Читать онлайн "Остров невезения"

Где мы? – Бей – Беги – Проект Л – “Девушка” Сола – Дела идут хорошо

Корабль целым и невредимым вынырнул в неизвестность космоса – хватило даже быстрого сканирования, чтобы понять: это точно не Киног. Потому навигатор и мастер эфирики сразу приступили к самому неотложному вопросу – определению их текущего местоположения. Карно и Ворген справились отлично. Один смог дать чёткую картинку окружающих звезд, а другой продемонстрировал великолепные знания Мальфийского субсектора. Потоки варпа отнесли “Ярость орла” сильно южнее Кинога за Пенелосс, Белани и Фелдон Киз. Система не имела названия, только навигационный номер. Если верить каталогу звезд, здесь была планета с очень высоким индексом пригодности для людей. При этом на удивление система не только не была колонизирована, но даже наоборот, в лоции было предупреждение о опасности остановки. Колонизация категорически не рекомендовалась.

Дальше почерпнуть знания из лоции помешал зуммер.

– Внимание! Корабль под сканированием! Опасность атаки! – раздался на мостике голос корабельного духа машины.

– Общая тревога. Башня главного калибра, доложить о готовности к открытию огня! Защитные турели к бою. Ворген, кто нас атакует? – мгновенно среагировал Мордино. – Машина, реакторы в разгон. Всем постам – боевой режим. Альбертина, готовься уклоняться!

– Сканирование, сканирование, сканирование! – отозвался Седогрив – Право по борту на пять часов два контакта. Класс малые суда, быстро приближаются. Сканирование. Профиль цели с вероятностью 86,7% дает совпадение: орочий рейдер.

– Капитан, что делаем? Деремся или бежим? – запросил указаний Мордино.

Михель только сейчас осознал, что от него ждут конкретных принципиальных решений. Пока его капитанство было больше общим руководством. Он уселся в капитанское кресло поудобней.

– Что у нас со скоростью? – спросил Орлоски

– Набираем, потенциально превосходим противника в полтора раза, тоже по манёвренности, – отозвался Малькольм.

– Дерёмся, – решил Михель. – Раз убежать мы всегда успеем, значит, попробуем свои силы.

– Противник произвел залп! Мощность четыре единицы, – сообщил корабль.

– Вчетверо против нашего! Альбертина?

– Дистанция слишком велика, попадание исключается, – сказала штурман

– Горячие зелёные парни. Палят, едва завидев цель. Разворот вправо. Манёвр, чтобы войти в их боковую арку. Максимальный разворот! – скомандовал Мордино, и пояснил Михелю: – орочьи корабли строятся в основном для боя строем фронта на сближении. Наш шанс – вести бой на параллельном курсе, конечно, если противник любезно не подставит нам корму.

“Ярость” начала закладывать дугу. Орочьи рейдеры тоже маневрировали. Зеленокожий капитан явно стремился удержать Кобру в своей носовой арке. Но корабль людей оказался подвижней.

– Цель ближайший рейдер! Приказываю начать захват. Огонь по готовности. Дистанция огня. Залп. Фиксируем попадание, щит противника не поднят или пробит! Альбертина манёвр уклонения! – распоряжался Мордино.

– Выполняю! – откликнулась штурман.

– Отлично, противник промахнулся. Часто бьют, демоны! – отозвался Мордино.

– На наш выстрел орки отвечают двумя. Такой расклад мне не нравится, – подумал капитан.

– Капитан, противник расходится, они явно решили брать нас в клещи, – доложила штурман.

– Выходим из боя! – скомандовал Орлоски.

– Машина, самый полный!

Корабль словно вздрогнул, и лёгкая непривычная вибрация чувствовалась теперь даже на мостике. Кобра рванула вперёд, начиная быстро отрываться от преследователей. Однако орки смогли сделать «ножницы». Оба противника на короткое время поймали эсминец в лобовые арки орудий и немедленно обрушили на «Ярость» шквал огня.

– Пустотный щит перегружен, – зазвучал бесстрастный голос духа машины – Рекомендую манёвры уклонения!

Альбертина снова оказалась на высоте, но полностью избежать попаданий не удалось. Загорелись лампы мониторов разгерметизации отсеков левого борта, но все индикаторы целостности подсистем продолжали обнадёживающе гореть зелёным.

Штурман прокричала:

– Щит в клочья. Прячемся Малькольм?

Тот кивнул в ответ. «Ярость» снова совершила уклонение. Альбертина скорректировала курс в направлении на центр системы и отдала команду:

– Машина, режим тишины!

Мордино щёлкнул ключом экстренных манёвров на троне капитана. Тут же моргнул свет. Стало тише, и многие уже привычные вибрации просто пропали.

– Мы отключили всё, что можно. Двигатели молчат. Реакторы выходят на минимум, захват целей и сканирование пространства прекращены, – пояснила штурман капитану. – Сейчас наша надежда, что сенсоры орков не смогут нас найти. Шансы очень хорошие: дистанция приличная. В прошлый раз мы сами засветились своим широким сканированием. Теперь пусть эти слоны попробуют поймать тихую мышку! Космос огромен, а мы сейчас песчинка среди бескрайней пустоты. Можем попытать счастья снова, когда они остынут.

Михель почувствовал, что вспотел. Когда схлопнулся щит, бой вдруг показался не такой уж интересной штукой.

– Вонючие орки, что с них можно взять? Пожалуй, игра не стоит свеч. – ответил Михель. Он искренне надеялся, что его голос звучал достаточно спокойно.

На долгие семь дней корабль лёг в дрейф, никак не проявляя себя. То, что двигатели корабля спали, а реакторы работали на минимуме, не остановило жизнь обитателей. Она продолжалась почти, как и раньше.

***

Капитан не вмешивался в рутину корабельной жизни и Эзнаэр отдался подготовке арбитрес. Орки – это почти наверняка абордаж, поэтому шли учения по его отражению. Нарабатывался автоматизм распределения целей и возможные сценарии отражения атаки. Ставились задачи маневра силами. Когда подразделения быстро переходил в нужные отсеки. Лейтенанты и сержанты сдавали Боросу экзамены по корабельной географии. Они учились понимать какие ключевые перекрёстки важно удерживать, и запоминали обходные маршруты.

Не смотря на плотную занятость Эзнаэр ощущал некоторый информационный голод. Не стоит путать его с голодом, что возникал при истончении вуали. Альдари в целом не только более эмоциональны, но и мышление их зачастую идёт быстрее человеческого. Это не делает их ни капли умнее, но темп их жизни обычно выше нашего. Мастер над оружием словно просыпался на час раньше всех и на час же позже засыпал. В итоге он жил по своим личным суткам, которые были длинной в двадцать шесть часов. Как только лейтенанты показали, что могут сами вести занятия, то друкари переключил внимание на лазарет.

Он и Ромелий не теряли времени даром и с энтузиазмом взялись за “лечение” Лобанова. В этот раз от друкари исходили только общие идеи, конкретикой занимался хирургеон. Поэтому неприятных проблем с передозировками удалось избежать. Коктейль стимуляторов Кути-Дажарат дал буквально волшебный эффект. Хирургеон, даже было впал в эйфорию: настолько быстро заживали раны их пациента. Однако друкари пришлось прервать восторги Ромелия.

Рост тканей происходил не только в поврежденных областях. Мелкая мускулатура, кости кистей рук и ступней тоже менялись. Происходило упрощение структуры мышц и сращивание костей. Руки теперь заканчивались костяными клешнями, а пальцы ног срослись в натуральное копыто. Чтобы Проект-Л сохранил способность ходить, пришлось перестроить коленную зону. Слава богу срасталось всё волшебно. Теперь ноги бывшего лейтенанта сгибались в другую сторону, и ему предстояло заново научиться ходить. Было неясно, что делать с нижней челюстью: восстановить её с нуля было невозможно. Так же оставался открытым вопрос, что такой химический удар сделал с мозгом пациента.

– Возможно, стоит закрыть всё металлической маской? – рассуждал Эзнаэр вслух. Идея маски натолкнула Кути на мысль пристроить в Проект-Л остатки давно разобранного кибер-мастифа. Мотиватор механоида и сложную начинку почти сразу забрали механикус. В лазарете оставались только лапы и череп с челюстями. Эзнаэр с интересом откликнулся на предложение хирургеона. В результате Проект-Л получил стальную маску и стал напоминать собакоголового бога из легенд Терры. Л без сомнений был небольшим, но успехом. Теперь было нужно позволить окончательно срастись всему воедино. Пора было преступить к проверки того, что осталось от интеллекта Лобанова.

Зефир тоже получала свою часть внимания. Друкари ежедневно проводил стимуляцию восприятия. Чтобы высвобожденные нервные окончания не атрофировались, через них нужно было прогонять сигналы. Для создания верного психологического фона Эзнаэр прокачивал сквозь нервную систему Зефир волны жгучей боли. Уже после стимуляции он переходил к высвобождению новых частей. Бывшая Анаретта постепенно лишилась плоти на уцелевших кисти и стопе. Если поначалу, Ромелий занимался лишь утешением Зефир и восстановлением её рассудка после процедур Эзнаэра, то к концу дрейфа он наконец попросил друкари доверить ему «базовую подготовку объекта».

– Ромелий, это очень хорошо, что ты чувствуешь готовность к таким вещам, но не стоит торопиться. Девушка должна стать настоящим утончённым шедевром. Мы ведь не хотим превратить её в подобие Проекта-Л? Все процессы имеют свою скорость. Грубая поделка и изысканная вещь создаются по-разному. Пока Зефир нужна твоя нежность, но я тебя услышал, – с улыбкой ответил на порыв хирургеона Эзнаэр. – Не беспокойся, я понимаю, что тебе нужно снимать напряжение. У меня есть Аль, тебе тоже нужен кто-то. Я подумаю, как совместить преобразование девушки с удовлетворением твоих потребностей.

***

Пока начинающие вивисекторы самозабвенно занимались творчеством, Региас Сол решил наконец разобраться со своим приобретением. Вещица оказалась милой, изящной, и теперь он носил её с собой постоянно. В остальном Сол не придавал находке особого значения. Изучать её он начал только после странного происшествия. На второй день дрейфа, вечером, он забыл “свою девушку” в кают-кампании. С утра вспомнил и собирался было сходить за ней, но увидел её на столике каюты. Подумав, что просто перепутал всё по рассеянности, Региас из вредности оставил вещицу в каюте и пошел завтракать. Каково было его удивление, когда он уже на дежурстве обнаружил фигурку у себя в кармане.

Рассматривая непонятно как оказавшуюся в руках безделушку, он не заметил подошедшего капитана.

– Отличный брелок, Региас, – похвалил Орлоски, – так точно смоделирован наш корабль. Резьба ваше хобби, или такое делают на Электре?

– Точно смоделированный корабль? – переспросил Региас.

– Да! Великолепно, со знанием дела и хорошим вкусом. Видно, что не массовая штамповка, – ответил капитан.

На этом бы всё и закончилось, но Сол уже при разговоре с навигатором так же ненамеренно крутил забавную вещицу в руках.

– О! Я не знал, Региас, что вы имели честь служить Навис Нобилите! И с каким Домом вас связывал долг? Или, может, до сих пор связывает? – неожиданно спросил Карно.

– Долг? Навис Нобилите? – удивился Сол.

– Ну да. Вы же носите с собой Навигаторское Око, вариацию нашей эмблемы. Вещь сделана искусно, сразу видно. Видимо, вы, как и я, несколько сентиментальны, и не можете забыть былых господ?

– Вот это эмблема Навис Нобилите? – спросил Сол показывая фигурку навигатору.

– Да, именно она. Практически такая же, как на навершии моего посоха. – ответил Кассини.

– Извините, я разочарую вас, эта вещь ко мне попала совершенно случайно, я даже не подозревал о её значении, – ответил Региас.

– Понимаю, – сказал Кассини. Региасу показалось, что навигатор не поверил в его объяснение и просто прекратил расспросы из деликатности. Вот уже после этого у Сола по-настоящему проснулось любопытство, и он решил специально проверить амулет. На этот раз он сам показал вещь магусу Борасу и спросил:

– Скажите, похожа ли эта штучка на символ Навис Нобилите?

Борас внимательно рассмотрел вещь и даже взял её в руку. Потом вернул её Солу.

– Я не понял, в чём смысл вашего вопроса. Наверное, что-то связанное с юмором органиков. Простите, но мне не удалось оценить вашу шутку, хотя вещь действительно прекрасна. Так мастерски сделанный знак Омниссии мне видеть приходилось не часто. Приятно, что и вы почитаете Бога Императора в его механической ипостаси, – ответил Борас.

– Это шестерёнка и череп, и вам знак понравился? – переспросил Сол.

– Да. Обычно, амулеты для непосвящённых выполнены небрежно, и размер зубьев очень разнится, часто он далек от канона, но не в вашем случае, – сказал Борас.

– Понятно! Спасибо за разъяснение. – закончил эту беседу Сол. Хотя было понятно, что ничего не понятно. Каждый видел нечто своё, и никто не видел того же, что и сам Сол. Региас немного испугался, учитывая обстоятельства, при которых у него появилась «Эта Девушка», всё было до нельзя странно. В результате с тяжёлым сердцем, он для проверки решил таки сходить в храм.

– Падре, мне случайно досталась, вот эта вещица. Я не уверен, что это и откуда, поэтому прошу совета, – сказал священнику Сол. – Мне хотелось бы узнать, нет ли следов порчи или Губительных сил в этой вещи? Дьяченко взял фигурку в руки. Потер ее, смотрел на свет, возложил на алтарь. Пауза затягивалась, и Региас испытывал все большее нетерпение.

– Определённо нет! – наконец сказал капеллан. – Скажите, Региас, а вы не уступите эту вещь мне? Не торопитесь, аквила, конечно, популярный амулет, но тут мы имеем редкий случай. Вот это кольцо змей, видите? Знак очень похож на тот, что украшает мою голову. Мне кажется, кто-то из экипажа с почтением отнёсся к моим проповедям и сделал эту вещицу. Он потерял, а вы нашли.

– Уступить вам? – спросил Региас. Он только сейчас понял, что любопытство любопытством, но расставаться с вещью он не хочет. – Если в ней нет порчи, я предпочту оставить её себе. Поймите меня правильно, святой отец. Я уже успел привыкнуть к ней.

– Жаль, сын мой! Очень жаль. Если вы решитесь избавиться от неё, то не сочтите за труд и сообщите мне! – сказал священник - Я готов приобрести её у вас.

Раз нет чертовщины, отлично! Будем владеть. К сожалению, на фигурке не было ушка или отверстий для крепления, и Сол, носивший её в руках, только теперь задумался, как лучше «привязать девушку к себе». Он взял крепкий шнурок и надежно затянул его на шее фигурки. Теперь Сол смог носить амулет под одеждой на шее.

Фигурка выглядела достаточно экзотично, и Солу пришло в голову, не принадлежит ли она ксеносу. Мысль Региасу не понравилась: даже если это собственность Эзнаэра, отдавать её совсем не хотелось, но он был честным парнем, и всё же сходил к мастеру над оружием. Эзнаэр прореагировал на вещь странно. Он был, наверное, даже испуган, и вообще отказался касаться её. Потом помялся и посоветовал уничтожить.

– Я не знаю, что это такое. Я друкари. Это активная вещь, но моих пси-способностей недостаточно для ответа. В любом случае, это опасная вещь. Мой совет, избавьтесь от неё! – сказал мастер над оружием.

– Эзнаэр, опишите, как выглядит эта вещь? – попросил Сол.

– А вы мрачный шутник, господин Сол. Просите описать вещь, постоянно меняющую форму? Спасибо. Не стану и пробовать. Это не те штучки, с которыми шутят, – ответил друкари. – Чем дольше я смотрю на это, тем больше меня начинают одолевать нехорошие предчувствия. Так что не просите, даже разглядывать я не стану. Возможно, ЭТО специально создано вредить таким, как я.

– Значит, это точно не ваша вещь? – продолжил расспросы Региас.

– Однозначно нет! Избавьтесь от неё! – отозвался друкари.

Из диалога Сол вынес лишь то, что фигурка не принадлежит ксеносу и пугает его. Раз вещь не принадлежит, значит, эта девушка моя по праву. Даже хорошо, что пугает. С ксеносами никогда нельзя быть уверенным, понимаешь ли их верно. Полезно иметь такие штуки в рукаве.

На этом хождения по гостям Сол завершил и решил, что пора бы и успокоиться. Впервые он заснул, забыв снять фигурку. Среди ночи Сол неожиданно проснулся от того, что в его постели девушка, а сам он привязан за руки и ноги. Незнакомка, устроившись сверху, активно занималась им, и это было чертовски приятно. Региас не был ни моралистом, ни поклонником связывания и всяких таких игр, но сейчас, признаться, всё было хорошо. О-о-очень хорошо. Да и чего таить, он уже успел соскучился по подобным упражнениям.

– Т-ш-ш. – сказала незнакомка, не прерывая своих занятий. – Отвечая на вопросы, скажу, меня зовут Кера. Ты мне сразу понравился, красавчик. Такой славный, решительный парень. Но без обид, ты немножко тормоз, и целоваться умеешь так себе. Я это сразу поняла, ещё там в коридоре!

Сол только сейчас заметил, что лицо девушки очень напоминает странного пажа, встреченного им во время переписи оружия. Сейчас, при свете ночника, оно казалось однозначно женским. Кера выглядела очень привлекательно: кожа белая, почти прозрачная, а тело молодое и стройное. Пусть и несколько не во вкусе Региаса. Впрочем, это совсем не казалось важным.

– Так ты любишь связывать? Я тоже не против, – продолжала мурлыкать Кера. Она накинула ему на шею чёрную шёлковую ленту, и продолжила двигаться, понемногу затягивая её. Когда Сол был уже на пике, девушка резко потянула концы ленты, и Региас провалился в темноту острого наслаждения.

Утром, к его удивлению, никаких следов ночного визита не было. Произошедшее, конечно, было приятно, но всё опять попахивало чертовщиной. Поэтому Сол не поленился сходить ещё раз в храм. Дьяченко выслушал его внимательно, но похоже был разочарован, что причиной визита стало совсем не желание отдать амулет. Священник не посоветовал Региасу никаких молитв, а просто не слишком деликатно намекнул найти себе женщину. Не стоит принимать за нападения Губительных сил сны неудовлетворенного мужчины. Сол чуть не нахамил в ответ, но сдержался. Плюнув на всё, Региас решил не заморачиваться, и просто плыть по течению. “Поживем увидим!” – подытожил он.

***

Михель был в целом доволен тем, насколько больше стало порядка на корабле. Службы работали чётко, авралов не было. Арбитрес регулярно проводили тренировки. Ксенос разделил их на команды и воспитывал соревновательный дух. Набравшие лучшие баллы получали преференции за счёт остальных. Образовался даже круг тех, кто был не то, что не против ксеноса, а очень даже за. Падре Дьяченко всё больше уделял время друкари и беседам среди военных. Это дало свои результаты: бунтом среди них не пахло точно. Среди общей массы появились даже те, кто копировал стиль нового начальника. Так что с этой стороны проблем ждать не приходилось. Эзнаэр явно крепко держал своих подчиненных в руках.

Зато по докладам священника возрастали противоречия среди экипажа. Если простым работягам в большинстве своем скорее нравился чужак, который совсем не ворует, то мелким начальникам и офицерам четвёртого-пятого класса ксенос не нравился категорически. С ним было неудобно. Приходилось сдерживать себя, даже если сам ты конкретно не контактировал с друкари, то негативный пример честности и старательности ставил тебя в неудобное положение. Внезапно оказалось, что "как обычно" в большинстве случаев совсем не равно "как нужно".

Кроме того, ксенос – из страха ли, или по каким-то своим соображениям – оказался крайне предсказуемым и в чём-то гуманным типом. Он, безусловно, не гнушался жестоких наказаний: так, однажды, он зарубил заснувшего на посту часового. Но в остальном тот же ксенос был идеальным офицером. Никаких личных закидонов, всегда вежлив и безупречно опрятен. Учитывая, что разговоров о нем было немало, никто не мог избежать сравнения.

У Дьяченко пока что получалось сдерживать рост недовольства – с его проповедей выходило всё больше тех, кому нравилось жить по закону. Однако тех, кому нравилось жить по обычаю, также оставалось немало. Сам капеллан перестал пить и активно занимался делами. Его и храмовых служек начали видеть даже там, где давно не видели. Службы стали значительно нарядней, и наиболее набожные члены экипажа были очень довольны новым капитаном, при котором всё менялось к лучшему. Хотя Михель и ходил везде в сопровождении охраны, но угрозы своей жизни не чувствовал. Простые люди вроде бы искренне улыбались ему при встрече. Орлоски всегда считал, что давить на стадо надо умеючи, и рабочая скотина должна быть сытой и здоровой. Пока же ему просто нравилось, как идут дела.