Читать онлайн
"Собаки Шредингера. Джульбарс."

Эпиграф

«Мы знаем о них то, что рассказали соседи. А соседи единогласно утверждают, что они просто ангелы. Но ангелы не убивают. А у нас в морге два трупа со следами ударов серийно нанесённых обалденным парнем».

Я вошёл в квартиру, сразу вляпавшись в натекшую и уже застывшую в кисель лужу крови. Тент, постеленный под трупы, не исполнил свою роль. Часть чернеющей субстанции дотянулась ложноножкой до ковра в комнате и успешно впиталась. Ковёр теперь можно было выбрасывать. В коридоре пахло пороховым дымом и кровью. Окинув взглядом последствия «домашнего насилия» я отправил сообщение в группу наемных клинеров. Через парочку минут пришло сообщение, что к выезду готовы. Ответил адресом. Пока все нормально. На сколько это возможно. Соседи оказались ленивыми бунтарями. Постучали по батарее и на этом всё. Ничего необычного. И раньше так было повсеместно. Шумят на верху. Поорал, успокоились и трава не расти. А чего шумели? Да пофигу. Главное, что тебе спокойно спится.

Чистильщики сейчас работали, как и многие. И вашим и нашим. Официальный заказ. Налоги, все дела. Вот, в моём случае - приехал человек из рейса, жена умерла - вызвал уборщиков. Не самому же мужику хату прибирать теперь?

Пока ждал - собрал в обратно в сумку выпавшие медикаменты, посидел с открытой бутылкой водки без закуски. Водка не лезла. Неловкую паузу с алкоголем нарушил звонок в дверь.

- Уборочку заказывали? – весело спросил огромный бугай, появившийся на пороге.

- Да, намусорил изрядно, входите.

Прибывшие по вызову женщины и мужчины втащили необходимый инвентарь, средства для уборки и принялись за дело. Что бы им не мешать, я решил совместить необходимое с полезным.

Для начала я навестил доброго доктора и продал ему остатки не нужных мне лекарств, попутно раздобыл несколько ингаляторов, что было крайне необходимо. Прогулялся в налоговую и в посетил приходскую кассу. Всё чин по чину. На обратном пути встретил бабу Катю. Яростную пенсионерку. И по совместительству моя соседка. Минут двадцать она мне высказывала свои мысли о том, что нельзя так шуметь в неурочный час. Обозвала меня алкоголиком. Впервые, за долгое время соседства. Я честно пообещал больше не напиваться дома и не звать тех друзей.

На том и разошлись.

К моему приходу из больницы в комнатах и коридоре было идеально чисто. Собрали по моей просьбе и личные вещи Цветочка. Оставил себе её ноутбук и всё. Её здесь больше нет.

С отправлением нужно было торопится. Не понятно, нашли уже мертвого Семёна на Соминке или нет? Но в любом случае, следствие будет достаточно быстрым. Машина, которая стояла у моего дома и у дома Семёна, отметилась на камерах вдоль всего пути. Камеры во дворе видели всех гостей. Надо было валить. Из города, из профессии и из той жизни, которую я себе устроил. Но с начала – дядя Паша. Он мне должен и я с него возьму по полной. Это всё, что меня заботило сейчас. Меня даже не тронуло то, что те же ребята, что убрали квартиру, и вынесли два трупа, распилив их в ванной пополам, забрали и газель моих противников. Попутно изъяли почти все запасы золотых колец. Хорошая работа. Плата соответствует риску. Наверняка им есть с кем делиться, иначе бы они не работали. Впервые обратился к ним - и понятно, что чистильщики получали свои деньги не зря. Однако, искренне надеюсь, что последний раз. После того, как работяги уехали, я забрал водку и направился в колумбарий. У таблички с именем Цветочка водка все-таки пошла. Алкоголь не решает никаких проблем, но действует как анестезия. А мне было больно. Анестезиолог я был уравновешенный, и лекарства хватило ровно на то, чтобы попрощаться, подумать и вернутся домой без риска попасть в платный вытрезвитель. А там нынче очень дорого отдыхать.

Утро встретил с тяжелым похмельем, кашлем, непрерывным пшиканием ингалятора, и все это сидя сгорбившись под рюкзаком в седле мотоцикла. Ещё полтора года назад покупал его для курьерской работы по городу в летнее время. Но чаще всего аппарат стоял в гараже. И вот сейчас он был, как нельзя кстати. Термо сумка на пятьдесят литров, дорожные кофры. Всё пригодилось.

Ружье с патронами, ножи, спальный мешок, консервы и доширак на 4 дня. Смартфон конечно. Кое-что из шмота. Полкило сахара - сейчас он стал совсем недешёвым. Не помню ни одного года, чтобы он не вырос в цене, аж со второй волны ковида прут вверх ценники. Главным образом из-за самогона, выпечки хлеба и консервации. Производство особенно не росло по понятным причинам, с импортом тоже всё зависло. Оставались запасы. А значит ценность продукта повышалась постоянно. Даже если Главковерх снова даст указание чиновникам. Никто не спустит цены. Слышал от одного врача, что не всё просто с сахарным дефицитом. Дескать, если люди сахара мало едят они не такие энергичные и бодрые на тему бунтов. Но не уверен. Звучит как биохимическая теория заговора. Ну, да бог с ним. Завершало комплектность груза - небольшая партия виниловых пластинок, упакованная в термобокс. Да идея, которую мне подкинули в Калининграде нашла своё отражение вот так. Фальшивый товар для прикрытия и повода ехать вдаль мне удалось раздобыть в самый последний момент. Знакомый скупщик нехотя расстался с записями джаза сороковых годов прошлого века. Пришлось отдать ему остатки золота под чистую, и пообещать ещё столько же после реализации товара.

Конечно же, меня он больше не увидит.

На КПП на меня посмотрели, как на полнейшего отморозка. Погода мягко напоминала, что открытие мото сезона ещё не скоро. Но я точно знал, что понятие «сезон» - для слабаков. Транспорт едет, мне комфортно. Остальное не важно. Солдат отметил в смартфоне выезд, и я рванул на дорожный простор. Голова болела, легкие саднили. В общем, ехал в Пристань, как совершенный идиот. С похмелья, больной, с повышенным шансом на дырку в голове не предусмотренной первоначальной программой. Отъехав с десяток километров я не выдержал такого издевательства над своим чувством безопасности, свернул с трассы в сторону, поставил мотоцикл и укрылся за разлапистой елью, торчащей у поворота в лес. Достал бутылку «Кашинской» негазированной и добрый час дышал, смотрел на природу и приходил в себя. Ругал за то что уехал так рано и в таком состоянии. Потом, в очередной раз собрался с мыслями. Оставаться было нельзя, да и лежать одному в кровати было невыносимо. Не хватало мне её. Движение, сбор вещей, подготовка к выезду, чистка оружия, упаковка рюкзака. Всё лучше. К тому же, если я в дороге, то где-то в голове есть иллюзия того, что она ещё жива. Ждёт меня. А это всего лишь очередная поездка на заработки.

Проверил ружьё, переложил его поудобнее. Начинались места, где только раздолбанный коровник и машина спасли мне жизнь в прошлый раз. Понятно, что скорее всего народ тут сейчас не шалит, всё-таки близко к городу, да и трасса проверяется. Хотя, это и в прошлый раз было понятно. А вон как всё вышло.

Береженого, как известно, бог бережёт, а небрежёного - волки под кустом доедают.

Поехал дальше пободрее. Проезжая мимо места, где бегал по полю от бандитов подумал о том, что тогда на меня свалилось? Моё везение или глупость нападавших?

Могли меня шлепнуть потом в деревне? Вон её крыши торчат сквозь редкий лес. И заезжать не буду. Едем, пока дорога чистая. Во всех смыслах

Смартфон сообщил, что вышел из зоны приема. В голову пришла мысль о интернет бунте, сразу после третьей волны ковида. Единственный и последний выход людей на улицы городов, спровоцированный одновременным отключением большого количества интернет сервисов. Ух, что было. Все в масках, в перчатках - дураков то уже не было. И плевать народу было на то, что большая часть серверов отключили, как говорится, с той стороны. У Европы с Америкой своих проблем хватало. Одна американская гражданская война чего стоила. Но народ, внезапно оставленный без огромного количества информационных развлечений, к которому привыкли абсолютно все, сначала метнулся на улицы требовать вернуть всё, как было. Потом, когда прозвучали выстрелы со стороны росгвардии. Когда заработали водометные машины полиции. К ним пришло осознание, что военное положение не просто так ввели. Разбежались все по оставшимся в доступе соцсетям и сайтам, в которых моментально пошла жестокая цензура с государственным банхаммером. Регистрация на каждом сайте по паспорту - как норма.

А потом и это всё стало не важно.

К Пристани приехал засветло. Вкатил мотоцикл на паромчик и по сильно расширившемуся каналу холодной воды, наконец – то, достиг первой моей стоянки.

Григорий Михайлович встретил меня на палубе немного смущённо, но с радостью.

- Диссидент! Добрался до нас! Живой-таки! Ух, заставил ты меня понервничать! Я уже четыре номера сменил, все пытался тебя про Пашу предупредить. Мне тут всё ребятки мои в Твери расшарили, всё пробили! – Нетерпеливо тараторил Михалыч.

- Да знаю я уже всё, Григорий Михайлович. Разобрался, не кипятись, пожалуйста. Давай отойдем в тихое место у меня к тебе ряд вопросов. – Видимо мой тон был совершенно не располагающий к отвлечённым беседам. Потому как Михалыч немного увял настроением и махнул рукой в сторону своего собственного дебаркадера в центре плавучего городка.

На дебаркадере произошли изменения. Я углядел места сильно похожие на платформы для установки крупнокалиберных пулемётов. Даже бронепластины не спрятаны. Готовился Григорий к любому повороту. Интересно где у них стоят спрятанные ПВО. Ну не может быть, чтоб не было. И сто пудов, есть у него дежурство боевое с антидроновыми пушками. Уж слишком хорошо я знал этого товарища. Ну, да ладно. Это всё лирика обороноспособности Пристани.

Кабинет Григория Михайловича сверкал эклектикой, легальным и нелегальным оружием на стенах, опять-таки бронезаслонками рядом с окнами, и тремя сейфами в разных углах. Гарнитур, видимо, спасли от загнивания из какого-то дворца. Не иначе. Вообще, много чего на Пристани было привезено именно в первый год большого грабежа. Власть стаскивала людей, строила их рядами, заставляла любого бездельника делать дело. Даже полиция и росгвардия огребла рабочих дней больше чем хотела. А самые бодрые люди собирали имущество оставшееся без хозяев. Магазины, склады, транспорт. Правда, с транспортом всех ждал облом в перспективе. Бензин при всех условиях редко живёт дольше пяти лет. И есть все шансы, что скоро он станет прерогативой правящей верхушки и силовых ведомств. Не могли же его перестать производить, хотя бы для нужд первых лиц государства. Я прям видел будущие гужевые караваны.

- Григорий Михайлович, за Хитрого спасибо, конечно, да и не один раз…

- Ты себе за него спасибо скажи! Мне кроме него послать к тебе вдогонку некого было – Отмахнулся Михалыч.

- И, конечно, за Ржевскую наводку спасибо. Очень удачно всё прошло.

-Да, Виктор, мне саму же важно было, чтоб все хорошо прошло. – Михалыч извлёк из бара бутылку домашнего самогона.

- Будешь?

- Ох, да нет. Спасибо. Я, вот, с «тяжелыми» тебя не понял Григорий Михайлович, - Я пристально посмотрел в глаза собеседнику.

Он помолчал. Обвинение было серьёзным. И подстава была бы очень суровая, если бы меня поймали.

- Надо было очень, Витя. Прямо, хоть ложись, да помирай. И флешка без порошка, и порошок без флешки не прокатило бы в доставке. Сказать не могу напрямую. В Калининграде накрылась явка, взяли там всех и на срока огромные закрыли. А кого-то и вовсе укатали на металлургические трудовые лагеря. Там сейчас с переплавкой много работы - считай пожизненно все сели. Одни бабы через роды соскочат. В общем, не просто так там порошок был. С добавками он был. Особенными. Издалека приплыл, да ещё летел потом. Остальное, Витя, уже не важно. Не лезь туда. Многие знания - многая печали, Диссидент. Уплачу всё, как надо. Пойдём в ресторан - перекусим, да я через терминал тебе на счёт ИП денег легальных кину, - Михалыч махнул стопку и направился к выходу. Махнул рукой, дескать, следуй за мной.

Я ничего не стал говорить. Косяк Григорий Михайлович прекрасно понимал. Видимо был действительно крайний случай. Ругаться с ним желание отпало. А так много хотел сказать. Но заметку себе поставил. Вдруг ему снова будет нужно, как говорится «очень-очень».

По дороге Михалыч спросил меня, куда я направляюсь теперь, и услышав что опять на запад - обрадовался. Сказал, что на ловца и зверь прибежал. Я немного напрягся.

В большом зале кабака было привычно уютно. Еду подавали, напитки наливали, иногда звенели кольца, а периодически раздавался сигнал смартфона. Под бдительной камерой у государственного аппарата Григорий Михайлович перевёл мне все положенные деньги. Сумма была приличная, видимо с бонусом, что не могло не радовать.

А ведь ещё в благословенном, тихом и спокойном двадцать первом придумали и объединили под присмотром федеральной налоговой службы все платежи в одном родном личном кабинете. На сайте ФНС, понятное дело. И ты мог посмотреть, что ты там потратил, и налоговики государственные видели, что и как ты потратил. Очень удобно. Налоговые вычеты чтоб удобнее было делать. Ага. А потом там началось с каждым годом все веселее и интереснее.

Сначала туда медицинская страховка добавилась. И если ты на бухло и сигареты тратишь многовато - значит о здоровье своём не заботишься. Вот тебе страховку поменьше попроще, а может быть и вообще нафиг? И если ты тратишь больше, чем зарабатываешь - добро пожаловать давать объяснения о доходах, и с каждой лишней «электрокопеечкой» незаработанной официально но потраченной - плати двойной налог. Привинтить туда церковную десятину было проще простого. Государственных людей, вроде как, не коснулось. У них спец шифрование, а то и засекреченный файл. Это как с программой безопасный город было. Сначала чтоб вам спокойно спалось, без жуликов, а потом и «куда пошёл гражданин»? И программа, которая сквозь маски лица опознает.

Как положено сели, перекусили очень хорошо. Старый приятель Григория Михайловича, шеф-поварюга - Глебыч, не подвёл. Напыщенных фраз не звучало. Михалыч посочувствовал моему горю, аккуратно выпил, и отправил меня спать. Завтра мне нужно было забрать отремонтированную машину, и выдвигаться.

Михалыч ещё сказал, что со мной кое-кто встретится хочет. Но я уже вырубался. Ближние три дня выдались уж очень тяжелыми.

Утро нанесло мне традиционный удар в виде побудки от одного из выводка Григорьевичей, траты в виде чаевых, и отсутствия горячей воды в душевой. Несмотря на бодро начавшуюся весну, сырость и «дубак» не отпускали меня, проникая даже под хорошую куртку. Выбраться по широким и прочным мосткам наверх стоило мне некоторых усилий. Можно сказать - определенной силы воли, потому что наверху ветер вдоль реки гулял немилосердно. Следуя в кабак, я заглянул в местную больничку. Хотелось сказать спасибо врачу, который отлично замотал мне голову в прошлый раз, ну и спину проверить, а то с Калининграда считай особенно не проверялся. Пара перевязок в пути - не в счёт.

Врач попался тот же самый, из тверских студентов. А студентов медиков, надо сказать, тех ещё годов выпусков третьей и четвертой волны осталось немного в живых. Когда начался полный «трэш», студентов медиков, начиная с первого курса, строем отправили служить. Прямо на ближний к учебному заведению фронт борьбы с вирусной инфекцией. А поскольку росгвардия и полиция получали максимум и лучшее, например костюмы и маски, не всем студентам достались такие нужные средства. А потом новые версии прививок «Спутник» под всеми номерами пошли по тому же принципу. В общем, те студенты, которым не повезло с личной защитой, вымерли массово. Так что врач сейчас - редкость.

Проверился я и меня успокоили. Зажил везде хорошо. Не забыть бы чаевые ему кинуть.

Уже сидя за завтраком, я выяснил кто же хотел со мной поговорить. Девка, примерно лет двадцати пяти, двадцати семи, может быть. Прикинута по-походному, обувка хорошая. Короткие, теплые ботинки, достаточно мягкие. Для мотоцикла не подходят. Значит в основном на машине. Да и с трудом мне представлялась эта дама в такую погоду на двух колёсах. Дробовик без приклада, патронташ ёмкий. Короткая, на прямой молнии, мотоциклетная куртка из толстой кожи. Индивидуальный пошив, то есть, совершенно новое шмотье. Богатая. Подошла, но садится в наглую не стала. Я оценил.

- Виктор? Меня к Вам Григорий Михайлович направил. Меня Мария зовут, - я ожидал услышать милый птичий щебет, но голосок у девушки был далеко не девочкин. Чувствовалось, что она много и часто кричит, возможно курит. Эдакий «чёртов сержант» с грудью.

- Здравствуйте, присаживайтесь, - усталым и безинтересным тоном сказал я.

Она расстегнула куртку, села напротив. Внимательно смотрит прямо в глаза, вероятно, составляет то самое первое впечатление.

- Сразу к делу, Виктор. У вас проблемы с Пашей - у меня проблемы с Пашей. Вы едете на запад, и мне надо на запад. У вас есть машина – у меня её нет. Так уж получилось. Места у вас оживлённые. Считай – лося сбила, - Маша натянуто улыбнулась. Сарказм. Это не плохо.

- Вас рекомендовали мне, как осторожного и опытного курьера и проводника. И удачливого, судя по всему, - Девушка пристально и не моргая следила за моей мимикой.

- И?

- Хочу поехать с вами в команде, до Калининграда. Помогу с Пашей.

Чай у меня давно закончился, яичницу и слабосоленого судака с оладьями доел. Попросил у бармена два кофе, ткнув двумя пальцами в кофемашинку и в наш стол. Отследив мое общение Мария, громко добавила, помахав бармену.

- Один с молоком!

Помолчали, пока не принесли кофе. Взял себе паузу на размышление, так сказать. С одной стороны - дополнительный боец. Это было очень и очень не плохо, при рекомендации от Григория. Видно, что девка боевая. Без того же Хитрого – я бы умер в подвале ветеринаров. С другой стороны напарник – это ответственность. Надо расставить точки над «ё», пока не началось.

- Давайте на «ты» Мария, - отхлебнув кофе сказал я.

- Окай, - согласилась она.

- Ты понимаешь, что у меня не получится присматривать за тобой и полноценно охранять? – продолжил я.

- И не жду этого, Виктор. Я сама присмотрю за собой. Не маленькая. Обузой не буду, а если буду, бросишь где получится, - отрезала она. Вот это я понимаю. Разговор не женщины, но мужа. Яйца у неё точно имеются.

- Тогда через час на пароме. Ждать не буду, - в тон ей отрезал я.

- Через час. Окай, - Встала и пошла. Ну, и молодец, Маша. Поглядим, какой из тебя напарник будет. Хотя предпочел бы проверенного хапугу и молчуна Хитрого.

Механики не подвели. Деньги они брали не зря. «Тысячелетний Сокол» не блестел, конечно, на солнце. Не те сейчас времена, чтобы хромом сверкать. Но старая ещё дедушкина, а потом батина Волга с газогенераторным двигателем стала выглядеть просто отлично. Камуфляж «грязь» нанесли по сезону, тент не забыли чиненый-перечиненный приторочить. Сказали, что погоняли его по снегу и грязи - идёт, как летит. Отремонтировали вообще все, что можно, и добавили всё, что нельзя. Счёт и оплату произвели в кабаке у терминал. Ну, а после того как я кинул, в счет Хитрого, обещанные восемьдесят процентов - глянул на цифры. В общем, немного у меня осталось рублей. Как раз настигнуть дядю Пашу, и поехать зарабатывать ещё на собакиной доставке. Это меня не смущало. В конце концов, меня ничто не сдерживало. Квартиры сейчас не проблемы. А моя любовь ушла.

На пароме, куда выкатили машину, меня уже ждала Маша. С объемным рюкзаком, который ушёл в багажное отделение, и с дробовиком который она взяла с собой в машину. Положила ружьё на колени стволом наружу и пристегнулась. Всё молча.

Паром ткнулся в причал и мы выехали в пустоши. Впереди был Николаев.