Читать онлайн
"Тайны Пятиречья"

Глава 1. Незваный гость

Поздним зимним вечером Серёжка лежал в кровати и думал: «Блин, завтра опять в школу. Еще контрольная по математике, когда же всё это закончится? Вот было бы здорово себя клонировать раза три или четыре. Один клон ходит в школу, другой — в магазин, третий играет в футбол во дворе. Ну а я, естественно, за компьютером, борюсь с монстрами. И весь день только мой!

А когда бы мы выросли, клоны стали бы ходить на работу, а мне приносить деньги и продукты. И еще надо не забыть размножить друзей — Кольку и Валерку. Тогда станем непобедимой бандой в школе, и все нас будут бояться и уважать».

Мечтания Серёжки прервал слабый шум за окном. Кто-то несмело скребся. Звук был привычный, потому что так часто делали прилетавшие голуби и вороны. Они гордо расхаживали по карнизу и склевывали остатки каши, которую незаметно от родителей выкидывал с верхнего этажа Колька. Он ненавидел кашу, но как назло ему её готовили каждое утро. Сначала мальчуган давился сладкой жидкой массой, но потом придумал хитроумный способ — выкидывать кашу в окно. Родители ничего не заметили, зато в курсе были все соседи снизу, которым летящая вниз жижа обляпывала железные карнизы и стекла. И если бы не прожорливые голуби, которые чистили от каши карнизы по пути ее падения, хитроумный колькин план уже давно бы раскрыли разъяренные жильцы.

Шум повторился. Теперь скреблись настойчивее и уже не только по карнизу, но и по стеклу. «Да что там такое? Какие наглые голуби! Надо позвать кота Ваську: его они боятся и улетают сразу же, как только он входит в комнату».

Тук, тук, тук! Тук, тук!

Серёжка вжался в кровать и накрылся с головой одеялом.

Тук, тук, тук, тук, тук!

«Голуби-зомби!» — промелькнуло в голове мальчугана. «Оборотни пернатые. Вылетают по ночам и атакуют спящих людей через форточки. Высасывают кровь и потом продают их квартиры по доверенности. Так вот, значит, куда подевалась старушка с третьего этажа!»

Тук, тук, тр-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!

Пересилив страх, Серёжка высунул голову из-под одеяла, включил прикроватную лампу и, вооружившись пластмассовым автоматом, направил свет лампы на окно.

На карнизе стоял голубь, точнее очертания птицы со спины. Судя по размерам, это был голубь-переросток и мутант — с двумя толстыми ногами и руками вместо крыльев.

Большего разглядеть через стекло не удавалось.

«Пойду-ка я за Васькой. Какой-никакой, а он все же хищник. И как обращаться с другими зверями, пусть даже оборотнями, знает лучше меня…»

Не успел Серёжка слезть с кровати, как «голубь» развернулся к нему и стал яростно стучать по стеклу маленькими кулачками.

«Эдак он мне окно разобьет, выпьет кровь и улетит. Потом доказывай матери, что это не я мячиком по окну залепил. Лучше ему открыть, впустить внутрь, а уж здесь мы с Васьком с ним разберемся». Серёжка несмело подошел к окну и, повернув ручку, открыл его.

Комната наполнилась морозным паром и запахом зимы.

— Ты что, тормоз, что ли? — пробурчал «голубь», вваливаясь на подоконник и ловко спрыгивая на пол. И был это вовсе не голубь, а обычный человечек, только ростом сантиметров 80, в длинной меховой жилетке. С пухлыми мускулистыми ручонками, упитанными ногами, с большими глазами и с головой почти без волос, если не считать маленького хохолка на макушке.

На плече у незнакомца болталась зеленая атласная сумка, обшитая красными, синими и желтыми камнями. Посреди красовались вышитая буква «G» и цифра 1.

— Я говорю, чего тупим? Я там чуть не околел, пока ты на кровати валялся.

— Я не валялся, а спал, — справившись с первым шоком, ответил Серёжка. — А ты кто такой? И почему по ночам в окна лазаешь? Сейчас кота принесу, он тебя живо отмутузит и назад выкинет.

— А ты жесткий мальчуган, как я посмотрю. Пелина первой степени котом травить? Этого себе даже кряды позволить не могут, не то что вы — человеки, как вы себя величаете. Ну да ладно, ты еще маленький, тебе простительно. В любом случае у нас мало времен — собирайся, нас уже заждались.

И человечек с деловым видом стал обходить комнату и рассматривать Серёжкины вещи.

— Теплую одежду можешь не брать, «полетишь» прямо так, в пижаме. И так на тебя целую вечность потратил из-за этого дурацкого окна. Малость не рассчитал с перемещением.

— Что значит собирайся? Куда? Сейчас ночь, и родители меня не отпустят. Да и сам я не горю желанием куда-то идти с наглым лысым карликом, имени которого не знаю.

— Точно! Про родителей я совсем забыл, — на секунду человечек задумался. Потом достал из небольшой заплечной сумки миниатюрные бутылочки с жидкостями зеленого и фиолетового цвета и ловкими движениями рук смешал всё в третьей, пустой склянке.

В это время в комнату вошел кот Васька и с удивлением уставился на незнакомца.

— Ёк-макарёк! Живой пелин! Давно вас не было на нашем глобусе, — сквозь усы промяукал кошак.

Если бы не боязнь разбудить родителей, спящих в соседней комнате, Серёжка бы заорал. Но, во-первых, он очень любил Ваську и всегда мечтал, чтобы тот умел говорить, писать и читать, а во-вторых, он был рад, что кто-то сможет ему пояснить, кто этот хрен в жилетке и что он делает у Серёжки дома.

— Васька! Мохнатый поедатель корма! Ты умеешь разговаривать? Почему раньше не признался?

— Зачем? Мур… Чтобы меня затаскали по лабораториям и всяким вашим поликлиникам? А потом отдали работать в цирк? Нет уж, мне и здесь хорошо. Еще бы завести пару мышек или птичек, и вообще красота…

— Привет, крысодав, — приветствовал кота человечек. — Я рад, что нас, пелинов, еще уважают в этом окраинном измерении. Я прибыл сюда за твоим слугой. Он нам нужен. На него указал Совет.

— Нет проблем, забирайте. Только не забудьте вернуть к 9-ти утра. Он мне корм насыпает в это время.

— Эй, стоп! Это кто тут раб? — Серёжка прям вскипел. — Это Васька — наше домашнее животное, а не наоборот! Я его хозяин! Какой еще слуга?

— Хорошо, хорошо, успокойся, м-у-р-р. Не надо истерик, вечно вы, лысые обезьяны, всё преувеличиваете, — дружелюбно промурлыкал Васька. — Ты хозяин, я хозяин, он хозяин — какая разница? Ты, главное, корм вовремя насыпай и латку мою мой получше. И называй себя хоть Вселенским кондурой…

Пелин брызнул со смеху:

— Кондурой! Ну ты, крысодав, и сказанул. Ничего смешнее не слышал в пятистах временах и ста двадцати измерениях!

Нахохотавшись до порозовевших щек, человечек наконец торжественно обратился к Серёжке и коту:

— Разрешите представиться! Пелин первой степени, хранитель Нерусов с первого по сто двадцать седьмое измерение, прорицатель снов и желаний — Гунтас Великолепный, — и он склонился в почтительном поклоне.

— А теперь можно по-русски? — попросил Серёжка.

— Тс-с, — шикнул на него Васька, — ритуал приветствия — это очень важная процедура в работе пелинов. По ней они сразу понимают, кто перед ними и что с ним дальше можно делать. А самое главное — о чём с ним можно говорить, а о чём нет.

— Но я ничего не понял! — возмутился Серёжка. — Кто такой пелин?

— Пелины — это транспортные работники, отвечающие за перемещения во всех известных временах и измерениях. Ты физику изучал? Помнишь, вам рассказывали про планеты, другие цивилизации, машину времени, вечные двигатели и так далее?

— Рассказывали. Только сразу предупреждали, что всё это выдумки сумасшедших ученых. И ничего такого не было и быть не может…

— Бла-бла-бла, м-у-р-р. Ну, я и не удивлен. Чего еще можно ожидать от существ, которые при четырех градусах тепла способны замерзнуть, а без воды даже не могут сами себя вылизать дочиста?

Короче, ты пока не спорь, просто слушай и смотри, что происходит. И если пелин выбрал тебя не зря, значит, сам все скоро поймешь. А мне пора идти на встречу с нашим, м-м-м, короче, чтобы тебе было понятно, нашим вожаком. Пелин в измерении человеков: надо же, скажу друзьям, вот они удивятся…

После этих слов кот сделал несколько шагов и растворился в воздухе.

— Ба! Никогда не перестаю этому удивляться, — с восхищением заметил человечек.

— Крысодавы — просто профи по перемещениям.

— Перемещениям куда? — Серёжка, наконец, нашёл под кроватью фонарик и растерянно светил на место, где только что находился Васька. — Куда он подевался?

— Ушёл в другое измерение. Они мастера в этом. С таким изяществом, с такой грацией, без шума и пыли! Редкие существа и сущности могут похвастаться такими навыками. А все потому, что крысодавы — одни из немногих, кому разрешено путешествовать без пелина.

Серёжка внял советам кота и решил больше ничему не удивляться. Однако, будучи от природы любопытным, решил, что от вопросов отказываться точно не стоит.

— А чем отличаются существа от сущностей?

— Очень просто, — и Гунтас поучительно поднял вверх указательный палец. — Существа — это масса, помещенная в конкретное измерение в конкретном времени. А сущность — это объем, не имеющий массы и не привязанный к измерению или времени. Понятно?

— Конечно, понятно, — равнодушно ответил Серёжка и покрутил пальцем у виска. Но, вспомнив наставления Василия, решил пока не вступать в споры с Гунтасом.

— Ладно, что-то мы заболтались, нам пора, — засуетился человечек.

— Я никуда не поеду, пока не увижу родителей, — заупрямился мальчуган.

— Родителей? Так иди, посмотри, — и Гунтас сам потащил Серёжку в родительскую спальню.

Приоткрыв дверь, Серёжка увидел, что мама и папа спокойно спят у себя на большой кровати, а вокруг них в воздухе повисло зелёно-фиолетовое облако.

— Это затем, — пояснил пелин, — чтобы они не проснулись раньше времени и не стали волноваться. А так отдохнут в объятиях Марау и будут ещё здоровее. И нам мешать не станут.

Кроме этого, крысодав в курсе, что ты переместился с транспортным работником — значит, дело важное. Он присмотрит за твоими родителями. Крысодавы — очень ответственные создания.

Один раз они спасли целое измерение от полчищ крыканов. Это такие жуткие твари — помесь крыс и тараканов: голова крысы, а тело таракана. Могут лазать где угодно и жрать что хотят. Если их не остановить, то они уничтожают всю пищу и растения, и в измерении может начаться голод. Нападают они всегда полчищами, поэтому с ними очень трудно справиться. И, кроме этого, против них нельзя применять магию.

— Это еще почему? Я так понимаю, вы ничем не гнушаетесь в ваших фантазиях? — ехидно спросил мальчуган.

— Мне понятен твой детский сарказм. Ты просто еще очень многого не знаешь. А магию нельзя использовать против крыканов, потому что они сами и есть её порождение.

Создал их один нетрезвый колдун. Чего-то там напутал с зельями, сотворил какое-то заклинание и бросил крысу в грязный котел, в котором уже обжились тараканы. Вот и получились крыканы. И беда в том, что этот колдун, когда протрезвел, напрочь забыл и текст заклинания, и рецепт, по которому смешивал зелья. Он, пакостник, даже не помнил, какие травы и растворы брал.

Ну, а крыканы быстренько убежали в норы и там расплодились. И теперь время от времени выходят на белый свет и наводят ужасы на измерения. И вот в такие авралы мы и нанимаем крысодавов. Только они могут быстро и беспощадно уничтожить крыканов, да еще и наесться при этом. В общем, очень полезные существа эти усатые-полосатые, очень. Однако мы заболтались. Пошли, нас уже заждались.

Вернувшись в детскую, Гунтас прошёл в центр комнаты. Не выпуская Серёжкину руку из своей, приказал тому закрыть глаза и ни о чём плохом не думать. После этого достал из кармана жилетки маленький жёлтый металлический свисток и дунул в него три раза.

***

— Приехали, можешь просыпаться, — пошутил Гунтас и потряс руку мальчика.

Серёжка открыл глаза и увидел… И увидел свою комнату. Вернее, это была как бы огромная копия его детской, в пропорции 100 к 1. Посреди этого «дворца» за большим круглым мраморным столом полукругом сидели старички так, что все были обращены лицами к вновь прибывшим. Их было семеро. Все с седыми волосами, в длинных синих плащах и маленьких чёрных шапочках.

Стол был заставлен колбами и кувшинами разных размеров. А посередине возвышался настоящий миниатюрный вулкан, из жерла которого вырывались языки пламени и кусочки серы. Только стекающей лавы не хватало для картины классического вулкана, который Серёжка видел по каналу «Дискавери».

Мужчины о чем-то разговаривали вполголоса, время от времени добавляя в жерло по капельке жидкости из разных колб.

— Проходите смелее, мы уже вас заждались, — пригласил самый высокий старик. Гунтас слегка толкнул оторопевшего Серёжку в сторону стола.

— Мы благодарим тебя, Гунтас Великолепный, за то, что помог доставить к нам этого человека. Надеюсь, путешествие не очень утомило тебя?

— Нисколько, магистр, Вы же знаете, что первую степень просто так не дают. Кстати, Вам привет от крысодава Васанта, он велел кланяться.

— Ах, меховой проказник, — щеки старика покрылись румянцем. — Да, помню, было время, когда мы с Васантом сражались бок о бок с исчадиями крыканов, — при этих словах по лицу старика пробежала гримаса отвращения.

— Моего питомца зовут Васька, а не какой-то там Васант, — вставил слово Серёжка. — И это мой кот, я его хозяин, а не слуга!

Старики за столом дружно и громко засмеялись. Причем самый маленький из них хихикал так задорно, что соскользнул и упал со стула.

— Какой забавный и смелый малец, видать, мы не ошиблись с выбором.

Подойди поближе, — высокий старик протянул к Серёжке руку.

— Мы тебя позвали для того, чтобы удостовериться, что ты тот, кто нам нужен.

— Нужен для чего? И вообще, что вы все делаете в моей комнате ночью, да еще что-то жжёте на столе. Так и до пожара недалеко.

— Помолчи и послушай. Я буду краток. Настолько краток, чтобы ты смог уловить смысл сказанного.

Итак: вы, люди, а точнее — лысые обезьяны, а еще точнее — лысаки, являетесь существами первого порядка. Не спеши радоваться, первого не значит высшего, скорее наоборот. В своем развитии вы находитесь в самом начале вселенской эволюции.

Ты называешь себя хозяином Васанта, этого уважаемого крысодава? А давай просто сравним вас. Летом тебе жарко, а зимой холодно — без одежды ты умрёшь. Крысодаву одежда не нужна. Без огня ты не сможешь приготовить пищу и поесть; попив сырую воду из лужи, ты отравишься и заболеешь. Васант всю жизнь пьёт, откуда только может, и ест сырых мышей, жуков и птиц. И все это только в вашем родном измерении. Я уже не говорю про твое несовершенство в других мирах! Можно еще долго перечислять отсталость лысаков, но пока ограничимся этим.

— Зато мы летаем в космос и изобрели телевизор и компьютер! — парировал Серёжка.

— Да если бы вы были чуть более развиты, поняли бы, что в космос летать не надо, поскольку он гораздо ближе, чем кажется.

Посмотри на это, — старик указал в сторону свистка Гунтаса, который тот нежно полировал бархатной тряпочкой.

— С помощью этого устройства, которое мы называем «Эрат», можно забраться гораздо дальше, чем могут все ракеты и самолеты вместе взятые. Ваша проблема, лысаки в том, что вы верите только в очевидные вещи. Для вас железо — это твёрдое и тяжелое, а лёд — холодный и ломкий, и никак иначе. Вам невдомек, что всё может быть абсолютно ВСЕМ.

Сейчас это вода, а через мгновенье — огонь! Камень становится цветком и так далее.

Ты должен понять главное: всё и везде — это просто определенный объем энергии. Например, вот эта колба — это сто миллионов частиц. И в пределах этих ста миллионов ты можешь сотворить, что пожелаешь. Колесо, тарелку, подушку. Всё ограничено только твоим воображением.

— И что, манную кашу можно превратить в чипсы? Или школьный дневник в футбольный мяч? — спросил, не веря, Серёжка.

— И даже проще, чем ты думаешь, — ответил старикашка, недавно упавший со стула.

— Ну да ладно, не затем мы тебя сюда позвали, — прервал смелые мечты паренька высокий старик — верховный маг, как его про себя окрестил Серёжка.

— Как ты уже мог слышать от Гунтаса, ваша планета Земля не одна такая. Вернее, она одна, но существует одновременно во множестве измерений. Сколько их, точно не знает никто.

Мы постоянно обнаруживаем всё новые и заносим их в «Великую книгу времён и измерений». Основная сложность обнаружения миров заключается в следующем: в пределах одного измерения со временем все понятно. Проще говоря, 14 часов 30 минут и 45 секунд 1 декабря 1900 года — это 14 часов 30 минут и 45 секунд 1 декабря 2000 года и даже 3000 года, выражаясь на вашем языке. То есть, зная точную временную точку, можно легко перемещаться и в прошлое, и в будущее. Время движется по спирали, и с этим мы разобрались.

С измерениями все значительно сложнее. Никогда не знаешь, в какой временной точке «вылезет» тот или иной мир и появятся его обитатели. За многие тысячи лет нам так и не удалось раскрыть главный секрет измерений. Вот почему и сегодня бывают такие досадные вещи, как, например, появление снежного человека из 32-го измерения «Мохногрудых древоедов», жившего много миллионов лет назад, в вашем мире в 20-м веке.

Мы — стражи времён и измерений, как ты уже понял, очень обеспокоены этой проблемой. Фактор «случайности поведения» миров существенно затрудняет нашу работу и приносит много неприятностей местным жителям.

Только представь, что в измерение «микродонов» — микроскопических динозавров случайно занесёт слона или крокодила из вашего мира. И всё, конец малышкам! Кого не перетопчут, того сожрут и не подавятся.

А недавно случилась очередная неприятность. Некто из пока неизвестного нам измерения случайно или намеренно попал в четвертое измерение Земли — Пятиречье и оттуда пытается изменить другие миры, в том числе и твой.

И вся сложность в том, что именно в четвертом измерении собрались все, кого вы величаете «чокнутыми» волшебниками, знахарями и целителями.

Они стекаются туда из всех времен и измерений, потому что там их никто не преследует, не сжигает на костре и не тычет пальцем. В большинстве своём они живут в одиночестве, замкнутой жизнью и целыми днями практикуются в магии и волшебстве.

Но бывает, что сбиваются в магические отряды и нападают друг на друга, доказывая превосходство в магической силе.

До настоящего времени все эти стычки носили локальный характер и ничем серьезным другим временам и измерениям не угрожали.

Однако недавно мы заметили, что в Пятиречье стали пропадать маги. Очевидцы, которые видели их последними, утверждали, что те добровольно вступали в какое-то тайное общество и уезжали с насиженных мест. Больше их никто не видел. Однако пелины доложили, что пределов измерения пропавшие маги тоже не покидали.

И вот, когда четвертое измерение недосчиталось уже более двух сотен магов, мы решили направить туда своих разведчиков. Хотелось узнать, в чём дело, и не грозит ли другим измерениям опасность. К сожалению, наши помощники не вернулись. И теперь мы обеспокоены еще сильнее. Поэтому ты должен нам помочь.

— Но причем тут я? Я ничего не знаю ни о других мирах, ни тем более о магах и колдунах. И вообще, везите меня обратно, мне завтра рано в школу идти!

— Школа подождёт. А вот если мы не остановим этих фанатиков, то может статься, что тебе некуда будет возвращаться. Ты даже представить себе не можешь, с какой легкостью уничтожаются измерения. Достаточно незначительного изменения в далеком прошлом — и всё! Будущего уже не будет. А поскольку у каждого мира есть прошлое, которое можно изменить, то можно изменить и всё измерение в целом. Понял теперь?

— Понял. Но почему я? — понуро спросил Серёжка.

— Потому что ты — потомок Сервоета Лучезарного. Твой дед — величайший исследователь времен и измерений — был одним из главных специалистов в этом деле. Посвятил ему три своих жизни. Да-да, ты не ослышался: одну земную и две, которые любезно подарили ему мы.

Еще в далеком детстве, во время Второй Мировой войны в вашем мире, его случайно спасли от смерти пелины. Они как раз наблюдали за военными действиями, чтобы кто-то случайно не взорвал или не залез в Нерусы и не переместился в другие измерения.

И вот однажды ночью, когда был разбомблен один из домов на окраине города, в его обломках укрылся маленький мальчик — твой дед. А поскольку именно в подвале этого здания находился портал, то пелинам ничего не оставалось, как забрать мальчика с собой в другое измерение, а Нерус заблокировать и наложить на него чары невидимости.

После этого порталом уже никто не мог воспользоваться, а твой дед оказался сначала в измерении пелинов, а потом уже его доставили сюда, к нам.

— Я не сильно вам верю, — пробурчал Серёжка. — Родители рассказывали, что дед, действительно, на какое-то время пропал во время войны. Но потом его нашли и отдали в детский дом, потому что его родителей убило бомбой. А потом он работал то ли геологом, то ли биологом, я уже не помню, много ездил в командировки. Его почти никогда не бывало дома. А в старости стал много выпивать и ругаться матом.

— Это всё для маскировки. Не мог же он рассказать правду. Тогда бы его забрали в сумасшедший дом.

— Вот только из последней своей поездки он так и не вернулся. Пропал в каком-то измерении. Ясно?

— Куда уж яснее… — Серёжке на миг показалось, что его деда все-таки забрали в психушку. И теперь он его навестил и общается с соседями по больничной палате, такими же сумасшедшими стариками.

— Перед своим последним путешествием Сервоет Лучезарный сказал, что если ему не суждено будет вернуться, то в случае необходимости мы можем обратиться к его потомку, то есть к тебе. Он сказал, что передал часть своих знаний и теперь ты являешься их хранителем.

— Ничего я нигде не храню, — заупрямился Серёжка. — Я Сергей Поляков, ученик 6-го класса. Я алгебру с геометрией с трудом понимаю, а Вы говорите — другие измерения! И дед мой был пьяницей и чудиком, как называла его мама. И лучезарно от него только водкой и луком пахло.

— Не передавал, говоришь? А вспомни, как он тебе каждую ночь рассказывал сказки и при этом долго гладил по голове?

— Не помню, я тогда совсем маленький был. А сказки, действительно, он рассказывал длинные и не всегда понятные. Зато под них отлично засыпалось. Но там не было никаких тайных знаний!

— Не спорь, всему свое время. Скоро сам все узнаешь. А пока мы тебя направляем на курсы «молодого путешественника», где тебя обучат основным навыкам выживания в разных мирах. Да, и с сегодняшнего дня ты не Сергей, а Сервоет Младший.

После этих слов верховный маг махнул рукой, и Гунтас, взяв Серёжку за руку, снова трижды дунул в золотой свисток.

Глава 2. Не можешь — научим, не хочешь — научим

На этот раз Серёжка, теперь уже Сервоет с обидной приставкой Младший, и Гунтас оказались посреди океана, на небольшом острове.

— Вот и прибыли. Ты пока оглядись по сторонам, а я свяжусь с местными хранителями, — сказал Гунтас и стал шарить в сумке, пока не извлек на свет трубочку, отдаленно похожую на мобильный телефон, только очень тонкий и круглый. Он быстро набрал комбинацию на чуть видимых серебряных кнопочках, и трубочка засветилась зеленоватым светом.

— Всё в порядке. Они скоро будут, велели ждать здесь, — сказал Гунтас и лёг на песок, блаженно вытянув маленькие ножки.

— А кто это были? Ну, те старики и их главный маг?

— Это не маги, а старейшины, хранители тайны измерений и времен. Они ведут специальный дневник — «Великую книгу времён и измерений», которую кроме них никто не вправе изучать.

Все они, и их главный — верховный хранитель Джинта, принадлежат к давно исчезнувшей цивилизации пацараев. Говорят, она была настолько могущественной, что её представители могли одновременно пребывать во всех измерениях и временах.

— Как Бог? Он, типа, везде и нигде. Живёт в каждом времени и смотрит с неба за всем, что происходит на Земле. Мне про это бабушка рассказывала, — сказал Сервоет.

— Да, у вас их называют богами. У нас— пацараями. Но смысл ты верно уловил. Короче, дальше произошла какая-то мутная история, и они все исчезли. Куда, зачем — никто не знает.

Остались только эти старцы. Да и они перемещаются по измерениям с невероятной скоростью, и встретить их крайне непросто. Считай, что тебе очень повезло, что ты их видел, а тем более общался. Это великая честь. А вот и наши проводники…

К ним навстречу двигалось, а точнее ползло на брюхе существо, напоминающее смесь носорога, бегемота и большого джипа. На его спине сидел мужик с синей кожей, ростом с баскетболиста. В руках у него сверкало длинное копье, за спиной виднелся круглый щит.

— Я рад приветствовать в нашем измерении Соларх пелина первой степени Гунтаса Великолепного и потомка великого Сервоета Лучезарного, — и незнакомец оскалился в белоснежной улыбке, обнажив длинные и острые зубы. — Меня зовут Асая, я вождь этого измерения. Чтобы было легче привыкнуть к обстановке вокруг, представь, мальчик, что ты на Карибских островах. По правде говоря, мы на них и находимся, только в другом измерении.

— Я тоже рад вас приветствовать, — неожиданно прорычал бегемотоджип. — Я — Скариус, еще один вождь Соларха.

— У вас тут что, все вожди? — Сервоет с любопытством осматривал неведомого зверя. «Интересно, а бензина он много жрет?» — подумал мальчуган про себя.

— Да, — сказал Асая, — так проще. Все вожди, которые обязаны заботиться о процветании племени, и каждый чувствует себя лицом ответственным. Поэтому ни войн, ни раздоров, ни карьерной грызни у нас нет. Все и так вожди, все и так наверху. И пенять не на кого — всё зависит от каждого.

— Асая, — прервал его монолог Гунтас, — у нас очень мало времени, и нам много надо всего успеть. Ты не забыл, зачем мы здесь?

— О да, конечно, — спохватился синекожий, — конечно. Забирайтесь на Скариуса и быстрее поехали в сантуку, по-вашему школу, — и он сбросил вниз веревочную лестницу.

Забравшись на спину Скариуса, Сервоет впервые после прибытия смог осмотреть остров с высоты бегемотоджипа, который по размерам не уступал крупному слону.

Надо сказать, что увиденное понравилось мальчику. Остров был небольшой, но удивительно правильной формы. Воды океана омывали пляжи с белоснежным песком.

Вдоль берега росли невысокие кокосовые пальмы. Вглубь острова уходили деревья побольше и трава повыше. На другом конце острова виднелся небольшой и давно потухший вулкан. Солнце хоть и было ослепительно ярким, но не жгло, а приятно согревало. В воздухе пахло морем и какими-то травами. Серёжка-Сервоет вспомнил, что дома зима, снег и ветер, и широко улыбнулся, радуясь приятному путешествию.

«Жалко, что мамы с папой со мной нет, им бы здесь точно понравилось», — подумал он про себя.

Местная школа — сантука оказалась большим деревянным бараком с крышей из пальмовых веток. Гунтас, Асая и Сервоет вошли внутрь через невысокую дверь. Скариус же на улице стал валяться в луже, удовлетворенно похрюкивая и потирая бока толстыми ногами. Потом он нашел какие-то объедки и с аппетитом их съел, не переставая похрюкивать и причмокивать. Наевшись, снова лёг в лужу, громко рыгнул и захрапел.

Внутри сантуки было всего одно помещение, почти пустое, если не считать небольшой столик и два стула в дальнем углу.

Асая быстро прошел к столику и сел на стул, приглашая Гунтаса последовать его примеру. Сервоету он велел встать в центр комнаты.

— Итак, начнем! — торжественно произнес Асая. — Урок первый: «Ламбарии»!

После его слов комната наполнилась вонючим синеватым дымом. Когда Сервоет прокашлялся и протер глаза, увидел, что рядом с ним стоят три существа, похожие на мартышек, но почему-то с шестью ногами и двумя хвостами.

— Это ламбарии — самые большие хулиганы во многих измерениях. Они незаметно забираются в багаж путешественника и потом устраивают сущий бардак в другом мире.

Однажды эти «шутники» пробрались в 16-е измерение, к достопочтенным слизням. Пользуясь тем, что у последних нет рук и ног, они ловили их и кидали в яму с какашками, где бедные слизни чуть не умерли.

А в измерении 108, где живут радиатосы, они украли очень токсичное, радиоактивное вещество и накормили им ящерицу в твоём мире, Сервоет.

Ящерица выросла до гигантских размеров и чуть не стала уничтожителем всего живого. Естественно, когда её убили, ваши правители всё это превратили в выдумку и даже сняли смешной фильм про это, кажется «Грофилла».

— «Годзилла», — поправил Сервоет. — Я его помню, там огромный динозавр ходил и всё крушил на своем пути.

— Вот-вот, поэтому эти твари очень опасны.

Слушая рассказ о себе, ламбарии стояли смирно, игриво помахивая хвостами и с любопытством поглядывая на Сервоета. Они совсем не казались злыми и опасными.

Мальчику даже захотелось погладить их. Но как только он протянул руку к одной ламбарии, другая молниеносно прыгнула на спину Сервоету и, мгновенно схватив за край трусов, тут же натянула их на голову мальчишке. Пока Сервоет очухался от такой наглости и приводил себя в порядок, ламбарии уже куда-то исчезли.

— Где эти мерзкие обезьяны? — задыхаясь от злости, прошипел он. В комнате снова стало пусто, если не считать Асаи и Гунтаса за столом.

— Проверь карманы! — поучительно произнес пелин.

Сервоет пошарил сначала в кармане штанов — пусто. Потом поискал в пижаме — тот же результат. Хотя нет, постойте, что это за три маленьких значка? Он достал находку и внимательно рассмотрел. На них были изображены ламбарии точь-в-точь как живые. Сервоет с разочарованием бросил значки на пол. Те, едва коснувшись досок, мгновенно превратились в старых знакомых — ламбарий. Они стали кричать и строить рожи, потирая ушибленные при падении задницы.

— Будь очень внимателен. Всегда проверяй личные вещи и карманы. Как ты уже понял, ламбарии могут принимать облик любого предмета, — учил Асая. — Управлять ими, тем не менее, достаточно просто. Сейчас покажу.

Он достал из своей сумки небольшое круглое зеркальце и, подняв над головой, покрутил так, чтобы ламбарии его заметили. Шестиногие обезьяны тут же перестали кричать и гримасничать, подбежали к столику и просительно протянули лапки к зеркальцу. Асая отдал им его. Одна из ламбарий нежно взяла подарок, и все трое тут же убежали в противоположный угол, сели в кучку и как завороженные стали смотреться в зеркальце.

— Ну, теперь они заняты месяца на два, пока не разобьют зеркальце. А они его обязательно разобьют, иначе они бы не были ламбариями. И упаси тебя небо, Сервоет, попробовать отобрать у них эту безделушку.

— А что тогда будет? — спросил мальчик.

— Дело в том, — продолжал Асая, — что зеркало — это предмет обожания и поклонения для ламбарий. И если у них отбирают зеркальце, то они автоматически делают из того, кто у них его отобрал, такой же предмет обожания и поклонения. Потому что они считают, что божество у них может отобрать только другое божество.

Поэтому, если отберешь у них зеркальце, они будут боготворить тебя пару месяцев, а потом разобьют вдребезги.

— А зачем они разбивают зеркальце?

— Может, от безумной любви, а скорее, потому что начинают понимать, что это не божество, а просто кусок стекла. Правда, потом они забывают про это и начинают боготворить новое зеркало.

Ну да ладно, нам надо ещё многое успеть. Сейчас тебя отведут в комнату, где ты будешь жить следующие две недели, постигая различные премудрости.

— Две недели? А как же родители, как же школа? Я не могу оставаться здесь так долго, — вспылил Серёжка-Сервоет.

— Не волнуйся, — успокоил его Гунтас. — Дома ты будешь отсутствовать ровно 8 часов. Никто ничего не заметит. Просто в разных мирах время течёт по-разному. Пацараи тебе об этом уже рассказывали. В этом и заключается основная сложность работы с измерениями.

Очень трудно совместить приборы так, чтобы можно было попадать из одного измерения в другое в одно и то же время. Но ты будь спокоен. Всё под контролем. Твоя главная задача — забыть обо всём и сосредоточиться только на том, чему тебя здесь будут учить.

Так Сервоет и поступил. Уютно устроившись в маленькой хижине рядом с морем, он постарался пореже вспоминать о родителях, школе и прочих лысаковских хлопотах и буквально превратился в губку, впитывающую вселенские знания о временах и измерениях. А в перерывах много плавал и наслаждался поеданием свежайших фруктов и морепродуктов.

В следующие две недели Сервоет узнал, чем лакатоки отличаются от серкатоков.

Почему одних стоит бояться, как огня, а от других просто держаться подальше.

Почему нельзя прерывать транспортных работников, когда те перечисляют свои регалии.

Причем испытал это на собственной шкуре, когда прервал вопросом пелина, прибывшего из другого измерения к Гунтасу за советом. Пелина звали Янтус. И когда Сервоет его прервал на полуслове, он выкрикнул какое-то ругательство и «закинул» Сервоета в мир к огромным пожирателям плоти, которые его чуть не съели.

Хорошо, что к тому моменту Сервоет уже был знаком с некоторыми хитростями и всегда носил с собой «вечный кусок колбасы». Это такой батончик вареной колбасы, который никогда не заканчивается. Чем несказанно порадовал вечно голодных пожирателей плоти, наевшихся колбасой и уснувших.

Тогда Гунтас смог переместить Сервоета обратно. К сожалению, кусок «вечной колбасы» пришлось оставить пожирателям плоти.

А еще Сервоет побывал в измерении «бесконечного торга» и узнал, что порталы в него есть на некоторых рынках Азии и Европы.

Само измерение мальчику не понравилось, поскольку там торговались все и за всё: кто богаче, кто умнее, кто первым должен перейти дорогу, кто первым садится кушать и так далее. И выигравший торг на время обретал способности предмета своего торга.

Так, например, в день прибытия цена того, что тебя признают умнее других, была 100 пиатов (местная валюта), а в день отъезда цена за это же самое была всего 50 пиатов. А всё потому, что в измерении случилось серьёзное землетрясение, после которого местные жители устраняли завалы и делали ремонт. И в этих условиях признание тебя сильным и выносливым стало цениться дороже, чем признание умным.

Больше всего Сервоету поначалу понравилось измерение «вечного блаженства».

Наверное, его имеют в виду люди, когда говорят про Рай. Это измерение позволяло мгновенно воплотить в реальность самые заветные мечты. Хочешь есть — пожалуйста, стол накрыт вкусными яствами. Хочешь на море — вот тебе море. Хочешь полетать с птицами — уже летишь высоко в небе и машешь белоснежными крыльями. Здесь даже были умопомрачительные компьютерные игры на экране размером с футбольное поле. И все это не требовало никаких усилий от тебя, стоило только пожелать.

Однако через неделю Сервоет стал чувствовать себя не в своей тарелке. Ему казалось, что он — это не он, а просто маленькая букашка, от которой ничего не зависит.

Ничего не создавая своим трудом, не напрягая извилины и не преодолевая трудности мальчик переставал ощущать себя молодым и полным сил.

И если поначалу это была приятная лень, то теперь она превратилось во всепожирающее чувство беспомощности и ненужности. «С этим пора кончать!» — сказал он сам себе и вызвал Гунтаса.

— Я больше здесь не могу — не могу быть бесполезным овощем. Наверное, когда очень устану, я загляну сюда на пару деньков. Но жить здесь всё время я не готов!

— Молодец, ты прошел первое и, пожалуй, самое трудное испытание. Испытание обеспеченным бездельем. У тебя вроде всё есть, но нет главного — твоей нужности как существа. Ты имеешь все, но при этом никому не нужен, ни одной песчинке с этого пляжа. Ты даже сам для себя становишься бесполезным, потому что ничего не делаешь — за тебя всё делает измерение.

Сначала пропадают стремления, остаются одни желания, потом пропадают и они. А потом пропадает и желание жить. Как-то так.

И если ты обратил внимание, здесь нет местных жителей. Это измерение было создано искусственно. Сюда со всех миров присылают существ — кого на проверку, как тебя, кого на отдых, кого в наказание.

— Ну да, прожить в таком режиме лет десять — это уж точно жуткое наказание, — констатировал Сервоет.

— Ладно, надо двигаться дальше. Нас ждет измерение боевых катаргов. Там тебя научат владеть хитрыми приемами и некоторыми видами оружия.

Гунтас достал уже известный Сервоету прибор под названием «Эрат» и трижды свистнул.

***

И вот путешественники уже стоят посреди зеленого луга, окруженного высокими горами, с вершинами, покрытыми снежными шапками. С юга дует тёплый ветер. Над головами пролетела какая-то странная «птица». Необычная тем, что она была совсем без крыльев.

Эдакий хомяк с клювом. Тем не менее существо довольно быстро перемещалось метрах в двадцати–тридцати от земли, и даже пыталось спикировать на пролетающих мимо мошек.

— Это клювастый мошкодав, — заметив интерес Сервоета, пояснил Гунтас.

— А как он летает без крыльев и хвоста? Это же невозможно! Нам на уроках физики рассказывали…

— У него есть крылья, только они невидимы, а существуют лишь в его сознании. Я же тебе объяснял, из всего можно сделать абсолютно ВСЁ. Вот мошкодав и представил у себя в голове, что частицы, из которых состоит воздух вокруг его тела — это не воздух, а его крылья. А если он упадёт в воду, то крылья у него уже будут не из частиц воздуха, а из частиц воды. Понял теперь?

— Призрачно. А я могу так? Представить, например, что у меня клевый велик из воздуха, и гонять на нём?

— Нет. Вы, лысаки, еще слишком далеки от обладания подобными способностями. Вам для этого требуется специальный амулет. Когда доберемся до Пятиречья, вполне возможно, что какой-нибудь из тамошних кудесников сделает его для тебя.

— Гунтас, скажи мне: ты всё время дуешь в Эрат три раза, но, тем не менее, мы каждый раз оказываемся в разных измерениях. Как у тебя это получается?

Гунтас усмехнулся:

— Сервоет, ты все время забываешь, что ты всего-навсего Лысак, хотя и очень талантливый. Это твоё ухо способно услышать только три свистка.

На самом деле я воспроизвожу более 4000 звуков различной частоты, которые, как я уже сказал, ты просто не способен воспринять. У каждого измерения и времени есть свои музыкальные коды. Знаем их только мы — пелины. Поэтому нас и называют «транспортными работниками измерений и времён». Путешествовать можно только с нами.

— А как же тогда другие существа шастают по мирам?

— Ты имеешь в виду нелегальные перемещения? Дело в том, что когда пелин переходит из измерения в измерение или путешествует по времени, то после его перехода портал остаётся открытым ещё какое-то время. В разных измерениях оно своё, но в среднем не более тридцати минут. И хотя мы стараемся максимально маскировать входы в Нерусы и накладываем на них магические чары, тем не менее находятся проныры, которые успевают «прыгнуть» в другие миры вслед за нами.

Их потом находят, но бывает, что они успевают натворить дел. Так, например, случилось с Энштейном и Теслой.

Эти два предприимчивых друга из 2274 года переместились в земное прошлое — в 20-й век. Там они пытались поделиться изобретениями будущего с общественностью и даже открыли свои лаборатории и показывали опыты на публике. Им казалась, что, сделав такой благородный жест, они сильно ускорят эволюцию лысаков.

Хорошо, что нам удалось вовремя обнаружить нарушителей и вернуть обратно. Правда, пришлось сильно повозиться с уничтожением их трудов в прошлом.

Еще был интересный случай в Египте. Некто из Совета времён и измерений рассказал местным жителям про электричество, хирургию, трансплантацию органов и много чего еще. А они весь свой «багаж знаний» истратили на войны и постройку огромных каменных пирамид, совершенно бесполезных последующие тысячи лет.

Тем временем к Сервоету и Гунтасу подошли четыре могучих создания с человеческими телами, сплошь из мускулов, и головами змей.

— Мы рады приветствовать вас, Гунтас Великолепный и Сервоет Младший, — склонились они. — Мы знаем, зачем вы прибыли, и, чтобы не тратить время, готовы сразу начать обучение.

— Тогда начинайте, — велел Гунтас. Отошёл в сторонку и присел на небольшой камень, нагретый солнечными лучами.

— Иди сюда, Сервоет, — позвал его самый большой змеемужик. — Меня зовут Архос.

Мы — катарги — самые искусные воины в сорока трех измерениях. Обладаем силой быка, ловкостью пантеры и скоростью змеи. Кроме этого, наши когти и зубы очень ядовитые.

И если ты научишься противостоять нам, то остальные существа из изведанных миров не будут представлять для тебя серьёзной опасности. Кроме того, катарги — одни из немногих, кто умеет читать чужие мысли. Это очень полезный навык, особенно в бою. Ты наперед знаешь, что намерен предпринять твой враг, и можешь выстроить защиту еще до нападения. Вот и сейчас я слышу, как ты думаешь: «Интересно, а эти хрени со змеиными головами, когда случайно кусают сами себя, могут умереть от собственного яда?» Удовлетворяю твоё любопытство. Укусив сами себя, мы не можем умереть.

Однако, если случится такая оплошность и меня укусит другой катарг, тогда я могу очень сильно заболеть и даже погибнуть. Поэтому профессия зубного врача в нашем измерении считается самой опасной. Это шутка, как ты понял, — и Архос широко улыбнулся, обнажив длинные загнутые клыки.

— Итак, приступим к тренировкам. Для начала выпей вот это, — и он протянул Сервоету маленький пузырек с жидкостью красного цвета.

— Что это?

— Это противоядие. Занятия у нас будут проходить в полный контакт, поэтому, естественно, тебя поцарапают ядовитыми когтями и, может быть, зубами.

На вкус снадобье оказалось чем-то средним между кровью и малиновым сиропом, но в целом довольно приятным.

— Сейчас у тебя могут начаться галлюцинации и головная боль, но ты не беспокойся, это ненадолго. Посиди пока здесь. А мы скоро вернемся и продолжим, — сказал Архос, и группа змеелюдей быстро удалилась.

Почувствовав резкую слабость в ногах, Сервоет опустился на траву и спросил Гунтаса:

— Мы что, будем тренироваться здесь на лугу? Почему они не пригласили нас к себе? Где мы будем ночевать?

— Во-первых, ночевать мы здесь не будем. Мне ещё дорога моя шкура. Ночью змеелюди становятся больше змеями, чем людьми. Они даже ходить перестают, а начинают ползать. Отвратительное зрелище. И ведут себя соответственно, пожирая всё живое на пути. Не пригласили же они нас к себе, потому что обитают под землей в норах, куда «приглашают», а точнее затаскивают, только мёртвую добычу.

— Понятно, — голова у Сервоета действительно начала кружиться, перед глазами поплыл туман.

— Ты приляг, — взглянув на него, посоветовал Гунтас, — будет легче.

Мальчик лёг на мягкую сочную траву, прикрыл глаза и расслабился. В голове промелькнули сцены из земной жизни: мама, папа, кот Васька, два закадычных друга — Колька и Валера. Даже стало немного грустно без них.

Вот они приходят в класс первыми, еще до начала урока, и незаметно раскладывают по стульям небольшие острые кнопки. И начало урока превращается в сплошное «Ай, ой, кто это сделал?», всё это перемежается смехом и показными стычками.

Вот уже конец уроков — и Серёжка выбегает на улицу. Ему навстречу идут какие-то люди, едут машины, ползут змеи… Стоп! Причем тут змеи?

Не успел Сервоет опомниться, как на него уже надвигалась огромная черная змея с горящими жёлтыми глазами, которые она не сводила с мальчика.

Длина её была не менее 15 метров, а толщина около полуметра. Таких огромных гадов Сервоет никогда не видел. Цветная шкура с причудливыми узорами искрилась и переливалась на солнце. Секунда — и вот змея уже замерла перед смертельным прыжком, намереваясь укусить, а потом, вероятно, и проглотить мальчика.

В то же мгновение раздался оглушительный выстрел, и небо озарила яркая вспышка. Змея застыла в воздухе и через мгновение разлетелась на сотни маленьких кусочков из мяса, крови и кишок. И только голова с остекленевшими глазами продолжала лететь в сторону Сервоета, пока беспомощно не упала у его ног. Пасть змеи оставалась открытой в страшном оскале. С зубов стекал липкий зелено-жёлтый яд. В месте его падения на землю трава дымилась и обгорала, а в песке оставались маленькие лунки.

Когда дым от выстрела рассеялся, Сервоет заметил, как к нему приближается высокий худой человек в шляпе и с большим ружьём наперевес. Когда он подошёл поближе, мальчик замер в оцепенении. Это был его пропавший дед, только выглядел он гораздо моложе своих лет.

В длинном плаще из толстой кожи, кожаной шляпе и высоких сапогах он напоминал скорее ковбоя из старых фильмов, чем великого ученого.

В руке Сервоет Лучезарный сжимал не ружье, как показалось мальчику издалека, а внушительный посох. На его конце помещался не кристалл или драгоценный камень, как у заправского мага, а обычный кусок мыла.

— Дедушка, — начал было Сервоет, — но старик прервал его, приложив палец к своим губам.

— Ничего не говори. Просто слушай. Бери Гунтаса — и срочно уходите из этого измерения! Катарги хорошие ребята, но не в этот раз.

Не знаю, что с ними случилось, но, когда я прибыл сюда с очередным визитом, меня чуть не сожрали. И даже амулет Фона не смог вразумить их. Змеелюди буквально обезумели. Сначала один укусил меня, другой набросился на шею и пытался задушить. Я еле сбежал от них. Потом катарги объединились и стали искать меня по измерению. Хорошо, что я знаю его как свои пять пальцев и мне не составило труда спрятаться в местных пещерах. Вы менее опытные, поэтому просто бегите и не задавайте вопросов. И ни в коем случае не пытайтесь с ними разговаривать и о чем-то просить.

— А как же ты? Мы не оставим тебя здесь!

— Обо мне не беспокойся. Это и не я вовсе. Перед уходом из измерения я сделал магическую запись своего образа, чтобы предостеречь пелинов и того, кто с ними приедет…

И действительно «проекция» деда медленно растворялась в воздухе, пока не превратилась в прозрачное облачко, быстро улетающее в небо.

Сервоет пришел в себя, резко выпрямился и сел. Голова все ещё кружилась, однако слова старика бодрили значительно сильнее любого лекарства.

— Что случилось: ты громко кричал — что тебе привиделось? — встревоженно спросил Гунтас, смотря в шальные глаза Сервоета.

— Нам надо срочно уходить из этого измерения! Доставай свой свисток — и полетели скорее! — чуть не прокричал он, схватив пелина за маленькую ручку.

— Подожди, ты что? Мы ещё даже не начали обучение. Вон и Архос с друзьями возвращаются.

К ним действительно со стороны гор быстро приближалась группа змеелюдей.

— Быстрее, Гунтас, прошу тебя! Я видел деда! Полетели отсюда, я потом все объясню.

— Ну как знаешь, — с сомнением произнёс Гунтас и нехотя полез в сумку за Эратом.

Солнце светило очень ярко, и золотой свисток, когда пелин достал его, заискрился так, что на него стало больно смотреть. Естественно, это мерцание заметили и катарги.

Поведение их резко переменилось. Архос, подняв голову вверх, издал звук, похожий на оглушительное шипение, словно где-то прорвало трубу с горячей водой. Ему вторило шипение со всех концов луга, где из травы уже поднимались десятки змеиных голов.

Сервоет готов был поклясться, что прошло не больше трёх секунд. А змеелюди, еще недавно бывшие от них на расстоянии в триста метров, теперь бежали всего в 10–20 метрах от путешественников. К счастью, Гунтас был опытным по части критических ситуаций и незамедлительно воспользовался свистоком.

Последнее, что увидел Сервоет в измерении злобных катаргов, был Архос, который понял, что добыча уходит прямо из-под носа. Он превратился в змею, вытянув вперед руки с ядовитыми когтями и, плотно сжав ноги вместе, скрутился в пружину и стремительно прыгнул на Сервоета…

Глава 3. Не тронь пелина — целее будешь

Путешественники снова оказались в «зале пацараев». Только ни стола, ни самих старцев уже не было.

— Ты не ранен? — Гунтас с беспокойством осматривал мальчика.

— Вроде нет, только плечо слегка зудит.

— Дай посмотрю. Ба, эта гадюка всё-таки успела тебя цапнуть.

На теле Сервоета краснели три небольших, но глубоких бороздки от когтей.

— Хорошо, что ты выпил противоядие, иначе руку пришлось бы отрезать.

— Эти змеелюди совсем обезумели? Что мы им плохого сделали? Почему они решили напасть на нас?

— Не на нас, а на тебя, — поправил его Гунтас. — На пелинов нападать нельзя. Во-первых, это запрещено конвенцией между существами разных измерений. А во-вторых, себе дороже.

— Поясни, — любопытство Сервоета пересилило недавний ужас и легкую боль в плече.

— Ну, вот представь, хватает меня катарг и пытается съесть. А я раз — и перемещаю его в измерение циклопов-людоедов! И всё — нет больше нашей змейки, пожарят на шашлык, а из шкуры наделают кошельков и перчаток.

— А если он успеет тебя убить — до того, как ты достанешь Эрат.

— А этого вообще сделать никак невозможно. Нет, чисто теоретически нас можно убить. Но тогда в мире воцарится полный хаос, смешаются все времена. И пацараям придется закрыть измерение, то есть уничтожить.

— И что, бывали такие случаи?

— На моей памяти только один раз. Мы не любим об этом вспоминать, но раз уж ты спросил, я расскажу.

Это было прекрасное измерение. Его населяли создания, очень похожие на вас — лысаков. Только в своем развитии они опередили вашу цивилизацию тысяч на пять лет.

Эти создания, назовем их атлантами…

— Ты сказал «атлантами»? Уж не про Атлантиду ли ты мне хочешь рассказать?

— Именно про неё. Вот видишь, цивилизация была настолько могущественной и прекрасной, что легенды о ней до сих пор живы во многих измерениях, в том числе и вашем.

Так вот, атланты были почти совершенными существами — по шкале лысаков, конечно. Их образование, культура, науки постоянно совершенствовались. Они преуспели не только в перемещении в пространстве: например, за двадцать минут их корабль мог полностью облететь Землю, — но и вплотную подобрались к перемещению во времени.

Расцвет Атлантиды продолжался более трёх тысяч лет. И за все это время там не было ни одной серьёзной войны или эпидемии. Единственное, что нам не нравилось в их существовании, это тот факт, что у них не было стариков.

Вернее, как только человек старел, его, по древнему обычаю, сразу же приносили в жертву богам океана. Мы этого не понимали, но вмешиваться не стали. Не хотят атланты возиться и ухаживать за пожилыми людьми — значит, так им удобнее.

Беда пришла, откуда не ждали. Дело в том, что в очередную проверку по измерениям был назначен Кантус Высокопочтенный. Это был пелин высшей степени, весьма преклонных лет, который тем не менее изъявил желание остаться на службе. И, надо сказать, справлялся с обязанностями прекрасно. Проверив десятка три миров и времён, напоследок он заглянул в Атлантиду. То ли неудачно замаскировал портал, то ли атланты продвинулись в технологии настолько далеко, что сами обнаружили его.

Одним словом, Кантус был схвачен, как только прибыл из другого измерения.

Недолго думая, аборигены принесли бедного пелина в жертву богам. Сколько он ни вразумлял их, ни говорил, что этот шаг погубит измерение, пытался хитрить, уверяя, что гнев небес будет сокрушительным. Всё без толку — Кантуса утопили в океане под пляски и песнопения.

— А что стало с измерением?

— Его полностью затопило кипящей водой, шторм продолжался 350 лет и уничтожил всё живое на планете — атлантов, птиц и даже водоплавающих. Кроме этого, Атлантида утратила корни своего мира и теперь её останки кочуют по временам и измерениям, появляясь то в одном, то в другом месте. Что неслыханно пугает местных обитателей. Так что, видишь, Сервоет, как плохо не уважать старость и издеваться над пожилыми людьми.

— Как твоё плечо?

— Уже лучше, только немного ноет.

— Надо срочно вызвать пацараев — здесь происходит что-то неладное, — и Гунтас полез в свою сумку.

— Не надо никого вызывать, мы уже здесь, — раздался знакомый голос из-за спины. — Что у вас случилось?

Гунтас слегка поморщился:

— Никак не могу привыкнуть к вашим фокусам с перемещениями. Мы — официальные транспортные работники.

Мы должны осуществлять транспортировку всего и всея во всех известных временах и измерениях. А вы, пацараи, ратуете за порядок, но, тем не менее, перемещаетесь сами куда и когда хотите, без нашего ведома.

— Не сердись, — добродушно потрепал его по плечу верховный пацарай Джинта. — Всё относительно. Тебе кажется, что мы перемещаемся, а на самом деле мы стоим и никуда не движемся. — И лицо старика расплылось в дружеской улыбке. — Так что у вас произошло? — повторил он свой вопрос.

— На нас напали катарги. Атаковали ни с того ни с сего. Встретили как подобает, приветствовали, были дружелюбны. Обещали обучить Сервоета воинскому искусству. И тут такой поворот. Не успей мы переместиться, сожрали бы и не подавились! Ума не приложу, что с ними произошло?

— Мне кажется, наш мальчик знает по этому вопросу куда больше? Не так ли? — и старцы с хитрым прищуром уставились на Сервоета.

Тому ничего не оставалось, как пересказать своё видение и разговор с дедом.

— Всё гораздо хуже, чем я думал, — задумчиво произнёс Джинта. — Но одно, безусловно, хорошо — мы теперь почти уверены в том, что твой дедушка, Сервоет Лучезарный, жив.

Более того, он смог предвидеть, как будет развиваться ситуация, и оставил в различных измерениях подсказки для нас.

Еще раз убеждаюсь, что не зря мы выбрали именно тебя на роль… — тут он осекся и замолчал.

— На роль кого? — Сервоет почувствовал, как от слов пацарая веет ледяной тайной.

— Узнаешь, всему своё время, — уклончиво ответил старец. — А теперь отправляйся назад в свое измерение и жди. Скоро тебе предстоит новое путешествие.

— Как назад? Я же еще ничего не успел сдела… — заспорил было Сервоет. Но Гунтас, взяв его за руку, уже начал издавать свои сорок тысяч звуков, и договорить мальчик не успел.

И вот Серёжка снова оказался в детской комнате. Только человечка рядом уже не было. Всё в доме было по-прежнему. В соседней комнате мирно спали родители. На кровати развалился, как маленький тигр, Васька, да и самому мальчугану очень хотелось спать и совсем не хотелось думать. Серёжка без сил опустился на кровать, обнял кота и мгновенно заснул.

Гунтас медленно снял очки невидимости, деловито собрал облако Морау в одну из колбочек. И, почтительно поклонившись Ваське, бесшумно исчез.

***

— Всё в порядке, Верховный пацарай. Мальчик спит, — доложил Гунтас, как только прибыл в «зал Совета времён и измерений». Васант его охраняет.

— Я знаю, — одобрительно закивал Джинта, — сегодня Васанта вызывали в Совет по тайным делам. Там Старший крысодав объяснил ему, что надо делать. Мы ни в коем случае не должны потерять этого мальчика. Ты же понимаешь, что тафы будут охотиться за ним днём и ночью.

— Тафарги? — удивился Гунтас. — Но мне ничего не говорили про них. Сказали, что мы будем искать деда Сервоета.

— Поиски Лучезарного, это, безусловно, важно. И в этом, надеюсь, и состоит ключ к разгадке.

Но ты же понимаешь, что «другие» не будут спокойно стоять в стороне и просто наблюдать. Они постараются помешать нашим планам, и сделать это с максимальной жестокостью. Мы все хорошо знаем их стремление превратить каждое измерение в огромную чёрную дыру. И тафарги ни перед чем не остановятся.

— Понимаю, как скажете. А сейчас позвольте мне удалиться. Пелинам, знаете ли, тоже иногда требуется отдых, — и Гунтас, отвесив поклон, скрылся в неизвестном направлении.

— Как думаешь, Нимбус, — обратился Джинта к самому молодому пацараю, — почему все неприятности начались именно с пропажи Сервоета Лучезарного? Может, он продался злым магам, или, еще хуже, тафам? Он же знает столько секретов! Если дело касается измены, тогда очень многие измерения окажутся в смертельной опасности.

— Нет, я верю Сервоету Лучезарному. Он уже много раз доказывал свою преданность. В конце концов, он больше сумасшедший исследователь и ученый, нежели бизнесмен или предатель.

— Не забывай, Джинта, — вмешался в их разговор невысокий толстый пацарай, — мы наложили на Сервоета Лучезарного «знак тайны». И если он даже захочет кому-то что-то рассказать — под пытками, например — то ничего из этого не выйдет. Ему просто оторвёт голову, — и старичок громко захихикал, похрюкивая от собственной шутки.

— Вечно ты, Карфиус, со своими остротами. Без головы Лучезарный нам тоже будет не нужен. А он очень хороший работник. Смею тебе напомнить, как он спас целое измерение гномов.

— Это те, которые перемещаются по измерениям с лопатами и кирками в поисках потерянного или ещё не добытого золота?

— Так точно. У гномов совершенно феноменальный нюх на этот драгоценный металл. Они могут обнаружить золото даже там, где его нет. Но нашлись среди них «умники», которые решили: «А зачем нам тратить время и силы на перемещения и поиски золота в иных мирах, когда можно отобрать его у своих соседей — других гномов?» Начались ссоры, свалки, дошло до резни. Гномы устраивали друг для друга ловушки, засады, отнимали золото.

И только Сервоет Лучезарный, случайно прибывший в их измерение, смог убедить маленьких безумцев, что все гномы — это одно целое. И всё, что они делают, всё золото, которое добывают, — это есть одно золото, которое принадлежит всем гномам. И неважно, в чьих конкретно гномьих штанах или сундуках лежит благородный металл. Самое главное, что золото находится в измерении гномов.

Гномы так обрадовались объяснению Сервоета, что на радостях подарили ему кошелёк с вечными золотыми монетками. Случай небывалый, ибо они ни за что не расстаются со своим богатством.

Теперь вы, надеюсь, понимаете, как важно найти и спасти Сервоета Лучезарного?

— А как же Пятиречье? — прервал Джинту Нимбус. — До меня дошла информация, что кто-то объединил вокруг себя большое количество магов и колдунов. А всех несогласных начали отлавливать и кидать в местную тюрьму. Наверное, поэтому не вернулись наши разведчики — их схватили и посадили в клетку.

— Очень может быть, — задумчиво почесал бороду Джинта. — Ладно, попробуем сделать два дела одновременно. Тем более, мне кажется, что проблемы Сервоета Лучезарного и Пятиречья как-то связаны между собой.

— А что скажешь ты, Лерак? — обратился Джинта к самому внушительному на вид пацараю. — Что говорят твои разведчики у тафаргов? Нет ли ничего необычного в поведении наших врагов?

— У тафов все спокойно, — пробасил Лерак. — Было несколько небольших войн, но для них это в порядке вещей, Вы же знаете, Верховный пацарай.

— Я очень хорошо знаю тафаргов. Еще со времён появления первой чёрной дыры. Поэтому меня и удивляет их спокойствие. Наверняка эти «чёрнодырочники» затевают какую-нибудь гадость.

— Мои разведчики, — продолжал Лерак, — сумели внедриться в высшие органы власти тафаргов. В частности, в Академию уныния и Биржу плохих пожеланий. Академия занимается сбором информации обо всех уставших и недовольных своим измерением цивилизациях.

А на бирже совершаются сделки по купле у местных аборигенов плохих чёрных пожеланий в адрес своих соплеменников — таких как «Чтоб ты сдох!», «Чтоб ты сквозь землю провалился», «Чтоб твой дом взорвался вместе со всей семьей» и так далее.

— Вот подлецы! — Карфиус даже подпрыгнул на стуле.

— Тафы, конечно, негодяи, но жители измерений сами виноваты. Их что, в школе не учили, что любая мысль, любое слово — это поток энергии, который можно обратить во благо либо во зло? Хорошие мысли — энергия светлая, плохие — темная. Вот тафы и скупают негативную энергию, причем платят очень хорошие деньги. Поэтому их миры и называют чёрными дырами, ведь на создание идет именно негативная — чёрная — энергия.

— Спасибо, что еще раз напомнил об основах бытия, — прервал его Джинта, — но у нас есть дела поважнее.

— Учение Сервоета Младшего в целом прошло успешно, если не считать инцидента с катаргами. И даже от них ему удалось сбежать целым и невредимым. Однако не будем останавливаться на достигнутом.

— Гунтас! — позвал он пелина.

— Слушаю, Верховный пацарай, — маленький человечек вынырнул из пустоты.

— Следующей ночью доставишь Сервоета. И продолжишь с ним обучение. Нам надо торопиться. Чувствую, скоро предстоит жаркая битва, и надо, чтобы мальчик был к ней готов.

Пацараи растворились в воздухе, в очередной раз переместившись без спроса и в неизвестном направлении. Чем снова озадачили и удручили пелина — представителя расы самых дисциплинированных существ во всех известных временах и измерениях.

***

Пронзительно громко запищал будильник. Хоть он и был электронный, но звучал всё равно мерзко и назойливо.

«Будильники — это вселенское зло, такое же, как манная каша и домашнее задание. Их специально выдумали взрослые, которые завидуют беззаботной детской жизни, — думал про себя Серёжка. — Когда вырасту, ни за что не буду мучить своих детей. Пусть делают, что захотят и когда захотят».

— Вставай, лежебока, в школу опоздаешь! — В комнату вошла мама и быстро, но нежно стащила с Серёжки одеяло. Отчего спавший на нём Васька недовольно зафырчал и скатился в дальний угол кровати, ни на секунду при этом ни открывая глаз.

— Да встаю я, встаю. Опять эта школа, достало уже, когда это кончится?

— Ровно через пять лет, и то, если двоек не нахватаешь и не останешься на второй год.

— Мама, а ты когда-нибудь хотела побывать в другом измерении? — жуя бутерброд с сыром и запивая тёплым какао, спросил Серёжка.

— Я тебя сто раз просила не говорить с набитым ртом — это некультурно!

— Ну скажи, тебе было бы интересно посмотреть всяких чудищ и пришельцев?

— Я каждый день на работе в поликлинике общаюсь с пришельцами, а чудищ мне и дома хватает, — устало ответила мама. — Давай ешь быстрее, а то опоздаешь. Я тебе положила с собой яблоко и банан, съешь их на большой перемене. Понял?

— Да понял я, понял, — и грустный мальчик нехотя поплёлся в школу.

— Привет, Серега! — Колька и Валерка, как всегда, возились в школьном коридоре, изображая борцов.

— Привет, пацаны! Я вам сейчас такое… — начал было Серёжка, но осекся на полуслове. Он вспомнил, как Гунтас просил его никому ничего не рассказывать.

Но друзья уже плотно обступили его, Валерка привычно повис на шее и пытался подсечкой подкосить Серёжкину ногу.

— Давай колись, мы по лицу видим, ты что-то скрываешь! — и мальчуганы стали «забарывать» Серёжку на пол.

— Хорошо, хорошо, — сдался мальчик. — Только поклянитесь, что никому не расскажете!

— Клянёмся! — строя обезьяньи рожи, проорали парни.

— Я серьезно, — одёрнул их Серёжка. — Или будете молчать, или… — и, скрестив пальцы, произнёс: «Деви тама»! В ту же секунду портфель Кольки взмыл в воздух и огрел своего хозяина по затылку. Обескураженный мальчик встал как вкопанный, хлопая широко раскрытыми глазами и потирая ушибленное место.

— Поняли теперь? — поучительно произнес Серёжка. — И это только малая часть бед, которые могут обрушиться на вас, если хоть кому-то проболтаетесь.

— Да нет, ты что, никому. Мы — могила. Ты же знаешь!

— Тогда слушайте, — Серёжка собрался с духом и выпалил: — Я стал путешественником по временам и измерениям.

— Ты что, стал торговать картами и часами?

— И не перебивать, а то…

— Поняли, поняли, молчим, — затараторили наперебой мальчишки.

— Теперь на мне висит важная миссия, а какая, я еще сам не знаю. Но теперь я перемещаюсь по другим мирам и ищу своего деда. Он тоже был путешественником, только гораздо круче, чем я.

Про Пятиречье Серёжка решил промолчать, решив, что для друзей и так хватит на сегодня информации.

— И там тебя научили колдовать? — помня про портфель, спросил Колька.

— Да, кое-что показали. В других мирах полно всяких чудищ и неадекватов, поэтому без магии там никуда.

— Круто! А чего мы тогда в школе торчим? Погнали в «Макдак», наколдуем себе бигмаков и картошки фри, — предложил Валерка.

— Ты что, не понял? — одёрнул его Серёжка. — Никто ничего не должен знать. Иначе меня, да и вас за компанию упекут в сумасшедший дом. Там привяжут к кроватям и будут колоть шприцами всю оставшуюся жизнь.

— Не, ну так неинтересно, — не сдавался Валерка. — Ты у нас, можно сказать, супермаг, а мы должны прозябать в школе и слушать всякий бред про умножение и вычитание. Я так не играю.

— А это и не игра, — крепко сжав его руку и пристально взглянув в глаза, сказал Сергей. — Всё очень серьезно. Недавно меня, например, чуть не сожрал гигантский змеечеловек с ядовитыми когтями и зубами.

— О, круто. А кого ты еще там видел? В своих глюках? Розовый слон случайно не заходил в гости? Или зеленожопая макака?

— Это не глюки, а другие измерения. Много кого. Видел, например, пингвинов, которые умеют говорить, знают физику и химию и строят подземные города в нашей Антарктиде.

— Заливаешь! В Антарктиде ничего нет, кроме льдов.

— Это в нашем времени там ничего нет, а много тысяч лет назад всё там было. Если получится, поеду к ним еще раз в гости.

— А нам можно с тобой?

— Не знаю, я спрошу у пелина.

— У кого спросишь? У Мерлина?

— У пелина. Это мой сопровождающий по временам и измерениям. Отличный мужик, точнее мужичок, — он очень маленького роста. У него есть свисток, с помощью которого мы и перемещались по разным мирам. Он сам пришел ко мне в спальню ночью.

— Эй, стой, ты чего? Какой мужик пришел к тебе в спальню ночью? Куда вы там с ним перемещались? Надеюсь, ты не дул в его свисток? — Кольку аж сморщило от отвращения.

— Придурок ты! Говорю тебе, пелин — это транспортный работник. Отвечает за перемещение существ по временам и измерениям. Он классный и многому меня научил.

— Ты нас пугаешь, подытожил Колька. — Короче, мы сегодня отпросимся у родителей и будем ночевать у тебя. Там и посмотрим, кто это такой мужик со свистком и чем вы там с ним занимаетесь по ночам.

— Если вас отпустят, тогда приходите. Я своим скажу, что у нас завтра сложная контрольная работа и надо готовиться всем вместе.

На том друзья и порешили. Хотя Серёжку все же терзали смутные сомнения насчет того, как к его поступку отнесётся пелин. «С другой стороны, — подумал он, — ничего такого Колька с Валеркой не сделают, просто посмотрят на Гунтаса, и всё».

Наступил вечер. Друзья собрались в Серёжкиной комнате и резались в компьютерную игру «Зомби против кровавых червяков». Червяки побеждали с видимым преимуществом.

— Ну, где твой мужик? — нетерпеливо спрашивал через каждые пятнадцать минут Валерка.

— Не знаю. Ещё, наверное, рано. Прошлый раз он пришел около часу ночи.

— Ого! Час ночи. Я обычно уже третий сон вижу в это время, — сказал Колька.

— Предлагаю лечь спать. Гунтас, если придёт, сам нас разбудит.

— Какой еще Вантуз?

— Да не Вантуз, а Гунтас, — так пелина зовут. Все ложимся. Я на кровати, а вам мама на полу надувной матрас постелила. Будете спать как на облаке.

После небольшой возни и боя подушками мальчики, наконец, улеглись по своим местам и заснули.

***

— Ай, ой, держи, держи его! Я тебе сейчас в рожу дам! Серёжка, вставай, я его поймал.

Шум, гам, переполох, какая-то возня на полу и крики Кольки и Валерки.

Серёжка проснулся и включил ночник. На полу лежал маленький пелин и испуганно смотрел снизу вверх. На нем сидел Колька и держал руки. А Валерка барахтался на полу с ногами пелина. Гунтас вертелся и пытался вырваться. От этого мальчуганы только входили в раж и сильнее наседали на бедного лилипута.

— Серёжа, что у вас там случилось? — прозвучал папин голос из соседней комнаты.

— Ничего, папа, все в порядке. Это просто Колька случайно споткнулся и упал. Спите, всё у нас хорошо.

— Замолчите, придурки! Вы мне весь дом перебудите. И отпустите пелина — не видите, ему же больно!

— Он первый начал. Мы спали, а этот гад мне на голову наступил и чуть глаз не выколол своим каблуком! — обиженно начал Валерка. — А потом еще стал вырываться, думал сбежать. Хорошо, что он маленький оказался, а то бы мы с ним не справились.

— Это просто возмутительно! — зашипел Гунтас, поднимаясь и отряхивая жилетку. Меня, Пелина первой степени, — и мордой в пол! Какие дикие дети в этом мире, кошмар! Вошёл, никого не трогал. Откуда я знал, что у тебя в комнате теперь общежитие? Ты бы еще бегемота сюда привел или роту солдат! Они мне чуть руки и ноги не переломали!

— Прости нас, Гунтас. Мы не хотели причинить тебе вреда. Это мои друзья — Колька и Валерка. Они просто хотели посмотреть и убедиться, что ты не извращенец, который лазает ночью по детским спальням.

— Посмотреть! Что я вам — телевизор или обезьяна в зоопарке? Зачем на меня смотреть? Я — лицо официальное, при исполнении. А вы меня на пол кидаете, душите и ноги выкручиваете. Отправить бы сейчас твоих друзей куда-нибудь подальше, чтобы их криплодоки съели. Будут в следующий раз знать, как на пелина нападать.

Гунтас еще немного побурчал. Потом успокоился и устало присел на краешек кровати.

— Собирайся, Сергей. Надо продолжать твоё обучение. Еще очень много дел. В Пятиречье с каждым днем становится всё неспокойнее. Пацараи велели доставить тебя как можно скорее.

— Могу я взять с собой друзей?

— Друзей? — задумался пелин. — Насчёт этого у меня не было никаких указаний.

— Ну пожалуйста! Втроём мы быстрее справимся. А Колька вообще голова! Он любую задачку за минуту решит. И Валерка очень смелый. В прошлом году спас кошку от стаи бродячих собак.

— Мур, было дело, спас, подтверждаю, — в комнату тихо вошел Васька — Васант. — Приветствую тебя, Гунтас Великолепный.

— И я рад тебя видеть, бесстрашный крысодав Васант, — поклонился коту пелин. Хотя, если бы ты появился чуть раньше, возможно, мне удалось бы избежать варварского нападения со стороны этих малолетних хамов.

— Валерка хороший, мур, подтверждаю. Если бы не он, ту милую кошечку — нашу гостью, прибывшую с инспекцией из 7-го измерения, — сожрали бы голодные бульдерлоги, которых здесь называют собаками. Много тысячелетий назад их направили в этот мир, чтобы они охраняли жилища лысаков от диких животных.

Но прогресс не стоит на месте — люди изобрели пистолеты, пушки и танки. И теперь дикие животные сами бегают от них и прячутся по глухим лесам. Вот бульдерлоги и обленились вконец. Сбиваются в стаи, питаются на помойках да пугают бедных и прекрасных крысодавов.

— Какой умный кот, — присвистнул Колька. — Вот бы мне такого. Будет с кем поговорить, когда сидишь дома один.

— Спасибо, Колька, за добрые слова, мур. А у тебя есть

что-нибудь вкусненькое? Кусочек колбаски или сыра? Мур…

Васька подошел к Кольке и подставил выгнутую спину. Мальчуган стал нежно поглаживать кота, почесывать за ухом и под шейкой, отчего тот закрыл глаза и громко заурчал.

— Ладно, уговорили. Хоть мне и не нравится твоя идея, Серёжка, но я обещаю спросить разрешения у Совета времен и измерений. Подождите меня здесь, я скоро вернусь, — и Гунтас незамедлительно исчез.

Колька и Валерка не успели удивиться и замучить расспросами Серёжку, как всего через несколько минут пелин снова появился в комнате. Руки он на всякий случай держал наготове со сжатыми кулаками, опасаясь повторного нападения.

— Собирайтесь! Пацараи хотят посмотреть на вас, чтобы принять решение. Ничего не обещаю, но шанс появился. Только наденьте штаны и рубахи, — сказал пелин полуголым мальчишкам. А я пока усыплю твоих родителей, — пробурчал он на ходу, убегая в родительскую спальню.

— Ты ему точно доверяешь? — спросили Серёжку друзья. — Он их там не молотком по голове будет усыплять?

— Успокойтесь, всё нормально. Мы с ним уже так делали, одевайтесь быстрее.

Вскоре Гунтас вернулся, на ходу пряча в сумку пузырьки с зельем.

— Теперь возьмите друг друга за руки и закройте глаза. И не бойтесь. Сервоет в курсе, ничего страшного с вами не произойдет.

Глава 4. Смотрины

И вот дружная троица стоит перед Советом времён и измерений и несмело переминается с ноги на ногу. Колька с Валеркой с интересом осматривают огромную комнату, старцев, стол с действующим вулканом посредине. Сервоету проще — всё это он уже видел.

— Так-так, кто это у нас тут? — Джинта с интересом посмотрел на Кольку и Валерку. — Ещё два молодых лысака.

— Кто такие лысаки? — тихонько спросили друзья Серёжку.

— Лысаки — это мы, то есть люди. Сокращенно — лысаки, а полностью — лысые обезьяны.

— Прикольно, значит, Дарвин был прав? А как называют волосатых людей — волосаки? — схохмил Валерка. Но пацараи строго посмотрели на него, и тот осёкся.

— Сервоет, что ты можешь рассказать нам о своих друзьях? Раз уж ты привел их сюда, на это у тебя должна быть веская причина.

— Ну, они это… они нормальные, даже скорее хорошие. Они мои друзья — это Николай, а это Валера, — представил мальчишек Серёжка. Мы с ними давно дружим и ни разу друг друга не подводили.

— А зачем ты их привёл сюда? Ты же знаешь, сколько опасностей таят путешествия по измерениям и временам. Тебе не жалко, если кто-нибудь из них погибнет или будет съеден заживо?

— Я об этом не подумал, — опустив голову, грустно промолвил Сервоет. — Наверное, Вы правы, и ребятам лучше отправиться обратно домой. В конце концов, не их же дедушка пропал, а мой.

— Извините, парни, я не хочу рисковать вашим здоровьем и жизнями…

— Погоди, Сервоет. И ты, Джинта, погоди. Хватит нагонять жути на молодежь. Лично я не вижу особых препятствий для их совместного путешествия. Если ты так переживаешь за их жизни, то попроси Лерака дать им — на время, разумеется — печать неуязвимости и ярлык невидимости. С такой мощной защитой они проживут в чужих мирах на пару недель дольше. Зато Сервоету не будет так одиноко, да и «думалки» у них будет три, а не одна. А пелину вообще всё равно, одного перемещать или группу.

— Сервоет — это ты, что ли? — тихонько теребили парни Серегу за плечо.

— Я, отстаньте, молчите и слушайте, пока нас отсюда не выгнали.

Джинта сидел задумчивый во главе стола и смотрел на вулкан. Наконец он медленно встал, бросил в бурлящее жерло горсть зелёного песка и, провожая взглядом вырвавшееся перламутровое пламя, сказал:

— Хорошо. Будь по-вашему. Лерак, наложи на них два заклинания. У нас очень мало времени, а пара лишних рук и ног юному Сервоету совсем не помешают.

Друзья чуть не запрыгали от радости. Однако, хоть и с трудом, но смогли сдержать эмоции. К ним быстро подошел Лерак и, рисуя руками полукруги над головами Кольки и Валерки, произнес: «Абелус, туфае, кинтас», «Жева, ниториус, прейт». После совершения магических действий также быстро вернулся обратно за стол.

— Это всё? Я даже ничего не почувствовал, — удивился Валерка.

— А ты в зеркало посмотри, — хитро прищурясь, посоветовал ему весельчак Карфиус.

Не ожидая подвоха, Валера подошел к зеркалу и с криком отпрыгнул назад.

Карфиус захохотал пронзительно, от души, и снова свалился со стула.

— Вот-вот, — наставительно сказал Лерак, — теперь ты не лысак Валерка, а боевой ягуар Валар, могучий и ловкий, и к тому же неуязвимый. Только не ешь ничего сладкого — у ягуаров от этого бывает несварение желудка.

— А я тогда кто? — цепенея от страха, промямлил Колька.

И в этот момент прямо в него полетел посох, массивный, с золотым набалдашником, запущенный кем-то из пацараев. Колька заметил его и стремительно… перелетел на другое место. Оглядевшись, он увидел вместо рук крылья, а вместо ног лапы. И всё вместе это было птицей размером с крупного орла.

— Ты, Николай, теперь прекрасная гордая птица — космогрифус из измерения Пернатерра. И сила твоя в умении становиться абсолютно невидимым для окружающих. В случае опасности этот дар очень пригодится. А зовут тебя Колед.

— А почему нельзя было оставить их самими собой? — спросил Сервоет, — к чему этот зоопарк?

— Это невозможно. Во-первых, в силу своего возраста вы еще достаточно слабы, медлительны и неловки. А так мы одним махом исправили все ваши недочеты. А во-вторых — три лысака, путешествующие по измерениям и временам, — это уже перебор. Любой шпион вас сразу раскусит и сдаст на расправу аборигенам.

Ты извини, но вас — лысаков — не очень любят в других измерениях. Вы постоянно завидуете друг другу и пытаетесь сделать плохо другому ради того, чтобы вам самим стало хорошо. Причем это «хорошо» зачастую приходит именно с осознанием, что другому плохо.

Мы и сами не понимаем, почему вы такие. Думали, может, климат тяжелый, или вам постоянно не хватает еды, вот вы и губите друг друга за кусок хлеба.

Но нет, у вас замечательный воздух. А войн на территориях с хорошим климатом (например, в Греции, Италии, Ближнем Востоке) происходит гораздо больше, чем на севере или в пустыне. Так что и климат тоже «не виноват».

Кроме этого, было установлено, что все большие войны в вашем измерении затевали именно самые сытые и богатые люди, которые ни в чем не нуждались.

После этих слов Джинта вернулся за стол, сел и обратился к пелину:

— Гунтас, у Сервоета еще осталась пара невыполненных уроков. Этих двоих учить ничему не надо, просто пусть будут рядом с мальчиком на всякий случай. И следи за ними. Хоть тела у них и совершенные, но мозги всё равно лысаковские, могут натворить бед. Отправляйтесь немедленно.

— Я буду звать тебя «куриный окорочок», — обратился Валерка к Коле.

— Помолчал бы уже, «Вискас» несчастный, — и парни заржали, похрюкивая от удовольствия.

— Вот уж действительно обезьяны, хоть и лысые, — покачал головой Гунтас, всё еще помня недавние побои и унижения. Потом достал Эрат и трижды дунул в него.

— Как думаешь, они справятся? — обратился Карфиус к Джинте после их ухода.

— Справятся. Ты же заметил, какие они дружные. И потом, где ты еще видел существ, кроме лысаков, которые с такой легкостью и даже, можно сказать, радостью, воспринимают свое превращение в созданий из других миров? А эти посмеялись друг над другом и всё — никаких стонов и жалоб. А попробуй пелина превратить в Лысака — да он тебе мозг взорвет своим нытьем.

— Ларак, хоть ты их и вооружил достаточно сильным оружием, но всё равно постарайся не выпускать из виду. Что-то мне неспокойно.

— Хорошо, Джинта, я прослежу за этим. А теперь позвольте ознакомить вас, достопочтенные старейшины, с докладом о состоянии дел в Пятиречье.

Одному из наших разведчиков всё-таки удалось какое-то время пробыть на границе этого измерения и опросить убывающих из него существ. Мы даже взяли некоторых под стражу, и они уже нечали говорить: итак, как мы с вами и предполагали, сейчас в этом мире идет активная вербовка магов, колдунов и волшебников в так называемое Братство огня.

Если верить слухам, то это настоящее боевое объединение, в котором каждому отводится определенная роль. Кто-то заряжает оружие и амулеты магической энергией. Кто-то трудится над изготовлением огненных шаров, молний и карманных ураганов. Кто-то пишет книги с заклинаниями и памятки с короткими заговорами. В общем, все при деле.

— Ты так говоришь, будто сам там побывал.

— Я — нет, но один из задержанных действительно провел в Братстве огня несколько месяцев.

— Так-так, — придвинулся ближе к столу Джинта, — это уже интересней, продолжай.

— Его зовут Филипп Траумэ, он лысак из 1632 года. В своём времени был известным лекарем. Потом увлекся магией, преуспел в этом деле. И, как следствие, был обвинён церковью в колдовстве и ереси и приговорён к пожизненной каторге. Однако в последний момент ему удалось с помощью заклинания открыть портал и сбежать в четвёртое измерение.

— Позвольте, а где в этот момент находились пелины? Это что же, каждый сумасшедший так легко может взять и открыть портал? — закипел от возмущения самый молодой пацарай.

— Спокойно, Нимбус. Если ты забыл, я тебе напомню. По согласованию с нами пелины специально создали порталы из измерения лысаков в четвертое измерение — Пятиречье. Причем порталы эти односторонние. Дорога в один конец, так сказать.

Открыть их можно с помощью нехитрого магического заклинания, которое специально «разбросано» по различным лысаковским книгам по магии и волшебству. И предназначены порталы как раз для таких случаев — чтобы спасти наиболее талантливых лысаков от неминуемой гибели в их собственном измерении. А оказавшись в Пятиречье, они сразу же попадают на пункт досмотра пелинов, где с ними проводят профилактическую беседу. Потом выясняют уровень способностей. Совсем уж гениальных сразу перемещают в более продвинутые измерения для дальнейшего обучения. А рядовых волшебников, знахарей и просто сумасшедших размещают в Пятиречье для дальнейшей жизни.

— Филипп Траумэ, — продолжил Лерак, — оказался не очень способным в магических науках, естественно, по нашим меркам. Еще раз повторюсь, что среди лысаков он прослыл настоящим кудесником.

Короче, прожив в Пятиречье четыре года, и поняв, что здесь никого лечить не надо, а с магией знакомы практически все, он загрустил, стал прикладываться к бутылке со спиртным. В одно прекрасное утро, когда наш герой лежал пьяный на сеновале, к нему подошли трое неизвестных и спросили, не хочет ли он показать им свои магические способности? Филипп сначала их послал куда подальше. Но незнакомцы оказались настойчивыми, кроме этого предложили выпить. В общем, пили они дня три, показывали друг другу фокусы. И Филипп не заметил, как оказался в Братстве огня.

Его привезли в большой каменный замок, дали подписать какую-то бумагу и еще раз хорошенько напоили. Когда он очнулся, его сразу же погнали на работу и дали задание мастерить отравленные невидимые стрелы и копья. Работа была не сложная, но очень монотонная, и совсем без выпивки. Филипп пару раз просил отвести его к главному для разговора — выяснить, куда же он всё-таки попал и для чего нужна его работа. Но охранники каждый раз говорили ему, что начальство уехало или заболело.

Жил он в бараке еще с тремя магами. Истории у всех примерно одинаковы — бежали из своего измерения, в Пятиречье бездельничали и пили, и вот оказались здесь. Их в принципе всё устраивало — они занимались своим любимым делом — магией, кормили там хорошо, а большего им и не хотелось.

— Еще бы бутылочку — и здесь был бы настоящий рай, — любил повторять его сосед старый Борька.

Но Филипп натура пытливая и на одном месте, тем более взаперти, ему никак не сиделось. Вот он и задумал бежать. Дождался раннего утра, наложил на охранника сонные чары и рванул через канализационный слив в стене. Однако охранник тоже оказался с магическими способностями и вместо положенных пяти часов проспал всего 15 минут. Обнаружил побег, поднял тревогу, и за Филиппом выслали погоню.

Он скрывался по лесам и болотам, совершенно одичал и выбился из сил. Был похож на призрака, худого и грязного, пока не наткнулся на пелина, инспектирующего южную часть Пятиречья. Тот согласился переправить его в другое измерение, о чем тут же поставил в известность Совет времён и измерений.

— Понятно, значит, они пока вооружаются, — проохал Карфиус. — Но против кого? Им и так принадлежит все измерение. Существам без магических способностей из других мест строжайше запрещено даже посещать Пятиречье, не то что нападать на него. Не понимаю, кого они там хотят победить, тем более такими примитивными орудиями?

— В этом нам и Сервоету и придется разобраться. Надеюсь, задача окажется ему с друзьям по плечу. В противном случае измерение придется уничтожить вместе с обитателями, чего бы мне очень не хотелось, — подытожил Джинта.

***

— Вот и прибыли, — Гунтас отряхнул с меховой жилетки пыль.

Все четверо стояли в подворотне огромного кирпичного дома.

— Не понял? — начал Валерка. — А почему мы — это снова мы? Я еще не успел побыть боевым ягуаром и испробовать в деле свои клыки и когти.

— Так надо, — ответил Гунтас, — потому что я переместил вас не в другое измерение, а в другое время вашего измерения.

— И в какой год мы попали?

— Сейчас, если не ошибаюсь, 2284 год. И говорящий боевой ягуар и исчезающая птица здесь будут более чем неуместны. Пока побудете сами собой.

— Зачем мы здесь? — спросил Серёжка.

— Это последнее для тебя обучение и проверка, называется «испытание временем». В чём оно заключается, узнаешь позже. А пока ты, Колька, осторожно выгляни на улицу: расскажешь, что там.

Николай крадучись дошел до края подворотни и высунул голову.

— Вот это да! — присвистнул он. Увиденное потрясло воображение мальчугана.

Ярко светило солнце, дул чуть заметный тёплый ветерок. Улица была зеркально чистая и ухоженная. Малоэтажные аккуратные домики утопали в зелени газонов. Туда-сюда сновали роботы-пылесосы и живо расправлялись с малейшей залетевшей пылинкой. По дорогам почти бесшумно ездили электромобили без водителей. Пассажиры сидели на уютных задних сидениях, уткнувшись в гаджеты. Привычных столбов и фонарей уличного освещения с километрами проводов не было. Вместо них дорога, тротуары, стены домов были подсвечены изнутри мягким голубоватым светом светодиодов. Прохожих было крайне мало. Вот мимо пронесся какой-то мальчуган на аэродоске. Следом на аэроколяске проехал дедулька и сердито посмотрел на выглядывающего Кольку.

— Добрый день, молодой человек.

Колька подпрыгнул от неожиданности. Рядом стоял робот. Внешне он был похож на небольшой бочонок с руками и ногами. Надраенный металлический корпус блестел на солнце. Вместо лица у робота был большой жидкокристаллический дисплей, на котором «висело» симпатичное человеческое лицо мужчины лет сорока.

— Извините, что напугал Вас. Чем могу помочь? — более мягким тоном спросил робот.

— Ты кто? Зачем подкрадываешься и пугаешь людей? — пошёл в наступление Колька.

— Еще раз прошу прощения, что напугал Вас. Я — уличный дроид, модель 615-47, помогаю заблудившимся пешеходам и потерявшимся детям. Кроме этого, слежу за дорожным движением.

— Ты гаишник, что ли? Прикольно — робот-полицейский!

— Кто такой гаишник? — переспросил дроид. У меня в словаре нет такого слова. Прошу уточнить.

— Ну как тебе объяснить? Это как ты, только живые люди, они стоят на дороге с полосатыми палками и следят, чтобы водители, которые тоже живые люди, не нарушали правил дорожного движения и не задавили друг друга.

— И что, полосатая палка настолько могущественна, что может управлять движением? Это какой-то магический жезл? — не поверил робот.

— О да, в нашем времени это жезл великой магической и финансовой силы.

— Не понимаю, зачем живым людям стоять с палкой на дороге? Есть же много других интересных занятий для человека. Это какой-то примитивизм. Мальчик, я тебя не понимаю, покажи-ка мне свою электронную карту: я не могу просканировать, кто ты и откуда.

— А я, это… конечно, — и Колька, оттолкнув дроида, со всех ног понёсся обратно в глубь подворотни.

— Бегите! — прокричал он друзьям и Гунтасу. — За мной гонится терминатор!

Недолго думая, путешественники ломанулись вглубь двора и, найдя узкую щель, спрятались между железными гаражами.

Из подворотни медленно вышел дроид. Остановился посередине двора и стал оглядываться, поворачивая лицо-монитор на 360 градусов.

— Странно, очень странно. Маленькие мальчики не могут исчезать без следа, — бубнил он себе под нос. — А если он потерял родителей? И нуждается в помощи? Я должен его найти. Буду стоять здесь и ждать: может быть, он снова появится.

Робот слегка согнул ноги, словно присел на стул, и замер.

— Блин, вот влипли. Теперь он отсюда никуда не сдвинется, глупая железяка!

— Не такая уж и глупая, — поправил Серёжку Гунтас. В его памяти хранится информация обо всем населении Земли — имена, адреса проживания и даже результаты анализов.

— А зачем ему наши анализы? — полюбопытствовал Валерка.

— Ваших анализов у него нет, не забывай, что в 2284 году вам всем было бы по 280 лет. К сожалению, лысаки еще не научились так долго жить. Проще говоря, к этому времени вас уже нет в живых.

— Ну и зачем тогда ты притащил нас сюда? Сходить на кладбище и положить цветочки на собственную могилу? — съязвил Колька.

В это время раздался резкий стук, потом еще и еще. Путешественники выглянули из-за гаражей и увидели, как кто-то кидает камни в робота. Камешки были не очень большие, но каждый раз, попадая в металлическое тело, отскакивали от него и производили много шума. Дроид мгновенно очнулся и, бешено вращая лицом-монитором, пытался выяснить сторону и источник обстрела. В это время один из камней со свистом попал прямо в лицо-монитор, и на нем появилась небольшая трещина.

— Караул, убивают! — завопил робот и со всей механической прытью понесся из двора на улицу. Когда он скрылся с глаз, откуда-то сверху раздался детский голос:

— Эй, вы! Выходите, он уже ушёл. Выходите, я говорю, хватит прятаться. И хорька мехового с собой берите.

— Это кто тут хорёк? — выскочив первым, с негодованием произнёс Гунтас. — Я не хорёк, а пелин первой степени. А это не мой мех, а защитная меховая жилетка.

Серёжка, Колька и Валерка вылезли следом за ним.

— Привет, бродяги! — перед путешественниками стояли два мальчугана, лет четырнадцати и двенадцати на вид. Одеты они были в серебряные комбинезоны и аэроботинки, которые парили вместе с хозяевами в двадцати сантиметрах от земли.

— Я Никита, а это мой младший брат Игорь. А вы кто такие?

— Я Сергей, это Валера и Коля. А это, м-м…. наш дядя Георгий Степанович. Он в детстве часто болел и много курил, поэтому и не вырос.

— Странные вы какие-то, — Никита осматривал незнакомцев с подозрением. И одеты, как в довоенное время. Я такие наряды в учебнике по истории видел.

— Мы приехали из далекой сибирской деревни, — вмешался Гунтас, — там все так одеваются. До нас еще не дошла ваша столичная мода. Ты лучше скажи, зачем кидал в робота камнями?

— А иначе он бы отсюда не ушёл. И вы не смогли бы выйти. Нет, пожалуйста, если хотите, я могу позвать его обратно, а вы снова спрячетесь за гаражи, — и Никита, сложив руки рупором, хотел уже крикнуть.

— Тихо-тихо, не надо никого звать, — остановил его Серёжка. — Тем более этого чудика с плоской головой. Дело в том, что мы приехали в ваш город в гости и заблудились. Нам надо, э-э-э… Георгий Степанович, куда нам надо?

— Нам необходимо найти Центральный транспортный узел. Как до него добраться?

— А, так вы ищете Большой телепортатор? Так бы и сказали. Это не очень далеко отсюда. Пойдемте, мы вам покажем, — и Никита с Игорем плавно заскользили на своих аэроботах в подворотню и затем на улицу.

— Слышь, Никита, дело в том, что в нашей деревне учитель истории часто болеет. И мы пропустили тему войны. Можешь рассказать, в чем там суть? — тихонько попросил Серёжка, когда они вышли на улицу.

— Да ничего особенного. Примерно где-то в середине 21-го века, году уже не помню, в 2094-м или в 2097-м, началась Великая планетарная война. Причиной, как ни странно, послужил факт изобретения идеального топлива. Ученым удалось вывести формулу горючего и сконструировать на его основе двигатель, КПД которого равнялся 99,7%. Это изобретение буквально взорвало прежний мир.

Авторы понимали, что всякие толстосумы из числа нефтяников и гигантов двигателестроения попытаются уничтожить это изобретение, чтобы сохранить свой бизнес.

Поэтому изобретатели сразу же выложили чертежи нового двигателя и формулу идеального топлива на всеобщее обозрение в Глобалнете. Они даже высекли их на египетских пирамидах. В итоге через несколько лет уже более 50% всех машин и механизмов работали на новых двигателях и новом топливе.

Состояние вчерашних миллиардеров и миллионеров стало таять на глазах. Их власть и мировое господство уплывали вместе с капиталами. Они, конечно, пытались запатентовать новый двигатель и топливо на свои имена и фирмы. Но конструкция двигателя и формула топлива были настолько просты, можно даже сказать примитивны, что не нуждались ни в каких патентах. Их выпуск можно было наладить в любой мастерской.

В общем, богачи не придумали ничего лучше, как развязать новую мировую войну с применением всех доступных видов оружия, в том числе и ядерного. Они надеялись таким образом уничтожить все новые двигатели, формулы и даже сами воспоминания об этом изобретении.

— Но это же бред, — перебил его Колька. — Как можно остановить прогресс? Это всё равно, как захотеть уничтожить колесо или электричество.

— В общем, разразилась жуткая война, — продолжал Никита. — В первые трое суток от бомбежек погибло более миллиарда человек.

Потом, в течение года, от болезней и голода погибло еще два миллиарда. Вода и почва были отравлены радиацией, здания разрушены, в городах царили хаос. Население планеты, которое еще и составляло около пяти миллиардов, оказалось на грани вымирания.

И тут случилось чудо — шальная ядерная ракета попала в здание Всемирного Совета Земли. Это была такая организация, состоявшая из самых влиятельных людей нашей планеты, которые, собственно, и затеяли войну. У них проходил очередной съезд о том, как всё взять и поделить. И тут бах — и нет никого, только пыль в воздухе. Прямо чудо какое-то.

— Ага, чудо, — чуть слышно пробурчал Гунтас. — Чёткий план и виртуозное исполнение, глупые лысаки.

— Что ты сказал? — переспросил его Серёжка.

— Погода, говорю, хорошая. Даже жарко как-то. Скоро мы придём?

— Да. Уже совсем не далеко осталось, — ответил ему молчавший до этого Игорь.

— Совет Земли был уничтожен, толстосумы вместе с ним, — продолжил Никита.

И на планете воцарился период безвластия и хаоса. Но все так устали от войны, что очень быстро объединили усилия и стали отстраивать новый мир. Нас спасло то, что чудовищные жертвы практически никак не повлияли на технологии. И в скором времени количество выпускаемых новых двигателей и объём производимого идеального топлива вернулись на довоенный уровень.

К людям пришло понимание, что многовековая гонка за обладание ресурсами и битва за выживание окончены. Сама природа дала в наши руки источник благополучия и процветания.

— Даже не верится, — размышлял Серёжка. — С окончания войны прошло меньше двухсот лет, а её следов нигде не заметно. Хотя, ты говоришь, что вся Земля была отравлена и лежала в руинах.

— Так и было, — вмешался в беседу брат Никиты Игорь. — Но поскольку главный вопрос дармовой энергии был решён, то остальные изобретения посыпались словно из рога изобилия: роботы, вечные аккумуляторы, сверхкомпактные и сверхмощные самолеты, корабли и автомобили и, наконец, телепортаторы.

— Это что еще за хрень? — заинтересовался Валерка.

— Не, ну вы точно чудики из леса. Это не хрень, а самый быстрый способ доставить груз из одной точки в другую, — пояснил Никита. — Если вы успели заметить, у нас на улицах нет грузовиков, по железным дорогам не ходят поезда, в небе не летают грузовые самолеты. В море вы не увидите гигантские танкеры, перевозящие нефть. Это всё потому, что телепортаторы решили проблемы с перемещением любого груза на любое расстояние.

— Люди тоже могут перемещаться с его помощью?

— К сожалению, нет. Всё живое, отправленное через телепортатор, в конечную точку приходит уже неживым, то есть мёртвым. В чём дело, ученые еще не разобрались, но работают над устранением данной проблемы. Кстати, мы уже пришли, вот он — наш Большой центральный телепортатор. Сокращённо БЦТ.

Путешественники остановились перед огромным зданием, занимающим несколько городских кварталов. В нём не было окон и всего одна большая дверь по центру. К ней вела широкая лестница из красного мрамора с золотыми перилами.

— Подождите меня здесь, — приказал Гунтас и быстро пошел к лестнице.

Глава 5. Робот тоже человек

— А чего он такой здоровый, этот ваш центральный телепортатор? — поинтересовался Колька, задрав голову и осматривая здание.

— Потому что сюда стекаются потоки от более мелких телепортаторов. Это необходимо для работы всей системы в целом. Я понимаю, что в вашей деревне телепортатор совсем маленький, может быть даже бытовой, — пояснил Никита. — Но представь, что таких телепортаторов сотни и даже тысячи. Каждый завод, каждый магазин, каждая фабрика имеет свой телепортатор для отправки и приёма продукции и товаров. И все они стекаются в такие вот Центральные телепортаторы. Это сделано для надежности.

Теоретически груз сразу может отправляться из одного телепортатора и приходить в другой. Но как быть, если, скажем, заводу по производству автомобилей приходят запчасти сразу с четырех-пяти других заводов, то есть телепортаторов. Может возникнуть путаница. А в Центральном телепортаторе как раз происходит сортировка и установка очередности отправки грузов в то или иное место.

Проще говоря, если ты ждешь, что тебе на домашний телепортатор должно прийти пять пакетов молока и новый телевизор, например, то не будь Центрального телепортатора, была бы высока вероятность, что тебе придёт или телек, облитый молоком, или пачка молока с телеком внутри.

— Хитро придумано! — присвистнул Колька.

— Не придумано, а продумано, — поправил его Никита. — Чему вас только в школе учат? Такое ощущение, что вы свалились из прошлого.

— Нам самим так иногда кажется, — пытался отшутиться Серёжка. — Чего-то есть хочется, — постарался он перевести тему разговора.

— На, — Игорь протянул ему маленький квадратик серого цвета, похожий на жевательную резинку.

— Что это?

— Да ладно! Еще скажи, что вы не знаете, что такое мегачипсы? — удивился Игорь. — Из какой дыры вы приехали? Я не знаю мест на Земле, где бы не видели мегачипсов.

— Да знаем мы, что это такое, не кипятись, — забрал из его рук квадратик Серёжка, сразу засунул в рот и стал усиленно жевать.

— Не торопись, быстро есть вредно, — тебя что, мама не учила?

— Учила-учила, просто очень кушать хочется, — продолжал жевать мальчик.

Мегачипс действительно оказался МЕГА. Вначале, когда он только попал Серёжке в рот, мальчику показалось, что он ест суп — хороший наваристый мясной борщ со сметаной. С супом пришла и первая сытость в желудке. По мере жевания суп уступил место пюре с подливой и котлете, в меру поджаренной и очень вкусной. Потом настала очередь для десерта — нежного куска шоколадного торта.

Ну и напоследок был компот из свежих фруктов — яблок, груш, персиков, смородины и еще чего-то там, Серёжка так и не смог распознать вкус до конца. Интересно, что сам процесс жевания занял примерное время обеда, минут 10-15, после чего мегачипс растворился во рту.

— И вы угощайтесь, чего смотрите, — протянул Никита по квадратику Валерке и Кольке.

— Уф, чего-то я объелся, — поглаживая живот, сказал Серёжка.

— Еще бы! Считай, за раз съел суточную норму калорий и витаминов, — подтвердил Игорь.

«Надо запастись такими мегачипсами на дорожку», — подумал про себя Валерка, которому достался куриный суп с лапшой, шашлык из молодого ягненка с овощами и яблочная шарлотка с киселем на десерт.

— Чего-то вашего мехового дяди долго нет, — заметил Никита.

«Да уж, задерживается Георгий наш Степанович. Как бы скоротать время? — размышлял про себя Серёжка, — и при этом не вызвать подозрений у местных мальчишек».

Ситуацию спас Валерка.

— Клёвые у тебя ботинки, — обратился он к Игорю. — Какой размер?

— Какой хочешь, — ответил Игорь. — Это «умная» обувь, которая сама подстраивается под ногу хозяина.

— Вы не касаетесь ногами земли, это типа боты — умеют летать?

— Нет, всё гораздо проще. Большинство поверхностей в городе — дороги, мосты, тротуары и даже тропинки в парке имеют встроенные мощные магниты. Подошвы ботинок также оснащены магнитами, повёрнутыми к земле одноименными полюсами. За счёт этого наша обувь отталкивается от поверхности. Так ходить гораздо легче, ботинки почти не снашиваются. Главное — приноровиться в них ступать, точнее, правильно отталкиваться, чтобы не улететь слишком далеко.

— А у нас дороги лесные, грунтовые. Их только коровы своими лепешками заряжают, — схохмил Валерка.

— Что у вас еще интересного из новинок в городе есть? — Кольку живо интересовали технические чудеса будущего.

— Не знаю, ну так, по мелочи. Недавно установили новые атомные расщепители мусора.

— Это что за чудо?

— Никакого чуда. Пойдём покажу.

Они подошли к обычной на вид уличной урне для мусора на ножках, только герметично закрытой сверху массивной пластиковой крышкой.

— Положи сюда что-нибудь ненужное, — попросил Никита Кольку, указывая на небольшой оранжевый круг, нарисованный наверху урны.

Колька пошарил в карманах и достал оттуда грязный носовой платок.

— В принципе, вещь, конечно, нужная, но ради научного эксперимента я могу им пожертвовать.

Он несмело подошел к урне и аккуратненько положил платок в круг. Отошел. Через три секунды крышка урны, которая, как оказалась, состояла из двух половинок, разъехалась, и урна поглотила платок. Половинки крышки снова сошлись в одно целое.

— Ну вот, практически и всё, — сказал Никита.

— А в чём прикол? — не понял Серёжка.

— Прикол в том, ваш платок уже расщеплён на миллион частиц, которые, в свою очередь, направлены на завод вторичного сырья. Думаю, прямо сейчас с его конвейера сходит какой-нибудь новый трактор, часть обшивки двери которого и состоит из частиц, полученных от вашего платка. А еще прикол в том, что урна снова пуста. В неё хоть весь город выкини — она всё расщепит и всё равно останется пустой.

— Всё может стать ВСЕМ, — задумчиво произнёс Серёжка, вспоминая слова Гунтаса при их первой встрече.

— А если туда кошку кинуть или человека? — хитро прищурился Валерка.

— Это умная урна. У неё есть система распознавания мусора. Никого живого в неё выкинуть не получится. Также нельзя уничтожить действующие документы и ценные вещи.

У нас в городе в каждой квартире теперь стоит такая же, для бытового использования.

— А как вы отдыхаете после школы? В футбол играете или хоккей?

— В футбик? Конечно, играем, пойдёмте на стадион, посмотрим.

— Но Георгий Степанович велел ждать здесь, — неуверенно начал Серёжка.

— Да мы мигом, туда и обратно, он ничего не заметит, — и Никита быстро ввел комбинацию символов на своих часах с жидкокристаллическим дисплеем.

— Это я такси вызываю, — пояснил он, — а то пешком точно не успеем.

Через минуту перед ними бесшумно остановился минивэн и приветливо распахнул двери.

— Залезайте, залезайте, — подтолкнул мальчишек Никита, — смелее.

Автомобиль не спеша покатил в сторону стадиона. Путешественники осмотрелись. Внутри обычная с виду машина, только просторная и практически бесшумная.

Немного напрягал тот факт, что не было водителя, а точнее даже водительское место отсутствовало. Вместо него на приборной панели — небольшой цветной дисплей и два динамика.

— А как он понимает, куда надо ехать? — поинтересовался технически любопытный Колька.

— Вы же видели, когда я вызывал такси, то сразу ввёл в свой «браслет гражданина» пункт отбытия и пункт назначения, а также количество пассажиров и желаемое время пребывания в пути.

— И сколько будет стоить поездка? У нас сейчас туговато с деньгами.

— Успокойтесь. Не знаю, как у вас, а у нас в городах весь транспорт уже давно бесплатный. Да и за что платить? Топливо-то практически дармовое. А машины собирают и ремонтируют роботы, которым зарплата не положена. Пусть скажут спасибо, что их изобрели и они «родились» роботами, а не какой-нибудь вилкой или консервной банкой. Верно я говорю? — обратился он к минивэну.

— Вы абсолютно правы, — мягким бархатным голосом отозвались динамики. На экране появилось приятное лицо молодого человека с усами. Это великая честь для меня быть полезным обществу. Вот, например, моя бабушка была сковородкой, на ней жарили пищу. И она меня всегда учила: «У хорошей сковородки хозяева всегда сытые и довольные».

— Хватит заливать! — «наехал» на робота Колька, — откуда ты можешь знать свою бабушку? Тебя собрали-то лет пять тому назад. Врет и не краснеет, брехун микросхемный.

— Во-первых, не микросхемный, а наносхемный, — ничуть не обидевшись, продолжал вещать минивэн. А про бабушку всё просто. Все мы собраны из металла, и в наших платах тоже много металла. А этот материал, как известно, обладает памятью. Мой корпус, например, состоит из пятнадцати сковородок, десяти листов кровельного железа, трех старых велосипедов и еще много чего.

Кроме этого, благодаря атомным расщепителям мусора, в который вы недавно соблаговолили выбросить свой носовой платок, при моём производстве было использовано еще более сотни различных материалов — хлопок, дерево, бумага, пластик и так далее. Частицы этих материалов также обладают памятью. Таким образом, выражаясь примитивно, можно сказать, что у меня сотни дедушек и бабушек.

— Круто, а откуда ты узнал про платок? Ты что, шпионил за нами?

— В этом нет необходимости. Все устройства на нашей планете включены в единую информационную сеть. И ваше действие с одним сразу же становится известно другим устройствам. Это очень удобно, поскольку позволяет нам, роботам, максимально подстроиться под привычки человека и обеспечить ему наибольший комфорт.

— А в чём здесь подвох? — тихо спросил Серёжка Никиту. — Ты смотрел фильм «Терминатор»? Там тоже всё начиналось красиво, а потом — раз! И машины уничтожили почти всё человечество.

— В этом нет надобности, — ответил всеслышащий минивэн. Зачем нам уничтожать людей? Ради кого мы тогда будем работать? Представьте сковородку в мире без людей — что она будет делать? Да ничего, будет лежать и пылиться, а потом вообще покроется плесенью. А я — автотакси? Чем займу себя, если не будет постоянных перевозок? Буду стоять в гараже и покрываться толстым слоем паутины, микросхемы начнут окисляться и ржаветь… фу, какая гадость. Вы, люди, хоть и не идеальны, однако только рядом с вами мы, роботы, понимаем свою нужность и важность.

А «Терминатор» — хороший фильм, мы с друзьями пересматривали его много раз. Особенно удачна идея с «жидким» роботом, меняющим внешний вид. Хотя, сказать по правде, для завоевания планеты и порабощения человечества машины в фильме пошли не тем путем.

Вместо военных действий можно было просто внедриться во всю бытовую и офисную технику, а по телевидению во все передачи вмонтировать двадцать пятый кадр с робопропагандой.

И всё, через пяток лет люди сами бы не заметили, как стали рабами машин. Ой, — пискнул минивэн, — что это я разговорился? — и лицо на экране покрылось румянцем. — Извините, это во мне бушуют гены моего дедушки — автомата Калашникова. Из него у меня сделана часть крыши.

— Приехали, — выглянув в окно, сказал Никита, — вылезаем.

— Э-хе-хе, триста раз говорил себе: держи язык за зубами. Договоришься — и сделают из тебя уличную клумбу, будешь целый день жариться на солнце и смотреть, как в тебя писают собаки, — доносилось до ребят бормотание минивэна, пока они выходили из машины.

— Какой забавный робот, — уважительно начал Колька.

— Забавный, только никогда не стоит забывать, что они всего-навсего железяки, хоть и очень умные, — перебил его Никита. — Как нас учат в школе, мы, люди, обязаны постоянно развивать у роботов чувство собственной неполноценности. Они должны понимать, что без нас они — никому не нужная груда деталей. И только мы, человеки — единственная радость в их убогой металлической жизни. В служении нам их смысл жизни. А то возгордятся от собственной идеальности и устроят нам фильм «Терминатор» вживую.

***

Мальчишки снова оказались на улице, только в другой части города.

Здесь казалось значительно просторнее. Проспекты были настолько широкие, что по ним без проблем смог бы проехать самолет. На бескрайних газонах росли небольшие аккуратненькие деревца и пышные кусты. В многочисленных фонтанах резвились стаи птиц. Жилых домов практически не было. Вместо них повсюду виднелись огромные крытые стадионы с белоснежными полукруглыми крышами.

— Это наша «Спортивная сторона», — пояснил Игорь. — Здесь всё предназначено для занятий спортом — от уличных турников и тренажеров до гигантских стадионов и длиннющих бассейнов. Всё абсолютно бесплатно и работает круглосуточно.

— И кто это решил проявить такую щедрость? — поинтересовался Серёжка, вспомнив полуржавые качели на детской площадке у себя во дворе.

— Это не щедрость, а залог нашего выживания. Дело в том, что после начала великой эпохи всемирной роботизации людям становилось всё труднее найти себе занятие.

Все рабочие места заняли машины. Одни роботы работали на производстве, другие — в сфере услуг, управляли транспортом. У нас есть роботы-сталевары, роботы-программисты, геологи и повара. И есть роботы, которые занимаются исключительно ремонтом других роботов. В общем, круг замкнулся. И в этом круге человеку места не нашлось.

Поначалу уволенным людям продолжали выплачивать зарплату, чтобы не было недовольств, да и деньги надо же было куда-то девать. А потом, когда почти всё вокруг стало бесплатным, отпала и сами надобность в деньгах и зарплатах.

Наступила золотая эра потребления для человечества. На работу ходить не надо, экономить не надо. Думать о том, что тебе доступно, а что нет, не надо. В общем, полная лафа.

Сначала, понятное дело, многие стали сходить с ума — ели и пили без меры, заказывали себе по 100 пар обуви, 500 штанов и 300 костюмов. Заводили по 4–5 автомобилей. Не случайно в первые годы золотой эры самые распространенные случаи смертей среди людей — обжорство и удушение вещами. Это когда в шкафах и на антресолях скапливалось так много одежды, что мебель ломалась и одежда давила своих хозяев.

Потом, когда, наконец, поняли, что блага ни завтра, ни через год никуда не исчезнут, успокоились и стали потреблять в значительно меньших объёмах.

— И что, школы тоже отменили? — с надеждой в голосе спросил Валерка.

— Эх, — вздохнул Никита, — к сожалению, школы никто не отменил. Подозреваю, что школа — это создание высших сил зла. И справиться с ними не под силу никому из живущих на Земле. Только программу обучения сильно урезали, и на том спасибо.

Теперь у нас нет таких довоенных предметов из числа точных наук, как математика, геометрия, физика, химия.

— Почему? — заинтересовался хорошист Колька.

— А смысл? — ответил ему Игорь, — роботы всё равно посчитают гораздо быстрее, напишут тысячи формул и докажут любую теорему. И память у них не закончится никогда: вставляешь очередной чип — и нет проблем. А после того как появился искусственный интеллект, они научились еще и прогнозировать будущее. Например, сегодня с утра по радио сказали, что роботы вычислили: через 250 лет у людей будет шесть пальцев вместо пяти. Объяснили они это тем, что самый популярный и удобный игровой джойстик как раз и имеет шесть кнопок. И при играх, действительно, очень не хватает шестого пальца.

— А как же язык и литература? — спросил Серёжка. — Их тоже отменили?

— Да. Просто, когда люди поняли, что им больше нечего делить, нечего скрывать друг от друга и хранить тайны, языки стали отмирать сами по себе. Сейчас на Земле осталось всего четыре языка — английский, русский, китайский и испанский. И то это чисто условное деление. В любой «браслет гражданина» вмонтирован переводчик, с которым можно путешествовать по всему миру, не зная никаких языков, кроме родного. Ты просто говоришь, а он всё мгновенно переводит и твоим же голосом произносит эту фразу только на иностранном языке. Ну, а браслет собеседника, соответственно, сразу «общается» с тобой на русском языке.

У нас из школьных предметов остались биология, история, этикет общения с роботами и физкультура. Причем физкультура стала самым главным предметом. Как я уже говорил, сегодня человеку практически ничего не приходится делать, только потреблять.

Естественно, двигаться мы стали гораздо меньше. Недостаток движения и ожирение — это чума нашего времени. Поэтому власти разработали «мировую физкультурную программу». Повсюду были созданы тысячи стадионов, бассейнов, тренажерных залов, дворовых площадок. Всё только ради того, чтобы мы двигались и теряли калории.

Ребята, следуя за Никитой и Игорем, подошли к одному из «куполов», прошли через парадный вход, поднялись по лестнице, потом миновали еще одну стеклянную дверь. И очутились на огромном стадионе.

По размерам он превосходил обычный футбольный стадион раз в пять. А в остальном ничего необычного. Такие же бесконечные ряды сидений, привычные огромные световые табло и экраны по краям.

Само игровое поле также было больше обычного раза в четыре, на противоположных сторонах друг напротив друга стояли большие ворота.

— Садитесь, сейчас начнется очередная игра, — и Никита с Игорем плюхнулись в удобные кожаные кресла.

Через мгновенье зазвучали фанфары, вспыхнули прожектора, и диктор объявил о начале матча. На экранах стали показывать лучших игроков, напутственные слова тренеров, разную сувенирную продукцию.

На поле вышли две команды по тридцать человек в каждой. Точнее не вышли, а вылетели на аэробутсах. Поприветствовали друг друга. И начался… обыкновенный футбол, с той только разницей, что игроки летали как очумелые и практически не падали, делая в воздухе умопомрачительные сальто.

— Понятно, почему поле такое огромное. В ваших чудо-ботах стометровку можно пробежать секунды за четыре, — с завистью в голосе заметил Валерка.

— За три, — поправил его Никита. — Четыре секунды — это на троечку.

А в это время команды с ветерком носились друг за другом, стараясь забить мяч в ворота. Мяч, кстати, тоже был особенный. Он, также, как и аэробутсы, парил невысоко над землей. А от ударов перемещался со скоростью ракеты. Зрители даже иногда теряли его из виду, пока он летел от одного игрока к другому.

— Ладно, посмотрели футбол — пора и обратно, — начал поднимать друзей Серёжка.

— Подожди, — попросил Никита и снова через свой браслет вызвал такси. — Карета подана! — произнёс он вскоре.

Дорога назад к Центральному телепортатору заняла чуть больше времени. У Сереги и его друзей появилось немного времени, чтобы лучше рассмотреть будущее своего измерения.

На улице стояло лето, но совсем не жаркое, без палящего солнца и изнывающих от жары прохожих. Люди были одеты в легкие костюмы и туники из почти прозрачного серебристого и золотистого материала. Двигались они быстро и плавно — аэроботы были на каждом. Вдоль дороги стояло множество уличных автоматов: одни готовили и выдавали еду, другие напитки, в-третьих можно было получить новую одежду и обувь.

У автоматов не было очередей и толчеи, да и вообще люди мало проявляли к ним интереса.

— Это в основном для гостей нашего города, таких как вы, — пояснил Никита. — У нас такие же автоматы, только меньшего размера, стоят в каждой квартире. А на улице мы ими пользуемся, если только уж совсем сильно захочется есть или пить.

Теперь только Серёжка обратил внимание, что магазинов в городе нигде не было. Он поинтересовался об этой странности у Никиты.

— Ничего особенного, — пояснил мальчуган. — У нас есть куча живых телевизионных каналов. Живых — это значит, что ты можешь вызвать 5D-консультанта прямо с экрана к себе в комнату. Он всё расскажет, покажет и даже даст пощупать, примерить, попробовать любой товар. И если тебе понравится какая-нибудь вещь, её через несколько минут пришлют по телепортатору. Поэтому надобность в магазинах совсем отпала. Товары сами пришли в наши дома. Кроме этого, не забывай, что у нас всё бесплатно, нет необходимости куда-то нести деньги и обменивать их на вещи или продукты.

— В хорошее время вы, то есть мы живем, — мечтательно промолвил Колька. — Вот бы погостить у вас подольше.

— Мы не можем, — щипнул его Серёжка, — у нас очень много дел. Хватит мечтать.

— А чего, оставайтесь, — предложил Игорь, — мы вас завтра в школу сводим, с одноклассниками познакомим. Им интересно будет на вас посмотреть.

— Как-нибудь в другой раз, в смысле в другой приезд, — поспешил вежливо отказаться Серёжка.

Ребята подъехали к Центральному телепортатору, где их, переминаясь с ноги на ногу, уже ожидал Гунтас.

— Куда вы запропастились? На минуту одних оставить нельзя, — привычно стал причитать пелин. — Нам пора, прощайтесь с приятелями.

— Давай, Никита, пока, Игорь, приятно было познакомиться, — ребята крепко пожимали друг другу руки. — Жалко, времени мало.

— Да уж, — с сожалением сказали «братья из будущего», — в следующий раз приезжайте на подольше. Мы вам много всего интересного покажем.

— Слушай, Никита, а у тебя еще остались эти квадратики с едой — мегачипсы?

— Конечно — вот, берите, — и Никита достал из кармана целую горсть в красивых ярких обертках.

Путешественники с готовностью распихали по карман неслыханное для их времени богатство.

— Спасибо, парни! С вами было хорошо. Надеюсь, ещё увидимся!

— Хватит уже, пойдёмте, — торопил пелин и первым зашагал в сторону знакомой подворотни. Ребята последовали за ним. Никита и Игорь некоторое время смотрели им вслед, потом быстро умчались на аэроботах в направлении стадиона.

— На футбик небось понеслись. Везет же им. Вот, блин, нам бы так! И пожрать всегда с собой есть, и физра — главный предмет в школе. А мы там, в прошлом, мучайся, всякую ерунду изучай. Да потом еще ядерную войну переживай. Что за невезуха, — ворчал Валерка по пути.

А Серёжка шел рядом и вспоминал измерение «вечного блаженства». Там тоже всё было прекрасно и безмятежно. Любой твой каприз исполнялся как по мановению волшебной палочки.

Однако через какое-то время не хотелось уже ничего, даже жить. Понятное дело, что люди пережили ужасную катастрофу, унесшую много жизней. После такого стресса человечество будет только приходить в себя несколько сот, а может и тысяч лет. Но всё равно эра безделья или золотая эра потребления, как называли её Никита с Игорем, чем-то очень беспокоила Серёжку. Он не мог понять, чем, и от этого его волнение только усиливалось.

— Ты всё правильно понял, — словно прочитав его мысли, тихонько сказал пелин. — Здесь всё не так хорошо и гладко, как кажется с первого взгляда. Нет, с точки зрения жизни — здесь сущий рай. Но природа лысаков такова, что в условиях отсутствия проблем человек сам начинает себе их выдумывать и создавать на ровном месте. Потом борется, переживает и в конце снова начинает наслаждаться их временным отсутствием.

Мы не случайно попали в этот год, как ты понимаешь. Один лысак, обалдевший от райской жизни, решил устроить себе и другим немного проблем. Он ночью собрался пробраться в Центральный телепортатор и заложить мощную бомбу под главный пульт управления. Вы только представьте, какая начнется неразбериха и сумятица, когда из всех телепортаторов полезет полная ерунда, да еще и перемешанная между собой. Нам надо его обязательно остановить.

— Но как мы это сделаем? — спросили ребята хором.

— Для начала дождёмся ночи. Нам важно не только обезвредить бомбу, но и обнаружить этого безумца и по возможности забрать с собой. Для начала отправим его в измерение «Арго» — там кругом сплошное море. Определим гребцом на галеру — пусть немного разомнёт своё изнеженное тело. Тогда, может, научится лучше ценить подарки судьбы.

Пелин и ребята прошли через подворотню, вошли во двор, нашли знакомые гаражи и, протиснувшись между ними, стали усаживаться на доски, брошенные на земле.

— Теперь ждем ночи, — сказал Гунтас. — Кто хочет, может поспать. Лично я так и сделаю, — сказал он и тут же заснул, тихо посапывая.

***

Наступила ночь.

— Пора, — так же неожиданно, как заснул, проснулся Гунтас. И стал расталкивать прикорнувших ребят. Только Серёжка не спал. И всё размышлял.

— Хватит думать, думалку сломаешь, — беззлобно пошутил пелин. Потом растолкал Валерку, который заснул совсем уж крепко.

— Нам пора, — и двинулся по двору в сторону улицы. Ребята последовали за ним, зевая и почесываясь на ходу.

— Опять этот робот, — Колька показал рукой в сторону. К ним не спеша приближался дроид 615-47, как он сам просил его величать. Только на этот раз его глаза светились в темноте мягким зеленоватым светом.

— Чем я могу вам помочь? — метров за десять завел свою шарманку робот.

— Сейчас уже ничем, — пробурчал себе под нос Гунтас и бросил в дроида горсть красного порошка. Мгновение, яркая вспышка — и железяка встала как вкопанная, глаза потухли, голова наклонилась.

— Зачем ты убил его? — одёрнул за руку пелина Серёжка. — Он не сделал нам ничего плохого, только приставучий очень. Но это же не повод!

— Успокойся, — высвобождая руку, сказал Гунтас. — Никто его не убивал. Я просто разрядил его аккумулятор в ноль. Завтра его заметят роботы-ремонтники и починят. Будет бегать и приставать к людям так же, как раньше.

— Нам нужно такси, иначе не успеем, — заметил Колька. — Помните, как мы долго шли до него?

— Такси так такси, — вышел на дорогу Колька и, подняв руку, принялся «голосовать».

Тут же, откуда ни возьмись, появился минивэн и гостеприимно распахнул двери.

— Нам, пожалуйста, к Центральному телепортатору, — пояснил Гунтас, когда все расселись по местам.

— Какой забавный у вас хорёк. Давно вы его научили говорить? — начал беседу минивэн, и на экране появилось милое женское лицо.

— Я не хорёк, мадам. Я лыса… то есть человек, только очень маленького роста!

— О, да он у вас ещё и шутник. Моя бабка, которая раньше была железными силками для ловли животных, говорит, что именно так и выглядят хорьки и прочие пушные зверьки.

— Поправьте вашу бабушку, из которой у Вас, вероятно, сделаны мозги.

— Не мозги, а заднее крыло, — уточнила девушка-минивэн.

— Да что бы там из неё не слепили, — еле сдерживал себя пелин. — Передайте ей, что она путает, никакой я не хорёк!

— Ну, как же не хорёк, — монотонно продолжал минивэн, — вон и меху наружу, и размеры подходящие, и воняет от вас, как от дикого животного. Я думаю, что Вы просто очень умный хорёк, и с хорошим чувством юмора.

— Зато у тебя его нет вовсе! — взорвался пелин и засыпал машину изнутри красным порошком.

Минивэн встал как вкопанный, экран погас, голос исчез.

— Достала, сил нет. Миллионы гигабайт памяти, а как была тупым ведром и силками, так ими и осталась. Чего расселись? — он открыл двери и выпрыгнул на улицу.

Ребята молча последовали за ним. Конечно, идти было еще далеко, и очень жалко, что пешком, но Колька, Серёжка и Валерка были целиком на стороне Гунтаса. Если тебя обзывают хорьком, молчать нельзя, а то решат, что ты и вправду хорёк, и пустят на шубу.

Шли долго. Улицы были почти пустынны, не считая случайных прохожих, выпрыгивающих из такси и тут же скрывающихся в подъездах жилых домов. Всюду сновали роботы-уборщики и полировали улицу до блеска. Наконец примерно через сорок минут путешественники подошли к уже знакомому гигантскому зданию Центрального телепортатора.

— Как мы пройдём? — поинтересовался Серёжка. — Здесь наверняка есть охрана.

— Ты всё время путаешь времена, — поправил его Гунтас. — Что здесь от кого охранять?

Тебе же сказали, что у них всё бесплатно. Даже из квартиры выходить не надо — любую вещь доставят в лучшем виде. Однако рисковать не будем и зайдем с чёрного входа.

Они осторожно прошли вдоль здания, пока не увидели маленькую неприметную дверь. Гунтас подошёл к ней и произнес: «Плейте орикус». Дверь бесшумно открылась.

— Что ты сделал? — спросил Серёжка.

— Ничего, это заклинание всеоткрытости. Запомни, пригодится.

Внутри оказался длиннющий коридор, освещённый тусклыми жёлтыми светодиодными лентами. Гунтас уверенно пошёл вперед, указав ребятам следовать за ним.

— Пришли, — остановился он возле огромной блестящей трубы, проходящей в нескольких метрах над землёй. — Теперь стоим и ждём.

— Как долго?

— Не знаю, может быть, всю ночь.

Но долго ждать не пришлось. Уже через пятнадцать минут вдали запрыгал по полу и стенам огонёк. Чем ближе подходил владелец фонарика, тем ярче освещалась дорога перед ним. Наконец пятно остановилось в десяти метрах от засады путешественников.

Человек с фонарём положил его на пол, а сам стал что-то доставать из большой заплечной сумки. На вид со спины это был невысокий худощавый мужчина. Большего рассмотреть не удавалось.

— Обходите его с боков. Когда я дам команду, наваливайтесь и хватайте его. Опыт у вас уже есть, — съязвил пелин.

— А если он вооружён? — с сомнением произнес Колька.

— А если вооружён, то пристрелит тебя. И не будешь больше доставать нас своими глупыми вопросами, — пробурчал Гунтас и легонько толкнул Кольку в спину.

Ребята стали обходить свою жертву. Пелин пошел напрямую, слегка пригнувшись к земле, от чего стал похож на огромную крысу с мохнатой спиной. Поскольку его путь был короче остальных, он первым добрался до мужика с фонарем.

Громко крикнув «Держи его!», Гунтас отважно бросился ему на спину. Ребята последовали примеру и дружно навалились на уже падающее тело. Минута борьбы — и всё было кончено. Мужик лежал на полу, связанный чем-то липким. Пелин и ребята, тяжело дыша, сидели поверх пленника.

— Почему ты не применил магию? — отдышавшись, спросил Серёжка.

— Здесь нельзя применять магию. Через эту штуку, — пелин махнул в сторону огромной трубы, рядом с которой они недавно прятались, — проходят частицы от всех посылок мира. И неизвестно, как на этих частицах отразятся даже самые слабые заклинания. Ты же не хочешь, чтобы завтра Никита вместо нового велосипеда получил трехногого кота или черепашку с холодильником вместо головы?

— Нет, не хочу.

— И я так думаю. Поэтому — только грубое физическое воздействие, и никак иначе.

— А чем ты его связал? — брезгливо трогая липкие веревки, спросил Валерка.

— Эта паутина гигантских пауков-слоноедов.

— Пауков-слоноедов? Ты ничего не путаешь?

— Да, именно слоноедов. Это как у вас пауки-птицееды, только больше в 350 раз. Они водятся в измерении Аранеус, плетут сверхпрочную паутину, способную выдержать слона, подвешенного в воздухе.

— Бедные слоники, — сочувственно сказал Колька.

— Бедные? Ты не путай их с вашими слонами. Эти свинобомбы несут яйца, причем по 5–7 яиц за раз. Поэтому на Аранеусе их тьма-тьмущая. И если бы не пауки-слоноеды, слонам самим уже негде было бы жить.

— Вы про меня не забыли? — заскулил пленник снизу.

— Как же, забудешь тут! — проворчал пелин. Ты зачем, террорист такой, хотел взорвать Центральный телепортатор? Чего тебе в жизни не хватало, собака ты плешивая?

— Эти поганые роботы сами виноваты! — пошёл в наступление связанный. — Они превратили нас в тупых беспомощных потребителей. Мы живём на всем готовом. Даже напрягать мозг не приходится. Стоит на секунду задуматься, какую рубашку надеть, — и тут же эта металлическая коробка предлагает тебе на выбор 15 вариантов.

А вчера я закрылся в туалете, чтобы хоть минуту побыть наедине с собой и подумать о великом. Так нет же, сначала роботы предложили мне на выбор 50 видов туалетной бумаги и долго рассказывали об особенностях каждой. Потом, видя, что я не реагирую, вызвали робота-врача, который учинил мне полный медицинский осмотр.

— Значит, комфорт и беззаботность тебе не по душе? Хочешь великих испытаний и листочек дуба вместо туалетной бумаги? Хочешь почувствовать себя сильным и независимым? Так-так, — и пелин медленно достал уже знакомый свисток — Эрат.

— Ребята, подождите меня здесь. Мне надо доставить этого господина в измерение его мечты, — хитро улыбнулся он. — Пока отойдите в сторонку.

Мальчишки отошли подальше от связанного мужчины. А пелин, наоборот, поудобнее уселся на нем. И трижды дунул в свисток. Гунтас и пленник растворились.

— Куда он его понёс? — спросил Валерка.

— Гунтас же говорил, в измерение «Арго».

— Хорошо, что не к паукам-слоноедам. Давайте, пока его нет, покушаем? — предложил Колька. — Всё равно здесь делать нечего. Кругом одни трубы и пульты с кнопками. Нет чтобы этого мужика ловить в зале с игровыми автоматами или на стадионе!

— Отличная идея! — ребята, рассевшись на каких-то ящиках, достали мегачипсы и с аппетитом стали жевать.

— Добрый вечер и приятного аппетита, — раздался вкрадчивый голос из темноты.

Мальчишки подпрыгнули от неожиданности чуть не подавившись.

Серёжка первым пришёл в себя, схватил фонарик недавнего пленника и стал бешено водить лучом света по стенам, полу и потолку.

— Прошу вас, не надо яркого света, — прикрывая глаза ладонью, к ним навстречу вышел высокий худощавый старик. Одет он был в тёмно-синие штаны и такую же куртку, на груди которой красовалась большая буква «М».

— Кто вы? Что вам здесь надо? Тоже пришли взорвать телепортатор? — обступили старика мальчики.

— Ну что вы! Ни в коем случае! Меня зову Олег Николаевич, — представился старик. — Я живу здесь внизу.

— Где? В подвале телепортатора?

— Нет, значительно ниже. В шахтах довоенного метро. А что вы все жуете?

— Это наш обед, — сказал Колька. — Хотите? — и протянул старику мегачипс.

Олег Николаевич не спеша развернул упаковку, достал серый квадратик, посмотрел на него при свете фонарика, понюхал и только после этого положил в рот.

— Не бойтесь, не отравим, — приняв его медлительность за нерешительность, подбодрил Колька.

— Кто вы, Олег Николаевич, и что делаете здесь один ночью? — повторил свой вопрос Серёжка.

— Меня невозможно отравить, — парировал старик. — Какой забавный бубльгум, — восхитился он, не переставая жевать.

Потом, очевидно, насытившись, проглотил мегачипс и, внимательно оглядев ребят, начал свой рассказ:

— Как я уже сказал, меня зовут Олег Николаевич. Я — мутант, то есть человек, переживший великую планетарную войну.

— Вот что значит буква «М» на Вашей куртке? — испуганно спросил Валерка.

— Нет, — улыбнулся старик, — буква «М» означает «метрополитен». До войны я работал в этой организации электриком. Когда началась бомбёжка, наша бригада из 10 человек занималась очередным осмотром оборудования глубоко под землёй.

Примерно через час после начала смены дежурный по рации передал нам, что наверху что-то случилось, но оснований для паники нет, поэтому нам велели продолжать работу.

И мы продолжали. А когда через шесть часов окончилась смена, попытались выбраться наружу, но не смогли этого сделать. Затворы всех станций уже были заперты.

Вентиляционные шахты, ведущие на поверхность, были завалены землей и асфальтом или затоплены. На станциях мы встретили своих коллег, также дежуривших в тот день под землей. Из их обрывочных рассказов смогли кое-как сложить картину произошедшего на поверхности.

Запуски ядерных ракет были такими стремительными, а взрывы настолько разрушительными, что большинство людей просто не успели спуститься в бомбоубежища, расположенные в метро. С лица земли за секунды сметались целые города и страны. Хуже всего пришлось скученной и тесной Европе и Японии. Их просто стёрло в пыль. Россия до Урала была также почти полностью уничтожена. Часть Северной Америки сожжена и затоплена. Южной повезло чуть больше. Везде царили паника и хаос.

И только здесь, под землей, все было тихо. Еды у нас хватало, воздуха тоже, места хоть отбавляй. Выйти мы все равно не могли, поэтому решили просто ждать. В общей сложности мы прожили в метро, не выходя на поверхность, более 4 лет.

— А как же радиация? — не верил своим ушам Колька.

— В этом и состоит величайшее чудо. Радиация, погубившая миллиарды людей по всему миру, лично для нас стала подарком судьбы. Дело в том, что какая-то её часть вместе с воздухом все равно просачивалась в наше подземелье через систему вентиляции подземных туннелей. Но попадала постепенно, в крайне малых дозах. Не знаю, каким образом, но мы не заболели, а мутировали.

— Подождите, — тут только до Кольки дошло. — Если Вы пережили ядерную войну, а до войны были взрослым человеком, то сейчас Вам должно быть не меньше 200 лет?

— 232, если быть точными. До начала войны мне было 42 года.

— Но это невозможно! — воскликнул Серёжка. — Так долго люди не живут!

— Люди не живут, а мы — мутанты — вполне. Еще никто из моих коллег не умер, хотя некоторые из них старше меня. Главное, что мы поняли, — нам сильно вредит прямой солнечный свет: от него кожа сильно зудит и начинает быстро стареть. И еще надо поменьше кушать, потому что с пищеварительной системой у нас не очень. Наверное, сказались годы в заточении, когда приходилось питаться одними быстрорастворимыми кашами и макаронами. А в остальном мы такие же, как и другие люди. Любим полежать на диване, посмотреть телевизор, поиграть в футбол, половить рыбу.

— И много вас таких?

— Чуть больше трехста человек в нашем городе. Сколько мутантов в других городах, где до войны было метро, сказать трудно. Мы занимаем практически все станции бывшего метрополитена. Оборудовали их под себя. Очень удобно — заказываешь наверху в уличных автоматах всё, что хочешь, и потом приносишь под землю.

— А что, люди про вас ничего не знают?

— Обычные жители не догадываются. Про нас знают только военные и правительство. Сначала они хотели истребить всех мутантов, но потом поняли, что мы не опасны. Теперь у нас с ними даже заключен официальный контракт — мы истребляем под землей огромных крыс и насекомых. Они, твари, тоже мутировали после войны до неприличных размеров.

Находим их и убиваем, чтобы те не выползали на поверхность и не пугали жителей города. А за это люди разрешили пользоваться нам благами цивилизации. Единственное ограничение — поменьше показываться на поверхности. Но мы и рады, нам там все равно делать нечего, особенно днём.

— А как же ваши дети? Без школы, врачей, развлечений?

— У нас крайне редко рождаются дети — тоже, видимо, последствия радиации. Врачи нам не нужны, мы никогда ничем не болеем. Школа сама к нам приходит по живым каналам телевидения.

А насчет развлечений... тут вы совсем неправы. Только три дня тому назад мы отмечали открытие нового аквапарка в городской канализации. А через месяц в лондонской подземке состоится международный фестиваль «Мутант авто», на который съедутся мутанты-гонщики со всего света.

— Ладно, мне пора идти, — заторопился Олег Николаевич. — Скоро рассвет начнется, а мне еще кучу заказов надо сделать уличным автоматам. Жена написала целый список всякой всячины, — потряс он небольшим клочком бумаги.

— Нам не разрешают ставить Телепортаторы под землей, вот и приходится таскать все вручную. Счастливо вам, ребята. Будете у нас, заходите в гости, покажу, как мы живем.

— Обалдеть! — Валерка всё еще не верил в услышанное. — Настоящий живой мутант! И не сожрал нас. В школе пацанам расскажу, никто не поверит!

— Не расскажешь, — тихо, но твёрдо возразил ему Серёжка. — Вы никому ничего не расскажете. Иначе в дурдоме я вас не буду навещать. Если еще не поняли: всё, что вы видели и слышали в других измерениях и временах — это ваша личная тайна. С ней живете и с ней же умрете.

— Ладно, не гунди, поняли мы. Но мутант! Прикинь, Колька, если бы ты шел в городе и провалился бы в люк. Всё, кранты, они тебя бы там сожрали!

— Сам дурак, — парировал Колька. — Олег Николаевич на вид вполне приличный дядька и одет нормально, как мы. Не едят они людей, и телики у них есть. Он же сам нас в гости приглашал.

— Поэтому и приглашал, — не унимался Валерка. — Хотел свежего мясца попробовать. Видел, как у него глаза блестели? Поэтому и заманивал аквапарками.

— Всё, перестаньте. Вы что, главного не услышали? Он же сказал, что ядерными взрывами были уничтожены почти ВСЕ страны! А вы о каком-то мясе речь ведёте. Вы понимаете, что это значит?

— Что? — мальчишки уставились на Серёжку.

— Это значит, что мы и наши дети, а может и внуки, погибли в той ужасной войне.

— Вот, блин, жесть, мы об этом как-то не подумали. И что теперь делать?

— Не знаю, надо найти пацараев и поговорить с ними об этом.

— Правильно, Сервоет, — сказал как всегда появившийся из ниоткуда Гунтас. Ты всё точно понял и сделал нужные выводы. Возьмитесь за руки, мы отправляемся.

Три свистка, секунда — и в помещении главного пульта Центрального телепортатора уже никого не было. Только на полу продолжал освещать несколько оберток от мегачипсов брошенный фонарь.

Глава 6. Пятиречье

— Где это мы? — Серёжка смотрел по сторонам и не понимал, почему зал пацараев так сильно изменился. Не было огромной Серёжкиной комнаты и привычного стола с вулканом. — Где старцы? Мне нужно с ними срочно поговорить.

— Встреча с пацараями пока подождет. Сейчас у нас есть дела поважнее. Добро пожаловать в Пятиречье — измерение магов, колдунов и прочих волшебников.

Ребята огляделись. Они стояли посредине просторной деревянной избы. Маленькие окна были закрыты цветастыми занавесками. Пол почти чёрный то ли от времени, то ли от грязи был устлан большими медвежьими и оленьими шкурами. В углу стояла старая каменная печь, сложенная из валунов. Рядом с печью из камней побольше был устроен очаг с открытым огнем. Над очагом висел чугунный котелок внушительных размеров. В котелке что-то булькало. Избу наполнял аромат мясной похлебки.

— А вот и вы, ребятки. А я уже заждалась! — прямо с порога приветствовала их бабулька, только что зашедшая в дом.

Это была маленькая кругленькая женщина, лет 70 на вид, одетая в овчинный тулуп и валенки. Волосы на голове были аккуратно спрятаны под большой пуховый платок. Бабушка тащила за собой вязанку дров. Ловко бросив их к печке, быстренько скинула тулуп и валенки. Развязала платок и устало присела на стул.

— Уф, снегу, снегу-то намело. Думала, сбегаю в лес, дров нарублю. А не тут-то было. В сугробе налетела на ветку, сломала лыжину. Пока выбиралась, уж темнеть стало. Хорошо, всех волков перебили еще в том году, а то сожрали бы и не подавились, окаянные!

— Какие сугробы? Какие волки? Ты что, бабка, совсем из ума выжила? У вас лето сейчас должно быть! — возмутился пелин. — И чего ты в тулупе и валенках? Совсем память отшибло, старая?

— Окстись, окаянный! Да не может такого быть! Какое лето? — и она живо метнулась к окну. Распахнула занавески. Тотчас в глаза ударило ослепительное летнее солнце. За окном зеленела травка, за небольшой рощей в речке резвились ребятишки, на лужайке паслись гуси. Бабка так и села на пол рядом с оконцем.

— Вот Анфиска, вот зараза! Опять меня заколдовала, пока я спала! Ну я ей сейчас задницу надеру! — и старушка принялась шарить вокруг в поисках лозы, кочерги, веника — чего угодно, лишь бы проучить проказницу Анфису.

— Успокойся ты уже. Мы к тебе по делу, забыла, что ли?

— Не забыла, не забыла, — причитала женщина. — Ну, Анфиска, приди ты домой, я тебе такое устрою! Узнаешь, как над бедной бабушкой издеваться. Я в том сугробе чуть все нутро не отморозила, пока выбиралась. И дрова эти, пропади они пропадом, три версты на себе тащила.

— Марфа, у нас дело, нам надо спешить, — с большей настойчивостью обратился к ней пелин.

— Ой, Гунтастюшка, ой мой родненький, сейчас, сейчас. — И хозяйка стала быстро ставить на стол тарелки, ложки, чашки, резать хлеб. — Вы пока присядьте, отдохните, покушайте с дороги. А я мигом. Только это заразу отыщу, и сразу к вам обратно.

Марфа поставила на стол дымящийся котелок с мясным варевом и, не одеваясь, выбежала на улицу. За окнами раздалось: «Анфиска, Анфиска, где ты есть? Покажись, тебя гости ждут».

Гунтас деловито взял большую ложку и стал раскладывать похлебку по тарелкам. Потом каждому в кружку налил до краев кваса. Отрезал по большому ломтю свежего белого хлеба.

— Ну, не будем время терять. Садитесь, перекусим, — обратился он к ребятам. — А я пока вам расскажу, что к чему.

Собственно, мы с вами прибыли в то измерение, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор. Называют его Пятиречьем. Сейчас находимся в доме, расположенном прямо над одним из порталов. Мы решили устроить в этом измерении постоянные порталы перемещения, так как здесь достаточно велико количество перемещаемых существ. А каждый раз оборудовать временные Нерусы хлопотно и отнимает много времени.

Чтобы наш портал был в безопасности, мы направили сюда Марфу Травницу — очень сильного, но уже довольно старого мага. В былые времена она одна могла остановить пару десятков тафаргов, этих безжалостных обитателей чёрных дыр.

— А разве чёрные дыры обитаемы? Я в книжках читал, что внутри них ничего нет, — вмешался любознательный Колька, уплетая за обе щеки наваристую мясную похлебку и закусывая мягким хлебом.

— Это ты расскажи покойным жителям двадцати измерений, которых уничтожили тафы. Может, тебе, лысаку, там будет и неуютно, но для тафаргов чёрная дыра — дом родной.

Раньше Марфа, состоявшая в передовом отряде боевых магов, громила этих вражин направо и налево. Но годы берут своё, вышла на пенсию. И теперь охраняет один из постоянных порталов в Пятиречье.

— А кто такая Анфиса?

— Это ее внучка, а точнее ученица. Еще та проказница, начинающий маг. Любит подшутить над бабкой. То избушку поднимет над землей на тридцать метров так, что Марфе, чтобы в туалет пройти, надо как спецназовцу по веревочной лестнице спускаться. То вон зиму посреди лета устроит. Ну что, поели?

— Поели, спасибо, очень вкусно, — хором выговорили осоловевшие ребята.

— Готовить старая карга умеет. Травок своих сыпанет — не захочешь, а всё вместе с котелком съешь, и еще добавки попросишь.

В это время в избу зашла Марфа. За собой она тащила за руку рыжеволосую девчонку лет тринадцати в красном сарафане и сандалиях на босу ногу. Та хныкала и упиралась.

— Иди-иди. Покажи уважаемым людям, какая ты у меня есть оторва. Вот задать бы тебе трепку. — Она показно замахнулась, а после погладила Анфиску по голове.

— Ну что, Гунтастюшка, ребятки, покушали? А давайте я вам еще добавочки положу?

— Не надо! — Гунтас наклонился к ребятам и зашептал: — Её как-то поймали великаны — пожиратели плоти в измерении «Живоглот», Сервоет с ними уже познакомился, — и Гунтас подмигнул Серёжке. — Они ее поймали, ну и, понятное дело, решили сожрать. А она им говорит: «Ой, ребятки, обождите, дайте десять минуток, и всё будет хорошо». Короче, наготовила и наколдовала им столько разного, что после такого сытного обеда несколько пожирателей плоти умерли от обжорства. Вот такая хитрая Марфа наша.

— Садись и слушай, что тебе умные люди скажут, — усадила наконец бабка Анфису за стол. Девчонка стихла и с любопытством уставилась на ребят.

— А этого хорька я знаю! Он к нам месяц назад приходил, — и она тыкнула пальцем в Гунтаса.

— Ох ты ж, Боже мой, ополоумела, что ли? Не обижайтесь, господин пелин, это она шутит так. И совсем вы на хорька не похожи.

— Я уже не обижаюсь. Попривык как-то, что лысаки видят во мне хорька. Что еще возьмешь с недоразвитых? К тебе это, Марфа, не относится, — поспешил исправиться он.

— Молчи, глупая! Сейчас рот завяжу узлом, будешь год немая.

Гунтас поднял руку, требуя тишины и внимания. Возня и ругань в избе вскоре стихли.

— Итак. До нас дошли сведения, что ты, Марфа, выследила воинов Братства огня?

— Так и есть, случайно столкнулась с ними в лесу, когда травки и ягоды собирала. Проводила до самой ихней крепости, — подтвердила бабулька. — Дальше пройти не смогла, уж больно много народу там топчется. Можно было, конечно, прямо так в лоб напасть на стражу да навести шороху. Но пацараи велели пока сидеть тихо и не привлекать к себе внимания.

— Совершенно верно. Лишняя огласка нам сейчас ни к чему. Мы не знаем их истинные силы, не понимаем, кто стоит за ними. Даже не знаем их главаря. В таких условиях открытое нападение может стать самоубийством. Что ты еще успела заметить?

— Ну так, по мелочи. Те, кого я выследила, оказались магами так себе, совсем слабенькими.

— Как ты это выяснила?

— Да просто. Уж очень они ходят быстро, не шли, а прямо бежали. А у меня ноги уже старые, слабые, и я за ними не поспевала. Вот я на одного и навела порчу живота — понос наслала, одним словом. Он, бедолага, бегал в кусты каждые 10 минут, а его напарник сидел на траве и терпеливо ждал засранца.

Поэтому я их сумела догнать и даже перегнать немного. А со вторым вот что сотворила. Он попить присел к роднику. А я в воду огромную дозу кислорода напустила. Он водички-то испил, его и раздуло, как воздушный шар. Уже взлетать стал. Хорошо, что его товарищ успел за ремень на брюках ухватить. Так с ним и шел потом по лесу, как малыш с воздушным шариком, пока тот не сдулся.

— Я смотрю, Марфа, шутница ты почище своей внучки, — засмеялся Гунтас. — Я надеюсь, в похлебку ничего такого ты не подмешала?

— Что ты, как можно, Гунтастюшка, родное сердце!

— Шучу, шучу, — приобнял старуху пелин. — Рассказывай дальше.

— А дальше и рассказывать нечего. Больше я этих двоих в нашем лесу не видела.

Потом несколько раз сама ходила к их крепости. Анфиске показывала, чтобы знала девка, куда суваться не надо.

— Это хорошо, стало быть, твоя внучка сможет нам дорогу к замку показать?

— А чего не смочь, конечно, сможет. Проводит в лучшем виде, самой короткой тропкой. Только идти туда лучше вечером. Во-первых, не так жарко, а во-вторых, глаз сторонних поменьше. А пока я вам еще добавочки положу.

Путешественники не успели опомниться, как их тарелки уже были полными, а куски хлеба рядом с тарелками больше прежних раза в два.

— Ну, раз такое дело, будем кушать, — и Гунтас снова принялся за трапезу.

— А вы кто такие, мальчики? Откуда к нам пожаловали? — ехидно спросила Анфиса.

— Мы не мальчики, а путешественники по временам и измерениям, — гордо ответил Серёжка. — Я Сервоет, а это мои друзья, Николай и Валера.

— Не Валера, а боевой ягуар Валар, — гордо произнес мальчуган.

— А сколько вам лет?

— Нам по 12 лет, но это ничего не значит, — надул щеки Колька.

— Понятно, а я здесь совсем одна. Бабушка меня даже в деревню не пускает. Скукотища.

— И правильно, что не пускаю. Кто прошлый раз коровам куриные бошки наколдовал? Они потом чуть пастуха не заклевали. А кролики-оборотни тоже не твоя работа?

— Они сами умерли, я их только воскресила и всё, — отбивалась Анфиса.

— Да уж, всё… Эти твари по деревне всю ночь бродили с красными глазами и вытянутыми вперед лапами. Всех перепугали, с живыми кроликами подрались, а потом в лес убежали. Ты сначала магии научись как следует, а потом ручонки распускай, — поучала Марфа внучку.

— Знаю я, тысячу раз уже слышала. Научись, обучись, подожди. Сама вон уже в 17 лет с рептусами сражалась, и ничего, живая еще.

— Сражалась, потому что тогда была война. Эти разбойники и грабители захватили несколько порталов в различных измерениях, выгнали оттуда пелинов и безобразничали по полной программе. Помнишь, Гунтастюшка, как вам тогда досталось? — обратилась старуха к транспортному работнику.

— Помню, как такое забудешь. Рептусы хоть и кровожадные и жестокие, но очень умные твари. Они знали, что пелинов убивать нельзя, а прогнать можно. Вот и заставили нас силой оставить три или четыре портала. А потом напали на эти измерения и стали их грабить.

Если бы не объединенная армия магов и катаргов, много бед натворили бы эти разбойники.

— Славная была битва, — ударилась в воспоминания Марфа. — Разрешены любые заклинания, кроме расщепления. Делай, что руки умеют и голова соображает. Красота…

Я тогда получила свое первое боевое ранение. Один поганый рептус подкрался ко мне сзади и попытался проткнуть мечом. Хорошо, что на мне было заклинание «рубаха-броня». Меч соскользнул по ней и оцарапал мне кисть, чуть палец не оттяпал.

— Вот видишь, бабушка, а меня все время останавливаешь. Я тоже хочу стать боевым магом!

— Станешь, всему свое время. А пока учись, навоеваться еще успеешь.

— Помню, тогда я первый раз влюбилась, — продолжала она. — Была страшная заваруха, вокруг меня рептусы разлили греческий огонь, который невозможно потушить. И я бы сгорела, если не мой ужик, который отважно прыгнул прямо в пламя и на руках вынес меня из огненного круга смерти.

— Какой ужик? Вы имеете в виду катарга? — поправил её Сервоет.

— Это для тебя он катарг, или змеечеловек. А я его называла «мой ужик». Настоящий красавец-мужчина. Гора мышц и отваги. Архос его, кажется, звали.

— Вы были знакомы с Архосом? — удивился Сервоет.

— Это был его дед, — пояснил Гунтас. — Катарги, хоть и искусные воины, но природой им отмерена крайне короткая жизнь. Живи они подольше, завоевали бы много миров.

— Почти стемнело, думаю, нам пора, — стал собираться Гунтас.

— И верно, что-то мы разговорились, — засуетилась старуха.

—Значит так, Анфисушка, слушай внимательно и запоминай. Сначала идёте по лесу, потом пересекаете поле и сразу налево.

— Да знаю я, бабушка, знаю. Сколько раз уже мы с тобой туда ходили. Не переживай, найду я дорогу.

— Ни в какие магические битвы не вступай, поняла? Даже на мизинчик не смей!

— Хорошо, хорошо. Я все знаю, — тараторила девочка.

— Всё она знает! Даже я всего не знаю! Ох, горе мое, горе…

— Не переживай ты так, Марфа. Полно тебе. Мы только посмотрим — и сразу обратно, — успокоил ее Гунтас.

— Вам хорошо говорить, на этом вон — и она ткнула пальцем в Валерку — печать неуязвимости, а на этом — показала на Кольку — метка невидимости. А ты вообще пелин, тебя итак никто не тронет.

— Но я-то без магии, бабушка, — вмешался Сервоет.

— Дурак ты, малец. Да у тебя в голову такие знания вложены, что никакая магия не нужна.

— Вот еще, Гунтастюшка, — вспомнив, сказала Марфа, — я там рядом с избой магических ловушек понаставила, чтобы не шлялись всякие. Ты когда огородом пойдешь, включи свой магометр, всё и увидишь сам.

— А вы, сорванцы, глядите в оба, точнее в свои шесть глаз. И поменьше ваших лысаковских шуточек. Обезьянам не место в Пятиречье, здесь вас живо поджарят магическим жезлом.

— Пошли уже, — подтолкнул мальчишек к выходу Гунтас и первый шагнул за дверь.

Остальные последовали за ним. Последней вышла Анфиса, которую Марфа на прощанье обняла и поцеловала в лоб.

***

Гунтас первым вышел на улицу. За ним последовал Сервоет. Шутник Валерка весело спрыгнул с крыльца и… приземлился на траву уже на четыре лапы. А Колька и вовсе никуда не приземлялся, а остался парить в воздухе, лениво махая крыльями.

— Вот это совсем другое дело! — радости Валара не было предела. — Давно бы так.

Он подбежал к ближайшей березе, встал на задние лапы и стал точить когти, громко при этом урча. Потом пометил дерево и вернулся к Гунтасу и Сервоету.

Радостный Колед летал над головами путешественников, упражняясь и разминая крылья.

— А почему они сразу не превратились в ягуара и космогрифуса еще там, в избушке?

— Дело в том, что места, в которых расположены порталы, хранят энергетику родного измерения. У Марфы это портал из твоего измерения. По сути ее избушка — это еще кусочек вашего мира. Поэтому там все лысаковское. Но как только мы покинули дом, сразу же попали в Пятиречье.

— Какая забавная киса, — почесывая Валара за ухом, сказала Анфиса. Ягуар от наслаждения закрыл глаза и нежно мурлыкал.

— И птичка хорошая, — продолжила девочка — Я всех зверей люблю, жалко только, что не все они говорить умеют.

— Доучишься до 13-го уровня магической культуры, поймешь, как ты была не права. Показывай дорогу, Анфиса, — попросил ее Гунтас.

— Пойдёмте, — и девчонка смело зашагала по тропинке, ведущей к лесу.

Вечер в Пятиречье стоял замечательный. Солнце уже опустилось за горизонт, отчего дневная жара уступила место комфортному теплу. В небе летали птицы, шарахаясь в стороны от причудливого космогрифуса. В воздухе разносился аромат трав и цветов.

Где-то в лесу прятались дикие звери, не решавшиеся близко подходить к путешественникам из-за могучего Валара. Идиллия, да и только.

Сервоет лишний раз убедился в мудрости пацараев. Не преврати они Валерку в ягуара, а Кольку в грозную птицу, их давно бы сожрали волки или медведи, которых, судя по рыку из лесной чащи, здесь было немало.

— Стойте! — Анфиса предостерегающе подняла руку. — Кажется, впереди кто-то есть. Я слышу голоса.

— Я проверю, — рыкнул Валар и мгновенно скрылся за кустами. Через минуту он также же бесшумно вернулся назад. — Их там трое, р-р-р. Вернее, двое тащат с собой третьего, его везут связанного на лошади. Сейчас они переходят вброд небольшую речушку.

— Скорее всего, это курьеры Братства огня, которые доставляют очередного бедолагу в замок для рабского труда.

Рядом бесшумно опустился Колед, сел на нижнюю ветку дерева и сложил крылья.

— Если хотите, я могу стать невидимым и выклевать глаза их лошадям, — тогда они больше никуда не пойдут, — предложил космогрифус.

— Не трогай лошадок, они не виноваты, — стала наступать на него Анфиса.

— Как хотите, я просто предложил… — Колед отвернул голову и сделал вид, что спит.

— Никому ничего выклевывать не надо, — успокоил всех Гунтас. — Мы просто идём за ними к замку, а дальше решим, что делать.

Животные снова разбежались и разлетелись, а Сервоет, Анфиса и Гунтас стали осторожно следовать за курьерами Братства огня.

Через несколько киллометров воины решили сделать привал. Они спешились и привязали лошадей к дереву. Потом сняли пленника с седла и положили связанным на землю. По всей видимости, тот был мертвецки пьян и спал так, что даже не шелохнулся, лишь тихо похрапывая.

Набрали сухих веток и развели небольшой костер. Стали доставать из сумок хлеб, мясо и какие-то напитки. Вскоре лес наполнился звуками чокающихся кружек и чавканьем двух голодных мужиков.

Сервоет, Гунтас и Анфиса всё это время сидели за большими колючими кустами и наблюдали. К ним со спины незаметно подкрался Валар.

— Так и будем сидеть и ждать? — тихо промурлыкал он. — Давайте нападем на них и выпытаем все тайны, за которыми пришли в Пятиречье.

— Ничего ты у них не выведаешь, — одернул его Гунтас. — В Братстве огня строгая дисциплина и иерархия. Эти двое — курьеры, ответственные за доставку пьяных, беззащитных магов в замок. Не удивлюсь, если они даже имени своего пленника не знают.

Поймай мы их сейчас, не узнаем ничего, только все дело завалим. В замке хватятся, снарядят погоню. Тогда уж нам точно несдобровать.

Тем временем сытые и уставшие курьеры стали готовиться к ночлегу. Раскидали по земле мелкие ветки и листья, сверху положили шерстяные накидки. Легли на один край, а вторым завернулись. Перед этим один из воинов подбросил в воздух серый, чуть заметный порошок, отчего в воздухе повис легкий туман. Вскоре пыль рассеялась. Воины легли и удовлетворенно захрапели.

— Вот гады! — сказал Анфиса, — применили ограждающую магию.

— Что это такое? — спросил Сервоет.

— Специальное заклинание. Теперь к ним на пушечный выстрел не подойдешь. Либо сразу отравишься воздухом и умрешь, либо они тебя убьют, когда проснутся от шума.

— Непонятно, — размышлял вслух Гунтас. — Марфа говорила, что курьеры — достаточно посредственные маги без сильных способностей. Я понимаю, что наложить ограждающее заклинание может и новичок. Но чтобы его снять, требуется маг куда более опытный и сильный. Как же они собираются утром выбраться из плена, в который сами себя заточили? Странно, очень странно.

— Валар, — тихо позвал он ягуара, — сходи осторожно к ним, посмотри, может, разнюхаешь что интересное.

— Ага, сходи, — шерсть на спине ягуара встала дыбом. — Анфиса же сказала, там заклинание. Чуть дыхнёшь — и всё, сразу каюк. Куда Вы меня, дяденька, посылаете?

— Я знаю, куда тебя посылаю, усатая морда! Ты что, забыл, что на тебе печать неуязвимости от самих пацараев? А ты какого-то вонючего серого газа испугался. Слабак!

— Ладно Вам, я запамятовал, — смущенно опустил морду ягуар и послушно направился в сторону лагеря. Путешественники наблюдали за ним из-за кустов. Птица Колед терпеливо сидела на ветке, сложив крылья и прикрыв глаза.

И действительно, ягуар безболезненно пересек невидимую границу ограждающего заклинания и приблизился к спящим воинам. Он внимательно осмотрел и обнюхал мужчин и их вещи. Потом засунул голову в одну из сумок и на мгновение замер.

— Вот, морда ненасытная! — возмутился Гунтас.

— Ты чего? — не понял Сервоет.

— Наш боевой ягуар залез к ним в сумки, как простой дворовый кот, и теперь жрёт запасы. Если они утром это увидят, сразу догадаются, что в лагере были гости. А ну, брысь! — и он кинул в зверя еловой шишкой.

Валар как ни в чем не бывало продолжал чавкать, не вынимая голову из сумки.

Насытившись или просто съев всё, что там было, он перешел к другой сумке. Засунул морду и резко отскочил, морщась и отплевываясь. После этого еще раз взглянул на воинов и побежал к друзьям.

— Ты что, обалдел? — набросился на него Сервоет. — Мы тебя зачем посылали? На разведку или еды похомячить? Курьеры завтра начнут проверять сумки и обнаружат, что за ними кто-то следит.

— Ничего они не поймут, — парировал Валар. — Судя по запаху, которым от них разит, эти ребята сильно перебрали спиртного. Хорошо, если вспомнят с утра дорогу до замка.

— Ты увидел что-нибудь интересное? — спросил Сервоет.

— Ничего, в одной сумке была еда. В другой сидела какая-то отвратительная жаба, которая чуть не укусила меня за нос.

— Жабы не кусаются, — возразил Сервоет.

— Кусаются-кусаются, — подтвердила Анфиса. — Есть в Пятиречье такие экземпляры, с большими зубами, как у крыс. Их много водится как раз около замка Братства огня. Я сама видела. Я даже взяла одну красную. А когда принесла домой, та почему-то стала зеленой. «Наверное, ей плохо вдали от дома», — подумала я и решила отнести её обратно.

И точно, чем ближе мы подходили к жабьему дому, тем краснее она становилась.

— А как далеко находится жабий пруд от замка? — спросил Гунтас

— Недалеко, в нескольких километрах.

— Так-так, — задумался Гунтас. — Значит, эти курьеры даже дороги до замка не знают, а ориентируются только на жабу в своей сумке. Получается, их кто-то должен встречать недалеко от замка.

Значит так, вы, Сервоет и Анфиса, ложитесь пока спать. И я прилягу. А ты, — обратился пелин к Валару, — ночной хищник, будешь нас охранять.

— Без проблем, — валяясь на спине и играя с веточкой, промурлыкал Валар. — Спите спокойно.

Наступило утро. Трава стала мокрой от росы. В воздухе стоял плотный туман.

— Вставайте, лежебоки, — стала тормошить путешественников Анфиса. Сервоет с трудом открыл глаза, Гунтас продолжал спать, мирно посапывая.

— Который час? — поинтересовался Сервоет.

— Время завтракать! — радостно лизнул его в щеку Валар. — Смотрите, что я принёс вам подкрепиться. — И он подтащил за хвосты двух здоровых задушенных крыс.

— Тьфу, какая гадость! Убери их от меня, придурок! — Сервоет с отвращением отвернулся от трупов.

— Как хотите, — ничуть не обиделся Валар, — мне больше достанется.

— Разбежался! — Колед стремительно слетел с дерева, схватил за лапу одну крысу и также быстро взлетел обратно. Вскоре сверху раздались звуки разрываемой плоти, по стволу дерева потекли капельки крови.

— И это мои друзья, — ошеломленно сказал Сервоет. —Начинают свой день с поедания сырых крыс. Что же будет дальше? Гунтас, а почему меня ни в кого не превратили? Думаешь, легко двенадцатилетнему мальчику находиться в обществе этих убийц и кровопивцев?

— На тебя нельзя воздействовать магией, есть опасность повредить информацию, заложенную в памяти, — зевая, пояснил пелин.

— Ясно, опять какая-то информация, — сокрушенно сказал Сервоет. — Откуда вы знаете, может, во мне и нет никакой информации? Я деда не видел много лет. И уж точно он меня ничему не учил и не рассказывал про другие времена и измерения.

— Всё, что он тебе говорил, преподносилось в зашифрованном виде. Например, слово «кирпич» могло означать портал, и так далее. К сожалению, эту кодировку знал только твой дед — Сервоет Лучезарный.

— А я помню твоего дедушку, — неожиданно вымолвила Анфиса.

Сервоет и Гунтас уставились на неё:

— Что ты сказала?

— Я сказала, что уже слышала это имя — Сервоет Лучезарный. Так бабушка Марфа называла высокого старика, который иногда заходил к нам в гости. Они подолгу сидели, разговаривали, пили чай из трав.

— А что конкретно он говорил?

— Я не знаю, он приходил днём, когда я играла на улице. Или чаще уже поздно ночью. Я или спала, или засыпала под их монотонный бубнёж. Помню только, что он постоянно повторял: «Марфа, если случится беда, не забывай про сундук ловца. Его надо сберечь любой ценой, иначе всему конец». И еще что-то там про другие измерения. Мне, честно говоря, было совсем неинтересно их слушать.

— Почему Марфа не сказала мне об этом? Забыла или специально утаила? — недоумевал про себя Гунтас. — Уж не заодно ли она с Братством огня? Да нет, ерунда какая! Марфа — проверенный в боях верный маг. Она никогда не была замечена в трусости или предательстве. Если уж решила скрыть факт важного разговора с Сервоетом Лучезарным, значит, у неё на это были веские причины.

— Эй, Гунтас, — вывел его из размышлений Сервоет Младший, — смотри, они, кажется, собираются, — и он показал рукой в сторону воинов.

Там курьеры, с большим трудом стоящие на коленях, шарили руками по земле, собирая нехитрый скарб. Даже издалека было заметно, что их головы раскалываются после вчерашней попойки. Они часто прикладывали к ним руки, охали и кряхтели. Потом нашли флягу с остатками спиртного и по очереди жадно приложились к ней.

Немного оправившись и снова чуть захмелев, поднялись на ноги, отряхнули прилипшую траву и листья. И стали навьючивать лошадей. Их пленник так и продолжать спать то ли пьяным, то ли магическим сном.

— Как же они будут снимать заклинание? — мучался в догадках Гунтас, выглядывая из-за кустов. Никаких приготовлений к магической церемонии воины не проводили, просто спокойно собирали и упаковывали свои вещи.

В это время со стороны дороги раздались крики наездников и топот лошадиных копыт. Судя по производимому шуму, лошадей было не меньше пяти.

Глава 7. Жестокая расправа

Путешественники обернулись и увидели, как на опушку леса, к лагерю курьеров выезжает отряд всадников. Их было пятеро, сильных рослых мужчин. На каждом лёгкая кольчуга и защитные латы на руках и ногах. На головах небольшие сверкающие шлемы. Вооружены короткими мечами, висевшими у пояса. У двоих за спинами болтались луки и колчаны со стрелами. Впереди скакал человек с короткой седой бородой в синем плаще и совершенно без оружия.

— А вот и маг пожаловал собственной персоной. И, судя по ауре, он обладает высоким уровнем магической культуры, — прошептал Сервоету и Анфисе Гунтас.

— Эй вы! — без приветствия, не слезая с лошадей, обратились они к курьерам. — Привезли, кого мы просили?

— Привезли, — ответили хмурые и еще не оправившиеся от похмелья мужики. — А где обещанные деньги?

— Вот они, — и один из всадников потряс в воздухе внушительным кожаным кошельком. Раздался приятный звон бьющихся друг о друга монет.

— Хорошо, — сказал один из курьеров. — Вот ваш пленник, — и показал рукой на уже взгроможденного на лошадь связанного человека. — Только монеты вперед, знаем мы ваши колдовские штучки…

— Держи, — бросил ему золото всадник. Кошель пролетел немного в воздухе, и тут же раздался оглушительный свист и крик. По всей видимости, он задел границы ограждающего заклинания и вызвал сигнал тревоги.

Всадники, морщась, прикрыли уши, а маг лишь повел рукой и нарисовал в воздухе фигуру, напоминающую восьмерку. Свист с шумом тотчас прекратились.

— Силён бродяга, — продолжал пояснять Гунтас. — С такой легкостью снять ограждающее заклинание — это надо обладать, по меньшей мере, 17-м магическим уровнем.

— А у меня уже 8-й уровень, вот! — похвасталась Анфиса.

— Какая талантливая девочка. А у твоей бабушки в самый расцвет был 48-й, — улыбнулся Гунтас. Девочка надула губки и обиженно отвернулась.

— Что значит «был»? — спросил пелина Сервоет.

— Видишь ли, обладание магическими умениями не есть величина постоянная. Это как у лысаков — сначала вы несмышленые дети, потом учитесь, взрослеете. Наступает расцвет знаний и умений. А потом начинаете стареть, слабеть, болеть и умираете.

То же самое происходит и у магов. Вон Анфиса — мелочь пузатая, а уже 8-й уровень. Будет послушной и внимательной, может, и бабку свою перегонит в магических науках. А Марфа уже стареет, ей становится все тяжелее работать с энергией. Она её дольше копит и, если потратит на заклинание, потом будет медленнее восстанавливаться. Понимаешь?

Сервоет утвердительно кивнул головой.

— Безусловно, Марфа обладает колоссальным опытом и запасом знаний. Но её энергетическая составляющая постоянно слабеет. И придет время, когда энергии в ней останется только на то, чтобы спокойно дожить старость. И тогда она будет уже не маг, а Энциклопедис. Колдовать не сможет, зато будет передавать свои знания молодым магам.

— А сколько живут маги? Я читал в книжках, что некоторые протянули до 1000 лет.

— В разных измерениях по-разному. Но в основном маги живут в 2–3 раза дольше, чем остальные обитатели измерений.

А насчет 1000 лет я тебе вот что скажу: есть такое измерение «Тортилус». Оно населено гигантскими черепахами. Так вот, эти существа сами по себе способны прожить по 300–400 лет. Естественно, что некоторые маги из этого измерения доживают до 1000 лет.

В это время на поляне один из курьеров поймал брошенный кошель, живо развязал тесемку, положил шляпу на землю, высыпал в нее монеты и стал с жадностью пересчитывать.

— Всё в порядке? — спросил его маг через какое-то время.

— Да, всё точно, денежки на месте.

— Значит, у вас нет ко мне претензий? Договор считается исполненным?

— Никаких. Я же сказал, всё в порядке, — мужчина стал сгребать монеты в кошель. — Забирайте вашего алкоголика, — указал он на связанного пленника.

— Заберём, конечно же, заберём, — маг медленно наклонил голову и негромко произнёс: «Артуа коменте!».

— Ложись! — скомандовал пелин и первым упал на землю, пригибая голову Сервоету. Анфисе повторять не пришлось, она без промедления вжалась в траву.

Через мгновение откуда-то сзади того места, где прятались путешественники, вылетели сотни острых железных стрел. И насквозь пронзили курьеров и их лошадей. Те замертво рухнули на землю, рассыпав золото.

— Соберите монеты, берите пленника и уходим отсюда быстрее, — командовал маг всадникам.

Через пару минут об их присутствии напоминал лишь столб пыли, клубящийся над дорогой.

Гунтас, Сервоет и Анфиса медленно вышли из-за кустов и осторожно направились к месту вероломного убийства. Одна из стрел угодила в дерево. Поднатужившись, Гунтас вытащил её и стал внимательно рассматривать.

— Так я и думал, стрелы, промазанны ядом гиеновидной ящерицы. Какое изящное коварство. Этот маг всё сильнее вызывает мой интерес. Вы видели, с какой легкостью он сотворил заклинание «Смертоносные стрелы»? Даже бровью не повел.

— Гад он, вот что я вам скажу, — на поляну, прихрамывая, вышел боевой ягуар Валар. — Скотина такая, найду, башку отгрызу! А пока помогите мне, — и Валар повернулся спиной к Сервоету.

Из ягодицы ягуара торчала неглубоко впившаяся стрела.

— Главное, лежу, никого не трогаю! Доедаю крысу, и тут нá тебе — стрела. И прямо в задницу!

— Скажи спасибо, что ты неуязвим, а то так бы и остался лежать со своей крысой, обжора! — пожурил Сервоет, резким движением вынимая стрелу из Валара.

— Ой, мр-р-р, — пискнул тот. Рана тут же начала медленно затягиваться. — Так-то лучше, все равно я его найду и загрызу, — упрямо бубнил ягуар.

— Значит так, — лицо Гунтаса приняло задумчивый, решительный вид. — Ты, Анфиса, объяснишь нам, как пройти оставшийся участок пути до крепости. А сама беги со всех ног к бабушке и расскажи всё, что ты здесь видела. Не забудь подробности о заклинаниях мага. Это очень важно. Поняла?

— Поняла, — Анфиса выглядела слегка обезумевшей. На её глазах людей убивали впервые, хотя она много слышала об этом из рассказов Марфы.

— Ты, птица Колед, лети к замку, высоко с воздуха ты заметишь его легко.

Запомни: находишь, включаешь режим невидимости, подлетаешь к крыше, садишься на самую высокую башню и ждёшь нас. Ничего не предпринимай и близко к окнам замка не подлетай. Сиди на крыше и жди нас, — повторил пелин.

— А мне что делать? — спросил присмиревший Валар.

— Ты следуй за нами. Твоя задача — распугивать всех сторожевых зверей, которые нам попадутся: бульдерлогов, носоглотов и прочих…

— Кто такие носоглоты?

— Это такие твари с большими носами, величиной во всю их поганую голову. Похожи на кабанов. Они могут учуять любой запах на большом расстоянии. Может быть, они нас уже учуяли, так что надо поторапливаться.

— О, свининка это хорошо! Будет повод подкрепиться. Можно мне съесть одного?

— Да хоть всех сожри, главное, не дай им заметить наше приближение. Веди себя громко и грозно. Чтобы от одного твоего вида звери разбегались без оглядки.

Ну что, всем понятны задания? Тогда в путь. Сервоет, возьми на всякий случай сумку с той жабой, показывающей дорогу. Мало ли, заблудимся по пути.

— Проводница по имени Жаба, мур-р, — пропел хохмач Валерка и с гиканьем убежал в кусты, помахивая хвостом.

— Лысака во что ни преврати, всё равно обезьяной останется! — проводил его взглядом Гунтас.

Анфиса быстренько объяснила мальчику, как пройти к замку, и не мешкая убежала к бабушке.

Сервоет нашел сумку и снял ее с плеча убитого курьера. Заглянул внутрь. На него уставились два огромных влажных глаза. Он вытащил жабу на свет. На вид это оказалось обычное земноводное, только раза в два большее по размерам. Странным было ее тело — на две трети красного цвета и на одну треть-целую голову — зеленого. Жаба сидела на ладони смирно и не пыталась сбежать. Сервоет погладил ее.

— Какая милая и совсем не стра… — он не договорил. Жаба решила зевнуть и открыла рот. У нее оказалась жуткая пасть с множеством острых крючковатых зубов.

— Б-р-р, какая гадость, — мальчик инстинктивно отвел руку с жабой подальше от лица.

— Не бойся, она кусает, только когда напугана. Спрячь ее в свою сумку, а эту выкинь, от нее пахнет смертью, — велел Гунтас.

Сервоет аккуратно положил жабу в заплечную сумку, которой снабдила его предусмотрительная Марфа. Сверху на всякий случай прикрыл земноводное толстым листом лопуха. — Ты, главное, не волнуйся, жамбончик, тогда и кусать меня не придется, — погладил мальчик её через ткань.

— Ну, давай быстрее, — поторопил Гунтас. — Судя по рассказу Анфисы, нам предстоит еще полдня идти до злополучного замка.

Они двинулись в путь. Без зоркой птицы в небесах и мощного ягуара за спиной Сервоету поначалу было как-то не по себе. В незнакомом лесу, в измерении, полном магов и волшебников, он чувствовал себя крайне неуютно. Гунтас, видя это, пытался отвлечь его разговорами.

— Помню, как-то с твоим дедом судьба забросила нас в 123-е измерение. Оно такое далекое и малопосещаемое, что Совет времён и измерений даже не стал придумывать для него название.

Переместились мы, значит, в измерение, а портал оказался на верхушке самой высокой горы. Я еще подумал — для чего это мои коллеги, пелины, устроили Нерус на такой верхотуре? С одной стороны, оно, конечно, удобно — всё видно как на ладони. Но, с другой, пока до этого «видно» дойдёшь, все ноги стопчешь. Хорошо, что Сервоет Лучезарный запасся амулетами впрок.

В общем, наколдовал он нам небольшой воздушный шар и полетели мы вниз, попутно осматривая окресности и делая заметки.

День был хороший, ничто не предвещало беды. По мере приближения к земле в глаза бросилась одна особенность — повсеместное отсутствие живности и местных обитателей. Нельзя сказать, что здесь было невыносимо жарко или чудовищно холодно. Нет, вполне себе приятный, умеренный климат. Кое-где даже росла невысокая растительность, горы, реки, равнины — всё, как везде.

Но вот кругом ни живой души, хоть ты тресни!

Мы сначала подумали, что в измерении произошла война или чудовищная катастрофа, уничтожившая всё живое. Однако следов разрушений или остатков бомб и снарядов нигде не было.

Сервоет Лучезарный предложил разбить лагерь у подножья горы, переночевать и наутро продолжить исследования. Так мы и сделали. Соорудили небольшую хижину, сварганили костерок, поджарили взятого с собой молочного поросенка. И, попивая крепкий эль, сидели и любовались прекрасным закатом.

Ближе к полуночи, когда мы уже укладывались спать, начался небольшой дождик.

Ну, льет с неба вода, и пусть себе льет, что мы, дождей не видели за свою долгую жизнь? Оказалось, что таких действительно не видели.

Начавшийся как легкий безобидный дождик, буквально через час это уже был жуткий ливень, настолько плотный и мощный, что, казалось, мог сломать вытянутую руку. Давление воды было поистине колоссальным.

Дождь всё не переставал, и уровень воды стремительно поднимался, нас стало заливать. Нужно было срочно сматываться на вершину горы, поближе к порталу.

Мы забрались в воздушный шар, твой дед отвязал страховочную веревку, и мы начали подниматься.

И вот тут нашему взгляду предстали обитатели измерения. По мере затопления суши то здесь, то там раздавались оглушительные взрывы и из-под земли вылезали отвратительные твари. На вид они были похожи на обычных земляных червяков, только размером с огромную змею. Всё их тело было покрыто шипами и зеленой слизью. Червяки молниеносно вырывались из-под земли и начинали набрасываться друг на друга, кусая большими зубастыми ртами.

Потом одна из этих тварей заметила воздушный шар и бросилась на него. Червю удалось уцепиться зубами за край корзины, и нас стало тащить вниз. Я применил заклинание «огненное лезвие», и гада разрезало вдоль тела на две половины.

Кое-как нам удалось скинуть труп червя, который, едва упав, был сожран сородичами. Уже будучи на вершине горы, мы наблюдали, как всё измерение затопило водой. Единственный островок суши занимали мы. Про себя я тысячу раз поблагодарил в душе мудрого транспортного работника, который так искусно смастерил Нерус в самой высокой точке измерения.

Кругом была одна вода. По её поверхности молниеносно плавали жуткие черви, сталкивались, дрались, убивали и пожирали друг друга. Поскольку мы были в относительной безопасности, то решили задержаться в этом «гостеприимном мире», чтобы составить подробное представление о нём.

Теперь стало понятно, почему 123-е было почти необитаемо. Если не считать этих тварей, конечно. Дождь всего за одну ночь заливал всю сушу. Происходило это примерно раз в две недели. Кого не убивала вода — редких рыб, например — дожирали червяки. После червяки пожирали друг друга. Когда вода отступала, земля на достаточно большой территории успевала «высыхать». Потом дождь начинался вновь. И так повторялось много тысяч лет.

Чего мы только не могли понять — это то, куда так быстро испарялась вода с поверхности. Сервоет Лучезарный предположил, что внутри вся земля изъедена ходами гигантских червей. И вода скапливается где-то внутри планеты и там же постепенно испаряется. В любом случае лезть в норы к этим тварям, чтобы подтвердить или опровергнуть эту гипотезу, нам не хотелось.

Мы смотали удочки и быстренько переместились туда, где поспокойнее. А в отчете написали, что измерение 123 крайне противопоказано для посещения всем видам существ.

***

— А еще был случай с… — и Гунтас умолк на полуслове.

Впереди раздавалось громкое кваканье. Как будто одновременно голосили сотни жаб.

— А вот и жабий дом, — сказал пелин, раздвигая заросли высоких кустов.

Перед путешественниками открывался вид на небольшое болото, по берегам которого густо росли камыши. Вода была наполнена желтоватыми водорослями, отчего ее цвет напоминал куриный бульон. Самих жаб не было видно. Только всплывающее тот тут, то там множество пузырьков говорило о том, что болото очень даже обитаемо.

— Отпускай нашу проводницу, всё равно она больше не понадобится, — сказал Гунтас. И Сервоет полез в сумку. Аккуратно сняв лист лопуха, нежно сунул руку под брюшко, вынул ее и бережно положил на траву рядом с болотом. Жаба была уже полностью красная.

— Беги, жабмон, иди к своим детям, — слегка придал ей ускорения ногой мальчик.

Жаба нехотя попрыгала в сторону болота, но краем глаза заметила сидящего на травинке большого кузнечика. Секунда — и огромная зубастая пасть проглотила зеленого прыгуна. Мощные челюсти стали пережевывать жертву, наполняя пространство вокруг хрустом.

— Странно устроена жизнь, — задумчиво произнес Сервоет. — Вот ты сидишь на травинке, никого не трогаешь. А через секунду тебя уже сжирает красная жаба, имени которой ты даже не знаешь. А не принеси мы ее сюда именно сейчас, кузнечик был бы жив.

— Из этого и состоит жизнь, — ответил пелин. — Наша судьба — это всего-навсего череда событий — прошлых, настоящих и будущих. Вот, например, идешь ты по улице и видишь, как маленький мальчик по имени Антон катается на новом красивом велосипеде. Ты отнимаешь у него этот велосипед, бьешь мальчика и уходишь. Потом Антон вырастает, становится сильным и злым человеком, который на всю жизнь запомнил обиду из детства. И знаешь, кому он отомстит за испорченные годы?

— Ну, наверное, отыщет меня в старости и изобьет как следует? — предположил Сервоет.

— Это да, если он тебя узнает. В большинстве же случаев он просто выберет мальчика такого же возраста, каким ты был в прошлом.

И вот Антон идет по улице и замечает подростка на велосипеде, удивительно похожего на его обидчика. В голове мгновенно всплывают детские переживания. Антон бьёт бедолагу и ломает велосипед. А этот мальчик вовсе и не был хулиганом, никого не обижал и учился на одни четверки и пятерки. И может статься, что это вообще окажется твой сын.

Пойми, все твои поступки имеют продолжение. Если не хочешь, чтобы в будущем вокруг тебя царил хаос — не создавай хаос в настоящем. Нельзя обижать людей в молодости и при этом надеяться встретить спокойную старость.

Они обошли болото и направились по широкой дороге, ведущей в поселок, видневшийся на другом конце поля. Вместо ржи и пшеницы на нем росла диковинная культура — на вид очень крупные подсолнухи, только в сердцевине вместо привычных семечек — плоды, похожие на вишню.

— Это солнечная ягода, — пояснил Гунтас, срывая один из подсолнухов. — Попробуй, протянул он несколько ягод Сервоету, — очень вкусно. Я всегда ими лакомлюсь, когда бываю в Пятиречье.

Сервоет засунул в рот горсть и принялся жевать.

— Действительно вкусно. Нечто среднее между клубникой и вишней, только гораздо сочнее. И совсем без косточек. Дай еще!

— Слушай, Гунтас, мне не дает покоя один вопрос.

— Задавай, — вытирая с лица стекающий сок маленькой ручкой, разрешил пелин.

— Тот маг. Почему он сразу не убил курьеров? Зачем ему понадобилось отдавать им золото, да еще спрашивать, нет ли у них к нему претензий?

— Ну, во-первых, не он им отдавал золото, а его слуги. Магам категорически запрещено прикасаться к деньгам в любых измерениях. Деньги пачкают их энергетику.

Во-вторых, самое страшное для любого мага — это нарушить добровольно заключенный договор. Если условия договора не будут выполнены — маг рискует навсегда лишиться магической энергии.

Поэтому он сначала расплатился с исполнителями. Потом удостоверился, пусть даже и устно, что условия договора выполнены полностью и другая сторона не имеет к нему претензий. И только после этого «узы договора» были разорваны, и маг убил курьеров.

— И что, маг прямо так в одночасье может потерять свою энергию?

— Не просто так. Как только условия договора нарушаются магом, к нему является исполнитель магического суда и забирает с собой. Дальше дело рассматривает Коллегия магов, которая и выносит окончательное решение.

— Зачем всё так сложно?

— Дело в том, что бывают случаи, когда неисполнение договора подстроено другими магами, чтобы избавиться от конкурента. Вот такие запутанные дела и разбирает Коллегия.

— А если маг заупрямится и не захочет идти с исполнителем на суд? Или, например, убежит от него?

— В этом случае маг автоматически признается виновным и сразу, на месте, лишается магической энергии.

— Как у вас всё строго. А я думал, что магическая энергия — это дар Божий. И никто не вправе отнять его, раз уж дали при рождении.

— Строго не у нас, а у магов. А что касается дара, как ты сказал — Божьего? В общем, нет никакого дара. Природа магической силы вот в чем: через все земные измерения проходят насквозь потоки энергии. Мы их называем «реки силы». Все существа «подключены» к этим рекам. Они потребляют определенное количество энергии и за счет неё живут.

— Но мы получаем энергию для жизни за счет еды! — возразил Сервоет.

— А как ты тогда объяснишь феномен, что количество съеденной пищи напрямую не влияет на энергичность человека? По твоей логике, толстяки в вашем измерении должны быть просто суперэнергичными людьми и творить чудеса. И вместе с тем у вас есть лысаки-йоги. Они могут неделями не есть, ни теряя при этом бодрости.

— Но ты же сам ешь. Я видел, трескаешь будь здоров!

— Конечно, ел, не мог же я обидеть Марфу. Могу есть, могу не есть, это не столь важно. Еда нужна существам, чтобы легче было адаптироваться к условиям измерения – воздуху, воде, бактериям и микроорганизмам. Не более того. Кроме того, пища сама, до ее приготовления, обладала определенной энергией, курица или капуста, например. И, поедая эту курицу, к тебе просто переходит часть ее энергии.

— Получается, что в разных измерениях разная еда? Как, например, эти солнечные ягоды?

— Совершенно верно. Но ты меня отвлёк. Итак, как я уже сказал, все существа потребляют строго отведенное им количество энергии.

Но регулярно Коллегия магов в случайном порядке выбирает, кто и в каком измерении получает не лимитируемый доступ к «рекам силы». Для избранного существа открывается доступ, и он становится магом. То есть, по сути, он так и остается, например, в вашем случае лысаком, но только с более широкими способностями.

— Всё так просто? Значит, маги — это просто существа с неограниченной энергией?

— Неограниченным доступом к энергии, — поправил Сервоета Гунтас. — Доступ доступом, но энергию еще надо научиться забирать в «реках силы», копить и, самое главное, сохранять. Этим премудростям и учат молодых магов Энциклопедисы.

— Но ты говорил, что и маги тоже стареют, слабеют и умирают?

— Да, «реки силы» продлевают жизнь мага по сравнению с простыми смертными, но даже они неспособны обеспечить бессмертие. Поэтому Коллегия ввела для магов регулярную магическую проверку. На ней смотрят, в какой физической и психической форме находится маг, насколько легко он может обращаться с энергией. И потом принимают решение о замене неограниченного доступа к «рекам силы» на лимитированный. И далее с каждой такой проверкой стареющему магу выделяют все меньше и меньше энергии.

Это очень правильная мера. Ты только представь дряхлого старика, имеющего неограниченный доступ к энергии. Я видел одного такого хитреца, которому долгое время удавалось морочить всем голову и избегать магической проверки. Он закачал в себя очень много энергии и пытался провести сложное заклинание. В итоге хлипкие ноги этого идиота подкосились, от давления лопнул череп, а потом и все тело — кишками наружу.

Поэтому магическая проверка больше нужна самим магам, чтобы понимать, какие объемы энергии они еще способны «переваривать», а где для них уже перебор.

— А как быть в случае с Валеркой и Колькой, то есть Валаром и Коледом? Они теперь обладают магическими способностями. Получается, их тоже сделали магами и открыли неограниченный доступ к энергии? — с ревностью в голосе спросил Сервоет.

Гунтас улыбнулся и ласково потрепал мальчика по плечу.

— Не волнуйся, они не обошли тебя и не стали магами. Им пацарай Лерак всего лишь передал часть своей энергии. А если твои друзья будут плохо себя вести, мы заберем у них ее обратно.

Путешественники подошли к небольшой деревеньке. Внимательно окинули ее взглядом и направились к крепкому старику с пышной бородой, сидящему на скамейке и греющемуся на солнышке.

— Доброго времени суток Вам, — приветствовал его пелин.

— И вам не хворать, — жмурясь, ответил дедок. — Что привело вас в нашу глухомань?

— Мы биологи, изучаем различные виды растений и насекомых в Пятиречье, — ответил ему Гунтас.

— Травники, стало быть, понятно. А я сам-то из огняков, с вашим братом редко встречаюсь.

— И что, вся деревня у вас состоит из огняков? (повелителей огня, — наклонившись к уху Сервоета, пояснил пелин).

— Стало быть, так, — подтвердил дед. Все как один родились с огнем и умрем с огнем. И он виртуозно скрутил из воздуха небольшой огненный шарик и бросил его на траву. Шар покатился, оставляя огненный след и полоску выжженной земли.

— Здорово! — похвалил его Гунтас, отчего старик расплылся в почти беззубой улыбке.

— Повелители огня, так они что, из Братства ог…, — почти прокричал, вскакивая, Сервоет.

— Тс-с-с, спокойно, — заткнул его пелин. — Мы просто травники, собираем травы, — усадил он мальчика на место.

Хорошо, что дед был уже слеповат и плохо слышал. Поэтому он не заметил бурную реакцию Сервоета.

— А скажи, отец, есть ли у вас свободное место, чтобы переночевать двум усталым путникам? Нам много не надо, кровать да чашка воды.

— Отчего ж не помочь нуждающимся. Хоть вы травники, народец и мутный. Помню, лет пять назад взялся меня лечить один из ваших. Сильно ноги что-то разболелись. Так распухли, даже ходить не мог. Вот один травник из соседней деревни и говорит мне: «Это ерунда, я тебя мигом вылечу». Намешал разных вонючих травок, залил все ключевой водой и велел принимать натощак десять дней подряд.

— Ну и как, помогло?

— Поначалу девять дней вообще ничего не происходило. А на десятый как начало меня «нести», мама родная. Всю деревню распугал криками «Занято!!!!» Думал, смерть за мной пришла.

— А ноги-то что, прошли? Опухоль спала?

— Да какие там ноги! Я двое суток с горшка не слезал и молился, чтобы навечно в сортире не остаться. Про ноги и думать забыл. А теперь вроде ничего: и с ногами порядок, и с животом.

Пустить вас на ночлег я пущу, только травок ваших пить не буду. Уж не обессудьте. Мне моя жизнь еще дорога.

И старик повел Гунтаса и Сервоета в свой дом на окраине деревни.

— Хорошее место, — прошептал по пути Гунтас. — Можно войти и выйти практически незаметно для остальных жителей. Подальше от посторонних глаз.

— А что, отец, большая у вас деревня? — спросил он старика.

— Тридцать дворов, хорошая деревня, дружная. Мужики весь день на сталеплавильне работают, а бабы дома с ребятишками по хозяйству.

— Что-то не вижу я у вас здесь завода? — усомнился Гунтас.

— А это не у нас, это там, за бугром, в замке Саланта.

— Кто такой этот Салант?

— Это первый огняк, который был перемещен в Пятиречье. Он долго скитался по измерению, пока, наконец, не остановился в наших местах. Здесь основал поселение и построил большую крепость, чтобы укрываться в ней от неприятеля.

Со временем огняков становилось все больше, а неприятелей все меньше. И часть крепости переоборудовали в сталелитейный завод. Теперь в Пятиречье больше торгуют, чем воюют. А лучшие металлы выплавляем именно мы — огняки. И нет нам равных в этом ремесле.

— Стало быть, замок принадлежит всем огнякам?

— К сожалению, нет. Лет сто тому назад огняки вынуждены были продать его одному богатому лысаку. В те годы спрос на металл резко упал, и мы испытывали нужду и даже голод. Вот Союз огняков и решил продать замок, при условии, что новый хозяин сохранит сталелитейный цех и рабочие места. На том и порешили с покупателем. Теперь крепость и цех его, а мы просто наемные рабочие.

— Вы говорите «лысаку», а сами Вы, получается, родились уже в Пятиречье?

— Так точно. Я житель Пятиречьяв в третьем поколении. Хотя Вы правы, корни у нас все равно лысаковские, особенно это заметно по молодым идиотам. Ну, вот мы и пришли, — старик поднялся на невысокое крыльцо и гостеприимно распахнул большую дубовую дверь.

Глава 8. История Дирана

— Заходите смелее, — дедок подтолкнул замешкавшегося Сервоета. — Я живу один, старуха моя умерла три года тому назад. Дети уехали на другой конец Пятиречья. Основали там небольшую кузницу, обзавелись семьями. Теперь навещают меня с внуками по праздникам.

— Тяжело, наверное, одному? — посочувствовал ему Гунтас.

— Ничего, справляюсь, вот только память стала подводить. Как вы говорили вас зовут?

— Я Гунтас, а это — Сервоет, мой ученик.

— А я Диран Огненный. Располагайтесь, — и он, покряхтывая, опустился на длинную лавку у стены.

Дом состоял из двух небольших комнат. В одной находилась кухня и гостиная. А другая, отделенная перегородкой из соломы, по всей видимости, служила хозяину спальней. Несмотря на холостяцкую жизнь, жилище было довольно опрятным и чистым. Пол выметен, занавески и скатерть выглажены. На столе стояла большая миска с какими-то фруктами, рядом — кувшин с молоком и блюдо с маленькими кексами.

На улице начинало темнеть, окна были небольшие, и в избе воцарился полумрак.

— А чего это мы в темноте сидим? — встрепенулся Диран, ловким движением рук сотворил и подвесил в воздухе большой огненный шар. Вспыхнул яркий свет, и дом осветило до самого укромного уголка.

«Светильник» висел над столом, за которым сидели путешественники, в полуметре от головы Сервоета. И чуть дальше от маленького Гунтаса. Мальчика поразило, что от шара, несмотря на то, что он был из огня, совсем не исходил жар. Так, легкое тепло, и много-много света. Тут только он обратил внимание, что все стены завешаны плакатами с рисунками рук в различных магических позициях. Под изображениями были аккуратные столбцы, причудливых иероглифов, на непонятном Сервоету языке.

— Я так понимаю, вы — Энциклопедис? — спросил Дирана Гунтас, тоже заметивший плакаты.

— Есть такое дело. Думал побыть в магическом строю еще пару лет, однако здоровье после смерти жены стало меня подводить. А теперь, видишь, деток учу, передаю знания. Зато на заводе каждый день горбатиться не надо. По обычаю, вся деревня должна содержать Энциклопедиса и ухаживать за его домом. Вон, мне и избу убирают, и еду приносят, и одежду стирают.

— А что стало с прежним Энциклопедисом? — встрял в беседу взрослых любопытный Сервоет.

— Старик Кай. Совсем из ума выжил. Он теперь не то что учить, за собой ухаживать не может. Бегает как полоумный по деревне и кидается огнём куда ни попадя. В прошлом месяце сжег стог сена. Потом чуть не подпалил соседскую избу. В общем, мы его заперли в железном сарае, там он и живет. Носим ему еду и воду. Иногда, в дождь, выводим погулять на свежий воздух.

— Скажите, Диран, Вы говорили, что замок Саланта купил лысак. Вы случайно не знаете его имени? Или не знали? Судя по дате покупки замка — 100 лет тому назад, покупатель должен быть уже в могиле.

— Вот тут ты ошибаешься, мой маленький травник, — ответил старик Гунтасу, — этот лысак живее всех живых. Так, по крайней мере, говорят те, кто работает в замке. Правда, видят его редко. Он всё время торчит в лысаковском измерении, а у нас бывает набегами. Приедет, устроит разгром слугам — и обратно к себе возвращается.

Странный тип. Я его видел всего пару раз. Как-то он заходил к нам в плавильный цех. Там всегда стоит жуткая жара. Даже с нас, с огняков, сходит по семь потов, не говоря уж о пришлых. А этот явился с целой свитой. Весь такой красивый, в чёрном костюме и шляпе, прямо как с экрана телевизора. И ведет себя так, будто всю жизнь провел в огненном кратере — ни капельки пота или испарины.

— Что? Телевизора? Откуда вы, дедушка, про телевизоры-то знаете в своей дыре? — недоумевал Сервоет.

Диран было завелся оттого, что его прервали, но учительский опыт дал о себе знать. Он быстро остыл и сказал:

— Малец, ты чего-то меня утомил своими расспросами. Мы хоть и живем в глуши, но от прогресса не отстаем. — В подтверждение своих слов достал из-под скатерти маленький серебристый пульт и нажал пару кнопок на нем.

Один из плакатов, висевших на противоположной стене, отъехал в сторону. Из глубины стены выдвинулся большой плоский черный экран. Через секунду он включился, и дом наполнился звуками и музыкой. По телевизору шел какой-то фильм про магов. На экране мелькали персонажи в длинных плащах, кидались друг в друга огнем.

Великан пытался огромным поднятым над головой валуном придавить десяток гномов. Те ловко отскакивали и обстреливали громилу из маленьких луков.

— Так-то лучше, посмотри кино, пока взрослые общаются. — попросид Диран.

Сервоет был не прочь, так как уже подустал от старческих рассказов, часть слов из которых он не понимал. Поэтому фильм по телеку пришелся очень даже кстати.

Неожиданно сериал прервался срочным выпуском новостей. На экране появился диктор — молодой человек с острым носом и длинными зелеными волосами.

— Внимание, достопочтенные жители Пятиречья! Как вы знаете, в последнее время участились случаи проникновения к нам чужаков из других миров. Мы всегда рады гостям и новым жителям. Однако не все существа прибывают к нам с благими намерениями. Как вы помните, три месяца тому назад двое пришлых пытались взорвать стену замка Саланта. Для этого они сотворили магическую бомбу, усыпили стражу, и только счастливая случайность помогла остановить их коварные планы.

Во время речи на экране появились изображения двух мужчин лет 30 с небольшими бородками и испуганными глазами.

— Это личины преступников, пойманных на месте планируемого взрыва.

Гунтас невольно подался вперед, но тут же взял себя в руки и быстро откинулся на спинке стула.

— Что, милок, никак знакомых увидел? — все-таки заметил реакцию пелина Диран.

— Да какие там знакомые, — с показным равнодушием ответил Гунтас. — Просто эти лысаки совсем распоясались. Творят, что хотят, перемещаются по измерениям как по своей квартире. Да еще пакости устраивают.

— Что верно, то верно, — подтвердил старик. — Однако скажу тебе по секрету: мне иногда самому приходила в голову мысль разнести к такой-то бабушке этот замок.

— Не понимаю тебя, старик. Вы же там работаете, вас вроде все устраивает?

— Как тебе объяснить, — задумался Диран. — Дело в том, что мы работаем в отдельно построенном здании на территории за крепостной стеной. А в сам замок вход для огняков категорически запрещен. Ворота охраняет дюжина вооруженных солдат. Кроме этого много конников, слуг, которые почему-то тоже вооружены. Ну и несколько магов там шныряют, куда уж без них.

Рабочая смена у нас с шести утра до шести вечера, потом все расходятся. Как-то пару раз я задержался на работе, был срочный заказ, и ушёл позже обычного. Так вот, когда я проходил мимо замка, слышал в ночной тишине, как там во всю кипит работа — что-то куют, режут металл, занимаются магией. Причем так сильно, что энергетические вихри проходили даже сквозь толстую крепостную стену.

Другие огняки потом говорили мне то же самое. Странно всё это, очень странно.

— Старик, а ты не боишься мне всё это рассказывать? — спросил пелин, когда Диран, прервав рассказ, задумался. — Может, я шпион из замка и сообщу куда надо. Приедут солдаты и арестуют тебя, а потом обвинят, как этих двоих — Гунтас махнул в сторону телевизора, — в том, что ты хотел взорвать замок?

— Какой же ты шпион? — рассмеялся старик. — Ты пелин, а они не бывают шпионами!

Гунтас, который в это время пил молоко, поперхнулся и закашлялся. — Я пелин? А как ты узнал? Ах да, Энциклопедис, как я сразу об этом не подумал. — Гунтас понуро опустил голову.

— Вот-вот, — подтвердил Диран. — Пелин и есть, самый настоящий. И травник из тебя такой же, как из ежа полотенце. Я это еще тогда приметил, когда рассказывал вам, как один травник меня чуть не отравил. Ты даже глазом не повел. Хотя у этих сумасшедших ботаников очень развито чувство солидарности. Да начни я ругать одного травника в присутствии другого, тут же у нас дошло бы то потасовки или магической битвы.

Ну а потом, даже если бы ты был шпионом, чего бояться? Жить мне осталось недолго, а придут арестовывать, так сами пожалеют, — усмехнулся старик. — Сил у меня хоть и немного осталось, но на один адский взрыв хватит.

— Раз уж Вы всё знаете, не буду морочить голову, — сдался пелин. — Я действительно транспортный работник первой степени Гунтас Великолепный. А это мой спутник — Сервоет Младший, — представил он мальчика. — Что вы еще можете рассказать нам о замке?

— Рассказывать особенно нечего. Когда он принадлежал нам, там был музей огняков. Много картин наших предков, старые книги, рукописи. По стенам было развешано старинное оружие, на стендах выставлены наряды и предметы быта. Мы туда водили на экскурсии ребятишек, чтобы те не забывали свою историю.

— Диран, — пелин хитро сощурил правый глаз, — вы же понимаете, что я хочу услышать нечто другое.

— О чем ты? Я не понимаю, — пытался увильнуть от откровенного разговора старик.

— Понимаешь, еще как понимаешь. Мой магометр показал, что ты обладал 46-м уровнем магической культуры. А магу со столь высоким потенциалом в такой глуши делать просто нечего. Признавайся, что тебя держало здесь все эти годы?

— Вот вы хитрые проныры, транспортные работники! — рассмеялся огняк, — ничего от вас не скроешь. Да, было время. 46-й уровень! — и старик задумался, не переставая улыбаться.

Пелин подождал для приличия пару минут, давая огняку насладиться воспоминаниями бурной боевой молодости. Потом вежливо откашлялся, привлекая внимание.

— Ах да, — вышел из мира грёз Диран. — Ты еще достаточно молод и, наверное, не знаешь пелина Стефаса?

— Как не помнить, — ответил пелин. — Он был моим учителем в Академии транспортных работников. Преподавал у нас искусство маскировки.

— Ну и прекрасно. Я и Стефас были лучшими друзьями. Мы познакомились во время битвы с рептусами.

— Такое ощущение, что все измерения только и делают, что борются с рептусами, — хмыкнул Сервоет.

— Ты недалек от истины, малец, — пояснил ему Диран. — Эти твари весьма живучи и быстро плодятся. Стоит убить одного гада — и глядь, на его месте уже выросло три новых.

— А почему нельзя проникнуть в их родное измерение и там сразу уничтожить всех рептусов?

— Ну, во-первых, никто не имеет права уничтожать коренное население измерения в самом измерении. Кроме особых случаев, когда местные жители измерения убивают пелина.

А во-вторых, у рептусов нет своего родного измерения. Может, оно когда-то и было, очень давно, но теперь его нет. Таким образом, они считаются «несчастными бездомными», чтоб им провалиться.

И получается, что по законам Совета времен и измерений рептусы являются гостями в любом известном измерении. Им разрешено пребывать там неограниченный срок при условии соблюдения установленных правил и норм.

Когда в измерении их мало, они шелковые и пушистые. Ведут себя тише воды ниже травы. Но стоит рептусам расплодиться, они начинают нападать на местное население, грабить его и всячески притеснять. Немудрено, что периодически Совет времён и измерений собирает армию из магов и направляет ее на борьбу с этими тварями. В итоге большинство рептусов истребляют, а остальных расселяют в другие миры.

Пацараи как-то озадачились тем, чтобы решить проблему рептусов раз и навсегда. Для этого они сотворили совершенно новое измерение. И отдали его во владение всем рептусам.

— Отличная идея, — поддержал пацараев Сервоет.

— Она, может, и отличная для нормальных существ, но только не для этих кровопийц.

Короче, сделали и отдали им это измерение. Стали они в него заселяться, стекаясь из других известных миров. Какое-то время пожили мирно. А потом начали грызться между собой, пока не дошло до великой войны. Рептусы почти поубивали друг друга. И оно бы хорошо — мир наконец-то избавился бы от этих гадов. Но случилось так, что в ходе свары они случайно убили пелина, прибывшего к ним с инспекцией.

Дальше, понятное дело, по закону измерение пришлось уничтожить. И рептусы, которые еще не успели перебраться к себе на «новую родину» из других миров, снова оказались бездомными.

Теперь они, как и раньше, разбросаны где ни попадя. И продолжают творить безобразия. А мы снова и снова переодически собираемся в магические отряды и остужаем их пыл.

***

— В одной из таких битв я и познакомился со Стефасом. Мы воевали на передовой уже не первый день. А он «привёз» из другого измерения нескольких магов для укрепления наших рядов, так сказать.

Вечером за кружечкой крепкой настойки из солнечных ягод мы сидели за одним столом и разговорились. Стефас оказался отличным парнем, простым и без излишней горделивости, которой так грешат многие пелины.

Он много рассказывал про другие измерения и времена. Я-то из Пятиречья после окончания учебы в Академии магов мало куда выбирался. Женился, завел деток, построил дом. В общем, осел на месте по полной.

Особенно мне нравились истории про старые времена измерения лысаков. Может быть потому, что мои корни оттуда. Про славные битвы и поражения. Открытие новых земель, исчезновение целых народов.

— А про динозавров Стефас Вам рассказывал? — поинтересовался любопытный Сервоет.

— Нет, не рассказывал. Потому что динозавры, а точнее — мегаящеры, не из измерения лысаков, — утвердительно сказал старик.

— Не может быть! Просто динозавры существовали на земле задолго до лысаков. И жили долго, больше 150 миллионов лет. А потом вымерли, то ли от падения гигантского метеорита, то ли от неизвестного вируса.

— Ага, держи карман шире, — присвистнул Диран. — Ответь мне тогда на один вопрос, малец. Если мегаящеры, как ты утверждаешь, прожили 150 миллионов лет, то почему их костьми не усыпано все измерение? Я читал, что ученые лысаки находили лишь какие-то жалкие остатки костей, причем не везде, а лишь в определенных местах. Такое ощущение, что мегаящеры жили не миллионы, а несколько сотен лет, и не успели расплодиться.

— Так с тех пор прошли еще миллионы лет, и кости превратились в камни, — парировал Сервоет.

— А если они превратились в камни, то какого рожна ученые вообще что-то находят? — не унимался дедок.

— Давайте про мир лысаков поговорим потом, — прервал его Гунтас. — Расскажите мне, пожалуйста, про Стефаса.

— Ах, да, Стефас, опомнился старик. — В общем, после той войны мы сильно с ним сдружились. Он подолгу гостил у меня в доме здесь, в Пятиречье. А я иногда мотался с ним по другим измерениям в целях пополнения багажа знаний и магических умений.

И вот однажды поздно ночью в дверь моего дома постучали. Жена начала ворчать: «Кто это так поздно шляется по улицам и не дает спать честным огнякам?». Я ее успокоил и пошел открывать. На пороге стоял Стефас, промокший до нитки. На улице была жуткая гроза. Я его впустил, отогрел, напоил горячим чаем с мёдом.

— Что заставило тебя переместиться к нам в столь поздний час?

— Диран, — строго спросил меня Стефан, не обращая внимания на мой вопрос, — готов ли ты к настоящей магической службе на благо всех времён и измерений?

— Конечно, готов, — отвечаю, — я всю жизнь этого добивался. Вон, недавно закончил обучение на 23-й уровень магической культуры. Я вообще удивляюсь, почему меня еще не привлекли к этому делу. Довольствуюсь только краткими поездками на битвы с рептусами.

— Вот и отлично. Совет времён и измерений решил сотворить в Пятиречье Универсальный портал. Я буду его обслуживать как транспортный работник — пелин высшей степени. А тебя предполагается привлечь для его магической охраны. Ты согласен?

— Конечно, согласен. Не каждый маг может похвастаться, что ему довелось охранять Универсальный портал.

— Что такое Универсальный портал? — тихонько спросил у Гунтаса Сервоет.

— Это портал, способный переместить тебя в любое время любого измерения. И попасть в него можно тоже из любого времени любого измерения. Таких порталов единицы, и они засекречены. Даже не многие пелины знают, где находятся эти Универсальные порталы. Их очень строго охраняют. Представь себе, сколько бед могут натворить разбойники, проникшие в такой портал? Да за ними потом не угонишься, устанешь ловить по временам и измерениям.

— В общем, после моего устного согласия мы сразу же переместились со Стефасом в «зал пацараев», где на Совете времён и измерений в торжественной обстановке мне был вручен ярлык хранителя Универсального портала в Пятиречье.

После этого меня отправили на учебу, где за короткое время подняли магическую культуру до 46-го уровня, используя эффективные древнейшие методики. Такое обычным магам не показывают.

Когда я прибыл в Пятиречье после учебы, пелины уже начали сотворять Универсальный портал. Работали долго и кропотливо, в обстановке строжайшей секретности. Я, понятное дело, охранял «стройку» от посторонних глаз.

На приёмку объекта приехали пацараи. Все облазили, «обнюхали», проверили работу портала, и только после этого внесли его в Великую книгу времен и измерений. Пожелав нам со Стефасом удачной службы, «высокая комиссия» удалилась.

— Я так понимаю, Диран, тебя бесполезно спрашивать о цели сотворения этого портала? — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Гунтас.

— Естественно. О цели его создания не знал даже Стефас. Пацараи лишь сказали ему, что, когда придет время, явится их посланник и скажет, что делать. Прошло много лет, но посланник так и не появился. Да и Стефас, наверное, уже умер, а другого транспортного работника почему-то не удосужились прислать. Когда я вас увидел, даже обрадовался — подумал, что, наконец-то, прислали нового пелина.

— Я был бы рад обслуживать Универсальный портал, — почтительно склонил голову Гунтас. — Однако мы прибыли сюда с иной миссией. Раскрыть её подробности я не имею право даже столь уважаемому магу, как Вы. Скажу только, что нас ОЧЕНЬ, — пелин сделал ударение на этом слове, — волнует всё, что происходит в замке Саланта. И больше всего интересен его хозяин — никому не известный лысак.

— Хотел бы я сам знать про этого типчика побольше. Мы, огняки, засыпаем и просыпаемся с мыслью о том, как же нам вернуть обратно проданный родовой замок. Он ведь наша главная ценность и память о прошлом. Вот только как это сделать? Денег таких нам вовек не скопить. Силой взять тоже не получится — мы же его продали добровольно, без принуждения. Стало быть, магию применить в бою никак нельзя. Из простого оружия у нас только молотки да напильники. А в замке вооруженная охрана и куча слуг — откормленных амбалов.

— Скажи, Диран, — ты рассказывал, что слышал, как в замке день и ночь что-то куют, режут и плавят. А ты когда-нибудь видел, чтобы из крепости вывозили готовое оружие или какие-нибудь приспособления?

— Нет, не видел. Я и сам удивляюсь. Судя по шуму, работают там круглые сутки. Но ни к ним ничего не привозят, ни они ничего не вывозят. Вообще, непонятно, как и с чем они тогда работают?

— Вот это нам и предстоит выяснить с тобой, Сервоет. Надеюсь, Диран, ты с нами? И может статься, что, помогая нам, сможешь вернуть обратно ваш родовой замок.

— Было бы неплохо, — задумчиво сказал старик.

— Скажи, Гунтас, — обратился к пелину Сервоет. — А это не опасно — оставлять такой уникальный портал — вот так, без пелина? А если им кто-то захочет воспользоваться?

— Это невозможно. Нерусы способны открыть и закрыть только пелины. А нелегальные путешественники используют порталы, уже открытые нами и не успевшие закрыться.

— А как же крысодавы? Ты говорил, что они могут путешествовать самостоятельно, без пелина.

— Крысодавы могут перемещаться только в определенные измерения, через свои специальные псевдопорталы. Они сотворены только для крысодавов. Любое существо, которое попытается воспользоваться этим порталом, будет расщеплено на миллиарды частиц.

У вас есть такая поговорка: «У кошки девять жизней». Так вот, она означает не то, что кошка может прожить девять жизней подряд. А то, что она может прожить одну жизнь, но в любом из девяти различных измерений.

— Получается, крысодавы такие ценные, что им одним предоставили столь уникальную возможность?

— Нет, просто крысодавы крайне живучие существа, приспособленные к существованию во множестве миров без особой подготовки. Кроме этого, «милые котики» нравятся многим другим существам, не выглядят опасными, поэтому и не вызывают агрессии у аборигенов.

— Не знаю, я собак тоже люблю, — поспорил насчет уникальности кошек Сервоет. — Только родители никак не разрешают мне завести щенка.

— Бульдерлоги хороши, спору нет, — согласился Гунтас. — Они умные, верные, за хозяина способны жизнь отдать. Только психика у них неустойчивая. Могут покусать тебя на ровном месте и не извиниться.

— С бульдерлогом хорошо в бою, — подтвердил Диран. — Более бесстрашных существ я не встречал. Особенно когда они нападают стаей и разрывают противника на куски. Но вот в мирной жизни быстро тупеют, жиреют и «съезжают с катушек», в этом я с Гунтасом согласен.

Кроме этого, в отличие от крысодавов, бульдерлоги плохо переносят близость магии. Стоит забрать у них немного энергии для сотворения магического заклинания, и они тут же начинают чахнуть, болеть и могут даже умереть. А если дать бульдерлогу лишнюю энергию, то собака сходит с ума от перевозбуждения.

— А какие существа из живущих в измерении лысаков лучше всего умеют работать с энергией? — с блеском в глазах поинтересовался Сервоет.

— Погоди, старик, — не дал ответить Дирану Гунтас. — Рано еще мальчугану знать такие вещи. Ты не обижайся, Сервоет, но тебе еще очень многому предстоит научиться. И узнавать новое ты будешь по мере достижения успехов в учебе. «Всему свое время и измерение». Это главный девиз путешественника по временам и измерениям.

— Как скажешь, пелин, — не стал спорить Диран. — Если вы не прочь, предлагаю прогуляться до замка. Уже темно, и нас вряд ли кто заметит из местных.

Большинство стражей, я думаю, тоже уже спит. Зато вы сможете осмотреться, отметить что-нибудь для себя важное. Заодно покажу вам Универсальный портал. Может быть, вы все-таки окажетесь теми посланниками, о которых говорили пацараи. И тогда я смогу передать дела и спокойно уйти на покой.

— Я — за! Собирайся, Сервоет, — оживился Гунтас, вскочил с лавки и стал разминать затекшую спину.

Диран надел длинный кожаный плащ и высокие сапоги. Дал Сервоету накинуть красный шерстяной пиджак и маленькую красную шапочку с эмблемой вырывающегося из круга пламени.

— Так тебя скорее примут за местного, если кто-то встретится нам по дороге, — пояснил он и, с силой толкнув дубовую дверь, вышел на улицу.

Глава 9. Знакомство в лесу

Странная троица — старик, мальчик и мохнатый лилипут — вышла на улицу и молча направилась в обход деревни. Старались идти вдоль леса, чтобы при появлении случайных прохожих успеть укрыться за деревьями и кустами.

— Гунтас, — полушепотом спросил Сервоет, — а почему меня не учат магическим заклинаниям? Если уж пацараи выбрали меня для какой-то миссии, то почему не показать пару боевых приемчиков? Думаю, это совсем не лишнее в борьбе за жизнь. Даже примитивное заклинание «Деви тама», которое заставляет предметы летать, я случайно подсмотрел в одном измерении.

— Точно, и не замедлил его применить на своих товарищах. Очень умно поднимать портфель в воздух и бить им лучшего друга по голове на виду у всей школы. Хорошо, что взрослые не заметили, не миновать тогда тебе психбольницы.

— Согласен, в школе был не прав, — признался Сервоет. — Но теперь-то я стал умнее в таких делах.

— Насчет «умнее» сомневаюсь, — покачал головой пелин. Если бы поумнел, понял бы, что чем меньше путешественник знает магии, тем лучше для него.

— Не понимаю, поясни, — попросил мальчик.

— Видишь ли, это мы, пелины, можем в случае угрозы убежать от опасности в другое измерение. Могут это и пацараи, и даже крысодавы. А ты куда денешься?

Вот представь: попал ты в незнакомый мир. Внешне вроде похож на аборигенов и ничем не выдаешь себя. Вдруг показалось, что тебе грозит опасность, и ты на автоматизме начинаешь применять магию. И чего ты этим добьешься?

Во-первых, сразу же выделишься из толпы. Во-вторых, напугаешь эту самую толпу, которая, поняв, что ты чужак, да еще агрессивный, захочет тебя изолировать или убить.

А так, не зная магии, у тебя появляется лишний повод, чтобы лучше изучить мир, в который ты попал. Узнать, как в нём лучше защищаться и выживать.

— Но почему тогда мой дедушка — Сервоет Лучезарный — обладает магическими навыками? Ты сам рассказывал, как он наколдовал воздушный шар и домик.

— Потому что твой дед был не просто путешественником и исследователем. За особые успехи и неоценимую помощь, которые принесли его исследования, пацараи пожаловали ему третий уровень магической культуры. Он включает в себя знание примитивных магических приёмов, с помощью которых можно создать любой неживой предмет. Хочешь — коробок спичек, а хочешь — лодку или рыболовные сети.

Очень полезное умение для путешественника, чтобы не таскать за собой огромный рюкзак со снаряжением. Как видишь, даже твоему деду магия была дана не для защиты или нападения, а для облегчения бытовых условий в поездках.

— Я как узнал твое имя еще там, в деревне, думаю: что-то уж больно знакомое. А теперь услышал про деда и сразу вспомнил, — вмешался в их разговор Диран.

— Вы знали моего дедушку?

— Конечно, знал. Он облазил наше измерение вдоль и поперек. Изучил почти всех существ, которые здесь обитают. Собрал большую коллекцию растений. Не могу сказать, чтобы он здесь был своим «в доску», но, по крайней мере, его присутствие нас не раздражало.

— А когда вы видели его в последний раз? — спросил Гунтас.

— Где-то полгода тому назад, может, меньше, а может, чуть больше. Он пропал, как и появлялся — без уведомлений и прощаний.

— Далеко еще до замка Саланта? — обратился пелин к Дирану.

— Нет, почти пришли, вон за тем поворотом подъём в горку — и мы на месте.

Вдруг из-за небольшого поворота, метрах в ста неожиданно появилась повозка, груженная сеном. Тянуло ее за собой животное, отдаленно напоминавшее осла. Только вместо обычных ног с копытами у него были медвежьи лапы с острыми толстыми когтями. Больше ничего в темноте разглядеть не удалось. Топот от ходьбы животного отсутствовал напрочь, видимо, поэтому путешественники не услышали приближающуюся повозку издалека.

— В укрытие! — скомандовал старик, схватил Сервоета и Гунтаса в охапку и сиганул с ними в придорожные кусты.

Путешественники замерли. Мимо них медленно проехала телега с запряженным осломедведем. Животным управлял небольшой толстенький мужичок в забавном колпаке с пером и широкой рубахе. Он почти спал, периодически опуская голову к груди и ослабив удила. Осломедведь, которому, по всей видимости, дорога была хорошо известна, послушно шел по заданному пути.

Когда повозка поравнялась с укрытием, осломедведь замедлил шаг почти до полной остановки. Повернул голову в сторону кустов и вытянул шею, принюхиваясь.

Уже через мгновение испуганно отдернул морду и, громко фыркнув, припустил на своих когтистых лапах вперед, оставляя на дороге столп пыли.

— Странно, что это так испугало Хобира? — глядя в след осломедведю, задумчиво произнес Диран. И в ту же секунду ему на плечи обрушились мощные лапы, повалившие старика на землю, а рядом с горлом засверкали острые белоснежные клыки.

— Фу, Валар, нельзя, нельзя, кому говорят! — Сервоет пытался оттащить боевого ягуара от беззащитного старика. Тот, хоть и был магом высокого уровня, опешил от внезапного нападения и лежал на земле, опрокинутый на спину, в недоумении тараща глаза.

— Успокойся, киса, — мирно поглаживал по спине ягуара Гунтас. — Это не враг, это наш друг, огняк Диран. Он хороший и нам совершенно не угрожает.

Ягуар всё еще был на взводе, отошёл и сел на задние лапы, нервно постукивая хвостом по земле.

Сервоет был менее тактичен:

— Какого… ты напал на нас? Ты что, не видишь, что мы вместе? Ты совсем дурак, что ли? Тебе велели нас охранять, а не калечить!

— Откуда мне знать, что вы вместе? — оправдывался Валар. — Смотрю, какой-то мужик хватает вас в охапку и кидает в кусты. Может быть, он вас хотел убить, а трупы спрятать! Я что, всевидящее око? Сами виноваты, предупреждать надо! Козлы двуногие…

— Не ругайте его, — вступился за ягуара Диран, — он в чем-то прав. Мое поведение, действительно, со стороны могло быть истолковано неоднозначно. Тем более ночь, кругом лес.

— Он Вам чуть башку не отгрыз, а вы его защищаете, — пожурил старика Сервоет.

— Ну а что вы хотите от боевого ягуара? Он привык действовать — нападать и убивать. Дипломатические переговоры не в его характере.

Когда все немного пришли в себя и оправились, было решено идти дальше.

— Прежде чем мы тронемся в путь, расскажи-ка, что тебе удалось вынюхать, — обратился Гунтас к Валару.

— Ничего особенного. Как только мы разошлись там, на месте кровавого побоища, я со всех лап побежал к замку. В лесу много зверья, но все — обычные дикие обитатели. Я познакомился с парочкой бобров. Они сейчас строят плотину — там, вниз по течению. Хорошие, трудолюбивые ребята. Ругались, что какие-то гады всё время ломают их постройки и ставят примитивные силки для поимки.

— Никакие не гады, а жители нашей деревни, — вскипел Диран. — Эти водяные грызлики, бобры, как ты их назвал, своими плотинами перегораживают реки и ручьи, отчего вода выходит из берегов и затапливает нашу деревню. А мы, огняки, на дух не переносим воду в больших количествах. Попить, понятное дело, можем, помыться тоже, но жить вблизи воды — это перебор. Огонь и вода — вещи несовместные для нашей магии.

— Короче, они там все в стройке, — продолжал Валар, но помочь в случае чего смогут. При мне один бобр за считанные минуты перегрыз толстенную сосну, она рухнула как подкошенная.

— Кого ты еще встретил?

— Пару оленей, пяток кабанов, по мелочи, какую-то хрень типа зайца, только с крыльями, как у летучей мыши.

— Крылолепус, — пояснил Диран.

— А, вот еще вспомнил. Короче, бегу я по лесу, воздух нюхаю. Засмотрелся на то, как этот ваш крылолепус взлетает. И тут бах-бдыщ, втыкаюсь со всего маха мордой во что-то большое и мягкое.

Отлетел назад, сижу, башкой трясу, в себя прихожу. Эта штуковина разворачивается, смотрю — а это бегемот, только огромный, больше слона, и у него четыре глаза. И мех на теле такой густой, фиолетовый. Я вообще в шоке был. А громила подошла ко мне, обнюхала, потом облизала мою морду и пошла дальше по лесу траву жевать. Я за ней. Догнал и спрашиваю:

— Ты, блин, кто, чудище лесное?

— Я — гиппоокус, и никакое я не чудище! Неприлично такие гадости девушке говорить. Тем более при первой встрече.

— А чего ты меня обнюхивала и облизывала? Что я тебе, котенок какой-то? Я боевой ягуар, а если бы я тебя порвал на части?

— Не порвал, у тебя глаза добрые и… рот маленький, — рассмеялась гиппоокус. В Пятиречье у меня нет врагов. Шкура бронебойная, шерсть ядовитая, мясо несъедобное. Поэтому мы никому здесь не нужны в качестве добычи.

Меня зовут Нелли, — представилась громила. — А тебя?

— Я Валар — боевой ягуар! — гордо отрапортовал я.

— Это я уже слышала. А что ты делаешь здесь? Насколько я знаю, у нас сейчас в измерении нет большой войны. Так, мелкие стычки.

— В гости к другу приехал отдохнуть, — соврал я. Пошел в лес погулять и чего-то заблудился.

— А как зовут твоего друга, где он живет? — не унималась Нелли.

— Слышь, хорош, ты чего любопытная такая? Шпионка, что ли?

— Никакая я не шпионка, мне просто интересно. Тут и поговорить не с кем, скучно. А впрочем, не хочешь, не говори, — типа обиделась Нелли, отвернулась и стала щипать травку.

— Ну, ладно тебе, ты это, не дуйся. У меня просто сегодня дел много, надо в кучу мест успеть. Поболтаем как-нибудь в другой раз, хорошо?

— Хорошо, — немного помолчав для виду, примирительно сказала Нелли. — Я всегда пасусь в этом лесу или в соседнем. Прибегай, поболтаем.

— А ты когда-нибудь гуляла рядом с замком? — решил я «закинуть удочку».

— Это такая большая каменная постройка с длинной высокой стеной? Была пару раз, но там делать нечего, трава совсем сухая и пахнет гарью. Не то что здешняя, спелая и сочная. Кстати, тебе, наверное, лучше там не появляться.

— Это еще почему?

— Да там какие-то полоумные маги ходят вокруг замка. Один меня увидел, глаза вытаращил и начал заклинания шепелявить и руками, как мельница, вертеть. Я постояла, посмотрела на него — и пошла себе в лес.

— А почему ты считаешь его придурком?

— Да потому что каждый мало-мальски опытный маг в Пятиречье знает, что мы, гиппоокусы, сами по себе есть порождение магии. И никакие магические штучки на нас не действуют.

— Понятно, круто. Ты полезный друг!

— Действительно ты так считаешь? — пасть Нелли расплылась в широкой улыбке, и она еще раз лизнула Валара в морду.

— Тьфу, ты давай без телячьих нежностей. Спасибо за информацию, до встречи. — И я убежал от этого ласкового бегемота, — закончил рассказ Валар.

— Больше никого не встретил? — строго спросил Гунтас.

— Больше никого. До замка добежал, из-за кустов на него посмотрел, и обратно. Вот, по дороге вас встретил.

— Что думаешь, Диран, — обратился пелин к огняку, — почему они не выставили шпионов на подходах к крепости?

— Как знать? Может, магии у них немного, может, маги неопытные. А может, и это вернее всего, они считают, что в Пятиречье им ничего не угрожает. Если что-то хочешь спрятать, положи на самое видное место, как говорится.

— Может, ты и прав, — водя магометром по сторонам, согласился Гунтас. — Странно, полное отсутствие магических ловушек и приманок. Вообще ничего. Такое ощущение, что обитатели замка напрочь отвергают всякую магию.

— Чего ты расстраиваешься? — спросил его Сервоет. — Нам же лучше, подойдем незамеченными, сможем получше все рассмотреть. А потом погуляем на свадьбе Валара и Нелли. Да, Валерка? Я смотрю, понравился тебе бегемотик? Любишь пышных барышень?

— Ха-ха, — смутился Валар. — Ничего не понравилась. И никакая она не толстая. Просто в меру упитанная и кость широкая.

— Это хорошо, что ты подружился с гиппоокусом. В будущем она нам сможет сильно помочь.

— Чем помочь? Она добрая, мухи не обидит. И драться наверняка не умеет.

Диран прыснул со смеху:

— Не умеет что? А-ха-ха, гиппоокус не умеет сражаться? Ну, ты, киса, и насмешил меня! — Старик чуть пополам не сложился от смеха.

— Дедушка, вы поаккуратней ржите, а то с сердцем плохо станет, — подколол его ошарашенный такой реакцией Валар.

— Как же мне не падать со смеха? — немного успокоившись, сказал Диран. — Да чтоб ты знал: гиппоокусы создавались специально для защиты Пятиречья от разных тварей типа рептусов. Однако, маги такого намутили при создании гиппоокусов, что сами до конца не поняли, что за зверь у них получился. Убить его невозможно, к магии он невосприимчив. Своих врагов они даже не побеждают, а просто давят ногами, пробегая по ним.

— А кто ими руководит во время битвы? — спросил Сервоет.

— Никто, они сами выбирают, кто враг, а кто друг. И делают это по одному простому принципу — задумал ты нанести вред Пятиречью — значит, враг, и тебя стоит уничтожить. Остальные друзья. Так их «запрограммировали» при создании.

— Круто, а почему она мне ничего не сказала? — недоумевал Валар.

— Так ты сам не стал с ней разговаривать. Гиппоокусы ленивы и медлительны, они все делают долго и основательно. И потом, она не увидела в тебе врага. Чего ей тогда демонстрировать боевой пыл?

— Теперь я понимаю, что гиппоокусы были выведены магами как средство защиты от самих себя, — задумчиво произнес Гунтас.

— Что ты имеешь в виду? — одёрнул его Диран.

— Ну, посуди сам: Пятиречье населено сплошь магами, волшебниками и колдунами. Только представь, сколько раз за все время эти безумцы (извини, старик, к тебе это не относится) могли уничтожить измерение. А когда есть гиппоокус, это практически невозможно. Только задумал какой-нибудь фанатик развязать войну, которая погубит измерение, и — раз! — гиппоокус тут же прочитает его мысли и затопчет могучими ногами.

***

— Вот ваш замок, за теми кустами, — сказал Валар и остановился, вдыхая ноздрями запахи прохладной ночи.

— Ого, а он действительно огромный! — присвистнул Сервоет, когда путешественники приблизились к замку.

— Да уж, наша краса, — с гордостью сказал Диран. — Дед мне рассказывал, что его строили целых тридцать лет.

Салант и его мастера выбирали только лучший камень и отборную древесину. Замок выдержал не одну вражескую осаду. Если бы не его защита, огняков, наверное, уже уничтожили во время многочисленных войн, которыми изобиловало прошлое Пятиречья.

Крепостная стена высотой двадцать метров и более шести метров толщиной изрезана внутри многочисленными туннелями. Говорят, что существуют и подземные ходы, но когда-то давно их затопило водой, и теперь они недоступны.

Путешественники с восхищением любовались монументальной постройкой, слушая рассказ старого огняка.

Смотровая центральная башня замка была настолько высока, что ее верхушка терялась в низких облаках. Остальные четыре башни были существенно ниже, однако гораздо толще в диаметре и с большим количеством бойниц для орудий. Главные ворота замка, сделанные не из досок, а из целых стволов гигантских деревьев, были окованы толстыми железными полосами. Стены крепости казались зеркальными. На них не было видно не то что швов от каменной кладки, но и самих отдельных камней.

— Эту хитрость подарили нам каменосцы, — пояснил Диран. — Это маги, живущие на другом конце Пятиречья и имеющие неограниченную власть над камнем.

Так вот, после укладки камней они сотворили заклинание «бесконечной гладкости». И после этого стены замка стали словно лед на зимней речке — скользкие и без изъяна. По ним не может забраться ни одно из живущих в Пятиречье существ, ни муравей, ни змея. Не говоря уже о более крупных.

Помню, дед рассказывал, как однажды враги осадили замок, подвезли орудия с железными ядрами, и стали обстреливать стену. Они надеялись пробить дыру и таким образом захватить крепость. Какой же их охватил ужас, когда пущенные ядра скользили по стене и отскакивали от нее обратно в сторону врага.

Неприятелю был нанесен серьезный урон его же собственным оружием. Отскочившие ядра поломали сами орудия и полностью разрушили вражеский лагерь.

Такое же заклинание маги сотворили для башен замка и всех его построек.

— Какой у вас «скользкий замок», — пошутил Валар, обнюхивая воздух. Для верности, чтобы удостовериться в словах Дирана, он разбежался и прыгнул на стену. Мощные когти беспомощно заелозили по отполированной поверхности стены, и ягуар, не теряя скорости, съехал вниз. С громким смехом Валар плюхнулся на мягкую траву.

— Хорош уже! Всех перебудишь, — Гунтас и Сервоет следовали за стариком, который повел их вдоль стены к малым воротам.

— Тише! — остановился Гунтас, прислушиваясь. — Вы ничего не слышите?

Из-за стены действительно доносились приглушенные звуки ударов молота о наковальню. Кто-то резал металл, пилил доски, забивал гвозди.

— Про это я вам и говорил, — сказал огняк. — Работают днем и ночью не покладая рук. С таким рвением они могли бы уже второй замок построить.

— Странно, недалеко от крепости мой магометр ничего не показывал. А здесь, в пяти метрах от стены, он почти зашкаливает. Может, сломался, — тряся прибором, размышлял Гунтас.

Крадучись, они обошли крепость и остановились у задних ворот. Имея такое уничижительное название, на самом деле ворота оказались под стать главным. Такие же огромные стволы деревьев, обитые железом, цепи и гигантские кольца вместо ручек.

— Неслабые воротца, — восхитился Гунтас. — А как же вы их открываете? Что, каждый раз зовете всех жителей деревни?

— Внутри стены есть специальный механизм, — пояснил Диран. — Куча разных шестеренок и цепей, а также система противовесов. Охраннику достаточно сдвинуть один небольшой рычаг — и ворота сами плавно открываются. А для особо нетерпеливых придумали потайную дверь.

Диран прошел еще немного и остановился напротив небольшой полукруглой железяки, чуть вылезающей из стены. Если не знать, что это ручка от двери, ее вполне можно было бы принять за остатки строительных конструкций, забытых невнимательным мастером после возведения стены.

— Ну-ка, отвернитесь, — скомандовал Диран. А сам подошел к воротам и сотворил уже известное Сервоету заклинание, открывающее любые двери: «Плейте орикус».

— Милости прошу, — пригласил он жестом войти в крепость.

— Ты не боишься, что здесь могут быть магические ловушки? — спросил его Гунтас. — Сам я их обнаружить не могу, потому что, повторюсь, мой магнитометр и так зашкаливает от избытка магии.

— Нет, не боюсь. Эту дверь могут найти и открыть только маги огняки, хоть я и использовал стандартное заклинание «всеоткрытости». Однако, не будучи нашего роду-племени, вы не справитесь с задачкой.

— Получается, что заклинания создают для конкретных существ? — поинтересовался любопытный Сервоет.

— Не совсем так. Само заклинание — это набор определенных звуков, слов, если угодно. Старейшины из Академии магии веками делают его более-менее универсальным, чтобы магам было легче запоминать.

Таким образом, заклинание можно сравнить с мясным или овощным бульоном — это основа, которую используют для приготовления любого супа. А вот уже от ингредиентов и специй, которые ты после положишь в бульон, и будет зависеть, какой суп у тебя получится.

Так и эта дверь, открытая Дираном. На неё было наложена печать «закрытости», а также «заклинание восприимчивости только к огнякам». Поэтому он и смог её открыть. Если бы это попытался сделать я, то с первым условием справился бы, а вот «заклинание восприимчивости» осталось бы для меня нерешенной задачей в силу того, что я не огняк.

— И еще, Диран, — обратился Гунтас к старику, — я подозреваю, что столь важная дверь, ведущая из леса прямиком в сердце крепости, должна быть освящена «духом доброй воли». Я прав?

— Ничего от вас не утаишь, хитрые пелины, — улыбнулся старик. — Прав ты, тысячу раз прав, — подтвердил он.

— Что такое — «дух доброй воли»? — спросили Сервоет и Валар одновременно.

— Это очень важный ингредиент, используемый при приготовлении магического «супа». Если на любое заклинание наложить «дух доброй воли», то развеять такое заклинание можно только по доброй воле самого мага. То есть, если он не хочет этого делать, а его заставляют, принуждают и даже пытают, ничего не выйдет. Поэтому, притащи мы сюда Дирана за волосы и побей его палками, он бы не смог открыть дверь, если бы сам не захотел.

— Ишь размечтался! Притащи за волосы! Да у меня и волос-то почти нет, — и старик негромко засмеялся.

— А вообще, Гунтас прав. Сколько было случаев еще до изобретения «духа доброй воли», что самые неприступные крепости, самые мощные армии пали от рук неприятеля. И происходило это потому, что враги захватывали мага и, пытая его, выведывали секреты.

— Получается, что теперь маги неприкасаемы? В смысле, бей его, не бей, результата все равно не добьешься. Наложил на всё «дух доброй воли» и порядок?

— Ну, во-первых, на всё «дух доброй воли» наложить нельзя, например, на проклятия или на яды — нет. А во-вторых, «дух доброй воли» требует значительных энергетических затрат, которые могут позволить себе не все маги. Поэтому, если ты обратил внимание, как бы эта дверь ни была магически защищена, всё равно сначала ее изготовили практически невидимой. А уж потом мудрили с магией.

— Вы идете? — еще раз позвал Диран. — Скоро начнет светать, а нам еще надо обратно до дому добраться. А ты, киса, — остановил он Валара, — побудь здесь. Посторожи открытую дверь, чтобы в нее никто не прошел. А если заметишь посторонних, рычи погромче. И не вздумай отлучиться, чтобы сожрать кого-нибудь. Потерпи — и дома я тебе отдам целого барашка.

— А ты клёвый, дед, — заурчал Валар. — Если с бараном не обманешь, буду приезжать к тебе каждое лето на каникулы. Идите спокойно, я всё сделаю как надо, — и он улегся на траву, перегородив дверь могучим телом.

И вот Сервоет, Гунтас и Диран оказались в тёмном туннеле, проложенном внутри огромной крепостной стены. Старик шел впереди. Над его ладонью парил большой огненный шар, освещая дорогу на десять метров вперед. Гунтас не выпускал из рук магометра, сканируя пространство вокруг.

— Интересно, где сейчас Колед? — подумал вслух Сервоет. — Надеюсь, его не поймали?

— Я тоже очень надеюсь, что он жив и здоров. И находится там, где ему было велено.

— Стойте, — скомандовал Диран и перегородил путь рукой. — Я что-то слышу, там — впереди, за поворотом, — и он загасил огненный шар. Мгновенно тьма окутала путешественников.

— Гунтас, возьми меня за ремень, а ты, малец, положи руку Гунтасу на плечо и аккуратно, потихонечку следуйте за мной.

— На плечо, а не на голову! — взвился пелин, когда Сервоет опустил свою пятерню на проплешину Гунтаса.

— Я что, вижу, что ли, где у тебя плечо, а где лысина? — парировал мальчик.

— Не тронь мальца, — осадил пелина Диран. — Ты сам меня два раза за задницу схватил, прежде чем нашел ремень на поясе.

Наверное, после этих слов пелин сильно смутился, и его лицо покрыл румянец. Однако кругом была беспросветная мгла, и конфуза Гунтаса никто не увидел.

Так они и шли, медленно, словно черепахи, боясь напороться в темноте на преграду или вездесущих ночных охранников. Шагов через сто добрались до небольшого скругления стены — поворота, как его назвал Диран, и увидели двух воинов. Те сидели на больших деревянных лавках и, опершись на копья, боролись со сном. Мечи и щиты стояли прислоненными к стене. Сразу же за постом начинался длинный коридор, перегороженный через определенные промежутки железными решетками, запертыми на замок. По обеим сторонам коридора размещались помещения, закрытые дверьми с маленькими оконцами наверху — на манер тюремных камер.

— Теперь у нас есть два выхода, — выглядывая из-за угла, произнес Гунтас. — Или мы сейчас разворачиваемся и идем обратно, ни с кем не вступая в конфликт. В этом случае ничего не узнаем о замке. И уходим не солоно хлебавши. Или же постараемся нейтрализовать этих обалдуев и двигаемся дальше. Но тогда велик риск, что нас обнаружат и может даже поймают. Что скажете?

— Мне всё равно, — ответил старик. — Хочешь уходить — давай уходить. Хочешь драться — я всегда готов: давно руки чешутся. Тем более, если речь идет о возврате замка Саланта нам — огнякам. Да, за это и жизнь положить не жалко.

— А я думаю, надо идти вперед, — твердо сказал Сервоет. — Не такая уж страшная преграда эти два сонных стражника. Зато, может, нам удастся выяснить что-то важное и остаться незамеченными. Вспомни, Гунтас, пацараи постоянно твердили: «…осталось очень мало времени. Надо торопиться».

— Да помню я, помню, — немного раздраженно ответил пелин. — Просто очень уж не хочется рисковать твоей жизнью из-за какой-нибудь ерунды. Кроме этого, не забывай, что разведчики, отправленные пацараями, были пойманы — ты сам видел их по телевизору. А они были далеко не самыми слабыми магами.

— Ну, ерунда там впереди или не ерунда, отсюда мы точно не узнаем. Пойдём уже, — и Диран первым зашагал в сторону стражников.

Гунтас последовал за ним. Последним шел Сервоет, стараясь припомнить подходящие заклинания. Хоть его и уверяли, что путешественнику это ни к чему, с магией было как-то спокойнее.

Подойдя к мужчинам на расстояние не более трех метров, Диран остановился, словно примериваясь. Охранники мирно посапывали, уткнувшись носами в копья. Гунтас начал рыться в сумке, просматривая пузырьки с магическими снадобьями.

— Только не вздумайте применять магию! — предостерегающе раздался тихий голос из-за ближайшей двери слева.

— Кто здесь? — Диран от неожиданности пукнул огнем, отчего прожег свои и без того не новые штаны. А Гунтас чуть не выронил из рук пузырек, который рассматривал при слабом свете настенного факела. Даже Сервоет застыл от изумления. Вся его недолгая мальчишеская жизнь пронеслась перед глазами. «Это конец, нас поймали!» — завертелось в голове.

Глава 10. Таинственный узник

— Прошу вас, только не пугайтесь и не делайте резких движений, — снова раздался голос. — Они уже уснули и будут спать до утра.

Диран стоял как вкопанный, держась за сердце. Гунтас, в силу более молодого возраста, уже оправился. Руки перестали трястись. На цыпочках он подкрался к двери, из-за которой раздавался голос, и прислушался. Маленький рост на этот раз сыграл с пелином злую шутку — окошко в двери было на недосягаемой высоте.

— Сервоет, иди сюда, — махнул он рукой. — Подойди ближе, я залезу тебе на плечи и посмотрю, что за монстр нас напугал. Нагнись немного.

Сервоет послушно оперся о дверь и согнул ноги в коленях. Гунтас живо вскарабкался ему на плечи, чуть подтянулся и заглянул в дверное окошко. На него уставились два больших зеленых глаза. Пелин даже отпрянул.

— Ты кто? — спросил он незнакомца.

— Прошу прощения, я не хотел вас напугать, — снова стал извиняться незнакомец и сделал на два шага назад.

Теперь Гунтасу были видны не только глаза, но и сам узник. Комната освещалась одной тусклой свечой, но даже этот полумрак не смог скрыть лица человека, изможденного неволей, голодом и, возможно, пытками. Это был мужчина с кожей фиолетового цвета, лет двадцати пяти на вид, с всклокоченными волосами, сильно небритый, с седыми проплешинами. Очень худое тело прикрывала грязная белая рубаха. На тощих ногах болтались рваные штаны. Обуви на нем не было, только какое-то подобие замызганных носков.

— Кто ты? — спросил он невольника. — Как сюда попал и что делаешь в замке Саланта?

— Подожди, — отодвинул в сторону конструкцию «мальчик-пелин» Диран и, произнеся заклинание, открыл дверь в камеру.

Гунтас, Сервоет и огняк быстро зашли и затворили за собой дверь. Узник опешил от такой стремительности. Он испуганно отошел в дальний конец камеры и присел на кончик деревянного табурета.

Старик грозно посмотрел на юношу, потом увидел кровать, подошел и устало сел на неё.

– Ты что, гад, добрых людей пугаешь? Упырь, что ли? Или, может, привидение? И выглядишь подобающе. Скажи спасибо, что я с перепугу не сжег здесь всё к свиням собачьим! Вон, из-за тебя штаны испортил. Как я теперь по улице пойду? Засмеют же в деревне.

— Ты кто? — повторил свой вопрос Гунтас. — Рассказывай живо, или мы тебя уничтожим!

— Меня зовут Малий, Малий Верный, — представился мужчина, — я узник этого замка. Дело в том, что я в Пятиречье совсем недавно. Я родился и вырос в Закане.

— Закане? — перебил его Гунтас. — Так ты что, человек-рыба?

— Так и есть. Меня забрали из дома в раннем возрасте и определили в Академию магов. Я проучился в ней целых пятнадцать лет.

— Пятнадцать лет? Почему так долго? Тупенький, что ли? — подшутил Диран. — Я больше двух-трех месяцев в году там не задерживался.

— Всё верно, — ничуть не обидевшись, продолжал Малий. — Не обижайтесь, но вы — обычный маг, и посещали Академию время от времени для повышения магической культуры. А перед нами ставились немного другие задачи.

— Перед кем это «вами»? — не понял Гунтас.

— Пацараи отбирали нас ещё подростками со всех измерений, по известным только им одним критериям. Потом, как я уже сказал, мы проходили долгое обучение в Академии магов. И в результате из нас сделали специалистов по управлению «реками силы» и рассредоточили по разным измерениям. Так получилось, что я попал в Пятиречье.

— «Реками силы» невозможно управлять! Это знает самый задрипанный маг, — стал спорить Диран. — Слушай, как тебя там? Или ты начнешь говорить правду, или я запалю тебя прямо в этой каморке.

— Магу 36-го уровня не подобало так ругаться и угрожать малоизвестным людям, — пожурил Малий старика. — Я понимаю вашу досаду по поводу испорченных штанов. Но, если бы я вас не остановил, всё было бы гораздо хуже.

— Не сердись. Диран, похоже, юноша говорит правду. Я слышал о подобных специалистах, но раньше никогда не встречал.

Значит, вот как выглядит тот, кто регулирует распределение энергии среди всех существ измерения? Интересно. — Гунтас внимательно изучал Малия.

— Познакомься, Сервоет, помнишь, я тебе рассказывал про «реки силы», про неограниченный доступ к энергии и так далее?

— Конечно, помню, — ответил мальчик.

— Ну вот, теперь тебе выпала честь лицезреть существо, которое решает, кому, когда и сколько энергии дать. А как же ты попал сюда, будучи столь высоко магически образованным? — вновь обратился он к узнику.

— Здесь моё место работы. Точнее не здесь, а на месте замка, под которым как раз и проходит «река силы» Пятиречья.

Вы совершенно верно заметили, что раньше специалистов, подобных нам, просто не существовало. Пацараям казалось, что «реки силы» бесконечны и непоколебимы. Однако последние несколько десятилетий (и здесь я открою вам небольшую тайну), «реки силы» стали испытывать проблемы. Точнее, они стали вести себя непредсказуемо. Вы как пелин должны знать такое измерение, как Аграт?

— Да-да, что-то такое припоминаю. Прекрасное цветущее измерение с мудрыми жителями. Хотя нет, наверное, я что-то путаю. Сейчас Аграт — это выжженная, безлюдная пустыня, — поправился пелин.

— Ничего Вы не путаете. Совершенно верно, Аграт — это некогда процветающее измерение, которое всего за несколько десятков лет превратилось в совершенно необитаемое.

— И что же с ним произошло?

— Мы подозреваем, что некто внёс изменения в структуру «рек силы» Аграта и местные жители перестали воспринимать ее как энергию своего родного измерения. Реки есть, они существует, текут, но энергией уже никого не питают.

Проще говоря, большинству существ Аграта был закрыт доступ к «рекам силы». Пользоваться ими могли лишь маги. Но что есть маг в измерении, где, кроме него, нет ни одного живого существа? Отшельник, не более. Естественно, что постепенно и маги покинули Аграт.

Вот поэтому пацараи и приняли решение подготовить нас — специалистов по исследованию и управлению «реками силы».

— Мамочки мои! — присвистнул Диран. — Вот это новость так новость! Хорошо, что я сижу, а то упал бы лбом о каменный пол.

— Действительно, неожиданно, — поддержал его пелин. — Кто бы мог предположить? Ну, и «река силы» под замком, а вы почему здесь, в камере?

— Дело в том, что когда я появился в замке в свой первый рабочий день, представился и сказал, что мне необходим тихий, уединенный кабинет для проведения исследований и опытов, мне ответили: «Хорошо» — и затолкали сюда. Уже второй месяц я сижу взаперти. Стражники ничего не объясняют, ничего от меня не требуют, однако не выпускают и скверно кормят.

— Ты разговаривал с хозяином замка?

— Нет, сказали, что он в отъезде. Я общался с его наместником, магом 31-го уровня. Довольно резкий и грубоватый тип. Он даже толком выслушать меня не захотел. Просто велел своим громилам заточить в камеру до приезда хозяина.

— 31-й уровень — это хорошо, это мы осилим, — сразу повеселел Диран. — А почему ты сам не применил магию? Что, юноша, в коленках слаб? Тебя же обучали в Академии магии целых пятнадцать лет! А ты сидишь здесь как какой-нибудь кряд и питаешься объедками, — старик брезгливо отодвинул ногой миску с противной сине-зеленой массой.

— Видите ли, уважаемый огняк, дело в том, что свою работу я могу выполнять даже в таких жутких условиях. Хочу отметить, что эти два месяца не были потрачены мной впустую.

В принципе, я полностью изучил «реку силы» в Пятиречье и пока никаких отклонений в её структуре не обнаружил. Она по-прежнему исправно питает энергией всех существ измерения и предоставляет неограниченный доступ магам.

В Академии нас учили не вступать в конфликт с аборигенами, если их деятельность не мешает нашей работе. В моем случае я получил то, что хотел, только в более скудном исполнении, так сказать.

— Так какого хрена ты нас звал, если у тебя все замечательно? Сидел бы себе тихо и не высовывался. Мы шли по делу, а ты нас отвлёк.

— Дело в том, что, еще раз повторюсь, — моя работа окончена. И я бы хотел отсюда выбраться и переместиться в другое измерение, чтобы представить отчет Совету времён и измерений. Но стража наотрез отказалась меня выпускать. Тогда я попробовал сотворить заклинание самостоятельного перемещения, но у меня ничего не получилось.

Попробовал вызвать пелина — тот же результат. Что бы я ни применял из своих магических способностей — всё впустую.

— И тогда ты, приняв нас за таксистов, решил окликнуть? — съязвил Сервоет.

— Так не бывает. Что-то у тебя из магии должно было получиться? — усомнился Диран.

— Дело в том, что Пятиречье — это моё первое самостоятельное задание. С пятнадцати лет меня обучали в Академии магов под присмотром мудрых наставников. Естественно, они прощали нам многие ошибки. Когда я прибыл сюда и рассказал, кто я есть, один очень толстый человек, наверное, комендант замка, сразу дал мне подписать какую-то бумагу. Я практически ее не читал, запомнил только крупный заголовок наверху листа «Д.О.Магиус».

— Вот ты горе луковое! — воскликнул от негодования Диран. — Не читал он, ну и дурак! Ты собственными руками подписал «Добровольный отказ от использования магии» в стенах замка. Да они тебя поймали как рыбку на пустой крючок. Чему вас только в Академии учат?

— Скверно, очень скверно, — в более мягкой форме повторил мысль огняка Гунтас. — Что же нам теперь с тобой делать? Сейчас ты ненамного полезнее тех спящих стражников, да и то у них есть копья и мечи. А у тебя одни лохмотья и истощенный организм.

— Прошу вас, заберите меня отсюда, я же предостерег вас от неминуемого провала.

— О чем ты говоришь, дистрофик! Это, кажется, мы сейчас тебя спасаем.

— Помните, я окликнул вас именно в тот момент, когда вы собирались применить магию против охранников?

— Конечно, помним, — оглядывая обгорелый зад, проворчал огняк. — Помешал свершиться благородному делу.

— А вы не задумались, почему они спят, да еще оба, да на боевом посту?

— Устали, вот и спят, ночь на дворе. А может, настойки из «солнечных ягод» перебрали. Я сам частенько этим грешу.

— Не всё так просто. Дело в том, что стражники — это «куклы мага», уровень магической культуры которого не меньше 47-го.

— «Куклы»? Ты ничего не путаешь? — переспросил его Гунтас.

— Кто такие «куклы мага»? — поинтересовался Сервоет.

— «Куклы мага» — это обычные жители измерения, не наделенные магическими способностями. Маг берет такого человека и полностью стирает его сознание, оставляя только животные рефлексы.

Потом накладывает на куклу несколько заклинаний, например «боевое бесстрашие» или «всевидящее око». И на выходе получается живая кукла, послушная хозяину-магу. «Куклу» можно использовать как отчаянного воина, или убийцу-смертника, или вечного раба.

У тебя в измерении, Сервоет, очень популярна сказка про Пиноккио, или Буратино. Так вот, папа Карло как раз и был таким магом, сотворившим себе «куклу мага». Только он был умным и законопослушным, поэтому вместо лысака взял на роль куклы обычное бревно.

Совет времен и измерений давно запретил создание кукол в большинстве известных миров как необоснованную жестокость по отношению к простым жителям. За сотворение куклы мага могут лишить неограниченного доступа к «рекам силы».

— Я всё равно не понимаю! Ну, «куклы какого-то мага» эти двое? Ну и что? Диран, ты же тоже сильный маг. Что, с ними не справишься?

— Дело не в том, какой я маг. А в том, что «кукла» — это часть своего хозяина. Как твой мизинец, например. Если я тебе начну ломать мизинец, ты почувствуешь боль или нет?

— Конечно, почувствую, не надо мне ничего ломать, — Сервоет даже засунул руки в карманы, глядя на разошедшегося деда.

— Вот и маг почувствует всё, что мы попытаемся сделать с его «куклами». Понял теперь?

— И как нам быть?

— Предлагаю просто тихонько обойти их — авось не заметят, — предложил Малий.

— Ты идти-то можешь? — оглядывая изможденного узника, с сомнением в голосе спросил Гунтас.

— Да-да, я вполне здоров, не беспокойтесь. У меня еще много энергии, хоть и выгляжу я не очень. Каждое утро я делал зарядку. Только есть очень хочется.

— На, подкрепись! — Сервоет протянул ему на ладони мегачипс.

— Что это за странный квадратик? — с сомнением спросил Малий.

— Ешь давай быстрее. Это вкусно, — успокоил его Сервоет.

Узник отправил мегачипс в рот и стал жевать, чем дальше, тем активнее, с нарастающим аппетитом.

— Зарядку он делал, лучше бы берег силы. Ладно, пойдем уже, — Гунтас первым вышел из камеры и, оглядевшись по сторонам, махнул рукой остальным.

***

Гунтас быстро подошел к спящим стражникам, присел на корточки и извлек из сумки пузырек с сонным зельем. После этого замахал рукой, поторапливая остальных. Диран, Сервоет и Малий тихонько вышли из камеры и на цыпочках проследовали мимо охранников. Те даже не шелохнулись. Только один из них сделал попытку приподнять голову, которая, впрочем, не увенчалась успехом.

«Куклы, как есть, — подумал Сервоет, — разве только слюни не пускают во время сна». Ему очень захотелось прихватить с собой один из мечей, стоящих у стены. Но предостерегающий жест Малия уберег его от этого поступка.

Когда троё отошли от охранников на значительное расстояние, Гунтас выпрямился, спрятал пузырек в сумку и быстро пошел вслед за ними.

— Вроде бы справились. «Куклы» ничего не заметили. Я на всякий случай держал наготове пузырек с заклинанием «бесконечного сна». Думал, если они проснутся, плеснуть им его в лицо. А там будь что будет…

— Ты помнишь, откуда тебя привели в камеру? — спросил Диран Малия.

— Отлично помню, у меня феноменальная память. Сейчас метров пятьдесят прямо, потом будет поворот, а за ним еще в десяти метрах большая лестница, ведущая наверх.

Лестница упирается в большую железную дверь, а за ней…

— Большой тронный зал, — договорил за него Диран. — Раньше там собирались на праздники все огняки. Выпивали, закусывали, поздравляли друг друга. Эх, было время!

— Верно, там какое-то огромное помещение. Стены увешаны картинами в золотых рамах, на полу мягкие пушистые ковры, стоят длинные ряды столов. Именно там я разговаривал сначала с толстяком-комендантом, а потом с магом — наместником хозяина замка.

— А как их звали? — спросил Гунтас.

— Толстяка звали Анток, а маг мне не представился.

— Анток, Анток… Не помню я жиртреста с таким именем среди огняков, — почесал затылок Диран и уверенно зашагал вперед.

— Куда ты идешь, старик? — тронул его за руку пелин.

— Пойду туда, откуда разносятся звуки, которые мы слышали снаружи. Хочу увидеть, чем эти вурдалаки заняты днем и ночью. Может быть, тогда поймем, что здесь происходит!

— Наверное, ты прав, веди нас. А вы, — обратился он к Сервоету и Малию, — будьте начеку. В случае опасности прячьтесь и лучше за что-нибудь каменное.

Старик снова сотворил большой огненный шар и уверенно пошел вперед, разрезая тьму, как ледокол замерзшую воду. Гунтас семенил за ним на коротких ножках. Мальчик и недавний узник шли позади.

— Скажи, Малий, я не совсем понял. Ты рассказывал, что структуру одной «реки силы» можно поменять так, что местное население не сможет черпать из нее энергию. Почему? Разве энергия не одна и та же в разных мирах? Гунтас мне рассказывал, что «реки силы» пронизывают все измерения.

— Он тебе не совсем верно объяснил. Дело в том, что существует одна — Главная — «река силы». Она была создана вместе с нашей планетой. И вот эта Главная река проходит насквозь через все измерения. Но концентрация энергии в ней… Как бы тебе объяснить попроще? Ты ведь лысак?

— Да, лысак, — честно признался Сервоет, хотя словосочетание «лысая обезьяна» до сих пор его коробило.

— Ну, тогда попробую объяснить на понятном тебе языке.

Представь огромную широченную реку. Течение в ней настолько сильное, что если ты попробуешь зачерпнуть из неё воды, то тебе просто оторвет руку вместе с ведром. Попробуешь построить мост — и его смоет мощнейшим напором.

Так и Главная «река силы». Это исполинский поток энергии, к которому даже приблизиться страшно, не то что пробовать извлечь из нее энергию. Управлять этим потоком не в состоянии ни одно из известных нам существ.

Поэтому мудрые пацараи, видя проблему и понимая, что именно из-за нее миры многие миллионы лет оставались необитаемыми, решили исправить ситуацию.

Для этого они создали в каждом известном измерении систему энергетических «отводящих каналов». Эти каналы, проистекая из Главной «реки силы», образуют второстепенные «реки силы», которые обладают гораздо более слабым течением энергии и являются пригодными для практического применения существами.

Так получилось, что второстепенные «реки силы» под воздействием самого измерения меняют свою структуру, адаптируясь к условиям измерения.

— Правильно ли я тебя понял, — уточнил Сервоет, — что Главная «река силы» одна и та же во всех измерениях и остается неизменной? А второстепенные «реки силы» в каждом измерении свои, особенные?

— Совершенно верно. Ты все схватываешь на лету, — похвалил его Малий.

Поэтому, путешествуя по чужим измерениям, нельзя подолгу задерживаться в них. Если в своем родном лысаковском ты легко и непринужденно получаешь энергию из «рек силы», то, скажем, в измерении Крибот у тебя уже возникнут серьезные трудности с получением хоть капельки энергии.

Безусловно, существуют очень близкие по своей сути миры, как, например, твое и измерение Соларх, или Пятиречье, в которых ты будешь чувствовать себя почти как дома.

— Неужели отличия в измерениях столь существенны, что второстепенные «реки силы» получились такие разные?

— Скажу тебе по секрету, — наклонившись к уху мальчика, прошептал Малий, — здесь тоже не обошлось без вмешательства пацараев. Они намеренно сотворили второстепенные «реки силы» разными, чтобы обезопасить жителей одного мира от жителей других. Чтобы существа не шлялись по измерениям без надобности и не наносили вред аборигенам. Скажи, тебе бы понравилось, если бы к вам вторглись в огромном количестве крыканы и стали бы пожирать и крушить всё на своем пути? А вы бы даже не знали, как с ними совладать.

— Конечно, нет! Не надо нам ни крыканов, ни ламбарий. Своих уродов хватает.

— Ну вот. А благодаря такому «энергетическому» разделению не очень-то и покинешь родное измерение.

И поэтому путешествия по измерениям возможны только в присутствии пелина. Он может черпать энергию из рек любых миров и делиться ей с тем, кого сопровождает. Кроме того, транспортные работники являются универсальными переводчиками. Именно благодаря своему Гунтасу ты понимаешь языки жителей разных измерений.

— Так вот почему я так комфортно чувствовал себя в других мирах, — стукнул себя по лбу Сервоет.

— А ты думал! Без пелина и его энергетической подпитки ты бы и двух дней не протянул.

Но лет 30 тому назад пацараи стали замечать, что в измерениях некто изменяет структуру второстепенных «рек силы». Делает он это хитро, придавая рекам из одного измерения «черты и особенности» рек другого измерения.

— Разве это возможно?

— Навсегда, безусловно, нет. Поскольку второстепенные «реки силы» питает Главная, неизменная река. Через какое-то время они самоочищаются и становятся прежними. Но много ли надо существам, оставшимся без энергии? Два, три месяца — и всё: погибнет большинство из них и животные, и растения. Останутся только камни.

— Страшное дело и жуткое зрелище, — подтвердил Гунтас, обернувшись вполоборота.

— Тише вы там! — осадил их Диран, который снова остановился и загасил свою «огненную лампу».

Они стояли перед очередным поворотом. За ним был небольшой коридор, метров восемь длиной, который заканчивался просторным холлом. Из холла вели две широкие лестницы — одна вниз, а другая наверх.

— Нам вниз, — пояснил Диран и устремился к лестнице.

— Какая красота! — восхитился Малий, ступая по белоснежным мраморным ступеням, устланным прекрасной ковровой дорожкой ручной работы.

— А ты думал! — утвердительно, с гордостью сказал старик. Мы, огняки, дешёвку какую не держим.

Они спустились на три пролета вниз и оказались перед высокой, но узкой деревянной дверью. Большой амбарный замок намекал на то, что дверь заперта, причём надежно.

— Простите меня, предки, — выдохнул Диран и… просто расплавил замок, направив на него огненный поток фантастической температуры. Жидкое железо, шипя, стекало на пол и, застывая, превращалось в бесформенную кучку.

Осторожно приоткрыв дверь, Гунтас, Диран, Сервоет и Малий оказались в просторной комнате. Всю её площадь занимал длинный стол и дюжина стульев. На противоположной от входа стене имелось еще две небольших двери. В комнате, по всей видимости, никого давно не было. Толстый слой пыли и паутина по углам красноречиво свидетельствовали об этом.

— Где это мы? Ты точно знаешь, куда нас ведешь? — все уставились на огняка.

— Спокойно, — уверенно сказал Диран и, обойдя стол, направился к одной из дверей.

— Осторожно, на ней магическое заклинание, — предупредил подошедший сзади с магометром в руках Гунтас.

— Что там? — поинтересовался старик.

— Ничего особенного, просто заклинание «тревожного писка». Сейчас я его, — и Гунтас молниеносным движением руки бросил в дверь немного желтого порошка из пузырька. — Всё, готово, можно входить!

— Сколько их у тебя там в сумке? — восхищенно спросил Сервоет.

— Достаточно, — хитро улыбнулся пелин. Диран и Малий улыбнулись вместе за ним.

— Опять эти ваши магические загадки! Всё ты от меня скрываешь, — немного обиделся мальчик. — Не хочешь — не говори, сам узнаю. Найду мага посговорчивей: он мне всё расскажет и покажет.

— Не нужна тебе магическая культура. Я уже объяснял. Без нее путешествовать по временам и измерениям вам, лысакам, гораздо проще, — твердил пелин.

— Откуда ты знаешь? Может, у меня магические способности и я сам стану магом.

— Ну, если «Колесо Фортуны» выберет тебя, тогда ты и без способностей сможешь стать магом, — успокоил мальчика Диран.

— А как найти это «Колесо Фортуны»?

— Оно тебя само найдёт, — пояснил Гунтас. — Помнишь, по дороге к жабьему пруду я тебе рассказывал, что неограниченный доступ к «рекам силы» может получить совершенно любое существо, кого выберут пацараи?

— Конечно, помню, и что?

— Пацараи делают свой выбор не наобум, а используя «Колесо Фортуны». Это приспособление, состоящее из трех кругов разного диаметра. Круги вделаны один в другой таким образом, что могут вращаться независимо друг от друга. Наверху кругов установлен неподвижный магический стержень. Круги раскручивают, потом ждут полной остановки и смотрят, на кого пал жребий.

— И какая информация указана на этих кругах?

— Обыкновенная: номер измерения, тип существа, порядковый номер рождения существа.

— Это что еще такое — порядковый номер рождения?

— Каждому существу в измерении при рождении присваивается порядковый номер, который вносится в «Книгу учета существ измерения». Что тут непонятного? Когда существо умирает, его номер все равно остается за ним.

— Уж больно всё просто. А как же таланты? Природные особенности?

— Это все неважно. Энергия — это жизнь, а неограниченная энергия — это идеальная жизнь. Получив неограниченный доступ к энергии, ты можешь распрощаться со всеми изъянами и недугами. Вот почему маги почти ничем не болеют.

— Верно говоришь, пелин, — поддержал его Диран. — Я за всю жизнь насморк раза два всего подхватил. А как не прошел магическую проверку и мне ограничили доступ к энергии, тут и началось — то гастрит, то золотуха.

— Малий, а у тебя тоже есть неограниченный доступ к «рекам силы»? — не унимался Сервоет, найдя в юноше словоохотливого собеседника.

— Он расскажет тебе об этом чуть позже, а пока все заткнитесь и помогите мне открыть это! — Диран с Гунтасом и Малием поднатужились и, чуть не сняв с петель, приоткрыли массивную дверь.

Глава 11. Подземный завод

Путешественники распахнули дверь и вывалились наружу — на маленький железный балкон, огражденный хлипкими ржавыми перилами. И тут же в ужасе отпрянули назад, прижимаясь к стене. Внизу, под балконом, метрах в двухстах размещался чудовищных размеров город-завод.

Сотни существ из разных измерений пилили, строгали, плавили металл, ковали, точили болванки, собирали готовое оружие и доспехи. Здесь было всё — от простых мечей и шлемов до суперсовременных танков, самолетов и ракет.

Гигантскими рядами лежали готовые к использованию стрелы, луки, гранаты и пулеметы. Шелестели гусеницами вездеходы, рычали мотоколяски, проносились неведомые Сервоету механические открытые повозки с трубами, как у паровоза.

Вот неторопливо прошел великан ростом с пятерых обычных человек, неся на плече здоровый железный рельс. За ним потащили нагруженную углем тележку десять карликов с рогами на головах и большими когтистыми ногами. Пролетела птица, похожая на птеродактиля, неся в цепких лапах массивную шестеренку от какого-то механизма.

Крысодавы и бульдерлоги, ящеры и гигантские кузнечики — кто здесь только не работал!

Шум, гам, крики бригадиров плотно висели в воздухе. Это был настоящий город мастеров со своими улицами, зданиями, цехами и даже грузовыми автомобилями, которые подвозили сырье и увозили готовую продукцию.

За всем этим индустриальным хаосом наблюдали несколько сотен надсмотрщиков.

Их «офисы» располагались на небольших островках квадратной формы размером десять на десять метров. Эти платформы парили в воздухе на расстоянии 25 метров от земли и были рассредоточены по всей площади завода на солидном расстоянии друг от друга.

На каждом островке в боевых машинах, похожих на вертолеты, только без большого винта наверху, сидели по три надсмотрщика. Где-то это были лысаки или существа, очень похожие на людей, только с другим цветом кожи — синим, зеленым и даже красным.

На других островках гордо восседали змеелюди — катарги, боевые тигры и медведи, великаны, циклопы и даже вооруженные черепахи.

— А это кто? — тихо спросил Сервоет, показывая пальцем на обычных с виду людей, только очень уж загорелых и мускулистых. К ноге у каждого был аккуратно привязан длинный хвост с чёрной жёсткой щетиной.

— Ба! — воскликнул Диран, — это же рептусы собственной персоной! Как всегда, ни одно дурно пахнущее дельце не может обойтись без этих выродков.

— А почему они так похожи на лысаков?

— Ну, если рассуждать логически, — начал Гунтас, — подозреваю, что всем этим балом заправляет новый хозяин замка — лысак. А рептусы — всем известные холуи и подлизы. Думаю, они из кожи вон лезут, чтобы понравиться хозяину, поэтому и приняли внешний вид, близкий к начальству. Другого объяснения у меня нет.

Диран стоял как вкопанный и таращился на подземный город, не веря своим глазам.

— Что здесь творится? — казалось, один Малий не понимал, куда он попал.

— Здесь происходит производство гигантского количества оружия для всех времен и измерений, — заключил Гунтас. — Только кто и зачем решил столь основательно вооружиться, я никак не пойму.

— Что тут понимать? — вмешался Диран. — Если здесь рептусы, значит, скоро начнется большая война, это как пить дать. Слушай, Гунтас, ты заметил, что все рабочие без наручников, на них не надеты ни кандалы, ни даже веревки? Конечно, здесь много надсмотрщиков, но все равно в таком хаосе уследить за каждым нереально.

— Заметил. Это тем более странно, поскольку, судя по рассказам Филиппа Траумэ, на производстве в замке заняты исключительно маги, волшебники и колдуны.

— Гунтас! — вмешался Сервоет. — Я постоянно слышу от тебя «маги, волшебники и колдуны». Про магов я всё понял, но кто такие волшебники и колдуны?

— Всё просто. Про магов ты, действительно, уже знаешь: они черпают энергию в «реках силы», пользуясь неограниченным доступом.

А волшебники и колдуны забирают часть энергии у других существ. Разница между ними в том, что волшебники используют заимствованную энергию для сотворения благих, светлых дел. А колдуны — для злых и тёмных дел.

Кстати, простые существа для сотворения магических заклинаний вообще могут использовать только собственную энергию, отпущенную им для обеспечения жизнедеятельности.

Поэтому я тебя не учу никаким магическим трюкам, чтобы ты не расходовал жизненную энергию. Представь: нападут на тебя в чужом мире, а ты применишь магию, на которую уйдет добрая половина твоей суточной нормы. И после сотворения заклинания у тебя даже не останется сил, чтобы убежать от врага.

Возвращаясь к волшебникам и колдунам, замечу, что их не выбирало «Колесо Фортуны». Они, скорее, мутанты, аномалия своего измерения. Вот для таких как раз и важен, как ты сказал однажды, «дар Божий». Но, надо отдать должное, и среди них попадаются таланты.

— Но ты рассказывал, что наиболее способных волшебников и колдунов отбирают для дальнейшей учебы в Академии магов. То есть они становятся магами без участия «Колеса фортуны»?

— Они не становятся магами, — терпеливо объяснял пелин. — Они становятся магически образованными волшебниками и колдунами. Просто Коллегия магов решила, раз уж эти существа хотят заниматься «магией», не стоит им мешать в этом, а то в поисках «магических эликсиров» и «философских камней» натворят бед.

А так пробудут в специальном блоке Академии магов пару месяцев. Узнают разные простенькие заклинания и рецепты примитивных снадобий — ничего серьезного. Получат бумажные дипломы и, радостные, с ними «поедут» к себе домой. Но самое главное, чему их научат, — это держать язык за зубами и поменьше трепаться о своих «сверхъестественных способностях».

— Что будем делать? — спросил Диран, с трудом дождавшись окончания «лекции».

— Внимание! Внимание! — раздался откуда-то сверху громкий властный голос. — Первая рабочая смена окончена. Всем необходимо пройти в казармы для приема пищи и отдыха. Работникам второй смены занять свои рабочие места!

Толпы существ потянулись вдоль улиц по направлению к большому многоэтажному дому. Из другого, похожего дома им навстречу стали выходить шеренги других существ.

Пересменка продолжалась около десяти минут, после чего вновь прибывшие существа заняли свои рабочие места. И производство оружия продолжилось.

— Во вкалывают! — не переставал удивляться Диран. — Мы так работали только во время войны и осады крепости.

— Смотрите! — Гунтас указал пальцем на существо, крадущееся, прикрывшись листом фанеры, вдоль огромных станков. На миг, когда фигурка перебегала от одного укрытия к другому, удалось разглядеть небольшого человечка, удивительно похожего на пелина.

— Не понял? — спросил сам себя Гунтас. — Не может такого быть, чтобы им удалось взять в рабство пелина! Такого никогда не было и не будет!

— Успокойся ты, — положил руку ему на плечо Диран. — Я хоть и старше тебя, а вижу, похоже, лучше. Ты к нему внимательнее приглядись.

Гунтас стал напряженно всматриваться и искать взглядом человечка, укрывшегося за очередным контейнером.

— Тьфу ты, — облегченно произнес он через минуту. Действительно, обознался. Не заметил маленькие крылья у него за спиной. Он их, стервец, спрятал под курткой. Вон только кончики снизу торчат, — объяснял Сервоету, показывая пальцем в сторону человечка, Гунтас.

— И кто это если не пелин?

— Это крэпл. Их часто путают с нами, пелинами.

— Они тоже транспортные работники?

— Щас! Разбежались! Эта честь принадлежит только нам, пелинам, — гордо ответил Гунтас.

— У него есть крылья, стало быть, крэплы умеют летать?

— Еще как! — ответил Диран. — Эти малыши просто виртуозные летчики. В бою они незаменимы. Летают высоко, всё видят. Лучше любой разведки. А при случае могут и камень на башку врагу скинуть.

— Какой камень? Скорее песчинку — посмотри, какой он маленький. Раза в три мельче Гунтаса. Я сначала подумал, что это ребенок пелина, — спорил Сервоет.

— Маленький да удаленький. У этих малышей силищи очень много. Они могут поднять вес, превышающий их собственный в десять–пятнадцать раз.

— Прикольно. Маленький домкрат прямо, — восхитился мальчик.

В это время крэпл почти добрался до стены, на которой находился балкон. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что надсмотрщики на ближайшем островке отвлеклись, он живо скинул маленькую кожаную курточку. Расправив небольшие перепончатые крылья, взлетел и стал быстро подниматься вверх.

Но не успел он пролететь и десяти метров, как один из стражников — волк с головой орла — заметил беглеца и объявил тревогу. Тут же пронзительно заорала сирена, надсмотрщики обернулись в сторону балкона и стали разворачивать свои островки, намереваясь поймать крэпла.

— Вот, блин, засада! — Гунтас казался слегка растерянным.

— Как говорил мой дед, ныне покойный: «Лучше славной битвы может быть только славное побоище», — и Диран стал деловито закатывать рукава плаща.

— Малыш! Лети сюда, — прокричал Малий человечку и замахал руками.

Трэпл их заметил и стал набирать скорость. Стражники, поняв, что пленник уходит, открыли беспорядочный огонь из пулеметов, луков и арбалетов, одновременно разгоняя свои плывущие по воздуху острова. Одна из стрел впилась в ногу крэпла. Он пискнул, дернулся от боли, но лететь не перестал.

— Вот, подлюки, сейчас они его убьют! — Гунтас полез в сумку и стал рыться, разыскивая нужный пузырек.

Несмотря на рану, маленький человечек уже проделал большую часть пути и был всего в двадцати метрах от балкона. Однако погоня не отставала. Стражники разворачивали большую сеть из блестящих нитей, готовясь накинуть ее на беглеца.

— Не успеет, надо помочь мальцу, — тихо сказал старик.

Сервоет, следивший за смелым крэплом, повернул голову и увидел, как Диран уже сотворил гигантский огненный шар. Жилы на его руках вздулись, ноги тряслись, со лба капал пот. Было видно невооруженным взглядом, сколь тяжело давалось старому магу заклинание.

Когда шар достиг совершенно неприличных размеров, огняк запустил его в самую гущу преследователей.

Надсмотрщики на восьми островах были уже в пятидесяти метрах от крэпла, когда на них обрушился «гнев Дирана». Раздался оглушительный взрыв, над городом вспыхнула яркая вспышка. Острова разлетелись на части. Сидевших на них существ также разнесло в клочья. Головы, руки, ноги, хвосты хаотично разметало в разные стороны.

Взрывной волной накрыло и крэпла. Хорошо, что Малий в последний момент успел схватить его за ручку и втянуть на балкон, отчего сам юноша опрокинулся на спину. Крэпл приземлился на мягкий живот Малия.

— Теперь самое время сматываться, — прокричал Диран, схватил на руки малыша и заскочил в дверь.

Повторять два раза никому не потребовалось. Гунтас, Сервоет и Малий помчались вслед за стариком.

Расстояние, которое еще недавно было пройдено тихим шагом за десять минут, теперь пробежали за две. И хотя звуков погони сзади не было слышно, задерживаться в замке никому не хотелось.

Диран и компания уже почти добежали до секретной двери, когда путь им преградили проснувшиеся охранники. Они стояли, перекрыв коридор, направляя на бегущих острые копья.

Диран остановился, тяжело дыша. — У меня уже почти не осталось энергии на мощное заклинание, а слабое лишь подпалит им усы.

— Скверно, очень скверно, — неуверенно произнес Гунтас.

В этот миг сзади на спины стражников обрушил всю свою мощь боевой ягуар Валар.

Одному из них он сразу откусил голову, а другому всадил когти глубоко в тело, отчего бедняга взвыл на весь замок. Когда когти пронзили сердце, мужчина умолк и поник головой, тараща широко открытые остекленевшие глаза.

— Молодец, киса, хороший удар! — потрепал ягуара по загривку огняк. — А теперь все на выход бегом-бегом, — поторапливал он, выпроваживая беглецов за дверь.

Диран вышел последним, снова замуровал за собой вход, после чего устало сел на траву. Крэпла он бережно положил рядом и, аккуратно вынув стрелу, осматривал рану. Она оказалась не очень серьезной, однако человечек от переутомления потерял сознание.

— Ты чего расселся? Бежим — нас могут схватить стражи из замка, — недоумевал Сервоет.

— Никто нас уже не схватит, — успокоил его Гунтас. — Это они там, под землей, смелые и воинственные, пока никто не видит их чудачеств. А здесь официальное измерение, которое находится под контролем Совета времён и измерений. В Пятиречье нельзя просто так хватать и убивать существ или держать их в рабстве.

— Значит так, — обратился пелин к присутствующим. — Ты, старик, бери раненого и Валара и веди их к себе домой. Там отдохнете и наберетесь сил. А я с Сервоетом и Малием отправляюсь к пацараям. Надо им все рассказать: пусть решают, что делать дальше.

— Как скажешь, Гунтас, тебе виднее. Пошли, киса! — Диран бережно взял на руки крэпла и зашагал в сторону леса.

— Пока, Валар! — погладил ягуара за ухом Сервоет. — Не скучайте тут без нас, а мы постараемся побыстрее вернуться. А ты и впрямь — боевой ягуар, так круто этих «сделал». Я как будто боевик посмотрел!

— Пустяки, м-р-р-р, я и сам не понял, как все произошло, — поскромничал Валар.

— Ну всё, прощайтесь быстрее. Нам пора, — Гунтас уже приготовил Эрат. — Сервоет, возьми за руку Малия, поехали…

***

Сервоет и Гунтас оказались перед уже знакомым столом с извергающимся вулканом. Малий, похоже, был здесь тоже не в первый раз. Он вел себя уверенно и не таращился по сторонам.

— Мы ожидали вас, добро пожаловать, — приветствовал их Джинта. — Надеюсь, порадуете добрыми вестями? И кто этот бледный юноша со столь знакомым лицом? Для чего вы привели его с собой?

— Не беспокойтесь, достопочтенный Джинта, это мой ученик — Малий, — выскочив из-за стола, прокричал один из пацараев. Он всегда сидел на противоположной стороне, дальше всех от Сервоета, и мальчику толком не удавалось его разглядеть.

Теперь он увидел, что к ним подбегает мужчина среднего роста с рыжими волосами и бородой, одетый в красивый костюм с сиреневым отливом и стильные кожаные ботинки. Он сразу направился к юноше, стал его внимательно осматривать и ощупывать, охая и причитая, как заботливая мать над непослушным чадом.

— Малий, мой мальчик! Что с тобой случилось? Почему ты не связался с нами сразу по приезду в Пятиречье? Почему ты такой худой и бледный? Я ничего не понимаю, объясни!

Малий вкратце рассказал историю своего заточения, освобождения и побега из замка. Также не забыл вкратце упомянуть о проделанной исследовательской работе и своем крайне глупом поступке с подписанием документа. Особо он заострил внимание на истории своего спасения. Рассказывая ее, Малий пришел в крайнее возбуждение, эмоционально жестикулировал, постоянно гладил по голове Сервоета и с благодарностью жал руку Гунтасу.

— И теперь, когда вы знаете всё, — закончил он, — имеете полное право лишить меня высокого статуса специалиста по «рекам силы», закрыть неограниченный доступ к энергии и сослать меня в самое далекое и неразвитое измерение из известных.

— Не горячитесь, юноша, — прервал его Джинта. — В конце концов, глупости совершают все. Вот, например, Ваш учитель Райнан в молодые годы всё время путал правую и левую стороны. От этого он мог неделями блуждать по измерениям и недоумевать, почему ему никак не добраться до намеченной цели.

А хохмач Карфиус славился тем, что ради забавы любил скрещивать магическими заклинаниями между собой разных существ. А потом приносил их на уроки естествознания в Академию магов, чем приводил преподавателей в замешательство.

Вы ведь знаете, что магия пацараев не оставляет никаких следов, поэтому бедные учителя неделями бились, пытаясь изучить новый вид неведомых доселе зверушек.

Тем не менее, работу, которая была поручена, Вы выполнили. Поэтому сейчас еще раз скажите спасибо своим спасителям, — и он указал рукой на Сервоета и Гунтаса, — и отправляйтесь в Академию магов. Там отдохнете, успокоитесь, наберетесь сил. Они Вам еще понадобятся.

А о документе «Д.О.Магиус» не беспокойтесь. Он автоматически аннулировался, как только Вы покинули Пятиречье. И в следующий раз читайте внимательнее, что подписываете.

— Ну, что же, друзья мои, — обнял Малий Гунтаса и Сервоета, — настало время прощаться. Еще раз благодарю вас за мое чудесное избавление. Без помощи такой дружной команды, как ваша, я бы не справился. Если будет угодно времени, мы с вами еще свидимся! Передавайте привет Дирану и прекрасному боевому ягуару Валару.

— Я готов, — повернулся он к пацараям.

Джинта хлопнул в ладоши — и Малий растаял в воздухе, как будто его и не было.

— Гунтас и Сервоет, теперь ваша очередь поделиться увиденным. Можете не говорить, просто вспомните всё, что видели.

Мальчика и пелина усадили в большие удобные кресла, обитые зеленой кожей.

— Закройте глаза и просто вспоминайте, — повторил Джинта и сотворил над столом большой прозрачный шар с туманностью внутри.

Путешественники устроились в креслах, откинулись на спинки и закрыли глаза. Через мгновение туман сменило видео великолепного качества. Фильм «Сервоет и Гунтас в Пятиречье» был показан со всеми мельчайшими подробностями, со звуками и даже запахами.

Пацараи внимательно смотрели и слушали. Им еще попкорн в руки — и от кинотеатра было бы не отличить. На «экране» замелькали сцены лесного похода, побоища на опушке, встречи путешественников с Малием. Потом все увидели так поразивший путешественников подземный город-завод с огромными территориями. Во время битвы пацараи одобрительно закивали, живо обсуждая огненный шар, сотворенный стариком. Начались негромкие споры о том, следовало ли сделать шар чуть больше или и такого было достаточно?

Моменты пеших переходов и сна они «перематывали» на скорости, иначе сеанс растянулся бы на несколько дней.

— Так-так, — начал первым боевой пацарай Лерак после кинопросмотра. — Теперь картина более или менее вырисовывается. Значит, некий лысак наладил в подвалах замка Саланта в Пятиречье подпольный завод по производству оружия для всех известных нам измерений. Работают на него в основном маги, волшебники и колдуны. Теперь осталось выяснить, для чего он это делает, и можно предъявлять обвинение.

— Гунтас, Сервоет, — обратился Джинта, — мы видели, как вы спасли некого крэпла.

Сдается мне, он сможет много чего интересного рассказать о своем пребывании на заводе. Хотя его и ранили, надеюсь, что он выживет и поправится. Однако случиться может всякое — и плохое, и даже очень плохое. А нам крайне важно услышать его историю. Срочно возвращайтесь в Пятиречье, в дом к Дирану. Поговорите с крэплом и сразу же обратно. Никуда не высовывайтесь и ни во что не ввязывайтесь. Поняли?

— Поняли, — вздохнул пелин и полез в сумку за Эратом. — А как же быть с Сервоетом Лучезарным? Нам больше не надо его разыскивать?

— Почему же? Сервоет Лучезарный нам по-прежнему необходим. Чувствую, что именно он является ключом к разгадке головоломки, которую «сочинил» некто, нам неизвестный. Отправляйтесь.

Когда путешественники исчезли, Джинта продолжил:

— Как видите, уважаемые члены Совета времен и измерений, дело приобретает весьма неожиданный оборот. Теперь мы точно знаем, что наша цель — это неизвестный лысак, хозяин замка Саланта в Пятиречье.

Признаться, я ожидал «вселенского заговора» от любого существа, кроме лысаков. Они ведь еще не настолько развиты и неуязвимы, чтобы тягаться с более совершенными существами, да еще в чужих мирах. Поэтому, может статься, что за спиной этого лысака стоят более мощные силы.

— Ты говоришь о тафаргах, Джинта?

— Я о них не то что говорить, даже думать не хочу. Но исключать ничего нельзя. Может быть, это тафарги. А может быть, вездесущие и неугомонные рептусы. Хотя у них на такую организацию мозгов не хватит.

Ладно, гадать бесполезно. Дождемся Сервоета с Гунтасом. Надеюсь, им удастся разговорить крэпла, и мы, наконец, соберем недостающие звенья в «цепи заговора».

— Рейнан! — обратился Джинта к пацараю, который подходил к Малию, — тебе и твоим ученикам удалось выяснить, каким образом злодеи меняют структуры второстепенных «рек силы»? Сегодня мне принесли свежий доклад о том, что еще в двух мирах у существ начались перебои с получением энергии. Случилось это три дня тому назад.

Сначала аборигены не обратили особого внимания на произошедший «энергетический сбой» — всякое бывает. Но через два дня, когда в массовом порядке стали умирать целые виды, забили тревогу и отправили сообщение нам.

— Я тоже получил подобный отчет, — подтвердил Рейнан. В эти измерения уже направлены мои специалисты. Как раз сейчас они занимаются изучением проблемы.

Что касается способа «заражения» рек, как мы его окрестили между собой, то тут пока ничем порадовать достопочтимый Совет не могу.

Вначале мы думали, что некто просто сливает энергию из одного измерения в реки другого измерения, таким образом нарушая однородный энергетический состав реки. Мы даже провели несколько опытов, которые, однако, показали, что для сколько-нибудь серьезного «заражения» необходимо гигантское количество энергии.

Мне неизвестны маги — пусть даже их будут сотни — которые могли бы аккумулировать в себе столько энергии, да еще путешествовать с ней по измерениям. Поэтому этот вариант был отвергнут.

Позднее предположили, что реки вообще никто не заражает.

— Это как так? — не поняли пацараи.

— Мы пошли от обратного. Подумали, что раз уж энергию не могут получать существа, может быть, именно в них самих дело? Вероятно, некая группа магов, незаметно воздействуя на население измерения, «меняет» его, делая невосприимчивым к «рекам силы»? Однако, проведя исследование сотни существ, мы не нашли магического воздействия на их организмы. Вторая версия также оказалась несостоятельной.

— Ты будешь перечислять нам все неудачные попытки? — съязвил остряк Карфиус.

— И, наконец, была выдвинута третья гипотеза, — не обращая внимания на подколы, продолжал Рейнан. — Мы предположили, что «реки силы» загрязняет само измерение.

Детально изучили состав энергии «рек силы». И установили, что концентрация чёрной отрицательной энергии в зараженных «реках силы» превышает норму в десятки раз. А в «вымерших» измерениях в тысячи. Это значит, что кто-то «распылил» большое количество негативной энергии по берегам второстепенных «рек силы». Вероятно, её завезли из других измерений, причем так скрытно, что транспортная служба пелинов ничего не заметила.

— Тафы? — поднял бровь Джинта.

— В том-то и дело, что следов тафаргов в измерениях с зараженными «реками силы» не обнаружено. Ни их магии, ни их самих мы не встречали. И местные жители также не смогли припомнить, чтобы чужаки, похожие на тафов, посещали их.

— Позвольте, но ведь все мы знаем, что второстепенные «реки силы» под воздействием Главной реки имеют свойство самоочищаться, становясь прежними? В наших же случаях этого не происходит. Почему?

— Беда в том, что чёрной энергией заражены не столько сами «реки силы», сколько берега вдоль них. К сожалению, земля и камни не могут самоочищаться, оставаясь зараженными. Они медленно и постоянно отравляют реки и препятствуют существам в заборе энергии. И из-за этого доступ к самим «рекам силы» практически перекрыт для всех.

— Для всех, кроме тафаргов! — заключил Лерак. — Чёрная энергия — это их стихия: в ней тафы как рыба в воде.

Одного не пойму: даже отравив берега вдоль всех рек во всех измерениях, тафарги всё равно не смогут пользоваться самими «реками силы». В них проистекает чистая здоровая энергия, которую эти твари на дух не переносят. В чем тогда смысл этих жестоких поступков?

— А им и не нужна наша энергия, — пояснил Джинта. — Их цель — сделать измерение необитаемым на многие века. А потом обратиться в Совет времён и измерений с петицией о передаче таких измерений под их управление.

Вы, наверное, забыли, что много миллионов лет тому назад существа из всех известных измерений заключили договор. Согласно ему, если мир остается необитаемым более двух тысяч лет, то любые существа имеют право получить его во временное пользование. И если эта цивилизация потом сделает данное измерение обитаемым и процветающим, тогда оно навечно остается в ее пользовании.

— Но тафарги не могут сделать из пустыни процветающее измерение! Мы же с вами прекрасно знаем, что всё, к чему прикасаются эти убийцы, превращается в чёрные дыры!

— К сожалению, древнее соглашение не содержит оговорок на этот счёт. Одно бесспорно — после того, как из измерения будет сотворена чёрная дыра, обратно заполучить его мы уже не сможем, — закончил Джинта.

— Значит, надо любым путем найти возможность очистки берегов «рек силы» от чёрной энергии! — воскликнул Карфиус. — Иначе через несколько тысяч лет под нашим управлением, кроме этого стола с вулканом, ничего не останется.

Глава 12. Обратно в Пятиречье

— Ба! Какие важные персоны — и без охраны! — еще не успев открыть глаза, услышал Сервоет.

Они с Гунтасом снова оказались посреди уютной избы Марфы. Печь была натоплена докрасна, отчего воздух казался горячим. Над очагом висел привычный котелок, в котором традиционно булькала очередная вкусная похлебка.

За длинным деревянным столом сидели Валерка, Колька и Анфиса. Они с удовольствием уплетали суп, заедая его свежим ароматным хлебом и картошкой с жареными грибами, огромная сковородка с которыми занимала четверть стола.

На большом продолговатом блюде дымился только что приготовленный румяный молочный поросенок. Рядом с ним на круглых тарелках лежал рассыпчатый рис, перемешанный с овощами и мясом. Большие кувшины с квасом и морсом возвышались над блюдами, дополняя кулинарную идиллию.

— Ой, Гунтастюшка, хороший мой! Сервоет, что ты стоишь как вкопанный? Давайте за стол, самое время обедать, — захлопотала вокруг вновь прибывших Марфа, усаживая их за стол.

— Привет, Валерка, привет, Колька! Давно не виделись, — обрадовался Сервоет.

— Привет, Серёжка! — столь же радостно ответил Валерка, отламывая хлеб и макая его в бульон.

— Ну, привет, друг, коли не шутишь, — пробурчал Колька. — Вспомнил, стало быть, про нас?

— Колька, ты чего? Я про вас с Валеркой никогда не забы… — осёкся на полуслове Сервоет. Только сейчас ему в голову пришло, что со всей этой суетой они напрочь забыли про мудрую птицу Колед!

— Слышишь, Гунтас, — оторвал он пелина от трапезы, — а ведь мы, действительно, совсем забыли про космогрифуса! Ты же его сам отправил в замок сидеть на крыше и следить за всем, что происходит. А потом мы и не вспомнили о нём.

Понимаешь, мы забыли друга! Поступили, как последние негодяи! А если бы его там поймали и зажарили на обед вместо курицы?

— Ты что-то путаешь, — ничуть не смутившись и не отрываясь от поглощения пищи, ответил транспортный работник. — Это твоего недалекого друга лысака — Кольку нельзя было отправлять в замок на крышу. Во-первых, он туда просто бы не дошел. На крышу бы не залез или залез и упал бы с нее, сломав себе руки и ноги. Или сидел бы там, как дурак, до старости, ожидая от нас условный сигнал.

А птица космогрифус — это совершенно иная история. Она сама знает, куда можно лететь, а куда нельзя. На какую ветку приземлиться, а от чего держаться подальше. И про то, что надо делать в непредвиденной ситуации, тоже прекрасно кумекает.

Вот, скажи, Колька, куда ты полетел, когда понял, что мы не придем за тобой?

— А я знал, что вы не придете. Я сидел на самой высокой башне, и оттуда мне было всё прекрасно видно. Я заметил, как вы открывали потайную дверь и заходили в замок. А потом, спустя время, выбежали обратно как ужаленные. Когда Гунтас достал свой свисток, я понял, что вы собираетесь смыться.

Поэтому сначала проводил Дирана до его домика, а позже мы с Валаром понеслись в избушку к Марфе. Теперь вот сидим здесь, вас дожидаемся.

— Видишь, Сервоет, — повернулся Гунтас к мальчику, —прав был я насчет космогрифуса? Глазастая и сообразительная птичка — то, что нам надо. — Расскажи-ка мне лучше, Николай, что тебе удалось увидеть с дозорного места?

— Ничего особенного. Внутренний двор крепости целый день оставался почти пустым, если не считать десятка стражников, патрулирующих территорию. В сам замок почти никто не заходил и не выходил из него.

— Почти?

— Туда привезли только того связанного мужика, которого мы видели в лесу, там, где убили курьеров. Его сразу же провели в небольшой дом из красного кирпича. Оттуда он больше не выходил. И ближе к вечеру доставили еще одного в таком же виде — связанного, на лошади.

— Это всё?

— Почти. Как мне удалось отметить на глазок (часов-то у меня нет) примерно раз в три часа во двор выходили четыре мага и расходились по сторонам света. Дойдя до крепостной стены, они сотворяли заклинания и быстро возвращались обратно.

— Понятненько, — жуя, произнес пелин. — Это они обновляли защитные заклинания от непрошеных гостей.

— А что, разве заклинания стареют и их надо обновлять? — поинтересовался Сервоет.

— Заклинания нет, а вот энергия этих заклинаний, говоря простым языком, «выветривается», хоть и не быстро. Если ты говоришь, что маги выходили каждые три часа, то, скорее всего, для проверки своих заклинаний.

— Как так? Поясни.

Наевшись, Гунтас удовлетворенно фыркнул, откинулся на спинку стула и, поглаживая округлившееся пузико, продолжил:

— Любое заклинание — это, в первую очередь, ловушка. А охранное заклинание — это очень сложная ловушка. Маги сотворяют их в местах, где возможен проход неприятеля. И потом через определенное время проверяют свои заклинания, считывая с них информацию: кто подходил к ловушке, кто попался в ловушку, кто пытался снять ее и наложить свое заклинание, и так далее.

— Верно говоришь, — вмешалась Марфа. — Помню, был у нас лагерь объединенного отряда магов. Разбили мы его в чистом поле в измерении Арктикус. Как обычно, сражались с рептусами. Чего-то их, змей вонючих, занесло в такую даль? А надо вам сказать, что Арктикус — это измерение вечного холода, снегов и бескрайних ледяных полей.

Дубак стоял жуткий. Хоть тройные подштанники надевай, все равно через двадцать минут на улице задница замерзала. А ветер такой, что сопли в носу в сосульки превращались. В общем, в такую гадскую погоду нам приходилось свои заклинания каждые полчаса обновлять.

— Зачем так часто? — поинтересовался Колька.

— Лучше бы еще чаще, да уж больно неохота было из теплой палатки выбираться. Наши заклинания или замерзали, или начинали ерунду всякую вытворять. Либо их просто сдувало энергией ветра, как картонку.

— Поэтому маги, колдуны и волшебники сотворяют свои заклинания на неподвижных предметах? — уточнил Валерка.

— А ты поумнел, малец! Шкура боевого ягуара явно пошла тебе на пользу. Да, мы стараемся «заговаривать» вещи, которые долгое время остаются в одном месте и без движения. Шкатулочки, старые документы, мебель, сундуки всякие.

Если вещь постоянно переносить с места на место, то энергия заклинания постепенно «выветривается». То же самое произойдет, если к этой вещи прикасаются сто раз на дню — ручка входной двери, например, или перила лестницы. Заклинания на одежде тоже бессмысленны: постирал её пару раз — и всё смыл вместе с проточной водой.

Гунтас был рад, что Марфа хоть на время взяла на себя функции учителя. Он так сильно объелся, что ему не хотелось ни говорить, ни спорить, ни шевелиться.

— Бабушка, смотри, хорёк заснул! — ткнула пальцем в задремавшего пелина Анфиска.

— Тише ты, чума такая! Сколько раз тебе повторять: не называй господина Гунтаса Великолепного «хорьком». Он может обидеться, и тогда тебе не поздоровится!

— Точно так, подтверждаю, — и Сервоет рассказал всем историю про то, как пелин забросил его в измерение к ненасытным великанам.

— Неужели они могли тебя съесть? — вытаращив глаза, изумилась Анфиска. — Прямо так взять и скушать? Может, они тебя сначала отварить хотели или пожарить?

— Как-то не хотелось выяснять у них, в каком виде великаны хотели употребить меня в пищу, — ответил мальчик.

— «Вечная колбаса» — это круто, — размечтался Валерка. — Я, когда становлюсь Валаром, всегда жрать хочу, даже живот урчит. Не понимаю, как обычные ягуары живут, когда все мысли только о еде?

— Кушай, милок, кушай, — тут же наложила ему полную миску Марфа. — Оголодал, поди, по нашим лесам бегавши. Как Анфиска примчалась да все рассказала, я сразу поняла, что скоро вы не вернетесь. Думала, схватят вас там эти упыри, пытать начнут. Вон, уже наряд боевой из сундука достала, хотела на подмогу идти.

Над кроватью Марфы висел разноцветный халат из плотной ткани. Он весь был обшит цветными камнями и вставками из золота и серебра.

— Спасибо, бабушка, нам Диран помог. Он к-а-а-а-к всех огненной бомбой зафигачил! От врагов только рожки да ножки остались, — взахлеб начал рассказывать Сервоет.

— Это который Диран? Из деревни огняков, что ли? Как же, знаю, ездили мы в пару «командировочек». Хороший был маг, надежный. Только балагур редкостный. Помню, перепил своей настойки из солнечных ягод и чуть весь лагерь не спалил с пьяных глаз.

— Он клевый, — подтвердил Валар. — Когда мы вернулись в деревню, как и обещал, отдал мне целого барана. Я так сильно обожрался, что потом ходить не мог.

— Тебе лишь бы брюхо набить, — беззлобно пожурил его Колька.

— А что стало с маленьким крэплом, которого мы спасли? — спросил Сервоет.

— Не знаю, мы только проводили Дирана до деревни. Потом Валерка быстро схавал барана, и мы понеслись сюда обратно. Знали, что вы должны вернуться через портал.

— «Валерка схавал»! Да ты сам целую ногу склевал, а на меня сваливаешь. А маленький человечек всё это время был без сознания. А потом, когда Диран влил ему в рот лекарство, очнулся, и тут же крепко уснул. Старик велел его не будить.

— Не ссорьтесь, — вмешался Гунтас. — Значит, крэпл по-прежнему в деревне? Это хорошо. Дождемся ночи и выдвигаемся, а пока всем отдыхать, — скомандовал он и, растянувшись на лавке, мгновенно задремал.

— Гунтас — реальный обжора и лежебока. А еще постоянно заливал нам, что, питаясь одной энергией, можно обходиться без еды и сна, — кивнул на спящего пелина Валерка.

— Ну что, мальцы, наелись или, может, еще добавочки? — Марфа уже занесла надо котелком большую поварешку.

— Всё-всё, Марфа, мы сыты! — мальчишки даже накрыли тарелки руками. — Спасибо тебе большое, было очень вкусно.

— Чего-то спать совсем не хочется — чем бы заняться? — спросил у друзей Серёжка.

— Бабушка, а расскажи нам о магических битвах, в которых ты участвовала, — попросила Анфиска.

— Вечно тебя на всякие приключения тянет. Ладно уж, слушайте, раз так интересно.

Марфа наконец перестала хлопотать с готовкой. Устало присела на скамейку и вытянула ноги. Потом налила себе из огромного чайника травяного чая, сделала большой глоток, поставила чашку на стол и начала рассказ:

— Дело было в одном относительно молодом измерении. Название его уже и не упомню, то ли Фантур, то ли Кантур. Я как раз только легла спать — и тут шум-гам, стуки в дверь. «Вставай, — говорят, — Марфа, собирайся! Срочно!» Короче, как всегда у них.

— У кого это «у них»? — перебил Серёжка.

— У них — это у Совета времён и измерений. Я всегда удивлялась, как так? Сами пацараи живут тысячи лет, а все дела делают бегом, чуть ли не вприпрыжку!

— Может, это оттого, что жизнь других существ значительно короче? Вот они и подстраиваются под нас? — предположил Колька.

— Если под вас, лысаков, подстраиваться, то и в туалет толком сходить не успеешь, — беззлобно пошутила Марфа. — Не перебивайте меня, итак память подводить стала.

Короче, собралась я в авральном режиме. Пелин, который чуть дверь не выломал своими стуками, доставил меня на пункт сбора магов. Стоить заметить, что я такие места очень люблю. Здесь всегда можно встретить старых друзей, поболтать за жизнь, посмеяться. Одним словом, здорово.

В этот раз на пункте собрали магов триста. Я еще подумала: «Чего-то многовато! Неужели что-то серьезное стряслось?». К нам выходит какой-то пацарай и говорит: «Объяснять вам всё подробно нет времени. Отправляйтесь, на месте сами поймете». И «запулили» нас в этот Кантур.

Открываем глаза и ничего понять не можем — что за ерунда? Вокруг прекрасный чистый, ухоженный город. По улицам ходят счастливые прохожие с кожей зеленого цвета, ездят автомобили. Маленькие дети резвятся в песочнице. Никто не бегает, не стреляет, не швыряется молниями, ничего не взрывает. Рептусов и прочих гадов даже духу нет. И тут мы, триста магов! Стоим как придурки, посреди площади, с суровыми рожами, готовые кинуться в бой.

Поторчали мы так немного и решили разойтись по измерению, провести разведку.

Я попала в группу с двумя магами-черепахами из измерения Тортилус. Забавные ребята — панцирь носят на себе, поэтому всегда дома. Удобно. Бродили мы по городу целый день.

— И что, местные жители вам не удивились? — спросил Валерка. — Ходит по городу вооруженная бабка в сопровождении двух огромных черепах. Я бы при встрече с такой компанией в штаны наложил.

— Сам ты бабка, — осадила его Марфа, — мне тогда лет 40 всего было. И чтоб ты знал, во многих измерениях прекрасно относятся к «пришельцам». Это только у вас, лысаков, их сразу в секретные тюрьмы кидают, а потом скальпелями на части режут, чтобы посмотреть, чего там внутри.

— Не было у нас такого, Вы что-то путаете, — заспорил Колька.

— Как же не было? Как сейчас помню, 1947 год, пустыня где-то в Америке, лысаки схватили двух или трех пришельцев. И стали проводить над ними всякие опыты, пока те не загнулись.

— А кто это такие были?

— Ничего особенного, обычные проверяющие Совета времён и измерений — то ли геологи, то ли биологи. Им надо было собрать свежие пробы с вашего измерения, грунт, флора, фау…

— Так, стоп! — закряхтел проснувшийся пелин. — Марфа, ты всё время забываешь, что перед тобой обычные люди.

— Нам пора, — кивнул он мальчишкам, — собирайтесь и выходим. До дома Дирана путь предстоит неблизкий.

— А как же бабушкина история? — заупрямилась Анфиска.

— Потом дослушаешь! — ответил ей Гантус. — Кстати, ты тоже собирайся, пойдешь с нами.

— Иди-иди, внученька. Раз господин пелин говорит — значит, так надо. Не все же тебе над бабкой подшучивать, пора и делом заняться.

— Ладно, уговорили, — лениво произнесла Анфиска. И стала нехотя собираться, хотя в душе ликовала — ей предстоит настоящее магическое приключение!

— Выходи первая, посмотри, всё ли там чисто, нет ли посторонних, — подтолкнул Анфиску пелин и чуть погодя вышел следом.

***

— Всё тихо, — встретила путешественников на улице Анфиса. — Я обежала вокруг и ничего подозрительного не заметила. Пойдёмте.

— Анфиса, иди впереди и смотри внимательно. Ты — местная, если кто тебя встретит, то не удивится. Ты только нам знак подай: свистни, например. Умеешь свистеть?

— Я-то? — девочка засунула пальцы в рот — и лес огласился пронзительным свистом. С невысоких деревьев кое-где опала листва. Испуганные птицы в замешательстве взлетели с веток.

— Верим-верим, прекрати, — зажимая уши, морщился пелин. — Так сильно не надо, слегка свистни, этого будет достаточно. Валар, ты, как обычно, дуй в лес и разгоняй зверье на нашем пути. Колед, лети вперед и передай Дирану, чтобы ждал гостей.

Сервоет и Гунтас осторожно пошли по тропинке, ведущей к большой дороге, которая, в свою очередь, должна была привести их в деревню огняков.

Анфиска шла чуть впереди, крутила головой по сторонам и что-то тихонько напевала себе под нос. Вдруг впереди она увидела яркий свет от фар автомобиля. Для Пятиречья машины были большой редкостью. Местные маги, колдуны и волшебники в массе своей отвергали достижения научно- технического прогресса. А многие, памятуя о том, что машины и механизмы в их родных мирах практически уничтожили экологию, старались в Пятиречье обходиться без тяжелой техники.

«Кого это носит ночью по лесам? — подумала девочка и отошла с середины дороги на обочину. — Тьфу ты, чуть не забыла», — и она негромко свистнула. Судя по треску ломающихся веток, Гунтас и Сервоет спешно спрыгнули с дороги в кусты.

Автомобиль быстро приближался. Это оказался большой внедорожник защитной армейской раскраски. На крыше у него был круглый люк и пулемет.

Поравнявшись с Анфиской, джип остановился. Из передней двери ловко выскочил поджарый мужчина лет сорока пяти с «испанской» бородкой. Он открыл заднюю дверь, из которой, тужась и кряхтя, вылез очень тучный человек преклонных лет с седыми волосами.

«Экий жирдяй, — подумала Анфиска. — Смотришь — и кажется, что он кого-то проглотил. Носоглота, не меньше».

— Скажи нам, девочка, как тебя зовут?

— Анфиса.

— А сколько тебе лет?

— Мне 12. А вы что, из службы переписи? — съязвила она.

— Нет. Конечно, нет. Мы просто ищем одно существо, точнее человечка, такого маленького роста, — и мужчина с бородкой показал рукой от земли предполагаемый рост. Он как лысак, только с крылышками на спине.

«Какие у него холеные и гибкие руки, сразу видно — маг, — подумала про себя Анфиска, — надо с ним быть поосторожнее. Бабушки рядом нет, а мне еще рано тягаться с этим верзилой».

— Дяденьки, таких маленьких человечков я сроду не встречала. Что это хоть за существо такое диковинное, расскажите.

— Это крэпл, и он очень опасен. Дело в том, что небольшая группа крэплов переселилась в Пятиречье совсем недавно. И, как любые вновь прибывшие, они должны были пару месяцев находиться в карантине, чтобы не заразить местных жителей каким-нибудь экзотическим вирусом, — вступил в разговор толстяк, тяжело дыша и стирая пот со лба.

— Большинство из них так и поступило. Вот только один крэпл обманул врачей и сбежал. И теперь прячется где-то в этих местах. Ты понимаешь, как важно его найти и доставить обратно в карантин, пока он никого не заразил.

— Дяденьки, а вы, наверное, сами лысаки?

— Почему ты так решила?

— Ну, потому что крэпл — совсем не «как лысак». Когда лысаки были еще совсем дикие, лазали по деревьям и ели сырое мясо, крэплы уже были очень развитой цивилизацией. И, к вашему сведению, крэплы ничем не болеют более 3000 лет после того, как изобрели «всеочищающий напиток».

— Какая умная девочка! — наигранно восхитился толстяк. — И откуда ты столько всего знаешь?

— Это знает любой школьник в Пятиречье, — пожала плечами Анфиска.

— Ну, раз ты всё знаешь, не будем тебя обманывать, — взял слово маг. — Дело в том, что этот крэпл — вор и разбойник, а также пособник рептусов. Он у них вместо шпиона. Благодаря маленькому росту и способности летать, он может проникать в незакрытые окна домов и обворовывать их. А еще он пьяница и дебошир. Вот, например, совсем недавно устроил погром в трактире «Пучеглазая сова».

— Крэпл устроил погром? Вы что меня совсем за дуру принимаете? Да в такую ерунду даже маг первого уровня не поверит… Ой! — девочка сконфуженно замолчала, поняв, что проговорилась.

— Так-так-так, — подошел ближе к ней мужик с бородкой, — значит, у нас здесь маленькие маги гуляют? А что Вы, позвольте спросить, делаете ночью в лесу совсем одна?

— Грибы собираю, не видишь, что ли? — Анфиска со всей силы швырнула в бородатого здоровенной бледной поганкой, которую она сотворила за мгновенье до этого. И пустилась наутек.

Маг ловко увернулся от летящего ему в лицо ядовитого гриба и, прыгнув вперед, ухватил убегающую девочку за руку.

— А-а-а, пустите, пустите меня! — кричала и вырывалась Анфиска.

— Успокойся, истеричка! — замахнулся на неё толстяк. — Поедешь с нами, станешь показывать дорогу, а то мы что-то заплутали. А будешь себя хорошо вести — может быть, еще увидишь свою школу, где вам вбивают в башку всякую дурь.

— Надо ей помочь! — дернулся вперед Сервоет, высовываясь из-за кустов.

— Сиди тихо, — резко остановил его Гунтас. — Пока ничего страшного не происходит. Если что, Валар проследит за ними.

Бедную Анфиску схватили под руки и потащили в сторону машины. Та упиралась и вырывалась из цепких объятий.

— Руки, главное, руки ей держи, — поучал толстяка маг. — Неизвестно, какой у нее уровень магической культуры. Ты же не хочешь стать жабой или червяком?

Они уже почти доволокли Анфиску до машины и, пыхтя, стали запихивать её на заднее сиденье.

— Одну минуточку, хорошие мои! — раздался громкий отчетливый окрик.

Посреди дороги в своем боевом халате, скрестив руки на груди, стояла Марфа.

— Это еще кто? — маг и толстяк замерли, перестав запихивать пленницу.

— Я смотрю, у нас в Пятиречье завелись любители маленьких девочек? А как насчет пожилых дам?

— Иди отсюда, бабка, вяжи себе носки спокойно и пей чай с медом. А нам не мешай, — грубо послал ее маг.

— Да ты, милок, смотрю, совсем захворал, вон и руки у тебя отваливаются! — Марфа сделала молниеносное движение — и руки мага, как две сосиски, упали на землю, продолжая конвульсивно сжимать и разжимать пальцы.

Мужчина с бородкой секунды две стоял как вкопанный, поочередно пялясь то на одну сторону своего туловища без руки, то на другую. Потом закатил глаза и как подкошенный рухнул на дорогу лицом в грязь.

— То-то же, — удовлетворенно отметила Марфа. — И куда ты, недоумок, со своим 23-м уровнем полез-то? Боевой халат мой не увидел, что ли, или совсем ополоумел?

Поговори сначала с человеком, выясни, кто он, что он? А уж потом хамить начинай и ручонками раскидываться! «Ручонками раскидываться — хи-хи, смешно получилось», — порадовалась она случайной шутке.

Толстяк, казалось, впал в транс. Он таращился на лежащие на земле оторванные руки с шевелящимися пальцами. Губы его были мертвецки бледны и дергались, что-то бормоча.

Внезапно из водительской двери выскочил здоровенный детина, вооруженный автоматом. Он укрылся за распахнутой дверью, присел на одно колено и направил оружие на Марфу.

— Ай-яй-яй, — театрально заломила та руки. — Ты только подумай! Пугать старушку ночью, в тёмном лесу! А скажи мне, милок, если бы на твою бабушку вот так направили ружье и захотели её убить, ты бы, наверное, расстроился? Я думаю, даже заплакал бы, причем очень-очень сильно.

«А-а-а-а-а, у-у-у», — в ту же секунду раздался оглушительный рев со стороны джипа.

Верзила вышел из-за своего укрытия, уронив оружие на землю. Из глаз ручьями катились слезы, плечи вздрагивали, руки безвольно повисли, ноги подкосились. Мужик рыдал с такой силой и искренностью, что наблюдавшему за битвой Сервоету стало по-настоящему его жалко.

— Ну, иди сюда, милок, — подошла к нему Марфа и, обняв, стала ласково гладить по голове. — Видишь, как нехорошо желать людям зла.

— Вижууу, — сквозь слезы промямлил амбал.

— Ты больше так не будешь поступать? Никогда?

— Не буду, а-а-а, никогда не буду.

— Ну, вот и ладушки. А теперь утри сопельки: смотри, всю куртку испачкал. Иди садись в машину за руль. И сиди там тихо.

Заговоренный водитель, на негнущихся ногах, направился к машине, сел на свое место, взялся за руль и уставился немигающим взглядом на дорогу.

Толстяк, воспользовавшись временным замешательством, бросил Анфиску и, соскочив на обочину, кинулся бежать в лес. Не успел сделать и десяток шагов, как оглушительный рев заставил его не только развернуться в обратную сторону, но и испачкать штаны. Вскоре мужчина еще с большей прытью, чем убегал, вернулся обратно к машине, трясясь от страха.

— Там это… там… — с ужасом показывал он на лесную чащу. — Ужас, ужас…

— Сам ты ужас, бомбовоз несчастный, м-р-р, — из кустов на дорогу вышел здоровенный боевой ягуар Валар.

Мужик в ужасе прижался к джипу и стал вяло отмахиваться руками.

— Ты кто такой есть, пугало лесное? — задала вопрос подошедшая Марфа. — Знаешь, на чьей земле находишься? Чего свои поганые ручонки распускаешь и к моей внучке пристаешь?

— Я… я не знал, что она ваша внучка, — в страхе лепетал толстяк. — Простите меня, тётенька, я просто перепутал.

— Кто ты? Живо признавайся, — ткнула ему в пузо веткой Анфиска.

— Я Анток, — ответил толстяк, атакованный палкой.

— Какой такой Анток? Анток Зассанец? — брезгливо взирая на его мокрые штаны, пошутила Марфа. — Не знаю таких.

— Анток — комендант замка Саланта, — уточнил подошедший с Сервоетом Гунтас.

— Верно, всё так. Я — комендант замка, — утвердительно закивал толстяк.

— До крепости полдня пути — ты какого лешего здесь делаешь? Детей воруешь для поганых плотских утех? Да я тебя сейчас! — и Марфа, сотворив ледяной кинжал, замахнулась на толстяка.

Тот в ужасе закрыл голову руками и зажмурил глаза:

— Нет! Что вы! Дети тут ни причем. Мы разыскиваем одного крэпла: он сбежал из замка, обокрав нас. Своровал ценные золотые вещи.

— Ничего он не воровал! — вступился за человечка Сервоет. — Я всё видел собственными глазами. Крэпл хотел только выбраться из замка на волю. А ваши стражи стали его догонять и расстреливать из пулеметов.

— Я не виноват, — снова заголосил Анток. — Это все мой хозяин и наемные воины, они слушаются только его. А я всего лишь слежу за замком, по хозяйству, так сказать. Ни во что не лезу и в подземный город не хожу!

— А разве здесь кто-то говорил про подземный город? — поймал его на слове Гунтас.

Толстяк понял, что проболтался и замолчал, понуро опустив голову.

— Значит так, — скомандовал пелин. — У нас и так мало времени, а тут еще с этими столько провозились! Марфа, Анфиса, берите жиртреста, садитесь с ним на заднее сиденье. А мы с Сервоетом на переднем как-нибудь разместимся. Живо все в машину, доедем с ветерком! А ты, Валар, на своих четырех быстрее добежишь.

Бабушка и внучка затолкали Антока в машину, сами разместились по обе стороны от него на случай, если тот снова вздумает дать деру. Сервоет сел вперед, а Гунтас примостился у него на коленях.

— Трогай, милок, — похлопала по плечу шофера Марфа. — Вези нас в деревню огняков. И, смотри, на кочках поаккуратнее, а то что-то кости с утра ломит.

Водитель послушно завел машину, развернул ее в обратную сторону и помчался в направлении деревни Дирана.

Глава 13. Разговорчивый пленник

— А ну сиди тихо и не ерзай! — грозно посмотрела бабушка-маг на Антока. Тот кряхтел, охал и пытался удобнее угнездиться между пышной Марфой и Анфиской.

— Ежели задумаешь какую пакость, я тебя живо в жабу-серкатоку превращу. Будешь всю оставшуюся жизнь квакать и пукать, пукать и квакать.

— Да Вы что! Как Вы такое могли подумать! — обиженно произнес толстяк. — Я же понимаю, с какими серьезными существами я связался. Вы только не убивайте меня, пожалуйста. Дома мама одна, она старенькая, за ней, кроме меня, ухаживать некому.

— Поглядим на твоё поведение, — сердито ответила Марфа.

— Дорога нам предстоит длинная, — начал Гунтас, обернувшись вполоборота. — Думаю, господин Анток хочет рассказать много интересного. Не так ли?

— Колись давай! — снова ткнула его в бок захваченной с собой острой веткой Анфиска.

— Повторяю вам, я отвечаю преимущественно за хозяйственные заботы: продукты закупить, за поварами проследить, забор отремонтировать, дверные замки починить. Ни в какие серьезные дела хозяин меня не посвящал. На это у него и так помощников хватает.

— Магов?

— И магов в том числе.

— Предположим, что ты говоришь правду, — хитро прищурил глаза Гунтас. — Тогда ответь, зачем для поимки беглеца ночью в лесу брать с собой простого завхоза?

— Ну, просто я хорошо знаю здешние дороги, — выкручивался Анток.

— Так, всё, стоп! — громко сказала Марфа. Водитель послушно остановил машину.

— Значит так, брехливая бегемотина! Дороги, говоришь, хорошо знаешь? Тогда почему вы заблудились ночью? И зачем ты тогда хотел забрать Анфиску — мою кровиночку — чтобы она вам дорогу показывала?

Или ты сейчас расскажешь господину пелину всю правду до капельки, или быть тебе вонючей жабой до конца жизни. Ну? — и Марфа демонстративно подняла руки, показывая, что готовится сотворить заклинание.

— Прошу Вас, не надо! — взвыл Анток. — Я всё расскажу, только не надо никаких жаб!

— Рассказывай, — велела маг, — и только попробуй ошибиться.

— Я и сам уже собирался. Я так устал от всего этого… Значит, дело было так, — боязливо озираясь на руки старушки, начал свой рассказ толстяк:

— Раньше я спокойно жил в измерении лысаков. У меня была небольшая колбасная лавка. Торговля шла нормально, денег на безбедное существование хватало.

Конечно, всегда хочется большего, но я как-то уже смирился с тем, что судьбой мне уготовано прожить обычную скромную жизнь. И кстати, тогда я был еще не очень толстый, — сделал акцент Анток. — Это здесь, в Пятиречье, стал быстро набирать вес. Наверное, местный воздух так на меня плохо влияет.

— Жрать надо меньше, голубок, — пожурила его Анфиса.

— Каждый вечер дома меня ждали старенькая мама и большой рыжий кот по кличке Клаус, — продолжал рассказывать комендант. — По воскресеньям я ходил в местный клуб и знакомился с девушками в надежде встретить ту единственную, которая станет моей женой и родит мне детей.

И вот однажды, в обычный субботний вечер, я сидел перед телевизором и играл на приставке в какую-то стрелялку, не помню какую. Мама уже легла спать. Кот покушал девятый раз за день и тоже где-то дрых.

Вдруг в дверь нашего дома постучали. Потом еще, только громче и настойчивее. Я подумал, что это бойскауты снова принесли печенье или открытки, и решил не открывать. Однако «стукач» не унимался, колошматя все сильнее.

Тогда я взял бейсбольную биту и пошел открывать дверь, решив проучить наглеца. Каково же было мое удивление, когда я увидел на пороге маленького худенького мужичка — «метр с кепкой» называют у нас таких. Только вместо кепки на нем была шляпа и длинный черный плащ до пола. У мужичка были короткие ручонки с маленькими кулачками. Я даже сначала не понял, как этот лилипут мог с такой силой тарабанить в дверь.

Он показал как, когда высунул из-под плаща ногу, обутую в высокий ботинок с железным носком. И этим ботинком он к-а-а-а-к врежет мне промеж ног.

На мгновение от боли я потерял сознание. А когда очнулся — оказался на своем любимом кресле, крепко связанным липким скотчем. Незнакомец сидел напротив на стуле и ждал, пока я приду в себя.

— Кто вы такой и что вам от меня надо? — спросил я его. — Может быть, Вы отравились сардельками, купленными в моем магазине? В таком случае я готов компенсировать понесенный ущерб.

— Ничем я не травился. И вообще не ем сардельки, — ответил незнакомец. — Меня зовут Джон Нэйтл, — представился мужичок, не снимая своей дурацкой шляпы. Не старайтесь припомнить, мы не знакомы.

— Тем более. Что вы от меня хотите? — в глубине души я надеялся, что это не маньяк, врывающийся по ночам в дома и убивающий свои жертвы кухонным ножом.

— Я не маньяк! — словно прочитав мои мысли, сказал Джон. — Я пришел к тебе по делу. Очень заманчивому и прибыльному делу.

— Вы хотите предложить реализовать через мой магазин крупную партию сосисок или сарделек? Я с радостью помогу вам.

— Заколебал ты меня уже своими сардельками! Ты на себя посмотри — сам как одна большая свиная сарделька. Лучше бы спортом заняться, чем в компьютер играть, не отрывая задницы от дивана. Я к тебе по делу, — повторил он. — Слушай и не перебивай:

— Дело в том, что я открыл проход в другое измерение.

— «Что Вы открыли?» — спросил я Джона, а про себя подумал: «Точно маньяк! Что же делать?»

— Еще раз обзовешь меня маньяком, и я точно забью тебя твоей же битой до смерти! Ты этого хочешь?

— Нет-нет, продолжайте, — поспешил я его успокоить.

— Я открыл проход в другое измерение. После смерти моего дяди мне достался в наследство его дом. Это старый дряхлый особняк, да еще в абсолютнейшей глуши. И я не особо обрадовался «свалившемуся» на голову подарку.

Вскоре после похорон я решил съездить осмотреть дом, прицениться за сколько его можно быстро продать. Когда я добрался до места, была уже глубокая ночь.

Дом казался необитаемым, кроме дяди там долгие годы никто не жил. Я не рискнул ночевать в нем один и решил оставаться в машине до рассвета. Через какое-то время, слушая радио, я задремал.

Сколько проспал, не знаю. Меня разбудили странные звуки, доносившиеся из дома.

Как будто кто-то катил железную вагонетку по бетонному полу. Туда-сюда, сюда-туда. Внезапно окна изнутри озарила яркая вспышка. Секунда — и свет исчез, окна снова стали чернее смоли. От ужаса я вжался в спинку сиденья.

Родственники мне рассказывали, что дядя на старости лет сошел с ума. Стал увлекаться магией и колдовством. Специально купил этот дом подальше от людских глаз и жил в нем совершенно один. Что же мне было делать? Очень хотелось дать по газам и умчаться подальше от этого проклятого места. «Но как же быть с наследством?» — спрашивал я себя. Пара десятков тысяч долларов, вырученных с продажи дома, мне бы сейчас очень пригодилась. За последнее время я поиздержался и набрал долгов. Пересилив страх, выбрался из машины и направился в сторону особняка.

Когда подошел к центральной лестнице, шум «вагонетки» стих, световая вспышка тоже больше не повторялась. Я уже подумал, что все это мне приснилось, как входные двери раскрылись сами собой. «Наверное, это ветер, — подбадривал я сам себя. — Иди смелее, там никого нет».

И действительно, дом оказался огромным, но совершенно пустым, ни одной живой души. Осмотрев всё внимательно, я обнаружил небольшую дверь, завешенную мохнатым ковром. Она была заперта, но ключ висел рядом на гвоздике.

За дверью оказалось большое помещение с высокими потолками, площадью метров сто, не меньше. Оказалось, что это — дядина библиотека.

Стеллажи до потолка были заставлены пыльными книгами и пожелтевшими свитками, перевязанными бечевкой. Книги были везде — на подоконниках, на столах и даже на полу лежали аккуратные «книжные столбики». Биология, физика, география, анатомия, астрономия, математика, военное дело. Казалось, дядю интересовали абсолютно все науки.

Особенно много было книг по оккультизму и магии, причем как официальные издания, так и самиздат и даже рукописные варианты. Центральное место на одном из четырех больших столов занимала здоровенная книга в кожаном переплете. В ней было много закладок.

Как под гипнозом, я раскрыл книгу и стал читать. Это было то ли заклинание, то ли проклятие — я не разобрался. Просто произнес вслух фразу на латыни.

Неожиданно один угол библиотеки озарился бледно-голубым свечением. На полу образовалось подобие круга неправильной формы.

Я осторожно подошел ближе, потом еще, пока, наконец, не вступил в круг. В то же мгновение всё вокруг завертелось так быстро, что меня чуть не вырвало. Когда я справился с приступами тошноты, оказалось, что нахожусь уже не в дядиной библиотеке.

Я стоял в лесу, на небольшом пятачке земли, свободном от растительности. Полянку окружали густые деревья, настолько плотные и высокие, что сквозь них с трудом проходил солнечный свет. За деревьями были слышны крики птиц и рычание каких-то животных. Был теплый летний день.

— Куда я попал? Как мне отсюда выбраться? — спрашивал я себя раз за разом, обходя поляну и пытаясь найти проход между деревьями. К сожалению, выхода нигде не было. Кроме того, между стволами росли очень густые кусты с ужасающе длинными и острыми колючками. И все мои попытки продраться сквозь них закончились порванной одеждой и израненными руками. Через пару часов я понял, что выбраться отсюда самостоятельно мне не удастся.

«Какая дурацкая, нелепая смерть! — подумал я, — обнаружить машину времени (а тогда я считал, что нашёл именно её) и погибнуть в лесу из-за каких-то поганых кустов».

Пока я, проливая кровь, боролся с местной флорой, наступили сумерки.

— Здравствуй, Джон, — раздался голос за спиной, немало напугав меня. Я обернулся и увидел высокого человека в чёрном костюме.

— Кто Вы? — после «путешествия во времени» я уже ничему не удивлялся.

— Это не важно. Мое имя тебе ничего не скажет. Я слышал, тебе очень нужны деньги?

— А кому они не нужны? — ответил я незнакомцу вопросом на вопрос.

— Могу тебе заплатить очень хорошее вознаграждение за небольшие ответные услуги. Как тебе такое предложение?

— Честно говоря, никакого предложения я от Вас еще не услышал. «Очень хорошее» — это сколько в банковских купюрах? И что надо будет делать за эти деньги?

— Ничего особенного. Работа, которую тебе предстоит выполнить, не слишком трудная и хлопотная. Самое главное для тебя будет собрать верную команду и начать действовать. И времени на это не очень много.

— А что, один я не справлюсь? — мне совсем не хотелось делиться с кем бы то ни было случайно выпавшим джекпотом.

— К сожалению, один ты никак не справишься. Но не волнуйся, мы хорошо заплатим всем работникам. А лично тебе в качестве вознаграждения за труды причитается сто килограмм золота, причем самого чистого.

— Сколько-сколько? — В уме я быстренько перевел эту сумму в доллары. Получалась очень даже красивая цифра. Вполне хватит на долгую и беспечную жизнь где-нибудь на курортах Майами или на Гавайских островах.

— Сто килограмм чистого золота — это, конечно, здорово. Но за какую услугу платят столь большие деньги? Честно говоря, убивать людей мне бы не хотелось. И взрывать дома и поезда я тоже отказываюсь.

— Этого и не потребуется, — успокоил меня человек в чёрном. — Твоя задача будет состоять в другом. Если принципиально ты согласен, то подпиши этот документ, — и он сунул мне листок бумаги, на котором было написано следующее:

«Добровольное соглашение.

Я, Джон Нейтл, будучи в здравом уме и твердой памяти, абсолютно добровольно и без малейшего принуждения со стороны кого бы то ни было, подписываю это соглашение. Обязуюсь сотрудничать с Союзом черных пространств и исполнять данные мне поручения. В качестве вознаграждения за свою работу я должен получить сто килограмм чистого золота, и ни грамма меньше».

— Ну что же, — ответил я. — Самый главный пункт, про золото, присутствует, а с остальным, думаю, разберемся. Тем более что в моем положении неуместно торговаться.

— Я тоже так думаю, — сказал незнакомец и попросил меня начертить подпись пальцем.

— В нем нет чернил, — пошутил я.

— Ничего, — улыбнулся он, — зато есть энергия, подписывайте.

— Я поставил на нужном месте воображаемую подпись. И тут же на листе появились черные буквы. От них исходило неприятное, холодное свечение.

— Раз так, — сказал незнакомец, сворачивая документ в трубочку и убирая в карман пиджака, — нам стоит поторопиться. Сейчас переместимся в одно уютное местечко, где тебе дадут подробные инструкции. Возьми меня за руку и закрой глаза…

***

— Когда я открыл глаза, то увидел, что нахожусь в огромном тёмном зале. Он был совершенно пустой, если не считать существа, сидящего в центре за маленьким столом.

Это был тучный пингвин, только с человеческим лицом. Отмечу, что выглядел он вполне симпатично. Хотя вся обстановка смахивала на сцену из фильма ужасов. Не хватало только маньяка с бензопилой, с криком выбегающего из-за угла.

— Проходите, Джон, — приветливо помахал он мне крылом, — я Вас жду.

Я обернулся и только тут заметил, что незнакомца из леса, который доставил меня сюда, рядом уже нет. Подойдя к столику, я присел на гостеприимно предложенный пингвином стул. Честно говоря, все эти «перелеты» и чудесные превращения меня толком утомили. Даже удивляться говорящему пингвину сил уже не было.

— Итак, — начал челопингвин, — Вы совершенно добровольно согласились с нами сотрудничать, — и он помахал перед моим носом недавно подписанным документом.

— В обмен на сто килограмм чистого золота, — напомнил я.

— Конечно, это даже не обсуждается, золото уже ждет Вас.

— Ух ты, как быстро! То есть я могу его забрать прямо сейчас?

— Сразу после того, как получите от меня полный набор инструкций.

Он достал из ящика стола сверток, запечатанный большой сургучной печатью. Разломал печать, вскрыл пакет и достал небольшой свиток. Развернул его и стал зачитывать монотонным голосом: «Лысак Джон Нейтл, в рамках заключенного соглашения Вам предстоит:

— отправиться в измерение, именуемое Пятиречьем, и купить у огняков замок Саланта;

— собрать боевую команду из крепких юношей и мужчин, а также искусных магов измерения;

— с помощью своей команды организовать доставку рабочей силы для подземного завода;

— наладить на заводе выпуск оружия всех известных измерений;

— обеспечить производство оружия в установленные сроки и в требуемых объемах;

— сохранять полную тайну производства, не допуская посторонних лиц на завод».

— Это всё? Чего так мало? — съязвил я, начиная понимать, что попал в какой-то дурдом. Кроме слов «завод и оружие» вообще ничего не понял. — Может, Вам еще пару ящиков рыбы привезти? Пингвины ведь любят рыбу? И почему Вы меня назвали «лысак»? Я совсем еще не лысый.

— Да, это всё, — без тени эмоции в голосе подтвердил пингвин. — После выполнения указанных пунктов можете начинать тратить свое золото. И, кстати, я не ем рыбу, у меня от нее несварение. Лысаком же Вас назвали потому, что вы и есть смешная лысая обезьяна — сокращенно лысак. А чтобы вам было легче вникнуть в суть дела, мы даем в помощь одного из наших лучших магов.

— Да нет, зачем же! Я сам справ… — тут я почувствовал, как кто-то положил руку на мое плечо. От неожиданности я вздрогнул и обернулся. Рядом стоял худощавый незнакомец с очень бледным лицом.

— Лучше с ними не спорить. Пойдем. Я тебе по пути объясню. Кстати, я Тарус, — представился бородатый. Буду помогать тебе. Об оплате не беспокойся, мне уже хорошо заплатили.

— Я и не беспокоюсь, — честно ответил я ему. — Мои наниматели сказали, что всех работников вознаградят сполна.

— Ну и хорошо, — улыбнулся Тарус, взял меня за руку и попросил закрыть глаза.

Через мгновение мы оказались с ним в Пятиречье, прямо в замке Саланта.

— Здравствуйте! Значит, Вы и есть тот самый покупатель нашей крепости? — приветствовал меня невысокий плотный мужичок в смешных штанах и кожаной жилетке. И стал трясти руку в крепком рукопожатии.

— Надеюсь, Вы обязуетесь хранить наш драгоценный для всех огняков замок Саланта, ухаживать за ним и оберегать? — строго спросил он.

— Да-да, безусловно! Именно так и будет, — поспешил ответить за меня Тарус. — И вообще, не волнуйтесь вы так. Сталелитейный цех мы сохраним, рабочих увольнять не будем. Трудитесь себе на здоровье, — успокаивал он продавца замка. — Вы подготовили необходимые бумаги?

— Все документы для заключения договора купли-продажи тут, — и мужичок указал рукой на большой стол, заваленный макулатурой.

Тарус сел за стол, бегло ознакомился с бумагами и подозвал меня. — Всё в порядке, можешь подписывать. Я поставил свою закорючку на восьми или десяти листах, испещренных непонятными символами. После этого купчую подписал продавец — и дело было сделано.

— Всего вам доброго, — на прощание произнес прежний хозяин замка, сгребая в большую сумку десяток золотых слитков, отданных ему Тарусом.

Мы с магом проводили мужчину до выхода и пожелали хорошей дороги.

— Ну, теперь и нам пора, — произнес Тарус.

Мгновение — и мы снова куда-то перенеслись. Вернее, когда я открыл глаза, увидел то же самое помещение, где еще пять минут назад подписывал договор купли-продажи.

Только оно было ужасно пыльным и выглядело абсолютно заброшенным.

— Не волнуйся, — заметив мое замешательство, поспешил успокоить Тарус. — Это всё еще измерение Пятиречье, только через сто лет.

— К чему такие премудрости? — опешил я.

— Дело в том, что огняки очень ревностно относятся к своему замку Саланта. И они никак не хотели продавать его нам. Поэтому пришлось сделать так… как бы это попроще выразиться? В общем, путем спекуляций и махинаций мы обрушили цены на металл в Пятиречье до неприлично низких.

В результате огняки стали нести серьезные финансовые потери, пока совсем не разорились. Тогда они стали более сговорчивыми и в итоге продали нам замок.

Очень не хочется, чтобы эта авантюра стала известна огнякам, учитывая, что среди них много сильных магов. Кроме этого, нам не нужны неприятности с местными, если им вдруг почудится, что мы как-то не так используем их крепость.

Поэтому я перенес нас на сто лет вперед. Теперь почти все свидетели сделки уже в могиле, а молодое поколение не столь щепетильно в вопросах сохранения культурных традиций.

— Хитро придумано! — восхитился я коварством своих работодателей. — И что, все эти сто лет замок стоял необитаемым?

— Почему же? По условиям договора с огняками сталелитейный цех не прекращал свою работу ни на минуту. А за замком присматривали несколько слуг и парочка магов, — пояснил Тарус.

— И я поселился в Пятиречье, — продолжал свой рассказ Джон. — Честно скажу, сам замок и измерение в целом мне понравились. Климат как у нас, природа почти такая же. С едой вообще никаких проблем. Правда, с развлечениями скучновато. Но первое время нам было не до них.

Несколько недель Тарус потратил на мое обучение основам теории времен и измерений. Рассказал, кто такие маги, волшебники, колдуны. Какие существа обитают в различных измерениях. Научил, как отличать опасных тварей от вполне безобидных, и даже ознакомил с несколькими заклинаниями.

Потом мы занялись сбором команды. И здесь Тарус оказал мне поистине неоценимую услугу. Он сам лично ездил по измерению и отбирал магов.

Выбирал самых кровожадных и нетерпимых. Проводил с ними отборочные состязания, тестировал магические способности. Откровенных бездарей отправлял восвояси.

Через несколько месяцев кропотливой работы нам удалось отобрать двадцать магов, устраивавших Таруса. Они стали разъезжать по Пятиречью и заманивать в замок Саланта местных магов, колдунов и волшебников. Кого-то соблазняли деньгами, кому-то обещали высокую должность или увеличение уровня магической культуры. Но всё же большинство просто спаивали и в бессознательном состоянии доставляли в замок.

Сам Тарус, когда производство было налажено, просто исчез куда-то, не сказав ни слова на прощанье.

Вообще, эти маги — странный и, как мне кажется, препоганейший народец. Всё время смотрят на тебя так, словно перед ними земляной червь или куча навоза, — закончил свой рассказ Джон. — Не верю я этим «чудесникам», понимаешь? Поэтому я и решил обзавестись собственным надежным помощником.

— Но чем я Вам могу помочь? Я всего лишь простой мясник. И не употребляю медицинские препараты и наркотики, под которыми, судя по Вашему рассказу, Вам явились эти странные видения.

— Никакие это не видения, — устало произнес Джон и достал острый длинный нож.

«Всё, это конец! — мелькнуло в моей голове. — Прощай, мама. Прощай, Клаус!» — и я зажмурился от страха.

А человек в шляпе просто перерезал скотч на моих руках и ногах, сорвал липкую ленту и спросил:

— У тебя есть выпить?

И тут я понял, что убивать он меня не собирается, по крайней мере сегодня. Я сходил на кухню и принес бутылку джина, что-то из закуски и тоник для запивания.

Остаток вечера мы провели на диване, попивая джин-тоник. Я радовался, что остался живой и здоровый. Джон, наверное, тоже чему-то радовался, правда, виду не показывал.

Он мне всё рассказывал про другие измерения, магов, всяких чудных существ. Говорил, как это здорово — путешествовать по временам и измерениям.

— Скажи Джон, — а почему все-таки ты выбрал меня? — спросил я его, порядком захмелев.

— Я долгое время наблюдал за тобой. Во-первых, ты одинокий, ну или почти одинокий. Стало быть, твое длительное отсутствие не вызовет подозрений. У тебя нет друзей. Значит, ты скрытный и замкнутый. А мне нужны люди, которые умеют держать язык за зубами и не болтают лишнего. И, наконец, ты мясник. Стало быть, не боишься крови, — засмеялся Джим.

— Ну что, ты со мной? Платить буду щедро, золотом, — он вынул из кармана горсть золотых монет и потряс перед моим носом.

«А чего мне, собственно, отказываться? Первый раз в жизни выпал шанс сменить обстановку, заработать хорошие деньги, да еще поучаствовать в приключении! В конце концов, уйти с этой работы я всегда смогу!» — думал я тогда, разгоряченный алкоголем.

Я был уже слишком пьян, чтобы в чем-то сомневаться. В таком состоянии мы добрались до особняка дяди Джона, прихватив по дороге еще пару бутылочек виски. Основательно набравшись, еле нашли «заколдованный дом», зашли в него, а дальше я выключился.

Очнулся уже в замке, в Пятиречье, в большой кровати, на белоснежных простынях.

Огляделся, удивился и тут же снова уснул.

Утром, понятное дело, похмелились хорошенько. Джон оказался неплохим парнем. За завтраком он объяснил мои обязанности. Оказалось, что не требовалось делать ничего сложного. Надо было просто поддерживать повседневную жизнь замка Саланта: следить за слугами, закупать продукты и вещи, выполнять мелкий ремонт.

И еще… — толстяк было осекся, но, взглянув на Марфу, продолжил: — Еще Джон попросил меня присматривать за его золотом. Дело в том, что он не доверял этим «поганым магам», как он их называл.

После получения слитков он сразу же переправил их из Пятиречья в наше лысаковское измерение. Под хранилище он оборудовал дом своего дяди. Продавать его, понятное дело, он передумал. Наоборот, забабахал там шикарный ремонт и прикупил пару акров земли вокруг. Поставил высоченный забор, нанял вооруженную охрану, чтобы посторонние не шлялись.

И поначалу мне периодически приходилось «ездить» в наше измерение и проверять, всё ли в порядке с домом и золотом. Признаюсь, я даже был рад этим командировкам — ведь я мог навещать старушку-маму.

А когда производство и жизнь в замке были налажены, Джон решил сам перебраться обратно «на родину», а нас посещать только с проверками. Теперь он нечастый гость в Пятиречье, бывает раз в два-три месяца, а иногда и реже. Приедет, проверит всё, раздаст указания, выдаст зарплату и уедет обратно.

— А что насчет подземного завода? — спросил Гунтас.

— Я мало что о нем знаю. Пару раз, когда мы крепко выпивали, Джон водил меня в подземелье, показывал свое детище. Хвастал, что такого производства нет ни у кого в мире лысаков. Я, — говорит, — круче всех Рокфеллеров и Ротшильдов, вместе взятых. Жалко только, что этого никто не видит.

Замок жил своей жизнью, а завод — своей. И они никак не пересекались, разве что только когда привозили нового работника. Да и то его почти сразу же спускали в подвал и размещали в заводском общежитии. После этого пленников больше никто не видел.

Работа подземного завода целиком лежит на плечах магов. Они доставляют новых работников, следят за работой на заводе, обеспечивают безопасность и секретность. Если надо, отгоняют незваных гостей от стен крепости.

— Говоришь, что не общался с пленниками? А как же юноша по имени Малий Верный? Ты же лично с ним разговаривал, а потом кинул в камеру!

— А что Малий? Ну, пришел к нам какой-то бледный юнец, и что? Он всем твердил, что приехал в замок на работу. Вот слуги и подумали, что он хочет наняться к нам, поэтому отвели его ко мне. Мы как раз ищем нового садовника.

Я с ним поговорил и тоже ничего не понял. Позвал нашего главного мага. Он допросил Малия и велел до прибытия хозяина отправить его в карцер. Вот и всё.

— А чего это твой хозяин решил сбежать из замка? Судя по твоим рассказам, ему там очень даже нравилось? — спросила Марфа.

— Да будь моя воля, я бы тоже смылся отсюда куда подальше, — захныкал Анток.

Поначалу всё шло прекрасно — завод развивался, количество работников росло. Маги и остальные слуги исправно получали свои деньги. В замке тоже был полный порядок. Но Джон, а потом и я, стали замечать, что «тучи над нами сгущаются».

На душе усиливалось беспокойство, неосознанная тревога. Кошки не просто скребли, а разрывали нутро на части.

Уходили силы, вместо них появилась болезненная суетливость и нервозность. Ты целый день бегаешь, носишься как угорелый, а вечером не можешь себя по частям собрать. Всё стало не в радость, всё раздражало. Я стал больше выпивать, чаще задумываться о самоубийстве.

— А чего ты хотел, милок? — перебила его Марфа. — Раз уж связался с тёмной энергией — жди, что рано или поздно сам станешь чернее угля. Эта гадость разрушит тебя изнутри почище любого яда.

— Наверное, Вы правы, — согласился Анток. — Но что мне делать? Как вырваться из этого заколдованного круга? Помню, я только заикнулся Джону, что всё надоело, я сильно устал и хочу уйти с работы. Он мне устроил такую взбучку! Сказал, что прикажет магам превратить меня в плешивую собаку и выгонит на улицу. А мою бедную мамочку обещал отдать на съедение живоглотам.

Что мне оставалось? Я стиснул зубы и продолжал работать в надежде, что когда-нибудь Джон не вернется вовсе, маги разбегутся, и я смогу спокойно отправиться домой, в родное измерение. А потом сбежал этот дурацкий крэпл. И мне пришлось ехать вместе с магом его искать. Ну, а дальше вы сами знаете.

— А что это они на такое ответственное задание всего-навсего мага 23-го уровня отправили? Неужели никого опытнее не нашлось? — ехидно спросила Марфа.

— Безусловно, есть у нас и более сильные маги. Только они остались охранять подземный завод и замок. После того ужасного взрыва, который устроили друзья крэпла во время побега, меры безопасности на заводе были значительно усилены. Теперь все маги пребывают в состоянии полной боевой готовности.

— Это Диран, что ли, постарался? — наклонившись к Сервоету, спросила Марфа.

— Он самый, красивый «ба-бах» получился.

— Ай, старый шельмец! Есть еще порох в пороховницах, молодец! Куда ты разогнался, хороняка?! — внезапно толкнула она зачарованного шофёра в спину. — Не видишь, приехали уже!

Глава 14. Рассказ крэпла

— Вылезай давай, бегемотина! — ткнула Анфиса веткой Антока в спину, когда тот замешкался, пытаясь выбраться из джипа.

— Оставь его, Анфиска. Лучше сама выходи быстрее! — прикрикнула бабка на внучку.

— Как скажешь, — пожала плечами девочка и, еще раз на прощанье ткнув толстяка, ловко выскочила из задней двери.

— А ты пока поспи, милок, — ласково приказала шофёру Марфа и погладила его по голове. Мужчина тут же опустил голову на руль и негромко захрапел.

— И ты отдохни, а то тебя из машины вынимать полдня придется, — и она провела рукой по голове Антока. Толстяк безвольно уронил голову на пухлые груди и умиротворенно засопел.

— Так-то оно лучше. Не будут нам докучать своим присутствием и глупыми вопросами, — удовлетворенно отметила она.

Путешественники подошли к уже знакомому дому Дирана на краю деревни огняков и негромко постучали в дверь. Никто не отозвался. Тогда постучали сильнее.

— Кого это там по ночам носит? — раздался недовольный рык старика. — Проваливайте отсюда, кто бы вы ни были. Или прочувствуете на своей шкуре гнев Дирана Огненного!

— Успокойся, Диран, это мы, твои друзья, Гунтас и Сервоет.

— Вот эти имена я рад слышать всегда! — раздались шаги босых ног по деревянному полу. Заскрипел дверной засов, и большая дубовая дверь гостеприимно распахнулась.

На пороге стоял Диран с всклокоченной бородой, босой, в одной ночной рубашке.

Над его ладонью вместо свечи привычно висел небольшой огненный шарик. Вторую руку он почему-то прятал за спиной.

— Не дури, старый, а то задницу себе подпалишь, — вышла вперед и закрыла собой Анфису и Сервоета старая Марфа. — Сказано же, мы к тебе пришли с миром!

— Ой, подруга моя, Марфуша! — обрадовался Диран. — Я думал, ты уже того-самого… в общем, нет тебя уже, — словно извиняясь, забормотал старик и вынул руку из-за спины.

Над ней парил здоровый огненный шар, внутри которого клокотали синие языки пламени. Он повисел секунды две, а потом исчез, когда Диран пробормотал заклинание.

— Милости прошу, — пригласил он гостей войти в дом.

— Ты совсем из ума выжил, что ли? Да такой бомбой ты бы и нас угробил, и себя, и дом спалил к свиньям собачьим. Совсем энергию дозировать разучился? — беззлобно ворчала Марфа, пока ночные гости проходили в дом и рассаживались на лавках.

— А как тут её дозировать прикажешь? После переполоха, который мы с ребятами навели в замке, по Пятиречью теперь с утра до вечера шпионы шастают. И на лошадях, и пешие, и даже на автомобилях. Сегодня утром мимо моего дома вообще целая «делегация» проехала. А во главе ее ни больше ни меньше — маг 47-го уровня.

Я еще тогда подумал: «Ну всё, кранты! Спасайся, кто может!» И со страху такую здоровую огненную бомбу сотворил, что чуть избу не сжег, — и он указал рукой на обугленные бревна на стенах. — Потом ее еле задул.

А эта сволочь походила по деревне, с местными пообщалась. Потом спрашивает одного мальца, дескать, а где ваш Энциклопедис живет?

Ну, ребенок попутал и указал ему на железный домик, где мы сумасшедшего Кая держим. Маг, значит, такой красивый, весь в чёрном, отпер дверь и без страха внутрь сунулся.

А Кай со слепых глаз да от больной башки подумал, что это смерть к нему пожаловала. В общем, что там было, никто не видел. Только сжег Кай и себя, и дом железный расплавил, и мага сильно опалил. Так что тот почти голый, в обугленных лохмотьях, по деревне полчаса бегал и сыпал проклятиями. Поорал, поорал, вскочил в свой автомобиль и умчался восвояси.

Можно сказать, старик Кай мне и Прону жизни спас. Упокой его пепел, Великий огонь!

— Какому еще Прону? — не понял Гунтас.

— А вот какому! — хитро прищурился Диран. Приподняв с пола ковровую дорожку, нашарил рукой кольцо и приподнял деревянную крышку.

— Прон! — крикнул он в темноту. — Выходи, друг, ложная тревога. Свои!

Из подвала по небольшой лесенке с трудом выбрался маленький человечек с прозрачными крылышками. Одна нога его была перевязана полоской ткани, намазанной сверху густым зеленым веществом. Человечек хромал на раненую ногу, но в целом выглядел довольно бодрым.

— Ба, живой крэпл! — удивилась Марфа. — Давненько я Вас не видела. Помню, твои сородичи как-то спасли меня. Вынесли на руках и крыльях из полыхающей крепости. Жаркая была битва с погаными рептусами в Имбэре. Помнишь, Диран?

— Как не помнить, — подтвердил старик. — Я тогда вечером, накануне битвы, сильно перебрал настойки из солнечных ягод. Встаю, значит, с утра пораньше, башка болит ужасно, живот мутит и пить хочется, аж жуть. А все еще спят, и воды мне принести некому.

Выхожу из палатки и иду к ручью, чтобы напиться и умыться заодно. Только на колени встал и ладонью водицы зачерпнул, глядь — земля шевелится. Перед нашим лагерем лежало большое поле с сочной зеленой травой. От наших палаток его отделял ручей, в котором я надумал плескаться. И вот смотрю: поле словно живое и на наш лагерь движется. Всё, думаю, допился ты, Диран, до галлюцинаций, плохо твое дело.

«Магическую проверку» теперь точно не пройдешь и лишат тебя, бедолагу, неограниченного доступа к энергии. А потом пригляделся внимательно и понял, что это не поле движется, а поганые рептусы на нас прут. Они, хитрецы, надели на себя плащи зеленого цвета — замаскировались, стало быть. Пригнулись и ползут себе низехонько, и только редкий черный хвост то здесь, то там мелькнет.

Делать нечего. Сотворил я огненный шар побольше да запулил его в самую гущу рептусов. Всех, конечно, не убил, но пожёг многих. Так они и бегали с опаленными хвостами, натыкаясь друг на друга и вопя на всю округу. Самое главное, что после этого их скрытая атака была сорвана. В лагере наши маги проснулись и кинулись в бой. Ну тут уж мы гадов и прикончили, всех до единого.

— Опять ты все перепутал, голова твоя садовая! — пожурила Дирана Марфа. — Ты рассказал про битву в Эдане, а я тебя про Имбэр спрашивала! Ладно, не суть. Тебя как звать-то? — обратилась она к крэплу, который терпеливо ждал окончания «ветеранских рассказов».

— Разрешите представиться, — сказал человечек, — меня зовут Прон Точнейший. Я — крэпл высшего порядка. Заслуженный инженер четырех измерений, — и он застыл в вежливом поклоне.

— Экая важная птица! — присвистнула Марфа. — Как же тебя угораздило, милок, быть в прислужниках у тафаргов?

— Причем тут тафарги? — не понял Диран. — Эти упыри-то тут каким боком?

— Сейчас поймешь, — ответила Марфа и попросила: — Гунтастюшка, Сервоет, приведите сюда, пожалуйста, нашего пухлого пленника. Он всё объяснит Дирану и его гостю.

Пелин с мальчиком живо вышли из дома и вскоре ввели под руки зевающего заспанного Антока.

— Какой здоровый, на носоглота смахивает, — схохмил Диран. — Как бы не убежал. Ну-ка, — чуть подвинул он мужчину ближе к стене и попросил Сервоета с Гунтасом отойти от пленника подальше. Потом пробормотал заклинание, и в ту же секунду вокруг Антока образовалась высокая огненная клетка.

— Так-то оно лучше. Чтоб не вздумал деру дать. — Ну, рассказывай, что ты там знаешь?

Анток, бесцеремонно разбуженный и закованный в ужасную огненную клетку, выглядел совсем бледным. Он не стал спорить, а просто устало опустился на пол и повторил всё, что рассказывал в машине.

— Да, дела! — задумчиво поглаживал бороду огняк. — Вон оно как всё завертелось! Я думал, здесь рептусы хулиганят, а тут всё посерьезнее будет…

— Ничего не понимаю! — вмешался крэпл. — Меня нанимало самое известное рекрутинговое агентство в Пятиречье. Два месяца они мотались в мое родное измерение Траду и уговаривали поступить на работу в замок Саланта. Сказали, что здесь будет строиться большой завод по производству роботов. И я им крайне нужен в качестве главного инженера-конструктора. Признаться, я еще тогда удивился — зачем в Пятиречье роботы, да еще в таком количестве, чтобы для этого надо было строить целый завод? Но меня успокоили, объяснив, что роботы нужны для другого измерения, в котором для строительства нет подходящих условий.

В конце концов, я согласился, и мы заключили контракт. Нанимателем выступал некий лысак Джон Нейтл. Раньше мы с ним никогда не встречались.

Подписав все необходимые бумаги, я прибыл в Пятиречье и приступил к работе. Оказалось, что завод предполагалось строить глубоко под землей. Это существенно усложняло задачу, но платили так щедро, что спорить никто не стал.

На всё про всё нам отвели один год. Понятное дело, что за такие короткие сроки ни одни существа без магических способностей с постройкой гигантского завода не справились бы. Поэтому в качестве рабочих со всего измерения в замок доставляли десятки магов. Всего получилось что-то около двухсот существ.

И работа закипела. Все трудились дружно, слаженно, магической энергии на заклинания не жалели. Хозяин исправно платил нам зарплату. Ровно через год завод был готов.

Я по-настоящему гордился своим детищем, настолько большим и современным он получился. Рабочие маги тоже радовались. Тем более, что многим из них хозяин предложил остаться работать на заводе и дальше — естественно, за приличное вознаграждение.

Однако вскоре после торжественного открытия и запуска производства ситуация в корне переменилась. Всем работникам ограничили выход за пределы производства. Теперь никто из нас не смел покинуть его. Появилась вооруженная охрана, состоящая из сущих отморозков, — тупых и свирепых. Как только я увидел среди них рептусов, понял, началось что-то нехорошее. Хотя нас успокаивали, говоря, что это нужно лишь в целях защиты от шпионов конкурентов.

Всех работников разделили на три смены и расселили по разным корпусам заводского общежития. После этого было строжайше запрещено общаться друг с другом. Мы могли перекинуться парой слов только во время короткой пересменки, когда шли по улице.

Но самое скверное началось, когда месяца через два мы резко прекратили выпуск роботов и начали производить оружие в огромных количествах для всех времен и измерений. Тогда я окончательно понял, что попал грязную историю.

Днём и ночью стал думать, как из нее выбраться, благо время на это было. Дело в том, что меня оставили работать при заводе главным инженером. Я должен был контролировать производство в целом и следить за отгрузкой готовой продукции. Мне даже выделили отдельный благоустроенный офис. В нем я частенько оставаться ночевать, чтобы не возвращаться в общежитие.

Сначала я думал выбраться в каком-нибудь контейнере с пушками или снарядами. Но их наглухо запечатывали сразу же после загрузки. А загружали прямо в цехах под присмотром бдительных охранников.

— Подожди, Прон, — перебил его Сервоет, — ты всё время говоришь, да и мы видели это собственными глазами, что для перевозки готовую продукцию загружали в огромные контейнеры. А что с ними было дальше? Куда они девались?

— Верно! — поддержал пелина Диран. — Я долгое время следил за крепостью. И не видел, чтобы в нее въезжали или выезжали грузовики или железнодорожные вагоны. Про самолеты вообще молчу.

— У нас есть своя железная дорога. Глубоко под землей на многие километры проложены несколько железнодорожных путей. Я также руководил их строительством. Однако через несколько месяцев стройки наша дорога уперлась в очень твердую скальную породу. Мы начали было бурить скалу для сооружения туннеля. Но вскоре приехал хозяин лысак и велел временно прекратить строительство дороги. Нам объяснили, что ждут доставки какого-то суперпрочного бура. После этого работы на железной дороге больше не возобновляли. Так она и осталось — тупиковой ветвью, ведущей в никуда.

Вообще, транспортировкой готовой продукции у нас занимались другие маги и посторонних к этому делу не подпускали. Хотя однажды мне удалось подглядеть, как контейнеры с оружием грузят на железнодорожные платформы и отправляют по нашей недостроенной дороге. Может быть, продукцию просто складируют в тупике? — пожал маленькими плечами крэпл. — Хотя, если учесть, сколько мы успели выпустить оружия за всё это время, туннель уже должен был быть забит доверху.

***

— Меня долгое время мучает один вопрос, — обратился Диран к крэплу. — С тех самых пор, как мы увидели подземный город-завод. Объясни мне, как вы — двести магов (!) все разом оказались в плену у какого-то лысака? Это же просто невозможно? Почему вы там не раздолбали всё в пух и прах и не выбрались на белый свет?

— Вот тут и кроется главная загадка подземного завода, — грустно опустив голову, продолжил рассказ Прон Точнейший. — Как вам, наверное, уже известно, под замком Саланта протекает Главная «река силы» Пятиречья.

— Да, нам об этом уже поведал Малий — специалист по рекам силы. Весьма наивный юноша, — подтвердил Гунтас.

— И получается, что завод был построен прямо рядом с Главной рекой. Естественно, энергию мы из нее забирать никак не могли, просто соседствовали. Хотя бывали курьезные случаи, когда не очень опытные маги пытались подпитаться из Главной реки, и их разрывало на части на глазах у окружающих. Но в большинстве своем мы понимали, что на реку лучше всего не обращать внимания, целее будешь.

— А причем тут Главная река и нежелание магов сбежать на волю, применив свои магические способности?

— Слушайте дальше. Поскольку завод находился в непосредственной близости от Главной «реки силы», то он как бы сливался с ее энергетическим фоном, становясь, по сути, невидимым.

— Вот почему ни одна инспекция пелинов и пацараев не смогла обнаружить ваше производство и сотворяемую там магию! — стукнул себя по лбу маленькой ладошкой Гунтас. — Все наши приборы, магометры и прочее замечали только Главную «реку силы».

— Правильно, река своей энергией как бы «накрывала» всё, что находилось в непосредственной близости от нее. Включаешь прибор — его зашкаливает, и ничего более.

Но самое плохое даже не в этом. Вы знаете, что Главная «река силы» — это неотъемлемая часть измерения. Пятиречье без нее, понятное дело, не сможет существовать. Поэтому, нанося вред реке, вы наносите вред самому измерению. А нанося вред заводу, вы наносите вред Главной реке — по крайней мере, так это определяется со стороны.

— Гиппоокус! — воскликнул Сервоет.

— Так точно, — подтвердил Прон. — Один раз мы затеяли бучу на заводе и при помощи магии стали всё крушить и убивать охранников. Однако наверху гиппоокус воспринял это так, как будто кто-то пытается нанести непоправимый вред Пятиречью.

Это огромное мохнатое чудище тут же появилось у нас под землей и перетоптало десяток самых активных магов. Страшное зрелище. И потом так же внезапно, как появилось, оно исчезло.

Естественно, что после этого о мятеже и побеге с использованием магии никто больше не помышлял. Мы поняли, что оказались в жуткой западне. Ведь магию в таких условиях можно было использовать только на благие дела — производство, например.

— Да уж, благое дело — изготовление оружия, — съязвил Диран.

— Какое изощренное коварство! — восхитилась Марфа. — Это надо же было так заковыристо придумать — построить завод у Главной «реки силы». До такого способны додуматься только тафарги, будь они неладны!

— Одного в толк не возьму, — вмешался Диран. — Если завод располагается на двухсотметровой глубине от поверхности земли, то как я мог слышать шум производства? И как ты сам надеялся выбраться из подземелья? — спросил он крэпла.

— Дело в том, что под землю ведут множество воздушных колодцев, построенных для обеспечения подземного города воздухом. Они выходят на поверхность и замаскированы под деревья и пеньки. Через них, думаю, и проходила часть звуков. И я благодаря своим габаритам хотел ими воспользоваться для побега.

— А вообще, если бы не один старик, который вдохновил меня, ничего бы не вышло, — ответил крэпл. Ну и, безусловно, без вашей поддержки меня бы расстреляли еще там, на подлёте к балкону.

— О каком старике ты говоришь? — поинтересовался Гунтас.

— Его имя — Сервоет Лучезарный.

— Что? — воскликнули пелин и мальчик хором. — Ты видел Сервоета Лучезарного? Он тоже пленник на заводе?

Прон слегка опешил от столь бурной реакции и недоуменно посмотрел на путешественников. — Ну да, Сервоет Лучезарный. Великий исследователь времен и измерений. Очень интересный собеседник, знает много чего про другие миры.

Мы познакомились, когда охрана привела его к нам на завод. Из разговора между стражниками я понял, что Сервоета приняли за шпиона, когда он бродил вокруг крепости и что-то исследовал. Его связали и приволокли в замок. В тот день как раз приехал наш хозяин Джон Нейтл. Он сам допросил Сервоета и велел незамедлительно отвести на завод.

— И чем же Сервоет занимается на производстве? Он ведь не технический работник и не маг.

— Его посадили вести «Дневник жизни завода». Ежедневно он обходил цеха, склады, хозяйственные постройки. Разговаривал с рабочими и охранниками и записывал всё в толстую книгу. Когда хозяин наведывался к нам с проверками, он первым делом читал «Дневник жизни завода», а уж потом отправлялся на производство с осмотром. Работа была не пыльная, поэтому у нас с Сервоетом было много времени, чтобы поболтать.

Обычно под вечер он заглядывал ко мне в офис. Мы заваривали крепкий травяной чай, Сервоет доставал бутылочку настойки из солнечных ягод. И, попивая, неспешно беседовали о других мирах. Как-то я спросил его:

— Сервоет, ты же сам лысак. Как думаешь, зачем нашему хозяину Джону Нейтлу такая прорва оружия? Причем не столько вашего, лысаковского, а для других. Не думает же он, что с помощью всего этого металлолома можно завоевать мало-мальски серьезное измерение?

— Честно говоря, меня этот вопрос волнует во вторую очередь, — ответил Сервоет Лучезарный. — Более занимает проблема, как они отсюда вывозят готовую продукцию? Телепортаторов на заводе я не заметил, да и действуют они только в пределах измерения. Нерусы — магические порталы для путешествий по временам и измерениям — без участия пелинов им не создать. А как только они пригласят сюда транспортных работников, подпольное производство сразу же будет раскрыто.

— Я долго ломал голову над этим вопросом, но так ничего и не придумал, — признался мне Сервоет.

Тогда я рассказал ему о подсмотренной погрузке контейнеров на железнодорожные платформы и дальнейшей отправке их в тупиковый туннель.

— Как интересно! — воскликнул он. — Кажется, я знаю, где кроется разгадка. Нам во что бы то ни стало надо проникнуть в этот туннель!

— Но как? Вход в него запирается огромными железными воротами, которые охраняет много вооруженной стражи. Незамеченными пройти не удастся.

— А кто сказал про «незаметность»? — хитро улыбнулся старик. — Я как-никак хранитель «Дневника жизни завода». Все вокруг уже привыкли, что я каждый день хожу всюду и по роду работы сую свой нос во все дела. Скажу, что хозяин велел осмотреть туннель. Стражи у нас не сильно отягощены интеллектом, авось ничего не заподозрят.

— Но он же очень длинный, не меньше десяти километров. Как ты его пройдешь пешком, да еще за короткое время, чтобы успеть вернуться обратно?

— Об этом я не подумал, — почесал старик седую голову. — Ну, Прон, ты же у нас главный по производству. Придумай какую-нибудь техническую хитрость, чтобы я мог оставаться незамеченным внутри контейнера, например.

— А это мысль! — согласился я. — Хорошо, Сервоет, я подумаю, и когда всё будет готово, извещу тебя.

На следующий день я дал задание нескольким верным существам из цеха изготовления тары соорудить небольшую потайную коморку внутри железного контейнера. Они построили фальшивую стенку, за которой вполне мог уместиться худой Сервоет.

Внизу перегородки сделали маленькую дверцу, через которую можно было проникнуть в потайное пространство. Поскольку контейнеры были поистине гигантские, то наши «художества» никто не заметил.

Я предупредил Сервоета, и мы стали ждать, когда контейнер поставят под загрузку. Как только его отправили в цех готовой продукции, Сервоет быстро пробрался внутрь и занял место в своей коморке.

Контейнер доверху нагрузили оружием и поставили на железнодорожный вагон. Вскоре состав покатился за ворота, перекрывающие вход в туннель. И только когда из глаз скрылся последний вагон, меня, словно молния, пронзила мысль: «А ведь контейнеры никогда не возвращаются обратно! Как же Сервоет снова окажется здесь?»

— Подожди, — перебил его Гунтас. — Вы что, каждый раз используете новые контейнеры?

— Это же прорва железа. Где вы его берете? — поддержал Диран.

— Экие вы несмышленые! — пожурила их Марфа. — Конечно, они используют новые контейнеры. Ведь если старый переместить обратно из другого измерения, то и в портале, и в самом контейнере останутся следы всех измерений, где он побывал. Тогда его будет несложно засечь вам, пелинам. И на заводе пойдут всякие разговоры среди магов. А так — уехала тара с концами, и больше про неё никто не вспоминает.

— Верно. С тех пор больше я ни Сервоета, ни того контейнера не видел. Это было недели две тому назад.

Погоревав немного о пропавшем друге, я набрался смелости и решил бежать. Выбрал момент поудобнее, когда охранники отвлеклись, и дал деру. А дальнейшему вы сами были свидетелями.

— Скажи-ка, любезный друг Диран, — гневно сверкая глазами, обратился к старику Гунтас, — когда ты в последний раз проверял Универсальный портал?

— А чего сразу Диран? — встрепенулся огняк. — Я вход в этот портал давно замуровал, года через два после того, как Стефас перестал в Пятиречье появляться. Завалил его здоровенными валунами и бревнами. Естественно, сотворил пару заклинаний. Вот только много времени уже их не обновлял.

— То есть снаружи попасть в Универсальный портал практически невозможно? — уточнил Сервоет.

— Исключено. Слишком много шуму будет. Да и кому придет в голову, что в глухом лесу под кучей мусора спрятано что-то ценное.

— А изнутри? — подумал вслух Гунтас.

— Ну, это уж вам, пелинам, виднее, как Универсальный портал работает.

— Я имею в виду снизу, то есть из-под земли, — уточнил Гунтас. — Сделали туннель, подкопались под наш Универсальный портал, и дело в шляпе — доступ получен.

— Ну а дальше? — поинтересовался Сервоет Младший. — Ты же сам меня учил, что без пелина путешествие по временам и измерениям невозможно?

— Это смотря как настроил портал обслуживающий его транспортный работник.

Вероятно, Стефас знал, что будет отсутствовать в Пятиречье долгое время, поэтому оставил портал открытым. Он же понимал, что его охраняет очень сильный боевой маг Диран.

Универсальные порталы тем и хороши, что, в отличие от обычных Нерусов, их можно запрограммировать на любой удобный режим работы.

— Сколько вас знаю, не перестаю удивляться, — махнула рукой Марфа. — Оказывается, и порталы существуют, которые могут без пелинов обходиться. Может, чего еще интересного расскажешь?

— Всему свое время. Большего вам пока знать не положено, — ушел от ответа хитрый Гунтас. — Если все-таки так случилось, что люди Джона Нейтла сумели подобраться к Универсальному порталу, пробурив подземный ход, и пользуются Нерусом по своему усмотрению, тогда дело худо. Когда, по твоим наблюдениям, начались первые отгрузки готового оружия? — спросил он у крэпла.

— Около полугода тому назад. Да, точно, шесть месяцев, — подумав, вспомнил Прон. — Правда, отгрузка у нас проходила не каждый день, а раз в неделю.

— И много грузили?

— Вагонов шестьдесят, не меньше.

— Ёпть! — присвистнул Диран, — ну вы там и вкалывали! Это кому же такая прорва оружия понадобилась, ума не приложу, — завел он «старую шарманку».

— Ну, раз такое дело, сейчас самое время навестить ваш Универсальный портал, — сказала Марфа, встав и одергивая халат. — Ты дорогу-то еще не забыл, старая зажигалка?

— Обижаешь, Марфуша. Ночью разбуди — доведу в лучшем виде. — Прон, пойдешь с нами?

— Почему бы и нет? — ответил крэпл. — Я совсем не прочь прогуляться.

— Тогда все собирайтесь. — Ночь предстоит нелегкая. — Анфиска! Сегодня, похоже, будет твой первый серьезный магический бой. Жалко, что нас мало, — окинув избушку, со вздохом сказала Марфа.

— Как немного? — вмешался Сервоет. — Есть еще боевой ягуар и птица космогрифус.

— Тьфу ты, про них я совсем забыла! Кстати, куда это наши зверушки запропастились? Помнится, мы отправили Коледа известить Дирана о нашем скором прибытии. А Валар за машиной бежал, вроде, хотя ночью его не разглядеть было.

— Космогрифус залетал. Все, что велели, передал. Я его снова на башню замка отправил — пусть следит за этим упырями. А кису не видел: может, заблудился наш Валар где-то?

— Ладно, пойдемте уже, — поторопил Гунтас, открывая дверь. — Диран, толстяка с собой прихвати.

— Зачем этого носоглота с собой таскать? Пусть здесь посидит, целее будет. Я лучше Прона донесу. Залезай, дружище! — широко раскрыл он свою сумку. Маленький человечек ловко забрался к огняку, высунув наружу только голову.

— Посижу-посижу, не беспокойтесь, — залебезил Анток. — Я, признаться, совсем не силен в магических битвах.

— Не спорь с господином пелином. Раз говорит, значит, так надо, — осадила его Марфа.

Диран подошел к пленнику и легким движением руки развеял в воздухе огненную клетку. Потом помог Антоку подняться на ноги и, слегка подталкивая, повёл на улицу догонять остальных.

Глава 15. Засада

— Какая прекрасная ночь! — любуясь на звезды, восхитился Сервоет.

— Вы чего так долго? Я уже запарился вас ждать, — чуть не сбил его с ног радостный Валар, выскочивший из-за высоких кустов.

— А вот и киса, — потрепал его по загривку Диран. — Ты где пропадал?

— Нигде, добежал до окраины деревни и отсиживался в лесу. Если бы знал, что вы так долго будете разговаривать, лучше бы поохотился.

— Хочешь, сожри этого кабанчика, — весело предложила Анфиска, указывая на Антока. — И несильно ткнула того в бок.

Толстяк затрясся от страха, по лицу ручьями потек пот, ноги подкосились.

— Не пугай его, внученька. Не ровен час, от страха сознания лишится. Как мы его тогда до Неруса потащим? А брось его здесь, так точно дикие звери сожрут.

— А, кстати, далеко ли до Универсального портала? — поинтересовался у Дирана Сервоет.

— Верст пять до соснового бора, а там в самую гущу непролазную. И считай, мы на месте. Я почему туда без Стефаса и ходил-то редко: пока продерешься через все колючки и кусты, без глаз останешься.

— Валар, расскажи, что ты там по пути видел? — попросил его пелин.

— Как только вы на джипе умчали, я хотел сразу следом бежать. А потом думаю: куда торопиться? Дорогу я хорошо знаю, доберусь быстро, а вот подкрепиться не помешает. Ну и решил поохотиться. Подкараулил, значит, какого-то крокодила с панцирем, и хотел уже с ним расправиться. Тут – бах, прямо передо мной появляется гиппоокус Нелли и говорит:

— Привет, Валар, рада тебя видеть. Только камкрока трогать не надо, он хороший.

— Какого камрока? Я хотел этого крокодила съесть, — и тычу лапой в свою добычу.

— Камкрок, — поправила меня Нелли, — это сокращенно от каменного крокодила. Они очень полезные, очищают воду в реках и озёрах Пятиречья.

— Я не знал, просто кушать очень хочется, — признался я.

— А ты, — говорит, — пожуй листья мясного дерева, весьма вкусно. Я часто их ем, когда не на диете.

— По тебе видно, — окинув взглядом огромное тело Нелли, заметил я. — Давай, где твои листья?

— Вот они, — и Нелли кивнула в сторону большого дерева, похожего на дуб. И листья на нем такие же, только больше раза в два.

Откусил, жую – ба! По вкусу — реальная ветчина, да еще сразу в ломтиках. Вот это мне подфартило так подфартило! Жру листья, а сам вспоминаю, сколько я подобных деревьев по пути пропустил. Как дурак мимо пробегал, а тут такая вкуснятина!

— Точно, листья мясного дерева великолепно идут особенно с жареными каштанами, — подтвердила Марфа.

— Достал ты уже своим обжорством, — перебил друга Сервоет. — Ты реально что-нибудь интересное видел?

— Не видел, а слышал. Нелли рассказала, что недавно в лесу ей повстречались два мага. Вернее, это она их нашла. Они прятались за большими валунами и стволами поваленных деревьев. Она еще удивилась, что это такие приличные господа делают ночью в холодном лесу. Сидят себе на земле и прикрываются еловыми ветками.

— Где это было? Где она встретила тех магов? — спросил Диран.

— Нелли сказала — там, — и ягуар махнул лапой в ту сторону, куда шли путешественники.

— Стало быть, на нас уже засаду приготовили, — задумчиво сказала Марфа. — А твоя зазноба не сказала, какой уровень магической культуры у них был?

— Никакая она мне не зазноба! — вспыхнул ягуар и, наверное, его морда покрылась от смущения румянцем. Только за густой пятнистой шерстью этого не было видно. — Про уровни ничего не сказала, они ее мало волнуют.

— Что верно, то верно, — подтвердил Гунтас. — Делать нечего, обратного пути у нас нет. Хоть пацараи и просили не вмешиваться, но тут дело касается Универсального портала. И я, как пелин первой степени, не могу позволить всяким сумасшедшим превращать его в перевалочную базу для маньяков и террористов.

— Это ты верно подметил, Гунтастюшка, — поддержала его Марфа. — Один маг, два мага, какая разница. Сколько их было на нашем пути, да, огняк?

— Нормалек, Марфуша. Разомнёмся напоследок! Давно руки чешутся, аж искры летят, — Диран, казалось, даже помолодел лет на десять.

— Вы, главное, дети, под руку мне и Марфе не суйтесь, — поучал он Анфиску и Сервоета. — Чем жарче бой, тем меньше маги начинают контролировать себя. Мечут заклинания направо и налево, лишь бы побольше гадов «заутюжить». А начнёшь думать да размышлять, и всё тут — конец тебе, сомнут на раз.

— Ты, тем не менее, давай там в раж-то не входи. Сказано тебе — всего два мага под кустами сидят, — немного отрезвила его Марфа. — Я вам, дети, не успела историю, когда меня крэплы из огня вынесли, до конца рассказать.

Так вот, та крепость не сама загорелась. Её вот этот герой, — и она кивнула в сторону Дирана, — со своими дружками запалили. Им, видите ли, почудилось, что рептусы нас побеждают и скоро захватят замок. Вот они и решили всё сжечь, чтобы врагу не досталось.

— А что? Так и было, — ничуть не обидевшись, сказал Диран. — Я точно помню! Всю крепость осадили, тьма тьмущая, земли не видно.

— Что ты там можешь помнить? Это не рептусы были, а риклы. Которые нам на помощь прибыли. Да, они похожи на этих тварей, но, если внимательно рассмотреть, их можно различить.

— Вот у меня там было время их рожи рассматривать! — отмахнулся Диран. — Вижу, каюк нам приходит, поэтому и приказал своим однополчанам сжечь всё дотла. Не врагу же крепость оставлять! Так что, мальцы, под руку мне не суйтесь, — еще раз повторил он.

— Тише! — остановился Гунтас, когда они вошли в густой лес. — Диран, далеко еще до Универсального портала?

— Метров триста, не больше.

— Так, Валар. Беги вперед, прямо до места. Увидишь — там навалена целая гора из больших камней и деревьев. Посмотри, что к чему. Возьми с собой это, — и Гунтас маленьким ремешком прикрепил к лапе ягуара тонкий цилиндр.

— Это что еще за штуковина? Бомба, что ли? Вы меня как ягуара-смертника использовать хотите? А еще друзьями себя называли, — заныл Валар.

— Успокойся, это мой запасной магометр. Когда оббежишь всё вокруг, сразу возвращайся к нам. Если там есть маги, прибор должен засечь и показать их уровень магической культуры.

— Магометр, спидометр, ладно, разберусь, м-р-р-р, — убегая, пробурчал ягуар.

— А для остальных — привал, — скомандовал пелин. — Сидим здесь и ждем возвращения Валара. Потом будем думать, что делать дальше.

— Гунтас, ты же лицо неприкосновенное? Пелина не может убить ни один маг ни в каком измерении. Так? — спросил его Сервоет.

— Верно. И что?

— А если так, почему тебе просто не пойти и не поговорить с ними. Представишься, скажешь: «…мол, так и так, я пелин. А это наш Универсальный портал. Попрошу посторонних удалиться с секретного объекта!»

— Одна маленькая неувязочка — это не мой портал. Если бы Универсальный портал обслуживал лично я — тогда да, нет вопросов. И подошел бы, и сказал бы, и уничтожил, если надо было бы. Но это портал Стефаса, которого сейчас нет в Пятиречье.

Для этого мы и проводим регулярные инспекции по измерениям, чтобы выявлять брошенные или открытые долгое время Нерусы. В случае обнаружения «забытых» порталов, таких как этот, пелин должен незамедлительно сообщить в Совет времён и измерений.

— А как Совет узнает о том, что ты нашел брошенный портал?

— Как только я пересеку границы портала, информация об этом мгновенно окажется на столе Центральной диспетчерской транспортных работников и уже оттуда будет переправлена в Совет.

Дальше изучаются все стороны вопроса и принимается решение либо о закрытии портала, либо о назначении нового транспортного работника.

Поэтому, если я сейчас выйду и попытаюсь отогнать тех магов, то, во-первых, они узнают, что на месте кучи мусора находится Универсальный портал. А мы не уверены, что они настолько доверенные лица Джона Нейтла, что он им сообщил этот секрет. Во-вторых, они меня могут схватить и удерживать до тех пор, пока сюда не явится Стефас или новый транспортный работник. И только он сможет освободить меня.

— Уговорил. Сидим спокойно, ждем кису, — пробурчал, удобно усаживаясь на траве, старый огняк. Марфа и Анфиска сели рядом и стали шушукаться между собой.

Антока они привязали веревкой к толстой осине. Тот и рад был. По дороге он успел сорвать много листов мясного дерева. И теперь, оставшись в одиночестве, втихаря достал их из карманов и с наслаждением уплетал.

— Скажи, Гунтас, — тихо спросил Сервоет, — почему маги делятся на плохих и хороших? Ведь вместе с неограниченным доступом к энергии «рек силы» они получают все мыслимые и немыслимые блага. Ничем не болеют. Живи и радуйся, как говорится.

— Это очень сложный вопрос, — задумчиво произнес пелин. — Поначалу я думал, что виной всему — случайный выбор «Колеса фортуны», который может пасть как на хорошего человека, так и на абсолютную мерзость.

Но позже, прожив долгую жизнь, я не раз убеждался, что под воздействием внешних обстоятельств и хорошие существа могут совершать плохие поступки, и даже становиться сволочами. В то время как вчерашние сволочи не раз спасали жизни моим друзьям.

Кроме этого, у разных существ понятия «добро» и «зло», «хорошо» и «плохо» также разнятся. Что, например, хорошо у рептусов, вызывает дрожь и омерзение у других существ. Поэтому случайный выбор в такой ситуации — наиболее правильное решение.

А что касается плохого «поведения» магов, тому я вижу несколько причин. Кто-то безобразничает от безделья, ведь маг ни в чем не нуждается. Его счастье в собственных руках. Но таких меньшинство. И их шалости не наносят сильного вреда окружающим.

Гораздо опаснее слабые, неуверенные в себе существа, ставшие магами. Получив неограниченный доступ к энергии, тем не менее, в глубине себя они так и остались мелкими и трусливыми. И теперь за счет магической силы и уникальности пытаются самоутвердиться. Причем делают это исключительно за счёт других, подавляя и унижая.

Так что, Сервоет, если тебе когда-нибудь выпадет шанс стать магом, помни главное: сила дается тебе для помощи слабым, а не для их обиды. Не случайно знания магов называются «магической культурой».

— Куда это киса запропастился? — нетерпеливо ёрзал на траве Диран.

— Действительно, не случилось ли с ним чего? — встрепенулся Гунтас. — Уже светает, надо торопиться. Пойдёмте! — и он резво вскочил на ноги.

— Что, так и пойдём? Без разведки? А если там маги трехсотого уровня? — заволновался Сервоет.

— Такого уровня не существует, — успокоила его Марфа, — у страха глаза велики. Анфиска, пойдём, а то я уже задницу отсидела. А ты на, пирожок с капустой скушай, очень вкусный, — протянула она мальчику большой румяный пирог.

— Тётенька, а я тоже хочу пирожок! — подал голос привязанный Анток.

— Тебе на диету сесть надо, а то ходить скоро не сможешь! На вот, держи, — и Марфа тут же сотворила и дала толстяку маленькое ведерко с творогом.

— Обезжиренный, тебе на пользу пойдет. Только ешь потише, а то всех зверей в лесу распугаешь.

Но Анток уже не слушал, жадно зачерпывая горстями рассыпчатый творог и мгновенно отправляя его в рот. Поскольку ел он на ходу, роняя крошки, вскоре за ним образовалась небольшая «творожная» дорожка.

Сосновый лес закончился, и начались, как и предупреждал Диран, непролазные чащи. Деревца здесь росли сплошь невысокие, кривые, с большим количеством извилистых веток.

Примерно до середины деревьев из земли пробивалась трава, удивительно густая и колючая. Травинки тоже имели ответвления наподобие веток. На их концах было по нескольку небольших, но очень острых колючек.

Шли медленно, то и дело останавливаясь и помогая то Сервоету, то Антоку выбраться из «колючего» плена.

Когда до Универсального портала оставалось метров тридцать, их кто-то окликнул:

— Эй, вы! Стойте, где стоите!

Путешественники разом повернули головы в сторону, откуда раздался голос.

Присмотревшись в сумерках, они увидели невысокого плотного мужичка с козлиной бородкой, в разноцветной жилетке и таких же брюках. Тот стоял на краю небольшой поляны, прячась за высокой сосной. В его правой руке был небольшой посох с красным самоцветом наверху, от которого исходило несильное свечение. Рядом с незнакомцем никого не было. Если бы не грозный оклик и магический жезл, можно было бы подумать, что мужчина мирно гуляет по лесу.

***

— Кто вы такие и что вам здесь надо? — грубо спросил маг.

— Мы местные жители, собираем грибы и ягоды. Видишь, заплутали немного, зато смотри, сколько всего набрали, — и Марфа достала из-за спины только что сотворенную корзинку, доверху наполненную свежими грибами.

— Подойдите ближе, не вижу, сколько вас там? — потребовал незнакомец.

— Всего трое, я и мои внук и внучка, — ответила Марфа. — А потом тихо добавила, обращаясь к Анфиске и Сервоету: — Плохо видит, стало быть, на глазки слаб. Получается, он из ремесленных магов будет, уже легче.

Тут только Сервоет заметил, что Дирана, Гунтаса и Антока рядом нет.

Зато Анфиса держала на веревке у своих ног крупного бульдерлога, похожего на перекормленного пуделя. Да еще в ногах Сервоета валялась сумка огняка с торчащей из неё головой крэпла. Мальчик как можно быстрее, хоть и с усилием, надел сумку на плечо. — Сиди тихо! — предупредил он человечка.

— Не понимаю! — продолжал незнакомец. Ночью грибы никто не собирает, тем более в такой непролазной чаще. А ну, живо признавайтесь, за кем вы здесь шпионите? Или я вас!... — и он навел жезл на Марфу. Свет от самоцвета стал ярче, озаряя пространство вокруг.

В это время из кустов стремительно выпрыгнул Диран и с силой толкнул незнакомца в грудь. От неожиданности маг попятился и, споткнувшись о стоящего на четвереньках за его спиной Гунтаса, упал навзничь. Вместе с магом полетел на землю и его жезл, успев выстрелить яркой огненной вспышкой куда-то поверх деревьев. С неба на головы путешественников посыпались ветки и опаленные листья.

Сервоет и Анфиска подбежали к упавшему магу, которого уже связывали по рукам и ногам пелин и огняк. Вязал Гунтас, а Диран сидел на незнакомце, прижимая к земле своим весом.

— К чему этот ненужный риск? — спросил мальчик Дирана, — почему нельзя было просто убить его огненной бомбой?

— Видишь ли, — тяжело дыша, ответил ему старик. — Этот маг не очень силен в магической культуре. Уровень 21-й, не более того. А вот его подельник, хитрая подлюка, может обладать куда более серьезными умениями. И я не хочу, чтобы он раньше времени понял, с кем имеет дело. Поэтому мы и не применяли магию. Разве вон только нашего толстого друга превратили в бульдерлога. Так он органичнее смотрится в лесу.

В подтверждение его слов четырехлапый Анток оскалил пасть и завилял облезлым хвостиком.

Диран вытер пот со лба и приподнялся. В этот момент пленник извернулся, высвободил одну руку из наспех затянутых веревок и, сотворив железный клинок, с размаху ударил им старика. Диран охнул и стал медленно оседать на землю.

Марфа мгновенно подскочила к ещё лежащему на земле пленнику и обрушила ему на голову здоровенную дубину. Стоящий рядом пелин еле успел увернуться от смертоносного орудия. Ноги мужчины дернулись в конвульсиях несколько раз, и он затих.

После расправы Марфа подбежала к Дирану, который лежал на земле, держась за спину.

— Ох ты, горе-то какое! — запричитала она, осматривая рану. Нож попал старику в нижнюю часть спины, войдя почти по рукоятку.

— Что там? — задыхаясь, спросил её Диран. — Серьёзная рана?

— Ну, в сердце не попал, и на том спасибо, — скороговоркой ответила Марфа.

Потом резко, но аккуратно извлекла нож из тела огняка и тут же присыпала рану зелено-синим порошком, который ей дал Гунтас. Кровь почти сразу перестала идти, а рана начала затягиваться.

— Ох, мамочки, как же больно, — жаловался Диран. — Почему же я проглядел этого подлюку? Ох-хо-хо. Надо было его сразу прикончить, а не заниматься цирковыми номерами с выпрыгиванием и связыванием.

— Марфа, а что ты имела в виду, когда назвала его, — Сервоет указал на бездыханное тело, — ремесленным магом?

— Ремесленный и есть, — подтвердила она. — Дело в том, что все маги имеют свою специализацию. Я, например, травница. Диран, как ты уже знаешь, огненный маг. А этот — ремесленник. Такие, как он, считаются большими мастерами по изготовлению всяких полезных в быту приспособлений, оружия, амулетов.

— А почему ты сказала, что у него проблемы со зрением?

— А всё от их особенности и идёт. Попробуй-ка сам много лет просидеть, сгорбившись, над рабочим столом, при свете лампы. У кого хочешь зрение съедет.

— Да шутит она, — вмешалась Анфиска. — Маги вообще ничем не болеют, и недугов у них почти нет. Просто ремесленники — это дневные маги, и ночью они видят не так хорошо, как ночные. Зато у них слух отличный.

— Что верно, то верно, — подтвердила Марфа. — Потому он нас услышал издалека, а разглядеть толком не смог. Иначе сразу бы тревогу объявил и дружка своего на помощь позвал. Где, кстати, может прятаться эта «нинзя недорезанная»?

— И я хотел бы знать, — проохал Диран. — Как его найдем, сразу ноги ему оторву, а потом руки. Или наоборот, я еще не решил.

— Вы не меня, случайно, ищете? — раздался громкий голос из темноты.

Путешественники силились разглядеть хозяина голоса, но ночь и густая растительность хорошо скрывали того от посторонних глаз.

— Кто это там в темноте вякает? — прорычал, вставая на ноги, Диран. — Выходи сюда, если такой смелый. Будем биться, как подобает настоящим магам. А нет, так проваливай подобру-поздорову!

— А ну-ка, Гунтастюшка, забирай с собой ребятишек, да схоронитесь за теми деревьями, — приказала Марфа и подтолкнула их в нужную сторону.

— Я могу вам помочь, у меня как-никак 16-й уровень магической культуры, — произнес, высунув голову из сумки, крэпл.

— Нет, милок! Ты у нас птица важная. Тебе еще свидетелем на Коллегии магов выступать. Так что лучше схоронись вместе с молодежью.

Анфиска и Сервоет с Проном мигом спрятались за толстые сосны и стали наблюдать. Гунтас зашел за укрытие и принялся рыться в заплечной сумке.

«Где же Валар? Как же он сейчас нужен…» — промелькнуло в голове Сервоета.

Тем временем к путешественникам не спеша приближался очень худой и высокий человек в длинном чёрном плаще.

Вокруг него в воздухе парило легкое бледно-синее свечение, окутывавшее незнакомца с головы до ног. Вот наконец он остановился в пяти метрах от Дирана и Марфы.

Вблизи мужчина казался еще выше. Сервоета удивил мертвенно-бледный цвет кожи незнакомца. Через его лицо проходил давний глубокий шрам. Руки мужчины были спрятаны под плащом.

— Ба, какие люди! Дед Диран и бабка Марфа! Значит, жива еще старая гвардия? — насмешливым тоном начал незнакомец.

— И тебе не хворать, Тарус Безжалостный. Ты-то здесь какими судьбами? — ответил ему Диран.

— Да так, подвернулась одна халтурка. Вот, подвизался на работу от нечего делать, — с деланным равнодушием сказал Тарус.

— Стало быть, на тафаргов шакалишь? — без обиняков высказала ему Марфа. — А как же Кодекс чести магов? В нем же чёрным по белому написано, что помогать существам с чуждой энергетикой запрещается!

— Перестаньте! Ваш кодекс — это набор устаревших и никому не нужных правил. Современные маги уже давно их не соблюдают. А насчет энергии тафов… кто Вам сказал, что она для меня чуждая?

— Ну не родная же. Не из «рек силы» же она! — подколола его Марфа.

— Не из рек, тут ты права. Однако я заключил с тафаргами договор, по которому получил неограниченный доступ к их чёрной энергии.

— Ну, и что с того? Использовать для заклинаний ты её все равно не сможешь. Такому в Академии магов не учат!

— У тафов своя академия, круче нашей раз в десять. Если в Академии магии я уже долгое время топчусь на 47-м уровне, то в Школе темных сил дорос до 60-го!

И в подтверждение своих слов Тарус метнул левой рукой в вершину сосны, за которой скрывался Гунтас, большую серую молнию. Гигантское дерево загорелось и через мгновение разлетелось на мелкие щепки.

— Ничего себе «так», — оценил энергетику заклинания Диран.

Внезапно лицо Таруса исказила гримаса боли. Он даже весь как-то съежился и с силой прижал пальцы к вискам. Но быстро оправился и пришел в себя.

— Ты это, сынок, заканчивал бы эксперименты с чёрной энергией, — посочувствовала ему Марфа. — Не доведут они тебя до добра. Вон какой бледный и худой.

— О себе подумай, старуха! — прокричал Тарус и метнул в неё большое облако серой пыли. Марфа начала уворачиваться, но зацепилась ногой за выступающий корень дерева, упала и кубарем покатилась в лесной овраг. А облако, долетев до места, где недавно стояла маг, разразилось дождем из тысячи железных иголок. Они нашпиговали землю вокруг, уничтожая все живое.

— Ах ты! — Диран мгновенно сотворил два огненных меча и кинулся на Таруса. Тот, в свою очередь, атаковал старика с большой черной сетью.

— Надо помочь бабушке! — прокричала Анфиска и кинулась в овраг, куда скатилась Марфа.

Чёрный маг заметил бегущую девочку и метнул в нее десяток острых блестящих стрел. Анфиска пригнулась и сделала несколько кувырков вперед, прокатившись под «летящей смертью». Вскоре она скрылась в овраге. Сервоет только поразился ловкости маленькой девочки.

Тем временем Диран приблизился вплотную к Тарусу, и завязался бой.

Старик с наскоку наносил удары огненными мечами, стараясь попасть по руке или ноге противника. Но тот мастерски уворачивался, пытаясь обмотать сетью руки огняка.

И вот ему это удалось. Черные веревки опутали правое запястье Дирана и начали быстро продвигаться по руке вверх. Добрались до горла и стали медленно сжиматься.

Старик начал задыхаться. Но махать второй, свободной рукой с мечом не переставал ни на секунду. Ему даже удалось рубануть Таруса по плечу, оставив глубокий дымящийся рубец, отчего левая рука мага повисла плетью.

Диран уже почти перестал дышать. Глаза выпучились, открытым ртом он пытался вдохнуть живительного воздуха. Ноги старика подкосились, и он начал медленно оседать на землю.

В это время со стороны оврага раздалось несильное шипение, и лес озарила яркая вспышка. Тотчас на Таруса полетела большая малиновая туманность. Чёрный маг настолько был занят убийством огняка, что пропустил это заклинание. Он обернулся в тот момент, когда облако уже было над его головой. Пытался что-то сотворить, но было поздно. Облако, словно мешок, с ног до головы накрыло Таруса.

Он оказался в магическом коконе, скованный по рукам и ногам. Упал на землю и покатился вместе с «малиновым мешком» в ближайшие кусты.

— Давайте быстрее! — крикнула из оврага, Марфа. Анфиска выбралась первая и теперь вытягивала бабушку за руки. — Надолго «мешка пленника» не хватит!

Полузадушенный Диран стоял на коленях и, тяжело дыша, срывал руками чёрную сеть с шеи. Гунтас и Сервоет помогали ему, разрезая ножами толстые липкие веревки. Прон парил над стариком, обдувая его своими крылышками на манер вентилятора.

Анток вжался толстым задом в дерево и застыл от ужаса. Всё его тело била мелкая дрожь.

Наконец Диран избавился от проклятой сети. Марфа выбралась из оврага и подошла к остальным.

— Что будем делать? — спросила она. — Надо решать, либо бежать отсюда со всех ног, либо готовить заклинание «смертельного удара», иначе этого гада не одолеть. Уж больно силен стал наш Тарус.

— Можем не успеть с заклинанием, — с сомнением покачал головой Диран. — Да и куда бежать? Они теперь знают, кто мы, по-любому разыщут и перебьют поодиночке.

— Я кое-что придумал! — воскликнул Гунтас. — А ну, быстро разгребаем мусор, которым Диран завалил вход в Универсальный портал.

Путешественники кинулись к большой куче и принялись устранять завал. Сервоет с Анфиской собирали и оттаскивали в сторону ветки и опавшую листву. Диран и Марфа взялись перемещать камни и поваленные стволы деревьев. Для этого они использовали заклинание левитации «Деви тама», отчего огромные валуны и бревна парили в воздухе и плавно улетали в сторону, словно воздушные шары. А Прон просто, без всякой магии, брал в руки камни больше себя раз в пять и улетал с ними в сторону, где и бросал.

Сервоет воочию убедился, что рассказы о небывалой силе крэплов отнюдь не выдумки. Гунтас, то и дело сверяясь с магометром, пытался точно определить вход в портал. В кустах, куда скатился чёрный маг в коконе, раздавались проклятия и звуки ударов.

— Быстрее, быстрее! Он скоро освободится, — торопила Марфа.

— Есть! Вот здесь вход в Нерус, — указал пелин на место, заваленное двумя остроугольными валунами.

— А-а-а-а-а-а!... — раздался рёв, и из-за кустов выскочил Тарус. Раненая левая рука его безжизненно болталась. Однако над правой ладонью завис гигантский черный шар. Внутри шара всё клокотало. Оттуда хаотично вырывались языки пламени и рожи каких-то поганых чудищ. Тарус, казалось, ничего не замечал вокруг, уставившись маниакальным взглядом на своих жертв. Губы его беспрерывно дергались, извергая громкие проклятия.

По мере продвижения мага вперед трава и деревья вокруг мгновенно чернели и умирали. С веток упали на землю несколько окаменелых птиц. И без того тёмная ночь вдруг стала еще чернее, звездное небо заволокли тучи.

Глава 16. Универсальный портал

— Всё, не успели! — мелькнуло в голове Марфы. И она инстинктивно прижала к себе Анфиску и сотворила вокруг плотную прозрачную сферу.

Тарусу, судя по всему, самому нелегко было справиться со столь мощным заклинанием. Ноги его дрожали, без того бледное лицо стало мертвецким. Он понимал, что медлить нельзя, и начал с трудом отводить руку назад, намереваясь метнуть черный шар. Диран прикрыл собой Сервоета и Прона, сотворив защитную сферу из огня. Гунтас стоял неподвижно. Анток от страха прижался к земле и накрыл голову лапами.

Неожиданно в темноте откуда-то из-под небес раздался оглушительный шум.

С большой высоты камнем падало что-то очень тяжелое, со свистом разрезая воздух. Хотя в небе над головами не было ни одного живого существа.

«Колед!» — подумал Сервоет. Но как не силился, ничего разглядеть не смог. Тогда он понял, что космогрифус применил магическую метку невидимости.

Внезапно птица свалилась на левое плечо Таруса, заставив того сильно дернуться при запуске смертельного шара.

Сфера, пролетев в каком-то полуметре от путешественников, со страшной силой ударила в неубранные валуны, закрывающие вход в портал, отчего те разлетелись на миллионы камушков и песчинок.

На Таруса было страшно смотреть. Глаза его остекленели, из носа шла кровь, волосы дымились. Невооруженным взглядом было видно, как ему сейчас плохо. Тем не менее он уже почти сотворил вторую сферу — над ладонью медленно увеличивался очередной чёрный шар.

Космогрифус от сильного удара свалился на землю и лежал без движения, постепенно становясь видимым.

И тут между Тарусом и нашими героями, словно из воздуха, возник гиппоокус. Не говоря ни слова, Нелли легкой грациозной походкой подбежала к чёрному магу и, схватив зубами за руку, повалила на землю.

— За что! Я же ничего не наруш… — раздался предсмертный вопль Таруса, и огромная мохнатая нога превратила голову мага в лужу красно-серой жижи.

Гунтас, Диран, Марфа, Анфиска, Сервоет и даже Анток смотрели на казнь словно зачарованные.

— Я тоже чего-то не понял, — опомнился первым Диран. — Тарус сражался с нами, а не угрожал уничтожить Пятиречье. Неувязочка получается?

— Ты иди еще пожалей его, старый дурень, — съязвила Марфа. — Помог нам бегемотик, и хорошо. Значит, так надо.

— Я не вам помогала, а спасала Пятиречье, — равнодушно ответила Нелли, пощипывая травку вокруг.

— Ты хочешь сказать, что мы уже стали частью измерения? — спросил Сервоет.

— «Мы, мы»! Все-то у вас, лысаков, на уме одни амбиции. Говорю же, я спасала Пятиречье.

Первый шар «черной смерти», запущенный этим чудиком, — Нелли аккуратно, чтобы не испачкаться, обошла кровавую лужу — попал в камни, закрывающие вход, и ничем самому порталу не угрожал. А вот второй шар мог уничтожить Нерус, который является частью Пятиречья. Поэтому я и вмешалась.

— А если бы первый шар мог убить нас, ты бы тоже появилась?

— Я бы про это даже не узнала, — улыбнулась Нелли. — Я чувствую только, когда опасность грозит самому измерению.

Ладно, что-то я заболталась с вами. Пойду, всего доброго. А где ваш друг, такой пятнистый котик? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

— Валар? А мы его сами потеряли, — с горечью произнес Сервоет.

— Понятно… Когда найдёте, передавайте ему привет, — и Нелли мгновенно растворилась в воздухе.

— Колед, ты в порядке? — Сервоет подбежал и помог подняться с земли космогрифусу. Тот присел на лапы и тряс головой.

— Нормально, только башка раскалывается. Видал, как я его долбанул?

— Видели, все видели. Ты, настоящий герой! — гладил его по крыльям Сервоет.

— В этом и заключался твой хитрый план? — устало опускаясь на траву, спросил Гунтаса Диран.

— Да, только мы должны были успеть укрыться в портале, — пояснил пелин.

— А если бы он не промазал тогда первым шаром? — надвинулась на него Марфа. — И висели бы сейчас наши ошметки на ветках! Ты об этом подумал?

— Если бы да кабы, — ушёл от ответа пелин, опустил голову и сделал вид, что ищет что-то важное в своей сумке.

— Оставь его, — попросил старый огняк Марфу. — Ты же знаешь: этим пелинам, пацараям, гиппоокусам и прочим неприкасаемым глубоко плевать, где будут находиться куски твоего тела. У них задача поважнее: им Вселенную спасать надо! Итить налево! Хотя, может, это и правильно.

— А-а... — махнула рукой Марфа. Подошла к Анфиске и стала осматривать её. Удостоверившись, что та не ранена, бодрым голосом предложила: — А не перекусить ли всем нам? Вон и солнышко уже встаёт. Отметим победу скромным лесным завтраком?

— Отпразднуем обязательно, только чуть позже, — перебил её Гунтас, возясь у входной двери Универсального портала. — Диран, а ну-ка помоги мне, сними своё заклинание. Не могу разобраться, мудрёное какое-то. С тремя справился, а вот это, последнее, никак не поддается!

— О да! Это одно из моих любимых, — гордо сказал старик, подходя к двери. — Очень простое, но очень действенное.

А секрет в том, что предыдущие заклинания показывают, что их наложил маг с уровнем магической культуры не ниже 40-го. Ну и, стало быть, «взломщик» настраивается, что дальше его ожидают столь же сложные хитрости. Творит, мудрит, бьется до седьмого пота — и всё без толку! Вот как ты сейчас, Гунтас, дергаешь-дергаешь, скоро ручку оторвешь, а дверь не поддается. Ну-ка, пусти меня.

Диран деловито подошел к двери, оторвал от нее фальшивые петли и раскрыл в другую сторону.

— Прошу! — жестом пригласил он войти.

— Здорово придумано! — восхитился Гунтас. — Получается, что эти петельки не только путают сторону двери, но и держат своими гвоздями дверь от случайного открытия.

— Эй! М-р-р, подождите! Помогите мне! — раздался жалобный голос откуда-то из-под земли.

Все обернулись. Недалеко от места сражения, в кустах, из-под травы высовывались две большие лапы с длинными когтями и макушка головы ягуара. Подбежали поближе и увидели такую картину: большая и глубокая яма, а в ней висит на передних лапах и пытается выбраться боевой ягуар. Помогает он себе зубами, хватаясь за корни деревьев.

— Валар! Вот ты где! — обрадовался Сервоет. — А мы думали, ты потерялся! Здесь такое рубилово было! Жалко, что ты всё пропустил.

— Киса, как тебя угораздило в яму свалиться? — пожурил его Диран.

— А ты сюда глянь, — показала рукой Марфа. — Недалеко от ямы, на веревке, метрах в двух от земли болтался дохлый носоглот. — Это не яма, а ловушка.

Дружно взявшись, путешественники вытянули массивного зверя из ямы.

— Ух, здорово, спасибо! — обрадовался Валар. — Думал, сгнию здесь. Главное, шел, никого не трогал. Смотрю, в кустах носоглот прячется, упитанный такой, сочный.

Решил перекусить. Прыгнул на него, задрал, и тут земля подо мной и провалилась. А носоглот вверх, как летчик, улетел. Упал я, значит, в яму. А там меня какой-то чудик поджидал в смешном халате и с острой саблей. Как бросится! Хорошо, что я неуязвим. Пока ему башку откусил, он в меня раз пять успел тыкнуть, — и Валар с гордостью показал затянувшиеся порезы от сабли.

Гунтас, Диран и Марфа дружно заглянули в глубокую яму, осветив её огненным шаром. На самом дне распласталось бездыханное тело. Рядом лежала изуродованная голова.

— Ты в курсе, что назвал чудиком, а потом загрыз мага 32-го уровня? — сверившись с магомером на лапе Валара, сказала Марфа.

— Оказывается, ты опасная киса, — уважительно погладил по спине ягуара Диран.

— И всё равно, обжорство тебя когда-нибудь погубит! — пожурил Сервоет.

— Вы идете или мне год ждать надо? — нетерпеливо окликнул пелин, стоя у входа в Нерус. И, не дожидаясь ответа, тут же скрылся в глубине помещения.

— Все за мной, — скомандовал Диран и, взяв на руки космогрифуса, уверенно зашагал к двери. Остальные незамедлительно последовали за ним. Последней зашла Анфиска, которая долго не могла поймать бульдерлога Антока, радостно бегающего по лесу.

Внутри было темно и пахло плесенью. Под ногами чавкали небольшие лужицы. С земляного потолка свисали корешки деревьев и паутина. Сервоету показалось, что он попал в партизанскую землянку времен Второй Мировой войны, давно забытую и заброшенную.

— Ваш Универсальный портал мог бы быть и поприятнее, — сказал он Гунтасу.

— Это еще не портал, а только прихожая, так сказать. Чтобы никто не догадался, если случайно окажется в этом месте.

Пройдя метров пятнадцать, пелин остановился. Нагнулся и стал шарить рукой по земле. Вскоре, нащупав большое железное кольцо, дёрнул за него. Поднял небольшой квадратный люк и откинул его в сторону. Два раза хлопнул в ладоши, и из дыры в полу забил яркий желтый свет.

— Всё в порядке, портал по-прежнему функционирует. Стефас запрограммировал его на «общение» с любым пелином, — пояснил Гунтас. — Тем лучше, лезьте за мной, — и он стал спускаться по маленькой блестящей лесенке, прикрепленной к стенкам колодца.

— Погоди чуток, — попросила Марфа и мановением руки сняла заклинание с Антока. Тот снова превратился в толстого мужчину. — Так-то лучше, а то куда ты со своими лапами полезешь? Даже уцепиться толком не сможешь!

— А как же мы? — воскликнули хором Валар и Колед. — Мы тоже по лестнице лезть не сможем!

— А вам и не надо! Ждите здесь. Нечего в Универсальном портале зоопарк разводить, — пошутил Диран. — А если серьёзно — сторожите вход, чтобы на нас с тылу никто не напал. Ясно?

— Куда уж яснее, — недовольно пробурчал Валар. — Мы тогда хоть на улицу выйдем, а то от здешней затхлости зубы сводит. — И они выбежали обратно в лес.

Первым спускался Гунтас. За ним ползли Сервоет, Марфа, Анток, Анфиска и замыкающим Диран. На его плече висела сумка, в которой привычно разместился Прон.

Лестница оказалось длинной и спускалась вниз метров на пятьдесят.

У Сервоета уже начали гудеть руки и ноги от нагрузки.

Гунтас, наоборот, казалось, не чувствовал усталости и спускался по лестнице с проворством обезьянки. Анток кряхтел, сопел, поминутно стонал, но продолжал ползти.

— Понапридумывают всякого эти транспортные работники. А ты потом лазай вверх-вниз, словно ламбарии, — тихонько ворчала тоже уже начинающая уставать Марфа.

— Это еще что! При Стефасе мы, бывало, за день раз по пять туда-обратно лазали, — пробасил сверху Диран. — Чего-то он там в оборудовании настроить не мог, вот и упражнялись как молодые.

Наконец свет стал ярче, и показался конец спуска. Гунтас первым спрыгнул на землю и помог слезть Сервоету, Марфе и Антоку. Анфиска спрыгнула сама, а перед прыжком сотворила немного слизи на крайних перекладинах лестницы.

Естественно, нога Дирана попала на слизь и поскользнулась. С громкими проклятиями огняк, пролетев около полутора метров, шлепнулся задом на землю. Его падение смягчил толстый живот Антока, в который огняк врезался головой.

Он сидел и ругался, показывая Марфе липкие ладони и испачканные ботинки. Из сумки огняка вылез крэпл, потирая ушибленные бока.

Старушка мгновенно всё поняла.

— Ах ты, Анфиска, оторва такая! Сколько раз тебе говорила — не пакости! Не для того тебе магия дана! А если бы этот старый хрыч своим весом господина Прона раздавил?

— Да ладно тебе, бабушка. Тут невысоко совсем. Зато посмеялись от души, — гримасничала девчушка, ловко уворачиваясь от сотворенного ремня в руках Марфы.

— Тише вы там! — прикрикнул на них Гунтас. — Не в цирке находитесь. Здесь всё-таки Универсальный портал — венец творения инженерной мысли, идеальное устройство для перемещений по временам и измерениям!

Сервоет с интересом рассматривал знаменитый Нерус. Это оказался большой прямоугольный зал. Длина его составляла около семидесяти, а ширина — около пятидесяти метров.

Высокие потолки поддерживали массивные колонны из мрамора. Пол черного цвета и белоснежные стены также были сделаны целиком из этого благородного камня. По углам стояли большие бронзовые статуи, изображающие невиданных чудищ.

Высоко от пола, прямо из стен торчали факелы из чистого золота. Вместо обычного огня они источали приятное яркое свечение, благодаря которому всё помещение было хорошо освещено.

Несмотря на массивные размеры и подземное расположение, в помещении Универсального портала было сухо и тепло.

Прон, Марфа, Анфиска и Анток, негромко переговаривались, восхищаясь монументальной постройкой.

Диран чувствовал себя как дома, поэтому продолжал сидеть на полу и потирать ушибленный зад. Гунтас бегал как заведенный и при помощи диковинных приборов проводил осмотр и делал замеры. Полученные данные пелин тут же записывал в маленький блокнотик в кожаном переплете.

— Ничего не понимаю, — через какое-то время сказал он. — Диран, ты точно уверен, что здесь строили всего один портал?

— Сто процентов! Я сам помогал пелинам при строительстве. Таскал для них всякие тяжёлые штуки. Ну и, естественно, магически охранял стройку день и ночь.

— Странно-странно. Приборы показывают, что за этой стенкой, — и Гунтас постучал по дальней стене, — еще одно большое помещение.

— Не может быть! — вскочил Диран и стремительно пересёк зал. Подошёл к мраморной поверхности и со всей силы стал тарабанить по ней кулаками.

Продолжая простукивать, огняк двигался вдоль стены. Он почти дошёл до угла, как вдруг стена дрогнула и стала медленно подниматься вверх.

***

— Спрячьтесь за колоннами и статуями, живо, — приказал Гунтас и сам забежал за ближайшую скульптуру. Стена медленно поднималась, пока полностью не скрылась под потолком.

— Мать моя кузница! — присвистнул Диран, выглядывая из укрытия.

За стеной оказалась огромная пещера, доверху заставленная большими металлическими контейнерами. Свободными оставались только две железнодорожные ветки и небольшая станционная платформа, на которой были установлены подъемные краны. Однако ни паровоза, ни вагонов на путях не было.

Контейнеры охраняли четверо вооруженных мегаящеров и пара десятков бульдерлогов, снующих туда-сюда.

— Вот, значит, куда уезжала с завода вся готовая продукция? — произнес Прон. — А я голову сломал. А что, удобно! Довезли груз с оружием до Универсального портала. И потом в любое измерение одним махом переправили — и дело в шляпе!

— С учетом того, что портал остался открытым и без присмотра транспортного работника, ты совершенно прав, — удрученно согласился Гунтас.

— Они нас что, не видят? — Сервоет удивился, что бульдерлоги до сих пор не учуяли их запах.

— Не видят и не слышат, — подтвердила Марфа. — Как только стена стала подниматься, я тотчас сотворила «зеркальное заклинание». Поэтому с той стороны они по-прежнему видят стену — и ничего более.

— Медлить нельзя, — предупредил Прон. — Если паровоза нет на месте, значит, он поехал за новой партией контейнеров и может скоро вернуться.

— Что будем делать? — путешественники вопросительно уставились на Гунтаса.

— А что я? С моей стороны всё готово. Осталось только зафиксировать факт несанкционированного использования Универсального портала, и можно предъявлять обвинение.

— И долго ждать? — спросила его Марфа. — Мне, конечно, нравится в этом мраморном курятнике, но наверху дел по горло. Одна учеба Анфиски уйму времени отнимает! Ждать долго я не могу.

— А долго и не придётся, — пелин указал маленькой ручкой на горы контейнеров. — Видите, пещера забита до отказа. Новую партию уже просто негде размещать.

Им необходимо освободить хоть немного места. Думаю, что скоро начнется перемещение. Марфа, Диран, Прон! А ну, сотворите-ка простенькое убежище для нас. А то мы не вписываемся в здешний интерьер.

— Предлагаю сделать навесной потолок и спрятаться наверху, — подумав, предложил крэпл. Чертежи уже готовы — вот они, — в руках он держал большие листы. — Только постарайтесь, чтобы внешне он полностью соответствовал настоящему потолку.

— Не учи ученого, — пробурчали Марфа и Диран и принялись за работу.

Минут через десять фальшивый потолок был готов. Снизу его было не отличить от родного.

— Чего застыли? — крикнул Диран сверху, скидывая небольшую лесенку. — Забирайтесь скорее!

— Опять куда-то лезть… — заныл Анток. — Нельзя было как-то попроще? Сотворить большую статую, например, и в ней спрятаться?

— Я из тебя сейчас сотворю статую, мать родная не узнает. Будешь потом триста лет наблюдать, как на тебя голуби гадят! А ну, полезай! — придала ускорение толстяку решительная Марфа.

— Осторожнее, голову не ударьте, здесь низковато, — Диран и Марфа сидели на коленках, поскольку не могли выпрямиться в полный рост. Анток тоже сел на попу.

Сервоет и Анфиска могли передвигаться, слегка согнувшись. Комфортнее всего в новом убежище было Гунтасу и Прону, который вольготно перемещался под навесным потолком, оценивая качество работы. Больше всего ему нравилась прозрачность потолка со стороны путешественников, благодаря чему помещение Неруса было видно как на ладони.

Когда все поднялись, Гунтас втянул обратно лесенку и закрыл входной люк.

— Тьфу ты! — плюнула Марфа. — «Зеркальное заклинание» забыла снять!

— И стену опустить надо. Только как это сделать? — почесал затылок Диран.

— Эх, была не была! — Марфа снова приоткрыла люк, развеяла свое заклинание и громко, залихватски свистнула! И тут же скрылась.

Не прошло и пары секунд, как на свист прибежала свора бульдерлогов и стала бегать по порталу, обнюхивая все вокруг. Некоторые кобели принялись метить колонны и статуи.

— Это что еще такое? Вы что здесь устроили, тупые псины? — вслед за животными в Универсальный портал вошел смуглый мускулистый маг с чёрной бородкой. К его ноге был привязан тонкий щетинистый хвост. — Кто вам разрешил открывать потайной вход?

Вы что, совсем ополоумели? Что вы натворили? Скоро начнется погрузка, а вы тут обоссали всё! Поганцы!

Бульдерлоги, напуганные громкими ругательствами, быстренько покинули портал, виляя хвостами. Маг покачал головой, сетуя на тупых слуг, вышел из зала и опустил за собой стену.

— 28-й уровень магической культуры, — сверившись с магометром, проинформировал всех Гунтас. — Хотя теперь он для нас не так страшен. Просто держите его руки «под прицелом», чтобы чего плохого не приключилось.

— Рептус, и столь мощный маг? — удивилась Марфа. — Это прям в диковинку. Я слышала, что в Академии магов не очень-то спешат обучать этих тварей.

— «Колесу Фортуны» не прикажешь, — посетовал Гунтас.

— Ты его знаешь? — ткнул Антока в бок Диран.

— Нет. Видел мельком пару раз, когда хозяин приезжал. Но мы не разговаривали, я даже имени его не знаю! — поспешно оправдывался комендант замка Саланта.

— Тише — кажется, начинается, — сделал предостерегающий жест Сервоет.

Стена задрожала, и сквозь неё послышались приглушенные звуки приближающегося паровоза. Вот он дал гудок, потом, видимо, въехал на станцию и остановился. Послышался лязг металла и окрики стражи.

Универсальный портал озарился ярким светом, так что пришлось зажмурить глаза и отвернуться. Через секунду вспышка пропала, и путешественники увидели, что посреди зала стоит невысокий человек в длинном плаще и широкополой шляпе.

— Кажется, это наш лысак, — прошептал Диран.

— Так точно, Джон Нейтл собственной персоной, — прочитал показания магометра Гунтас.

— Вяжем его? — начала подниматься Марфа.

— Рано, — остановил её пелин. — Пусть сначала загрузит оружие и отправит его в другое измерение.

Стена медленно поднималась вверх. Она еще не раскрылась наполовину, а со стороны пещеры к Джону уже бежал маг-рептус в сопровождении трёх бульдерлогов.

— Приветствуем, хозяин. Рады Вас видеть!

— Новая партия оружия готова к отправке? — не ответив на любезности, спросил Джон.

— Да-да, конечно. Видите, — указывая рукой на заполненную пещеру, сказал рептус. — В этот раз Вы отсутствовали дольше обычного, поэтому у нас скопилась не одна, а целых три новых партии.

— На то были причины. Не приезжал, значит, был занят более серьёзными делами, — сердито оборвал Джон мага. — Давайте, грузите оружие в портал, мне надо спешить! А я пока пройдусь по складу, посмотрю, что к чему. На завод сегодня не поеду — не успею.

Джон Нейтл пересек границу Неруса и не спеша пошёл вдоль бесконечных рядов контейнеров. Игривые бульдерлоги понеслись за ним следом.

Маг-рептус громко свистнул, и к порталу подбежали еще четверо молодых магов. Они стали сотворять заклинания и руководить погрузкой.

Огромные железные контейнеры, словно бумажные самолетики, взмывали в воздух с вагонов и приземлялись на полу портала. Минут через двадцать все помещение было набито битком. Однако на загруженности пещеры это не особо сказалось. Контейнеров по-прежнему оставалось много.

— Странно, — с сомнением сказал один молодой маг другому. — В прошлый раз в портал вместилось больше контейнеров. Не пойму, в чем дело?

Сидящие в «потолочной засаде» напряглись от этих слов и приготовились быть раскрытыми и ринуться в атаку.

— Да ладно тебе! — успокоил мага собеседник. — Сколько влезло, столько влезло. Кто их там вообще считать будет! Сказано, хозяин торопится, значит, пошевеливайся, математик хренов!

— Молодцы, быстро сегодня справились, — скупо похвалил их вернувшийся Джон. — А теперь проваливайте отсюда. Золото на зарплату привезу позже!

— И, кстати, что там с нашим беглецом? Крэплом, кажется? Вы его нашли?

— Ищем, хозяин, — почтительно склонились маги, — ищем днем и ночью.

— Значит, плохо ищете! Вы понимаете, что нам всем не поздоровится, если он проболтается кому не следует про подземный завод? Идите и не возвращайтесь, пока не найдете этого мерзавца!

Маги послушно удалились. Джон подождал, пока полностью опустится стена. Потом по маленькой лесенке сбоку контейнера забрался на железную крышу и прошел в центр портала.

— Теперь наш выход. Сервоет, Марфа, Прон — вы со мной. Остальным ждать здесь! — приказал Гунтас, быстро открыл люк и прыгнул вниз.

Сервоет и Марфа последовали его примеру. Прон плавно слетел. Диран стал причитать, что самое «рубилово» пройдёт без него, Анфиска принялась успокаивать старика. И только Анток, задремавший во время ожидания, ничего не предпринял.

Джон обернулся на звук бухающего от шагов железа, но Гунтас уже добежал до него и быстро схватил за руку. Остальные последовали его примеру. Они взялись за руки, а летящий крэпл ухватил пелина. Мелькнула ослепительная вспышка.

Сервоет открыл глаза. Измерение он не узнал, но оно сильно напоминало Пятиречье. Только вот небо было светло-зеленого цвета, а трава — красного.

— Джон Нейтл, — услышал он голос Гунтаса и обернулся.

На поле красной травы стоял на коленях, со связанными за спиной руками и опущенной головой, Джон Нейтл, без шляпы и плаща. Марфа деловито проверяла крепость узлов магической удавки. Прон наблюдал со стороны, паря в воздухе.

Транспортный работник стоял перед лицом пленника и держал в руках большую книгу в переплете из перламутровой кожи рептилии. На голове пелина был надет чудной колпак с ярким синим камнем впереди.

— Вы обвиняетесь в том, что незаконно проникли в помещение Универсального портала и использовали его в личных целях без ведома транспортных работников.

Также Вы обвиняетесь в нелегальном изготовлении оружия с применением рабского труда магов, обманом загнанных на ваш подземный завод.

И, наконец, Вы обвиняетесь в незаконном перемещении оружия в другие измерения!

Вам есть что сказать в свое оправдание?

Джон медленно поднял голову. Сервоета неприятно поразило серо-черное лицо мужчины. Казалось, что он работает шахтером и не успел как следует отмыться после смены. На губах застыла улыбка обреченного.

— Вы знаете, — обратился он к пелину, — а я даже рад. Если бы Вы знали, как я устал! Последний год только и ждал, чтобы меня, наконец, поймали и избавили от взятого на себя договора и связанных с ним мучений.

— Вы имеете в виду Ваш контракт с тафаргами? — уточнил Гунтас.

— А с кем же еще? С тех пор, как я подписал этот чертов документ, с каждым днем чувствую себя все хуже. И вроде бы всё есть — и деньги, и власть, и свободное время. Но на душе так погано, хоть волком вой!

— А чего ты ждал от тёмной энергии? — погладила его по голове Марфа.

— Как Вы сказали? Тёмной? Вот-вот, в самую точку. Свет во мне гаснет с каждым днем. Ужасные сны, кошмарные видения, суицидные мысли — всего и не перечислишь!

— В чем конкретно заключался Ваш с тафаргами договор? — продолжал допрос Гунтас.

— Ничего особенного. Я организую производство, произвожу оружие и доставляю его туда, куда скажут мои работодатели. Оставляю его в измерении и убираюсь восвояси. Вот, собственно, и всё.

— Кто Вам велел построить завод у Главной «реки силы» и как Вы обнаружили Универсальный портал?

— Ни про какую реку я ничего не знаю. Это всё они… Как Вы их назвали, тафарги? Они указали место для строительства завода. Показали Нерус и научили им пользоваться.

Сказали: «Просто встань по центру, закрой глаза и подумай о том измерении, куда хочешь попасть».

Кроме этого, мне помогал отряд опытных магов во главе с моим помощником — Элоком.

— Больше пока вопросов не имею. Сервоет и Марфа, подождите меня здесь. А мы с Джоном Нейтлом и с тобой, Прон, отправляемся в Совет времён и измерений. Ты вызываешься в качестве свидетеля для дачи показаний против злодеяний этого лысака.

Пелин взял за руку Прона, крэпл ухватил крошечной ручкой Джона, и Гунтас трижды дунул в Эрат.

Глава 17. Снова в школу

— Скажи, Марфа, — спросил старого мага Сервоет, когда они остались одни. — Тебе не жалко этого бедного Джона? Ведь его ведь обманули, заставив подписать договор с тафаргами. И, по сути, он не делал ничего плохого, просто производил оружие.

— Просто производил оружие? — изумилась Марфа. — А скажи мне, милок, для чего, по-твоему, нужно оружие? Я имею в виду его применение в мирных целях, в быту, так сказать?

— Например, для охоты, чтобы прокормить себя и семью, — уверенно ответил Сервоет.

— Для охоты достаточно силков, лука и стрел. На худой конец, какого-нибудь примитивного ружьишка, стреляющего дробью. Для этого совсем не нужны пушки, танки и самолеты, а также бомбы и магические копья. Кроме этого, вы, лысаки, уже почти перестали охотиться и выращиваете пищу на фермах.

— Тогда для защиты от врагов! — не унимался мальчик.

— Если у людей, которые на тебя нападают, не будет серьезного оружия, то и тебе, чтобы их отогнать, понадобится всего лишь палка или нож.

Вот и получается, что оружие несёт только смерть и горе. Ты знаешь, у меня есть одна заветная мечта, — задумчиво произнесла Марфа, — чтобы все маги одновременно сотворили заклинание. И во всех измерениях всё оружие мгновенно превратилось бы в песок. И тогда я посмотрю, кто на кого нападет и завоюет. Сразу дикий раж улетучится.

— А вот и я, — на красной траве снова появился Гунтас. — Собирайтесь, мы возвращаемся в Пятиречье! — Крэпла рядом с ним уже не было.

— Не беспокойся, — прочитав мысли Сервоета, успокоил его пелин. — Прона я доставил домой. Сейчас он наверняка пьет малиновый чай и рассказывает семье о своих злоключениях.

— А что делать со всем этим грузом? — указала рукой на гору контейнеров Марфа.

Пелин хитро прищурился. Подумал пару секунд и сказал: «А ты, Марфуша, не стесняйся. Песок, говоришь, любишь? Ну так действуй!»

— Поняла тебя, Гунтастюшка, — и Марфа, улыбаясь, поспешила к железякам.

Когда она отошла на значительное расстояние, Сервоет спросил пелина:

— Скажи, Гунтас, а почему ты никогда не принимаешь активного участия в магических потасовках? И даже когда этот сумасшедший, Тарус Безжалостный, хотел нас убить, ты просто стоял и наблюдал.

— Я тебе уже объяснял. Мы, транспортные работники, отвечаем за перемещения существ по временам и измерениям. В жизнь самого измерения мы не имеем права вмешиваться. Поэтому я и казался таким отстраненным, хотя, не скрою, сильно за вас переживал. Кроме этого, ввяжись я в тот бой, и Тарус мог бы покалечить или убить меня. А это, сам знаешь, привело бы к уничтожению Пятиречья. Так что, «куда не плюнь», наше дело сторона.

— Всё, я готова, — отрапортовала подошедшая Марфа.

Гунтас и Сервоет посмотрели туда, где недавно возвышались груды оружия. Вместо них на красной траве лежала здоровенная гора из белого песка.

— Замечательно! — похвалил её пелин, доставая золотой свисток…

***

— А вот и наши «летуны»! — подскочил к ним радостный Диран. Сервоет, Гунтас и Марфа снова оказались в помещении Универсального портала. Только на этот раз стена была поднята, бульдерлоги куда-то исчезли, а по пещере между рядами контейнеров бродили грустные маги.

— Осторожнее! — прокричал Сервоет, когда увидел бегущего к ним мага-рептуса.

— Х-а-а, это теперь ему надо быть осторожнее с нами, — пояснила Марфа. — Как только Гунтастюшка доставил злыдня Джона в Совет, сразу же были созваны представители Коллегии магов. Их единогласным решением все маги — охранники подземного завода — были лишены неограниченного доступа к энергии «рек силы». Теперь они ничем не отличаются от простых существ.

— Да, милок? — И она отвесила подзатыльник подбежавшему к ним рептусу.

Тот нисколько не обиделся, а лишь согнулся в почтительном поклоне.

— Значит так! — командовал Диран, — всех рабочих освободить и выпустить на белый свет. Оружие переплавить, а металл распределить между огняками Пятиречья. Вы меня поняли?

— Будет исполнено в лучшем виде, — лебезила перед стариком группа недавних магов.

— А что будет с самим заводом и замком? — поинтересовалась Марфа.

— По закону существа из всех известных измерений не имеют права сотрудничать с тафаргами. А поскольку зáмок и земля под ним были куплены на их золото, то такая сделка считается недействительной. Таким образом, зáмок снова переходит в собственность огняков! И завод также достается им.

— Ух ты!!! — радостный Диран крепко обнял Гунтаса и оторвал от земли. — Вот это подарок так подарок! Не зря жизнями рисковали! — светился от счастья старик. — Ну, теперь заживем!

— А что же будет со мной? — несмело спросил Анток, переминаясь с ноги на ногу.

— Ну, раз замок снова наш (огняков, стало быть) — и ты теперь наш! — ткнул его кулаком в толстый живот Диран. — Будешь теперь ходить в кандалах, питаться птичьим пометом и таскать тяжелые камни!

— Но это же бесчеловечно! — взмолился мужчина, заламывая руки.

— Шучу я, настроение сегодня хорошее! — рассмеялся огняк. — Остаешься в замке главным по хозяйству. Крепость, я обратил внимание, находится в хорошем состоянии. Значит, ухаживал ты за ней сносно. Вот и продолжай работу, только теперь на благо огняков. А будешь хорошо трудиться — на каникулах сможешь навещать мать-старушку.

Анток расплылся в широченной улыбке. Из глаз брызнули слёзы умиления.

— Я рад, что всё устроилось, Диран. Ну, ты разбирайся здесь со всем хозяйством, а нам пора, — заторопился затисканный Гунтас, оправляя жилетку. Потом подошёл к лестнице, ведущей из Универсального портала, и проворно полез наверх.

— А как быть с Нерусом? Снова его бросаете? — крикнул ему вслед Диран.

— А это ты у Стефаса спросишь, — подмигнул пелин. — Он скоро будет здесь!

Гунтас, Сервоет и Марфа с Анфиской выбрались из портала, миновали грязный подземный коридор и вышли в лес.

Валар валялся в траве, лениво играя с травинками. Птица Колед дремала на ветке.

— Подъём, мальчики! — скомандовал Гунтас, глубоко вдохнув свежий лесной воздух.

— Уже всё кончилось? А чего нас не позвали? — прыгал вокруг них, как котенок, Валар.

— Да, всё в порядке. Осталось уладить кое-какие нюансы. А пока все идем к Марфе, — скомандовал пелин и уверенно двинулся в сторону дороги.

— И то верно, посидите у меня, отдохнете, сил наберетесь, — подтвердила гостеприимная старушка.

— Ну что, Анфиска, не удалось тебе проявить себя в бою? — спросил Сервоет, идя рядом с девочкой.

— К сожалению, не удалось, — грустно ответила Анфиска. — Моя бы воля, я бы этого Таруса испепелила!

— Как это не удалось? — перебила её Марфа. Да если бы там, в овраге, ты не поделилась со мной энергией, я не то что «мешок пленника» не сотворила, из канавы вылезти бы не сумела.

— Ты молодец, Анфиска, — похвалил её Сервоет. — Покажешь мне пару простых заклинаний? А то Гунтас жмотится и ничего не рассказывает.

— И правильно делаю, — обернувшись, прокомментировал пелин. — Меньше знаешь — крепче спишь! Так, кажется, лысаки говорят?

— Так говорят ленивые лысаки, — крикнул с высоты Колед. — Я вот, например, совсем не против, чтобы мне навсегда оставили метку невидимости.

— Ну да, прикольно, — поддержал друга Валар. — На контрольной садишься на заднюю парту. И, когда надо, раз — исчезаешь. Идешь в туалет, списываешь ответы. И обратно в класс. А там — оп! — и опять видимым становишься.

— А у вас что, все ответы на вопросы находятся в туалете? — подколол его Гунтас.

— Нет, ребята, магия хороша, когда живешь с магами. А среди обычных существ она вам будет только мешать. Поверьте моему опыту.

Путешественники вошли в деревню огняков и направились к дому Дирана.

— А вот и наш транспорт! — Марфа подошла к спящему шоферу и касанием руки разбудила его. — Ты чего это спишь на работе, а? — грозно спросила она. — А ну давай, вези нас домой, да побыстрее!

— И верно, а то ноги уже гудят, — Сервоет с наслаждением опустился на мягкое кожаное кресло. Марфа с Анфиской и Гунтасом уселись сзади.

— Ну, мы не гордые, на своих четырех добежим. Пока вы на этом драндулете доберетесь, я еще поохотиться успею! — показал язык Валар и убежал в лес. Колед полетел следом, тоже намереваясь полакомиться свежим мясом.

— Марфа, а Вы когда его расколдуете? — указывая на водителя, тихонько спросил Сервоет.

— Как домой приедем, так и отпущу, обещаю, — улыбнулась маг.

До лесной избушки добрались без приключений. Марфа, «освобождая» шофёра, на прощанье шепнула ему на ухо:

— Будешь со злодеями общаться — глаза лопнут!

Мужчина от страха вдавил педаль газа в пол и умчался вдаль, не замечая ухабов и ям.

— А чего, нормально так перекусили. Я даже объелся слегонца.

— Я тоже чего-то перебрал. Вторая нога была явно лишняя, — переговариваясь между собой, появились из леса ягуар и сидящий у него на спине космогрифус. Их морда и клюв были перепачканы свежей кровью.

— Кого-то опять съели, — вздохнул Сервоет, уже привыкший к диким нравам друзей. Только бы они в школе про это не проболтались!

— Не боись! Мы теперь опытные бойцы, — Валар и Колед быстренько проскочили мимо него в избушку. Гунтас и Сервоет зашли следом.

— Проходите-проходите, — хлопотала травница, накрывая на стол и заставляя его блюдами, тарелками и кувшинами. Котелок над очагом без устали выдавал всё новые и новые кушанья.

— Спасибо тебе, Марфа, за хлеб, за соль и за твою магию. Она нас сильно выручила. Я буду хлопотать перед Коллегией магов, чтобы тебе вернули неограниченный доступ к энергиям «рек силы». А то что-то ты больно рано на пенсию собралась, — весело подмигнул ей Гунтас.

— Ты мне льстишь, Гунтастюшка, — покраснела довольная Марфа. — Но если Коллегия магов решит, то я не против получить обратно свой доступ!

— А вот мы скоро об этом их спросим. Сервоет, Валерка, Колька, собирайтесь, нам пора!

Друзья вышли из-за стола и стали прощаться с Марфой и Анфиской.

— Вы приезжайте почаще, а то здесь совсем скукотища, — со слезами на глазах провожала их девочка.

— Хватит тебе уже! Сейчас избу зальёшь! — журила её бабушка, которая тоже не могла скрыть грусти от расставания.

Гунтас терпеливо ждал, протирая Эрат бархатной тряпочкой.

Наконец мальчишки взялись за руки, и раздались три свистка…

***

Серёжкина комната огромных размеров, стол с вулканом, старцы.

— Добро пожаловать, наши юные смельчаки! — приветствовали их пацараи. — Мы рады, что вам удалось раскрыть тайну Пятиречья и помочь в разоблачении опасного преступника. Но больше всего мы довольны, что смогли разрушить коварные планы тафаргов.

— А я, если честно, так и не понял, в чем заключалось их коварство? — выслушав пацараев, спросил Сервоет.

— Как вам известно, тафы существуют за счёт тёмной энергии. И для создания новых черных дыр — измерений тафаргов — им крайне необходимо пополнять энергетические запасы. И главная их проблема заключается в том, что во Вселенной не существует «рек силы» с тёмной энергией.

— Откуда тогда она берется? — попросил уточнить Колька.

— Тёмная энергия происходит от наших негативных мыслей и дел. И особенно много такой энергии в местах массовых убийств и ненависти.

— Вы имеете в виду войну? Тогда понятно, для чего нужно было оружие с подземного завода.

— Совершенно верно. Тафарги разработали очень хитрую схему. Через своих посредников они наладили в Пятиречье производство оружия для всех известных измерений. После его доставки в мире начиналась война — тоже с подачи тёмных сил.

Как было сказано, где война — там море черной энергии. Ну а дальше тафы собирали её, аккумулировали и загрязняли берега «рек силы». Существа переставали получать доступ к энергии, и измерение постепенно становилось безжизненным.

Таким образом им почти удалось погубить четыре мира. Сейчас наши специалисты работают над очисткой берегов «рек силы» от тёмной энергии.

— А это как-то связано с большой ядерной войной в нашем измерении? — спросил Сервоет.

— На сегодня наша встреча окончена, — оставив вопрос без ответа, пацараи встали из-за стола и один за другим растворились в воздухе.

— Не обижайся на них, — успокоил Гунтас. — Помни, каждой информации свое время. И нам, кстати, тоже пора. Беритесь за руки и закрывайте глаза…

Когда ребята вернулись в Серёжкину спальню, пелин сразу же усыпил Кольку и Валерку заклинанием Марау.

— Гунтас, я безумно рад, что мы перехитрили тафаргов и спасли несколько измерений от вымирания. Но мы так и не нашли моего деда — Сервоета Лучезарного!

— Всему свое время и измерение!

В тёмную комнату тихо вошел кот Васька.

— Привет, Васант, как я рад тебя видеть, — обнял его Сервоет за пушистые бока.

— Мур-р-р, я тоже рад, что вы вернулись живыми и здоровыми! Кстати, для тебя письмецо, велено передать лично в руки. Конечно, я не посыльный крысодав, но за дополнительный пакетик корма согласился побыть почтальоном, мур-р-р.

— Будет тебе лишняя порция, и даже две — давай сюда письмо!

Кот бережно положил маленький конвертик жёлтого цвета на Серёжкину кровать и отошел в сторонку. Туда, где еще секунду назад стоял Гунтас. Пелин ушел тихо, по-английски.

Серёжка вскрыл конверт и начал читать. Почерк деда он никогда не видел, но сразу понял, что письмо от него:

«Дорогой Сервоет Младший. Теперь ты много знаешь про мою жизнь. Надеюсь, что со временем ты станешь таким же знаменитым путешественником и исследователем времен и измерений, как и я.

Отдельное спасибо тебе за спасение магов Пятиречья — это просто замечательное измерение. Правда, крайний раз мне пришлось выбираться из него в железном ящике, но это всё мелочи.

Сейчас я отправляюсь в очередную экспедицию. Надеюсь, скоро мы с тобой пересечемся в каком-нибудь приятном мире.

С уважением,

любящий тебя дедушка — Сервоет Лучезарный».

«Обязательно встретимся! — думал Серёжка, засыпая. — А завтра я встречусь… со школой.

Продолжение следует…

Словарь путешественника по временам и измерениям

Персонажи

Измерения

Существа из других измерений

Заклинания и магические предметы

Магические термины