Читать онлайн
"Вернусь в девятой жизни"

Они приходят в нашу жизнь на мягких лапках, неслышно. Незаметно пробираясь в самое сердце и оставаясь там, согревая и утешая. Они уходят раньше нас. Всегда внезапно, даже если мы думаем, что уже готовы к этому. Для нас они - всего лишь страница в жизни. Для них мы - и есть жизнь.

Ему уже не было холодно.

В последние дни Кот мёрз постоянно, пряча нос в лапки и накрываясь хвостом. Только когда Большая Двуногая Кошка была дома, брала его на руки и укладывала себе под бок, становилось теплее, но всё равно холод был постоянно где-то под шерстью.

А теперь стало… Нет, не тепло. Но и не холодно. Никак. И больно не было. Кот не очень понимал, что такое больно. Это было так редко, что его небольшой мозг не запоминал надолго. Хотя нет, было одно воспоминание. Когда он был ещё маленьким. У него тогда была своя взрослая Кошка, которая вылизывала его, грела и кормила. Потом она куда-то делась. Кот её ждал, ждал, но она не возвращалась. А он пошёл её искать. Выбрался из какой-то серой коробки через дыру и оказался «снаружи». «Снаружи» оказалось просторно, но шумно, вокруг было много больших ног и ещё больше каких-то огромных громких чудищ с круглыми лапами и резким запахом. А потом появилось ещё какое-то чудище. Наверное, это тоже был кот. А может, и не кот. Он издавал страшные резкие звуки, а потом его морда оказалась совсем близко, и Коту стало очень-очень больно. Там, где ушко. А ещё стало мокро голове.

Вот тогда и появилась Большая Двуногая Кошка. Она кричала на чудище, толкала его, и закрывала Кота собой. Потом она взяла Кота передними лапами (потом уже Кот узнал, что у двуногих кошек это называется «руки») и начала что-то мяукать. Что-то совсем непонятное. Но почему-то становилось не так больно. Потом она куда-то шла, там были ещё большие двуногие коты. Они что-то делали, издавали странные звуки. Коту было очень страшно, но Большая Двуногая Кошка опять что-то мяукала, и чесала Коту шею и спинку. Кота щупали, рассматривали, что-то даже укололи в лапу. Чем-то неприятным намочили ухо. Оно болело, болело, болело. Потом Кот много спал, а когда проснулся, всё было хорошо.

Вот правда, потом вообще всё было хорошо. Ему было тепло и сыто. Большая Двуногая Кошка давала Коту вкусную еду, и много-много почесушек. Кот начал понимать её мяуканье. Она называла Кота Пиратом, но Кот-то знал, что он остаётся Котом, даже если иногда и отзывается на «Пирата». Если зовут с кухни. Особенно ему нравилось, когда Большая Двуногая Кошка называла его красавчиком. И хотя у него откушенное собакой ухо так и не выросло, он всё же был безупречен, так что красавчик – это ещё слабо сказано. А вот когда она называла его «наглой рыжей мордой», ему не нравилось. Хотя и не спорил. Пусть называет, колбасу же обратно не требует и с плеча не прогоняет. И осколки горшка, и рассыпанную землю, и пожёванные Котом веточки сама убирает.

Конечно, не всё Кот понимал, и Большая Двуногая Кошка часто вела себя странно. Но эти странности Кот легко прощал. И даже взялся за ней присматривать. Ну, правда ведь, Большая Двуногая Кошка оказалась совершенно беспомощной. Вылизываться она не умела, хотя Кот старательно её учил. Даже сам готов был вылизывать, но она не соглашалась и шла мыться (кошмар какой) водой! У Большой Двуногой Кошки совсем не было шерсти, только на голове (и если спросить Кота – там-то как раз шерсть была длинновата). Большая Двуногая Кошка наматывала на себя какие-то тряпки, но ступни и ладошки всё время мёрзли. Кот грел их, ложась сверху, оборачиваясь вокруг ног и подставляя спинку под зябкие ладони, позволяя согревать их в его шерсти. На лапах у Кошки не было когтей, и сколько бы Кот ни учил её царапаться, показывая свои самые хитрые приёмы, она так и не научилась отвечать ему тем же. Но главное – Большая Двуногая Кошка не видела серых.

Кот занервничал. Как же так. Ладно, без него она сможет и сама помыться, пусть и этой противной мокрой водой, и сама согреться тёплой батареей в своём доме. Но как же она защитится от серых, если не видит их? Кот осмотрелся. Надо возвращаться к Большой Двуногой Кошке, потому что здесь её точно нет. Не просто нет, как тогда, когда она уходила за дверь и зачем-то там весь день стояла. А совсем нет. Вот вообще. Понять бы ещё, что это за «здесь» такое. Страшное «здесь», потому что без Большой Двуногой Кошки везде страшно.

- Эй! Мррряу, как вас там! – Крикнул Кот. – Есть кто живой?

Он не то чтобы совсем не ждал ответа, но услышав густой сильный голос, от неожиданности прижал единственное ухо.

- Живых нет. А мы есть.

Задуматься, кто такие непонятные и невидимые «мы», Кот не успел. Да и не стал. Не его дело – задумываться. Ему надо возвращаться.

- Так, ладно. Не важно. Вы меня можете отсюда убрать?

- Убрать? Могу. А куда?

- Как куда? – У Кота даже шерсть дыбом встала от такого вопроса. – Домой, конечно!

- Хм. А ты уверен, что знаешь, где твой дом? – в голосе невидимки не было ни одной эмоции, а вот Кот начал раздражаться. Ему нужно торопиться к ней, к его Большой Двуногой Кошке, а не разговоры разговаривать.

- Вот ты глупый! Конечно, каждый кот знает, где его дом!

- И где же? – и снова полное равнодушие, ни любопытства, ни иронии в вопросе не было.

- Там, где его Большая Кошка!

- Ты не прав. Есть другой дом. Он там, выше Радуги. Тебя там ждут.

- Кто меня может ждать там, где нет моей Большой Двуногой Кошки?

- Другие коты. – Голос не уговаривал, не предлагал и не соблазнял. Он просто равнодушно перечислял. – Тебя ждёт еда, тепло и безопасность. Ты был хорошим котом, поэтому тебя могут раньше взять туда. На одну жизнь раньше. У тебя осталась последняя. А там много мягких подушек, много толстых неповоротливых мышек. Там всегда есть свет, который нагревает пол через стекло и не сдвигается с места. За ним не придётся всё время переползать. Там есть куча мелких шариков, которые можно гонять. И никто не скажет, чтобы ты перестал топать как лось. А ещё горшки с землёй, и её можно раскидывать…

До сих пор Кот находился в каком-то Никаком Нигде, а сейчас с одной стороны (если можно сказать, что у Нигде есть стороны) начал разрастаться яркий светлый лучик, который расширился, поплыл волнами, и в нём Кот увидел красивое место, где было много других котов, которые спали, ели, играли, охотились на кого-то и друг на друга, запутывали нитки, прятались под одеялами… Какая же манящая картина это была!

- Ой, ну скажи ещё, что там и коробки с пакетами повсюду. – Кот уже понял, что это просто ерунда какая-то. Не может быть всё это в одном месте и в свободном доступе.

- Сколько захочешь. И всех размеров! – Совершенно невозмутимо ответил голос. И Кот увидел, что так и есть – некоторые коты шуршали большими пакетами и упаковывались в тесные уютные коробочки так, что только уши торчали.

- А моя Кошка там есть? – пытаясь разглядеть среди котов хоть одного Двуногого, спросил Кот.

- Какая Кошка?

- МОЯ! – Кот уже готов был завыть. И впиться когтями в этого глупого собеседника. Увидеть бы его ещё! – Моя Большая Двуногая Кошка!!! Мне надо к ней!

- Зачем?

- Как зачем??? – у Кота дёрнулся глаз, и зрачки вытянулись в тоненькую ниточку. – Я ей нужен! Она же не видит серых! Кто её защищает?

- Да, людям не видно того, что ты называешь «серыми». Но не у всех же есть кошки. И ничего, живут.

- А я не хочу, чтобы моя Кошка жила среди них! И даже ничего не могла сделать!

- А тебе какое дело до неё? Тебя ждёт всё самое лучшее, что есть в жизни кота, а ты… - Вот теперь в Голосе появилось что-то типа раздражения.

- А я! – Кот поднялся на лапы, вытянулся весь, чтобы казаться выше и солидней. - Я их не только вижу!

С другой стороны «Нигде» тоже поплыло и перед глазами Кота замелькали картинки, в которых он увидел себя и свою Большую Двуногую Кошку.

Вот она пришла из-за двери, а на ней этих серых… Как шерсти на Коте! Противные, длинные, присосались к обуви, одежде, даже в сумку залезли. Скользкие серые тельца извивались, то удлиняясь, то сокращаясь, пробирались всё глубже. Некоторые не удерживались и отваливались, с противным тихим хлюпаньем. Но Большая Двуногая Кошка как не видела повисших на ней серых, так и не слышала их противное попискивание и чавкание. Они искали, на кого бы присосаться. Если не получалось, истончались и исчезали. Но Кот не хотел ждать. Он видел их и знал, что нужно делать. Серые не выносили его, Кота. Как только он включал тарахтелку где-то внутри себя, серые начинали крутиться на месте, пытаясь уползти как можно дальше. И кот старался – тёрся об ноги Большой Двуногой Кошки, тарахтел как мог громко, бодал лбом пакеты. Лез в сумку, цепляя когтями всё, что в ней было – и серых, и кошкины вещи. Даже становился на задние лапы, чтобы дотянуться до тех серых, которые уже почти добрались до груди и головы его Кошки. Знать бы ещё, где она их столько нацепляла. И вообще зачем ходит за дверь, если там столько серых. Коту из-за них постоянно приходилось валяться на коврике около двери – так они не могли пройти в квартиру.

- Это негатив. И её собственный, но есть и чужой. - Над единственным ухом Кота снова раздался Голос. – Чужого даже больше. Злоба, раздражение, зависть, обида, разочарование, возмущение, испуг, пренебрежение, бессилие. А ещё плохие пожелания, мысли, даже проклятья.

- Кто-то проклял мою Кошку??? - возмутился Кот.

- Неосознанно. Мало ли. Может, кому дверь не придержала. Не заметила, задумавшись. А человек шёл уставший, да ещё и с пакетами в руках, вот он и подумал о ней плохо, может даже и бросил что-то типа «да чтоб тебя». Вот к ней и прилипло. А может, в трамвае монетками расплатилась, а у кондуктора сумка и так тяжёлая к концу дня. Кто-то позавидовал, кто-то обманул, кто-то накричал, кто-то молча подумал плохое… Кто их, людей, знает.

Картинки сменялись дальше. Вот Большая Двуногая Кошка сидит на краю кровати. Спина согнулась, взгляд в пустоту. Устала она, очень. А серые только этого и ждут. По уставшему или разозлённому человеку им намного проще ползти наверх. К голове и к сердцу. Но Кот знает, где они, видит, как ввинчиваются они в его Кошку, всё глубже. Тут даже тарахтелка не сработает. И кот протягивает лапки и начинает мять свою Кошку – руки, ноги, а когда она подтягивает его к себе на колени, и откидывается назад со вздохом, то прямо на животе и груди открываются самые противные, сильные серые. И кот мнёт лапами живот Большой Двуногой Кошки, выпуская когти, подцепляя гадкие серые тушки, вытаскивая их на поверхность. И тарахтит всё громче, чтобы сорванные с Кошки серые уползали, скукоживаясь, прятались по углам, растворялись в стенах. Кот мнёт и тарахтит, и вот уже Кошка улыбается, ей становится легче, хотя она и не совсем понимает, почему. А вот и самые упрямые серые, сильно присосались. Поэтому Кот идёт на самые крайние меры. Главное, сделать всё быстро и неожиданно, чтобы серые не могли вильнуть своим мерзким хвостиком в сторону. Быстро и сильно вцепиться зубами, а потом рвануть в сторону, соскакивая с живота Большой Двуногой Кошки, что-то возмущённо кричащей Коту вслед. А потом надо быстро и тщательно вылизать себя, потому что серые и на него цеплялись. И вообще лучше пока спрятаться. Ну да, укусил, но так из добрых побуждений. Потом можно выйти, как ни в чём не бывало. Где бы ни прятался, Кот всегда возвращался к Большой Двуногой Кошке. Кто ещё позаботится о ней, раз она сама совершенно беззащитна перед серыми.

- Эй, ты там. Верни меня к ней, а? – Кот знал, что двуногие кошки умеют плакать, и очень удивлялся каждый раз, когда из глаз его Большой Кошки начинала вытекать вода. Но сейчас почувствовал, что и по его мордочке скатились две большие солёные мокрые капли. – Ты же видишь, ей не справиться без меня.

- Все справляются. Кто-то отдыхом, кто-то вкусной едой или невкусными напитками, кто-то добрыми делами или красивыми видами, кто-то общением с другими двуногими, теми, с которыми им становится легче. У них у всех свои методы…

- А у неё – я! Я – её метод! И меня сейчас нет рядом с ней!

- У тебя осталась последняя жизнь, девятая. – Напомнил голос. – Ты и правда очень хороший кот. Ты можешь выбрать. Можешь пойти к другим котам. К тем, которые выше радуги. А можешь выбрать любого хозяина. Зачем тебя эта? У неё же дети! Они тебя на руках таскали.

Кот вспомнил про двух Больших Двуногих Котят, которые доставляли ему много хлопот. Шумели, хватали на руки, когда он шёл по своим важным делам. Младшая Котейка даже пыталась садиться на него верхом. А ещё он помнил, как их не любили серые. Как быстро и легко с них отваливались те редкие «червяки», которые как-то умудрялись нацепляться. И с Большой Двуногой Кошки серые тоже отваливались легче, когда Котята были рядом. Да и что уж говорить, и сам Кот любил быть рядом с Котятами, когда они занимались своими делами, читали, или играли. А ещё лучше – когда они спали. Тогда Кот тоже ложился рядом и пел им свою песню-тарахтелку.

Перед Котом снова сменилась картинка. В комнате был полумрак, Большая Двуногая Кошка сидела на диване с маленькой плоской коробочкой в руках, протягивая его в сторону Кота и смеясь. «Что ты там увидел, дурачок» - услышал Кот её мурлыканье. Он уже несколько минут караулил огромного серого, повисшего на стене. Сейчас Кот готов был признать, что со стороны это действительно выглядело странно. Кроме самого серого на стене не было вообще ничего, даже рисунка. Что там мог рассматривать Кот, если не видеть скользкую мерзкую тушку? Было похоже, что он просто тупит в пустоту. Но вот серый немного сполз чуть ниже, и Кот мгновенно прыгнул и сцапал его в свои когти, сдёрнул со стены и, выгнув спину и хвост, волоча за собой добычу, боком ускакал в коридор. И за его спиной раздался счастливый и беззаботный смех Большой Двуногой Кошки.

Кот тряхнул головой.

- Нет, мне надо к ней! Кто ей будет тарахтеть? Кто к ней будет прижиматься спинкой? Кто будет вылизывать по ночам сумки, снимая с них серых? Кто не пустит серых в сердце?

- Но ты же уже всё сделал, что нужно! Разве не помнишь, почему ты здесь?

Кот непонимающе заозирался по сторонам. Как же трудно, когда не видишь собеседника.

- О чём ты?

- Ты помнишь того чёрного «серого»?

Кот помнил. Тот действительно был не совсем серый. Он был тёмно-грязного цвета, смеси каких-то гадких оттенков коричневого и чернильного, с мутно-фиолетовыми прожилками. Он тогда очень сильно прицепился к Большой Двуногой Кошке. Ввинчивался прямо в центр груди. Даже дышать ей не давал. Большая Двуногая Кошка много плакала тогда, прижимая к себе Кота и утыкаясь в него лицом. От этого его шёрстка намокала, но он терпел. Ради своей Большой Двуногой Кошки он терпел, потому что видел, что мерзкий серый становился слабее в эти моменты. Кот долго с ним воевал. Несколько дней точно. Мял, тарахтел, пару раз кусал. Даже спал на груди Большой Двуногой Кошки, ослабляя присосавшуюся к ней гадкую тварь. И вот однажды он смог! Пока Большая Двуногая Кошка спала, он смог своей тарахтелкой и коготками ослабить серого настолько, что тот с противным «хряп» отлепился и шлёпнулся прямо на Кота. Тогда ему тоже было больно. Немного совсем. Но как бы он ни вылизывался, убрать этого серого с себя уже не смог. Кот вспомнил, как стали уходить силы, как чаще ему хотелось спать, как всё время было холодно. И вот теперь он оказался здесь. Но как это всё связано?

- Ты её спас, - пояснил Голос. – Ты забрал у неё то, что уже так сильно закрепилось, что могло её убить. Не сразу. Но скоро. А вместо этого… Умер сам.

Кот не совсем всю речь понял. Как это умер, если вот он, здесь. Говорит, смотрит, злится, думает.

- Короче, ты. Мне эти разговоры надоели. Возвращай меня к МОЕЙ КОШКЕ!

- Как скажешь... – Тихо прошелестел Голос, и всё исчезло. И картинки. И даже сам Кот.

Хотя нет, Кот не исчез, это он понял чуть позже. Он как-то весь закружился, скукожился. Ощущения были не очень приятные – исчезла его когда-то шикарная, а в последнее время потускневшая рыжая шерсть. Лапы втянулись и вытянулись опять. Голова стала тяжёлой, а перед глазами всё плыло и темнело. Было то мокро, то жарко, то сухо, то жёстко, то рыхло, то холодно, то всё это одновременно. Кот исчезал и появлялся. Мимо него мелькали те забавные яркие точки, за которыми он любил наблюдать через окно. Они то вырастали перед ним, закрывая собой всё, то казались такими крошечными, что все вместе одновременно уместились бы на кончике его носа. Он видел всё и одновременно погружался в полную, непроглядную темноту. И забывал, забывал, забывал… А потом он снова стал Котом.

- Ой, малыш, как же так! Откуда ты здесь? – невысокая женщина в мокрой куртке присела на корточки около грязной картонной коробки. – Ну что за люди, а! Такой кроха, глазки только открылись. Как же с тобой быть. Ко мне нельзя. Тебя выхаживать ещё, а мне на работу… Как же так, а?

Она осмотрелась вокруг в надежде увидеть кошку-мать. Но коробка, хоть и намокла под дождём, но ещё не расклеилась и не потеряла форму. Значит, стоит тут не так давно. Скорее всего, котёнка просто вытащили на улицу и оставили около магазина. Может, просто по пути, а может, всё же в надежде, что хоть кто-то из покупателей или сотрудников пожалеет бедолагу. Он же ещё почти слепыш, глазки мутные, как будто вот только открылись. Такой не выживет один.

- Что же мне с тобой делать, а? – Женщина вытащила дрожащее тельце из коробки и прижала к себе. – У меня ведь был когда-то кот. Пират. Рыжий, как ты. Я думала, больше никаких животных…

Сквозь шум дождя и бегущих мимо машин она услышала такой знакомый звук – котёнок затарахтел, прижимаясь к куртке, а кажется – пробираясь в самое сердечко.

- Видимо, мы идём домой. Да, малыш?

Под дождём по городу шла Большая Двуногая Кошка, прижимая к себе своего Маленького Любящего Кота.