Читать онлайн
"Твоё истинное лицо"

Он загнал машину во двор, запер ворота. Поднялся на крыльцо, прокрутил ключ два раза влево, один раз вправо и оказался на залитой светом веранде. Шторы на окнах были не задернуты, и в лучах солнца плясали пылинки. На секунду показалось, что он вернулся детство. Нет никакого переводчика-фрилансера Матвея Богородского, обворованного то ли любимой девушкой, то ли нечистым на руку конкурентом. Есть Матвейка, Матюша, отличник и любимчик семьи. Сейчас к нему выйдет дедушка, обнимет и поведет пить чай с яблочным вареньем. Матвей вздохнул. В запахе давно пустующего дома чувствовался тонкий, едва заметный аромат антоновки. Любимый сорт, дед специально для внука посадил несколько яблонь, чтобы урожая хватало на всю зиму. У Василия Александровича яблоки без всякой химии лежали до середины марта, оставаясь вкусными и сочными.

«Странно, запах держится, а яблоки уже лет пять тут никто не хранит», — Матвей скинул с плеча рюкзак на пол, внутри что-то грохнуло, он чертыхнулся и полез проверять бутылку вискаря. «Гленфиддик» оказался цел, а вот банка помидор в собственном соку треснула и залила всё, что лежало в рюкзаке. Зрелище получилось жутким. Казалось, он привез на дачу не одежду и продукты, а свежеубиенный труп, причем уже заботливо расчлененный. «Вот так надо было с Игорьком разделаться. Журавлев, ты скотина плагиаторская», — Богородский вытаскивал джинсы, футболки, кроссовки и представлял, что это останки конкурента-переводчика. Хотя справедливости ради, надо признать, что Игорь был лишь одним из троих, имеющих доступ к ноутбуку. Подтвердить, что вор именно Журавлев, Матвей не мог. «Да какие ещё нужны доказательства?! Он единственный, у кого была причина для кражи и кто мог быстро доделать последнюю главу с эпилогом. Таня по-шотландски знает десяток слов. Если подозревать её, тогда и господина директора запишем в обвиняемые. Но стал бы Альберт Валентинович рисковать репутацией из-за суммы, которую он тратит в месяц на рестораны? Маловероятно», — запихнув всё в стиралку, Матвей нажал на кнопку и убедился, что допотопная техника в рабочем состоянии. Пора было выгружать из «Гранты» остальные вещи.

Очевидно, что он задержится здесь надолго — странная история с переводом книги шотландского астронома, который оказался у директора издательства «Твист» под авторством совершенно другого человека, оставила Матвея без денег.

Всё началось неделю назад. В тот пятничный вечер Богородский заканчивал десятую главу и звонок Татьяны, невесты и по совместительству редактора издательства, был как ветчина в супе «Том Ям» — ну очень неожиданным. Танечка обиженным голосом поинтересовалась, почему Матвей разорвал контракт с издательством, нарушил условия договора, сделал всё это по электронной почте и не предупредил её. Таню уже три раза вызывали на ковёр, а он весь день не берет трубку!

В понедельник директор предъявил письмо, отправленное с почты Богородского и с его цифровым факсимиле. Честно говоря, он тогда повел себя некрасиво, уговорив Таню показать перевод. И был в шоке, потому что текст копейка в копейку совпадал с его вариантом. Точнее, это и был его вариант, его работа. В суд Матвей подавать не решился. Как там говорится, «ложечки нашлись, а осадочек остался»? Богородскому было жаль терять репутацию, стоившую дороже денег.

Из-за образовавшейся финансовой бреши пришлось съехать со съемной квартиры. Он мог бы вернуться к родителям, но в двадцать восемь лет сидеть у них на шее Матвею казалось абсолютно неприличным. Так что пришлось набрать заказов и свалить на дачу. «Усадьба» ему досталась по наследству, дедушка и бабушка оставили дом с участком единственному внуку, который терпеть не мог возню с грядками, а помидоры любил только в салате.

Рабочее место Матвей решил устроить в гостиной. Здесь были диван, камин и, что особенно важно, несколько розеток. Через пару часов в камине пылал огонь, отстиранная от томатного сока одежда сушилась на чердаке, а продукты заняли свои места в буфете и холодильнике. Матвей открыл банку кильки, крупно нарезал сало, хлеб и луковицу, начистил целую миску картохи, сваренной в мундире. Банку маслин высыпал хрустальную розетку для варенья. Добавил на поднос вискарь, граненую рюмку, солонку с серой каменной солью и потащил всё к компу. Бутылку дорогого шотландского скотча он купил, чтобы отпраздновать с Таней начало совместной жизни, но отмечать оказалось нечего — невеста не простила просьбы нарушить должностную инструкцию.

После двух серий «Звездных войн» и плотного ужина захотелось спать. Он устроил себе постель и, убаюканный ветром за окном, стал медленно проваливаться в сон. Ощущения были как в детстве, когда взрослые засиживались допоздна, а Матвей засыпал на этом же диване. И как в детстве, сквозь почти сомкнутые веки, он снова увидел проявляющуюся в полированном торце шкафа маленькую дверь. Она светилась по контуру, словно была приоткрыта. «Надо же, дверь в волшебный мир, всё как раньше. Мама бы сейчас сказала, что я фантазёр, а на самом деле это отражается каминная задвижка. Стоп! Каминная задвижка светится?», — сон как рукой сняло. Матвей посмотрел на погасший камин, в котором не было даже крохотной искорки и уставился на шкаф. Да, в нем действительно отражалась дверка. Она была в стене напротив шкафа, деревянная, с коваными петлями, как в книжке кельтских сказок.
Богородский слез с дивана, на цыпочках подошел к дверце и толкнул её пальцем. Створка отворилась без малейшего скрипа, рука Матвея оказалась в норе и... он уменьшился. Ровно настолько, чтобы пройти в дверь высотой сантиметров пятнадцать.

Сердце ушло в пятки, он отдернул руку и сам не понял, как оказался на диване с плотно зажмуренными глазам. Судя по тому, что ноги уперлись в подлокотник, рост вернулся. «Это виски. И слишком плотный ужин. И стресс. Блин, да что за хрень происходит в моей жизни!», — продолжить мысль не получилось, отвлекло лязганье стекла. Он приоткрыл один глаз и увидел маленькую толстую женщину в средневековом костюме, хозяйничающую на столе. Поверх рыжих волос был нахлобучен кружевной чепец, а из-под холщовой юбки выглядывали деревянные сабо и носки в бело-красную полоску. Рукава кофты рыжая закатала, чтобы не испачкать о грязную посуду. Матвей несколько раз моргнул, но видение никуда не исчезло.

Ростом женщина была с годовалого ребенка, тяжелую бутылку держать ей было неудобно и горлышко постукивало о край бокала. Наполнив посуду, дама спрыгнула со стула. Рюмка осталась почти в центре, коротышка попыталась дотянуться, но длины рук не хватило и она пробубнила по-кельтски: «Вот собачий хвост! Я вам что, коза, сигать по табуретам?». Вскарабкаться на высокий венский стул было сложнее, чем с него соскочить. Дама тяжко вздохнула, подтянулась на руках и с размаху закинула ногу на сиденье. Деревянный башмак слетел с дамской ноги, описал над столом дугу, после чего грохнулся в противоположном углу. Карлица зажмурилась, прижавшись к стулу.
— Разрешите вам помочь, — Матвей собрался с духом и встал с дивана.
— Спасибочки, но я на этот стол уже лет сто лазаю, сама справлюсь.
— Вам нужна эта рюмка? — он подошел к столу и переставил виски поближе.
Дама насупилась, но забрала рюмку и засеменила сначала к башмаку, а потом к норе. В отличии от Матвея, она уменьшалась в размерах по мере приближения к двери. А вот рюмка не менялась и на пороге в нору выглядела в руках толстушки как хрустальное ведро на ножке. Дама перешагнула порог и хлопнула створкой так, что железные петли чуть не вылетели из пазов.
Не успел Матвей снова улечься на диван, дверь приоткрылась, в щель показался мясистый нос и ворчливый голос произнес: «Спасибо!».
— Пожалуйста, — ответил Богородский. — Может, вы голодны? Давайте я угощу вас настоящей русской закуской. Сало, картошка, лук и черный хлеб — это очень вкусно...
— Маленькому народцу положено молоко и печенье, а не сало с картошкой, но я не привередливая. Давай свою русскую закуску, — за носом показались рыжие кудри, потом чепец и вот уже леди дошла до стола, скинула башмаки, вскарабкалась на стул.

— Ты Матвей, я тебя помню. Я Бригитта, фейри, — добавила дама и принялась за картошку с салом.

— Фейри в русской глубинке?

— Это длинная история. Местный помещик привез из Шотландии оранжерею. Она когда-то была частью замка. Нас там было много, но замок разрушился, семья разъехалась. Кому-то повезло найти пристанище рядом с бывшим домом, кому-то пришлось перебраться за много миль. Я лет сто жила в этом застекленном огороде, ну и уехала вместе с ним. Здесь нашлось местечко в гостевом флигеле, в самой усадьбе уже были домовые. Флигель снесли, а на фундаменте отстроили дом. И было неплохо, пока здесь жили старшие.
— Я тоже по ним очень скучаю. Может, ещё немного виски?

— Виски я не пью, оно мне для дела нужно. Может, есть компот? Зинаида Егоровна варила очень вкусный.
— Есть минералка и чай. И варенье яблочное.

— Неси!

Матвей принес чай, белый хлеб, банку яблочного варенья и разговор продолжился.

— Имей в виду, скотч я не украла, а взяла в долг. Надеюсь, он у тебя правильный. А то первую порцию зелья я уже испортила.

— Зелья?! — перед мысленным взором Матвея замелькали кадры из мультика про Астерикса и Обеликса. — Это которое тайное?

— Да они все тайные, — фейри легкомысленно махнула рукой. — Местные домовые заказали зелье истинного облика, на водке оно получилось с побочным эффектом. Кто выпьет, начинает рубить правду с плеча и расписывать матрешек. Ну не умею я с новыми ингредиентами быстро договариваться.

— А что это за зелье?

— Будет видно истинное лицо.

— Это опасно?

— Да чего опасного в том, чтобы часик походить с заячьей или волчьей мордой?

— Неси, будем проверять что получилось с виски.

— А ты не трус, как я погляжу.

Бригитта снова спрыгнула со стула и принесла флакон тёмно-синего стекла с плотно притертой крышкой-пипеткой.

— Пахнет апельсином и мятой.

— Ага, мяты целый огород, а апельсины принесли заказчики. В чистом виде никакое зелье не пьют, этого надо отмерить по количеству листочков у счастливого клевера...

Он капнул четыре капли в полупустую рюмку, выпил залпом и посмотрел на Бригитту. У фейри на лице появилось выражение ужаса, а у Матвея — морда буйвола с огромными закрученными рогами.

— Божечки-кошечки, что я наделала! Четыре капли на литр надо, на бутылку три! Ты как был в детстве торопыгой и неслухом, так им и остался. Что теперь с тобой делать-то?

Матвей посмотрел в зеркало. Там отражался свирепого вида зверь с мрачным выражением на морде. Выглядело это эпично. «В таком виде сходить в офис и довести там всех до икоты», — настроение у Богородского было, не смотря ни на что, гусарское.

— Ты же говорила, что зелье действует от силы пару часов?

— Это ежели в нормальной дозировке употреблять, — Бригитта и правда не на шутку расстроилась.

— Понятно. Египетских богов тоже кто-то твоей настойкой напоил? — он попытался пошутить, но фейри юмора не поняла.

— Каких богов?

— Анубис, Бастет.

— А, ты про этих. Вряд ли. Моя бабка постарше собакоголового будет, а рецепт ей достался от её прабабки. А почему ты спросил?

— Ну, хочу понять, на всю жизнь мне этот шнобель, — Матвей смешно шевельнул огромным мокрым носом, — или есть шанс вернуть нормальный человеческий.

— Ладно, пошли, покажем тебя Фрэнгэг, моей бабке.

— Она жива?!

— Да что этой старой карге сделается, — хмыкнула Бригитта.

Она открыла дверь, перешагнула порог и поклонилась Матвею:

— Будь моим гостем, человек.

Шагнув следом, он оказался в зале, с очагом и парой кресел у самой каминной решетки. Из зала были три двери, одна в кухню, где стояла огромная дровяная плита, раковина с умывальником и буфет, копия бабушкиного. За буфетом пряталась деревянная бочка, от которой отчетливо тянуло ароматом антоновки. За второй дверью была спальня, где стояла кровать с горой подушек, лоскутным одеялом и масляной лампой на прикроватном столике. Третья дверь, судя по всему была входной и вела в мир фейри. Бригитта велела идти следом, не отставать и ни с кем не разговаривать. На улице за спиной у фейри появились прозрачные крылышки и ей стоило больших усилий оставаться рядом с Матвеем. Её соплеменники то и дело вспархивали над мощеной булыжником дорогой, оглядывались, хихикали и даже показывали на них пальцем. Кто-то из крылатых мальчишек стрельнул в Матвея из рогатки, но помощь Бригитты не понадобилась. Буйвологоловый просто раздул ноздри и предупреждающе фыркнул, и местная шпана с писком разлетелась.

Идти было недалеко, «старая карга» жила на соседней улице.
— Бабушка, это я, Бритти! Со мной человек, ему нужна помощь.

— Привет, милая. Ну, ты же знаешь правила, людям мы помогаем только по договору и за ответную услугу. Где договор? — старушка была бодрой и обаятельной, несмотря на такой же, как у внучки нос,.

— Договора нет, он был гостеприимен, поделился не только едой, но и скотчем. Настоящим скотчем, понимаешь?

Старая фейри оценивающе посмотрела на Матвея.

— Он не выглядит нуждающимся в помощи, дорогая. С проблемой, которая у него есть, он справится сам, если захочет.

— Что он может сделать с бычьей мордой сам, бабуль?!!

— А что с ней надо делать? Максимум неделя, и всё пройдет, — Фрэнгэг пощупала нос и рога. — Ты сварила отличное зелье, крошка, я тобой горжусь.

Рост вернулся, как только он снова оказался в гостиной. Выходить из дома с мордой вместо лица было страшновато и Матвей, помаявшись от скуки, принялся за заказы. Бульканье смс-ок об оплате успокаивало нервы и добавляло уверенности в завтрашнем дне.

На третий день пропали рога, шерсть с ушей (кстати, и сами они тоже здорово поуменьшились), нос посветлел и стал всего лишь в два раза больше прежнего. Матвей засобирался в магазин и в этот момент раздался звонок. «Альберт Валентинович» — высветилось на экране.
— Добрый день, — он решил, что ответит, хоть и не планировал больше сотрудничать.
— Здравствуйте, Матвей. Мне не удобно вас просить, но нужна ваша помощь. В книге, похоже, допущена ошибка. Я мог бы подъехать, куда вы скажете, чтобы обсудить ситуацию.
— Думаю, вам нужно обсудить ситуацию не со мной, а с исполнителем. Это же его ошибка.
Директор помолчал, а потом неохотно признался:

— Исполнитель получил деньги и не выходит на связь. Так вы поможете?
— Мне надо подумать. Я перезвоню через полчаса.

Тратить время на раздумья Матвей на самом деле не собирался. Он постучал в маленькую деревянную дверь, которая, по мере превращения морды обратно в лицо, тоже становилась всё призрачнее, но пока ещё была видна. Через минуту она приоткрылась, в щель высунулся мясистый нос.
— Чего тебе?
— У меня деловое предложение. Ты ведь не вылила то зелье на водке с побочным эффектом?

Директору он позвонил после того, как Бригитта принесла зелье и провела подробный инструктаж. Договорились встретиться в кафе рядом с офисом, если, конечно, директор привезет Игоря и Татьяну. Альберт попробовал удивиться, зачем нужны редактор и ещё один переводчик, но Матвей уперся, что это принципиальное условие. Директор поклялся, что придут втроём.

Кафешка была так себе, но здесь имелся шанс угадать марку виски. В ближайшем КБ, где Богородский покупал любимый сорт пломбира, затаривался и бармен. Матвей, стоя в очереди, регулярно изучал алкогольную карту заведения прямо в покупательской корзине.

Столик он забронировал на час раньше назначенной встречи. Заказал нарезки, салат, виски и пока ждал заказ, сидел словно на иголках. Процесс добавления зелья был самым слабым пунктом в его плане, но фортуна внезапно сменила гнев на милость, и бутылка оказалась в точности такой, как купил Матвей. Поменять их местами получилось незаметно. А волшебный антидот, который ему выдала Бригитта, Богородский выпил ещё в такси.

Трое подозреваемых пришли минута в минуту, и обстановка за столом сразу же накалилась. Матвей почувствовал, как в душе поднимается ярость и сдерживался только из-за желания узнать правду. Таня не скрывала своего недовольства, а Игорь прятал нервозность за дурацкими шуточками. Спокоен был только Альберт. Матвей разлил виски, дождался, когда все возьмут бокалы и выдал подготовленный спич:

— Ситуация сложилась странная. Мы потеряли доверие друг к другу и это здорово осложняет всем жизнь. Давайте выпьем за здравый смысл и попробуем наладить сотрудничество. До дна!

Все чокнулись и... Даже Матвей, знающий, что должно произойти, вздрогнул, когда за столом оказались конь, барсук, буйвол и лиса.

— Ти-ха! — буйвол встал, навис над столом и через секунду снова превратился в человека. — Это с вами сделал я. Сейчас вы расскажете мне всю правду или...

Трое загалдели разом.

— Я наврала про причину нашего расставания. Я просто тебя не любила и подвернулась партия получше, — выпалив признание, лиса зажала морду руками.

— Я детектив, а не переводчик. Ни слова не понимаю по-шотландски, знаю только английский. Слежу вот за этим хреном, потому что на его счету куча махинаций, — барсук кивнул на коня.

— Перевод украл я, жалею, что сделал это рано, нервы не выдержали. И письмо тоже отправил я, и слухи распускал. У меня кредит и ипотека! — сказал конь-Альберт

— Достаточно, — Богородский обвел всех тяжелым взглядом.

— Сейчас вы выпьете воды, подождете час и ваша внешность станет нормальной, — он поставил на стол бутылку, пальцем, как пистолетом, ткнул коня в костюме. — И только попробуй издать мой перевод.