Читать онлайн "Последний РИМ"

"Бойся своих желаний, если не выстрадал их своим существованием".

Лаврентьев осторожно подкрался к двери, чуть помедлил, прислушиваясь – что там за ней? Вроде все тихо. Опрометчиво, не ожидая угрозы, спокойно потянулся и схватив дверную ручку, резко рванул на себя. Как говорится, «на автомате», машинально подался всем телом вперед, влетая внутрь дома, но тут же остановился и остолбенел. В небольшом коридоре стоял мужик с безумным взглядом сумасшедшего, наставив на него что-то вроде ружья. Полицейский уперся практически лицом в дульный срез. Черный кружок смерти смотрел прямо ему в правый глаз.

«Сука! Ствол!», — бахнула у него в голове мысль.

Он, словно кошка, прыгнувшая на горячую печку, мгновенно отпрыгнул в сторону, впрочем, успев захлопнуть обратно дверь. И вовремя. Потому что бахнуло уже за дверью, разметав ее на мелкие куски. Попутно вырвало дверной косяк, который вылетел рваным воздушным змеем, за ним фонтаном часть штукатурки, следом последовала непонятная яркая вспышка и служебная машина Лаврентьева, Форд Фокус, стоявшая, как раз на одной прямой с дверью, разлетелась на части.

Сам полицейский, размахивая руками, свалился с крыльца в кусты розового шиповника. Он, не мешкая, на карачках, с треском, прорвался сквозь шипастые ветки, потом перекатился, как в индийском боевике и оказался за спасительным углом дома. Прислонился спиной к стене кашляя и отплевывая горячую пыль, потряс головой.

«Еб твою мать! Что это было?!», — спросил он сам себя, продолжая трясти головой и смахивая кусочки древесины и штукатурки с куртки и волос.

Плечо онемело, но через пару секунд нестерпимая, ломящая боль накрыла, сообщая мозгу – на выбор: перелом, сильный вывих или сильный ушиб. По лицу тонкой струйкой потекло что-то теплое. С правой стороны на щеке легкое жжение.

«Сука… Задел!», — подумал Лаврентьев, размазывая неповреждённой рукой кровь на лбу.

Он сосчитал про себя до десяти и обратно.

«Заряд прихватил, и сильно… но жить буду», — отметил он.

Где-то там в доме вопил подозреваемый, который по предварительным данным взял в заложники жену и двух своих детей.

— Не смейте! Не смейте! Вас нет! Не вздумайте даже… Даже не пытайтесь!

Лаврентьев осторожно, пригибаясь и поддерживая руку, вышел с боковой стороны строения на дорогу. Держа в поле зрения развороченный вход в дом и окна, достал мобильный телефон и присел за кустарником. Связался с отделением, запрашивая поддержку, попутно кратко обрисовав ситуацию.

— Подозреваемый в доме. Вооружен… Чем-то вроде гранатомета, не разобрал. В невменяемом состоянии. Чрезвычайно опасен… Стреляет без предупреждения. Я не ранен, только немного оглушило. Веду наблюдение.

Через несколько минут подъехало несколько полицейских машин. Две перекрыли оба въезда на улицу, а еще одна встала за покореженным Фордом Фокусом. Лаврентьев устало проковылял через дорогу и присоединился к коллегам, которые вылезли из машин и пригибаясь, заняли позицию за ними, используя, как защитную стену.

— Палыч что здесь твориться? – спросил один высокий полицейский, в мятом, видавшем виды пиджаке, одновременно доставая из плечевой кобуры пистолет.

— Хуй его знает. Какой-то патлатый пидар едва меня не размазал по асфальту из какой-то базуки. Едва ноги унес… Еще секунда и перемешал бы меня с моим Фокусом в греческий салат.

Полицейский «из подмоги» несколько секунд рассматривал изувеченный Форд Фокус.

— Мда..., — протянул он, потирая подбородок.

Другой, тоже посмотрев на останки машины предположил.

— РПГ-7 или Муха.

— Я не видел, — отмахнулся Лаврентьев, — больше было похоже на пиратское ружье из…, — он задумчиво покусал губы, — как из детского мультика про Бармалея. Ну такое, знаете с расширением на конце ствола, как у музыкальной трубы. Типа игрушечное…

Полицейские уставились на него.

— Палыч, какая еще труба? Может самодел какой? Сейчас могут собрать все что угодно. В Интернете этого добра, как говна за деревенской баней.

— Не знаю ребята. Но шарахнуло, как из пушки сами видите, — и тут же предложил, — ну что может зайдем с трех сторон и возьмем говнюка?

— Ты чего песни Вальхалы услышал? Посмотри вокруг, здесь прямо бой шел. Так что, нет, не рвись, — ответил один из коллег, — Николай Вениаминович спецов вызвал. Сейчас прибудут, пусть сами разбираются, что там за труба, как у пиратов… Кстати, что у тебя с лицом?

Лаврентьев наклонился к зеркалу заднего вида у одной из машин. Лоб в размазах крови, кожа словно получила солнечный ожег, розовая, с одной стороны небольшой волдырь, протянулся длинной полосой от верхней скулы и почти до уха.

«Это он меня гребаной вспышкой приложил», — подумал он, поворачивая голову то правой то левой стороной.

Приехал автофургон со спецназом. Парни выпрыгнули из кунга и встали в закрытом от видимости секторе. Лаврентьев отправился к ним, оставив коллег наблюдать за домом.

— Ну и видок у тебя Палыч, — вместо приветствия сказал командир спецназовцев.

— Сережа, он чуть меня не размазал, нахер, — пожаловался Лаврентьев.

— Чем шмальнул?

Лаврентьев задумался на пару секунд.

— Что-то вроде гранатомёта, но мы думаем на самодел больше похоже.

— Ясно, — подытожил спецназовец.

Он махнул рукой одному из бойцов.

— Давай стрелка на позицию. Пусть держит окна и выход.

Потом быстро глянул на дом.

— Две группы. Щитовой заходит на адрес с правой стороны. Так, все, парни ничего нового, выдвигаемся на позицию и ждем моей отмашки.

Он повернулся к Лаврентьеву.

— Тебе медик нужен?

Тот отрицательно мотнул головой.

— Нет. Справлюсь. Когда войдете?

Спецназовец пожал плечами.

— Приказ был только встать на позицию, обложить дом и ждать.

Посмотрев на удивленное лицо полицейского, пояснил.

— Палыч, я не знаю, что у них там. Сказали ждать. Сейчас говоруна привезут, будет твоего гранатометчика увещевать. А дальше уже по ситуации. Два варианта: либо маякнет контуром в окне и стрелок его снимет, либо потопаем внутрь и там его уже уложим мордой в пол.

— Сережа, я с вами пойду.

— Палыч ты себя в зеркало видел? Вождь краснокожих твою мать… И плечо, я вижу, у тебя болтается отсушеное, как нарезка из минтая. Сиди уж…

— Нет Серега, не тормози меня. Ты мне друг или нет? За вами зайду через два метра.

Спецназовец досадливо цыкнул и покачал головой.

— Хер с тобой. Но только через два метра… За нами, после зачистки. И давай без самодеятельности.

— Идет.

Подъехал переговорщик. Полноватый, респектабельного вида мужик с звучащей, для своей деятельности фамилией, Балакирев. Позвали Лаврентьева.

— Палыч, доброго денечка, — сухо поздоровался переговорщик, — говорят ты видел пациента. Что можешь сказать?

— Ничего, только то, что он совсем не в себе.

— Обдолбаный?

Лаврентьев задумался.

— Нет не похоже. Но взгляд хоть и сумасшедший, но осмысленный.

Переговорщик усмехнулся и вытащил из кармана пачку сигарет, вытащил одну и протянул пачку полицейскому.

— Умеешь ты Палыч, дать определение «сумасшедший, но осмысленный». Нарушаешь второй закон логики.

— Слава, ты меня спросил, что я думаю, я тебе ответил! Чего ты от меня хочешь еще? Он мене чуть башку не снес! – разозлился Лаврентьев, — иди у него сам спроси!

— Ладно не пыхти, — миролюбиво буркнул переговорщик.

За оцеплением начали собираться зеваки, кто-то уже достал смартфон и держал наготове для съемки горячего видео. Подъехала еще одна машина.

— Так нормально… Привезли мать и сестру твоего гранатометчика. Пойду перекинусь парой слов, — сказал переговорщик, бросая окурок.

«Блять, уже окрестили подозреваемого гранатометчиком. С моих слов окрестили… Теперь ребята в отделе будут каждый раз прикалываться», — вздохнул про себя Лаврентьев, — «да и хер ними, пусть будет гранатометчик».

Пока спецназ «обкладывал» дом, а переговорщик беседовал с родными подозреваемого, Лаврентьев сел на бордюр у дороги, рядом с последними, желая послушать их разговор. Переговорщик знал свое дело. Он доверительно приобнял мать гранатометчика.

— Валентина Николаевна, у вашего сына не было в последнее время каких-либо стрессов, потрясений? Ну например на работе или в семье?

Женщина всхлипнула и заплакала, не находя в себе сил внятно ответить.

— Нет… Нет…

— Он говорил, что сделал какой-то очень крутой проект, — ответила вместо матери его сестра, — говорил, что это перевернет все что мы знаем о нейросетях. Я его тогда спросила, конкретно, что он имеет ввиду, но он лишь посмеялся, дескать всему свое время. Он был очень воодушевлен.

— Хм… — переговорщик достал еще сигарету, — вы не против? — кивнул он сестре «гранатометчика».

— Нет, не против, — ответила она, — дайте мне тоже, — спросила девушка, — я так-то не курю, но сейчас… Вот мне очень нужно.

— А кем работал ваш брат? – спросил переговорщик.

Лаврентьев знал, что парламентер еще в машине прочитал все что мог найти о подозреваемом, но задавая вопросы родным пытался найти скрытые маркеры в его профайле.

— Он работал IT специалистом в одной небольшой фирме. Они разрабатывали аналог GPTChata. Знаете, что это такое? – спросила девушка.

— Да знаю, — кивнул переговорщик, — чат-бот с искусственным интеллектом, разработанный американской компанией OpenAI и способный генерировать в диалоговом режиме контекст разного направления тексты, изображения, код по словесному описанию. Да, занимательная штука.

«Делать вам нехер», — подумал про себя Лаврентьев, как человек далёкий от всех достижений в сфере IT, а тем более смутно понимающий, что такое нейросети или Искусственный Интеллект.

— Хм… В тренде… Значит на работе у него все было хорошо?

— Да. Начальство его ценило и зарплату ему давали выше, чем у остальных сотрудников.

— Ясно. А в семье у него как все складывалось? Скандалы, недопонимание, может измены, то есть то, что может вывести нормального человека из равновесия.

— Нет что вы! У них замечательная семья. Он очень любит жену и детей и Оксана… Она знаете какая? Хозяйка, красавица, любит его. Они вот и дом купили.

«Ну с чего-то же у него крыша поехала», — подумал Лаврентьев, отбрасывая окурок, — «мотив есть всегда. А может он долбаный Чикатило. Жил себе и держал в себе все дерьмо. И вот срок пришел ему выплеснуться наружу. И понеслась душа в рай. Сколько я таких видел…».

— Скажите, а он не увлекался каким-то хобби… Скажем так, связанным с оружием или может посещал какие-то психологические группы по интересам? Какие-то неформальные? – спросил переговорщик.

— Ничего такого, нет-нет, — замотала головой девушка.

— Он… он…, — всхлипнула мать, — неделю назад позвонил… Говорил какую-то глупость, что нас нет, что мы иллюзия. Я хотела перезвонить, но он больше не отвечал.

— А он не пояснил, что имел ввиду? может быть упоминал людей вам не знакомых?

— Нет, — снова ответила за мать девушка, — я потом пыталась до них дозвониться…

Внезапно в доме раздался непонятный рык.

— У вашего брата есть в доме животное? – спросил переговорщик, после небольшой паузы и искоса поглядывая на дом.

«Ага, таежный слон и арктический страус», — ответил за девушку Лаврентьев, — «похоже начинается самое веселье… А я-то думал выстрел светящимся шаром был апогеем вечеринки».

— Нет… У них даже кошки не было… У Оксаны аллергия на шерсть.

Переговорщик посмотрел на Лаврентьева.

— Нет, я не видел ни кошки, ни собаки… Хотя, как по мне так, это сейчас, орал динозавр или тигр.

Балакирев поморщился, давая понять Лаврентьеву – ну чего ты несешь? Здесь же его родственники.

— Вы можете поговорить с сыном? – переговорщик-парламентёр снова доверительно приобнял мать подозреваемого.

Женщина что-то нечленораздельно всхлипнула, что можно было истолковать как утвердительный ответ.

«Становится все интереснее и интереснее. Не зря у меня с утра предчувствие было», — Лаврентьев встал, направляясь к спецназу — «оно меня редко подводит. Думаю, придется грубо ломиться в хату предварительно вышибая калитку».

Уже за спиной краем уха он услышал, что попытка дозвониться по телефону не удалась и в ход пошел ручной громкоговоритель.

— Анатолий, с вами хочет поговорить ваша мама. Она просто хочет убедиться, что с вами все в порядке.

В ответ снова непонятный душераздирающий вопль, крики детей и женщины, затем непонятный треск, словно от электрической дуги.

«Вот и поговорил с мамой», — подумал Лаврентьев.

Но парламентёр Балакирев тертый калач, его так не возьмешь, поэтому он не оставлял попыток: то через мегафон, в сторону дома, всхлипывала мать, то говорила сестра, то он сам начинал какие-то истории из своей жизни, пытаясь на волне откровенности войти в доверие «гранатометчика» — все в пустую, ответ молчание.

Предчувствие Лаврентьева не обмануло все шло к штурму и вот-вот должен начаться заход спецназа в дом. Но перед произошло событие, накалившее и без того не простую ситуацию. Подъехала еще одна машина и из нее вышел сам начальник отдела.

«Чет серьёзное начинается… Генералиссимус пожаловал чичас на белом коне указующим перстом покажет движение полков», — отметил про себя Лаврентьев и переместился по ближе к начальству.

— Что у нас? – без всяких формальностей спросил Николай Вениаминович.

Все кратко отчитались по обстановке, как видели они, и в двух словах высказали свое мнение. Итогом общего кворума стало – надо штурмовать дом, пока не стало еще хуже, то есть пока по некоторым, косвенным данным, живы заложники. Полковник задумался на пару секунд, рассматривая, дымящиеся останки Форд Фокуса.

— Вот что Сергей, — обратился он к командиру спецназа, — подозреваемого необходимо взять живым.

Лаврентьев видел, как дернулось мышца глазного века у друга – понятно, если из дома шмаляют из гранатомета, даже пусть и самодельного, есть серьезный риск для бойцов – он за каждого в ответе. Начальник отделения, словно зная о чем сейчас думает командир спецподразделения пояснил.

— Позвонили сверху, прямо из Москвы. Есть приказ, взять придурка живым. И чтобы ни один волос с его дурьей башки не упал. Вот такие дела ребята.

— Сделаем, раз им так надо, — спокойно ответил спецназовец и повернувшись ушел планировать заход в дом.

Его задача в разы усложнялась.

Лаврентьев тоже, не стал слушать начальство, а тихим сапом отклеился от «пятиминутки в Филях», как он окрестил небольшое совещание и увязался за командиром спецназа.

— Вить, будь другом не ходи с нами, — попросил его спецназовец, — ту же видишь Биг Босс на холме стоит… Ну куда тебе?

— Я под Кандагаром в разведроте и не такое видывал, — парировал Лаврентьев, — и ты обещал

— Обещал… Он потом мне мозги склюет. Давай в следующий раз. А? Я тебя в следующий раз, вообще вперед пущу щитовым. И тем более, когда ты под Кандагаром за душманами бегал? Тридцать лет тому назад. Старше тебя в отделе нет никого.

Но Лаврентьев не унимался. Он схватил друга за плечо и повернул к себе.

— Мне не нужно в другой раз! Тут что-то не так. Я это жопой чувствую. Ты слышал, как динозавры там орут?

— Ты совсем ёбу дался? Вить, какие динозавры? Какое ружье Бармалея? Ну не могу я, ты чего не видишь? Меня потом со службы попрут если тебя гранатомётчик завалит. Тут и так… Без тебя проблема нарисовалась… Электричеством придется его укладывать.

Пока они препирались, Лаврентьева окликнул начальник отдела.

— Вот ты…, — злобно выдохнул Лаврентьев и пошел на зов высокого чина.

«Ладно, хер вам, я найду лазейку», — он и не думал отказываться от своего желания войти в дом.

Улучив момент, когда начальник отдела повернулся к переговорщику, он мгновенно вильнул за угол дома. Прислонившись к глухой стене, он пропал из поля зрения всех.

«Как начнется толкотня в доме я найду окно и влезу в него», — подумал он, — «тем более дружественного огня не будет, так что нечего бояться».

За углом раздался раскатистый хлопок светошумовой гранаты, потом еще один и стройный топот десятка ног, который перемежался с криками приказывающими лежать.

— Все пошла жара, — сказал Лаврентьев, оглядываясь по сторонам.

Внезапно дом дрогнул, и как в ночном кошмаре полились странные звуки, один за другим: сначала, прерывистые, словно из фантастического фильма, когда космические истребители пуляют красными черточками лазеров, потом синтетический голос оглушительно возгласил…

— Threat detected.

После него кричали уже спецназовцы. Беспорядочный треск электрошокеров PDG-S5. Потом, несколько запоздалых пистолетных выстрелов.

—The object has been destroyed.

Опять душераздирающий рык «динозавра». Его сменил, толи грохот гигантских шагов, толи небольшое землетрясение. В конце, что-то пару раз, гулко ухнуло за углом. Затихающие вопли раненых людей и торжествующий глас «гранатомётчика».

— Вас всех не существует! Вы всего лишь иллюзия!

И все разом стихло. Только, какой-то, похоже по издаваемому звонкому шуму, кусок железа звонко катился по асфальту.

Лаврентьев пришел в себя, через пару секунд, чувствуя, как легкий ветерок задувает в открытый рот, а широко раскрытые глаза начали слезится из-за того, что он долго не моргал.

— Это что сейчас было?! – спросил он сам себя.

Он осторожно выглянул за угол дом и оцепенел — все полицейские машины представляли собой клубки покореженного дымящегося металлического лома. Мятые кузова словно проткнули раскаленными стрежнями или рубили гигантским топором. В паре десятков метров от дома лежали беспорядочно разбросанные тела спецназовцев и полицейских. Некоторые, по-видимому, были живы и издавали тихие стоны.

Он, оглядывая разгром, присел на корточки.

— Это что за хуйня творится?

В паре метров от него лежал командир спецназа.

«Серега!», — Лаврентьев бросился к нему.

Тот дышал, но замутнённый взор говорил о том, что он тяжело ранен.

— Сейчас братишка, я тебя вытащу! Что там было?

Лаврентьев подхватил друга просунув руки подмышки и потащил его за угол здания.

Командир спецназа что-то прошептал.

— Ты чего? Серега, я не слышу. Что ты сказал?

Он наклонился, подставив ухо почти к его губам.

— И никто не поверит…, — едва слышно прошептал спецназовец.

— Серега… Я же тебе говорил… Мне нужно было с тобой идти, — причитал он, пристраивая его у стены дома, — сейчас, потерпи чутка… Вызову медика. А пока вот сам… Помнишь, как раньше в молодости…

Он дернул липучки на броннике и остановился. Бронежилет прошило насквозь, как и тело его друга. Из-под ткани торчали черные лохмотья кевларового волокна, а в груди зияло небольшое сквозное отверстие с запекшейся кровью на краях. Лаврентьев медленно, словно во сне, осторожно, снял часть амуниции и посмотрел на командира спецназовцев. Тот больше не дышал, веки полуприкрыты, зрачки расширены, тело обмякло. Лаврентьев опустил голову на грудь друга.

«Вот и все», — подумал он, закрывая глаза.

Сколько он так просидел, полицейский не знал. Лаврентьев поднялся, аккуратно положил друга, расправив ему руки. Накрыл мертвеца серебристым покрывалом из тактической аптечки, заботливо подоткнув края под тело. Потом достал смартфон и позвонил дежурному в отделение. Сухо и кратко, голосом, лишенным эмоциональной окраски, обрисовал ситуацию. Не став слушать ошарашенного дежурного, убрал смартфон. Вытащил из плечевой кобуры ПЛК и сняв с предохранителя, передернул «мягкий» затвор.

— Я иду за тобой, сучонок, — злобно процедил он сквозь зубы.

Памятуя свою прошлую попытку, полицейский осторожно, едва ли не на цыпочках подкрался к выходу из дома. Как и тогда — тишина. Он также осторожно поднялся по бетонным ступенькам на крыльцо и заглянул в дом. Держа пистолет у груди и готовый сразу стрелять на поражение. Вошел. Внимательно огляделся и даже принюхался. Вроде бы дом, как дом, но что-то необычное витало в его атмосфере. Лаврентьев ощущал это каким-то сверхъестественным чутьем, складывая пазлы внутреннего предчувствия из микроскопических деталей обстановки.

«Где-то ты здесь, говнюк, я тебя чувствую», — он медленно продвигался вперед, мысленно обращаясь к преступнику.

С правой стороны находилась дверь ведущая предположительно в комнату, кухню или возможно в подсобное помещение. Лаврентьев рукой надавил на дверь чуть сместившись в сторону. Снова глянул по сторонам. То, что он увидел, с улицы, в проеме входной двери не поддавалось никакому объяснению. Он рефлекторно сглотнул и на несколько секунд зажмурил глаза — но рукава медленно вращающейся спиралевидной галактики в развороченном входном проеме никуда не исчезли. Чернота глубокого космоса, звездные системы и галактика, все как в фильмах Дискавери.

«Ебический паралепидический…», — мысль внутри его сознания застряла, так и не дойдя до конечного финала этого выражения.

Он тут же подумал о галлюцинациях вызванных, возможно действием неизвестного вещества в виде газа и присутствующего в воздухе.

«Ведь гранатометчик этот, из патлатых пидаров, которые в Интернете всякое говно находят, а потом могут людей травить», — мелькнула злобная мысль.

Но сразу отмел это предположение – галлюцинации слишком какие-то странные… Что-то необходимо предпринять, чтобы побороть неожиданно возникший когнитивный диссонанс. Лаврентьев медленно выдохнул и дал себе установку не думать ни о чем необычном, воспринимать любые фантастические проявления, как реальные события, ничем не выделяющиеся из остальных, и двигаться к цели — найти проклятого «гранатометчика», а там будет видно. Только так, по его мнению, он сможет сохранить трезвый рассудок и выполнить свою миссию. Поэтому он осторожно толкнул дверь перед собой… И едва не выронил пистолет. Комната встретила его невероятным буйством невиданных растений. Огромные цветы, начиная от соцветий в виде перевернутых зонтиков до сложных замысловатых форм, переливались всеми цветами радуги. Музыкальные ноты прыгали по мятным облачкам выдавая расслабляющий бит. В воздухе порхали гигантские бабочки с завитыми усиками. А птицы и звери выглядели так, что его словарный запас тут же капитулировал, наглухо отказываясь выдать хоть какое-то описание. Неожиданно деревья с изумрудными кронами, переливаясь тысячами колокольчиков, разошлись в стороны и вышел розовый с поперечными зеленоватыми полосками тираннозавр. Он довольно осклабил пасть, обнажив ряды острых, как колья зубов. Полицейский готов был поклясться, что эта доисторическая животина улыбалась. И как в доказательство его догадок, розовый тираннозавр ласково рыкнул на немецком языке.

— Guten Tag, р-р-р!

— Прошу прощения…, — пробормотал Лаврентьев, аккуратно закрывая дверь, — и вам доброго дня.

Он сел на корточки прислонившись спиной к стене и уставился на вращающуюся в дверном проеме галактику.

«Может гранатомётчик все-таки попал в меня? Я подох. И моя душа свободна, летит с голой жопой… Куда летит?», — подумал он.

За дверью раздался какой-то писк, треск деревьев и звук удаляющегося топота тираннозавра с ритмом похожим, словно гигант бежал в припрыжку.

«Резвится тваринка», — проскочила отрешенная мысль.

Он почему-то представил, как розовый тираннозавр в круглых очках колесах, носится среди фантастических растений с огромным сачком и ловит гигантских бабочек. Потом собирает их в большие банки и расставляет их на полки.

— Палыч, ты совсем ёбу дался? – спросил он сам себя вслух, — какой динозавр с сачком? Какие банки?

Из размышлений его вырвал веселый детский смех за дверью, рык динозавра и снова тяжелый топот. Потом сипящий звук, словно кто-то спустил воздух из воздушного шара. Он вскочил и открыл ее. Но за ней ничего не было. Бесконечная серая пустота и тишина.

Лаврентьев много повидал в жизни, но такое с ним в первый раз. Нет, он не растерялся, просто не знал, что со всем этим делать.

«Ладно хер с тобой», — подумал он, закрывая обратно дверь, - «посмотрим, что будет дальше».

Легонько похлопал по ней, как будто проверял ее надежность и осторожно двинулся дальше по коридору.

А коридор странным образом закручивался штопором. Лаврентьев это понял, когда оглянулся и увидел, что дверной проем лежит практически на боку.

«Кроличья нора…», — подумал он, вспоминая незабвенную Алису.

Он прошел еще немного и заглянул в небольшое помещение. Скорее всего когда-то это была ванная, подумал он, видя, как в небольшом пруду, окруженном благоухающими растениями, купались несколько обнаженных и неописуемо красивых девушек. На их телах поблескивали золотые украшения с драгоценными камнями. А капли воды переливались на великолепных стройных телах под лучами солнца, как тысячи крохотных брильянтов, создавая мерцающую ауру, отчего их притягательность в ореоле сияния была непреодолимой. Лаврентьев, уже давно будучи одиноким мужиком и напрочь лишенный женской ласки, замер разглядывая купальщиц во все глаза. Он сам того не замечая простонал, то ли от умиления, то ли от тоски, то ли от недостижимости в своей жизни хорошей плотской любви. Ведь, весь его секс, заключался в просмотре порнографического видео из Интернета и потом предсказуемое, но тоскливое самоудовлетворение своих физиологических желаний.

«Господи, милосердный, да что это за дом такой?», — вздохнул он про себя.

— У меня есть цель. Палыч, первым делом она, а девушки уже потом, — он одернул себя и вслух дал себе приказ, с трудом отрываясь от возбуждающих образов, — потом, потом, ты заглянешь сюда и будешь купаться с девчатами, как молодой дельфин, бить их по ягодицам мокрыми ластами и плавниками, подныривать, хватать за пятки...

Он повернулся на сто восемьдесят градусов и на цыпочках, чтобы не вспугнуть девушек, покинул их «ареал обитания».

И уткнулся в большое панорамное окно.

Окно коридора, как и любое нормальное окно дома, перед входом которого вращается спиралевидная галактика, выходило в черный космос, усеянный звездами. Легкие занавески парили в невесомости развиваясь от легкого космического ветра, который гуляет в пространстве бесконечной Вселенной. Ветер приносил частицы межзвездного газа, поэтому от окна вытянулось, с разноцветными переливами сияние, наподобие того, что наблюдают на полюсах нашей планеты. Перед окном пронеслись два фантастических истребителя. Один гнался за другим постреливая черточками красных лазеров.

«Да ничего особенно», — хмыкнул про себя Лаврентьев, — «просто пацаны стритрейсеры гоняют, в околоземном пространстве, правила ПДД нарушают… Сержанта Прокопенко на вас нет. Он вам быстро номера бы свинтил».

Он так же проводил невозмутимым взглядом огромный космический корабль, похожий на клин, который величаво прошел за окном. Мимо него проехал на маленьких колесах попискивающий на все лады робот похожий на разноцветное ведро. Строем прошли солдаты, одетые в белые блестящие латы и прижавшие к груди фантастические бластеры. Тут же его поставил к стенке патруль, который отрекомендовался как имперский. Они искали какого-то толи джема, толи джеда… Но, глянув на его удостоверение полицейского, отпустили посчитав, что он коп из захолустной, но дружественной звездной системы, которому нужна помощь коллег из метрополии. Лаврентьев спорить не стал, а с серьезным видом, выслушал от собратьев из имперской полиции снисходительные пожелания и напутствия. Поблагодарил за специальный жетон пропуск, за пистолет бластер, так, как его пистолет Лебедева показался им древним и бесполезным анахронизмом, потом приветливо махнув им рукой, двинулся дальше по коридору.

«Мент всегда выручит мента. Хоть имперский, хер знает из какой галактики, хоть из деревни Жопажелудевки. Твою дивизию… Вот расскажу ребятам из отдела… Зайду в дежурку и Коле Смайкину суну в морду жетон. Типа, ты теперь видишь с кем имеешь дело? С имперским копом из Корусанта», - весело подумал он.

По пути Лаврентьев куда только не попадал. В ледяные миры, где монстры кидались сосульками, а люди жили на вершинах гигантских сталагмитов. Путешествовал по кровавым болотам какого-то организма и там же, плавал на куске сухаря в дымящемся озере из соляной кислоты. И потом, как сёрфингист летел по слизкому туннелю на огромной скорлупке от фисташки и вылетел через... – он, этого не хотел, честно говоря, потом вспоминать. Играл в шахматы с самим Люцифером, который проникся к неунывающему полицейскому и пообещал, что, когда он умрет возьмет его в чоповцем, сидеть на охране врат Преисподней. Работа не бей лежачего, начальство далеко и сама работенка не пыльная – пинками загонять грешников обратно в ад.

Сколько невероятных планет он прошел даже не сосчитать. Даже летал внутри мыльных пузырей среди облаков, посещая сказочные замки. Там же в одном из замков волшебница вылечила с помощью вонючей мази волдырь от ожога. Плутал во фракталах, стрелял в чудовищ и ядрено красных спрутов из бластера, там кстати и его потерял, когда одно из чудищ выбило оружие из рук.

- Сука, кальмар сушеный! – выругался Лаврентьев, прыгая в фиолетовый кратер какого-то глаза.

А сколько разных котов он повидал – уму не постижимо. Коты в скафандрах, коты в пенсе и цилиндрах, коты «киберпанковцы», кошки гейши, коты бандиты, коты дома, коты на ватных облаках, коты вампиры, коты, коты, коты… Однажды он с котами, скакал на собаках союзниках, атакуя гигантский пылесос, прилетевший из разрыва Черной дыры. Они убили его, стреляя из ружей, где вместо путь использовались липкие комки шерсти. А потом, он с котами пил валерьяное вино у костра, орал, как безумный душераздирающие песни, подвывал с песелями союзниками и… переспал с красивой кошкой.

Наконец измотанный и уставший, Лаврентьев покинул коридор, выйдя в гостиную, вернее то, что было перед ним, должно было быть по замыслу архитекторов быть гостиной. А на самом деле перед ним раскинулось поле боя звероподобных с перекошенными мордами существ и прекрасноликих, человекоподобных с белыми вьющимися волосами и с заостренными ушами. Он несколько секунд безучастно обозревал поле битвы пока один звероподобный не прыгнул к нем, размахивая черным, похожим на корягу топором. Лаврентьев выстрелил. Монстр, громко хрипя упал. Грохот выстрела произвел секундный эффект ступора. Битва на мгновение остановилась и все удивленно уставились на него. Потом один из прекраснолицых, а Лаврентьев, про себя назвал их трансвеститы таиландские, издал что-то наподобие боевого клича и радостно возвестил.

— Род человеческий пришел поддержать эльфов в битве с черными силами орков!

— Да всегда пожалуйста, — буркнул полицейский.

И тут орки, учуяв, кто несет им настоящую угрозу кинулись в его сторону. Лаврентьев быстро отстрелял обойму из четырнадцати патронов и понял, что после того, как он отстреляет запасную обойму, его мелко-мелко порубят черными коряжистыми топорами. Он не стал геройствовать и попятился назад, прячась за спины эльфов.

«Мне бы сейчас калаш с кучей рожков, я бы вам устроил перелом в битве, но увы парни — это не моя война», — подумал он, пробираясь к выходу.

Один из эльфов увидев его беспомощное положение бросил ему сверкающий меч и щит, украшенный витиеватой вязью узоров.

— Держи друг!

Лаврентьев взял их в руки.

— А ты не подскажешь, что мне, блять, с этим делать!? – крикнул он в ответ доброму эльфу.

Но тот пал от злобной руки орка так и не ответив. Лаврентьев быстренько вспомнил, как в детстве сражался с дворовыми друзьями палками за гаражами, изображая из себя мушкетеров. Отбиваясь мечом, как дубиной продолжил отступать в поиске выхода. Вскоре меч в его неумелых руках сломался. Он швырнул обломок в голову очередного злобного орка и начал размахивать щитом, словно заправский шашлычник из придорожного кафе отгоняя орков подальше от себя.

«Дело дрянь», — заметил он про себя и снова достал пистолет снарядив последнюю обойму.

Но, к счастью, он оказался пред очередной дверью и не мешкая открыв ее юркнул в проем. Перевел дух.

«Млять… Представляю если я вот так заявлюсь в отделение. Со щитом в одной руке и пистолетом в другой. Морда красная, с одной стороны, волдырь. Ребята спросят, Палыч ты откуда такой красивый? А я, типа сражался на стороне эльфов против орков… и сразу в дурку уеду. И ведь, никто не поверит…».

Внезапно он произнес последние слова своего друга и горечь потери сразу захлестнула его душу.

Лаврентьев психологически уже готовый к любым чудесным событиям спокойно огляделся.

Его окружал довольно мрачный мир. Сине-черное небо с поволокой серых облаков и огромная желтая Луна, словно упала с небосвода, воткнувшись нижним краем в черный холм. На самом холме, стоял унылый, кособокий, деревянный дом с такими же кособокими флигелями и черными глазницами пустых окон. На одиноком скрипучем флюгере тихо дремали пару ворон. Одно из окон светилось желтоватым подрагивающим светом.

— Мда... Невесело тут у вас, одиноко, я бы сказал, — заметил Лаврентьев, — огоньку и музыки не хватает.

Вороны словно услышали его шепот. Они несколько раз громко каркнули и поднявшись, унеслись в сторону Луны.

— Ну и понятых не будет…

Лаврентьев осторожно двинулся к дому предчувствуя что подозреваемый находится именно там. А местечко действительно представляло собой неприятное «локацию». Под ногами скрипели черные сухие ветви и листья, а в воздухе витал неприятный запах гнили и сырости. Он прошел несколько минут, прежде чем добрался до двери дома. Старая дверь слегка скрипнула и жалобно затрещала, когда он ее открыл.

— Кто здесь? – раздался усталый голос «гранатометчика».

В жёлтом полумраке комнаты за пустым столом сидел молодой человек. В руках он держал смартфон.

— Приветик, — нарочито нежно проворковал Лаврентьев, чувствуя, как в его душе закипает ярость.

— Кто вы? – спросил молодой человек.

— Твоя последняя мигрень! — злобно рубанул полицейский, — а ты, я так понял, тот самый Толик… Что устроил все это говно.

Молодой человек медленно встал из-за стола и попятился, но уперся спиной в стену.

— Вас никого нет на самом деле, — пролепетал он.

— Ни хера подобного, говнюк, я как раз всамделишний, а вот то, что у тебя здесь происходит, сдается мне тянет на статью 231 УК РФ. Я такой херни в жизни не видывал! Но тебя, гондона, я нашел!

Молодой человек, промолчал, лишь поправил пальцем очки и присмотрелся к полицейскому.

— Где твоя жена и дети? Куда ты их дел?

— Их нет и никогда не было.

— Да ну! Все их видели даже твоя мать и сестра. А мы их слышали.

— Вы все видели лишь проекцию, иллюзию, созданную мной. Их никогда на самом деле не существовало. И ты то же иллюзия! Поэтому вы все их якобы видели. Вы мир моих проекций.

— Не гони сучонок…, — прошипел Лаврентьев, — ты пидар, моего друга положил. Он там мертвый лежит и это, сука, не проекция и не хуя не иллюзия.

Молодой человек вскинул руку со смартфоном и что-то начал быстро набирать. Лаврентьев каким-то шестым чувством почуял неладное. Он словно молния прыгнул к нему, чуть присел и резко выпрямив тело с одновременным поворотом туловища в сторону удара, выбросил руку к цели. Короткий, но сокрушительный удар в челюсть буквально подбросил молодого человека. Он рухнул без сознания на пол, смартфон отлетел к ногам полицейского.

— Вот тебе «проекция», удар снизу в ближнем бою. Как тебе такой апперкот, быстрый и настоящий?

Лаврентьев поднял смартфон на экране было запущено какое-то приложение и в поле ввода небольшой текст: Создай терминатора, который уничтожит человека, стоящего… Дальше текст обрывался. Полицейский нажал кнопку выключения и подождал пока смартфон полностью выключиться, потом сунул его в карман.

Внезапно все окружающее пространство дрогнуло, раздался шипящий звук словно сдувался шарик, и он оказался в обычной комнате, обычного дома. На полу без сознания лежал молодой человек, которого он прозвал про себя «гранатометчик». Диван, телек на стене, стол с компьютером. Лаврентьев посмотрел в окно комнаты. Никаких спиральных галактик, никаких космических кораблей, никаких голых нимф в пруду. Он выглянул в коридор. За развороченным входом обычная улица, где лежали погибшие полицейские и развороченные служебные машины.

— Ахуеть…, — он почесал затылок.

Со стороны входа послышались сирены. Лаврентьев подхватил «гранатометчика» и потащил к выходу. Там уже стояли полицейские машины из соседнего отдела, большой автофургон СОБРА из регионального управления.

«Область на ноги подняли. Все по серьезному», — подумал он, упираясь и волоча теперь уже по его мнению преступника.

У выхода чуть приостановился и набрав в легкие воздуха крикнул.

— Я майор Лаврентьев! Н-ский отдел полиции, номер 70/485. Со мной подозреваемый в преступлении, без сознания. Не стрелять! Еще раз повторяю не стрелять! Я сотрудник полиции!

Дальше уже обычная процедура в таких случаях: подтверждение, что его поняли и услышали, заход спецназа, передача подозреваемого. Тут же похлопывания по плечу от коллег – но все, как во сне. Уже сидя в машине, Лаврентьева до дома подвезли ребята из соседнего отдела, он вдруг ощутил, как дико устал.

«Еще бы, твою дивизию, пол Вселенной исходил, где только не был, чего только не видел», — вяло думал он, глядя ка за окном машины пролетают знакомые улицы города, — «и черт побери, сколько прошло времени? Мне кажется, я путешествовал по этому проклятому дому целую вечность… А оказывается всего-то пару часов».

Что-то в его жизни бесповоротно изменилось, причем навсегда, но размышлять над этим он не стал. Ноги, буквально, подкашивались от бессилия. Не раздеваясь, он рухнул в кровать даже не сняв обувь. Голова еще не долетела до подушки, а Лаврентьев уже провалился в небытие, как в таких случаях говорят, смертельного сна.

Он проснулся после того, как ему уже который час снился трезвонящий черный телефон из кабинета Сталина, а усатый вождь указывал ему курительной трубкой на аппарат. Лаврентьеву едва хватило, чтобы сил сесть на кровати и тряхнуть головой. Он уставился на свой смартфон, который не смолкая выдавал эту бесконечную трель вызова. Все тело ломило от боли и усталости, хотелось пнуть со всей силы сей предмет раздражения и повалиться снова на бок, чтобы закрыть глаза и не помнить ничего, что произошло: смерть друга, галлюцинации, безысходность существования, усталость, одиночество. Но он превозмог слабость и апатию.

— Слушаю.

— Добрый день Виктор Павлович.

— Вам того же.

— Виктор Павлович мы хотели бы с вами обсудить некоторые детали происшествия.

По тону было понятно на том конце «провода» человек облеченный властью и должностью.

— С «мы» я ничего не обсуждаю. Представьтесь, как полагается.

— Виктор Павлович, сейчас за вами придет машина и «мы», — собеседник сделал акцент на местоимении, — с вами познакомимся в Областном Управлении Внутренних Дел по Н-ской области, в кабинете полковника Свирского Андрея Евгеньевича.

Лаврентьев ничего не ответив, провел по кнопке завершения вызова и снова откинулся на кровать.

«В залупу полез… Псы, просрали свой объект, весь мой отдел положили, друга моего… теперь мечутся», — подумал он, — «так, хорош валяться надо умыться и привести себя в порядок. С этими чуваками надо быть начеку».

*****

— Виктор Павлович, еще раз вспомните, может вы видели какие-то особые приборы, необычные девайсы у подозреваемого?

Спросил Лаврентьева мужичок в респектабельном черном костюме, с цепким, как лапы самки богомола, взглядом.

— Нет, — покачал головой Лаврентьев, — ничего я не видел.

— Понимаете…, — мужичок решил поднажать, — если вы что-то утаили, то это может стоить вам не только карьеры и что еще хуже служебное расследование и вполне возможно суд и… Сами знаете, что будет дальше. Вы офицер, не один десяток лет в органах. Не мне вас просвещать.

«Чо-о-о-о?», — протянул про себя Лаврентьев, — «напугал ежа голой жопой!».

— Еще раз, повторяю, если до вас не доходит. Я ничего не видел и ничего не находил. Я зашел в дом и воспользовавшись неразберихой после того, как погиб почти весь мой отдел, обезвредил преступника, сдал на руки ребятам из области. Все! Если у вас нет больше вопросов? Я пошел.

— Палыч, ты не лезь в бутылку, — заметил начальник областного управления, в чьем кабинете они уже который час вели беседу, — это дело на федеральном контроле. Товарищи из Москвы приехали. Прибор, который они ищут имеет государственное значение. Окажись он не в тех руках, натворит бед таких, что не разгребешь.

«Придурки», — позлорадствовал про себя Лаврентьев, — «как вы с самого начала допустили, что он попал в руки идиота?».

— Мне больше не чем порадовать товарищей из Москвы, кроме того, что я уже сказал.

Лаврентьев встал и вышел из кабинета, не обращая на гневное пыхтение и окрики начальника областного управления. Ему вообще стало плевать на все, после того что он пережил и видел. После того, как погибли его друзья от рук сумасшедшего патлатого «программиста».

— Идите вы все на хуй, — сказал он, захлопывая за собой дверь кабинета высокого начальства, понимая, что все что ему осталось, это написать рапорт.

*****

После мозгокрутной беседы с фээсбэшниками и начальством Лаврентьев отправился к своему «крестному», так он про себя называл паренька, которого пару лет назад принял у банкомата, где тот бомбанул аппарат с помощью поддельной банковской карты. Пацану светил срок по малолетке, но Лаврентьев по-отечески пожалел парнишку и замял дело, дав тому еще один шанс жить честно. Помог ему получить хорошую работу в местной IT компании, присматривал за ним, контролировал учебу даровитого мальчишки в школе. Тем более он был его тезкой, мать работала санитаркой в больнице – в общем прикипел душой и сердцем.

— Привет, крестный.

Лаврентьев, не ожидая приглашения скинул обувь и прошел сразу в комнату юноши.

— Мать, на работе?

— Да дядя Витя. Вы чего так неожиданно?

— Дело к тебе есть, племянничек очень серьезное.

Лаврентьев достал из карман смартфон, изъятый в доме «гранатометчика».

— Посмотри. Это по твоей части. На нем пароль стоит и вообще, глянь… Дай свою экспертную оценку.

Через полчаса юноша скинул пароль со смартфона и несколько минут поюзав сказал.

— Дядь Вить, ничего необычного, кроме того, что он принадлежал рукастому програмеру. Ну, здесь куча прог, нужных кодеру и куча всяких фич для отбаживания кода… Похоже, он пилил на аутсорсе на серьезную галеру…

— Ты по-русски говорить умеешь. Я не совсем динозавр, но вот эту вашу цифровую феню не всегда понимаю.

Парнишка довольно ухмыльнулся.

— Дядь Вить, для тебя здесь нет ничего интересного. Фото нет, смс переписка пустая, контакты пустые, дикпики он никому не посылал. Какая-то выжженная пустыня, — ответил он, протягивая ему обратно смартфон, — кроме одного необычного приложения.

— Какого?

— «Проекция», но это скорее всего российский аналог нейросети GPTchata похожий на то, что делает OpenAI. Только более продвинутый и очень необычный, ядерный, как бомба… Ты, наверное, не знаешь, что такое GPTchat?

— Знаю. Чат-бот с искусственным интеллектом, разработанный американской компанией OpenAI и способный генерировать в диалоговом режиме контекст разного направления тексты, изображения, код по словесному описанию. Очень занимательная штука.

— Да ты дядь Вить войтивайти! – засмеялся мальчишка.

— Чего? Давай подерзи еще мне, — усмехнулся Лаврентьев, убирая смартфон в карман.

— Если ты оставишь его, я могу более подробно прочекать этот кирпич. Очень интересная прога «Проекция». Я еще не видел таких сорцов. Это, даже, скорее всего, новый язык программирования… Уровень Бога.

— Не могу, племянник, — сказал, вставая Лаврентьев и направляясь к двери, — и забудь, что ты его вообще видел. Если болтнешь кому-то, то поверь, у меня будут не просто неприятности.

Паренек развел руками.

— На счет этого не беспокойся.

Лаврентьев знал, что «крестный» был надежным малым и если пообещал, то свое слово сдержит чего бы это ему не стоило.

На выходе он задержался.

— Иди сюда крестник.

Когда юноша подошел, полицейский протянул ему небольшой, серебристого цвета, прямоугольник с надписями на непонятном языке.

— Это тебе подарок на память.

— Что это за визитка, — паренек удивленно покрутил прямоугольник.

— Знакомые менты из Корусанта дали, может тебе пригодится, когда потеряешь меня, — ответил Лаврентьев и вышел.

*****

Дома он достал их холодильника хрустящую пластиковую коробку с остатками салата, купленного в кулинарии, которую он называл ресторан «Изжога холостяка», сел за стол и достал смартфон. Действительно раздел «Контакты» пустой, также как и остальные «Галерея», «Видео» и прочие.

«А вот и наша вишенка на троте», — Лаврентьев нашел значок программы «Проекция».

Запустил. Вроде бы ничего необычного, так себе, похож на типовой мессенджер. Если не считать, фон, который подрагивал и переливался, как портал в бесконечность. Лаврентьев хоть и был человеком далеким от IT сферы, но полным нубом не являлся. Пользовался компьютером, Ватсапом, пару раз от тоски забредал в Тиндер, срался с Твиттере и ВК, иногда играл в компьютерные игры, игнорил Одноклассники, как старперский оплот, называл Телеграмм телегой – в принципе, неплохо разбирался современном социально-цифровом комьюнити. После запуска приложения он прошел процедуру верификации, ответил на целую сотню вопросов, даже по просьбе программы пришлось приложить смартфон к голове на целый час. Конечно выглядело совсем по-идиотски, но легкое покалывание и головокружение говорило, что идет какой-то скрытый процесс. Наконец после всех манипуляций появился интерфейс и приветствие.

«Виктор, добро пожаловать в мир нейросети «Проекция».

Внизу, где и полагается, в текстовом поле интуитивная надпись «Создайте свою Проекцию». Лаврентьев ненадолго задумался чего бы он хотел. Окинул взглядом свое одинокое жилище.

— Была не была, — подбодрил он себя, усмехаясь — с чего-то же надо начинать новую жизнь, выдеру-ка я у себя одно ребро.

Он написал:

«Женщину, то есть жену. Симпатичная блондинка с карими глазами. Не надо красивую, просто симпатичная. Добрая. Фигуристая, с хорошей грудью и попой. Она любит меня, заботливая. Хорошо готовит. С юмором».

Немного подумал и добавил:

«Хорошо относится к котам».

Провел по кнопке «Создать Проекцию». Сверху в меню появилась надпись

«Подождите»

И начал крутится кружочек. Потом появился вопрос:

«Сколько предварительных образов создать для выбора – 1;2;3;4».

«Мне хватит и одного», — подумал Лаврентьев, тыкая в соответствующую цифру.

Кружочек еще какое-то время вращался и потом появилось сгенерированное изображение – миловидная женщина с волосами светлой соломы. Карие глаза, как и хотел Лаврентьев, а озорная улыбка и характерный прищур глаз свидетельствовали о наличие остроумия. Формы тела тоже соответствовали запросу. Он несколько секунд полюбовался на изображение и ткнул кнопку «Согласен». Опять появился вращающийся кружочек и надпись.

«Проекция работает. Это займет некоторое время».

Прошло полчаса, потом еще час. Ничего не изменилось. Лаврентьев встал из-за стола, с хрустом закрыл коробку с так и не доеденным салатом.

— Наебалово какое-то, — пробурчал он, — ты придурок Палыч.

Но тут же застыл. Он отчётливо услышал, как поворачивался ключ в замочной скважине.

«Что за…», — подумал он.

Но не успел до конца закончить свой вопрос, как открылась дверь и вошла она — «женщина из смартфона» — из его рук выпал коробка с салатом.

— Привет, дорогой, — она словно вспорхнула над полом комнаты, подбежала к нему и поцеловала в щеку, — скучал?

— Мда-а-а, — протянул Лаврентьев, ощущая на щеке тепло от настоящего поцелуя и настоящий аромат духов.

— Ты, все себя салатиками из «Изжоги холостяка» травил, пока меня не было. Ну ничего сейчас я тебе устрою… Здоро-о-оровые почки, здоро-о-о-вые нервы, — весело пропела она и засмеялась, — ладно не парься, будет нормальная еда, котлеты, картошка, огурчики… Мыть руки, — приказала она, и грустно добавила, — поешь, потом съездим к Сережиной семье, ты у них еще не был, после его гибели.

Видя, что он стоит, не шелохнувшись обняла его и нежно погладив по щеке сказала.

— Ты чего остолбенел. У нас с тобой впереди еще столько интересного, — она улыбнулась, — я люблю тебя, мой Жорж Мегрэ, а остальное не важно.

Лаврентьев молча попятился к двери ванной. Он пару минут сидел на краю ванны обдумывая произошедшее. Выходило, что все правильно. То, что произошло с ним в доме «гранатометчика» все правда – он не сошел с ума и это не галлюцинации. Лаврентьев закрыл кран и вышел. В квартире произошли изменения, стало теплее, светлее, уютнее.

«Нет,», — подумал про себя Лаврентьев, — «так было всегда, уже много лет, просто я где-то отсутствовал все это время».

Жена сидела за накрытым столом, а на диване свернувшись калачиком спал кот.