Читать онлайн "Медвяная Падь"

1

Из плотной пелены светло-серых облаков накрапывал такой редкий дождь, что люди на улицах города не раскрывали зонты, а водители мчавшихся автомобилей не включали дворники.

Под охраной трёх молодых мужчин Рыдвенов вышел из здания суда и остановился на площадке под прозрачным козырьком. До своего черного люксового внедорожника ему предстояло спуститься по широкой парадной лестнице. Оставаясь внешне спокойным, Рыдвенов радовался, что многолетняя тяжба закончилась, и он отсудил у своей бывшей жены строительную фирму.

К парадной лестнице перед входом в здание суда подъехал на спортивном мотоцикле мелкий человек в чёрной экипировке. Лицо его скрывало опущенное тёмное забрало кроссового шлема. Правой рукой он выхватил пистолет из кобуры, закрепленной на голени, и выстрелил дважды в Рыдвенова.

За миг до выстрелов Рыдвенов почувствовал опасность своей жизни, упал на колени, а потом на левый бок. Одна из пуль попала в плечо охранника, другая раздробила ключицу его коллеге. Оба мужчины свалились с ног и застонали протяжно.

Третий охранник, он же водитель, выстрелом из пистолета пробил бензобак мотоцикла. Киллер воткнул пистолет в кобуру на голени, крутанул ручку газа и метеором без свечения исчез среди автомобилей, которые неслись по улице.

Рыдвенов вскочил на ноги, сбежал по лестнице и улегся на заднем сидении чёрного внедорожника. Водитель-охранник занял место за рулем, запустил бесшумный двигатель.

– В теремок, – негромко скомандовал Рыдвенов, достал из кармана серого пиджака носовой платочек и вытер россыпь капелек холодного пота на покатом лбу, который соединяла с плоским затылком лысина, ограниченная подковой коротких седых волос.

Черный внедорожник отъехал от бордюра и покатил между микроавтобусом и такси.

Поглядывая на жилые дома, мелькавшие за бронированным стеклом дверцы, Рыдвенов задышал ровно и свободно. Согнутые пальцы рук перестали стучать по коленям и выпрямились. Мысленно он составил список своих недругов, способных организовать убийство. Первой в этом списке оказалась бывшая жена, которая жила теперь с молодым тренером по плаванию – по брачному контракту ей после развода достался из всего имущества лишь инкрустированный стразами двухместный кабриолет лимонного цвета. Ещё в список возможных организаторов покушения попали: Орлев, Карурулин, Зекрашвили – владельцы разорившихся строительных фирм.

Чёрный люксовый внедорожник выехал из города и залихачил на шоссе, круто вилявшее по необозримым лугам и кукурузным полям. Облачной пелене у линии горизонта закат придал розовый оттенок. Металлические опоры с провисшими высоковольтными проводами тянулись вдоль шоссе. Встречные автомобили сбавляли скорость и прижимались к обочине.

В сиреневых полупрозрачных сумерках люксовый внедорожник проехал по деревне «Медвяная Падь», вызывая у дворовых собак запальчивый лай, а у подростков, кучковавшихся на автобусной остановке, завистливые взгляды.

Сразу за деревней асфальт на дороге сменяло бетонное покрытие, въезд на которое преграждал красный шлагбаум. Он открылся, когда встроенными сенсорами засек датчики на бампере внедорожника, и закрылся, когда внедорожник поехал по бетонке к видневшемуся на горизонте лесу, окрашенному закатом в тёмный пурпур.

На опушке леса дом, похожий на сказочный терем, прятался на просторном участке за высоким деревянным забором с въездными деревянными воротами. Ещё на участке имелась бревенчатая баня, скважина с водонапорным насосом, ухоженный теннисный корт, дизель-генераторная подстанция.

Сенсоры движения распахнули автоматические деревянные ворота, пропустили чёрный внедорожник и закрылись под фонограмму колокольного перезвона «Боже, царя храни» из аудиоколонок на столбах въездных ворот.

Рыдвенов покинул внедорожник, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, поднялся по ступенькам на украшенное плоскорельефной орнаментной резьбой крыльцо, вошёл в гостиную и приказал:

– Свет!

Электронная начинка дома включила бронзовую люстру, которая осветила винтовую лестницу на второй этаж, круглый столик с бутылкой коньяка и рюмкой, белую медвежью шкуру на полу, а на бревенчатой стене чучело оленьей головы с ветвистыми рогами и грустными искусственными глазами.

Водитель бесшумно и привычно прошагал через гостиную на кухню.

Рыдвенов глотнул коньяк, поднялся на второй этаж, принял ванну со сбором успокаивающих трав, затем улегся в спальне на мягкую кровать и крепко заснул.

Луна заглянула на минуту в окно спальни и скрылась за пеленой облаков.

На кухне водитель достал из холодильника и съел два бутерброда с сырокопченой колбасой, выпил пакетик томатного сока, разделся, положил одежду и кобуру с пистолетом на стул, улегся на диван-оттоманку, накрылся простыней и провалился в сон.

В лесу за забором ухнул филин. Летучая мышь низко порхнула над крышей терема и бани.

2

Увидев в густеющих сумерках, как красный шлагбаум опустился за проехавшим с асфальта на бетонку чёрным внедорожником, Ящелин – тридцатилетний брюнет – прошёл от изгороди в избу. В комнате с низким потолком, освещённой зелёным пыльным абажуром, он увидел Кочетонова – своего погодка и двоюродного брата, который сидел за столом и смотрел одним глазом в горлышко пустой водочной поллитровки, словно на донышке её лежало что-то особенное.

– Пора, – сухо сообщил Ящелин.

Кочетонов облизал горлышко четвертинки и вышел из комнаты. Задетый его крупной черноволосой головой абажур качнулся и ярким пятном несколько раз осветил дверь, которую громко захлопнул за собой Ящелин. В доме кроме старой одежды, посуды и колченого мебели красть ворам было нечего.

Перед выходом из калитки на улицу, двоюродные братья осторожно ощупали себя. Каждый из них прятал под полой пиджака обрез двуствольного ружья, а за голенищем кирзового сапога финку. В одном накладном боковом кармане пиджака у каждого лежали патроны с картечью, а в другом кармане чёрный капроновый чулок. Двоюродные братья решили ограбить владельца черного внедорожника и свалить в другие края. Ещё в конце минувшей зимы они были фермерами, а уже к весне компания «МДП» забрала их землю (когда-то с нарушениями оформленную в собственность) и разбила на сотне пахотных гектарах участки под строительство коттеджей.

Сумерки незаметно превратились в безлунную, но всё же проглядываемую ночь. Всматриваясь в кусты боярышника и в редкие молоденькие берёзки по обеим обочинам, Ящелин и Кочетонов медленно приблизились по бетонке к лесу. Они крепко дружили с детства. Оба учились в одном классе, оба служили на одной заставе, оба женились осенью пять лет назад, а в прошлом году, во время отдыха в Сочи, жена от Кочетонова сбежала жить к хинкальщику; а Ящелина жена бросила ради хозяина пятизвёздочной гостиницы.

В предрассветных сумерках, в легком тумане двоюродные братья подошли со стороны леса к забору, за которым виднелась крыша терема. Из кустов орешника они достали самодельную лестницу из верёвок и сухостоя.

– Я первый, ты за мной, – негромко распорядился Ящелин.

Двоюродные братья ловко забрались по хлипкой лестнице на забор и уселись лицом друг к другу, перекинули через забор лестницу и спустились на скошенную траву теннисного корта.

3

С заряженным обрезом в руках, с натянутым на головы чёрным чулком двоюродные братья прокрались от забора на крыльцо терема. К их удовольствию кованая деревянная дверь оказалась незапертой. Ящелин бесшумно открыл её и проскользнул в гостиную. В темноте, разбавленной через окно ранним рассветом, он указал брату обрезом на винтовую лестницу, и прошёл на кухню. Там он обнаружил на оттоманке спящего мужчину, до головы прикрытого простыней, и приказал тихо:

– Встать.

Водитель резко сел и протёр лицо углом простыни.

– Давай сюда все деньги, что есть, – потребовал Ящелин и навёл обрез на размытое сумраком лицо.

– Ты кто?! – водитель встал босыми ногами на простынь, сползшую на пол. Гибкое спортивное тело его качнулась. Рука его потянулась к одежде на стуле, которая накрывала кобуру с пистолетом.

Ящелин выстрелил в холодильник, белевший поодаль от мужчины.

От грохота выстрела Рыдвенов проснулся и увидел в дверном проёме спальни тёмный силуэт крупного человека.

– Свет! – подняв голову с подушки, скомандовал он.

Бронзовое бра зажглось в простенке между окон, занавешенных бархатными гардинами.

– Деньги давай! – потребовал Кочетонов и выстрелил из обреза в потолок над кроватью.

– Нет у меня денег, – ответил Рыдвенов спокойно. Страх его перед смертью остался у только что снившегося здания суда и двух подстреленных охранников.

– Ты – покойник! – пригрозил Кочетонов, выстрелил в ковёр на стене и проворно перезарядил обрез. Он любил охотиться, косить траву на лугах, пахать и засеивать поля, но никогда не обыскивал чужой дом.

Рыдвенов лениво спустил ногу на прикроватный коврик и сказал:

– Отодвинь комод. Там сейф.

Кочетонов навёл обрез на Рыдвенова и коленом толкнул пузатый комод, инкрустированный карельской березой.

В стене за комодом оказалась квадратная дверца сейфа с цифровым замком.

– Код: 12… 18… 47, – произнёс Рыдвенов и наступил на тёмную половицу – послал сигнал тревоги. Теперь, максимум через пятнадцать минут, из дома в деревне «Медвяная Падь» примчатся сюда сотрудники охранно-розыскного агентства и ликвидируют бандита.

Кочетонов последовательно нажал кнопки замка с названными цифрами. Щелкнула пружина, бронированная дверца открылась. В сейфе пачки сто долларовых купюр лежали в несколько рядов – вверх и вширь.

– Забирай и уходи, – сухо потребовал Рыдвенов.

Кочетонов с возбужденным лицом подскочил к кровати, вытряхнул подушку из наволочки и заполнил наволочку валютой.

В это время на первом этаже, на кухне, Ящелин десятый раз потребовал:

– Давай сюда деньги! – и впервые выстрелил в пол рядом с босыми ногами мужчины.

Одна из картечин попала водителю в ступню, и кровь из раны обильно закапала простынь.

– У меня нет денег! – мелко потрясая раненой ногой, провопил водитель и повалился спиной на оттоманку.

– У меня есть! – радостно объявил проскакавший по винтовой лестнице на первый этаж Кочетонов с пухлой от валюты наволочкой в одной руке и с обрезом в другой.

Ящелин выскочил в гостиную, быстрым взглядом оценил добычу и выбежал за двоюродным братом на крыльцо.

Чёрный люксовый внедорожник восхитил грабителей. Они кинулись к автомобилю и задёргали ручки его дверей. Но салон не открылся.

– Так не доставайся ты никому! – театрально вскричал Ящелин, прострелил переднее и заднее колесо внедорожника и побежал за Кочетоновым к самодельной лестнице, прислонённой к забору.

4

Скрипя зубами от боли, водитель оторвал от простыни длинную полоску и перевязал пробитую картечиной левую ступню, схватил с сиденья стула пистолет и допрыгал на правой ноге через гостиную на крыльцо, и потом до угла терема. Выстрелить в грабителей он не успел – оставив лестницу у забора на теннисном корте, они с забора спрыгнули и сиганули в лес.

На резном крыльце появился в спортивном костюме мрачный Рыдвенов.

– Их двое. Я ранен. Они убежали, – с трудом ворочая языком, доложил водитель и от слабости в ногах навалился плечом на стену терема.

Из аудиоколонок на столбах ворот зазвучала фонограмма колокольного перезвона «Боже, царя храни», и через автоматически открывшиеся ворота вкатил на участок грузовичок. Из его крытого брезентом кузова выскочили и построились в шеренгу пять крепких мужчин в бронежилетах поверх темно-синей униформы. Их чёрные береты, берцы, пистолетные кобуры выглядели, как новенькие.

Рыдвенов помог раненому водителю добраться и удобно разместиться в кабине грузовичка, приказал смуглолицему парню за его рулем:

– Срочно в больницу, – и захлопнул дверцу.

Грузовичок сразу укатил с участка, ворота закрылись, и прекратился колокольный перезвон гимна про Бога и царя.

– Кто старший? – стремительно пройдясь вдоль шеренги мужчин, спросил Рыдвенов без эмоций на лице и в голосе. Хотя он был хозяином охранно-розыскного агентства, но не знал лица и фамилии его сотрудников.

– Я. Хекутов, – ответил широколицый плечистый мужчина и шагнул вперёд.

– Двое с обрезами ограбили меня, перелезли через забор и убежали в лес, – Рыдвенов кивнул на забор за теннисным кортом. – Ваша задача – вернуть мне деньги.

Мужчины в чёрных беретах добежали до самодельной лестницы, по очереди шустро перелезли через забор и скрылись в лесу, кое-где пронизанном лучами восходящего солнца.

5

Ящелин и Кочетонов опустились на четвереньки и напились из разрушенного колодца – квадрата воды вровень с землей, из которого ручеек вытекал в овражек, в заросли крапины и малины. Затем двоюродные братья взбежали на взгорок и повалились на мох внутри остатка сруба избы – следа от лесной деревеньки, в которой жили давным-давно люди, кормившиеся огородом, охотой, мёдом диких пчёл. Широко раскрытыми глазами двоюродные братья поглядели на стволы сосен, тянувшиеся к бледно-серому небу, остро подумали о бессмертии души. Затем они взглянули на наволочку с долларами и забыли о душе своей.

– Купим землю, трактор. Заведём хозяйство. Женимся. Заживём потихоньку, – помечтал Кочетонов и прихлопнул комара над бровью.

Ящелин вытер круглое потное лицо об где-то подранный рукав пиджака. Кочетонов отмахнулся ладонью от комара, который настырно искал посадку на его крупном носу. Где-то рядом послышался треск, хруст, шорох и какие-то непонятные звуки.

Двоюродные братья украдкой выглянули над срубом и заметили стадо кабанов. В одного отставшего подсвинка они выстрели из обрезов. Ломая мелкие кусты, кабаны кучно скрылись в молодом ельнике. Подсвинок пронзительно взвизгнул и сдох. Братья достали финки из-за голенищ кирзовых сапог, быстро освежевали и разделали теплое тельце на куски. Потом финками они помогли окровавленным пальцам удалить внутри сруба мох с небольшого пяточка. Затем наломали у поваленной берёзы сухих веток и разожгли на расчищенном месте костерок.

Из дупла могучего вяза бурая белка внимательно понаблюдала, как два человека крутят над огнём костерка нанизанные на ветки кусочки мяса, выскочила из убежища, пронеслась вверх по стволу и спряталась в листве.

Где-то поблизости перекрикнулись мужчины. Двоюродные братья с кусочками мяса на веточке, вскочили ногами на замшелое бревно сруба, словно для показа гимнастических упражнений.

Крики мужчин заметно приблизились. Братья бросили прутики с мясом в костерок, схватили обрезы, наволочку с валютой и дали деру в молодой ельник, в который скрылось недавно стадо кабанов.

– Эй, вы там! – заметив сизо-белый дымок на взгорке, крикнул Хекутов, прижимаясь плечом к березе. – Эй! Отвечай! Эй!

Вертикальная струйка сизо-белого дымка уплотнилась, пополнела.

– Вперёд! – призвал Хекутов подчиненных, прятавшихся поблизости за березами.

Пятеро мужчин в бронежилетах и с пистолетами в руках подбежали к остаткам сруба избы. Дым от тлеющего мха перехватил их дыхание и защипал глаза. Мужчины быстро затоптали огонь, подгоревшие кусочки кабанины и дымивший мох, помочились на получившиеся черные пятна и вновь отправились за грабителями, по их следам.

6

После зарослей молодых елей двоюродные братья продрались через завалы валежника и попали на едва заметную в траве тропинку, которая через осинник, через лужайку, привела их к закрытой двери землянки.

Ящелин взял обрез наизготовку. Кочетонов встряхнул за спиной наволочку с пачками долларов.

– Что надо?! – сердито спросил вышедший из землянки Сидор Щуконев. Он признал гостей и весь передёрнулся от гнева. Синичка опустилась и взлетела с посоха в его костлявой загорелой руке, торчавшей из рубища. Три года назад он жил с Кочетоновым и Ящелиным в деревне Медвяная Падь, имел кирпичный дом и продуктовый киоск на центральной улице, носит дорогую одежду и обувь, владел иномаркой, на которой каждое воскресенье привозит себе из города широкобедрых проституток. Он был доволен своей жизнью, но Кочетонов и Ящелин подкинули в его продуктовый киоск кисет с маковой соломкой, кисет с марихуаной и вызвали полицию. Тогда, не знавший за собой вины, Сидор Щуконев побил двоюродных братьев и полицейский наряд. С тех пор он жил в лесу, но иногда по ночам приходил в Медвяную Падь к своей бабушке Дарье – одинокой подслеповатой молчаливой старушке за солью, за спичками, за иголкой с ниткой, за мешочком сухарей.

– Дед, не боись, мы тебя не тронем, – сказал снисходительным тоном Ящелин, воспринимая хозяина землянки, как придурковатого незнакомого старика. – Дай попить и что-нибудь пожевать.

Кочетонов тоже не узнал в старике человека, которому жутко завидовал три года назад. За этот срок Щуконев похудел со ста пятидесяти до шестидесяти килограмм. Тридцатипятилетнее овальное лицо его огрубело, обветрилось и стало похожим на деревянную маску бородатого идола.

Сидор Щуконев вынес из землянки крынку с компотом из лесных ягод и лепешку, испечённую вчера в костре на плоском камне.

Ящелин схватил лепешку, воткнул обрез за пояс брюк. Глотнул несколько раз из крынки, а остатками компота напоил брата, который слегка присел, не выпуская ни обрез, ни наволочку с долларами.

– Подтянись. Не отставай, – прозвучал из осинника мужской голос.

Ящелин разбил крынку о валун и поспешил с Кочетоновым вдоль овражка в молодой березняк.

Сидор Щуконев запрокинул голову с длинными растрепанными волосами, закрыл глаза, услышал тихий гул в верхушках деревьев и почувствовал себя счастливым.

Пятеро мужчин в чёрных беретах пробежали неподалеку от землянки, но не заметили неподвижно стоявшего человека в рубище.

7

– Мне хреново, мне хреново, – часто сгибаясь на ходу, проскрежетал Ящелин, выбросил лепешку и накрыл рукой верх живота.

– Угу-гу, – отозвался Кочетонов, неуклюже шагая, но, не отставая от двоюродного брата.

– Старик, отравил нас, – злобно предположил Ящелин и не ошибся.

Действительно, Сидор Щуконев компотом из ядовитых ягод отомстил двоюродным братьям за подброшенные в продуктовый киоск наркотики, за свою спонтанную драку с полицейскими.

– Стой! – раздался крик и выстрел.

Пистолетная пуля отколола кусочек коры у берёзы за спиной Кочетонова. Ящелин остановился за соседней березой и сквозь туман перед глазами выстрелил дважды из обреза в мелькнувшего между кустов человека.

Кочетонов лег на скудную траву между березой и муравейником, из обреза выстрелил в голову ползущего человека, но промахнулся – помешал озноб, жжение в горле, резь в животе. Все же он переломил обрез, достал из кармана пиджака патрон, и тут пистолетная пуля попала ему в затылок и застряла в нижней челюсти.

Отшвырнув обрез в кусты дикой жимолости, Ящелин кинулся к двоюродному брату, схватил наволочку с долларами и поковылял по краю овражка, раскидывая из наволочки доллары, надеясь ими откупиться от погони, мечтая забиться в какую-нибудь норку.

Но пуля, выпущенная из пистолета Хекутова, остановила сердце Ящелина. Выронив наволочку, он рухнул на спину, и корни вывернутой из земли березы помешали ему скатиться в овраг.

Мужчины в бронежилетах убрали пистолеты в кобуры и быстро собрали долларов в наволочку, прихватили у убитых финки, обрезы двустволок и побежали в обратный путь, к теремку на опушке леса.

8

Когда где-то поблизости закончилась частая стрельба, Сидор Щуконев в лаптях вышел с посохом в руке из землянки и отправился проверить, убил ли ядовитый компот двоюродных братьев. Пробираясь по дну овражка, он заметил на вершине одного из склонов черный шар. Упираясь посохом в землю и хватаясь за макушки тонких березок, он взошел на склон и остолбенел. Перед ним лежал, зацепившись ногами за вывороченный корень березы, Ящелин с простреленной головой, издалека так походившей на шар. Кровь уже запеклась на неживом лице и на траве, но привлекала много мух. Неподалеку, под березой лежал рядом с муравейником Кочетонов с окровавленной головой.

Сидора Щуконева снял с трупов кирзовые сапоги и всю одежду до нижнего белья. Связанную в узел добычу он нацепил на посох и заметил в траве под извилистой корягой пачку долларов. Загадочно улыбнувшись, он смачно плюнул на неё и зашагал к своей землянке, мечтая о часовом ливне, после которого должны были обязательно появиться под ёлками рыжики.