Читать онлайн "Апокалипсис с небес"

Часть 1

Кровавая жара

 Посвящается моей жене, Эльмире

ГЛАВА 1

Сквозь девять этажей

Черный город, черный дым,

Черное небо, земля под ним,

Черные люди, деревья, дома,

На грешную землю надвинулась тьма.

(Песня «Черный город». Автор – Королевский Д.)

Жара.

Она, казалось, поглотила и расплавила все: разрушенные и обожженные здания, перевернутые автомобили, деревья и троих несчастных, перемазанных засохшей кровью людей, что вынуждены были сидеть на раскалившейся крыше девятиэтажки и ждать спасительных сумерек. Однако наступивший вечер мог спасти только от одного, от второго же он был абсолютно бесполезен и, в большей мере, помогал этому. И этим вторым были – ЗОМБИ.

Жара.

Жуткая, изнуряющая, густая от стоявшего в ней запаха разлагающейся человеческой плоти. И никакого намека на дуновение ветра. Полный штиль.

Денис перевернулся на живот и выдернул из уха вакуумный наушник.

– Еще два часа – и солнце скроется, – тихо сказал он, оглядывая друзей.

Да, потрепала же их жизнь за последние два месяца! Санек все свое недолгое существование (17 лет) подвергавшийся насмешкам за излишний вес и носивший обидное прозвище Пона (от слова пончик), в данный момент мало чем напоминал страдающего ожирением человека. Выпирающий из-за ремня живот, как и пухлые, обросшие юношеским пушком щеки, исчезли, как будто их и не было. А Пашка, и без того худющий, Кощей Бессмертный, как порой называла его тетя Надя, его покойная мать, которой он собственноручно отрубил голову, стал буквально прозрачным. Подранная, грязная одежда висела на нем, как на вешалке. Сам Денис, имевший довольно неплохую фигуру, что называется, от природы, выглядел сейчас куда хуже, чем два месяца назад. Черные от солнца лицо и руки парня избороздили кривые, рваные шрамы, уже зажившие, и совсем недавние, слегка зарубцевавшиеся.

– Я посмотрю? – шепотом спросил Пашка, друзья его звали просто Клим, по первому слогу фамилии Климов.

Лёс (свое прозвище Денис получил среди друзей и одногруппников за безумную, многолетнюю любовь к немецкой рок-группе «Rammstein». Прим. Автора: «Los»_album – «Reise, reise» 2004 г.) и Пона одобрительно кивнули. Клим отложил двуствольное охотничье ружье в сторону и подполз к краю крыши.

– Трое! – одними губами сказал он, для понятности показав три пальца, один из которых был перемотан побагровевшим от крови бинтом, и пополз обратно. – Уходят потихоньку, ублюдки! – уже громче проговорил он, поравнявшись с друзьями.

– Не факт, что их в здании нет, – садясь на корточки, отрешенно проговорил Лёс, щурясь от солнца и от текущего в глаза пота. – Надо же было так нарваться, вот вам парни и центр города! Я сразу не хотел сюда соваться!

– Зато теперь у нас есть жратва! – блаженно потягиваясь и потирая живот, прошептал Санек Пона.

– Да, есть, а заодно и сами чуть ею не стали, – сказал Лёс, вставляя наушник в ухо и нажимая что-то на своем MP3-шнике.

– Ах ты, щенок!!!

Отец в который раз заорал на меня, но сейчас, ко всему прочему, добавилась звонкая, обжигающая, словно крапива, пощечина. Я пошатнулся, хмель разом вылетел из заполненной туманом головы, и я увидел плачущую мать.

– Вместо того, чтобы найти работу и, наконец, научиться зарабатывать самому, ты пьешь и целыми днями шатаешься по городу!!!

Отец сжал кулаки.

– Витя, не трогай его! – Рыдающая мать подскочила к нему. – Денис, что же ты делаешь, сынок?!! – это уже ко мне.

– Уйди, мать! – Отец освободился от ее рук. – Я сам с ним поговорю!

Я молча подошел к столу, сгреб с него флэш-плеер и пару MP3-дисков.

– Куда собрался?!! – Сильная рука отца развернула меня, его глаза, полные бурлящей, словно кипяток, злобы, казалось, прожгут меня. – Куда собрался, спрашиваю?!! Опять к своим дружкам, таким же бесполезным и бездарным созданиям?! Ты посмотри на себя, вымахал верзила под два метра, а что толку?!! Да на тебе пахать можно!

Я не побоюсь этих цифр, но, наверное, 90 % молодых людей из сотни выслушивали нечто подобное от своих родителей, а иногда и по несколько раз за день. И, чтобы навсегда избавиться от всего этого, выбирали, как тогда казалось, единственное правильное решение – уход из дома. На день, на два, а то и на недельку. Пусть поволнуются, побегают, обзвонят морги, больницы, милицию! Пусть поймут, что какой бы я ни был, я им дорог и они меня любят! Однако мало кто задумывался, уходя из дома, хлопая дверью, оставляя рыдающую мать за порогом, о том, что всего этого может не стать. И, вернувшись с очередного такого «побега», усталый, похудевший и голодный, вместо родной пятиэтажки на знакомой с детства улице ты обнаружишь воронку от взрыва.

В ту ночь я тоже ушел, ушел, нисколько не сомневаясь в том, что делаю правильно. Теперь я даже не знаю, правильно ли я поступил. Останься я тогда дома с родителями, меня бы сейчас не было, однако нам бы удалось примириться, и весь последний в нашей жизни вечер мы бы провели вместе. Но я ушел.

Вдавив кнопку домофона, я с силой пнул железную дверь.

– Да пошли вы все!!! – заорал я в пустой подъезд.

В глазах всплыло заплаканное лицо мамы, она до последнего держала меня за рукав куртки.

– Пусть идет! – гремел голос отца. – Но назад не возвращается!

– И не вернусь…

Если б я тогда знал, что слова мои окажутся пророческими!..

– Лёс, Лёс, спишь что ли?

Денис резко открыл глаза. Пашка Клим теребил его за плечо.

– Блин, сколько раз говорил тебе, не буди меня резко! – недовольно забубнил Денис, убирая руку с рукояти топора. – Не рискуй почем зря!

– Все, можно спускаться! – объявил Пона, возвращаясь с осмотра прилегающей к девятиэтажке территории.

Денис огляделся, смахивая со лба крупные капли пота. Солнце почти село, но в городе по-прежнему стояла духота. Он с досадой посмотрел на миниатюрный экран плеера – индикатор батарейки почти на нуле. Подзарядить аккумулятор в городе, в котором нет электричества, было невозможно, а найденных алкалиновых батареек хватало ненадолго.

Лёс отключил устройство, аккуратно свернул наушники и, положив все в тряпичный чехол, убрал в карман. В это время Клим и Пона были заняты подготовкой к тому, чтобы наконец покинуть крышу, пройдя девять, таивших в себе кучу опасностей, этажей, и выйти на улицу. Парни сейчас выглядели так, словно собирались пройти сквозь задымленную или сильно запыленную территорию. На обоих были прозрачные пластиковые очки, какие используют для работы у станков. На лице Клима – забрызганный кровью респиратор, у Поны простая матерчатая повязка. Лёс тоже последовал их примеру, натянул марлевую повязку и очки. Слизистую лучше держать закрытой. И это парни знали не понаслышке. Бедный Ванек Сивый, ему было всего пятнадцать! Денис вспомнил, как первый ударил его топором после того, как тот, наглотавшись зараженной крови в результате жуткой резни с живыми мертвецами, через час обратился в такого же.

– Сколько у тебя патронов? – спросил Лёс, оглядывая тощего Клима.

– Десять.

– Лишь бы Главаря не было, – со вздохом произнес Пона, поудобнее перехватывая биту с торчащими из нее гвоздями. – Я так и не увидел, ушел ли он.

– Ладно, парни, пошли! – как можно бодрее произнес Лёс, чувствуя, как сжимавшие ручку топора ладони стали влажными. – Действуем как обычно!

На мрачной, с ободранными стенами, лестничной площадке девятого этажа было могильно тихо, да и запах здесь был соответствующий. Такая же картина на восьмом и седьмом.

Сюрприз, в появлении которого никто не сомневался, поджидал этажом ниже. Сидевший на корточках зомби резко развернулся и вскочил. Безгубый рот раскрылся, выпуская глухой звук – стон, на пропитанную кровью грудь и пол ливанула желто-зеленая пузырящаяся пена. Тварь хотела жрать! Не обмолвившись ни словом, парни перешли к действиям. Они знали – промедление чревато последствиями куда более плачевными, чем могут произойти в данную минуту.

Пона первым выскочил навстречу атакующей твари. Бита врезалась, втыкаясь гвоздями, в плешивую голову, парень с силой дернул ее на себя, и зомби рухнул на четвереньки. Руки мертвеца замотались по сторонам в отчаянной попытке ухватить человека. Перепрыгивая через три ступеньки, Лёс в доли секунды оказался рядом с бушевавшим трупом. Пона навалился на вонзенную в голову биту, и жуткая морда уткнулась в ступеньки. Первый удар топора пришелся на затылок, действующий в спешке Лёс промахнулся. Черно-красная жижа брызнула по сторонам. Однако другие два более точных удара довершили дело, голова отлетела от тела.

– Мразь поганая! – зашипел Пона, наступая на еще скалящуюся морду для того, чтобы выдернуть из нее так удачно вонзившуюся всеми десятью гвоздями биту. – Сдохни, сволочь!

– Мне кажется, он и так не особо живой был! – пошутил Пашка Клим, отпинывая в сторону еще трепыхающееся тело. Он шел сзади, держа все на прицеле охотничьего ружья, оставшегося в наследство от покойного отца, заядлого охотника и рыбака, который в свое время и пристрастил сына к таким видам отдыха. Клим владел ружьем мастерски. Однако сейчас, из-за нехватки патронов, ружье применялось только в особых, экстренных случаях.

Ободренные быстрой победой над живым мертвецом, друзья двинулись дальше. И, опустившись ниже еще на один этаж, услышали вызывающие дрожь во всем теле звуки, что издают зомби, а также нарастающий топот нескольких пар ног.

– Все, пацаны, нам хана! – оглянувшись на друзей, и в испуге округлив глаза, констатировал Лёс. – Их, походу, до хрена!

– Да подожди ты! – нервно махнув рукой, произнес Клим, отстраняя друга к стене и заходя вперед. – Не гони волну раньше времени!

Шаги приближались. Клим взял ружье наизготовку.

– Я им по мордам, а вы добивайте! – не оборачиваясь, сказал парень.

Люди напряглись. Всего лишь этаж отделял их от вечно голодных и жутких созданий. Сколько же их? Один большой вопрос пульсировал в трех человеческих головах. Через несколько секунд этот вопрос разъяснился. На площадку, давя и толкая друг друга, ворвались четверо зомбированных. Два точных выстрела, после которых одна женская и мужская особь опрокинулись на спину с раздробленными лицами, оглушили так, что в ушах зазвенело. Клим отскочил назад, заряжая ружье, а его место заняли Лёс и Пона. Удары людей, вооруженных «колючей» битой и топором, обрушились на двух уцелевших мертвецов. Топор Лёса в очередной раз врезался в плечо зомби, фонтан крови (которая по всем законам должна была свернуться, так как человек мертв) ударил в лицо, забрызгивая очки. Есть! Он добился своего, тварь осталась без верхних конечностей, и не сможет хвататься, теперь ему легче ее добить. В это время Пона яростно орудовал битой, вырывая куски из головы в угол упавшего мертвеца.

Бах! Бабах!

Клим снова разрядил ружье, что называется, сделав контрольный выстрел в недобитых им мертвецов. Спустя еще минуту все было кончено.

– Вот суки! – задыхаясь, прохрипел Пона, опускаясь вдоль стены. – Еще одну такую атаку я явно не потяну! – Он тяжело выдохнул и добавил тихо, доставая из мешка за спиной пластиковую бутылку с водой: – Сил уже нет, да еще эта проклятая жара.

– Тихо! – подняв руку, призывая к тишине, произнес Лёс, глядя на уходящую вниз лестницу. – Возможно, это еще не все!

Друзья притихли, оглядывая заваленную изуродованными телами площадку, постепенно заполняющуюся черно-красной жижей, которую парни называли просто кровью, что сочилась из под тел.

– Вроде пронесло, – с облегчением сказал Лёс, вытирая рукавом залитые потом и кровью очки. – Это нам еще повезло, что Главарь ушел и забрал с собой добрую половину своей «гнилой дружины»!

Парни, соглашаясь, закивали.

– Даааа! – протянул Пона. – Эт точно, с этой тварью я больше не хочу встречаться!

Друзья полностью разделяли мнение Санька Поны, никто не хотел еще раз попасться на глаза Главарю.

Главарь. Такое нехитрое имя друзья придумали сами, и принадлежало оно зомби-командиру. Более умному и, посредством издавания различных звуков, управляющему десятками других, более слабых и тупых мертвецов. От остальных зомбированных Главари отличались сильно. И от человеческой внешности в них не осталось ничего, разве что способность передвигаться на прямых ногах. Рост Главаря более двух метров, руки, длиннее обычных, заканчивались острыми когтями, огромная пасть, набитая двумя рядами загнутых назад кривых клыков, четыре беспорядочно разбросанных по лицу глаза (у каждого из Главарей они были в разной части жуткой морды), и одна заполненная слизью щель посередине, заменяющая нос. Ко всему прочему, эти твари обладали недюжей силой, звериной ловкостью и проворностью. Некоторые люди, коих знали друзья, поговаривали, дескать, с них, Главарей, все и началось. Они заварили всю эту кашу, которую уже никому не расхлебать, укусив людей и заразив неизлечимым вирусом, а те, в свою очередь, других, и так пошло-поехало. Однако откуда они сами взялись – ответить никто не мог.

– Надо выбираться отсюда, и побыстрей, зомби могут вернуться! – собирая пустые гильзы, которые потом снова зарядит «начинкой» собственного приготовления, сказал Клим. – Найдем, где загаситься, и похаваем, а то уже кишки разговаривать начали!

– Да, пошли, пока не поздно. – Лёс встал со ступенек, поправил очки и повязку. – Чувствую я, ребята, что с таким вооружением, какое у нас сейчас, мы далеко не уйдем! Надо что-то думать, искать…

– Да что тут думать! Где ж нам его взять, все оружейные магазины давно разграбили! Может, у самого Десятника спросим, а? Он человек состоятельный, и добрый, наверное, в душе! – Клим, как всегда остроумничал. – Как вам мое предложение?

Друзья заулыбались, понимая, какую ересь несет Пашка. Спросить оружие у самого Десятника – это надо быть абсолютно безбашенным или просто ненормальным.

– Ага, вот ты у него и спросишь! – весело произнес Пона. – Раз такой умный, а заодно и бабу мне, у него их много! А то девственником умирать как-то в падлу!

Друзья, давясь от смеха, прикрывая рты ладонью, чтобы не выпустить слишком громких звуков, начали спускаться.

ГЛАВА 2

Тайны убежища, или в первый раз не больно

Трое людей появились из темного проема разрушенного здания и, переступая через упавшие железные двери, озираясь по сторонам, быстро двинулись через двор.

Начавшаяся относительно недавно, война очень быстро изменила лик молодого и прогрессивного городка. Еще месяц назад тут бушевали нешуточные страсти. Стреляли, взрывали чуть ли не из-за каждого угла и куста. Стражи порядка были бессильны перед натиском живых мертвецов и вдруг почувствовавших свободу криминальных элементов. За считанные дни всех, кто не успел сдаться, перебили, а некоторые «счастливчики» пополнили ряды мертвой армии. Прибывшие на подавление восстания, а также для защиты мирного населения от зомбированных, пограничники (город стоял в приграничной зоне) так же были разбиты. И, позабыв о долге, бежали, куда глаза глядят, а точнее, к своим семьям, оставшимся без защиты в заполненной живыми мертвецами стране. Еще работающие какое-то время телевизоры показывали одно – СМЕРТЬ! А, как известно, смерть – это начало новой жизни, другой, не терпящей рядом старой. Позже из радиоприемников объявили о полной планетарной оккупации. Живые мертвецы были везде, и существование человечества оказалось под большим вопросом.

– Зомби!!! – крикнул Клим. – Вон, со стороны проспекта тащатся!

Все завертели головами. Друзья переходили разрушенную детскую площадку, заваленную разлагавшимися трупами.

– Делаем ноги, парни, мне кажется, они нас не видят! – переходя на бег, крикнул Лёс. – Быстрей!

Разрушенные дома и магазины сменялись один другим, люди бежали, что есть силы. Недавняя нерасторопность, в результате которой парни были загнаны на раскаленную крышу девятиэтажки, едва не стоила им жизней. Надо было как можно дальше убраться от шнырявших в поисках пищи мертвецов. Найти укромное местечко и тихо-тихо переждать ночь.

– Стоять!!! – требовательно и громко произнес выпрыгнувший из разбитого окна незнакомец, наставив на друзей дробовик. Он возник так быстро, что убегавшие друзья ничего не успели сообразить. Резко остановились, тяжело дыша и кашляя.

– Куда и от кого это мы так бежим? – не опуская оружия, более спокойно произнес незнакомец. Выглядел он совсем обычно для этого времени: порванная и заляпанная неизвестно чем футболка, такие же штаны и кепка. Мужик щурился, глаза его блестели и постоянно бегали по сторонам, губа нервно подергивалась.

– Зомби там! – едва выговаривая из-за нехватки воздуха начал Лёс. – Вот мы и побежали…

– Зомби, говоришь?!! – резко вскрикнул мужик, так, что напугал их, заглядывая за спины друзей. – Так вы их, значит, за собой ведете? – нахмурился он.

– Нет, они нас не заметили, – вмешался в разговор Клим. – Ты оружие-то опусти, не на тех наставил!

– А откуда я могу знать, те вы, или ни те, а?! Может, вы мародеры, и грохнете меня, а ствол мой… мой любимый, защитник мой, – ласково заговорил незнакомец, потираясь о приклад небритой щекой, и вновь вскрикнул, меняясь в голосе: – ствол мой себе захапаете!!!

– Да не нужен нам твой ствол, мужик!

Дениса все происходящее начало бесить. В любой момент сзади, а может, и еще откуда-нибудь могли появиться мертвецы. А они стоят посреди двора! Нате, мол, жрите, не жалко!

– Грохнуть мы тебя и сейчас можем, уж поверь! – Пашка Клим осторожно, чтобы показать мужику, что они настроены дружелюбно, повертел в руках ружьем и повесил за плечо. – Но, как видишь, нам это не надо! Мы не мародеры и не Десятники, и враг у нас один – это зомби!

Мужик склонил голову набок.

– А курить у вас есть?

– Да, есть немного, угостим, ты только ствол опусти, – примиряющие попросил Лёс.

– Опасно здесь! – вдруг резко сменил тему незнакомец и прислушался. – Тихо, только тихо, – поднося палец к потрескавшимся до крови губам, шепотом добавил он, опуская дробовик.

– На вот, возьми, – не принимавший доселе участия в разговоре, и громко дышащий, Саня Пона протянул ему сигарету. – Отсырели, правда.

– Сойдет! – быстро забирая дарованное, махнул мужик рукой. – Третий сорт – не брак!

– Как звать-то тебя? Меня Лё… то есть, Денис!

– Валера я, Токарев.

– Пашка.

– Санек.

Представились остальные.

– Я так понимаю, укрыться вам негде? – Валера поджег спичкой сигарету и с жадностью затянулся. – А скоро ночь, да?

Друзья закивали, соглашаясь.

– Ну, тогда пойдем ко мне! – снова залезая в окно, через которое выпрыгнул, предложил он. – Пойдем, пойдем, че ссыте? – Валера хрипло заржал, ловко запрыгивая на подоконник. – Мы с женой любим гостей!

– Так ты с женой тут живешь? – хватаясь за любезно протянутую руку нового знакомого, спросил Лёс. – А она не будет против?

– Нет, она у меня добрая и покладистая… стала, – кряхтя от натуги, говорил Валера, затягивая Лёса в дом. – С того самого времени, когда эти твари появились! Будто подменили мою жинку! Так что я, вроде как, благодарен даже ожившим мертвецам! В семье у меня теперь полный лад!

– И как давно вы устроили здесь убежище? – спросил Пона, когда они все залезли, и шли, петляя по темным заброшенным комнатам и длинным коридором пятиэтажного здания общажного типа.

– Так это, почти сразу, как только эта херня началась!!! Нас было тут двадцать, забили, заколотили двери подъездов, окна!

Валера быстро шел вперед, ориентируясь в кромешной тьме, ни разу не споткнувшись и не останавливаясь на раздумье. Зажигать спички или единственный карманный фонарик, что Клим таскал с собой, он категорически запретил. «Доберемся до моей конуры, вот там можно! Там вообще много что можно!» – загадочно сказал он и хрипло заржал.

– А куда все остальные делись? – спросил Лёс.

– Далеко они теперь от этого сраного местечка, на том свете! Вдвоем мы остались с любимой!

Больше вопросов никто не задавал. Друзья шли молча, каждый думая о своем, прислушиваясь к указывающему путь Валере.

– Ну, вот мы и на месте!

Объявил их новый знакомый, когда впереди едва видно забрезжил тусклый свет, выступающий тонкой полоской из-под двери. Валера зазвенел ключами.

– Будьте как дома, но не забывайте, что в гостях!

Он широко открыл двери, и в носы вошедших ударил неприятный, застоявшийся запах гнили. Парни сделали вид, что ничего не заметили. Не стоит обижать человека, предоставившего, на свой страх и риск, убежище незнакомцам. Тем более, что запах этот был практически везде, и на него уже почти не обращали внимания.

Захламленная маленькая прихожая «однушки» едва уместила вошедших. Дверь в единственную спальню была закрыта.

– Прошу к нашему шалашу! – не переставал шутить вежливый хозяин, указывая жестом на кухню. – Располагайтесь!

Парни проследовали на кухню, освещенную небольшим фонарем, что лежал на заваленном разным содержимым кухонном столе. Тут были разнокалиберные кастрюли, пустые и наполненные неизвестно чем, и это "неизвестно что" жутко воняло, сковородки, грязные чашки, кишащие тараканами и мухами. Кухонный гарнитур, частично целый, держащийся всего лишь на одном креплении, криво нависал над раковиной, заставленной до краев битой, окровавленной посудой. Единственное окно забито деревянным щитом, кусками жести, и укреплено железными прутьями. Почти от самого порога пол кухни был устлан грязными, испускающими резкий запах мочи, матрацами, по которым резво носились насекомые.

– Ну, не совсем «пять звезд», но сойдет! – бодрый голос Валеры нарушил затянувшуюся тишину, в течение которой друзья не без удивления рассматривали помещение. – Чуток не убрано, но зато безопасно! Да вы садитесь, не очкуйте! Стульев вам не предлагаю, потому как, нет их, так что прямо на матрацы! А я к супруге загляну, поздороваюсь!

Валера вышмыгнул в прихожую, послышался звук открывающегося замка, скрипнула, отворяясь, дверь, и снова закрылась.

– Ну и как вам?

Прислушиваясь, что происходит за стеной в комнате, куда отправился Валера, спросил Лёс.

– Да, не совсем «пять звезд»! – сострил Клим.

– Странный он какой-то, – выбирая место почище и садясь, тихо произнес Пона. – Мутный, одним словом, тип.

– Да, это точно, так что, будьте начеку, парни, – сказал Лёс, присаживаясь в дальнем углу комнаты, возле упавшего со стены кухонного шкафчика.

– Я всегда на взводе, – поглаживая ружье, сказал Клим, садясь рядом с Поной. – Может, пожрем, наконец, парни?!!

– Давай, давай!

Пона, таскавший с собой большую часть провизии, засуетился, снимая с плеч вещмешок. В это время в соседней комнате что-то загремело, послышался голос. Говорил Валера, судя по интонации, вкрадчиво и разъясняющее, но что именно, разобрать было не возможно.

– Что там у нас? Ага! Консервочки! – с наигранным удивлением произнес Пона. – А вот и «тушняк», говядина, правда, но в связи с обстановкой в стране, сойдет!

Он разложил содержимое вещмешка перед собой и принялся открывать банки с едой протянутым Климом ножом. За стеной продолжали шуметь, началось методичное поскрипывание мебели. Друзья обменялись улыбками, понимая этот характерный звук.

– Война войной, а секс по распорядку! – мотнул головой Лёс, присаживаясь поближе к друзьям и вытаскивая из своего рюкзака ложку.

– Угу, – промычал Пона с набитым ртом.

Не успели друзья как следует насытиться, как дверь в спальню скрипнула, отворяясь, и на пороге возник улыбающийся до ушей Валера.

– Ну, кто следующий? – бодро спросил он, вытирая со лба капли пота. – Прошу, только в порядке очереди! – Валера сделал пригласительный жест рукой.

Парни недоумевающе переглянулись.

– Так это ж, вроде, твоя жена, как ты?.. – начал было Клим.

– Да брось ты! – махнул рукой Валера. – Говорю же вам, сговорчивая она стала, некапризная! Не то, что раньше, неделю не допросишься, то голова у нее болит, то понос, то золотуха! А сейчас каждый день, а то и по нескольку раз!

Слезящиеся глаза Валеры светились от счастья, исцарапанные, покрытые вздутыми венами руки заметно тряслись.

– Послушай, и пойми меня правильно, Валера, – Лёс поднялся с матраца. – Ты предоставил нам на ночь своё укрытие, за это тебе большое спасибо, но заниматься сексом с твоей собственной женой – это уже будет слишком для нас…

– А что ты за всех базаришь! – бесцеремонно оборвал его хозяин убежища. – Может, кто-то из твоих друзей не прочь расслабиться?

Он вопросительно оглядел парней.

– Не-а! – махнул головой Пашка Клим. – Спасибо, не надо.

– А ты че притих, малец?!

Хитрый взгляд Валеры остановился на продолжавшем жевать Поне. Друзья знали его слабое место, бывший толстяк был еще девственником. Никто из знакомых девушек не хотел с ним дружить, не то что вступать в интимные отношения с объектом насмешек. Для девушек из их многочисленной компании он всегда оставался пухлым, неуклюжим медвежонком, с которым интересно поговорить, пошутить, посмеяться, но не более. Чего не скажешь о Лёсе и Климе, парни буквально купались в женском внимании и окружении. Однако это было до войны, всего несколько месяцев назад. А сейчас у всех трех друзей были абсолютно равные шансы привлечь к себе внимание противоположного пола. Похудевший на двадцать килограммов Саня Пона выглядел довольно привлекательно. Только вот замечали парней чаще ожившие мертвецы, чем живые люди.

– Чего молчишь, говорю?

Пона закашлялся, давясь едой, обводя всех присутствующих виновато-вопросительным взглядом.

– Твоё дело, – пожал плечами Лёс, глядя на смутившегося друга. – Хочешь, иди, никто тебя в этом не упрекнет, время сейчас не то. Каждый новый день может стать последним!

– Да иди уже! – махнул рукой Клим, встретившись с Поной взглядом. – Первый раз замужем, что ли!

Парень нерешительно поднялся с пола, еще раз посмотрел на друзей, еле сдержавших смех, вытер рот рукавом и направился в сторону дверей.

– Давай, давай! – Валера одобряюще похлопал его по плечу. – Не переживай, больно не будет! – он хрипло заржал. – Тебе понравится, еще спасибо скажешь доброму дяде Валере!

Пона наконец-таки преодолел такое маленькое, но, в тоже время, нескончаемое расстояние, как кухня, и вышел в прихожую. Заскрипела дверь.

– А, черт, мать твою!!!

Парни, лишь только хотевшие обсудить меж собой смешную неуверенность друга, были прерваны его жутким воплем. Вскочили, и, бесцеремонно оттолкнув хозяина убежища, бросились в спальню. То, что они увидели, повергло их в шок. Нет, они не были уже теми семнадцатилетними пацанами, коими являлись некоторое время назад. Это были мужчины, повидавшие смерть, по шею измаравшиеся в крови людей, пусть даже не живых, а некоторые – и в крови родственников, родителей и друзей! Однако увиденное поражало своей необычностью. Посреди заваленной переломанной бытовой техникой, мебелью, одеждой и постельным бельем комнаты стоял стол. А к нему, точнее, к его столешнице было привязано в весьма деликатной позе тело обнаженной женщины. Женщины-МЕРТВЯЧКИ! С явными признаками разложения.

– Это что за хрень, мать твою!!! – Лёса бросило в дрожь. – Ты что ж творишь, Валера, она же живой труп, зомби!!!

– Кто, Нинка?! – брызгая слюной, зло заорал Валера. – Моя Нинка, моя любовь! Да как ты смеешь, пацан!!!

Стол с привязанной к нему женщиной заходил ходуном. Мертвячка, издавая мычащие звуки, пыталась освободиться от сковавших ее движения веревок. Жуткие, не выражающие ничего, глаза следили за вошедшими людьми.

– Парни, смотрите, этот урод кормит ее человечиной!!! – завопил пришедший в себя Пона, ногой поддевая заляпанное кровью покрывало на полу, под которым обнаружился десяток окровавленных кусков человеческих тел.

– Что ты теперь скажешь, шизофреник?! – вскидывая ружье, зарычал Клим. – Отвечай, мразь поганая!

Валеру затрясло, глаза налились кровью, с угла губ текла, капая на пол, тонкая струйка зеленоватой слюны.

– Это вы зря так со мной, пацаны!!! – хрипло, сквозь зубы произнес он. – ОБИДЧИВЫЙ Я ОЧЕНЬ!!! – дико заорал сумасшедший хозяин убежища, бросаясь на стоящего ближе всех Лёса. Парень проворно увернулся от удара и нанес его сам. Кулак впечатался в кривую переносицу, разбрызгивая по искаженному от злости лицу крупные капли крови. Валера опрокинулся в гору мусора, однако ж, как ни в чем не бывало вскочил обратно, теперь в его руке сверкал широкий кухонный нож.

Бабах!!!

Сделавший первые шаги Валера отлетел к столу с раздробленной грудью.

– Будет знать, сука, как на нас дергаться! – заключил Клим, опуская ружье. – Жалко, патрон на него потратить пришлось!

– Ну вот, Санек, первый секс оказался неудачным, как у большинства подростков! – попытался пошутить Лёс.

– Грохнуть ее надо! – кивнул Пона в сторону стола.

Мертвячка Нина присмирела, казалось даже, что она умерла! Умерла по-настоящему, как если из зомби вышибаешь мозги, и он перестает двигаться, жрать и убивать.

Остаток ночи парни решили все-таки переждать, как оказалось, в не совсем безопасном убежище. Тем более, сейчас в нем никто и ничто не угрожало их жизням. С мертвячкой Ниной быстро и без лишних церемоний расправился Лёс с помощью своего топора. Закрыл двери в спальню и вернулся на кухню.

– Надо хорошенько выспаться, – сказал он, вставляя наушник плеера в ухо и переключая что-то на компактном устройстве. – Блин, батарейка сдыхает! Так-так-так, что сегодня мы будем слушать? Ага, начнем, пожалуй, с моего любимого альбомчика «Liebe ist fur alle da»!

– И не надоело тебе слушать одно и то же каждый день? – сонным голосом поинтересовался Клим.

– Нет, Пашка, нет! Это ж моя любимая группа! А что-то новое, увы, мне уже никогда не доведется услышать! Так что, под старые треки понастальгирую!

ГЛАВА 3

Неожиданная встреча

«Жизнь остановилась, зашла в тупик, потеряла всякий смысл! – думал проснувшийся раньше всех Лёс. – Один день не отличить от другого! Простое, тупое выживание! Но для кого? Ради чего? Весь мир кишит мертвецами, и нет больше места, где их нет! Или все-таки есть? Черт, от этих мыслей с ума сойдешь!» Денис сел на корточки, с брезгливостью смахивая с себя наглых тараканов. Друзья спали, развалившись на грязных матрацах. Клим даже во сне не выпускал ружье из рук. «Сколько же это будет продолжаться? Сколько? Ведь, как ни крути, рано или поздно все они погибнут, или, что еще хуже, станут зомби! Хотя и первое, и второе не слишком отличалось друг от друга. Итог один – СМЕРТЬ!» Денис включил плеер, батарея которого была на исходе. Но ничего, на пару песен хватит. Любимые песни всегда помогали взбодриться, собраться с духом, взять себя в руки. Ну и, конечно же, вспомнить ту недавнюю беззаботную жизнь, которую он нисколько не ценил.

Сильный толчок в плечо и громкие крики Клима и Поны выдернули Дениса из сна. МP3-шник молчал, вконец разрядившись, а в закрытые двери спальни кто-то тихо постукивал и скребся. Лёс рывком вскочил, хватаясь за топор.

– Ты что, не добил эту любвеобильную Нинку? – спросил Клим, выплевывая и затаптывая недокуренную сигарету.

В отличие от двух своих друзей, Лёс не курил. С раннего детства вдолбленные в его голову лекции отцом-физруком о вреде курения были вняты и услышаны. Чего не скажешь о другой, не менее, а, может, даже и более пагубной привычке к алкоголю.

– Я снес ей башку, это не может быть она! – твердо парировал Лёс. – Кажется, я понял, кто там.

Удары в дверь стали агрессивней.

– Валера, что ли! – наигранно весело воскликнул Клим, проверяя ружье. – То-то меня беспокойство одолевало! Неужели, думаю, он ничего не подхватил от своей зомбированной женушки!

Дверь, закрытая Лёсом на ключ (на всякий случай), с треском разлетелась, вылетая в прихожую вместе с живым мертвецом. Валера протяжно и даже как то жалобно мычал, пузыри зеленоватой пены, лопаясь, вырвались изо рта, проливаясь на кровавую, развороченную выстрелом грудь. Заметив трех живых людей, мертвец изменился в лице! Что было удивительно. Его застывшая, словно маска, бледно-синяя рожа выражала что-то наподобие обиды и злости. Он зарычал, судорожно перебирая верхними конечностями, будто те ему с трудом повиновались.

– Чего стоим-то?! – Пона не выдержал затянувшейся паузы, и бросился на мертвеца, размахивая своей битой, усеянной гвоздями. – Получай, извращенец!!!

Однако ни один из его ударов, нацеленных в голову зомби, не достиг нужного результата. На вид казавшийся беспомощным, Валера на деле проявил невиданную ловкость, закрывая руками голову и отталкивая орудие Поны. Подоспевший Лёс с разбегу врезал ногой в грудь мертвяка, и тот отлетел к стене. Почти одновременно с Денисом, воспользовавшись моментом, саданул и Пона. Бита парня просвистела в нескольких сантиметрах от Лёса и завязла, разбрызгивая кровь из лопнувшего глаза, в лице мертвяка. Еще один точный удар топором, отделивший голову от туловища, Лёс нанес быстро, и даже успел отскочить, увернувшись от фонтанов бурой, почти черной жижи.

– Все, пора выбираться отсюда, – сказал Клим, убирая за спину ружье и глядя на наручные часы. – Девять часов доходит.

Найти то самое выбитое окно, через которое они попали в здание, оказалось непросто. Никто из парней не успел запомнить маршрут, по которому вел их Валера. Да и как его запомнишь, если вокруг царил непроницаемый мрак. Однако, как гласит одна из народных мудростей, кто ищет, тот всегда найдет. И они нашли.

Шум приближающегося транспорта в этом, по-мертвому тихом, разрушенном городе слышался за многие километры. И это, конечно же, не осталось без внимания. Друзья решили не покидать своего убежища, точно зная, кто и зачем ездит сейчас по дорогам.

– Десятники, – уверено сказал Клим. – Опять на поиски жертв отправились.

Десятники – криминальная группировка, получившая название от прозвища своего так называемого крестного отца, ныне самопровозглашенного мэра города, Десятника.

Юрий Алексеевич Десятников всегда был фигурой властной и весьма весомой не только в этом городе, но и далеко за его пределами. И, конечно, выпавший на его долю шанс стать полноправным правителем пусть и разрушенного города он не мог упустить. Это его люди бесцеремонно расправились на главной площади города с не желающими сложить оружие полицейскими, и без того потрепанными борьбой с полчищами мертвецов. А потом пришел черед и небольшого погранотряда, прибывшего в город на единственном БТРе и трех УАЗиках.

Вся техника и оружие перешли во владение засевшего в «Белом доме» нового мэра.

– Главные отморозки пожаловали, – недовольно пробубнил Пона, прячась подальше от выбитого окна.

Лёс же, напротив, сел ближе, положив на колени взятый у Валеры дробовик, к которому нашлось двадцать пять патронов, пытаясь увидеть хоть одним глазом, что происходит во дворе. А происходило следующее. Со стороны Новосибирской улицы, едва протискиваясь между двумя девятиэтажками, въезжала колонна. Во главе ее шел разукрашенный, как новогодняя елка, БТР, облепленный со всех сторон разношерстной, вооруженной до зубов компанией. Следом, держа двухметровую дистанцию, двигались три военных УАЗика.

– Куда это они намылились во всей красе? – еле слышно проговорил Лёс, но ответа так и не дождался, потому как, не сдержав эмоций, резко выкрикнул, округлив глаза: – Мать твою! Это что за хрень такая?!!

Из черного оконного проема одной из девятиэтажек, выбив остаток рамы, появилось огромное нечто. Сначала Лёс подумал, что это Главарь. Однако когда существо одним прыжком прямо с третьего этажа буквально рухнуло на движущуюся броневую машину, Денис в корне изменил свое мнение. Его глазам преставилось новое, невиданное ранее существо. Высотой более трех метров, корявое и несуразное, костлявое, с торчащим позвоночником, с длинным змеевидным хвостом, венчавшимся черным крюком. Оно ворвалось в сгрудившихся на броне людей.

– Переродыш!!! – завопил кто-то. Завопил жутко, истерически, и его крик заглушила начавшаяся стрельба.

Успевшие спрыгнуть с БТРа Десятники застрочили из множества стволов, однако это почти не действовало на странное, диковинное нечто. Существо невероятно быстро двигалось, подпрыгивало и уворачивалось, в то же самое время уничтожая одного за другим нерасторопных людей. Длинный хвост с крюком служил ему, как ловчая снасть. Существо нанизывало на его острый загнутый конец человека, подтягивало к себе и дело довершали когтистые, с шипами на локтях, руки. Куски плоти, словно ужасные цветы, лепестками которых являлись фонтанчики крови, разлетались по сторонам. Так же существо не упускало момента и полакомится, вырывая куски мяса из своих жертв мощными, кишащими острыми, неровно растущими зубами, челюстями.

– Боже мой, это что за жуть! – возмущенно прошептал Пона. – Откуда эта тварь взялась?

Друзья втроем облепили окно, стараясь как можно меньше высовываться.

Тем временем, машины, набитые людьми, остановились. Все разом бросились на монстра. БТР тоже встал, поводя из стороны в сторону своим спаренным пулеметом, но открывать огонь никто пока не решался, наверное, боялись зацепить своих. И тут друзья заметили то, что никак не могли ожидать в данную минуту. Из одного из УАЗиков, пригнувшись, почти припадая к земле, выбрались грязные испуганные девушки, а следом за ними пацаненок лет десяти. Белокурая, худенькая девушка ухватила растерявшегося мальчика за руку, и они втроем бросились прочь. В завязавшейся суматохе их попросту не заметили. Беглецы поспешили в проход между домами, и друзья уже почти потеряли их из виду, как те снова повернули назад с перекошенными от дикого страха лицами и ринулись во двор, преследуемые шустрыми мертвяками.

– Вот это замес! – процедил сквозь зубы Лёс. – Надо что-то делать, их надо спасти!

– Да? И как?!! – Клим растеряно смотрел на друзей.

В это же время картина боя во дворе приобрела новые краски, но, как и несколько минут назад, в ней преобладали лишь красно-бурые цвета. Застигнутые врасплох, Десятники были вынуждены переключить свои силы на внезапно появившихся мертвецов. И, в довершение всего творившегося хаоса, на поле боя появился Главарь! Он зычно и призывно гаркнул, и несколько десятков зомби бросились на БТР.

– Мочи ублюдков!!! – слышалось сквозь непрекращающуюся стрельбу. – Получи, сука… убью падлу… а, черт, Колян, меня укусили, укусили суки… А-а-а-а-а-а!!!!

Бронетранспортер пришел в движение, набирая скорость, ворвался в скопление живых мертвецов, на его башне застрочил пулемет. Крупнокалиберные пули рвали зомби в лоскуты, а по уцелевшим остаткам прокатывалось восемь колес, давя тринадцатитонной массой.

– Они бегут сюда, в нашу сторону! – закричал Пона, от волнения поднявшийся выше подоконника. – Надо позвать их!

Девчонки, одна светлая, тянувшая за собой плачущего навзрыд, перемазанного с ног до головы, мальчика, и темненькая, смуглокожая, бежали что есть силы в сторону пятиэтажки, где скрывались друзья.

– Эй, сюда!!! Хотите жить, бегите сюда!!! – ничего не придумав лучше, как попросту высунуться из окна, закричал Лёс. – Бегите к нам, пока вас не заметили!!! Бегом к нам!!!

Что заставило их поверить ему? Наверное, страх, жуткий, первобытный, затмевающий все, сжигающий мозг и все какие-либо умные мысли. Они подбежали к окну. По трем измученным, грязным лицам, оставляя светлые дорожки, струились слезы, смешиваясь с потом.

– Сережку, мальчика возьмите! – сквозь слезы пролепетала белокурая, пытаясь приподнять пацана трясущимися непослушными руками. – Сережа, лезь, давай, не бойся!

Лёс ухватил мальчика за руку и одним рывком втащил не по годам легкого, истощенного ребенка.

– Быстрей, держи руку! – На помощь пришел Клим. – Опа! – Он втащил девушку на подоконник.

– А ты чего ж стоишь?! – Лёс нагнулся к темненькой, протягивая руку. – Хватайся скорей!

Успешно укрывшись, так, что никто не заметил, беглецы стали наблюдать за происходящим вместе со своими спасителями. Во дворе кипела жуткая резня. Зомби практически все были уничтожены, досталось и их Главарю, но он все еще был жив. А вот новое существо по-прежнему оставалось неуязвимым. Вот и сейчас, уворачиваясь от пулемета БТРа, будто зная его огневую мощь, оно ухватило очередную жертву. Мужик, одетый в камуфляж, завопил что есть мочи, выронив автомат Калашникова (почти все Десятники были вооружены ими), окровавленный крюк на хвосте твари пробил ему грудную клетку. Однако мучения его длились недолго, существо подтянуло беднягу поближе, и с хрустом раскусило черепную коробку.

Главарь, волоча левую ногу, словно поняв свое невыгодное положение – мертвецы, управляемые им, были превращены людьми в фарш, – стал отступать, прячась за остатками некогда красивой детской площадки. Но столь ненадежная защита его не спасла, пулеметная очередь с бронетранспортера прошила монстра насквозь. Тварь рухнула, изрыгая черную кровь, и затихла.

– Есть! – радостно воскликнул Клим. – С одной тварью покончено!!! Ну, а эта, как ее назвать-то…

– Переродыш, – тихо произнесла светленькая, обнимая прижавшегося к ней мальчишку. – Десятники назвали ее Переродышем.

Монстр со странным именем Переродыш невероятно жутко и громко завопил. Этот, полный чужеродности, звук, ни одно существо на земле не могло бы его издать, разнесся по двору, заглушая выстрелы. Лёс почувствовал, что волосы на голове и руках зашевелились. И почти сразу прогремел взрыв. Кто-то из Десятников выгадал момент для использования гранаты. Существо подбросило вверх взрывной волной, а когда оно упало, все еще пытаясь встать на перебитые, кровоточащие темно-зеленой жидкостью, конечности, на него навалилась вся масса подоспевшего БТРа.

– Все, хана ему! – констатировал факт Пашка Клим. – Пипец котенку, больше срать не будет!

Десятники, тем временем, принялись за привычную в это время процедуру – избавление от тел погибших. Ведь в любой момент кто-нибудь из убитых мог обратиться в зомби и напасть. Уцелевшие бандиты не придумали ничего лучше, как попросту скидать тела в одну кучу и сжечь. Убежавших во время боя трех пленников, конвоируемых в логово Десятника, никто не рискнул искать. Потрепанные нападением, бандиты быстро ретировались. Вскоре шум, издаваемый транспортом, перестал быть слышен совсем.

Для постепенно приходящих в себя молодых людей настало вызывающее трепет в душе время для знакомства, из которого они узнали много интересного друг о друге, ну и, конечно же, сделали свои личные выводы, внутренне определившись в симпатиях.

Оля (так звали светленькую) и Эльмира были подругами с детства, сидели за одной партой в школе, а потом вместе учились в институте. Напуганный и молчаливый десятилетний Сережка был родным братом Оли. Это был единственный выживший член ее многочисленной семьи. Отца, находившегося с ними рядом до вчерашнего дня, убили в перестрелке Десятники, когда он отказался добровольно примкнуть к многочисленной армии рабов, что день и ночь трудились на нового правителя города, укрепляя его резиденцию. А Олю, как и ее оставшуюся без родных в первые дни войны подругу, ждало одно – стать подстилкой Десятника, а потом и его отморозков.

– Вот вроде и познакомились. Что делать дальше будем? – Лёс осмотрел присутствующих. – А?

– Жить, – тихо произнесла Оля, глядя в пол. – Папа говорил, надо жить, несмотря ни на что. Приспособиться к новым условиям, потому что лучше уже не станет, нам не победить мертвецов.

– Легко сказать, «жить»! – хмыкнул Клим. – Чтобы приспособиться к новым условиям и выжить в них, нужно хоть что-то для этого делать! У твоего отца был план?

– Да, он хотел создать что-то вроде общины, собрать как можно больше людей, которые еще не примкнули к бандитам и мародёрам. Сделать и укрепить собственное убежище для сотни желающих, а со временем наладить связь с ближайшими городами, где наверняка найдутся единомышленники. Он говорил, что нам надо сплотиться, держаться вместе, только тогда мы сможем дать отпор любой угрозе, будь то Десятники, зомби или монстры.

– А кого он подразумевал под монстрами? – спросил заинтересовавшийся Лёс.

– Этих, кто управляет мертвяками….

– Главарей, – вставил Клим.

– Да, и Переродышей…

– Так вы что, и раньше видели этих тварей? – удивился Пона.

– Да, только мы не знали, как их назвать, а точнее, его…

– Кого его? – перебил заерзавший от нетерпения Лёс. – Что вы знаете об этих существах?!!

– С нами вместе была наша соседка, Вика, находившаяся на седьмом месяце беременности, муж ее превратился в зомби, и папа его убил, – Оля говорила без интонаций, не обращая внимания, что ее перебивают. – Она не сказала нам, что тоже заражена, но скрывать это долго ей не удалось. Мы сами все поняли. Но с ней все пошло не так… – девушка запнулась, подбирая слова. – Прошло несколько часов, а она так полностью и не обратилась, живот ее рос на глазах. В целях безопасности мы связали стонущую от мучений соседку и, не в силах ничем ей помочь, стали наблюдать. – Оля вздохнула, оторвав взгляд от пола, и посмотрела на парней. – А потом живот ее лопнул, и появилось это, что напало сегодня на Десятников, но намного меньше, поэтому папа, хоть и не сразу, смог его уничтожить.

– Так это что получается, заражение, значит, повлияло на развитие плода, он мутировал и появился на свет раньше положенного срока! – сделал вывод Клим.

– Да, он переродился в новое существо, еще более опасное, чем Главарь! – воскликнул Лёс. – Офигеть можно, ну прямо фантастический фильмец!!!

– А то, что происходит вокруг, разве не фантастика? – молчавший долгое время Пона, не сводивший глаз с разговорчивой Оли, вдруг заговорил. – Разве мог кто-то подумать, что по улицам нашего города будут разгуливать мертвецы?

– Да, и не говори, – поддержала его Оля. – Иногда мне кажется, что это один сплошной ужасный сон, и я жду и надеюсь проснуться и увидеть свою прежнюю жизнь!

Минуту они молчали. Девушки и мальчик, сидевшие в одном углу, начали приводить себя в порядок, пытаясь очистить лицо и руки от пыли.

– Жара, – со вздохом произнес Лёс, глядя на догорающую кучу трупов во дворе. – К обеду она станет невыносимой! Надо выдвигаться, дойдем до Бункера, а там решим, как быть дальше.

Друзья закивали, соглашаясь.

– Ну что, милые дамы, вы с нами?! – весело спросил Клим. – Или как?

Подруги быстро переглянулись.

– Да, – сказали они одновременно.

– Ну и отлично! – нисколько не сомневавшийся в ином ответе, сказал Лёс. – Перед дорогой не мешало бы подкрепиться, а то, я смотрю, вы совсем отощали, да Сережка?

Молчаливый мальчик едва заметно кивнул.

– Ага! – бодро подхватил начатую Лёсом тему Клим. – Словно грачи «весенние-обезжиренные»!

ГЛАВА 4

Чем дальше, тем страшней

Запах разлагающейся человеческой плоти был вездесущ, и вот уже несколько месяцев подряд присутствовал рядом надоедливым, но вполне привычным спутником людей. Поэтому медленно бредущие по изнуряющей жаре, спасаясь, разве что, тенью домов, пятеро молодых людей и ребенок даже не обмолвились на эту тему.

До убежища, или, как его называли сами друзья, – Бункера, оставалось ровно шесть кварталов, когда, казалось бы, не издававшие лишних звуков люди вновь привлекли к себе внимание мертвых. Зомби повалили со всех сторон, и парни на какое-то время растерялись, не зная, что им делать. Одно дело, когда их было всего трое, и они всегда успевали прикрыть спину далеко не беззащитного товарища. А тут девушки, да еще и напуганный до смерти пацан! Однако растерянность была делом минутным. Появившийся в арсенале друзей четырехзарядный дробовик некрофила Валеры начал приносить пользу.

– Мочи мразей!!! – зло заорал Лёс, разряжая свое оружие почти в упор в разлагающиеся, обезображенные лица мертвецов. – Девчонки, за спины! Никому не высовываться, не бежать и не истерить!!! – выпалил он на одном дыхании.

– На, сука, получай! – Пона, как единственный из трех друзей, орудовавший самым примитивным оружием, с размаху вонзил усеянную гвоздями биту в череп напавшего мертвеца. – Ну же, давай, нападай, что, не можешь?!!

Словно по взмаху волшебной палочки, ходячие мертвецы стали возникать почти всюду. Кто, волоча конечности, выбирался из кустов, кто просто из дверных проемов заброшенных полуразрушенных зданий, а иные прямо из канализационных колодцев. Лёс и Клим едва успевали заряжать оружие, а патроны были уже на исходе. И вот уже Пашка, закинув за спину охотничье ружье, принялся отбиваться от нападающей нечисти топором, натянув на лицо марлевую повязку и очки. Двум девушкам и мальчику, взятым в кольцо защитников, только и оставалось, что, сцепившись вместе, медленно брести вперед с пробивающими дорогу друзьями.

Жара, что может быть хуже для дерущегося в рукопашную воина, ну, разве что, лютый холод. Да и разве может быть что-то из этого лучше другого? Тут один итог – силы быстро покинут пусть и привычное, натренированное тело. Так может случиться даже с матерым, закаленным в боях воином. Но что взять с них, семнадцатилетних разгильдяев, частенько прогуливавших уроки физкультуры? Соленый пот заливал защищающие от заразной крови мертвецов очки, резал глаза, руки, и ноги, будто налившись свинцом, едва ворочались, а сердце, того и гляди, лопнет от бешеного ритма, разорвав грудную клетку. Казалось бы, куда еще хуже? Но жестокая судьба вновь нахально показала мягкое место, повернувшись задом. Впереди, окруженный десятком зомби, появился Главарь!

– Ну, это уже слишком, все, пиздец! – задыхаясь, прохрипел Лёс, добивая упавшего мертвеца прикладом дробовика, заряжать который было нечем, а его топором из последних сил размахивал Пашка Клим. – Это Главарь!!!

Из-за орущих, мычащих и стонущих на все лады живых мертвецов и смертельной усталости, изнемогавшие от жары люди не сразу услышали рев мотора. Помятая, с частично выбитыми стеклами «Волга 3102», вылетевшая на огромной скорости из-за угла девятиэтажки, влетела в толпу зомби. Парень, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем, швырнул в неуклюже поднимавшихся на ноги покалеченных мертвецов канистру. В ту же секунду водитель резко сдал назад, а его сидевший рядом товарищ, высунувшись в боковое стекло, шмальнул по канистре из обреза. Раздался взрыв, сверкнуло пламя. Все это произошло так быстро и оперативно, что даже Главарь, прикрываемый телами своих подчиненных, не успел вовремя отреагировать. Куски тел разметало по сторонам, и лишь предводитель зомби смог снова подняться. Однако и в этот раз «оперативный дуэт» не сплоховал. «Волга» протаранила обожженного и кровоточащего Главаря, впечатав его в стену здания. Дело довершил выстрел дуплетом из обреза прямо в раскрытую в диком рыке пасть монстра.

Друзья, добившие последних из нападавших мертвецов, остановились, с опаской глядя на машину. Тем временем, «Волга» вырулила на дорогу и медленно двинулась в их сторону. Не имевшие патронов, Лёс и Клим все же взяли ее на прицел. Откуда сидевшим в машине будет известно, что они блефуют?

– Что будем делать? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Пашка Клим.

– Говорить, – коротко ответил Лёс, изображая сосредоточенного на прицеле человека.

Теперь, в более спокойной обстановке, в то время, как «Волга» приближалась, всем удалось внимательнее разглядеть саму машину и тех, кто был в ней. На когда-то белом, а теперь заляпанном красно-черной жижей, капоте красовался яркий знак анархии. Из открытых (а может и выбитых) боковых окон звучала громкая музыка. Лёс не мог не узнать ее. «Король и шут», легендарная панк-рок группа, которую сам Денис слушал с детства, но в сравнение с любимым Рамштайном она не шла, не выдерживала конкуренции.

…Там в монастыре был доверен мне

Предков след, вековой секрет, древний рецепт.

Не сказал монах главного тогда,

Что судьба у души своя, в том-то и беда.

И нет эмоций никаких,

Лишь память направляет их.

Заполонили улицы

Живые Мертвецы…

None

Бодрая музыка питерских музыкантов сделалась тише. Парень за рулем высунул голову на улицу. На вид ему было не больше двадцати пяти, русые, коротко стриженые волосы, голубые глаза.

– Живые люди, да практически в центре города, как это вас сюда занесло?! – удивленно произнес он, осматривая друзей. – Что скажете, молодежь?

Второй парень, черноволосый, загорелый, атлетического телосложения, как будто бы не замечал стоявших, пристально оглядывал, насколько позволял обзор из машины, ближайшую территорию.

– Жрать хотели, – честно ответил Лёс, опуская оружие. Клим тоже последовал его примеру. – Так вот и добрались сюда.

– А вы счастливчики, если вас еще самих не сожрали! – сказал водитель «Волги».

– Ага, может быть и так, или просто хорошо умеем мочить этих тварей! – Пашка Клим пнул гнилые останки зомби.

– Что тоже хорошо! – назидательно подняв палец вверх, произнес парень, все это время в его голосе проскальзывала едва заметная ирония, его явно что-то забавляло. – Однако, как бы хорошо мы не научились убивать ублюдков, нам не уничтожить их всех!

– Серж, хорош базарить, как курнешь этой дряни, так тебя на философию прет! – недовольно произнес второй парень. – Говори по делу, или поехали, не хватало еще, чтобы трупаки снова сюда сбежались!

– Куда путь держим? – сделав серьезное лицо, спросил Серж. – Может, подбросить, а?

Друзья переглянулись, словно мысленно совещаясь говорить начистоту, или не стоит. Откуда им знать, кто эти двое? Мародеры? Или просто два абсолютно безбашенных отморозка, накурившихся наркоты и любящих разъезжать по городу на своей тачке, громя и убивая всех вокруг? А может, они работают на Десятника?

Версий было много, и парни, конечно, это понимали, поэтому с чистосердечным признанием никто не спешил. Чего уж говорить о напуганных жуткой бойней девчонках и пацаненке. Они стояли, не шелохнувшись, словно вросли в забрызганный кровью и гнойными выделениями асфальт.

– Понятно, боимся, значит, говорить, – заулыбался Серж.

– Опасаемся, – спокойно ответил Лёс.

– Слыхал, Макс, «опасаются», – хмыкнул водила, на секунду повернувшись к приятелю. – Молодцы, парняги, с головой!

Издевательский тон Сержа вызывал все большее негодование, Лёс сжал кулаки. Тем временим, взгляд нагло ведущего себя парня пал на девушек.

– А девочки в наше время редкость, тем более, такие красивые. – Маслянистый взгляд Сержа, казалось, раздевал двух подруг. – Повезло вам, пацаны, ох как повезло, может быть… это… ну, поделитесь по-братски?

– Слышь, ты… – не выдержал Пашка Клим.

– Эй, эй, эй, Серж, ты что-то перегибаешь палку, друг! – вмешался черноволосый атлет, и это, конечно же, немного разрядило обстановку. – Не надо гнать, мы же все люди, а люди должны помогать друг другу! На вот, лучше, затянись, расслабься, – он протянул наглецу «беломорину»[1]

Секундная манипуляция со спичками, и Серж глубоко затянулся, подержал одурманивающий дым в легких и с кашлем выдохнул.

– А жратвы здесь тоже почти не осталось, – он вдруг резко сменил тему, оглядывая стоящих слезящимися глазами. – Проглоты все опустошили, а, как известно, после этих тварей практически ничего не остается, а если и уцелеет какая еда, то есть ее себе дороже!

– Что за Проглоты такие? – Саня Пона обрел дар речи, заинтересовавшись сказанным.

– Да это мы их так с Максом окрестили, – осипшим голосом ответил Серж, выпуская дым. – Жуткие твари, жрут все подряд, ничем не брезгуют, появились недавно, во всяком случае, мы их раньше не встречали, но успели обшарить почти все продовольственные магазины!

– Кислый, неприятный запах, который даже гниль вокруг перебивает, почуяли?.. уносите ноги, а то Проглот и вами не побрезгует! – сказал отрешенно качок Макс. – Ну, тронулись, Серж, хватит демагогии. – Он слегка саданул кулаком в бок товарища. – Такую информацию надо продавать, а не выкладывать каждому встречному, укурыш хренов!

– Спасибо, что помогли… – искренне сказал Лёс, видя, как Серж послушно завел машину.

– Не стоит благодарности, мы все равно все умрем. Не сегодня, так завтра! Это вторжение, пацаны, прямиком оттуда! – сказал осоловевший от выкуренного парень, подняв указательный палец вверх. – Оккупация, мать ее!

В уши стоявших ворвалась громкая музыка, машина, буксанув на месте, рванула вперед. А звучавшая из ее окон песня, как будто специально подобранная под этот момент жизни, звучала очень угнетающе:

Наш бренный мир задуман Им

Как царство света и покоя.

Наш мир и должен быть таким,

Но где вы видели такое?

Любому в душу наплюют,

Не пощадив заслуг и судеб,

Тут и ограбят, и убьют,

И оболгут, и обессудят.

Люди, добрые люди,

Пусть наш мир добром,

Добром прибудет!

Не подадут, не пощадят,

На гроб земли не бросят горсти,

Друг друга поедом едят,

Хрустя, обгладывают кости,

Своих детей едят отцы,

Творцы себя съедают сами.

По свету бродят мертвецы

С такими добрыми глазами.

Люди, добрые люди,

Пусть наш мир добром,

Добром прибудет!

None

– Что он имел ввиду, «это вторжение, пацаны, прямиком оттуда»? – Клим смешно спародировал уехавшего.

– Да бред какой-то! – пожал плечами Пона. – Проглоты, вторжение, по-моему, эти парни просто обкурились, и несут всякую чушь!

– Недалеко от нашего дома, где мы долгое время скрывались с Олиным и Сережиным отцом, был магазин, – робко начала темноволосая, с длинными и пышными ресницами, несмотря на то, что накрашены они не были, Эльмира. – Помнишь, Оль, твой папа запретил нам самостоятельно ходить в него? – Оля кивнула, хотела что-то добавить, но не стала перебивать подругу. – …в тот день его не было дома, он ушел на поиски уцелевших людей. – Эльмира неспешно продолжала, пряча глаза от довольно пристального взгляда Дениса, которому девушка явно нравилась. – Нам захотелось шоколада, ну, «сникерсов» там, «марсов», в общем, ослушались мы…

– Давай по дороге расскажешь, стоять на открытом месте опасно, пошли. – Хоть и не хотелось Лёсу этого делать, но ему пришлось прервать девушку, чтобы продолжить путь.

Они осторожно побрели вдоль разрушенных зданий, изнемогая от невыносимого зноя, меж тем, Эльмира стала рассказывать вполголоса.

Конечно, поход двух девушек в магазин, Сережку они оставили дома, не закончился ничем трагическим, все обошлось. Однако теперь они знали, к чему могло привести их непослушание. Довольно обширный универмаг с расположенным на первом этаже продовольственным отделом был натуральным образом вычищен, что называется, под метелку. Переломанные, погнутые ряды прилавков лежали на полу, а все, что на них было, бесследно испарилось. Не все, конечно, кое-где встречались мятые обертки, гнутые жестянки и осколки стекла от разбитых банок, но все это покрывал толстый слой вязкой зеленоватой слизи. Слизь дорожками около полутра метров в ширину пересекала выложенный кафелем пол вдоль и поперек. В воздухе стоял кислый, тошнотворный запах, поэтому девушки, сразу же заподозрившие неладное, убрались прочь.

– Кто-то специально лишает нас еще одного шанса на дальнейшее существование, – задумчиво проговорил Лёс, когда Эльмира закончила свой рассказ. – Вам так не кажется, ребят?

ГЛАВА 5

Обреченные

– Юрий Алексеевич, нам удалось, мы взяли в плен одну из гадин! – заорал ворвавшийся в кабинет Слава Сивый, позабыв обо всех рамках приличия, так тщательно прививаемых ему боссом. – Мы с ребятами прочесывали 240 квартал, и тут они… свет, шум за домами! Ну, мы туда, чуть не ослепли, эта хреновина метров тридцать в длину… зависла, значит над землей, хорошо, что Фома с собой РПГ прихватил…

– Ты слюни-то подбери, – властный баритон оборвал взволнованную речь бандита.

Десятник оторвался от созерцания унылого ночного пейзажа за окном своей девятиэтажной резиденции, отгороженной от остального города четырехметровым забором. Электричество, вырабатываемое генератором, позволяло хозяину города освещать свое убежище и еще несколько сот метров за его пределами с помощью различных прожекторов.

– Новость и впрямь хорошая, – продолжил хозяин. На вид ему было чуть за сорок: высокий, широкоплечий, с черными, как смоль, волосами, в которых едва заметно пробивалась седина на висках, с холодными голубыми глазами. Одет он был в шикарный костюм кремового цвета, белую рубашку и галстук. – А вот еще раз без стука ввалишься, Сивый, отрежу ухо.

Слава Сивый – правая рука Десятника, жестокий и беспощадный, отмотавший немало сроков, в том числе, и за убийство, безвольно потупил взор под обжигающим, словно морозный ветер, взглядом хозяина.

– Что ж, пойдем, глянем на это чудо, – несколько смягчив тон, произнес Десятник. – Веди, Сивый.

Этот месяц, по большей части проведенный в подвале разрушенного дома, в убежище под названием Бункер, был самым прекрасным за всю недолгую жизнь подростка. Впервые в жизни Саня Пона был действительно счастлив и впервые любил и был любимым, отчего-то он не сомневался в словах, слетевших в порыве страсти с губ Оли. И даже тот факт, что за стенами убежища бродят живые мертвецы и неизвестные монстры, лишь чудом не обнаружившие их, не омрачали мысли сгорающего от любви парня.

Однако сегодня был особый день. День большой вылазки. Еда, принесенная две недели назад, закончилась, и друзьям снова надо было идти на поиски пропитания. Напичканные стандартными фразами, типа «все будет хорошо», «мы обязательно вернемся», «да мы сто раз так делали!», девушки со слезами на глазах и мальчик остались в бункере.

– Как у вас с Эльмирой? – хитрый взгляд Пашки Клима, оставшегося без второй половинки, пал на Дениса.

– В смысле?

– В плане секса?

Друзья часто делились своими сексуальными победами, смакуя пикантные подробности, касающиеся той или иной девушки. Однако в этот раз Лёсу не хотелось рассказывать друзьям о том, что было между ним и Эльмирой. Денис сам с удивлением заметил, что абсолютно не хочет этого делать. Ему даже стало стыдно и неприятно.

– Нормально, – пробурчал он себе под нос.

– Хех! – хихикнул Клим. – И ты туда же, что, тоже влюбился? Ну, вы, пацаны, даете! Ладно Пона, он впервые бабу попробовал, ну а ты, Лёс?!

– По-моему, ты просто завидуешь? – вмешался Саня Пона.

– С чего это? – хмыкнул Пашка. – Сюси-пуси, все эти сопли, зачем они нужны, чему тут завидовать?!

– Хорош гнать, вы не забыли, где мы находимся? – Лёс не на шутку рассердился на спорящих друзей. – Нашли время и место!

Парни притихли, озираясь по сторонам, понимая, что Денис прав. Охотничье ружье, пять патронов в придачу к нему, топор и бита – вот и весь арсенал, коим располагали путники. Дробовик Валеры, что Лёс взял себе, остался в Бункере, зарядить оружие было нечем.

Наступивший сентябрь так и не принес ожидаемую людьми прохладу. Казалось, что даже солнце не смогло пережить того, что творилось теперь на его излюбленной планете, и решило превратить ее в пепел.

Друзья медленно брели вперед, точно зная пункт своего назначения – магазин «Перекресток», единственное место поблизости, куда парни еще не рискнули сходить. Несколько часов пути по безлюдным, тихим улицам, – животные и птицы не встречались уже давно, разве что, их разлагающиеся тушки, – и они достигли цели.

Двери одноэтажного здания с красной вывеской, на которой значилось название магазина, как и почти все в этом городе, были снесены и валялись теперь рядом с многоступенчатым крыльцом. В помещении царил мрак.

Клим молча снял с плеча ружье, достал из рюкзака за спиной небольшой фонарик и примотал его скотчем к стволу. Найденный недавно Лёсом мотоциклетный шлем был переоборудован специально для поисков в темноте. Теперь он не только защищал лицо хозяина от заразной крови мертвяков, но и, с помощью установленного на нем фонарика, позволял исследовать мрачные улицы и дома оставшегося без электричества города.

– Значит, я пойду сзади, – сказал Пона, разведя руками. Фонарика у него не было.

– Значит, пойдешь, – согласился Лёс, надевая шлем.

Первым в магазин вошел Клим, потом Лёс и Пона, щелкнули кнопки фонариков, и два ярких луча метнулись вдаль. На первый взгляд, все было более или менее в порядке. Продукты питания, пусть и просроченные, а многие просто испорченные беспощадной жарой, лежали там, где им и полагалось лежать. Кое-что, конечно, валялось на полу, было разбито, растоптано и рассыпано.

– Так, сначала все осматриваем, убеждаемся, что все нормально, потом набиваем рюкзаки, – проинструктировал Лёс.

Друзья, не разделяясь, принялись за осмотр магазина. Это только в дешевых голливудских ужастиках герои расходятся поодиночке, когда явно чувствуется угроза. В жизни все не так, друзья прекрасно понимали, что вместе они хоть какая-то сила, врозь – ничто.

– Что за хрень?! – возмущенно зашипел Пона, когда его нога с чавкающим звуком вляпалась во что-то на полу.

– Слизь, – одними губами проговорил Клим, осветив пол помещения, и добавил шепотом, округляя глаза: – Да и кислятиной несет неимоверно.

– Теперь совсем тихо, к выходу, быстро, – прошипел Лёс, нервно перехватывая топор. – Пошли, пош…

Он не успел договорить, грохот опрокинутого прилавка с едой заглушил все звуки, заставил от страха и неожиданности подпрыгнуть на месте. Вынырнувшее из разлома в полу существо громко и протяжно замычало, взгромоздись на поваленную конструкцию.

Бах!!!

Выстрел дуплетом испугавшегося не на шутку Клима, чей луч фонаря первым осветил монстра, прозвучал оглушительно громко. Тварь около двух метров в длину, напоминающая гусеницу и слизня одновременно, дернулась, получив заряд в грудной сегмент своего зелено-коричневого тела, покрытого щетиной острых игл. Челюсти, которым позавидовал бы любой аллигатор, судорожно заклацали, Проглот бросился в атаку. Люди метнулись врассыпную. Несмотря на внушительные размеры и массу, существо двигалось на удивление быстро. Действовать в соответствии с поговоркой «за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь», Проглот не стал. Его целью – неизвестно, по каким соображениям, если вообще этому существу присуще мыслить, – стал Лёс. Разнося все на своем пути, гигантская гусеница-слизень гналась вслед за бегущим к выходу человеку.

Видя незавидное положение друга, Клим, зарядив ружье, бросился наперерез монстру.

Бах! Бах!

Новые выстрелы загремели в мрачном помещении. Самодельная дробь из рубленых гвоздей и шариков от подшипника вошла в мягкое тело Проглота, как нож в масло. Тварь зашипела, струи зеленой слизи вырвались из простреленного тела.

– Лови, сука!!! – хрипло заорал Пона, вскакивая на судорожно сотрясающегося Проглота и нанося удар битой, усеянной острыми иглами арматуры, заменившими часто гнувшиеся гвозди. – Тварь вонючая!!!

Несколько быстрых ударов Поны, в результате которых голова монстра превратилась в вязкую кашу, конечно же, сыграли немалую роль. Однако Проглот и не думал сдыхать – еще секунда, и подброшенный вверх парень падает на залитый слизью пол. Выпрыгнувший из-за прилавка Лёс появился как нельзя кстати. Топор со свистом врезался в мягкую плоть твари, разбрызгивая слизь по сторонам. Проглот выгнулся дугой в предсмертных конвульсиях и затих. Подскочивший к друзьям Пашка Клим наставил на гадину ружье, последний заряженный патрон ждал своего часа.

– Мы его связали, ну так, на всякий случай, чтобы не трепыхался, – некрасивое, все в мелких рубцах, словно изъеденное оспой, лицо Славы Сивого приобрело услужливое выражение, когда он взглянул на хозяина. – Отворяй калитку, Фома.

Невысокий, мордатый толстопуз в растянутой камуфляжной майке сдвинул железный засов. Толстая ржавая дверь протяжно скрипнула, открываясь.

– Пришлось повозиться немного с его «доспехами», но ребята справились, – хвастливо сказал Сивый, заходя в мрачную комнатушку с висящей под потолком тусклой лампочкой.

Молчаливый, погруженный в свои мысли, Десятник зашел следом и застыл в изумлении.

В углу обшарпанной, сырой комнаты, которую так и хотелось назвать камерой, стояло нечто, выпучив на вошедших два огромных, как блюдца, черных глаза. Высотой оно было не более полутора метров, длинные худые руки, притянутые к телу веревкой, висели чуть ниже иксообразных ног, заканчивающихся большими трехпалыми стопами. Свет в камере был тусклый, но даже при таком скудном освещении было видно, что цвет кожи этого существа – тёмно-жёлтый. Кожа была настолько тонка, что скелет уродца был виден на просвет, как на рентгеновском снимке. Большой, лишенный волос, череп существа настолько не гармонировал с худым тельцем, что казалось, державшая его тонкая и длинная шея готова вот-вот сломаться.

– Даже и не знаю, что сказать, Сивый, – нарушил затянувшеюся паузу Десятник. Впервые в жизни на его лице была заметна неуверенность. – С живыми мертвецами я смирился, с монстрами тоже, а теперь, вот, инопланетяне, как их там, гуманоиды! Это слишком, даже для меня.

– Шеф, а давайте грохнем его! – оживился Фома. – Они это все затеяли, вот и спросим с чудика по полной…

– Фома, закрой хавальник, – сморщился Сивый. – Хочешь кого-нибудь замочить, так отправляйся с Косым, он с ребятами через час в ночной рейд собирается!

Гуманоид, все это время наблюдавший за людьми немигающими, бездонными, как космическая бездна, глазами, сделал робкий шаг вперед. Вены на его черепе вздулись, ротовая щель раскрылась, испуская какой-то непонятный звук-писк.

– Чё это он? – Фома передернул затвор Макарова.

– Наш космический гость хочет что-то сказать, – спокойно произнес Десятник.

В это время голова существа засветилась, словно бы изнутри, становясь прозрачной, так, что стоящим людям открылась картина довольно крупного головного мозга, в отличие от земных существ, имеющего три полушария.

Люди застыли, не в силах стронуться с места или пошевелить конечностями. Информация, что гуманоид транслировал им в головы, была одной и той же, только подавалась по-разному, исходя из умственных способностей индивидуума.

В глазах Десятника пестрело от смены ярких картинок-образов, с каждым мгновением открывавших ему тайну, отвечавших на засевшие в мозгу вопросы. Он узнал все. И от осознанья всего не становилось легче. Хозяин города понимал: его жизнь, его город, в конце концов, вся планета со всеми ее формами жизни – обречены!

Обратная дорога была адски трудна. Обессиленные многомесячным полуголодным существованием и нестерпимой жарой, нагруженные тяжелыми рюкзаками с раздобытой пищей, молодые люди тащились по раскаленному асфальту. Бой с Проглотом, пусть и короткий, забрал оставшийся запас силы. Люди были на грани обморока.

Лёс отшвырнул пустую бутылку из-под минеральной воды, покосился на друзей, шагающих вперед с молчаливым упорством.

– Надо передохнуть, – еле слышно сказал он, направляясь в тень от разрушенной пятиэтажки.

Клим снял с плеча ружье и первым делом осмотрел подъезд здания, убедившись, что никого в нем нет, присоединился к расположившимся на лестнице, мокрым от пота, друзьям.

– Что скажете о Проглоте? – спросил Лёс, доставая из кармашка на рюкзаке потерявшую всякую форму шоколадку.

– Да что тут скажешь, тварь, одним словом, – тихо произнес Клим, поднося зажженную спичку к сигарете. – Но, благодаря нам, этих гадин стало на одну меньше.

– Да не, я не о том. Откуда они взялись? Да и вообще, за последнее время монстров стало больше… С Переродышами все более или менее ясно, это мутировавшие в утробе матери детеныши. А вот Главари и Проглоты – это ж чистой воды монстры, которые не имеют никакого отношения к людям.

– Это ты к чему клонишь? – Пона, как заядлый курильщик, только завидевший, как кто-то рядом задымил, полез за сигаретами.

– Что кто-то специально их на нас натравил, ну, может быть, это было и не специально…

– Типа, США разрабатывало новое бактериологическое оружие, что-то пошло не так, твари вышли из под контроля, – продолжил бодро Пашка Клим. – Вырвавшиеся из лаборатории уроды стали кусать и жрать людей, попутно заражая их каким-то вирусом, заставлявшим трупы оживать.

– Ну, как одна из версий, конечно, годится, – согласился Лёс, откусывая расплавленную сладость. – А почему сразу США?

– Ну, не знаю… мне кажется, у нас в России у всех где-то на подсознательном уровне принято считать Америку потенциальным врагом.

– Ага, а у них наоборот, – улыбнулся Саня Пона. – Вот сидит сейчас какой-нибудь среднестатистический нигер, не посвященный в правительственные тайны, и на чём свет стоит поливает Россию, мол, заразили, суки, весь мир своей отравой!

– Как бы там ни было, кто-то в этом точно виноват, – заключил Лёс. – Все эта «эпидемия» началась с Главарей, они заразили людей и стали управлять ордами мертвецов. А вот появление Проглотов опровергает твою, Пашка, версию. Монстры появились совсем недавно, а значит, наш главный враг жив и руководит всем процессом. Проглоты засланы для одного – лишить нас оставшейся еды, а значит, совсем ослабить. Это не спонтанная бактериологическая катастрофа, а четко спланированная операция планетарных масштабов!

– Допустим, это так, – спокойно сказал Клим, затушив окурок. – Но от того, что мы приблизимся к правде или узнаем ее, ни хрена не легче.

– Меня больше заботит, как там девчонки без нас, – выглядывая из подъезда, сказал Пона. – Пойдемте скорее, а то что-то на душе неспокойно.

ГЛАВА 6

Ответы, что порождают вопросы

– Мой батя говорил: «Дом – это когда тебя там кто-то ждет, а если ждать некому, то это просто пристанище», – сказал Саня Пона в оправдание.

– Значит, ждет тебя Ольга, своего кормильца ненаглядного, – продолжал язвить Пашка Клим. – А может, она просто жрать хочет, и при встрече не на тебя кинется с объятиями, а на рюкзак с едой!

– Да иди ты! – обиделся Пона. – Тебе лишь бы все обосрать, что ты за человек?!

– Нормальный я человек, – развел руками Клим. – Я это к чему говорю, время сейчас не такое, не до любви тут, не до высоких чувств, не сегодня-завтра тебя или ее не станет, и что потом?! Разбитое сердце, слюни, сопли пузырями…

– Мать твою, накаркал! – не в силах сдержать крик отчаянья, заорал шедший молча Лёс.

Увиденное ввергло друзей в жуткий, заставляющий цепенеть каждую клеточку организма, шок. Тщательно замаскированная скоплением мусорных баков, всевозможным сторойматериалом, которого было в достатке в разрушенном городе, дверь Бункера, находящегося в подвале здания, была открыта, и оттуда столбом валил черный, густой дым.

– Эльмира! – первым сообразил что к чему Лёс и бросился в подвал. – Эльмира!!!

Расстояние в шестьдесят метров было преодолено с такой скоростью, что ее смело можно было занести в книгу рекордов Гиннеса. Лишь вынырнувший из дыма живой мертвец заставил друзей в ужасе отпрянуть назад. Мальчик Сережа, с едва державшейся на обглоданном, окровавленном позвоночнике, головой, протяжно замычал, выставив вперед изувеченные, обгоревшие руки.

Еще не до конца веря в страшную действительность, Лёс на автомате махнул наотмашь топором. Голова мальчика с глухим звуком ударилась об асфальт, страшно кривляясь и изрыгая черную жидкость.

Тем временем, Пона с бледным, покрытым холодным потом, лицом, нисколько не опасаясь за то, что может случиться, натянул марлевую повязку и прошмыгнул внутрь Бункера. Забежавшие несколькими мгновениями позже Лёс и Клим едва не упали от увиденного. Все, что они с таким упорством и трудом наживали, обустраивая и усовершенствуя свое убежище, все было уничтожено и постепенно исчезало в вечно голодной пасти огня. Дым заполнял довольно просторное помещение, поделенное на несколько комнат перегородками из гипсокартона или просто старыми шкафами.

– Пона! – закричал Клим. – Саня, ты где?

В ответ ему откуда-то из-за завесы дыма прилетел полный ужаса и отчаянья крик друга.

– Эльмира! – мечась по подвалу, вопил Лёс. – Ты где, Эльмира?!!

Мертвец, как и положено по законам жанра, если конечно происходящее было бы фильмом, возник неожиданно, словно материализуясь из дыма. Холодные руки вцепились в одежду Дениса, но парень, находясь, что называется, за пределами своих возможностей, открывающихся в человеке в особо критических ситуациях, среагировал незамедлительно. Отшвырнув гнильца к стене, при одной только мысли, что этот ходячий труп мог укусить Эльмиру, внутри парня все закипало. И одним отработанным ударом снес ему голову топором. Обезглавленное тело рухнуло под ноги, разбрызгивая струи красно-черной жидкости, бьющей будто под давлением.

Тем временем, Пона, задыхаясь в дыму, забрызганный свежей кровью убитого несколькими мгновениями раньше мертвяка, ворвался в маленькую комнатку. В ту самую комнату, которая стала для него самым прекрасным местом на земле. В ту самую комнату, где он стал мужчиной, и где они с Олей проводили бурные, жаркие ночи.

Она лежала на их тесной, но такой родной и мягкой кровати вниз лицом и, казалось, уже не дышала.

– Оля!!! – парень подскочил к возлюбленной, теребя девушку за плечо.

В тот же миг она резко обернулась, «обжигая» Пону пустым, ничего не выражающим взглядом мертвых глаз. Времени на выражения чувств просто не было, мертвячка с вырванным из шеи большим шматком мяса незамедлительно перешла в атаку. На плохо соображающего из-за шока парня обрушился шквал раздирающих кожу ударов. И кто их наносил? Она, его Оля!

«Нет, это уже не она, это зомби, живой мертвец, бей его, что ты стоишь, как истукан! – зло огрызнулось сознание. – Бей, если хочешь выжить!»

А хотел ли Пона в данный момент жить, он и сам не знал. Зачем? Для чего? Когда недавно обретенный смысл жизни был утрачен.

Однако один из древних инстинктов, такой, как самосохранение, возобладал над разумом. Встречным ударом ноги в грудь Пона опрокинул мертвячку на пол, а дело довершила, как и всегда, – бита. Смотреть на то, что осталось от Олиного лица, раздробленного ударом, не было ни желания, ни сил. Глаза его были защищены от дыма плотно прижатыми очками, однако слезились они совсем от другого. Пона выскочил из комнаты и тут же получил удар, сбивший его с ног. Дыхание сбилось, парень рванул на себе марлевую повязку. Но чем дышать? Все вокруг затмила серо-черная пелена, из которой на него набросился живой мертвец. Двухметрового роста мужик с отваливающимся от костей гнилым мясом тяжело брякнулся на выставившего вперед ноги человека. Пона попытался откинуть зомби, но тот уже вцепился в его потрепанные джинсы, с треском раздирая ткань. Силы оставляли задыхающегося в дыму парня.

– А ну слезь с него, мразь! – заорал подоспевший вовремя Пашка Клим, ударом в бок сбивая мертвеца с Поны. – Получи, сука! – Приклад охотничьего ружья разбивает череп, как переспевший арбуз.

– Руку давай, – возникший откуда-то сзади Лёс в мотоциклетном шлеме с опущенным стеклом, из-за чего его голос слышался приглушенным, не церемонясь, рванул друга с пола. – Уходим, их тут слишком много, никого и ничего уже не спасти, все сгорело!

Друзья, надрывно кашляя, бросились к выходу. Лёс, не нашедший Эльмиру, все еще вертел головой по сторонам в поисках девушки, однако понимал, что шансов выжить у нее точно не было.

Как это произошло? Что же случилось тут у них? На эти вопросы уже никто и никогда не ответит. Мертвые научились ходить, научились есть, но разговаривать они еще пока не умеют. Пока? А может, уже и этому обучились?

У самого выхода, где дым немного развеивался, замелькало несколько размытых силуэтов. Мертвецы, раскачиваясь из стороны в сторону, на негнущихся конечностях двинулись на людей.

Рвущиеся к спасительному кислороду друзья даже не притормозили для отражения атаки. Зомби попросту были сбиты с ног, а парни, пробежав мимо, вылетели на улицу.

– Лёс, друг, нужна твоя помощь! – едва откашлявшись, взмолился Пона. – Точнее, твоего топора…

– Что? – снимая шлем с мокрой от пота головы, переспросил Денис.

– Да вот что, – парень вытянул правую руку, демонстрируя рваный укус. – Оля, она успела укусить меня… – Слезы затмили глаза парня. – Успела до того, как я ее… черт! Но почему так? Почему?!!

– Тихо, Саня, успокойся. – Клим попытался приобнять за плечи, трясущегося в начинающейся истерике друга. – Тихо, мы что-нибудь при…

– Да что тут думать, руби! – заорал Пона, брызжа слюной. – Что встал, Лёс? У тебя есть топор, руби по локоть, мать ее, может, успеем, пока зараза не расползлась по всему телу!

– Но как, ты что…

– Я сказал, руби! – он подскочил к бетонному ограждению, что тянулось вдоль уходящей в подвал лестницы, кладя руку на бордюр. – Давай же, не тормози, или ты хочешь, чтобы я превратился в одну из этих тварей?!!

– Я не уверен, что это поможет, – робко приближаясь к другу, сказал Лёс, сжимая рукоять топора мокрыми ладонями. – К тому же, кровь надо будет чем-то остановить, а у нас даже аптечки нет, все сгорело…

– Ты долго будешь тянуть?!!

Друзья никогда еще не видели в Поне столько бесстрашия и решимости, казалось, даже, что он чудесным образом повзрослел на много лет, и все это случилось за каких-то несколько минут, проведенных в подвале.

– Давай я, – предложил Клим, смотря на растерянного Дениса. – Ну, если ты не можешь, а?

– Хорош рядиться вам, время идет!

Клим с убийственным спокойствием выдернул топор из вялых объятий Лёса и, не секунды не мешкая, рубанул по вытянутой руке.

– А-а-а-а-а-а!!! – жуткий крик боли резанул по ушам, отрубленная по локоть рука упала вниз, на лестницу, а Пона после нескольких секунд созерцания всего этого провалился в беспамятство.

– Кровь надо остановить, нужны чистые шмотки! – сказал Лёс, скидывая с плеч рюкзак. – Зажми рану, Клим, да смотри, чтобы кровь в лицо не попала, а то кто его знает…

Вытащенная из рюкзака футболка в один миг была разорвана и превращена в жалкое подобие бинтов, а выдернутый из штанов ремень использован как жгут, которым Денис затянул кровоточащий обрубок руки. Считавшиеся когда-то бесполезными уроки ОБЖ, на практике доказали обратное. Главное теперь со временем не перестараться, наложенный жгут нельзя держать более двух часов, ткани отомрут, а попадание в кровь токсинов приведет к смерти.

– Обеззаразить бы, – предложил Пашка, вытирая замаранные кровью друга руки прямо об штаны.

– Я водку в магазине прихватил, – Лёса трясло, и он с трудом открыл бутылку, сделал глубокий глоток прямо из горла. – На, – он протянул горячительное другу.

Пашка приложился к бутылке, словно умирающий от жажды к воде, остатки водки, а это ровно полбутылки, он, не колеблясь, вылил на окровавленную культю. Пона по-прежнему не шевелился, находясь в спасительном беспамятстве. Что будет тогда, когда парень придет в себя? А может, уже и не придет? Лёс на всякий случай прослушал пульс лежащего и, немного успокоившись, сказал:

– Давай его в тень перетащим.

Они взяли истощенного за несколько месяцев Саню Пону, – и кто сейчас поверит, что некоторое время назад он весил больше ста килограммов, – и положили в тень растущих вдоль здания деревьев.

Выпитое спиртное и нестерпимая жара сделали свое дело. Друзья, пережившие немалый шок, лежали на траве, позабыв о всяких мерах предосторожности. Однако в отличие от Клима, что судя по мерно вздымающийся груди – спал, Лёс никак не мог успокоиться.

Эльмира, где она, что с ней? Может быть, он просто не встретился с ней там, в Бункере, и она совсем рядом, только наверняка укушена, и больше никогда не узнает его. Спускаться в выгоревший подвал не было никакого смысла. А что, если ей удалось сбежать до того, как мертвяки заполонили убежище? Тогда где она, где теперь ее искать?

На душе парня было так тоскливо и настолько пусто, что, казалось, никто и ничто не сможет восполнить эту утрату.

– Лёс, эй, слышишь? – услышал Денис только после того, как Пона толкнул его оставшейся рукой в бедро. – Воды дай, друг.

– А… сейчас, сейчас, – засуетился парень, бросившись к рюкзаку. – Ты как, сильно болит? – спросил Денис, поднося горлышко пластиковой бутылки к потрескавшимся губам Поны.

– Да как будто руку отрубили, – жадно проглотив жидкость, пошутил Саня Пона, сделав попытку улыбнуться, но на искореженном от боли лице выглядело это не очень.

– Терпи, братан, главное, чтобы это зараза не проникла дальше в твое тело, надеюсь, мы успели.

– Да конечно успели, – хрипло произнес Пашка Клим, переворачиваясь на живот и протирая глаза. – Надо бы лекарствами разжиться, антибиотиками, бинтами, одной водкой тут не обойдешься, жара все-таки, инфекция может начаться.

– Ага, – согласился Лёс. – А что дальше делать будем, у нас теперь ничего нет, наш Бункер сгорел дотла?

– Ничего и никого нет, – добавил тихо Пона.

Друзья замолчали, озираясь по сторонам, будто только сейчас осознав всю серьезность своего положения. Что делать дальше? Один главный вопрос пульсировал в головах людей, из которого, конечно же, вытекали и другие, не менее важные вопросы, однако ответы на них никто не знал.

Впрочем, долго размышлять над навалившимися проблемами им не пришлось, судьба-злодейка вновь подкинула подарок, только вот пряник это был, или кнут, надо было выяснить.

– Что-то едет сюда, – сказал Лёс, подымаясь с выгоревшей от солнца травы и беря в руки топор.

– Черт, у нас даже оружия нормального нет, чтобы отмахнуться, – зло сплюнув, зашипел Клим, беря на изготовку свое ружье, в стволе которого по-прежнему оставался последний патрон.

Убегать и прятаться с раненым Поной, который даже подняться не мог, уже не было времени. Будь что будет, не сговариваясь с друг с другом решили парни. Произошедшее вконец развинтило психику молодых людей, притупив многие жизненно важные ощущения.

Из-за дома № 15 по улице Пацаева выехала «Нива-Шевроле» и неспешно двинулась в сторону друзей. Водитель не сразу заметил в тени деревьев людей, один из которых сидел на земле, привалившись спиной к стволу карагача. Свернуть ему было некуда, а эти люди вполне могли оказаться мертвецами, поэтому человек, находясь за рулем, выставил в открытое окно ствол Калашникова.

– Эй, мы живые! – крикнул Лёс, помахав ему рукой. – Не стреляй, мужик!

Машина поравнялась с друзьями, неприятной внешности мужик, с изъеденным будто оспой, лицом с неприязнью взглянул на парней.

– Мужик, аптечка есть? – сразу решил перейти к делу Клим, опуская ружье. – Срочно надо, наш друг ранен…

– Мужики в поле, землю пашут, а я Сивый, – резко оборвал его незнакомец, все еще держа друзей на прицеле автомата. – С чего вы решили, что я буду вам помогать?

– Да хоть Рыжий, мне насрать! – взорвался Лёс. – Делай, что хочешь, у тебя автомат, мы перед тобой все равно безоружны! А помогать ты должен, дядя, потому как ты еще живой и что-то человеческое в тебе наверняка осталось!

– Нарываешься, сопляк, – без эмоций на лице сказал Сивый, зато блеснувшие глаза его не смогли скрыть негодования. – В другое время я бы не пожалел для тебя с пол-обоймы.

– Короче, дашь лекарства? – вмешался в начавшуюся перепалку Клим. – Нам тут не до разборок, к чему они сейчас?

– Хрен с вами, пацаны, дам! – Сивый убрал автомат на пассажирское сиденье и вылез из машины. – Вижу, пацаны, вы упрямые и толковые, раз до сих пор еще живы в этом городе! Это мне импонирует очень. – Он открыл заднюю левую дверь, окунулся в салон и через секунду достал пластиковую коробочку с красным крестом на крышке. – А что именно нужно, что с вашим корешем?

– Руки у меня нет, – тихо произнес Саня Пона, оторвав затылок от шершавого ствола дерева. – Как же болит, сука!

– Ох, мать твою, хреновые дела твои, пацан, у меня в аптечке кроме зеленки с аспирином ничего и нет!

– Дольше ломался, блин, – с досадой пробубнил Клим. – И что теперь делать?

– Тут аптека недалеко была, – невозмутимо начал Сивый, он, казалось, ничего не опасался и вел себя уверенно и свободно, словно знал парней много лет. – Можно там…

– Вот именно, была, – развел руками Лёс.

– Так, ну ладно, – после нескольких секунд раздумья изрек Сивый под пристальным взглядом друзей. – Какие планы на будущее?

Сначала всем показалось, что он просто издевается, вдруг заинтересовавшись их судьбой. Однако это ощущение сошло на нет, когда, не выдержав, Сивый заорал:

– Вы что, тормоза?! Я серьезно, ваш друг загибается, а вы как глухонемые!

– Нет у нас планов… больше, – стараясь, чтобы его голос звучал увереннее, произнес измученный болью и жарой, Пона.

– Да, нет, – подтвердил Лёс, оглядывая друзей. – Ну не к Десятнику же на службу идти.

– Э-э-э, ребят, с этим вы явно опоздали, нет больше Десятника! – Сивый хлопнул в ладоши. – Был, и нет!

– Как это? Ты-то откуда знаешь? – смотря на него с любопытством, спросил Лёс.

– Я много чего знаю, – напуская туман, ответил Сивый. – А то, что Десятника, как и его группировки, больше не существует, вы узнаете из первых, как говорится, уст. Я был там, я все видел. Видел, как погибали мои кореша, один за другим! Видел, как испарился мой босс, рассыпавшись на моих глазах горсткой пепла!

– Ты один из Десятников? – уже зная ответ, спросил Клим.

– Я был его правой рукой.

Отчего-то никто не усомнился в сказанном, друзья застыли, переваривая информацию.

– И кто эти герои, что разбили непобедимого, наводившего страх даже на мертвецов, хозяина города? – шутливо поинтересовался Лёс.

– Расскажу по пути, берите своего раненого бойца и прыгайте в машину!

– А куда едем?

– В аптеку, на Комсомольской еще вроде не все растащили, может быть, чем-нибудь нужным разживемся.

Сомневаться в том, что они поступают, мягко говоря, легкомысленно, у парней, опять-таки, не было времени, на кону стояла жизнь друга. И чаша весов, конечно же, склонялась к ее бесценности.

Через минуту они уже мчались по знакомым с детства улицам, «преобразившимся» благодаря беспощадной войне за выживание.

– А сейчас, ребятки, попрошу вас притихнуть, потому как два раза я никому не собираюсь повторять одно и тоже, – начал Сивый, не отрываясь от дороги, суровое выражение его и без того не особо симпатичного лица было повнушительнее других разъяснений. – Все вопросы потом, – он сделал паузу, в течение которой совершил резкий поворот для сокращения пути, и начал:

– Когда началась эта херня, вы и сами знаете, поэтому рассказывать подробности, как мы подмяли под себя разрушенный город, нет смысла. Перейду к сути. Юрий Алексеевич, известный вам, как Десятник, был человеком особого склада ума. В то время, как другие просто пытались выжить, борясь с толпами оживших мертвецов, он заставлял нас отлавливать их, как это ни смешно звучит, – живьем, и помещать в оборудованную на скорую руку лабораторию. Многим из наших это, конечно, не нравилось, но приказ есть приказ. Любознательность нашего босса не знала границ, он собственноручно потрошил зомбаков, выискивая в них что-то, что не давало разлагающемуся телу спокойно лежать на радость червям. Попытки докопаться до истины, узнать, кто или что было причиной случившегося, привели к тому, что день и ночь наши патрули колесили по городу и за его границами в поисках чего-то подозрительного. И первым, кто привлек наше внимание, был, а точнее, были монстры, что каким-то образом могли управлять небольшими отрядами мертвецов, мы назвали их – Бригадирами, знакомы с ними?

– Да, – не сразу ответил Лёс, сидевший на соседнем сиденье, опасаясь, что Сивый не очень-то ждет ответа. – Только звали мы их Главарями.

– Ну, изловили мы одного, ох, чего нам это стоило, – продолжил спокойно бандит, крутя баранку. – При первом же осмотре, когда смогли успокоить эту гадину лошадиной дозой разнообразного снотворного, которое только нашлось, стало ясно, что тварь не имеет никакого отношения к людям. К тому же, монстр был живой, дышал и гадил! Потом были опыты, мы отловили какого-то бедолагу и закинули в камеру с Бригадиром. Все подтвердилось, через тридцать минут обглоданный труп мужика чудесным образом воскрес и, по приказу того же Бригадира, бросился выламывать железные прутья решетки. Вскоре настал черед еще одного открытия, за которым, так сказать, не надо было и ходить. Рома Кардан, паскуда, скрыл от братвы совсем малюсенькую подробность своего ночного патруля – его укусил мертвец. Сдала дурака его же баба, когда тот напал на нее средь ночи и укусил. Его мы замочили, а вот его беременную жену Десятник велел оставить. С ней начало твориться совсем необъяснимое, а как итог, баба родила, не доносив положенного срока, только вместо розовощекого младенца мы увидели жуткого урода. Подобные этому твари стали встречаться нам и в городе, только размеры у них были разные, очевидно, исходя из возраста. Назвали мы их – Переродышами. Все, нами найденное, разожгло любопытство даже в тех, кто не совсем понимал босса в его рвении… – до нужной аптеки оставалось полпути, поэтому Сивый немного снизил скорость, не переставая вкрадчиво пояснять: —кто или что за этим всем стоит? Этим вопросом стали бредить буквально все. А ответ нам дал очередной ночной рейд, в котором я непосредственно принимал участие. Первый раз мы увидели огни в небе и решили, что это вертолеты, однако шума, издаваемого ими, не было, поэтому эта версия сразу отпала. К тому же, объекты, беззвучно слоняющиеся по ночному небу, чтобы изредка прижаться почти к самой земле, выглядели совсем по-иному и двигались, нарушая все законы физики.

– НЛО! – не выдержал Пашка Клим, сидевший на заднем сиденье с бледным Поной.

– Да! – Сивый повысил голос. – Я тоже доклал Десятнику об этом, на что он отреагировал весьма бурно и сказал, чтобы мы завязывали с наркотой. Теперь поиски инопланетян стали моей основной работой, я хотел доказать боссу, что прав. И это вскоре удалось сделать. В тот раз мы не принимали решительных действий, а просто засняли весь процесс на камеру. На записи, благо техника сейчас то, что надо, было видно, как странные летательные аппараты десантируют на землю монстров, названных нами Бригадирами.

Лёс едва сдержал эмоции, оглянулся на друзей, находящихся в таком же состоянии.

– Тут уж Десятнику ничего не оставалось поделать, как поверить. Правда, после второго доказательства, когда нам с ребятами удалось сбить одну из тарелок и захватить сраного гуманоида, ему и всей нашей бригаде оставалось жить несколько часов!

– Ого, вы поймали инопланетянина?! – тут уж Лёс не стерпел.

– В том-то и дело, – не оборачиваясь на него, холодно произнес Сивый, лицо его побагровело от злости. – Этот хилый, рахитоподобный карлик ввел нас в некий транс, и на прощание, зная, что мы все равно умрем, поделился информацией. Они прибыли к нам с соседней галактики, точнее, сбежали оттуда, потерпев поражение в борьбе за свой мир, и навсегда его потеряв. Два десятка исследовательских и гражданских кораблей, и ни одного боевого, все погибли, защищая ученых и сильных мира того. Ну, прямо как у нас. Превосходящей нас в развитии расе потребовалось новое жилище. И наша земля оказалась как нельзя кстати. Однако для колонизации целой, далеко не беззащитной, планеты требовалась армия, но ее не было. Тогда их ученые, немного помозговав, решили создать биологическое оружие, а когда зараженные люди вконец истребят себя, им останется только прибрать за старыми хозяевами, и новоселье не за горами!

– Охренеть, так это все они, эти зеленые человечки! – Клим заерзал на сидении, не зная, как справиться с эмоциями.

– Желтые, – сказал Сивый. – Эти твари желтокожие.

– А что же потом случилось с вами со всеми? – спросил Лёс.

– Да все просто, этот желтокожий чудик ушел, как ни в чем не бывало, никто не смог ему воспрепятствовать. А после прилетели два небольших десантных аппарата и вывалили на наши головы с полсотни разнообразных тварей. Среди них были и наши бывшие зомбированные соотечественники, только несколько модифицированные, защищенные броней и хорошо вооруженные. Не буду рассказывать, что там творилось, до сих пор дурно делается, когда вспоминаю. Мне повезло, я выжил, не знаю, кто еще уцелел в этой резне, но резиденции Десятника, как и его самого, больше нет!

– Д-а-а-а, – протянул хрипло Пона. – Вот это кино.

– И оно продолжается, – как-то весело произнес бандит, останавливая машину возле полуразрушенного здания аптеки. – У меня есть еще пара стволов, делаем все быстро и тихо, чтобы не разбудить Аптекаря!

– Аптекаря? – недоумевающе переспросил Лёс.

– Ага, – кивнул Сивый, впервые улыбнувшись, обнажая ряд отливающих золотом зубов. – Вы, что, их не видели? Забавные зверушки!

ГЛАВА 7

Новые обстоятельства

Находящийся в полуобморочном состоянии Саня Пона остался терпеливо ждать в машине, а что ему еще, собственно говоря, оставалось делать, жуткая боль не давала пошевелиться. И даже выпитая наполовину бутылка водки произвела, не больше, не меньше, десятиминутный анестезиологический эффект.

– Я иду первым, – не терпящим возражений голосом сказал Сивый, передергивая затвор Калашникова. – Этих тварей не так легко заметить, будьте начеку!

Лёс неумело повторил за ним ту же операцию, Калашников в его руках казался большим и неудобным. Однако сама мощь приобретенного оружия внушала парню уверенность.

– Стрелял? – прищурив глаз от яркого солнца, спросил бандит, смотря на Дениса.

– Один раз, на военных сборах, еще в старших классах.

– Значит, представление имеешь, патронов много не трать, стреляй кучнее, у меня не так много их осталось.

Клим, тем временем, с интересом рассматривал врученное Сивым помповое ружье ТОЗ – 194, свое охотничье, оставшееся без боезапаса, он оставил в машине.

– У тебя всего семь патронов, так что береги их, парень, – сказал бандит, строго смотря на Пашку.

Перекосившаяся, с разбитым стеклопакетом, дверь заскрипела, отворяясь. Люди окунулись в пропитанный запахом лекарств полумрак душного помещения. Свет, попадающий в комнату через единственное зарешеченное окно, давал возможность обходиться без фонариков.

Хрустя разбросанными по полу стеклянными ампулами, всевозможными пузырьками, упаковками таблеток, трое людей медленно побрели вперед.

Оно увидело их еще на подходе, точнее сказать, как только их средство передвижения остановилось в охраняемой им территории. Телепатическая связь, связывающая всех особей его вида, автоматически определив тип угрозы, «разослала» тревожные «конверты» в ближайшие пункты подмоги. Более низшие существа, такие, как те, материалом для создания которых служили люди, несмотря на то, что находились намного ближе, не могли услышать оповещение. Они подчинялись совсем другим особям, связи с которыми у этого существа не было.

Полностью слившись с потолком, оно заняло выжидательную позицию.

– Все нормально, наверное, Аптекарь не успел здесь завестись, – заключил Сивый после неоднократного обхода небольшого помещения. – Берем все, что можем унести, и валим.

Друзья молча принялись за работу, набивая лекарствами уже опустошенные в машине рюкзаки, не особо вчитываясь в названия, брали все, что уцелело.

Неясность будущего, инопланетяне-захватчики, жизнь Поны, что висела на волоске, потеря любимой девушки, все смешивалось в голове Дениса в кашу неопределенного цвета и вида. Руки парня дрожали, как у больного лихорадкой, и даже перспектива стать жертвой для монстра-аптекаря не пугала его нисколько. В данный момент его мало волновала собственная жизнь, еще больше потускневшая и выцветшая, как старая фотография. Та, ради кого у него появились силы жить, смирившись с тем, что все его родные умерли, сама канула в неизвестность. А что может быть хуже неизвестности?…

В голове же Пашки Клима бушевали немного другие страсти. Конечно, переживания о тяжело раненом друге занимали там немалую часть, однако возникшие с открытых Сивым тайн мысли об инопланетных захватчиках вызывали в парне яркие эмоции. Вдохновленный когда-то от просмотра фантастических фильмов, где горстка людей спасает мир, лихо расправляясь с космическим флотом оккупантов, Клим уже мысленно проделывал примерно то же самое. Как же ему хотелось разнести этих желтокожих человечков в пух и прах, отмстив за близких ему людей и за все человечество. Вот только, как это сделать?

– Шустрей, шустрей, – поторапливал друзей Сивый, суетливо оглядываясь по сторонам. – Что-то я не слишком и уверен, что мы в безопасности.

Цели направились к выходу. Оно решило больше не медлить, на помощь никто не откликнулся, а это значит, надо действовать в одиночку. Люди не должны были покинуть охраняемую территорию, унося с собой жизненно важные вещества. Ведь если они это сделают, то его миссия будет считаться проваленной, а значит, и все существование напрасным.

Нападение было настолько неожиданным, что даже закаленный в бандитских разборках бывший зэк Сивый был сбит с толку, впрочем, как и с ног. Полупрозрачное нечто накрыло высокого мужчину собой, мгновенно изменяя цвет, становясь пятнистым, как его потрепанный камуфляж. Не особо задумываясь о последствиях, Клим шмальнул из помповика. Громкий, режущий слух крик-визг ударил в уши людей, на несколько секунд потерявших ориентацию. Раненое существо слетело с махающего конечностями Сивого, на мгновение обретя естественный окрас. Тварь – смесь паука и осьминога с множеством черных глаз на чудовищной голове, проворно влетела на ближайшую стену, сливаясь с ней. Однако убегать с позором не входило в ее планы. Аптекарь прыгнул вперед, растопырив конечности и тонкие извивающиеся щупальца. Грохот выстрелов разорвал пустоту помещения, вырвавшись далеко за его пределы. Монстр, будто нарвавшись на незримую преграду, отлетел назад, размазываясь по стене, оставляя на ее поверхности темно-зеленые пятна, сделал пару конвульсивных движений и затих.

– Урод поганый! – зарычал Сивый, вставая с колен и опуская автомат. – Чуть не всадил в меня свое жало!

– У него есть жало? – пятясь к выходу, спросил Клим, и добавил с досадой. – Черт, три патрона как не бывало!

– Да, укус этой твари вызывает в человеке жуткую, почти мгновенную мутацию. Короче говоря, инфицированный сам становится Аптекарем. – Бандит поравнялся с парнем, бросив небрежное: – Спасибо.

– Невеселая перспектива, – спокойно произнес Лёс, удовлетворенно поглядывая на свой автомат, только что сыгравший свою, далеко не второстепенную, роль. – Уносим ноги, пока все при памяти!

Выскочив на улицу, как три черта из табакерки, застигнутые врасплох люди бросились к открытой машине. Стоп! К ОТКРЫТОЙ?!! А кто ж ее открыл?

– Пона! – вскрикнул Лёс, в один миг оказавшись возле «Шевроле». – Его нет, пацаны! – ошалело завопил он. – Санек, ты где, друг?!!

– Да вон же он! – радостно закричал Клим, указывая рукой направление. – Ты куда собрался, братан? Неужели думал, что мы тебя бросили?

Качающийся от слабости парень, медленно бредущий вдоль стены аптеки, даже не обернулся.

– Эй, скороход, постой! – шутливо крикнул Лёс, догоняя друга. – Мать твою! – Дикий ужас сковал Дениса, и он пропустил удар.

Кулак резко развернувшегося Поны врезался в скулу Лёса, опрокидывая его наземь. Однорукий мертвец протяжно замычал, окровавленный рот его заполнился пузырящейся пеной. Затрещал автомат, это Сивый оперативно отреагировал, грудь Поны взорвалась багровыми «цветами» и он завалился на спину.

– Черт, Пона, ну как же так? – Лёс трясущимися пальцами снял автомат с предохранителя, по кровоточащей щеке струились слезы. – Как же так, друг?

Зомби, что еще десять минут назад был их другом, барахтался на земле, поднимая пыль в бесполезных попытках подняться. За несколько секунд перед тем, как его палец нажал курок, в голове Лёса пронеслись сотни кадров из недолгой жизни, на которых навсегда отобразился Пона.

А потом прозвучал одинокий выстрел, отразившийся болью в сердце и казавшийся невероятно страшным, наверное, от того, что был хорошо знаком при жизни. Мертвец затих, закатив красные от полопавшихся капилляров глаза.

Лёс развернулся и на неслушавшихся ногах затопал к машине.

– Столько мучений, и все напрасно, – тихо произнес он, проходя мимо Сивого и протискиваясь в салон «Шевроле». Раздался звон, Денис извлек из рюкзака очередную бутылку водки.

– Надо похоронить его по-человечески, – тихо произнес Клим, его трясло, и он изо всех сил старался сделать так, чтобы это не было так заметно.

– Это что же получается! – возмущенно произнес бандит, лицо его стало каменным. – Ваш друг, выходит, заряженным был, а я, значит, по аптекам его вози, спасай! А если б он в машине взбесился, что тогда?! Что за подстава, братва?!

– Не взбесился же, – зло проговорил Лёс, приложившись к бутылке спиртного. – Извини, но если бы мы сразу сказали, что наш друг был укушен, ты бы не стал нам помогать…

– Да иди ты, пацан, со своими извинениями знаешь куда?!

– Лёс я, ну, или Денис, зови, как тебе больше нравится, – резко сменил тему парень. – А это Пашка Клим, а его, – он махнул головой в сторону убитого друга, – его мы звали Пона…

– Да понял я, не глухой, – все еще злясь, проговорил Сивый, выхватывая из протянутой руки Лёса предложенное спиртное.

Спустя час, завернутый в покрывало, что раньше заменяло чехол на заднем сидении, труп Сани Поны был перенесен и захоронен в ближайшем парке. Как у всякого хозяйственного мужика, в машине Сивого нашлась штыковая лопата, с небольшим, как у саперной, черенком.

Лёс воткнул в центр рыхлого бугра земли «колючую» биту и присел к отдыхающим в тени деревьев спутникам. Слезы душили его, но он не хотел, чтобы их видел бандит. Да тот, в общем-то, и не проявлял особого интереса к друзьям, сидел погруженный в свои мысли, периодически прикладываясь к бутылке с водкой, да курил сигареты одну за одной. Только слепой мог не заметить, что Сивый чем-то сильно озадачен. Однако с расспросами к нему никто не лез, да и не до этого сейчас было.

Парни все еще находились в шоковом состоянии, и все произошедшее воспринималось, как дурной сон. Под сорокасантиметровом слоем земли лежал мертвый Пона, а друзья все еще отказывались верить в его смерть. Слишком быстро все произошло, и человека, сыгравшего в их жизни немалую роль, просто не стало. Не стало ни в их жизни, ни в городе, ни на земле. Поэтому разум отчаянно сопротивлялся перспективам новой действительности.

– Долго оставаясь на открытом пространстве, можно легко найти приключений на свой зад, – наконец хрипло вымолвил Сивый, смотря на друзей слегка затуманенным взглядом. – Правильно говорю?

Друзья закивали, как будто придя в себя, завертели головами по сторонам.

– Что ты предлагаешь? – решил сразу перейти к делу Лёс. – Дома, точнее, убежища у нас больше нет, мертвяки его разнесли, нам больше негде укрыться.

– А укрытие ли вам сейчас нужно? – хитро прищурив один глаз, спросил бандит.

– Нет! – немного с опозданием, резко бросил Клим. – Я больше не хочу скрываться, как крысеныш по подвалам, надоело! Я хочу отомстить, тем более, что враг стал нам известен. Это горстка желтокожих карликов, состоящая из гражданских и ученых, среди них даже нет настоящих военных!

– Эта горстка поставила раком всю планету, – без каких-либо эмоций констатировал факт Лёс.

– Да откуда же нам знать, Лёс?! – возмутился раскрасневшийся от алкоголя Пашка Клим. – Мы сидим в этом маленьком городишке, и только и делаем, что прячемся! Наверняка, есть множество выживших! А если уже идет война, и этим тварям дали отпор?

– Ты хочешь войны?

– Да она уже идет, Лёс, только мы все это время отступали, да прятались! Я не хочу так больше, мы потеряли всех своих близких и друзей, у нас никого и ничего не осталось! Так чего нам терять еще?

– Нечего, – вымолвил Лёс под пристальным взглядом Клима, по лицу которого струились крупные капли пота. – Но что мы можем, Клим, у нас даже оружия нет!

– Оружия, говоришь? – хрипло проговорил Сивый, прервав их дискуссию. – С этим проблем не будет, по крайней мере, первое время.

– У тебя есть еще стволы? – изумился Клим.

– Не то чтобы у меня, у господина Десятника, как у человека очень запасливого, имелась нычка, про которую знал только я и… впрочем, того, кто был осведомлен, уже нет в живых…

– Так ты тоже готов воевать? – удивился Лёс.

– За свою жизнь я сделал много чего херового, – зашел издалека Сивый. – Нет, не думайте, что я пытаюсь искупить вину, смыть ее своею кровью. Все это такой бред, по типу киношного! Мне просто по-человечески обидно, что какие-то желтокожие недомерки хотят захапать то, что принадлежит нам по праву! К тому же, многие из моих корешей загнулись по их вине, пацаны классные, тертые жизнью, проверенные не раз!

– Я рад, что ты с нами, – искренне произнес Клим. – Только вот терзают меня смутные сомненья, что втроем не очень-то мы и навоюем.

– Не зря терзают, ты прав, – согласился бандит и, слегка пошатываясь, поднялся на ноги, водка, выпитая в такую жару, действовала убийственно, несмотря на количество выпитого. – Однако сейчас меня заботит другое – как нам забрать стволы.

– А что, это тоже проблема? – Клим поднялся, убирая за спину ружье.

– Еще какая, – серьезно ответил Сивый. – Не знаю, по каким причинам, но запасным складом для оружия Десятник выбрал заброшенный завод по переработке никеля – «Никелькомбинат», точнее, его подвалы, сделанные как бомбоубежище.

– И в чем же тут проблема, поедем и заберем все, до него тут рукой подать?

– Хех, шустрый малый! А как тебе то, что наши космические захватчики в последнее время облюбовали территорию завода? Мы с ребятами несколько раз наблюдали, как их светящиеся летающие тарелки зависали над комплексом. Что им там надо было – неизвестно, может быть, наш никель у них тоже в цене?

Лёс, тем временем, подошел к аккуратной могилке, обложенной по краям обломками кирпичей, присел на корточки, зарывая ладонь в рыхлую землю, и почти сразу поднялся. Глаза его больше не слезились, в них застыла решительность, замешанная на злости. Клим, закончив разговор с Сивым, тоже решил попрощаться с Поной. Молча распечатал новую пачку сигарет, подкурил одну и осторожно, чтобы не стряхнуть тлеющий пепел, воткнул в земляной бугор.

– Я не злопамятный, – тихо произнес он, затянувшись вновь подкуренной сигаретой. – Я просто злой и память у меня хорошая, обещаю, Пона, я сполна отомщу за тебя.

Через десять минут «Нива-Шевроле» уже мчалась по захламленным улицам города, нередко нарываясь на бродящих живых мертвецов. Терять время и патроны на уничтожение гнильцов, конечно же, было бы глупостью. Главный враг обозначен, и следовало начать свою диверсионную войну с него, все остальные пешки этой игры, что не подохнут по ходу, добьются потом. Однако ж Сивый не упускал возможности размазать по асфальту любого, встречающегося на пути машины, зазевавшегося зомбака.

Тело, кувыркаясь, перелетело через капот машины, забрызгав лобовое стекло потеками черно-зеленой жидкости.

– «Зебра» для перехода дороги есть! – шутил Сивый, подмигивая сидящему рядом Лёсу. – ДПСников на вас нет!

Шутки, конечно, у бандита были то, что надо, но, раздавленных непомерным весом случившихся недавно событий, друзей пока не пробирало даже на косую улыбку. Выстроенная за несколько месяцев жизнь без родных, в заполненном мертвецами городе, была навсегда утеряна. Наступал новый этап выживания, и он был куда сложнее предыдущего.

– Ух ты, а вот это интересно! – резко воскликнул Сивый, чем напугал погруженных в раздумья парней.

Машина съехала на обочину. Друзья не сразу поняли, что так удивило бандита, но как только «Шевроле» подъехала к одному из рекламных щитов, все стало ясно. Сивый пулей выскочил из машины, и друзья поспешили за ним.

– Вам надоело жить в страхе и одиночестве, у вас погибли все родные и вам негде укрыться, тогда Вы ничем не отличаетесь от остальных жителей города. Свободная организация «Возрождение», во главе – отставной офицер, Звягин Петр Михайлович, предоставляет Вам укрытие и помощь. Только объединившись, мы сможем выжить и дать отпор инопланетным захватчикам! Вместе мы – сила! – без запинки прочитал Лёс написанное от руки красным маркером на белом плакате «объявление», материалом для которого послужил кусок обоев.

– Вступление в «Возрождение» ведется круглосуточно, всех желающих просим явиться по адресу: Проспект Мира, 15д, – продолжил Клим приписанное ниже черным цветом и более мелким почерком.

Несколько секунд все трое молчали, переглядываясь друг с другом, потерявшие дар речи.

– Ну, и что это за хрень? – наконец выдавил из себя Сивый. – Что за «Возрождение» у нас тут завелось?

Друзья лишь пожали плечами, все еще скользя взглядом по плакату и не веря своим глазам. За многие месяцы жуткого выживания выцветшие под солнцем щиты с облупившийся краской утратили свое первоначальное значение. А тут – на тебе, целая призывно агитирующая листовка!

– Ладно, – хрипло протянул бандит, видя, что его спутники знают ровно столько, сколько и он. – Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец!

– Че, – нахмурил брови Пашка Клим, – ты сейчас о чем?

– Я говорю, проверить нам надо этот адресочек, сейчас не время отказываться от помощи! – хитро прищурив глаз, ответил Сивый. – Тем более, этот бывший вояка с нами заодно, а у нас будет, что ему предложить.

– А вдруг это мародеры развод такой устроили? – предположил Лёс.

– Дело говоришь, студент, – поднял указательный палец бывший Десятник. – Только вот, гадание, даже на кофейной гуще, вряд ли нам поможет, здесь нужна разведка.

– Проспект Мира, 15д, – медленно проговорил Клим. – Это же торговый комплекс «Яшма+».

– Именно, – подтвердил Сивый, возвращаясь к машине. – Но для начала нам надо наведаться в тайник, узнать, все ли там в порядке. Согласитесь, будет некрасиво, если мы предложим офицеру арсенал, а потом лоханемся, увидев на его месте воронку из-под взрыва. Да и для самой разведки нужно что-то поинтересней Калаша.

Машина тронулась и быстро понеслась намеченным маршрутом. Люди в салоне снова замолчали, погрузившись в свои личные размышления. Вечерело, и адски палящее солнце скрывалось за крышами осиротевших домов, катясь к мертвому горизонту.

Лёс впервые за последние недели достал из кармана свой MPтришник, пожевал, тем самым, «зарядив» мизинчикувую батарейку, и выбрав в меню один из самых мелодичных альбомов «Rammstein» – «Rosenrot», с блаженством откинулся на спинку сиденья. Думать о том, что или кто их может подстерегать на территории завода, не хотелось, пусть все идет своим чередом. Если сегодня ему суждено будет умереть, то этого уже не избежать. Он прикрыл глаза, вслушиваясь в знакомые до каждой нотки мелодии. Всплывший откуда-то из тумана образ Поны быстро сменился милым личиком Эльмиры, а потом и она растворилась, освободив дорогу для крепкого сна.

Сивый слегка опустил стекло, и душный салон стал наполняться свежим воздухом. «Жара постепенно отступает», – отметил про себя бандит. Еще неделю назад даже наступивший сумрак нисколько не менял положение дел. Он закурил, поглядел на мирно спящих друзей, что по какой-то нелепой привычке обнимали во сне врученное им оружие. Эх, а могли бы сейчас баб обнимать. Интересно, кем бы они стали, не случись всего этого? На свой счет Сивый, конечно же, не сомневался, начавший свою жизнь с колонии для малолеток, закончил бы ее, несомненно, на нарах.

ГЛАВА 8

Во мраке завода

Машина с предварительно выключенными фарами, чтобы не привлекать к себе еще больше внимания, остановилась возле проходной заброшенного завода. Уснувших по пути друзей даже не пришлось будить, прекратившая всякое движение машина сразу же вырвала их из сна.

– Приехали, – объявил бывший Десятник. – С вещами на выход.

Снаряжались они основательно. Лёс решил не лениться, и взять с собой всю имеющуюся у него «амуницию». В нее входили: мотоциклетный шлем с фонариком, все тот же верный друг и соратник – топор, который он приладил за спиной, использовав кожаный ремень, автомат Калашникова и два магазина патронов к нему.

Окончательно убедившийся в том, что парням можно доверять, Сивый решил раскрыть еще пару козырей. Поэтому в скромном арсенале Клима кроме помповика появился пистолет ТТ с двумя запасными обоймами, и довольно хороший охотничий нож «Багира», которому парень был особенно рад.

Сам бандит, вооруженный Калашом, надел легкую армейскую разгрузку, куда разместил магазины с патронами, на бедре в кожаных ножнах располагался довольно длинный боевой нож.

– Лимончик, – весело произнес Сивый, подкидывая на ладони известную всем разновидность гранаты. – Так, на закусочку.

– Даже не буду спрашивать, откуда у тебя все это, – вполголоса проговорил Лёс, поправляя фонарик на шлеме.

– И правильно делаешь, меньше знаешь – крепче спишь, – невозмутимо процитировал знаменитую поговорку бандит.

– Опа, друзья, смотрите! – как можно тише окликнул Пашка Клим. – Оперативно работают «Возрожденцы» эти.

На больших железных воротах, изрешеченных пулевыми отверстиями разного диаметра, бельмом выделялся самодельный плакат из неровного куска обоев. Содержание листовки в точности повторяло увиденный ранее призыв к объединению.

– Одного я не пойму, а где ж они раньше были? – Клим непонимающе посмотрел на приблизившихся спутников, пожимая плечами.

– Вполне возможно, они просто боялись, – предположил Сивый. – Десятника, например. Заявить о себе в открытую, выдать свое местоположение, это все равно, что подписать себе смертный приговор. Некогда самая сильная группировка в городе разгромлена, чем не повод заявить о себе?

– Ладно, с этим потом разберемся, – заключил Лёс, чувство неизвестности толкало его вперед, чтобы наконец развеять все сомненья и тревоги. – Надо идти.

Двери проходной были открыты, в помещении пахло гарью, на полу царил беспорядок. Пройдя это мрачное место, выкрадывая у тьмы определенное пространство лучами своих фонариков, люди вышли на просторный двор. Впереди высилась черная громада «Никелькомбината», обросшая со всех сторон постройками поменьше. Невероятная тишина давила на уши, и резко раздавшийся скрип открывающейся железной двери прозвучал как гром среди ясного неба. Испугавшиеся люди отреагировали мгновенно. Лучи метнулись в сторону звуков, однако наткнулись всего лишь на мерно покачивающуюся дверь с табличкой «не входить – убьет!»

– Ветра-то нет, – шепнул Клим, встревожено смотря на спутников. – Чего это она открылась?

Ответ не заставил себя долго ждать, с грохотом распахнувшаяся дверь выпустила наружу мертвеца. Зомби, одетый в черную форму охранника с желтыми нашивками «Легион-секьюрити», злобно прорычал, уставившись на людей немигающими стеклянными глазами.

– Я сам, – сказал Сивый, жестом показывая, чтобы друзья опустили оружие. – Патроны надо беречь, да и лишний шум нам ни к чему.

Закинув автомат за спину, бандит отработанным движением выхватил нож.

– Идем сюда, красавец! – Сивый в один миг преодолел разделяющее их с зомбаком расстояние.

Умелые взмахи клинка, и тело медлительного мертвеца кулем падает на выщербленный асфальт, а рычащая голова откатывается в сторону. Полный неподдельной радости, бывший Десятник разворачивается к друзьям, все еще виртуозно вертя ножом. Однако протяжный скрип, а потом удар и лязг металла заставляют всех с ужасом всмотреться в темный провал проема. Откуда, по-хозяйски расталкивая в стороны голодных мертвецов, что топча друг друга, протискивались на улицу, вырвался Главарь.

– А вот теперь, я думаю, без шума не обойтись, – закричал Сивый, скидывая с плеча автомат, и одновременно пятясь назад. – Херачь их, пацаны!

Грохот выстрелов заглушил крик бандита. Главарь, получивший изрядную порцию свинца, одним прыжком взвился далеко вверх, уходя из-под прямого огня. Несмотря на внушительный рост и массу, прыгал монстр отменно. Пару мгновений, и эта махина, бороздя когтями асфальт, приземлилась почти у самых ног Сивого. Одно резкое движение чудовищной лапой, и бывший Десятник отлетает, сметенный со своего места, словно пух ураганным ветром. Друзья видят, как обмякшее тело мужчины какое-то время скользит по асфальту, лязгая автоматом и поднимая пыль.

Бандит был без сознания, если, конечно, не погиб сразу. Однако бросать его никто не собирался. Пусть он и бывший Десятник, убийца невинных людей, пусть! Он же помог, когда парни в этом нуждались, и даже с расспросами почти не лез.

Пытаться сейчас поднимать тяжелое тело, а потом тащить его неизвестно куда, по пути отстреливаясь от зомбаков одной рукой из помповика и калаша, было бы, мягко говоря, глупо. А что еще более того – нереально! И друзья это, конечно же, понимали. Бывало, конечно, что парни немного заигрывались, теряя веру во всю правдоподобность происходящего, становясь плохими киношными героями. Таким образом, мозг хоть как-то пытался снизить всю ту психологическую нагрузку, что давила на молодых людей каждый день. Однако всему есть время и место. Творившаяся в данный момент реальность не давала в чем-то усомниться, надо было действовать на пределе своих возможностей. И страх перед тем, что тебя сейчас начнут рвать когтями, грызть зубами бывшие работники завода, а ныне живые мертвецы, несомненно, подстегивал.

Последний «заряд» из помповика угодил в цель, опрокидывая Главаря на землю, конечно же, не причиняя ему почти никакого вреда, но давая время для продуманного за миллисекунды действия.

Клим метнулся к лежавшему бандиту, по пути откидывая ставшее бесполезным ружьё и доставая пистолет. Зомби, тем временем, не обойдясь без потерь (они рвали друг друга на части, пытаясь выбраться из узкой двери, стараясь опередить), вывалились во двор и медленно побрели в сторону людей. Автомат Лёса строчил короткими очередями, кого-то сражая наповал, а иных просто откидывая назад, не забывая при этом сдерживать раненого Главаря, не давая ему подняться на ноги.

Граната, на которую так надеялся Пашка Клим, спокойно лежала там, куда и положил ее Сивый. Парень схватил вожделенный предмет и, на ходу отстреливаясь из ТТ по безобразной массе надвигающихся живых мертвецов, которых набралось здесь не меньше трех десятков, бросился к Денису.

– Всю обойму на мутанта! – заорал он. – Пригвозди его к асфальту, чтобы и двинуться не мог!

В это время автомат парня запнулся, выпустив последний патрон, Лёс спешно принялся вставлять последний магазин.

Жуткий, пробирающий до молекул, рык монстра всколыхнул души друзей, как и весь мрак просторного двора. Тварь вскочила так, как будто и не получила с полсотни свинцовых подарков и, ни секунды не колеблясь, кинулась в атаку. Расстояние стремительно таяло, а замешкавшийся на смене магазина Лёс вдобавок выронил его.

Пистолет в руке Клима задрожал, выпуская остатки обоймы. Главарь даже и не притормозил, несмотря на попадания, приносившие ему, разве что, легкое раздражение кожного покрова. И, когда между застывшими на месте друзьями и рвущимся на всех парах монстром осталось чуть больше десяти метров, что-то сверкнуло слева от парней, и спасительно затрещал автомат Сивого.

Гадину скосило непрерывным шквальным огнем, отбрасывая в сторону от растерявшихся людей.

И тут уж Клим не сплоховал, выдернул чеку из «лимонки», и точным пасом зашвырнул ее под брюхо расстрелянного Главаря.

– Бежим! – толкая Лёса в плечо, надрывно завопил Пашка.

Они успели сделать пару шагов, и ударная волна, сопровождаемая грохотом взрыва, ударила им в спины.

– Молодца! – заорал Сивый, он уже бежал к поднимающимся с асфальта парням, прихрамывая на правую ногу, на ходу прихватив брошенное Климом ружье. – А стволами раскидываться я категорически не рекомендую, усек?

– Да, – смущенно пряча глаза, ответил Пашка, подхватывая брошенный ему помповик.

– Бежим, на этих ублюдков не стоит тратить время, – бандит кивнул в сторону надвигающихся зомбаков. Убийство Главаря, казалось, дезориентировало мертвецов, и они какое-то время топтались на месте, жалобно мыча и тряся конечностями. – Надо скорее добраться до схрона, а там уж посмотрим, что да как!

Началась сумасшедшая гонка по территории комплекса. Друзья едва успевали за хромающим первое время бандитом, но спустя несколько минут превратившимся в отменного спринтера. Встречающиеся на пути мертвецы попросту игнорировались, лишь в некоторых случаях, когда твари преграждали нужный проход, применялась сила и тратились драгоценные патроны.

– Почти на месте! – радостно объявил Сивый, задыхаясь от нехватки воздуха, луч его фонаря осветил ржавый амбарный замок, и он, не раздумывая, шмальнул по нему с калаша. – Велком, мои юные бойцы, тут есть чем поживиться!

Железный засов лязгнул о бетонную плиту, толстая дверь, скрипя, отворилась.

– Давай, давай, – приговаривал бандит, поочередно запуская друзей в темное, пропахшее машинным маслом, помещение. – Мертвяки отстали, и нас какое-то время никто не потревожит.

Толстая железная дверь закрылась на всевозможные засовы, цепи и замки. Люди застыли, и лишь лучи фонарей, как импровизированные ножи, продолжали «резать» черный «бисквит», заполняющий помещение. Всюду громоздились стеллажи с укрепленным в них оружием, стояли столы и всевозможные ящики, содержание которых не было загадкой.

– Чего застыли? – бодро поинтересовался Сивый. – А ну-ка, Лёс, дай-ка мне ту канистру… да не ту, вон она, сзади тебя стоит. Ага, молодцом, что как не живые, хапаем, что душе угодно, я разрешаю!

– Ого, – наконец выдавил Клим. – Сколько же здесь оружия!

– Да будет свет, сказал монтер, и яйца фосфором натер, – бубнил себе под нос бывший десятник, копошась возле одного из стеллажей. – Ну, поможет мне кто-нибудь «свету» добыть, или так и будем стоять?

Работающий на бензине генератор проворно затарахтел, и пространство вокруг озарилось блеклым светом хаотично развешенных под потолком лампочек. Вид помещения значительно преобразился, и стало ясно, что оно не из маленьких. Отсюда был еще один ход, также закрытый толстыми дверьми.

– Куда ведет эта дверь? – спросил Лёс, прохаживаясь вдоль однотипных стеллажей.

– Там располагается основная часть бомбоубежища, продовольственные склады и жилая зона. Нам туда не надо… пока. Все что нужно, есть здесь, выбор, конечно, небольшой, но ко всему представленному есть много патронов. Оружие новое и надежное, муха, как говорится, не… не это самое на нем.

Арсенал не изобиловал, тут были: автоматы Калашникова нескольких модификаций, пистолеты ПМ, ТТ и сигнальные СП-81, на одном из столов располагался внушительного вида ПКС (пулемет Калашникова), также имелись три гранатомета типа РПГ-7 и ящик гранат к ним.

– А это мне, – сверкая фиксами, довольно улыбнулся Сивый, разматывая сверток промасленной бумаги. – Отличная игрушка, не правда ли? – В его руках появилась новенькая СВД. – С этой штукой даже школьник почувствует себя настоящим снайпером!

– А еще такая есть? – в глазах Пашки Клима загорелся огонь.

– К сожалению, снайперка у нас одна, но ты не переживай, пострелять из нее еще успеешь.

Вполне удовлетворенный таким ответом, парень принялся за осмотр понравившегося АК-74 со складным металлическим прикладом. Из всех остальных моделей АК-47 и АКМ, этот автомат показался Климу наиболее удобным в обращении.

Лёс же решил пока не менять пристрелянный уже АК-47, и отправился к пистолетам. Найденные тут же набедренные кобуры из кордура (толстая нейлоновая ткань с особой структурой нити, с водоотталкивающей пропиткой и с полиуретановым покрытием) быстро подогнулись под ноги и заняли свое место, в них покоились два ПМа.

– Хых, – хмыкнул Сивый, с иронией в глазах смотря на Дениса. – Ковбой, мать твою.

Сам бандит, приладив Макаров на ремне, расхаживал с огромным камуфлированным баулом и скидывал в него то, что считал наиболее нужным.

«Дун-н-н-н!» – гулкий удар по металлической двери вырвал людей из легкой «оружейной» эйфории охватившей всех. «Дун-н-н-н! Дун, дун!» – загрохотало с нетерпением и яростью.

– Уроды нашли нас, – спокойно объявил Сивый. – Только вот зря они это сделали.

На стоявший напротив входа стол бандит водрузил пулемет, осмотрел его со всех сторон, зарядил, насвистывая при этом что-то из репертуара Михаила Круга. Выглядел он при этом так, как будто в один из субботних деньков разбирал скопившийся хлам у себя в гараже, и выносившие в данный момент двери мертвецы его нисколько не заботили.

– Укомплектовались? – приподняв широкую бровь, осведомился бывший десятник, поглядывая то на ПКС, то на друзей. – Ну, вот и отлично. Тогда делаем все быстро. Лёс, ты открываешь дверь, и мухой в сторону. Ты, Клим, займи положение вон за тем столом, там стоит ящик с гранатами, воспользуешься, если посчитаешь нужным. Только смотри, не взорви нас всех, кидай как можно дальше за порог. Все ясно?

– Да куда уж яснее, – попробовал пошутить Лёс. – Башку мне не снеси этой дурой! – парень кивнул в сторону пулемета.

– Да не ссы ты так, один раз живем, один раз и умираем! Отворяй калитку!

«Отворить калитку» оказалось делом непростым, несомненно, сказывалась напряженная обстановка, которую Сивый пытался разрядить шуточками, да к тому же в дверь с оглушительным звуком долбились десятки рук и других конечностей.

– Ну, с богом! – крикнул Лёс, мимолетно взглянув на сосредоточенные лица товарищей и, с силой толкнув последний из засовов, щукой нырнул меж стеллажей.

Затрещал пулемет, и остальные звуки буквально утонули в этом мощном специфическом шуме. Друзья видели, как пули яростно рвали разложенные тела работников завода на части, дробили черепа в мелкое крошево. А зомби продолжали лезть, скользя по черно-кровавой жиже, спотыкаясь, и затаптывая друг друга. Что за чудовищная сила слепо гнала их в бой, не считаясь с потерями, можно было только предполагать. Ведь теперь друзья знали определенно, что мертвецами движет не только лютый голод, который требует утоления.

– Перезаряжаю! – резко оборвавшийся грохот ПКС сменился надрывным криком Сивого.

Успевшие за представившиеся секунды протиснуться вглубь комнаты мертвецы наткнулись на автоматный огонь. Лёс, зарядивший сразу пять автоматов, не терял времени на перезарядку, и стрельба практически не прекращалась. Однако зомби были поистине неиссякаемы.

Апогеем всего стал необычный киборг-мертвец, он проворно заскочил в помещение, прикрываясь небольшим щитом, закрепленным на левой руке. Пушка, заменявшая ему почти всю правую руку, плюнула в созданную на скорую руку пулеметную точку Сивого ярко-желтым, огненным шаром. Бандит сумел укрыться, в то время как фаербол расплавил захлебнувшийся пулемет вместе с половиной стола и частью ближайшего стеллажа.

Зомби-киборг издал необычный крик-рык, ловко перекатываясь через спину, однако затаившийся справа от него Лёс не заставил себя долго ждать. Полрожка в считанные секунды влетело в частично модернизированную голову урода, и он распластался, конвульсивно дрыгая конечностями.

Бой закончился так же резко, как и начался. Не верившие в то, что сумели отбиться от полчища зомбаков, люди стали спешно собирать приготовленные вещи.

– Берем по максимуму, эти уроды теперь знают, что у нас тут нычка, и отправят сюда кого-то поумнее ходячих трупаков. Не думаю, что запертая дверь их остановит, – с тревогой в голосе проговорил Сивый. – Вот, возьмите эти сумки.

Сгибаясь под тяжестью непосильной ноши, друзья, осторожно переступая через изрешеченные останки мертвецов, затопали вверх по ступеням, выводящим во двор. Сивый, матерясь и проклиная инопланетных захватчиков, распинывал в стороны мешающие закрытию двери части тел. Он где-то раздобыл навесной замок и, не веря, конечно, до конца, что это спасет схрон с оружием, хотел его применить.

В жизни каждого человека присутствуют его личные, самые трудные метры пути, отмеренные судьбой. Рано или поздно их приходится пройти каждому. Кто-то сломается и, проклиная жизнь, упадет на полдороге, а кто-то, превозмогая боль и свои возможности, разорвет таки финишную ленточку.

Бегущий на ставших деревянными после пары десятков метров ногах, Лёс думал именно так. Внутренне подбадривая себя, говоря: «Я не слабак, я смогу, я не для этого прошел огни и воды, чтобы упасть здесь, как загнанная лошадь! Вперед, ты можешь! Можешь, я знаю!»

Следом, громко дыша и кашляя, бежал Пашка Клим, цепочку замыкал яростно матерившийся бандит Сивый.

Страх погони был скоро оправдан. Автомат Сивого послал несколько коротких очередей. Кто преследовал их, было не разобрать, и лишь черные размытые силуэты маячили теперь во мгле, куда уже не добивали лучи разрядившихся фонариков. Денис тоже на миг развернулся, выпуская длинную очередь, надеясь, что она хоть как-то повлияет на ход событий. Впереди показалось здание проходной, оконные проемы с безразличием смотрели на приближающихся людей черными провалами глазниц. Еще немного, надо только выдержать. А там спасительная машина!

Но злодейка-судьба сегодня решила не мелочиться на подлые поступки, выпрыгнувший из мрака здания зомби-киборг был тому подтверждением. Существо, что когда-то было человеком, пугающе зарычало, клацая металлическими челюстями, составляющими отличный симбиоз с его прежними органическими жвалами. Ноги, вывернутые на манер кузнечика, были удлинены и усилены блестящими протезами, растущими прямо из его гнилых обрубков. Тварь внушала страх и отвращение.

– Впереди! – заорал Лёс, и крик его заглушила автоматная стрельба.

Клим и Сивый отреагировали оперативно, но этого было мало. Зомби-киборг оказался куда более расторопнее своих немодифицированных товарищей, и выпущенные пули практически все ушли в молоко. Передвигаясь, словно и в самом деле кузнечик или саранча, тварь неслась на людей.

– На землю, быстро! – внушительный крик Сивого в мгновение ока опрокинул друзей на асфальт, не оставляя возможности в чем-то усомнится. – Головы к земле!

Глухой хлопок и свист пролетевший мимо гранаты. Взрыв! Гранатомет в умелых руках – страшное оружие!

– Что разлеглись, как на пляжу?! А ну быстро подъем! – услышал Лёс бодрый голос приближающегося бандита, и посмотрел вперед.

Уродливое порождение инопланетного разума, действовавшего, судя по всему, исходя из слов песни: «Я его слепила из того, что было…», трепыхалось на асфальте в тщетных попытках подняться. Короткая очередь из АКМа Сивого поставила точку в его существовании.

– Ты крут, дядя! – воскликнул Пашка Клим, вскакивая на ноги. – Гнилого Терминатора порвал, как тузик грелку!

– Учитесь, сынки, – в той же форме отозвался бандит, луч его фонаря, тем временем, шарил в окнах проходной, – пока папка жив!

– Сивый, а у тебя дети есть? – неожиданно спросил, Лёс.

– Были, – коротко бросил бывший десятник, и дальше интересоваться его жизнью расхотелось.

Осиротевшая машина мирно ждала своих пассажиров, отражая тонированными стеклами белый свет луны. Люди, боясь новых нападений, в спешке заполнили салон наспех уложенным оружием и забрались сами.

– Фу, – громко выдохнул Сивый, заводя двигатель. – Теперь подальше отсюда, надо выспаться, ребятки, чувствую, завтра трудный день будет!

ГЛАВА 9

«ВОЗРОЖДЕНИЕ»

– На, полюбуйся, да смотри, на курок ненароком не нажми, мы ж еще не знаем, можно их мочить, или нет. – Сивый отполз в сторону, освобождая место для ждущего в нетерпении Клима.

Пашка с нескрываемым восторгом примкнул глазом к оптике СВД.

Краеведческий музей, располагавшийся в первых двух из пяти этажах здания, был выбран местом для наблюдения не зря. Во-первых, строение было в относительной близости от торгового центра «Яшма+», во-вторых, стояло параллельно ему, что позволяло видеть все здание целиком, со всеми его входами-выходами и подъездами.

Вся прилегающая к торговому центру территория значительно преобразилась. Конечно же, война оставила тут свой отпечаток, разбив окна, изрешетив стены пулевыми отверстиями, закоптив их дымом пылающих костров. Впрочем, не эти изменения сейчас интересовали устроившихся на крыше музея трех разведчиков. Намного интересней был тот факт, что, несмотря на всю заброшенность этого места, в нем проглядывались явные признаки деятельности живых людей.

Об этом упрямо свидетельствовали бетонные блоки, коими тщательно обгородилась примостившаяся к «Яшме+» автостоянка. Все входы (а их было три) в центр были тщательно замурованы, закрыты железными листами, включая и тот, что вел в подвал, на цокольный этаж. Однако самым удивительным были – люди! Живые люди. Они ходили вдоль отгороженного ими же периметра, сидели возле самодельного блок-поста со шлагбаумом и, казалось, никого и ничего не боялись. Это, несомненно, поражало, и могло говорить только об одном – эти люди уверены в своих силах.

Вооружены мужчины разного возраста были тоже по-разному. В основном, в их экипировку входили охотничьи ружья разных моделей и карабины, такие, как весьма распространенная «Сайга». Также, рядом стояла и техника, явно использовавшаяся в ходу: УАЗ Patriot классической комплектации, внедорожник загранично-буржуйский (как пошутил кто-то из юмористов) фирмы Chevrolet, классика отечественного автопрома «Жигули» шестой модели и выкидыш КАМАЗа (опять же сострили сатирики), юркий Matiz. Вот такая вот разношерстная команда.

– Серьезные ребята, – на секунду отрываясь от прицела, подытожил Клим. – Тут сомнений нет, это не мародеры.

– Дай мне! – лежавший рядом Лёс толкнул товарища плечом. – Тоже хочу посмотреть.

– Да на, – с неохотой отрываясь от созерцания происходящего возле «Яшмы+», сказал Пашка. – Не жалко.

– И все-таки, еще дети, – выпуская сигаретный дым, медленно проговорил Сивый, смотря на друзей.

Реплика бандита нисколько не обидела парней, Сивый был прав, и они это понимали.

Денис удобней перехватил снайперку и всмотрелся вдаль.

– Шикарно, – после минутного молчаливого созерцания через оптический прицел изрек Лёс.

– Что там? – оживился Клим.

– Да я о винтовке, чувствуется мощь и превосходство над противником, когда вот так вот лежишь на крыше здания и контролируешь ситуацию, в любой момент готовый спустить курок.

– Это ты точно…

– Ого! – взволнованный возглас Дениса прервал Клима. – Да это же наши старые знакомые!

– Что там? Кто такие? – Сивый вмиг оказался рядом.

– Вон, вон, Клим, смотри, волгарь с этими укурками-анархистами, прямо к блок-посту катит!

– Что еще за анархисты? – непонимающе вскрикнул бандит. – Кто-нибудь объяснит, что тут происходит, ей-богу, терпеть не могу, когда тему не просекаю!

– Они помогли нам однажды от мертвяков отбиться, странная парочка, разъезжают по городу на своей «Волге», слушают рок на всю катушку, курят травку и мочат зомбаков, – разъяснил Пашка, продолжая следить за машиной.

– Вполне адекватные парни для этого времени, – изрек Сивый, чуть поразмыслив. – Я так считаю.

В это самое время машина благополучно миновала блокпост, остановившись лишь для того, чтобы стоящий возле шлагбаума мужик забрал нечто в черном пакете, и припарковалась рядом со стоявшей техникой.

– Я думаю, все, что нам было надо, мы увидели, организация серьезная и никак не напоминает неорганизованные банды мародеров, – подытожил бандит. – Спускаемся, пацаны, вербовочный пункт ждет нас с распростертыми объятиями!

«И кому понадобилось здесь все разграбить, поломать и превратить исторические экспонаты в мусор?» – думал Лёс, оглядывая второй этаж краеведческого музея.

– А тут раньше старинное оружие было, – вспомнил Клим. – Может, прошвырнемся, поищем?

– Я что-то не пойму, малец, тебе современного оружия мало, на старину потянуло? – спросил Сивый, не без интереса смотря по сторонам.

– Куда путь держим? – властный баритон оборвал мирно беседовавших путников, заставив вскинуть оружие, готовое в любой момент отразить нападение. – И что вы делали на крыше?

Возникший на широкой лестнице высокий, поджарый мужчина лет пятидесяти, одетый в камуфляжную форму последнего образца, даже не соизволил выхватить из кобуры пистолет. Зато выскользнувшие из расположенных по бокам комнат четверо «бойцов» ощетинились дулами своих разномастных стволов.

– Голубей ловили, – нагло ответил Сивый, сплевывая на пол.

– И на что они нынче клюют, на червя или на тесто? – голос мужика, которого так и хотелось назвать военным, стал еще жестче, несмотря на то, что он принял начатую бандитом игру.

– Я думаю, нет смысла тыкать в друг друга стволами, – Сивый медленно опустил автомат, меняя тему разговора. – Если бы вы хотели нас вальнуть, то сделали бы это без предупреждения. Мы прочитали объявление, призыв об объединении, а идти без разведки, тупо веря в указанную в нем информацию, это надо быть последним дебилом.

– Разведчики, стало быть, и кто же вас послал? – несколько смягчив тон, спросил «военный».

– Да и никто не посылал, сами прочитали, вот и пришли.

– Решили вступить в «Возрождение»? Что повлияло на такой выбор?

– Я что-то не пойму, мужик, мы на допросе, а ты следак? – Сивый начинал злиться. – Ты кто сам будешь?

– Звягин, Петр Михайлович, майор в отставке, это я велел своим людям развесить листовки по всему городу, – неожиданно быстро ответил мужик. – В нашей общине, или, как сейчас стало модно выражаться, – бригаде, меня зовут просто, по-отечески – Михалыч.

– А что же ты, сам главнокомандующий, и так вот запросто с группой перехвата, прямиком и в бой? А если бы мы отморозки какие были, и постреляли бы вас на хрен?

– Я не считаю себя лучше остальных. Да, я собрал и сплотил всех этих людей, но это не делает мою жизнь особенной. Ко всему прочему, мне просто стало любопытно, кто разгуливает по крыше здания со снайперской винтовкой и таращится на наше убежище.

– Сами понимаете, мы не могли так вот запросто поверить в какое-то объявление, нужна разведка, – вступил в разговор Лёс, автомат он опустил, как и Клим, и старался выглядеть как можно уверенней, однако давалось это нелегко.

– Понимаю, понимаю, – закивал головой майор Михалыч. – А вот ребята, в частности, наши снайпера, которые и засекли вас, могли бы и не понять. Хватило у Федота благоразумия, две ходки на Кавказ не прошли даром, а вот Ванька Немец в силу возраста едва не шмальнул, а стреляет малец отменно!

– Ну и шмальнул бы, делов-то, судьба, знать, такая! – заворчал Сивый. – Так и будем здесь стоять, беду на себя навлекая?

Шипение сразу нескольких раций прозвучало неожиданно, казалось, даже и для их обладателей. Майор поднес устройство к гладко выбритому лицу.

– Михалыч, мертвяки, они заметили нас, надо уходить! – доложил грубый спокойный голос.

– Всем вниз! – окинув всех присутствующих невозмутимым взглядом, скомандовал майор Звягин.

Друзья и бандит даже и не заметили, как добровольно присягнули бывшему военному. Множество ног застучало по широкой лестнице. Несколько мгновений, и люди выскочили на улицу, окунаясь в набирающую к полудню силу жару. Двое мужчин, вооруженные карабинами «Сайга», стоявшие у припаркованной бандитом напротив подъезда «Нивы-Шевроле», оторвались от созерцания происходящей действительности, и повернулись. А творилось следующее: мертвецы, а их было не меньше двух десятков, необычайно быстро передвигая конечностями, надвигались со стороны небольшого парка. Вели зомбаки себя весьма необычно, и только явные признаки разложения говорили о том, что эти люди давно мертвы, в остальном же они нисколько не отличались от своих живых собратьев. Поочередно огрызнулись карабины, несколько мертвяков рухнули на землю. Смерть товарищей, казалось, расстроила и, что так же удивительно, разозлила мертвый сброд. И тогда они побежали!

– Нихрена себе, шустрики! – удивился один из окружения майора мужик, высокий и рыжеволосый, всем своим внешним видом напоминающий современного охотника. – Это что-то новенькое!

– Убежать не успеем. – Сивый повернулся к друзьям, беря автомат наизготовку. – Бой уже неизбежен, Михалыч, а его исход поможет лучше нам узнать и понять друг друга, правильно говорю? – это уже к майору, принявшему из рук молодого паренька в камуфляже предложенный карабин.

Звягин кивнул, соглашаясь, и почти сразу надавил на курок.

Необычные зомби-бегуны, несмотря на все свои сверхспособности, так и не достигли намеченной цели. Автоматы друзей выкашивали в неровных рядах зомбаков добрую часть всей нежити, и карабины возрожденцев, конечно же, уступали им.

Бывшие люди: мужчины, женщины, дети, разных возрастов, чьи тела по всем законам мироздания должны покоиться, отдав душу богу, слепо мчались вперед. Инопланетный вирус, совершенно фантастическим способом подчинивший себе мертвое тело, не был зациклен на самосохранении. Через минуту нашпигованные свинцом зомби уже лежали на земле, окончательно обретя покой.

– Отлично! – оглядев трех новобранцев уважительным взглядом, изрек Звягин. – Такие люди нам очень пригодятся! А сейчас валим отсюда, да побыстрей!

– Мы, русские, – народ не дружный, и об этом упорно свидетельствуют многие исторические факты! Однако стоит нам как следует навалять, и все категорически меняется. Беда, она объединяет, – густой баритон майора разносился по его личному кабинету, устроенному, как и вся основная часть убежища, в подвале торгового комплекса «Яшма+». Помимо двух друзей, Сивого и самого Звягина в комнате находились еще двое мужчин: рыжий «охотник» – Володя Грин, очевидно, являющийся правой рукой майора, и парень лет 28, среднего роста, с довольно броским шрамом, криво рассекающим лоб. – Впрочем, это все лирика, поговорим о вещах более материальных. На данный момент число присоединившихся к «Возрождению» людей составляет 125 человек, это, конечно, вместе с вами, – палец бывшего военного скользил по неровным строчкам, заполняющим лист общей тетради. – Леха, племяш, надо бы обновить список, займись этим на досуге, тем более, три новые строчки, это не так уж и много.

Парень со шрамом, сидевший возле стола, на котором располагалась радиостанция, кивнул.

– Контингент у нас разный. Очень радует, что детей много, однако для военных действий нужны, как минимум, подростки. Есть женщины, повара, медики…

При слове «женщины» Лёс на мгновение потерял слух и всякий интерес к речи майора. Сердце затрепыхалось в груди. Эльмира, может она каким-то чудом уцелела, и теперь тоже здесь.

Мысль об этом не покидала голову парня с тех самых пор, как только они впервые нашли листовку с призывом на рекламном щите.

– … таким образом, способных держать оружие у нас набирается не более 44 человек, – подытожил Михалыч, обводя новобранцев хмурым взглядом. – Я так полагаю, не стоит дальше разъяснять, каковы наши шансы, тут и так все ясно. Однако новые обстоятельства несколько меняют наше положение. Во-первых, нам удалось связаться с несколькими ближайшими городами! Эх, и головастый у меня племянник! – он подмигнул скромно сидящему пареньку Лёхе. – Собрал так и радиостанцию из хлама, да еще и рабочую! Народу выжило немного, там, здесь, но группы все еще разрознены. Находятся и такие отморозки, как Десятник, что явно не способствуют сплочению! – зло произнес майор, сжав лежащие на столе кулаки. Сивый даже и ухом не повел, сидел с видом внимательно слушавшего все слова учителя хорошиста. – К счастью, власть этого тирана длилась недолго, поневоле скажешь спасибо нашим оккупантам! Во-вторых, сопротивление в более больших городах по всей земле, это мы тоже узнали благодаря радиопереговорам, заставило наших инопланетных захватчиков перекинуть все основные силы на подавление самых крупных очагов бунта. Это мы и сами заметили, корабли, или, так называемые, летающие тарелки, что раньше кружили над городом, появляются не так часто и не в таком количестве. А это значит, что у нашего врага попросту не хватает военных сил…

– Да у них их просто нет, – задумчиво вставил бандит, чем обратил на себя внимание всех присутствующих.

– Тебе что-то известно, Сивый? – заинтересовался Михалыч, подаваясь вперед, бандит попросил обращаться к нему именно так. – Ну, давай, не темни, нам важна каждая новая информация, я даже не буду спрашивать, откуда ты располагаешь ею, главное, чтобы она была стопроцентно верной, а значит, полезной.

– Когда эти желтокожие гуманоиды прибыли к нам, у них одного воина-то не было, не говоря уже о боевом корабле, чтобы напасть. Двадцать гражданских судов, среди которых были и крейсера ученых, оборудованных, как лаборатории, по последнему слову их техники, вот и все! Война, случившаяся в их родной галактике, оставила инопланетян без армии. Да что там, армия, без дома. Наша Земля – это подвернувшийся вовремя шанс, на месте ее могла быть другая обитаемая планета с похожим климатом, – Сивый прервался на то, чтобы подкурить сигарету, однако ж в образовавшуюся паузу никто не рискнул задать вопрос, сбивая рассказчика с темы. – Возник вопрос: что делать? Вот она, целая планета, лежит под бортом звездолета, но как же быть с людьми, населяющими ее? Напасть и разбить землян для превосходящей во много раз человечество в развитии расе не составило бы труда. Однако для этого нужна армия и флот, чего у наших захватчиков не было. Зато были прекрасно оснащенные лаборатории и гениальные ученые. Поработав с генетическим материалом людей и многих других жизненных форм, гуманоиды состряпали вирус и первых монстров, укусы которых распространили заразу по всей планете. Вот такой вот расклад.

Сидевший рядом с майором, словно каменное изваяние, Володя Грин, наконец, пошевелился. Посмотрел сначала на Михалыча, потом совсем недоверчиво на бандита, однако говорить ничего не стал, лишь хмыкнул, потирая рыжие усы и бороду.

– Что ж, рассказанное тобою многое объясняет. А бальзам на душу, конечно, то, что у них нет профессиональной армии, это просто превосходно! – майор от радости хлопнул в ладоши. – Смысла тебе врать я не вижу. – Он прищурился, вглядываясь в глаза бандита.

– А какой мне в этом прок? – вопросом ответил бывший десятник. – Я рассказал вам все, что сам знал, и надеюсь, это хоть как-то поможет в борьбе с тварями!

– Не заводись, Сивый, я тебя понял, мужик ты серьезный, а с расспросами, как я и обещал, лезть не буду. Сам расскажешь, коль посчитаешь нужным.

– Тогда ближе к делу, ты говоришь, дальнейший план действий, я предоставляю оружие, причем то, что имеется у нас сейчас, это лишь малая часть арсенала, коим мы располагаем, – решительно предложил Сивый. – Не люблю тянуть кота за яйца, майор, так что извиняй, если что не так!

– Эта черта характера свойственна и мне, так что сработаемся! – бодро произнес Звягин, и добавил голосом, где командирские нотки проявились сполна. – Алексей, установи связь с кем только сможешь, у нас есть, что им рассказать! Ну, а с вами, новобранцы, у нас еще есть о чем поболтать. До ужина, на котором мы вас и познакомим со всеми членами общины, еще целый час.

Слово «группировка» Звягину Петру Михайловичу, отставному офицеру, не нравилось еще со времен первой Чеченской, куда он попал, будучи лейтенантом. Бригада – ну это уж совсем по-бандитски, что тоже не приветствовалось майором, с законом он дружил, несмотря на непростую жизнь, и старался не нарушать, даже по мелочам. А когда дело дошло до формирования из выживших людей группы, то она стала называться просто – община, с броским и символичным названием – «Возрождение».

Несмотря на то, что сам Петр Михайлович был человеком, про которого обычно говорят – солдафон, распорядок дня в общине он сделал не «казарменным», а более демократичным и свободным. Однако, что касалось завтрака, обеда и ужина, то тут было все строго по часам. И дело не в армейской привычке, просто продуктов в разрушенном городе осталось мало, и найти их с каждым днем было все сложней.

Ужин собрал всех членов общины в одном из больших павильонов, где раньше продавалась одежда, о чем свидетельствовали красочные рекламы на стенах и металлопластиковых перегородках. Столовая, куда стащились все найденные на этажах столы и стулья, была одной из самых светлых зон убежища. Белый мягкий свет от пяти плафонов и запах готовящейся пищи создавали хоть какой-то уют, и находиться здесь было очень приятно. Промышленный дизельный генератор, что раньше стоял в главной больнице города, питал электричеством обжитые людьми части здания. Однако столовая в этом плане преуспела больше всех.

Когда новобранцы во главе со Звягиным прибыли в столовую, вся община была уже в сборе. Люди как по команде поднялись из-за столов, разговоры смолкли.

– Приветствую всех, – громко произнес майор. – Прошу любить и жаловать, наше пополнение! – он сделал жест рукой в сторону друзей и бандита и стал перечислять с уместной долей иронии. – Этот брутальный мужчина просил его называть просто Сивый, что ж, его право, хозяин-барин, как говорится. Что касается пареньков, то тут особых пожеланий не было, его звать Денис, можно Лёс, а его друга – Пашка, ну, или Клим. Эти ребята уже успели зарекомендовать себя с хорошей стороны, что, конечно же, поощряется!

На вошедших с интересом смотрели больше сотни глаз, наверное, ища знакомые черты, надеясь отыскать соседа, родственника, коллегу по работе, одноклассника, что потерялся в городе, но каким-то чудом выжил и нашел убежище.

Лёс с замиранием сердца скользил взглядом по женщинам и девушкам, что занимали столы рядом с детьми. Но той, которую он так надеялся здесь найти, не было. Лишь стоявшие рядом друг с другом анархисты Серж и Макс, не сразу узнав друзей, едва кивнули парням, здороваясь. Авторитет Михалыча говорил сам за себя, даже обкуренные разгильдяи вели себя смирно.

– Эльмира, Ирина, двойной паек новеньким! – От произнесенного имени Денис едва не упал, чувствуя, как ком подступил к горлу, и стало тяжело дышать. Только сейчас парень обратил внимание на небольшое окошечко в стене, что отделяло кухню от столовой. А там, зажав рот двумя ладонями, с заплаканными глазами стояла его Эльмира, бледная и похудевшая, но такая красивая. – Эти парни это заслужили!

ГЛАВА 10

«А кто победит – они или мы?»

Рассчитывать на отдельные спальные апартаменты в убежище никто, само собой, не мог, за исключением самого майора Звягина, что спал, как говорится, не покидая своего поста, у себя в кабинете. Остальные же члены убежища, за исключением семейных, коих было, не много, не мало, три пары, были определенны в две «казармы». Мужскую и женско-детскую, кроватями для которых разжились в разрушенной больнице, что была неподалеку.

– Я до сих пор не могу поверить, что это не сон. – Теплое дыхание Эльмиры защекотало шею Дениса. – Так страшно проснуться, а тебя рядом нет, и не было.

– Мне тоже, – шепнул Лёс, чмокая ее в макушку и крепче прижимая нагое девичье тело к себе.

Они нашли себе место на втором этаже здания, в заброшенной, неосвещаемой части строения. Одежда, что в изобилии висела на вешалках-стеллажах или попросту валявшаяся под ногами, была использована в качестве любовного ложа. И лежа теперь в ворохе из различных штанов, рубашек, кофточек и блузок, молодые люди, вспотевшие от жарких любовных утех, чувствовали себя самыми счастливыми на земле. Не хотелось думать о предстоящих на утро делах. Вообще не хотелось думать ни о чем, а просто лежать, прижавшись друг к другу и слышать стук сердца своей половинки, которое билось только для тебя.

– Как тебе удалось сбежать от зомбаков, и что вообще у вас там произошло? – спросил вполголоса Денис.

– Когда вы ушли, мы с Олей принялись за уборку и приготовления обеда из оставшейся еды. Все шло как всегда, никто и не помышлял выйти за пределы Бункера. Наверное, у этих тварей чутье есть на нас, на живых! – возбужденно шептала Эльмира. – И, рано или поздно, они бы добрались до нас, вот только, совсем не вовремя это случилось.

Говорить вслух влюбленная парочка не решалась, ведь сейчас по всему убежищу объявлен отбой. И только первая смена караула исправно несет службу, охраняя торговый центр снаружи.

– А как же они дверь открыли? Она же не выбитая была, да и не смогли бы зомби ее сломать, разве что, Главарь?

– А никто ее и не выбивал, эта Сережа дверь открыл. Он полдня просидел в ожидании вас, точнее, кода вы принесете вкусности с магазина. А когда мертвяки заскреблись снаружи, он подумал, что это вы вернулись. Мы и глазом моргнуть не успели, как в Бункер ворвались зомбаки. Сережку они сразу рвать начали… – девушка зашмыгала носом, и Лёс успокаивающе стал гладить покрывшуюся мурашками спину, понимая как непросто сейчас говорить Эльмире. – А потом они увидели и нас, не знаю, как мне удалось увернуться от всех этих рук и зубов. Когда я выскочила на улицу, там уже разгорался пожар, керосиновая лампа, на которой готовился обед, перевернулась, и загорелись матрацы. Я слышала, как кричит Оля, но я же ничего не могла сделать, Денис…

– Все, все, хватит вспоминать все это. – Лёс прижал крепче плачущую девушку. – И не вздумай винить себя в чем-то, ты бы не смогла ей помочь. Мы тоже потеряли друга, это очень тяжело, я знаю. Поны теперь нет с нами, но мы продолжаем жить и, конечно же, отомстим за него!

Денис не стал вдаваться в подробности смерти друга, то, что именно Оля его укусила и впустила в его кровь заразу. Впрочем, Эльмира приняла его смерть спокойно и не лезла с расспросами, что, да как. За что Лёс ей был благодарен.

Больше вопросов не было, они еще раз занялись любовью, а потом лежали, потеряв счет времени, пока сон наконец не сморил их.

Вой тревожной сирены, что может быть страшней этого звука, раздающегося средь ночи? Позабыв о страшной действительности, спавший с улыбкой на губах Лёс вскочил, будто на него вылили ведро ледяной воды, чем сильно напугал Эльмиру.

– Что-то случилось! – встревожено сказал парень, и принялся натягивать разбросанную одежду. – По ходу, серьезное, раз сработала тревожка, из-за одного-двух мертвецов ее бы не включали!

– А я, что мне делать, Денис? – взмолилась Эльмира, хватаясь за его руку. – Ты что, меня бросишь?

– Нет, что несешь, глупая, – Денис взял ее за шею, заглядывая в глаза. – Я не брошу тебя, но мне нужно узнать, что произошло. Вдруг это нападение? Разве майор не говорил вам, что надо делать в таких случаях?

– Говорил, говорил! – затараторила испуганно девушка. – В случае нападения нужно укрыться в вентиляционной, там прочные и толстые двери, у нас там еще генератор стоит!

– Ну вот, видишь, все просто, – как можно непринужденнее говорил Лёс. Однако «орущая» сирена и начавшиеся выстрелы заставляли его нервы вытянуться в струну, что едва не рвалась пополам. – Одевайся скорей, покажешь мне дорогу в эту самую вентиляционную, я отведу тебя туда.

Через минуту они уже мчались по убежищу, которое кипело от бурной деятельности людей, точно знавших свои действия в критической ситуации. Вооруженные мужчины спешили занять места у закрытых листами металла окон, в которых были сделаны удобные бойницы. Женщины и дети прерывистым потоком спешили в укрытие. Никто не плакал и не истерил, за исключением самых маленьких, сонно хныкающих и недовольных тем, что их разбудили и вытащили из теплой постели.

– Иди к женщинам, – спокойно произнес Денис, на мгновение прижав Эльмиру к себе и чмокнув в щеку. – Иди, иди, со мной все будет нормально, мертвецы не проберутся сюда, мы отобьемся.

– Но…

– Эй, боец, у нас мертвецы под носом, а ты любовь тут крутишь, а ну, мухой занять место на крыше! – строгий голос Володи Грина, вооруженного охотничьим карабином Вепрь-12, оборвал разговор молодых людей. – Девушка, а вам разве не известно, где надобно находиться в такой ситуации?!

Эльмира смущенно опустила наполненные слезами глаза, коротко взглянула на Дениса и побежала вслед удаляющейся женщине с ребенком.

– Все будет хорошо! – закричал Лёс.

Но его снова перебил полный грозности приказ рыжебородого: «Оружие в руки и быстро на крышу! Живо, я сказал!»

– Мертвецы у стен, занять свои места! – меж тем, Грин переключился на остальных мужчин.

Лёс поспешил в казарму, хранить собственное оружие вне оружейной разрешалось. Однако находится оно должно всегда под замком, для чего и служил личный ящик, стоявший рядом с кроватью, которая так же присваивалась владельцу.

Быстро расфасовав по имеющимся карманам магазины с патронами, взяв Макаров и АК-47, Денис, не мешкая, рванул на крышу двухэтажного здания. Лестничные пролеты остались позади, железная лестница, широкий люк, что был открыт и впускал внутрь звуки идущего боя, и вот он на месте.

Теплая, безветренная ночь озарялась всполохами оружейных выстрелов. Несколько десятков защитников убежища растянулись по всему периметру и, жутко матерясь, яростно отстреливались от наступающей нечисти. Четыре прожектора, расположенные по углам крыши, освещали пространство вокруг здания, и от увиденного Лёса затрясло.

Мертвецов было не меньше сотни, и это только те, которых мог видеть парень с одной стороны строения, а что творилось вокруг торгового центра, лучше и не представлять. Однако самым удивительным было то, что зомби, как и положено управляемые несколькими Главарями, поддерживались и остальными монстрами. Трясущиеся тела гусениц-слизняков, названных Проглотами, медленно ползли вперед, стесненные большим скоплением зомбаков. Одиночные выстрелы карабинов, пистолетов, ружей, стрекот автоматов, мат и крики людей, рычание и вопли монстров и мертвецов – все смешалось в жуткий музыкальный «коктейль», сопровождающий адское зрелище.

Денис присел на колено и открыл огонь, искать сейчас Клима и бандита просто не было времени. Слева громыхнуло ружье, справа защелкал пистолет, сосредоточенные на бое мужчины даже не заметили присоединившегося к ним парня.

«Гранаты, нужны гранаты! – в голове Дениса возникли тактические мысли, окончательно вытиснив все остальные. – Где же Сивый, он наверняка взял их с собой. Тогда почему не применяет, черт возьми?!»

Зомбаки, теряя добрую часть своей «армии», достигли таки убежища, и вот уже их руки заколотили по стенам и закрытым металлом входам в бесполезной попытке прорваться внутрь. Стало удобней целиться и стрелять, экономя патроны.

– Мрази поганые! – орал хрипатый мужик, заряжая двустволку. – И тут нас нашли, суки, нигде от них нет спасенья!

Сверкнувшие снизу вспышки оповестили о прибывшем подкреплении. Мертвая армия пустила в ход наиболее опасных бойцов. Зомби-киборги открыли огонь из своего странного, но очень мощного оружия. Несколько сиреневых шаров, с огромной скоростью пронесясь над головами зомбаков, ударили по крыше. Осколки кирпича и бетонных плит разлетелись по сторонам, шипя и дымясь, вперемешку с разорванными в клочья телами людей. Все случилось в каких-нибудь пяти метрах от Дениса, и парень в ужасе отскочил назад, инстинктивно прикрывая голову руками. Послышались новые хлопки и крики людей, а это значит, оружие зомби-киборгов вновь достигло цели.

В какой-то момент Лёсу показалось, что все, это конец! Они не удержат нападающих тварей. В голове мелькнули мысли об Эльмире. Она там, внизу, с другими женщинами и детьми. Но она одна, без него! Кто ее защитит? А если Проглоты пробьются под фундамент, они же умеют рыть ходы?! Что тогда, никто не успеет и глазом моргнуть, как эти монстры окажутся в здании! Парень едва сдерживал себя от того, чтобы нарушить приказ и бросится на помощь девушке.

Ударившая в уши музыка была большой неожиданностью. Кто-то совсем спятил и решил повеселиться напоследок? Лёс услышал знакомую до каждой строчки песню одной из любимых рок-групп – «Сектор газа», давно канувшую в небытие, но по-прежнему популярную у народа. Сомнений не осталось, на такое могли пойти лишь Серж и Макс.

Взревел мотор «Волги», лишь слегка приглушив звучащую песню, что выбрана была неслучайно, и словно гимн неслась теперь из бесстрашно открытых окон машины.

Отстреливаясь от ближайших зомбаков, Денис с замиранием сердца следил за тем, что вытворяли безбашенные, и, надо признать, бесстрашные любители рока и запретных удовольствий.

Машина с красовавшимся на капоте красным знаком анархии, что постепенно забрызгивался кровью и слизью сдыхающих под колесами мертвецов, с упорством танка пробивала себе дорогу. А новоиспеченный гимн звучал громко и ободряюще, во всяком случае, для Дениса. Да, аппаратура у парней то, что надо. Как терпят все это их бедные барабанные перепонки?

С наступлением ночи зажглись адские костры,

Наточите свои мечи, ножи и топоры,

Трупы встали из могил, они жаждут убивать,

Запах смерти все покрыл, пришло время воевать.

Сегодня настал решающий бой,

Рев мертвецов и их дьявольский вой,

Война: кто-кого, они или мы,

На нас наступают посланники тьмы…

Не только жесткие рифы гитар и слова Юрия Клинских (вокалист группы и ее лидер, в народе прозванный «Хой») летели из открытых окон «Волги» в разложившиеся лица мертвяков. Психологическое оружие – это, конечно, хорошо, однако это действует в том случае, когда враг живой и мыслящий. Поэтому без оружия, приносящего физическую смерть, тут не обойтись. И два Калаша, торчащие из окон по бокам машины, оправдывали свое предназначение.

Зомби, чьи тела были усовершенствованы и усилены механизмами, вооружением и защитной броней, вне всякого сомнения, обладающие интеллектом, были отвлечены от «бомбардирования» торгового комплекса. По всей видимости, парочка анархистов этого и добивалась, рискуя собственными жизнями. Один за одним кибернетические мертвецы рухнули на кишащий останками людей асфальт. Снайперы отлично справились со своим делом. Меж тем, звучащая песня, приобретя новое звукошумовое сопровождение, от чего стала очень реалистичной и жесткой, продолжала греметь из динамиков:

…Вся земля горит огнем, решающий день настал,

Все мы с нетерпеньем ждем второй приход Христа,

Наступил Апокалипсис, открылись адские врата,

Вавилонская блудница не искусит Христа.

А кто победит – они или мы?

Архангелы света, иль демоны тьмы?

До тех пор продлится Святая война,

Пока не подружат Бог и сатана…

None

Тающие на глазах запасы патронов вывели Лёса из охватившей на время эйфории. Все происходящее, сопровождаемое музыкой, превратилось в залихватский боевик, а все его участники – в актеров.

– Аптекарь!!! – закричал кто-то на другом конце крыши голосом, знакомым, но в то же самое время, чужим. Может быть всему виной дикий ужас, преобразивший и придавший крику другие нотки. – Аптекарь на крыше!!!

Пашка! Это же Клим кричит!

Люди, что в темноте казались расплывчатыми тенями, и лишь на доли секунды обретали четкие очертания, когда их оружие вздрагивало, выпуская во врага порцию свинца, бросились бежать.

Но вот один из беглецов вскрикивает и, словно от сильнейшего толчка, подлетает в воздух, и там же разлетается в стороны, разорвавшись на десятки кусков. Части тела, кишки и внутренние органы падают на крышу. И уже следующий человек с воплем взвивается над поверхностью, в считаные секунды превращаясь в ужасный суповой набор.

Аптекарь, умевший оставаться невидимым и менять цвет кожи, был поистине неуязвим в ночи.

Однако и с ним судьба сыграла злую шутку. Все его жертвы, умирая, отдавали монстру частицу себя, точнее сказать, каплю, а кто и целые литры крови. Жизненно важная жидкость залила инопланетную гадину, сделав ее видимой.

– Мочите тварь, мочите ее! – надрывный голос Сивого звучал, как симфония. Лёс был безумно рад тому факту, что бандит еще жив и находится совсем рядом.

Воодушевленный присутствием ставших за эти месяцы родными людей, Денис бросился навстречу бегущим. Оставшиеся пятеро членов общины, тем временем, пытались добить распластавшегося на крыше здания монстра. Этот Аптекарь выглядел куда более внушительней того экземпляра, что «посчастливилось» увидеть Лёсу ранее.

– А вот и наш Ромео, мать его! – шутливо поприветствовал бандит Дениса, когда смолкли выстрелы. – Мы тут монстров херачим, а он, значит, прохлаждается, непорядок! Следующий уродец чисто твой!

– Да легко! – в той же манере отозвался парень. – Вот только шнурки поглажу!

– Они уже в здании! – появившаяся из располагавшегося неподалеку люка голова что есть мочи заголосила. – Монстры сделали подкоп!!!

Дальнейшее не требовало разъяснений, принесшего плохую весть мужика едва не снесли с лестницы ринувшиеся вниз люди.

– Я рад, что мы вместе! – коротко бросил Клим Лёсу, на ходу перезаряжая автомат.

– Я тоже! – слегка приобняв за шею друга, искренне сказал Денис. – Патронами не богат?

– Да есть трохи, держи!

Цокольный этаж встретил их в новом обличии. Мраморная плитка, лежавшая на полу, вздыбилась и отлетела. Горы рыхлой земли, щебня и песка обрамляли несколько глубоких ям. И тут уже вовсю кипел бой.

Проглоты, расстреливаемые сейчас со всех сторон, в первые минуты своего появления успели натворить немало дел. Не ожидавшие нападения прямо из-под собственных ног, люди были застигнуты врасплох. Поэтому и потеряли добрую часть защитного отряда. Их окровавленные останки, покрытые слизью, были хаотично разбросаны, как и принадлежавшее им оружие. Однако стоило отдать должное всем, никто не дрогнул и не бросился наутек, возможно присутствие самого полковника Звягина внушало им уверенность в собственных силах. А может быть, и голос бывшего военного, что гремел, как гром, отдавая быстрые приказы. При всем при этом сам Михалыч успевал с успехом строчить из Калаша.

Прибывшее подкрепление из шести человек во главе с Сивым быстро сориентировавшись, кинулось в бой. Довольно крупные, и оттого неповоротливые, монстры были зажаты со всех сторон. Кольцо сжималось, и сбитые в одну кучу три туши гусениц-слизняков застыли, истекая зеленой жижей, изрешеченные пулевыми отверстиями.

Однако радоваться победе было еще рано. Ходы, вырытые Проглотами, в которых легко мог поместиться взрослый человек, стоявший во весь рост, дали путь остальной нечисти. Живые мертвецы ринулись прямо из-под земли, словно в кадрах очередного ужастика. Только вот грим актеров и атмосфера картины была чересчур реалистичной.

– В укрытие! – Сивый взял инициативу на себя, громко скомандовав. – Берегите головы!

Бандит демонстративно поднял руку, в его ладони была граната. Сберег, значит, хитрюга, несмотря на то, что соблазн использовать такое оружие был велик. Несколькими точными пасами, одна за другой, гранаты упали на дно каждой из ям. Взрывы прозвучали практически одновременно. Зомбаков, что уже успели показаться на поверхности и пытающихся вылезти, разметало по краям проходов, засыпавшихся обвалившейся почвой.

Утро выдалось холодным. На редкость холодным. Люди, терзаемые многомесячным адским зноем, все еще не верили в резкую перемену. Однако кое-кто уже кутался в более теплые вещи, спасаясь от пронизывающего до костей сырого ветра. Как такое возможно? Еще ночью все было по-другому. Конечно, в последнее время жара к вечеру ощутимо спадала, но таких кардинальных перемен никто и предположить не мог. Впрочем, предположить можно что угодно, а вот объяснить столь неадекватно ведущую себя погоду было невозможно.

Выживших в ночном побоище людей было немного, и они стояли, сгрудившись на крыше потрепанного войной торгового центра «Яшма+». Женщины и дети не пострадали, и по-прежнему находились в укрытии. А вот способных держать оружие осталось меньше половины.

Хлесткий одиночный выстрел словно бич рассек мертвую тишину.

– Еще один готов, – сидевший на краю здания Ванька Немец повернулся к остальным, кладя СВД на колено. – Все еще лезут откуда-то, уроды!

– Не нравится мне все это, – смотря в низкое от туч небо, с тревогой в голосе сказал Лёс.

Друзья стояли особняком и тихо разговаривали. Сивый же, напротив, был в центре внимания оставшейся группы, находился рядом с майором, заняв место погибшего Володи Грина.

– Да ну, а я думал, тебя все устраивает?

– Не ерничай, Пашка, я серьезно! Эта погода, с ней что-то не так. Неправильно все это, не могут так быстро меняться ее условия, падать и опускаться температура. В конце концов, есть циклоны, они-то и приносят все эти беды на нашу голову, будь то жара, холод, дождь или ветер.

Порыв ветра заставил съежиться. Денис потер покрывшиеся гусиной кожей руки выше локтей. Надо было надеть свитер, как просила Эльмира, когда они смогли увидеться ненадолго после того, как закончился бой.

– Ты думаешь, что кто-то в этом замешан? – с интересом смотря на друга, спросил Клим.

– Я думаю, да.

Новый порыв ветра, еще более мощный, швырнул в лица людей холодные капли дождя. Нет, да какой же это дождь? Это ж снег! Пусть еще мелкий, в виде крупы. Но это снег!

Люди зашумели, вскидывая головы кверху, в недоумении смотря на сумасшедшее небо, сыпавшее на них холодные крупицы. И кто поверит, что несколько часов назад было лето, точнее сказать, ранняя осень.

– Они научились менять наш климат, Пашка! – воскликнул Лёс. – Они полностью контролируют его! Сначала это была аномальная жара, а теперь нас хотят заморозить!

Ветер стих так же резко, как и начался. Наступила необыкновенная тишина. Люди стояли под медленно падающими хлопьями снега. И только возглас молодого паренька лет пятнадцати, закутанного в непомерно большую куртку, прозвучал пугающе, дробя звенящую тишину на тысячи кусков. А по небу, словно кашалот сквозь стаи планктона, рассекая снежинки, плыла сфера космического корабля.

Часть 2

Ледяные трущобы

Интерлюдия 1

Однажды в студёную, тропическую ночь…

Ночью человек слаб. Ночью человек беззащитен. Ставший вдруг черно-белым мир пугает его, рождая в мозгу образы его личных страхов. Человек ждет рассвета, ему необходим солнечный свет, он спасет его. Но это всего лишь заблуждение. С закатом все повторится по новой.

И снова человек, словно тщедушная букашка, забьется в укромное местечко и будет трястись всем своим слабым телом. А взгляд его станет с надеждой взирать в небеса и ждать, когда ночь потушит миллиарды своих холодных глаз и землю озарит рассвет.

Это замкнутый круг, и его не разорвать. Потому что ты – человек. Ты живешь страхом, он тобой движет. Да, порой он побуждает тебя к решительным действиям и тебе кажется, что все, ты его победил. Однако это не так, и ты в этом вскоре убедишься.

Нестерпимый холод сковал тело, жгучая боль, растекавшаяся по обмороженным конечностям, заполнила все сознание девушки. Линда даже позабыла о своей фобии, что неотступно шла за ней всю ее недолгую жизнь. Она больше не думала о мраке ночи как о чем-то ужасном. Безразличие овладело ею. Безразличие ко всему, даже к собственной жизни.

Едва переставляя ноги, словно живой мертвец, девушка брела по заснеженной темной улице. И только кусавший ее мороз, причинявший страдания, напоминал о том, что она еще жива. Она-то жива, а вот Дэйв…

Линда скосила взгляд на озябшие руки. Кровь любимого, в изобилии забрызгавшая конечности, заледенела на синеющей коже. Почему же все так получилось? Почему в этой жизни рано или поздно кому-то или чему-то приходит конец? Это несправедливо! Они же любили друг друга! Любили так, как никто другой на земле! Никому не мешали, никого не трогали. Жили каждый день строя планы и по возможности осуществляли их не смотря на всю тягостность нынешней жизни. Они просто любили друг друга. А его взяли и забрали!

«Кто, смерть? Тогда ответь же мне, сука костлявая, ЗАЧЕМ? – вопросы без ответов всплывали в мозгу Линды один за другим. – Зачем было забирать Дэйва? Ты же знаешь, старуха, что я без него не смогу! Он все, ради чего я жила! Или ты таким способом решила убить сразу двух зайцев? Ты прекрасно понимаешь, теперь я долго не протяну».

Линда осознавала, что все это бред, она разговаривает сама с собой, никто ее не слышит. Однако твердый голос внутри продолжал спорить, спрашивать, он даже кричал, пытаясь докопаться до истины. Ответов, конечно, не было.

Жуткий, невиданный для таких широт холод сковал этот некогда красивейший тропический уголок. Город, и без того разрушенный войной с ожившими мертвецами, а потом и с их «кукловодами», покрыли снега. Оставшихся людей охватила паника, никто не был готов к такому повороту событий. Начались болезни и, как следствие, – смерти. А столбик термометра с каждым днем опускался все ниже и ниже. Человека, отправившегося на улицу и через тридцать минут не возвратившегося, можно было не ждать. Мир окончательно сошел с ума! Или ему в этом помогли?

Линда с трудом сделала еще один шаг и упала. Она больше не чувствовала ног. Ей даже почудилось, что они попросту разбились, разлетаясь на сотни кусков красного льда, когда девушка рухнула в снег. А ведь с того момента, как Линда оказалась на улице, прошло не больше десяти минут. В их уютном гнездышке было тепло, в буржуйке потрескивали дрова, и пахло едой. Она сварила макароны, а на десерт была размороженная банка консервов. Но Дэйв ничего не ел, лежал обливаясь холодным потом и смотрел в потолок. Он почти не разговаривал, а рана на его руке вспухла, превратившись в огромный багрово-синий волдырь. Девушка знала, ее любимый умирал, а что еще более страшно – превращался в зомби. А еще она знала, что он боялся за нее. Поэтому на его часто вздымающейся груди, упершись дулом в подбородок, лежал дробовик.

– Когда я обращусь, не мешкай, стреляй сразу в голову, – в его мутных от боли глазах стояли слезы.

Да, он просил ее сделать это. Он просил убить его! Уговоры Дэйва не увенчались успехом, тогда он заверил ее, что сделает это сам. Что не упустит момента и вовремя надавит на спусковой крючок. Ведь теперь, когда в ней зреет его семя, она обязана жить. Наивный – как же она сможет выжить одна, да еще и выносить ребенка, когда его не будет рядом. Не будет его – значит не будет и ее. В этом обледенелом городе ей некому больше помочь. Последний раз живых людей они видели три месяца назад, когда холод только вступал в свои права.

Дэйв умел держать свое слово, эта мужская черта характера всегда нравилась в нем Линде. Она была рядом и держала его за остывающую руку, несмотря на то, что Дэйв требовал не приближаться к нему. Девушка почувствовала все сама и до того, как прогремел выстрел, оросивший ее кровью вперемешку с серым веществом мозга, успела заглянуть в его угасающие глаза. А потом она вскочила и выбежала из дома. Верхняя одежда? Да зачем она теперь нужна!

Она больше не боялась темноты, и морозная ночь не вызывала в ней никаких эмоций. Все самое страшное в ее жизни уже случилось, а дальше не будет ничего. Только смерть.

Заплаканные ресницы смерзлись, и девушка погрузилась во мрак. Лишь чуткий слух подсказывал Линде, что кто-то приближается к ней, скрипя по снегу ногами.

Глава 1

Монстры снегов

– …Село Оймякон находится на востоке Якутии, население села – 512 человек (2012).

Продолжительность дня варьируется от трех часов в декабре до двадцати одного часа летом, также в летнее время наблюдаются белые ночи и светло круглые сутки. Село находится на высоте 741 метр над уровнем моря, – назидательно подняв палец, без запинки прочитал Лёс. – Так, так, так, что там еще интересного… ага, климат резко континентальный… ну, тут еще про какие-то «экстремальные точки Земли»… а, ну вот, самая низкая температура на земле была зафиксирована в 1983 году на станции «Восток», она упала до – 89,6 °C, или около – 128,6 градусов по Фаренгейту. В таких условиях специальная аппаратура работала на пределе, но работникам станции «Восток» удалось не только без потерь пережить этот день, но и сделать важные замеры. Во как!

Денис отложил книгу на стол рядом с горящей свечей.

– Ну, раз полярники пережили, и мы переживем, – ободряюще похлопав друга по плечу, сказал Пашка Клим. – Тем более что наши – 56 °C – это не их – 89!

– Оптимистично, молодой человек, что весьма похвально! – без доли иронии проговорил отставной майор Петр Звягин. – Вот на таких людях и держится сейчас наш умирающий мир.

В полутемном кабинете майора, освещенном лишь расставленными на столах свечками, было шесть человек. Сам бывший военный, Лёс и Клим, сидевшие на панцирной кровати, напротив стола Звягина, Сивый, расположившийся на табурете рядом с радистом-любителем Лёхой и снайпер Ванька Немец.

– Что-то ребята задерживаются, – с тревогой в голосе проговорил Лёс. – Погода сегодня не самая лучшая, но и не та, что была на прошлой неделе.

Молодые люди переглянулись, каждый вспомнив не прекращавшуюся несколько дней снежную бурю. Именно на долю Дениса, Пашки, Ваньки и Лёхи выпала добыча и поиск пропитания в эту суровую, адски трудную неделю.

За последние месяцы жизнь оставшихся в живых возрожденцев, конечно же, изменилась, как и окружающий их мир. И эти изменения были не в пользу людей. Глубокие, непроходимые снега укутали разрушенный город, засыпав дороги, превратив ландшафт в белую пустыню, из которой гнилыми клыками торчали остовы домов. Частые бураны и крепчающий с каждым новым днем мороз отрезали людей от без того скудных источников пропитания. Добраться до ближайших магазинов и продовольственных складов стало практически нереально. Но голод поистине творит чудеса!

– Уже час прошел, как Макс должен был связаться с нами, – с тревогой в голосе проговорил Лёха. – Не дай бог на Снегозмей нарвались!

– Ага, накаркай давай! – погруженный в собственные мысли Сивый оживился. – Если это так, то шансов выжить у ребят мало.

Сидевшие закивали, смотря на бывшего десятника, – кому как не ему лучше знать, чем чреваты такие вот встречи с новыми монстрами, живущими в снегах. Глаза мужчин невольно пали на руку бандита, точнее на то несуразное, покрытое буграми побагровевших шрамов ее подобие. Левая конечность мужчины сильно пострадала и почти не функционировала, но она спасла его, застряв в глотке твари.

Лёс внутренне похолодел – он все видел, это случилось на его глазах и не только на его. Воспоминания, от которых вспотели ладони, всплыли сами собой.

Утопая по колено в рыхлом снегу, пятеро закутанных с ног до головы в самую разнообразную одежду путников упорно пробирались к намеченной цели. Они шли медленно, теплые вещи, словно импровизированные скафандры, стесняли движения. Лица – с натянутыми масками из шерстяных шапочек с прорезями для глаз, затянутые шарфами, все тщательно сокрыто от колючих укусов мороза.

День выдался ясным и морозным. Небольшой ветер вкупе с 50°-м морозом, конечно же, усиливал крепость последнего. Не привыкшие к таким климатическим условиям люди, ослабленные полуголодным состоянием, быстро выбились из сил. Однако поворачивать назад, сославшись на невероятные трудности, признать свою слабость, никто себе позволить не мог. Именно от их силы воли и упорства зависела жизнь остальных членов общины. И осознание того, что на тебя возложена столь большая ответственность, придавало силы. Заставляло передвигать плохо слушавшимися ногами, мышцы на которых стали будто каменными.

Город был пуст. Звон от давящей на уши тишины начинал сводить с ума. И куда делись полчища живых мертвецов – может, невероятный холод тоже на них повлиял? Хотя это было бы странно с точки зрения тактики. Инопланетяне, устроившие «мертвую зиму» (название прижилось среди возрожденцев, когда майор случайно обронил эти слова), не могли так опростоволоситься, не взяв в расчет того, что мороз может плохо повлиять на их мертвую армию. Однако факты упорно говорили о том, что зомбаков стало на порядок меньше. Что касается монстров, а именно: проглотов, аптекарей и переродышей, то их появления стали еще реже, чем в жаркие месяцы войны. Главари же как настоящие командиры не бросали своей разношерстной мертвой гвардии и периодически появлялись.

Из редких сеансов связи с другими городами, которые пришлось минимизировать из-за кончавшегося запаса топлива для генератора, люди узнали печальные новости. А самая главная из них была о заморозке целой планеты. Говорили даже, что Японию и другие островные и полуостровные государства полностью покрыли снега, и толстый слой льда сровнял их с землей. А еще говорили, что рукотворная зима управляется с земли. Что Останкинская башня, уцелевшая разве что чудом (а может быть, и это было спланировано захватчиками), используется теперь гуманоидами. Они разместили на ее вершине какую-то установку, которая, как утверждают очевидцы, и меняет погодные условия. Что несколько раз за сутки в небо над столицей нашей родины выстреливает синий луч, прямо с вершины бывшей телевизионной башни. О таких вот установках было известно не только в Москве – другие города тоже подтверждали их наличие. Подобраться и разрушить хитрые инопланетные устройства не представлялось возможным, так как сами они были покрыты невидимыми силовыми полями, как и прилегающая к ним территория на несколько десятков метров вокруг. Человека, попавшего в защитное поле, разрывало на куски. А после каждая оторванная конечность оживала и начинала функционировать как отдельный организм. Постепенно мутируя и превращаясь в существо, похожее на таракана, не без схожести его с «материалом», из которого он, собственно говоря, произошел. Человекотараканы были неагрессивны и не нападали на людей, они вообще не покидали пределов силового поля, в котором по-прежнему оставался свой микроклимат. Росла трава, на деревьях висела желтеющая листва. Но что будет тогда, когда кому-то удастся пробить этот непреодолимый барьер? Как поведут себя эти жуткие монстры?

– Привал! – крикнул шедший впереди всех Сивый и махнул в сторону ближайшего пятиэтажного дома.

Люди, идущие одной шеренгой, ступая след в след, конечно же, были рады этому новому распоряжению и поспешили за старшим группы. С того момента, как они покинули пределы убежища, прошло не больше полутора часов, однако этого вполне хватило, чтобы путники совсем вымотались.

Не вызывавшее никаких опасений строение с частично выбитыми стеклами и вырванными дверями подъездов огрызнулось одиноким оружейным выстрелом. В мертвенно тихом городе этот звук произвел колоссальное впечатление, заставив не ожидавших подвоха людей броситься врассыпную. Впрочем, в снег, как будто бы он спасает от пули, прыгнули не все.

Меня же в сугроб опрокинуло само скользящее попадание в плечо.

В доли секунды сориентировавшийся Сивый открыл огонь из автомата по одному из оконных проемов второго этажа. Кто-то взвизгнул, застонал, послышались невнятные бормотания. Характерное для зомби поведение отсутствовало – значит в доме был кто-то другой, возможно даже человек. Хорошо, если он один, а если это банда мародеров? С наступлением «мертвой зимы» нападения таких вот группировок, обычно немногочисленных, шесть-десять человек, участились.

– Лёс, ты как, куда тебя?! – подскочивший Пашка Клим протянул мне руку в шерстяной перчатке. – Встать можешь?!

– Да нормально все, – прокряхтел я, хватаясь за руку друга и вскакивая из сугроба. – Вскользь меня, через одежду, навылет.

– В здание, быстро, будьте начеку! – скомандовал бывший десятник и устремился к дверному проему, увязая в глубоком снегу.

Молчавшие все время анархисты Макс и Серж (они вообще мало говорили, когда заканчивалась травка – «горстка для скорости», как называли ее сами парни) бросились следом, стараясь держать разбитые окна под прицелом калашей. Мы с Пашкой последовали их примеру.

На втором этаже, в одной из комнат, из окна которой по нам стрелял снайпер-неумеха, нас ждал сюрприз. Конечно, сейчас мы были готовы ко всему, но никак не к тому, кто предстал пред нашими глазами.

На вид мальчишке было лет десять-двенадцать: худое, заострившееся лицо, загнанный взгляд глубоко посаженных глаз, непомерно большая одежда болталась на высушенном теле словно на узнике Бухенвальда.

Мальчик лежал на грязном полу, поджав под себя ноги, маленькая сухая ладошка, посиневшая от холода, прижимала темно-бурое пятно, проступившее на рваном плече. Ружье, из которого он отважился стрельнуть, лежало рядом.

– Черт! Ну зачем ты стрелял, пацан? – нервно проговорил сивый. – Тебя нам еще не хватало!

– Дай посмотрю, что у тебя с плечом? – сказал я, приближаясь. Мальчик дернулся в попытке отползти, лицо его исказила страдальческая гримаса. – Да не бойся нас, мы не бандиты…

– Берегитесь! – казалось, в этот крик раненый мальчик вложил все свои оставшиеся силы.

Я резко обернулся, и в эту же секунду прогремел первый выстрел. Макса, принявшего огонь на себя, швырнуло об стену. Парень, ударившись головой о кирпичную кладку, рухнул как подкошенный. Только бы раздобытый им бронежилет выдержал попадание.

Череда выстрелов из разнообразного оружия сотрясла помещение, расщепляя и дробя дверной проем. Однако на этом попадания стрелявших и закончились. Наш небольшой отряд с успехом укрылся в двухкомнатной квартире. Потерявшего сознание атлета Макса оттащили в безопасное место, подальше от дверей.

– У вас есть возможность выжить! – долетел до нас приглушенный уверенный голос. – Я думаю, вы это оцените, все, что требуется для удачной сделки, – так это попросту сложить все ваше барахло в кучу и свалить, не провоцируя нас!

Мы молчали.

– Ну же, смелее, или вы хотите повторить судьбу своего товарища?! – издевательским тоном продолжил невидимый парламентер. – У вас есть минута, чтобы сделать правильное решение, в противном случае все вы сдохнете, уж поверьте моему слову!

– Сколько их? – тихо спросил Сивый, повернувшись к раненому мальчику.

– Пять, – одними губами ответил тот. В глазах ребенка стояли слезы.

– Косой, с каких это пор ты стал таким грозным, уверенным в себе, даже время мне и моим ребятам на раздумье выделил? – неожиданно громко крикнул бывший десятник.

Повисла тишины, я с нетерпением ждал ответа, удивляясь происходящему.

– О-о-о, кого я слышу, Сивый, это никак ты?! Выжил все-таки, крысеныш поганый! Правильно, таких гнид нелегко замочить!

– По голосу слышу, не рад ты мне?! – невозмутимо продолжил бандит, подмигнув мне. В это время рука его скользнула в кармашек самодельной разгрузки, доставая гранату. – Так разве относятся к старым приятелям?

– Так относятся к предателям!

– Опа, с этого места прошу поподробней?! – Сивый бесшумно двинулся вдоль стены к пустому дверному проему. – Это кого я предал, Косой?

– Юрий Алексеевич зря пригрел такую змею, как ты, у себя на груди! – зло заорал его оппонент. – Говорил я ему, что ты струсишь, сбежишь, предашь в ответственный момент, только он не слушал! За что и поплатился!

– Что за бред ты несешь, Косой, у тебя от водки совсем мозги высохли? Я никого не предавал, десятник умер у меня на глазах, сгорел дотла, ничего не осталось, только горстка пепла!

– Был бы я рядом, этого бы не произошло!

– Я всегда знал, что ты хочешь занять мое место! – жестом Сивый приказал мне и Пашке продвигаться к выходу, у которого уже стоял сам, специально говоря в обратную сторону от двери и прижимая ладонью рот, чтобы его голос оставался далеким для ушей находившихся в засаде людей. – Нездоровое у тебя влечение было к боссу! Я даже в сомнениях мучился по части твоей ориентации, а послать запрос на ту зону, где ты срок мотал, сейчас не представляется возможным! Ребята, что сейчас с тобой из наших, или новенькие – я думаю, им интересно будет узнать тебя поближе?!

– Ты охренел, Сивый, ты что, под петуха меня подписываешь? – в негодовании взревел Косой, послышались тяжелые шаги. – Да я тебя…

– Да нет, ты сам определился!

Граната взорвалась прямо посреди бегущих. Банду мародеров разметало по лестничной площадке. Так что мы с Пашкой, выскочившие вслед за прогремевшим взрывом, обнаружили одни лишь окровавленные трупы.

– Нервы – все беды от них, – спокойно произнес бандит, подходя к одному из тел. Рывком перевернул его на спину, заглянул в единственный остекленевший глаз. – Вот так вот, Косой.

Хорошенько обыскав пятерых мародеров, так удачно убитых одной лишь гранатой, мы разжились нескудным трофеем. Вооружение банды состояло в основном из охотничьих ружей, отличался в этом случае лишь сам предводитель – Косой, у него был АК-47. С едой у грабителей тоже было неплохо: восемь банок тушенки, пять рыбных консервов, три пачки чая, сухари, конфеты и печенье. Ну и конечно же – водка! Десять бутылок, причем пять из них Косой носил в своем бесформенном вещмешке.

Раненого мальчика, которого звали Игорем, мы взяли с собой – не бросать же ребенка в беде. Он не был виновен в том, что стрелял по нам, бандиты использовали его как наживку, а он в свою очередь пытался выжить и исполнял все поручения.

Сивый извлек из его плеча пулю и обработал рану. Игорь героически стерпел боль и даже не заплакал.

Анархист Макс также отделался легко – вместо дырки от пули в спине, от которой спас бронежилет, получил шишку на голове.

Наш поход сквозь заснеженный город продолжается. Цель ясна – автопарк снегоуборочной техники. Но как добраться до него, когда на пути столько препятствий?

Никто тогда не знал, с чем нам придется столкнуться часом позже, после короткого боя с мародерами.

Ангар с техникой, на удивление всем, оказался не тронутым войной. Строение выглядело таким, каким и было всегда, взрывы, стрельба и огонь так и не добрались до этого места. Кому летом вздумалось бы сюда забираться и угонять снегоуборочные машины? Это, несомненно, радовало, теплилась надежда, что трактора в рабочем состоянии и есть топливо хотя бы на первое время.

Ржавый замок разлетелся от выстрела, Сивый откинул тяжелый дверной запор. Заваленные плотным снегом двухстворчатые ворота ангара даже не шелохнулись, когда бандит потянул за ручку.

Несмотря на теплую одежду, крепчающий к полудню мороз все плотнее сжимал наши тела в свои ледяные клещи. А тут еще снег, который пришлось разгребать руками. Занятый работой, я не успел понять и разглядеть, что произошло.

Крик Игоря заставил вздрогнуть – мальчика, находившегося рядом со мной, смело будто смерчем. Нечто длинное, около шести метров, змеевидное, покрытое густой белой шерстью исчезло под слоем снега. Лишь окровавленный ботинок, непомерно большой, нелепо смотревшийся на ноге ребенка, остался на белой поверхности.

Не в силах ничего вымолвить, оцепенев, мы смотрели на то, что осталось от мальчугана. А разум предательски рисовал нам ужасное чудовище, что скрывалось под снежным настилом и, возможно, уже выбирало новую жертву, заморив червячка ребенком. Даже Сивый, первым скинувший с плеча автомат, казался растерянным, что уж говорить о нас.

Монстр в снегах бездействовал недолго. Второй молниеносный выпад твари сбил с ног наиболее сильного его противника, коим являлся бывший десятник. Сивый ничего не успел сделать, лишь отлетевший в сторону автомат ударил о стальные ворота ангара, а его самого закружило в сугробе словно в снежном вихре. Открывать огонь никто не решался, слишком велик был риск задеть самого бандита. Нам ничего не оставалось, как только смотреть за этой жуткой бойней и надеяться на чудо. И осознание того, что если Сивый проиграет, то мы все, один за другим, будем растерзаны этим новым монстром, давило на нас многотонной плитой безысходности.

Однако счастливчику бандиту сегодня чертовски везло. Уши резануло шипение и писк. После чего существо, опутавшее Сивого на манер питона, вздрогнуло, по всем многочисленным кольцам его мохнатого тела прошла судорога, и оно обмякло, ослабив смертельные объятия. Бандит еще раз провернул свой боевой нож, вогнанный в череп змеевидной твари, и выдернул его.

– Ну чего вылупились-то, помогите мне наконец! – прохрипел он, выводя нас из ступора. – Эта тварь мне руку успела заглотить!

– Мать твою, это что за хрень такая! – Серж первым подскочил к бандиту. – Вот срань, вроде змея, а шерстью покрыта…

– Надо челюсти разжать, – подоспевший Клим в нерешительности взялся за сомкнутые на руке бандита зубастые жвала бестии. – Ну-ка помогите мне, ребята!

– Скорей, скорей, пацаны, сил уже нету терпеть, – зашипел Сивый, в его мутных от боли глазах стоял страх. – Жжет мочи нет, может быть, яд действует, если у этой твари он есть! Тогда все, мне кирдык, братва, отбегал свое!

– Да ты жути не нагоняй, у таких больших змеюк обычно яда нет, – успокаивающе сказал я, помогая другу освобождать руку.

– У земных, может, и нет, а у этого лабораторного эксперимента пришельцев может быть все.

Мертвый монстр не вызывал страха, отвращения и выглядел вполне мирно. Белый, как говорится, и пушистый, с желтыми с ромбовидным зрачком глазами. И только контур тела проглоченного целиком мальчика нелепо и страшно проступал на его длинном теле.

Конечность бандита удалось освободить далеко не сразу, загнутые назад клыки снежного змея даже после смерти его самого не хотели отпускать свою жертву. Только после того, как всю голову твари искромсали ножом, операция увенчалась успехом, однако на саму руку Сивого было страшно смотреть.

– Эй, ты что, оглох?! – Клим толкнул Лёса в плечо, вырывая из пучины воспоминаний. – Пошли, говорю, ребята вернулись, надо помочь разгрузиться.

– На них напали! – стоявший на пороге Ромка Файзулин, двадцати пять лет отроду, высокий, худощавый, с черными, как смоль, волосами, которого все звали просто Файзула, пытался отдышаться. – Еле ноги унесли, Грек с Игнатом погибли, Серж ранен, остальные вроде целы.

Шокированный такими известиями, Денис вскочил с кровати. Нехорошее чувство, холодом засевшее в груди парня с того самого момента, когда группа уехала на поиски пропитания, было оправдано.

– Черт! – ладонь Звягина звонко ударила по столешнице, глаза гневно сверкнули. – Кто это был? Кто на них напал?!

– Монстры, – развел руками Файзула. – Они говорят, что таких еще не видели.

Интерлюдия 2

Берлинские страсти

Was macht ein Mann,

Was macht ein Mann,

Der zwischen Mensch und Tier

Nicht unterscheiden kann?

Was?

Rammstein, «Tier», album «Sehnsucht», 1997 г.

– Да как ты смеешь, сучка, ты на кого руку подняла, маленькая дрянь!!! – заорал Ганс, брызжа слюной. Удар кулаком в лицо сбил Хельгу с ног. Девочка упала на заваленный грязным тряпьем диван. – Я тебя спрашиваю, стерва! Забыла, кто тебя спас, кто кормит тебя, защищает?! Отвечай!

Ганс нагнулся к плачущей девушке, тщетно пытавшейся остановить хлещущую из носа кровь. Хельга была так слаба и беззащитна, она была еще девочкой, ей едва исполнилось шестнадцать.

– Что, дар речи потеряла? – мужчина снова был пьян, его глаза светились злобой, но она постепенно уходила, сменяясь похотью. Девочка знала этот взгляд, в такие минуты она была готова на все. Почти на все. Даже на боль, пусть бьет, она потеряет сознанье и не будет реагировать на его извращенские штучки. – Ну зачем же ты огорчаешь меня, маленькая моя? – голос Ганса стал хриплым, он принялся грубо ощупывать упругое молодое тело. Девушка заплакала, попыталась сомкнуть ноги, но ее насильник успел засунуть между ними свою руку. – Расслабься, тебе будет хорошо, вот увидишь.

Он толчком проник в нее, не снимая собственной вонючей одежды, которую носил, наверное, с самого начала этой ужасной зимы, и тяжело задышал.

А ведь когда-то он был ее соседом. Взрослый угрюмый дядя, который жил на одной с ней лестничной площадке. Который изредка разговаривал с ее отцом, когда они встречались в подъезде, он жал ему руку, спрашивал, как дела. А Хельге он просто кивал, едва улыбнувшись краями губ. Да, когда-то он был другим, и девушке даже было жаль этого одинокого человека, не знающего радостей семейной жизни.

Все было другим. У нее были родители, маленький братик, подружки, с которыми они весело проводили время, школа, где в одном с ней классе учился Тилль Цукерман. Боже, какой же он был красивый, хорошо сложенный, безоговорочный лидер среди остальных мальчишек и по праву занимающий должность капитана в школьной футбольной команде!

Крупные слезы потекли из глаз Хельги, она пыталась представить на месте Ганса его, Тилля. Но как, ведь с ним у них ничего не было? Парень, с которым она начала встречаться на зависть всем девчонкам в школе, не спешил с этим. Хотя она точно знала, что Цукерман страстно желал ее. Особенно тогда, во время летнего похода, когда они остались наедине, укрывшись от дождя в трехместной палатке.

Ганс всхлипнул, застонал, больно трясь небритым подбородком о ее шею, все его тело сотрясла сладостная судорога. Хельгу исказило от отвращения, она чувствовала, как его семя заполняет ее.

– Тебе понравилось? – перегар ударил в нос девушки, мужчина с надеждой смотрел на нее. Хельга перевернулась на живот и закрыла ладонями измазанное в крови и слезах лицо. – Ничего, маленькая блудница, тебе еще понравится, сама будишь умолять меня сделать с тобой что-нибудь эдакое!

Она молчала, зная, что все повторится через полчаса. А сейчас Ганс снова нальет себе спиртного, откроет банку с консервами и будет пить, куря одну сигарету за другой.

Как же она ненавидела его! А что еще больше – боялась. Поэтому всякие попытки убить пьяного мужчину, забывшегося смертельным сном, отпадали, не сумев сформироваться даже в ее воображении.

Убежать? А куда? Куда она пойдет в этом обледеневшем городе, где снежные сугробы достигали балконов вторых этажей? А на улицах монстры и ходячие мертвецы. И как бы ни было горько признавать тот факт, что она полностью зависит от этого старого извращенца, именно так это и было.

Отец. Девушка надеялась, что он когда-нибудь вернется, сможет добраться до дома и убьет этого мерзкого червя. Заразившиеся мама и брат умерли на ее глазах. Ганс зарубил их, а потом отвел ее к себе домой, успокаивая и убеждая, что с ним ей будет безопасней. С тех пор она здесь, в этой тюрьме, в этом аду! И только надежда на то, что отец, уехавший в командировку до событий, случившихся в городе, вернется, поддерживала в ней стремление жить.

Во входную дверь негромко, но требовательно постучали. Хельга вздрогнула, переворачиваясь на спину.

– Тсы-ы-ы-ы, – приставив палец к губам, прошипел Ганс, хватаясь за длинную рукоять своего топора.

– Ганс, сосед, это я, Кристоф! Кристоф Шнайдер! – приглушенно произнес человек за дверью. Хельга не поверила ушам – столько месяцев ожидания, постоянное нервозное состояние, подавленность, побои от рук взрослого мужчины, унижение и сексуальные домогательства, может быть, они довели ее? У нее поехала крыша? А больное воображение сыграло с ней злую шутку?

– Сосед, это я, ты еще живешь здесь?

Сомнений больше не было, это ее отец! Папочка! Папуля!

– Я здесь, папочка, спаси меня, я здесь! – сквозь плач прокричала девушка. – Спаси, папа…

Ее отчаянный крик заглушил грохот выстрела. Замок вылетел, а дверь с силой распахнулась. На пороге стоял отец. Большое количество одежды, надетой друг на друга, чтобы спастись от лютых морозов, не скрывало того, что мужчина сильно похудел. Потемневшее лицо, на котором совсем непривычно смотрелась рыжая борода, испещрено шрамами, голубые глаза, словно крупинки льда, смотрят то на притаившегося соседа, то на плачущую дочь.

– Что ты с ней сделал, мразь!!! – такого голоса она еще не слышала от своего отца. – Что ты сделал с моей девочкой?! Отвечай, паскуда!

– Эт… эт… это не то, что ты думаешь, Кристоф! У нас с ней все обоюдно, я бы никогда не смел притронуться к ней, если бы она не позволила…

Нелепые оправдания оборвались. Кристоф, в один миг преодолевший расстояние, разделяющее их с Гансом, саданул его прикладом дробовика в лицо. Насильник отлетел, опрокидывая небольшой стол с расположенной на нем снедью. Захрипел, захлебываясь кровью, давясь осколками собственных зубов.

Хельга неожиданно для самой себя засмеялась. И этот смех был страшен.

Обезумевший от ярости отец продолжал наносить удары, превращая голову Ганса в кровавое месиво. А она хохотала, как никогда в жизни, наслаждаясь предсмертными конвульсиями агонизирующего насильника.

Ворвавшиеся в комнату вооруженные люди застыли, наблюдая за происходящим. Их замершие лица, словно маски, не выражали ничего. Слишком много крови на их руках – сотни смертей, отразившихся в их глазах, таких мало чем удивишь.

Теперь все наладится, Хельга твердо знала об этом, ведь рядом ее любимый папа. А заснеженный Берлин не будет таким холодным, когда рядом есть любящий человек.

Глава 2

Начало пути

– Так продолжаться больше не может, и вы все, немногочисленные жители нашей общины, думаю, с этим согласны? – спросил майор, обводя взглядом всех присутствующих. Люди, собравшиеся в полутемной столовой, закивали, ропща на судьбу, на невыносимые условия, на «мертвую зиму», голод и всяческие другие лишения. И только поднятая вверх ладонь Звягина смогла унять начавшийся гомон. – Нужно кардинально менять нашу жизнь! Да, мы к этому шли, стремились, но последнее нападение мертвецов, а потом и наставшая резко зима, мягко говоря, смешали наши карты.

Эльмира, сидевшая рядом с Денисом, испуганно сжала его ладонь. Слова майора означали одно – что скоро им придется расстаться.

– Отсиживаться здесь и ждать того, что очередной поход за едой, топливом, медикаментами станет последним. Нет! Такую смерть я бы не хотел себе. Уж лучше в бою, за нужное, правое дело! Пусть мои слова звучат пафосно, но это так! – задыхаясь от волнения, что было весьма редко, говорил бывший военный. – Нашим друзьям из сопротивления, что более организованно в других городах, крупнее нашего, удалось выяснить причины этой лютой зимы. Все еще можно изменить, они в этом уверены. Искусственная зима поддерживается инопланетными устройствами, или так называемыми замораживателями, что расположены в уже известных местах, в разных точках страны, практически в каждом крупном городе. Это информация ранее доводилась до вас, но в более сжатой форме. Сейчас мы обладаем более полными сведеньями. И могу заверить в одном: нашим друзьям из соседнего Новотроицка удалось найти способ, как подобраться к ближайшей к нам установке, располагающейся на телевышке.

– Класс! – не сдержался Серж; несмотря на свежее ранение в ногу, выглядел он бодро. – Значит, командировочка предстоит!

– Да, предстоит, – майор подался вперед, упершись руками в стол. – Только, я думаю, не все этому рады, как ты, Серж! – его глаза на мгновение встретились с Лёсом. Звягин знал об их с Эльмирой связи, они одни из немногих были здесь парой. – Поэтому принуждать кого-то к этой рискованной операции я не собираюсь. Не имею права такого. Могу лишь добавить: у любого из вас есть шанс погибнуть за банку консервов или же за реальное изменение хода войны – выбирайте.

Сборы. Переезд. А все прекрасно знают, что переезд – хуже пожара!

Бьющая путь в снегу впереди колоны машин снегоуборочная техника, а в нее входило ни много ни мало два трактора: К701 и МТЗ-80 «Белорус», довольно хорошо справлялась со своей задачей.

Перевезти все и всех за один раз не представлялось возможным. Поэтому первым рейсом было принято решение отправить женщин и девушек, не имеющих детей. Запасы топлива не позволяли сначала пробить путь и произвести разведку. Поэтому риск отправившихся в первой партии людей многократно возрастал.

Бомбоубежище, расположенное под заводским комплексом «Никелькомбината», встретило людей на удивление спокойно. Два десятка невероятно медленных, промерзших мертвецов, бродивших по территории, были абсолютно беспомощны. С ними играючи расправились: Лёха, племянник майора, с быстро прилипшим и звучным прозвищем Шрам (его лоб украшала багровая борозда, оставшаяся от глубокого пореза), и Файзула, соревнуясь в забаве – кто больше.

Замок, что Сивый повесил на оружейный склад, располагавшийся в первой части убежища, также остался нетронутым, весь арсенал был в целости и сохранности. Такое везение наводило на мрачные мысли о том, что после невероятной, удивительной удачи обязательно случится нечто очень плохое. И это, конечно же, случилось.

Вторая партия перевозимых в бомбоубежище людей, напичканных в имеющуюся технику словно шпроты в банку, уже подъезжала к месту назначения, когда с серого, низкого неба сорвались крылатые твари.

Монстры с размахом крыльев до пяти метров не были похожи ни на одно из земных существ, живших когда-либо на земле. Чужеродность этих крылатых бестий наводила ужас.

Комок черных змей, переплетенных друг с другом, откуда беспорядочно торчали шипастые и когтистые конечности, – и всю эту мерзость поддерживали в воздухе рваные перепончатые крылья. Ко всему прочему эти уродливые существа жутко орали, плюясь по движущейся технике черной вязкой слизью.

– Воздух! – заорал Сивый, будто герой советского фильма про войну, вдавливая педаль газа. Нива «Шевроле», замыкавшая колонну, послушно понеслась вслед остальной технике. Сидевшие друг на друге на заднем сиденье четыре женщины и два ребенка с побелевшими от страха лицами напоминали сейчас мертвецов. – Мать моя женщина, этого нам еще не хватало! Нужно валить по холодку, пока ветер без сучков, правильно я говорю, Лёс?!

Денис кивнул, передернул затвор автомата. Стрелять на ходу не самое лучшее занятие, а когда опыта в этих делах нет совсем, то это становится в сотню раз трудней. Однако стрельбы уже было не избежать, она хоть как-то отвлекала от страха, придавала уверенности.

С других машин уже открыли огонь, и первыми в этом деле были анархисты Серж и Макс, что неслись на своей разукрашенной «Волге» впереди всех. Старенькая машина, несмотря на погоду, не подводила и совсем недавно внешне преобразилась. Макс, неплохо владевший искусством граффити, внес новые красочные образы, которые вкупе с основным знаком анархии на капоте машины выглядели очень органично. Черепа, что проступали сквозь тьму на дверцах машины, смотрелись будто настоящие, а огонь, бурливший в их пустых глазницах, казалось, вот-вот вырвется и обожжет смотрящего.

Летучие гады не отставали не смотря ни на что, и даже смерть и ранение нескольких их собратьев не смогли повлиять на их упрямый характер. Над несущейся на всех парах техникой теперь кружилась гигантская воронка, состоящая из более чем полусотни существ. Периодически из ее тонкого основания вырывались несколько гадин и, разделившись, устремлялись каждая к своей цели. Слизь, которую так метко разбрызгивали существа, медленно, но верно проявила свои скрытые способности. Обшивка машин, стёкла и все то, чего коснулось вязкая жидкость, начали плавиться и разрушаться.

– Вот твари, они нам всю машину уделают! – глаза Макса светились от ярости. – Ну-ка, дамочки и их детишки, прошу поднять ваши ноги вверх! – не терпящим возражения голосом проговорил парень, оборачиваясь к утрамбованным пассажирам. – У меня тут на полу сюрприз припасен!

– Давай, Макс, шарахни по ним! – Серж, что выжимал из «Волги» все что можно, в нетерпении запрыгал на сиденье, когда в руках Макса появился гранатомет. – Бей в воронку, прямо в центр!

– Без сопливых уж как-нибудь разберемся, – шутливо бросил его напарник, протискиваясь в открытое окно. – Скорость лучше сбрось и веди ровней, гонщик, твою мать!

Серж послушно исполнил требуемое, и тогда Макс, не теряя времени, разрядил свое оружие. Граната, ударившись о движущуюся черную массу, взорвалась. Воронка из тел летучих змеенышей потеряла всякую форму, разлетелась на множество частей, орошая снег рваными, обожженными останками.

– Ни хера себе, а я до последнего сомневался, что ты попадешь! – заликовал Серж. – Ты где так из этой пушки стрелять научился, в кино подсмотрел?!

– В армию ходил, в отличие от некоторых, чью жопу богатенький папа откупил, – без всяких эмоций произнес качок. – Вот так вот, друг, а ты говорил, что от долга родине, который, естественно, не занимал, пользы нет.

– Уходят, улетают, гады! – не веря своим глазам, закричал Лёс. – Получили по полной!

– Молодцы, пацаны! – похвалил Сивый, снижая скорость. – В этот раз отбились! Это нам повезло, что у них РПГ был, только вот гранат на него совсем мало осталось.

Напуганные нападением летучих чудовищ, которых стали называть просто – змеенышами, люди постепенно приходили в себя, осваивались в новом жилище, разбирали вещи и постельное белье.

– Значит, эта ночь последняя? – в больших карих глазах Эльмиры стояли слезы. – Утром вы уезжаете?

– Ты что, уже хоронишь меня? – как можно бодрее спросил Лёс. – С чего ты взяла, что она последняя, будут у нас еще ночи и дни, даже надоесть друг другу успеем, вот только разберемся с гуманоидами!

– Я не шучу, ты можешь не вернуться.

– И я не шучу, если будет суждено, то вернусь, если нет, то значит так на роду написано.

– Не верю я больше во всю эту чепуху с судьбой, Денис, сказки все это! Неужели у большей половины человечества на земле где-то там «на роду» написано, что все они должны умереть и превратиться в ходячие трупы?! Бред!

– Знаю я, – Денис привлек девушку к себе, обнял, уткнувшись в волосы, напрочь пропитавшиеся запахом пищи. – Ну а какого ответа ты от меня ждешь? Какой гарантии? В нашем случае остается только одно – надежда, а она, как ты знаешь, умирает последней.

– Это я умру тут без тебя, – уткнувшись в плечо парня, тихо сказала Эльмира.

– Не говори ерунды, никто еще не умирал от разлуки! – строго посмотрел на девушку Лёс, нахмурив брови. – Все, завязывай со слезами, устроила тут страсти не хуже мексиканских сериалов! Тебе еще ужин с Иринкой готовить и кормить потом всех, дуй давай на кухню, у меня у самого еще дел много.

– Как же, с Иринкой, найди ее сейчас, совсем стыд потеряла! И этот твой друг Пашка хорош, запудрил девчонке мозги, а она наивная…

– А что здесь такого? Ну зажимаются молодые люди в разных углах, это ж молодость, гормоны! – улыбаясь, развел руки в стороны Денис. – Да и время нынешнее не для глубоких раздумий и нравственных ценностей, которые еще до войны утерялись…

– Конечно, конечно, мужская солидарность, хватит философствовать! – Эльмира нарочно сделала строгую гримасу. – Знаем мы ваши гормоны, как и нравственные ценности.

Ночь пронеслась, и, казалось бы, совсем недавно смежавшиеся веки раскрылись от звука будильника.

– Клим, вставай, нас ждут великие дела, – хриплым со сна голосом проговорил Лёс.

– Уже утро? – разбуженная Эльмира потянулась, прижимаясь к Денису.

– Да слышал я, не глухой, – недовольно отозвался Пашка. – Встаю.

– Так быстро ночь прошла – мне кажется, я совсем недавно уснула, – сонно отозвалась Ира, спавшая вместе с Климом.

Бомбоубежище было большим – в нем легко могло разместиться до пятисот человек. Еды и спальных мест хватило бы всем. Однако выживших возрожденцев было гораздо меньше, поэтому люди чувствовали себя здесь весьма привольно и даже смогли выбрать отдельные апартаменты.

Друзья решили не разделяться и заселились со своими спутницами в одну небольшую комнату, разделив ее пополам громоздким шкафом и повесив занавески. Девушки на скорую руку навели марафет, сделав казенное помещение уютным, похожим на настоящий дом. Только вот жить в нем пока что предстоит им одним.

Встать раньше, за час до общего подъема, которым теперь командовал Сивый, парни договорились еще вечером. Предстоящий путь, возможно, станет последним в их жизни, и поэтому друзья решили не отходить от вековых традиций своего народа и погладить дорожку. Пусть говорят, что с утра пьют либо аристократы, либо дегенераты. Тем более что вместо пресловутого шампанского у них была водка.

Девчонки оперативно накрыли на стол, от изобилия мясных и рыбных блюд с различными гарнирами в прямом смысле кружилась голова. Давно возрожденцы не видели столько запасов съестного, коим было завалено несколько пищевых складов.

– Плескай! – оглядев граненые стаканы, весело произнес Пашка, потирая ладони друг об друга. – Что тянуть!

Лёс молча разлил спиртное.

– Майор Звягин этого не одобрит, – сидевшая рядом с Климом Ирина с тревогой посмотрела на молодых людей. – С утра и водку…

– Так кто ж ему об этом скажет, – хохотнул Пашка. – Стукачей средь нас нет, а если и заведутся, сам лично пристрелю!

– Давай, – произнес не разделявший веселого настроения друга Лёс, беря свою порцию спиртного. – За удачный поход и за скорое возвращение!

Они выехали, когда рассвет едва забрезжил на горизонте, пролив на белую снежную гладь кровавые краски. Как и предполагал бывший военный Петр Михайлович Звягин, не всем по душе пришлась затея покинуть новое убежище и отправится в неизвестность. Упрекать в этом кого-то не входило в его планы, к тому же оставшиеся женщины и дети нуждались в защите, пусть и находились в самом безопасном месте в этом городе. Однако в расчет стоило брать и то, что враг – это не просто тупые зомби с единственной потребностью жрать, а порой коварные и очень умные монстры, выведенные инопланетными оккупантами.

К-701, за рулем которого сидел Ромка Файзулин, шел впереди, расчищая путь. В прицепе, что тянул за собой трактор, уместились дизельный генератор и несколько бочек с топливом, а также радиостанция, спрятанная в небольшой, но довольно теплой будке, которую сколотили второпях из подручных материалов. Сам создатель аппаратуры, Леха Шрам, расположился здесь же, периодически вступая в переговоры с ждущими подмоги новотройчанами. Второй трактор, «Белорус», решено было не брать из-за слишком большого расхода солярки. Сивый, Лёс, Клим и Ванька Немец, разместившиеся в ниве «Шевроле», ехали вторыми. Следом «Волга», в ней майор, Серж, Макс. Колонну замыкал внедорожник Chevrolet, перевозивший большую часть всего арсенала, что взяли с собой возрожденцы. Крутил баранку джипа седовласый, малоразговорчивый дядя Витя, отправившийся в это безумное приключение с единственным выжившим членом своей семьи, сыном Колькой. Упрямый и смелый парень настоял на том, чтобы его взяли, несмотря на то, что сам отец был против этого. Юнцу совсем недавно исполнилось шестнадцать лет, а он рвался в бой и не хотел отсиживаться в убежище. Заставив чувствовать себя неловко совсем взрослых Женьку Гусака и Сашку Романова, решивших остаться в бомбоубежище.

Снег пошел ближе к обеду, сначала это были редкие, крупные хлопья, которые, кружась, медленно опускались на землю. Однако быстро снегопад приобрел совсем другой характер, теперь сквозь белую пестрящую пелену едва можно было различить впереди идущую машину. Бешеные порывы ветра без устали швыряли белую гвардию зимы, намертво запечатывая ее тельцами окна движущейся технике.

Люди с тревогой, до боли в глазах всматривались в белесую завесу. Ощущение того, что вот-вот кто-то страшный вырвется из-под ее защиты и нападет, не оставляло никого. Завывающий, словно и впрямь как зверь, ураганный ветер только усиливал эти ощущения.

Поначалу мелькавшие по сторонам размытые силуэты приняли за игру воображения. Однако когда в руках Лёса заработала рация и испуганный голос Файзулы проорал: «Монстры!!! Напали монстры!!!», все сомнения были развеяны.

– Не останавливаться! Гони вперед! – вырвав из рук Дениса рацию, закричал Сивый. – Остановимся – и нам хана!

Раздались первые приглушенные выстрелы. Лёс в отчаянье и испуге крутил головой, силясь хоть что-то разглядеть, автомат в руках уже ждал своего часа.

– Что за монстры, где они?!

Возмущенный Клим едва успел договорить, когда в машину что-то сильно ударило. Да так сильно, что едва не опрокинуло ее набок!

– Сука поганая! – зарычал бандит, проскрежетав зубами.

Существа, что гнались сейчас за машиной, были неимоверно быстры. Со всех сторон на ниву сыпались удары и толчки, выбивающие ее из прочищенной колеи, мешавшие движению.

– Это «снеговики»! – услышали все по рации голос Сержа. – Такие в прошлый раз напали на нас и убили Игната с Греком! Стреляйте в морду, там у них слабое место, а шкуру почти не пробить… – речь его прервалась отборной руганью, затрещал автомат.

Покрытый длинной белой шерстью монстр вылетел, казалось бы, прямо из-под колес. Мощное, грациозно движущееся тело, имевшее сходство как с обезьяной, так и с медведем, ударилось о лобовое стекло. Одному богу известно, как оно не разбилось, покрывшись кривыми нитями трещин. Тварь перелетела через капот и с грохотом приземлилась на крышу. Не нуждающиеся ни в каких разъяснениях и приказах, трое молодых людей почти одновременно вынырнули из своих окон, открывая огонь. Жуткий рык раненой бестии заглушил звук их автоматов, резанул по ушам, пробирая до костей! Снеговик (Серж с Максом вновь отличились, придумав имя новому монстру) слетел с машины, расстреливаемый почти в упор, умудрившись на последок выбить из рук Немца его автомат.

– Урод чертов, он мне руку чуть не выдрал! – корчась от боли и зажимая хлещущую из руки кровь, застонал Ванька.

– Уродина! – поправил его Клим, меняя магазин.

– Хочешь сказать, это баба?! – удивленно отозвался Сивый, не сводя взгляда с дороги. – Самка, мать ее?!

– Да.

– Ну ты даешь, малец, тварь нас чуть на клочки не порвала, а он ей меж ног успел заглянуть!

– Если есть самка, значит есть и самец, – подметил Лёс, щурясь от хлещущих в лицо хлопьев снега. – А это значит одно – эти твари способны к размножению!

Новый монстр, словно призрак, выпрыгнул из белого пестрящего покрывала, Лёс едва успел отскочить от окна, прижимаясь к бандиту. Лохматая морда, чем-то напоминающая гориллью, протиснулась в салон, клацая зубастыми челюстями.

– Да на, жри! – заорал Денис, полрожка из калаша в один миг наполнили пасть снеговика, опрокидывая монстра под колеса машины. – Вкусно было?!

– С меня-то слезь! – заворчал Сивый. – А то пацаны не то подумают.

– Твари уходят! – зазвучал из рации голос майора. – Но будьте на чеку, в любой момент они могут вернуться! Все живы?

– Тута мы, – бодро отозвался Сивый.

– Пока да! – подтвердил Файзула.

– Да, – спокойно ответил дядя Витя.

– Еще дышу и даже на связи! – пошутил Леха Шрам.

– Продолжаем движенье! – удовлетворенно произнес бывший военный. – И помните: всё сейчас против нас, включая погоду, так что не расслабляемся! Поняли меня – не расслабляемся, повторяю для особо непонятливых, есть среди нас такая вот парочка…

– Правильно Иринка говорила, спалит нас майор с этой водкой! – Лёс, улыбаясь, посмотрел на Клима.

Интерлюдия 3

Со слов мертвеца

Боль.

Адская боль.

Казалось, ничего и никого больше не существует, есть только она и мое тело, агонизирующее на грязной лестничной площадке. Как ни странно, но я это понимал. Я знал, что мне и моей прежней жизни приходит конец.

Еще несколько вздохов, и мои легкие, заполненные кровью, отказываются выполнять свою функцию. Я рву на груди грязную рубаху, бью по ней кулаками. И откуда во мне взялись силы? Но все тщетно, кислород больше не поступает, и мрак, постепенно заполняющий мое сознание, становиться непроницаемым для света.

Голоса.

Их было много, они звучали в моей голове.

Я услышал их все и сразу. Они слились в один поток, объединенные страстным, сводящим с ума желанием – жрать! Да, именно жрать. Давясь большими кусками пищи, блюя и снова поглощая все это с неистовым аппетитом.

Боли, терзающей все мое тело, больше не было, она ушла, а с ней и все другие ощущения. Да нет же, ошибаюсь, одно ощущение все же осталось и с каждой минутой оно усиливалось. Теперь я начал понимать эти странные голоса. Они хотели того же, что и я. Они призывали объединиться. Так будет проще, так будет лучше. И я был в этом уверен.

Тело с трудом повиновалось мне, минут десять я просто пытался сесть. И, о чудо, это свершилось! Опершись рукой о стену, я впервые снова почувствовал свою конечность. Нет, это не было привычной работой мышц, я даже не ощутил кожей шероховатость стены. Однако само движение вызвало необычные ощущения, словно по костям прошелся электрический разряд, заставив их подчиняться.

Немного привыкнув к необычному поведению собственного тела и пройдя пару десятков шагов, я вдруг задался вопросом: а кто же я, собственно говоря? Кто или что? Да, я ощущал себя в этом мире, я даже чувствовал связь с подобными мне, и их было много. Однако тех личностных воспоминаний, что формируют индивидуальность каждого в отдельности, просто не было. Спустя мгновение мысль об этом забылась, как и многие другие, что возникали позже.

«Идем, ты должен быть с нами… мы нуждаемся в тебе… тебе станет легче, иди к нам», – все громе и навязчивей звучали голоса в моей голове.

Чувство голода, вдруг сделавшееся невыносимым, придало уверенности моим робким шагам. Я ускорился, несмотря на то, что ноги отказывались сгибаться в коленях.

Сугробы на улице заставили удивиться. Раз лежит снег, значит есть и мороз. Впрочем, я могу и ошибаться. Но холода определенно не было, как и жары, ветра, сырости и других подобных явлений, которые я должен ощущать, как говорится, кожей. А должен ли?

Слова и ассоциации, связанные с ними, возникали и пропадали, как мне кажется, навсегда стираясь из памяти, образуя брешь, пустоту, которая быстро заполнялась новой информацией.

«Иди к нам… мы ждем тебя… ты нам нужен…»

Снег скрипит под босыми ногами. А где мои ботинки? Я с удивлением смотрю на синие стопы ног. Большой палец на левой безобразно вырван, а может быть, и откушен, но боли я по-прежнему не чувствую.

Голоса в голове манят, они помогают мне идти верным путем. Сомнений нет, есть четкая уверенность в том, что я все делаю правильно.

Возникший впереди силуэт почти не вызывает эмоций. Труп с покрытым инеем лицом и мутными стеклянными глазами, скривив челюсть на манер косой ухмылки, не мигая смотрит на меня. Грязная, окровавленная рубаха порвана на нем, на теле видны глубокие раны от укусов. Я делаю попытку поприветствовать его поднятой рукой и понимаю, что машу сам себе. Отражение в стекле уцелевшей витрины магазина повторяет мои нелепые движения.

Ясно. Теперь мне все понятно, во всяком случае, известно, кто я сейчас. И то, что я ходячий труп – зомби, принимается как должное. Тут бы с облегчением выдохнуть, одной загадкой меньше, но именно в это мгновение замечаю, что уже не дышу. Рука скользит по изуродованной укусами грудной клетке. Тишина. То, что делает нас живыми, пропуская через себя до 10 000 литров крови в сутки, больше не задает ритм жизни. Я снова удивляюсь своим знаниям, в этот раз анатомическим. Наверное, когда-то я был врачом, а может быть, учителем.

Продолжаю свой путь. Очередной приступ голода открывает во мне новые способности. Я вдруг ясно ощутил запах пищи. Челюсти свела судорога, сменяясь нестерпимым зудом, рот наполнился пенящейся жидкостью, которая вырвалась наружу, проливаясь на грудь. Теперь я точно знал, где находится вожделенный обед, такой теплый, ароматный и живой

В следующее мгновение мир вокруг преобразился, от чего цветовая гамма значительно поскуднела, но взамен утраченным цветам пришло новое виденье происходящего. Стены, за которыми хаотично металась пища, словно бы растворились, позволяя видеть цель, пусть и неясно, всего лишь в виде бледно-алых пятен.

Теперь я точно знал, куда следует идти, и это еще больше способствовало моему темпу…

Трансформация зрения продолжалась, теперь помимо пищи я видел и тех, с кем был связан телепатически. Тех, кто вел меня все время. Тех, кому я безоговорочно верил. Темно-зеленые пятна, их было не меньше двух десятков. Все они находились на разном удалении друг от друга, а иные двигались вместе. Впрочем, общее направление у всех было одно – еда, которую надо немедленно достать.

Странно, что я, являясь живым мертвецом, все это понимал, анализировал ситуацию и делал выводы. Может быть, это все временно, ненадолго, пока мозг не начнет гнить? И скоро я превращусь в ходячее бездумное пугало с единственной потребностью – жрать. Кто знает?

Меж тем плохо подчиняющиеся конечности вынесли меня к первым трем собратьям. Гнилой старик, женщина неопределенного возраста в грязном, порванном платье, сквозь дырки в котором наружу проступала синяя покусанная грудь, и молодой мужчина без одной руки – все они остановились, осматривая меня.

– Э-э-э-э! – простонал дед, и нижняя челюсть его с хрустом отвалилась.

«Еда там, она рядом!» – дошла до меня суть его нечленораздельного мычания.

И вот мы уже вчетвером топаем по грязной лестнице все выше и выше, добираясь до нужного этажа.

По пути нам встречаются остальные, те, кто отстал и не может быстро идти, растеряв где-то свои конечности. А вот в длинном коридоре гостиничного комплекса, что отделял нас от нужной цели, уже довольно людно, если можно применить данное слово к ходячим трупам.

Близость страстно желаемой пищи действует одурманивающе. Мне все трудней контролировать свои желания.

Трещат доски, с гулким грохотом падает железо – это те, кто был впереди, ломают ненадежные заграждения загнанных в угол жертв. Слышны крики, ругань, звучит череда выстрелов, а потом первый истошный вопль, разнесшийся по холодному, полуразрушенному коридору.

Я спешу и почти в числе первых врываюсь в некогда уютный, просторный номер отеля.

На полу большая лужа крови, она манит меня. Несколько из моих собратьев уже утоляют свой жуткий голод. Из-под сгрудившихся над в агонии бьющимся телом живых мертвецов едва виднеются дергающиеся ноги в ватниках и забрызганных красным валенках. Нет, я не собираюсь делить с ними трапезу, через несколько минут от человека не останется ничего, кроме обглоданного скелета.

Моя цель впереди. Из-за множества навьюченной на себя одежды я с трудом узнаю в стоящей возле стены пищи женщину. Одной рукой она прижимает к себе плачущего навзрыд ребенка, в другой держит пистолет.

– Сдохни, мразь! – истерически кричит женщина, пистолет ее вздрагивает несколько раз, выпуская не причинившие мне ни боли, ни вреда пули. – Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Я делаю несколько быстрых шагов, отбиваю в сторону намеревающуюся ударить меня рукояткой пистолета руку жертвы и вонзаю зубы в единственный открытый участок на шее.

О-о-о-о, это блаженство! Чудо! Ничего не может сравниться с этим!

Кровь наполняет мой рот. А я продолжаю неистово вгрызаться в уже упавшее тело. Мальчик кричит, не в силах сойти с места, и продолжает наблюдать за тем, как едят его мать. Однако крик его длится недолго. Однорукий собрат добрался до него первым, и вот уже он хрипит на полу, захлебываясь собственной кровью.

Голод!

Его надо утолить. Я вырываю куски мяса и с жадностью, не жуя, глотаю их. Голубые глаза молодой женщины (теперь я лучше разглядел ее) широко распахнуты, в них застыла вся гамма предсмертных чувств. Но мне до этого нет дела. Я просто хочу жрать, и это то единственное и главное чувство, что стало центром в моей вселенной.

Глава 3

Недомутант

За прошедшие три часа снеговики нападали дважды. И обе атаки удалось удачно отбить, не понеся потерь – как среди людей, так и среди техники.

Внезапно разыгравшийся буран постепенно сбавлял обороты и через еще четверть часа сошел на нет. Однако тревог это не убавило. Леха Шрам, весь путь поддерживающий связь с новотройчанами, с недоумением в голосе объявил, что переговоры неожиданно прервались. И как бы он ни пытался выйти на контакт, ничего не выходит.

– Час от часу не легче! – с досадой проговорил Сивый. – Такое впечатление, что все мы герои очередного остросюжетного боевика! Только из одной жопы вылезем, встряхнемся, скинув с себя дерьмо, и сразу в другую, да по самую макушку!

– Ага, покой нам только снится! – согласился Лёс. – Как же я устал от этого, парни!

– А это хорошо, что так все и происходит, это позволяет держать нас в тонусе, не дает расслабиться и пропустить новый коварный удар, – как можно беззаботнее произнес Клим, в большей степени хорохорясь и успокаивая самого себя.

– Да ну его на хрен, твой тонус! – возмутился бывший десятник. – Тоже мне философ! Водка – вот что еще держит меня, как ни странно, в здравом уме и на обеих ногах!

Местом встречи двух отрядов сопротивления был выбран старый железнодорожный мост, располагавшийся неподалеку от телевизионной вышки с установленным на ее вершине «замораживателем».

До необходимого места оставалось совсем немного, когда на фоне просветлевшего неба стали видны черные столбы дыма, поднимавшиеся далеко вверх.

– Что-то пошло не так, – растерянный голос Звягина прозвучал из раций. – Будьте готовы ко всему.

– Я даже знаю, что случилось, – сделал предположение Пашка. – Твари распознали план новотройчан, скопившуюся в одном месте технику и людей трудно не заметить, и уничтожили всех.

Сидевшие в машине обменялись встревоженными взглядами.

– Боюсь, что это не плод твоего больного воображения, – в глазах Ваньки Немца застыли отчаянье и страх, – а точная констатация факта!

Еще спустя полчаса худшие опасения небольшого отряда возрожденцев были оправданы. Как только они соединились с уже пробитой в двухметровом слое снега колеей, все стало предельно ясно. План о совместном захвате вышки и уничтожении «замораживателя» рухнул.

Перекореженные мощными взрывами трактора и машины разметало по сторонам, и теперь они лежали в кругах тающего снега, пожираемые постепенно угасающим огнем. Кровавые останки людей, словно красные кляксы, усеяли кипельно-белое пространство вокруг. Зрелище не для слабонервных.

– Бой, а точнее бойня, состоялся совсем недавно, наверное во время бурана, поэтому мы ничего не слышали и не видели, – вертя головой по сторонам, изрек Сивый. – Я думаю, нас они просто не заметили.

– Рома, освободи место под мостом, – окрепшим голосом скомандовал бывший военный. – Там и укроемся, обмозгуем, что да как!

– Понял, приступаю! – с готовностью в голосе отозвался Файзула.

– Всем остальным вылезти из машин, осмотреться, возможно, кто-то уцелел, – продолжал отдавать приказы Звягин, несмотря на полный крах операции.

«Почему это произошло? Что за паталогическое невезение?» – мрачные мысли грызли Лёса в то время, пока он вместе с остальными бродил по месту адской бойни. – «Судьба будто бы специально не дает нам объединиться, построить новое общество, укрепиться и дать наконец отпор всей этой инопланетной мрази. Лишь только удается сделать малюсенький шаг вперед – эта сука швыряет на сотню назад, а потом… потом все по новой…»

– Стой! Стрелять буду! – хриплый голос дяди Вити перебил рокочущий двигатель К-701, в данный момент расчищавшего площадку под мостом. Мужчина, шедший впереди всех, не на шутку испугался. Несмотря на это взял под прицел исковерканный, обгорелый ГАЗ-69. – Выходи с поднятыми руками!

– Ты что, это же свои! – встревоженно заголосил Колька, неотступно следовавший за отцом.

– Свои не убегают и не прячутся! Выходи, кому говорю!

Остальные члены отряда, привлеченные начавшимися действиями, оперативно подтянулись к взорванной машине.

– Кто бы ты ни был, выходи с поднятыми руками! – строгий голос Звягина звучал убедительно. – Игры в прятки ни к чему не приведут.

За опрокинутым набок ГАЗ-69 послышалось шуршание, заскрипел снег. Люди невольно напряглись. Кто это вздумал там прятаться? Человек? Зомби? Монстр? А может, желтокожий карлик-пришелец?

– Что это вы здесь столпились? – закончивший расчищать снег Файзула с любопытством воззрился на стоящих.

Майор поднял руку, и любопытный парень умолк, скидывая с плеча автомат.

– Обещайте, как бы вы ни были шокированы и испуганы увиденным, стрелять никто из вас не будет! – долетел из-за машины робкий, дрожащий голос, судя по звучанию, принадлежавший молодому человеку. – Обещаете мне?

– Да что еще за шутки, мать твою! – возмутился Сивый. – Ты что нам мозги канифолишь, парень, не терпится прадедушку навестить?

– Я жить хочу, – спокойно произнес незнакомец, осторожно выглядывая из-за кузова машины. Одет он был в длинный белый балахон, с большим капюшоном, скрывающим лицо. – Поэтому и прячусь.

Удивленные люди с любопытством и недоверием впились взглядами в странную фигуру в белом. Человек был среднего роста, слегка горбился, оружия при нем не было, а белая мантия, свисающая чуть ниже колен, не давала возможности понять конституцию его тела.

– Это что, последний писк моды? – со смехом поинтересовался бандит. – Зимняя коллекция одежды «Апокалипсис»?

Люди засмеялись, однако общего напряжения это не сняло. Кто этот странный тип? А может быть, что

– Вы обещаете не стрелять? – незнакомец сделал несколько шагов вперед. Ничего особенного в нем не было, обычный человек. В чем тут подвох? – Сейчас я сниму капюшон… – медленно проговорил он и резко скинул скрывающую лицо ткань.

– Едрид-мадрид! – опять-таки отличился Сивый, единственный, кто хоть что-то смог прокомментировать, находясь под впечатлением от увиденного. Кто-то даже успел передернуть затвор автомата. – Лопни мои глазоньки – мутант!

Сказать, что все члены общины были сейчас в шоке, это ничего не сказать. Такого еще не приходилось видеть ни одному из возрожденцев, а уж чего они навидались за все время войны, любому сценаристу фантастических фильмов хватило бы на сотни шедевральных сюжетов.

Существо – язык не поворачивался назвать его человеком – застыло, ожидая продолжения реакции. Глаза, пожалуй, то малое, что осталось в нем от человека, испуганно таращились на вооруженную толпу. Что-то очень знакомое увидел Лёс в этих глазах, да и черты лица, пусть и измененные, он уже где-то видел. Только где?

– Я человек… вернее, был им… Снаружи я поменялся, а внутри я по-прежнему человек! – начал сбивчиво ужасный незнакомец, шевеля почти человеческими губами. Откуда-то из глубин его балахона появилась третья трехпалая конечность и совершенно картинным образом поправила стеклянные квадратики очков на покрытой хитиновыми пластинками переносице. Поняв, что допустил глупость, мутант с невероятной быстротой спрятал руку обратно. – Лёс и ты, Пашка, вы должны меня узнать…

– Ботан! – Клим в недоумении перевел глаза на Дениса, а потом снова на жуткое существо. – Вова Улиткин, наш очкарик, хорошист, ботаник!

– Ботан, это ты? – Лёс опустил автомат. – Что с тобой произошло?!

С Вовой Улиткиным, или просто Ботаном, как звали того почти все, судьба свела друзей в школе. Он был их одноклассником: тихим, забитым очкариком в младших классах и товарищем «слышь, дай списать» в старших, когда все бесспорно признали парня отличником. Не было не одной олимпиады, на которой Ботан бы не занял первое место, за исключением, конечно, тех, что проходили по физической культуре. С отличием закончив школу, так и не заимевший друзей среди сверстников, Вова Улиткин переехал с родителями в соседний Новотроицк. И про него благополучно забыли.

– Да, это я, не стреляйте! Я нормальный, это мне удалось найти способ подобраться к «замораживателям».

История Ботана поражала, впрочем как и он сам. Опустив подробности того, как он остался один в заполненном живыми мертвецами городе и вскоре прибился к разношерстной компании сопротивления, Вова перешел к сути дела. Точнее, к тому, как он нашел способ подобраться к вышке с «замораживателем».

Все оказалось до примитивного просто, однако догадался об этом только он. Зная условные границы невидимого купола, что накрывал пространство вокруг телевизионной вышки, парень предложил сделать подкоп. Как будто перед ним была самая настоящая стена, а не прозрачная мембрана силового поля, разрывавшая в клочья любой предмет, соприкасавшийся с ней. Наученные горьким опытом, четверо добровольцев, среди которых был и сам Ботан, подошли к этому делу со всей ответственностью. Предположение Вовы, что внутри силового поля распылен некий газ, заставляющий мутировать останки людей, было воспринято адекватно, несмотря на всю его абсурдность. Да и что сейчас не абсурд? Мертвые ходят по земле, а планету постепенно подминает под себя жалкая кучка инопланетных захватчиков, которые даже не военные! Это разве нормально?

Облаченные в защитные костюмы ОЗК и противогазы, люди принялись вгрызаться в промерзшую намертво землю. Со стороны затея выглядела чистым бредом. Но это не останавливало доморощенного вундеркинда, как и поверивших ему молодых людей.

Не мучаясь сомнениями, что поступает неправильно, Вова даже не особо удивился, когда очутился по ту сторону барьера. Более сотни людей, оставшихся за невидимой преградой, затаили дыхание, видя, как из-под засыпанной пожухлой листвой земли один за другим появились четверо первопроходцев.

Душа очкарика ликовала. Да, он доказал всем, что это возможно! Он здесь, внутри купола, и с ним ничего не случилось! Пока не случилось…

Кусок осени посреди белой пустыни – именно так выглядело место вокруг телевышки. Фантастическая картина, которая завораживала и пугала одновременно.

Видя взволнованные лица оставшихся по ту сторону людей, Вова, приветствуя, помахал им рукой. Снаружи начинался буран, но ни одна снежинка не делала даже попыток проникнуть за пределы защитного поля.

Человекотаракан размером с крупную собаку появился из-за неровно растущего кустарника, едва парни сделали пару десятков шагов по направлению к башне. Он не делал попыток спрятаться, уйти из-под взора людей, а потом напасть исподтишка, а просто перешел в атаку. Несколько быстрых скачков – и мутант взвивается в длинном прыжке.

Бах! Выстрел Вадима Крылова достигает цели. Тварь отлетает назад, разбрызгивая на пожухлую траву и листву ярко-синюю кровь, но тут же вскакивает и переходит на бег.

– Назад! Назад! – орет испуганный Ботан, отчаянно жестикулируя руками. – К яме, бегом!

Но его спутники поняли все и без него и стремительно, насколько позволяют неудобные костюмы, бросились к спасительному проходу. В панике Улиткин почти не смотрит вперед, бежит, оглядываясь на преследующую их тварь. Еще чуть-чуть, она уже рядом и сейчас вцепится в него своими страшными челюстями. Но вот трещит автомат Миши Михайлова и монстр на какое-то время отстает, получив порцию свинца. Дурак! Надо было взять хоть что-то из оружия. Да, но я же ни хрена не умею из него стрелять!

Михайлов, до последнего прикрывавший Улиткина, исчезает в тесной норе. А Вова, чувствуя, что легкие его вот-вот разорвет от нехватки кислорода, падает на дно ямы. В темном проходе мелькают ноги товарища, выронившего автомат. Это шанс, и надо за него хвататься! Впервые в жизни в руках Ботана неудобный и тяжелый автомат. Надо спешить, к черту оружие, оно на крайний случай. Он протискивается в поросший со всех сторон корнями различной ширины мрак. И когда кажется, что все позади, мутант сдох, ну или отстал из-за полученных ран, происходит самое страшное.

Острая боль раздирает лодыжку. Ботан вопит что есть мочи, а монстр уже тащит его из норы. Однако в этот день парень наотрез отказывался сдаваться без боя. Перевернувшись на спину и выставив вперед автомат, Улиткин надавил на спусковой крючок. Не видя ничего, что происходит с его ногами, которые кромсала уродливая бестия, он стрелял, радуясь тому, что магазин оказался полон. Ну или почти полон. Затвор глухо щелкнул, и только колотившееся сердце да бешеный пульс в висках заполнили уши с булькающим в них потом.

– Это последнее, что я запомнил. Потом отрубился, – закончил мутант, обводя всех присутствующих жалким взглядом из-под аккуратных очков. – Очнулся в убежище, руки-ноги связаны. Подергавшись, понял, что конечностей у меня стало на пару больше. Люди боялись меня, но добивать не стали, думали – сам сгину, поэтому и связали на всякий случай. Василич, ну это наш доктор, сказал, что извлек из моих ног три пули, палил же сам не видел куда. На мои ходули вообще было страшно смотреть, тварь разодрала их до костей. Но процесс регенерации оказался настолько быстрым, что по прошествии пары часов от былых ран не осталось и следа. А сам я начал меняться, мутировать, пока не стал таким… – Ботан в растерянности развел руками.

– А не заливаешь ли ты нам, паря? – нехорошо прищурился Серж. – Может быть, ты из этих, – он поднял указательный палец вверх. – Диверсант, засланный казачок?!

– Остынь, Серж, – Лёс успокаивающе посмотрел на анархиста, нервно перекидывающего сигарету из одного края губ в другой. – Мы же узнали его с Пашкой, да и он нас. Имена наши назвал, какие тебе еще нужны доказательства?

– Не верю я ему! – выплюнув окурок, резко произнес Серж. – Хоть убейте, не верю! Может, он и был когда-то вашим одноклассником, в отличие от вас не просто вешавшим козюльки под парту, но сейчас это мутант!

– Я согласен с ним, парень представляет угрозу, – спокойно произнес дядя Витя, смотря в глаза Ботана. – Возможно, он и сам этого пока не знает. А что если эти твари, ну или гуманоиды, залезут ему в башку, они же умеют это делать?! И что тогда? В самый ответственный момент он воткнет нам нож в спину!

– Еще мнения? – молчавший долгое время Звягин изрек в приказном тоне.

– Не думаю, что они способны сделать из него марионетку, – вступился за Ботана Клим. – Он же это, как его, недомутант какой-то!

– Что значит недомутант, вы посмотрите на него! – не сдавался Серж.

– То и значит, что он сидит сейчас с нами и говорит на русском языке, а не бросается как полоумный таракан, коими кишит территория вышки!

– А как, кстати, так вышло? – спросил Сивый, чем привлек еще больше пристальных взглядов на Ботана. – Почему ты не до конца мутировал?

Сгорбленная фигура Вовы Улиткина, сидевшая в центре обступивших ее людей, чуть распрямилась, голос зазвучал громче.

– У меня одно предположение – я просто не успел вдоволь надышатся мутагенным газом. Таракан разорвал ОЗК лишь на ногах, а потом меня быстро вытащили на поверхность с другой стороны!

– Что же, логично, – согласился отставной майор, скрестив руки на груди. – А как же быть с тем, что этот ваш газ не смог вырваться наружу, по вашему же проходу?

– Этого я не знаю, – честно признался недомутант Вова. – Может, силовое поле как-то сдерживает утечку…

– Ладно, с газом покончим – вернемся к тебе, – отрезал Звягин. – Насколько сильно изменился ты с первого дня по сегодняшний?

– Все изменения произошли в первый же день, больше ничего со мной не происходило.

– Хорошо, это хорошо, – медленно подытожил Звягин. – Значит, трансформация твоего тела либо остановилась совсем, либо протекает слишком медленно. А вот как обстоят дела с мозгом? Вова, наверняка тебе есть что нам рассказать…

Майор не закончил, голос его заглушил выстрел. Люди, заслушавшиеся интересной дискуссией, ахнули кто от удивления, а кто от испуга.

– Мертвецы! – крикнул Файзула, первым заметивший ходячие трупы и отреагировавший, как и положено, выстрелом. – Это сопротивленцы, они стали подыматься!

– Кто на вас напал? – скидывая с плеча карабин «Вепрь 12», оставшийся от покойного рыжебородого Грина, спросил Звягин испуганного Ботана. – Что за твари?

– Эти, с белой шерстью, похожие на горилл, с ними были главари и с десяток зомби-киборгов! – на одном дыхании выпалил полумутант. Вторая пара скрывающихся под балахоном конечностей – омерзительных конечностей, сочетавших в себе абсолютно разные формы жизни – человека и насекомого – явила на свет добротно сделанный охотничий обрез. – Я больше не хожу без оружия!

– Правильно делаешь, Букашкин! – бросил Сивый на ходу. – Нас мало, но мы в фуфайках, а иные и с дополнительной парой рук! Так что повоюем еще!

Выстрелы. Ругань. Крики. Отчаянное метание людей, в сгущающемся сумраке. Скрип снега под ногами, забрызганного кровью. И мороз, взятый, как говорится, за основу.

Зомби медлительны, совсем не как летом, в пору изнурительной жары. Мало кто из них остался при всех своих членах. В основном это ползучие половинки тел, с волочящимися за ними следом замороженными как сосульки кишками. Но даже такие, с виду беспомощные, твари представляли немалую угрозу.

Лёс, в очередной раз разрядив АК-47 в голову мертвяка, поймал себя на мысли, что думает об оных как о мерзких, поганых тварях. Однако всего несколько часов назад эти люди были живы, ждали их, готовые вместе дать бой этой инопланетной нечисти. А ведь не исключено и то, что он сам станет таким, и тогда люди, которые его знали, любили, взглянут на него именно с этой позиции. Как не хотелось увидеть в глазах Эльмиры подобные чувства! Или же во взгляде Клима, когда тот разнесет ему голову из автомата. Пона. Бедный Саня Пона, что он тогда видел, когда Денис нажал на курок?

Сентиментальность, она сейчас ни к чему. Она не подруга в таких ситуациях. С чего он подумал, что зомби способны мыслить? Лёс сменил магазин, резко передернул затвор.

– Все нормально, друг? – спросил рядом шедший Пашка Клим.

– Ага, все просто круто! – усмехнулся парень. – Ты прям как пиндос – вопросы такие задаешь, когда вокруг сплошная хиромантия!

– Обыскать все взорванные машины, добить мертвяков! Всех до единого! – в звонкой морозной ночи, чередуясь с выстрелами, звучал голос Звягина. – Будет нехорошо, если они ударят нам в спину, когда мы начнем штурмовать вышку!

Глава 4

Победа со вкусом крови

Крепчающий с каждой минутой мороз невольно подталкивал возрожденцев к решительным действиям. Как бы нелепо ни звучало, но именно силовой купол был сейчас островком спасения от холода. От человекотараканов он, конечно же, не спасет, однако с довольно приличным арсеналом в руках у людей появлялся хоть какой-то шанс.

Мрачные мысли терзали всех без исключения. Люди, боясь разжигать костер, стуча зубами, быстро натягивали новенькие ОЗК, коих в убежище «Никелькомбината» нашлось в достаточном количестве. К счастью, майор Звягин посчитал нелишним прихватить их с собой, хотя новотройчане, по их словам, могли обеспечить таким добром без малого сотню человек. Сейчас же все то немалое, чем обладало сопротивление, как и сами его члены, было уничтожено. Нет, нашлось, конечно, с десяток уцелевших стволов самой разнообразной марки, но это капля в море.

Безопасная зона, у начала которой начинался прокопанный тоннель, была обозначена кусками мерзлой земли. Наваленную почву почти скрыл недавнишний снегопад. Да и в сам проход пришлось не меньше получаса пробиваться с помощью лопат. Вставшие колом на пятидесятиградусном морозе защитные костюмы были не самой удобной одеждой. Однако комфорт был сейчас на самом последнем месте, главное – защита.

– Не передумал? – майор Звягин осветил фонариком покрытое хитиновыми чешуйками лицо Ботана.

– Нет, – мотнул головой полумутант, стоявший привалившись спиной к снегоуборочной лопате К-701. – ОЗК все равно не натянуть на мое нынешнее тело. Да и в бою от меня проку мало, – он поднял голову вверх, вглядываясь в чистое звездное небо, шумно выдохнул, выпуская клубы белого пара. – Я лучше в тракторе посижу, дождусь вас, мороз я стал переносить куда лучше, чем простой человек.

Лучи редких фонарей, никогда не страдающих от своего любопытства, уже скользили по осеннему пейзажу, раскинувшемуся в нескольких метрах от сугробов. Холм, поросший красно-бурой растительностью, с возвышавшейся на его вершине телевизионной башней, жил по своим, непонятным никому законам.

– Ну что, бойцы, готовы?! – повысив голос, осведомился бывший военный.

Последовал неровный строй ответов.

– Действуем строго по плану. Эта вышка должна упасть, иначе никак!

После короткой речи майор без колебания натянул противогаз и первым полез в прорытый в мерзлой земле тоннель.

– С богом! – подмигнув стоявшим рядом Денису и Пашке, бросил Сивый. – Хотя уже не знаю, есть ли он вообще.

Бандит исчез в проходе, за ним следом Файзула и Ванька Немец.

– По крайней мере, там тепло, – читая по глазам друга все его невысказанные мысли, ободряюще произнес Клим. – Пошли! – он хлопнул Лёса по плечу и опустил противогаз.

Один за другим люди неспешно проникли на защищенную территорию. Непрошеных гостей пока никто не встречал. Робко озираясь по сторонам, возрожденцы приступили к первой стадии операции. Собранные майором, знающим толк во взрывчатке, не без помощи его племянника, бомбы из имеющегося материала нужно было установить точно в отведенном им месте. Иначе вышку просто не свалить.

Несколько быстрых жестов Звягина – и Леха Шрам, несший пять взрывных устройств из десяти, направился к отведенной ему части телевышки. Следом, прикрывая подрывника, шли: Лёс, Клим, Файзула и Немец. Еще пять бомб выпали на долю Сивого, вернее сказать, он сам вызвался установить их, несмотря на почти полную обездвиженность своей левой руки. Его прикрывали дядя Витя, его сын Колька, Серж, Макс, ну и сам майор.

Нервы на пределе. Жар в ОЗК и противогазах стал нестерпимым, а еще несколько минут назад они тряслись от холода.

Действуя максимально тихо, общаясь только с помощью жестов, люди уже подумывали, что прячущиеся на вышке мутанты так о них и не узнают. Но на такой подарок судьбы было рассчитывать глупо. Все изменилось в один миг, с одной быстрой, неожиданной смертью.

Несмотря на закрытые плотно прилегающей резиной уши, крик человека-таракана остро резанул слух. Мутант сорвался откуда-то сверху, прямиком на дядю Витю. Мужчина, не успев осознать, что произошло, разлетелся в стороны. Чудовищная сила монстра разорвала его на десятки кровавых кусков. И это за долю секунды!

Завопил Колька, бросаясь к останкам отца. Его полный боли и отчаянья крик заглушил противогаз. Однако творившийся на его глазах необъяснимый, невероятно страшный процесс заставил парня отпрянуть назад. Кровавые куски с остатками защитного костюма, слабо дымясь и сотрясаясь в судорогах, стали оживать!

Несмотря на весь кошмар происходящего, люди отреагировали довольно быстро. Когда каждый день видишь смерть близкого, ну или просто знакомого человека, когда вокруг происходит настоящая чертовщина: мертвые оживают, появляется все больше опасных монстров, а в небе кружат корабли инопланетян, на этом просто перестаешь заострять внимание. Главное – выжить в этой нелегкой ситуации. Выжить и победить!

Пули яростно рвали напавшего мутанта, он не успел напасть снова. Однако подмога оказалась не за горами, десяток тварей появился сразу со всех сторон. И только благодаря большому количеству патронов, которые, конечно же, никто не жалел, удавалось сдерживать мутирующие части людей. Сивый и Шрам продолжали свое дело, не отвлекаясь на перестрелку, и все, казалось бы, шло по плану.

Но эта иллюзия снова была развеяна.

Изрешеченные, издыхающие чудища стали отступать, подбирая на ходу убитых сородичей. А потом началось совершенно невообразимое. Самый настоящий клубок из переплетенных меж собой тел, перемазанных синей кровью, задымился словно облитый кислотой. Монстры стали растворяться, проникать друг в друга, образуя нечто массивное, еще более уродливое и страшное. Все это происходило на удивление быстро, и даже непрекращающийся огонь людей не мог помешать этому слиянию.

Все ручные гранаты, включая снаряды для РПГ, были использованы для изготовления самодельных бомб. Арсенал бомбоубежища был небезграничным. А автоматный огонь был просто бессилен перед надвигающейся угрозой. Мутант высотой более трех метров, все еще формируясь, обрастая новыми конечностями, направился в сторону людей. Восемь фасетчатых глаз бесстрастно следили за огрызающимися возрожденцами.

Стоять на месте, во что бы это ни стало. Вышка должна упасть! Погибло столько людей, их смерти не должны стать напрасными. Каждый понимал это и поэтому готов был драться до последнего.

Чудовище издало тонкий протяжный крик-свист и бросилось в атаку. Никто не ожидал, что, находясь в десяти метрах от ближайших к нему людей, оно сможет кого-то достать. Многосуставчатая конечность вылетела вперед, удлиняясь будто резиновая. В один миг сдавленный клещевидной лапой Файзула оказался возле жадно клацающих челюстей мутанта. Он выронил автомат, но одна из его рук по-прежнему была свободна, и парень использовал последний шанс.

Ромка, корчась от боли, выхватил закрепленный на бедре нож и всадил его в глаз ужасной твари. Монстр не издал ни звука, синяя кровь фонтаном брызнула на человека. В следующий миг тварь ослабила хватку и Файзула выскользнул из сковавших его клещей. Парень бросился прочь, но почти сразу упал, наткнувшись на камень. Стекла противогаза залило синей жижей, он ничего не видел.

Быстро сообразив, что слабое место мутанта – глаза, возрожденцы сфокусировались на них. Но это не спасло убегающего парня. Следующая конечность чудовища, заканчивающаяся серповидным отростком, настигла Файзулу, разделив его туловище пополам.

Смерть еще одного члена общины, веселого и отзывчивого парня, безусловно, шокировала всех. Однако именно она задержала монстра, позволив Сивому и Шраму закончить свое дело. Люди бросились к спасительному тоннелю. Но мутант, будто зная их намерения, уже был там. Закрыв собой проход, тварь странно взвизгнула, выпустив из пасти струю черной жидкости.

Рассыпавшись по сторонам, словно горох из мешка, возрожденцы стали отступать. И лишь Колька, выгнувшись назад, рухнул, сотрясаясь в предсмертных конвульсиях. Брызги невероятно сильной кислоты, выпущенные мутантом, прожгли его насквозь.

Если так и дальше пойдет, монстр уничтожит их всех! Впервые за долгое время люди встретили такого сильного и умного противника. Неуязвимость чудовища также была на высоте.

Плохо видя из-за запотевших стекол противогаза, Лёс в очередной раз надавил на курок. Короткая очередь достигла цели, еще один фасетчатый глаз лопнул, заливая мутанта его странного цвета кровью. И тут же ответный ход: черная слизь плюхнулась на землю, совсем близко от парня, – он едва увернулся.

Сердце бешено колотилось, в глазах темнело, хотелось сорвать этот проклятый противогаз и вздохнуть полной грудью. Бой в «мыльном пузыре», где и спрятаться почти негде, не может идти вечно. Скоро кончатся патроны и мутант перебьет их как беспомощных младенцев.

При мысли о детях Лёса бросило в жар. Он вспомнил их прощальную ночь с Эльмирой. Парень не особо разбирался во всех этих тонкостях, касаемых женского организма, но понятие «задержка» ему было известно.

«Калашников» – оружие хорошее, надежное, с этим не поспоришь. Однако с СВД Ваня Немец чувствовал себя увереннее. И он бы, конечно, взял любимую винтовку, если б не ограниченность территории. Позиции для снайперского обстрела тут просто не найти. Все же врожденная меткость и в этой ситуации делала его одним из самых сильных бойцов группы.

Находясь все время в движении, перебегая от одного укрытия (а ими служили камни и кусты) к другому, Немец безошибочно поражал цель из автомата.

Кровоточащий монстр заревел как никогда сильно и жутко, полная потеря зрения дезориентировала его. Мутант завертелся на месте и рухнул, проваливаясь в прорытую людьми яму. Вскочил, выпрыгивая на много метров вверх, и ринулся вперед не разбирая дороги.

Для измотанных людей появился шанс. Пока ослепшее чудовище бесновалось, то злобно рыча, то скуля как раненый зверь, возрожденцам удалось перебраться в тоннель. Прочь из этого адского места! Прочь! Лучше уж на мороз! Глотнуть наконец чистого воздуха.

В последний раз оглядев вышку и мечущегося у ее основания мутанта, майор Звягин вдавил кнопку на перемотанном изолентой пульте. Он был единственным, кто остался в тесном проходе. Силовое поле наверняка не пропустило бы сигнал с устройства, а проверять это не было ни возможности, ни времени.

Громыхнуло. Все десять зарядов – и в один миг! Лязг и скрежет металла наполнили замкнутое пространство. Телевышка стала медленно заваливаться на бок.

И тут произошло невероятное.

Макушка падающей башни коснулась внутренней стороны силового поля, и раздался взрыв. Ослепительно-белый свет резанул по глазам, словно нарушая все законы, наступил солнечный день. А пламя, скованное замкнутым пространством, заполнило «пузырь». Не успевшего выбраться из прохода майора вышвырнуло как снаряд из пушки.

– Противогаз, противогаз снимай! – Сивый с Климом первые подоспели к распластавшемуся на снегу Звягину. – Вот это хернуло, Пашка, что за аппарат у них там стоял!

– Дышит! – нагнувшись к мокрому от пота лицу бывшего военного, облегченно сказал Клим. Снятый второпях противогаз лежал рядом, то, что он был порван, никто не заметил. – А я уж грешным делом думал, не выберется наш майор…

– Рано хоронишь меня, боец, – не своим голосом произнес Звягин.

Глаза, которые могли принадлежать разве что насекомому, хищно уставились на застывших в изумлении людей.

Молниеносный удар в челюсть опрокинул склонившегося над майором Клима в сугроб, вырывая его из реальности.

– Ты что, вояка, сдурел на старости лет?! – заорал Сивый, скидывая с плеча автомат.

Но сделать ничего не успел – его постигла та же учесть, что и Пашку. Звягин перемещался невероятно быстро, с нечеловеческой пластикой и грациозностью, и отследить его движения было нереально.

– Стоять! – вовремя подоспевший к потасовке Лёс наставил на бывшего военного автомат. – Еще одно движение, направленное против нас, и стреляю!

Неизвестно почему, но Звягин его послушал, застыл, словно каменное изваяние. Луч фонаря бил в лицо майора, который даже и не думал отводить бесстрастного насекомьего взгляда. Денис понимал, что того, кого он знал раньше, уже нет. Петр Михайлович Звягин превратился в монстра! А значит – во врага. Ну а палец на курке все медлил и медлил.

– Дядя! Михалыч, что с тобой?! – испуганный Леха Шрам хотел было броситься к майору и, к счастью, вовремя остановился.

Кожа на лице Звягина покрылась буграми, которые пришли в хаотичное движение, будто стая плотоядных насекомых устроила под ней сумасшедшую гонку. А потом она лопнула, обнажая хитиновые чешуйки.

Лёс выстрелил. Поздно, майор метнулся к остолбеневшему племяннику, и Дениса окатило фонтаном теплой крови. Голова Шрама, срубленная серповидной конечностью, не успела коснуться снега, как еще один выпад монстра пришелся на Лёса. Парень в последний миг успел увернуться, и кровавый «серп» просвистел в сантиметре от его шеи.

Потеряв равновесие, Лёс рухнул в сугроб. Автомат остался в руках, и это спасло его. Длинная очередь отбросила бывшего предводителя возрожденцев на несколько метров назад. Звягин, с каждой секундой теряющий сходство с человеком, даже не упал. Лишь движения его стали более вялыми. Полрожка, почти в упор, а эта тварь по-прежнему жива.

Сухо щелкнул затвор – патронов нет, а калаш – не самая лучшая альтернатива дубине.

Мутант, что еще недавно был человеком, и не просто человеком, а лидером, сплотившим людей в единую общину, громко прорычал. Звук не был бессмыслен и звучал не для запугивания – это была речь, только уже неразборчивая. В следующий момент монстр уже несся на Дениса.

Помощь?! Да где ее взять? Лёс слышал крики и выстрелы. Оставшаяся часть группы добивала уцелевших разве что чудом человекотараканов.

Мелькнула белая тень, и монстра Звягина отбросило мощным ударом. Денис вскочил, не веря своим глазам. Тем временем в сугробе, где бесчувственными кулями лежали Клим и Сивый, разгорался невероятный по скорости и смертоносным ударам бой. И кто в нем участвовал – Ботан!!! И непросто участвовал, а побеждал!

Белый балахон порвался, измазавшись в крови – красной, самого Ботана, и синей – Звягина. А полумутант, орудуя сразу четырьмя руками, вбивал противника в затоптанный снег.

Денис метнулся к друзьям. Патронов у него нет, да и что он сейчас сможет сделать? Разве что помочь раненым. А может быть, майор тоже их убил?! Только не это! Только не их! Столько смертей и в один день!

Вышка уничтожена, они добились того, чего хотели. Это была победа, пусть и маленькая, но победа. Только привкус у нее был кровавый.

Не успел Лёс добраться до лежащих в сугробе тел, как успех в бою перешел на сторону, казалось бы, поверженного майора Звягина. Ботан пропустил много смертельных для простого человека ударов, но все еще стоял на ногах. Его противник напрягся, готовясь к броску. Своевременно вылетевшая вперед пятипалая конечность Вовы остановила его.

Воздух наполнили слова – стрекотания, словно сотни кузнечиков завели свою ночную трель. Говорил Ботан – совсем по-иному, и от его речи становилось не по себе.

Сколько еще могла сдерживать монстра эта страшная, нечеловеческая речь? Этого никто и никогда не узнает.

Выстрел хлестнул словно бич. Голова мутанта взорвалась фонтаном синей крови, и он рухнул, не издав ни звука. Ванька Немец, как же вовремя! Один выстрел из снайперской винтовки – и все.

Лёс огляделся. Со стороны заполненного дымом «пузыря», теперь без труда можно было видеть его границы, к ним спешили: Серж, Макс, хромая на правую ногу, и Немец с СВД в руках.

– Что тут творилось? Где все остальные? – возбужденно затараторил Серж, оглядывая место боя. – Они что, все мертвы?!

– Мне приснился сон, пока я тут загорал, – прохрипел Сивый, приподнимаясь из снега. – И я уж решил, что в раю, удивился очень! Рай и я, как-то не вяжется…

– Ты специально что ли там отлеживался, ждал, когда всех тварей перебьют? – иронизируя, спросил Лёс и поспешил к лежавшему Климу. – Живой?! Эй, друг, очнись наконец! – парень похлопал друга по синим от холода щекам. Пашка зашевелился, открыл глаза. Вернее, один из них – второй орган зрения намертво запечатала багровая гематома. – Обладай Тайсон таким ударом, как наш Звягин, ему бы не было равных!

– Ага, тебе смешно, а у меня чуть голова не отстегнулась, – Клим поднялся, ухватившись за протянутую руку друга.

– Фу-у-у-у, – облегченно выдохнул Немец. – Ребята, рад, что вы хоть живы!

– А где майор, где Шрам… – на прозвище Шрам атлет Макс запнулся, вымолвил робко, отводя луч фонарика от безголового тела. – Леха, как же так получилось…

– Его убил майор, а потом Немец разнес ему череп, Звягин превратился в одного из этих монстров, – кратко объяснил Лёс. – Он чуть не прикончил нас всех, если б… Если б не Ботан.

Оставшаяся группа завертела головами в поисках неожиданного героя.

В изодранном балахоне, который почти не скрывал ужасного тела, Ботан скромно стоял в стороне, вертя в пальцах разбитые очки.

– Они мне в принципе не нужны стали, вижу я сейчас намного лучше, – невозмутимым тоном произнес недомутант. – Так, привычка осталась…

– Да найдем мы тебе дополнительные глаза! – ободряюще пообещал Сивый, потирая ушибленную челюсть. – Привычка – дело серьезное! Был у меня один знакомый, так ему каждую пятницу надо было кого-нибудь грохнуть – привычка!

– Что-то ты разоткровенничался, Сивый, – предостерегающе произнес Лёс, знавший немало о темном прошлом бандита. – Видать, удар был действительно сильным.

– И впрямь, что это я вам тут болтаю. Уматывать надо, пацаны, покуда еще целы! Уничтожение «замораживателя» не останется незамеченным, копчиком чую!

– Шесть человек – да-а-а, негусто, – ежась от начавшегося пронизывающего ветра, раздосадованно произнес Серж. – Что-то я потепления особо не наблюдаю. Вышка уничтожена, а мороз как был, так и есть!

– А ты что ж думал, в тропиках за час очутишься, а с тополей да берез – бананья с липельсинами полезут? – развеселился Сивый. – Впрочем, если у тебя еще осталось что-то из той дури, которая вам с Максом башню срывает, может и такое случиться.

– Увы, – театрально разведя руками, огорченно произнес анархист. – Запас иссяк!

Как ни грустно было Сивому кидать свою «боевую» ниву, сделать это пришлось. Топливо нужно экономить. Да и пострадала машина больше всех. Стекло, разбитое снеговиком, могло в любой момент рассыпаться на куски.

– «Шевроле» – оно и в Африке «Шевроле», – изрек бандит, наконец заведя замерзший внедорожник. – Да и попросторней здесь будет.

– Смотрите, мужики! – воскликнул Клим. Они с Лёсом не изменяли традициям и были в машине Сивого. – Небо над куполом! Оно светлеет!

Люди примкнули к замерзшим окнам машины. Что-то нехорошее засвербело в душе. Что там, в мрачном, застланном снеговыми тучами небе? Никак корабль пришельцев пожаловал? А может быть, естественный климат пробует свои силы?

– Братцы, у нас новые обстоятельства! – произнес в рацию Сивый. – Наверх гляньте!

– Уже вижу! – возбужденно откликнулся Ваня Немец. Он занял кабину К-701 и первым выезжал на прочищенную колею. – Рвем когти – если это пришельцы, нам хана!

– Это они

Глава 5

Плен

Диск корабля, диаметром более сорока метров, сверкая мертвенно-синими огнями, завис над защитным куполом.

Должно быть, гуманоиды еще не верили в то, что их устройство, генерирующее погоду на Земле, удалось уничтожить. Они не спешили разбить эту жалкую кучку людишек, на всех парах улепетывавших на своих допотопных машинах. Возможно, понятие «спешка» вообще отсутствовало в их инопланетной логике.

В рубке летающей тарелки было по-могильному тихо. Бесшумная работа атомных двигателей снаружи, такая же – электроники и персонала внутри.

Их было трое, большеголовые, желтокожие карлики. Черепа светятся, они почти прозрачны и не скрывают крупного трехполушарного мозга.

– Император будет в ярости, – бесцветным голосом проговорил сидящий за главным пультом, что был в центре просторной рубки. Напротив него располагался обширный монитор, делившийся на множество частей и транслирующий происходящее снаружи. – В последнем докладе я лично заверил его, что с этим сектором проблем больше нет.

– Пятидесятый «погодник» за неделю, – вторил его словам гуманоид справа, за более скромным монитором. – Мы теряем контроль над этой планетой. То, что аборигены смогут оказать такое сопротивление, никто не ожидал.

– Абсурд, на последнем заседании высших профессор Ворхас предлагал более радикальные меры! Он предупреждал!.. – взвизгнул третий, тот, что слева.

– Я думаю, вам должно быть известно, пилот, к чему могут привести эти радикальные меры, – все так же спокойно прервал паническую речь первый гуманоид, являющийся капитаном. – Нам не нужна мертвая планета. А предложение профессора именно к этому и приведет.

– А знаете, я даже завидую этим существам. Будь у нас столько сил, упорства и воли к победе, мы бы не потеряли свой мир, – с долей грусти произнес пилот справа, тем самым прерывая начавшийся спор.

– Не думаю, что подобного рода размышления стоило высказывать. Мой совет вам, первый пилот, больше не озвучивать подобные умозаключения, а лучше избавиться от них и сосредоточиться на выполнении возложенной миссии, – холода в голосе капитана хватило бы еще на одну установку «погодника». Дистрофичная четырехпалая конечность гуманоида коснулась сенсорного экрана, увеличивая нужный сектор с несущимися к окраине города машинами землян. – Я думаю, нашему гениальному профессору будет особенно приятно поработать с этими образцами, что так лихо расправились с его погодным устройством. Полный вперед, пилоты, настроить «Расщепитель» на нужную мощность!

Паника была во всем.

Она полностью подчинила себе разум людей. Безвольные куклы с вылезшими из орбит глазами – это то, во что превратился остаток отряда Возрожденцев. Ноги по привычке давили педаль газа. Руки сжимали бесполезное в этой ситуации оружие, боезапаса в котором хватит лишь на то, чтобы пустить пулю в собственную голову.

Нашкодивший на кухне таракан, умей он мыслить, при виде занесенного над ним тапочка испытал бы нечто подобное.

Громада летающей тарелки давила многотонным грузом. Хотелось все бросить и бежать, бежать, прочь с открытого пространства. Забиться в угол, нору, щель и не дышать.

– Сивый! Сивый! Ты что, оглох?! В город надо уходить! В город! В степи мы у них как на ладони! – бандит не сразу разобрал голос недомутанта Вовы.

«А парень не из робкого десятка, несмотря на свое прошлое. Первым сообразил, что делать, – отметил для себя бандит, выходя из панического оцепенения, но по рации произнес следующее: – Немец, ты все слышал? Вперед, к ближайшим домам!

Колею, прочищенную новотройчанами, едва замело свежевыпавшим, пушистым снегом, и К-701, не сбавляя скорости, таранил эти несерьезные заносы.

Ну, вот и все, теперь уж точно не отвертимся. Нам и так слишком часто везло. В жизни так мало чудес, но они бывают. И все хорошее имеет свойство заканчиваться, впрочем как и плохое. Это как выцветший пешеход на асфальте – грязно-белые полосы чередуются с серыми. И среди этого безвкусного двухцветия так мало по-настоящему чистых, белых, нетронутых линий.

Страх выгнал из головы Дениса все его мысли и планы на будущее, которое непременно должно было стать счастливым. Да, он думал о дальнейшей жизни. О своей новой семье. Они построят ее вместе с Эльмирой. У них будет ребенок, а может быть, несколько, и они никогда не увидят творившийся на земле хаос.

Мечты рушились, рвались с треском, ломались и звонко бились о борт нагоняющей людей летающей тарелки. Внедорожник вздрогнул, и неровность дороги тут была ни при чем.

– Охренеть! – заорал Сивый, давя на тормоза.

Сиреневые лучи ударили откуда-то сверху. Движущуюся впереди «Волгу» анархистов и трактор К-701 подняло над землей в тот момент, когда они почти достигли первых разрушенных, обледенелых строений. Нет сомнений, гуманоиды применили свое оружие. Но какова его мощь и направленность, ведь машины людей не разорвало в клочья? Вместо этого они воспарили, находясь в столбах сиреневого света. Еще мгновение – и двигатели глохнут, гаснут фары, шипят и с треском разлетаются рации.

– Бежим! – надрывно орет бандит, лобовое стекло напротив него начинает растворяться, исчезать, словно пожираемое самим морозным воздухом. – Пацаны, бежим!

Друзья открывают дверцы, мрак внизу говорит о том, что они уже высоко над землей. Но разве это имеет значение? Прыгать и бежать с этой расщепляющейся на атомы машины.

Падение длится недолго, Лёс сильно ударяется ногами о лед, слыша, как, чертыхаясь и кряхтя от боли, приземляются его товарищи. Внедорожник висит над головой, подсвеченный лучом, от него уже почти ничего не осталось. А там, в вышине, корабль пришельцев, так низко, что затмил собой небо. Тарелка светится тысячами огоньков, они идут по всей окружности, а иной раз вспыхивают в самых различных местах темного исполина. Однако свет этот не доходит до земли, рассеивается в пространстве, поэтому спасающимся людям не видно ничего.

– Нога, моя нога, – шипит в темноте Пашка Клим. – Как же больно! Лёс, ты где, друг?

– Да тут я, тут! – Денис щелкнул фонариком – не работает. Тогда он ползет на голос, таращась во все глаза, обливаясь холодным потом. – Автомат, автомат не забыл?!

– Нет! – сквозь зубы выдыхает Клим, когда руки Лёса нашаривают его в темноте. Глаза привыкают, и друзья начинают видеть смутные очертания. – Ща я по ним шарахну, суки!

– А-а-а-а! – доносится крик. Тьму освещают автоматные выстрелы. Вопит Серж, матерится Макс, снова стрельба.

Лёс оглядывается в поисках Сивого, однако его взгляд приковывает иная картина. Лучи, испускаемые кораблем гуманоидов, дожрав довольно немаленькую технику землян, так, что от нее не осталось и песчинки, перекинулись на людей. Странное дело, свет от этих лучей также не освещал пространство. Впрочем, имелась и вторая странность: людей, попавших в сиреневый столб, не растворило подобно машинам. Они просто отключились, после чего их тела медленно поплыли в сторону корабля.

Дениса затрясло от такой картины. Вспомнились истории из детства, про похищения землян и про жуткие опыты инопланетян. Теперь все наяву. В этом нет сомнения, иначе зачем гуманоидам терять время на ловлю живых людей?

Мир вокруг озаряется сиреневым. Лёс чувствует, как закипает его мозг. Последнее, что фиксируют слезящиеся глаза, – это ботинки Сивого, исчезающие в темной дыре, у самого основания здания.

«Подонок! Мразь! Скотина! Как ты мог бросить этих мальчишек?! Как?!!

Возмущенный голос совести орет в голове Сивого, терзает душу, вызывая на глазах слезы.

«Ты кинул их, трус, удрал как крыса в нору, когда им была нужна помощь! И кто ты после этого – мужик?! Нет, ты гнида! Нет тебе прощения, ублюдок…»

– Нет!

От собственного крика бандит вздрогнул, завертел головой, силясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме, кусавшей его мелкими, но очень острыми зубками мороза.

«Вот дурень! Чего ору-то?!»

Тут, в темном подвале, можно встретить кого угодно, только вот радость от такой встречи испытаешь едва ли!

Чиркнула зажигалка, тонкое, хлипкое пламя прорезало тьму.

«Zippo еще называется. Дерьмо, китайская подделка!»

Пламя изогнулось под воздействием сквозняка, едва не потухло. Заныли промерзшие пальцы рук, согревшиеся от этого скудного источника тепла. Морщась от боли, мужчина ощупал ушибленную голову. Крови нет, это уже хорошо, но шишак такой, что может спокойно претендовать на рог единорога. Выпрыгнув из растворяющейся на глазах машины, Сивый неудачно приземлился. Впрочем, именно это его и спасло от цепких лап инопланетян. Потеряв на какое-то время сознание, бандит лежал на снегу, пока его товарищей затягивал сиреневый луч.

Повесив автомат на сгиб изуродованной укусом снегозмея руки, выставив впереди себя единственный источник света, бандит принялся за осмотр помещения.

«Если я сейчас же не согреюсь, то вскоре превращусь в кусок льда. Тепло, главное тепло, а уж потом будем решать и другие проблемы по мере их поступления».

В подвале здания нашлось много хлама, по счастью, весь он был из горючего материала. Поломанные стулья, стол, куча старых, запыленных книг – все пошло на сырье для костра.

– Пусть и не пионерский костер, но сойдет, – вырывая листы из обшарпанной книги, надпись на которой гласила «В. И. Ленин. Четыре работы о марксизме». – Главное, что согревает. А вот коммунизм, товарищ Ильич, мы уже точно не построим.

Пламя резво занялось на сухих деревяшках, разгоняя густой мрак по углам. Несколько минут Сивый сидел, закусив до крови нижнюю губу, чувствуя, как вместе со спасительным теплом приходит боль. Тысячи иголок впились в его конечности, принося нешуточные страдания.

«Черт, да я сейчас не опасней слепого котенка! Проклятье, ну давай уж, согревайся быстрей, приходи в рабочее состояние, гребаное тело!»

Еду я почувствовал, когда мысли о ней стали вызывать физическую боль.

Вот уже неделю я, толстуха с полуоторванной головой и однорукий парень бродим по замерзшим улицам в поисках пропитания. Каким-то невообразимым образом я понимал это, знал о прошедшем времени и о том, что уже никогда не смогу жить по-другому.

Существование обрело смысл. Еда! Надо спешить. Я призывно зарычал, и мы поспешили изо всех своих мертвых сил.

От протяжного скрипа Сивый подпрыгнул как на пружине. Промерзшего до костей, голодного мужчину разморило у костра, и он не заметил, как задремал. Сердце бешено заколотилось, от выброса адреналина бросило в жар. Скрип повторился, раздался звук хлопнувшей двери – и снова тишина.

Кто бы там ни был, он почуял его, а значит, прятаться в темноте не было смысла. Сивый знал – все эти твари отлично видят и без света. Охапка книг полетела в затухающий костер, граница мрака значительно отодвинулась. Взяв автомат наизготовку, бандит стал ждать, поддерживая пламя.

Зомби тупы, они ни понимают, что значит маскировка. Кидаются сразу, как завидят свежее мясо. На это бывший десятник и рассчитывал. Он начнет стрелять издалека, лишь твари окажутся в зоне видимости. Полтора магазина патронов для калаша у него есть, а там… что будет там, думать не хотелось.

Но а если это не мертвецы? Мало ли гадов лазят по подвалам. Сивого аж передернуло, когда он представил, что все это время находится под пристальным наблюдением переродыша, снеговика или аптекаря.

Ждать – затея сама по себе не из приятных. А вот ждать неизвестно чего – во сто крат хуже. Костер потухал, а натасканные бандитом части мебели и макулатура закончили свое существование горсткой пепла и углей. Сквозняк в подвале был сильный, и дым не заполнял помещение, однако вместе с ним уходило и тепло.

Руки, в напряжении держащие автомат, затекли, глаза ломило, они, почти не мигая, буравили собой тьму вокруг, частые, но маленькие вздохи, так, чтобы не засорять слух своим шумным дыханием, – мужчина был на пределе своих сил.

Шаркающие шаги он услышал, когда диаметр светлого пространства вокруг сократился до двух метров.

Я не такой как все. Осознание этого пришло далеко не сразу.

Зато когда это стало понятно, удалось избежать множества проблем. В том числе и ту, когда твой разум подчинен Главному и тот вправе распоряжаться тобой как хочет.

Пища – ее и так мало, зачем я буду делиться с десятком других голодных глоток? Это был первый и единственный аргумент, чтобы покинуть блуждающее стадо. Но быть одиночкой нелегко, поэтому я и позвал с собой парочку собратьев. И в очередной раз убедился в своем превосходстве над себе подобными.

Мы сутки напролет бродили по обледенелым улицам, изредка заходя в опустевшие здания. Голод не давал покоя ни на секунду, терзал промерзшее тело, сводил с ума. Перед внутренним взором вставала одна и та же навязчивая картина. Молодая женщина с широко распахнутыми от ужаса и боли голубыми глазами. Она уже не сопротивляется, лежит на полу в растекающейся в стороны красной луже, лишь конечности ее изредка подергиваются, не согласные с тем, что жизнь покинула их. Я наблюдаю за ней, в то время как челюсти пережевывают вырванные из ее шеи куски мяса. Она была первой и единственной пищей за эту неделю, которую к тому же мне пришлось разделить и с остальными.

Но теперь все наладится. Мы уже совсем близко к заветной цели. Человек, притаившийся в подвале осиротевшего здания, ни о чем не подозревает. Я думаю, с ним не будет никаких проблем. А вот с моими спутниками мне почему – то расхотелось делиться. Они стали обузой, лишним ртом, и от них следовало избавиться.

Автомат дернулся в руках, выпуская короткую, резанувшую по ушам очередь. Раскачивающийся силуэт, возникший впереди, завалился на спину.

Началось!

Живой труп зарычал, задергал ногами, пытаясь подняться, и это ему почти удалось. Но второй, более точный, выстрел разнес ему череп.

«Сколько же их там? Сколько?» – пульсировал в мозгу единственный вопрос.

Главное беречь патроны. Он и так уже промазал в первый раз, и все из-за сгущающегося вокруг него мрака, почти поглотившего слабое свечение затухающего костра. Зомби как будто специально дождались того момента, когда станет темней, и перешли в атаку.

«Нет, что-то я уж больно высокого мнения об этих тварях!» – с раздражением подумал бандит, зыркая по сторонам. «Мертвецы – они есть мертвецы, тупые куклы, движимые инопланетной заразой!»

Тяжелые шаги – и массивное тело, вынырнув из объятий мрака, бросилось на него. Это была женщина в сером изодранном пальто, которое едва сходилось на грузной, оплывшей фигуре.

Сивый стрельнул. Черт! Снова промах! На этот раз виной была сама голова толстой тетки, едва державшаяся на шее и раскачивающаяся по сторонам при ходьбе.

На вторую попытку у бандита просто не хватило времени. Мертвячка, расшвыряв ногами-бревнами тлеющие угли, приблизилась слишком близко. Сивому ничего не оставалось, кроме как перейти в рукопашную. Он пнул толстуху в живот, и та рухнула, запнувшись об догорающие дрова. Едкий дым, вперемешку с пеплом, взвился в воздух, затерзал глаза и органы дыхания. Однако медлить было нельзя. Едва различив из-за затмивших глаза слез барахтающееся в костре тело, бандит с остервенением набросился на него. Железная ножка от сгоревшего стола врезалась в полуоторванную голову. Но этого Сивому показалось мало, и он стал бить затихшее мерзкое существо, пока не лопнул его огромный, вздутый живот. Нестерпимая вонь, ударившая в ноздри, охладила его пыл. Мужчина отвернулся, от запаха и отвращения его едва не вывернуло наизнанку. Впрочем, с пустым желудком, на вечное голодное бурчание которого бандит уже перестал обращать внимание, это сделать было проблематично.

Костер почти угас, и первым пошел однорукий. Я приказал, и он пошел! Пусть отвлечет, пусть первым примет удар на себя, если жертва будет в состоянии дать отпор.

В то время как сам я двинул в обход, скрываемый непроглядным мраком. Конечно, непроглядным он был для человека, не для меня нового, переродившегося. Раздался громкий звук. Что-то знакомое услышал я в нем… выстрел. Да, так звучит автоматный выстрел. Человек в нескольких метрах от меня заметил однорукого собрата и открыл огонь. Еще одна короткая очередь – и мой подчиненный, почти поднявшийся с пола, после первого попадания перестал мною восприниматься. Я больше не чувствовал его, не видел именно в том изменившемся восприятии действительности. Телепатическая связь оборвалась. Его не стало.

«Вперед!» – скомандовал я.

И толстая бабища с мотающейся в разные стороны головой, действующая по моему приказу и обходившая человека с другой стороны, бросилась в атаку.

На этот раз жертва сплоховала, очередь из автомата была в молоко. Не оставив возможности для еще одного выстрела, моя подчиненная набросилась на человека. Но удар ногой опрокинул ее прямо в костер. Выудив из груды мусора какую-то железяку, мужчина стал колотить ею поверженную толстуху. Телепатическая связь с ней почти сразу оборвалась, и я остался один.

Я был быстрей. Я был умней. Зачем мне они? Я пожертвовал ими, чтобы заполучить себе все. Все это мясо, кишки и мозги, что еще составляют один живой, притягательный организм!

Не поспешил ли я? Не слишком опрометчиво поступил, оставшись один на один с живой пищей?

Голод сводил с ума, а сомнения только оттягивали сладостный миг насыщения.

Надо действовать!

Сильный толчок в спину снес его с ног. Острая боль от удара лицом о бетонный пол накатила одурманивающей волной. Сивый закричал, беспомощно барахтаясь под придавившим его телом. Напавший мертвец с завидной для обычного зомби скоростью принялся рвать его одежду. И если бы это была не зимняя экипировка, навьюченная в несколько слоев, тварь давно бы добралась до желаемого.

Бандит чувствовал, как силы покидают его. Из разбитого носа и губ хлестала кровь, а он никак не мог сбросить с себя хрипящего какие-то слова мертвеца. Сначала мужчина подумал, что это обычные звуки, которые издают голодные твари. Пока наконец не разобрал выдохнутое смердящим ртом ему в затылок: «Еда. Жрать, хочу жрать!»

А потом мрак разрезал автоматный выстрел. Сивый почувствовал, как его оросило какой-то жидкостью. Мертвец, сидевший на нем, дернулся и завалился на бок. В ту же секунду глаза мужчины резанул яркий свет.

– Смотри, Мишань, еще живой! – неприятный, хрипловатый голос с издевкой прокомментировал положение Сивого. – Ты чего разлегся-то, бродяга? Укусить-то не успел?

– Нет, – прокряхтел бандит, спихивая с себя зомби. – Вы вовремя подоспели.

– А это мы умеем, вовремя! – насмешливо произнес второй голос, судя по всему принадлежащий Мишане. – Тебе повезло, брат, что мы выстрелы твои услышали!

Как они с отцом и еще трое незнакомцев сюда попали, Хельга не помнила. Да и никто из присутствующих не смог внятно объяснить, что с ними произошло, хотя девушка отлично владела английским. Ясно было одно – все они пленники инопланетян. Сиреневый луч, затянувший их наверх, вот и все, что помнили люди. А потом все очутились здесь: три стены из бугристого серого металла, четвертая – решетка, прутья, светящиеся вертикальные лучи алого цвета, низкий, зыбкий, туманный потолок, постоянно меняющий цвет и очертания, дверь в камеру отсутствовала.

Впрочем, долго гадать, как гуманоидам удалось запихнуть их сюда, пленникам не пришлось. Демонстрация этого действия, а заодно и пополнение камеры произошли довольно скоро. Серый потолок засветился оранжевым, в нескольких местах совершенно чудесным образом протаяли отверстия, через которые посыпались бесчувственные тела.

– Не бойся, дочка, – сидевший прямо на полу, привалившись спиной к стене, Кристоф Шнайдер, обнял прижавшуюся к нему дочь. – Это обычные люди, как и мы, только они еще не пришли в себя.

– Зачем, зачем мы им все нужны, папа? – зашептала она, поджимая под себя ноги.

Глаза Хельги встретились с испуганным взглядом изможденной, худой, как веточка укропа, Линды. Она тоже жутко боялась, сидела вцепившись побелевшими пальцами в руку крепкого мулата Глинна. Глинн и Мэтт были военными, они случайно наткнулись на замерзающую на улице Линду, а потом у девушки случился выкидыш. Это все, о чем успела узнать Хельга из коротких разговоров с сокамерниками.

А теперь вот пополнение, сразу шесть человек. Все мужчины, точнее юноши, худые, одетые в бесформенные груды одежды. Парни свалились в разных местах комнаты, ударяя об пол, находясь в бессознательном состоянии. Наверное, Хельга с отцом так же тут лежали, пока не пришли в себя. Интересно, сколько длится этот дурман?

Мэтт поднялся, придирчиво осматривая ближайших к нему мальчишек. Лежавший вниз лицом парень пошевелился, приподнимаясь на локтях, и военный отпрыгнул в сторону, теряя всю свою выдержку.

– Монстр! Глинн, они подбросили нам монстра!

Мужчины вскочили не сговариваясь, с тревогой вперившись глазами в поднимающееся существо.

– Папа, что это? – Хельгу затрясло. – Они хотят нас убить?!

Сутулая фигура в разорванном, заляпанном кровью балахоне выпрямилась, на испуганных людей смотрели человеческие глаза. Однако само существо человеком назвать было трудно, хотя и видно было, что оно когда-то им являлось.

– Стоять! – зачем-то прокричал Глинн, не задумываясь, понимает ли его монстр.

– Н-н-не бойтесь меня, – на ломанном английском проговорило существо, приложив сильно изменившуюся ладонь к груди. – Я не причиню вам вреда. Я человек. Я русский.

Глава 6

В клетке

Спасители Сивого – Мишаня и Костя Черепановы, которых все знакомые называли просто Черепками, вызывали у бандита не больше и не меньше подозрений, чем и все оставшиеся в живых в этом мире. И когда мужчины, закутанные с ног до головы в зимнюю одежду, предложили пойти с ними, он согласился. Холод и голод, конечно же, расслабили бдительность бывалого рецидивиста, Сивый понимал это, но ничего поделать не мог. Ему хотелось совсем простых, но таких редких радостей в теперешней жизни, как сытость и спокойный сон в теплой постели. А потом он, конечно же, подумает о своих друзьях, угодивших в плен к инопланетянам. Бои, совместный быт, поиски пропитания – все это сроднило его с парнями. Все они стали ему больше, чем просто друзьями. Они стали новой семьей, взамен давно утраченной…

Новые знакомые по дороге в их убежище наперебой рассказывали о делах в городе. По словам Черепков, у бойцов сопротивления, к которым сами они не примкнули, не было никаких шансов на выживание. Мол, ежели Сивый со своими людьми объединились с ними в одну группу, ничего из этого хорошего не вышло бы. Слабая организованность, отсутствие дисциплины, глупый, амбициозный лидер – пустышка, вот что представляло собой сопротивление, предложившее возрожденцам объединить усилия в борьбе с инопланетянами.

Запах йода вперемешку с еще какими-то смутно знакомыми оттенками лекарственных препаратов одурманивающей волной ударил в ноздри Сивого, едва открылась дверь подвала. Первым в темный проем шагнул Мишаня, Сивый за ним, замыкал подозрительно засуетившийся возле входа в убежище Костя.

«Эх, не зря этот Черепок остался сзади…» – Мелькнула запоздалая мысль в мозгу бандита, перед тем как рассеяться во мраке бессознательности.

– А мне все по хер, я сделан из мяса… – скрипучий голос, напевавший знакомую песню, прорезался в уши бандита словно через слой ваты.

Он приходил в себя. Вместе со слухом возвращались: боль в отбитой дважды за несколько часов голове, обоняние, что купалось в изобилии тошнотворных запахов, и холод, сковавший его тело.

Сивый пошевелился, открыл глаза. Он лежит на бетонном полу, верхней одежды нет, руки связаны за спиной. Тусклое освещение от керосиновых ламп, приглушенные голоса, неясные тени, отбрасываемые на нехитром убранстве убежища. Убежища-плена.

Продолжать притворяться бесчувственным бревном не было смысла. Взявшие его в плен выродки могли просто потерять терпение и перейти к различным методам приведения его в чувство. Если не убили сразу, то значит для чего-то он им нужен. После нескольких попыток подняться и сесть, чувствуя сильное головокружение и тошноту, Сивый добился своего.

«Как же так получилось? Ведь чуял подвох! Чуял всем своим прожженным зековским нутром и ничего не предпринял. Позволил завлечь себя в ловушку!» – зло размышлял бандит, озираясь по сторонам. Постепенно глаза привыкли к полумраку, и он стал различать отдельные части пропахшего лекарствами помещения.

– Эй, вы посмотрите, кто у нас очухался? – голос Кости Черепка прозвучал совсем близко. Несколько шаркающих шагов – и он оказался рядом. – Вот молодец, прямо к обеду!

Его лицо склонилось к бывшему десятнику, рецидивисту и убийце, но даже он не сумел совладать со страхом и отпрянул назад.

– Не ожидал?! – весело спросил Черепок, обнажая острые клыки. – За массой зимней одежды можно скрыть мноооогое! Добро пожаловать к нам, «крокодильщикам», ну или к «падальщикам», как нас стали называть в народе!

На покрытое чешуей, гнойниками и какими-то наростами лицо Кости было страшно смотреть. Глаза урода, словно и впрямь крокодильи, ну или змеиные, хищно поблескивали.

– Ты что там с ним трешь? Давай его сюда! – зло заорал еще кто-то, и его голосу мог бы позавидовать медведь, разбуженный в период зимней спячки. – Мишаня, помоги своему болтливому братцу притащить обед на кухню!

Не успел Сивый опомниться, как еще один из черепков оказался рядом.

– Эй, ребята, вы что тут твори…

Возражение наткнулось на жесткий башмак Мишани, бесцеремонно прилетевший в челюсть Сивого. Его подхватили и поволокли. В голове взрывалась китайская фабрика по производству пиротехники, принося страдания и яркие вспышки в глазах.

– Сюда, ко мне его! Хочу взглянуть, аппетит, как говорится, нагулять! – продолжал командовать медвежий голос совсем уж близко. – Сява, а ты что встал, дозняк готовь, баран! Тебе что, все время надо напоминать?!

– Ща, ща все будет, Боча! – заскрипел недавнишний певец. – Ты же меня знаешь. Все быстро и в лучшем виде!

Сивый почувствовал под собой что-то мокрое, холодное и липкое и только тогда понял, что его уже не тащат. Из глаз по-прежнему сыпали искры, в голове растекалась густая масса боли.

«Если выкарабкаюсь из этой вонючей ямы, явно стану дурачком. Отбили чердак напрочь. Такого даже на зоне не припомню после рейда мусоров».

Немного приходя в себя, суетливо размышлял бандит.

– Тощий какой-то! – недовольно прорычал Боча и смачно сплюнул. – На один зубок.

Сивый с трудом разлепил опухшие веки. Чтобы ужаснуться вновь представшей картиной, уже не было сил.

На него, выпучив два огромных желтых глаза, смотрело на редкость мерзкое существо. Человеческие черты в нем, конечно, проглядывались, однако в общем оно походило на раздутого, словно шар, крокодила. Только вот задние ноги, на которые оно опиралось, кривые, толстые и короткие, заканчивались когтистыми лягушачьими ластами.

– Что смотришь? Урод я для тебя, да? – с вызовом произнес мутант Боча. – Да нет, это ты урод, пережиток времени! Это таким как ты суждено умереть, сгинуть с лица земли! А за нами будущее, за нами новая жизнь. Свобода во всем!

– Ты кто? – без эмоций спросил бандит. – Что тебе надо?

– Я вижу, мужик ты бывалый, только это тебе не поможет! Не на тех нарвался, не повезло, короче! – Боча сверкнул раздвоенным языком. – В дикой природе выживает сильнейший. А сильнейший – это я!

– Не гони чушь! – Сивый решил идти ва-банк. – Ты и твои шестерки всего лишь мутанты! Инопланетяне вас никогда не примут в свои ряды!

– А нам к ним и не надо! – оживился Костя Черепок. – Мы сами по себе!

Братья Черепановы принялись перечислять свои способности и превосходства над простым человеком.

«Как же изменился мир, Боже? Я грешник, и тот готов взывать к тебе, потому как не вижу ничего более сильного и привычного в этом мире. Что же стало с нами? В кого мы превратились? Нет спасения, его просто не может быть! Нет у нас великой Америки. Она всегда спасала мир на экранах наших телевизоров и в кинотеатрах. Где теперь она? Где все эти тупые, разрекламировавшие себя по всему миру освободители человечества? Да там же, где и мы, – в жопе!»

– А знаешь что – я, пожалуй, поговорю с тобой! – мутант Боча с трудом плюхнулся на жирную, покрытую чешуей задницу. – Ты смельчак, другие при виде нас верещали как дети да срались в штаны, так что приходилось мыть их, перед тем как готовить.

Сивый приподнялся, ему было холодно и неприятно лежать в вязкой луже. Окружающая действительность казалась туманным, зыбким ночным кошмаром, который не отпускал, как бы он ни пытался проснуться. Куда его притащили и почему тут так воняет? Черт, и эта жижа… Да это же кровь!

– Парни сказали, ты гость в нашем городе, – закинув ногу на ногу, деловито и по-хозяйски начал мутант Боча. – Что ж, похвально, похвально, хотели объединиться с сопротивлением и спасти всех. Вышку даже взорвали! И что, что это поменяло?

– Ну а тебя что так поменяло, жирный урод?! – зло прорычал бандит. – Ты же когда-то был человеком, может быть, даже чуточку симпатичней, чем сейчас?!

– А жратва у нас с характером, брыкается! – прогнусил Костя Черепок.

Знать, что сегодня станешь чьим-то обедом, было делом привычным. В любой день тебя могли сожрать зомби или другие твари, коих наплодилось бессчетное количество. Однако сейчас ситуация была несколько другая. Тот, кто скоро будет обгладывать твои кости, сидит напротив и разговаривает. Это не тупой мертвец и даже не мутант, выведенный инопланетянами. Тогда кто или что это?

Вова Улиткин или попросту Ботан опять был в центре внимания и опять-таки разрулил ситуацию. Единственным членом группы, знающим английский, пусть и не в совершенстве, на разговорном уровне, был только он. У остальных владение заморским языком начиналось и заканчивалось давно обрусевшими «ok» и «fuck you».

Пришедший в себя вперед всех, полумутант едва не столкнулся с новой угрозой. Американские солдаты (как выяснилось позже из разговора) и немолодой немец, приняв его за монстра, повели себя естественно. А это значит агрессивно – что и говорить, перед ними было жуткое существо и его следовало уничтожить. За что они с энтузиазмом и решили взяться. Однако знаменитая поговорка «Знание – сила» в полной мере оправдала себя. Вскоре Ботану удалось убедить разгоряченных мужчин в том, что он человек, ну или почти таковым является. Он, как и его друзья, не желает никому ничего плохого и так же находится в плену инопланетян.

Остальные возрожденцы приходили в себя довольно дружно. Первыми очнулись Лёс и Немец, потом Макс с Климом и Серж.

После того, как молодые люди стали разговаривать, общаясь с полумутантом, недоверие к нему со стороны иностранцев поубавилось. Однако военные по-прежнему бросали на него косые взгляды, а девушки и вовсе старались не глядеть в его сторону.

Разговор о том, что же им всем делать дальше, был первым и самым актуальным на повестке дня.

Американцы, как ни странно, в этом плане почти бездействовали и вообще выглядели загнанно и подавленно. Ну очень большая разница по сравнению с киношными «спасителями мира». Немец же, напротив, был собран и сосредоточен, рядом с ним была дочь, и ему было за кого переживать. Сняв с себя куртку, Кристоф первым решился проверить на прочность алые прутья – лучи решетки. Одежда, едва коснувшаяся преграды, сгорела вмиг и без какого-либо остатка.

Более или менее общаться и понимать друг друга могли только Ботан, служивший переводчиком среди своих земляков и иностранцами, и Хельга, также переводившая все своему отцу. Однако разговоры о том, как выбраться из плена, вскоре поутихли. Где именно они находятся: внутри летающей тарелки, висящей на орбите, или же на дне океана? Что за участь их ожидает? На эти и на многие другие вопросы никто не знал ответов.

– Я больше так не могу! – Клим в отчаянье пнул бугристую стену, позабыв о вывихнутой ноге, и процедил сквозь зубы: – Лучше бы сразу убили, расщепили на атомы, как наши машины! А теперь вот сиди, жди неизвестно чего!

– А Сивый молодец, удрал, – без эмоций произнес качок Макс.

– Ага, бросил нас и свалил! – взвился Серж. – Трус поганый! А еще думал, нормальный мужик…

– Да тихо ты, Серж, правильно ты думал, Сивый нормальный и даже очень! – вступился за бандита Лёс. – Он много раз спасал нам жизни. В этой ситуации он ничего бы не смог сделать. Поэтому и ушел, коль была такая возможность!

– Я бы тоже так поступил, – признался Ваня Немец. – Появился бы шанс спасти вас в дальнейшем, хотя и мизерный.

Возмущенный несправедливостью Серж хотел было продолжить дискуссию, но его пламенную речь прервал испуганный возглас Линды. Девушка мячиком отскочила от странного вида стены, бугристая поверхность которой пришла в хаотичное движение. В мгновения ока две из сотни выпуклостей увеличились, вытягиваясь словно щупальца. Отростки, больше всего напоминающие дождевых червей, только в тысячу раз больше, без промедления перешли в атаку.

Испуганные люди бросились врассыпную, но далеко ли убежишь, находясь в тюремной камере?

Не особо утруждаясь в погоне, действуя, как показалось Лёсу, избирательно, безглазые твари владели ситуацией. Спустя несколько мгновений скрученные по рукам и ногам Ботан и американец Мэтт были подняты к потолку. Раздался громкий чмокающий звук, и меняющий цвета потолок втянул их в себя. После этого черви так же быстро убрались обратно, втянувшись в стену.

Места, где можно было укрыться от ловчих щупалец, просто не было. Наиболее безопасной частью камеры была ее середина, подальше от живых стен и испепеляющей решетки, где и расположились оставшиеся люди. Впрочем, и эта безопасность была всего-навсего иллюзией, но всем так было спокойней. Рано или поздно настанет очередь каждого, и в этом никто не сомневался. Подобно подопытным крысам, их отловят из клетки и предадут в руки сумасшедших ученых. Страх и паника, овладевшие людьми с первых минут пребывания в инопланетном плену, только усилились. Кто им поможет? Что сами они могут противопоставить той силе, во власти которой пребывали?

Оцепенение охватившее людей, понемногу убывало, уступая место смирению и тупому безразличию. А когда спустя некоторое количество времени, за течением которого уже никто не следил, с потолка свалился Мэтт, это не на шутку взбудоражило всех. Американец был жив! Следов насилия и зверских пыток на нем не обнаружилось. Однако рассказать, что же с ним произошло за пределами камеры, он так и не смог. Появилась надежда, что и Ботана они все же отпустят. Но тогда зачем они тут все? Надеяться на то, что над ними поставят безобидные опыты и отпустят, было глупо. Захватчики хотели одного – стереть с лица земли ненавистный вид homo sapiens. И пока у них это успешно получалось.

Глядя на то, как свободно общаются между собой немка Хельга и бравые американские солдаты, Лёс не переставал ругать себя за пропущенные уроки английского. Да что там английский – в последние годы и другие предметы его мало волновали. Ведь были друзья, девочки, выпивка и любимая музыка. Школа, а потом и училище, стали скучной и рутинной необходимостью. Теперь же он, как и его лучший друг, разгильдяй Пашка Клим, пожинали плоды собственной лени и легкомыслия. Возьми и придумай сейчас американцы гениальный план побега, как они объяснят его им?

Как ни пытался Лёс себя отвлечь от мыслей об Эльмире, ничего не выходило. Поблуждав по темным закоулкам памяти, он снова возвращался на исходную. Как она там без него? Все ли у них в порядке или вездесущие монстры нашли-таки слабое место в бомбоубежище?

– Посмотри на них, напуганные сосунки, им еще молоко пить с бутылочки, – вполголоса говорил мулат Глинн, коротко оглядев расположившихся рядом в самых разнообразных позах русских парней. – Нет, с такими далеко не уйдешь.

– Что с ним, что без них, нам не выбраться отсюда, Глинн, – тяжело дыша, проговорил Мэтт.

За последний час самочувствие солдата заметно ухудшилось. Его трясло и кидало в жар, одежда буквально вся пропиталась обильно выступавшим потом. Глаза покраснели от лопнувших в них капилляров, под ними пролегли круги синяков.

– Ты в порядке? – с тревогой смотря на молодого мужчину, спросила тихая и незаметная Линда. – Плохо выглядишь…

– И плохо пахну, – попытался пошутить американец. – Честно сказать, хреново мне, в последний раз так было, когда я на спор выпил десять испорченных бутылок пива.

– Зато мы заткнули за пояс этих выскочек морпехов, их сорвиголова на пятой облевался, – попытался поддержать товарища Глинн. – Да, веселое было времечко.

Воспоминания мулата оборвал хриплый грудной кашель, Мэтт зашелся им, брызжа слюной.

– Что же они сделали с тобой? – вмешалась в разговор Хельга, не отходившая от отца ни на шаг. – Неужели ты ничего не помнишь?

– Нет, – мотнул головой солдат. – Ничего.

– А этого урода русского так до сих пор не отпустили, – решил сменить тему мулат. – Наверное, заинтересовал он их. А вы не думали, ребята, почему он такой? Мне вот кажется все предельно ясным. Русские проводят опыты над своими людьми с целью выведения идеального агента, которого гуманоиды могли бы принять за свое творение, а тот в свою очередь беспрепятственно проник бы туда, куда ему надо.

Хельга быстро перевела отцу высказанное Глинном предположение, и мужчина заулыбался.

– Бред, – сказал Кристоф, но его поняла только дочь.

– Интересно, о чем они это там лопочут? – Клим лежал на спине и вслушивался в негромкий разговор иностранцев. – Немец, – он приподнялся, глядя на снайпера. – Ведь ты же немец, что же даже и этих, своих, не понимаешь?

– Они не мои, – обидчиво произнес Ваня. – У меня от немцев только одна фамилия осталась – Штерн. Ты вон у Лёса спроси, это он по «Рамштайну» убивается, пусть тебе и расскажет!

– Смотрите, парни, а этому америкосу совсем хреново! – воскликнул удивленный анархист Серж.

Солдат Мэтт, несмотря на эмоциональную речь своего товарища, вскочил на ноги и бросился к стене. Тело его скрутила судорога, изо рта толчками забила кровь. Обведя всех присутствующих абсолютно невменяемым взглядом, военный врезался головой в стену. Фонтанчики крови орошали бугристую поверхность, а Мэтт с неистовым остервенением колотил головой, нанося себе увечья.

Пленники вскочили, не понимая ситуации. Глинн первым бросился к безумцу. Быстрый и не по-человечески сильный удар в солнечное сплетение сбил американца с ног. Тем временим сам Мэтт, окончательно потеряв рассудок, стал рвать свое лицо. Пальцы впивались в кожу, вырывая рваные лоскуты. Боль была адской, но Мэтт не проронил ни звука.

– Они что-то с ним сделали! – закричал Клим, говоря о пришельцах. – Это уже не человек!

– Мочить его надо, пока не поздно! – Серж сжал кулаки. – Ну, чего стоим-то, а?!

Анархист бросился на изуродованного до неузнаваемости солдата, поддерживаемый другом Максом. Мэтт прекратил себя терзать и страшно зарычал. Прямо на глазах оголенные на его лице кости стали покрываться новыми тканями. Нападавших он разметал по камере за пару ударов и, рухнув на четвереньки, завыл, задрав удлинившеюся морду.

Человеческого в нем осталось меньше половины. А между тем ужасные метаморфозы продолжались. Одежда на спине Мэтта затрещала, багровея от крови, наружу проступили острые позвонки, не имеющие ничего общего с человеческими. Ладони и стопы ног удлинились, обзаведясь длинными звериными когтями.

На полу все еще корчились от боли первые смельчаки, рискнувшие напасть на монстра. Остальные застыли в замешательстве. Что они могут предпринять? Тварь, недавно бывшая человеком, сильнее их в десятки раз. Какого-либо оружия не было, а кулаки в такой борьбе ничего не решат.

– Эй ты, урод, а ну иди сюда! – в мозгу Лёса возникла сумасшедшая идея. Он вышел вперед, жестом показав, чтобы остальные не мешали и отходили к боковой стене. Несомненно, монстр был силен. Но вот насколько он сообразителен? – Ко мне, псина!

Монстр, в которого обратился американский солдат, и впрямь напоминал крупную собаку или волка, только вот шерсти на нем не было, как и кожного покрова. Переплетение мышц и сухожилий, покрытых слизью, вызывало отвращение. Это было что-то новое и до безумия пугающее.

Оборотень, как про себя окрестил монстра Лёс, с любопытством вылупился на зазывающего его человека. Налитые кровью буркала, казалось, вот-вот вывалятся из не имеющих век глазниц.

– Ну же, иди ко мне! – выкрикивал Денис, чувствуя, как предательски дрожит его голос. – Что трусишь?

Лёс не знал, понимает ли его оборотень, но продолжал кричать, размахивая руками и медленно отходя к решетке. Остальным пленникам ничего не оставалось, как довериться парню и терпеливо наблюдать за происходящим.

Сделав уверенный шаг вперед, монстр жутко зарычал и, скрежетнув когтями о железный пол, взвился в воздух. Произошедшее мигом позднее можно назвать счастливой случайностью или просто чудом. Денис рухнул на пол, уклоняясь от броска оборотня, лишь затрещала вспоротая когтями одежда на спине, а сама бестия врезалась в светящиеся прутья решетки. Короткая вспышка – и монстра не стало. Ни гари, ни дыма, ни пепла!

Пленники заликовали, несмотря на то, что находились в безвыходном положении. И только мулат Глинн остался спокоен и не произнес ни слова. Его можно было понять – погиб его боевой товарищ, а может быть, и друг.

Через час голодных и изможденных людей сморил сон. И поэтому, когда из разверзнувшейся в потолке дыры на пол упал Ботан, не все это заметили.

Клим, спавший всегда очень чутко, вскочил, покрываясь холодным потом. Ботан, закутанный в рваный балахон, лежал не шевелясь. Пашка толкнул Лёса и возбужденно прошептал:

– Ботана отпустили!

Денис открыл глаза. Сна как и не бывало. Перед ними лежал все тот же Вова Улиткин, каким-то чудом оставшийся человеком внутри мерзкого монстра. Но так ли это сейчас? Американец Мэтт был обычным человеком, однако стоило пришельцам с ним поработать – и от его личности, впрочем как и от тела, ничего не осталось. Полумутант вызывал еще меньше доверия.

– Пойдем глянем, – предложил Лёс и, не дожидаясь решения друга, первым подошел к лежавшему. – Он что-то шепчет, Клим.

Денис заглянул в заполненные ужасом глаза Ботана. Губы и подбородок полумутанта дрожали, он едва не плакал.

– Он… он… они не смогли… Я сильней… я знаю выход, – запинаясь и делая большие паузы, проговорил Ботан и страшно закатив глаза затих.

– Он умер? – спросил Клим.

– Дышит, – ответил Лёс, убирая ладонь от лица полумутанта. – Отрубился только.

– Эй вы, что вы там делаете? – бесцеремонно будя спящих, спросил Серж. – Кто это там?!

– Ботан вернулся, – с тревогой оглядывая просыпающихся людей, проговорил Лёс. – Кажется, он знает выход из этой клетки!

Глава 7

Шанс на свободу

В свои четырнадцать лет Никита Бочкин, или попросту Боча, уже плотно сидел на героине. Крестным отцом, приведшим мальчика в жизнь наркомана, стал старший брат, всю свою сознательную жизнь мотавшийся по тюрьмам. Родителям было не до него, они пили и скончались, когда Никите исполнилось шестнадцать. Сгорели в собственной квартире. В то время как старший брат Александр Бочкин отбывал свой очередной срок.

Никита остался один. Смерть родных его не волновала. В сожженную дотла квартиру он больше не вернулся. А родителей похоронили власти. К тому времени он уже научился выживать сам, и не просто выживать, а находить деньги на очередную дозу. Однако образ жизни, который он вел, не мог продолжаться вечно. Скоро за ним пришли. Разбойное нападение, нанесение тяжких увечий, порча чужого имущества – самое безобидное, что смог доказать суд, упрятав его за решетку на шесть лет.

– Ну и зачем мне все это? – лениво поинтересовался Сивый, не предотвращая попытки ослабить веревку, связавшую руки. – Ты думаешь, выслушав твою биографию, я проникнусь к тебе добрыми чувствами? Твоя плаксивая история не более трагична, чем моя собственная. Зачем тебе еда, которая тебя жалеет?

– Я думал, тебе будет интересно, как я таким стал? – Боча облизнул острые зубы.

– Пока еще не вижу ничего общего между твоим детством и твоей нынешней внешностью.

– А ты не спеши, а то успеешь! – оскалился мутант и, обернувшись назад, рявкнул. – Сява, мать твою, ты долго будешь испытывать мое терпение!

– Бегу, бегу! – ответил услужливый скрипучий голосок.

Из-за нагромождения старых шкафов, каких-то столов, заваленных упаковками лекарственных средств, вынырнул еще один представитель падальщиков. Худая, сутулая фигура, одежды на мутанте почти не было, несмотря на холод. Большую часть тощего тела покрывала чешуя, на остатках человеческой кожи кровоточили язвы и гнойники. В руке Сявы был шприц.

– Вкалывай, – несколько смягчив тон, произнес Боча, подставив шею для укола.

Сява, постоянно получавший нагоняй от босса, больше не медлил. Было удивительно, как ему удалось ввести препарат практически в неосвещенном помещении, отыскав на чешуйчатой шее вену.

– А мне? А нам? – почти жалостливо заголосили братья Черепановы, все это время крутившиеся рядом, ненадолго отлучаясь по каким-то делам.

После того как каждый из наркоманов, осчастливленный дозой, успокоился, Боча снова принялся за рассказ.

Наркотик дезоморфин, в простонародье называемый «крокодилом», стал новой ступенькой вниз в жизни Никиты Бочкина, когда он освободился. Дешевый, доступный и невероятно смертоносный. Наркоман со стажем, Боча быстро попал в его сети. Но как выяснилось позже, за легко добытое удовольствие пришлось-таки платить – платить тем, чего у него так мало осталось – здоровьем.

Когда началась война, достать нужные компоненты для изготовления препарата стало еще проще.

В творившемся в стране хаосе люди убивали друг друга, громили магазины и продовольственные склады. Аптеки также оставались в приоритете и сразу же стали объектом первой необходимости не только добропорядочных граждан, но и наркоманов, изготавливающих наркотик кустарным способом из определенных лекарственных средств.

– «Крокодил» жрал меня с каждым днем, – рассказывал чешуйчатый мутант Боча. – Многие из моих корешей по притону подохли на моих глазах, буквально сгнив заживо. Кому-то повезло больше, и они обрели вторую жизнь после смерти, стали зомбоками…

– Да уж, повезло так повезло, – искренне изумился Сивый и, превозмогая боль, высвободил из неумелых пут правую руку. – Это ж какую надо жизнь прожить, чтобы радоваться перспективе стать живым мертвецом?

– Тебе не понять, – спокойно отрезал жирный монстр. – Ты не был на дне, где мне удалось побывать…

– Да уж куда нам понять! А кто ж тебя на это дно загнал, не ты ли сам, Боча?

Сивый тянул время, вступив с захватчиком в легкую словесную перепалку.

– Да, я был там, но теперь все изменилось, паря, ты зря петушишься, у тебя нет шансов! А у меня… у нас он появился! И благодаря кому или чему, спросишь ты?

– Уволь меня от своих загадок, – сгримасничал бандит. – Как видишь, я не в том положении и расположении духа, чтобы разгадывать твои стремные ребусы!

Руки свободны. Но что делать дальше? Он слишком слаб для конкретных действий. Голова кружится, и его постоянно тошнит. А дальнейший рассказ Бочи только усиливал его мучения.

– Короче, начавшаяся зима в конец доконала нас. Запасы лекарств иссякли, а делать вылазки на поиски не было сил и возможности. Мы пухли от голода и корежились в ломках, скрываясь в подвале – притоне, который существовал еще до войны. Не знаю, сколько бы мы еще протянули, если бы не одна маленькая, но пронырливая тварь. Это был детеныш, крохотный такой по сравнению с взрослой особью, длинной, не больше сорока сантиметров. Змееныш, покрытый густой белой шерстью. Ему удалось проникнуть в подвал, и эта тварь сразу же начала действовать! – мутант увлекся своей историей, его же товарищи и, судя по всему, подчиненные, предпочитали не вмешиваться. – Он набросился на Джона, бедолага совсем не ходил, был парализован и доживал свои дни. Тут-то мы его и услышали. Змея шипела и извивалась, высунувшись из рваной раны на животе своей жертвы, белая шерсть на ней окрасилась в красное. Увидев все это, я впервые за много лет ощутил желание жить!

От того, что Боча поведал дальше, мучившегося от тошноты Сивого замутило с еще большей силой. Забитого обрезками железных труб инопланетного мутанта решено было съесть. Столь гениальная мысль, озвученная устами голодного Никиты Бочкина, пришлась по вкусу не всем. Однако это его не остановило. Наспех освежевав покрытую шерстью змею, не особо заморачиваясь с приготовлением из сего какого-либо блюда, наркоман принялся за трапезу.

– И пошло-поехало! – хлопнул в ладоши Боча. – Эти, – он мотнул безобразной головой в сторону сидевших в разных позах мутантов. – Не жрали поначалу, боялись. А зря, мне с каждым днем становилось все лучше и лучше. Силы возвращались. Я стал покидать убежище. Даже холод не был для меня теперь такой преградой. Удивительно, но даже дезоморфин перестал разрушать мое тело. Но вот ирония судьбы – употребляя в пищу мутантов и, по-прежнему сидя на «крокодиле», мы сами стали превращаться в крокодилов!

– Туда вам и дорога, – нисколько не опасаясь последствий, заявил Сивый. – Только вот рацион ваш одними тварями не ограничился! Что, на человечинку потянуло?

– Тут особо выбирать не приходится, – охотно продолжил Бочкин. – Потому как голод – постоянный наш спутник, а чтобы его утолить, требуется намного больше, чем обычному смертному.

– Мутанты мутантами, а вот человек, пусть уже и мертвый, – это деликатес! – вставил гнусавый Сява.

– Твари! Вы что, даже мертвецов, зомби едите? – Сивый задохнулся от омерзения. – Падальщики хреновы, да вы еще хуже всех этих выродков, что наплодили гуманоиды!

В глубине подвала что-то загремело. Разгоравшаяся баталия стихла. Падальщики завертели головами, вскочили со своих мест.

– Проверьте клетки, живо! – с раздражением прорычал Боча.

Черепки, все время нуждавшиеся в приказах, схватив оружие, умчались во мрак. Почти сразу раздался новый шум, что-то со звоном разлетелось об пол. Страшный рев прорезал мрачный, холодный подвал. Заголосили братья-мутанты.

«Вот он, шанс! Давай, другого не предвидится!»

Сивый вскочил, и на не успевшего ничего сообразить Бочу обрушился шквал ударов. Надежда спастись реанимировала все скрытые возможности организма. Бандит с разбегу впечатал ногу в грудь мутанта. Грузное тело, раскинув в стороны руки-лапы, рухнуло на пол, почти сразу же накрытое новым, более мощным ударом. Подошвы Сивого врезались в изумленную физиономию Бочкина. Падальщик заревел, не в силах отразить сыпавшиеся удары. Однако к нему на помощь уже спешил орущий проклятия Сява. Лапа нападающего мутанта пролетела над головой. От первого выпада Сявы бандит увернулся, спрыгнув с поверженного Бочкина. Но скорость, с которой он двигался, оставляла желать лучшего, чего не скажешь о подзаряженном дозой мутанте.

Загрохотали выстрелы. Подвал наполнился привычными звуками боя. Вот только раздавшийся рык, пронзительный и страшный, был Сивому не знаком. Что за нечисть падальщики держали в своих клетках? И зачем?

– Падла, ты у меня сдохнешь сейчас!

Удар Сявы смел Сивого с ног. Он перелетел окровавленный стол и рухнул на холодный бетон. Падальщик перепорхнул за ним и, не дав подняться, нанес удар ногой. Если бы не приобретенная за тюремные годы привычка группироваться, Сивому пришлось бы туго. Бандит не только спасся от удара в живот, но и смог перехватить ногу нападающего. Вскочил, одновременно задирая конечность мутанта вверх, тем самым лишая его опоры, и через секунду был уже на противнике. Кулаки яростно застучали по мерзкому получеловеческому лицу, в то время как почти обездвиженная левая рука прижимала наркомана к полу. Сивый бил быстро, вкладывая в каждый удар последние силы. В любой момент сзади могли напасть, и тогда все, он уже не сможет ничего предпринять.

Сява затих, раскрыв окровавленную пасть, с крошевом выбитых зубов на раздвоенном языке. А Сивый, чувствуя сильное головокружение и слабость, бросился прочь. Куда бежать? Как найти выход из подвала? Он и представления не имел о строении убежища. Ко всему прочему ему нужна была верхняя одежда.

– Держи урода! Он сбежал! Сбежал, скотина! – пришедший в себя Боча пытался перекричать творившийся сумбур звуков.

Сивый понимал всю безвыходность своего положения. Сил для того, чтобы дать отпор, больше не осталось.

Пули расщепили залитую кровью столешницу, завязли в кусках разделанного на части монстра – кажется, это был снеговик. Сивый нырнул на пол. Кто-то из черепков, заметивший бандита, открыл огонь из автомата.

Чудовищное давление на мозг.

Ему вскрыли черепную коробку зазубренным ножом и стали тянуть, распутывать извилины.

Именно так чувствовал себя Ботан в данную минуту. На самом же деле все было намного сложней и без подобных примитивных действий. Пришельцы копались в его мозгу, но делали они это усилием собственной мысли – телепатически.

Тело не подчинялось. Он вообще не ощущал его больше. Был мозг, пылающий от нападок инопланетных импульсов.

Его сознание грубо и варварски ощупывали, причиняя боль и галлюцинации.

– Вова, эй, Ботан, что с тобой? – Лёс склонился над ним, теребя за плечи.

«Скотина, он еще спрашивает, что со мной!»

Злость и обида на часто издевающегося над ним одноклассника всплыли из недр памяти.

– Сейчас узнаешь! – кричит Ботан, вскакивая с пола.

Мутированная конечность впивается в кадык обидчика. Улиткин рвет на себя и вырывает шмат мяса. Лёс хрипит, захлебываясь кровью, красные фонтанчики толчками бьют из рваного горла.

Морок. Очередная галлюцинацию. Ботану не сразу удается упокоить распоясывающуюся психику. Его провоцируют. Они хотят настроить его против своих. Против друзей!

«Ну да, друзья! Друзья не подливают в компот слабительное, а потом не закрывают школьный туалет!» – возражал брюзжащий голосок.

Старые обиды, причиненные нынешними соратниками, бередят душу, порождая новые картины расправы. Он больше не боится никого! Забитый очкарик навсегда умер в его новом теле. Его месть страшна, и школьные обиды, причиненные в большей степени не со зла, тонут в реках крови тех, кто их причинял.

Кошмарная пытка длится вечность.

Чей-то по-настоящему мощный разум подавил в нем все попытки к сопротивлению. Ботан чувствовал его незримое присутствие. А мозг, подобно айсбергу, чудесным образом попавшему в теплые воды экватора, таял под воздействием чужой воли. Собственное сознание, загнанное и затравленное, ютилось на задворках памяти. Ботан продолжал помнить, кто он и куда попал. Однако и до этих далеких, скрытых рубежей уже пытались дотянуться.

Воображение рисовало длинные черные щупальца, все глубже и глубже проникавшие в его сущность.

– Признаться, коллеги, я несколько обескуражен. Данный образец заставил меня по-новому взглянуть на аборигенов, – задумчиво произнес профессор Ворхас, после того как биомеханические черви удалили опытный материал из стен лаборатории.

Лаборатория пришельцев не многим отличалась от любой земной, но это только на первый взгляд. На самом же деле отличия эти были колоссальными. Все ровно, что каменное колесо и первая паровая машина.

Кипельно-белое помещение, поделенное прозрачными перегородками на несколько секторов, в каждом из которых проходили те или иные стадии опытов. Всё те же неизменные и вездесущие стеклянные сосуды, пробирки, колбы. Цивилизация, шагнувшая в своем развитии далеко вперед, оставив человечество позади себя на не одну сотню лет, все так же не могла обходиться без этих маленьких, примитивных, но таких нужных вещиц.

Территорию самого большого отсека полностью занимали внушительных размеров емкости и сосуды. То, что плавало, ползало, парило в воздухе и просто глядело сквозь прозрачные стенки своих тюрем, могло ужаснуть даже самого крепкого и морально устойчивого человека. Это были новые, едва народившиеся опытные образцы, которым еще предстояло заявить о себе на территории оккупированной Земли.

Убранство остальных же секторов не сильно отличалось друг от друга. Основную часть составляли: пульты, мониторы, стеллажи, столы с приборами самой разнообразной направленности.

В лаборатории работало четверо гуманоидов – сам профессор Ворхас и три его ассистента, похожих меж собой как капли воды. Сам же великий гений был немного ниже своих подчиненных и имел более крупную голову, держать самостоятельно которую уже не мог. Механизм, закрепленный на тонкой гусиной шее профессора помогал ему в этом. Одежды на желтых, дистрофичных телах не было, скрывать наготу совершенного тела было аморально.

– Удивительно, я почувствовал сопротивление! – продолжил большеголовый гений скрипучим голоском. Он бы без труда смог транслировать свои мысли в головы ассистентов. Разговаривать вслух, напрягая голосовые связки, – давно устаревший способ донесения информации, и был он скорее традицией, не оставленной как учеными, так и военными. – Его мозг и тело изменились под воздействием наших мутагенов, однако он не перестал быть тем, кем был. Поэтому я и решил поработать с его психикой, настроить, подкорректировать так сказать. И никак не ожидал столь явного и достаточно сильного сопротивления.

– Смею заметить, профессор, случай этот не единичный, – тактично вставил один из помощников. Все чаще и чаще нам поступают сигналы от командиров, зомбированные земляне стали выходить из-под контроля. Более того – объединяться в группы и уходить, при этом пищей для мятежных зомби служат все те же живые люди.

Разговор гуманоидов продолжался в то время, как сами они неспешно продвигались к отделению с мутантами.

Стоя в окружении мерзких тварей, профессор удовлетворенно осматривал плоды своих трудов. Уроды за прозрачными стенками, казалось, не замечали ученых и продолжали свое жалкое существование в неволе.

Возвращение Ботана воспринялось неоднозначно. Пленники откровенно боялись бесчувственно лежавшего на полу полумутанта. Мулат Глинн, потерявший боевого товарища, и вовсе готов был к крайним мерам и предлагал добить Улиткина, пока тот не пришел в себя. И делал он это весьма не двусмысленными жестами, так что ни у кого не осталось сомнения, чего тот хочет.

– Мы не станем поступать как суки! – высказал общее мнение оставшихся возрожденцев анархист Серж, также продемонстрировав американцу наглядно все разъясняющую фигуру из трех пальцев. – Пусть очухается, а там поглядим, ясно выразился, пиндос?

Солдат был не дурак и все понял, засопел, раздувая широкие ноздри, но возражать больше не стал. Обвел всех присутствующих гневным взглядом и демонстративно отсел подальше. Девушки и немолодой немец остались безучастными в споре, не проявив никого интереса к ситуации.

С момента появления Вовы Улиткина прошло не меньше часа. Заинтриговавший всех фразой «Я знаю выход» парень по-прежнему был без сознания. Пленникам инопланетян ничего не оставалось, кроме как томиться в долгом ожидании.

Сколько времени они провели в плену? День, два, а может быть, больше? Нахождение в замкнутом пространстве, в состоянии стресса, постепенно размывало границы реальности. И только чувство голода и жажды, усилившиеся до состояния паранойи, говорили о приличном сроке заточения.

– Это что же получается, в любое убежище может проникнуть такой вот оборотень, как Мэтт, и все – кирдык! – чтобы хоть как-то отвлечься, произнес Ваня Немец. – Понятно, что американец был первым опытом, а мы тестерами. А первый блин всегда ко…

– С мясом, – с грустной улыбкой произнес Лёс. – Так шутил мой отец.

…Ага, пусть будет с мясом. Только вот будут и другие блинчики, и чем сковорода горячей и лучше смазана, тем они удачливей получаются!

– Книжки писать не пробовал? – спросил Клим на полном серьезе. – Слишком витиевато излагаешь.

– Да баловался немного, – признался парень. – Даже на ресурс один выкладывал… Черт, как же это было давно, как будто в другой жизни!

Хм… писатель-снайпер, – хмыкнул молчаливый анархист Макс. – Интересно…

– Эй, эй, хорош лясы точить, у нас Ботан просыпается!

Голос Сержа заставил всех замолчать. Пленники растерянно повернулись к приподнявшемуся на локтях полумутанту.

– Пить, – просипел Вова. – Пить так охота…

– Ну ты дашь, парень, – водички ему захотелось! Так где ж ее взять-то, родимую? А если и была бы она у нас, утолишь жажду, потом и помочиться захочется. И с этим делом тоже проблемы – отхожего места нема. Мы-то с пацанами стерпим картину «писающий мальчик-мутант», а вот девчонки, думаю, не одобрят!

– Не гони пургу, Серж! – с раздражением произнес Лёс: ему не нравилось, как анархист подшучивает над Ботаном. – Видишь, ему и так хреново. Ты как, Вова?

– Ты уже охарактеризовал мое состояние, добавить больше нечего, – Улиткин сел, оглядывая людей. И не все ответные взгляды ему понравились. – Ладно, со своим состоянием я разберусь сам, – продолжил полумутант, говоря на родном языке, а потом повторяя все на английском. – Буду краток, как говорил мой знаменитый тезка. Эти твари пытались взломать меня, точнее мой мозг, и им это удалось. Вернее сказать, так они думают, что не может не радовать. Не знаю, во что превратила меня мутация, но я смог прочесть их мысли! В то время как их главный, яйцеголовый, копался в моих извилинах. Не спорю, было трудно, вначале мне казалось, что я просто схожу с ума. К счастью, этого не случилось, однако они об этом не знают. Зато теперь я сам знаю многое и смею вас заверить, наше пленение теперь дело времени. Знаю, моя история походит на бред, – видя скептические взгляды людей, добавил Ботан. – Прошу набраться еще немного терпения, и я вам все докажу.

– И сколько нам ждать? А вдруг эти гады снова захотят над кем-нибудь поэкспериментировать? – опять не сдержался Серж.

– Я же сказал! – Ботан впервые повысил голос на вечно задирающего его анархиста. – Я читаю их мысли!

– Пардон! – не переставал паясничать Серж. – Умолкаю. Жираф большой, ему видней.

– Этот русский мутант сумасшедший, – подсаживаясь к понимающим его девушкам, проговорил Глин. – Парню прочистили мозг, и он в любой момент может выкинуть какой-нибудь фокус. Это же очередной эксперимент. Пришельцы принялись за новую игру.

– И что же нам делать? – изможденное лицо Линды с синевой под глазами не выражало ничего. Чувства умерли вместе с ее Дейвом и неродившимся малышом. Девушка уже не жила, а просто существовала, чудесным образом спасенная американскими солдатами. – Ничего уже не исправить, Глин. Пусть будет так, как будет.

– Они верят ему, – Хельга перевела сказанное солдатом отцу и высказала свое мнение, кивнув в сторону русских парней. – Я почему-то тоже.

– Дьявол! Девочка, ты посмотри на них! – взвился мулат, но под строгим взглядом Кристофа сбавил обороты. – Это же русские, они все чокнутые. У них в крови слепо следовать за тем кто, по их мнению, сильней и лучше разбирается в ситуации! Это просто стадо, тупое и безвольное!

– У вас в Америке все так настроены против России? – понизив голос спросила Хельга. – Чего они вам сделали?

– Они никогда не плясали под их дудку и не будут, – понимая суть разговора, произнес Шнайдер. – Это их бесит больше всего, дочка.

Выслушать ответ Глинна не получилось. Заговорил совещавшийся с друзьями Ботан, привлекая внимание всех присутствующих.

Жизнь гуманоидов (Ботан так и не смог перевести на понятный всем язык название данной цивилизации) подчинена другим, чуждым для человека законам, традициям и привычкам. Ценности и культура в целом также могут показаться извращением и богохульством. Самого же Бога или же подобного ему объекта поклонения – нет и не может быть в жизни этих самодостаточных великих творцов, коими они себя мнили все без исключения.

Только вот, заигравшись в великих, они не учли совсем простую истину. А она гласит – нет ничего идеального. Невозможно просчитать все до мелочей и позабыв о возникающих проблемах наслаждаться гармонией.

Вскоре пришли те, кто разрушил все их иллюзии наряду с городами и планетами. Была война, жестокая и опустошительная. Им преподали хороший урок. Но, повстречав такую милую и безобидную планетку, как Земля, они вновь возомнили себя творцами. Решение, кому жить, а кому умереть, снова было за ними.

– Все это хорошо, твоей историей можно заслушаться, – Лёс перебил рассказ Ботана. – Но нас волнуют проблемы более насущные.

– Да, каким образом ты собираешься вытащить нас отсюда? – Пашка Клим терпеть не мог манеру Улиткина заходить издалека.

– Постойте, я не говорил, что сделаю это в одиночку! – выставив мутированную руку вперед, возразил Ботан. – От вас самих так же многое зависит, в частности огневая поддержка.

– А где же мы оружие возьмем? – удивился Ваня Немец.

– С этим, я думаю, проблем не будет, есть тут неподалеку оружейка одна с новым экспериментальным оружием. А я, по счастливой случайности, знаю, как туда проникнуть!

– Ничего не понимаю: если все так просто, то чего же мы ждем? И вообще – где мы находимся? – от нетерпения Серж не мог стоять на месте и мерил камеру суетливыми шагами.

– Это корабль-лаборатория, и находится он на околоземной орбите. Наши захватчики спят по три часа в сутки, этого времени им хватает, чтобы полностью отдохнуть и восстановить силы. Все строго и без отклонения от режима дня. Иными словами, я жду, когда они заснут, – быстро закончил Ботан под гневными взглядами одноклассников.

– У тебя Троцкого в роду не было, оратор хренов? – недовольно пробубнил Клим.

– Нет, Троцкого точно не было, а вот старик Хоттабыч, кажется, был, – не обижаясь ответил Улиткин и, призывно подняв руку вверх, произнес срывающимся от волнения голосом: – Всем тихо, время чудес начинается! За последствия, увы, не отвечаю, я не волшебник, а только учусь!

Не удостоенные перевода иностранцы, бросавшие на русских парней полные нетерпения взгляды, наконец были вознаграждены.

Светящаяся решетка ослепительно мигнула и перестала существовать.

– Первый фокус удался, – удовлетворенно произнес Ботан, по привычке потянувшись поправить не существующие очки. – Шанс на свободу у нас есть!

Глава 8

Враги прошлого и настоящего

Жизнь не баловала его. Сначала детдом, потом малолетка, лихие девяностые, в которые он успел сколотить неплохой капитал и даже обзавестись семьей, и новый срок.

Отсидка изменила все. Жена Светлана предала его, уйдя к партнеру по бизнесу и лучшему другу, и двое маленьких детей не были тому преградой. Как выяснилось позже, именно друг Кирилл Белов, больше известный в криминальных кругах как Киря Белый, оказался причастен к его аресту. Он постарался упрятать Сивого как можно подальше и надольше.

Зона не сахар, и ему не раз пришлось отстаивать свою честь среди отъявленных воров и головорезов. Он выстоял, и вскоре ни одно серьезное дело блатной, тюремной жизни не обходилось без него.

Откинувшись, он решил мстить. Года, проведенные за решеткой, не прошли даром: Сивый спланировал все до самых мелочей. Но и бывший друг не был бы Кирей Белым – хитрым, изворотливым подонком, захоронившим не один десяток человек в ближайшей от города лесополосе, – не постарайся он не допустить его освобождения. Однако в то время у Сивого всюду были свои уши и глаза. Он освободился в точно отведенный срок, а исполнителя заказного убийства нашли в камере повешенным на собственном ремне.

Сентиментальность Белого к другу детства, с которым росли в одном детдоме, сыграла на руку Сивому. Возможно, Киря просто испугался убрать его сразу, поэтому упрятал в тюрьму. Опомнился, конечно, потом, но, как известно, поздно.

Сивый нашел их в загородном доме. Киря всегда любил роскошь, но здесь он переплюнул даже самого себя. Гуляя по роскошным и просторным апартаментам многоэтажного особняка, выполненного в стиле средневекового замка, можно было заблудиться. Окружала все это великолепие внушительная ограда, рва только, заполненного водой, тут не хватало. Ворота – под стать всему выше перечисленному, шлагбаум и будка охраны.

Боялся Киря за свою жизнь, врагов у него всегда хватало…

Говорят, пред смертью вся жизнь проносится перед глазами. Память прокручивалась как фотопленка, кадр за кадром. Только вот цветных, ярких и солнечных фрагментов не было – одна боль и страдания на черно-белом фоне.

«Неужели это конец? А мне и вспомнить-то нечего?» – мелькнула мысль в мозгу Сивого.

Автоматные пули веером простучали по бетону – и снова мимо цели. Падальщик просто не умел стрелять, и «Калашников» в его уродливых руках был не оружием, а опасной игрушкой.

Тьма и захламленность подвального помещения оставались единственными союзниками бандита. Но вечно прятаться за старой мебелью и убегать просто невозможно.

Встречный удар отбросил Сивого назад. Тот, в кого он врезался на полном ходу, также распластался на полу, звякнуло выбитое из рук оружие.

– Вот су… – Костя Череп, вознамерившийся оповестить всех о своей случайной встрече, получил в челюсть, не успев дотянуться до автомата.

Нога Сивого отправила падальщика в глубокий нокаут, а контрольный выстрел в лоб из приобретенного оружия поставил точку в жизни нелюдя.

На минуту все стихло. Одиночный выстрел Сивого прозвучал последним. Человек и мутанты затаились, прислушиваясь.

– Я буду жрать тебя живьем! – заорал Боча, перейдя к тактике запугивания. – Сантиметр за сантиметром! И уж поверь, боль, что ты испытывал раньше, покажется тебе щекоткой!

Голос Бочи разносился по подвалу, и было понятно, что мутант оставался на своем месте. В то самое время, как его шестерки, прикрываемые звуковым фоном, продолжали искать.

Опасаясь возможности вновь столкнутся лоб в лоб с крадущимся в темноте мутантом, бандит стал продвигаться в сторону разглагольствовавшего Бочкина. Сколько патронов осталось у него в магазине, можно только гадать. И все же само присутствие автомата в руках придавало уверенности. Стрелял Сивый неплохо, всевозможное оружие было частым его спутником еще до войны. Чего не скажешь о мутировавших наркоманах.

Стук сердца, отдающийся в ушах, почти заглушил гневные выкрики жирного монстра. По разбитому лицу струился пот, заливая глаза, мешая смотреть.

Находка за очередным нагромождением хлама едва не заставила Сивого надавить на курок. К счастью, он вовремя совладал с собой, поняв, что монстр мертв. Так вот кто издавал эти странные звуки! Но зачем падальщики держали тварей в клетках?

Животные повымирали в первые месяцы войны. Неизвестный мор (кто к этому причастен, сомнений теперь не возникало) быстро уничтожил домашних животных и птиц. Диких зверей наверняка постигла та же учесть.

Впрочем, находка Сивого могла опровергнуть сей факт. Перед ним лежало странное существо, назвать его собакой не поворачивался язык. Однако больше всего монстр напоминал именно американского стаффа, неестественно крупного, с черной чешуей вместо шерсти. Пасть гигантской псины была открыта, демонстрируя во всей красе гипертрофированные верхние клыки, как у саблезубой кошки.

Животные также подверглись мутации?

Сивый сгреб в охапку подвернувшийся камуфляжный бушлат и еще какие-то грязные тряпки. Оглядываясь по сторонам, быстро натянул на себя все, что смог. Боча как заведенный орал проклятия, успев рассказать несколько рецептов, по которым лично приготовит бандита на ужин. Наркотики затуманили мозг падальщиков. Действуй они на трезвую голову – и Сивому пришлось бы совсем туго. В отбитой же голове бандита пазлы памяти вперемешку с логическими, кусочек за кусочком, собирались в понятную картинку.

Боча был у самого выхода. Сквозняк, тянувший по бетонному полу, говорил о том же. Дверь в подвал прикрывалась плохо, и возле нее маячила грузная, уродливая фигура.

Только бы успеть! Сивый вертел головой на триста шестьдесят градусов, в любой момент ожидая, что его заметят. И не зря.

– Вот он, гнида! – Сява аж взвизгнул, когда их взгляды пересеклись.

Бах! Одиночный выстрел Сивого первым нарушил тишину. Очередь завалившегося на спину падальщика ушла в потолок. А Сивый уже мчался вперед. Мысль о том, что в спину ему смотрит дуло Мишаниного автомата, разрывала виски.

Спереди зарычал Бочкин, его утробные звуки не имели ничего общего с человеческими. Падальщик раскинул в стороны лапы, словно неважнецкий вратарь нашей канувшей в Лету сборной.

«Тупая скотина», – мелькнуло в голове Сивого.

Курок сухо щелкнул. Патронов нет! Но останавливаться было нельзя. Словно таран, бывший десятник воткнулся в победно орущего монстра. Приклад автомата (это был АКМ) угодил между выпученных крокодильих глаз. Боча рухнул как подкошенный, Сивый упал сверху. Добивать потерявшего сознание гада просто не было времени. Бандит вскочил. Впереди синела заветная щель, там была воля!

Морозный воздух ворвался в легкие. Сивый зашелся кашлем, кутаясь в воротник бушлата. Солнце слепило глаза, и по щекам бандита текли слезы. Он бежал вперед, держа в руках бесполезный автомат. Куда? Сейчас это его не волновало. Подальше от логова падальщиков.

Воздух с хрипами вырывался из ноющей от боли груди. Мороз обжигал непокрытую голову, лицо и ноги. Его ватники стянули (срезали ножом, обувь с него не снимали) мутанты, а штаны, подвернувшиеся в подвале, были слишком тонкие.

Он петлял по пустым улицам, пока вконец не выбился из сил. Выбрал ближайший дом и зашел в единственный открытый подъезд. С двумя передышками забрался на девятый этаж, толкнул незапертую дверь.

В квартире погром, видны следы пожара. Осторожно ступая по заваленному битой посудой полу, осмотрел трехкомнатное помещение. Никого.

Мороз отступал. И этого не мог не заметить слоняющийся по улицам бандит. Их усилия оказались ненапрасными. Выскочи он на улицу, вот так вот, без подготовки, некоторое время назад – и все бы закончилось печально. А сейчас снаружи нисколько не холодней, чем в обычную зиму.

Подперев сломанную дверь шкафчиком для обуви, обессиленный мужчина рухнул на грязный, прожженный диван. Сон пришел сразу, навалившись тяжелой плитой.

Его мучил кошмар. Осознание того, что все происходящее сон, пришло не сразу.

Сивый стоит посреди просторной гостиной. В руке пистолет с глушителем. Киря лежит на полу, из аккуратной дырочки во лбу друга струйкой стекает кровь. Светлана плачет, ее рыданья вперемешку с проклятиями режут уши! В какой-то момент женщина не выдерживает и кидается на него. Кулачки с яростью колотят бывшего мужа по груди. Дежавю? Да, это все уже с ним было…

Двери в гостиную распахиваются, но вместо сотрудников охраны на пороге возникают падальщики!

– Ага, попался! – орет бизоном Боча, на его уродливой голове белый поварской колпак, в руках поварешка. – Сейчас я тебя съем!..

Хруст стекла и скрип старого паркета. Сивый и не думал, что когда-то эти звуки покажутся ему самыми страшными. Он подпрыгнул, как после электрического разряда.

Незнакомец в порванном джинсовом костюме стоял к нему спиной и смотрел в окно.

– Эй, мужик, ты кто? – Сивый не нашелся, что еще спросить. А когда человек медленно повернулся, вскрикнул, хватаясь за автомат: – Мать твою – трупак!

Сивый решительно перехватил автомат. Патронов нет, но есть приклад. Он снесет этому замороженному ублюдку голову!

– Нет, – без каких-либо эмоций просипел мертвец. – Нет… я… я друг…

Мертвец сделал шаг назад, прижимаясь к подоконнику. Его стеклянные, мутные глаза страшно таращились на замахнувшегося для удара бандита. Зомби даже вытянул руку, прикрывая голову.

– Так, если ты мне через минуту не объяснишь, кто или что ты такое, я раздроблю тебе череп! – медленно проговорил бандит, осматриваясь по сторонам. Дверь в ванную была открыта. Туда-то он и не заглянул. – Давай живо!

– Я не знаю, – выражение синего лица не поменялось. – Но я не как они. Они враги, они едят людей, – он сделал жест рукой, как бы показывая происходящее вокруг, и закончил все таким же тусклым голосом: – Я не такой.

«Что ты его слушаешь – бей! Это же ходячий труп!» – твердил внутренний голос.

В любой момент бандит мог сорваться и обрушить на голову необычного зомби приклад автомата.

Но тот вновь заговорил, и Сивый решил не спешить.

– Я таких еще не встречал, – мертвый мужик ткнул себя в грудь пальцем. – Поэтому один. Есть похожие на меня, но они другие. Они враги.

Зомби говорил с трудом, некоторые слова бандит едва мог разобрать. Однако сам факт, что мертвец может общаться, – взрывал мозг! Впрочем, и внешность представителя зомбированных не соответствовала привычному типажу. Видимых следов разложения на теле не было – возможно, их скрывала одежда. Кожа хоть и с синеватым оттенком, но выглядела свежей, если можно так выразиться.

– Руку дай, – попросил мертвец и указал себе на грудь. – Тут трогай.

– Ага, где тебе еще потрогать?! – эмоции Сивого, замороженные происходящим, дали себе волю. – Ты что тут несешь, пугало?! Какой ты не такой? По мне ты обычный труп!

– Трогай, прошу, – попросил мужик, и в его голосе впервые прорезались нотки обиды. – Я не вру.

Бесстрастное лицо – маска с мутным стеклом глаз. Как такому поверишь?

– Ладно, урод! – сам еще не веря в то, что согласился, зло проговорил бандит. – В любом случае я снесу тебе башку, и ты ничего не успеешь предпринять!

С нескрываемым отвращением Сивый протянул к мертвецу левую ладонь и коснулся холодной груди. Правая рука с автоматом была наготове.

– И что…

Возмущенный бандит, не любивший, когда над ним подшучивают и держат его за дурака, осекся на полуслове. А ведь еще секунду назад он готов был прекратить весь этот балаган, отдернув руку. Замерзшая ладонь почувствовала слабый толчок, затем второй, но многим позже. Сердцебиение!

Только вот частота ударов главной человеческой мышцы была намного меньше обычной.

– И что это доказывает? – остаток здравого смысла искал оправдание происходящему. Память услужливо подбросила кадр из просмотренного когда-то кинофильма, где детеныш Чужого ворочается в грудной клетке своего носителя. – Может быть, и не сердце это вовсе, а личинка какой-нибудь гадины?! Ты сам-то веришь, что жив?

Мужик закивал. Бывший десятник мог бы поклясться, что видел, как тот моргнул.

– Вот тут послушай, там пульс, – он протянул руку. – Я не труп.

– Чертовы мутанты! – зло произнес бандит, опуская автомат. Отошел к дивану, не переставая с подозрением поглядывать на незнакомца, присел. – Сколько же вас развелось на мою голову?! Ну и что мне с тобой делать? Урыть, пока еще тепленький и окончательно не превратился в зомбака?!

Необычный и, судя по всему, неагрессивный мутант ничего не ответил. Развернулся к окну и застыл как вкопанный.

«Сытый, наверное, вот и не дергается,» – заключила вторая половина Сивого, привыкшая никому и ничему не верить. «Сожрал какого-нибудь бедолагу и в ус не дует!»

Что мешало ему встать и врезать хорошенько этому недоделанному зомби? Больше всего – любопытство: а что же будет дальше?

Жалость к этому существу, не помнящему, кто он есть, была одним из чувств, которые бандит испытывал наиболее ярко. Совсем недавно и его жизнь висела на волоске. Сивый решил не спешить. Человек по своей природе боится всего неизвестного, неизученного. А посему часто допускает ошибки, уничтожая то, что не смог постигнуть.

Постепенно мысли Сивого сменили свое русло и потекли другим, привычным направлением.

Свое положение мужчина оценивал как нестабильно-хреновое, но не критическое. Еды, патронов и достаточно теплой одежды – нет. Впрочем, кое-чем из этого короткого и жизненно важного списка можно было разжиться прямо здесь, в этой квартире.

Неспешно поблуждав по захламленным комнатам, бандит существенно пополнил свой гардероб, нашлись: теплые штаны, вязаный джемпер с длинным воротником и спортивная шапочка. В довершение всего не хватало только перчаток или на крайний случай неудобных для стрельбы варежек.

Полутруп, как для себя окрестил незнакомца бандит, оставался неподвижен и по-прежнему таращился в почти полностью замерзшее окно.

Желудок Сивого заурчал, болезненные спазмы заставили его сжаться. Чувство голода стало поистине непереносимым.

Отыскать в квартире что-то съестное бандит не надеялся. Однако и от поисков не отказался. Исследовать решил все, включая туалет. Мало ли – вдруг кому вздумалось прятать еду в бачке унитаза?

Собственное отражение в зеркале ванной комнаты заставило в ужасе отпрянуть назад.

– Ну и рожа у вас, Шарапов, – скривился Сивый, на миг показалось, что он наткнулся на живого мертвеца.

Ссадины и гематомы, полученные за последнее время, превратили не особо симпатичное лицо в страшную хэллоуинскую маску. Глаза смотрели зло и загнанно, как у угодившего в капкан волка. Заросшие щетиной щеки ввалились, а разбитые нос и губы разбухли до невероятных размеров.

– Что-то ищешь? – голос сзади заставил вздрогнуть.

Бродя по дому, Сивый оглядывался, ожидая от незнакомца какой-нибудь пакости, и все же пропустил, прослушал его приближение.

– Твою мать! – заорал бандит разворачиваясь. – Что ты подкрадываешься как привидение?! Ей богу, в следующий раз врежу по твоей тупой морде!

– Мне не будет больно, – невозмутимым тоном произнес полутруп.

На вид ему было не больше тридцати пяти: темные, волнистые волосы, недельная щетина на подбородке, длинный нос с горбинкой.

– Я могу помочь?

– Помоги себе сам! – буркнул Сивый, отстраняя его, и направился на кухню. – Жрать хочу мочи нет, думаю, тебе это знакомо?

– Нет, – незнакомец шел следом. – Я не чувствую голод, но помню, что это такое. Ем редко, только когда мерзну.

– Да ну? – изобразил поддельное удивление бывший десятник. – И чем же мы трапезничаем? Младенцев на завтрак, а на ужин взрослого дядю схарчишь – не заметишь?!

– Я покажу, пошли, – ответил мутант и потопал в комнату.

«А двигается он нормально, никаких признаков трупного окоченения», – отметил бандит, не отставая от него.

Полутруп проследовал к дивану и быстрым движением откинул прожженное сиденье. Через полминуты на полу лежало: две банки говяжьей тушенки, килька в томате и маринованная кукуруза. Желудок Сивого ликующе заурчал, рот наполнился тягучей слюной.

– Ты ешь обычную еду? – бандит судорожно сглотнул, беря в руки тушенку.

– Да. Очень редко ем. Только когда холодно.

– А сейчас, стало быть, тебе тепло, вон на рожу посмотри – синяя вся как слива. Не по сезону одет, бродяга. А то, что ешь нечасто, это хорошо, в нынешнее время нужное качество.

Сивый завертел головой в поисках чего-нибудь острого, чем смог бы открыть банку. Но новый знакомый уже протягивал ему раскладной нож.

Через час, насытившись консервами и запив все это снегом с подоконника, Сивый с блаженной улыбкой затянулся самокруткой. Лист газеты, несколько окурков и спички нашлись без особого труда.

Полутруп от еды отказался, отвечать на каверзные вопросы бандита также не стал, занял свой пост возле окна и застыл.

Как мало надо обездоленному человеку для счастья! Желудок набит, и ты готов к новым трудностям и свершениям. Реальность же диктовала свои условия. Сивый снова остался один. Его друзья, его команда исчезли в чреве летающей тарелки. И одному Богу известно, что с ними там происходит.

Что он сможет сделать?

Вызволить друзей из плена не представлялось возможным, хотя совсем недавно он думал иначе. Отчасти именно эти размышления придавали сил и уверенности в трудные минуты.

Он вырвался из логова падальщиков – чудо, по-другому это не назовешь. Закоренелый зек, убийца, безбожник и реалист в очередной раз убедился, что жизнь устроена не так просто, как он всегда считал. Божий промысел, не иначе. Только вот зачем Господу спасать такого как он? Парни, томящиеся в клетке инопланетных захватчиков, еще так молоды и почти безгрешны. Именно они нуждаются в помощи больше всего. Так спаси их, дай им шанс!

– За тобой идут, – без эмоций произнес полутруп.

– Кто?! Где?! – бандит мячиком подскочил к промерзшему окну. Падальшики! Раздосадованные, с разбитыми мордами и наверняка очень злые. Сивый почти не сомневался в этом. Мутанты решили мстить и, немного очухавшись, бросились в погоню. – Я никого не вижу!

– Я пока тоже. Я чувствую их приближение.

– Чувствуешь, говоришь, а это как – копчиком? Ты мне давай тут Ваньку не валяй, говори что знаешь!

– Они идут по следу, как хищники. Не знаю как, но я их понимаю. Это сложно объяснить, надо уметь видеть не только глазами, – речь полутрупа становилась ясней от диалога к диалогу.

– Видит он, чувствует, радар ходячий! Во! Точно – назову тебя Радар, раз уж имени своего не помнишь, – Сивый заговорщически взглянул на своего собеседника. – Как тебе, а?

Лицо полутрупа осталось непроницаемым. Мутное стекло глаз ничего не выражало. А вот рот попытался изобразить улыбку, и от нее Сивому стало не по себе.

– Сколько их, можешь сказать? – бандит отвел взгляд от судорожно кривляющихся синих губ.

– Трое. Нет, четверо, но этот другой. Я чувствую много агрессии, животной такой, и голод.

Ну что ж, вполне возможно, что Сява выжил после попадания из калаша. Мозги Кости Черепка он сам видел на полу. Тогда кто же четвертый?

Мысли мыслями, а меж тем следовало быстро принять правильное решение. Забаррикадироваться и отсидеться в квартире не получится. У мутантов есть оружие, они возьмут ее штурмом за пару минут. Оставался единственный выход – бежать.

Сивый взглянул на манекеноподобного Радара. Чем не союзник? Врагов видит за версту, ест мало.

– Ты со мной или как? Бегать-то не разучился?

– Я могу идти с тобой? – снова корявая улыбка. – Я даже не мечтал…

– Давай без соплей! Учти, я человек горячий и со мной шутки плохи. Будешь делать все, что я прикажу, усек?

Радар кивнул.

– На том и порешили. А теперь ноги с этой хаты, она паленая!

Глава 9

Диверсия

Идти по кораблю пришельцев было интересно, если бы не омрачающий все статус пленников.

Они выбрались из многогранного зала, где помимо их камеры оказалось еще с десяток других – пустующих. Потянулся длинный с высокими потолками коридор. Все вокруг состояло из материала, не похожего ни на один из земных. Мягкий синеватый свет переливался словно жидкость, скользил внутри стен, перекатываясь на потолок. Полнейшая тишина. И только осторожные шаги по мелкорешетчатому полу да дыхание людей нарушают эту сонную идиллию.

Люди боятся. Чужеродность давит со всех сторон, не хуже мыслей о том, что их неминуемо поймают и бросят обратно в клетку. От доставляющих много хлопот подопытных зверушек избавляются прежде всего. А может быть, все происходящее всего лишь новый тест, испытание? Им позволили выйти из камеры, внушив Ботану мысль о его сверхспособности.

Ответов нет. Нет ясного будущего. Нет больше великой страны России. Земля-матушка уже никогда не станет прежней. Они просто шли вслед за полумутантом Вовой как за пожертвовавшим свое сердце во имя людей Данко.

Лёс мечтал об этом дне. Спал и видел, как однажды сможет проникнуть в логово захватчиков и отвести душу на беспомощных без своих технологий желтокожих карликах. Проникнуть на один из кораблей удалось, только вот не самым лучшим способом. И это, конечно же, накладывало свой отпечаток. Ботан говорил, что знает, как и где раздобыть оружие, но в это верилось с трудом. Как и в адекватность Улиткина после промывки мозгов в лаборатории пришельцев.

И все же его уверенность в том, что сейчас их жалкие десять жизней вершат историю, была практически непоколебима. Они в святая в святых – в главной лаборатории гуманоидов, откуда на Землю хлынула зараза. Уничтожить ее, даже ценой собственной жизни, их долг.

– Все поисковые и охранные системы в этом секторе отключены мною, так что бояться и паниковать не нужно. Во всяком случае, сейчас, – нарушил тишину спокойный голос Ботана.

Информацию он повторил дважды на русском и английском.

В голове пленников вертелся один и тот же вопрос: как?

– Как ты это делаешь?

– Корабль пришельцев, точнее его начинка, – сложный биомеханический организм, подчиняющийся мысленным командам, в свою очередь состоящим из определенных зашифрованных кодов. Выражаясь современным языком, мне удалось хакнуть и расшифровать многие из них, – ответ Улиткина прочно закрепил за ним статус если не полубога, то хотя бы кандидата на его должность.

– Но неполадку систем или их отключение можно отследить, не так ли? – резонно подметил Пашка Клим.

– Да. Надеюсь, случится это не сразу. На корабле помимо четверых ученых находятся, по меньшей мере, десять гуманоидов, но все они, как я сказал ранее, спят, доверив все своим технологиям.

– Беспечность, – задумчиво проговорил Лёс. – Один раз они уже поплатились за нее…

– Так давайте действовать! – эмоциональный Серж хлопнул кулаком о раскрытую ладонь. – Завалим уродов прямо в их постельках! Другого шанса у нас не будет!

– Да! – оживился более молчаливый качок Макс. – Вова, веди нас к стволам, пока мысли о еде не свели меня с ума!

Новейшее экспериментальное оружие, созданное с одной целью – уничтожения человека, оно было рядом, манило. С таким арсеналом в руках их маленький отряд превратится из пленников в прекрасно оснащенных диверсантов. Ботан не сомневался в этом. Стычка с человекотараканами у телевизионной башни показала, что этим ребятам многое по силам. Он доверял им, надеялся, не меньше чем они на него.

Тайные знания, что он каким-то образом сумел выудить из мозгов гуманоидов, позволяли многое. Открывали недоступные для простого смертного горизонты. Остался ли он при этом человеком, все тем же Вовой Улиткиным? От подобных мыслей становилось страшно. Новая, доселе невиданная информация рвала голову на части, в глазах темнело, и Ботан несколько раз останавливался, не понимая, куда и зачем идет.

– Вова, что, в молчанку играть будем?! Долго еще скитаться по этому коридору? – возмущенно произнес Ваня Немец, неоднократно обращающийся к игнорировавшему всех Улиткину.

– Недолго, – застывший у стены полумутант обернулся, улыбка на его изменившемся лице выглядела совершенно нелепо. – Пойдем кратким путем. После того как оружейная будет вскрыта, нас обнаружат.

Улиткин повернулся к стене, и она задрожала. По поверхности, словно по водной глади, разбуженной брошенным камнем, заскользили волны-круги. Возникший водоворот закружился, набирая скорость, образуя эпсилоновидный проем с вывалившимся наружу как из огромной беззубой пасти языком-трапом.

– Прошу, – Ботан сделал пригласительный жест рукой.

– Не-е-е-е, – протянул Клим. – Я не полезу туда.

Образовавшийся проход высотой не больше двух метров и полтора в ширину хищно уставился на людей. Его бледно-розовое нутро с желтыми светящимися прожилками напоминало кишку.

– Да ладно, брось ты, испугался что ли? – Лёс хлопнул друга по плечу.

– Скоростные тоннели, удобная вещь кстати. Открыть проход и проложить нужный вам путь можно в любом месте, – пояснил полумутант, дабы развеять сомнения людей, и первым шагнул в проем.

– Пошли, – Лёс был следующим, кто не без страха окунулся в «кишку».

Полы тоннеля подобно транспортной ленте легко подхватили тело и понесли сквозь мерцающий желтым светом проход.

– Ух ты, прикольно! – удивленно тараща глаза, воскликнул ехавший рядом Серж.

Поездка внутри тоннеля заняла не более тридцати секунд. Впереди замаячил выход. Взволнованных необычным передвижением пленников вынесло в прямоугольный зал с единственной внушительных размеров дверью – панелью.

– Я открываю, что будет там, не знаю, – скороговоркой выговорил Ботан, оглядывая разношерстный отряд.

Мужчины молчали, в нетерпении переминаясь на ногах, женщины застыли в испуге, прижимаясь друг к другу.

Едва слышное гудение, щелчки скрытых механизмов – и дверь-панель исчезает в стене.

– У нас уже нет времени, хватайте все, что можете унести или понять, как этим пользоваться!

Полумутант первым вбежал в хранилище, а затем и все остальные.

– Мать моя женщина, Макс, ты посмотри, чего тут только нет! – Серж бросился к, казалось, бесконечным стеллажам с уникальным оружием.

Ослепительная вспышка – и ярко-алый луч, сорвавшийся с высокого потолка, с треском прорезая воздух, вспарывает его плечо.

– А-а-а-а! – дикий вопль эхом разносится по громадному помещению, отражается от стен.

И сразу же сотни смертельных лучей из закрепленных на потолке турелей устремляются вниз.

Пленники реагируют быстро, укрываясь за массивными столами и тумбами с расположенным на них оружием. И только Линда не делает никаких попыток, чтобы увернуться. Лучи кромсают ее тело на обожженные останки. Воздух наполняется тошнотворным запахом горелого мяса.

– No! – кричит американский солдат, привязавшийся к этой потерявшей смысл жизни женщине. – Линда, no!

Его крик как будто предназначен поливающим все вокруг смертельными лучами турелям, они смолкают, застывают в различных положениях.

– Все, я отключил их! Они больше не смогут стрелять! – Ботан первый встает из укрытия.

Все еще не веря своим глазам, пленники начинают подниматься с пола, хватать подвернувшиеся экземпляры оружия.

– Черт, моя рука! – стонет Серж, и все с ужасом понимают, что его левой конечности больше нет. Обугленный обрубок еще дымиться, анархист едва стоит на ногах. – Я ее потерял…

Макс первый поспевает на помощь другу, подхватывает поплывшего Сержа, усаживает спиной к столу.

– Все будет хорошо, ты не умрешь! Кровь запеклась, она больше не течет! – сбивчиво говорит качок первое, что приходит на ум. – Держись, братан!

Испуганный крик Хельги пронзает с головы до пят. Лёс поворачивается на шум и видит в открытых дверях мертвеца.

Зомби-киборг, словно Франкенштейн, состоит из фрагментов нескольких мертвых тел: четыре руки, две головы, длинные многосуставчатые ноги. Все как будто бы нарочно, грубо, обнажая кости и сухожилия, соединено искусственными металлическими имплантатами. Смертоносная машина без страха и сожаления.

То, что было в руках Дениса, больше всего напоминало ему водный пистолет с большим баллоном для воды. Между людьми и гуманоидами пролегала целая бездна различий. Только вот оружие, созданное ими, предназначалось для рук зомбированных землян, которые мало чем отличались по своим параметрам от обычных людей.

Лёс вдавил кнопку-курок в тот самый момент, когда уродливое творение инопланетного разума уже открыло огонь из всех четырех стволов.

Тонкий, едва видимый лучик коснулся плеча зомби-киборга, и оно вздулось как мыльный пузырь. Спустя секунду рука зомби покрывается волдырями и разлетается на части, отбросив в сторону диковинного вида «пушку». Противник же этого не замечает, продолжая палить по прячущимся людям из оставшихся трех стволов. Спасает положение Немец. В его руках длинноствольное «ружье» с прицелом, даже среди инопланетного арсенала он умудряется найти замену своей СВД.

Одна из голов зомби-киборга раскалывается на две половинки. Усовершенстванный мертвец теряет контроль, перестает стрелять, чем тут же воспользовался мулат Глин. Оружие, похожее на авиационный пулемет, смотрится пафосно в руках американского солдата, но именно оно ставит точку, а точнее размазывает по стене жуткого мертвеца, превращая его в огромную кляксу.

– Нас будут пытаться уничтожить любым способом! Будьте готовы ко всему! – Ботан посчитал не лишним высказать понятную всем истину.

– Что-то конкретное можешь предложить?! – раздражаясь, спросил Пашка Клим, увешанный оружием как новогодняя елка игрушками. – Ты же у нас головастый?!

Улиткин молчал, его мысли находились далеко от оружейного помещения и от тех, кто в нем находился.

– Ботан привел нас сюда, это уже чудо, за это ему и спасибо! – слова Лёса прозвучали громко и убедительно. – Теперь дело за нами! Надо идти в атаку! Надо брать этот корабль под контроль! К черту страхи и предрассудки! Парни, мы же так близко к заветной цели!

Глин не знал, какие именно слова говорил русский парень, но он видел его решимость, слышал интонации сказанного, и этого хватило, чтобы все понять. Кристофу Шнайдеру, обнимавшему зажатую под столом дочь, также не требовалось объяснение. В подобные минуты все становится ясным и без перевода. Нужна атака! Нужен бой! И они его дадут!

Не сговариваясь, мужчины поднялись из наспех выбранных укрытий. Анархист Макс помог Сержу подняться. Оставшийся без руки парень едва стоял на ногах, но от легкого, способного удержаться в одной руке оружия не отказался.

– Вперед! – скомандовал Лёс и первым пошел к выходу.

– Оратор с тебя не ахти какой, но, пожалуй, я соглашусь, – пошутил Клим.

Очередной раз поразившись способности друга шутить в критических ситуациях, Денис остановился у открытых дверей, выглядывая из-за косяка.

– Пока чисто, – прокомментировал он. – Но открыт еще один скоростной портал.

Появившийся из нового прохода человек едва не стал случайной жертвой. Прозрачный луч скользнул по светящейся стене, выплавляя в ней борозду. В последнюю секунду Лёсу удалось отвезти его от груди испуганного мужчины.

– Люди, наконец-то люди! – завопил незнакомец. Худой, небритый, в рваной, потрепанной одежде, на ногах валенки.

– Стоять! – Лёс направил на бросившегося к нему человека ствол своего «водяного» пистолета. Недавние события с обратившимся в чудовище американским солдатом еще раз продемонстрировали коварство и фантазию врага. – На месте, я сказал!

– Да ты что, парень! Я же свой, русский, из Воронежа! Знаешь, как я обрадовался, когда увидел тебя, а ты еще и соотечественником оказался!

– Что надо от нас? – Пашка Клим с неприязнью глядел на замершего на месте незнакомца. – Не видишь, в каком мы сейчас положении?! Топай своей дорогой, дядя. Доверия тебе нет, сам понимаешь.

– Я же свой. Свой же я! Санек, Саньком Смирновым меня зовут, – словно мантру повторял мужик одно и то же. – Возьмите с собой, не бросайте…

– Черт с тобой! Только не ной как сопливый мальчишка, Санек! – сквозь зубы проговорил Денис, понимая, что они теряют драгоценные минуты на пустые разговоры. – Хватай оружие, стрелять-то, надеюсь, умеешь?

Мужик заулыбался, затряс головой и в тот же миг отлетел назад срезанный очередью коротких фиолетовых лучей.

Вышедший из оружейной позже остальных Ботан опустил трехствольную, громоздкую «пушку».

– Он не человек, – невозмутимо прокомментировал Улиткин, проходя мимо обугленного тела. – Я умею видеть этих тварей насквозь!

Комментировать произошедшее никто не стал, Ботан открыл еще один из проходов, и пленники быстро нырнули в его нутро.

Лаборатория. Главной целью Улиткина было это зловещее место. Твари, что недавно копошились в его мозгу, там. Они боятся! Они совершенно не понимают, что происходит. И эти их чувства – бальзам на израненную душу.

Информации приходило так много, что Ботан едва ли мог обработать и осознать даже малую долю всего. Ему приходилось выбирать, что оставить и применить сейчас, а на что обратить внимание позже. То, что с ними происходило, требовало четких и безошибочных действий.

Корабль жил, подчиняясь воле создателей, выполняя приказы, Улиткин чувствовал это. Сознания гуманоидов слились с различными секторами его бортового мозга, в панике отдавая команды, пытаясь устранить вирус, являющийся разумом Ботана. Однако Вову было уже не остановить. Полумутант был недосягаем для защитных и блокировочных команд, он разносил их в щепки за доли секунд.

В реальном же мире не происходило ровным счетом ничего. Вова вместе со всеми плыл внутри кишки-тоннеля, и его взгляд был пуст, как океанская бездна.

Пленники, превратившиеся в диверсантов, не понимавшие, какую войну сейчас ведет их странный спаситель, суетливо переглядывались и ждали. Решительность, завладевшая всеми без исключения, требовала выхода.

– Приготовились! – лицо Ботана, покрытое хитиновыми пластинками, ожило, и он объявил с иронией в голосе: – Остановка «Лаборатория»!

Отряд выскочил из прохода, рассыпавшись по просторному залу, занимая позиции для стрельбы. А стрелять тут было в кого. Чудовища всех размеров и разновидностей, доселе занимавшие свои камеры, очутились на свободе. Слишком поздно Ботан понял замысел главного гуманоида, пресс от мощнейшего разума которого он ощущал на себе почти физически. Выведенные в лаборатории твари, не представляющие для своих создателей никакой угрозы, почти все оказались на воле.

Еще никогда люди не видели такого скопления жутких, смертоносных тварей. Созданные когда-либо разумом человечества монстры кино или же игровой индустрии тут нервно курили в сторонке, съедая окурки, даже не удосуживаясь их потушить.

Ураган огня от занявших круговую оборону людей прошелся по бросившимся в атаку мутантам. Монстров сжигало, рвало на части, иссушало и испаряло, но они с тупым упорством продолжали наступать.

«Они уйдут! Эти желтые недомерки собираются свалить! – эта мысль пронзила сознание Ботана как раскаленная стрела. – Этого нельзя допустить!»

Обычному человеку никогда не понять маньяка, не принять его психических отклонений, мыслей, порожденных больным сознанием. Работа психологов с такими пациентами приоткрывает дверь в этот страшный, безумный мир, но так ли много можно увидеть в тоненькую щель? Одно дело – пытаться постигнуть человеческий разум, пусть и с большой долей его нестандартности, другое – когда ты пытаешься пробиться под толстый бронированный лоб чудовища.

Монстров было много. Дикое, слепое чувство голода гнало их в атаку. Люди – источник пищи, это то, что сидело в каждом чудовище. Сознания мутантов лавиной обрушилось на голову Ботана. Нестерпимо заныла челюсть, а рот наполнился тягучей слюной. Он понимал их. Он чувствовал как они. Безумие, в результате которого он едва не бросается на своих, длится недолго. Пропустив через себя десятки чужих сознаний, проникнувшись в их сводящее с ума желание, полумутант перешел в наступление. Нет, он не гасил этот жуткий, нечеловеческий голод, не пытался его унять. У него бы ничего и не вышло. Сносящий все на своем пути поток не остановить, однако выставленный в нужное время и в нужном месте заслон способен повернуть его, перенаправить.

Сначала происходящее показалось людям случайностью, ошибкой, возникшей в пылу боя. Но, когда десятки тварей, позабыв о сгрудившемся в центре помещения отряде, с остервенением бросились друг на друга, у них не осталось сомнений.

Монстры раздирали себе подобных на части, перегрызали зубами, рвали когтями. Разноцветная кровь, кишки, судорожно трясущиеся конечности сделали пол скользким холстом сумасшедшего художника.

Еще до конца не веря в то, что ему удалось натравить всех этих монстров друг на друга, Ботан бросился в погоню.

– Быстрей! – крикнул полумутант, оглядывая шокированных происходящим товарищей. – Гуманоиды не должны уйти!

Новый скоростной тоннель поглотил их, чтобы через минуты выплюнуть в отсек со спасительными капсулами.

Они были здесь! Большеголовые карлики на фоне обширного иллюминатора, заменяющего стену. А там, посреди черной бездны, усыпанной алмазной россыпью, прячась за дарующей жизнь атмосферой, висел овал планеты. Еще никогда Земля не выглядела настолько родной и беззащитной.

– Ну что, приплыли?! – Сержа хватает на злорадно выпаленную фразу, после чего потерявший руку анархист падает, теряя сознание.

Лёс стреляет, метясь в уродливого коротышку со странным механизмом на шее, но рука предательски дергается, и смертельный луч уходит в высокий потолок. Тело обмякает, краем глаза парень видит, как словно во время замедленной сьемки, на пол оседают Хельга, потом ее отец, роняет оружие мулат Глин. Денис ловит совершенно безумный от непонимания взгляд Клима и падает, больно ударяясь головой.

Тело сковано. Так бывает в кошмарных снах, когда желание убежать никак не влияет на предательски медленное, неуправляемое тело. Сомнений нет, это проделки гуманоидов. Еще секунду назад Лёс думает об этом, пытаясь понять, как с этим бороться, а потом…

– Мама, папа! – он бежит по лестнице на второй этаж. Стены подъезда обожжены, окна выбило взрывом, запах гари удушливой волной бьет в нос. – М-а-а-а-а-м-а-а-а!

Дверь в квартиру сорвана с петель. Остатки мебели тлеют на гуляющем по выгоревшей квартире сквозняке. Запах сгоревшей проводки, бытовой техники, одежды, но как бы ты себя ни обманывал – вонь горелого мяса здесь была и ощущалась наиболее ярко.

Был взрыв. Сильный взрыв. Выгорело два подъезда по пять этажей. Скорей всего, виной всему газ. Но где были пожарные, неужели им не удалось справиться с пламенем? Куда вообще все подевались? А ведь его не было дома всего два дня.

От родной, знакомой с детства трехкомнатной квартиры не осталось ничего. Слезы душили, смотреть на кладбище своей недавней жизни не было сил. И он заорал. Заорал жутко, упав на покрытый толстым слоем золы пол, рыдая и воя как раненый зверь. Едкий пепел попал в глаза, проник в носоглотку. Парень поднялся, все еще всхлипывая, когда царящую вокруг тишину разрезал скрип горелого паркета.

Обгоревший труп с болтающимися на костлявом запястье золотыми часами… Денис не мог не узнать семейную реликвию, сделал шаг навстречу.

– Папа…

Картины прошлого ожили, затерзали душу. События последних месяцев не оставляли возможности на воспоминания. И это было скорее плюсом, чем минусом. Назад уже ничего не вернешь, и незачем изводить себя муками совести.

Однако сейчас все поменялось, перед глазами Дениса поплыли образы родных, друзей: Саня Пона, смешной и неуклюжий, Эльмира, оставшаяся в бомбоубежище. Воспоминания, словно тумблер, переключили тело на резервный источник питания. Лёс открыл глаза. Медленно, но верно рука потянулась к лежащему «воднику», пальцы сжали ручку, указательный лег на курок.

Впереди, раскинув в стороны две пары уродливых рук, стояло существо, Лёс не сразу узнал в нем Ботана. Двое гуманоидов обхватив голову руками извиваются на полу, их тела бьет дрожь, изо рта идет пена. Огромный череп третьего пришельца, поддерживаемый механизмом, практически прозрачен, трехполушарный мозг пылает от напряжения. Лицо гуманоида исказила страдальческая гримаса, но он все еще стоит на своих тонких, кривых ногах.

– Стреляй, Лёс! – надрывно кричит Клим, он все еще не может контролировать свое тело, пытается встать. – Стреляй!!!

Луч скользнул в нескольких сантиметрах от плеча Ботана, коснулся лица гуманоида, и оно вспенилось, запузырилось россыпью волдырей. Пришелец потянулся к изуродованной голове, чтобы мгновением позже поймать руками ее разлетающиеся по сторонам части.

Глава 10

Пора домой

Мальчики опять надеются, что бой —

Последний бой!

Ждут они, когда приказ придет —

Домой, домой!

Голуби своpкyют радостно,

И запахнет воздух сладостно —

Домой! Домой, пора домой!

«Сектор Газа», «Пора домой», 1997г

Сивый смотрел на руины города, щурясь от лучей весеннего солнца. Унылое, тоскливое зрелище. Новотроицк не был его родным городом, но он часто бывал здесь, еще до войны, чтобы не заметить столь явного преображения. Особенно сейчас, когда лютая зима отступила, растаял почти весь снег, слез, как превратившаяся в прах плоть, оставив на земле несуразный, изуродованный костяк. Дух постапокалипсиса – он пропитал этот теплый весенний воздух, и никто и ничто не могло изменить этого. Мир не будет прежним.

Сзади едва слышно подошел Радар, сел рядом, свесив ноги с пятиэтажки, посмотрел на призадумавшегося бандита.

– Джек и Антон нашли еду, – речь полутрупа значительно расширилась с момента их первой встречи. – Пойдем жрать.

Джек и Антон – два человека за два месяца. Новые спутники Сивого повстречались на их с Радаром пути и решили примкнуть, стать одной командой. Остальные, а их было с добрый десяток, выбрали свой путь и поэтому сейчас мертвы. Они натыкались на них в разных частях города, и всякий раз, казалось бы, добродушные и несчастные с виду бродяги пытались их ограбить, обмануть или убить.

Антон – тринадцатилетний щуплый пацан. Копна пшеничного цвета волос, не по годам мудрый, оценивающий взгляд, вечный непоседа и задира. Сивый с полутрупом наткнулись на него в одном из раздолбанных гипермаркетов. Услышали шум и направились в поисках его источника. Трое мертвецов, вялые, но не потерявшие свою нечеловеческую силу, выносили запертую дверь. Кто-то заперся в туалете, и его жизнь подходила к логическому финалу. Разлагающийся здоровяк с длинной курчавой бородой сделал шаг назад, чтобы в следующий миг впечатать в хлипкую дверь всю тяжесть своего изуродованного тела. Зомби тупы как сибирский валенок? Нет, пожалуй, тут стоит поспорить…

Сдерживающая зомбаков преграда сдалась, проваливаясь внутрь тесного помещения. Бородач рухнул вслед упавшей двери, завозился на полу, придавленный двумя своими сородичами.

– А-а-а-а, твари!!! – завопил кто-то благим матом.

Мелькнула смазанная тень, и уже через секунду вооруженный гвоздодером Радар разносил в туалете черепа мертвецов. Умел он так. Заторможенный и флегматичный, а уже через мгновение его движения едва можно отследить человеческим взглядом. Если не он, не было бы сейчас Сивого. Догнавшие их падальщики не поскупились бы на страшную, мучительную смерть, после чего его бренное тело превратилось бы в аппетитный обед, ну а затем в удобрение для весенних цветочков. Туго тогда пришлось Радару – спущенный с цепи мутировавший стафф, точная копия того мертвого, что Сивый видел в логове крокодильщиков, едва не порвал его на куски. К счастью, холодное тело полутрупа обладало чудесной способностью к быстрой регенерации. Страшные раны затянулись на нем за два дня, да так, что шрамов почти не осталось. А вот ручному псу падальщиков повезло меньше – Радар разорвал его набитую смертоносными клыками пасть, на манер Геракла, сразившего мифического немейского льва. Раненые и раздосадованные мутанты еще поогрызались для приличия из автоматов и, получив несколько увесистых зуботычин и оплеух, убрались восвояси. Не по зубам им был этот странный, бледный мужик, смертельно раненный, но очень быстрый. Сивому, оставшемуся без патронов, оставалось наблюдать за развернувшейся картиной и надеяться, что его спутник не умрет.

– Спасибо тебе, не знаю, кто ты или что ты, но ты спас мне жизнь! – искренне поблагодарил его тогда Сивый, вглядываясь в не выражающее никаких эмоций лицо. – Я теперь в долгу перед тобой.

Джека, коренастого мужичка с внешностью алкоголика, нашел и привел сам Радар. И был весьма рад этой встрече. Наконец-то появился тот, кто понимал его, чувствовал, видел и был как он. Сивый лишь задумчиво покачал головой, в который раз уверившись, что мир никогда не будет прежним. И только небольшой запас съестного вкупе с початой бутылкой виски Jack Daniel’s смогли растопить в нем всю холодность, с которой он встретил нового члена группы. После выпитого, отобедав маринованной фасолью, Сивый был весел и много шутил над тормознутым незнакомцем, так же как и Радар, не помнящий ничего из своей прошлой жизни.

– Будешь Джеком! – оглядывая пустую бутылку из-под спиртного, заявил бандит. – Не Воробьем, конечно, ты больше на удода похож, на тоскливого…

Сивый мрачно окинул взглядом руины города. Пора что-то менять. Нельзя все время топтаться на месте, завися от примитивных желаний есть и спать. И первая намеченная цель Сивого была в его родном городе. Бомбоубежище в недрах «Никелькомбината» – там остались женщины и дети, парочка струсивших чуваков и много, много оружия! Сердце сжалось при этой мысли. Что же он скажет Эльмире, Иришке, им всем? Все члены группы мертвы, и не стоит обманываться на сей счет.

Он посмотрел на Радара: сидит, вперив стеклянный взгляд в даль; тяжело вздохнул. Все повторялось в его жизни. Сивый постоянно кого-то терял, включая свободу. Сначала это были родители, которых он никогда не знал, потом его семья, лучший друг, парни из бригады десятника и теперь вот эти мальчишки, Лёс и Клим.

– Жратву, говоришь, нашли? Ну пойдем подкрепимся перед дорогой.

Сивый оперся о плечо Радара, поднялся на ноги. Мир катился в тартарары, а они снова хотели есть.

Сидеть в бомбоубежище, когда на улице весна, не хотелось никому. Лёс понимал это, его беременной Эльмире как никому другому требовался свежий воздух.

– Мы наружу, осмотримся, – сказал он ей, глядя в беспокойно смотрящие карие глаза. Рядом, вооружившись автоматами, стояли Пашка Клим и Ваня Немец. – Потом за вами придем.

Они вернулись сюда, в эти надежные стены, ставшие домом, два месяца назад. Вернулись победителями, триумфально, прямо на трофейном десантном корабле пришельцев. Тарелку-лабораторию, несмотря на всю ее бесценность с точки зрения науки, как выразился Ботан, пришлось раздолбить на куски. Таранить корабль инопланетной знати во главе с императором и маткой-императрицей было решением молниеносным и единогласным.

Ботан быстро освоился, взяв под контроль управление инопланетной машиной, и направил ее на громаду императорской мегатарелки. Расположение каждого летательного аппарата захватчиков над планетой и на ее поверхности теперь было известно. Естественно, к такому повороту событий никто из врагов не был готов. Не имеющая никого вооружения на своем борту тарелка-лаборатория врезалась в главный корабль. Ворвалась в его нутро, разворотила и выжгла, подобно снаряду. Зависшая над Меланезийскими островами громада императорского корабля рухнула в покрытый льдом Тихий океан. Климатические установки захватчиков и тут потрудились на славу, заморозив самый большой по площади и глубине океан на Земле.

А потом началось самое невероятное.

И вот они, пережившие столкновение и даже не пострадавшие, благодаря умелым действиям Ботана уже внутри тонущего в ледяных водах корабля. Гуманоиды были бессильны, несколько десятков большеголовых карликов, спешно переквалифицированных в группу быстрого реагирования, были сметены шквальным огнем землян. Ботан вел их нужными коридорами, минуя разрушенные, пылающие в огне и затопленные водой. С ним было не страшно. С ним было легко. И эти чувства пьянили, давали сил истерзанным голодом и нечеловеческими условиями телам.

Вооруженные до зубов, грязные, потные, раненые, перемазанные кровью, они ворвались в чертоги императорской семьи. Увиденное заставило скривиться от отвращения. Лёс подумал о Сивом, уж он-то точно смог бы охарактеризовать происходящее одним коротким, но емким словом.

В центре круглого зала на огромной кровати лежало бесформенное, оплывшее тело. Складки и наплывы желтой рыхлой кожи тряслись, словно желе. Императрица была нага, демонстрируя всем безразмерный слизистый орган воспроизводства потомства. Ее рост достигал два метра, что в сравнении с дистрофичным карликом-императором было неприлично много. Он тоже был здесь, как и с десяток других гуманоидов. На лежбищах поменьше центрального, а их насчиталось еще три, были самки похудей, но не менее отвратительные и уродливые.

Обладай данная компания желтокожих уродцев хоть половиной той силы, что была у их главного ученого, и людям пришлось бы повозиться. Но они были настолько жалки, мерзки и беззащитны, что все их могущество перед земной цивилизацией превращалось в пыль.

Лёс первым открыл огонь, и складчатое тело императрицы пошло пузырями.

Потом был путь домой. Они угнали десантную шлюпку (Ботан будто всю жизнь управлял подобной техникой). Преодолевать любые расстояние на подобной машине было минутным делом.

Сначала они распрощались с американцем Глинном, солдат сошел на родном острове Кауаи, входящем в состав Гавайского архипелага. Кристоф Шнайдер и его дочь Хельга, несмотря ни на что, решили вернуться в Берлин.

Пролетая над столицей Германии, Лёс думал, что даже тогда, в том далеком 1945 году, Берлин не выглядел настолько плохо, как сейчас. Улицы, все еще не до конца освободившиеся от снега (наверное, немцы не так давно расправились со своими «замораживателями»), были пусты и безлюдны. Разрушенный словно бы бомбежкой (а может, по нему и впрямь бомбили?), город был мертв и не вселял никакой надежды. Однако дом есть дом, каким бы он ни стал, и их спутники остались здесь.

Мысли о доме стали невыносимыми. Вернуться в бомбоубежище. Вернуться как можно скорей!

Весенние солнце, яркое и ослепляющее, резало привыкшие к полумраку глаза. Дул теплый, приносящий запах свежей травы и мокрой земли ветерок. Лёс вдохнул полной грудью и оглянулся на друзей. Наверное, стоило это все пережить, чтобы ощутить сейчас всю гамму чувств, что переполняли душу Дениса. Он был счастлив как никогда. И пускай они еще нескоро избавятся от страшного наследия инопланетных захватчиков – пускай! – зато они снова вернули себе сомнительное чувство хозяев этого мира. Улетевший на корабле пришельцев Ботан заявил, что и с этими сомнениями скоро будет покончено. Попавшие в руки людей технологии инопланетян помогут в дальнейшем избавиться как от неизлечимых болезней, так и от многих техногенных, биологических и экологических катастроф, произошедших на Земле с начала опустошительной войны. Он разыщет уцелевших ученых, разрозненные, но еще действующие остатки армии и поделится с ними знаниями.

Россию можно возродить. Наша многострадальная родина еще способна на многое, и это подтверждали данные гуманоидов, ведущих свою статистику по материкам и странам оккупированного мира. Чего не скажешь о США. В первые месяцы заражения ее раздирали межрасовые стычки, борьба за власть между криминальными бандами и кланами, постепенно перетекшие в гражданскую войну. Все это вкупе с живыми мертвецами и различными монстрами привело к 90 %-му вымиранию населения.

Хруст раздавленного стекла и сиплый, чуть слышный стон заставили всех обернуться. Мертвец, практически лишенный плоти – остались жалкие куски мышц, свисающих с костей, – поспешил навстречу пище и нашел упокоение.

Немец дал одиночным и опустил автомат.

– Не оставил шансов бедняге, – улыбнулся Клим. Он пребывал в прекрасном расположении духа, и Лёс знал причину – всему виной жаркие объятия Иры, которые она подарила ночью своему любовнику. – Вряд ли он здесь один околачивался, надо тщательней все осмотреть.

Они почти бесшумно – скрытые звериные способности, задавленные цивилизацией, проявились и окрепли в их молодых телах – двинулись в обход. Территория была немаленькой, и всякий раз, выходя наружу, им приходилось ее обходить. Не забывая при этом заглянуть в сам завод и несколько десятков построек поменьше. Безопасность превыше всего. Женщины и дети, выбравшись из убежища, должны чувствовать себя защищенными.

– Что-то Ботан задерживается, обещал прилететь неделю назад, – вполголоса произнес Ваня Немец.

– Ага, с новостями, говорит, нагряну и, возможно, с рукой для Сержа, – Клим прищурился, осматривая темный дверной проем. – С новостями – это понятно, а вот насчет новой руки для нашего анархиста…

Его речь прервал выстрел. Лёс, шедший впереди, размозжил вылезшему из кустов мертвецу голову.

– Тихо вы! – раздражаясь, произнес он. – Внимательней будьте, все разговоры потом.

Всякий раз, очистив территорию от зомби, Лёс надеялся, что еще не скоро увидит здесь этих тварей. Но мертвецов словно бы тянуло сюда магнитом. Раз за разом они натыкались на новую партию гнильцов, реже на мутантов.

Мир инфицирован, и, несмотря на победу над возбудителем болезни, еще долго не сможет оправиться. Гуманоиды были повержены, пусть и не все, это просто дело времени. Однако избавиться от последствий войны удастся далеко не сразу. Надеяться на то, что Земля как птица Феникс восстанет из праха и будет прежней, было глупо.

Им придется начинать с нуля. Приспосабливаться к новым реалиям. Насколько это трудоемкий и требующий большого времени и упорства процесс, понимал далеко не каждый.

Старый мир умер. А рассвет нового все больше и больше отливал красным.

Эпилог

– Жги урода! Жги его! – скандировала толпа. – Жги мутанта!

Несколько десятков чумазых, воняющих от отсутствия гигиены людей размахивали всевозможными орудиями труда, ставшими оружием защиты и нападения. Они собрались на площади, чтобы казнить презираемого выкормыша инопланетных захватчиков. Сжечь его на костре. Да! А почему бы и нет – ведь он не такой как все. У него есть дополнительные конечности, пусть еще маленькие, но такие гадкие. Разве общество потерпит такого?

– Сынок, – рыдающая женщина в грязных лохмотьях бросилась к привязанному к столбу парню. – Мой сынок! Отпустите его, умоляю вас!

– Пошла прочь, дура! – темнокожий здоровяк ухватил ее за сальные волосы и отбросил в сторону. Толпа одобрительно загудела. – Лаура, забери эту ведьму, пока она сама не угодила в костер!

Молодая брюнетка склонилась к скорчившейся на вымощенной камнем площади женщине, зашептала что-то на ухо.

– Мигел, факел! – злорадно прорычал здоровяк, и его карие глаза впились в несчастного. – Гори в огне, падаль!

Небрежное движение рукой, будто он десятки раз проделывал подобное, – и факел падает в кучу сухого хвороста.

Привязанный парень дергается, словно пламя уже достигло его босых ног. Рот заткнут грязным кляпом, глаза вертятся как у обезумевшего. Облитое маслом худое тело блестит, руки и ноги плотно привязаны к столбу, и только два серповидных зачатка чуть пониже его обычных конечностей не прекращают движения.

Толпа ревет с новой силой. Люди подпрыгивают и пляшут, в то время как пламя все ближе и ближе подбирается к пяткам мутанта.

– Очистим наш город от тварей! – хрипло орет чернокожий палач. – И да воцарится мир на земле!

Конец

9.05.2013 – 11.06.2015

Орск – Тыва