Читать онлайн
"Другой мир. Чужие правила"

В чужой храм со своим уставом не лезут

Вокруг один шумный, пугающий и нескончаемый лес. Высокие исполины, нет, да нет, преграждают путь: в этом лесу нет привычных тропинок и приходится идти куда глаза глядят. Ветки то и дело так и норовят ударить в лицо и необходимо их придерживать руками.

Когда я поняла, что оказалась в другом месте, а может, даже в другом мире: сначала растерялась и подумала, что я сплю или лежу в коме. Но, ощупав себя и, ущипнув, испугалась. Закрыв глаза руками, твердила себе, что это может быть и сон, но мои надежды не оправдались. Пришлось взять себя в руки, и принять действительность.

Иду уже второй день и всё не могу выбраться из него. Если бы это был мой лес, то я давно бы нашла дорогу домой. Ориентироваться в лесу меня научила бабушка, и я не боялась в нём заблудиться. Но то, что это не мой, не родной лес, я поняла после попадания сюда.

Сосны похожи на наши, но более мощные, высокие и пушистые, только оттенок у них сиреневый. Думала, что померещилось, но нет, со зрением всё в порядке. Кустарник приютился между ними, маня своими ягодами, и удивляя различными оттенками листвы и их формы. Лиственные деревья, хотя зелёные, но поражали своими тонами: голубыми, чёрными, бордовыми. Бархатистая, зелёная трава, которая достигала колен, разноцветные цветы, есть даже с разноцветными листочками такой вот цветик-семицветик. Может, попробовать, загадать желание?

Ой, совсем голова поехала! Да как не поехать от такой неприятности? Что за игры у лешего? Привел незнамо куда! Вернусь, не буду тебя угощать, а то, как на речку ходила, всегда ему угощение на пенёчке оставляла. А он меня и в чужой лес….У, негодник!

И зачем мне всегда бабушка наказывала его кормить? Мол, поможет всегда, не заблудишься. Ага, помог!

Самое удивительное – здесь нет засохших веток и листьев. По идеи, при переходе природы в зиму, когда деревья скидывают листву, или от недостатка влаги, деревья засыхают, должны быть сухие листья, валежник, сухостои. Но тут была девственная природа. Сходила покупаться на речку, блин. У нас речка находилась за небольшим лесочком, и туда мы всем селом ходим купаться. Ведь ходила не раз и возвращалась домой, ни разу не заблудившись. А в этот раз попала. Вернее сказать – пропала.

Сейчас, наверное, ищут меня, хотя кто? Бабушки уже нет давно, родителей не помню, она никогда не рассказывала мне о них, всё отнекивалась. Знаю, что забрала меня из дома малюток, и сама воспитывала. Одним словом – сирота.

И сколько же я выдержу здесь? С собой только бутылка воды: я же не думала, что уйду надолго и ничего с собой не брала.

Шла и посматривала вокруг. Попробовала ягоды, которые зазывали меня своими крупными плодами. Нашла орехи, похожие на арахис. Вот и вся еда….

В первый день вышла к речке, которая протекала через лес. На этом и другом берегу стояли стройными рядами высокие деревья. Лес красивый, завораживающий, не оторвать глаз от такой красоты. Птицы, перелетая с ветки на ветку, о чем-то перекликались между собой. Лёгкий, тёплый ветерок играл с ветками деревьев,и тихо скользил по воде, создавая лёгкую рябь.

Вот здесь и решила заночевать в первый день. Окунулась в реке, правда, выскочила из неё быстро, слишком холодная водица, поела орехи. Был бы нож, можно было бы рыбы наловить: вон, между камешков мельтешат.

Улыбнулась, вспоминая, как в детстве с ребятами ловили рыбку. Но ножа нет и спичек нет. Повздыхала и прилегла в корнях дерева.

Проснулась, подняв голову, почувствовала, как на спину упали тяжёлые волосы. Они струились по спине мягкими волнами, закрывали голову с боков. Подняв прядь, увидела цвет: пепельно-русый, вьющийся локонами. Давно я свой настоящий цвет волос не видела, крашусь постоянно, да длину такую не ношу, стрижки мне больше идут. Потрогала волосы: шелковистые, мягкие, вот как за ними ухаживать в таких условиях?

Вот так, Анна Ивановна Зарецкая, попала ты неизвестно куда и неизвестно зачем, вернее, неизвестно для чего. Мне тридцать пять лет, разведённая, детей нет.

Работала всю жизнь поваром, сначала на заводе. Когда он закрылся, устроилась в столовую, которая вскоре поменяла направление и стала рестораном. Ушла оттуда, и переехала в деревню, в дом бабушки, и устроилась в школу поваром. Отработаешь в первую смену, и домой.

А дома, уже ждал огород. Провозишься на нём до сумерек: то прополоть, то полить, то пересадить. Зато всё свежее, без всяких вредных пищевых добавок.

Задумавшись о своей прошлой жизни, я не сразу услышала голоса. Сначала они были тихими, но вскоре уже отчётливо доносились до меня. Наконец-то люди!

– Госпожа Анетта. Отзовитесь…

– Ищите…

Кого-то, кто-то, усердно искал.

– Госпожа, нашлась! – услышала рядом с собой громкий голос, от которого даже подпрыгнула. Ко мне подбегала молодая девушка, на лице которой сияла радость. Она подскочила ко мне и стала осматривать.

– Ох, всё в порядке. У вас, госпожа, ничего не болит, вы нигде не ушиблись? – засыпала она меня вопросами.

– Слава Всесветлой, нашлись, – это уже подбежал мужик с другой стороны.

Я стояла и молчала, потому что очень растерялась, и не знала, как на это всё реагировать. Понимая, что искали не меня, но по их поведению получалось, что они нашли того, кого искали.

У них были такие радостные лица от осознания, что их поиски увенчались успехом, что я даже не знала, как им сказать, что они ошиблись, чтобы их не разочаровать.

–Ох, плоха наша госпожа, ничего опять не говорит. Конечно, два дня по лесу блуждает, и голодная совсем. И одета как-то странно… ,– расстроилась девушка.

–Давай её отведём в дом, там видно будет, – предложил мужик, и они, взяв меня за руки, повели.

Молча шагая, между ними, думала, что же делать? Выходит, что я похожа на какую-то Аннету, их хозяйку, которая больная и вдобавок ещё и потерялась. А я тут и нарисовалась. Вот же попала, как кур во щи. Как-то надо выкручиваться. Может, пока до дому дойдём..., поесть бы надо, отдохнуть бы не помешало, а то волоку ноги еле-еле. А, там разберёмся и постараюсь всё объяснить.

Но и страх стал закрадываться в сердце: что если они узнают, откуда я? Это другой мир, и как тут обстоит дело, с такими, как я, неизвестно. Так что в данный момент мне придётся помолчать, пока не проясню ситуацию.

Вскоре показалась усадьба. (Усадьба (от «садить», «сажать») – отдельное поселение, комплекс жилых, хозяйственных, парковых и иных построек, а также, как правило, усадебный парк, составляющих единое целое.).

Двухэтажный дом, сделанный из дерева. Крытая галерея (портик), перекрытие которой опирается на перекинутые между ними три арки.

Портик, открытый с одной стороны, с противоположной стороны, ограничивается стеной, имеющей двери и окна. (Иначе говоря, портик — полуоткрытое помещение, крышу которого поддерживают колонны.).

Небольшая лестница вела к входу в дом. Панорамные окна на всех этажах.

Если бы это всё было бы в хорошем состоянии, то дом был бы как в сказке.

Только вот на вид уж бедно выглядело он. Потёртая, облупленная краска на обрамлении арок, серо – зелёный цвет стен, скрипучие ступени лесенок говорили, что дом пришёл в упадок.

Заброшенный двор, грязь, яблочные огрызки, лепёшки коровьего навоза – всё это веяло запустением.

Дурью маюсь я умело,

Лучше прочего всего.

Я специалист по делу

Под названьем «ничего».

Пронеслось у меня в голове, пока меня под белые ручки завели в мою комнату. Пока шли до дома, девушка всё благодарила Всесветлую.

– Госпожа, сейчас я вас помою, накормлю, спать уложу…, – щебетала она.

Да, да, а потом съем – засмеялась в душе. Вроде она на бабу-ягу не похожа, а я на Ивана царевича.

Все в доме засуетились. Прибежали ещё две девки, шустро меня раздели, пока первая наливала воду в деревянную ванну, вторая расплетала косу и её расчёсывала. Слава цивилизации! Хоть горячая вода есть, и туалет.

Вымыв меня, накормив, уложили на кровать. Прямо сказка! После всего внимания, которым меня окружила служанка, горячей ванны и сытного обеда, я почувствовала сильную усталость, и как только голова коснулась подушки, я уснула крепким сном.

Сколько проспала, не знаю, но проснулась от тихих голосов.

–Может, хозяину написать, что госпожа совсем плоха.

– Не надо. Ему всё равно, что с ней. А нам без неё худо будет. Так что молчим.

Я ещё полежала немного: может ещё, что услышу, но голоса замолчали. Так, хозяин, это, по-моему, мой муж, раз я госпожа. И я ему не нужна, и за что он сослал свою жену в такое место? Так, надо постепенно приводить в чувство “госпожу”, то есть меня.

То, что я не хозяйка этой жизни, немного меня настораживало и выбивало из колеи. Не зная правил этого мира, трудно будет быстро адаптироваться. И придётся что-то решать, чтобы выйти из этой ситуации с меньшими потерями. А у меня есть ли выбор? Придётся взять на себя роль Аннет, хотя всё моё естество замирало от страха.

Прикинусь, что потеряла память. Видно, что девушка любит свою госпожу и поможет мне с информацией обо всём, что творилось здесь, и узнаем, куда же подевалась настоящая Аннет.

Мне стоило только пошевелиться в своей постели, как ко мне подошла симпатическая девушка: видно, что она всё время находилась рядом и готова сразу броситься мне на помощь. Одета в тёмно-синее платье с широкой юбкой, горловина платья отделана воротником, белый фартук.

– Госпожа, проснулись, – то ли спросила, то ли подтвердила она этот факт.

– Где я? – тихо спросила, с интересом разглядывая её.

– Госпожа Аннета, вы говорите? Всесветлая, благодарю, – она даже руки сложила лодочкой на груди, а на лице появилась улыбка, которая сияла от счастья.

–Ты кто? – решила продолжить игру.

– Я – Нира, ваша служанка. Как хорошо, что вы выздоровели…

–Нира, давай по порядку. Если я сейчас говорю, то что до этого молчала? Расскажи всё. Как я здесь очутилась? Кто я? – попросила её, присаживаясь на кровати.

– Вы ничего не помните? Вы – баронесса Аннета де Валерт.,

По её словам, меня привёз Роланд де Валерт три года назад. Мой муж. Но почему и за что, она и никто из живущих здесь не знают. Меня молча выгрузили во дворе, и он уехал, но каждый месяц привозили деньги на моё содержание, а вот последние шесть месяцев никто ничего не привозил и никто не приезжал.

Её я приютила, когда она упала во дворе усадьбы от голода и усталости, вылечила, дала кров и работу. Она стала моей служанкой.

Во время пребывания здесь я радовалась, наслаждалась жизнью, много гуляла и прекрасно себя чувствовала.

Но потом заболела. Много стала спать, всё забывать, и вскоре стала вести себя, как маленький ребёнок. Что-то похожее на заболевание – деменция. А потом и вовсе замолчала.

Нира за мной ухаживала постоянно, даже спала в одной комнате, следила за мной, чтобы ничего не случилось. В то утро она пошла за завтраком, его не принесли вовремя, а когда пришла, то не застала меня. Когда опросили всех, то выяснилось, что никто меня не видел. Поиски продолжались два дня, когда по воле Всесветлой меня нашли.

Вот такой получился сбивчивый рассказ Ниры. Немного информации, но вопросы ещё остались. Немного поев, я откинулась на подушки. Пока буду играть роль больной, стала размышлять.

Девушка заболела, только какая-то странная болезнь. Не могла она в одночасье заболеть таким заболеванием. И если это то, о чём я думаю, эта болезнь взрослой категории людей. А тут молодое создание.

Я, конечно, не врач, но что послужило толчком, к такой болезни, тем более она радовалась жизни? А Нира сказала, что это какая-то странная болезнь, лекарь не смог её даже определить. Так что тут тоже ничего непонятно.

Непонятно, за какие грехи её сослал муженёк в такую даль. И какие права у неё были? Кому принадлежит усадьба? Кто родители? Живы ли они? Ох, столько вопросов, и мне на них никто не ответит.

Нира появилась здесь после моей ссылки сюда, а я приехала без служанки.

Так, надо продумать своё поведение. Настоящая Аннет пропала в лесу тоже два дня назад, и может поэтому меня занесло в этот мир, раз мы так похожи друг на друга. Будем на это надеяться, как бы это не прискорбно звучало. А, может она очутилась в моём мире? Может, мы двойники в разных мирах, и просто произошла замена? Если так, то пусть у неё всё будет хорошо, и она устроится в моём мире. А я попробую всё тут всё разузнать, и приспособиться к этому.

Блуждать по лесу и попытаться вернуться назад – что-то у меня не было такого желания. И сколько буду бродить по лесу, и чем это всё закончится – только богу известно.

Затягивать своё недомогание много не буду, потихоньку будем подниматься. Может, какие документы найду или дневник? Ну хоть, что-то.

Со слов Ниры, мой муж приезжал дважды. Один раз с двумя мужчинами, один из них был жрецом из храма. Они провели некоторое время в моей комнате, но служанку выставили за дверь. Она слышала только глухие разговоры. А второй раз только с одним, и тот оставил Аннет какой-то документ. Муж положил его в сейф, который стоит в кабинете.Значит, он его тоже мог открывать. Тогда и я его смогу открыть.

От этих мыслей разболелась голова. Хоть как-то отвлечься от них, я стала разглядывать комнату.

Большая кровать с балдахином с навесом из светло-коричневой ткани, которая полностью могла закрыть ложе по бокам. Две двери в стене, вероятно, одна гардеробная, а вторая- купальня, так её называла моя горничная, я уже с ней познакомилась.

Деревянный стол, около него два стула, два кресла. Неужели Нира всё это время спала в кресле? Окна с портьерами из такого же материала и цвета. На полу – выцветший ковёр. Да, очень “любил” муж свою Аннет.

Когда принимала водные процедуры, рассмотрела купальню: деревянная ванна, деревянный унитаз-клозет, скамейка для белья, зеркало и маленькая полочка для различных баночек. В зеркале я увидела своё отражение, и у меня перехватило дыхание. В нём отобразилась я, в свои двадцать лет, но сейчас этот образ был ярче.

Овальное лицо было обрамлено пепельно-русыми прядями волос. Они спускаются лёгкими волнами на плечи и спину, опускаясь ниже талии. На лице выделялись миндалевидные глаза насыщенного серого оттенка. Их обрамляют длинные пушистые ресницы. На высоком лбу выделяются тёмные, изящно изогнутые брови. Тонкий, слегка вздернутый нос придавал лицу игривое выражение. За полными, чётко очерченными губами нежно-розового цвета прятались ровные жемчужно-белые зубы.

Несколько минут я привыкала к своему новому образу. Правда, я никогда не считала себя утонченной девицей. И, честно говоря, образ мне понравился. И чего не хватало этому Роланду? Аннет была такой красавицей.

–Нира, –позвала служанку.

–Да, госпожа, – она всё это время сидела в кресле.

–Мне уже становится всё лучше, Слава Всесветлой! Но об этом пока никому не говори. Говори, что я ещё болею. Хорошо? – моя интуиция говорила, что надо быть поосторожней, хотя бы первое время.

–Хорошо, как скажите, – зашептала она.

–Скажи, а как ты появилась здесь, в поместье. Сбежала от кого? – спросила я её.

– Ой, вы и этого не помните….

– Нира, ты сама говорила, в каком я была состоянии. Память я потеряла: вспомню ли я всё, это будет видно позже. А пока я могу только спрашивать, что мне непонятно. Но и об этом пока молчи, – строго глянув на неё, попросила я.

– Госпожа, я за вас жизнь отдам. Вы же меня спасли. Если бы тогда отказали мне в помощи, сгинула я бы давно. Сбёгла я от отца. Приписать он решил меня к поместью, чтобы деньги ему дали за меня. А там уж больно злой хозяин. За любую провинность может засечь. А, вы, добрая, никого не обижали, – рассказала она мне про себя.

Она говорила, что в усадьбе живут слуги, они приписаны к усадьбе. Это, по-моему, всё равно, что крепостные.

–Обожди, то есть, не приписанные люди всё же есть, свободные? – переспросила я её.

–Так есть. Вокруг вашей усадьбы только нет деревень, далече они. А многие сами просят приписать их, коли не могут найти работу. А некоторые, как мой отец, чтобы как-то прокормить семью. Нас у него было пятеро, – с грустью сказала она.

Я откинулась на подушку. Ничего не понятно.

Повсеместного крепостного права нет, а вот приписаться к усадьбе можно.

–Нира, а приписаться можно на какой-то срок, или на всю жизнь? – задала интересующий вопрос.

– На какой договоришься с хозяином усадьбы.

Выходит, что человек продаёт себя. Хозяин даёт ему за это деньги, но потом он полностью зависит от него. В остальное время ”аренды” он его кормит, содержит, даёт кров, но при этом может и запороть кнутом за какую-то провинность.

Да, дела творятся в датском королевстве.

Вскоре пришла другая служанка и принесла обед. Вот она мне не понравилась. Глаза. Они всегда выдают человека: говорят же, что глаза – это зеркало души человека. По глазам человека можно определить почти всё: его настроение, черты характера, правдивость слов и множество других аспектов его внутреннего мира. Глаза не скрывают, а выдают тайны человеческой души.

Она хотела остаться, но Нира выпроводила её быстренько из комнаты. Села за стол: мой организм решил за эти два постных дня наверстать упущенное, и я всё время чувствовала голод.

–Ты ела? – спросила я её, оглядывая принесённые блюда.

–Нет.

– Садись, вместе покушаем, – предложила я.

– Как можно, госпожа, – заволновалась она.

Я не стала её больше переубеждать, потому что у меня уже текли слюнки, быстро всё съела. Еда была простая, но вкусная. Каша, тушёные овощи, сдобная булочка, травяной чай.

– Иди, поешь, а я пока в комнате побуду, – приказала я. Она шустро подхватила поднос и выскользнула из комнаты.

Выглянув в окно, увидела запущенный сад. Везде разросся бурьян, и некоторые деревья были обвиты им. Они стояли сухостоем.

Несколько деревьев цвели, и было видно, что с них опали цветы, которые ковром устлали корни. Запущенная беседка, которую обвили засохшие растения, фонтан, скамейки. При должном уходе здесь было бы очень красиво, – подумала я.

Так, если рассуждать, то фруктовые деревья цветут весной? Через две – три недели отцветают. Выходит, сейчас начало лета. Надо поскорее “приходить в себя”. Дел у меня, даже по виду сада, и первому впечатлению от усадьбы – выше крыши.

Начнём через недельку выходить из комнаты. Будем отсылать всех к Всесветлой: мол, её милость, что я выздоравливаю.

Через день я попросила Ниру поставить кресло в саду, откуда я смогу хоть немного осмотреть усадьбу.

Медленными шагами, показывая всем, что я ещё больна, дошла до кресла; служанка, укутав мои ноги, села рядом на скамейку. Из меня ещё та актриса погорелого театра, но я же не могу сразу скакать резвой козочкой. Будет это подозрительно, так что тихой сапой и будем возвращаться к жизни.

Не давала мне мысль, что кто-то из присутствующих здесь вредил Аннет: ну, не могла она так быстро заболеть.

И я стала потихоньку осматриваться. Вот две девушки, увидев меня, быстро исчезли в сарае. Оттуда слышалось кудахтанье кур. Через некоторое время они вышли с корзинкой: видно, собрали яйцо.

Сарай тоже требовал ремонта. Покосившаяся дверь, щели между досок: хорошо, что крыша была в порядке, без дыр, но видно, что её недавно ремонтировали.

Увидела в саду заброшенное здание – флигель. Там, наверное, жил садовник. Сад по размерам был огромным: виднелись плодовые деревья, которые занимали большую площадь. Если всё это привести в порядок, будет что делать и продавать. Даже руки зачесались от желания привести всё в порядок.

Задний фасад дома тоже нуждался в ремонте. Каменный фундамент в некоторых местах раскрошился, стены покрылись разводами от дождя: наверное, протекала крыша.

Сейчас она выглядела новенькой: в некоторых местах, видно, что производили ремонт недавно, эти новенькие доски отличались от других своих собратьев.

В усадьбе было не так много людей, чтобы навести здесь должный порядок. Томас – он и за сторожа, и плотника, и кучера, и моего помощника, и три служанки.

Когда два года назад Аннет стала болеть, он стал заведовать и хозяйством. Она ему наказала деньги тратить на продукты и следить за ними, чтобы не испортились. Думаю, у Аннеты была хозяйственная жилка, раз думала о запасах, и она надеялась жить тут долго.

Сейчас остались только три служанки: Моли, Симка, Нира, остальные ушли, контракт у них закончился, он был составлен на два года.

А вот Томас заключил его на пять лет, Моли, и Симка уйдут через год, если не захотят остаться тут работать.

И если ничего не менять и не предпринимать, как бы нам не остаться вдвоём. Нира сказала, что она от меня никуда не уйдёт, да ей фактически и некуда идти.

Ну, что же, ещё посидим один день во дворе, полюбуемся древними развалинами, а потом пойдём в кабинет. Будем искать там ответы на свои вопросы.

На следующий день пошёл дождь, и я не стала больше ждать – сама природа подталкивала меня к действию, направилась в кабинет.

Добротный деревянный стол с выточенными ножками, кресло, обтянутое коричневой тканью, вдоль стен шли полки, на которых были книги, бумаги. Книг было мало, видно давно уже были вывезены все нужные экземпляры. Несколько дамских романов, книга о магии. И всё.

На нижней полке виднелся сейф. Странно, даже не спрятан, открывай – не хочу.

Подошла и попыталась открыть. Не получилось. Надо спросить

Томаса: может, он знает, как его открыть, но сомневаюсь в этом.

Сначала начала разбирать бумаги. Это были документы на покупку продуктов, нашла и записи поступления денег. Всё было хорошо оформлено и подсчитано. Видно, это делала сама Аннет.

Из этого можно сделать вывод, что она обучена грамоте, и не только ей: видно, что она вела где-то хозяйство и хорошо в этом разбиралась.

А другие, хоть старались аккуратно записывать, были написаны другой рукой. Видимо, писал Томас. Но что удивило – все цифры сходились: выходит, он работал на совесть.

Я попросила Аннет, которая не отходила от меня, позвать Томаса. Когда он вошёл, очень удивился, увидев меня.

–Томас, как у нас дела в хозяйстве? – спросила я его.

– Госпожа, вы говорите? – его изумлению не было конца. Он, то охал, то махал руками, выражая свою радость, и никак не мог поверить, что я так быстро поправляюсь. Но всё же взял себя в руки.

– На всё воля Всесветлой, – улыбнулась я ему.

– Присаживайся и рассказывай обо всём, пока я болела, – попросила я его.

Присев, он стал рассказывать. Во время моей болезни деньги приходили регулярно, а вот последнее время они перестали поступать. Их привозил поверенный от моего мужа. На деньги он покупал продукты, как ему я велела.

Крупы, масло, сахар, соль – всё лежало в погребе и в кладовке. Мясо – в леднике, овощи он старался покупать по осени, когда урожай соберут в деревнях, и цена на них не такая большая.

С людьми, у которых приписка закончилась, он расплатился полностью, выдал им на временное житьё. Аннет сразу оговаривала сумму при найме. Молодец, даже выходное пособие выдавала людям.

Притом, что из других усадеб люди уходили ни с чем, потому что они получали деньги при заключении договора.

Осталось у него десять золотых, и это несмотря на то, что мой муженёк, давал на житьё один золотой в месяц. Когда я спросила, много это или мало, сначала он удивился вопросу. Но, узнав, что я ничего не помню, после болезни, он объяснил, что этого хватало на месяц. Получается, чтобы взять ещё на работу людей, привести в порядок имение, не было и речи.

Стало быть, решил он голодом свою жену уморить. Не верю, что он из хороших побуждений упрятал её сюда. Вывод – решил избавиться. Или проучить свою непокорную жену, чтобы просила о помощи.

У Аннет были, по-видимому, свои сбережения, раз она наняла людей и продолжала здесь жить. Из слов Томаса, она планировала и сад восстановить, но не успела: болезнь отложила это желание.

С сейфом он мне не может помочь: открыть его могли только я и хозяин, то есть мой муж. Отпустила его и наказала, пока не говорить, что я выздоровела, и, тем более, что потеряла память.

Деньги пока пускай остаются у него, раз он занимается хозяйством.

А я приступила к осмотру сейфа. Внешность сейфа напоминает наши, только тут ручка и колёсики с буквами.

Раз её муж открывал, может, это его имя. Начнём с имени мужа – ручка не повернулась, фамилия – тоже пусто. Набрала имя Аннет, но ещё одна буква осталась. Что же ещё может быть, я же из её прошлого ничего не знаю, ни одного имени. Я крутила последнее колесо, думая, что же это могло быть? И вдруг – щелчок. Последняя буква В. Выходит АннетВ.

Открыв сейф, увидела бумаги и кошелёк. Драгоценностей не было.

В кошельке были только серебряные монеты: их отложила, потом подсчитаем. А пока занялась просмотром бумаг. Их было немного.

Одна бумага гласила, что усадьба передаётся в собственность Аннет.

Другая, другой датой, что усадьба передаётся её мужу, ввиду того, что она недееспособна вести все дела. И ещё один очень интересный документ, который извещал, что она признаётся недееспособной.

Сверив первые два документа, увидела разницу в год, то есть она уже болела. И визит двух людей с мужем, это было обследование её состояния. А, это может означать, что муж подготавливает почву для развода. А, здесь разводы есть?

– Нира, а разводы есть? – спросила я её. Она сидела на стуле и разглядывала картинки в книжке.

–Нет, разводов нет, – ответила она, поднимая голову, и внимательно посмотрела на меня.

– А если жена не может родить наследника, или как, я, тяжелобольная?

–Это решают жрецы, но я не слышала, чтобы они давали своё согласие.

Так, а жрец приезжал. Интересно, он дал согласия на развод или нет?

Ведь не зря он его привозил сюда. Из этого следует, что у Аннет детей нет, и по этой причине он её сюда отправил, в такую глухомань.

Ещё один документ лежал в глубине. Это был документ на имя Аннет Торс. Так, значит, приставка де – это знак баронства. А потому, что у неё приставки нет перед фамилией, значит, она простого сословия.

И с этим придётся разбираться.

Положив всё в сейф, закрыв его, я отправилась в спальню.

Пообедав, прилегла и решила: хватит болеть, завтра осмотрю всю усадьбу и будем решать, что делать дальше.

Поднимать и улучшать, здесь всё? Даже и не знаю. Приедет муж с документами на развод и выгонит, а я ему оставлю усадьбу в лучшем виде, которую он потом продаст за хорошие деньги. Нет, перетопчется.

Но нам надо как-то на что-то жить. Пока продуктов хватит, а там что-то надо будет придумывать.

На следующий день я с Нирой приступила к осмотру дома. Да, грязь, паутина везде. Да что взять с двух служанок: одна, которая из них, ещё и кухарка.

Кухарку звали Моли. Вторая – Симка, а вот эту Аннет наняла. Это та девушка, которая мне сразу не понравилась. Уж, больно глазки бегают, как у провинившегося человека.

Моли очень обрадовалась, увидев меня во здравии, а вот у Симка был немного удивлённый взгляд, который она спрятала за радостной улыбкой. С ней придётся разбираться, а пока бы присмотреть за ней.

В доме было десять комнат. На первом этаже располагались столовая, гостиная, кухня. По-хорошему, здесь надо уже всё менять. Столы, стулья были все такого вида, как будто, в этом доме лет двести не жили.

При соприкосновении они скрипели, и шатались. На стенах висела ткань, можно назвать, гобелен, но она была на всей поверхности стен, лучше подойдёт название тканевые обои. Рисунок уже почти весь выцвел, проглядывались только какие-то цветочки. Диван, покрытый выцветшей коричневой тканью, стоял около стены. Вот и всё убранство гостиной.

На втором этаже – комнаты, кабинет.

В одной из комнат жили девушки, в другой –Томас. Заглянув в каждую закрытую комнату, увидела нерадостную картину. В нос ударял тяжёлый запах пыли и затхлости давно непроветриваемого помещения. Вся мебель закрыта тканью, грязные окна. Видно, Аннет не добралась до этих комнат. Да, полное запустение.

Оказывается, здесь никто не жил долгое время. Когда муженёк привёз её сюда, интересно, он его купил или это его захудалая усадьба?

Симка пришла позже, и Аннет её взяла без приписки, а платила ей деньги за работу. Одну серебряную монету в месяц. Почему Аннет так сделала, я не знаю.

Раз так, то я стала загружать её работой. Нечего прохлаждаться, все остальные работают за кров и еду, а ей ещё и деньги платят.

Я видела, что ей это очень не нравилось, но молчала, и это меня ещё больше настораживало. Ведь могла уйти, но что-то её здесь держало.

Так, постепенно, навели порядок, закрытые комнаты только проветрили и вытрясли пыль с тканей, а остальное помыли, постирали, подремонтировали.

Оказывается, корова у нас тоже была, когда я спросила о лепешках на дворе, но когда перестали приходить деньги, а моя болезнь всё ухудшалась, то её Томас продал за хорошую цену.

Сейчас лето, живность на воле, а когда пойдут дожди, то нужно к этому времени заготовить сено для коня и корм для птиц.

Зимы тут так таковой нет. Идут дожди, пасмурно и очень ветрено. Длится это три месяца, а затем приходит тепло, тут даже нет разделения на времена года. Есть ранняя пора лета, срединная пара лета, поздняя пора лета и холодная пора лета.

Красота! О чём всегда мечталось: чтобы было только лето.

И с каждым днём мысли меня посещали не самые радостные. Всё время вертелось, что же делать дальше? Ощущение, что стоишь на перепутье, и не знаешь, в какую сторону двигаться.

Может, мне дают время осмыслить, принять, подумать, всё взвесить?

Может, не следует торопиться и подгонять себя, и время поможет разобраться и подтолкнуть в нужную сторону.

Нужно просто подождать и не бояться неопределённости: всё встанет на свои места. Всё, что не делается, – к лучшему.

Как-то раз, сидя в саду, увидела, как среди бурьяна, мелькнул цветик-семицветик. Убрав вокруг него бурьян, освободила место.

– Ну, вот, тебе и пространство. Как ты сюда попал, здесь всё заросло? – поглаживая его лепестки, разговаривала я с ним.

– Вот и мне свободы хочется. У нас есть сказка о таком цветочке. Оторвёшь листик, загадаешь желание, и оно исполняется. Только это сказка. …Вот было хорошо, если бы здесь цвели такие цветы, – я стала выбирать ещё бурьян около его корней. Ладонь коснулась земли, и из моей ладони полился свет. Он веером прошёлся от меня, и весь бурьян, попавший под этот свет, исчез, а на освободившемся месте появились цветы.

Голова немного закружилась, и я села на землю. Магия! А, как тут к ней относятся? Может, это запретное явление?

Я оглянулась, ко мне шла Нира.

– Ой, сколько цветов, откуда? – обрадовалась она.

– Нира, это я сделала. У меня, по-моему, магия проявилась, – растерянно ответила ей. Мы с ней очень сблизились, и я ей одной могла довериться.

– Здесь как к ней относятся? – вопросительно посмотрела на неё.

–Ой, даже не знаю. Я ещё не встречала людей с магией. Но, говорят, есть такие, но мало, – она присела, около меня, и с восхищением смотрела на цветы.

– Нира, ни слова о ней, и об этих цветах, – попросила её.

– Как скажите, хозяйка, никому не скажу.

– А, если будут спрашивать о цветах, говори, что я тут убрала бурьян, и нашла цветы, которые из-за него не были видны.

Она кивнула, помогла мне подняться с земли: голова ещё кружилась.

Придя в комнату, прилегла. Попросила принести поесть и попить. Надо потом сходить и взять книгу по магии. Прочитать. Если я не ошибаюсь, магия земли у меня проявилась. А вот у Аннет была магия или нет?

Магия земли – один из четырёх видов магии стихий. С помощью неё можно управлять землёй и камнями в их различных формах.

Самое главное свойство земной стихии — это дарование жизни всему сущему, для благополучия, плодородия и щедрого урожая.

Стихия Земли в корне отличается от трёх других Стихий. Отличается, прежде всего, по ощущениям. Она стабильна, она более плотная, если не сказать тяжелая и, конечно же, она незыблема. Стихию Земли, если говорить о ней в целом – можно сравнить с монолитом, который целостен и постоянен.

Земля – это элемент силы и стойкости. Маги земли предпочитают защищаться от атак противника, выжидая момент для нанесения контратаки или решающего удара.

Маг земли перемещает естественные валуны или создаёт их сам. Размер перемещаемых камней, скорость и дальность левитации зависит от мастерства мага.

Маг земли способен раскалывать, дробить, истирать камни и скалы, а также раздвигать землю, чтобы создать тоннель для себя или ,наоборот, чтобы затянуть туда противника.

Опытные маги земли могут манипулировать не только землёй, но и всем, что в большей или меньшей степени содержит землю. Например, песком, углём, кристаллами, пылью и другими неземными материалами.

Вот такое описание о своей магии прочитала в книге. Кто бы ещё научил меня всему этому?

Прочитав методику по развитию магии, решила попробовать, но где-то вдалеке от усадьбы. Не хотелось, чтобы кто-то об этом узнал.

И мы стали с Нирой уходить на прогулку в лес, где я медитировала и упражнялась. О медитации я много читала, сама когда-то пробовала, просто сейчас всё это вспомнилось, и решила применить на практике.

И постепенно стала выращивать растения, ускорять созревания ягод, и поднимать мелкие камешки. Никогда не думала, что это так здорово!

Пришла холодная пора, и пришлось сидеть в доме, но я и здесь решила практиковать. Посадила в горшок семена помидора и тренировалась на них. Сначала появился ростки с двумя листиками, затем уже четыре листочка. Подкармливая их магией, постепенно получила крепкую рассаду, которая вырастала и превращалась в хороший куст. Появлялись цветы, а затем завязь. И вскоре растение порадовало нас сочными плодами.

Будем выращивать овощи, и так как они у нас будут ранними, то спрос на рынке будет огромный, и, естественно, на них цена будет хорошая.

Симка принесла обед и быстро ушла, бросив на меня юркий взгляд. Поев, взяла чай, отпив его, немного, почувствовала какой-то посторонний вкус. Глотнув ещё пару раз, поставила кружку на стол. Не нравится мне этот чай.

Развивая магию, стала хорошо чувствовать все запахи, могла уже понемногу отличать их друг от друга.

Откинувшись на спинку стула, вдруг почувствовала слабость, и голова словно “поехала”. Легла на кровать, и было такое угнетающее состояние, что хотелось то ли выть, то ли петь, подвывая.

Когда проснулась, голова немного прояснилась, и я уже смогла немного мыслить трезво. Что-то и кто-то мне вчера, какую-то дрянь подсыпали в чай. Сегодня посмотрим, повторится ли это опять.

Притворившись, что мне плохо, я лежала в кровати. Нира бегала возле меня и охала.

– Ну, как же, Всесветлая, вы же выздоровели, а сейчас опять, эта хворь на вас напала, – причитала она.

Поев немного, я взяла чай и почувствовала опять этот запах: он был еле уловим, и если бы Нира его пила, то она бы ничего не заметила. А она пила чай и ничего странного в её поведении не было. Значит, дрянь добавлена только в мой чай.

Оставив его в сторону, сказала, что хочу воды. И стала думать. Кто из них? Моли или Симка? Только они готовили и приносили мне еду.

Поднявшись с кровати, я привела себя в порядок, и, взяв Ниру, пошла в комнату к девушкам. Пока их не было в помещении, решила осмотреть всё, но ничего не нашла: видно отрава в другом месте.

Выложив все мои догадки и предположения своей служанке, мы договорились, что она всем расскажет о моём ухудшающем здоровье.

Чтобы выявить отравительницу, решили отказаться от чая, а поставили в комнате медовую воду. Об этом она тоже сообщила на кухне.

А мы стали наблюдать, кто же приблизится к ней, чтобы налить свою гадость. Нира пряталась иногда в шкафу, а я лежала на кровати, делая невменяемый вид.

Пролежав два дня, уже от лежания всё тело болело, я хотела встать, но тут открылась дверь и вошла Симка. Не найдя Ниру, она подошла к воде и стала наливать из пузырька жидкость.

– И, чем, скажите на милость, ты меня травишь? – громко спросила я.

Вздрогнув от голоса, она повернулась ко мне и хотела убежать, но не смогла: Нира закрыла дверь.

– Сядь, – приказала я.

– Нира, позови Томаса, – она убежала, а я встала около двери, закрывая выход.

Симка села и зло посмотрела на меня, руками вцепившись в стул, втянула плечи и всё озиралась, пытаясь найти выход из этой ситуации.

Когда пришёл Томас, я ему всё рассказала, что тут происходит. Он удивлённо посмотрел на её, а затем его взгляд изменился. И уже посматривал сердито на сжавшуюся в стул Симку.

– Говори, что за настойка? И для чего ты меня травила? – грозно глядя на неё, подошла поближе.

– Ну, будешь молчать! – засеку, сама лично, – прикрикнула я.

– Не имеете право, я у вас не приписанная, – выкрикнула она, всё также зло посматривая на меня.

– А, кто будет разбираться? Ты посягнула на мою жизнь, и я тебя должна пожалеть? Ещё раз спрашиваю, – громко проговорила я, ощущая в груди нарастающую ярость.

– Дурман, – прошептала она, опустив глаза.

– Ох, – выдохнула Нира.

– Кто тебя этому надоумил? Сама ты бы не додумалась. И незачем тебе этого было делать? – опять задала вопрос, стоя около неё, гневно сверкая глазами.

И она мне стала рассказывать.

Когда она искала работу, подружка устроила её прислугой в дом моего мужа, где, проработав немного, она попалась ему на глаза и приглянулась. Недолго думая, она не отказалась от его предложения, очутилась в его постели.

Вот же кобель! Наверное, ни одной юбки не пропускает. Он предложил ей эту авантюру, пообещав на ней жениться .

Рассказал, что я его довела своими истериками, вот он и меня отослал в эту усадьбу и хочет доказать, что я ещё и невменяемая, чтобы добиться развода. А после их ждёт счастливое будущее. Вот козёл!

Аннет взяла её на работу, ведь она не знала, какую змею берёт, а он, предлагая ей это дельце, воспользовался наивностью девушки.

Первый раз всё получилось, и она уже ждала и мечтала о свадьбе, а тут меня находят, и я вдобавок, жива и здорова. Вот она и стала травить меня, второй раз, решив довести начатое дело до конца.

–Ты думаешь, он тебя в жёны возьмёт? – спросила я, усмехаясь, и поражаясь её глупости.

–Тебя же взял, ты же дочь купца, тоже простолюдинка. Он мне рассказывал про тебя, – ответила она, высоко подняв подбородок. Вот же, мокрица!

– Что, ещё он рассказывал обо мне? – заинтересовалась я.

– Что, твой отец заставил его жениться на тебе. А он тебя не любил, он меня любит. Ты даже ему не смогла родить детей, – уже начала шипеть она, как змея.

Значит, я – дочь купца, который заставил его на мне жениться, тогда вопрос– за что, что их связывало? Барон, и пошёл на такое? Может, он обманул её, рассказав ей это, чтобы она согласилась?

И что теперь делать? Выгнать? Но она точно поедет к муженьку и расскажет, что я здорова и в своём уме.

– Кому вы сдаёте преступников? – обратилась я к Томасу.

–Так, стражникам, – ответил он, хмуро посматривая на Симку. Та съёжилась от моего вопроса и стала затравленно озираться.

До стражников надо доехать, и поверят ли они мне? Ведь на меня есть документ, что я недееспособная. Вызовут мужа, он его точно привезёт, и даже не знаю, как всё обернётся. Выгораживать свою пассию он не будет, а вот я его заинтересую. Сейчас он знает, что ему нечего бояться, а, увидев меня здоровой, он может предпринять другие шаги.

– Забирай свои вещи и уходи, чтобы я тебя через пять минут тут не видела, – уже спокойно сказала ей, приняв решение.

Когда она ушла, я всех отпустила, а сама ушла в комнату. Была ещё слабость, и меня потряхивало от такого состояния. Нира помогла лечь в постель.

Она мне рассказала, про эту травку, которая зовётся дурман-трава. Это трава приводит к помутнению разума. Вот этим и объясняется состояние Аннет.

Когда проснулась, уже было лучше, и я стала опять обдумывать всю полученную информацию.

Аннет – дочь купца. Интересно, что же за делишки были у отца и её мужа? Чем он так шантажировал барона, что тот женился на ней? Что же её пришлось пережить после свадьбы? Не любимый муж, а у того – навязанная жена.

То, что она устраивала скандалы и впадала в истерики, я этому не поверила. Нира говорила, что она была спокойным, добрым человеком.

И, вероятно, мне придётся готовиться к приезду муженька.

Но какую тактику выбрать? Показать, что я выздоровела, что его подосланная любовница провалила его план, или всё же притвориться больной: пусть думает, что она его обманула?

Если он увидит, что я здорова, он может… Да он всё может, чёрт побери, он всё равно доведёт задуманное до конца, раз принял решение избавиться от жены. Я не верю в его альтруизм, раз отослал свою жену подальше от себя.

Притворяться больной? Но выдержу ли я, увидев его? От тех крох информации, что я успела узнать, у меня есть желание заехать по его голове сковородкой или чем-то потяжелее.

Всё же у меня только один выход!

Прошло холодное время, и уже стало солнце прогревать воздух. Мы высадили рассаду помидор и огурцов в грунт. Немного подождём и будем собирать урожай. Сразу после дождей не стали выставлять на продажу овощи, я побоялась, что будут лишние вопросы.

Я сидела в комнате; влив немного магии в растения, отдыхала, когда влетела Нира.

– Хозяин приехал, – выдохнула она, прикрывая дверь собой.

– Нира, я больная, – предупредила я, стараясь успокоить своё дыхание от набежавшего страха.

Симка всё же дошла до него и всё рассказала, раз он приехал.

Он вошёл стремительно, но я, уже, овладев дыханием, ушла в себя.

Не зря практиковала так долго медитацию.

Взгляд в одну точку, глубокое и размеренное дыхание, способствующее удержанию концентрации: мыслительный процесс протекает медленно и как бы со стороны, моё тело абсолютно расслаблено, релаксация достигает той степени, когда пошевелиться кажется невозможным, я перестаю чувствовать себя, и, всё уходит на второй план.

– Прочь, – приказал он Нире, зло разглядывая меня. Она с испугом выскочила и закрыла дверь.

– А мне сказали, что ты здоровая. Кто из вас лжет? – подходя ко мне, проговорил он. Не слыша от меня ответа, он подошёл ближе и заглянул в глаза.

– А ты на больную не похожа: лицо с румянцем. Милая, ты не хочешь со мной разговаривать? – он провёл пальцем по моим губам, но ответа не последовала, и он протолкнул его в рот.

Я была в таком состоянии, что всё видела, чувствовала, но это как бы происходило не со мной.

– А помнишь, как я с тобой забавлялся? – он стал опять проводить рукой по губам, стараясь вывести меня на эмоции.

– А твой ротик такой сексуальный, – приподняв мой подбородок, он накрыл мой рот поцелуем. Его язык проник внутрь и стал там хозяйничать. Фу, какой слюнявый!

А вот это я не предусмотрела. Мне с большим трудом удавалось сохранить своё состояние. Я не отвечала на поцелуй: слюна уже заполнила рот.

–Значит, она ошиблась или врала мне, говоря, что ты выздоровела. Как была невменяемой, так и осталась. Приеду, сам с ней разберусь. Знаешь, я хочу, напоследок, с тобой поиграть, ты помнишь мои игры? – засмеялся он и стал расстёгивать свои штаны.

У меня чуть глаза на лоб не полезли. Больная девушка, а ему секс- услугу подавай. Млять, если он это сделает, откушу всё на хрен!

Меня уже тошнило от слюней, и они потекли изо рта. Но, он, увидев, как они растеклись по подбородку, рассвирепел.

–Тварь, всегда испортишь настроение, – и он ударил меня. Голова откинулась в сторону, и мне уже с большим трудом пришлось удерживать дыхание, чтобы он не увидел, как моя грудь поднимается от злости и ненависти. От моей медитации не осталось и следа.

– На.., ты…мне теперь никто. Будешь здесь подыхать от голода, – прорычал он, бросил бумагу мне на колени, и быстрым шагом вышел.

– Чтоб тебя демоны забрали, – прошипела я, убегая в купальню.

Тошнота подкатывалась к горлу, мне хотелось вымыть не только рот с мылом, но и вымыться полностью, от ощущения, как в помоях искупалась.

– Госпожа, он уехал, – зашла ко мне Нира.

– Он вас не обидел? – заглядывая мне в глаза, спросила она.

– Гад, чтобы его звери разодрали! – всё ещё полоская рот, прошипела я.

Прочистив свой желудок, и приведя себя в порядок, только тогда вздохнула свободно.

Нира с сочувствием смотрела на меня, но молчала. Она помогла мне, и я прилегла. Такой стресс требовал разрядки, или хорошего сна.

Роланд де Валерт.

Выбежав из комнаты, разъярённый, и злой, сел на коня. Стеганув его так, что он сразу взял карьер, я помчался домой. Чтоб посмертия не видать этому Огусту Торну.

Как я ухитрился вляпаться! Ведь предупреждал мой друг, что это хищник, который не упустит свою добычу. Понадеялся, что справлюсь.

Я считал себя хорошим дельцом. Всегда чуял ловушку от других, знал, с кем договариваться, знал все ходы и выходы .А с ним промахнулся: уж больно большой куш предлагали. И вроде никакого риска, но всегда бывает НО.

И я не почуял ловушку: только когда она захлопнулась, вот тогда я пришёл в себя. Я задолжал ему немалую сумму, которую он не захотел долго ждать.

И вдруг он предложил взять свою дочь в жёны, мотивируя, что мы будем одной семьей. Долг он простит: это как бы приданое его дочери.

Поразмыслив, я согласился. Да и Аннет было очень красивой девушкой. Красивая, только иногда её взгляд показывал её характер. Непокорная, но ничего, воспитаем.

Я собирался пойти и провести незабываемую брачную ночь, когда меня отвлёк мой друг. И, вот тут выяснилось, что Торн всё подстроил, я ему ничего не должен был, а вот он мне должен очень большую сумму.

Друг даже записал показания одного участника этой аферы. А, ведь я всё проверял, подключил своего человека. А, выходит, его тоже Торн вычислил и подкупил. Только вернуть деньги будет трудно: незаконное это дельце было.

Всю свою злость я выместил на Аннет. И решил, что как женщину я её не трону, а вот как шлюшку: она мне будет отрабатывать за своего отца.

Потом появилась идея, как от неё избавиться. Отослав через два года её в эту захудалую усадьбу, я стал искать помощницу.

Внимание, постель, обещание, и Симка согласилась. Наивная. Думает, что я на ней женюсь. У меня на примете уже есть девица, которая принесёт в семью хорошие деньги.

Я, когда получил от неё весточку, что она всё сделала, и жена невменяемая, я взял лекаря и жреца. Они всё сами должны увидеть. Лекарь засвидетельствовал, что она больная, и вряд ли будет здоровой. Жрец сказал, что посоветуется с главным жрецом. Но деньги делают всё в этом мире. И я получил развод. Ну, что же, теперь пусть её отец забирает. Это ему будет моя месть.

Но тут на пороге дома появилась Симка и стала рассказывать, что Аннет каким-то образом выздоровела. Я не мог этого допустить и дать шанс Торну.

И помчался в усадьбу, но, увидев её в таком же плохом состоянии, успокоился. Ну а Симка…мне ответит за враньё.

Аннет.

Проснувшись, я вспоминала эту встречу. Какой же надо быть скотиной, чтобы так обращаться со своей женой! Что б ты шею себе свернул!

Хорошо, тебе её навязали, но можно как-то решить этот вопрос. А он, выходит, вымещал свою злость на Аннет вот таким способом.

Поднявшись с кровати, увидела на столе бумагу: про неё я совсем забыла. Взяв её и прочитав, была в растерянности. Там говорилось, что нас развели. Всё-таки добился своего, но как это ему удалось?

Я разговаривала и с Моли, она подтвердила, что разводов здесь нет, даже если ты и больная. Союз – на всю жизнь: жрецы не дают разрешения на развод. Вот и ещё один вопрос, на который нет ответа. А может, это липовый документ?

Хорошо, пока он меня не выгоняет отсюда. Будем жить здесь, и попытаемся узнать про этот документ. Мне бы в город, в храм. Может, там найду ответ.

И тут вспомнила, что когда он меня ударил, я опустила глаза, и мне показался странным угол у стены. Подошла к этому месту и увидела, что половица у стены отходит. Взяв нож, я её подняла, и увидела шкатулку, письма и мешочек с деньгами. Неужели это спрятала Аннет?

Открыв шкатулку, увидела два колье, две диадемы, три золотые подвески с камушками, три кольца.

В мешочке было двадцать золотых монет. А вот письма были от матери Аннет-Лины.

Из письма я узнала, что она была дочерью зажиточного купца, и самой старшей. Имея какие-то дела с её отцом, Роланд не смог ему отдать полностью какую-то сумму, и отец предложил ему взять её в жёны взамен долга. Почему он поддался на уговоры её отца, мама не знала. Ведь Роланд мог взять деньги в другом месте и отдать, но он согласился.

Я думаю, из-за жадности. Взяв её в жены, можно довести до такого состояния человека, что и жизнь будет не мила. И долг не надо отдавать, и от жены избавился. Правда, он пошёл другим путём, но результат тот же получился. Только вот моё появление спутало ему карты.

Выдавая Аннет замуж за него, отец преследовал тоже свои цели. У неё были ещё две сестры, которых отец хотел пристроить при помощи Роланда.

Она сопротивлялась этому браку, даже пыталась бежать, но её поймали. И до самой свадьбы продержали взаперти. На момент свадебной церемонии Аннет было семнадцать лет.

Выходит, её родители живы. Интересно, как сейчас складываются отношения Роланда и отца Аннет? Я знаю одно: что бы ни случилось, с ними ничего общего иметь не хочу.

Сложив всё опять в тайник, пусть это будет на непредвиденные случаи, занялась делами. Первым делом подкормила своей магией овощи, мы их собрали, и Томас отвёз их на продажу.

Привёз он три золотых, овощи быстро купили, и ещё заказали. Он говорил всем, что это такой ранний сорт у нас, и мы его выращиваем в усадьбе.

–Томас, а до города далеко? – спросила я его, когда он передавал мне деньги.

– Два дня пути, – ответил он.

– Отвезёшь нас с Нирой. Хочу в храм сходить, да и прикупить одежды надо. У тебя, вон, зипун с дырками. Сапоги -то целые? – поглядела на него.

– Целые, хозяйка. Отвезу вас вот завтра и с утра и поедем, –поглаживая свою бороду, предложил он.

***(Зипун (полукафтан) — верхняя одежда у крестьян. Представляет собой кафтан, без воротника, изготовленный из грубого самодельного сукна, ярких цветов со швами.)

Приготовив еды, мы отправились в город. Выехав из усадьбы, оглянулась. Огороженная усадьба стояла, окружённая полями, вдалеке виднелся лес, дорога наша пролегала между ними.

Эти поля когда-то засаживались различными культурами, а сейчас поросли травой и цветами. Лёгкий ветерок проносился играючи над поверхностью трав, заставляя их кланяться в разные стороны.

Заброшенное поле –
Особая судьба.
На нём царит ромашка,
Пырей, да лебеда.

А кое-где берёзки
Пустились вразнобой.
Заброшенное поле –
Немой позор людской!

Веками наши предки
Его из года в год
Пахали, засевали,
А мы, наоборот!

Не сеем, не сажаем
На поле ничего.
И поле в «благодарность»,
Бурьяном заросло.

Смотреть на это поле
Любых болей больней,
А сколько по России
Теперь таких полей!
Всклокоченных сиротски,
Неприбранных, пустых.
Лесные перекрестки
Их скрыли с глаз людских.

Но в будущем когда-то
За посрамленный вид,
За преступленье века
Земля нам отомстит!

Холодянка

Проехав поля, мы углубились в лес.

–Томас, а звери здесь есть? – поёживаясь от беспокойства, спросила я.

–А, как же! Есть. Волки, мишук иногда появляется.

– Мишук – это кто?

–Так он большой и лохматый, рычит сильно громко. Ежели встанет на две лапы, то выше меня будет, – объяснил он мне.

Медведь – это похоже. Да, все-таки я удачно ещё по лесу ходила. Их даже не повстречала. У меня даже руки похолодели, как я представила, что могла стать им обедом. Надо бы не забывать лешего подкармливать: может, он отвёл беду от меня.

На ночлег остановились в деревне. Правда, спали в телеге. Пока доедем, у нас вид будет, как у потрёпанных куриц, – посмеялась я.

Выехав утром из деревни, мы углубились в лес. Воздух наполнился запахом смолы и хвои, свежего и резкого. В траве шуршали мелкие животные, прятавшиеся в зарослях травы от шума колёс нашей повозки.

Солнце постепенно нагревало воздух и становилось жарко, но в лесу однозначно было прохладнее. Хвойные деревья сдерживали попадание солнечных лучей на землю, оттого она не так сильно прогревалась, и тень ещё от веток в придачу защищало нас от её жарких лучей.

В поле же от палящего солнца никуда не спрячешься. И когда дорога стала пролегать между полями, воздух уже был душным и обжигающим. И я с сожалением подумала, что неплохо бы было натянуть навес, чтобы было бы, где спрятаться.

А то мы приедем в город не потрёпанными курицами, а курами-гриль. На обратном пути навес обязательно надо сделать. Подкину Томасу такую задачку.

Выдержав испытание дороги, вечером въехали в город. Остановились в таверне, где с удовольствием освежились и отдохнули.

Таверна меня порадовала. Чисто, уютно и никаких пьяных личностей.

Рано утром мы отправились на рынок, который находился в двух кварталах от таверны.

Уже, даже в такое раннее время, там было много народу. Это и не удивительно. Пока было немного прохладно, все старались сделать покупки и уйти под прохладу своих домов.

Днём рынок пустел, только запоздалые покупатели быстро сновали между рядами и тоже спешили оставить это место. Никто не хотел жариться долго на солнце.

Купив всё необходимое, я хотела отправить Томаса в таверну и самой пойти в храм, но он сказал:

– Госпожа, одной вам нельзя ходить. На вас не смотрят, потому что я с вами. А будете одна расхаживать, будут вопросы к вам, и даже могут задержать и отправить к мужу.

Пришлось всё занести в таверну и только после идти всем в храм.

Всесветлая, что же так всё сложно?

Дорога в храм проходила между уютными деревянными домиками, которые утопали в зелени; мощёная дорога, для пешеходов была отведена специальная дорожка, чтобы они ненароком не попали под повозки, и экипажи, которые сновали взад и вперёд.

В городе увидела даже кофейню с расставленными под навесом столиками. Посетители наслаждались кофеем, запах которого витал в воздухе, вкусный и ароматный.

Удивил меня храм: он был сделан из белого камня. Мне он напомнил часовню, только большего размера. Фасад, высеченный в виде арок, по поверхности которого расположились завязь, напоминающая лозу винограда. В храм вели ступеньки, которые при шаге меняли цвет. У себя под ногами, я увидела белоснежный свет. Не цвет, а именно свет, который переливался всеми цветами радуги, а у Ниры под ногами они окрасились в серый цвет.

В середине храма стояла статуя молодой девушки, сделанная очень искусным скульптором. Если бы не её высота, то можно было бы принять её за живую девушку. Белое воздушное платье облегала её фигуру, волнистые волосы каскадом покрывали спину. Одну руку она приложила к сердцу, а вторая была опущена и как бы приглашала к себе.

Храм был заполнен цветочным ароматом, хотя мой взгляд не заметил ваз с ними. Вся статуя была выполнена из камня, но мне казалось, что глаза наблюдали за мной, и улыбка трогала её лицо.

Нира подошла к ней, дотронулась до своих губ, а затем до её ног. Склонила голову и что-то прошептала. Я повторила эти же движения, и взглянула на лицо Всесветлой: оно светилось мягким светом.

–Ты, можешь её попросить, – услышала тихий и нежный голос.

Повернувшись, увидела жреца. Взглянув на Богиню, подумала, что в данной ситуации я хочу свободу от моего навязанного мужа.

Жрец отошёл от меня, но я его догнала и попросила мне ответить на вопросы. Он кивнул и подвёл к кушетке.

– О чем ты хочешь спросить? – нежный голос сам настраивал на доверительную беседу.

– Я много болела и всего не помню. Может ли муж добиться развода? – всё же с опаской спросила я.

–Тебе нечего бояться. Развода мы не даём, – успокоил он меня.

– А, если я не могу родить? И я, если была бы признана недееспособной, то возможен развод? – упёрлась я.

– Нет, ваш брак навечно, – опять тихо ответил он. – Если только он попросит высшего жреца, а тот –у Богини.

– А документ выдаётся по этому поводу? – решила и это уточнить.

– Выдаётся, только там подпись должна быть золотистого цвета, и она будет переливаться всеми цветами, если есть одобрение богини. Это ты хотела узнать? – хитро прищурив глаза, он ласково посмотрел на меня .

– Да, спасибо, – прошептала я, ощущая сухость во рту, он, что читает мои мысли.

–Тебе благоволит сама Богиня. Иди по жизни, ничего не боясь. Когда ты поднималась по лестнице, ступени отливались божественным светом, – ответил он, опережая меня от вопроса.

– А что у всех ступеньки по-разному светятся? – изумлёнными глазами смотрела я на него.

– Люди идут сюда за помощью. У кого боль, разочарование, болезнь. Поднимаясь по ступеням, они соприкасаются с божественными потоками. И Богиня их слышит, помогает. Не все видят цвет на ступеньках, – он погладил меня по предплечью, и, видя, что я ушла в свои мысли, тихо исчез.

Уже в таверне, ночью, я всё думала, что, выходит, – он маг. Не может, простой жрец ответить на мой, ещё не заданный, вопрос: как отличить поддельную подпись? И не зря он мне сказал, про цвет ступеней. Он видел, что я маг, и что я тоже могу видеть цвета.

Надо спросить у Ниры, что её беспокоит. Серый цвет что означает?

И дома хорошо разглядеть подпись на документе: ничего примечательного в ней не было, на первый взгляд, зато я теперь, буду знать, поддельная она или нет.

Назад мы ехали с комфортом: Томас сделал навес по моей просьбе. И мы вскоре уже были дома.

Первым делом я убежала в кабинет, посмотреть бумагу о разводе.

Это была липа. Роспись была золотого цвета, но не переливающаяся.

Это может быть одно: Верховный жрец подписал, а вот сама Богиня не дала своё разрешение, и он, может, умолчал об этом..., или нет?

А об этом знает Роланд? И вопрос к Богине – почему, она не даёт своё согласие на разводы?

Уже лёжа в постели, когда звёзды стали зажигаться на небе, и сад погрузился в темноту, я опять прокручивала всю информацию.

Чем мне грозит, если Роланд об этом знает? Он меня так легко не отпустит и попытается довести начатое дело до конца. Ведь он не сможет жениться на другой девушке. Я думаю, жрецы увидят, что развод не одобрен, и второй брак не благословят.

“Но, как и в любом мире, есть те, кому золото превыше всего”, – подумала я.

Может, всё бросить и уехать подальше отсюда? Но без мужчины мне появляться опасно: всё равно могут отправить к мужу. Спокойно ходят только вдовы. Ну почему им можно, а остальным нет? Дискриминация какая-то!

Лето сменилось холодами, а потом наступила опять тёплая погода. Нас никто не беспокоил, и я наслаждалась покоем. Страхи постепенно уходили из моего сердца.

Наши первые урожаи овощей ждали с нетерпением. Просили даже семена, но Томас говорил, что хозяйка никому их не даёт. Некоторые посадили семена от моих плодов, но они созревали всё равно позже. Конкурентов по поставке ранних овощей, не было.

Осматривая деревья, которые все высохли, я возродила несколько из них. Только непонятно, почему деревья стояли сухостоем, даже отростков нет? А те деревья, которые цвели, почему-то были все пустоцветом?

Всё же это, наверное, из-за бурьяна: может, он ядовитый какой-то. Его даже пробовать оживлять не стала.

И когда оживлённые деревья дали плоды, удивилась: это были персики.

–Малум, – прошептала Нира, которая всегда наблюдала за моими действиями. Она всегда восхищалась тем, как я использую магию.

Собрав урожай, мы с большим наслаждением полакомились этим фруктом.

–Хорошие деньги за них дадут, – произнёс Томас.

– И как мы будем на этот раз отводить внимание от раннего сорта? – усмехнулась я. Томас знал про мою магию, но молчал, На данный момент я могла доверяться только этим трём людям.

– Скажем, что у нас земля хорошая, плодовитые деревья. Мы можем просто на недельку-другую раньше привезти их на рынок. Здесь никто не жил и никто не знает, что и как тут было, – ответил он, наслаждаясь персиком.

Так и решили, что за три недели до срока созревания деревьев мы повезём уже свои созревшие персики. Деньги нам ещё пригодятся.

Мы с Нирой решили прогуляться по лесу и собрать ягоды. Они ещё не созрели, только появилась завязь, но для нас это было не проблемой. Полакомимся сегодня малиной, а Моли испечёт пирог.

Подпитав куст магией, полюбовалась его крупными плодами. Бросив ягоду в рот, пошла на поляну, чтобы положить гостинец лешему. Как только выбиралась в лес, всегда оставляла на пенёчке еду.

Присев на травку, я любовалась лесом. Буйная зелень, которая красовалась различными оттенками, цветы, радовавшие своим разнообразием, пение птиц, запах цветов и мёда в воздухе – всё было прекрасно, в это время. Я закрыла глаза и легла на траву, подставляя своё лицо ласковому солнцу.

Сейчас лето вошло в свою первую половину периода. Откинув три месяца дождей, поделила лето на три части. В первый период природа оживает, приобретает свои краски, и уже в конце его появляются ягоды и фрукты, созревают овощи.

Второй период, хоть зелень и не теряет своего окраса, но природа отдыхает.

Третий период наполнен второй жизнью растений. Всё в природе цветёт и созревает. В этом мире можно собрать урожай два раза. Нам бы такую благодать на Землю!

Меня насторожило, что птицы перестали петь, и наступила пугающая тишина. Подняв голову, увидела, как из-за кустов вышел мужик. Одет как все: штаны, рубашка…, но на поясе висел меч. На путника не похож, может, охотник?

Я поднялась, а он стал разглядывать меня. Взгляд его был заинтересованный, и в то же время растерянный: он что-то анализировал и прикидывал.

Он стал медленно приближаться, шаги его были как у кошки. Тихие и мягкие. И он целенаправленно шёл ко мне.

Меня обуял страх, он сковал всё моё тело. Его хищная улыбка не предвещала мне ничего хорошего. ” Наёмник”, – пронеслось в голове.

Но я не могла отвести от него взгляда: он как будто гипнотизировал меня.

– Мне Роланд сказал, что ты невменяемая. А ты просто притворялась. Хитра. Такую красоту и убивать! Жаль, – ухмыляясь, тихо сказал он, останавливаясь недалеко от меня и вытаскивая короткий меч. Всё еще не решаясь напасть на меня: а может, он решил сначала развлечься со мной или насладиться моим страхом?

Услышав его слова, я поняла, что мой муж принял кардинальное решение. А, я…не могла даже сдвинуться с места, парализуемая его взглядом и моим страхом.

И тут я ощутила камень под рукой, который взлетел и ударил его в лоб. Это так отреагировала моя магия. Пока тело было в оцепенении, магия на подсознании отреагировала на угрозу.

Он вздрогнул и упал, и я уловила его изумлённый взгляд, который не понял всего происходящего с ним.

Я сидела, обхватив руками колени, и громко засмеялась. Я смеялась, и плакала, слёзы текли, не переставая, и я уже просто ревела навзрыд. Это был результат нервного напряжения, который вылился в истерику.

Ко мне подбежала Нира. Увидев тело, она вскрикнула, но тут же крепко обняла меня и стала успокаивать.

Не знаю, сколько длился мой приступ, но потихоньку всхлипы уменьшились, и я затихла в объятиях своей преданной служанки.

– Всё уже хорошо, Нира, – прошептала я, поднимая голову.

– Кто это? – также тихо спросила она.

– Наёмник. Его Роланд прислал меня убить, – ответила я.

– Что бы ты шею себе свернул, Роланд! – прокричала я со злостью.

– Надо посмотреть, живой он или нет. Если живой, то связать надо, – предложила Нира.

Мы поднялись и перевернули его. Меч вошёл прямо в сердце: видно, когда падал, наткнулся на своё же оружие. Странным показалось, что меч был повёрнут остриём к телу. Как бы такого не должно быть.

– Надо сказать Томасу. Пусть закопает, – и мы направились в усадьбу.

Нира подхватила корзину с ягодами, которую она оставила у куста, услышав мой истерический смех, и пошла впереди, а я, уходя с поляны, оглянулась.

Рядом с телом стоял маленький мужичок. На голове – шляпа с широкими полями, которая закрывала лицо, только борода торчала из-под неё. Он что-то шептал и водил руками.

И я увидела, как вокруг тела стали появляться верёвки коричневого цвета, похожие на корни деревьев. Они оплетали тело в кокон, и вскоре он медленно стал таять в объёме. Такое впечатление, что его медленно опускали в землю, и это место вскоре стало пустым.

Мужичок поднял голову, и я увидела его смеющиеся глаза. Он посмотрел на меня и исчез.

“ Леший – хозяин леса”, – пронеслось в голове.

– Спасибо, – прошептала я, теперь понятно, кто помог мне в трудную минуту.

После этого случая я жила в постоянном напряжении. Всё думала, что вдруг Роланд, не дождавшись сообщений от наёмника, пошлёт ко мне другого.

Старалась одна никуда не ходить. Но и Нира теперь, не отходила от меня ни на шаг.

Понимала головой, что так жить тоже нельзя: всё время в страхе, но выхода из этой клетки пока не было.

Продавая свой урожай, у меня скопилась хорошая сумма, но благоустраивать усадьбу не спешила, хотя уже разруха раздражала. Была бы моей, давно бы навела порядок.

Так прошла зима, которая в этом году была очень дождливой и ветряной.

А когда солнце прогрело воздух, и он стал наполняться запахом цветов, к нам пожаловал всадник.

Я решила больше не прятаться, ни от мужа, ни от других. Я в своём уме, а другое…пусть попробуют доказать.