Читать онлайн
"Стакан"
Своё детство он помнил очень хорошо. В памяти всплывал один из таких дней. Чистое, голубое небо, промытое от ночного дождика. Свежее, летнее утро, с капельками росы на мокрой траве. Звонкие голоса птиц сидящих на соседнем дереве. Прохладный воздух, который нёс уже исчезающий запах ночных фиалок в огороде бабушки, и он - стоящий на старой клеёнке на столе. Его грани блестят в утренних лучах, он промыт как солнечный день за окном. Его ставят поближе к краю стола и осторожно наливают холодное молоко. Белая жидкость струится, её уровень доходит до края полоски и останавливается. На её поверхности, внутри него - появляется один – два пузырька. Немного покружив по периметру стакана они тихо лопаются. Счастье.
******
Юность была разнообразней. Вода из - под крана, сладкий чай по утрам, когда бежал на урок в школу. Летом продавали под навесом ларька сладкий, холодный квас - тоже обожаемый им напиток.
Тёплые воспоминания вызывал бабушкин компот с сухофруктами. Запомнилось мороженное в вафельном стаканчике за 20 копеек – его можно было опустить в стакан и не торопясь, есть чайной ложечкой, смотря мультики по чёрно-белому телевизору, не пачкая свои руки. Иногда было молоко, но оно не вызывало уже такого трепета как прежде. Молоко ассоциировалось со школой, плавающей пенкой на поверхности и длинными уроками. На большой переменке часто был сливовый (бр-р-р какая кислятина!) или яблочный сок. Но было и то, что вызывало приятную сладко-лимонную нотку во рту и пузырьки по всему языку - газировка.
Бутылка с заключённой в ней чудом, легко касалась его края и шипящая, пузырящаяся жидкость текла прямо в него. Пузырьков иногда было так много, что они играли в догонялки и хороводы, приятно касаясь его чистых стеклянных граней. Эти пузырьки или как говорили взрослые – «ГАЗЫ», попадали в нос, заставляя его чихать и улыбаться. Потом появился загадочный напиток «Пепси-Кола».
Летом, когда солнце печёт неимоверно и день особенно жарок - с дворовыми мальчишками они в серьёз обсуждали достоинства буржуйского напитка. Тут же попутно меняли сине-красные крышки от продолговатых тонких бутылок на крышки, от похожего, но нашего «Байкала». Крышки от «Пепси» шли по дворовому курсу один к двум или один к трём. Тут «Байкал» уступал, зато в остальном - держал свою «марку» на высоте. Да и на те же деньги – сорок пять копеек, его можно было купить гораздо больше.
******
Взросление, ознаменовалось выпитым на его восемнадцатилетие - шампанским. «Очень похоже на газировку - отметил он - те же пузырьки, та же лёгкая отрыжка и вкус. Но вот лёгкость в голове - это что-то новое».
Потом, на его проводы в Армию он попробовал «Рислинг». Первое что он ощутил - кислятина. Но вида не показал, ведь он уже взрослый и может выпить не морщась всё. Через непродолжительное время, он ощутил странную лёгкость от вина в голове, а в ногах, напротив - странный груз. Со стороны он представлял себя воздушным шариком, привязанным к двухкилограммовой гантели. Лёгкая голова тянула вверх, ноги заплетались и мешали ходьбе.
В Армии он получил первый скол на своей грани. Всё произошло в драке против таких же «сапогов» из чужой части. Но легко отделался, а сколом он потом хвастался даже на гражданке.
В армии же, ночью после отбоя, в туалете попробовал чачу. Она была разлита в резиновую медицинскую грелку и доставлена посылкой из далёкой Армении. Все пробовали по чуть- чуть, а он, не морщась - выпил целый стакан. За что заслужил уважение своего призыва и армянина который его угощал. Собственно они вдвоём и выпили больше всех.
На утро, у них «раскалывалась» голова, мир был мутноватый и почему то звенел. Приходилось дышать в сторону и контролировать координацию своих движений, что бы старшина не заподозрил лишнего…
Потом была водка.
Их взвод, по договорённости с ротным, послали строить какую-то дачу. Работы было много - месить раствор, таскать кирпичи и воду. Все были на виду и отдыхать особо не приходилось. Но как ни странно - кормили их хорошо, и за это стоило работать на совесть.
Взмокнув от солнца и работы, он заскочил к бригадиру в вагончик. Надо было взять свежую пару рукавиц и отвес. Пить хотелось нестерпимо. На столе у бригадира, как раз стояла полтора литровая пластиковая бутылка газировки с надписью «Ситро». Не раздумывая, он налил полный до краёв стакан. Выпил всё одним залпом и... задохнулся. Лицо побагровело, а в горле по ощущениям, прошлись крупной наждачной бумагой. Лёгкие - судорожно глотали огненный воздух. Из глаз медленно потекли слёзы.
В мгновении ока он оказался у ближайшего крана с водой. Жадно припав к нему, он пил больше минуты. Пожар в горле и желудке удалось кое как погасить. Потом наступила лёгкая сытость и успокоенность. Работа на стройке больше не приносила страданий. Наступила умиротворённость…
Потом ещё не раз водка наполняла его до краёв. Но она уже не пугала его своими огненными объятиями.
Из-за водки в Армии он случайно хлебнул бензин. Совсем не много - грамм пятьдесят. Надо было достать срочно деньги, а тут как раз, удачно подвернулся гражданский с канистрой.
В армейском автопарке дежурил его знакомый - и дело выгорело. Опустив в бензобак шланг, он втянул в себя воздух, что бы бензин - эта адская кровь машин, полилась в канистру. Но не рассчитал – бензин наполнил его рот, потёк в желудок. Он закашлялся. Потом ещё дня четыре, это приключение, напоминало страшной по вкусовым ощущениям отрыжкой.
*****
После армии он устроился на Производство. Получил разряд. Работа была по сути скучная и унылая, как те уроки в детстве. Перед выходными они собирались с мужиками в кружок, что- то обсуждали, что- то вспоминали. Иногда спорили. Но всегда их мирила водка.
Иногда удавалось подхалтурить. За эту удачу тоже выпивали, не дожидаясь пятницы.
По путёвке его направили в Дом отдыха от производства. Ему там всё очень понравилось- воздух, лето, фрукты. Но главное - большое, до самого горизонта и от того кажущееся бескрайним Чёрное море. Он всё прикидывал, загорая под жарким солнцем - сколько потребуется стаканов, что бы вычерпать море? Знакомый отдыхающий сравнивал его вопрос с ответом на шахматную задачу- «Стаканов потребуется столько – говорил отдыхающий – сколько расположить рисовых зёрнышек на шахматные клетки». Но он не верил ему, море казалось ему бескрайним и бездонным.
Там он познакомился со своей женой. Работала она на том же предприятии, что и он, в бухгалтерском отделе и так же по путёвке приехала на отдых. Она была бледная, плохо загорала на солнце и носила тёмные очки. Кожа её была белой, с рыжими веснушками. Она напоминала кефир. Обыкновенный кефир. Но что может быть приятней холодного кефира в летний день? Тем более кефир, отлично снимал похмелье.
Свадьбу он мог вспомнить по двум напиткам – креплёное вино и портвейн. Вроде он даже там немного «перебрал». Но на утро его, как всегда спас любимый кефир.
На работе он справлялся, ему снова повысили разряд. Был маленький банкет с друзьями, а вечером ссора с женой. Так на одной из его граней появилась первая трещина.
Жизнь текла как вода, всё было как у всех – дом, работа, дом. Выходные сменялись рабочими днями и редко - календарными или семейными праздниками.
В спокойные минуты, когда жены не было дома - он мысленно доставал из глубин памяти свой стакан и медленно поворачивая его на свету, рассматривал все грани, все трещинки и щербинки. Он гладил их указательным пальцем и прокручивал в мыслях каждый эпизод своей жизни. Вспоминал все жидкости которые в него наливали, все случаи, так или иначе оставившее след на его прозрачных стеклянных гранях…
Постепенно он стал замечать, что тяготится семейной жизнью. С друзьями было легче и проще. Они всегда его понимали и поддерживали. В жизни он хотел больше прав и свободы, меньше обязанностей и головной боли, от которой он просто раскалывался пополам.
Развод ему запомнился обилием водки на столе.
Водку он принимал постоянно, воду – реже.
Он часто путал их на вид. Обе были прозрачны, чисты и утоляли жажду. Вода - естественную, водка - умственную. Он стал немного философом. Часто повторял в какой-то компании услышанный афоризм – “Ты – то - что ты ешь!” и добавлял от себя – “Или пьёшь”.
Грани его постепенно затуманились. Часто, он даже не мог вспомнить - когда в последний раз мыл свой стакан. Нет, ополаскивал он его постоянно, сказывалась природная брезгливость, но вот мыть как следует, у него всегда не хватало времени…
Как-то незаметно в его жизни появилась следующая женщина. Она появилась как-то сама собой. Словно хлебная крошка от закуски, случайно приставшая на дно его стакана. На вид она была мутной, словно бабкин самогон и сладкой как вишнёвая наливка. От соприкосновения с ней, он таял как свеча.
Она отмыла его от налёта, почистила и заставила сиять как в былые годы. Он радовался что его жизнь наладилась и потекла в нём по-новому.
Но постепенно он стал замечать, как грани его оплывают, теряют первозданную форму. Его уже не радовала водка, ни кипяток, ни ключевая родниковая вода ломившая отхолода оставшиеся редкие зубы. Он пробовал бодриться- “Какие наши годы!”- но он стремительно терял свою прочность и форму.
Стал изредка замечать, что уже не держит свой объём, а кое где появились маленькие округлые щели через которые просачивалась любая жидкость, налитая в него. Сейчас ни кто бы и не сказал со стороны, что перед ним находится некогда блестящий гранённый стакан, выполненный по проекту архитектора Мухиной.
Он ошибся в последней жидкости. То, что казалось для него вишнёвой наливкой, оказалось кислотой. Плавиковая кислота – вторая жена, «доконала» его окончательно. Она разъела его до основания, растворила его в своей любви. Без остатка…
.
ЛитСовет
Только что
