Читать онлайн
"Глубже кожи"
Солнце раскаляло песок и воздух, делая их невыносимо горячими.
Воин, который назвал странное имя из трёх непонятных слов, привёл нас в укрытие из невысоких скал.
Все мы очень устали, особенно Магнето. Он, как ни крепился, едва стоял на ногах от кровопотери.
Да, Курт мог бы в мгновение ока перенести всех нас куда угодно, в том числе к источнику воды (которой, к слову сказать, теперь очень сильно хотелось), если б только знал, где найти его. Для этого нужно было сперва разговорить нашего нового знакомого. Курт, Хэнк и Профессор Икс вовсю занимались этим, наперебой пытая воина, стараясь наладить с ним хоть какой-то контакт, понять его язык через мысли. А тому, по всему видать, не слишком нравилось, что в его разум кто-то столь бесцеремонно ломится, даже если это те, кто недавно спас его.
Все как могли расположились в тени от скал, и только я по-прежнему нервно мерила шагами невеликое пространство между двумя просветами в известняковой стене, где на камнях, наверное, можно было бы поджарить яичницу, возьмись у нас тут откуда-нибудь птичьи яйца.
Я устала, я была взбешена, я была растеряна. Я волновалась за тех своих друзей, о судьбе которых ничего не знала, я по-прежнему с болью и горечью вспоминала Реми, боясь ненароком отпустить его навсегда, я едва терпела страшную боль в душе, и мне казалось, что остановись я хоть на миг, то разорвусь на части, распираемая изнутри всем этим.
- Роуг... - пробилось вдруг сквозь мерзкий звон в моих ушах. Я резко остановилась и обернулась на голос.
Магнето сидел от меня метрах в трёх, тяжело дышал, держался за правый бок, но был неизменно величав, непоколебимо спокоен и по-прежнему внутренне силён. Лишь складки на лице стали заметней да волосы ещё белее, хотя, казалось бы, куда уж.
Мои худшие опасения оправдались: я начала задыхаться. Какого чёрта, Эрик? Чего тебе понадобилось от меня сейчас, когда я на грани?
Я была зла на него за астероид, за Росомаху и даже за то, что мир этот, похоже, никогда не был и не будет свободен от насилия, боли и нескончаемой борьбы за простую возможность существовать. Да, я была чудовищно зла, но тут взгляд мой опустился с его лица на наспех перебинтованные раны, и я бросилась к нему - к тому, кого не боялась коснуться.
Я целовала его в губы, я аккуратно гладила его под правым нижним ребром и шептала ему, как ребёнку, что скоро всё заживёт. Я не знаю, что нашло на меня. Наверное, я просто слишком сильно, сильнее, чем в чём бы то ни было сейчас нуждалась в нём и видела, что точно так же нужна ему.
Я обняла его, прижалась к широкой груди, я хотела защитить и почувствовать защиту. У меня была большая семья, и все помогли бы не раздумывая, но теперь мог спасти только он.
- Эрик, Эрик... - Я совсем забылась, я превратилась в один сплошной пульсирующий узел боли и в жгучее желание того, чтоб узел этот наконец развязали, освободили бы меня от меня самой, поняли и любили, любили, любили...
И сильные мужские руки дарили мне то, чего просила душа, губы мягко выпивали яд страданий, а взамен вливали в меня живительную веру в их всемогущество, в неиссякаемость нежности и заботы.
Я посмотрела на Эрика. Перед взглядом всё плыло, но даже так я видела то, от чего не было никакого спасения.
В глазах его растаял вечный лёд, сотканный из тех давно истлевших бинтов, которыми он, никому не доверяясь, всю жизнь сам перевязывал свои душевные раны.
Да, он был не молод, и этого бросалось в глаза, однако старость ещё не подкралась к нему, не запустила в него свои леденящие щупальца, не отняла силы и волю к жизни, не подавила желания, не заставила забыть о великих планах и о том, что он мужчина. Красивый мужчина, страстный мужчина, желанный... Невероятно притягательный, зрелый. И нежный. Для меня - нежный. Мой первый и, наверное, мой единственный.
И все его прожитые годы, вся та пропасть лет между им и мной казались мне в тот миг чем-то совершенно неважным. Его гордая взрослая стать, его многоопытная уверенность во всём, что бы он ни делал - всё было ему не укором, а комплиментом.
И я, уняв, наконец, нервозность, улыбнулась ему. Мне стало как никогда легко.
***
Мы сидели обнявшись, а Курт с Хэнком, отстав от человека с копьём, то и дело странно переглядывались, делая вид, что мы их совсем не смущаем. Наверное, надо было чуть-чуть отстраниться от Магнето или хотя бы перестать водить пальцами вокруг его ран, но я не могла себя заставить. Проще было послать куда подальше весь остальной мир и двоих не в меру любопытных синих мутантов.
- Знаешь, Роуг... - начал вдруг Эрик, перехватив мою ладонь на очередном круге, и я, как током пронзённая, уставилась на него. - Я никогда и ни о чём в жизни не жалел. А сейчас жалею. О том, например, что он* так и не услышал тех слов, которые услышал я.
- О чём ты, сладкий? - вновь напряглась я, недовольная тем, что вместо расслабленной неги наверняка вновь получу удар по самому больному.
- О том, что глубже кожи, - хрипло ответил Магнето, и я вся сжалась, как будто меня и впрямь высекли. - Кажется, я слишком много всего украл у вас обоих. Вернее, одно, но самое бесценное.
- Ну зачем, зачем ты об этом теперь говоришь? - с укором прошептала я, уже не в силах даже злиться, мне было так хорошо ещё буквально несколько секунд назад, я совсем не хотела возвращаться к реальности, к невыносимо давящему прошлому и к неясному, а оттого очень страшному будущему.
Он ничего не ответил, только снова замкнулся в себе.
Жаль ему! Лучше б меня пожалел. Меня, разморённую лаской и умиротворением, меня, только что вновь приручённую... и тут же препарированную заживо, по едва успевшим зажить рубцам!
Реми... Мой хороший, мой самый лучший, самый любимый Реми! Мой непоправимо потерянный... Я сама себе казалась сейчас изменщицей, недостойной даже того, чтоб просто вспоминать его, легкомысленной дурой, пустой кокеткой, которая то одному от ворот поворот даст, то другому. Почему, ну почему жизнь не может быть хоть чуточку проще?!
Но что же теперь? Теперь, оставшись без Реми, я снова льну к Магнето? Выходит, для меня нет ничего важнее и глубже кожи? Выходит, я не умею любить? Выходит...
Я не знаю, как удержалась от того, чтоб не сдавить рукой у Эрика под рёбрами, чтоб и он узнал, каково это - когда, сперва изнежив, начинают резать по живому. Но вместо этого почему-то лишь стала ещё ласковей.
У кого угодно заболи, а у Эрика заживи...
Я как будто спасалась за этой всепоглощающей нежностью, самой себе доказывая что-то.
Скажи, Эрик, скажи, сладкий, ведь ты чувствуешь это? Чувствуешь, что ты тоже где-то очень глубоко внутри меня? Уж точно глубже кожи.
* Имеется ввиду Реми.
.
ЛитСовет
Только что
