Читать онлайн
"Код равновесия. Техногород"
Вы бывали в Котлище? Все теперь едут туда – уж такой этот город особенный – а я, наоборот, вышел из-за городских стен! Каково, а? Я родился и прожил там почти двадцать лет. Тогда Котлище был дружной корпоративной семьёй, а мы ничего не знали. Ох, не надо было открывать городские ворота... Но меня попросили рассказать о городе, и я согласился – всё равно мне нечего теперь делать. Что ж, я расскажу вам о мире, который давным-давно разделили надвое.
Итак, нас было шестеро …
***
«Бах! Бах!», – загрохотало на соседней улице. Что-то затрещало, защёлкало, пронзительно завыли сирены. В моменты тишины горожане слышали топот ног и громкие голоса вездесущих дронов.
– Штурм! – пронзительно вскрикнул кто-то.
– Паникёр, – отозвалось в толпе.
Всё вместе слилось в привычное месиво звуков, от которого по телу ползли мурашки страха, а сердце, наоборот, сильнее билось от предвкушения зрелища. Местные свешивались из окон, вставали на цыпочки у подъездов, выглядывали из вагончиков многоярусной канатной дороги. Возле лачуг и навесов, толпились жители трущоб, а их дети – чумазые и любопытные, ловко и настырно пробивались в самую гущу толпы.
Две молоденькие девицы проталкивались по шумной, весенней улице. Худую брюнетку с острым носиком и вечно надменным выражением лица прозвали Тёзкой, а её подругу, одну из первых красавиц района – Ундиной. Над улицей нависали небоскрёбы, связанные между собой сетью подземных переходов и воздушных тоннелей. От стен то и дело отделялись голограммы, предлагали прохожим услуги, молитвы в кредит или кофе в автомате по пути. Почти всё свободное пространство между капитальными домами захватили аляпистые торговые палатки.
– Опять уличные бои, – поморщилась Тёзка, напрягая голос, – И зачем? Всё равно бродяги не суются сюда.
– Не ворчи, – ответила Ундина с очаровательным акцентом, – Сама знаешь: надо всегда быть начеку.
– И улица перекрыта, как будто назло!
– Ну, так давай смотреть с крыши. Ветер стих.
– Мне завтра на курсы, – напомнила Тёзка. – Снова лабораторная, а в прошлый раз…
– Ой! – вскрикнула Ундина, показывая пальцем наверх.
Высоко над их головами взлетела оранжевая сигнальная ракета. Подруги бросились вперёд, но, как назло, к наружным лифтам тянулись очереди. Значит, им придётся добираться на крышу пешком.
– Запрещено находиться в зоне тренировки! – подлетел к ним дрон.
– Отвяжись, – махнула рукой Ундина, – В зоне тренировки дежурят патрульные. Где ты видишь корпоративный патруль, а?
– Да у него сбой, – съязвила Тёзка, – Верно, ржавый?
– Вы ответите по закону! – бессильно угрожал дрон.
Тёзка скорчила ему рожу и первая забежала в подъезд. Тронуть дроны – собственность Котлища – не смел ни один горожанин, но все любили ругаться с этими машинками. Сейчас же звонко разбилось большое стекло в магазине через дорогу, и подруги помчались по лестницам. Дроны стайками бестолковых птиц метались над улицами, а грохот и ругань звучали совсем близко.
– Быстрее! – торопила в нетерпении Ундина.
Будто из тихой фабричной швеи в аккуратной рабочей форме она превратилась в преступницу – агрессивную крими.
– Вот придём, а всё закончилось, – нервно хихикнула Тёзка.
Наконец, они вышли на крышу и смешались с возбуждённой толпой. Воздух тут был свежее, чем внизу, а голубое весеннее небо казалось ещё выше. Храбрая Тёзка пробивалась вперёд, к ограждению, а Ундина держалась за ней.
Сверху хорошо различались два отряда наблюдателей. Наблюдатели, они же «Руки Системы», были защитниками Котлища, вечным страхом местных жителей и гибелью для крими. Одна группа, в красных жилетах, забаррикадировала улицу, а другая – в синих – захватывала эти баррикады. Тренировочная битва уже подошла к трущобам, их жители озабоченно сворачивали навесы и выносили из-под них свой нехитрый скарб. Зеваки облепили окрестные улицы, они толкались у заграждений, им то и дело грозили патрульные. Вдруг зоркая Ундина схватила подругу за руку и указала на край площади: сам Паук, глава наблюдателей, смотрел на схватку двух образцовых отрядов. Шея его была такой короткой, что, казалось, круглая голова Паука сразу переходила в туловище. К его Крепости тянулось множество ниточек, по которым, кроме официальных каналов, он узнавал о жизни города: тайной и явной. И он сам, и все его люди брили головы и лица, а чёрные или белые татуировки придавали наблюдателям жуткий, вечно грозный вид.
Постепенно Ундину охватил азарт, она протиснулась вперёд, и Тёзка потеряла её. На крышах вовсю делали ставки, царила полная анархия. «А пирожки, вода со льдом, жжёный сахар», – гнусавил кто-то совсем рядом. В окнах квартир теснились люди, задёшево выкупившие себе местечко на время нынешнего развлечения. На соседней высотке скандировали: «Стой! Стой!». Крики: «Не отступать!», «Стоять!» резали воздух. Горожане с крыши, на которой оказались Тёзка с Ундиной, назло соседям, стали болеть за синих. Подруги вместе со всеми кричали: «Давай! Жми!». «Ни шагу», – надрывались с соседней крыши. «Вперёд!», – старались их противники. Толпы ликовали при удаче «своих» Наблюдателей и разочарованно ревели, когда теснили «их» отряд. Соседнюю высотку заводили «дорожники» – так называли рабочих, следивших за дорогами Котлища. Здесь же собрались работники с многоуровневой канатной дороги, чьи тросы делили всё небо над городом на причудливые геометрические фигуры. Вражда «дорожников» и «канатчиков» была всем известна. Казалось, что на высотках собрались не болельщики, а два сверхорганизма, которые вот-вот сцепятся в воздухе.
Наконец, отряд с красными нашивками отступил от своих баррикад. «Синие» победили. С соседней крыши раздались яростные крики. Горожане с обеих сторон улицы свистели и бесновались, и тотчас напряжение наверху достигло высшей точки. Самые разгоряченные устремились вниз по лестницам – назревала массовая драка. Тёзка благоразумно прижалась к трубе дымохода, пока горожане спешили к выходам. Любое событие, которое вызывало яркие эмоции – плохие или хорошие, – всегда заканчивалось одним и тем же.
Наблюдатели быстро свернули заграждение. Оба отряда, участвовавшие в учениях, заняли места в белых автобусах и ждали своих. Толпа тут же схлестнулась на улице, между ярко расписанных бетонных стен. Слышался стон арматуры и стук булыжников, которые выламывали из трущобных лачужек. Работали кулаки и летели камни, стонали пострадавшие. Воздух наполнился треском дронов: они летали над толпой, сканируя лица драчунов.
Крыша почти опустела, Тёзка вдруг увидела Ундину: швея стояла у самых ограждений в распахнутой куртке и смотрела вниз в ожидании конца побоища. Наконец, из Крепости подоспело подкрепление, наблюдатели стали оцеплять улицу. Из окон засвистели, и участники драки бросились врассыпную. Кто-то остался внутри оцепления и уходил через соседние здания. Наблюдатели сжимали кольцо, пока в нём не остались самые агрессивные или медлительные – и раненые; на земле валялось несколько дронов, сбитых палками или камнями. Через несколько минут всех распихали по машинам и увезли.
– Всё. Можно спускаться, – потянула Тёзка Ундину за собой.
Та медленно повернулась и пошла за подругой, будто во сне.
В глубине души Тёзка считала, что драки – занятие недостойное и не участвовала в них, но всегда наблюдала с болезненным интересом, брезгливостью и страхом. После этого она ярче чувствовала и стыд, и радость, и вкус к жизни. «Я не такая!» – с гордостью могла бы сказать она всем остальным. Мысли в её голове прояснялись и становились удивительно чёткими.
– Наверное, горожане до нас всегда такие, – Ундина, казалось, думала о том же.
– Это какими же были горожане до нас?
– Кровожадными. И дикими, как там, – она кивнула на крышу, – Поэтому Котлище теперь наш.
Девушки поднялись на два этажа выше, вышли на станцию канатной дороги и привычно встали в очередь. Самым разумным было сесть в фуникулёр. На ближайших улицах можно было нарваться на патруль, а в подземных переходах собрались все те, кому ещё не хватило адреналина. Тёзка вытянула шею, оценивая длину очереди и вздохнула: домой она вернётся поздно.
***
Фантазёру нравилась его библиотека. Когда он сидел за столом, то выглядел почти нормально: обычный рыжий парень, весь в конопушках. Но стоило библиотекарю выйти в смотровой зал, как все видели, что одно его плечо выше другого, а короткие ноги сильно искривлены. Сам он давно решил, что глупо стесняться себя, если ничего нельзя исправить. За весёлый, беззлобный нрав, острый ум и доброе сердце его любили посетители, уважали коллеги, ценило начальство. Ну, не прекрасно ли?
Фантазёр обитал в одной из комнат библиотеки. Через стену находился архив: коробки с проекторами, экранами, запасными и сломанными деталями громоздились друг на друге до самого потока. По углам кучами лежали древние носители информации: блестящие, круглые, пластиковые, с дыркой в центре; чёрные, квадратные, с металлическим язычком; продолговатые, прозрачные, с двумя отверстиями и длинной тёмной лентой внутри. Стоял даже ящик, доверху наполненный разноцветными, маленькими, лёгкими кирпичиками. Фантазёр несколько раз собирался разобрать архив и сдать бесполезный мусор на утилизацию или продать крими. Он заходил в комнату и перебирал эти чудные, нездешние предметы. Одни из них сверкали новизной, другие были затёрты и исцарапаны. Кто трогал их так часто? Парень видел в отражении блестящих кругов своё веснушчатое лицо и пытался представить себе их хозяев. Походили они на горожан? Что древние оставили для них на этих смешных штуках? Как жаль, что все ключи к тайнам безнадёжно утрачены! И библиотекарь бережно клал очередную бесполезную вещицу обратно, в кучу таких же.
Но сегодня в смотровые залы с улицы ворвался вой сирены и грохот. Директор библиотеки, которого за глаза называли Клопом, просеменил в свой кабинет.
– Учения! – ликующе крикнул он в коридор спустя пять минут.
Радостную новость подхватили дети и сотрудники библиотеки. Все до ужаса боялись, что на Котлище когда-нибудь и в самом деле нападут бродяги.
– Дети, тише, – пытался успокоить Фантазёр юных посетителей. – Хотите старинный фильм? А голографический театр? А цветные картинки на настоящей бумаге? Эй, сорванец, отойди от окна! Девочки, не деритесь.
Но разве ребятня усидит на месте, когда где-то недалеко идут учения?
– Там соберутся капитаны, – галдели они, – все чёрные от татуировок.
– У капитанов белые, а чёрные только у обычных братьев, – со знанием дела добавил один из мальчиков.
– Что же они, белеют по-твоему? – ехидно поддел его другой.
– Да сам ты белеешь, а я видел! – рассердился тот и, нахохлившись, пошёл на задиру с кулаками.
Мальчишки забегали по кабинету, роняя стулья и планшеты. Фантазёр пытался остановить их, но разве может хромой библиотекарь догнать шустрых детей! Через минуту по кабинету бегала уже половина группы.
– А я видела жёлтые… Жёлтые тоже бывают, – тихим голосом твердила девочка с короткими косичками и носом кнопочкой.
– Жёлтые у братьев из ордена проводников! – строго сообщил Клоп из своего кабинета сквозь шум и снова захлопнул дверь.
– И красные! – хором закричали дети.
– Пойдёмте поглядим? – предложил всем задира.
– Да отойдите вы от окна, – увещевал их Фантазёр. – Тут опасно!
Скоро сирены стихли, но шум на улице не прекратился. С детьми никак не удавалось управиться, но о том, чтобы отправить их по домам, нельзя было подумать. Наконец, из кабинета вышел Клоп.
– Проводники уже в нашем районе, – шепнул он Фантазёру и тут же громко объявил, – Дети, вы слышали? Братья из Ордена Проводников вот-вот будут в нашей библиотеке. А ну, ведите себя примерно. Сегодня они покинули Башню для того, чтобы проводить вас по домам.
Малыши ликовали.
Ещё через час к библиотеке, отчаянно сигналя, примчались три красных, светящихся дрона. Фантазёр болезненно зажмурился, но машины уже сменили цвет на лимонно-жёлтый. Красный цвет говорил о том, что дроны выполняют задание наблюдателей и поэтому могут гонять по Котлищу на предельной скорости. А жёлтыми они становились, когда действовали по заданию проводников. Дроны плавно влетели в окно. Клоп незаметно пихнул Фантазёра локтем в бок:
– Говорят, будто проводники знают всё, что творилось в мире от начала времён, – возбуждённо зашептал он на ухо библиотекарю, – Хотел бы я столько знать.
Фантазёр только пожал плечами. Он тоже слышал эти сплетни. И якобы Башня чуть не доверху набита исписанной вручную бумагой – поэтому она такая высокая. Да мало ли, что болтают горожане?
В библиотечный зал вошёл молчаливый проводник, который сам был не старше Фантазёра. Вдвоём они построили присмиревших детей, а дроны очертили фантомную голографическую границу, вокруг их маленького отряда и заиграли песенку. Фантазёр запел, и дети радостно подхватили.
– Для граждан правила просты:
Метро, канатки и мосты.
А по дорогам груз везут,
Опасно находиться тут!
Эй!
Мальчишка!
Крути головой!
У фуры
Длинный
Путь тормозной!
Машина
Не думает
Наперёд.
Кто виноват?
Всегда
Пешеход!
На улицах будет неспокойно до завтра, но к проводнику не посмеют подойти даже самые отчаянные задиры. Процессия вышла из библиотеки, Фантазёр закрыл за ними дверь.
Стало тихо. Библиотекарь давно проголодался, а запасы еды в его комнате закончились. Идти за продуктами на базу или на рынок и возвращаться по подворотням с мешком или коробкой? Или лучше спуститься пониже под землю и наведаться туда, где крими не допустят беспорядков?
Фантазёр выбрался в проход, соединяющий библиотеку и остальную часть высотки. Он спускался всё ниже и через полчаса почувствовал еле заметный, аппетитный запах. Мясо. Библиотекарь уже вышел за границы своего квартала, он знал, что ему предстоит пробираться по лабиринту переходов и лесенок, прежде чем он дойдёт до цели. Эти походы выматывали Фантазёра, но он ковылял всё дальше и дальше. Чем ниже он спускался, тем грязнее и темнее становилось все вокруг. Парень брезговал касаться стен и перил, но без этого он не мог преодолевать лестницы. Приходилось держаться за перила: холодные, иногда скользкие и влажные. Зато конец пути стоил того. Запах становился всё гуще, всё аппетитнее. Скоро к нему прибавился гул голосов и тяжёлый ритм музыки, запрещённой на земле, и оттого ещё более желанной.
ЛитСовет
Только что
