Читать онлайн
"Стальнобородый"
Тихий и теплый день только начинался, легко щекотало небосвод своими лучами беспечное солнце, перескакивая с одного облака на другое и играя светом в их перистых боках, отражаясь в водной глади небольшой речушки, неторопливо несущей свои волны куда-то на восток, мелодично журча по каменистым уступам. Слышалось негромкое утреннее пение желтоклювых Синекрылов, надо заметить очень редкой разновидности Синекрылов, встречающейся исключительно в этой предгорной местности Армайской долины, а так же отличающихся от своих собратьев более приятными и мелодичными ритмами распеваемых трелей.
Несмотря на столь ранний час, среди звуков просыпающейся природы можно было отчетливо различить бодрящую песню рабочих гномов, давно приступивших к своим рабочим обязанностям, неспеша вгрызаясь в неподатливый грунт Миргрогских гор. Это была недавно открытая, по приказу его величества короля Мартрана, новая золотая шахта, золотоносная жила которой была обнаружена известным среди всех гномов кузнецом и мастером своего дела Бумом Камнегрызом.
Мартранское королевство слыло самым дружелюбным из людских царств, здесь мирно уживались гномы, эльфы, маги и прочие чудные сущности. Войн королевство почти не вело, а все споры и разногласия решались твердой рукой его старого правителя Геоном V Добродушным.
***
Бирхогд вышел из своего дома, как обычно потянулся и вдохнул сладостный и морозно-бодрящий запах горных вершин, запах нового подающего большие надежды утра. Сегодня у него было отличное настроение, подбодренное добротным эльфийским элем, завезенным накануне королевским снабженцем для поднятия настроения и работоспособности гномьих шахтеров. По пути в новенькую, недавно отстроенную кузницу, Бирхогд напевал себе под нос что-то веселое, о радующих душу пещерных просторах, об острых кирках разрывающих землю и конечно об знаменитом крепком пиве «Пламя Миргра», воодушевляющее настолько, что выпитый за ночь бочонок не даст уснуть ни одному гному 10 дней и ночей,а победить его действие возможно только интенсивной работой в течении 3 дней без перерыва.
Придя в кузницу он развел огонь в печи, раздул его мехами, подкинул угля для жару и принялся за привычное для него занятие, изготовление прочных магических инструментов для горных работ, способных разбить самые крепкие слои породы и достать из ее недр так высокоценимое на простора мартранского, да и любого другого, королевства золото, бережно отливаемое придворными казначеями в конро с королевской печатью. Такая работа доставляла Бирхогду радость, он ощущал себя частью чего-то большего, надежной шестеренкой в хорошо отлаженном механизме, что для гнома сравнимо только с поглощением уже упомянутого выше крепкого гномьего пива. Свои навыки и знания неразвитой, но от того не менее сильной, гномьей магии он получил в наследство от своего дяди Бума Камнегрыза, у которого он проживал и учился ремеслу инженера и кузнеца, после несчастного случая, произошедшего с его родителями в одной из старых горных выработок.
Отработав первую половину дня Бирхогд по обыкновению пошел на обеденный перерыв перекусить в небольшой таверне, из которой уже доносились веселые песни и стук пивных кружек отработавших норму гномов шахтеров. На пути к таверне Бирхогд был все в том же веселом расположении духа что и утром, и уже подойдя к ней, краем глаза заметил группу неизвестных гномов приближавшихся к их рабочему поселку со стороны небольшого подлеска. Остановившись он решил попристальнее понаблюдать за этой группой нежданных гостей.
Те шли пошатываясь, толкались и громко кричали что-то невнятное. Группа новоприбывших гостей прошествовала в таверну и заняла один из дальних столиков, продолжая и дальше о чем-то громко спорить. Бирхогд прошел следом за ними, продолжая пристально наблюдать и прислушиваться, но так и не смог разобрать ни слова о том, что так рьяно и громко обсуждала эти ребята, слишком непонятны были их фразы из несвязных меж собой слов, хотя и звучали на чистом гномском. С виду это гномы были совсем обычными, но какая-то сила словно клокотала внутри каждого из них, злость, кипевшая пока что внутри, изредка в жестах и словах прорывалась наружу, скользила в их голосах и криках, заставляла нервно ерзать на стульях, и словно бы подталкивало вскинуться и начать рвать и метать все все вокруг.
Бирхогд ненавидел эти воспоминания и этот день – день когда он стал героем, слово от которого его каждый раз передергивало и коробило неимоверным образом. Он желал бы навсегда избавится от этих воспоминаний, о той ужасной и леденящей душу резне, что случилась в тот летний вечер...
.
ЛитСовет
Только что
