Читать онлайн
"Рыцари Форцальдских дорог"

( Приключенческо-фантастический роман по мотивам "В седле и с клинком" и "Героев меча и магии".)

Посвящается Тахиру Хусаинову, Юлии Гребневой, Владимиру Сиротину и Диане Амфт…

"Мы не дезертиры, мы вольные латники" - сержант Фиренс Силс.

Косые лучи вечернего солнца красиво пронизывали густую листву высоченных деревьев форцальдских лесов. Непринужденно окрашивая их изумрудные гривы, да стройные темно-коричневые стволы в свои мягко-бордовые тона, они будто ласкали их после очередного жаркого дня. Незримо, вместе с их невесомыми потоками, отовсюду веяло запахами трав, диких цветов и болотного мха.

Вдыхая в себя эти извечные ароматы природы, да щурясь от мерцающих гирлянд светотени, Дагон Шеппе медленно ехал на белом тяжелом рысаке по едва заметной лесистой тропинке. Возле него, на таком же тяжелом коне (только сплошь покрытом кольчужной попоной) тихо продвигался дремлющий после ночного дозора Фиренс Силс. Третий же всадник, коим являлся долговязый Джелир Кедад, на породистом гунтере держался чуть впереди. Их девы-оруженосицы, строго соответствуя уставу охраны, замыкали шествие - легко подгоняя гунтеров, Клюзи Вирин с Зимар Каед находились в самом начале небольшого отряда, а Греда Норме сегодня плелась в арьергарде.

"Вот уже как неделю мы блуждаем в лесах... - задумался Дагон, оглядывая свое невеликое воинство. - Вот уже с неделю как мы дезертиры..."

Несмотря на почетное звание капитана-рыцаря, ему ещё не было и тридцати лет. Прекрасно сложенный, среднего роста, он обладал бледным овалом типично юношеского лица с слегка наивным взором красивых темно-карих глаз, прямым ровным носом, пухлыми губами и небольшим закругленным подбородком с пикантною ямочкой. На его голове красовался усиленный бацинет с открытым собака-мордым забралом, тело покрывали прочные латы, ноги - усиленные железные поножи, а крепкие ладони благородные латные перчатки. В качестве дополнительной защиты у него (а так же у всех остальных в отряде) был рыцарский треугольный щит с гербом генеральской армии Вилюса Гюва, изображавшим на темно-алом поле грозно вставшего на задние лапы черного льва.

К сему элитному снаряжению (которое весило более сорока кило, но зато хорошо обеспечивало защиту и придавало его облику не только фольдскую благородность, но и дополнительную взрослость!) Дагон имел и неплохое вооружение: большой хергитский лук (как и все луки кочевников отличающийся превосходной бронебойностью!) меч и нож.

Некогда, благодаря не только своей знатной фольдской родословной, но и ошеломительной победе в Королевском рыцарском турнире (организованным матерью-королевой Велией), он уже в неполные 18 лет поступил на службу королевской армии, оказавшись под протекцией самого Вилюса Гюва - одного из ближайших к королю Доддару, форцальдских рыцарей-генералов! Но уже буквально на своё двадцатилетие получил звание рыцаря-сержанта за невероятную отвагу, проявленную в сражении против большой орды хергитов, в коем он освободил несколько десятков плененных ими детей и женщин! В самих же, затянувшихся основных войнах королевской армии против Гвельдовских войск (подчиняющихся другому претенденту на трон Форцальдии - старшему двоюродному брату короля Доддара - сиру Алаену Фосту), он также не раз показывал храбрость на поле брани.

Однажды, на одном из походных биваков, устроенных сразу после знаменитой битвы при Савенне (в которой войска короля Доддара, вместе с армией генерала Гюва нанесли самый весомый урон армии гвельдов за всё последние три десятка лет войны!) Дагон, дежуря со своим отрядом в дозоре, спас многих сослуживцев, вовремя уничтожив баллистой неведомо откуда появившегося опасного теневого дракона! За этот подвиг, сам генерал Гюв и даровал ему последнее звание капитана-рыцаря, поставив его примером всем остальным воинам как само воплощение рыцарской доблести! Однако, несколько лет спустя, когда пышные битвы сменились лишь долговременными преследованиями остатков Гвельдовских войск, а некогда цветущее родное королевство стало стремительно чахнуть прямо на глазах, он всё же решил покончить с бессмысленной военной жизнью. И... в данный год Серебряного Единорога, взяв с собой самых преданных друзей в лице старшего сержанта Джелира Кедада и сержанта Фиренса Силса, (а также представленных к ним дев-оруженосиц!), он, в конце концов, совершил немыслимое - нагло дезертировал с самой королевской армии!

"Да, вот и прошла первая неделя... – всё размышлял Дагон. - Мы стали вроде странствующего братства... Мы выбрали свой путь, в котором нет обратного хода... Правда, не смотря на эти первые дни вольной жизни, я так и не понял, смогу ли без армии хорошо управлять соратниками. Не погублю ли их и себя при первой же возникшей опасности..."

С этой мыслью, он, с некой тревогой во взгляде, уткнулся им в Джелира, у которого, грозно возвышающаяся за спиной военная коса, цепляя низко нависшие ветви деревьев, острым лезвием праздно рассекала любую случайно попавшуюся листву.

"А ведь после всей той воинской славы, которую мы разделяли в армии, было бы ужасно кончить жизнь обычными бандитами… - продолжал размышлять капитан-рыцарь. – И, если так действительно произойдет, то это будет именно моя вина. Ведь именно я подговорил их пойти со мною. Именно я..."

Старший сержант, словно почувствовав на себе его взгляд, повернул к нему голову и добродушно улыбнулся:

- Что, капитан, вас немножко разморило сегодня?

- Так точно, - тоже улыбнувшись в ответ, подтвердил Дагон. - Ведь был довольно жаркий день...

- То ли ещё будет, капитан. Это только начало весны.

- Я знаю, мой верный соратник - по-настоящему жаркие деньки нас ещё ждут впереди!

- Вот именно, капитан.

Джелир вновь улыбнулся и, снова отвел взгляд на тропинку.

Находясь под пятым десятком лет, он как всегда был в потрясающей форме. Высокий и статный, он имел мужественное восточное лицо с мудрыми, немного раскосыми темными глазами, прямым слегка "орлиным" носом, бесцветными небольшими губами и широким, хорошо выбритым подбородком. Как и у Дагона, его голову покрывал бацинет, но на теле пестрила благородная геральдическая кольчуга (с изображением всё того же генеральского льва), ноги были закованы в толстые железные поножи, а руки в желтые чешуйчатые рукавицы. Из его вооружения же (помимо перекинутого за спину треугольного рыцарского щита), в первую очередь выделялась длинная военная коса, меч и нордский зазубренный кинжал, однажды подаренный ему по дружбе сержантом Фиренсом Силсом. Всё это весило на нем около 36 килограмм, что являлось тоже довольно непростой ношей.

Его биография была не менее занимательной, чем у скороспелого фольдского капитана.

Едва появившись на свет в обычной семье кочевника хергита в самый разгар Второй Хергитской войны (в коей, войска Форцальдского королевства, мстя хергитам за неожиданный успех предыдущей войны, с огнем и мечом вероломно вторглись в их родные просторные степи!), Джелир был лишен родителей и, скорее всего, тоже погиб бы, если бы не Висла Тонин. Которая, будучи добросердечной девой-оруженосицей рыцаря Сига, заметив в одной из пылающих юрт рыдающего младенца, вынесла его из огня и, закутав в собственный плащ, унесла с собою! Когда Сигу стал известен поступок подопечной, он тоже не смог бросить на произвол судьбы младенца и, несмотря на восточное происхождение, решил тайно усыновить его!

С той поры, почти до самого отрочества, Джелир практически безвыездно рос на территории замка приемного отца-рыцаря, который был расположен неподалеку от одного из старинных монастырей Прекрасной Беаты. Там, почти всё его время занимало военное дело (которому, через бывалых сержантов, в королевстве с малых лет обучались все дворянские отпрыски мужского пола), да стандартное обучение грамоте. Однако, невольно наблюдая за монастырской жизнью дев-беаток – в особенности за их регулярными походами в лес по сборы всяких лечебных трав – он неожиданно ощутил интерес и к искусству врачевания. Влеченный потрясающим юношеским любопытством, он стал совершать тайные побеги из замка и, вскоре, познакомившись со многими беатками, уже вместе с ними принимал участие в поиске целебных трав! Практически благодаря им, Джелир познал первые азы врачевания, к которому, в последующие годы станет тяготеть всё больше и больше.

Этот порыв к врачеванию только возрос в нем, когда он, в 17 лет получив от отца титул оруженосца, был вынужден участвовать с ним в многочисленных военных походах. В походах, в коих он, как хергитская "полукровка" (именно так решил выдавать его своим знатным соратникам Сиг) вначале постоянно испытывал на себе косые взгляды и насмешки остальных рыцарей и оруженосцев! А затем и вовсе оказался в шатком положении, когда во время одной из битв с гвельдами, внезапно погиб сам Сиг. Однако, именно в тот, критический для него момент, Джелира и выручили собственные навыки эскулапа: понимая, что терять больше нечего, он, как истинный альтруист, принялся совершать первые попытки лечения раненных, в числе которых, оказался и сам Вилюс Гюв, тогда ещё пребывавший в звании полковника! И, именно то - что умело наложенные им повязки, да приготовленные лекарственные снадобья за считанные дни начали возвращать к жизни даже самых тяжелораненых воинов (а также поставили на ноги будущего королевского генерала!) – резко изменило его судьбу! Ибо, после сего успеха, сам Гюв, даже не глядя на его происхождение, тут же посвятил его в рыцари и, более того, сразу же в рыцари-сержанты!

Вот, с той поры, Джелир, служа десятки лет в королевских войсках (получив ещё и звание старшего сержанта), благодаря тысячам вылеченных им раненных, приобрел огромную репутацию и хорошее отношение среди всех форцальдских воинов. Он мог бы легко стать полковником, если бы не законы королевства, запрещающие возводить в высокие звания тех рыцарей, которые не происходили из знатных фольдов. Поэтому, попав под влияние молодого капитана Дагона (коему изначально сам был сержантом!) он, в сей год Серебряного Единорога, и решился на дезертирство из армии. Дезертирство в большой мир, коего, кроме походов, он так толком ещё и не видел.

- У-ох-хох-ох! - вдруг раздался басовитый вздох их третьего соратника Фиренса Силса, который, очнувшись от дремоты, как обычно с похмелья потянулся к прикрепленным к седлу походным флягам.

Отцепив одну и быстро раскрутив на ней крышку, он поднес её к губам, однако, оттуда так и не пролилось и капельки жидкости.

- Чорт! - сразу же выругался бородатый рыцарь-сержант. - Кажется кончился эль...

Ему было сорок два года. Крепкий, коренастый, он обладал широким круглым лицом, большими серебристыми светло-серыми глазами (всегда полусонно глядящими из-под высоких дуг густых темно-рыжих бровей!), крупным курносым носом, пухлыми алеющими губами и пышными темно-рыжими усами, опущенными в густую, но не длинную поросль бороды. С типичным глубоким бацинетом на голове, он был закован в благородную ламеллярную броню (состоящую из твердых рядов блестящих серебристых пластин), усиленные латные перчатки и усиленные кольчужные сапоги. Как всегда, его основное вооружение (кроме висящего на поясе ножа) располагалось за собственною спиной - выглядывая из-под треугольника стандартного рыцарского щита, оно состояло из большого зазубренного меча (прозванного среди воинов истинным Мечом Войны!) и массивного самозаряжающегося военного арбалета. Однако, несмотря на такое элитное снаряжение (которое, так же как и у Дагона весило около 42-х килограмм!), да неплохое оружие, он все равно производил впечатление простецкого мужика, какого можно было встретить в любой деревеньке, селе или рыбацком поселке.

И, это впечатление отнюдь не являлось обманчивым, ибо, Фиренс, действительно происходил из обычной семьи северных нордов-охотников, и, так же как и хергит Джелир, лишь одними прихотями непредсказуемой судьбы, однажды оказался в элитных королевских войсках Форцальдии!

Судьба начала благоволить Фиренсу с 15-ти лет, когда, его отец, известный охотник Тодд Силс, отправил его на службу к своему старому другу рыцарю Палу Видону. Этот благородный фольд сразу выявил в нем не дюжую силу и необычную меткость, за что и произвел в собственные оруженосцы. Уже через несколько лет спустя, когда на обычной охоте на них внезапно напала целая дюжина лесных разбойников и, Фиренс, храбро вступив в бой, мигом уложил одних стрелами из арбалета, а других лезвием меча – Видон, в знак благодарности даровал ему самый настоящий рыцарский титул! Однако, даже будучи в статусе рыцаря, ему ещё некоторое время так и приходилось быть лишь придворным охотником. Приходилось, пока замок Видона не посетил королевский полковник Вилюс Гюв. Именно при нем, будучи на совместной охоте, Фиренс, с расстояния в 300 метров сразил выстрелом из арбалета саму оранжу – лань, считающуюся самой заветной добычей в среде всех охотников королевства! Впечатленный Гюв тогда сказал молодому берсерку, что его армии нужны такие меткие стрелки и... тут же забрал с собою в поход!

Уже, будучи на войне, Фиренс действительно оправдал все надежды полковника – лихо отстреливая гвельдов с воинских арбалетов, да снося им головы большим зазубренным мечом, он прослыл среди сослуживцев настоящим неистовым воином и обрел большое уважение почти серди всех фольдских рыцарей. Но, несмотря на многочисленные подвиги, он смог дослужиться лишь до звания сержанта, ибо, слегка грубоватый нордский нрав, жесткая прямолинейность в речах, да частое пристрастие к элю, рушили в нем всякую дисциплинированность и этим никак не способствовали к более высокому продвижению в воинской карьере.

В то время, когда Гюв стал генералом, а в армии появился Джелир Кедад, его уже чаще называли Выпивохой, а не берсерком. Однако, не обращая никакого внимания на насмешки соратников, он очень сдружился с долговязым хергитским Миротворцем, а позже и с Дагоном Ночным Всадником. И... в данный год Серебряного Единорога, узнав, что они замышляют побег, тоже охотно дезертировал с ними из опостылевшей ему королевской армии.

- Вы только об эле и думаете! – подколов его, рассмеялся Дагон. - Такое ощущение, что вам он порой заменяет сам воздух!

Джелир тоже с улыбкой взглянул на пробудившегося старого вояку, который, находясь на тяжелом коне, негласно являлся в отряде вроде конного тарана.

- Зря вы смеетесь... - шумно зевнув, заворчал в ус Выпивоха. - Эль это напиток богов! Только благодаря ему наши войска и выстояли против напыщенных гвельдских гусей в героической битве при Савенне! Ох, и до чего же это была славная мясорубка! Ох-ох!

- Ну-ну, - весело переглянувшись с Джелиром, скептически произнес капитан-рыцарь. - А я всегда думал, что главную роль там сыграли три вовремя подоспевших стрелковых взвода лейтенанта Фундука!

- Нет! Не Фундук, а эль! Только божественный эль, наполнив наши сердца храбростью берсерков, тогда одержал решающую победу! – категорично замотал головою Фиренс, и, обернувшись назад, кликнул свою оруженосицу. - Греда! Ко-о-мне!

От зычного голоса рыжебородого сержанта, находившаяся в полусне девушка тут же вздрогнула и быстро подогнала коня.

- Да сэр? - тихим приятным голосом отозвалась она, оказавшись рядом с Выпивохой.

Готовясь выполнить любое его поручение, она сонным взором взглянула и на Дагона, однако, тут же смущенно опустила глаза.

"Влюблена, все-таки она в меня влюблена... - с улыбкой подумал Дагон. - Интересно, из-за того, что я тут единственно кто ещё молод, или из-за того, что я капитан? Ведь, помимо моей милашки Клюзи, даже Зимар испытывает ко мне явную симпатию".

- Греда, - обратился к ней Фиренс. - У тебя не осталось эля?

- Нет, сэр, - так и не поднимая взора, ответила дева-оруженосица. - Но сегодня я вам могу дать кусок копченой рыбы и флягу воды - это последнее что у меня осталось...

У неё был вытянутый овал бледно-молочного лица, большие серо-голубые задумчивые глаза и сочные ярко-малиновые губы. Громоздкий круглый шлем стражницы (с наносником) и серая чешуя кольчужного капюшона скрывали её длинные светло-русые волосы, стройное тело легкая кольчуга, длинные ноги кольчужные сапоги. Вместе с этой, стандартной для всякой оруженосицы немудреной амуниции, она имела оружие в виде большого охотничьего лука (с комплектом в 30 стрел), меча и ножа, а на своем гунтере (помимо фляг и кожаных сумок с припасами) ещё тройку капканов и три мотка колючей проволоки.

Глядя на её лицо - молочное лицо типичной северянки - в Дагоне, в очередной раз невольно возник мысленный образ Эмиры Вальде - самой знаменитой в Форцальдии нордки, которая, вместе с группою беатских дев-меченосиц, давно слыла серди войск смелой, отважной воительницей, не лишенной настоящего рыцарского благородства!

- Неужели совсем уж не осталось эля?! - удивленно вскинув мохнатые брови, вновь переспросил деву Фиренс. – Хотя бы просто промочить горло?!

- Нет, сэр, не осталось, - подтвердила Греда Норме.

- Чорт! - выругался сержант и, с немного насмешливым тоном обратился уже к Дагону. - Капитан, вынужден доложить, что весь наш провиант сошел на нет! Чего изволите делать?!

- Фиренс прав, капитан, - выступил и Джелир. - У меня самого остались лишь две фляги с родниковой водой, да три мешочка чаю. А у Зимар, несмотря на ещё хороший запас воды, из съестного только один круг сыра и три копченой рыбы.

- Да-а-а-а! - покосившись на старшего сержанта, не без новой насмешки протянул Выпивоха. - Дело серьезно - если уж у нашего экономиста все кончается, то считай, что полный капкан!

Дагон взглянул на него и, по потускневшим водам серебряных глаз сразу понял, что истощение провизии и любимого эля, всерьез озаботило славного берсерка.

Сам хорошо помня то, что, после вчерашнего бивака у него тоже осталась последняя фляга пресной воды, да небольшой кусочек заплесневелого сыра (при том, что у его Клюзи, также богатой водой как Зимар, сейчас находилась лишь пара старой копченой рыбы с небольшим мешочком лесных орешков) он признал доводы соратников верными, но, как можно ободряюще произнес:

- Ничего, друзья, вот и настало время лично добывать пропитание. Думаю, в этих лесах так много всякой живности, как и листьев на их деревьях. Кого-нибудь да подстрелим...

- Подстрелим! - заворчал Фиренс. - Ну вы и крендель: здесь, похоже, водятся одни только волки! Всё чаще слышен их чортов вой!

Шумные оханья, и словечки типа "чортов", "полный капкан", "крендель" и тому подобные вещи, исходили из лексикона сержанта из-за особенности диалекта северных нордов-охотников (часто любящих произносить в своих словах гласную "о"), который, за долгие годы военной службы сильно перемешался с ядреным армейским сленгом. Как эта особенность, так и манера вскидывать на покатый лоб пышность бровей, придавали ему в чем-то умилительный, в чем-то юморной вид.

- Голод заставит и волчатину сготовим на худой конец! - с невозмутимой улыбкой ответил ему Дагон и, обратился к Джелиру. – Не так ли, старший сержант?!

- Так точно, капитан! - отозвался долговязый рыцарь-хергит. – Но, если сегодня начинать охоту, то надо приступать к ней немедленно, так как видите, день быстро подходит к концу.

- Хорошо, сделаем привал, - проговорил Дагон и, вновь взглянул на Выпивоху. - Фиренс, вы часто рассказывали нам, что родились в семье охотников… Так вот, похоже, вам, наконец, представился случай продемонстрировать свои старые навыки! Как вы считаете?!

Видя в глазах сержанта чуть спавший боевой дух, он решил пробудить его ностальгическими воспоминаниями о былом.

- Да я бы рад, капитан... - хмуро ответил берсерк, призадумавшись. - Да только, ох, давно сие было... Вы же знаете, что все эти годы нас кормила лишь армия, которой, в свою очередь, поставляли продовольствие села и деревни...

- Это верно, Фиренс, верно, - спокойным гласом подтвердил его слова мудрый Джелир. - Нас кормила армия. Но, теперь, для нас видимо настал первый момент платить за свою незаконную свободу в виде испытаний голодом. Ведь, в мире, всякое действие влечет за собою какие-либо последствия. Может в некоторых случаях и не сразу, но влечет. В нашем же случае, возможный голод, расплата за дезертирство.

- О, наш Миротворец снова умничать начал! - проворчал на него Выпивоха. - Вас и хлебом не корми, а дай-ка поумничать!

- Ничего, Джелир, - в свою очередь проговорил Дагон, внимательно высматривая наиболее подходящее место для очередного привала. - Выкрутимся. Из смерти не раз выкручивались, и с голодом справимся... Отряд, стой!

По его приказу все натянули поводья и разом остановили коней у небольшой полянки мягко набегающей на лесную тропу. И, уже через минуту, все девы-оруженосицы, первыми соскочив с седел, помогли рыцарям сойти со своих коней на пушистый ковер сочной зелени.

- Хорошее место для привала, - проговорил Джелир, сразу ложась в её объятия. - Лошадям есть чем поживиться... Но, кого же мы отправим на охоту, капитан? Ведь, из оруженосиц, только у Клюзи и Греды есть стрелковое оружие, и то, у вашей девы оно осадное.

Дагон понял, что имеет в виду старший сержант - из всего стрелкового оружия, осадный арбалет имел один существенный недостаток - его постоянно приходилось перезаряжать, прилагая некоторые физические усилия. Это являлось некоторой тратой времени, а, учитывая то, что его 22-летняя оруженосица была ещё совсем "зеленой" в стрелковом деле, то надеяться на неё действительно излишне не приходилось.

- Выбирать не приходится, - проговорил он и, после недолгих раздумий обратился к иному соратнику. - Фиренс, ваша Греда отправится с Клюзи на охоту. Надеюсь, её лук и стрелы в хорошем

состоянии?

- Да, в неплохом, - отозвался берсерк (который, не без помощи той же оруженосицы, расстегнувшей паховый доспех, спокойно облегчался по-маленькому, одновременно жуя последнюю припасенную ею рыбу!) - И весь комплект стрел тоже в порядке. Однако, я не уверен что Гредочка будет сегодня метка - ведь мы были в дозоре.

- Выбирать не приходится, - повторился капитан и, невольно поморщился - сцена, в коей оруженосица, стоя пред Выпивохой на коленях, заботливо придерживала его мочащееся толщенное "орудие" (дабы он не замочил поножи!), всегда казалась ему верхом неприличия!

Однако, прекрасно зная воинский устав (позволяющий рыцарям обращаться со своими подопечными как им заблагорассудится), Дагон ничего не смог сказать сержанту и, даже сам смутился, когда внезапно столкнулся с взглядом Греды (коя, увидев, что он следит за их "мокрым делом", мгновенно впала в "краску"!)

"С другой стороны, мы же больше не в армии, - подумал капитан-рыцарь, быстро отходя от них с чувством невероятной неловкости. - Возможно, мне нужно разработать свой личный устав... С определенными поправками..."

С этими раздумьями он подошел к своей оруженосице Клюзи Вирин, которая привязывала к дереву его тяжелого рысака.

- Клюзи, ты и Греда отправитесь на охоту. Только, для начала разожгите для нас костер.

Мило улыбнувшись ему, девушка ответила утвердительным кивком головы.

Юная, чернявая, со смазливым овальным личиком, огромными "оленьими" глазами, выпирающим вперед круглым, слегка курносым носом и небольшими розовыми губками - она, несмотря на воинское снаряжение, чем-то смахивала на девственную трепетную лань. Но, будучи как само воплощение юности, всегда веселой и улыбающейся, она все же имела один существенный врожденный порок - немоту, которая впрочем, никак не влияла на её хорошее отношение с соратниками.

По уши влюбленная в капитана, она всегда с большим энтузиазмом выполняла все его поручения - и сейчас, коснувшись его губ в легком поцелуе, она, весело оглядываясь на него, сразу принялась собирать сухие ветви к костру.

"Всё же она милашка... - подумал Дагон, с улыбкой поглядывая на преданную оруженосицу, к которой присоединились и остальные девы. – Разве я мог бы с ней так поступать как Фиренс с Гредой?"

Он, отстегнув с седла сверток синего плаща, расстелил его неподалеку от лежащего Джелира и уселся на нем. Облегчившийся берсерк же, проделав то же самое со своим, примостился напротив них - покончив с оставшимся куском рыбы, он теперь лишь временами подносил к губам горлышко фляги с водой.

Сам лес, вокруг них, стремительно растаивал в наплывающих сумерках. В темнеющих кустах заиграли звонкими перезвонами симфонии цикад и сверчков. Воздух сполна обнажился сочной хвоей и стал шкодливо ласкаться щекоткой прохлады.

Отдыхая с пути, соратники молча прислушивались к извечным звукам леса, да по хрусту веток собирающих их дев.

- Ох-ох-ох... - первым нарушив молчание, тяжело заохал Фиренс. - Как же не хватает эля!

В снисходящих сумерках вечера его борода значительно потемнела, а озабоченные серые глаза стали ещё грустнее.

- Не беспокойтесь, сержант, - проговорил Дагон, мечтательно глядя в наступающие тени. - Доберемся до ближайшей деревни - выделим вам целую бочку... Я, например, больше всего желаю сейчас скинуть с себя всё это железо и сигануть в студеные воды какой-нибудь речки.

- Я тоже был бы не прочь искупаться, - отозвался Джелир. - Купание - это часть гигиены, а гигиена - это залог хорошего здоровья.

В этот момент, (всё также лукаво поглядывая на капитана), к ним подошла Клюзи Вирин и положила первую охапку собранных веток. За нею, с ничуть не меньшим "кустарником" в руках появилась Зимар Каед.

- Зимар, - обратился к ней Дагон. - У тебя ещё остались спички?

- Да, мой капитан, - ответила оруженосица красивым певучим голосом. - У меня ещё целых шесть коробков.

- Целых шесть?! - удивился он. - Умница! Вот это бережливость!

Она сверкнула обаятельной белозубой улыбкой и скрылась в лесных зарослях в поисках новых веток.

"И Зимар тоже очень красивая, - подумал про себя Дагон. - Впрочем, как любая метиска... Этот плавный фольдский овал лица и лучистые изумруды больших глаз... Чисто восточный острый носик, да пышные крылья бровей... Вьющийся рыжий мёд северных волос и южная бронза кожи... Запад и Восток... Лед и пламень... Да, она чертовски привлекательная девушка!"

С этой мыслью он взглянул на Джелира и улыбнулся – не будучи метисом, тот все же взял себе в оруженосицы хергитскую полукровку, негласно провозгласив себя её нареченным отцом!

- Друзья, - немного устало пробасил в бороду Фиренс, когда со своими ветками появилась Греда Норме. - А я был бы не прочь сейчас заняться огуливанием. Ведь, что для солдат является вторым утешением после божественного эля? Конечно же огуливание девиц!

Рыцари весело рассмеялись, ибо, огуливанием, как в среде плебса федов, так и на армейском языке, пошло значилось заниматься любовью, интимными делами.

- Чего смеетесь?! - удивленно вскинул брови Выпивоха. – Мы, как- никак, с неделю вольные рыцари! Но, вот только по старым армейским привычкам, почему-то, как и прежде продолжаем следовать некоторым правилам! А ведь, мы же не только воины, но и мужчины с естественными потребностями!.. Ох-ох, если бы не латы, я бы каждый день огуливал свою Гредочку!

- Не уж-то бы огуливали?! - всё смеялся Джелир. - А потом сами бы и обхаживали оруженосицу на сносях?!

- Как это?! - изумился берсерк. - Вы что, Миротворец, не взяли противозачаточную настойку?!

- Есть промах, - кивнул рыцарь-хергит. - Как-то не подумал об этом. Ведь самому мне чужды плотские желания, да и Зимар мне как дочь... А о вас, да, не подумал.

- Остолоп! - вспыхнул Фиренс. – Значит, я лишен не только эля, но и огула?! "Хороша" же наша свобода, ох, "хороша"!

- Да не распаляйтесь вы так, - проговорил Джелир. - Сделаю я вам новую настойку. Тем более она делается из лесных цветков тлины, фока и пикты. Думаю их много в этих местах.

- Ну, ладно, - уже примирительно проворчал Выпивоха. – Видимо, пока Гредочке так и придется мне орально... На безрыбье и орал "рыба"...

Дагон с усмешкой покосился на зрелого сержанта - почти через ночь он слышал с его стороны какие-то приглушенные оханья, перемешивающиеся со смачными чмоканьями, но, только сейчас осознал, что всё это время, тот заставлял свою оруженосицу орально ублажать его.

"Да-а-а, Фиренс, - только и подумал он. – Вы, оказывается, сами ещё тот "крендель"! Однако, несмотря на все эти загогулины, вы, все-таки были и остаетесь хорошим бойцом!"

- А вас, капитан, не мучает плотский голод? - хитро сузив свои темные воды глаз, спросил его рыцарь-хергит.

Он так и лежал на спине в зеленой шерсти травы, сложив возле себя верную воинскую косу.

- Да нет, Джелир, - ответил Дагон. - Пока особенно нет.

- Тоже мне беатки собрались! - снова заворчал Фиренс, также укладываясь на спину. - Как я вижу, у нас действительно образовалось настоящее непорочное братство! Воины Святой Простоты! Ох-ох!

Рыцари вновь рассмеялись и их смеху на ветвях деревьев тут же откликнулись зашелестевшие гривы листвы.

Вскоре оруженосицы нагромоздили неплохую гору собранных веток. Зимар, накидав на них попутно добытую рыжую вату болотного мха, подожгла его спичками и, через него быстро разожгла костер.

Пламя огня сразу откинуло мрак за кусты и заиграло переливчатыми медными бликами в латах, чешуе кольчуги и шлемах соратников и, их соратниц. Медленно поглощаемые им ветки трещали в его языках, метали в темный лесной воздух яркие искры и обдавали приятною теплотой.

Помня наказ Дагона, Клюзи и Греда сняли со спин стрелковое оружие и исчезли в лесистых кустах. Зимар же вытянулась около капитана в ожидании дальнейших поручений.

Видя это, он отдал привычный "вечерний" приказ:

- Зимар, ограждать!

- Слушаюсь, мой капитан! - громко крикнула двадцатипятилетняя полукровка и, тут же направилась к своему чахлому гунтеру, у которого и находилось всё необходимое.

Ограждением в среде форцальдских воинов называлась процедура защиты лагеря на привале. Несмотря на предписание устава, на сей счет гласившего оставлять в дозоре одного рыцаря и его

деву-оруженосицу, отряд должен был дополнительно ограждать территорию своего бивака не менее тремя линиями колючей проволоки, а также, помимо них, ещё расставлять и несколько массивных капканов! Это являлось хорошей защитой как от двуногих, так и обычных хищников - невидимые под покровом ночи, они приносили им первый и весьма болезненный урон, а отряду ценное время, чтобы подняться и отразить внезапную атаку. Заниматься ограждением поручалось девам-оруженосицам (и это несмотря на то, что у них и так было немало обязанностей в виде заботы о провианте, уходе за амуницией и оружием своих рыцарей!) - они же, с рассветами, обратно свертывали проволоку и разряжали капканы.

- Капитан, думаю, зря вы отправили оруженосиц на охоту, - проговорил Джелир, посматривая в темный мрак леса. - Уже слишком темно. Вряд ли они кого-нибудь подстрелят.

- Возможно, - согласился Дагон. – Но, на сегодня нам так и так ещё хватит еды. Если девчонки вернутся ни с чем - с утра отправимся на охоту все вместе.

- Разумно, капитан.

Фиренс, задумчиво уставившись в пламя костра, в очередной раз издал из себя глубокий вздох.

Некоторое время они так и сидели молча, посматривая то на горящие ветки, то на действия Зимар, которая уже наполовину натянула меж стволов окружающих деревьев первую полосу иглистой проволоки. Однако, внезапно раздавшиеся крики из леса, вмиг заставили их насторожиться.

Не зная что и думать, соратники переглянулись между собою и сильнее вслушались в звуки леса.

- Капитан! Капитан! - уже отчетливее послышался голос, принадлежащий оруженосице Греде.

Он приближался, звуча высоко и явно взволнованно.

- Волки?! - спросил друзей Фиренс, сразу вскакивая на ноги и доставая из-за спины массивный зазубренный меч.

- Или разбойники, - отозвался Джелир, поднимаясь вслед за ним, машинально беря военную косу.

Дагон молча вытащил меч. Зимар же, вмиг, отбросив проволоку, достала оружие идентичное рыцарю-хергиту - воинскую косу, но укороченного типа.

Привыкшие на войне к различным ситуациям, рыцари были готовы с боем встретить любую опасность!

Прошла ещё минута напряженного ожидания и, вот, к ним из-за деревьев выскочила одна Греда Норме – её бледное лицо было напуганным, а грудь, скрывающаяся под легкой кольчугой, заметно вздымалась от только что проделанного спринта.

- Капитан! – еле переводя дух, обратилась она к Дагону. - Неподалеку отсюда мы наткнулись на болото, в котором увяз какой-то мужчина! Он просит помощи! Что делать, капитан?!

- Где Клюзи? - быстро спросил её он.

- Она там, рядом с ним, капитан!

- Хорошо, веди к этому месту! Джелир - вы со мной! Фиренс - остаетесь с Зимар на страже!

Вместе со старшим сержантом он тут же последовал за Гредой. Берсерк же, не убирая оружия, послушно остался с полукровкой на месте – в обычных беседах с капитаном он мог, как угодно фамильярничать и даже остро подкалывать его, но, как настоящий воин всегда чётко следовал его приказам.

Окутанный густым мраком лес казался ещё более плотным и грозным. Однако, не обращая внимания на тьму и цепкие ветви встречных кустов, Дагон и Джелир смело двигались за быстро семенившей впереди оруженосицей. И, вскоре, сквозь емкий шум веток и тревожный плеск листвы, они уже сами услышали некий мужской глас, взывающий о помощи.

- Спасите меня! - молил голос далеко немолодым сиповатым тембром. - Меня уже затянуло по самую грудь! Ну, что же вы молчите?! Скажите же что-нибудь - ведь я погибаю!

"Как же Клюзи ответит ему, если она немая?!" - подумал Дагон, сообразив, что несчастный обращается к его молодой деве.

Греда вывела их к болоту, и они сразу увидели в нем неясный силуэт полузатонувшего мужчины, неподалеку от которого стояла Клюзи – не зная как помочь человеку, она отчаянно переминалась с ноги на ногу и нервно прижимала к груди осадный арбалет.

Заметив Дагона, она сразу бросилась к нему, умоляющим взглядом прося помочь утопающему.

Ободряюще похлопав её по плечу, он подошел к болоту и обратился к неизвестному:

- Вы попали в беду?

- Да, я убегал от страшных преследователей и неожиданно оказался в этой трясине, - быстро ответил тот. - Умоляю вас, не дайте мне сгинуть в ней! Я не разбойник и не пират, а всего лишь охотник из ближайшей деревни... Спасите, не оставьте в беде!

Недолго думая, Дагон кивнул Джелиру. Старший сержант, без слов поняв приказ, осторожно подошел к краю болота и протянул утопающему обратную сторону воинской косы. Мужчина, увидев её, намертво вцепился в крепкое древко, и, долговязый рыцарь-хергит, обладающий неплохой силой, сразу вытянул его на твердую землю.

- Ох, спасибо, большое спасибо вам, добрые странники! - сразу же расчувствовался спасенный охотник, лица которого было почти невидно во тьме. - Вы спасли мне жизнь и, кто-бы вы небыли, теперь я перед вами в неоплатном долгу! Спасибо!

- Пройдемте к нашему костру, - предложил ему Дагон, даже во мраке заметив сияющие улыбки оруженосиц, довольных исходом ситуации. – Думаю, вам надо отогреться и просушить одежду.

- Спасибо, огромное спасибо! - с возбужденным сипением продолжал благодарить мужчина. - Я в долгу перед вами! В огромном долгу!

Придерживаемый за руку Джелиром, он последовал за Дагоном и оруженосицами в сторону их бивака.

Вскоре, они вышли к костру из зарослей леса - Фиренс с Зимар, увидев, что они ведут кого-то одного (и явно непохожего на врага), сразу убрали оружие.

- Это охотник из ближайшей деревни, - пояснил им капитан-рыцарь. - Греда с Клюзи обнаружили его тонущим в трясине, а мы спасли его.

Фиренс с подозрением взглянул на спасенного и, снова молча опустился на расстеленный плащ.

Дагон, Джелир и девы же, только сейчас, в свете горящего огня, сумели рассмотреть вызволенного из беды мужчину.

На вид ему было уже около шестидесяти лет. Он имел худое, немного вытянутое лицо (испещренное паутинами глубоких морщин), темно-карие глаза (задумчиво мерцающие из-под высоких крыльев густых темных бровей), крупный округленный нос (с вздутыми краями ноздрей), большие темно-сизые губы и, опущенные темно-русые усы, сливающиеся с такою же мастной короткой бородкой. Его голову покрывала светло-коричневая степная шапка (хергитского типа – кожная с меховой подкладкой), тело – кожаный коричневый жилет (наполовину заляпанный темной гуашью болотной грязи), руки – светло-коричневые кожаные перчатки, а ноги – коричневые кожаные сапоги.

Помимо сей неброской одежды, он тоже оказался при неплохом вооружении: у него имелся тугой охотничий лук, который покоился на поясе в специальном кожаном чехле; пара больших ножей, вдетых в тот же пояс; веревка для аркана; колчан со стрелами и, небольшой круг деревянного щита за спиной.

Однако, почти всё это оружие также было хорошо испачкано в грязи и находилось в не очень приглядном виде.

- Присаживайтесь, - предложил ему Джелир, подав флягу с оставшейся родниковой водой.

Охотник, благодарно кивнув, взял её в руки и стал жадно глотать живительную влагу. Разом опустошив с половину жидкости, он, снова кивнув рыцарю-хергиту вернул её и, начал стягивать с себя загрязненные вещи, которые, тут же принялся расстилать на траву перед костром на просушку.

С интересом следя за ним, Дагон с Джелиром уселись на свои места, а девы уже все вместе принялись заниматься проволочной оградой.

- Спасибо вам, добрые люди, за то, что спасли мне жизнь, - проговорил рыцарям спасенный, когда, оставшись лишь в одних кожаных трусах, тоже подсел к огню. - И, наверное, первое, чем я могу уже отплатить вам за такую огромную услугу, так это предостеречь от той беды, которая недавно обрушалась на мою деревню, доселе невиданным проклятьем... В общем, мои новые друзья, заклинаю вас всеми богами - если вы держите путь дальше, то лучше поворачивайте коней! Ни в коем случае больше не двигайтесь по этой дороге, она приведет вас в саму преисподнюю!

Охотник проговорил это столь возбужденно, что все его морщины нервно задергались на сухом лице, а карие глаза словно налились пламенем.

- В преисподнюю? - удивился Дагон, переглянувшись с соратниками. - Что вы хотите этим сказать? Расскажите подробнее...

Видя пред собою находящегося в солидном возрасте мужчину - пусть и с уже изрядно повядшей мускулатурой груди и рук (на коих зияли многочисленные полоски белесых шрамов) но, все-таки широкоплечего и ещё вполне крепкого - капитан-рыцарь интуитивно почувствовал, что дело действительно весьма серьезно!

- Хорошо, расскажу всё по порядку, - проговорил старый охотник, проведя ладонью по слегка поседевшим русым волосам, стилизованным в типично деревенской прическе "под горшок". - Меня зовут Вуад Суммон, и, как я уже вам говорил, я обычный охотник. Я родился в этих краях в деревне Сомит, находящейся неподалеку отсюда возле речки Витки. Как все феды, уже с юных лет работал в поле, чуть постарше пас различный скот, а когда стал юношей начал постигать искусство охоты. Надо сказать, раньше живности в этих лесах было много, и, пока были живы мои родители, я, даже несмотря на нечастые хорошие урожаи зерна, всегда обеспечивал их и себя всякой дичью и зверем. Впрочем, все наши люди в Сомите издавна не знали никаких лишений и не ведали нужд... Первая темная полоса появилась в наших краях всего лишь лет двадцать назад, когда, как вы знаете, началась большая война с гвельдами. Сюда стали постоянно наведываться королевские капитаны и в приказном порядке вербовать для армии наших юношей. Естественно, все матери и сестры не хотели, чтобы их сыновей и братьев уводили на войну. Они плакали, стенали, даже кидались на фольдских рыцарей, однако их никто не слушал - нас сгоняли как скот в военные гарнизоны и, там, сразу же целыми сутками напролет, начинали изматывать проклятой муштрой! Тогда настало совсем иное время, когда плуг и рыбацкие сети нам заменили меч и копье! Едва обучив обращаться с этими орудиями убийства, капитаны начали кидать нас в самое пекло боев, в которых тут же стала собирать свои богатые урожаи, вездесущая смерть... Много наших полегло уже впервые годы войны, и я уже значительно позже узнал о том, что именно деревенских парней, фольдские генералы никогда не жалели в своих кампаниях - всюду где было "горячо" с гвельдами, именно их, эти мерзавцы отправляли первыми на убой! Да, если высокородные рыцари всегда ценились в королевской армии Форцальдии, то мы - плебс - также всегда были нечто вроде скота! Однако, за 10 лет треклятой службы, мне посчастливилось остаться в живых и даже получить звание сержанта. После этого срока, по причине того, что я не был аристократических кровей и никак не мог претендовать на дальнейшее развитие воинской карьеры, мне разрешили демобилизоваться, и я сразу вернулся в деревню. Со мною вернулись немногие. Да и те, кто вернулся, были почти что калеки. Я и сам-то, глядите, весь в "отпечатках" тех прошлых войн. Однако и родная деревня уже была не той как раньше - она значительно обеднела, многие матери, не дождавшись своих сыновей, от горя раньше срока ушли из жизни, а из мужчин, в большинстве своем, остались лишь глубокие ни на что негодные старики. Просто некому было сеять на полях, их обрабатывать и пожинать плоды. От женщин я узнал, что весь скот, в качестве военного налога, уже давным-давно увели все те же королевские капитаны, и, что они сами уже несколько лет живут почти что впроголодь. Также я узнал, что мои родители давно скончались... Но, даже увидев эти бедствия, я, с оставшимися соратниками, не впал в уныние (все-таки, за годы службы в нас выработалась армейская закалка!). Мы принялись возрождать хозяйство и, всего за год, Сомит стал выглядеть вполне примечательно. Когда же, мы случайно обнаружили, что в речке Витке стало рыбы в три раза больше чем прежде (ведь её не ловили там целых десять лет!), мы занялись в первую очередь рыболовством, а затем и охотой, деля трофеи, как себе, так и для торговли... Дела быстро пошли в гору и стали ещё лучше, когда я, помимо успешного овладения различным ремеслами, стал привлекать в свою деревню молодые пары из иных разорившихся из-за войны деревень, также обучая их рыболовству, охоте, а позднее и остальным ремеслам. И, все эти усилия принесли свои плоды - в последние два года всё стало почти так хорошо, как это было до войны... Хоть сам я лично так и не женился и не завел детей, но, в каком-то смысле, воспитал многих иных юношей и... вот...

Нервно задергав губами, Вуад Суммон вдруг замолк, совсем дико уставившись во взвивающиеся языки рыжего пламени.

- Что "вот"? - спросил охотника Фиренс, невольно проникшись его откровеньями.

- Сегодня, после полудня я как обычно отправился в лес на охоту, - продолжил Вуад. - Подстрелил из собственноручно сделанного лука тройку зайцев и вскоре стал возвращаться назад. Однако, уже при подходе к мосту (у нас через Витку пролегает небольшой деревянный мост) сразу заметил неладное - казалось, что на противоположном берегу собрались все жители деревни! Они почему-то ожесточенно размахивали друг на друга руками, отчаянно кричали, а некоторые даже дрались меж собою! Думая, что произошла какая-то беда, я, вытащив свои ножи, кинулся к мосту, дабы разузнать что случилось и, вдруг... прямо из-под склона, передо мной появилась группа людей! В первую секунду я даже не признал их, однако, по их холщевым серо-кожаным жилетам, да высоким резиновым сапогам все-таки понял - наши сомитские рыбаки! Но, какого они были виду! Все - с сильно позеленевшими лицами, какими-то белками вместо глаз и дико рычащими слюнявыми ртами - они казались просто одержимыми! Пронзенный ужасом я вытащил из чехла лук и стал пускать в них стрелы, но от волнения даже никого не задел! Они же, ещё пуще зарычав от неистовой злобы, тут же бросились на меня, вскинув вперед свои зеленые руки! Осознав, что они готовы просто разорвать меня на куски, я, сам закричав от испуга, кинулся от них прочь, быстро решив скрыться за зарослями леса! Слыша их топот ног и безумные выкрики, я, драпая что было сил, выбросил зайцев и стал метаться между деревьев, дабы сбить преследователей с толку. И, вот, когда они, наконец, от меня отстали, я, с трудом переводя дух (да унимая колотящееся сердце!) вскоре почувствовал, что буквально ухожу под землю! Оглянулся - действительно, стою посреди болота и, оно медленно засасывает меня в себя! Поняв, что попал в новое щекотливое положение, я, собрав последние силы, попытался выбраться, но так и не смог ни за что ухватиться... Вот тогда я и стал звать на помощь, даже забыв о том, что меня могут услышать те одержимые... Но, видимо, боги по прежнему любят меня, раз послали мне вас и выручили из этой верной погибели... Поэтому, я и прошу вас, не двигаться дальше по дороге, так как, похоже, все в деревни стали одержимыми... Ах, бедный мой Сомит! За какие же грехи на тебя обрушилось такое страшное проклятье?!

Задав сей вопрос всемогущей, но молчаливой судьбе, охотник замолк, поджав сизость вздрагивающих губ. Казалось ещё чуть-чуть и, он зарыдает навзрыд.

- Нда-а-а-а, полный капкан! - воскликнул Выпивоха и, озадаченно поглаживая куст бороды, обратился к не менее озадаченным соратникам. - Как вы думаете - что всё это значит?! Не уж-то, все земляки этого несчастного, всего лишь за одни сутки превратились в зомби?!

Дагон с Джелиром не знали что и думать. Оруженосицы же (уже протянувшие первую линию "колючки"), при слове "зомби", замерцали страхом в глазах, да опасливо за-озирались по сторонам.

Ещё более пугая их, пронзив сию образовавшуюся минуту молчания, из зарослей «выстрелил» протяжный волчий вой - отдаленный жуткий клич каждого лесного вечера.

- Возможно, вашу деревню поразила некая вирусная инфекция, - наконец предположил Джелир, обратившись к Вуаду. - Которая и изменила облик ваших земляков, также сведя весь их разум к примитивным звериным инстинктам... Фиренс прав, это очень похоже на чуму зомбиз.

- Вуад, а есть ли в вашей деревне какие-либо припасы? - спросил охотника Дагон.

- Да, - ответил тот. - Но в основном сыры, копченая рыба, да пару мешков муки в амбаре...

- О, сыры! - воссиял берсерк. - Соратники, помните, как одно время генерал Гюв держал нас на одних лишь сырах! Номарские сыры на завтрак, обед и ужин! При таком рационе, мы уже через месяц чуть ли не срали ими!

- Так точно! - воскликнул капитан, сразу рассмеявшись вместе со старшим сержантом. - Сыры из Номара! У нас в полку была даже песенка: "Мы - рыцари генерала Гюва! Мы - славной Форцальдии сыны! Как сталь нас закаляют номарские сыры!"... Да, хороша была деревенька!

Вуад Суммон внимательно посмотрел на смеющихся рыцарей и, заметив на Джелире геральдическое изображение королевского льва, не без удивления спросил:

- Вы, что, дезертиры?

Рыцари разом смолкли.

- Мы не дезертиры, мы вольные латники, - усмехнулся берсерк, вновь смерив охотника пристальным взглядом. – Но, если все равно хотите кликать нас дезертирами, мы не обидимся. А почему не обидимся? Потому, что нам уже давно нечего стыдится - мы, верно отдали армии королевства не один десяток лет службы и потратили на его благо немало крови и здоровья... Теперь всё – паканкамай! Мы свободные люди, избравшие собственный путь - путь вольных странствующих рыцарей!

- Понимаю-понимаю, - сразу же, извиняющимся тоном заговорил Вуад. - Я и не смел вас ни в чем укорять! Тем более, вы спасли мне жизнь! Но, скажите, кто у вас тут главный - вы, Фиренс?!

Из-за того, что из троих друзей Выпивоха был самым болтливым, спасенный охотник подумал, что он и есть лидер отряда!

- Хо-хо, нет, не я, - уже с улыбкой ответил Вуаду берсерк и, указав на Дагона, добавил. - Вот наш капитан.

- Капитан?! - изумился охотник. - Такой молодой?!

- Да, я ещё молод, - спокойно проговорил Дагон. - Но мои подвиги уже даровали мне это высокое звание.

- Кстати, именно капитан и предложил нам покинуть армию, - хитро косясь на охотника, добавил Джелир. – И, мы ни чуть не жалеем об этом, ибо, за последние годы службы очень подустали от военных походов, с бесконечно сопутствующим им кровавым насилием...

Не спеша, и излишне не перебивая друг друга, рыцари, под мерный треск костра, да пестрые звуки стемневшего леса, рассказали Вуаду истории своих жизней.

- Но, как вы можете называться вольным братством, если у вас в отряде есть и девы-оруженосицы?! - удивился Вуад, когда внимательно выслушал всех соратников.

- Да, есть недочет в определении, - согласился с его доводом Дагон. - За прошедшую неделю свободы, мы, ещё толком не поняли, как нам называться. Но, уверяю вас, я как-нибудь займусь созданием нашего собственного устава... А пока, можно нас считать некой странствующей военной семьей... Да, верно, мы в каком-то роде семья.

- Тогда, капитан, - обратился к нему старый охотник. - Так как я вам обязан жизнью, не разрешите ли мне стать новым членом вашей семьи? Ведь, как вы понимаете, теперь у меня никого нет, и мне некуда больше идти...

- Конечно, разрешаю, - ответил Дагон. - Учитывая наше катастрофическое положение с провиантом, такой охотник, как вы, нам не помешает. Вы приняты в отряд.

- Спасибо, Дагон! - поблагодарил Вуад. - Вы не пожалеете об этом! Ведь я не только хороший охотник, но, как уже говорил, и неплохой ремесленник!

Он встал и, радостно улыбаясь, благодарственно пожал руку молодому капитану, а затем и его зрелым соратникам.

- Добро пожаловать в "семью"! - растягивая бороду в добродушной улыбке, поздравил его Фиренс, дольше всех тряся ему руку. - Теперь вы наш новый соратник - соратник из болота!

Все рассмеялись его остроте и, вновь опустились перед бивачным костром.

Тем временем, как и положено, девы-оруженосицы натянули три полосы колючей проволоки и, установив подле нее тройку медвежьих капканов, принялись за иную важную обязанность - подготавливать оставшуюся еду для своих мужчин.

Клюзи Вирин положила на плащ возлюбленного капитана две копченой рыбы и небольшой мешочек лесных орешков, подав вместе с ними также одну полную флягу с водой. Зимар Каед, на сложенном плаще своего "отчима" рыцаря-хергита, преподнесла ему целый кусок валеного мяса, один круг сыра, три копченой рыбы и две фляги с водой. Греде Норме же, уже нечего было дать Фиренсу - та фляга воды и кусок рыбы, которую она дала перед привалом, были действительно последними её запасами.

Видя застывший вопрос в милом взоре Клюзи, Дагон одним жестом руки разрешил оруженосицам заниматься собою и, вскоре, девушки, сразу избавившись от шлемов (выпустив на волю потоки своих разномастных волос!) стали обустраиваться на личных плащах.

Соответствуя уставу, они всегда располагались отдельно от рыцарей не менее чем в пяти метрах от них.

Смотря на выданный ими оставшийся рацион, капитан глубоко призадумался и, когда Джелир подал ему валяное мясо с сыром (ибо, по уставу, всю лучшую пищу всегда получал тот, кто выше по званию!), он ножом разрезал первое на три ровных куска, второе на половину и... отнес их к оруженосицам!

- Берите, - сказал он изумленным девушкам. - Ваш женский организм больше нуждается в подкреплении, чем наш...

Оруженосицы, благодарственно глядя на него, с радостью похватали мясо и забрали кусок сыра.

С улыбкой взирая на них, Дагон вернулся к костру и, вместе с флягой воды отдал другую половину сыра старому охотнику.

- Примите этот сыр, - проговорил он. - После всего, что с вами произошло, вы должны восстановить силы.

- Спасибо, капитан, вы очень щедры, - поблагодарил Вуад Суммон (не без интереса осматривая колючую ограду) и, сразу спросил. - Так что вы решили - продолжите путь дальше или повернете обратно?

- Вы сказали, что в вашей деревне имеется еда, а нам, как видите, нужна пища, - ответил Дагон. – Поэтому, я решаю двигаться дальше и, если придется, атаковать деревню.

- Я согласен! - отозвался Фиренс, с завистью поглядывая на лакомящихся мясом дев, и кисло на оставшуюся рыбу старшего сержанта. - Только скажите мне о главном Вуад - есть ли у вас в деревне хоть один бочонок божественного эля?!

- Да, должен быть, - кивнул старый охотник, принимаясь за дарованный сыр.

- Тогда я готов биться хоть прямо сейчас! - воскликнул берсерк, возбужденно сверкнув серыми глазами. - За эль я уничтожу и легион зомби!

- А вы, что думаете, Джелир? - спросил Дагон рыцаря-хергита, беря у него одну из копченок.

- Я тоже согласен с вашим решением, капитан, - ответил старший сержант. - Мы нуждаемся в пище и вынуждены её добывать... К тому же, я думаю, если деревню и вправду поразил какой-то вирус, то, возможно к утру, жители итак все будут мертвы.

- А разве сами зомби, по сути, уже не являются мертвяками?! - удивился Выпивоха и, хоть и нехотя все-таки забрал у хергита рыбу.

- Мне не очень верится, что люди действительно зомбировались, - признался Джелир, восточное лицо которого казалось сейчас значительно темнее, чем в свете дня. - Пусть всё рассказанное Вуадом и наталкивает на такую мысль, но... дорогие друзья, посудите сами, чтобы за короткий срок превратить всех жителей деревни в ходячих мертвецов нужна колоссальная магическая сила. То есть, сила очень могущественного некроманта!

- Твоя правда, Миротворец, - согласился берсерк. - И вправду, откуда в этой глуши взяться теневым магам?!

- Соратники, - в свою очередь обратился к ним Дагон. - Разве в последнее время вы сами не замечали, что в королевстве творится что-то неладное? Я лично не удивлюсь ничему.

- Вы правы, капитан, везде идет какой-то мор, - проговорил рыцарь-хергит. – Но, в былые времена различные эпидемии и без всякого колдовства не раз косили миллионы людей...

- Да пусть это будет хоть не "обычный" мор, а проделки некромантов, все равно они не остановят меня на пути к элю! - произнес Фиренс, хищно рвя крепкими зубами копченую рыбу.

- Я тоже их не боюсь, - сказал Дагон. - Но надо быть готовым ко всякому. Будем действовать как на войне - завтра к полудню произведем вначале разведку местности, а потом уж быстро разработаем план дальнейших действий.

- Так точно! - отозвались рыцари.

Вуад, слушая их беседу, не без восхищения отметил:

- А вы, как я вижу, невероятно смелые люди!

- А то! - улыбнулся ему Выпивоха, на сей раз отцепляя от пояса полупустую флягу воды. - На службе у генерала Гюва даже самый последний трус, если хотел выжить в походе, быстро становился примером отваги! Хо-хо!

Дагон взглянул на охотника - тот по-прежнему поглядывал на проволоку (а также временами и на дев!) явно не понимая для чего та натянута.

- Это ограда, - пояснил ему он. - Если какие-нибудь разбойники или хищники решат накинуться на нас ночью, она сдержит их натиск, а нам даст время проснуться и принять оборону. Ну, а капканы, это уже скрытое дополнение к нашей защите.

- Ловко придумано! - поразился Вуад. - А спите вы как, по-прежнему по-армейски - прямо на земле завернувшись в плащи?

- Если погода не дождливая, то да, прямо на траве. В ином случае мы ночуем в небольших походных непромокаемых палатках, которые, возим с собою в свернутом виде на конях. Кстати, вам бы тоже не помешал конь. У вас они есть в деревне?

- Имелись, капитан, но сейчас, как понимаете, не сужусь утверждать...

- Если есть, вы должны будете хоть одного взять себе, иначе, без коня вам будет очень нелегко в моем отряде. Вы же понимаете, он понадобится вам не только в наших ежедневных передвижениях, но и для погрузки провианта и элементарных схваток с любым потенциальным противником, будь то хищники или враждебно настроенные люди.

- Я это понимаю, капитан. Если завтра в Сомите найдется хоть одна лошадь, я заберу её с собою... Но, позвольте вас спросить ещё кое о чем...

Старый, почти нагой охотник вдруг замолк, явно пронзенный неким смущением.

- Спрашивайте, - разрешил капитан, также как и сержант во всю грызя рыбу.

- Как зовут ту светловолосую оруженосицу, находящуюся справа от черненькой?

- Её зовут Греда Норме. А что, вы уже положили на неё глаз?!

Подколов его, он с Джелиром тут же прыснул легким смешком, Фиренс же недовольно насупился.

- Нет, что вы! - воскликнул Вуад, смутившись ещё больше. - То есть, я хочу сказать она действительно симпатичная девушка... Как и все остальные ваши оруженосицы... Просто я спрашиваю потому, что именно она звала вас спасти меня. Черненькая же, хоть и не отходила от болота, но почему-то отмалчивалась.

- Черненькая, это моя милашка Клюзи Вирин, - проговорил Дагон. - Она "отмалчивалась" потому, что с рождения немая... Сама Греда же, дева Фиренса. А ту, с вьющимися медовыми волосами зовут Зимар - она оруженосица Джелира.

- Понимаю, - закивал старый охотник, смотря в сторону сидящих девушек. - Красивые девицы, с красивыми именами...

- Надеюсь, что понимаешь... - чуть ли не угрожающим тоном произнес Фиренс, с бульканьем допивая воду из фляги. – Не знаю, почему у вас так и не образовалось семьи, но здесь свободных дев нет!

- Да я... я... – стал даже заикаться от смущенья Вуад. - Я и не имел в виду чего-то этакого... Просто, меня с самого детства необъяснимо привлекают светловолосые девицы... Всегда у них робко просил позволения потрогать их необычные соломенные пряди... Всегда любовался ими и никак не мог налюбоваться...

- Ну-ну, - проговорил берсерк. - По вам наглядно видно, какие странности с возрастом могут возникнуть у человека, который в своё время вдосталь не до занимался огуливаньем! Теперь, меня не удивляет этот сияющий в ваших глазах блеск плотского голода, а в ребре, колитесь, наверно, давно притаился тот самый похотливый бес?!

Все рыцари громыхнули дружественным смехом, который привлек внимание даже невольных зачинщиц сего разговора, разом устремивших в их сторону свои прелестные глазки.

- Ну, будет вам, Фиренс, смущать человека! - наконец проговорил сержанту Дагон. – Ведь, в этом нет ничего плохого, что мужчина, независимо от своего возраста, обращает внимание на представительниц прекрасного пола. Вот если бы он обратил недвусмысленное внимание на вас, меня или Джелира, то это было бы действительно странно! А так, всё в норме! Настоящий мужик!

Он по-дружески похлопал смущенного охотника по плечу и обратился к соратникам:

- Ладно, отбой! Завтра у нас, возможно, будет трудный день, поэтому, всем ко сну! Джелир - вы с Зимар в дозоре!

- Слушаюсь, капитан! - ответил рыцарь-хергит и, так и не притронувшись к последней копченке своей оруженосицы, взял мешочек лесных орешков Клюзи.

Дагон с Фиренсом тут же легли на расстеленные походные плащи, Вуад же растянулся прямо в траве.

Вскоре, и поужинавшие девы-оруженосицы присоединились к рыцарям, тихо пристроившись рядом.

Исполняя приказ капитана, Джелир, держа наготове воинскую косу, приступил вместе с Зимар к патрулированию небольшой территории.

И, уже через час, пламя костра, неподдерживаемое новыми ветками, начало медленно чахнуть. Пропитанный весенней свежестью воздух сразу потемнел и стал более прохладным. Меж ветвей деревьев, в темных лоскутах неба, проявились мерцающие бисера звезд. Где-то высоко-высоко, путаясь в кронах, всё ярче окрашивая листву мягкою сединою, в парящем безмолвии струились серебряные потоки лунного света.

Так и находясь при полном облачении, рыцари заснули здоровым крепким сном. Инстинктивно ища дополнительного тепла, оруженосицы, завернутые в плащи словно куколки бабочек, прижимались к мужчинам. (При чем Греде повезло - без эля, её берсерк сегодня спал без свойственного ему шумного храпа, из-за которого она часто не высыпалась и выглядела целыми днями "разбитой"!) Спасенный охотник, оказавшийся ценителем блондинок, даже во сне беспокойно шуршал в траве, мучимый толи своими ужасными видениями прошедшего дня, толи назойливыми насекомыми. Джелир и Зимар же, верно находясь на посту, бесшумными тенями продолжали блуждать вдоль натянутой "колючки", внимательно всматриваясь в воцарившийся полумрак лесной лунной ночи...

-----

Тьма, густая непроглядная тьма стремительно разлилась по пространству, мгновенно поглотив его собою с веяньем леденящий прохлады. Вместе с нею, все звуки леса тоже словно канули в бездну – не стало слышно ни посвиста ветра, ни стрекотания насекомых, ни даже воя волков. Лишь белесые контуры ветвей деревьев, с необычайно контрастным сиянием на них серебряных листьев, замелькали дивными паутинами в этом внезапно образовавшемся вакууме. Всё остальное же, будто бы вымерло.

Невольно очнувшись, Дагон, не осознавая происходящего, лишь почувствовал то, что плывет или медленно летит сквозь... это застывшее пространство! Летит, полностью обнаженный и распятый неведомой силой, видя перед собою только проплывающие кусты, да слыша со стуком сердца, отдаленное уханье сов!

И... вся эта непонятная тьма, собственная беспомощность и острое ощущение того, что его куда-то засасывает, мгновенно окатило его сознание настоящим ледяным ужасом!

С высыпавшими по мускулистому телу мурашками, четко вспомнив вечерний рассказ охотника о проклятой деревне и разговорах про зомби, сердце Дагона гулко забилось, а душа сразу ушла "в пятки"! Пытаясь хоть как-то сопротивляться захватившей его неведомой силе, он напряг все свои мускулы но, напрасно, его тело продолжало вольно парить в потрясающем океане мрака, по ходу цепляя мерцающие гривы возникающих из него серебряных кущ!

"Может это всего лишь сон, - подумал Дагон. - Очередной дурной сон, который сразу же развеется при первых лучах рассвета..."

Дабы успокоиться от набегающих волн необъяснимого внутреннего страха, он, уже без всякой мысли, стал праздно смотреть на свет этих необычных кустов и, вместе с ощущением приятной прохлады, даже вскоре заежился в их щекочущих прикосновеньях. Однако, едва став успокаиваться, он вдруг услышал чей-то зов, прозвучавший вначале, словно из чрева, но затем мягким отзвуком отдавшийся в самой голове!

- Дагон... Дагон... - уже со всей четкостью услышал он бархатный женский голос, тут же, певучим эхом мерно тая в бездне окружающей мглы.

Он становился всё ближе, отчетливее, и, так манил своим таинственным завораживающим тембром, что замершему рыцарю-капитану стало казаться, что он просто просачивается в его тело и заполняет собою всю душу! Но... уже через минуту, вместе с этим дивным ощущением, его снова охватила зыбкость холодного ужаса, от коего сердце занялось в ещё более глухом сильном стуке, голова будто сжалась в крепких тисках, а в зубах, на пальцах рук-ног, (да еще чуть ниже поясницы!) появилось доселе неведомое им пульсирующее зудение!

- Дагон... Дагон... - совсем близко прозвучал дивный голос, будто несущий с собою потоки невидимого меда.

Не понимая, кто зовет его, (но сквозь всю лавину ощущений, интуитивно чувствуя то, что тут что-то нечисто!), дезертировавший капитан попытался вновь вырваться из невидимых пут, однако опять потерпел фиаско. Тогда он решил спросить кто это и, с удивлением обнаружил, что его язык... онемел!

"Да что же это такое?! – уже не на шутку испугался Дагон, продолжая слышать свое имя из чьих-то невидимых женских уст. - После стольких лет службы, я, что, окончательно спятил?! И, всё это лишь проявление моего помутившегося разума?!"

- Хахахахаха! – будто прочитав его мысли, тут же рассмеялся голос игривым смешком. - Ах, Дагон! Мой миленький Дагон! Ты, как и прежде, всё "грузишь" себя! Хахахахаха!

"Черт возьми, кто ты?! - почти по-берсеркски выругался рыцарь на обладательницу очаровательного голоса. - Откуда знаешь мое имя и, что тебе надо?! Покажись, кем бы ты ни была!"

Почти привычным приказным тоном потребовав последнее, он сразу смутился, вспомнив, что летит в воздухе абсолютно в "чем мать родила"! Однако, хоть и боясь (но где-то уже и отчасти завлекаясь таинственным голосом!), он действительно возжелал видеть ту, которая так ласкательно звала его по имени!

Ожидая ответа под сильный набат сердца в висках, Дагон напряженно всматривался в чернь прохладного мрака. И, вдруг, в одно мгновенье перед ним развернулся ковер небольшой поляны, заново "вырос" густой седой лес, а на черном небе (без единой звезды!) снова всплыл мутный круг безликой луны!

Поняв, что, на сей раз, просто завис над этой лунной поляной, он с удивлением ощутил, что весь странный зуд и всё его напряжение разом оставили тело, вернув ему прежнее чувство ночной прохлады! Вместе с этим, сквозь шум собственной крови, он тут же услышал воротившиеся звуки леса и... обратив внимание на лесные деревья, кожей почувствовал то, что сладкоголосая незнакомка явно была за ними!

Действительно, не прошло и минуты, как "ширма" из серебристых ветвей словно расступилась и, перед ним, наконец, возникла обладательница голоса.

"Что за чертовщина?!! - со всем внутренним ужасом тут же воскликнул Дагон, едва увидев её. - Да это же... это же суккуб!!!"

Скалясь хищной улыбкой, явившаяся демонесса, вновь, будто прочитав его мысли, утвердительно кивнула головой.

Высокая, под два метра роста, закованная в блестящие красные латы, она казалась инфернально грозной и в то же время дьявольски привлекательной! Ведь, несмотря на мягкий овал прелестного девичьего лика (с огромными горящими ярко-фиолетовыми глазами, прямым, необыкновенно длинным острым носом и слегка вздернутыми сочно-фиолетовыми пухлыми губами!) она имела все признаки настоящего демонического происхождения! Обладая мощными темно-фиолетовыми копытными ногами, такого же цвета длинным хвостом (с острым зигзагообразным концом!), большущими красно-рыжими перепончатыми крыльями, а также загнутыми назад крупными темными рогами (красиво сливающихся с развеивающейся огненно-рыжей горгонской гривой волос!), она казалась идеальной хищницей самого ада, способной сеять вокруг себя лишь смертельный ужас и ледяной трепет!

Сраженный именно таким тихим ужасом (отразившимся в широко раскрытых глазах и отвисшей челюстью!), Дагон, бессильно смотрел на неё и, ежесекундно ожидал страшной погибели. Однако, демонесса (также зависшая в темном воздухе) казалось, не спешила его убивать - продолжая скалится клыкастой улыбкой, она, лукаво сверкая фиолетовыми огоньками в очах, лишь с неподдельным интересом рассматривала его мускулистое тело и... даже прыснула очередным полугиенским смешком, когда остановила взгляд меж его ног!

- Негусто, негусто, - улыбаясь во всё острые зубки, сладко пропела она. - Для такого бравого воина как ты, негусто...

Видя, что его гениталии так пристрастно осматривает пусть и инфернальная, но, все-таки, девушка, охоложенный страхом Дагон, вдруг невольно ощутил и легкую зыбь… приятного возбуждения!

Будто почувствовав это, демонесса, хитро вспыхнув глазами, подлетела ещё ближе и, тихонько коснулась его груди... лезвиями своего хвоста!

- А какая светлая кожа! – продолжила она с иронией, медленно поведя сим своеобразным оружием по его телу. - Настоящая "кровь с молоком"! Словно у молодого теленка! А эти выступающие сексуальные мускулы... Смазливое женоподобное личико... Пухлые алые губки... Ах, Дагон, ты уже давно меня сводишь с ума!

Просто немея от её щекотно скользящих по телу хвостовых лезвий, Дагон, ещё больше полыхнув возбуждением, непроизвольно уловил в чертах огне-гривой красотки нечто знакомое, сумев также разглядеть на ней небольшие гоблинские уши, темно-иероглифический татуаж в пурпурно-розовом теле и настоящие звериные коготки на длинных аристократических пальцах!

"Чего же она хочет?!.. - наконец вспыхнула мысль в его отуманенном ужасом мозге. - Неужели она... сейчас отымеет меня?!.."

Емко чувствуя на себе движения её хвостатой конечности, он, вдруг, со всей остротой осознал, что она, в любой миг, может спокойно рассечь его как нож масло!

- Дагон, мой миленький Дагон, - тут же, с неким укором произнесла парнокопытная девица. - Передо мною сейчас ты беспомощен как обычный сопливый человеческий детеныш... А ведь в этом прелестном молочном теле скрывается такая сила, на которую обратил бы внимание даже сам Властелин! Сила достойная отпрысков могущественных богов!.. Думаешь, я лукавлю? А ты сам на досуге подумай о том, почему, после стольких полученных тобою былых ранений, твое тело все также прекрасно и чисто, как мраморные изваяния аттийских атлетов? Подумай об этом, ведь ты - мой любимый красавчик Дагон - словно сам, боясь своей силы, почему-то всегда стремишься спрятать её от самого себя... Сам терзаешь свою душу всякими заумными мыслями, все время "грузишься" по каким-то ничтожным пустякам и загоняешь себя в "пятый" угол, в котором вечно о чем-то сожалеешь да внутренне ноешь! Может уже хватит корчить из себя закомплексованного "недотрогу"?! Освободи свои инстинкты, Дагон, дай свободу всем желаниям своего духа и тела! Дай им полную волю! Стань же, наконец, самим собой!!!

Потрясенный её словами, рыцарь непонимающе уставился на неё и, тут же почувствовал, что она... обхватила хвостом его яйца!

- Надеюсь, ты прислушаешься к моему совету, - снова перейдя на слащавый тон, хищно залыбилась демонесса, пухлые щеки которой соблазнительно полыхнули пунцовым оттенком. - К полезному совету прекрасной суккубы Инфанты. Иначе, я, однажды, с искренним сожалением буду вынуждена кое-что у тебя отсечь!

И, с очередным, пробирающим раскатистым смехом, она, крепко сжав его мужицкие "ценности", резко дернула их звериным хвостом!

В ту же секунду, чуть ли не вскрикнув от ужаса, Дагон... очнулся в траве у уже погасшего бивачного костра!

Не понимая, что произошло, он, весь объятый холодным потом, невольно отпихнув от себя Клюзи Вирин, приподнялся с земли и, ошалело стал оглядываться по сторонам!

"Что это было?!!! – только и сверкнуло в его голове сквозь безумный ритм сердечной пульсации. - Это был сон?!!!"

Сам прекрасно видя очевидное, он, однако, действительно почувствовал неприятную тягучую боль в паху, а также и весь тот странный зуд в конечностях и пояснице! Более того, его тело ещё

отчетливо "хранило" и все те щекотливые ощущения, будто по нему взаправду недавно водили большими невероятно острыми лезвиями!

Не зная что и думать, капитан-рыцарь тупо уставился в стрекочущую насекомыми ночь, снова отчетливо слыша в ней пронзительный вой волков, причудливо перекликающийся с тяжелыми уханьями пернатых хищниц. Но, ещё не успев перевести дух, вновь, с пробежавшейся по телу зыбкостью почуяв опасность, поднял голову и, в одной из лохматых крон деревьев, увидел едва заметного ворона!

Ворон (который был почти целый метр в длину!) молча взирал на него необычно сверкающими красными огоньками глаз!

Возбужденно глядя на сию птицу, Дагон снова прокрутил в своей голове всё, что ему привиделось с девой инферно!

"Нет! - продолжая не верить себе, мысленно запротестовал он, отгоняя видение. - Это всего-навсего какой-то бред! Какая-то чертовщина!"

Едва не задрожав всем телом, он отвел взор от ворона и окинул взглядом территорию бивака: Фиренс с Гредой по-прежнему тихо спали на месте, полуголый охотник Вуад всё также копошился в траве, а находящийся в дозоре Джелир, опершись спиной о ствол одного из деревьев, о чем-то тихо беседовал с Зимар.

"Всё вроде спокойно, - подумал Дагон, тоже, наконец, став успокаиваться. - У меня же, это, наверно, от дневного переутомления. Или просто этот ворон навеял... Чертов пернатый!"

Оттолкнутая Клюзи, инстинктивно не ощутив его рядом, приподняла свою голову и непонимающе уставилась на него сонным взглядом - в полумраке ночи, её милое личико выглядело совсем детским, а темные глаза казались огромными как у девственной молодой оленьихи.

- Спи-спи, моя милашка... - нежно смотря в эти бездонные очи, тихо зашептал Дагон. - Всё хорошо. Спи...

Обняв оруженосицу рукою, он поцеловал её пухлую щечку и, также, в легком поцелуе коснулся её теплого цветка губ – Клюзи, покорно сложив чернявую голову на его латное плечо, снова забылась спокойным девичьим сном.

Дагон же, больше не отпуская её из объятий, опять устремил задумчивый взгляд на подозрительно затаившегося ворона. Однако, уже не боясь ничего, поглядывая на его мерно мерцающие глаза, вскоре, тоже канул в темное беспамятство сна.