Читать онлайн
"Передача силы"
Автор совершенно серьезно предупреждает, что некоторое возможное совпадение имен и ситуаций можно отнести только в счет хорошей фантазии автора, и не более того. Правда, не все эти совпадения будут совершенно случайны, но вот это как раз остается исключительно на совести автора.
* * *
Не боялась. Ничего не боялась. Просто иногда ей становилось не по себе. Как будто она случайно зашла не в ту дверь, и увидела то, что никак не было предназначено для ее глаз. И, вроде бы, ни в чем она не виновата, и завел ее сюда только случай. А все равно стыд окрашивает щеки алым, как будто шпионила и попалась с поличным. Но ведь на самом деле ничего не происходило. Она жила обычной жизнью, а какая еще может быть жизнь у девушки, которой едва минуло двадцать? Учеба, учеба, и еще раз… Это самое главное для девушки из респектабельной и интеллигентной семьи. В свободное время – книги, телевизор, прогулки по городу с подругами. Ненависть к дискотекам с громкой музыкой и наглыми мужскими взглядами, похотливыми, раздевающими. Она выросла на совсем другой музыке. Шопен, Григ, Бах, Моцарт. Да здравствует классика!
Тоже мне, «девушка из высшего общества». Таких теперь не бывает. А если и бывают, то только в сказках. В сказки нынче никто не верит. На стыке двадцатого и двадцать первого веков. И, однако, Ирина была именно такой, особенной, девушкой, не испорченной цивилизацией и постыдными нравами, которыми старшее поколение упрекает молодежь. Не правда, даже в самое разнузданное время не могут все девушки быть шлюхами, а все юноши – подонками. Девичья невинность до сих пор в цене, если только знать, где водятся настоящие покупатели на этот экзотический товар.
Да, кстати, дочь интеллигентов давно уже догадывалась, что жизнь далеко не так идеальна, как видится из окна уютной девичьей спаленки. В окошко можно смотреть, сколько угодно, и видно всегда одно и то же. В жизни так не бывает. Жизнь одаривает бесконечным разнообразием сюжетов и ситуаций. Но не жизнь Ирины. Несмотря на то, что третий курс удачно окончен. Несмотря на то, что начинаются каникулы. Каникулы – это скука, особенно для девушки, которая привыкла большую часть своего времени отдавать учебе. Прилежная ученица. Хорошая девочка. Почти отличница.
Итак, Ирина полулежала на диване и решала вопрос похлеще, чем Гамлетовский: «Быть или не быть?» Нужно было придумать себе какое-то занятие на лето. Хоть плевенькое, но постоянное, чтобы не мучаться скукой, доводящей до отчаянья. Наверное, очень глубоки были Ирины думы, если она не заметила ни маминого прихода, ни того, что мама бледна и печальна, ни того, что в руках у нее – телеграмма, и она не торопится отбросить эту вестницу неизбежности. В себя Ирина вернулась только от прикосновения маминой руки к плечу. И выяснилось, что в ближайшее время безделье и скука Ирине не грозят.
Мама редко бывала печальной. Она всегда смеялась и шутила, что бы ни происходило. Так что же произошло сегодня? Ирина вскочила с дивана:
– Мамочка, что произошло?
– Пришла телеграмма, доченька.
– Телеграмма?
Мама кивнула и отдала Ирине желтоватый листочек. Всего несколько строк. Бабушка Антонина Игнатьевна тяжело больна. Доктора говорят, что долго она не протянет. Перед смертью бабушка хочет увидеть любимую внучку. Ага, а ехать-то до бабушки – через полстраны. Если старушка действительно настолько плоха, то выезжать нужно немедленно, если не раньше. О том, что можно не ехать, Ирина не думала. Все-таки она была примерной дочерью примерных родителей.
– Когда?
– Завтра. Отец позаботится о билете. Но, Ира, тебе придется ехать одной. Ни я, ни отец не сможем с тобой поехать. Не побоишься?
Нет. Страха Ира не чувствовала никогда. Ни перед чем.
– Не побоюсь.
На самом деле кое-чего Ира все-таки боялась. Не успеть. Не то, чтобы она так уж любила старушку. Если честно – они и знакомы-то были весьма поверхностно. Ире было лет десять, когда она была у бабушки в последний раз. А потом… Потом было сначала безденежье, дальше – находились другие дела, более важные, чем поездка к бабушке. Вот, прошло десять лет, и бабушке подошел срок уходить. Ничего удивительного, что она хочет попрощаться с внучкой перед смертью. То есть удивляться можно, конечно. Но Ира не удивилась. Она знала одно: бабушка умирает и хочет с ней попрощаться. И Ира смертельно боялась не успеть исполнить последнее желание старушки.
Виновато в этом было, наверное, воспитание. Ирочка была девочкой хорошей, правильной. Она выросла на книгах Владислава Крапивина, и более других человеческих грехов не терпела предательства. А теперешнее ее опоздание могло быть расценено именно как предательство. Как же иначе, если человек просит твоей помощи, а ты ему в этой помощи отказываешь. Даже если от тебя это и не зависит – все равно. Чувство крайне неприятное. Когда к вине примешивается еще и ощущение полной беспомощности – чего ж хорошего?
Но выяснить, опоздала она или нет, Ира могла, только проехав через полстраны. И, как узнала Ирина, когда вернулся отец, весь этот путь ей придется проделать в сопровождении одного спутника. Билетов в купейные вагоны не было, а в плацкарте папа отправить свое любимое чадо не решился, поэтому смирился с затратами и купил Ире билет в спальный вагон. Такие же купе, только двухместные. Конечно, есть шанс, что Ира поедет в этой симпатичной двухместной коробке в одиночестве. Но шансы такого везения: один к одному, то есть пятьдесят на пятьдесят.
Ира внимательно выслушала отца и отправилась собирать вещи. Главное, что завтра она уезжает в Город у Океана, а один у нее будет спутник, или трое – на ее взгляд, не имело особого значения. Попутчики – это вообще такой разряд знакомств, который приятен только в силу своей мимолетности. Встретились, – расстались, никогда больше не увиделись. Никаких комплексов, никаких обязательств. Просто последняя встреча, и нет последствий.
Собиралась Ирина придирчиво и сосредоточенно. Все, что она возьмет с собой, придется нести одной. Рассчитывать на присутствие рядом симпатичного кавалера, конечно же, не приходилось. Они и в родном-то городе на дороге не валяются, кавалеры эти, что уж говорить о чужом жизненном пространстве. Чемодан был весьма объемным, но не слишком тяжелым. В самый раз, по мнению Ирины. Туда легко вошло все необходимое для первого самостоятельного путешествия. А сумку с едой (куда мама столько наготовила, теперь придется и самой всю дорогу изо всех сил налегать на еду, и угощать гипотетического попутчика) до поезда донесет папа. Все равно он собирается проводить свою дочь, чтобы быть уверенным, что никакая опасность дочурке не грозит. Хотя бы в поезде.
Но как раз в поезде… Ирина заскочила в купе и окинула взглядом своего попутчика. Пробежалась глазами с головы до ног. Поседевшая, но еще вполне густая шевелюра, волосы до плеч, высокий лоб, скуластое лицо, пронзительные черные глаза, тонкие губы, изогнутые в прихотливой улыбке. Все черты его словно вырезаны из дерева резцом искусного мастера.
Волевой подбородок, длинная и изящная шея, широкие плечи. Фигура стройная, пожалуй, слишком худая, но мускулистая. Тонкие длинные ноги. Нежные, красивые руки, в беспокойстве теребящие салфетку. На среднем пальце правой руки – печатка с черным камнем, на котором выбита и золотом закрашена пятиконечная звезда. Ирина быстро осмотрела мужчину и успокоено отвела взгляд. Не красавец. Не юнец. Лет сорок ему, пожалуй. Эффектный, конечно, мужчина, но не что-то совсем уж супер-особенное.
Так решила Ирина. А вот ее папа вовсе не был так спокоен. Он-то уж наверное знал, что такие спокойные, респектабельные мужчины, такие приятные, располагающие к доверию, для молоденьких, глупых девочек куда опаснее неопытных, пусть и пышущих чрезмерной страстью юнцов. Поэтому, когда мужчина улыбнулся и деликатно вышел в коридор, давая возможность отцу и дочери попрощаться, отец не стал тратить время на пустяки, и, попросив Иру оставаться на месте, вышел следом.
Ирина отлично понимала мотивы отца. Что ж, если любовь к дочурке требует от отца беседы с симпатичным ее попутчиком – пусть. Только, на взгляд Ирины, это будет бесполезный разговор. Твердые черты лица и сурово очерченный рот попутчика говорили о том, что он выполнит все, что задумает, не считаясь с затратами и мнением окружающих. Так стоит ли давать такому мужчине тему для раздумий? Но сказать об этом отцу? Даже смешно как-то. Сам поймет – хорошо. А не поймет – судьба у него, значит, такая. Будет жить ложными надеждами.
Предполагаемый попутчик тоже все понял, как только взглянул на встрепанного, встревоженного папашу. Он неторопливо сошел на перрон, щелчком выбил из пачки дорогую сигарету, прикурил от красивой зажигалки, наблюдая, как заботливый папаша пытается найти слова для начала разговора, и не находит. Наконец, затянулся и с удовольствием выдохнул дым. Потом заговорил:
– Позвольте представиться: Константин Евгеньевич Панфилов. Род моих занятий Вас, полагаю, должен интересовать меньше всего. Я так понимаю, что ваша дочь отправляется сегодня в свое первое самостоятельное путешествие. И далеко она едет? – спросил он внезапно. Ирин отец, буквально завороженный мелодичным баритоном незнакомца, вздрогнул и ответил нехотя:
– До самого конца.
– Ваша дочь счастливица! Она увидит океан! Я тоже еду до конца. Если хотите, могу побыть гидом вашей дочери. Первое время в незнакомом городе тяжело…
Ирин отец подозрительно уставился на незнакомца. Тот понял, рассмеялся:
– О, нет, не думайте, у меня нет привычки соблазнять молоденьких девушек в поездах. Мало того, что это немножко подло – пользоваться своей мудростью и опытом для того, чтобы потешить свое сладострастие, но это еще и не гигиенично. Прошу Вас, Вы можете доверять мне в этом вопросе.
Как-то по особенному это было сказано. Иначе, почему же у пожилого мужчины, прекрасно знакомого с реалиями нынешней жизни, не возникло и тени сомнения: да, этому человеку он может поверить. Он просительно взглянул в карие глаза Константина Евгеньевича:
– Вы, я вижу, человек бывалый. Прошу Вас… Ира путешествует одна впервые… Позаботьтесь о ней, если сможете. Я буду чувствовать себя спокойнее, если…
– О чем речь! – с несколько преувеличенной радостной готовностью откликнулся Константин Евгеньевич. – Только Вы, будьте так добры, представьте меня своей дочери. Пусть все будет правильно до конца.
Ирин отец кивнул. Кажется, в одно мгновение новый знакомый покорил его безвозвратно. Ритуал представления состоялся после того, как Константин Евгеньевич докурил сигарету, и они с Ириным отцом вернулись в купе. Ирина восприняла этот ритуал, как само собой разумеющееся. Ее будущий попутчик оказался хорошим человеком… Во всяком случае, папа так думает. Сама Ирина заметила яростный блеск глаз попутчика. Вот оно, несоответствие, позволяющее распознать волка в овечьей шкуре.
Иринка, впрочем, про волка ничего не сказала. Улыбнулась, сказала, что ей приятно познакомиться. Хотя, на самом деле, ей вовсе не важно было, как зовут ее попутчика. Константин Евгеньевич презрительно сощурился, как будто неискренняя Ирина любезность оскорбила его… Если вообще любезность способна оскорбить.
Проводница попросила провожающих покинуть вагон. Папа чмокнул Иринку в щеку и торопливо вышел. Дома он все-таки не станет рассказывать жене об Иринкином попутчике, а соврет, что в одном купе с дочерью оказалась подвижная, благообразная старушка. Лучшей компании для дочери и пожелать невозможно… И едет туда же… Обещала помочь Иринке сориентироваться в новом городе. Вовсе не все из вышеприведенного было ложью.
ЛитСовет
Только что
