Читать онлайн
"Брут"
БРУТ
Трагедия в отдельных сценах
"Не хитрить, не позорить убийства Кесаря, превознесенного 2000 лет, но представить Брута защитником и мстителем коренных постановлений отечества, а Кесаря честолюбивым возмутителем".
А.С. Пушкин
Действующие (и упоминаемые) лица
Марк Юний Брут – сенатор, приемный сын покойного Квинта Сервилия Цепиона, впоследствии претор
Сервилия – его мать
Юния Старшая – его сестра
Юния Секунда – его средняя сестра
Юния Терция (Тертулла) – его младшая сестра
Марк Порций Катон Младший – дядя Брута, сводный брат Сервилии
Гай Юлий Цезарь – понтифик и триумвир, император, любовник Сервилии
Марк Антоний – племянник (троюродный?) Цезаря
Марк Тулий Цицерон – сенатор и философ, бывший диктатор
Гней Помпей Великий – триумвир, император
(Геминий – помощник Помпея, убийца отца Марка Юния Брута)
(Децим Юний Силан – отчим Брута, второй муж Сервилии)
Марк Лициний Красс – миллиардер, триумвир
Марк Кальпурний Бибул – второй консул во время консульства Цезаря
Помпея – вторая жена Цезаря, якобы родственница Гнея Помпея Великого
Марк Петрей – сенатор
Муция – жена Помпея, любовница Цезаря
Публий Валумний – приятель Брута
Стратон – приятель Брута и Публия Валумния
Порция – дочь Катона, жена Бибула, платоническая любовь Брута
Гай Октавий – внучатый племянник Цезаря, впоследствии Гай Юлий Цезарь Август (Октавиан).
Октавия – сестра Гая Октавиана
Децим Юний Брут
Клодий, он же Клодион, бывший знатный гражданин, а ныне плебей, клиент Юлия Цезаря.
Клавдия, его сестра, легкого нрава и поведения, в прошлом – жена Брута.
КЛОДИЙ-КЛАВДИЙ И ЕГО СЕСТРА КЛАВДИЯ
Действующие лица
Клодий, он же Клодион, в прошлом Клавдий, бывший знатный гражданин, а ныне плебей, клиент Юлия Цезаря.
Клавдия, его сестра, легкого нрава и поведения.
КЛОДИЙ.
Сестрица, перестала бы ты мучить
Поэта-ипохондрика Катулла.
Ведь он себе уж места не находит,
Терзаясь от любви неразделенной!
КЛАВДИЯ. Клодий! Перестань болтать пеонами и амфибрахиями, как какой-нибудь патриций! Говори по-человечески!
КЛОДИЙ. Я говорю, что Катулл совсем высох от любви к тебе, сестрица, а ты будто нарочно распаляешь его страсть и издеваешься над ним. Тебе его не жаль?
КЛАВДИЯ. А тебе какое дело до этого, братец? У меня есть законный муж – Марк Юний Брут. Если я захочу приласкать еще кого-то, то только уж не Катона!
КЛОДИЙ. Да ведь он впадает в худший вид хандры: творческую диарею! Он наводнил своими стишками весь Рим.
КЛАВДИЯ. Ты не любишь поэзию?
КЛОДИЙ. Я не люблю скандалы, которые запланировал и устроил не я. От них никакого веселья, а зачинщиком все считают меня.
КЛАВДИЯ. Не вижу связи между стихами Катулла и скандалами, которые устраиваешь ты или кто иной.
КЛОДИЙ. Потому что твое сильное место отнюдь не голова, сестрица.
КЛАВДИЯ. Это было оскорбление?
КЛОДИЙ. Нет, комплимент твоим женским прелестям.
КЛАВДИЯ. Оставь, братец, комплименты! И так уже весь Рим говорит, что мы сожительствовали.
КЛОДИЙ. В инцесте нет ничего порочного, если не родятся дети. А рождение детей – это в принципе порочная практика, такое можно себе позволить лишь под старость, когда жизнь потеряла всякую привлекательность. Если сестрица хороша, почему бы и не приласкать ее? Этот вид развлечений нынче очень популярен. И вообще, весь Рим давно спит под одним одеялом. Неудивительно: сам Цезарь подает нам ободряющий пример. По простыням он пробрался к власти, в постелях он создает политические блоки, через женщин узнает и о готовящихся заговорах.
КЛАВДИЯ. Братец, в тебе говорит уязвленное мужское достоинство.
КЛОДИЙ. Согласись, это хотя бы говорит, что оно у меня есть. (В зал) Иным и уязвлять нечего.
КЛАВДИЯ. Ты враждуешь с Цезарем с тех пор, как тебя застукали у его жены.
КЛОДИЙ. Враждую? Чепуха! Мы – лучшие друзья! И потом, злиться должен в этом случае не я, а он. Кстати, откуда ты можешь знать, что я был именно у его жены, а не у чьей-нибудь другой? Ведь на празднике в честь великой богини в доме Цезаря собрались все знатные женщины Рима! К кому из них я пробирался, знаю только я и она! Да и то она может жестоко ошибаться на этот счет!
КЛАВДИЯ. Там не должно было быть ни одного мужчины.
КЛОДИЙ. Вот и чудно! Женщины без мужчин порой позволяют себе такое! Ты не представляешь, как остро такие собрания привлекательны для мужчин!
КЛАВДИЯ. Теперь уже представляю, братец, коль скоро ты, переодевшись женщиной, проник туда.
КЛОДИЙ. Никто бы и не догадался, если б не негодная служанка, поднявшая крик так некстати.
КЛАВДИЯ. Некстати там был ты, а не служанка.
КЛОДИЙ. Брось, сестрица! Я отлично повеселился.
КЛАВДИЯ. А наказание?
КЛАВДИЯ. Оно было довольно мягким и ничуть не отбило у меня желание проказничать и дальше.
КЛАВДИЯ. Я никак не пойму смысла фразы, сказанной Цезарем.
КЛОДИЙ. И никто не поймет. В этом – величие Цезаря. Он говорит такие фразы, которым можно приписать какой угодно смысл, в зависимости от обстоятельств.
КЛАВДИЯ. И все же. Он сказал: «Жена Цезаря – вне подозрений». И многие решили, что он считает ее непричастной к твоим проказам.
КЛОДИЙ. Да, но ведь он таки развелся с ней!
КЛАВДИЯ. Вот это-то и странно.
КЛОДИЙ. Ничего странного. Жена Цезаря должна быть вне подозрений – это второй смысл этой фразы. Должна быть! А если жена Цезаря оказалась недостойной этого высокого положения, то с ней надо развестись.
КЛАВДИЯ. Но если он ее подозревал, то почему не дал ходу делу против тебя? Я не пойму: она должна быть вне подозрений, или была и есть вне подозрений?
КЛОДИЙ. В этом-то вся шутка! Одной единственной фразой он объяснил и почему он не обвиняет жену, и почему расстается с ней. Ловкач! Он – мастер изъясняться двусмысленностями. Прямо второй Сократ!
КОЛДИЯ. Разве Сократ изъяснялся двусмысленностями?
КЛАВДИЯ. Откуда мне знать? Сократа считают умнейшим человеком, а он ничего не писал. Или наоборот, он ничего не писал, поэтому все считают его самым умным. Разве не двусмысленность?
КЛАВДИЯ. А на самом деле, что Цезарь хотел сказать этой фразой?
КЛОДИЙ. Кто знает? Или и то и другое, или ни того, ни другого, или что-то третье. Никто его не понял! Умнейший человек! На самом деле ему нужны были мои услуги на будущее, и более уже не нужна была прежняя жена, поскольку он запланировал более выгодный брак. Следовательно, ему необходимо было так обвинить жену, чтобы и не очернить себя, и не преследовать меня. Его великолепная фраза, поставила всех в тупик, и позволила ему действовать по своему усмотрению. Учитесь, демагоги всех времен! Этот человек достигнет всего, поскольку он умеет представить что угодно чем угодно.
КЛАВДИЯ. Но только сомнительно, чтобы такому человеку, как Цезарь, был так уж необходим такой человек, как ты.
КЛОДИЙ. Ты считаешь меня ничтожеством только лишь потому, что я твой брат. Это – ошибка многих женщин. Кроме того, ты презираешь меня только лишь потому, что познала меня как мужчину. Это ошибка всех женщин без исключения. Отрешись от этого и ты поймешь, как я велик.
КЛАВДИЯ. Не очень-то велик, как я могла заметить.
КЛОДИЙ. Величина мужского достоинства определяется не его органами, а его чувствами! Чувства мои велики и разносторонни.
КЛАВДИЯ. И все они выпирают из одной стороны, и даже из одного места.
КЛОДИЙ. А из тебя так и выпирают замашки римской волчицы.
КЛАВДИЯ. Как ты посмел назвать меня шлюхой?
КЛОДИЙ. Я назвал тебя волчицей.
КЛАВДИЯ. Ты же знаешь, что означает это слово в Риме!
КЛОДИЙ. Зато я пользуюсь литературным языком. Все знают, что основателей Рима, Ромула и Рема, выкормила волчица. Попробуй, скажи, что их выкормила шлюха, и тебя закопают заживо в землю. А скажи, что они вскормлены волчицей, и все с тобой согласятся. Даже на памятнике изваяли волчицу, а не шлюху. Впрочем, если бы изваяли шлюху, по каким признакам можно было бы понять, что она – шлюха? Другое дело волчица – посмотришь на неё, и сразу видишь, что волчица. То есть шлюха. Ведь настоящая волчица не выкормила бы их, а сожрала, это каждому понятно. Но насколько приятнее называть молочную мать основателей Рима волчицей, чем шлюхой, настолько же и безопасней! Хотя все понимают, что речь идет об одном и том же, в зависимости от выбранных слов ты станешь историком или преступником, лириком или циником. Вообще, КЛАВДИЯ, неверно выбранное орудие в бою не так опасно, как не правильно подобранное слово в присутствии сильных мира сего. Не столь важна правильность поступков, сколь правильность их толкования впоследствии. Если бы Спартак победил, он стал бы императором, но поскольку наш приятель Красс четвертовал его и всех его сподвижников, Спартака называют смутьяном. Слова, дорогая сестрица, важнее дел! Цезарь прекрасно умеет выбирать слова, именно поэтому он – Цезарь. Никто не понимает фразы «Жена Цезаря – вне подозрений», но все ее почтительно цитируют, и каждый вкладывает в нее самый благородный смысл. А ее можно истолковать и так и сяк, и этак. Молодчинка, Гай, он так овладел риторикой, что вскоре овладеет и всем Римом.
КЛАВДИЯ. Один пример ничего не доказывает.
КЛАВДИЯ. Примеров тьма. Как ты назовешь должность, которую занимал Цезарь при царе Вифинии Никомеде Четвертом? Дипломатический представитель Рима? Или царская наложница? Виночерпий или жена? Как ни назови, смысл один. Риму нужен был дипломатический представитель, чтобы Никомед был с нами дружен, а Никомеду нужна была наложница, не важно, какого пола. Цезарь великолепно совместил эти должности, с пользой для Рима, и с удовольствием для себя и для Никомеда.
КЛАВДИЯ. Да уж. Недаром, я слышала, когда он в гневе крикнул, что оседлает весь сенат как жеребец кобылицу, кто-то из сенаторов возразил, что женщина не может взять мужчин таким способом.
КЛОДИЙ. А знаешь, что он ответил? «Амазонки, однако, смогли!» И он считал свой ответ изящным. Вот в чем суть Цезаря: он предпочтет быть женщиной – победителем, чем мужчиной – проигравшим. В этом он берет пример со своего кумира Александра. Этот македонский царек покорил весь мир и не покорился ни одной женщине, потому что у него под руками всегда были юноши, выполняющие обязанности полководца днем и супружеские обязанности ночью. Стишки об Александре Цезарь твердит наизусть, словно это поэмы Гомера. Да и в Гомере он вызубрил описания не только батальных сцен, но и эротических тоже. Потому-то он и не рассердился на меня за то, что я переоделся женщиной. Видать, что и сам он способен на подобные проделки. К тому же я ему оказал до того и после этого случая так много разнообразных услуг, которые не купишь ни за какие деньги. Даже в плебеи ради него перешел, а мне ведь и патрицием жилось не плохо.
КЛАВДИЯ. Только я так и не поняла, о каких услугах Цезарю ты тут говорил.
КЛОДИЙ. Их множество и все они неоценимые. Ты же знаешь, что Цезарь пробрался в консулы на волне народной поддержки и вопреки недружелюбию сенаторов. По нашим законам, дорогая, сенат – лишь совещательный орган, а вся законодательная власть у народного собрания.
КЛАВДИЯ. Это лишь на словах.
КЛОДИЙ. Разумеется, но Цезарь этим воспользовался и на деле тоже. Когда сенат с ним был не согласен, он пригрозил собрать народное собрание и голосовать там спорные вопросы. А поскольку все понимают, что толпа его поддержит, сенат был вынужден согласиться со всеми требованиями Цезаря. Ведь намного приятнее продемонстрировать уступчивость, чем слабость. Принуждение также отличается от вынужденного согласия, как рабство в цепях от рабства со свободными руками.
КЛАВДИЯ. Это всего лишь игры словами. Ну и при чем же тут ты?
КЛОДИЙ. Пойми, дуреха. Если хочешь обуздать сенат, то посты народных трибунов не должны заниматься случайными людьми! Народный трибун может наложить вето на любое решение. Неприкосновенность трибуна охраняется законом.
КЛАВДИЯ. Теперь я понимаю, зачем ты затеял этот фарс с усыновлением.
КЛОДИЙ. Разумеется! Только плебей может занимать эту должность. А ведь я не плебей. Был. Поскольку меня усыновил плебей, то я теперь вполне могу претендовать на эту должность.
КЛАВДИЯ. Претендовать-то сможешь, а вот выберут ли тебя, это вопрос.
КЛОДИЙ. Никаких вопросов, поскольку этим займется сам Цезарь. Кого он пожелает видеть народным трибуном, того и выберут, то есть меня. Все оговорено. Я буду поддерживать Цезаря, а он будет поддерживать меня, вместе мы – сила!
КЛАВДИЯ. Слон и мышонок! Несокрушимый блок!
КЛОДИЙ. Напрасно иронизируешь! То, что не по зубам слону, зачастую вполне может одолеть с помощью мышонка. Мышонок подгрызет, что надо и где надо, а слону останется лишь наступить.
КЛАВДИЯ. Вот она – римская демократия в действии!
КЛОДИЙ. Демократия основана на предубеждении, что некомпетентные и неспособные к управлению люди, собравшись вместе, выработаю компетентное решение. Ерунда. В толпе люди лишь глупеют. Сумма многих глупостей не дает в итоге ум, она дает бесконечную глупость, глупость многократно умноженную. Если толпой не управлять, это будет уже не демократия, а безвластие. Демократия – это ветер. Поставь парус, и ты сможешь идти даже против ветра силой этого самого ветра. Демократия без агентов власть предержащих хуже оружия в руках безумца, хуже звериных ловушек, вырытых в случайных местах. Это – сила без цели, или, что много хуже – сила со случайно выбранными целями. Я предпочел бы заснуть в горящем доме, чем довериться демократии, которой не руководят такие политики, как Цезарь. К счастью, такого никогда и нигде не будет. Везде и всюду, где мнение народа имеет какое-нибудь значение, находятся люди, умеющие формировать это мнение и прекрасно им пользоваться в своих целях.
КЛАВДИЯ. И ради этого ты записался в сыночки к девятнадцатилетнему плебею, которому в отцы годишься – и по возрасту, и по уму и по состоянию?
КЛОДИЙ. Вот именно эти тонкости позволяют мне оставаться независимым от моего приемного папаши. А что тебя смущает? По нашим законам возраст приемного отца никак не регламентируется по отношению к приемному сыну. Так же как нет никакой разницы между приемными родителями и родными. Так что я теперь самый что ни на есть безродный плебей, и ничто не мешает мне быть выразителем чаяний народных масс.
КЛАВДИЯ. Только уж от меня теперь держись подальше. Никто не заставит меня лечь в постель с плебеем, будь он даже мой собственный братец.
КЛОДИЙ. Даже вот эти денежки?
КЛАВДИЯ. Хм. Я сказала «никто не заставит», но я не говорила «ничто не заставит». Сколько тут?
КЛОДИЙ. Вот ты уже и торгуешься с собственным братом. Говори после этого, что ты не волчица!
КЛАВДИЯ. Ладно, я – волчица, как и все остальные римские женщины, но только учти, что это тебе обойдется намного дороже.
КЛОДИЙ. Вот это – разговор. Держи все деньги, сестрица, это лишь маленький аванс. В них мы теперь не будем нуждаться.
КЛАВДИЯ. Мой умница! Мой мышоночек!
(Клодий обнимает Клодию и увлекает ее за сцену. КЛАВДИЯ взвизгивает и хохочет).
.
ЛитСовет
Только что
