Читать онлайн
"Перезапись времени"

Все события происходят в вымышленном мире, похожем на наш.

Из пустоты медленно появляются звуки и образы. Вначале слышен только свист. Механический, монотонный, непрекращающийся свист. Затем перед глазами всплывают круги: черные на сером фоне. К свисту присоединяются голоса. Они как роботы бубнят что-то неразборчивое на одной ноте, но вскоре “незваный гость”, приходя в сознание, начинает различать их слова:

– Двигатели прогреты.

– Готовность к взлету, СО-72, ТКС согласовано.

– Обогрев ППД включен. Табло "к взлету не готов" не горит, режим УВД "Готов"

– Златово-Старт, VТА-837, исполнительный занял. Разрешите взлет!

–VТА-837, Златово-Старт, взлет разрешаю. Вирению не сломить!!!

– Никому не сломить, брат! Двигателям, взлетный режим!

– Режим взлетный, параметры в норме. РуД держу.

“Что происходит? Где я?” – проносится в голове незваного гостя. “Ничего не помню. Я что – в самолете? Какая Вирения? Куда мы метим?” – пытается спросить гость, но губы не двигаются. “Какого хрена?!” Руки будто приклеены с штурвалу. Кто-то другой управляет телом и, очевидно, не подозревает о наличии в своей голове гостя, которому остаётся только наблюдать за происходящим. За окном виднеется полуразрушенное от бомбардирвок здание аэропорта. “Это какой-то страшный сон”.

– Высота 50!

– Фары выключить, убрать!

– Убираю! Фары убраны!

– Шасси убрано! Створки закрыты! – говорит тело хозяина.

“Кто это говорит? Эй! Ты меня слышишь?!” Но второй пилот продолжает свою работу, несмотря на беззвучные крики гостя в его голове. Самолёт набирает высоту и вскоре оказывается над облаками.

Из-за двери доносится пение. Поют несколько человек. Похоже на военную песню:

Святую землю отстоим.

Виренский воин не сдаётся.

Уверен я, мы победим

И сына мать с войны дождётся.

Когда нас родина зовёт,

Мы рвёмся в бой, и, без сомненья,

Вирения врагов сомнёт

И вновь свободу обретёт!

Слышно как сзади открывается дверь, и в кабину кто-то заходит, судя по звуку, опираясь на трость.

– Здравия желаю, генерал Войнич! Вы с нами? – измузмлённо спрашивает первый пилот.

Хозяин тела оборачивается. На откидном сидении возле двери устраивается невысокий мужчина в серой военной форме. На плече – шеврон с надписью “НАРОДНАЯ АРМИЯ ВИРЕНИИ” и символом в виде орла. Медалей и орденов нет. Генерал поправляет на голове чуть съехавший серый берет и складывает руки на рукоятке трости. Гость замечает, что одна рука – деревянный протез. В кобуре на поясе – пистолет. Однако самое примечательное в его внешности – обожжённое лицо, напоминающее расплавившуюся восковую фигуру. Обычный человек при виде такого наверняка испытал бы отвращение, но гость чувствует, что второй пилот, как ни странно, рад видеть генерала.

– Конечно! – хриплым голосом отвечает генерал. – Я, как инициатор этой акции, просто обязан принять в ней участие. Увидеть всё своими глазами.

– Это честь для нас, что вы будете с нами до конца, генерал.

“До какого ещё конца? Что вы такое задумали?”

– Я рад, что в Вирении есть ещё патриоты, готовые принести себя в жертву, ради нашей свободы.

– Как самолёт?

– Нареканий нет, генерал. Самолёт старый, но надёжный. Для нашей миссии хватит. Через пять часов на крейсерской скорости долетим до Кэпитал-Сити. На максимальной доберёмся быстрее…

– Отставить крейсерскую. Торопиться нам некуда.

– Есть, отставить крейсерскую.

– Марек!

– Я, генерал? – откликается хозяин тела.

– Якоб говорит, что ты сразу согласился лететь. Откуда такая решительность?.

– Вся моя семья погибла в Кровино, генерал. Когда началась бомбардировка, они решили, что это обычные бомбы, и спустились в подвал…а это был напалм.

– Н-да уж.

– Вы были там? – спрашивает бортинженер, сидящий за вторым пилотом. – Ой, виноват, генерал…

– Да, ничего, – генерал смеется. – Таким красивым я стал после Бреговицы. Противотанковая граната прилетела прямо в мою машину. Наш враг безжалостен, Марек, и мы тоже должны быть безжалостны. Враг выколол тебе глаз? Убей его, чтобы он не выколол тебе второй. Они убили сто тысяч виренцев, а мы убьём два миллиона орсландцев. Они думают, что неуязвимы перед нашей страной. Думают, что народная армия Вирении уничтожена, а даже если какая-то уцелевшая боевая группа запустит ракету в сторону Орсландии, то они её собьют. Но они не ожидают, что мы привезём им мегатонный подарочек на пассажирском самолёте.

“Они совсем спятили, конченые психи! Я не собираюсь в этом участвовать! Так, надо подумать. Спокойно. У меня есть пять часов. Что я могу сделать? Попробовать докричаться до этого Марека. А что потом? Вряд ли у меня получится его переубедить. Можно попытаться выйти из этого тела. Ещё бы знать, как я сюда попал…да и кто я такой. Почему я ничего не помню? Может у него раздвоение личности, а я – его вторая личность? Да ну, бред какой-то. С другой стороны, это не больший бред, чем та ситуация, в которой я оказался. Ладно, не важно, кто я. Потом выясню. Сейчас важно не дать этим психам сбросить бомбу и при этом не сдохнуть самому. Возможно, я здесь именно для этого. Надо попробовать взять контроль над телом”.

– …занял эшелон одиннадцать тысяч. Автопилот включён.

– Генерал, разрешите обратиться? – спрашивает Марек.

– Разрешаю.

– А почему операция носит название“Белая Земля”?

– Это название книги орсландского писателя Ричарда Салливана. Я её читал в детстве. Фантастика про экипаж космического корабля. Во время войны их сбивают, и они падают на планету под названием Белая Земля. Никто не приходит им на помощь, поэтому им приходится в течение долгих лет своими силами ремонтировать корабль. За это время у них рождаются дети. На смену этому поколению приходит другое поколение, а ремонт всё продолжается. Людьми движет стремление улететь с планеты и ударить по врагу. В конце романа главный герой узнаёт, что радист много лет назад поймал сообщение, из которого стало ясно, что Земля капитулировала перед пришельцами. Все эти годы он портил оборудование на корабле, чтобы ремонт никогда не закончился. Главный герой в приступе ярости убивает старого радиста, но понимает, что тот был по-своему прав, и принимает на себя его “обязанности”. Так вот, мы и есть тот самый радист, который не хотел отнимать у людей надежду. В Вирении ещё много патриотов готовых сражаться против Орсландии и её сателлита – наших “добрых соседей” – Балавии. Удар в самое сердце Орсландии даст знак, что народная армия жива и сражается. Изначально я хотел отравить водохранилище, откуда забирают питьевую воду для всего города, но у меня были сомнения, что это сработает как надо. Потом один человек в Бреговице подкинул мне идею о пассажирском самолёте с ядерной бомбой. Удивительно, но самым простым в этом плане оказалось достать бомбу. Вирения до начала войны проводила программу ядерного разоружения, и сроки по ликвидации боеголовок мы, естественно, просрали, поэтому в отчёте написали, что всё уничтожили. Кому-то дали денег за молчание, тем, кто младше по званию, просто пригрозили кулаком, а единственную оставшуюся боеголовку закопали. У меня два года ушло, чтобы реализовать свой план. Честно говоря, я даже удивлён, как всё получилось. Все обстоятельства складывались именно так, чтобы мы оказались там, где мы есть.

Первый пилот замечает, что Марек схватился за колено:

– Марек, что такое?

– Нога почему-то дёргается. Не замечал раньше такого.

– Это нервы. Со всеми бывает, – говорит генерал. – Иди разомнись.

– Есть, генерал.

Марек выходит из кабины. Странное чувство тревоги наваливается на него, как лавина. Он ощущает изменения в своём восприятии реальности, но не может их объяснить. Миновав передний вестибюль, где расположены туалет и гардероб, он попадает в первый салон. Здесь разместились четверо солдат народной армии. Двое играют в карты за столом, ещё двое смотрят телевизор, вытянув ноги на угловом диване. Оружия ни у кого не видно.

Солдат со шрамом на лбу бросает взгляд на второго пилота:

– Эй, ты в порядке? Выглядишь не очень.

– Ничего особенного. Сейчас пройдёт, – отвечает он и спешит на кухню.

“Шрам” замечает, что Марек не машет левой рукой при ходьбе.

– Видел я такое “сейчас пройдёт”, – не отрывая взгляда от карт, говорит другой солдат. – Это всё последствия от обеднённого урана.

– Да какой нафиг уран? Не выдумывай.

Марек обыскивает шкафчики на кухне в поисках лекарств. Поиски даются с трудом, так как левая рука почти не слушается. Находит успокоительное. Кран с водой не работает.

– Зараза!

Он спешит обратно в передний вестибюль через первый салон.

“Хоть бы получилось”.

– Что? – Марек оборачивается.

– Мы молчали, – солдат в черных очках разводит руками.

Марек скрывается в вестибюле и задергивает шторку.

– Очень странно, – “Шрам” почёсывает подбородок.

Закрывшись в туалете, хозяин тела зубами открывает коробку, в то время как пальцы левой руки начинают судорожно подёргиваться. Будто мыслящая сама по себе левая рука выбивает из правой конвалюту с таблетками. Он в ужасе наблюдает, как рука, некогда принадлежавшая ему, хватает таблетки и швыряет их в угол. Пальцы резко сжимаются в кулак. От удара по зеркалу во все стороны идут трещины.

– Ещё чуть-чуть, – сами по себе произносят губы второго пилота, пока его сознание всё быстрее и быстрее улетает прочь, оставляя реальность маленькой точкой далеко в конце тоннеля.

– Получилось, – произносит гость, осматривая себя в зеркале.

Перед ним коротко стриженный светловолосый мужчина чуть младше тридцати в черном деловом костюме. При первом взгляде может показаться, что это форма пилота, вот только три жёлтых полоски на рукавах это ленточки, грубо приклеенные к ткани. То же самое с погонами и “крыльями” на груди. Всё поддельное. Только имя на значке настоящее: “второй пилот Марек Радич”.

“Зачем им вообще форма, если они собрались подыхать? Ну да ладно. Каков дальнейший план? Подумаем. Оружия у них я не видел. Возможно оно и есть, просто где-то лежит. Скорее всего, недалеко. Нужно его отыскать, не вызывая подозрений. А смогу ли я из него стрелять? И смогу ли убить? Я не помню о себе ничего. Может, схватив оружие, я обосрусь от страха, а может, я раньше спал в обнимку с автоматом и теперь выкашивать людей для меня – сущий пустяк. Придется рисковать. Вначале нужно убить генерала. Без командира солдаты растеряются…наверное. Или оставить его на потом, а в первую очередь по одному вырезать солдат? Буду действовать по обстоятельствам”.

На левой руке гость замечает часы. Справа на циферблате – два маленьких окошка с датой и месяцем.

“Тридцать первое марта”.

Гость поправляет “форму”, громко выдыхает и открывает дверь. Он успевает сделать всего один шаг из кабинки туалета, после чего получает оглушающий удар по голове чем-то очень тяжёлым. Из кармана генерал извлекает платок, чтобы стереть следы крови с трости. Солдаты уносят второго пилота.

Хор беспокойных голосов доносился со всех сторон.

– Наблюдаю снижение тета-ритма, альфа-ритма…

– Плевать на ритмы, что с ним?

– Он возвращается.

– Почему?

– Неизвестно.

– Так отправляйте его обратно!

– Нужно провести перенастройку координат.

Агент приоткрыл глаза. Вокруг него в несколько рядов за пультами сидели люди в белых халатах. Каждый последующий ряд пультов был выше предыдущего, так что всё помещение напоминало перевёрнутый конус. Все, кто находился в зале, с головой ушли в свою работу: щелкали переключателями, смотрели то на свои мониторы, то на мониторы соседей, очевидно, сверяя данные. И только один человек в вязаной клетчатой жилетке стоял на лестнице между рядами, скрестив руки на груди.

Прямо перед собой агент увидел направленное в его сторону странное устройство похожее на какую-то пушку. Грозного вида пушка, висящая на кронштейне, крепящемся к потолку, гудела, как шмель. Никому не захотелось бы оказаться её мишенью, но что ты сделаешь, если прикован к креслу ремнями по рукам и ногам. Помимо ремней, не дающих пошевелиться хоть на миллиметр, на агента нацепили кислородную маску, наушники, датчики. Из вен торчали иглы механических поршневых капельниц.

– Агент, доложите о статусе операции! – заговорил в наушниках роботизированный голос.

– Что? Какой операции?

– Вы помните, как вас зовут, где вы находитесь, суть вашей работы?

– Я ничего не помню.

Голос молчал. “Жилетка”, у которого, очевидно, тоже был наушник, прислонил палец к уху, затем громко скомандовал:

– Ввести бэ-икс-восемь! Максимальная доза!

– Есть, ввести бэ-икс-восемь, максимальная доза! – отозвался человек из глубины зала.

На этих словах один из поршней капельницы опустился, и отправил неизвестный агенту препарат циркулировать в его крови. Шум стих. Половина находившиеся в зале специалистов уставились на агента.

– Что вы мне вкололи? – спросил он.

– Агент, – обратился к нему “жилетка”, – мы вас не слышим, согласно правилам Бюро, но знаем, когда вы говорите: на вашей маске в этот момент загорается лампочка. Отдел информации передал мне, что вы спрашиваете, что вам вкололи. Это когнитивный стимулятор. Он поможет вам вспомнить.

Волна гиперактивности обрушила на его тело всю свою мощь. Сердце выскакивало из груди, в сознании вспыхивали и исчезают моменты прошлого и настоящего, спутываясь, как крысы в клубок: Бюро Времени…самолёт…парадоксы…петли…обучение…годы в бункере. Агент почувствовал, как вместе с креслом летит в бездонную пропасть, будто на карусели вращаясь вокруг своей оси.

– Агент, доложите о статусе операции!

– Я…я был на самолёте в теле второго пилота Марека Радича. Генерал Войнич из народной армии Вирении хочет сбросить ядерную бомбу на…на Орсландию. Чёрт, как же тяжело! Бомба на пассажирском самолёте…операция “Белая земля”...тридцать первое марта.

– Какой год?

– Не знаю. Генерал сказал… у него ушло два года, чтобы всё спланировать. Это было после, того как он получил ожог.

– Где?

– Бреговица! Прекратите! Я больше не выдержу!

– Что с координатами?! – спрашивает “жилетка”

– Сейчас, сейчас. Координаты есть! – человек в белом халате поднял руку.

– Импульс готов! – послышалось с другой стороны.

– Импульс пошёл! – “жилетка” отдал приказ, и пушка выпустила яркий белый луч прямо в лоб агенту.

Руки и ноги связаны. Марек лежит на полу в первом салоне. Заметив, что он начал ёрзать, солдаты переворачивают его на бок. Прямо перед ним в кресле, всё так же сложив руки на рукоятке трости, сидит генерал, с подозрением и любопытством изучая взглядом второго пилота. Рядом стоит “шрам” с автоматом.

“Всё-таки оружие не только у генерала”.

– Ты из будущего, да?

Марек выпучил на генерала глаза.

– Не отпирайся и не пытайся прикидываться Мареком. Ваши ребята из будущего уже присылали такого же “захватчика тел”, как ты, чтобы убить меня. Так вот, хрен у вас что получится! Можешь так и передать своим, кто там отдаёт тебе приказы, если ещё их увидишь! Братья, доставьте нашего гостя в поближе к нашему подарку. Не хочу, чтобы он пропустил самое интересное.

Двое солдат, “шрам” и “картёжник”, хватают агента за ноги и волочат мимо кухни в бизнес-класс. Посреди салона для состоятельных пассажиров, зафиксированный в стальном каркасе, лежит тёмно-серый конус – ядерная боеголовка. Корпус сбоку вскрыт и оттуда тянутся провода в неизвестном направлении. Все кресла, кроме двух последних отсутствуют. На одном из них в спит лысый мужчина в обычной гражданской одежде.

Солдаты отпускают ноги агента и их внимание переключается на лысого, которого накрывает сильная рвота.

– Дуэ совсем плохо, – говорит “шрам”. – Дуэ, тебе что-нибудь принести? – он вместе с “картёжником” подходит к лысому.

Генерал Войнич в этот момент направляется в кабину пилотов. Проходя мимо туалета, он прикрывает дверь кабинки, но вдруг замирает. В разбитом зеркале отсутствует осколок.

Агент вонзает кусок зеркала “шраму” прямо в основание черепа, тут же вынимает и бьёт им по горлу “картёжника”. Последний падает на пол, зажимая рану, из которой фонтанирует кровь. Нескольких ударов ногой хватает, чтобы его череп треснул.

– Отключай бомбу, – шепчет агент, прижимая дуло автомата к голове Дуэ, но тот отвечает вульгарным жестом.

Дуэ отправляется вслед на “шрамом” и его другом. В бизнес-класс вбегают двое других солдат и тут же получают автоматную очередь.

– Игор, Ведран! Докладывайте! – командует генерал.

Тишина. Догадываясь, что дело плохо, генерал тянется за пистолетом. Он понимает, что сейчас преимущество на его стороне: незваный гость не сможет миновать дверной проём, не поймав телом пулю. Слышен топот бегущих ног. Генерал решает, что человек из будущего решил выпрыгнуть с разбегу, чтобы в него было труднее попасть, и уже готов стрелять на упреждение. Шторка вздрагивает – выстрел! В салон влетает ботинок одного из солдат. Войнич инстинктивно ведёт взгляд за движущимся объектом, упуская из виду вход в салон. Раздаётся ещё очередь, только теперь пули прошивают генерала. Драган Войнич умирает. Агент забирает пистолет из его пока ещё тёплой руки.

Дверь в кабину пилотов закрыта, но несколько выстрелов по замку и петлям решают проблему.

– Сажайте самолёт!

Первый пилот и бортинженер смотрят друг на друга непонимающим взглядом.

– Я что-то непонятное сказал?.

– Всё предельно ясно, – первый пилот кивает бортинженеру. – Джордже, садимся.

Джордже отвечает кивком. Держа автомат на готове, Агент садится на откидное место, чтобы одновременно видеть и Якоба, и Джордже. Выдох облегчения.

“Неужели всё закончилось?”

– VTA-837, distance eleven kilometers, approaching the glide path.

– VTA-837, established, ready to land.

– VTA-837, cleared to land.

– Cleared to land, VTA-837.

“Интересно, как они меня заберут отсюда? Мне снова удариться головой?”

Огромный аэропорт Кэпитал-сити отчётливо виден в окне. Взлётно-посадочная полоса неумолимо приближается, а вместе с ней и конец полёта.

– Знаешь, Марек, или кто там внутри тебя, – говорит Якоб, пока на циферблате прокручиваются последние сотни и десятки метров, – раз уж мы дошли до этого момента, хочу чтобы ты знал кое-что, потому что другого шанса уже не будет. Детонатор подключен к высотомеру.

Мурашки пробегают по всему телу агента.“Твою мать!”

– Вирению не сломить!

– Никому не сломить, брат! – отвечает бортинженер.

– Земля.

Лучевая пушка взорвалась, осыпав искрами и плавящимися обломками зал. Все до единого работники отдела “перемещения сознания” подскочили от испуга. Командир запуска жалобно посмотрел на дымящуюся пушку.

– Что это было? – спросил он, не отрывая взгляда.

– Тоннель схлопнулся, товарищ командир.

– И почему же это произошло? – Командир повернулся к молодому учёному, но при этом осматривал свою вязаную жилетку: “не прожгли ли искры в ней дыру?”

– Пока неизвестно, но мы выясним.

– А что с агентом? – Командир перевёл взгляд на опутанного проводами мужчину, прикованного к креслу посреди зала.

– Сознание осталось там, – отозвался оператор медицинской службы. – ЭЭГ показывает вегетативное состояние.

Оператор вбил команду на клавиатуре, и на большом экране, установленном под потолком появилось изображение электроэнцефалограммы агента, представляющее собой несколько рядов горизонтальных зигзагообразных линий.

– Так было раньше, – прокомментировал оператор. – Для сравнения обратите внимание на канал С4-Р4. А теперь вот, что мы имеем.

Громкий щелчок кнопкой клавиатуры неприятно клацнул по барабанным перепонкам. Зигзаг, обозначенный как С4-Р4, исчез, а на его месте появилась прямая линия. Все остальные загзаги либо также распрямились, либо превратились в волны.

– Отчёт о проведённой операции! – скомандовал “жилетка” после недолгого молчания. – Операция прервана в 14:31. Агент потерян. Результат операции не определён. Повреждена и требует ремонта лучевая пушка. Конец отчёта.

Работники медслужбы отключили тело агента от системы, бережно отсоединив все электроды и иглы, а санитары уложили его на носилки.