Читать онлайн
"Истории, которые никогда с тобой не произойдут"

Он двигался на запад сколько себя помнил, от курса не отклонялся. Шел один. Ни друзей, ни родственников. Отец исчез много лет назад, а кости матери покоятся в земле в крае забытым Богом. С того дня перед ним открылись нескончаемые дороги и природные ландшафты. За свое долгое путешествие, он повидал заброшенные деревни, полуразрушенные города, наполненные наглыми и голодными падальщиками, их же, к слову, ловил и ел; еще он встречал сотни тысяч захоронений и миллион брошенных на обочину человеческих останков. Эти картины стали для него чем-то привычным ровно, как и серые тянущиеся дни.

В своем путешествии он больше всего любил наслаждаться увядающей архитектурой зданий и представлять, как они выглядели раньше при свете солнца. В удачные дни он находил разные фотографии и буклеты с картинками, все находки складывал в рюкзак. Ночевал в лесах, там безопаснее.

И вот рваные и вонючие сапоги этого молодого создания вступили по северной части набережной неизвестной и очень широкой реки. В ее черных и зловонных водах куски военных крейсеров собрались в маленькую дамбу, скапливая у откоса водоросли и мертвую рыбу. На другом берегу расположились руины домов, за ними выпирали краны, размером с тридцатиэтажный дом, под которыми лежала гора брошенных средств передвижения. Справа от юноши тянулись стены крепости, соединяющая башни каждые двести шагов. В зазорах между мерлонами светились зеленые огоньки любопытных кошачьих глаз, а с внутренней территории на всю округу разносились звуки обрушивающихся строений.

Он нашел в стене дыру, размером с пол-лица и посмотрел, что же там внутри. Земля черная, выжженная. Крохотные скелеты и беззубые черепа с остатками мяса покрывали ее вместо травы. Там же расположился заброшенный лагерь, от него осталось двадцать мангалов и еще столько же сгоревших и разрушенных палаток. Чуть дальше на холме стояли прогнившие виселицы на которых болтались изуродованные и вздувшиеся тела пожилых женщин. Старикам же отрезали головы и насадили их на колья. У всех отсутствовали глаза, а лица застыли в предсмертном ужасе с распахнутым до неестественных размеров ртом. Стая стервятников сражалась с котами за больший кусок мяса. В маленькой яме на три часа виднелось тело лошади с торчащими из груди ребрами и съеденными внутренностями. Юноша никак не мог оторваться от ужасающей картины, пока его вырвало. Он отпрянул от дыры и стал со всей силы хлопать себя по лицу и подбадривать словами «Ты и не с таким справлялся». Через десять минут он пришел в состояние, которое сам воспринял, как “норма”.

Дорога по проклятым улицам огромного мегаполиса становилась все менее радостной. Он шел уже целый день, а городу конца-края нет. Молодой человек заволновался, такое для него впервые. Ко всему прочему солнце заходило за горизонт, окрасив небо на западе в алые цвета, и чем темнее становилось, тем больше летучих мышей вылетало наружу из своих пещер, пища и хлопая крыльями. Все в этой каменной твердыне застыло в неподвижности. Впрочем, тишина оставалась недолго, и леденящее дыхание ночи завыло и подняло в воздух пепел, лежащий повсюду. Тот пепел, что служил напоминанием ныне живущим об ошибках прошлого.

Юноша обратил взгляд на северо-запад, откуда надвигалась тьма, ведущая за собой мрачные дождевые тучи. Яркие молнии вспыхивали в непроглядном мраке, а спустя шесть-семь секунд до него доносился оглушительный треск и грохот, природа бушевала и вновь напомнила людям, кто истинный хозяин этого мира. Там в зловещей черноте виднелся храм с тусклыми и бесцветными куполами и потемневшими остатками золота. Трещины на белокаменных стенах можно было рассмотреть с расстояния пары километров, но это одно из немногих зданий, сохранивших крышу и стены. Он принял решение остановиться там.

Бетонное шоссе пребывало в ужасном состоянии, приходилось перепрыгивать огромные ямы и обходить непонятно откуда взявшиеся валуны. Через полчаса пути он уперся в обрушенный на шоссе мост. Храм располагался справа на излучине высокого берега реки и скрывался за обгорелыми деревьями. Молодой человек перешел дорогу и поднялся по лестнице наверх, где красовалась белая и погнутая вывеска со стертым названием. Само здание стояло на трех ногах. Северный и восточный фасады выглядели хуже всего, и было не совсем понятно, как они до сих пор не обвалились. Полуколонны имели сколы, будто их задело во время пушечного обстрела.

Ну и видок, подумал.

Он насчитал три входа. Каждый закрывали массивные железные ворота (единственные части, более-менее выдержавшие проверку временем), которые одному человеку явно не под силу сдвинуть. Однако центральная дверь имела большую пробоину слева снизу. В ней он увидел мужчину: кожа белая, волосы черные и голубые глаза. Тот уставился на парня, показывая всем своим видом: «Что это за чудо-юдо тут явилось?» — в лохмотьях, грязный, живот уже практически врос в спину, даже взгляд казался исхудавшим. Слишком чужой для этих мест. На секунду мужчине почудилось, будто перед ним Бог в обличье юноши. Юноша же не спешил приближаться, относился с опаской. Мужчина ему кивнул, а затем подозвал крикнул, мол, иди сюда. Молодой человек посмотрел на небо, первые капли дождя упали ему на лицо. Он сплюнул, поправил рюкзак и незаметно вытащил охотничий нож из кармана и пошел вперед.

Внутри храма стоял запах ладана и свечей. На полу засохшие и почерневшие пятна крови. Иконы и картины потеряли цвет, оказавшись на стадии исчезновения. Молодой человек долго всматривался в них, но так и не разобрался, какую историю ему пытаются поведать. По центральному залу ходили борзые; увидев незнакомца, они остановились и приковали к нему взгляды. Ни одна не двинулась, не залаяла. Мужчина махнул в их сторону рукой, словно прося прощения, а затем предложил юноше сесть на стул, сам же подошел к плите, взял заварочный чайник, налил из него в граненые стаканы и сел перед гостем.

— Ты просто кожа да кости!

— К сожалению, так и есть.

— Хочешь что-нибудь перекусить?

— Грех отказываться.

Мужчина опять сходил к плите, взял со сковороды мясо, положил на грязную тарелку, вернулся и протянул юноше.

— Только хлеба нет.

— А что это?

— Не бери в голову. Ты заблудился?

Молодой человек взял мясо, откусил кусок. Прожевал и ответил:

— Нет, иду мимо. Почему вы считаете, что я заблудился?

— Последний человек, которого я видел, пришел сюда около шести лет назад, когда я только обустроился. Типичная заблудшая душа. Ты чем-то мне его напомнил.

— Что с ним случилось потом?

— Потом он умер.

Парень поднес стакан с горячим чаем к губам и немного отпил, слегка обжег язык, затем откусил мясо еще раз. Вытер рот тыльной стороной ладони.

— Я пока умирать не планирую, и я не заблудился.

— Я похоронил его здесь, в подвале. Он искал сына, но так и не нашел. А ты что ищешь?

Юноша призадумался и секунд через пять ответил:

— Я не помню.

— Как это?

— Раньше у меня была цель, но я скитался так долго, что в итоге ее забыл. Сейчас двигаюсь на запад, хочу переправиться через реку, но все мосты разрушены, а переплыть боюсь. Говорят, где-то там остались цивилизованные города с добрыми людьми, вкусной пищей и голубым небом. А в этом городе, сколько здесь народу?

— Здесь только я. Сколько тебе лет?

— Не знаю, где-то в районе двадцати. А какой сейчас год?

— Примерно две тысячи пятидесятый. Точно сказать не могу, календаря-то нет, да и если бы был, вряд ли бы помог. Знаю только, что сегодня суббота.

— Откуда?

— Потому что суббота бывает раз в семь дней.

Молодой человек продолжил есть. В три укуса покончил с мясом, подул в кружку и сделал еще один глоток. Мужчина посмотрел на него и сказал:

— Может спрячешь подальше нож? Я тебе не враг.

Юноша нехотя, но согласился.

— А Вы здесь зачем остановились?

— Что-что?

— Вы-то что здесь делаете?

— Тоже проездом.

— Уже шесть лет проездом?

— Точно!

Мужчина полез в карман рубашки и вытащил небольшой пакетик с табаком, бумагу и фильтры. Стал сворачивать самокрутку. Закончив, протянул папиросу гостю.

— Курить будешь?

— Не знаю.

— В смысле?

— Я никогда не видел, чтобы кто-то делал то же, что Вы сейчас.

— Тогда и пробовать не стоит.

— Почему?

— Вредно.

— Тогда зачем Вы это делаете?

— Сам задаюсь этим вопросом последние лет пятнадцать.

Мужчина зажал самокрутку зубами, поджег, затянулся и выдохнул дым. Затем указательным пальцем правой руки почесал нос.

— Мне кажется, мы встретились не случайно.

Молодой человек пожал плечами.

— История мужчины, которого я захоронил здесь, заставила меня задуматься. Я много времени провел в размышлениях о том, зачем мы в этом мире. Каждый человек хочет что-то найти для себя, но иногда его цель становится лишь предлогом для того, чтобы скитаться до самой смерти, а потом, обернувшись назад, осознать, сколько ошибок он совершил. Направить нас в этом мире, открыть те глубины сознания, которые были недоступны нам, могут истории. Думаю, что в этом мире нет ничего ценнее историй.

— Только они у нас и остались.

— Это правда. Хочешь послушать историю того мужчины? Вдруг поможет тебе вспомнить то, что ты искал.

Собаки подошли к собеседникам. Одна из них легла между ними и положила голову на вытянутые лапы, приготовившись слушать рассказ. Остальные же встали по бокам от стула юноши.

— Ладно.

Костер, который развел мужчина еще до прихода гостя, продолжал потрескивать и затухать. Хозяин поднялся со стула и подошел к деревянному серванту и вытащил из ящика несколько поленьев и вернулся и докинул их в огонь. Зажал самокрутку указательным и большим пальцами, затянулся, сел и откинулся на спинку стула. На втором ярусе храма стали сходиться борзые всех мастей. Какие-то из них тоже ложились на передние лапы, а какие-то покорно сидели на задних.

— Признаюсь, я не помню имени этого мужчины, да оно сейчас и неважно. Он говорил, что жил еще до глобальной катастрофы. Врал или нет, поди разбери. В общем, будем верить, что застал те светлые времена. Потому что без доверия друг к другу вряд ли люди смогли бы дожить до наших дней. В 2025 году он где-то в этом районе оставил своего сына, которому было меньше годика, у сестры: еды катастрофически не хватало, и он ушел на подработку. Когда вернулся, обнаружил сестру в слезах. Оказалось, она вечером уложила ребенка спать, а наутро он исчез. Ты можешь себе такое представить? Без следов взлома, камеры тоже ничего не засекли, никакого проникновения. Тут еще важно добавить, что раньше люди носили на глазах специальные повязки, так велел им их закон. Без повязок ходили лишь избранные народом представители власти, солдаты и полиция. Повязки снимать не разрешалось, однако за несколько лет все приспособились к такой жизни, даже начало нравиться. Президент аргументировал принятие закона тем, что зрение может обманывать, а сердце — никогда. А суть демократии именно в том, чтобы прислушиваться к сердцу. Он даже книгу написал, вот, смотри.

Мужчина вытащил из-под стула книгу, пыльную, выцветшую. На обложке все стерлось, но он сказал, что помнит название:

— «Демократия с человеческим лицом».

Передал книгу юноше, тот повертел ее в руках, отметил красивый переплет, вернул обратно.

— Я не умею читать.

Мужчина пожал на это плечами и продолжил рассказ:

— Впрочем, толку судить о прошлом? Думаю, если в нем и есть смысл, то он в том, что на историях из прошлого можно учиться. Ведь чужой опыт помогает не допускать подобных ошибок в будущем. А задача рассказчика — передать эти истории другим честно, без прикрас. В общем… поиски сына закончились для него довольно быстро…

Мужчина снова затянулся сигаретой, немного подержал дым в легких и выдохнул его в сторону. Правой ладонью он подпер подбородок и трижды стукнул пальцами в место между верхней губой и носом, проигрывая в своем сознании любимую мелодию.

— Произошла катастрофа, и все погрузилось во тьму. Сам, наверное, слышал это историю тысячу раз. По всем законам он должен был умереть, но нет. И тут самая интересная часть истории. Он проснулся. Когда открыл глаза, увидел, что лежит на скрипучей железной кровати. На вену, в районе локтевого сгиба, прилеплен пластырь, а под ним игла впилась в кожу. Рядом стояла капельница с физраствором. Но самое главное то, что вокруг, в этом помещении, лежали тысячи, как ему показалось, людей разного возраста и пола, а почему проснулся только он, неизвестно. Где это здание? Не имею ни малейшего понятия. На выходе, как он говорил, стоял шкаф с одеждой и повязкой на глаза. Все надел. Вышел наружу. После он уже не видел, что его окружает, лишь чувствовал, например, что дорога под ногами разбита и воздух спертый. Долгие годы скитался, звал сына, искал еду, дабы выжить. Спустя двадцать лет встретился со мной, то ли по воле случая, то ли по снисхождению Божьему, и оказалось, что я живу как раз рядом с тем местом, где последний раз он видел собственного ребенка.

Мужчина затянулся, а после стряхнул пепел на пол, дважды стукнув большим пальцем по сигарете. Затем ненадолго затих, взглянул на лежавшую между ними борзую. В ее глазах отражалось пламя костра, подобное порталу в иной мир.

Снаружи вовсю бушевала буря. Сильный дождь ударял изо всех сил по крыше храма, желая пробиться внутрь. Ветер завывал диким воем. Раскаты грома взрывались с такой силой, что в них свой крик не услышать. Погода, словно транслировала через себя Гнев Божий, что по кусочкам поедает грешную землю и произведения ее.

Слегка прокашлявшись, обитатель храма продолжил:

— Тогда-то мужчина и стал рассказывать мне о своей жизни до катастрофы. Но я видел, как воспоминания высасывали из него жизнь. Я предлагал обо всем забыть, начать с чистого листа, сорвать повязку с глаз, но тот отказывался. Все продолжал говорить о случившемся, твердил, что его история должна быть закончена. Когда он рассказывал о своей жизни, ему было трудно справиться с эмоциями. Постоянно замолкал — видимо, чтобы не заплакать. В такие моменты я задумывался: каково это — жить, не зная, как выглядит твое собственное лицо? И что, наверное, в голове у него не раз проносилась мысль о том, можно ли считать себя полноценным человеком, если ты даже не знаешь, кто ты и как выглядишь. Но что-то все-таки мешало ему снять эту повязку и увидеть мир таким, какой он есть. Во время рассказа он всегда складывал ладони лодочкой и прижимал ко лбу, вот так, словно внутри них хранил ту вещь, которой лишился очень давно. По вечерам мы вместе выходили в город, ну или то, что от него осталось, пытались найти его сына, но безуспешно. Я-то с самого начала надежд не питал. Если кто и жил бы в этих руинах, то мы бы друг о друге точно знали. Попытки не приносили никаких результатов, и я стал замечать: все его надежды на обычную жизнь теряли телесный облик, если так можно выразиться, становясь призрачными, иллюзорными. Мы возвращались сюда, в храм, я пытался молитвами вернуть эту полую оболочку к существованию, но оно уже превратилось в часть иного мира. Такие дела.

— Но что ему оставалось делать? — после долгого молчания спросил юноша.

— Была у меня в голове такая опасная мысль, что поиск сына являлся для него своего рода источником внутренней гармонии. Думаю, он даже не заметил, что умер. И сейчас где-то там, во мраке, все еще ходит и зовет свое чадо. Хотя в забытье он погрузился еще при жизни… До́лжно двигаться вперед — мое мнение.

Молодой человек сделал последний глоток и допил чай. Глубоко вздохнул и уткнул взгляд в потолок, но рассмотреть ничего не смог.

— Интересно, что там было нарисовано?

— Не знаю. Наверно, что-то очень красивое.

Гость погладил собаку, та не сопротивлялась. А хозяин как раз докурил цигарку и затушил ее о деревянную ножку стула, окурок швырнул в костер.

***

Наутро юноша решил выдвигаться в путь. Солнце поднялось из-за горизонта, возрождая из тьмы новый мир.

— Может, останешься еще на пару дней?

— Нет. Спасибо.

— Ты же на запад идешь, да?

— Угу.

— Река эта на север уходит. У меня тут лодка есть, помочь перебраться на ту сторону? Но только за плату: одна монетка, - сказал он, улыбаясь и продолжил, - чисто символически.

— Нет, спасибо. И спасибо за ужин.

— Да чего уж там.

Юноша выглянул наружу, опершись левой рукой на дверь, и ненадолго остановился на границе света и тьмы. Он чувствовал себя отлично, словно переродился заново. Перед храмом он в последний раз посмотрел на небольшую площадь, выложенную камнем, и представил, как до катастрофы здесь собиралась толпа людей. Небо окрасилось в голубые краски, повеяло теплом. Он подумал, что скоро осень. Обернулся напоследок. Мужчина уже развел костер и закрепил над ним чайник. Молодой человек кивнул ему, тот кивнул в ответ. Юноша заметил, что мужчина не отбрасывает тени, но, не придав этому никакого значения, пошел своей дорогой.