Читать онлайн
"Встречи с музой"

ЖЕРТВА ПЕРА

Мы познакомились на автостоянке, хотя до этого соседствовали в одном подъезде долгие годы. Николай Николаевич - тихий скромный офисный работник. Я частенько наблюдал, как по вечерам он гулял с женой. Всегда суетливо вился вокруг супруги, почтительно предупреждая о неровностях асфальта, постоянно интересуясь о самочувствии, предлагая то посидеть на лавочке, то наоборот, пройтись по дворовым дорожкам. Его жена принимала внимание, как должное, уверенно выступая чуть впереди супруга и, порою, делая резкие замечания властным голосом, изъявляя своё недовольство. По поводу чего с четвёртого этажа было не слышно, но по виноватому лицу соседа мог предположить, что он допускал в своём излишнем рвении какие-то промашки. Если они останавливались поговорить со знакомыми, то говорила только жена, а Николай Николаевич с умным видом внимал её речам, с автоматической периодичностью кивая головой в знак согласия. В общем вёл себя, как махровый подкаблучник… Бывают ли они махровыми?..

В тот августовский день стояла отнюдь не летняя погода. Солнце мигало маяком сквозь рваные облака. Лёгкий ветерок время от времени играл водяным бисером, оставшимся после утреннего тумана, заставляя его лениво парить в воздухе и обволакивать прохожих дополнительной промозглой сыростью. Грустно было сознавать, что лето так быстро сдавало позиции. Я поставил машину на стоянку и пошёл домой. Из будки охранника вышел Николай Николаевич. Мы поздоровались. А так как сосед засеменил рядом, то пришлось общаться.

- Приходил расплатиться, - Николай Николаевич поправил старомодную серую шляпу, прикрывающую лысеющую голову.

Я только хмыкнул в ответ. Сосед к тому же и педант. Была нужда специально идти по ненастью, чтобы заплатить за стоянку!

- Не знаю, зачем нам машина? Дачу продали. У детей свои автомобили. Так изредка совершаем вояж по магазинам.

- Аналогично, - ответил коротко. Хотя какое сравнение! И дачи у меня нет, и дети машинами не обзавелись. Некоторое время шли молча. И вдруг у соседа будто плотину прорвало. Он заговорил. Нет, не о своём житье-бытье. Начал рассказывать, как его друзья проводили отдых на Байкале. Сколько историй с ними приключилось!

- А что сами не поехали? – прервал словесный поток соседа у дверей подъезда.

- Мне остаётся только завидовать, - сразу потух взгляд Николая Николаевича. Больше ничего не сказал. И даже не попрощавшись, покинул лифт на своём этаже.

Вскоре я опубликовал на одном из литературных сайтов якобы свои приключения на Байкале. Выложил и забыл. Тем более, что отзывов от благодарных читателей не дождался, за исключением одного, весьма ироничного.

-------------------------------------------------------------------------------

Прошёл год. Как-то возвращался из магазина, сетуя, что вновь в середине августа моросит дождик, что приходится надевать ветровку, что так и не успел за всё лето ни позагорать путём, ни покупаться. Отпуск прошёл насмарку. А ведь планировали посетить озёра Красноярского края. И что за погода!

На лавочке перед подъездом сидел Николай Николаевич. Непривычно было видеть его одного.

- Где ваша супруга? – поинтересовался после стандартного приветствия.

- Нет, Жанны Аркадьевны, - как-то безучастно произнёс сосед.

Я не смог пройти мимо.

- Что случилось? – поинтересовался, присев с краю и максимально излучая сочувствие.

- Да ровным счётом, ничего, - вздохнул сосед. – Рядовое событие, если верить средствам массовой информации. Она ушла от меня. Уехала к дочери в Австралию. Навсегда.

- Как же так?! – меня потрясло это сообщение.

- Да вот так, молодой человек. Тридцать семь лет совместной жизни коту под хвост. А ведь только что справили мой шестидесятилетний юбилей. Заодно и помпезно возвели в ранг пенсионеров! И что теперь? Гробовая тишина пустой квартиры… И размеры пенсии не внушают оптимизма, - немного помолчав, с тоской произнёс. - Надо было продолжать работать! Удержать Жанну достойной зарплатой!

После чего взглянул на меня наивно-детскими глазами. Я почувствовал себя весьма дискомфортно. Человек, старше более чем на пятнадцать лет, практически плакался в жилетку. И чем я мог помочь?

- Эх! Жизнь прожита зря! – неожиданно встрепенулся Николай Николаевич. – Оказаться под старость на краю обрыва! Заслужил ли я такой участи? А главное, вспомнить нечего… Сплошной быт… Жанна обвинила меня в измене. В том, на что я меньше всего способен. Столько лет прожил практически с чужим человеком! Ну, почему не ушёл в молодости! Почему не скинул оковы? Она методично убивала во мне человека. Сначала отвадила друзей, потом задушила мои увлечения. Оставила только творческую составляющую. Ей было приятно, что я постоянно сидел, сначала за печатной машинкой, потом за компьютером. И своим знакомым горделиво представляла меня не как простого экономиста, а как писателя!

- Вы писатель?! – опешил я.

- Официально нет. Так и не собрался постучать в двери Союза Писателей. Дома целая полка моих произведений. Двадцать книг различного формата, различных жанров. Сначала моя деятельность даже приносила кой-какой доход. Но перестройка заставила искать другую работу. И складывая цифры в экономическом отделе, предпочитал умалчивать о своём хобби… Собственно мой разлад с супругой начался именно из-за моей творческой деятельности. Она ведь моими опусами не интересовалась. И в то же время щедро раздаривала их направо и налево. И лишь когда восторг её друзей и знакомых достиг апогея, соизволила соприкоснуться с моим талантом… Может, громко сказано. Но если не считать себя талантливым, то и перо в руки брать не стоит!.. Представляете, Жанна впервые развернула одну из моих книг всего лишь два года назад. Нет, она и раньше листала страницы, но, будучи не любительницей чтения, пробегала бегло взглядом, глубоко не вникая в содержание. А тут прочитала внимательно. Все двадцать опусов. После чего обвинила меня в измене. Обозвала тайным извращенцем! В жизни серость, а на страницах герои извергают лавину чувств. Я попробовал убедить, что большинство героинь списано с неё. Но ни одна героиня ей не понравилась… Очень жёстко обосновала свой вердикт. Будто бы я, находясь рядом с ней, постоянно грезил о другой. И дала отставку не за измену, которой и в помине не было, а за попытку измены, пусть и на бумаге. Все мои аргументы оказались раздавлены женской логикой, как асфальтным катком…

Некоторое время сидели молча.

- Вы не дадите почитать ваши книги? – попросил осторожно.

- Извольте, - радостная улыбка на миг озарила хмурое лицо писателя.

Мы поднялись к нему в квартиру.

- Выбирайте любую! - милостиво махнул рукой хозяин в сторону книжного шкафа. – Вот это из раннего. Солидные издания. А это после перестроечные. Так сказать, эконом-класса. Где спонсоры помогали, где на свои кровные издавал. Премировали меня часто. Складывал в заначку. Жанна была категорически против издаваться за свой счёт. Когда поняла, что моё творчество не принесёт богатства, превратилась в антимузу. Хотя и музой, по большому счёту, никогда не была… Эх! Лучше бы на эти деньги с любовницами развлекался! Не так обидно бы сейчас… - и словно встрепенувшись, указал пальцем в потолок. - А вы знаете, ведь меня предупреждали о таком конце! Сестра троюродная астрологией увлекалась. Редкое хобби для того времени. Сколько раз посмеивался над ней. Но гороскоп, который мне на свадьбу подарила прочёл. По знакам зодиака наш союз с Жанной в будущем для меня ничего хорошего не предвещал… Легкомысленно тогда к звёздам отнёсся. Песенку даже сестрёнке спел о счастливой любви вопреки расположению планет. Модный мотивчик моей молодости…

На книгах лежал небольшой календарик. Некоторые дни недели были аккуратно зачёркнуты.

- Это доказательство фригидности жены, - перехватив мой взгляд, пояснил Николай Николаевич, жёстко сжав губы.

- То есть?

- Да вот, - хозяин горько усмехнулся. – Некоторые учёные утверждают, что мужская импотенция на девяносто пять процентов зависит от поведения женщины. Я с ними полностью согласен. Жанна всегда подавляла мои, так скажем, сексуальные желания. Однажды в отчаянии решил помечать, сколько раз она мне отказывала в интимной близости.

Я попытался прикинуть, сколько дней зачёркнуто в календарике.

- Не трудитесь считать, - догадался о моём намерении Николай Николаевич. – Ровно сто раз я засыпал неудовлетворённый.

- Но в году триста шестьдесят пять дней, - заметил я. – Это получается, что два дня через день…

И замолчал поражённый: о такой фригидности можно только мечтать!

- Это календарь пятилетней давности. Тогда у нас ещё была дача, на которой мы проводили каждые субботу и воскресение. А там действовало правило, установленное женой: никакого секса! Вода только холодная. Баньку не построили. В общем, Жанна придерживалась норм гигиены. Так что к этим ста дням добавьте ещё сто четыре.

Добавил субботы и воскресения. Получалось через два дня на третий. Примерно, такая интимная жизнь и у нас с женой. А будет ли такой график в шестьдесят?

- Кроме того на занятия сексом наложено табу во время отпусков. Жанна считала безнравственным предаваться плотским утехам на территории родителей, где мы, в основном, проводили рабочие каникулы, - продолжал Николай Николаевич. – Также три дня в неделю посещали спортзал, бассейн, сауну. Не по моей инициативе. Но после рабочего дня и физических нагрузок я, как правило, сам отказывался от подвигов в кровати.

Моя арифметика превысила количество дней в году. Получалось, что секса у соседа не было!

- Такой образ жизни постепенно сделал из меня импотента, - бесстрастно констатировал Николай Николаевич. – И мои книги, по всей видимости, явились лишь звеном нашего разрыва. И всё же я в недоумении. Почему сейчас, почему не раньше? Не потому ли, что Жанна боялась, что я прекрасно проживу и без неё? Теперь не боится… Кроме пенсии за душой ничего. Все накопления оформляли только на её имя. И деньги от продажи автомобиля забрала…

Мы ещё немного поговорили о превратностях судьбы. Вернее, он говорил, я слушал. И что удивительно, он жаловался, казнил себя за безвольность, но ни разу не обидел жену откровенно грубым словом. С болью осуждал её, как мать осуждает своего нахулиганившего, но любимого ребёнка. Даже стервой ни разу не назвал. Хотя из его слов, сделал вывод, что она даже среди стерв редкая штучка.

- Вот так и жили, - вздохнул в конце повествования. – Теперь будет время на осмысление прожитого. Хотя чего осмысливать? Не было главного – любви. Жила со мной ради денег. Я этого не понимал. Даже когда за три года до пенсии перестала работать, только приветствовал это решение. Думал, устала моя ласточка. А она силы решила накапливать, чтобы выпорхнуть из гнезда… И всё-таки, любовь была! Изначально. Не могли мы без любви сойтись. Не те времена… Это сейчас всё с материальной точки рассматривается. А в конце семидесятых какая выгода от брака? Жили как в коммуне. Небольшой плюс, небольшой минус. Так что по любви женились. Вопрос, когда любовь покинула наш дом? И не скажу точно, потому как нет чёткой границы. Постепенно от нас уходила… Любовь – как ребёнок. Своенравный и эгоистичный. Когда все его любят, сюсюкают постоянно, и он в ответ улыбается. А как что не по нём… Приливы самостоятельности, переходный возраст. И всё больше отдаляется от семьи. Моя дочь вообще в Австралию укатила. Надеюсь, по любви, а не по расчёту. Внуков только по фотографиям изучаю. Приехать не могут. С финансами в последнее время что-то не складывается. Когда процветали, то предпочитали родителям экзотические страны. Сейчас о нас, а, точнее, о матери вспомнили… Вот ведь парадокс: дочка почти всем, что получила и достигла в жизни до замужества, мне обязана. А позвала только маму. Подозреваю, няня им бесплатная понадобилась. Четверых внуков воспитывать. Дочь замуж поздно вышла. Разборчивая уж очень… Среди соотечественников никого найти не смогла. И где только австралийца выкопала! Думала, что европеец или американец, а оказался из страны кенгуру…

Через некоторое время он замолчал. Я воспринял это как окончание беседы и стал прощаться.

- Только прошу вас, если захотите написать рассказ про соседа-неудачника, а по вашим глазам вижу, что обязательно напишите, то, пожалуйста, измените хотя бы имена, - уже провожая, в прихожей напутствовал Николай Николаевич. - Не как в прошлый раз. Не удивляйтесь. У меня тоже есть страничка на литературном сайте. И тоже под псевдонимом. А что я думаю о вашем творчестве, вы, наверное, поняли из моего отзыва. До свидания, Джонатан Клинский!

Назвал мой псевдоним! Так вот кто написал единственную рецензию на байкальские приключения! Захотелось задать несколько вопросов, но дверь уже захлопнулась.

-------------------------------------------------------------------------

А ещё через год мы похоронили Николая Николаевича. Он словно предвидел скорую кончину. Оставил деньги соседке с третьего этажа. Хватило и на похороны, и на поминки. Через неделю приехала Жанна, чтобы продать квартиру, которая была оформлена на неё, и снова укатить в далёкую Австралию. В этот короткий промежуток времени наши пути случайно пересеклись. Так близко впервые столкнулись. Она гуляла в атласном красном комбинезоне, подпоясанным ремнём. Жгуче-чёрные волосы аккуратным каре обрамляли довольно моложавое лицо. Сколько ухоженности! И никакой печали на лице! Будто и не было потери мужа, с которым прожито почти сорок лет.

- Ваш муж был очень талантливым писателем! – сказал, выражая тем самым сочувствие. – Он мне дал книги почитать. Вам вернуть, или можно оставить себе?

Зачем спросил? Книги возвращать не собирался. Неужели хотел убедиться в чёрствости этой женщины? И не ошибся.

- Что-то толку мало от его талантливости! – усмехнулась она, удивлённо вскинув вверх накрашенные брови. – Настоящие таланты на полках магазинов, да в газетных киосках лежат! Деньги зарабатывают, а не на диванах лысины полируют! Книги оставьте себе. Я только что избавилась от всей макулатуры. Даже в комиссионку не приняли! Пришлось в библиотеку отдать. Бездарь!

- Зачем вы так? – сказал с упрёком. – Ведь столько лет вместе прожили.

- Вот именно! – её пронзительный взгляд прошил меня насквозь. – Потакала его литературным прихотям! А он мне лапшу на уши вешал! Спонсоры, спонсоры! Среди его бумаг квитанции обнаружила. Оказывается, книги на свои деньги печатал! Из семейного бюджета воровал! А взамен ни копейки!

- Не всё измеряется материальными ценностями! – невольно отступил под её напором.

- О чём вы говорите! – с какой-то внутренней болью воскликнула Жанна. – Вы знаете, что каждый час в мире появляется двенадцать романов? Рассказы вообще миллионами исчисляются! Вы способны за час прочитать хотя бы один роман? Так зачем марать бумагу? Он же не пробивной! Напишет, поносится со своей книгой и на полку ставит. Всё! Да ещё на меня обижался, что в его хобби не заинтересованная. Было бы чем интересоваться! Одни фантазии! Сказки для взрослых!

И, не попрощавшись, гордо удалилась. Стало жалко Николая Николаевича. Сколько презрения чувствовалось в словах Жанны! Она не любила мужа. И всё же жила с ним. Почему? Может, надеялась, что он пробьётся наверх, в писательскую элиту? А когда поняла, что ожидания напрасны, окончательно разорвала отношения…

Интересно, а как в душе относится к моему творчеству Любаша? Что если тоже терпеливо ждёт, когда муж прославится? Да нет, Любаша не такая. Она меня любит! Недавно на серебряной свадьбе так трогательно говорила, что не только у меня слёзы на глаза набежали. И неожиданно сомнение заколыхалось внутри слабым пламенем свечи. Любит-то она любит, но как-то синусоидально! То обрушивается потоком тепла и ласки, то обдаёт ледяным душем. И я, как айсберг, курсирующий между экватором и Южным полюсом, то таю под жаркими лучами, то мёрзну от холодного дыхания Антарктиды. И что стал замечать, чем ближе получка, тем ближе к экватору!

Тряхнул головой, отгоняя негативные мысли.

Дома рассказал жене о соседях и спросил, что она по этому поводу думает?

- Права, Жанна! – насмешливо сказала Люба. – Все мужики – сволочи!

- А все женщины? – и с иронией посмотрел на супругу, ожидая в продолжение слово «стервы».

- Женщины – просто женщины! – не стала оскорблять женский род и себя, соответственно, Любаша. – Они и в Африке – женщины!

- Ты меня не бросишь после сорока лет совместной жизни? – поинтересовался деловито.

- Всё будет зависеть от твоего поведения, - улыбнулась коварно. – Разве можно бросать богатого и известного писателя?

- А неизвестного и бедного?

- Такого брошу значительно раньше! Зачем доводить до крайностей? Кому я буду нужна после шестидесяти? – и со смехом уселась ко мне на колени.

Я бодро поплыл к экватору.

-----------------------------------------------------------------------

Через два дня уже Жанна остановила меня у подъезда и без лишних разговоров вручила флэшку.

- Компьютер перед продажей почистила, - объяснила нехотя. – Здесь все фантазии моего мужа. Пользуйтесь. Может вам больше повезёт…

Так я стал обладателем небольшого литературного наследия, в результате переработки которого и появился, предлагаемый далее вам, дорогие читатели, сборник рассказов. Самое интересное, что писались эти рассказы в последний год жизни Николая Николаевича. И автор вычеркнул из своей жизни Жанну. Возможно, поделом. Впрочем, не мне судить…