Читать онлайн
"Камнерез"

Солнце неторопливо поднималось из-за горизонта, бросая на Ругулдаг свои первые нежные лучи. Серые предрассветные тени нехотя сползали с верхушек деревьев и трепещущих на утреннем ветру флагов, во множестве украшавших дома и улицы столицы. Завели свои трели ранние птицы, беспокойно заворочались кудлатые варги, чуя скорое пробуждение. Жадным хрюканьем и повизгиванием встретили рассвет в своих загонах пятнистые хряки в ожидании кормежки. Пройдет еще несколько мгновений и главный город великой степи оживет, наполнится шумом, руганью и пылью, поднимаемой сотнями ног его жителей. Лишь один звук не вкладывался в общую пасторальную картину: «тюк, тюк, тюк, тюк…» – разносился над Ругулдагом мерный стук зубила. Вдруг он прервался на мгновение – это молодой огр оторвался от работы, чтобы вытереть пот с широкого лба, после чего вернулся к своему занятию: «тюк, тюк, тюк».

Солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы осветить подворье большого мастера-камнереза. Широкая утоптанная площадка была засыпана каменной крошкой и осколками. По правую сторону от ворот вдоль частокола были навалены каменные глыбы и столбы, на которых, безбожно храпя, развалились семеро молодых огров-подмастерьев. По левую сторону возвышалась изба, срубленная из огромных бревен, за которой цепочкой тянулись сараи и навесы. Молодой огр-людоед стоял прямо посреди площадки и методично обрабатывал каменный столб толщиной с молодое деревцо да высотой метра два с половиной. Пот ручьями струился по широкому, расплывшемуся лицу огра, громадные руки с необычайной ловкостью орудовали зубилом и молоточком, отсекая от камня лишние крошки. Толстые складки кожи на наморщенном лбу выдавали величайшее напряжение работника. Закончив вырезать клыкастую морду кабана, людоед аккуратно сложил инструменты в поясной кошель и, взяв в руки кусок грубой шкуры, принялся затирать выполненное изображение. На Ругулдаг опустилась долгожданная тишина.

Впрочем, утреннее благоденствие вскоре было нарушено. Протяжно скрипнув, дверь избы отвалилась в сторону, и на пыльную площадку вышел старый, скрюченный годами седовласый орк, опиравшийся на толстую дубовую палку. Подслеповато щурясь, он заковылял в сторону огра, который немедля бросил свое занятие и густым басом приветствовал учителя:

– Харра, мастер Углук! Моя сделать! Моя всю ночь работать!

– Моя работать! – передразнил ученика орк. – Думаешь, я не заметил, идиот? Да весь Ругулдаг слышал, как ты калечил несчастную заготовку! – мастер с размаху перетянул молодого огра, что был втрое выше него, своей клюкой. Людоед жалобно хлюпнул и сжался в комок.

– Ну, давай посмотрим, что ты тут накосорезил, дубина, – продолжая недовольно брюзжать, Углук подошел к столбу и принялся тщательно осматривать, ощупывать и, кажется, даже обнюхивать изделие. – Вполне, вполне. Здесь можно было и лучше, но сойдет. Тааак. А это что такое? Ты каким местом мать-волчицу вырезал, бестолочь?!

– Моя стараться! Моя все делать, как мастер показать. Моя…

– Моя, моя! Хорош мямлить! – тяжелая палка со всего размаху опустилась на голову огра. Тот сжался еще больше и закрыл лицо огромными руками. – Твоя кусок варгова дерьма, а не камнерез! Проще тритона научить летать, чем недоумка, вроде тебя, заставить правильно работать с камнем!

Мастер продолжал ругать ученика, сопровождая каждую фразу новым ударом. Глаза орка налились кровью, слюна брызгала во все стороны, руки наполнились неожиданной для старческого тела силой, спина распрямилась. Людоед лишь поскуливал. Его собратья, разбуженные перепалкой, предпочитали притворятся спящими, лишь бы не попасть под тяжелую руку большого мастера. Орк поднял свою клюку в очередной раз, когда его окликнули со спины:

– Мастер Углук! Мастер Углук!

Стремительно развернувшись на пятках, мастер-камнерез обрушил свою палку на незваного гостя, которым оказался уродливый гоблин. Правда, мелкий поганец проявил чудеса изворотливости и успел вовремя отпрыгнуть в сторону, избежав удара.

– Чего тебе нужно, жаборотое отродье? – недовольно рыкнул Углук. – Не видишь, я занят?

– У меня послание от великого хана! – пропищал гоблин, не рискуя приближаться к камнерезу.

– Вот как! – шумно высморкавшись, орк облокотился на клюку. – И чего великий хан хочет от старика вроде меня?

– Великий хан приказал передать большому мастеру Углуку, что ему нужны новые камнерезы! Прямо сейчас!

– Передай великому хану, что мои ученики еще не готовы. Придется подождать.

– Великий хан не хочет ждать! У него больше нет терпения! – скорчив страшную рожу, гоблин подпрыгнул на месте.

– Аааррр! – Углук в гневе взмахнул палкой, заставив гонца отпрыгнуть еще дальше. – Можно подумать, у меня есть терпение обучать этих олухов! От одного лишь хотения великого хана новые мастера не появятся! Так ему и передай!

– Великий хан очень зол! – гоблин запищал еще пронзительнее, так, что молодой огр закрыл свои уши. – Если я передам великому хану слова мастера, он лопнет мою голову! Угадай, чью голову он лопнет следующей?!

Старый орк с размаху вонзил клюку в землю. Тяжелые желваки заходили на его лице. Мрачно сплюнув, Углук оглянулся, затем протянул руку к каменному столбу-тотему, вырезанному учеником.

– Раз великому хану так не терпится получить мастера-камнереза, он его получит, – медленно роняя слова, проговорил орк, руки которого не переставали скользить по многочисленным резным изображениям тотема. – Тун’Ыр! Ты лучший из моих учеников. Твой тотем далек от совершенства, но это достойная работа. С этого момента я признаю тебя как полноправного мастера!

Молодой огр развел руки в сторону не веря своему счастью. Бухнувшись на колени и распластавшись перед орком людоед взревел:

– Учитель!

– Я больше не твой учитель, Тун’Ыр. Теперь ты полноправный мастер. Ну же, вставай.

Утирая кулаком слезы, огр медленно поднялся на ноги, нависнув над большим мастером.

– Моя так рад! Моя быть самый радый!

– Великий хан призывает тебя на службу, Тун’Ыр. Пришла пора исполнить свой долг. Помни, – орк мертвой хваткой вцепился в руку людоеда, – твоя честь – это честь всех камнерезов. Ошибешься, снесешь унижение – будут унижены все мастера. Буду унижен я. Иди и служи с честью!

– Моя все сделать! Моя защитить честь! – людоед ударил себя в грудь кулаком.

– Верю, – хмыкнул Углук. – Забирай свой тотем и следуй за гоблином. Он отведет тебя к великому хану.

Тун’Ыру не требовалось собирать вещи. Все его имущество, главным образом инструменты, умещалось в широком поясном кошеле. Вытащив из земли каменный столб, он взвалил груз на плечо и, широко улыбаясь, затопал следом за краснокожим гоблином, который вприпрыжку мчался впереди. Спускаясь вниз по дороге, свежеиспечённый мастер-камнерез не без удовольствия слушал, как старый Углук ругается по чем свет стоит и раздает тумаки оставшимся ученикам. Тун’Ыр не держал зла на большого мастера. Орк был строг, но он научил огра всему, не только резать камень, но и выживать в степи, строить, работать с деревом и железом. Тун’Ыр и другие огры жили на подворье камнереза с самого детства, так что можно было сказать, что орк заменил им отца. Однако, как и любые дети, больше всего людоеды мечтали получить признание старого мастера и вырваться на свободу из-под его зоркой опеки. Теперь пришло время Тун’Ыра выйти на самостоятельный путь.

Следуя за гоблином, молодой камнерез двигался через Ругулдаг мимо широких кожаных шатров и невысоких бревенчатых изб орков, убогих шалашей гоблинов и крепких загонов для хряков. Спустившись с холма, занятого подворьем камнереза и переправившись через небольшую речку, спутники вновь двинулись в гору по направлению к Боевому двору и Большому ханскому дому. В лучах утреннего солнца стена, сложенная из массивных каменных блоков и ограждавшая Боевой двор, казалась особенно величественной и неприступной. Множество разноцветных, истрепанных в боях флагов с изображением волков, кабанов, оскаленных черепов возвышалось над ее зубцами. Каждый флаг принадлежал племени или клану зеленокожих, что признавали власть великого хана над собой. Пробежав глазами по стягам, Тун’Ыр нашел знакомое коричневое полотнище, пересеченное четырьмя кровавыми полосами и увенчанное рогатым черепом демона. Стяг его родного клана Разрывателей, старейшины которого давным-давно отправили молокососа людоеда обучаться искусству камнереза. Теперь, когда обучение закончено, Тун’Ыр защищает не только честь всех камнерезов, но и честь своего клана. Взревев от осознания собственной важности, огр прибавил шагу, заставив провожатого припустить во всю прыть, дабы не быть раздавленным.

Оказавшись внутри Боевого двора, гоблин повел людоеда не к Большому дому, а направо, к воинским ямам, что несколько удивило огра. Конечной целью их пути стал широкий навес, под которым собрался небольшой отряд из трех орков и двух гоблинов. Воины сгрудились вокруг деревянной колоды, на которой был расстелен большой кусок кожи, испещренный рисунками. Они тыкали в кожу пальцами, ножами и что-то оживленно обсуждали. Остановившись рядом с воинами, гоблин-провожатый пропищал:

– Харра! Куртам, я привел мастера-камнереза, как ты и просил!

Высокий орк со светло-зеленой кожей поднял голову и окинул взглядом Тун’Ыра. Затем кивнул гоблину:

– Хорошая работа, Зурик. Можешь идти.

Немедля ни мгновения краснокожий гоблин буквально растворился в воздухе. Людоед остался с воинами один. И это показалось ему странным.

– Хммм, – огр задумчиво почесал подбородок, затем ткнул пальцем в Куртама, явно главного в группе, – твоя не похож. Твоя не быть великий хан!

Воины захохотали. Один из гоблинов упал на спину и задрыгал ногами, орк в шипастых доспехах заколотил кулаком по колоде, пытаясь унять смех. Куртам оказался сдержаннее прочих. Осклабившись и хлопнув огра по плечу, он ответил:

– А ты наблюдателен, мастер. Я – Куртам из племени Степных волков, следопыт и лидер этого отряда. Я расскажу тебе о поручении великого хана.

Людоед внимательно осмотрел следопыта. Он отличался от других орков в своем отряде: был выше ростом, но не таким массивным и толстым. Поджарое тело носило следы старых шрамов, руки были перевиты канатами мышц и сухожилий. Из оружия у Куртама на поясе болтался лишь длинный кинжал, зато рядом стояло несколько дротиков, небрежно прислоненных к колоде. Людоед повел широкими плечами. Он хорошо помнил, как на Празднике первой травы орки-застрельщики с легкостью пробивали такими дротиками рыцарский доспех. Даже его толстая кожа не спасет от умело брошенного копья. Камнерез моментально проникся к Куртаму уважением.

– Моя звать Тун’Ыр. Разрыватели есть мой клан. Моя слушать Куртам, слушать приказ великого хана.

– Великий хан хочет расширить свои владения. Ты отправишься с нами на юг и установишь тотемы по новой границе.

– Тун’Ыр следовать за тобой. Великая степь расти! – согласно закивал головой людоед. Само собой, какое еще задание мог великий хан дать камнерезу? Ставить тотемы, связывать землю с Отцом зверей, расширять границы великой степи – вот призвание мастера-камнереза. Огр приосанился и поправил тотем, лежащий на его плечах.

– В таком случае не будем терять время. Следуй за нами, мастер, и постарайся не отставать! – орк махнул рукой, отдавая приказ своему отряду.

– Твоя смешить! – Тун’Ыр похлопал себя по пузу. – Огр не отстать от маленький гоблин!

– Посмотрим, здоровяк! – пропищал один из гоблинов, прилаживая за спиной короткий лук. Сборы отряда были краткими, не прошло и пары минут, как разведчики выдвинулись в путь. Первым шел Куртам и орки-воины, за ними следовали вприпрыжку гоблины-стрелки. Огр замыкал отряд, поднимая дорожную пыль своими тяжелыми шагами. Рассматривая путников, людоед размышлял о том, сколь велик Громдок и как мудро распределил он дары между своими детьми. Все самое лучше Отец зверей без сомнения отдал ограм. Они самые большие, самые сильные, самые крепкие среди зеленокожих, никто не может с ними соперничать, даже яростные тролли и одноглазые здоровяки циклопы. Конечно, орки умнее огров и искусней в ремеслах, а гоблины хитрее, но Тун’Ыр не видел в этом никакой беды. Оркам и гоблинам достались от Громдока слишком маленькие и хилые тела, вот и пришлось наделить их большим разумом, иначе в этом мире не выжить. Огру большой ум только мешает. Мастер Углук всегда так говорил, а уж он-то знает наверняка. Определенно – огры самые любимые дети Громдока. Кто еще кроме огра может стать камнерезом? Конечно, Тун’Ыр не может вырезать морды священных животных на тотеме также искусно, как большой мастер. Зато орк, даже в лучшие свои годы, не смог бы взвалить тотем на плечо и отнести за несколько дней пути туда, где по приказу великого хана должна раскинуться степь. Циклопы слишком тупы для такой работы, тролли слишком нетерпеливы. Все они – лишь неудачные заготовки Отца зверей. Огры его лучшее творение.

Невероятно довольный собой Тун’Ыр следовал за отрядом. Широкий шаг позволял ему легко держаться на ровне с опытными следопытами. Ругулдаг с его шатрами, соломенными крышами и стягами остался позади, вокруг расстилалась Великая степь. Золотисто-зеленое море травы охватывало весь мир, покуда хватало остроты глаз, лишь изредка прерываемое небольшими рощицами деревьев. Близ столицы местность была оживленной: по дорогам сновали посыльные и торговцы, встречались отряды воинов, гнали свои стада орки-пастухи в сопровождении верных варгов. Пылевым столбом отмечало свой путь кочевое племя. Множество дорог разбегалось от Ругулдага. Однако, чем дальше уходил отряд, тем пустынней становилась степь, лишь щебет пичуг, снующих в высокой траве сопровождал зеленокожих. Не останавливаясь на привал, Куртам и его воины шли до самого вечера. Лишь когда солнце начало клонится к краю небосвода, следопыт свернул в сторону большой рощи. Стоило отряду остановиться, огр рухнул на задницу, предварительно опустив тотем на землю. Долгий переход совершенно вымотал камнереза, пот ручьями сбегал по его лицу и спине, он тяжело дышал. Эти воины ходили куда быстрее, чем Тун’Ыр мог себе представить. Гоблин-лучник не преминул подскочить к людоеду и насмешливо хлопнуть его по здоровенному пузу.

– Что, утомился, здоровяк? Как тебе наша прогулка?

Живот огра отозвался столь громким урчанием, что, казалось, рядом сошел маленький камнепад.

– Моя голоден, – вздохнул Тун’Ыр. – Моя хотеть есть и пить!

Гоблин на всякий случай отскочил от людоеда подальше. Куртам вытащил из-за спины дротик и, проверив остроту наконечника пальцем, сказал:

– Здесь есть источник. Можешь напиться в волю. Потом помоги Ургаю и Нурту развернуть лагерь. Мы же отправимся раздобыть мяса на ужин.

Вместе с гоблинами следопыт растворился в закатных сумерках. Тяжело поднявшись, огр добрел до небольшого ручейка, протекавшего через рощу. Зачерпывая ледяную, несмотря на жаркую погоду, воду, людоед напился, смочил свое лицо, голову и грудь. Стало свежо, усталость отступила на второй план. С новыми силами огр активно включился в работу: помог заготовить дров, а затем обкопать кострище широким ровиком. В жаркой, иссушенной солнцем степи нет ничего хуже, чем выпустить жадные языки пламени на волю. Подобная небрежность грозит смертью и самому отряду, и многим жителям равнины, что окажутся на пути ревущей стены огня. Когда кострище было готово, орки накидали на землю мягких молодых ветвей вперемежку с травой, соорудив своеобразные лежбища. Тун’Ыру постельное место не требовалось – толстая и грубая шкура позволяла спать на голых камнях словно на груде мягкого меха.

– Солнце садиться. Ночь приходить. Где добыча? Тун’Ыр очень хотеть есть! – недовольно пробурчал огр, наблюдая как орки разводят костер.

– Не переживай, здоровяк. Куртам – лучший охотник под этим небом, голодным ты точно не останешься. Уверен, уже скоро они вернутся, – откликнулся орк-багатур, в чьем пучке волос уже начала пробиваться седина, из-за чего он напоминал людоеду мастера Углука. Шумно сглотнув слюну, Тун’Ыр продолжил беседу:

– Моя не ходить так далеко. Ходить на восход, камни брать. На закат ходить – железные камни искать. Сюда не ходить.

– А ты болтун, – хмыкнул второй орк, его крепкие клыки зловеще сверкнули в отсветах пламени. – Ходить много ума не надо, до места мы тебя доведем, камнерез. Умеешь ли ты сражаться – вот что меня интересует!

– Ургай, не дури, – попытался одернуть молодого собрата седой багатур, но тот и не думал останавливаться.

– Ты, конечно, большой и сильный – весь день свою каменюку таскал, вот только в бою одной силы маловато! – Ургай поднялся на ноги и принялся поигрывать боевым топором, перекидывая его из руки в руку. – А у тебя даже оружия нет, камнерез. Что будешь делать, когда с врагом схлестнемся? За нашими спинами не спрячешься – уж больно ты здоровый, уши торчать будут!

Обидные слова орка не слишком расстроили Тун’Ыра. От мастера Углука он сносил и не такое. Собственный бурчащий живот сейчас волновал его куда сильнее, чем нападки глупого воина. Вот только Ургай ставил под сомнение его честь, честь камнереза, которую Тун’Ыр поклялся защищать. Неторопливо встав на ноги и нависнув над орком, камнерез поднял с земли свой тотем.

– Твоя хотеть напугать Тун’Ыр. Глупый. Твоя насмешить. Тун’Ыр не надо оружие. Моя расплющить любого свой тотем. Мять железо. Ломать кости. Никто не устоять, – в подтверждении своих слов людоед ударил тотемом по земле – легко, без замаха, лишь пламя костра погасло на мгновение да взметнулось с новой силой, а на месте удара осталась внушительная вмятина. Теперь уже на ноги вскочил и старый Нурт, готовый в любое мгновение кинуться разнимать стычку. К счастью, прежде чем Ургай успел что-нибудь ответить, в свете костра показались охотники со своей добычей.

– Смотрю, вы тут от голода совсем одурели, – с усмешкой прокомментировал ситуацию Куртам, опуская у ног людоеда упитанного сайгака. – Это тебе, мастер. Надеюсь хватит, чтобы набить брюхо?

От запаха крови и вида добычи у Тун’Ыра моментально побежала слюна, а слова недавнего разговора выскочили из головы. Схватив тушу антилопы, людоед одним сильным движением оторвал ей ногу и впился зубами в жирное бедро. Лишь проглотив несколько кусков сырого мяса вместо со шкурой, камнерез сообразил поблагодарить охотников:

– Тун’Ыр мясо есть. Сытый быть. Куртам хороший охотник. Моя твердо знать!

– Спасибо на добром слове, мастер, – улыбнулся следопыт, отточенным движением снимая шкурку со степного сурка-байбака. – Но сайгака подстрелил Кренгл, его и благодари.

– Гоблин большой зверь поймать. Гоблин великий охотник быть! – с некоторым удивлением признал огр.

– То-то же, здоровяк, – гоблин-лучник немедленно подбоченился. – В нашем деле размер не главное! Главное умение.

– Это смотря в каком деле! –ухмыльнулся Ургай и глаза его хитро блеснули. –Сурка поймать любой коротышка сможет, а с длинноволосой добычей без приличного размера не справиться. Уж можешь мне поверить!

– Ты это мне говоришь, дурень криволапый?! – взвился Кренгл. – Да я этих длинноволосых! Пачками заваливаю! Я как в Ругулдаг возвращаюсь, так отказа не знаю! Сами на шею вешаются! А то и по две за раз! Как тебе такое, образина криворожая? И заметь, никто не жаловался, все довольны, словно масляные!

Тун’Ыр растерянно почесал затылок. Он никак не мог взять в толк, о чем пошел разговор. Какие-такие длинноволосые звери могут вешаться на шею гоблину в Ругулдаге. И чем орку может помешать на охоте кривая рожа? Решив не забивать голову глупостями, огр впился зубами в ногу антилопы, с наслаждениям проглатывая огромные куски мяса и жира. Пока воины ошкуривали и жарили на костре сусликов, людоед успел обглодать сайгака до белых костей, не оставив даже внутренностей. Заляпанный чужой кровью, он с наслаждением оглаживал набитый живот, лениво поглядывая на трапезу зеленокожих. Аппетитный аромат жаренного на костре мяса дразнил огра, но Тун’Ыр только фыркнул, заваливаясь на бок и отворачиваясь от костра.

Степь поглотила тьма, и только на небе сверкали крошечные точки – капли небесного молока, пролившегося из сосцов великой матери-волчицы. Когда-то на заре веков Громдок обратил свой взор на потомство праматери и вдохнул в них частичку своей силы, ярости, мощи, мудрости, мастерства, сделав простых зверей чем-то большим. Так появились все зеленокожие, что должны были защищать гармонию первозданного мира от посягательства иных рас. Дикие, необузданные, единые с природой, животными и растениями, зеленокожие вели непримиримую борьбу с цивилизованными народами и сами не замечали, как все больше перенимали ремесла, обычаи и традиции своего врага. Из-за этого Отец зверей отвернулся от неблагодарных потомков оставив их без своего благословления. На них охотились и уничтожали, сгоняя с обжитых земель, вытесняя все дальше в горы, глухие леса, холодные тундры – туда, где не станет жить изнеженный цивилизацией человек или эльф. Зеленокожие сражались отчаянно, предавая огню и мечу целые города, но на место каждого раздавленного палицами огров, разорванного когтями троллей, пробитого стрелами гоблинов и разрубленного топорами орков отряда поднимались все новые и новые армии многочисленных недругов. Но однажды к разрозненным племенам зеленокожих явился вестник – старый, умудренный жизнью ворон, что созвал умеющих слышать в священное место, сердце Великой степи. Там шаманы и старейшины узрели тотем Отца зверей, что связывал воедино небо, землю и тело Громдока. Много дней и ночей лилась жертвенная кровь, раздавались священные песнопения и стучали барабаны. Тотем впитал в себя все до последней капли. Громдок пробудился от многовекового сна и его связь с зеленокожими стала еще более крепкой чем раньше. Стоянки разрозненных кланов вокруг тотема со временем превратились в Ругулдаг, священный город Великой степи, место где восседает великий хан, место, где камнерезы учатся создавать новые тотемы.

Последующие дни мало чем отличались друг от друга. Утром, освежившись студеной водой, отряд отправлялся в путь и не останавливался до самого вечера. Небольшая роща, ручей или озерцо, плотный ужин и крепкий сон, чтобы на следующий день начать все заново. Довольно скоро огр приноровился к быстрому шагу следопытов и больше не выматывался так сильно, как на первом переходе. Облик Великой степи изо дня в день нисколько не менялся – все то же бескрайнее море высокой травы, пыльная дорога, змеей уходящая вперед, щебет луговых птиц и черный силуэт парящего высоко в небе беркута. Тун’Ыру начинало казаться, что несмотря на все усилия их отряд остается на месте, каждый день проходя одним и тем же путем. Наконец, на четвертый день вдалеке, на самом краю горизонта, показались силуэты высоких гор. Сначала они были едва различимы на фоне неба, но чем дальше продвигался отряд, тем яснее вырисовывались их серые громады. Мало по малу степь начинала меняться. Все чаще встречались рощи и перелески, в птичий гомон вплетались новые ноты. Зеленокожие приближались к широкой реке, стекавшей с далеких гор, и ее мощное жизнетворное дыхание ощущалось повсюду.

Наконец, за ужином Куртам объявил, что они практически достигли цели своего путешествия. Завтра им предстоит перейти реку и, может быть, вступить в битву. Вскоре воины улеглись, но людоеду не спалось. Завтра он поставит свой первый тотем. Совершит то, на что были потрачены годы обучения. Выполнит свое предназначение. Предчувствие будоражило кровь, огр не мог дождаться, когда же наступит утро, чтобы устремится навстречу собственной судьбе. Однако время тянулось до невозможности медленно, степь словно замерла: ни движения ветерка, ни крика ночной птицы, лишь равнодушные звезды оглядывали землю с высоты. Взглянув на холодные, словно льдинки, капли небесного молока, Тун’Ыр нахмурился. Образ великой праматери-волчицы давался ему труднее всего. Еще ни разу мастер Углук не похвалил вырезанное им изображение. Впрочем, это не помешает поставить тотем, а над следующим камнерез пообещал волчице потрудиться на славу.

– Эй, здоровяк! – окликнул Тун’Ыра гоблин-лучник, оставленный в дозоре. – Чего зенки на небо за зря пыришь? Завтра подъем будет ранний.

– Моя не хотеть спать, – вздохнул огр.

– Первый бой, – понимающе кивнул Кренгл. – Небось поджилки трясутся, салага?

– Моя не бояться. Моя ждать.

– Что уже не терпится проломить пару черепов, здоровяк? Я слышал, розовокожие людишки отстроили хорошо укрепленный лагерь. Нас ждет знатная потеха! Наверняка у этих мелкозубых полно барахла, – Кренгл тихонько захихикал и потер ладони в предвкушении добычи, – и мяса. Орки брезгуют человечиной, а как по мне, ничуть не хуже оленя. Что скажешь, здоровяк? Не станешь отказываться от жирного мясца? Ты ж людоед!

Огр задумчиво пожал плечами:

– Тун’Ыр еще не есть людей. Тун’Ыр не знать вкусный они или нет. Мясо есть мясо, – заключил камнерез погладив себя по пузу. – Мясо хорошо, но не важно. Поставить тотем – важно.

– Ну ты даешь, здоровяк! Нельзя быть настолько серьезным, так и помереть недолго. Надо брать от жизни все! Особенно, если оно плохо лежит, – фыркнул гоблин.

– Моя выполнить долг. Моя защитить честь! – огр нахмурился. Ему не понравились слова Кренгла. Не зря большой мастер Углук всегда ругал гоблинов, подлый, низкий народ. Наверное, Громдок создавал их последними среди зеленокожих, вот и достались гоблинам все худшие качества, какие не подошли другим племенам.

– Что ты заладил «долг», «честь»! Никто у тебя твой долг не отнимает. Поставишь свою каменюку как полагается, не боись, – примиряюще затараторил Кренгл. – Ты бы лучше к костру поближе подсел, здоровяк. Чего зря жопу-то морозить?

Тун’Ыр посмотрел на трепещущие языки пламени и скривился:

– Моя не любить огонь.

– Ты что, дурной? Чего огня-то бояться? – удивился гоблин, с наслаждением протягивая поближе к костру натруженные за день ноги.

– Тун’Ыр не бояться. Тун’Ыр не любить, – покачал головой камнерез и лег на бок, оставаясь за пределами круга света от пламени.

– Как можно костер не любить? – продолжал дивиться Кренгл, пошевеливая дрова палкой. – От него ж одна польза. Когда холодно – согреет. Если темно – осветит. Да и мясо жаренное всяко вкуснее…

Тун’Ыр только фыркнул в ответ:

– Огр толстая шкура, огр не холодно. Огр зоркий глаз, огр видеть в темноте. Огр есть мясо – сырой, теплый, кровавый, – закончив речь, людоед демонстративно зевнул и отвернулся на другой бок. Гоблин еще продолжал что-то бормотать себе под нос, но Тун’Ыр его уже не слушал. Мерный треск углей в костре убаюкивал, унося дух камнереза куда-то далеко-далеко, в страну снов, где он будет бродить до самого рассвета.

На этот раз Куртам поднял отряд раньше обычного. Солнце еще не показалось из-за горизонта, а зеленокожие были уже на ногах. Бойцы деловито проверяли свое оружие, перекладывали поудобнее нехитрые пожитки в заплечных мешках. Тун’Ыр взирал на приготовления отряда слегка позевывая. Похоже, его дух не собирался возвращаться из страны снов так скоро, и теперь огру отчаянно хотелось закрыть глаза и еще немного вздремнуть. Однако камнерез понимал, что сейчас не время уступать собственной лени. Он рассчитывал взбодриться на марше.

Путь отряда был недолгим. Уже через полтора часа зеленокожие уперлись в широкую реку, которую делил на два рукава длинный, поросший лесом остров. Одного взгляда на другой берег было достаточно, чтобы понять – Великая степь здесь заканчивается, дальше начинаются чужие, неведомые земли. Сочные, темно-зеленые заливные луга на другом берегу словно бросали вызов золотисто-зеленому разнотравью Великой степи. Остров же не принадлежал ни одному из миров – узкая полоска нейтральной земли, лишенная ярких цветов и выразительных черт. Отряд вышел к западной оконечности острова, горбатым холмом вздымавшейся над водной гладью. Река здесь была довольно глубока. Однако мелкие броды, располагавшиеся выше по течению, хорошо просматривались с укрепленного поселка розовокожих, что находился на более пологой и широкой восточной части острова. Куртам планировал скрытно перевести свой отряд через реку и перебить людишек, пользуясь преимуществом внезапного нападения. Зеленокожие вовсю готовились к переправе. Орки и гоблины опустошали кожаные бурдюки с водой, чтобы надуть их и использовать в качестве поплавков. Сильное течение могло унести легких гоблинов, потому каждый из орков подпоясался веревкой, а другой ее конец обвязал вокруг одного из гоблинов. Кренгл, которому Тун’Ыр помог надуть кожаный бурдюк, прищурив глаз поинтересовался у безмятежного огра:

– А ты как собираешься переправляться, здоровяк? Плавать-то хоть умеешь?

– Моя не плавать. Моя ходить.

– Уверен? – присоединился к разговору Куртам. – Ты, конечно, высокий, но река глубока. Роста может и не хватить.

– Моя не мочь плыть. Моя должен нести тотем! – камнерез похлопал рукой по каменному столбу на плече.

– Да, с такой дурой далеко не уплывешь, – усмехнулся гоблин. – Разве что только на дно!

– Не утони, мастер, – хлопнул огра по плечу следопыт. – Иначе вся работа насмарку.

– Моя все сделать. Куртам не волноваться, – прогудел людоед. По его прикидкам, ширина реки составляла не больше пары десятков шагов. Даже если придется погрузиться по воду с головой, огр рассчитывал на собственные большие легкие. Нет, какой-то речке не остановить мастера-камнереза.

Как только все приготовились, отряд начал переправу. Тун’Ыр неторопливо вошел в воду. Главное, сохранять равновесие. Если уронить тотем, поднять его со дна реки уже не получится. Орки и гоблины на своих поплавках значительно опережали людоеда. Стремительное течение сносило их в сторону, но зеленокожие упрямо продолжали грести к берегу. Тун’Ыр с каждым шагом все глубже погружался в воду. Сначала по щиколотки, затем по колено, наконец на середине реки вода дошла ему до самого подбородка. Задрав голову, огр медленно продвигался вперед. Сильное течение пыталось сбить его с ног и уволочь, но тяжелый тотем надежно прижимал мастера к глинистому речному дну. Когда отряд Куртама вылез на другой берег, огр все еще был в воде. Следопыт с тревогой наблюдал за мастером, он понимал, что спасти людоеда в случае чего оркам просто не хватит сил. Тем временем Тун’Ыр остановился. Вода клокотала у самых ноздрей, он добрался до наиболее глубокого места на реке. Сделав вдох, людоед шагнул вперед и скрылся под водой. Теперь все зеленокожие на берегу замерли, словно статуи, неотрывно следя за водной гладью – не покажется ли где щетинистая макушка Тун’Ыра? Ничего не происходило, время словно растянулось. Наконец, Кренгл не выдержал и нарушил тишину:

– Ставлю десять медяков, что здоровяк утонет!

– Тише ты, – гоблин получил оплевуху от Нурта, к которому все еще был привязан, – не накаркай, жабья морда.

– Да, я ж, просто… – возмутился было лучник, но его тут же прервал командир.

– Тссс, – Куртам приложил палец к губам, а затем указал куда-то на реку.

Все взгляды сосредоточились на водной глади. Несколько мгновений ничего не происходило, но вот из глубины поднялось несколько пузырей воздуха. Потом еще и еще. Наконец, вода с шумом расступилась и наружу показалось голова людоеда. Отфыркиваясь и отплевываясь Тун’Ыр стремительно выходил из воды. Пара шагов и вот, мокрый насквозь, огр выбрался на берег, продолжая глубоко и часто дышать.

– Я уж думал тебе крышка пришла, здоровяк. Решил устроить пир речному царю со своей каменюкой. Хорошо, что никто не стал биться со мной об заклад, а то пришлось бы деньги отдавать! – затараторил Кренгл, прыгая вокруг людоеда. Однако камнерез не обратил на словесный поток ни малейшего внимания. Тряхнув головой так, что брызги полетели во все стороны, и втянув свежую порцию воздуха, Тун’Ыр изрек:

– Моя чуять кровь. Свежий. Много. Рядом.

Гоблин тут же заткнулся и все в отряде принялись работать носами, словно стая голодных волков. Через некоторое время Куртам медленно кивнул:

– Мастер прав. Похоже, нас опередили. Всем держать ухо в остро, а рот на замке, – следопыт выразительно посмотрел на Кренгла. – Если повезет, наблюдатель встретит нас на условленном месте.

Не прошло и пары минут, как отряд выдвинулся, соблюдая походное построение. Первым шел Куртам. Следопыт тщательно выбирал дорогу, не переставая принюхиваться к легкому ветерку, набегавшему с востока, время от времени замирая и прислушиваясь. Свой дротик разведчик держал наготове, чтобы пустить его в дело при малейшей опасности. За ним следом двигался Нурт. Старый орк был единственным в отряде, кто не пренебрег тяжелыми доспехами, настоящая ходячая крепость. В левой руке он держал большой овальный щит, усыпанный шипами и окованный железными полосами, оружием багатуру служил широкий тесак. За орком неслышной тенью скользил Зерак – второй гоблин отряда, до сих пор державшийся молча. На его руке ленивой змеей свила свои кольца праща, чтобы в нужный момент развернуться в стремительном броске. Четвертым шел Ургай с парными боевыми топорами. На нем практически не было ни брони, ни одежды, а все тело покрывали священные письмена. В отличии от Нурта, молодой орк выбрал путь берсеркера и почитал стремительное нападение лучшей защитой. Предпоследним двигался Кренгл, боязливо оглядывавшийся по сторонам. Гоблин то и дело вскидывал лук на каждый подозрительный шорох, но стрелять без разрешения командира не решался. Замыкал цепочку Тун’Ыр. Оружием людоеду служил священный тотем, который тот привычно взвалил на плечо. Тун’Ыр не пытался высмотреть врагов, притаившихся в чаще, или почуять их запах. Единственное, что заботило огра – это куда сделать следующий шаг, чтобы произвести как можно меньше шума. К счастью, Куртам умело вел отряд, выбирая такой путь, по которому сможет прокрасться не только коротышка-гоблин, но и здоровенный людоед. Шаг за шагом отряд поднимался в гору на самую вершину холма. Несмотря на опасения, никто не пытался набросится на разведчиков из кустов, так что спустя сотню шагов даже Кренгл успокоился и перестал вздрагивать от каждого громкого звука. Наконец, отряд вышел на небольшую полянку на вершине холма у огромной сосны, что возносила свою колючую крону высоко в небо. Здесь Куртам дал знак остановиться. Листва деревьев, растущих ниже по склону холма, полностью закрывала обзор, так что не прошло и пары минут как Кренгл вновь принялся нервно поглядывать по сторонам, стараясь не поворачиваться спиной к высоким кустам. Бросив очередной тревожный взгляд, гоблин недовольно забубнил себе под нос:

– Ну и чего мы тут ждем? Выстроились как куропатки на снегу. Тут то нас и сцапают…

– Мы ждем наблюдателя, – тихо пояснил Куртам. – Уверен, он скоро появится.

– Появится, как же, – не переставал ворчать лучник. – Небось, уже давным-давно ноги унес куда подальше. Кроме нас дураков сувать башку в пекло тут нет…

Гоблин собирался сказать что-то еще, как раздался тихий шелест, и посреди отряда появилась новая фигура, закутанная в серо-зеленый плащ с капюшоном. Кренгл тут же взял незнакомца на прицел, даже Нурт с Ургаем напряглись, оскалив клыки и перехватив по удобнее оружие. Только командир, Зерак и камнерез остались невозмутимыми. Фигура была маленькой, точь-в-точь росточком с гоблина, и Тун’Ыр справедливо решил, что от такой мелюзги опасности быть не может. Удовлетворенный эффектом от своего появления, незнакомец распахнул плащ и поприветствовал следопыта:

– Харра, Куртам! Я ждал вас ещё вчера.

– Харра, Зуйгин! Пришлось немного задержаться. Мастер-камнерез, – командир кивнул в сторону Тун’Ыра, – едва-едва поспевал за нами.

– Что ни делается – все к лучшему. Сегодня ночью на лагерь старателей напал отряд нежити. Мертвецы перебили всех розовокожих, а некромант наделал зомби из трупов. Правда, людишки дорого продали свои жизни, двух скелетов-мечников расколотили в прах. Подойди вы вчера, боюсь, сегодняшняя ночь стала бы для нас последней.

– Еще чего, – рыкнул Ургай. – Мы бы покрошили этих вонючих дохляков в мелкую капусту!

– Где они сейчас? – спросил наблюдателя Куртам.

– Разбили временный лагерь и отдыхают на восточном пляже. В крепости старателей оставаться не стали, впрочем, когда бой закончился в ней вовсю бушевал пожар. Думаю, от укреплений мало что осталось. Похоже, мертвые ждут кого-то, наверняка, банши. Хотят прибрать островок к рукам.

– Сколько их?

– Свежих зомби штук двенадцать да некромант, да королева личей. Скелеты в бою полегли… Вроде все. В темноте толком не разглядишь что да как.

– Дюжина зомби… У них численный перевес, – нахмурился Нурт. – Впрочем, главная опасность все равно исходит от чародеев.

– Вот именно! Главное, первым делом выбить дух из дохляков-волшебников, а зомби не опасней дикого зверья. Разделим и передавим поодиночке как клопов! – Ургай ударил кулаком по ладони, словно показывая, как будет давить неживых. Однако Кренгл не разделял боевой настрой орка:

– На словах-то у тебя все просто. Подумаешь, какая малость, избавиться от парочки некромантов! Как мы по-твоему это сделаем?

– А лук тебе на что, мелюзга? По шишкам стрелять? Нашпигуй эту дохлятину стрелами словно ежиков и дело с концом!

– Ургай прав, – наконец вмешался в обсуждение Куртам, и все взгляды устремились к лидеру. – Мы обязаны принять этот бой. У нас есть преимущество неожиданности и много стрелков в отряде. Сконцентрируемся на одной цели и уничтожим магов по очереди. Нурт, Ургай, будете сдерживать зомби. Мастер, – следопыт повернулся к огру, – будешь охранять гоблинов. Если на передовой станет жарко, поможешь парням, но почем зря вперед не лезь. Понятно?

– Моя все ясно, – отозвался Тун’Ыр. Людоеда не слишком занимало обсуждение плана предстоящего сражения. Куда больше его интересовал новый знакомый. Зуйгин оказался гоблином, и Тун’Ыр с удивлением отметил, что наблюдатель имеет немало общего с молчуном Зераком, но разительно отличается от болтливого Кренгла. Зуйгин и Зерак были желтокожими, оба носили маски, закрывающие половину лица, плотные кожаные куртки и порты. Головы гоблинов были гладко выбриты. Краснокожий Кренгл, напротив имел впечатляющую шевелюру из стоящих торчком подкрашенных охрой волос. Поверх тонкой рубахи лучник таскал круглую медную бляху, крепившуюся на ремни, а ноги прикрывала короткая, чуть выше колена, юбка. Единственное, чего людоед не смог разглядеть, так это оружия наблюдателя. Похоже, гоблин скрывал его где-то под широкими полами плаща. Тун’Ыр подумал, что наблюдатель должен обладать не малой смелостью, чтобы в одиночку отправиться следить за вражеским лагерем. Кренгл, наверняка, не пошел бы на подобной риск, опасаясь за собственную шкуру.

Тем временем воины закончили обсуждение предстоящей битвы, и отряд продолжил движение. Теперь дорогу указывал Зуйгин, остальные следовали за гоблином в прежнем порядке. Спустившись с холма, отряд двинулся через лес к городищу. С каждым шагом запах гари, крови и смерти ощущался Тун’Ыром все отчетливее, даже птицы в лесу боялись выводить привычные трели. Вскоре зеленокожие достигли места ночной битвы. Дозорные вышки городища обрушились, но частокол остался цел, хоть и почернел от огня. Куртам сделал знак людоеду, и тот с легкостью расшатал и вытащил из ограды несколько бревен, проделав достаточно широкий проход. Один за другим воины проникли в некогда укреплённый лагерь. Взгляду огра предстало странное зрелище. Всюду виднелись следы жестокой битвы – остовы сожжённых домов и сараев, пятна крови, сломанное оружие и стрелы, пущенные неверной рукой в землю или бревна частокола. И в тоже время во всем городище не было ни одного трупа. Некромант забрал всех, лишив души погибших достойного посмертного упокоения. Хуже того, камнерез не мог отделаться от ощущения, что все вокруг – безжизненная пожухлая трава, остовы зданий, даже сама земля – пропитано гнилью и разложением. От этого чувства шерсть на загривке сама собой встала дыбом, а руки сильнее сжали каменный тотем. Тун’Ыр понял, что должен очистить это место, открыть путь для животворной энергии Отца зверей, что смоет заразу, подобно мощному потоку чистой воды. Однако прежде следовало избавиться от отряда мертвецов, чтобы никто не смог помешать ритуалу.

– Тссс, – наблюдатель приложил палец к губам и поманил зеленокожих к частоколу у противоположной стороны городища. Оттуда открывался прекрасный вид на луг с редкими, чахлыми кустиками и обширный пляж, на котором расположились неживые. Зомби, в окровавленной одежде и пробитых доспехах, беспокойно толкались на месте, то и дело сталкиваясь друг с другом. Похоже, некромант был не так уж искусен в своем мастерстве или с момента поднятия прошло недостаточно времени, но мертвецы не выглядели серьезным противником. Зато чародеи расположились с куда большим комфортом, почти у самой реки в тени навеса. Увенчанный короной скелет парил над самым песком не шевелясь, казалось, лич спит, хотя по отношению к неживому подобное предположение звучит глупо. Седой некромант, сидя на раскладном стуле, читал толстенную книгу, время от времени отравляя в рот лакомство из небольшого мешочка, подвязанного к поясу. Оба мага выглядели беспечными, а зомби чересчур бестолковыми, так что Куртам решил максимально сократить расстояние до противника, оставаясь незамеченным. Поскольку прятаться за пределами частокола было особо негде, Тун’Ыру велели оставаться в городище, пока не начнется битва. Первыми на луг скользнули гоблины и сам следопыт. Все трое буквально стелились над землей, переползая от кустика к кустику. За ними на карачках, с куда меньшим изяществом следовали Нурт и Ургай. Зуйгин остался рядом с камнерезом. Похоже, участвовать в бою наблюдатель не собирался.

Задумка Куртама увенчалась успехом. Гоблины приблизились к врагу на расстояние тридцати пяти шагов, а орки еще ближе. Настолько близко, что зомби перестали толкаться между собой, а, уставившись в сторону сожжённого городища, принялись шумно, с всхлипыванием и завываниями, нюхать воздух. На перемену в поведении подопечных отреагировал некромант, отложив книгу в сторону. Далее медлить было нельзя. Куртам вскочил первым и с боевым кличем «Громдок!», бросил дротик в поднявшегося со стульчика старого мага. Практически одновременно с лидером, послал свои стрелы Кренгл, покуда Зерак еще только раскручивал пращу. Казалось, некроманту конец, но прямо перед ним от земли взвилась стена бушующего пламени, испепелившая смертоносные снаряды. Это королева личей, мгновенно вышедшая из транса, прикрыла своего мага. Однако колдунья вовсе не собиралась уходить в глухую оборону, стена огня рассеялась, едва выполнив свое предназначение. Некромант уже готовил губительное заклятие, между его ладонями формировался диск бледно-зеленого омерзительного тумана, но метко пущенный камень ударил старика прямо в лоб. Это Зерак, проявив хладнокровие, атаковал врага в самый неожиданный момент.

Перестрелка заняла лишь пару мгновений. Некромант еще не успел упасть на землю, как зомби бросились на обнаружившего себя противника. Им навстречу поднялись орки. Нурт выступил не торопясь, подбадривая себя ударами тесака о край щита. Ургай бросился в битву с яростным воплем, с разбегу врубившись в нестройную толпу мертвецов. Берсеркер наносил страшные удары своими топорами, отсекая противникам руки и валя их с ног. Словно ураган он носился меж зомби, не задерживаясь на одном и том же месте ни на мгновение. Не выказывающие ни гнева, ни страха мертвецы, пытались окружить неистового орка, чтобы лишить его свободы маневра и задавить числом. Однако не все зомби принялись ловить Ургая, некоторые продолжили брести к лучникам – ими то и занялся Нурт, вставший между мертвецами и товарищами словно нерушимая преграда.

Получивший серьезную травму некромант попытался подняться с земли, но тут же оказался нашпигован стрелами и пригвожден дротиком, пробившим тщедушное тело насквозь. Если королева личей и была опечалена потерей союзника, то виду не подала. Властно взмахнув посохом, она обрушила на стрелков настоящую огненную бурю. Подпаленный струей пламени Кренгл взвыл и принялся кататься по земле, его шикарная шевелюра полыхала словно факел. Куртам сорвал с себя загоревшуюся куртку, но оружия не бросил. Стрелки могли пострадать еще сильнее, но пращник вновь застал колдунью врасплох, вынудив прервать заклинание. Самого Зерака волшебный огонь почему-то не задел.

Тун’Ыр собрался присоединиться к битве, но Зуйгин неожиданно остановил его:

– Подожди, камнерез. Пока все идет по плану, но кто знает, когда братве понадобится помощь. Сейчас лучше остаться в резерве и понаблюдать.

Людоед лишь пожал плечами. Ему было сложно оценить, как складывается битва, но из всего отряда серьезно пострадал лишь Кренгл, который закатился в ложбинку между кустами и более не высовывался. У Куртама остался всего один дротик и теперь следопыт пытался приблизиться к королеве личей, избегая ее огненных чар. Благодаря Зераку неживая колдунья не могла полностью сосредоточить свои атаки на лидере отряда, будучи вынужденной отгонять настырного пращника. Однако на пути Куртама стояли зомби, сражавшиеся с орками. В щит Нурта вцепилось сразу трое мертвецов, четвертого он увлеченно кромсал тесаком. Ургай превратил уже двоих зомби в неподвижные кучки тряпья, однако и сам получил несколько ранений. Отбиваться сразу от шести мертвецов берсеркеру было тяжело, но он держался. Казалось еще чуть-чуть и Куртам сможет проскользнуть между сражающимися и стенами пламени, чтобы мощным ударом превратить череп колдуньи в костяное крошево, как над полем боя пронесся леденящий душу вой. Тун’Ыр почувствовал, как у него заледенело все внутри от этого вопля. Зеленокожие на поле тоже замешкались, лишь на мгновение, но его хватило, чтобы Куртам попал под огненный гейзер и сам взвыл от боли. Тем временем на луг стремительно ворвалось какое-то серое существо, отдаленно напоминающее волка. Оно набросилось на Нурта, который едва успел развернуться и встретить нового противника щитом, разбросав медлительных зомби. Теперь ситуация приняла скверный оборот, и Тун’Ыр решительно двинулся на выручку товарищам. Однако наблюдатель вновь попытался преградить огру дорогу:

– Куда ты прешься, дуболом, – зашипел гоблин, одним прыжком забравшись на загривок людоеда и склонившись к самому уху. – Это оборотень. Простым оружием его не взять, а шаманов среди нас нет. Надо уносить ноги, иначе эта тварь всем кишки выпустит. Остановись! Тут ты ничем не поможешь!

Однако Тун’Ыр и не думал останавливаться. Огр лишь покачал головой:

– Моя защищать друзей! Моя защищать честь!

Испустив грозный клич, во всю мощь немаленьких легких, людоед бросился в атаку. Коварный Зуйгин спрыгнул с его спины и бросился наутек, но камнерез не обратил на это ни малейшего внимания. Его взгляд был прикован к оборотню. Нурт оказался зажат многочисленными противниками. На его щите повис оборотень, пытающийся дотянуться до орка своими острыми когтями, а со спины колотили зомби. Тяжелые доспехи и глухой шлем спасали багатура от немедленной гибели, но лишь до поры до времени. Нурт пытался рубить оборотня свои тесаком, однако клинок постоянно соскальзывал с шерсти зверюги. Тун’Ыр видел, как оборотня ударило несколько камней, пущенных Зераком, но тот и ухом не повел.

Пятнадцать стремительных прыжков, и людоед обрушил на оборотня свой тотем. Жалобно взвыв, псина откатилась в сторону, левая лапа монстра повисла, а из места перелома показалась желтая кость. Но оборотень и не думал сдаваться. С яростным воплем он бросился на нового противника. Тун’Ыр двинул зверюгу кулаком, ожидая услышать, как хрустнут ребра противника. Однако оборотень будто и не заметил удара. Монстр вцепился зубами и когтями в левую руку, пытаясь порвать толстую шкуру огра. Резко взмахнув рукой Тун’Ыр смог отбросить противника и снова нанести удар тотемом. На этот раз все вышло как надо – от песьей головы осталась лишь кровавая каша. Бездыханное тело оборотня рухнуло на землю, заливая все вокруг густой темной жижей.

Огр взревел над поверженным противником, подняв тотем к небу. Теперь ход битвы переменился в пользу зеленокожих. Тун’Ыр вместе с Нуртом раздавили четырех зомби, что бросались на багатура, затем пришли на помощь Ургаю. Когда последний зомби рухнул на землю, оказалось, что битва окончена – противников не осталось. Зеленокожие принялись медленно собираться вокруг Тун’Ыра и орков. В стремительном бою пострадали все – незапятнанными оказались лишь Зуйгин, оставшийся в стороне, да камнерез, ворвавшийся под конец боя. Тяжелее прочих пришлось Куртаму и Кренглу, их тела покрывали многочисленные ожоги. Зерак, едва приблизившись к остальным, снял с пояса какой-то бутылек и принялся обрабатывать раны сородича. Когда все собрались, Куртам, морщась от боли, обратился к людоеду:

– Мы перед тобой в долгу, мастер. Если бы не твоя отвага и благословлённое Громдоком оружие, все были бы уже мертвы. Для меня честь быть твоим товарищем!

– Командир прав, – тяжело дыша проговорил Нурт. От разгорячённого тела багатура, расслабившего крепления доспехов, валил пар. – Ты спас мою жизнь. Теперь я твой должник Тун’Ыр, до тех пор, пока не смогу отплатить тебе тем же.

– Моя раздавить волка. Моя защищать честь. Моя очистить это место от смерть! – Тун’Ыр не считал свой поступок подвигом. Разобраться с оборотнем оказалось несложно, хоть никому другому это было не под силу. Куда важнее, что враг побежден и теперь камнерез сможет, наконец, сделать то, зачем пришел сюда. Установить тотем и связать это место с Отцом зверей на веки веков.

– Скромности тебе не занимать, здоровяк, – пропищал Кренгл. – Главное, что мы победили! Победили ведь, а начальник?

Все взоры обратились к Куртаму, который отчего-то потемнел лицом:

– Не совсем…

– Это еще что значит?! – вспылил Ургай.

– Королева личей сбежала, – ответил за следопыта Зуйгин. – Воспользовалась переполохом с оборотнем и перебралась через реку, пока вы радостно крошили безмозглых зомби.

– Вот дрянь! – взревел берсеркер. – Надо ее найти и добить. Переломать хребет и стереть в порошок!

– Все верно, – вздохнул Куртам. – Так что перевязываем раны и отправляемся в погоню. Если не добьем ее сейчас, колдунья вернется с новым отрядом. Кроме того, сюда должна направляться банши, если выводы Зуйгина верны. От нее тоже следует избавиться.

– Моя не мочь идти, – спокойно возразил Тун’Ыр. – Моя остаться. Ставить тотем.

– Сколько тебе нужно времени, чтобы провести ритуал?

– Ставить тотем быстро, – пожал плечами огр. – Но моя все равно не мочь идти. Моя резать новый тотем.

– Как долго?

– День… два дня.

– Долго… – Куртам почесал голову. Было видно, что следопыт не хочет уходить без камнереза. – Мастер, а без тотема…

– Нет, – Тун’Ыр категорично прервал командира. – Моя делать новый тотем.

– Пусть так, – вздохнул орк. – Зуйгин…

– Уже бегу, – отозвался наблюдатель. – Не сцы начальник, эта костяная вешалка от нас не уйдет. Встретимся на другом берегу!

Зуйгин запахнул плащ и бросился вдогонку за противником. Перейти реку здесь, возле лагеря старателей, было несложно, вода едва доходила гоблину до колена. Проводив наблюдателя взглядом, Куртам продолжил:

– Тогда поступим так. Делай, что должен, мастер, а мы отправимся в погоню. Через два дня Зуйгин вернется за тобой и проведет к отряду. У нас впереди еще много работы.

Огр кивнул в знак согласия. Зеленокожие вместе вернулись на пепелище. Здесь у частокола воины оставили свои заплечные мешки перед боем. Пока члены отряда обрабатывали раны, нанося густые травяные мази и делая перевязки, Тун’Ыр начал подготовку к ритуалу.

Отыскав чудом уцелевшую в ночном пожаре метлу, камнерез принялся расчищать круглую площадку посреди городища. Справившись с этим, он взял тотем и поставил в самом центре круга, острым концом вниз. Слегка приподняв, он вогнал тотем в мягкую, пыльную землю, после чего достал из-за пояса деревянную колотушку и принялся забивать его еще глубже, нанося удары по плоской вершине. Вбив столб до каменной вешки, после которой начинались резные изображения духов, Тун’Ыр отступил на пару шагов назад, оценивая качество проделанной работы. Тотем стоял идеально ровно. Раскрыв поясной кошель, камнерез извлек мешочек с цветной охрой и нарисовал зрачки трем изображениям – неукротимому вепрю Рурди у основания тотема, что связывал его с матерью-землей, Великой матери-волчице в его середине, что дала начало всем зеленокожим, и ширококрылому беркуту Тангри у его вершины, что символизировал отца-небо. Теперь священные духи зеленокожих могли наблюдать через тотем все окрестные земли и ничто не могло укрыться от их пристального взгляда.

Оставался последний штрих. Тун’Ыр извлек из сумки маленький серповидный нож размером с ладонь. Встав напротив изображения Громдока, мастер надрезал подушечку большого пальца и смазал собственной кровью рот, глаза, ладони и грудь Отца зверей. Задержав разрезанный палец у изваяния Громдока, Тун’Ыр почувствовал, как ожил тотем, как запульсировала его сердцевина в ответ на биение сердца камнереза. Тонкие, незримые нити связали его с небом, землей, духом Отца зверей и самим народом зеленокожих. Яростная, бурная энергия Громдока наполнила каменное изваяние и теперь изливалась из него в окружающую почву, выдавливая, словно гной из раны, следы могильных чар прислужников Мортис.

Отняв палец от тотема, Тун’Ыр открыл глаза и осмотрелся. Вокруг все оставалось по-прежнему – сгоревшие дома, разбросанный хлам, пятная засохшей крови, но в тоже время сама атмосфера места разительно переменилась. Стало легче дышать, воздух наполнился свежестью и звонкой энергией, даже солнце стало светить ярче, а налетевший из Великой Степи ветер разгонял застоявшийся запах гари. Покуда камнерез возился с тотемом, члены отряда закончили обрабатывать раны и приготовились выступить в поход. Молча взирали они на новый тотем, и чудилось мастеру, что морды их приняли не свойственное суровым воинам благоговейное выражение, словно каждого коснулось божественное дыхание Громдока. Впрочем, в следующий миг на лица орков и гоблинов вернулась прежняя суровая невозмутимость. Куртам поднял руку, прощаясь с огром, и увел отряд в погоню по следам сбежавшей королевы личей. Камнерез остался один.

Теперь мастеру предстояла большая и ответственная работа – изготовить новый тотем. Следовало подготовить еще одну площадку, больше прежней, и заготовить дрова для ритуальных костров, благо дерева вокруг хватало. Не мудрствуя лукаво мастер решил использовать бревна от частокола. Установленный тотем стал крайней полуночной точкой новой площадки, так что огру пришлось разметать несколько выгоревших строений, чтобы освободить пространство. В одном из сараев нашлось с пяток обгоревших козьих тушек. Едва почуяв аппетитный запах мяса, Тун’Ыр вспомнил, что ничего не ел с самого утра, а урчание в пустом желудке намекнуло, что было бы неплохо подкрепиться. Жаль лишь, что жадный огонь изрядно подпортил угощение. Отплевывая обуглившуюся плоть, людоед недоумевал, что хорошего орки и гоблины находят в жаренном мясе. Сгоревшие козы были сухими, жесткими и горькими, лишь кости задорно хрустели у огра на зубах. Впрочем, мясо есть мясо, привередничать камнерезу было некогда, слишком много еще предстояло сделать.

Обглодав три тушки, мастер продолжил работу. Расчистив круглую площадку и выкопав три ямы для костров, огр ушел к реке. У берега и под ее быстрыми водами хватало камней самого разного размера, от крохотной гальки, до внушительных валунов. Камнерез тщательно осматривал каждый найденный камень, одни отбрасывая в сторону, как негодные, другие относя в центр ритуального круга. Солнце уже почти зашло, когда мастер наконец закончил собирать камни. Водрузив последний голыш на вершину получившейся горки, Тун’Ыр позволил себе пару минут перевести дух, осмотреть дело рук своих. Последние солнечные лучи исчезли с небосвода и на городище опустилась глубокая тень. На небе показала свой бледный лик луна, а на востоке поднялась над кромкой гор ранняя звезда. Мир окутала дремотная, сумеречная тишина, даже деловитое бурление реки стало как будто тише. Укрытое теневым пологом городище выглядело особенно жутким и заброшенным. Остовы сгоревших изб напоминали разрытые могилы, а наполовину разобранный частокол щерился оставшимися кольями, словно пасть мертвеца. Тун’Ыр никогда не боялся темноты, однако посреди разоренного поселка ему стало не по себе. Лишь тотем ободряюще подмигивал огру красными огоньками глазниц священных духов.

Выйдя за пределы ритуальной площадки, людоед уселся на луговину и принялся опустошать поясную сумку, раскладывая на куске шкуры ее содержимое. Помимо инструментов, необходимых для обработки камня, камнерез таскал с собой глиняные баночки с красками, мешочки с пахучими травами, ритуальный нож, кремень и кресало, и прочую мелочевку. Широкими мазками людоед нанес на собственную морду и руки черные, красные, желтые полосы и узоры согласно установленной традиции. Закончив с окраской мастер разжег костры с трех сторон от кучи камней.

Повернувшись на полуночь лицом к тотему, Тун’Ыр принялся медленно раскачиваться из стороны в сторону и ритмично похлопывать себя по пузу. Натянутая кожа живота бухала под ударами не хуже шаманского бубна большого мастера Углука. Раскачиваясь все сильнее, огр начал притоптывать ногами, подчиняясь внутреннему ритму, идущему из самого естества камнереза. Раскрыв свою пасть, Тун’Ыр запел. Однако песня его оказалась лишена слов, из горла вырывалось лишь басовитое гудение:

– Рррром, бррооом, оммм. Рррром, бррооом, оммм…

Притопывания перешли в короткие прыжки с ноги на ногу. Достигнув наибольшей амплитуды, камнерез сдвинулся с места и принялся противосолонь обходить груду камней в центре ритуального круга, не переставая петь и отбивать ритм гулкими ударами по животу. Оказаваясь напротив костра, людоед бросал в него щепоть душистых трав, и вскоре всю площадку заволокло густым, горько-сладким дымом. Камнерез не останавливал свою пляску, она становилась только стремительней и яростнее. Обходя площадку круг за кругом, людоед и сам кружился, наращивая темп ударов и прыжков. Земля дрожала под весом огра. Пламя костров, тотем и груда камней мелькали перед глазами Тун’Ыра без конца сменяя друг друга. Вскоре камнерез уже ничего не слышал, не видел, не обонял, привычные чувства покинули его. Остался лишь ритм, подчиняясь которому он продолжал кружить в безумном танце.

Ритуал занял немало времени. Только когда луна начала клониться к горизонту, обессиленный людоед рухнул на пыльную землю. Несколько минут Тун’Ыр просто лежал, ожидая пока дух окончательно вернется в тело, а зрение, слух, обаяние и осязание вновь станут служить ему. Поднявшись на ноги, огр увидел огромную каменную глыбу на том месте, где прежде была россыпь из собранных им валунов. Ритуал завершился успешно. Удовлетворённо рыкнув, камнерез дошел до воды и долго умывался, тщательно оттирая смешавшуюся с потом краску, отфыркиваясь и подрагивая из-за холодной воды. Вдоволь напившись, мастер вернулся к своим инструментам, выбрал самый крупный резец и молоток, после чего приступил к работе. До самого рассвета корпел он над глыбой, отбивая от нее крупные куски породы, чтобы получить каменный столб – заготовку будущего тотема.

Когда солнце поднялось над горами и затопило своими лучами городище, камнерез несколькими сильными ударами заострил один из концов столба и вогнал его в землю. Первичная обработка закончилась, пришло время вырезать на шероховатой поверхности камня лики священных духов. Тун’Ыр работал весь день без сна и еды, прерываясь лишь затем, чтобы напиться ледяной воды, да смыть пот и каменную крошку.

Огр позволил себе отдохнуть лишь вечером, перед закатом. Впрочем, у мастера была на то уважительная причина – несмотря на похвальбу отличным ночным зрением, выполнить тонкую работу в темноте Тун’Ыру было сложно. Требовалось обеспечить себя дровами для костров, а заодно подкрепиться. Людоед схрумкал оставшиеся две козьи тушки вместе с костями, после чего выворотил сохранившиеся бревна частокола. Вооружившись самым тонким инструментом, камнерез работал всю ночь, поддерживая пламя в двух огромных кострах с противоположных сторон от будущего тотема. От жара огр потел больше обычного, но не смел отвлекаться. Он обещал Куртаму закончить работу за два дня, да и вообще, без тотема камнерез ощущал себя совершенно беспомощным. К утру новый тотем был готов. Полюбовавшись на собственное творение в первых лучах восходящего солнца, огр рухнул на землю и мгновенно уснул.

Просыпаться Тун’Ыру решительно не хотелось. Его дух совершал удивительное путешествие, то воспаряя над облаками, то опуская в самую глубь земли к ее корням. Тун’Ыр чувствовал тепло и запах родного дома, слышал резкий крик орла и рокот горного водопада. Ему было хорошо в стране снов, мастер не помнил, когда совершал столь длительное путешествие по ее просторам в последний раз. Однако реальность властно требовала его возвращения. Недовольно заворчав, Тун’Ыр наконец открыл глаза, за мгновение до того, как на него обрушился поток ледяной воды.

Кашляя и отплевываясь огр приподнялся на локте, пытаясь понять, что же происходит. Впрочем, долго гадать не пришлось.

– Ну наконец-то проснулся! Я уж собирался тебе пятки углями прижигать! Здоров, же ты дрыхнуть, камнерез!

– Моя много работать. Моя сильно устать, – позевывая, отозвался Тун’Ыр. Все верно, Куртам обещал, что пришлет за ним Зуйгина, вот гоблин и пытался привести его в чувства.

– Это я понял, – хмыкнул наблюдатель, поглаживая новенький тотем. – Небось без перерывов работал? Отощал весь, кости под шкурой видать! Хоть сейчас тебя к мертвякам засылай, никто за живого не признает! – гоблин расхохотался, довольный собственной шуткой. Людоед, поднявшись на ноги, был вынужден признать его правоту, жрать хотелось зверски.

– Не сцы, братуха. Пока ты дрых, я рыбки на пожрать отловил. Не пир горой, конечно, но заморить червяка хватит, – наблюдатель кивком указал в сторону костра, на котором жарились толстые сазаны. – Не переживай, твою долю я жарить не стал. Кренгл сказал, ты больше сырьем любишь.

– Моя согласный быть, – сглатывая слюну, закивал огр. Сейчас он проглотил бы хоть сырое, хоть жареное, хоть протухшее, лишь бы наполнить свой живот. Некоторое время зеленокожие сосредоточенно жевали. Людоед отправлял сазанов в рот целиком и проглатывал их практически не пережевывая. Зуйгин осторожно объедал мясо, то и дело выковыривая из зубов мелкие косточки. Когда рыба закончилась, людоед удовлетворенно облизнулся. Пожалуй, он не отказался бы съесть что-нибудь еще, но живот более не сводило голодным спазмом, а это главное. Поднявшись на ноги и вытащив из земли тотем, Тун’Ыр объявил:

– Моя готов идти!

– Это хорошо, – активно закивал гоблин. – Самое время уносить ноги, скажу я тебе, братуха. По дороге я заприметил, что к острову движется имперский отряд с архангелом, так что было бы недурно смыться прежде, чем они доберутся сюда.

– Архра… архангел? – незнакомое слово не далось Тун’Ыру с первого раза.

– Розовокожая баба с крыльями, – пояснил наблюдатель. – Говорят, что таких баб людишкам на помощь сам ихний людской бог посылает. Брешут, небось!

– Моя не понимать, – огр задумчиво почесал затылок. – Людишка на остров двигаться. Зачем?

– Ну и ну, – удивленно присвистнул гоблин. – Сам же тотем на острове воткнул. А зачем не знаешь?

– Моя делать, как великий хан приказать. Моя не думать.

– Чудак ты, братуха, – хмыкнул Зуйгин. – Река с гор золотой песок несет. Великий хан пригонит сюда рабов, те будут песок мыть, золото добывать. Золота много не бывает! Потому и нежить, и людишки на остров свои лапы пытаются наложить.

– Моя думать, – медленно проговорил камнерез. Он и не подозревал, зачем великий хан решил присоединить это место к Великой степи. Теперь, когда наблюдатель объяснил ему значение острова, картинка начала складываться. – Моя тотем ставить, землю столбить. Архангел приходить землю себе забирать. Свой тотем ставить. Мой тотем ломать. Агрррр!

– Людишки свою землю жезлами отмечают, не тотемами. Но в остальном ты прав. Жаль, конечно, да только расклад сил не в нашу пользу.

– Моя не уходить! Моя драться! Моя тотем защитить! – Тун’Ыр гневно затопотал ногами.

– Ты дурак? – Зуйгина яростный вид огра нисколько не смутил. – Тебе не защитить тотем. Их трое. В отряде инквизитор и маг. В одиночку никаких шансов. Уйдем к Куртаму, и вместе с братвой перебьем розовокожих, поставишь новый тотем. Делов-то!

– Моя не мочь, – замотал головой камнерез. – Моя защитить честь! Моя сражаться, моя умирать, не уходить. Твоя помогать?

– Ну уж нет, – отрезал гоблин. – Помирать с тобой за компанию я не собираюсь.

– Грррррр! – взревел людоед.

– Реви сколько хочешь, я тебя не боюсь, – заявил мелкий наглец. – Я сейчас же ухожу к Куртаму. Имперцы доберутся до острова завтра днем, может к вечеру. Так что у тебя есть немного времени прийти в себя и подумать. Я буду отмечать тропу знаками, – наблюдатель взял веточку и быстро начертил на пыльной земле косой крест. – Ну, бывай.

Прежде чем Тун’Ыр успел что-либо ответить, Зуйгин в привычной стремительной манере покинул остров, только пятки сверкали. Вновь оставшись один, камнерез присел и задумался. Он не сомневался, что поступает правильно. Нет ничего позорнее, чем бежать от опасности, оставив свой труд, свой тотем на поругание жалким людишкам. Однако в одиночку одолеть противников будет непросто. Людоед не имел ни малейшего понятия кто такой инквизитор, но вот маг... С магами, пускай и неживыми, они сражались совсем недавно. Огр хорошо заполнил слова Куртама о том, что магов следует убивать первыми. Одного мощного удара должно быть достаточно, чтобы отравить чародея к праотцам. Вот только маг обычно прячется за более крепкими союзниками. Если людишки заметят Тун’Ыра издалека, ему нипочем не выйдет добраться до колдуна. Значит, нужно напасть неожиданно. Спрятаться так, чтобы розовокожие не увидели его, пока не станет слишком поздно.

Искать место для засады долго не пришлось. Тун’Ыр знал, людишки придут, чтобы сломать его тотем, значит и прятаться надо где-то недалеко. К счастью, рядом остались развалины сгоревшего дома. Огр немало потрудился, сооружая себе логово из обгоревших бревен и веток, но результат того стоил. Изнутри лежки камнерез мог наблюдать за местностью возле тотема, оставаясь незаметным снаружи. По крайней мере ему хотелось так думать. Ночь людоед провел в своем укрытии, намереваясь оставаться в нем до тех пор, пока не явятся враги. Однако утром его выгнал голод. Вчерашняя рыбешка растворилась в бездонном желудке огра, будто ее и не было, а сражаться, изнывая от голода, показалось Тун’Ыру не самой лучшей идеей. Выбравшись из развалин, людоед направился на другой берег реки – ловить рыбу он все равно не умел. Однако и хорошим охотником назвать себя камнерез тоже не мог. Большую часть своей жизни он провел на подворье большого мастера, обучаясь обрабатывать камни. Во время редких походов за материалами охота была скорее развлечением для молодых огров, чем реальным способом добычи пропитания.

На удачу Тун’Ыр отправился к ближайшей роще. Посреди степного разнотравья у огра все равно мало шансов – любой зверь заметит его за версту. Однако в роще ничего съедобного добыть не удалось, даже грызуны забились в норы, а птицы разлетелись при приближении гиганта. Скрываясь за деревьями, Тун’Ыр мрачно осматривал Великую степь, не мелькнет ли где-нибудь стадо сайгаков? Можно было попробовать подкрасться к антилопам ползком и затем зашибить одну метко брошенным камнем. Однако, чтобы выследить добычу, нужно время, а его людоеду катастрофически не хватало. После полудня следовало ожидать имперцев, а значит он должен вернуться и занять свое место еще раньше.

Тун’Ыр уже уверился, что придется сражаться на пустой желудок, когда его чуткий нос уловил запах крови в набежавшем ветерке. Следуя за ароматом, как за путеводной нитью, людоед двинулся сквозь степь. Если сам не можешь поймать добычу, ее всегда можно отнять у более умелого охотника. Например, у стаи волков. Вскоре огр наткнулся на четырех серых, трудящихся над тушей сайгака. Заметив чужака, волки оторвались от еды и злобно зарычали, показывая, что приближаться не стоит. Но и Тун’Ыр не собирался отступать просто так. Подняв над головой тотем, чтобы казаться еще больше огр громогласно заревел, заставив хищников попятиться назад. Шаг за шагом людоед приближался к добыче, держа оружие наготове. Когда до туши оставалось всего ничего, волки разом кинулись на огра с разных сторон. Однако толстая шкура, что не поддалась зубам оборотня, не подвела и на этот раз. Людоед успешно разбросал серых, а самого упорного приложил тотемом так, что хищник перестал подавать признаки жизни. Прочие, поджав хвосты, разбежались. Радости Тун’Ыра не было предела, наконец-то, свежее, сочное, кровавое мясо. Наевшись досыта, людоед вернулся на свой пост, предварительно смыв кровь в реке.

Устроившись поудобнее, камнерез ждал врагов, но они все не появлялись. Солнце поднялось уже высоко, полуденный зной изматывал неосторожных путников, решивших пренебречь отдыхом, а в логове огра было комфортно благодаря тени от груды ветвей, заменявших крышу. Сытость и неподвижность разморили людоеда, против воли он начал клевать носом, а глаза грозили закрыться. В тревожной полудреме камнерез провел еще несколько часов. Лишь когда солнце начало клониться к закату, внимание Тун’Ыра привлек плеск воды – кто-то переходил реку. Остатки сонливости как рукой сняло. Людоед приник к смотровым щелям, пытаясь увидеть незваных гостей. Ждать пришлось долго. Время тянулось словно смола, и людоеда то и дело подмывало с ревом выскочить из своего укрытия, но железная воля, воспитанная за годы упорной работы, держала импульсивную натуру огра под контролем. Однако прежде чем незнакомцы оказались в поле зрения камнереза, он услышал их голоса.

– Вы видели трупы, миледи? Похоже, эти бедняги были обращены в зомби, прежде чем с ними расправились во второй раз. Интересно, кто это сделал? – раздался высокий мужской голос.

– Несчастные, – отвечал ему мелодичный женский. – Мое сердце разрывается при мысли о том, что прислужники Мортис надругались не только над их телами, но и привели к гибели их бессмертные души. Это ужасно!

– Не стоит о них сожалеть, миледи, – возразил собеседникам другой мужчина. Его голос был низким, с хрипотцой. – Это были жалкие грешники, паршивые овцы в стаде. Они укрывались здесь от мирской власти нашего императора, и, что еще хуже, от духовной власти церкви, верша свои делишки в тайне и помышляя лишь о поживе. Отребье получило по заслугам. Нам же лучше позаботится о себе, я вижу неопровержимые свидетельства присутствия зеленокожих на этом острове.

– Полностью с вами согласен, святой отец, – вновь заговорил первый мужчина. – Вы только посмотрите на этот столб! Какой изумительный образец примитивной культуры! Полюбуйтесь на эти изображения. Они выполнены грубо и неумело, но сколько в них экспрессии. Я просто обязан сделать пару набросков!

– Вы понимаете, о чем говорите, господин волшебник? – в голосе святого отца прорезалось недовольство. – У этого зверья нет и не может быть никакой культуры. Они не более чем богомерзские твари, возникшие по извращенной воле безумного волшебника. Этот, как вы выразились, «образец» должен быть немедленно уничтожен, как оскорбление лика Невендаара и самого Всеотца. Не говоря уже о том, что сей пограничный столб мешает выполнению нашей миссии.

Тун’Ыр не понял ни слова из речи розовокожих, впрочем, их переговоры его не интересовали. Первым в поле зрения попал высокий, статный мужчина с хриплым голосом. Он был одет в красный плащ и белые сапоги, так что огр едва не принял его за мага, но крепкая булава в руках выступила аргументом против. Зато следующим к лежке подошел мужчина в белой мантии без видимого оружия в руках. Глядя на его мягкое лицо и тонкие, не знавшие ни работы, ни рукояти оружия пальцы, камнерез сразу понял, это маг. Стоило волшебнику повернуться спиной, как огр взревел и поднялся, разбрасывая в стороны скрывавшие его ветки. Один стремительный удар тотемом, и тело в белой мантии, словно безвольная кукла, отлетело далеко в сторону. Тун’Ыр бросил короткий взгляд на мага. Тот распластался по земле в неестественной позе и не двигался. Даже если он еще не умер, то отдаст концы в ближайшее время. Теперь настал черед инквизитора.

Воин в красном не стал ждать и первым набросился на огра. Несмотря на очевидную разницу в размерах и силе, инквизитор умудрялся сражаться с камнерезом на равных. Умело действуя булавой и перемещаясь вокруг противника, он уклонялся или отбивал атаки людоеда. И все же Тун’Ыр не сомневался в своей победе. Стоит розовокожему ошибиться лишь раз, и он раздавит противника мощным ударом. Огр уже практически прижал инквизитора к развалинам, как над его головой раздался оглушающий хлопок, а спину обожгло чем-то холодным. Взревев, камнерез обернулся и на мгновение остолбенел. Маг, которого он почитал мертвым, теперь сидел, привалившись спиной к бревну, и творил заклинание. Рядом с ним парила, размахивая четырьмя крылами, беловолосая баба с причудливым жезлом в руках. Вот она взяла жезл обеими руками и подняла вверх, не переставая что-то шептать. Все ее тело засеребрилось, а затем испустило яркую вспышку света, но не ослепляющую, а мягкую, словно обволакивающую. Этот свет охватил фигуру мага, и в следующее мгновение мужчина поднялся на ноги, завершив заклинание и обрушив на огра еще одну молнию.

Взревев словно бешенный зверь, людоед бросился в атаку. Он совершил ужасную ошибку. Не волшебник, а летучая баба – вот главная угроза среди розовокожих. Своей магией она исцеляет союзников, и сколько бы раз Тун’Ыр не ломал им хребет, они продолжат сражаться снова и снова. Ее нужно уничтожить в первую очередь. Обломать крылья, вырвать руки, разодрать тело на части! Камнерез занес тотем для смертельного удара, но на его пути вырос инквизитор. Каменный столб оставил на земле глубокую вмятину, а розовокожий привычно отскочил в сторону. Однако теперь огру некогда было играть в игры. Схватив противника за шиворот он отбросил инквизитора далеко в сторону. Новый удар молнии едва не заставил выронить тотем, из сведенных судорогой пальцев, но людоед не остановился, он рванул дальше. Маг отчаянно закричал и замахал руками, похоже, вид разъяренного гиганта лишил его мужества, но архангел бесстрашно бросилась навстречу Тун’Ыру. Тотем и жезл столкнулись, и на какое-то мгновение камнерез почувствовал, как две божественные энергии, которыми наполнено оружие противников, пришли в соприкосновение, заставляя само пространство стонать от напряжения. Вот только физические силы противников были не равны и с жалобным криком крылатая баба оказалась отброшена далеко назад.

Тун’Ыр заревел, теперь дело за малым, догнать и добить, но торжество его оказалось недолгим. Инквизитор напал со спины, нанеся удар по колену. Огр развернулся к главному противнику, без которого волшебники не протянули бы и пяти минут, и попытался вновь отбросить его. Вот только травмированное колено дало о себе знать, заставляя людоеда хромать и рычать от боли. Теперь ему ни по чем не поймать ловкого бойца, а еще пришедший в себя маг вновь полоснул по спине молнией. Тун’Ыр чувствовал, как шерсть на загривке начинает дымиться. Несколько ударов, и он сам станет похожим на поджаренную козу.

Противники зажали камнереза меж двух огней. Стоило ему броситься на волшебника, как сзади нападал инквизитор. Пытаясь отогнать воина, людоед открывался для атак мага. Архангел парила над полем боя, залечивая раны своих бойцов. Теперь-то Тун’Ыр понял, почему Зуйгин отговаривал его от этого боя. Покуда летучая баба исцеляет своих воинов, любые его удары бесполезны. В душе камнереза кипел гнев, но сил оставалось все меньше. Пусть он не может победить, но может умереть с честью, забрав с собой хотя бы одного врага. Например, дохлика-мага, который и сам еле держится на ногах от усталости. Отбиваясь от инквизитора, Тун’Ыр начал потихонечку пятиться назад. Полшага. Еще шажок. Больная нога не даст ему сделать большой прыжок, он должен подобраться поближе. Решив, что подкрался достаточно, огр взревел и нанес прямой удар, от которого инквизитор ожидаемо увернулся. Однако камнерез на то и рассчитывал. Пользуясь тем, что противник разорвал дистанцию, Тун’Ыр развернулся и припадая на левую ногу помчался к побледневшему магу. Краем глаза людоед видел, как бросилась на перерез крылатая баба, слышал ругательства бойца за своей спиной, но надеялся успеть. Все решали секунды. Маг попытался сплести заклятие, но, запаниковав, не удержал чары и теперь вжимался спиной в обгоревший сруб дома.

Архангел успела первой. Ударив наискось жезлом по обожжённой спине, она заставила огра упасть на колени. «Позор! Моя нарушить слово», – пронеслось в голове Тун’Ыра, ожидающего скорую расправу. Вот только вместо удара булавой по затылку, камнерез услышал свист стрел и боевой клич:

– Громдок!

Людоед обернулся. Через луг огромными скачками неслись орки, а с пляжа стреляли гоблины. Архангел металась из стороны в сторону пытаясь избежать острых стрел, которые Кренгл выпускал одну за одной. Инквизитор бросился было к Тун’Ыру, но пролетевший перед самым носом камень, заставил его отступить. Теперь бледнокожему некогда было добивать огра, у него появилось сразу трое новых противников. Оскалившись, камнерез поднялся на ноги и медленно побрел в сторону обезумевшего от страха мага, волоча за собой тотем. У людоеда уже не осталось сил для удара, уронив каменный столб на землю он просто свернул человечишке шею. Когда Тун’Ыр повернулся, бой был уже закончен. Ургай и Нурт зарубили инквизитора, а Кренгл подстрелил крылатую бабу. Куртам добил ее точным ударом в сердце. В тот же миг тело архангела вновь засеребрилось, ярко вспыхнуло и превратилось в искорки света, которые поднялись ввысь и растворились в бескрайних небесах.

– А я-то думал мягким мясцом полакомиться, – разочарованно вздохнул Зуйгин, появившийся словно из ниоткуда. – Может и не врут, что бабы эти к имперцам с небес прилетают.

– Моя жезл бить. Силу бога людишек ощущать. Моя думать, слухи не врать, – ответил камнерез и сплюнул на землю кровью.

– Не слабо тебя потрепало, мастер, – подошедший Куртам легонько похлопал огра по плечу. – Я рад, что мы успели вовремя. Конечно, королеву личей мы теперь не догоним… но жизнь друга гораздо важнее, чем очередной череп врага.

– Моя… Моя… – огр так и не смог подобрать слов, чтобы выразить свою благодарность и просто сжал следопыта в объятиях с такой силой, что у того захрустели ребра. Впрочем, острая боль в колене и спине напомнили людоеду, что ему не стоит сейчас перенапрягаться. Поставив орка на место, Тун’Ыр сказал:

– Моя радый всех видеть, – а потом добавил. – Моя голодный быть.

Орки дружно расхохотались, а Кренгл пропищал:

– Самое время выяснить, любят ли людоеды человечину! У нас целых две тушки есть!

Огр вытряхнул труп волшебника из одежды, затем оторвал ему ногу. Несколько минут зеленокожие молча наблюдали как людоед жует. Наконец, Тун’Ыр отвлекся от кровавой трапезы и вынес вердикт:

– Людишка вкусный быть!

Сентябрь 2023.