Читать онлайн
"Страшные истории №1"

Бабушка рылась по пыльным полкам, выискивая свои драгоценные банки, в которых чего только не было. Открыв один из старых, скрипучих ящиков, она достала большую закрутку, показав мне.

Может, огурчиков возьмёшь в дорожку? Осенью только закрыла, свежие!

Нет уж, ба, спасибо, - отмахнулся я, сделав глоток горячего чёрного чая, - в другой раз. Я ещё прошлые не доел.

Увидев нахмурившиеся морщины на её лице, я потупил взгляд, уставившись в бездонную пропасть внутри своей кружки, в которой плавали стебельки пахучих трав, придающих согревающему напитку бодрящую свежесть, которой так не хватало мне в этот вечер.

Может, у меня останешься? – предложила бабушка, усевшись за стол напротив меня, - вона скоро темень за окном будет. Не по ночи-же идти!

Нет, бабуль, оставаться мне нельзя. Завтра-ж на работу, - улыбнулся я, отодвинув кружку и предвкушая снова повторяющуюся тему о том, что пора бы мне взяться, наконец, за голову и купить себе хоть какую-то машину.

Деревня, в которой проживает моя бабушка, находится всего-то в двух часах пешей ходьбы от города, в котором я проживаю. Сегодня пришлось приехать к ней на автобусе, чтобы помочь с ремонтом протёкшей крыши, да погонять наглых котов, обустроивших там себе настоящее логово. Управился я только к вечеру и солнце давно пропало за горизонтом. В это время единственный в селе автобус до города уже не ходит.

Ну, тогда допивай чай и иди, - кивнула бабушка, подобрав мой рюкзак и засунув туда пластмассовый контейнер, обмотанный пакетом для надёжности, - положу тебе хоть яичек домашних.

Спасибо, бабуль, - снова состроил я глупую улыбку и, встав из-за стола, накинул на себя слегка тяжеловатый рюкзак.

Проводив меня до самой дороги, бабушка постояла ещё минут пять перед двором, пока я не завернул за угол и не скрылся за соседскими домами.

Мне не впервой приходится идти до города пешком. И не в первый раз я делаю это вечером. Чтобы как-то скоротать скучный путь, я засунул в уши наушники, включил музыку и быстрым шагом пошёл вдоль старой-старой дороги, которая была больше похожа на лунную поверхность. Честно сказать, создаётся впечатление, что до того, как на неё наложили асфальт, она выглядела лучше.

Вскоре ветхие домики остались позади. Слева и справа только поля, на который паслись коровы, коих забывчивые хозяева забыли загнать на свои участки, оставив бедную скотину ночевать под открытым небом, привязанной к металлической балке, вбитой в землю.

Примерно через минут двадцать стало почти полностью темно. Мимо меня проезжали старенькие машины возвращающихся домой работяг, слепя глаза и лихо подпрыгивая на кочках. В такие моменты лучше отходить подальше от дороги, ведь никогда не угадаешь, видит-ли тебя водитель, или ему просто пофиг. Уверен, в нашей-то глуши сесть пьяным за руль такая-же обыденность, как и позавтракать утром.

Сгущающиеся над головой тучи слегка настораживали и, как позже оказалось, не зря. Не прошёл я и половины пути, как на голову начали падать первые холодные, большие капли.

Этого ещё, блин, не хватало…

Единственное, что могло хоть как-то укрыть голову от дождя, так это мой рюкзак.

Нет уж, по такой погодке я идти не хочу. Промокну до нитки, пока дойду, а на утро ещё и заболею. Спасибо, такой радости мне не надо.

Как удачно, что сзади как раз кто-то ехал в сторону на довольно большой скорости. Свет фар, который выхватывал мою фигуру, сошедшую на обочину, становился всё ярче.

Я протянул руку, надеясь, что ещё не всем людям в этом мире безразлична судьба друг друга. Мне повезло – так подумал я, ещё не представляя себе, как же глубоко ошибался, наблюдая, как колёса сбавляют темп.

Громко орущая музыка слегка утихла и стекло боковой двери опустилось вниз. Из прокуренного салона авто на меня вылупилось сразу двое человек, один постарше, что за рулём, второй помладше. На вид водителю примерно двадцать семь, а пассажир был даже моложе меня.

Ребят, вы до города едите? Подбросьте пожалуйста, я даже заплачу, - засунув руку в карман, показал я пару скомканных купюр.

Незнакомцы переглянулись, как-то странно улыбнувшись друг другу, чему я, впрочем, тогда ещё не придал значения, и младший открыл заднюю дверь изнутри, кивнув мне.

Запрыгивай, довезём! – сказал он слегка хриплым голосом.

Тебе куда конкретно? В центр? – спросил водитель, сверля меня взглядом в зеркало заднего вида.

Да хоть в центр. Мне лишь бы до города, а там я сам как-нибудь, - объяснил я, расположившись поудобнее.

Машина сдвинулась с места. Смотреть на стекающие по окну капли намного приятнее, чем когда они стекают вниз по твоему лицу.

На улице к этому времени было уже полностью темно. Владельцы машины, которые, как я понял, братья, спокойно говорили друг с другом на разные темы, иногда обращаясь ко мне с какими-то вопросами.

Так ты городской, да? – спросил водитель, держа руль одной рукой, а второй стряхивая пепел сигареты в слегка приоткрытое окно.

Да, я к бабке ходил. А вернуться до темноты не успел, - без лишней мысли ответил я, вынув один наушник из уха, чтобы лучше слышать их голоса.

А чего ты пешком-то попёрся? Ночью тем более… - продолжался расспрос, на этот раз, от лица младшего брата.

Их любопытство мне уже слегка надоело, но, чтобы проявить хоть немного уважения к тем, кто не плюнул на меня, оставив на улице, а согласился подвести, я спокойно отвечал на все вопросы, высматривая огни нашего маленького огонька в окно, в котором было почти ничего не видно.

Всматриваясь в кромешный мрак ночной тишины, я боковым зрением заметил, как один из них достал из кармана четыре большие белые таблетки и, поделив поровну, они оба проглотили их. Водитель сжал руль обеими руками, слегка стиснув зубы.

Хочешь? – предложил мне младший брат, протянув одну такую пилюлю.

Это что, наркота какая-то? Нет уж спасибо.

Оставьте себе. Я перебьюсь как-нибудь, - сморщился я, отвернувшись.

Вот это я, блин, удачно автостопнул. Господи, хоть бы доехать. Не знаю, что там они в себя закинули, но напряжение в груди нарастало. Когда горбатая дорога с целым рассадником ям переменились на кочки и грязь, я забегал глазами, аккуратно посмотрев в стеклянный взгляд водителя, смотрящего на дорогу и больше никуда. Два ярких прожектора фар показывали, что мы свернули в какое-то поле.

А денег у тебя много с собой? – вдруг спросил младший брат.

После этих слов всё встало на свои места. Мозг ещё не хотел верить в то, что сейчас может произойти, но в глубине души я прекрасно понимал, в чью машину сел. Да, меня сейчас будут конкретно так грабить.

Две сотки, да и всё тут, - снова показав все свои небогатые сбереженья, попытался я смягчить ситуацию.

Не уверен, что в таком состоянии мог здраво мыслить, однако в тот миг мне почему-то подумалось, что, если я покажусь перед ними в максимально бедном виде, они меня выпустят.

Честно сказать, тогда в голове даже промелькнула мысль выпрыгнуть из машины на ходу, но смелости решиться на это мне пока не хватало. Я даже не знаю, где сейчас нахожусь. По ощущениям, мы уже должны были въехать в город.

Два брата переглянулись, и водитель уставился на мой рюкзак, что я усадил рядом с собой, вцепившись в него до боли в кулаке. Затем он нажал на педаль тормоза и машина встала посреди распаханных полней. Младший брат вышел первым, открыв мою дверь и показывая рукой, чтобы я вышел.

Приехали! – ухмыльнулся он, толкнув меня в спину.

Ребят, да вы чего?! У меня нет ничего дорогого! – упав коленями в грязь, пытался я объяснить этим двум дебилам, что с меня нечего взять.

Какой-же я тогда был наивный. Они уже меня похитили, привезли к чёрту на куличики. И что, убедившись, что я нищеброт, меня просто отпустят? Тем более, когда грабители под какой-то наркотой.

Водитель вышел из машины, захлопнув за собой дверь. Фары так и остались гореть, и с их помощью я понял, что меня привезли куда-то в поля. Стройная линия деревьев, которые были прям впереди, говорила о том, что это лесополоса.

Я не стал хвататься за рюкзак, когда его начали отбирать эти уроды, но… потом произошло то, что поделило мою жизнь на «до» и «после». Тот, что помладше, встал позади меня, кинув рюкзак своему брату, который уже засунул внутрь свои руки. Сверля его взглядом, я услышал, как сзади меня щёлкнул барабан револьвера и в него вставилось несколько патронов.

Адреналин и понимание того, что если я так и останусь сидеть на одном месте, то не доживу до утра, разом ударили мне в голову и я, стиснув зубы, сорвался с места, повалив копающегося в моих вещах ублюдка на землю.

Я кинулся бежать в лесополосу со всех ног, не оглядываясь. Оглушительных хлопок позади и целая куча разъярённых матов заставили прибавить темп. Всего было совершено три выстрела и, видимо, у них закончились патроны.

Я слышал, как они бегут за мной, матерясь, крича и задыхаясь, а сам же бежал даже после того, как силы начали покидать ноги. Влетев в лесополосу, я спотыкался и падал, но продолжал бежать вдоль неё, пока не свалился на землю, заползя в накрытую рухнувшими старыми деревьями, упавшими от прогнивших корней. Это место показалось мне идеальным укрытием.

Грабители не стали бежать за мной сквозь деревья. Ведать, большое количество наркоты, или… не знаю, что они там употребили… не позволяло им гнаться за мной долго. Вместо этого я услышал, как машина сдвинулась с места и поехала вдоль деревьев, приближаясь ко мне.

Я сжался в комок, надеясь, что валежник и куча веток смогут скрыть меня от них и, когда звук мотора стал отдаляться, выдохнул, схватившись за горло и понимая, что уроды проехали мимо. Только тогда отдышка настигла меня.

Я не выползал ещё минут десять, слушая, как похитившие меня люди катаются то в одну, то в другую сторону, светя фарами. Это продолжалось до тех пор, пока не послышался крик одного из них. В нём уже не было злости, наоборот, больше испуг. Как жалко, что я не придал этому значение, переживая только о себе.

Не знаю, что заставило меня тогда покинуть своё убежище, но сейчас могу сказать уверенно – это было правильное решение.

Не придумав ничего лучше, чем пойти в обратном направлении, надеясь на чудо спасение, я пошёл вперёд, ориентируясь на ощупь.

Ещё никогда в жизни я не видел такой густой темноты. В небе не было видно ни луны, ни звёзд, что логично. Сгущающиеся тучи и громыхающий в дали гром, в паре с усиливающимся ветром, не позволяли расслабиться ни на секунду. Я растирал грудь от холода, спотыкался чуть-ли не каждые два шага, но выходить из-под защиты зарослей не собирался, не смотря на корни и ветки, бьющие меня по лицу. Там, под проливным дождём и по колено в грязи, будет ещё хуже.

И какой чёрт дёрнул меня сесть в машину этих ублюдков?!

Как внимательно бы я не всматривался, огней города нигде не было видно. Куда они меня привезли? В какую глушь?!

Когда что-то впереди меня громко хрустнуло, я замер, как статуя, перестав даже дышать. Ледяной страх, давящих на голову до боли, снова окутал меня, а сердца забилось ещё громче и быстрее.

Там, впереди, кто-то был...

Я сразу подумал, что грабители решили пойти пешком, чтобы точно найти меня, но, слегка привыкнув к темноте, убедился, что это не они… Это вовсе не было похоже на человека.

Высокое, худощавое и костлявое существо стояло так же смирно, как и я, уставившись двумя белыми огоньками прямо мне в душу. Забыв про моргание от страха, я хорошо разглядел его лицо. Мы пересматривались всего пару мгновений, но этого мне хватило, чтобы на всю жизнь запомнить его внешность.

Чёрные впадины вместо глаз, внутри которых блестели две серебристые точки. Огромная беззубая пасть, с которой что-то капало, и последняя, хорошо запомнившаяся мне делать – нереально большие пальцы рук и ног, которыми оно хваталось за ветки.

Поняв, что я тоже его вижу, создание заорало так громко, что моя голова едва не взорвалась. Мозг сам дал команду ногам – бежать!

И стоило мне сдвинуться, как оно погналось за мной. Я слышал, как сзади трещали деревья и выло ужасное, лысое нечто. Картина перед глазами сменялась так быстро, что я только чудом умудрялся не врезаться в стволы молодых деревьев.

Внезапно, впереди всё пропало. Ноги увязли в грязи недавно распаханного поля, и стоявшая впереди пустая машина показалась мне единственным шансом на спасение.

Я запрыгнул в открытую заднюю дверь, даже не думая о том, что там мог кто-то быть. Вляпавшись в что-то тёплое, я закрыл рот рукой, чтобы не заорать от ужаса.

Забившись в пространство между передними и задними сиденьями, я зажмурился и закрыл голову рукой, жадно глотая холодный воздух, которого страшно не хватало.

Оно ходило вокруг, принюхиваясь и всматриваясь в окна, но не видя меня. Это продолжалось несколько минут, но, по ощущению, больше вечности. А потом всё в один миг затихло. Громкие шаги отдалились, дождь постепенно переставал бить по металлической крыше. И только тогда я понял, что машина, в которой я нахожусь – машина моих грабителей, а вязкая жидкость, коей залит весь пол, а теперь и я – кровь.

До самого утра мне не хватило смелости выйти на улицу. Я закрыл все двери, увидев, что останки лобового стекла валяются где-то в метрах пяти. А части тел двух братьев разорвали и разбросаны по всему полю.

Чувство страха пропало только с первыми лучами солнца. Только тогда я позволил себе закрыть глаза, ведь те уже не в силах были оставаться открытыми. Проспав пару часов, я всё же вышел на улицу, увидев огромные следы лап, коими было усыпано всё поле вокруг разбитой машины.

Этот день мне запомниться на всю жизнь. Конечно же, авто наотрез отказывалось заводиться. Признаюсь, находиться внутри него, по очевидным причинам, не хотелось. Весь салон был в остатках человеческого мяса. Создавалось впечатление, что людей тут заживо скомкали и раздавили, и только потом достали наружу.

Кое-как мне удалось дойти до нормальной дороги, едва не падая с ног от жажды, и уже по ней потащить своё бренное тело. Меня сразу-же остановила проезжающая мимо семейная пара, вызвав скорую помощь и полицию. Те не заставили себя долго ждать.

Я сказал следователям, что меня попытались похитить, но мне удалось скрыться, а когда я вернулся, то похитители уже были в изуродованном виде. Конечно же, мне никто так просто не поверил, но я не стал говорить о том ужасном создании, на которое наткнулся, понимая, что после такого рассказа мне светит прямая дорога в психушку. Официальной версией стало нападение медведя, но никто не задумывался о том, как один медведь смог создать столько повреждений.

С момента тех событий прошло два года. Я оправился и, вроде как, начал забывать пережитый ужас. Но стоит-ли говорить, что автостопом я больше не пользуюсь?

«Пещеры»

Вечер – моё самое любимое время дня. Туристы и прочие посетители уходят, остаются только работники и природный шум пения птиц, завывания ветров, да журчания горных рек, коих у нас на территории аж целых три.

Мужик я не молодой, уже с сединой на макушке, и работаю в месте, которое, как и я, пропитано старостью и, возможно, мудростью. А должность моя – охранник, чаще всего, в ночной смене.

Вот и сегодня я приехал на своём стареньком авто, которое уже с трудом выдерживает горные подъёмы, спуски и бездорожья. Наши ребята экскурсоводы поскорее провожали людей, все готовились закрываться.

Здравствуйте, дядь Максим, - кивнул мне проходящий мимо Пашка, вытирая испарину со лба.

Здорова, Паш. Как вы тут? – сняв с себя куртку и отмыкая охранную будку, поинтересовался я.

А у нас, в коем-то веке, интересное намечается. Новенький сегодня первый день отработал! – улыбнулся парень, помахав остальным рукой, - сегодня хотим, как закроемся, обряд посвящения ему устроить.

Вы только не балуйтесь тут допоздна, - пригрозил я ему пальцем, - начальник узнает – мне первому башку открутит.

Да мы быстро, дядь Максим. Десять минут.

Пашка у нас парень с горячей кровью. Иной раз кажется, что он питается батарейками. Весёлый и шумный, а потому не удивительно, что он стал душой и центром нашего парка.

Уж не знаю, что они там удумали, но, чем мне нравится здешний коллектив, так это своей дружелюбностью и сплочённостью. Все друг за друга горой и всегда готовы работать. Уж года два все мы, начиная от охраны, заканчивая экскурсоводами и егерями, вливаем душу в это далёкое от городской суеты место несменным составом. Давно у нас не было новичков, тем более по части экскурсий.

Как оказалось, это был парень лет восемнадцати с яркими, рыжими волосами и глупой улыбкой, как у того же Пашки. Звали его Антон и, как оказалось, он большой фанат гор и пещер. Нам такие фанатики нужны.

Когда последние посетители сфотографировали всё, что увидели, и опустошили ювелирные ларьки, рабочий день для многих был окончен. Однако сегодня домой мало кто уехал и мне, как ночной охране, пришлось присматривать за ними, как за маленькими детьми.

В нашем парке пять пещер и все они на ночь закрываются на большие двери, как в бункерах или банках, чтобы никто не пробрался туда ночью. Это было сделано после того, как группа подростков решила пошатать себе нервы и перелезть под луной через забор, пробравшись в центральную пещеру. В наших кругах не принято вспоминать этот случай, ведь тех ребят… так и не нашли. Камеры засняли, как они по одному зашли в темноту, но никто из них не вернулся.

Наши экскурсоводы не рассказывают, сколько на самом деле в пещерах пропадало людей, но, скажу так, это был не первый случай. Ещё до моего устройства, как мне рассказывали другие мужики, было около шести случаев бесследной пропажи людей на территории парка и его близлежащих окрестностей.

Ну так вот, Пашка, который, видимо, и выдумал всю эту затею с якобы безобидной шуткой, прибегает к Антону, как только тот собирался уже ехать домой и всучивает ему в руки метлу со словами, что нужно подмести одну из пещер – как раз таки центральную.

Паренёк без лишних вопросов послушался и попёрся с этой метлой внутрь, даже не задумавшись о подвохе. Естественно, никто эти пещеры не подметает. В это время ребята закрыли за ним дверь и выключили внутренний свет.

Я сразу подошёл, как только услышал вопли. Антон бил в дверь кулаками и орал во всё горло, до ужаса напугавшись, а эти дураки со смеху валились с ног.

Всё, заканчивайте, - громко сказал я и потянулся к двери, - дураки, блин. Он же седой оттуда выйдет.

Ничего, пусть привыкает к замкнутым пространствам, - утирая слёзы, помог мне Пашка, и мы вдвоём начали крутить тяжёлый вентиль.

Когда крики и стук прекратились, мы заметно ускорились. Паше, да и другим, было уже не до смеха. Распахнув дверь и включив свет, я вгляделся во тьму и увидел рыжую шевелюру в метрах десяти от выхода. Антон обнял свои колени и качался на земле, уставив шокированные глаза в пол и дрожа от ужаса.

Доигрались, дебилы! – воскликнул я, подбежав к нему и подняв на ноги.

С лиц ребят сразу пропало всё веселье. Девчонка по имени Лариса усадила Антона в свою машину и предложила воды. Она же и увезла его в город, а за ними разъехались и остальные.

Я, и ещё пара охранников, разошлись по своим будкам и всю ночь мы проторчали, не смыкая глаз и раз в три часа обходя территорию.

На утро, когда моя смена была окончена и я уже собирался ехать домой, машина Ларисы показалась мне на глаза и я подошёл к девушке, чтобы спросить, как там дела с новеньким.

Та потупила взгляд и отвернула лицо. Не успей она сказать и слова, как я сразу всё понял.

Уволился. У него был полнейший шок, он всю дорогу сидел с стеклянными глазами, пугаясь каждого моего движения, - раздосадовано ответила Лариса.

Покалечили пацана, - скривился я, предвкушая, каким матом буду крыть затейника всего этого, а именно Пашу, - я бы в этих пещерах даже при свете один не остался. А вы его в темноте заперли!

Да я что, хотела?! – повысила голос девушка, а затем замялась, подойдя ближе и сказав в полутоне, - он… сказал, что его кто-то схватил там… внутри.

Я округлил глаза, ощущая, как волосы на спине встают дубом. Лариса сказала это с таким страхом, что даже мне, повидавшему виды старику, стало не по себе.

Он рассказал мне, что кто-то взял его за плечо и… и потащил его внутрь. Его отпустили, только когда вы открыли дверь. Я бы списала это на фантазию, да только… синяк у него там остался, дядь Максим. Не знаю, что думать…

Вот так ситуация… - кивнул я, придумывая объяснение случившемуся, - может, ударился. В темноте же не видно ни шута. Споткнулся в панике, упал, ударился. Мало-ли что там могло быть.

Надеюсь, дядь Максим, надеюсь, - мрачно сказала Лариса, - признаюсь, мне теперь и самой жутко туда идти. Даже с людьми.

На этом наш разговор окончился. Как и ожидалось, больше я рыжего Антона не видел. Он не появился ни в этот день, ни во все следующие, пропав и не выходя на связь, даже когда ему стал звонить сам владелец нашего парка. Был пацан и нет пацана.

Среди нас повисла слегка мрачная атмосфера, ведь каждый так или иначе чувствовал свою вину за случившееся. Даже дурак Пашка помрачнел и его звонкий смех перестал слышаться на всю округу каждые три минуты.

Но дни продолжали сменять друг друга, пока не прошло две недели. Многие уже стали забывать о том ужасном случае, хоть ни у кого уже и не возникало мысли шутить.

Я и сам начал забывать эти странные события за рабочей суетой и ремонтом в собственном доме, пока в очередной раз не прибыл в ночную смену.

В горах темнеет быстро. Казалось, только десять минут назад было светло, и вот ты уже смотришь в окно и не видишь ничего, кроме чёрной, густой темноты.

Работающий обогреватель шумел, грея мне ноги, и оттого вызывал сонливость. Чтобы хоть как-то отбить желание вздремнуть, я с головой погрузился в телевизор, одним глазом посматривая на камеры и ожидая трёх часов ночи, когда надо будет собраться с силами и выйти из тёплой охранной будки в холодную улицу.

Сегодня, как на зло, разгулялся ветер. От скрипа елей становилось не по себе. Вот как упадёт одна такая на будку, я и понять ничего не успею.

Когда веки казались тяжелее камней, и я уже засыпал в своём кресле, на рацию вдруг поступил сигнал и из дремоты меня вырвал голос Володи – одного из самых старых охранников.

Максим, глянь-ка камеры, - его голос не показался мне сильно тревожным, но какое-то внутренне чутьё подсказывало, что стоит всё-таки его послушать.

Оглядев всю доступную мне территорию, я долго не мог ничего разглядеть, как вдруг едва не подпрыгнул на кресле. Одна из камер, что установлена прям над той самой злополучной центральной пещерой, показывала два ярких светлячка в зарослях кустов. Я бы не обратил на это внимания, если бы не увидел человеческий силуэт, медленно приближающийся к двери пещеры. Что-то странное смотрело мне прямо в глаза через монитор, а затем, в один миг, пропало.

Я снял рацию с пояса и связался с Володей.

Слушай, к нам пролез кто-то. Прям возле центральной дырки гуляет, пойду шугану, - предупредил я его и, накинув на себя куртку, вышел на улицу.

Ответ мне так и не поступил, но я всё же пошёл к месту, где видел человека.

Ветер дул мне прямо в лицо и редкие снежинки падали на ресницы.

Приближаясь к месту, где был виден человеческий силуэт, я заметил, что всё сильнее нервничаю. История с Антоном как-то сама всплыла в моей памяти.

Это было странно. Проработав охранником больше двадцати лет, я сталкивался и с вооружёнными грабителями, и с накуренными подростками, и даже с медведем. Страх давно пропал из моей жизни, но сейчас, делая шаг за шагом и светя фонариком во все стороны, я слушал, как бьётся моё сердце.

Попытки вспомнить, как выглядел тот, кто попал в объектив, были неудачными. Я помню, что он был один и это всё. Кажется, на нём не было одежды, но это совершенный бред.

При такой погоде человек без одежды попросту не выживет.

Вот, место происшествия было прямо у меня перед глазами. Я светил в кусты мощным фонарём, осматривая всё вокруг. Крикнуть, чтобы непрошенный гость испугался и сам смылся, всегда хороший вариант, но сейчас мне это делать, почему-то, не хотелось.

Когда я увидел настежь открытую дверь в пещеру, желание находиться здесь полностью пропало. Я встал на месте, как вкопанный, от удивления раскрыв рот.

Володь, подойди-ка ко мне, - включил я рацию и снова не услышал ответа.

Там, внутри кто-то был. Кому-то хватило сил в одиночку провернуть вентиль и проникнуть внутрь. Или он тут не один?

Я долго стоял перед пещерой и думал, стоит-ли заходить туда. Тьма словно смотрела на меня в ответ. Внезапно вылетевшие на улицу эхо едва не сбило меня с ног. Чьи-то светящиеся глаза показались из тени, а затем и бледная, лысая голова. Я увидел свирепую, хищническую улыбку.

Не думая ни секунды, я кинулся оттуда со всех ног, пока впереди не показался огонь из окон моей будки. Замкнув дверь и придвинув к ней тумбочку, я матом пытался докричаться до второго Володи и прочих охранников, но никто не отвечал.

Через камеры я видел, как худое, бледное создание выползло из пещеры и пошло прямо по моим следам. Нет, это точно был не человек.

Голое, горбатое нечто перемещалось на четвереньках, а когда его вопль донёсся с улицы, я достал ружьё и начал отсчитывать секунды, погасив свет.

Оно пришло за мной. Ведать, не хотело, чтобы кто-то его увидел и остался в живых.

Так просто я этой твари не дамся!

Вдруг в дверь слегка постучали. Три ровных стука, за которыми последовала тишина. Забившись в дальний угол, я направил в сторону окна ружьё и затаил дыхание. В темноте оно меня не заметил – так я подумал… и ошибся.

Зубастый рот улыбался мне, стуча длинным когтистым пальцем по тоненькому окошечку, пока холодные, чёрные глаза разрывали меня на куски голодным взглядом. Это создание было похоже на смесь человека и летучей мыши, но без крыльев. Оно понимало, что деваться мне некуда. И я не стал ждать.

Когда вместо пальца, тварь ударила по стеклу лбом, я нажал на курок и осколки полетели в разные стороны. Ужасающий душу вопль, наверное, было слышно во всём парке.

Паскуда не умерла от прямого выстрела дробью в лицо, но и нападать не стала. Вместо этого, раздолбав фонарь возле будки, оно кинулось прочь, вереща, как раненный кабан, несколькими голосами.

Эту ночь я никогда не забуду. Просидев в углу до самого утра и сжимая ружьё в руках, я дождался, пока приедут другие люди.

Кровавый след тянулся от моей разгромленной будки до самой пещеры, и пропал уже глубоко внутри. Трупы других охранников обнаружили там-же. Создавалось впечатление, что их разорвал медведь.

Теперь я понимаю, что пыталось утащить Антона с собой. Я точно знаю, что убило всех моих друзей охранников, но не могу толком об этом никому рассказать.

Я подал заявку об увольнении этим же днём, больше месяца не покидая город. Только Лариса понимала, о чём я говорю. Она верила мне, как и поверила Антону когда-то. Я просил её уволиться оттуда, да поскорее.

Больше ни за что в жизни я не останусь охранником в ночную смену. Стоит мне закрыть глаза перед сном, так я сразу начинаю слышать, как кто-то стучит пальцем по окну.

Оно не оставляет свидетелей…

«Шкаф»

Меня зовут Анастасия. Я хочу поделиться историей, которая произошла со мной в глубоком детстве больше двадцати лет назад, когда мне было всего семь лет.

В те года я со своей семьёй переехала в частный дом. Переезд из тесной квартиры на свой участок был настоящей исполненной мечтой для моего отца, выросшего в деревне.

Это был небольшой одноэтажный домик с очень уютной атмосферой и прекрасным видом на лес с одной стороны, и на большой мегаполис с другой.

Мне сразу понравилось это место, даже несмотря на то, что пришлось ходить в новую школу и заводить новых друзей. Я была скромной и тихой девочкой, а потому это давалось мне с трудом. Однако у меня осталась одна лучшая подруга – моя маленькая кудрявая, белая собачка по имени Сима. Мы были неразлучны и расставались только, когда мне надо было идти в вышеупомянутую школу, хоть я и пыталась принести её с собой, однако учителя всегда вызывали родителей, которые возвращали Симу домой.

Мы с ней жили в отдельной, довольно просторной комнате, которая, судя по всему, раньше тоже принадлежала ребёнку. Помню, когда мы только туда заехали и начали уборку, моя мама нашла в углу комнаты деревянного солдатика, а на чердаке остались фотографии прошлой семьи, которые я смогла увидеть только спустя очень много времени. На них была совершенно обычная семья из такого-же работящего отца, заботливой матери и пройдохи сына. Это всё, что я знала о прошлых жильцах до недавних пор. Но пока рано об этом.

Время шло, я всё меньше скучала по прошлому дому и друзьям. Теперь, когда в нашем с Симой распоряжении был целый дом, играть в прятки стало намного веселее. Маленькая, шустрая собачка всегда находила меня, в какой бы комнате я не спряталась, но было место, к которому она никогда не приближалась – шкаф в нашей комнате. Он был настолько большой, что я могла легко поместиться там. Что-уж, там мог спрятаться и мой высокий отец, даже не пригибаясь. Симе сразу не понравилась эта вещь.

Каждый раз, когда я возвращалась со школы, а родители были ещё на работе, начинались весёлые и шумные прятки. Звонкий лай разносился по всем комнатам, а детское хихиканье, напротив, было почти не слышно за скрипучими закрытыми дверьми шкафа. Да, моя ужасная история начинается именно с него.

Это начало происходить примерно спустя два месяца, как мы переехали и уже хорошо обосновались. По ночам я слышала, как Сима скулила, лежа у меня в ногах на кровати, и не отводила взгляда от самого тёмного угла комнаты. Наверное, вы уже догадались, что там было. Нередко она и вовсе убегала, оставаясь до самого утра в коридоре или на кухне. Скажу сразу, что до этого в прошлой квартире за ней не было замечено ничего подобного.

По началу детское сознание ещё не видело в этом ничего такого, но спустя пару таких ночей я и сама стала чувствовать страх, когда единственная подруга убегала, оставляя меня в комнате совершенно одной.

В один из таких случаев я не выдержала и покинула комнату, постучав в дверь родительской спальни. Сонная мама открыла мне, и я сразу попросилась переночевать у них.

«Доченька, ты же знаешь, что папа не разрешает тебе спать с нами» - ответила мне она и была совершенно права. Мой отец не был строгим и никогда не кричал на меня, как может вам показаться, однако в семье он держал строгий порядок с чёткими правилами, одно из которых гласило, что единственное место, где я могу спать – это моя собственная комната. Но я не хотела оставаться там.

Уже на следующий день мама купила мне ночник, который должен был помочь мне с покорением боязни темноты. Однако ночью всё опять повторилось. Стоило дому погрузиться в тихую темноту, как Сима вновь начала нервничать и смотреть в одну точку, жалобно поскуливая.

С появлением ночника, источающего холодный синий свет, так ненавистный Симой шкаф стало хорошо видно. Тогда-то я и заметила, что его двери слегка приоткрыты.

Мы с собакой выбежали почти одновременно и сразу же разбудили отца. Я рассказала ему всё, как есть, и уже через мгновение он стоят перед злополучным шкафом и, распахнув его двери, осматривал все углы. Конечно же, там никого не было.

И всё же, он остался со мной, пока я не уснула, рассказывая слегка смешные истории о своём служении в армии. Всё детство они заменяли мне материнские колыбельные.

Когда следующим днём я вернулась со школы и уже по традиции стала прятаться от Симы, залезать в шкаф без света никак не хотелось.

Я включила фонарик и, собравшись с волей, поскорее залезла туда, закрыв за собой двери. Днём, когда через окна проходил солнечный свет, это место не казалось таким жутким. Однако, стоило мне залезть туда, как по телу пробежал холодок. Я просветила каждый угол, обнаружив только свою одежду и слегка расслабившись.

Сима даже не стала заходить в комнату. Она встала в проходе и гавкала в мою сторону, зная, где я нахожусь, но не приближаясь. Не знаю почему, но только в этот миг мне стало по истине страшно здесь находиться и, как на зло, именно в этот момент свет телефона потух и я, со слезами и криками, вылетала оттуда и заперлась в комнате родителей, которых не было дома.

С тех пор нахождение в своей комнате стало для меня пыткой, особенно в одиночестве или в темноте. Перед сном я попросила отца остаться со мной и подождать, когда я засну.

Внезапно, вместо того, чтобы начать рассказывать свои армейские истории, которые я уже знала наизусть, он спросил меня: «ты чувствуешь, что в шкафу кто-то есть?». Я закивала, впившись в эту проклятую мебель взглядом.

Отец рассказал мне, что в детстве он, как и я, боялся оставаться ночью один. Ему казалось, что под кроватью прячется монстр и стоит ему закрыть глаза, как он вылезет и утащит его в мир ужасов. «Знаешь, как я победил этого монстра?» - спросил папа, - «когда мне снова стало страшно, я зажмурился и стал ждать, когда он подумает, что я уснул. И, когда страх уже стал невыносимым, я вскочил с кровати и сам заполз под неё, чтобы показать ему, что я его не боюсь. Быть может, твой монстр приходит к тебе, потому что ты его боишься? Напугай его первой, милая. Спокойной ночи».

Папа поцеловал меня в лоб и, поправив одеяло, оставил ночник включенным, закрыв за собой дверь. Я пролежала с открытыми глазами, наблюдая за шкафом. Слова отца не покидали меня и, когда страх снова сковал моё тело, я сжала маленькие кулачки и спрыгнула на пол, сделав шаг вперёд. Я хотела распахнуть шкаф, уже протянув к нему холодную от жути ручку, как вдруг одна из его дверей сама скрипнула и слегка раскрылась.

Ком сдавил моё горло. Я не смогла крикнуть, хоть и сильно этого хотела, застыв на месте. Свет ночника слабо доходил до внутренности шкафа, но я видела там фигуру ребёнка. Его огромную голову с большими, как яблоки, глазами, и совершенно обычное детское тело. Не понятно, как такая большая голова держалась на такой тоненькой шейке.

Мальчик смотрел на меня, не моргая и не шевелясь. У него были такие-же напуганные глаза, как и у меня. Его фигуры была настолько тёмной, что кроме этих самых глаз толком нельзя было ничего разглядеть.

Смотря на него, упав на пол, я не чувствовала страха. Только глубокую тоску и отчаяние, которые были такими сильными, что по лицу потекли слёзы.

А затем дверь закрылась и всё, что я смогла сделать, так как забраться на свою кровать и всю ночь следит за шкафом. Это повторялось каждую ночь. Я лежала и переглядывалась с этим жутким мальчиком, который не шевелился и не говорил.

Спустя три дня родители стали замечать моё изменённое поведение и ужасную сонливость. Мама начала не на шутку нервничать и, никогда не веря в церкви или Бога, даже предлагала отцу вызвать священника, когда я рассказывала про странное создание, смотрящее на меня по ночам. Отец в ярости отказывался и всё это привело к тому, что он решил остаться со мной на всю ночь. Разумеется, никто не показался, а я, впервые за несколько дней, выспалась.

Чтобы хоть как-то помочь мне, мама, в тайне от отца, завязала ручки дверей шкафа и разрешила мне включить весь свет, а не только ночник. Это помогло, и я спокойно заснула, но на утро, зайдя, чтобы разбудить меня в школу, мама едва не закричала. Двери шкафа были распахнуты, а все вещи разбросаны по полу.

После этого происшествия папа разрешил мне поспать в их комнате с мамой, а сам решил переночевать там, чтобы полностью убедиться во всём самому. На утро я увидела его подавленным и напуганным. Спустя неделю мы стали собирать вещи, чтобы переехать в новый дом.

Я уже давно не ребёнок. Служу в МЧС и повидала всякого, даже побывав в горящем доме. Но даже сейчас мне страшно вспоминать ту историю.

Недавно я решила разобраться во всём этом и нашла информацию о тех, кто жил в том доме до нас. Как оказалось, в комнате, в которой я провела несколько своих ночей, было совершено убийство. Отец семьи был тираном и в пьяном бреду задушил подушкой своего родного сына, страдающего синдромом Дауна, а затем спрятал его тело в тот самый шкаф, говоря жене, что отправил ребёнка в лагерь. Он видел в своём сыне урода и чудовище.

Как оказалось, я не первая, кто видел этого давно умершего ребёнка. После нас в этот ужасный дом селилось ещё несколько семей и все они поспешно покидали его. Связавшись с ними, я спрашивала у некоторых, что они видели, и все, как один, рассказывали о ужасном мальчике, который по ночам выбирался из шкафа из самовольничал в доме.

Знаете, отец всегда воспитывал во мне смелось и недоверие к фактам и, уж тем более, к мистике. Он не верил ни в бога, ни в приведений или демонов. Но, после произошедшего двадцать лет назад, мы оба стала смотреть на мир… слегка иначе.