Читать онлайн
"Камыши"
Шло последнее лето советской эпохи.
Первые солнечные лучи робко коснулись верхушек тополей, вызолотив стекла многоэтажек, похожих друг на друга как близнецы, в типичном спальном районе советского образца. В воздухе царила предутренняя, прохладная тишина, сладкая для уха и тела любого горожанина, проживающего в огромном среднеазиатском мегаполисе. Только изредка эта благолепие нарушалась резкими хлопками парадных дверей подъездов и частыми шагами спешащих на утреннюю смену людей.
На восточной окраине Ташкента, в одном из многих жилых массивов «Кора-Камыш», что в переводе означает «Черные камыши», солнышко, осторожно вступая в свои права, пробившись робко через ставни и шторы, ласково заглянуло в обыкновенную, типовую квартиру на 5 этаже, нежно касаясь щеки молодого человека, спавшего неглубоким утренним сном. Спустя некоторое время он открыл глаза, и, улыбнувшись, сладко потянулся. Осторожно выскользнув из постели, неслышно ступая босыми ногами, чтобы не разбудить спящую жену и двухгодовалого сына, вышел из спальни. Приняв душ, он сел завтракать вчерашним салатом из овощей и холодной жареной рыбой. Игорь, так звали молодого человека, был крепким парнем 24 лет с внушительной мускулатурой, среднего роста, с правильными чертами лица, серо-голубыми глазами. На голове волосы торчали жёстким, черным, упрямым ёжиком, причёска типа «площадка»,
Срочную службу в рядах СА он проходил в столице Социалистической Республике Азербайджан, городе Баку, когда там вспыхнул яростный костёр межнациональной войны. Ему пришлось поучаствовать в таких передрягах, что кровь леденела в жилах. Для него эта война закончилась, когда осколок от разорвавшейся за спиной гранаты вонзился ему чуть ниже бронежилета, точно в крестец. Три месяца неподвижности на госпитальной койке, балансирование между частичным параличом и полным. Но, искусство военных нейрохирургов, неописуемое желание двигаться, сделали сообща своё доброе чудо, он встал и пошёл, удивив всех. Год усиленных тренировок по специальной методике, помогли вернуться к полноценной жизни. Он женился, поступил в Ташкентский педагогический институт, но, правда, официально нигде не работал вот уже три месяца. Зарабатывал же на жизнь тем, что каждый день, исключая воскресенье, ездил на «чёрную биржу труда». Ближайшая такая «биржа» располагалось при входе на базар под названием «Чорсу». Там Игорь нанимался на самую тяжёлую, грязную, но хорошо оплачиваемую работу. Копал колодцы, бассейны, месил растворы, грузил-разгружал вагоны, словом, делал то, до чего местные жители были не особо охочи. Иногда за 2-3 дня выходил месячный заработок обыкновенного госслужащего, но чаще всего выплаты составляли 500-600 рублей за пару дней напряженной работы. Такая работа приносила ему удовлетворение, он экономил на спортзале.
Сегодня он намеривался поступить точно так же. После завтрака одевшись в потертые джинсы, черную футболку, завернул в целлофановый пакет нехитрый обед из трех бутербродов и пары помидорин, положил его в маленькую наплечную сумку, добавил туда же бутылку зеленого чая. Взял и паспорт, который тоже обернув в целлофан, засунул под подкладку на дне сумки. Паспорт он брал на случай облавы на рынке. Милиция периодически проводила рейды на территории «черной биржи», задерживая всех беспаспортных и не имеющих городской прописки. Потом задержанных отводили в отделение, где капитан-узбек, весь заплывший жиром, решал их «судьбу». Кого-то, проверив, отпускали, кто-то откупался наличными. А кого-то, задерживали до «выяснения личности». Чаще всего эти «задержанные» оказывались на «строительных объектах» местных богатеев, только теперь оплату за выполненную работу получал «всесильный» капитан. И порой случалось так, что работник работал даром у того, у кого вчера работал за деньги.
Закончив все приготовления, Игорь на цыпочках прокрался в спальню, поцеловал безмятежно спящих жену и сына. Выйдя на лестничную площадку, он лихо сбежал по ступеням, выходя на улицу пронизанной утренней прохладой. Глубоко вдохнув, сказал вслух: «Хорошо!», и зашагал к автобусной остановке, радуясь жизни и солнцу, еще не зная, что жизнь приготовила ему суровое испытание.
Выйдя из автобуса на остановке около базара, Игорь привычно окунулся в бурлящий живой массой, не смотря на раннее утро, водоворот «черной биржи», торгующей живой рабочей силой. Заняв привычное место, недалеко от входа он осмотрелся, вокруг царила привычная суета. «Покупатели» искали «товар» посильнее и подешевле, а «товар» искал работу полегче и подороже.
- Как в средние века на невольничьем рынке - усмехнулся про себя Игорь, к слову сказать, он был студентом исторического факультета.
Схема «купли-продажи» происходила до банальности просто, покупатель, войдя на рынок, подходил к той или иной кучке людей, если ему нужны были несколько работников, а если один, то он ориентировался только по внешним данным предполагаемого работника. Подойдя говорил;
- Два человека копать яму - или - Один месить раствор - или - Четыре разгружать вагон - и т.д.
Желающие тут же обступали его, начинался торг. Когда торгующиеся стороны приходили к обоюдному согласию, то сделка скреплялась обменом рукопожатий и данным друг другом словом. Что-что, а данное слово на Востоке было крепче расписок и векселей. Слово здесь умели держать, и беда тому, кто данное слово нарушил, часто бывало так, что нарушивший данное им слово, сильно страдал за это своим здоровьем, а иногда и собственной жизнью. Как говорил классик, «Восток — дело тонкое».
Простояв около получаса и отвергнув пару предложений, платили мало, внимание Игоря привлекли два человека, внешне похожих то ли на армян, то ли на турок-месхитинцев, которых много появилось в Ташкенте после известных печальных событий в Ферганской долине. Они остановились неподалеку и уже успели набрать команду из пяти человек. Заинтересовавшись, Игорь подошел поближе, спросил:
- Что за работа?
Один «покупателей», тот, что был постарше, взглядом оценив внушительные формы Игоря, ответил, коверкая русские слова:
- Арбуз собирать, братишька. Пойдешь!?
- Сколько? - спросил Игорь.
- Шестером загрузишь два Камаз - по 600 рублей, а если тры, то по 800! - ответил «старший».
Прикинув в уме, что со всем этим можно управиться за 3-4 часа и неплохо заработать (средняя зп по городу была 2000 рублей в месяц), Игорь недолго думая, согласился и хлопнул по подставленной ладошке работодателя.
- Хоп майли - сказал он, что означало «Согласен».
Тогда «турок», Игорь про себя окрестил его так, говоривший с ним, повернулся к остальным и скомандовал:
- Так, всэ пошлы в машину - и новоиспечённая рабочая команда гуськом потянулась к выходу. Выйдя с «биржи», они подошли к темно зелёному фургону УАЗика, в простонародье называемого «буханка». Один из турок сел за руль, второй открыл боковую дверь в салон:
- Залэзай!
Работники по одному стали исчезать в полутемной утробе машины. Игорь садился последним, и уже забираясь в машину, обратил вдруг внимание, что на двери снаружи приварены петли для навесного замка, а все окна почему-то сработаны из непрозрачного толстого пластика. Сев на свободное место, Игорь обратился к турку, стоявшему у двери:
- Э, братан, ехать долго?
- Нэт, пять минут».
Внезапно Игорь почувствовал чей - то пристальный взор. Он поднял глаза и увидел стоящего невдалеке немолодого узбека, который смотрел на него пристально, с полным сожаления, горечи и сострадания взглядом. Про такой взгляд говорят - «пробирает до костей». Игорь, внутренне съёжившись, хотел что-то крикнуть этому пожилому узбеку, но дверь захлопнулась. Завёлся и заурчал мотор, машина тронулась. Игорь тряхнул головой, сбивая наваждение от этого непонятного брошенного напоследок взгляда. Освоившись в полумраке, он повнимательней пригляделся к своим случайным партнерам по работе. Компании «коллег» состояла из трёх узбеков, двух киргизов и, собственно, его самого. С виду, они были крепкими молодыми ребятами, и Игорь успокоился от той мысли, что не придется работать за двоих. Перекинувшись с ними несколькими фразами, он выяснил, что все они иногородние студенты различных вузов Ташкента. А машина все катила и катила, подминая под себя серую полоску асфальта. Наконец, он решил поинтересоваться, как долго еще ехать, так как обещанные 5 минут прошли уже давно. Сильно постучав кулаком во внутреннее окошко, отделявшее салон от кабины, то же сработанное из толстого пластика, Игорь громко крикнул, стараясь быть услышанным в кабине:
- Эй, братан, что так долго едем, ты же говорил пять минут!?
Окошко распахнулось, и в его лицо ткнулся двуствольный обрез охотничьего ружья, над обрезом маячила перекошенная злобой рожа «старшего» турка, сквозь стиснутые злобой зубы он прорычал, еще сильнее коверкая слова:
- Мальчи, сука, будэшь арать, башка разабю! - и уже обращаясь ко всем остальным - Всэх касатса, не возныкат! Убю!!! - и с треском захлопнул окошко.
Ошарашенный таким неожиданным поворотом дела, Игорь медленно перевел взгляд на своих попутчиков, их лица неестественно белели в ставшем вдруг зловещем полумраке машины, зияя чернотой открытых ртов. Он вдруг почувствовал, как тошнотворный животный ужас предательски подкатил к горлу, перехватывая вдруг ставшим неровным дыхание, как мелко задрожали колени. Машина продолжала катиться по неровному асфальту навстречу мрачной действительности, ставшей похожей на полуночный кошмар.
ЛитСовет
Только что
