Читать онлайн
"Контракт на смелость"

* * *

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. «СЧАСТЬЕ ВОПРЕКИ».

"31 век international представляет:

Джеймс Дарин..."

Я в восхищении замерла. Джеймс Дарин был секс символом нашего 3-тысячелетия. Высокий блондин с нереально синими глазами и мускулистым телом. На мой взгляд слишком мускулистым, но так считала, наверное, только я, остальная толпа его поклонников меня бы просто удушила за такое умозаключение.

"Кори Снейп..." – продолжал вещать диктор в визоре.

Тихонько вздохнула. Ещё одна сказка про любовь, которую в жизни не встретишь.

"В фильме..."

И тут, конечно же, затрещала связь голографического проектора, и перед глазами появился мой босс.

- Эванжелина! - загремела голография на весь мой дом. Я недовольно скривилась, помахала ручкой фильму, и в который раз подумала: откуда у моих родителей взялась любовь к таким безумным именам, как у меня?

- Эва,- привычно поправила я босса. Уж если терпеть подобное имя, то только в сокращенном варианте.

- Ты еще не готова?

- К чему?

Босс, как обычно, удивился моей неспособности читать его мысли еще до того, как они посетили его самого.

- Лариса подхватила какой-то вирус, пока на межпланетном курорте отдыхала, так что ты работаешь сегодня за нее.

Просто замечательно! Только собралась помечтать о красивой и чистой любви - и на тебе!

Проектор отключился, что означало, что босс не удосужился уточнить, а готова ли я выйти на работу? Но если посмотреть на это с другой стороны, то только полная идиотка, коей я не являлась, откажется от такой работы, да еще за такие большие деньги.

По профессии я – танцовщица разнопланового жанра, и мои услуги стоят очень дорого, и что самое главное, работу свою я люблю. Еще будучи десятилетним ребенком, я пошла в школу современного танца. Бабушка рассказывала мне, что буквально тысячу лет назад эта профессия была малооплачиваемой и, в основном, содержала в себе только танец, без актерского мастерства. Но это всё, что мне было известно о профессии моих далеких предков. Сейчас дело обстояло иначе - танцовщиц ценили и уважали, родители с малых лет отдавали своих отпрысков обучать данному искусству, втайне надеясь, что именно так они обеспечат и себе и им стабильную жизнь.

Технический прогресс не стоял на месте, и искусство живого танца, как гласили наши учебники за пятый класс, заменила графика, потом графика плавно перетекла в проекторы с голографией. И вопреки мнению о том, что живой танец должен был умереть как вид в тысячелетие технического прогресса, интерес к нему возродился. Вот тогда и начали создавать школы искусств, преподающие разноплановый танец, включающий в себя актерское мастерство, несколько межпланетных языков, историю, географию, в общем, полный набор того, что должна знать танцовщица в наше время. Попадали в школу, конечно, не все: главная формула - красивое тело, хотя бы небольшие актерские способности и пластичность. Но самое главное оставалось неизменным - людей было мало и стоило подобное удовольствие недешево. Счастливчики становились всемирно известными, получали баснословные деньги, почти такие же, как и сами актеры. Кстати сказать, их, актеров, тоже было немного среди людей — этакая высшая каста, которая приобретала известность не только на Земле, но и на других планетах.

Мир третьего тысячелетия был богат на открытия и разработки. Технический прогресс дал нам возможность шагнуть далеко вперед от своих предков. Машины не ездили, а летали, были открыты другие галактики и расы, благодаря разработке звездного межгалактического корабля, способного сворачивать пространство на квантовом уровне, что и позволяло перелетать из одной галактики в другую за пару суток. Также были разработаны гибриды околоорбитальных капсул с воздушными, малогабаритные, по сравнению с межгалактическим кораблем, что позволяло с перелетной станции добраться до самого дома. В общем, я жила в интересное время. Многие из людей начали забывать, что каких-то четыре века назад всего этого не было.

Я вздохнула, вызвала машину и, взяв свой сценический костюм, выскочила за дверь своего дома. Набрав код, закрыла входную дверь и приложила руку к сканирующему устройству. Такси не заставило себя ждать, я набрала на таксовом планшете маршрут и, кликнув "оплатить", приложила свою руку к сканеру, и уже через несколько минут машина взмыла вверх.

На работу я прибыла вовремя и прямиком направилась в свой кабинет. За пять минут нанесла грим, за десять минут уложила свои черные волосы в прическу и надела платье. В этом сезоне в моде было все мистическое, а так как в век прогресса мы понятия не имели что это такое, пришлось не один день просидеть во всемирной паутине, разыскивая хоть какие-то данные о мистических существах. Информации было мало, изображения, которые мы нашли и которые датировались прошлым тысячелетием, были чудные: вампиры, оборотни, ведьмы и эльфы. Но заказчик сказал - мы обязаны следовать модному веянию, будь оно не ладно. Поэтому на сценах сейчас были сплошь эльфы, (так и не могу понять, что в них мистического, по-моему, один в один раса лоткиранцев с планеты Плотон), ведьмы, и вампиры. В этот вечер я была женщиной вамп, и программа моя состояла из плавного танца, художественного выставления клыков и питья крови. Но так как межпланетная цензура запрещала все виды насилия, кровь я пила аккурат из стеклянного фужера. Ну, а вместо крови, естественно, была вода с красителем, идентичным натуральному.

Босс мой образ оценил, и я плавно вышла на сцену под благоговейную тишину. Природа меня все-таки одарила не только интеллектом, но и хорошим пластичным телом - высокая, с грудью четвертого размера, тонкой талией, крупными бедрами и длинными ногами. Лицом меня родительские гены тоже наградили, не абы каким – большие глаза темно-серого цвета, небольшой аккуратный носик, полные губы, высокие скулы. В целом, я была достаточно миловидной.

Привычно отработав заготовленную программу, я ушла со сцены. Сегодня я была в ударе, настоящая вампирша. А все потому, что накрылся мой выходной медным тазом, и я реально жаждала крови. Вместо того чтобы томно вздыхать под реплики любимого актера, я верчусь на сцене под томные взгляды мужиков. Эх, сбегу на другую планету, выйду замуж и нарожаю кучу детишек! Фигура моя поплывет, и мой зануда босс от меня, наконец-то, отвяжется! Ага, а еще отвяжется и муж…Нет, сценарий явно не тот.

- Эванжелина, браво! - ворвался вихрь в кабинет в виде моего босса, - Ты не представляешь, сколько мы сегодня заработали! Если так дальше пойдет у тебя в скором времени будет персональный большой театр!

- Серж, а персонального маленького отпуска у меня не будет?

- Вот так всегда! - вздохнул Серж,- Я о прекрасном, а ты...

- Серж, я в отпуск хочу-у, - протянула я с тоской в голосе.

- Будет тебе отпуск, даже два,- на последних словах Серж осекся, но так как я молчала, продолжил, - Один, конечно, но большой.

- Когда? - выдохнула я и замерла.

- Садись, а то упадешь! - без перехода начал мой босс, с восхищением в голосе, из чего следовало, что сейчас он мне сообщит умопомрачительную новость. Понятно, значит, отпуск мой завернулся в простыню и уполз на кладбище умирать.

- Тебя заказал очень богатый и очень таинственный дядя.

- Звучит двусмысленно,- задумчиво протянула я.

- Не привязывайся к словам,- отмахнулся Серж,- Мы с тобой, дорогая Эва, выходим на межпланетный уровень.

- Это, то есть как?

- Наш заказчик - богатый промышленник с планеты Изибнис. И он платит такие деньги...

Серж продолжал болтать, а у меня от ужаса по всему телу побежали мурашки. Дело в том, что с этой планетой у нас, землян, были не совсем дружеские отношения и язык их, который я изучала в школе, преподавали как язык нашего врага. Два столетия назад изибнисцы вели войны с землянами, в конце концов, конечно, заключили перемирие, но у землян были подозрения, что очень много пленных с нашей стороны есть даже сейчас.

- Скажи мне, Серж, где я тебе дорогу перешла? - тихо спросила я босса.

- Не надо утрировать, Эванжелина,- отмахнулся он, - Все законно, у нас с ними уже давно хорошие отношения и....

- Это скорее всего члены межпланетной террористической организации! - завопила я на весь кабинет,- Ты меня в рабство к ним решил продать?

- Эва! Я согласен, что не все изибнисцы миролюбивы, но давай ты не будешь чесать их всех под одну гребёнку! Марок Слоши - законопослушный межпланетный гражданин, у него крупная компания по добыче урана, и он сотрудничает с Землёй.

Услышав имя заказчика, я всё-таки успокоилась. Нет, наверное, у нас человека, который не знает фамилию Слоши, именно легендарный предок Марока, родоначальник так сказать, прекратил войну с землянами, подписав пакт о ненападении, ввел преподавание земной культуры на Изибнисе и всячески поощрял деловые контакты с Землей. И вот теперь его, э-м…назовем его внук, является моим клиентом. Что ж, я могу гордиться, но почему-то мне все равно страшно.

- А потом можно и в отпуск! - жизнеутверждающе заключил Серж.

- И зачем ему земная женщина? - решила я уточнить, а босс посмотрел на меня, как на умалишённую. Нет, человечеству уже не впервой встречать межрасовые браки и союзы, и я даже знаю пару случаев, когда изибнисец женился на землянке. Но звучало это все равно дико. По виду мы, конечно, отличались не сильно: типичный представитель изибнисца - это мускулистый, высокий, но бледный мужчина с синими волосами. Органы тела у них располагались в зеркальном отражении по отношению к нашим, они практически не болели никакими болезнями, что свидетельствовало о хорошей иммунной системе, здоровый сон им требовался только раз в пять дней. Всё остальное, вроде бы как у людей, по крайне мере, ничего такого я больше не помню.

- Эванжелина, ты что, уснула, что ли? - послышался голос босса,- Я для кого говорю?

- Для меня,- со вздохом ответила я и уставилась на Сержа.

- Вот именно. Говорю, что танец, современный танец, как искусство введен у них в общую культуру относительно недавно. Вот Марок, как представитель, прилетит сюда для того, чтобы посмотреть, что это вообще такое и с чем это едят. Но он будет не один, с ним прилетают еще четверо.

- Не нравиться мне всё это.

- Да, перестань мандражировать,- опять отмахнулся от меня босс,- Если бы они были террористами, как ты изволила выразиться, то не прошли бы проверку Земной Организации Межпланетных Контактов.

- Ого,- присвистнула я, наконец-таки, успокоилась, все - таки проверка ЗОМКа это серьезно. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

- И когда сие событие произойдет, а главное где? - уточнила я, настраиваясь на рабочий лад.

- Выступление будет здесь, завтра,- не моргнув и глазом изрек Серж, а я впала в ступор.

- Как завтра? А подготовка? А программа? - засуетилась я.

- Успокойся. Всё успеешь, отработаешь классическую программу, "официантку"- черное белье, черное платье. Они вообще к этому не привыкли, так что будет в самый раз.

Программа "Официантка" мне не нравилась никогда. Вся фишка заключалась в том, что я захожу в зал, где сидят мужики за огромным столом, подаю им блюда, а потом без предупреждения залезаю на стол и начинаю танцевать. Ощущение мерзкое, будто это не ты кушать им принесла, а что тебя сейчас сожрут, как главное блюдо. И никакой тебе фантазии, сценической роли, вроде той же вампирши, ничего - один сплошной танец, а конкретнее видоизмененный пасадобль — вместо партнера не оживленный предмет. В программе «Официантка» предметом был стул, возле которого я извиваюсь, будто в страстных объятьях любовника.

- Ты уверен? Не слишком откровенно? - с сомнением в голосе спросила я.

Серж закатил глаза и тяжело вздохнул.

- Если бы ты не была лучшей танцовщицей моего театра, я бы с тобой тут не сюсюкался. Эванжелина, соберись! Мне от тебя нужен профессионализм, поняла? Это же другой уровень, гастроли, большие деньги...

- И прочее, прочее,- заученно повторила я, так как слышала эту фразу от Сержа не в первый раз.

Первый раз я ее услышала год назад. Приезжал к нам какой-то инопланетный зеленокожий дядя, наслышанный о земном танце. Я начала вертеться перед ним, в сценическом костюме принцессы, а он возьми и руки распусти! В общем, порвал он мне мое прекрасное платье, а я от злости ему сказала, что я его съем. Дядька побелел и ничего от его природного зеленого не осталось. Как оказалось, я нарушила какой-то там их закон, запрещающий людоедство, тьфу, не людоедство, а ...никак не запомню, как их раса называется! И моя фраза прозвучала, как угроза жизни. В общем, скандал еле удалось замять, Серж до боли в зубах объяснял ему, что я это сказала не всерьез, и ничего такого на самом деле делать не собираюсь. С тех пор связываться с инопланетянами я остерегаюсь.

- И Эва, без угроз,- строго сказал Серж, видимо припомнил ту же историю, что и я.

- Серж, может, ты меня тогда домой отпустишь, а? А девчонки вечер доработают,- с надеждой в голосе спросила я.

- Ладно,- подобрел мой шеф,- Но учти, завтра в шесть, чтоб как штык. Начало - половина седьмого.

Я радостно кивнула, прихватила сумку и выбежала из кабинета со скоростью звука, пока шеф не передумал.

Утро встретило меня пасмурным небом и пустой банкой из-под кофе. Огорчению моему не было предела. Дело в том, что сей замечательный напиток уже лет пятьдесят запрещён на Земле. Ученые выявили в нём какой-то состав, вредный для здоровья. И поэтому еще моя бабушка начала покупать его втихую, родители - те вообще одно время занимались его контрабандой, ну, а я под покровом ночи честно его тырила у мамы. Насколько мне помниться, новую партию они ещё не завезли, а эта закончилась. От безысходности я сварила кофезаменитель, который если верить надписи на пакетике, являлся "полезным для здоровья", а на проверку оказался несусветной гадостью.

- Эванжелина! - раздался голос моего отца, а я подпрыгнула от неожиданности. Голографическая связь на этот раз не скрежетала, поэтому появление родителя явилось для меня полным сюрпризом.

- Ой, папа, привет,- весело ответила я.

- Как ты тут? - улыбнулся отец.

-Работаю,- пожала я плечами,- Вы как? Как отпуск?

- Великолепно! Ради этого стоит целый год выслушивать моего зануду - начальника! - констатировал отец,- Жаль, что ты не можешь присоединиться к нам с мамой.

- Угу, жаль,- буркнула я. Настроение резко испортилось.

-Нет, на это стоит посмотреть! - продолжал отец, не замечая моего удрученного состояния,- Представь себе: причудливой формы деревья исполинского размера, теплый песок и красное, абсолютно алое море, после заката небо от моря не отличишь - они сливаются воедино!

- По мне - так обычный курорт, как и у нас на Земле,- пожала я плечами. Родители неделю назад укатили у меня на курортную планету в соседней галактике, и счастью их не было предела.

- Да, ну тебя, Эва, скучная ты,- обиделся мой отец, поэтому пришлось нацепить дежурную улыбку и заверить родителя, что я просто счастлива за них обоих. Отец остался доволен и, наскоро попрощавшись, отключился. Я вздохнула и пошла в ванную. Это, конечно, не красное море, но перед трудным рабочим вечером тоже сгодиться.

Пока я валялась в ванне, мой горячо любимый шеф оставил два сообщения, с напоминанием о времени выступления. Будто я могла забыть, что сегодня буду выступать перед страшными изибнисцами. Время неумолимо несло меня к вечеру, я снова попыталась взбодриться бокальчиком кофезаменителя и снова скривилась от отвращения. Ну, что за гадость и как ее люди только пьют!?

Ровно в семнадцать сорок пять у моего дома появилось такси. Как оказалось, его вызвал шеф, вероятно боясь, что я вытворю накануне выступления чего-нибудь этакое. А я бы и вытворила, если бы знала, что. И все-таки такая щепетильность была не в духе Сержа, из чего я сделала вывод, что он либо боится, что я облажаюсь перед таким крутым дядей, как Марок Слоши, либо действительно решил меня продать в рабство. Хм...из чего я сделала такие умозаключения, сама не могу понять, ясно одно: все мне это чертовски не нравилось, и я сама себя накручиваю.

Провозившись в своей гардеробной ровно до начала выступления, я в полном обмундировании двинулась в сторону просторного зала, где уже ожидали инопланетные гости. Выглядела я, конечно, соблазнительно, но ощущала себя неуютно. Чёрное кружевное белье аппетитно облегало меня, словно вторая кожа, такие же чёрные ажурные чулки с замысловатым рисунком и каблук не меньше десяти сантиметров. Все это завершало платье с открытыми плечами, с широким клешем по колено. Примитив, конечно, но как говорит мой босс, гениальность в простоте. Я искренне надеялась, что он прав, иначе…А что, собственно, иначе? Ну, профукаю я в очередной раз выгодный контракт, подумаешь…Хотя, если взять и действительно подумать, второго раза Серж не переживёт, возьмёт, да и выкинет меня на улицу с плохими рекомендациями. И тогда всё, помашу я своей самой заветной мечте ручкой, ради которой и работала все эти годы. Так что отработать программу надо так, будто танцую я перед своим любимым актером Джеймсом Дарином. А уж ради него я расстараюсь.

Итак, настроенная на позитивный лад, с подносом в одной руке, я зашла в зал. Пока подходила к столу и расставляла блюда, втихую рассматривала изибнисцев. Их было четверо - мускулистые, с симметричными чертами лица, но у всех, как у одного были чёрные как ночь глаза, нос имел заостренную форму и, конечно, волосы синего цвета.

Зазвучали первые аккорды, что послужило мне сигналом к началу. Я изящно славировала на стол, в движении захватив стул и начала танец. Глаза гостей зажглись интересом. Я подумала о Джеймсе Дарине, представила, что танцую именно для него, подобные мечтания помогали мне расслабиться и двигаться в такт музыке. Прелесть танца заключалась в том, что он достаточно эротичный, завораживающий, но и не нарушающий никаких рамок приличия. И вот музыка стихает, и я замираю в изящной позе на столе, словно лежащая на королевской кровати. Минут пять честно жду аплодисментов, но ничего не происходит. Открываю глаза и вижу окаменевшие лица изибнисцев. Отработала я отлично, это я знаю, тогда что не так? Или эти варвары не приучены к манерам?

И тут, по всей видимости, самый смелый из них, протягивает ко мне свою руку и пытается меня пощупать. Я подрываюсь со стола. Да, что ж такое, как не инопланетное чудо так обязательно лапает! Но меня хватают за руки и возвращают на место.

Завизжала я некрасиво, как сирена, протяжно и громко. Зато тут же на мой вопль ворвался Серж и еще один инопланетный дядька. Нет, Сержу одному с ними упырями ни за что не справиться. Я отчаянно думала, что же им такого ляпнуть, вдруг у них там тоже закон какой-нибудь есть, типа "нельзя кусаться" и фиг бы с этим контрактом и межпланетной известностью! В это время Серж, гаденыш, вместо того, чтобы бросаться спасать меня несчастную, уставился в немом вопросе на прибывшего с ним мужчину.

Инопланетный дядька очухался и что-то гаркнул своим, отчего они вмиг отпустили меня, и я кинулась в объятья своего босса. Пусть он хоть и гад, зато свой. Сердце от страха переместилось в район трахеи, не иначе, а я все еще продолжала с опаской смотреть на четверых изибнисцев.

- Прошу прощения, они напугали вас,- на вполне сносном всеобщем языке произнес пришедший с Сержем. Я перевела на него взгляд. Высокий, выше меня на голову, бледный как мертвец, в остальном изибнисец выглядел вполне по-человечески, а всё потому, что волосы его были почти чёрные, а цвет глаз самый что ни на есть родной, человеческий - карий. Ого, значит, у них и альбиносы есть! А вообще, если бы не данный неприятный инцидент, то я бы замерла соляным столбом, так как высокий изибнисец представлял собой мечту всех женщин – экзотическая в меру внешность, высокий рост, длинные волосы, чувственные губы, твердый волевой подбородок и тело будто вылепленное талантливым скульптором.

- Есть немного,- ответила я, стиснув зубы, так как не ответить, было бы верхом невоспитанности. Вообще, мне было плевать посчитают меня воспитанной или нет, но Серж ощутимо толкнул меня локтем, чтобы я не забывалась. Всё-таки мой босс - гад.

- Я думаю, мы сможем загладить это маленькое недоразумение,- продолжал дядя, пока те четверо молча сверлили глазами дырку в столе. Похоже, он тут главный. "Да, иди ты в ж....!" - именно это я хотела сказать зарвавшемуся мужику, но Серж понял мое состояние и еще раз толкнул меня в бок. Я сердито уставилась на главного инопланетянина и увидела насмешку в его глазах. Думаю, он понял мои мысли. Да на здоровье, чудо ты инопланетное.

Тот озвучил сумму "маленького недоразумения" и я впала в ступор. Серж что-то пытался проговорить с раболепием, но теперь уже я ощутимо толкнула его в бок. Пусть платят, я в отпуск собираюсь и мне как раз деньги нужны, заодно нервишки подлечу.

- Марок Слоши,- без предисловий представился дядька.

- Эва Артёмьева,- машинально ответила я, а сама более пристально начала его разглядывать. Так вот ты какой легендарный внук! Точнее пра-пра-пра...но это не важно.

Слоши опять что-то шикнул своим архаровцам и те наперебой, на изибнисцком языке начали передо мной извиняться. Говорили они быстро, и понимала я их через раз и то потому, что учила в школе их язык прилежно. Но суть была ясна, я удовлетворенно кивнула и те, как по команде, замолчали.

- Эва, - произнес Слоши,- Они не хотели вас обидеть. Просто они думали, что вы не закончили...как это правильно сказать,- он задумался,- Танец... да, танец. У нас очень мало данных об этом виде танца, и я боюсь, что то, о чем была осведомлена моя группа, не совсем точная информация.

Я кивнула, поняв с каким видом танца спутали пасадобль. По манере исполнения, по страстности движений он очень напоминал стрипдэнс. Судя по всему, то, что они смогли найти во всемирной паутине, предполагало раздевание, а не обычный танец.

-У вас действительно неверная информация. Данный танец не подразумевает под собой раздевание,- озвучила я.

Слоши кивнул и перевел сказанное мной своим. Те побледнели еще больше (куда больше не знаю) и снова пустились в пространственные извинения. Варвары, что с них взять! Однако меня радовал тот факт, что лапали они меня не с пошлыми мыслями. Хотя, кто их знает...

- Эва, я мог бы устроить вам отличный отпуск за счет своей компании,- деликатно предложил Слоши,- И этим сгладить вашу обиду.

Глаза Сержа при этих словах алчно загорелись, явно задумал мне отпуск испортить.

И точно:

- Эва, а может ты совместишь приятное с полезным?

- Это как? - уставилась я на Сержа недоброжелательно.

- Ну, насколько я понял, господин Слоши предлагает изысканный курорт на своей планете,- Серж мельком посмотрел на изибнисца, увидел его утвердительный кивок и продолжил,- Может, ты сделаешь пару-тройку выступлений?

- Нет, Серж, жадность тебя погубит! - кажется, я сказала это вслух, потому что шеф опустил глаза в пол, а Марок Слоши уже откровенно улыбался. Кстати, улыбка у него потрясающая.

- Как ты себе это представляешь? - продолжила я, - Насколько мне известно, культура танца там только начала развиваться и вряд ли меня воспримут доброжелательно.

- У меня есть и другое предложение,- Марок внимательно посмотрел на меня и на Сержа, - Если госпожа Эва сможет научить некоторых наших женщин хотя бы азам, то местные воспримут это ...- он замялся, явно подбирая выражение,- Им понравиться. К тому же, у нас есть и земные женщины.

Серж энергично закивал и, кажется, готов был целовать пол, по которому ходил господин Марок. И была бы его воля, он бы с ним вообще породнился.

- Я думаю, мы примем ваше предложение, господин Слоши,- деловито проговорил мой босс, а я аж зубами заскрипела,- Сегодня вечером жду вас для подписания контракта, мой юрист сейчас же займется его составлением.

Слоши учтиво поклонился, чуть ли не в пол, сделал знак своим изибнисцам и вышел. Те на выходе проделали те же поклоны, что и их главный и молча удалились.

- Серж, а что это было?

- Они так прощаются.

- Я не про то как они кланяются говорю,- раздраженно пробормотала я,- Какой контракт? Ты меня спросил?

- Эванжелина! - принял босс строгий вид - Я пока еще твой работодатель! Не нравиться - можешь уходить на все четыре стороны!

Угу, отпустишь ты меня, как же, кто ж добровольно отпускает курицу несущую золотые яйца?!

- Серж, я в отпуск хочу,- упрямо твердила я.

-Вот отдохнёшь недельку и вперёд - покорять Изибнис!

Домой я вернулась ближе к 12 ночи, с подписанным контрактом в руках, в отвратительном настроении. Из контракта следовало, что я лечу завтра на их чертов Изибнис и работаю там три года! Три года - это ж твою душу за ногу до чертиков, как много! Мой наглый проныра шеф светился от удовольствия и предрекал мне межпланетную славу, а я в это время думала только о том, что не увижу родителей и свою родную Землю. Больше меня, конечно, ничего не держало. В свои 22 года я не обзавелась ни любовником, ни котом и даже кактуса на подоконнике у меня не было. Не с моей работой себе кого-то заводить. С десяти лет до двадцати я училась танцам, после двадцати сразу устроилась в небольшой театр работать, где меня в последствие и увидел Серж, пригласи работать в свой театр. Работа в престижном месте заняла все мое свободное время. Так что, дожив до 22 лет, в качестве опыта я нажила только поцелуи. Да и не было это нонсенсом среди тех, кто работал профессионально и подолгу. Родители расстраивались, что не увидят внуков, но я их успокаивала - доживу до тридцати, поднакоплю денег и сразу же лишусь девственности, выйду замуж и нарожаю потомство. А пока у меня на все это нет времени и теперь его не будет вовсе.

Быстро приняв душ, я завалилась на свою гигантскую кровать и блаженно вздохнула. Вечер вышел долгим и трудным, и я мгновенно провалилась в сон.

Утром меня разбудила мама, а точнее ее голография. Серж осчастливил их новостью ранним утром и мама, урожденная Светлана Большова, поспешила меня поздравить. По всему выходило, что родители, когда услышали о моей поездке на другую планету, были просто счастливы, если бы я не знала, что они меня очень любят, подумала бы, что хотят избавиться. Это же Изибнис – в недалеком прошлом воюющая с нами планета!

- Дочь, ты только теплой одежды возьми побольше, у них сейчас там зима,- поучала меня мама.

- Мам, у них там почти всегда зима,- перебила я ее,- Только три месяца в году относительно тепло. Помести обычного изибнисца в какую-нибудь нашу пустыню и через день он помрет от обезвоживания, а может и раньше.

- Господи, как хорошо, что в свое время мы отдали тебя в престижную школу,- мама покачала головой,- Ты столько всего знаешь, что мне, как старшему поколению становиться стыдно, - она помолчала немного и снова затараторила, - Эванжелина, а чем там кормят, а? Ты чего кушать все эти три года будешь?

- Буду питаться кореньями и плодами,- скорбным голосом сообщила я, и минуты три с удовольствием лицезрела выражение ужаса на ее лице. Нет, все- таки моя мать - типичная землянка.

- Да, шучу я, мам, шучу.

Честно говоря, я понятия не имею, чем питаются изибнисцы, но так как мы, как вид не сильно отличаемся, то буду надеяться, что их пища хотя бы отдаленно напоминает нашу. Но вот маме лучше оставаться в счастливом неведении, а то ее удар хватит, а так в еде я неприхотлива.

Голографический проектор замигал, и изображение мамы стало нечётким. Судя по всему, сейчас связь прервётся.

- Мам, вы когда возвращаетесь? - быстро спросила я.

- На следующей неде...- успела сказать она, как голография исчезла, проектор проскрежетал и связь отключилась.

-Однако ж, вовремя,- хмыкнула я,- Еще бы чуть-чуть и она бы меня с ума свела своими вопросами.

Но не успела я насладиться тишиной, как в дверь позвонили. Я прошла в коридор, посмотрела в экран, расположенный на двери и, вздохнув, открыла дверь. Мой босс стоял у подъезда моего дома и маялся.

- Тебе чего не спится? - недовольно пробурчала я и жестом пригласила его войти.

- Я же знаю, какая ты несобранная по утрам,- с невозмутимым видом ответил Серж, заходя в дом, - А нам нужно все успеть собрать и не опоздать, к трем часам Марок Слоши нас ждет у себя на корабле.

- Нас?

-Ну, да, нас. Я лечу вместе с тобой.

Я подозрительно посмотрела на шефа. Не то, что бы я была против, но он никогда и ничего не делает просто так.

- Зачем тебе это, Серж? А как же твой театр?

Босс посмотрел на меня как на несмышлёную и снисходительно произнес:

- Во-первых, театр остается на моего заместителя, во-вторых, я лечу ненадолго, на месяц, не более.

Из всего сказанного не было ответа на самый главный вопрос - зачем? Вот как он всегда умудряется уходить от прямого ответа? Бабушка мне рассказывала, что когда - то существовала нация очень хитрых и умных людей, евреев, кажется, и с тех пор, как я работаю на Сержа, меня мучает вопрос - не его ли это предки?

- Серж, зачем? - с упрямством повторила я.

- Я должен проследить, чтобы все было готово к твоим выступлениям - костюмы, грим. Кстати, гримершу нужно искать среди людей...

Пока он перечислял еще тысячу неправдоподобных для меня причин, я усердно думала, а что если Серж просто боится? Что если он не доверяет изибнисцам, так же, как и я? Тогда зачем мы заключили этот идиотский контракт?

- Ты даже их языка не знаешь,- прервала я поток слов шефа.

- Я его выучил ещё месяц назад, по скоростной программе,- самодовольно изрек он, наблюдая за произведенным эффектом. Подготовился, значит, гад.

- То ли ты проникся любовью к наукам, то ли ты от меня что-то скрываешь,- прошипела я ему прямо в ухо. Серж даже бровью не повёл.

- Конечно, я знал, что Марок Слоши собирается к нам на планету и, естественно, знал зачем.

Мой гнев сдулся как воздушный шарик. В принципе, ничего странного в этом нет. У Сержа один из лучших театров танца на всей планете, у него нюх на деньги и славу. Иначе бы я у него не работала, вернее сказать, никогда бы к нему в театр не попала.

-Серж, ты просто кладезь нужной информации,- сказала я и прошла в спальню собирать чемодан. Серж без всяких стеснений пошел за мной, с минуту приглядываясь ко мне, очевидно, размышляя, похвалила я его, или же сказанное было с сарказмом. Ничего такого на моем лице не заприметив, он улыбнулся во все тридцать два зуба и так и оставался до самого окончания сборов.

- Ну, что, готова быть первопроходцем в танцах на чужой планете? - весело спросил шеф, как только мы вышли из моего дома. И тут до меня дошло: Серж ничем не рисковал, в случае успеха я вернусь на Землю в зените славы, а он станет самым крутым продюсером. Если же мы провалимся, то об этом никто не узнает, Изибнис до сих пор считается не разгаданной планетой и мы спокойно вернемся домой. И ведь все это он продумал уже тогда, когда узнал, что Марок Слоши – пра-пра-правнук легендарного предка, летит к нам за сведениями о земных видах танца.

- Сержик, я тебя обожаю! - я подпрыгнула и поцеловала босса прямо в лоб. Серж скривился, посмотрел на меня и, увидев выражения обожания на моем лице, смилостивился и обнял меня за плечи.

-Чего, Артёмьева, до тебя только дошёл мой гениальный план?

Слепое обожание смыло волной. Шеф и гад - это синонимы. В моем случае, так точно.

Но, как оказалось, сюрпризы на сегодняшний день еще не закончились. Прибыв на станцию межпланетных кораблей, мы стояли с полчаса как идиоты, нас никто не встречал. Серж усердно набирал номер проектора Слоши, но того просто не было на месте! Наконец-то, перед нами возникли двое изибнисцев и коротко пригласили нас следовать за ними. Ни тебе извинений, ни объяснений где их носил их изибнисцкий разум. Варварское племя!

Нас привели в капитанскую рубку и там мы простояли еще с полчаса, пытаясь понять, почему нас не ведут в каюты и не располагают с удобствами. Когда я начала закипать от праведного гнева, появился еще один изибнисец, представился капитаном корабля и пояснил, что господин Слоши ждет нас в своей каюте.

В каюту Марока Слоши я влетела на всех парах, несмотря на все усилия Сержа сдержать мою ярость. Изибнисец не успел рта открыть, как я рявкнула:

- У вас что, нет познаний в элементарных правилах приличия? Мало того, что знакомство с вашими, так сказать, компаньонами не принесло ничего хорошего. Теперь еще с нами обращаются, будто мы домашний скот и не более!

Слоши удивленно уставился на мою разъяренную физиономию, а Серж в это время со вздохами переводил на изибнисцкий язык то, что я сейчас выкрикивала в грубой форме на всеобщем языке, мешая тот с русским, потому как некоторые слова были просто непереводимы.

- Я отдал распоряжение, чтобы вас ровно в пятнадцать ноль-ноль по земному времени встретили на станции и проводили в свои каюты,- ответил Марок на всеобщем через какое-то время, глядя мне прямо в глаза,- Вы хотите сказать, что ничего из приказанного не было сделано? - этот вопрос он уже задал холодным тоном и глаза его из темно-карих превратились в зеленые. Ого! Они еще способны и цвет менять, в зависимости от настроения!

- Нет,- менее уверено ответила я.

Марок Слоши встал, жестом пригласил нас сесть в удобные на вид кресла из непонятного материала и, поклонившись нам, вышел из каюты.

Вернулся он через десять минут, с тем же зеленым цветом глаз, хмурый и расстроенный.

- Я наказал провинившихся, Эва.

От его тона я похолодела и вцепилась в руку Сержа, сидящего рядом со мной.

- Как? - выдохнула я, следя за изибнисцем глазами.

Он впился взглядом в моё лицо и пояснил:

- Два дня без еды в тароте.

- В тароте? - переспросил Серж.

- По-вашему это карцер.

- Но это жестоко! - вскрикнула я.

- Они нарушили мой приказ! - тоном, не терпящим возражений, ответил Марок Слоши,- И поверьте, это слишком слабое наказание. Я понимаю, что вы ничего не знаете о наших законах и обычаях. И то, что вам сейчас кажется дикостью, для нас вполне естественно. Отныне я лично буду знакомить вас с нашей культурой.

Я мысленно встряхнулась и заставила себя вежливо улыбнуться. Чувствую, мне предстоит долгое и увлекательное путешествие. Серж кашлянул, чем разрушил стоявшую тишину. Изибнисец перевел на него взгляд, выпрямился и, как ни в чем не бывало, сказал:

- Идёмте, я покажу вам ваши каюты.

Каюта произвела на меня впечатление. Полностью белая, начиная от потолка, мебели и заканчивая полом. Мебель была обычной, как ни странно из дерева, но неизвестной мне породы, вот только матрас на кровати меня не вдохновил. Уж не знаю из чего он был сделан, но ложиться на него мне не хотелось - он булькал, перекатывался и казался живым. Придется привыкать. Как только прибуду на Изибнис, закажу с Земли нормальный мёртвый матрас! На стенах висели два экрана, показывающие какие-то замысловатые картинки. На белом столе стоял ноутбук последней модели известной мне.

Обследовав каюту, я успокоилась и запихнула свои чемоданы подальше. Смысла разбирать их не было, так как время полета во сне для меня пролетит мгновенно. Благодаря квантовому сворачиванию пространства – каких-то полтора дня, и мы на Изибнисе! Да, я собиралась именно спать! Претворю мечту последних лет в жизнь!

Раздался стук, и я растерянно уставилась на дверь. Стук повторился.

- Кто там? - брякнула я. Тьфу, ты пропасть! Какая разница, я не у себя дома, - Войдите.

Дверь оторвалась от пола и просто исчезла, растаяла на глазах. Вот это, я понимаю, технологии!

В каюту зашел Марок Слоши, поклонился мне, и я сдуру еще раз с ним поздоровалась.

- Как вы устроились? - вежливо осведомился он, а я восхитилась его познаниями в человеческой культуре. Вот нормальный же мужик! Не то, что его сородичи.

- Спасибо, всё хорошо.

- Приготовьтесь, сейчас будем взлетать, может сначала немного трясти. Ничего не бойтесь.

Он поклонился и вышел, а я на минуту зависла. Привет разыгравшимся гормонам!

- Эванжелина! - прогремевший на всю каюту голос босса заставил меня подпрыгнуть. Я завертелась, пока не поняла, что голос раздается от экрана, висящего на стене. Серж даром времени не терял, уже узнал, что это за чудо-техника и для чего она предназначена, пока я чисто по-женски интересовалась кроватями и матрасами.

Изображение шефа было чётким, будто он в окошко смотрел, а не по ту сторону экрана находился.

- Эва, - уже в который раз поправила я шефа и все так же безрезультатно.

- Что ж ты так орёшь? - поморщился Серж.

- Это динамики орут, а не я.

Серж скрылся из виду и через пять минут его довольная физиономия опять заговорила:

- Ну, скажи же - я гений.

Громкость он действительно убавил, и я устало улыбнулась.

- Еврей ты, - тихо озвучила я недавно мелькавшую мысль.

Серж от негодования просто выключился. Как пить дать, разговаривать со мной два дня не будет, на большее его не хватит. Я блаженно вздохнула, с осторожностью прилегла на живой матрас и погрузилась в грезы. Если все пойдет хорошо и на Изибнисе меня примут благосклонно, то первое, что я сделаю, так это улечу на Американский континент и лично встречусь с Джеймсом Дарином. Надеюсь, хватит денег. Может быть, станцую для него танец и, может быть, исполню девичью мечту. Мечта у меня глупая, юношеская, но с большой буквы - объятия героя - любовника, его поцелуи, его сексуальная ухмылка.... На любовь известного мачо я не претендую, мне ли не знать - это только в сказках бывает, что поклонник становиться для своего кумира нечто большим. А вот ночь страсти добиться от него я смогу. Почему нет? Он - то меня и не вспомнит, а мне этих воспоминаний на всю жизнь хватит. А там можно и замуж выходить и так далее, и тому подобное.

Корабль немного тряхнуло, и матрас подо мной подозрительно забулькал. Гадость несусветная! Вот как на этом спать? Посмотрела на дверь, странно, что заметила, как она открывается только когда зашел Слоши. Порылась в памяти и вспомнила, что пока я носилась в порыве гнева и искала его, все каюты были открыты, то есть дверей не было вообще. Интересный корабль и интересный хозяин корабля...Вежливый, но строгий, симпатичный, между прочим. Мне всегда нравились мужчины большие, с жёсткими чертами лица и пронзительными глазами, как у него. Взгляд у него был такой, что казалось, в душу смотрит, даже мой кумир Дарин в этом проигрывал. С его чёрно-синими волосами он вообще был похож на землянина.

На этот раз тряхануло так, что я свалилась с кровати, и чудом успела отползти от летевшего на меня стула. Какой идиот оставил стул не прикрученной к полу! Корабль накренился, и я медленно, но верно съезжала по полу в сторону двери. Да, что ж такое-то а? Я уже приготовилась вписаться в эту чертову дверь, как она исчезла! Ну, просто очень вовремя! Не успела я ухватиться за что-нибудь, как меня поймали сильные, крепкие руки. Подняла глаза и столкнулась с зелёными глазами изибнисца. Опять зелёные...Он что, злиться? Хотя я бы, наверное, не так разозлилась на его месте - это не капитан космического корабля, это водила!

- С вами всё в порядке? Вы не поранились? Может, к доктору? - мужчина сыпал вопросами, от волнения путая слова на всеобщем с изибнисцкими.

- Со мной все хорошо. Я не ранена. Доктора не нужно, - по порядку ответила я, продолжая пялиться в его зеленые глаза. Мне так нравился этот цвет… Может, его постоянно злить? Ну, немного совсем... Марок чуть улыбнулся и глаза стали... синими! Ого! Это что-то новенькое! И что это, интересно, значит?

- А у вас глаза синие стали, - зачем-то брякнула я и тут же пожалела. Изибнисец меня отпустил и снова одел официальную маску равнодушия на лицо.

- Марок, а что с кораблем? - его имя в моих устах прозвучало как-то мягко и непривычно нежно. Он снова посмотрел на меня ещё более синими глазами. Солнышко, да тебе ж нравится! Вот откуда синева - ты доволен! Еле удержалась, чтобы не проорать это на всю каюту, да, что там каюту, на весь корабль. Эх, мужики, вы как коты, гладь только по шерстке и все, он навеки твой.

- Уже все в порядке, Эва, неполадки с гравитацией команда устранила.

И действительно, я обнаружила, что крена нет и я никуда не съезжаю.

Так, стоп, Артёмьева! А какого черта я это только сейчас заметила? Марок.... Все, это конец, гормоны взыгрались не на шутку. Права была мама, говоря, что мне замуж пора. Вот даже сейчас сижу на полу и молча смотрю на него как дура.

Внутренне собралась, изящно (ура!) поднялась с пола и сделала морду кирпичом.

- Спасибо, господин Слоши, за беспокойство. Могли бы кого-нибудь и из подчинённых прислать, зря сами беспокоились.

Язык мой - враг мой. Выражение лица Марока стало официальным, глаза приобрели свой естественный карий цвет.

- Вы моя гостья, - сухо комментировал он, - Ваша безопасность - моя обязанность.

Он поклонился и вышел. Ну и ладно. В конце концов, чего я как девчонка маслом растеклась! И не таких мужиков видела.

Нет, таких - не видела, - вздохнуло мое подсознание, а я грозно на него шикнула, чтобы заткнулось.

Шеф побил все рекорды и начал разговаривать со мной через два часа. Я только решила поспать, как он явился в мою каюту. Вот так-то, Сержик, это тебе не Земля, здесь ты себе других собеседников не найдешь.

- Эванжелина, я просто влюбился в этот корабль! - загорланил он, как только зашел.

- Серж, я за тебя рада. Дай поспать, - пробормотала я и уткнулась носом в мягкую подушку. Даже знать не хочу из чего она сделана, буду считать, что из синтепуха.

- Нет, да ты послушай! Техника тут первоклассная, нам до нее как до Плутона на старом межгалактическом корабле! Один только компьютер чего только стоит! Ты видела?

- Серж, - простонала я, - Ну, будь ты человеком, дай поспать!

Мой босс насупился, пробурчал что-то себе под нос и гордо удалился. Лежала я минут пятнадцать, в тщетной попытке уснуть. Да, твою же душу за ногу! Все - таки сбил сон, сволочь. Дальше просто так валяться не было смысла, и я решила устроить экскурсию по кораблю. Из чемодана достала расческу, зеркало и темно-серый свободного покроя костюм, идеально подходивший мне к глазам. За пять минут привела себя в порядок и направилась к выходу. И как это чудо открывается? Я пошарила по двери рукой - безрезультатно. Через минуты три обнаружила на стене по правую сторону маленькую кнопочку, нажала - и дверь исчезла.

В коридоре было пусто и светло. Я свернула направо и побрела неспешным шагом. По пути попадались одни сплошные двери, ведущие неизвестно куда. А что я ожидала? Зато, в самом закутке коридора, я обнаружила помещение с открытой дверью и надписью: "Не входить!" на изибнисцком языке. Постояла, потопталась, а потом подумала, да какая разница, меня все равно никто не видит и не слышит, лучше удовлетворю свое любопытство, чем умру от него.

В помещение я зайти не успела. Загорелись синие лучи, заорала сирена, и тело пронзила острая боль. Меня отшвырнуло обратно в коридор.

Минут пять я ничего не видела и не слышала, перед глазами стоял серый туман, а в ушах гул. Зато, когда в голове прояснилось, мне захотелось провалиться сквозь землю. Передо мной нависал могучий незнакомый мне изибнисец со страшным выражением лица и что-то мне кричал. Разобрать, о чем он толкует, я не могла. Верзила буквально шипел, скороговоркой изъяснялся на своем языке и чуть ли слюной не брызгал. Позади него стояли еще пятеро. Плохо дело, очень плохо… А мне-то как плохо, кто бы знал! Я попыталась встать, но у меня ничего не получилось, вот тут я и испугалась не на шутку. Что это было? Я вообще теперь встать смогу?

Громоподобный изибнисец, похоже, выдохся и замолчал. Зато позади него вырисовывалась интересная картина - Марок Слоши нёсся к месту происшествия как на пожар, а позади него, что-то бормоча и отчаянно жестикулируя, вприпрыжку бежал Серж. Сейчас мне попадёт от всей честной компании. Ну, какого чёрта я туда попёрлась! Марок застыл передо мной каменным изваянием и я, не решаясь посмотреть ему в глаза, уставилась на шефа. Серж, весь красный как рак, только пар из ушей не валит, злобно сверлил меня взглядом.

- Я тебя уволю, Артёмьева!

Слышала я это не впервой, поэтому особо значения не придала. Верзила в этот момент снова ожил и уже более медленно произнес:

-Вы говорили, что землянка знает наш язык. Но она вошла туда. Конвой я наказал, их на месте не было. Как наказать ее?

Я вздрогнула и уставилась на верзилу. Хотела выкрикнуть наглецу в лицо, что нечего такие провокационные надписи перед женщиной было вещать, но не издала и звука. Замечательно, я теперь еще и немая.

- Все свободны. С женщиной я сам разберусь. Конвой поставьте возле каюты.

Я подняла глаза и со страхом посмотрела на Марока. Что значит: «сам разберусь»? Тоже меня кормить не будет или что похуже?

- Марок - сир, вы уверены, что она не работает на террористов? Зачем нужна ей эта комната? - неожиданно для меня произнес верзила, чем заклеймил себя врагом номер один.

- Я сказал, что разберусь сам, - громко и зло произнес Слоши, отчего подчиненные его разбежались кто куда. Кстати, мой шеф тоже поспешил ретироваться, гаденыш.

Марок взял меня на руки и понёс. Пока нёс - молчал и даже не смотрел на меня. А я почувствовала, что мышцы начинают оживать, но вот речь оставляла желать лучшего - язык категорически отказывался меня слушаться.

Мужчина зашел в какое-то помещение, сел на кровать и прижал меня еще сильнее. Я попыталась сползти с его коленей, но он только головой покачал.

- Не шевелись, Эва. Мышцы у тебя ещё не в порядке.

Мне вдруг стало дико стыдно, и я что-то прохрипела в ответ, но сама себя не поняла.

- И не говори, - Марок улыбнулся мне, и я снова впала в ступор.

- Маленькая, ну зачем ты туда полезла?

Я молчала и смотрела ему прямо в лицо. Господи, полжизни готова отдать, чтобы заговорить сейчас и все ему объяснить. Хотя объяснять почти нечего - глупое любопытство довело меня до крайности. Его глаза излучали тепло, вместо ожидаемого осуждения. И о чем, интересно, нам это говорит?

- Никогда так больше не делай.

Я с трудом кивнула, и сама крепко к нему прижалась. Если это наказание - то я готова быть наказанной хоть тысячу лет. Поражало другое - Марок жестоко наказывал за провинность других, а меня жалеет. Надо быть полной идиоткой, чтобы не понять почему. Я себя идиоткой не считала.

-Пр....прос...ти,- наконец-то смогла выговорить я. Он снова мне улыбнулся, погладил по волосам, а потом без перехода сказал:

- Ты мне нравишься, Эва.

Сердце замерло на несколько секунд, а дыхание участилось. Похоже, контроль над своим телом я потеряла окончательно. И ведь не реагирую я так на других мужиков, только на него. Марок продолжал меня удерживать на своих руках и шептать что-то ласковое. Мне было так хорошо, что я даже не поняла сразу абсурдность ситуации - знаю его от силы два дня, а ощущения такие, что дух захватывает.

- Марок, - четко проговорила я и обнаружила, что могу нормально говорить, вот радость-то, - А что это была за комната? И почему тот громила так кричал, да еще в террористы меня записал?

- Там оружие, Эва. И главный бортовой компьютер, через него вирус можно занести так, что корабль с пути собьется, да и вообще можно все, что захочешь сделать.

- Не боишься мне это говорить, вдруг я действительно террорист, - усмехнулась я.

- Нет, - он опять улыбнулся, а я опять потеряла голову, - Я же не дурак. Прежде чем вас пускать на свой корабль, я проверил все данные касающиеся тебя и твоего хозяина.

- Босса,- поправила я его.

- Извини, босса. А тот, кто на тебя сегодня так кричал - начальник моей охраны.

Я удивлённо вскинула брови и чуть отодвинулась от Марока.

- Зачем тебе охрана?

- Эва, ты как ребенок. Я управляю огромной корпорацией у себя на планете, у меня место в Совете, так что недоброжелатели имеются.

Что-то как-то у меня вылетело из памяти, что наш дорогой заказчик очень даже крутой мен у себя на Изибнисе.

- Что такое Совет?

- Наша планета делиться на несколько территориальных частей. Каждой частью управляет Совет, который состоит из пяти изибнисцев высшего происхождения, у вас эта каста когда-то называлась аристократами. Я вхожу в один из Советов. Функции такие же, как у вашего парламента.

Ну, ничего себе, приехали! Аристократ, политик... Господи, куда я влезаю-то, а? Даже не так – куда я уже влезла с этим контрактом?

- Ты чего, Эва? - Марок заметил, как я напряглась.

- Почему взяли только меня одну? Контракт был заключен только со мной, а не со всеми танцовщицами.

- Ты лучшая. А я привык иметь дело только с лучшими.

Ну, конечно, бизнес, прежде всего. А я тут размечталась, идиотка!

- Откуда ты знаешь? Ты даже танца моего не видел.

Марок усмехнулся и разомкнул объятья. Мне тут же стало холодно.

- Видел. Я записи смотрел с твоими выступлениями. И угадывая твой следующий вопрос, отвечу, таких записей я просмотрел не один десяток. Мне понравилась ты. Я прилетел на Землю и договорился о встрече.

Я отчего-то разозлилась. Записи он смотрел, выбирал. И хотя понимала умом, что любой серьезный человек на его месте сделал бы то же самое, все равно злость во мне кипела вовсю. Романтики мне захотелось, ненормальная.

- Эва? Что происходит? Я тебя обидел? - мужчина усердно заглядывал мне в глаза, а я боролась со своей злостью в душе.

- Нет, - все-таки ответила я, - Просто...Ты сказал, что я тебе нравлюсь.... В каком смысле, Марок? Как профессионал или как женщина? - я решила быть такой же откровенной. Понимаю, что всю свою гордость и независимость растираю в порошок, но мне почему-то стало на это абсолютно наплевать. Он долго и серьезно смотрел на меня, молчал, а потом вдруг решился:

- Я не понимаю тебя, честно. Но привык говорить правду. На профессионализм я почти не обратил внимания. Не обижайся, но через пятьдесят просмотров разных танцовщиц уже не оцениваешь танец, а выбираешь интуитивно. В тебе меня поразило нечто другое, Эва. Ты живёшь танцем, дышишь им, ты не играешь. Я захотел познакомиться с тобой поближе, узнать, в жизни ты такая же настоящая, как и на сцене?

- Узнал? - тихо спросила я и вместо ответа получила восхитительно нежный поцелуй. Ощущения накрыли с головой. Он не дразнил меня, не пытался возбудить, как остальные мужчины, он просто упивался нашим общим наслажденьем, проникал ко мне в душу, в каждый уголок.

Оторвался от моих губ он резко, уставившись синими глазами в мои глаза. Впервые в своей короткой жизни мне захотелось продолжения. Я будто кожей чувствовала, что это именно мой мужчина.

- Узнал, - также тихо ответил мне он.

В дверь каюты постучались и сразу зашли. Это был его начальник охраны.

- Марок-сир, мы приближаемся, через час посадка.

До Изибниса, как оказалось, лететь меньше полутора суток, что говорило о мощности его межгалактического корабля.

Начальник охраны бесшумно ушёл, но момент был упущен. Марок отодвинулся от меня, встал, подошел к столу и включил компьютер. А я только сейчас начала разглядывать обстановку. Цветовая гамма, мебель такая же, как и у меня, только на стенах помимо экранов висела картина - молодая счастливая пара. Мужчина был очень похож на Марока, из чего я сделала вывод, что это его родители. Значит, я в его каюте? Он принёс меня в свою каюту.

- Эва? - раздался голос Марока,- Извини, у меня много работы, сама найдёшь в каком направлении двигаться?

Я кивнула и незамедлительно покинула помещение. Романтическая идиотка. Я тут о поцелуях думаю, а он работать из-за меня не может, ещё и провозился со мной чертову уйму времени.

Каюту я свою нашла, а ещё нашла начальника охрана у двери, до сих пор, кстати, не знаю его имени.

- Госпожа Артёмьева,- начал он, как только меня увидел,- Я настоятельно рекомендую вам не отвлекать господина Слоши от дел государственной важности. Я понимаю, что у себя на планете вы знаменитость и требуете к себе особенного отношения, но всё же советую вам обратить внимание на кого-нибудь менее занятого. Естественно, на время. Я ни в коем случае не вмешиваюсь в выбор господина Слоши, просто рекомендую вам найти другое развлечение на время полета. Как только мы приземлимся на Изибнис, господин Слоши окажет вам необходимое внимание, вы останетесь довольны, впрочем, как и другие наложницы.

От услышанного у меня челюсть упала. И кажется, впервые в жизни я почувствовала ненависть.

Мой враг медленно удалился с чувством исполненного долга, я же, как метеор залетела в свою каюту. Наложница?! Это я-то наложница? Да, пошел к чёрту этот начальник охраны вместе с Мароком! Я никогда не буду чьей-либо наложницей ни добровольно, ни принудительно! Первым желанием, конечно, было порвать идиотский контракт и вернуться домой. Но немного успокоившись и, перестав метаться из угла в угол, я поняла, что это не только не профессионально, но и глупо. Я не буду показывать свою слабость. В конце концов, Изибнис - это не один Марок, а куча народа, возможно недоброжелательного, но лучше так, чем честный до скрипения зубов зарвавшийся аристократ.

Серж влетел в мою каюту без приглашения и начал с отповеди за произошедший инцидент:

- Артёмьева, ты вечно выкидываешь такие финты! Тебе не стыдно, нет?

- Иди к дьяволу, Серж! - метнула я в него разъяренный взгляд - И скажи спасибо, что я не увольняюсь к чертовой матери, хотя желание просто огромное!

Шеф осекся, покраснел, потом побледнел и через минуту произнес:

- Так он что действительно тебя наказал?

Я отмахнулась от него, как от надоедливой мухи и отвернулась.

- Эва,- осторожно начал Серж - Что он сделал?

- Ничего, по его мнению, предосудительного! - у меня не было ни сил, ни желания объяснять ему, что Марок меня не наказывал, это я сама себя наказала, влюбившись в непроходимого бабника.

И тут от догадки, от мысленного признания самой себе я встала, как вкопанная. Влюбилась? Влюбилась, втюрилась, растеклась как масло.

Уж не знаю, что у меня было на лице, но Серж, зло сверкнул глазами и сжал кулаки. Через секунду его уже не было. Я даже не успела ничего сказать. А, ну и пошли они все!

Не прошло и пятнадцати минут, как ко мне в каюту ворвался Марок - злющий, сам на себя не похож, аж колотит всего. Я устало посмотрела на него и подумала, что за несколько минут моя комната превратилась в проходной двор.

- Я тебя обидел, Эва? - загремел он на весь корабль. От его злости я непроизвольно сжалась. - Если я тебя обидел, то искренне прошу прощения. Только я не понимаю, почему ты не сказала этого мне! Зато побежала жаловаться к своему боссу! Очень интересно, что ты ему наговорила, что он захотел разорвать контракт! Я думал, ты искренняя и честная, Эва! Видимо, я ошибался, и ты всего лишь решила разорвать контракт для того, чтобы тебе заплатили больше, прекрасно понимая, что теперь у меня связаны руки!

- Что? Считаешь, дело в деньгах? Ты ошибся в другом, - с яростью проговорила я, - Что я буду одной из многих! Твой страж мне ясно дал понять, что я не первая и не последняя девка, проходящая через твою постель. Я уважаю себя, господин Слоши. Контракт я разрывать не буду, но официально заявляю, что вашей наложницей не буду ни за какие деньги!

Марок резко выдохнул, будто ему дали под дых, его естественная бледность приобрела оттенок близкий к мертвецу, а глаза заполыхали зеленым цветом.

Чего он так разозлился, я - единственная кто ему отказал?

- Кто тебе это сказал?

- Начальник вашей доблестной охраны, уж не знаю, как его зовут, - я скрестила руки на груди.

- Его звали Ламинок, - процедил он сквозь зубы, а я внутренне содрогнулась.

-Что значит «звали»?

Он пристально посмотрел мне в глаза, а потом произнес:

- Потому что я не уверен, что просто его уволю, а не убью после всего.

- Нет, Марок! - я вцепилась в его руку, - Я уверена, он не хотел ничего плохого! - Я самой себе удивилась, начав защищать его стража, - Он просто хотел внести ясность, сказал, чтобы я не мешала тебе, что потом останусь довольна, как и другие наложницы. Я просто не знала, что у вас... так принято.

Марок с минуту смотрел в мои глаза, а потом неожиданно обнял меня, и я не посмела его оттолкнуть.

- Неужели ты думаешь, что я все эти годы жил отшельником? У меня были женщины и не одна. У нас действительно таких называют наложницами. Но ты, Эва, не имеешь к этому никакого отношения. Я сказал, что ты нравишься мне, я не лгал.

Он отпустил меня, дотронулся рукой до моего лица, слегка поглаживая скулу большим пальцем.

- Поверь, у меня нет постоянных наложниц, я не содержу гарем. У меня даже нет жены. И сейчас я абсолютно свободен.

- Но почему Ламинок...

- Он сказал правду, - перебил он меня,- То, как он видит ситуацию. Хотя и не имел на это права. Ламинок ответит за грубость.

- Прошу, не наказывай его слишком жестоко.

Я поверила ему. Да и как не верить его глазам, голосу. Я просто чувствовала, что он не врет.

- Ты удивительная, Эва. Он обидел тебя, а ты не жаждешь мести, - он снова улыбался мне, - Ты отличаешься от изибнисцких женщин, в тебе нет кровожадности и мелочности. Прости, что плохо думал о тебе.

Господи, ну как тут остаться равнодушной? Я слышала тысячу слов от многих мужчин, поклоняющихся моей красоте, известности, моей страстности и порочности и не один из них за всем этим маскарадом, что они лицезрели на сцене, не видел меня настоящую. До сегодняшнего момента.

- Почему ты не женат, Марок? Неужели не было желающих?

- Почему, были, - засмеялся он, - Я отличаюсь, Эва, от обычных изибнисцев - думаю по- другому. Ты все поймешь, пообщавшись с моим народом.

- Что, ни одной подходящей на всю планету? - не поверила я.

- Я не имею права жениться на той, кто ниже моего сословия.

Супер, невесело подумала я, у них там эра Водолея, или еще дальше.... В школе мы изучали феодальные системы, которые на Земле давным-давно себя изжили. Что же ждало меня на Изибнисе?

- Эва? Что я опять не так сказал? - Марок озадаченно смотрел на меня, и я поспешила его успокоить:

- Всё в порядке. Просто для меня все это в новинку. Я ничего не знаю ни о тебе, ни о твоей планете. И честно говоря, меня это пугает.

- Я с тобой, аката,- он незаметно перешел на изибнисцкий язык, - Ничего не бойся.

Я завороженно смотрела в его глаза, которые потихоньку начинали синеть. Я уже знала, что это значит, он хотел меня и то, как он меня назвал, только подогревало мое желание - аката, значит солнце, никто не называл меня солнцем.

Я поцеловала его первой, возможно, не умело, но он вздрогнул и прижал меня к себе со всей силой. Какая разница, что думают об этом его люди? Разве это так важно, когда ты знаешь, что думает об этом он?

- Эва, - хрипло пробормотал он, оторвавшись от моих губ, - Не здесь, милая. У нас ещё будет время.

И было совершенно не важно, что я знаю его всего два дня, что за столь короткий срок невозможно так прикипеть к мужчине, что, возможно, с его стороны это всего лишь желание и ничего больше. Впервые за всю мою юность мне хотелось окунуться в чувства с головой.

Из каюты я вышла немного взъерошенной, щеки пылали, губы припухли. Но я решила, что не отпущу Марока одного, а то не дай Бог, пришибет бедного Ламинока. А то, что он бедный я не сомневалась. Не хотела бы я пережить гнев Марока на себе.

Марок шагал широкими шагами, и я еле поспевала за ним. Мы прошли изрядное количество дверей, казалось, коридоры никогда не закончатся. И вот Марок резко тормознул перед одной из дверей, развернулся ко мне и произнес:

- Эва, ты не должна присутствовать при этом разговоре.

- Почему?

- Это мои подчиненные, они не поймут, почему я разговариваю при тебе - землянке.

- Даже если я была оскорблена?

- Да.

Спрашивается, зачем тогда он позволил, чтобы я шла за ним? Он открыл дверь и вошел. Буквально через секунду я услышала его голос и, хотя слова понимала через раз, он говорил на своем языке слишком быстро, общий смысл уловила ясно. Эх, не завидую я Ламиноку. Меня так отчитывали в глубоком детстве, когда я обидела соседского мальчишку, младше меня. Папа тогда рвал и метал, обвиняя меня в излишней жестокости. Но папины слова — это просто ласковый шепот по сравнению с тем, что сейчас говорит Марок. Последнее я услышала четко:

- Это всё, можешь идти, но запомни на всю свою жизнь - никогда не сметь разговаривать с ней как с рабыней! Иначе я за себя не отвечаю.

Всё-таки я злая, потому что эти слова заставили меня злорадно ухмыльнуться. Дверь внезапно открылась и я, не успев спрятаться где-нибудь в уголках коридора, столкнулась с взглядом Ламинока. При виде меня, его глаза запылали ненавистью, а я поняла, что действительно нажила себе врага, пожизненно.

Почти следом за ним из каюты вышел Марок.

- Эва, ты все еще здесь?

Нет, блин, уйду я на самом интересном моменте. Я виновато улыбнулась, а он нахмурился.

- Эва, я же просил.

Но от ненужного ответа меня спас мой шеф, появившись на горизонте в коем- то веке вовремя.

- Эванжелина, я тебя везде ищу! - провозгласил Серж, но заметив Марока застывшего в проходе каюты заметно напрягся. Я поспешила взять Сержа за руку и заглянула в глаза, прежде чем он начнет новый скандал.

- Серж, милый, ты все не так понял! Да и я не совсем разобралась. В общем, разрывать контракт мы не будем. Все хорошо.

Серж переводил свой взгляд то на меня, то на Марока. И только потом, вероятно пораскинув серым веществом в голове, изрек:

- Не всё так просто, да? Что ж, Эва, надеюсь, ты делаешь правильный выбор. Господин Слоши, приношу свои извинения, - Серж поклонился на манер изибнисцев и ушёл. Я в этот момент решила облегчённо вздохнуть, но не тут-то было. Меня бесцеремонно схватили за руку и буквально втащили в ту каюту, где только что был Ламинок.

- Что значит "милый"?

Я взглянула в глаза Марока и ойкнула. Зеленые.

- Марок...

- Почему ты его касаешься постоянно? Что между вами, Эва?

Ох, только ревнивого изибнисца мне не хватало.

- Марок, ты что, ревнуешь? – прямо спросила я.

- Эва, - его глаза угрожающе сузились, - Я не знаю, как принято у вас на Земле, но у нас чужую женщину не должен трогать никто. А ты моя, Эва.

Вот почему, когда он настолько эгоистичен, я хочу растечься маслом? Я должна возмутиться, сказать, что он не имеет на меня никаких прав, но вместо этого млею, и мысли разбегаются в разные стороны. Кто сказал, что любовь не болезнь? По мне так она самая, патологическая. Каким образом наши отношения в столь короткое время переросли из деловых в нечто большее? Ответа на это у меня не было.

Дальнейшего разговора у нас не получилось. Мы приближались к Изибнису, и нужно было готовиться к посадке. Марок ушел, как мне показалось, недовольный собой. По мне, так я была очень даже довольна. Надо же, мужчина заявляет на меня свои права, а я не против, в первый раз такое. Хотя кто мне мешает завести легкую интрижку? Нет, противоречу сама себе, интрижка длинной в три года не может быть легкой.

Я вернулась в свою каюту, достала из чемодана легкую шубку из пушного зверя неизвестной мне породы и уселась на свою кровать. Хотела поспать во время перелета, а получилась целая история. Интересно, на Изибнисе гостиницы есть? Так как ответа я не знала, то быстренько соединилась с Сержем.

- Слушаю,- пропел мой босс с экрана монитора.

- Серж, а где мы жить будем?

- Первое время у Марока Слоши,- невозмутимо ответил он, - Потом видно будет.

Вопросов у меня больше не было, поэтому шеф отсоединился. Корабль тряхнуло, и я с ногами забралась на кровать и вцепилась в ее спинку, памятуя о прошлом разе. Но приземление произошло вполне удачно, уже через десять минут я спускалась по трапу на огромную по размерам изибнисцкую перелетную станцию.

Нас встречала целая толпа из зевак, а также тех, кто, вероятнее всего, работал в компании Марока. К нам подошли трое могучих изибнисцев, высоких, статных, все как один с длинными волосами, одетых в меха и, поклонившись нам, протянули невероятно красочный пояс. Я машинально взяла его из рук незнакомца, да так и осталась стоять, совершенно не зная, что с ним делать дальше. Марок, видя мое замешательство, наклонился и прошептал:

- Завяжи его на талии, Эва. Если не завяжешь, они подумают, что ты хочешь им зла.

Я мигом себя опоясала и приготовилась к новым сюрпризам. Серж в подсказках не нуждался, судя по всему, все время перелета он потратил на изучение традиций Изибниса. Умный парень, в отличие от меня.

Мы долго шли по станции в сопровождении изибнисцев Марока. Станция практически ничем не отличалась от нашей земной - те же пролеты, дорожки, удобные сидения для ожидающих. Только были тут разнообразные корабли, разной формы и размера, почти все я видела в первый раз. На картинках, которые были в школьных учебниках, были только военные звездолеты, и когда сие творение я увидела воочию, стало жутковато. Перед глазами так и вставала яростная война двух столетий назад. Наконец, мы дошли к очередному трапу, где нас поджидало очередное чудо - вместо привычного для меня перелетного транспорта, нас поджидала капсула, с монитором иллюминатора, на десять пассажирских мест. Дверца была одна и открывалась снизу-вверх. Несмотря на мои опасения, что мы будем тесниться в ней, капсула оказалась достаточно просторной.

- Разработка компании Марока Слоши, на этой малышке мы спокойно долетим с перелетной станции до самого Изибниса, - шепнул мне Серж, как только все уселись,- Он предлагал нечто подобное землянам, но наши, как всегда, отнеслись к новой идее скептически.

- У него же компания по добыче урана? - переспросила я.

- Слоши, кроме этого, занимается окультуриванием Изибниса, привносит новые разработки, в общем, делает все, чтобы его народ жил лучше.

Я посмотрела на Марока, он сидел впереди меня и сосредоточено выслушивал сидящего рядом с ним совсем седого изибнисца, с многочисленными морщинами на лице. Так странно, в первый раз вижу старого изибнисца, и цвет волос у него больше серебряный, чем седой.

Марок обернулся и поймал мой взгляд, глаза его потеплели, но он тут же отвернулся и продолжил разговор.

Строгий, даже суровый мужской силуэт. В нем не было кукольной красоты, только красота воина. И что я в нем нашла? Что заставляет мое сердце биться, будто пойманная в клетку птица? За всеми этими событиями и калейдоскопом чувств я совсем забыла о том, что еще два дня назад собиралась встретиться с Джеймсом. И даже некогда вожделенный облик несколько угас, заменив его образ яркими чертами Марока.

Наш транспорт плавно приземлился на широкой улице, с часто усаженными по бокам цветущими деревьями. От такой красоты я замерла - везде лежит белый, пушистый снег, а деревья цветут ярко розовыми цветами, тянущимися ветвями к серому небу.

- Нравится? - шепчет Марок мне на ухо. Я медленно оборачиваюсь на его голос и не могу и слова произнести.

- Они не живые, - будто прочитав мой вопрос, говорит он,- Деревья и цветы из камня, это дань богине возрождения, которую мы ждем среди нашей зимы. Посмотри, Эва,- указывает он рукой на сооружение справа от меня, - Это мой дом.

Дом впечатлял размерами. Двухэтажный, с большими окнами и конусовидной крышей. Но самое интересное было не это - дом был полностью сделан из камня, того материала, которое мы не использовали уже лет пятьсот.

Серж стоял с открытым ртом и ничуть этого не стеснялся, хотя изибнисцы, пришедшие с нами, начали показывать на него пальцем и просто умирать от хохота.

- Прошу проходите в мой дом,- громко сказал Марок, и вся наша компания двинулась к массивным дверям. Не успели мы дойти до крыльца, как дверь распахнулась и оттуда вышел Ламинок. Вот про кого я совершенно забыла за осмотром великолепий Изибниса.

Он хмуро оглядел всю нашу компанию, чуть больше задержался на мне (а как же!) и нарочито медленно выговаривая слова, обратился к Мароку:

- Марок - сир, я проверил дом. Все в исправности, за время нашего отсутствия ничего не произошло.

- Почему он тебя сиром называет? - шепотом спросила я Марока, не удержавшись от вопроса.

- Это означает "хозяин", все рабы величают так своих хозяев.

Раб? Ламинок - раб?! Хорошо, что я удержалась, чтобы не выкрикнуть это вслух. Господи, в каком же веке вы живете?

Почувствовала, что меня тянут за руку и увидела, что все уже прошли в дом, и только Марок задержался и смотрит на меня недоуменным взглядом. Заставила себя переставлять ноги, улыбнулась Мароку, прекрасно понимая, что не время и не место задавать вопросы.

В доме стоял дикий гогот. Причину смеха я увидела сразу - мой шеф носился из угла в угол, с совершенно обезумевшим взглядом и орал во всю глотку: "Уберите эту дрянь!". В это время за ним неотступно бегало странное животное, по виду напоминавшее нашу земную змею, только с ножками с тремя перепончатыми пальцами с когтями на каждой. Изибнисцы покатывались со смеху. Животное шипело, бегало за Сержем, но попыток как-то причинить ему вред не предпринимала. Я змей любила с детства, поэтому эта картина меня просто уморила. Помниться, год назад я Сержу предложила сделать танец со змеей, Сержа тогда передернуло и вот сейчас его страх во плоти преследовал его на другой планете.

Марок издал какой-то шипящий звук, и животное прекратило своё преследование и подошло к хозяину.

- Какая миленькая, - пролепетала я, разглядывая ее серо-желтую чешую, но тронуть не решилась, все-таки это не совсем змея.

- Ее зовут Рикоса, - сказал Марок, на что она высунула свой язык, облизнула мордочку и уставилась на меня. А язык то у нее не раздвоенный!

- Она охраняет дом, - пояснил Марок.

- Это что-то вроде собаки?

Все наперебой принялись мне объяснять, что это за чудо такое инопланетное. И я, как обычно, когда разговаривали сразу несколько изибнисцев, ничего не поняла. Как ни странно, доходчиво объяснить мне смог только Ламинок.

- Это животное - дух дома. Оно охраняет жилище от проклятий, зла. Оно чистит дом от отрицательных энергий.

- Вы хотите сказать, - загорланил на весь дом Серж,- Что такая вот тварь есть в каждом доме?

Рикоса что-то яростно шикнула и повернулась всем корпусом в сторону побледневшего шефа.

- Я бы не советовал оскорблять духа, - еле сдерживая смех, пояснил Марок Сержу,- Она злопамятна, может отомстить.

Сержа от этих слов начало трясти, и он неуверенно, запинаясь, извинился перед Рикосой. Та в ответ облизнулась, и шеф нервно сглотнул, вызвав новый приступ хохота у окружающих. Даже Марок больше не сдерживался и смеялся в голос, ну, что греха таить, я тоже хохотала от души. Рикоса тем временем, ушла в неизвестном направлении. Я принялась разглядывать дом.

То место где мы находились было просторным и, скорее всего, являлось залом. Огромные окна освещали все помещение, в центре стоял неправдоподобных размеров диван, обитый шкурой неизвестного мне животного. Прямо перед ним круглый столик из дерева, а по бокам стеллажи из камня. На них стояли разные статуэтки, горшочки и книги. Самые настоящие книги! Как когда-то - в переплете, странички, вероятно, из пергамента. Ух ты! Срочно захотелось дотронуться до них руками, полистать, пощупать...

- Эва, - оказывается в гостиной стояла тишина, и Марок не единожды позвал меня. Все куда-то разбрелись, даже Сержа не было видно.

- Эва, ты как себя чувствуешь?

- Нормально, - ответила я, не поняв вопроса.

- У вас на Земле, сейчас глубокая ночь, - пояснил он.

- А-а-а.... - облегченно протянула и, пожав плечами, ответила, - Мне не привыкать не спать ночью, у меня работа ненормированная.

Марок почему-то нахмурился и жестом пригласил сесть на диван.

- Эва, и всё-таки кто для тебя Серж?

Я вздохнула и принялась объяснять ему очевидные вещи:

- Он мой шеф, босс, но не хозяин и не любовник. Друг, если хочешь.

- Тогда почему он заставляет тебя работать ночью?

- Ну, сам подумай, у нас на Земле днем все работают, мои представления могут посещать только вечером или ночью. И никак иначе.

Марок встал, заложил руки за спину и начал ходить из угла в угол. Нет, все-таки я его не понимаю.

- Здесь ты будешь работать только днем, у моего народа несколько другой распорядок дня, - он повернулся ко мне и с теплотой в голосе добавил: - Ночью ты будешь принадлежать мне.

Пульс поскакал галопом, а дыхание сбилось. Чёртовы гормоны! Ну, не могу я так на него реагировать! Хотя организм думал иначе. Заставила думать себя о другом, сначала в голову лезла всякая чушь, а потом неприятно кольнула мысль - я вспомнила, что так неприятно удивило меня.

- Марок, я не знала, что у вас на планете существует рабство.

Казалось, мой вопрос никак его не смутил. Он спокойно сел рядом со мной и совершенно будничным тоном заговорил:

- Подобная система существует с самого начала жизни на нашей планете. Есть изибнисцы высшей касты, есть низшей. Одни прислуживают другим. Если нужно, раб умрет за своего хозяина, раб не может его ослушаться, не может уволиться со службы, в отличие от свободных изибнисцев. Хозяин может освободить раба, сделав того полноценным гражданином Изибниса.

- Но это же дико! - не удержалась я от замечания.

- Для нас нет! - резко оборвал меня Марок, - И насколько я знаю, у вас, на Земле подобная система существовала несколько веков.

- Две тысячи лет тому назад! Но наш мир отказался от этого.

- Наш мир не откажется, - мрачно заметил он, глядя мне прямо в глаза, а мне вдруг стало тоскливо и захотелось в свою родную стезю, домой.

- Значит, Ламинок - раб...

- Эва, - ласково произнес он, - Я понимаю, тебе тяжело, ты слишком живая, настоящая, умеешь радоваться жизни, чтобы жить, так как живу я. Единственное, чем я могу тебя успокоить, так это сказать, что для раба стать начальником охраны своего хозяина - это предел мечтаний, практически невозможный случай. По сути, его место должен был занимать состоятельный, свободный изибнисец. Я решил иначе, пошел против многих мнений, но мои рабы довольны жизнью.

- Как, объясни мне, как можно быть довольным, не будучи свободным? - воскликнула я, мои эмоции плескали через край, - Ты бы смог?

Господи, что я делаю? Кого учу? Да и зачем мне все это надо? Верно, говорил мой отец, у меня слишком обостренно чувство справедливости.

- Извини, - выдавила я из себя после минутного молчания, - Я не имею права ни указывать тебе, ни спорить, не зная вашей жизни.

- Эва, маленькая моя, - прошептал Марок и взял мое лицо в свои ладони, - Посмотри на меня, моя революционерка, к сожалению, твоя революция обречена на провал.

- Я знаю, - пискнула я и даже всхлипнула. Вот как нервы расшалились.

- Ты не изменишь ход истории нескольких тысяч лет. Задолго до тебя уже пробовали и ничего из этого не вышло. Не забивай свою светлую головку этими проблемами. Посмотри на меня.

И я посмотрела. Синие, бездонные глаза смотрели на меня ласково и тепло. Он хотел меня успокоить, и я в который раз удивилась, насколько он хорош и в то же время необычен. Никто другой из знакомых мне не стал бы даже обсуждать со мной подобные вопросы, не пытался бы объяснить, успокоить, в конце концов. Он стал, и от этого становилось легко на душе, значит, ему не все равно, что я чувствую.

Поцелуй, ласковый, нежный и через мгновение страстный обжег мне губы, и я ответила, стараясь вложить в него все, что я чувствую. Мои руки скользнули в его волосы, пробуя их на ощупь и так и остались там, будто это их место. Через минуту я начала задыхаться, в животе что-то разгоралось и опускалось вниз, к бедрам. Марок медленно опустился к моей шее, и мне казалось, что во мне что-то разбилось, громко, на мелкие осколки. Я прижалась к нему теснее, обхватив его мощную спину руками и о, Боже, как же мне это нравилось! Уже сбилась со счету, сколько он подарил мне обжигающих ласк, когда он застонал, что- то во мне взорвалось и я даже, не думая, что я делаю, перебралась на его колени, обхватив его бедра своими ногами. Вот так вот гораздо лучше! Когда его горячая плоть уперлась мне в бедра, меня это не отрезвило, совсем наоборот. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что этого делать не надо. Но только мелькнула, исчезнув, сгорев в том огне, что испытывала его хозяйка. Я не заметила, как он расстегнул мне рубашку, зато почувствовала его губы на своей груди. Сознание покинуло меня окончательно. Я чувствовала только его губы на своей груди и руки, ласкающие мою спину, а еще стон, срывающийся с его губ и лишающий меня последнего остатка разума.

Хотелось большего, и я знала, чего именно, но он почему-то не давал мне этого.

- Марок... - почти простонала я, отчего он глухо зарычал, продолжая меня мучить.

Его рука опустилась ниже, нещадно сминая мою юбку, чуть раздвинув мне ноги и, к моему удивлению, этого стало достаточно, чтобы я рассыпалась, разбилась на кусочки, как дорогая фарфоровая ваза. Я вцепилась в его плечи, как утопающий, тело било сладкая судорога, в глазах плясали разноцветные огоньки. Его голос я услышала, как из потустороннего мира, севший, бархатный и распаленный:

- Эва, милая, здесь нельзя. Сюда могут войти, любимая.

Когда сознание вернулось, я не поверила собственным глазам - я все еще сидела на Мароке, с обнаженной грудью, он тяжело дышал, придерживая меня за талию и смотрел на меня замутненными темно-синими глазами.

- Любимая...

Кажется, вот так ощущается счастье, когда тебе легко, хочется летать, а не ходить, дышится свободно, а кровь по венам бегает быстрее и от этого мурашки по всему телу.

С другой стороны, у меня не состыковка - мужчина подо мной пышет жаром и в отличие от меня, он не удовлетворён, так и пожирает меня взглядом.

Послала к черту все сомнения и прильнула к его губам.

- Марок - сир...

Блин! Как в плохой мелодраме, на самом интересном моменте!

Марок подавил разочарованный вздох и резко прижал меня к себе, пряча от посторонних глаз мою наготу. Я положила голову на его плечо и чуть скосила глаза - Ламинок стоял каменным изваянием и его ничего не смущало. Беспардонный тип! Даже становиться интересно, он, что специально выбирает такие моменты?

- Говори, что тебе? - голос моего мужчины был сиплым как после простуды, но настолько сексуальным, что меня дрожь взяла. Он почувствовал, мельком посмотрел на меня, стиснул зубы и прижал сильнее. Я про себя улыбнулась, чертовски приятно ощущать хоть какую-то власть над тем, кто полностью владеет твоей душой.

- Беда, Марок-сир, Ивлина сбежала.

Марок резко выдохнул, я почувствовала, как его тело напряглось и с беспокойством посмотрела в его глаза. Синий цвет пропал, вернулся обычный карий, а лицо превратилось в каменную маску.

- Догнать и привести ко мне,- глухо приказал он. Ламинок поклонился и быстро скрылся с глаз. Я выбралась из его объятий и не спеша начала застегивать блузку.

- Кто такая Ивлина?

- Рабыня.

Он явно не был расположен к разговору. Коготок ревности медленно, но верно превращался в хищный коготь. Нет, Артёмьева, ты самая настоящая дура! Ну, ведь знала, что он не был одиноким, почему же решила, что все его бабы разом исчезнут, стоит тебе появиться в его жизни? Да и кто сказал, что эта самая Ивлина его любовница? Хотя интуиция подсказывала, что, если бы сбежала просто рабыня, он бы так не переживал.

- Эва, извини, я должен узнать, как расположились гости.

Совсем забыла, что мы не одни. Вздохнула, пригладила сбившиеся волосы, нацепила официальную улыбку и грациозно поднялась с дивана.

- Покажи мне мою комнату и скажи, где я могу найти Сержа? - тон получился с прохладцей, но оно и к лучшему.

Марок, наконец, посмотрел мне прямо в глаза и серьезно сказал:

- Не надо так со мной, Эва. Не играй со мной.

-Да неужто? - едкие слова сами сорвались с губ, и чтобы не наговорить еще глупостей я прикусила губу.

- Не понимаешь насколько все серьезно? - он резко притянул меня к себе, - Завтра, Эва, я докажу тебе обратное.

Марок отпустил меня, развернулся и через несколько секунд я услышала, как хлопнула входная дверь. Мужчины! Я аж ногой топнула от возмущения. Слева от меня раздалось шипение, я обернулась и увидела Рикосу.

- Ну, хоть ты меня понимаешь? - сказала я ей на изибнисцком, не особо надеясь, что она меня поймет. Рикоса опять зашипела, обошла меня кругом и облизнула мордочку.

- Так, комнату мне мою не показали, пошли искать Сержа, - вслух проговорила я ей, она все также на меня смотрела, сообразила, что машинально перешла на свой родной русский, повторила все на изибнисцком и добавила, - Серж это тот, кто от тебя бегал.

Рикоса развернулась на сто восемьдесят градусов и шустро на своих коротких лапках побежала к лестнице, что вела на второй этаж, мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Я следила за маленьким животным и почти не видела обстановку, а когда она подвела меня к двери, где слышался голос моего босса, я окончательно уверилась, что животное разумное.

- Спасибо тебе, - проговорила я на изибнисцком, - Не знаю, чем тебя кормят, но обязательно узнаю. Рикоса облизнулась вполне плотоядно и исчезла в недрах дома. Я постучалась, дождалась, пока Серж откликнется и только потом зашла.

- Ой!

Замерла я у самой двери, раскрыв рот от изумления. Серж вальяжно сидел в кресле, по пояс обнаженный, а над ним нависала девушка с синими волосами и порхала по его плечам бледными пальчиками.

- Здрас-те! - заикаясь, поздоровалась я с ней. Девушка мило улыбнулась, от чего на ее щеках появились ямочки, и поздоровалась.

- А ты зря времени не терял, - растеряно пробормотала я и снова кинула взгляд на девушку. Она чего-то испугалась, отошла от Сержа и расстроенно пробормотала:

- Госпожа, только не сердитесь, Марок - сир попросил развлечь своего гостя. Я просто делала массаж. Простите, я не знала, что господин женат.

- Господин не женат, - весело проговорила я, смотря то на растерянную девушку, то на сверх довольного шефа. Вот гад, даже слова не произнес, чтобы ее успокоить.

- И не зови меня госпожой, просто - Эва.

- Нет, нам нельзя,- запротестовала девушка, - Хозяин не разрешает...

Вот, твою мать, добрый барин! Запугал девчонку.

- Я с господином Слоши поговорю сама. А меня иначе как Эва не зови, ясно?

Девушка кивнула и собиралась уже уйти, но я ее остановила.

- А тебя как зовут?

- Олеска.

- Ой, это как наша Олеся прямо! - восхитилась я.

Девушка снова испуганно на меня посмотрела и поспешила ретироваться из комнаты Сержа.

Ну, Марок, барин, чтоб тебя черти слопали, совсем девчонку запугал! Это так у него рабы всем довольны?

- Чувствую я, сейчас грянет буря, - подавляя смех, произнес Серж.

- Грянет, - подтвердила я, - Ещё как грянет! А ты тоже хорош: вместо того, чтобы отказаться от ее услуг, растёкся тут лужей и морда довольная!

- А что такого? - обиделся мой шеф, - Откуда я знал, вдруг, если откажусь, она обидится?

Тоже верно, я тяжело вздохнула. Господи, как на Земле все просто и понятно, а здесь...

- Ты что-то там про выступления говорил, - перешла я на другую тему, - Когда они планируются?

- Скоро, - ответил Серж, ухмыляясь, а я фыркнула. Этот гад знал точное время, я в этом просто уверена, но отчего-то мне не говорил.

- Не фырчи, а то ты мне лошадь напоминаешь, - сделал мне замечание шеф. Я возмущенно ахнула, схватила первое, что попало под руку, что на проверку оказалось его рубашкой и треснула его со всей силой. Серж заржал, прямо как та самая пресловутая лошадь и начал бегать от меня по всей комнате, ловко изворачиваясь, я, само собой - за ним. Именно за этим занятием меня и застукал Марок. Не успела я прикинуть в уме, насколько эта картина выглядит интимной, как столкнулась со взглядом жутко позеленевших глаз.

Начинается... Картинка та еще: я вся запыхавшаяся, в руках рубашка оголенного по пояс Сержа, который даже не подумал стереть наглую ухмылку со своего лица. Спрашивается, чем мы тут занимаемся? А вот ответить на этот вопрос можно по- всякому.

- Госпожа Артёмьева, я не показал вам вашу комнату, позвольте исправить свою ошибку, - ледяной тон Марока не предвещал ничего хорошего. Он поклонился мне и жестом указал на дверь, не оставалось ничего иного, как выйти. В свою комнату я шла как под конвоем, по крайней мере ощущение было именно таким. Начала потихоньку злиться. Сволочь барская! Видите ли, он может крутить шашни с рабынями, а я даже с другом не могу подурачиться! Когда дошли до комнаты, я достигла нужной кондиции и поэтому, проорав ему: "Спасибо!", захлопнула дверь прямо перед его носом.

Не учла я одного - дверь не закрывается с моей стороны. Поэтому, когда она шарахнула со всей силы об стенку, я даже подпрыгнула. Марок влетел разъяренный, а я сделала себе наказ не смотреть в его глаза, а то, если честно, становилось страшно.

- Что ты себе позволяешь?! - закричал он на меня, - Я тебе не мальчик у тебя на услужении! Знай, с кем разговариваешь!

- Ой, извините ваше мега величество, а то я как-то сразу не сообразила, поинтересоваться у вас, можно ли мне общаться с друзьями и испытывать хоть какие-то чувства! Мне просто нет прощения!

- Общаться с друзьями!? - похоже, из всей тирады он услышал только одну фразу, - Находиться с полуголым мужиком в комнате - это, по-твоему, общаться с друзьями?

- Иди к черту! Я не собираюсь оправдываться! И если уж на то пошло, то я все ещё свободная женщина!

Марок как-то сразу сник, и глаза его потухли. Я же упивалась выигранным спором.

- Эва, что ж ты со мной делаешь, - он на мгновенье закрыл глаза, - С тех пор как тебя увидел, дня не могу прожить, чтобы не думать о тебе. Неужели ты не видишь, что моя ревность убивает меня самого? А ты… ты действительно свободная и я не могу тебе что-то запретить, - он открыл глаза, - Но очень хочу, чтобы ты принадлежала только мне.

Его ответ сбил с меня всю боевую спесь. Как можно быть одновременно таким диктатором и таким необыкновенно нежным и откровенным?

- Знаешь, - уже спокойно сказала я, - Наши отношения развиваются чересчур стремительно. Но мне это нравиться. Я тоже хочу, чтобы ты принадлежал только мне.

- Ты сомневаешься во мне?

- Ивлина, - произнесла я имя рабыни, занимавшее мои мысли,- Кто она, какое место в твоей жизни она занимает?

Марок улыбнулся, но как-то горько, нежно взял меня за руку и потянул за собой.

- Пойдем, ты получишь ответы на все твои вопросы.

Передо мной стояла девушка - еще не сформировавшийся подросток, которому от силы можно было дать лет четырнадцать, не больше. С синими, как у всех изибнисцев волосами и абсолютно голубыми глазами. Контраст был нереальным.

- Познакомься, Эва, это Ивлина - моя дочь.

В последнее время моя жизнь щедра на сюрпризы. Вот и сейчас не жизнь, а какая-то мелодрама ходячая. Девушка подняла на меня глаза и окинула меня презрительным взглядом, впрочем, не только меня, но и своего отца.

- Твоя новая игрушка? - раздался мелодичный голосок, реплика, судя по всему, была сказана в мой адрес.

- Ивлина! - загремел Марок.

- Я все равно сбегу! - закричала она и ринулась вон из дома. Марок дал команду двоим изибнисцам, которые ее поймали и вернули, и те устремились за ней.

- Твоя дочь - рабыня?

Марок скривился, словно от зубной боли и кивнул. А потом его будто прорвало, и он начал говорить, не умолкая:

- Это кошмар, для меня, для нее, для всей нашей семьи. Я был молодым и несдержанным, увлекся рабыней отца, та забеременела и родила. Обычно наше сословие не допускает подобного, но я был слишком молод и не думал о последствиях. Два года назад я выкупил собственную дочь у своего отца, она ненавидит меня, и я ее не виню. Ее мать сделала все, чтобы внушить ей, что она не просто рабыня, что может быть свободной и уважаемой, но год проходил за годом и ничего не менялось.

- Почему не освободишь ее?

- Я пытался, Совет запретил. По закону, если рождаются такие дети, они не могут быть свободными, пока не родиться законный наследник.

- Это какой-то бредовый закон! - воскликнула я, не выдержав.

Марок кивнул, выглядел он таким несчастным, что я, не раздумывая, что делаю, обняла его.

- Факт остается фактом, моя революционерка, - он улыбнулся,- Пока я не женюсь, не обзаведусь наследником, она не может быть свободной, а значит, будет меня ненавидеть.

Я тихо вздохнула, продолжая его обнимать и делать про себя выводы: да, что ни говори первая любовь пришла ко мне поздновато, но лучше поздно, чем никогда?

- Марок - сир...

Да, твою же мать! Ламинок! Чтоб тебя черти слопали! Или кто у вас там?

Естественно, мой любимый мужчина тут же расцепил объятья и обернулся к начальнику охраны.

- Марок - сир, - повторил Ламинок, - Приехала делегация из Совета. Они хотят видеть женщину.

Я недоуменно уставилась на Ламинока: однако ж, быстро у них власти реагируют. Или это зависит от того, кто к ним прилетает? Решила не заморачиваться по этому поводу.

- Я пойду, предупрежу Сержа, - сказал мне Марок и быстро удалился, оставив меня наедине с кровожадным начальником охраны.

- Вот мне интересно, - решила съехидничать я, - А если бы твой хозяин со мной в более интимной обстановке находился, ты бы так же бесцеремонно вошел?

Ламинок потемнел лицом и с минуту молча сверлил меня глазами, а я мило улыбалась. Однако, услышав его ответ, моя улыбка сошла на нет.

- Я прекрасно вижу, что хозяин относится к вам серьезно. И если он решит жениться на вас, поверьте мне, госпожа Артёмьева, я прослежу за каждой мелочью. И я очень надеюсь, что мне удастся найти пятно в вашей биографии, что сделает невозможным женитьбу Марока-сира на вас.

Господи, за что он так меня ненавидит?

- Зря злорадствуешь и радуешься, моя биография безупречна, я чиста и невинна, как ребенок в момент рождения.

Эх, кто бы знал, с каким удовольствием я это сказала. Он даже побледнел еще больше.

- Это значит, что у вас нет опыта к замужней жизни? - спросил он.

- Ну, ты завернул! Вот как раз как вести себя в браке я знаю отлично, не маленькая.

Ламинок как-то криво ухмыльнулся, поклонился мне и ушел. Слава Богу, унесла нелегкая! Парадокс, но мне до сих пор не показали комнату за всеми этими событиями, и мне ничего не оставалось, как спустится в гостиную, в чем и была - в свободной прямой юбке коричневого цвета и блузке в тон.

Марок уже стоял там, высокий, статный. Заложив руки за спину, он о чем-то беседовал с тремя пожилыми изибнисцами, в одном из которых я признала недавнего знакомого, который разговаривал с Мароком в той капсуле, что перемещала нас по городу со станции - тринке. Когда я спустилась и тихо встала возле Марока, трое старцев замолкли и перевели на меня взгляд. Я, нисколько не смутившись, чему я обязана своей профессии, поклонилась им, как заправский изибнисец, а потом выдала им свою самую лучшую улыбку. Заговорили они на изибнисцком разом, к чему я уже начала привыкать, и даже из их монотонного говора понимала больше, чем раньше. Общий смысл их фраз был один - добро пожаловать на Изибнис.

- А где Серж? - тихонечко осведомилась я у Марока, тот лишь пожал плечами, из чего следовало только одно - Сержа он не нашел.

Изибнисцы, тем временем, продолжали свои приветствия, уж чересчур длинные, но сейчас это было только на руку. Я огляделась по сторонам и увидела, что откуда-то, вероятнее всего из кухни, выходит Олеска. То, что надо! Я извинилась перед изибнисцами и быстрым шагом подошла к ней.

-Здравствуй, еще раз! - улыбнулась ей, - Не могла бы ты сходить за Сержем и передать, что его тут ждут?

Олеска остолбенела, руки ее мелко задрожали и, не глядя на меня, она кивнула и убежала наверх. Все еще удивляясь странной реакции девушки на мою просьбу, я обратила внимание на нехорошую тишину, стоящую в комнате, и обернулась к Совету.

Те смотрели на меня широко раскрытыми глазами, будто только что увидели, а на лице Марока я прочла почти что панику. И что я на этот раз натворила? Уже не удивляясь ничему, спокойно подошла к хозяину дома. Молчание начало напрягать, и я уж было решила снова открыть рот, на свой страх и риск, как Марок заговорил:

- Эва, ты не должна так обращаться с рабыней, - он говорил тихо и ласково, я посмотрела в его глаза и отчетливо прочла там тревогу.

- Как? - только выдохнула я.

- Как с равной. Это оскорбляет других. Пойми, она просто рабыня, ей нужно было только приказать.

Я сосчитала до пяти, медленно, чтобы не взорваться и прямо здесь не послать их варварские правила поведения подальше.

- Я не знала, - выговорила я четко по изибнисцки и трое старцев заметно оттаяли и продолжили разговор. В это время Серж присоединился к нам, сверкая обаятельной улыбкой, также поклонился изибнисцам и, почти на правильном изибнисцком, завел речь на пять минут. Я с удивлением слушала. Как оказалось после, Серж не просто задержался, а где-то откопал приветствие, что сейчас и демонстрировал. Нет, все-таки мне нужно у него поучиться, это ведь надо, почти ни одного ляпа за весь наш долгий путь и пребывание на этой планете! Я же просто блистала невежеством!

Марок поклонился, взял меня за руку и увел наверх. Понятно, значит, сейчас они с Сержем будут договариваться о моем выступлении, и мне уже там делать нечего.

Когда мы очутились в его комнате, он резко обнял меня и прижал со всей силой.

- Ты не представляешь, как я за тебя испугался,- раздался его хриплый голос, - Тем, что ты так мило обратилась к Олеске, ты нанесла сильное оскорбление Совету. Почти что плюнула им в лицо. Заговорить с рабом, как с равным в присутствии высших, значит заведомо оскорбить, причислив их и себя к тем же рабам. Наказание за это строгое. А Совет - это не просто высшая каста, это Мудрейшие.

Я стояла, ни жива, ни мертва. Вот это я попала! Вернее, чуть не попала, так как Совет закрыл глаза на инцидент, только потому, что я землянка. И вот теперь я четко поняла, что не сделаю больше и шага пока не узнаю, как общаться с Мудрейшими, да и вообще о запретах на Изибнисе. Иначе за три года. ... Кстати, а что было бы?

- Марок, а меня что, могли посадить в тюрьму?

Он на минуту оторвался от меня, чтобы заглянуть в глаза, потом вздохнул как-то обреченно и снова меня обнял. Уж не знаю, кого он больше хотел этим успокоить меня или себя.

- У нас нет тюрем. Наши законы таковы, что не позволяют содержать преступников. Они автоматически становятся изгоями. Конечно, и в этом есть огромный минус, тех, кого изгоняют с планеты, становятся мародерами и пиратами, перелетая с планеты на планету. Наши союзники их не принимают, враги же наоборот, встречают с распростертыми объятьями.

- Если пират прилетает на планету ваших союзников, как они узнают, что он именно враг, а не обычный гражданин? - не поняла я.

- База данных. Все передается через нее. Пираты, конечно, не бездействуют, от этого часто случаются виртуальные атаки на базу данных.

- А что будет, если вы поймаете уже изгнанного?

- Смерть.

Я, кажется, окаменела, нет, ну точно средневековье какое-то!

- У вас всё не так, - Марок успокаивающе погладил меня по волосам.

- У нас жизнь ценится гораздо больше, чем здесь, - буркнула я ему в плечо.

- Оно и видно, - ответил Марок, явно улыбаясь, - Население Земли в три раза больше, чем население Изибниса.

Я замолчала. Вопросов было слишком много, чтобы немедленно получить на них ответы. Поэтому просто предпочла стоять и вдыхать запах его одежды, пахнущий чем-то мне незнакомым, но от этого не кажущийся мне неприятным.

- Эва, милая, я так мало уделяю тебе внимания, что даже не сказал, как называется мой родной город, - вдруг произнес Марок.

Могла и сама спросить, - тоскливо подумала я. Нет, я все-таки непутевая.

-Астроланикаскас,- медленно произнес он, а мне потребовалось не меньше минуты, чтобы правильно выговорить заковыристое слово.

- И у вас все города так сложно называются? - подозрительно спросила я, тем временем пытаясь вспомнить хоть что-то из школьной программы. Марок засмеялся, запустил одну руку мне в волосы и начал медленно их поглаживать. Я только что не заурчала, как кошка.

- Ты еще имена наших богов не слышала, - ответил он.

Я оторвала голову от его плеча и посмотрела ему в лицо.

-У вас есть боги? - не поверила я.

-Обижаешь,- протянул он,- Самые настоящие, а не те, которых вы выдумываете.

С выдумыванием я бы поспорила, но в другой раз, сейчас меня раздирало чисто женское любопытство.

- И как же их зовут?

- Их трое. Усен-Бог, Бог Ган и Триног. Усен-Бог дающий жизнь нашему народу, Бог Ган защищает от войн, распрей и междоусобиц. Триног приходит к смертному одру и уводит нас в Мертвую Рощу.

- А как же богиня возрождения? - вспомнила я его слова, когда мы только прилетели к его дому.

- Она мать всех трех Богов. Ее имя держится в секрете и доступно только ее шаманам и роженицам.

Я была под впечатлением. Как таковое понятие Бог, у нас уже давно имело что-то сродни легендам. Кто кому поклонялся, и когда было неясно, информация частично утеряна и только единицы из всего населения Земли были осведомлены гораздо больше обычного человека третьего тысячелетия. Я же, как и многие другие, употребляла это слово больше для связки слов, как обозначающее что-то высшее, сильное, нечто большее, чем человечество.

- А Мудрейшие общаются с Богами?

- Очень редко. В особых случаях и это целый ритуал. Например, когда выбираются Правители.

О Правителях, я что-то смутно помнила, но только то, что они есть, и именно с их подачи два века назад началась война с Землей.

- Расскажи мне о них.

- Каждые девять лет выбираются два Правителя, на время войны и мирное время. На мирное время всегда избирается опытный и старший мужчина из касты высших, отличившийся какими-то поступками, которые изменили в лучшую сторону жизнь Изибниса. На военное время - храбрый, отличившийся в сражениях воин. Решения они принимают вместе, но в большинстве, Правитель Войны никогда не будет мешать решениям Правителя Мира. Каждый правит в свое время, занимается своим делом.

Я продолжала стоять и обнимать Марока, чувствуя себя умиротворенно в его объятьях. Но стоило мне подумать о том, что он мне только что рассказал, как умиротворению наступил конец. Куда я попала? Смогу ли я выжить в этом мире, даже при условии того, что со мной рядом будет любимый мужчина?

- Как думаешь, они договорятся? - спросила я Марока, подумав о Серже и Совете.

- Договорятся, - тихо ответил он, - Я создал все условия для этого, чтобы обе стороны остались довольны. А ты, Эва, ты довольна?

Последний вопрос он задал так, что сразу становилось понятно, что к танцам это не имеет никакого отношения. Он прижимал меня все сильнее и, тем не менее, нежно и бережно. Я же, как обычно, растеклась лужей. Этот невероятный мужчина на меня влияет, как глоток воды в жаркий день - всё сразу становиться мило и хочется жить дальше. На этот раз я взяла инициативу в свои руки, подтянулась на носочках и медленно коснулась его губ. За этим последовал его нетерпеливый стон, и он приподнял меня за талию. Если сейчас зайдет Ламинок, клянусь, я его убью. Я потянула его на себя, и мы оба повалились на пол, но, по-моему, он этого даже не заметил. Расстегнув ему рубашку свободного покроя, я ласково положила руки на его мощную грудь. О, да, там было на что посмотреть! И я была просто уверена, что дальше меня ожидает не менее впечатляющее зрелище. Нежно, едва касаясь, мои руки начали порхать по его телу, исследуя его спину, торс. И чем больше я прикасалась, тем больше мне это нравилось. Никогда не думала, что можно завестись только от прикосновения к мужскому телу. Марок резко выдохнул, обжигая жаром, и прикоснулся к лицу руками. От выражения его лица меня просто затрясло, и в сердце проникла нежность к этому мужчине, который смотрел на меня потерянным взглядом, в котором помимо неистового желания читалась любовь. Это именно то, что мне было нужно, чтобы не раздумывать больше ни секунды. Плевать на Джеймса, на свою давнюю мечту, плевать на то, что все слишком сложно. Я хочу Марока до дрожи в коленях и мурашек на затылке и кажется, я действительно влюблена. Я сама сняла с себя блузку, освобождая путь его губам, которые немедленно этим воспользовались. И меня накрыло с головой, я уже не знала, где нахожусь и почему, имело значение только его губы и руки, которые опытно играли с моим телом. Юбку с меня он снял сам. Хотя, снял - это слишком громко сказано, почти сорвал и отбросил в сторону. Я снова потянула его на себя, чтобы быть еще ближе, слиться с ним, чтобы никогда не быть одной половинкой целого.

-Я тяжелый, Эва,- хрипло прошептал он, но даже эти слова привели меня в восторг, как только я представила, что именно его тяжесть наполнит меня до краев.

-Марок, любимый, я так хочу тебя,- простонала я.

Он вздрогнул и посмотрел на меня так, будто впервые увидел. А потом резко отстранился.

-Прости, Эва.

Чего-о? Прости? Я лежу на полу, готовая на все. А он мне говорит "прости"? Мысли роем пчел проносились у меня в голове, пока я пыталась прочесть ответ на его лице. Но ясно было только одно - такой униженной я не ощущала себя никогда. Слова не шли на язык, и мне начало казаться, что желание заговорить вернется ко мне не скоро. Но я сделала над собой усилие.

- Извини, я думала это взаимно.

Я уже начала подниматься с пола, как он сгреб меня в охапку и зарылся лицом в мои волосы.

- Это взаимно,- пробормотал он.

Всё, мой мозг отключен, вне зоны действия, потому что я ничего не понимаю. Он не девственник, он меня хочет, я только что дала ему зеленый свет, но ничего не происходит. Похоже, он такой же сложный, как и его планета в целом.

- Отпусти, - сказала я сердито.

- Нет, ты обиделась.

- Конечно, я обиделась, - от возмущения я даже задохнулась, - Ты меня оттолкнул и всё же твердишь, что всё взаимно. И если ты мне сейчас скажешь, что этим ты нарушишь какой-то свой закон, я тебя укушу. И очень больно!

Мне послышалось, или только что был сдавленный смех?

- Эва, я хочу тебя. Ты даже не представляешь, насколько ты привлекательна для меня. Но ты сама твердила, что ни за что не будешь моей наложницей.

- И что ты предлагаешь? - все еще сердито спросила я.

- Выход только один, - он внимательно заглянул мне в глаза, - Ни мои изибнисцы, ни кто-либо другой больше не посмеет даже посмотреть на тебя неуважительно. Выйдешь за меня?

Я открыла рот и потеряла дар речи. Так непосредственно мне предложение ещё не делали.

- Если это для того, чтобы не запятнать мою репутацию, то нет уж, увольте, - наконец-то произнесла я.

Он покачал головой, нежно мне улыбаясь.

- Маленькая моя, гордая революционерка, с тех пор как я увидел ту запись, когда выбирал танцовщицу, я перестал нормально спать, есть и даже дышать. Неужели ты думаешь, что я после этого отпущу тебя? Ни о какой репутации речи не идет. Это только предлог. Я не знаю, что есть в тебе такого, что взорвало мой мозг и мое сердце, но могу тебе сказать, что это убийственная смесь.

Я молчала долго, просто вглядывалась в его еще синие глаза на бледном лице и, внезапно, поняла, что просто не могу сказать нет. Язык не повернется. И я прекрасно понимала, что будет много проблем и объяснений с родственниками, но потерять этого мужчину уже не могла. Глаза Марока потухли, по всей видимости, он решил, что мое молчание не что иное, как отказ. Он отпустил меня, поднялся с пола, попутно привел свою одежду в порядок, и уже было повернулся, чтобы уйти, как я ответила:

- Да.

Он что-то проговорил по изибнисцки, так быстро, что я не поняла, зато по его лицу можно было понять все, что он чувствует. Вот так просто, за несколько дней, я перевернула свою судьбу с ног на голову, но похоже мне это нравилось.

Марок взял меня за руку, помог мне подняться и привести себя в порядок, после чего вывел из комнаты, я еле успевала идти за ним, он почти бежал, не произнося ни слова, и только когда мы спустились вниз, я поняла зачем. Совет Мудрейших покидал дом и нужно было попрощаться. Но Марок неожиданно остановил их.

- Я хотел объявить вам о моём предстоящем свадебном обряде, Мудрейшие.

- Имя твоей избранницы? - спросил один из них.

- Моя избранница - госпожа Эва, - ответил он и подтолкнул меня чуть вперед. Я уставилась на изибнисцев во все глаза, ожидая их реакции. Думали они минут пять, не меньше.

- Марок, ты готов ко всем последствиям, что повлечет за собой твоё решение?

Марок криво ухмыльнулся и кивнул. О каких последствиях они говорят? Я уже хотела спросить, но неожиданно один из Мудрейших кивнул и заговорил:

- Тогда мы больше не видим препятствий, землянка не рабыня, ведь так?

Марок кивнул, мне же захотелось высказать по этому поводу всё, что я думаю. Нет, как этот народ печется о своем происхождении! Одно я поняла точно, феодальная система мне не нравилась все больше и больше.

Глазами поискала шефа и увидела его с открытым ртом. Серж увидел, что я обратила на него внимание и начал мне делать какие-то знаки, по мне так он махал руками как мельница и смысла в этом я не видела.

- Вам нужно принести жертву Богам,- начал говорить один из Мудрейших, но не досказал, так как в залу зашел Ламинок и все разом замолчали. Он низко поклонился Совету и, подойдя к ним на почтительное расстояние, склонил голову и заговорил:

- Мудрейшие, прошу простить мне мою дерзость, но я заговорил с вами, только для блага своего хозяина.

Сейчас точно гадость какую-нибудь скажет!

- Говори, - кивнули они, и он залился соловьем.

- Обряд невозможен, Марок-сир не знает, что его избранница не готова к созданию семьи. Боги разгневаются и нашлют несчастье на весь его род.

Что за чушь он несет? Марок побледнел, глядя на своего начальника охраны, а глаза загорелись недобрым огоньком.

- Что ты хочешь сказать?

- Вы можете наказать меня, хозяин, но, к сожалению, Эва - девственница.

Мудрейшие охнули, а Марок даже пошатнулся. Я же пребывала в полном непонимании. Да, я девственница и что? Разве это являет за собой неподготовленность к семейной жизни? Посмотрела на Сержа, ожидая от него поддержки, но тот только головой покачал и закрыл лицо руками. Идиотизм какой-то!

- В обряде отказано, - произнес один из Совета и они, не прощаясь, ушли.

Я стояла, как громом пораженная. Ламинок усердно изображал грусть на лице, а вот Марок смотрел на него с плохо скрываемой ненавистью.

- Простите, Марок-сир, но...

- Пошел вон! - рявкнул Марок так, что я подпрыгнула.

- Марок, что происходит? - тихо спросила я.

Он тяжело вздохнул и закрыл глаза, руки сжались в кулаки.

- Откуда он это узнал, Эва? Ламинок не посмел бы говорить о том, в чем не был бы уверен на сто процентов.

- Да в чем дело?!- запаниковала я, - Почему все так реагируют на простую физиологию, как будто я урод какой-то!?

- Эва, я пытался тебе сказать,- вдруг произнес Серж,- Если бы знал, что так все далеко зайдет! Изибнисцкая раса давно живет по таким законам. Согласно древним изибнисцким обычаям, девочек сначала готовят к семейной жизни, месяц они проводят в специализированном пансионе, где учатся вести хозяйство, общению с мужем и родственниками, в последний день в пансионе девушек лишают девственности, замуж они должны выходить без девственной плевы и с познанием в ...

Серж замолчал, но мне и не нужно было, чтобы он продолжал, все и так понятно.

- Дикость какая! Почему Совет должен решать такие вещи?

- Потому что я тоже вхожу в этот Совет, Эва! - крикнул Марок и схватился за голову руками, - В этом случае он имеет право вмешаться. Я знал, что ты невинна, видел это, у меня достаточно опыта. Но мне было все равно, Эва. Я люблю тебя, мы бы просто скрыли это, но теперь... Я не исключаю, что и Ламинок тоже видел, но, чтобы говорить это Мудрейшим нужно обладать доказательствами... - он посмотрел на меня и тут же потрясенно закрыл глаза, - Если только ты сама ему не сказала...

Я тяжело вздохнула и вспомнила ликующую ухмылку на лице Ламинока, когда сообщила ему о своей невинности. Если бы я знала...

Кажется, именно в этот момент мое терпение лопнуло. Всё, с меня хватит! Мало того, что я ничего не понимаю, так моим непониманием успешно пользуется Ламинок. Да и Марок тоже хорош!

- Почему ты мне раньше не сказал, не объяснил? - накинулась я на него.

Он поднял на меня свои глаза и остальные слова застряли в горле. Во взгляде любовь и обреченность.

- Прости, Эва.

- Нет! Не смей прощаться со мной! - закричала я, понимая, о чём он думает,- Ведь должен же быть выход? Ты не можешь жениться на девственнице? Это не проблема! Сейчас же мы пойдем и....

- Эванжелина, - грустный голос шефа заставил меня обернуться, - Он не может этого сделать. Девушек лишают невинности не их предполагаемые мужья, к сожалению, это закон, а специально обученные мужчины, у них даже это отдельная профессия. В общем, если вы ребята хотите пожениться, то...

- Да на фига мне нужна такая свадьба! - вспылила я, - Обойдусь без этого. Придется пересмотреть свои позиции по отношению к наложницам.

- Нет, Эва! - вскинулся Марок,- Я не хочу, чтобы ты была моей наложницей, здесь тоже не все просто. Если ты решишься на это, у тебя будет всего лишь год. Потом Совет тебя отошлет обратно на Землю, я же не смогу даже видеться с тобой. Все это делается для того, чтобы высший не смог привязаться к женщине, чтобы женщина не заняла место, предназначенное жене.

Резко отвернувшись от меня, Марок в ярости сжал кулаки.

-Если бы только Боги знали, какой дикостью видится мне это древнейший обычай! - продолжил он, - В этом случае, я мыслю, как и вы люди, этим я отличаюсь от обычных изибнисцев. По обычаю нашей расы, жена должна уметь преподать себя в обществе, поддержать беседу и быть искусной в занятиях любовью. Всему этому, девочек начинают обучать в 16 лет. Но я не понимаю этот обычай, считаю, что девушка вольна выбирать сама, с кем становится женщиной. Отказываюсь понимать.

- Скажи, у низшей касты так же? - только глухо спросила я.

- Нет. Я не хочу потерять тебя, Эва.

- Что ты предлагаешь? - усталости моей не было границ. Дурацкая планета, идиотские законы! Единственный мужчина, которого я полюбила, для меня почти недоступен. Сюжет для слезливой мелодрамы. Но не с моим характером.

- Да ничего я не предлагаю! Проклятый Ламинок! - Марок пнул рядом стоящий пуфик так, что тот отлетел на несколько метров, - Впервые я не знаю, что мне делать. Не могу же я отдать тебя собственными руками другому мужчине! - последние слова он практически прорычал.

Так, понятно, пока мужчины будут заняты своими собственническими инстинктами, проблему придется решать мне.

- Это должен сделать специально обученный изибнисец? - решительно спросила я, - Или же я могу решать, кто будет моим первым?

Марок аж зубами заскрежетал, но все-таки ответил:

- Ты можешь выбирать, так как ты землянка. У наших женщин такой свободы нет.

Вот совершенно не удивительно, почему их женщины коварны и мстительны, как говорил Марок. Если бы мне расписали так жизнь, я бы еще не такой стала. Я развернулась и пошла к лестнице. Решение пришло само - раз я могу выбирать, то я выберу единственного, от которого меня хотя бы не затошнит. Джеймс Дарин, мачо и сердцеед, моя давняя мечта, которая перестала быть ею, как только я встретила Марока.

- Эва!

Марок подбежал ко мне и схватил меня за руку. Я же выдернула ее. Не надо, солнце моё, так смотреть в мои глаза, я же не железная, увы, я хочу быть с тобой всегда, а для этого придется всего лишь на всего провести одну ночь с другим мужчиной. Нет, ничего этого я ему не сказала, просто смотрела в глаза.

Марок стиснул зубы, развернулся на одних пятках и стремительно ушел от меня, при этом дико заорав на весь дом:

- Ламинок!

Меня уже не волновало, что он с ним сделает. Я бы и сама с ним чего-нибудь сделала, например, отрезала бы его поганый язык. Но сейчас у меня другие планы и решить мне их нужно чем быстрее, тем лучше.

- Серж, идём!

- И куда ты собралась?

- Сейчас ты меня отвезёшь к Мудрейшим, думаю, знаешь, где они заседают,- он согласно кивнул, - А потом на перелетную станцию. Я возвращаюсь на Землю.

Серж только рот открыл, как я снова заговорила.

- Я прилечу сразу же, как только смогу. Ты вернешься сюда и объяснишь все Мароку, что я не сбежала и что я не намерена отказываться от него. И еще, скажи мне, сколько у меня денег на счете?

Серж озвучил сумму, а я кивнула. Этого вполне достаточно, чтобы оплатить и перелет, и поездку на Американский Континент, а также для того, чтобы встретится с Джеймсом.

Совет Мудрейших я посетила только с одной целью - известить их о своем решении и получить заверения, что после этого препятствий к нашему браку не будет. Мудрейшие удовлетворенно кивали, когда я излагала им свой план, немного приврав, что выбранный мною объект научит меня азам мастерства любви. Покидала я их уже с полной убежденностью, что все делаю правильно.

- Эва, ты хорошо подумала? - спросил меня Серж уже на станции, мы ждали, пока мои вещи погрузят на корабль.

- Может, просто разорвем контракт и уедем?

- Не могу я без него, Серж. Знаю, звучит безумно, за несколько дней так вляпаться еще не каждый сможет. Я смогла. Понимаешь, я все эти годы думала, что любовь не что иное, как сказка. А где-то в глубине души дико завидовала своим родителям. Они ведь до сих пор любят друг друга. Марок - необыкновенный и ради него я горы сверну, понимаешь? Не трогай меня, Серж, мне и так плохо. Только боюсь, ему сейчас еще хуже.

Шеф только вздохнул. Объявили о посадке, и я поднялась по трапу. Ничего, нужно только пережить и все будет хорошо. Не бывает невыполнимых задач, бывают неприятные решения.

Почти через двое суток я была на Американском Континенте. И, Господи, как же меня это радовало! Здесь не нужно было бояться нарушить какой-нибудь закон, здесь все было свое - Земля и люди вокруг. Я связалась по проектору в гостинице с другом Сержа и по совместительству агентом одной из американских звезд - Джеком. Уже давно сделала одно заключение, агенты - это особый человеческий вид, ушлый, хитрый и умный. Попробуй без этих качеств раскрути неизвестную маленькую звездочку? Ничего не получится. Поэтому, зная все, что они делают, я восхищалась и Сержем (не дай Бог, он об этом узнает!), и Джеком.

-Хай, Джек! - легко я перешла на американский язык, который так же, как и мой родной, русский много столетий назад стал общим языком на Земле.

-Это Эва Артемьева.

- Эвочка,- сразу же затараторил Джек,- Как хорошо, что ты позвонила. Как Серж? Как ваши дела?

Я спокойно выслушала не один десяток вопросов, кратко ответила на них и перешла к главному.

- Джек, я тут рядом с тобой, в гостинице "Полярис". Может, заедешь на чаёк или чего покрепче?

Он выразил бурный восторг и заверил, что через полчаса будет.

Американский Континент занимал одну треть земного шара. Был достаточно развит в промышленной и технической деятельности. И здесь, как нигде, любили шоу и развлечения. Поэтому на Континенте процветали клубы, театры, большие кинозалы и развлекательные центры. Его я называла - Континент больших детей. Они умели радоваться праздникам и сюрпризам, как не умели мы, русские. И именно на это качество американцев я очень рассчитывала.

Джек явил собой образец пунктуальности и прибыл ровно через полчаса, как и сказал. Высокий, смуглый, с кудрявыми русыми волосами и бородкой клинышком. Он обнял меня и расцеловал.

- Джек, у меня к тебе дело, - начала я с места в карьер.

-Эвочка, я уже в курсе, - перебил он меня, беря под руку,- Серж связался через галактический проектор и все объяснил.

Я даже вздохнула с облегчением, не придется тратить время на лишние объяснения, спасибо Сержу, все-таки переживает за меня.

- Отлично, Джек, и чем ты меня порадуешь? - оптимистично спросила я.

- Это тебе влетает в крупную, очень крупную сумму, - самодовольно изрек Джек.

- Что ваш мистер Мачо настолько дорог?

- Нет, Эва, - усмехнулся Джек,- Просто сама посуди, он ради этой встречи перекроит свое расписание, а у него съемки, интервью...

- Всё - всё, Джек, - примирительно подняла я руки, - Я поняла. Готовь контракт и выбери время, желательно самое ближайшее. Надеюсь, мистеру Дарину я придусь по вкусу.

- Ему по вкусу все красивые малышки, - циничная улыбка засияла на его лице,- Не понимаю только зачем тебе это нужно?

- Позволь не отвечать на этот вопрос, - рассмеялась я натянуто.

- О'кей.

Ещё с полчаса мы с Джеком потратили на обсуждения нюансов контракта, после чего он ушел.

На следующий день он приехал ко мне с уже готовым контрактом и новостями. Встреча состоится завтра, в восемь вечера в гостевом коттедже Джеймса. Меня это вполне устроило, и я поблагодарила Джека за быстрое решение моей проблемы. Что ни говори, а Джек молодец, устроить встречу с мировой известностью настолько быстро может только профессионал.

Нервничала ли я? Я и сама не могу сказать, но о Мароке старалась не думать. Усмехнулась про себя, всего каких-то две недели назад я мечтала только об этой встрече, только об этой ночи - на протяжении двух или трех лет. И вот я стою на пороге исполнения мечты, а мне этого совершенно не нужно. Перед глазами только Марок. Черт, так я не настроюсь на встречу! Ну, же, Артёмьева, где твой актерский талант?

Вечером следующего дня я готовилась основательно: не слишком яркий макияж, но тот, который выгодно выделял мои черты лица, узкое платье в пол кремового цвета и классические туфли на шпильках, волосы забрала в тугой узел, оставив маленькие завитки спереди. Я готова. Физически, но не морально.

Джек позвонил за полчаса до встречи и сказал, что ждёт меня в вестибюле гостиницы. По лестнице я спускалась неимоверно долго, по крайней мере, старалась. Джек рассыпался в комплиментах, а я только и знала, что улыбаться. К коттеджу он повёз меня на своей личной машине. Мы взмыли вверх и, как назло, ни одной пробки. Ровно в восемь я входила внутрь дома Джеймса, уже окончательно войдя в роль. И кто бы знал, что это будет самая трудная роль в моей жизни.

Коттедж был прост, но со вкусом обставлен. Ничего лишнего, классический стиль. Хозяин дома вышел мне навстречу сразу, с умопомрачительной улыбкой, в кремовых брюках и зеленой рубашке-разлетайке на внушительных мышцах. Честно, дух захватило. Столько раз я видела его только в фильмах и вот мечта половины населения Земли передо мной в реальности. Но ничего не ёкало и не дрожало. Джеймс подошел ко мне своей фирменной вальяжной походкой и прикоснулся к моей руке в поцелуе. Мне почему-то стало смешно. Наверное, это все-таки нервы.

- Здравствуйте, Эванжелина, - заговорил сладкий голос Американского Континента, - У вас очень редкое имя для русской.

- Родители постарались, - улыбнулась я ему. Почему-то не захотелось поправлять его, свое сокращенное имя я решила приберечь для близких.

- Как долетели? - осведомился он, ведя меня под руку в гостиную. Переигрываешь парень, о моем существовании ты узнал только вчера и вряд ли переживал, как я долетела.

- Спасибо, великолепно,- ответила я, продолжая играть по правилам, улыбка ко мне словно приклеилась.

- Я распорядился подать ужин, прошу вас,- пригласил он меня за стол и галантно отодвинул стул. Все-таки парень молодец, играет так, будто мы уже знакомы и знаем оба, чем закончится эта ночь, никакого стеснения. Мелькнула мысль, что это не первая встреча, за которую ему заплатили баснословную сумму. После этого возникло желание спросить у него справку о состоянии здоровья...

- Что же вы молчите, Эванжелина? - глубокий голос призывал расплавиться в истоме, но мне почему-то "не плавилось".

- Если можно, то я буду только вино, я не голодна, - наконец-то произнесла я.

Джеймс налил мне вино и начал рассказывать о фильме, в котором он сейчас снимается. Меня даже увлекла его болтовня, искусство кино я любила всегда, через полчаса я окончательно расслабилась и даже приняла участие в его монологе, задавая вопросы. Вино ударило в голову, и я искренне обрадовалась этому процессу, так будет легче. Наконец-то, мистер Мачо замолчал и вперил в меня взгляд синих глаз. А я тут же вспомнила другие глаза, которые синели исключительно для меня. Так, всё, пора начинать!

Я с легкостью встала, достала из сумочки портативный музфон, включила плавную музыку и начала раздеваться в танце. Сначала полетело платье, потом я распустила волосы, и они волной спустились ниже плеч. Глаза Джеймса загорелись знакомым мне огоньком. Я призывно улыбнулась и расстегнула застежку бюстгальтера. На мне оставались только кремовые трусики и чулки, когда он подорвался ко мне и, сжав в объятьях, прильнул в поцелуе. Господи, а я так надеялась, что не будет так противно! Зря надеялась. Может, дальше будет лучше? Глазами поискала что-нибудь мягкое в этой комнате и увидела кушетку недалеко от Джеймса. Буквально опрокинула его туда и уселась верхом. С отчаяньем прильнула к его губам сама.

Грохот я услышала все еще сидя на Джеймсе. А потом в комнату ворвался разъярённый Марок. Мне казалось, у меня глаза из орбит повылазят. При виде запыхавшегося Сержа за спиной моего мужчины у меня вообще приключился культурный шок. Меня грубо стянули с мистера Мачо и отдали в руки Сержа.

Мистер Дарин наконец-то очнулся и при виде грозного Марока заверещал как девка:

- Изибнисец!

Вот это да! Налет бесстрашного героя мигом слетел и превратился в ничто.

- Заткнись! - прошипел Марок, - Убью.

Он поднял мое платье с пола и бросил его мне.

- Оденься! - приказал он.

Я быстро натянула платье и взяла в руки сумочку. Марок, не церемонясь, схватил меня за руку и двинулся к выходу, бледный Серж - за нами. Почти на самом выходе мой мужчина обернулся и в бешенстве посмотрел на дрожащего Джеймса.

- Не вздумай посылать за нами своих людей, иначе я вернусь и убью всю твою семью.

Бедолага Джеймс закивал, все еще оставаясь в лежачем положении на кушетке.

Всю дорогу к перелетной станции он не проронил ни слова, и только когда мы зашли в его каюту, я по-настоящему испугалась. Глаза горели огнем, он вцепился в мои руки железной хваткой, наверняка синяки останутся.

- А если бы я не успел!? - заорал он.

Я стиснула зубы, стучащие от страха, и ответила:

- И чего ты добился своей ревностью? Совет никогда не разрешит нам пожениться, а на год я не согласна!

- Совет вынужден был согласиться, слышала меня? - прорычал он и схватил меня в охапку, - Ты моя, Эва. Обряд состоится через неделю. И будь уверена, что я буду единственным мужчиной, который когда-либо тебя коснется!

От его слов я онемела и как рыба открыла рот.

- Что значит "был вынужден, согласится"? Что ты сделал Марок?

Он через силу мне улыбнулся и покачал головой.

- Это уже не важно. Важно, что теперь мы вместе.

Дверь исчезла и на пороге появился все еще бледный шеф и посмотрел на нас, будто мы совершили великое преступление.

- Марок, я же просил вас, действовать культурно, цивилизованно, а не устраивать бесплатный концерт. Вы хоть понимаете, что Джеймс Дарин - мировая известность и то, что мы выбрались оттуда живыми и здоровыми, явно...

- Моя заслуга, - перебил его грозный Марок, - Этот членистоногий ещё дёшево отделался! Хотя бы прислушаться к моим словам, на это ума у него хватило.

- Серж, вини себя, - вмешалась я в спор, - Насколько я понимаю, незабываемую встречу Марока с Джеймсом устроил ты?

- Я же не знал, что он так себя поведет! Видела бы ты, что он в доме устроил, когда ты уехала! Сомневаюсь, что хоть что-то выжило в его комнате!

- Может, хватит меня обсуждать? - рявкнул Марок и Серж исчез из виду. Марок следом за ним подошел к двери, нажал какие-то кнопочки и дверь закрылась. "Выход заблокирован"- металлическим голосом известил автоинформатор. Когда он обернулся ко мне, стало не по себе - суровые черты заострились, придавая лицу хищный вид, глаза то и дело меняли свой цвет с зеленого на карий и наоборот. Видно пытается успокоиться, да никак не может. Он твердым шагом подошел к шкафу возле стены, нажал кнопочки, и дверцы отъехали в сторону. Перед глазами появился бар, с неимоверным количеством спиртного и какой-то мути в бутылках. Он достал бокалы, налил мне красное вино, а себе зеленоватую жидкость и подошел ко мне.

- Пей, - протянул мне бокал.

- Я не хоч...

- Выпей, Эва! - снова рявкнул, и я поспешно взяла бокал из его рук, понимая, что сейчас с ним лучше не спорить. Только после того, как я осушила свой бокал, он большими глотками выпил своё.

- Кажется, это вино вы пили с....

- Марок, не надо...

- Что не надо? - он со стуком поставил свой бокал на стол, - Ты предпочла решить все сама, вместо того, чтобы посоветоваться со мной!

Мне стало обидно, настолько обидно, что слезы навернулись от злости. Нет, вы подумайте, я тут страдаю из-за его дурацких законов, и он же ставит мне это в вину! Закусила губ со всей силы, лишь бы не разревется, но предательские слезинки уже потекли по моим щекам.

- Эва, милая...

Проморгала непрошенные слезы и наткнулась на его растерянный взгляд.

- Налей ещё! - протянула ему свой бокал, Марок без слов сделал то, о чем просила. Вот сейчас напьюсь и все ему скажу!

Выпила, поставила бокал на стол и почувствовала его нежные руки, обнимающие меня.

- Эва, неужели ты бы это сделала?

- Да. Потому что хочу быть с тобой. Потому что люблю тебя.

Он замер, а я поняла, что язык развязался. Почувствовала, что прижал еще сильнее и уткнулся лицом в мои волосы.

- Господи, почему ж все так сложно? - кажется, сказала это вслух.

Он увлек меня на кровать, сел рядом и погладил по лицу.

- Тяжело тебе со мной будет, - через какое-то время сказал он.

- Ну, мы же справимся? - все-таки я безнадежная оптимистка.

Марок улыбнулся и коснулся моих губ легким поцелуем. Не знаю, чего он там замышлял, я же задумала гораздо больше, чем поцелуй. Рывком расстегнула его рубашку и обвила его руками, прижавшись всем телом. Его хватило ненадолго, дыхание участилось и он, не лучше, чем я, просто сорвал платье с меня и выкинул, как ненужную тряпку. Похоже, из каюты я выйду в простыне. Я потянулась к его брюкам, но руки, как назло, не хотели меня слушаться. Марок оторвался от меня на секунду, и брюки полетели в другой конец комнаты, а я замерла. Когда я фантазировала, какой он будет без одежды, я сильно преуменьшала. Очень сильно. Как под гипнозом я видела, как он медленно стягивает с меня трусики.

Фееричная сказка, по-другому то, что он делал с моим телом, назвать было нельзя. Я плавилась как воск на огне, стонала и извивалась. Когда обвила его бедра ногами, боли совсем не почувствовала. Зато он почему-то остановился. Я беспокойно заерзала под ним, но результат был тот же - он замер и с беспокойством вглядывался в мое лицо.

- Марок, пожалуйста! - простонала я и была вознаграждена.

Взрыв, который потряс меня через какое-то время, заставил закричать.

- Моя, - прошептал Марок.

Я лежала с совершенно счастливым выражением лица и не понимала, почему раньше я этого не сделала. Марок улыбался, глядя на меня и накрыв всем телом.

- Как бы мы не перестарались.

- О чем ты? - безмятежно спросила я.

- О ребенке.

- Чего? - от неожиданности я дернулась и чуть не упала с кровати. Он засмеялся и вовремя поймал меня.

- Я пошутил, аката, успокойся.

Я отдышалась, поправила рукой сбившиеся волосы и только потом осторожно произнесла:

- Пойми, Марок, я не против ребенка, просто слишком рано и моя карьера...

- Стоп-стоп! Эва, я не собираюсь запирать тебя в золотую клетку и обременять детьми раньше времени. Возможно, у нас женщины не обладают теми правами, которыми обладают землянки, но поверь, не все так ущербно, как ты думаешь. Ты вольна делать все, что ты захочешь, только не предавай меня, Эва. - Он серьезно смотрел мне в глаза, и я поняла, что все его наложницы, не оттого, что мужчина по природе своей моногамен, а потому, что он не хотел ни к кому привязываться. Со мной рискнул.

Он обнял меня, подтянул легкую простыню и укрыл нас.

- Спи, Эва, уже поздно.

И было так хорошо ощущать тепло его тела, слышать размеренное дыхание и чувствовать, что этот мужчина и есть продолжение меня.

Утро наступило вместе с головной болью. Я никогда не увлекалась алкоголем, вчера превысила свою норму. Попыталась поднять свою голову с подушки, но мозг отчаянно запротестовал от подобной экзекуции. Понятно, похмелье на весь день мне обеспечено, и это в первый день моей жизни как женщины. Ужас! Желудок подал сигнал SOS, и я застонала. Шевельнула рукой, пытаясь нащупать рядом со мной Марока, но того не оказалось. И кто ж спасет меня от головной боли и революции в организме? Соку бы, свежевыжатого, желудок опять свело, голова заболела сильнее, и я застонала громче. Марок появился из ниоткуда, в одних штанах и с голым торсом, волосы мокрые. Увидев меня, опустился на корточки возле постели и погладил по голове. Легче не стало, стало хуже, голова закружилась, я прижала его руку ко лбу, призывая не шевелится. Из-под опущенных век посмотрела на него и, на мгновенье, замерла - на нем лица не было, очень бледный, зрачки расширены.

- Тебе больно, милая? Я идиот, нужно было нежнее, - последние слова еле разобрала. Ах, вот он, о чем. Типичная ошибка другой расы, думает, я рассыплюсь. Как бы ни так. Дальше хуже, он отдернул рукой простыню, и я думала, что сейчас в обморок свалится. Не свалился.

- Боги...- пробормотал он.

Я еле оторвала голову от подушки и прохрипела:

- Марок, все в порядке. Так и должно быть, понимаешь? Мне совсем не было больно.

Он смотрел то на меня, то на кровь на простыне.

- У ваших женщин, что, не так?

Марок только головой замотал, что-то членораздельное произнести не мог.

- Успокойся, пожалуйста, - я сделала нечеловеческое усилие и подняла свое тело в вертикальное положение.

- С тобой точно все в порядке? Доктора не надо?

- Соку мне надо, много и быстро. И таблетку от головы.

Ретировался он быстро, я только диву далась. Н-да... Взрослый, умный мужик, а тут...

Вернулся через пять минут, по дороге явно кого-то чуть ли не сшиб, судя по вскрикам из коридора. Я улыбалась: как дитё, ей Богу.

Мелочиться мы не стали и притащили мне две двухлитровые упаковки сока и облатку родного анальгина. Точно у Сержа спёр. Через пять минут прискакал Серж, я только простыней укрыться успела. Увидел мое плачевное состояние и заржал.

- Чего, Артёмьева, с похмелья помираешь? А как же твои заявления, что никогда и ни под каким видом?

- Уйди, Серж, без тебя плохо.

- Вот теперь ты меня понимаешь! - глубокомысленно изрёк он и, косясь на бледного Марока, ушел.

- Марок, - сказала я со вздохом, - Ну, не переживай ты так, всё в порядке, честно, умирать я не собираюсь.

От моих слов того вроде отпустило, и он с шумом выдохнул. Он что, всё это время не дышал, что ли?

- Хочешь, я тебя в душ отнесу? - мягко спросил он.

- Давай, - кивнула я и с готовностью обняла его за шею, когда он склонился.

Вода принесла облегчение, и кое-что ещё, когда я смотрела в синеющие глаза Марока. Выгнулась под нужным углом, выставив на обозрение свою пятую точку. Раздалось рычание, и мой мужчина ретировался. Я рассмеялась. Какие мы впечатлительные! Я это запомню. Одной в душе стало неинтересно, я быстренько обмоталась полотенцем и вернулась в каюту. Он стоял возле кровати и пытался застегнуть рубашку. Я с кошачьей грацией подобралась к нему и прильнула к спине.

- Эва, тебе же плохо... - раздался его неуверенный голос.

- Сейчас будет хорошо, - хмыкнула я, и принялась целовать его спину. Минуту спустя он обернулся ко мне лицом, и я получила самый чувственный поцелуй, который когда-либо знала. Его руки переместились чуть ниже спины, я обхватила его талию ногами. Мы переместились к столу, он бережно усадил меня на него, и полотенце упало.

- Дверь, - хрипло пробормотал он мне, в перерыве между поцелуями.

- Ну и черт с ней, - ответила я.

* * *

Через час, когда мы просто лежали и болтали ни о чем, раздался стук в дверь, зашел капитан и объявил, что на пути к Изибнису встречен корабль, подававший сигнал SOS. Капитан сразу удалился и Марок встал, поправил одежду и задумчиво посмотрел на меня, потом улыбнулся.

- Думаю, тебе нужна одежда.

- Нет проблем, только я свою на Земле оставила, когда ты меня под покровом ночи тащил на корабль.

- Тогда, моя милая Эва, тебе ничего не остается, как надеть одежду изибнисцких женщин.

Круто. С каких это пор на корабле, где экипаж одни мужчины, есть женская одежда? Марок подошел к шкафчику и достал оттуда умопомрачительной красоты наряд - зеленое свободное платье в пол, с короткими рукавами и пояском-веревочкой на талии, полностью расшитое золотыми нитями; декольте ужасало своими размерами, но мне оно пришлось впору, будто на меня шили.

- Чье платье? - ревностно спросила я, глядя на улыбающегося Марока.

-Моей матери, - просто ответил он. Ого, его мама не промах, раз носит такое яркое одеяние.

- Знаешь, хотела спросить, а твои родители не будут против невестки-землянки?

И, конечно же, кто бы сомневался, на этих словах в каюту вломился Ламинок.

- Хай, Ламчик! - отсалютовала я ему, отчего тот даже замер на секунду.

- Марок-сир, корабль, просивший о помощи, является звездолетом лоткиранцев с Плотона. На борту есть раненые.

- Что им понадобилось в нашей системе?

Но ответа на этот вопрос Марок дожидаться не стал и скорым шагом покинул каюту вместе с Ламиноком. А я задумалась.

Лоткиранцы, пресловутые мистические эльфы, как их называл с недавних пор Серж и вся Земная тусовка ЗОМКа, отличались миролюбивым характером, и не в их правилах было нападать первыми, значит, напали на них, и почему же так недалеко от Изибниса, планеты, которую почти все старались обходить стороной? Лоткиранцы были чудаковатой расой - увлекались поэзией, художественным искусством, музыкой, в общем, творческий народ. Техники своей не было, поэтому они скупали все и у всех, продавая свои ценности и Земле, и другим планетам. Итак, я ничего не узнаю, если буду сидеть здесь. Вышла из каюты и направилась прямиком к месту состыковки с другим кораблем.

Народу была тьма. Вся команда вышла поглазеть на спасенных и узнать, что решит Марок. Лоткиранцев было пять и все в обморочном состоянии, худые, длинные и миловидные.

- В медицинский бокс их, - скомандовал Марок, народ зашевелился, выполняя приказание босса.

- Что делать с их кораблем?

- Придется тащить его на буксире, если не смогли улететь домой, значит, корабль получил вирусное заражение. Сколько до Изибниса?

- Еще два часа, - ответил капитан и, поклонившись, удалился в рубку.

Наконец-то Марок обратил внимание на меня, но не улыбнулся, как обычно, а нахмурился.

- Эва, ситуация непонятная. Что произошло с их звездолетом - непонятно. Кто на них напал, или же они напали сами - не ясно. У меня нет другого выхода,- он тяжело вздохнул и продолжил, - Как приставить к тебе временную охрану. Вся команда уже осведомлена о нашем скором обряде, к тебе уже относятся как к хозяйке, поэтому я не могу поступить иначе.

И как же, милый мой, ты понял, что я буду не в восторге? Ладно, не в этом суть.

- И кого же? - осторожно осведомилась я.

- Ламинока.

- Здрас-те - приехали! Да, он меня первым в тыл врага сдаст! Еще и ленточкой подарочной перевяжет!

- Эва! - Марок скосился на Ламинока, стоящего позади него каменным изваянием.

- Ничего, Марок-сир, я заслужил..., - подал он голос.

Я чуть не поперхнулась и уставилась во все глаза на начальника охраны. Да, ладно! Быть того не может, чтобы Ламинок раскаивался. Но сколько ни пыталась вглядеться в лицо Ламинока и понять, что ж этот гаденыш на этот раз замыслил, так и не смогла.

- И насколько? - обречено вздохнула я.

- Не знаю, мне придется тащить лоткиранцев на свою планету, выяснять всё там. Не нравится мне всё это, Эва.

Вот с этим я была полностью согласна. Вроде ничего подозрительного и опасного - корабль попал в беду, и мы просто проявляем акт дружеской воли. Но я, так же, как и Марок, просто чувствовала, что всё это неспроста.

- Господин Марок, на связи ваш отец,- услышали мы сообщение капитана по внутренней связи корабля и поспешили в каюту Марока.

Отец Марока, точная копия моего мужчины в старости, нервно расхаживал на экране галовизора. Не успели мы зайти, как он, не поздоровавшись, заговорил:

- Сын, что ты себе позволяешь? Пугать Совет тем, что ты уйдешь из него и заберешь все свои разработки - это слишком! Неужели какая-то девка настолько окрутила тебя, что ты забыл свой долг перед планетой и семьей?

Вот и ответ на мой вопрос Мароку: примут ли меня его родители. Чем дальше, тем хуже. Ну, что ж, никто не говорил, что будет легко.

- Отец! - возмутился тем временем Марок и сжал мою руку в сочувствии. Только ни его сочувствия, ни помощи мне не нужно, не родился еще тот изибнисец, что вгонит меня в депрессию.

- Простите,- вклинилась я в разговор, - Не знаю вашего имени, к сожалению, но считаю, необходимым представится - Эва Артёмьева, та самая девка,- и гордо уставилась на экран.

Отец Марока долго молчал, меняя цвет кожи с багрового на смертельно бледный, но поскольку пауза затянулась, неохотно заговорил:

- Добро пожаловать, Эва, - прозвучало это так, будто он мне всех мук пожелал. Что ж такое-то, а? Почему почти все на этой планете воспринимают меня в штыки?

- Надеюсь, вы понимаете, чем пожертвовал мой сын, согласившись провести обряд?

- Отец!

- Я его не заставляла,- с достоинством ответила я.

- Ивлик! Ты зачем пугаешь бедную девушку?!- раздался голос, рядом с отцом Марока, и появилась женщина, очень красивая, с бледной кожей, почти черными волосами, как у Марока и миндалевидными синими глазами.

- Мама,- прошептал мне Марок и улыбнулся. Я вгляделась пристальней. Женщина отчитывала своего мужа, совершенно не стесняясь нас - я с ней подружусь однозначно!

- Здравствуйте, девушка! - прощебетала она и чуть отодвинула возмущенного мужа на задний план,- Я мама этого негодника - Рина.

- Очень приятно, я - Эва,- искренне ответила я и чуть ли не расплакалась от счастья, хотя бы она меня восприняла адекватно.

- Не слушай моего мужа, дорогая,- на эти слова Ивлик среагировал пространственным: "Что?!", Рина его ущипнула и тот затих. Кажется, я обожаю эту женщину! - Он просто не помнит себя в годы Марока - влюбленным, отчаянным.

- Я и сейчас влюблен, - все-таки вставил Ивлик, чем заслужил улыбку жены.

И тут до меня дошло, что на первый взгляд мне понравилось в этой женщине - она не изибнисец. Она - человек! Все сходится - черные волосы с синими прядями, как у Марока, но в отличие от него, у нее крашенные, синие глаза, да, кожа бледная, но глаза не меняли свой цвет и поведение выдавало в ней истинную человеческую женщину. Марок наполовину человек?

Видимо выглядела я как-то не так, потому что все трое уставились на меня в немом вопросе.

- Эва, что-то не так? - спросил Марок, а я еще раз к нему присмотрелась. Теперь был понятен цвет его волос, чистые изибнисцы рождаются только с синими волосами, глаза все-таки от отца, а насчет остального...

- Эва! - Марок меня уже затряс, и я не нашла ничего лучше, как обрушить на них свою догадку.

- Твоя мама - человек?

Рина рассмеялась и даже в ладоши захлопала.

- Я же говорила, она поймет! - Сказала она своему мужу. Лицо Ивлика, который смотрел на жену, несколько изменилось, приобретая мягкие черты, во взгляде явно читалось обожание.

Но всеобщей радости не получилось: как только я посмотрела на Марока и увидела его потемневшее лицо. Так, у нас что, комплекс неполноценности на почве разных рас родителей?

- Эва, жду тебя в гости, еще до свадебного обряда,- улыбнулась Рина и наскоро попрощалась.

- Марок! - сразу же затрясла я его. Он очнулся, посмотрел на меня осмысленным взглядом.

- Извини, Эва.

- Не расстраивайся.

Он еще раз посмотрел на меня повнимательней, вздохнул и обнял. Вот теперь хорошо.

- Почему сразу не сказал?

- В последнее время задумываюсь,- начал он, проигнорировав мой вопрос,- Кто будут наши дети? Люди? Изибнисцы? И где их примут? Половину своего детства я доказывал, что являюсь таким же изибнисцем, как и мой отец. Когда повзрослел - перестал.

- Думаю, если наших детей не примут ни там, ни там, мы с тобой захватим отдельную маленькую планетку и организуем свой мир, со своей расой,- ответственно заявила я, крепко прижимаясь к нему. Он захохотал.

- Моя революционерка,- нежно произнёс он.

- Я не шучу,- решила уточнить я.

- Да, я уж понял, - хмыкнул он.

- Марок-сир...- в каюту вломился, угадайте кто? Правильно, Ламинок.

Кажется, от его голоса у меня уже начинается токсикоз.

- Один из лоткиранцев очнулся.

Мы поспешно покинули каюту и двинулись в мед. бокс. Марок от себя меня не гнал и это радовало. Только было непонятно - как я пойму язык лоткиранцев?

Марок в бокс влетел, я же юркнула за ним.

- Кто на вас напал? - начал он допрос, хмуро смотря на раненого лоткиранца. Тот выглядел неважно, если я конечно, хоть что-то в этом понимаю. Слипшиеся от пота волосы имели неопределенно грязный цвет, узкие глаза были на половину прикрыты и дышал он с трудом.

- Ваши,- тихо прошептал он по-изибнисцки. Ого!

- Пираты?

- Нет. Не знаю. Я...

- Ему тяжело говорить, если хотите вообще от него что-то услышать, сейчас лучше оставить в покое,- вмешался изибнисец небольшого росточка и чуть полноватый. Видимо, бортовой доктор.

Марок кивнул, и мы вышли из бокса.

- Ламинок! - позвал он начальника охраны, тот чуть ли не из воздуха материализовался.

- Охрану к боксу, и что бы ни один лоткиранец оттуда не вышел. Никого не впускать, кроме меня и доктора.

- Как думаешь, это пираты? - спросила я, как только Ламинок испарился.

- Если нет, то это тоже плохо.

- Почему?

- Если это пираты, значит, они ошиваются рядом с нашей планетой, и значит, готовят какую-то пакость. Если же это свободные граждане Изибниса, еще хуже. Значит, кто-то пытается развязать войну.

- С лоткиранцами? - изумилась я,- Какой смысл с ними воевать? Что с них возьмешь, кроме их произведений искусств?

- Вот именно,- ответил Марок, а я даже остановилась.

- Весь Плотон существует за счёт продажи их интеллектуального труда, - продолжил он, - Сами по себе они слабые. Если захватить эту планету и сделать их рабами, ... в общем, тот, кто это сделает, станет сам себе Правитель, со своей планетой и своими законами.

Супер! Если перевести слова Марока на человеческий язык, то получается, что я посетила Изибнис накануне войны и всеобщего разгрома.

- В любом случае,- сказал Марок,- Я выясню, кто это.

Прозвучало это угрожающе. Судя по всему, в ближайшие три года с мужем я буду общаться через проектор и глубокой ночью, так как все остальное время он будет проводить в Совете.

- Марок, все это, конечно, понятно. Но что с моими выступлениями?

- Для тебя ничего не изменится, Эва. Ты будешь заниматься любимым делом, это мое слово.

Угу, война войной, а обед по расписанию.

- Готовимся к посадке! - раздался голос капитана через информатор.

Когда мы прилетели, на Изибнисе был самый разгар дня, народу в городе как в столице. Хм, а может Астроланикаскас и есть столица? Нет, у Марока спрашивать не буду, полазаю во всемирной паутине, это-то там точно есть. Дома нас встречали вездесущая Рикоса и недовольная Ивлина. Одна стояла, упершись руками в бока и взирала на меня и Марока с неудовольствием, другая же приветливо водила хвостиком по полу. Если выбирать между змеёй и дочерью Марока, то я выберу первую, все-таки она поприветливее будет.

- Отец! - провозгласила она, как только мы вошли, Марок оцепенел, из чего я поняла, что отцом она называет его редко.

- Мне нужно серьезно с тобой поговорить.

Марок кивнул, поклонился мне и было хотел уйти, но тут Ивлина посмотрела на меня, нахмурила брови и произнесла:

- Она, правда, будет твоей женой? Если это так, то можно и при ней поговорить.

Вот это да! Меня соблаговолили заметить и даже проявить снисходительность. Уж не знаю, какая она рабыня, но замашки у нее явно королевские.

- Отец, моя мать сказала, что за меня просил сын Батура. Я согласна и надеюсь, что через два года мы сможем провести обряд. Надеюсь, хотя бы в этом ты согласишься со мной?

Ну, ничего себе, ей всего-то четырнадцать, я в ее годы училась, и ни о каких замужествах и не помышляла. Все-таки, у наших рас очень разный менталитет.

- Два года большой срок, Ивлина,- ответил Марок,- Очень многое может измениться, зачем тебе муж - наемник? Я понимаю мотивы твоей матери, ее мечты всегда были связаны с богатством и властью. И поэтому тебя, твое будущее она хочет обустроить так, чтобы и самой в проигрыше не остаться. Но ты, Ивлина, можешь выбрать мужа из другого сословия.

Ивлина побледнела, сжала маленькие кулачки и закричала на отца:

- Ты никогда меня не понимал! Зачем ты забрал меня у матери? - из глаз девочки брызнули слезы,- Если я попросила за него, это значит, что этого хочу я! - и убежала. Мне стало жаль ее. Судя по всему, мать пытается втолковать ей свои мысли, а отец свои, она вечно между двух огней.

-Марок, а чем плох наемник? - задала я вопрос напрямую,- Не ты ли говорил, что ей о большем и мечтать нельзя?

- Через два года у нас может родиться наследник, и тогда она станет свободна. И даже то, что она наполовину является аристократкой, превозносит ее над таким сословием, как наемники.

- Это отдельное сословие? - я непонимающе уставилась на него. Разве это не профессия? И чем они занимаются?

- Наемниками становятся чуть ли не с детства. Как у вас танцовщицами. Существуют специальные школы. Наемники - это воины, хорошо обученные, сильные и получающие за свою работу большие деньги и славу.

- Но это же хорошо,- начала я.

- Нет. Не хорошо! - перебил меня Марок недовольно, потом вздохнул, пытаясь успокоится и уже более сдержанным тоном продолжил, - Я пытаюсь заботиться о ней, Эва. И муж, который окружен поклонницами и вечно не бывающий дома, ей явно не нужен. Зачем ей быть вечно в тени мужа, когда она сможет узнать, что есть настоящая семья? Тем более, наемников очень часто убивают. Я не хочу, чтобы она стала молодой вдовой.

- У каждого своя судьба, Марок! - я решительно отказывалась понимать его доводы, хоть они и не лишены разумности, - Девочка выбрала его сама. Не поступай как тиран, дай ей самой сделать выбор!

- А я и есть тиран, если ты не заметила! - вспылил Марок,- О каком выборе ты говоришь? Через два года она захочет другого и что мне потакать каждой ее прихоти?

- Я не предлагаю потакать ее прихотям,- я тоже перешла на повышенный тон,- Я всего лишь пытаюсь сказать тебе, что у нее есть свое мнение, чувства и мысли! Попытайся ее понять!

- И ты туда же?!

Я развернулась и пошла, искать Ивлину. Дошло до смешного, что я так и не узнала, где находится моя комната. И кажется, это наша первая крупная ссора. И из-за кого? Из-за его дочери, которая судя по всему, терпеть меня не может! Хотя дело не в ней, а в упрямстве и тирании Марока.

Ивлину я нашла рыдающей возле Ламинока. Сказать, что меня это изумило - ничего не сказать. Странно видеть раболепствующего перед хозяином начальника охраны, успокаивающего простую рабыню. Но это хотя бы означало, что он не бесчувственный чурбан, помешанный только на приличиях и карьере.

- Надеюсь, ты не успел девочке нахамить,- прошипела я, срывая на нем свою злость. Ламинок тут же среагировал безудержной яростью во взгляде, но вопреки обыкновению промолчал. Что ж такого ему сказал Марок в прошлый раз после отказа Совета, что тот предпочитает молчать?

- Ивлина, девочка, как ты?

- Уходите, вы мне не мать! - прокричала она сквозь рыдания.

Я аккуратно развернула ее к себе лицом и с нежностью на нее посмотрела. Бедный ребенок! Не удивительно, что она себя так ведет. С ее-то родителями.

- Конечно, не мать. И не пытаюсь ею стать. Я пришла, чтобы сказать тебе, что я только что поссорилась с твоим отцом из-за того, что он отказался прислушаться к тебе,- наткнулась на два удивленных взгляда - Ивлины и Ламинока.

- Я поговорила с ним и еще вернусь к этому разговору.

- Почему? - девочка уже успокоилась и хлюпала носом.

- Потому что считаю, что ты права, я постараюсь тебе помочь,- искренне произнесла я, и вдруг сама поняла, мне действительно жаль ее, а еще очень хочется увидеть, как она улыбается и услышать, как смеётся, вместо вечно недовольной мордашки.

- Тогда вам придется родить отцу наследника,- она все ещё недоверчиво кивнула.

- Два года большой срок, - повторила я слова Марока,- Но думаю, я управлюсь.

Девочка серьезно кивнула, посмотрела мне в глаза и сказала:

- А знаете, у меня никогда не было подруги.

Да ети ж ее мать! Что там за мамаша такая, что не удосужилась устроить дочери нормальное детство. У меня даже сердце защемило. Марок поступил верно, забрав ее к себе. И в праве ли я винить его за то, что он не умеет обходиться с детьми?

Ивлина окончательно успокоилась и убежала по направлению к кухне. Я улыбнулась и обратила внимание на Ламинока, столбом стоящего возле меня. На его лице явно происходила борьба чувств. Хочет мне поверить и не может?

- Чем я тебе так не угодила? - задумчиво спросила я его.

- Сама знаешь,- процедил он.

- В том то и дело, что не знаю,- вздохнула я и повернулась, чтобы уйти, но он неожиданно остановил меня, схватив за руку. На секунду посмотрела в его глаза и увидела там океан злобы вперемешку... с болью?

- Я знаю таких как ты, красивых и алчных. От Марока тебе нужно только покровительство и деньги, ты не любишь его.

- Ты меня явно с кем-то путаешь,- усмехнулась я,- И если я настолько расчетлива, позволь спросить тебя, что мешало мне стать его наложницей, но остаться при этом свободной? Я бы и так получила все, что ты говорил.

- Я не знаю почему. Но обязательно узнаю это,- заключил он и, развернувшись, ушел.

Конструктивный диалог, ничего не скажешь. Но теперь я хотя бы знаю причину его нелюбви ко мне – Ламинок считает меня расчетливой охотницей за деньгами. А с Мароком нужно помириться. И, в конце концов, узнать, где находится моя комната. Я не умею долго злиться, отходчивая, да и в его словах был смысл.

В доме я его не нашла и вышла во двор. За домом, как оказалось, находился огромный участок, забитый разными сооружениями, дорожки были вымощены камнем. Туда- сюда сновал народ, прислуга, по всей видимости. Именно там я обнаружила Марока и своего шефа. Ему-то что здесь понадобилось?

-О, Эванжелина,- увидел меня Серж,- Ты как раз вовремя. Я сейчас уезжаю смотреть место твоего выступления, потом мне нужно будет обсудить с тобой время. С Мароком я уже поговорил, он сказал, что здесь ты будешь выступать днем. Даже не представляю, кто придет в это время суток,- он трещал как заведенный, а я встретилась с глазами Марока. Сам он стоял напряженный и неприступный как скала, но глаза, когда он смотрел на меня, излучали тоску. Знаю, любимый, сама чувствую то же. Шеф махнул рукой, видя, что я уже не слушаю и ушел по направлению к дому. Я прибавила шаг и подошла к Мароку.

- Что здесь? - спросила я, указывая на большое сооружение, практически без окон, в три этажа и метров семь в длину.

- Дом рабов. Я сюда подселил лоткиранцев, здесь же будет доктор, пока они не оклемаются.

- Почему не в свой дом?

- Я не знаю, чего от них ожидать и с какими намереньями они ошивались возле Изибниса. Пока так, дальше посмотрим.

Я взяла его за руку.

- Марок, не сердись на меня. Мне плохо от нашей ссоры.

Он посмотрел на меня, чуть улыбнулся и сжал мою руку в своей ладони.

- Но мнения ты своего не изменила,- утвердительно сказал он,- Тебя не победить?

- Только разумными доводами,- ответила я.

Он рассмеялся и коснулся моего лица рукой, лаская щеку.

- Я это уже понял, моя революционерка,- в его глазах вспыхнул огонь,- Моя любимая революционерка.

Я счастливо улыбнулась и сжала его руку в своей руке. Ради таких моментов стоит пережить все трудности. Сзади меня неожиданно появился Ламинок, и я с неудовольствием вспомнила, что теперь он моя охрана, а значит - моя тень. Самое интересное, что мы оба не горели желанием видеть друг друга, и Марок это прекрасно понимал, но все же приставил его ко мне. Хоть убей, не понимаю мотивов, может все гораздо проще, и он сделал это только потому, что Ламинок лучший из его охраны.

- Звонила ваша мама,- сказал он Мароку, - И сказала, что ждет вас сегодня к себе на ужин.

Марок вздохнул, потер уставшее лицо рукой и с мольбой посмотрел на меня.

- Эва, может, ты одна съездишь?

- Ты шутишь, что ли? - недоверчиво переспросила я,- Это твои родители.

- Она все равно хотела видеть тебя, и я даю тебе гарантию, что обо мне в этот вечер и не вспомнят. У вас очень много общего, на Земле она не была с момента моего рождения, поэтому поверь, она засыплет тебя вопросами.

Я, не мигая, смотрела на него. Конечно, в этом он прав, но как это смотрится? Я одна приеду к родителям жениха, которых и знаю-то заочно.

- Что-то случилось? – спросила я, не мог он, такой формалист, отправить меня одну.

Он еще раз вздохнул, посмотрел на меня серьезно и неожиданно потянул за собой. Ламинок двинулся за нами. Мы обошли дом рабов, и вышли на открытую площадку, неподалеку стояло еще одно сооружение. Я присмотрелась и увидела там нечто напоминавшее наш наземный транспорт. Ага, значит это ангар. Мы прошли мимо и оказались возле небольшого домика. Марок приставил ладонь к планшету, почти такому же, как и у нас на Земле, сканер считал его отпечатки и дверь открылась. Домик был завален всяким хламом - тут были какие-то детали от звездолетов, куча непонятных мне предметов.... Но когда я увидела это, у меня мурашки по всему телу пробежались. Отдельный стенд во всю стену занимало оружие, всех мастей, разной калибровки. Тут даже было наше земное оружие. Если это оружейный склад, то он чертовски плохо охраняется. Судя по всему, Марок прочел мое удивление по лицу.

- Посторонний сюда не войдет,- тут же ответил он,- Попробовать он, конечно, может, но только если захочет покончить жизнь самоубийством.

Я непонимающе уставилась на него.

- Даже если отрубить мне ладонь и притащить ее сюда, - при этих словах меня передернуло,- Анализ крови покажет, что моя кровь изменилась и система безопасности впрыснет в лицо противника яд, грабитель не проживет и пяти минут.

- Анализ крови?

Марок поднес к моему лицу руку, и я увидела маленькую ранку. Ну, ничего себе, система безопасности! Марок взял какое-то оружие и показал его мне. А мне хоть сабля, хоть меч, я одно от другого не отличу.

- Это оружие мы нашли на корабле лоткиранцев.

- И что, у них не может быть оружия? - непонимающе уставилась я.

- Эва,- терпеливо произнес он,- Это оружие запрещено в нашей галактике. Этим оружием пользуются только террористические организации.

Я открыла рот. Получается, что лоткиранцы - террористы, или что?

- Лоткиранцы утверждали, что на них напали изибнисцы. Выяснить, кому на самом деле принадлежало оружие практически невозможно. Поэтому, пока я не знаю, что происходит, я должен контролировать все сам. Неизвестно, кого я привез в свой дом.

Мы вышли из домика и Марок включил сигнализацию. Я была под впечатлением. Теперь понятно, почему он не захотел ехать к родителям.

- Пошли, позвоним твоим родителям и объясним, что не сможем приехать.

- Эва, об этом никто не должен знать.

Я кивнула и скосила глаза на Ламинока. Впрочем, ничего странного, что он доверяет начальнику своей охраны.

Но родителям мы все-таки позвонили.

- Здравствуй, мам,- сказал Марок, как только проектор соединил нас,- Сегодня никак не получится приехать, я буквально завален работой. Но если ты не против, Эва приедет к тебе одна.

- Ой, да с удовольствием! - искренне обрадовалась она,- Уж мы найдем, о чем поболтать, правда, Эва?

Я кивнула, чувствуя, что улыбка сама расползлась от уха до уха. Нет, все-таки его мать потрясающая женщина! И самое интересное, что выглядит она немногим старше меня. Сколько же ей лет на самом деле?

Мы условились, что я буду у них через два часа, и меня очень обрадовала новость, что Ивлика там не будет, посидим чисто женским коллективом.

- Мне показалось или ты доволен тем, что не едешь к собственным родителям? - шутливо произнесла я.

Марок улыбнулся, совсем по-мальчишески, глядя на меня.

- Развеешься перед началом трудовых будней. Всё, иди, собирайся,- он чмокнул меня в губы, и мне тут же захотелось большего, поэтому я посмотрела на него со значением.

Долго ждать реакции мне не пришлось, глаза его тут же посинели, и он резко выдохнул.

- Эва...перестань.

Я вздохнула, отпустила его руку и пошла по направлению к дому. Ламинок за мной. Что ж, нужно что-то полезное выжать из его присутствия.

- Ламинок, а не знаешь, где моя комната?

- Идем, я покажу,- буркнул он и прибавил шаг.

- Ты едешь со мной, я так понимаю? - спросила я.

- К сожалению, да.

- А можно хотя бы сделать вид, что ты меня не ненавидишь! - выпалила я, начиная уже злиться. Он резко остановился, а я, вписавшись в него со всего разбегу, тут же отпрянула. Он посмотрел на меня и ответил серьезным тоном:

- Я не ненавижу тебя. Ты мила и очаровательна, но я считаю, что это притворство. Но этого слишком мало для ненависти.

- Что же мне сделать, что бы ты мне поверил? Нам, так или иначе, придется общаться, понимаешь?

На это он промолчал, а я не стала настаивать. В конце концов, время все покажет и расставит все точки над "и".

К Рине мы прибыли ровно через два часа, как и обещали. Она с улыбкой встретила меня, но, когда увидела Ламинока за моей спиной, улыбка ее немного угасла. Оказывается, не одна я его недолюбливаю. Нас ждал празднично накрытый стол, к моему изумлению, с земными блюдами. При виде него я поняла, насколько я голодна, хотя удивляться было нечему, если учесть, что на протяжении пяти дней я питалась исключительно бутербродами, уложенными моей матерью в термопакет.

- Ну, проходи, чего стоишь, облизываешься,- весело произнесла Рина.

- Спасибо. Честно говоря, я даже не ожидала, что вы...

- Ой, давай на "ты»! - прервала меня она, - А то я сразу чувствую свой возраст,- и улыбнулась.

- На самом деле,- продолжила она, как только мы уселись за стол,- Меня зовут Марина. Рина это уже производное, на Изибнисе в самый раз. А вот у тебя имя необычное для русской,- сказала она уже по-русски, и я открыла рот. Так не бывает! Она еще и русская!

- Ага,- довольно ухмыльнулась она моим мыслям,- Как мала вселенная, да?

- А какой город?

- Российск,- ответила она.

- Да, это же недалеко от моего города! - воскликнула я, и мы засмеялись. Рина достала бутылку вина и весело мне подмигнула,- Ну, что, давай за знакомство?

- А нам от наших мужчин не попадет? - неуверенно начала я.

- Да, брось ты, - отмахнулась она,- Я в последний раз пила лет десять тому назад, и Ивлик на следующее утро носился со мной, как сумасшедший, не зная, что со мной делать,- закончила она со смехом.

- Знакомая картина, уже проходили,- улыбнулась я в ответ,- А они что совсем не пьянеют? - я покосилась на Ламинока, упрямо хранившего молчание, вроде не совсем удобно так при нем разговаривать, но Рина даже не обратила на это внимание.

- Почти никогда,- покачала она головой,- Пьют невесть что, хотя натуральный продукт.

Мы чокнулись по старой как мир традиции и выпили.

- Рина, а откуда синие пряди в волосах, если ты человек? - задала я давно интересующий меня вопрос, догадываясь о краске. Единственное, что меня смущало - сей химический состав на Изибнисе не производят.

-Ну, ты даешь! Будто не с Земли прилетела! Краску для волос еще никто не отменял! Приходится соответствовать. Правда, вся я перекрашиваться не решилась, а так и на изибнисцку похожа со своей бледной кожей и из толпы выделяюсь,- хихикнула она.

- Интересно, откуда здесь краска и, кстати, земные продукты?

- Доставляют, - пожала она плечами,- Когда Марок, когда его ребята привозят. Официальных поставок с Земли, конечно, нет. Ох, Боги, как давно я не говорила по-русски!

Я улыбнулась. Мы проболтали еще часа три, я заметно опьянела, и все сразу стало казаться в розовом цвете. Не люблю алкоголь, хоть убей. Сначала всё хорошо, потом всё плохо. В доме что-то запиликало и Рина, извинившись, удалилась в другую комнату. Я начала рассматривать дом. Мы так замечательно общались, что я даже не обратила внимания на обстановку. А посмотреть тут было на что. Земной стиль идеально вписывался в изибнисцкий. Да и глядя на мать Марока, можно сразу сказать, что у нее есть вкус. Стены в бежевых тонах, мебель из черного дерева, стулья тоже деревянные, но уже из красного дерева, статуэтки, расставленные в выгодном ракурсе. Закончив обследование, заметила, что Ламинока и след простыл. И куда он смылся? Вроде бы и не особо мешал. Встала и двинулась искать Рину. Из дальней комнаты доносились голоса, и я направилась туда, но то, что я услышала, подходя, заставило меня в нерешительности остановиться.

- Марина, я прошу тебя, дай нам шанс...- голос Ламинока. Ламинока?!

- Перестань, Лам, ты никак не успокоишься? - голос Рины был усталым,- Сколько лет прошло...

- Ты не понимаешь, да? - повысил он голос, и я поняла, что пора объявить о себе, что-то не хотелось мне знать, что этих двоих связывает.

Я решительно зашла в комнату. Ламинок отшатнулся от Рины, а та густо покраснела.

- Извините,- промямлила я,- Я тебя искала, Рина.

Рина кинулась к выходу, а я пристально уставилась на Ламинока. Тот побледнел и поджал губы, зато глаза говорили о многом, о том, о чем мне не положено знать.

- Я буду молчать,- коротко пояснила я и развернулась, чтобы уйти.

- И что ты с меня за это потребуешь?

Ого, сколько злости в голосе, узнаю Ламинока. Я улыбнулась, странно, но к этой язве я начала привыкать.

- Я скажу первый и последний раз,- обернулась к нему,- То, что я видела - не мое дело. Я не выдаю чужих тайн, какими бы они ни были. Я не кривлю душой и не играю, почти никогда, исключение: сцена. Говорю то, что думаю. Так вот, предупреждаю, если ты будешь строить мне козни и дальше, то я так и быть, подтвержу твое мнение о себе - сделаю так, чтобы от Марока ты был очень далеко. Уяснил?

Ламинок, к моему изумлению, улыбнулся и низко поклонился мне.

- Так и должна разговаривать настоящая хозяйка.

Я еле сдержалась, чтобы не покрутить у виска, развернулась и наткнулась на Рину.

- Спасибо,- тихо сказала она и мельком бросила взгляд на Ламинока. И давно она тут стоит? Впрочем, не важно.

- Пошли еще выпьем, - подмигнула ей я.

От Рины мы возвращались уже затемно. Ламинок поначалу молчал, но через какое-то время он поставил транспорт на автопилот и подсел ко мне. Я непонимающе на него уставилась. Он минут десять сидел молча и все смотрел на меня, потом заговорил, все также, не отводя взгляд.

- Я был подростком, когда в первый раз увидел Марину. Она потрясла меня до самого сердца. Что еще сказать? Что отношения между нами невозможны? Что она мать моего хозяина и друга? Я даже научился ненавидеть ее,- он как-то горько усмехнулся и продолжил,- Когда Марок привез тебя...Я не знаю, как объяснить тебе, но ты похожа на нее, даже внешне. И так же как она, ты выбрала человека с положением, а не пустое место.

Он уронил голову на руки и запустил пятерней в свою густую шевелюру.

- Ты не знаешь, что значит родиться рабом, но не ощущать себя таковым. Иметь силы, чтобы чего-то достичь, но не иметь возможности. Любить женщину, догадываясь, чувствуя, что она неравнодушна к тебе, и понимать, что она никогда не уйдет от положения и власти...

- Насчет Рины ты не прав,- тихо сказала я,- Я мало ее знаю, но мне кажется, если бы она... - я запнулась, не решаясь сказать.

- Любила бы меня?

Я кивнула, неосознанно замечая, какую боль, причиняю ему.

- Она бы давно ушла. Она не такая как ваши женщины, она не боится осуждения.

- Осуждения других - да, но осуждение сына для нее будет ударом.

Мы замолчали. Я порывалась еще что-то сказать ему, но не смогла. Что говорить, если тут нет никаких шансов.

Уже кода приземлились, выходя из кабины, я услышала:

- Просите меня, Эва. Я ошибался на ваш счет.

Я снова посмотрела на него приободряющее, улыбнулась и сказала:

- Чего это ты на "вы" перешел?

- Я признаю вас как будущую хозяйку.

Тьфу, ты! Меня аж передернуло. Нет, с этим нужно что-то делать. Не могу я, когда передо мной раболепствуют.

- Хорошо,- серьезно ответила я,- Тогда слушай мое условие - чтобы никаких выканий! Так уж и быть, раз уж по вашему дурацкому этикету положено так обращаться - обращайся. Но, когда никого нет, только на «ты».

И ушла. Пусть переваривает.

Марок встречал меня у порога, увидел, раскинул руки, и я юркнула в его объятья. Господи, как хорошо.

- Как все прошло?

- Твоя мама просто великолепна!

Он засмеялся тихим, грудным смехом и ласково взял меня за подбородок.

- Я скучал. Очень.

Гормоны передали привет разуму и взметнулись волной желания. Вот как он это делает? Как такое вообще возможно? Я с удовольствием разглядывала его - широкие плечи, прямая, крепкая спина, упругий живот. Жалко, что лепить не умею. Потому что это не мужчина, а мечта скульптора. Успокаивало только одно - я отлично танцую, хоть какое-то преимущество. Кстати, о работе...

- Марок, а Серж вернулся?

- Сейчас начну ревновать,- сухо прокомментировал он, а я рассмеялась.

-Марок, мне работать надо.

Он зарычал, подхватил меня на руки и внес в дом.

- Завтра пойдешь к своему Сержу. Сегодня ты моя.

Мысли улетучились, и я потянулась к его губам.

- Отец!

Блин.... Это какой-то злой рок, честное слово, сначала Ламинок, теперь Ивлина. Марок осторожно опустил меня на пол и посмотрел на дочь.

- Ты почему не спишь?

- Мама приехала, вместе с твоим отцом.

Марок напрягся. Хочу на необитаемый остров.

Марок потянул меня за собой. Пожалуй, я скоро привыкну к тому, что теперь он берет меня на все семейные переговоры. Хотя именно этой встречи я малодушно хотела избежать.

Его отец, такой же высокий, как и сын, стоял грозно вытянувшись и расставив ноги на ширине плеч. Никак к атаке готовился? Только одного не могу понять: его жена тоже человек, так почему же он так противится нашему союзу? Рядом с ним стояла миловидная, чуть полноватая женщина, видно было, что она старше Марока. Мать Ивлины.

-Что ты хотел, отец? - не очень-то дружелюбно произнес Марок.

- Я - ничего. Рокта умоляла меня привезти ее сюда, чтобы поговорить о судьбе своей дочери. Ты скоро создашь семью, и это значит, что Ивлина станет свободной.

- Не раньше, чем родится ребенок.

Рокта неожиданно вышла вперед и заговорила с Мароком.

- Я слышала, Марок-сир, что вы убедили Совет пойти против некоторых правил насчет вашего обряда,- она красноречиво на меня посмотрела,- Может, вы убедите их дать свободу Ивлине сейчас?

Лицо Марока посуровело, и он отрицательно покачал головой.

- Рокта, не переходи границы. Для чего? Для того, чтобы ты могла заставить девочку выйти за первого попавшегося наемника? Я очень хорошо знаю о твоем влиянии на нее. Ивлина вполне может потерпеть еще пару лет.

- Тогда разрешите ей дать согласие на проведение обряда с Кирсаном, он известный воин, и достоин ее.

- Достоин? - загремел Марок,- Не думаю, что ты ценишь достоинство Рокта, не зная, что это такое. А вот то, что он очень богат, для тебя является первостепенным при выборе мужа нашей дочери. И ты готова продать ее подороже. Так? Ты всегда была корыстной и тщеславной.

Мать Ивлины опустила глаза в пол, но я заметила, что перед этим в глазах ее зажглись огоньки злости.

- Разговор законен. Я подумаю над судьбой нашей дочери,- отрезал он и посмотрел на отца,- Ты что-то хотел?

- Да,- кивнул тот,- Но это подождет до завтра. Добрых снов.

Они удалились, а мы еще с минуту стояли не шелохнувшись. Меня на части раздирала куча вопросов, крутившихся в моей голове. Я видела, как тяжело приходится Мароку с его семейством.

- Ты был с ней жесток.

- Я говорил правду,- посмотрел он мне в глаза,- Когда много лет назад я влюбился в нее, совершенно по-юношески она ответила мне только потому, что видела во мне свое лучшее будущее, и Ивлину она родила только потому, что могла управлять всей моей семьей через нее. Рокте никогда не давали грязную работу, не поручали что-то чересчур сложное и все потому, что она родила ребенка от сына хозяина. Она не любит дочь, она любит власть. Всегда любила.

- Можно ли осуждать ее за это? - задумчиво произнесла я,- Она никогда не была свободной, но очень хотела. Как бы ты поступил на ее месте?

Он посмотрел на меня и улыбнулся:

- У тебя очень сильно выражено чувство справедливости, моя революционерка, и ты будешь прекрасной матерью.

- Уверен? - поддразнила его я,- А вдруг я окажусь...

- Нет,- перебил он меня,- Не окажешься. Ты защищаешь всех и вся, кто по твоему мнению страдает от несправедливости, а своего ребенка ты будешь защищать еще больше.

На следующее утро я проснулась, несмотря ни на что, в хорошем расположении духа. И поняла, что пора приступать к работе, от такого бурного отпуска я несколько подустала. Выйдя из душа, обнаружила на столе большую белую коробку. Подошла, открыла и ахнула - темно синее, струящееся платье из шелка играло и переливалось на свету. Абсолютно простого покроя, но в тоже время элегантное, до середины колена; с V-образным вырезом и рукавами три четверти. Приведя себя в порядок, уложив волосы в высокую прическу, открывающую мое лицо, я почувствовала себя более уверенной. Все-таки, что ни говори, но когда женщина хорошо одета, значит, она во всеоружии. Первое, что сделала, это пошла на поиски Сержа.

Мой шеф всегда любил поспать. Поэтому застала я его еще в постели, разбудив его только стуком в дверь, и открывать он мне не спешил. Но когда это меня останавливал такой пустяк, если душа рвется в бой.

- Серж, ты нашел театр для выступлений? - спросила я, наблюдая, как он шлепает босыми ногами обратно к постели.

- Эванжелина, ты хоть знаешь, во сколько я лег? - простонал он, залезая обратно под одеяло.

- Ты лентяй, Серж! Вставай!

При слове "лентяй" Серж подскочил как ужаленный, на лбу прямо-таки написано возмущение. Я подняла руку в предупреждающем жесте и засмеялась.

- Все, Серж, спокойно - это шутка. Зато ты, по-моему, окончательно проснулся.

- Чего тебе надо, Артёмьева, в такую рань? - все-таки рявкнул он, но мое настроение ему не испортить.

- От тебя мне нужна только работа, - я ухмыльнулась, - На остальное не надейся.

Судя по выражению его лица, до точки кипения оставалось еще пара тройку слов в том же духе. Решила сменить тактику.

- Ну, Сержик, ну миленький, я работать хочу-у,- протянула я.

- Кто-то просил у меня большой отпуск, не в курсе кто это был? - самодовольство так и светилось на его наглой еврейской роже.

- Ну, ты же знаешь, я долго без работы не могу,- так же жалобно протянула я.

Серж весь светясь, бодро встал и начал одеваться.

- Не боишься, что твой будущий муж опять тебя не так поймет, если увидит здесь?

Я только вздохнула. Не знаю, как объяснить Мароку, что Сержа я видела практически голым не один раз за столько лет и нас связывала только дружба, я даже знала всех его баб, которых он таскал к себе в постель. Но в чем ему не откажешь, так это в профессионализме, он никогда не спал со своими танцовщицами.

- Твое выступление завтра, репетиция сегодня, не волнуйся, ничего сложного в этом танце нет, не сложнее, чем пасадобль, и я буду не я, если оно не произведет фурор! - наконец-таки изрек он, одевшись,- Речь идет не о театре, а о площадке перед их зданием Совета. Тебе нужна реклама, поэтому первое выступление будет бесплатным, посмотреть его могут все жители Астро...Господи, я никогда не выговорю название этого города!

- Ты уже и программу продумал?

Он снисходительно на меня посмотрел и продолжил:

- Заметила, какие у них тут порядки? Вот на этом мы и сделаем акцент.

- То есть?

Шеф подошел к шкафчику и открыл дверцы. А я уставилась на то произведение искусства, которым являлся мой сценический костюм.

- Гаремная женщина? - спросила я и увидела утвердительный кивок. Сделанные из тончайшей ткани шальвары, переливались золотом и вышивкой из серебра. Верхний топ не уступал шальварам, оставляя мои руки, плечи и спину открытыми, закрывая только грудь. И, конечно же, вуаль, оставляющая открытыми только мои глаза.

- Серж, это великолепно! - выдохнула я.

Серж включил свой музфон, и в комнате полилась ритмичная восточная музыка.

- Господи, где ты ее достал? Такую музыку сейчас никто не пишет!

- Джек прислал. Кстати, он до сих пор не в курсе ваших приключений с Джеймсом.

- Давно готовился? - я посмотрела на него с уважением.

- А то! Если у тебя все, то выметайся из моей комнаты и дай мне проснутся, наконец. Начало завтра в три часа дня. Репетиция вечером.

Я собиралась уйти, но тут меня неприятно кольнула мысль - через несколько дней у меня свадьба, а мои родители до сих пор в неведении.

- Серж, а мои тебе звонили?

- Звонили,- кивнул он,- Но я им ничего не сказал,- похоже он мои мысли читает, или на моем лице как обычно все написано.

Я поспешно вышла из его комнаты и направилась на поиски Марока. Во-первых, я не сказала ему спасибо за платье, во-вторых, звонить родителям нужно нам вдвоем. Марока я нашла во дворе, возле дома рабов, он о чем-то беседовал с доктором.

- Привет, - тихо сказала я, как только доктор от него отошел.

- Привет, родная,- улыбнулся мне он.

- Марок, у меня срочное дело,- выпалила я.

- Что-то случилось? - во взгляде проскользнуло беспокойство.

- Случится, если мы сейчас же не сообщим моим родителям о предстоящем обряде,- серьезно ответила я.

Марок почему-то потемнел лицом и даже отпустил мою руку.

- Уверена, что они захотят знать, что ты стала женой изибнисца?

Я прижалась к нему и положила голову ему на грудь.

- Они у меня просто замечательные, вот увидишь.

Через десять минут межпланетный галавизор соединял нас с Землёй. Изображение было четким, будто родители находились в метре от меня, а я поняла, что дико по ним скучаю.

- Мам, пап! - воскликнула я, как только их увидела. Реакция родителей была столь же бурной, и вызвала немалое удивление у Марока.

- Эванжелиночка, как ты? - осведомился отец, а мама наперебой сыпала вопросами о моем самочувствии и прочее. Я дождалась, когда поток вопросов иссякнет, и приступила к главному.

- Я вам хочу кое-кого представить,- сказала я и сделала паузу, родители тут же присмотрелись к Мароку, стоявшему возле меня в молчании,- Это мой будущий муж, Марок Слоши.

- Ой,- мама разбила тарелку, а папа потянулся за сигарой, хотя я знала, что у него их осталось три штуки. Так, может я поторопилась с предсказанием положительной реакции у родителей?

- Мам, пап, ну вы чего? - с укором спросила я.

- Когда свадьба? - деловито поинтересовался папа.

- Через семь дней,- ответил Марок вместо меня, я искоса посмотрела на него и увидела, как он побледнел, хотя по голосу не скажешь.

- А чем вы занимаетесь, господин Слоши?

Так, первый ступор прошел, сделала я вывод, слушая, как Марок рассказывает моему отцу про компанию и место в Совете. Общались они еще минут десять, не меньше. Папа уже вовсю улыбался, и желал нам счастья. Мама стояла рядом и согласно кивала. Понравился. Я уже облегченно вздохнула, как отец затронул тему детей и понеслось.... Еще полчаса, я слушала, как эта троица обсуждает имена, какие игрушки нужно будет прислать с Земли, а какие подойдут и с Изибниса. Закончили они на том, что внуки будут приезжать к ним в самые холодные месяцы у нас на Изибнисе. Я знала, что вот сейчас, когда отключилась связь, родители будут обсуждать проблемы, связанные с моим браком: муж - изибнисец, и жить я буду на другой планете... Они выскажут друг другу все страхи, но никогда не вмешаются в мой выбор. И все кончится на одном выводе - я счастлива.

Марок после разговора просто сиял, и я счастливо улыбнулась.

- Я же говорила. Кстати, спасибо за платье.

- Какое платье, Эва? - улыбаясь, спросил он.

- Которое на мне. Ты что уже забыл, что сделал мне подарок?

Улыбка Марока исчезла и взгляд заледенел.

- Я не дарил тебе платье, Эва.

Самое время сказать: "Упс!". Но я онемела и только глупо ресницами хлопала. Ежели не он, тогда кто? Судя по всему, Марока мучил тот же вопрос.

- Может, Серж? Он ведь в курсе, что вся моя одежда осталась на Американском континенте. Тем более, он вчера ездил за моим сценическим костюмом, мог и прикупить платье.

- Эва, он мне еще вчера твой костюм показал, когда ты у мамы была. У нас таких не продают. Значит, он его еще раньше купил, на Земле. А вот платье изибнисцкое, и явно дорогое.

- Твой отец? - произнесла я, даже на секунду в это не поверив.

- Как бы мне это не нравилось, придется признать, что у тебя появился поклонник,- вздохнул Марок.

- Что это за неизвестный поклонник, который имеет доступ в твой дом, полный охраны? - усомнилась я.

- Разве я сказал, что он неизвестный? - глядя в хмурое лицо Марока, я видела, что он уже строит догадки.

- Ламинок! - загорланил он на весь дом, а я вздрогнула. Да не может быть!

Ламинок тут же примчался на зов хозяина и, увидев меня рядом с ним, низко нам поклонился.

- Кто входил в комнату к госпоже Эве, пока меня не было?

Я с облегчением выдохнула, значит, Ламинока он не подозревает. Слышал бы он последний наш с ним разговор, не был бы так уверен. Кто сказал, что Лам не спроецировал образ любимой женщины на меня? Лучше, конечно, если это не так.

- Я никого не видел, Марок-сир.

- Ну, не могло же оно ниоткуда материализоваться! - выкрикнул он.

Ламинок недоумевающе смотрел на нас, и я кратко пояснила ему суть проблемы. Даже носить его стало неприятно, ей-богу.

Вечер подкрался незаметно. Я переоделась в просторную юбку и обтягивающий топ, которые неясно как оказались не в чемодане на Американском Континенте, а спокойно лежали в пакетике в моей комнате, с парочкой комплектов другой одежды, хоть это радовало. Спустилась из своей комнаты на первый этаж, предварительно захватив с собой музфон. После того, как Марок дал задание Ламиноку, он показал мне просторную комнату на первом этаже своего дома, которую решил выделить мне для репетиций. Вот туда я сейчас и направлялась. Марока после этого почти сразу вызвали в Совет. Серж, несмотря на то, что обещал присутствовать на репетиции, куда-то исчез, перед этим связавшись со мной по проектору и дав полную свободу действий в постановке танца, главное, чтобы идея восточной гаремной женщины была воплощена в танце. Мне не впервой было ставить свой танец самостоятельно, поэтому, ничуть не смутившись, прикрыв дверь, я включила музыку и начала отрабатывать движения. Движения плавные, соблазнительные, поддернутые дымкой страсти и чувственности. Закрыв глаза, я отдалась музыке, что вела меня за собой.

И резко распахнула их, почувствовав на своей талии мужские руки, при очередном танцевальном па, где выгибалась всей спиной, так, что волосы почти касались пола. Дыхание перехватило, и по телу пробежались мурашки, когда я встретилась с горящими синими глазами мужчины.

-Марок,- прошептала я и вместо ответа получила чувственный и голодный поцелуй, заставивший меня в миг потерять голову.

-Т-с-с, молчи, Эва,- сиплым от желания голосом прошептал он, оторвавшись от моих губ, - Ты даже не представляешь, как соблазнительна сейчас.

Это было просо безумие, наваждение, иначе назвать то, что происходило сейчас между нами, я не могу. Только от одного поцелуя, от его выражения лица меня затрясло, бросило в жар, и я почувствовала, что между ног уже мокро и я прямо сейчас готова принять его. Марок, не раздевшись сам и не раздевая меня, просто сняв мои трусики и подняв юбку, вошел в меня, вызвав во мне громкий стон.

-Девочка моя, еще год назад…. Я хотел тебя…. Смотря, как ты танцуешь… - шептал Марок, продолжая двигаться во мне, и своими словами вызывая во мне еще большее возбуждение, - Год назад…. Когда увидел тебя на записи…. Не знаю, что… случилось со мной…но после…не мог не думать…о тебе…представлять…как вхожу в тебя…как шепчу твое имя….

-Марок! - закричала я, содрогаясь в конвульсиях удовольствия. Он только крепче сжал меня в своих объятьях и через минуту последовал за мной, приглушая собственный стон поцелуем.

То, что происходило с нами в тот момент, мне кажется, я запомню навсегда. Больше не существовало никого кроме нас двоих во всей Вселенной.

- Эванжелина,- ближе к двум часам следующего дня в комнату зашел Серж,- Пора собираться. Гримерша у тебя новенькая, так что времени потребуется на сборы больше.

Весь город соберется посмотреть на невиданное доселе зрелище. Вчера, после чувственного признания Марока и нашего занятия любовью, я все-таки поставила весь танец, хоть и тренировалась почти до глубокой ночи. И сейчас, мне очень важно, чтобы на моем выступлении присутствовал любимый мужчина. Найдя его в гостиной, я без предисловий попросила:

- Марок, пожалуйста, я хочу, чтобы ты присутствовал на моем выступлении.

- Боишься? - понимающе улыбнулся он, а я только кивнула,- Девочка моя, ты лучшая, ничего не бойся. Даже если тебя многие не примут, знай, что этот проект поддерживает Совет и не просто тот в который вхожу я, но и другие. Изменения в изибнисцкой культуре поддержал наш Правитель.

Если он думает, что успокоил меня этими словами, то зря - стало еще хуже, это какая ответственность на мою бедную голову!

- Зря сказал, - констатировал он факт, глядя на мою побледневшую физиономию,- Ладно, идем.

- Марок-сир, а как же лоткиранцы? У нас с ними переговоры,- спросил вдруг Ламинок. А его -то я сразу и не заметила.

- Подождут до вечера, договорись с ними.

При этих словах почувствовала себя эгоисткой. У него и так проблем полно, а тут я еще со своими закидонами.

- Прости, я думаю только о себе,- виновато произнесла я,- Может, не будешь переносить?

- Все сказала? - с шутливой строгостью спросил он,- А теперь пошли.

Гримершу звали Жанна и как обещал Серж, она была землянкой, национальность ее была покрыта мраком, на русском она разговаривала просто отвратительно, зато всеобщий межгалактический язык у нее был сравнимо лучше. Серж коротко объяснил ей, какой грим от нее требуется, и та приступила. Через полчаса я надела костюм, Жанна расчесала мои волосы и, оставив их распущенными, надела вуаль.

- Может, ну его, это выступление? - выдохнул Марок, восхищенно на меня глядя, а я победоносно улыбнулась.

Серж выглянул за кулисы и присвистнул.

- Ничего себе. Марок, тут что, весь город собрался?

- Почти,- со смешком пояснил мой мужчина,- Готова? - этот вопрос уже мне. Я кивнула. Зазвучала восточная мелодия, переливаясь и летя над городом, и я вышла на сцену.

Музыка восхищала меня, я почти не чувствовала своего тела, летая по сцене, а не танцуя. Легкие одежды повторяли мои движения, на губах играла улыбка, угадывающаяся через тонкую ткань вуали. Изгибаясь в танце, будто в объятьях любовника, я отдавала танцу частичку своей души. И уже не видела восхищенных взглядов Сержа и Марока, наблюдающих за мной из-за кулис. В конце танца, я сбросила вуаль и замерла, выгнувшись спиной. Глубоко дыша, я ждала реакцию жителей города.

Минут пять стояла гробовая тишина. Я даже услышала, как Серж негромко проговорил: "Это провал". Честно говоря, я начала думать так же. Но вот откуда-то раздались восторженные возгласы и через секунду от многочисленных взрывов оваций я чуть не оглохла. В результате, меня попросили станцевать еще раз, и я станцевала. За кулисы я входила победительницей. И, неожиданно, натолкнулась на Ламинока, смотрящего на меня восхищенным взглядом.

- А он откуда? - опешила я и переводя взгляд на Марока с Сержем. Взгляд начальника охраны заметила не только я.

- Он пока что твоя охрана,- процедил Марок, но затем смягчился,- Поздравляю, ты восхитительна! И вживую гораздо лучше, чем на записи.

- Да! - сказал Серж,- Не замечайте меня! Я тут совершенно ни при чем!

Я рассмеялась и начала бурно благодарить шефа. Через две минуты моих хвалебных од, шеф расцвел и только царский трон не потребовал.

- Теперь можем ехать домой,- сказал Марок, заключив меня в объятья. А я решила обнаглеть еще больше, раз у меня сегодня удачный день.

- Марок, а нам далеко до дома?

- Минут семь, не больше, - ничего не подозревая, ответил он.

- А если пешком? Так хочется прогуляться, а то я несколько дней на Изибнисе, а так ничего толком и не видела.

- Идем, - улыбнулся Марок,- Только переоденься.

- Не хочу,- что-то не радовала меня перспектива переодеваться в платье подаренное неизвестно кем, которое пришлось одеть за неимением более подходящей одежды, как оказалось — все, что я оставила в своей комнате годилось лишь для репетиций.

- Накинь мой плащ, холодно.

- У меня твой мех еще сохранился, забыл?

- Зато в нем виден твой наряд.

Я подозрительно на него уставилась и до меня-таки дошло, что дело тут совершенно не в холоде, а что мой мужчина чего-то не договаривает.

- И что? - в лоб задала я вопрос.

- Ты до дома дойти хочешь без приключений? - вздохнул он, и я сжалилась.

- Давай свой плащ, раз уж я так привлекаю внимание.

Он снял плащ и накинул мне на плечи, я благополучно в нем утонула и с улыбкой посмотрела на ревнивца. Мать моя женщина! Да он в одной тоненькой рубашечке! А на улице минус 15, не меньше.

- Ну-ка, забирай обратно! С ума сошел! Заболеть захотел?

Марок скептически на меня посмотрел и помотал головой.

- Дорогая, ты точно хорошо представляешь температуру тела изибнисца? - в голосе прозвучал сарказм,- Мы можем поднимать температуру тела, нам одежда была бы не нужна, если бы мы захотели так бездарно тратить энергию своего организма.

Так, первое, что сделаю, как только приду, потребую у него компьютер с выходом во всемирную сеть. Пора заполнять пробелы в знаниях.

- А ты ухаживать за мной будешь? - задал вопрос с хитрым выражением на лице.

- Когда? - не поняла я.

- Ну, если заболею.

Ах, он еще и издевается!

- Буду! Залечу тебя до смерти.

- До смерти не надо,- Марок еле сдерживал смех,- Помереть я хочу конечно у тебя на руках, но в глубокой старости, это как минимум.

-Не подлизывайся,- улыбнулась я.

- Слащавенькие вы мои! Мы сегодня двинемся куда-нибудь?

Я с упреком глянула на шефа.

- А вот завидовать не хорошо, отвернись и не смотри!

Серж театрально закатил глаза, но не отвернулся.

- Идемте,- сказал Марок, и мы двинулись на выход.

Пока шли, я и Серж вовсю разглядывали достопримечательности Астроланикаскаса. Все здания были построены из камня, но имели абсолютно разные формы. Но, что было странно, ни одно здание не имело какого-либо декора. Ни тебе резной окантовки на крышах домов, или хотя бы цветочка, на редких окнах. Некоторые здания и вовсе окон были лишены. Одни серые камни в несколько этажей.

- Почему дома такие строгие? - вопрос я задала больше себе, но Марок меня услышал.

- На случай войны. Они не очень красивы, зато надежны. Некоторые дома уходят глубоко под землю.

- Тайные ходы? - удивилась я.

- Могилы, скелеты? - уточнил шеф, идущий рядом.

- Фу! Серж!

Марок только улыбнулся. В этот момент его кто-то окликнул, и я увидела, что к нам идет компания двух изибнисцев в странных одеждах. На них были серые балахоны. А в руках, что-то странно знакомое.... Когда они приблизились, и я увидела, что они держат в руках, захотелось упасть в обморок. Жезлы, на верхушке которых были черепа. Марок легонько сжал мою руку и быстро прошептал:

- Это жрецы Тринога. Молчи, что бы они ни сказали.

По мере того, как они приближались, я их разглядывала. Не знаю, возможно, на Изибнисе их облик внушал доверие, но мне, как землянке ничего, кроме отвращения и откровенного страха, он не внушал. Руки и часть лица разукрашены черной краской, то, что я приняла за серый цвет балахона, вблизи являлось не серым, а темно-зеленым цветом, под толстым слоем грязи и пыли. Волосы длинные, грязные и не чесанные. Но даже не это было самым худшим, а то амбре, что донеслось до меня, едва они приблизились - пахло кровью, какими-то благовоньями и гниющей плотью. Неужели у жрецов бога смерти в порядке вещей не мыться?

- Марок,- произнес один из них, как только подошел, но не склонился в приветствии, лишь еле ощутимо кивнул головой,- Мудрейшие сказали, что скоро будет свадебный обряд. Но надеюсь, ты не забудешь принести жертву и Богу Триногу? В случае, если твоя жена умрет при родах, благодаря жертвоприношению она попадет в Западный Рай и станет Богиней.

- Я принимаю ваш совет, уважаемый кальмекзек,- ответил Марок и низко поклонился. Жрецы ушли, а я впала в ступор. Ну, ни хрена себе!

-Что это было? - спросила я спустя некоторое время и обернулась, шеф стоял бледный и старался не дышать и, кстати, правильно делал, воздух, будто впитал ароматы жрецов. Ламинок вообще упал ничком в поклоне. Понятно, чем ниже изибнисец по статусу, тем ниже склоняется. Или нет? Марок и тот низко поклонился, а ведь он входит в Совет, да и происхождения не низкого.

- Я бы хотел, чтобы с ними ты познакомилась в последнюю очередь,- тихо произнес Марок, Ламинок поднялся, шеф наконец-таки вдохнул, и мы двинулись дальше.

- О чем они говорили? Почему я должна умереть при родах? - произнесла я с содроганием.

- Все-таки испугали? - заботливым тоном поинтересовался Марок,- Это такое поверье, не воспринимай его на свой счет. Женщинам, умершим при родах, оказывается то же почтение, что и воинам, павшим в битвах. Их души отправляются в Западный Рай, где превращаются в богинь сиуапипилътин. Души этих женщин могут вернуться на планету после четырех лет, проведенных в раю. Некоторые из них становятся мотыльками, но другие сиуапипилътин являются в образе демонов или фантомов, приносящих бедствия всем, кто их видел.

- Ужас какой! - по телу прямо мурашки побежали,- У вас еще и демоны есть?

- Их также никто, кроме жрецов, не видит.

- А обычные изибнисцы, что с ними становится после смерти? Что нужно делать при жизни, чтобы попасть в рай?

- Что происходит с душой после смерти, зависит не от поведения изибнисца при жизни, а от того, как он умер. Для мужчин самая достойная смерть - на поле брани или на жертвенном алтаре. Воины, погибшие в бою, отправляются прямо в Восточный Рай, где живут в садах, наполненных цветами и проводят свое время в имитациях битв. Каждое утро они собираются на открытой равнине, ожидая восхода Солнца. Когда оно появляется на востоке, души воинов приветствуют его, звеня мечами и копьями, и всей толпой провожают Солнце в первую часть его путешествия по небу. Даже вражеские воины и принесенные в жертву пленники могут стать "спутниками Солнца" на равных началах с нами, изибнисцами. Через четыре года души возвращаются сюда в виде колибри или ярких бабочек.

- Что значит «на жертвенном алтаре», то есть тебя могут принести в жертву? - в ужасе спросила я. Марок засмеялся и поторопился отрицательно помотать головой.

- Нет, меня не могут. В основном, подобную смерть выбирают бедные, но свободные изибнисцы. Они поступают в услужение к жрецам Тринога и в конце своего пути идут на подобную смерть, только из-за того, что их семья получает после их смерти средства к существованию.

- Господи, Марок, как же все это дико и страшно! - я не удержалась и произнесла это вслух, Марок потемнел лицом. И да, я понимала, что лезу со своими правилами в чужой монастырь, но то, что я услышала, больше походило на кошмар, приснившийся ночью.

- Я иногда думаю, что ты бросишь все и вернёшься на свою планету, не приняв мою жизнь, мой народ и Изибнис в целом,- грустно произнес он, продолжая идти.

- Я могу бросить планету, но не тебя,- тихо, но твердо ответила я, и почувствовала, как он сжал мою руку.

Даже не заметила в процессе разговора, как мы дошли до дома. Нужно сказать, что вздохнула с облегчением, впечатлений на сегодня больше, чем достаточно.

- Ламинок,- проговорил Марок, как только мы зашли внутрь,- У тебя сутки, на то, чтобы выяснить кто принес платье в дом.

Чертово платье! Я успела забыть про него. Сильнее прижалась к Мароку.

- Серж, - продолжал он раздавать указания, - Завтра подойдешь к зданию Совета, я буду там. Выдам тебе необходимые средства, для обустройства театра. А мой помощник покажет тебе само здание.

Серж только устало кивнул и, махнув нам на прощание рукой, ушел к себе в комнату. Марока одолевали какие-то мысли, он молча прошел в гостиную и грузно упал на диван, вытянув свои длинные ноги. Я решила не мешать ему и так целый день нянькался со мной, но стоило мне подойти к лестнице, как он окликнул меня.

- Побудь со мной,- и протянул ко мне руку. Даже становилось интересно, смогу ли я когда-нибудь ему отказать? Но, выбросив глупые и неуместные мысли из головы, села рядом с ним, положив голову на его плечо.

- Ты точно не улетишь к себе на Землю? - спросил он меня через какое-то время.

- Разве я могу? - произнесла я тихо, - Твой народ принял меня. По крайней мере, мою профессию. А мне кроме тебя и танца ничего не надо.

- Как только разберусь с лоткиранцам, покажу тебе наши танцы.

- Кстати, что с ними, они поправились? - я подняла голову с его плеча и посмотрела в глаза.

- Более чем, по идее нужно отправлять домой. Но пока я не выясню, как это оружие оказалось на их борту об этом не может быть и речи.

- Если на них напали пираты, то, возможно, это их оружие, оставленное при бегстве или просто утерянное.

- Таким оружием, не разбрасываются, Эва. Оно стоит баснословных денег, а при обнаружении его на нашей планете наказание тем, кто его завез - смерть.

- А если лоткиранцев хотят подставить?

- А если нет и это их оружие?

Да-а....Проблема на проблеме. А вот и она самая, появилась в виде его отца. Как оказалось, он еще не уехал. Отец, равно как и сын, был чем-то озабочен, но его заботы я близко к сердцу не принимала, памятуя о том, что Ивлик как будущую невестку меня не воспринимал.

- Марок,- окликнул Ивлик сына, тяжко вздохнул и даже сел рядом с ним. Меня, как обычно, предпочли не замечать,- Ты же входишь в Совет, прошу тебя, повлияй на решение судьбы Ивлины. Пусть она сейчас станет свободной.

Марок повернулся к отцу всем корпусом и неприязненно посмотрел.

- И это говоришь мне ты? Сам же меня попрекал насчет давления на них. И я не понимаю, к чему такая спешка? Она ждала много лет, вполне может подождать еще два года.

- Я не могу! - вспылил Ивлик, - И не потому, что не хочу!

Он вскочил и заметался по комнате.

- Боги! Как бы я хотел изменить всё, но это не в моей власти!

- О чём ты, отец?

Ивлик посмотрел прямо в глаза Мароку, криво усмехнулся, так что у меня мурашки по телу пробежали от такой ухмылки, а потом тихо, но веско произнёс:

- Никогда, слышишь меня сын, никогда не иди на сделку с демонами!

- Что? - Марок опешил и тоже встал с дивана, подошел вплотную к отцу, - Что ты говоришь?

- Тридцать два года назад,- сказал Ивлик,- Совет, так же, как и тебе запретил мне проводить обряд с землянкой, твоей матерью. Но у меня не было ни места в Совете, ни рычагов давления на них. Без Рины я не представлял жизни, был молод и глуп. Я пошел к жрецам. Помочь мне согласились только жрецы Тринога.

- Боже! - воскликнула я, уже чувствуя, что вся эта история ужасна.

Ивлик бросил на меня взгляд и снова перевел его на сына.

- Ты знаешь, если жрецы скажут, что обряд нужен Богам, Совет не может противиться. Я заключил сделку - твоя мать остается на Изибнисе, в качестве моей жены, а я ровно через тридцать три года поступаю в распоряжение Бога Тринога. В услужение к жрецам до самой своей смерти.

Марок сильно побледнел, черты лица заострились, а что творилось с его глазами, вообще трудно описать.

- Что ты наделал, отец! Мама знает?

Ивлик покачал головой, и Марок шумно выдохнул.

- Уходи, - глухо сказал мой мужчина, - Уходи, я не могу тебя сейчас видеть.

Сердце сжалось в комочек при взгляде на любимого.

- Выполни мою просьбу сын,- сказал Ивлик и быстрым шагом удалился.

Я взяла Марока за руку и почти что силой усадила на диван, он обхватил голову руками и закрыл глаза.

- Родной, солнышко моё,- ласково произнесла я, гладя его по рукам,- Страшно, конечно, но он ведь не умирает, он также останется в семье...

- Ты не понимаешь, Эва. Он не останется в семье. Его семьёй и домом станет Храм Тринога, он не сможет ни видеть нас, не общаться с нами. Никогда.

Ох, ты ж, боже мой!

- И Ивлину он просит освободить сейчас, потому что у него остался год! Хочет пообщаться напоследок, как с внучкой, а не рабыней.

Он уткнулся головой в колени, я видела, что грудь его ходит ходуном, дыханье вырывается с хрипом. Но мужчины, как известно, не плачут. А Марина? Что станет с ней? Каково это услышать, что человек, которого ты любила все эти годы, скоро уйдет? Будет дышать, ходить, но не с тобой, а только рядом?

-Хочешь, мы улетим отсюда? - мелькнула шальная мысль,- Ты, я, твой отец, твоя мама и твоя дочь? На Земле нет таких дурацких законов, там мы сможем жить.

Марок поднял лицо с колен и потерянным взглядом посмотрел на меня.

- Отец не улетел тогда, не полетит сейчас. Для изибнисца клятва Богам дороже, чем собственная жизнь. Даже если предположить, что он согласится, наемники-послушники жрецов найдут его на любой планете и тогда это верная смерть.

- Что же тогда делать? - еле слышно пробормотала я.

- Жить,- просто ответил Марок. К нему вернулся естественный цвет лица и неожиданно он крепко меня обнял.

- Скоро ты станешь моей женой и все будет хорошо. А мама...Она привыкнет. Она такая же сильная, как и ты.

Внезапно он поднял меня на руки и понес по лестнице в свою комнату. В комнате он бережно поставил меня на ноги и буквально набросился на меня, впиваясь в мои губы с тихой яростью. Пусть даже так, но он успокоится. Слишком много для одного дня. Но через пять минут я уже не думала ни об его отце, да и вообще, ни о чем не думала, отвечая на его ласки с нарастающей страстью.

Утро началось с сильного стука в дверь. Я застонала и нехотя села в кровати, посмотрела на Марока, еще спящего. Раздался очередной стук, и он открыл глаза.

- Кто там ломится-то, господи...- проворчала я и, укутавшись в простыню, снова легла. Мой организм, привыкший за большую часть жизнь вставать после обеда, совершенно не желал просыпаться раньше.

- Я сейчас их прогоню,- быстро проговорил Марок и рывком поднялся. Я краем глаза наблюдала за игрой его мышц на широкой спине и улыбалась. Вниз глаза я не опускала намерено, дабы зря не соблазнятся. Марок, к этому времени, уже нацепил штаны и, без рубашки, поспешил открыть дверь. Проем он загородил полностью, поэтому кого там нелегкая принесла, я не видела.

- Марок-сир, лоткиранцы...- голос Ламинока был жестким.

- Что лоткиранцы? - недовольно переспросил мой мужчина.

- Они собираются покинуть планету. Они не хотят ничего объяснять, только твердят, что на них напали пираты и что мы не имеем права держать их здесь. Один из них, похоже, какой-то там известный деятель.

- Известный деятель на военном корабле? С террористическим оружием? - с сарказмом переспросил Марок,- Иди к ним, я сейчас подойду.

Ламинок испарился в мгновения ока, а Марок подошел к шкафу и начал одеваться. Минут через пять полного молчания я поняла, что что-то не так. Нет, понятно конечно, одно на другое валится, как снег на голову, только в чем я провинилась, раз он со мной не разговаривает?

- Марок, а я могу побродить по городу, пока ты в Совете заседать будешь? - я решила делать вид, что все хорошо и замечательно.

Но он продолжал молчать и старательно отводил глаза. И как это понимать?

- Прости, Эва,- наконец-то проговорил он, но также не глядя мне в глаза,- Я вчера был излишне груб с тобой.

Я встала с дивана и прямо в чем мать родила, подошла к нему и прижалась.

- Не знаю, огорчу я тебя или обрадую, но мне даже понравилось,- мурлыкнула я и даже лизнула его в грудь, совершенно по - кошачьи. Он сначала оторопело на меня смотрел, потом заулыбался, а когда я снова его облизнула, даже рассмеялся.

- Жаркая девочка,- выдохнул он мне прямо в рот и приник губами. Я была не против некоторой доли утреннего удовольствия, поэтому разочарованно застонала, когда он буквально оторвался от меня.

- Мне нужно идти, милая,- нежно улыбнулся он,- Если пойдешь в город, возьми с собой Ламинока,- и быстро вышел из комнаты. Я хмыкнула.

Напевая себе под нос приняла душ, и.... А что же мне одеть? Не в костюме же вчерашнем идти, прости господи? А платье Рины благополучно лежит в стирке, только кто про него вспомнил за всеми этими событиями. Чей-то треклятый подарок я в жизни не одену, придется кого-нибудь заслать за изибнисцкой одеждой. Я закуталась в простыню и с опаской вышла в коридор. Во двор я так выйти не могу, но должен же кто-нибудь быть на кухне. И точно, спустившись вниз, я увидела Олеску, деловито снующую по кухне.

- Олеска! - окликнула ее я, та обернулась и охнула.

- Госпожа Эва, у нас так ходить нельзя,- испугано проговорила она, а я поспешно закивала.

- Знаю! Но у меня проблема, Олеска, мне совершенно нечего надеть. Я бы у тебя попросила, что-нибудь из одежды, но боюсь, я в нее просто не влезу.

- Что вы! - Олеска чуть ли не шарахнулась от меня при последних словах,- Вы госпожа, вам нельзя ходить в одежде рабов.

- И что мне делать? - спросила я, кляня, на чем свет стоит их этикет.

- Если госпожа позволит, я могу снять мерки и сама схожу в магазин за одеждой.

- Я бы была тебе очень благодарна,- заулыбалась я.

Через час я была облачена в обновку, которая мне очень понравилась. Платье было необычным - желтый цвет перетекал рваными краями в черный и наоборот. Из какого материала было сделано платье, угадать не представлялось возможным, но было оно теплое, внизу подбитое мехом, с длинным рукавом и закрытой шеей. А с моей меховой шубкой оно вообще смотрелось шикарно. Довольная собой, я наконец-таки вышла во двор и вдохнула свежий, морозный воздух. И услышала гневный голос Марока на заднем дворе.

Кто-то из моих предков давным-давно говорил, что любопытство не порок, но может неминуемо привести к неприятностям. Мне бы прислушаться к данной мудрости, но это я поняла гораздо позже.

Марок стоял грозным изваянием, с расставленными ногами на ширине плеч, а я его плащ, развевался на ветру. Напротив него стоял лоткиранец с меня ростом и миловидным почти женским лицом и чему-то криво ухмылялся. Я приблизилась к Мароку, чтобы уловить нить разговора. Но они оборвали явный спор при моем приближении. Лоткиранец взял мою руку и приблизил ее к себе, с намереньем поцеловать, но я ее вырвала.

- Что ж вы так, госпожа Эва, это всего лишь приветствие,- произнес незваный гость, а меня как током шарахнуло, когда я посмотрела в его глаза и вспомнила.

Два года назад пятеро лоткиранцев в изрядном подпитии завалились в наш с Сержем клуб. Облапали почти всех наших девочек и, конечно, не пропустили и меня. Я тогда только закончила свою программу, и уставшая слезла с подиума. Один из них подлетел ко мне со скоростью света и принялся целовать мои руки, бормоча при этом, что просто мечтает увезти меня и написать мой портрет. Все вроде бы можно было свести в шутку, но лоткиранец добавил, что он пишет не просто портреты, что после такого портрета меня на Плотоне будут воспринимать не иначе как богиню. Когда я вырвала свои руки и невинно поинтересовалась, что ж за портрет такой, то услышала ужасный до тошноты ответ. Он писал картины женщин со страстью отдающихся нескольким мужчинам сразу. Бежала я от него тогда, как ошпаренная, а Серж позже пояснил мне, что он действительно великий художник у себя на планете, не признанный, правда, землянами.

- Я землянка, господин Нуаратку, и мой способ приветствия импонирует мне больше,- ледяным тоном ответила я, и поймала удивленный взгляд Марока.

- Вы знакомы?

- Поверхностно,- ответила я, с неприязнью глядя на инопланетного художника.

- Да, весьма поверхностно,- ответил тот, - Но хотелось бы ближе.

Глаза Нуаратку говорили сами за себя - мысленно он меня раздевал. Я же делала предположения, убьет его Марок сейчас или же чуть позже. Похоже, наш противник понял, что оскорбил Марока, так как, мельком глянув на него, начал извинятся.

- Вернемся к нашему разговору,- недовольно произнес мой мужчина,- Я повторяю и настаиваю на том, что пока идет расследование, вы не можете покинуть нашу планету, не вынуждайте нас действовать...

- Ну, что вы,- расплылся в слащавой улыбке Нуаратку,- Господин Слоши, я с удовольствием принимаю ваше приглашение. Тем более, если мне предоставят условия для моего творчества.

- Предоставят,- Марок нахмурился,- Нужные инструменты и материалы у вас будут. Но учтите, господин Нуаратку, уклад нашей планеты отличается от Плотона, вы не сможете здесь писать то, что привыкли у себя.

При этих словах я посмотрела на Марока и поняла, что он имеет прекрасное представление об искусстве лоткиранца. Тем временем, Нуаратку утвердительно закивал и задал еще один несуразный вопрос:

- Простите мое любопытство, господин Слоши, но госпожа Артёмьева надолго здесь? Я слышал, что она прилетела с Земли с выступлениями и хотел бы поинтересоваться, где и когда она выступает? Ее искусство бесподобно.

- Вопрос о ее выступлениях пока не решен,- отрезал Марок, за что я была ему безмерно благодарна.

- Я хотел бы пригласить вас,- обратился Нуаратку уже ко мне,- К себе на Плотон, как только вы закончите свою программу здесь.

- Исключено,- Марок стал темнее тучи,- Госпожа Эва в ближайшее время не полетит ни на какую другую планету.

В глазах Нуаратку появились безумные огоньки и, хотя лицо его выражало маску учтивости, я не на шутку испугалась.

-Вы ее агент? - неприязненно спросил лоткиранец,- Если мне не изменяет память, ее агентом был человек.

- Я ее муж.

Я молчала и наблюдала за развернувшимся действием, слова Марока ошарашили лоткиранца, и я искренне надеялась, что теперь он благополучно от меня отстанет.

Нуаратку очнулся, поклонился на изибнисцкий манер и неспешным шагом ушел вглубь двора.

- Я его боюсь, Марок,- почти прошептала я, глядя вслед удаляющейся фигуре,- В нем есть что-то такое, необъяснимое, отчего у меня душа в пятки уходит.

Марок положил свою руку мне на талию и прижал к себе.

- Еще тогда, когда он был на Земле, я испугалась его. Теперь страх стал больше.

- Не удивительно,- произнес Марок,- Ты знаешь, что он рисует?

- А как же. Имела честь выслушать предложение в свой адрес,- презрительно произнесла я. Марок удивленно посмотрел на меня, а потом его губы сжались в тонкую полосочку.

- Он что тебе предлагал быть объектом, ...так называемого искусства?

- Два года назад. Прилетал к нам на Землю, тогда с ним и познакомилась, глаза б мои его не видели.

- Эва, я прошу, не ходи одна,- внезапно произнес Марок и пристально посмотрел в мои глаза. От всего этого разговора у меня мурашки по телу побежали. Никогда не была трусихой, но этот тип почему-то внушал мне неосознанный страх. Извращенцев, по ходу своей профессии, я повидала не мало, в Нуаратку же чувствовалась не просто больная фантазия, а что-то еще более опасное...

- Мне пора, милая,- вздохнул Марок и отпустил меня,- Мудрейшие ждут.

Он еще раз оглядел меня с ног до головы, будто впервые увидел, и улыбнулся.

- Прекрасно выглядишь, наш изибнисцкий наряд невероятно тебе идет. Откуда это?

- Олеску попросила купить. Она молодец, справилась с задачей блестяще,- улыбнулась я в ответ,- Пойду, погуляю по городу.

- Ламинока не отпускай от себя ни на шаг,- сказал Марок, поцеловал меня и быстро ушел.

Мурашки от незваного гостя не проходили, я передернула плечами и быстро зашагала в сторону дома, на поиски Ламинока. Хотелось поскорее уйти отсюда, почему-то теперь дом Марока не казался мне безопасным убежищем.

Начальника охраны я нашла на кухне, усердно поедающего самый натуральный земной перец, по крайней мере, на вид, вприкуску с какой-то лепешкой, очень напоминающей хлеб.

- Как ты это ешь? - спросила я вместо приветствия.

Ламинок перестал жевать и удивленно посмотрел на меня.

- Вкусно,- просто ответил он через какое-то время.

- Он же горчит,- сказала я, но он отрицательно замотал головой.

- Наш перец отличается от вашего, земного, он сладкий, словно мед.

- Ага,- сделала я выводы,- Судя по всему, у вас и пчелы имеются?

Ламинок на этот раз поперхнулся и уставился на меня как на годовалого ребенка.

- Вы вообще не осведомлены о нашей культуре? - уставился он на меня.

- Перестань мне выкать. Мы одни,- недовольно перебила его я, пытаясь скрыть за этим свою неловкость.

- Эва, пчелы у нас есть,- тяжко вздохнул он, - Более того, мед - это один из священных продуктов. Пчелы являются служительницами богини плодородия и весны.

- То есть?

- То есть убивать их нельзя, прогневишь богиню. Пчеловодством занимаются избранные изибнисцы, служители богини. Так как основное время года у нас зима, то сохранить им жизнь довольно сложно. Это специальные отапливаемые помещения на территории храма.

- У нас все проще,- задумчиво произнесла я,- Пчелами занимаются пасечники и никакими служителями они не являются.

- А какие у вас священные животные? - заинтересовался Ламинок.

- Никаких,- пожала я плечами,- У нас Бог один, и то его никто, никогда не видел.

- Вы - майеки! - с ужасом констатировал он, и так как я смотрела на него с недоумением, пояснил,- Люди, не имеющие своих традиций и корней.

Я посчитала нужным возмутится.

- Ты ничего не знаешь о нашей культуре, чтобы так говорить!

Ламинок под моим возмущенным взглядом сжался и, кажется, уже жалел о сказанном, я решила сменить гнев на милость:

- Ладно, проехали. Пошли в город! - заключила я на оптимистической ноте, правда глядя на него не скажешь, что он сильно обрадовался, скорее уж наоборот.

- Пешком? - удивился он.

- Да! - кивнула я и потащила его из кухни за рукав. На выходе из дома Ламинок вырвал руку, поправил одежду и принял невозмутимый вид. Тоже мне, недотрога.

- Куда направимся, госпожа?

Поправлять я его не стала, прекрасно осознавая, что изибнисцы, снующие мимо нас, не так поймут наше панибратство.

- Хочу посмотреть, как у вас питаются и чем. Тем более я голодна до безобразия. Мамкины запасы кончились, придется переходить на изибнисцкую пищу.

- Уверен, вы к ней быстро привыкните.

Идя по заснеженному Изибнису, я напевала себе под нос. Отчего-то настроение улучшилось, несмотря на все неприятности. Да и долго пребывать в пессимистическом настроении я не умела с детства, иначе, наверное, не добилась бы того положения, что имела сейчас.

Таверна или кафе - не знаю, как назвать - находился недалеко от дома Марока. Здание с округлой крышей, вывеской "Амарант" и призывными запахами изнутри. Недолго думая я направилась туда. Когда мы зашли, обернулись все и, конечно же, начали перешептываться. Кто б сомневался, что народ упустит возможность поглазеть и промыть косточки невесте-человеку. А ну и фиг с ними! Я пришла сюда отдыхать и знакомится с пищей.

Мы сели за деревянный, как ни странно, столик. Но не меню и вообще ничего на нем не было. Оглядев помещение, я обнаружила, что и официанта здесь нет. Посетители энергично жевали и болтали, оставался вопрос, каким образом они себе эту пищу заказали? Ответом на него мне послужил подошедший к нам дядька с почти седыми волосами.

- Что хотели заказать, уважаемые? - вежливо осведомился он и застыл в поклоне.

- Мясо в соусе ауатли и салат. Две порции.

- А пить что будете? Алкогольное или без?

Ага! Вот тут-то я и насторожилась, вспомнив ту зеленую муть, в баре корабля, что пил Марок.

- А что у вас есть из алкогольного? - спросила я, не дожидаясь Ламинока.

- У меня милая, есть все,- не без гордости заметил, судя по ответу, хозяин таверны.

- Принесите, что-нибудь приятное на вкус - чуть сладкое, не вязкое и не крепкое.

Хозяин кивнул и удалился.

- Вы уверены, что хотите попробовать? - неуверенно спросил Ламинок.

- А то! - я вошла в кураж,- А что за мясо с диковинным соусом?

- Обычное мясо кролика,- пожал тот плечами.

- И как оно на вкус? - подозрительно спросила я.

- Мясо как мясо,- прозвучал истинный ответ мужчины,- Между прочим, это животное и у вас есть, насколько я знаю, только почему-то вы его лет двести, если не больше не используете в пищу.

- Наверное, не просто так не используем,- вздохнула я.

Заказ принесли быстро, а также и тот напиток, который привлекал мое внимание - в синей бутылочке. Ламинок с осторожностью открыл ее и налил в бокалы.

- Оно не очень крепкое,- пояснил он и я кивнула.

Мясо кролика мне понравилось, и я съела все без остатка. Напиток на вкус был гораздо лучше, чем на вид, все как я и заказывала. Мы разговорились о пище, и я не заметила, как пролетело время. Правда, когда заметила, Ламинок почему-то начал двоится, в голове стоял шум, зато настроение было отличное.

- Думаю, нам пора домой,- провозгласил, отчего-то трезвый начальник охраны, я с неудовольствием на него посмотрела, -Оказывается, наше вино действует на землян несколько иначе.

- Верно, говорят, - пробубнила я, вставая со стула,- Гусь свинье не товарищ!

- То есть? - переспросил он.

- А шут его знает, что это значит,- хохотнула я,- Поговорка такая исконно русская. Так говорят, если один человек не понимает другого.

Так как пол под ногами усердно шатался, Ламинок взял меня под руку и вывел на свежий воздух.

- Собутыльник из тебя никакой! - выдавила я, глядя на его трезвую рожу.

- Эва, постарайся не шататься,- еле слышно сказал он и попытался поставить меня прямо. Зря. Прямостоячей я перестала быть бокала где-то через три. В жизни такой пьяной не была. Зато как весело! И меня наконец-то отпустило напряжение последних дней. Хотя, цели напиться у меня действительно не было. Их вино оказалось очень коварным.

Я старалась шагать прямо и не шататься, как просил Ламинок, но, черт возьми, у меня это плохо получалось. Угрюмый начальник охраны время от времени бормотал какие-то незнакомые мне словечки на изибнисцком, из чего я заключила, что он просто на просто матерится. Стало еще веселее. Обычно я не злорадствую, но кто бы знал, как меня достала эта планета и их законы!

- Эва, что ж ты делаешь,- пробормотал Ламинок,- У тебя же через четыре дня свадебный обряд.

- Да! - провозгласила я,- Не повезло тебе, у твоего хозяина будущая жена - пьянь,- на последнем слове я как по заказу споткнулась и хихикнула.

- Перестань,- попросил он и посмотрел мне прямо в глаза,- Я все понимаю. Тебе нелегко. Только ему, Эва еще тяжелее,- и отвернулся.

От собственного чувства вины захотелось кричать, но объектом моего гнева стал Ламинок - я грубо ухватила его за рукав мехового тулупа, заставляя, повернутся ко мне.

- Ну, давай скажи мне это! - закричала я, - Скажи, что я ему не подхожу!

- Эва...- растерянно пробормотал он, на нас оглядывались прохожие, но меня уже было не остановить.

- Скажи, что я землянка и что я испорчу линию его рода, потому что он и так нечистокровный!

На этих словах Ламинок рывком прижал меня к себе и грубо накрыл своей ладонью мой рот.

- Замолчи! Не смей! Ты понимаешь о ком и где ты говоришь? - прошипел он мне на ухо. Гнев осел, и я увидела, что на нас стали не просто оборачиваться, а несколько изибнисцев уже стоят возле нас и настороженно прислушиваются. Н-да, нашла, где с ним разбираться, идиотка!

- Прости,- пискнула я, он выпустил меня из железной хватки и ускорил шаг так, что мне пришлось, чуть ли не бежать за ним. Неожиданно он остановился и замер, как вкопанный, я врезалась ему в спину.

- Так-так, раб и женщина-землянка! - проскрежетал чей-то голос.

Я выглянула из-за спины Ламинока и увидела нечто невообразимое - над нами возвышался необычайно худой и высокий изибнисец. Лицо и руки - единственное, что не было скрыто под черной одеждой, больше напоминали строение скелета. Я видела каждый изгиб кисти под кожей пальцев, сильно заостренные черты лица больше напоминали маску смерти.

- Уйди, Радгор, мы идем домой,- спокойно и в тоже время угрожающе проговорил Ламинок.

- Как ты смеешь со мной так говорить! - прорычал в ответ тот,- Ты забыл кто я?! И кто ты?

- Нет, не забыл,- усмехнулся начальник охраны,- Но не думаю, что моему хозяину понравится, что ты преградил нам дорогу.

- А тебе не надо думать, Ламинок! - угрожающе рявкнул Радгор, приближаясь к нам,- Я всего лишь шел мимо и тем более... мне плевать, что скажет Марок! Он, как и его отец привел на нашу планету земную кадху! И не ждите от нас гостеприимства!

И тут неожиданно для меня, Ламинок молниеносно оказался близко к противнику и схватил его за горло. Честно сказать, я онемела. Шла себе домой, никого не трогала и на тебе.

- Ламинок,- осторожно попросила я, не решаясь приближаться,- Отпусти его! Черт с ним, ну не нравлюсь я ему, это его проблемы.

- Эва, он назвал тебя кадхой! - прорычал Ламинок, все еще держа трепыхающегося Радгора,- На вашем языке это звучит как шлюха!

Лишь несколько дней спустя, я могла трезво рассудить, что переводить смысл этого слова Ламиноку в тот момент не стоило, я была пьяна, а подобное обращение на меня всегда действовало как красная тряпка на быка. Поэтому ничего удивительного, на мой взгляд, не произошло, когда я пролетела мимо изумленного Ламинока и вцепилась ногтями в лицо хама.

Ламинок, вместо того, чтобы порадоваться на мою реакцию, неожиданно выпустил Радгора из захвата и принялся отдирать мои ногти от его лица. Все кончилось тем, что я ощутила болезненный удар в солнечное сплетенье и задохнулась. Дальнейшее виделось как в тумане. Ламинок накинулся на врага с яростью, не щадя кулаки, и повалил того на землю. Но тут произошло что-то непонятное: Лам замер, Радгор ногой отшвырнул его от себя, быстро поднялся и скрылся из виду.

Лам лежал на земле и, казалось, не дышал. Я подползла к нему, кляня, на чем свет стоит свою несдержанность, свою нетрезвость, которую, кстати, как рукой сняло после такого стресса, и перевернула его на себя. Дрожащей рукой пыталась нащупать пульс и ... ничего. Нет, Лам, пожалуйста, только не это...не из-за меня...

Слезы уже катились по моему лицу, когда он глубоко вздохнул и заморгал глазами.

- Эва...- прохрипел он, - Ты жива?

- Да-да! Господи, как я рада, что с тобой все в порядке!

- Не совсем,- он рывком поднялся и помог подняться мне.

- Что произошло? Что с тобой случилось? - сыпала я вопросами, поддерживая Ламинока.

- Ты зря накинулась на Радгора,- убийственно спокойно проговорил он, и от этого тона мне стало физически не хорошо.

- Только не говори, что я нажила еще кучу проблем.

- Я скажу только одно: он наемник. Наемник жрецов Тринога. С ним нельзя ссорится.

- И что теперь будет? - сказать, что он меня испугал - это ничего не сказать.

- Он будет мстить. Только если раньше он Марока недолюбливал, то теперь у него есть все основания его убить.

- Что-о? - закричала я,- Почему?!

- Или тебя.

- Спасибо, мать твою, на добром слове! - разозлилась я. Но Ламинок неожиданно резко развернул меня к себе и прошептал побелевшими губами:

- Я не пугаю тебя. Я защищу тебя, даже ценой своей жизни. Но до беды можно было не доводить!

- Откуда я знала! Появляется какой-то дебил, обзывает меня шлюхой, ни за что, ни про что, и как я должна была на это реагировать?! Я не изибнисцкая женщина! Я не боюсь и не потреплю оскорблений! - воинственно заключила я, с вызовом глядя в глаза начальнику охраны.

- Я помню,- с улыбкой на губах произнес Ламинок, но пошатнулся и чуть было не упал прямо на меня. Только тогда я внимательно осмотрела его и не без ужаса заметила рану на боку, сочащуюся темной кровью.

- Ты ранен!

Он промолчал и потащил меня куда-то. То, что мы свернули от дома, я поняла минут через пять. Еще минут через десять, пробираясь через голые кусты и сугробы, мы вошли в какую-то хижину.

- Мне нужна твоя помощь, - процедил он, сквозь зубы и даже в полумраке я увидела, что кожа его посинела. Посинела?!

- Лам, что с тобой?

- Яд,- коротко бросил он, отчего моя кожа стала походить на корку апельсина.

- Как... я.... что делать?

- Клинок, которым он меня ударил, был с ядом. Обычное оружие наемников. У меня есть противоядие. Но до дома мы не дойдем. Поэтому сейчас я приму лекарство.

- Что мне делать? Как помочь? - я с усилием старалась не удариться в панику.

- Я могу начать бредить. Ты не должна меня выпускать отсюда. Рабов обычно убивают, а не лечат, понимаешь? - он с ожиданием посмотрел на меня, и я кивнула. - Это продлится не больше двух часов, и мы сможем вернуться в дом. Хижина старая, но крепкая и закрывается на ключ. Возьми,- он протянул мне его.

- Мне жаль, что ты это будешь видеть. Но я не дойду до дома, он уже начал действовать. И, Эва.... Если испугаешься меня, не убегай, прошу. Если я выйду на улицу и буду вести себя как сумасшедший, меня убьют, и Марок ничего не успеет сделать,- объяснял он мне как двухгодовалому ребенку.

Лам, шатаясь, подошел к какому-то шкафу и достал деревянную палку.

- Бей и я отключусь.

Я открыла рот. Как это, бить?

- Я не смогу, Лам...

- Сможешь,- прохрипел он,- Главное, не дай мне выйти отсюда.

Он облокотился об стену, сполз на пол и, проглотив какую-то траву, опустил голову на колени.

Минут двадцать ничего не происходило. Я же обследовала хижину на предмет, какого-нибудь источника света. Но тщетно. Лам застонал и пробормотал что-то. Я осторожно подошла к нему и пощупала лоб. Началось. Он тяжело дышал, глаза были закрыты. Что он говорил, я не смогла разобрать. Неожиданно он вздрогнул, открыл глаза и уставился на меня невидящим взглядом.

- Ты? - прошептал он,- Что ты тут делаешь?

Глядя в его глаза, меня пробрала дрожь.

- Лам, это я, Эва,- попыталась я его образумить. Но он не слышал меня. Рывком поднялся и направился ко мне, я сильнее сжала палку в моих руках.

- Лам, успокойся, я....

Я не успела опомниться, как палка отлетела в другую сторону, а сама я оказалась прижата к чужому мужскому телу.

- Зачем ты пришла, Рина? - выдохнул он мне в лицо,- Недостаточно поиздевалась надо мной?

Я опешила и открыла рот, глотая спертый воздух. И что теперь делать скажите на милость?

- Я не издевалась над тобой, Лам. Я не Рина, я....

- Да ты не Рина! - взревел он, сильнее прижимая меня к себе,- Ты не та Рина, которую я люблю! Моя Рина стонала и извивалась подо мной, но не моя Рина на следующий день вышла замуж за Ивлика!

От шока у меня сбилось дыхание. Не может быть! Мать Марока была любовницей Ламинока! Как Марина смогла так поступить с ними обоими- с Ламом и Ивликом?

Ламинок прижимал меня все сильнее, его дыхание сбилось и не надо было быть особо одаренной, чтобы понять, что сейчас с ним происходит. Я сделала очередную попытку, достучатся до его сознания:

- Ламинок, посмотри на меня! Это же я - Эва.

Он долго всматривался в меня и что про себя бормотал, глядя в его глаза у меня слезы наворачивались. Столько в них боли и бесконечного обожания. Рина, что же ты с ним сделала?

- Рина, неужели ты никогда не любила меня? - негромко вдруг спросил он, а я вздрогнула. Господи, как же мне его жалко! Может, поговорить с ним от лица Рины, ведь он все равно ничего не понимает, а так хоть душу рвать не буду ни ему, ни себе...

- Лам, солнышко, ну, что ты такое говоришь? Как можно тебя не любить?

- Рина, моя Рина.... Зачем ты так со мной? Я же люблю тебя. Ты же знаешь, я пойду ради тебя против воли Богов, общества, Совета...мне все равно. Я...

- Лам, не надо так! - я испугалась, что нас услышат, хоть это и маловероятно - хижина, в которую он нас привел, уходила в кустарники подальше от домов и общей дороги,- Не навлекай на себя беду...

- Прекрати! - встряхнул меня он,- Хватит врать! Тебе все равно, что со мной случится. Ты просто никогда не свяжешь свою жизнь с таким как я. Я гожусь только в любовники. Ты доказала это, выйдя за Ивлика,- он засмеялся злым и горьким смехом, - Помнишь, несколько лет назад, когда Марок был маленьким, ты предлагала мне встречаться тайком? А я послал тебя к демонам…

Я открыла рот и, кажется, не смогу его закрыть в ближайшие два дня, а он продолжал:

- А сейчас думаю, что я был дураком.

Ламинок поднял меня на руки, а я от неожиданности взвизгнула. Уткнулся носом мне в шею.

- Будь моей, Рина. Хотя бы так.

Я начала активно вырываться, пока это не зашло слишком далеко. Но не тут -то было, Лам держал меня крепко и все уговаривал не злится. А я не злилась, я боялась. Твою же мать, как это все получилось-то? На этой планете меня просто преследуют неприятности!

- Отпусти меня, сейчас же! - завопила я ему прямо в ухо, он тряхнул головой, видимо, я все-таки его оглушила, и почувствовала, как он ослабил хватку, чем я незамедлительно воспользовалась. Вывернувшись, я довольно удачно приземлилась на пол, и побежала в ту сторону, куда он выбросил палку. Что ж за яд такой, что такие галлюцинации вызывает? Или это противоядие?

Что-то хрустнуло у меня под ногами, я сделала шаг и полетела на землю. Последнее что поняла, что на этот раз мое приземление не было удачным, так как по голове, что-то с силой шарахнуло и в глазах заплясали темные точки.

Очнулась я в доме Марока, оттого, что кто-то усердно облизывал мое лицо. Открыла один глаз и увидела Рикосу. Улыбнувшись ей, хотела повернуться на бок, поудобнее, но при резком движении в голове потемнело и меня затошнило. Похоже, сотрясение мозга мне было обеспечено. Было бы что сотрясать!

Наткнулась на суровый взгляд Марока. Он сидел напротив меня и пристально смотрел. Я б на его месте тоже бы злилась- во-первых, я напилась, ему это скорее всего доложили, во-вторых, и в-третьих, и так далее я - дура. В курсе я, в общем.

- Привет,- пискнула я, глядя на него как затравленный зверек.

Он молчал, губы в тонкую полосочку, глаза зеленеющие, кулаки сжаты. По-моему, мне несдобровать. Но вопреки ожиданиям, через какое-то время он встал и также молча вышел из моей комнаты. Ни упреков, ни криков, вообще ничего. Честно я испугалась его реакции и даже заплакала от жалости к себе и к нему. Может зря все это? Может стиснуть зубы и улететь на Землю, домой? И не мучить ни себя, ни его. А он женится на изибнисцкой девушке, которая не будет привносить в его жизнь столько проблем.

А сможешь ли ты с этим жить всю жизнь Эва? "Марина же как-то смогла,"- шепнул внутренний голос. А если не смогла, а просто притворяется или же не любила Ламинока?

Как по заказу, ко мне зашел Ламинок, неуверенно ступая по полу с видом побитой собаки. Увидев мои слезы, похоже, отнес их на свой счет, и плюхнулся передо мной на колени.

- Прости меня, во имя Богов! Эва, прости, когда я очнулся, ты лежала на полу, на волосах кровь, я чуть с ума не сошел. А когда вспомнил, за кого я тебя принял...

- Вспомнил?

- Смутно, только то, что вместо тебя видел... ее.

- Как мы домой попали? - хрипло спросила я.

- Я тебя принес. И объяснил все Мароку.

- Тогда почему он злится на меня? Я же не виновата, что этот ваш Радгор попался на пути, и....

- Эва, - перебил меня Лам, с нежностью глядя на меня,- Представь себе картину: ты пропала, его вытащили из Совета, сказав, что видели тебя в таверне не совсем трезвую, а потом я приношу тебя на руках.

- Кто ж такой добрый? - спросила я, имея в виду того сплетника, что рассказал Мароку про таверну.

- К сожаленью, тебе придется привыкнуть к тому, что ваша жизнь будет на виду у всех, не забывай, кто он и какой вес имеет на Изибнисе.

Все, как и у нас, с тоской подумала я. Если человек известен, его личная жизнь, его промахи и ошибки будут достоянием общественности.

В этот момент в комнату вошел Марок и, увидев Ламинока, изменился в лице.

- В таверне не «наобщались»? - рявкнул он,- Пошел вон! - Ламинок поспешил убраться из моей комнаты, а мне стало даже неудобно перед ним.

- Зачем ты так? Он ничего плохого тебе не сделал.

- Хорошего тоже! - рыкнул он,- Мог не дать тебе напиться, и не связываться потом с Радгором.

- Ну, во-первых, он мне не указ, чтобы давать или не давать мне что-либо делать! - выпалила я с возмущением, - А во-вторых – я заказала совсем некрепкое вино, откуда мне было знать, что это для организма изибнисца это почти вода, а на землян оно действует совсем по-другому! В-третьих, Радгор сам нарывался на скандал!

- Каким образом, интересно?

- Он назвал меня кадхой.

Лицо Марока потемнело, из-за зеленого цвета глаз, зрачков почти не стало видно, - жуткое зрелище.

- По всей видимости, зря я его наказал,- произнес Марок через какое-то время.

- Ты его наказал? Господи, за что? - я даже привстала с кровати.

- Перестань его защищать, он никто, он мой раб, которого я по доброте своей душевной возвел до звания почти свободного изибнисца!

- Марок, ты сам-то веришь в то, что говоришь? Как вообще ты можешь поддерживать эту идею с рабством?

- Я вырос при таких законах, Эва! И закончим разговор на этом!

- Значит, ты считаешь нормальным использовать других, подобных тебе на свое усмотрение? - не успокаивалась я.

- Он не подобен мне, у нас разные положения...

- Чушь! - вскинулась я,- У него также две ноги и две руки и, также, как и у тебя есть душа!

Воцарилось молчание, мы оба просто смотрели друг на друга со злостью какое-то время. Наконец, Марок тяжело вздохнул и грузно опустился возле моей кровати, прямо на пол, повернувшись ко мне спиной.

- Эва, у меня куча проблем, лоткиранцы, отец, которому остался только год прибывать здесь с нами, и я не знаю, что можно придумать, чтобы он не выполнял клятвы. Я не могу думать еще и об участи рабов. По крайней мере, не сейчас.

Я плюнула на все свои принципы и прижалась к его спине. Зарылась руками в его волосы, вдыхая родной запах.

- Ты еще помнишь, что у нас свадебный обряд через два дня? - спросил он.

Мне стало стыдно, в очередной раз. Ведь и эта забота на его плечах.

- Прости. Я сорвалась. Больше так не буду.

Он обернулся ко мне и прижался лбом к моему лбу.

- Делай, что тебе в голову взбредет, маленькая,- улыбнулся он нежно,- Я люблю тебя такой, какая ты есть. Только не предавай меня.

День прошел на удивление спокойно, после того, как мы с Мароком помирились. Но меня все равно не покидала мысль о Ламиноке. И нужно ли говорить, что Рина в этом свете выглядела не лучшим образом? Я старалась не думать об этом, в конце концов, это не мое дело, но мысли с упорством возвращались. Не улучшило ситуацию и известие Марока о том, что перед обрядом, невеста полностью меняет свой гардероб одежды. Вроде бы я радоваться должна - покупки, обновки, в общем, приятные хлопоты, но только ходить по этим магазинам я должна была в сопровождении будущей свекрови. А если учесть еще тот факт, что Марок ни за что не отпустит нас одних, то приплюсуйте сюда Ламинока и получите взрывоопасную смесь.

В общем, ситуация накалялась и самое паршивое в ней, что я не могу и слово никому пискнуть, так как дала этим двоим обещание. Между тем посоветоваться не с кем. Тем не менее, судный час приближался - Марок связался с матерью, и та была уже на пути к нам.

- Что-то ты не кажешься довольной невестой? - Марок подошел бесшумно и обнял меня, прижимая меня спиной к своему мощному торсу.

- Все в порядке,- поспешила заверить его я,- Разве у вас будущие жены перед обрядом не волнуются?

- Боюсь, что нет,- прошептал он мне прямо в ухо, чувствительно прикусив зубами мочку, так что я охнула от наслаждения,- Они ходят, гордо задрав голову и хвалятся, чей будущий муж лучше и богаче.

- Я тоже горжусь, - улыбнулась я,- Но и волнуюсь.

Марок ничего не ответил и продолжал покусывать мое ушко. Я только тихо постанывала, симптомы болезни как рукой сняло, и я купалась в чувственном наслаждении. Но когда Марок руками сжал мои груди и прижался к моей спине еще сильнее, наслаждение переросло в обжигающее желание. Мне безумно захотелось повернуться к нему, провести языком по его губам, снова попробовать их на вкус, но все попытки он пресек.

- Нет, Эва,- низким голосом произнес он,- Ничего не делай, иначе клянусь, я не отпущу тебя, даже если начнется пожар.

Я улыбнулась про себя, прекрасно понимая, почему Марок себя сдерживает - с минуту на минуту приедет его мать, и мы должны будем уйти. Но у меня были на этот счет совершенно другие планы. Кто сказал, что нам не хватит времени? И просто потёрлась об него, ощутив наконец-таки всю силу его желания, которая гордо упиралась мне в ягодицу. Марок зарычал и молниеносно прижал меня свои телом к стене моей комнаты. Я застонала от нахлынувшего дикого желания, уже не играючи потираясь об него, желая получить большего, желая повернуться. Но он нарочно мучил меня, лаская руками внутреннюю сторону бедер и не давая обернутся к нему лицом, заставил облокотиться о стену.

- Я просил тебя...,- прохрипел он,- Не жди, что это будет ласково и нежно...

Но кто ждал от него ласки!? Я, кажется, поняла, что он испытывает столь же острое желание, что и я, хотелось кусать и царапать, а не гладить, хотелось, чтобы он заполнил меня всю, резко и быстро. И он не заставил меня ждать. Он сорвал с меня трусики, отчего наслаждение пронзило меня острой иглой, и без перехода резким, мощным толчком вошел в меня. Я закричала и тут же задохнулась от его быстрых толчков, которые спиралью закручивали удовольствие внутри меня.

- Скажи мне, Эва,- простонал он.

- Люблю тебя,- еле выдохнула я.

- Нет, не это...Скажи...

И я каким-то шестым чувством поняла, о чем он просил.

- Я твоя, Марок,- выдохнула я и конвульсии оргазма сотрясли мое тело. Где-то на задворках сознания я слышала, как он простонал мое имя в последнем движении.

- Мне хорошо с тобой,- проговорила я через какое-то время,- И дело не только в физическом притяжении.

- Да? - он тепло улыбнулся, зарываясь лицом в мои волосы,- В чем же еще, милая?

- Рядом с тобой я уверена, что все будет хорошо, что какие бы неприятности не настигли бы нас, ты меня не оставишь. Я ощущаю себя целостной. Понимаешь?

- Но это и есть физика,- пробормотал он,- Любовь - это нечто другое.

- И что же это, по-твоему?

Он оторвался от меня и заглянул мне в глаза. Я знала, мы чувствуем одинаково, просто я с детства была косноязычной.

- Марок, Эва? Вы где? - раздался голос Марины за дверью.

- Подожди, мама! - Марок вскочил с кровати, на ходу поправляя мне платье и одновременно пытаясь привести в порядок лиф.

Дверь распахнулась, и Рина застыла на пороге с улыбкой на губах.

- Ох, ты душу твою за ногу! - произнесла она по-русски, резко развернулась и, выскочив обратно в коридор, крикнула, - Я жду вас внизу.

Марок засуетился и бестолково носился по комнате, в поисках своей рубашки, сорванной в порыве. А я неожиданно рассмеялась, наверное, нервно, так как видеть его рассеянным и смущенным мне приходилось чуть ли ни в первый раз.

Спустились вниз мы только минут через десять. Было интересно наблюдать за отношениями сына и матери после такого инцидента. Рина, будучи старше Марока на целую жизнь, уже оправилась от увиденного, и не придавала этому особого значения. Марок же не смотрел матери в глаза, и в этот момент ему можно было дать лет восемнадцать от силы, не больше. На этой мысли я остановилась и поняла, что на самом деле не знаю, сколько ему лет.

Супер, Эва, продолжай в том же духе! В этот самый момент, откуда ни возьмись, появилось мое спасение, мой вечный ходячий справочник по имени Серж. Где он пропадал все эти дни, ума не приложу, но обязательно выясню.

- О, а вот и вы! Эва, у меня для тебя отличная новость! - при виде Марины он запнулся, но через секунду поклонился ей. По-моему, на этой планете он чувствовал себя как рыба в воде. Марок представил их друг другу, шеф как истинный джентльмен, поцеловал ей руку и на этом воцарилась пауза.

- За это время, Серж, можно было слетать на Землю и обратно,- проворчала я, желая прервать неловкую тишину.

- Именно! - воскликнул он и посмотрел на меня с уважением.

- Чего?

- Угадала, говорю. А новость такая: завтра прилетают твои родители, успеют как раз на свадебный обряд.

Я взвизгнула, подпрыгнула и замерла от счастья, в общем, проявила все признаки радости, краем глаза наблюдая за реакцией Марока. Марок был спокоен, похоже, он снова нацепил официальную маску, подходящую на все случаи жизни. Ладно, что он думает по этому поводу, выясню вечером.

- Так, нам уже пора,- произнесла Марина, посмотрев на электронные часы.

- Я позову Ламинока,- Марок вышел из дома, Рина при имени начальника охраны напряженно замерла. Или мне уже кажется? Я посмотрела на шефа. Серж копался в своем портативном проекторе и, казалось, ничего не замечал.

- Рина, подожди минуточку, хорошо? - и не дожидаясь ответа, быстро отошла к Сержу. Тот даже не заметил моего приближения.

- Чем ты так занят?

- Готовлюсь к следующему выступлению,- ответил он, даже не посмотрев на меня.

Странно, но это меня мало взволновало, раньше я совала нос в каждый сценарий. Сейчас, накануне свадьбы интерес несколько угас.

- Серж, а сколько Мароку лет? - задала я интересующий меня вопрос напрямик. Шеф медленно поднял голову и посмотрел на меня с изумлением, если не сказать больше.

- Ты хочешь сказать, что спишь с мужиком и не знаешь, сколько ему лет? Артёмьева, ты упала в моих глазах ниже некуда,- Серж театрально закатил глаза, а я еле сдержалась, чтобы не стукнуть его.

- На вид ему лет тридцать,- сердито оправдалась я,- И знаешь, как-то не до того было.

- Эва, ему 31 год. Он старше тебя на девять лет.

- Спасибо, считать умею. Сколько ж тогда Рине? Она неплохо выглядит. Ей больше сорока не дашь.

Серж пожал плечами и снова уткнулся в свой проектор.

Так, если ей 40, а Мароку 31...Чего-то не сходиться... Я вернулась к Рине и задала вопрос ей напрямую, в конце концов, меня за это не убьют.

- Рина, а сколько тебе лет?

- Только никому не говори,- тихо прошептала,- Мне 53 года.

Я пару раз моргнула и посмотрела на нее, как на чудесное видение.

- Ты очень хорошо выглядишь,- чуть заикаясь, произнесла я.

- Хочешь сказать - хорошо сохранилась,- рассмеялась она.

- Подожди, а сколько тогда Ламиноку?

- Мне 48 лет,- раздался почему-то раздраженный голос Лама у меня за спиной,- И госпожа Эва, мы можем идти за покупками.

Я резко обернулась и наткнулась на осуждающий и сердитый взгляд начальника охраны. Кажется, начало дружбы с Ламом отменяется на неопределенный срок.

- Ламинок, не нужно так остро реагировать,- вдруг сказала Марина,- Эва просто интересовалась возрастом всех ее новых знакомых.

-А, по-моему, она лезет туда, куда ее не просят! - грубо отозвался он, и снова посмотрел на меня. Я же ни нашла ничего лучше, как сказать то же, что и Рине, тем более что и это было правдой:

-Ты тоже очень хорошо выглядишь, Ламинок.

После неудачного разговора обстановка накалилась. Я и Лам всю дорогу шли молча, Рина же наоборот щебетала как заведенная. Но и она выбрала не очень удачную тему для разговора - свою свадьбу. Она в мельчайших подробностях рассказывала, как прошел обряд, кто был из приглашенных, как она сама чувствовала себя в этот день. Ламинок с каждым предложением все больше мрачнел и скрипел зубами. Я, было, попыталась остановить Рину и перевести тему на более безопасную, но она с упорством не желала этого делать. В конце концов, Ламинок извинившись перед нами сквозь зубы, не глядя, прямо перед самым магазином развернулся и ушел по направлению к таверне. На этом моему терпению настал конец, и я разозлилась на Марину, прекрасно понимая, что она могла и не доводить все до такого результата. Поэтому, едва войдя в магазин, я накинулась на нее:

- Зачем ты это делала? Ты что не видишь, как ему больно?

Взгляд Марины казалось, заледенел и она с какой-то долей высокомерия ответила:

- Он охрана, Эва. И ничего более и он будет слушать все, что я захочу сказать.

Сказать, что меня удивил ее тон, это не сказать ничего. И в то же время ее ответ убедил меня еще в одном - между этими двумя до сих пор что-то происходит. Если женщина равнодушна к мужчине, она не будет доводить его до точки кипения, не так ли? Марина сознательно обижала его, делая вид, что он не более значим, чем предмет мебели.

- Что будем покупать? - перевела я тему.

Марина нехотя начала рекомендовать кружевное белье неимоверное по цене, но через пять минут мы обе с ней увлеклись так, что забыли и о начавшейся между нами ссоре, о Ламиноке и о ком бы то ни было. Кружевное белье из тончайшего батиста, сорочки разных расцветок и тканей, головные уборы, чулки и даже постельное белье были аккуратно сложены и упакованы. Я начала сомневаться, что мы это все донесем. В этом магазинчике есть все, даже.... Твою же мать!

- Рина! А платье? Свадебное платье! Мы забыли про платье!

- Успокойся,- улыбнулась она,- Сразу видно, как ты внимательно меня слушала. Свадебное платье у тебя есть. Оно особое, старинное, его передают из поколения в поколение на Изибнисе. Мне передала его мать Ивлика, а ей ее мать. А ты передашь его своей дочери, или же невестке. И да, Эва,- Рина от чего-то замялась и погрустнела,- Мне тоже больно.

- О чем ты? - не сразу поняла я.

- О нем,- просто ответила она и отвернулась от меня.

Я мельком бросила взгляд на прислушивающегося продавца и поняла, если мы произнесем хотя бы еще одно слово, уже завтра утром наш разговор будет известен всей округе. Поэтому быстро расплатившись, мы вышли из магазина.

- Ну что, пойдем в следующий? - без особого энтузиазма проговорила Рина.

- Что-то уже не хочется,- ответила я ей в тон.

- Мы еще украшения не купили. Правда, к платью украшение есть.

- Этого достаточно, Рина,- она все так же не смотрела мне в глаза,- Я не хотела вмешиваться, но... - я сознательно перешла на наш родной русский язык, так ни один изибнисец, не поймет ни слова, - Ламинок уже сделал меня частью этой истории, и я хочу знать, что между вами происходит.

Рина пристально посмотрела на меня и как-то неверующе покачала головой.

- Он что-то рассказал тебе? - следуя моему примеру, она тоже начала говорить по-русски.

Я могла понять ее удивление и неверие, Ламинок никогда сознательно не произнес бы и слова, поэтому мне пришлось вкратце рассказать ей событие прошлого дня, начиная со столкновения с Радгором и его прощальном подарке в виде отравленного наконечника кинжала. К концу этой истории Рина казалась бледным подобием самой себя.

- Это очень хорошо, что он до сих пор носит противоядие с собой,- растеряно пробормотала она,- Марок не носит его вовсе.

- Радгор осмелится напасть на него? - с испугом спросила я, и Рина красноречиво на меня посмотрела.

- Я так думаю, ты в курсе, что Радгор наемник жрецов Тринога? - и, не дожидаясь моего ответа, продолжила,- Их вражда началась еще в детстве. Мальчик – изибнисец, если хочет служить Богам, становится на путь еще будучи ребенком. Радгор был именно таким и его ненависть имеет прямое отношение к служению. Жрецы Тринога, единственные жрецы, которые всегда, изначально были против смешения рас. По их мнению, изибнисец не должен смешивать свою кровь с любой другой расой, неважно кто это землянин, лоткиранец, или кто-либо другой.

- Кажется, я начинаю понимать,- задумчиво произнесла я,- Он ненавидит Марока только за то, что тот не чистокровный изибнисец.

- Да. На Земле расизм как таковой уже давно себя изжил, но здесь, несмотря на превосходство технического прогресса, культура, сам образ жизни изибнисцкого народа содержит сплошные противоречия. Думаю, ты сама могла в этом убедиться, ровно, как и я, выходя замуж за Ивлика.

- Ты тоже была девственницей до Ламинока? – ужаснулась я, представляя всю сложившуюся картину.

- Нет, не в этом дело, - грустно улыбнулась она,- Отец Ивлика был ярым поклонником Тринога, хотя и не являлся его служителем. Соответственно, когда он узнал, что его сын решил связать свою жизнь с землянкой, он заручился поддержкой всех жрецов Тринога, а также Усена.... В общем, всех. Не удивляйся, он имел достаточный вес в обществе.

- Да, я слышала, что ваша семья потомки легендарного Катуша, прекратившую войну с Землёй.

- Не только с Землёй. Изибнис воевал и с другими планетами. Ивлик тогда не уступил, не согнулся под волей отца, он сам пошел по жрецам. И в конечном итоге они уступили. Я до сих пор не знаю, какую цену он заплатил за это. Но место в Совете Мудрейших он потерял навсегда, так и не приобретя его. Зато Марока он туда определил, едва тот достиг двадцатилетия, и сын оправдал его ожидания, обогатив культуру Изибниса, создав свою корпорацию. Сын оказался талантливее отца.

Какую цену заплатил Ивлик знала я и у меня, хоть убей, не повернется язык сказать это Марине. Думаю, что это он должен сказать ей сам. Рина еще какое-то время шла молча, но потом собралась и продолжила свой рассказ.

- Когда я прилетела на Изибнис, мне было двадцать лет. Я была молода, красива и наивна. Я только-только закончила всесоюзную академию в качестве переводчика. Меня послали на эту планету сопровождать одного деятеля, сотрудничающего с Изибнисом, тот совершенно не знал изибнисцкого. Я же владела им в совершенстве. В один из таких дней, за столом переговоров я познакомилась с Ивликом. Молодой, красивый, известный на своей планете. И он не просто обратил на меня свое внимание, он влюбился. Меня это покорило. Потом начались проблемы, как я уже говорила, и Ивлик сделал все, чтобы наш обряд не был отменен. Какова же ирония судьбы, Эва, если именно в этот день, когда он добился согласия жрецов на нашу свадьбу, я познакомилась с Ламиноком? Я пропала. Я поняла это сразу, как только увидела его глаза, его робкую улыбку. Когда я узнала кто он и сколько ему на самом деле лет, это уже не имело никакого значения. Было поздно. Я сто раз говорила самой себе, что он подросток, ему было 15, мне 20 и даже если он выглядел как уже сформировавшийся мужчина, он был рабом. Все тщетно, окончательно мои сомнения смыло понимание того, что мое чувство взаимно. Мы ходили кругами друг около друга, не имея возможности прикоснутся. В последний день своей свободы я сдалась. Укрывшись от посторонних глаз, весь день и всю ночь я провела в его объятьях. Он требовал от меня, чтобы я объяснила всё Ивлику. Что я могла ему ответить? Я сказала «да», в тот момент, веря в это сама. Но утром, когда он еще спал, я сбежала. Без объяснений, без прощаний. Я не смогла предать Ивлика, он пожертвовал местом, принадлежавшим ему по праву, ради меня. Я предала Ламинока. Когда он проснулся, было уже поздно. После он мучился, огрызался на всех, сотни раз был наказан Ивликом, который был его хозяином на тот момент. Я побоялась за его жизнь, Ивлик мог не простить следующего оскорбления и просто убить его. Тогда я сделала так, что любовь Лама превратилась в ненависть. Я пришла к нему и сказала, что не люблю его, что он всего лишь хороший самец, что никогда бы не связала свою жизнь с таким, как он. Он ударил меня. В общем, я добилась, чего хотела, Лам начал ненавидеть меня люто и свирепо, зато перестал рисковать своей жизнью. Через год я родила Марока. Ламинок возился с ним как с собственным сыном. Когда Марок вырос, то выкупил его у отца и поднял Лама до уровня свободного изибнисца. Лам очень предан Мароку. Он любит его по-своему, и ненавидит меня. Так я думала до сегодняшнего дня. После твоего рассказа, я поняла, что с его ненавистью тесно переплетена и любовь. И мне больно от этого, потому что я до сих пор...

Она замолчала, сдавленно вдыхая морозный воздух, а мне и не нужно было продолжения этой грустной истории.

- Пошли в таверну,- тихо сказала я,- Лама нужно оттуда вытаскивать пока он бед не натворил.

Марина кивнула и решительно зашагала вдоль по улице. Если бы не она, я бы таверну не нашла, так как была там один раз. Несмотря на самый разгар дня, там было полно народу, внутри жгли какую-то траву, пахло чем-то сладким, и дым стоял столбом.

- Вон он,- прошептала мне Рина на ухо и кивнула в дальний угол.

Ламинок сидел один за столиком, практически свесив голову к груди. Возле него стояла полупустая бутылка какого-то местного крепкого напитка.

- Класс,- пробормотала я,- Надо было улететь на другую планету, чтобы убедится, что и здесь мужики от стресса избавляются тем же способом, что и наши, земные.

- Меня сейчас другое интересует,- в тон мне ответила Марина, - Как мы вот с этим,- она тряхнула пакеты с покупками,- Его потащим домой. Шикарно будет выглядеть, скажу я тебе, завтра нас весь Астраланикаскас будет обсуждать, во всех подробностях, даже в тех, которых не было.

- Да, плевать я хотела на обсуждения! - от чего-то разозлилась я,- Его нужно отсюда вытащить и все,- и прямиком двинулась к столику.

Народ тут же начал наблюдать за моими передвижениями. Им когда-нибудь надоест? Наплевав на всех и вся, я решительно потрясла Лама за руку. Он не сразу поднял голову, но все-таки обратил на меня свое внимание.

- А-а, это ты,- заплетающимся языком, пробормотал он,- А где она? Как всегда, сбежала?

- И не надейся, она у входа стоит и наблюдает, как ты тут сопли развесил. Вставай и пошли.

- А ты решила поработать спасателем? - иронично спросил он, выдергивая свою руку и пресекая все мои попытки поднять его на ноги.

- Что-то типа того,- я снова попыталась его вытащить из-за стола и мне это удалось, вернее сказать, на этот раз он мне поддался,- Лам, я тебя умоляю, пошли домой, мы уже всё купили, мне нужно готовиться к завтрашнему дню.

- Умоляет она меня,- хмыкнув, Ламинок собрался с силами и даже, о, чудо, смог ровно дойти до выхода. На Рину он даже не взглянул, прошел мимо, делая вид, что кроме нас двоих никого нет. И так всю дорогу к дому, пока Рина тащила покупки, а я поддерживала Ламинока, он стоически игнорировал ее присутствие, обращаясь только ко мне. В конце концов, Марина прекратила попытки завести беседу не только с ним, но и со мной.

В дом мы вошли шумно, так как Ламинок пару раз споткнулся и выругался. На шум выбежала Олеска и всплеснула руками, увидев, в каком состоянии начальник охраны. За Олеской вальяжной походкой из кухни выплыла, если можно так сказать по отношению к змее с лапками, Рикоса. Я уже было хотела сказать Ламиноку, что пора найти укромное местечко от хозяйского глаза, но было поздно.

Марок спустился по лестнице со второго этажа с улыбкой на губах, которая, впрочем, быстро поблекла, едва он увидел Лама. Я быстренько отошла от начальника охраны и подошла к Рине с намереньем помочь ей с пакетами.

Того, что произошло дальше, никто не ожидал. Марок спокойно подошел к Ламу, который все это время молчал, как и мы, и ударил его кулаком по лицу так, что тот упал. Мы с Мариной, почти синхронно вскрикнули и она почему-то вцепилась мне в руку.

Марок тем временем угрожающе навис над Ламиноком и четко выговаривая каждый слог, произнес:

- Завтра состоится свадебный обряд, ты исполнишь то, что было намечено - будешь охранять ее и меня, возьмешь еще несколько парней, которых ты обучал. А послезавтра ты отправишься в Дом рабов. Я снимаю тебя с должности начальника охраны и лишаю всех привилегий. Я предупреждал, что второго раза не будет.

Ламинок молчал, опустив голову и даже не пытаясь подняться. Рина остолбенела, во все глаза, смотря на него, а Марок в бешенстве поднялся по лестнице и скрылся на втором этаже.

- Тиран,- пробормотала я и побежала за ним. Нагнала я его быстро и, схватив за руку, заставила обернуться ко мне.

- Это слишком!

- Я его предупреждал, Эва,- совершенно спокойно отозвался он.

- Но ты же его просто уничтожаешь своим решением.

- Я устал от его выходок. Мои изибнисцы не должны себя так вести. Вчера я предупредил его, что мне не нравится то, что он в открытую вступил в противостояние с Радгором, из-за чего потом подверг опасности тебя. И что второй оплошности я ему не прощу. Но сегодня он превзошел самого себя!

- Это я виновата,- на голос Рины мы обернулись оба, она стояла позади нас,- Это из-за меня... В общем, это я его вывела из себя.

- Мама, - Марок вздохнул,- Это не имеет совершенно никакого значения. Он должен был охранять вас, сомневаюсь, что в таком состоянии он это мог. И что его вывело из себя, как ты говоришь, меня не должно волновать, он плохо справился со своей обязанностью.

- Но ничего же не случилось,- вставила я свое слово.

- Я что, должен его похвалить за это? Всё, дорогие дамы, это не обсуждается. А у вас, кажется, и так дел полно: подготовка к завтрашнему дню и у меня, кстати, тоже.

Он быстрыми шагами удалился в свой рабочий кабинет, я хотела пойти за ним и продолжить спор, но Рина удержала меня за руку и отрицательно покачала головой.

- Бесполезно. Я знаю своего сына, он не уступит.

- И что, ты оставишь это просто так?

- Не сейчас, Эва, дай ему остыть. И он прав, у нас действительно уйма дел и катастрофически мало времени.

Я только тяжело вздохнула, признавая ее правоту.

- Доброе утро, красавица! Сегодня твой самый счастливый день в жизни!

Я подскочила как ужаленная, в одной сорочке и уставилась на довольное лицо своего шефа.

- Он перестанет быть счастливым, если ты сейчас же не выметешься отсюда,- пробурчала я сонным голосом,- Не думаю, что Марок оценит твое посещение.

- Марок в курсе,- Серж скривил рожицу,- Я ему сказал, что у нас такой обычай, что первый невесту должен поздравить друг.

- Ты, по-моему, способен снег зимой продать.

Серж обнял меня и как-то по-родственному похлопал по спине.

- Согласись, я имею полное право поздравить тебя первым. И кстати,- сказал он, отпустив меня,- Прилетели твои родители.

Я как метеор помчалась в ванную, на ходу крича Сержу:

- Их встретили? Они уже здесь? И вообще, как они?

- Да успокойся же ты. Все как обычно - твоя мама само совершенство и благодушие, а твой отец, как всегда, отчитал меня за то, что я использую твой нереальный труд сверх меры.

- Почему меня не поднял, когда они прилетели? - крикнула я уже из ванны.

- Им все равно сейчас не до тебя. Они на седьмом небе от счастья, потому что их встретили как особ королевской крови. Их сразу же занял Марок, Рина и Ивлик. Мужчины обсуждают сейчас межпланетную политику, а женщины перемывают им косточки. Всё, Эва, мне пора, я ушёл.

Через секунду шаги Сержа стихли, и я вылезла из душа. Сегодня мега сложный день, несмотря на то, что Рина объясняла мне суть обряда почти до полуночи, я все равно боялась сделать что-нибудь не так.

Следующими, как и ожидалось, меня посетили родители. По их лицам было понятно, что происходящее они воспринимали не иначе как сказку. Вот только хорошую или плохую?

- Эванжелина, детка, поздравляю! - первая кинулась меня обнимать мама. Что ж, мама у меня всегда была своим человеком, романтичным и без предрассудков. Папа, вроде бы тоже не отставал от нее, но как глава семьи, считал необходимым усомнится и перепроверить все, что преподносила ему жизнь в моем лице.

- Как тебе здесь живётся? - отец, как обычно, опустил формальности.

- Хорошо, сначала было жутко непривычно, но теперь я даже не представляю себе свое возвращение на Землю.

Как ни странно, но отцу я сказала правду. На самом деле я прикипела к этой странной и дикой планете, к её народу, к её климату и даже к её традициям. Если бы ни это чертово рабство, мысль о котором не дает мне спокойно спать по ночам, тогда бы все было бы просто замечательно.

- Надеюсь, ты не ошибёшься в своем выборе, дочь моя,- слишком уж важно произнес отец,- Но, если ошибёшься, знай, что у нас тебя за это никто не осудит.

Я обняла папу, с благодарностью и щемящей нежностью в сердце. В этот момент дверь растворилась и на всех порах в комнату влетела сияющая Рина, вкатывая большой пластиковый короб на колёсиках.

- Надеюсь, это не гроб,- пробормотала я, родители только ахнули, Рина же посмотрела на меня с укором.

- Это твое свадебное платье.

- Чего? - опешила я.

- Да не сундук, о, Боги! А то, что в нём!

Она тут же провела рукой по нему и произнесла комбинацию цифр. Что-то щёлкнуло, и крышка короба начала медленно подниматься.

- Это больше сейф какой-то,- заинтересованно произнёс отец.

- Почти,- Рина улыбнулась ему, отчего стала похожа на молодую девушку,- Платье считается реликвией рода на это планете, и чтобы оно сохранилось и имело новый вид, его помещают вот в такой сундук. Это новая технология - поддерживается нужная температура, периодически оно обрабатывается паром, плюс ко всему ни о каких паразитах, которые так или иначе заводятся в старых вещах не идет и речи.

- Я что-то слышала о таком,- вставила свое слово мама,- У нас на Земле это только обсуждается.

- Разработка Изибниса,- не без гордости заметила Рина,- Но что-то мы отвлеклись. Света, Павел,- обратилась она к моим родителям,- Надеюсь, вы помните ваши роли на церемонии?

Родители синхронно кивнули, из чего я сделала вывод, что Рина с утра успела проинструктировать их по полной программе. Затем Марина вытащила платье, и я замерла в недоумении. Оно было потрясающе красиво, переливалось золотом и серебром, но сам фасон и материал из которого он был сделан, очень напоминал не изибнисцкий вариант, а наш земной.

- Марин, а ты в курсе, что такие платья на Земле носили тысячи лет тому назад? Это же уму непостижимо - оно на кринолине!

- Ага,- кивнула та,- И, тем не менее, оно сшито здесь на Изибнисе, если не ошибаюсь - в начале столетия. Кто знает, может кто-то из рода Ивлика увидел эскиз во всемирной паутине и сшил.

Далее процесс приготовления к свадьбе пошел ещё веселее. Рина пригласила какую-то изибнисцку, и та начала разукрашивать мое лицо золотой и серебренной красками. Рина тем временем занялась моими волосами, заплетая их в тугую замысловатую косу. Когда изибнисцка закончила с моим лицом, то приступила к открытым частям рук. Наносилась все та же золотая и серебряная краски. Почему-то почувствовала себя фарфоровой куклой.

- Как я хоть выгляжу? - спросила я Рину, после того, как "боевой окрас" был закончен.

- Великолепно,- ответила Рина с придыханием и обернула меня к зеркалу.

Выглядела я странно, но красиво. Пожалуй, нужно взять подобный макияж на вооружение, и придумать что-нибудь этакое с выступлением на сцене.

- Боги, ты великолепна! - раздался голос Марока, а я завизжала от испуга и было хотела закрыть лицо руками. Но Рина вовремя меня остановила.

- Не трогай лицо, краска еще не полностью высохла!

- Эва, что с тобой? - обеспокоенно спросил Марок, так как я все еще не поворачивалась к нему лицом.

- Сын, между прочим, я с малых лет учила тебя не подкрадываться к людям! Да и к тому же, у землян жених не должен видеть невесту в платье до начала свадебной церемонии - плохая примета.

- Женщины! - Марок с шумом выдохнул,- Я думал, что-то серьёзное!

Он быстро подошел ко мне и развернул к себе лицом.

- Эва, милая, взгляни на меня.

Я нехотя подняла глаза на его красивое лицо и с испугом посмотрела ему в глаза.

- Этот обряд проводился миллиарды раз и поверь мне, у нас такого поверья нет. Все женихи могут видеть своих невест. Ты мне веришь?

Я неуверенно кивнула, но все-таки вздохнула с облегчением. Ведь и правда, у меня не обычная свадьба и мой муж не человек, так может не стоит бояться и программировать себя на плохое будущее?

Немного успокоившись после слов Марока, я наконец-таки позволила себе разглядеть своего мужчину. Как ни странно, (хотя, о чем я?), он был одет в костюм той же расцветки, что и моё платье, только его лицо и руки не были разукрашены, как холст.

- Это несправедливо,- пробормотала я,- Почему твое лицо осталось естественным, а моё нет?

- Ты действительно хочешь услышать ответ? - задал странный вопрос Марок.

- Конечно же, да.

- Твой макияж является оберегом, он охраняет невесту от злых духов, которые могут вселиться в тело, так же роспись на лице означает, что теперь ты всецело принадлежишь своему мужу.

- А муж, значит, всецело жене не принадлежит и злые духи не могут вселиться в него?

- Нет.

- Отлично! - я от негодования даже руками всплеснула,- Это же дискриминация, черт тебя дери!

- Что, прости?

- Эва! - обратила на себя внимание Рина, до этого молчавшая,- Успокойся, это всего лишь обряд. У них так заведено, ничего с этим не поделаешь. Но ты же не умрешь от этого, правда?

Я сосчитала до десяти, сделала глубокий вдох и выдохнула. Это не смертельно, Эва, ведь, правда?

- Марок, скажи мне только одно - кто я для тебя?

Марок долго всматривался в меня и, приблизив свое лицо ко мне, сказал:

- Любимая женщина. Навсегда. Я понимаю, чего ты боишься, зная наши нравы, но ты для меня гораздо больше, чем просто женщина. Я люблю и уважаю тебя, я ценю твое мнение, даже если не всегда с ним согласен. И я не обычный изибнисец, помни об этом. Это всего лишь обряд, Эва. Просто помни, если тебе станет тяжело, я рядом.

- Так, голубки, потом поворкуете,- в проеме двери неожиданно возник Серж,- Вам пора.

Я глубоко вздохнула и приготовилась выйти. Марок взял меня за руку, переплетя наши ладони, видно было, что он волнуется.

Когда мы вышли из дома, я знала, что встречать нас будет весь город. Но одно дело знать, другое - это видеть. Длинная улица была заполнена изибнисцами до отвала, и дорожка из горожан простиралась до самого храма. Этого я, конечно, видеть не могла, но помнила из рассказа Рины. Они стояли, тесно прижимаясь друг к другу, в полнейшей тишине. Первые ряды шествия занимала знать - Мудрейшие всех пяти Советов, в ритуальных одеждах, которые отличались по цвету и узорам. По крайней мере, Совет, в котором состоял Марок, был одет в тот же оттенок что и мы с Мароком, золотисто-серебряный; далее шла обычная знать, занимавшая высокое положение в городе, состоявшая на служении Правителям, после них шли наемники и воины. Самыми последними были рабы, и то - только те, которым хозяева разрешили присутствовать на церемониальном обряде.

Итак, когда мы вышли, вся эта разношерстная толпа сначала разом заговорила, желая нам счастья и процветания, а потом заулюлюкала и засвистела. После приветствия, четверо рабов Марока поднесли к выходу паланкин, в который нам нужно было сесть. Я тяжело вздохнула, в душе жалея этих молодых изибнисцев, которые сейчас через весь город, через всю эту толпу нас потащат на своем горбу до самого храма Усен-Бога, где и будет проходить обряд.

Передвигались мы медленно, под пристальными взглядами жителей Изибниса, по бокам от нас шли Мудрейшие, так они будут сопровождать нас до самого храма. После чего с нами войдут только наставник Марока, один из Мудрейших и мой наставник, коим Марок назначил Сержа, за неимением других вариантов. Родители и остальные остаются ждать у стен храма до окончания священного обряда.

- Ты все говорил о Богах,- тихо прошептала я Мароку,- Которые у вас якобы настоящие. Я их увижу, хотя бы того Бога, в чей храм мы направляемся?

- Если только он сам пожелает видеть тебя,- так же тихо ответил мне Марок.

- Все это сказки.

- Не гневи Богов, в такой день, Эва.

И то правда, я замолчала. Настоящий он или нет, но благодаря его жрецам сегодня мы станем семьей.

- Я думала, что обряд будут проводить жрецы Богини плодородия, мы же, как бы рождаем новую семью,- через некоторое время снова пошептала я.

- Богиня - жена Усен-Бога, так что считай, что они благословляют нас вместе. Усен-Бог отвечает за жизнь, рождение на этой планете людей, животных, Богиня же - за рождение растений, пищи, всего живого, что дает людям жизнь. Они практически едины, какой и должна быть настоящая семья.

Наконец, мы приблизились к храму, Марок помог мне выбраться из паланкина, и мы начали подниматься по ступенькам. Снаружи храм имел треугольную форму, острым концом возвышаясь к небу, по бокам от лестницы, в середине лестницы и у ворот входа в храм стояли статуи Усен-Бога и какого-то животного, вероятнее всего священного, похожего и на лису, и на кошку, и на волка одновременно. Так как статуи были древними и камень порядком пообтесался, толком разобрать я так и не смогла. Но из рассказа Рины о Усен-Боге помнила, что у того был послушник в царстве животных, именно он следил за тем, чтобы жизнь флоры на Изибнисе не прекращалась. Ворота храма исполняли роль врат, из которых выходят души изибнисцев, когда рождаются на свет. Они имели форму рта животного с огромными клыками по бокам. Впечатление то еще, хочу вам сказать.

Но оказавшись внутри храма, я с удивлением обнаружила, что у него нет углов, абсолютно круглые стены, высокий свод, с росписью на изибнисцком языке.

Нас уже ждали, двое жрецов в светло-коричневых свободных одеждах, волосы их свободно ниспадали на плечи, в храме пахло благовониями. Надо сказать, что жрецы Усен-Бога очень сильно отличались от жрецов Тринога, они не были грязными, от них не пахло кровью, совсем наоборот. Складывалось такое ощущение, что различие было принципиальным: рождение - чистота и свет, смерть - грязь и тьма. Хотя их легенды, говорили о другом.

- Марок Слоши, сын Ивлика ты выбрал себе спутницу, которая пройдет с тобой путь от начала до конца? - прозвучал голос одного из жрецов, и эхо храма разнесло его во все уголки.

- Да, уважаемые кальмекзек.

Я вышла чуть вперед, не отпуская руку Марока, как и учила Рина.

- Я, Эванжелина Артёмьева пройду с ним путь,- ответила я жрецу и низко поклонилась.

- Вознесите дары, во имя будущего вашего рода и, если Усен - Бог примет их, мы будем считать, что вы предназначены друг другу.

Первым двинулся Марок, за ним его наставник, несущий шкуры животных. Они подошли к алтарю и положили шкуры на камень, жрец принялся читать молитвы, прося Усен-Бога принять эти дары и тем самым дать ему знак на продолжение церемонии. Долгое время ничего не происходило, но тут земля под нашими ногами дрогнула, сверху на каменный алтарь полилась вода. Как из лейки. И я облегченно вздохнула. Это значило, что Усен-Бог принял дары Марока. Следующей должна была быть я. Серж шел за мной величественным шагом, уже одетый в одежду такого же оттенка, как и все мы, неся в своих руках чашу с местными овощами - чиа, тыквой, ауатли и амарантом. Это были мои дары Богу и пока я шла к алтарю, усердно молилась, как могла и чувствовала, прося принять его мой дар. Несмотря на все мои опасения, мой дар был принят гораздо быстрее. Я, было, подумала, что подобный эффект, как дрожание земли и льющуюся воду устраивает кто-нибудь из жрецов, нажимая на какие-нибудь рычаги внутри храма, но мои циничные предположения были опровергнуты одним из жрецов.

- Не смей думать так, находясь в его храме. Ты сомневаешься, что он принял твой дар? - прошептал он мне на ухо.

Я испуганно покачала головой и подумала, что он читает мои мысли, и тут же получила ответ.

- Нет, их читает Усен-Бог и передает их мне. Он не терпит вероломства в своем доме. Но он готов простить тебя на первый раз.

После этих слов я тут же мысленно попросила прощения и у Усен-Бога, и у его жены Богини. И зареклась вообще думать, находясь здесь.

- Усен-Бог принял ваши дары! - торжественно произнес жрец,- Теперь ваш путь един, выпейте священную воду жизни и будьте благословенны.

Наши наставники поднесли нам кубки с водой, и мы сделали по глотку. Марок достал из кармана расшитый нитями браслет и надел мне на запястье правой руки. Ко мне подошел его наставник и передал священный амулет, который я надела на шею Марока, тем самым признавая его своим мужем.

Мы вышли из храма, все в ожидании замолчали и Марок поднял мою правую руку вверх, показывая окружающим браслет. Что тут началось! Родители кинулись нас поздравлять, толпа свистела, кричала и чуть ли не прыгала, только Мудрейшие вели себя спокойно, выражая свою радость улыбками. Но облегченно вздыхать было еще не время. Я знала, что это еще не конец, а только самое начало.

- Теперь ты моя, Эва,- произнес Марок, с любовью глядя мне в глаза.

Дальше вся разномастная толпа двинулась в сторону храмового комплекса, который также принадлежал Усен-Богу. Впереди нас уже кружились в танце шестеро изибнисцев в яркой ритуальной одежде, оповещая всех об окончании свадебного обряда. В руках у них были бубны и духовые инструменты что-то среднее между флейтой и кларнетом. Вообще, моя изибнисцкая свадьба больше напоминала костюмированный театр-балаган.

- Эва,- нарушил молчание Марок,- Не волнуйся, ты все сделала правильно, самое главное мы с тобой прошли.

- А я и не волнуюсь,- ответственно заявила я и ослепительно улыбнулась.

Правда, я сильно приврала, говоря это. Я знаю, что сейчас ему предстоит пройти чуть ли ни самый сложный ритуал, исход которого решит дальнейшее отношение изибнисцев к нашей семье. Цель этого ритуала была показать силу, отвагу и мудрость, которыми обладал глава семьи. Все эти качества олицетворяли семью в целом - те качества, которыми обладал мужчина в семье и которые проецировались на всех ее членов.

Я тяжело вздохнула. Когда-нибудь, возможно, я смогу смирится с традициями Изибниса и окончательно принять их. Когда-нибудь… Через десять минут невероятно медленного передвижения, мы наконец-таки пришли к месту назначения.

Сам комплекс представлял собой огромное сооружение под открытым небом. Вся территория была обнесена глухой каменной стеной с широкими воротами высотой в три с половиной метра, на которых возвышалась каменная голова Усена. В центре огороженной территории возвышалась точная копия храма Усен-Бога в уменьшенном варианте, того самого, в котором мы минут пятнадцать назад проходили обряд. Напротив него были расположены алтарь невероятных размеров и миниатюрный храм Богини плодородия - жены Усен-Бога. С правой стороны возвышалась площадка, окруженная с четырех сторон каменными скамьями, как пояснил мне один из Мудрейших, это было поле для сражений, где воины мерились своими силами. В самом конце храмового комплекса располагалось именно то, к чему мы так усердно шли - площадка для игр-ритуалов. Как и предполагалось, площадку окружали ряды скамей. Предположительно я знала, что за игра должна сейчас состояться, она очень напоминала наш земной баскетбол с примесью волейбола. Площадка имела форму буквы "I" с увеличенными поперечинами. Центральная секция составляла в длину около 60-ти метров, в ширину - до девяти и была окружена стенами свыше четырёх метров, сложенными из камня и оштукатуренными. Зрительные места возвышались над игровой площадкой. Из центра каждой боковой стены выступало под прямыми углами над главной частью корта на высоте около трёх метров над землей каменное кольцо - с отверстием, достаточно большим, чтобы в него проходил мяч диаметром 15 сантиметров. Корт делился на четыре части, окрашенные в разные цвета. Он также делился на две половины - линией, проведенной от одного кольца до другого. Игроки должны были перекидывать мяч через эту линию, очки давались каждый раз, когда команде удавалось направить мяч в поперечную секцию половины противника. Для ударов по мячу разрешалось использовать только колени и локти, а так как мяч делался из твердого каучука, от его попаданий защищались кожаными поясами, набитыми хлопком. На руки и колени надевали что-то вроде щитков, так как часто вынуждены были бросаться на землю навстречу мячу. Несмотря на все эти предосторожности, игроки нередко травмировались и получали такие сильные ушибы, что доктора вынуждены были уносить их с поля. Если игроку удавалось забросить мяч в одно из колец, его команде присуждалась победа. В команде испытуемого изибнисца выступали все, кого он выбирал сам, в игроки мог быть выбран даже раб.

И вот я смотрела на все это с ужасом. Для меня - нормального человека, а не религиозного фанатика было ясно как день, что попасть в кольцо просто невозможно. Зрители уже начали рассаживаться по местам, с минуты на минуту жрецы объявят начало игры. Я обвела взглядом разношерстную толпу, ища хоть кого-то из знакомых мне и наткнулась на Ламинока. Если он моя охрана, то почему весь день так далеко от меня? Он сидел на три ряда ниже и, с точки зрения охраны, это было очень плохо, так как в случае нападения он ничего не успеет сделать. Было ли это распоряжением Марока или же таковы были правила, установленные жрецами?

Игроки уже вышли на площадку. С Мароком были двое изибнисцев, мне не знакомых, команда противников состояла также из трех игроков. Все ждали начала. Я снова мельком бросила взгляд на Ламинока. Он сидел ко мне в профиль, я видела, как напряженно его тело, а лицо приобрело жесткость каменной маски. Каково ему сейчас, понимать, что завтра он окажется в том месте, которое ненавидел с самого детства? Ко мне подсели Рина и Серж.

- Твои родители нашли общий язык с Ивликом,- подал голос Серж,- В данный момент свёкр с упоением рассказывает им суть игры.

Я бросила на шефа строгий взгляд, давая ему понять, что в присутствии Рины даже намекать на тяжелый характер ее мужа это бестактно. Шеф нисколько не смутился, но, правда, замолчал. Рина молчала и только бросив на неё взгляд, я поняла, что она не слышала ни слова. Она смотрела на Ламинока пристально, не отводя взгляда. Я склонилась к ней и шепнула на ухо:

- Я постараюсь ему помочь. Вряд ли Марок откажет мне в такой день.

- Я знаю своего сына, Эва,- грустно улыбнулась она,- Вряд ли он скажет "да". Но все равно спасибо.

Прозвучал сигнал, и игра началась. Поначалу я с трудом понимала, что происходит на площадке - игроки носились как сумасшедшие, сбивая друг друга с ног в попытке забросить мяч на сторону противника. Уже через пятнадцать минут стало понятно, что одна команда ни в чем не уступает другой. Я, кстати, нисколько этому и не удивлялась: как пояснил мне Серж, они играли в эту игру с малых лет. Зрелище угрожало затянуться не на один час, как вдруг один из игроков противника подобрался близко к кольцу команды Марока. Все затаили дыхание, изибнисец уже сгруппировался для прыжка, но уже в самом прыжке с ног его сбил Марок, и они оба улетели на метр от стены с кольцом. Как только клубок пыли осел, стало видно, что они не двигаются. Толпа зрителей зашумела, а я же вперила свой взгляд в неподвижное тело мужа. На площадку вприпрыжку бежал изибнисец с чемоданчиком в руке. Марок лежал лицом вниз, но, когда доктор перевернул его я, отчетливо увидела кровь на правой стороне лица и вскрикнула. Больше сидеть на месте я не могла и стремительно встав, хотела было уже направиться на площадку, как меня резко остановил Серж, потянув за руку.

- Нет, Эва! Туда нельзя иначе он проиграет.

- Пусти меня! Какая к черту игра, если он ранен и....

- Смотри! - указал Серж в сторону Марока, и я снова оглянулась.

Марок тяжело поднялся, обтер лицо салфеткой, поданной доктором и после недолгих переговоров с последним, жрец объявил о том, что игра - ритуал продолжается. Серж и Рина буквально заставили меня сесть на место. Через сорок минут мучения мои закончились со счетом 1:0 в пользу команды Марока. Ему удалось забросить мяч в кольцо противника. Марок окинул зрителей взглядом победителя, но вместо торжества я чувствовала облегчение и одновременно тревогу. Мужчины!

Из рассеченной брови сочилась кровь, тонкой струйкой стекая по виску и, судя по тому, как он поддерживал рукой правый бок - ребра тоже не в порядке. Зачем, скажите мне, зачем нужно было так рисковать собой? Конечно же, я понимала, что он не может подвести свою семью, что на него равнялись многие и даже то, что он стремился быть лучшим. Но, несмотря на все это, мне хотелось просто-напросто наорать на него, выпуская свой страх, так, чтобы он понял: теперь он просто не имеет право рисковать своей жизнью или здоровьем.

Через пять минут под ликующий свист толпы муж поднялся ко мне. Возмущенные слова куда-то испарились, когда я посмотрела в его глаза, пылающие синевой. Поэтому вместо грозной тирады, я выдавила из себя только это:

- Никогда больше так не делай.

- Испугалась? - улыбнулся он и его красивые губы искривились в сочувствии.

- Никогда больше так не делай, если не хочешь, как минимум стать жертвой моего праведного гнева,- повторила я серьезно. Глаза Марока смеялись, держу пари, он не принял мои слова всерьез. Между прочим - зря.

- Марок - сир, - раздался голос Ламинока возле нас, и лицо Марока сразу же преобразилось из умиротворенного и веселого в холодное и отчужденное.

- Лоткиранцы прибыли на вашу свадьбу.

- Что они здесь делают? - Марок невидящим взором уставился прямо перед собой, но через секунду, взяв меня за руку, отправился за Ламом, который вызвался показать, где лоткиранцы находятся сейчас.

Потихоньку вся масса гостей покинула храмовый комплекс и дружным строем двинулась к дому Марока, где рабы уже накрывали громадный стол, длиною в несколько метров, так чтобы хватило на всех. Естественно, что такая громадина могла уместиться только на улице.

Марок шел быстро, так, что мне пришлось практически бежать за ним. Опередив гостей, мы прибыли к дому первыми. Неподалеку от великолепного, праздничного стола стройным рядом стояли трое лоткиранцев, одним из которых был как раз тот, который внушал мне отвращение и страх - Нуаратку, признанный гений-художник на своей планете. Это последняя раса, которую я хотела бы видеть у себя на свадьбе.

- Господин Слоши! - величественно приветствовал Марока лоткиранец и даже поклонился на изибнисцкий манер,- Поздравляю вас! Ваша жена поистине жемчужина этого города, да и не побоюсь сказать, этой планеты. Более удивительной красоты я не видел.

Марок хмуро кивнул и Нуаратку продолжил.

- Примите, пожалуйста, в дар мою картину, которую я написал, прибывая здесь, на Изибнисе.

- Плохо, - прошептал мне Марок, повернувшись ко мне, пока Нуаратку удалился за картиной.

- Что плохо? - обеспокоенно переспросила я.

- Плохо, что я не могу отказаться от подарка и плохо то, что я не могу свернуть ему шею.

- Марок не надо быть таким кровожадным,- засмеялась я, но он окинул меня хмурым взглядом.

- Эва, ты просто не смотрела ему в глаза. Он тебя ими пожирал!

Я пожала плечами. Ничего другого я от таких типов, как Нуаратку, не ожидала. Таких похотливых самцов я перевидала за свою карьеру достаточно и переживать из-за этого разучилась ещё в первый год. В это время лоткиранец вернулся, неся картину, накрытую белой тканью. Он вручил ее Мароку с торжественным видом и, раскланявшись, исчез со своими спутниками в общей массе приглашенных.

- Я даже смотреть не хочу,- заявила я сразу же.

- А я вот посмотрю,- откликнулся теперь уже мой муж,- Может, все-таки наша планета вдохновила его на что-то стоящее...

С этими словами Марок откинул ткань с картины и, в следующую секунду, его лицо исказила маска ярости, да такой, что у меня кожа мурашками покрылась.

- Как он посмел! - его рык был похож на львиный со стопроцентным сходством.

Я тут же, забыв, про обещание данное самой себе - не смотреть - перегнулась через его руку и окинула взглядом картину. От увиденного меня прошиб холодный пот - на картине была изображена я, в чем мать родила, лежащая на черных простынях, рядом со мной в таком же виде возлежал Марок, и все бы ничего, но по другую сторону от меня на огромной кровати был другой. Другой изибнисец, чьё лицо отчетливо напоминало лицо Ламинока.

- Фу!

Я с омерзением отпрыгнула от картины, поймав на себе несколько недоуменных взглядов уже прибывших гостей. Увидев неподалеку Сержа, я отчаянно замахала ему руками, чтобы он подошел к нам, тем самым надеясь оттянуть момент праведного гнева Марока. Видит мой Бог, я не хотела, чтобы наша свадьба превратилась в смертоубийство.

- Я его сейчас убью,- тихим, но яростным голосом проговорил муж.

Серж подскочил к нам как раз вовремя, он раскланялся и завел речь минут на пять, так что Мароку пришлось слушать. Речь, соответственно, была поздравительной, и некоторая часть гостей присоединилась к нам послушать. Я облегченно вздохнула. Когда шеф закончил, гости вдохновленные пламенным поздравлением Сержа, чуть ли не в очередь встали, чтобы нас поздравить. Я поняла, что это надолго и мысленно поблагодарила Богов за такой исход. Шеф, будучи человеком, явно еврейской национальности, что являлось синонимом умного и хитрого человека, незаметно встал возле меня и на ухо прошептал:

- От чего я только что тебя спас?

- Не меня,- так же шепотом ответила я,- И не думаю, что спас, скорее отсрочил неизбежное. Один из лоткиранцев подарил просто омерзительный подарок.

- Не поверю, что Марок так рвет и мечет из-за того, что ему не пришелся по вкусу презент.

- Ты просто не видел того, что видела я.

Я еще более тихим шепотом кратко описала то, что мы с Мароком увидели на подаренной картине, и Серж еле сдержался, чтобы не присвистнуть.

- Жаль я лично не знаком с отчаянным самоубийцей,- восхитился Серж.

- Я тебя обрадую,- шепнула я ему,- С господином Нуаратку мы с тобой имели несчастье познакомиться, года два или три тому назад.

Я вкратце напомнила шефу историю про облапанных девочек и по выражению его лица поняла, что он вспомнил. Но было что-то еще в мимике Сержа, кроме узнавания. Страх.

- Серж?

- Извини, Эванжелина, мне срочно нужно уйти.

Я совершенно ничего не поняла. Но одно все-таки было ясно - история знакомства с Нуаратку благоприятно для моего шефа не закончилась.

Взглядом я проследила за передвижениями Сержа. Он пулей подлетел к Рине и что-то ей сказал. Рина, взяв под руку Ивлика и, явно извинившись перед моими родителями, быстрым шагом направилась к Мароку. Поздравляющие, видя, что приближаются родители новобрачных, дружной толпой ринулись к ним, со следующими тостами. Серж в это время буквально подлетел к нам с Мароком.

- Нужно поговорить,- произнес он серьезным тоном.

Серж был не похож сам на себя - нервничал и все постоянно оглядывался. Когда мы с Мароком отошли от праздничного стола на достаточное расстояние, только тогда он начал говорить.

- Марок, в твоем доме живет убийца.

- Чего? - опешила я.

-Ты про Нуаратку говоришь? - решил уточнить Марок, и шеф кивнул.

- Доказательств у меня, конечно, нет. Но когда этот тип объявился в моем клубе, я навел про него справки. На Плотоне рабства нет, но в его дом раз в месяц приводили молоденьких девушек. Ни одна, Марок, ни одна из них не вернулась домой.

- Может, у него гарем.

- Нет,- Серж усердно замотал головой,- Лоткиранцы, которые у него работают в качестве слуг, говорят мало, но все-таки слухами полнится весь город, в котором живет Нуаратку - говорят, что после того, как он заканчивает писать портреты и наиграется с ними в свое удовольствие, он их просто убивает.

- Каким же образом он стал почетным гражданином своей планеты? - засомневалась я.

- Доказательств же нет, а его искусство приносит очень хорошую прибыль. Слуги молчат, либо преданы до корней зубов, либо бояться и рта раскрыть. Тогда в клубе, Эва, я сказал, что мы разрешили конфликт мирным путем. На самом деле мне пришлось вызвать ЗОМК. Они хотя бы произвели впечатление на лоткиранцев и те, кстати сказать, спешно покинули нашу планету. Этого дельца я вспомнил только сейчас, когда ты напомнила мне про те события. И надо сказать, Эва, что тебе стоит его опасаться – Нуаратку помешался на тебе тогда, он не вернулся на Землю за тобой только потому, что я добился запрета его прилетов на планету. Он встретил тебя во второй раз и вряд ли откажется от затеи...

- Откажется! - прорычал Марок так, что Серж вздрогнул, - Или клянусь Богами, ваши люди из ЗОМКа ему покажутся детьми!

Серж кивнул и, откланявшись, ушел в неизвестном мне направлении. Возвращаться за праздничный стол не хотелось, а надо бы. Однако Марок тоже не спешил - стоял, задумавшись, и очнулся только тогда, когда я тихонько потрясла его за руку.

- Выходит, мои сомнение не пустые,- заговорил он,- Если все обстоит так, как говорит Серж, значит, оружие принадлежит им.

- Почему? - спросила я, для меня его логика была не понятна.

- Зачем пиратам грабить их корабль? - тут же спросил он.

- Чтобы похитить предметы искусства, они же могли везти их на продажу.

- Тогда почему перебит весь экипаж корабля, но пассажиры остаются в живых?

- Хочешь сказать, что это Нуаратку со своими лоткиранцами убили экипаж? - с ужасом спросила я.

- Вполне возможно, что кто-то из команды обнаружил террористическое оружие на корабле и, естественно, собирался доложить об этом капитану. Но не успел. Возможно, капитан перед смертью специально занес вирус в бортовой компьютер корабля, чтобы лоткиранцы не долетели до места своего назначения. Вопрос куда они летели, если были так недалеко от Изибниса? Дальше от нас только другая галактическая система. И если они летели к нам, то с какой целью? Развязать войну? Тогда у них должна быть поддержка союзников и эти союзники могут быть и пираты.

- Но как все это узнать?

Марок ничего не ответил, возможно, потому что сам пока не знал. Мы нацепили на лица улыбки и пошли к столу, где нас уже потеряли. Поскольку мы сели во главе стола, нам пришлось включаться во всеобщее веселье. А веселье, надо сказать, было в самом разгаре: пелись песни на изибнисцком языке, танцевались ритуальные танцы, мы с Мароком продолжали принимать поздравления. Я немного расслабилась, глядя на празднество. Я, но не Марок. Лоткиранцы как сквозь землю провалились, их не было видно ни среди танцующих, ни среди пьянствующих. Но и это, как оказалось, было еще не все. В какой-то момент к нам буквально подлетел Ламинок и, наклонившись к нам, тихо произнес:

- Радгор пожаловал.

Глядя на бледнеющую физиономию мужа и порывшись в памяти, я все-таки вспомнила кто такой Радгор - изибнисец, ранивший Ламинока отравленным кинжалом. От такого гостя ничего хорошего ждать не приходиться и поэтому я поднялась вслед за мужем.

- Почему он сам не подошел к нам? - спросила я Марока, еле поспевая за ним.

- Я запретил его пускать,- ледяным тоном отчеканил он, выходя за территорию своего участка.

Почему-то вид Радгора напоминал мне крысу - узенькие глазки, собранный в хвост волосы и заостренные конечности, словно когти. Крыса она и есть.

- Марок и его красавица жена,- расплылся в улыбке наемник жрецов Тринога и даже шутливо поклонился.

- Зачем пришел? - грозно спросил Марок, вставая напротив него.

- Поздравить со свадьбой,- все так же улыбаясь, ответил Радгор.

- Считай, что уже поздравил. Уходи,- бросил муж и развернулся, чтобы уйти.

- Не спеши, Марок... Хотя нет, иди,- проговорил Радгор медовым голосом,- Мои слова предназначены для твоей милой женушки Эвы.

Марок застыл, а я побледнела, гадая, что на этот раз задумал противный изибнисец.

- Какое тебе дело до моей жены? - сузив глаза, проговорил Марок.

- Ну, что ты, до нее мне дела нет. А вот ей до тебя...

Я опасливо посмотрела на Радгора. Выглядел он уж больно самодовольно и высокомерно. Что еще эта башня из костей придумала?

- Знает ли твоя женушка, чем ты заплатил за ваш союз?

- Он ничем ни платил,- не стала я молчать,- Марок слишком ценен для Изибниса, в том числе и его разработки, которые он пообещал забрать, если Совет Мудрейших не согласится.

Радгор отчего-то зло рассмеялся и покачал головой. Я бросила взгляд на мужа и наткнулась на его смертельно бледное лицо. Что-то не так.

- Говори,- бросила я наемнику холодным тоном.

-Разве твой муж ничего не сказал тебе? - слащаво шипел он мне прямо в душу,- Он отдал половину своих проектов Совету в безраздельное пользование.

- И что? Это его решение,- с облегчением ответила я,- Марок умен и далеко не беден, чтобы жалеть о потерянном.

Я не понимала, почему молчит Марок и только Ламинок кидает взгляды, полные ненависти, на наемника жрецов.

- И очень долгое время провел наедине с Сараксой, дочерью одного из Мудрейших, красивой и гордой дочерью войны. Расскажи ей Марок, чем ты заплатил.

Холодные мурашки пробежались по моей спине, вызывая озноб. Но я мило улыбнулась Радгору.

- Мне не в чем винить своего мужа. Он был свободен и достигал своей цели, как мог,- беззаботно ответила я, хотя на самом деле хотелось просто заорать от боли.

- Истинный ответ изибнисцкой женщины, - лицемерно восхитился наемник, -Жаль только, что ты человек.

- Убирайся! - неожиданно для всех прорычал Марок, до этого упорно молчавший,- Убирайся, иначе я не отвечаю за себя, Радгор!

Радгор улыбался, довольный произведенным эффектом и не двинулся с места. Марок угрожающе направился к нему, но путь ему преградил Ламинок.

- Марок - сир, он этого и добивается.

Марок как-то отрешенно посмотрел на начальника охраны и нехотя кивнул. Ламинок, тем временем, издал какой-то гортанный звук и тут же набежала охрана.

- Покажите гостю, где выход,- отдал им приказ. Радгор на этот раз не заставил себя ждать и сам беспрекословно направился к выходу, продолжая гадко улыбаться. Ламинок ушел следом, хотя чутье мне подсказывало, что он где-то рядом.

Прошло достаточно времени, прежде чем я собралась с силами и посмотрела на мужа.

- Почему сразу не сказал?

- Говорить не о чем,- ответил он, все еще бледный как полотно.

- Что ж, - вздохнула я, превозмогая боль и сохраняя остатки разума, продолжила,- Я собиралась отдать девственность Джеймсу, ты посчитал, что менее дико будет тебе переспать с изибнисцкой. Ситуация абсурдная и она тебя оправдывает.

- Я не нуждаюсь в оправданиях, Эва! - гневно прокричал он, подскакивая ко мне. - Я не спал с Сараксой! Она хороший изибнисец, мы провели время в разговорах. Почему ты не веришь мне и предпочитаешь верить словам лживого наемника? Разве я хоть раз обманывал тебя?

- Нет,- ответила я, чуть не плача.

- Верь мне, маленькая моя,- выдохнул он с нежностью и прижимая меня к себе,- Чтобы ни случилось. Я не смогу причинить тебе боль, иначе причиню боль лишь себе. Я люблю тебя.

- И я,- тихо произнесла я, чувствуя, как отступают последние сомнения.

- А-а, вот вы где!

Из-за угла вывернула четверка наших родителей.

- Сбежали, значит, с собственной свадьбы.

- Паш, им положено, а то уже все достали, ты посмотри сколько народищу!

- Правильно, Светуль, нечего детей ругать, сегодня их праздник,- присоединилась к моей маме Рина.

- А я считаю, что Павел прав! - возразил Ивлик.

- Ивлик, я хочу с тобой выпить! - прогорланил мой отец, а я рассмеялась.

- Спелись, значит? - спросила я.

- А то! - кивнул отец.

- Спились они, а не спелись,- проворчала мама.

Марок легко потянул меня за руку, и я мельком бросила на него взгляд. Он смотрел на меня с хитринкой в глазах, явно что-то задумал. В следующий момент, когда наши родители окончательно увлеклись спором между собой, Марок, крепко держа меня за руку, сорвался с места и мы бегом устремились к дороге, ведущей к храмам.

- Куда мы? - спросила я его, запыхавшись от быстрого бега.

- Подальше отсюда.

Больше вопросов я задавать не стала, Марок же разумный изибнисец, и не заставит нас ночевать на улице в мороз. Мы все время петляли по улицам, минут пятнадцать, не меньше, правда, уже не бежали, а просто шли. Неожиданно Марок остановился напротив большого каменного здания с колоннами.

- Посмотри, Эва,- показал он на него,- Красиво, не правда ли? Его строили по проекту землянина. Самому проекту уже больше тысячи лет. Но сама красота завораживает, хочется войти в него и никогда не уходить.

Белый камень был редкостью в наше время, я это знала и от этого строение смотрелось сказочно - высотой в три этажа, с большими многочисленными окнами и шестью колоннами соединяющие веранду с входом в само здание.

- Оно прекрасно,- отозвалась я.

- Это твой театр, Эва. Это мой подарок к нашему союзу.

Я изумленно уставилась на мужа, но не прошло и секунды как эмоции полились через край - я взвизгнула и замерла от счастья в объятьях мужа.

- Давай войдем туда? - попросила я его, заглядывая в глаза.

Муж рассмеялся и, взяв меня за руку, повел к театру. Большие двери отворились и наши шаги раздались эхом по зданию.

- Здесь темно.

- Еще не все доделано до конца,- ответил Марок,- Нужно спросить у Сержа, когда все работы будут закончены.

- Так вот чем занимался шеф все это время!

- Не только,- рассмеялся Марок, - Но обо всем остальном ты спросишь у него сама.

- Нет, ну так нечестно! - я состроила обиженную мордашку,- У меня, например, нет никаких тайн от тебя.

- Хорошо,- немного посомневавшись, ответил муж,- Мне кажется, что Серж влюбился в изибнисцку, причем не свободную, так как он не говорит ничего, а просто молча страдает.

- А ты, как оказывается, его хорошо узнал?

- Серж оказался неплохим человеком,- ответил Марок.

- И почему ты решил, что он влюбился, может у него какие-то проблемы?

- Здесь у него проблем нет, иначе я бы знал. Но вот на Землю он должен был улететь еще неделю назад, но он вернулся.

- Серж ни за что бы ни пропустил мою свадьбу,- ответила я уверенно.

- Тут что-то еще, Эва. Он стал рассеянным, ходит о чем-то думает, между тем с его работой проблем нет.

- Нет, чтобы Серж влюбился? У меня как-то в голове не укладывается. Он любит женщин, причем всех и сразу.

-То есть? - Марок даже остановился.

-То есть он любвеобилен. У него женщины больше чем на неделю не задерживаются. Я знаю его много лет и за это время...

- Эва,- прервал меня Марок, и я посмотрела на него. Он смотрел на меня с любовью и желанием, прижимая меня к себе все ближе,- Пойдем.

Мы поднялись на второй этаж, и он завел меня в одну из комнат. Повсюду горели свечи, маленький столик был прекрасно сервирован и по комнате витал аппетитный запах, а в углу комнаты виднелась приготовленная кровать для молодожёнов.

Я улыбнулась предусмотрительности мужа. Гости будут веселиться до утра, а нам он приготовил свой собственный праздник.

- Сядем за стол? - спросила я мужа,- А то ужасно хочется...

Договорить я не успела, так как меня бесцеремонно подняли на руки и перенесли на кровать. Он медленно расстегивал мое свадебное платье, глядя мне в глаза.

-Ты права, ужасно хочется... Только не еды.

Я молчала, восхищенно глядя на мужа, с его распущенными черно-синими волосами, на его руки, освобождающие меня от одежды. Он часто задышал, уткнувшись в ложбинку между грудей. Томительно долго спускаясь вниз с поцелуями, заставляя меня умирать с каждым из них.

- Эва, я хочу попробовать тебя там.

От острого желания, пронзившего меня при его словах, рассудок помутился. Он смотрел на меня и ждал моего ответа. Я жутко боялась и хотела этого и я просто не посмела отказать ему, любимому мужчине, смотрящего на меня посиневшими глазами.

Сладость и истома пронизывали каждую клеточку моего тела, я поднималась ввысь с каждым движением его языка и, уже будучи на самой вершине, балансируя между пропастью и раем, я ощутила, как Марок вошел в меня. Он не бросил меня даже в самый сладостный миг моей гибели, и мы упали и разбились на тысячи осколков вместе.

Конец первой части.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. «КОНЕЦ ИГРЫ».

***

Ламинок.

Я неотрывно следил за Мароком и Эвой, так как был не совсем уверен, что Радгор не вернется для того, чтобы выкинуть очередную гадость. Это было вполне в его репертуаре. Сколько помню, так он еще ребенком задирал Марока Слоши. Чуть ли не в открытую говоря ему о его не чистокровном происхождении. Безумный расист, раздери его демоны! Они дрались, яростно и отчаянно и каждый раз мне приходилось оттаскивать своего хозяина от тщедушного тельца Радгора, иначе бы не миновать беды. Очень скоро детская ненависть переросла во взрослую. Вот и сейчас Радгор задевал Марока буквально на ровном шаге. Хотя, по его мнению, по мнению Радгора, Марок совершил самую ужасную ошибку в своей жизни - женился на землянке. И теперь дети Марока никогда не будут считаться изибнисцами. Интересно, понимал ли это сам Марок? Понимал ли он на что обрекает своих наследников, пройдя через презрение в детстве? Но, несмотря на все, я завидовал ему. Его любили - Эва, я понял не сразу, но слава Богам, что моя гордость и уязвлённое самолюбие не затмили мой мозг окончательно. Его любили отец и мать. Рина.

Я тяжело вздохнул, отгоняя тупую ноющую боль в сердце, к которой я уже привык за столько лет. Рина - красивое создание и столь же жестокое. Проснувшись тем утром после нашей ночи, я поначалу не поверил своим глазам - ее не было. Я ее звал и не надеялся. Как она могла поступить со мной так? Но бессмысленных вопросов, таких как "за что?" я не задавал даже самому себе. Ни за что. Просто так, походя, потому что я никто и для нее, и в целом. Раб, место которому в Доме рабов. И именно Марок отправит меня туда, ее сын. Может тогда, я смогу ненавидеть ее? Возненавидеть по-настоящему, чтобы эта ненависть выжгла в моем сердце любовь. Я понимаю Марока и не осуждаю его. Не он придумал рабство. Но он обязан наказывать провинившихся рабов, иначе какой из него хозяин?

Но если говорить начистоту, он мог и не наказывать меня так. Так жестоко и несправедливо. Я любил Марока не как хозяина, а как сына, как частичку той женщины, которая не смогла подарить мне любовь, которой не испытывала. Я защищал его всю его жизнь. Да, я совершил грубую ошибку, поддавшись чувствам и потеряв контроль и слава Богам, что ничего не случилось. Но он мог наказать меня физически, а не ссылать в Дом рабов, ненавидимый мной с детства. Значит ли это, что и он, тот, кого я уважал и ценил больше своей жизни, на самом деле относился ко мне как к пустому месту? Может он, так же, как и его мать, не может испытывать настоящих чувств к другим? Или он поступил так только потому, что я - рожденный в рабстве?

Меня злило, просто бесило осознание собственного рабства. Я не мог сдерживать свою ярость, когда думал об этом. Почему? Почему, какому-то Радгору, подонку, бесчестному негодяю повезло родиться в семье аристократов? Он даже не смог оценить это по достоинству! Забил себе в голову, что ему просто необходимо служить Триногу, его жрецам, со временем став наемником. Почему я обречен на вечное пребывание в неволе? И мои дети, и дети моих детей. Именно поэтому я решил, что не буду иметь детей, никогда. Я слишком хорошо помню, все свои ощущения в детстве, видя, как наказывают мою мать за любую провинность и чувствуя бессильную злобу из-за невозможности ей помочь. Она умерла слишком рано. Отца я не знал. Возможно, кто-то из рабов, а может и из хозяйских гостей. Мне было известно только его имя, которое мать сообщила мне незадолго до своей смерти – Терон.

Марок увел Эву подальше от суматошных гостей, которые продолжали гулять и веселиться. Я невольно глазами искал Рину. Везде и всегда искал. Она стояла в стороне ото всех. Ивлика рядом с ней не было. Где его демоны носили, я не знаю, но я бы от нее и на шаг бы не отошел. Красива как всегда, царственная осанка и милая улыбка, черные волосы с синими прядями убраны в высокую прическу. Рина поймала мой взгляд, а я не стал отводить его в сторону. Как обычно в таких случаях, она поспешно отвела взгляд сама и двинулась в сторону выхода на улицу. Я невесело улыбнулся. На этот раз, моя птичка, ты не улетишь. Быстрым шагом я нагнал ее уже за территорией владений Марока.

- Чувствуешь себя виноватой? - спросил я резко, но она даже не обернулась,- Давай начинай, свою старую песенку о том, что прошло уже слишком много времени! Что нормальный изибнисец не переживал бы это все на протяжении всей своей жизни!

Я стоял вплотную к ее спине, ощущал, как она нервно вздрагивает при моем голосе и до боли сжимал пальцы в кулаки, чтобы не дать рукам сорваться и не обнять ее - резко, больно. Нежности она не заслужила.

- Не молчи! - зарычал я.

- Ты сам за меня уже все сказал! - она в один миг обернулась ко мне лицом. Но что-то было не так, как обычно. Она смотрела на меня по-другому. Виноватый взгляд исчез и на смену ему пришел уверенный.

- Я знаю, чего ты добиваешься, Ламинок. Хочешь, чтобы я покаялась, призналась во всех тяжких грехах. Но этого не будет. Потому что то, что между нами было... Не игра. Я не играла, Ламинок. Я любила тебя.

Я задохнулся. От боли, от непонятной радости, от неверия - ото всего сразу. Верить ей я не мог, хотя и очень хотел.

- Теперь это так называется? Любила, так сильно, что сбежала на следующее утро и не отменила свадебный обряд. Я, конечно, понимаю, что не мог тебе дать того, чего дал тебе Ивлик. Но Рина, неужели так просто предать любовь?

Она дернулась и отшатнулась от меня. А я почему-то не испытал удовлетворения оттого что причинил ей боль. Наоборот, захотелось обнять свою женщину и никогда не отпускать больше.

- Ты не понимаешь, Лам,- тихо произнесла она,- Я не могла поступить по-другому, я....

- Тогда о какой любви ты говоришь? - также тихо спросил я. Она вдруг резко побледнела и с ужасом посмотрела мне в глаза.

- Выходит ты прав? Если бы я любила по-настоящему, я бы бросила всё, да? Наплевала бы на то, что Ивлик пожертвовал местом в Совете Мудрейших ради меня? Я.... - она закрыла глаза,- Значит, все, что я чувствовала на протяжении этих лет к тебе, это только чувство вины, а не любовь?

Я похолодел. Она пожертвовала собой, что ли? О, Боги!

- Рина, посмотри мне в глаза! - чуть ли не кричал я и, уже не сдерживаясь, захватил ее в объятья,- Ты хочешь сказать, что убила наше будущее ради платы за место Ивлика? И все это время мучила меня и себя? Женщина, о чем и чем ты думала!!!- зарычал я под конец.

Бледный цвет ее лица превратился в пепельно-серый и я почувствовал, как она медленно оседает на землю.

- Рина,- выдохнул я, удерживая ее безвольное тело на весу.

Пару секунд я соображал, что мне делать. Оставаться здесь нельзя, если кто-то увидит, что раб держит в объятьях хозяйку... Можно сказать, что ей стало плохо и отнести в дом. Но я не хотел отдавать ее ни Ивлику, не кому бы то ни было. Быстрым шагом, окольной дорожкой, не попадающей под освещение, я шел к хижине. К той самой хижине, где совсем недавно я мучимый галлюцинациями принял за Рину совсем другую женщину. Да и что скрывать, я был одержим Риной, и в каждой женщине видел ее.

Зайдя туда, я плотнее закрыл дверь, так чтобы холодное помещение хотя бы не охлаждалось еще больше. Садясь на старую, местами сломанную мебель, я прижал Рину ближе к себе и, расстегнув, свой тулуп, одним краем накрыл ее и им. Может это не слишком удачная мысль: принести ее сюда? Она человек и не может регулировать свою температуру тела так, как мы. Я осторожно начал растирать пальцы её рук и дуть на них - они были просто ледяными. Внезапно я почувствовал ее взгляд на себе и вскинул голову. Она улыбалась, в глазах плясали огоньки, но все же глаза были грустными.

- Ты похож на хищника, который утащил свою добычу к себе в пещеру и не знает, что с ней делать: то ли сразу съесть, то ли сначала поиграть.

- Я что, действительно произвожу такое впечатление? - недовольно спросил я.

Улыбка ее погасла, и она резко вырвалась из моих рук.

- Извини,- буркнула она,- Адекватного разговора у нас не получится, судя по всему. Где мы? Мне нужно идти домой.

Я поднялся и преградил ей путь.

- Я тебя не пущу.

- Ты соображаешь, что делаешь?

- Как никогда,- уверенно заявил я,- Настало время исправлять свои ошибки, Рина.

- Что ты хочешь сказать? - настороженно спросила она и даже отступила от меня на два шага.

Я немного помолчал, пристально глядя на нее и собираясь с силами.

- Ты сказала, что любила меня. А сейчас? Сейчас ты любишь меня, Рина?

Она занервничала, затеребила тонкими пальчиками манжеты на рукавах и было видно пытается достойно выйти из положения. Только я больше ни за что не допущу в наши отношения лоск аристократизма.

- Говори правду, Рина.

Она не сказала, только посмотрела на меня так, что слова и вовсе не понадобились. Я ликовал, наверное, сегодня мой самый лучший день. Не давая ей и минуты, на то, чтобы опомниться, я подскочил к ней и обрушил град поцелуев, на ее щеки, губы, шею. Я контролировал себя как никогда, потому что знал: стоит потерять этот контроль, и она сбежит, как всегда.

- Не молчи, Рина, любимая,- прошептал я, еще крепче прижимая ее к себе.

- Да.

Она сказала это очень тихо. Будто из нее весь воздух выкачали, … выплюнула это короткое слово. Что дальше, Боги, что дальше? Как не отпугнуть ее, как сделать так, чтобы ее любовь цвела полным цветом, а не загнивала в самых темных уголках души?

- Как мне объяснить тебе, радость моя, - проговорил я с нежностью между поцелуями,- Что это чувство стоит того, чтобы перекроить свою жизнь и даже того, что потом окружающие осудят тебя. Ты боишься? Боишься, милая, глупая девочка, но я смогу защитить тебя.

Рина резко оттолкнула меня и, так как я этого не ожидал, чуть было не упал. С удивлением, граничащим с отчаяньем, я наблюдал за ее разъяренным лицом.

- Защитить? Защитить! Боги, что ты говоришь! Ты, вероятно, запамятовал - завтра Марок отошлет тебя в Дом рабов! И все! Конец!

Я дерзко улыбнулся, призывая все свое мужество, чтобы не отвести от нее взгляда, тем самым не убить надежду, ещё живущую в ее душе.

- Мы можем сбежать, Рина,- тихо, но твердо проговорил я. - Вместе.

Секунды три она стояла как вкопанная, а потом чуть ли не бегом направилась к выходу, я еле успел перехватить ее и снова сжать в объятьях, не давая вырваться.

- Тише, радость моя, тише,- успокаивал я ее как несмышлёного ребенка,- Это не так страшно, как ты думаешь. Это даже совсем не страшно. Мы улетим на Землю, подальше отсюда. Ты ведь давно не была... дома?

Она только кивнула, уже бросив попытки вырваться.

- Я понимаю, кроме уязвленного Ивлика есть еще и Марок. Но он поймет, должен понять, ты напишешь ему письмо, расскажешь все. Со временем он простит.

- Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

- Рина, я....

- Дослушай меня, Лами,- нежно попросила она,- Все, что ты говоришь, нереально. Я никогда не брошу и не предам сына. И он никогда не простит и не поймет. Ты знаешь его не хуже меня. То, что межу нами происходит...

- Я схожу с ума, неужели не видишь? - отчаянно проговорил я,- Я не вижу выхода, кроме как все бросить и сбежать.

- Выход есть всегда,- тихо проговорила Рина,- Забыть меня, завести семью, нарожать детишек,- ее голос дрогнул,- И никогда, слышишь, никогда не вспоминать прошлого.

Резко оттолкнув меня, она вылетела из хижины на улицу. Я не пошел за ней следом. Стоял, как каменное изваяние, умом понимая, что она права, но чувствуя сердцем, что если за многие годы у меня не возникло даже мысли о другой, то и сейчас это затея ни к чему не приведет.

Я пробыл в хижине еще какое-то время, приходя в себя и только потом вышел, втягивая холодный ночной воздух. На празднестве, которое еще продолжалось, я появился через пятнадцать минут. И сразу же в глаза мне бросилось: она, повисшая на шее у своего мужа и мило с ним воркующая.

Она украдкой бросила на меня взгляд, когда я вошел, и так же быстро отвернулась. "Что ж ты делаешь, радость моя?"

Самым странным во всей этой истории было то, что я не испытывал неприязни к Ивлику, несмотря на то, что он был моим счастливым соперником. Он не забирал ее у меня, она сама выбрала его, а он даже не подозревал о том, что между нами тогда происходило.

Я увидел ее еще подростком, но уже познавшим женщину и выглядящим старше своих лет. Черный, смольный волос, ниспадающий до самых плеч, задорный смех, открытая походка и улыбка, из- за которой я не спал много ночей. Убеждения самого себя, что она старше и выше по положению не помогало. А она, как назло, не оставляла меня в покое, то таская меня с собой по магазинам в качестве сопровождающей охраны, то разговаривая со мной на разные темы, которые в принципе, мне были не особо интересны. Но слушать ее я мог часами, наблюдать, как она смеется, какой-то своей шутке. Ивлик на тот момент добился разрешения на проведение обряда, и моя надежда испустила последний вздох. Рина после этого, почему-то стала ходить грустной и всё меньше со мной разговаривала. В последнюю неделю перед обрядом она перестала навещать меня совсем. Я готов был выть диким зверем от тоски. И за день до обряда я нашёл ее сам. Она испугалась, это было видно по ее глазам, жестам. И именно тогда я понял, каким-то шестым чувством, что она ко мне неравнодушна. Боги услышали мои молитвы, Ивлик уехал тогда к отцу утрясать какие-то мелочи перед обрядом. И я понял, что это мой последний шанс. Я чуть ли не ложью выманил её к себе и когда она зашла, запер дверь. Больше она не сопротивлялась ни себе, ни мне. Мы занимались любовью ночь напролёт и мне казалось, что я попал в рай, когда она в пылу страсти шептала мне о любви.

Под утро я не выдержал, уснул, хотя и хотел не выпускать ее из своих объятий до конца этой ночи. Пробуждение было жестоким, настолько жестоким, что даже нож в спину казался гуманным деянием. Когда я проснулся, она стала Риной Слоши.

Я отвернулся от воркующей пары. Правду ли она мне говорила сегодня? Чувствовала ли она на самом деле любовь ко мне? Или это действительно чувство вины? Навряд ли я когда-нибудь узнаю ответы на все эти вопросы.

Празднование подходило к концу, и родители Марока уже покинули его - их тринка взмыла вверх и через минуту исчезла с горизонта. До рассвета оставалось меньше двух часов и до моего заточения тоже. Дом рабов был самым страшным моим сном, родом из детства. Помещение для тех рабов, кто работал на полях, выполнял черную работу по дому и двору и для тех, кто не угодил хозяину. Побывав там один раз и вырвавшись оттуда, возвращаться не хочешь. Некоторых, такая жизнь, конечно, устраивала, но они просто не видели большего и не желали свободы, так как я, всеми фибрами моей души. Что делать? Подчиниться Мароку и склонив голову идти туда, что казалось адом для меня? Или же бежать? Пусть даже без Рины. Смогу ли я ее оставить после того, как бредил ею многие годы?

От размышлений меня отвлекла тень, быстро передвигающаяся возле дома. Я нахмурился. Что это такое еще? Почему мои парни не стоят по периметру дома хозяина?

Быстрым, но тихим шагом, я направился за тенью. И очень скоро понял, куда делись четверо моих изибнисцев: когда споткнулся на одного из них уже бездыханного, лежащего в кустах. Издав гортанный звук - сигнал для всех моих парней, - я двинулся по тропинке, ведущей в глубь двора, ощущая, как ко мне присоединяются остальные. Возле складских помещений мы нашли еще двоих убитых. Чувствуя беду, я ринулся к складу с оружием и в метре от него остановился.

Дверь была открыта, мертвый четвертый изибнисец валялся на пороге склада, с обезображенным от яда лицом. И даже через дверь я видел, что почти все осталось нетронутым, кроме одного. Террористического оружия, захваченного с корабля лоткиранцев.

Я должен немедленно сообщить об этом Мароку, пока не случилось самое ужасное. Но я вру сам себе - ужасное уже случилось. И я не могу, раздери меня демоны, испортить им праздник с Эвой. Не сегодня, не сейчас, когда они так долго к этому шли. Выход только один - идти к Ивлику. Возможно, он сможет обратиться в Совет.

Немедля ни секунды, я отдал приказ своим изибнисцам убрать тела подальше, пока длится празднество и только потом сообщить о случившимся родственникам. И побежал к тринке, на бегу уже намечая самый короткий маршрут к дому Ивлика. Я не стал ставить машину на автопилот, разгоняя скорость до максимума и через довольно короткий срок был в намеченном месте. В дом своего бывшего хозяина я буквально вломился.

Меня встретил сам Ивлик Слоши, с удивленным выражением лица.

- Что случилось?

Я кратко рассказал ему о произошедшем, даже не удосужившись поклониться и попросил его связаться с Советом, как можно скорее.

Ивлик кивнул и набрал код на проекторе. И так несколько раз. Связь молчала.

- Что-то со связью,- пробормотал он, - Нужно ехать к ним. Ты поедешь со мной.

Промедление было равносильно смерти, и мы немедленно двинулись к выходу, но нас остановила неожиданно выбежавшая Рина.

- Ивлик! - тут она увидела меня и потрясено замолчала,- Ламинок...

- Говори, Рина, у нас нет времени! - прикрикнул на нее он.

- Восстание,- с ужасом проговорила она,- Восстание рабов по всему юго-западу Изибниса.

- Что? - переспросил ее муж, а я застыл, начиная понимать, для чего лоткиранцы прилетели сюда. И судя по тому, что восстание началась далеко от нас, прилетели не одни.

Тот день, о котором я втайне мечтал на протяжении всей моей жизни, настал. И сейчас, чтобы уйти, я должен убить Ивлика...и Рину.

Но я скорее убью себя, чем ее.

И не смогу убить его, она никогда мне в жизни этого не простит.

Я должен бежать. Отправляться на юго-запад, к восставшим и помочь добиться свободы.

Но я видел только ее глаза, полные ужаса и любви. Наконец-то, она не скрывала ничего, даже стоя рядом со своим мужем. Проклятая ирония судьбы. Видимо, всё отражалось на моем лице, потому что Ивлик неожиданно достал оружие из-за спины и направил его на меня:

- Стой и не двигайся!

Я только усмехнулся. Аристократическая сволочь заботится только себе и о своем благополучии. Но я не за просиживание штанов стал начальником охраны. Я много что умел. И не собирался сдаваться.

Незаметно нащупал лазер и переключил в боевую готовность, но что-то в нем щелкнуло – почему-то вышел из строя, и мне ничего не оставалось, как добраться до выхода. Молниеносным движением я выбил оружие из рук Ивлика и одним ударом опрокинул его на спину. И побежал к выходу.

Уже буквально запрыгивая в тринку, я услышал, как за мной бегут две пары ног. Лазерный луч прошелся в сантиметре от меня и, услышав истошный крик Рины, я обернулся - Ивлик направил на меня оружие и уже нажимал курок во второй раз, но Рина толкнула его что есть силы, а потом огрела чем-то по голове. Тринка уже набирала обороты, я стоя на самом краю, протянул ей руку:

- Марина, милая, решайся! Полетели со мной!

Но она только молча покачала головой.

- Я не могу оставить тебя здесь, после того, что ты сделала! Ты понимаешь, что помогла сбежать рабу?

Но она еще раз покачала головой и, подойдя к Ивлику, уселась возле него, достав платок, начала вытирать кровь с его лба.

- Что ж ты делаешь, любимая? - прошептал я.

Тем временем к тринке бежали рабы Ивлика. Как им передалась информация о восстании, я не знал, но не принять своих братьев по несчастью, я не мог.

- Ламинок, ты? - удивлялись они. Я молчал и смотрел на ту, которая продолжала сидеть возле заклятого врага. Я ждал как тогда, и как тогда ничего не дождался.

- Нужно убить их,- прозвучало от кого-то из рабов. Я понял, что больше не могу ждать.

- Мы взлетаем, - скомандовал я. Изибнисцы быстро забрались внутрь и заняли свободные места, я закрыл дверь капсулы, в три секунды набрал скорость.

Я направился на юго-запад, туда, где в ближайшем времени меня ждала либо свобода, либо смерть. Третьего не дано, я это осознавал четко, не строя иллюзий. Добраться до места оказалось непростым делом - повсюду встречались патрули наемников. Вот для кого война - раздолье. Им платят очень много, но даже не это было самым главным, а то, что особо отличившимся на войне свободным гражданам Изибниса, давался титул, земли и рабы. То есть за заслуги перед Правителями наемник мог стать членом высшей касты.

От проверки тринки меня спасал только личный код рода Слоши по бокам. Член Совета Мудрейших и его имущество были неприкосновенны, никто не имел права осматривать имущество, принадлежащее семейству Слоши, без разрешения Правителей, хотя бы одного из них. Единственное, что не давало мне покоя за все время перелета - это страх за Рину, Марока и Эву. Я не знал, как далеко зашло восстание, были ли послы от Правителей у предводителя, была ли объявлена война и кто этот предводитель? И чем больше времени проходило, тем больше я понимал, что не могу не вернутся и не предупредить Марока и Эву об опасности. Я шёл на предельной скорости, до провинции оставался всего час лету. Я высажу рабов Ивлика, узнаю обстановку и мне понадобится еще часа два, чтобы вернутся обратно. Как раз будет уже рассвет. И Рина, что теперь будет с ней? С одной стороны, я почти уверен, что Ивлик ничего ей не сделает, так как любит, да и никогда ее пальцем не трогал. Но с другой стороны, ситуация-то необычная. Кто знает, как он поведет себя, узнав, что все его рабы сбежали и что всему виной его жена-землянка? О, я уверен, он вспомнит ее родословную. Я тяжело вздохнул. Вернутся и забрать ее силой, не спрашивать хочет она того или нет. Но даже это не самая лучшая идея - место скопления взбунтовавшихся рабов не лучшее место для аристократки-хозяйки. Ото всех этих мыслей голова шла кругом. А я, как никогда раньше, должен мыслить сейчас трезво. Но где уж там, если из головы не выходит ни Рина, ни Марок, ни даже Эва, к которой я успел привязаться.

- Кто-нибудь из вас знает, как дать понять, что мы свои? - спросил я у молчавших изибнисцев, - Тринка принадлежит моему бывшему хозяину и нас обстреляют, гораздо раньше, чем мы приземлимся.

- Проектор,- пробормотал один из них, кажется, его звали Вулон,- Давайте свяжемся с ними по проектору.

- С кем? - задал я вопрос,- У нас нет данных ни одного из предводителей восстания.

- Да, но если Ритжовен захвачен, значит, мы можем связаться по любому из проекторов города,- уверенно заявил Вулон.

Парень-то соображает, нужно его определить в свою команду, так как я не собираюсь быть обычным солдатом на этой войне. Сказано - сделано. Я покопался в изибнисцкой информационной базе данных и нашел несколько кодов проекторов Ритжовена. Через минуту я уже связывался по ним. На вызов мне ответили двое изибнисцев. Одеты они были как обычные граждане, но вот на левой скуле у них красовался замысловатый знак.

- Чем докажите, что вы рабы, а не подосланные вояки? - задали они мне вопрос.

- У нас нет каких-либо конкретных доказательств, но мы принадлежали семейству Слоши. Наши имена - Ламинок, Вулон, Ичтик...

Я перечислил всех, кто находился в тринке, а также вкратце описал, как нам удалось сбежать, после чего изибнисцы Ритжовена пообещали проверить эту информацию в течение часа и, если мы сказали правду, впустить нас в город.

У меня не было этого часа, не было. Я должен предупредить друзей и пусть эти друзья находятся по ту сторону войны. Но придется ждать, иначе никак. Боги, за это время я сойду с ума, думая о том, как там Рина, что с ней.

Но слава Богам, Ритжовен связался с нами гораздо раньше и разрешил посадку.

Ритжовен, когда-то обычный город, преобразился до неузнаваемости. Теперь это был даже не город, а военная база. Как только мы приземлились, нас окружил десяток изибнисцев, с теми же странными знаками на скулах. Из тринки мы вылезали насторожено. Один из них, видимо главный, легко склонил голову в приветствии.

- Нам приказано сопроводить вас.

- Кто ваш предводитель? - спросил я.

- Идёмте, вы сейчас с ним познакомитесь.

Мы двинулись в сопровождении десятерых изибнисцев, я даже бы сказал, что под охраной. Все было очень серьезно, настолько серьёзно, как даже и не мечталось. С посадочной площадки мы подошли к посту управления системой безопасности. Возвышение было сооружено, судя по всему, недавно, но уже имело автономную систему защиты города, запрограммированную в случае нападения открывать огонь на поражение и оповещать жителей. Пройдя пост, моему взору предстало сооружение, на вид больше похожее на барак для военных. Дальше шёл медицинский отсек, склад и оружейная.

Все очень серьёзно. Я понял, что восстание - это только начало. Нас подвели к зданию, которое раньше в этом городе принадлежало Совету Мудрейших. Наш патруль куда-то исчез, оставляя нас перед входом, и я почти не удивился, увидев, как из здания навстречу нам выходит сумасшедший лоткиранец Нуаратку.

- А, начальник охраны господина Слоши,- мерзко улыбаясь, констатировал он.

- Меня зовут Ламинок, - ответил я,- И я привёз изибнисцев, раньше служивших Ивлику Слоши.

- Прекрасно-прекрасно,- потирая ладони друг о друга, изрёк Нуаратку,- Ламинок, у тебя есть фамилия? - неожиданно спросил он.

- Вам прекрасно известно, что рабам при рождении фамилия не даётся,- почти с отвращением ответил я, не понимая в какую игру он играет.

- Здесь даётся,- уверенно и властно произнёс лоткиранец,- Мы возвращаем свободу, фамилию и права. Здесь вы больше не рабы.

- Кто это «мы»? - поинтересовался Вулон, стоящий возле меня по правую руку.

- Международная террористическая организация,- раздалось сзади нас, и мы все как по команде обернулись.

На нас смотрел человек, с резкими чертами лица, черными как смоль волосами и не уступавший в росте изибнисцам, под два метра. На скуле его был выгравирован такой же знак, как и у воинов, встретившихся мне здесь.

- Меня зовут Рекс. Капитан Рекс Бальтазар. И я предводитель восстания. Мы захватили этот город в течение суток и собираемся двигаться дальше. Я не люблю ходить вокруг да около и поэтому напрямую спрошу у вас: вы с нами?

Он прекрасно понимал, что не оставляет нам выбора. Дай мы сейчас отрицательный ответ, нас просто убьют. Но мы прилетели сюда именно для этого, для того, чтобы быть свободными и так ли уж важно, что наш предводитель - землянин, управляющий международной террористической организацией? В конце концов, изибнисцы, как раса не способны совершить переворот, для этого потребуется переворот мышления.

- Я для этого и прилетел сюда - чтобы стать свободным, - и чуть склонил голову в поклоне.

- Говоришь, у вас нет фамилий вообще? - задал он вопрос, в принципе не ожидая ответа. Склонив голову на бок, Рекс Бальтазар посмотрел прямо мне в глаза.

- Как звали твоего отца?

- Терон,- немного замешкавшись, ответил я.

- Отныне, твоя фамилия будет Терон. Когда мы завоюем всю планету, Ламинок Терон, мы провозгласим Изибнис - свободной республикой, единой, могущественной, без феодального рабства. Твои дети и внуки, и дети твоих внуков будут носить эту фамилию. И будут свободными гражданами.

Надо ли говорить, что после этих слов, я был готов биться не на жизнь, а на смерть? Сам того не ведая, Рекс рассказал мне мою мечту, заветную, запретную и от этого более желанную.

- Рекс Бальтазар, если твои помыслы чисты, и ты действительно дашь изибнисцкому народу то, что обещаешь, я пойду с тобой до конца,- ответил я уверено.

- Замечательно, - улыбнулся предводитель,- Мне сказали, что ты без проблем прошёл все посты, потому что взял хозяйский корабль, это правда?

- Да. Семья Слоши ещё не в курсе происходящих событий, как и добрая половина остального Изибниса, как я полагаю.

- У тебя ещё есть половина ночи для того, чтобы привезти сюда еще рабов, с соседних от Ритжовена городов. Поэтому отправляйся немедленно.

Я кивнул и поспешил удалиться, не веря в такую удачу. Меня, без поверки, отпускают восвояси. Хотя, что ему терять? В крайнем случае, ещё одного бойца.

Я определил маршрут на бортовом компьютере - Астроланикаскас. Я должен предупредить друзей, что грядет война.

Единственное, что не давало мне покоя, так это непонимание, что понадобилось МТО от известного художника Плотона, почему именно они выполняли миссию проникновения на Изибнис? И какую роль во всем этом играет маниакальная зацикленность Нуаратку на Эве?

Много вопросов, которые мне ни за что не решить за столь малое время. Главное сейчас - предупредить Марока и Эву. Меня почему-то совершенно не коробило то, что они автоматически попадают в разряд врагов, даже возможно надеялся, что они будут на моей стороне. Я усмехнулся, тут уж я по меньшей мере кривлю душой - не может тот, кто всю жизнь был господином, вдруг взять и отказаться от таких привилегий. Единственное на что я надеялся, так это на Эву. Земляне были свободные уже не одну тысячу лет, но сможет ли она так повлиять на Марока? Видят Боги, Марок значил для меня гораздо больше, чем просто хозяин.

Я подлетел к зданию театра, не заглушая тринку, поставил ее на автоматическую левитацию и спрыгнул. Подбежал к двери, открыл ее и бегом направился в ту комнату, которую совсем недавно мои изибнисцы украшали к брачной ночи Марока. Возле двери я притормозил, не желая врываться в неподходящий момент и с силой постучал.

Буквально через минуту мне открыли. На пороге стоял Марок, обнаженный по пояс. Увидев меня, он нахмурился и грозно произнес:

- Надеюсь, у тебя веская причина для того чтобы врываться сюда.

- Более чем, - ответил я и увидел за его спиной встревоженное лицо Эвы. Она поспешно зашнуровывала корсет свадебного платья и подошла к нам.

- Что случилось?

Но мне ничего не пришлось объяснять: визор Марока включился, и началась трансляция последних горячих новостей.

- ... за несколько часов захвачен Ритжовен, теперь небольшой городок к юго-западу принадлежит восставшим, под предводительством международной террористической организации, так называемой МТО. По всей видимости, террористическая организация воспользовалась крупномасштабным праздником, устроенным накануне в столице - свадебным обрядом одного из членов Совета и крупного промышленника Марока Слоши - на котором, присутствовали все пять Совета Мудрейших. Обращаясь к свободным гражданам Изибниса: будьте бдительны. В Ритжовен уже направились послы для дальнейших переговоров. Если в течение трех дней ситуация не разрешиться миром, будет объявлена война, следовательно, власть перейдет к Правителю Войны. Да помогут нам Боги!

Проектор отключился, и настала гробовая тишина. Эва с ужасом смотрела то на меня, то на Марока. Марок же, находясь в легком шоке, подошел к столику и налил в бокал вина, выпил.

- Ты об этом пришел сказать? - глядя на бокал и покручивая его в руках, спросил он.

- Не только. Все рабы вашего отца бежали сегодня ночью.

- А ты? - жестко бросил он мне и пристально посмотрел на меня.

Я усмехнулся. Нужен ли ему ответ, когда он и так его знает?

- И я.

- Зачем же пришел, рискуя свое жизнью и только что обретенной свободой?

- Я не мог не предупредить вас. И.... попросить встать на сторону рабов,- выпалил я. Я лелеял эту надежду, ведь если хотя бы один из членов Совета будет сражаться на нашей стороне, то сознание многих изибнисцев перевернется в нужную нам сторону.

- Ты соображаешь, о чем просишь меня?!- лицо Марока перекосилось от гнева,- Ты просишь предать мою планету, мой народ...

- Народ?!- вскричал я,- А я, такие как я, рабы, мы - не народ? Мусор на просторах вселенной?

- Не смей! Не ты устанавливал эти правила и не тебе...

- Нет,- вновь перебил его я, - Как раз мне и моему народу решать свою дальнейшую судьбу. Разве Боги желали рабства? Не думаю. Жрецы, высшие эшелоны власти - да, но не Боги. Если же Боги, то стоит задуматься, а нужны ли они нам?!

Этого Марок Слоши выдержать не мог и кинулся на меня, я увернулся и с удивлением обнаружил, что Эва, его жена, встала между нами.

- Хватит!

- Он предатель, Эва! - крикнул он ей со злостью.

- Я так не считаю! Он всего лишь хочет быть свободным, чтобы его жизнь не зависела от хозяйских капризов, и он такой же изибнисец, как и ты!

Марок зло смотрел на нее, но больше попыток напасть на меня не предпринимал.

- Сейчас не время для твоих революционных взглядов,- высокомерно процедил он.

- А, по-моему, совсем наоборот,- гордо вздернула подбородок она.

- Эва, неужели мы именно так начнем нашу семейную жизнь? - его взгляд смягчился.

- Я клянусь, что не хотела так, но...ты не можешь поддерживать идею рабства. Не сейчас, когда переворот уже начался. Марок, ведь ты же не такой... прошу тебя, вспомни, ведь в тебе есть половина от землянина, а мы не признаем насилия.

Про его происхождение она напомнила зря, Марок сильно побледнел и отшатнулся от неё, будто она его ударила. Эва представления не имела, сколько душевных ран он перенёс из-за своего происхождения. С болью он справился и теперь в его глазах полыхала ярость, будь перед ним мужчина - он бы ударил.

- Ты хочешь мне сказать, что я не имею права говорить за изибнисцкий народ, потому что нечистокровный? - буквально прошипел он. Эва пораженно смотрела на него.

- При чем здесь это, Господи?! Что плохого в том, что ты наполовину землянин, твоя мать землянка?

- Я знаю это! - проорал он ей в лицо,- И мне этого достаточно!

Эва отступила назад и с неверием посмотрела на него.

- Ты ненавидишь эту свою сущность, верно? Тогда кто для тебя я?! - закричала она,- Ненавистная землянка, непонятное отродье?

Она резко отвернулась от него и только тогда я увидел жгучую обиду и боль в ее глазах. Подняв на меня свои глаза, она уверенно шагнула ко мне и, встав возле меня, снова повернулась к нему. Несколько минут она смотрела на него и только потом произнесла:

- Я не знаю, кто я для тебя, хотя всего лишь несколько часов назад была уверенна, что ты меня любишь. А я люблю тебя, Марок, поэтому прошу, сделай свой выбор, кто ты: тиран, который не хочет ничего менять либо же разумный изибнисец и человек?

Марок с болью во взгляде посмотрел на неё и усмехнулся с какой-то горечью.

- Девочка, эта война проиграна. Она была проиграна ещё тысячу лет назад. Не тебе менять ход истории. И ты ошибаешься, я просто изибнисец, от человека я не взял ничего.

Эва закрыла лицо руками, но тут же отняла их и с вызовом посмотрела на него.

- Это мы ещё посмотрим. До встречи, Марок.

Ухватив меня под руку, она двинулась к выходу, я же просто потрясенно шел за ней. Я не ожидал от неё подобного глупого, смелого и в то же время достойного восхищения поступка. Она только что разрушила свою жизнь в защиту народа, который не был ей родным.

- Не делай этого, Эва,- холодным голосом проговорил Марок нам вслед,- Назад пути не будет, я не прощу предательства.

Она на мгновенье остановилась и, не глядя на него, произнесла:

- А я не смогу, просто не смогу жить с тираном, который дальше своего носа не видит, иначе я возненавижу сначала тебя, а потом и себя.

К тринке мы бежали. Марок даже не попытался остановить нас, и за тот факт, что я еще жив, я мог благодарить только ее.

- Что ты наделала...- проговорил я, когда тринка уже взлетела.

Эва мотнула головой, как бы отгоняя непрошеные мысли и с вызовом приговорила:

- Если не поможет Марок Слоши, то помогу я - Эва Слоши. Насколько я понимаю, жена члена Совета имеет свой вес.

- Да, Эва, но ты же...

- Замолчи,- тихо, но твердо сказала она и посмотрела на меня своими глазами полными решительности и боли, той боли, которая поселится в ней навсегда,- Да, я люблю его, но я перестану уважать себя, перестану быть Эвой Артёмьевой, если не помогу. Останься я там, я бы просто подчинилась его воле, не как жена, а как рабыня, наложница. А для меня это приговор, для меня это означает, что я никто. Я с детства была самостоятельной и справедливой и тот факт, что меня закольцевал породистый мужик, не говорит о том, что я потеряла разом и своё мнение, разум и душу. Если он на самом деле меня любит, значит, со временем, поймёт, а нет... Руки на себя накладывать от этого не буду.

Я восхищенно смотрел на неё: она действительно его любит, но и также любит и уважает себя. Рина поступила по-другому.

Воспоминания о Рине принесли горечь и боль. Как я мог раньше равнять их? Они абсолютно разные. Рина даже признавшись в любви ко мне, осталась с Ивликом. Моя девочка не настолько смелая, но от этого я люблю ее не меньше. И я клянусь, что я изменю ситуацию в свою, нашу пользу. Как только закончится война, как только мы победим.

Обратный полет я подробно инструктировал Эву: кто управляет восстанием, как ей себя вести и, пришлось поведать ей о том, что лоткиранец Нуаратку не последний инопланетянин в разжигании войны на Изибнисе. К моему удивлению она восприняла это спокойно. Я плохо знаю Рекса, но мое чутьё говорило, что человек хорошо встретит человека.

- При первой же возможности мне нужно связаться с Сержем, все-таки на этой планете он из-за меня.

- А также из-за своих неуемных амбиций,- заметил я и впервые за несколько часов увидел ее улыбку.

Я посадил тринку с эмблемой рода Слоши в Ритжовене. Как и в прошлый раз, нас окружили изибнисцы со странными знаками на лице. Практически сразу к нам вышел сам капитан Бальтазар.

- Капитан, позвольте представить вам Эву...

- Слоши,- продолжил за меня Рекс, пристально вглядываясь своим колючим взглядом в её лицо, которое, стоит отметить, было непроницаемо,- Землянка, лучшая танцовщица на Земле и прекрасная женщина на мой взгляд. Единственное, чего я не понимаю, так это что вы делаете здесь, Эва? Не похоже, что вас привезли силой.

Эва натянуто улыбнулась и шагнула вперед.

- Меня сложно заставить делать что-то, если я сама того не хочу. За короткое время, что я здесь, я успела привязаться к этой планете и полюбить изибнисцкий народ, но я так же сильно ненавижу саму идею рабства. Доказать, что рабство - это удел дикарей, мирным способом не получилось. Я готова доказать это по-другому.

- Вы восхищаете меня, Эва,- улыбнулся Рекс вполне искренне. Было видно, что пламенная речь Эвы пришлась ему по душе,- Наши взгляды на будущее этой планеты совпадают и поверьте, я найду им применение.

Рекс взял её руку и чуть склонившись, поцеловал. Я с удивлением и настороженностью смотрел на этот незнакомый для меня обряд. Вряд ли бы это понравилось Мароку Слоши. А вот Рексу госпожа Эва понравилась наверняка.

- Не одного вас, капитан, восхищает эта женщина.

Эва вздрогнула и обернулась. Я неприязненно смотрел на идущего к нам Нуаратку.

Боги, его глаза просто безумны, когда он смотрит на неё! Я слышал о слухах, что ходили про него на его планете и мне очень не нравился его пожирающий взгляд.

Эва неприязненно смотрела на подошедшего лоткиранца. Было видно, что она еле сдерживается, чтобы не отшатнутся от него.

- Не думал, Эва, что вы присоединитесь к нам. Приятный сюрприз, очень приятный.

* * *

Только его мне не хватало для полного ощущения мерзости и отчаяния. Нуаратку с маниакальным выражением глаз уставился на меня. И на этот раз рядом со мной не было ни Сержа, ни Марока, чтобы защитить меня.

Марок... у меня до сих пор звучит его голос с оттенком металла в ушах: "Ты предала меня". Предала? Возможно, только я так не считаю. А вот предал ли он? Честный, умный, сильный. Справедливый? Нет, но до чертиков любимый, желанный до помутнения в глазах.

- Эва?

Я очнулась от собственных мыслей и с тревогой посмотрела на Рекса. Он внимательно рассматривал меня.

- Вам плохо?

О, да, мне до жути хреново.

- Всё в порядке,- я натянула вежливую улыбку,- Просто немного устала. Дайте мне немного времени, я приду в себя, и мы обсудим, чем я могу вам помочь.

Рекс Бальтазар кивнул, позвал одного из своих охранников и распорядился насчет меня:

- Покажите Эве Слоши её комнаты. Я так думаю, что будет лучше, если вы разместитесь в главном корпусе нашей базы, рядом со мной.

Интересно, на что это похоже больше - на арест или же на домогательство? Или и то и другое? Судя по выражению его лица, его не интересует ничего кроме войны, да и отношение его ко мне вполне дружелюбное. Что ж, так или иначе, придется решать проблемы по мере их наступления.

Бальтазар ушел, а один из его меченых солдат, сурово посмотрев на меня, процедил сквозь зубы:

- Идём за мной.

Ничего не оставалось делать, как следовать за ним. Пока он вёл меня до главного корпуса, я оглядывалась. Не знаю, что собой представлял Ритжовен до захвата террористами, но сейчас это военная база. Огромная толпа вооруженных до зубов изибнисцев и людей, с имевшейся почти у всех странной меткой на лице. Пока шла, на меня оглядывались с настороженностью, с удивлением и неприязнью. Не удивительно, если учесть тот факт, что передвигалась я по городу с восставшими рабами в свадебном обрядовом платье, которое просто кричало о том, что я аристократка. И им было абсолютно плевать, что я землянка и что не признаю рабства, моё платье говорило об обратном. Так что, если не хочу неприятностей от подобной одежды, нужно от нее избавиться и чем скорее, тем лучше.

Главный корпус оказался добротным каменным зданием в три этажа. Молчаливый и угрюмый страж проводил меня на второй этаж и, открыв одну из дверей, коротко бросил, даже не удостоив меня взглядом:

- Располагайтесь.

Я безразлично окинула взглядом комнату. По виду, когда-то это была гостиная или приёмная - пара диванов, стулья и небольшой стол.

Голова гудела и разламывалась на куски, не хотелось на данный момент думать, хотелось окунуться в забытье. Всего несколько часов назад я давала клятвы в главном храме Усен - Бога. А сейчас я стою по ту сторону баррикад от собственного мужа. Было чертовски больно и чувство вины перед ним разрывало на части, но так или иначе это не отменяло моего мнения - я буду не я, если спокойно буду смотреть как мой теперь уже муж спокойно, без зазрения совести уничтожает собственный народ, прикрываясь удобной утопией закона о неравенстве изибнисцев.

- Наконец-то, я нашел тебя, Эва.

Я резко обернулась на голос, омерзительнее которого я не слышала. Нуаратку. Следил он, что ли за мной?

- Что вам угодно? - холодно произнесла я.

- Зачем же так официально, Эванжелина? Сейчас ты на моей территории.

- Я не помню, чтобы мы переходили с вами на "ты".

- Перестань кривляться! - внезапно его красивое лицо исказила уродливая гримаса гнева, и он подскочил ко мне, хватая меня за плечи,- Ты ничуть не лучше тех шлюх, что были у меня на планете. Красивее, может быть, но не лучше. Ты и твой мерзкий босс вышвырнули меня с Земли, как - будто я какой-то голодранец! Я не забываю обид, танцулька! Твоя самая огромная ошибка была приехать сюда, в наш лагерь, но здесь нет твоего заносчивого аристократа Марока, чтобы защитить тебя!

Сказать, что я испугалась, это ничего не сказать. Я слышала за свою карьеру вещи похуже, более ужасные, но страшно было не от того, что он сказал, а от выражения его лица. Безумное, дикое, лицо озверевшего маньяка. Каким-то шестым чувством я ощущала, что нельзя показывать свой страх, именно этого он и добивается.

- Нуаратку, сейчас же отойди от неё! - прогремел голос Рекса Бальтазара. Я перестала вглядываться в обезумевшие глаза лоткиранца и посмотрела на предводителя восстания, стоящего у входа в мое временное пристанище. Каменное лицо ничего не выражало, только в глазах застыл опасный огонек.

- Она оскорбила меня! - прошипел Нуаратку, все ещё держа меня за плечи.

- Я сказал, убрал от неё руки или же я оторву тебе их,- процедил Бальтазар.

Лоткиранец нехотя отцепился от меня и словно пьяный, пошатываясь, пошел в сторону выхода.

- Если ты её тронешь, даю слово, я тебя убью и наплюю на все наши договоры.

Как только Нуаратку скрылся из виду, я с облегчением выдохнула. Мелкая дрожь сотрясала все тело, пришлось сцепить руки, чтобы не дрожали.

- Он больше вас не тронет, я прослежу за этим,- Рекс уже было развернулся, чтобы уйти, как я сказала:

- Извините, в мои планы не входило выяснения отношений с ненормальным лоткиранцем.

Рекс обернулся и, посмотрев на меня, криво улыбнулся:

- Вам не за что извинятся. Терпеть не могу, когда здоровый мужик пытается превосходящей физической силой втолковать что-то женщине. И расовая принадлежность тут совершенно ни при чём. Вы - то должны это понимать, Эва, вы такой же человек, как и я.

Я удивилась его словам, подобной щепетильности предводителя МТО. И только потом, гораздо позже, я пойму, что эти слова ничего не значат для него на самом деле…

Внезапно в комнату принесло одного из солдат Рекса.

- Капитан, прибыл посол от Правителя.

Рекс с довольной ухмылкой на лице обернулся на прибывшего вестника и коротко кивнув, обратился ко мне:

- Пойдемте со мной, Эва. Думаю, вам выпал шанс как-то повлиять на политику этой планеты. Очень надеюсь, что посла впечатлит присутствие аристократки из высшего эшелона власти на моей стороне.

- Не забывайте, Рекс,- печально проговорила я, - Я всего лишь человек.

- Здесь вы немного ошибаетесь. На данный момент, вы не человек и не танцовщица, вы - жена одного из Совета Мудрейших, та, которая взбунтовалась.

- Революционерка...- почти шепотом произнесла я и еле удержала слезы, вспоминая, что именно Марок дал мне это прозвище в самом начале. Никто не знал, что это слово станет пророческим.

- Именно,- тем временем подтвердил предводитель восстания. И так как я даже не шевельнулась, внимательно посмотрел на меня.

- Вы готовы, Эва? В чем-то сомневаетесь?

Да, сомнения были относительно способа достижения цели. Никогда не верила, что фанатики в лице МТО действуют верно. Но уже сейчас, сегодня выбора у меня не было. И даже то, что я не верила в правильность действий, не означало, что я не хочу свободы для изибнисцкого народа.

-Я готова,- уверенно произнесла я.

Посол Правителя был низкорослым сухоньким изибнисцем, в глазах которого читался неординарный интеллект. В зале окруженным стражей из самых высоких и сильных представителей изибнисцев и людей, он выглядел чуть ли не карликом. Когда мы вошли, он дождался, пока Рекс Бальтазар сядет в кресло, принадлежавшее раньше Совету Ритжовена, и только тогда поклонился нам на изибнисцкий манер. Он скользнул взглядом по мне, но не показал и виду, что удивлен или же огорчен.

- Я посол Правителя Войны и Мира по имени Зельдеек. Правители Изибниса прислали меня за тем, чтобы уведомить вас, что у вас пока есть время принести свои официальные извинения, вернуть взбунтовавшихся рабов их хозяевам, а также указать предателей. В этом случае, все закончится миром. Если же ваш ответ будет отрицательным, то будет объявлена война.

Я даже побледнела от негодования. Это что такое сейчас было? Разве так ведутся переговоры? Что это за посол, который ставит подобные ультиматумы?

- Извинений не будет,- резко произнес капитан Бальтазар, все это время, молча слушавший весь этот бред, под официальным названием "переговоры",- И это не ваши Правители, а я объявляю вам войну!

- Тем не менее, я должен соблюдать устав нашей планеты - завтра и послезавтра я приду к вам с теми же вопросами. Поверьте мне на слово, воевать с изибнисцами нелегкое дело, капитан Рекс Бальтазар, это десятки тысяч убитых и раненых... Я, конечно, понимаю, что вам, вашей организации не привыкать к виду крови, но задайте себе вопрос: ради чего это всё? Для чего именно вам свобода изибнисцких рабов? Что лично вы будете иметь с этого?

Посол поклонился и ушел. Рекс смотрел ему вслед с полуулыбкой. Самое интересное, что я задавалась тем же вопросом. Для чего Бальтазару всё это нужно? Если следовать логике, то цена вопроса - власть. Объявить войну, порушить вековые традиции феодального общества этой планеты и стать правителем уже свободной республики.

Замашки, прямо говоря, царские.

- От меня, видимо, толку не было,- произнесла я в пустоту зала.

- Отнюдь, Эва, поверьте моему опыту, вы произвели впечатление на посла, самое то, которое и было нужно.

Со стороны входа в зал внезапно послышался шум какой-то возни и громкие голоса:

- Пропустите! Нам срочно нужно к капитану Бальтазару!

- Впустите! - приказал Рекс страже и те распахнули дверь. Удивлению моему не было предела, когда в залу сначала вошел мой шеф Серж, а за ним хмурый Ламинок.

- Серж! - воскликнула я и, наплевав на все приличия, побежала ему навстречу. Не знаю, что Серж думал про мой поступок, но объятья свои мне распахнул и с силой прижал к себе. Слава Богу, хоть один близкий мне человек на этой сумасшедшей планете!

- Как хорошо, что с тобой все в порядке,- прошептал он мне на ухо.

Когда я все-таки соизволила отцепиться от Сержа и посмотреть на Рекса, то поймала вполне заинтригованный взгляд.

- Я знал, Артёмьева, что ты всё-таки вляпаешься в очередную авантюру,- шеф даже в этот раз не изменил самому себе, отпуская в мой адрес колкости.

- Вы так считаете, господин Давински? - четко произнес Рекс, удивив меня тем, что осведомлен о фамилии Сержа,- Считаете, что освобождение изибнисцкого народа всего лишь на всего авантюра?

Серж принял официальную маску настолько быстро, насколько позволяла его профессиональность агента и посмотрел четко в глаза Бальтазара.

- Вы не совсем правильно меня поняли, капитан...,- он нарочно сделал паузу.

- Можно просто Рекс,- тут же ответил предводитель МТО.

- Капитан Рекс,- вежливо произнес Серж,- Я выражал беспокойство за свою партнёршу и подругу. Но никак не критиковал ваши действия. Просто не всегда война подходящее место для успешной и красивой женщины.

Рекс улыбнулся вполне искренно и протянул Сержу руку, тот не мешкая пожал её.

- Для успешной и красивой – да, война, действительно, не подходящее место,- повторил Бальтазар Рекс,- Но для жены одного из членов Совета... Вы же понимаете, Серж, что Эванжелина нам нужна сейчас, как глоток свежего воздуха?

Шеф слегка побледнел, но все же кивнул в знак согласия.

- Надеюсь, вы не прогоните меня и предоставите комнату рядом с Эванжелиной?

- Чувствуйте себя как дома,- вполне дружелюбно ответил капитан и тут же позвал одного из своих солдат, велев ему освободить комнату рядом с моей.

- Жду вас к ужину,- обратился он уже к нам и наспех откланявшись, быстрым шагом удалился из залы.

До моей комнаты мы шли молча, но как только дверь в мою комнату закрылась, Серж схватил меня за плечи и начал нещадно меня трясти:

- Что ты натворила! Маленькая дурочка!

Но не успела я и слово вымолвить, как он тут же обнял меня из последних сил так, что чуть кости не затрещали. Я попыталась освободиться, но куда уж там, он держался за меня так, будто от этого зависели наши жизни.

- Против кого ты пошла? Против него? Зачем? Кому и что ты пытаешься доказать, Эва? - яростно шептал он мне на ухо,- Он же любит тебя!

- Не рви мне душу, Серж! - я наконец-то смогла отпихнуть его от себя.

- Не рвать тебе душу? - почти закричал он,- Тебе?! Детка, я всегда был на твоей стороне, все эти годы, но сейчас ты переступила черту. Ты не видела, что он творил после того, как ты укатила с его начальником охраны...

- Ты знаешь?

- Он мне всё рассказал, а потом показал,- Серж не просто осуждающе на меня смотрел, он готов был мне порвать как тузик грелку, но не на ту напал, я лишь выше вскинула подбородок.

- Эва! Да, очнись ты! Он выл, понимаешь! Как зверь, раненый зверь, выл, а потом начал крушить дом, а после, Эва...- Серж внезапно замолчал и внезапно побледнел.

- Серж? - вот тут я заволновалась не на шутку, это зловещее "потом" произвело на меня впечатление тикающего секундомера бомбы.

- Всё равно узнаешь, - пробормотал он, а я на секунду почувствовала панику, но взяла себя в руки,- Я даже осуждать его не могу, я не знаю, как бы сам поступил, если бы меня предала любимая женщина.

- Что "потом", Серж? - я пропустила мимо ушей его прямое обвинение.

Серж поднял на меня глаза и, выделяя каждое слово, выговорил:

- Он загнал всех оставшихся рабов в Дом рабов и поджег. Заживо. И в этом виновата ты!

Страшные слова набатом зазвучали у меня в голове, мир покачнулся на мгновенье, но как ни странно не рухнул. Я только видела, что Ламинок, материализовавшийся неизвестно откуда, сильно побледнел, а через несколько секунд, когда отошел от шока, подлетел к Сержу и опрокинул его на лопатки. Серж от неожиданности даже среагировать не успел, хотя и сам не был хлипким.

- Не смей её обвинять! Она не виновата! Ты меня понял!?

Серж обречённо кивнул, я знала, он уже жалеет о сказанном, но какая теперь разница? Я не винила себя, как опасался Ламинок. Не я сожгла изибнисцев заживо. Если бы он бросил меня, а не я его, мне бы и в голову не пришло такое сотворить!

- Эва...- Ламинок осторожно взял меня за руку и легонько сжал,- Не вини себя. Это...

- Он монстр,- произнесла я бесцветным голосом.

- Эва...- наконец-то подал голос шеф. Я не хотела ничего слышать, да и видеть не могла сейчас ни Лама, ни Сержа. Мне хотелось выть от боли.

Я выбежала из комнаты сломя голову, я не видела куда бегу, было просто необходимо бежать, не стоять на месте иначе боль, которую я чувствовала в каждом уголке своего тела просто убьёт меня. Я не чувствую своей вины, не чувствую, но почему же тогда сердце сдавило бетонной плитой, а перед глазами лицо Марока и горящие изибнисцы в Доме рабов.

Уже в зале меня нагнали шеф и Ламинок и почти одновременно схватили меня за обе руки, заставляя остановится, но я не могла просто так стоять, боль заставляла меня двигаться.

- Пусти! - яростно закричала я,- Он и детей убил, да? А ты стоял и смотрел на это все, Серж? - шеф побледнел еще больше, но не отпустил меня.

- Что здесь происходит? - как всегда неожиданно перед нами появился капитан Рекс, но я обратила на него внимание не больше чем на муху.

- Ну, что ты молчишь? - продолжала я кричать, уже не понимая, кому больше рву душу себе или ему, им.... Мне хотелось, чтобы они почувствовали то же самое, что и я,- Стоял, не остановил, не попытался даже? Правильно, а зачем? - мои слезы превратились в истерику,- Зачем подставляться, да, Серж? Ты же ради своей продажной душонки и не то сделаешь!

Отрезвила меня все та же боль, только уже физическая, Серж не выдержал и влепил мне звонкую пощечину. Я мгновенно успокоилась и ухмыльнулась.

- Я не присутствовал при поджоге, пришел гораздо позже. Не надо было так со мной, Эва,- приглушенно бросил Серж и, не глядя на меня, ушел.

- Я ещё раз повторяю свой вопрос: что здесь происходит, черт бы вас побрал?

- Она все узнала,- сипло ответил Ламинок и посмотрел на Рекса.

- Это даже не новость для вас, оказывается,- я смотрела на них обоих, презрительно ухмыляясь.

- Это ни для кого не новость. Все проекторы Изибниса с самого утра смакуют зверство вашего мужа. Но с позиции военных действий он поступил верно.

- Верно? - вскинулась я,- Верно - убить неповинных ни в чем изибнисцев? Я тоже повторю свой вопрос: там были дети?

Рекс молчал. Господи, да он просто опустил глаза! Он, предводитель одной из самых жестоких организаций нашей вселенной, опустил глаза!

Следующее что я сделала - порвала свое подвенечное платье, нещадно, ломая ногти под корень и слушая треск ткани. Стоя в одном белье, я с яростью посмотрела на них обоих.

- Мне нужна другая одежда.

- Эва... - попробовал вставить хоть слово Ламинок.

- Быстро!

Ненависть прожгла мою душу, как только я представила, что Марок мог убить маленьких, неповинных ни в чём детей. Они, скорее всего, кричали, прижимались к своим матерям и просили им помочь. Но всё, чем могли им помочь матери - это убить их раньше, чем огонь подберется к их маленьким телам.

- Ублюдок! - яростно выдохнула я, а глаза защипало от новых слез. Я изничтожу малейшее светлое чувство к нему, оставшееся в моей душе.

- Рекс,- обратилась я к капитану, - Я не хочу просто стоять рядом и кивать словно кукла. Я хочу драться. Дайте мне шанс, и я научусь очень быстро, поверьте мне.

- Война не щадит. Вы женщина и не знаете, что это такое.

- Я разве много прошу? От меня будет больше пользы.

- В этом я, как раз не уверен.

Как ты мог, Марок? Потомок легендарного воина - освободителя...

* * *

Война. Она разрывает души, пачкая все вокруг мерзким запахом страха и боли. Повсюду только грязь. Мир, на который я раньше смотрела сквозь разноцветные краски, приобрел только один единственный цвет - серый. Нечем дышать уже несколько месяцев. Уже не веришь, что где-то есть другой мир, без крови и насилия, без предательства. Состояние напряжения и общего недоверия становится для тебя обычными. Хочется сбежать, но уже некуда и незачем, когда сердце твое здесь. Только остается, что вспоминать тех, кого ты потеряла, но даже не оплакивать. Нельзя. Потому что, если заплачешь, от тебя не останется уже ничего, останется только собирать себя по осколкам. Война не любит слабых, сжирая их сиюминутно, стоит только показать эту самую слабость.

Пять месяцев назад Рекс Бальтазар объявил войну Правителям Изибниса. Ритжовен, захваченный еще до объявления войны стал столицей восставших рабов. Столица Изибниса держала осаду до сих пор, но Туллус и Адон были полностью захвачены воинами Рекса. Вултук и Картчен так же, как и Астроланикаскас принадлежали Правителям. Населения близлежащие к большим городам также были поделены на два лагеря.

Пять месяцев назад я была другой. Теперь я знала изибнисцкий язык в совершенстве, традиции, культуру, ведение войны: всё то, на что мне не хватало времени и ума раньше. Серж остался рядом со мной. Почему он не улетел пять месяцев назад, когда ещё была возможность покинуть эту планету, я только догадывалась. Его держала здесь не взбалмошная танцовщица, а нечто другое, вернее сказать - другая. Война изменила всех, в том числе и его. Веселый, ироничный Серж стал серьезным и, как ни странно, сострадательным. За эти пять месяцев он освоил азы медицины и помогал раненым. Никто бы не подумал, что этот серьезный молодой человек, так ловко и бесстрашно справляясь с обязанностями лекаря, был раньше прожигателем жизни, делающий большие деньги на развлекательных программах. Ламинока в последний месяц я видела редко. Три месяца назад он возглавил отряд из двадцати изибнисцев, отличившись на поле боя. Я, конечно, не видела, но по рассказам восхищенного Рекса, он дрался как лев. С малолетства обученный сражаться, иначе он не смог бы стать начальником охраны, Лам воспользовался своим умением, со временем только совершенствуя его. Месяц назад его отряд особо отличился, захватывая Туллус, и Рекс поручил ему возглавлять группу из двухсот изибнисцев и людей. Операции, проводимые данной группой, держались в строжайшем секрете. Рекс, как и прежде использовал меня в своих целях. Я и тогда, пять месяцев назад, не питала иллюзий насчет своей роли во всем этом. А теперь и подавно. Политика, проводимая Международной Террористической Организацией, не отличалась гуманизмом. Рекс - один из ее организаторов, тоже. Военные кампании, революции, были его стихией. Здесь же он развернулся просто на широкую ногу. Я же была возле него как бесплатное приложение. Но это я себя успокаиваю. Лучше бы я им была. На самом деле, каждое выступление Рекса было и моим выступлением. Теперь я выступала на сцене не как танцовщица, а как жена аристократа из Совета Мудрейших, восставшая против феодальной системы. И меня слушали, в полнейшей тишине, почти что с благоговением. Но мало кто знал, как противно мне было исполнять данную роль. Еще одна роль... Тексты моих выступлений писал Рекс. Многое, о чем я вещала со сцены, было правильным. Но методы ужасали. Обычные солдаты были очарованы и восхищены словами о свободе, равенстве, не понимая, какую цену приходится платить. Рекс поощрял выделившихся и смелых, опьяненных запахом свободы. Но они путали - это был запах смерти. Я знаю, что контрразведка творила ужасные вещи. В основном туда входила раса людей, но и некоторые из изибнисцев также. И почему-то мне казалось, что с новым повышением Ламинок попал именно туда.

Я стала известной. Если бы вы знали, с какой горечью я это говорю. Меня, как символ революции, прославляли солдаты Рекса и все, кто поддерживал его. И за мою голову была назначена награда Правителем Войны Изибниса. За мою жизнь, а также за жизнь Рекса и многих его верховных командующих. Мой гардероб тоже поменялся - платья исчезли, их заменили узкие брюки из кожи, с меховой подкладкой, туника и меховые шуба и полушубок. Температура на Изибнисе медленно, но верно ползла вниз.

Все, кто не успел покинуть планету четыре месяца назад, застряли здесь. На всех перелётных станциях был введен пропускной контроль, разрешение на вылет должно было быть подписано либо Правителем Войны, либо его приближенными из Совета Мудрейших. Рекс строил свою станцию в Туллусе. Изибнис, некогда процветающая планета, превратился в одну большую зияющую рану. Нуаратку также не смог улететь на свою планету, что не прибавляло мне уверенности в собственной безопасности. Он, как злое приведение шнырял по лагерю, раздражая всех своим высокомерием. Даже Рекса он начал раздражать. Но зачем-то Рекс всё-таки держал его при себе, хотя я очень надеюсь, что как только перелетная станция в Туллусе будет готова, тот отправит его домой.

В один момент из редких общений с Ламом, я выяснила, что Марина помогла ему и нескольким рабам бежать, рискуя собственной жизнью. Я не знала, что с ней сейчас, как отреагировал на предательство жены Ивлик. И как на это отреагировал Марок.

Марок... Я старалась не думать о нём. Это удавалось, когда я была занята подготовками к выступлению, когда помогала Сержу, когда училась основам боя. Свободного времени было мало, но оно все равно было. Я старалась изматывать себя на тренировках по рукопашному бою и стрельбе, так, чтобы к ночи падать от усталости и мгновенно засыпать. Но боль всё равно оставалась, словно фоном проскальзывая по мне, словно что-то внутри меня сломалось и никак не хотело чиниться. Но слышать о Мароке мне приходилось. Его слава неслась впереди него. Он был врагом номер один для Рекса и всей МТО. Моё предательство, теперь я иначе это не называю, также сломало его, сделав из него яростного воина. Благодаря его мудрым советам Астроланикаскас и другие города до сих пор держали оборону. Поговаривали также о его связи с одной из предводительниц - Сараксой, той самой дочерью одного из Мудрейших, про которую упоминал Радгор. Именно та женщина, которая нужна Мароку. Именно такая женщина подойдет ему в качестве жены. Честно говоря, я удивляюсь, почему Марок до сих пор не потребовал аннулировать свадебный обряд. Мудрейшие пошли бы ему навстречу, учитывая тот факт, что я оказалась на стороне восставших рабов. Они могли бы признать наш брак недействительным и объявить об этом всему Изибнису по проекторам. Но Марок не сделал этого. Почему?

Я предала его, сделав выбор. Я отчетливо понимаю это теперь, но ничего уже не вернёшь. Я даже не уверена в том, что он совершил то зверство, о котором говорил Серж. У меня было время, чтобы поинтересоваться об этом у бывшего шефа. Несмотря на то, что Марок подтвердил это в разговоре, Серж не видел случившегося собственными глазами. Да, об этом говорили в новостях Изибниса, но...я не хотела верить, даже если это правда. Мои взгляды на рабство, конечно, не поменялись. С учетом того, что я слышала от спасенных рабов - не все были такими гуманными хозяевами как Марок в свое время. Но методы борьбы с каждым месяцем становились мне всё более и более омерзительны. Марок оказался не прав, называя меня революционеркой. Революционеры - особая каста, им чуждо сострадание, их не коробит насилие, главное - цель, которая оправдывает любые средства. Я оказалась в собственной ловушке, по глупости, наивности. Танцуя на сцене с юности, я смотрела на мир через «розовые очки», по сути, оставаясь ребенком. Война заставляет детей взрослеть. Здесь не место глупости, иначе цена ей может быть - твоя жизнь. Боль моя поменялась. Теперь все стало на свои места - не Марок предал меня, а я его. Прося его переметнутся на сторону рабов, я не понимала, о чём прошу. Не понимала, чем был жив этот народ на протяжении веков, не знала культуры, вообще ничего. Теперь я это понимала так же отчетливо, как и то, что война не решение проблемы, более того, я совсем не уверена в целях, которые преследует Рекс. Отступать назад поздно в любом случае. Иногда, когда было особенно плохо, я представляла, как нахожу Марока. Но даже в своих фантазиях, я не знала, что скажу ему... Просить прощения… да, но только за неверный выбор. Сказать, что я полностью поменяла свои взгляды на ситуацию - нельзя. Я по-прежнему считаю, что рабство - это одно из направлений насилия над личностью. Только теперь к этому мнению присоединилась уверенность, что война - это не выход.

В мою комнату, на втором этаже административного здания Ритжовена, постучались.

- Войдите, - ответила я и развернулась в сторону двери от окна, в которое смотрела и ничего не видела уже час. Когда постучавший вошел, я кинулась к нему на шею с объятьями.

- Лам,- я крепко сжала своего друга,- Я так давно тебя не видела.

Лам обнял меня в ответ, мы с несколько секунд постояли, и я первая разъединила объятья. Он устало мне улыбнулся, прошел к стулу возле окна и сел.

- Я слышал твою напутствующую речь на прошлой неделе. Ты великолепна в своём убеждении. У многих моих солдат есть твоя фотография, они её хранят как оберег. Поговаривают, что она от пуль и лазеров спасает. Может, одолжишь мне одну? - с легким смехом в голосе спросил он.

- Ты же знаешь, что всё это ложь,- тихо ответила я,- Реклама, тщательно продуманная Рексом. Тебе не хуже меня известно, что он уже несколько месяцев делает из меня символ освобождённого Изибниса.

- И у него это неплохо получается. Тебе ведь не нравится это всё, да?

- Верно подметил,- я усмехнулась. С Ламом, как и с Сержем, я могла говорить откровенно. Пожалуй, только с ними единственными.

- До сих пор казнишь себя? - спросил он тихо, вставая со стула, беря меня за руки и заглядывая в глаза.

- Я люблю его, Ламинок, с этим мне придётся жить. Ты должен меня понять.

- Да, я-то как раз тебя понимаю.

Его глаза вмиг потемнели, и он отошел от меня на несколько шагов, отвернувшись. Недавно я выяснила еще одну особенность изибнисцких глаз - в горе они становились совсем черными. Он понимал меня как никто другой, ведь он всю жизнь носил в себе любовь к Марине.

- Ты не слышал о ней? – так же еле слышно спросила я.

- Знаю только то, что она находится все там же, в Астроланикаскасе, в доме Ивлика.

Я облегчённо вздохнула - значит, жива. От Лама не ускользнул мой вздох, он повернулся ко мне, уже с вернувшимся, родным цветом глаз.

- Не беспокойся, на этой неделе у меня больше свободного времени, я узнаю о ней. И если смогу, заберу её к нам.

- Она же не согласилась тогда. Вряд ли её мнение поменялось, ведь иначе это будет означать, что она, как и я, предала Марока.

- На этот раз я не буду спрашивать её разрешения. Не захочет - увезу силой! - выпалил Ламинок.

Я не очень-то удивилась заявлению Лама, в последние месяцы только он и Серж были мне близки, с Ламиноком у нас было много разговоров по душам. Всё свободное время, которого было до обидного мало, Лам посвящал мне, ведь только со мной он мог говорить о Марине. И только с ним я могла говорить о Мароке. Горе объединяет. С Сержем я не любила разговаривать на эту тему, он все разговоры сводил к одному - к моей и общей бабьей дурости. Это была правда, но именно её слышать больнее всего. Я и сама казнила себя, палачи мне были не нужны.

- Лам, я хочу спросить тебя, но если ты не хочешь или не можешь ответить, не ври, просто промолчи,- начала я трудный для себя диалог, - Рекс засунул тебя в контрразведку?

Его глаза позеленели - злится, на меня, на мой вопрос? И молчит. Боги, как я этого боялась! Ведь то, что я слышала о контрре, не поддается человеческому пониманию. Их обучали пытать для того, чтобы узнать информацию, убивать, а не брать в плен. И у контрразведки основные цели - достать военный план противника, а также уничтожить пятерых важных в ходе войны фигур изибнисцев. Первый из них - Правитель Войны: уничтожив его, можно изменить ход военной компании. Правитель лично возглавлял армию, но во время затянувшихся военных конфликтов главнокомандование передавалось кому-нибудь из высших на время ведения этой конкретной кампании. Четверо остальных были важными персонами, занимавшие в гражданское время крупные посты. И один из этой четвёрки был Марок. А это значит, что и за его голову со стороны МТО была назначена награда.

В комнату снова постучались, избавляя тем самым Ламинока и меня от бессмысленного обсуждения - Лам не будет говорить, а я не готова принимать то, что он скажет. В комнату вошел Серж, увидев Лама, поклонился ему в знак приветствия и снова переключился на меня.

- Эванжелина, привезли много раненных, мы не справляемся, нужна твоя помощь.

Я кивнула и, посмотрев на Лама, спросила его:

- Ты пойдешь? Или зашел ненадолго?

- Мужская сила нам бы не помешала, - вставил Серж.

Лам кивнул в знак согласия, и мы вышли из комнаты вслед за Сержем. Чем Ламинок располагал к себе всех, в том числе и своих солдат, так это тем, что несмотря на положение, которое ему обеспечил Рекс, он не чурался никакой работы, не зазнался и не кичился своим положением. У него были свои амбиции, но остался простым, честным изибнисцем, не рискуя всеми и вся ради достижения своих целей. Оттого и беспокойно мне было - не обладал он теми качествами, которые требовались для контрразведки. А это значит, что он в конечном итоге перешагнёт через себя, либо сложит свою голову на поле брани. Ни того, ни другого я ему не желала.

Спустившись вниз и пройдя в левое крыло огромного здания, я ахнула - на этот раз раненных было гораздо больше, чем обычно. Медицина на планетах в третьем тысячелетие ушла далеко вперед, больных быстро латали, помещая их в определенные камеры, похожие на инкубаторы, называемые медитеками, подсоединяя к аппаратам, восстанавливающие повреждённые места. Но до медитека их нужно было подготовить - помыть всё тело и тщательно промыть раны, потом на носилках поместить в медитек. Серж научился управляться с медицинской техникой ещё три месяца тому назад. Я же помогала ему только подготовить раненых изибнисцев и людей. И иногда следить за показаниями аппаратуры. Вылечивались почти все, кто не потерял много крови и у кого были целы кости. Если у изибнисца отсутствовала конечность, её обрабатывали, останавливали кровотечение и зашивали – и изибнисец на всю жизнь оставался инвалидом. Сегодня таких было трое.

Мы подошли к одному из раненных, Серж долго осматривал его руку с помощью сканера, раненный изибнисец находился в полуобморочном состоянии.

- Кость раздроблена, - констатировал Серж через несколько минут, - Участки раздробленной кости вместе с омертвевшей кожей нужно удалить и быстрее, пока не началась регенерация, иначе потом он будет мучиться от болей.

Я уже давно привыкла к виду крови и боли, не вздрагивала и не падала в обморок, такой реакцией раненым не поможешь.

Сделав общую анестезию, Серж установил монитор частоты сердечных сокращений, артериального давления, частоты дыхания и функции головного мозга. После того, как изибнисец погрузился в сон, к Сержу подошёл хирург и операция началась. Все это время в мои обязанности входило подавать хирургические инструменты, а после операции тщательно дезинфицировать их.

Все это время Ламинок сидел неподалёку смотрел и ждал, после того как операция была закончена, он помогал относить раненных в инкубатор.

Я освободилась уже далеко за полночь, буквально падая с ног от усталости. Серж остался в левом крыле здания на всю ночь, изибнисцки, выполнявшие роль медсестер, не справлялись, многие из них, также, как и я, не имели медицинских знаний.

- Устал? - спросила я Лама, как только приблизилась к нему.

- Думаю, меньше чем ты,- улыбнулся мне он,- Тебя искал Рекс, - без перехода сказал Лам.

- Что ты ему сказал? - мы уже поднимались на второй этаж, в мою комнату.

- Что на сегодня с тебя хватит.

- Спасибо, - устало отозвалась я, поворачиваясь к нему лицом.

Я оступилась и распласталась бы на лестнице, если бы Лам не успел меня подхватить.

- Вот поэтому и сказал, ты же на ногах не держишься. Зачем ты себя так выматываешь? Ведь ты можешь и не заниматься всем этим.

- Не могу, здесь я хотя бы чувствую себя нужной, здесь не нужно изображать из себя ту, которой я не являюсь.

Мы добрались до моей комнаты.

- Скажи, Рекс не обиделся на тебя? - спросила я, как только дверь за нами закрылась.

- Он не монстр, Эва.

Я посмотрела на Лама и промолчала. В этом-то я как раз не уверена. На вид, в общении он, конечно, адекватный человек. Но никто не бывает к нему так близко, как я. Я вижу его тогда, когда он продумывает военную кампанию со своими командующими. Вижу его решения, знаю или догадываюсь, чем они обоснованы.

Это потом данные решения обретают форму приказов солдатам, тщательно обработанные, поддерживающие идеологию свободы. Об этом я не могу говорить даже с Ламом - это запретная тема, да и он не воспримет мои слова всерьез. Рекс подарил ему то, о чём он мечтал всю свою сознательную жизнь - имя и свободу.

Настойчивый стук прервал мои размышления. Я не успела откликнуться, как в комнату буквально влетел преданный помощник Ламинока, бывший раб Ивлика - Вулон. Низко поклонившись, он хотел что-то сказать, когда его взгляд наткнулся на меня. Вулон тотчас застыл в немом обожании. Я в очередной раз тяжело вздохнула. Рекс умело лепил из меня некое божество, редко отпуская меня от себя для общения с простыми изибнисцами и это давало свои плоды. Все они, солдаты меньшего и большого ранга замирали, стоило им только увидеть меня.

- Говори, что хотел, - устало обратилась я к Вулону.

Он тут же ожил, перевел свой взгляд на своего командира и, не дожидаясь приглашения, подошел и сел на стул. Лам последовал его примеру.

- Ламинок,- заговорил неуверенным голосом Вулон,- Вчера Рекс отправлял меня инкогнито в Астроланикаскас, ты знаешь об этом. Но прийти к тебе меня заставило не это... - Вулон резко замолчал и с опаской посмотрел на меня.

- Говори при ней, она мой друг,- ответил Лам, как и я, прекрасно понимая, почему вдруг замолчал Вулон - я приближенная Рекса и иногда то, о чем говорят солдаты не предназначено для ушей главаря МТО.

- Я видел Марину.

Ламинок напрягся, а я подошла поближе, делая знак говорить потише: как известно и у стен есть уши.

- Ивлик обращается с ней хуже, чем с животным, - продолжал он, - Ты когда-то рассказал мне, что именно она помогла нам бежать, и я подумал, что ты захочешь это знать.

На Ламинока стало страшно смотреть - глаза меняли свой цвет с бешенной скоростью, кожа приобрела землистый оттенок, весь он словно окаменел.

- Рассказывай, что именно ты видел,- его голос буквально резал воздух.

- Тринка Ивлика подлетела к одному из зданий, за которым я вел наблюдение. Из нее сначала вышел Ивлик, потом его жена. Но она не была похожа на ту хозяйку, которую я помню - вся грязная, с ссадинами на лице и синяками на руках. Она что-то сказала Ивлику, я не расслышал, но он буквально рассвирепел, подлетел к ней, встряхнул и оттолкнул так, что она упала на землю. Он стоял и орал на неё, а потом развернулся и ушел. После я осторожно расспросил изибнисцев об их отношениях, все в Астроланикаскасе знают, что она помогла нам, Ивлик не выпускает её из дома, буквально держит под замком, либо таскает за собой. Её сын сначала не поверил, когда отец объявил свою жену во всеуслышание предательницей, но Марина подтвердила. Марок отвернулся от матери, больше с ней не общается. А Ивлик... Он сначала обратился к Совету Мудрейших, хотел, чтобы ее наказали, но те ответили, что за подобное преступление положена смертная казнь, хочет ли он чтобы так наказали его жену? Ивлик отказался, но я не уверен, что то, что он делает с ней сейчас, лучше смерти.

В следующую секунду Лам подлетел к Вулону и буквально пришпилил его к стене, взяв за грудки.

- Ты уверен в том, что рассказал мне? - загремел его голос.

Вулон был напуган реакцией своего командира и беспомощно уставился на меня, я же, прекрасно понимая состояние Ламинока, подошла к ним и дотронулась до плеча друга.

- Лам, отпусти его, он ни в чем не виноват, Лам, слышишь меня?

Он наконец-то услышал меня, посмотрел на испуганное лицо Вулона и очнулся. Резко отпустив своего помощника, он повернулся ко мне, в почерневших глазах своего друга я видела адскую боль, обняв Лама, я погладила его по голове, утешая, не зная, что еще могу для него сделать.

- Извини Вулон, - раздался тихий голос, - Спасибо за информацию.

- Тебе нужно лететь к ней, Лам,- сказала я.

Поспать мне так и не удалось. Да и о каком сне идет речь, если Марина в таких жутких условиях, а Лама одного отпускать я не захотела. Он весь на эмоциях, чего доброго натворит каких-нибудь бед, потом не разгребёшь. Поэтому сейчас, глубокой ночью, мы летим на тринке, не предупредив Рекса (за что нам, конечно же, потом влетит), в Астроланикаскас. Ума не приложу, как мы туда проникнем тайно, но, судя по настрою Ламинока - попадём стопроцентно. Ведь какими-то путями контрразведка Рекса туда проникала. Глаза слипались, что не удивительно после такого напряженного дня. Ламинок же выглядел бодрячком, не иначе на адреналине держится, хотя я давно уже заметила, что изибнисцкая раса выносливее человеческой. Лам тяжело вздохнул и поставил тринку на автопилот.

- Лам, успокойся, мы обязательно её вытащим, - я еле шевелила языком от усталости, разговаривать не хотелось вовсе, а друга поддержать нужно.

- Не переживай, - Лам слабо мне улыбнулся,- С ума не сойду, сейчас мне как никогда нужен трезвый разум. Её давно нужно было забрать. А я.... урод, не удосужился за все эти месяцы узнать, как она, надеялся, что Ивлик...

Он сжал кулаки и в глазах полыхнул огонь, при воспоминании о муже Марины. Я осторожно коснулась его руки и мягко сжала, заглядывая в глаза. Если честно, то сама не понимаю, как Ивлик, влюбленный в Марину, мог с ней так поступить. Даже после такого... А что, по сути, она сделала? Не дала убить восставших рабов, ну, отпустила их на все четыре стороны. И все. Неужели после столь незначительного проступка она заслужила подобное обращение? Но, наверное, я упускаю из вида то, что изибнисцы, такие как Ивлик, чрезмерно гордятся своим происхождением и дать волю рабам- это нечто из ряда вон выходящее. Точно так же, как и Марок. И снова боль, только при одном его имени. Нет, не сейчас, я слишком устала. Не сейчас, когда я нужна Ламиноку и Марине. Самое интересное, я не знаю, как Марина отреагирует на мое появление, я всё-таки предала ее сына. Мой проступок имеет последствия гораздо более серьезные, чем ее. Не удивлюсь, если она заклеймит меня своим врагом. Но это не важно, главное сейчас вытащить Марину из цепких лап аристократических ублюдков, коим является ее муж, будь он неладен! И самое непонятное в этом - то, что когда-то он пошел на всё, положил свою жизнь к ногам бога Тринога, лишь бы быть с ней, а теперь не смог простить элементарное. Что-то тут не сходится, чего-то я не знаю. Бог мой, Лам же даже не в курсе этой истории! Теперь уже не важно, что я решусь ее раскрыть, может тогда он сможет хоть что-нибудь понять.

- Лам, есть ещё кое-что, чего ты не знаешь, я не вправе была говорить тебе, но обстоятельства изменились. Думаю, сейчас ты должен знать.

Ламинок удивленно посмотрел на меня и даже улыбнулся.

- Неужели есть что-то, чего мы с тобой не обсудили за эти пять месяцев?

И я выпалила эту невероятную историю буквально на одном дыхании. Лам больше не улыбался, а бледнел с каждым моим словом. Когда я закончила рассказ, он устало потёр ладонями лицо, помолчал с минуту, так что я успела испугаться - не обиделся ли он за то, что не рассказала раньше?

- Тогда я не понимаю, - наконец заговорил он, - Если он так любил Рину, то почему же сейчас так жесток с ней?

- Я тоже не понимаю, Лам, - пожала я плечами, - Понимаю, только то, что ее надо срочно вытаскивать оттуда.

- Она знала? - хриплым голосом спросил он.

- Нет. Никто не знал, Ивлик признался несколько месяцев назад, еще до начала войны, Мароку, а я стала случайным слушателем этой истории.

- То есть ему осталось несколько месяцев, до того, как поступить в услужение жрецам Тринога, а он вместо того, чтобы хоть как-то счастливо провести эти оставшиеся дни с любимой женщиной, бросается на неё как цепной зверь? Я ничего не понимаю.

- Может, не так страшен чёрт, как его малюют...- задумчиво произнесла я.

- Ч-чего?

Я рассмеялась. Уже забыла, что Ламинок не в состоянии понять все человеческие слова, а уж тем более исконно русские.

- Говорю, может Вулон не так всё понял.

- Даже не сомневайся в его словах. Вулон на протяжении этих пяти месяцев доказывал мне свою преданность. Все именно так, как он и говорит.

Я молча кивнула и отвернулась к иллюминатору.

Я уснула, сидя в тринке и проснулась только от того, что меня подняли и куда-то понесли. Несите куда хотите, только не будите. Вот на этой пофигистической мысли я открыла глаза, подняла голову вверх и убедилась на всякий случай, что всё-таки это Ламинок меня несёт, а не кто-то другой.

- Привет, я уснула,- прошептала я.

Лам мимолетом посмотрел на меня, улыбнулся и продолжил свой путь со мной на руках.

- Надеюсь, нас не схватят и не убьют, - продолжала я свою меланхолическую философию.

- Мы уже на месте, - успокоил меня Лам, прежде чем нырнуть в заросли какого-то кустарника и отпустить меня на землю. Пришлось просыпаться.

Я проснулась окончательно, когда поняла, что мы возле дома Марины и Ивлика, буквально под окнами. Форточка у окна была приветливо распахнута, так что мы не только видели, но и слышали все, что происходит в доме.

В комнате возле камина в кресле сидел Ивлик смотрел на огонь и методично напивался, о чём свидетельствовала початая синяя бутылка традиционной изибнисцкой мути, иначе это пойло я назвать не могу. В позе его чувствовалось напряжение, он был неопрятен и не брит уже давненько. И я готова была голову отдать на отсечение, что не станет так мужик расстраиваться из-за опрометчивого поступка женщины. Тут однозначно что-то другое. Я украдкой покосилась на Ламинока, даже в темноте я видела, как играют его желваки на скулах. Он всегда недолюбливал своего соперника, а тут уж совсем серьёзный повод.

- Рина! – заголосил, тем временем на весь дом, изрядно опьяневший Ивлик и метнул опустевший стакан в огонь. Когда в комнату вошла Марина, я чуть не охнула в голос и сильно сжала руку Лама, иначе, боюсь, он бы через окно метнулся к ней. Грязные волосы свисали паклями на ее похудевшие скулы, обычно живые веселые глаза потухли, одежда была не лучше, чем у ее мужа, руки действительно были в синяках, она казалась изможденной и больной.

- В этом доме будет ужин или нет?! - заорал на нее Ивлик, даже не удосужившись посмотреть на свою жену. - Если не хотела справляться с хозяйством одна, нечего было отпускать рабов вместе со своим ублюдком!

Это ж кого он так величает, интересно?

- Ивлик, прошу тебя... - раздался её голос,- Не начинай всё сначала...

От этих, казалось, безобидных слов Ивлик окончательно рассвирепел, буквально взлетел с кресла и остановился только очень близко от Марины. У меня создалось впечатление, что он сейчас её ударит. Впечатление создалось не только у меня, поэтому мне пришлось повиснуть на Ламе всеми четырьмя конечностями, лишь бы он не сиганул в окно, с целью разорвать мужа любимой женщины на маленькие кусочки.

- Не начинать? - прошипел Ивлик ей в лицо, - Это ты начала! Мне теперь даже интересно стало - Марок мой сын или этого ублюдка?

Звук пощечины, которую влепила ему Рина, имел эффект разорвавшейся бомбы. А я кажется, поняла, в чём тут дело и, опять же, поняла не только я, судя по отчаянному рывку Ламинока, который я еле сдержала.

Ивлик с силой оттолкнул жену от себя, так что обессиленная, она не удержалась на ногах и осела на пол.

- Как ты можешь в этом сомневаться, - дрогнувшим голосом пробормотала она.

- Да, тут ты права, он похож на меня как две капли воды, - горько усмехнулся Ивлик, - Я верил тебе, Рина, любил всю свою жизнь, а в итоге оказалось, что ты все это время меня только терпела.

- Это не так, - еле слышно пробормотала она.

- Тогда зачем, - снова закричал на неё он, - Ты призналась мне в недостойной связи с рабом через столько лет?

- Потому что больше не могла врать! – так же, как и Ивлик закричала она и закрыла лицо руками, - Потому что ты не слушал никаких объяснений: по какой причине я не дала тебе убить Ламинока!

Ивлик резко подошел к ней, нагнулся и схватил за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

- Но если начала говорить правду - продолжай! Скажи мне, глядя в глаза, что любишь меня и что тогда в молодости твоя порочная связь была ошибкой. Скажи мне, Рина, и я поверю и прощу.

Я замерла. В глазах Ивлика, кроме гнева и ярости отчетливо светилась любовь и надежда. Он действительно любил свою жену и непомерно страдал сейчас. Вся его ярость и жестокость была только следствием преданной, поруганной любви. Мне было жаль его, но мне также было жаль Ламинока и Рину. Боги, как можно поломать судьбы трех человек, всего лишь не сказав правды в самом начале?

- Ивлик, я лю...- начала она.

- Не лги мне! - дико заорал он и с яростью ударил кулаком в стену позади Рины. - Не надо меня жалеть, не теперь! Теперь от тебя мне нужна правда.

Тут уж я зазевалась и не успела остановить Ламинока. Тот рванул к окну, с сумасшедшей силой дернул створки окон на себя с такой силой, что я удивилась, что они всего лишь распахнулись, а не слетели с петель, и моментально запрыгнул в помещение. Я же осталась на месте. Теперь мне действительно нельзя вмешиваться, этим троим давно нужно было разобраться.

С минуту продолжалась немая сцена - Ивлик и Марина ошарашено уставились на Ламинока, который почти загородил мне весь обзор.

- Не смей ее трогать! - буквально зарычал Лам и ладони сами по себе сжались в кулаки.

Первый шок прошел, Рина так и продолжала молча смотреть на Ламинока и выражение ее лица дало все ответы, которые от неё требовал Ивлик. Он перевел взгляд на жену и, предполагаю, увидел в её глазах всё то, что сейчас видела я. И только полному идиоту или больному было бы непонятно, что она чувствует. Он даже как-то моментально сдулся, как воздушный шарик, поник и словно стал меньше. Грузно упал в кресло и закрыл глаза.

Ламинок было кинулся к Марине, чтобы помочь ей подняться, но Ивлик внезапно заговорил, не открывая глаз:

- Если ты подойдешь к ней хоть еще на один шаг, я убью вас обоих, - и столько было уверенности в его голосе, что мне стало жутко. Лам остановился, но скорее от неожиданности, чем от угрозы. Рина продолжала молчать, настороженно переводя взгляд то на мужа, то на Ламинока. А я понимала, что драки не на жизнь, а на смерть не избежать.

- Зачем тебе она, если ты так издеваешься над ней? - заговорил Лам, - Отпусти её и, если ты захочешь, то мы разберёмся, как мужчины, один на один.

Ивлик резко распахнул глаза, рывком поднялся с кресла и загородил Марину собой.

- Драться с тобой, рабом? - произнес он с львиной долей высокомерия, - Ты никто!

- Твое мнение и мнения таких как ты, уже не интересуют народ Изибниса. Я больше не твой раб и чей-либо ещё, поэтому повторяю - отпусти женщину и веди себя, как мужчина!

Я уже собралась сигануть в то же окно, чтобы предотвратить смертоубийство, как неожиданно для всех, путь Ивлику преградила сама Марина, встав лицом к мужу.

- Ты не тронешь его больше и пальцем! - прошипела она словно кошка, и откуда только силы взялись, спрашивается? Ивлик оторопело смотрел на нее, видимо не веря, что она осмелилась перечить ему.

- То есть, ты сделала свой выбор? - прохрипел он, - И все это время, все эти годы ты любила его?

Марина побледнела, но дрогнувшим голосом ответила:

- Да.

Ивлик даже пошатнулся, как будто ему дали под дых, а я невольно перевела взгляд - мне стало невыносимо тяжело смотреть на него сломленного, поверженного, почти убитого ответом жены. Перед глазами встал Марок с точно таким же выражением лица, когда я предала его. Но если Марина предавала сейчас собственного мужа из-за любви, то я.... просто несчастная идиотка.

- Прежде, чем уйдёшь, - наконец-то проскрежетал его голос в наставшей гробовой тишине, - Скажи мне правду, как ты относилась ко мне все эти годы, почему в конце концов, родила мне сына...

- Я всегда относилась к тебе хорошо, ты стал мне родным, подарил прекрасного умного сына, но я.... - Марина замолчала и опустила глаза, не в силах смотреть на мужа.

Ивлик сгорбился, словно на него опустили бетонную стену и, отвернувшись от нее (Ламинока он уже не видел, по-моему), произнёс:

-Уходи. Ты свободна.

- Ивлик, я....прости...

- Никогда, Рина. Ты заставила меня жить во лжи все эти годы. А я заплатил за твою ложь слишком большую цену - мне осталось несколько месяцев прежде чем я приду в услужение к жрецам бога Тринога.

Рина задрожала всем телом и выбежала из комнаты, рыдая. Ламинок побежал следом за ней. Я бросила последний взгляд на отца своего мужа и побежала ко входу в дом встречать беглецов. Подоспела я как раз вовремя, сначала на меня со всего маха налетела Рина, а следом за ней Лам. Марина отшатнулась, разглядывая меня, словно увидела приведение.

- Ты?

Я молчала. Не отвечать же, в самом деле, на глупый вопрос. И тут же получила по физиономии. Потерла щеку. А чего я ожидала? Уж явно ни теплого приема от матери того, кого предала.

- Марина, не надо! - Ламинок схватил её за руки и развернул к себе. Женщина посмотрела на него беспомощно, чуть покачнулась.

- Что-то мне плохо, - произнесла она и шлепнулась в обморок.

До тринки мы добирались в полном молчании, Лам нес бесчувственную Рину на руках, а я шла рядом. В тринке он положил любимую на задние сидения, прикрыл неизвестно откуда взявшимся покрывалом и молча сел за пульт управления. Через полминуты мы взмыли в небо. Я также молчала, голова была пустая, словно своей пощёчиной Марина выбила из меня все мысли.

- Я поговорю с ней, - произнес Ламинок, глядя в уже багровеющее перед рассветом небо.

- И что ты ей скажешь? - устало ответила я, глядя туда же, - Она права по всем параметрам. Я предала её сына, сделала ему больно так, как никто и никогда не делал. И если тебя она поймет, то меня никогда, я и сама себя не понимаю.

Лам мельком посмотрел на меня и снова уставился на горизонт.

- Ты ведь готова умереть за него, Эва?

Сейчас как никогда, - подумала я, но ничего не ответила.

- Что ты думаешь делать, если его поймают? Ты же понимаешь, что Рекс казнит его?

- А что будешь делать ты? - резко спросила я Лама. - Стоять и смотреть, как убивают того, кого ты любил, словно собственно ребенка, сына своей любимой женщины?

Естественно, он мне не ответил. У нас у обоих не было ответов на эти вопросы.

Что я сделаю? На этот раз правильный поступок, надо полагать. Если случится, что Марока схватят в плен и привезут к Рексу, а его обязательно привезут к нему, так как Рекс дал ценное указание всем своим солдатам, что военноначальников противника следует доставлять к нему живыми, я сделаю все, чтобы освободить мужа. И я знаю, что это будет последний поступок в моей никчёмной жизни.

- Ты знаешь, что я сделаю, - все-таки ответила я Ламиноку, он не тот, кому стоит лгать.

- Ты понимаешь, что дальше только смерть, Эва? Рекс убьет тебя.

- Да. Может, тогда ваши боги простят меня, и он, может быть, простит.

- Возможно, ты сделала неправильный выбор в самом начале, - задумчиво произнес мой друг.

- Перестань рвать мне душу, прошу тебя! - почти взвыла я, схватившись за голову. Я знаю, Боги, знаю это, но ничего не могу поделать! Да и будь я сейчас по другую сторону, вместе с Мароком, вряд ли я чувствовала, что сделала правильный выбор. Быть рядом с ним и убивать несчастных восставших рабов, которые только и хотели, что быть хозяевами своих собственных жизней? Что бы я чувствовала тогда? Тупик, во всём и при том с самого начала, правильного выбора нет. Мне просто не нужно было прилетать на эту планету и влюбляться в Марока. В последнее время я часто думала, что будет, если война кончится в нашу пользу? И если нам, мне и Мароку, повезет остаться в живых? Что будет тогда и как мне вымаливать у него прощение? Какими путями, словами и поступками? Или же не стоит даже пытаться, улететь обратно на Землю и всю жизнь выть от боли?

- Мы подлетаем к базе, - прервал мои размышления Ламинок. Я обернулась посмотреть на Марину, узнать не пришла ли она в себя. Встала и подошла к ней, пощупала пульс, вздохнула и села обратно ближе к Ламу.

- Как она? - встревожено спросил он.

- В глубоком обмороке. Она измождена, Лам, ты же видел в каком она состоянии уже чёрт знает сколько времени.

-Кто знает? - переспросил он.

-Демон, - более понятно для изибнисца пояснила я.

И, конечно, когда мы приземлились, нас вышел встречать почти весь переполошившийся лагерь. Рекс стоял хмурый, не выспавшийся и злой. Рядом с ним я увидела взволнованного Сержа и угрюмого Вулона. Первым из тринки вылез Лам с Мариной на руках.

- Кто это? - перегородил ему путь Рекс, но тут за нас вступился Вулон.

- Капитан Рекс, это наша бывшая хозяйка, которая помогла нам бежать. После этого, как видите, с ней очень плохо обращались, и мы не могли её оставить так просто, - Вулон специально выделил "мы", за что получил благодарный взгляд Ламинока.

- Хорошо, идите. С тобой Ламинок я позже поговорю, - недовольно произнес Рекс Бальтазар, Лам еле кивнул в знак согласия и быстро скрылся из виду. Тут уж подошла моя очередь.

- Госпожа Эва, будьте так любезны, пойдёмте со мной, - его вежливый тон никого не обманул, я прекрасно знала, какой нагоняй сейчас получу, но всё же прошла вслед за Рексом в его кабинет.

Как только дверь за мной закрылась, Рекс резко развернулся ко мне, полыхая праведным гневом.

- Какого чёрта вы себе позволяете, Эва?! Исчезать, не предупредив меня, когда вам вздумается! Вы забываете, идет война, и если вы погибнете, то все над чем мы так усердно работали все эти месяцы, пропадет коту под хвост!

Хм, откуда немец по происхождению знает такие эпитеты?

- Я жду ваших объяснений, Эва!

- А у неё их нет, как обычно.

Как чёрт из табакерки откуда-то выскочил Нуаратку. Я даже вздрогнула. Боги, этот-то откуда взялся? Я уже почти забыла о странном и наводящим на меня жуть лоткиранце. Что за роль он играет в этой войне? Понятно, что с самого начала он помог организовать восстание, перевезя на своем корабле незаконное на Изибнисе супероружие.

Рекс посмотрел на лоткиранца неприязненно и произнёс:

- Господин Нуаратку, мы, кажется, закончили с вами разговор, почему вы до сих пор не покинули мой кабинет?

Я злорадно ухмыльнулась. Вот так тебе морда лоткиранская, подначивать Рекса Бальтазара это тебе не фунт изюма сожрать! Нуаратку сделал непроницаемое лицо и высокомерно посмотрел на предводителя МТО.

- А я думаю, что мы не закончили наш спор.

Рекс вздохнул и устало потер переносицу.

- Госпожа Эва, вы, кстати, можете присоединится к нашему спору, он непосредственно касается вас.

Я в немом удивлении уставилась на Рекса: как моя персона оказалась тут крайней?

- Видите ли, - начал пояснять Бальтазар, - Господин Нуаратку считает, что вы играете на два фронта, я же уверяю его, что это просто невозможно.

- Её сегодняшний поступок вполне доказывает мою теорию! - взвился Нуаратку, - Она исчезла на несколько часов в неизвестном направлении и её... к-хм... давний друг ей в этом помогал.

- Послушайте вы, - ответила я грубо, - У вас есть факты, доказывающие моё предательство? Если есть - выкладывайте, если нет, то проваливайте ко всем чертям на свою планету, вы здесь всем уже оскомину в зубах набили!

Нуаратку даже открыл рот от моего напора, и я думаю, много нового о себе узнал, если, конечно, понял хоть слово из того, что я ему тут наговорила. Конечно, я говорила на изибнисцком, но мои многие выражения были взяты из моего родного языка и, боюсь, теряли некий смысл при переводе.

- Так у вас есть факты? - спросил его Рекс, с интересом наблюдая за нашей перепалкой.

- Нет, - зло ответил лоткиранец, - Но я чувствую, что...

- Хватит! - рявкнул Рекс, - Ваши чувства по отношению к госпоже Эве давным-давно всем известны! Если у вас действительно нет доказательств, то уйдите! Тем более, очернять моих лучших людей, а таким, несомненно, является Ламинок Терон, я вам не позволю!

Нуаратку, гневно сверкнув глазами в мою сторону, удалился, а я даже вздохнула с облегчением.

- Я когда-нибудь избавлюсь от этого субъекта? - недовольно спросила я. - Он же ненормален, вы понимаете это, Рекс?

Бальтазар кивнул и жестом предложил мне сесть, сам же уселся в кресло напротив меня.

- Я говорил с Сержем по поводу конфликта между вами и да, я согласен с вами: его реакция более, чем неадекватна. Вы не маленькая девочка, Эва, вы же понимаете, что он просто хочет получить вас?

Я уставилась на Рекса и, наверное, на моем лице проскользнуло омерзение, потому что он опять понимающе кивнул.

- Он мне тут несколько часов, как вы улетели, рассказывал, что вы работаете на своего... мужа и добываете ему информацию. Нуаратку, конечно, не предполагает, что данные нашей контрразведки вам не доступны.

-Мне даже стало интересно, что он предложил в качестве наказания - смертную казнь? - с изрядной долей яда в голосе поинтересовалась я.

Рекс рассмеялся и, кажется, немного расслабился, откинувшись на спинку кресла.

-Он предложил отдать вас ему и тогда вы во всем сознаетесь.

Я вздрогнула, нет, конечно, я ожидала нечто подобное, но Нуаратку перешел все границы, раз так в открытую меня добивается.

- Я вам уже говорил, Эва, - понял мою реакцию Рекс, - Вам нечего боятся. Я прекрасно осведомлен о личности господина Нуаратку и вас я в обиду не дам, не ему, не кому бы-то ни было. Вы стали ключевой фигурой нашей военной кампании, вас слушают, вам доверяют, вас боготворят. И желания отдельного мужчины меня не интересуют. Я давно уже не мальчик, чтобы вестись на такие смехотворные обвинения.

- В отличии от вас, - произнесла я задумчиво, - Я опасаюсь его и жду не только обвинений. Что, если от слов он перейдет к действию? Ему ничего не стоит подставить меня.

- Эва, вы постоянно находитесь на виду, это почти что невозможно. Но если вы так боитесь, может, я приставлю к вам охрану?

- Нет, -отмахнулась я, - Наверное, вы правы, я действительно у всех на виду.

- Эва, - после минутной задумчивости произнес Рекс, - Куда и почему вы улетели сегодня ночью с Ламиноком?

Я устало вздохнула, понимая, что объяснений не избежать и лучше, если всю ситуацию расскажу я, от Лама Рекс ничего не дождётся, кроме личной неприязни.

- Женщина, которую Лам сегодня привёз - мать Марока Слоши, - при этих словах глаза предводителя МТО загорелись, - У них с Ламиноком давнишний роман о котором узнал её муж и если бы мы не увезли её, то возможно бы она не выжила.

- Так это же просто замечательно! - воскликнул Бальтазар, - Используя её, я смогу контролировать одного из военноначальников Правителя Изибниса!

- Боюсь, у вас ничего не получится, - ответила я, ожидая подобных слов от Рекса, - Марок отказался от матери, как только узнал, что она помогла рабам бежать. Вы лучше меня осведомлены, что изибнисцкий народ, довольно упёртый в своих решениях.

- Да, - ответил Рекс, задумчиво потирая подбородок,- Но как знать, как знать... Может мне использовать её как ещё одну прекрасную историю о женщине аристократке, полюбившую раба...

- Господин Рекс, - прервала я его восторженную речь, - Информационная война, конечно, ваш конек, но, если вам дорог Ламинок Терон как один из лучших военноначальников, лучше не трогайте его женщину.

Бальтазар с минуту внимательно смотрел на меня.

- Скажите мне, вы сейчас защищаете своего друга или же все-таки Нуаратку в чем-то прав, и вы пытаетесь защитить вашего мужа?

Я ждала этого вопроса, Рекс Бальтазар не был дураком, если не сказать больше, мне потребуется весь мой актёрский талант, который я, надеюсь, не растеряла.

- Ламинок мой друг, близкий мне, его боль - это моя боль, его обиды - это и мои обиды тоже. Что же касается Марока Слоши, я отреклась от него, когда поняла, что он из себя представляет. Я не поддерживаю его взглядов.

- Вы говорите, как истинная изибнисцка, - ответил Рекс на мою тираду, - Я же вас спрашивал, как человека, как женщину? Вы любите своего мужа?

- Нет, - выждав несколько секунд ответила я, зная, что скоропалительный ответ убедит Рекса в обратном. - Я примкнула к вам в самом начале войны. Как вы можете сомневаться во мне? Я хочу выиграть её так же, как и вы. Я болею за каждого раба, так же, как и вы, более того, мой лучший друг - бывший раб. И после этого вы сомневаетесь во мне?

- Всё-всё, - Рекс поднял руки вверх, показывая мне, что моя тирада произвела на него впечатление, и улыбнулся, - Я верю вам. Вы действительно за эти месяцы не дали мне ни единого повода усомнится в вас и ваших взглядах. Прошу прощения, Эва. Но я просто должен был убедиться в этом еще раз.

- Полагаю, я могу идти? - вопросительно подняла я бровь.

- Да, конечно, я вас больше не задерживаю, - ответил Рекс, поднялся с кресла и отвернувшись от меня подошел к своему столу, давая мне понять, что аудиенция закончена.

Выйдя из кабинета предводителя МТО, я с облегчением вздохнула. Как же мне трудно, с каждым днем, месяцем, всё больше и больше скрывать свое отношение к Мароку. Но об этом лучше не думать, иначе тот океан боли в душе поглотит меня с головой. Нужно заняться делом. Я быстро прошмыгнула в свою комнату, переоделась в тренировочный костюм и бегом спустилась из дворца на улицу, вдыхая уже не такой морозный воздух. Зима медленно сходила на нет, снег уже лежал местами, серыми грязными буграми встречаясь то тут, то там.

На тренировках было всегда много народу: кто-то не умел драться и обращаться с оружием вообще, как я, кто-то несмотря на запрет учился тайком от своих хозяев еще с юности. Преподавал рукопашный бой китаец Кину Риц, которого Рекс Бальтазар приволок на Изибнис ещё в самом начале войны. Кину был высоким, что удивительно для китайца, худощавым человеком тридцати пяти лет. Но науку свою он знал в совершенстве, недаром в тридцать он получил уже звание Учителя. Ему помогали его ученики - Мастера, которых я плохо знала, так как занималась непосредственно с ним, по настоятельной просьбе Рекса, разумеется.

- О, Эва, вы все-таки пришли! - помахал мне рукой Кину, и я приветливо помахала в ответ.

- Привет, Эва,- помахал мне один из тренирующихся по имени Виль и подбежал ко мне, - Ты себя не жалеешь, всю ночь не спала, а на тренировку пришла.

Весть о наших ночных приключениях с Ламом облетела уже весь лагерь, и все жаждали услышать, куда мы летали и что за женщину привезли. Я неопределенно пожала плечами и улыбнулась, предпочитая, чтобы эту новость рассказывал Лам, если он захочет.

- Привет, Виль, да что-то спать не хочется.

Вокруг меня уже начали собираться тренирующиеся изибнисцы, ожидая от меня рассказа. Я просительно уставилась на Учителя. Моего взгляда было достаточно, чтобы Кину, издав сначала гортанный звук, произнёс:

- Ну-ка все по местам! Тренировка продолжается!

Все с неохотой разбрелись опять тренироваться. Я благодарно улыбнулась Кину.

- Ну, что, Эва, начнем с разминки? - спросил Учитель, подходя ко мне.

Кину Риц симпатичный, еще молодой человек дрался как бог и учил драться так же. Если бы мне кто-нибудь раньше сказал, что я буду уметь делать то, что умею сейчас - не поверила бы. Усмехнулась сама себе, продолжая отрабатывать удары, под неусыпным вниманием Учителя. Он временами довольно кивал и ставил передо мной новые задачи. На тренировке время летело быстро. Это сначала, когда ничего не умела и у меня ничего не получалось, оно тянулось словно кисель. Снова прокрутила в голове разговор с Рексом и очередную подлость Нуаратку. Чего еще от него ждать? Какой беды? Несколько раз лоткиранец посетил наши тренировки, но не для того, чтобы поучаствовать, а для того чтобы понаблюдать непосредственно за мной. Надо сказать, что к этому времени я уже кое-что собой представляла и произвела на него впечатление. Впечатление опасной женщины. Лоткиранцы по природе своей не умели драться, не было у них данного вида спорта в общеобразовательной культуре. Зато они в совершенстве владели очень многими видами оружия. Так вот, после того просмотра моей тренировки Нуаратку, наконец-то, начал обходить меня стороной. Цеплялся ко мне только при Рексе, стоя в стороне и вызывая у меня непреодолимые ассоциации с маленькой собачкой, которая лает, но не кусает. Надеюсь, и дальше сценарий его поведения не изменится.

- Все, Эва, достаточно, отдохни минут десять, потом закрепишь результат с кем-нибудь в спарринге, - деловито сказал Риц и тут же, не дожидаясь моей реакции, ушёл быстрым шагом в сторону других тренирующихся. Я никогда не видела, чтобы Кину отдыхал на тренировках. Вообще никогда. Выносливый Бог, - сказала как-то раз я, это услышали другие и кличка приклеилась к нему как родная. В глаза, конечно, никто не смел его так называть, пусть и таким благородным прозвищем - только Учитель, изредка Кину. Он знал о существовании прозвища, я больше, чем уверена, но профессиональная этика была у него на высоте.

Я потянула напряженные мышцы, подпрыгнула, перевернулась в воздухе и приземлилась на ноги. И спокойным, ровным шагом направилась к скамейкам, расположенным по всему периметру площадки для тренировок. Села на скамью, возле самой гущи тренирующихся, даже во время отдыха, не позволяя себе отключаться зрительно от боя. Неподалеку от меня на скамье сидели двое молодых изибнисцев и достаточно громко, в зоне моей слышимости, разговаривали. Поначалу я отключала слух, но, когда услышала имя Марока, стала прислушиваться.

- Он сражался так, словно все Боги дали ему свои силы, только его противник, один из группы Оводона, был в разы сильнее. Слоши начал уставать, это было видно. И исход боя решился бы очень скоро, мы бы принесли голову одного из четырех главнокомандующих, но вмешалась Саракса.

- Саракса? Та самая? Женщина-воин, дочь одного из Мудрейших?

- Да. Она спасла ему жизнь. Парень Оводона уже готов был нанести смертельный удар, как она подкралась сзади и двуручным мечом снесла голову нашему. Жаль, очень жаль, но это был красивый бой.

- Женщине доверили двуручный меч с обсидиановыми лезвиями? Не боятся, что она поранит своих же?

- Ты что, она сражается с малых лет, на турнирах, в военных поручениях. Ее отец говорил, что она родилась с оружием в руках.

- А правда говорят, что она и Марок Слоши теперь вместе?

- Говорят, да. Они прекрасная пара, очень друг другу подходят...

- Лито, Снок, вы не то тренируете, надо тело тренировать, а не язык! Он вам в бою не поможет! - окликнул их Кину и те нехотя поднялись со скамеек.

Я сидела словно пораженная громом и пригвожденная к месту. Марок и Саракса...Снова эти разговоры… Та самая Саракса, с которой он провел ночь перед нашим обрядом и уверял меня, что между ними ничего не было. А я поверила... Обманул? Нет, не верю... Но то, что происходит сейчас, может быть правдой. Саракса действительно подходит ему, как никто другой... Осталось только аннулировать обряд с изменщицей-женой и все... На что ты надеялась, несчастная дурочка? На то, что он будет влачить одинокое существование, когда ты так с ним поступила? Нужно что-то сделать. Чтобы прекратить эту адскую боль в груди, хоть что-нибудь, хоть как-нибудь... Боги, как же мне больно! Будто вырвали сердце...

Краем сознания я понимала, что я не в себе, но адская боль, которую нельзя описать словами, диктовала свои условия. Словно сумасшедшая, я подскочила к Учителю.

- Кину, мне нужен спарринг! - почти крикнула я, пытаясь все-таки хоть немного удерживаться на плаву сознания, но горечь и отчаяние, раздирающие сердце изнутри, требовали выхода, а значит нужно драться яростно, жестко, чтобы душевную боль перекрыла физическая.

- Эва, что случилось? - негромко спросил меня Учитель, пристально всматриваясь в мое лицо, которое я постаралась сделать непроницаемым, - Ты очень бледна. Тебе нехорошо?

- Мне нужен спарринг, Кину, пожалуйста,- выдохнула я, в упор глядя на него. Почти полминуты Кину молчал, продолжая всматриваться в мое лицо. Но всё-таки кивнул и поставил меня в пару с очень сильным, на мой взгляд, противником. Это хорошо, будет больнее, труднее, это вытеснит все мысли о Мароке, пусть на какое-то время.

Но я так и не смогла удовлетворить свою жажду движения и боли. Я не следила, как обычно, за тем, что и как я делаю, я не смогла выключить видения Марока и Сараксы перед глазами, поэтому дралась на автомате.

- Эва, стоп! Хватит! Эва, остановись! Да, что с тобой происходит?

Кину вмешался в спарринг просто отшвырнув меня в другую сторону от противника так, что я не удержалась на ногах, но это хоть как-то привело меня в чувство.

- Простите, Учитель,- еле выговорила я, уже не могла сдерживать потоки слёз, хлынувших из глаз.

- Эва, что случилось? - снова спросил Учитель, присаживаясь на корточки возле меня. Я оглянулась. Все стояли и смотрели в мою сторону. Устроила бесплатный концерт, за который точно получу по шее от Рекса.

- Ничего,- более ровным голосом ответила я, но слезы, текущие ручьями из глаз, выдавали меня с головой. Поэтому, я резко вскочила на ноги и побежала прочь от тренировочной площадки в свою комнату, подальше от чужих глаз.

Но мне явно не может просто повезти - мне наперерез мчались Ламинок и Серж, кто уж им доложил об обстановке на тренировке ума не приложу.

- Эва! - первый меня перехватил Лам, - Эва, остановись же ты!

- Не хочу! Не буду останавливаться! Отвали! - вырывалась я из его объятий, но он только крепче меня сжимал. И я разрыдалась, в голос, прямо у него на плече, забыв напрочь, что мы не одни, что на меня смотрят много солдат, которых явно не воодушевит мой срыв, накануне боя.

- Ч-ш-ш, - успокаивал меня Лам, гладя по голове, -Тише, хорошая моя, тише.

- Что случилось, Эванжелина? - спросил откуда-то взявшийся Серж. Я оторвала голову от плеча Ламинока и посмотрела на Сержа. Он был не на шутку взволнован моим поведением. Еще бы! Последний раз подобный концерт я устроила, когда узнала о жестокости Марока, до сих пор, кстати, недоказанной.

- Марок? - еле слышно прошептал Серж, будто прочитал мои мысли.

Я отодвинулась от Ламинока, посмотрев ему в глаза, после чего он, видимо, решил, что я успокоилась.

- Да,- также еле слышно ответила я.

- Что с Мароком? - шепотом поинтересовался Лам.

- Ничего, - пробурчала я под нос.

- Эва, что с ним? - снова переспросил Ламинок.

- С ним все хорошо, я бы даже сказала - у него всё хорошо, - И так как оба, и Лам и Серж в недоумении уставились на меня, пришлось пояснить, - Он с Сараксой.

- То есть...- начал Лам, но я перебила:

- То есть он с ней спит. Так что с ним всё в порядке. А я.... У меня просто женская истерика.

- Мне очень жаль, - заглядывая мне в глаза, произнес Ламинок. Но в следующую секунду я, да и Лам забыли о своих переживаниях.

- Конечно же! - голос Сержа звенел от ярости, глаза блестели, в них полыхал огонь, а сам он превратился в натянутую тетиву лука.

Таким Сержа я не видела никогда.

- На что я надеялся, дурак?

Догадка, пронзившая мозг, заставила испытать чувство вины, что так неосторожна я была со словами.

- Серж, - осторожно окликнула его я, - Это Саракса? Женщина, из-за которой ты остался здесь?

Вместо ответа Серж резко развернулся и стремительным шагом ушёл к себе, в медицинский корпус.

- Что мне делать теперь? - задала я вопрос даже не Ламиноку, а себе.

Лам без слов взял меня на руки и понес в мою комнату. Только там опустил на кровать, где я забылась тяжелым тревожным сном.

Мне снилась Саракса, смеющаяся мне в лицо, а возле нее стоял Марок и смотрел на меня с осуждением и ненавистью в глазах. Он развернулся, чтобы уйти, а я кричала ему во сне: "Я люблю тебя, Марок! Прошу, не уходи, прости меня, любовь моя, только не уходи!".

Проснулась от того, что почувствовала: кто-то зажал мой рот ладонью. Резко распахнула глаза и увидела перед собой Марину.

- Тише. За такие слова могут и убить. Если бы вошла ни я, а кто-нибудь другой, то твои признания в любви к моему сыну стали бы твоими последними словами.

Она убрала руку. А я судорожно вдохнула воздух.

- Марина, прошу, выслушай, я....

- Да поняла уже, дура ты глупая! - резко отозвалась она, переходя на наш родной русский, чтобы никто не понял нашего разговора, точно также, как и я секунду назад вздохнула, явно успокаиваясь. - Когда ты предала его, я возненавидела тебя всей душой. А сейчас подслушав твои слова во сне, да и там, в тринке, когда ты сказала Ламу, что отдашь за него жизнь, я не спала, и поняла теперь, что ты не умнее меня. Такая же глупая идиотка, предавшая свою любовь ради непонятных, никому не нужных принципов.

Я прикрыла глаза. Да, я совершила ту же ошибку, что и Марина, но её проступок не имел таких ужасных последствий. Я же... Я - марка, бренд этой войны, её муза и идейный вдохновитель для всех бывших рабов. И враг номер один для Правителей Изибниса и её четырех главнокомандующих, соответственно, для Марока. За мою голову, в прямом смысле этого слова, назначена награда. Правящая власть мечтает уничтожить меня, тем самым подорвав идейный дух воинов МТО. Я очень долгое время боялась за жизнь Марока, но возможно, мне стоит бояться за свою. Как он поступит, если его отряд захватит меня в плен? Что ему придется сделать? Отпустить? Это навряд ли.

- Я не знаю, что мне делать, Рина. Я никогда не смогу выпросить его прощения. Никогда.

Марина вздохнула и грузно опустилась возле меня.

- Дуры мы обе с тобой. Я, наверное, еще хуже. Во-первых, я предала Лама. Даже не то, что предала, а отнеслась к нему, как к мимолётному приключению, как... к рабу. Теперь к списку моих грехов прибавился Ивлик.

Лицо Марины потемнело, и сразу стал виден её возраст. Да, горе никого не красит.

- Я по-своему любила Ивлика, с ним не было той обжигающей страсти, как с Ламиноком, не было безумия. Но я всегда уважала его, ценила и по-своему любила. А теперь... Ты знаешь про Ивлика?

- Да. Мне очень жаль, Рина.

- Ничего уже не исправишь,- грустно вздохнула Марина, - А теперь стало еще хуже. Меня ненавидят и муж, и Лам.

Я взглянула на Марину с удивлением. Даже собственные переживания отошли в сторону.

- Марин, ты что!? Ламинок бредит о тебе, он ни о чем другом думать не мог все эти месяцы, что ты была в плену у собственного мужа. Говорил о тебе постоянно. Да невооруженным глазом видно, что он любит тебя!

Рина горько усмехнулась.

- Эва, я сломала ему жизнь. Он мог завести семью, детей...

- Ага, в неволе... Представляешь их будущее?

- Да, я не о том.

- А я как раз об этом. Перестань, Рина. Стоит тебе только улыбнуться ему, поманить пальчиком, и он пылью рассыплется у твоих ног.

Рина посмотрела на меня и покачала головой. Упрямая женщина!

- Его любовь, в которой я не сомневаюсь, тесно перемешиваться с ненавистью.

Я хотела возразить: она не права, но ее слова заставили снова переключиться на Марока. А как он теперь ко мне относиться? Ненавидит? Да. Любит ли... Я убила его любовь, и я бы отдала бы всё, чтобы его ненависть была тесно переплетена с любовью ко мне. Пусть так, большего, после того, что я сделала, я не заслуживала.

В дверь негромко постучали, и зашел Лам.

- Ты как? - спросил он, едва зайдя в комнату. Увидев у меня Марину, осекся и уставился на неё совершенно влюбленными глазами.

- Рина, милая, ты здесь... Как ты себя чувствуешь?

Рина, неожиданно для нас обоих, подорвалась и кинулась к Ламиноку. Он только и успел, что поймать ее в свои объятья.

- Простишь ли ты меня, когда-нибудь? - всхлипнула она. Надо было видеть выражение лица Лама - вселенская нежность, радость и любовь светилась в его глазах. Боги, да он тысячу раз ее простил!

Лам нехотя оторвался от Марины и посмотрел на меня.

- Эва, тебя хочет видеть Рекс.

- Кто б сомневался, - горестно вздохнула я. Сейчас получу по первое число за незапланированный срыв.

Я поднялась и, не приводя себя в порядок, вышла из комнаты. Спустившись на второй этаж, я скорым шагом проследовала к кабинету Бальтазара. Бесшумно подойдя к двери, я было приготовилась зайти, но услышав голоса в кабинете Рекса, остановилась и прислушалась.

- Капитан, я думаю группу нужно послать на следующей неделе. Разведка донесла, что Слоши скоро будет в наших лесах. Мы сделали все, чтобы он угодил в нашу ловушку.

- Отлично. Пошли туда группу Оводона.

- Но капитан, группа Ламинока Терона намного профессиональнее, зачем посылать группу заведомо слабее?

- Я сказал - пошли туда группу Оводона и точка!

Я метнулась в тень колонн, подальше от двери, еле успела спрятаться, как от Рекса вышел докладчик.

Идти к Рексу расхотелось и я, крадучись, снова вышла на тренировочную площадку. Меня поприветствовали вновь прибывшие, я машинально здоровалась с ними, пытаясь унять бешеное сердцебиение в груди.

Значит, они вышли на Марока, приготовили ловушку. Если я попрошусь у Рекса в группу Оводона, он все поймёт. Нет, так прямолинейно действовать нельзя. Он не захотел послать туда Ламинока, а если не доверят одному из лучших своих воинов, то, что ж говорить обо мне? Нужно самого Оводона убедить в необходимости взять меня с собой. Бальтазар не посмеет отказать в просьбе солдат, целой группы, ведь он так превознес меня, я - талисман, охранка и так далее.

Мне нужно срочно увидеть Оводона, а найти его можно только через Кину Рица, ведь он сам лично тренирует не только меня, но и его, Оводона.

Неделю, целую адскую неделю мне пришлось провести в жестоких тренировках, таких, что предыдущие мне казались игрой для младенцев! Начался этот ад с того момента, как я решила попасть в группу Оводона и весьма красноречиво убедила Кину Рица свести меня с ним. Оводон был не против талисмана всей войны у него в группе, но потребовал от меня невозможного. Достичь хотя бы минимального уровня подготовки диверсионной группы за неделю до их наступления. Я согласилась. Тренировалась больше 16 часов в сутки, потом краткое выступление перед воинами, если таковое было нужно Рексу и непродолжительный сон. Единственное, о чем я попросила Оводона и Учителя - ничего не говорить пока Рексу. Мне в кои-то веки повезло, Рекс был настолько занят в эту неделю, что не удосужился поинтересоваться, почему я провожу практически всё время на тренировочной площадке.

Был вечер, когда Оводон пришёл на площадку и вопреки обыкновению не стал тренироваться, а сел неподалеку от меня. Я чуть ли на изнанку не вывернулась, чтобы доказать ему, что я неплохой воин и что я ему нужна. Приятно удивил Кину, когда сам лично похвалил меня. Обычно он молчал, либо ругал, хвалил очень редко. А тут - прямо при всех, во всеуслышание. Оводон проникся.

- Ты принята, - подойдя ко мне после поединка, сказал он, внимательно ко мне присматриваясь, - Меня впечатлил не столько сам бой, сколько твое упорство. Всего за неделю ты улучшила свои возможности, отказывая себе в слабостях. Это не каждому под силу, тем более женщине. Зайди ко мне через час - есть разговор.

Я только кивнула и Оводон ушел. Если мне не изменяет память, не сегодня, так завтра Оводон поведет свое группу в близлежащий лес, где и готовит ловушку Мароку. И я сделаю всё, чтобы Марок в неё не попал. Только как? Одним Богам известно, но судя по тому, что эту неделю мне везло, они мне явно помогают.

Оставалось совсем немного времени, поэтому я быстро побежала к себе в комнату, принять душ после тяжелой тренировки и хоть как-то успеть привести себя в порядок. Я только-только вышла из душа, успела только одеться и начала сушить волосы, как ко мне в комнату, словно ураган влетел Лам, явно не в самом лучшем расположении духа.

- И куда это ты собралась? - заорал он на меня свирепо, так, что у меня аж полотенце из рук чуть не выпало. Я вообще не помню, чтобы Лам так на меня кричал, даже когда мы были недругами. Поэтому я даже не знала, как на это реагировать, только глупо на него уставилась.

- Думала, я не узнаю, что ты собралась в группу Оводона? - яростно зашипел он, уже не крича, но от этого шипения становилось более жутко.

- Лам, ты чего? - только и смогла вымолвить я сначала, но потом собралась, - С какого перепугу ты так орешь на меня? Что случилось?

Ламинок подскочил ко мне, больно схватил за плечи и замер, явно не зная, что дальше со мной делать.

- Женщина! - снова, словно змея, зашипел он, - Куда ты лезешь? В контрразведку? Боги забрали твой разум? Тебя убьют! Да, если Рекс узнает, он тебя сам лично прибьёт!

Я вырвалась из его стальной хватки и, гордо вздёрнув подбородок, ответила:

- Рекс не знает! А когда узнает - будет поздно. Оводон сегодня принял меня в свою группу. И я буду не я, если упущу такой шанс!

Лам порывисто сжал меня в свои медвежьи объятья и буквально выдохнул мне в волосы:

- Это шанс на смерть, дурочка. Неужели ты не понимаешь? Ты не подготовлена для контрразведки, не подготовлена для открытого боя. Тебя просто сотрут в порошок.

- Скорее всего, да, - устало согласилась я, - Но не раньше, чем я выполню то, что обещала самой себе.

Ламинок чуть отодвинулся от меня и с грустной улыбкой на губах, спросил:

- Ты действительно готова пожертвовать своей жизнью? Ради него?

Я со страхом посмотрела на Ламинока. Откуда ему известно, что вся моя затея только из-за того, что Мароку угрожает смертельная опасность? Об операции, насколько мне известно, знали только Рекс, сам докладчик и группа Оводона. В том, что парни из контрразведки умели держать язык за зубами, я не сомневалась.

Ламинок понял всё по моему лицу. Мне не нужно было озвучивать свой вопрос.

- Я знаю, знают все группы контрразведки. На случай, если что-то пойдет не так, мы вмешаемся.

Кажется, у меня волосы на голове зашевелились. Все группы контрразведки в курсе операции!? Помоги мне Боги! Я поверю в божественное чудо, если мы с Мароком сможем остаться в живых после этого! Нет шанса... Неужели у него нет шанса? Неужели, я буду наблюдать, как моего любимого убьют и ничего не сделаю? Ну, уж нет! Любой ценой, я обещала это самой себе. Пора возвращать долги, помоги мне Боги!

- Не мешай мне, Лам. Я всё равно сделаю то, что задумала. Если ты сдашь меня, то так или иначе убьют, если нет - есть маленький шанс выжить.

- Эва! - вскричал Лам,- Что ты говоришь? Как я могу сдать, как ты выразилась, тебя, моего единственного друга? Если бы не ты, я бы сошел с ума за всё это время. Ты дорога мне и поэтому я хочу предостеречь тебя от ошибки. Слишком высока цена.

- Я попрошу тебя только об одном,- тихо сказала я, заглядывая Ламу в глаза, - Я не прошу помогать, я знаю, что не имею права требовать у тебя этого, но... если там... Если ты окажешься там и увидишь меня с Мароком, просто дай нам уйти.

Ламинок с минуту напряженно смотрел на меня, а потом, отчаявшись меня переубедить, просто кивнул. И как-то сразу его большое натренированное тело сникло, плечи опустились, будто под невыносимым грузом.

- Хорошо, я обещаю тебе.

Времени до разговора с Оводоном оставалось совсем мало, поэтому я стремительно подбежала к двери.

- Будь осторожна, Эва,- еле прошептал Лам, не глядя на меня.

- Прощай,- ответила я и стремительно вылетела из комнаты, загоняя рвущиеся слезы глубоко в душу. Я поплачу потом о потере друга, если выживу.

Оводон уже ждал меня у себя. Высокий и крупный мужчина, как и все изибнисцы, совсем молодой, двадцати пяти лет, примечательный своей силой и неуемной жаждой победы, один из первых восставших рабов. Про него мне рассказывал Лам. Это рабам семьи Слоши повезло - хозяева были достаточно гуманными, не били и не унижали, наказывали только за серьезные проступки. Оводону повезло меньше. Его хозяева были почитателями Тринога и издевались над ним так, как позволяла их больная фантазия. Оводон не сломался только благодаря тому, что не сразу к ним попал. Лет до семнадцати жил у других, вполне мирных хозяев, которые даже дали ему образование и учили драться. А потом начался ад. Предыдущие хозяева умерли, так как были в преклонном возрасте, детей у них не было и Оводон вместе с другими рабами достался в наследство их дальним родственникам. Лам скупо рассказал мне, чему подвергся Оводон в годы юности, но даже этого было достаточно, чтобы я желала от всей души его хозяевам мучительной смерти. Оводон, не привыкший к такому унизительному обращению, взбунтовался. Поэтому на нем отрабатывались самые зверские унижения, которые только можно представить. Избиения даже не в счет. Лам как-то оговорился, что он подвергался сексуальному насилию со стороны хозяйки. Он восстал одним из первых и повел за собой всех рабов, которые были у ненормальной семейки. Он не тронул хозяина и его малолетнего сына, но хозяйку не пощадил. Та, которая издевалась над ним годами, умоляла его о лёгкой смерти. Нужно ли говорить, что Оводон с тех пор с опаской относился ко всему женскому полу? И было большой удачей, что он поверил мне - женщине не из класса рабов. Наверное, тот факт, что я являлась землянкой и была на стороне восставших, сыграл свою роль.

- Эва, заходи,- громко сказал он, как только я постучалась в его дверь.

- Привет, - сказала я, немного смущаясь, не зная, как вести себя с этим грозным парнем,- Ты хотел поговорить?

- Да,- ответил он и жестом пригласил меня присесть. Сам же остался стоять, возвышаясь надо мной словно скала.

- Когда ты пришла ко мне неделю назад, - начал он через какое-то время, - И предложила, нет, даже потребовала, чтобы я взял тебя в свою группу, я согласился только потому, что мне стало любопытно. Мне всегда было интересно, почему ты, землянка, не покинула нашу планету, когда началась война. Не твоя война, не твои интересы. Я бы еще понял, если бы ты осталась рядом с мужем. Но ты не с ним. Ты на стороне рабов, чужих тебе не людей. Почему? Что это? Жажда приключений? Нехватка адреналина?

Я даже обиделась немного на его слова и хмуро посмотрела на него.

- Ты считаешь меня настолько легкомысленной и глупой? - спросила я, - Да, вы чужие мне по расе, но не чужие по духу. Я не принимаю, ненавижу рабство как таковое. На моей планете данная система, как хозяин-раб, истреблена уже много сотен лет назад. Я выступала против рабства еще до восстания, чем вызывала огромное неудовольствие Мудрейших и многих других.

- Да, Рекс научил тебя говорить,- усмехнулся Оводон и в рекордно короткое время приблизился, наклоняясь к моему лицу.

- Я не верю тебе, женщина! - прошипел он, смотря мне прямо в глаза. Я же старалась сохранять спокойствие, знала, что легко не будет.

- Если не веришь, зачем тогда взял?

Оводон отошёл от меня, отвернулся к окну, вглядываясь в начинающуюся ночь.

- Солдаты говорят, что ты - талисман. Даже твоя фотография охраняет от пуль и лазера, - Оводон повернулся ко мне и снова усмехнулся, - Но я во всю эту чушь не верю. Однако, верят мои изибнисцы. Когда я сказал им, что ты будешь с ними рядом во время опасных заданий, парни были счастливы. Они как никогда уверены, что выйдут живыми из боя. Я знаю, что не все. Но ради их веры, которая действительно может спасти их жизни, я готов на все. Я взял тебя в свою группу, но запомни, я всегда буду рядом. Я буду следить за тобой, за тем, что ты делаешь, что говоришь, за тем, как ты дышишь. Можешь идти, - сказал он, снова отворачиваясь от меня, - У тебя есть пару часов на сон. На рассвете у нас новое задание. В три тридцать жду тебя на площадке для сборов.

- Куда мы идём? - спросила я, хотя прекрасно знала.

- Скажу перед наступлением. Спокойной ночи, Эва.

Я молча поднялась и вышла. Вот и всё. Самое главное я сделала. Не важно, что Оводон не доверяет мне, он молодец, чутьё его не обманывает. Но теперь только смерть может остановить меня.

* * *

Ламинок.

Я вышел из её комнаты в растрёпанных чувствах. Эва - невозможная женщина, храбрая, любящая, мой единственный друг. Ей я мог доверять, даже больше, чем Рине. Я вздохнул, шагая навстречу начинающейся ночи. К себе идти не хотелось. Рина наконец-то здесь, со мной. Но со мной ли? Когда я увидел, что с ней сотворил Ивлик, во что сам превратился из любящего мужа, то хотел его убить. Не стал. Из-за них обоих Рины и Эвы - не стал. Просто вырвал её из его хищных лап, как давно мечтал. И, несмотря на осуждение половины моих изибнисцев, несмотря на явное недоверие Рекса, забрал любимую с собой. Когда внес ее, находящуюся в глубоком обмороке, в свою комнату, понял, что теперь не имею права погибнуть в бою. Иначе она погибнет. Как Рина очнулась, я не видел, пришлось отлучиться. Уже позже, забежал к Эве, узнать, как она, что сказал ей Рекс и буквально остолбенел: моя Рина - почти в обнимку с Эвой, хотя несколько часов назад, готова была ее разорвать. Что изменилось в моё отсутствие я не знал, да и было ли это важно если они помирились друг с другом? Я чуть в обморок не свалился от переполнявших меня эмоций, когда она кинулась мне на шею и.... Попросила прощения? Я был готов бежать в храм и принести жертву Богам. Рина, моя Рина сама льнула ко мне. Мне безумно не хотелось оставлять её одну, столь о многом нам было нужно поговорить, но у меня ещё были обязанности командира группы. Я нехотя оставил её, сказав, что через час вернусь к ней.

Когда я вернулся к себе, Рина была в моей комнате. Но уже не та Рина, которая всего час назад была в моих объятьях. Я ничего не понимал. Почему её поведение так резко изменилось? На попытку ее обнять, она отшатнулась! Боги, почему, за что? Сколько же можно рвать мою душу на мелкие кусочки? Что произошло за этот час? Почему она снова холодна со мной, как в те дни, когда еще была женой Ивлика, а я был рабом? Была женой... Может, в этом ключевое слово? Я знал, наконец-то я был уверен, в ее чувствах ко мне, но вот вопрос: что она испытывала к своему мужу? Невозможно же жить с мужчиной много лет и не испытывать к нему хотя бы теплоты. Я не убил Ивлика, даже не тронул его, зная, что она не простит мне этого никогда. Тогда почему, почему она сейчас так жестока ко мне? И так целую неделю - не подпускала, отшатывалась, стоило мне подойти ближе, и почти что не разговаривала. Можно гадать всю ночь, а можно просто потребовать от нее ответов. Хватит, слишком долго я стоял в тени и давал ей шанс управлять моими чувствами. На этот раз, она ответит мне на все мои вопросы, раз и навсегда.

Я с уверенностью двинулся в сторону своей комнаты, в дом, в двух шагах, стоящий от дворца.

- Ты нашел ее? - раздался голос Сержа, и я обернулся. Угрюмый как никогда, не похожий на самого себя, Серж стоял и ждал от меня ответов. Которые я не собирался ему давать.

- Да, она у себя, - не моргнув и глазом соврал я.

- То, что передал тебе - правда?

- Да, но я её переубедил. Дал ей снотворного, она спит.

Серж кивнул и тяжелой походкой удалился. Я же продолжил свой путь. Я не предам тебя, Эва. Именно Серж сообщил мне, куда она собралась. Раненый солдат из контрразведки в бреду сообщил Сержу, когда тот его штопал, что готовится нападение на Марока Слоши. Серж не был дураком и сразу соотнёс её многочасовые тренировки с этим событием и сообщил мне. В отличии от Сержа, я знал чья группа готовится к наступлению. Пара вопросов Кину Рицу и всё встало на свои места - Эва собралась спасать Марока. Я обещал ей, переступив буквально через себя и я не предам, даже если больше никогда не увижу её.

- Рина! - ураганом ворвавшись в дом, в этот вечер пустой, прокричал я.

Рина выплыла из соседней комнаты с непроницаемой маской на лице, как и всю эту демонскую неделю!

- Садись, - указал я ей на стул возле стола, - Поговорим.

Рина послушно села, но продолжала молчать. Боги, как же меня начало это раздражать! И хотя сейчас я был зол, я постарался утихомирить свою злость внутри, для начала сделав несколько глубоких вдохов.

- Что я сделал? - более спокойным голосом спросил я ее.

Рина непонимающе уставилась на меня, но продолжала молчать.

- Почему ты сначала подпустила меня к себе, а потом словно холодной водой окатила? Объясни мне, где я опять ошибся, что я сделал не так? Почему ты шарахаешься от меня, как от прокаженного?

- Это не так, - тихо ответила она и отвела от меня взгляд, предпочитая смотреть в пол.

Боль в сердце стала просто нестерпимой, когда одна бредовая мысль пришла мне в голову. Она боится меня? Не знает меня такого, свободного и жестокого? Я молниеносно оказался возле нее, опустился на колени и взяв ее за подбородок, заставил поднять голову и посмотреть мне в глаза. В свой же взгляд и в движения постарался вложить максимум нежности.

- Что не так, любимая? Ты боишься меня? Чем я заслужил, Рина...

- Боги, это просто невыносимо! - вскричала она и резко поднялась со стула, отступая от меня на несколько шагов.

Я остолбенел, похолодел от её реакции и остался все в той же позе, на коленях на полу, пытаясь понять её, поймать её взгляд.

- Лами, ну почему, почему ты просто не оставишь меня!? - Рина кинулась ко мне и упала на колени рядом со мной, беря мое лицо в свои руки. Я же просто застыл, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

- Ты не понимаешь, что заставляешь меня чувствовать себя виноватой, каждый раз, когда ты ко мне добр и нежен?

- Что? - еле прошептал я, переставая вообще что-либо понимать.

- Ты был прав, кидая мне все эти обвинения в глаза, на протяжении всех лет. Я не заслужила тебя. Я действительно тебя предала и просто недостойна...

Я резко поднялся и поднял ее на ноги. Радость, облегчение и в то же время гнев переполняли меня.

- Женщина! Ты хочешь сказать, что подвергла меня адовым мукам, потому что в тебе так некстати проснулась совесть?!

Рина испуганно смотрела на меня, а я, вздохнув, просто рассмеялся в голос от облегчения, от счастья.

- Рина, ответь мне только на один вопрос, и мы больше никогда, слышишь, никогда не вернемся к теме предательства и вины. Ты любишь меня или нет?

Она снова опустила голову в пол, но я тут же взял ее за подбородок и снова заставил смотреть ее себе в глаза.

- Я люблю тебя, Лами, - тихо прошептала она.

Я резко отошёл от неё, почти что подбежал к входной двери и несколько раз провернул замок. В эту ночь, на этот раз никто не помешает нам. Осталось всего несколько часов до наступления, до того, как все группы контрразведки будут в полной боевой готовности. Я не тешу себя надеждой остаться в живых. Не в этот раз, когда буду сражаться против её сына. Эва не знала одного, когда просила меня не трогать их, не мешать им уйти - я никогда не смогу убить сына Рины, я не позволю ему умереть в бою со мной. Марок же не столь щепетилен, а это значит, что умру я.

Подойдя к ней, я нежно коснулся лица, заглядывая в глаза любимой. На этот раз она не отгораживалась от меня, не закрывалась и я видел в её глазах то, что чувствовал сам - смущение, нежность, любовь и желание. Боги, сколько лет мы потеряли?

Я коснулся её губ, сначала нежно, почти что невесомо, но надолго меня не хватило, особенно после того, как она ответила мне. Подняв любимую на руки, я быстрым шагом направился к нам в комнату и только там отпустил. Пока целовал, раздел и оторвавшись от её губ, посмотрел, запоминая каждый изгиб женственного тела. Рина неуверенно смотрела на меня, но не закрылась. Не знаю, что она надумала себе, но для меня она осталась той самой желанной и прекрасной женщиной, что и 30 лет назад. Её тело за эти годы приобрело большую округлость, делая его еще более соблазнительным. Я сгорал от внезапно нахлынувшего желания. Быстро раздевшись, я прильнул к ней со всей страстью и нежностью, что теснилась у меня в груди. Перешёл от её губ к шее, оставляя влажную дорожку, мягко увлек на кровать и рукой начал ласкать её грудь. Рина застонала и выгнулась мне навстречу. Я прошелся языком по её соскам, впадинкой между грудями, опускаясь все ниже, к мягкому животику, к сосредоточию ее желаний. Рина отодвинувшись, резко села в моих руках, протянула свои руки ко мне, касаясь чуть прохладной кожей. Ее затуманившиеся от желания глаза, вызвали во мне бурю эмоций. Она приглашала меня, звала, но я еще недостаточно удовлетворил своё желание касаться её, мне нужно было больше, я хотел запомнить каждый уголок её совершенного тела. Я мягко, но настойчиво перевернул её на живот, нежно касаясь ладонями её спины и округлых полушарий. Следом за руками, последовал язык. Я вдыхал ее аромат тела, который сейчас тесно переплетался с запахом желания любимой женщины и еле услышал её хриплый голос:

- Ламинок, пожалуйста...

- Что, милая? - я не собирался давать ей отмолчаться, мне нужно было чтобы она просила, умоляла и кричала.

- Пожалуйста, не мучай меня...

- Скажи, Рина, чего ты хочешь?

Она промолчала, только глухо застонала в ответ. Но нет, девочка, ты будешь кричать, то, что мне так необходимо услышать. Снова перевернул ее к себе лицом и не давая ей опомниться от сжигающего возбуждения, нежно, но требовательно раздвинул её ноги и опустился в поцелуе к её жемчужине.

Рина вскрикнула и заметалась по постели, как только я начал ласкать её языком. Мое возбуждение уже граничило с безумием. Я не понимал, кого я больше мучаю - её или себя. Ее запах желания сводил меня с ума. Мне хотелось впиться в её рот и взять её. Но я хотел услышать приглашение, я хотел, чтобы она сама позвала меня, осознанно, понимая, что она делает. Но глядя на неё и на себя со стороны, вынужден признать - никакой осознанности не было, только безумное желание и всепоглощающая любовь в моем сердце.

- Ламинок, пожалуйста! - снова вскричала Рина.

- Да, родная? - оторвался от нее и посмотрел в её затуманенные глаза. Скажи, родная, пожалуйста, скажи. Я перестал двигаться, замер, не давая ей больше ласки, пока не попросит. Дурак, мучаю себя, в первую очередь!

- Возьми меня, Лами, я больше не выдержу, - прошептала она в ответ, не отводя от меня взгляда.

Я дернулся, как от удара током и накрыл её своим телом, прильнув к губам, следом же целуя ее глаза, нос, мягкие щеки и мучительно медленно вошел в неё. Рина поддалась мне навстречу, как умирающий от жажды, к живительному источнику. За эти годы я забыл, что значит быть с ней, что значит любить её. Были женщины, но с ними я не чувствовал и сотой доли того, что чувствовал с Риной. Я чувствовал и утопал в её ласках, руки её были везде, исследуя моё тело, так же жадно, как и я её. Я начал двигаться быстрее, уже не в силах сдерживаться, теряя голову окончательно.

- Лами! - вскрикнула Рина и содрогнулась в моих объятьях. Ощущая, как её мышцы сокращаются, сжимаются внутри, я последовал за ней в диком и чувственном наслаждении, исступленно целуя, заглушая свой собственный крик, рвущийся изнутри.

Она спала, её волосы в красивом беспорядке разметались по подушке, а я не мог сомкнуть глаз и смотрел на неё, глупо улыбаясь в темноте. Через несколько минут нужно вставать и готовиться к прикрытию группы Оводона. Как же не хотелось покидать её, спящую, не объяснив, что, может быть в следующий раз, она увидит меня только в смертном саване. О плохом думать не хотелось, более того, я надеялся, что Боги, наконец-то, отнесутся ко мне благосклонно. Я не могу умереть, когда любимая женщина через столько лет со мной.

Я тихо поднялся с постели и направился в душ. Уже перед уходом, помаявшись сомнениями, я все-таки написал ей коротенькую записку, оставив ту на своей подушке. Когда она проснется и не увидит меня, хотя бы прочтет её:

"Рина, любимая, родная моя. Сегодня у меня тяжелое задание. Я не могу остаться возле тебя, хотя очень этого хочу. Если Боги позволят, я вернусь к тебе к вечеру. Помолись за меня. Люблю тебя. Ламинок."

* * *

Сумрачное время, когда уже кончилась ночь, но и не наступило утро. Предрассветные часы, когда небо словно покрыто сероватой дымкой, а через неё проглядываются алые всполохи. И только огромные звезды на небе и яркая планета, сродни нашей Луны, освещает ночь. Мне не спалось, даже недельная усталость отошла на второй план, вытесненная адреналином. Как все пройдет? Смогу ли, успею ли предупредить Марока? Доберусь ли до него, прежде чем меня убьют? В эти часы, невольно вспомнилось, как я приехала сюда. Это было несколько месяцев назад, а кажется, что прошла целая жизнь. Боги, как же я была наивна! Сейчас это просто смешно. Девчонка, глупая, несмышлёная девчонка, посмевшая в открытую спорить об укладе Изибниса, которому уже не одна тысяча лет. Марок слушал, спорил, но никогда не смеялся, любовно называя меня революционеркой. Сейчас мне было стыдно - глупая, наивная, сущий ребенок, посмевший так по-детски возмутиться феодальной системой, не зная ни законов Изибниса, уклада жизни, менталитета. Марок, мудрый мужчина, ни разу не упрекнул меня, не указал на мою очевидную неосведомленность, близко принимал мое возмущение и даже в чем-то соглашался. Процесс моего взросления произошел с болью. Я, конечно, не приняла рабство, многие традиции планеты мне были до сих пор чужды, но теперь, изучив историю, тесно пообщавшись с ее жителями, я многое поняла. Возможно, слишком поздно.

Я до сих пор не могу понять, какое помутнение рассудка на меня нашло в день моей свадьбы. Почему я предала любимого? Да, рабство противно, омерзительно, но что и кому я доказала, встав на защиту обездоленных изибнисцев? Почему была настолько уверенна в своей правоте, что потребовала от своего мужа земного мышления, зная, чёрт побери, какие комплексы насчет его происхождения мучают его? Девчонка, глупый ребёнок, которому теперь нужно платить по счетам. Конечно, не я развязала войну, МТО готовило нападение давно, но я стала тем оплотом силы, талисманом, если не тотемом восставших изибнисцев. Имею ли я право теперь спасать одного из главнокомандующих Правителя Войны? Это предательство, иначе мой поступок не истолкуешь. Но дать Мароку умереть не в моих силах. Только одной мысли стоит держаться - я не хочу переходить на сторону воюющей аристократии, но хочу спасти своего мужа. Пусть для этого мне придется взять его в плен и каким-то образом переубедить воевать с восставшими рабами. Я горько рассмеялась. Несусветная наивность думать, что Марок согласиться со мной, немыслимая глупость, думать, что его оставят в живых. Но ничего не предпринимать еще хуже. Итак, цель одна, смелая, трудновыполнимая, но какая есть - спасти ему жизнь. Но какой ценой? Ценой жизни других? Не смогу. Что делать, как смотреть на это все...Боги, помогите мне! Тогда, во время свадебного обряда, читая мои мысли, вы показались мне живыми. Почему же вы не вмешаетесь в это безумие, которое губит вашу планету? Какие цели преследуете? Но Боги молчали. Ничего другого я и не ждала.

Пора. Группа Оводона уже ждет меня. Одела свой самый удобный брючный костюм, обулась в высокие сапоги без каблуков, сверху застегнула теплую куртку на меху, волосы убрала в высокий хвост. Лазерный меч и оружие в кобуру за спиной. Кажется, готова, внешне, но не внутренне. Подошла к двери и на мгновенье замерла. Всё, хватит тянуть время.

Стремительно вышла из комнаты, почти что бегом спустилась на первый этаж, и вон из дворца. На площадке для сборов, которая располагалась недалеко от тренировочной, была вовремя. Там уже собралась вся группа Оводона. При моем появлении гул голосов стих и все, как один, благоговейно уставились на меня. Я чуть скривилась. Если бы вы знали, мальчики, какой блеф несет Рекс Бальтазар, то сто раз подумали бы, прежде чем доверять свои жизни так называемому талисману. Но Оводон был прав в одном - неважно кто я на самом деле, если вера в мою силу спасёт хотя бы несколько жизней. Только как поколеблется эта вера сегодня, когда я осознанно спасу их врага?

- Хорошо, что не опоздала, - на площадке появился Оводон, коротко кивнул в знак приветствия остальным. Изибнисцы, наконец, расслабились и окружили своего командира.

- Все знают, зачем мы здесь собрались,- начал свою вступительную речь Оводон, - Сегодня, возможно, решится очень многое для нашей победы. Один из главнокомандующих Правителя Войны придет в небольшую деревушку на границе Астроланикаскаса и Ритжовена. Там мы дадим ему и его отряду бой. Если мы сможем взять Марока Слоши, то пошатнём уверенность Правителей и всей аристократической верхушки в их победе.

- Марок Слоши далеко не глуп, чтобы не понимать, куда он идет, - громко заявил один из изибнисцев.

- Все верно, Вартлук,- ответил ему Оводон, - Вы просили за Эву, ожидая, что в такой сложной операции она поможет вам, будучи рядом. Я согласился - вот ваш идол, - указал он на меня, - Но я взял Эву не столько из-за того, что ей благоволят наши Боги, сколько из-за того, что она Эва Слоши. На самом деле, она и есть ловушка.

Я напряглась и пристально вгляделась в Оводона.

- Две недели назад, я лично проследил за тем, чтобы в руки Марока Слоши попалось сообщение о том, что неподалеку от границы через две недели Эва Слоши будет выступать перед небольшой группой жителей этой деревеньки.

Все одобрительно закивали, а у меня внутри всё похолодело и опустилось вниз. Две недели назад? Я тогда даже не слышала об операции! Оводон потому-то и взял меня с такой лёгкостью в группу, зная, что я нему неизбежно приду. Но отступать назад слишком поздно.

- Поверьте, - тем временем продолжал Оводон, - Марок Слоши не упустит возможности лично убить предательницу.

Я не знала, как на это все реагировать - то ли смеяться над глупостью, что сейчас произнёс командующий контрразведки, то ли плакать над горькой правдой. Но вместо неуместной сейчас реакции, я задумалась, зачем действительно идёт Марок? Если он получил подобное послание, то с какой целью направляется в опасное место? Сомнительно, что только для того, чтобы посмотреть на меня. А это значит, что Оводон прав - Марок идет, чтобы убить меня. Боль разрасталась, заполняя собой каждую клеточку организма. Кто я для него теперь? Враг. Но это всё равно ничего не меняет в моих планах. Пусть Марок ненавидит меня сейчас, пусть будет ненавидеть потом. Для меня уже все решено. За свое предательство я должна заплатить.

- Всё, взлетаем, - скомандовал Оводон, и я на автомате двинулась за всеми, к уже готовой к взлету тринке.

Летели мы недолго, до границы Ритжовена с Астроланикаскасом всего сорок минут лёта. Уже ближе к посадке Оводон подсел ко мне поближе и протянул листок бумаги с написанным на нем текстом.

- Держи, это текст твоего выступления.

Я с неверием уставилась на него, Оводон прекрасно понял мой взгляд.

- Всё по-настоящему, - усмехнулся, глядя на меня, - Сейчас мы приземлимся, и ты сразу пойдёшь на главную площадь. Жители деревни, настоящие жители - эвакуированы. Уже неделю там обитают мои изибнисцы, которые и будут слушать твою речь. По нашим данным Слоши будет там минут через пятнадцать после того, как мы прилетим. Сможешь за оставшееся время выучить текст? Мне нужно, чтобы всё выглядело правдоподобно.

- А если бы я не пришла к тебе и не попросилась? - не отвечая на его вопрос, спросила я, неотрывно следя за его лицом.

- Но ты же пришла, - снова усмехнулся он, - Всё очень просто, тогда мы бы инсценировали твоё прибытие.

Я кивнула. Чего я ждала? Что мое имя не будут использовать? Кто знает, как ещё и сколько раз они уже использовали его за эти месяцы войны? Знал ли Ламинок обо всём этом? И если знал, то почему не сказал мне?

- Приготовились, мы приземляемся, - раздалась команда.

Серенькая, невзрачная деревушка, в несколько десятков одноэтажных домов из камня, неподалеку от моря Морчун. Мы идём молча всего одну минуту. Потом начинается спектакль - Оводон резко смеётся, его изибнисцы начинают разговаривать, шутить и смеяться, на улицу из близлежащих домов выходят изибнисцы, якобы привлеченные шумом. Но всё это игра - отряд Марока, и он сам приближаются. Вероятно, кто-то из гонцов уже впереди, уже в деревне, и сейчас наблюдает за происходящим, чтобы потом незаметно отступить, вернуться к Мароку и доложить об обстановке.

- Идёмте, Эва, вас уже ждут, - нарочито громко говорит Оводон и, взяв меня под руку, ведет к центральной площади деревеньки. Я опасливо оглядываюсь.

Я не успеваю начать свою заученную речь, как начинается стрельба из лазерных пушек. Изибнисцы Оводона начинают палить в ответ, мне удаётся только мельком увидеть, как отряд Марока вышел из тени домов на краю деревни, прежде чем мой обзор загораживает сам Оводон. С бешеной скоростью он схватил меня за руку, чуть выше локтя, не говоря ни слова, поволок за собой к самому близкому строению на пути. Затащив меня туда, он с силой захлопнул дверь и, наконец, отпустил меня.

- Давай свое оружие, - приказал он.

- Ты сошел с ума? - тут же вскинулась я, - Меня убьют!

- Нет, ты не будешь участвовать в бою.

- Что? Да ты...

- Я всё сказал! - рявкнул Оводон, - Я же ясно обрисовал твою роль. Ты - приманка. Мне нужно, чтобы Слоши сам, один вошёл сюда и увидел, что у тебя нет оружия, чтобы ему показалось, что ты абсолютно беззащитна.

Я мешкала, не зная, что делать дальше. Краем глаза через окно увидела, что несколько изибнисцев Оводона окружили дом и отстреливаются от уже подошедшего отряда Марока. Только идиот не поймёт, что я здесь, в этом доме. Моё молчание Оводон понял по-своему.

- Не бойся. Я здесь, рядом с тобой и не дам тебя убить.

- Оставь мне моё оружие, - твердым голосом приказала я и вызывающе посмотрела в глаза командующего.

Но Оводон ничего не ответил - не успел, так как дом затрясся от ударной волны, и нас отшвырнуло в сторону. Не успела я опомниться, как раздался какой-то непонятный, но оглушающий звук. Оводон дико закричал и зажал уши. Я не понимала, что происходит.

- Что это?! - кричала я, но Оводон меня не слышал, он в конвульсиях катался по полу, а звук все продолжал свиристеть. Что с ним, Боги? Я еле поднялась, хотела позвать на помощь, но мельком посмотрев в окно, похолодела от ужаса. Все наши изибнисцы, также, как и Оводон зажимали уши, падали и кричали от боли. Я обернулась на Оводона - он потерял сознание. Почему же я не реагирую на этот звук? Снова смотрю в окно - отряд Марока в странных шлемах на головах приближается к дому.

Мне конец. Я усмехнулась, доставая оружие. Прискакала сюда спасти Марока от ловушки, а спасать-то нужно было своих. Я спешно подбежала к Оводону, опустилась к нему и прощупала пульс. Живой, только в глубоком обмороке. Странный звук так же резко прекратился, как и начался. Я поднялась и, не отходя от сломленного командира, повернулась лицом к двери. Та ровно через секунду резко отворилась, чуть не слетев с петель.

Эти глаза я, наверное, узнала бы из тысячи. Марок остановился от меня в паре метров, снял шлем и уставился на меня черными как ночь глазами. Ненавидит меня. За ним следом в дом вломились его изибнисцы, в количестве трёх штук.

- Почему она не в обмороке? - спросил один из вошедших.

- Это же Эва Слоши, - отвечал ему другой, - Она человек, на них не действует звук оглушающей бомбы.

Марок молчал, все также смотря на меня чёрными смоляными глазами. Оружие в моих руках дрогнуло, я так и не смогла его навести на смысл всей моей жизни. Марок, любимый, родной... враг...

- Свяжите пленных! - слышалось на улице.

- Марок - сир, -окликнул Слоши один из солдат, - У нас приказ - Эву Слоши в плен не брать.

Я вздрогнула, но не отвела взгляда от любимого лица, продолжала стоять, только выпустила из рук оружие, и оно с громким стуком упало на пол. В него я стрелять не буду. В его солдат - не имеет смысла, по иронии судьбы, в этой операции я единственный человек, а значит, единственная, кто сейчас может сопротивляться. Зачем?

- Нет, - твёрдым, знакомым до боли голосом ответил Марок.

- Но, Марок-сир...

- Приказываю здесь я! Или ты забыл, с кем разговариваешь? - громоподобным голосом крикнул Марок, невольно оторвавшись от меня и буравя взглядом собеседника, - Сейчас убивать мы её не будем. Сначала доставим к Правителю. Пусть он решает.

Я закрыла глаза, глубоко вздохнула, снова открыла их, уже обретя внутреннее спокойствие. Я знала, на что шла. Марок снова посмотрел на меня, а через минуту сказал.

- Выйдите все! Готовьтесь к взлёту, перетащите всех пленных в тарот!

Как только за его солдатами закрылась дверь, я спросила:

- Оглушающая бомба - твоя новая разработка?

На лице Марока появилась кривая усмешка, и он сделал шаг мне навстречу. Я опустила глаза в пол, борясь с противоречивыми желаниями внутри - то ли отшатнуться от него, то ли броситься и обнять.

- Это всё, что ты можешь мне сказать, Эва? - хриплым голосом спросил он. Я оторвалась от созерцания пола и наткнулась на взгляд его позеленевших глаз, но ровно через секунду они снова стали черными. Я молчала. Всё, что я сейчас смогу произнести - это только мольбы о прощении, в которые он ни на йоту не поверит.

Марок развернулся, открыл дверь и приказал своим солдатам:

- Эву Слоши связать и доставить ко мне в каюту! Через десять минут взлетаем!

- Так точно, Марок-сир, корабль к отлету готов! Марок-сир, нужно поторопиться, скоро здесь будут другие группы контрразведки МТО.

Ламинок и другие группы контрразведки не успели - поняла я после того, как военный корабль с родовым кодом семьи Слоши взлетел и вот уже в течении десяти минут мы летим в Астроланикаскас. Чувства мои притупились. Я не думала о смерти, да и вообще о том, что меня ждёт. Единственное, о чём я думала - что станет с пленными изибнисцами в тароте. Оводон, видят Боги, не этого я хотела! Как только представлю, что их ждёт - слезы на глаза наворачиваются. Марока Слоши недооценили в очередной раз. Изибнисец, который занимался техническим прогрессом на планете, не упустит шанса применить свои знания и свой дар на войне. Насколько мне известно, оглушающая бомба не применялась раньше, иначе об этой новинке уже давно бы знали. Поэтому группа Оводона, да и другие оказались неподготовленными, более того, оказались беспомощны, словно новорожденные котята.

Дверь в каюте, где я сидела, плавно растворилась в воздухе, и перед глазами вновь появился Марок. Не глядя на меня, он повернулся к боковой панели около входа, нажал комбинацию клавиш, и дверь снова материализовалась, а автоматический голос известил о том, что выход заблокирован. Как тогда, когда он забирал меня с Американского континента. Только боюсь, на этот раз все так радужно не закончится.

Не говоря ни слова, он стремительным шагом подошел ко мне вплотную, настолько близко, что я почувствовала его дыхание и.... всего лишь на всего развязал мне руки. Но не отошёл. Я собралась с силами, прежде чем поднять голову и посмотреть на него. Его лицо, словно каменная маска, не выражало ничего, сам он был собран, ни ярости, ни даже волнения в нём не чувствовалось. Неужели я смогла убить даже его ненависть, и он больше вообще ничего не чувствует? Я судорожно втянула в себя воздух, ощущая непрошеные слезы, текущие по щекам. Марок резко отвернулся от меня, прошёл к креслу напротив меня и сел. Я же осталась стоять, пытаясь справиться с эмоциями.

- Я не знаю, как разговаривать с тобой, Эва, - раздался его хриплый и усталый голос, - Я не знаю, нужно ли вообще с тобой говорить, может проще отвезти тебя к Правителю и оставить все как есть.

Он резко поднялся с кресла и начал нервно мерить шагами каюту.

- Но не могу сделать проще, - теперь его голос звенел от ярости, я же вновь опустила глаза, разглядывая рисунок на полу каюты и что угодно вокруг - нет сил смотреть ему в глаза.

- Не могу, потому что все время вспоминаю, как впервые с тобой встретился, вспоминаю нас с тобой, день нашего обряда...- на последнем слове его голос сорвался. Марок подскочил ко мне, грубо взяв меня за подбородок, заставил смотреть в его глаза полные отчаяния и ярости. Я задрожала всем телом - ненависть я смогу пережить, но как пережить его боль?

Он отшатнулся от меня так же резко. Я больше не могла этого выдерживать. Я больше не могу! Ноги подкосились, и я рухнула на колени, закрыла лицо руками и разрыдалась.

Я скорее почувствовала, чем поняла, что Марок подошел ко мне, поднял меня с колен и с силой прижал к себе, зарываясь в мои волосы лицом как когда-то.

- Что же ты натворила, маленькая моя, - прошептал он, вздрогнул всем телом и снова отшатнулся от меня, отвернувшись.

- У тебя сейчас только один выход, Эва, - произнес он через минуту измученным голосом, - Стоя возле Правителя Войны, объявить во всеуслышание, что ты ошибалась, что приняла неверную сторону, что раскаиваешься, что всему виной твое незнание. И что ты переходишь на нашу сторону. Только так ты сможешь сохранить свою жизнь.

На то, чтобы дать ему ответ, много времени на раздумья не понадобилось. Я и так слишком много сделала ошибок, пока война не заставила меня повзрослеть.

-Нет.

-Что ты сказала? – Марок резко обернулся, и на секунду мне показалось, что в его голосе прозвучало отчаяние.

-Я не сделаю этого.

-Ты что не понимаешь, что своим отказом подписываешь себе смертный приговор? – закричал он, - Я нарушил приказ, Эва! Я должен был найти тебя и уничтожить. Ни о каком прощении речи и не шло!

-Так сделай это! – так же, как и он сорвалась я на крик.

В один миг его каменная маска слетела с лица, и я увидела того Марока, который любил меня, того Марока, который когда-то встретился мне. Только боюсь, все, что я натворила уже не исправить. Поздно и мы уже не те. Я не смогу предать еще раз, уже свой народ, не Рекса, а именно тех изибнисцев, что сражались за свободу, доверяя мне.

-Я не могу, Эва, - тихо сказал он, а через секунду подлетел ко мне и впился в мои губы, яростно, больно, страстно. Я не знаю, что случилось со мной, но я оцепенела, не смогла ответить, хотя подспудно желала этого. Но понимала, что то, что он делает сейчас это не любовь, а желание поработить, подчинить, заставить сделать так, как он хочет. Я не оттолкнула его, нет. Просто стояла, как манекен, кукла, такая же бесчувственная, просто ждала, когда он поймет, что я не та Эва, что выходила за него замуж. Той маленькой наивной девочки больше нет.

Марок с каким-то неверием оторвался от меня и посмотрел в мои глаза. Я горько ухмыльнулась.

-Я не приму твое щедрое предложение, Марок, - выделяя каждое слово произнесла я, - Хотите убить меня, пожалуйста, вот она я, стою перед вами. Я не предам их, тех солдат, что верят в меня. Уже хватило одного предательства.

-О каком предательстве ты говоришь? – хрипло поинтересовался он.

-Не притворяйся, ты понял, что я говорю о нас. Я предала тебя тогда.

-Ты и сейчас это делаешь, - с болью в голосе отозвался он.

-Нет, - замотала я головой, - Сейчас мы просто по разные стороны баррикад. Все, что я могла натворить, Марок, я уже натворила. Теперь поздно даже сожалеть. Но в моих силах умереть достойно, не предавая больше никого.

Он резко отшатнулся от меня, развернулся, быстрым шагом подошел к стулу, что был в каюте и со всего маха впечатал его в стену. От стула остались жалкие обломки.

-Что мне делать, скажи? – снова закричал он, но теперь в его голосе не было ярости, только боль и отчаяние, - Что мне делать с твоим отказом? Я предлагаю тебе руку помощи, а ты просто отталкиваешь ее. Я не хотел твоей смерти.

Он повернулся ко мне, уже с бесчувственной маской вместо лица и сказал:

-Ты сама сделала свой выбор.

И стремительно вышел. Я же, обессиленная, рухнула на колени и закрыла лицо дрожащими руками. Да, я сделала выбор. Я мчалась сюда на всех парах, чтобы спасти тебя, любимый, от ловушки, мастерски расставленной на тебя Рексом. А получилось так, что в ловушку попали мы. Вся наша группа, все те ребята, которым, как и мне придется умереть. Я зло расхохоталась. А ведь они верили в меня даже сейчас, уверена в этом, потому что Рекс Бальтазар на протяжении многих месяцев вкладывал в их голову одну и ту же ложь – я талисман, оберег и надежда на победу. И вот сейчас этот оберег сломают, и надежда рухнет. Что скажет Рекс на это? Какая разница, если от этого погибнут все, кто будет ему мешать и все, кто будет поддерживать. Бальтазар разучился считать трупы своих людей и изибнисцев. Ему абсолютно все равно сколько жертв еще будет, пока он играет в свою непонятную игру.

Я подорвалась с пола каюты, подбежала к двери и забарабанила в нее что есть силы. Не прошло и полминуты, как дверь каюты исчезла и передо мной появился изибнисец, один из солдат Марока.

-Чего надо? – недовольно спросил он.

-Я хочу сидеть в одной каюте вместе с остальными пленными,- высокомерно заявила я.

-А отправиться к праотцам ты не хочешь? – ухмыльнулся тот.

-Я не успокоюсь и не отступлюсь. Буду барабанить в эту дверь хоть вечность. Ты же знаешь, кто я? – решила я зайти с другого конца.

-Знаю, - зло ответил солдат, - Колдунья Рекса Бальтазара, решившего захватить нашу планету. С твоей помощью.

На мгновенье я потеряла дар речи. Вот значит, какие слухи про меня ходят в лагере противника. Вот как оправдали свои поражения Правители. Это, значит, не они профукали бой, а я им колдовством помешала. Интересная позиция. На этой планете кто-нибудь говорит правду своему народу? У Рекса я талисман, а у Правителей значит, злобная фурия, сумевшая поработить целую армию. Ничего себе расклад. Колдунья, значит.

-Правильно, понимаешь, - насколько могла угрожающе произнесла я. – Твой командующий дал тебе распоряжение – не трогать меня. А вот я тебя, если не исполнишь мою невинную просьбу, могу и проклясть. Да так, что ни один жрец тебе не поможет! - последнюю фразу я произнесла жутковато-низким голосом и уставилась ему прямо в глаза. Как хорошо, что актерское мастерство было нашим основным предметом в школе.

Парень побледнел, судорожно глотнул и отступил на шаг. Я шагнула к нему.

-Ну, веди меня в общую каюту, пока я тебя не покалечила, - закрепила я результат.

Я уже видела, что парень сдался – испуганно отступил назад. Я зло ухмыльнулась, предполагая, что тот сейчас совсем от страха разум потеряет и проведет меня туда, куда я так стремилась попасть. Но неожиданно для меня самой изибнисец резко развернулся и сбежал, при этом забыв закрыть дверь каюты. На что я рассчитывала, интересно? Осторожно ступив за пределы своей тюрьмы, я тревожно огляделась, боясь столкнуться нос к носу с солдатами Марока. И что делать, спрашивается? Хм, а что бы я делала, проведи меня этот парень к Оводону в тарот, он бы в любом случае доложил бы об этом Мароку. Видимо чувство отчаяния и страха за Оводона и других изибнисцев пересилило во мне голос здравого смысла. Хотя зачем лгать самой себе? Только при виде одного мужчины у меня отключались все инстинкты самосохранения и включались эмоции. Видимо, до конца моих дней, по всей видимости, не долгих, только при виде Марока мое сердце будет заходиться и биться где-то у самого горла. Самое разумное сейчас это не пытаться бежать из каюты. Тем более, что некуда. Нужно дождаться Марока и попытаться убедить его посадить меня вместе со всеми пленными. Я должна хотя бы последние минуты наших жизней быть рядом с ними. И, может быть, перед смертью, рассказать, что на самом деле из себя представляет Рекс Бальтазар. То, что Марок придет не подвергалось сомнению – испуганный изибнисец несомненно побежал именно к нему.

Я только и успела, что зайти снова в каюту и устало опустится на пол, скрестив ноги, как мой любимый и грозный мужчина, словно вихрь, ворвался и яростным взглядом посмотрел на меня. А у меня снова зашлось сердце, готовое выпрыгнуть из груди, при виде родного и любимого. Марок заблокировал дверь каюты и, что есть силы, закричал на меня:

-Зачем ты это делаешь!?

Я, не совсем понимая его вопроса, уставилась на него, так же продолжая сидеть на полу, Марок же грозно нависал надо мной. Он с тяжелым вздохом, закрыл глаза и сквозь сцепленные зубы, в ярости, проговорил:

-Я всеми немыслимыми способами пытаюсь убедить своих солдат, что ты в этой войне, сожри ее демоны, несчастная жертва, а ты берешь и подтверждаешь нелепые слухи о себе!

Я поднялась с пола и пристально посмотрела на Марока.

-У меня к тебе тот же вопрос,- жестко бросила я, - Почему ты, после того, как я сказала, что готова умереть, продолжаешь меня спасать?

-К демону! – вскричал он, - Эва, неужели ты, в самом деле, хочешь умереть?!

-У меня нет выбора, Марок! – закричала я в отчаянии и подбежала к нему, вцепляясь в его плечи, как в спасательный круг, - Я больше не хочу предавать никого, пойми ты это, наконец! В меня слишком верят изибнисцы Рекса, все они верят, понимаешь? И они погибнут, если я их предам, просто подставятся под лазеры, потому что чертов Рекс Бальтазар заставил их верить в меня как в божество! Если я их предам, значит все, конец их вере в победу, в лучшую жизнь! Лучше убей меня, но не надо меня оправдывать! Очнись, Марок, ты уничтожаешь собственный народ, собственную расу!

Марок зарычал, перехватил мои руки и с силой впечатал меня в стену каюты, так, что я застонала от боли.

-Ты всерьез считаешь, что они погибнут? Всерьез считаешь, что их остановит твое предательство? Послушай меня, демонская женщина! Они не остановятся, они будут и дальше биться за свои идеи. Рекс Бальтазар всего лишь дал толчок, теперь и он не в силах это остановить!

Он на мгновенье отпустил меня, но только лишь для того, чтобы опереть свои руки о стену позади меня, замыкая меня в тесный круг.

-Я прошу тебя, Эва, практически заклинаю. Перестань сопротивляться мне, дай мне спасти твою жизнь. Перейди на мою сторону, на сторону законных Правителей Изибниса. Вернись ко мне…,- последние слова он глухо пробормотал, так тихо, что я подумала, что ослышалась,- И возможно, тогда, я смогу простить тебя и забыть твое предательство.

Я зло рассмеялась ему в лицо. Буквально неделю назад я хотела предложить ему перейти на нашу сторону, буквально неделю назад, я готова была положить жизнь лишь бы услышать его слова о том, что он меня простит. Но то, что он предлагал, было просто сделкой. И я это видела. Да, возможно, он до сих пор любит меня и хочет спасти меня от неминуемой гибели. Но я не вижу и капли прощения в его глазах, не вижу даже способности это сделать – простить. Да и невозможно сделать то, что он предлагает. Я была готова умереть ради него, но не предавать тех людей, что верили в меня, тех, кто за пять месяцев войны стали мне по-настоящему близкими.

-Я люблю тебя, Марок, - просто сказала я, зная и видя, какой эффект произвели мои слова. Он замер, потемнел лицом, закрыл глаза, так, чтобы я не видела выражение его глаз. Я знала, что делаю ему больно своими словами, - Я полюбила тебя почти сразу, как только увидела, даже сама, не осознавая этого. Я предала тебя – поняла это недавно, всего лишь несколько месяцев назад. И только недавно поняла, насколько это было вероломно – в день нашего свадебного обряда. Но было уже поздно. Простишь ли ты когда-нибудь глупую землянку? Я не оправдываюсь, Марок. Я просто хочу стереть из твоей памяти боль, что я причинила тебе. И попросить – отпусти меня, живи счастливо, забудь меня.

Марок резко распахнул глаза и не веря уставился на меня.

-Ты прощаешься со мной? Ты, несмотря на то, что я тебе только что говорил, собираешься умереть?

-Да.

-Тогда я заставлю тебя! – снова закричал он.

-Это невозможно, Марок, - грустно ухмыльнулась я, - Перед Правителем Войны я должна буду говорить сама, ты не заставишь, просто не сможешь, заставить меня лгать.

-Ты так уверена в этом, Эва? – низким голосом поинтересовался он и совершенно синими глазами посмотрел на меня.

Я не успела ничего ответить, как он впился в мои губы своими, буквально причиняя мне боль.

-Ты моя жена, Эва,- произнес он охрипшим голосом, - Перед Богами. И я могу заставить тебя. За эти пять месяцев ты просто забыла меня. Но я тебе напомню.

Он с яростью, снова, накинулся на мои губы, терзая. Я застонала и от боли, и от внезапного нахлынувшего желания. Протянула свои руки к его волосам. Но он грубо отдернул их.

-Нет, Эва. Нежностей не будет. Ты не заслужила.

Кто знает, чем думает мой организм, ведь вместо того, чтобы испугаться я захотела его еще сильнее. И это желание явно отразилось на моем лице, потому что Марок, смотря на меня в этот момент, глухо зарычал и рванул полушубок на себя. Он сдерживал себя, поняла я с удивлением, но как только увидел ответную реакцию - все тормоза отказали. Меня даже немного испугала его реакция изголодавшегося зверя. Но как только он также яростно рванул на себя мою блузку и прильнул к оголившейся груди, страх пропал, завернувшийся тугим узлом желания где-то внизу живота.

-Как же я скучал по тебе… - побормотал он, на мгновенье, оторвавшись от моей груди. Мне самой же казалось, что я брежу. Он только целовал мою грудь, а я уже готова была взорваться миллионом осколков и разлететься у него в руках. Я судорожно хватала ртом воздух, спина застыла в напряжении. Я хотела его до боли в сердце, я любила его, даже понимая, что теперь у нас нет будущего. И я, несмотря на желание, попыталась оттолкнуть его.

Боги, если бы вы видели, сколько сил мне понадобилось для этого!

Марок не ожидал отказа, поэтому подчинился, отойдя на два шага от меня и с невыразимой болью, перемешанной с желанием, посмотрел на меня.

-Если тебе просто хочется удовлетворить свои потребности, то для этого у тебя есть Саракса! – грубо бросила ему я, пытаясь собрать себя по осколкам и запахнуть на себе порванную одежду.

Я ожидала, что мои грубые слова остудят его и мой пыл. Но Марок всегда слыл непредсказуемым. С каким-то диковатым блеском в глазах подскочил ко мне и окончательно разрушил мои попытки закрыться от него – яростно, я бы даже сказала, остервенело, сорвал с меня полушубок и блузку и выбросил в сторону. Я невольно укрылась руками, стоя перед ним в одних брюках и сапогах.

-Я никогда не был близок с Сараксой, - ответил он хрипло и нежно прикоснулся к моему лицу. На мгновенье вернулся тот Марок, тот мужчина, который был со мной когда-то, еще до войны.

-Я слышала другое.

-О тебе тоже многое что говорят, - усмехнулся он, - Например, что ты колдунья.

И снова поцеловал меня. Нежно и страстно одновременно, а я поняла, что окончательно запутаюсь сейчас и подчинюсь ему во всем, если не остановлю это сладкое и желанное безумие. И как утопающий, вцепилась в последний «спасательный круг».

-А ты... не думал… - говорить мне приходилось с трудом, так как его губы и язык переместились с моих губ на шею, а руки накрыли мои груди, и предательская дрожь возбуждения сотрясала меня все сильнее, но я все-таки продолжила,- Не думал, что … я теперь… с другим мужчиной?

Он замер и напрягся, я же пыталась отдышаться, блефовала, но как еще остановить его, когда он не слышит слова «нет»?

-Повтори, - приказал он таким голосом, что мне стало страшно.

Я молчала. Не смогу повторить, ни за что на свете не смогу. Я ждала, что он разозлится, наорет на меня, наконец-то оставит меня в покое. Даст спокойно умереть. Как же плохо я его знала.

-Ты моя, Эва! – через несколько секунд зарычал он и вот теперь нежности я действительно не увидела.

Марок рванул замок моих брюк вниз, когда же я попыталась воспрепятствовать этому, он просто схватил мои руки и прижал их к стенке над моей головой одной рукой. Второй же стянул с меня брюки, так что они остались болтаться где-то на щиколотках. Со злобой в глазах и все еще не притихшим желанием впился в мой рот и его язык ворвался ко мне властно, заставляя покориться. Я задохнулась, когда почувствовала его вторую руку у себя между ног. Когда же его пальцы вошли в меня, заполняя, я простонала, все еще целуясь с ним. Больше я не могла сопротивляться. Так долго мечтала о нем! Он был моим любимым, моим мужем, моим врагом. Но сейчас имело значение только то, что вместо пальцев я хотела ощутить в себе его естество. Я прошла рубеж невозврата.

-Эва, девочка моя, сладкая, - простонал он мне в губы, а я чувствовала, что мои соки обильно смочили его пальцы. Боги, как я хочу тебя, Марок!

-Марок, я не могу больше… - прохрипела я вмиг осипшим голосом.

Он внезапно отпустил меня, отойдя на шаг. А я готова была разрыдаться от разочарования. Нет, только не сейчас! Не уходи…

Но Марок опустился и принялся снимать с меня сапоги, а я вздохнула от облегчения. Через минуту мои сапоги и брюки валялись где-то в углу, а мой любимый мужчина со страстью обрушился на мой живот, лаская его языком и чуть прикусывая саднящую кожу.

-Марок! – еле выдохнула я. Он поднялся с грацией хищника, получивший свою добычу и снова прижал меня к стене. Я чувствовала его напряженную плоть, которая упиралась мне в живот и готова была его умолять, чтобы он взял меня прямо сейчас.

-Мне все равно, Эва, на какой ты стороне, - глухо пробормотал он, раздвигая мои ноги и приподнимая за ягодицы, - Ты моя. Все равно моя, и будешь моей…

И вошел в меня резко, заполняя собой, даря неописуемый восторг.

-Скажи мне, что ты моя,- хрипло потребовал он, двигаясь во мне. Сквозь стон и полувсхлип я ответила:

-Твоя.

-Скажи еще раз!

-Я твоя, Марок!

И почувствовала, перед тем отключиться, как рассыпаюсь, как накрывает волна и ощущение, что так оно и есть, так оно и будет. Где бы ни была, как бы не кончилась эта война. Я его. А он мой.

Мое сердце все еще учащенно билось, я лежала голая на полу каюты, повернувшись к Мароку спиной, и чувствовала тепло его сильных рук, обнимавших меня, ощущала его сбившееся дыхание. Как-то отстранённо подумала, что в каюту еще никто не ломится, вспомнилось то время, когда Ламинок то и дело мешал нам. Мысль заставила чуть улыбнуться, всего лишь уголками губ, но даже эта слабая улыбка сошла на нет, как только я поняла, что прошлое не вернуть ни при каких обстоятельствах. И он тоже должен это понять.

-Марок, - тихо позвала я.

Он сильнее сжал меня в своих объятьях, вымученно простонал, видимо, понимая, что я не отступилась.

-Не надо, Эва, - еле слышно пробормотал он. Я хотела обернуться, видеть его лицо, но он не дал, еще сильнее прижавшись ко мне, его руки как стальные обручи удерживали меня от любого движения.

-Почему мы до сих пор не в Астроланикаскасе? Прошло уже достаточно времени.

-Я отдал приказ приземлится, мы сейчас на границе со столицей и не взлетим, пока ты не дашь мне того, что я прошу. Пожалуйста, прежде чем снова отказывать мне, послушай.

Я вся обратилась в слух, такого голоса от Марока я еще не слышала – с ноткой отчаяния, наполненного нежностью и в то же время твердого, уверенного, лишенного, почти лишенного надежды.

-Я понимаю, нежная, но гордая моя революционерка, - сердце облилось кровью, когда он назвал меня таким знакомым прозвищем, оказавшимся пророческим, - Все, что ты в запале мне бросила, я понимаю. Как бы я не был зол, разочарован твоим предательством, но понимаю мотивы твоего сегодняшнего отказа. Но могу ли я принять его? Как, скажи мне, КАК отправить на верную смерть предавшую, но все же любимую женщину, жену? Что делать, как жить после этого? Я прошу не ради Правителей Изибниса, не ради выигрыша в войне, не ради рабства на планете. Я прошу ради себя. Если ты хоть что-то чувствовала ко мне когда-нибудь, если ты любила меня когда-нибудь, то ты не предашь меня снова. Если откажешься… это всего лишь будет означать, что все твои слова о любви не больше чем игра глупой, маленькой девчонки.

Мое сердце обливалось кровью, просто захлебывалось в агонии. Он сумел несколькими словами признаться мне в любви и оскорбить меня. Но если оскорблений я ждала, то его любовь для меня сейчас была словно кислота, которая разъедала мою душу.

-Ты прав, я была глупа и не в меру наивна, думая, что… даже не могу сказать, чем я думала на тот момент, прилетев на незнакомую планету и требуя невозможного. Но я никогда не играла чувствами, Марок. Но сейчас именно ты, а не я, требуешь от меня невозможное - нового предательства. А потом я должна буду закрыть глаза на это и сделать вид, что все хорошо. Твои слова, твой раздел между войной и любовью не просто не честен, он эгоистичен и более того, я прекрасно осознаю, что ты вливаешь этот сладкий сироп мне в уши намеренно. Не смей шантажировать меня чувствами, Марок! Я уже не та девчонка, которая прилетела на эту планету.

Марок резко отпустил меня и подорвался со скорость света с пола. И начал яростно одеваться, еле сдерживая гнев.

-Я тоже уже не тот! – вскричал он, - Я больше не буду слушать и соглашаться с твоими словами! Я больше не буду делать скидку на твое незнание и непонимание! Все зашло слишком далеко, Эва. Моя нежность и любовь к тебе сыграла злую шутку со мной и обернулась злом для всей планеты.

-Злом?!- тоже вскинулась я, схватила порванную одежду в попытке хоть как-то прикрыть наготу, - Вот только не надо перекладывать все с больной головы на здоровую! Это я-то зло? Это ты и подобные тебе – зло! Использовать, властвовать, издеваться и убивать – вот что вы прикрывали под рабством!

-Не все такие! – взревел Марок, - А чем лучше ты и твой Рекс? Или ты думаешь, что он преследует благие цели?!

Не успела я и ответить ему на его слова, как он разблокировал дверь и вылетел из каюты. Я только ртом воздух хватала. Я хотела крикнуть ему в лицо: «Все! Все такие! И ты тоже, иначе как поднялась рука на сожжение невинных в Доме Рабов!». Не успела я успокоиться, как он снова явился и кинул мне в руки какую-то одежду.

-Одевайся! - бросил он,- Хочешь так? Хорошо, я распоряжусь, чтобы тебя отвели в тарот, к твоим соратникам. Только боюсь, условия там не такие комфортабельные, как здесь! – выплюнул он мне в лицо и в бешенстве скрылся, не забыв при этом закрыть дверь каюты.

Боги, как же мне плохо и больно. Но все, что я бросила ему в запале – правда. Горькая, нелицеприятная, жуткая правда.

Перед тем как за мной пришли и отвели в тарот, я рассмотрела одежду, что в ожесточении швырнул Марок. Это был сверхпрочный костюм, автоматически подстраивающийся под анатомию тела того, кто его одел. Но не это заставило мурашки бегать по моему телу – на костюме, в середине сверкал неоном герб Слоши. Да он издевается! Или нет? Вздохнула поглубже. Нет, издевательствами здесь и не пахнет. Он же сказал, что игры кончились. Как только я зайду в тарот, вся группа Оводона поймёт, с кем я провела ночь. Он все-таки захотел моей смерти? Нет, скорее, понимает, что они не убьют меня, просто перестанут верить и начнут презирать всей душой. Но выбора у меня не было. Верх моей одежды безнадёжно испорчен – порван в порыве страсти. Хоть брюки с сапогами целы остались.

Через несколько минут после того как я оделась, в каюту зашли и молча сопроводили меня в тюремную камеру корабля. В тароте был полумрак, было нечем дышать, оттого, что слишком много народа в нем теснилось, витал запах немытых тел и крови. Подтолкнув меня в спину, охранник не замедлил удалиться, заблокировав выход. Что-то случилось со мной в тот момент, когда закрылась дверь тарота, только гораздо позже я пойму, что именно, а сейчас, мой пульс подскочил, тело окатило смертельным холодом и меня накрыла паника.

-Эва, живая! – раздалось со всех сторон, а я как затравленный зверек смотрела прямо в лицо Оводона, который разглядывал меня и глаза его становились зелеными все больше и больше, черты лица заострились. Все это свидетельствовало о том, что он неимоверно зол. Герб Слоши сиял на моей груди неоном в полутьме. От безысходности и страха, от метаний, ото всего я так устала, что не смогла контролировать себя – слезы сами потекли из глаз. Я обняла себя за плечи и прикрыла глаза, готовясь к худшему. Что со мной происходит? И еще хуже становится от того взгляда, что кидает на меня Оводон…

-Нук, ты видишь то же, что и я? – раздалось из угла тарота, - Это герб… Ты предала нас, Эва?

-Нет, - еле слышно проговорила я и для убедительности замотала головой, еле сдерживая рыдания, рвущиеся из груди и открыла глаза, вероятно, полные страха и вины. В моих руках была зажата порванная блузка с меховой накидкой, я просто бросила их на пол.

-Заткнулись все! – раздался хриплый от еле сдерживаемой ярости голос Оводона. Он резко поднялся со своего лежака и, уверенно ступая, медленно приблизился ко мне.

-Эва? С тобой все хорошо? – почему-то его голос не был злым, и сквозь свой собственный страх, я различила его мягкость и осторожность. Почему он не шипит на меня в ярости? Почему не обвиняет во всех смертных грехах? Почему нежен и ласков? Ведь у меня на лбу написано с кем и как я провела это время. Я подняла глаза на его лицо. Он стоял почти вплотную ко мне, я чувствовала, как дыхание вырывается из его груди рваными толчками, как глаза становятся зелёными, как трава летом. Я замерла, переставая, что-либо понимать. Он сдерживает свою ярость? Почему?

-Нет, со мной не все хорошо, - прошептала я, не видя причин отпираться.

Он резко втянул себя воздух, я даже отшатнулась от него. Он ударит меня или сдержится? Не боли я боялась, черт возьми, далеко не этого.

-Так, а теперь заткнули все уши! – скомандовал он, не отрывая от меня взгляда. Не поняв его просьбу, я все же посмотрела на команду – все как один исполнили его приказ.

-Эва, девочка, посмотри на меня.

От ласкового голоса Оводона я содрогнулась всем телом. Я ни черта не понимала! Тот, кто не доверял мне с самого начала, тот от кого я ожидала полного непонимания, наказания, сейчас стоит, сдерживая себя, боясь причинить мне боль. Почему?

-Эва, он… Скажи, что он сделал? – тихо прошептал Оводон, внимательно вглядываясь в мое лицо. Я похолодела и прямо-таки почувствовала, как кровь отхлынула от лица, вероятно, сейчас с бледностью я могла бы посоревноваться с чистокровным изибнисцем. Я затравленно посмотрела на Оводона. Неужели не понимает, что могло произойти между мной и Мароком? Вряд ли не понимает. Что тогда, почему спрашивает? Почему просто не линчует меня? Оводон тем временем, что я молчала и дрожала всем телом, менялся на глазах – спина в напряжении, цвет глаз потемнел почти до черного и сквозь черноту пробивались синие всполохи. Он поднял руку и запустил ее в свои короткие волосы, я же, не поняв сначала его намерений, еще раз отшатнулась, держу пари в моих глазах стоял только страх, который поглотил меня с головой. Моя непонятная паника тесно перемешивалась с тем страхом, что сейчас и Оводон, и вся команда поймет, что я была в постели с их врагом.

Оводон выругался, заметив мою реакцию и медленно, так, чтобы я видела, протянул ко мне руку и нежно дотронулся до моей щеки. Меня взяла оторопь. Что происходит?

-Не бойся меня, девочка, - нежно произнес он, -Я не причиню тебе боль.

Интересно, почему? Я сжалась под его рукой. Почему не сделает больно? Ведь это решит все проблемы со мной, предательницей, всего лишь сместить свою ладонь мне на шею и сжать ее - и все: нет больше ни меня, ни проблем, что я несу людям и изибнисцам. Краем сознания поймала мысль, что сама я сейчас далека от адекватности, столько всего навалилось за эти месяцы. Жизнь перевернулась с ног на голову, как только моя нога ступила на эту планету.

-Девочка моя, - хрипло пробормотал Оводон и неожиданно мягко, но уверенно привлек меня к своей груди, сжимая в объятьях, - Скажи, пожалуйста, скажи, что он не взял тебя силой? – почти простонал он.

Я резко дернулась от него, но он не выпустил меня из кольца своих рук.

-Нет, Оводон, нет. Он не брал силой, - с болью в голосе произнесла я.

-Эва, милая, я не то хотел сказать… - снова раздался голос Оводона, - Не нужно подтверждать мои слова. Не нужно соглашаться. Пожалуйста, не бойся меня. Не хочешь говорить – не говори. Я не приказываю…

Я снова начала вырываться из его рук и на этот раз он отпустил меня.

-Я не... он… нет, Оводон, - жалким голосом произнесла я и с содроганием уставилась на него. Он подумал, что все, что происходило, было не по моему желанию и теперь жалеет. А сейчас поймет и просто убьет меня. Оводон далеко не мягкий, о его силе и характере ходят легенды. Как только он поймет, что пожалел меня незаслуженно, что меня на самом деле никто не принуждал, уже не будет иметь значения тот факт, что я никого не предала и не сдала. Я разделила постель с врагом – для него это достаточно. Не знаю, что он увидел на моем лице, но в следующую секунду взял меня на руки и понес к своему лежаку. Я потеряла дар речи и снова начала вырываться уже на его руках.

-Перестань, милая, я уроню тебя, - снова с нежностью в голосе попросил он. И я послушалась, находясь в шоке. Он не поверил. Или не понял. Я же не знала радоваться мне или плакать. Но врать я не хотела, только не ему. Оводон не простит, если узнает правду не от меня.

-Он не брал меня силой, все было…Боги, все было взаимно! - почти закричала я, заходясь в рыдании. Успокоится никак не получалось. В следующую минуту почувствовала, что он сел на свой лежак, не выпуская меня из своих рук.

-Я же просил! – прорычал он, глядя на меня и я вновь сжалась, хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю от того, что я видела в его глазах, он резко вздохнул,- Боги! Прости меня, девочка. Я не на тебя злюсь. Просто не нужно мне говорить то, что я хочу услышать. Не нужно больше вообще ничего говорить, я все понял.

Он не верил мне! Он продолжал с упорством не верить мне! И только тут до меня дошел смысл всех его высказываний. Эти его слова – милая, девочка…Так будто…будто я для него что-то значила. Суровый, жестокосердный Оводон питает к женщине, бывшей аристократке, теплые чувства? Не может быть. Я не давала повода, да и он вел себя до сегодняшнего момента совсем по-другому. Я оглянулась – команда продолжала делать вид, что их здесь нет. Я снова посмотрела на Оводона, но уже совершенно другим взглядом. Я что-то упустила с самого начала? Нет, для меня не было удивительно то, что я интересую мужчин, уж слишком внешность яркая, я многим нравилась. Но Оводон? Он смотрел на меня с теплотой и, конечно, мной не остался не замечен изменившийся цвет его глаз, слишком близко мы были друг к другу – синий. Совершенно чистый синий цвет. Я задохнулась и от понимания, и от внезапного страха, вероятно, неоправданного, но все же – он хотел меня, прямо сейчас и сию минуту.

И в который раз начала вырываться, слабо пропищав:

-Нет, пожалуйста, не надо.

Понимала, что он не сделает сейчас ничего, но все же не смогла сдержать порыв. Страх, что завладел мной, как я зашла в тарот, не хотел отпускать и это было уже черт знает, что такое.

Оводон крепче сжал меня и заставил посмотреть в его глаза, произнес:

-Прости, не смог сдержать эмоции, когда ты так близко.

Дыхание перехватило, и я уставилась в его глаза. Твою ж, мне не показалось!

-Я не трону тебя, девочка моя, успокойся. Просто позволь помочь тебе.

Помочь мне? Он до сих пор думает, что Марок надругался надо мной? И он все это время скрывал от меня свое желание ко мне? Это слишком много для одного дня. Что сказать ему, как объяснить, что… И тут меня словно отпустило – меня никто не собирается убивать, закидывать меня камнями и тому прочее. Не верит он в то, что я была с Мароком, да ну и черт с этим неверием! Я ведь действительно никого не предавала. Я боролась за то, чтобы умереть рядом с ними. И я, в конце концов, сказала ему правду. Кто ж виноват, что он не хочет ее слышать?

-Оводон, скажи мне, что то, что я вижу – это всего лишь плод моего больного воображения, - выпалила я, заглядывая в его синие глаза.

Овод криво усмехнулся, бережно положил свою ладонь мне на щеку и начал поглаживать мою скулу большим пальцем руки.

-Не бойся, тебя здесь никто не тронет, я не дам и сам тебя не трону, - произнес он так и не ответив на мой вопрос, хотя я уже не нуждалась в его словах, его действия были куда более красноречивее слов.

-Оводон, пожалуйста, я хочу знать.

Мне нужно было знать: одно дело не говорить правды руководителю группы - в худшем случае, он просто меня выкинет из группы и заклеймит позором на весь революционный лагерь, и совершенно другое дело - не сказать ее мужчине, который тебя хочет и возможно питает какие-то чувства. Тем более ему. Он переносил сексуальные издевательства в юности от своей хозяйки и понятно, что для него эта тема особенная. Поэтому, узнав правду, Оводон просто меня убьет. Но я же сказала ему! Почему он не хочет в это поверить?

-Эва, пожалуйста, не заставляй меня говорить тебе это, - со стоном попросил он, прикрывая глаза, - Иначе сорвусь, наплюю, что здесь моя группа и зацелую тебя так, что ты дышать не сможешь.

Вот и ответ. Он влюблен, видимо до этого очень хорошо скрывал. Мы несколько месяцев находились практически бок о бок, в одном лагере, где женщин катастрофически мало, Оводону просто нужна женщина.

-Нет, Эва. Я буквально слышу твои мысли, - тихо произнес он, глядя мне в глаза, - Считаешь, что ты просто попалась под руку? Нет, мне не нужна любая. Мне нужна ты.

-Оводон, пожалуйста, я не могу…- запротестовала я, но он прервал меня:

- Глупая, я же не сказал «возьму», - ласково улыбнулся мне он.

-ЭВА!

Яростный голос моего мужа раздался на весь тарот, так что я вздрогнула и тут же поняла, ЧТО он увидел со стороны – я в объятьях пылающего страстью Оводона, тем более недавно бросила ему слова о другом мужчине. И вот теперь подтверждаю этот миф своим поведением. Боги, когда же это все кончится! И тут меня словно током шарахнуло – ведь это выход! Марок перестанет рисковать и спасать меня, если поймет, что я не его. Так что внезапно нахлынувшая страсть Оводона мне только на руку. Да и что уж таить - я смалодушничала. Не знаю, сколько еще продержусь под натиском Марока, не знала, что он задумал, знала только то, что он сделает все, чтобы я перешла на сторону Правителей. Может, сейчас, наконец, поймет, что я не буду этого делать. И вместо того, чтобы отшатнуться от Оводона под яростным взглядом Марока, я только сильнее прижалась нему, а он тут же обхватил меня крепче. Я принципиально не смотрела в сторону мужа, знала, что не выдержу его взгляда. Да, все так, родной, я снова тебя предаю. Я не для тебя. Не после того, что мы с тобой натворили. Нужно вырвать из сердца эту проклятую любовь, иначе ты просто не выживешь. Я приношу зло, родной, ты сказал правду, поэтому тебе просто нужно вырвать из сердца любовь ко мне. А как, если не таким образом?

-Убери от нее свои руки! - взревел Марок, судя по всему уже стоя близко к нам.

-Не бойся, любимая,- прошептал Оводон так, чтобы слышала только я. Еле смогла разжать свои пальцы и отпустить Оводона. Смотрела только на него, на Марока даже не взглянула. Любимая…Как же мне хотелось услышать эти слова не от него, а от…Стоп! Не думать дальше. Все кончено. На этот раз действительно все. Нам вместе не быть и не стоит рвать себе душу. Надеюсь, Оводон когда-нибудь простит меня за то, что я использую его. В том, что рано или поздно он узнает у меня не вызывало никаких сомнений.

-Эва со мной, - тем временем, услышала я жесткий голос Оводона и обхватила себя руками,- Она тебе больше не принадлежит, Слоши, как и все мы.

Незаметно вся группа подтянулась к нам, стоя рядом, готовая кинуться на Марока, если только прикажут.

-Эва моя жена! - яростно возразил Марок, - Она моя!

-Так аннулируй обряд! – закричал в ответ Оводон, а мне словно шипы в сердце вонзились.

Краем глаза заметила, что Марок сделал шаг ко мне и тут же заработал удар в лицо от Оводона, еле удержался на ногах.

В тарот влетела охрана в большом количестве, изибнисцы Марока окружили нас плотным кольцом.

Дальнейшее происходило как в кошмарном сне, и мне никак не удавалось проснуться. Марок жестким, быстрым шагом очутился рядом со мной, его охранники держали вырывающегося Оводона и его группу. Схватив меня за руку, он потащил меня на выход. Я все так же не смотрела на него, смотрела под ноги, и только один раз взглянула на Оводона, когда тот, удерживаемый тремя изибнисцами, взвыл как раненный зверь:

- Не трогай ее, Слоши! Не смей ее трогать! Я убью тебя, клянусь!

Марок буквально летел по коридору корабля в свою каюту, таща меня как на буксире. Как только очутились в каюте, он забаррикадировал дверь и ударил меня наотмашь, а потом срывая одежду, не давая мне опомнится, кричал:

-Мне стоило поверить тебе, Эва?! Другой мужчина! Так ты сказала?! Что ты делаешь со мной?! Что ты делаешь с нами?! Ненавижу тебя! Ненавижу!

Он ворвался в меня грубо, разрывая меня изнутри. У меня же не было сил даже сопротивляться. Не знаю сколько это длилось, но я словно ничего не чувствовала, не могла. Мой нежный, страстный и любимый Марок так жесток со мной… А что ты, глупая девчонка, ожидала, втаптывая его чувства в грязь? Что он развернется и уйдет? Отпустит, не пытаясь подчинить и отомстить? Мое тело было не подготовлено, и все что я могла сейчас чувствовать - это боль, разрывающую мое тело. Марок сорвался, оставляя на мне отметины, которые к завтрашнему дню нальются синим цветом. Что ты ожидала, причиняя ему боль?

Когда это все закончилось, я не знаю, начала отключаться от болевого шока, сознание было смазанным, воспринимая все картинками – я лежу на полу, разорванная одежда около меня. Марок одевается и бросает мне напоследок:

-Хочешь сдохнуть - мешать больше не буду!

И темнота. Через какое-то время чувствую, что меня накрывают чем-то, почему-то дрожащими руками. Пытаюсь разлепить глаза, но получается плохо, вижу смазанными рывками – Оводон. Неестественно бледный даже для изибнисца, он завернул меня в какой-то плед, одной рукой прижимая меня к себе, сжимая в кулак другую. И снова темнота и только непонимание, на краю сознания – Марок пустил его в свою каюту? В последний раз, выныривая из темноты, слышу только злой и обреченный шепот Оводона, который укачивает меня на своих руках, как маленького ребенка:

-Девочка моя, прости, не смог защитить, не смог, хотя и обещал… Я убью его. Убью, как только будет такая возможность. Родная моя, любимая, прости меня…

Уже не слыша, что он еще говорит, отметила тот факт, что теперь предположение Оводона свершившийся факт – на этот раз Марок взял меня силой. Хотелось умереть, не больше, не меньше.

-Не надо, - прохрипела я, поражаясь самой себе, даже после такого, продолжаю защищать его, - Не нужно давать обещания.

Оводон замер, услышав мой голос и хрипло спросил:

-Девочка моя, Эва, что я могу сделать для тебя? Что ты хочешь?

Он пытался отвлечь меня от той темноты, что снова звала меня в свои объятья, но мне так хотелось снова вернуться в нее и больше никогда не выныривать.

-Я хочу умереть.

-Нет, любимая, нет! – вскричал Оводон.

Но спасительная темнота снова увлекла меня за собой. Спасая меня от самой себя, от осознания того, что я все делала не так, как только прилетела на Изибнис. От осознания своей собственный вины и теперь уже от страха, что Марок не успокоится и закончит то, что начал – раздавит меня, уничтожит, тем самым выжигая свою любовь ко мне. Во всем виновата только я. Сама разбудила зверя в нем. Кто знает, не наделала ли я еще больших бед?

На этот раз темнота накрывала меня не полностью, позволяя чувствовать пульсацией боль и отголоски из внешнего мира – голоса, звуки. Хотя я не была уверена, что все, что я слышу это не бред воспаленного сознания. Поначалу, я все еще слышала бормотания Оводона, то выныривая, то снова погружаясь во тьму. Потом что-то изменилось и к голосу Оводона присоединился еще один. Его голос. Голос Марока.

-Зачем звал? –холодный голос изибнисца замораживал меня изнутри, так, что даже боль прекращала пульсировать в моем теле.

-Прошу тебя, - услышала отчаянный голос Оводона, - Со мной можешь делать все что угодно. Но не дай ей умереть.

-О чем ты говоришь?

И снова холод пробрался до самых костей. Я попыталась уцепиться руками в плед, но не смогла его нащупать. Но через секунды снова почувствовала, что меня накрывают. Вцепилась руками в теплое одеяло.

-Боги! – теперь его голос не замораживал, а обжигал меня.

-Прошу тебя, Слоши, определи ее в медицинский бокс, иначе она не выживет.

-Боги, сколько крови…

-Ты зря причинил ей боль, Слоши, она не была моей. Я бы очень этого хотел, но она не подпускала меня к себе…. Она никого не подпускала…

Потом снова спасительная тьма, вместе с ней я не чувствовала ни холода, ни жара. Только пульсирующую боль, к которой уже привыкла.

Вынырнула и разлепила веки. Неяркий свет и окно иллюминатора. Прислушалась к себе – страха, того разъедающего страха, что был в тароте не было. Больно, омерзительно – да, но страха не было. В каюте теперь я была одна. Да и скорее всего, мне все это привиделось. Не было ни Оводона, ни Марока. Но вот кровь…Она была, текла тонкой струйкой, образовывая лужу подо мной. Усмехнулась: вот так Эва, бросили тебя подыхать, как собаку. Дальше мысли прервались, услышав, как в каюту кто-то зашел, поспешно закрыла глаза. Не хочу, чтобы знали, что я пришла в себя. Ничего не хочу. Вместо страха пришла боль и отчуждение. Кто-то быстро подошел ко мне и поднял на руки. Вдохнув глубже, почувствовала знакомый запах своего мужа и замерла. Зачем пришел? Добить меня? Но вместо грубости неожиданно ощутила, что он сел со мной на руках на диван и начал гладить меня по лицу, дрожащими руками.

-Мне нет оправданья, Эва, - услышала его глухой голос, -Потерпи, маленькая, медицинский бокс сейчас подготовят, и я отнесу тебя.

Я упорно не желала открывать глаза. Прислушалась снова к себе – я не боялась его, мне было обидно до слез. Неужели я заслужила подобное?

-Боги, девочка, что же я наделал? - отчаянный шепот Марока разогнал все мысли, я почувствовала, как по щекам текут непрошеные слезы, которые так и не смогла сдержать. Хотелось снова окунуться во тьму, не слышать его виноватого, отчаянного голоса, не понимать, что в его сжигающей ревности есть и моя вина, не осознавать, что даже теперь мне хочется успокоить его, стереть муку в его голосе, сказать, что даже теперь все еще люблю его. Но того панического страха, что преследовал меня в тароте не было! Что же это было?

Марок поднялся со мной на руках, перед этим крепче закутав меня в одеяло, и вышел из каюты. Я все еще не открывала глаз. Не хотелось говорить. Да и что я ему сейчас скажу, как объясню свой страх и неадекватное поведение там, если сама не понимала, что со мной происходило? Может, я схожу с ума? Почувствовала, что Марок стягивает с меня одеяло и кладет на холодную, твердую поверхность. Не открывая глаз, по специфическому запаху поняла, что мы в медицинском боксе. Сначала меня окатило теплой водой, смывая с меня кровь и пот. Меня снова начало колотить от холода. Потом включился какой-то механизм, и в боксе снова стало сухо. Марок подсоединил ко мне какие-то датчики, располагая их чуть ниже моего живота. А потом наступила гнетущая тишина. Я резко распахнула глаза. Сердце учащенно забилось. Паника словно начала накатывать волнами. Но теперь я понимала, что ничего мне не угрожает, просто медицинский бокс закрыли. Я в капсуле, с неоновым светом, что не бьет по глазам. Но дикий, необузданный страх нарастал, заставляя мысли разбегаться. Я уже не понимала, где я и что со мной. В отчаянии, я забарабанила по крышке бокса, всеми силами, что остались.

Капсула резко открылась, и я увидела встревоженное лицо своего мужа. Не знаю откуда взялись силы, но я подорвалась, отрывая от себя датчики. Марок поймал меня в свои объятья и вот тогда силы отказали мне и я чуть не рухнула на пол. Я учащенно дышала, жадно глотая воздух, будто мне не хватало его и единственное, куда я смотрела, был иллюминатор медицинского бокса.

Страх начал утихать, паника отступила, а Марок резко отшатнулся от меня, поддерживая на вытянутых руках и заглядывая в мои глаза.

-Эва, почему ты не сказала мне, что у тебя клаустрофобия?

Я недоуменно уставилась на него, наконец-то начиная понимать, что со мной было в тароте.

-Почему попросилась в тарот? Не знала, что там маленькое помещение без окон?

Черт возьми, я не знала, что у меня эта болезнь!

-Я не знала, - тихо призналась я и Марок выругался. А потом снова взял меня на руки. Сил вырываться не было.

-Не надо в капсулу! Пожалуйста!

-Тише, Эва. Я не буду ее закрывать.

Я не смотрела на него, когда он укладывал меня обратно и подсоединял датчики. Почему-то хотелось укрыться от него, чтобы он не видел моего обнаженного тела. Неуклюже попыталась прикрыть себя руками. И тут же почувствовала легкую ткань на себе – Марок меня укрыл чем-то вроде простынки.

-Не надо, Эва, - с болью в голосе тихо произнес он, -То, что было… больше не повториться. Я никогда не дотронусь до тебя больше.

Я отвернулась от него, продолжая молчать и глотать слезы.

-Мне нужно было раньше понять, что с тобой не все в порядке, что ты в не себе, - продолжал он, - Там, в тароте, я видел твой страх, но демонская ревность поглотила и мой разум. Я считал, что просто боишься за своего любовника. Еще и Оводон подлил масла в огонь, говорил так, будто имел на тебя все права. Я не оправдываюсь, Эва. Тому, что я сделал - нет оправданий. Я просто клянусь тебе, больше не трону тебя и постараюсь как-то загладить свою вину.

Я слышала, как он развернулся и хотел было уйти.

-Марок… Мне страшно. Мне так страшно.

Он остановился и, не поворачиваясь ко мне, произнес:

-Прости меня, Эва. Я приведу к тебе Оводона.

Я натянула простынь до подбородка и беззвучно расплакалась. Слезы с некоторых пор лились из меня щедрым потоком, плотина, что держалась на протяжении пяти месяцев, прорвалась.

Я не хотела, чтобы он уходил, не хотела, чтобы звал Оводона. Я любила его до сих пор, несмотря ни на что.

К тому времени как я оклемалась окончательно, благодаря современно оснащенному мед. боксу, что-то во мне сломалось. Сначала я ничего не чувствовала, кроме опустошения, потом пришла апатия. Теперь же я не чувствовала вообще ничего. Боль, которая была, страх и чувство вины, преследующее меня на протяжении месяцев войны, исчезли. Мне было все равно. Просто теперь я четко понимала, что делать, чего хочу и чего точно не смогу терпеть. Выяснилось это неожиданно, когда присланный Мароком Оводон случайно, а может и нет, коснулся меня. Прикосновение вызвало во мне жгучий холод, а еще страх. Страх того, что боль вернется, как только снова заставят подчиниться грубой мужской силе. Я больше не могла терпеть чужие прикосновения. Когда Оводон коснулся меня, я подскочила, как ужаленная, забыв о том, что прикрыта только одной простыней, но вспыхнувший синим цвет его глаз, мне быстро об этом напомнил, и я вновь натянула простыню, чуть ли не до ушей.

Оводон тут же прикрыл глаза, и его мощное тело задрожало. Когда же он все-таки взглянул на меня, то я наткнулась на зелень в его глазах, чистую, как летняя трава. То, что он злился не на меня - не подвергалось сомнению.

-Эва, ради Богов! – вздохнул, - Я не собираюсь тебя и пальцем трогать. Все, что я сказал тебе в тароте – только мои проблемы. Я взял себя в руки, я снова тот Оводон, которого ты знала. С одним единственным исключением.

-Каким? – прохрипела я.

-Когда мы выберемся отсюда…

Я хмыкнула. Если только на тот свет. Но Оводон не спешил соглашаться с моим скептицизмом.

-Мы отсюда выберемся. Я намерен поставить руководителем группы своего лучшего бойца.

-Ты уйдешь из группы? – моему удивлению не было предела, Оводон не тот изибнисец, который сдается.

-Я собираюсь убедить Рекса в том, что тебе нужна охрана. И я собираюсь стать ею.

Пресвятая мать, только этого мне не хватало!

-А меня ты спросил? – жестко спросила я его, чем немало удивила. Да, понимаю, прежняя Эва не была столь прямолинейна.

-Эва, тебе нужна охрана.

-Зачем? – снова прервала я его, - Все, что со мной могло случиться - уже случилось. Я сама влезла в эту операцию, за что и поплатилась. Мне не нужна ни охрана, ни нянька!

-Эва, ради Богов, я понимаю, как тебе сейчас больно! Не нужно срывать злость на мне.

-Понимаешь? – с ехидной ноткой в голосе спросила я. Я понимала его, но разве он мог понять, как чувствуешь себя, если то, что произошло, сотворил с тобой самый близкий человек? Что ты сама подтолкнула к такому исходу? Что с самого начала просто нужно было открыть глаза и посмотреть насколько мы разные для заключения союза? Что нужно было прекращать тупить и вдалбливать в голову состоявшегося изибнисца свои каноны. Полный идиотизм!

-Я могу перечислить все, что ты сейчас чувствуешь: боль, злость, страх, отвращение и еще целый букет непонятных, не поддающихся логике ощущений. Просто пойми – я не твой враг и никогда им не был.

-А кто? – снова подала я голос, - Друг? Соратник? Кто?

Оводон неожиданно промолчал, отвел глаза в сторону, а потом еле слышно произнес:

-Я буду кем угодно, тем, кто сможет быть рядом с тобой.

Я устало откинулась обратно в капсулу. Кем угодно? Да на здоровье. Не вижу смысла его переубеждать и, возможно, если выживем, мне понадобиться хоть кто-нибудь рядом, кто сможет защитить меня от жестокости войны и от своей собственной эмоциональности.

-Как хочешь, - безразлично бросила я.

-Эва, - вкрадчиво позвал меня он, - Не нужно закрываться, милая, это не выход, поверь мне.

-А что выход?! – снова сорвалась я, - Что нужно делать? Проклинать? Драться? Кричать? Кого наказывать, если сама виновата?

-Эва, ты не виновата!

-Хватит! – резко прервала я его, - Ты многого обо мне не знаешь, Оводон, поэтому не нужно делать поспешных выводов.

-Я бы очень хотел тебя узнать, - тихо проговорил он, не глядя мне в глаза. И почему-то этими словами весь мой гнев сошел на нет. Чего взъелась на него? Парень ни в чем не виноват. Как говорила моя прабабка – нечего на зеркало пенять коли рожа крива.

Нас сильно тряхануло, если бы не лежала улетела бы в противоположную сторону бокса. Оводону повезло меньше – он все-таки упал. Но тут же встал на ноги.

- Началось! – с каким-то радостным предвкушением сказал он.

-Что началось?

-Не время, Эва. Потом объясню. Я же говорил тебе, что мы выберемся. Сейчас добуду тебе одежду и вернусь.

Я и рта не успела открыть, как он исчез за дверью. Появился он чуть меньше чем через пять минут, с комплектом техноодежды, что носила команда Марока и с двумя шлемами!

Я не стала терять драгоценное время, отсоединив от себя датчики, быстро оделась, нажала регулятор размера и через секунду костюм облепил меня, словно вторая кожа. Оводон позаботился и об обуви, неизвестно каким образом все это к нему попало, только сапоги были мои, чудом уцелевшие, надо полагать.

-Что происходит? – все-таки уточнила я, когда мы выскользнули из бокса и начали двигаться в сторону тарота.

-Мне удалось припрятать датчик слежения, когда нас привели на корабль. Когда Слоши разрешил мне свободно передвигаться между таротом и боксом, я активировал датчик и послал сигнал напрямую проектору Ламинока и другим группам контрразведки. Они уже здесь. Одевай шлем.

-Ты забыл. Я человек, мне не нужен шлем, не то, что остальным. Как они переживут оглушающую бомбу?

-Обижаешь. С датчиком я послал сообщение, чтобы те, кто собираются проникнуть на корабль, сначала захватили шлемы с убитых в деревне. А остальные шлемы мы позаимствуем у Слоши.

Я посчитала, что неплохо бы заткнуться на время и обдумать ситуацию, если получиться. То есть, сейчас идет проникновение на корабль? Всех групп контрры. Марока убьют сразу или Рекс не изменил своего приказа взять его живым? Хотела ли я смерти мужа? Конечно, нет. Но тот толстый кокон спокойствия позволял мне отрешиться от эмоций. Дальнейшие раздумья прервал шквал выстрелов лазерных пистолетов. Оводон, неизвестно где доставший оружие, отстреливался, упорно пряча меня за своей спиной. Корабль качало неимоверно. Команда Марока пыталась поднять корабль в воздух. Все происходившее смешалось дикой картинкой. Когда в фильмах смотришь драку с несколькими участниками, там все организованно и слаженно, на деле все выглядит совсем не так. Я не успевала следить за происходящим. Настоящий бой лишен слаженности и красоты, все быстро, грязно и непонятно. Я не успела ничего понять, как увидела наших в шлемах. С оружием наперевес. Ламинок вел их прямиком к тароту, судя по тому, что у каждого с собой в руках было еще по паре шлемов, они добрались до хранилища. Повсюду валялись убитые. Да, война только в фильмах вызывает желание смотреть. Здесь же хотелось вывернуться наизнанку и ослепнуть, а ещё не вспоминать искалеченные трупы когда-то живых. То, что сейчас видела – невозможно забыть, невозможно понять, невозможно принять. Здесь стирались границы ценности жизни. На войне балом правила смерть. Здесь как нигде, понимаешь, что никогда, чем бы ни кончилась война, не забудут, как сошлись брат против брата, изибнисец против изибнисца, жизнь против смерти.

Но смерти нет дела до того, кто против нее. Для нее мы всего лишь биомашины, сломанный материал, от которого нужно очистить планету. Глухая стена, закрывавшая меня от эмоций, приносила свои плоды – я не чувствовала страха, боли. Мысли текли ровно и четко.

Группу Оводона уже освободили и снабдили шлемами. Почему Марок не казнил их на месте? Вез на суд Правителей? И сделал остановку, приземлив корабль из-за меня, эта ошибка дорого ему обошлась. Но ведь был же приказ от Правителя – не брать живыми. Или нет? Почему он их не убил? И жив ли он сам?

Жив, поняла это, как только увидела, как он выходит к тароту. Со связанными руками, окруженный изибнисцами и людьми Ламинока из контрразведки. Сердце пропустило один удар, и глухая стена равнодушия дала первую трещину.

Ламинок с понурым лицом приблизился к бывшему хозяину. Долго смотрел ему в глаза, а потом произнес:

-Марок Слоши, вы арестованы. Вы обвиняетесь в покушении на Эву Слоши, в убийстве многих изибнисцев, в противостоянии…

Марок разошелся каким-то сатанинским смехом.

-Ты себя слышишь, Ламинок? Кем я обвиняюсь? Террористической организацией? Это не ты и не Рекс Бальтазар Правители Изибниса.

-Вы будете сопровождены на суд свободных изибнисцев, - продолжал Лам будто не слыша его, - И приговорены к смертной казни.

Глухая стена дала еще одну трещину. Как скоро она рухнет и затопит меня паникой и отчаяньем?

-Мы захватили управление! – послышалось по внутренней громкой связи по всему кораблю, - Разворачиваем корабль. Курс на Ритжовен.

Марок молча повернул голову и уставился мне в глаза. Я не смогла отвести свои. Прислушивалась к себе. Что-то рвалось изнутри, но я все еще была спокойна. Смогу ли я, когда-нибудь, вернуть себя? Смогу ли я простить себя? Смогу ли я простить его?

-Эва!

На всех парах ко мне мчался Ламинок. Я не успела предупредить его о том, чтобы не трогал, и только ощущала волну нарастающей паники, когда он прижимал меня к своей груди.

-Слава Богам! Ты жива!

Почувствовав, что не выдержу больше ни минуты в объятьях, ощущая только боль и страх, перед глазами мелькали жестокие картинки. Я оттолкнула от себя Лама.

Марок ударил меня. Сорвал одежду. Боль. Везде, повсюду боль. Я кричу. Но спасать некому. Спаситель и есть тот, кто несет разрывающую боль.

В себя пришла только от крика. И с ужасом поняла, что это мой собственный крик.

Лам потрясено смотрел на меня, Оводон крепко ухватил за руку. Подняла глаза и увидела серое лицо мужа, абсолютно черные глаза, смотревшие на меня с непонятным выражением.

-Эва, что происходит?

Лам на автомате шагнул ко мне.

-Не прикасайся ко мне! – успела выкрикнуть я, дыша так будто стометровку пробежала. Неужели теперь так будет всегда? Я не смогу обнять друга без отвращения и нарастающей паники?

-Эва... - не понял меня Лам и снова сделал шаг ко мне. Но прежде чем я успела как-то среагировать, Оводон отпустил мою руку и встал между мной и Ламом.

-Ламинок, не время задавать вопросы, - сказал он твердым голосом. Оводон умел произвести впечатление, играя своим голосом, как инструментом. Вот и сейчас Лам отступил и снова подошел к Мароку. Я смотрела на своего друга с непонятной мне тоской на сердце. Еще я понимала, что Марина никогда ему не простит смерти сына, даже зная, что выхода другого не было. А я? Кого винить, если Марока казнят? Себя, скорее всего. Потому что понимаю, что один из главнокомандующих попался только из-за своей слабости.

-Ты в порядке? - почти шепотом поинтересовался Оводон, продолжая наблюдать за арестом моего мужа, которого сейчас отводили в собственный тарот. Усмехнулась. Явно нет, если спокойно наблюдаю за всем этим действием. Но Оводону об этом знать вовсе не обязательно.

-В порядке.

-Скоро будем в Ритжовене. Потеряли, конечно, два дня, но живы остались. Да еще и Слоши захватили.

-Мечтаешь о повышении? Рекс Бальтазар с удовольствием тебя отблагодарит, как только убьет моего мужа! - со злостью бросила я. Да, что со мной? Схожу с ума, раз так открыто конфликтую? Оводон резко схватил меня за руку и потянул в первую попавшуюся каюту. Я не успела испугаться, как он закрыл дверь и тихо произнес:

-Эва, прошу тебя, ради своего же блага, сдерживай себя. Если кто-нибудь услышит... Боги, если кто-нибудь хотя бы заподозрит тебя в лояльности к господствующей верхушке... Ты понимаешь, чем ты рискуешь?

Я несмело посмотрела в его глаза и с удивлением обнаружила там сочувствие, а еще поняла, что ему больно — в его карий цвет, пробивались черные всполохи.

-Ты понял? - дрожащим голосом переспросила я, - И не пытаешься меня арестовать и обвинить в измене?

Оводон грустно улыбнулся, отвернулся от меня и подошел к иллюминатору. Корабль военного класса пролетал над горными хребтами неподалеку от Астроланикаскаса. Столица сохранила свой первоначальный вид, который был еще до начала войны, в отличии тех городов, где уже хозяйничал Рекс Бальтазар.

-Ты же понимаешь, что я взрослый и далеко не глупый мужчина. Я вижу, Эва. Вижу, что несмотря на то, что Слоши сделал, ты любишь его. Понял это поздно, к сожалению. Да, я должен тебя арестовать. Ты — предатель, только из-за одного чувства к нему, только из-за риска поддаться эмоциям и сорвать операцию. У меня было время это понять, пока ты лежала в мед. боксе, а я к тому времени успокоился и вернул себе разум. Но, несмотря на те выводы, что я сделал, арестовать тебя, причинить тебе боль не могу.

Повернулся ко мне с уже почерневшими окончательно глазами, и я затаила дыхание, поражаясь, что самый жестокий руководитель одной из групп контрразведки отступился от своих принципов.

-Ты ведь именно из-за него хотела попасть ко мне в группу? Только откуда узнала, что именно моя группа участвует в операции? - его глаза вернули свой цвет, а голос снова стал жестким. Передо мной стоял именно тот Оводон, которого знали в лагере.

-Случайно услышала, - поспешила я ответить, - Шла к Рексу, а у него был кто-то из ваших с докладом.

Оводон кивнул и снова отвернулся.

-Ты поняла меня, Эва? Не рискуй собой, своей жизнью.

Он направился к двери, но я на свой страх и риск решила спросить:

-Оводон, ты же не считаешь, что я подставлю вас, тебя, группу?

-Я так не считаю, - ответил он мне, не поворачиваясь, - Ты доказала мне это уже много раз. Но твои чувства к нему — твоя слабость. Ты сильная женщина, но все же женщина, а значит, рано или поздно, можешь поддаться.

-Поэтому решил побыть моей охраной, а вернее сказать, конвоиром?

Оводон обернулся ко мне и взгляд его потеплел.

-К тому же и не глупая. Я твой от кончиков ногтей, Эва. Да, я не дам тебе совершить глупость, подставить себя, в первую очередь. Но все, что я прошу у тебя — дай мне возможность быть твоим другом, быть рядом. Я не конвоир. Я приму любое твое решение и поддержу, если оно не повлечет за собой твою гибель и не будет во вред изибнисцкому народу.

Все это слова, а на деле - не приобрела ли я влюбленного и уверенного в своих взглядах стража?

Мы должны были вернуться в Ритжовен через сутки, перед этим Оводон решил залететь на еще одну нашу базу. Я так и не смогла сомкнуть глаз даже на несколько минут, хотя отдохнуть было необходимо. Как встретит меня Рекс? Что будет с Мароком? Что делать? Ни на один из вопросов я так и не нашла ответа. Что я могу предложить предводителю террористической организации за жизнь одного из главных его противников? Да если и было бы у меня что предложить, то Рекс посчитал бы слова Нуаратку обо мне правдой. Попросить помощи не у кого. Оводон никогда не пойдет против Рекса только из-за того, что тот дал ему свободу, возможность за нее бороться и жить той жизнью, которую он сам себе выберет. Ламинок находится в тех же условиях и даже ради Марины, не уверена, что рискнет. Помощи ждать не от кого, если только от самого Марока. Но Марок не отступится от своих принципов, скорее всего предпочтя предательству смерть. Боги, что же мне делать?!

Стук в каюту раздался неожиданно, я никого не ждала. Разблокировала дверь и с удивлением уставилась в незнакомое лицо изибнисцки.

-Можно зайти? - поинтересовалась она, и я молча отошла в сторону, освобождая ей путь. Я видела ее раньше на тренировках, редко, потому что группа Оводона тренировалась у Кину Рица в другое время. И что сейчас делает эта чистокровная представительница своего народа у меня в каюте - оставалось загадкой.

-Я — Аиста, - представилась она, внимательно меня разглядывая, - А ты та самая Эва Слоши, которую боготворят наши?

Я растерялась. Был ли смысл отвечать? Высокая, я едва доставала ей до подбородка, и это несмотря на мой рост в сто семьдесят семь сантиметров, стройная изибнисцка с ярко синими волосами, внимательно рассматривала меня фиолетовыми глазами, и я впервые увидела такой природный цвет глаз.

-Да, я та самая Эва, - устало отозвалась я, даже не собираясь быть вежливой. Что нужно этой изибнисцке, удовлетворить любопытство?

-Рада с тобой, наконец-то, познакомиться, - она неожиданно лучезарно улыбнулась, улыбка вышла очень искренней, - Хотела раньше, но противостояние правящему классу отнимает все время, сама знаешь.

Я удивленно кивнула и внимательнее присмотрелась к женщине. Она, будто увидев мой интерес, затараторила, подойдя ближе:

-Эва, я хотела бы тебе помочь. Я понимаю, как может быть тяжело женщине на войне, тем более ситуацию усугубляет появление в лагере твоего мужа, ты наверняка, не знаешь, что делать.

Она неожиданно замолчала, а я постаралась унять дрожь в теле, что взяла меня при ее словах. Она поняла? Как, когда? Одно дело влюбленный в меня Оводон, и совершенно другое посторонняя изибнисцка, для которой моя любовь к мужу будет являться предательством.

-Что ты хочешь этим сказать? - сухо переспросила я.

-Хочу сказать, что понимаю тебя. Я тоже женщина. Я так же любила и люблю. Не бойся, - произнесла она, увидев, как я отшатнулась от нее, - Я не осуждаю тебя и никому не скажу.

-Хочешь что-то взамен? - хрипло пробормотала я.

Аиста рассмеялась, чистым, звонким смехом и с укором посмотрела на меня. -Я не шантажировать тебя пришла и взамен на мою просьбу мне ничего не нужно. Наоборот, я хочу помочь.

-В чем?

-Ну, для начала неплохо бы помогать вам с раненными, я очень хорошо обучена медицине и слышала, что вам явно не хватает лишних рук.

-Ты серьезно? - удивленно спросила я. - Если да, то ты просто наше спасение!

Аиста снова рассмеялась, но неожиданно прервала смех. Взяла меня под руку, чем немало удивила и тихо, почти шепотом произнесла:

-Хочешь увидеть его?

Я похолодела и освободившись отошла от нее.

-Скажи мне, Аиста, раз нет смысла скрывать, то спрошу прямо — какие цели ты преследуешь? Хочешь помочь? Извини, но я больше не верю в бескорыстные поступки. Хочешь сдать меня, поймав на месте преступления? Отвести к Мароку, а потом сдать солдатам?

Аиста грустно улыбнулась и снова взяла меня под руку, но на этот раз я не вырывалась.

-Я напугала тебя своей прямотой? Но раз переиграть ничего нельзя, то скажу тебе так же откровенно — нет, в мои планы не входит сдать тебя Рексу, более того, я не верю в те сладкие речи, что он нам говорит. Я знаю, что такое любовь, Эва. И я видела вас, тебя и Марока, еще до войны. Такая любовь не умирает. Умирают только те, кто так любит, если оказываются далеко друг от друга. И если ты все же не веришь в бескорыстные предложения, то...правильно делаешь, в общем-то. Конечно же, у меня есть корыстный интерес, - она улыбнулась, - Мне также нужна твоя помощь. Серж не подпускает к себе никого, кроме тебя.

Я в немом удивлении уставилась на нее, Аиста прямо смотрела мне в глаза и, честно говоря, я ей поверила. Не знаю, почему, ведь за месяцы войны совершенно разучилась верить.

- Серж и есть твой возлюбленный?

Аиста вмиг растеряла всю свою уверенность, плечи ее поникли, и она отвела взгляд.

-Да, - еле слышно произнесла она, - Никогда не думала, что полюблю человека. Тем более человека, который влюблен в другую изибнисцку.

-Ты знаешь?

-Конечно, знаю, непобедимая Саракса владеет его сердцем, он и не замечает меня, да и вообще, других женщин.

Тут с Аистой я была согласна на все сто процентов. Любовь к воительнице изменила Сержа до неузнаваемости — если раньше он не пропускал ни одной юбки, то сейчас отгородился от всего женского пола. Впрочем, тут была виновата не только женщина, но и война.

-Я была ранена три месяца назад, - продолжала тем временем изибнисцка, - И первое, что увидела, это Сержа, первое, что смогла почувствовать своим израненным телом, его руки, которые бережно обрабатывали мои раны. Немногословный, угрюмый, но с невообразимо нежными прикосновениями, иногда его лицо осветляла улыбка. Вот в эту самую улыбку я и влюбилась, захотелось, чтобы он чаще улыбался, захотелось узнать его поближе. Я поправилась и снова ушла в группу Оводона, после окончания очередной операции я навестила Сержа, но было ощущение, что разговариваю с незнакомцем. Он не замечал меня, отделался от меня парой фраз.

Я слушала ее и удивлялась, в который раз, хитросплетением судеб. Почему мы любим тех, чье сердце уже занято? Почему за обоюдную любовь, за счастье, должны платить невообразимо высокую цену?

-И как же я могу тебе помочь? Если ты сама знаешь о Сараксе, если Серж сам не желает никого к себе подпускать?

-Поговори с Оводоном, - Аиста вскинула на меня свои фиолетовые глаза, умоляюще глядя на меня, - Как видишь, женщин среди его группы, да и вообще на этой войне очень мало. Мне стоило больших трудов, чтобы Оводон, взял меня в свою группу. А теперь, когда я захотела уйти, боюсь, он не поймет.

Может и поймет, подумала я, и кивнула изибнисцке.

-Ну, а сейчас, - Аиста будто стряхнула с себя грусть и улыбнулась, - Я настроена помочь тебе. Пошли.

Аиста резво подошла ко мне, взяла за руку и потянула к выходу из каюты.

Все то время, что шла к тароту думала, хочу ли я видеть его на самом деле? Любить его я не перестала, несмотря на то, что он сделал. Но чувство страха нарастало с каждой минутой приближения к тароту.

-Стой! - выдернула свою ладонь из руки Аисты. - Я не знаю, как ты устроишь нам встречу, как тебе это вообще удастся. Но в тарот я не зайду. Не смогу там находиться.

Аиста внимательно посмотрела на меня, помолчала с минуту, а потом произнесла:

-Хорошо. В тарот не зайдешь. Но тогда и поговорить с ним не сможешь, только увидеть.

-Как? Там окон нет.

Аиста усмехнулась и неожиданно изменила траекторию пути, поведя меня какими-то закоулками корабля, в противоположную сторону от тарота. Я молча шла, заинтригованная новой знакомой.

-Мало кто знает, только те, кто хоть раз занимался охранной арестованных, а я занималась, - произнесла она через какое-то время, как только мы ушли вглубь военного корабля, - Что тарот оснащен камерами слежения, чтобы наблюдать за настроениями заключенных и тем, как они себя ведут, что говорят и тому подобное.

Закончив свою речь, Аиста неожиданно нырнула в комнатку, с неприметной дверью. Закрыв за собой дверь, я оглянулась. На нас уставился один из солдат Ламинока, удивленный нашим приходом.

-О, Вердек, наконец-то я тебя нашла!

Парень открыл рот в удивлении, а когда разглядел меня и вовсе растерялся.

-Аиста? - обрел дар речи, - Ты меня искала?

-Конечно же! - заливалась соловьем моя новоиспеченная подруга, - Что ты делаешь сегодня после отбоя? - томно выдохнула она, а я только диву давалась насколько она хорошая актриса, главное, чтобы не были игрой ее слова мне. Но назад пути мне уже нет. Поздно. Если это ловушка, то я в нее уже попала. Погруженная в свои мысли, я не услышала, о чем договорились эти двое, но зато продолжение разговора было более занимательное для моих ушей.

-Идем, тебе говорю! - изибнисцка уже тащила сопротивляющегося парня к выходу.

-Подожди, красавица, - упирался молодой изибнисец, - Я не могу оставить свой пост.

-Ты же не арестованного охраняешь, в самом деле! А за камерами Эва последит, правда ведь, Эва?

Я ошалело кивнула, в знак согласия. А неожиданно свалившаяся на меня изибнисцка, видимо для закрепления результата, тесно прижалась к парню и легко поцеловала его в губы, для затравки. Видимо проблем с принципами у нее не было, раз любила одного, а целовала другого.

-Ладно, - сдался парень, - Госпожа Эва, идемте покажу, как обращаться с пультом управления.

Через пять минут я знала, как включать изображение и звук. А большего мне и не нужно было. Как только за моей спасительницей закрылась дверь, я тут же забыла о существовании других людей и изибнисцев в целом, уставившись на экран большого монитора. Марок метался по тароту из угла в угол и что-то бормотал. Я была уверена, что он знает о возможностях каюты заключения, но судя по всему, ему было все равно слышит его кто-нибудь или нет. Прибавила звук, чтобы слышать, о чем он говорит и села в удобное кресло. Смотрела на него и пыталась разобраться в себе. Вот он такой родной и любимый, но желания броситься к нему в объятья, как раньше, не возникало. Более того, стоило только представить это, как в душу заползал неконтролируемая паника и желание убежать. И несмотря на все это, жадно впивалась взглядом в его фигуру, лицо, мелькавшее в мониторе. Ты достаточно наказал меня, любимый, за мое предательство, теперь я даже думать не могу, без содрогания, о твоих объятьях.

Неожиданно дверь тарота открылась и в камеру буквально залетел разъяренный Ламинок.

-Как ты мог?! - взревел он на весь тарот.

Марок вместо того, чтобы разозлиться на бывшего раба, понуро опустил голову и опустился, садясь на пол, облокотившись о стену.

-Аккуратнее, Ламинок, - тихо произнес он, - Ты лучше меня знаешь, что тарот прослушивают.

-Мне плевать! Как ты мог поступить так с ней? Я не ожидал от тебя такой жестокости!

-Я сам от себя не ожидал, - так же тихо произнес Марок и поднял почерневшие глаза на Ламинока. Тяжело поднялся и подошел к Ламу.

-Давай ударь меня. Ты же за этим пришел.

Ламинока не пришлось просить дважды — тяжелый кулак обрушился на скулу бывшего хозяина. Марок покачнулся и упал.

-Еще или хватит? - спросил он, вытирая кровь, с разбитой губы, - Ты думаешь, мне не хочется самого себя убить? Хочется. Но больше всего хочется вымолить у нее прощение.

-Ревнивый урод! -выплюнул Ламинок, - Ты же сломал ее, как игрушку, а она ни на одного мужика за это время даже не посмотрела!

Ламинок унесся так же стремительно, захлопнув дверь тарота за собой. А я сидела, перед монитором, боясь выдохнуть. Оводон рассказал Ламиноку, хотя права никакого не имел. Но не над этим я замерла, не в силах пошевелиться. Марок сожалел, сожалел настолько, что позволил себя ударить бывшему рабу. Боги, как же пережить все это? Разрывающую тоску по любимому и нарастающий страх при его приближении?

-Девочка, родная моя, простишь ли ты меня когда-нибудь?

Холодок пробежался по моему телу, от ощущения присутствия, будто бы он знал, что я нахожусь по ту сторону экрана. Но он не мог этого знать.

В комнату, смеясь, зашла Аиста и молодой изибнисец.

-Ну все, до отбоя, симпатуля! - чмокнула она парня в щеку, и я поднялась ей на встречу, молясь всем богам, чтобы Марок не заговорил обо мне в эту минуту.

-Госпожа Эва, спасибо вам, вы просто наша спасительница! - рассыпался в благодарностях наивный изибнисец, я холодно кивнула и покинула помещение вместе с Аистой.

-Налюбовалась? - спросила она, вполне довольная собой.

-Спасибо, что помогла увидеть его, перед тем, как его казнят, - тихо пробормотала я.

Аиста перестала улыбаться, и мы молча, без приключений дошли до моей каюты. Но не все так гладко, как хотелось бы. В каюте меня ждал Оводон.

-Куда ты пропала, я везде искал тебя? - накинулся он на меня с расспросами, стоило только войти.

-О, это я виновата, - взяла на себя Оводона новоиспеченная подруга, - Вытащила Эву погулять, развеяться.

-Хм, - Оводон развернулся всем корпусом к нам. - И когда же вы успели подружиться? - как-то угрожающе спросил он, а я похолодела от его проницательности.

-Да, ладно тебе, Оводон! - непринужденно рассмеялась Аиста, - Кому, как не тебе знать, что у нас нет времени на долгие узнавания друг друга, гляди того не сегодня-завтра убьют.

Оводон устало вздохнул и с виноватым выражением посмотрел на меня.

-Простите меня, давно не спал, видимо из-за этого несу непонятно что. Идите, отдыхайте, поешьте. Скоро приземлимся в Ритжовене.

Несмотря на напряжение, после еды я отключилась мгновенно, едва только голова коснулась подушки. И проснулась только тогда, когда мы завершили посадку в нашем лагере. Наскоро приведя себя в порядок, поспешила к выходу из корабля. В лагере на взлетной площадке не было места из-за столпотворения солдат Рекса Бальтазара, да и к тому же немаленькие корабли контрразведки и военный корабль, что захватили мы - занимали больше половины площади.

Я как раз успела выйти, прежде чем солдаты Ламинока и Оводона вывели Марока. Зря я надеялась на тишину. Как только Марок и те его солдаты, что остались живы, вышли из корабля, по площадке прокатился недовольный гул голосов. А буквально через секунду все, кто нас встречал, принялись скандировать:

-Смерть рабовладельцу! Смерть Мароку Слоши!

Меня просто ужас обуял от непомерной злобы, что лилась на Марока, как из рога изобилия. Но, слава Богам, до здания, где находился Рекс и в котором была моя комната, мы дошли без жертв.

Я была в каком-то полусне — до конца не верила, что вот сейчас Рекс Бальтазар огласит приговор и прикажет казнить любовь всей моей жизни. Шла и молилась всем Богам, как умела — все, что угодно, только не смерть, все что угодно. Марок шел и смотрел вперед себя, не обращая на агрессию никакого внимания, в нем чувствовалось достоинство, которое он не растерял, даже будучи плененным. В большом зале его встречал сам Рекс Бальтазар, который бросил на меня злой взгляд, едва увидев. И что интересно это значит — мой побег в группу Оводона был не с его протекции? Если это так, то мне предстоит много неприятных минут, надеюсь только, что Оводон защитит меня.

-Марок Слоши! - довольно воскликнул предводитель МТО, будто давнего друга встречал, - Неужели один из главнокомандующих Правителей Изибниса наконец-то здесь!

Марок криво усмехнулся и ничего не ответил, продолжая стоять и смотреть прямо в глаза Бальтазару.

-Оводон! - тут же произнес Рекс, - Я ни минуту не сомневался, что тебе удастся завершить операцию!

-Капитан, - отозвался Овод, - Мне бы ничего не удалось, если бы ни Ламинок Терон и Эва Слоши.

При упоминании моего имени Рекс кинул на меня оценивающий взгляд, но промолчал.

-Покинуть зал всем, кроме Оводона, Ламинока, предводители других групп могут также остаться! - приказал Рекс.

Я сделала шаг навстречу к Рексу, в намерении настоять остаться здесь с ними, но Рекс опередил меня:

-Госпожа Эва, вы тоже можете поприсутствовать.

В этот момент, дверца позади тронных кресел бывшего Совета Мудрейших распахнулась и в залу быстрым, уверенным шагом зашел Нуаратку. Я недоуменно посмотрела на Бальтазара — а что этот здесь делает? Но капитан Рекс, видимо был зол на меня, поэтому даже не удостоил меня взглядом.

Впрочем, на Нуаратку он тоже не обратил должного внимания, хотя и не прогнал его. Лоткиранец спокойно сел рядом с ним.

-Итак, Марок Слоши, думаю, для вас не будет новостью ваша дальнейшая участь, - довольно произнес Рекс, - Вы проговариваетесь к смертной казни.

Марок зло рассмеялся и громовым голосом заговорил:

-Тогда к чему весь этот спектакль с присутствующими, раз вы заранее все решили? Смертная казнь? Нет. Это убийство. И вы лучше меня это понимаете. Вы прилетели на нашу планету и посеяли хаос, страх и боль. Я надеюсь, что когда-нибудь те, кто сейчас на вашей стороне поймут, что вы сеете террор и разрушения. Вас не заботит участь народа этой планеты. Вы преследуете свои собственные цели.

Рекс рассмеялся, встал с кресла и подошел ближе к Мароку.

-Я не поддержу ваш занимательный монолог, Слоши. Незачем оттягивать свою собственную смерть. Итак, никто ведь не против решения казнить главнокомандующего Правителей?

Я только собралась сделать шаг к Рексу и возразить, даже не зная, что буду сейчас говорить, как стальная хватка руки Оводона остановила меня. Я посмотрела на него, и он еле ощутимо покачал головой.

-Противник вашего решения есть, - неожиданно для всех подал голос Нуаратку, - Я против того, чтобы его казнили.

Я оцепенела и буквально приросла взглядом к лоткиранцу, силясь понять, что этот тип еще придумал, а главное - для чего.

-Поясните свою позицию, - не скрывая разочарования, приказал предводитель МТО.

-Насколько мне известно, -начал Нуаратку, так же, как и Рекс, встав с кресла и принимаясь ходить по залу неспешны шагом, - Марок Слоши обладает экстраординарным умом, технический прогресс данной планеты шагнул далеко вперед, благодаря разработкам, в том числе и военным, компании Слоши. Только его последняя работа, как мне сегодня доложили, многого стоит — оглушающая бомба, которая нейтрализует всех изибнисцев на неопределенное время, всех у кого нет защитного шлема.

Рекс жестом подозвал к себе Оводона и тот на протяжении минут пяти объяснял, с чем мы столкнулись во время проведения операции.

-Превосходная разработка! - воскликнул, наконец, Рекс, - Продолжайте, Нуаратку! - уже более заинтересованно приказал Рекс.

-Я уверен, - снова заговорил лоткиранец, - Что уничтожать настолько светлый ум — кощунство, не лучше ли воспользоваться им для достижения нашей цели?

-Не при каких обстоятельствах ты не заставишь меня работать на тебя! - выплюнул Марок яростно.

-Я бы не был настолько категоричен, - довольно ухмыляясь, возразил ему Нуаратку, Рекс тем временем следил за разыгравшейся сценой, как и все мы.

-У меня есть предложение, от которого вы, господин Слоши, или уже не господин? ...- ухмыльнулся, - Ну, так вот, есть предложение, от которого вы просто не посмеете отказаться.

Все ждали этого предложения, но противный лоткиранец намеренно тянул время.

-Капитан Рекс, - наконец-то раздался его вкрадчивый голос, - Не могли бы мы с вами и с нашим пленником остаться наедине?

-Вы меня заинтриговали, Нуаратку, - ответил Рекс, - Почему нет? Командующих группами контрразведки попрошу удалиться.

Все были недовольны таинственным поворотом, все хотели знать, как лоткиранец сможет заставить пойти Марока Слоши против себя самого, в том числе и я. Но выбора не было, и мы спешно вышли из залы. Впрочем, так быстро сдаваться я не планировала – было одно местечко, которое давало возможность мне подслушать разговор в зале, слышимость, конечно не ахти, но попробовать стоило. Я быстрым шагом направилась в каморку, служащую чем-то вроде чулана, тесно примыкающую к тронному залу, где сейчас состоялся такой непростой разговор. Стараясь не шуметь, приблизилась к тонкой перегородке, аккурат напротив тронных кресел и стала прислушиваться.

-Я тебя уничтожу, если ты это сделаешь, Нуаратку! – услышала я рев собственного мужа. Что же интересно сказал ему лоткиранец?

-А ты попробуй! – вызывающе ответил Мароку тот, - Попробуй отказаться и тогда я исполню свою угрозу. А Рекс мне в этом поможет.

Марок замолчал. Чем же надавил на него этот неадекватный тип? Чем можно шантажировать такого изибнисца, знающего о чести и достоинстве не понаслышке? Чем можно напугать его, что может быть хуже смерти, вырвать из него согласия на предательство, даже если мне этого не удалось?

И тут меня словно током шарахнуло - мной! Его шантажируют мной стопроцентно! Только чем? Смертью? Навряд ли Рекс готов убить символ повстанцев, который сам же и создавал. Но блефовать ему никто не запрещает.

-Так вы согласны, Слоши? – раздался нетерпеливый голос Рекса Бальтазара, - Поверьте, мне самому данная угроза в адрес вашей жены не по вкусу, но сейчас военное время и я не кисейная барышня…, впрочем, вы не поймете, … Я хочу вас уверить, что не погнушаюсь ничем в достижении своих целей, поэтому у вас просто нет выбора, как согласиться на наши условия.

Несколько минут длилась гнетущая тишина, я с ужасом пыталась понять - чем пригрозили Мароку, что он ответит? Глухой голос моего мужа эхом разнесся по тронному залу:

-Я согласен.

-Итак, - судя по звуку, Рекс даже в ладони хлопнул от довольства, - Завтра как раз открывается перелетная станция в Туллусе, и вы сможете беспрепятственно покинуть планету. Но предупреждаю вас, Марок Слоши, без глупостей. С вами отправятся одна из групп контрразведки и господин Нуаратку. Более того, я могу заранее сообщить вам, что спуску вам не будет, я решил отправить с вами именно группу Оводона.

-И поверьте мне, господин Слоши, - раздался вкрадчивый голос Нуаратку, - На моей планете вас ждет участь пленного, почти такого же бесправного, как и ваши бывшие рабы.

Я испуганно отшатнулась от стены и еле удержалась от вскрика, рвущегося из груди. Марок в качестве раба этого маньяка Нуаратку? Боги, да даже смерть, возможно, более гуманное деяние! Мне срочно понадобилось увидеться с Оводоном. Если я не могу ничего изменить, значит мне нужно, просто смертельно необходимо лететь с ними.

По пути в комнату, где расположился Оводон, я налетела на Аисту.

-Куда бежим?

Времени не было совсем, поэтому я буквально затащила ее в первый попавшийся темный угол и шепотом пересказала все, что слышала только что сама.

-Так, подожди-подожди! Ты к Оводону летела сломя голову? И что ты ему скажешь? Возьми меня с собой, потому что я жить не могу без своего мужа, а по совместительству врага всех повстанцев?

У нее как-то легко и просто получилось сбить с меня весь боевой дух. Я разочарованно вздохнула и спросила:

-И что мне делать?

-Нет, настрой был верный – идти к Оводону. Но ты же понимаешь, что он тебя даже из принципа может не взять. Нельзя же влюбленному мужчине так открыто про другого рассказывать!

-Откуда знаешь про Оводона? - насторожилась я.

-Да ты что! Тут только слепой не увидит. Вся команда в курсе.

Я понуро кивнула, принимая данную новость, как факт.

-И что мне ему говорить?

-Эва, ты наивна, как дитя! Покажи ему, что он тебе нравиться, что небезразличен, убеди его, что это из-за него ты хочешь полететь!

-Аиста, ничего не выйдет. Мало того, что соблазнить Оводона не удастся, он просто не поверит мне.

-Да и не надо чтобы поверил, нужно, чтобы надеялся! Поверь мне, его надежда на то, что когда-нибудь ты сможешь ответить ему взаимностью, оттеснит все его неверие.

Уже не на всех парах я летела к Оводону, а шла размеренным, спокойным шагом, по пути обдумывая, как повести себя, что сказать. Дверь в его комнату была приоткрыта, это удивило меня, я осторожно толкнула ее и замерла на пороге. Оводон сидел на стуле возле окна, низко опустив голову, вцепившись в волосы руками. Я не успела и слова сказать, как услышала:

-Заходи, Эва, не стой в дверях.

Я выполнила его просьбу, захлопнув за собой дверь. Пока приближалась к нему, понимала, что зря пришла. Он знал, что я приду и, больше чем уверена - знал с какой просьбой. Только он мне ни на йоту не поверит, что все это ради него. И правильно сделает. Что же тогда я тут делаю?

-Что ты хотела, Эва? - спросил он меня глухим голосом, так и не повернув ко мне головы. И в этот момент, глядя на него, я окончательно убедилась в том, что моя затея не просто провальная, но и причиняет ему боль.

-Ничего, Оводон, я, пожалуй, пойду.

Но выйти мне не дали — Овод резко поднялся со своего места и буквально за несколько секунд преодолел расстояние между нами, подойдя очень близко. Я утонула в черноте его глаз, мне стало стыдно, до безумия стыдно, за то, что позволяю себе играть чувствами мужчины.

-Не молчи, произнеси это, это же так просто, - горько изрек он, продолжая смотреть мне прямо в глаза, а ощущения были такие, будто в душу заглядывал.

-Что сказать? - заикающимся голосом пробормотала я, пытаясь оттянуть этот момент.

-Тебе не к лицу прикидываться идиоткой, - отрезал Оводон, - Ты пришла просить взять тебя с собой на Плотон, ведь знаешь уже, больше чем уверен.

Отрицать не было никакого смысла.

-Так ты что же, хочешь просто выкинуть меня из группы? - решила я пойти другим путем, - Я не провалила операцию, даже наоборот, очень даже помогла. Насколько я поняла распоряжение Рекса - вся группа летит на Плотон.

Оводон как-то обреченно расхохотался. И снова уставился мне в глаза.

-Молодец. Сообразительная девочка. Но я тебя огорчу, - черты его лица заострились, передо мной снова стоял жесткий руководитель контрры, - Только я решаю, кто полетит со мной, Рекс тут ни при чем. Я же считаю, что тебе не нужно в этом участвовать.

«Не загоняйте зверя в угол» - когда-то столь умное изречение я услышала на уроке обороны и всегда не до конца его понимала. И вот теперь поняла его до конца, прочувствовала на своей шкуре. Только мой дальнейший поступок был не агрессивным, а просто эгоистичным — мне вдруг перестало быть жалко этого мужчину, я отбросила принципы и совесть, буквально минуту назад, съедавшую меня живьем. И поняла, наконец, что пыталась мне втолковать недавно Аиста. Поэтому сделала то, что сделала: жалеть, лить слезы и посыпать голову пеплом буду потом. Порывисто обняла Оводона, вцепляясь мертвой хваткой в него и поцеловала. Соблазнять? Ха! Оводон не из тех мужчин, что ведутся на такое. Поэтому просто надеялась задурить мозг влюбленному мужчине. Он вздрогнул от моего поцелуя, я вздрогнула от собственного лицемерного поступка.

-Оводон, пожалуйста, - слабо проговорила я, на секунду оторвавшись от него, - Не оставляй меня одну здесь, мне так страшно. Не бросай меня, возьми меня с собой.

И снова поцеловала, отчаянно. На второй раз он ответил мне — страстно, глубоко, будто отпустил себя, окунувшись в омут с головой. Потянулся руками к моему лицу и со стоном оторвался от моих губ. В глазах уже плескалась синева.

-Девочка моя, хорошая моя, - хрипло пробормотал он, крепче прижал меня к себе и впился в мои губы словно в последний раз. Моя цель была иной — добиться от него согласия, я не совсем понимала, к чему это может привести, а когда поняла, что Оводон не собирается останавливаться, паника и страх вынырнули из глубин подсознания и затопили с головой.

-Нет! Нет, не надо!

Он отпустил меня, и я резко отшатнулась. Метнулась к противоположной стене и вжалась в нее.

Уже не видела перед собой ничего и никого, ни Оводона, не осознавала, что нахожусь в его комнате, не понимала, что сама пришла к нему и сама спровоцировала его.

-Не надо, пожалуйста! - всхлипывала я, обнимая себя за плечи, - Я не могу! Я больше не выдержу!

-Тише, девочка, - словно сквозь вату услышала я его взволнованный голос, - Тише. Больше ничего не будет. Я не трону тебя, любимая.

Через какое-то время начала успокаиваться, он продолжал что-то говорить, но я не слушала.

Когда наконец-то пришла в себя, поняла, что все сама испортила, еще и нервы себе потрепала.

-Прости, - судорожно вздохнула, - Прости мне мою истерику. Я...

-Перестань, Эва, - глухим голосом отозвался Оводон, и я осмелилась посмотреть ему в глаза. Он не был зол, более того на его лице отчетливо проскальзывало сочувствие, а еще тревога за меня. Ощутила себя полным ничтожеством… Если бы он знал, что все это сделано специально, навряд ли жалел бы меня сейчас. Скорее использовал по назначению, просто взял бы то, что я так опрометчиво ему предложила. Вздрогнула от собственных мыслей.

-Посмотри мне в глаза, пожалуйста, - попросил он, все таким же глухим голосом, и я не посмела ослушаться. Он долго вглядывался в меня, будто силился что-то понять.

-Я хоть немного нравлюсь тебе, Эва?

Застрелиться и не жить! Какой же отпетой сволочью я себя почувствовала в этот момент. И решила ответить правду и ему, и себе самой заодно:

-Если бы не нравился — не поцеловала бы.

Оводон чуть улыбнулся, все также продолжая смотреть на меня. Осторожно взял мои руки в свои и ласковым голосом произнес:

-Спасибо. Я все понимаю, Эва. Ты завела сама себя в тупик и не знаешь, как теперь выпутываться из него. Поверь мне, я сделаю все, чтобы ты выжила в этой войне. Любой ценой. Но только прошу тебя — не нужно со мной играть.

Я похолодела. Он все понимал?

-Я вижу многое, Эва. Да, я надеялся и спасибо за этот поцелуй, за слова. Ты действительно даешь мне надежду. Но я все же не дурак. И я не возьму тебя на Плотон. Сдам тебя на руки Ламинока и Сержа и велю им с тебя глаз не спускать.

-Кстати, о Ламиноке, - недовольно произнесла я, - Зачем ты ему рассказал? И что будешь всем рассказывать, что со мной случилось?

-Не нужно мне грубить, девочка, - усмехнулся он, - Насколько я знаю, Ламинок твой друг и между вами нет секретов, поверь мне, он был очень настойчив. Я посчитал, что лучше я ему расскажу, чем он доведет тебя до истерики, но все-таки выяснит правду. Больше никто, слышишь, никто от меня и слова не услышит по этому поводу.

-Оводон, прошу тебя, - снова взмолилась я. - Возьми меня с собой!

-Нет, Эва.

Он резко отошел от меня, лишь бы не видеть моего умоляющего взгляда.

-Единственное, чем могу тебе помочь, - раздался его приглушенный голос через какое-то мгновенье, - Так это увидеться с ним в последний раз. У тебя будет возможность попрощаться с ним, я могу взять тебя с собой на перелетную станцию в Туллусе. Это все что я могу сделать для тебя. А теперь уйди, мне нужно побыть одному.

Я судорожно вздохнула и тяжело ступая, вышла из комнаты Оводона. На пути в мою комнату меня перехватил один из приближенных Рекса и сообщил, что капитан хотел бы меня увидеть. Я кивнула и приготовилась к тяжелому разговору. Рекс ждал меня в общей зале, восседая на своем любимом месте – на троне, где раньше сидели Мудрейшие. Стоило мне только войти и прикрыть за собой дверь, как он поднялся мне навстречу и по лицу его было видно, что он очень недоволен мной.

-Госпожа Эва, неужели я наконец-то могу лицезреть вас!

Я еле заметно поморщилась от его тона и пафосных слов, за несколько месяцев мне они порядком осточертели.

-У вас какие-то претензии ко мне, капитан? – холодно поинтересовалась я.

-Кто вам позволил покидать лагерь, не согласовывая это со мной? – прогремел его голос на всю залу.

-Насколько я знаю, вы были в курсе, - проговорила устало, - Впрочем, вы могли остановить меня в любой момент. Но не сделали этого. И хотите, скажу почему?

Рекс замолчал и с интересом наблюдал, как я начала закипать.

-Потому что куда лучше использовать меня саму, а не только мое имя!

Рекс улыбнулся, покачал головой и вернулся на свое место.

-Что ж, я рад, что вы не так наивны, как я предполагал. Но все же, Эва, хотя бы поставить меня в известность о ваших передвижениях нужно было. Даже если я о них знаю, - предвосхитил он мой возглас.

От Рекса я уходила с каким-то чувством омерзения. Чем дольше я с ним общалась, тем больше узнавала его гнилую душонку. Неужели, кроме меня этого никто не видит? Не видят, что его интересы далеки от благородных. Как вообще можно поверить, что человек, настолько циничный, может заинтересоваться судьбой другой расы? Он не способен на благотворительность. Какие же цели ты преследуешь, Рекс Бальтазар? Кем себя возомнил? Куда ведешь бедный народ Изибниса? Что их всех ожидает, в случае победы повстанческого движения? Он ведь, не задумываясь, отправляет захваченных в плен на смерть. Кто ты такой, Рекс Бальтазар и как тебе удалось подчинить многих неглупых изибнисцев?

На следующий день, как и обещал Оводон, я шла рядом с ним к тринке, чтобы полететь на перелетную станцию в Туллусе. С нами изъявил желание лететь Рекс, видимо для того, чтобы лично убедиться в том, что опасный противник действительно покинет эту планету. Марока вели позади нас изибнисцы Оводона. Я была погружена в невеселые мысли и не заметила, как Марок поравнялся со мной и на жутком русском языке бросил мне фразу:

-Беги на Землю. Тогда я смогу быть свободным.

-Не разговаривать! - тут же скомандовал его конвоир. Я же пребывала в прострации от информации. Во-первых, Марок все-таки сносно знал мой родной язык, что в принципе немудрено, зная кто его мать. Во-вторых, фраза предназначалась мне одной, он рискнул сказать ее сейчас только потому, что мы через час лету будем на перелетной станции, а это значит, что у меня будет возможность сбежать и улететь на Землю, где меня не смогут достать не изибнисцы Рекса, не кто-либо другой. Наш земной комитет безопасности не пропустит ни один корабль террористов. Это значит, что у Марока будут развязаны руки. А я может быть и смогу чем-то помочь ему, связавшись с комитетом безопасности. Слава Богам, я очень даже известная личность у себя на родине, мне не откажут в помощи. Итак, это был шанс. Один на миллион, которым я просто обязана воспользоваться.

В Туллус полетели в сопровождении еще одной тринки, в которой находилась группа Оводона. Сам же Оводон, а также Марок, Рекс и Нуаратку летели в одной капсуле со мной. Та еще компания, надо сказать – Марок то и дело бросал враждебные взгляды в сторону Оводона, Овод же, как специально, вцепился в мою руку как в родную, не давая мне возможности освободится. Рекс производил впечатление довольного жизнью человека и, казалось, его абсолютно ничего не заботит. Нуаратку же не отводил взгляда от меня, и если бы Оводон хоть на секунду оторвался от моей руки, которую он не только удерживал, но и изучал зачем-то, то смог бы заметить откровенный взгляд лоткиранца. Мне же не оставалось ничего иного, как в показном спокойствии пялится в иллюминатор, смотря на раскинувшиеся холмы и горы Ритжовена. Оставалось надеяться, что на открывшейся станции, построенной Рексом, сегодня будут рейсы на Землю. У Рекса достаточно много солдат-наемников человеческой расы. Летают же они домой, в конце концов. К тому моменту как мы подлетели к Тулуссу, мое волнение достигло наивысшей точки, я почти не видела построек и улиц провинции Изибниса. Я вообще ничего не видела, руки дрожали, а перед глазами то и дело мелькали красные всполохи. Станция оказалась достаточно мобильной, однако оснащена современными технологиями, позволяющими вылететь в открытый космос и совершить межгалактический полет. Я старалась произвести впечатление, что меня мало волнует происходящее, но больше, чем уверена Мароку было понятно, что безумно волнуюсь. Он то и дело кидал на меня тревожные взгляды. Не укрылось мое состояния и от Оводона, пришлось все списать на переживание от близости мужа. Это признание не добавило мне плюсов, я в очередной раз расстроила своего напарника, если можно так выразиться – он потемнел лицом и крепче сжал мою руку. Но лучше так, чем он поймет, что я на самом деле задумала. И вот тот миг, когда Марока сопроводили на корабль, летевший на Плотон, настал. Нуаратку развил бурную деятельность, загружая на корабль какие-то свои покупки. Марок под конвоем солдат Оводона стоял возле трапа и, казалось, смотрел в никуда. Туда –сюда сновали изибнисцы и люди с других кораблей. И наконец-то я услышала человеческую речь, втихомолку оглядевшись, я заприметила неподалеку от нас земной военный корабль, судя по маркировке, принадлежащий компании с Американского континента. На мое счастье, возле него развернулась небольшая товарная лавочка, и люди уделяли ей особое внимание перед тем, как улететь домой.

Сделав вид, что меня безумно привлекла одна вещица у торговца, я с горящими глазами потянула Оводона за собой. Но стоило истинному мужчине увидеть, куда я его тащу с таким упорством, как он сделал то, что я от него и ждала – отпустил меня, сказав, что не выдержит женского шопинга ни минуты. Ага, просто пир во время чумы, а вернее сказать шопинг во время войны. Молясь почти что всем Богам сразу, я спокойной походкой отправилась к торговой палатке. У торговца я долго и нудно что-то выбирала, а сама следила за двумя местами сразу – как быстро меня позовут обратно, и когда же, наконец, на корабль, направляющийся на Землю, погрузят багаж и закончат посадку пассажиров. Думала я еще и о том, остановят ли земной корабль, полный наемниками разных мастей, если я все-таки проникну туда. Но и тут мне неимоверно везло – земные наемники придерживались одного правила, как священник придерживался поста – никогда, ни при каких условиях, если военный звездолет начал операцию взлета, не садится обратно. Потом, по прибытию на место, они могли решать все проблемы. Но не во время взлета. Это правило существовало у них очень давно, после какой-то неудачной операции, когда один из звездолетов был возвращен хитростью, якобы союзниками, а весь экипаж в результате убит. После этого в летных компаниях был введен данный закон, и даже наемники его придерживались, не желая зря рисковать.

Оводон периодически наблюдал за мной, но его всячески отвлекали лоткиранцы Нуаратку, все затаскивая и затаскивая купленные картины, технику и другие товары на корабль. Нуаратку в ближайшем обозрении не наблюдалось, что не могло не радовать. Марок же, вообще опустил глаза и смотрел себе под ноги. А потом, неожиданно для всех подсек одного из конвоиров, так что он рухнул на землю, а второго вырубил ударом локтя, несмотря на связанные руки. То, что это глупо понимала даже я — вокруг нет его изибнисцев, чтобы помочь. Поэтому весь этот спектакль он устроил только для того, чтобы я могла бежать. И я поняла, что пора действовать. Окинув последний раз разыгравшуюся сцену — взбунтовавшегося главнокомандующего Правителей пытались остановить и Оводон и его солдаты — я уверенным шагом проследовала к кораблю наемников с Американского континента. У самого входа в звездолет мне преградил путь внушительных размеров парень.

-И куда это ты собралась, детка? - услышала я певучий говор.

-Уйди с дороги! Пока я тебе голову не открутила! - на чистом американском ответила я и посмотрела парню в глаза, - Я устала и хочу вернуться домой, не доставай меня!

-Что-то не похожа ты на наемницу, - все также недоверчиво проворчал он, стоя на одном месте и даже не думая меня пропускать. Мне же приходилось чуть ли не молится, чтобы меня хватились позже, гораздо позже. Когда я смогу попасть на звездолет и покинуть станцию. Неожиданно наемник попытался нанести мне удар, я удачно увернулась, поставив защитный блок, как учил Кину Риц. Не зря прошли уроки у китайца - я действовала на автомате.

-Неплохо, - хмыкнул американец, - Но все же для наемницы слабовато.

-Так она и не наемница.

Я вздрогнула, услышав позади себя голос Рекса Бальтазара и обернулась. Сладкая парочка в виде капитана и Нуаратку стояла позади меня, их лица буквально излучали превосходство.

Я не могу оставаться здесь — это единственное, о чем я могла думать в этот момент и поэтому предприняла последнюю попытку, отчаянную, безумную.

Резко повернувшись к наемнику, я протараторила:

-Помогите мне! Я вам заплачу! Я очень богата. Меня держат здесь против моей воли. Мне необходимо попасть на Землю.

Наемник молчал, задумчиво разглядывая меня. Зато Рекс молчать не стал.

-Не слушайте ее. Она жена одного из наших врагов. Поэтому и пытается бежать. У нее нет денег.

-Я заплачу! - снова выкрикнула я, умоляюще смотря на американца, - Зачем мне лгать вам? Я же понимаю, что вы вернете меня обратно, если я не выполню свою часть сделки.

Я видела, что наемник склоняется к тому, чтобы поверить мне и, по всей видимости, видела не только я.

-Даже не думай! - рявкнул Рекс так, что у меня уши заложило, - Ты что не видишь, кто перед тобой, солдат? Я - Рекс Бальтазар, предводитель Международной террористической организации!

Наемник недобро усмехнулся и посмотрел прямо в глаза Рексу.

-Я наемник, а не твой солдат. Я не подчиняюсь твоим приказам.

-Хорошо, - проглотил Рекс, - Тогда я сделаю проще, я запрещу влет твоей группе на Изибнис! Или может, договоримся по-другому?

Бальтазар достал пластиковую карточку из кармана и бросил ее парню. Тот автоматом поймал и посмотрел на Рекса.

-Здесь достаточно, чтобы купить небольшой дом в провинции Американского континента.

Наемник повертел карточку в руках и сунул ее в карман, мое сердце ухнуло вниз.

-Извини, детка, - произнес он, не глядя на меня, -Ничего личного.

-Нет! Прошу вас! Вы не можете так со мной поступить! Я землянка, черт бы вас побрал! Я гражданка Земли, вы совершаете преступление!

Меня схватили под руки Нуаратку и Рекс, а я все продолжала кричать и вырываться. Выдохлась я к тому моменту, когда меня буквально приволокли к кораблю Нуаратку и бросили к ногам Оводона.

-Подлая дрянь! - процедил Бальтазар, и я уже не скрываясь посмотрела на него с ненавистью, - Так ты отплатила за безграничное доверие и власть?

-Заткнись! - прошипела я, - Ты использовал меня в своих целях, не больше! А сейчас я просто хотела вернуться домой!

Злость исказила черты Рекса, и он опустился на корточки рядом со мной.

-И тем самым спасти своего мужа, да, Эва? Я уже понял, что ты знаешь, чем мы шантажировали его. Ну что ж, не хочешь по-хорошему, как вы русские говорите, будет по-плохому.

-Что происходит, капитан? - подал голос Оводон, до сих пор молчавший.

-Наша дорогая Эва, наконец-то, раскрыла все свои карты, Оводон, - ответил ему Рекс Бальтазар, - Она всего лишь слабая дура, которая не умеет думать мозгами, а только одним местом — ради мужика предать все за что мы боремся уже не первый месяц.

Я видела, как Оводон сжал кулаки, сдерживая себя, оглянувшись увидела неподалеку от себя Марока, поверженного на коленях, с тоской и тревогой смотревшего на меня.

-Господин Нуаратку, - услышала я вновь деловой тон предводителя МТО, - Как вы смотрите на то, что наша дорогая Эва Слоши, полетит с вами?

Глаза Нуаратку загорелись торжеством, а я попрощалась с жизнью в этот момент.

-В качестве гостьи, господин Нуаратку. Не более, - тут же исправился Рекс, выдержав эффектную паузу, - А для того, чтобы с нашей Эвой ничего не случилось, я думаю Оводон может сопровождать ее.

Мне больших усилий потребовалось, чтобы истерически не рассмеяться. Сбывалось то, к чему я так отчаянно стремилась до предупреждения Марока — я отправлялась на Плотон. Правда такой гостьей, какой меня сдавал туда Рекс, быть вовсе не хотелось, я прекрасно понимала, что я была больше пленницей.

-Надеюсь, Эва, - снова склонился надо мной Рекс, - Что небольшой отпуск пойдет тебе на пользу. Оставляя тебя здесь, я рискую проиграть, так как ты и твое настроение может испортить всю мою работу. А своим солдатам я скажу, что символ нашей революции выполняет важную операцию в составе группы Оводона. Это еще больше поднимет их боевой дух.

-Какая же ты сволочь, Рекс Бальтазар, - процедила я, глядя ему в глаза.

Тот усмехнулся, выпрямился во весь рост и, глядя на Оводона, произнес:

-Твоя задача охранять Эву Слоши. Она гостья с одним единственным условием — ей нельзя покидать Плотон ни при каких условиях, нельзя связываться напрямую ни с кем из изибнисцев и людей. Только со мной. Все остальное она вольна решать сама. Вы слышали меня, Нуаратку?

Лоткиранец недовольно кивнул.

-Я еще раз повторю, - не унимался Рекс, - Она не ваша рабыня и вам не принадлежит, Нуаратку. Решать судьбу Эвы могу только я. Только посмейте меня ослушаться и не дай Бог с ее головы упадет хоть волос без моего ведома! И в несчастный случай я тоже не поверю, иначе уничтожу вас, господин Нуаратку.

Происходящее дальше я воспринимала с трудом, находясь в шоке от разворачивающихся событий, от понимания того, что даже сбежать мне не удалось. Ощущала себя никчемной и беспомощной. Корабль вышел из атмосферы Изибниса, когда Оводон, не отходивший от меня, произнес:

-Как ты, Эва?

-Никак, - тихо ответила я, несмотря на него, - Ты понимаешь, зачем я это сделала?

-Не только Рекс это понял,- ответил он мне ровным и спокойным голосом, и я посмотрела на Оводона.

-И не злишься?

-Я злюсь, Эва. При других обстоятельствах я бы понял и позицию Рекса и испытывал те же самые чувства. Но к моему огорчению, ты — мое исключение из правил, мое наказание, моя личная катастрофа. Мне ничего не остается, как принимать твои поступки и постараться просто сохранить тебе жизнь. Потому что я могу пережить все. Кроме твоей смерти. Ты единственная женщина, ради которой я на многое способен. До встречи с тобой и еще одной девушкой, я считал вас всех порочными, злыми и коварными существами, не способными на искренние чувства.

-А кто эта девушка? - спросила я, понимая, что Оводон сейчас раскрывает свою душу передо мной.

-Рабыня, которая показала мне, что не весь женский пол лицемерен. Меня в то время донимала хозяйка. Использовала меня в качестве сексуальной игрушки, шантажируя тем, что если не буду спать с ней, то она будет убивать по одному рабу в день, пока не соглашусь. Сначала я ей не поверил, и она исполнила свою угрозу — до смерти забила молодого парнишку, провинившегося всего лишь в том, что разбил посуду. Когда я встретил Ерлику я был ожесточен, подавлен, во мне клокотала ярость. Уже пятый год я ублажал хозяйку в постели, выполняя все ее фантазии. Ерлика была рабыней, муж хозяйки купил ее для своих собственных утех. Я видел в ней себя, все те же самые чувства я видел в ней, всю боль, унижения, страх. Словно смотрелся в зеркало. Мне стало ее жаль, мы подружились, я помогал ей справляться с болью, она мне. Я понял тогда, что не женский пол жесток и извращен, что есть твари и среди моего пола, что есть женщины, которые страдают от тех же унижений, что и я, что есть искренние, чистые девушки. Ерлика не выдержала издевательств — покончила с собой. А потом поднялось восстание, и я встретил тебя. Я долго к тебе присматривался, не понимая, что меня привлекло в тебе. Когда понял, было уже поздно, влюбился в тебя.

-Воркуете, голубки?

Меня, в который раз передернуло от отвращения стоило только услышать голос Нуаратку, этот противный лоткиранец ходит, как кошка- тихо и неслышно.

-Оводон, пленник закрыт в отдельной каюте, твои парни его охраняют, - отчитался Нуаратку, - А я, если ты не против, хотел бы пообщаться с госпожой Эвой.

Оводон вопросительно посмотрел на меня и не дожидаясь моего ответа спросил:

-Я думаю, что нужно поинтересоваться согласием у Эвы, а не у меня.

Нуаратку устало вздохнул и неприязненно произнес, а от смысла его слов у меня мороз по коже прошелся:

-Мне даже интересно. У тебя всегда были покровители, Эва. Там на Земле твой Серж. Потом твой муж Марок, теперь твой охранник Оводон. И даже предводитель МТО не спасся от твоих чар. Что уж говорить обо мне. Просто интересно, ты со всеми ими в близких отношениях? Как они не убили друг друга до сих пор? Я бы тебя запер под замок и только сам любовался тобой, ты была бы только моей.

То, что Нуаратку окончательно свихнулся не подвергалось сомнению, сейчас он перешел все границы. Оводон, после его тирады, вскочил на ноги, в бешенстве глядя на лоткиранца. Я бы с удовольствием понаблюдала, как бы Нуаратку придушили, но пришлось останавливать Оводона, иначе неизвестно чем бы это все для нас закончилось, уж явно ничем хорошим.

-Оводон, не надо!

Вцепилась в него мертвой хваткой и не отпускала, а сумасшедший лоткиранец вместо того, чтобы спасаться бегством, продолжал стоять, ухмыляясь.

-Действительно, Оводон, не принимай это всерьез, - ответил лоткиранец, - Я пошутил.

Но на шутку это даже не походило, это больше походило на безумие, на кошмарный сон. На Плотоне я буду более доступна для этого психа, а значит в больше опасности.

Наконец, Нуаратку удалился, а мне пришлось притянуть Оводона к себе и обнять, лишь бы не сорвался и не побежал отрывать больную голову.

Оводон расслабился в моих объятьях и обнял в ответ.

-Не бойся, девочка, я не дам тебя в обиду и не один из моих изибнисцев не даст. У тебя есть я и моя группа.

-Даже после того, как они слышали, из-за чего я собиралась бежать?

-Даже после этого. Эва, пожалуйста, отойди от меня, пока я не испугал тебя снова.

Я недоуменно оторвалась от него, заглядывая в глаза, и встретилась с его синим цветом глаз. Но видимо самообладание все-таки подвело Оводона, потому что в следующую секунду он впился в мои губы, словно умирающий от жажды в кружку с водой. Я попыталась оттолкнуть его, пока паника не захватила меня в свою безраздельную власть. Но вовремя что-то или кто-то оторвало от меня Оводона. Встряхнув головой, тем самым освобождая себя от начинавшего поглощать меня тумана, я с удивлением сначала услышала голос, а потом и увидела ее саму.

-Ну, что, пришел в себя?

Аиста стояла между мной и Оводоном, держа изибнисца за плечи.

-Спасибо, Аиста, - пробормотал он, а потом виновато посмотрел на меня,- Эва, девочка, прости меня...

И быстрыми шагами удалился от нас, бросив изибнисцке:

-Присмотри за ней.

-Аиста, как же я рада тебя видеть! - воскликнула я и обняла подругу.

-И я рада тебя видеть! - тепло отозвалась она, отошла от меня на шаг и внимательно посмотрела на меня.

-Парень совсем голову потерял, мне даже его жаль. Ведь ему ничего не светит, я так понимаю?

-Ты же знаешь, - тихо ответила я, - Мне никто не нужен, а тот, кто был нужен, отвратил меня от мужских прикосновений, меня теперь только страх с головой накрывает, как только меня мужчина обнимает.

-Это пройдет, Эва.

-Не на этой планете. Здесь я себя ощущаю в меньшей безопасности, чем на охваченном войной Изибнисе. А как ты тут оказалась?

-Ну, привет! Я же вхожу в группу Оводона, забыла?

Я удрученно кивнула и еще раз обняла подругу, мне как никогда нужна была просто дружеская поддержка, без сексуальной окраски. А еще мне дико не хватало Ламинока и Сержа, и даже по Рине я скучала. Оставалось надеяться, что гнев Рекса не затронет моих друзей. Слишком поздно я спохватилась, когда уже ничего исправить нельзя.

Столица Плотона предстала передо мной яркой птицей, блиставшая разномастными цветами — яркие одежды, громкий говор лоткиранцев, всевозможные предметы искусства, которыми торговали прямо на главной площади. Несмотря ни на что, я впервые за несколько месяцев вздохнула свободной грудью. Здесь не было серых красок, в воздухе не стояло общее напряжение и обреченность. Здесь не было войны, что въелась в нашу кровь. Поначалу я вздрагивала от громких звуков и была постоянно в напряжении, подспудно ожидая нападения. Да и компания в виде Нуаратку не располагала к расслаблению. Гостья. Хм, почему же я ощущала себя такой же арестанткой, как и Марок? Лоткиранец, тем временем, казалось, забыл обо мне, что не могло не радовать, он весело щебетал на своем родном языке со своими соратниками, и мы продолжали куда-то идти. Вскоре я поняла, что дом Нуаратку находится где-то неподалеку от площади. На мгновенье оглянувшись, увидела в конце нашей процессии Марока, он вышагивал под конвоем изибнисцев Оводона, все также со связанными руками. Что самое удивительное, на Изибнисе на нас давно бы начали показывать пальцами, но здесь на Плотоне никому до нас не было дела. Все ходили мимо, продолжая заниматься своими проблемами, казалось, что их не интересует связанный изибнисцкий пленник. Это и радовало, и настораживало в то же время. То ли лоткиранцы не страдают любопытством, то ли для них эта картина не впервой. Все что я знала о лоткиранцах, все что знали люди, земляне, посетившие Плотон и изучающие данную планету, не вызывало каких-либо подозрений, кривотолков и тому подобное. Вполне мирное население, торгующее предметами искусств, раса, живущая творчеством, в веселье и без войн. На Плотон даже туристические экскурсии пускали. Традиции их почти что не отличались от наших земных, единственное, что заприметили те, кто с ними сталкивался не только в учебниках, а вживую — это развращенные нравы. Распутность, моральная распущенность лоткиранцев шагала в ногу с их творческим укладом. И все это мне только предстояло узнать. Если все лоткиранцы подобны Нуаратку, то я попала в ад.

Дом Нуаратку произвел на меня неизгладимое впечатление. Он напомнил мне замки, что строились нашими землянами полторы тысячи лет назад, о них мне рассказывала моя прабабка, показывая мне картинки, бережно хранимые нашей семьей из поколения в поколение. Дом-замок Нуаратку блистал готической красотой. Как и все замки, он имел возвышенность, насыпной холм из земли смешанный с гравием, высотой метра три, поверхность которого была покрыта деревянным настилом. На вершине замка возводилась каменная оборонительная башня, непонятно для каких целей нужная сейчас, в наш век технологий. Для красоты если только, лоткиранцы славились своей помпезностью. Рва, слава Богам, не было и, соответственно, перекидного моста тоже. Вход в замок начинался сразу с восхождения с холма прямиком к огромным воротам. Была и главная башня-донжон, и крепостная стена. Имелся и внутренний двор, огромный, площадью не меньше гектара, с разнообразными постройками, что я могла лицезреть, как только мы пересекли главные ворота. Это был город в городе, здесь также сновали лоткиранцы, в середине двора функционировал небольшой фонтан, была продуктовая лавка, несколько магазинчиков одежды, таверна и многое, чего я не успела разглядеть, идя ко входу в главную башню. В общем, дом Нуаратку был произведением искусства, причем древнего, оттого и немного жутковатого. Комнаты, вернее даже сказать залы в главной башне были также огромного размера.

Нуаратку наконец-то соизволил остановиться и прекратить разговаривать со своими, он с превосходством развернулся к нам и почти что как радушный хозяин произнес:

-Мы пришли. Это мой дом. Вас разместят с удобствами, и все покажут, это что касается вас, Оводон, и вашей группы.

Овод напрягся и ближе подошел ко мне, с угрозой в глазах смотря на лоткиранца. Нуаратку дураком не был и сразу же дал ответ и насчет меня:

-Комната Эвы, будет располагаться в другом крыле.

-Ближе к вам, как я понимаю? - прорычал Оводон.

Я похолодела, а Нуаратку глядя прямо в глаза предводителю группы, усмехнулся и ответил:

-Да, ее комната находится в моем крыле. Марок Слоши будет находится в комнате для прислуги. Она также в моем крыле. И да. Господин Слоши, вам сегодня же предоставят лабораторию и все необходимое для создания оглушающей бомбы. По замку и внутреннему двору вы можете перемещаться свободно, в город же только под охраной. Я уже распорядился, чтобы на главные ворота поставили конвой.

-Какую роль вы приготовили для меня, господин Нуаратку? - задала я волнующий вопрос ледяным тоном.

Он снова улыбнулся одними губами, глаза же оставались серьезными и ответил:

-Вы гостья, Эва. Можете ходить куда угодно и когда угодно, единственное, что вам запрещено это связываться с кем-либо и поверьте, я это тоже предусмотрел. Ни один лоткиранец не пойдет вам навстречу. Вы не сможете ни связаться, ни тем более сбежать с этой планеты. Я очень влиятельный лоткиранец на Плотоне, ко мне прислушиваются и Парламент, и Советники, в общем, вся правящая верхушка. Пока вы здесь, на Плотоне запрещены вылеты без письменного распоряжения Парламента. Связь с Землей и Изибнисом также запрещена.

Это точно ад. Мой личный, персональный, локальный ад. И вместо чертей здесь местные жители. А роль дьявола блистательно исполняет Нуаратку.

-Прошу меня извинить, но у меня еще дела, мои слуги все вам покажут. А господина Слоши я жду через десять минут в своем кабинете.

-Не бойся, Эва, - произнес Оводон тихо, как только лоткиранец удалился, - Я не дам тебя в обиду.

-Мне просто интересно, как у тебя это получится, - с львиной долей сарказма произнесла я. - Тем более, Нуаратку вряд ли пойдет на открытую конфронтацию, уж слишком сильно он боится Бальтазара, даже находясь здесь, у себя дома. Но ему ничего не мешает плести свои сети, как пауку, заманивая меня, нас всех, чтобы потом сожрать. Тем более у него есть прекрасные рычаги давления, что на тебя, что на меня, что на Марока.

Уже две недели, две чертовы недели я здесь и ничего не происходит. Время остановилось, окутывая меня удушливым коконом ожидания. Я ждала от Нуаратку начала действий, но он специально нервировал меня этим ожиданием, прекрасно понимая, что это убивает больше всего. Оводон все эти две недели слонялся без дела, вместе со своей группой, так как Марок не выбирался в город, работал в организованной лаборатории и иногда по вечерам, я знала, навещал таверну, туда же стекались изибнисцы Оводона и как говорил он сам, они уже начали понимать, что Марок не тот монстр, что рисовался в их воображении после слов Рекса. Мне была понятна их сплоченность — они находились на чужбине, среди другой расы, отличающейся от них мировоззрением и жизненным укладом. В таких обстоятельствах даже враг мог стать близким приятелем. Я же почти не выбиралась из своей комнаты, благо душевая и ванная комната примыкали прямо к ней. Меня часто навещала Аиста, так же, как и все изнывающая от безделья, и мы подолгу с ней разговаривали. Она расспрашивала о Серже, о том какой он на самом деле, а я вдруг поняла, что никто на самом деле, даже я, не знает какой он. Мы могли говорить часами. Я старалась избегать разговоров о Мароке, слишком больно и страшно было, но Аиста, как заправский садист не давала мне и дня, чтобы не рассказать очередную новость о нем. Вот и сегодня она целый день талдычила мне о том, что пора выбираться из своей комнаты и пойти вместе с ней в таверну, где сегодня ближе к вечеру соберутся все наши и вполне вероятно Марок Слоши будет среди них.

-Ну, давай, Эва, встряхнись! А то складывается ощущение, что это ты пленница Рекса, а не Марок.

-А есть разница? - ехидно поинтересовалась я, - Разве между мной и им есть разница?

-Есть, он хотя бы выходит из своей комнаты. Все, пошли!

И я уступила, начала собираться. В свой приезд сюда, в первый день, я все-таки заглянула в магазин одежды и приобрела пару нарядов, которые мне шли, но, к сожалению, были абсолютно непригодны в повседневной жизни на Земле или на том же Изибнисе. Здесь же в таком одеянии ходили все женщины без исключений. Это были платья в пол ярких расцветок, легкая ткань, которая переливалась словно ручей. К платью я также купила легкое пальто и обувь, потому что погода на Плотоне была на десяток градусов выше, чем на Изибнисе. Я только жалела, что местные женщины не носят штанов, поэтому купить их было невозможно. Видимо, они даже не предполагают, насколько удобна эта деталь одежды. Аиста тоже принарядилась и, в отличие от меня, носила платья с большим удовольствием нежели я. Я провозилась с прической больше обычного, отвыкла укладывать волосы за время войны, обходясь незамысловатым высоким хвостом. К таверне мы подошли, когда уже загорались ночные фонари, наступали сумерки. Оказавшись на улице, я вдохнула чистый немного морозный воздух, и даже настроение как-то сразу улучшилось. Здесь не стреляют, не взрывают и уже этого достаточно для того, чтобы хоть немного расслабится.

В таверне было много народу. Туда-сюда сновали официанты, спеша принять заказы, все столики были заняты. Тем, кому не повезло, вероятнее всего поедут искать увеселительное заведение в город.

-Может, пойдем обратно, - кинула я пробный камень, впрочем, не особо надеясь на удачу, - Видишь, тут яблоку упасть негде.

-Еще чего,- ожидаемо пробурчала Аиста, - Мы сядем вместе с нашими.

-А ты уверена, что они тут?

-Тут, мне сказали, что сегодня как раз собираются.

И точно, в дальнем углу таверны за большим овальным столом восседала почти вся группа Оводона, он сам и....

-Смотри, Марок тоже здесь! - полушепотом воскликнула Аиста и с усиленным рвением потащила меня к столу. Несмотря на трагизм ситуации за столом звучали шутки, мужчины смеялись, ели с удовольствием.

-О, Аиста, ты наконец-то уговорила Эву прийти сюда! - воскликнул один из них, вероятнее всего уже захмелевший.

Марок вскинул голову и уперся в меня взглядом. А по мне даже мурашки пробежались от его горячего взгляда, он изучал каждую деталь во мне и, кажется, я знала этот страстный голодный взгляд. Несмотря ни на что, впервые с тех пор как Марок причинил мне боль, я испытала дрожь возбуждения, чувствуя, как плавлюсь под этими голодными глазами, как начинается томление внизу живота. Я поспешно отвела от него взгляд и поздоровалась с парнями. Нас с Аистой усадили рядом с Оводоном, так, что я оказалась прижатой к его левому боку, а напротив меня оказался Марок, который все также смотрел на меня, не отводя своего взгляда. Да мне кусок в горло не полезет! С местной едой я познакомилась еще две недели тому назад, и она пришлась мне по вкусу, к слову говоря, я вообще была всеядная. Мы с подругой заказали себе по прожаренному куску мяса с салатом, от вина я отказалась. Давно не пила алкоголь и поэтому боялась быстро захмелеть, а сейчас не время расслабляться. Чего нельзя было сказать о наших мужчинах, которые пили увеселительный напиток, словно это был компот. Минут через пять я увлеклась всеобщим разговором, слушая очередную байку от солдат Оводона и через какое-то время общее веселье захватило и меня, я уже со всеми вместе смеялась. Поэтому не заметила, как Марок подсел ко мне на место Аисты, которая ушла в дамскую комнату.

-Как ты, Эва? - спросил он, беря меня за руку. А я застыла, приготовившись окунуться в омут страха... Но ничего не происходило. Страх не пришел, зато пришло желание прижаться к нему. Да что ж это за эмоциональные качели!? Я отмерла и заставила себя ответить:

-Я в норме.

-Я давно хотел... - он замолчал на полуслове, отпустил мою руку и, глядя куда-то в сторону, глухо произнес:

-Я знаю, что мне не вымолить у тебя прощения. Даже если я в ногах у тебя буду валяться. Понял это тогда, когда со стороны увидел, как ты среагировала на обычное прикосновение Ламинока. Знай только одно — я пересмотрел свои позиции, касательно восстания, у меня было время на это. Прочувствовал на себе, что значит быть ограниченным в свободе. И теперь мы с тобой по одну сторону баррикад. Только я не с Рексом, я с тобой, с такими парнями как Оводон, как Ламинок. И да, ты оказалась права — пора пересмотреть политику Изибниса, феодальная система тащит нас вниз, никак не в будущее.

Была ли я рада его словам? Безусловно. Но всегда есть «но». Я повернулась к Мароку всем корпусом и тихо произнесла:

-Я рада. Но тебе не кажется, что твое решение слегка запоздало? Мы пленники здесь на неопределенное время. Война заставляет делать много вещей, которые мы не хотим, но одного я не смогу простить тебе никогда — сожжения Дома рабов. Там же были маленькие дети…. Как ты мог?

Марок резко обернулся ко мне, и я снова встретилась с его горящими глазами.

-Я не делал этого, Эва.

Я продолжала молча смотреть на него, от его признания я испытала облегчение. Но мне было непонятно, почему тогда он взял это на себя.

-Тогда, после нашего обряда, когда ты ушла, - продолжал он тихо, - Я вернулся домой и обнаружил у себя отца, поджигающего мой Дом рабов. Я не успел ничего сделать, не успел его остановить, внутрь забраться было уже невозможно…. Уже после узнал, что мама отпустила всех рабов отца. Отец словно обезумел, кричал, что мои рабы все равно бы сбежали, убив меня сначала, что он не допустит этого. Я не знал еще, как отнесется к подобному поступку Совет, были уничтожены рабы, но все же это живые изибнисцы и уничтожил их тот, кто не имел на них никаких прав. Я взял это на себя. Я не мог помочь мертвым, зато мог спасти отца.

Я все так же молчала, просто коротко кивнула, о зверстве его отца больше говорить не хотелось.

- Это ненадолго, поверь мне, маленькая моя. Я вытащу нас отсюда и попытаюсь спасти наш союз, который чуть не распался из-за начавшейся войны.

Марок усмехнулся как-то горько, приподнял мое лицо за подбородок и прошептал:

-Я только недавно понял, насколько ты мне дорога, когда испугался, что сломал тебя. Тогда и понял, что если не будет тебя, то мне все равно, чем закончится эта война, просто потому, что я не смогу простить себе, что не помог самому близкому и родному. Когда ты говорила о равноправии, я не был глух, моя революционерка, нет, я понимал, что в твоих словах есть смысл. Тем более изначально Правители избрали неправильную политику. Я был по ту сторону, Эва, я видел в них, в их решениях то, что ты, вероятнее всего, видела в Рексе — ложь, лицемерие и стремление извлечь личную выгоду. Это не тот мир, за который я хочу воевать. И если старый уклад Изибниса прогнил до самого основания, значит, пора строить новый, где не будет таких, как Рекс.

Я слушала его тихий говор и не могла поверить в то, что он говорил. Сколько же нам нужно было пройти, вынести, чтобы наконец-то... Какая разница, если он действительно понял!

-Не помешаю, голубки? - раздался над нами голос Нуаратку.

-Нет, ну все-таки какая занимательная картина! - продолжал изгаляться лоткиранец, - Двое мужчин, как самцы в брачный период, вьются вокруг тебя, Эва!

Я еле удержала Марока, который поднялся со стула с намерением дать в морду этому наглому хлыщу. Зато Оводона никто не удерживал и он, легко поднявшись, в мгновенье ока оказался возле Нуаратку.

-Как ты смеешь! - прошипел он ему в лицо.

-Я разве солгал? - будто и не почуяв опасности, продолжал Нуаратку, - Все очевидно. Я все же настаиваю, Эва, чтобы ты согласилась позировать мне.

Меня передернуло, как только я вспомнила, какими именно картинами промышляет лоткиранец. Это хорошо, что Оводон это не знает. Хотя я поспешила с выводами, так как мощный кулак руководителя группы контрразведки опустился на бедную голову Нуаратку моментально отправив того в нокаут. Оводон знал…

-Мразь! - прошипел он по-изибнисцки и сплюнул на пол.

-И что ты наделал? - тихо поинтересовалась я, - Хочешь оказаться на моём месте?

Овод резко развернулся ко мне, со все еще полыхавшей яростью в глазах.

-Не бойся, девочка, Рексу сейчас не с руки от меня избавляться. Приятного всем вечера, - он по-изибнисцки поклонился и быстро вышел из таверны.

-Пойдемте отсюда, - сказал кто-то из наших, - Вечер все равно безнадежно испорчен.

Мы поспешили воспользоваться советом и быстренько покинули таверну, расплатившись.

Марок всю дорогу молчал, гневно сверкая глазами, на скулах играли желваки и даже при ночном освещении было видно, что он побледнел более обыкновенного.

-Марок, - тихо позвала его я и осмелилась взять его за ладонь. Он посмотрел на меня и взгляд его немного потеплел.

-Мне очень жаль, Эва, что мы не на Изибнисе. Здесь у меня мало шансов защитить тебя от этого урода.

-Перестань, Марок, он ничего мне не сделает, пока Рекс не разрешит, - ответила я, понимая, что нещадно вру, сама ожидая от сумасшедшего лоткиранца всего, что угодно.

В тот вечер Марок проводил меня до дверей моей комнаты и ушел, так и не дотронувшись до меня больше. Нуаратку, оклемавшись в таверне, вопреки моим ожиданиям, не стал поднимать шум по поводу поступка Оводона. Это было на него не похоже, но видимо он действительно боялся Бальтазара, в случае чего Оводон, да и все мы не стали бы молчать, и доложили бы о словах лоткиранца без прикрас. Бальтазар, каким бы циничным ублюдком он не был, принял бы нашу сторону, просто потому, что не терпел, чтобы в его игру кто-то вмешивался со своими маниакальными желаниями. С тех пор прошла еще одна неделя, которая оказалась для меня еще тяжелее, чем две предыдущие. Вроде бы ничего такого не случилось, я все так же не выходила из своей комнаты, закрывшись на все кодовые замки, пуская изредка только Аисту. Пару раз заявлялся Нуаратку, но этому чудовищу я не открывала дверь, он злой и раздраженный уходил, не в силах что-либо еще предпринять. Приказа Рекса ослушаться он не смел — я по-прежнему гостья, а не пленница. Тяжелой эта неделя оказалась для меня лично, мне каждую ночь снился Марок. Нет, даже не так — мне снился обнаженный Марок, ласкавший меня, говоривший нежные слова, а я во сне страстно стонала и хрипло шептала его имя. Просыпалась всегда ранним утром возбужденная, с непогасшим желанием в теле. Страх после того вечера в таверне так и не вернулся. Я не знаю, что произошло с моим организмом, может быть, это Плотон на меня так влияет. Сегодня я проснулась среди ночи, часы показывали три часа, а я, как и в прошлые разы дрожала от неудовлетворенного желания. Да, в конце-то концов! Резко поднялась, накинула на сорочку теплый халат и, даже не расчесав волосы, спутавшиеся после такого-то сна, вышла из комнаты. Еще одну такую неделю я не выдержу, думала я, бесшумно продвигаясь в сторону комнаты Марока. Слава богам, была глубокая ночь, и мне никто не попался на пути. Осталось только решить, как мне зайти к Мароку и не перебудить весь замок. Я только собиралась тихонечко постучать в его дверь, как она отворилась, и предо мной предстал муж, полностью одетый и вовсе не сонный, как ожидалось.

Я не успела ничего сказать, как он, потянув меня за руку, буквально втащил меня в свою комнату и закрыл дверь, поставив на защитный код.

-Что случилось, маленькая моя? - с тревогой в голосе спросил он, напряженно вглядываясь в мое лицо.

-Как ты услышал? - проигнорировав его вопрос, спросила я.

-Ты забыла, родная, у изибнисцев чуткий слух, а ты шла в полной тишине, я не знал, что это ты, просто услышал, что кто-то подошел к моей двери. Так что случилось?

Я внезапно смутилась и опустила голову. Что я ему скажу? Что пришла сюда, потому что уже неделю хочу своего мужа? Мысль-то конечно неплохая, я даже бы сказала правильная — жена желает своего мужа. Но так много всего произошло между нами, что даже такое простое чувство, я не смогла облечь в слова.

-Эва, ты пугаешь меня, - хрипло произнес Марок. - Тебя кто-то обидел?

-Нет, - поспешно произнесла я, и услышала его вздох облегчения,- Можно... я останусь у тебя в эту ночь?

Он порывисто меня обнял, и я непроизвольно дернулась от него, страх может и не приходил, но вот воспоминания того, как он так же резко схватил меня, в тот злополучный вечер в тароте и что за этим последовало, были яркими до сих пор. Марок, увидев мою реакцию, помрачнел и, тут же отпустив меня, отошел на один шаг. Я чертыхнулась про себя, ругая так некстати проснувшиеся воспоминания. Ведь знаю, знаю, что ничего он не сделает больше против моей воли. Или не уверена в этом?

-Прости, Марок, я.... - и замолчала на полуслове, наткнувшись на его взгляд, полный боли.

-Ты снова путаешь, Эва, - услышала я его хриплый голос, - Это мне нужно просить прощения. Я так боюсь, что ты больше никогда не позволишь мне прикоснуться к тебе, боюсь, что... Ламинок окажется прав и я действительно сломал тебя и ничего уже нельзя исправить. Боюсь того, что упустил тогда шанс, принял неверное решение, скованный вековыми традициями, гордыней, а ведь не так и уверен был в правильности решений Правителя Войны. Он молод и горяч, несмотря на опыт, а еще тщеславен и лицемерен. Из-за всего этого я почти потерял тебя, - буквально прохрипел он последние слова и в порыве саданул кулаком по стене.

Я вздрогнула. Мне почти физически было больно слышать горечь и сожаление в словах мужа, и чтобы больше не продолжать пытку я сама шагнула к нему и крепко обняла. Понадобилась долгая секунда до того, как он обнял меня в ответ и осторожно зарылся лицом в мои волосы. Я неслышно выдохнула.

-Перестань казнить себя, любимый. Ведь я тоже натворила ошибок, не меньше твоего. И поэтому самое важное сейчас это только то, что я люблю тебя.

-Эва, маленькая моя, родная, - хрипло пробормотал Марок и сильнее сжал в объятьях.

-Так я могу остаться? - снова повторила я, уже зная ответ.

-О чем ты спрашиваешь, разве я могу отказать тебе.

-Марок, - я чуть отодвинулась от него, так что ему пришлось разомкнуть руки и выпустить меня и, не глядя на него, произнесла - Только я не смогу, … наверное, не сразу... - снова замолчала уже не понимая саму себя: и хочу его до дрожи в коленках и боюсь непонятно чего.

Когда Марок понял, о чем я говорю, он сцепил зубы и втянул через силу воздух, и только через какое-то время смог произнести:

-Эва, ради Богов... я не... я не повторю свою ошибку. Ничего не будет без твоего согласия.

«В том-то и дело, - подумала я, - Что я не понимаю где оно начинается, это согласие, а где резко прекращается, поддавшись воспоминаниям». И решила сказать ему правду, как есть, без прикрас. Если не знаешь, что делать - сделай шаг вперед.

- Ты мне снишься каждую ночь, Марок.

-Я настолько испугал тебя, что являюсь в кошмарах? - с горечью в голосе спросил он.

-Нет, - замотала я головой, - В последнюю неделю мне сниться, что мы занимаемся любовью. Сниться каждую ночь, и я просыпаюсь от того, что сильно хочу тебя. Но в то же время... когда ты прикасаешься ко мне неожиданно или резко... я не могу. Понимаешь? - последнее слово я еле произнесла и несмело посмотрела в его глаза. То, что я там увидела заставило меня вздрогнуть, но вовсе не от страха, а от вновь начавшегося подниматься возбуждения. Он желал меня настолько сильно, словно жаждал, словно нет ничего важнее и все остальное лишено всякого смысла. Синий цвет его глаз поглотил даже зрачок.

-Марок, - выдохнула я, завороженно смотря в его глаза. Он внезапно закрыл их и отвернулся от меня.

-Извини, что напугал тебя, - неправильно он понял мою реакцию, - Эва, любимая, если ты позволишь, мы начнем все с начала. С чистого листа. Я больше никогда не причиню тебе боли, верь мне.

Я молча скинула халат и взяв мужа за руку потянула на кровать. Он прижался к моей спине, обхватив меня руками. Я чувствовала кожей каждую мышцу его прекрасного тела, в бедра мне упиралось доказательство его желания, но он не шевелился. Мой любимый мужчина оставался верен своему слову. Первый шаг сделала я. Повернувшись в его объятьях к нему лицом, пальцем обвела контур его губ, а потом, приблизившись, повторила все те же движения языком. Марок сдавленно застонал, а потом его язык ворвался ко мне в рот, танцуя древний танец страсти. Его руки, сначала несмело, гладили мои бедра. Я расслабилась и через какое-то мгновенье почувствовала дрожь во всем теле и томление внизу живота. Но напряжение не отпускало. «Перестань, Эва, отпусти себя, это же твой любимый мужчина сейчас ласкает тебя - тот, кто стал твоим первым, кто научил тебя азам любви, кто любит тебя и не хочет зла...» - убеждала я себя. Оторвавшись от моих губ, Марок спустился в поцелуе к шее, а потом, оголив грудь, начал безумную игру, лаская набухший сосок языком, заставляя меня выгибаться и стонать в голос.

Ничего не проходит бесследно — поняла я, когда Марок раздвинул мои ноги и … страх накрыл с головой. Абсурдный, иррациональный, непонятный страх снес лавиной все чувства, заставляя меня видеть не желание в глаза мужа, а искаженное злобой лицо, ярость и ощущать каждой клеточкой тела, что вот сейчас начнется адская боль, которая уничтожит меня.

-Нет! - закричала я, начав вырываться, будто от этого зависела моя жизнь.

Но вопреки моему отчаянному страху боль не пришла, а я не сразу поняла, что Марок крепко сжал меня в объятьях и тихо шепчет мне:

-Успокойся, родная моя, любимая. Я больше ничего не сделаю, хорошая моя. Никогда против твоей воли. Прости меня, девочка моя, любимая, я виноват. Я заглажу свою вину, уберу твой страх, даже если после этого ты не захочешь быть со мной. Не плачь, родная моя, только не плачь. Мне сдохнуть хочется от осознания, что это все из-за меня, что ты боишься меня, что разлюбишь. Не плачь моя девочка, пожалуйста, родная.

Я постепенно успокаивалась, слушая его такой родной и нежный голос. Обняла его в ответ, все еще всхлипывая и пребывая в каком-то коконе. Я верила ему. Однажды я смогу не бояться, однажды не вспомню, и исчезнет страх. Однажды эта боль уйдет глубоко в дальний уголок моей души и сделает меня только сильнее. Ведь несмотря ни на что я верю его словам, я люблю его, и мы когда-нибудь будем счастливы.

Наутро я чувствовала себя прескверно, эффекта к плохому настроению добавляло то, что выходила я из комнаты словно вор — крадучись, Марок еще спал, иначе он не позволил бы мне так унижаться. Но я знала наперед, если Нуаратку узнает о нашем времяпровождении - у Марока будут неприятности, это мне он не может ничего сделать, а вот по поводу моего мужа у него полный карт-бланш, так сказать. Не смотря на события ночью, у меня наконец-то появилось желание выбраться из своего кокона. И поэтому, наскоро приведя себя в порядок, я решила отправиться к Аисте, мне нужно было выговориться, а она стала для меня не просто подругой за время нашего заключения, а просто каким-то громоотводом, сдерживая каким-то образом мою неуемную натуру. Она была такой изибнисцкой, которая чудом, не иначе, обычными словами, превращала сложные вещи в простые. Рядом с ней я чувствовала, что все возможно, что ад когда-нибудь кончится, и я увижу своих друзей и воссоединюсь со своим любимым.

Заплела длинные волосы в косу, надела непривычно длинное платье, хотя надо признать красивое, я вышла за дверь своей комнаты и с гордо поднятой головой отправилась по коридору, помня — я в стане врага, как ни крути. Уже на подходе к комнате Аисты (к слову говоря, ее поселили отдельно от всей команды, все-таки она женщина), мне преградили путь несколько парней из контрразведки.

-Эва! Как хорошо, что ты решила нас навестить, мы тут без женского общества просто невыразимо скучаем.

Я улыбнулась, глядя, как главный шутник и балагур команды Оводона - любимчик женщин всех возрастов - рассыпается в комплиментах. Он неуловимо, только одним своим поведением приподнимал упавший дух группы, его любила вся команда.

-Должна тебя разочаровать, - наигранно грустно произнесла я, - Я иду к Аисте.

-Нет-нет! Не покидай нас, о прекрасная дева! - продолжал шутить он.

И тут я внутренне собралась, так как из их комнаты неожиданно вышел Оводон с мрачным выражением лица и хмуро посмотрел на главного шутника. Тот стушевался, впрочем, ненадолго, увлек своих товарищей в комнату, оставив меня наедине со своим командиром.

Глядя на его мрачное лицо, мне даже пришлось напомнить себе, что Овод мне не враг, настолько грозно он выглядел.

-Что-то случилось? - с теплотой в голосе поинтересовалась я, заглядывая в темные, как грозовые тучи, глаза Оводона.

-Ничего, - ответил Оводон, в голосе его прозвучала сталь, и я поняла, что мой друг не в духе, - Кроме того, что мы застряли на этой чертовой планете, ничего, кроме того, что там на Изибнисе погибают наши, а я сижу здесь и вместо того, чтобы приносить хоть какую-то пользу своему народу, охраняю твоего мужа.

Я застыла, видя злость Оводона, понимая, что он по-своему прав.

-Оводон, - все еще ласково произнесла я, хоть мне и не понравился укол в сторону моего мужа, - Я понимаю, но к сожалению, ничем не могу помочь, это приказ Рекса, у него свои планы.

-Конечно, свои, - усмехнулся Овод и яростно окинул меня взглядом, все больше поражая меня своей реакцией,- И у тебя свои, да, дорогая моя Эва? Ты ведь так хотела попасть на Плотон, не поэтому ли ты решила бежать на Землю, заранее зная, что операция провальная?

Я вспыхнула от его негодования и несправедливых намеков, но все же молчала и продолжала слушать.

-Ты понимаешь, что предаешь нас, Эва, оказываясь в постели с врагом?

Этих слов я терпеть была не намерена и залепила Оводону громкую пощечину, придя в ярость. Да как он смеет!

-В чем ты меня упрекаешь? - повысив тон воскликнула я, - В любви к собственному мужу? В том, что проклятая война поставила нас по разные стороны баррикад? Или быть может, я изменила своим принципам и теперь считаю рабство нормой? В чем именно, Оводон, или же во всем сразу?

Смерив замолчавшего командира контрры гневным взглядом, я обошла его, чтобы уйти и не наговорить больше того, что уже сказала, как оказалась в его крепких тисках. Он с силой сжал меня руками и притянул к себе.

-Прости меня, - услышала я его шепот, голос его прервался и звучал сдавленно, - Прости меня. Я просто с ума схожу, видя вас вдвоем, видя, как ты смотришь на него, словно на божество. Оттого и говорю, причиняя тебе боль...

Я молчала, не зная, что сказать, весь гнев ушел. И я в который раз задалась вопросом- почему существует неразделенная любовь? Зная Оводона, зная его историю, его судьбу, понимала, что он как никто заслужил счастья. Почему же Боги так немилосердны к нему? За что ему еще и это? Ведь я не смогу ответить на его чувства. Мое сердце, моя душа, я вся целиком принадлежу невообразимо прекрасному мужчине. Марок завладел моей душой навечно, навсегда, никакая война не вытравит это чувство. И какими бы сложными не были наши отношения, я просто не в силах отказаться от него.

-Какая прелестная картина!

Я даже не вздрогнула, лишь отошла от Оводона и устало вздохнула. Этот непостижимо наглый тип, кажется, следит за мной.

-Что вам нужно на этот раз, господин Нуаратку? - холодно бросила я, беря за руку Оводона, так как опасалась, что вот сейчас Нуаратку озвучит очередную гадость и Оводон снова не сдержится и настучит глупому лоткиранцу по его больной голове.

-У меня к вам есть одно важное дело, - перешел на официальный тон лоткиранец, обращаясь ко мне, - Которое мне необходимо обсудить с вами наедине.

-Не дождёшься! - грозно прошипел Оводон, - Я не отпущу Эву с тобой одну!

-Давайте право принимать решение предоставим Эве, - высокомерно произнес Нуаратку и проникновенно заключил, - Это касается вашего мужа, дорогая Эва.

Как бы мне ни хотелось послать его к черту, пришлось признать, что присутствие Оводона навряд ли благожелательно скажется на судьбе моего мужа при разговоре.

-Все в порядке,- уверила я командира контрры и по совместительству главного охранника Марока, - Я вполне способна защитить себя сама, в случае чего.

Лоткиранец чуть поморщился, видимо припоминая тот факт, что я очень даже хорошо обучена боевому искусству, благодаря такому мастеру как Кину Риц.

-Эва, - предостерегающе произнес Оводон, но я лишь отрицательно покачала головой и отпустив руку изибнисца, последовала за Нуаратку. По всей видимости, хозяин замка вел меня в свою комнату, которая находилась неподалеку от моей. С тоской подумала о том, что так и не попала к Аисте.

Первое, что мне не понравилось, как только мы зашли к нему в комнату — он запер дверь. Но я промолчала, предпочитая не раздражать больного на голову лоткиранца. Нуаратку же решил не облегчать мне участь и тоже замолчал, прошел к столу и начал перебирать какие-то бумаги. Ну что ж, я терпеливая, я подожду.

-Как вам нравится на моей планете? - непринужденно завел почти что светскую беседу лоткиранец.

-Неплохо, если не учитывать, что я не могу улететь отсюда, - не стала я поддерживать светскую беседу.

-Вы и не собираетесь быть вежливой, да? - недовольно и со злостью произнес он.

Я только плечами пожала, показывая ему, что он мне в принципе безразличен, он и его чувства.

-А ведь вы произвели на меня неизгладимое впечатление, - неожиданно в его голосе злость исчезла, и появилось воодушевление, он подошел ближе ко мне, настолько близко, что я внутренне собралась, - Еще там, на Земле, когда вы танцевали, я был вами восхищен — такая грация, такой энтузиазм, живость. Вы вдохновили меня, Эва.

Неожиданно лоткиранец резко притянул меня к себе, и я почти что на автомате применила на нем один из приемов Кину Рица — Нуаратку отлетел от меня на полтора метра и очень неизящно приземлился на свою пятую точку.

-Что ты позволяешь себе, девка!? - завопил он, поднимаясь с пола.

-Это что вы себе позволяете? - хладнокровно поинтересовалась я, -Я предупреждала, что не позволю вам обращаться со мной как со своей собственностью.

-Хорошо, - буквально прошипел лоткиранец, - Ты сама напросилась. Я больше не буду изображать из себя вежливого поклонника. Предлагаю сделку — меняю жизнь Слоши на твой портрет, обнаженный портрет.

-Что? - решила, что ослышалась и в ужасе отшатнулась, - Вы больной! Я не соглашусь на это!

-Тогда можешь попрощаться со своим супругом прямо сейчас, потому что до вечера он не доживет!

-Нет! Вы не можете так поступить… Рекс Бальтазар не простит вам, если вы без его согласия казните его, - решила я применить последний козырь.

-Рекс Бальтазар, — издевательским тоном проговорил Нуаратку, - Хотел казнить его в самом начале, но именно я предложил другой вариант. И я же могу исправить данную оплошность очень легко. Кто говорит о казни, милая Эва? Есть много способов умертвить изибнисца. Например, яд. Или удар кинжалом. Или неожиданный несчастный случай.

-Вы не посмеете!

-Да неужели?

-Что здесь происходит? - раздался голос моего мужа позади меня и я обернулась. Грозный вид изибнисца производил впечатление, даже лоткиранец побледнел, глядя на мужественное лицо Марока, которое просто светилось неприязнью.

-Как вы вошли? Я же запер дверь самолично.

-У меня много талантов, о которых вы не знаете, - ответил Марок, продолжая с вызовом смотреть на Нуаратку, - Так что здесь происходит?

-Вы забываетесь! - прогремел Нуаратку, - Вы здесь в положении раба, а хозяин здесь я!

-Мне плевать кем вы считаете себя, более того… скажу тебе так, если ты причинишь боль моей жене или хотя бы дотронешься до нее одним пальцем, я убью тебя, сразу, на месте и никто не успеет тебе помочь, - зловеще процедил Марок, а я даже отшатнулась, увидев его лицо. Как тогда, когда… Стоп! Не вспоминать, не сравнивать совершенно разные ситуации!

-Что ж, я готов рискнуть, - неожиданно выдал лоткиранец и нажал какую-то кнопочку на пульте управления комнаты.

Он что окончательно свихнулся? Но дальше домыслить я не смогла, так как в комнату ворвались четверо крепких лоткиранцев, а дальше Нуаратку, сделал какой-то знак рукой и нас обоих схватили по двое, крепко удерживая.

-Правила игры меняются, дорогие господа,- противно усмехнувшись, сообщил сумасшедший, - Теперь вы нужны мне оба.

Я похолодела, понимая, к чему ведет Нуаратку и передернулась от отвращения.

-Я только что начал говорить Эве о своей давней мечте, - тем временем продолжил лоткиранец, - Поверьте Слоши, дотрагиваться до нее у меня и в мыслях не было, я не занимаюсь любовью с музами, они от этого теряет всякую прелесть. А ваша жена просто прекрасна, она муза, которую я так долго искал. Понимаете, мои портреты в последнее время потеряли свою жизнь, свое очарование и я был безумно рад, что встретил Эву на Изибнисе. Но вы, Слоши, попутали мне все карты. Что ж, у вас появилась возможность это исправить. Теперь у меня предложение к вам обоим — вы позируете мне оба. Обнаженные, в постели, будто в страстных объятьях.

Глаза мужа зажглись лютой ненавистью, меняя свой цвет с черного на зеленый и обратно, я же пыталась вырваться из захвата, но все приемы были удачно пресечены.

- И вы это сделаете оба, потому что иначе Слоши умрет, а ты Эва… нет тебя я не убью, Рекс мне этого не простит, но вот взять тебя для любовных утех на пару деньков… этого мне Рекс не запрещал.

Если бы война не закалила мой характер, наверное, я свалилась бы в обморок. Но я стояла словно пораженная громом и понимала, что выбора мне не оставили. На Марока же вообще было страшно смотреть. Лоткиранец, потеряв последний разум, все же знал, чем нас можно шантажировать. Только теперь я поняла масштабы сумасшествия, и они были далеко не безобидны. Добро пожаловать в твой локальный ад, Эва.

Кто сказал, что этот монстр не сделает того, что обещал, даже если мы согласимся? Шантаж- это такая штука, на которую нельзя поддаваться. Поддашься один раз — будешь поддаваться всю жизнь. Только вот расстановка сил сейчас явно не в нашу пользу. Нужно что-то придумать, потянуть время, должен же быть выход. Лоткиранец же не требует немедленного ответа или хуже того, выполнения? Или же требует?

-Господин Нуаратку, вы хоть понимаете, что после ваших угроз, даже если вы их выполните, я сообщу об этом Рексу? - решила все-таки спросить я.

-Ты понимаешь гнусный червяк, что прежде чем ты отправишь меня к праотцам я успею оторвать тебе голову?! - прорычал Марок почти что вместе со мной.

Так, Марока нужно как-то успокоить и настроить его не на бесполезные угрозы, а на поиск выхода из сложившейся ситуации. Но ничего, сейчас он выпустит пар и будет, как и раньше мыслить хладнокровно.

-Из вас получиться прекрасная пара для картины — такая страсть! - заключил лоткиранец, игнорируя наши вопросы, - У вас есть сутки на раздумье и на то, чтобы успокоится. Всего доброго.

Снова сделав какой-то знак, он удалился, тут же его лоткиранцы отпустили нас и удалились следом за хозяином. А я метеором кинулась к Мароку, удерживая его от опрометчивого поступка кинуться за сумасшедшим и привести свою угрозу в исполнение.

-Марок, любимый, - зашептала я, крепко его обняв, - Успокойся, мы обязательно что-нибудь придумаем. Но нужно оттянуть этот момент, даже если придётся для вида согласится.

Марок в моих объятьях задышал спокойнее и через какое-то мгновенье зарылся лицом в мои волосы, как всегда любил это делать.

-Никогда не замечал в тебе склонность к хитрости, - пробормотал он через какое-то время, - Но ты права, мы не в том положении, чтобы действовать на эмоциях. У нас на данный момент только один выход.

-Какой? - спросила я, с надеждой заглядывая в его все еще зеленые глаза.

-Идем отсюда. На всякий случай, не хочу, чтобы этот… вернулся и подслушал нас на самом интересном месте.

Взяв меня за руку, муж с уверенностью двинулся в сторону своей комнаты. Долетев до нее за считанные секунды, он запер дверь изнутри, и я даже пискнуть не успела, как он впился в мои губы, со страстью и какой-то жадностью.

-Маленькая моя, никому тебя не отдам, - жарко прошептал он мне в губы, наконец-то оторвавшись от моих губ, - Никому не дам причинить тебе боль. Только прошу тебя, любимая моя, не бойся меня, пожалуйста.

Я задохнулась от щемящей нежности, внезапно всколыхнувшейся в груди и несмело, с внезапной робостью потянулась в поцелуе к нему сама. Ответ не заставил себя ждать — на этот раз такой же нежный.

-Нам надо рассказать про это твоей группе, всем без исключения, - внезапно проговорил он и заглянул в мои глаза, которые, по всей видимости, расширились от ужаса.

-Боги, как это унизительно! - простонала я и уткнулась лбом в его плечо. Марок тем временем начал успокаивающе поглаживать меня по голове.

-Тебе нечего стыдится, родная моя, - ласковым голосом произнес он,- Это единственный выход сейчас. Твоя группа, бойцы Оводона боготворят тебя, а сам Оводон отдаст за тебя жизнь, не задумываясь. И хотя я зверею при мысли о том, что командир контрразведки Рекса любит тебя так же сильно, как и я, но сейчас понимаю, что надежда только на него и на его изибнисцев. Они могут не помочь мне, но тебе… За тебя они сложат свои головы.

Марок был прав. Как не хотелось бы признавать его правоту. И поэтому я только кивнула, соглашаясь с его планом.

-Хорошо, - произнес он и нежно отстранил меня от себя, - Вечером все собираются в таверне, там можно обсудить все и рассказать, наш язык слушают вполуха, завсегдатаи таверны не слишком внимательны, да и привыкли, что мы там постоянно ошиваемся. А сейчас иди, мне нужно создать хотя бы видимость работы. Для Нуаратку мы должны вести себя как обычно. Он уверен, что мы согласимся.

Выходя от Марока, я даже не обернулась, боясь поддаться глупому детскому желанию — прижаться к нему и не отходить ни на шаг, игнорируя все рекомендации.

Первое, куда я пошла, это к Аисте. Та обрадовалась мне, похвалила за красивый наряд, но ее улыбка сошла на нет, как только я рассказала о событиях этого утра.

-Этот наглый микроб посмел предложить тебе такое?! - воскликнула она в праведном гневе, и я грозно на нее шикнула, призывая ее вести себя потише и заодно рассказала идею Марока попросить помощи у Оводона.

-Слоши молодец, - заключила изибнисцка и заверила меня в том, что будет на моей стороне и защитит меня, чего бы это ни стоило. Я обняла подругу, и мы не спеша проговорили почти до самого вечера. Ближе к вечеру Аиста буквально заставила меня встряхнуться и, приведя себя в порядок, мы двинулись к таверне.

В таверне как всегда было много народа, и все наши были уже там. Мы с Аистой пришли последними. Пока садились, не услышали ни одной шутки как обычно. Взглянув на лица друзей, я поняла — Марок успел поведать им историю, не дожидаясь меня, щадя мои чувства. Более бледные чем обычно, серьезные, у некоторых глаза заволокла чернота и зелень, на Оводона вообще жутко было смотреть, он сжал кулаки, лицо залила смертельная бледность, а тело пробирала дрожь. Было видно, что многие из них еле сдерживаются, чтобы не закончить этот фарс прямо сейчас.

-Спокойнее, господа, - ледяным голосом проговорил тем временем Марок, -Сейчас нам нельзя поддаваться эмоциям, так мы не поможем Эве, лишь навредим.

Посмотрела в зеленые глаза мужа и содрогнулась от выражения его глаз. Подумать только, а когда-то в самом начале наших отношений мне нравилась эта зелень! Сейчас мне хотелось стереть этот цвет навсегда.

-Что ты предлагаешь, Слоши? - раздался мрачный и злой голос Оводона.

-У тебя есть связь с Рексом Бальтазаром. Предлагаю связаться с ним и рассказать о том, что сумасшедший лоткиранец решил поиграть в Бога. Я думаю ему не сильно понравится, что символ революции втаптывают в грязь.

-Я предлагаю другой вариант, - тут же ответил Оводон, свирепо вглядываясь в лицо Марока, впрочем, его злость сейчас касалась не моего мужа, а непосредственно создавшейся ситуации.

-Убить лоткиранца — не выход, - не дожидаясь дальнейших слов ответил Марок,- Наглый червяк принадлежит к правящей верхушке этой планеты, просто так нам это с рук не сойдет. У них, как и у нас действует смертная казнь.

-Я не об убийстве говорю, - все-таки закончил свою мысль командир контрры, - Звонить Рексу считаю пустой тратой времени. Да, он дорожит Эвой. Но дорожит ее жизнью, а не состоянием душевного здоровья. Несмотря на то, что мы с тобой слышали, как он угрожал всеми муками лоткиранцу, если тот ее тронет — я не верю в эти слова.

Я удивленно посмотрела на Оводона, а потом окинула взглядом группу и увидела по их лицам, что они согласны с командиром. Оводон, да и все они не верят Рексу? Больше нет этой слепой веры и благодарности за свободу? Может я зря недооценивала их всех, считая, что они не видят настоящую натуру предводителя МТО?

-Предлагаю сообщить об этом Ламиноку и его группе, - продолжил Оводон, - За Ламиноком пойдут не только его бойцы, но и другие группы с их предводителями. Предлагаю устроить здесь небольшой переворот.

-Как ты предполагаешь отреагирует Рекс, если все группы одновременно покинут планету? - спросил его задумавшийся Марок.

-А всех групп здесь сразу и не надо, - ухмыльнулся Оводон, - Достаточно одной группы Ламинока и нас, чтобы вытащить вас отсюда и доставить вас в укромное место, а уже потом мы устроим здесь спланированный саботаж.

-Было бы еще это укромное место, - вздохнул Марок, - Я не повезу ее в Астроланикаскас, теперь нет, теперь я не смогу поддерживать политику Правителей. Но и к Рексу ее везти…

-Укромное место есть,- уверено заключил Оводон, - Теперь, когда нам нет пути назад, я хочу спросить у вас парни, пойдете ли вы за мной? - Оводон окинул взглядом свою группу, — Я больше не поддерживаю Рекса Бальтазара, более того некоторые из вас знают почему, для тех, кто не в курсе сообщаю- пару месяцев назад я начал собирать информацию о Рексе Бальтазаре — кто он такой, какие цели преследует на самом деле. Ламинок и еще пара командиров так же располагают этой информацией. Буквально пару дней назад мне пришла вся информация по Рексу и всей МТО.

-Ты была права, Эва, - внезапно обратился он ко мне, - И кстати благодаря тебе, твоим подозрениям, которыми ты делилась с Ламиноком, а он рассказал мне, я заинтересовался этим вопросом — а что потом, когда мы выиграем сражение? Что будет делать Рекс Бальтазар после удачного завершения войны на Изибнисе?

Муж после слов Оводона как-то странно посмотрел на меня и мне показалось, что на его лице промелькнуло удивление.

-Мне удалось получить информацию об одной из последних операций МТО, - продолжил Овод, - Онфаген — небольшая планета в нашей галактической системе, год назад была охвачена той же болезнью — революцией, так же, как и на нашей планете ее генерировал Рекс Бальтазар. Планета была захвачена, именно захвачена за короткий срок — три месяца. Жителей планеты планомерно уничтожили, те, кто остался в живых превратились в бесправных существ. Знаете, кто теперь обитает на Онфагене? Люди, человеческая раса, причем не самые лучшие ее представители — убийцы, наемники, люди, которым на Земле не оказалось места. Те люди, которые обладали огромными деньгами и проплатили террористической организации захват Онфагена. Изибнис, так же, как и Онфаген пригоден для землян и сдается мне, что Рекс Бальтазар готовит нашу планету еще для кого-то, но только не для нас.

Впервые в жизни я почувствовала стыд за свою расу. Впервые в жизни мне хотелось сжаться в комочек от осознания жестокости землян, даже не жестокости, а непонятного мне двуличия, цинизма и отсутствия морали и принципов. Ведь верхушка МТО состояла в основном из людей.

За столом воцарилось молчание. Все были ошарашены рассказом Оводона, и только он и еще пара его бойцов пребывали в относительном спокойствии - те, которые уже знали. Марок глубоко задумался. Аиста просто полыхала зеленью глаз и даже, что раньше не замечала за изибнисцами, раскраснелась от злости.

-Поэтому я повторю вопрос, - снова сказал Овод, -Вы со мной? Марок, ваша помощь, ваш ум, знание технологий пригодилась бы нам. Нас слишком мало, тех, кто знает правду. Нас слишком мало, чтобы уничтожить МТО.

-Я думаю для начала неплохо было бы уничтожить их предводителя, - озвучил общую мысль мой муж, - Говорите Ламинок знал? За последние две недели я кардинально поменял свое мнение о ходе этой войны и об отдельных людях и изибнисцах. Должен признать, что во многом был не прав и посчитаю за честь сражаться с вами, со всеми вами бок о бок. Речь уже не о рабстве. Речь идет о судьбе нашей планеты, нашего дома, нашей культуры, которую уничтожат, если мы не ответим той же монетой МТО и тем, кто ею управляют. Так что все мои разработки и прочее к вашим услугам.

-Жаль только, что вы делаете оглушающую бомбу по приказу Рекса, - ответил Оводон.

-Кто вам сказал, что я ее действительно делаю? - весело усмехнулся Марок, и все посмотрели на него с удивлением.

-Но как тогда?

-Я делаю бомбу, только не оглушающую, а смертельно оглушающую. И не против изибнисцев. А против лоткиранцев.

Я смотрела на мужа во все глаза и думала: способно ли его что-то сломить, поработить его волю?

-Капитан, мы с вами, - раздалось со всех сторон.

-В свою очередь, я хочу сказать, - произнес мой муж, - Что приложу все силы, ресурсы и знания, чтобы вернуть нашу планету нам. Я действительно пересмотрел свои взгляды на рабство. В новом Изибнисе рабства не будет. Общими усилиями мы сможем положить конец феодальной системе, которая длится не одну тысячу лет.

Вот так мы меняем свои взгляды на жизнь, не поддавшись сиюминутному порыву, не сломавшись, а именно осознав, что-то большее, чем собственное положение, собственная выгода, понимая, что, уступив сейчас, мы создаём будущее себе и своим детям. И очень хочется верить, что это будущее будет светлым, что больше не будет войн, что наши дети и дети наших детей не забудут о том, что пришлось пережить их прародителям, что не озлобятся и будут помнить. Вечно.

Это был тот момент, когда враги становятся если не друзьями, то приятелями, движимые общей идеей. Из таверны мы выходили, получив четкие рекомендации - что и как делать дальше – главное не вступать в открытую конфронтацию с лоткиранцем Нуаратку до определенного времени.

На город опускались сумерки, изибнисцы разошлись каждый по своим делам, Оводон, бросив на нас с Мароком хмурый взгляд, так же удалился в неизвестном нам направлении. Говорить не хотелось, поэтому мы с Мароком просто шли рядом, взявшись за руки, наплевав на всякие осторожности - чего уж там, если Нуаратку и так прекрасно знает природу наших отношений, да и вся моя группа тоже. Мимо нас проплыла Аиста, обернулась, тепло улыбаясь:

-Доброй вам ночи.

Мы даже ничего ответить не успели на ее любезность, как она стремительно от нас отдалилась. Марок крепче сжал мою ладонь в своей руке, но промолчал. Думаю, нас посетила одна и та же мысль — будет ли эта ночь для нас доброй? Голова шла кругом от разворачивающихся событий. Но эта ночь была какой-то волшебной, теплой. Несмотря на все, что происходило, на сложность отношений между нами, я наконец-то именно этой ночью ощутила долгожданный покой и надежду - в будущем обязательно все будет хорошо. Хотелось верить - однажды, вот так же не спеша, мы будем гулять по родному Изибнису, больше не будет войны и нам нечего будет бояться.

Углубившись в свои мысли, я и не заметила, как мы оказались в комнате Марока. Очнулась именно тогда, когда щелкнул замок на его входной двери. И он тут же, не говоря ни слова прильнул к моим губам, прижал к своему телу так сильно, что стало почти невозможно дышать. Было какое-то отчаяние в его поцелуе, будто он прощался. Я со страхом отогнала эту нелепую мысль. Больше никогда не покину его, не предам, лучше умру вместе с ним, лучше буду терпеть несправедливость этого мира, чем оставлю своего мужчину.

Тихо застонала в его губы, так как стало остро не хватать его рук, которые крепко держали меня, обнимая и не двигаясь с места. Как смогла, поерзала в его руках, трясь об него всем телом — теперь застонал он и… оторвался от меня, буквально чуть ли не отшатнулся на шаг. Я недоуменно уставилась на него, распаленная общим желанием и не понимая, что именно заставило моего мужа так поступить. Увидев выражение нерешительности и в то же время голода на его лице сообразила — он боится причинить мне боль, боится испугать. Могла ли я его утешить, пообещав, что страх не вернется? Я не знала, но попытаться-то стоило. Я шагнула к нему и снова получила ту же реакцию — он отошел от меня на шаг. В недоумении приподняла бровь, ситуация абсурдная — будто это я его тут всеми силами соблазняю, а он словно девственница перед брачной ночью. Не успела я облачить свои желания в слова, как он буркнул:

-Я в душ, подожди меня здесь, мы поговорим.

И ушел. Даже не так - унесся, только пятки сверкали. Я в очередной раз за этот вечер стала в ступор. Что происходит вообще? Сначала его горячий поцелуй, а потом он ретировался с поля боя. Нет, конечно, можно списать все на его боязнь причинить мне боль, но не до такой же степени, когда я сама жажду продолжения? Внезапно, осенившая мысль, заставила игриво улыбнуться. Если женщина чего-то хочет, лучше ей это дать, иначе она возьмет это сама. Недолго раздумывая над разумностью своей мысли, быстро разделась и тихонечко прокралась в ванную комнату, смежную с комнатой Марока.

Из-за шума воды, он не услышал, как я вошла. А я встала в сторонке. Наблюдая за совершенным телом своего мужа и наслаждаясь этим зрелищем. Марок яростно намыливался под струями воды, стоя ко мне спиной. Его мощное тело было великолепно. Широкая спина перекатывалась упругими мышцами, вызывая во мне дикое желание, прикоснуться к ним, пройтись влажными поцелуями по всей спине. Упругие ягодицы и мощные ноги. Мечта, а не мужчина! Вода соблазнительно стекала с его длинных волос по спине и к ногам. Зрелище было очень эротичное, так что я только больше уверилась в правильности своего поступка. Не давая больше и минуты себе на раздумья, быстро подошла к душевой кабинке и залезла в нее, тут же прижавшись всем телом к Мароку и исполняя недавнее желание — принялась целовать его спину. Марок вздрогнул всем телом и, не оборачиваясь ко мне, прошептал, хотя его шепот больше походил на стон:

-Что ты делаешь, любимая?

-Люблю тебя, - бросила я, возвращаясь к своему занятию.

Муж шумно выдохнул, его мощное тело напряглось, из груди вырывалось дыхание рваными толчками.

-Эва, родная… не надо.

-Почему? - задала я вопрос, даже не подумав прервать свои ласки.

Марок резко обернулся ко мне, и я встретилась с его синими глазами с черной поволокой. Это что-то новенькое, хочет меня, но борется со своим желанием?

-Потому что я еле сдерживаюсь, - его голос больше походил на шипение, будто на открытую рану сыпали соль, - Потому что не хочу видеть страх в твоих глазах. Я готов ждать, сколько нужно.

Я взяла его руки и положила их себе на ягодицы, муж напрягся еще больше, но не отшатнулся.

-А я хочу попробовать,- тихо пробормотала я, умоляюще заглядывая в его глаза, - Я не боюсь тебя, Марок, просто… - дальше слов не нашлось, и я замолчала. Но Марок помрачнев, продолжил за меня:

-Просто вспоминаешь.

-Извини, - неуверенно пробормотала я и тут же была охвачена в жаркие объятья.

-Боги! Она еще и извиняется! - простонал мой муж, приподнял мое лицо за подбородок и заглядывая в мои глаза своими, наполненными страстью, болью и чем-то таким чему я не смогла найти определение.

-Родная, маленькая моя, это я должен просить прощения! Я! Не ты! Я безумно люблю тебя, только тогда… Я не знаю, что со мной произошло, будто безумие, будто одержимость демонами. Я был словно не я.

И вдруг, совершено неожиданно, Марок резко опустился на колени передо мной и, подняв голову, прошептал:

-Прости меня. Никогда больше не причиню тебе боль. Никогда больше не возьму силой.

Мое глупое сердце сковало невыразимой нежностью и болью. Неужели возможно так сильно любить, что я готова простить его прямо сейчас? Забыть и снова довериться? Инстинкты кричали, что такое забыть невозможно, но сердце страстно шептало, что да, это возможно. Я слишком часто шла на поводу у своих инстинктов, забывая про сердце и пора уже было положить этому конец.

-Марок, ты мой мужчина, моя любовь, моя жизнь. Я не могу без тебя, и я прошу, не отталкивай меня, помоги мне справится со страхом.

Муж шумно выдохнул, уткнулся в мой живот, и я ощутила нежнейший поцелуй. Запустила руки в его волосы, как всегда любила это делать.

От дальнейших его ласк все мысли из головы испарились, и я тонула в волнах блаженства и неги. Марок ласкал руками мои ягодицы, несильно сжимая и поглаживая, и целовал мой живот, проходя от линии бикини в опасной и возбуждающей близости, я стонала в голос и выгибалась в его руках. Когда я уже готова была умолять его о более интимном продолжении, Марок оторвался от моего живота, поднял голову и, посмотрев на меня с выражением глубокой страсти, прошептал:

-Жаркая моя девочка, безумно люблю тебя.

Я содрогнулась в его руках от острого желания, пронзившее мое тело. А его глаза просто пожирали меня. Мне хотелось целовать его, ласкать, а сегодня была такая ночь, когда я решила потакать своим желаниям. Заставила его подняться с колен. Освободившись от его рук, встречаясь с его недоуменным взглядом, я сама плавно опустилась на колени, где перед моими глазами вовсю красовалось его естество. Это зрелище завораживало, манило попробовать его на вкус, узнать вкус моего мужчины. Прошлась языком по всей длине и с удовольствием услышала страстный стон мужа. Продолжая ласкать, смотрела на его лицо, искаженное от страсти и понимала, что это самый откровенный жест, который может дать мужчина женщине, ведь именно в этот момент он уязвим. И то, что сейчас он доверял мне, с удовольствием принимал, дарило мне неописуемый восторг. Каждая его судорога желания отзывалась во мне таким же желанием, каждый его хриплый стон был и моим стоном тоже.

-Эва! - хрипло прокричал он, прежде чем излить свое семя. Я улыбнулась, глядя на него с невыразимой любовью.

Марок одним рывком поднял меня с колен и впился в мой рот страстным поцелуем. И вот теперь я почувствовала его такие родные руки, которые блуждали по моему телу, лаская и возбуждая. Я задыхалась от переполнявших меня чувств, тело сводило сладкими судорогами, я будто плыла по волнам наслаждения. Марок опустился в поцелуе к моей шее, к груди, лаская каждую горошину языком и было достаточно всего лишь одного прикосновения, одного движения руки, нежно проникающей между бедер, как меня накрыло с головой, и последняя самая мощная дрожь сотрясла мое тело.

Боги, как же я люблю его!

-Радость моя, счастье мое… - шептал Марок, сжимая меня в объятьях.

-Ты схитрил, - сказала я, улыбаясь.

-Нет, сердце мое, - ласково ответил муж, - Всего лишь показал, что удовольствие можно получить и без проникновения.

Я разорвала кольцо его рук и, отступив на шаг, посмотрела на Марока. Мужественное, красивое лицо, мощная грудь, статный рост — и это все мое. Счастливо рассмеялась собственническим мыслям. Муж смотрел на меня с нескрываемой любовью и обожанием.

Мы, счастливые, лежали на его постели. Мои руки и ноги, словно ветви лианы, оплели тело Марока, голова покоилась на его плече, и было так хорошо и спокойно, что не хотелось шевелиться. Но как ни странно Марок сам прервал уютное молчание.

-Эва, завтра нужно дать ответ Нуаратку.

Я скривилась, как от зубной боли.

-Потерпи родная, - успокоил меня Марок, - Еще чуть-чуть и я увезу тебя отсюда. Оводон хороший воин и прекрасный командир, раз оставил себе пути отхода. Я же об этом вовсе не позаботился.

-Что я слышу? - хохотнула я, оборачиваясь лицом к мужу, - Ты занялся самокритикой?

Он улыбнулся мне, протянул руку и нежно подушечками пальцев коснулся моего лица.

-Я умею признавать свои ошибки.

-Это ты самый прекрасный воин и командир! - воскликнула я и, привстав, осыпала мужа поцелуями. Он засмеялся и обнял меня.

-Марок, - через какое-то мгновенье произнесла я, - Нуаратку хитрый пройдоха и он почует фальшь и заподозрит нас в заговоре, если мы просто спокойно ответим ему согласием.

-У тебя есть предложения, моя талантливая революционерка?

-Да. Нужно согласиться, но так, чтобы он понял, что нам это не нравится.

-Уж будь спокойна, - ответил мой муж, и в его голосе зазвенела сталь, - Недовольства он получит сполна.

-Не переиграй, любимый, - я ласково прижалась к нему, - Главное оттянуть момент. Не знаю только как.

-Предоставь это мне.

Среди ночи я прокралась к себе в комнату. И как только моя голова коснулась подушки, забылась тяжелым, беспокойным сном. Что-то тревожило меня. Какое-то предчувствие, я только не могла понять какое оно, хорошее или плохое. Всю оставшуюся ночь мне снился Нуаратку, который с шипением змеи гонялся за мной по своему большому замку с холстом и красками, но никак не мог догнать. А когда загнал меня в тупик, и я подумала, что все вот я и попалась, неожиданно появился кто-то светящийся и двуруким мечом отсек Нуаратку голову. Проснулась резко, несмотря на то, что уснула поздно, ранним утром. Приняла душ и наскоро одевшись, вышла из комнаты с намерением посетить подругу. Но увы и ах, мечтам не суждено было сбыться, по ту сторону меня уже ждали лоткиранцы Нуаратку, которые без расшаркивания велели мне следовать за ними.

Привели они меня в ту же комнату Нуаратку, что и сутки назад. Хозяин замка не замедлил появиться, а меня передернуло, так как я вспомнила свой сон.

-Доброе утро, госпожа Эва! - лучезарно улыбнулся лоткиранец, буквально излучая довольство и хорошее настроение. Не сомневается, гад, в нашем положительном ответе. Я не успела ничего сказать, потому что в комнату ввели Марока. Он хмуро посмотрел на Нуаратку и встал около меня.

-Ну, что ж, я готов выслушать ваше решение.

Я только хотела начать свою часть игры, как Марок меня опередил.

-Ты не оставил нам выбора, - прорычал он, - Но у меня есть условие.

-Слоши, а вам не кажется, что вы не в том положении, чтобы ставить мне условия? -ехидно улыбаясь, произнес Нуаратку.

-Может быть, - усмехнулся муж, - Но все же нам нужно время свыкнуться с этим обстоятельством. Не думаю, что ваша картина получится, если я буду зол как тысяча демонов, а Эва напугана и зажата.

Лоткиранец недовольно кивнул и вышагивая по комнате огорошил нас новостью:

-К моему сожалению, я и не собирался назначать данное мероприятие на ближайшие дни. И дело, как вы понимаете, не в вас. Завтра состоится ежегодный прием в моих владениях, приедут влиятельные гости, и я просто не смогу отучиться от них ни на минуту. Так что у вас будет неделя, на большее не рассчитывайте.

Я и глазом не успела моргнуть, как Нуаратку покинул свою комнату вместе со своими лоткиранцами.

-О каком приеме он говорил? - вслух произнесла я, все еще удивленная.

Но судя по самодовольной ухмылке мужа, он знал, о чем шла речь, и видимо рассчитывал на это.

-Идем. Я тебе все расскажу по дороге.

Быстрым шагом мы направились к комнате Марока. Он немного сбавил шаг, как только мы вышли в общий коридор, поэтому со стороны могло показаться, будто мы просто идем прогулочным шагом и беседуем.

-Каждый год богатые и состоятельные лоткиранцы устраивают прием в честь местной богини любви. На прием приходят все, кому хочется. Помимо приглашенных, туда может явиться любой, абсолютно любой лоткиранец, независимо от своего социального положения. Обязательное условие — приличный наряд и маска.

-Маска?

-Да, маска не снимается ни при каких обстоятельствах, кроме одного исключения - если того не пожелает пара.

-Что за пара?

Марок невольно скривился, вдохнул поглубже и продолжил.

-На этом приеме каждый приглашенный состоятельный гость может выбрать себе пару на ночь.

Я похолодела. Боги, да это же какой-то бордель, а не светский раут!

-Прием продолжается три дня, - продолжал Марок, - И, если пара подошла гостю, из них вполне может получится семья. Правда, я ни разу не слышал, чтобы состоятельный лоткиранец мешал свою кровь с более бедным сословием.

-Какая мерзость, - тихо проговорила я и почувствовала, как муж сжал мою ладонь, успокаивая.

-Эва, у меня есть план, - тихо сказал Марок, как только мы очутились в его комнате, - Только прошу тебя, выслушай меня до конца, прежде чем начать возмущаться.

Я удивленно вскинула бровь и посмотрела на мужа. Он с нежностью и какой-то неуверенностью смотрел на меня. Чувствую я, что мне придется не по душе то, что он предложит.

-Мне известно, что Нуаратку хочет пригласить на этот прием тебя.

Я невольно отшатнулась от Марока, открыла рот, чтобы возмутится, но тут же его захлопнула, помня о просьбе мужа сначала дослушать.

-Мне также известно, что он не даст тебе возможности для отказа. Вся его бравада, о том, что он не спит со своими музами, всего лишь фарс. Помнишь, нам говорил Серж, что все его девушки, которых он рисовал, бесследно исчезали? Это правда, Эва. И я знаю, что он задумал. Но ты не должна бояться, я больше никогда не дам тебя в обиду, маленькая моя. Единственная просьба: когда Нуаратку предложит прийти на прием — согласись, сделай вид, что ты не в курсе истинного назначения великосветского приема.

Видимо на моем лице был страх, потому что в следующую секунду Марок прижал меня к себе и горячо зашептал:

-Верь мне, любимая. С тобой ничего не случится, я не позволю и пальцем коснутся тебя. Просто мне нужно, чтобы Нуаратку думал, что он выиграл, чтобы все его мысли были только о тебе.

-Вы хотите начать нападение на приеме?

-Да. Но для этого нам надо, чтобы мерзкий червяк потерял бдительность. К сожалению, именно ты и никто другой не сможет справиться с этой задачей. Он давно помешан на тебе.

-Хорошо, - глухо произнесла я, - Я сделаю все, чтобы помочь нам покинуть эту планету.

На следующий день Марок пропал. Сначала меня заполонила паника. Но я взяла себя в руки и пошла к Оводону, напрямик задав вопрос, каким образом они упустили того, кого были приставлены охранять? Оводон успокоил меня, сказав, что это часть плана. Марок нужен им в приготовлениях, и Нуаратку прибывает в полной уверенности, что Марок за работой. Тем более этот склизкий червяк сам дал распоряжение не выпускать Слоши из комнаты, что им на руку. После этих слов, я окончательно уверилась в том, что муж был прав, говоря о том, что лоткиранец собирается сделать меня своей этой ночью. И видят Боги, как же мне трудно будет подыграть, вместо того, чтобы врезать ему хорошенько.

Я расчесывала свои волосы, когда раздался стук в дверь. Открыв ее, я увидела того, кого и ждала — Нуаратку. Потребовался мой актерский талант, чтобы искренне удивится его приходу.

-Что вам нужно, господин Нуаратку?

-Эва, дорогая, - вкрадчивым голосом начал лоткиранец, заходя ко мне в комнату, - Я пришел пригласить вас посетить мой прием ближе к вечеру. К чему здоровой, молодой женщине сидеть взаперти?

-Вы же знаете, что я предпочту сидеть в своей комнате, чем куда-то идти по вашему приглашению, - высокомерным тоном произнесла я, - Но… на этот раз… - сделала я эффектную паузу, - Вы правы, мне невыразимо скучно сегодня и я, пожалуй, соглашусь.

Лоткиранец просиял, будто ему презент вручили неожиданно.

-Но как я понимаю, соответствующего наряда у меня нет. Придется пройтись по магазинам.

-Не утруждайте себя,- быстро проговорил Нуаратку и, увидев удивление на мом лице, продолжил, — Я взял на себя смелость и уже заказал вам платье, поверьте, оно прекрасно.

-Вот как? То есть вы не сомневались, что я соглашусь?

-Я надеялся, Эва. И вы меня не разочаровали.

От его буквально пожирающего взгляда у меня мурашки побежали по всему телу. Ненормальный урод! Ничего, твоя улыбка сотрется с твоего идеального лица в скором времени!

-Только кроме платья есть еще один необходимый атрибут — маска. Я пришлю вам ее вместе с платьем.

Поклонившись мне на изибнисцкий манер, Нуаратку довольный моим согласием, удалился. Я вздохнула посвободнее и принялась ждать. Скоро я буду свободна.

Я молилась всем Богам, чтобы Мароку удалось все, что он задумал, чтобы удалось Оводону и всей команде, чтобы сюда смогла вырваться группа Ламинока. Уже начало смеркаться, когда слуги внесли большую коробку. Открыв ее, была вынуждена признать, что у лоткиранца действительно имелся вкус — платье было шикарным, той же цветовой гаммы, что и на моем свадебном обряде, золотистый шелк струился и перетекал многогранными оттенками, длинное, до пола, с высокой талией, открытыми плечами. Платье было простым, но в то же время смотрелось очень изящно. В тон к платью в коробке лежала маска, закрывавшая практически все лицо, оставляя открытыми только губы и подбородок.

Через два часа я во всеоружии вошла в большой зал, где уже было много приглашенных. Толпа пестрела яркими красками, слышался смех, играла музыка, туда-сюда сновали официанты, разнося прохладительные напитки и что покрепче. Едва я успела взять бокал с соком, как передо мной, как черт из табакерки, появился Нуаратку. Он единственный, как хозяин замка, был без маски. Значит ли это, что он не участвует в той гнусной игре, что правит этим балом?

-Эва, вы просто восхитительны!

Маска позволяла скрыть все эмоции, которые вызывал во мне этот лоткиранец. Чему я несказанно обрадовалась.

-Благодарю, - сухо поблагодарила я.

-Потанцуйте со мной, - то ли попросил, то ли приказал он. Я не посмела отказать. Не зная, когда начнется операция, помня о том, что мне нужно усыпить бдительность лоткиранца.

Он прижался ко мне слишком крепко, слишком тесно, слишком интимно. Только большим усилием воли я заставила себя сдержаться и не врезать ему промеж ног. Хотя, как бы мне это удалось, при такой-то плотности?

-Вы так прекрасны, Эва, - страстно прошептал он мне на ушко, - Словно сама богиня любви, спустившаяся к простым смертным.

-Вы говорите это всем девушкам, господин Нуаратку?

-Нет, что вы…

-Господин Нуаратку!

Лоткиранец резко оторвался от меня, оборачиваясь и смотря на того, кто прервал нас. На всех парах, через весь зал к нему несся один из его приближенных.

-Что случилось? - недовольно пробубнил хозяин замка.

-Нам оказана великая честь! К нам приехал один из доверенных лиц принца!

-Неужели? Это удача, большая удача! Я столько лет слал королевской чете и их приближенным приглашения на ежегодный прием, и вот теперь один из них здесь! Встреть его с почестями!

-Непременно, господин!

Я с удивлением смотрела на алчно загоревшиеся глаза Нуаратку и думала о том, что власть все-таки развращает. Кто знает, может его заскоки именно от неуемного властолюбия?

-Забыл сообщить вам, Эва, - огорошил меня лоткиранец, возобновив танец, - По условиям этого приема, вы теперь моя пара.

Я похолодела. Но не подала вида о осведомленности.

-Вы о чем?

-Видите ли, эти три дня священны для моей расы, все что делается здесь является неукоснительным законом, те, кто приходит без приглашения на прием, автоматически соглашаются стать парой на ночь кому-нибудь из приглашенных гостей.

-Но вы же сами меня пригласили!

-Да, но при этом не выдал вам пригласительный. Вас нет в списках приглашенных, значит вы пришли сюда сами, добровольно.

Я открыла рот от такой наглости, но Нуаратку вновь прижал меня к себе и горячо зашептал:

-Наконец-то ты будешь моей. В моей полной власти. Тебе никто не сможет помочь, все законно, твой отказ в любом случае будет воспринят как игра, прелюдия к ночным утехам.

Я начала вырываться, но не так-то легко это было сделать. Когда же уже начнется операция?!

-Вы ненормальный! Как и все ваши гости! Я свободный человек, вы не имеете права меня удерживать насильно! Отпустите меня немедленно!

-Ни за что, моя дорогая Эва, теперь я тебя не отпущу.

-Отпустите девчонку! - прозвучал зычный голос практически возле нас. Нуаратку освободил меня, для того, чтобы посмотреть, кто посмел вырвать добычу из его рук и тут же, побледнев, низко поклонился. Судя по всему, высокий лоткиранец, с мощной грудной клеткой и был тем влиятельным лицом, доверенным королевской четы, чему свидетельствовал его головной убор, чем-то отдаленно напоминающий чалму, полностью закрывавшее его волосы. Лицо его было скрыто маской.

-Ваша светлость, - словно покорный раб проговорил Нуаратку, - Прошу прощения, но это всего лишь часть прелюдии моей пары, не более.

Я хотела было возмутиться наглой ложью, как высокопоставленный лоткиранец произнес:

-Теперь это не ваша пара, а моя. Вы же не посмеете отказать гостю?

Я была просто в прострации, если не сказать больше. Сначала один урод хочет увлечь меня в свою постель, потом появляется другой, и не успеваю я обрадоваться, как он прет ко мне с теми же намерениями! Когда же всему этому придет конец?! Как долго мне нужно еще держаться? А самое ужасное, так это то, что нельзя особо сопротивляться, а то неровен час и Нуаратку не станет ждать, послав своих лоткиранцев за Мароком, дабы в наказание исполнить свой горячечный бред, что он зовет мечтой. А Марока нет. Нельзя, чтобы это обнаружили. Выхода нет, нужно играть до последнего. Возможно, я смогу вырубить этого товарища, что Нуаратку зовет «светлостью», как только мы останемся наедине. Но интерес Нуаратку нужно подогреть.

-Вы же не отдадите меня ему, господин Нуаратку? - произнесла я так, чтобы слышали все участники диалога, - Сделайте, что-нибудь.

Было видно, что Нуаратку просто разрывается на части, дабы угодить высокопоставленному лицу и не упустить меня. В результате, все-таки победила алчность.

-Я распоряжусь, чтобы вам подготовили комнату, ваша светлость.

-Я не намерен ждать, - прозвучал грубый ответ, - Предоставьте мне то, что уже готово и проводите меня.

-Конечно, сию минуту. - Нуаратку вновь низко поклонился и сделав знак слуге, быстро объяснил, что от него требуется.

Я шла как в страшном сне. А если мне не удастся выключить этого мужлана, которого так некстати величают «вашей светлостью»? Но нет, это пустой страх, лоткиранцы не умеют драться, а Кину Риц хорошо меня обучил. У меня есть все шансы на то, чтобы вырубить эту мразь и просидеть в комнате до начала наступления.

-Ваша светлость, - обратилась я к идущему рядом со мной лоткиранцу, - Может вы поспешили с выбором? Здесь есть много прекрасных дам, которые пришлись бы вам по вкусу.

Но высокопоставленная сволочь шла и даже не думала останавливаться, ничего мне не ответив. Ладно, недолго тебе наслаждаться собственным превосходством, только до комнаты доберусь.

-Можете быть свободны, и без приглашения не входить, - отпустил сопровождающего слугу мужчина.

-Конечно, ваша светлость.

Дверь закрылась, и я внутренне собралась. Лоткиранец прошелся по комнате, оглядывая обстановку. Здесь было на что посмотреть — зеркальная комната с большой, просто огромной кроватью с балдахином. Меня уже не удивлял извращенный нрав этой расы, ничего хорошего я от них уже не ждала.

-Раздевайся! - прозвучал приказ.

-Может, хотя бы поинтересуетесь, как меня зовут? - ехидно поинтересовалась я.

-Незачем. Если ты мне понравишься, возможно, тогда и захочу узнать твое имя. Ну же, раздевайся или же мне самому это сделать?

-Рискни, -зло бросила я, - Приблизишься и я оторву тебе твою глупую голову, все равно ей не пользуешься!

Я приготовилась к схватке, как услышала сначала сдавленный смех, а потом он засмеялся в голос.

-Я тебя обожаю! - прозвучал грудной бас, и мужчина снял маску. А я с удивлением и каким-то неверием смотрела на такое родное лицо. Марок разматывал с волос чалму, когда меня накрыло возмущение.

-Да ты…, да я… да как ты мог! Не мог сразу сказать? У меня же поджилки весь вечер тряслись!

-Эва, родная, успокойся, - приблизился ко мне муж, говоря уже свои родным, не измененным голосом, все еще посмеиваясь и заключил в объятья, - Не мог сказать, потому что не знал, выйдет ли у меня этот трюк — выдать себя за доверенное лицо принца Плотона, к тому же пригласительный было достать не так-то легко, как и соответствующую одежду.

-Я думала, ты будешь участвовать в операции.

-Нет, я же обещал, что не позволю и волосу упасть с твоей головы, иначе бы я не смог оградить тебя от домогательств Нуаратку.

-А если бы он отказался отдавать свою пару?

-Только не вышестоящему по положению. Нуаратку надеется продолжить с тобой после того, как его светлость с тобой наиграется, его бдительность усыплена, что нам и нужно было.

-Ты все равно меня напугал, этим своим «раздевайся», - проворчала я, впрочем, уже для приличия.

-А по тебе и не сказать было с твоим «оторву голову». Извини, не смог удержатся, хотелось посмотреть, что ты будешь делать.

-Зря не продолжил, - с обидой в голосе произнесла я, - Следующим номером было бы как раз отрывание головы.

Марок засмеялся и закружил меня по комнате.

-Обожаю тебя, моя революционерка!

-Марок, а что дальше? - спросила я, как только муж перестал меня кружить.

Он посмотрел на голографические часы и серьезно глядя на меня произнес:

-Через пятнадцать минут начнется операция. До ее начала мы сидим здесь. Потом, Эва, не отставай от меня ни на шаг.

Сначала я услышала шум и крики. Постепенно шум нарастал и становился громче. Когда от всего этого гвалта я перестала слышать саму себя, Марок наконец-то произнес:

-Пора. Не отходи от меня ни при каких обстоятельствах.

И потянул меня за руку из комнаты для высокопоставленных гостей. Я еле успевала за ним, стараясь поменьше смотреть по сторонам, так как история повторялась — вокруг раненные и убитые, крики, кровь и боль. Нас окружили плотным кольцом, и я с удивлением узнавала в них изибнисцев из группы Ламинока. Они прилетели! Несмотря на то, что я с их злейшим врагом! Значит ли это, что они поверили словам Оводона?

В плотном кольце мы медленно, преодолевая препятствия в виде нападающих, продвигались к выходу из замка. Мы, с нашей маленькой группкой, могли рассчитывать только на внезапность и неумение лоткиранцев вести бой. Наша группа, отбиваясь, продвинулась почти к самому выходу, когда нам преградил дорогу Нуаратку с десятью лоткиранцами, вооруженными до зубов.

-Так и быть, - провозгласил сумасшедший лоткиранец. - Ты, Слоши, можешь бежать, я даже дам тебе фору и не буду преследовать. Но ее ты оставишь мне. Или вы оба умрете здесь.

-Продажная шкура! - неожиданно прошипел знакомый голос Вулона, правой руки Ламинока, - Они здесь не вдвоем, если ты не заметил! Тебе придется со своими мальчиками драться со всей группой!

-Вы серьезно? - как ни в чем не бывало, хохотнул Нуаратку, - Я уже связался с королевской четой и через двадцать минут здесь будут войска Плотона. Да от вас мокрого места не останется!

-Мне вполне хватит и десяти минут, - прорычал муж, все еще стоя рядом со мной, но готовый сорваться в любой момент, - Чтобы не оставить мокрого места от тебя!

Я стояла, смотрела на это все глазами полными ужаса и понимала, что не все, далеко не все выйдут из этой схватки живыми. Сколько же можно? Неужели Боги Изибниса навсегда отвернулись от нас?

-На твоем бы месте, Нуаратку, я сложил бы оружие и выпустил их!

Сначала я подумала, что у меня начались галлюцинации и слуховые, и зрительные, потому что позади Нуаратку вырисовывалась очень даже впечатляющая картина — Ламинок, собственной персоной, рядом с ним еще два командира других групп, неподалеку два десятка отменных бойцов, которые обучались вместе со мной у Кину Рица и Саракса собственной персоной. Узнала я ее только по ее знаменитому двурукому мечу. Ни одна женщина в этой войне кроме Сараксы не умела обращаться с этим смертельным оружием.

С огромным удивлением, надо полагать, обернулся лоткиранец на голос моего друга и… Ламинок не стал ждать и разглагольствовать. С воинственным кличем, он и те, кто прибыл с ним, бросились на Нуаратку и его лоткиранцев. Но боя не последовало. Мы с удивлением наблюдали, как лоткиранцы спасаются позорным бегством и посреди всего этого спектакля остался только Нуаратку, казалось, искренне пораженный в самое сердце предательством своих.

-Господин Нуаратку, - провозгласил Лам, - Вы арестованы за содействие в разрушении мира на Изибнисе и хранение запрещенного оружия. Вы будете сопровождены на Изибнис, где по закону военного времени вас казнят без суда и следствия.

- Вы не имеете права! - заверещал лоткиранец, - Я нахожусь на своей планете! А вы проникли на мою территорию незаконно и с оружием! Я буду жаловаться!

-Кому? - ехидно поинтересовался один из командиров, - На ваш арест уже подали заявку в межпланетный комитет безопасности и ваши правители уже в курсе. Они не имеют ничего против.

-Я… я...., - заикаясь продолжил Нуаратку, оглядываясь по сторонам, - Я являюсь доверенным лицом Рекса Бальтазара. Вам не сносить головы, если со мной что-то случится!

-Боюсь, что Рексу Бальтазару, так же, как и вам стоит бояться прежде всего за свою голову, - произнес все тот же командир, - Когда мы узнали от Оводона и Ламинока чем промышлял Бальтазар до прилета на нашу планету, мы сообщили об этом в межпланетный комитет и получили подтверждение о том, что Бальтазар не просто террорист мирового класса, а то, что он работает на людей, чей паразитический образ жизни уже давно угрожает всей галактике, а не только отдельным планетам. Сейчас, как и вас, Рекса Бальтазара арестовывают, наемники с других планет высланы с Изибниса еще сутки назад. Все кончено, Нуаратку, для вас - так точно.

Я стояла с открытым ртом, когда на Нуаратку надели кодовые наручники и увели куда-то с глаз долой.

И тот же командир подошел к нам с Мароком, коротко кивнул мне и заговорил:

-Марок Слоши, Оводон передал нам ваше желание сотрудничать с нами, в связи с этим с вас снимаются все обвинения. От себя могу сказать, что я рад, что такой сильный противник на нашей стороне, вы сделали правильный выбор. То, что начал Бальтазар должно продолжиться, те тысячи погибших не зря сложили головы. Мы не остановимся, пока не сменим сегодняшний уклад планеты. Уже многие присоединились к нам, узнав, что мы выслали наемников, Саракса присоединилась к нам и еще многие и многие представители бывшей власти.

Изибнис продолжал рассказывать, а я посмотрела на мужа - он был сосредоточен, как никогда, смотрел на командира контрры прямо, открыто. И я поняла, что именно сейчас пишется новая история Изибниса. Что конец войны не за горами. За эти несколько недель на Изибнисе произошло многое, и арест лицемерного ублюдка Рекса не мог не радовать.

-А я рад послужить своей планете, - коротко ответил муж, и этот ответ именно тот, который от него и ждали все изибнисцы.

Когда суета вокруг ареста хозяина замка утихла, и мы вполне легально, как оказалось, покинули Плотон, я наконец-то не стесняясь бросилась в объятья своего друга, которого не видела столько времени.

-Ламинок!

Я повисла у изумленного командира контрры на шее и счастливо рассмеялась его реакции. Понимаю его удивление, в последний раз, когда он дотронулся до меня, я готова была скончаться на месте от страха, а теперь сама лезу к нему с объятьями.

-Боги! Эва, как ты? Как же я скучал! Я так рад, что ты… что с тобой все в порядке!

Лам бросил взгляд на недовольное лицо моего мужа, однако упорно молчавшего. Да, Марок умел отвечать за данное слово. Ему не нравилась моя бурная реакция на бывшего начальника охраны, но он не произнес ни слова упрека или недовольства.

-Все в порядке, - шепнула я Ламиноку и улыбнулась,- Как Марина?

-Моя мать в вашем лагере?

Только когда я услышала ледяной голос своего мужа, только тогда опомнилась и поняла, что ляпнула раньше времени информацию о том, что нужно было рассказывать дозировано.

-Да, - не увиливая ответил Ламинок, и прямо посмотрел в глаза моего мужа.

-Она пленница?

-Нет. Я просто спас ее от неконтролируемого гнева твоего отца, выбора не было — на тот момент наш лагерь был более безопасен для нее, чем любое другое место на Изибнисе. И предугадывая твой вопрос, отвечу сразу — что сейчас с Ивликом и где он я не знаю.

-Спасибо, - прозвучал уже спокойный голос Марока, - Спасибо, что спас ее. Я был несправедлив к ней. Демоны! Я виноват перед ней, перед Эвой, перед многими…

Марок на мгновенье закрыл глаза, приводя свои мысли в порядок и только после этого сказал:

-Спасибо, Ламинок. Я не забуду твою заботу о двух дорогих мне женщинах. И если ты позволишь, когда-нибудь мы сможем стать друзьями.

Я видела, что Лам буквально воспрял от сказанных Мароком слов, идущих от чистого сердца, но его лицо внезапно помрачнело и он, не отводя взгляда, произнес:

-Это еще не все, Марок. Ты не все знаешь…

-Ламинок, не надо! Не сейчас! - завопила я, сразу поняв, о чем хочет поведать мой друг. Нельзя же так сразу, сходу… Но Лам меня не слушал.

-Марина и я теперь вместе. Ивлик отрекся от нее. А я уже много лет люблю твою мать, и она меня тоже.

Повисла гнетущая тишина. Все! Это конец. Марок не простит это ни Марине, ни Ламу и я вообще не знаю, что сейчас будет. Глаза Марока не выражали ничего, он будто застыл, превратившись в каменную статую, и я приготовилась к буре и к тому, что опять, демоны их за ногу, встану на защиту своих друзей, а не поддержу мужа. Да что ж за проклятье такое! Почему я вынуждена всегда делать выбор между совестью и любимым мужчиной?!

-Не могу сказать, что ты меня удивил, - раздался спокойный голос моего мужа. И я в изумлении вытаращила на него глаза, бросила взгляд на друга - у Лама было такое же выражение лица.

-Я все эти годы видел, что между вами что-то происходит, но не мог лезть в душу матери. До сих пор не могу понять, как отец этого не видел? Когда мама отпустила тебя и всех рабов - я понял все окончательно.

-Ты… не против нашего союза? - неуверенно задал вопрос Ламинок.

-Разве это что-то изменит? - ответил вопросом на вопрос мой муж, тяжело вздохнул и, встав со стула, начал ходить по каюте. Лететь нам было еще несколько часов.

-Скажи ты мне это полгода назад, и я бы, не задумываясь, убил тебя, - произнес мой муж тоном, от которого у меня мурашки по телу побежали, - Но эта треклятая война и моя жестокость по отношению к любимой женщине…. - Марок бросил на меня виноватый взгляд, и я опустила глаза в пол, - Изменила меня. Как мужчина, который любит, я понимаю тебя. Как сын своего отца — нет. В любом случае, сейчас уже ничего изменить нельзя, все что сделано - уже сделано. И раз моя мать счастлива — я счастлив за нее. Только прошу тебя, Ламинок, не говори ей ничего, я сам приду и извинюсь перед ней. Мне теперь нужно вымолить прощение у двух женщин.

Да что ж такое! Откуда у моего мужа такое чувство вины? И тут меня как громом поразило — я ведь до сих пор не верила, что он изменился, что действительно поменял свое мировоззрение. Не верила до сегодняшнего момента. Нужно ли говорить, с каким восхищением в этот момент я смотрела на любимого мужчину? Только сильная, состоявшаяся личность способна измениться. А ведь таким он и был, мой Марок.

Муж, тем временем, окинул меня внимательным взглядом и чуть улыбнувшись, произнес:

-Я поговорю с Оводоном, моего отца нужно найти.

И больше ничего не говоря, покинул каюту, как я понимаю, дав нам с Ламом поговорить по душам наедине. Сделал бы то же самое предыдущий ревнивый Марок? Однозначно, нет.

Я еще раз крепко обняла Ламинока.

-Как ты, Эва? Вы… снова вместе? - ласково спросил меня мой лучший друг.

-Я в порядке. Почти в порядке, - уточнила я, заглядывая в глаза Лама, - И безумно рада за вас с Мариной. И да, мы пытаемся построить новые отношения, и пока нам это удается.

-Как-то неуверенно это прозвучало, - усмехнулся Ламинок.

-Нет, дело не в неуверенности, просто…

-Не надо, Эва, - прервал меня Лам, нежно погладив меня по волосам, - Не оправдывайся, война научила тебя не верить слепо. Все в порядке, я не обвиняю тебя ни в чем, не нужно оправдываться.

-Боги, Лам, как же мне тебя не хватало! - воскликнула я и тут же оказалась в объятьях друга, которому не нужны были слова, чтобы понять меня.

-Что будет дальше, Лам? Рекса действительно арестовали?

-Да. Две группы направились на Плотон, выручать вас и арестовать Нуаратку, остальные остались арестовывать Бальтазара. Спасибо, Эва, спасибо за то, что не верила, что спорила и доказывала. Хорошо, что Оводону хватило ума и сообразительности проверить твои слова.

-А тебе хватило сообразительности, чтобы передать мои слова Оводону, - улыбнулась я, - Межпланетный комитет действительно выдал разрешение на арест?

-Да, иначе нас бы просто не выпустили с Плотона.

-А как отнеслись к этому остальные изибнисцы?

-Конечно, не сразу все поверили, но наши командиры могут быть убедительными, кроме Онфагена были еще другие планеты, захваченные МТО, поверь, сводки жизнедеятельности на этих планетах, предоставленные нам все тем же комитетом безопасности, убеждают лучше всяких слов. Никому не хочется становится бесправным существом, едва вырвавшись из рабства и почувствовав вкус свободы.

-А Правители? Изибнисцы, которые на стороне аристократии, как они отнеслись к перестановке сил?

-Никак, - хмыкнул Лам, - Только вот с Земли приехала к ним делегация, которая активно пропагандирует отмену рабства.

-Делегацию еще не казнили? - уточнила я, давясь от смеха, представив себе выражения лиц аристократической верхушки.

-Не казнили, просто не могут - это ж тогда еще с Землей воевать придется, - хохотнул Лам, - Многие аристократы были под впечатлением от идеи о новой лучшей жизни и переметнулись на нашу сторону. Похоже, что без вмешательства Земли им эта мысль в голову не приходила.

-Ага, я видела, например, Саракса, - пробурчала я недовольно.

-Не ревнуй, Эва, - улыбнулся Лам,- Сердце Сараксы занято другим мужчиной.

-Бедный Серж, - вздохнула я, - Кстати, как он там?

-Вот как раз он и есть тот самый мужчина. Твой ушлый босс, как ты его называешь, все-таки добился своего. Боюсь, что именно из-за него Саракса выбрала нашу сторону, а вовсе не из политических соображений,- Лам засмеялся, глядя на мое изумленное лицо,- Вообще, Эва, насколько я могу судить, наша война скоро закончится, старый строй рухнет, в этом заинтересована теперь не только Земля, но и межпланетный комитет безопасности.

Восемь месяцев спустя.

Я сидела на мягком пуфике, жевала земные яблоки, присланные мамой и мечтательно смотрела в окно.

-Радость моя, счастье мое, - услышала я приглушенный, ласковый голос моего мужа и через мгновенье увидела его самого. Марок стоял, облокотившись о дверь нашей гостиной, и с выражением глубокой нежности смотрел на меня. Я улыбнулась ему, хотела было кинуться в его объятья, но тут же помрачнела — теперь мне вряд ли удастся грациозной ланью вспорхнуть и оказаться в мгновение ока в объятьях мужа. Дело в том, что за последние пять месяцев я поправилась, что было вполне логично, по мнению мужа, в моем положении.

-Девочки мои, может, пойдем, прогуляемся?

Я вздохнула. Грузно поднялась, поглаживая свой округлый живот и чувствуя, как моя малышка пинается, услышав голос отца.

-Мы совсем не против. Только за.

Феодальная система Изибниса пала полгода назад. Земля с Межпланетной службой безопасности очень этому поспособствовала. Бывшие рабы стали хозяевами своих судеб. Правители сложили свои полномочия, лишь бы остаться в живых. Жизнь потихоньку налаживалась. Остались старые добрые традиции Изибниса — так же существовали Советы Мудрейших, люди по-прежнему поклонялись Богам, не стало только рабства, бывшие рабы стали осваивать новые профессии, открылись специальные школы для тех, кто не знал грамоту и счет. Что касается моих друзей, то и их судьба наконец-то вознаградила. Муж, помогая планете своими разработками, все-таки добился от жрецов Тринога отмены заключения у них своего отца. Ивлик дал официальный развод, если можно так назвать аннулирование обряда, Рине. Ламинок и Марина соединили свои сердца в том же храме Усен-Бога, что и мы с Мароком несколько месяцев назад.

Несмотря на перестройку уклада, Изибнису нужен был Правитель. На этот раз его выбирали тщательно и из тех, кто воевал на стороне бывших рабов. Я была безмерно счастлива, когда Правителем избрали Оводона. Это был беспрецедентный случай – бывший раб на троне, да и к тому же молодой. Но все справедливо. Он, как никто другой, доказал свою преданность планете — именно с его подачи стало известно о Рексе Бальтазаре и политических махинациях всей МТО. Отношения Сержа и Сараксы развивались бурно - они то ссорились, то мирились, и все чаще извинялся Серж, все-таки не легко любить женщину- воина. Аиста стала встречаться с тем парнем, которого так удачно соблазнила во время заключения моего мужа. Мы стали лучшими подругами и часто встречались где-нибудь в таверне или у нас дома. Про Сержа Аиста не говорила, да и сдается мне - новый молодой изибнисец смог увечь ее по-настоящему. Ивлина, освобожденная, наконец, от рабства, пошла наперекор желания своей матери и выбрала вместо брака по расчету обучение в высшем учебном заведении, она хотела стать врачом. Рокта негодовала, но вынуждена была смириться, так как Марок полностью поддержал дочь в ее решении. Отношения между отцом и дочерью стали налаживаться.

Рекса и Нуаратку приговорили к смертной казни. Так до сих пор и неизвестно, почему состоятельный, влиятельный лоткиранец, рискуя своим положением, поддержал Рекса и помог организовать восстание. Может, ему не давали покоя лавры межгалактической власти и известности?

Ламинока взяли в Совет Мудрейших и он, кстати, действительно подружился с Мароком. Дружба оказалась настолько крепкой, что когда они оба узнали о беременностях своих жен, вместе напились до бесчувствия. Вы не ослышались, мы с Мариной забеременели почти что одновременно. Мне еще предстоит подумать, как объяснять впоследствии своей дочери, что ее товарищ по детским играм, что несомненно будет так - её родной дядя.

До сих пор улыбаюсь, когда вспоминаю, как отреагировал Марок на мою беременность.

Свой страх я преодолела только через месяц после окончания войны. Марок из кожи вон лез, чтобы я снова доверяла ему, чтобы открылась и не боялась. И однажды стена, которую мое подсознание построило много месяцев назад - рухнула. О беременности я и сама-то узнала не сразу — не мутило, не кружилась голова, задержку списала на треволнения, которых целое море в нашей жизни. Мы шли в гости к Ламиноку и Рине, я любила прогуляться, вместо того, чтобы лететь на тринке, благо жили они в новом доме, неподалеку от нас. Не успела я переступить порог дома друзей, как сознание помутилось, и я бы рухнула на пол, если бы не Марок, который мгновенно среагировал, поймав меня.

Незамедлительно вызвали доктора. Муж, потеряв все свое хладнокровие, безбожно орал на врача, требуя немедленно помочь мне и сказать ему что со мной, чем явно нервировал седовласого изибнисца.

-Успокойтесь, господин Слоши, - вещал доктор, -С вашей женой все в порядке, обмороки в ее положении вполне естественная вещь.

-В каком п-положении? - заикаясь и смертельно побледнев, спросил мой муж.

-В обычном, - ответил доктор, - Что ж вы, милая девушка, не осчастливили своего мужа, не сказали, что ждете ребенка?

-Если бы я еще сама знала… - ошарашено ответила я.

Муж смотрел на меня как на очередное чудо света и, кажется, был готов клясться в вечной любви прямо здесь при докторе и счастливых от известия друзьях.

-Счастье мое, - благоговейно произнес мой муж, наклонившись ко мне, - Маленькая моя, родная моя девочка.

И так все пять месяцев, я купалась в его любви и ласке. И готова была отдать все на свете, лишь за то, что судьба подарила мне этого мужчину и мою еще не родившуюся дочь.

-Любимая? - позвал меня Марок, и я вынырнула из своих воспоминаний, - Так мы идем или нет?

-Идем-идем, только чуть позже, - ответила я, хитро сощурив глаза.

-О, нет, Эва. Я знаю это выражение лица. Родная, нам же нельзя, - с сомнением и одновременно надеждой в голосе констатировал муж. К пяти месяцам мы могли себе позволить только тихий, осторожный секс, к большому моему неудовольствию.

-Можно подумать ты против, - как всегда ответила я, приближаясь к нему. Еще два шага — и я в крепких объятьях мужа.

-Маленькая моя, гордая революционерка, как бы я жил не подпиши ты тот контракт? - задался вопросом Марок, уже целуя меня.

-Скучно, - ответила я и Марок захохотал.

-Радость моя, счастье мое... - с придыханием произнес мой муж.

Дочь в этот момент толкнулась сильнее обычного и я, улыбаясь, ответила мужу:

-Мы тоже любим тебя, родной.

Конец.

.