Читать онлайн
"Последняя рыбалка"
Недавно на одном из прилавков главной питерской книжной ярмарки в “Крупе” (ДК имени Крупской) мне попалась на глаза книга под названием «Рыбы Каракалпакии». Раскрыв ее на середине, я увидел то, что и ожидал – цветной рисунок гигантского сома. В долю секунды память перенесла меня почти на треть века назад и до мельчайших подробностей оживила таинственную историю с детективной подоплекой, разгадка которой так и не была найдена.
В тот знойный июльский день я встретил на центральной улице Тахиаташа своего знакомого Владимира С., коренастого энергичного брюнета с мягкой улыбкой под шелковистыми усиками на круглом лице. Под мышкой он держал книгу большого формата, которую тут же протянул мне со словами:
- Только что купил. Нет, ты посмотри, какое замечательное издание! Кажется, они научились, наконец, выпускать хорошие книги!
Книга называлась «Рыбы Каракалпакии». Из вежливости я перелистал ее. Суховатый текст, насыщенный цифрами и таблицами, адресовался, несомненно, специалистам рыбного хозяйства. А вот блок цветных иллюстраций, наверняка, был интересен всем. На фоне глубокой синевы изображались рыбы, обитающие в водах южной части бассейна Аральского моря.
Замечание же Володи относилось, конечно, всецело к полиграфическому качеству издания. Вообще, в этом смысле нукусское издательство “Каракалпакстан” редко баловало своих читателей. Книги издательства обычно печатались на желтой бумаге, имели аляповатые иллюстрации и такую склейку, что издание быстро рассыпалось в руках. Но та книга, что была сейчас передо мной, действительно являлась приятным исключением из общего правила. Конечно, я имею в виду только полиграфическое исполнение.
Володя бережно взял у меня книгу и раскрыл ее на середине. Я увидел усатого, с большой сплющенной головой сома, нахально вытянувшегося вдоль обеих страниц центральной вкладки.
- Сом… - мечтательно произнес Володя. Затем заговорил, словно цитируя: - Местное название – лаха, жаин, лапыш. Ночной хищник. Питается рыбой, ондатрой, птицами, а также крысами в период их миграции с берега на берег. Легко ловит кур, сбивая их в воду хвостом… Известны случаи поедания крупным сомом овец и собак, а также нападения на детей. Благодаря особенностям строения тела и верткости легко переползает по росной траве из водоема в водоем… Минутку… Вот, самое важное! В 1951-м году в Амударье поймали сома весом более ста килограммов. Его длина составляла 258 сантиметров!
Тут Володя захлопнул книгу и горячо продолжил, как бы расширяя рамки темы:
- В 30-х годах в Днепре выловили сома весом 420 килограммов и длиной свыше 5 метров! Этот не рыбацкая байка, а факт, засвидетельствованный членом-корреспондентом украинской Академии наук, известным ихтиологом Мовчаном! – Усмехнулся: - Днепр! Река, где рыбаков всегда было больше, чем рыбы!
Володя пристально уставился на меня и произнес, как нечто заветное:
- А вот здесь, в низовьях Амударьи еще сохранились совершенно нетронутые уголки… Представляешь, какой сомище мог вырасти в каком-нибудь тихом омуте под глинистым обрывом! - И добавил загадочно: - Очень может быть, мы вскоре узнаем об этом…
Владимир, что называется, оседлал любимого конька. Но я торопился домой и вынужден был попрощаться с приятелем.
Наша компания состояла в основном из недавних выпускников вузов, направленных по распределению в этот жаркий и пыльный, малообжитой край. Молодые прорабы, инженеры-технари: энергетики, наладчики, дорожники…
Владимир был среди нас «белой вороной»: более старший по возрасту, он являлся художником по оформлению зданий общественного назначения. Здесь, в Тахиаташе, он создавал панно во всю боковую стену нового дома культуры. Здание это поднималось по соседству с участком нашей мехколонны. Его инструментом были не краски и кисти, а цветная мастика и скребок. Сначала он наносил на часть стены пять слоев цветной мастики, а затем с помощью специального скребка снимал в нужных местах еще сырую мастику до заданного слоя. В результате получался фрагмент будущего цветного панно. Судя по отдельным репликам Володи, этой технологией владели единицы. Здесь он взял двух помощников из местных, которые выполняли всю черновую и подготовительную работу. Всю художественную часть Володя делал сам.
Когда он впервые назвал нам сумму своего гонорара, за столом повисла тишина. Слишком уж заоблачной казалась цифра. Она превышала наши инженерные оклады со всеми надбавками и коэффициентами в десятки раз. То есть, по тогдашним меркам Володя вполне тянул на роль миллионера из провинции.
Должен подчеркнуть, что о своих баснословных гонорарах Володя говорил не из желания похвастаться, а в силу своего добродушного, в чем-то наивного характера. Это был парень с открытой душой, живущий в своем придуманном мире, бесконечно далеком от бытовых разборок и мелкой зависти.
И всё же за общим столом кто-то из наших по-дружески предостерег его:
- Володя, ты бы немного поосторожнее. Тахиаташ всё-таки город сложный. Вольные поселенцы, летуны, бывшие зэки… Смотри! Найдутся охотники до чужого добра.
В своей манере Володя перевел разговор на любимую тему.
- Я же не держу свое добро под подушкой, – улыбнулся он в ответ. – А вообще-то, парни, я охотно уступил бы свое место на недельку-другую любому желающему, а сам отправился бы с удочкой на озера.
Он и вправду здорово выматывался, находясь на строительных лесах от рассвета до заката, почти без выходных и праздников. Объяснял, что обязан укладываться точно в жесткий график, что панно должен сдать в срок, иначе понесет немалые убытки.
Тем не менее, несмотря на занятость и усталость, он хотя бы раз в неделю выезжал на своем мотоцикле на ночную рыбалку, которая была его неодолимой страстью.
Существует особый тип любителей рыбалки. Это рыболовы-сомятники. То есть, те, кто ловит только сомов. Вот к их-то плеяде и относился наш общий друг Володя.
Чаще всего он привозил рыбин весом 8-10 килограммов, которых снисходительно именовал «мелкими сомиками». Примерно через два похода на третий его добычей становились двухпудовые сомы, а однажды под утро он привез усатого гиганта, который едва умещался в коляске мотоцикла. Посмотреть на улов сбежалась половина микрорайона. Когда этого зверюгу взвесили, в нем оказалось без малого 70 кило! Когда Володю спросили, как же он справился в одиночку с этим гигантом, художник с виноватой улыбкой ответил, что повозиться, конечно, пришлось, но, если честно, эта рыбина вовсе не гигант и это еще не настоящая рыбалка. Но, быть может, скоро ему выпадет настоящая рыбалка… Целую неделю общежитие, где жил художник, питалось деликатесными котлетами из сомятины.
Не было для Володи более желанной темы, чем особенности рыбалки на сома или соминые повадки. Вот только заинтересованных собеседников он находил себе с трудом. Ну, не было среди нашей компании других заядлых рыболовов! Тратить дефицитное свободное время на ужение обитателей речных глубин казалось нам просто глупо. Тем более что на местном рынке живой, а также копченой и вяленой рыбы было в избытке.
Амударья к тому времени уже сильно обмелела, ужалось и Аральское море, но всё равно рыбы еще было вдоволь.
На всех каракалпакских базарах имелись рыбные ряды, где главным товаром был копченый усач. Этот товар, можно сказать, был наиболее популярным “сувениром”, который увозили с собой гости республики. Наблюдая за посадкой пассажиров в нукусском аэропорту или на ходжейлийском вокзале, несведущий человек удивился бы тому, что практически каждый несет с собой некий продолговатый сверток. Это и был специально упакованный для удобного провоза усач: отборная рыба весом в 5-7 килограммов, с нежным, тающим на языке мясом, на срезе которого выступала янтарная пленка жира. В те времена за такую упаковку просили 25 рублей, и, поверьте, товар стоил таких денег.
В местных пивбарах к скверному нукусском пиву подавали жареного сазана. Где-нибудь в углу заведения дымила рыбожарка - котел с кипящим маслом, куда бросали панированные куски свежей рыбы, обязательно крупной, а после жарки вылавливали их большой шумовкой и выкладывали на весы. Стоило это удовольствие сущую безделицу, и было доступно даже бомжам.
А в Ургенче, где к рыбе всегда было особое отношение, на центральном базаре в ошхоне масло кипело сразу в четырех-пяти котлах, выстроившихся в ряд. В первом котле традиционно жарили только сомятину, во втором – сазана, в третьем – судака, в четвертом – жереха…
В условиях этого рыбного изобилия лишь прирожденный рыбак мог посвящать свой досуг спиннингу и удочке. Полагаю, Володя и был таким прирожденным рыбаком – фанатом своего хобби.
И всё же в памяти сохранилось кое-что из его рыбацких рассказов.
Он всегда охотился один из своей надувной резиновой лодки, имея целый арсенал особой снасти. Говорил, что крупные сомы лучше всего ловятся в самый глухой час ночи. А лучшая приманка – это уклейка, на которую сомы бросаются словно акулы. Сомы хитры и сообразительны, нахальны и агрессивны, по уму они почти не уступают дельфинам, а по ненасытности аллигаторам. Известен случай, когда сом утащил под воду переплывавшего реку медведя (правда, это произошло на Алтае). Жители низовьев Амударьи знают, говорил Володя, как опасно вывешивать на берегу для просушки одежду яркой расцветки, - сомы, выпрыгивая из воды, утаскивают ее буквально на глазах. В брюхе крупных сомов нередко находят бутылки и даже кирпичи.
«Вываживание» сома – это всегда единоборство, отчаянный поединок. Даже пудового сомика удается вытянуть на берег минимум после часового вываживания. Сом живуч. На берегу, во влажной траве, может продержаться более суток, поскольку дышит не только жабрами, но и всей своей осклизлой, голой кожей. В нем скрыта живая мощь, сила гибкой торпеды, которая может обрушиться на тебя в любую секунду. И еще мне запомнилась брошенная вскользь фраза Володи: “На запах крови крупный сом реагирует в точности как акула”…
В последний период Володя зачастил в поселок Водник, расположенный на Амударье, в стороне от трассы Тахиаташ – Ходжейли. Смутно помню его рассказы о том, что там живут потомки уральских казаков, которые знают какие-то особые секреты рыбной ловли…
Как раз незадолго до того дня, когда в продаже появилась книга «Рыбы Каракалпакии», Володя рассказал, что на последней рыбалке рядом с его лодкой сразу после полуночи вдруг всплыл гигантский сом, который какое-то время спокойно двигался параллельно, притом, словно в насмешку, перевернулся брюхом кверху. Рыбина была вдвое больше лодки! Он, Володя, поначалу даже растерялся. Но стоило ему чуть шевельнуться, как сом мгновенно ушел на глубину. Зато теперь понятно, где его искать.
Между прочим, Володя сам плавал и нырял как рыба.
Недели через две Володя уехал на очередную ночную рыбалку. Собирался на нее он более тщательно, чем обычно, и даже прихватил какие-то особые орудия лова.
Утром он не появился (как раз в тот период я был на отгулах в городе и по обыкновению заглянул в общежитие, чтобы проведать приятелей). Мы не особенно обеспокоились, решив, что он, вероятно, прямо с рыбалки отправился на работу. Так случалось изредка, когда он возвращался без улова. Ведь для него выходных не было.
Тахиаташ – город небольшой, и слухи быстро облетают его.
В середине дня стало известно, что мотоцикл Володи обнаружили на пустынном берегу Амударьи в районе поселка Водник – но в стороне от жилья. Ни его самого, ни лодки, ни снастей найти так и не удалось. Не было обнаружено и следов какой-либо борьбы возле мотоцикла. На сидении коляски лежала книга «Рыбы Каракалпакии». Закладка была вложена на страницу, где рассказывалось о сомах.
При осмотре его личных вещей, находившихся в общежитии, милиция не обнаружила ни денег, ни сберегательной книжки. Куда они могли подеваться? Ведь Володя, между прочим, намекал, что вскоре собирается купить с рук машину.
В конце концов, решили, что Владимир С. утонул во время ночной рыбалки по неосторожности, а его лодку унесло вниз по течению, где она была подобрана и присвоена неким лицом. Подобные происшествия на Амударье случались и прежде. Что касается денег, то, вероятнее всего, он истратил их на личные нужды. Или переслал своим родственникам.
Но в нашей компании в это никто не верил. Утонуть по неосторожности Володя не мог, поскольку был великолепным пловцом-ныряльщиком. Может, ему встретился сом, еще больший, чем днепровский? А может, тут какая-то запутанная криминальная история? Ведь по тогдашним меркам Володя был почти миллионером…
Пересудов было много, но все они основывались на вольных допущениях. Оказалось вдруг, что мы, его приятели, ничего не знали о личной жизни Володи, да и о нем самом.
В самый разгар этих событий я покинул Каракалпакию навсегда. Слухов о том, чем закончилось дело о последней рыбалке художника, до меня не доносилось. Но мне почему-то кажется, что эта загадка так и осталась не распутанной.
Книга кандидата биологических наук Р.Тлеуова и кандидата экономических наук Ш.Тлеубергенова “Рыбы Каракалпакии” была выпущена нукусским издательством “Каракалпакстан” в 1974 году. В ссылке указано, что цветные иллюстрации взяты из атласа “Промысловые рыбы СССР”. Тираж – 10 тысяч экземпляров. Цена 1 рубль 64 копейки. Книгу можно листать сколько угодно, и она не развалится в руках, поскольку сшита прочной белой ниткой.
Я допускаю, что какая-то малая часть тиража могла оказаться в Ленинграде среди любителей ихтиологии, а позднее некий экземпляр неведомыми путями попал на книжную ярмарку в «Крупу”. Продавец, у которого я пытался навести справки, не помнил, как ему досталась эта книга.
Те, кто хоть раз бывал в “Крупе”, имеют представление о том, что это за Вавилон. Там и нужную книгу не всегда сразу отыщешь.
И вдруг мне на глаза сама собой попадает книга, за которой стоит давняя загадка. Книга, которую при всем желании встретить в “Крупе” практически невозможно. Но она будто выпрыгнула мне навстречу из огромной кипы других книг.
Разве это не сигнал из того мира, где корень квадратный из минус единицы – самое обычное дело?
(сборник А.Ланиус "Восточная мозаика")
.
ЛитСовет
Только что
