Читать онлайн
"Дети логики: Беглецы"
Неброский плотно облегающий запястье браслет послал сигнал на излучатели затылочного обруча, и те легко завибрировали, пробуждая владельца ото сна. Растрёпанный парень потянулся, протёр кулаками глаза и с ходу вкатил себе малую дозу тонизирующих импульсов. В моменты особой бедности он заменял программами портативного синтезатора состояний даже приёмы пищи и чудом только до сих пор не заработал себе гастрит.
Используемый парнем прибор в былые времена составлял серьёзную конкуренцию антидепрессантам, но с недавних пор по ряду причин был выведен из широкой эксплуатации. Скромное украшение теперь имело спрос разве что у трудяг миров третьего эшелона, с жадностью набрасывавшихся на любые научные достижения более развитых систем, и у таких вот лоботрясов, как он. Парень выполз из ячейки ожидания, потянулся, натягивая глубже рукава помятой куртки, и побрёл по зале транспортного терминала, изучая хищным прищуром пассажиров. Болтливый язык с одинаковым успехом то втягивал его в щекотливые ситуации, то выручал из них, поэтому самоуверенный искатель приключений обивал пока подошвы ботинок в портах, а не в тюремной камере.
Парнем руководило абсурдное и до крайности фанатичное стремление посетить все планеты Федерации, превратившее его в итоге из вполне себе трудоспособного индивида в инфантильного шута. Выражалось это даже не в небрежно зачёсанных малиновых волосах или грубой не по размеру куртке с уродливо распёртыми карманами, а в потребности играть того, кем парень в силу собственной слабохарактерности быть не мог.
Он гордо именовал себя «астростопером», воображая, что этот красивый статус привнесёт в его жизнь приключения: достаточно лишь сказать кому-то, что ты космический кочевник, и сразу попадёшь бесплатно на борт или получишь порцию еды. Пока Федерация претерпевала фазу своего становления — так и было, однако свободный провоз для таких путешественников потом оборачивался днями или даже месяцами изнурительного труда. Кто-то считал это прибыльной работой, но находились и те, кто называл это образом жизни. Последние кочевали не ради денег или славы, а из желания прочувствовать в полной мере красоту и самобытность неизведанных миров. Их влекло желание ассимилировать в том месиве традиций и законов, которое на новых территориях именовали обществом. Так возникло движение астростоперов, и его участники не требовали от новых членов организационных взносов: входным билетом были истории.
Захватывающие рассказы так распалили сердца молодого поколения, что многие приняли рутинный труд за золотую жилу, и просторы Федерации наводнились воодушевлёнными жаждой славы смельчаками, а искусство познавать мир быстро выродилось в нежелание брать за что-либо ответственность. Путешествовать стало просто: автоматические переводчики позволяли изъясняться с местными на родном языке, а единичные грузовые рейсы переросли в потоковые магистрали с чётко налаженным графиком движения и обустроенной инфраструктурой. Выживание уступило место коллекционированию, и в этом соревновании новое поколение порой решалось на отчаянные поступки.
Например, проникнуть на поверхность закрытой научной планеты под видом учёного.
Подобрав разговорчивую жертву примерно своей комплекции, парень принялся с жаром распинаться перед научным деятелем о том, как он восхищается подобного рода работой, как хотел бы хоть немного узнать о такой притягательной, но недосягаемой для простых смертных планете, как Экат.
— Представьтесь официально, а?! Друзьям покажу… а то не поверят! — скулил он, вертясь вокруг приземистого субъекта с большими навыкате глазами. — Когда ещё настоящего учёного встретишь! Ну-ка, я повторю… походка учёного! А можно?! Можно!.. одним глазком на приглашение, а? Никогда не видел!
Парень явно не блистал ни умом, ни тактичностью, но воспитание не позволяло мужчине озвучить это вслух, и он, дабы успокоить крикуна, аккуратно продемонстрировал переливавшуюся перламутровыми разводами карточку с фирменным гербом научного сообщества.
— Вот это да-а-а! — заверещал парень, и глаза его алчно заблестели: такой бы «сувенирчик» отхватить на память. — А какая она, эта планета?! Вам инструкции выдают? Путеводители? Я бы всё-всё-всё отдал, чтобы только её увидеть!
Учёный несколько смутился: ему польстило, что обычную по его меркам работу некоторые воспринимают, как величайшее в жизни достижение. Вернув неторопливым движением карточку на место, он вынул небольшой голографический дисплей с приветственным роликом и произнёс тоном ментора, что получить желаемое порой проще, чем кажется.
«Не представляешь себе, насколько!» — подумал парень и настойчиво потребовал, чтобы собеседник в благодарность непременно испробовал его чудо синтезатор. Поразительная штука: на раз вылечивает головную боль, устраняет усталость и голод… каких только программ в нём нет! Учёный было засомневался, но пронырливый мошенник уже накинул ему на голову обруч и затолкал в ячейку ожидания, приговаривая, что в тишине эффект будет более действенный.
Программа сработала как надо, и оцепеневшая жертва без единого стона упала на пол. Отсканировав габариты его тела специальным устройством, парень стянул обратно свой прибор и поскорее смотался, не удосужившись даже поестественнее разместить учёного, чтобы вошедшие могли принять его за спящего. Мошенника сейчас занимало куда более важное дело — в порт прибывал дальнемагистральный карголинер.
К овальным экранам высотой в пару сотен метров уже стекались зеваки, подначиваемые гомоном завсегдатаев, с волнением ожидавших, когда красочные космические панорамы сменятся прямой трансляцией стыковки корабля со станцией. Парень протолкался в первые ряды, нацепил на голову обруч и запустил одну программу. Его зрачки тут же вожделенно расширились, а суета окружающих звуков потонула в беснующемся ритме собственного кровотока. Экраны к тому времени потухли, и от картонной, совершенно плоской темноты космоса вдруг отделился тонкий контур почти не отражавшего свет продолговатого корпуса. Карголинер плыл в невесомости разреженного пространства, точно готовящаяся к нападению хищная рыба, на фоне которой сопровождавшие корабль к стыковочному доку модули выглядели никчёмными песчинками, хоть и достигали в длину добрых тридцати метров.
У парня перехватило дыхание — это сказалась работа программы слияния, позволявшей владельцу синтезатора состояний ощущать себя на некоторое время совсем иной личностью. И только последнему идиоту бы пришло в голову поставить себя на место дальнемагистрального лайнера. Из-за таких вот извращенцев, доводивших себя порой до полного эмоционального истощения, разрабатывавшийся в помощь страдающим психическими расстройствами прибор и потерял свою популярность: его сочли небезопасным.
К счастью, имитация кончилась раньше, чем дурень успел задохнуться, и его помутнённое сознание с хриплым воплем облегчения вернулось к реальности. Диафрагма болела так, словно её втянули вглубь живота и подвесили на позвоночник, а сердце, воспринимавшееся ещё мгновение назад монструозной энергоустановкой, трепыхалось сейчас точно загнанная птица. Втянув с силой воздух сквозь плотно стиснутые зубы, парень пошлёпал себя по щекам и поспешил на посадку, ведь корабль этот прилетел за тем учёным, которым он как раз намеревался притвориться.
Шмыгнув в свободную ячейку ожидания, самопровозглашённый астростопер активировал голограмму и настроил систему захвата движений в соответствии со своими габаритами. Не прошло и пяти минут, как наружу шагнул уже не щуплый паренёк комичной внешности, а плотно сбитое одетое в невнятный балахон существо с выпученными глазами, сжимавшее пухлыми пальцами перламутровую карточку-приглашение. Перевоплотиться внешне мошеннику удалось легко, а вот двигаться размеренной походкой учёного стоило большого труда, ведь парня так и распирало успеть перед стартом осмотреть корабль.
Поле арки контрольного терминала — последнее препятствие, отделявшее его от долгожданной цели, — легко затрещало, и из пустоты раздался механический голос:
— Цель поездки.
Возбуждённо облизнув губы, самозванец аккуратно поднёс приглашение к считывающему устройству.
— ДНК подтверждение.
Осторожно, дабы драгоценная слизь не сорвалась с дрожащего от напряжения пальца, парень протянул к генной метке свою левую руку.
— Личность идентифицирована, — отрапортовала система, и в воздухе отобразилась посадочная схема с номером его индивидуальной камеры. — Пройдите сканирование.
Парень шагнул внутрь арки с неохотой, потому как прекрасно знал силу, с которой безобидная на вид энергетическая субстанция разряжается в тело неудачника, имеющего при себе запрещённый к перевозу груз. Наученный горьким опытом, он благоразумно припрятал на станции почти все вещи, оставив при себе только синтезатор состояний и ещё пару приборов. Голограмму он тоже деактивировал перед проходом, и решение это оказалось самым что ни на есть правильным.
С облегчением обнаружив, что стоит уже по другую сторону барьера, мошенник издал победный клич и с воодушевлением прыгнул на транспортную платформу. Карголинер находился прямо под ним, в каких-то жалких двадцати метрах, которые по закону подлости преодолевались особенно медленно, и стены стыковочного шлюза, образованные прочно соединёнными между собой сегментами станции и корабля, гипнотизировали сознание плавно извивающимися спиралями. Какое удивительное сходство прослеживалось между этими узорами и его жизнью, похожей скорее на внушающий недоверие серпантин, нежели на проторенную тропку, но кто бы мог подумать, что попасть на Экат удастся так просто. Даже смешно было вспоминать, что перед аркой контроля он неслабо так струхнул. Парня даже посетили мысли использовать карточку-приглашение в качестве материального подтверждения своему несостоявшемуся подвигу, однако он вовремя вспомнил об учёном. Вдруг того пухляка обнаружат слишком быстро, и всех пассажиров в терминале начнут проверять… а с Экат для подстраховки можно будет и в другом облике вернуться.
Мысли об учёном несколько омрачили ликование парня: приглашение-то он схватил сразу, а вот о дисплее с приветственным роликом в спешке даже не подумал. Благо время исправить эту оплошность ещё имелось, и на горизонте как раз замаячили потенциальные информаторы.
— Скажите, а как на планету попадают? А то я первый раз… — пристал самозванец к мирно беседовавшей паре. — Да ладно!.. Подумать только, планета вторая по значимости, а попасть сложнее, чем в Столицу?! Стойте! Куда же вы?.. А как там всё устроено?
Магнитная створка пассажирского модуля с силой захлопнулась у него перед самым носом.
— Подумайте, какие нервные! Я что, в камеру к ним лезу!.. — возмутился парень. — О, постойте! Вот вы точно знаете, куда летите — по глазам вижу! Поделитесь информацией... Да ладно, долго ещё до старта — успею! Я всё равно не из этого модуля.
— Тогда идите скорее в свой, — последовал короткий ответ.
Не получив никакой полезной информации и от других встречных, самозванец решил придать своей речи возмущённую окраску, наивно полагая, что привлечёт таким образом больше внимания. Но учёные лишь торопливо проскальзывали мимо, бросая на ходу, что слишком заняты: эпатажное поведение они приняли за научный эксперимент, участвовать в котором ни у кого не возникало желания.
— Светила Федерации — тоже мне!.. Пары слов связать не могут! — фыркнул парень, пиная ногой ближайшую створку. — О! Мой модуль!.. Отсюда-то точно не выпрут.
Он с нетерпением протиснулся внутрь, и взору мошенника предстали пузатые камеры жизнеобеспечения, резко выделявшиеся своими силуэтами на фоне самосветящихся белых стен. Двое пассажирских мест уже были приведены в рабочее состояние, о чём свидетельствовал тонкий слой конденсата на их матовых корпусах. Третья камера, очевидно, предназначалась его жертве, а у последней стояла миниатюрная короткостриженая девушка в серо-голубом платье свободного покроя. При таком освещении кожа её выглядела неестественно бледной, а небрежно уложенные лиловые волосы походили на парик, надетый на голову статуи. Характер у незнакомки оказался таким же холодным, как и внешность: не удостоив вошедшего и каплей своего внимания, девушка шагнула внутрь камеры и принялась аккуратно оправлять складки платья.
Парень же вместо комплимента или хотя бы нейтрального приветствия (она всё-таки была его последней надеждой узнать что-то об Экат) в голос ляпнул:
— Фига у тебя уши!
Девушка обернулась на звук, но ничего не ответила. Глаза цвета аметиста, холодные и беспристрастные, скользнули по его щуплой фигуре с неподдельным равнодушием, и незнакомка шагнула внутрь камеры.
Парень понял, что близок к полному фиаско, и опрометью метнулся к ней.
— Ты это, извини! Я первый раз лечу! Нервы, всё такое!.. А тут все такие важные… — эхом разнеслась по тесному модулю его сумбурная речь. — Как прилетим, ты подожди меня, а?.. Мне больше не на кого положиться!
Напрасно он попытался разжалобить габбро: представители этого вида во всём руководствовались законами логики, и чужие заботы, если только они не являлись частью работы, их не касались. Она и так проявила излишнее участие, озвучив перед тем, как закрыла свою камеру, что все необходимые инструкции учёному по прибытии предоставит куратор.
Парень счёл такое поведение плевком в душу.
— Прилетим, я с тобой иначе поговорю! — раздосадовано выкрикнул он, ударяя со всей дури кулаком по гладкому покрытию, но тут же сморщился от боли: скорее бы сломалось его запястье, чем прочный материал камеры.
Мошеннику больше ничего не оставалось, кроме как занять своё место и довольствоваться тем фактом, что он на борту. До цели осталось всего одно сновидение.
.
ЛитСовет
Только что
