Читать онлайн
"Невольный торговец"

Безжалостная судьба идеалиста - Неожиданное приглашение - Стремительные сборы - Отъезд

Всякая история начинается с Героя и эта не исключение. Звали его – Михель Орлоски. По мнению самого Михеля человек отличался от животного ровно тем, что всю жизнь хочет большего. Человеку недостаточно, что в корыте текущего момента хватает еды, и никто немедленно сейчас не пытается сожрать тебя. Собственно, сама история началась по той причине, что господин Орлоски невыносимо страдал. Душевные муки его были вызваны тем, что текущий миропорядок обрекал Михеля на незавидную участь монотонного существования вдали от серьёзных дел. По крайней мере, так считал сам Орлоски.

То, что среди бесчисленных миллиардов граждан Империума человечества подавляющее большинство без колебаний поменялись бы с ним местами, не значило ровным счётом ничего. Отпрыск династии вольных торговцев, он был законопачен в ту дыру, которую представлял собой шахтёрский мир Циндар Экскавис VII, и низведён до функции.

Такова была участь каждого жителя этого мира. Волей, а чаще всего неволей, ты жил здесь в рамках жёстко определённой социальной роли. Всё население Циндара делилось на касты. Внизу находились копатели. Над ними стояли мастера. Над мастерами стояли техномагусы. Над теми были охранники и управляющие. На самом верху иерархической пирамиды находился Владелец. Волей случая и по праву крови сейчас Владельцем был именно Михель Орлоски.

Не стоит думать, что у того, кто оказался на верхушке пирамиды свободы было больше, чем у представителей низших каст. Здесь на Циндаре все не принадлежали себе, а принадлежали они конгломерату Орлоски. Каждая секунда жизни, старания, пот и боль рудных копателей, клерков, охранников и дельцов были лишь средством для получения прибыли этой семьи.

Могло показаться, что социальные обстоятельства этого мира придумал в извращённом бреду какой-то садист, но нет. Они хотя и были созданы руками людей, но порождены были тем, что называется «объективными условиями организации производства». Негативная мотивация стоила дешевле. Конечно, при условии, что вам есть откуда брать новых жителей.

Специфика эксплуатации недр богатого рудами мира породила своеобразное же и грубое до предела общество. Мир импортировал заключённых, и некоторую машинерию, а поставлял обогащенные рудные концентраты и металл. Работа Михеля была проста и монотонна по своей природе. Он должен был давить на социальную пирамиду Циндар Экскавис VII с максимально возможной силой, выдавливая каждую каплю прибыли для семьи. Однообразием и мерзостью эта работа уступала только её беспросветности и личной бесполезности. Как мрачно шутил сам Михель, здесь его ждали исключительно карьерные перспективы. Чего, чего, а карьеров на планете хватило бы любому.

Всё было устроенно так, что на Циндаре каждый страдал по-своему. Шахтный раб мучился просто потому, что его заботливо держали на грани физического выживания. Конечно, никто не озадачивался наблюдением за бытом конкретного копателя, но статистически всё было рассчитано. Никто не отправлялся в милосердные объятия смерти, не принеся достаточно прибыли конгломерату Владельца. Невидимая рука строго выверенного баланса гарантировала, что в среднем человек погибнет или сойдёт с ума не ранее, чем окупится его приобретение. Даже его безумие или бунт были посчитаны и добавлены в формулу.

Роль Владельца в этой системе была проста. Он служил своего рода балансирующей системой, что должна была гасить колебания, предотвращая возможный резонанс, когда случайные факторы складывались и возникала возможность изменить что-то.

Заговоры охраны, заговоры и бунты клик копальщиков, воровство бухгалтеров, попытки механикус увеличить привилегии, и мягко выдавить семью Орлоски с планеты, повторялись с завидной постоянством сменяя друг друга, как в других мирах времена года. Это был замкнутый круг, каждый повтор колеса судьбы здесь был копией предыдущего. Даже уровень заговоров и посягательств не менялся. Поначалу Михель даже начал составлять классификацию этих явлений в поисках некоего разнообразия. Увы колебания были ничтожны, а гомеостаз системы был идеален.

Как и для каждого здесь для Владельца, лишённого физических мучений, были приготовлены страдания иного рода. По меркам любого другого жителя этого мира верховное существо купалось в роскоши, а по сути, находилось в том же жизненном тупике. Все здесь сидели в одной тюрьме, хоть и с разной степенью комфорта. Ранимая душа Михеля изнывала от того факта, что он обречён на веки вечные быть ничтожной частью семейной бизнес-империи Орлоски. Здесь он был рабом у тяжеленого весла. Циндар был его личным адом бесконечного сизифова труда.

Труда бесполезного лично для него по той причине, что прибыль, которую Михель добывал, ему, по сути, не принадлежала, она появлялась только когда глава клана Орлоски продавал сделанные из сияющего металла вещи на рынках субсектора. Именно тогда, и никак раньше. Полноводная река вожделенной прибыли была недоступна для Михеля. Подобно герою древних мифов он буквально был окружен едой и питьём, но стоило попытаться коснуться и всё исчезало как дым. В эту реку тронов щедро запускали руки более старшие родственники, а до Циндар Экскавис VII дотекали лишь капли золотой смазки, достаточные для поддержания работы отлаженной системы.

Чтобы гарантировать лояльность самого господина Владельца, тот получал жалование. Строго отмеренную и математически высчитанную подачку. Достаточную для удовлетворения любых потенциальных прихотей одного человека, но бесполезную для накопления средств, необходимых, чтобы начать борьбу за более высокие посты в сложной системе конгломерата Орлоски. Михель, возникни у него такое желание, даже деградировать не смог бы достаточно быстро. Жалование рассчитывалось настоящими мастерами своего дела.

Всё, что ожидало Михеля Орлоски – это несколько сотен лет жизни здесь. В итоге он должен был запланировано принести семье определённую заранее прибыль и умереть от злоупотребления каким-либо из социально приемлемых пороков. Утонченность этой пытке придавал тот факт, что Михель успел узнать в своей жизни, что бесконечному колесу этой рутины есть альтернатива. Он вырос на Намэ и был вхож в круг тех, кто щедро купался в золотых волнах животворящего потока прибылей. Эти люди были его кровными родственниками. Именно они заботливо поместили его сюда. Будучи чересчур идеалистом, чтобы преуспеть в их кругу, Михель неизбежно должен был закончить чем-то подобным или даже хуже.

До поры до времени влияние его матушки и его личное обаяние позволяли держать позиции. Однако после смерти матери – Анны Ольги Орлоски – расстановка сил поменялась. Отец семейства Генрих Мартин Орлоски давно не подавал вестей. Он, сказать по правде, был из того класса деятелей, что избегали упорядоченного бизнеса. Г.М. Орлоски странствовал во главе небольшого флота на мирах периферии, откуда периодически возвращался либо с колоссальными прибылями, либо нищим и с такими же колоссальными долгами. Последний раз отец был дома в то время, когда матушка понесла Салазара, и с тех пор, уже более пятнадцати лет делами семьи занималась исключительно она. Анна Ольга родила Салазара в весьма немолодом возрасте, и даже лучшая медицина не смогла восстановить её здоровье после этой встряски. Прихоть родить естественным образом в её годы дорого обошлась организму.

Семейство Орлоски-младшие-II было частью клана Орлоски и, хотя носило титульную фамилию, шаг за шагом теряло позиции в директорате конгломерата. Причина была проста: голоса в правлении распределялись согласно тоннажу и классу судов в распоряжении семьи. В данный момент во владении семейства формально были корабли под началом их отца. Однако уже более десяти лет они не могли физически подтвердить это владение. Так что их голос был только совещательным. Это не могло не сказаться на позициях в бизнесе. Сначала их опасались, но пятнадцать лет прошли и постепенно более многочисленные и сильные группы потеснили Орлоски-младших-II.

Рожая Салазара, матушка не только лишь тешила свои прихоти, но и исполняла свой долг. Семья должна была быть большой. Бизнес – это та же война. Если семейство не могло держать удар и возмещать потери, оно утрачивало влияние даже без борьбы. Кадровый резерв семьи должен был пополняться, и Ольга безропотно исполняла эту и функцию. Как настоящий капитан мать стояла на посту до самого своего конца. Даже можно сказать больше. Уходя мать выторговала далеко не самому одаренному второму сыну его текущее место. За что, конечно, Михель был ей благодарен. Тут у него был определённый комфорт и безопасность, но это был тупик.

То, что от отца не было ни слуху ни духу так долго, скорее всего означало, что его постигла последняя в его жизни окончательная неудача. Сейчас, работая с документами, Владелец Циндар Экскавис понимал этот факт особенно чётко. Предсмертная просьба матери позаботится о Салазаре и не трогать младшенького, когда он, Михель, восстанет против старшего Фентона, казалась ему иронией. Матушка, как всегда, перестраховывалась. Он же, прекрасно понимая своё положение, конечно сказал “да”. В целом, не стоило слишком всерьез воспринимать тот старый разговор. Какое восстать? Для этого нужны силы и средства отсутствующие у Михеля. Выбирая между альтернативами, бей или беги, он мог только бежать. Надо отдать ему должное, Орлоски хотя бы отступал, сохраняя видимость достоинства. Он выжил, но именно такой путь компромиссов привёл его в теперешний уютный тупик.

- Демоны варпа! Какого ты … - выругался Михель, когда проекция финансового отчёта, с которым он работал, неожиданно была закрыта окном срочного запроса по каналу видеосвязи. Сказать, что Орлоски был удивлен, значит не сказать ничего. Никто не смел так вламываться к нему. Здесь он был самой большой рыбой или, чего уж делать вид – крысой. Даже самая важная вещь – обязательный для него Годовой план – прибывала на планету с курьером. Чтобы церемониально, при свидетелях, неспешно быть внесённым в Резиденцию Владельцев. Корабли, проходящие через систему, бывало, запрашивали связь с ним лично. Однако их запросы не врывались, нагло закрывая текущие данные. Они скромно мигали значками уведомлений, как робкие просители, добивающиеся приёма. Такие маленькие приятные для самолюбия мелочи.

Всплывшее окно не имело альтернативы “Отказать”, зато имело убывающий таймер. Это могло значить только одно - Михель понадобился кому-то, кто был выше него по рангу и первой мыслью Орлоски было, что это родня.

Брат Фентон или сестрица Хелена решили ещё сильней его подвинуть, а то и вовсе дать пинка, демонстрируя свою власть и посылая уведомление таким унизительно-формальным образом, не считая нужным делать это при личной встрече. Однако почти сразу он с облегчением заметил, что запрос исходит от капитана авизо “Стремление”.

“Стремление” был одним из посыльных кораблей конгломерата, а это означало только одно. Кто-то из Достойных людей правления, возможно, хочет от него нечто личного характера. Причём, хочет этого достаточно срочно.

Отдав команду “Принять запрос”, Орлоски увидел, как экран заполнило лицо незнакомого ему мужчины. Человек был действительно стар, но крепок. На лице его было выражение спокойной непреклонности. Судя по всему, это был Танкред Студг по прозвищу Ворон. Его работой обычно было привозить для Совета конгломерата тех, кто был нужен Достойным членам правления. Далеко не всегда это было связано с приятными вещами, и сейчас Михель быстренько прокрутил в уме, что он или родственнички смогли сотворить, чтобы за ним прилетел Ворон. По счастью, ничего такого уж сильно выдающегося ему в голову не приходило.

– Владелец Циндар Экскавис - Михель Орлоски к вашим услугам, – согласно этикету первым представился Орлоски.

– Я Танкред Студг, уполномоченный посланник Синдиката Орлоски, – ответила проекция. – Достойные люди Рамона Орлоски и Борис Базов приглашают вас, в качестве представителя семьи Орлоски-младшие-II на предстоящие выборы директора Синдиката. – Голос Танкреда был спокоен и официально вежлив, но было заметно, что Студг не заблуждается насчет низкого положения Михеля в синдикате. Его лицо говорило: “Я бессменный ответственный сотрудник корпорации, а ты – пиявка, которую мне приказали привезти на блюдце. Прикажут, и я буду кормить тебя, а прикажут – раздавлю или приготовлю из тебя блюдо строго по рецепту.”

– Господин Студг, наверное, здесь возникло недоразумение. – не веря в реальность приглашения, ответил Михель. – Наше семейство не имеет подтвержденных во владении судов, и не может участвовать в выборах. Кроме того, в отсутствии моего отца дела семьи ведут Фентон и Хелена Орлоски. Наверное вам, нужно обратится к ним.

– Вы – Михель Орлоски, второй сын Генриха Мартина и Анны Ольги Орлоски, член семьи Орлоски-младшие-II? – с каменным лицом переспросил капитан Студг.

– Да, – с пересохшим горлом ответил Михель.

– Тогда, нет никакой ошибки. Приглашение адресовано именно вам. Судно будет в течении двух часов заниматься заправкой и ожидает вас на орбите. Наш челнок сел на поверхность. Он находится на площадке у вашей резиденции. Я, как представитель компании, буду рад приветствовать вас на борту, когда вам будет удобно – с безупречной вежливостью ответил капитан авизо.

– Надеюсь прибыть в течении часа, – откликнулся Михель, уже прокручивая в голове, что нужно срочно сделать и, что взять с собой.

Передав приглашение, капитан просто разорвал соединение. Так то вежливости в его поведении было не много. Одно то, что челнок сел без запроса на авторизацию, означало не приглашение, а фактически приказ явиться. Просто некто не хотел оставить выбор или всполошить до срока Михеля, и потому действует прямолинейно, на грани вежливости, впрочем не переходя её окончательно.

Следующий час пролетел незаметно. Михель закрывал дела, оставлял указания, приказывал, что брать с собой, назначил заместителей и даже оставил послание на самый критический случай. На тот случай, если его хватятся Хелена или Фентон. Теоретически, первое, что он должен был сделать — это броситься к ближайшему астропату и переговорить с роднёй. Теоретически! На практике же, это означало бы, что этим делом бы занялись брат с сестрой, а ему осталась бы всё та же рутина рудного мира.

Именно поэтому “беспокоить” дорогих родственников “по пустякам” Михель не стал. Он решил включить дурачка и отправиться на встречу судьбе. Совершенно неясно, кому в правлении мог понадобиться он лично, но Орлоски решил не упускать свой шанс, каким бы мизерным тот ни был.

Для мелких шавок он “резко заболел” после разговора с представителем правления. Среди подчинённых наверняка хватало шпионов, но их можно просто не допускать к себе некоторое время. Подобного трюка должно хватить, чтобы задержать неизбежный донос.

Другое дело наложница - Вей Сяо. Если честно, девушка была чудо как хороша, и до переезда сюда входила в “Корону звезд” курортного мира Киног. Можно было сказать, что она была тем, что по мнению родственников должно было ему подсластить грязное место на Циндаре. Такое прощальное извинение было в стиле Хелены. Сестра могла сделать любую подлость, подавая вам стул, но стул, будьте уверены, был бы непременно мягкий. Михель не раз благодарил судьбу за эту компанию. Милая Сяо была одним из немногих в его жизни развлечений, скрашивающих свинцовую мерзость бытия. Однако сейчас эта связь только создавала проблемы. Вей наверняка следила за ним для родственников. Стоит ей сообщить брату или сестре, и его “отъезд” закончится, так и не начавшись.

Поэтому Михель написал оскорбительно сухое письмо про то, что текущие дела не дают ему возможности встретится с Вей. К письму, в качестве извинений, Орлоски не без сожалений приказал приложить его личную коллекцию шпинелей. Эти камни попадались в выработках и были “законной добычей” управляющего. Конкретно его камни были не слишком дорогими, но вот их подбор! В руках хорошего ювелира можно было превратить их в восхитительное парюра.

Такое письмо и подарок были обычной формой увольнения куртизанок уровня Сяо. Обычно правда подарок был куда скромнее. Михель был уверен, что умница Вей поймёт намёк, и сначала покинет его со скандалом, а только спустя некоторое время сообщит подробности его родственникам. Вопрос был, насколько хватит очарования подарка в глазах Вей? Орлоски всё же надеялся, что достаточно. Они хорошо ладили ещё и потому, что Вей не была жадиной. Она не тянула из него деньги насильно, просто всегда было приятно её порадовать. Поэтому, он со своей стороны никогда не обходил её вниманием и обращался хорошо. Отдавая слуге записку и коллекцию камней, Михель буквально чувствовал себя командующим войсками полководцем посылающим в бой резервы.

– Гвардия в огонь! – скомандовал он, оставляя оттиск личной печати на конверте послания.

Ураган сборов наконец вынес его на поверхность, где на площадке перед челноком-аврусом стояли гвардейцы Дома Орлоски. Это были специальные подразделения правления директоров. Броня их выглядела несколько вычурно и неуместно парадно, но рукоятки оружия были весьма потертыми, стволы же лазганов покрывала радуга свежей окалины. Их недобрые взгляды и угрюмые лица заставили было напрячься, но как только сканер подтвердил его личность, внимание гвардейцев переключилось на его багаж и сопровождающих. Это настраивало на хороший лад: ребята не были карателями с приказом привезти живым или мёртвым, а скорее охраной. Багаж погрузили без вопросов, но слуг брать на борт отказались без комментариев, и Михель не решился спорить или настаивать.

Сейчас, устроившись в роскошном кресле шаттла, Орлоски вспоминал слова отца:

– Ты трус и жмот Михель. Только твоя Жадность может одолеть твою же Трусость. С двумя точками опоры конструкция выходит слишком шаткой для характера. Если хочешь успеха в жизни, то стоит занимать более устойчивую позицию. Тебе следует обзавестись хоть каким достоинством или, на худой конец, новым пороком. Иначе в жизни тебя ждёт большое разочарование! – издевательски высказался в лицо юному Михелю Генрих. Тогда Михель был раздавлен тем, как его припечатал отец. Генрих не имел привычки деликатничать с детьми.

Матушка себе такого никогда не позволяла. Она просто смотрела и молчала, но молчала так, что лучше бы она ударила или высказала всё в лицо, как это делал отец. С чужими, впрочем, она так и поступала. Причём настолько настойчиво, вежливо, конкретно и доходчиво, что могла буквально уничтожить человека, вытащив на всеобщее обозрение его потаенное нутро. Мама не разбиралась в бизнесе, она разбиралась в людях. Связи и друзья были её оружием.

– Ну что же, папа. Посмотрим, справится ли на этот раз моя жаба, – негромко себе под нос сказал Владелец Циндар Экскавис, чувствуя, как перегрузка мягко вжимает его в кресло.