Читать онлайн "Безумная"

Нежные, как будто немного детские, женские руки открыли папку. Листов было мало.

Досье №1. Зверев Дмитрий Никифорович, 47 лет. Образование: медицинское. Профессия: психоаналитик, специалист по психоанализу и гипнозу. Член Международной психоаналитической ассоциации. Место работы: личная клиника «Твоё Я». Холост…

__________

Эти облачные дни давно стали вызывать сомнения: кажется, природа решила немного подшутить над Петрозаводском, где уже несколько недель подряд не было не только открытого ясного солнца, но и дождя.

– Так скоро всё лето пройдёт! – недовольно пробурчала Света Кузьмина, лениво, без интереса переворачивая страницы старых отчётов.

У неё совсем не было желания ничего искать. «Глупо считать, будто этот несчастный случай может быть связан с одним из прошлых дел!», – снова подумала она, но вслух не произнесла. Она уже и так ухитрилась указать на это своему начальнику Константину Мадаеву, чтобы появился шанс пораньше уйти с работы и заглянуть в солярий: ведь надо же как-то исправлять ситуацию с загаром, если подходящего солнца на улице всё нет и нет? Но тот настоял на своём…

– Что-то нашла? – не в первый раз спросил Костя, вновь вошедший в кабинет, где они работали со Светой и ещё одним сотрудником, Дмитрием Лосевым.

«И как ему удаётся так здорово выглядеть с такой-то работой?», – не торопясь отвечать и сначала поправив свои мягкие золотистые кудри, с завистью подумала Света: на вид ему было лет тридцать, но на деле – почти сорок, и работал он все прошлые года как раз в этом же отделе.

Сама же она лишь недавно получила первое служебное удостоверение с надписью «Стажёр», и пока что успела отметить, что в выбранной профессии романтикой-то и не пахнет. А ведь по наивности она сначала думала, что будет всё, как в книжках, – и с самого начала она одна станет на раз-два щёлкать все головоломки, с которыми могли бы не справиться другие сотрудники!.. Но тут такого не было.

– Ничего не нашла. Но я пока и не всё посмотрела, – медленно отозвалась она.

– Как, это ты ещё первый отчёт читаешь? А досье хоть разобрала?

Кузьмина отрицательно мотнула головой. Мадаев цокнул языком.

– Ты давай побыстрее-то смотри! А то пока наразглядываешься, у нас ещё работы прибавится. Нужно же как: настроилась – и внимательно так, чтобы не пропустить ничего важного, но быстро-быстро просматриваешь информацию, – сказал он, даже склонившись над открытым ею отчётом и показательно пролистнув несколько страниц одним движением пальцев.

– Знаете, Константин Михайлович, это вам легко, вы – привыкшие. А мне тут ещё разобраться надо… – протянула она недовольно.

– Тебе ведь потом ещё досье поднять нужно да посмотреть, кто с кем мог быть связан. И скоро нам с тобой надо ехать к психоаналитику, так что поторопись! – быстро отметил он, подходя к своему столу и торопливо рассматривая бумаги, которые ему недавно туда положили.

– А что – психоаналитик? – оживилась Света, будто ей пахнуло свежим ветром.

Всё-таки досье господина Зверева она до этого разговора посмотрела. И потому ей вполне было ясно, что он – очень даже интересный человек. «Красивый, статный…», – с приязнью вспомнила она его фото, прикреплённое к бумагам. А то, что он был и весьма обеспеченным, вообще не вызывало никаких сомнений! «И пусть не очень молод, но для мужчины он в самом расцвете сил!», – подумала Света про его сорок семь лет, приправленные успешной карьерой и собственной клиникой «Твоё Я».

– Нужно будет задать ему несколько вопросов, – ответил Мадаев, не отрываясь от своих бумаг на столе. – Всё же он знал погибшего Бердникова. Может, что-то сможем узнать у него.

– Это ж давно было, два года назад? – удивилась она.

– Так ты всё-таки успела прочесть досье? – усмехнулся Константин и в упор уставился на стажёра, будто вычисляя степень её реальной работоспособности.

– Ну, пока только как раз на Зверева, – покраснела Света и снова опустила глаза в лежащий перед нею отчёт.

– Хм, понятно… – усмехнулся он, и она покраснела ещё больше.

– Не знаю, что вы там себе предположили, – подумав, вдруг отметила она многозначительно, снова оторвав взгляд от папки с отчётом, – но я имела в виду, что в отличие от других досье, которые вы мне дали, о нём читать было интересно. Сразу видно, что Зверев – очень умный и достойный человек. И уж поверьте, я знаю, о чём говорю: я посещала много тренингов по саморазвитию, много чего нового для себя открыла – во мне развили способности разбираться в людях, и это не пустые слова! Кстати, вам тоже бы не мешало походить на такие курсы… – безо всякой задней мысли посоветовала она.

Мадаев прокашлялся немного.

– Конечно… – спокойно ответил он. – Вот стажировку пройдёшь, понаблюдаешь за людьми, – потом поймёшь, что к чему…

Отложив просмотренные бумаги, он ободряюще кивнул ей: мол, «работай, читай отчёты дальше», и вышел, чтобы пойти в другой кабинет. Но в коридоре столкнулся с Максимом Сотниковым.

– Как дела? Подвижки есть? – оперуполномоченный приветственно хлопнул Мадаева по плечу.

Тот недовольно качнул головой:

– Какой там! Служащих парка опросил – и ничего! Труп пролежал в пруду всю ночь, а ночью в парке никто не работает. В пять утра пришли дворники, – они и обнаружили тело, – но большего рассказать не смогли.

– Документы?..

– В его кармане был ключ от гостиничного номера и паспорт. Но и то: прописан-то Бердников в Беломорске. По базе пробили – здесь родственников-однофамильцев у него нет; знакомых просто так не найти… По крайней мере никто запросов о пропаже человека не подавал, – развёл руками Мадаев. – Из Беломорска информацию я уже запросил, жду. Так что пока удалось лишь позвонить в гостиницу, где Бердников остановился. Благо, на номерках они своё название пишут, хоть гостиницу долго искать не пришлось… Сообщили, что приехал вроде как из Болгарии, – так он сам сказал администратору. Но больше ничего о нём не знают.

– Ясно теперь, почему ты такой кислый, – понимающе кивнул Сотников. – Тогда я сделаю запрос в авиакомпанию. Хотя какой смысл убеждаться в том, откуда он приехал, если это может быть просто несчастный случай…

– Конечно, зацепок никаких… – как будто не слыша его последней фразы, ответил Мадаев. – Но я в гостиницу скоро съезжу или кого-нибудь отправлю, и в клинику «Твоё Я» тоже. Может, что и появится. Психоаналитика этого, Зверева, уже предупредили, что приедем. Обещал принять, правда, удивился сильно…

– А и впрямь, Костя: зачем он нам? – пристально глядя на него, уточнил Максим.

– Думаю, он может знать что-то о Бердникове, – как будто это и так было ясно, пожал тот плечами, старательно не смотря на Сотникова в ответ.

– С чего ты это взял?

– Так имя этого Ивана Бердникова было же в деле о гибели Екатерины Зосимовой, представляешь? Ну, самоубийство, два года назад… Это дело ещё Тарыкин вёл… Мне когда все дела передавали, я свежие архивы тогда по привычке и просмотрел. И тут припомнил эту фамилию – Бердников. Сказал Светлане поднять старые материалы, и оказалось, что это действительно он, а не однофамилец: я данные паспорта его сверил, – очень убедительным тоном, но с каким-то напряжением отметил Костя, словно ожидая в ответ сопротивление. – Так что как раз этот Бердников знал ту Зосимову, а она ходила к Звереву. Вот может, он и сумеет вспомнить, если Зосимова о Бердникове что-то упоминала. А то у меня вообще никакой информации о нём нет кроме той, что была два года назад, а там крохи – что у него были отношения с Зосимовой, и всё.

– Так и зачем нам это, а, ты скажи? – всё же не поняв, уточнил Максим. – Ну, мужчина споткнулся или поскользнулся; упал в воду – утонул. Несчастный случай. Или результаты экспертизы уже известны?

– Пока результаты не прислали, – признался Костя. – Но что Бердников мог делать ночью один у прудов? Гулять что ли?.. Да не похож он на такого романтика. Видал на фотографиях с места происшествия, щетина небритая какая?.. Или встречался с кем-то, или пил… Но не было рядом ни бутылки, ничего, всё культурно, – заметив в ответ ещё большее недоумение, Костя негромко добавил. – Ну и представь ещё: сразу после закрытия из-за отсутствия состава преступления дела Зосимовой Бердников-то покинул страну.

– Ну и что?

– Если у него были на это деньги, то почему не уехал раньше? А если у него денег не было, то откуда они у него тогда появились?

– Костя, не, ну к чему ты клонишь? – с подозрением спросил Максим, ещё пристальнее всматриваясь в Мадаева, который от своих же слов становился всё более сосредоточенным.

– Ну как… Родственники-то Зосимовой требовали найти пропавшее наследство…

– Да нет, это ты уж слишком… Тут нет никакой связи! – перебил его, усмехнувшись, Сотников. И даже облегчённо вздохнул, как будто понял, что ну теперь-то Мадаев отступится от своих предположений. Но тот упрямо продолжал, проигнорировав его:

– Теперь Бердников вернулся сюда – и сразу погиб. Да здесь что-то не так! Ддопустим, нашёл он какое-то дело ночью у пруда; ладно, даже просто – гулял. Но как можно было, свалившись в воду, не выбраться? Я видел пруд – там отличные края, всё обложено небольшими камнями, выбраться можно было бы вполне!

– Дезориентация, а потом – не доплыл.

– Да я пересмотрел его досье – когда-то Бердников занимал призовые места на юношеских соревнованиях по плаванию, – упрямо отметил Костя. – А тут – упал в воду и забыл, как плыть?

– Ударился, потерял сознание, – терпеливо перечислил Максим, пожав плечами. – На теле были удары?

– На первый взгляд свежая большая ссадина на голове, – недовольно замялся Костя, уже слыша в своей голове следующий ответ. И Максим не замедлил его озвучить:

– Ну вот, говорю же!.. Спорим: после экспертизы скажут, что она могла быть получена в результате удара головой о камни на той же береговой линии, которую ты сейчас так красочно описал.

Костя, задумавшись, промолчал.

«Несчастный случай… – снова недовольно цокнув языком, мысленно отметил он. – Ну да, так и кажется, что это вполне логично». И всё же у него было премерзкое ощущение, от которого он не мог избавиться: что тут что-то было не так!..

– Да не забивай себе голову! – успокоительно хлопнул его по плечу Сотников, видя, что он опять насупился. – По крайней мере, дождись заключения экспертов. Кстати, раз ты уже просмотрел досье, зачем помощнице-то своей их всучил?

– Для общего развития. Пусть тренируется и мне не мешает, – усмехнулся тот, чуть прищурившись.

– Понятно, молодцом! – Максим снова хлопнул его по плечу и пошёл дальше, в другой кабинет.

«А номера с телефона погибшего проверили?», – хотел вдогонку ему крикнуть Мадаев, но махнул рукой, поняв, что уже доложили бы, если б что-то было сделано. «Ладно, поручу ещё кому-нибудь… – подумал он. – И потом – сразу в клинику!».

Через некоторое время, раздав сотрудникам группы дополнительные указания, Константин вместе со Светой Кузьминой отправился туда, где раньше ему бывать не приходилось: в клинику «Твоё Я». Дело Екатерины Зосимовой, закрытое два года назад, вёл другой следователь, Борис Тарыкин. Но в их отделении он уже не работал – переехал в другой город, – так что сейчас разбираться с этим пришлось Мадаеву.

– Не, это не клиника, а дежурная часть какая-то, – негромко заметил он, когда, войдя внутрь, увидел трёх охранников в разных частях холла. Те скользнули по нему и Светлане скучающими взглядами и отвернулись, а они направились к стойке ресепшена.

Администратор Виктор встретил их широкой улыбкой, и Света сразу приняла её на свой счёт. Она прям расцвела от удовольствия, а Виктор быстро пробежался взглядом по протянутым удостоверениям, и улыбка его стала ещё слащавей. Он тут же вышел из-за стойки и, сказав, что их действительно готовы принять, проводил немного в коридор. А там указал, куда нужно идти, и вернулся к стойке, а Света с Костей двинулись дальше сами.

– Ну как тут интересно! – воскликнула она, оглядываясь с большим энтузиазмом.

Впрочем, после улыбки администратора всё теперь ей виделось в радужном свете. «Вот доверчивая… Набьёт ещё шишек», – подумал даже про себя Костя, но вслух говорить этого не стал.

Они прошли в приёмную и возле двери с табличкой из позолоченного металла, гласящей: «Дмитрий Никифорович Зверев, Ваш психоаналитик», остановились – секретарь Анастасия попросила немного подождать, и они уселись рядом на диван для посетителей. Они посидели там некоторое время, и Костя с тоской понял, что в этот раз «немного подождать» означало не совсем то, что предполагал он сам.

Периодически секретарь подозрительно поглядывала на них, чуть дольше задерживая взор на Свете – та вовсю пыталась сохранять серьёзный вид, но ей это не очень удавалось. На фотографии в досье двухлетней давности Зверев был весьма хорош собою; к тому же было указано, что он холост. «А вдруг он и сейчас не женат?..», – думала она о том, что за прошедшие два года эта информация о нём могла и не поменяться. И эта мысль вызывала у неё какой-то девичий восторг, не сильно сочетающийся с целью их нынешнего визита.

– Дмитрий Никифорович ждал вас немного раньше, а сейчас у него клиент, – вскоре отметила Анастасия, видя, что Костя поднялся. Пройдясь по коридору, он остановился у двери в кабинет психоаналитика и как будто с интересом уставился на табличку: словно заметил в ней нечто большее, чем просто имя, которое она сама видела тут каждый день.

– А как долго длится сеанс? – уточнил он, мельком оглядывая приёмную.

– Обычно около часа. Но бывает, что у клиента другие предпочтения… Правда, я не могу об этом говорить: это конфиденциальная информация, – негромко ответила она, – будет лучше, если вы спросите об этом у самого Дмитрия Никифоровича.

– Конечно, я понимаю! – кивнул он. – Разное время… Что ж, мужчина платит, мужчина заказывает…

– Там женщина, – Анастасия поддалась на лёгкий добродушный тон, а Света немного напряглась. Она сразу поняла, что так Константин Михайлович пытается выудить какую-нибудь информацию. Но слишком уж ей не нравилось, что в таких случаях он становился галантным и мог даже осыпать комплиментами собеседниц – ей же самой такой радости не доставалось…

Её догадка тут же оправдалась: он легко улыбнулся и, задержав на Анастасии неоднозначный взгляд, произнёс:

– Какие же у вас, у красавиц, могут быть неприятности? Разве что муж купит розы не того цвета?

– Ой, что вы! Я пока и не замужем, – зарделась та, – а там женщина – так она в разводе уже четыре года. И всё ходит сюда, ходит – три года как ходит… Ой, но чур – я об этом не говорила!

– Конечно!.. Но как вы хорошо знаете своих клиентов!.. – удивился Константин, и она ещё больше покраснела от удовольствия. – Сами-то давно здесь работаете?

– Почти два месяца.

– А предыдущий секретарь куда делся? Тут была… Инна, кажется? – припомнил он старые данные.

– Да, Инна, – подтвердила Анастасия. – А вы её знали?

– Заочно: коллеге как-то пришлось побывать у вас, и она здесь работала.

– А что с ним случилось? С женой поссорился? – понимающе спросила она.

– Да нет, в то время девушка одна с собой покончила. А так как она как раз посещала Дмитрия Никифоровича, пришлось коллеге к нему сходить – чтобы выяснить, что да как там было, в каком состоянии она была, раз к нему на сеансы записывалась.

– Понимаю… – кивнула она. – Да, я слышала об этой истории: ужасное дело, бедняжка… Нечасто тут такое бывает, так что мне рассказали…

Дверь кабинета медленно отворилась. За ней стало видно мужчину в солидном костюме и молодую светловолосую женщину. Она была немного растеряна и, даже уже выйдя за порог, продолжала прощаться с ним, не отпуская его руку.

– И звали её… звали… – пыталась вспомнить секретарь.

– Екатерина Зосимова! – не выдержала Света, с завистью глядя, с каким интересом Мадаев, поддерживая разговор, смотрит на Анастасию.

– Что? – руки женщины, не отпускающие Зверева, задрожали. Резко обернувшись, она уставилась на Свету со странным выражением, похожим на ужас.

– Точно, Екатерина Зосимова! Вспомнила: выпала из окна дома на парковку для машин! – воскликнула Анастасия, не желая уступать пальму первенства в разговоре Свете.

– О, Катя, Катенька!.. – вдруг зарыдала клиентка Зверева и, резко побледнев, пошатнулась.

Тот отреагировал мгновенно, будто был готов к подобному повороту событий: он успел подхватить падающую девушку, и вовремя: она уже потеряла сознание. Подняв её, обмякшую, на руки, Зверев бережно уложил её на кушетку в своём кабинете.

– Аптечку! – не отходя от клиентки, кинул он резко, видя, что суетящаяся Анастасия, не зная, что делать, притащила ему диванную подушку из коридора. Сам он в это время пытался нащупать пульс.

Анастасия бросила подушку на пол и кинулась к стоящему в кабинете шкафу. Там дрожащими руками она стала рыскать по полкам в поисках чего-то, напоминающего лекарства.

– Да вот же, вот, – помог ей Костя, быстро подойдя поближе: он указал на немаленькую коробку, которую сложно было не заметить, с узнаваемой наклейкой «плюс».

«Ну и дурочка, ничего найти не может», – мысленно обозначила про себя Света её действия. Сама она спокойно стояла рядом с кушеткой, лежащей там девушкой и, конечно, Дмитрием Зверевым. Она терпеливо ждала, когда все эти незапланированные события завершатся и тот, наконец, обратит внимание на неё и цель её прихода. «Вот сейчас я с ним и познакомлюсь», – подумала она, с удовольствием заметив то, что золотого кольца на безымянном пальце его не было, и вновь попыталась вернуть себе подходящий к ситуации серьёзный вид.

– Вот нашатырь, – открыв аптечку и найдя нужный флакон, виноватым тоном произнесла Анастасия, передавая его Звереву.

Дмитрий Никифорович быстрым движением вытянул из кармана элегантный носовой платок и, смочив нашатырем, поднёс к носу клиентки.

Та тяжело вздохнула… Понемногу она приходила в себя, но губы её всё как будто дрожали, пытаясь произнести одно имя: «Катя».

– Она будет в порядке? Это часто у неё такое бывает? – Костя с беспокойством глядел на её бледное лицо, по которому немного разметались светлые волосы.

– А вы кто? – видя, что клиентке лучше, спросил в ответ Зверев. – Вы записаны? По рекомендациям моих клиентов пришли или сами нашли нашу клинику способной решить ваши проблемы? Я так понимаю, у вас семейные проблемы, совместная консультация нужна?

– Следователь отдела раскрытия уголовных преступлений Константин Мадаев, а это – моя помощница Светлана Кузьмина, – вместо элегантного платка вытащив из кармана удостоверение с немного потрёпанной обложкой, сказал Костя.

– А, вы звонили… Вы опоздали, – констатировал тот кратко.

– Да, пришлось задержаться, работа…

– И чем обязан?

Костя показал жестом, что хотел бы спросить кое-что наедине, и Зверев поднялся, убедившись, что с клиенткой всё в порядке и ей нужно лишь ещё немного полежать. Они вышли с Мадаевым в коридор.

– Так для чего вы тут? – повторил Зверев.

– А почему она так отреагировала на имя – Екатерина Зосимова? – не ответив, очень негромко уточнил Мадаев, кивнув в сторону кабинета, где осталась клиентка.

– Как, вы не знаете? Какой же вы следователь! Та была её подругой, – отметил Дмитрий Никифорович, глядя на него, чуть прищурившись.

– Дело Зосимовой вёл другой сотрудник, – сказал Мадаев, ощутив холодные нотки в его голосе. – Да и, насколько я помню отчёты, фотографии этой женщины не было среди опрошенных знакомых Зосимовой. Так кто она?

– Валентина Иванова.

– Я бы хотел с нею поговорить…

– Не думаю, что сейчас это стоит делать, – спокойно ответил тот и, явно не ожидая никаких возражений, пошёл обратно в кабинет.

Через некоторое время, когда Иванова совсем пришла в себя, для неё вызвали такси. Она не была уже бледна, но казалась всё ещё слишком растерянной, так что Мадаев посчитал благоразумным не говорить с нею при таких обстоятельствах, а встретиться позже. К сожалению, о том, что он не записал её контактов, он вспомнил, когда та уже ушла: Дмитрий Никифорович отправил Анастасию проводить её до машины и потом по телефону убедиться, что она нормально доедет, а Мадаева с Кузьминой пропустил к себе.

Они присели на стулья: один стоял у стола психоаналитика, напротив него самого, второй пришлось придвинуть – он держался у стены на случай семейных сеансов. Впрочем, эти деревянные стулья были изысканными и напоминали собою кресла – спинки их были с удобным наклоном, а руки даже сдержанного Мадаева то и дело нет-нет, да и укладывались на подлокотники с закруглёнными краями.

В общем, сидеть тут было очень даже комфортно. И хотя тут стояло дополнительно кресло, – правда, не такое высокое, как на месте Зверева, – а ещё кушетка у другой стены, Света Кузьмина тоже не сильно пожалела, что сидела сейчас именно на стуле, таким он был удобным. К тому же в этом случае она находилась чуть ближе к этому интересному человеку, а это для неё было ещё большим плюсом.

– Так кто такая Валентина Иванова, вы говорите? – повторил Константин свой прежний вопрос. И с недоумением уставился на помощницу: Светка осматривалась, не скрывая какой-то детской радости. Впрочем, кабинет был обставлен с известной роскошью, которую мог позволить себе востребованный психоаналитик, и ей было очень интересно.

– Валентина Иванова была подругой Екатерины Зосимовой. Она тяжело переживала её гибель, – Дмитрий Никифорович спокойно, с достоинством сидел в своём кожаном кресле с высокой спинкой. Кинув бесстрастный взгляд на Свету, с любопытством озирающуюся по сторонам, он достал из дорогого хьюмидора в среднем ящике стола небольшую сигару и, неторопливо отрезав ножницами с золотыми ручками кончик, зажёг её. А заодно поставил рядом с собою и скорее изысканную, чем добротную каменную пепельницу, которая хранилась там же, рядом с хьюмидором.

– А насколько близкой? – уточнил Костя, настороженно следя за его действиями: Дмитрий Никифорович, похоже, был настолько уверен в себе, что мог себе позволить курить в рабочем кабинете в «свободную» минутку. «А свободная минута – это, вероятно, без платежеспособных клиентов…», – с неприятным оттенком подумал Мадаев.

Тот же, пока не отвечая, пожал плечами. Вдохнув аромат сигары, явно наслаждаясь им, он, наконец, неторопливо выдохнул дым и произнёс:

– Думаю, это лучше узнать у неё самой.

– Мне нужен её адрес и телефон.

– Спросите у Анастасии, данные есть у неё. И если это действительно всё, что вас интересует… – Зверев вдруг недвусмысленно посмотрел в сторону двери. – У меня назначено и другим клиентам, так что вам лучше поторопиться.

– Нет, но последний вопрос об Ивановой: почему она ходит к вам?

Света смутилась, увидев в прямом взоре Зверева, направленном на Мадаева, неприкрытое недоумение: похоже, вопрос показался ему нелепым. И ощутив стеснение от того, что её начальник выглядит не таким уж профессионалом, она засмеялась, как будто поддерживая удивление психоаналитика.

– Не понимаю, что вы хотите узнать, – всё же ответил тот, скользнув по Кузьминой оценивающим взглядом. – Ко мне приходят многие люди, желающие улучшить своё психическое и эмоциональное самочувствие.

– Да, но почему Иванова ходит именно к вам – к тому же психоаналитику, что и её погибшая подруга? Разве это не доставляет ей дополнительную боль, постоянно напоминая о Зосимовой? Вон как эмоционально она отреагировала на одно её имя…

– Валентина Осиповна – легкоранимый человек; ей нужно кому-то доверять свои ощущения и получать утешение, которое окружающая действительность ей не даёт, – сказал Зверев, в очередной раз медленно выпустив изо рта дым от сигары. – А сегодня она просто не ожидала, что услышит имя погибшей подруги из чужих уст. Она всё ещё не свыклась с её гибелью… И, думаю, наши встречи нужны как раз потому, что ей важно видеться с тем, кто знал Екатерину Михайловну и с кем можно о ней поговорить. Она часто вспоминает её на сеансах…

– А какой диагноз вы ей ставили?

– Не тратьте моё время повторами: насчёт Зосимовой меня спрашивали два года назад. Ответы не изменились – почитайте отчёты, – ответил Дмитрий Никифорович, ненадолго задержав во рту дорогой дым и с наслаждением выдохнув его.

– Спрашиваю, какой диагноз вы ставили Валентине Ивановой? – поправился Константин.

– О, чем она вас так заинтересовала? – Зверев даже задержал руку с сигарой над каменной пепельницей с золотыми вставками под стать золотым ножницам, так его заинтриговал этот вопрос.

– И всё-таки?

– Вы ведь понимаете, что я не имею права разглашать такую информацию без согласия клиента, так к чему подобные вопросы? – вновь вдыхая и выдыхая дорогой дым, откинулся на спинку сиденья Дмитрий Никифорович, пронзительно рассматривая следователя.

– Да, конечно, – с досадой ответил Мадаев, мысленно пытаясь придумать стоящий аргумент. – И всё-таки…

– Вы правы, но это так интересно! – внезапно воскликнула Светлана и, покраснев от того, что оба мужчины уставились на неё, поспешила объяснить. – Ну, Иванова ведь ходит к вам, и Зосимова ходила тоже… Наверняка, они потому и были подругами, что были похожи. Даже психоаналитика одного и того же посещали…

Смутившись, она замолчала. Правда, смущение её прошло быстро: Зверев вдруг, усмехнувшись, подбодрил её:

– Так и есть.

И, помолчав немного, раздумывая, негромко добавил:

– Психастения.

Заметив во взгляде Мадаева вопрос, он объяснил:

– Повышенная мнительность, тревожность. Иванова думает, что окружающие её не понимают, приписывает им различные мысли, боится доверять. Наша с ней задача – изменить её образ мышления, чтобы она проработала свой страх быть среди людей, научилась доверять им и получать радость от жизни и общения с людьми.

– Сколько времени она к вам ходит?

– Около трёх лет.

– И за это время не удалось ей помочь? – уточнил Константин.

– Ну что же вы! – не удержавшись, всплеснула руками Кузьмина. – Это ведь лечение, оно требует времени!

– Спасибо, милая девушка, это действительно так! – ещё пристальнее взглянув на неё, сказал Зверев. – Разное лечение требует разного количества времени. Чтобы нарастить, так сказать, защитную шкуру, некоторым людям требуются годы. Тем более что после гибели подруги Валентине Осиповне ещё сильнее оказалась нужна эмоциональная поддержка.

– Хорошо, с Ивановой понятно, – кивнул Мадаев. – Расскажите теперь, что вы знаете об Иване Бердникове?

– О ком? – удивился Зверев и тут же недовольно качнул головой: он задел сигарой край пепельницы и уронил немного пепла на стол. Отложив её, он поднялся и подошёл к шкафу, чтобы взять из стоящей там на открытой полке коробочки салфетку. Потом присел обратно к столу и одним жестом вытер пепел. А после вновь неторопливо вдохнул сигарный дым.

– Иван Бердников, – повторил Костя. И добавил, немного нервно – его этот Зверев как будто всё больше раздражал, особенно своей невозмутимостью. – А разве у вас вскоре не придут следующие посетители? Этот дым…

– Не беспокойтесь, у меня всё под контролем, – степенно произнёс тот, прищурившись, и опять так внимательно посмотрел на него, будто высчитывая все его эмоции и несдержанность. А потом, переведя взгляд на Свету, немного длинно добавил. – У меня тут всёёё под контролем. Время просчитано, есть вытяжка, окна, освежители. Всё вымерено. К приходу клиента пространство будет чистым от запаха, вы можете об этом не беспокоиться. Вас ведь это чем-то волнует?.. Может быть, в детстве вас беспокоил такой запах, ваш отец курил сигары или трубку? Или просто папиросы?..

Константин закашлялся, не собираясь на это отвечать, а Света довольно кивнула – тот в своей речи как будто обращался к ней за поддержкою. По крайней мере, ей было приятно так думать.

– Конечно, у вас тут всё-всё продумано! – с удовольствием подтвердила она. – Клиенты даже ничего и не заметят.

В горле Кости на миг опять что-то запершило, когда он увидел, что взгляды Дмитрия Никифоровича и Светланы как будто зацепились друг за друга.

– Так что насчёт Бердникова? – прокашлявшись и недовольно цокнув языком, напомнил он немного резким тоном, мысленно прикидывая, включена ли упомянутая вытяжка сейчас – кроме небольшого шума от кондиционера, он ничего другого вроде бы не слышал.

– Не припоминаю таких имён, – спокойно ответил Зверев, переведя взгляд вновь на Мадаева.

– Уверены?..

– Константин Михайлович, ну что же вы? – удивилась Света, следя за взглядом психоаналитика. – Вы же слышите: Дмитрий Никифорович не знает такого имени.

– Да, пока не припоминаю, – чуть усмехнувшись, скользнул Зверев по ней почти одобряющим взором. – А почему вы спрашиваете?

– Он был в отношениях с Зосимовой, вот мы и подумали, что вы можете о нём что-то знать, – объяснил Константин.

– Что ж… Пожалуй, теперь его имя кажется более знакомым… Иван… Как, вы сказали, его фамилия? – задумался Зверев.

– Бердников, – повторил Мадаев немного нетерпеливо и даже недовольно сунул руку в карман, чтобы тот невзначай не увидел, что она сжалась в кулак.

– Действительно… – легонько постучал Зверев пальцем по столу и даже улыбнулся, будто ему показалось забавным то, что он вспомнил. – Следователь, который тогда приходил в связи со смертью Екатерины Михайловны, кажется, пару раз называл это имя, вы правы.

– Это всё, что вы можете о нём сказать? Вот, посмотрите, вы его помните? – вытащив руку из кармана, Костя развернул сложенный вчетверо лист, на котором была распечатана фотография Бердникова из его паспорта, и протянул Звереву. Тот удивился.

– Что же ещё? Я внимателен к своим клиентам, мне ведь с ними работать. Но не обязан запоминать всех людей, с которыми по той или иной причине сталкиваюсь или о которых слышу. А это фото… – он вгляделся в снимок и пожал плечами. – Впервые его вижу. Я с ним не встречался.

Раздалась громкая мелодия, и, мысленно чертыхаясь на почти бесполезного собеседника, Константин опять полез в карман, уже за сотовым.

– Да, что ещё случилось? – нервно спросил он.

Ему что-то отвечали, и Дмитрий Никифорович перевёл взор на Светлану. Та сидела довольная – находиться в красивом, дорогом кабинете было приятно. Заметив внимание Зверева, она тут же зарделась и даже неловко улыбнулась, но взгляда не отвела.

«Понятно!», – наконец, сказал Костя в мобильный и хмуро поднялся. – Возможно, у меня будут ещё вопросы, но позже, сейчас же я должен идти. А вы сами если что-то вспомните, обязательно позвоните: пригодится любая информация! Позволите?..

Он протянул руку к красивой позолоченной ручке, лежащей на столе рядом со Зверевым. И не успел тот ничего ответить, как Мадаев взял её и, склонившись над столом, на клочке бумажки, которая нашлась у него в кармане, записал свой номер телефона.

Пожав плечами, Дмитрий Никифорович кивнул. А вот Света взволновалась.

– Как это идти? Уже, так быстро?

– Ну действительно, куда вы торопитесь? – вдруг добавил Зверев, чуть усмехнувшись. – Вы ведь ещё не выпили кофе – я только что хотел его предложить, с пирожными. У нас внизу есть буфет, Анастасия принесёт…

Говоря это, он глядел на Свету. И зардевшись ещё больше, она не сдержалась – несмотря на все усилия, по её лицу расползлась улыбка. Заметив это, Мадаев хотел было немного приструнить её, но вслух сказал другое:

– Хорошо, Светлана, остаёшься за старшую! Пока у Дмитрия Никифоровича есть ещё немного времени, постарайся выяснить дополнительную информацию – это твоё задание! А также запиши контакты Ивановой. Приедешь обратно, доложишь!

Она радостно кивнула и, проводив следователя взглядом до двери, куда он поторопился выйти, вернулась вновь к мягкому пристальному взору, теперь принадлежащему только ей.

– Сейчас вам принесут кофе, – сказал Дмитрий и нажал кнопку на стационарном телефоне на столе. Уточнив у Анастасии, через сколько должен подойти следующий клиент, он распорядился, чтобы в кабинет пока никого не впускали.

Вскоре та принесла обещанный поднос с угощениями и вышла. И Света, отпив горячий напиток, ощутила, как по всему телу её начало расползаться невыразимое тепло. А от взгляда психоаналитика становилось всё жарче и жарче…

– Ну-с, что бы вы хотели узнать, милая моя девушка? Хотя, конечно, это нечестно: мне ведь и самому хотелось бы узнать вас получше, – сказал он, пристально глядя на неё.

Не успела Света проглотить кусок пирожного, чтобы ответить, как он достал из ящика стола маленькие часики и аккуратно поставил рядом с собою. Очень изящные, они казались немного странными: с необычной декоративной секундной стрелкой, которая не двигалась с места, и маленьким маятником, который всё время качался – в одну сторону, в другую…

– Вы позволите, я пока подготовлюсь к приходу следующего клиента? – сказал он вроде как вопросительно, но здесь ответа точно не требовалось. Впрочем, именно сейчас промолчать Света и не могла.

– Какая прелесть! – воскликнула она, дёрнувшись, чтобы посмотреть необычные часы поближе, но тут же остановилась, не зная, можно ли их брать в руки. Но Дмитрий Никифорович, заметив её интерес, благосклонно улыбнулся.

– Пожалуйста, смотрите! – он сам протянул их ей. – Видите, здесь есть даже маятник. Только кукушки нет, чтобы куковала – говорила то, что мне нужно, – заиграли в его глазах весёлые огоньки.

Света шутку оценила и тоже засмеялась, но часы взять не торопилась. А его взгляд вдруг изменился. Стал каким-то грустным что ли, расстроенным или слишком сосредоточенным… – Светлана не поняла.

– На самом деле даже в них есть проблема, – добавил он.

– И какая? – она уже совсем забыла, что ей нужно бы самой задавать вопросы: так интересно было смотреть в глубокие и мягкие, но одновременно с тем такие странные пронзительные глаза.

– Кажется, маятник не успевает за секундами. Видите, секундная стрелка тут никогда не движется, и по ним я не могу проверить… Вы поможете?

– А как? Я ведь не часовой мастер…

– Да вы не волнуйтесь… – заметил он, что Кузьмина немного смутилась. – Тут главное – посчитать, сколько в минуту ударов делает маятник. У меня есть наручные часы, так что давайте так: я буду считать секунды вслух по ним, а вы – следить за маятником, чтобы узнать, совпадёт с секундами или нет. Идёт?

Он широко улыбнулся, и Света, скрывая гордость от того, что может помочь такому успешному человеку, ответила:

– Да вы интересный мужчина!

– Тогда держите! – пронзительно и одновременно с тем мягко глядя ей в глаза, Дмитрий Никифорович оставил часы на её ладони и, убирая свою руку, легонько провёл пальцами по её коже. – Начнём? Один, два, три…

Проверив часы и наевшись пирожных, Света в сопровождении Зверева направилась к выходу, чтобы в приёмной получить контакты Валентины Ивановой. Но ей это не удалось: Анастасия никак не могла найти нужную карточку.

– Похоже, когда я в последний раз относила папку в общую картотеку, я перепутала разделы, – немного недоуменно объяснила она, вернувшись из отдельного кабинета, где хранились все документы по клиентам клиники. – Теперь мне нужно время, чтобы всё перебрать и вернуть на место. Не знаю, куда дела и когда найду.

– Ну вот дела… Вы сегодня, что ли, её уже потеряли? Вот только-только же Иванова была у вас. Ручки-то у вас, что ли, дырявые? – не удержавшись, спросила Света недовольно, чувствуя за спиной поддержку Зверева.

– Нет, сегодня я её не брала, она была не нужна Дмитрию Никифоровичу… – не отвечая на этот выпад, сказала Анастасия, видя, что и Зверев никак не реагирует на эти слова Кузьминой.

– А в компьютере? Есть же электронный вариант документов или просто база контактов? Это же обычное дело, – уточнила Кузьмина всё так же недовольно, в этой правоте чувствуя себя полностью в своей тарелке.

Анастасия покраснела. После этих сказанных слов Зверев как её непосредственный руководитель мог решить, что она всё ещё некомпетентна в своей работе, и ей было очень неприятно.

– Я тут недавно, пока не со всем разобралась… – попыталась она оправдаться. – Клиентов было очень много, я электронную документацию не всю выучила, что тут есть в компьютере, папок и файлов тут просто множество за всё время…

– Ну, ничего, молодой сотрудник… – будто извиняясь перед Светой, наконец, сказал и Зверев, отечески пожав плечами. – Но вы ведь можете зайти позже? Например, послезавтра. Там как раз у Ивановой назначен приём, верно, Анастасия?.. И карточка мне понадобится – так что вы уж все дела другие отложите и поищите получше. Да и у меня в тот день, кажется, больше свободного времени… – как бы невзначай кинул он, смахивая несуществующую пылинку с плеча Светлана.

Она тут же согласилась и вся на воодушевлении, но внешне гордо, с достоинством направилась к выходу. Душа её плясала, ведь знакомство состоялось приятное, интригующее и очень, очень многообещающее.