Читать онлайн
"Котёнок со звезды, Орешек"

Котенок со звезды, Орешек

2019 - 2023

Я не буду с вами говорить про ангелов, но... - начал учитель физики, - расскажу вам одну реальную историю. В одном маленьком городке в больнице девочка лежала в коме. Она уже долго там находилась к тому времени, как в ее палате увидели кота. Спустя какое - то время, все поняли, что все чем занимается этот кот в палате - это лежит на груде и на животе у девочки. Поэтому никто его не выгонял. Его стали видеть у девочки каждый день. Проходили недели. Персонал больницы очень удивился, когда перестали видеть кота у маленькой девочки. Настолько все привыкли к нему. Вскоре девочка очнулась. И стала жить как живут все здоровые дети, а кота больше никто не видел. Не только в больнице, но и в окрестностях, где он скорее всего жил до переселения в палату. Если девочка узнала про таинственного кота, то только если ей рассказали о нем. Если нет, возможно она согрелась во сне. Возможно, ей никогда не стало известно о коте, но он был. Пришел, когда посчитал нужным, и ушел, когда счел нужным.

рассказ учителя, который не любил делиться выдуманными историями

Я не поклонница котов и не люблю говорить о котах и животных вообще. Так что мне бы и в голову не пришло писать о коте. Но я чувствую потребность сейчас написать об одном комочке любви. У него была самая мягкая и шелковистая шерсть из всех животных, которых знали я и люди, знавшие его. Даже когда он повзрослел, он оставался таких размеров, что и большим и маленьким детям было удобно поднимать его и носить на руках. За четыре года своей жизни он подарил нам больше любви, чем любой другой питомец за такой недолгий срок. Он был волшебным созданием, которому было предназначено приносить только радость. Несмотря на то что именно он был любимцем детей, ушел он так, что дети не заметили его ухода.

Может быть Орешек и не совершил всем очевидного подвига. Он не вызвал скорую и не спас меня от грабителя. Его подвиг заключался в непрерывной безграничной любви. Именно в тот период моей жизни, когда я нуждалась в любви больше всего. Когда я стала достаточно сильной, он просто оставил ее со мной. Одно из тех созданий, которые приходят, чтобы помочь. Мне бы хотелось, чтобы эти спасатели умели жить не только в действии, но и просто так... просто жить и наслаждаться.

Это довольно хорошее место, чтобы подумать. Подул ветер, утомляющая жара уходит. Сегодня первая по - настоящему приятная прохладная летняя ночь. Будет несколько теплых, но ветреных дней. Звери и люди успеют насладиться погодой прежде, чем ветер принесет дожди.

Я чувствую, что могу не услышать грядущие дожди.

Пожалуй, не за мной стоит решающее слово, но, видимо и я отчасти должен принять решение. Должен вспомнить и осмыслить весь мой путь, чтобы убедиться в том, что он действительно оканчивается здесь.

Недаром время моих раздумий приходится на перемену погоды. Жара расслабляет и утомляет. А дожди... дожди должны быть после. Дожди нужны Ей.

Обычно я не расположен к таким занятиям. Где было видано, чтобы кот несколько ночей подряд сидел на крыше, глядя в небо, на мир вокруг и... думал? Анализировал?

Конечно, кошки могут над чем - нибудь поразмыслить. Иногда, даже редко - это нужно сделать, чтобы совершить действие. Крайне редко. Видишь бабочку - лови ее. Чувствуешь запах еды? Съешь ее.

Большинству людей пошло бы на пользу научиться просто действовать. Хотя бы изредка. Я не знаю, умеют ли они вообще просто делать? Говорят, раньше люди были умнее. Голоден? Ешь. Нет еды? Добудь. Народил потомство? Люби.

Говорят, теперь люди все больше созерцают и болеют. Почему же я думаю о людях и об их бессмысленных размышлениях? Не для того даны мне эти ночи. Не для того чтобы Она скучала без меня, пока я думаю о людях.

Итак, о кошках. Мы как живем? Чуешь чужака? Прогони его. Шумит автомобиль над тобой? Беги из - под него. Видишь Её? Иди к Ней.

КАК Я ПРИШЕЛ

Как любой другой детеныш, я не знал и не помнил, как родился. Потом, скорее всего, я был сыт и мне было тепло. Ведь я жил и сам не делал ничего особенного, чтобы жить. Пока мне не стало холодно. Я захотел есть. И впервые я хотел есть долго. Так долго, что мне пришлось встать и покинуть место, которое было моим домом. Дом там, где тепло и сыто.

Если дом не греет, измени это. Не можешь изменить – это больше не дом. Беги и ищи новый.

И я побежал, потому что устал бы идти. Я не знаю, сколько я преодолел – может, несколько дворов всего? Но тогда для меня это было огромное расстояние.

Хотя после нашей встречи я еще долго не видел этих мест, но вот здесь это было, по улице гуляло так же много собак. Многие из них, завидев меня, столбенели с добычей в зубах или без и долго смотрели своими круглыми глазами. Еще больше – проходили мимо, но тоже не скрывая удивления.

Не мудрено. Я был довольно мал и слаб. Уже хорошо ходил, но бегал неуклюже. И не пробовал ничего кроме теплого душистого молока. Мне повезло, что по дороге никто из собак не решил попробовать меня.

Да, я был достаточно бесстрашен, безрассуден или беспечен. Достаточно, чтобы пойти к Ней. Наверное, потому что я остался один будучи еще маленьким, но твердо стоявшим на лапах, детенышем.

Чтобы добраться до Нее.

Это хорошо устроено в мире, что детеныши (даже человеческие) делают то, что должны, не раздумывая. По наитию. Если бы я не мог и не следовал бы за своим сердцем, я бы остановился раньше. Ведь каждый из дворов, оставшихся позади, был намного более подходящим этого

Была по крайней мере одна самая очевидная причина не останавливаться здесь.

Собаки.

Другие причины могли быть важны, но и первой было достаточно для того, чтобы идти дальше и продолжить искать место под солнцем.

Нигде до этого на меня не лаяли собаки. Здесь же их морды торчали из – под забора и звонко облаивали меня. Благодаря собачкам меня вскоре заметили.

Поначалу я оставался под широким раскидистым деревом метрах в двух – трех от забора и пищал изо всех сил.

Ко мне подошла Она.

Я ничего не знал о людях кроме того, их носят длинные ноги. Но впервые ко мне приблизился человек и человеческий детеныш. Она и ее маленькая дочка Нина. Первая ласка, которую я получил от человека, дал мне ребенок. Ее ручки были теплыми и мягкими, но не очень аккуратными. И ласка ее была отчасти от любопытства. Вскоре я узнал (и знал хорошо), что дети очень любят играть с кошками.

Первая ласка от Нее заключалась в ее обеспокоенном и сочувствующем взгляде и аккуратном прикосновении кончиков пальцев к голове.

Не буду говорить, что именно тогда я понял, что нашел то, что искал. Потому что мне кажется, я уже давно знал, что ищу.

Знал, и поэтому, когда Она с дочкой ушла и я снова был один. И Саша вынес мне молока. Я пошел к Ней сам. Я пролез под забором.

«Тильда! Чижик!» Она прогнала собак, взяла меня на руки и быстро унесла обратно под дерево. «Тебя могли бы съесть,» - отчаянно сказала Она.

Конечно, я мог бы остаться без головы. Но у нас, у животных все яснее, чем у людей. Вырастая, они забывают, какая дорога им предназначена. Очень редко можно встретить умного человека, который, посмотрев на ребенка, может сказать, чем он будет заниматься в будущем. И сами люди, став взрослыми, не могут понять, свою жизнь. Мы же животные, знаем за себя сами.

Именно поэтому я был безразличен к собакам. Я мог только идти своим путем или не идти вообще.

Лучше не идти, чем идти ложным путем, который никуда не приведет.

Я даже не знал, была ли Она одним из тех редких умных людей или нет. Хотя, конечно, дети никогда не думают о подобных вещах. Да я и не думал никогда о том, какая Она. Люди, например, всегда портят отношения с близким, начиная думать и оценивать их вместо того, чтобы просто любить. Так что оставим это глупое занятие недалеким людям.

В тот день меня ожидало много нового. Во- первых, путешествовать на своих лапах мне больше не пришлось. Вечером Она усадила дочку в машину, а меня – к ней на колени. Сама села рядом и следила за тем, чтобы Нина аккуратно меня держала. Ее муж сел за руль, и мы тронулись с места.

Тут я, конечно, уснул. Мне становилось тепло. А позже я узнал, что встретил не всю семью перед отъездом. Не менее важные члены семьи меня ожидали впереди.

Взрослые кот и кошка. Меня – то они не смутили своим нерадушным приемом. Зато очень озаботили Вову – Ее мужа. Ему всегда было труднее переживать любые перемены в жизни. И появление маленького котенка. Не говоря уж о ребенке. А ведь незадолго до того дня он узнал, что они ждут ребенка. Так что могу представить, как ему было тяжело селить меня в своем жилище…

Однако Она любила и притягивала или сама осуществляла перемены. Так что теперь и Вова принимает жизненные изменения со стойкостью и мудростью. Даже детей и котят.

Я отвлекся.

Итак, Соник (кот) испугался меня, шерсть его встала дыбом, глаза заблестели, и он стал прятаться.

С Дашей (кошкой) было совсем не смешно. Она рычала на меня и пыталась бить меня лапой. Безуспешно. Она меня всячески защищала и ругала Дашу и Соника. Глеб нервничал и встал на защиту бранимых. Так что скоро я увидел еще одно новое место – детскую площадку. Я чувствовал Ее растерянность, но, честно говоря, мне было все равно. Мне было просто хорошо лежать на Ее руках. Она бродила по площадке и спрашивала соседей, не возьмет ли кто котенка. А я был рад выйти из квартиры подышать воздухом. Это здесь в доме – гуляй сколько хочешь, там еще такой роскоши не было…

В общем, лежал я у Нее на руках и ничто меня не заботило. Ведь мы уже встретились, и это было главным. Я больше никуда не шел сам и никого и ничего не искал. Я зажил как обычный счастливый детеныш.

Опросив соседей, Она направилась назад – к подъезду – и опустила меня на землю. Она все еще была растеряна, пока мы с Ниной с удовольствием гуляли по палисаднику.

И все вместе вернулись домой.

КАК Я ОСТАЛСЯ

Для меня это было неважным, так что не могу говорить точно. Но, кажется, Глеб ничего у Нее не спросил. Просто увидел, что мы пришли вместе. А Она просто не стала ничего объяснять. Они мало говорили до конца вечера. Она устала.

Она кормила меня, берегла от Соника с Дашей и устраивала мне туалет. А дочка, обычно требовавшая много внимания, все делала с Ней. Конечно, я ей очень понравился. Детям обычно нравятся животные детеныши, даже если те совсем неприглядно выглядят.

У них дома нашлись свободный лоток и ненужные газеты. Так что Она с дочкой устроила мне отдельный туалет на кухне.

После молочной каши (которую я съел с огромным удовольствием) меня усадили в тот пластиковый ящичек и чего- то от меня ждали. Нежно говорили со мной. И гладили. Все это было так прекрасно, что я стал играть с замечательно шуршащими бумажками, незаметно для себя сделал то, что от меня требовалось и устроился в уголке спать. Я так и не понял, что от меня хотели, зато делал то, что было по вкусу мне.

Разумеется, пару раз Ей пришлось за мной убирать. И пришлось сказать Глебу, что в ближайшее время кому – нибудь меня пристроит.

Чтобы ночью у меня не было проблем с котами, а у Нее утром – неприятных сюрпризов где – то в квартире, Она придумала мне постель на диване, рядом с собой. На одноразовых пеленках.

Конечно, меня не нужно было уговаривать. Она легла, уложила меня рядом слегка надавила на спину. Чтобы я лёг. А я с радостью сладко заснул под ее ладонью.

Утром, проснувшись, Она почувствовала непривычное тепло у своей шеи. Это был я.

Мое приучение к лотку шло на удивление быстро, чему Она была несказанно рада. В то же время было вопросом, почему я какал возле лотка и в других местах. Скоро Она вынесла вердикт: «понос».

Я чувствовал, что мой «понос» был особенно Ей неприятен, потому что у Нее тоже имелась одна неприятная штука: «токсикоз». И все же я продолжал спать с Ней, на пеленках.

Но был и хороший момент в этой проблеме.

Нина проводила со мной слишком много времени. И таскала меня везде за собой. А понос выручил меня, когда она взяла меня с собой прокатиться на игрушечном самокате по гостиной. «Мама, котенок на меня покакал». «Дочь, ты просто сильно его сжала. Больше так не делай» «Не буду»

В эти же первые дни меня несколько раз возили к ветеринару.

У них была знакомая ветеринар Зоя, к ней мы и ездили.

Пока мы ехали, все было прекрасно. Я сидел или лежал в теплой пеленке у Нее на руках. Были ли мы в такси, в автомобиле, в автобусе или шли пешком. Мне все нравилось. Особенно дышать свежим воздухом.

А вот то, ради чего мы проделывали такой путь – было совсем не сахаром. Зоя брала меня и как- то странно разглядывала, не так, как это делали другие (Она и Нина).

Мало того, она еще ставила мне уколы и вливала какую- то гадость мне в рот.

Вообще – то я знаю, что Зоя меня лечила, и искренне я благодарен. Но еще одна глупость людей… Зоя совершенно расстроила Ее, сказав абсолютную глупость.

Я не слышал, что именно Зоя сказала Ей в клинике, но услышал, когда мы подходили к дому. Она разговаривала по телефону с мужем и рассказывала о походе к ветеринару. «Зоя сказала, что он очень больной… 80%, что он умрет в течение месяца… она сказала, что хочет предупредить, чтобы это не было для нас неожиданностью, если случится». Это то, что я помню. Еще они поговорили про лечение.

Я знаю, что люди могут обманывать, но чаще он искренне считают, что говорят правду. Но то, что Зоя сказала о вероятности моей смерти, было глупостью несусветной. И хотя она сообщила об этом из благих намерений, я был расстроен, потому что чувствовал Ее оцепенение после Зоиных слов. И растерянность.

Я видел, что Она боится моей смерти. И из сочувствия ко мне, и потому что дочка бы очень переживала.

Зоя, конечно, не понимала, что именно этот ее поступок был лишним и бессмысленным. И он доставил Лиде волнений.

Мне никогда не было суждено умереть от слабости и болезни. Мне было суждено уйти в конце своего пути, будучи молодым, здоровым и сильным.

А моей Лиде и без того хватало и хлопот, и забот, и волнений. Особенно в то время.

И даже вопреки тому, что вскоре на Нее обрушится (или уже тогда обрушивалось?), Ей тоже не суждено было уйти от слабости и болезни.

Нам обоим было предназначено исцелить свои недуги, стать сильными, взрослыми и счастливыми.

Люди крайне глупы и вовсе непонятны нам, животным.

Когда Ее мама спросила обо мне в телефонном разговоре, Лида все рассказала. И Ее мать советовала убрать меня из дома, при таких – то неблагоприятных прогнозах. И как это ни странно, мать тоже сказала это из благих намерений!..

Я не рассуждаю о людях обычно. Но я начинаю размышлять о них, когда они совершают крайне странные или глупые, вредящие поступки. И особенно, если их глупости касаются Ее.

Не буду стыдится. В конце концов, я занимаюсь этим только теперь, в свои последние дни. У меня никогда не было времени столько думать. Сейчас же мне необходимо вспомнить как можно больше и понять все, что будет мне по силам понять.

Продолжу.

В один из тех первых дней в гости привезли Дину, Ее младшую сестру семи лет. Почти восьми.

Кстати, о возрасте. Зоя сказала Лиде, что мне было два месяца.

Нине тогда было два года, Лиде – двадцать один, Глебу – двадцать семь, Сонику – два года, а Даше – восемь лет.

С Диной ко мне пришло имя – Орешек. Она назвала меня так из- за коричневой шерсти.

Мама Глеба считала, что моя шерсть выгорела на солнце, а ветеринар Зоя – что цвет изменился из – за болезни костей.

Наверное, Дина приехала в тот же или на следующий день после первого приема. Я помню, как со мной сидели Дина и Нина, а Она читала в интернете про вероятную костную болезнь.

Это очень хорошо, что Она читала. Она узнала, что необходимы прогулки на солнце и свежий воздух. Так что меня ожидал приятный сюрприз.

Совсем скоро я уже бегал за девочками (Ниной и другими) по детской площадке. Стараясь не отставать от них и успевать двигаться по их маршруту. Я изучал двор, меня брали на руки и восхищались мной.

У детей, даже у маленьких, часто просыпаются родительские чувства к тем, кто слабее – особенно к мелким животным. И особенно к их детенышам. Даже если те – облезлые, плохо пахнут и царапают, начиная играть.

Прогулок у меня вышло совсем немного – всего две или три. Я перестал следовать повсюду за детьми и стал прокладывать собственный маршрут, пытаясь освоить все большую территорию. Она боялась меня потерять и решила отказаться от подобного лекарства.

Я не возражал. Мне было так хорошо, что я не задумываясь и с радостью принимал жизнь в квартире. К тому же моя жизнь все равно оставалась такой же насыщенной.

У меня появилась новая кошачья семья. Вот почему животные лучше людей. Как бы они того не хотели вначале, природе никто противиться долго не может. Или заболеет. Ну зачем же болеть?

Даша перестала рычать на меня и стала иногда даже мыть меня и укладывать спать. Но то случалось редко. По сути Даша приняла меня и хотела, чтобы к ней не приставали. У нее было непростое прошлое, и теперь покой ей был необходим.

Как это ни было странно, меня «усыновил» Соник. Однажды он стал меня мыть, обнимать и спать со мной. Он много со мной играл. И все- таки мне было мало его внимания (в каком бы изобилии его ни было). Да, я был ужасно игривым и шустрым котенком. В итоге Соник ненамеренно начал учить меня драться. Оказалось, очень педагогично. У меня стало уходить больше энергии в драках, и это сбило с меня спесь. С другой стороны, по мере того, как я подрастал, бойцовские искусства становились моим любимым занятием. На беду Соника. Он был не любитель драк, но я теперь частенько прыгал на него и кусал за уши, призывая вступить в схватку.

Короче, я был довольно надоедливым. Если я приставал к Даше, а она была не в настроении играть, то ей было очень легко меня приструнить. Соник же был безнадежно добрым папой.

Удивительно! Пока не начал вспоминать свое детство, я и подумать не мог, что был до того непоседливым котенком.

Один раз я нечаянно совершил ужасную оплошность. Ей даже пришлось преподать мне урок, так чтобы у меня, наконец, появилось хоть малейшее представление о манерах.

Очень долго, может быть, месяцев до семи, я любил сидеть с Ниной в ее высоком стульчике для кормления. То есть, нам обоим это очень нравилось. Первое время она сама брала меня с собой. Но совсем скоро я научился забираться к ней самостоятельно. По мне, Нина много времени проводила в стульчике. Мало того, что она там подолгу возилась с едой, она еще «читала» там книжки и играла. Играла с игрушками, с водой... Я тоже иногда играл, катая ее мелкие фигурки лапой, залезал к ней на столик и лежал перед ней. Правда, играть я стал попозже… Первый месяц я отогревался от голода и холода. Мне просто нравилось сидеть с Ниной вместе. Мне нравилось, что Она разговаривала с Ниной и со мной, смеялась с нами обоими, гладила нас обоих.

И, конечно, меня ужасно привлекал запах еды. Особенно, каши. И больше всего – детской каши, которая быстро готовится. Из желтых коробок. Я был маленьким и еще совсем плохо ел мясо. Молочное куда больше приходилось мне по душе. И хотя Нина была уже достаточно большой и ела много чего еще, иногда ей все – таки заваривали такую кашку. Очень уж она ее любила. Ту же кашку мне давали очень часто – хотя бы два раза в день, в синем блюдечке под обеденным столом. Ммм… Тот случай произошел как раз из – за растворимой кашки в желтых коробках.

Мы сели обедать. Она, Нина и я. Сидя в стуле рядом с Ниной, я почуял лакомый аромат. Сейчас была каша не для меня, и мне все равно дали бы вылизать ее тарелочку после… Но в тот момент каша затуманила жившего недавно в голоде котенка. По крайней мере Она считает, что мое пищевое поведение объяснялось моим прошлым. Ведь я действительно бежал под стол быстрее остальных в моей кошачьей семье.

Опять отвлекаюсь. Сложная это задача – вспомнить и обдумать свою жизнь за несколько ночей.

Итак. Каша. Я с Ниной. Она несет ложку каши к дочкиному рту, а мои непослушные глаза безотрывно следят за ложкой. Тарелка – ротик, тарелка – ротик, пусто, каша… Лида сразу заметила, чем я занимаюсь, и ей стало очень смешно.

«Ты же недавно ел, Орешек. Потерпи немного, Нина поест, и тебе дадим еще»

Тарелка – рот, ложка каши… и я потерял разум. По – детски, нечаянно.

Я очень ловко подпрыгнул на Нину, так чтобы съесть кашу прямо из ложки. Ложка уже была во рту… Но вместо каши – я укусил Нину за нижнюю губу. Крик. И Она кричит на меня. В этот раз Она не шутила и правда собиралась наказать меня. Она схватила метлу и погнала меня в гостиную. Я спрятался за кресло. И долго там сидел.

Мне хорошо досталось. Действительно хорошо. Метла попала по мне всего пару раз. И это было не больно, а только страшно. В тот же день я усвоил некоторые манеры и стал вести себя намного приличнее. Во всяком случае, сидя с Ниной в стуле. Я точно знал, что больше нельзя есть из тарелки одновременно с Ниной.

Если говорить про Лиду, у нее остались смешанные чувства. Ей было жалко дочурку. Нине было очень больно. В то же время Ей было смешно от моей непосредственности. И Ей было грустно, потому что в очередной раз Она убедилась, что голодный ребенок, будь он зверем или человеком, подрастая и живя сыто, будет продолжать испытывать голод. Она знала таких людей, но еще не выращивала бывших голодных зверей.

КАК Я ПОВЗРОСЛЕЛ И ПРИНЯЛ НОВОГО ЧЛЕНА СЕМЬИ

Так я жил в доме в большой семье. Проказничал, наедался досыта и нежился под ладонями и лапами близких.

Я по – прежнему спал с Ней на подушках.

Ночью я все еще заползал к Ней на шею или на грудь, но вскоре перестал, когда увеличился в размерах.

Со мной все так же много играла Нина. А когда мне хотелось отдохнуть… Нет… вообще, когда мне хотелось, я шёл к Ней. Иногда, если Она была в джинсах, я забирался вверх по Ее ногам. Она, конечно, ругалась, но всегда, оторвав меня от своих джинс, брала меня на руки, целовала и прижимала к себе. И часто, взяв меня на руки, Она ходила со мной по квартире. Потом, когда Ей приходилось занять чем – то руки, Она отпускала меня.

Прошла осень, выпал снег и мы отметил день рождения Нины. Ей исполнилось три года. Мне уже было семь месяцев. У Лиды был уже большой живот.

Глеб стал все чаще подходить ко мне, гладить, играть и брать меня на руки. Он стал очень добр ко мне и умел интересно играть. Как его брат, Саша. Они всегда могли придумать интересную игру с кошками. Глеб был рад, что мы вместе и смеялся над своим страхом брать меня в дом когда – то.

Однажды я услышал, как Глеб и Лида рассуждали о том случае. Они почему – то сравнивали реакцию Глеба на мое появление с реакцией на появление второго ребенка. Глеб заметил, что действительно просто боялся перемен в жизни.

Это хорошо, что он понял тогда. Ведь скоро ему придется стать гораздо смелее.

В доме кроме нашей семьи, часто бывала мама Глеба. Глеб и Лида звали ее «мама». Реже бывали здесь Саша и Дина. Дальше – Лидина мама. И папа Глеба.

Саша и Мама пару раз осматривали мои лапы. Им казалось удивительным, что все мои пальцы и нос черные. Саша еще говорил, что я в белых тапочках. Шерсть на конце моих лап была белая.

Когда мне был уже год, многих удивляло, что меня все еще можно было принять за котенка – подростка. Я так и не стал крупным котом.

Из – за моих размеров многие еще удивлялись тому, как я побеждаю крупного Соника в наших играх – драках. А когда мы переехали в дом – почему именно я чаще всего дерусь с чужими котами. Но об этом позже.

Беременность подходила к концу, Лиде предстояли роды.

Я знал, что в Ней поселилась съедающая Ее усталость, которая пока была невидимой другим и Ей самой. Но я уже знал, что это началось.

Хотя, убивающее, растущее утомление было ожидаемым гостем в Ее душе. Ее отношения с мужем местами были сложными. Лида была очень молода и намеревалась справиться со всеми трудностями, не знаю, как. Поэтому однажды Она, должно быть, убедила себя в том, что отношения нормальны, и нужно просто жить. И потеряла собственное представление о действительно хороших отношениях.

У Нее были из рук вон плохие отношения с собственной матерью. Не было доверия с другими членами своей первой семьи, что угнетало Ее все больше. Хотя Она уже до того привыкла, что забыла о мешающих жить отношениях.

Нина была достаточно сложным ребенком. Чувствительным, с богатым воображением, неожиданными умственными способностями и широкой сочувствующей душой.

Лида примечала необычайно внимательный взгляд дочки еще в роддоме. С самого начала Нина была требовательной до любви и внимания. Она плохо спала. Замечала малейшие детали. Очень внимательно и подолгу слушала. Рано заговорила. До ужаса любила книжки. Любила Лидины истории. Придумывала сказки про котёнка Орешка (я - прототип главного героя) и обыгрывала ее с игрушками. И сама Нина часта играла роль «Орешка».

Когда ей исполнилось три, стала собирать пазлы. Хотя ей было трудно.

Одна из проблем – Нина всегда бралась за непосильные ей задачи. И ужасно расстраивалась, когда у нее не получалось. Повторяла попытки много раз, но обычно – не добивалась желаемого.

Сестричка очень сильно переживала неудачи. Лида участвовала во многих делах Нины. А Нине обычно хотелось делать что – то с мамой.

С года Нина вставала с Лидой мыть посуду, готовила с ней и прибиралась.

В год Нина была чересчур усидчива. Но ее нужно было чем – то занимать. Лида делала с Ниной поделки. Помню – помню. Возможно поэтому у Сестренки в голове скопилось столько идей. Только исполнилось ей три года – она стала делать поделки самостоятельно. Лида была рада. Это было то, чем Нина занималась самостоятельно. Ведь позже Лида была занята Лялей и домом. Хотя прошлые сложности переросли в большие новые, но об этом чуть позже.

Я ведь вспоминал, как началась Её болезнь. Да. Отношения с мужем, матерью, одиночество в первой семье, воспитание выдающейся дочки (потом - то все увидят)…

И сама Она была или сформировалась сложным человеком.

С раннего детства привыкшая думать о других, но одинокая в своем творчестве. Глеб искренне считает Ее самым улыбчивым человеком в мире. И что Она часто улыбается глазами. А всё - таки живет в Ней маленькая грустинка, которой Она силой не дает разрастаться. Пока.

Но, видимо, и Она устает. Любой человек, не зная, как превратить плохое в хорошее, просто собирает все плохое в клетку и стоит у двери, сторожа днем и ночью А порой м наваливается на дверь, чтобы тьма не вырвалась вихрем.

Так Она и устает как любой смертный человек. О задаче своей помнит. Ка бы защитить свою жизнь, свой мир, от тьмы? А о себе забывает.

Она даже не заметила, как перестала писать. Как перестала давать себе время. Как приучила себя к разным ролям в разных отношениях.

Люди забывают, что актер выходит из роли после спектакля. Забывают, что представление не может длиться вечно, а актер, работая без отдыха, возненавидит свою роль. И свое ремесло.

Лида – умна и смела. Она переживет «33 несчастья» и не убежит искать новую роль.

Она найдет себя. И узнает, как все уладить и быть собой всегда.

Но пока: каким стало начало конца?

За месяц до предполагаемой даты родов, Новому году, все человеческое племя нашей семьи подхватило новый вирус, о котором стали много говорить в городе.

Ей и так было непросто с уже большим животом Уход за болеющей дочкой и собственная слабость, кашель и температура совсем Ее утомили.

К тому же Ее спина тоже чувствовала себя все хуже.

И это было еще одной Ее странностью. С детства сформировавшаяся привычка не замечать свою боль. И соответственно не лечить. Просто не замечать и искренне недоумевать, в чем дело и отчего жизнь становится серой. Она уже даже ступень недоумения прошла и перешла к ступени безразличия. Короче, совсем запущенно стало.

Тьфу! Ни одно животное настолько глупым не бывает. Честно болеет. Упрямо желает выздороветь. Искренне счастливо.

Одна своя голова – одна своя жизнь. И одно свое счастье.

Что – то пошло не так и у Лиды раньше положенного начались роды.

Привыкшая к чрезмерной опеке над Ниной, будучи сама привязана к дочке, Она без нее очень скучала. У Нее болела грудь, словно внутри появился огромный синяк. Вот какую боль я видел.

Сложные, многогранные люди…

Она ведь искренне старалась воспитывать Нину спокойной и уверенной девочкой. И как это ни странно, но именно в самые нужные моменты Нина была такой.

Перед отъездом в роддом Лиде удалось так накрепко заверить Нину в том, что приедет через три дня с малышом, что Нина смогла вести себя достойно все три недели.

Такой, кстати, и оставалась Нина после возвращения матери. Часто была Ей большой поддержкой и опорой в домашних делах. И не реже Нина проявляла свою ранимость и слабость.

В сущности, такой она была с рождения. Такой Сестренка и будет.

Глеб очень старался бывать с дочкой чаще, раньше приходил с работы. Был с ней мягким и много играл.

Почти каждый день утром приезжала Мама сидеть с Ниной, пока Глеб был на работе.

О себе точно помню только две вещи.

Первое. Мне Ее не хватало. Я скучал.

Второе. Я точно знал, что Она вернется и чувствовал приближение того знаменательного дня.

Еще я знал, что их с Лялей стоило отпустить раньше. Я был прав: Ляля стала быстро поправляться и развиваться, стоило ей перешагнуть порог дома. На руках у мамы перешагнуть, конечно.

В точном знании, в развитой интуиции и заключается разум животных.

Наверное, бедные люди слишком грешны, раз Бог обделил их сими дарами и заставляет страдать и совершать кучу лишних действий. И снова страдать.

В чем же люди так грешат, что Бог их так обедняет? А, наверное, их пресловутое высокомерие. Жажда главенства. Знай они, что будущее не зависит от результатов их анализов или что они действуют неправильно, хоть и основываются на научных данных и действуют согласно общественным нормам… Ох… Люди б уже вымерли от горя.

Лучше пусть они не знают. Тогда они смогут рассуждать, брать на себя ответственность и чувствовать себя …э… «успешными» и …э…. «компетентными». Вот!

Пока никто не понимал, когда Лида вернется, я точно знал, что Она приедет. И знал, когда.

Я с аппетитом ел каждый день и принуждал Соника играть со мной. Я еще больше времени проводил с Ниной. По ночам Она спала с папой на диване, а я спал с ними.

Я точно знал, что Она вернется и мог наслаждаться многими вещами несмотря на то, что скучал.

Одним вечером мы собирали люльку для Ляли. То есть собирал, конечно, Глеб, помогала Нина (подавала болтики), а я больше наблюдал, время от времени катая по полу всякие безделушки.

Но кто первым спал в люльке? Пусть там был один матрасик, это был я. Прекрасно! Помню, мне очень понравилось новое спальное место. Хотя позже рядом с Лялей мне спалось намного теплее и уютнее.

Еще мы собирали новую кровать Нине. И кто спал на ней в первую ночь? Я. Ну, немного спал. Потом перебрался к Глебу с Ниной. А все – таки вечером мы успели поваляться на ней вместе с Сестричкой.

Когда Лида с Лялей вернулись, всё встало на свои места. Неожиданно, трудно пришлось Глебу. Пару дней он не мог выйти из роли заботливой наседки. Так что поначалу он был очень чувствителен к недостатку внимания от старшей дочки… Впрочем, сущность папы взяла верх, и Глеб снова стал вести себя как папа.

Вот же как бывает… А сам упрекал Лиду в чрезмерной опеке. Ан нет. Просто каждый взрослый с открытыми ушами и, прежде всего, сердцем становился таким рядом с ранимой девочкой с мечтательными глазами.

Это что касается Глеба. Первые месяцы, он без особого энтузиазма входил в роль папы двух дочек. А спустя несколько месяцев с лихвой компенсировал медленный старт. Лида находила это очень забавным и считала, что это Бог сыграл добрую шутку над ними.

И правда, надо же Богу развлекаться?

Лида и Нина были очень рады новому составу семьи и их воссоединению. К чести Сестрёнки нужно сказать, что она любит всех маленьких. Просто всех. Так что ничего удивительного в ее распустившейся к малышке любви не было.

Нина становилась все самостоятельнее: и дома, и на улице. Парадокс был в том, что она по – прежнему требовала много Внимания.

Нина развешивала с Лидой бельё и раскладывала одежду по ящикам. Лида написала цифры на бумажные квадраты, расклеила на ящики, и Нина быстрее усваивала счет. «Ящик один, ящик два», «первый ящичек», «второй…».

Нина доставала одежду и приносила Лиде.

Во дворе Лида разрешала Нине лазать по более крутым турникам и по деревьям, чего Сестричка так хотела и то, чего не давали ее трехлетним соседкам и соседям. В то же время Нине приходилось учиться лучше контролировать свои движения и свое тело. Иначе – никакого «скалолазания». И Нина этому училась и становилась осознаннее. Еще одна черта, отличавшая ее от большинства соседей ровесников, будь то хорошо или плохо.

Но природа любит равновесие во всем. Без исключения. Равновесие придет и туда, где маленький человек решил стать большим раньше времени.

Для человеческого глаза это, конечно, было недоступно. А я видел, что все шло так, как должно было быть при характере Нины. И не могло быть иначе.

Контроль своего пространства, чрезмерные волнения и истерики из – за мельчайших изменений в окружающей обстановке. Собственный маршрут прогулок и буря эмоций, если его нарушат. Нужно идти мыться или есть, а у нее снова свои планы и крики через слезы.

Из родителей и бабушки - - только Она могла справиться и затем успокоить мою Сестренку.

Мягкая Лида в те моменты менялась до неузнаваемости, и, как Глеб признавался, даже ему было страшно. И позе, и в голосе – твердая решительность и неотступность.

Спустя несколько месяцев, истерики иссякля, Нина стала взрослее. Как раз к четырем годам. К осени.

Но еще стоит вспомнить лето и Лидины сборы.

Куда? На прогулки. Почти каждый день, кроме совсем дождливых дней, ближе к обеду (Лялиному сну) Лида тщательно снабжала коляску всем необходимым.

Сменные вещи для Ляли. Трусики и штаны, например – несколько пар.

Бутылка воды.

Несколько кусков домашнего пирога.

Полотенце и трусики для Нины, если шли на речку. И маленький плед.

Хлеб, чтобы покормить птичек

Пеленку, чтобы покормить Лялю грудью

В «речные» прогулки коляска получалась особенно тяжелой.

То лето выдалось очень жарким.

Лида с трудом переносила жару. В квартире было особенно душно, кондиционер спасал на короткое время.

Поэтому пока было тепло, Лида старалась как можно больше времени проводить с детьми на улице.

До пляжа пешком с детьми полчаса, но еще они делали перерыв минут на 20, если Ляля хотела есть или Нина уставала идти.

Лида всегда рассчитывала время выхода, так, чтобы это было незадолго до Лялиного сна. На прогулке Ляля могла уснуть в коляске (или чуть-чуть покачаться, а потом спать в коляске). Ляля спит, а Нина гуляет. Ляля просыпается – гуляют все вместе.

Ну и покупаться долго получалось, если Ляля спала часок или два.

Река та широкая, и другой ребенок, окажись на месте Нины, не смог бы играть в воде и наслаждаться временем на пляже.

Лида могла только часть времени играть с Ниной в воде. Когда Ляля крепко спала. Играя с Сестренкой, Она смотрела на коляску, которую удобно было оставлять метрах в шести от края берега. Не слишком близко к детям и подросткам, которые шумят. Лида хотела вовремя услышать плач или увидеть пинающиеся ножки. Не говоря о том, чтобы никто не подходил к малышу.

Поиграв с Ниной, Она возвращалась к коляске и задерживалась там на какое- то время. Нина играла на песке и носила водичку в ведерке. Бывало, что Лида не могла отлучиться от Ляли (например, если кормила). Тогда Нине было разрешено пойти купаться одной. Нина, заходя в воду, останавливалась, когда мать показывала ей «стоп» рукой. И играла там, где было точно безопасно играть.

Будь это не Нина и Лида, они бы не проводили столько времени с пользой.

Однажды в сентябре того года Лида, несмотря на чувство голода, забыла его утолить перед вечерней прогулкой. Вернувшись домой, голод дал о себе знать очень решительно, в дуэте с Лялиным. Поняв, что молока у Нее нет, Лида вспомнила, какую ошибку допустила.

Помню – помню…

Спесь Ляля есть не стала. Лида быстро заглатывала то, что имелось в холодильнике и едва не захлебнулась горячим чаем.

Мы с Ниной не могли успокоить Лялю. Она орала с очень короткими передышками.

Успокоилась она, только наевшись того, чего хотела.

Глеб по обыкновению тех летних дней поздно пришел домой. Ведь после работы он строил дом или помогал родителям в огороде.

Поздно вечером, уставший, он как обычно, с интересом «и когда надо» с сочувствием слушал Лиду. Она рассказывала о прошедшем дне.

После того случая Лида решила заниматься английским с репетитором. Она нашла преподавателя онлайн для разговорной практики.

Два раза в неделю по вечерам Лида закрывалась на кухне, пока Глеб сидел с детьми. И я тоже сидел с детьми. Хотя иногда оставался послушать, как девушка с экрана делает мне комплименты на английском языке…

Нина с Лялей показывали свою сестринскую любовь во всей красе. Хотя и дрались, бывало, как без этого…

С рождением Ляли в жизнь Лиды пришли частый звонкий смех, широкие улыбки и смешные фотографии. Лялин характер сильно отличался от Нины. И хотя Нина отличалась развитым чувством юмора, все же Ляля была намного хитрее, наивнее и проще в обращении.

Что касается Лялиного отношения к кошкам. Все отмечали, что Нина еще до года была намного аккуратнее и трепетнее к животным. Про Лялю тогда все понятно. Все наше кошачье семейство ощутило разницу между сестрами и здесь. Подтверждаю.

Лида много читала и повышала работала над своим английским, что приносило Ей большое удовлетворение.

Строительство дома шло быстро, летом планировалось переезжать.

По ночам мы по- прежнему спали вместе. Иногда Глебу мешало умиляющее Лиду мурчание. Так что Ей приходилось перекладывать меня из середины дивана на край со своей стороны.

Почему же я сам не ложился сразу на край, И засыпал в середине, между ними до конца своих дней,

Просто всякий раз проверял, привык Глеб к моему мурчанию или нет. Мне это было забавно.

Новый год мы встретили довольно хорошо, с подарками. И наши человеки не в домашней одежде. Приоделись. А дети, конечно, в маскарадных костюмах.

В Новый год Лида обычно не готовила праздничный ужин, зато Глеб заказывал роллы. Не готовить еду – это было праздничная часть дня для Лиды.

Для нас, котов, роллы тоже были частью праздника.

Лида всегда немного нас угощала. Ммм… Умопомрачительно!

Как- то в январе, после работы, Глеб показывал фотографии с Нового года своей бабушке.

- Хорошие фотографии. Красивые какие девочки получились… Только Лида вот как -то изменилась. Постарела.

Глеба разобрал смех.

- Да ты что, бабушка! Повзрослела, ты, наверное, хотела сказать.

Отшутился и повнимательнее присмотрелся к жене на фотографии.

- Нет, сынок. Ты на лицо – то погляди. И на глаза.

Позже дома Глеб передал тот разговор Лиде, показал Ей фото и спросил, что Она думала. Лида поспешила рассмеяться над словами бабушки, но посмотрев на фото, неприятно удивилась. Она обычно не любила фотографироваться, и эти фото еще не видела. Ее оттолкнуло собственное изображение. «О Боже…»

Ей были непонятны изменившиеся черты лица. И Она не думала, что ключица и плечи настолько худые

Она еще раз опровергла слова бабушки, но в голове у Нее промелькнуло: «Кажется, бабушка понимает, что происходит…» И тут же забыла.

Есть врачи, которые называют непонимание своего состояния «алекситимией».

А я лежал на высоком втором этаже нашего кошачьего «дома», смотрел на них и думал. Думал, что все животные хотя бы достаточно умны, чтобы знать, что алекситимия -это еще она большая чисто человеческая глупость. И мы, животные, благословлены никогда ей не болеть.

КАК ОНА ЗАБОЛЕЛА И КАК МЫ ПЕРЕЕХАЛИ В НОВЫЙ ДОМ

Затишье перед бурей продолжалось аж до конца апреля.

Буря была ужасающей. Многие вообще сомневались, что переживут эту непогоду.

Но не могут же знойные дни быть бесконечными. Лучше мы со страхом выслушаем громогласную грозу и долгий ливень. Да, мы будем страшно, «по-животному» бояться. Ведь животные боготворят природу и испытывают страх перед силами природы. Но, в конце концов, и шторм закончится. И мы будем вновь радоваться солнцу.

Подготовка к переезду подходила к концу. Близились майские праздники.

В том году государство решило объединить выходные дни двух праздников, так что Глеб планировал переезд именно на первую неделю мая.

Часть вещей, которыми редко пользовались, Лида упаковала еще в конце апреля. И Глеб увез их один.

Правда кое- что стало укладываться не самым приятным образом. Началось это, пожалуй, с Глебовой целеустремленности или с ослиного упрямства.

Несмотря на то, что Лида уже упаковала некоторые вещи, Глебу казалось этого мало. Поэтому в те последние дни приходя с работы, он упаковывал что- то еще. Но кроме того он совмещал два полезных дела: сборы и уборку.

Приходя с детьми с вечерней прогулки, Она приходила в ужас, видя пол в спальне, заваленный всякими мелочами. И их нужно было разбирать. Вообщем, каждый вечер Лидино предвкушение хотя бы малейшего отдыха (сесть со мной в кресло), только вспыхнув, тут же угасало. Тогда Ее усталость, так и оставшись никем незамеченной, стала связывать Ей руки.

Началось с боли в кистях рук и в ногах.

До переезда у Нее появились боли в сердце и в груди.

Она стала плохо дышать.

И до сих пор Она не просила о помощи. Самые близкие уже стали озабочены Ее состоянием, но никто так и не понял всей серьезности ситуации.

Здесь, в новом доме нашему кошачьему семейству было очень хорошо. Мы больше не сидели в квартире и гуляли, сколько душе угодно…

Ладно, я должен всё вспомнить, но события того длинного и знойного лета я постараюсь вспоминать коротко и быстро.

1. Она отучила Лялю от груди. Ночью я чувствовал, как Ей жарко и как Она тяжело дышит. Чтобы не потерять сознание, Она поползла на кухню за водой…

2. Я ушел на три дня. Она очень боялась, что меня кто- то забрал и со мной что- то случилось.

На самом деле я просто ушел погулять в те теплые ветреные дни.

3. У Нее стали трястись руки и неметь конечности. Я видел, что Она стала слишком много времени проводить в своем воображении. Стала часто представлять себя и детей на море. Она в легком черном платье медленным легким шагом прогуливается по песчаному берегу. Она загребает теплые мягкий песок, иногда наступая на влажный. А вода, время от времени , бережно касается Ее стоп.

Берег пустой. Только Она и дети. Девочки радуются природе и спокойно играют.

Это кино Она смотрела теперь несколько раз в день. А как его смотрел я? И почему я снова видел происходящее в Ее голове?

Это называется «телепатия» Та правда, которую недалекие люди все же знают о нас.

Вот способность исцелять они преувеличивают. А если нет, то, может, я не кот? Может, Она будет права?..

4. Лида и Глеб отмечают пятую годовщину.

Лида всячески отгоняет мысли о разводе. Снова телепатия.

5. Она начала обследоваться. Без толку. Ясно без телепатии.

6. Она не может есть, Ее тошнит, у Нее кружится голова, Ее трясет.

7. Ей вводят лекарства через прозрачную трубку в локтевом сгибе. Ее голова «прочищается», наступает временное облегчение.

8. Последний самый серьезный конфликт с матерью. Лиде плохо, но Она намерена выздороветь.

9. Лида готова меняться, сколько бы времени ни потребовалось, только бы выздороветь.

Она не общается с матерью. Учится смотреть на мать трезво, перестает быть за нее ответственной.

Добилась успеха и облегчения.

10. Лида и Глеб устраивают детей в детский сад на пол дня. Лида выходит на работу.

11. Конец осени. Дети больше не ходят в сад. По утрам к нам приходит Мама Глеба. Мы вместе ждем Лидиного возвращения с работы.

12. Зима – коронавирус.

13. Лида по- прежнему исследует себя, меняет свое поведение. Еще есть трудности. Главная из них – дыхание. Временами Ей еще трудно дышать.

Моей сильной Лиде это не мешает радоваться жизни, но иногда на ночь Она пьет коньяк. Чтобы дышать.

14. Лида привыкла к своим новым отношениям с мамой. Больше они не мешают Ее жизни и здоровью.

Один клубок распутан. А под ним лежал другой. Он был меньше, нитки гладкие, эти спутывались всего несколько лет. Под распутанными нитями Лида видит этот новенький клубок, но не верит своим глазам.

15. Лида преобразует пространство в доме. Гордится собой.

16. Май. Увольняется с работы. Обдумывает новый вариант подработки.

17. Лето. Клубок супружеских отношений приобретает формы.

18. Лида снова пишет. Больше Она не может не писать.

19. Лида и Глеб находят хороший детский сад для Ляли. Ляля ходит туда в те дни, когда Лида работает. Нину в некоторые дни водят на занятия. Два дня – когда работает Лида. И еще один.

У меня тоже есть свои радости.

Когда Нина играет на скрипке дома, я успеваю сладко поспать в бархатистом изнутри футляре. Я очень люблю эту лежанку и даже тяжелею, когда Лида пытается меня вытащить. Но мой план не работает. Не могу потяжелеть, насколько требуется.

Я много гуляю и дерусь с чужими котами.

Лида с Глебом удивляются, что самый маленький кот оказался самым драчливым.

Иногда Лида мешает мне самому прогнать чужаков. Поначалу я на Нее сержусь, но быстро смягчаюсь у Нее на руках.

По утрам Лида варит кашу, а я кусаю Ее за ноги. Чтобы быстрее меня накормила. Лида отпихивает меня ногами и ругается.

Когда дети наедаются каши, мы с Соником доедаем за ними. Если каши было мало, Лида дает нам корм.

Мы часто вместе выходим.

В огород, гулять с детьми. Если Она весь день занималась домом и детьми, то вечером Она шла прогуляться одна. Я провожал Ее.

Это настолько вошло у в привычку, что мы не замечали, как вместе выходили на улицу. Я привык видеть, как Она уменьшается и увеличивается, говорит «Пока, Орешек» и говорит «Привет, Орешек», гладит и берет меня на руки. Тогда мы возвращались домой вместе.

Приближалась зима. Лидино здоровье поправлялось, хотя давали знать о себе запущенная шея и спина. Лида стала часто делать гимнастику на полу. Я не мог проделывать с Ней все те движения, но я любил присоединяться к Ней.

Привычка или хобби?

Ложиться на Ее ноги, когда Она садится по – турецки.

Ложиться на стол у ноутбука, когда Она работает на нем.

Приходить к Ней, когда Она пьет ночью чай на кухне с открытой книгой или блокнотом на столе рядом и разговаривает с Глебом.

Слушать сквозь сон, как Она просит Глеба полюбоваться мной. Да, мной, лежащим на Ее коленях лапами вверх с высунутым языком. Мной, лежащим на ее коленях как младенец.

Когда Она заканчивала свое занятие и пересаживалась со скамейки на стул со спинкой, ноги ставила на перекладину под сидушкой табуретки. Она укладывала меня на руки как месячного человеческого детеныша. Спустя пару минут спускала меня с рук. А я очень быстро укладывался перпендикулярно Ее туловищу, упираясь задними лапами в Ее живот. Ее руки теперь были свободны от ручки и бумаги, и Она наглаживала мою голову и умилялась выражению моего лица.

Скоро Лида прочитает, что подобное поведение котов – редкость. Сначала Она очень удивится, но еще позже признает, автор статьи написал правду.

Еще одна вещь, до которой смогли своим умом дойти люди. Несмотря на всю их безнадежность.

Пора вернуться к ним.

Последняя зима выдалась морозной. Ее сибирский холод проник и в их супружеские отношения.

Низкие температуры их любви заставляли трещать швы, которые соединяли их души вместе.

Лида по молодости своей, конечно, опасалась продолжения пути по одной дороге.

Усугубляло Ее сомнения то, что им становилось все труднее понимать друг друга. Их взгляды устремлялись в противоположные стороны, но вместе с детьми им было хорошо. Было хорошо с родителями и детям.

Лида с Глебом становились все лучшими друзьями и много шутили вместе.

Швы трещали, когда дело касалось общих планов и личных взглядов.

Лида боялась, потому что другая дорога манила и становилась все притягательнее. Она начинала видеть тропинки, уводящие со этой тернистой дороги.

Моя бедная, глупая и сильная Лида все же была человеком. А все люди склонны быть изменчивыми и от высокомерия своего желают выбирать слишком часто. Чаще чем нужно для пользы.

Она не понимала, что, как и буря, налетевшая на Нее, чтобы научить быть сильной духом и здоровой, обжигающий холод проник в нити их отношений, чтобы Она разбила их и перешила заново.

По – человечески наивная и высокомерная, Лида боялась ненастья в духовной жизни.

Хорошо быть котом. Почему я всегда оставался таким величественно умиротворенным,

Потому что коты плохо умеют бояться непогоды. Потому что идут своей дорогой и не сходят с нее. Мы меняем маршрут только вместе с дорогой.

За это Бог наделил нас даром предвидения. Каждого кота в большей или меньшей степени – но точно в большей, чем всех на планете людей.

И если бы я мог, я бы показал Ей, что Она перешьет, добавит кружев и вышьет теплый восточный орнамент…

Но я не мог.

А Лида и без того выбрала свою дорогу. И с болью проходя через тернии затаенных в душе слов, Она стала говорить. Говорить с Глебом, говорить о том, что Ей больно. Не в первый раз – а потому – с отчаянием, но от безысходности, спасая последнюю надежду идти и продолжать путь с ним, рука об руку.

По горло сытый горьким опытом эгоистичный Бог лучше слышит отчаянный крик выбившегося из сил утопающего нежели человека, только упавшего за борт.

Лида утопала уже достаточно долго и снискала божественного снисхождения.

Видимо, Богу пришлось по душе то, что Лида решила выбрать подаренный им уть, так что Он дал добро на супружеские беседы, которые велись теперь с завидной регулярностью. И от разговоров был толк. Не зря слово – магический инструмент.

Каждый день менялись их взгляды и голоса, обращенные друг к другу. Каждый день они оттаивали. Стало больше взаимной помощи и теплых жестов.

Последний стежок был прошит, Лида с Глебом вместе завязали узел и отрезали остаток нити.

КАК МЫ ПОБЕДИЛИ БОЛЕЗНЬ ЕЕ ДУШИ И КАК ОНА ВСТАЛА НА ПОРОГ СВОЕЙ МЕЧТЫ

Так зима перешла в весну. Весна была поздней, очень долго стоял холод, а после – долго не проходила слякоть.

Под стать чувствовала себя и Лида.

Вслед за проделанной работой (над своей жизнью) наступило некоторое безразличие.

Наконец- то Лида не думала об этом, что было действительно умно. Ведь Она уже выполняла еще одну важную работу.

Лида чаще ела выпечку, раньше шла спать ночью.

Бабушка Глеба, жившая здесь же, в соседнем доме, стала чаще болеть. Ее положили в больницу. Лида очень переживала.

Тогда же у Нины начались боли в шее, а Лидиным желудку и спине стало не по себе. Совсем не по себе. Так что единственное, о чем Она тогда думала – это здоровье. Свое и близких. Наша семья занялась своим лечением. В том числе и Глеб. У него давно болели ноги. Он часто носил тяжести на работе.

Как обычно, все произошло вовремя. Даже боли у членов моей семьи. Иначе они не пролечились бы. Ведь потом у них бы не было ни времени, ни возможности сделать это.

В начале мая умерла бабушка.

На следующий день после похорон Лида узнала, что беременна. Потом начался большой ремонт дома.

Наше кошачье семейство немного расширилось. Лида стала заботиться о бабушкиных котах. Хотя мы не жили в одном доме, но виделись теперь намного чаще с ними. Я частенько заходил в гости, когда бабушкина кошка уже родила. А вот нашу Дашу приходилось прогонять. Она всегда пыталась схватиться с кошкой на улице и раньше. А теперь, когда Лида с детьми заходила к котам, Даша намеревалась войти, чтобы поругаться.

После новости о ребенке Лиде еще примерно месяц пришлось потерпеть свою ослабленность в теле. Потом дела пошли на поправку. Силы вернулись. Токсикоз прошел.

Еще один подарок получила Лида вместе с новостью о ребенке.

Душевный покой, который Она искала и не могла обрести.

Будь я человеком, я бы сейчас огорчился. Вспомнив се, что произошло за последние четыре года. Вспомнив все, что действительно удалось преодолеть, я бы очень хотел дать ответ. Лида так часто писала об этом, и молила Бога помочь обрести, отыскать душевное равновесие.

До сих пор в Ее жизни это было самым таинственным сокровищем, которое не указано на карте.

И Бог так и не указал Ей путь к нему. Он просто дал его, когда посчитал нужным. Или, когда Сам того пожелал. О, эгоистичное, высокомерное существо…

Однако, божественный эгоизм и высокомерие оправданы горечью заботы о людях.

А у людей – не оправданы ничем.

КАК Я УШЁЛ

Как ведут себя коты? Если спишь под машиной, а та заводится – беги. Если слышишь, как Она зовет – иди.

Только я не убежал из – под машины. И не пошел к Ней, когда Она искала меня ночью.

Может, Она права, и я не кот?

Но я кот. Я – Орешек. И я знал, что скоро уйду. Не знал – как.

Только глупым людям может прийти такое в их больные головы. Они могут не только пожелать уйти, но самолично принять решение покинуть земной мир.

Я знал, но даже представить не мог, что уготовит мне Бог. И тем более Я НЕ ХОТЕЛ. Мне было очень хорошо ЖИТЬ. И жить с Ней, с моей жизнелюбивой, и оттого, жизнерадостной и счастливой Лидой. У Нее всегда оставалась Надежда. А с ней – и силы учиться жить лучше.

У меня была исключительная, уникальная, редкая судьба. Я родился, жил и умер так, что обо мне стоит написать книгу.

Видишь, Лида? Я исправился – говорю и веду себя как настоящий кот. Так что хватит плакать. А если уже не плачешь, хватит скучать по мне. Быть может, твоим наивным фантазиям суждено сбыться. Сейчас вспомню последний день, Тебя, вас с Глебом. И поговорим о них. О твоих надеждах.

Вернусь к машине.

Я уснул под нашим автомобилем, в чем не было ничего странного и необычного.

Автомобиль переехал через мой бок. Тогда чувства мои пробудились. Я в ужасе промчался несколько метров в сторону и скрылся в кустах.

Потом я помню себя на прохладном полу в гараже. На пеленке, рядом – рассыпанный корм. На корточках передо мной сидит Глеб. Как умеет, осматривает и ощупывает меня.

В глазах ужас, шок, непонимание. Неприятие. Вина.

Это случилось поздно вечером. Скоро пришли Лида с детьми и Мама.

На этом месте мне, наверное, стоит сказать, что, по моему кошачьему разумению, Бог хотел устроить мой уход как можно лучше для меня. И как можно короче. Это произошло в моей семье. Никто другой не был причастен. И я попрощался с Лидой и с Глебом.

С моей кошачьей семьей прощаться не было нужды прощаться. Они знали.

Итак, скоро пришли Лида, дети и Мама. Дети ушли в дом, а все взрослые пришли в гараж. Лида вошла в слезах, полуокаменевшая. Глеб рассказал, что произошло. Но Мама обратила Ее внимание на то, что я могу стоять. И лапы у меня целые. Глеб позвонил ветеринару. Договорились, что утром меня увезут к доктору. Ветеринару описали мое состояние, она предположила, что у меня разорван сосуд, и, возможно, нужна операция.

Лида немного успокоилась. Она уверилась в том, что Ольга Тихоновна – лучший ветеринар в городе – пожилая и опытная – мне поможет. И я буду здоров.

Бедный Глеб не успокоился нисколько. Он чувствовал свою вину, хотя не был виноват. Он всегда внимательно относился к любым животным на дороге.

Он разговаривал с Ольгой Тихоновной. Может быть, он сказал Лиде не всё.

По наставлению ветеринара от меня убрали воду и еду. И пока оставили меня здесь.

Это была моя последняя ночь.

Это была еще одна ночь, которой мне предстояло думать. Не так уж много.

То я лежал и думал, то я проваливался в беспамятство и спал.

Иногда я пытался уйти от боли. И я действительно вставал и пятился назад или бежал, даже подпрыгивал. Я шел ОТ боли, не зная, куда иду. Такое было впервые в моей жизни. Пожалуй, я никогда не знал, что такое страх. И вот столкнувшись с ним лицом к лицу, я оказался таким беззащитным, что терял сознание.

Вот почему я не вышел к Ней и даже не отозвался, когда Она пришла ночью искать меня.

Лида была уверена, что меня завтра спасут. Что угрозы для жизни на Земле нет. Поэтому Она думала о музыке, смотрела видео с интервью и отрывками с концертов. Даже когда дети уже спали. Хотя Она их очень долго укладывала. И все же Она не могла уснуть. Собравшись ложиться, Она решила проведать меня. Несколько раз обыскала гараж. Подумала, что Глеб мог уложить меня в машину. Бред конечно. Но допустила. Не нашла в машине. Снова проверила. Не нашла.

Было поздно. Шёл третий час.

Лида очень плохо спала ночью, кошмары одолевали Ее.

Глеб подскочил, как и планировалось - в шесть утра. Пока Глеб одевался, Лида пошла ко мне.

На этот раз, едва услышав Ее, я ринулся навстречу.

Лида поняла, где я был ночью. Пытаясь скрыться от своей боли, я забился в угол между стеной и печкой.

В ту ночь я стремился верить в то, что могу быть недосягаем. Боль помутила мой рассудок настолько, что я вел себя как человек. Так же по- человечески глупо.

И все же я кот. Потому затмение не могло длиться дольше той ночи. Солнечный све и Ее голос заставили меня пробудиться. Я больше не боялся. Хотя голос мой изменился до неузнаваемости. Я не боялся.

Лида по голосу нашла меня. Подивилась тому, как я забрался туда, ведь узкий проем был забит картоном и пакетами.

Она убрала все, что мешало. Я немедля вышел.

Последние силы ушли на то, чтобы выбраться.

На то чтобы дойти до Нее и попрощаться. Наверное, хорошо, что Она не знал, что то был конец. Ее тоска длилась бы дольше. Ей было бы труднее меня отпустить.

Она опустилась на корточки передо мной протянула руку.

Я уткнулся в Её ладонь, вдохнул Её запах. И мое тело совсем размякло. Оно мягко завалилось на бок. Лида опустилась на колени, продолжая держать и гладить мою голову. Я не чувствовал времени. Мне не хотелось стонать и плакать. Я почувствовал облегчение.

Я забылся в Ее ладони.

Скорее всего, прошло лишь несколько минут.

Вошёл Глеб с оборудованным им ящиком. Это был плотный ящик, выстланный пледом и пеленками. Он растерянно смотрел на меня, не зная, как взять меня так, чтобы не навредить сильнее.

Лида чувствовала, что он винил себя. И напоминала Глебу, что никто не виноват. Напоминал, что я поправлюсь.

Ночью Она взяла телефон Глеба, чтобы посмотреть, что он искал в интернете накануне. Она никогда так не делала, но сейчас не смогла противиться возникшему желанию.

Лида нашла только последнее, что Глеб читал: молитву святому о домашних животных.

Итак, Глеб не знал, как аккуратно взять меня. Лида сделала это как делала уже много раз. Она уже поднимала меня, лежащего на боку. Я никогда не возражал.

Мягко и нежно Она положила меня на пеленку. И напоследок провела ладонью по голове.

Всё – таки, оглядываясь назад, я убеждаюсь, что Бог (если это делает только Он) заботится о каждой мелочи в своем деле.

Она не знала будущего, и только потому мы попрощались легко. Мне было бы тяжелее испытывать еще и Ее боль и сожаление.

Мы уехали.

Ольга Тихоновна осмотрела меня, поставила мне обезболивающее и сказала Глебу нечто обнадёживающее.

Умная женщина. Ему стало спокойнее, и он поехал на работу.

Днём, сначала на Глеба, а после – на Лиду – глыбой упала тяжелая правда.

Глеб был дома и ждал Лиду, которая уезжала в город по разным делам.

- Мне звонила Ольга Тихоновна. Она сделал Орешку УЗИ. У него почки и лёгкие раздавлены. Говорит, если любите его, лучше усыпить.

- Он мучается… - пораженно проговорила Лида.

Глеб кивнул.

- Ничего… точно ничего нельзя сделать?..

Звонок. Глеб повторяет вопрос для Ольги Тихоновны. Отрицательно покачал головой.

- Да, да, пусть усыпляет, - Лида торопится ответить, чтобы ни на секунду не продлить мои мучения.

Меня освободил из больного, поврежденного тела.

И мучительная тоска теперь горячим водопадом обрушилась на Лиду.

Как любой человек, потерявший дорогое любимое существо, Она будет горевать и задавать ненужные вопросы.

«Почему?»

«Зачем он уснул там?»

Будет задавать ненужные вопросы. И будет сомневаться. В себе.

«Не поторопилась ли я с решением?»

«Может, ему было плохо у нас?»

«Я его обидела?»

Сомневаться во враче.

«Может, она могла сделать больше?»

«нужно было поехать в другой город на операцию?»

Она будет искать похожие случаи в интернете. Будет убеждаться в том, что иного исхода не могло быть.

Первое время я Ей часто мерещился. Иногда Она замирала при виде чужого кота с «белым галстуком». Позже Она прочитала, что это естественно продолжать видеть того, кого привык видеть рядом всегда. Так устроена человеческая психика. Мозгу нужно время, чтобы перестроиться.

Ей по – прежнему не нравится говорить с людьми о домашних животных. Она никогда не любила слушать, как собеседник говорит о домашних животных больше, чем о людях.

Правда теперь Она стала читать. Заметки ветеринаров, например. Истории питомцев и их хозяев.

Зачем?

«Зачем я читаю это?»

Поразмыслив, отвечала: «Я пытаюсь найти объяснение его жизни. Его судьбе».

Прошло больше месяца. Лида перестала читать истории домашних животных. И про клинические случаи в ветеринарии – тоже. Но теперь Она завсегдатай в интернет сообществе защиты животных. Читает новости о спасенных или страдающих животных и делает пожертвования.

«Зачем я читаю и делаю это?»

Вообще – то Лида занималась этим уже давно.

«Но я не делаю это просто от души, как раньше. Нет… или не совсем… Я пытаюсь заполнить то место, которое занимал Орешек».

Лида – плохая христианка. При этом, всю Жизнь Ей как воздух нужен был Бог. Почему же Ей трудно верить в продолжение жизни по – христиански? Не знаю. Возможно, вера восточных народов, черты которых легко найти в Ее лице и душе. Как бы ни была плоха жизнь на Земле по- христиански – она не так плоха. Наверное, на востоке так считали несмотря на частые катаклизмы и трудные условия для выращивания зерна. Ведь согласно их преданиям, чистая душа может отправиться не только на небо, - она может снова прийти на Землю.

Вскоре после моего ухода Ей пришла такая грёза.

Ей тридцать лет. Она писатель, который больше не занимается другим трудом для заработка. Днём Она переписывает свой «ручной» текст, клавиши быстро и ритмично стучат по клавиатуре. Темп замедляется, и Лида останавливается. Пару кликов мышкой – и убирает свою «печатную машинку», планшет и клавиатуру.

Лида одна в доме, дети играют на улице.

Это теплый летний день. Местный климат благосклоннее к Лиде в этом году. Солнце не обжигает. Окно открыто и пропускает мягкий ветерок. Она наливает стакан воды и выходит на улицу, за ограду.

Оперевшись на забор, смотрит вдаль. Мысли вслед за пальцами возвращаются из мира, облекающегося в знаки для жителей Земли. Шорох травы не привлекает Ее внимания. И котенок в ней – тоже. Мало ли кто тут ходит. Здесь полно домашних и бездомных упитанных животных. Это «частный сектор», пропитание здесь легко найти.

Наконец, Лиду привлекает тонкий писк. И котенок с высоко поднятой головой. Он уверенно направляется к Ней.

Точнее, это я. Лида смыкает глаза, разбрызгивая слёзы во все стороны. Со словом «Орешек» подхватывает меня на руки и возвращается во двор.

Всё – таки, люди еще и довольно любопытные существа. Порой, бывает, что, потеряв кого – то дорого, они начинают стараться делать больше. Они начинают идти к своей цели напролом. И чем это объясняют? Тем, что, мол, любовь оставившего их не должна пройти даром.

С одной стороны, я просто не хочу оценивать и развивать сию гипотезу. Я кот.

С другой – Она стала делать больше. Она стала писать, когда не пишется и находить силу в действии. Она стала искать источник силы, когда силы на исходе. Она стала больше заботиться о себе, чтобы быть сильнее для себя и для других.

Конечно, Она стала организованнее в работе и трезвой заботе о себе. Но мне не нравится, что человек решает и думает, что может решать «А проходит любовь даром или нет?»...

Истинная, обращенная к тебе любовь всегда дает свои плоды. Даже если ты слепой и не видишь их. Любовь всегда имеет вес, объем и форму. Цвет, вкус и запах. Любовь – это плод, это пища, которая насыщает тебя. Хочешь ты того или нет.

Моя любовь осталась с Ней. И моя любовь питает Ее. Честно говоря, вопреки человеческим мифам о магических врачебных силах черных котов, это единственная и немагическая целительная сила, которая у меня есть.

Так же как исцеляющая сила есть у каждого, кто любит.

Меня ведь никто не слышит? Я могу еще немножко поговорить о людских суевериях?

Я не собираюсь рассуждать долго, я устал. Да и вредное это дело. Стоит мне увлечься, как я уже осуждаю людей.

Но что поделаешь? Я все – таки кот. Вот и смотрю на них свысока.

Подумаю еще чуть – чуть. Завершу свою длинную думу и пойду изучать свою планету. Жизнь у меня теперь совсем другая. И думать буду часто. С кем же мне говорить? Кроме Лиды?

Зачем говорить? Даже те, что мыслит и ничего больше – они творцы. А если сотворил – то уже не для себя одного. Будь то хлеб, яблоня, дом или мысль. Все должно быть разделено с кем – то, чтобы не умерло со мной.

О, я здесь не один! С соседней планеты мне машет постаревший Маленький принц. Я киваю ему и улыбаюсь. Для него не имеют значения мои размеры. Он видит меня и понимает, что я узнал его.

А вот его Роза, разросшаяся в кустарник. Шипы ее уже совсем не колючие. Маленький принц, видимо, поставил беседку, а Роза оплетает ее.

Старая Лиса здесь же, прогуливается и беседует с Фонарщиком. Тот тоже постарел, стал свободным и путешествует по планетам.

Я тоже скоро приду к вам. И буду облагораживать свою планету. Но сначала, позвольте окончить. Каким бы нудным и дотошным я ни казался.

Итак, моя Лида и людские суеверия. Сверхъестественная кошачья сила. Ха!

Вскоре Она прочтет в книге мнение одной некомпетентной женщины:

«Часто бездомные кошки приходят, чтобы вылечить. А затем – пропадают и уходят к другому человеку, нуждающемуся в их помощи». К тому времени Лида будет знать, что это неправда.

Вылечить то бишь исцелить можно только любовью. На любовь нужно время. Когда бездомное животное проводит время с человеком, он перестает быть бездомным. А для того чтобы уйти к другому человеку животное слишком просто устроено.

Например, душа человека устроена сложнее. Человек способен полюбить нового человека и продолжать любить того, кого потерял. Поэтому женщина, овдовев, может выйти замуж, а мужчина – жениться. Люди могут иметь несколько детей и одинаково любить их.

С животным все обстоит иначе. Животное может никогда не узнать, что такое отношения с человеком. Если узнает, связь с человеком станет худшей или лучшей частью его жизни.

Отношения портят жизнь - питомец сможет привязаться к новому человеку.

Но если ниточка, связующая с человеком, безнадежно окрепла, то без этого человека жизни не будет. Моей жизни на Земле. Я предпочту вернуться на звезду и быть с Ней оттуда, нежели жить на Земле и без Нее.

На самом деле, в нашей истории нет ничего особенного.

Эта история очень простая. В то же время очень счастливая и очень грустная.

Пусть я не понимаю, почему конец пришел именно сейчас. Коты не трудятся над тем, чтобы понять. Мы можем знать или не знать. Я знал, что конец моей земной жизни должен был случиться именно в том месте, где мы встретились. Как странно ни казалось бы разлучать нас теперь.

Сие печальное событие нисколько не убавило Ее поправляющегося здоровья. Не ослабило Ее душевных сил.

Я смотрю на Нее со звезды, а моя любовь живет в Ее сердце. Так что мы по – прежнему близки. Возможно, ближе, чем когда – либо. Она даже слышит меня иногда.

Она будет вспоминать меня и время от времени вновь сомневаться, был ли я котом.

Она будет точно знать, что я был с Ней до конца и остаюсь с Ней навсегда.

Пусть это другие занятия: не сон, не уборка и не прополка, не уход за детьми и не чтение книги. Все что могу, я по – прежнему делаю с Ней вместе. Вот как сейчас. Она идет по мосту, наслаждаясь влажным речным ветром. Воздушные волны, обнимающие Ее, показались Ей до того мягкими, что напомнили Ей обо мне.

Эх… О нас можно было бы написать книгу, но писать книги – не кошачье дело. Поэтому с любовью оканчиваю свой рассказ,

Орешек