Читать онлайн
"Пришлые"

-Мама... Мама... - Ребёнок стоял на склоне оврага и даже отсюда было видно, как он, вздрагивая, дрожит. – Мама… Мамочка, - глотая тяжёлые вздохи, всхлипывал он. Прямо над ним стояла полная и грозная луна.

-Агата! - почти прорычал Архип. - У-убери его отсюда.

Агата, передав конец длинного полотенца, спускающегося в жижу из грязи и воды под своими ногами рядом стоявшей послушнице и, подбирая на ходу юбку, засуетила вверх по склону. Мальчишка, не замечая её, медленно спускался к самой топи. Подбежав к нему, она схватила его за рукав и потащила вверх.

-...боже, душа её жаждет к тебе. Воздай ей венцом небесным за венец мученический. - Архип обтёр рукавом густо заросший рот, открыл Библию и торжественно зачитал из неё несколько местописаний.

-Архип, кажись - всё, - послышалось со-стороны жижи.

-Вытаскивайте её! - приказал Архип.

Несколько женских рук потянулось к полотенцу и, напрягаясь, потащили что-то тяжёлое наверх. Архип, прижав обеими руками Библию к груди, тихо запел. Его поддержало небольшое собрание из женщин и одного мужчины, стоявших чуть в стороне от вытаскивающих.

В жидкой грязи напрягались ещё две женщины, толкая перед собой расслабленное смертью тело. Жижа была чуть выше колен, но тем не менее все в овраге были с ног до головы вымазаны грязью. Платок одной из женщин развернулся у неё на голове и закрывал поллица, у другой сполз на плечи и её растрёпаные и скомканые грязью волосы придавали ей вид лешего. Всю работу делали только женщины. Когда труп подтащили к бережку, к ним на помощь, отойдя от поющих, подошёл единственный, кроме Архипа, мужчина.

Утопленную подтянули на сухую часть оврага, уложили поприличней. Одна из заляпанных месивом женщин, наспех обтирая лицо, вполголоса сетовала:

-Ох и брыкалася, ох и брыкалася...

Хор вяло допевал. Это были измождённые, ссутулившиеся женщины. Человек двадцать. В грубых балахонах на голое тело, из подниза которых торчали босые и худые ноги, отдававшие на подмёрзшей земле белой костью. Впалые, и при луне зловещие серые лица, были обращены к чёрной пропасти неглубокой топи.

-Сестра ваша, Марья, уже вечеряет со Христом. Ангелы пением ублажают её... Нет ей мучений более здесь. - Голос Архипа певуче, со слышимой слезой, пронёсся эхом в овраге, как только кончилась песня. - Она сокрылась в мире ином, где нет страданий и боли, где нет страха перед смертью, где нет власти антихриста.

Архип замолчал. Каждая из стоящих в группе чувствовала на себе его взгляд. Десятидневное голодание не давало сил сопротивляться его проникновению в их волю. Сам Архип напрягся, чувствуя своей утробой их нутро. Он готов был вместе с ними даже вздрогнуть, если сам же и хлопнет в ладоши. Он не мог не верить в то, что говорил, потому что это была его вера. Эту веру он принёс им, познав её силу. Весь вчерашний и сегодняшний день послушницы слушали только его, слушали истину.

-Разве вы не слышите, как она зовёт вас?.. Она кличет каждую по имени, вторя Христу: Анна… Лида… Клавдия... - Архип медленно стал перечислять имена стоящих кучкой женщин-отшельниц.

Услышав своё имя, каждая из них вздрагивала и ещё пристальней всматривалась в отражающую серебром луну топь, как будто там, кроме грязи, было ещё что-то живое. Каждой из них оставалось только ступить в сторону жизни вечной.

Архип позвал всех. Когда он замолчал, над оврагом поднимались тяжёлые вздохи обессиленных женщин. Некоторые из них стали тяжело стонать. Одна, от долгого напряжения, сделала шаг вперёд и упала. Обе измазанные подручные Архипа подскочили к ней, шустро обвязали уже пользованное длинное, не резанное полотенце вокруг её пояса и потащили в грязь. Две же послушницы, которые стояли чуть в стороне от общей кучки и помогали при вытаскивании, взялись за другой край цельного рулона полотнища.

-Разве вы не видели ангела, позвавшего Марфу? - Архип сказал о той, которую, надавив ей на плечи и голову, погрузили в кисель вонючей топи. - Пойте, пойте с ангелами песнь освобождения.

Подняв к небу руки и лицо, он негромко запел. Его одинокий голос стал постепенно теряться среди подхватывающих песню слабых женских голосов. От послушниц отделилась одна из женщин и медленно ступила в застоявшуюся грязь. Агата, незаметно для всех подошедшая и стоявшая до этого за Архипом, шагнула в след новой избраннице Христа. Две же душегубки, измазанные вязким месивом внутренностей оврага, всё ещё были заняты Марфой - нужно было удостовериться, что она жить больше не будет - они ещё раз вытянули её голову из грязи, подождали и сунули снова в жижу, карауля густые пузыри.

Ещё одна пожелавшая умереть выглядела достаточно молодо, хотя долгие посты и затворническая жизнь давали о себе знать на её обтянутом, как будто чужой кожей лице. Отделившись от мрачной толпы и ступив в топь, она выпрямилась, приподняла голову. Сравнявшись с занятыми убийством, присела на корточки. Агата, словно священник в храме к алтарю, подошла к ней сзади. Одной рукой взяв свою жертву за шею, а другой за плечо, опрокинула её лицом в грязь. С полминуты над оврагом слышалось только тихое пение, но неожиданно его перебили громкие и энергичные всплески. Через пару секунд резкий и хриплый вдох, словно загнанной лошади, заставил всех вздрогнуть.

Агата была крупная и сильная женщина лет за сорок и ту, которой она помогала умереть, превосходила в ширину раза в два. Но сразу стало видно, что она не сможет справиться с взбунтовавшейся послушницей.

-Савелий, помоги ей! - Архип приказал мужчине.

Бородатый мужик было двинулся, но всё-таки остался стоять на месте, напрягая скулы. Желавки у него задёргались даже на висках.

-Савелий! - сквозь зубы процедил Архип не сводя глаз с места казни - девушка, поджав под себя колени уже пыталась встать. Агата же стояла на одном колене, уцепившись руками в густые волосы послушницы.

-Архип, я убивать не буду! - Мужчина опустил глаза себе под ноги, как будто там искал силы возражать.

Архип не стал настаивать. Хотя он и имел некоторую власть над ним, но во многом был от него ещё зависим.

-Эй, вы там, помогите Агате!

Но ему это уже не надо было говорить - две женщины, занятые до этого Марфой,

перебирались по вязкой жиже на помощь Агате. Послушницы на суши потащили за полотенце тело Марфы к себе. Хор пытался петь в сторону ночного неба.

Девушка, наглотавшись грязи и вполне ощутив на себе страх смерти, обезумела ещё больше, когда заметила, что помощь уже спешит к её убийце. Хриплый стон вырвался из её груди, она забила руками по всему телу Агаты, куда только могла попасть. Агата притянула её ближе, чтобы размах рук девушки был поменьше. Ей не в первые приходилось бороться в этой топи, но послушница, рывком хотевшая оттолкнуться от неё, попала одной рукой ей в нос. Всего на мгновение у Агаты перехватило дыхание, но этого было достаточно, чтобы девушка смогла освободиться из её рук. Подспевающим не хватило полшага до неё. Проваливаясь в вязкой грязи, девушка поспешила к противоположному склону оврага. Обе женщины, чуть отставая, преследовали её.

Совсем скоро, когда девушка, помогая себе руками, поднималась по склону оврага, Архип обратился к смирённо сбившимся в кучку женщинам:

-Идите все к себе. Господь с вами.

Тело Марфы оставили лежать не вытащенным до конца на сушу, а Архип остался теперь только вдвоём с мужчиною. Агата, оправившись от удара и зажимая кровоточащий нос, медленно тащилась по грязи вслед догоняющим.

-Этих мы закопаем, как и пологается, а Анну они догонят, - с натянутым спокойствием сказал Архип куда-то в пустоту. - Сколько у тебя ям?

Мужчина, медленно отходя от своих мыслей, посмотрев по очереди на оба трупа освещённых яркой луной, ответил со вздохом:

-Для этих двух хватит.

Потом, помедлив, спросил:

-Сейчас закапывать не будем, как принято?

-Сам не видишь, что случилось? А для похорон гармония нужна... Анна же всё испоганила, нарушила святое. На завтра оставим.

Архип глубоко вздохнул и, не взглянув на трупы, медленно пошёл вверх, вслед за послушницами:

-Пойду, успокою их. Принесу радость о смерти, а не страх. Приготовьте всё на завтра. А, Анну, как поймают, в малую землянку, после поговорю с ней.

Поднявшись из оврага, Архип шёл на встречу луне... Анна всё испортила... Сегодня мог быть богатый урожай для господа - Архип это чувствовал. Он видел, он ощущал волнение душ в послушницах, их жажду вечного. Почти год прошёл после последних крещений смертью. Этот год он готовил скит в этих дремучих местах к новому крещению. Скит пополнился новыми послушницами, жаждущими единения с богом. Посещая скиты в разных местах, Архип рассчитывал именно на этот скит, что здесь будут принесенны большие плоды веры. Сколько труда он вложил сюда - только бог может знать. Анна, Анна всё испортила. Бес её попутал, заставил отречься в последнюю минуту.

Так размышляя, Архип зашёл через заднюю калитку на огромный и ухоженный двор среди густых лесов. По бокам двора тянулись добротно сложенные сараи и хлева. Оттуда доносились ночные шорохи и шумы скотины, говорившие о её многочисленности. Посреди этого обширного двора стоял, под стать ему, высокий, крепко сложенный дом. Всё вокруг говорило о свежести постройки, а размеры хозяйства – о достаточном числе рабочих рук.

Архип поднялся на крыльцо и вошёл в дом. Здесь, в сенях, был потайной люк, ведущий в жилище послушниц. Он поднял тяжёлую, на случай простукивания крышку, сделанную под половицы, и протиснулся вглубь. В темноте, наощупь спускаясь вниз по лестнице, он достиг земляного пола. На случай обнаружения властями этого погреба, он служил как будто бы складом всякого рода хлама. Он был неглубок, приходилось даже нагинаться. Но прямо под лестницей был ещё один скрытый люк. Приоткрыв его, лицо Архипа осветил совсем тусклый свет внутренности внушительного подземелья. Архип полез туда.

-Бог с вами, сёстры, - ступив с лестницы на покрытый мешковиной и соломой земляной пол, обратился он к находящимся там.

Отовсюду послышались тихие голоса, отзывающиеся на приветствие. Женщины ещё находились под впечатлением присшедшего и приход Архипа вызвал в них ещё большее волнение. Он присел на ступеньку лестницы и обвёл почти отеческим взглядом измождённых и уставших душевно послушниц. Некоторые робко, некоторые с внутренней усталостью смотрели на него.

-Бог вас любит. За ваше усердие, за вашу преданность, за вашу жертву. Вы здесь сокрылись от зла и божья рука над вами. Вокруг вас не земляные стены, вокруг вас не сырость и тьма, а благая внутренность божья. И ни мне, ни мне надо увещевать вас в эту минуту испытания, бодрить вас, а вам, вам следует давать мне сил к труду веры. Ибо здесь, в этой тиши, в глубоком общении с богом, вы крепните к твёрдому свидетельству вашей истинной веры. Мария и Марфа уже прямые свидетели трудов ваших перед нашим создателем.

Архип находил ещё и ещё слова в своём воображении веры. Послушницы в который раз молча слушали разъяснения их затворнического подвига, соглашаясь со своей святой избранностью в этом веке зла. Их увещеватель призвал их к молитве - и их воззвания к творцу, одно за другим, отрываясь от простёртых вверх рук, ударялись в тёмный потолок и отзываясь тупым эхом в холодных земляных стенах.

-Архип, - позвал Савелий сверху, открыв крышку люка.

Архип встал уже с колен и посмотрел мутными от слёз глазами на тесно стоящих или сидящих на коленях, среди двухярусных нар, послушниц: «Будьте счастливы в боге», - и полез вверх по лестнице.

Пойманную Анну поместили в закрытую землянку, недалеко от дома, где начинался густой хвойный лес. Савелий шёл спереди с зажжённой керосиновой лампой. Молча подошли к земляному бугру, вздыбленному посреди могучих лесов, зайдя за который, Савелий нагнулся и открыл замок, распахнув перед Архипом дверь. Оставив замок отпертым висеть на двери и ничего не сказав, он тут же ушёл.

Архип прикрыл за собой дверь и подсел к горящей на столе свече. Анна, скомкавшись на углу грубой скамьи, насквозь пропитаная грязью, сидела тупо уставившись в пол. Он придвинул свечу на отколотом с краю блюдце ближе к себе и, заинтересованно наблюдая за крошечным пламенем, заговорил:

-Анна, я верю, что ты свой подвиг совершишь.

Он был артист действия, действия живого, сущного. Что может остановить его желания? Какая сила? Он знал великую силу только в себе, силу действия, когда желания имеют исполнения. А в нём жило желание божее, воля божья. Бог избрал его принести людям освобождение от гнёта греха, призывая скрыть себя от власти антихриста над этим миром в глухих скитах, в освобождающей смерти. Он был готов плакать или радоваться как ребёнок, быть суровым и жестоким как беглый каторжанин, любить, как любит мать своих детей, ненавидеть, как ненавидит загнаный волк свору псов. Он мог всё. И это всё он принял для божьего дела, подчиняя себя этому для приобретения душ.

-Неужели сатана научил тебя так любить жизнь, Анна?..

-Да, да - я хочу жить, я хочу домой! - Она обхватила руками голову и, чувствуя своё бессилие, зарыдала.

-Ты хочешь в колхоз? - Брови Архипа поднялись вопросительно ко лбу. - Там, за скитом, последнее время антихриста. Он хочет всех согнать сегодня в колхозы, что бы легче их пожрать в последний день своего гнева! Не это ли тебе знамение от бога?.. Думай, думай хорошо.

-Не хочу думать, и знать больше ничего не хочу!.. Я хочу назад, в свою прежнюю жизнь!

-В жизнь греха и служения антихристу! - добавил Архип.

Ему вспомнилась прошлогодняя поездка на Украину, кода он там тайно посещал некоторых из старцев:

-Он жрёт уже. Разве ты сама в прошлом не говорила это? Разве ты ни сама пришла однажды на собрание и просила укрытия? Мы помогли твоей душе тогда. Мы не отбросили тебя. Так доверши же с достоинством начатое!..

-Не знала я тогда, что делала. Мама умерла, а я… я… - Анна опять уронила голову на колени и не имея уже сил плакать, только тяжело дышала.

Архип нутром чувствовал, что её будет тяжело смирить. Эта напряжённая неделя, проведённая в долгих беседах с послушницами, дала о себе знать – усталость, после внутреннего разочарования в взбунтовавшейся послушнице, навалились как будто одним разом на его утомлённое тело, уставший мозг.

-Думаю, недели две тебе хватит одуматься. - Архип встал и повернулся к двери. - На работы водить тебя не будут, твоя работа – молить бога о разуме, Анна... А дороги домой отсюда нету.

Когда щёлкнул замок и его осторожные, ощупывающие тьму шаги скрыла ночь, Анна сползла со скамьи на глиняный пол и царапая его, почти по-собачьи, заскулила. Только сейчас, за все эти долгие месяцы, она спросила себя – зачем, зачем она сделала этот страшный шаг? Может, она не совсем понимала, что её ждёт там, за чертой нормальной жизни? Нет, она даже хотела этого! Она хотела от всего уйти, убежать, спрятаться от повседневной суеты! У неё было желание прикоснуться к чему-то возвышенному, одухотворённому, чего так не хватает в действительности. Ей верилось, что здесь, в скиту, она получит мир своей терзаемой душе… Теперь же она поняла, что так называемый антихрист царит не только там, за идеалами скита, но и в самом скиту, в его стенах, построенных из людских заблуждений. За эти долгие месяцы она перечитала Библию несколько раз и в последнее время все сочинения Архипа, которые их заставляли изучать, стали терять всякую духовную ценность - в них жил полнейший абсурд, не имеющий в смысле своём ничего общего со всеми учениями Библии. Обида на себя была в том, что она не читала Библию внимательно тогда, когда ещё была далеко от всего этого кошмара... А теперь она была мертва. Убита злом ненормальных людей, разрушена своим невежеством веры. Где и что она? Слышима ли она действительным Богом? Ей больно всё, ей больно везде, ей больно отовсюду...

На подходе к дому навстречу Архипу из-за сараев вышла Агата. Её услужливую походку Архип почему-то не любил; да и не только походку. Но как помошница, она была незаменима. Хотя она и была смотрительницею над данным женским скитом, иногда ему приходилось пользоваться её услугами и во втором женском скиту – когда у кого-то не хватало веры…

-Что делать с мальчишкой? - спросила она, как только он приостановился.

Он знал наперёд, что этот вопрос будет его раздражать. Он повернулся к ней. Начинающийся в далеке рассвет, давал возможность разглядеть её лицо. Архип пристально посмотрел на неё, стараясь сдержать гнев, но заискивающиеся глаза над распухсшим носом почти взбесили его.

-Не знаешь, что с ним сделать? - сверкнув глазами и выговаривая каждое слово, спросил он её или, вернее, спросил с неё.

Она молчала и расстерянно смотрела ему в глаза, не понимая его. Архип, буравя её своими глазами, растягивая слова, намекнул ещё раз:

-Неужели он не просится больше к матери?

-Зовёт он её, Архип. Спрашивает про мамку-то свою, про Марию. - Агата аж обрадовалось, что Архип не закричал на неё. - До сих пор не заснул. Я в свинарнике его заперла.

-Так отдай его мамке... - прорычал он и зловеще подчеркнул: - Да и она его уже давно заждалась.

Духовник резко развернулся и пошёл в дом, пряча голову в плечи, а Агата тенью скользнула к сараям. «С матерью и покладём его, и могилку новую копать не нужно», - думала она о мальчишке и была довольная тем, что Архип не накричал на неё.