Читать онлайн
"Обитель (Рассказ, Анархофантастика)"

Александр Скрибблер

«Обитель»

Актуальная ссылка на аудио-видео версию рассказа: https://youtu.be/4BMKSY3-_I8

«…Мёртвому страшно жить,

Живому страшно умирать».

(Е. Либабова, Книга «Король и шут. Ангелы панка»).

Виктория открыла дверь, вошла в дом. Поприветствовала отца, обняла его.

— Прекрасно выглядишь. Как всегда, хорошенькая. — Улыбнулся мужчина, подмигнув дочери.

— Спасибо. — Робко улыбнулась в ответ Вика. — А где Стас?

Она взглянула в окно, только сейчас осознав, что мотоцикла Стаса нет во дворе.

Отец ухмыльнулся:

— Ну, ты же помнишь, что твой брат, в отличие от тебя, пунктуальностью перестал отличаться уже давно. Как и склонностью к дисциплине. Окончательно погрузился психологически в свой анархический мирок. Всё меньше и меньше его интересует, как он это называет, тоталитаризм, навязываемый окружающей системой. В общем, живёт так, как считает нужным, а не так, как ему говорят. Помешан на своих байкерских вылазках, при первом же удобном случае едет на какой-нибудь рок-фестиваль или на участие в байкерских уличных гонках. Так же помешан на своём мотоцикле — холит его, лелеет, ухаживает за ним, как за ребёнком… В общем, изменился Стасик, изменился до неузнаваемости.

— Ну ладно, пап, не заводись. Ты же понимаешь, что он очень переживает из-за гибели своей любимой. — Мягко ответила Вика. — Каждому своё. Рок-культура и байкерские вылазки, как ты их окрестил, — это же не преступление. Законов он ведь не нарушает.

— Ещё не хватало! — Развёл руками отец.

Вика взглянула на него. Виктор Михайлович был шестидесяти пятилетним худощавым, высоким мужчиной. В последнее время, после того, как развёлся с женой, матерью Вики, он мало чему умел радоваться в жизни. Но когда дети приезжали навестить его в его загородном доме, ощущение подлинного счастья охватывало мужчину. Он словно бы возвращался в былые времена, когда их семья была единым целым, чем-то общим и постоянным для него самого, его жены и их детей.

— Несмотря на свои, так сказать, фриковатость и странность, Стас остаётся благоразумным, пап. — Молвила Вика.

— Надеюсь, Викуль, что так оно и есть.

— Ничего, скоро приедет. Я отнесу свою сумку с вещами в комнату?

— Конечно, милая, — спохватился отец и указал на одну из комнат, вновь вернувшись в весёлое расположение духа. — Проходи, располагайся. Приедет Стас — будем ужинать. Я приготовил ваше с братом любимое блюдо к вашему приезду.

Станислав Царёв ехал на своём мотоцикле «Хонда CB 400» по трассе из города Зотин в пригород Уклонпорта. Стас проснулся чуть больше часа назад. Как ни странно, после вчерашней пьянки он чувствовал себя вполне нормально. Голова почти не болела… Солнце уже садилось, когда Стас выехал из дома на мотоцикле. Он немного не рассчитал время, и понял, что опоздает на ужин в дом отца. Вика уже находилась в доме у папы — она сообщила об этом Стасу по ватсаппу. Стас написал, что приедет минут через сорок.

Виктория жила в городе Уклонпорт. Работала продавцом-консультантом в магазине женской одежды. Стас же жил и работал в городе Зотин. Занимался веб-дизайном, цифровым дизайном. Совершенствовал свои навыки в данной сфере информационных технологий. Помимо этого, увлекался субкультурой: любил слушать рок-музыку, смотреть треш-фильмы, по возможности участвовать в байкерских сходках и фестивалях. Стас с сестрой часто навещали своих разведённых родителей. Они с Викой в этот вечер договорились проведать папу, а через пару дней — маму.

Осень уже наступила. Стас не очень любил данное время года, так как именно осенью его родители развелись. С другой стороны, именно осенью Царёву довелось повстречать свою истинную, единственную любовь, с которой всё же в итоге пришлось расстаться. Пришлось расстаться, потому что любимая женщина Стаса Царёва погибла. Спустя долгое время после данного происшествия, мама говорила Стасу: «Твоя Ирочка, может, и была тебе дорогА. Но её больше нет. Твоей вины ведь нету в этом. При этом жизнь продолжается…». На что Стас вежливо отвечал: «Может, жизнь и продолжается. Но лишь моя Ирочка всегда будет дорога моему сердцу. На всех остальных Ирочек моему сердцу глубоко по х…ю!».

Стас опустошил свой мочевой на ствол одного из деревьев, докурил сигарету. Затем вернулся к мотоциклу, одел шлем и продолжил движение. Во время недавней пандемии коронавируса, когда весь мир оказался под колпаком у хитрых и жадных до денег европейских олигархов, решивших потешить своё эго и самолюбие за счёт массовой гибели жителей нашей планеты, людям было запрещено создавать большие скопления на улицах и в общественных помещениях. То есть, если даже, к примеру, где-то на территории России и проводились такие мероприятия, как рок-концерты, байкерские соревнования, фестивали и так далее, все участники/зрители обязаны были одевать на лицо медицинские маски. Теперь же ситуация с пандемией немного улучшилась (главное — не накаркать, б…дь!..) В частности, в России снижение заболеваемости населения «КАВИДом» было обеспечено за счёт того, что российское правительство во время проводимой специальной военной операции на Украине (стране, находящейся под контролем киевских нацистов) уничтожило там лаборатории. Лаборатории, созданные и активно используемые американскими властями и представителями НАТО как-раз для выведения новых штаммов «КАВИДа». В общем, в очередной раз Америка потерпела фиаско в своих так называемых «достижениях». При чём, американское правительство теперь уже не стесняется признавать данный факт, то есть факт своего очередного провала… Ему в очередной раз некуда деваться и отпираться вновь нет смысла — этим всё сказано. Всё тайное рано или поздно становится явным. Любая отъявленная ложь рано или поздно превращается в абсурд. Лишь самые ярые американские и проамериканские ура-патриоты разных поколений до сих пор настаивают на том, что Америка не проигрывала войну против Северной Кореи, не проигрывала войну во Вьетнаме, не проделывала чудовищный, идиотский эксперимент по испытанию своего ядерного оружия, сбрасывая атомные бомбы на жителей Японии, пытаясь таким образом запугать СССР и показать, «кто на планете самый крутой» (американские ура-патриоты, наоборот, заявляют, что ядерными ударами по Хиросиме и Нагаски Америка лишь спасала себя от экспансии японских военных сил, которая (экспансия), к слову, уже давным-давно всячески завершилась к моменту нанесения ядерных ударов). Также Америка и НАТО, по мнению американских и проамериканских ура-патриотов, сбрасывали бомбы на жителей Союзной Республики Югославия (в результате чего погибло до 5 700 мирных жителей), потому что «так было надо», но вовсе не потому что Америка и НАТО хотели развалить Югославию на отдельные республики и добиться смены руководителей этих республик на других людей, удобных и легко подчиняемых Западу. И вот теперь очень многие так называемые «борцы за справедливость» предпочитают закрывать глаза на то, что американское правительство, проамериканское и проНАТОвское мировое сообщество открыто поддерживает национализм и способствует его глобализации, поставляя для ведения военных действий оружие нацистским лидерам - гитлеровцам на Украине. Для чего это делается в настоящее время? Опять для того, чтобы было удобнее запугать Россию?.. Сомнительное мероприятие, учитывая тот факт, что это не удалось сделать даже посредством ядерных бомбардировок Японских городов...

В общем, как говорится в шаблонной до безобразия пословице — всему своё время и на всё нужно время… А ещё время типа лечит. Хотя в одной из книг, которую Стас недавно прочитал, было интересное и правдивое описание времени. Данное описание Стасу запало в душу. Говорилось там примерно о том, что время — непостижимая для умов разумных существ штука… Странная, капризная, неподдающаяся контролю и бескомпромиссная. С другой стороны, время само по себе напоминает живое существо — хитрое, коварное, жестокое и вечно голодное. Время — это самый настоящий людоед. Может, никто об этом часто и не задумывается, но оно питается… Питается людьми. Человек рождается в этот мир и сразу же попадает в зубы такому злейшему существу, как время, которое в течение определённого периода мусолит и пережёвывает свою добычу. Годы (челюсти времени) перетирают добычу, превращая ее из свежей и только что приготовленной, сочной, в потускневшую, дряблую, измотанную и обмякшую. В конечном итоге, даже когда жизнь покидает тело добычи, и остаются лишь бренные останки, время и здесь не теряет свою проворность: оно до последнего обгладывает каждую нашу кость, пожирает каждую частичку иссохшей плоти. Обгладывает то, что остаётся от человека, до полной переработки и исчезновения погребённых останков. Что бы ни происходило с нами, кем бы мы ни были, как бы ни терзала нас жизнь или наоборот — ни прыгала перед нами на задних лапках, - мы всё равно остаёмся жертвами. Остаёмся добычей зверя по имени Время. И ничего нельзя с этим поделать. Единственное, что остаётся, — слушать стук сердца хладнокровного пожирателя чужих жизней. Этот стук отражается тиканьем настенных или наручных часов, звуком будильника в твоем сотовом телефоне, голосом диктора теле — или радиовещания, отмечающим конкретную временную точку. А ещё стук сердца времени отражается пульсацией наших собственных смертных сердец. Время же, напротив, — бессмертно. Это единственный враг, которого можно слышать и ощущать, но нельзя до него добраться, чтобы свернуть ему шею. И с каждым днём твоя жизнь становиться короче, потому что время откусывает от неё кусок. Словно могучий, но недружелюбный волшебник, оно превращает из настоящего в прошлое лучшие моменты, что могут произойти в твоей жизни. Повториться этим моментам не суждено больше никогда, и всё это заслуга времени.

В общем, что для человека есть душевное равновесие, свобода и спокойствие, гармония ценностей, поступок рационализирования чувственного опыта, который в итоге модифицируется в философию личностных убеждений? Для этого каждому из людей необходимо изучить и усвоить многое в нашем мире… Но лишь для того, чтобы всё это тут же обрушить в пропасть и забыть про всё это раз и навсегда. Почему? А вот именно для того, чтобы стать самим собой — тем, кем ты должен стать. Иначе и быть не может. Стас жил именно так.

До дома отца оставалось уже не очень долго ехать.

— Как ты поживаешь здесь, один-одинёшенек? — спросила Вика отца.

— Ну почему один-одинёшенек? Здесь неподалёку есть рынок. Я занимаюсь рыбалкой у местной реки, продаю улов перекупщикам. Также и себе всегда хватает рыбки к столу. Часто хожу в лес, по грибы да по ягоды. Воздух здесь чистый, замечательный. Соседи, хоть их и не очень много в нашем небольшом посёлке, но вроде бы все дружелюбные. Мне здесь нравится. Местечко нешумное, подальше от городской суеты, загрязнённого выхлопами воздуха. Плюс, пенсия хорошая, на жизнь хватает. А что ещё нужно человеку на старости лет?..

— Всё равно глушь, папуль… — Ответила дочь. — Я думаю, даже на старости лет не смогла бы жить в подобном месте. Ну, хотя каждому своё.

Раздавшиеся поодаль от дома звуки поначалу обрадовали мужчину и его дочь, так как они подумали, что появился Станислав. Однако стало ясно, что это не Стас. Шума подъезжающего мотоцикла не было. Вика взглянула в окно и увидела двигающийся по улице странный высокий тёмный силуэт. Луна в этот момент скрылась за набежавшими плотными облаками, а свет немногочисленных фонарей на уличных столбах остался позади двигающегося субъекта. Поэтому Вика с отцом не могли разглядеть чётко, кто приближался к их дому…

Подъезжая по улице к дому отца, Стас ещё издали заметил неладное. Калитка была нараспах. Дверь в дом, а также одно из окон были выбиты. Царёв остановил мотоцикл у ворот, а сам прошёл через небольшой двор к дому. Увидел на крыльце следы крови. В горле пересохло. Стас ощутил дрожь в руках. Однако в доме он не обнаружил ни тела отца, ни тела сестры… Лишь валяющиеся на полу посреди комнаты их мобильные телефоны. Кто-то напал на близких Станислава, ранил их и куда-то уволок? Но зачем? Если бы Стас был героем какого-нибудь захватывающего литературного произведения, то ответ мог бы возникнуть сам собой — «его близких людей кто-то похитил, чтобы привлечь внимание самого Станислава». Однако Стас не был героем такого произведения, и всё что происходило вокруг, являло собой частичку повседневности. Просто обыкновенной повседневности, без каких-либо намёков на компромисс. К горлу подкатил комок слёз. Царёв злобно стиснул зубы. Выругался очень скверно и с большой эмоциональностью по отношению к сложившейся ситуации. Было неясно, где находятся близкие парня и что с ними. Живы ли они вообще? Стас одёрнул кофту-худи на пухлом теле (по телосложению он был грузнее, полнее, чем все остальные члены его семьи), поправил бандану на голове и направился к мотоциклу. У Царёва внезапно возникли кое-какие мысли по поводу пропажи отца и сестры. Необходимо было кое-что проверить, поэтому он сел на свой транспорт и поехал. Возможно, всё-таки кто-то захотел привлечь внимание Стаса, похитив его близких людей... Если кто-то из соседей видел хотя бы мельком, что здесь происходило, то скоро сюда должна прибыть полиция. Однако Стас не собирался дожидаться полицейских, чтобы тратить время на ответы на их бесконечные расспросы.

Стас открыл дверь придорожной таверны под названием «Избушка». Вошёл. Не обращая внимания на пару посетителей в отдалении за столиком, он прошёл через всю комнату прямиком к бармену.

— Привет, Стас. — Улыбнулся бармен. — Заехал перекусить и выпить?

Царёв смотрел на бармена — высокого, худощавого мужчину, носившего очки. Затем молвил:

— Мои близкие в опасности, Валера. Если они вообще ещё живы…

— О чём ты?

— Я о том, что возле дома моего отца уже, возможно, полно полиции. Если ты мне не поможешь кое-что выяснить, то сегодня же твоя «Избушка» будет закрыта. И тебя могут закрыть, и надолго — ты понимаешь, о чём я… Но мне этого не хочется.

— И за что же меня закроют? — поинтересовался Валера.

Стас ответил:

— Просто не вы…бывайся и помоги мне, и тебя вся эта история, возможно, обойдёт стороной. Ты, как и я — мы ведь с тобой просто участвовали в байкерских соревнованиях в мотоклубе-однопроцентнике «Обитель». Помнишь такой?

— Помню.

— Мы с тобой заняли призовые места в гонках…

— Помню, помню. К чему ты клонишь? В дела руководства клуба мы не лезли. Постоянными членами этого клуба становиться не собирались. Так, поучаствовали в соревнованиях, получили призы денежные, потрахали баб, да уехали. И что с того?

— Подозреваю, — ответил Стас, — что на этом всё не окончилось, и похищение моих близких сейчас — это их рук дело. Дело рук этой чёртовой «Обители».

Валера внимательно смотрел на Стаса.

— Когда я сказал, — продолжал Стас, — что не собираюсь задерживаться в клубе после соревнований, руководство клуба мне тогда начало намекать, что я показал себя в качестве настоящего профессионала в клубной деятельности, в соревнованиях и т.д бла бла бла... Трындели, что я теперь один из них, и мне нельзя отказываться от членства в «Обители», а иначе…

— Иначе они могут причинить зло твоей семье. — Задумавшись, пробормотал очкарик. — Да, припоминаю — был такой разговор. Но ты послал эту «Обитель» куда подальше, развернулся и уехал.

— Теперь понимаешь, почему я подозреваю, где сейчас могут находиться моя сестра и отец?

— Но ведь прошло уже столько времени, Стас. Руководство мотоклуба про тебя уже и забыло. Да и сказана эта угроза была в шутку. Я же помню.

— Ты в этом так уверен?

— Стас, не впутывай меня… Прошу. — Валера улыбнулся, пожав плечами. — У меня только вроде начали дела идти с кафешным бизнесом.

— Я же говорю, тебя эта история может обойти стороной. Просто помоги мне, как помогал раньше, когда мне приходилось присмирять слишком зазнавшихся ребят…

— Стас, я оружием больше не торгую.

— Торгуешь, Валера... — Настойчиво кивнул Станислав. — При чём, без лицензии. Ты ведь не хочешь, чтобы этим заинтересовались представители правоохранительных органов? Я тоже не хочу…

— Ну ты и уё…ок! — злобно прошипел бармен вполголоса, напустив на лицо недовольную гримасу. — Пришёл сюда, в моё кафе, чтобы меня шантажировать... Вот они, издержки настоящей дружбы. Хорошо, я дам тебе пару пушек… Хватит этого, чтобы ты ушёл, оставил меня в покое и больше не возвращался сюда, забыв о нашем сегодняшнем разговоре, притворившись шлангом?

— Хватит. — Ответил Станислав удовлетворённо. — Только давай так: пару пушек и динамит на всякий случай. А то на данный момент у меня лишь карманный ножик с собой. Я им апельсины чищу. Боюсь, этого ножика будет недостаточно для того, чтобы идти в атаку.

— Ты ё…нутый! Совсем с головой не дружишь?! Идёшь один против мотоклубной мафии? Сообщи в полицию о похищении отца и сестры! Пусть этим занимаются правоохранители.

— Угу. Как эти правоохранители занимались теми ублюдками, которые убили мою любимую? Эти правоохранители её убийц так и не нашли, да и не искали. Зато меня почти месяц продержали в следственном изоляторе ни за что ни про что, выясняя какие-то там детали, пока она умирала в больнице... Потом извинились и отпустили. Только мне их извинения до одного места, бл…ь! Что это за справедливость такая, сука?! Извинились они… Мне моё, отобранное у меня в этой жизни, никто не вернёт — ни полиция, ни система, ни общество, ни Дед Мороз… Так что доверять, дружище, в этом мире можно лишь себе самому.

— На всё воля Божья, Стас… — начал было очкарик успокаивать собеседника.

— Ой, и ты туда же?.. — взглянул Царёв на бармена и презрительно скривил лицо. — Люди на этой планете понапридумывали свою систему — лицемерную, кровожадную, аллюзивную непонятно на что… Сраный симулякр — то есть копия, не имеющая оригинала. И эта система, вследствие того, что она сделана… сам понимаешь, через какое место, выдаёт постоянно какие-то сбои, глюки, от чего сами люди и страдают. Вот только никто не хочет признавать в этом своей вины. Мы спешим обвинить Бога. Вот, «Бог так расписал, на роду написано и т.д и т.п». А человек ни при чём со своим эго и чувством собственной важности. Только мир в говне и крови постоянно… Бог (высшая сила) нам действительно стремится помогать. Вот только люди почему-то за эти же его стремления и пытаются из него сделать кровожадного маньяка… Странно всё это.

— Это твоя официальная позиция философа? — Валера смотрел на Стаса, переосмысляя только что сказанное тем.

— Это моя официальная позиция христианина и позиция приверженца деизму. — Ответил Царёв, докуривая очередную сигарету и пристально глядя на висящую рядом табличку «Курить запрещено».

— Мда. Наслушавшись однажды подобных рассуждений, моя чересчур суеверная сестра с юности и до сей поры ложится спать с оберегающей свечой, ставя её на тумбочку у кровати на ночь. Эта свеча, как она говорит, оберегает её сон и рождает невидимый оберег на последующий грядущий день. — Задумчиво улыбнувшись молвил Валера.

Стас взглянул на него и, затушив окурок в пепельнице, бесцеремонно молвил:

— Передай своей сестре, что нужно ложиться спать не со свечой, а с мужиком! При чём, не с невидимым, а с вполне ощутимым и осязаемым… Это будет самый лучший оберег на всю ночь и оберег, заряжающий энергией и силами на всю последующую неделю.

Валера фыркнул.

Станислав ехал на мотоцикле по ночной трассе в сторону города Уклонпорт. Ночная трасса — словно коридор к адскому, сумеречному казино, в котором идёт извечная игра. И, даже несмотря на то, что ты не желаешь быть участником этой игры, но, тем не менее, по умолчанию им являешься, так как это казино тебя уже засосало против твоей воли. Стасу припомнилась «Игра в аду», поэма Алексея Кручёных: дракон, ведьма, микроб, нищий, блудница, ростовщик, Чаплин, мот, купцы, гусар, банкир, монах, философ… О ком же, в целом, идёт речь? Кто играет в Кручёныховском аду? Черти? Зэки? Тоталитаристы? Многие критики в своих спорах и статьях пытаются перекричать друг друга и опередить с наиболее точным и правильным мнением, а также дать некое пояснение неискушённому читателю. Но интрига сохраняется. Акмеисты бьются головой о стену. Символисты ликуют, расплёскивая на радостях повсюду алкоголь… Стас в данный момент, скорее, заделался символистом. Ощущал себя частью грязной игры, хотя ещё не до конца осознавал её сюжета… Не до конца осознавал, что его ждёт. Кручёныховская поэма отлично передаёт описание мерзопакостной несокрушимости системы реального мира. Игра будет продолжаться и через сотню лет. Только игроки уже будут другие. Понятие «правила игры» является синонимом таких слов, как «пыль» и «мираж». А понятия «победитель» и «проигравший» могут выступать как в роли синонимов, так и в роли путаницы, ведущей в данный момент к присуждению награды кому-то, а назавтра — к растаптыванию и смешиванию с грязью этого кого-то…

Возникшая на дороге высокая тёмно-серая фигура вырвала Царёва из раздумий. Стасу едва хватило расстояния для совершения объездного манёвра. Контроль над управлением мотоциклом был сохранён, однако Станислав едва его не потерял и не перевернулся. Он остановился на обочине и резко развернул «Хонду CB 400» в сторону оставшегося позади субъекта, в которого едва не врезался. На Стаса смотрело, отступив к противоположной обочине, жуткое существо ростом под два метра, а то и выше. Парень вытаращил глаза, осторожно вытаскивая из формы-крепежа на мотоцикле заряженный обрез – двустволку фирмы «Тальман», готовясь к отражению атаки. По спине побежал холодок. В горле пересохло, а сердце забилось быстрее… Подобных существ Станиславу за свою жизнь встречать ещё не доводилось. Чудовище не сводило огромных чёрных глаз с байкера, то и дело обнажая клыки. Из не очень густой гривы на голове виднелись небольшие торчащие уши, время от времени шевелящиеся. Физиономия существа была похожа не то на волчью, не то на лошадиную. Оно стояло на задних лапах подобно человеку, а его туловище было покрыто не очень длинной тёмно-серой шерстью. На пальцах верхних и нижних лап были острые когти. Существо чуть пригнулось, будто бы готовясь к прыжку в сторону Станислава. Стас же резко нацелил оружие в сторону неприятеля и собирался было нажать спусковой крючок. В этот момент раздался рёв сигнала грузовика, резко появившегося из-за крутого поворота, заставив байкера вздрогнуть и потерять монстра из вида. Когда фура проехала, вновь открыв полный обзор обочины дороги, где только что стояло существо, то Стас своего уродливого неприятеля уже не увидел. По-видимому, тот вновь скрылся в роще, также, как и Станислав испугавшись неожиданно появившегося грузовика.

Стас не мог оправиться от увиденного. Необходимо было продолжать путь в Уклонпорт, где находился мотоклуб под названием «Обитель». Однако же Станислав пребывал в оцепенении. Он держал в руке обрез. Другой рукой достал из кармана мобильный телефон. Зачем? Он и сам не мог объяснить… Звонить? Кому?... Легавым? Что они сделают? Чем смогут помочь?..

Вроде бы всё закончилось: никаких монстров не было видно. Можно было продолжать движение, а Стас собрался кому-то звонить? Сзади раздался звериный рык. Внезапный болезненный удар в спину сбил Стаса с ног, отбросив от мотоцикла. Телефон выпал из руки на землю. Также было выронено и ружьё. Возле завалившейся на бок «Хонды CB 400» стояло то же самое существо, которое Станислав видел некоторое время назад в противоположной стороне до того, как по дороге промчался грузовик. Как монстр так быстро смог оказаться здесь, позади Царёва? Или это была уже другая тварь? Может их тут целое семейство? Лёжа на земле, Стас выхватил из кобуры пистолет Лебедева «ПЛ-15» и открыл огонь по чудовищу. Существо взревело. Из заряженных в магазин шестнадцати патронов Стас выпустил по неприятелю восемь. Затем, пока монстр приходил в себя и поднимался с земли, байкер дополз до лежавшего на земле обреза, поднялся на ноги. Нацелив ружьё в монстра, Стас двумя выстрелами разнёс тому голову.

Округлившимися глазами Станислав смотрел на лежащий на пыльной обочине труп неведомого злобного существа. Бешено бьющееся сердце было готово выпрыгнуть из груди. Дрожащая рука крепко сжимала рукоять обреза. Что же здесь происходит? Что за грёбанные события этого милого вечерка? Сначала загадочная пропажа сестры и отца. Затем нападение каких-то монстров по дороге… Это точно реальный мир, а не какой-нибудь жуткий сон, внезапно ожившая виртуальная реальность или же идущий по телевизору фильм ужасов, в который каким-то непонятным образом перенёсся зритель?.. Однако, как станет ясно чуть позже, весь этот жупел ещё только начинался. Станислав поднял мотоцикл, сел на него и попытался завести. Но по какой-то причине тот полностью отказывался работать. Сознание и сердце Царёва вновь исполнились лютой злобой на всю сложившуюся ситуацию и одновременно мольбой о том, чтобы всё это побыстрее закончилось и каким-то чудом (если чудеса хоть иногда способны происходить в этом мире) всё вновь стало на свои места и жизнь потекла прежним чередом. Однако, помимо того, что транспорт отказывался заводиться, впереди, в отдалении, посреди асфальтовой дороги Стас вновь увидел уже знакомую зловещую тёмно-серую фигуру. Силуэт медленно приближался к байкеру. Два таких же силуэта виднелись и в противоположной стороне ночной дороги, уходящей в даль и освещаемой редкими фонарями на столбах.

— Да что за П…ДЕЦ?! — заорал Царёв и бросился в рощу, в сторону от центральной трассы.

Он бежал, продираясь сквозь заросли, защищая рукой глаза и лицо, пока не очутился в свободной от растительности незнакомой местности, представляющей собой нечто вроде опушки или экотона. Почва здесь была бугристая, поросшая травой. В отдалении освещаемые большой луной, появившейся из-за облаков, виднелись лесные деревья и заросли, подобные тем, сквозь которые с противоположной стороны только что пробирался парень.

Посреди опушки виднелся небольшой дом. Стас облегчённо вздохнул. Хотя, какое тут может быть облегчение? Что это за дом посреди леса? Кто его владельцы? Стас перезарядил обрез. Сотовый телефон остался лежать там, позади, у трассы, где также и остался мотоцикл. Так что, если у парня бы возникло желание куда-то позвонить (например, в полицию), пришлось бы либо возвращаться назад, к трассе, либо подойти к дому, где мог быть стационарный телефон. В освещённом окне дома промелькнул чей-то силуэт. Возможно, это дом лесника или кого-то ещё. Может быть, стоило попросить помощи у лесника, объяснив ситуацию. Лесник, теоретически, мог быстрее поверить словам Стаса о том, какому нападению Стас подвергся на шоссе, чем полицейские, которым нужно всё разжёвывать по десять раз и которые в итоге всё равно будут рады упечь рассказчика в психушку. Да, если этот дом действительно принадлежал тому, кто находится здесь (в этих местах) постоянно, то этот кто-то, скорее всего, должен знать, что за хрень вокруг происходит… Кто эти агрессивные уродливые существа. Хотя, по идее, Станиславу необходимо было продолжать путь в город Уклонпорт, чтобы вызволять из беды папу и сестру…

Стас вздохнул. Он порядком устал от сегодняшнего вечера и ночи — устал морально и физически. Близкие люди находились в беде. Стас надеялся, что они ещё живы. Таинственный дом впереди будто какой-то неведомой силой притягивал к себе, заставляя парня, держащего наготове ружьё, подходить всё ближе и ближе. Наконец, Станислав приблизился к строению настолько, что мог заглянуть в окно, в котором горел свет. После того, как Царёв заглянул в окно, на его полноватом, со шрамами, оставшимися после юношеских угрей, лице, освещаемом светом из окна, возникло выражение ещё большего ужаса, чем когда он увидел неведомых тварей на шоссе… В комнате хижины, на полу, лежал отец Стаса. По-видимому, он был мёртв. Возле мужчины виднелись следы крови. Станислав распахнул дверь и вошёл в дом. Пройдя через маленькую прихожую, он направился в гостиную. Подошёл к лежащему отцу. Мужчина был мёртв. На его груди была огромная рана, по-видимому, нанесённая звериными когтями…

Стас смотрел на труп, из глаз покатились слёзы. Тело стала бить дрожь. Зубы в злобе сцепились между собой так крепко, что, казалось, они вот-вот рассыплются… Неужели всё это происходит на самом деле? Может, крепко закрыть глаза на минуту, а потом открыть их — и Стас проснётся дома, в своей постели, осознав, что ему только что приснился самый страшный сон в его жизни? Он попытался проделать это, но ничего не получилось… Когда открыл глаза, труп отца по-прежнему лежал на полу комнаты одинокой деревянной хижины на опушке леса.

Вдруг Стас кое-что осознал.

— Вика! — закричал он. — Вика!!!

Поначалу на его крик ответом была лишь тишина. Однако чуть позже он услышал с трудом различаемый женский голос, зовущий на помощь. Голос звучал будто издалека, или из глубины, но в пределах хижины. «Подвал!» — пронеслась в голове Стаса мысль.

Он проследовал в другую комнату, тоже освещённую люстрой. Это была кухня. У окна стоял стол, в углу комнаты находился небольшой холодильник. В другом углу была старая газовая плита. В полу посреди кухни был проход в подвал с открытой нараспах деревянной крышкой. Стас глядел на это отверстие. Что ожидает там, внизу? Что будет дальше? Куда он (Стас) попал? Во что ввязался? Что это за существа?..

Обитель.

Но не та «Обитель», куда Стас направлялся изначально. А другая обитель — ещё более жуткая, в которой Стас очутился по воле случая.

Позади в доме послышалось движение. Стас развернулся. Затем стал аккуратно двигаться к проходу в комнату, где лежал труп отца. Выйдя из кухни, Стас увидел, как в дом один за другим входят несколько уже знакомых одиозных высоких существ с полуволчьими-полулошадиными физиономиями.

— Пид…расы!!! Суки!!! — заорал Стас, производя несколько выстрелов из обреза, ловко перезаряжая его.

Мощные пули, выпускаемые из оружия 16 калибра, наносили раны монстрам, потрошили их тела. Последнему из существ, которое бросилось на Стаса, тот выстрелом снёс голову. Когда Стас вынул из патронташа на поясе очередные два патрона и зарядил их в ружьё, на полу комнаты, помимо трупа отца Стаса, лежало пять убитых монстров. Утерев тыльной стороной руки пот со лба, Станислав развернулся и направился к спуску в подвал.

Лестница в подвал была недлинной, сам же подвал — очень широкий. Создавалось впечатление, что на километр вокруг располагалось подземелье. Будто бы этот домик наверху был лишь прихожей… Проходом в суть. Стас посветил вокруг карманным фонариком. Стены подвала были похожи на стены технологически оформленного помещения, либо на стены...

Космического летательного аппарата?

Возможно, это действительно был корабль пришельцев, который каким-то образом был встроен/вкопан/вдавлен в землю. Стас бы уже ничему не удивился.

— Вика! — позвал он.

— Стас! Стас, это ты?! — отозвалась его сестра. Её голос звучал откуда-то из стороны, будто из-за толщи мрака, который луч мощного карманного фонаря Станислава немного рассеивал.

Стас двигался на голос девушки. Он обнаружил её. Вика сидела на корточках, прижавшись к стене. Её руки дрожали, а футболка, кофта и джинсы были перепачканы в пыли и грязи. Увидев брата, она поднялась и бросилась к нему, крепко обняв.

— Они убили отца… — молвила она, сотрясаясь в тихих рыданиях. — Мы с папой не единственные, кого эти существа приволокли сюда. Видимо, стаскивают людей в своё логово, чтобы пополнять запасы пищи...

— Где же остальные люди? — спросил Стас. — Я видел лишь труп папы там, наверху, в доме. И вот теперь встретил тебя.

— Мертвы, — молвила Вика, — Эти твари их всех растерзали. А останки жертв где-то здесь, в подземелье складируются.

Вика вытирала слёзы.

— Успокойся. — Вновь обнял её Стас, закрыв глаза. — Всё скоро закончится.

Во мраке подвального коридора раздалось движение. Свет фонаря выловил одну из уже знакомых одиозных фигур. Стас оттолкнул Вику от себя и, перегородив путь к сестре, хотел было выстрелить из обреза в монстра. Однако чудище оказалось проворнее и нанесло парню мощный удар лапой по груди. От встряски Стас потерял равновесие и повалился на землю, вместе с тем ощущая в области груди дикую боль от пореза вражескими когтями. Он собрал в себе все силы, прицелился и всё же произвёл выстрел из ружья. Гуманоид взревел словно раненый медведь, однако тут же замолк и повалился наземь, так как второй выстрел разнёс его голову.

Вика плакала, видя окровавленную рану на груди брата.

— Пойдём! — говорила она, обняв Стаса. — Ты можешь двигаться?

Стас поднялся на ноги, тяжело вдыхая ртом воздух. Ему было больно дышать. Он вытащил из кобуры пистолет «ПЛ-15» и протянул его девушке:

— Возьми. Если что, будешь отстреливаться. Вот ещё один магазин с патронами. Если в старом патроны закончатся, нажимаешь кнопочку на рукояти пистолета: старая обойма выпадает, вставляешь новую, заряженную и продолжаешь стрельбу. Хорошо?

Вика неуверенно взяла оружие, глядя на него так, будто бы оно несло в себе не защиту, а опасность.

В темноте коридора стало вновь раздаваться звериное рычание, которое приближалось. В скользящем по полу луче фонаря Стас заметил, что оставляет под собой кровавые следы. Его собственной кровью теперь была перепачкана его разорванная вражескими когтями кофта-худи. Он дотронулся рукой до груди и увидел, что ладонь стала красной от крови.

— Потерпи, — просила Стаса Вика. — Сейчас выберемся отсюда. Я позвоню в «Скорую».

Стас кивнул, опёрся на Вику, и они стали двигаться к лестнице – выходу.

— Там, у трассы, — Стас старался говорить ровно, превозмогая боль, — остался мой байк и мобильный телефон… Поднимешься наверх и двигайся в сторону от лицевой стороны избушки, к трассе. Доберёшься до трассы — найдёшь сотовый, если его ещё не сп…дили. Позвони в полицию. Пусть приезжают и найдут это место: на этот раз они, п…доры, не отмажутся, что им не удалось найти никаких следов…

— В первую очередь, вызову «Скорую», — настаивала Виктория.

— Ну так беги. Звони. Я двигаюсь следом за тобой.

— Х..й там!.. Я не брошу тебя!

— Я прямо за тобой! Двигаюсь следом! — Громко повторил Стас. Он продемонстрировал ей обрез. — Вот. У меня есть, из чего палить по этим тварям! Не беспокойся. Беги за телефоном. Всё равно по лестнице из подземелья одновременно двоим не подняться. Ты — первая. Давай, беги.

Вика послушалась.

Стас же проводил её, поднимающуюся наверх, взглядом и, обессиленный, рухнул наземь, прямо у лестницы-выхода. Перед глазами окружение плыло. Он ощущал настойчивую боль при каждом вдохе и выдохе, ощущал, как жизненные силы покидают его, а железная слабость, весящая, наверное, целую тонну, заполняет своей тяжестью каждую клетку организма, всё больше и больше отбирая надежду на спасение. В сознании, словно цветная, яркая, сказочная суть минувшего в никуда бытия, стали возникать воспоминания о самых прекрасных мгновениях жизни. Мгновениях, когда Стас обнимал и целовал Ирину, ласкал её, нежно прикасаясь к ней… и как она закрывала глаза, наслаждаясь его прикосновениями, храня на лице благодарную улыбку. Да, Ира была благодарна этому миру за то, что он (Стас) есть. И эта благодарность, а также проявление ответных нежных чувств по отношению к Станиславу ощущались в каждом движении Ирины, когда она также прикасалась к Стасу, обнимала его и целовала. И ничего больше не было нужно в этом мире... Но, увы, всё в этой действительности имеет свойство заканчиваться. И теперь, чувствуя, как жизнь из него уходит, и он всё ближе находится к тому, чтобы превратиться в никчёмную груду мёртвого мяса и костей, Станислав был уверен в том, что он не жалеет ни о чём. Понятие «судьба» — понятие для дебилов… Понятие же «обстоятельства» — неотъемлемое составляющее жизни каждого человека. Только не надо путать эти два термина или сравнивать их между собой. Нет никакой судьбы. Есть жизнь, которая имеет свойство заканчиваться…

— Ну что же, — пробормотал Станислав, сидя на земле и прислонившись спиной к холодной стене подземелья, доставая из-за пояса две отдельных связки динамита с тремя шашками в каждой, — Конечно, всё ваше логово, берлогу или летающую тарелку… — в общем, х…й его знает, что это есть — я разнести не смогу. Но так нехило поднасрать вам всё равно сумею, суки!

Он активировал с помощью зажигалки запалы обеих связок взрывчатки и бросил их по обе стороны рядом с собой. Наблюдая, прибегнув к помощи луча фонаря приближающуюся с обеих сторон коридора подземелья толпу злобных гуманоидов, Стас улыбнулся и молвил:

— Идёмте… Подходите. Больше вам скрываться не придётся. Внимание к вашей обители я привлеку! После взрыва сюда сбегутся журналисты, полиция, представители местной власти и прочие очень «приятные» личности. Эксперты пусть ищут причину взрыва, раскапывают данное подземелье, а заодно исследуют ваши вонючие останки.

Затем он громко рассмеялся и закрыл глаза.

Едва Виктория отдалилась от дома в сторону рощи, как позади прогремел огромный разрушительный взрыв, разносящий на десятки метров вокруг куски почвы и остатки того самого деревянного дома. Девушка оглянулась. Она упала на колени, выронив пистолет, и глядела на место взрыва отсутствующим, уставшим взглядом. Затем её глаза закрылись, по щекам покатились слёзы, а лицо опустилось к земле.

До конца своей жизни Виктория будет надеяться на то, что наступит такой момент, когда боль от потери брата и отца хоть немного освободит её (Виктории) душу и сердце…