Читать онлайн
"Детский лепет и юное буйство"
Хорошо сидеть на крыше и смотреть на город. Совершенно некуда торопиться, ничего не надо делать - сиди и смотри. На заводскую трубу можно посмотреть - пофантазировать, как и на эту трубу залезешь и оттуда будешь любоваться. Все-таки тянет иногда к высокому. За последнюю неделю я уже больше десяти крыш облазил.
Крыша плоская, покрытая рубероидом. Рубероид разогрелся на солнце - мягкий.
* * *
Вчера я тоже здесь был. Посидели мы с Юлькой, посмотрели. Юлька, правда, все больше во двор смотрела (она здесь живет), а я, как обычно, на город. Потом Юлька как закричит: "Смотри, Дорохов идет!". Через двор неторопливо шел Дорохов. В гости к Юльке, конечно же.
- До!-ро!-хов!.. - кричу я.
- Вы что там делаете? - отвечает
- Иди к нам.
- Нет, лучше вы ко мне, - кривляться вздумал.
Ну, мы к нему не спустились и он к нам не поднялся. Пошли мы в гости к Юльке - он снизу, мы сверху.
У Юльки отца нет, а мать какой-то научный сотрудник - биолог, кажется. Хорошая у Юльки мама, приветливая. На стенах висят рисунки, Юлина бабушка рисует. И сама Юля тоже очень хочет рисовать. Даже в художественную школу записалась - ходит туда по вечерам.
Мама Юлина оказалась дома. Не успели зайти, она нас к столу потащила. И не то, чтобы потащила..., не так, как другие родители. Другие уговаривают, даже нотации читают: "Нехорошо, - мол, - пришли в гости и даже чаю не попили", - а то и вовсе есть заставляют, прямо неудобно. С Юлиной мамой все по-другому. С ней за одним столом сидеть... свободно, что ли. Как будто с Юлькой.
Короче, сидим, пьем чай с вареньем. Дорохов сидит, ногу на ногу закинувши, я прямо напротив него, а Юля куда-то убежала в другую комнату. Юлина мама нам рассказывает, как она в прошлом месяце в горы ходила и как она ехала в одном вагоне с такими же, как мы, мальчиками и девочками, - "или молодыми женщинами и юношами", - поправилась она. Эти ее "молодые женщины и юноши" - у меня в голове застряли. Я бы и на "мальчика" не обиделся и озабоченности никакой по поводу "юношей и девушек" не испытывал, просто сказано было это задумчиво и в довесок, что ли, поперек остального текста. "Странная у Юли мама", - подумал я с завистью в который уже раз.
А Юля все это время порхает из кухни в комнату. Иногда даже не останавливаясь - впорхнет на кухню, развернется и обратно выпорхнет. Я ей говорю:
- Чего ты бегаешь? Садись чай пить.
А она:
- А я пью. Вон, уже пол-стакана выпила.
И действительно - выпила. И даже место у нее за столом есть, и, вроде бы, сидит она там. Так, иногда вскакивает, а потом опять садится. И все равно - порхает. Похожи они с матерью.
- Юль. Ты куда поступать будешь? - спрашиваю. У нас как раз прединститутская пора, школы все пооканчивали, а в институты еще не поступили.
- На биофак, - отвечает. То, что этот биофак в университете находится, само собой разумеется.
- А я в МФТИ поеду, - говорю. В Московский физико-технический институт намылился то есть.
- А что не готовишься? - Юлина мама спрашивает.
- Да я все знаю, - говорю. И ведь не вру, что самое интересное.
Никакие преподаватели не могут найти у меня пробелов по физике или математике. Правда, русский на два с плюсом, и английский совсем не знаю. Но в МФТИ, если видят, что человек толковый поступает (если физики с математиками на отлично сдашь) - на остальные мелочи внимание не обращают.
- Хочешь, я тебе МФТИвские вступительные задачки за прошлые года принесу? - Дорохов говорит. У него отец тоже какой-то научный сотрудник.
Тут Юлька прекратила свои порхания и говорит:
- Ну все. Теперь я здесь надолго уселась.
Мы с Дороховым обрадовались, а Юлина мама встала и говорит:
- Я в заповедник пошла. Там Валера простудился, попроведаю.
И убежала собираться. А мы с Дороховым заскучали, а Юля тоже сидит вместе с нами и скучает, молчит, во всяком случае. Вот от этой-то безысходности Дорохов и предложил ударить по пиву. То есть, у нас вовсе не принято пиво пить, я, например, до этого ни разу не пил, но с другой-то стороны...
- Юль, у тебя банка есть трехлитровая? - Дорохов спрашивает.
- Зачем тебе?
- Чтобы было куда пиво налить.
- Ох, не нравится мне это, - Юлька отвечает. - Ладно уж, берите.
- Пойдем с нами! - Юльку зовем. А она ни в какую. И даже банку дала как-то неохотно, с условием, чтобы вернули. Поехали мы.
До этого дня я даже не знал, что у нас такие места есть. Оказывается, по всему городу стоят вагончики, из которых продают на разлив пиво. Такие места называются "пивточки", а самая хорошая из них, где пиво дешевое и не разбавленное, находится у черта на куличках на другом конце города. Все это мне Дорохов рассказал.
Приехали, купили, отошли от пивточки метров на пять, сели под каким-то навесом, сидим - пиво пьем, на пивточку поглядываем. Денег нам хватило только на два литра. Даже сдачи не осталось. А у пивточки какой-то шорох, мужики какие-то, двое, деньги в окошко суют, а им пиво не наливают. Мужики ругаются, возмущаются, просят даже. "Что?!" - орут на всю Ивановскую, - "Неужели никакой посуды нет?! Так дай, мы любые деньги заплатим!". "Да нету у меня!" - продавец из пивточки кричит, — "Не!-Ту!". Мужики вроде бы успокоились, поняли, что у продавца и вправду посуды нет. Но от пивточки не отошли, ждут чего-то, осматриваются. Тут один из них нас увидел и бегом в нашу сторону. Подбежал, говорит: "Мужики, пиво хотите?". Мы, понятное дело, хотим. А он нам объяснил. Оказывается, в затруднительное положение попали мужики. Решили они после работы пиво попить. И поперлись они, так же, как и мы, через весь город на лучшую пивточку. Приезжают, а на пивточке посуды нет. Денег-то у них - завались, могут хоть неделю подряд нас пивом поить, если мы с ними банкой поделимся.
И вот сидим, уже вчетвером пиво пьем. Мужики веселые оказались, пиво по три литра банку за банкой заказывают. Про какую-то Олю рассказывают. Какая она, мол, классная и как, мол, все у нее на месте. А нам с Дороховым и рассказать нечего. Не было у нас никаких Оль. А мужики про Олю поговорили, потом на Свету перешли. И тоже, какая она классная и как у нее все на месте. Свет у нас с Дороховым тоже не было, поэтому мы молча сидим и пиво на халяву дуем. А мужики со Светы перешли на прошлую ночь, как они в прошлую ночь пили вчетвером со Светой и Олей и в карты резались. Тут меня как будто прорвало и я ни с того ни с сего пустился рассказывать, какие мы с Дороховым лютые в игроки в карты. А мы с ним, кроме как в дурака, да и то редко, карт в руках не держали. А Дорохов меня поддержал. "На прошлой неделе", - говорит, - "одного лоха на стольник обули". То, что Дорохов такими словами бросается: "лох", "обули", - я тоже до сих пор не замечал. Мужики оживились: «Давайте, - говорят, - в буру играть пара на пару!»
Пришлось нам с Дороховым признаться, что мы не знаем, что такое бура. "Мы, - говорю, - в основном, в преферанс играем", и только об одном молюсь, чтобы они на преферанс не согласились. "А мы научим!" - отвечают мужики.
Дуракам везет, новичкам тоже, а у нас комплект. Через два часа мы у мужиков выиграли кучу денег. Те уже и не веселые вовсе, и на часы поглядывают, - торопимся, мол. А мы все выигрываем и выигрываем. "Ладно! - говорят мужики. - Домой нам пора! Давайте рассчитываться. Только у нас таких денег нет, мы вам меньше заплатим, зато в долларах". А мы с Дороховым к тому времени совсем добрыми стали. "А черт с вами! - говорим. - Не надо нам никаких денег!" Мужики обиделись, - долг чести и все такое. Всучили нам десять долларов и ушли. Даже пиво, а его еще литра два оставалось, не допили, нам оставили. Мы его решили не допивать, а вылить.
И тут мне стало плохо. Пиво выливать начал, чувствую, сейчас упаду, и банку выронил. Разбилась банка - нечего Юле отдавать. Я даже заплакал от досады. Еще и блевать потянуло. Стою я, ухватившись за навес, на осколки Юлиной банки блюю и плачу, а в голове одна мысль - как я за эту банку перед Юлей отчитываться буду? Рвет меня совершенно прозрачной жидкостью - вода и вода. Я вдруг подумал: "Все пиво в сухом виде в желудок впиталось, одна вода осталась", - и так мне от этой мысли весело стало, что я даже рассмеялся.
- Дорохов, - говорю, - все пиво в сухом виде в желудок впиталось, осталась одна вода. Представляешь, лежит оно сейчас в желудке в виде брикетов! - и смеюсь, понятное дело.
- Молодой ты еще, - он мне отвечает. - Эко тебя развезло!
А отвечает-то как-то неуверенно, через слово запинается. Я говорю:
- Сам ты пьяный, через слово запинаешься!
- На себя посмотри! Тебя вообще не понять!
Я с ним спорить не стал. Что с пьяным спорить?
Мы подумали и решили, что надо куда-то пойти в гости. Только куда мы пойдем? К Юле нельзя, она пьянство не любит, банку еле дала. Решили идти к Валере. Кто такой этот Валера, я не знал, да и сейчас не знаю. Дорохов сказал, что Валера классный парень. "Как Оля", - подумал я невпопад. Я у Дороховова так и спросил: "Как Оля, что ли?". А он вдруг обиделся и говорит: "Иди ты куда подальше! Я вообще домой пошел". А я смотрю - не дойдет он до дома - пьяный сильно. "Давай, - говорю, - лучше водки купим. Я водку еще ни разу не пил"
Оказалось, что купить что-нибудь за доллары ужасно трудно, а менять их на рубли негде. В общем, пришлось купить бутылку за десять долларов. Продавец водочного отдела - молодой парень в грязном переднике - молча протянул нам водку, подумал, протер ее полотенцем, еще подумал и выдал в качестве сдачи два соленых огурца. Огурцы мы съели сразу, не отходя от прилавка. Потом мы долго искали место, где бы выпить и, в конце концов, вломились через забор на территорию кого-то детсада и там расположились в веранде. Я сделал два глотка из бутылки и тут увидел совсем рядом напротив себя Валерку.
- Привет, Валера! - я ему говорю. - Когда это мы с тобой познакомились?
- Мы с тобой, - говорит, - уже пять раз знакомились!
- Тогда давай выпьем! - говорю.
Мы выпили. Валера заворочался на диване ("Откуда на веранде диван?" - подумал я) и откуда-то вытащил еще одну бутылку.
- Дорохов отрубился! - говорит. - Вишь, как храпит! Как бы он мне диван не заблевал. Выпьем за упокой! - и разлил по стаканам.
* * *
...В дверях стояла необыкновенно красивая девушка. Свет падал на нее со спины и растворялся в волосах и платье. Минуту назад, я колотил кулаками в дверь и требо.
вам необходимо купить книгу
ЛитСовет
Только что
