Читать онлайн
"Тень внутри"

Мои друзья говорят, что Палач Миров был величайшей угрозой нашему делу. Я не согласна. Палач открыто вторгся к нам и не скрывал своих намерений. Да, он смог то, что не удавалось почти никому, — убил меня и уничтожил безвозвратно сотни лагерей со всеми, кто в них находился. Но колоссальными усилиями Палача Миров удалось остановить, и благодаря нескольким отважным парням и девушкам мы снова готовы стоять на страже Мира «Совёнка». Есть враг куда страшнее. Он прячется, копит силы, выжидая минуту, чтобы нанести единственный сокрушительный удар, от которого мы уже не оправимся. По сравнению с которым та бойня — просто ничто. И враг этот — я...

***

Сегодня безрадостный день. Безрадостный для всех нас. Мы редко собираемся все вместе, и каждый раз повод такой, что лучше бы нам никогда не видеться. Ещё живы воспоминания о последнем Катаклизме. Пусть практически никто не видел того, что творилось в лагерях, последствия ужаснули всех. К тому же это коснулось каждого. Кто не повстречался лицом к лицу с четвёркой рукотворных монстров, тот потерял близких или же испытал на себе ту самую разрушительную силу. Силу, принадлежащую мне...

Солнце уходит к горизонту. Скоро должно начаться собрание. А пока что мы ждём на площади вдвоём. На вечно семнадцатилетнем лице Пионера как всегда бесстрастная сосредоточенность, граничащая с отчуждённостью. Он стоит у памятника, прислонившись спиной, и спокойно ждёт начала церемонии, которую должен провести. Чёрная рубашка с пионерским галстуком, как всегда, без единой небрежной складки. Пионерский значок на груди поблёскивает в лучах уходящего дня.

— Ты дрожишь. Что-то не так? — в голосе Пионера ни единой эмоции, его взгляд, с трудом пробивающийся сквозь тёмно-русую чёлку, бороздит горизонт.

— Я не дрожу. Всё нормально.

— Ты никогда не умела врать. Тем более мне.

Это верно. Обманывать Пионера — дело заведомо провальное. Для обычных людей. Но ни его, ни меня так не назвать. Читать и скрывать мысли — наш с ним особый дар. Сейчас в лагерях «Совёнок» уже не осталось других телепатов. Кто-то выбрался, кто-то погиб навсегда... Мы так и не решили, кто больше преуспел в этом искусстве. Отсюда и мои вечные попытки обвести Пионера вокруг пальца, сознательные и случайные.

— Просто... воспоминания нахлынули.

— Будешь жить прошлым — перестанешь видеть будущее, — Пионер по-прежнему недвижим.

— А если забудешь прошлое, повторишь его ошибки.

Пальцы бессознательно начинают перебирать складки галстука, повязанного на предплечье. Я надела его не просто так. Эта красная тряпичка сегодня имеет особое значение...

Площадь постепенно заполняется нашими товарищами. Спустя несколько минут Пионер делает пару шагов вперёд, обводит взглядом толпу и поднимает руку с выставленным указательным пальцем. Люди замолкают.

— Сегодня мы вспоминаем тех, кто навсегда погиб в Третьем Катаклизме, — начинает он спокойно, но с едва ощутимым налётом скорби. — Наши разведотряды проделали огромную работу, но до сих пор не берутся утверждать, что список окончательный. Уверен, каждый, чьё имя сейчас прозвучит, исполнял свои обязанности до последнего. Роман, огласи список.

Ужасно. Прошло больше дюжины стандартных циклов, а мы до сих пор не знаем точных потерь...

Наш Художник делает шаг к толпе, достаёт из кармана листок бумаги и, откашлявшись, начинает читать:

— Орешкин Кирилл. Охотники. Петровский Захар. Дозор. Прохорова Анастасия. Дозор.

Я помню в лицо почти всех.

— Тобилевич Пётр. Разведка. Хайдаров Казим. Дозор.

Пионер наверняка знает список наизусть, однако понимает, что сейчас не стоит показывать фотографическую память.

— Хаустовская Елена. Листья. Яковлева Арина. Листья.

Пока зачитываются имена, я ловлю на себе чей-то взгляд. Какой-то недобрый взгляд. Не хочется сейчас на него отвлекаться. Мало ли что в душе у человека, потерявшего друзей.

Наконец, список заканчивается. Рома складывает листок, прячет его в карман и отступает на шаг.

— Юля, слово тебе.

Не люблю я такое. Но отказаться сейчас — непочтительно отнестись ко всем пришедшим. Я выхожу немного вперёд.

— У меня не получается говорить долгие проникновенные речи, потому скажу как умею, — довольно быстро мне удаётся совладать с волнением. — Трагедия Всадников нас всех объединила, и если мы не допустим повторения чего-то подобного, это будет значить, что жертвы наших друзей были не напрасны. И хоть мои слова сейчас мало что изменят, я искренне прошу прощения у всех вас, что не смогла предотвратить новый Катаклизм.

После того как я замолкаю, в тишине проходит несколько секунд. Потом слышатся робкие хлопки.

За ними ещё и ещё...

В конце концов, все собравшиеся сдержанно аплодируют. Неужели я и вправду сейчас заслуживаю этого?..

— Присоединяюсь к Юлиным словам, — Пионер поравнялся со мной.

Толпу снова накрывает тишина.

— Конечно, сами по себе слова не изменят ничего. Но если они подкреплены действиями, то сказанное начинает обретать вес. И я не сомневаюсь, что все присутствующие здесь готовы доказать свою преданность общему делу. Мы учтём прошлые ошибки и не допустим новой Бойни. А сейчас почтим же память погибших минутой молчания, — произносит Пионер и снимает галстук.

Я развязываю выданный мне. И без того тихая площадь погружается в скорбное безмолвие. Все присутствующие тоже снимают галстуки и поднимают их над головой. Кумач, что колышется на ветру, подобен десяткам свечных огоньков. Это настоящий символ нашей сплочённости и преданности делу, а вместе с этим — обещания, что никто из павших не будет предан забвению. В каждом крупном сражении мы теряли товарищей. И не до перезагрузки, а именно навсегда. Можно научиться контролировать себя, но внутри к этому привыкнуть практически невозможно.

Наконец, безмолвный отсчёт Пионера заканчивается. Он первым опускает руку с галстуком, за ним я, примеру следуют и остальные.

— Церемония окончена. Приступайте к своим обязанностям, — подытоживает он.

Толпа начинает медленно расходиться. Я тоже хочу покинуть площадь, однако слышу властный голос:

— Стой.

Оборачиваюсь — испытующий взгляд Пионера не оставляет сомнений, что обращался он ко мне.

— Да?

— Пойдём поговорим, — Пионер направляется в сторону административного корпуса.

Мне ничего не остаётся, как последовать за ним. Наверняка разговор будет о ней

Внутри никого. Пионер открывает дверь своего кабинета и пропускает меня вперёд, а сам заходит следом. Царит аскетичная и в то же время вполне уютная обстановка. Массивный письменный стол из дерева, напольный сейф в дальнем углу, около стены несколько стульев для гостей. На стене за столом прикреплены чертежи и схемы, а чуть выше на двух шурупах покоится длинный двуручный меч, что принадлежал когда-то одному из Всадников Апокалипсиса. Один взгляд на это оружие заставляет поёжиться от образов недалёкого прошлого.

Пока я предаюсь воспоминаниям, хозяин кабинета садится за стол и указывает мне на место напротив. Я тоже занимаю стул.

— Вот теперь рассказывай, что случилось.

Отпираться поздно.

— Это всё она

— Чёрная Тень? — Пионер приподнимает бровь.

— Да... Дней десять назад она словно с цепи сорвалась. Постоянно является во снах, насылает кошмары об ужасах прошлого...

— Она обрела собственный разум?

— Не похоже. Она заставляет меня испытывать всё те же тяжкие чувства...

— ...которые питают и составляют её сущность, — Пионер заканчивает фразу за меня и замолкает. Кому как не ему знать, на что способна эта тварь, если дать ей волю. Он сможет помочь советом, в этом я уверена.

— Ты пробовала от неё избавиться?

Этот вопрос меня несколько разочаровывает. Не такой банальщины ожидала я от одного из старейших в Мире «Совёнка».

— Конечно. Но каждый раз останавливалась на полпути с мыслью о том, что мы ничего не сможем противопоставить врагам… если появится кто-то наподобие Палача Миров… или Апостолов.

— Я уже не тот, что прежде, и не смогу избавить тебя от неё, даже если захочу, — вздыхает Пионер. — Но если захочешь ты, мы вместе могли бы...

— Нет, я не могу! Я готова страдать сколько угодно, но не могу оставить вас без последней защиты!

— Не кричи, я не глухой. По-твоему, лучше оставить всё как есть и ждать, пока она возьмёт верх?

— Нет, лучше сесть и ждать, когда придёт новый разрушитель лагерей, всё равно противостоять ему будет некому!..

— Юля. Тише.

Медленный металлический голос Пионера заставляет успокоиться. Не первый раз уже за последнее время я выхожу из себя на пустом месте...

— Извини, — виновато опускаю уши.

— Теперь ты сама видишь, что с Чёрной Тенью надо что-то делать, — собеседник не сводит с меня пронзительного взгляда.

— Думаешь… это она спровоцировала срыв?..

— Не знаю, прямо или косвенно, но итог один. Пока я могу предложить только проникнуть в твоё подсознание и усмирить Тень там.

— Ты уверен, что справишься?

— Больше никто на это не способен.

— А наша Славя? Она же усилила свой дар!

— Не успеешь открыть глаза — Чёрная Тень размажет её по стенке. А если Славя сорвётся — вас обеих мне точно будет не усмирить. Без потерь.

— Мы уже и так потеряли слишком многих. Я... просто не знаю, как быть дальше... — хвост начинает нервно подрагивать. — Ты — самый могущественный Семён из всех, и всё равно мне страшно представить, что эта тварь может с тобой сделать.

На лице Пионера проскальзывает тень раздражения:

— Чем дольше ты колеблешься, тем больше вероятность, что худший финал настанет. Знаю, на тебя сейчас давить бесполезно, к тому же опасно. Подумай до завтра, приведи мысли в порядок. Я могу попросить медиков дать тебе успокоительных.

— Спасибо, не нужно. Я справлюсь... Обещаю...

Не желая продолжать этот ставший бессмысленным диалог, я встаю и спешно иду к выходу. Но только нога ступает за порог...

— Юля!

— Что?

Поворачиваю голову — Пионер не пошевелил ни единым мускулом, застыв в прежней позе. И лишь взгляд стал ещё более пристальным и проникновенным.

— Знаешь, что я уважаю в тебе? В первую очередь, то, что ты всегда держала своё слово.

— Старалась…

— Но всё же помощь тебе не помешает. Сходи к Маше, она сейчас должна быть в библиотеке. Поговорите, вы общий язык наверняка быстрее найдёте.

— Хорошо, спасибо…

Нисколько легче не стало. Выхожу на улицу и сразу ощущаю непривычную тишину. Гнетущее чувство. Теперь придётся и Машу вовлечь в это всё. Так, а что бы Маше делать в библиотеке? Она никогда не питала любви к чтению. Может, к архивариусу зашла? Нечего гадать, сейчас узнаю.

В библиотеке непривычно шумно. Никто, конечно, не кричит, но шушуканье слышно постоянно. А, теперь всё ясно. У новичков, Листьев, урок истории. Так бывает довольно часто, когда набирается группа примерно с дюжину человек. После вступительного испытания новички знакомятся с хроникой нашего Корпуса, иногда с архивами, встречаются с командирами своих отрядов и поступают в их распоряжение.

Кажется, сейчас группа остановилась у мемориальной стелы с тремя большими портретами двух парней и девушки и списком навсегда погибших внизу. Странно, за рассказчицу сегодня Маша, хотя обычно этим занимается наша Славя. С другой стороны, они обе с нами с первого дня существования Корпуса и видели всё, о чём стоит рассказать молодому поколению.

Подойду поближе. Все собравшиеся притихли и ловят каждое слово проводницы в историю. Маша показывает рукой на портреты Прозревших. Я как раз пришла на самую важную часть рассказа — о троице уникальных попаданцев, чьё мировоззрение в корне изменило нашу жизнь и дало толчок к созданию Корпуса Наблюдателей. Как жалко, что они не дожили до этого... Но мы храним о них память как можем.

— Нина вылечила меня и поставила на ноги буквально за несколько дней. Эх, классная была девчонка. И наконец...

Маша переводит руку на портрет в центре и секунду медлит, давая возможность рассмотреть изображённого на нём парня. Северные черты лица делали его немного похожим на Славю, как и большие серо-голубые глаза.

— Марк Савин, — читает она подпись к портрету и снова встречается взглядом с новичками. — Он был лидером Прозревших, основателем команды. Не знаю уж, телепатией своей или чем ещё, но он собрал всю троицу воедино. Нина с Игорем и поодиночке были не промах, а с Марком превратились в такую силу, что до сих пор даёт о себе знать. Собственно, отголосками той силы недавно стали вы. Именно этот парень через Юлю смог найти нас, когда мы больше всего нуждались в помощи.

— Он тоже погиб в битве у Голгофы? — спрашивает какой-то Семён.

— Да… Наша Славя по нему долго... — на этом слове Маша резко замолкает. Вовремя сдержалась: столь личные подробности не надо знать всем. — Забудьте, в общем.

Но Семён, кажется, не собирается снижать напора вопросов:

— А насколько сильной была его телепатия?

— Не измеряла, знаешь ли. Телепатия либо есть, либо её нет!

Новенький явно начинает выводить из себя Машу.

— Понятно, спасибо… — Семён даже немного стушевался от резкого голоса и взгляда. Хорошо, что конфликт угас в самом начале.

— Ещё вопросы? — рассказчица обводит глазами толпу.

Наконец, руку тянет одна Алиса:

— А это правда, что ты видела Первородную Лену, от которой пошли все маньячки?

Маша от такого вопроса улыбнулась во все тридцать два зуба:

— Не только видела, но и нанизала её тушку на ограду лагеря!

Среди новеньких прокатывается волна удивлённых вдохов. Маша в своём духе: рубит с плеча. И тут она заметила меня:

— О, вот и Юля пришла. Поздоровайтесь, салаги!

Новенькие обернулись и дружно сказали:

— Привет, Юля!

Такая неожиданность заставила почувствовать себя неловко. Я кое-как пролепетала что-то наподобие «привет». К счастью, Маша быстро поняла моё состояние.

— Ладно, экскурсия окончена, — тряхнула она аквамариновыми хвостами в пол. — Все свои обязанности знают, так что за работу!

Несколькими хлопками в ладоши рассказчица быстро разгоняет толпу Листьев, после чего устало опускается на стул у стеллажей. Я подхожу и сажусь рядом.

— Привет, Маша. Решила поучить новичков уму-разуму?

— Моя бы воля — глаза бы мои их не видели, — проворчала та. — Но Славя просила заменить, пока сама на срочное задание уйдёт. Она меня столько раз из передряг спасала, что отказать я просто не могла.

— Маш, мне Пионер сказал, что с тобой можно поговорить...

— О чём? А, снова она?

— Как ты догадалась?

— От тебя за километр несёт бурлящей злобой этой твари, — морщится Маша.

— Что, серьёзно?

— Шучу, расслабься, — улыбнулась Маша. — Меня Пионер предупредил, что ты придёшь. Никогда не привыкну к тому, как он в голову лезет, ну да ладно. Выкладывай давай, что на уме.

— Понимаешь...

Я собираюсь с духом. На это уходит несколько секунд, которые, к счастью, никто не прерывает.

— Чёрная Тень пробудилась. Она, кажется, хочет вырваться наружу. Я уже говорила с Пионером, он собирается избавиться от монстра… Вот только я не уверена, что это возможно и правильно. Чёрная Тень слишком сильна, чтобы выходить один на один с ней… и в то же время без неё нам наверняка не победить, если настанет новый Катаклизм. Может, ты подскажешь, как мне обуздать её?

Маша задумалась и прикрыла рот ладошкой без мизинца.

— Знаешь, Юль, как раз говорили о Прозревших, и я вспомнила... В те дни, когда лежала в их лагере, прикованная к кровати, я жила единственной целью — отомстить Ленке. Марк иногда приходил, ставил рядом стул и просто говорил со мной. Не как с подопытной, психопаткой или кем-то ещё подобным. Просто как с собеседником. И в одной из таких бесед он хотел приободрить меня, настроить на исполнение моей тогдашней мечты. Я, помнится, посмеялась над ним. Неужто он и вправду думал, что я, по сути, калека с парализованными ногами, за несколько дней смогу драться на равных с этой акробаткой? Марк подумал и сказал: «Знаешь, в чём отличие героев от злодеев? Большинство злодеев никогда не думает о последствиях своих действий. Вот захватят они мир, а что дальше? Где гарантия, что они смогут этот мир удержать? Если же их план провалится, ничего в мире особо не изменится. Героям в этом плане сложнее. Победит злодей — герой потеряет всё. Герой победит — уйдёт угроза миру». Понимаешь, к чему я?

— Он сказал, конечно, правильные вещи. И ты хочешь, чтобы я представила, что будет, если монстр получит свободу?

— Отчасти. Я хочу, чтобы у тебя был стимул противостоять этой твари. Я нисколько не герой, но и на стороне злодеев быть не хочу, хватило. Те слова, как ни банально звучит, придали мне сил встать, заново научиться ходить и сражаться буквально за два дня. Само собой, меня постоянно лечила Нина и страховал Игорь, без этих двоих ничего бы не вышло. Но именно слова о последствиях заставили меня почувствовать превосходство в той схватке с Ленкой. А тебе сейчас очень нужно такое превосходство над Тенью, тем более что раньше она во всём превосходила тебя.

— Я это понимаю. И прекрасно осознаю, что случится, если дать волю этой твари не в то время и не в том месте…

— О да. Понятно, почему ты не хочешь от неё избавиться полностью. Всё-таки она — это ты, в какой-то степени. А значит, о последствиях она тоже могла подумать.

— Хотелось бы мне видеть её не только ходячим комком ярости и злобы…

— Победительница Всадников, твой обратный билет с того света, причём уже дважды. Мне продолжить?

— Не надо.

— Тебе, может, таблеток каких попить...

— Да что вы все заладили про эти таблетки! — срываюсь на крик. — Не помогут они от этой твари! Я не больная на голову! Это вообще не я, а какое-то непонятное отродье!

— Ты чё завелась, Юль? — опешила Маша.

Действительно, что это сейчас было? Какое безумие на меня насылает Тень?

— Я... не знаю... Извини, я словно сама не своя последнее время...

— Не хочешь таблеток — просто отдохни несколько дней. Может, Чёрная Тень тут вообще ни при чём, и ты просто сильно переутомилась. Я скажу Пионеру, чтобы обошёлся как-нибудь без тебя пока что.

— Да... Наверное... Спасибо...

Уже смутно помню, как вышла из библиотеки. Порой кажется, что вместе с силами меня покидает и рассудок, сожранный беспощадным чудовищем без собственного тела. Вот только зачем это Чёрной Тени? Неужели она не понимает, что ничего не добьётся, сведя меня с ума? Всё-таки Маша верно сказала задуматься о последствиях. Что получит тварь, если я перестану себя контролировать? Свободу. А что потом? Новые разрушения? Что она умеет, кроме этого? Сама не знаю...

Сегодня я уже не смогу сделать ничего полезного. Надо отдохнуть.

Отведённый мне домик встречает ощущением уюта и даже небольшого успокоения. Но только до того, как я начинаю стелить постель. У меня никогда не было бессонницы, до некоторого времени я даже слова такого не знала. Сейчас же заснуть для меня — испытание сродни прыжку через огненную стену. Ложусь на кровать, накрываюсь одеялом. Чувствую, эта ночь будет опасной. Во сне поневоле перестаёшь контролировать себя, и ОНА начинает править бал. Непредсказуемая. Неистовая и бескомпромиссная. Я не смыкаю глаз, сколько хватает сил, но рано или поздно усталость берёт своё. До сих пор мне удавалось держать её на коротком поводке, и о Чёрной Тени знали только непосредственные свидетели её прежней разрушительной мощи. Я должна с ней справиться. Больше никто не должен видеть её.

Никто... Никогда...

С каждым днём она набирает силу. Мне всё труднее сдерживать это чудовище. В голову постоянно лезут дурные воспоминания, а они для неё подобны сытному обеду. Снова она напоминает мне во снах о самых страшных событиях моей жизни.

Первый Катаклизм, самый фатальный для лагерей. Появление маньячек, скрежетунов и прочей нечисти. Попытка проникнуть в саму суть мироздания. Зарождение чудовища во мне. Самое кровопролитное сражение в истории, в ходе которого я разрушила собственными руками целый лагерь, — битва у Голгофы. Безвозвратные потери с обеих сторон превзойдут, наверное, даже Трагедию Всадников. Могла ли я спасти погибших?

Если бы глаза мои не застилали ярость и желание втоптать врага в землю, разорвать на лоскуты... Если бы тот лагерь выдержал все наши с противником удары...

Если бы...

Зачем я только вспомнила это? Снова перед глазами ужас, боль, страдания... А они питают ЕЁ...

Нет, нужно отбросить это. Не надо кормить чудовище. Мы же спасли тогда лагеря, предотвратили переписывание реальности! Но какой ценой...

Проклятье, опять те мысли...

Вот и эта тварь... Гроза всего живого. Дикий зверь сверхъестественной мощи. Моя копия, словно залитая с головы до ног чёрной тушью с двумя алыми огоньками на месте глаз и когтями-саблями на каждом пальце рук. Раньше она являлась только на мгновение, чтобы дать понять, чьих лап это дело, и тут же раствориться.

— Рррх... — рычит чудовище.

— Убирайся!

Не понимаю, почему она продолжает сверлить меня красными глазами. Но это явно не к добру.

— Пошла прочь!

— Сссммрррр...

— Убирайся, откуда пришла!

— Сссмотрррии!

Всё вокруг преображается. Мы с ней оказываемся посреди лагеря. Земля сплошь залита кровью. Кое-где можно разглядеть фрагменты расчленённых тел. Кажется, что сейчас налетит багровая волна и сровняет с землёй все постройки. Что это за ужас?..

— Это то, чего ты добиваешься? Хочешь утопить лагеря в крови?

— Грррядёт!

Только сейчас я осознаю, что Чёрная Тень произнесла осмысленное слово. Она уже не просто сгусток негативных чувств, но нечто большее... Более разумное и могущественное...

Видимо, схватки с ней не избежать. Ну что ж, не первый виток соседствуем. Замахиваюсь на свою злобную копию когтями, но она даже не пытается уклониться. В считанных миллиметрах от морды её лапа перехватывает мою руку. Ледяные пальцы со страшными когтями сжимают запястье. Мёртвый лагерь пропадает, и на его месте появляется пустота меж миров, такая же безжизненная и давящая. В ней зловещие красные огни глаз монстра становятся ещё более пугающими.

Вдалеке проступает чей-то силуэт. Семён... Но какой из множества? Он в отчаянии что-то беззвучно кричит, воздев руки.

Теперь ясно: это Палач Миров, обречённый на вечные страдания.

— Зачем ты мне его показываешь? Думаешь, я слишком жестоко с ним обошлась?

Молчание в ответ. Это злит ещё больше. Волевым усилием я возвращаю окружение в первозданный вид. Атакую второй рукой — и её тварь сжала до боли.

— Что, сказать нечего? Зачем ты меня мучаешь? Оставь меня в покое!

— Р-р-рано... — она не атакует, но и вырваться из цепкой хватки невозможно.

— Что рано? Хочешь с ума меня свести?! Никак не насытишь свою жажду разрушений? Ты всего лишь ошибка, нечаянное порождение безумца!

Вот сил сопротивляться не осталось. Чёрная Тень отбрасывает меня в сторону и взмахивает лапами — вокруг материализуется клетка цвета пустоты меж миров.

Чудовище разозлилось не на шутку:

— Зр-р-ря.

— Нет! Выпусти меня, тварь!

Бесполезно. Сколько ни биться, прутья не сломать. Глаза сами собой закрывает пелена... Разум успевает ощутить отголоски крика чудовища...

Просыпаюсь с криком — неужели кошмар закончился? Похоже, он только начинается. Чувствую покалывание во всём теле. Я знаю, что это значит! Нет, нет, нет! Уже не удержу... Сердце стучит, в груди жжёт ярость. Только не снова!.. Кожа чернеет, когти вырастают в настоящие орудия смерти... Лучше убежать подальше, чтобы никто ей не попался на пути...

Но куда бежать?

В лес! В чащу!

Бегу со всех ног...

Почему в этот раз она так медлит? Раньше ей хватало нескольких секунд, чтобы завладеть моим телом... Какая разница?! Если есть хоть немного времени, надо смягчить последствия, насколько смогу. Беги, Юля! Беги...

***

Бегите, бегите! Вам всё равно не укрыться! Никому не отсидеться! Я вестница нового Апокалипсиса! Всё, что вы знали до этого, не поможет вам! Вы даже не представляете, что вас ждёт!

Из глотки вырывается оглушительный рёв, поднимающий в небо десятки птиц. Совсем скоро кошка поймёт, что смотрела, но не видела! Кровавая жатва началась!

Но что это? Кто-то подходит сзади уверенным шагом.

— А ну верни мне Юлю, тварь!

Оборачиваюсь — Пионер в железном костюме и с багром в руке. На голове шлем, соединённый с бронежилетом тонкими цепочками, по ходу рук длинные балки. Тебя-то я и ждала! Пора отдавать долги! И даже усиление тебе не поможет.

Бросаюсь на мерзавца — тот резко уворачивается. Моим когтям не хватило совсем чуть-чуть до его горла. Не успеваю среагировать, как враг подскочил вплотную и прижал меня ногой к земле. Шея ощущает холодный металл рогатины. Как змею прижал, гад! Не пошевелиться толком…

В то же время чувствую, как силы начинают покидать меня. Чёртов костюм буквально сдирает шкуру... Пока не вернулись силы, остаётся только один способ спастись. Надо лишь немного сконцентрироваться, несмотря на боль...

Как тебе мой хвост вокруг ноги? Вражеская лодыжка выворачивается в сторону с характерным звуком. Кувырок — и я опять на ногах, а кричащий от боли противник распластался на траве. Пора познакомиться с моими когтями! Надо было ему и руки так же вывернуть, чтоб не сопротивлялся. Чёрт, железки в костюме успели пропитаться моей силой, иначе давно бы раскроила. Отмахивается он быстро, в голову и бока не попасть. Ещё мгновение — облако ярости застило мне взор. От ловкого удара падаю на бок. Как же ты глуп, что позволил мне забрать свою силу обратно! Ты лишь выиграл себе несколько секунд! Где же ты?

Сбежал, падла! Ничего, пусть я тебя не вижу и не слышу, от ран своих тебе не скрыться. Вот они, следы! Дорожка из капель ведёт меня. Тебе не уйти от моих лап! Я как раз набралась сил для своего любимого удара... Оборачиваюсь — бежит сзади. Неужто связки уже срослись? Так порву снова! Мановением лапы закую тебя в цепи!

Но что это? Цепь прошла насквозь! Мираж! Повелась на его старый трюк!

А-а-а! Тело пронзает жуткая боль… В бок втыкается металл, ноги подкашиваются… От рефлекторного замаха подлец отлетает к дереву и затихает, прикованный цепью. Теперь-то без фокусов! С трудом вытаскиваю обломок багра. Пропитался эссенцией злобы, иначе бы мою шкуру не пробил. Ноги уже не держат. Проклятье, как же больно! Не могу сдержаться…

Кусты, трава, деревья — всё вокруг вспыхивает ярким пламенем. Он даже не пытался ослабить меня при помощи костюма. На то, чтобы зарастить рану, уйдёт время. Пока гад не выпутался, самое то нанести удар. Надо только подняться, немного выждать — и смогу закончить начатое. Она должна это увидеть. Слепая кошка…

Но пока что не могу… Разве что пялиться на траву в ожидании прежней боеспособности. Немного, и протяну ещё одну цепь, через неё смогу забрать свою силу обратно. Боль постепенно утихает. Поворачиваюсь — а враг за это время смог ослабить цепи и пытается обогнуть ствол дерева, перебирая ногами. Куда собрался, герой? Похоже, сил мне не хватит даже на единственную цепь. На еле послушных ногах подхожу ближе. Уж когти мои всегда со мной, они поставят точку. Замахиваюсь…

— Стой! Не надо! — кричит Пионер во весь голос.

От такой неожиданности я опешила и даже чуть опустила лапу.

— Что тебе нужно? Реванш — ты его получила, победа за тобой! Крови — иди в лагерь, там все спят, порезвишься на славу!

Не может быть, чтоб он вот так просто стал молить о пощаде. Я ведь даже ещё ничего ему не оторвала.

Надрывайся сколько хочешь, меня не обманешь. Заношу когти снова…

Внезапно дерево падает прямо мне на голову и буквально погребает под собой. Вот чего Пионер орал: чтоб я не услышала хруст и не увернулась. Но как он смог? Темнота. Зря я сдерживалась!

Теперь ты меня окончательно разозлил. Ствол надо мной разваливается от пары взмахов когтями, а куски рассыпаются в прах. Встаю — противник совсем рядом. В двойном составе! Знаю я эту уловку: выставит фантомов вперёд, а сам сзади подкрадётся. Разворачиваюсь с когтями наизготовку — никого!

Тут же возвращается острая боль: вторая арматура в спину! Опять сдирается шкура, сыплется шквал неистовых ударов…

***

Я прихожу в себя от хлёстких пощёчин. Тело словно не моё: пошевелить не выходит даже пальцем. Надо мной измождённое лицо Пионера. Моя голова лежит у него на руке. Уголки губ Пионера едва заметно ползут вверх:

— Всё как в старые добрые времена?

— Похоже на то... Что со мной было? Она всё-таки вырвалась?

— Да. Твоё счастье, что я успел переделать Укротитель под себя.

Только сейчас я замечаю его порванную в клочья форму, обрывки цепочек шлема и глубокие раны по всему телу.

— Прости меня...

— Не впервой.

— Кто-нибудь ещё пострадал?

— Нет, всё произошло в лесу. Разве что деревья теперь как после метеорита, — Пионер аккуратно поворачивает мою голову в сторону.

Поверить не могу: сосны и берёзы покосились, часть из них переломана пополам, а некоторые вообще в узел завязаны! Не зря Чёрную Тень всегда боялись как огня. Она всё ещё самое опасное существо во всех лагерях...

— Я... не сдержала обещание...

— Покажи мне хоть одного, кому всегда удавалось. Не загружай себя проблемами, только хуже станет.

— Куда уж хуже...

— Я отнесу тебя в дом. Там решим, как быть дальше.

— Спасибо...

— Держись.

Пионер приподнимает меня и подхватывает под колени. Я свожу руки у него за шеей. Семён осторожно встаёт и направляется в лагерь. Веки сами собой закрываются. Под покачивания от медленных неровных шагов сон завладевает мной практически мгновенно...