Читать онлайн
"Тайна лабиринта лорда Кенрика"

5 января 183* года. Лондон.

Как же болит голова. А на проклятом острове нет ни одной бани, ни даже банки с рассолом. Уж лучше я стану трезвенником, чем возьму в рот хоть каплю этой дряни под названием джин!

Недавно был на рождественском балу в доме лорда Пристли. Была хорошая музыка, много танцев. Надо сказать, что английские девушки далеко не красавицы. Их лошадиная внешность, помноженная на чопорные манеры и ужасное чувство юмора, заставили меня с ностальгией вспомнить приемы и вечера в родной губернии.

Третьего числа нового года вечером собрались на спиритический сеанс, которого все ожидали с большим воодушевлением. Его вела сама мадам N, широко известная своими способностями, как мне сказали. Афанасич умудрился достать нашей водочки, так что ко времени встречи с потусторонним миром я был не вполне трезв, зато в приподнятом расположении духа. Перед сеансом в комнате погасили все свечи кроме одной, а участники расселись вокруг стола. Все взялись за руки. Мадам N сначала долго и тяжело дышала с закрытыми глазами, затем принялась взывать к духу каким-то нечеловеческим голосом. Пытаясь сдержаться от смеха, я начал смотреть в старое зеркало, что располагалось аккурат напротив меня. С ним творилась какая-то чертовщина. Сначала мне причудился пристальный взгляд из пустоты, затем по зеркалу пошли волны и показались уродливые морды. Я в ужасе дернулся и … проснулся. Видимо, я просто уснул, то ли от завываний мадам, то ли от водки.

Сегодня снова обедал у Пристли. Обед прошел замечательно, главным украшением стола была дочка старого лорда. Периодически я пытался поймать ее отражение в зеркале, но то было до того пыльным и темным, что сделать это было решительно невозможно. Не понимаю, куда только смотрит прислуга.

***

18 мая 187* года. Санкт-Петербург.

Мари все еще лежала под одеялом, когда Павел встал и начал неторопливо одеваться. Словно желая бросить вызов партнеру, она встала с кровати и принялась расчесывать длинные белокурые волосы перед зеркалом, будучи совершенно нагой. Огромное зеркало в позолоченной раме, богато украшенное резьбой резко контрастировало с довольно скромной меблировкой комнаты. Это был подарок одного из ее прежних любовников, пожалуй, последняя достаточно дорогая вещь, которую она до сих пор не сдала в ломбард. Зеркало отражало девушку в полный рост, и та бесцеремонно крутилась, рассматривая себя то в одном, то в другом ракурсе. Павел успел полностью одеться и теперь раскуривал трубку, иногда исподлобья поглядывая на девушку. Наконец он нахмурился и произнес:

- Прикрылась бы чем, бесстыдница.

- Хочешь сказать, я недостаточно хороша? – Мари, слегка наклонив голову, посмотрела Павлу прямо в глаза. Тот смутился и отвел взгляд.

- Ничего подобного, - не поворачивая головы, ответил Павел. – Ты даже чересчур хороша. Но одно дело постель, а другое – вот так крутиться.

Мари подколола волосы и, накинув на плечи халат, вернулась в постель. – Я рада, что могу угодить тебе. Вот только ты меня совсем не радуешь! Ты сегодня опять ничего не принес?

- Что значит ничего? - Павел закашлялся от возмущения, а затем выложил на стол несколько мятых ассигнаций. – Вот все, что есть.

- И только? – Мари поплотнее запахнула халат. – Это даже не смешно. Когда ты перестанешь валять дурака и начнешь ходить на службу?

- Это не твое дело, - буркнул Павел, насупившись.

- Ах, не мое? – в глазах девушки заиграли недобрые огоньки. – Ну хорошо. Тогда я отправлюсь к господину Шпальскому и расскажу про все твои долги!

- Не смей! – лицо молодого человека моментально покраснело от гнева, даже уши стали пунцовыми. – Даже не думай появляться возле моего дома! Ты! Падшая женщина! Ведьма!

Ругательства любовника не произвели на Мари ни малейшего впечатления.

- Таковая природа женщин, мой милый! И пока у тебя не будет денег, можешь не появляться мне на глаза!

От этих слов лицо Павла также быстро побелело, как до этого вошло в краску. Дрожащей рукой он поднес трубку к губам и сделал затяжку. Выпустив облачко дыма, молодой человек глубоко вздохнул и начал говорить умиротворяющем тоном:

- Мари, прости, я не хотел обидеть тебя. Ты же знаешь, мнение господина Шпальского очень важно для меня. Если он узнает, что я тебя посещаю, то не только напишет отцу и матушке, но еще и выгонит из дома, и тогда мне не останется ничего кроме как вернуться в глушь, в провинцию. А для меня это все равно, что смерть!

- Это все очень трогательно, но мне нужны деньги. Иначе меня выкинут из комнаты!

- Я знаю, знаю. Не переживай. Скоро у меня будет достаточно денег. Ты даже сможешь снять себе что-то поприличнее этой конуры.

- И откуда же у тебя возьмутся такие богатства? – с усмешкой спросила Мари, сверля любовника взглядом.

- На банкете у графа Орлова все слышали, как граф обещал выплатить десять тысяч рублей тому, кто раскроет ему секрет лорда Кенрика! И черт возьми, эти деньги во что бы то ни стало будут моими!

- Десять тысяч, - Мари проговорила, растягивая слова, будто хотела попробовать деньги на вкус. – И как же ты планируешь их достать? Кто вообще этот лорд Кенрик?

- А ты не знаешь? – удивился Павел. – Вот темная душа. Весь Петербург только и говорит о его зеркальном лабиринте! Уж кто только не пытался вызнать секрет этого аттракциона, какие только умы над ним не бились, а все без толку.

- Ааа… Ты про того чудаковатого иностранца из зеркального дома, - Мари понимающе закивала. – Но если никто не может узнать секрет, то как ты собираешься сделать это?

- У меня есть план, - сообщил Павел практически шепотом, после чего подмигнул ей. Мари оставалось только вздохнуть. Обычно планы ее незадачливого любовника не заканчивались ничем хорошим.

***

13 февраля 183* года. Лондон.

Сегодня весь день снег с дождем. Скучаю по нормальной зиме, со снегопадами, санями, и чистым морозным воздухом. Хуже погоды только английский юмор. Вчера Джон Пристли, мой лучший приятель в этом проклятом месте, пытался задать мне трепку с помощью странного английского способа драться – бокса. В общем боксер из Джона неважный. Когда он пришел в себя, то начал нести какую-то околесицу – мол, я совершенно бесстыдным образом терроризирую служанок и его сестру в их доме. Честно сказать, я ничего не понял, так как все эти дни и на версту не приближался к дому Пристли. О чем ему и сообщил. Кажется, Джон мне не поверил, так что теперь приятеля у меня похоже нет.

Ближе к вечеру приходил полисмен. Опрашивал по поводу моих перемещений в последние дни, рекомендовал не приближаться к семье лорда Пристли. Проклятые англичане. На всякий случай я решил переехать в другой район города.

15 февраля 183* года. Лондон.

Переезжать зимой – отвратительная идея. Из-за нерасторопности грузчиков часть моих вещей безнадежно промокла. Кажется, я начинаю ненавидеть Лондон. Впрочем, новая квартира довольно приличная, хозяйка дома милейшая женщина. Правда, зеркала отчего-то грязные. Даже еще темнее чем в доме Пристли. Сказал Афанасичу, чтобы он лично не давал служанке халтурить.

22 февраля 183* года. Лондон.

Англичане – сплошь сумасшедшие. Вчера снова приходил полисмен. Сообщил, что от Пристли вновь поступали жалобы, и хотя никто не пострадал, если я не прекращу свои розыгрыши, меня возьмут под стражу. После разговора с ним появилась хозяйка и попросила меня съехать. Когда я осведомился о причине, ответила, что на меня жалуются служанки – мол, я пристаю к ним, когда они убирают в моей комнате.

К черту Лондон. Отправлюсь во Францию, в Париж. Мне срочно требуется сменить общество на более открытых, доброжелательных и адекватных людей.

***

22 мая 187* года. Санкт-Петербург.

Мари с любопытством разглядывала лорда Кенрика. Об этом иностранце в городе ходили самые противоречивые слухи. Одни говорили, что он достиг высших степеней посвящения, медитируя в индийских храмах. Другие, что он превосходный знаток химии и совершил невероятный прорыв в деле фотографии, заставив последнюю ожить. Третьи, и их было большинство, сходились на том, что лорд продал душу дьяволу, и всякий, кто посещает его лабиринт, делает тоже самое. Впрочем, никакие предостережения и проклятия не мешали, а скорее, наоборот, помогали процветать делу лорда, привлекая все новых и новых посетителей в его аттракцион ужаса и страха.

Вопреки слухам лорд выглядел вполне обычно, даже несколько неряшливо, что привело девушку в легкое разочарование. На вид ему было около сорока лет. Лицо скрывалось за неряшливой бородой, так что лорд больше смахивал на извозчика, чем на ученого или посвященного. Однако монокль в левом глазу придавал его образу некоторую интеллигентность. Стоя в рабочем кабинете лорда, Мари терпеливо ожидала, пока он соизволит оторваться от бумаг. Наконец лорд выпрямился и окинул девушку скептическим взглядом. Затем спросил резким и сухим голосом, практически без акцента:

- Грета сказала, вы пришли наниматься в прислугу. Как вас зовут?

- Меня зовут Мария, господин Кенрик.

- И вы готовы целыми днями убирать, готовить, стирать белье и заниматься прочей черной работой? – спросил лорд, нахмурившись.

- Моя жизнь состоит из ежедневного выполнения домашних обязанностей и прочей, - тут Мари позволила себе легкую усмешку, - черной работы. Вас что-то смущает, сударь?

- Не каждый день в прислугу нанимаются такие прелестные девушки. Это удивительно.

- Разве красота — это порок? – возразила Мари, досадуя, что не догадалась одеться скромнее. – Или она может стать препятствием для работы?

- Пожалуй, нет, – лорд принялся снова рассматривать Мари. От его пристального взгляда ее кожу начало холодить. Девушка поежилась, внутри появилось странное чувство будто ее бесцеремонно ощупывают, словно курицу на базаре. – Скажите Мария, есть ли у вас родные? Мать, отец?

- Никак нет, господин Кенрик, – кое-как выдавила из себя девушка. Лорд Кенрик снял моноколь, его глаз оказался невероятного, ярко-оранжевого цвета, словно у кошки, и резко контрастировал с правым, по-обычному карим.

- Может быть отдаленные родичи? Тетушка, например.

- У меня есть дальняя родня, сударь, - отвечала Мари. – Но в столице я проживаю совершенно одна, от того и нуждаюсь в работе.

- Замечательно, - лорд вернул монокль на место и потер руки. – Вы умеете ухаживать за больными?

- Мне приходилось ухаживать за больной матушкой в последние годы ее жизни, - Мари с силой сжала свою сумочку, которую держала в руках. Что за странные расспросы ведет этот иностранец? Сам-то он уж точно не похож на больного.

- Прекрасно, просто замечательно, - Кенрик засуетился за столом, совсем перестал смотреть на девушку и принялся перекладывать бумаги. – Последний вопрос. Как вы относитесь к слепцам?

- К слепцам? – от неожиданности Мари не нашлась, что ответить. – Ммм, с состраданием, как и полагается. Но простите, какое …

- Вы подходите, - иностранец не дал ей закончить вопрос, объявив о своем решении. - Отправляйтесь домой, а завтра к семи утра явитесь ко мне. Грета объяснит вам основные обязанности. Только прошу вас, оденьтесь соответственно. Вам предстоит тяжелая работа.

Покинув дом чудаковатого лорда, Мари какое-то время стояла на улице, пытаясь осмыслить произошедшее. Странные вопросы иностранца про родственников и слепцов, его оранжевый глаз и торопливость, все это ей совершенно не нравилось. Но с другой стороны – первый пункт плана завершился успешно.

***

12 марта 183* года. Париж.

Все-таки Франция удивительная страна. Дома наверняка лежат сугробы по колено и воют метели, в проклятой Британии слякоть и дожди, а в Париже весна. Немного огорчает то обстоятельство, что долго пришлось искать квартиру. Зеркала во всех выглядят просто ужасно, хотя сами комнаты чистые и приятные. Афанасич ужасно ворчал, что я маюсь дурью, пока колесили по городу в поисках жилья. Решил уступить старику и остановился в следующем же номере. Зеркала, впрочем, грязные, как и везде.

15 марта 183* года. Париж.

Кажется, я болен. Афанасич признался, что зеркала во всех комнатах были чистыми как слеза младенца. На всякий случай пригласил врача. Он долго осматривал, делал важный вид и раздувался. Ничего вразумительного сделать не смог, сказал, что у меня редкий случай неврической болезни, но деньги взял. Одним словом – шарлатан. Даже бабка-знахарка в деревне и та больше умеет, чем этот французский хлыщь.

20 марта 183* года. Париж.

И снова меня настигает это странное проклятие. Начал получать претензии о нападениях и издевательствах от тех немногих лиц, с которыми успел познакомится. Решительно не могу понять, что происходит.

Вечером Афанасич проговорился, что видел в нашем зеркале черта, а потом насупился и замолчал. Пришлось его напоить. Признался, что черт выглядит точь-в-точь как я. Правда, еще через две рюмки понес, что, мол, в юности моя матушка зналась с ведьмами и каталась голой на черте. Пьяный дурак.

25 марта 183* года. Париж.

В течение последних дней почти не выходил из квартиры. Общество окончательно отвернулось от меня, так что и Париж следует покинуть. Мое промедление было связано лишь с выбором дальнейшего пути. Кажется, в Венеции есть сообщество, исследующее мистические обстоятельства, схожие с моими. Завтра же я отправляюсь в путь.

***

13 июня 187* года. Санкт-Петербург.

Мари парила в темноте. Ее окружало липкое ничто, которое уверенно затягивало девушку в свои глубины. Внезапно она услышала треск. Мир переменился. Теперь напротив Мари было огромное зеркало, которое пошло трещинами и раскололось на тысячу осколков. Они окружили Мари со всех сторон и в каждом отражалась она сама. Тысячи зеркальных Мари расцарапывали свои лица, драли волосы, кричали и выли, но звука не было, и от этого было только страшнее. Но вдруг сквозь пугающую немоту прорвалось хриплое карканье ворона. Этот звук разрушил нелепые правила жуткого места – все осколки зеркал раскрошились в пыль, а сама Мари перестала парить и начала стремительно падать…

- Да проснись же ты!

Павел со всех сил тряс ее за плечо. Мари отстранила руку любовника:

- Хватит. Я уже проснулась.

- Ты выла и каталась по постели. Тебя что, черти в котле варили?

- Уж лучше б черти, - девушка невесело усмехнулась, затем бросила взгляд на часы. Было около часу ночи. Она встала с постели и начала медленно одеваться. Павел в темном плаще притоптывал ногой, ожидая ее.

- Ну сколько можно возится?

Мари в ответ лишь пожала плечами. Девушка представила, как под покровом ночи они проникнут в хозяйский дом и войдут в лабиринт, чтобы разгадать тайну зеркал, и от этих мыслей все внутри нее сжалось.

- А может не стоит этого делать? – робко предложила она.

- Только не говори, что у тебя проснулась совесть, Мари! – рассмеялся Павел. – Все равно не поверю. Ты сама сказала, что лорда Кенрика не будет только сегодня. Это идеальный момент узнать тайну и получить наши деньги. Десять тысяч, Мари!

Напоминание о деньгах позволило ей отбросить не нужную слабость, наконец, одеться и выйти на улицу. Они быстро добрались до дома с зеркалами. Ключами, которые накануне выкрала, Мари открыла сначала калитку, а затем и дверь в лабиринт. Дальше начиналась абсолютно неизведанная для нее территория. Здесь в лабиринте работали и ухаживали за зеркалами лишь слепцы. Ей же приходилось готовить и обстирывать увечных, а также присматривать за больными - слепые отчего-то часто хворали.

Павел решительно зажег лампу, осветив небольшое помещение, в котором взималась входная плата. Дальше за тяжелой занавесью начинался сам лабиринт. Стоило им шагнуть за нее, как сердце Мари буквально ушло в пятки. Молодые люди стояли в абсолютной темноте, которая совершенно не рассеивалась слабым светом керосинки. Не было видно ни пола, ни потолка, лишь бесчисленные отражения слабого огонька и их самих. Павел подкрутил пламя, но тьма упорно не желала отступать.

- Чушь какая-то, - буркнул он и, достав из полы плаща лом, двинулся вперед. Мари, боясь оказаться в одиночестве, поспешила за ним.

Павел двигался быстро, не смотря по сторонам. Девушка же напротив, не могла оторвать взгляд от зеркал. Их отражения двигались за ними в черной пустоте и, как ей казалось, пристально следили. Неожиданно Павел остановился, и Мари налетела на него, не удержалась на ногах и упала. Бросив взгляд на зеркало, она застыла от ужаса. К ним медленно приближался лорд Кенрик. Его глаза горели яростным оранжевым светом, а в руках он сжимал острый клинок. Взмах – и голова Павла слетела со своего места, а из шеи забил фонтан крови. Еще шаг и лорд уже возле нее самой. Мари закричала от ужаса.

- Чего орешь, дура! Хочешь, чтоб вся прислуга к нам сбежалась?

Девушка получила существенный тычок под ребра. Когда она подняла глаза, то вместо безумного лорда увидела Павла – живого и здорового, а также изрядно злого.

- А где лорд Кенрик? – слабым голосом спросила она.

- Где, где. В Кронштандте! – рыкнул на нее Павел, рывком поднимая на ноги. – Если ты мне не соврала, конечно.

- Я только что видела … как он отрубил тебе голову …

- Вот дура, - Павел рассмеялся. – Ты что, никогда не проходила лабиринт? В этом-то весь фокус, что Кенрика здесь нет, а в отражениях он есть. А то, что он убивает и мучает людей – ну так поэтому это аттракцион страха и ужаса. Лучше возьми-ка лампу да посвети мне.

Мари послушно подняла лампу и вслед за Павлом подошла к стене лабиринта. Зеркала здесь были установлены так плотно, что границу между ними найти было трудно. Но все же Павел приладил ломик к едва заметному зазору между зеркалами и теперь пытался расшатать их. Мари посмотрела на зеркало и еле сдержала крик. Лорд Кенрик с клинком в одной руке и отрубленной головой Павла в другой стоял с той стороны и внимательно наблюдал за ними. Казалось он с любопытством ждал, чем же закончатся их попытки. А чуть поодаль Мари не без ужаса обнаружила себя. Ее отражение парило в пустоте так, словно было распято. Голова запрокинута назад, одежда вся изорвана, на голой коже следы синяков и ссадин, а кое-где кровоточащие раны. Внезапно из пустоты появилась плеть, которая обвила тело ее отражения, отчего зеркальная Мари скорчилась от боли, а на месте удара появились новые раны.

Тем временем у Павла ничего не выходило. Чертыхнувшись, он оставил попытки расшатать зеркала, перехватил ломик по удобнее и занес руку для удара. Мари мгновенно осознала, что этого нельзя делать.

- Нет! – закричала она, но было уже поздно. Ломик не разбил зеркало, а вместе с рукой прошел сквозь него, оказавшись в мире отражений. Зеркальный лорд Кенрик как будто ожидал этого – отбросив голову Павла в сторону, он схватил реального Павла за руку и потащил внутрь зеркала. За первый рывок Павел ушел в зазеркалье наполовину. Лицо его исказилось от ужаса, но он не собирался сдаваться:

- Лампа! Дай мне лампу скорее!

Мари протянула Павлу керосинку. Однако отражение лорда отреагировало быстрее, чем Павел успел что-либо сделать. Кенрик взмахнул клинком и Мари, оцепенев, наблюдала, как призрачное лезвие прошло границу между мирами и отсекло руку Павла здесь, в реальности. Отрубленная кисть с лампой упали на пол, раздался звон и слабый огонек керосинки погас. Мари услышала нечеловеческий вопль Павла, который оборвался через мгновение. Она протянула руки туда, где молодой человек стоял буквально минуту назад, но ощутила лишь пустоту, а затем ее пальцы коснулись чего-то холодного и скользкого. Зеркало! Девушка отшатнулась, ее начала бить крупная дрожь. По щекам потекли слезы, ей безумно хотелось выть в полный голос, но она держалась. Вытянув вперед руки словно слепая, Мари двинулась в обратный путь.

***

12 мая 183* года. Венеция.

Путешествие выдалось неторопливым и приятным. Мы нигде не задерживались надолго, так что дурные слухи не поспевали за мной. Даже Афанасич повеселел.

Моими думами все больше завладевают зеркала. Я уже не сомневаюсь в том, что жуткий вид их - это плод состояния моего ума, а не неряшливости хозяев, но решительно не могу связать все факты воедино. Где связь между слухами о «нападениях», тем, что все зеркала кажутся мне изъеденными ржавчиной, и наконец чертом из зеркала в моем обличье? Да и есть ли здесь хоть какая-то связь? Ради этих ответов я и прибыл в Венецию.

22 мая 183* года. Венеция.

Попасть на заседание массонской ложи было непросто, пришлось изрядно потратится на взятки и подарки. Можно сказать, я испытал разочарование. В ложе много пафоса – речей, церемоний и напускной таинственности. Говорили пространно и много: о политике и экономике, о магии чисел и экзорцизме, о церкви и науке. Но ничего, что могло бы мне по-настоящему помочь. Посещение ложи стало бы полным разочарованием, если бы не лорд Кенрик. Этот человек произвел на меня неизгладимое впечатление. В нем сочетается спокойствие мудреца и пытливость исследователя, мы обменялись лишь парой фраз, но я более чем уверен – он именно тот, кто сможет мне помочь.

29 мая 183* года. Венеция.

Пару дней назад я сделал ход конем. Долго бродил по лавкам и рынкам, пока не нашел самое отвратительное зеркало – мне кажется, что сама его поверхность будто проваливается внутрь, купил его и отправил Кенрику в виде подарка. Я рассчитывал, что зеркало заинтересует его и не прогадал – сегодня мне пришло приглашение на встречу. И никаких обвинений.

***

13 июня 187* года. Санкт-Петербург.

Мари дрожащими руками пыталась отпереть дверь своей комнаты. Ее план был прост – взять свои вещи и уехать из города. Куда именно она пока не решила, главное подальше от жуткого дома с зеркалами. Наконец замок поддался, Мари буквально ввалилась в комнату, тут же закрыв дверь за собой и бросившись к своему сундуку.

- Куда-то торопитесь, Мария? – знакомый до дрожи сухой и резкий голос заставил ее подпрыгнуть на месте. - Или мне лучше называть вас Мари?

Девушка нашла в себе силы обернуться и обнаружила на табурете лорда Кенрика собственной персоной. Лорд был в дорожном плаще и котелке, с тростью, однако его туфли были подозрительно чисты, будто он не шел по ночному городу.

- Что вы делаете в моей комнате? Как вы попали сюда?

- Вы еще спрашиваете? А мне казалось мы с вами перешагнули через такие условности, - лорд Кенрик многозначительно усмехнулся, - когда вы без спросу вломились в мой дом со своим … другом?

- Но как? – девушка без сил опустилась на кровать.

- Зачем вы влезли в мой лабиринт? – спросил лорд, со стуком опустив трость.

- Это все Павел. Ему нужен был секрет вашего лабиринта. Один граф обещал огромные деньги тому, кто сможет его узнать.

- И для этого он отправил свою подружку работать ко мне, - Кенрик покачал головой. – Идиоты. Вы хоть понимаете, что натворили? Впрочем, куда вам. Скажи-ка лучше, кого ты видела в зеркале, там в лабиринте?

- Я видела вас, лорд. Вы были словно…

- Словно черт, знаю, знаю, - лорд торопливо отмахнулся от ее слов. – Ты видела кого-нибудь еще?

- Нет, только вас, Павла и себя, - девушка вздрогнула, вспомнив свое распятое тело. – Хотя… кто-то истязал меня плетью там – в отражении. Я не видела его, но там, наверное, кто-то был.

- Проклятие! Он все-таки пришел, но к тебе… Нужно спешить! Ты пойдешь со мной, поднимайся.

- Но куда? – Мари непонимающе уставилась на лорда. – И кто это был?

- Все объяснения потом, - Кенкрик схватил ее за руку и подвел к зеркалу, поверхность которого больше ничего не отражала и стала маслянисто-темной. – Не бойся, сейчас мы окажемся у меня в кабинете. Тот, кто истязал твое отражение в зеркале – куда страшнее, чем я. И зовут его лорд Дуэйн Кенрик.

***

29 мая 183* года. Венеция.

Все пропало. Целый год под руководством лорда Кенрика наша группа ставила эксперименты над моим проклятием. Но месяц назад все закончилось полным крахом – их всех затянуло в зазеркалье. Лорда Кенрика больше нет, лаборатория уничтожена, а вся группа погибла. Выжил только я. Без Кенрика умерла надежда раскрыть природу проклятия и обуздать его.

Афанасича я отослал домой еще с полгода назад. Старик плакал и не хотел уезжать, но я был непреклонен.

Я опасен для окружающих. Мои отражения в зеркалах способны не только пугать людей, но и причинять им неизмеримо больший вред. Я решил начать жизнь отшельника, избегать людей и тем паче зеркал. Но с каждым днем мое здоровье было все хуже и хуже. Оказывается, проклятие как паразит питается энергией тех, кто отразился в зеркалах. Без этого оно меня медленно убивает.

Я мог бы покончить с собой, но все во мне протестует против такого греха. Я не знаю, как дальше быть. Я совсем один…

***

13 июня 187* года. Санкт-Петербург.

Путешествие сквозь зеркало было мгновенным, шаг и Мари оказалась в кабинете лорда. Кенрик сразу же развел бурную деятельность. Он сбросил дорожное платье, оставшись в сорочке и брюках, при этом Мари отметила, что лорд побрился и разом помолодел лет на двадцать. Пока она избавлялась от плаща, лорд уже преобразил кабинет до неузнаваемости. Исчез письменный стол и ковер на полу, под ним обнаружилась сложная фигура в виде многолучевой звезды, вписанной в круги и многогранники с множеством странных символов. Стенные панели превратились в зеркала. Из соседней комнаты Кенрик вытащил непонятное устройство в виде шара на подставке, окруженного различными трубками, металлическими кругами, с множеством тянущихся к нему по полу проводов.

Мари встала возле стены между зеркалами, и во все глаза наблюдала за приготовлениями к неясному действу. Лорд отлучился на мгновение и вернулся с двумя странными ружьями. Вместо стволов у них были металлические штыри с нанизанными на них кольцами, а к месту затвора присоединялись провода. Одно из этих ружей лорд протянул девушке.

- Что происходит?

- Раньше я думал, что те, кто попадают в мир отражений, умирают, но это не так. Они становятся демонами зеркал, - с этими словами Кенрик убрал монокль и Мари вновь увидела зрачок его левого глаза, такой же оранжевый, как у Кенрика в отражении.

- Это метка. Знак, что я принадлежу к обеим сторонам действительности. У демонических отражений глаза светятся оранжевым светом. Они властвуют в зеркальном мире и способны воздействовать на людей здесь через их отражения. Я нашел способ, как ограничить их влияние днем, но ночью в своем лабиринте они практически всесильны. Однако недавно я установил, что на них можно повлиять при помощи электричества.

- Вот этими штуками, - девушка посмотрела на электроружье в своих руках.

- Все верно. Мой друг, лорд Дуэйн Кенрик попал в зеркальный мир очень давно. Он самый жестокий демон отражений, но его душа мучается и жаждет покоя. Его уничтожение – главная цель моей жизни, однако я никак не мог вызвать его появление. Но ты, - лорд указал на Мари, - заинтересовала его.

- Чего вы хотите от меня?

- Ты должна отразится. Надеюсь, твой друг насытил остальных демонов, и они не явятся к нам. Кенрик же обязательно придет за твоим отражением, и тогда я уничтожу его. Но если дела пойдут плохо – просто приставь ружье к зеркалу и нажми на курок. Ты поняла?

- Да, как скажете… - Мари ничего не поняла, но была слишком ошарашена происходящим, чтобы задавать вопросы. Зеркала, отражения, демоны – все слишком походило на дурной сон. В голове ее крутились мысли: сейчас я очнусь, придет Павел, и я отговорю его лезть в этот безумный дом. И черт с деньгами, провались они пропадом, пусть лучше приходит без них, чем сгинет в лабиринте.

Подчиняясь указаниям лорда Мари вышла на середину комнаты и стала рядом со странным устройством. Кенрик нажал рычаг, устройство загудело, внутри шара стали одна за другой появляться молнии. Мари не отрываясь смотрела в зеркала, но видела лишь себя. Это все ненастоящее, это все сон, твердила она про себя, сжимая ружье в руках. Когда ее отражение исчезло, а на его месте в зеркалах появился Павел, Мари едва не выронила ружье из рук. Глаза Павла горели оранжевым огнем, а на левой руке не хватало кисти. Он что-то говорил Мари, и манил ее пальцами правой руки.

Через мгновение голова Павла отделилась от тела и улетела в сторону. Позади рухнувшего тела стояло отражение лорда Кенрика, каким она запомнила его в лабиринте. Лорд был зол, он в ярости наносил Павлу все новые и новые удары клинком, словно желая искромсать его. Однако и это видение длилось недолго. Отражения Мари вернулись на свое место, вот только у них в руках не было ружья, а сами руки были почему-то за спиной. Из темноты появилась плеть и Мари обожгло острой болью. Она буквально прочувствовала, как плеть прошлась по ее спине и плечам, разрывая одежду вместе с кожей.

Лорд Кенрик не заставил себя долго ждать. Он подскочил к зеркалу и выстрелил из ружья. Новая невыносимая боль пронзила ее тело, словно тысячи игл впились в каждый миллиметр кожи. Мари закричала, падая на колени. Лорд с удивлением оглянулся на нее, и в тот же миг черная плеть вырвалась из зеркала и затянула внутрь. Впрочем, Кенрик не думал сдаваться, он продолжил борьбу там, в мире отражений, посылая в своего противника разряды электричества. По зеркалам начали змеится трещины. Мари не могла понять, кто же побеждает, единственное чего она хотела – чтобы ушла безумная боль, стремление спастись овладело ей. Действуя скорее по наитию, она навела свое ружье на сферу с молниями и выстрелила.

Зеркала словно взорвались изнутри, миллионы осколков поднялись в воздух и засверкали, отражая свет ламп. Новая вспышка боли оглушила Мари, лишая сознания. Когда девушка пришла в себя, вокруг не было никого. Поспешно накинув свой плащ, она бросилась прочь из кабинета. В вестибюле она резко остановилась, засмотревшись на собственное отражение в огромном зеркале. С ним было что-то не так. Мари отчаянно вглядывалась в свой образ, пытаясь установить несоответствие, пока ее отражение не ожило. Зеркальная Мари подняла руку и закрыла ладонью один глаз. Ее второй зрачок был оранжевым, как у лорда Кенрика, как у любого демона зеркал. Отражение послало ей воздушный поцелуй и удалилось. Мари приложила руку к холодной поверхности зеркала, и оно ответило ей, распахнувшись словно портал. Шагнув сквозь него, девушка оказалась в своей комнате. Оглянувшись на свое старое зеркало, она улыбнулась сама себе:

- Что ж, теперь я и правда ведьма!

30.10.19