Читать онлайн
"Власть камня"

ВЛАСТЬ КАМНЯ
Часть 1. Повелитель стекла
Глава 1

Новолуние традиционно было самым подходящим временем для сканирования пространства. В такую ночь ничто не отвлекало внимание наблюдателя от поисковой сети, которая прекрасно просматривалась севернее Вулластонской плотины, где ее не подсвечивали огни города Кэрно. Наблюдательный пункт Люка находился в самой верхней точке огромного гидротехнического комплекса, откуда он внимал «музыке небесных сфер», как поэтично называл эти ночные бдения его дядя Джаспер. Наверху холод ощущался сильнее, но погода стояла безветренная, и обманчиво спокойные воды реки Хей тускло поблескивали в темноте, отражая свет бесконечно далеких звезд.

Сеть едва слышно звенела от сильного натяжения, потому что Люк терпеть не мог провисших волокон и вялых контрольных нитей. Его сигнальная система отличалась завидной прочностью и была настроена на самые незначительные колебания. Отключившись от шумового фона огромного города, Люк сосредоточился на эфемерной паутине поисковой сети, но достичь нужной степени концентрации никак не получалось, мешал какой-то посторонний звук. Это был негромкий ритмичный стук, который в силу акустических особенностей бетонного сооружения эхом отдавался от его стен, искажался и доносился до вершины скалы в виде металлического лязганья.

Люк пригасил внутреннее зрение и внешним оглядел плотину в поисках досадного раздражителя. К его удивлению, источником звука оказалась женщина, а вернее ее туфли на высоких каблуках. Незнакомка неторопливо шла по мосту, покачивая маленькой сумочкой на изящной цепочке. Ее шаги постепенно замедлялись, каблучки постукивали все реже, пока звук не прекратился совсем. Женщина остановилась у бетонного ограждения, наклонилась над ним и заглянула в нижнюю часть плотины за линией водосброса.

Толстенная стена, по верху которой была проложена дорога, достигала сорока метров в высоту, и ночью глубокое русло перекрытой реки казалось бездонным черным провалом. Некоторое время женщина стояла неподвижно, пристально вглядываясь в далекое дно ущелья, потом внезапно вцепилась руками в ограждение.

Насколько Люк смог рассмотреть, на ней было длинное вечернее платье и отороченное мехом манто из мерцающей ткани. Незнакомка быстро огляделась по сторонам. В такой поздний час на дороге было безлюдно, поэтому после короткого колебания она решительно сбросила с плеч накидку. Увидев, что женщина пытается взобраться на ограждение, Люк мгновенно покинул свой наблюдательный пост.

Вот черт, опять за что-то зацепилась! Даже в брюках перелезть через высокое бетонное ограждение у нее вряд ли бы получилось красиво, а уж в вечернем платье это наверняка то еще зрелище. Хорошо хоть поблизости нет свидетелей ее позора…

– Убедительно прошу вас не делать этого!

Внезапно прозвучавший за спиной мужской голос заставил Кэтрин замереть в неудобной позе. Она покрепче ухватилась за ограждение и обернулась к так не вовремя появившемуся незнакомцу.

– Почему? – неловкость, которую в этот момент испытывала Кэтрин, добавила ее вопросу изрядную долю раздражительности. – Разве я нарушаю общественный порядок?

Даже в тусклом свете мостовых фонарей было видно, как на лице мужчины проступило изумление. Он явно ожидал от нее другой реакции.

– Формально вы ничего не нарушаете, но я все равно прошу вас отказаться от этой мысли.

– Была бы рада, да не могу.

– Конечно, можете, оно того не стоит!

– Вы так считаете? А я все же предпочту рискнуть…

Кэтрин внимательней пригляделась к незнакомцу и вдруг заметила, как сильно он напряжен. Его буквально разрывали желание помочь и опасение своими действиями причинить ей вред. Господи, неужели он подумал... Кэйт осторожно сползла с ограждения и выпрямилась во весь рост. Для женщины она была довольно высокой, но незнакомец оказался на полголовы выше.

– Вы решили, что я собираюсь прыгнуть с моста?

– А это не так? – осторожно поинтересовался случайный прохожий. – Сюда порой приходят потерянные души, чтобы свести счеты с жизнью.

– Да, вы правы, место печально известное. Простите, мистер э-э-э …

– Холдер.

– Простите, мистер Холдер, я очень ценю ваше желание меня спасти, но дело здесь не в личной драме. Просто я кое-что уронила.

После этих слов мистер Холдер уже точно усомнился в ее адекватности.

– Уронили в пропасть?

– Нет, что вы, не настолько же я безумна! Подойдите ближе, я вам покажу.

Мужчина сделал шаг и внезапно оказался совсем рядом, так близко, что Кэйт вдохнула исходящий от него запах весенней свежести с ненавязчивой ноткой какой-то редкой экзотики. Кэйт заслуженно считала себя экспертом по части мужского парфюма, потому что терпеть не могла подавляющее большинство популярных ароматов.

Она оперлась руками о бетонное ограждение и посмотрела вниз, мистер Холдер сделал то же самое. С внешней стороны парапета примерно на уровне пешеходной дорожки виднелся выступ шириной не более пяти дюймов, на котором лежало кольцо с крупным прозрачным камнем.

– Вот зачем я штурмовала ограждение.

Холдер скептически оглядел ее ноги.

– В туфлях на шпильках? Вы репетировали цирковой номер?

– Я просто забыла их снять, - досадливо поморщилась Кэйт. – В быту я бываю рассеянной.

– Вы бы непременно убились из-за этой безделицы.

– Эта «безделица» - подарок к помолвке, она стоит кучу денег!

– В самом деле? – мистер Холдер с сомнением посмотрел на Кэтрин, как будто прикидывая стоит ли ей верить, потом внезапно вскочил на парапет, спустился на выступ, подобрал кольцо и одним движением перемахнул обратно на мост. – Тогда держите вашу побрякушку.

Он проделал это так быстро, что Кэйт не успела его остановить. Более того, позволила незнакомому мужчине завладеть ее левой рукой и надеть на безымянный палец спасенное кольцо. В свете фонаря блеснул бриллиант весом в четыре карата.

– Благодарю вас, - Кэйт внезапно почувствовала неловкость. - Оно соскользнуло и только чудом не упало в каньон.

– Конечно соскользнуло, кольцо вам велико. Тот, кто его дарил, явно не угадал с размером, - мистер Холдер бросил взгляд на чересчур высокий каст, в котором был зажат вызывающе крупный камень, и пожал плечами. – Оно невзрачное, да и дизайн подкачал. Это больше похоже не на украшение, а на печать собственника, своего рода инвестицию.

Кэйт настолько удивило его наблюдение, что она даже забыла обидеться. Теперь, когда инцидент был исчерпан, у нее появилась возможность по-настоящему разглядеть своего критически настроенного спасителя. Первый же внимательный взгляд убедил Кэйт, что дальше лучше не рассматривать, но она с упорством истинного мазохиста продолжила изучение нового знакомого.

Внешне мистер Холдер выглядел лет на двадцать пять. У него были коротко подстриженные темные волосы и очень светлые глаза. Все остальное во внешности молодого человека выходило далеко за рамки привычного. Кэйт было трудно удивить красивым лицом или тугим кошельком, этого она в своей жизни навидалась достаточно. Ее собственный отец и жених Стивен считались видными мужчинами. Конечно, многое в их облике зависело от искусства портного, профессионализма стоматолога или квалификации пластического хирурга, но и наследственность играла в этом деле немалую роль.

Мистер Холдер выглядел так, словно родился где-то в созвездии Стрельца, никак не ближе. Или прибыл сюда из далекого будущего. Вряд ли на бренной Земле могло появиться на свет подобное совершенство. Парень был необычайно хорош собой и одет так дорого, что это бросалось в глаза даже в темноте. Кэйт неторопливо оглядела пошитые на заказ кожаные ботинки, черные дизайнерские джинсы и шелковую водолазку цвета морской волны. Завершало ансамбль короткое пальто из плотной тяжелой ткани, которую Кэйт видела впервые. Материал обладал редким для текстиля свойством держать форму и прекрасно смотрелся на спортивной фигуре мистера Холдера.

Молодой человек не носил никаких украшений. Кэйт не обнаружила на нем ни часов, ни цепочки, ни перстня, ни серьги в мочке уха. Его лицо и кисти рук были совершенно лишены модного среди бомонда загара, наоборот, отливали какой-то мраморной белизной. Он спокойно позволил Кэйт себя рассмотреть, потом поднял с бетонного покрытия ее манто.

– У вас на мосту с кем-то назначена встреча?

Кэйт вдохнула поглубже, чтобы снова ощутить исходящий от мистера Холдера легкий волнующий аромат. Она никак не могла определить основной компонент его парфюма, это одновременно раздражало и интриговало.

– Нет, я свернула к плотине просто потому, что мне захотелось прогуляться пешком.

– Одной в половине первого ночи? – на всякий случай уточнил мистер Холдер.

– Ой, да бросьте, не стоит изображать из себя полицию нравов!

– Меня заботит исключительно ваша безопасность, мисс …

– Вильерс, Кэтрин Вильерс. А ваше имя?

– Лукас, но можете звать меня Люк.

Кэйт чисто рефлекторно протянула руку, и Лукас Холдер вежливо ее пожал.

– Рада с вами познакомиться. А вы тоже любитель одиноких ночных прогулок?

Молодой человек на секунду задумался, а потом решил сказать правду.

– Нет, меня сюда привела служебная необходимость. Послушайте, мисс Вильерс, раз уж прогулка не задалась, могу я хотя бы проводить вас до дома?

– Предлагаете вызвать на плотину такси?

– Зачем же? Если позволите, я сам вас отвезу, - он указал рукой куда-то в темноту, и Кэйт обернулась.

На противоположной стороне старой двухполосной дороги была припаркована приземистая черная машина, строгая неприметность которой исчислялась шестизначной цифрой в ценнике. Кэйт могла бы поклясться чем угодно, что еще минуту назад ее там не было… Но, в конце концов, не съест же ее ночной знакомый. Кэтрин последовала за молодым человеком и позволила усадить себя в уютный салон, хранящий аромат того самого загадочного парфюма.

Глава 2
Люк гнал машину в сторону Вулластона, административного округа города Кэрно, заселенного в основном местной знатью. Сидевшая рядом с ним молодая женщина как раз и принадлежала к одной из семей, чья родословная уходила корнями в далекое прошлое. Как-то в одном из глянцевых журналов Люку попался на глаза перечень самых влиятельных граждан Кэрно, и теперь эта своеобразная табель о рангах услужливо всплыла в его памяти. Отец Кэтрин Вильерс владел сетью отелей под брендом «Марикур» и считался одним из столпов местного общества.

Дочь отельера Вильерса оказалась светлой блондинкой с глазами цвета тропического моря, высокими скулами и нежным капризным ртом. Тот, кто умел смотреть, мог уловить в ее взгляде каждое намерение, каждый всплеск эмоций. Она была открыта миру и в определенной степени беззащитна перед ним, потому что еще не разучилась сопереживать. За всю поездку Кэтрин не проронила ни слова, но ее молчание не было высокомерным или презрительным, скорее растерянным, и Люк, как ни странно, находился в схожем состоянии.

Бросившись на помощь незнакомой женщине, он думал только о том, чтобы ее спасти, но неожиданно столкнулся с совершенно другой проблемой. При первом же взгляде на него Кэтрин Вильерс испытала физическое влечение. Отголоски спонтанного, неконтролируемого выброса чужих эмоций ударили по Люку так, что моментально сбили его с рабочего настроя и даже частично обезоружили.

Как вскоре выяснилось, Кэтрин жила вовсе не в фамильном особняке, а в двухэтажном доме на тихой улочке старого района, где у нее была квартира с отдельным входом. Люк поднялся по лестнице вслед за хозяйкой и, не дожидаясь приглашения, сразу прошел в небольшую гостиную. Для дочери Альберта Вильерса жилье оказалось более чем скромным. Видимо, она купила его вместе с мебелью и ничего не стала менять, оставив прежний, немного старомодный интерьер.

– Знаю, что время позднее, но вы оказали мне неоценимую услугу, поэтому я просто обязана предложить вам хотя бы чашку кофе, - Кэтрин вопросительно посмотрела на Люка.

– Я не пью кофе, - он прошелся по комнате, рассматривая небольшие живописные полотна, которые оказались подлинниками известных мастеров. – Мой отец пристрастился к этому напитку, а я так и не смог. У молотых кофейных зерен излишне выраженный аромат, который перебивает все остальные запахи.

Кэтрин впервые столкнулась с таким аналитическим подходом к обычной чашке кофе, однако ее новый знакомый и не думал жеманничать, он просто выразил свое отношение к предмету.

– Прекрасно вас понимаю, мистер Холдер. Тогда, может быть, чаю?

– С удовольствием.

Люк устроился на высоком табурете у длинной стойки и принялся наблюдать, как Кэтрин Вильерс заваривает чай. Он не любил ходить в гости, никогда не провожал до дома знакомых женщин и тем более не приглашал их к себе. Тогда почему он сидит ночью на чужой кухне и не сводит глаз с новой знакомой? По какой-то странной необъяснимой причине испытанное ею физическое влечение взволновало Люка так сильно, что вызвало ответную волну.

Кэтрин Вильерс, которая сегодня рисковала жизнью, чтобы спасти обручальное кольцо одного мужчины, увидела другого и внезапно возжелала его, но в этом желании не было ни пошлости, ни банальной похоти, ни какого-либо расчета. Только искреннее восхищение, трепет восторга и нестерпимый жар, который Люк ощущал даже на расстоянии. Этот огонь представлял для него опасность и одновременно неодолимо притягивал, как дивный мираж на самом краю обрыва…

– Для вина уже поздновато. Хотите, я добавлю в чай каплю коньяка?

Люк покачал головой, принял протянутую чашку, но пить не стал. Ему и так было горячо, потому что страсть неумолимо разгоралась, быстро превращая кровь в кипящую огненную лаву. Не следовало входить в квартиру, не следовало приближаться к женщине и любоваться уверенными движениями изящных рук. Нельзя было следить за ее взволнованным дыханием, за тем, как напрягшиеся соски упругих грудей натягивают ткань вечернего платья. А теперь процесс активирован, и его уже не остановить, не обратить вспять…

Люка с детства учили терпеть и превозмогать, но рано или поздно природа все равно брала свое, и тогда происходила катастрофа. Он не мог допустить, чтобы подобное случилось здесь и сейчас. Чувствуя, как все выше вздымается смертоносный вал, Люк сделал то единственное, что могло предотвратить коллапс. Отставил чашку в сторону, крепко сжал пальцы на тонком запястье Кэтрин Вильерс и увлек ее за грань реальности.

Ночью Кэтрин увидела сон. Ей порой снились эротические эпизоды, причем с самыми неподходящими, а иногда и просто абсурдными партнерами. Ее коллега Дирк Киллиан уверял, что таким необычным способом подсознание реализует скрытые желания, но до этой ночи Кэйт не разделяла его точку зрения. Ее сегодняшний сон ничем не напоминал прежние, лишенные всякой логики ночные видения, которые к тому же не задерживались в памяти. Ей пригрезился не абстрактный персонаж, не какая-то медийная персона, а предмет действительных желаний, и все, что они делали вместе, воспринималось ею, словно наяву.

Во сне он был абсолютно настоящим, горячим, страстным, порой даже нетерпеливым, словно боялся не успеть насладиться ее податливостью, уступчивостью и отзывчивостью. Кэтрин никогда не была так покорна в постели, но ради Лукаса Холдера она соглашалась на все вплоть до полной капитуляции. Впрочем, они занимались любовью отнюдь не в постели, а в каком-то странном месте, где не было ни верха, ни низа, ни света, ни темноты. Только их тела, от которых исходило слабое свечение там, где они соприкасались друг с другом.

Несмотря на молодость, Лукас Холдер из ее сна оказался отнюдь не новичком. Его естественность, природная чуткость и полное отсутствие дешевой показухи притягивали Кэтрин, словно магнит. Парню явно нравились быстрые лобовые атаки, и он с упоением шел на таран, но лишь затем, чтобы после бурного финала тут же начать все сначала. Он прикасался к телу Кэйт так, как мастер касается любимого инструмента, чтобы извлечь из него чистый, ничем не замутненный звук. И она послушно вздыхала, стонала, даже вскрикивала, снова и снова балансируя на пике экстаза, какого прежде ей никто никогда не дарил.

В этом удивительном сне Кэйт трижды испытала продолжительный оргазм, прочувствовала каждое прикосновение, каждый поцелуй. Конечно, в реальности она никогда не переспала бы с мужчиной всего через час после знакомства, будь он даже самим Аполлоном. Подобное могло случиться лишь в царстве Морфея, да и то только потому, что природа наградила Лукаса Холдера какой-то невероятной сексуальностью.

Люк опустился на колено и быстро обыскал распростертое на полу кабинета тело. Убитым оказался Фестер Харпер, один из помощников мэра. Кто-то беззастенчиво вскрыл его сонную артерию и выкачал всю кровь, не оставив следов ни на полу, ни даже на одежде. Это было уже третье за месяц убийство, носившее вполне определенный характер. Примерно раз в декаду неизвестный маньяк убивал и полностью обескровливал людей, никак не связанных друг с другом, не имевших ничего общего, кроме принадлежности к местному чиновничеству. Либо действия убийцы носили ритуальный характер, либо он с кем-то сводил счеты, либо регулярно питался, выискивая себе не случайную, а строго определенную жертву.

Основной задачей Люка было засекать любые аномальные перемещения в околопланетном пространстве, но сегодня ночью его отвлекли, а чем все это закончилось он осознал только под утро. По общечеловеческим меркам Люк поступил подло, никаких оправданий его поведению не было и быть не могло. Он провел ночь с чужой невестой, по сути, вынудил ее изменить данному слову, и то, что они оба находились в другой реальности, никак не меняло сути произошедшего...

Люк осмотрел кабинет, заглянул в секретный сейф, во все потайные ящики стола и убедился, что помощника мэра Фестера Харпера никто не ограбил. Убийца охотился вовсе не за деньгами или секретными документами. Люк снова бросил взгляд на перерезанную шею покойника, мысленно увидел нож, которым орудовал убийца и подавил вздох. Сомнений в том, чьих это рук дело, больше не оставалось.

Молодой человек уже собрался исчезнуть из комнаты, когда какое-то смутное предчувствие заставило его подойти к окну и выглянуть на улицу. Чуть в стороне от здания мэрии находился наземный пешеходный переход. На противоположной стороне дороги стояли в ожидании зеленого сигнала светофора несколько человек и в их числе высокая стройная блондинка, с которой он сегодня провел ночь. Люка мгновенно бросило в жар. Он опустил казенную бархатную штору и переместился.

Глава 3
Наконец загорелся зеленый, но едва Кэтрин собралась шагнуть на мостовую, как кто-то решительно придержал ее за локоть. Она поспешила высвободить руку, потому что терпеть не могла фамильярности от посторонних. Обернувшись, чтобы объясниться с нерадивым прохожим, Кэйт встретилась взглядом с мужчиной, который вчера ночью спас ее кольцо, а потом снился до самого утра в самом непристойном виде. Она почувствовала, как вспыхнули щеки и заговорила немного резче, чем намеревалась.

– Вы что, преследуете меня, мистер Холдер? Я не собиралась бросаться под машину, если вас так беспокоит проблема суицида, всего лишь хотела перейти дорогу.

– Добрый день, мисс Вильерс, - невозмутимо отозвался новый знакомый. – Случайно увидел вас на улице и решил подойти. Вы направляетесь в здание ратуши?

– А если и так? Ее мне тоже нельзя посещать?

– Я бы посоветовал вам прийти сюда в другой день, когда все немного уляжется.

Кэтрин возмущенно покачала головой.

– Ну знаете, это уже слишком! Теперь вы станете указывать мне, куда и когда ходить? Решили, я без вас пропаду?

Мистер Холдер снова мягко взял Кэтрин под локоть и увлек к входному порталу в ближайшее здание, который представлял собой глубокую затененную нишу.

– Нет, что вы, кто на такое отважится? Просто сейчас сюда приедет полиция, а мне не хотелось бы, чтобы с вас тоже снимали показания.

– Постойте, о чем это вы? При чем здесь полиция? Я встречаюсь со Стивом, мы собирались вместе пообедать.

– Стив – это Стивен Демойн, советник мэра по финансовым вопросам?

– Да, - Кэтрин с подозрением уставилась на мистера Холдера. – Откуда вам это известно? Вы что, наводили обо мне справки?

– Напротив, я о вас по-прежнему ничего не знаю, поэтому и спрашиваю. Я сам вызвал полицию, и в ближайшие несколько часов никто не сможет покинуть здание ратуши.

– Там что-то произошло?

– Убийство.

– Убийство?! В резиденции мэра? – Кэйт очень хотелось выйти из ниши, которая создавала слишком интимную атмосферу, но мистер Холдер, как назло, перегораживал ей дорогу. – А вы каким боком к этому причастны?

Вместо ответа молодой человек протянул ей визитную карточку. Кэтрин бросила взгляд на кусочек пластика с серебряной вязью по темно-синему фону.

– Сыскное агентство «Glass House». Расследования, поиск пропавших, юридическое сопровождение… - она подняла глаза и совершенно по-новому посмотрела на Лукаса Холдера. – Так вы частный детектив?

– Я слышу нотки разочарования в вашем голосе.

– Нет, вовсе нет, - Кэйт машинально положила карточку в карман плаща. - Скорее, наоборот, теперь мне многое стало понятно. Можете рассказать, что именно случилось в ратуше?

Красавец детектив покачал темноволосой головой.

– Вечером это и так будет в новостях. Хотите, я вызову такси, чтобы вас довезли до дома?

– Нет, спасибо, - рассеянно отозвалась Кэтрин, - мне нужно вернуться в больницу.

– В больницу? Вы нездоровы? – мистер Холдер почему-то вдруг побледнел и с беспокойством принялся оглядывать ее, словно искал признаки болезни.

– Господи, нет! Я работаю в отделении скорой помощи Вулластонского мемориального госпиталя. Я врач, Лукас.

Пора было уходить, потому что они стояли слишком близко друг к другу, а ночной сон помнился слишком живо. Сегодня на детективе Холдере был строгий темный костюм и стильный галстук под цвет глаз…

– Я бы вас проводил, но мне уже пора идти, - к зданию мэрии одна за другой подъехали пять полицейских машин, включая фургон коронеров. – В котором часу заканчивается ваша смена?

– Лукас, неужели вас не смущает, что у меня есть жених, и уже назначен день свадьбы?

Молодой человек бросил мимолетный взгляд на вызывающе крупный бриллиант в ее обручальном кольце и пожал плечами.

– Нет. Более того, у меня есть все основания полагать, что до свадьбы дело не дойдет, - от такой откровенной наглости Кэйт просто лишилась дара речи, а невозможный детектив ослепил ее улыбкой, продемонстрировав прекрасные здоровые зубы. – До встречи, доктор Вильерс.

Кэйт смотрела, как он переходит дорогу и направляется к наводнившим парковку полицейским. Сердце сладко щемило, в голову назойливо лезли пикантные подробности из ночного сна. Странно, она совершенно не помнила, когда мистер Холдер вчера от нее ушел… Ну все, хватит думать об этой чертовщине, надо позвонить Стивену.

– Проклятый подонок Фелан продержал меня в участке целых восемь часов! Я этого так не оставлю! Завтра же мой адвокат позвонит Бейли…

– Стивен, комиссар полиции ничем тебе не поможет, дело уже передали в прокуратуру. Это обсуждают на всех каналах.

– Отлично, прокурор Хаммел и мой отец вместе играют в гольф. Я устрою полицейской крысе веселую жизнь!

Сидя с ногами на диване, Кэтрин наблюдала за мечущимся по гостиной Стивеном Демойном. Он явился к ней уже под вечер чисто выбритый и благоухающий дорогим одеколоном. Она сама подарила ему этот парфюм, выбирая из тех, от которых ее, по крайней мере, не тошнило. Неужели она всерьез посчитала его запах приемлемым? После аромата, которым пользовался детектив Холдер, уже невозможно было нормально воспринимать какие-либо другие…

Кэйт на мгновение прикрыла глаза, чтобы как-то перезагрузиться, вернуться к привычной действительности.

– Ты выглядишь усталой, Китти, проклятая работа тебя доконает.

Кэтрин терпеть не могла, когда Стивен называл ее кошачьей кличкой, но он по крайней мере не делал этого на людях.

– Спасибо, милый, ты всегда находишь нужные слова, чтобы меня подбодрить.

Демойн фыркнул и потянулся к стакану с солидной порцией семилетнего скотча. Сегодня он пережил стресс, который нужно было чем-то компенсировать. Крепкий алкоголь действовал на Стивена весьма своеобразно. Обычно сдержанный, высокомерный помощник мэра после третьего стакана превращался в веселого, разбитного, словоохотливого парня, который начинал отпускать неприличные шутки и приставать к незнакомым женщинам. Сегодня Стив был взвинчен, даже немного напуган, но Кэйт списала его страх на необычность ситуации. В конце концов, не каждый день зверски убивают твоего коллегу по работе…

– Ладно, хватит о грустном. Раз уж мы сегодня никуда не идем, есть смысл заняться полезными упражнениями. Грех упускать такой случай, правда киска? - Стивен сбросил дорогой замшевый пиджак и принялся развязывать галстук. – Меня заводит, когда у тебя под домашним трико ничего нет.

Кэйт позволила Стивену опрокинуть себя на диванные подушки и почувствовала, как ей в пах уперся твердый стерженек. Она представила себе длинный тонкий член Стива, который обычно доставлял ей больше неудобств, чем удовольствия, и мысленно передернулась. Мужские кондиции ее жениха вызывали определенные сожаления, особенно теперь, когда было, с чем сравнивать… Господи, как мог один дурацкий сон полностью перевернуть ее сознание?!

В попытке отвлечься от крамольных мыслей, Кэйт обняла Стива за шею. От него так сильно разило одеколоном и алкоголем, что она невольно задержала дыхание, но не заедаться же из-за подобной ерунды. Рука Стивена уже пробралась под футболку, бесцеремонно потискала правую грудь, потом решительно двинулась вниз. Пальцы, шарившие между нежными потайными складочками в развилке бедер, почему-то были холодными и показались Кэйт деревянными. Черт, неужели ей когда-то это нравилось?

– Раздвинь ноги пошире, Китти… Ты там такая горячая!

Кэйт пришлось сделать над собой усилие, чтобы не съежиться и не оттолкнуть настойчивую руку. Ей вдруг захотелось немедленно сбросить с себя тяжелое тело, но она продолжала молча терпеть, пока Стивен не ласкал, а по-хозяйски лапал ее между ног…

Внезапный телефонный звонок был явно ниспослан ей свыше. Стив грязно выругался, приподнялся, и Кэйт, воспользовавшись случаем, тут же выскользнула из-под него.

– Ты представляешь?! Вызывают на ночной допрос! – Стивен в досаде едва не запустил телефоном об стену. - Да я их засужу, напущу на них целую свору адвокатов! Они не имеют права так поступать с честными гражданами…

И тут Кэтрин снова увидела тот самый страх в его глазах, который уже невозможно было замаскировать. Стивен Винсент Демойн, баловень судьбы, наследник немалого состояния и успешный функционер, до смерти боялся этого расследования. Разве могут так трястись руки у человека, которому нечего скрывать?

Стараясь выглядеть в меру озабоченной и лишь чуть-чуть встревоженной, Кэйт заботливо помогла ему застегнуть пуговицы, поправила галстук и проводила до двери.

– Позвони мне сразу, как только освободишься.

Стивен мрачно кивнул и спустился к вниз, где его уже ждала полицейская машина.

Глава 4
– Дон, если даже ты не можешь к нему пробиться, то к кому же нам обращаться? К губернатору?

– Ты так говоришь, будто я невесть какая персона. В дверь прокурора Хаммела уже стучались люди поважнее меня, но никто ничего не добился. Все, что удалось узнать - Стив не в тюрьме.

– А где же он тогда?

Адвокат Дональд Бейкер отодвинул в сторону свою чашку и наклонился над столом, покрытом клетчатой скатертью.

– Есть версия, неофициальная, конечно, - понизил он голос почти до шепота, - что твоего жениха включили в программу по защите свидетелей.

Кэйт потрясенно откинулась на спинку стула.

– Так Стив у федералов? Тебе что-нибудь известно об этом расследовании?

– Ровным счетом ничего, оно с самого начала было засекречено.

– Значит, нужно ехать в Фарго, чтобы поговорить с руководством…

– С нами никто не будет говорить, Кэйт, - Бейкер посмотрел собеседнице в прямо в глаза и произнес практически одними губами. – Дело касается безопасности первых лиц.

– Дон, где мы, а где эти самые лица! Какая тут связь?

Адвокат только развел руками.

– Мне пора бежать, Кэти, передавай привет Шарлотте и Альберту. Если будут новости, я тебе сразу сообщу.

Бейкер ушел, а Кэйт осталась сидеть за столиком в кафе. Раздумывая, что же ей теперь делать, она машинально крутила на пальце обручальное кольцо. За последние несколько дней оно стало сидеть еще свободнее, так недолго и вовсе его потерять. Кэйт решительно сняла кольцо, опустила его в карман плаща, и тут ее пальцы нащупали кусочек пластика. Как же она могла забыть! Детективное агентство «Стеклянный дом» было сейчас единственным местом, где она могла получить нужную информацию.

Агентство занимало большой старинный особняк, расположенный в парковом районе Холдейл. Недвижимость здесь стоила баснословно дорого, и Кэтрин справедливо ожидала, что у входа ее встретит вооруженная охрана, однако в просторном холле первого этажа не было ни единой души. Только шикарный мозаичный пол, несколько зон отдыха с мягкими креслами и пышные растения в каменных вазонах. Ни рамки металлодетектора, ни стойки администратора…

Кэйт направилась в ту сторону, откуда доносились голоса и непрерывные трели телефонных звонков.

– Простите, к кому я могу обратиться за справкой? – спросила она первого, кто встретился ей в коридоре.

Приятный молодой человек в рабочем комбинезоне приветливо улыбнулся и тут же предупреждающе вскинул руку.

– Осторожнее, мэм, внимательно смотрите под ноги, здесь повсюду провода.

Кэйт опустила глаза и поспешно отступила от змеящихся по полу кабелей в разноцветной оплетке.

– Скажите, где я могу найти детектива Холдера?

Парень посмотрел на нее так, словно она говорила по-китайски.

– Если вам нужны офисы детективов, то они наверху, а это технический этаж.

– Тогда подскажите, какой у мистера Холдера номер комнаты.

– Я не совсем понимаю вас, мэм. Быть может, вы обратитесь за разъяснениями к управляющей? Офис мисс Миллер первый наверху справа.

Еще немного подобной недосказанности и ее терпение точно лопнет. Кэтрин достала из кармана синюю с серебром карточку и сунула парню прямо под нос. Тот скосил глаза на кусочек пластика и облегченно расплылся в улыбке.

– Что же вы сразу не сказали! Прошу следовать за мной.

Он повел Кэйт через холл куда-то в самую глубь здания и остановился перед дверью, которая была подозрительно похожа на пожарный выход. Не хватало только плана эвакуации на стене.

– Вам сюда, мэм, - бодро отрапортовал молодой техник.

– Это что, шутка? Дверь явно ведет на задний двор! - Кэйт поневоле начала заводиться, но парень нисколько не смутился.

– Может быть и так, я не проверял. Вам нужно сначала приложить карточку к панели доступа, - он указал на серый квадратик справа от двери, - а потом повернуть ручку. Хорошего дня, мэм.

Не успела Кэйт сообразить, что к чему, как он развернулся и ушел, оставив ее стоять перед потемневшей от времени дубовой дверью.

– Приложить и повернуть, - повторила она самой себе, чтобы хоть немного успокоиться.

Замок едва слышно пискнул, ручка легко повернулась, и доктор Вильерс толкнула тяжелую створку. При первом же взгляде на открывшееся пространство она поняла, откуда взялось название агентства. Дом, в который она попала, действительно оказался стеклянным, то есть, целиком и полностью выстроенным из стекла. Не только большие окна, люстры, разнообразные скульптуры, но стены, пол, лестницы и даже мебель в комнатах были изготовлены из материала, больше всего напоминавшего стекло.

Внутри дом делился на зоны, каждая из которых имела определенное назначение, а все вместе они составляли композицию, одновременно похожую на музей современного искусства и уютное жилище повышенной функциональности. Нижний ярус состоял из многоуровневой гостиной, полностью открытой дневному свету. Огромные окна имели встроенные фильтры, которые задерживали и разделяли световой поток таким образом, чтобы можно было смотреть сквозь прозрачное стекло прямо на солнце.

Именно на него Кэйт сейчас и смотрела. На странное маленькое голубоватое солнце, освещавшее пространство, до самого горизонта покрытое девственно белым снегом. Ни единая тень не нарушала картину этого величественного покоя, повсюду, куда падал взгляд, царили лишь идеальная чистота и холодный солнечный свет.

– Что за черт… - Кэтрин с трудом оторвалась от созерцания странного завораживающего пейзажа и огляделась. – Есть тут кто-нибудь? Мистер Холдер, вы дома?

Ее голос разнесся по всем уровням и тихим эхом вернулся обратно. Кэйт немного подождала, а потом отправилась на поиски хозяина. Чем дольше она осматривала стеклянный дом, тем больше он ей нравился. При всей своей странности и необычности он имел немало достоинств, не говоря уже о красоте. Разнообразные светильники, удивительные скульптурные формы и стеклянная мебель являлись истинными шедеврами дизайнерского искусства.

Кэйт так увлеклась этой своеобразной домашней экспозицией, что едва не забыла о цели своего визита. Вернувшись в гостиную, она достала из сумочки блокнот, нацарапала короткую записку и пристроила ее в центре изящного круглого столика.

– Добрый день, доктор Вильерс, как мило, что вы решили ко мне заглянуть, - внезапно раздался голос у нее за спиной.

Кэтрин резко обернулась. На лестнице, по которой она только что спустилась, стоял детектив Холдер собственной персоной, одетый в настоящий средневековый костюм.

– Господи, Лукас, почему вы постоянно ко мне подкрадываетесь? Я чуть из туфель не выскочила!

– Простите, - покаянно улыбнулся хозяин дома, и у Кэйт моментально участился пульс. – Должен же я был как-то обозначить свое присутствие.

– Кстати, а откуда вы взялись? И почему одеты в шелка и бархат? – Кэтрин не скрывала своего любопытства. – Проводили расследование в драматическом театре?

– Никакой драмы, уверяю вас - Лукас отстегнул красивый кожаный пояс, извлек из специальной петли серебряные ножны с вложенным в них мечом и прислонил к подлокотнику кресла, – я всего лишь присутствовал на званом обеде.

– Рановато для костюмированного бала, вы не находите? Сейчас только два часа дня.

– Вероятно вы правы, - Холдер распустил завязки бархатного плаща. – Если вас смущает этот костюм, я сейчас же переоденусь.

– Нет! – Кэйт возразила так поспешно, что ей самой стало неловко. – Оставайтесь так, костюм вам к лицу.

Как и вся прочая одежда, добавила она про себя. Когда первое волнение немного улеглось, Кэйт пригляделась внимательнее и чуть было не прикусила язык. Темно-синий камзол детектива Холдера был расшит вовсе не театральными блестяшками, как она поначалу подумала, а настоящими драгоценными камнями, совокупную стоимость которых трудно было даже вообразить. Да и строительство стеклянного дома наверняка обошлось ему в кругленькую сумму… Стоп! Она пришла сюда не для того, чтобы подсчитывать доходы Лукаса Холдера. У нее своих забот хватает.

– Что вас ко мне привело?

Как это верно сказано, привело к нему… Кэйт встряхнулась и попыталась собраться с мыслями.

– Мне нужна ваша помощь, Лукас.

Тяжелая дубовая дверь бесшумно закрылась за ней, и Кэтрин снова очутилась в холле нижнего этажа агентства «Стеклянный дом». Разжав кулак, она посмотрела на смятый листок бумаги, где аккуратным округлым почерком Лукаса был написан хорошо знакомый ей адрес. Кэйт испытывала сейчас такое количество противоречивых эмоций, что голова шла кругом, но одна простая истина повергла ее в настоящий шок.

Она влюбилась в молодого красивого детектива, глупо было отрицать очевидное. Лукас Холдер никогда с ней не заигрывал, не пытался понравиться, не говорил комплиментов, но ничего этого и не понадобилось. Кэйт с первого взгляда пала жертвой его загадочной неотразимости и поистине демонического обаяния. Он был похож на падшего ангела, который принужден жить среди людей без надежды когда-нибудь тоже стать человеком…

Выудив из сумочки чудом завалявшийся там бумажный конверт, Кэйт вложила в него обручальное кольцо, записку с адресом и убрала в карман плаща. То, что она намеревалась сделать, любой цивилизованный человек назвал бы предательством, но ей не хотелось никого вводить в заблуждение. Особенно Стивена Демойна, который не маялся в тюремных застенках, не страдал от одиночества на конспиративной квартире под федеральной охраной. Он просто отсиживался в пляжном доме своих родителей, который они якобы продали два года тому назад. Кэйт ни при каких обстоятельствах не открыла бы никому его временное убежище, но семья Демойнов предпочла не включать ее в число своих конфидентов.

Прежде чем уйти, Кэйт внезапно решилась провести один эксперимент. Не прикладывая карточку к панели доступа, она нажала на ручку и толкнула тяжелую дубовую створку. Дверь с легким скрипом отворилась. Как верно предположила доктор Вильерс, она действительно вела на задний двор особняка, где были припаркованы машины сотрудников агентства. Мистика какая-то… Кэйт немного постояла, размышляя о неустойчивости человеческой психики, потом решительно запахнула плащ и направилась к выходу из парка.

Глава 5
Кристиан Корвел заглянул в очередной тесный каменный бокс и поморщился от отвращения.

– Это самое ужасное, самое мрачное место из всех, что мы видели. Как они могут здесь жить?!

– Они не живут в полном смысле этого слова, Крис, они существуют. Не все, конечно. Среди илфирин (бессмертных) есть те, кто еще склонен к развлечениям, но их «мероприятия» принимают все более извращенные формы. Чтобы всколыхнуть в себе хоть какое-то подобие эмоций, этим существам требуется нечто экстремальное и запредельно жестокое.

Кристиан встряхнул пепельными волосами.

– Жуть какая… Вон там еще одна дверь, вернее, дыра в стене, - он направился к следующей каморке. – Думаю, теперь я смогу с точностью до полуградуса определить, где именно мы находимся.

Лукас с усмешкой посмотрел на кузена, который в своем стильном костюмчике цвета молодой зелени почти светился на фоне мрачных каменных казематов.

– Полградуса в эклиптике – это огромное расстояние. Если привязка будет неправильной, в следующий раз я вполне могу промазать.

– Ты никогда не промазываешь, это даже бесит. Все кругом ошибаются, только вы с бабушкой точны до неприличия… Фу, гадость какая! – молодой человек заглянул в проем и тут же отпрянул назад. – Лаки, по-моему, там мумия.

Лаки… Этим дурацким прозвищем Люка наградила сестра-близнец, когда они были еще детьми, а потом его подхватили остальные. Со временем он смирился, хотя никогда не считал себя счастливчиком, в жизни ему все давалось через боль.

– Мумия, ты уверен? Неужели кто-то из них сподобился умереть?

– Посмотри сам, она такая мерзкая, что невозможно определить, мужчина это или женщина.

– У многих илфирин пол – понятие условное, границы давно стерлись.

Лукас заглянул в тесную каморку, освещенную немилосердно чадящим факелом. На вырубленном из камня подобии кресла или трона сидело наполовину высохшее существо в грязных лохмотьях. Сползший капюшон обнажал покрытую коростой плешивую голову, на которой сохранились лишь редкие пучки седых волос, желтая пергаментная кожа затягивала провалившиеся глазницы, ротовая щель была плотно прикрыта.

– Не понимаю, как можно доводить себя до подобного состояния! - Кристиан до мозга костей был законченным эстетом. – Как думаешь, мы могли бы прихватить ее с собой в качестве наглядного пособия? Олин Твил придет в восторг от такого «подарочка».

Люк с сомнением посмотрел на замшелый экспонат. Идея ему изначально не понравилась, потому что остаточная магия древних тварей вполне могла вызвать у него соответствующую реакцию. Словно прочитав мысли кузена, Кристиан поспешил его успокоить.

– Тебе не нужно прикасаться к бабуле, я сам все сделаю. Как говорится, принесу себя в жертву во имя науки.

Его шутливый манифест едва не оказался пророческим, потому что дальше произошло невероятное. Дряхлая мумия внезапно сорвалась с места, бросилась на Кристиана и вцепилась ему в горло прекрасно сохранившимися острыми клыками.

Лукас и Элис от рождения представляли собой своеобразную ходячую антиматерию. Обычной материей для них являлась любая активная магия, при соприкосновении с которой у близнецов происходил процесс отторжения. От аннигиляции он отличался только тем, что его можно было контролировать, а точнее, немного растягивать во времени.

Но времени Лукасу как раз и не хватило, поэтому он просто прыгнул мумии на спину и попытался руками разжать ей челюсти. Секунд через тридцать-сорок начнется необратимый процесс, и он может навсегда потерять Кристиана.

От нечеловеческого усилия у Люка потемнело в глазах. Ему приходилось одновременно противостоять собственной природе и пытаться совладать с силой камня. Древняя тварь вцепилась в горло кузена мертвой хваткой, ни в какую не желая расставаться со своей добычей, а часики неумолимо тикали. Чтобы хоть немного ослабить запредельное напряжение, Лукас издал громкий крик и рванул проклятые челюсти изо всех сил.

В то самое мгновение, когда ментальная узда, сдерживавшая его природный дар, лопнула, затрещала и голова мумии. Ее плешивый череп распался на две части, забрызгав обоих братьев мерзкой черной кровью. За долю секунды до аннигиляции Люк успел зажать ладонями зияющую рану на горле Кристиана и переместиться в то единственное место, где им могли оказать немедленную помощь.

– Срочно позовите доктора Вильерс! Срочно – это прямо сейчас, что тут непонятного? Да не стойте вы… Кэтрин!!!

– Я уже здесь, Лукас, успокойтесь и дайте мне посмотреть… Каталку сюда, быстро! Доктор Киллиан, готовьте вторую операционную, у нас повреждение шейной артерии.

– Кэтрин, умоляю, помогите, это мой брат…

– Да, Лукас, мы готовы оказать помощь. Все, зажим уже готов, отпускайте руки…

Люк никак не мог себя собрать, перед глазами у него все расплывалось. Когда каталку с Кристианом увезли, какие-то люди в зеленых костюмах задали ему несколько вопросов, потом сунули в руки окровавленную куртку брата и оставили одного. Пальцы Люка были разодраны до кости. По мере того, как внутреннее напряжение постепенно спадало, боль, наоборот, усиливалась, что заставило его двинуться на поиски воды.

Умывальник нашелся в соседней лаборатории. Люк как мог отмылся от крови и немного подержал ладони под прохладной струей. Чтобы не привлекать внимания медиков к своим израненным рукам, он спрятал их под курткой Кристиана, сел прямо на пол и прислонился спиной к стене. Там его и нашла Кэтрин, когда два часа спустя вышла из операционной. Таким напуганным и изможденным она детектива Холдера еще не видела.

– Лукас, почему вы сидите на полу? Я же просила сестру Раффл проводить вас в зону ожидания.

Некоторое время назад к нему действительно подходила какая-то женщина и уговаривала покинуть лабораторию, но Люк никак не отреагировал на ее слова, и она просто ушла.

– Кэтрин, скажите, что с моим братом все будет в порядке.

– С вашим братом все будет в порядке, Лукас. Нам удалось остановить кровотечение и подлатать порванные сосуды. Ваш брат пока еще под наркозом, но его уже перевели в палату.

Необыкновенные глаза детектива Холдера внезапно наполнились слезами благодарности. Это было так неожиданно трогательно, что Кэйт позабыла, о чем хотела сказать.

– Кристиан младше меня, поэтому я за него в ответе. То, что с ним случилось, всецело на моей совести…

– Кстати, об этом. Какое животное укусило вашего брата? Мы ввели ему препарат против столбняка, но в подобных случаях возможна инфекция. Это была собака?

– Нет, - Люк согнул ноги, и перед тем, как встать с пола, сделал глубокий вдох. Кэйт тут же заподозрила неладное.

– Одежду вашего брата продезинфицируют, упакуют и отдадут позднее. Это его куртка? – она потянула за окровавленную ткань и увидела руки Лукаса. – Я так и знала, что вы тоже поранились. Защищали брата голыми руками?

– Больше ничего нельзя было сделать, - невнятно пробормотал Люк, пытаясь уклониться от осмотра, но он находился в больнице, а здесь была территория доктора Вильерс.

– Сядьте, - распорядилась она и выглянула в коридор. – Рослин, принеси, пожалуйста, в лабораторию набор для шитья!

– Не стоит беспокоиться, просто дайте мне упаковку бинта и пару марлевых салфеток.

– Лукас, любые укусы заживают очень плохо, поэтому обрабатывать их нужно с особой тщательностью, - Люк плюхнулся на виниловый стул и позволил Кэйт обработать свои ладони антисептиком. – Выглядят неважно. Здесь потребуется полноценная операция, потому что порваны не только ткани, но нервы и сухожилия.

– Доктор, не надо ничего зашивать. Забинтуйте мне руки, и я обещаю, что через пару дней все заживет.

Кэйт подняла голову.

– Через пару дней, говорите? - она посмотрела детективу Холдеру прямо в глаза и … неожиданно для самой себя согласилась. – Хорошо, поверю вам на слово.

Люку не терпелось побыстрее убраться из больницы, но пришлось ждать еще целый час, пока Кристиана приводили в чувство, опутывали прозрачными трубками и подключали к каким-то приборам. Улучив момент, когда их на минуту оставили в палате одних, Люк осторожно прикрыл дверь. Его ладони нещадно саднило, в голове стоял непрерывный звон, в горле было сухо, как в пустыне. Боги, что же он натворил… Если и дальше так пойдет, ему скоро может понадобиться помощь семьи, а просить Люк не любил. Ладно, сейчас не это главное. Он закрыл глаза и постарался сосредоточиться.

Когда доктор Вильерс решила проведать нового пациента, дверь в палату, находящуюся прямо напротив дежурного поста, почему-то оказалась плотно прикрытой. Кэйт ощутила укол тревоги. Пришедшая ей в голову нелепая, совершенно абсурдная мысль подтвердилась буквально через секунду. В небольшой комнате без окон было пусто. Исчезли не только сам загадочный пациент, но также кровать и все медицинское оборудование. Причем пропавшая аппаратура продолжала бесперебойно передавать данные о его состоянии на госпитальный сервер.

Глава 6
– Господи, Кэти, что здесь случилось? – доктор Киллиан выкатил носилки из машины скорой помощи, пристроил на них кофр с красным крестом на крышке и растерянно огляделся. – Такое бывает только после стихийных бедствий.

Выложенная черно-белой плиткой площадь перед ночным клубом «Chess» была заставлена машинами всех городских служб, включая коммунальные, и полностью оцеплена полицией. Внутри полицейского кордона находилось не меньше трех десятков человек, среди которых Кэтрин узнала мэра Донована, городского прокурора Хаммела, комиссара Бейли, а также главного редактора местной газеты Мишель Берринджер. За редкий цинизм и патологическую бесчувственность журналистка получила прозвище «железная Мишель», но сегодня непробиваемая леди сидела на земле, подложив под тощий зад собственный планшет, и выглядела явно нездоровой.

– Дирк, посмотри, пожалуйста, как дела у мисс Берринджер, а я пойду разузнаю, что произошло, - Кэйт набросила на плечо ремень медицинского чемоданчика и поднырнула под заградительную ленту.

Роскошный интерьер элитного ночного клуба, несомненно, производил впечатление на посетителей, но Кэтрин немного напрягало засилье черного и белого цветов с редкими вкраплениями красного. Она прошла через пустой главный зал, погруженный в тусклый полумрак, а потом спустилась в подвальный этаж, где располагались помещения для особых гостей. Кэйт неплохо здесь ориентировалась, потому что клуб «Chess», несмотря на весь свой элитарный пафос, частенько фигурировал в криминальных сводках.

В отличие от основного зала, все комнаты нижнего этажа были ярко освещены, в коридоре вдоль стен стояли полицейские, откуда-то доносились истерические рыдания и приглушенный гомон мужских голосов. Кэйт никто не остановил, поэтому она беспрепятственно дошла до самого конца коридора, где толпились коронеры в сине-черных комбинезонах. Господи, неужели опять пострадал кто-то из девушек? Кэтрин перехватила чемоданчик за ручку, протиснулась мимо коронеров и остановилась на пороге большой комнаты, напоминавшей будуар обезумевшей шахматной королевы.

Первое, что бросилось в глаза - красного цвета здесь явно было в избытке. Он господствовал над традиционной черно-белой гаммой, забивая своей вызывающей яркостью мебель и даже отделку стен. Пол и вовсе был целиком красным, а висящий в воздухе специфический запах крови и испражнений полностью перебивал фирменный одорант, который владелец клуба Роберт Айлер заказывал у известного парфюмерного бренда.

– Руками это дерьмо не разгрести, тут понадобится лопата… - услышала Кэйт за спиной сдавленный голос одного из коронеров, потом раздались звуки рвоты.

В самой середине комнаты на крохотном островке относительно чистого пола стояли лейтенант полиции Райли Фелан и детектив Холдер. Мужчины что-то тихо обсуждали, и, насколько Кэйт смогла рассмотреть, с руками у Лукаса все было в порядке. После его внезапного появления в больнице с раненым братом и их последующего исчезновения прошло три дня. Он уверял, что через пару дней его раны заживут, и, как бы абсурдно это ни прозвучало, оказался прав. Вчера кровать и все медицинское оборудование были неизвестно как возвращены обратно в палату вместе с чеком на сумму, которая раз в десять превышала затраты на лечение Кристиана Корвела. Вся эта чертовщина вызвала очень много вопросов и привлекла к Кэйт избыточное внимание больничного персонала…

– Доктор Вильерс! – лейтенант Фелан заметил застывшую в дверях Кэйт и двинулся к ней, осторожно перешагивая через выпотрошенные тела. – Мне очень жаль, что вам пришлось это увидеть, но я один везде не успеваю, а остальные просто сбежали. Мы вас вызвали не для освидетельствования, тут и без врача все ясно. Необходимо оказать помощь работникам клуба, потому что без медицинской поддержки допросить их нам вряд ли удастся. Господи, доктор, надеюсь, вы не беременны? Зрелище не для слабонервных, а я не хочу нести ответственность за гибель нерожденного ребенка.

– Нет, Райли, я не беременна, - уверенно заявила Кэйт. Она поискала глазами детектива Холдера, но того уже и след простыл. – Что здесь произошло?

– Если бы я знал… - Фелан стянул с рук резиновые перчатки и отбросил их в сторону. – О, вы только посмотрите, кто пожаловал! Доктор, я сейчас вернусь.

Фелан пошел навстречу грузному человеку в вызывающе дорогом костюме с тщательно зализанными назад темными волосами.

– Комиссар Бейли сказал, что вы здесь всем распоряжаетесь, - недовольным голосом сообщил вошедший лейтенанту.

– Это спорное утверждение, господин мэр, поскольку все мои подчиненные разбежались и мне некем распоряжаться. Но раз уж вы лично рискнули сюда спуститься, пойдемте, я попробую ввести вас в курс дела.

Мэр бросил испуганный взгляд в сторону злополучной комнаты и на всякий случай даже отступил на пару шагов.

– Думаю, мне не обязательно на это смотреть.

– Я не согласен, господин мэр, ваше мнение было бы весьма полезно для дела.

– На что это вы намекаете, лейтенант? – лицо мэра Донована опасно побагровело, но полицейский даже бровью не повел.

– А разве не вы, сэр, приобрели годовой абонемент на пользование Королевскими апартаментами? – Фелан указал большим пальцем в сторону места преступления. – Как раз сейчас мы допрашиваем здешнего администратора.

– С ума сошли, Фелан?! Думаете, я к этому причастен? Мало ли что я оплачивал… Да здесь полгорода перебывало!

– Действительно, ваши коллеги по партии любят на досуге … э-э-э … поиграть в шахматы, но я не припомню случая, чтобы кто-то из них оставил после себя четырнадцать трупов. Прошу заметить, мы в буквальном смысле считали по головам, потому что тела искромсаны до неузнаваемости, а их части перемешаны между собой. Мы даже не в силах идентифицировать убитых, придется проводить генетическую экспертизу, как после авиакатастрофы.

Лицо мэра Донована из багрового вдруг сделалось зеленоватым. Он поспешно достал из кармана носовой платок и зачем-то вытер рот.

– Вот и проводите свою экспертизу. О результатах доложите комиссару Бейли, потому что меня срочно вызывают в столицу! – с этими словами городской голова резко развернулся и почти бегом потрусил к лестнице.

Фелан проводил чиновника мрачным взглядом.

– Среди персонала клуба нет никого старше двадцати трех лет, здесь часто подрабатывали студенты местного университета. Кто-то превратил ни в чем не повинных юных созданий в колбасный фарш, и, если мне удастся напасть на след этих исчадий ада, их покровителям на земле тоже не поздоровится. Я всех выведу на чистую воду! - решительно пообещал лейтенант. – Пойдемте, доктор, я вас провожу.

Когда Кэйт удалось, наконец, добраться до дома, часы показывали полночь. У нее хватило сил только на то, чтобы принять душ и высушить волосы. Есть после увиденного в ночном клубе ей не хотелось, но и заснуть, несмотря на усталость, удалось не сразу. Когда Кэйт, наконец, забылась тревожным сном, было уже два часа ночи, а в половине третьего раздался настойчивый звонок в дверь.

Бредя в полусне в прихожую, она ожидала увидеть полицейских, но в квартиру бесцеремонно ворвался Стивен Демойн и сразу направился к бару. Он безошибочно выбрал графин с самым дорогим скотчем, щедро плеснул в стакан янтарной жидкости и небрежно бросил через плечо.

– Принеси лед.

Кэйт тяжело вздохнула. Вчерашний день явно не задался, да и ночь оказалась не лучше…

– Сам принеси, - буркнула она и обессиленно рухнула на диван. – Зачем ты пришел так поздно? Тебя снова вызывали на допрос?

– При чем тут допрос? Не делай из меня дурака, Китти, просто скажи, кто он, чтобы я знал, с кем сводить счеты!

Кэйт тупо уставилась на бывшего жениха, ее непроснувшийся мозг явно не успевал за ходом его мыслей.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Не о чем, а о ком! Перестань придуриваться, и назови мне имя, - поскольку Кэйт продолжала хмуро смотреть на него, Стивен решил блеснуть дедукцией. – Это Райли Фелан, я прав? Легавый всегда неровно к тебе дышал, но мне плевать, кто он, я его все равно урою!

Стивен принялся метаться по гостиной, потом внезапно притормозил и вытащил из кармана какой-то пакет. Только увидев знакомый конверт, Кэтрин поняла, в чем дело. За последнюю неделю произошло столько разных событий, что она совсем забыла о письме, которое отправила Стивену в пляжный дом и куда вложила обручальное кольцо. Наверное, почта задержалась с доставкой…

– Лейтенант Фелан не имеет к этому никакого отношения, Стив. Я разорвала помолвку по другой причине.

– У тебя не было причин так поступать! Лично я никогда не давал повода для сомнений. Напротив, терпел твои бесконечные ночные дежурства и нелюбовь к светским мероприятиям, дарил подарки, которые, между прочим, обходились мне в кругленькую сумму…

– Ты никогда не дарил мне подарков, Стив, за исключением этого кольца. Если ты и тратил свои деньги, то не на меня, так что постарайся припомнить получше, - спокойно возразила Кэйт.

Демойн внезапно покраснел и засуетился.

– Я просто оговорился, не цепляйся к словам. Наверняка, ты вернула мне кольцо, потому что встретила кого-то другого.

– Не суди по себе, Стив. Ты впутался в какие-то темные дела, скрываешься от всех, но ничего не объясняешь, словно меня это не касается. Складывается впечатление, что ты откусил гораздо больше, чем когда-нибудь сможешь проглотить.

На красивом лице помощника мэра отразилось острое беспокойство. Он сгреб со стола конверт с кольцом и принялся нервно запихивать его обратно в карман.

– Тебе что-то известно?

Глядя, как у Стивена от страха побелели щеки, Кэйт решила прощупать почву.

– Прошлой ночью в клубе «Chess» были убиты и до неузнаваемости изуродованы четырнадцать человек.

– Что?! – Демойн покачнулся и машинально ухватился рукой за спинку стула. – Ты ведь не шутишь?

– Какие могут быть шутки, Стив, если я провела на месте преступления добрую половину суток?

– Да, да, конечно, - внезапно забормотал он, озираясь по сторонам, словно вдруг забыл, где находится, - ты устала, тебе нужно отдохнуть. Прости, что ворвался посреди ночи…

Стивен выскочил за дверь, даже не попрощавшись, а Кэйт натянула на себя плед и уснула прямо на диване.

Глава 7
Камень, камень и еще раз камень, будь он трижды проклят, с такими редкими вкраплениями кварцевого песка, что это не стоило даже упоминания. Люк прикинул свои возможности и отказался от мысли взять пленника, как того хотел его младший брат. Кристиан не ошибся в своих расчетах, точно указав сектор, в котором было несколько подходящих планет, а на них не менее двух потенциальных каменных убежищ.

Противники Люка, с которыми он вел беспощадную тайную войну, не умели без спецсредств перемещаться на космические расстояния, а это означало, что им помогает кто-то могущественный, наделенный особым даром. Вывод напрашивался сам собой и был весьма неутешительным, потому что подобных сущностей во Вселенной насчитывалось не так уж много.

– Вы только посмотрите, какой приятный сюрприз, еда сама пришла к нам в руки! - Люк впервые столкнулся с цивилизованной разновидностью илфирин, которые были не только роскошно одеты, но еще и разговаривали. - Забавный молоденький детеныш, наверное, он заблудился. Метисы волшебников часто рождаются красивыми и сексуально привлекательными.

Вошедших было двое. Говорила женщина с очень бледным лицом и почти бескровными губами, что являлось опасным признаком, потому что она была голодна. Мужчина видимо недавно поел, поэтому его кожа имела практически нормальный цвет. Единственным, что выдавало в нем вампира, были белые глаза.

– Как вы их различаете? По мне так они все на одно лицо… Важно то, что у них внутри, а не снаружи.

– Внутри этого милого детеныша самый сладкий и самый опасный в звездном мире яд! - у вампирши затрепетали тонкие ноздри, когда она в прямом смысле слова начала принюхиваться к Лукасу. – Нам несказанно повезло, дорогой! Теперь мы не только получим редкое удовольствие, но и пополним свои запасы. Лично я претендую на его сердце!

– Вы всегда на него претендуете, хотя не имеете на это никакого права.

– Я его возьму по праву сильного, - женщина как-то странно дернула головой, и Люк услышал громкий щелчок. Последовавший за этим магический удар напоминал падение с высоты, когда тело на большой скорости ударяется о твердую поверхность. Он стиснул зубы и принял боль в себя. А ведь с него пока всего лишь сорвали одежду… - О, да, тут есть, на что посмотреть!

Женщина сделала несколько семенящих шажков, так как ей очень мешала экстремально зауженная длинная юбка. Легче было думать о странной вампирской моде, чем о той взрывоопасной силе, которая неумолимо нарастала внутри Люка.

– Не понимаю вашего восторга, - процедил мужчина, - там только жалкая уязвимая плоть, обычная еда, не больше.

– Вы давно разучились получать эстетическое удовольствие и думаете только о насыщении.

– А вам непременно нужно все усложнить.

Они привычно переругивались, при этом мужчина почти не проявлял эмоций, тогда как женщина уже дрожала от нетерпения.

Чтобы не пропустить нужный момент, Люк начал мысленный обратный отсчет. Он стоял на небольшом возвышении, освещенный с обеих сторон чадящими факелами, и желто-оранжевые блики огня играли на его обнаженной коже. Собственная нагота нисколько не смущала Люка. Он был воспитан в убеждении, что честь и достоинство человека стоят неизмеримо выше обывательской морали.

Время утекало стремительно, как вода сквозь пальцы. Все хорошо знакомые пункты назначения находились очень далеко, а прыгать вслепую было опасно. Последовал еще один магический удар, который Люк принять уже не смог. За долю мгновения до аннигиляции он ощутил присутствие еще нескольких особей илфирин. Это означало, что ему удалось накрыть целое гнездо! Но заслуженный триумф подпортила одна досадная мелочь. Люк перетерпел лишнего, а ведь нужно было еще добраться до дома…

Впервые за долгое время у Кэйт выдались два свободных дня подряд. Дел накопилось невпроворот, но она в очередной раз решила их отложить и отправилась в то таинственное место, которое не давало ей покоя ни днем, ни ночью. Детективное агентство «Glass House» со стороны выглядело все так же основательно, в холле нижнего этажа по-прежнему не было ни души, у техников, как обычно, настойчиво трезвонили телефоны.

Кэйт решительно прошла прямо к дубовой двери, ведущей на задний двор, приложила карточку к пластине идентификатора и потянула за красиво изогнутую кованую ручку. Слава богу, Стеклянный дом оказался на месте! Он был еще красивее, чем при ее первом посещении, потому что в огромные окна теперь светило не холодное голубое солнце, а яркое белое, окруженное тонкой бледно-фиолетовой короной. Вместо бескрайней снежной пустыни все видимое пространство теперь покрывала буйная тропическая растительность.

Местность за окнами выглядела абсолютно фантастически и тем не менее казалась настоящей. Не дожидаясь появления хозяина, Кэйт подошла к ближайшей стеклянной стене и обнаружила в ней дверь, которая легко открылась навстречу солнечному свету, шороху листвы и громким крикам незнакомых птиц. Звуки, запахи, ощущение солнечного тепла на коже и даже вкус вдыхаемого воздуха были чужими, непривычными, словно Кэйт внезапно оказалась … на другой планете.

Это абсурдное предположение поначалу не вызвало у Кэйт никакой реакции, а потом ее внезапно накрыл приступ паники. Немного успокоившись, она сделала попытку осмыслить подобную возможность. Получалось, что по ТУ стороны двери находился хорошо знакомый ей привычный мир, а по ЭТУ - совершенно другой, как будто Стеклянный дом являлся… Чем? Переходным порталом? Но ведь такое невозможно! Или все-таки возможно?..

Кэйт осторожно переступила порог и шагнула в новый мир, как в незнакомую воду. Дом Лукаса стоял на небольшой поляне, со всех сторон окруженной настоящими джунглями. Все растения в лесу были, мягко говоря, необычными, потому что их ветви росли не вверх, а вниз, образуя своеобразные природные убежища.

Кэйт сорвала цветок, похожий на маленькую корону, и растерла между пальцами липкий сок, которым до краев была наполнена чашечка из плотно прилегающих друг к другу золотистых лепестков. Все вокруг, включая странных непуганых насекомых, было другим, отличным от того, что обычно окружало Кэйт. Она оглянулась, чтобы посмотреть на Стеклянный дом со стороны, и в ужасе застыла…

В первый момент ей показалось, что дом исчез, и она осталась одна на какой-то далекой незнакомой планете, но приглядевшись, поняла, в чем дело. Внешнее покрытие дома было зеркальным, поэтому он полностью сливался с окружающим пейзажем. Его присутствие выдавали лишь легкие сверкающие переливы, похожие на пелену раскаленного воздуха или на поставленную вертикально водную поверхность, в которой отражались лесные заросли.

Это удивительное сооружение гармонично вписалось бы и в оживленную городскую улицу, и в самобытную природную среду. Кэйт немного посидела на травке, похожей на мягкий курчавый плед, полюбовалась природой, которой никогда не касалась рука человека, потом неохотно поднялась и вернулась в дом. Ее постоянно преследовало чувство, что трагические события в клубе «Chess» и внезапные исчезновения детектива Холдера как-то связаны между собой.

Не то чтобы Кэйт хотелось снова увидеть Лукаса… Хотя, чего греха таить, хотелось и очень, поэтому она и пришла сюда, наплевав на приличия. В ее прошлый визит молодой детектив не стал ломаться и набивать себе цену. Он просто выслушал Кэйт, а потом молча написал адрес на листке бумаги. Этим простым жестом Лукас не только на многое открыл ей глаза, но и заставил принять важное решение.

Кэйт прекрасно понимала, что ей не суждено построить будущее с этим красивым парнем, существовавшим в какой-то параллельной вселенной, но она была влюблена и мечтала хоть один раз пережить свой эротический сон наяву, убедиться, что Лукас Холдер действительно так хорош в постели, как ей пригрезилось.

Словно в ответ на это грешное желание прямо посередине комнаты появилось изображение обнаженного Лукаса в полный рост. Оно было нечетким, каким-то размытым и от этого еще более сексуальным. В первый момент Кэйт решила, что с ней сыграло шутку собственное воображение, но мужской образ продолжал настойчиво мерцать, как будто силился прорваться сквозь невидимую завесу. Спустя минуту изображение еще больше расплылось, а потом и вовсе замерло в неподвижности. И тут Кэйт догадалась присмотреться к нему внимательней.

Больше не отвлекаясь на скульптурные линии тренированного мужского тела, она попыталась оценить состояние детектива Холдера как врач. Он явно испытывал боль, взгляд его светлых глаз был слегка опущен и пугающе неподвижен, руки напряжены так, что под кожей виднелись вздувшиеся вены. Кэйт протянула к нему руку, но ее ладонь, не почувствовав прикосновения, просто скользнула по воздуху. Господи, как же быть? Лукас нуждался в срочной помощи, а она даже не могла до него дотронуться.

Чтобы немного успокоиться, Кэйт села на пол, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она не обладала способностью проникать в параллельные миры, но профессиональная выучка не позволяла ей бросить пациента в беде. Не открывая глаз, Кэйт плавно поднялась, снова протянула руку к изображению, одновременно представляя себе, как касается кожи Лукаса, как прижимается к его горячему телу, а потом медленно отступает назад, шаг за шагом увлекая его за собой, пока…

Когда на нее неожиданно навалилось тяжелое обнаженное мужское тело, Кэйт, не удержавшись, опрокинулась назад и рефлекторно обхватила руками голову Лукаса, чтобы защитить ее от удара об пол. Она смогла, она смогла! Сумела-таки вытащить его из-за тонкой грани и вернуть в реальный мир, каким бы чуждым он ни был. Однако ликование Кэйт длилось недолго, потому что Лукас находился в критическом состоянии, а у нее не было с собой ровным счетом ничего из стандартного медицинского набора.

Быстро перебрав в уме все свои возможности, а вернее их отсутствие, Кэйт соорудила Лукасу постель прямо на полу и отправилась на поиски медикаментов. Видимо, удача сегодня была на ее стороне, потому что в спальне обнаружился прозрачный шкафчик, а в нем аккуратно сложенные на металлическом подносе пластиковые емкости с нужными препаратами. Ампулы, шприцы, одноразовые капельницы, флаконы с антисептиком, все что исчезло несколько дней назад из палаты вместе с Кристианом Корвелом.

Приспособив одно из интерьерных украшений под стойку для капельницы, Кэйт ввела иглу в вену на руке Лукаса, закрепила ее пластырем и отрегулировала подачу лекарства. В течение дня она несколько раз вливала в систему сильнодействующие препараты, но избыточное напряжение, запредельное давление и аномально высокая температура продолжали удерживать Лукаса на грани жизни и смерти. Только к вечеру его сердцебиение немного выровнялось, правда жар так и не спал. В кухне Стеклянного дома Кэйт обнаружила самый настоящий ледогенератор и, когда все фармакологические средства закончились, она принялась обкладывать Лукаса пакетами со льдом.

Глава 8
Люка разбудила боль. Он столько раз всплывал из мучительного забытья с ощущением, будто тело охвачено огнем, что успел притерпеться к подобным пробуждениям. Все его попытки воспротивиться собственной природе заканчивались одинаково, а упорные тренировки только добавляли мучений. Он мысленно представил себе бассейн с ледяной водой, который был устроен на верхнем этаже дома под стеклянной крышей, и уже собрался туда переместиться, как вдруг понял, что лежит не в кровати, а на полу. Люк открыл глаза, и первой, кого он увидел, оказалась доктор Вильерс.

Кэйт крепко спала, уронив голову на сиденье дивана. Видимо, сон сморил ее внезапно, потому что одной рукой она все еще продолжала сжимать край высокого пластикового контейнера, доверху наполненного пакетами с подтаявшим льдом. Значит, это Кэйт соорудила ему импровизированную постель, поставила капельницу… Так он все же сумел добраться до дома или ему помогли это сделать? Впервые в жизни Люк не помнил обстоятельств своего возвращения.

Судя по тому, как выглядела гостиная, Кэйт находилась здесь довольно давно, ко всему прочему она явно выходила наружу, потому что стеклянная дверь была распахнута настежь. Люк осторожно отодвинул контейнер. Доктор Вильерс не просто оказала ему первую помощь, по всей вероятности именно она его и спасла. Он немного замешкался перед переходом, а подобная оплошность была гибельной для истара (разновидность мага). Он мог зависнуть между гранями реальности и попросту не дожить до того момента, когда его, наконец, обнаружат. Люк предпочитал работать один, поэтому всегда находился под угрозой зависания.

Он приподнялся и, опершись на локоть, позволил себе полюбоваться спящей спасительницей. На Кэйт оставались только джинсы и майка на тонких бретельках, остальные вещи она сняла, чтобы не мешали работать. Свою одежду Люк потерял за много световых лет отсюда, и понятия не имел, как объяснить Кэйт, почему он явился домой абсолютно голым. С ночи их знакомства прошло около двух недель, но Люк так истосковался по Кэйт, словно они не виделись полгода. Эту внезапную вспышку чувственности, которая быстро переросла в потребность, а потом в неодолимую тягу, больше не удавалось отодвигать на второй план. Чем активнее Люк гнал от себя мысли о Кэйт, тем чаще и упорнее они возвращались.

Его сестра-близнец Элис относилась к сексу как к увлекательной игре. Она могла заняться любовью с малознакомым парнем только для того, чтобы сбросить напряжение или удовлетворить здоровое любопытство. Для Люка близость с женщиной была глотком свободы, возможностью отпустить туго натянутые вожжи и не думать о надоевших ограничениях. Правда, случалось это крайне редко и вместо расслабления приносило лишь опустошение, словно он растрачивал силы впустую.

Каждый раз, прикасаясь к женщине, Люк ожидал, что на него снизойдет нечто вроде откровения, но время шло, просветление не приходило, и постепенно он утратил интерес к интиму. В ночь встречи с Кэйт все произошло помимо его воли, оставив в душе не просто след, а настоящий шрам. Мама часто повторяла, что воплощения редко соответствуют ожиданиям, и теперь он убедился в этом на собственном опыте.

Люк придвинулся почти вплотную и с наслаждением вдохнул знакомый запах. От Кэйт всегда пахло миндальным мылом, антисептиком и тальком. К счастью для Люка, который плохо переносил сильные ароматы, она не пользовалась духами и предпочитала увлажняющий крем без всяких отдушек. Он прильнул губами к ее теплому виску, ощутил, как крохотным молоточком бьется пульс, и его собственное сердце внезапно пустилось вскачь.

Пока губы поцелуй за поцелуем опускались от лица к шее, а потом к хрупкой ключице, руки нетерпеливо расправлялись с оставшейся одеждой, стремясь добраться до нежного, гибкого тела, которое они так хорошо помнили. Люк все еще испытывал боль, и теперь она поневоле вплелась в чувственный дурман, усиливая его ощущения до крайнего предела.

Кэйт снова приснился эротический сон. Мужские руки гладили ее обнаженное тело и делали это именно с тем нажимом, который не раздражал, а возбуждал. Чуткие пальцы не хватали, не сдавливали, не терли, они ласкали, и Кэйт приветствовала каждое их прикосновение. Ее кожа вдруг стала настолько чувствительной, что она начала нервно вздрагивать и выгибаться, ей не терпелось ощутить на себе вес напряженного тела Лукаса, а внутри - свидетельство его желания. Но когда это, наконец, произошло, она в первый момент невольно отпрянула, таким он оказался горячим. Боже мой, у него же жар!

Кэйт сделала над собой усилие и открыла глаза.

– Что ты делаешь, Лукас? У тебя температура под сорок!

Практичная Кэйт… Когда два тела слиты воедино, все проблемы должны вежливо ожидать в сторонке. Люк склонил голову, на последнем возмущенном восклицании скользнул языком в ее приоткрытый рот и одновременно качнул бедрами. Кэйт моментально забыла о своих опасениях. Теряясь под наплывом ощущений, она никак не могла выбрать, на чем сосредоточиться в первую очередь. На том, как шелковистый язык ласкает ее рот, или на том, как тяжелый гладкий стержень с каждым выпадом проникает все глубже, делая ее заложницей какого-то неземного удовольствия?

От избытка эмоций Кэйт начала задыхаться и с сожалением прервала поцелуй. Чтобы полнее ощутить чувственный натиск Лукаса, она даже закрыла глаза. Как он это делает? Почему каждое его движение вызывает у нее такой восторг? Кэйт невольно вскрикнула, поспешно прикусила губу, но через мгновение снова застонала в голос. Она была покорна, податлива, полностью захвачена процессом и даже не помышляла о том, чтобы перехватить у него инициативу. Да и вряд ли ей удалось бы доставить ему сопоставимое удовольствие…

Ладонь Лукаса скользнула по правой ноге Кэйт, согнула ее в колене и немного отвела в сторону, изменяя угол атаки. Этой малости оказалось достаточно, чтобы она окончательно утратила способность рассуждать. Реальный Лукас и Лукас из ее сна ничем не отличались друг от друга. Они были настолько похожи, что где-то на задворках затуманенного наслаждением сознания Кэйт зародилось слабое подозрение. Он действительно привиделся ей той ночью или ее просто ввели в заблуждение? Ведь она прекрасно помнила эти гортанные стоны и то, как он запрокидывал голову в попытке немного продлить миг блаженства…

Если немедленно не принять меры, его кожа просто загорится! Люк знал, что переусердствовал в погоне за наслаждением, но он просто не мог упустить такой редкий шанс. Удовлетворенная Кэйт почти сразу задремала, поэтому Люк осторожно накрыл ее пледом и переместился. Едва коснувшись его тела, ледяная вода сердито зашипела, а потом обволокла со всех сторон, даруя долгожданное облегчение. Четыре градуса по земной температурной шкале - то, что ему сейчас было жизненно необходимо.

Расслабившись, широко раскинув руки, Люк смотрел сквозь прозрачный потолок в глубокое бледно-фиолетовое небо с перламутровыми мазками редких облаков. Планета, на которой он нашел временный приют, радовала глаз девственной чистотой и свежестью, потому что до нее еще не успели добраться жадные предприимчивые колонисты.

Пока обменные процессы приходили в норму, Люк задумался о том, что сказал ему как-то кузен. Кристиан Корвел родился гением, по-другому это назвать было нельзя. Он не имел выраженного магического дара, зато легко решал задачи космической сложности. Глядя на юного, изящного, в чем-то даже наивного Кристиана, трудно было поверить, что на самом деле он ученый, обладатель выдающегося интеллекта. Многие члены семьи не принимали младшего Корвела всерьез, но Люк был не из их числа. Он всегда прислушивался к советам кузена и высоко ценил его мнение.

Кристиан считал, что нужно внимательнее приглядеться к семейству Вильерс, а точнее, к родителям Кэйт. Возможно, в прошлом кто-то из их предков мог обладать одной важной привилегией, а потом внезапно ее утратить. Если догадка кузена верна, то встреча Лукаса Эдриана Холдера и Кэтрин Софии Вильерс произошла вовсе не случайно, а это означало… Люк закрыл глаза и увидел написанное на внутренней стороне век слово УМБАР (судьба).

Едва ли не впервые в жизни он задумался о будущем и попытался примерить на себя роль мужа и отца. Представить Кэйт с ребенком на руках в красивом особняке под нарядной рождественской елью было легко, но собственный образ у Люка упорно не складывался. Они с сестрой от рождения являлись как бы единым целым, только Элис всегда была повернута к миру светлой стороной, а он темной. Истар-день и истар-ночь. Сестра постоянно находилась в окружении родных, в то время как Люк их непроизвольно сторонился. Но не потому, что не любил, а потому, что любил слишком сильно.

Для успешной социализации в местное общество близнецам с детства приходилось лгать. Элис это нисколько не напрягало, а вот Люку доставляло немало неудобств. Чтобы лишний раз не давать лживых объяснений, он научился избегать случайных контактов. В возрасте двенадцати лет у брата и сестры Холдер проявились новые способности, как бы дополнительная опция к их основному дару. Обе специализации оказались достаточно экзотическими, потому что теперь Люк мог повелевать стеклом, а Элис - управлять водой. Почему высшие силы решили наделить их именно такими качествами, осталось неясным, зато у Люка появилась возможность реализовать свой творческий потенциал. Покинув поместье родителей, он воспользовался новым даром, выстроил Стеклянный дом и сделал его чем-то вроде временного портала.

Подолгу оставаться на одном месте у Люка никак не получалось, в последнее время он даже начал опасаться, что унаследовал эту нехорошую привычку от своей родной матери. Стеклянный дом постоянно кочевал с планеты на планету, за его окнами менялись диковинные пейзажи, но стоило открыть дверь, ведущую непосредственно в агентство с одноименным названием, как Люк мгновенно погружался в динамичную рабочую атмосферу, суету и многолюдье, знакомые ему с детства. Несмотря ни на что, он любил приютивший их мир и защищал его ценой собственной жизни.

Люк провел в бассейне не больше десяти минут. Едва его жизненные показатели немного приблизились к норме, он вышел из воды, набросил на влажное тело шелковый халат и пешком спустился вниз по лестнице, как это принято у обычных людей. После магической встряски, неудачного перемещения и восхитительной близости с Кэйт Люк был расслаблен, как никогда, поэтому не отслеживал чужое присутствие. И совершенно напрасно…

Гостиная на первом этаже оказалась пуста. Кэйт все привела в порядок, сложила в пластиковый контейнер использованные медицинские приспособления, оделась и ушла не попрощавшись, не оставив даже короткой записки. Люк шел сюда с намерением раскрыть правду о той ночи, поэтому молчаливый уход женщины, которая совсем недавно чувственно изгибалась в его объятиях, отозвался в сердце острой болью. Кэйт имела полное право сердиться. Он действительно поступил с ней недостойно, и, к несчастью, ничего уже не мог изменить.

Глава 9
– Слушай, я, конечно, терпеть не мог этого подонка, но не до такой же степени! – Райли Фелан стоял в роскошно обставленном кабинете перед массивным столом красного дерева и потрясенно смотрел на странную композицию, которую озаботился создать для них неизвестный преступник.

Мэр города Кэрно Эдвард Донован, одетый в дорогой смокинг, сидел в кресле, сжимая ладонями собственную голову, которая покоилась перед ним на столе. Судя по выражению бледного одутловатого лица, перед смертью он испытал запредельный ужас, однако в целом коллаж выглядел довольно эстетично. Галстук-бабочка безупречно сидел на остатке толстой шеи, манишка сверкала девственной белизной, смокинг был застегнут на все пуговицы. Даже волосы на отделенной от тела голове кто-то аккуратно прилизал. Нигде ни единой капли крови, никаких следов насилия или разрушений.

– У меня есть несколько предположений, чьих это рук дело, но они вряд ли тебе понравятся.

– Мне и без того ничего здесь не нравится, Лаки, так что не надо щадить мои чувства! – только изрядная доля здорового цинизма продолжала удерживать на плаву психику лейтенанта Фелана, который за последние две недели пережил больше стрессов, чем за все десять лет работы в полиции. – Выкладывай свои соображения. Сейчас я буду благодарен за любую информацию, даже самую невероятную.

– Как ты не устаешь повторять, фантастику к делу не подошьешь, - Люк наклонился и внимательно изучил срез толстой шеи мэра Донована. Работа была проделана хирургически безупречно, кровь в теле полностью отсутствовала. – Это показательное убийство, Райли. Оно означает, что кто-то открыл сезон охоты на ваших чиновников, на тех, кто высоко сидит и кого хорошо охраняют.

– Кстати, об охране. У Донована было четверо бодигардов, но они словно испарились, нам даже на след напасть не удалось.

– Думаю, и не удастся. Судя по этой живописной композиции, убили мэра не здесь.

– Зачем же было так заморачиваться? Могли бы, как в клубе «Chess», просто покрошить Донована в мелкий винегрет.

– Я думаю, он удостоился столь высокой чести, потому что оказал своим убийцам некую услугу.

– Довольно странная форма благодарности, ты не находишь?

– Увы, никакая другая им недоступна, - усмехнулся Люк и прошелся по комнате, считывая едва различимые эманации тех, кто был здесь совсем недавно. Как ни странно, тело чиновника разместили за столом вовсе не его убийцы, а самые обычные люди, имевшие доступ в здание. – Чтобы получить более точную информацию, мне нужно оказаться в непосредственной близости от здешних служащих. Это возможно?

– Без проблем. Никто не покинет мэрию пока мы всех не допросим, - Фелан впустил в кабинет бригаду криминалистов, пошептался о чем-то с патологоанатомом и вышел в приемную. – Я уже немного подустал от расчлененки, а ты?

– За исключением безобразного месива в клубе «Chess», все другие убийства – это вид искусства, которым надлежит восхищаться.

– Извращенец… - буркнул лейтенант, мысленно представляя реакцию своего шефа на подобную экзотику.

Впервые Райли и Люк встретились пять лет назад, когда расследовали одно и то же преступление. Молодой полицейский моментально невзлюбил частного детектива, потому что посчитал его заносчивым богатеньким снобом. Сам Фелан был напорист, компетентен и излишне резок, но спокойная, немного отстраненная нездешность Люка довольно быстро погасила его агрессивный запал.

Холдера невозможно было вывести из себя. Когда он в очередной раз никак не отреагировал на нападки Фелана, тот решил разок в виде исключения поработать с ним в паре. В ходе расследования выяснилось, что Лукас Холдер обладает неисчерпаемым запасом выдержки и энциклопедическими знаниями по любому вопросу, поэтому Райли продлил договоренность, а потом незаметно втянулся, и их сотрудничество перешло на постоянную основу.

Лейтенант довольно быстро догадался, с кем имеет дело. До знакомства с Люком он не верил ни в мистику, ни в сверхспособности, однако сложно исповедовать прежние убеждения, когда буквально на твоих глазах человек внезапно появляется прямо из воздуха и так же неожиданно исчезает. Люк по натуре был очень скрытен, он впервые переместился в присутствии Райли только после двух лет знакомства. Лейтенанту довелось столкнуться с чем-то настолько незаурядным, что поначалу он сильно комплексовал. Со временем лишнее напряжение ушло, но груз ответственности остался. Ему доверили великую тайну, и он не имел права подвести этих удивительных людей.

– Тебя не дождешься! – услышал Люк недовольный возглас, едва переступив порог собственного дома. – С тех пор, как ты запретил мне помогать тебе в расследованиях, мы практически перестали видеться.

Его сестра-близнец Элис, скрестив ноги, сидела прямо на стеклянной столешнице с ведерком мороженого в одной руке и ложкой в другой. Она по обыкновению была одета в облегающий комбинезон, который подчеркивал каждый восхитительный изгиб стройного тела, не оставляя простора мужскому воображению. Элис носила модную ассиметричную стрижку, предпочитала драгоценностям дорогую креативную бижутерию и время от времени даже пользовалась косметикой, которой так любили злоупотреблять местные дамы.

– Мы видимся примерно раз в декаду, Лисенок - Люк миролюбиво чмокнул сестру в щеку и снял ее со стола. – И от помощи я не отказывался, речь шла всего лишь о личном пространстве.

– Ты давно не позволяешь к себе приблизиться, а теперь решил окончательно от нас отгородиться. С каждым разом твой дом оказывается все дальше, расстояние между нами становится все больше, а информации от тебя поступает все меньше. По-твоему, это нормально?

– Ты преувеличиваешь, сестренка, я общаюсь с семьей.

– Ну да, так тесно, что пропустил собственный день рождения!

– Прости, Лисенок, ты знаешь мое отношение к этой странной традиции. Я не считаю факт своего рождения выдающимся событием, лишь благодарю богов за то, что вместе со мной на свет появилась ты.

Элис тяжело вздохнула и отставила мороженое в сторону.

– У тебя проблемы, Лаки? – ее обвиняющий тон сменился проникновенным и сочувственным.

Лукас помолчал, глядя на буйство зелени за окном. Пришло время снова перемещать дом, это место ему уже порядком наскучило…

– Можно сказать и так, но я пока справляюсь.

– Что-то непохоже. Не хочешь поделиться? – Люк покачал головой. – Мы не будем вмешиваться, просто поможем.

– Я не вижу разницы между тем и другим. На мне лежит печать изгоя, Лисенок, и я не хочу, чтобы близкие люди испытывали из-за этого чувство вины.

– Но ты не даешь нам даже шанса! - Элис внезапно метнулась к брату и крепко его обняла. – Ты настоящее сокровище, Лаки, но почему-то упорно отказываешься это признать.

Люк обнял сестру в ответ. Они вновь, как в детстве, стали единым целым, но длилось это всего несколько коротких мгновений. Как только объятия ослабли, в сердце Люка вернулся привычный холод одиночества.

– Я все больше и больше склоняюсь к мысли, что твоя безумная теория на самом деле не так уж и безумна, - чтобы уйти от болезненной темы, Люк решил поговорить о деле. Свои смертельно опасные вылазки в логово древнего врага они называли просто работой, в их семье так было принято. – Только я сразу хочу тебя попросить ничего пока не говорить маме и ни в коем случае не соваться одной на планету Антар, – Элис уже набрала воздуха, чтобы возразить, но Люк решительно продолжил. – Еще слишком рано делать выводы. У меня есть версия, что бал в космосе правят не сами Нолдоры (высшая власть) Антара, а отступники, беглецы…

Брат и сестра проговорили до самого вечера. Когда Элис ушла, Люк надел смокинг, сел в машину и отправился в Вулластон.

Глава 10
Банкетный зал отеля «Марикур» носил название Хрустальный и переливался тысячами сверкающих огней, отражавшихся в подвесках многоярусных люстр. Люк мысленно коснулся этого стеклянного великолепия, устроив тихий мелодичный перезвон, который ненадолго заглушил пиликанье струнного квартета, призванного внести в мероприятие нотку утонченной аристократичности.

Сегодняшний прием предварял Большой весенний бал, который по традиции проходил в конце апреля, и местный бомонд собрался, чтобы обсудить детали предстоящего праздника. Благодаря усилиям лейтенанта Фелана информация об убийстве Эдварда Донована пока не вышла за пределы здания мэрии, поэтому изысканная, нарядно одетая публика спокойно развлекалась, не подозревая о трагедии, разразившейся всего в нескольких кварталах от отеля «Марикур».

Обычно Люк избегал многолюдных сборищ, но на этот раз обстоятельства оказались сильнее его нелюбви к светским тусовкам. Он рассчитывал исподволь понаблюдать за родителями Кэйт. Из множества способов слежки Люк выбрал самый открытый, потому что не хотел усугублять свою вину перед ней.

Со стороны Шарлотта и Альберт Вильерс выглядели прекрасной супружеской парой, однако этот факт еще следовало уточнить. Осторожно маневрируя между гостями, Люк двинулся им наперерез, и в тот момент, когда две траектории уже вот-вот должны были пересечься, в зале появилась Кэйт. Впервые в жизни обычное волнение лишило Люка способности двигаться, его ноги словно приросли к полу.

Он стоял и беспомощно смотрел, как Кэтрин медленно идет к нему сквозь толпу. Сегодня на ней было черное облегающее платье и легкомысленные босоножки на высоких каблуках. Зачесанные наверх светлые волосы скрепляла сверкающая заколка, только один длинный мягкий локон выбивался из строгой прически, игриво касаясь плавного изгиба между шеей и плечом. Не женщина, а воплощенное искушение… Но направленный на Люка аквамариновый взгляд жег, как лазерный луч, покрытые матовой помадой губы не улыбались

– Если ты пришел просить прощения, то напрасно потратил время. К тому же тебя сюда не приглашали.

Люк двумя пальцами извлек из кармана бело-золотой квадратик, в котором Кэйт с удивлением узнала клубную VIP карту отеля «Марикур». Карточка давала владельцу право на любой вид обслуживания в отелях сети и являлась постоянным пригласительным билетом на все мероприятия без исключения.

– Моя семья получила ее по почте лет десять тому назад. Тогда ты еще, наверное, училась в школе?

– На первом курсе медицинского колледжа, - машинально уточнила Кэйт и попыталась проскользнуть мимо Люка, но тот оказался проворнее.

– Нам надо поговорить, Кэти.

Ее имя в его устах прозвучало слишком интимно, и Кэйт с трудом подавила вспышку раздражения. Она вообще в последнее время стала излишне эмоциональной.

– Прямо здесь, на глазах у сотни гостей?

– Когда вечер закончится, я могу отвезти тебя домой, - Кэйт так посмотрела на Люка, что он поспешил добавить, – или в любое другое место. Я заказал столик в ресторане Хейберга с видом на озеро Траут. Он работает всю ночь.

– Это на другом конце города, Лукас, мы доберемся туда в лучшем случае к утру.

– Если выехать прямо сейчас, успеем еще до полуночи.

Люк был настойчив, убедителен и абсолютно неотразим в своем умопомрачительно дорогом смокинге, однако Кэйт не смягчилась.

– Мы с тобой едва знакомы, нам, в сущности, нечего обсуждать.

– Ты ошибаешься, - странная напряженность в его голосе резанула чуткое ухо Кэйт, и она внезапно решила выйти из образа.

– Ладно, жди меня на парковке. Я только поздороваюсь с родителями.

Люк не был уверен, что она придет, но выбора не было, и он безропотно направился к выходу.

Кэйт появилась спустя полчаса. Несмотря на прохладную ночь, она не стала надевать пальто, а принесла его в руках и небрежно забросила вместе с сумочкой на заднее сиденье машины. От нее исходило столько горечи, разочарования и презрения, что Люк ощутил острую боль в груди. Они с сестрой унаследовали дар эмпатии от своей родной матери, только Элис умела его блокировать, а ему доставалось по полной программе.

Всю дорогу до озера Траут, которая заняла почти сорок минут, Кэйт угрюмо молчала, краем глаза наблюдая за Лукасом. Он управлял автомобилем так же, как занимался любовью, то есть безупречно. Она попыталась припомнить, терял ли Лукас над собой контроль в моменты их близости, и с ужасом поняла, что оба раза ему удавалось полностью отвлечь от себя ее внимание. В памяти осталось только бесконечное удовольствие, подробности бесследно растворились. Если это было сделано намеренно, видит бог, ему не поздоровится, поклялась себе Кэйт.

Ресторан, в который они приехали, не имел названия да в общем-то в нем и не нуждался. Гидеон Хейберг купил участок земли на живописном берегу озера Траут и построил там некий объект, напоминавший одновременно летающую тарелку, ограненный бриллиант и деталь какого-то диковинного механизма. Владелец долго не мог решить, чему отдать предпочтение, поэтому превратил его в симбиоз дорогого отеля с рестораном. Гости заказывали столик, а получали небольшие отдельные апартаменты с прекрасным видом на озеро. Оплатив изысканный ужин, в них можно было провести всю ночь и за дополнительную плату остаться до следующего полудня.

Кэйт никогда здесь не была, потому что ее бывший жених не отличался ни щедростью, ни романтичностью. Средний чек у Хейберга требовал определенных финансовых возможностей и желания расстаться с деньгами, а Стивен Демойн не любил тратить лишнего. Заказать здесь столик было нелегко, но, судя по клубной карте отеля «Марикур», семья Лукаса входила в золотой список почетных клиентов. Странно, что Кэйт до сих пор ничего не слышала о Холдерах и ни с кем из них раньше не встречалась…

Поздний ужин им накрыли в застекленном эркере. К изысканному интерьеру небольшого номера как нельзя лучше подходили белоснежные скатерти, тонкий фарфор, серебро и хрусталь. Из невидимых динамиков звучала тихая музыка, а искусно скрытое освещение позволяло любоваться лунной дорожкой на неподвижной воде озера и ночным звездным небом. Кэйт внезапно почувствовала, что проголодалась. Она развернула салфетку и в ожидании посмотрела на официанта.

Боль усилилась настолько, что Люк беспокойно пошевелился на стуле. Боги, почему такие светлые чувства как умиление, восхищение или восторг вызывают в нем ощущения, сопоставимые с тяжелым сердечным приступом? Пока Кэйт была сосредоточена на содержимом своей тарелки, он украдкой потер ладонью грудь и безжалостно подавил желание немедленно сорвать с себя смокинг.

– Думаешь, я не замечаю, что ты возвращаешь еду нетронутой? – Кэйт на мгновение обожгла Люка аквамариновым взглядом и вновь опустила глаза. – Это настоящая высокая кухня, Лукас, нельзя быть таким разборчивым.

Люк не знал, как ответить на справедливый упрек. Не мог же он сказать, что ест всего пару раз в неделю, а в остальные дни только пьет воду. Кэйт точно сочтет его приверженцем какого-нибудь восточного культа. Пищевые привычки стали еще одной причиной, по которой Люк неохотно сближался с людьми. На него, например, не действовали алкоголь, наркотики и местные фармацевтические препараты, поэтому ничто не могло унять боль, отравлявшую его физическое существование.

– Это не разборчивость, Кэти, а особенность моего организма.

– Не ешь определенный вид продуктов?

– Не ем каждый день.

Кэйт снова подняла глаза и посмотрела на него уже заинтересованно.

– Питаешься по какой-то системе? – последовал неизбежный вопрос.

Люк подавил вздох. Нужно было столько всего объяснить, что он не знал, с чего начать. Интересно, легко ли говорить чистую правду?

– Я принимаю пищу редко и бессистемно, только по необходимости. Мое тело способно вырабатывать и накапливать особый вид энергии, которая нужна для перемещения на большие расстояния.

– Насколько большие?

– Космические, - честно ответил Люк и замер в ожидании остро негативной реакции Кэйт, но она почему-то промолчала. – Я не разыгрываю тебя, Кэти, просто немного отличаюсь от обычных людей…

– И это дает тебе право влиять на их сознание?

– Я не влиял на твое сознание. До той ночи мне не приходилось перемещать людей за грань реальности, поэтому я ничего не знал о последствиях.

– А когда понял, что я ничего толком не помню, решил оставить все как есть? Ты не планировал больше со мной встречаться?

– Кэти, я не только не планировал, а даже не сразу осознал, что натворил. Если это послужит хоть каким-то оправданием, не я управлял ситуацией, она управляла мной.

– Выходит, ты у нас жертва обстоятельств, - понимающе кивнула Кэйт. - Бедненький, несчастненький супермен, которого охмурила коварная докторша.

– Ты напрасно иронизируешь, потому что именно так все и было. Погоди смеяться, я не шучу! Дело в том, что, помимо прочего, я унаследовал от матери дар эмпатии, но это не просто способность сопереживать. Я ощущаю чужие чувства как свои, и если ты вспомнишь нашу первую встречу, то поймешь, что я имею в виду.

Некоторое время Кэйт молчала, старательно перебирая в памяти подробности той ночи, а потом подняла глаза и в упор посмотрела на Люка.

– Ладно, ты прав, отпираться глупо. Я надеялась сохранить в тайне свое внезапное влечение, но видно не на того напала.

Глава 11
Неожиданно Кэйт перестала злиться. Каким-то непостижимым образом она поняла, что Лукасу действительно плохо от ее негативных эмоций. К несчастью, положительные проявления тоже вызывали у него не самую приятную реакцию. Господи, как же он живет? Где берет силы противостоять внешнему ментальному напору? В глубине души Кэйт знала, где именно, просто было трудно смириться с истинным масштабом его личности.

Невероятно, но ей немного льстило, что этот неординарный парень обратил внимание именно на нее. При всех своих многочисленных достоинствах он не был похож на дамского угодника. Сейчас Лукас пытался рассказать ей правду, приоткрыть завесу тайны, однако признания давались ему нелегко. Да и кто бы поверил в подобный бред? Во все эти перемещения, параллельные реальности, далекие неизвестные планеты. Пожалуй, только тот, кто побывал в Стеклянном доме…

Поскольку на Кэйт сегодня нисходило озарение за озарением, она поняла, что откровения Лукаса – это только начало, легкая разминка перед главной новостью, которая ей априори не понравится. Интересно, о чем теперь пойдет речь? О его грядущем переезде с Земли на планету Плюк? Она обратила внимание, что Лукас не заказал к ужину вина и дважды отказывался, когда официанты предлагали ему нечто абсолютно эксклюзивное. У Кэйт неприятно засосало под ложечкой.

– По правилам хорошего тона мне следовало назначить тебе встречу не в ресторане, а в нотариальной конторе Пола Хаслингера, но я посчитал, что тамошняя обстановка будет излишне формальной.

Кэйт, конечно, ожидала какого-нибудь сюрприза, но нотариус…

– Лукас, у тебя в семье что-то случилось?

– Нет, насколько мне известно.

– Тогда зачем понадобился нотариус?

Люк достал из внутреннего кармана конверт и молча положил его рядом с кофейной чашкой Кэйт. На плотной шероховатой бумаге красовался вензель одной из старейших нотариальных контор Кэрно. Отлично, но при чем здесь она? Кэйт решительно взяла конверт и вытряхнула из него на стол пакет официальных документов.

– Это обычная предосторожность, не более. Просто в случае моей внезапной гибели вы будете обеспечены всем необходимым.

Общий смысл фразы до Кэйт не дошел, а вот слово «гибель» заставило ее пробежать глазами текст, скрепленный в конце несколькими подписями и красной сургучной печатью. Что? Завещание?! У нее похолодели руки, голова стала легкой, как воздушный шарик. Согласно этому документу Лукас Эдриан Холдер завещал Кэтрин Софии Вильерс и ее нерожденному ребенку сумму, которую невозможно было потратить и за три человеческие жизни. Но поражал не столько размер активов, сколько приписка к ее имени, которая означала…

Изо всех сил стараясь не утратить спокойствия и рассудительности, Кэйт произвела в уме нехитрый подсчет. Вот черт! Как такой важный момент мог ускользнуть от ее внимания? Получалось, что после встречи на мосту она прощелкала все, что только можно, как будто кто-то нарочно лишил ее разума. Однако глупо обвинять Лукаса в собственной оплошности. В конце концов она взрослая женщина и к тому же врач… Стоп! А откуда ему известно о ее предполагаемой беременности? И причем здесь внезапная гибель?

– Ничего не хочешь объяснить? Как ты узнал о том, что для меня самой пока является тайной?

– Это оказалось нетрудно, Кэти. Спасая меня, ты заступила за грань реальности и смогла это сделать только потому, что носишь моего ребенка.

– Значит ребенок особенный? Такой, как ты?

– Вполне вероятно.

Комната внезапно поплыла у Кэйт перед глазами. Она покачнулась и рефлекторно прижала руки к животу, чтобы защитить крохотную новую жизнь, нежданного и от этого еще более желанного ребенка. Наверное, она все-таки на минуту отключилась, потому что Лукас успел ее подхватить и усадить к себе на колени. Уткнувшись носом в его крахмальную манишку, Кэйт с наслаждением вздохнула. Ей нигде не было так хорошо, как в объятиях Лукаса. От него исходили спокойная сила, тепло и чувственность.

– Если ты не найдешь в себе сил меня простить, то прояви хотя бы толику милосердия и позволь позаботиться о вас.

Медленно, неохотно Кэйт отстранилась и посмотрела ему в глаза.

– Возможно, ты не в курсе, но я не нуждаюсь в дополнительных денежных средствах. Я вполне способна одна вырастить ребенка.

Люк кончиками пальцев обвел контур лица Кэйт, коснулся ее щеки и коротко, чтобы не нарваться на отказ, поцеловал в губы.

– Не ЭТОГО ребенка, Кэти. Нашего сына придется растить в поместье моих родителей, а если начнутся проблемы, то в замке бабушки.

У Кэйт снова все поплыло перед глазами. Справившись с головокружением, она попыталась взять эмоции под контроль.

– Тебе уже известен пол ребенка? – Люк молча кивнул, и она почему-то ему поверила. – Хорошо, пусть так. А где это поместье?

– На частном острове.

Ну конечно, где же еще…

– А бабушка, живущая в замке, случайно не королева?

– Нет, она волшебница.

Кэйт застонала и сжала голову руками.

– Господи, дай мне сил все это выдержать и не сойти с ума!

– Будет намного легче, если ты попробуешь воспринимать информацию отдельно от контекста. Всего лишь несколько простых фактов: ты беременна, у нас будет мальчик, моей семье принадлежит небольшой остров, на котором я вырос…

– …а бабушка-волшебница живет в замке.

– Совершенно верно, - невозмутимо подтвердил Люк. – Когда нас с Элис приглашают на какое-нибудь торжество в замок Розы, мы всегда одеваемся по тамошней моде. Ты однажды видела меня в таком костюме.

Этого Кэйт отрицать не могла. Лукас в средневековом прикиде с мечом, который совсем не выглядел декоративным, до сих пор стоял у нее перед глазами.

– У тебя есть сестра?

– Вообще-то у меня две родные сестры: мой близнец Элис и младшая по имени Иола.

– У них тоже есть особые способности?

– О да, в нашем роду все обладают даром. Ты теперь тоже член семьи и должна быть в курсе, но всем остальным об этом знать не обязательно. Существует узкий круг посвященных, облеченных доверием людей, которые свято хранят наши тайны. Ты постепенно с ними познакомишься.

– Прости за глупый вопрос, но почему ты живешь здесь, а не в том прекрасном месте, где носят шелк и бархат, где сражаются на мечах, где есть волшебные замки? – в голосе Кэйт слышалась легкая ирония, однако Люк ответил совершенно серьезно.

– Потому что мы с Элис можем без опаски жить только здесь. Мир магии для нас под запретом. Мы в нем родились, но возвращаться туда можем только на короткое время.

Кэйт понятия не имела, как реагировать на подобную информацию. С одной стороны Лукас Холдер нес полный бред, скармливал ей откровенную туфту, как любил выражаться Стивен, а с другой, она всеми фибрами души чувствовала, что он говорит правду. Кэйт было очень удобно и уютно у него на коленях, но назло самой себе, исключительно из духа противоречия, она решила пересесть.

Неловко повернувшись, Кэйт задела локтем хрустальный бокал, он упал на пол и разлетелся на мелкие кусочки.

– Вот неуклюжая! – расстроилась она, осторожно переступая через сверкающие осколки. – Придется позвать официанта…

– Не нужно никого звать, - Лукас наклонился, провел ладонью над стеклянной россыпью и через пару мгновений поднял с пола абсолютно целый бокал. – Стекло – это моя специализация.

Он поставил бокал на стол и одним мановением руки превратил его сначала в пепельницу, потом в статуэтку балерины, а после в цветок, настолько похожий на настоящий, что у Кэйт даже перехватило дыхание. Она осторожно взяла в руки хрупкую стеклянную розу, в самой сердцевине которой мерцал крохотный живой огонек.

– Значит, ты предлагаешь просто поверить во все эти чудеса и не переживать по поводу того, что у меня, возможно, съехала крыша?

– Людям свойственно все необычное списывать на психические отклонения, но ты врач, Кэти. Совсем не обязательно верить или не верить во что-то, просто прими некоторые вещи как данность. Так будет проще.

Лукас отставил в сторону кофейные чашки, отодвинул бумаги и положил перед Кэйт темно-синий кожаный футляр, размер которого заставил ее сердце тревожно сжаться. Все происходило слишком быстро, а она даже не была уверена, что правильно оценивает ситуацию.

Как и следовало ожидать, в футляре оказалась парюра. Изящная, почти воздушная диадема, роскошное колье, пара серег и браслет переливались всеми оттенками зеленого и голубого под цвет глаз Кэйт. Эти таинственно мерцающие, оправленные в белое золото камни она видела впервые. В обманчиво простом дизайне ювелирных изделий была бездна вкуса и стиля, а огранка камней так сильно отличалась от общепринятой, что Кэйт сразу заподозрила худшее. Наверняка украшения изготовлены в том самом волшебном мире, о котором рассказывал Лукас, или где-нибудь на Альфе Центавра…

Кэйт подняла глаза на молодого детектива и встретила его настороженный взгляд. Он ожидал нападок и был готов их отразить, но она устала препираться.

– Большое спасибо, Лукас, подарок поистине королевский. Правда мне некуда и не с чем все это надеть…

– Очень скоро повод представится, а о нарядах не беспокойся, ими уже занимаются.

Кто бы сомневался… Кэйт покорно позволила взять свою левую руку и надеть на безымянный палец обручальное кольцо необыкновенной красоты, которое, идеально подошло ей по размеру.

– Надо понимать, ты делаешь мне предложение?

– Нет, Кэти, это простая формальность, которую, если ты захочешь, я готов подтвердить официально. Но мы связаны неизмеримо большим, чем любая выправленная в мэрии бумага.

– То есть, мы уже женаты?

Лукас так и не успел ответить на ее вопрос, потому что в этот момент зазвонил настольный телефон в стиле ретро.

Глава 12
Когда Кэйт принялась накладывать ни в чем не повинному пациенту третий слой бинтов поверх первых двух, в дело пришлось вмешаться ее коллеге.

– Все, мистер Купер, вы свободны. Повязку не мочить, в четверг явиться на перевязку. Вам все понятно? Замечательно, - как только мужчина с поврежденной рукой скрылся за зеленой ширмой, Дирк Киллиан придвинул еще один вращающийся стул, сел напротив Кэйт и вынул из ее руки начатую упаковку бинта. – Кэти, может быть поделишься со мной тем, что тебя беспокоит. Не приведи господь, в городе случится большая авария, я один не справлюсь.

– Но ты вовсе не один, я все еще здесь.

–Ты сейчас где угодно, только не здесь, Кэти. Расскажи дяде Дирку, что случилось, облегчи душу. Вы со Стивеном поссорились?

– Я с ним не ссорилась, просто разорвала помолвку.

– Правда? – неожиданно просиял доктор Киллиан. – Значит бог услышал мои молитвы!

– Я и не знала, что ты был так негативно настроен к Стиву…

– О, не только я один, но это уже детали. Прости, детка, Стивен Демойн с самого начала не годился тебе не то, что в мужья, а даже в любовники.

– Почему же ты раньше не говорил мне …

– Что он мудак? Так ты моего мнения не спрашивала. Если честно, мы просто не хотели лишний раз тебя огорчать.

Кэйт стянула с рук резиновые перчатки и раздраженно бросила их в корзину.

– Вот спасибо. Я чуть было не вышла за него замуж!

– Ты вовремя одумалась, малышка, за что я тебе бесконечно благодарен. И все же мне кажется, что разрыв помолвки - не единственная причина твоего подавленного настроения. Давай, Кэти, колись дальше, вдруг я смогу чем-нибудь помочь.

– Глубоко сомневаюсь, - безнадежно вздохнула Кэйт. - Если кто и может мне сейчас помочь, так это психиатр.

– А в чем проблема?

Некоторое время доктор Вильерс задумчиво разглядывала свои пальцы, а потом выдала новость.

– Я беременна, Дирк.

Короткие брови Киллиана подскочили к середине лба.

– Это замечательно, детка! В смысле, негодяй успел сделать тебе ребенка, но не выходить же за него только потому... Или ты все еще сомневаешься? И при чем тут психиатр?

– Отец моего ребенка не Стивен.

– Ах вот оно что! Тогда надо радоваться, а не грустить.

– Поверь мне, я радуюсь, просто столько всего навалилось…

– Давай-ка ты сходишь не к психиатру, а к гинекологу и первым делом избавишься от ночных дежурств, а потом будем решать проблемы по мере их поступления. Договорились? – Кэйт неохотно кивнула. – И ни о чем не волнуйся. Если отец твоего ребенка окажется таким же подонком, как Стивен, я с удовольствием его заменю.

Дирк Киллиан просто хотел ее подбодрить, но они оба прекрасно знали, что это только наполовину шутка. Он был готов стать для Кэйт, кем угодно, даже лучшим другом и советчиком.

Городскому прокурору Томасу Хаммелу «повезло» еще меньше, чем мэру Доновану. Его расчленили не на две, а на шесть крупных частей, причем так аккуратно, что заметить это можно было, только при внимательном рассмотрении. Седьмую, самую мелкую и незначительную деталь корпулентных телес прокурора вложили ему в правую ладонь. Обнаженный и полностью обескровленный труп Томаса Хаммела лежал на тележке для перевозки габаритных грузов, которую кто-то оставил прямо в вестибюле прокуратуры. Охранников на входе не оказалось, они оба бесследно исчезли.

С момента убийства прокурора прошли почти сутки, а злой и измотанный Райли Фелан за это время даже не присел. Он вошел в Стеклянный дом, воспользовавшись собственной ключ-картой, и сразу направился в кухонную зону, где в огромном бытовом холодильнике хранился неисчерпаемый запас его любимого йогурта. Выбрав сразу несколько упаковок, лейтенант вооружился ложкой и принялся один за другим опустошать стаканчики.

За окнами пламенел очередной инопланетный закат, но он наблюдал заход чужого солнца исключительно как телевизионную картинку. Райли решил по возможности не обращать внимания на космическую составляющую Стеклянного дома, это давало призрачный шанс сохранить психическое здоровье.

Когда в столовой прямо из воздуха материализовался хозяин Стеклянного дома, Фелан не сдержался и громко фыркнул прямо в йогурт. Люк до сих пор был одет в смокинг. Его вечерний костюм почти не пострадал, но на лице читалась запредельная усталость.

– Я их нашел, - без всякого вступления коротко сообщил он.

– Понятно, - Райли достаточно хорошо разбирался в методах работы детектива Холдера, чтобы не задавать лишних вопросов.

– Вампиры мертвы, но в общем раскладе это ничего не меняет. Найдутся другие любители художественной разделки трупов.

– Если бы только трупов, - тяжело вздохнул Фелан. – Экспертиза установила, что кастрацию и ампутацию рук провели еще на живом прокуроре.

Люк мрачно кивнул.

– Дальше пытки и убийства станут еще изощреннее, поэтому мне срочно нужно добраться до их идейного вдохновителя.

– Ты говоришь так, будто это один конкретный человек.

– Он не человек, Райли. Создание.

Фелан отправил пустые стаканчики в утилизатор и принялся заваривать чай, потому что для кофе было уже поздновато.

– Создание, говоришь? Скорее монстр. К несчастью, в этой истории оказались замешаны не только сотрудники мэрии, но и несколько следователей прокуратуры. Мы как следует тряхнули каждого, так что я пришел не с пустыми руками, - Фелан достал из кармана клочок бумаги и положил его на стол. – Записал по памяти все имена, которые упоминали на допросах подозреваемые.

Память у лейтенанта Фелана была прекрасной, но список оказался довольно коротким. Люк пробежал его глазами: Аркуэн, Инголмо, Астальдо, Эрэ.

– Это не совсем имена, скорее прозвища: Благородный, Мудрый, Отважный, Одинокий…

– Точно наши люди, - отсалютовал ложкой Райли, - благородство из них так и прет! Надо же было назваться… Тебе это вообще о чем-нибудь говорит?

Люк расстегнул манжеты и подвернул рукава парадной рубашки.

– К сожалению, да. Подтвердились мои самые худшие опасения, - он задумчиво побарабанил пальцами по стеклянной столешнице.

– Я не понимаю, о чем ты толкуешь, но, ради бога, будь предельно осторожен, не рискуй понапрасну.

– Я тебя услышал, - произнес сакраментальную фразу Люк и без перехода поинтересовался. – Искупаться не хочешь?

– В твоем бассейне? - Райли заметно передернуло. – Благодарю покорно. Пусть в нем белые медведи купаются.

Детектив Холдер только усмехнулся.

Одетая в трикотажный домашний костюм и теплые носки, Кэйт сидела в центре двуспальной кровати и задумчиво изучала копию справки, в которой значилось, что она сейчас примерно на восьмой неделе беременности. Неужели с той памятной ночи на мосту прошло всего около двух месяцев? Казалось, она давно находится в любовном плену без надежды что-либо изменить или хотя бы подтолкнуть события в нужном направлении. В городе творилось нечто невообразимое, собственная жизнь летела под откос, а ей предписывалось принимать витамины, поменьше волноваться и побольше гулять.

Бред… Как подобное могло с ней случиться? Умудрившись забеременеть буквально через два часа после знакомства с мужчиной, Кэйт поставила своеобразный рекорд. Она была настолько увлечена молодым детективом, что пропустила все признаки, симптомы и сигналы, которые ей подавало собственное тело. Кэйт замерла в неподвижности и прислушалась к себе, пытаясь проникнуться непередаваемым ощущением величайшей тайны мироздания. Внутри нее зародилась новая жизнь, она больше не одна на свете, и совершенно неважно, будет ли с ними рядом кто-то еще.

На безымянном пальце Кэйт сверкало и переливалось обручальное кольцо Лукаса. Оно не просто было ей впору, а словно слилось с рукой, не доставляя ни малейшего неудобства. Однако, Кэтрин Вильерс не чувствовала себя в полной мере замужней женщиной. После телефонного звонка Лукас прямо на глазах у Кэйт исчез из ресторана Хейберга, и домой ее отвозил уже лейтенант Фелан. С тех пор прошло трое суток, а от ее предполагаемого мужа не было ни слуху, ни духу.

Конечно, Кэйт могла бы обидеться на подобное невнимание, но у нее почему-то не получалось. Лукас Холдер, рискуя собственной жизнью, исполнял некую опасную миссию. Кэйт очень беспокоили происходящие в городе зверские убийства, о которых ходило множество слухов. Журналисты окрестили их «охотой на функционеров», но не было никакой гарантии, что неизвестный убийца ограничится только этой категорией граждан…

Из глубокой задумчивости Кэйт вывел звонок в дверь. Лелея слабую надежду, что ее почтил поздним визитом блудный муж, она слезла с кровати и направилась в прихожую.

Глава 13
Надежды Кэйт не оправдались, потому что на пороге стоял вовсе не Лукас Холдер, а мрачный и какой-то потрепанный Стивен Демойн. Его любимый замшевый пиджак был сильно измят, несвежая сорочка наполовину расстегнута, светлые волосы слиплись и торчали в разные стороны сальными прядками.

– Надеюсь, я ничему не помешал? – он бесцеремонно отодвинул Кэйт в сторону и быстро прошелся по квартире, проверяя нет ли посторонних. – Мне пришлось побегать, чтобы избавиться от преследователей, копам удалось засечь меня в аэропорту.

– Тебя преследует полиция? Но почему?

– Почему? – Стивен схватил со стола хрустальный графин с водой. Проигнорировав стакан, он жадно присосался к горлышку, а когда графин опустел, устремился к холодильнику. – Потому что я больше не свидетель по делу об убийстве, а подозреваемый.

Демойн принялся беспорядочно выкладывать на стол сыр, масло, различные паштеты, соусы, фрукты. Кэйт понимала, что он голоден, и легко могла бы приготовить ему бутерброды, омлет или пасту, но не сдвинулась с места, продолжая наблюдать, как бывший жених небрежно вскрывает упаковки и запихивает в рот их содержимое. В манере поведения Стива было что-то неприятное, даже отталкивающее. Неужели она когда-то всерьез собиралась выйти за него замуж? Теперь в это верилось с трудом…

– По-моему, ты не способен стать соучастником убийства.

Стивен очистил банан и откусил сразу половину.

– Это как посмотреть, Китти. Меня втянули в грязное дело, посулив лакомый кусок, и я согласился, ведь речь идет не о конкретном убийстве, а о целом заговоре.

– Звучит так, словно тебе не оставили выбора. Вместо того, чтобы бегать от полиции, лучше явись с повинной и все расскажи.

– Знаешь, в чем твоя беда, детка? Ты слишком добрая и слишком честная, хочешь всем спасать жизни. А вот я предпочитаю обратное. Когда появилась возможность избавиться от этого подонка Донована, я не очень долго раздумывал.

– Если я ничего не путаю, ему отрезали голову?

Стивен как-то нехорошо рассмеялся и поднял руки, демонстрируя свою непричастность к убийству.

– Нет-нет, голову резал не я, мне была отведена представительская миссия.

Кэтрин не нашлась, что сказать. Бывший жених вел себя очень странно, она никогда его таким не видела. Пытаясь скрыть беспокойство, Кэйт подобрала упавшую на пол обертку от круассана и бросила ее в мусорную корзину. В свете низко висящей над столом лампы на пальце блеснуло обручальное кольцо, о котором она совсем забыла. Стив попытался схватить ее за руку, но Кэйт поспешно отступила и между ними оказался стол.

– Итак, мужик все же был, - Демойн говорил обманчиво спокойно, но его взгляд стремительно наливался бешенством. – Значит, ты воспользовалась ситуацией, вернула мне кольцо и тут же предложила себя другому?

Кэйт молчала, понимая, что любые ее слова разозлят Стивена еще больше. Он внезапно о чем-то вспомнил, быстро прошел в спальню и тут же вернулся со справкой от врача, которая осталась лежать на покрывале.

– Беременна?! – воскликнул он, прочитав заключение врача. - А ты зря времени не теряла, Китти, и это удивительно, потому что постель – не самая сильная твоя сторона, - Стив смял в кулаке ни в чем не повинную справку и демонстративно уронил ее на пол. – И кто счастливый отец? Должен же я поздравить его с таким «удачным» приобретением.

Демойн медленно наступал, бдительно следя за тем, чтобы Кэйт не смогла улизнуть в прихожую, и та вынуждена была шаг за шагом отходить назад, все больше загоняя себя в ловушку.

– Тебе не пора уносить ноги, Стив? Рано или поздно полиция явится и сюда.

– Хорошая попытка, Китти, но я еще с тобой не закончил. У меня возникла грандиозная идея. Я отдам тебя и твоего нерожденного ублюдка этим кровососам. Когда они утолят голод, части твоего прекрасного тела украсят Вулластонский мемориальный госпиталь. Вот будет потеха!

– Ты болен, Стив, тебе нужна помощь.

– Что мне нужно, так это свалить из города, и я, пожалуй, воспользуюсь твоей машиной. Но сначала досмотрю до конца представление.

Демойн достал из кармана безнадежно устаревший сотовый телефон и нажал несколько кнопок. Пока в трубке раздавались гудки вызова, Кэйт мучительно соображала, как ей теперь поступить. Телефона под рукой не было, путь к ближайшему окну и входной двери перекрывал Стив. За себя Кэйт не слишком переживала, но опасность, угрожающая ребенку, активировала глубинный материнский инстинкт, и ее внезапно осенило.

Продолжая медленно отступать, Кэйт закрыла глаза и представила себе то место за гранью реальности, где они с Лукасом в первый раз занимались любовью. Со следующим осторожным шагом свет вокруг потускнел, звуки стали приглушенными, и она решилась осторожно приоткрыть глаза. Комната все еще была видна, но так, словно Кэйт смотрела на нее сквозь толстый слой воды. Немного разобравшись в особенностях альтернативной реальности, она присела на условный пол и принялась наблюдать за Стивеном.

Наверное, Демойн тоже продолжал видеть Кэйт, потому что стоял совсем рядом и размахивал руками, пытаясь схватить ее размытый силуэт. Он что-то выкрикивал, от беспомощности заводясь все сильнее, а потом вдруг достал из кармана пистолет и принялся беспорядочно палить прямо в сидящую на полу Кэйт. От ужаса и абсурдности происходящего она снова закрыла глаза. Ей не хотелось видеть убийцу, в которого по воле злого рока превратился циничный, жадноватый, но в общем-то добрый парень, шесть месяцев назад предложивший ей руку и сердце…

Ощутив совсем рядом чужое присутствие, Кэйт дернулась и отпрянула в сторону, рискуя навеки потеряться в множестве граней, из которых состояло условно обитаемое пространство.

– Тише, милая, не делай резких движений, - услышала она над ухом голос Лукаса, и в следующее мгновение снова оказалась в комнате прямо перед нацеленным на нее пистолетом.

Только через пару секунд до Кэйт дошло, что у Стивена кончились патроны, а в полу, на том самом месте, где она сидела, зияют двенадцать маленьких круглых отверстий. Демойн так и не успел среагировать на изменившуюся диспозицию. Он внезапно исчез из комнаты, как будто кто-то стер его из кадра, а Кэйт обернулась и оказалась в крепких надежных объятиях Лукаса.

– С тобой все в порядке? Ты не пострадала? – она помотала головой. – Прости, я спешил как мог, но беда в том, что даже у меня далеко не всегда есть возможность успеть вовремя.

– Ты его убил? – дрожащим от пережитого потрясения голосом спросила Кэйт.

– Кого, Стивена? Нет, что ты, всего лишь отправил в полицию. Согласно убеждению лейтенанта Фелана дальнейшую судьбу преступников должен определять суд, поэтому я никогда не убиваю людей. Только созданий.

Лукас произнес это довольно буднично, и Кэйт отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо. Лучше бы она этого не делала… Ее предполагаемый муж выглядел как приз в миллион долларов, как сбывшаяся мечта о принце на белом коне. Вместо того, чтобы задать следующий вопрос, она обвила его шею руками и поцеловала в губы.

Можно было с уверенностью сказать, что Кэйт впервые проявила инициативу в их отношениях, но ее ведущая роль длилась недолго. Секунд десять, не больше. Не успела она насладиться своим триумфом, как Лукас ответил на поцелуй, и ей снова осталось лишь получать удовольствие. Когда-нибудь, поклялась себе Кэйт, беспомощно цепляясь за сильные гладкие плечи своего мужчины, она соберется с духом и возместит ему все, что задолжала…

В огромные окна вновь светило незнакомое солнце. Под его воспаленным оранжевым глазом не выжил бы ни единый росток, поэтому поверхность планеты представляла собой красновато-коричневую песчаную равнину, отдаленно напоминавшую земную пустыню. Кэйт понятия не имела, как и когда очутилась в Стеклянном доме, но в обстановке спальни что-то изменилось, и, приглядевшись, она поняла, в чем дело. В комнате появились ее собственные вещи, включая одежду, мелкие предметы обихода и картины.

Лукас даже не подумал обсудить с ней предполагаемый переезд, он поступил в своей обычной манере, но и на этот раз его самоуправство не возмутило Кэйт. Во-первых, после такой волшебной ночи возмущаться было попросту грешно, а во-вторых, он был абсолютно прав. Ей больше не следовало оставаться в доме, куда в любой момент могли вломиться преступники. Ради безопасности ребенка Кэйт согласилась бы на любые перемены, правда, за одним исключением. Бросать работу она не собиралась.

Как ни странно, Лукас никуда не исчез, а спокойно хозяйничал в кухонной зоне. Он уже успел накрыть на стол и похоже собирался разделить с ней завтрак. Кэйт не дождалась от него ни пожелания доброго утра, ни поцелуя в щеку. Лукас просто окинул ее горячим пристальным взглядом, от которого у Кэйт вмиг ослабли колени. Да что такого особенного в этом мужике?! Почему рядом с ним она ведет себя, как влюбленная школьница? Он наверняка даже младше нее…

– Ты злишься, потому что тебе не нравятся мои методы или просто хочешь все сделать по-своему?

– Я злюсь не на тебя, а на себя, поэтому не обращай внимания, - Кэйт вовремя вспомнила о его эмпатии и постаралась подавить вспышку раздражения. – Я вовсе не против переезда в Стеклянный дом, просто плохо представляю, как можно каждую неделю жить на новой планете.

– Воспринимай их как пейзаж за окном и постарайся не выходить наружу. Если тебе захочется прогуляться по галактике, дождись меня, и я все устрою, - Люк поставил перед ней тарелку с тостами, красиво нарезанные фрукты и чашку горячего чая. – Я бы предпочел, чтобы ты оставила работу и перебралась на остров Лисмор, однако еще не время обсуждать глобальные перемены, - Кэйт с набитым ртом пробурчала что-то невнятное. Ничего вкуснее обычных с виду сэндвичей она еще не пробовала. – Но я все равно хотел бы познакомить тебя со своей семьей.

Она добавила молока в чай, в несколько глотков допила его и протянула Лукасу свою чашку для добавки.

– Не стоит ради меня планировать встречу на высшем уровне. Мы оба знаем, что наша ситуация вынужденная, поэтому я не жду никаких … - Кэйт взглянула на молодого детектива и осеклась.

Его лицо внезапно стало предельно серьезным, даже строгим, но голос прозвучал мягко, словно он говорил с маленьким ребенком.

– Кэти, я эмпат, который не умеет выражать собственные чувства. Между тобой и мной все по-настоящему, поэтому забудь то, что ты себе навыдумывала и прислушайся к голосу сердца.

Глава 14
В огромном мрачном холле городского суда было одновременно душно и холодно. Подобное сочетание совсем не порадовало Райли, но ему никто и не обещал, что будет легко. Он стоял прямо под статуей богини Фемиды, слушал своего шефа и старался по возможности притушить недобрый блеск в глазах. Комиссар полиции Роберт Бейли и без того был сильно напуган очередным происшествием, поэтому не стоило усугублять ситуацию, демонстрируя ему свое раздражение.

В отличие от многих ведущих функционеров города Фарго, Бейли занимал свой пост по праву. Когда-то он числился неплохим сыскарем, но амбиций имел больше, чем таланта, поэтому в один прекрасный день вступил в элитный клуб и всерьез занялся карьерой.

– Почему вы так уверены, что это части тела судьи Грэхема? – спросил шеф полиции, махнув рукой в сторону расстеленной на полу толстой пленки, на которой были в анатомическом порядке разложены две человеческие руки и две ноги. Не хватало туловища и головы. - В здании работают десятки людей.

– Обратите внимание на серебряный браслет, который судья носил на левом запястье вместо часов.

– Откуда вам, черт возьми, известно, что это именно его браслет?

– Все подмечать – моя работа, сэр, но вы, конечно, виделись с ним гораздо чаще, чем я.

Бейли мысленно согласился, что неоднократно видел судью Грэхема без одежды в бане или в бассейне, но ни разу не обратил внимания на проклятый браслет. Видимо, он слишком давно не работал в поле…

– Убийства явно не ритуальные, для этого маловато символики, органы на продажу тоже никто не изымал, остаются либо секта вампиров, либо подпольная лаборатория по переработке компонентов крови, - решил блеснуть дедукцией комиссар, чтобы как-то сгладить инцидент с браслетом.

– Для подпольной лаборатории действия преступников чересчур демонстративны, сэр. Скорее всего мы имеем дело с заезжими вампирами, которые вербуют помощников среди местного персонала. Все арестованные клянутся, что сами не убивали и трупы не разделывали, только выкладывали их в указанном месте.

– Да как такое возможно, чтобы уважаемые люди, а тем более юристы, соглашались на подобную грязную работу? Им чем-то угрожали?

– Это было психологическое воздействие, не связанное ни с угрозами, ни с наркотиками. Какая-то неизвестная нам форма гипноза.

– Еще не легче! – проворчал Бейли и полез в карман пиджака за измятым носовым платком.

Пока он промокал вспотевший лоб, лейтенант Фелан бросил тоскливый взгляд на деревянные скамьи, расставленные по всему периметру холла. Ему очень хотелось хоть ненадолго присесть.

Три дня назад в холостяцкой берлоге Райли без предупреждения появился Люк и заявил, что в целях личной безопасности тому необходимо сделать прививку. Вакцина, которую Холдер принес с собой, имела легкомысленный розоватый оттенок, однако по степени воздействия превзошла все, чем Райли прививали прежде. Двое суток его ломало и крутило так, будто душа пыталась расстаться с телом, благо эти дни официально числились выходными.

В понедельник, несмотря на сильное недомогание, лейтенанту пришлось подняться с постели и выйти на работу, потому что произошло очередное убийство. На этот раз жертвой стал главный городской судья Маркус Грэхем. Кто-то выкачал из него всю кровь, аккуратно расчленил и для разнообразия устроил полицейским настоящий квест, разбросав части тела убитого по разным помещениям здания суда.

– Нашли туловище, лейтенант! – окликнул Фелана один из коронеров. – Уже несут сюда.

При виде завернутого в пленку обрубка, который внесли на носилках четверо полицейских, Бейли заметно передернуло.

– Не надо выкладывать это напоказ, - поспешно распорядился он. – Когда найдете голову, везите тело сразу в морг, пусть патологоанатомы начинают работать. Охранников при входе так и не нашли?

– Нет, сэр, думаю, и не найдем никогда.

– Вот дерьмо! – не сдержался Бейли. – Завтра прибудет министерская комиссия, а у вас практически ничего нет. О чем я буду докладывать?

Фелан изо всех сил пытался не обращать внимания на озноб и сильную головную боль.

– Я отправил все материалы по вампирским делам в ваш офис, сэр. Поверьте, там есть чем удивить комиссию.

– Да? Тогда ладно, - вместо благодарности буркнул комиссар. – Вы неважно выглядите, Фелан, сходили бы к врачу.

С этими словами он повернулся и заторопился к выходу, а Райли всерьез задумался о посещении Вулластонского мемориального госпиталя.

Последние несколько недель жизнь Кэтрин Вильерс напоминала увлекательное приключение. Стеклянный дом был не просто жильем повышенной комфортности, он оказался полон сюрпризов. В просторной гардеробной Кэйт постоянно появлялись новые наряды, пошитые из неизвестных ей тканей, сногсшибательные драгоценности из камней, которых не существовало в природе, обувь, явно изготовленная на заказ. Вещи были тщательно подобраны по цветам и фасонам, все идеально подходили Кэйт по размеру, даже платья и комбинезоны, изготовленные, для более позднего срока беременности, так сказать, на вырост.

Она жила обычной нормальной жизнью и в то же время, словно видела сон, в котором все казалось не совсем реальным. Когда бы Кэйт ни возвратилась из больницы, будь то утро, вечер или поздняя ночь, дома ее всегда ждали ванна с автоматическим подогревом воды, массажное кресло и накрытый стол. Во всех комнатах появились разнокалиберные телевизоры, настроенные на ее любимые каналы, музыкальные центры с роскошной подборкой классической музыки и даже тренажеры, подходящие для ее теперешнего состояния.

Можно было с уверенностью сказать, что Кэйт абсолютно ни в чем не нуждалась, кроме общества собственного мужа. Лукас появлялся дома редко, никогда надолго не задерживался, тем не менее его ненавязчивое присутствие благотворно действовало на Кэйт. С ним было удобно, уютно и одновременно очень волнительно. Он являлся постоянно действующим генератором чувственных флюидов, от которых просто не было спасения, и доктор Вильерс поневоле задумывалась, действуют они только на нее или на всех женщин без исключения.

Внезапные перемены в жизни Кэйт почему-то совсем не обрадовали ее родителей. У них с дочерью состоялся довольно тяжелый разговор, хотя для открытого недовольства не было никаких объективных причин. Кэйт очень хотелось познакомиться с семьей Лукаса, но ей по-прежнему не удавалось набраться храбрости, чтобы предстать перед людьми, наделенными каким-то сказочным могуществом. Раз за разом она малодушно откладывала официальный визит на остров Лисмор и в конце концов начала опасаться, что попадет в роддом раньше, чем увидится с родственниками мужа.

В отделении скорой помощи было на удивление тихо и спокойно, однако Райли как никто другой знал, что явление это временное, и в любую секунду все может измениться. Он попросил позвать доктора Вильерс, присел в зоне ожидания на оранжевый пластиковый стул и на минутку прикрыл воспаленные веки. Когда кто-то осторожно тронул его за плечо, Райли с заметным усилием выпрямился.

– Что случилось, лейтенант Фелан? Вы заболели? – Кэйт, одетая в зеленую медицинскую униформу, участливо склонилась и коснулась его лба тыльной стороной ладони. – Да вы просто горите! Пойдемте, я вас осмотрю.

Райли неохотно поднялся и направился следом за доктором к смотровым, отделенным друг от друга передвижными ширмами. Кэйт Вильерс выглядела восхитительно, беременность придала ее женственному облику еще больше очарования. Она всегда нравилась Райли, но он прекрасно понимал, что не сможет составить достойную пару девушке, родившейся с золотой ложкой во рту.

Новость о том, что Кэйт забеременела от Люка Холдера, будучи помолвленной со светским хлыщом Демойном, заставила Райли впервые в жизни по-настоящему поверить в чудо.

– Вы где-то подхватили вирус, лейтенант?

– Прошу, зовите меня Райли. В силу определенных обстоятельств мы с вами теперь будем видеться чаще, так что формальности можно опустить.

– Хорошо, - Кэйт ловко прикрепила ему на палец датчик-прищепку и взглянула на монитор. – У вас все показатели по верхнему пределу, поэтому мне придется взять кровь на анализ.

– Пожалуй, не стоит этого делать, Кэйт. Просто дайте мне что-нибудь для облегчения симптомов, и я пойду, у нас очень много работы.

– Неужели опять кого-то убили?

– Судью Грэхема, - одними губами проговорил Райли.

Кэйт на мгновение замерла со шприцем в руке, потом снова начала набирать лекарство.

– Господи…

– Доктор Вильерс, - внезапно раздался по громкой связи голос больничного информатора, - срочный вызов! Вас ожидают в административном крыле на десятом этаже. Повторяю…

Кэйт ввела препарат в вену Райли, сняла жгут и быстро забинтовала ему руку.

– Пожалуйста, прилягте на кушетку, пока не подействует лекарство, я вернусь через пятнадцать минут.

Когда она скрылась за зеленой ширмой, лейтенант с вожделением глянул на застеленную чистым бельем койку. Прилечь хотелось ужасно, но что-то не давало ему покоя. Этот внезапный вызов, десятый этаж… Интуиция никогда не подводила Фелана, поэтому, собравшись с силами, он поднялся и быстрым шагом направился к вечно переполненным больничным лифтам.

Подниматься по лестнице у него не было сил, поэтому пришлось выстоять очередь, а потом долго тащиться вверх с остановками на каждом этаже. Когда он, наконец, добрался до десятого, административный коридор оказался пуст.

– Доктор Вильерс! – Райли побежал по проходу, заглядывая в каждую дверь. – Кэтрин!!

Увидев ее за прозрачной стеной конференц-зала, он с облегчением притормозил. Кэйт стояла у распахнутого настежь окна рядом с мужчиной, в котором Фелан узнал адвоката Дональда Бейкера, представлявшего интересы ее бывшего жениха. Со стороны их встреча выглядела абсолютно мирной. Адвокат показывал Кэйт какие-то бумаги, она сосредоточенно их просматривала, ничто не предвещало беды. То, что произошло дальше, Райли будет видеть в страшных снах до конца своих дней.

Респектабельный, всегда одетый с иголочки Дональд Бейкер внезапно обхватил доктора Вильерс обеими руками, приподнял ее над полом и мощным толчком выбросил из окна десятого этажа спиной вперед. После этого он невозмутимо щелкнул замками дорогого кожаного кейса, а потом приветливо улыбнулся сквозь стекло остолбеневшему от ужаса лейтенанту.

Глава 15
Место, в котором оказался Люк, существенно отличалось от обычных для древних вампиров пустынных каменных казематов. Это было настоящее жилище с тем минимальным набором удобств, в котором, как правило, нуждается любое человеческое существо. За одним существенным исключением. Долгоживущие не обрастали лишними вещами, просто не находили в этом смысла. Они преследовали совершенно иную цель.

Люку как раз и предстояло выяснить, чего еще, кроме пищи, ищет сущность по прозвищу Эрэ, что означало Одинокий. Отыскать его тайное логово оказалось непросто, но гениальные способности Кристиана Корвела сузили круг поиска настолько, что Люку в конце концов удалось обнаружить крохотную захудалую планетку с абсурдным названием Эндэ (Центр). Хотя объективно она действительно являлась центром вселенского заговора, длинные щупальца которого успели дотянуться даже до мира, приютившего семью Люка.

Поскольку Холдеры контролировали единственный существующий на Земле переходный портал, сам собой напрашивался вывод, что Эрэ может не только свободно перемещаться в пространстве, но и переносить других сущностей в любое место по своему выбору. Он явно был одной крови с матерью Люка, а тому совсем не хотелось ворошить прошлое прекрасной, доброй, любящей женщины, которая стала им с Элис родной.

Люк бегло осмотрел спартанскую обстановку, стараясь ни к чему не прикасаться и не оставлять физических следов. Он прекрасно знал, что не найдет здесь никаких улик, но любой намек на личность Эрэ, на его склонности или привычки оказался бы очень полезен. Конечно, можно было дождаться возвращения хозяина и попытаться покончить с ним раз и навсегда, но Люк знал, что Эрэ не появится до тех пор, пока незваный гость не покинет планету.

Хотя дальние одиночные рейды давно утратили свою эффективность, Лукас никак не мог решиться посвятить близких в свои планы. Даже сейчас при одной только мысли об этом у него заломило виски и огненным обручем сдавило грудь. Почему каждый раз происходит одно и то же? Люк отчаянно скучал по своей семье и многое отдал бы за возможность чаще видеться с родными, но по воле неумолимого рока вынужден был держаться от них на расстоянии.

Она увидела ангела и тихо порадовалась, что все-таки попала в рай. Смерть сама по себе ужасна, а внезапная смерть ужасна вдвойне, но присутствие рядом посланника небес было все же каким-никаким утешением. Она не чувствовала боли, только растерянность и шок от того, что жизнь оборвалась так внезапно. Погибнуть от рук семейного адвоката, знавшего ее еще ребенком, было в высшей степени странно, если не сказать нелепо. В него как будто вселился злой дух, который заставил хорошего человека совершить тяжкое преступление, забрать не одну жизнь, а сразу две…

Ребенок!!! Ужас сковал мысли, боль скрутила внутренности. Этот удивительный малыш уже никогда не появится на свет, не назовет ее мамой. А ведь она даже не успела придумать ему имя! По большому счету она вообще ничего не успела в жизни сделать. Много читала, много зубрила, потом много лечила, отдавая работе все свое время и силы.

Сокрушаться тут, безусловно, было не о чем, и все же сожаление, как толстый деревянный кол, засело внутри, мешая воспринимать новую действительность. Хотя ее нынешнее окружение в полной мере действительностью уже не являлось. Все было расплывчатым, нечетким и каким-то слишком тихим. Неужели в раю совсем нет звуков? А она так любила музыку и человеческие голоса… Сама она, конечно, уже не человек, так, обычный призрак, а боль, которая сейчас разрывает ее изнутри, скорее всего, носит фантомный характер.

– Мама, иди скорее сюда! Мне кажется, она приходит в себя, - внезапно и довольно громко воскликнул небесный ангел.

– Уже иду, дорогая, - отозвался в отдалении мелодичный женский голос. – Благодарю, Валентин, вы, как всегда, безупречны, но в этот раз наша гостья надолго не задержится. Время для официального знакомства сейчас не самое подходящее.

Почему неподходящее? Она как раз с удовольствием задержалась бы в этом приятном светлом месте. Облако, на котором она лежала, было очень мягким, и пахло здесь восхитительно. К тому же тонкие нотки божественного аромата ей что-то смутно напоминали…

– Ио, детка, тебе придется побыть с Кэтрин, пока не вернется твой брат, но потом сразу возвращайся домой. Вряд ли Люку понравится, что мы вмешиваемся в его личную жизнь.

– Но ведь он сам попросил нас об услуге, мама. Разве это не означает, что лед, наконец, сломан, и теперь мы с ним будем видеться чаще?

– Это не означает ровным счетом ничего, дорогая. Твоему брату больно от нашей любви, и это противоречие непреодолимо. Мы не можем перестать его любить, а он, в свою очередь, не может к нам приблизиться.

В голосе второго ангела звучала такая беспросветная грусть, что у Кэйт от сочувствия на глаза навернулись слезы. Конечно, они не пролились, но все же в горле отчетливо ощущался тугой ком, ритм дыхания нарушился. Господи, какой ритм, ведь она больше не дышит! Тогда почему у нее по-прежнему движется диафрагма? От всех этих несоответствий, потери ориентации и непрекращающегося ужаса сильно кружилась голова, перед глазами все плыло.

Хотелось перезагрузиться, чтобы все начать сначала. Осмотреться на новом месте, приспособиться к иной форме существования, получить хоть какие-то инструкции… Как ни странно, ее немая мольба была кем-то услышана, потому что в следующий миг звуки начали медленно удаляться, свет померк и наступила спасительная темнота.

– … такой кошмар, что я за одно мгновение постарел на десять лет! Ты заранее знал о возможном нападении, поэтому подстраховался?

– Я ничего не знал, просто предположил, что раз Бейкер защищает интересы Демойна, они обязательно увидятся в тюрьме. Бывший жених затаил на Кэйт смертельную обиду и уже однажды пытался с ней разделаться.

– Но как Демойну удалось закодировать адвоката на убийство? Дональд Бейкер твердит, что ничего не помнит. У него якобы было временное помутнение рассудка, повлекшее за собой потерю памяти.

– Вполне возможно, он не врет. Мы впервые столкнулись с таким избирательным воздействием на человеческий разум, обычно они просто превращают массу людей в покорных рабов.

– Наверное, мне не следует спрашивать, кто такие эти таинственные «они»?

– Пожалуй, еще не время. Кто-то всеми способами пытается либо привлечь ненужное внимание к моей семье, либо свести давние счеты. В любом случае это просто игра, своего рода развлечение для скучающей могущественной сущности.

– Звучит бредово.

– А если учесть, что тебе не удастся завести на него уголовное дело, так и вовсе безнадежно.

Кэйт снова отчетливо слышала два голоса, только теперь говорили вовсе не ангелы. У нее ужасно болела голова, ныло все тело, но ребенок внутри был жив, она чувствовала легкие толчки! Так она не умерла? Не разбилась в лепешку, упав на асфальт с десятого этажа?

Кэйт открыла глаза и с трудом приподняла голову. Она лежала на знакомом диване в гостиной Стеклянного дома, заботливо укрытая легким пледом. На ней все еще были надеты медицинский костюм и слипоны на мягкой подошве. Сколько же прошло времени с момента ее встречи с адвокатом?

Кэйт нащупала в кармане куртки телефон и мимолетно удивилась, что он уцелел. Неужели кто-то спас ее, перехватив прямо в воздухе? Она отчетливо помнила, как летела вниз, а в окне маячило довольное лицо Дональда Бейкера…

– Лаки, с больницей я все уладил, но Кэйт следует дважды подумать, прежде чем снова туда возвращаться.

– Искренне надеюсь, что она так и сделает, - Люк посмотрел куда-то мимо собеседника, и Райли со вздохом покинул любимый насест.

– Как же я рад, что с вами все в порядке! – лейтенант хотел было пожать Кэтрин руку, но у нее был такой испуганный вид, что он не отважился на прикосновение. - Хорошего вечера, доктор Вильерс. Пока, Лаки, увидимся в полиции.

Когда таинственная дверь, соединяющая два разных мира, закрылась за Райли айлиРайлиР Феланом, Кэйт внезапно сломалась и заплакала. Ничего не видя за пеленой слез, она ощупью добралась до барных стульев, установленных вдоль длинной столешницы, и устроилась на одном из них. Муж и не подумал помочь или хотя бы подняться ей навстречу, он просто сидел напротив и молча смотрел, как Кэйт сражается со слезами.

Со стороны Лукаса было жестоко и бессердечно не попытаться утешить беременную женщину, которая чудом избежала ужасной гибели, но, когда Кэйт удалось, наконец, протереть глаза, она посмотрела ему в лицо и ужаснулась. Он был белым, как мел, и изо всех сил стискивал кулаки, чтобы противостоять накатывающим волнам боли.

– Прости, прости меня! – Кэйт схватила со стола бумажную салфетку и принялась поспешно приводить себя в порядок. – Все, больше не буду плакать. Просто я решила, что умерла, ну в смысле погибла… Ладно, проехали!

Она заглянула в оставленную Феланом на столе чашку и, недолго думая, осушила ее до дна.

– Если у тебя есть желание, мы можем об этом поговорить, - тщательно артикулируя слова, предложил Люк, но Кэйт отрицательно затрясла головой.

– Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз. Знаешь, когда я увидела у своей постели двух ангелов, то решила, что господь в милосердии своем распахнул передо мной врата рая. Смешно…

– На самом деле эти ангелы – моя мать и младшая сестра Иола. Элис ты бы ни за что не назвала ангелом.

– Зря я так долго тянула, мне давно следовало познакомиться с твоей семьей, - Люк осторожно долил чай в ее чашку, и Кэйт вдруг заметила, как сильно у него дрожат пальцы.

Эмпат, который не умеет выражать собственные чувства, зато чужие переживает стократ сильнее. Лукас Холдер разительно отличался от привычного мужского стереотипа, он вообще вел себя нетипично для современного человека. Кэйт оставалось либо принять эту новую реальность, либо отдать своего ребенка на воспитание незнакомым людям, которые обладали каким-то непонятным даром и называли себя «сущностями». Если она не сумеет как-то перевернуть свое сознание, то навсегда потеряет не только уникальный и единственный в своем роде шанс на счастье. Она потеряет все.

Глава 16
Кэтрин Вильерс украдкой бросила взгляд на новенькое свидетельство о браке, незаметно провела пальчиком по золотому тиснению на его обложке и быстро захлопнула сумочку. Ей до сих пор не верилось, что у Лукаса оказались все необходимые для регистрации документы и справки, что он был не просто вольным космическим странником, а вполне легальным гражданином со всеми вытекающими отсюда последствиями, как любил говорить ее отец.

Они расписались только сегодня утром. Церемонию провел исполняющий обязанности мэра Найджел Суини, свидетелями на свадьбе были лейтенант Райли Фелан и медсестра Рослин Раффл, с которой Кэйт вместе работала в госпитале. Теперь Кэтрин Вильерс официально именовалась миссис Лукас Холдер.

Несмотря на то, что свадьба была всего лишь данью местным обычаям, в животе у Кэйт порхали бабочки. До этого момента она даже не подозревала, как важно для нее не просто считаться, а БЫТЬ замужней женщиной. И дело тут вовсе не в беременности. Всего несколько строчек, напечатанных в свидетельстве о браке, делали Лукаса реальным, вещественным, если можно так выразиться.

– Младший Холдер, несомненно, красавец, дорогая, как и его отец, но тебе не кажется, что он немного холодноват? – вопрос матери вывел Кэйт из состояния эйфории.

– Холодноват? – насмешливо переспросила она и выразительно похлопала себя по округлившемуся животу. – Лукас какой угодно, только не холодный, мама. Более того, его приходится охлаждать искусственно.

Шарлотта Вильерс не оценила юмор дочери.

– Для новобрачного Лукас ведет себя чересчур формально. Я заметила, что он все время салютует бокалом, но до сих пор не сделал ни одного глотка.

– Исключительно из солидарности с теми, кому алкоголь противопоказан, - снова отшутилась Кэйт. – Мама, это не свадебный ужин, а обычный светский прием.

– Не понимаю, почему нельзя было устроить нормальную свадьбу? Я мечтала, что ты обвенчаешься в церкви, украшенной белыми цветами, даже выбрала фасон свадебного платья.

Кэйт бросила взгляд на свое отражение во французских окнах особняка. Она в жизни не была одета так дорого и стильно. Ее платье цвета морской волны при движении отливало то нежной тропической бирюзой, то темными глубинами океана, на шее и в ушах сверкали драгоценные камни, названия которых она даже не знала. На фоне представленных в этом зале нарядов любое свадебное платье показалось бы вычурным и безвкусным.

– Именно такую свадьбу со Стивеном я и планировала. И что из этого получилось?

Шарлотта Вильерс сокрушенно покачала головой.

– Поверить не могу, что Стив оказался замешан в убийстве! В городе творится какая-то чертовщина, а здесь тихо, уединенно, и главное – безопасно, – они вышли на широкий балкон, с которого открывался фантастический вид на украшенный по случаю праздника парк. – Роскошное поместье! У них француз управляющий и прекрасно вышколенный персонал. Я предложила миссис Холдер заранее нанять няню для нашего внука, но она сказала, что уже обо всем позаботилась. Ты в курсе, кого она выбрала?

– Нет, мама, я так далеко не заглядывала.

– И совершенно напрасно, моя дорогая, необходимо все держать под контролем. Если будешь полагаться на других, останешься у разбитого корыта, - в безмятежной, почти магической атмосфере окружавшего их богатства и благополучия советы практичной Шарлотты звучали по меньшей мере неуместно.

Ночь на острове наступала быстро. Стоило солнечному диску опуститься за линию горизонта, как ранний вечер тут же сменяла густая темнота, и по всей территории поместья вспыхивали ночные огни. Где-то это были мощные прожекторы, где-то яркие фонари, а где-то скрытые светильники и таинственно мерцающие воздушные шарики, превращавшие белоснежный особняк в королевский замок, а территорию парка в волшебную сказку. Все окружающее пространство дышало красотой и гармонией, которых невозможно было добиться одними только усилиями наемных дизайнеров.

Кэйт ожидала увидеть небольшой островок, а на нем традиционную богатую виллу, но Лисмор оказался далеко не маленьким, как и дом, утопающий в густой зелени парка. Семья Лукаса тоже не укладывалась в обычные обывательские представления о родственниках мужа. Его родители и все их друзья выглядели на удивление молодо, но это было еще полбеды. Мать и сестра Лукаса действительно больше напоминали ангелов, чем людей, от них исходила какая-то небесная благодать. Кэйт никак не могла насмотреться на окружающее великолепие, а ее мать упорно делала вид, что ничего особенного не замечает.

Альберт Вильерс весь вечер выглядел растерянным и встревоженным, ему явно не давали покоя тайны этого дома. Общаясь с семьей Лукаса, отец заметно нервничал, и Кэйт невольно задумалась о причине подобного поведения. Он вообще принял новость о замужестве Кэйт без всякой радости и вовсе не потому, что когда-то ему очень нравился Стивен Демойн. Холдеры и Вильерсы встретились лицом к лицу впервые в жизни, однако знали друг о друге нечто особенное, секретное, чем нельзя было поделиться ни с кем.

Едва отзвучали последние приветствия, и Кэтрин официально обрела новый семейный статус, в зале появилась девушка, одетая в открытое переливающееся платье, из-под которого вместо лодочек на шпильках выглядывали дорогие замшевые сапоги. На ее хрупком обнаженном плече висела объемистая сумка, словно она забежала на вечеринку по дороге на вокзал. От такого вопиющего нарушения этикета Шарлотта Вильерс пришла в ужас, а Кэтрин, наоборот, в полный восторг.

Элис Холдер понравилась ей с первого взгляда. Она была не просто поразительно похожа на Лукаса, а являлась его продолжением, недостающей частью. Несмотря на откровенный налет готики в макияже и аксессуарах, девушка излучала свет, и Кэйт быстро догадалась, для чего ей понадобился этот брутальный образ. Он отвлекал внимание окружающих от истинной сущности Элис. Благодаря умелой маскировке она успешно сливалась с общей массой, тогда как Лукас в любой одежде выглядел пришельцем из далекой галактики.

Глава 17
К великому огорчению Шарлотты и Альберта их дочь смогла легко поладить с новой семьей. Это было в высшей степени странно, потому что Кэтрин всегда отличалась упрямством, своеволием и по любому вопросу имела собственное мнение. Такой мягкой и покладистой они ее еще не видели. Конечно, причиной внезапных изменений в характере Кэйт могла стать беременность, но Шарлотта сильно в этом сомневалась. К концу вечера они с мужем пришли к неизбежному выводу, что Холдеры одурманили их единственное чадо опасной чужеземной магией.

Вдобавок ко всему Лукас полностью опроверг мнение Шарлотты о своей природной фригидности. Не дожидаясь окончания приема, он увлек Кэйт на внешнюю галерею особняка и жадно прильнул к ее губам. Когда она, наконец, открыла глаза и огляделась по сторонам, оказалось, что во время поцелуя они успели перенестись в другую часть острова. У ног Кэйт плескались морские волны, над темной линией горизонта висела луна, похожая на огромный сверкающий серп. Но она была не единственным источником света на узкой полосе пляжа.

Совсем рядом находился естественный грот, в котором таинственно мерцали старинные масляные светильники. Кэйт сбросила туфли и поспешила войти в небольшую пещеру. Она предвкушала сюрприз, и Лукас ее не разочаровал. Стены и потолок были украшены диковинными оранжерейными цветами, песчаный пол устилали роскошные ковры, на антикварном столике красовались расписные керамические вазы с фруктами и сладостями, а в глубине пещеры стояло низкое ложе, утопающее в пене белоснежного кружева.

Кэйт ждал апофеоз праздника - настоящая брачная ночь, и она по достоинству оценила романтические усилия Лукаса. Обычно в спальне он предпочитал лаконичный современный стиль, но сегодня решил исполнить ее тайное желание, мечту об идеальной ночи любви. Под стенами грота стояли настоящие бронзовые курильницы, из которых поднимался легкий дымок, наполняя внутреннее пространство пещеры восхитительным ароматом восточных благовоний.

Ладони Лукаса легли на плечи Кэйт, а потом скользнули вниз, увлекая за собой одновременно и ткань платья, и нижнее белье. Она чувствовала его нетерпение в прикосновениях, в учащенном влажном дыхании, в стремлении до минимума сократить расстояние между их телами. Волнение, какого Кэйт еще не приходилось испытывать, накрыло ее тяжелой волной. Ожидая стремительного натиска, она непроизвольно напряглась… и в тот же момент поняла, что свободна. Лукас отступил. Он стоял в шаге от нее, опустив руки, всем своим видом демонстрируя покорность.

Наконец-то! Кэйт впервые предоставили полную свободу действий, возможность проделать с мужем все, что ей подсказывало женское воображение. Лучшего свадебного подарка невозможно было представить. Сегодня она приказывала, распоряжалась, царила, а Лукас подчинялся, каждым вздохом давая понять, как велика и безраздельна ее власть над ним. Только когда Кэйт, наигравшись в повелительницу, окончательно выдохлась, новобрачный позволил себе перехватить инициативу.

Лукас снова был настойчив и ненасытен, но даже сквозь чувственный дурман Кэйт ощущала, как мягки стали его выпады, как бережны прикосновения. Он опасался причинить вред ребенку, поэтому, как мог, сдерживал свой темперамент. Лукасу удивительным образом удавалось сочетать неудержимый страстный напор с осторожной деликатностью. Он умел доставлять какое-то поистине животное удовольствие, и Кэйт была абсолютно беспомощна перед этой редкой природной сексуальностью. Во время коротких передышек, когда Лукас милосердно позволял ей немного прийти в себя, она без стеснения разглядывала мужа, подмечая, что у него, как у самого обычного человека, от поцелуев немного припухают губы, и сердце колотится так, что вздрагивает кожа на груди…

– Я решила, что из-за беременности утратила прежнюю привлекательность, перестала быть желанной для тебя, - Кэйт на мгновение отвела глаза, затем снова посмотрела на Люка.

Его настолько поразило это неожиданное признание, что он позволил эмоциям отразиться на лице.

– Как тебе такое в голову пришло? Неужели я дал повод для подобных сомнений? – Кэйт снова опустила взгляд и принялась пальчиком рисовать воображаемые узоры на его груди. – Кэти, ты даже представить не можешь, как сильно возбуждает меня одна только мысль о твоей беременности. Я и без того был очень несдержан в отношении тебя.

– Отсутствие контрацепции в пяти случаях из десяти заканчивается беременностью.

Люк осторожно приподнял ее голову за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

– У обычных людей, Кэти. Нам, чтобы зачать новую жизнь, нужно полностью утратить контроль над магией, и тут есть одно маленькое осложнение. Когда магическая сила неожиданно обретает свободу, любая контрацепция, включая физиологическое бесплодие, становится бесполезной.

Кэйт села на постели, подтянула колени к груди и обхватила их руками.

– Я все время слышу только «мы», «нам», «сущность», «создание». А как вы называетесь на самом деле?

Люк тоже приподнялся, опершись на подушки.

– Все по-разному. Мой отец - воин из Тени, мама и Ио - феи, бабушка - волшебница.

У Кэйт непроизвольно приоткрылся рот, но она быстро взяла себя в руки и поинтересовалась.

– А ты?

– Я истар, - помолчав, признался Люк, - маг с паранормальными способностями. Меня и Элис долго не могли идентифицировать, а когда, наконец, подобрали определение, то отправили жить на Землю. В магических мирах нам находиться опасно.

– Вы можете там погибнуть?

– Не совсем. Просто мы с Элис типичные разрушители, примерно, как слоны в посудной лавке, только масштабом побольше.

Люк понимал, что Кэйт давно мучает любопытство, но ему ужасно не хотелось тратить драгоценное время на лекцию о разновидностях магических существ. Поэтому он сделал то единственное, против чего у его жены пока не было защиты. Одним плавным движением усадил ее верхом на свои бедра, чуть раздвинул ноги и, глядя прямо в глаза, подвел ладонь под широко раскрытые нежные складки. Кэйт часто задышала, цепляясь за его плечи, ее невероятный аквамариновый взгляд мгновенно затуманило чувственное предвкушение.

Люк, не отрываясь, смотрел, как Кэйт стремительно погружается в волны наслаждения. Вот в тщетной попытке сдержать стон она прикусила нижнюю губу, потом ее руки скользнули вниз, а голова безвольно откинулась назад, открывая изгиб изящной шеи. Люка просто завораживало то, как охотно, с каким доверием к нему Кэйт откликалась на интимные ласки. Внезапно она всем весом осела на его ладонь, ее потаенные мышцы судорожно сократились, с губ сорвался возглас изумления. В момент наивысшего наслаждения Кэйт всегда выглядела удивленной, словно никогда прежде не испытывала ничего подобного.

Когда пальцы Люка оросила сокровенная женская влага, его собственное возбуждение почти достигло пика. Мгновение он стоял перед выбором, сразу последовать за Кэйт или потерпеть еще немного. Победило желание снова погрузиться в горячие влажные недра и еще раз ощутить ее экстаз. Ради этой женщины он готов был поджечь Вселенную и начал опасаться, что когда-нибудь действительно попытается это сделать…

Кэйт разбудил шаловливый лучик восходящего солнца, пробравшийся вглубь затененного грота. Миновавшая брачная ночь оказалась такой длинной, что без магических штучек Лукаса тут явно не обошлось. В перерывах между чувственными атаками мужа Кэйт успела перепробовать невероятно вкусные угощения, полюбоваться звездным небом и даже немного поговорить, что случалось нечасто.

Еще не открыв глаза, Кэйт поняла, что Лукас ушел, но не просто покинул грот. Его не было на острове и даже в непосредственной близости от планеты Земля. С некоторых пор у Кэйт обнаружился какой-то внутренний радар, который был настроен на Люка Холдера, и она подозревала, что это нерожденный сын отслеживает перемещения своего отца.

Выпутавшись из основательно смятых простыней, Кэйт увидела на подушке восхитительную красную розу - молчаливый знак прощания и извинения, который она порой находила в Стеклянном доме. Лукас не то, чтобы не желал ставить ее в известность о своих отлучках, он просто не умел этого делать. Кэйт лишь надеялась, что со временем им удастся как-то договориться.

Ее вечерний наряд исчез, вместо него в изножье кровати появились легкое цветастое платье и розовые кеды. Рядом лежали туалетные принадлежности. Это сочетание трогательной заботы с полным отсутствием какой-либо информации до сих пор ставило Кэйт в тупик. Она остро нуждалась в квалифицированном совете, поэтому решила воспользоваться временным пребыванием на острове и поговорить с матерью Лукаса.

Кэйт быстро привела себя в порядок, вышла на освещенную солнцем полоску пляжа и увидела сидящую у входа в грот Иолу. Девушка лучезарно улыбнулась ей, отряхивая с ладоней песок, из которого строила башню.

– Доброе утро, Кэти! Я могла бы сразу перенести тебя в дом, но мама считает, что мы должны больше ходить пешком.

– Думаю, твоя мама права. Иногда необходимо делать простые полезные вещи.

– Ты говоришь прямо, как мой брат! – рассмеялась юная фея, и раннее утро внезапно заиграло всеми красками южных тропиков. – Раз уж ты готова прогуляться со мной до самого дома, я покажу тебе настоящий подземный ход и расскажу увлекательную семейную историю.

Глава 18
Райли Фелан ворвался в здание комиссариата, нисколько не заботясь о том, какое впечатление произведет на охранников его бурное появление. Он опаздывал, а Роберт Бейли не прощал подчиненным опозданий. На ходу раскрыв удостоверение, лейтенант шагнул к рамке металлодетектора и растерянно замер, оглядывая пустой коридор. Охраны на месте не оказалось. Была середина рабочего дня, а в комиссариате, который обычно гудел, как потревоженный улей, стояла мертвая тишина… Райли достал из кобуры пистолет и снял его с предохранителя.

Главный форпост полицейских сил города Кэрно внезапно обезлюдел. Все кабинеты и служебные помещения оказались пусты, а их двери распахнуты настежь. Безмолвствовала техника, не светились экраны мониторов, ослепли камеры наблюдения и куда-то подевались люди. Не просто люди, мысленно поправил себя Райли, а десятки опытных вооруженных офицеров. Он замер и прислушался. На одном из верхних этажей сквозняком захлопнуло дверь, рядом в туалете из крана капала вода…

Фелан несколько раз нажал на кнопку вызова лифта. Сигнальное табло не загорелось, кабина, где бы она сейчас ни находилась, осталась неподвижной. В здании старой постройки было всего шесть этажей, но из-за очень высоких потолков их разделяли не два, а целых три лестничных пролета. Лейтенант оглядел коридор в обе стороны. Вроде никого, но на всякий случай лучше вызвать подмогу. Он потянулся за телефоном, и в этот момент двери лифта распахнулись.

Райли никогда не стрелял из пистолета с двух рук, он вполне мог управиться и одной, однако на этот раз сделал так, как его когда-то учили, и нацелил ствол в голову человеку, неуверенно шагнувшему на площадку.

– Стой, где стоишь! Руки за голову! За голову, я сказал!! - мужчина средних лет, одетый в дорогой цивильный костюм, послушно поднял руки и как-то просительно взглянул на лейтенанта. – Кто ты и где все остальные? - гражданский что-то промычал, пытаясь рукой показать на свой рот, но Райли подался вперед и прицелился почти в упор. – Не двигайся, а то снесу башку!

Мужчина замер на месте, потом медленно протянул правую руку, словно хотел что-то передать, и тут Фелан, наконец, его узнал. Перед ним стоял не кто иной, как министр внутренних дел Хорнби Флеминг. Райли видел его несколько раз на государственных мероприятиях, всегда надменного, одетого в помпезный парадный мундир. Это просительное, почти заискивающее выражение на холеном лице настолько изменило внешность Флеминга, что лейтенант не сразу признал в нем своего главного начальника.

Райли опустил пистолет.

– Э-э-э, простите, сэр, в смысле, господин министр… Я никак не ожидал… В комиссариате явно что-то случилось, возможно, вам нужна по…

Не дав ему договорить, министр отрицательно помотал головой, поспешно сунул Райли в руку что-то мягкое и отступил назад в кабину лифта. Двери за ним бесшумно закрылись, но табло по-прежнему оставалось темным, никакого движения не было слышно. Райли в недоумении опустил глаза и едва сдержал возглас отвращения. На его ладони лежал полностью обескровленный человеческий язык.

Первым желанием Фелана было немедленно отбросить жуткий сувенир подальше, но профессионализм все же победил. Он достал из кармана пластиковый пакет, осторожно поместил туда часть тела министра и запихнул в папку с документами. В том, что это язык Флеминга, Райли не сомневался, тот с самого начала вел себя довольно странно. Безуспешно нажав еще несколько раз на кнопку вызова лифта, лейтенант проверил наличие запасных обойм, набрал в телефоне условный код для службы спасения и оставил трубку включенной.

На лифтовой площадке второго этажа Фелан обнаружил аккуратно отрезанное ухо и серый водянистый глаз министра внутренних дел. На третьем его ждали второй глаз и нос, а на четвертом снова ухо и кисть правой руки. Райли не рискнул к ним прикоснуться, он уже и так с трудом подавлял рвотный спазм. Кто-то изощренно издевался над несчастным Флемингом и над ним самим, рассыпая по лестничным пролетам эти изуверские «хлебные крошки».

Ближе к шестому этажу от высшего полицейского начальника уже мало что оставалось, а Райли был весь покрыт липким холодным потом. Ему очень хотелось развернуться и покинуть место преступления, но не позволяла гордость. В конце концов, он не какой-то там никчемный слюнтяй, а действующий оперативный работник… По-прежнему сжимая пистолет обеими руками, лейтенант медленно двинулся по коридору.

За первой же распахнутой настежь дверью Райли увидел странно одетых людей, а вернее, человекоподобных существ, которые неспешно и деловито закусывали его коллегами. Самое ужасное, что некоторые из окровавленных, наполовину выпотрошенных полицейских были еще живы, они все чувствовали, но по какой-то неизвестной причине не издавали ни звука. В этой жуткой неестественной тишине слышалось только сочное чавканье каннибалов. От дикости и абсурдности происходящего мозг Райли впал в некое подобие ступора, поэтому доведенные до автоматизма рефлексы сработали сами собой.

Расстреляв первые двенадцать патронов, лейтенант немного пришел в себя и попытался оценить обстановку. Монстров в комнате было пятеро, в каждого из них он попал минимум дважды, однако те по-прежнему продолжали удивленно пялиться на него, не обращая на пулевые ранения ни малейшего внимания.

Райли вставил новую обойму и уже вполне осознанно произвел пять прицельных выстрелов в голову. Единственная среди каннибалов особь женского пола что-то недовольно проворчала, потому что пуля попала ей в щеку, остальные невозмутимо вернулись к трапезе. Крохотные отверстия в висках и лбах их, по-видимому, нисколько не беспокоили.

Не в силах больше сдерживать рвотный позыв, Райли отступил обратно в коридор, где его мучительно вывернуло наизнанку. Он впервые столкнулся с таинственными убийцами лицом к лицу и только теперь понял, почему Люк Холдер не спешил посвящать его в подробности совершаемых в городе преступлений. Но кто же они такие?! Что за мир мог породить этих жестоких, безжалостных, неубиваемых людоедов?

Какое-то движение в конце коридора привлекло внимание Райли, и он снова вскинул бесполезный пистолет. В проходе стоял красивый светловолосый мужчина, одетый в длинный черный балахон, и без малейших усилий держал на вытянутой руке то, что осталось от Хорнби Флеминга. При одном только взгляде на незнакомца у лейтенанта сжалось все внутри, ему вдруг захотелось упасть на колени, перерезать себе горло или на худой конец застрелиться…

Через мгновение дьявольское наваждение прошло, но гадкий осадок остался, словно Райли прикоснулся к неразбавленному концентрированному злу. Сколько времени он уже здесь? И где, черт возьми, кавалерия?! Человек смотрел прямо на Райли, в его бездонных темных глазах светилась вполне конкретная заинтересованность. Он приподнял жалкий обрубок, в который превратилось тело министра внутренних дел, одним движением разорвал его пополам и небрежно отбросил в стороны. Его внимание уже привлекла новая жертва.

Впервые в жизни Фелан почувствовал, как от страха играет очко. Весь его прежний негативный опыт не шел ни в какое сравнение с этим первобытным чувством, от которого немеют конечности и встают дыбом волосы. Он машинально попятился, а потом с громким криком принялся беспорядочно палить в незнакомца.

Несмотря на растерянность и ужас, какой-то центр в мозгу Райли четко фиксировал происходящее, отсчитывая секунды до фатальной развязки, подготавливая тело к отчаянному слепому сопротивлению. Он не сдастся без боя… Не на того напали… Его учили бороться до конца...

Внезапно картина перед глазами Райли резко сменилась, в уши ворвался уличный шум и вой сирен. Рядом почему-то оказался его босс Роберт Бейли, живой и, насколько можно было судить, невредимый. Комиссар дико озирался по сторонам, а вокруг него растерянно топтались полицейские, которым посчастливилось не стать чьим-то обедом. Из подъехавших фургонов высаживались одетые в броню бойцы и занимали позиции на подходах к зданию.

– Вы лейтенант Фелан? – обратился к Райли офицер с белой буквой «К» на шлеме. - Я капитан Гордон, командир особого отряда. Вижу, вам удалось вывести из здания немало людей. Опишите вкратце обстановку. Сколько там террористов?

Райли честно попытался сосредоточиться, но в этот момент в окнах шестого этажа полыхнула такая яркая вспышка, что все, кто находился поблизости от здания комиссариата, на время ослепли. Дальнейшие события в памяти лейтенанта Фелана не сохранились.

Глава 19
Голос был молодой, звонкий и очень знакомый, но Райли еще плохо воспринимал окружающую действительность. Он чувствовал себя слабым, растерянным, полностью дезориентированным. Единственное, в чем лейтенант не сомневался, это в запахе. В воздухе пахло больницей, и через мгновение его слух выделил из общего шума монотонное пиканье медицинских приборов. Он болен, точно болен, осталось только выяснить, чем. Вроде не ранен, кости не сломаны… Почему же ему так паршиво? Неужели чем-то отравился?

– Отличная работа, сестренка, глазное отделение госпиталя под завязку забито пациентами с ожогами роговицы и стрессовой слепотой, - этот мягкий, обволакивающий тембр явно принадлежал доктору Вильерс.

– О, Кэти, мне бесконечно жаль, что так случилось! Мама учила меня, как правильно распределять силу, но это получается не всегда, - с неподдельным раскаянием откликнулось юное создание.

– Вы, как говорится, немного перестарались, леди Ио, но не беспокойтесь, все эти травмы вполне обратимы, - успокоил девушку доктор Киллиан. – В частности лейтенанту Фелану повязку снимут уже утром. Главное, что нашему городу больше не угрожают монстры.

Так вот почему он не может открыть глаза! Они забинтованы… Но что же случилось? И при чем тут какие-то монстры? В этот момент в мозгу у Райли что-то щелкнуло, и он мысленно увидел части человеческих тел, вспоротые животы, развороченные внутренности… А еще светловолосого незнакомца, легко разрывающего надвое останки бедного министра Флеминга, и нестерпимо яркую вспышку слепящего света…

Несмотря на крайнее изнеможение, Райли поспешно повернулся на бок и его стошнило в заботливо подставленную кем-то кювету.

– Будет лучше, если мы дадим лейтенанту спокойно поспать до утра, - задумчиво резюмировал доктор Киллиан, промокая губы пациента влажной салфеткой, и через несколько мгновений у Райли зашумело в голове.

Голоса стали удаляться, пока не превратились в тоненькое чириканье. Вокруг буйно цвел прекрасный сад, с ветки на ветку перелетали разноцветные пташки, в зеленом небе светило странное бело-розовое солнце… Знал ведь, что когда-нибудь его психика не выдержит всей этой космической чехарды и даст сбой. Напрасно он так упорно пытался откреститься от квантовых переходов и прочих магических чудес. Наоборот, нужно было вникнуть в подробности и попытаться понять, чем живут удивительные люди, с которыми его однажды свела судьба. Как только появится возможность, он обязательно все исправит… С этой светлой мыслью Райли погрузился в крепкий медикаментозный сон.

Представитель народа диил по прозвищу Эрэ с трудом поднялся на ноги. Он выплюнул изо рта набившуюся туда грязь и быстро огляделся по сторонам. Место, в котором он оказался, было непривлекательным, даже мрачным, на многие лиги вокруг не наблюдалось ничего, кроме нелепых каменных нагромождений. Дул резкий пронизывающий ветер, поднимавший тучи мелкого, серого, как пепел, песка, а Эрэ ненавидел холод. Как все уроженцы планет с устойчивым мягким климатом, он предпочитал комфортную температуру и тепло солнечных лучей.

В отличие от бессмертных кровососов, которым Эрэ иногда оказывал гастрономические услуги, сам он никогда не жил в голых каменных казематах и не питался человеческим ливером. Ему нравился сладко-соленый вкус еще теплой, не испорченной магией крови, но пил он ее лишь для того, чтобы продлить свою жизнь. Кровь питала и расширяла сознание надежнее любых химических стимуляторов, помогая разуму проникать в глубинную суть вещей.

С тех самых пор, как Эрэ покинул свою родную планету, он ни перед кем не склонял головы и ни разу не подвергался насилию. Сегодняшний случай был первым за много лет, когда его грубо и бесцеремонно выдворили с облюбованного места. И кто? Обычный ребенок, к тому же женского пола! Девочка не просто вмешалась, она умудрилась переместить его в какой-то отдаленный сектор галактики. Чтобы добраться до своего убежища, придется много прыгать наугад, а он не любил лишний риск.

Эрэ плотнее завернулся в черный балахон и попытался сосредоточиться, но пронзительный ледяной ветер раз за разом отвлекал его, сбивая тонкие внутренние настройки. Пришлось искать укрытие, и к тому моменту, когда нашлась подходящая скала, его уже трясло от холода и гнева. Кто же она такая? Кому он умудрился перейти дорогу на забытой Создателем захолустной планете? Эманации, исходящие от одаренной девушки, были смутно знакомы Эрэ. Неужели он случайно натолкнулся на своих соплеменников? Кажется, в космосе становится слишком тесно…

Несмотря на адский холод, Эрэ вдруг почувствовал озноб, никак не связанный с минусовой температурой. Это был пока еще не страх, так, легкое беспокойство, но вместо ледяного ветра он почему-то ощутил на своем совершенном лице смрадное дыхание смерти.

Райли поднял веки и удивленно поморгал, он не ожидал, что глаза откроются так легко. Значит повязки с них уже сняли? В палате было темно, горели лишь дежурная лампа над дверью да маленький точечный светильник на гибком держателе. Прислушавшись к себе, Райли с удовлетворением убедился, что он здоров и полон сил. Сон оказал на него поистине исцеляющее действие…

– Не слишком обольщайся на этот счет, - раздался совсем рядом знакомый насмешливый голос, – над тобой поработали лучшие целители мира магии. Оказалось, что прививка подействовала лишь частично, и ты, хоть и на короткое время, все же поддался власти камня. Но сейчас, слава Богам, все в порядке, моим родным удалось устранить все нанесенные твоему мозгу повреждения.

Райли повернулся и изумленно уставился на сидящего в кресле Люка. Его друг был облачен в роскошный средневековый костюм и высокие сапоги, рядом с ним на хрупком медицинском столике покоились меч в серебряных ножнах и какое-то зловещее устройство, по виду напоминающее старинный арбалет. Поза Люка была расслабленной, даже немного вальяжной, но выглядел он так, словно собрался на войну. Райли посмотрел на настенные часы, которые показывали без двадцати девять.

– Это утра или вечера?

– Вечера, - Люк подкатил к кровати передвижную консоль, уставленную пластиковыми контейнерами с больничной едой. – Ты здесь уже трое суток.

– Так давно?! – неприятно поразился Райли. Есть хотелось ужасно, поэтому он вооружился пластиковой ложкой и начал с горячего. – Что я пропустил?

– Ничего существенного, - небрежно отмахнулся Люк, наблюдая за тем, как лейтенант подчищает судки. – Моя младшая сестренка немного переусердствовала с магией, но устроенные ею спецэффекты удалось списать на счет неизвестных террористов. Ты вышел из этой истории героем и теперь можешь спокойно пожинать лавры. В любом случае скоро все закончится.

Райли отложил ложку и поискал глазами свою одежду.

– Я очень признателен тебе за заботу, Лаки, но мне хотелось бы услышать подробности.

Люк переменил позу, что в его исполнении являлось свидетельством сильного недовольства.

– Попробую описать в общих чертах. Уцелели три десятка человек, включая комиссара Бейли, убитых и съеденных примерно столько же. Все пострадавшие от вспышки уже благополучно восстановили зрение, ремонтная бригада занимается выбитыми окнами. Согласно официальной версии, террористы попытались захватить здание комиссариата, но ты им помешал. При отступлении они успели применить какое-то экспериментальное устройство с сильным оптическим эффектом.

– И пресса это проглотила? – недоверчиво скривился Райли.

– Да, насколько мне известно, потому что их репортеры и операторы, прибывшие к месту событий, тоже на время ослепли.

Лейтенанту вдруг вспомнилось выражение лица шефа Бейли непосредственно перед загадочной вспышкой.

– Люк, у комиссара все в порядке с головой?

Его друг ответил не сразу. Он явно испытывал сильную боль, и Фелан с опозданием вспомнил, что надо держать эмоции под контролем.

– Боюсь, это уже невозможно исправить.

– Господи, а как же остальные? Неужели тоже безнадежны? Вот ужас-то… - Райли машинально закончил одеваться и пристегнул кобуру. - Ну все, я готов. Какой у нас план?

– План такой, - Люк принялся неторопливо пристраивать по местам свой антикварный арсенал. - Ты отправляешься в Стеклянный дом и ни при каких обстоятельствах его не покидаешь. Что бы ни происходило снаружи, кого бы ты ни увидел по ТУ сторону стен, не реагируй, не показывай страха и ничего не пытайся предпринять. Твоя задача сохранять спокойствие и выдержку. Если через двадцать четыре часа никто из моей семьи не появится внутри дома, разбей стеклянный куб и позвони в колокол. Запомнил?

Райли машинально кивнул и открыл было рот, чтобы задать уточняющие вопросы, но исчез из палаты раньше, чем успел произнести хоть слово.

Глава 20
Тихим солнечным утром в самом центре университетского городка буквально из ниоткуда появился мужчина в длинном черном одеянии. Он удовлетворенно огляделся по сторонам и неторопливо направился к старинному трехэтажному зданию, на котором красовалась медная табличка с весьма символичной надписью «Факультет биологии». Вокруг зеленели ровно подстриженные лужайки, в кронах деревьев перекликались птицы, дул легкий приятный ветерок. Предвкушая обильный завтрак, а также любимое развлечение, мужчина вошел в учебный корпус.

В небольшом мрачноватом холле было тихо, прохладно и безлюдно. Если илфирин уже приступили к трапезе, ему следовало поторопиться, иначе ряды местной администрации поредеют раньше, чем он успеет до них добраться. Мужчина подошел к первому пролету основательно истертой ногами студентов мраморной лестницы, коснулся ладонью дубовых перил и внезапно замер, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Обычно в большом скоплении глупых суетливых созданий, населяющих большинство обитаемых планет, он чувствовал себя, как рыба в воде, но абсолютно пустые помещения вселяли в него смутное немотивированное беспокойство.

В учебном корпусе в этот час должны были находиться сотни юношей и девушек, чей специфический запах просто въелся в обшитые деревянными панелями стены. Почему же он не чувствует ни живых, ни мертвых учеников? И где все илфинин? Совсем недавно ему посчастливилось найти целое гнездо изголодавшихся древних кровососов, и сейчас они должны были вовсю закусывать местным молодняком... Впрочем, кто-то в здании биологического факультета все же был, однако эта встреча не сулила ему ничего хорошего.

Вместо того, чтобы немедленно покинуть место несостоявшегося завтрака, мужчина в черном начал медленно подниматься вверх по лестнице. Он шел по длинным коридорам мимо пустых аудиторий с видом хозяина, обозревающего свои владения, но сердце, этот странный орган, о существовании которого он не вспоминал годами, тревожно сжималось и ускоряло ритм сокращений.

Женщина ждала его на самом верхнем этаже в залитой солнечным светом учебной комнате. Она обернулась, и у него на мгновение пресеклось дыхание. Белый брючный костюм, кокетливая шляпка на светлых кудрях, чистые прозрачные глаза, нежные губы… Итак, смутное предчувствие его не обмануло, она действительно сумела выжить.

– Твое прозвище – настоящая насмешка над истинным благородством, Элем Фаньяр, - непринужденно заговорила женщина, словно продолжая давно начатую беседу. - Неужели за время, что мы не виделись, ты сумел отрастить себе чувство юмора?

– А ты все такая же дерзкая, Майли Дэйр, - раздраженно отозвался мужчина в черном. - Меня теперь зовут Аркуэн. В некоторых примитивных мирах в мою честь даже возведены храмы.

– Ты всегда мечтал иметь свой собственный культ, так что я не удивлена. Но раз уж ты являешься объектом поклонения, Элем, мог бы по крайней мере вымыть голову. Надо же хоть чем-то отличаться от илфирин.

Мужчина в черном гневно вздернул подбородок и вызывающе медленно провел руками по забранным назад светлым волосам.

– Ты же знаешь, они вьются! - его тон был немного капризным и слегка самодовольным, прямо как в добрые старые времена. – Меня всегда бесили кудрявые волосы и твой острый язычок.

– Ты именно поэтому решил от меня избавиться? Но в сообразительности тебе не откажешь. Нейтрализовать эффект материнской жилы мог только хозяин Зазеркалья.

Мужчина вспомнил свое краткое пребывание за Гранью и невольно передернулся.

– Все равно это была выгодная сделка, - пробормотал он, лихорадочно прощупывая ментальные и энергетические возможности подруги детства. Ее видимый потенциал не производил большого впечатления, но это ровным счетом ничего не значило. – Как тебе удалось выжить? Уморила Тень своей язвительностью?

– Нет, - невозмутимо отозвалась Майли, - я вышла за него замуж.

Фаньяр так поразился ее ответу, что даже не смог этого скрыть.

– Ты, наверное, шутишь! - фыркнул он, на всякий случай оглядываясь по сторонам в поисках возможных зеркал. – Насколько я помню, он был той еще сволочью и к тому же редкой образиной.

– Да, - пожала плечиком Майли, - но ведь тебе, наверное, известно, Элем, что Зазеркалье порой меняет хозяина.

Судя по выражению лица Фаньяра, такую версию событий он даже не рассматривал.

– Должен сказать, ты неплохо устроилась, выглядишь прекрасно, - он на всякий случай отошел на несколько шагов, замаскировав отступление под короткую проходку, и небрежно поинтересовался. – Живешь за Гранью?

– Нет, - усевшись прямо на крышку стола, Майли принялась покачивать ногой, обутой в туфельку из мягкой кожи. – В качестве своей резиденции я выбрала эту планету, так что ты со своими подельниками вторгся на чужую территорию.

Женщина говорила спокойно, без малейшего напряжения в голосе, но ее хрупкое очарование и внешняя беззащитность могли обмануть только непосвященного. Фаньяр прекрасно знал, что он сам ни при каких обстоятельствах не выжил бы за Гранью, а эта нежная малышка сумела не только уцелеть, но и все взять под свой контроль. Фаньяр отошел еще на несколько шагов, как говорится, от греха подальше.

– Послушай, Майли, - попытался он сменить интонацию, - тут навалом дармовой еды. Мы просто немного порезвимся в твоих угодьях, ведь это так увлекательно…

– Ты, как и прежде, не слышишь никого, кроме себя, Элем. Вашей кровавой компании здесь не рады.

– Да ладно, тут налицо явная перенаселенность. Человекоподобные твари прекрасно размножаются, от них не убудет, если илфирин досыта поедят.

– Мы уничтожили гнездо твоих подопечных, так что можешь больше не беспокоиться об их аппетите.

Фаньяр скрипнул зубами. Да что она себе позволяет?! Окопалась тут и думает, что приобрела монополию на целую планету?

– Разве тебя с детства не учили делиться всем, что имеешь, со своими братьями и сестрами?

– Я так и делала, Элем, пока однажды ты не показал мне, как поступают настоящие мужчины. С тех пор мои взгляды изменились.

Воздух вокруг хрупкой женской фигурки внезапно сгустился, исказив перспективу учебной комнаты, мелкие предметы задрожали и попадали на пол. Сиогэй словно размножилась, отразившись от повернутых под углом полупрозрачных граней, которые окружили ее со всех сторон. Эффект длился всего пару мгновений, потом аномалия исчезла.

– Хороший фокус, - сквозь зубы процедил Фаньяр, пытаясь определить, есть ли поблизости кто-нибудь из Гильдии отступников.

Он терпеть не мог этих надутых ублюдков с их завышенным самомнением, но выживать одному на необъятных просторах Вселенной было затруднительно. Беглецов с Антара толкали друг к другу инстинкт самосохранения и страх перед поисковыми отрядами Сияющей гвардии, которые были натасканы на ренегатов, как охотничьи собаки на дичь.

Вдали от родной планеты мужским особям диил приходилось питаться свежей кровью, поэтому они вынуждены были заключить с древней расой вампиров нечто вроде Договора, который каким-то непостижимым образом действительно соблюдался и порой приносил весьма ощутимую пользу.

– Я могу поверить, что ты ненамеренно побеспокоил меня и мою семью, Элем, но факт, как говорится, остается фактом.

– Прежде ты была какой угодно, только не мстительной, малышка, - неприятно усмехнулся Фаньяр. – Ты ночи напролет просиживала на крыше своей конуры, наблюдая за звездами, никогда не обижалась и не отвечала на оскорбления.

– Поэтому ты решил, что все осталось по-прежнему? – Майли подняла голову и в упор посмотрела на Фаньяра, которого знала с раннего детства. Он с головы до ног был типичным порождением их родного мира: красивым, одаренным, циничным. – Если я сейчас дам тебе уйти, ты обязательно вернешься и осуществишь свою мелкую месть. Такие как ты, не бросают открытый вызов, а наносят удар предателя.

– В этом нет ничего зазорного, - машинально огрызнулся Фаньяр.

Ему никак не удавалось обнаружить кого-нибудь из членов Гильдии, он повсюду натыкался лишь на глухую стену, словно кто-то нарочно изолировал их друг от друга. Не беда, сам как-нибудь справится. Ведь это всего лишь Майли, безответная маленькая мечтательница, которой вечно доставалось от командиров за ее рассеянность.

– Такого ответа я и ждала, Элем, поэтому твоя смерть не потревожит мою совесть, - Майли не отводила взгляда от его лица, ее глаза по-прежнему были безмятежны и прозрачны.

В ответ на заявление давней подруги Фаньяр презрительно фыркнул.

– Ты очевидно забыла, с кем говоришь, убогая, так я тебе с удовольствием напомню.

Уже не раздумывая, он задействовал свою любимую игрушку, которую прятал в рукаве черного балахона, и быстро полоснул лазерным лучом по изящной женской фигурке. Ему никогда не надоедало наблюдать, как очередная жертва продолжает двигаться и говорить, не понимая, что уже безнадежно мертва. Фаньяр поискал глазами след от тончайшего разреза на воздушной ткани белого жакета и замер в ожидании зрелища, когда тело Майли медленно распадется на две части…

Она вопросительно смотрела на него, он на нее, время шло, ничего не происходило. Неужели не сработало? Он точно знал, что смертоносный луч достиг цели. Фаньяр снова задействовал миниатюрное устройство, потом еще и еще раз, однако Майли продолжала спокойно покачивать изящной ножкой. Когда стол, на котором она якобы сидела, неожиданно развалился на части, Фаньяр запоздало догадался, что в аудитории, кроме него, никого нет.

В следующий момент окружающее пространство вновь распалось на множество граней, и Элем Фаньяр по прозвищу Благородный потерял опорную точку. Дезориентация длилась ничтожную долю секунды, но этого оказалось достаточно, чтобы эффект сработал, и ловушка захлопнулась. Антарец в панике рванулся, прекрасно сознавая, что уже опоздал. Нет, нет и еще раз нет! Создатель, только не это…

Майли не стала сводить с ним личные счеты, не захотела пачкать руки банальной местью. Она просто вернула беглого Фаньяра на родную планету в самый центр величественного зала Президиума, где проводились показательные казни беглых изменников, которых удавалось отловить кводам Сияющей гвардии.

Глава 21
Астальдо (Отважному) нравились большие строения. Всем прочим зданиям он предпочитал дворцы с роскошной отделкой и богатыми интерьерами. Только там он чувствовал себя истинным владыкой, хотя не мог, да в общем-то и не хотел иметь настоящих подданных. Ему было достаточно поклонения от «еды». «Еда» заискивала перед ним, угодливо смотрела в глаза, сгибалась в три погибели, просто умоляя ее отведать. Это приносило удовлетворение, надолго утоляло голод и даже немного возбуждало. Чем кровавее была трапеза, тем большее удовольствие она доставляла.

Но обеспечить подобную рабскую покорность местного населения могли только илфирин, бессмертные древние вампиры. При всех своих невероятных возможностях представители народа диил не умели масштабно подавлять чужую волю. Чтобы насладиться свежей кровью и на короткий миг почувствовать себя всемогущим богом, Астальдо приходилось прибегать к помощи этих мерзких замарашек, по-другому пока не получалось. Проблема заключалась в том, что находить гнезда илфирин становилось все труднее, кто-то с завидной регулярностью их истреблял.

Дворец, который Астальдо выбрал для своего сегодняшнего развлечения, оказался просторным, но немного пустоватым. Те, кто его возводил, либо решили сэкономить на отделке, либо просто имели дурной вкус. Такой лаконичный, местами даже уродливый интерьер оскорблял в Астальдо чувство прекрасного. Оставалось надеяться, что сама трапеза будет роскошной, а очередное преступление, которое он собирался совершить, достаточно громким. Своей целью на сегодня он избрал какой-то международный форум.

Звук, издаваемый движущейся лестницей, неприятно резал слух, и все же Астальдо воспользовался ею, чтобы не перемещаться. Ему хотелось немного продлить предвкушение. В огромных безлюдных холлах нижних ярусов гуляло лишь эхо, но из основного зала доносились шум голосов и одобрительные хлопки множества ладоней. Мероприятие шло полным ходом, значит илфирин еще не пустили в ход свою жуткую каменную магию. Изобразив на своем совершенном лице снисходительную улыбку, Астальдо мановением руки распахнул тяжелые двустворчатые двери.

Зал для высоких собраний был ярко освещен и украшен разноцветными флагами. В конце широкого прохода, как раз напротив парадных дверей, располагался помост для почетных гостей. Астальдо замер на верхней ступеньке лестницы, чтобы присутствующая на форуме публика смогла как следует его разглядеть. Он ожидал всеобщего изумленного вздоха или хотя бы взволнованного перешептывания, но в зале снова грянул гром аплодисментов, а потом внезапно наступила полная тишина, как будто кто-то выключил звук.

Астальдо оглядел ровные ряды складных кресел. Однако это странно… Он совершенно четко ощущал присутствие множества людей, но в зале не было никого, кроме высокого темноволосого мужчины, одетого в темно-серый бархатный камзол. Вопреки всякой разумной предосторожности Астальдо медленно спустился по лестнице к помосту.

– Так это вас называют Отважным? – вежливо, почти дружелюбно спросил незнакомец, однако пристальный взгляд его светлых глаз не оставлял на этот счет никаких иллюзий. - Приходилось много сражаться, Элеф Сикил?

Астальдо быстро оценил возможности потенциального противника. Не волшебник, не колдун, ноль магии, ноль аномальной энергии. Самый обычный человек, который не представлял реальной опасности, но почему-то знал его настоящее имя…

– Сегодняшнее мероприятие перенесли? – в свою очередь поинтересовался Астальдо, не удостоив незнакомца ответом.

– Я его отменил, - охотно пояснил мужчина.

– Вот как? Вы местный губернатор или еще какой-то там чиновник?

– Нет, меня зовут Николас Холдер, я адвокат.

Озадаченный Астальдо ненадолго задумался.

– Разве у адвокатов есть особые полномочия?

– Только в исключительных случаях, а сегодня как раз такой. Но вы не ответили на мой вопрос, Элеф Сикил.

– Не понимаю, какое вам дело до моего имени, - дернул плечом Астальдо и до него вдруг дошло, что они оба говорят на древнем языке. Так вот оно что! – Если вы пришли сюда, чтобы меня остановить, то напрасно потратили время, адвокат … Холдер.

– При таком безупречном воспитании вам нужно было назваться Вежливым, а не Отважным.

– Напрашиваетесь на грубость, адвокат? – поддержал полемику Астальдо, одновременно пытаясь выяснить, где сейчас находятся остальные члены Гильдии отступников.

– Напрашиваюсь, - легко согласился его собеседник. – Если ты такой отважный, каким представляешься, сразись со мной.

Глядя на странного наглеца, Астальдо не сдержал усмешки.

– Ты не знаешь, о чем просишь, жалкий человечишко! Впрочем, я могу пойти тебе навстречу. Раз уж ты разогнал всю мою еду, то вполне сможешь ее заменить, - с этими словами Астальдо сбросил широкий черный плащ, под которым оказался традиционный белоснежный костюм диил. В обеих его руках блеснули зловещие длинные кинжалы, которыми он без малейших усилий разделывал тела своих жертв. – Трудно отказать в пустяковой услуге тому, кто так настойчиво желает смерти.

– Вижу, ты не лукавил, выбирая себе прозвище, выглядишь настоящим бойцом, - одобрительно покивал адвокат. – Но должен предупредить, что я, как и ты, только внешне похож на человека.

В подтверждение своих слов он протянул руку к скульптуре в виде зеркального шара, украшавшей основание помоста, легко проник внутрь конструкции и извлек из нее серебряный меч эльфийской работы. У Астальдо по спине пробежал холодок.

Самым разумным в этой ситуации было как можно скорее переместиться и попытаться запутать следы. В его временных убежищах никогда не было ни зеркал, ни серебряных предметов. Не то чтобы он опасался встречи с Тенью, просто давала о себе знать старая привычка. Но Астальдо назвался Отважным не из пустого бахвальства, он гордился тем, что никогда не показывал противнику спину.

– Что тебе здесь нужно? Я заключал контракт с твоим предшественником и ни разу его не нарушил.

Хозяин Зазеркалья не спеша избавился от бархатного камзола, под которым оказались короткий эластичный доспех и кожаные наручи. Его светло-серые глаза внезапно стали черными, как ночь.

– Эта планета находится под защитой моей семьи. Тебе и твоим приятелям не следовало сюда возвращаться.

– А мне плевать, чей тут протекторат! Мы не собирались колонизировать планету, просто хотели немного поиграть с «едой», - небрежно возразил Астальдо, мысленно прикидывая свои шансы на успех в поединке с Тенью. Он понятия не имел, каков истинный потенциал его противника, зато с ужасами, ожидающими магических существ за Гранью, был знаком не понаслышке.

– У тебя был шанс уйти отсюда невредимым и затеряться в просторах космоса, но ты решил вернуться. Неверный выбор.

– Не тебе судить о промысле высших созданий, грязный мутант! - злобно огрызнулся Астальдо, понимая, что тем самым отрезает себе все пути к отступлению. - Ты хоть и всеведущ, но отнюдь не всесилен, так что не зарывайся.

Бывший адвокат никак не отреагировал на оскорбление, он просто стоял, опустив клинок, и ждал. Чтобы отсечь голову от тела, Астальдо нужно было сделать всего одно встречное движение ножами, его сила превосходила обычную человеческую раз в пять, а то и больше. Однако он только сейчас осознал, что все свои навыки отрабатывал на абсолютно пассивных жертвах. Благодаря каменной магии илфирин «еда» никогда не сопротивлялась, а теперь перед ним был настоящий противник, и, судя по всему, искусный мечник.

Астальдо еще раз попытался установить связь с кем-нибудь из Гильдии и окончательно убедился, что угодил в ловушку. Хозяин Зазеркалья молча наблюдал за его потугами. Так смотрят на глупого мотылька, беспомощно бьющегося о прозрачное стекло. Астальдо весь покрылся испариной, безупречно подогнанный по фигуре белый костюм внезапно показался ему тесным.

Желая покончить с неопределенностью, антарец стремительно атаковал и попытался с первой попытки отсечь Тени руку с мечом, но тот в последний момент отступил в сторону. Развернувшись для новой атаки, Астальдо снова напал и опять проскочил мимо, даже не задев противника ножами. Бывший адвокат умел уходить от удара так виртуозно, что обманывал даже наметанный глаз сущности высшего порядка.

Это продолжалось до тех пор, пока Тень не сжалился над противником и не парировал очередной выпад. Клинки скрестились с силой, от которой у Астальдо заныла правая рука. Он взмахнул вторым ножом, заставив Тень отшатнуться, и быстро атаковал, однако несколько минут спустя стало ясно, что нынешняя ипостась адвоката просто играет с ним в кошки-мышки. Не помогали ни скорость, ни техника, ни боевая злость.

Чтобы хоть как-то уравнять шансы, Астальдо пустил в ход свой природный дар, и тут выяснилось, что побывавший за Гранью серебряный меч с легкостью поглощает все виды энергии, а его владелец совершенно нечувствителен к магии. Но разве такое возможно? В панике Астальдо беспорядочно замахал ножами, пытаясь нанести хозяину Зазеркалья хоть какой-то ощутимый вред. Результата он не добился, зато получил сокрушительный прямой выпад и едва успел прикрыться скрещенными клинками.

Теперь рубящие удары сыпались один за другим, заставляя Астальдо отступать назад до тех пор, пока он не уперся лопатками в дурацкий декоративный шар с зеркальным покрытием. Бывший адвокат внезапно опустил меч, сделал быстрый поворот вокруг оси и с размаху впечатал подошву сапога антарцу прямо в грудь. Твердая преграда за спиной Астальдо исчезла, и он как в воду опрокинулся в жидкую амальгаму, которая тут же сомкнулась над ним.

Глава 22
Инголмо (Мудрый) был голоден. В отличие от своих собратьев, ему приходилось готовиться к трапезе более тщательно, потому что он питался исключительно высокопоставленными особами. Кровь господствующего класса ничем не отличалась от плебейской, просто это был личный выбор Инголмо. Питаться чванливыми, преисполненными собственной значимости чинушами доставляло ему особое удовольствие. Они чем-то напоминали Нолдоров с планеты Антар, которую он покинул по собственной воле, нарушив тем самым все мыслимые и немыслимые законы.

За годы скитаний по населенным людьми и человекоподобными созданиями планетам Инголмо убедился, что практически любое общественное устройство рано или поздно порождает элитарную касту, внутри которой начинают плодиться те, кто считает себя избранными, богоподобными и незаменимыми. Прикинув собственные возможности пробиться в высшие эшелоны на родной планете, Инголмо решил, что дело не стоит тех унижений, через которые необходимо пройти, чтобы заслужить доходное местечко.

Взобравшимся на шаткий стульчик власти Нолдорам приходилось денно и нощно охранять свою территорию и физически уничтожать всех, кто вольно или невольно пересекал пресловутую красную линию. Поэтому в один прекрасный день Инголмо грубо оборвал материнскую жилу, с рождения связывавшую его с Антаром, и не испытал при этом ни страха, ни сожаления. Его никогда не пугала безграничность Вселенной, и, получив, наконец, долгожданную свободу, он до сих пор испытывал чувство максимально близкое к восторгу.

Отравляло новую жизнь Инголмо только желание поквитаться с теми, кто с самого рождения измывался над ним на Антаре, вытравливая из души все человеческое, превращая его в мощную биологическую машину, способную лишь исполнять чужие приказы. За боевых ангелов диил все и всегда решали Нолдоры, поэтому Инголмо унес с собой в изгнание лютую ненависть к бывшим командирам, желание отнять у этих сущностей все, что они когда-то отняли у него. Дотянуться до своих мучителей он пока не мог, поэтому отрывался на тех, кто вершил судьбы людей на других планетах, кто желал властвовать без ограничений и оглядки на закон.

Инголмо был не в восторге от своего членства в Гильдии отступников, но обойтись совсем без поддержки не получалось. Поскольку Вселенная отказывалась покоряться одиночкам, приходилось сбиваться в небольшие стаи. Как ни презирал Инголмо своих беглых собратьев, он вынужден был учитывать их интересы. Все-таки трое диил – это не армия зомбированных бойцов в белых форменных одеждах, ради собственного выживания можно было их потерпеть.

Сейчас Инголмо направлялся не куда-нибудь, а на заседание местного правительства, которое состояло из двух десятков министров. В его планы входило досыта поесть и заодно сделать долговременный запас крови, потому что он не любил питаться в одном и том же месте несколько раз. Жаль было покидать такую перспективную планету, но иначе они рисковали засветиться. Отряды Сияющей гвардии неустанно рыскали по обитаемым секторам галактики в поисках отступников, посмевших нарушить вековые устои Антара.

Услугами илфирин с их неподъемной каменной магией Инголмо пользоваться не любил, потому что они каждую трапезу превращали в безобразную кровавую бойню. Это неизменно вызывало у него отвращение, однако брезговать их методами - означало остаться голодным. В отличие от собратьев по Гильдии, Инголмо не использовал для еды внутренние органы людей, к тому же ему претила их запредельная жестокость. Он был бы не прочь оставлять своих «доноров» в живых, но осторожность требовала придерживаться определенных правил.

Инголмо не стал утомлять себя восхождением по лестницам, а сразу появился в зале с двойным рядом окон, занавешенных уродливыми складчатыми драпировками. Он окинул взглядом длинный полированный стол из ценной древесины … и удивленно замер. Красные бархатные кресла по обеим его сторонам оказались пусты, лишь на месте председателя сидела в вызывающей позе странная молодая особа. Инголмо перевел взгляд на ноги в винного цвета замшевых сапогах, которые девушка небрежно закинула на инкрустированную крышку стола, и невольно отдал должное искусству сапожника и матушке-природе, которая не поскупилась, создавая внешность незнакомки.

Девица была обворожительна и умопомрачительно сексуальна, даже несмотря на то, что имела темные, почти черные волосы. Ее нежная бледная кожа излучала слабое сияние, особенно заметное на фоне темной мебели. Однако само присутствие девушки в правительственном зале заседаний вызывало немало вопросов.

– Спасибо, что не стали тянуть время, я, признаться, ненавижу долгие ожидания, - непринужденно заговорила она на древнем языке приятным теплым контральто, потом неспешно сняла ноги со стола и выпрямилась в кресле премьер-министра.

Инголмо машинально кивнул, потому что за годы скитаний так и не сумел избавиться от врожденной учтивости. Он быстро просканировал окружающее пространство, потом сделал это еще раз, более тщательно, и пришел к неутешительному выводу, что угодил в классическую засаду.

– Я бесконечно рад нашей встрече, брэйрэ (молодая госпожа), но не припомню, когда именно мы о ней договаривались.

– Это, как бы помягче сказать, сюрприз, Элиан Янта. Вы любите сюрпризы?

– Не настолько сильно, - Инголмо осторожно двинулся вдоль стола, пытаясь нащупать глубину своего провала. Судя по тому, что ей было известно его родовое имя, дела обстояли паршиво. – Может быть, вы тоже представитесь? А то у вас передо мной явное преимущество.

– Меня зовут Элис Холдер, только вряд ли это вам чем-то поможет.

Действительно, перспектива яснее не стала. Красотка, у которой не прочитывалось никаких особых дарований, в присутствии могущественного мага вела себя слишком спокойно. Чего же он не учел? Где дал слабину? Элис Холдер ничем не напоминала представителей Сияющей гвардии, да и открытой агрессии не проявляла. Хотя … самыми жестокими и беспощадными на Антаре были именно Нолдоры-женщины, что и породило в душе Инголмо стойкое презрение к противоположному полу.

Он, сколько себя помнил, всегда сторонился женщин, именно поэтому испытал настоящий шок от того, что случилось дальше. Один только взгляд на Элис Холдер вызвал прилив физического влечения такой небывалой силы, что его не сразу удалось взять под контроль. Элиан Янта никогда не доверял совпадениям, поэтому его неприятно удивило созвучие их имен.

Девушка невозмутимо смотрела на Инголмо очень светлыми глазами, легко прочитывая обуревавшие его эмоции. Чтобы как-то укрепить свое пошатнувшееся положение, он решился на беспрецедентный шаг. Отодвинул одно из кресел слева от председательского, сел и положил руки на стол ладонями вниз. Так все сущности высшего порядка демонстрировали свою готовность к переговорам.

– Я признаю, что оказался в невыгодной для себя ситуации, - заговорил он, открыто глядя девушке в лицо, - а также то, что нахожусь сейчас под воздействием ваших женских чар.

Элис Холдер удивленно вскинула тонкую бровь.

– Вот так просто, без всякого сопротивления?

– Видите ли, в чем дело, брэйрэ, я не имею желания биться с вами насмерть. Наверное, я случайно нарушил какие-то границы, но, поверьте, мы друг другу не враги. Врагами я считаю только Нолдоров, своих бывших хозяев. Вы ведь знаете, с кем имеете дело, поэтому поймете мое послание. Не сочтите это дерзостью, но лично я предпочел бы перевести наше предполагаемое сражение в интимную сферу. Прежде, чем вы попытаетесь меня уничтожить, хорошенько подумайте, стоит ли списывать в отходы ценный материал. Кто знает, вдруг когда-нибудь в будущем я смогу вам пригодиться?

Элис Холдер смотрела так пристально и молчала так долго, что у Инголмо взмокла спина. Он не боялся смерти, ему в общем-то было безразлично, в какой именно форме продолжать свое существование. Дух урожденного диил слишком силен и независим, чтобы просто так раствориться в небытии. Инголмо свято верил в перерождение магических сущностей, а еще он полагался на логику и здравый смысл, потому что глупо нарываться на смертельную схватку там, где можно договориться.

К несчастью, его собратья по Гильдии подобной гибкостью не отличались. На первом месте у них всегда стояли гордыня и амбиции, а это неизбежно приводило к конфликтам. Инголмо единственный из всех умел относиться к себе критично, но вынужден был тщательно это скрывать.

– Вы всегда так безжалостно правдивы, Элиан Янта? – наконец, прервала молчание прелестная Элис.

– Нет, брэйрэ, - совершенно искренне признался Инголмо, - в условиях, при которых мне приходится существовать, нет места правде.

– А вы никогда не искали для себя иных условий?

– Конечно, искал, но сущности вроде меня трудно вписаться в чужую реальность. Женские особи диил способны обитать в мирах без магии, а мужские, чтобы выжить, принуждены питаться человеческой кровью. Вампиров никто не любит, брэйрэ, их боятся и ненавидят.

Инголмо осторожно отвел ладони от поверхности стола и проверил, все ли пуговицы на одежде застегнуты. В отличие от Астальдо, который продолжал носить под плащом белый костюм диил, он сам одевался во все черное. Еще на планете Антар он возненавидел белый цвет, но поскольку плохо разбирался в ярких красках, отдал предпочтение трауру. Инголмо бестрепетно ожидал решения своей судьбы, хотя чувственное волнение не отпускало, продолжая будоражить застоявшуюся кровь. Нутром чувствуя какой-то подвох со стороны Элис Холдер, он тщательно придерживал собственную магию, чтобы случайным выплеском энергии не подтолкнуть ход событий в ненужную сторону.

– Если для вас это имеет значение, то сам лично я никого никогда не убивал, лишь пользовался услугами илфирин, - озвучил Инголмо единственный аргумент, который мог оправдать его присутствие в этом зале.

Когда их взгляды снова встретились, он моментально понял - что-то изменилось. Один вид опасности отступил, чтобы дать место другому, еще более разрушительному. В глубине прозрачных бледно-сапфировых глаз красавицы Элис теперь светилось откровенное женское любопытство.

– Вы очень нетипичный представитель вампирского братства, Элиан Янта, - сказала она и поднялась с кресла, ослепив Инголмо многоцветными переливами облегающего комбинезона. – Я предлагаю продолжить наши переговоры в менее пафосном месте. Как вы на это смотрите?

Глава 23
Лейтенант Фелан находился на посту, поэтому спать ему не полагалось. Но за трое суток, проведенных в больнице, он в общем-то неплохо выспался и теперь после десятичасовой вахты все еще был бодр и полон сил. За окнами Стеклянного дома занимался желто-оранжевый инопланетный рассвет, и чем выше поднималось воспаленное солнце, окруженное зловещей красноватой короной, тем дальше просматривалась унылая пустынная местность, в которой Лукас на этот раз оставил свой дом.

Райли часто недоумевал, каких критериев придерживается его друг, выбирая ту или иную планету. Основным условием, несомненно, была ее необитаемость. Дом-путешественник Люка пока ни разу не был обнаружен, тем не менее хозяин этого удивительного сооружения упорно тяготел к безжизненным голым ландшафтам. Он считал, что природа обладает особой мудростью, поэтому на отдельно взятой планете никогда не появятся растения, которыми некому питаться или даже просто любоваться.

Фелану не сразу удалось найти в доме вещь, о которой упомянул Люк. То, что его друг назвал колоколом, оказалось изделием, отдаленно напоминавшим бокал для бренди без подставки. Эта форма в свою очередь была заключена в прозрачный стеклянный куб и парила в его центре, не касаясь ни одной из сторон. Райли поднял хрупкую на вид инсталляцию, которая оказалась неожиданно тяжелой, и со всеми предосторожностями перенес ее вниз в гостиную. Туда же он перебазировал из кухни запас любимого фруктового йогурта, оборудовал себе наблюдательный пункт и принялся ждать.

Когда за окнами Стеклянного дома было замечено первое движение, оранжевое солнце находилось почти в зените. По красновато-бурому песку, шатаясь из стороны в сторону, словно пьяный, брел никто иной, как комиссар полиции Роберт Бейли. Сказать, что, увидев своего шефа на поверхности неизвестной планеты, Райли испытал шок, значило не сказать ничего. Комиссар с трудом доковылял до стеклянной стены и прижался к ней лицом, пытаясь разглядеть, что находится за зеркальной поверхностью.

В жизни Райли далеко не всегда четко соблюдал инструкции, но только не те, что давал ему Люк Холдер. Наблюдая за тем, как шеф Бейли стучит кулаками по стеклу и интенсивно шевелит губами, Фелан догадался присмотреться к нему внимательней. Отличия обнаружились практически сразу. Кто-то сумел извлечь цельный образ из его воспоминаний, но цвет глаз, волос и форма одежды сразу выдавали подделку. Потоптавшись на месте, суррогатная копия комиссара внезапно развернулась и поковыляла в сторону далекого горизонта.

В течение следующих трех часов к Стеклянному дому пытались подобраться еще несколько фантомов, среди которых были адвокат Дональд Бейкер, ныне покойный судья Маркус Грэхем и даже несчастный министр Хорнби Флеминг, которого расчленили буквально на глазах у Райли. Каким-то чудом лейтенанту каждый раз удавалось сохранять невозмутимость, хотя события последних дней едва не свели его с ума. Поскольку он не выдавал никакой реакции и упорно не желал попадаться в расставленную ловушку, поток визитеров временно прекратился.

В перерывах между визитерами Райли отжимался от пола или обходил дом в поисках возможной опасности. Больше всего его беспокоили легкомысленные стеклянные двери, которые казались очень ненадежными. Люк всегда уверял, что снаружи дом неприступен, но за годы их знакомства лейтенант так и не удосужился проверить это на практике. Он не был трусом, просто не решался переступить ту магическую черту, за которой жил и действовал детектив Лукас Холдер.

Следующая серия психологических тестов началась ближе к вечеру. Райли ждал и боялся именно этого образа, потому что, как ни крути, он действительно неровно дышал к Кэтрин Вильерс. Чаще всего им приходилось встречаться в больнице или на местах преступлений, поэтому Кэйт, как правило, была одета в медицинскую униформу. Прелестная блондинка в зеленом улыбнулась лейтенанту через стекло и приветливо помахала рукой. Поскольку Кэйт никогда так себя не вела, он снова не двинулся с места.

Она что-то долго и убежденно говорила, потом начала показывать рукой за угол в надежде, что Райли откроет дверь и бросится спасать ее неведомого пациента. Так и не дождавшись нужной реакции, женщина-двойник внезапно пошатнулась и упала на землю, изображая обморок. Даже если это шоу было устроено исключительно из любви к искусству, дешевизна приемов неприятно удивила лейтенанта. Неужели неизвестные противники держат его за дурака? Оскорбленный до глубины души Райли поглубже устроился в кресле и скрестил руки на груди.

Как только инопланетное солнце начало клониться к закату, в гости к Фелану пожаловал главный герой сегодняшнего представления. Лукас Холдер был одет в тот же роскошный средневековый костюм, в котором Райли последний раз видел его в больнице. Видимо противник тоже внимательно следил за Люком, потому что копия поражала сходством с оригиналом. Предполагаемый Лукас опустился на колено рядом с лежащей на земле женщиной и пощупал у нее пульс. Тревожно взглянув сквозь стекло на Фелана, он рукой подал ему знак открыть дверь.

Сцена была разыграна так натурально, а жест показался настолько знакомым, что Фелан невольно дернулся исполнить молчаливую просьбу Лукаса. Они привыкли понимать друг друга с полувзгляда, но человек, который находился сейчас по ТУ сторону стеклянной стены, не являлся Люком Холдером. Райли стиснул зубы и не двинулся с места.

За окнами быстро стемнело, насыщенный событиями день подошел к концу. Безымянная планета не имела ни естественных, ни искусственных спутников, свет в Стеклянном доме не горел, поэтому окружающая местность погрузилась в непроглядный мрак, в котором бесследно растворились фигуры двойников Лукаса и Кэйт. Райли нащупал пульт управления и привычно нажал несколько кнопок. На окна плавно опустились непрозрачные шторы, во всех зонах гостиной загорелись неяркие светильники. Лейтенант накрыл стеклянный куб мягким пледом и на всякий случай приготовил молоток. До дедлайна оставалось меньше двух часов.

Как и следовало ожидать, Люку достался самый изворотливый противник. Эрэ, которого на планете Антар, звали Арран Эрунэ, заставил молодого детектива побегать по галактике, потому что, в отличие от остальных, почуял ловушку заранее и успел скрыться до непосредственного контакта. Эрэ научился виртуозно заметать следы, но Холдер тоже все эти годы не на печи сидел. Они оба постоянно совершенствовались и в итоге достигли в искусстве магии определенного паритета. Люку не составляло труда отслеживать местонахождение Эрэ, а тому в свою очередь - исчезать до появления противника.

Дар Аррана Эрунэ вполне мог вызвать уважение и даже восхищение, если бы не запредельная жестокость его обладателя. Он никогда не щадил своих жертв, играл в кровавые игры по-крупному, выбирая самую заметную, самую влиятельную цель. Эрэ нравилось сеять вокруг себя хаос и панику, подрывать устои, свергать режимы. Он не просто убивал лидеров различных государств, а сталкивал между собой враждующие группировки и тщательно следил за тем, чтобы его вмешательство имело далеко идущие последствия.

Соплеменники из Гильдии отступников казались Эрэ какими-то пресными, лишенными воображения. Он не отрицал полезности братьев по крови, но втайне считал их птицами невысокого полета. Прямо сейчас ему срочно требовался отвлекающий маневр, а связь между членами Гильдии внезапно прервалась, хотя это было совершенно невозможно.

Чтобы не терять друг друга из виду и вовремя приходить на помощь, они добровольно провели ритуал, основанный на крови. Вклиниться в подобный магический альянс могла только сущность, обладающая огромной ментальной мощью, а его сегодняшнему противнику такое было просто не под силу. Теряясь в догадках, Эрэ беспорядочно перемещался, стараясь нигде не задерживаться дольше нескольких минут. Но бесконечно так продолжаться не могло, даже диил порой начинали чувствовать усталость.

Раздраженный, крайне недовольный и к тому же голодный, он взял паузу, чтобы обдумать следующий ход. Судя по глухому молчанию, даже пустоте, образовавшейся на месте кровной клятвы, никого из его земляков в живых не осталось. Прозвище, которое он принял после бегства с планеты Антар, теперь сыграло с ним злую шутку. Одинокий остался один в бесконечной Вселенной. На поиски новых союзников могут уйти годы, и это сильно осложнит его теперешнее положение.

Кого же они умудрились потревожить? Откуда в медвежьем углу окраинной галактики взялась сила, способная уничтожить сразу нескольких диил? Как истинный сын Антара, Эрэ обладал мощным посмертным оружием, однако он не собирался доводить дело до крайности. Пределов его магического ресурса не знал никто, даже преследователь, который не отставал ни на шаг в надежде навязать прямое столкновение. Арран Эрунэ был не прочь померяться с ним силами, но перед решающей схваткой следовало прояснить, кто еще, кроме настойчивого детектива, участвует в охоте на беглецов с Антара.

Глава 24
Несмотря на наличие четкого плана и сверхнадежных партнеров, у Люка было плохое предчувствие. Его преследовало ощущение, будто он упустил из виду что-то важное, тот ключевой фактор, от которого обычно зависит благополучный исход операции. Он привык рисковать и тешил себя надеждой, что его риск всегда оправдан, хотя обольщаться на этот счет не стоило. Несмотря на видимую предсказуемость действий, Аррана Эрунэ можно было назвать кем угодно, только не легкой добычей.

Люк прислонился к шершавой каменной глыбе, за которой укрывался от холодного ветра, и позволил себе ненадолго прикрыть глаза. Ему хотелось без помех восстановить в памяти образ Кэйт, вспомнить ее такой, какой она была при их последней встрече. Спутанные светлые волосы, мягкий зовущий взгляд, приоткрытые для поцелуя губы… Люку удавалось выражать свою любовь к жене только посредством физической близости. Любые его слова Кэйт подвергала сомнению, и он пока не знал, как это исправить.

Семья означала некое ограничение свободы, изменение привычек, более строгую дисциплину. Не то, чтобы Люк не умел соблюдать простые правила, ему мешала это делать собственная природа. Магическая составляющая молодого истара плохо сочеталась с суетой и мелочностью повседневного быта, поэтому он немного завидовал матери и младшей сестре, которые легко приспосабливались к любой обстановке.

Люк с самого рождения не вписывался ни в один коллектив. Он периодически выпадал из семейной обоймы и родным приходилось принудительно возвращать его обратно. С годами ситуация нисколько не улучшилась, наоборот, она только усугубилась, поэтому при первой же возможности Люк покинул родной дом. Свобода частично скомпенсировала неудобства жизни среди людей, однако длилось это недолго…

Краем сознания он отметил едва заметный всплеск энергии, потревоживший поисковую сеть, и тут же переместился. Каждый следующий шаг был тщательно продуман, все действия строго согласованы. Еще один-два перехода, и Эрэ окажется в ловушке. Существовало несколько вариантов развития событий, и сейчас все шло по самому незатейливому сценарию. Люка смущала эта видимая простота, он знал, как опасно недооценивать противника. Настроившись на преследование, молодой детектив вновь задействовал квантовое поле и позволил Эрэ ощутить за спиной свое присутствие.

Преследователь перестал скрываться, однако Арран Эрунэ пока не добрался до нужной ему информации, поэтому рискнул продолжить поиск. Обычно интуиция его не подводила, он всегда ясно представлял границы своих возможностей. Чтобы подпустить преследователя поближе и глубже проникнуть в его магическую суть, Эрэ на несколько мгновений появился в своем убежище. Расстояние между ними сократилось, но информация так и не поступила. Эманации читались вполне отчетливо, только их содержание ни о чем не говорило Эрэ. Странно… Прежде ему не приходилось сталкиваться с чем-то подобным.

С каждым новым перемещением внутри него нарастало глухое раздражение. Настала пора прекратить эту бессмысленную игру в догонялки и разобраться с докучливым преследователем раз и навсегда. Ему следовало искать потенциальных союзников, налаживать систему питания, а не тратить время на какие-то глупости…

Эрэ материализовался в самом сердце строго охраняемого объекта и стремительно напал на того, кому не посчастливилось оказаться в этот момент на своем посту. Несколько резких, хорошо отработанных взмахов ножом, и у него в руках оказалась горячая, сочащаяся кровью печень. Эрэ впился ртом в воротную вену и снова переместился, на этот раз недалеко. Излюбленный прием сработал как нельзя лучше: он немного поел, а заодно сбил с толку своего преследователя.

Оглядевшись, Одинокий увидел просторный, перегруженный пыльными драпировками зал и решил, что это место подойдет для финального поединка не хуже любого другого. Все равно оно скоро превратится в руины. Преследователь материализовался в дальнем конце зала на фоне нелепого аляповатого штандарта, и Арран Эрунэ пожалел о том, что так долго оттягивал момент личной встречи. Парень был очень молод, пугающе непроницаем и не имел никакой внешней защиты. За всю свою достаточно долгую жизнь Эрэ впервые столкнулся с подобной разновидностью магии.

Противник неторопливо приближался, держа на виду пустые руки, и чем ближе подходил, тем таинственнее казался. Зажатая в правом кулаке свежая печень вдруг показалась Эрэ неуместной, и он поспешно отбросил ее в сторону. Ему не терпелось устроить настоящий поединок, искромсать усыпанный драгоценными камнями наряд противника, добраться до его благородной бледной плоти и проткнуть антарским клинком молодое сильное сердце…

Эрэ внезапно затрясло от возбуждения, но он безжалостно подавил ненужные эмоции. На поясе парня висел меч прекрасной работы, и все же чутье подсказывало Одинокому, что никакого поединка не будет. Его преследователь был слишком холоден и невозмутим, как сейф, закрытый кодовым замком. Причина такого спокойствия выяснилась буквально через мгновение. В зале появились еще четверо загонщиков, хотя только один из них выглядел по-настоящему опасным. Это был вооруженный мужчина, сопровождавший трех женщин, двух блондинок и брюнетку, чья ангельская внешность могла бы обмануть кого угодно, только не беглеца с планеты Антар.

Предчувствие скорой гибели разлилось по телу Эрэ холодной липкой слабостью. Он непроизвольно сделал шаг вперед и неожиданно наткнулся на препятствие, которое не заметил по причине его полной прозрачности. Стекло? Что за странная причуда? Он посмотрел сквозь него в до боли знакомые глаза цвета расплавленного золота, которые надеялся никогда больше не увидеть. Увы, против Майли Дейр ему не выстоять, но один из тех, кто заманил его в ловушку, тоже сегодня умрет. Хоть сиогэй и обладала превосходящей мощью, она ничего не знала о тайном оружии Аррана Эрунэ.

Несколько попыток переместиться ни к чему не привели, квантовое поле не генерировалось. Эрэ сбросил с плеч плащ и машинально проверил, не скользит ли в ладони рукоять клинка. Отступив от стеклянной стены, он сделал замах и тут снова наткнулся на препятствие. Понадобилось меньше мгновения, чтобы Одинокий понял, как именно его сегодня казнят. Кто-то из присутствующих быстро и незаметно заключил Эрэ в герметично запаянный стеклянный контейнер. Он не был человеком в полном смысле этого слова, но даже урожденному диил для поддержания жизненных функций в действующей реальности требовался воздух.

Контейнер оказался довольно тесным, с каждым вдохом и выдохом состав воздушной смеси все больше изменялся, и вскоре Эрэ начал испытывать муки удушья. Корчась в попытке втянуть в горящие легкие хоть каплю живительного кислорода, он рухнул на колени и обратил свой гаснущий взор на ту, которую когда-то предал.

Чтобы вырваться из белоснежного рафинированного рабства родного мира, он вместе со своими подельниками отправил Майли и ее друзей на верную смерть. Но разве его свобода не стоила жизни жалкой девчонки, наделенной неимоверной силой? Почему ей достался такой редкий дар, а ему всего лишь его крохи? Это следовало как-то исправить, и он вступил в преступный сговор с Элемом Фаньяром…

Эрэ вцепился пальцами в ворот и из последних сил рванул прочную ткань. Скоро наступит конец, но он уйдет в небытие не один. Эта мысль немного скрасила последние мгновения предателя и убийцы. Когда свет погас для Эрэ навсегда, из его застывшего тела потянулись крохотные черные завихрения. Маленькие смерчи ускорялись и росли до тех пор, пока не заполнили собой все пространство контейнера. Черная хаотичная субстанция, внутри которой вспыхивали электрические разряды, постепенно набирала силу, приобретала плотность. Контейнер начал мелко дрожать и раскачиваться, в зале раздался низкий приглушенный гул.

Избыточное внутреннее давление в конце концов разорвало ловушку, превратив стекло в мельчайшие осколки, ее содержимое вырвалось наружу и заполнило собой все пространство огромного зала. Жуткая черная тень некоторое время гневно клубилась, напоминая какое-то адское варево, потом начала медленно оседать. Не успели ее остатки полностью рассеяться, как воздух вновь содрогнулся от звука, который не улавливало человеческое ухо. Он проникал прямо в мозг магических сущностей и активировал их защитные механизмы. Эта конкретная разновидность колебаний была настроена на Стеклянный дом, куда все участники событий немедленно переместились.

Когда в гостиной появились родители Лукаса и обе его сестры, лейтенант Фелан, наконец, перестал трясти за ручку треклятый колокол. Странное изделие не издавало ни звука, вернее, вместо звона от него исходили какие-то на редкость неприятные волны. Поначалу Райли даже подумал, что нечаянно его сломал, но семейство Холдеров все-таки явилось на зов. С облегчением отложив в сторону артефакт, Райли оглядел их застывшие лица и озабоченно поинтересовался.

– А где Люк?