Читать онлайн
"Незваные гости"

Незваные гости.

Первый раз, когда Сергий услышал короткий стук, где-то очень далеко от кельи, он не придал этому значения. Стук был коротким, не более двух-трех секунд, словно короткая трель почему-то звонкому. Это могло быть что угодно, и Сергий это понимал. Со вчерашней ночи в районе деревни и ее окрестностей разразилась настоящая летняя гроза, перевоплотившаяся к середине прошлого дня в настоящую бурю. Шквальный ветер с дождем и непрекращающимися громом и молниями заполнили все небо и пространство района. День превратился в ночь, а объемы воды косыми потоками, казалось, бесконечно падали на землю. Сергий перебирал в памяти хоть один такой год, когда он мог наблюдать что-то подобное в природе. Хотя здесь, в этом приходе, он уже находится чуть больше десяти лет после смерти предыдущего отца Иеримии, но не смог вспомнить такого исполинского шторма.

Церковь стояла на самом краю деревни рядом с лесом. Поэтому хруст ломающихся веток и ночное шелестение деревьев от порывов ветра не прекращалось ни на миг. Создавалось ощущение словно лес стонал и просил о помощи, а раны поваленных деревьев причиняли ему неимоверную боль. Какое-то время при каждом раздающемся раскате грома Сергий быстро крестился и причитал слова о господе. Но к полудню сегодняшнего дня это уже ему надоело. И теперь при каждом вспыхивании молнии он лишь выравнивал дыхание и продолжал заниматься своими делами, коих накопилось не мало.

Егор, служивший при церкви пономарем, отпросился на эти два дня, сославшись на приготовление своего дома к суровому шторму, который уже начинал свирепствовать в районе. Сергий же, почти постоянно проживающий при храме, отпустил мирянина и сам занялся всеми делами. Сделав генеральную влажную уборку в церкви, он навел порядок в приходской библиотеке, разложив писания и жития отцов в алфавитном и хронологическом порядке (что давно собирался сделать), и протерев книжные полки убрал с потолка всю паутину. Затем прибрав в алтаре, он очистил кандилы от старого свечного воска, натерев латунные подсвечники до золотого блеска. С подсвечниками перед иконами святых он проделал ту же работу.

Проходя по средней части храма Сергий, обнаружил под одной из скамеек для прихода маленькую меховую игрушку в виде медведя, возможно после последнего воскресного служения, оставленного каким-то ребенком. Вероятно, сейчас где-то этот ребенок сидит дома и вспоминает своего плюшевого косолапого друга, глядя в окно с почерневшим от шторма небом. Сергий аккуратно положил игрушку на крайнюю скамью, стоявшую прямо перед выходом в притвор храма. чтоб всяк кто войдет в него мог сразу обратить внимание на этот предмет.

На часах уже было около часу ночи, и Сергий приготовился к тому чтобы лечь спать в своей келье. За весь день, превратившийся в настоящий штормовой ад, никто в храм не зашел. Оно и было понятно. Люди напуганы этой страшной грозой и сегодня было не до прогулок на край села, где вот уже больше двухсот лет стоял храм, именуемый Николаем Чудотворцем. По какой-то из причин Сергий не стал уходить на ночь в деревню в свое жилище, а решил остаться на ночь в храме. Здесь ему было спокойнее и можно было после проведенной работы привести мысли в порядок и помолиться в одиночестве.

Перед тем как выключить в комнате свет Сергий опять услышал короткий, но периодически повторяющийся стук. Он исходил из зала средней части храма. И теперь он отчетливо слышал, что это стук чего-то о стекло. И это не принадлежало бьющейся от ветра по стеклу ветке дерева.

Он вышел из кельи и прошел по коридору, выходящему через ризницу в зал церкви. Большие четыре колонны молча стояли симметрично в средней части храма. Справа от Сергия с иконы грустно посмотрел святой Пантелеймон. В то время, как лики иконы с семьей последнего императора в недоумении взирали на неспящего в такое позднее время иерея. Включенный Сергием электрический свет осветил углы храма и главный вход. За вертикальными высокими окнами продолжала бушевать непогода. Вперемешку с бьющимся дождем в стекла окон четко различался металлический стук.

Неожиданно боковым зрением Сергий увидел слева от себя в окне, расположенным ближе к иконе ангела хранителя что-то небольшое копошившееся на узком подоконнике снаружи. Подойдя поближе можно было, даже сквозь сумрак ночи увидеть небольшую птицу. Она несколько раз стукнула клювом с уже знакомым звуком по поверхности окна. Это был взрослый ворон.

Сергий открыл правую створку фрамуги. Ворон, спасаясь от бьющих по его телу капель дождя, мгновенно проник внутрь и рухнул на пол с подоконника. В голове Сергия пронеслась старая пословица «ворона за морем летела, да вороной и вернулась».

- Что ж это ты, старый, так поздно в божий угол то прилетел. Небось от бури укрываешься? – обратился Сергий к безмолвной птице.

Ворон, ковыляя на своих лапках, описал круг вокруг человека и встал прямо напротив него. Посматривая на Сергия то одним, то вторым черным глазом, он комично размахивал головой, словно пытаясь познакомиться со своим спасителем. Сергий присел на корточки, аккуратно подняв рясу чуть ниже колен, и уставился на гостя.

- Что это с тобой случилось, друг мой?

Смокшие от воды перья на обоих крыльях переливались темно-синим оттенком, а справа чуть ниже шеи ворона через все тело тянулась оголенная рана толщиной с мизинец. От этого птица боялась прижимать свое правое крыло к телу. Видимо прикосновение к открытой ране придавало неимоверную боль животному. Сергий еще сильнее нагнулся к птице, аккуратно взяв в руки ее правое крыло. Рана была странная. Из нее не сочилась кровь. Она была словно опаленная чем-то вроде огня. Но что могло так опалить птицу?

В голове Сергия сразу всплыл образ птицы, сидящей в лесу на дереве, и затем удар молнии, воспламенившей ветку.

- Ну да. Точно. – Тихо продолжал говорить священник. – В лесу это могла сделать только молния. Вот как бывает то…

Все это время пока Сергий держал крыло ворона, птица нисколько не сопротивлялась, а продолжала смотреть на человека, словно пытаясь понять его речь.

- Ты хорошая птица, я вижу, умная. Тварь божья, и разумом не обделена. Давай-ка ты меня здесь подождешь, а я схожу придумаю, чем бы тебе помочь.

Он поднялся с пола и быстро прошел за центральный алтарь по коридору в сторону кельи. Через несколько минут Сергий вернулся с маленькой сумкой из потрепанного кожзама, которая оказалась самой настоящей аптечкой. Немного порывшись в сумке, он извлек тюбик, разукрашенный в зеленую полоску с какой-то мазью. На тюбике была видна наполовину стертая надпись – «спасатель».

Он аккуратно смазал мазью желтого цвета запекшуюся рану ворону, а затем вынул из кармана рясы ломоть белого хлеба. Птица при этом не сопротивлялась, а все продолжала вертеть головой, смотря на человека то одним, то другим глазом.

- Коли уж человеку лекарство помогает, то и тебе поможет. А теперь давай поешь немного. Только смотри, не свинячь мне здесь в божьем храме, – Сергий, улыбаясь, погрозил птице указательным пальцем.

Ворон начал клевать распотрошенный на полу хлебный кусок. Каждый раз при соприкосновении тяжелого клюва птицы с полом в тишине храма раздавался глухой стук, не похожий на звонкий стук о стекло. От этого звука Сергий рассмеялся во весь голос, нарушив тишину церкви. Ворон же не обратил внимание, а только неуклюже продолжал клевать хлебный мякиш.

- Ты еще и проголодался, смотрю. Досталось же тебе. Ну ничего. Буря пройдет и вернешься в лес.

Он взял в руки сумку с аптечкой и направился обратно, чтобы положить ее на место. В голове проносились удивляющие мысли разного содержания. Но в чем Сергий совершенно не сомневался, так это в том, что эта тварь божья пришла именно туда – куда нужно. Обитель всем даст приют, и защиту кто бы ты ни был. Ибо как говорил Киприан Карфагенский: «Дом Божий один, и никто не может где-либо спастись, как только в Церкви». И дело тут конечно не в том, что храм ближе всего находится к лесу и птица обратилась за помощью к человеку по всем понятным географическим причинам. Ведь храм излучает добро, а значит он сам зовет тебя в трудную минуту. И стены его дадут благодать любому путнику.

Еще Сергию вспомнились слова отца-наставника, Ираклия. Это было в последний день, когда, сдав экзамен на бакалавра богословия в семинарии, Ираклий обратился к выпускникам. Он сказал им следующее: «Делай добро и помогай всякому, кто обратится и кого ты встретишь на своем пути. Помоги даже тому, кто не обращается за помощью в силу своего тщеславия или скромности земной. Делай добро даже тому, кто имеет злобу на тебя или был когда-то причастен в твоем унижении. Потому как час, когда ты предстанешь перед создателем и вступишь на порог царствия его чаша с возложенной на нее добрыми делами всегда перевесит чашу равнодушия и бездействия. А что еще может в этом мире важнее, если не спасение души твоей?»

Не успел Сергий скрыться в двери за полотном главного иконостаса, как за спиной услышал раздирающее карканье ворона. От резкого крика птицы Сергий даже вздрогнул.

- Ну что там еще? Неужели мой пернатый страдалец, ты и минуты не можешь провести без меня.

Ворон словно в ответ на слова священника стал кричать еще истошнее.

- Да иду уже, иду. Вот уж точно тварь, ты и есть тварь.

Птица, все также в неуклюжей позе с одним поднятым крылом скакала по мозаичному полу храма. Увидев человека, она на мгновение замолкла. Посмотрела обоими глазами, вертя головой. А затем, прыгая на лапах по полу, направилась к выходу из церкви словно зовя за собой человека. В этот момент сквозь громкое ликование ворона Сергий услышал, как в двери церкви кто-то скребется. Он в немом стоне посмотрел на свод купола, где на него со смирением смотрел лик Господа.

- Что ж это мне за ночь такая выпала? Смотрю не ты один здесь убежища просишь, – произнес Сергий, обращаясь к угомонившемуся ворону.

Пройдя сквозь притвор церкви, он подошел к массивным дверям храма и поднял металлический засов на дверях. Как только Сергий распахнул двери поток ночного шторма, представляющий собой смесь шквального ветра и дождевой воды, заполнила весь притвор храма. Сергий остался стоять прямо, не сгибаясь от потока ветра, словно буря нисколько ему не навредит. На бетонном полу паперти сидел пес безродной породы. Его рыжая шерсть от ветра с дождем сбилась комками по всему телу. Глаза пса, смотрящие на Сергия, выражали надежду на доброе отношение к измученному животному со стороны еще неизвестного человека.

- Ну заходи что ли, не бросать же тебя, – Сергий, придерживая от ветра массивную створку двери пригласил животное в храм.

Собака, прихрамывая на одну лапу медленно поковыляла ко входу в церковь. Когда пес проходил мимо Сергия, тот заметил на голове ближе к левому уху серьезную рану с запекшейся кровью.

- Боже ты мой, как же это ты… – Произнес Сергий вслед животному продвигающемуся по притвору храма, и закрыл на засов двери церкви.

Пес, пройдя в среднюю часть храма уселся, а вернее сказать свалился на пол. Подбежавший к нему раненный ворон несколько раз клюнул пса в зад, но тот никак не отреагировал. От слабости собака положила свою голову на пол и только продолжала следить взглядом за человеком, предоставившим кров. Сергий встал на колени перед животным и внимательно осмотрел рану на голове пса. Признаки того, что это был огненный ожог подтверждались. Рана была схожа с раной на крыле ворона. В какой-то момент он даже почувствовал мерзкий запах опаленной живой плоти.

- Да что ж вы ребята, под одним деревом сидели? Хотя…

Сергий усомнился в своем сарказме, вспоминая, что были моменты, когда молнии за окнами сверкали каждые десять минут. Если даже с пару десятков этих молний било по лесу, то пройдясь по чаще скорее всего можно найти не одно дерево, рассеченное оружием Зевса. Слава Господу, что воды с неба хватает, чтобы затушить любой лесной пожар.

После того, как пес пролежал на полу еще несколько минут, а Сергий внимательно осмотрел рану, ворон совсем перестал испытывать любопытство к новому гостю. Птица практически за какие-то полчаса стала ощущать себя полноправным старожилом церкви. Усевшись на спинку одной из ближайших скамеек к лежащему псу ворон теперь нехотя разглядывал лохматое животное. Сергий смазал рану пса все той же лечебной мазью. Увидев на задней лапе глубокий порез, он перевязал ее бинтом. Для пса он принес нарезанной сухой колбасы, которую планировал съесть на завтрак следующего утра. Пес долго смотрел на невиданный «деликатес», но потом осторожно начал поглощать колбасные куски один за другим. Доев, он попытался почесать лапой свой ожег на голове. Сергий положил рядом с ним старую фуфайку, которую Егор постоянно надевал в холодное время, чтобы промести двор перед храмом. Так же с опаской, поглядывая на человека, собака легла на середину фуфайки брошенной в углу.

- Ну теперь, то друзья, оставите меня в покое? А? – улыбаясь обратился Сергий к безмолвным животным. – Завтра, если буря уляжется отправлю вас восвояси. Нечего в Божьем храме столоваться. Не псарня это.

Он пошел в келью. Было в районе двух часов ночи. Там он снял рясу, выключил свет и лег на кушетку, укрывшись верблюжьим одеялом. За стеной раздавался гром. Были слышны порывы ветра и треск ломающихся веток деревьев.

Уже почти засыпая, Сергий вспомнил одну притчу, давно рассказанную ему как-то одним старцем в Кийском, он же Онежский, монастыре, где он жил чуть больше двух лет после выпуска из семинарии. Старца звали Никон. Почему воспоминание этой притчи пришло именно сейчас, Сергий не имел понятия, но одно он знал точно. Все, что дарует тебе Господь, будь то воспоминание, человек, или действие, все это неспроста, а имеет четкое предопределение к дальнейшим делам твоим.

В этой притче старец Никон рассказывал о трех мирянинах, которые после своей смерти в одночасье оказались на пустынной дороге перед развилкой. В один момент перед ними явился ангел божий и сказал им следующее: «Вот вам троим два пути. По одному пойдете – в ад попадете. По-другому пойдете – в царствие Божие дойдете. Но какая дорога, куда ведет вам надлежит не знать». После этого ангел исчез, словно и не было его никогда. Все трое несчастных были при жизни благочестивыми, ходили в церковь и вели жизнь достойную православного. Но, как это так получается, что дорога ведущая в рай неизвестна и сопровождается еще возможностью попасть в преисподнюю? Один из них пошел по дороге, ведущей направо. Ибо дело правое было всегда за делами Бога. Но пройдя немного по этой дороге он услышал раздирающий рык зверя, небо потемнело, а солнце заслонила черная тень. Недолго думая, этот человек вернулся обратно к развилке и рассказал двум другим мирянинам о том, что дорога направо ведет прямиком в ад. Второй человек пошел по дороге налево. И по этому пути пришел он в райские кущи, цветущие вокруг светлого и прекрасного города. Там он и остался. Третий человек, не дождался возвращения второго путника назад. «Возможно, что его на пути встретил зверь и разорвал несчастного», - подумал третий человек. Поэтому он решил для себя следующее: «Что бы мне не готовил мой следующий шаг я приму любое, что предназначено мне Богом, и вынесу любые трудности и невзгоды, какие бы они не были страшными». И он выбрал дорогу направо, хотя первый путник долго его от этого отговаривал. Пока он шел по этому пути, он также услышал рев зверя, раздающегося до небес, и увидел померкнувшее солнце. Вскоре пришел он в губительные бесплодные земли, где находилась небольшая деревня с несчастными людьми. Жить в этом месте было просто невозможно: земля была каменистая, а дикие животные постоянно совершали набеги на живущих там разрозненных людей. Дорога приведшая его в эту деревню исчезла, и пути назад уже было не найти. Третий путник вспомнил свои слова произнесенные перед тем как идти по этой дороге и стал им следовать. Он объединил всех людей вместе. Сообща они стали обрабатывать землю, очищая ее раз за разом от камней. Они стали вместе отбиваться от зверей и вскоре истребили их большую часть. Другую часть диких животных они приручили и поселили рядом со своими жилищами. К этому времени солнце перестало прятаться за закрывшей ее тенью и первые урожаи вознаградили людей за их нелегкий труд. Прошло много времени и на месте бывшей деревни был построен город, окрашенный в светлые и разноцветные краски. Люди в этом городе зажили счастливо и стали с каждым годом преумножаться, восхваляя господа своего. Тогда в один из прекрасных солнечных дней этот человек вышел за стены своего города и прибил к воротам его табличку на которой он написал слово «Рай»…

После того как Сергий погрузился в глубокий сон, ему приснился светлый город с садами, домами и людьми со счастливыми лицами. Это продолжалось не долго так как какой-то отдаленный, но монотонный звук вывел его из этого сладкого сна. Он открыл глаза. За дверью все также были слышны порыва ветра и бесполезно бьющегося о землю проливного ливня. Сквозь этот шум он услышал постоянный непрекращающийся лай собаки словно она кого-то звала.

- Господь мой, дай мне силы пережить эту ночь, - сказал Сергий и начал второпях одеваться, - надеюсь, что эта тварь божья не просто так лает.

Войдя в зал церкви, он увидел собаку лающую на входную дверь в храм. Ворон неуклюже прыгал на своих лапках рядом с псом. Сергий услышал нервный стук в дверь, вызываемый скорее всего человеком. Он поспешил ко входу. Пес в какой-то момент времени, увидев идущего человека умолк, а ворон опять уселся на спинку одной из скамеек. Оба животных словно приготовились к встрече очередного ночного гостя. В голове Сергия проносились разные мысли, но всех их объединяло одно желание увидеть этого человека, стоящего с другой стороны двери.

Привычно открыв металлический засов двери, Сергий распахнул дверь церкви. За ней стоял мужчина средних лет в промокшем насквозь классическом костюме и в галстуке. Правой рукой он придерживал над своей головой кожаную папку с краев которой словно по домовому отливу стекали струи дождевой воды. В свете неожиданно мелькнувшей молнии удалось разглядеть его худощавое лицо. Незнакомец улыбался и всем своим видом был достаточно дружелюбно настроен. Правой рукой он подозрительно потирал локоть левой руки, нервно его поглаживая, словно ощущал невидимую боль.

- Батюшка, переждать-то бурю у вас можно?

- Отчего же нет, можно конечно.

Человек весь мокрый с ног до головы, взяв папку подмышку поспешил войти с улицы во внутреннее помещение церкви. Сергий закрыл за ним дверь и буря осталась за пределами храма. Человек пройдя в зал церкви почему-то даже не удивился от увиденной на полу собаки и сидящего рядом с ним взрослого ворона. Он даже ухмыльнулся в немой улыбке.

- Откуда ж это вы все идете ко мне по ночи? Тоже что ли из леса, – начал разговор Сергий. – Вы вообще, с чего решили, что здесь кто-то ночует?

- Так свет у вас, батюшка, из окна льется, вот я и… Вы ничего не подумайте такого. Я из риэлтерской компании, здесь у вас на день приезжал. Пытался портфолио вашей Смирновской усадьбы сделать. Ну знаете, это там, где коттедж этот ваш трехэтажный на пятистах га стоит. Да кто ж знал, что вот такая буря начнется. Кстати, меня Михаилом зовут. А вы…

- Отец Сергий, меня величать. Да, знаю мил человек. Здесь, в деревне этого хозяина Вознинской лесопилки, местные жители помещиком зовут. Уж больно повадки у него греховные. Да и в церковь он ни разу не приходил. Не его это видимо. Не пришел его час еще.

- Так вот, батюшка по секрету вам скажу. Все! Продает Смирнов свой дом с землей и весь бизнес переводит в столицу белокаменную. Вот я сейчас и занимаюсь этим проектом…ну то есть продажей.

Священник присел на скамью напротив животных все также сидящих на полу. Он почесал свою поседевшую бороду и досадно выдохнул.

- Это что ж получается? Лесопилку закроют, а в деревне и работы то особой не станет? М-да. И начнут люди отсюда потихоньку уезжать. И приход сократится…

- Да вы не переживайте так, батюшка, как говорится, Бог даст и все образуется.

- Так-то оно так. Только чем меньше людей станет, тем земля эта скудеть будет. Землю, ее же люди делают. Она от этого то и светиться начинает. Только люди несут на этой земле и свет и тьму. А не какие-нибудь там силы неземные. Это только тварям диким в радость, если человек отсюда уйдет, – и Сергий махнул головой в сторону сидящих на полу животных.

- Странно от вас…священнослужителя слышать такое…

- Да ничего странного здесь нет. Многие люди думают, что вера начинается с того момента, как ты перешагнул порог церкви и тогда вроде тебя господь ведет, и от тебя дальше ничего не зависит. Но это не так. Человек сам ведет себя по жизни и направляет туда куда он сам того пожелает. Господь лишь знает о том, что последует за тем или иным действием человека и знает конечный их результат. И только в разговоре с Богом и рождается вера и понимание своих дел – праведные они, или греховные. Вот для такой связки человека с Богом церковь и нужна, сын Михаил, – в этот момент Сергий улыбнулся гостю.

Михаил присел на скамью рядом хозяином обители. Сергий обратил внимание на гостя, который продолжал потирать левую руку от локтя до начала кисти. Под классическим мужским пиджаком Михаила ничего не было видно, но Сергий понимал, что с его левой рукой не все в порядке.

- Так как вы все-таки здесь оказались? Расскажите, сын Михаил?

- Да тут такая история. После того как я все в Смирновской усадьбе отфотографировал, я решил выехать из деревни, пока не началось что-то по- серьезней большой грозы. Вчера, уже после семи вечера, поехал я на своем Форде за пределы села и направился через лес по дороге, я ее на карте видел, чтобы на трассу не выезжать. И быстро и обгонять никого не надо. По лесу тут, ну километров пять будет, не больше. А буря все сильнее и сильнее распаляется. И тут на тебе. Дерево прямо на капот от ветра падает. Жопа полнейшая. Ой…ничего, что я в храме так выражаюсь? Так вот, - не дожидаясь ответа Сергия продолжал Михаил, - машина в хлам, в лесу деревья к земле клонятся и молнии сверкают как при осаде Сталинграда. Выбрался я из машины, только ценные документы забрал и пошел пешком обратно в деревню. Может буря уляжется завтра, да помощи попрошу, – и он опять погладил несколько раз свою левую руку.

- Что ж ты добр человек не позвонил никуда, помощь не вызвал?

- Так не работает ни один оператор, батюшка. Буря по ходу всю связь накрыла в районе. – И он, демонстративно вытащив из внутреннего кармана сотовый телефон, также убрал его обратно.

Гость, наконец, присел в своем мокром насквозь костюме на скамью в метре от отца Сергия. Было странно, что он не хочет снять с себя даже тяжелый мокрый пиджак. За окном поток капель дождя продолжал маниакально лупить по стеклам. Что-то большое рухнуло за стеной храма, но никто даже ничему не удивился. Сергий понимал, что утром после грозы (а она должна когда-нибудь закончиться) предстоит большая работа. И по уборке поваленных деревьев в том числе. Пес, положив голову на сложенные лапы, внимательно следил за собеседниками. Ворон сидел на спине у пса, который ничему не удивлялся и не сопротивлялся. Сергий сходил в келью и принес большое сухое полотенце для Михаила, чтобы тот снял верхнюю одежду и вытерся им. Но тот по непонятным причинам отказался это делать. Затем Сергий предложил гостю горячий чай. Михаил сказал, что сейчас ему не до чая и он расстроен из-за своей разбитой машины.

- Отец Сергий, скажите, вот я - человек, скажем так совсем не верующий. Атеист, если можно, так сказать. Но я все равно всегда пытался понять – в чем же смысл веры в Бога, если это тупиковое направление, не приводящее ни к рассвету цивилизации, ни к индивидуальному благополучию. А порой, наоборот, к запрету на изучение многих сфер познания, – вдруг произнес Михаил, сжимая со всей силы правой ладонью локоть левой руки.

- Хм. Ну что тут скажешь. Мне по истине очень вас жаль. Я вообще испытываю большое сострадание именно к атеистам. И даже не к заблудшим в грехах верующим людям. Эти хоть осознают, какой грех совершают, а вот атеисты – блуждают всю жизнь в темноте, каждый раз натыкаясь на истины и не понимая их значения для себя. Атеисты по своей природе не верят в душу человека, дарованную им Господом. И в этом неверии их главная трагедия земной жизни, – Сергий сделал продолжительную паузу и провел рукой по своей седовласой бороде. – Сегодня ночью я вспомнил одну притчу, рассказанную мне очень давно одним старцем. Если хотите я могу вам ее поведать. Тем более, что я уже скорее всего не усну, а вам уж тем более, вижу, не до этого.

Получив согласие от Михаила, он начал свой неспешный рассказ именно в том порядке, как когда-то услышал это сказание в Кийском монастыре. Человек внимательно слушал священника, продолжая гладить левую руку. И Сергий понимал, что в этот момент его собеседник испытывает боль, только не знал, в чем она выражалась.

- … тогда в один из прекрасных солнечных дней этот человек вышел за стены своего города и прибил к воротам его табличку, на которой он написал слово «Рай». И в один миг перед человеком появился все тот же знакомый ангел и дорога с развилкой в две стороны. И тогда ангел спросил человека: «Что ты будешь делать сейчас, когда создал свой собственный рай?». Человек ему ответил, что он продолжит свой путь выбрав одну из двух дорог. Только он не знает, что же с ним будет дальше, и тогда он задал этот вопрос самому ангелу. Ангел ответил: «Я не знаю». И в этом ответе человек испытал немыслимое удовлетворение и благодать. Единственное, что он попросил ангела перед тем, как выберет дорогу направо или налево, это рассказать ему, что же стало с теми двумя другими несчастными выбравшими свой путь в надежде дойти до рая. Ангел сказал, что одному из них все-таки удалось прийти в рай и там остаться в таком же светлом городе, наполненным счастливыми людьми, какой ты создал сам. Но вскоре он перестал ощущать ту радость от пребывания, ибо он не видел, как появилось это райское место и не он участвовал в процессе созидания. Поэтому от этого сожаления наступит момент, и он будет готов, чтобы, как и ты выбрать себе другой путь на развилке дороги. Второй же путник так и бродит по обеим дорогам, каждый раз в страхе возвращаясь к началу развилки дороги. Человек выслушал ангела и теперь уже совсем просто сделал свой выбор, не задумываясь куда он пойдет вправо или влево.

Когда Сергий закончил свой рассказ, он сложил руки себе на колени и посмотрел на двух животных, сидящих напротив его скамьи: полу спящего рыжего пса и сидящего на его спине ворона. В храме на несколько минут воцарилась настоящая тишина, разрываемая иногда за окнами вспышками молний и продолжительными громовыми раскатами. Буря не унималась, и даже казалось, что она с каждым часом усиливается. Затем Михаил обратился к священнику.

- Ну и в чем смысл этой истории, Отец Сергий? – немного улыбаясь произнес ночной гость. – Иногда вот так послушаешь притчу или басню, а дальше, как хочешь так и понимай. А порой и смысла то никакого нету в истории, как в тех японских хоку.

Сергий взял в правую руку серебряный крест, висящий на его шее поверх черной рясы. Закрыв его полностью своей ладонью, он прижал его к своей груди. Его взгляд был обращен не на своего собеседника, а на главный алтарь, где образ Христа мученика обреченно смотрел прямо на Сергия. Каждый раз при блеске молнии взгляд спасителя с иконы преображался. И на долю секунду Сергий мог различить в этом взгляде улыбку. Не отрывая взгляда от лика, он начал говорить со своим гостем.

- В каждой притче человек видит свой смысл, понятный и близкий только ему. Хотя посыл каждой истории общепринятый и называется он истиной. Вот и здесь. Для кого-то смысл притчи заключен в бессмысленности выбора человека. А для кого-то главный ее смысл в том, что не важно куда человек приходит, в рай или ад. Главное – это то, как он себя поведет. Сможет ли он из ада, хоть на самую крошечную частичку сделать что-то, что приблизит его к пониманию того, что из этого места можно своими руками сделать рай. Другие люди скажут, что смысл притчи скрывается под бесконечностью выбора пути человека на всем протяжении его пути, и даже после его смерти. Каждый человек по-своему будет разбирать и понимать ее смысл, но вопрос заключается в другом. – В этот момент Сергий оторвал свой взгляд от центральной иконы с ликом спасителя и, повернув голову в сторону Михаила, обратился к гостю. – Если любой из людей и даже ребенок может понять (пусть по-своему) этот смысл, тогда почему тебе, сын мой, это не понятно? Кто ты на самом деле? Скажи уже. Ты ведь не просто так сюда божьей волею пришел. Назови свое настоящее имя.

В один момент Сергий увидел, как округлились глаза Михаила. Гость инстинктивно отодвинулся на скамье от священника. Он немного прокашлялся словно от простуды, но затем на его лице стала проявляться холодная мраморная улыбка, и не скрывая, сжал правой рукой локоть своей левой руки.

- Покажи, что там у тебя под одеждой, - продолжил Сергий, - теперь уже нет смысла скрывать свою рану. Яви ее нам. – И он посмотрел на пса с вороном мирно сидящих на полу храма.

Неспешно, с замедленными движениями, Михаил стал снимать с себя пиджак. Видно было, что в этот момент он испытывал физическую боль.

- Смотрите. Смотрите отец. Не я это предложил. – Произнес гость, и сняв пиджак, сбросил его на пол.

В этот миг Сергий увидел на его левой руке от локтя до лопатки на спине разорванную рубашку из-под которой отчетливо был очерчен ожог, с запекшейся вокруг раны кровью и вздутой волдырями плотью по ее краям. Рана от ожога была достаточно глубокая, словно выполнена раскаленным тупым предметом. Любой человек при получении подобного увечья орал бы от боли или уже давно бы находился в бессознательном состоянии. Гость же выдохнул, словно снятие трущейся о рану одежды уже не вызывало такой неимоверной боли. Сергий в очередной раз почувствовал кислый запах чего-то горелого. Осознавая то, что третий ожог подряд на живом теле за ночь – это уже слишком, он не смог найти хоть какое-то логическое этому объяснение. Увидев смятение отца Сергия, гость обратился напрямую к священнику.

- Думаю, что говорить о том, что и меня тоже обожгла в лесу молния, будет выглядеть несколько нелепо. Я правильно говорю? – Улыбка на лице Михаила теперь становилась не прикрытой. – Меня правда зовут Михаил, ну скажем, того человека, который сейчас перед вами сидит, действительно зовут Михаил.

Свет от мелькнувшей в окне молнии, которых становилось все больше и больше, осветил лицо гостя. В какой-то момент Сергий увидел на лице ночного гостя звериный взгляд полный внутренней ярости и холодного нечеловеческого спокойствия одновременно. Но как только на его лицо опять упала тень, он в одно мгновение превратился в простого человека с исхудавшим лицом и болезненным видом. Сергий встал со скамьи и медленно, повернувшись к гостю стал отходить назад пока не уткнулся спиной в одну из колонн храма. Не отрывая взгляда от человека, сидящего на скамье, он перекрестился.

- Молния и этот ожог - всего лишь побочный эффект от внедрения. Такие уж они у вас незащищенные, эти человеческие тела, – продолжал говорить ночной гость. – Да, собственно, как и более низших видов, – и человек указал взглядом на сидящих на мозаичном полу храма пса с вороном. - Вы хоть представляете, кто перед вами сейчас находится? – произнес гость, улыбнувшись во весь рот, словно безумец.

Спиной к колонне Сергий не произнес ни слова. Руки его не дрожали, но внутри он ощутил непонятный холод, исходивший от человека на скамье. Словно его невидимые ледяные руки прикоснулись ко всем внутренним органам священника.

- Не хотите говорить? Ну ладно, тогда я вас немного просвещу.

- Ты никто иной, как сатана, - вдруг резко произнес Сергий и вытянул руку в сторону ночного гостя. - Я узнал тебя. Не думал, что когда-нибудь увижу тебя воочию.

После произнесенных слов священника, человек на скамье начал громко смеяться, от чего звук по храму эхом стал отдаваться в разных его частях. От этого громкого смеха, пес вскочивший на обе лапы, стряхнул с себя ворона, который несколько раз взмахнув крыльями приземлился лапами на бетонный пол. Оба животных встали рядом и теперь смотрели на людей. Через минуту смех Михаила стал замолкать, пока он полностью не успокоился.

- Вот вы, люди, всегда стараетесь в любом непонятном деле свалить все на сатану или дьявола, короче на какую-то мифическую личность, отвечающую у вас за все непонятное, а значит плохое по определению. Ну это ладно. Это вам простительно. А вы, отец Сергий, никогда не задумывались почему вдруг ваш крест, на котором Христа распяли в одночасье стал символом вашей христианской веры? Не правда странно? Вдруг инструмент для пыток человека, а в древнем Риме это и был один из предметов пыток человеческой плоти, становится символом целомудрия и нравственности. Его носят на груди, поклоняются в храмах и рисуют, где это только возможно. А если бы вашего спасителя не распяли на кресте, а скажем, повесили или голову отрубили? Христианство поклонялось бы виселице или, скажем, топору? Ха.

- Слова твои – гниль и язва. И я не намерен их слушать. Потому, как не ты их произносишь, а он твоими губами, – ровным голосом произнес Сергий.

- Да прекращайте вы уже, святой вы мой отец. Опять вы за старое, дьявол, бла, бла, бла. Я это к тому сказал, что вы, люди, порой сами не хотите понимать и вникать в свои же придуманные догматы. Потому. что так проще. Вот притчу придумать и сидеть ее расшифровывать – это да, это пожалуйста. Послушайте меня, отец Сергий, то что я сейчас скажу, останется в стенах этого храма, и это последнее, что вы услышите, как человек. И говорить я буду на вашем человеческом языке, используя понятия и определения понятные вам.

Михаил выпрямился, сидя на скамье, уже не придерживая свою изуродованную левую руку. Сергий продолжал стоять, прижавшись спиной к колонне и сжимая в руке висящий на груди крест. В тишине храма слышались только бьющие по стеклам капли дождя и неторопливый голос ночного гостя.

- Мы прибыли сюда два дня назад. В тот самый момент, когда и разразилась в этом месте буря, которая продолжается по настоящее время. Эти бесконечные молнии и тучи с тоннами воды – это не просто так. Это мы сейчас там находимся и ждем, – человек с именем Михаил указал пальцем вверх, давая понять, что происходит сейчас в небе над деревней и лесом. – Наша цивилизация намного древнее, чем ваша. Насколько древнее, вы даже представить себе не сможете, потому как ваш разум просто не сможет это вложить в свои рамки понимания времени и пространства. Мы, как и любая форма жизни в этой вселенной, не прекращая развивались и совершенствовались. И в своем развитии мы не просто далеко продвинулись, мы достигли совершенства, гармонии во всем. Наши технологии вам невозможно увидеть или почувствовать, ибо они недоступны для вашего понимания. Представьте себе такое изобретение как рентгеновское излучение в понимании низшей формы земной жизни. Оно просто не укладывается в разум простого муравья с его ограниченным понятием о мировом пространстве и знаниями. Вот – это примерно тоже самое. Но главное, чего мы достигли за этот длинный путь развития, заключалось в совершенствовании своего вида. И это вам не внедрение каких-то инородных компьютерных чипов в мозг, тело человека. Это ерунда, это мы давно прошли, а вы к этому только приближаетесь. Первое к чему мы пришли это то, что созидание, целесообразное размножение и развитие разума невозможно в разрозненных индивидах с их потребностями и особенностями. Мы объединили наши особи в единую информационную и разумную сеть с общими задачами, потребностями и стратегическими целями. И вы не представляете какой это дало эффект к созиданию и развитию нашего вида. Когда миллиарды разумных особей действуют в одном направлении – это увеличивает их потенциал и скорость достижения целей в несколько тысяч раз эффективнее. Сколько сил и средств ваш человеческий вид в одном лице расходует на такие (как вам кажется) базовые понятия как секс, благосостояние, продолжение жизни, безопасность, войны и тому подобное. Как же можно было всего этого вам избежать, если исключить из матрицы уравнений индивидуальность каждой особи? Представляете, чего вы могли бы достичь за день, год, десятилетие? А мы, по вашему летоисчислению, совершенствовались в таком коллективном сознании сотни тысячелетий. Мы добились совершенства во всех областях, начиная от технологий с перемещениями в пространстве до неограниченного продления срока своего существования. Да, собственно и срок жизни уже стал не так важен. Исчез страх потерять ее, эту жизнь, зная, что коллективный разум не умрет никогда и ты будешь всегда находится в этом общем потоке информационного состояния. Осознание того, что твой разум будет существовать всегда привело нас к тому, чтобы вообще отказаться от тел, в коих заключен коллективный разум. С помощью наших технологий мы лишили себя твердого мира, став бестелесными созданиями, живущими по законам не подвластным гравитационным законам. Перемещение в любую точку нашего мира облегчало решение многих вопросов, а отсутствие понимания твердого тела лишало нас таких проблем навязанными природой как несовершенство плоти, старение ее органов и тканей, а также самой боли. – В этот момент гость продемонстрировал Сергию свой глубокий ожог на теле, сделав сморщенное от боли физиономию лица. – Я никогда не понимал, что такое боль, а тут… такой фонтан эмоций и ощущений, что сначала мне даже показалось это интересным. Только потом я понял, что здесь на земле люди постоянно испытывают такие ощущения. И они им мешают не только действовать, но и мыслить.

- У вас вообще нет плоти? Кто вы на самом деле? – ровным голосом спросил Сергий.

- У вас такое называется духами, призраками, но на самом деле это новая форма жизни вам неизвестная, да и останется никогда не понятая. Вы просто не представляете какие возможности это дает для развития. Смысл существования заложен не в экспансии одного вида над другим и не в преумножении этого вида. Размножаться или попросту копировать свой вид можно и без сложных телесных процессов. Причем преумножать свой вид надо только в четко математическом целесообразном порядке и только для выполнения необходимых функций. Отсутствие тела дает массу преимуществ. Твой коллективный разум заключен не в твердую оболочку, а в энергетические субстанции невидимые вашему человеческому глазу.

- Тогда какими вы были до отказа от твердых тел? Каков был ваш облик, он был как наш? Человеческий?

- Тут я не смогу тебе ничего сказать. Наш первоначальный облик был потерян в недрах нашего коллективного разума и воспоминания о нем не имеют не единого математически целесообразного назначения.

- Сейчас со мной говорит тот, кто внедрился в тело Михаила, или говорит этот ваш коллективный разум?

- Сейчас с вами говорит и один индивид и все сразу вместе. Это не имеет значения. Все, что происходит с каждым из нас, вся информация оказывается достоянием общего разума. В этом и состоит главное достижение нашей цивилизации – в бесконечном информационном обмене и его соитии в одно целое.

- Но зачем вы здесь? И почему ты пришел ко мне?

- Есть одна проблема которую невозможно решить всеми способами, которые у нас имеются. Наш вид живет по принципам математического мира, который окружает все вокруг и законам которого подчиняются все процессы во вселенной. Именно благодаря этому все в мире можно просчитать с удивительно низкой погрешностью. Даже наша с вами встреча мне (нам) была заранее известна, так как была просчитана и определена во временном облаке. Вы это называете предсказанием. У нас - это точный математический прогноз. Но на протяжении долгого времени мы столкнулись с одной проблемой, которая по нашим расчетам приведет к катастрофическим последствиям для нашего вида. Мы перестали воспроизводиться. И этому феномену, связанному с постоянным уменьшением нашей популяции мы посвятили много времени на изучение. Клонирование себе подобных лишь увеличивало прогрессию нашего исчезновения.

В этот момент пес подошел к сидящему на скамейке гостю, и тот механически погладил по спине рыжую шерсть животного. От этого пес неуклюже вытянулся, чтобы рука человека продолжала гладить его по всей поверхности спины.

- В процессе эволюции нашего вида, на который мы себя обрекли мы сталкивались с различными цивилизациями в пространстве вселенной и пытались понять причину нашего неминуемого исчезновения. Но ничего не получалось. В конце концов наши расчеты свелись к уравнению, где недостающий ингредиент нашего выживания находится на этой планете. Мы (я) внедрялись в ваших обитателей, но они оказывались совершенно примитивными и пустыми созданиями– гость посмотрел на ворона, который скакал по полу рядом с умиротворяющимся от поглаживания псом. - Мы (я) даже внедрились в человеческую особь, коей я и являюсь. Я принял весь его разум с его воспоминаниями и навыками, подключился и извлек всю его информационную базу. Но необходимого ингредиента в нем не оказалось. Эту энергетическую составляющую мы нашли здесь, в этом месте. Сначала мы ничего не поняли. Почему же все живые организмы, раненные нашим внедрением, направляются в это место. Просканировав поля, мы обнаружили сильную психоэнергетическую активность с полярностью не схожей ни с одним из живых организмов, включая этого человека, – и гость постучал указательным пальцем себе по груди. – Внедрившись в такого человека как вы, мы найдем то необходимое звено, упущенное из уравнения с неизвестными. Так, по-моему, говорят здесь, на Земле, в математике? – гость снова выдавил из себя улыбку.

- Кажется я знаю о вашем необходимом звене. – Произнес Сергий. – И имя ему - бессмертная душа кою дарует нам господь наш. Вам, я смотрю такое понятие и неведомо. Да и откуда ж вам знать-то, коли я разговариваю не с живым человеком, а с легионом. Вам никогда не понять того, что вам не свойственно потому, как созданы вы были не по образу и подобию Его…

- А вот тут, отец Сергий, вы совершенно не правы. – Резко прервал священника гость. – Не поверите, но с учетом того, что слово «вера» отсутствует в нашем понимании, его заменило понятие – «знание». Я (мы) - знаем, и это основное условие. Я (мы) знаем, что существует Он – создатель великого матричного кода, который приписывает устройство вселенной и движения всего. Я (мы) знаем, что мы прописаны в этом великом матричном коде творцом, как первые создания после Него. Так что не надо мне здесь говорить о Боге или вере. Мы чем-то похожи с вашим видом. Только находимся в своем развитии на немыслимой для вас ступени.

Ночной гость продолжал гладить довольного пса. На какой-то момент в свете мелькнувшей молнии лицо его показалось Сергию совершенно прозрачным и лишенным какой-либо плоти.

- Вот вы меня, отец, назвали сатаной или дьяволом, а я по сути своей ангелом для вас являюсь, потому что новую жизнь вам хочу дать. Не прозябать на этой убогой планете в боли и пороках (как вы любите говорить), а воссоединиться в одно целое с великой расой и наконец стать по-настоящему причастным к развитию и прогрессу. Я (мы) вам хотим дать этот дар безвозмездно, чтобы вы смогли воспользоваться великим матричным кодом и осознать квантоматематическое мироустройство вселенной, чтобы добиться всего того, чего добились мы, освободившись от материальных привязанностей и родства. Такое могут даровать только ангелы.

- Вот и я о том же, Михаил, или как там тебя? Бессмертная душа – она потому и бессмертная, потому как индивидуальная и неповторимая. А что Ты можешь мне предложить? Воссоединиться с легионом и потерять себя? Свою божественную частичку? Это неравномерный обмен. Поверь мне, сын мой. Ты говорил, что экспансия одного вида над другим для вас неприемлема, а тут же сам пытаешься лишить меня самого ценного что, у меня есть. Бог, он же не великий компьютер. Он – есть свет. Да…и что станет с теми в которых вы уже вторые сутки пытаетесь внедриться? Я говорю о тварях земных и людях.

- Да какое это имеет значение, отец Сергий, что с ними будет? Какое вам до них дело? – повысив тон начал практически кричать Михаил. - Кого бы мы не рассматривали, раны от внедрения не оставляют им право жить. Ну кому нужна эта низшая особь в виде пса или этой птицы? А человек этот, тело которого вы сейчас видите и разговариваете с ним? Этот продавец недвижимости, который все что угодно поставит на карту, лишь бы сделка состоялась. Вот ваше психоинформационное поле имеет свой спектр, непохожий на другие. Мы его просканировали, и он нам подходит. Он чистый и не испорченный вашими человеческими пороками, делами и мыслями, – гость привстал со скамьи и посмотрел прямо на Сергия. – Собственно, что я вас уговариваю? Все уже предопределенно и прописано во времени - ваш отказ и наше подключение к вам. У нас мало времени. Мы не можем долго находиться в вашем планетарном пространстве. К сожалению, атмосфера вашей планеты очень неустойчива. Мы заберем вас, подключим ваше сознание в наше коллективное, проведем необходимые тесты, чтобы потом опять сюда когда-нибудь вернуться, уже для полного поглощения.

Сергий сделал шаг вперед навстречу ночному гостю. Взгляд был его прямой, а голос ровный, без намека на страх или сомнение. Пес, словно движимый невидимой силой отпрыгнул с пути священника. Ворон же, сделав несколько неуклюжих витков вокруг Сергия, сел на скамью, где минуту назад сидел ночной гость. В сознании Сергия всплыли известные слова писания так хорошо подходящие для такого случая: «…если пойду я долиною смертной тени, не побоюсь зла, потому что ты со мной».

- Ничего у тебя не получится, ибо вера со мной. Она никуда не делась, и она держит меня стойким и готовым ко всему. Кем бы ты не был, кем бы не представлялся, имя тебе все равно одно – Зверь. Потому, как действия и помыслы твои звериные.

После произнесенных священником слов, словно в противовес этому после короткой вспышки молнии за стенами храма раздался оглушительный раскат грома. Звук был настолько сильным, что Сергию показалось будто метровая икона Георгия Победоносца, висевшая почти напротив места, где стоял священник сдвинулась на стеновых навесах и была готова упасть на пол. Сергий понимал, что удар молнии пришелся совсем рядом со стенами церкви. Шерсть на спине пса встала дыбом и в полутьме зала было видно, как пыль отделилась от рыжей шерсти животного и находилась рядом с ним маленьким облаком во взвешенном состоянии. Раздался еще один гром, но звук этот не был похож на предыдущий. Он был не такой звонкий и исходил от входной двери в церковь.

- Ну вот как бы все, отец Сергий. Для вас сейчас лучший выход – это принять нас (меня) в себя, – произнес ночной гость, - и не сопротивляться этому.

Еще один сильный удар в дверь церкви пришелся через несколько секунд. Воздух в помещении храма стал тяжелым и с легким привкусом железа. По крайней мере, так поначалу показалось Сергию. Но его учащенное сердцебиение выдавало адреналин, резко превысивший свое содержание в крови. Ожидание чего-то страшного находилось в эту минуту за тяжелыми входными дверями в храм, и Сергий это понимал. Страх перед неизведанным в одно мгновение заполнил сознание священника. Еще сильнее сжав крест на своей груди, он, в какой-то момент, отпустил его и руки Сергия безвольно стали свисать вдоль тела. Еще один удар в дверь, и Сергий инстинктивно закрыл от неожиданности глаза. Затем он двинулся ко входу, услышав позади себя голос гостя.

- Я (мы) можем вообще не стучаться в дверь и спокойно без препятствий проникнуть внутрь. Но было бы тактично дождаться, когда вы сами меня (нас) впустите.

Отец Сергий медленно приближался к двери, понимая, что при таких сильных ударах в дверь она может просто разлететься в щепки. Он осознавал, что это может произойти. Единственное чего он не хотел в данную минуту – это встречаться с тем, кто находился сейчас с другой стороны двери, и эти страшные удары в дверь явно воспроизводил не человек. Он медленно, но верно продвигался к двери, стараясь не оглядываться на язвительные возгласы гостя – Михаила. Пес вместе с вороном внимательно следили за идущим священником.

Вот уже тяжелая дубовая дверь, металлический засов и Сергий протянул к нему руку. В этот момент он почувствовал за дверью не то дыхание, не то просто присутствие. И это было присутствие чего-то невообразимо огромного, неосознанно враждебного и чужеродного настолько насколько может быть чужим для всего что ходит, дышит и живет на этой земле, где находится сам Сергий. Он понимал, что, не впустить Это - он не может. Оно все равно своего добьется. Но здесь святые стены и отцы-учителя рядом с ним и поэтому с ним ничего не может случиться. Он под их защитой, и это самое главное, что имеет значение в эту минуту. В голове из ниоткуда всплыли строки, услышанные им когда-то из какой-то песни (даже не молитвы) – песни из своего советского прошлого, когда он был еще совсем юным. Эти слова Сергий произнес вслух, чтобы услышали их не только он сам, но и все, кто находится в стенах этого храма: «Свет небесный, путь земной, нет вдали огня. Будь со мною, будь со мной, не оставь меня…»

С этими словами отец Сергий поднял металлический засов на входной двери.

Огромный поток воздуха силой авиационного лайнера ворвался в храм, отбросив Сергия на десять метров назад. Словно в замедленном кино он пролетел это пространство в потоке воздуха даже ничем не задев бетонный пол под ним. Упав на него, он попытался инстинктивно сгруппировать свое тело, обхватив голову руками, однако это у него получилось неуклюже. И приземлившись на твердый пол, он сразу ощутил болевое жжение в районе груди. Перед своим падением Сергий успел заметить, как несколько икон, кажется это были святые Серафима и Николай Чудотворец, упали со стен с грохотом вниз. Их оклады и киоты с треском рассыпались на полу. Сергий не сомкнул глаз даже, когда его тело приняло на себя весь удар падения. За входной дверью в церковь не было чудовища или немыслимого монстра. Сергий видел только плотный поток воздуха, который еще некоторое время метался по всей средней части храма, пока медленно не спустился вниз и не завис в воздухе в пяти метрах от лежащего на полу священника. За открытой дверью продолжал бушевать ливень.

Это был прозрачный сгусток воздуха двухметрового диаметра, сквозь который было видно слегка искаженное пространство. Слева от Сергия на полу стоял рыжий пес и смотрел прямо в его глаза. Михаил находился слева от воздушной инородной массы. Ворон был в метре от лежащего Сергия, все также вертя птичьей головой по сторонам, пытаясь посмотреть на него то одним, то другим черным глазом. В храме раздался металлический и неестественный голос, адресованный Сергию.

- Пусти нас, не препятствуй этому! Мы можем чувствовать твои мысли, а именно ты и собираешься это сделать. Тебе не надо сопротивляться.

Одновременно, почти синхронно голос воспроизводил Михаил, стоящий напротив Сергия, истошно лаял пес и каркал ворон. В паузах между словами и предложениями, произнесенным металлическим тоном исходившим от еле заметного воздушного сгустка, все трое замолкали. А затем снова, начинал говорить ночной гость, лаять собака и верещать ворон. Все четверо, были как единое целое. От этого страшного ора Сергий, обхватив грудь руками, попытался встать на ноги. Боль усилилась, и он понимал, что возможно у него сломано ребро или он получил другое увечье, которое могло произойти при его падении.

- Если у тебя, Боренька, еще остались какие-то сомнения, то мы их обязательно развеем, но уже после того, как ты впустишь нас.

Сергий встал на ноги и замер на долю секунду, пытаясь осознать, что он сейчас услышал. Его мирское имя знал только он. А те, кто очень давно его слышали и знали, уже давно не живут, либо находятся в совершенно далеких землях. Осознание того, что перед ним в лице трех подселенных созданиях и одном бестелесном духе находится немыслимая потусторонняя сила укрепилась в его сознании. Меж тем, все четверо продолжали синхронно вещать, каждый на своем языке.

- Ты пойми, Борис, что все аспекты вашей человеческой психологии, включая такие нравственные как «мораль» имеют вполне объяснимую нейрофизиологическую основу вашего мозга. Основу которого составляют нейроны – простейшие энергетические машины передачи информации. И эти же нейроны являются живыми универсальными устройствами для принятия решения. Это – главное, что ты должен понять и осознать. Поэтому, если ты действительно думаешь о какой-то там мифической частичке Бога с названием «душа», которой нам не хватает, то ты сильно заблуждаешься.

После того как пес перестал гавкать, успокоился ворон, а Михаил перестал говорить Сергий посмотрел на всех трех земных созданий. Металлический голос еще некоторое время отзывался эхом где-то под куполом храма, где сверху вниз с фрески смотрел грустный образ творца. Сергий посмотрел на еле колышущееся в воздухе прозрачное шарообразное облако. Он не смотрел на трех созданий, подключенных к общему коллективному разуму. Марионетки для него сейчас не имели значения. Он обратился к чужеродному созданию.

- Чтобы вы сейчас не говорили мне, меня это не сломит. Именно поэтому я говорил, что вы меня не поймете, не поймете человеческую сущность, которая отличается от любого создания этой вселенной, коих вы повидали (если вам верить) большое количество, и не поймете человеческих мотивов. Ведь, даже у вас, совершенных созданий этого мира, нету основного – готовности самопожертвования. Вы даже не сможете представить себе, насколько это встроено в людей, и это единственное, что дает нам право дальнейшего существования в отличии…

Холодное, мертвое пространство стало заполнять разум и тело Сергия. Боль, которую он ощутил во всех своих конечностях была настолько необычной, которую он никогда не испытывал и не мог даже себе представить.

- …от коллективного обезличенного разума, коим вы себя наделили. Потому как при коллективном разуме нету смысла жертвовать ради кого-то и нету необходимости добровольно обрекать себя на страдания. Это не ваше. Это не про вас. И…

Он почувствовал, как его ноги перестали ощущать пол и тело немного поднялось вверх, словно невидимые руки подняли его в воздух. Несколько искрящихся и обжигающих молний взметнулись от невидимого облака пронзив в нескольких местах тело Сергия. Он открыл глаза и в ярком свете непрекращающихся извивающихся змей молний увидел силуэты трех фигур: человеческой, собаки и ворона.

- … вы сделаете то, что должно сделать и оставите живыми эти создания. Потому, как ничего у вас не получится…

Сергий почувствовал, как жар стал растекаться по его лицу спускаясь вниз по всему телу до самых пяток. Он уже перестал ощущать болевые симптомы, а только сквозь хлынувшие из его глаз слезы смотрел на три силуэта, стоявших внизу в нескольких метрах от него. Пищащий звук, похожий на сигналы старой компьютерной машины времен рассвета ЭВМ заполнили все пространство храма.

- …ведь моя душа принадлежит только мне и больше никому. И никто не сможет ее у меня забрать, потому как она вернется к тому, кто мне ее дал!

- Что ты творишь, безумец? Чем дольше ты будешь сопротивляться, тем сильнее вред будет наносится твоей плоти! – Продолжал вещать металлический голос, одновременно с кричащим во всю мощь Михаилом и охрипшим от лая псом.

Пронизанное ослепительным светом молнии, тело Сергия безвольно продолжало висеть в воздухе в нескольких сантиметрах от пола. Некоторое время он продолжал что-то шептать (вроде это было из молитвослова), еле шевеля губами. Раскаты грома пронеслись по небу с такой силой, словно эпицентр грома находился прямо над куполом храма. От этого грохота по стенам церкви прошла ощутимая дрожь. Еще несколько икон упали с колонн храма, разбивая в щепки золоченные деревянные киоты. Обеспокоенный ворон, несмотря на свою рану от ожога, взмыл вверх под купол и не прекращал кружиться вокруг места, где находился Сергий. Свет от молний заполнил все пространство здания церкви осветив его словно днем и добравшись до самых потаенных его уголков.

Открыв глаза, Михаил сразу сообразил, что он лежит в горизонтальном положении на какой-то достаточно твердой поверхности в полной тишине. Он попытался встать и облокотившись на локтях обеих рук постарался осмотреться вокруг. Необъяснимая жгучая боль пронзила его левую руку от локтя до лопатки. Он вскрикнул и от этого звука услышал эхо, отражающееся от стен помещения в котором находился. Присев на корточки, Михаил осмотрелся вокруг.

Это было помещение церкви со всеми ее атрибутами и пробивающимся сквозь узкие окна солнечным теплым светом. Михаил попытался вспомнить хоть что-то из вчерашнего дня: как он здесь оказался, почему очнувшись он ощущает запах чего-то горелого, и вообще – где он находится. Но в последнем воспоминании вчерашнего вечера он смог только вспомнить вчерашнюю сильную бурю и себя уезжающего из деревни на своем новеньком Форде. Боль в левой руке опять дала о себе знать.

- Мать твою, что это?! - нарушил тишину храма Михаил, увидев свою разорванную с запекшейся кровью рану на руке от локтя до плеча. – Это…вообще, как так?

После того, как он встал на ноги и придерживая правой рукой под локоть свою обезображенную левую руку, шатаясь прошелся по помещению церкви. Сделав несколько кругов по залу, Михаил оставил попытки что-то вспомнить из вчерашних событий. Дверь в церковь была открыта и легкий утренний ветер раскачивал ее из стороны в сторону. От чего можно было услышать тихий скрип проржавевших дверных петель. Сквозь открытую дверь ветер свободно проникал в пространство храма, создавая в середине зала под куполом вихрь из пыли, древесных маленьких щепок и почему-то черных птичьих перьев.

На полу лежал разорванный пиджак Михаила, во внутреннем кармане которого должен был находиться его сотовый. Среди нескольких разбитых икон, беспорядочно валяющихся на бетонном полу, Михаил увидел тело человека, одетого в черную рясу. По всему видимо это был служитель церкви, где очнулся Михаил. Тело священника лежало в неестественно позе, словно его ломали и вертели. Все его лицо и тело до самых пяток было словно разрезано горячим предметом. Глаза были открыты и смотрели вверх под самый купол храма.

Михаил инстинктивно посмотрел вверх неосознанно понимая, что стеклянные глаза священника уже ничего не видят. Сверху на него обреченно глядел огромный лик творца, нарисованный на потолочной фреске в хороводе небесных облаков.

В голову приходил только один более-менее вероятный сценарий вчерашних событий. По какой-то причине Михаилу пришлось укрыться от мега-грозы в этом храме, ближайшем здании от места, где его застала буря. Вероятно, удар шаровой молнии, случайно (или нет?) залетевшей в здание церкви что-то сделал и с ним, и со священником. Может они просто оказались рядом с друг другом? А может эта шаровая молния детонировала взрыв, и они оба пострадали в той или иной степени? И этот взрыв вызвал у него временную амнезию? У Михаила были только догадки и бессмысленные рассуждения.

Наконец в его сознание стали приходить рациональные мысли. Необходимо в нагрудном кармане пиджака найти телефон и как можно скорее вызвать себе скорую помощь. Михаил медленно дошел до ближайшей скамьи и аккуратно, продолжая морщиться от боли присел на нее рядом с меховой детской игрушкой в виде маленького медвежонка.

«Наверное, хороший был человек, этот батюшка, если впустил меня ночью, незнакомого человека, в этот храм переждать грозу, - подумал вдруг Михаил, - и еще не понятно, откуда здесь столько птичьих перьев?»