Читать онлайн
"Ошейник для лисицы 2"

«И принеси на ужин какую-нибудь курицу!»

Слова моей жены не выходили у меня из ума уже битый час, если не больше. Да, я кормилец всей семьи, а семья требовала с каждым днём всё больше и больше… Но ведь у меня в замке, по сути дела, штаб-квартира всего клана! Каждый день в главные ворота входит больше сотни лис всевозможного достатка, не меньше из моего замка выходит, и, могу поспорить, кто-то из них уж точно занимался разведением кур! Чего-чего, а клану этих пернатых откровенно не доставало…

Увернувшись от лопаты, я поскользнулся на влажной черепице, но удержался и поспешно поджал под себя лапы. Крыша была просто дико неудобной, хотя, конечно же, её строили не для того, чтобы…

Закончить мысль мне помешала звонко стукнувшаяся о мой лоб чугунная поварёшка. Отскочив от него, она уже собиралась вернуться обратно, но я ловко её поймал. Осмотрев её, я неодобрительно покачал головой: ну кто же это такой отсталый, что всё ещё пользуется такими неудобными вещами? Тяжёлая, кривая, для больших объёмов не подходит… Да зачем она вообще такая нужна, убогая?

Немного поразмыслив, я швырнул её обратно. Снизу раздался неопределённый вяк, и я увидел, как кто-то упал. Так вот зачем она такая нужна!

Нет, ну почему Эмерлина не попросила у меня любую другую неразумную птицу?! Да кого угодно! Фазана, страуса, павлина, да хоть пингвина бы ей достал! Да какого там пингвина! Хоть самого феникса! Так нет, обязательно курицу, чтоб пожирнее была и чтоб ощипывать недолго… как будто у меня был выбор! Схватил первую попавшуюся… нечего было попадаться! Вы всё-таки имеете дело не с кем-нибудь, а с лисом, да не простым, а с величайшим вором всех времён и народов! Встречайте лиса Ренара Третьего Конфонского! А ещё у меня есть огромная фамилия, которая состоит из двадцати слов, но я и сам её никак не мог запомнить. Хотя уже самому королю обещал…

— Верни курицу, ворюга!

Да-а… Хоть крестьяне и любили меня, но они почему-то не разделяли моих взглядов на понятие «честно заработанная пища». Нет, я могу купить целый курятник, но просто давно не практиковался. Хотя как вор я хорошо знал, что нет ничего сложнее, чем спереть курицу у самого бдительного существа на свете — обычного крестьянина. И поверьте мне на слово: крестьянин не пожалеет ничего, чтобы вернуть свою птицу обратно.

Чуть не упав с покатой крыши, я удачно поймал очередной предмет, пущенный в меня в порыве жажды справедливости. О! Обалдеть, это была та же самая поварёшка! Нет чтобы проявить разнообразие приёмов, всё кидаются и кидаются… Неужели предыдущий урок их ничему не научил?

Прищурившись, я разглядел на земле самую крупную фигуру и метнул половник в неё, попав точно в лоб. Фигура хоть и покачнулась, схватилась за лоб и согнулась, но падать не стала. Это было плохо…

Не то чтобы я очень боялся этого момента, но он таки настал — самые инициативные и бодрые из крестьянского зверья полезли ко мне на крышу. Хоть крыша и не была моей, но я предпринял просто героическую попытку её обороны. В свете луны показалась совсем не озлобленная морда молодого барана; ему явно было плевать на курицу — наверняка она вообще ему не принадлежала, — он просто хотел поймать за хвост великого вора! Великий вор, то есть я, ловко отобрал у барана свою гордость, свесив хвост на другую сторону, и дал ему лапой промеж рогов, где у него располагалась голова, что совсем не отличало его от других баранов, которые ползли ко мне уже со всех сторон. Бараны — это, конечно, утрировано, всё-таки они догадались окружить дом, на крыше которого я сидел. А вот то, что крыша после дождя бывает скользкая, — об этом они не подумали. Удачно спихнув четверых штурмовиков, я уже начал было праздновать победу, но тут кто-то крепко схватил меня за хвост и довольно сильно дёрнул.

Больше всего я не люблю в жизни три вещи: мороз зимой, жару летом и дёрганье за хвост. С первыми двумя всё понятно: я ненавижу ухаживать за шерстью, чем кардинально отличаюсь от большинства лис, а вот с дёрганьем за хвост дело обстоит гораздо сложнее. Во-первых, я по непонятным причинам сильно возбуждаюсь, а сейчас было явно не время и не место. Во-вторых, в том месте, где хвост сходится с остальным телом, он всегда казался мне ужасно тонким, и каждый раз, когда кто-то дёргал за него, мне казалось, что он вот-вот оторвётся и я стану бесхвостым…

Вот и теперь мне показалось, будто я сейчас лишусь своей главной гордости, поэтому я немедленно качнулся назад и потерял равновесие.

Почувствовав, что тело, уже два часа таскавшее её с собой, теряет опору и куда-то падает, зажатая у меня под мышкой курица истошно завопила. Свалившись на голову своему обидчику, я сунул ему курицу, которую тот оторопело схватил, кувыркнулся и вполне удачно приземлился на две лапы перед группой крестьян, которые явно жаждали справедливости и свежей курятины.

Рядом со мной на землю бухнулся коренастый волк, сжимая в лапах курицу. Выхватив из его ослабевших лап заветный трофей, я снова сунул её под мышку и пошёл на таран. Выставив перед собой лапу, подбадривая себя криком, я ринулся сквозь ряды крестьян. Первого — зайца — я прошёл легко, даже не почувствовал. Вторым оказался коренастый приземистый барсук, которого я просто перепрыгнул. Третьего и четвёртого я растолкал плечами и уже было почувствовал запах свободы… но пятым оказался бык. И это было плохо…

Собрав всё свое мужество в кулак, который я выставил перед собой, я рванул напролом…

Врезавшись в его каменный лоб, костяшки пальцев неприятно хрустнули. Завопив от боли, я отдёрнул кулак от его головы и отчаянно замахал лапой в воздухе:

— У тебя там что, камень?!

— А ты проверь! — Бык топнул копытом и наставил на меня рога.

— Смотри, золотой забор! — крикнул я, показав пальцем на самый обыкновенный деревянный забор, окружающий дом со всех сторон.

— Чё? — Пока бык оборачивался, чтобы проверить моё утверждение, мне хватило юркости улизнуть прямо из-под его рогов и дёрнуть напрямик к границе своей земли.

— Держи вора! — тут же раздалось у меня за спиной, и топот множества лап и копыт подтвердил мои догадки о погоне. Сжав зубы, я мчался со всех лап, стараясь дышать только носом, как учила Флёр, чтобы не сбить дыхание. Сейчас меня ужасно огорчало отсутствие хоть какой-нибудь сумки, в которую можно было бы запихнуть птицу и перейти на четыре лапы. Тогда бы я точно от них убежал, хотя потом пришлось бы безумно носиться вокруг замка, пока меня не поймали бы за шкирку и не образумили…

Я уже чувствовал горячие, можно даже сказать, ласковые прикосновения к кончику своего хвоста, — меня догоняли самые шустрые кошки, — как вдруг я споткнулся о корень какого-то подлого дерева… Не стоило мне сейчас задумываться о ношении штанов и их неудобствах…

Курица вырвалась и начала носиться вокруг меня, возбуждённо кудахча. А не такая уж она и жирная…

Подоспевшие крестьяне окружили меня плотной толпой, не оставив не единого шанса на побег.

— Меня к начальнику стражи надо вести! — поспешно крикнул я. — Я совершил серьёзную кражу!

— Как же, ври больше! Очень нужно нам тащить тебя к нему, мы и на месте разберёмся!

— Самосуд наказуем! — запротестовал я, а увидев знакомую поварёшку, заорал что есть мочи.

— Да не ори ты! — волк зажал мне пасть, а кто-то заломил лапы за спину.

— Давайте, вяжите меня…

— Не связывайте его, он всё равно выпутается! — крикнул кто-то в толпе, и я оскалился на умника, который слишком хорошо знал мою биографию.

— Не-е-ет, от нас не уйдёшь, рыжий! И мы не посмотрим на то, что ты вторая морда в Клане Полной Луны! Не посмотрим! И ничего ты нам не сделаешь!

— Ещё как сделаю… — недовольно прошипел я, но меня уже не слушали, а куда-то волочили.

Ну что уж тут делать… Эмерлина опять осталась без развлечения в виде приготовления ужина, и если меня не убьют эти озверевшие крестьяне, то она уж точно это сделает. Она у меня такая… Любящая.

Последнее, что я запомнил, — врезавшуюся мне промеж глаз чугунную поварёшку.

Я очнулся утром под каким-то деревом.

В лапе у меня оказалась зажата скомканная записка. Развернув клочок бумаги, я пробежал по нему глазами. Кривым почерком там было нацарапано что-то вроде «И не возвращайся!» Дальше шли ругательства, но я не стал их читать. Предприняв пару попыток встать, я решил, что можно будет ещё посидеть: всё тело ужасно болело, будто меня всю ночь мутузила толпа крестьян, у которых я спёр курицу. Хотя…

Сверху на мои уши посыпались маленькие крошки коры, и я задрал голову: зацепившись когтями за дерево, на меня смотрел маленький бельчонок.

Рыжик подобрался так близко, что его морда мне показалась просто огромной.

— А-а-а!

С диким воплем я вскочил и рванул в сторону от сосны, а бельчонок с чивиканьем метнулся в своё дупло. Кое-как успокоившись, я пригладил шерсть в районе паха: там она спуталась так, будто меня хотели изнасиловать. Пока я приводил себя в порядок, из дупла снова высунулась любопытная мордочка.

— Простите, вы кто? — неожиданно спросил бельчонок.

От его голоса я вздрогнул и рывком обернулся: я ещё никогда не встречал таких маленьких разумных зверей!

— Ого! Ты что, разговариваешь?!

— Как видите… Я просто спрашивал, кто вы… Просто это моя сосна… Не ешьте меня! — добавил рыжий, как только я на него посмотрел.

— И не собирался! Э… Рыжий…

— Да? — он тут же высунулся из дупла.

— Что да?

— Вы что-то у меня спрашивали.

— Рыжий?

— Ну, на самом деле меня зовут просто Рыж… Но вы можете называть меня как пожелаете, только не ешьте…

— Да у тебя что, не все дома, что ли? Не собираюсь я тебя есть! Я хотел только спросить… Где я?

— Вы в южных владениях! — тут же ответил он.

— Отлично! Только… южных владениях кого?

— Лиса Ренара! Кстати, вы на него похожи… — признался бельчонок.

— Отлично, просто отлично! Кстати, я и есть лис Ренар…

— Ох… — рыжий тут же метнулся в дупло.

— Эй, что-то не так?

— Да нет, просто это такая честь для меня — встретить самого лиса Ренара…

— Ой, да перестань! Ничего особенного во мне нет. Ты, наверное, видел, как я тут оказался?

— Да, господин… Вас принесли крестьяне… Вы были без сознания.

— Ну, спасибо, что хоть принесли. Это так любезно с их стороны — оставить меня подыхать на моей собственной земле…

— Но они не так уж очень хотели вас убивать, господин…

— Я и говорю: они были весьма любезны… Так, значит, где я?

— Ваш замок в том направлении. — Рыж высунулся из дупла и, обежав по стволу на другую сторону дерева, показал маленьким пальчиком направление.

— Ага! Спасибо тебе! Кстати, ты давно здесь живёшь? — решил спросить я у него на правах хозяина этой земли.

— Всю жизнь, господин… Но если вы пожелаете, то я уйду отсюда, найду себе другое дупло где-нибудь не на вашей земле…

— Нет-нет! Оставайся, я не запрещаю тебе здесь жить! Просто любопытство. Ну, удачи тебе, Рыж! — Я махнул ему лапой, направляясь в указанном направлении.

— И вам тоже, господин! Может быть, мы ещё увидимся! — крикнул он мне, пока я удалялся от его сосны.

Увидимся. Обязательно увидимся.

Бельчонок показал мне верное направление — вскоре я вышел к реке и направился вверх по течению, где уже виднелась моя сосна. Я никогда не понимал, как дерево может вырасти до таких размеров, чтобы можно было вырубить внутри него целый замок, но недавно с удивлением обнаружил, что оно всё ещё живёт. Весной за окном нашей спальни на сухих ветках проклюнулись почки, а летом мой замок по-настоящему зазеленел и ожил. Теперь и я сам, почти как этот бельчонок, жил в своём огромном дупле.

Я уверенно шагал по своей земле, населённой лисами Клана Полной Луны. Повсюду виднелись симпатичные домики — в основном двухэтажные, но некоторые строили себе и трёх, а однажды кто-то захотел построить даже четырёхэтажное жилище. Член клана, который всё это затеял, имел чёткую мотивацию — у него было двенадцать щенят, и он хотел разместить их под одной крышей. Проходя мимо этого чуда, я не переставал ловить на себе удивлённые взгляды соклановцев: хотя для некоторых я всё ещё был кем-то недосягаемым, как Флёр или Арен, но всё-таки ни я, ни пара командиров никогда не бросали своих подчинённых. Абсолютное большинство лис в Клане знали Флёр лично, благо она всегда принимала участие в сражениях и много кому помогла. Но в отличие от своего погибшего отца она не могла запомнить имён всех своих соклановцев. Да и никто не мог. Их было больше полутора тысяч только лис плюс три сотни других зверей, которых взяли в клан за их заслуги. Лисы обосновали на моей земле целый городок, который рос и процветал. Его центром служил мой замок; через речки перебросили несколько мостов, а часть территории оградили частоколом, вдоль которой регулярно патрулировала охрана. Но всё равно моя земля была открыта для любого — от крестьянина до богатого купца: лисы всем были рады. Неподалёку от замка раскинулся небольшой лисий рынок. Клан лис нашёл себе занятие поприбыльнее войн и хранения жемчужины. В клане образовалась гильдия купцов, которая кормила всех остальных. Лисы — прирождённые мошенники, поэтому ухитрялись торговать так, что всяко оставались в прибыли. Хотя это было не столь необходимо: моя земля была богата металлом и золотом, к тому же большие поля были отданы под распашку. Клан Лис Полной Луны мог существовать спокойно и без поставок со стороны. Но торговля всё равно шла бойко.

Пройдя через рынок, миновав дома командиров, я занёс кулак, собираясь постучать в двери собственного замка. Не успел я стукнуть костяшками о дерево, как ворота словно сами собой распахнулись и передо мной предстали три главных лиса моей жизни.

Покачивала плетью на поясе моя любимейшая жена — Эмерлина, одетая, как обычно, в обтяжку и совсем капельку вызывающе. Арен, как всегда, в своём неизменном плаще стоял со сложенными на груди лапами и укоризненно смотрел на меня. А между ними в шикарном белом костюме стояла Флёр. Все трое смотрели на меня удивительно строго, и я понял, что было бы лучше, если бы меня растерзали крестьяне. Потому что сейчас эти трое начнут меня убивать. Причём будут делать это куда медленнее и мучительнее…

— Величайшего вора… — начала моя жена.

— …схватили за кражу… — продолжила Флёр.

— …простые крестьяне! — ухмыльнулся Арен, а я улыбнулся ему в ответ. Крестьяне-то меня поймать смогли, а вот его стражники — нет.

— И за что его поймали! Курицу не смог утащить!

— Одну несчастную курицу!

— Совсем потерял форму… — закончила Флёр, и все замолчали.

Я раскрыл объятия и нагло сказал:

— Друзья. Любимая. Я тоже рад вас видеть!

— А мы-то как рады! Уж поверь мне — я особенно рада, Ренар! Я тебе что велела сделать? — оскалилась на меня моя любимая жена.

— Принести… кажется, курицу? Да, точно, я это хорошо помню!

— И где курица?

— У крестьян! Честно! Они избили меня и отобрали её — я даже опомниться не успел!

Эмерлина потихоньку закипала от злости, но я знал, что может её успокоить.

Я подошёл к ней, обнял за талию и нежно поцеловал её милую рассерженную мордочку. И хотя она не сопротивлялась, но, как только поцелуй закончился, она тут же напомнила мне, кто я такой:

— Ты наглый, лживый, облезлый лис! Опять ничего не принёс! Дети дома живут впроголодь!

— Дети?! Какие дети, у нас что, ещё появились?!

— Да ты и детей своих забыл, мерзавец! — возмутилась Эмерлина и начала вырываться из моих объятий.

— Ну перестань, любимая. Ты когда в последний раз видела Лиму?

— Три дня назад, а что?

— А Карла?

— Примерно неделю… Но это не избавляет тебя от ответственности!

— Избавляет. Пусть гуляют сами по себе… — Я отпустил Эмерлину и плюхнулся в кресло перед огромным камином в главном замке. — Теперь-то они смогут обойтись без своих родителей. Клан стал для них семьёй.

— Ренарчик, ты расстроился? — жена сменила гнев на милость, положила плеть на столик рядом и уселась ко мне на колени.

— Расстроился? Да чему тут расстраиваться, любимая? Они уже почти взрослые самостоятельные лисы, могут сами за себя постоять, и мы не должны за ними следить, ухаживать… Это же так прекрасно, Эмерлина, что мы смогли воспитать двоих замечательных лисят, не так ли?

— Конечно, милый. Особенно если учесть тот факт, что твой собственный сын у тебя в отряде стоит чуть ли не вторым, а его папаша отрёкся от всех дел и обязанностей, несмотря на то, что замены ему ещё не нашлось.

— И не найдётся! Я абсолютно уверен, что Карлу скоро наскучит этот пост и он тоже уйдёт. Настоящие хитрецы на одном месте не задерживаются!

— Ренар, нам как раз такие хитрецы и нужны. Так что будь добр задержаться, — вмешалась в разговор Флёр, которая сидела на коленях Арена. В этом наши пары были очень похожи, и порой мы с Ареном путали наших жен — иногда случайно, а иногда специально. Порой наши самочки на нас обижались, а потом дружно изливали душу противоположной стороне. При Арене Флёр никогда не плакала, но порой, случалось, рыдала при мне… А Эмерлина… нет, я не мог заподозрить её в изменах, тем более с лучшим другом. Да даже если и изменяет… пусть. Я всё равно не смогу не простить её.

— Флёр, ты же знаешь мой стиль: только свистни — и я тут как тут, готов ко всему, чему обучен.

— Знаю, Ренар, но ты довольно часто не отзываешься на условные знаки…

— Как будто я их все помню!

Лисица нахмурилась и строго посмотрела на меня. Хотя она бóльшую часть времени была доброй и отзывчивой, её взглядом всё равно можно было забивать гвозди.

— Эй, я же пошутил… — я покрепче прижал к себе свою жену, чтобы в случае чего можно было за ней спрятаться.

— Я тебе дам такие шутки со мной шутить! Не забывай вообще, перед кем ты тут отчитываешься.

— Ой, да ладно тебе! Ты тут не одна такая: вон начальнику стражи вообще до светильника, что я тут замышляю ополовинить его казну, которую он охраняет.

— Я тебе дам ополовинить! Так дам — вовек не забудешь! — лис погрозил мне кулаком, и я снова спрятался за Эмерлину. Её было жалко, но она-то наверняка отобьётся.

— Да шучу я, шучу, притихни… Видишь, даже курицу я и то не смог спереть, так что всё, упадок у меня…

Мы замолчали. Две пары влюблённых сидели вместе, и самцы держали своих самок как нежно, так одновременно и игриво.

Я-то свою держал кое-как, лишь бы прикрывала, а вот Арен сжал свою жену основательно — так, что если бы она даже очень захотела, то не смогла бы выбраться. А лиса очень любила сидеть у него на коленях. Закрыв глаза, они игрались, ласкаясь носами… Через некоторое время они страстно поцеловались, и мы с Эмерлиной поспешили сделать то же самое.

Наконец, отпустив своих самок на волю, мы с Ареном остались наедине у потухшего камина.

— Вот так вот, Ренар…

— Что?

— Ты помнишь, как я тебе завидовал?

— Семь лет назад-то? Ещё как помню. Ты ещё просил меня объяснить, что такое любовь. Сейчас-то сам можешь это объяснить?

— Нет… Ха! Можно подумать, ты тогда мне очень помог!

Мы рассмеялись, глядя на пепел в камине. Так мы сидели не очень долго, как вдруг к Арену подбежали две лисички — одинаковые, как две капли воды. Как Рита с Критой. Флёр так повезло, хотя она не очень хотела самок. Но самым главным было то, что, несмотря на свой юный возраст, дочки Флёр уже превосходили свою маму силой, что иногда их сильно смущало. А всё потому, что их мама настояла, чтобы сразу после рождения им дали зелье форсированной эволюции. Я не знаю, помнят ли они ту боль, которую им пришлось пережить, и была ли она вообще, но я хорошо помню, как после приёма зелья они тявкали и выли целые сутки, отказывались есть и пить. Флёр, осознав, что трое суток, нужных для усвоения зелья, они не выживут, была просто в отчаянии, но на следующее утро щенки перестали плакать и разом потянулись к одной сиське своей мамаши. Флёр потом некоторое время ходила, постоянно держась за свои груди, пустые, как бидоны из-под молока, и громко жаловалась, что они чуть не оторвали ей всё с корнем. Как потом оказалось, выкормить нормально таких лисят Флёр не могла, поэтому пришлось кормить их искусственно. В общем, потомство у четы Арена выросло на славу — Фирия и Арина, как их назвали, были характером в свою маму, но преданностью в отца. Я с трудом мог представить, что может произойти, если две почти полные копии Флёр — только в два раза больше и в пять-шесть раз сильнее — встретят на узкой дорожке кого-нибудь им неугодного, например Тардифа или ещё кого…

— Ренар, построй себе курятник, — вдруг посоветовал мне Арен, вальяжно откинувшись на спинку кресла и закинув лапу на лапу.

— Курятник? Зачем это?

— Будешь тренироваться кур воровать. У тебя это пока хуже всего получается.

— Вот ты начальник стражи, Арен, а в воровстве совсем ничего не понимаешь!

— А что мне надо понимать?

— А то, что по сравнению с курицей корона или казна — это пустяки. Украсть курицу может только настоящий вор. Вот я и решил вспомнить…

— Это почему? — лис вопросительно поднял бровь, проявляя искренней интерес.

— Арен! Мой милый наивный стражник! Всё-то ты знаешь, кроме одного. Корона, в отличие от курицы, не бегает по всему двору и не кудахчет на всю округу! Ты когда-нибудь ловил курицу?

— Нет, — честно признался лис.

— Так вот сходи и попробуй. Можно даже заплатить крестьянам и попытаться поймать её просто ради интереса. А если ты её поймаешь, можешь смело считать себя великим вором и уходить со своего поста.

— И поймаю! — уверенно заявил Арен, как только я закончил.

Всем своим взглядом я показал лису, что он сморозил полнейшую глупость:

— Слушай, ты сейчас говоришь такие вещи…

— Что может быть сложного в поимке курицы?

— Арен, извини, но это как любовь: ничего не понятно, но так оно и есть…

— Так, тогда пошли! — Взмахнув белым плащом, лис вскочил с кресла. — Пошли ловить курицу, великий вор!

— На что спорим? — лениво спросил я, наблюдая за тем, как полный решимости лис направляется к выходу.

— Ну… на три золотых!

— Нашёл на что спорить… Ладно, готовь деньги, потом пойдём в паб, и ты угощаешь.

— Что ты несёшь? Да я запросто поймаю эту несчастную курицу!

— Посмотрим-посмотрим… Ну давай, иди, чего встал, как вопросительный столб? Вперёд, великий ловец!

Мы с Ареном покинули замок и, прихватив по пути Флёр, направились на городской рынок. Лисица спокойно выслушала своего мужа и согласилась идти с нами. Эмерлину мне найти не удалось, так что пришлось смириться с тем, что своим триумфом мне придётся наслаждаться без неё.

На главной площади перед королевским замком кипела и процветала жизнь. Чего здесь только не было, но самое главное — кур было полно. Простые звери кланялись, когда мы проходили мимо. Арен приветливо махал всем, иногда отвечал на вопросы простых горожан. Кто только на что не жаловался: у кого дом сожгли, — то ли по ошибке, то ли просто бурно отметили, — у кого-то курицы пропадают (услышав эту жалобу, Арен посмотрел на меня так, словно хотел взглядом врыть меня под землю по самые уши). Короче говоря, народ всегда находил на что жаловаться. При нашем появлении охранники вставали по стойке смирно и молча глядели на своего начальника.

Народ вокруг гудел, радуясь, что к ним на землю спустился сам начальник стражи, и торопясь донести до него все свои проблемы, но тут он поднял лапы, веля всем замолчать.

Звери тут же прекратили свой трёп.

— Горожане! — обратился он ко всем. — Будьте так добры, организуйте нам с другом небольшое соревнование!

Народ изумлённо притих: нечасто сам начальник стражи устраивает для них зрелище.

— Всё, что нам нужно, — это курица и небольшой загон, откуда она не могла бы убежать! Вот и всё, чего просим мы с другом!

Хотя я ничего не просил, народ с потрясающей скоростью препроводил нас к большому загону, по которому со страшно озабоченным видом бродила одинокая тощая курица.

Арен сбросил плащ, свернул и вручил его Флёр.

— Сегодня нас угощает Ренар, — пообещал он своей жене.

— Ну, раз я угощаю… тогда… — Я вскочил на угол ограды и закричал, обращаясь ко всем толпящимся вокруг: — Дамы и господа! Звери любого окраса! Примите участие! Делайте ваши ставки!

Десятки морд повернулись ко мне и расплылись в широких азартных улыбках.

— Десять к одному, что начальник королевской стражи поймает курицу за пять минут, и сто к одному, если он сделает это так, что курица не издаст ни единого звука!

— Ставлю пятьдесят золотом, — тут же крикнула Флёр, словно флагом размахивая плащом своего мужа, — на то, что поймает!

— Мадам, вы рискуете разорить меня, — честно признался я, но ставку принял и пошёл дальше собирать деньги. Ко мне тут же посыпались самые разные предложения, поэтому я одолжил у одного из торговцев блокнотик и перо с походной чернильницей, честно пообещав вернуть и даже заплатить, и начал собирать ставки.

Постепенно я насобирал целый мешок денег и закрыл приём ставок. Все верили в своего начальника, все считали, что он достаточно ловок.

И тут меня словно молнией поразило!

Я вдруг вспомнил, что больше семи лет назад мне рассказал Арен. Он ведь был рождён настоящим, природным лисом! Да что там семь лет назад… Он не раз об этом упоминал и потом, и я не раз убеждался, что это правда… он всегда был сильнее и ловчее меня…

Флёр улыбалась, победно глядя на меня. Два ровных ряда белых зубов блестели на солнце, отражая его лучи, как и всё остальное в ней. Не то что бы белый костюм ей шёл больше, но положение обязывало — всё-таки правительница крупного клана.

Тут я вспомнил про свой спор и покосился на курицу. Нет, она явно была юркой и быстрой, но урождённая ловкость мастеров охоты… Потом я покосился на мешок и подумал, что мне наверно-таки придётся залезть в королевскую казну, чтобы со всеми расплатиться.

— Готово! Я пошёл! — бодро произнёс лис и вошёл в загон к курице. Калитку за ним закрыли, и все начали скандировать имя своего кумира. Ну почему не меня?

— Курочка, не подведи… хоть разок кудахтни… — напутствовал я её.

Лис вышел на середину площадки, сосредоточился на своей цели и выставил вперёд лапы: когти показывал, я тоже знаю такой приём…

Он начал кружить вокруг пернатой, потом оскалился, выбирая момент для решительного броска…

Бросок!

Курица молнией рванула с места, а когти Арена рассекли воздух в том месте, где она стояла мгновение назад. Лис неуклюже плюхнулся на землю и громко зарычал. Для меня самым обидным было то, что курица даже не кудахтнула, когда на неё бросился лис, и уже спокойно бродила на другой стороне загона, поклёвывая что-то на земле…

В это мгновение я заметил другую курочку — разумную. Сложив крылья на ограде, она стояла рядом с Флёр и вместе с ней смеялась над незадачливым лисом.

— Ну что, рыжий, слабо тебе поймать нас, да? Клыки, когти — всё у тебя есть! А поймать нас не можешь! Ох, сейчас умру от смеха! Хышник!

Стоявшая рядом лиса смерила курицу холодным взглядом, но улыбаться не перестала. Похоже, та была не в её вкусе.

— Эй ты, лис! Ты, вор, да! Ставлю пять сотен на то, что он промахнётся!

— Сколько-сколько?! — переспросила Флёр, прижав чувствительные уши.

— Да, лисица, мне столько за полгода не заработать, вот и захотела разбогатеть! Давай, лис, записывай меня! Если я проиграю, то отдам себя в рабство, пока не отработаю свой долг!

— О, это хорошо! — радостно оскалилась Флёр. — Будешь вылизывать мои сапоги до конца этого десятилетия — может, и отработаешь!

— А к тебе, лисица, я не подписывалась! Пойду к этому хищнику-неудачнику! — бросила курица и что-то кудахтнула от возбуждения.

— Милый, поймай эту тварь, а? Мне очень нужен мойщик сапог… — наивно-томно попросила Флёр своего супруга, и курица тут же замолкла.

— Вы что… вместе?!

— Ну, приехали… Давно уже! Нас сам король венчал.

— Великий бог, спаси меня… — только и сказала курица.

— Он тебе не поможет… Арен, милый, у тебя осталось три минуты. Поторопись, если хочешь сделать мне подарок.

Флёр была права — я в уме отсчитывал минуты, с нетерпением ожидая, когда наконец пройдут эти заветные пять минут, но как только лис услышал напоминание, то тут же бросился на курицу — снова безуспешно. Гневно махнув хвостом, Арен остался стоять на четырёх лапах.

— Э нет! Мы так не договаривались! Арен!

Но начальник стражи уже озверел. Он зарычал и снова бросился на свою жертву. Курица тем же манером метнулась в другой конец загона, но не успела даже сложить крылья, как лис снова бросился на неё. Птица испуганно кудахтнула, чудом увернувшись от его когтей…

— Осталась минута! — крикнула поставившая на кон свою свободу пернатая. — Он её не поймает!

Я внутренне ликовал. Ещё минута бессмысленных бросков лиса — и я обрету симпатичненькую кучу золота. Арен потом неделю будет смотреть на меня как на мелкого воришку, а не своего лучшего друга, но ничего, со временем перестанет дуться.

Пока лис поднимался с земли и вставал на четыре лапы, прошло ещё десять секунд. Ещё пять секунд он крутился, ища свою цель. Увидев её, он тут же бросился на пернатую, но та снова отлетела в угол загона, а осознав, что оказалась в ловушке, истерически закудахтала.

— Тридцать секунд! — крикнул я.

Арен снова поднялся и, прижав уши, направился к пернатой. Втиснувшаяся в угол загона птица испуганно кудахтала, а лис негромко рычал, приближаясь к ней на четырёх лапах и нервно взмахивая хвостом…

— Десять секунд!

Арен слегка присел, стелясь по земле, и приготовился к броску…

Я уже ликовал: он всё равно не успеет!

— Всё! — разом крикнули мы с курицей.

— Он не поймал её! — тут же подвёл итог я, но Арен меня будто не слышал. Лис продолжал скалиться…

— Арен, нет! — бросив плащ, к нему через ограду бросилась Флёр, но было уже поздно…

Арен с рыком бросился на курицу, и через мгновение его зубы сомкнулись на шее пернатой. Брызнула кровь, морда Арена окрасилась красным, а курица обмякла в его пасти. Лис победно зарычал, а другая пернатая, искренне горюя за свою неразумную товарку, громко и протяжно закричала.

— Ты что делаешь?! Боже мой! — Курица схватилась за голову. — Что он делает?!

— Что-что… — неохотно ответил я. — Охотится!

Тем временем Флёр скрутила своего мужа, вырвала у него из пасти дохлую птицу и крепко врезала ему по морде.

— Держи себя в лапах! — рявкнула она на него и добавила по ушам. От этих увесистых шлепков лис вернулся в своё обычное состояние и, очухиваясь, заморгал. Похоже, он контролировал это состояние гораздо лучше меня или Флёр.

— Что произошло? Я поймал курицу? — наконец спросил он.

— Ещё как произошло! — отчаянно возопила курица. — Да кто ж это тебя в начальники назначил?! Какой такой обормот…

— Я не обормот, — деликатно поправил её я, — просто я так решил. А что, собственно, случилось?

Совсем обезумевшая курица снова схватилась за голову и, дико крича, убежала от нас подальше. Народ стал торопливо расходиться, кроме тех, кто сделал ставки на поражение Арена. Я довольно быстро раздал выигрыши и вернулся к паре лис. Арен потирал шишку на голове: Флёр явно перестаралась.

Я победно посмотрел на него.

— Но курицу-то я всё-таки поймал! — хмуро буркнул он.

— Не поймал, а убил. Это не в счёт. Надо будет как-нибудь ещё разок проверить. Но пока… так, курицу забери, ужин будет… и… что за…

На краю площади показалась бегущая в нашу сторону фигурка лисы.

— Эмерлина?

— Она! — тут же подтвердила мою догадку Флёр.

— Куда это она так спешит…

Встревожившись, я бросился к ней навстречу, а за мной побежали Арен и Флёр.

Приблизившись к своей супруге, я увидел, что она плачет. И не просто плачет — слёзы ручьём бежали по её мордочке.

— Эмерлина! — Я припустил ещё быстрее и крепко обнял её. — Дорогая, что случилось?!

Лиса пару раз всхлипнула и протянула мне сжатую в кулак лапку. Дрожа, она сглотнула комок в горле:

— Они пришли за мной…

— Кто? Кто за тобой пришёл?

— Они… спустя столько лет… не забыли…

— Да кто они, любимая?

Мою жену просто трясло, и я пока не понимал почему.

— Что? Что это?

Эмерлина наконец разжала кулак. На её черной ладошке, на большой подушечке, лежала странная чёрная монета.

— Чёрная метка, — дрожащим голосом сказала Флёр.

— Что? — переспросил я. Я слышал о таком, но не понимал, что это значит.

— Старинный обычай, Ренар. Прости…

— За что? — я ободряюще улыбнулся и взял свою жену за плечи.

— Меня убьют, дорогой. За мной идут мои бывшие друзья, которых я очень жестоко предала. Предала ради тебя, Ренар…

Она посмотрела мне прямо в глаза, и я наконец понял.

— За тобой идут пираты… — прошептал я.

Моя любимая лиса коротко кивнула и навзрыд расплакалась…