Читать онлайн
"Поворот вспять"
Что если горе может быть по-настоящему сильным, способным не только на внутренние разрушения, но и на внешние? Что если чья-то боль станет непримиримой силой, нарушающей законы мироздания и поворачивающей время вспять?
Никто из живущих не знает, возможно ли это, но есть вероятность, что мы уже давно живём в мире изменённом чьей-то болью.
История одной боли началась в маленьком городке, где жизнь течёт размеренно и неторопливо, без сильных потрясений и особенных надежд. Вырисовывается безрадостная серая картина, не так ли? Особенно, если не можешь жить без новых ощущений и привык ориентироваться в стремительных потоках обстоятельств. Но изнутри всё выглядит совершенно иначе, а крупные мегаполисы кажутся пугающими никогда несмолкающими ульями. Не верится, что у кого-то там остаётся время, чтобы просто жить.
В голове Нонны, одной из обитательниц тихого городка, никогда не возникало таких мыслей. Её вполне устраивал свой быт и работа. Девушка писала статьи на полставки в местную газету и воспитывала дочь, маленькую Анжелу, которая готовилась пойти во второй класс нынешней осенью.
Общение матери и дочери складывалось идеальным образом. Со стороны могло показаться, будто они сёстры, и не знающие правды люди частенько ошибались с выводами. Впрочем, мать и дочь, души друг в друге не чаявшие, нисколько не возражали.
Анжела росла маленькой копией Нонны — такая же темноволосая и зеленоглазая, со смуглой кожей и вздёрнутым носиком. Она унаследовала даже привычки матери, словно не желая быть хоть отдалённо похожей на отца.
О последнем в маленькой семье говорить не любили, да и что можно сказать о том, кто воспользовался беспомощностью юной девушки и бросился в бега? Решительно ничего хорошего. Благо, Нонна оказалась сильней и справилась с этой болью. Впоследствии многие проблемы казались девушке пустячными. Её внутренний свет не погас, а стал лишь сильнее с появлением дочери — её отражения и единственного близкого человека. Не помнившая своих родителей, девушка старалась окружить своего маленького ангела всей любовью и заботой, которой так не хватало ей самой.
Но и на тихий берег однажды может нагрянуть буря. Нонну пригласили на конференцию, посвящённую искусству журналистики и приуроченную ко дню рождения какого-то жутко выдающегося, по мнению организаторов, деятеля.
— Я не настоящая журналистка, Виктор Михайлович! — возмутилась обычно тихая и сдержанная девушка. Она действительно искренне не понимала, почему выбрали её, и даже явилась в кабинет главного редактора, чтобы разобраться с недоразумением. Обычно работа выполнялась на дому, а посещения редакции ограничивались парой раз в месяц.
Пожилой мужчина не спеша протёр раритетные очки в тяжёлой оправе и с отеческой улыбкой взглянул на подопечную.
— Нонна, дорогая… они сказали, что хотят видеть новые лица, а посмотри на наш штат. Многим бы воспитывать внуков, а не мотаться на работу и летать по конференциям, — терпеливо пояснил он. — Ты — не просто новое лицо. Твоя история уникальна…
— Я не собираюсь никому об этом рассказывать и давить на жалость, — сверкнула глазами Нонна.
— Знаю, — Виктор Михайлович вздохнул. — Но ты ведь понимаешь, всё равно нужно, чтобы от нас кто-то поехал, а кроме тебя некому.
Нонне пришлось согласиться, хотя внутри кошки скребли, и ехать не просто никуда не хотелось — её охватывал непонятный иррациональный страх от одной мысли о конференции. Списывание его на свойственную некоторым молодым мамам тревожность помогло не особо. И, подавая деньги на билеты, девушка ловила себя на навязчивом желании поскорее отправиться домой, закрыть дверь на все замки и отключить телефоны.
— Ты долго, Нонна, — упрекнула её соседка, согласившаяся посидеть с Анжелой. Она вместе с мужем и семилетним сынишкой жила в квартире напротив и никогда не отказывала в помощи.
— Прости, пришлось заехать за билетами в аэропорт, — признала вину девушка и настороженно уточнила: — Анжела…
— Через некоторое время, как ты уехала, она замолчала. Только смотрит в окно и всё…
«Как будто тоже чувствует», — подумала Нонна, с досадой куснув губу.
Она поблагодарила женщину и вручила ребёнку обещанный кулёк его любимых конфет за хорошее поведение. Он и в самом деле был неплохим мальчуганом и на редкость тактично общался с Анжелой, ни разу не заставив её плакать, чем грешат прочие мальчишки.
Мыслями Нонна давно была с дочерью, размышляя о том, как примирить ту с грядущей поездкой.
Анжела не хотела разговаривать до самого вечера, хоть и сменила место у окна на диван, где листала цветную энциклопедию о животных. Нонна не лезла к дочери с расспросами. Она знала, что души девочки снова коснулась одна из тех невидимых бурь, пережить которую помогут лишь привычные ей вещи. Поэтому даже собираться заранее не стала, отправившись на кухню готовить их любимый чай с земляничными листочками.
Вскоре девочка пришла на кухню и, как ни в чём не бывало, достала с полки вазочку с конфетами и печеньем. Она всегда так делала, несмотря на то, что ввиду роста приходилось забираться на стул. Нонна с трудом привыкла не вздрагивать, если покачнулась ножка или слишком резко скрипнула дверца. В итоге всё заканчивалось благополучно — вазочка оказывалась на столе, а дочь сидела на своём излюбленном месте…
Такие моменты прочно фиксировались в памяти, становясь своеобразными константами. И порой чудилось, будто время над ними не властно — всё хорошее обязательно будет повторяться снова и снова.
Утром Нонна и Анжела всё же отправились в аэропорт, взяв с собой лишь минимум необходимых вещей. В конце концов, на следующий день они должны будут вернуться, а лишний багаж только доставит массу неудобств.
Девочка ожидаемо ушла в себя, будто не замечая никого вокруг. От обилия громких звуков, обычных для аэропортов, её спасал маленький плеер и хорошие наушники, блокирующие звуки извне.
Сам же перелёт прошёл относительно спокойно, без происшествий. По прилёту их встретили. Улыбчивый и, пожалуй, слишком разговорчивый парень, довёз Нонну с дочерью до отеля, где проводилась конференция. У девушки к тому времени голова шла кругом, и терзали сожаления о том, что не обзавелась плеером для себя. Она с трудом справилась с очередным моментом слабости, когда в тишине номера, захотелось остаться в нём до окончания мероприятия.
Если бы знала Нонна, насколько правдивы её предчувствия, она не раздумывая рискнула бы своей работой и добрым отношением начальника.
Если бы только она знала обо всём заранее…
Крепко сжимая руку дочери, Нонна вошла в торжественно украшенный зал отеля. Девушка чувствовала себя ужасно скованной под сотнями чужих взглядов. Любопытные и оценивающие, они скользили по гибкой фигуре девушки. Той оставалось радоваться тому, что, несмотря на жару, она выбрала относительно закрытый деловой костюм вместо платья. Впрочем, самой жары Нонна и не испытывала. Она дрожала от озноба, при этом всеми силами стараясь не выдать себя.
За столиком, который пришлось делить с другими людьми, стало ненамного спокойнее. И в тот самый роковой момент, перед глазами всё поплыло. Её вызвали на сцену, и девушке почудилось, что она вот-вот потеряет сознание от волнения.
— Нонна Мейр!
Слова ведущего звучали глухо и неразборчиво, к горлу Нонны подступила тошнота, когда она снова оказалась на виду у всех. Единственным спасением стала концентрация внимания на дочери.
Почему она оставила её там?
Ведущий поздравил редакцию газеты, где работала Нонна, а также саму молодую журналистку с успешной деятельностью. Время на сцене тянулось мучительно долго, и мир сужался до одной единственной точки.
Анжела…
Внимание ведущего, наконец, переключилось на очередную жертву — Нонна вольна идти. Она сошла со сцены и неловко оступилась, больно подвернув ногу.
— Осторожней, — произнёс какой-то незнакомец, услужливо подхватывая девушку под руку.
Мужчина заступил ей дорогу, но его облик почему-то тут же ускользнул от внимания. Как во сне, где лица в принципе сложно различать. А может, у посланцев рока и не должно быть лиц?
Когда девушка рванулась обратно к своему месту, её дочери уже не было. Соседи по столику отвлеклись на ведущего и не заметили, как девочка ушла. Взгляд Нонны заметался по залу, пока до слуха не долетели обращённые к ней слова. Какой-то парень хотел сказать, будто видел малышку уходящую во внутренний двор отеля.
Страх почти осязаемо, стискивал Нонну за горло безжалостной ледяной хваткой. Ей же хотелось выть от бессилия, потому что где-то в глубине души она знала, насколько всё плохо. Куда могла исчезнуть Анжела из зала полного людей за какие-то считанные минуты?
Во внутреннем дворе царила тишина. Звуки, доносившиеся извне, казались чем-то призрачным и не совсем реальным. Они будто плавились, витая в раскалённом от солнечного жара воздухе.
Нонне сразу бросилась в глаза приоткрытая дверца электрощитка и ноги сами понесли к нему. Вдруг трава под ногами сверкнула рубиновым отсветом и, наклонившись, девушка поняла, что это свежая кровь. Маленькая капелька, ещё не застыв, стекала вниз по зелёному стеблю.
— Куда вы? Что вы делаете?! — послышался возмущённый женский окрик.
— Вы не видели мою дочь? Не видели ничего странного? — набросилась Нонна на одетую в белую униформу сотрудницу отеля и, не обращая внимания на выбежавших следом людей. — Ей восемь...
Было.
Нонна обхватила себя руками, не в силах сдержать слёзы.
— Нет, тут были только рабочие, унесли мешок старого цемента и другой строительный мусор… — растерянно пробормотала женщина.
Позже, когда прибыли полицейские, выяснилось, что тот самый мешок по-прежнему лежит в подсобке. Ни один из рабочих, которых застала повариха, не отвечал на звонки. Не нашли и пропавшую девочку, но экспертиза показала, что обнаруженная кровь принадлежит ей.
Молодую журналистку пришлось госпитализировать с тяжёлым нервным срывом. Следователи надеялись, что девушка придёт в себя и даст показания. Только вот вскоре Нонна Мейр исчезла при не менее загадочных обстоятельствах, прямо из собственной палаты. Её соседка утверждала, что не отлучалась более чем на минуту…
.
ЛитСовет
Только что
