Читать онлайн
"Проповеди экзорциста"

И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем.

И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас.

Вдали же от них паслось большое стадо свиней.

И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней.

И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, всё стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде.

Пастухи же побежали и, придя в город, рассказали обо всем, и о том, что было с бесноватыми.

И вот, весь город вышел навстречу Иисусу; и, увидев Его, просили, чтобы Он отошел от пределов их.

Мф. 8: 28-34

…чем, как не осуждением, должен встретить любой человек, обладающий малейшим чувством справедливости, систему, в которой основная цель жизни состоит в том, чтобы обойти своих ближних, передав собственные гены будущим поколениям, в которой эти успешные гены содержат послание, определяющее ход развития следующего поколения, в которой смысл этого послания всегда один- «используй окружающую среду, в том числе друзей и родственников, чтобы добиться наибольшего успеха для наших генов», в которой если и есть что-то вроде золотого правила, оно гласит: «Играй по правилам, только если нарушать их невыгодно»?

Д.К. Уильямс «План и цель в природе»

23 апреля 2084 года, 20:10, Мэй-сити, проспект Карла Маркса, дом 23, квартира 29.

-Боже всесильный и всемогущий! Даруй нам милостыню свою. Избави рабу Твою Светлану от всякого зла лукавого и духа чёрного! Повелевай нечисти дьявольской, всем демонам и духам отступиться от тела мирского и души вечной рабы Твоей Светланы, не властвовать телом её земным. Да уйдут духи лукавые от деяния рук Твоих. Во славу Твою, и Сына единого Твоего, и Духа Твоего живого,- произнёс отец Георгий и пристально посмотрел в глаза привязанной девушке.

По её бледному лицу ручьями струился пот, она тяжело дышала и с каждым вздохом её пышная грудь закрывала пухлые, накрашенные помадой губы. Это зрелище отвлекло отца Георгия, и он завороженно смотрел на девушку, не в силах оторвать взгляд. В этот момент, когда он, казалось, с головой провалился в бездну похоти, его вытащил на свет тихий, но абсолютно спокойный голос отца Кристиана, который на латыни вторил его молитвам:

-In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen, - отец Кристиан на секунду прервался и дёрнул Георгия за рукав.

Это быстрое движение привело священника в чувства. Он дёрнул головой, как бы показывая, что с ним всё в порядке и сделал шаг в сторону, уступив место своему партнёру. Отец Кристиан почти вплотную подошёл к кровати одержимой. Он встал на колени, перекрестился, поднял обе руки вверх, взывая к Богу и начал шептать:

-Exorcismus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursion infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregation et secta diabolica, in nomine et virtute Domini Nostri Jesus Christi, eradicare et effugare a Dei Ecclesia, ab animabus ad imaginem Dei conditis ac pretioso divini Agni sanguine redemptis…

Отец Кристиан закрыл глаза, и его шёпот практически перестал быть слышен. Безмолвно открывались его большие тёмно-шоколадные губы. На лбу священника выступил пот, солёные капли медленно стекали по лбу, попадая прямо в глаза, но отец Кристиан как будто этого не замечал и продолжал молиться.

-In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti! - почти прокричал он и немного успокоившись добавил в конце,- Amen.

Спохватившись отец Георгий вторил ему на русском:

-Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Встав с колен отец Кристиан хотел уступить место православному священнику, но в этот момент одержимая громко рассмеялась и облизала пухлые губки длинным розовым языком, отчего отец Георгий против своей воли ощутил приятное щекотание внизу живота.

-Вы думаете это поможет? - рассмеялась девушка, пытаясь поудобнее положить голову на подушку,- когда этот клоун начал молиться,- она кивком указала на смущённого отца Георгия,- я уж хотела сказать, что только разных заклинаний на латыни не хватает. Но твой черномазый любовник меня опередил. Может отпустите меня? Вам, я смотрю, и вдвоём здесь будет весело. Как раз кровать освобожу. Могу понаблюдать, если хотите. Слышала от подруги, что все священники- лютые извращенцы. Конечно, ходите там, молитесь, а всё остальное для вас- грех. Хотя я чувствую, что у тебя, красавчик,- она хохотнула и кивнула головой в сторону отца Георгия,- с того момента как ты меня привязал, твой дружок вообще не опускается. Но с девушками тебе быть не суждено. Ты толстый и у тебя слишком некрасивое лицо, поэтому рекомендую присмотреться к своему чёрному помощнику. Он такой молодой, такой нежный, даже борода ещё не начала расти. Я бы ему и за бесплатно дала. Но не буду же я разрушать вашу христианскую идиллию? – она залилась таким громким и противным смехом, что отец Кристиан невольно поморщился от отвращения.

-Сука! - не выдержал отец Георгий и бросился к кровати, чувствуя, как его впервые в жизни переполняет гнев- до этого он никогда не сталкивался с демонами и не был готов к подобным оскорблениям.

Он хотел ударить одержимую, но как только дотронулся до нежной кожи на её оголённой лодыжке, снова почувствовал сильное возбуждение. Он начал тихо шептать молитву, не убирая руки от её тела, и сам не заметил, как его крупная вспотевшая ладонь как будто сама поползла всё выше по ноге.

-Да,- застонала одержимая проститутка, кокетливо улыбнувшись и закрыв глаза,- вот так. Хороший мальчик. Мне там приятно… Да… Я твоя сука… Твоя маленькая грязная сучка, и я хочу быть твоей до конца. Делай со мной что захочешь. Плюнь на этого черномазого. Прогони его, и я исполню любую твою мечту… Вот так… Выше… Выше…

-Заткнись, дьявольское отродье! – закричал отец Кристиан и оттащил в сторону своего друга,- что я тебе говорил?! Не разговаривай с демоном и никогда! Слышишь?! Никогда не поддавайся на его провокации, если не хочешь расстаться со своим телом, а может быть и душой!

-Мальчики, вы такие милые, когда злитесь. Это так заводит. Может тогда ты, черныш, заменишь этого толстячка? – она снова мерзко захихикала,- я слышала у вашей расы очень большие… Ну ты меня понимаешь. Правда в России негров почти нет, поэтому я никогда не видела,- она вздохнула и, изображая на лице грусть, опустила глаза,- может покажешь мне? Ну хоть на секундочку. А потом можете снова проводить свои обряды, раз уж вас это так возбуждает.

-Господи, дай нам сил,- прошептал отец Георгий и достал из рюкзака бутылочку со святой водой.

Не спрашивая разрешение у отца Кристиана, он отлил воду в небольшую чашку, снял с пояса кропило, снова подошёл к кровати и со словами: «Спаси, Господи, душу рабы Твоей!» - окропил одержимую святой водой. Это подействовало мгновенно. Глаза Светланы налились кровью, а изо рта вылетел странный звук, напоминающий то ли стон, то ли визг.

-Ублюдок! - заверещала одержимая, после чего новая порция святой воды прилетела ей в лицо.

Отец Георгий улыбнулся, радуясь первому положительному результату и стал расхаживать вокруг кровати, громко читая молитву, и чеканя шаг ей в такт. Тело одержимой извивалось и пыталось выбраться из верёвок, которыми она была привязана. Из её, покрытого белой пеной, рта вырывались ругательства и проклятия, сменяемые пошлостями и гомосексуальными шутками, но теперь всё это не оказывало никакого влияния на стойкость духа отца Георгия. Возбуждение пропало, и он чувствовал, что демон начал терять хватку. Его с ног до головы захватило то странное и восхитительно чувство, которое захватило его в тот момент, когда благодаря его молитвам тот мальчик поднялся с инвалидного кресла. Он вспомнил слёзы его матери- немолодой, но очень симпатичной женщины с добрыми голубыми глазами и лёгкой сединой на волосах, вспомнил, как она бросилась ему на грудь, а после стала целовать руки, и это чувство окончательно дало ему понять, что сейчас Бог здесь, рядом с ним. Стоит и ласково обнимает его за плечи, радуясь, что сын его смог побороть соблазн и противостоять злу.

-Я изгоняю тебя! – прокричал отец Георгий и снова окропил бесноватую святой водой.

Вся комната наполнилась неприятным запахом мочи и рвотных масс,- на одеяле появились жёлтые пятна, а изо рта Светланы вытекла грязно-жёлтая пенка. Она продолжала дёргаться, но было видно, что силы постепенно покидают её тело. Тем не менее демон не сдавался и, не желая возвращаться в ад ни с чем, продолжал бороться до последнего.

-Будьте вы прокляты! – завизжала одержимая, но теперь голос, исходящий из её горла, не принадлежал ей,- будьте вы прокляты! Грязные ублюдки! Вы не имеете права! Я напишу на вас заявление! Вы в тюрьме гнить будете! – её лицо исказилось уродливой гримасой, и демон продолжил шептать проклятия и угрозы, но больше на него внимания никто не обращал.

Отец Кристиан, находящийся в небольшом замешательстве от того, как быстро дело повернулось в их сторону, достал из кармана небольшую бутылочку воды, освящённую по католическому обряду, и поднёс её к горлу одержимой. Светлана завизжала. Её голос то ли окончательно заменился голосом демона, то ли сорвался и потому звучал как старческий фальцет. Священник схватил её за шею и влил почти половину в горло девушке, из-за чего её тело задёргалось так сильно, что тонкие верёвки могли в любой момент не выдержать. Одержимая попыталась выплюнуть воду, но предусмотрительный отец Кристиан зажал ей рот обеими руками.

Тем временем у отца Георгия закончилась святая вода, и он, поставив чашу с кропилом на тумбочку возле кровати, снова вернулся к портфелю, из которого достал маленькую кисточку и тюбик со святым маслом, с которого на него смотрела икона святого Серафима Саровского. Промокнув кисточку в масле, священник вернулся к кровати и сел напротив отца Кристиана. Теперь он мог спокойно прикасаться к бесноватой проститутке- исчезнувшая похоть не вернулась даже когда он облокотился на её пышную грудь.

Он осторожно разгладил волосы, прилипшие ко лбу девушки, вытер с него пот и кисточкой нарисовал маленький крест, после чего начал читать «Отче наш». В этот момент всё тело одержимой начало трясти- что-то разрывало её изнутри, пытаясь вырваться наружу, словно внутри проститутки полыхал пожар. В этот момент одна из верёвок, удерживающих девушку на месте, порвалась, и отец Кристиан был отброшен к стене сильным ударом ноги. Отец Георгий с испугом отскочил в сторону и, вжавшись в угол, стал наблюдать за ней.

Её глаза почти полностью закатились вверх, из-за чего она, скорее всего, не видела, что происходит вокруг неё, а все мышцы тела напряглись так, словно её должно было вот-вот разорвать на части. По оголённым ногам струилась тонкая струйка мочи, которая почему-то была тёмно-коричневого, почти чёрного цвета, а изо рта, как при приступе эпилепсии, выходила белая, смешанная с кровью, пена. Девушка застонала- теперь это снова был её голос, однако он в последний раз ненадолго прервался адским воплем, пробиравшем до глубины души:

-Вы пожалеете, суки! Я вас лично в аду терзать буду. И ваш никчёмный Господь вам не поможет! Я проклинаю вас! – демон хотел сказать ещё что-то, но девушка, которая, очевидно, сама начала с ним бороться, не дала ему этого сделать, заглушив сатанинский вопль громким стоном.

Где-то раздался громоподобный хлопок. Затем всё стихло.

Отец Кристиан уселся на пол, сделал небольшой глоток святой воды из бутылочки и вытер пот со лба рукавом сутаны. Отец Георгий всё ещё не веря в то, что этому ужасу наступил конец, стоял, прижавшись к стене и сжимая в руках старинный крест- их семейную реликвию, которую отцы, начиная с восемнадцатого века, из поколения в поколение передавали своим детям. Окончательно в том, что всё закончилось, его убедил громкий стук по батарее, раздавшийся откуда-то сверху, за которым последовал недовольный крик:

-Вы когда-нибудь успокоитесь, извращенцы?! Если ещё хоть один крик услышу, я вам мозги вышибу!

-Мы… Мы справились…- прошептал отец Георгий и вслед за отцом Кристианом упал на пол, затем, словно вспомнив о чём-то, он поднял глаза вверх и прошептал, еле-еле шевеля потрескавшимися губами,- спасибо, Господи! – после чего на его пухлом лице появилась блаженная улыбка.

***

За 3 дня до этого.

20 апреля 2084 года, 7:04, Мэй-сити, станция метро «Заречная».

Отец Георгий приложил билет к турникету и, как только перед ним распахнулись широкие стеклянные двери, прошёл к эскалатору. Людей на станции находилось немного, что было весьма удивительно для столь раннего часа.

Поднявшись вверх священник остановился на краю платформы и посмотрел на город, стеклянные небоскрёбы которого переливались в весеннем солнечном свете. Ему всегда нравилось стоять здесь и рассматривать людей, снующих по улицам. Отсюда, с высоты почти девяноста метров, Мэй-сити казался красивым городом, в котором живут счастливые люди. Именно так и планировал его создатель.

Мэй-сити был основан в 2072 году великим учёным и Нобелевским лауреатом Дмитрием Савельевым. Сам Савельев был в своём роде уникальной личностью. Ещё в тридцатых годах он начал проводить незаконные эксперименты над людьми, результатом которых стали синтетики- полулюди-полумашины, человеческие существа, чей разум был перепрограммирован и помещён в идеальные синтетические тела. Савельев проводил эксперименты на людях, многие из которых заканчивались весьма плачевно, за что и был арестован в конце сороковых. Казалось, его жизнь должна закончится где-то в отдалённой колонии на самом севере России, но судьба распорядилась иначе. В 2052 году США, пережившие глубочайший в своей истории кризис, выставили на продажу Аляску. Главными претендентами на покупку были Россия и Канада, которая к тому времени была гораздо богаче и развитей своего южного соседа. После длительных переговоров территорию бывшего штата поделили пополам, но после того, как неподалёку от Анкориджа и Фэрнбанкса появились российские и канадские флаги, всё стало только ещё хуже. Правительство России, сильно расширив территории и без того огромной страны, попросту не справлялось с нарастающей нищетой, детской смертностью, повальной наркоманией и алкоголизмом среди людей всех возрастов, а также коррупцией, охватившей все сферы деятельности граждан, и постоянно вспыхивающими националистическими восстаниями. Не придумав иного выхода из данной ситуации, президент Российской Федерации выступил с милитаристской речью, в ходе которой объявил Канаду врагом, покушавшимся на исконно русские территории. В свою очередь правительство Канады, на тот момент самой богатой и развитой в мире страны, давно мечтало расширить свои территории и, усмотрев в нестабильной России такую возможность, выслало ноту протеста, в которой требовало передать Аляску им. В ответ правительство России объявило Канаде войну.

Так началась Русско-канадская война. Три страшных года, во время которых погибла почти четверть населения обеих стран. Сопротивляться двум непобедимым армиям не могло ни одно государство в мире, поэтому ООН попросту опустила руки. В ход шло всё- пытки, геноцид мирного населения, химическое оружие. Каждый день военные преступники появлялись с обеих сторон. Война шла сразу на обеих территориях, благодаря новейшим технологиям солдаты могли оказаться почти в любом месте. Эпицентром всей этой бойни стала так называемая Владивостокская судная ночь, во время которой канадская армия за несколько часов вырезала всё население многомиллионного города. Генерал Мэйсон, командовавший операцией лично отдал приказ и запретил самолётам подниматься с военной базы. Он не хотел уничтожить город, он хотел оставить его, хотел, чтобы русские солдаты увидели изуродованные тела детей и трупы беременных женщин со вспоротыми животами, хотел, чтобы каждый русский навсегда запомнил этот день, хотел, чтобы весь мир знал, что сражаться с ним бесполезно. Больной разум генерала не ошибся только в одном,- русские этот день не забыли. Общая беда сплотила народ и ровно через неделю президент России нажал на ядерную копку. Термоядерные бомбы за один миг уничтожили всю Аляску, которую к тому моменту полностью контролировали канадцы,- сражаться больше было не за что, начавшееся после взрывов землетрясение и цунами, оставило от огромного полуострова несколько небольших островов и сотни тысяч изуродованных трупов, погребённых под толщей воды. Следующие ракеты полетели на Оттаву, а со стороны Канады направились на Москву. Неизвестно почему, но российские ПВО смогли взорвать бомбы на подлёте, рассеяв по небу огромное ядерное облако, а вот канадские не смогли. Оттава, вместе со всеми двадцатью двумя миллионами жителей была уничтожена, как и Анкоридж. Лишившись центров всех производств и четверти населения, премьер-министр Адольф Лоран подписал мирный договор, в результате которого ни одна сторона не получила ничего взамен. Хотя острова Аляски теперь официально принадлежали России, но из-за высочайшего радиоактивного фона, к ним даже нельзя было приблизиться ближе, чем на сто километров. Солдаты на разведывательных подводных лодках в течение нескольких месяцев сгорали от рака, а выжившие рассказывали жуткие истории про то, что видели в мутной грязно-жёлтой воде. На самих островах не побывал никто, даже новейшая инновационная техника ломалась, когда её сбрасывали на пустынные мёртвые берега.

После войны правительство нового президента (предыдущий за месяц до окончания войны умер от рака мозга) Ивана Гордеева столкнулось с проблемой восстановления и без того полумёртвой экономики и сотнями разрушенных городов. Радость от тяжёлой победы быстро прошла, преступность во многих городах возросла настолько, что испуганные люди бросали всё своё имущество и бежали в Москву, Санкт-Петербург и Казань,- три последние оплота спокойной жизни в стране, в результате чего вокруг городов разрослись огромные трущобы. Полицейские массово уходили со службы, а солдаты, почти каждый из которых участвовал в военных преступлениях, либо спивались, либо сводили счёты с жизнью. Кроме того, в России осталось больше полутора миллионов канадских военнопленных, которых тоже надо было кормить. Тогда-то Гордеев, который мнил себя великим правителем и вспомнил про талантливого учёного, которому он четыре года назад лично вынес приговор, будучи министром внутренних дел. Президент лично пришёл к нему в камеру, после чего остался с ним наедине и долго что-то обсуждал. Итогом встречи стало официальное разрешение производить синтетиков. Первая партия киборгов была сделана из тех самых канадских солдат, которым не повезло попасть в плен. Видя положительный результат, Гордеев отправил на «Кровавую фабрику Савельева», как её называли простые граждане всех заключённых, осуждённых за убийство, коррупцию в особо крупных размерах, торговлю наркотиками или организацию преступных группировок. Столь жёсткие меры быстро принесли результат. С каждым днём снижалась преступность, а синтетики, которым практически не требовалось ни есть, ни спать, ни одеваться, целыми днями работали на благо Родины, но трёх миллионов рабочих рук не хватало, чтобы исправить ситуацию, и Гордеев выступил с пламенной речью, в ходе которой призвал всех людей, находящихся на грани нищеты добровольно заменить своё тело на синтетическое, а после работать на благо страны, за особо крупные выплаты и бесплатное жильё. На «Кровавую фабрику» добровольно отправилось ещё несколько миллионов человек. Вскоре, неизвестно откуда, в интернете появились сайты с эротическими видео, на которых появлялись синтетики. И хотя жертвы кровавых экспериментов Савельева были почти неотличимы от людей, многие их ненавидели, а кто-то, наоборот, считал секс-символом и на «фабрику» стали отправляться люди, недовольные своей внешностью. Они выходили оттуда идеальными- гладкая кожа, подтянутые мускулистые тела, большая упругая грудь у женщин… Но при этом люди лишались практически всех своих эмоций и ощущений,- они не могли больше плакать или смеяться, получать оргазм во время секса, чувствовать прикосновения любимого человека, даже боль и приятное ощущение от лёгкого дуновения слабого летнего ветерка, остались где-то в прошлом. Синтетики больше не были людьми.

Вскоре стране понадобились новые деньги, и Гордеев разрешил Савельеву продать технологию за границу. За несколько дней Савельев стал одним из самых богатых людей в мире, а Россия практически поднялась с колен. Теперь российские мегаполисы могли запросто соревноваться с самыми крупными городами самых развитых стран- Канады, Китая, Норвегии, ЮАР и Германии. С каждым днём в мире становилось всё больше и больше синтетиков, а Савельев стал символом этого нового мира. В результате в 2069 году ему были присуждены сразу две Нобелевских премии- по химии и медицине.

Гордеев же, видя положительный результат своей деятельности, решил не останавливаться на этом и издал указ о продажах малозаселённых территорий миллиардерам, которые получали автономность от правительства, но были обязаны строить новые города. Первым, кто купил землю, стал, естественно, доктор Савельев. Он выбрал себе территорию на границе Липецкой, Тамбовской и Тульской областей и всего за несколько месяцев, благодаря безостановочной работе синтетиков, на месте села Первомайское возвёл самый высокий в мире небоскрёб, тем самым дав начало своей мечте, «майскому городу», Мэй-сити, вскоре он поднимал указ о строительстве метро, которое тогда состояло всего из всего пяти станций: «Солнцевской», «Озёрной», «Центральной», «Савельевской» и «Горьковской».

Новые станции отличались необычным оформлением и сам процесс метростроительства захватил великого учёного. За несколько недель он внимательно изучил купленную им местность и нарисовал на карте план будущего метро, состоявшего более чем из тридцати линий. Но на этом он не останавливался и вскоре добавил ещё одну- чёрную ветку, которая по его замыслу должна была, как змея, извиваясь, проходить через весь город и соединяться со всеми остальными линиями. Чёрная ветка, по его замыслу, должна была стать настоящим технологическим шедевром, каждая станция должна была являться чудом инженерной и архитектурной мысли, так, например, станция «Юго-западная» должна была стать самой глубокой в мире, станция «Серебряные пруды» находилась в искусственном озере на глубине почти пятидесяти метро, станция «Милославская» была полностью отделана драгоценными металлами, на станции «Лесная» располагался небольшой подземный лес и водоём, а на станции «Северо-западная», на которой находился переход на фиолетовую ветку, поезд вместе с пассажирами вообще перемещался на несколько десятков метров вниз с помощью специального крана. Но звездой чёрной ветки должна была стать станция «Заречная», которая должна была расположиться на высоте семидесяти метров над городом. Вокруг были одни равнины, поэтому по планам сначала надо было насыпать огромный холм, внутри которого строители будут подниматься наверх. Сама же станция должна была фактически парить в воздухе, находясь внутри тонкого и узкого моста.

Но дожить до реализации своей мечты Савельеву не удалось в 2073 году у него обнаружился рак поджелудочной железы. Он согласился на операцию, которая оказалась весьма неудачной, и во всём его теле начали разрастаться метастазы. Неизвестно почему, но перед самой смертью Савельев резко изменился и выпустил приказ об уничтожении большей части синтетиков, а всех оставшихся фактически выпустил из рабства и даже приказал построить для них на окраине города отдельный район. Последовав примеру своего кумира и друга, Гордеев, всё же не решившись уничтожать столь ценный материал, согнал всех синтетиков в гетто на самом севере страны, а вскоре и вовсе отключил их и приказал развести тела по военным базам.

Вскоре Савельев скончался и после пышных похорон было прочитано его завещание, которое многим пришлось не по душе. Савельев приказывал легализовать в городе проституцию и торговлю наркотиками, вводил совершеннолетие с 16 лет, а также ввёл совершенно непонятную систему выборов, которая заключалась в том, что мэра избирала Тайная комиссия, членом которой мог стать любой гражданин, благодаря системе случайного выбора. Узнать, как работает система мог только избранный ею член… Так Савельев видел свободу и всеобщее равенство.

Кроме того, ещё при жизни доктор Савельев прославился особым отвращением к религии, которое, не скрывая, не раз высказывал публично, в том числе и во время своей Нобелевской речи. Савельев активно боролся с религией и проводил в своём городе радикальную атеистическую пропаганду. Апофеозом этого стал закон, уравнивающий в правах все религиозные организации, будь то православная церковь или маленькая, никому неизвестная секта. В самом конце жизни Савельев ввёл так называемый «налог на веру», эти деньги, которые выплачивали люди государству, шли прежде всего на пропаганду атеизма и светского гуманизма, из-за чего паре сотен тысяч религиозных жителей из огромного десяти миллионного мегаполиса, становилось ещё тяжелее.

И в таком месте отец Георгий избрал скромный пост настоятеля небольшой церкви.

Он ещё раз посмотрел вниз, за те несколько минут, в течение которых он стоял у платформы и вглядывался вдаль, Солнце поднялась ещё выше, переливаясь в витражах, изображавших великих российских учёных, на золотистой металлической плитке и высоких колоннах из чёрного мрамора. К платформе подъезжал поезд, но отцу Георгию нужно было в другую сторону, он сделал осторожный шаг назад и почувствовал, как наступил кому-то на ногу. Изрядно покраснев, священник повернулся и увидел синтетика в белых одеждах, который с невозмутимым и не выражающим никаких эмоций выражением лица, оттирал жвачку от латунной плиты.

-Извините,- прошептал священник и осторожно поправил очки, немного запотевшие на его пухлом лице.

Он ожидал ответа от синтетика, но тот лишь безжизненно посмотрел на него. На секунду отцу Георгию показалось, что он видит в его глазах грусть,- ему всегда было жалко этих полулюдей-полумашин, но в тот же миг синтетик отвернулся и продолжил заниматься жвачкой.

Отец Георгий отвернулся и пошёл было к другому краю платформы, как вдруг за его спиной раздался звон бьющегося стекла и испуганный визг женщины. Он обернулся и увидел довольные ухмылки двух парней, которые только зашли на станцию вместе с девушкой, которую одновременно обнимали и пытались дотронуться до её груди. Бутылка, брошенная одним из парней, попала в голову синтетику и разбилась вдребезги. Не обращая внимания на фиолетовую кровь, стекающую по белоснежной одежде, синтетик собрал осколки с пола и положил их в мусорный мешок, болтавшийся у него на поясе, чем вызвал ещё более громки смех молодёжи. Однако одному из парней что-то не понравилось в поведении синтетика, и он плюнул в лицо синтетику, после чего, ласково хлопнув девушку по попке, вместе со своими спутниками отправился к платформе в сторону станции «Колыбельская».

Отец Георгий, совсем позабыв про то, что опаздывает на службу, подошёл к синтетику и спросил, всё ли с ним в порядке, но в ответ тот одарил его лишь беспомощным взглядом и выдавил из себя:

-Да, всё нормально…

Священник поднялся с колен и в этот момент заметил приветливый взгляд чернокожего парня в широкополой чёрной шляпе.

«-Откуда он здесь взялся?» – подумал отец Георгий, но подойдя поближе увидел у темнокожего незнакомца белый воротничок и большой крест, висевший на шее,- «католический священник. Странно, что я его здесь раньше никогда здесь не видел»,- снова подумал про себя отец Георгий, после чего приветливо поклонился своему «коллеге» и сел в только что подоспевший поезд, двери которого захлопнулись сразу за ним, и диктор монотонным голосом:

-Осторожно, двери закрываются! Следующая станция «Южная»! Dear passengers, the next station is «Yuzhnaya»!

Единственная в городе православная церковь располагалась на окраине города, недалеко от станции «Апостольская» зелёной ветки, с которой можно было перейти на фиолетовую «Менделеевскую» станцию. Вместе с православной церковью и маленькой мечетью, неподалёку друг от друга ютились неизвестные никому церкви с весьма странными названиями. Прихожане «Церкви святого света и ожидание начала судного дня», которая располагалась ближе всего к метро, употребляли наркотики и особо ни от кого этого не скрывали. Теперь героин можно было купить официально почти в любой аптеке, поэтому «святой прах», требуемый для всевозможных ритуалов в маленьком чёрном мешочке болтался у каждого прихожанина на шее. В этом же районе, по соседству со «Святым светом» бродили вудуисты, сатанисты, неоязычники и прочий сброд. В самый неблагополучный район в городе изгнали все религиозные организации, чтобы они никак не могли помешать властям. Жители окрестный домов боялись сектантов настолько, что по вечерам чуть ли не из каждого дома выходили дружинники- добровольцы с травматическими пистолетами в руках и ярко-красными повязками на предплечье- и до самого рассвета прохаживались по улице, отпугивая шатающихся алкоголиков и наркоманов. Местные жители не делали большой разницы между христианами и теми же сатанистами, поэтому и отцу Георгию и прихожанам приходилось обходить их стороной. Те из местного населения, хотя таких было крайне мало, сам верил в Бога, приходилось молиться у себя дома. Отправившись в церковь, они навлекли бы на себя гнев соседей.

Отцу Георгию никогда не нравилось выходить из метро. Чистая, аккуратная станция, стены которой были уложены тёмно-зелёной плиткой из какого-то древнего монастыря, разрушенного во время Русско-канадской войны (потому она и называлась «Апостольская»), сменялась неприглядными пейзажами полуразрушенных шестиэтажных домов, в которых когда-то ютились синтетики. Во время строительства мегаполиса весь Менделеевский район принадлежал им. Здесь на улицах можно было увидеть всё, что угодно. Толпы наркоманов, проституток, сектантов употребляли наркотики, занимались сексом и читали проповеди в каждом дворе и каждой подворотне.

Отец Георгий перешёл дорогу и размеренным шагом, оглядываясь по сторонам, чтобы хоть чуть-чуть отвлечься от невесёлых мыслей, направился в сторону церкви.

Издалека церковь больше напоминала маленький таунхауз, которыми были облеплены окраинные районы на западе Мэй-сити- тамошние районы почему-то всегда считались элитными. Присмотревшись, даже издали можно было заметить, что над дверью висит небольшой крест, отделанный каким-то сверкающим на Солнце металлом. Но отец Георгий мало что видел без очков, поэтому крест мог рассмотреть только с расстояния нескольких десятков метров. Напротив православной церкви располагались те самые сатанисты, которые так любили пугать вечером выходящих из метро людей. Их организация, жившая на пожертвования неизвестных «меценатов», выглядела куда лучше всех остальных. Бетонные плиты, перекрашенные в чёрный цвет, как и огромный перевёрнутый крест на крыше здания, смотрелись устрашающе. Жрец-настоятель очень гордился своим «приходом» и не раз открыто оскорблял прихожан отца Георгия.

Священник остановился перед голубыми воротами церкви и достал из кармана пачку сигарет, которую всегда носил с собой. В его голове снова промелькнула мысль, которая не покидала его уже несколько лет,- надо бросать курить. Но сделать он с собой ничего не мог, да и не особо хотел. К тому же, других развлечений у него и не было. Каждый день он проводил мессу, а после ехал в ближайший детдом, где за бесплатно занимался с детьми. Читать Библию он им не мог- это было запрещено законом, поэтому он считал своим долгом участвовать во всех детских играх, помогать воспитателям готовить обед и ужин и дарить детям подарки, которые он покупал на заработанные им за день гроши. Единственной его отдушиной была Арина- девушка, за которой отец Георгий долго и весьма успешно ухаживал. Долгое время он винил себя в том, что не смог найти себе жену во время обучения в семинарии и очень боялся остаться одиноким до конца жизни. Страх этот усиливался с каждым днём, пока в один прекрасный день, когда ему вот-вот должно было исполнится двадцать четыре года, он случайно не познакомился с ней. Милая и добрая, она сразу понравилась молодому священнику. Несмотря на то, что сначала нормальный диалог никак не завязывался- то он был занят, то она, то у обоих не было настроения- довольно быстро они нашли общий язык и стали сначала лучшими друзьями, а потом кем-то больше… Вот только кем, отец Георгий сказать не мог, потому что сам не знал. Вроде бы уже три года подряд они общались почти каждый день, обсуждая свою занудную и рутинную жизнь, он отправлял ей почти все сэкономленные на своих потребностях деньги (девушка была очень бедной и никак не могла найти нормальную работу), за что получал в ответ милые сообщения с кучей сердечек и рассказами о том, какой же он у неё хороший, иногда она даже называла его своим парнем, но при всём при этом виделись не часто- мешала и нагрузка на работе, и расстояние, ведь Арина жила на противоположном конце города. Кроме того, отец Георгий просто не мог предложить ей встречаться, не мог даже взять её за руку. Каждый день он просил Бога о помощи в этом деле, каждый день задерживался в церкви и, стоя на коленях перед иконой, молился, чтобы у них всё сложилось, каждый день после работы читал сотни абсолютно бесполезных статей разных психологов о том, как правильно ухаживать за девушкой, но всё это не приносило результатов. Каждую неделю-две повторялся один и тот же цикл- ежедневное общение, редкие звонки по телефону и ещё более редкие встречи и еженедельный перевод на её карту отложенных на обед и одежду денег. Тем не менее он любил её, любил и как человека, и как женщину. Она была для него всем- другом, моральной поддержкой, наставницей, в каком-то смысле даже матерью, которую он совсем не помнил, и отец Георгий очень надеялся на то, что к этому длинному перечню добавится ещё «жена» или хотя бы «любовница».

Воспоминания об Арине вызвали на его лице улыбку, а когда он вспомнил, что девушке нравилось, когда он улыбался, то почувствовал, как его сердце забилось ещё быстрее, а по телу радужными лучами разлилось тепло… Но настроение священника тут же пропало, когда он увидел Виатора- настоятеля церкви Сатаны, который с довольной улыбкой перебегал дорогу. Отец Георгий сжал в руке окурок, из-за чего обжог руку, и хотел было идти к низенькой голубой калитке, но жрец нагнал его и бодро хлопнул по спине:

-Кажется ты меня не замечаешь, священник? – спросил он с тем самым довольным выражением лица, которое сильнее всего раздражало отца Георгия.

-Ты в своих чёрных одеждах с асфальтом очень хорошо сливаешься,- ответил священник, продолжая искать в рюкзаке связку ключей.

-Я смотрю у тебя и чувство юмора есть,- захихикал жрец,- не знал, не знал. Ну что ж, возьму на заметку.

-Говори зачем пришёл,- прервал его отец Георгий.

-Может быть я просто захотел поговорить. Мы же чёрные мессы по ночам проводим и всего раз-два в неделю, но по закону я должен каждый день торчать в этом чёртовом месте,- жрец плюнул на мокрый асфальт.

-Ничем помочь не могу. Разве что ты пришёл в грехах покаяться, хотя я от тебя такого и не ожидаю. А я сейчас занят, да и разговаривать с тобой у меня нет ни малейшего желания.

-А тебя видимо устраивает каждый день приходить сюда, читать никому ненужные молитвы своему Богу, одеваться в свои позорные наряды.

-Уж всё лучше, чем обливаться овечьей мочой, или что вы ещё там делаете,- отец Георгий отвернулся и хотел молча пройти в распахнутую калитку, но жрец его остановил.

-У тебя неправильные представления о нас, священник. Ты думаешь я на самом деле верю в то, что где-то под землёй сидит черножопый мужик с бородой и рогами и наказывает тех, кто плохо вёл себя при жизни? Для нас Сатана- это образ. Думаю, среди ваших тоже есть такие, для кого Бог- это всего лишь какой-то символ, идеал, к которому надо стремиться, заранее зная, что его не достичь. Хотя зачем вы тогда накладываете на себя все эти бесполезные запреты? Молитвы, пост, воздержание? Зачем? Мы же живём в своё удовольствие. Ведь в глубине души ты тоже сомневаешься в том, что твой Бог существует?

Щёки отца Георгия стали покраснели от гнева, но он не произнёс ни слова в ответ. Довольный поражением противника жрец почесал двумя пальцами жидкую бородку и продолжил:

-Вот скажи мне, священник, зачем ваш Бог запрещает секс? Только в браке, после венчания и исключительно для того, чтобы после родились дети. Если там,- он указал пальцем на небо,- действительно кто-то есть, думаешь, ему вообще интересно знать, чем ты занимаешься в свободное время. А если ты заперся у себя в туалете и решил посмотреть порно, он, что, будет наблюдать за тобой, чтобы при удобном случае подстроить аварию или другой несчастный случай, в котором тебе оторвёт руку. Мастурбировать- это же такой грех,- жрец снова засмеялся,- то есть по-твоему Бог создал секс, сделал так, чтобы он стал единственным, к чему люди стремятся- кроме денег, конечно,- а после недолго думая, запретил его людям. Пусть мучаются. Может все вы, верующие, такие злые, потому что у вас в жизни никогда не было нормального секса, если он вообще был. Слушай, тебе ведь тридцать через пару лет исполнится, а ты всё ещё девственник. Скажи, я же прав? Никогда ни с кем не встречался, никогда не трахался, даже порно не смотрел. Я угадал?

-Я очень спешу,- отрезал отец Георгий и грубо оттолкнул жреца в сторону.

-Удачи тебе, священник! – закричал тот,- захочешь попробовать вкус этой жизни, приходи к нам в пятницу вечером! Я тебя обязательно с кем-нибудь познакомлю после чёрной мессы! – его крик утонул в его прерывистом смехе, похожем на визг гиены.

Отец Георгий сел на скамейку, вытер со лба пот и попытался хоть немного успокоить бурю, разворачивающуюся в его душе. Господи, как же его раздражал этот Витатор! Наверное, если бы он был другим человеком, то просто бы возненавидел его, но отец Георгий никогда в жизни не испытывал ни к кому ненависти, это было просто не в его характере. Но жрец всегда путал его мысли. Слишком наглый, чтобы ему хоть как-то сопротивляться, он осыпал собеседника фактами в самый не подходящий момент и останавливался только тогда, когда измученный оппонент не смог бы отразить даже самый что ни на есть простейший аргумент. А самым страшным в речах Виатора было то, что иногда с ним хотелось согласиться. Он знал эту жизнь и до занимаемой им теперь должности, явно был где-то в лучшем месте. Он приводил в качестве примера абсолютно аморальные и отталкивающие любого нормального человека, в каждой из которых тем не менее была мораль- жестокая и несправедливая, заставляющая усомниться в самой человеческой сути. «Люди стремятся только к сексу и деньгам»,- не раз говаривал Виатор и каждый раз при этой фразе к горлу отца Георгия подступал ком. Он тоже видел людей и видел, на что они способны, но разве все они такие? А как же его прихожане, Арина? «А как же я сам в конце концов?» - пронеслось в голове священника, но вместе с этой мыслью появился лёгкий стыд. Гордыня- это не по-христиански.

Успокоившись, отец Георгий встал со скамейки и подошёл к маленькому ручному умывальнику во дворе, который вышел из всеобщего употребления ещё в начале двадцать первого века. Умывшись, священник вернулся к калитке, распахнул её и направился к церкви,- прихожане вот-вот должны были появиться, а ему ещё надо было подготовиться к службе. В этот момент его снова охватило ощущение чего-то прекрасного, которое охватывало его перед каждой мессой. С подобными чувствами он сталкивался лишь когда смотрел на Арину, но именно это ощущение и придавало ему уверенность в существовании Бога.

Прихожане столпились у дверей церкви. Женщины и мужчины, опустив голову, словно скрывая какой-то неприятный секрет по очереди подходили к маленькой церковной лавке и покупали тоненькие свечи из искусственного воска, которые стоили всего по пять рублей за штуку.

Когда прихожане разошлись по своим местам, священник взял в руки большой молитвослов и положил его на кафедру, с которой он то и дело норовился упасть. Отец Георгий осмотрел толпу людей, которые, не смотря на политику властей города, почти каждый день продолжали ходить в церковь, и улыбнулся, увидев знакомые лица. Он знал всех своих прихожан- православных в Мэй-сити было всего несколько тысяч, большая часть из которых молилась дома. Вдруг он нахмурился, заметив одно незнакомое лицо. В самом конце зала стоял невысокий седой мужчина с гладко выбритым лицом и внимательно смотрел на священника. На секунду отец Георгий даже испугался- взгляд незнакомца показался ему недобрым, но, увидев, что мужчина просто стоит на месте и ждёт начала службы, страх покинул отца Георгия. Священник открыл молитвослов и прищурившись- за последний месяц зрение у него упало ещё сильнее- произнёс: «Помолимся!».

В этот момент однорукая старушка, которая часто помогала ему во время служб, скрылась за шкафом и вынесла оттуда несколько небольших колокольчиков, которые, несмотря на свой размер, наполнили звоном всю церковь. Несмотря на инвалидность, старушка ловко перехватывала колокольчики здоровой рукой, в то время, как остальные плотно прижимала культей к груди. Колокольный звон помешал бы людям, живущим в соседних домах, поэтому районный суд в прошлом году приказал снести маленькую колокольню, стоявшую во дворе, после чего единственной заменой стали эти колокольчики.

Первую строчку в молитвослове должен был читать диакон, но отец Георгий был единственным православным священником на весь город, поэтому ему приходилось выполнять работу как иерея, так и диакона. Он приподнял обе руки вверх, словно желая, чтобы Бог его точно услышал, и пропел:

-Благослови нас, Владыко. Благословенно Царствие Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков.

-Аминь,- нестройными голосами пропел хор.

-Миром Господу помолимся.

-Господи, помилуй…- вторили ему прихожане.

Отца Георгия снова захватило то чувство экстаза, в которое склонны впадать все глубоко религиозные люди. Он ходил по залу, затем снова возвращался к кафедре, затем обходил с кадилом каждый угол, а потом опять читал молитвослов. Замечая на измученный лицах горожан благочестивые улыбки, отец Георгий понимал, что всё это делает не зря. Людям, измученным тяжёлой работой и нищетой, нужно было место, где они почувствовали бы себя счастливыми. Он вспомнил слова жреца Виатора, и в этот момент у него в голове сам собой родился ответ на его вопрос- даже если Бога нет, церковь нужна людям, потому что в нашем мире большинство людей одиноки. Многие не раз сталкивались с тем, что не нужны даже самым близким людям. Любовники и супруги запросто могут сменить нас на кого-то помоложе или побогаче, дети предадут ради любви или вовсе будут желать тебе смерти, чтобы забрать квартиру или загородный дом, друзья… Друзья познаются в беде и не факт, что даже самый близкий твой друг останется с тобой в сложной ситуации, если когда-нибудь встанет выбор между им самим и тобой. Люди склонны предавать, это в их натуре. Даже безо всякий религиозных помыслов, разве не стремление прежде всего как можно сильнее продлить свою жизнь и сохранить прежде всего своё здоровье лежит в основе эволюции. Люди живут со своими семьями не потому, что любят своих близких, им просто выгодно быть с ними. Вопрос любви плавно переходит в вопрос дохода или внешности. А дружба досталась людям от инстинкта животных сбиваться в стаи. Этому учил сциентизм, об этом гласила пропаганда, развешенная на улицах города, об этом знали все. И даже отец Георгий верил в эти догмы ничуть не меньше, а может быть даже и сильней, чем в Бога. Бог где-то там, вне нашей Вселенной и вне нашего измерения. Даже Дьявол, чтобы не говорили сатанисты, также далёк от нашего мира, как и его Создатель. В этом мире можно спокойно прожить без молитв и ритуалов, даже самые глубоко верующие люди прекрасно знают, что они помогут лишь после смерти. Этот мир был миром животных инстинктов и эгоизма. Может быть во всё этом городе счастливыми себя чувствует только эта небольшая кучка людей, столпившихся вокруг церковной кафедры и внимательно слушавшая проповедь священника, который зная всю прогнившую суть этого мира, всё равно говорил о братской любви и вере в лучшее, потому что просто не мог отнять надежду у этих несчастных и забитых людей. Он любил всех людей, несмотря на их мировоззрение и поступки, ведь Бог создал их точно также, как и его, а значит он тоже наблюдает за ними и ждёт дня, когда на Страшном суде ангелы вынесут приговор этим несчастным душам.

После службы отец Георгий направился в подсобную комнату, где во время мессы хранил свои личные вещи. Он снял длинную рясу и хотел уже облачиться в своё худи, которое носил почти каждый день, но его отвлёк тихий и дрожащий женский голос, внезапно раздавшийся сзади:

-Отец Георгий!

Отец Георгий обернулся и тут же узнал обладательницу голоса- это была одна из его прихожанок, которая обычно бывала в церкви чуть ли не каждый день, но в последнее время почти перестала здесь появляться.

-Добрый день,- поздоровался священник,- я вас что-то давно не видел. Уж даже подумал, что вы переехали из города.

-Куда я перееду,- грустно сказала женщина, опустив глаза в пол,- денег нет, да и VIP-карточку в последнее время получить просто невозможно.

VIP-карты были настоящей бедой для горожан, не зависимо от их достатка и положения, занимаемого в обществе. Поскольку Мэй-сити существовал автономно от остальных частей страны, помимо российских паспортов у его горожан были специальные карточки, которые в пределах города эти самые паспорта и заменяли. Каждому ребёнку, родившемуся в городе, или взрослому человеку, который переезжал сюда жить выдавали карту гражданина Мэй-сити базового уровня. Кроме них существовали карточки специального уровня доступа, которые выдавались всем полицейским, военной милиции, дипломатам и некоторым медицинским работкам, которые ишь чуть-чуть расширяли права человека в городе и давали ему доступ к части засекреченной информации, и VIP-карты. Горожан, имевших VIP-карты, можно было пересчитать по пальцам. Чтобы оформить такой документ, требовалось обойти множество функциональных центров и собрать документы, подтверждающие, что желающий получить VIP-статус, либо родился в Мэй-сити, либо переехал в город не позже, чем через три года после основания, и не имел проблем с законом, а также никогда не состоял ни в какой религиозной организации. После требовалось доказать свою материальную обеспеченность, продемонстрировав специальному агенту свой банковский счёт, с весьма внушительной суммой, назначенной Тайной комиссией, которая занималась не только избранием мэра, затем на гражданина собралось полное досье, которое включало всё, вплоть до личных переписок и мнения о человеке его друзей, родственников и соседей. Лишь после этого личное дело горожанина отправлялось в Тайную комиссию, которая без объяснения причины могла отказать в получении VIP-статуса.

Но те единицы, которые прошли через все девять кругов ада, и всё же стали особыми персонами, вскоре понимали, что всё это было не зря. Увеличенная пенсия, приём вне очереди на любую работу или в любой вуз, на крупных шоссе для таких граждан была выделена отдельная полоса, а в магазинах стояли отдельные кассы. В тех торговых центрах, которые всё ещё принадлежали городу, а не частникам, для VIP-персон была отдельная скидка в двадцать процентов на все товары. Самым же главным её бонусом был свободный выезд из города- для всех остальных Мэй-сити стал огромной высокоразвитой тюрьмой. Не то, чтобы VIP-граждане стремились сбежать из самого развитого в мире города, но всё же некоторых, несмотря на статус, жизнь здесь была невыносимой. В конце концов из внешнего мира не проходила никакая информация, приходилось на слово верить телевизору и официальный YouTube-каналам, а также тем людям, кому всё удалось выбраться из города, а потом вернуться обратно. Интернет в Мэй-сити контролировался очень жёстко, но незаметно. В нём можно было спокойно купить полицейскую форму или ящик осколочных гранат, секс-раба или дозу самых тяжёлых синтетических наркотиков, которые были всё ещё запрещены в городе, но при этом нельзя было зайти ни на один сайт не то что иностранного, но даже российского новостного канала. Либо они были просто вырезаны из поиска, либо переделаны специалистами из Мэй-сити так, что информация совершенной не отличалась от потока лжи с «Первого канала Мэй-сити».

-Понимаю…- с грустью в голосе сказал священник,- вы теперь хотите уехать из города и всеми силами стараетесь скрыть, что ходите в церковь. Не в моей власти вас осуждать. Если ко мне придёт человек из комиссии, я скажу, что не знаю вас.

Неожиданно женщина заплакала:

-Да нет у меня денег… Ни на взятки, ни для того чтобы Тайной комиссии продемонстрировать. Никуда я отсюда не денусь. Я к вам пришла, помощи у вас просить. Потому что, если кто и спасёт меня, то только Бог,- слёзы ручьями стекали по впалым щекам женщины, а голос дрожал так, что, казалось, она вот-вот перейдёт на крик.

-Я…- смутился отец Георгий,- конечно я помогу вам, если это в моих силах.

-Это в ваших силах,- чуть ли не прошипела женщина, теребя в руках край длинного платка,- доченька моя… Машенька,- каждое её предложение теперь заканчивалось длинным вздохом,- месяц назад в аварию попала. Перелом позвоночника у неё. Её в больницу сразу повезли, а там доктор сказал, что помочь ей практически невозможно. Я умоляла его, все деньги со счёта сняла и принесла ему, лишь бы доченьки моей постарался помочь. На коленях перед ним стояла, только тогда он сжалился и сказал, чтобы я её в больницу к нему клала, но сразу предупредил, что лечение платное и недешёвое будет. Я все свои украшения продавала. Квартиру разменяла, пришлось с «Космической» на «Вишнёвую» перебраться, а денег только на одни лекарства и хватило. И через месяц…- из груди женщины вырвался такой громкий стон, что отец Георгий закрыл глаза и невольно поёжился,- выписали мою Машеньку домой, отдали купленные лекарства и сказали их пить. Только они ей не помогают! Он как была парализованная, так и осталась, а теперь мочится ещё под себя и с головой у неё проблемы начались. Помолитесь за неё, отец Георгий, я слышала, что вы помогли одному мальчику. Про это много кто в церкви рассказывает. Помогите мне, или я что-то и с дочкой, и с собой сделаю. Не могу я так больше!

Отец Георгий сделал шаг назад. А он и не знал, что та история всплыла на поверхность. Да, ещё до переезда в Мэй-сити, когда он учился в духовной семинарии он смог каким-то образом помочь нескольким людям. Когда он молился о других, у них часто всё начинало налаживаться в жизни. А в последний год жизни в Москве к нему пришла точно такая же убитая горем мать и просила помолиться за её сына-инвалида, которому недавно исполнилось семь лет. Тогда отец Георгий с радостью соглашался на такие просьбы, поскольку не верил, что Бог ему на самом деле ответит. Но всё произошло не так, как он предполагал. После соборования, во время которого он чуть не потерял сознание, он неожиданно встал с инвалидного кресла и радостными криками побежал к счастливой матери. После к нему стали приводить людей. И почти каждому из них отец Георгий помогал. Он молился, причащал и соборовал, и люди лишались своих болезней, перед которыми опускали руки даже самые опытные врачи. Его называли святым… Но вместе с чудесами в сердце отца Георгия появилось, как ни странно, сомнение в существовании Всевышнего. Он мог помочь всем, но, когда молился за себя или своих близких, Бог одаривал его полным безразличием. Сначала отец Георгий будто бы не замечал этого, но потом в его душе появилась обида, а за обидой скрывалось неверие. Он знал, что не понимает планов Господа, а потому счёл себя недостойным этого дара. Тогда однажды ночью, собрав чемодан с вещами, и предварительно купив на чёрном рынке карточку гражданина Мэй-сити, он уехал их Москвы. Тогда ему казалось, что про его дар никто и никогда ничего не знает, но оказывается его паства раскусила его гораздо раньше, чем он смел предположить. Неожиданно он почувствовал гнев и резко ответил:

-Нет. Я никогда подобными вещами не занимался. Нужно меньше верить слухам,- и как ни в чём не бывало, продолжил переодеваться.

-Отец Георгий!

Он обернулся и увидел, что женщина скинула платок с головы и упала перед ним на колени.

-Умоляю вас,- её тело сотрясалось с каждым словом,- вы не можете нас так бросить!

Сердце священника сжалось, и он тут же мысленно попросил Бога простить его за свою жестокость.

-Встаньте,- сказал он, подавая женщине руку,- да… То, что говорят про меня- это правда. Но не всё, далеко не всё. Что бы там не говорили. Когда-то я действительно исцелил нескольких человек, но я не занимался этим уже несколько лет, поэтому давать никаких гарантий не могу. И поскольку я всё же согласился вам помочь, вы должны пообещать мне, что никому и никогда об этом не расскажете. Я никогда не видел вашу дочь в церкви. Он атеистка?

Женщина кивнула.

-Хорошо. Вот пусть ей и остаётся. Вы в церкви давно не были, скажете, что из-за переезда. Мы никогда с вами об этом не говорили, а ваша дочь всегда была здорова. Мы поняли друг друга?

Женщина, готовая от радости броситься на священника, сдержала свои эмоции и в ответ лишь сказала что-то, чего отец Георгий не разобрал за шумом своих мыслей в голове.