Читать онлайн
"Побег на Роанок"

Ольга Истомина

ПОБЕГ НА РОАНОК

Сознание возвращается медленно. Кажется, что мне завязали глаза плотной повязкой, и сквозь темноту пробиваются светлые пятна. Медленно-медленно мрак расступается, позволяя разглядеть очертания предметов.

– Предательница! Хорошо, что мы сумели быстро выявить ее до того, как позволили воспользоваться нашим гостеприимством.

– Вопрос в том, сколько вреда эта крыса уже успела причинить?

Негромкие голоса окончательно помогают вынырнуть из забытья. Перед глазами все плывет, дерет пересохшее горло. Пытаюсь дотронуться до лица, но не могу пошевелиться. Руки и ноги скованы кандалами. Я распята на стене и почти вишу на цепях. Шею обхватывает стальной ошейник, из-за чего с трудом получается дышать.

– Гляди, очнулась! А Двалин боялся, что слишком много порошка потратил. Слишком мало. Эти твари живучие! – один из тангаров неприязненно косится на меня.

Второй неспешно заканчивает чертить какой-то узор на столе и лишь потом оборачивается ко мне.

Мы находимся в темнице. Кроме двух тангаров здесь больше никого нет. Воспоминания по-прежнему путаются в голове. И я изо всех сил пытаюсь понять, почему и когда успела превратиться в пленницу?

Между тем тангары одновременно делают шаг ко мне. Представители подземного народа всегда казались мне похожими, но эти тангары кардинально отличаются. Первый явно постарше, с темными волосами и густой бородой, весь в броне, вооруженный двумя топорами. У второго борода скудновата, на нем только кольчуга, да на поясе висит нож. Но кое-что общее у тангаров находится – полный ненависти взгляд, которым они окидывают меня.

Сердце судорожно колотится в груди, я пытаюсь отступить назад, еще сильнее вжаться в камень! Стена холодная, но спину почему-то обжигает огнем. Моя гримаса вызывает усмешки у тангаров.

«Да что происходит?!» – я открываю рот, но не могу издать ни звука.

Тангары же, наконец, приходят к какому-то решению. Один достает топоры и замирает в боевой стойке, а второй грубо срывает с меня одежду.

Рубашка рвется с оглушительным треском, обрывки белой ткани падают на каменный пол. Я извиваюсь в цепях, но стражники не спешат закончить начатое.

Вместо этого смотрят на меня, и в их глазах отражается ужас.

– Вот же мракобесие, – с отвращением сплевывает тот, что постарше.

Я опускаю взгляд и давлюсь воздухом при виде охватившей тело черноты. Тьма охватывает левую руку, спускается на грудь и часть живота. Короткие щупальца тянутся дальше, к шее, оставшейся белоснежной коже. Я практически чувствую, как один из отростков скользит по ключице.

И в этот момент память стремительно возвращается ко мне. Груз воспоминаний настолько тяжел, что я обвисаю на цепях. Расширенными глазами смотрю вперед, пытаясь свыкнуться с собой. Разум лихорадочно анализирует информацию, в то время как сердце падает куда-то вниз.

Если все, что я вспомнила, правда, то в темнице я нахожусь совершенно заслуженно. А значит, в скором времени меня ждет смерть, ведь те, кто заключил сделку с самой тьмой, не имеют шанса на помилование.

«Интересно, это будет костер или плаха?» – мелькает совершенно не званая мысль.

Услужливое воображение рисует картины пылающего костра, помоста с палачом, точащим огромным топором, и волосы на голове встают дыбом.

Ошейник на шее не мог уменьшиться в размере, но с каждым вздохом все сильнее обхватывает горло. Барахтаясь в цепях, я задыхаюсь от накатывающего волнами отчаяния.

Тангары словно забывают обо мне. Что-то обсуждают, переглядываются. Один их них, что более рослый и крепкий, разворачивает мешок, в котором оказываются пыточные инструменты. Он любовно перебирает их, поднимая и проверяя действие то одного, то второго предмета.

У меня же темнеет в глазах. От нереальности происходящего хочется кричать. Не может быть, чтобы это происходило со мной! Не может быть, чтобы мои воспоминания были настоящими!

В конце концов, я не какая-то преступница, я Ланниэль из дома Серебряной Луны! Единственная дочь и наследница герцоского титула! Передо мной всегда кланялись, уважительно целовали руку и осыпали комплиментами. И, происходи все на землях отца, тангары также должны были приветствовать меня. Даже плевать на титулы и разное положение: я леди и имею право на соответствующие привилегии!

Но вместо этого я прикована к стене и по-прежнему не могу говорить.

Эмоциональный всплеск быстро проходит, и только цепи помогают удерживаться в вертикальном положении. У меня трясутся ноги, а внутри все сводит от ужаса.

«Нет! Меня же не могут по-настоящему пытать! Это неправильно! Это несправедливо!» – бьются в голове лихорадочные мысли.

Вот только просто разговаривать со мной тангары явно не намерены. В их глазах я нежить, и приговор мне уже подписан.

Мужчина, наконец, выбирает подходящий инструмент – тонкий нож с острым лезвием, и шагает ко мне

– Пожалуйста… Я не хочу плохого… – кое-как проталкиваю слова через сжатое спазмом горло, пытаясь достучаться до своего палача.

И убеждаюсь, что тангары действительно не намерены разговаривать. Первый отодвигается в сторону, а второй с силой бьет меня по лицу. Во рту мгновенно появляется металлический привкус, из разбитых губ бежит кровь. Я осторожно дотрагиваюсь языком до зубов и чувствую, как один из них шатается.

«Будто бы мне есть кому улыбаться. Старая жизнь осталась в прошлом», – спохватываюсь я.

Палач же склоняется над моим боком. Я вся подбираюсь и, не в силах наблюдать, зажмуриваюсь. Напряженно прислушиваюсь к ощущениям, ожидая острой боли, но не чувствую ничего.

– Подай тот нож, – командует тангар напарнику, и я приоткрываю один глаз.

Кошусь вниз и вижу глубокую рану на левом боку. Удивительно, но крови нет. Видимо то, что убило бы меня в обычной жизни, благодаря «украшающей» кожу тьме становится обычным порезом.

Осознание приходит мгновенно и заставляет мурашки бежать по коже. Я по-прежнему толком не понимаю, во что меня превратили, но расползающийся внутри холод не несет ничего хорошего.

Между тем тангар берет нож пошире, с зазубренным лезвием и оценивающе взвешивает его в руке.

Боли по-прежнему нет, но я кричу на пределе возможности. Если тангары желают сперва измучить меня, чтобы не думала врать, пусть считают, что у них вышло. Проверять, окажется ли таким же нечувствительным здоровый бок, совершенно не тянет.

Но, видимо, мужчины преследуют какую-то иную цель. По крайней мере, проделав внушительную дыру в моем теле, палач останавливается.

Они ждут всего минуту, а потом дверь бесшумно отворяется, и порог переступает третий тангар – старейшина. На нем вовсе нет доспехов, но на груди висит связка амулетов. Даже рукава и низ широкой рубахи расшиты защитными узорами. Волосы и борода мужчины белоснежные, только ярко-синих глаз не коснулась старость. Наверное, другим тангарам его глаза напоминают безоблачное небо, к старейшине все идут за советами и спокойствием. Только я вижу зимнюю стужу.

Двое тангаров почтительно кланяются и отступают в сторону. Старейшина скрещивает руки на груди и внимательно рассматривает меня.

– Она гниет изнутри. А ведь когда-то была красивая девушка, – задумчиво произносит он.

Наверное, если бы я могла, то разрыдалась бы. Старейшине хватает одной фразы, чтобы с лихвой выполнить работу палача. Пусть физической боли я не чувствую, но испытывать эмоции все еще могу. И воспоминания о прошлой жизни режут без ножа.

Я помню, какой покинула дом. Веселой, беззаботной, наивной.

Красивой.

И как выгляжу сейчас. Ожоги давно уже не болят, но я по-прежнему не могу без содрогания смотреть в зеркало. Выкинуть из головы тот кошмарный день никак не получается. Каждый раз, когда я вижу костер, то вспоминаю, как долго горела и как безуспешно пыталась сбить языки пламени. И без того нерадостную картину усугубляет чернота.

«Наверное, я напоминаю куклу, сшитую из разных лоскутов. Очень дешевую и потрепанную куклу», – с горечью осознаю я.

– Итак, нежить, ты явно умеешь говорить, так что рассказывай, – налюбовавшись, тангар приступает к допросу.

И я рассказываю. В первый момент еще пытаюсь избегать упоминания имени Белзира, но после того, как мужчина повторяет вопрос, говорю все, как есть.

Вновь возвращаться в воспоминания нелегко, но я рада возможности сказать правду. Мысль о том, чтобы выгородить себя, даже не приходит в голову. Хватит! Я и без того слишком долго терпела.

Это как воспаленный нарыв на коже. Он дергает болью и медленно сводит с ума. Вскрывать его больно, но вместе с тем боль приносит облегчение.

Я рассказываю совершенно все, что происходило со мной. Как очнулась в комнате и увидела Грегори. Как получила шанс на спасение, и ухватилась за него, толком не осознав, что потребовали взамен. Как дважды получила приказы помешать друзьям и дважды исполнила их.

– Пожалуйста, я не нежить. Я не всегда была такой. И приехала на Роанок, чтобы помочь. Если не можете избавить меня от проклятия, то убейте, – заканчивая рассказ, глухо произношу я.

– Еще успеем, – старейшина качает головой и почему-то не спешит давать знак палачу.

Мне казалось, на сегодня я испытала весь спектр эмоций, но брови в очередной раз удивленно взлетают вверх.

«Почему? Сами ведь сказали: я нежить. Так убейте!»

Тангарам явно что-то не дает покоя. Они переглядываются, косятся на меня. Сначала с привычным отвращением, потом – все больше с опаской и, наконец, ужасом.

Я схожу с ума от волнения, изо всех сил пытаюсь разобрать хоть слово, но, кажется, подземные жители просто шевелят губами, не издавая ни звука. Наконец, они приходят к решению и выходят из камеры.

Понятное дело, поделиться своими размышлениями со мной никому из них не приходит в голову.

Время тянется ужасающе медленно. Минута за минутой, час за часом. В темнице нет окон, сюда не доносится ни единого звука, и я понятия не имею, сколько уже провела взаперти.

Свалившиеся воспоминания, пытка, допрос… Сейчас я настолько вымотана, что бессильно обмякаю на кандалах и начинаю мечтать об обмороке.

Даже темное беспамятство будет лучше нынешнего положения! Но сознание не спешит уплывать, и шанса на спасения не предвидится.

Разглядывая пол, я начинаю вспоминать все, что случилось со мной за последний месяц. С того самого дня, как я согласилась отправиться в место своей будущей гибели – на Роанок.

ГЛАВА 1. ПРИБЫТИЕ

За час, прошедший с момента отплытия, я успела облазить корабль вдоль и поперек, едва не доведя матросов постоянными расспросами, как называется то или иное приспособление. В итоге, когда в попытке забраться по канату едва не свалилась на голову коку, терпение матросов подошло к концу, и они пообещали привязать меня к фок-мачте прямым морским узлом, если немедленно не уймусь.

Обиженно хмыкнув и старательно скрывая досаду, я отошла к борту. Подумаешь, невидаль! Да если бы я только захотела, папа бы корабль с целой командой купил. Впрочем, отца здесь нет, и, понемногу успокаиваясь, я перевела взгляд на водную гладь.

Океан был удивительно красивым, буквально завораживая бескрайними просторами. На глубине вода казалось темно-синей, и от корабля расходилась белая пена.

А вдалеке, где еще виднелись очертания покинутого нами города, вода сверкала серебром. Солнечные лучи отражались от водной глади, весело танцуя с резвящимися волнами.

Ветер наполнял паруса, играл с волосами и заставлял трепетать плащ. Подняв лицо, я вдохнула морской воздух полной грудью. Как же упоительно пахнет океан! Свободой, безмятежностью и чем-то притягательным, заставляющим кровь бежать быстрее, а сердце ускоренно биться в предчувствии новых чудес.

Громкий плеск заставил радостно взвизгнуть и захлопать в ладоши.

– Смотрите, это дельфин! Самый настоящий дельфин! – я ткнула пальцем в погружающееся и выпрыгивающее из воды животное.

– Да что же ты громкая такая?! – Гардис, на свою беду стоявший рядом, демонстративно поковырялся в ухе и отошел на несколько метров в сторону.

– Есть какая-то морская примета, что встретить дельфина к удаче? – не обратив на него внимания, пристала к проходящему мимо матросу. – А что это за звуки? Он смеется, правда? Желает нам счастливого пути? Дельфины часто встречаются?

– Дамочка, мы в открытом океане. Здесь какой только живности не водится, – закатил глаза тот. – И дельфины, и акулы, и осьминоги. Молитесь, чтобы кракен не встретился, не то ко дну все пойдем. Вот когда наобнимаешься со своими дельфинами напоследок!

– Кракены? А они часто попадаются? Их можно заранее заметить и свернуть в сторону? – новая тема вызвала новый шквал вопросов.

Но болтать с любопытной пассажиркой матросу оказалось недосуг. Махнув рукой, он отошел и начал проверять веревочные крепления на шлюпках. Восторг в груди стал медленно гаснуть. Любоваться океанскими красотами хотелось в компании, и, не зная, с кем разделить воодушевление, я почувствовала себя глупо.

Что самое обидное, на мой возглас совершенно никто не отреагировал, и каждый продолжил заниматься своими делами. Гардис курил трубку, Миса деловито точила мечи, то и дело проверяя остроту пальцем. Один раз наемница все же подняла голову, оценивая обстановку, но, не обнаружив ничего опасного, сразу вернулась к своему занятию.

Наверное, если сравнить нас, Миса должна завидовать мне. У нее самая простая одежда и поношенный плащ. Для дроу внешность – не главное, но даже для темной эльфийки девушка выглядела отталкивающе. Короткие белоснежные волосы обстрижены (опалены?) кое-как и торчат в разные стороны, лицо все в коротких тонких шрамах. Издалека это смотрится даже своеобразно, будто белоснежный узор на темно-фиолетовой коже. Выделяется только свежий шрам, кривящий губы и создающий впечатление усмешки.

И я – дочь герцога, с рождения привыкшая получать все самое лучшее. Пусть сейчас на мне не платье, а дорожная одежда, но из самой крепкой ткани. Плащ подбит мехом черного, редкого в наших краях льва, белые волосы уложены в сложную прическу, а продав оружие, я могла бы безбедно жить целый год.

Но, тем не менее, в эту минуту я ужасно завидовала Мисе, ведь для нее это путешествие – самое обычное дело. За свою жизнь она успела побывать во множестве стран, даже сражалась с самым настоящим драконом, зуб которого теперь носила в качестве талисмана на груди. Наемница излучала спокойствие и твердую уверенность в себе, напоминая скалу, которую невозможно вывести из равновесия.

В то время как меня никуда не выпускали из поместья. Хочешь новое платье? Мы пригласим купцов и швей, выбирай любые ткань и фасон. Заскучала и грезишь о деревенской ярмарке? Устроим пышный прием, и ярмарка сама приедет к тебе.

Не скажу, чтобы у родителей не было причин держать меня в ежовых рукавицах, я прибавила им немало седых волос. Вот только все равно ужасно обидно и несправедливо сидеть под замком, особенно когда тебе исполнилось целых восемнадцать лет!

Воспоминания о прошлом отозвались внутри болью, и я окинула палубу цепким взглядом, выискивая новое занятие.

Неразговорчивый матрос никуда не ушел, и я решила второй раз попытать счастья.

– Извините, что опять отвлекаю, – на всякий случай встала так, чтобы отрезать всякие пути к отступлению. – Но у меня срочный, прямо-таки не терпящий отлагательств вопрос.

– Ну? – матрос уставился неохотно; он был старше меня едва ли на пару лет, но в его глазах уже поселилась беспросветная скука и равнодушие ко всему вокруг. – Чего надо то?

– Дело в том, что меня интересует информация о том, куда все пассажиры, то есть, куда я, где на этом корабле возможно… принять ванну, – румянец обжег щеки, и, все сильнее путаясь в словах, закончила я в итоге совсем не так, как собиралась.

– Ванну? – на лице паренька отразился тяжелый мыслительный процесс. – Ну, бочка есть у капитана. Можешь попросить, авось, разрешит попользоваться. Воды натаскать, нагреть – и купайся, сколько душе угодно.

– Что, прямо у него в каюте? – я захлопала ресницами, надеясь, что это особый океанский юмор.

– Ну, можно и в каюте. Айрейро вряд ли против будет, – под оценивающим взглядом матроса пылать начало не только лицо, но и все тело.

– Гм-м-м… А что на счет других естественных надобностей? Их тоже, хм-м-м, справляют под бдительным капитанским присмотром? – я уже жалела, что вовсе открыла рот и не обратилась с тем же вопросом к Мисе.

И почему все умные мысли посещают с приличным опозданием? Хоть бы одна для разнообразия вовремя заявилась!

– Что ты к капитану привязалась? Чего тебе вообще надо? Дашь спокойно поработать или нет?! – отбросив веревки, поднялся матрос.

– Да в отхожее место ей нужно, чего непонятного, – буркнул приблизившийся Гардис.

– Так в каюте ведро имеется, – матрос от греха подальше предпочел укрыться в трюме.

– Чего политесы с ним разводишь, принцесса? – недовольный взгляд достался и мне. – Чай, не во дворце, чтобы выкать всем подряд.

– Мое имя Ланни, не нужно придумывать других прозвищ, – выдохнув, терпеливо попросила наемника. – Дома меня учили, что со всеми нужно быть вежливой и держаться наравне, без разницы, лорд перед тобой или крестьянин. Вот староста деревни, польщенный вниманием, уступил мне свой дом, а сам с женой ушел спать к соседу.

– И, конечно же, заплаченное золото никак не повлияло на его радушие, – взьерошив короткие темные волосы, хмыкнул Гардис.

– Откуда ты… – я удивленно уставилась на наемника.

О первых днях после побега из дома я не упоминала даже в письмах. Прихватив с собой побольше золота, я действительно расплачивалась только им. Причем, наслаждаясь собственной значимостью, даже не просила сдачи.

– Догадался. Слишком уж ты предсказуема, принцесса, – забавляясь, наемник дернул меня за кончик уложенной вокруг головы косы.

И без того держащаяся на честном слове прическа не выдержала такого издевательства и рассыпалась. С ойканьем собрав выпавшие шпильки, я поспешила в каюту. Переплетать волосы, ну и по другим естественным надобностям.

Когда вернулась на палубу, обнаружила, что Гардис куда-то задевался, а к Мисе не только успели присоединиться Артракс, Эрнст и Доор, но и завязать бурный спор.

Причем если Артракс и Эрнст особо не выделялись, – подумаешь, у одного хвост и рога, а у второго зубы, что любая акула такому оскалу позавидует, – то у Доора просто не было шанса остаться незамеченным.

Как и все бхоры, Доор достигал трех метров в высоту и едва не двух в ширину. Ну, может быть, на самом деле чуть-чуть меньше, но я жутко боялась, что вместе с ним нас не пустят на борт. А вдруг капитан упрется, что с таким грузом корабль перевесит, и мы потонем? К счастью, обошлось.

– Ланни, иди к нам! – махнула рукой Миса. – Кровь из носу нужно твое мнение.

– Что такое? – мгновенно заинтересовалась я.

– Как нашего нанимателя зовут? Мы уже языки сломали в попытках выговорить, рассуди нас, – дроу поглядывала на мужчин с превосходством, ничуть не сомневаясь, что именно ее версия окажется верной.

– Я? – миссия была почетной, но становиться судьей совершенно не хотелось.

– А кто еще-то? Ты эльфийка, у тебя иммунитет к сложновыговариваемым и длиннопроизносящимся именам, – поторопил Артракс.

– Ничего подобного! У нас имена красивые и мелодичные, а не вовсе набор звуков, – задрала я нос.

– Сказала леди Ланниэль, дочь герцога, представительница славного рода Серебряной луны, – передразнил Эрнст, напомнив мое приветствие при первом знакомстве. – Так что, помнишь или нам Берена будить?

– Эйкинскъяльди, – сдалась я.

Наемники, переглянувшись, синхронно поморщились, явно пытаясь произнести имя хотя бы мысленно.

– Так как думаете, почему этот, ну вы поняли, именно нас выбрал? – в итоге Миса первой признала капитуляцию в споре. – Миссия то важная, прямо не передать!

– А кому же еще? Мы ведь самые удачливые, талантливые и неподражаемые наемники во всей стране, – довольно оскалился Эрнст.

Оружия он не признавал принципиально, в драках используя только железные кулаки, но чаще всего этого не требовалось. Фурии достаточно было улыбнуться (а если у врага были крепкие нервы, то облизнуться), чтобы его противник пустился наутек.

– И самые отбитые тоже, – поддержал Артракс. – Кто в здравом уме согласится плыть на остров, кишащий порождениями тьмы? Поговаривают, что, если миссия провалится, власти наплюют на выгоду и пустят остров ко дну.

Я слушала молча, не принимая участия в беседе. Увы, по поводу себя не обольщалась. В команду наемников я попала незадолго до встречи с Эйкинскъяльди, и если успела чем прославиться, так это талантом влипать в неприятности.

Собственно, меня, может, и вовсе с собой не взяли бы: в конце концов, непроверенное лицо на сложном задании способно гораздо больше навредить, чем помочь. Но неожиданно вступился Эйкинскъяльди.

«От успеха вашей миссии зависит судьба целого мира. Символично, если в операции примут участие представители разных рас», – степенно сказал он.

Так острые ушки и дали мне билет в новую жизнь.

Команда у нас в самом деле подобралась смешанная, многорасовая.

Артракс – представитель расы тифлингов. У них красная кожа, острые рога и длинный хвост. Из тифлингов получались отличные артефакторы, они отлично умели чувствовать и работать с магией.

Возглавлял наш отряд именно Артракс, хотя при знакомстве поверить в это оказалось просто. Начать с того, что у него оказался сломан один рог, из-за чего он совсем не грозно выглядел. Вдобавок мужчина постоянно улыбался и шутил, ни капли не соответствуя нарисованному в голове образу сурового, с ног до головы обвешанного оружием, молчаливого и хладнокровного лидера. Впрочем, мне еще только предстояло влиться в команду, так что я не спешила делать выводы.

А вот Берен был эверлингом. Представители этой расы жили в основном на севере, славились высоким (под два метра) ростом и легендарной выносливостью. Правда, по сравнению с трехметровым Доором Берен выглядел вовсе не так грозно, а учитывая, что мужчина еще и большей частью молчал…

В отряде он отвечал за магическую поддержку, и я то и дело поглядывала на амулеты, прикидывая, как бы выпросить их на посмотреть. Увы, мои нарочито жалостливые взгляды эверлинг игнорировал, а облечь просьбу в слова я стесняслась и ждала подходящего момента, чтобы проявить собственные магические способности. Уж тогда-то точно со мной всякими любопытными вещицами поделятся!

Вторым кандидатом на «ограбление» был Доор. Как таковых, магов среди бхоров не было, они не обладали эной, не умели плести заклинания, зато проводили свои шаманские ритуалы и взывали к природе. Детали камланий держались в тайне, но я сомневалась, что Доор прячется от команды в кустах, поэтому существовал шанс расширить собственные знания.

В общем, на их фоне я с Мисой, как светлая и темная эльфийки, как-то терялись. Эрнстру было попроще, фурии лишь на первый взгляд выглядели точно также, как люди. Хватало единственной улыбки, чтобы разбить иллюзию вдребезги. Острые клыки сразу выдавали, что их обладатель наделен нечеловеческой выносливостью и огромной силой. Ходили слухи, якобы один фурия на спор пробил дыру в городских воротах голыми руками.

Про Гардиса, обычного человека, и вовсе говорить не стоило. Он и выглядел, и вел себя совершенно обычно, единственный полностью отвечая всем характеристикам типичного наемника. Короткие темные волосы, невыразительное черты лица, холодный взгляд, поцарапанная, то бишь, проверенная в боях амуниция и меч на поясе.

Почему-то из всего отряда Гардис пугал меня больше всего и, стоило наткнуться на его угрюмую физиономию, я сразу же спешила отвести взгляд, а то и вовсе сбежать подальше.

– Будет жаль. Роанок – красивое место. Слышала, там словно рай на земле. Давно мечтаю отдохнуть, позагорать на солнышке, искупаться в океане, – мечтательно прищурилась Миса. – Обязательно нужно его спасти.

– Ага, за тысячу золотых каждому на нос обязательно нужно, – поддакнул Артракс. – Получу деньги, поселюсь в лучшем трактире.

– Говори уж сразу – в винном погребе, – пнул его в бок Эрнст. – А вот я навещу семью, накуплю гостинцев родным…

– Может, сначала заработаем деньги, а после станем думать, как их потратить? – робко вклинилась я.

На меня тут же посмотрели, как на дуру, сморозившую полную глупость.

– Да куда мы денемся, справимся! – миролюбиво улыбнулся Доор. – Там делов-то на пару дней. Найти тайный храм, спрятанный в нем артефакт – и взорвать его.

– А потом поскорее унести ноги, чтобы храм не взлетел на воздух вместе с нами. Последнее – самое плевое дело. К деньгам я так побегу, что и ветер не обгонит, – Артракс рассмеялся, в карих глазах заплясали теплые искорки.

Я не стала ничего добавлять, только покачала головой, не одобряя подобной беспечности.

В пересказе тангара Эйкинскъяльди миссия выглядела гораздо опаснее и сложнее. Как стало известно уже после, к нам и вовсе сначала присматривались, подкидывая сложные задания, проверяя, как поведем себя в различных ситуациях.

А когда на дальнейшие проверки не осталось времени, тангар пригласил нас к себе. По ступенькам в высокую башню, казалось, поднимались целую вечность. И еще столько же пытались отдышаться, пока будущий наниматель терпеливо ждал.

– Думаю, вы сами слышали слухи о Роаноке, – наконец медленно начал он. – Раньше там жили чудесные люди. Суровые северяне, но честные, открытые и смелые. Большинство из них пало в боях, защищая свои земли. Оставшиеся спешно бегут оттуда. Уплывают на кораблях, на лодках, на плотах. Самые отчаянные – даже вплавь, ведь лучше утонуть, чем попасть в лапы орудующим там демонам.

– Демонам?! Говорили ведь, что на острове покойники с кладбищ повылазили да упыри с заброшенных храмов полезли! – на лице Мисы впервые отразилось слабое подобие испуга.

– Именно так. Роанок стал убежищем для жрецов темного, запрещенного бога. Кровь льется рекой, и довольный щедрыми пожертвованиями бог посылает своих верных слуг – демонов на помощь. Пока их напор пытаются сдерживать, но надолго ли хватит сил у защитников… – Эйкинскъяльди развел руками. – Если Роанок окончательно превратится в оплот темных, бог получит невероятную мощь. И, устав постоянно быть в тени, непременно захочет поквитаться, а битва между божествами нарушит равновесие в мире.

– Неужели все настолько серьезно? – не утерпев, подала я голос. – Запрещенные божества ведь столетиями ютились в тени, почему именно сейчас такой прорыв?

– Наша сила и наша беда – в памяти, – начать Эйкинскъяльди решил издалека. – Мы долго гордимся победами и свершениями, но стараемся как можно скорее забыть неудавшиеся, постыдные моменты. Как забыли о культе богини Алинеры, процветающем на Роаноке. Светлая эльфийская богиня, признанная темной, запрещенной. Почти всех ее служителей убили, а храмы разрушили. Позже ее доброе имя было восстановлено, но на Роаноке уже верили в других богов, и храмы остались дальше покрываться паутиной и пылью.

– Так что, Алинера обиделась и решила вместе с запрещенными богами всем отомстить? С кем именно в военный союз вступила? Или весь десяток запрещенных разом справедливости захотел? – деловито уточнил Эрнст.

– О нет, Алинера слишком слаба, чтобы вступать в бой! Да и не стала бы она помышлять о подобном, ее жрецы всегда исповедовали помощь нуждающимся и никогда не ударили бы в спину, – покачал головой Эйкинскъяльди. – Но в одном из храмов Алинеры остался артефакт небывалой мощи. С его помощью служители могли взывать к своей богине и непременно получать ответ. Если артефакт попадет в руки темных, они используют его, чтобы подарить силу своему покровителю.

Поднявшись, Эйкинскъяльди подошел к книжному шкафу. Провел рукой по корешкам, наконец, вытащив нужную.

– Вот, смотрите, – мужчина развернул толстый трактат на средине.

– Ох! – я потянулась к книге, но тут же отпрянула.

На листах были изображены двое запрещенных божеств, но тангар сразу ткнул на вторую страницу. С нее на нас смотрел Белзир – бог кровавого служения. Его алтари не просыхали от потоков льющейся крови, причем бог одинаково одобрительно относился как к крови жертв, так и собственных служителей.

На рисунке по темной, отливающей фиолетовым, коже сбегали ручейки крови. У Белзира были острейшие когти, а под ногами валялись жертвы со вспоротыми животами. Но даже не это напугало меня больше всего, а алый безумный взгляд.

Я прекрасно помнила, что вижу картинку, но не могла отделаться от ощущения, будто божество не менее внимательно разглядывает меня. На мгновение даже показалось, будто кровь стекает с моих рук, а воздух пропитан металлическим запахом.

– Можно воды? – меня замутило, к горлу подступила тошнота.

– Конечно, – ничуть не удивленный моей реакцией, Эйкинскъяльди подал наполненный стакан. – Теперь понимаете? Если не выжечь эту заразу, подобные кровавые жертвоприношения будут везде. Само собой разумеется, все темные маги, отступившие от закона, кинут все силы на то, чтобы остановить вас.

– То есть, упыри, гноллы и прочая нечисть, в изобилии водящаяся на Роаноке, будет охотиться за нами? – уточнил Доор.

– Именно так. Поэтому это задание настолько опасное и настолько высокооплачиваемое, – тангар сделал паузу, но все же продолжил: – Вполне возможно, что вам придется решать, кому остаться активировать взрывающий артефакт и спасти остров ценой своей жизни…

И вот теперь команда вовсю делила деньги, даже не думая о том, что на полученное золото придется покупать гроб.

– Нужно взять с собой побольше еды! Конечно, Эйкин-как-то-там-не-важно заверил, что корабль будет ждать, но не бежать же через пол-острова за припасами! – горячился Доор.

– Да как-нибудь не протянем ноги с голодухи. На худой конец, твоего медведя съедим! – безапелляционно заявил Эрнст и, покосившись на меня, добавил: – А котом Ланни закусим!

– Что-о-о?! Додо съесть?! – бхор уронил челюсть, а потом гневно вытаращился на фурию. – Только попробуй даже облизнуться на моего малыша, я тебе все зубы выбью!

Учитывая, что «малыш» размером был под стать хозяину, и при желании я могла кататься на медведе верхом, губы сами разъехались в улыбке.

– А ты что молчишь? Этим коварным типам только дай волю: отвернуться не успеешь – одни косточки оставят! – напустился на меня Доор.

– Мяу!

Как всегда, стоило заговорить о еде – кот тут же оказался поблизости и теперь нюхал воздух с недовольной миной. Еще бы, об обеде говорят, а ничем вкусным и не пахнет!

– Не бойся, Персик, я тебя никому в обиду не дам, – я сгребла рыжего кота в охапку и крепче прижала к себе.

– Персик? – Миса недоуменно выгнула бровь. – Ланни, я не особо разбираюсь в эльфийских кличках, но ты в курсе, что это не простой котенок, а смилодон, хищный боевой кот? И вырастет он тебе по пояс!

– И с такими зубами бояться скорее должны мы, чем они, – намекая на саблезубые клыки, торчащие из пасти Персика, продолжил Эрнст. – Пожалуй, я в самом деле погорячился. Ты корми его получше, а то ночью он сам пойдет ужин искать.

– Нет, ну мы так до ужина ни до чего не договоримся! – в итоге не выдержали нервы у Артракса. – Разве нельзя поступить, как обычно? Взять с собой столько еды, чтобы это не отразилось на скорости передвижения, а пополнять запасы уже в пути.

– Можно, – с серьезным видом кивнула дроу. – Но не так интересно.

– Вот-вот, скука же смертная, а так хоть поспорим, всяко развлечение, – поддержал ее Эрнст.

– Почему бы не последовать примеру Берена и не поспать? На острове об отдыхе останется только мечтать, – продолжал оставаться голосом разума Артракс.

Спать в разгар дня никому не хотелось, так что, поболтав еще немного, мы разбрелись по кораблю.

Плыть предстояло целую неделю, и я собиралась насладиться каждой минутой поездки. По привычке представила, как описала бы свою поездку в письме. Соленый ветер, крики чаек над головой, плеск волн и неуловимо качающаяся палуба под ногами.

Зная о моей тяге к путешествиям, мама все пугала морской болезнью. Мол, в океане постоянно штормит, а настоящей леди зеленый цвет не к лицу. Опять же, никаких удобств, кухня скудная, все воняет рыбой, пространство ограничено.

Я бы написала о том, как восхитительно наблюдать за закатом, когда солнце медленно скрывается за горизонтом и словно тонет в океане, а по воде стелется золотисто-красная дорожка. В красках описала бы, насколько вкусна свежепойманная рыба и как приятно завтракать, глядя на океан. Похвасталась бы, что увидела не только дельфина, но и кита, поприветствовавшего корабль водным фонтаном.

Вот только некому было писать и некому было читать мои письма. Щеки стали мокрыми, и я смахнула слезы. Судорожно вздохнув, приказала себе выкинуть все дурные мысли из головы. В конце концов, я напросилась в смертельно опасную экспедицию ради того, чтобы забыть прошлое и начать жить новой жизнью. И выполню это любой ценой! Ради Санни. Ради нас обеих.

Следующие несколько дней я старательно держала слово и исполняла клятву. Продолжала надоедать матросам, заглядывая во все помещения (из камбуза кок выгнал меня черпаком, причитая, что женщина на корабле – к беде), старалась лучше познакомиться с командой. Легче всего удалось найти общий язык с Доором. Несмотря на внушительные размеры, бхор оказался добродушным малым, и мы то и дело весело смеялись. То принимались дрессировать наших животных (кот с медведем вначале в шоке смотрели на хозяев, а потом предпочти спастись бегством), то устраивали концерты для матросов. Горные песни были громкими и шумными, но в моем исполнении выглядели скорее смешно, чем грозно. Правда, Доор все равно назвал меня способной ученицей и пообещал научить боевому маршу.

А вот Артракс учил меня метать кинжалы. Вернее, сначала тифлинг заявлил, что такой прекрасной эльфийке ни к чему оружие, но спустя три часа уговоров махнул рукой и согласился на занятия.

Вместе с Мисой и Береном, все-таки выбравшимся из каюты, точили и обсуждали виды оружия. Вообще, в отличие от дроу и эверлинга, я не слишком любила мечи, знала лишь пару-тройку приемов и то выучила их, обезьянничая за старшим братом. Зато оказалось ужасно интересно слушать воспоминания парочки о былых подвигах. Они были старше меня только на десять лет, но наговорили уже столько, будто ступили на большую дорогу целый век назад, не меньше!

Точку соприкосновения не вышло найти только с Гардисом. Мужчина вроде бы и держался достаточно приветливо, но почему-то рядом с ним я чувствовала себя несмышленым ребенком, болтающим всякие глупости.

А утро восьмого дня было ознаменовано криком матроса: «Земля-а-а-а!».

– Мы приплыли? Наконец-то! – я едва не рухнула с койки и, запутавшись в одеяле, на одной ноге поскакала вперед.

– Может, сначала оденешься? – насмешливое замечание Мисы, с которой мы делили каюту, догнало уже у двери.

– А одеяло на что? – я покрепче вцепилась в сползающую с плеч ткань. – Пошли, все самое интересное ведь пропустим! Всегда мечтала оказаться на корабле, швартующемся к берегу!

– Если матросы заглядятся на тебя, мы, скорее, налетим на рифы, и мечта останется мечтой, – потянувшись за одеждой, безжалостно заявила дроу. – Ты точно леди? Впервые вижу, чтобы эльфийка вела себя настолько несдержанно.

– Мне просто любопытно, – обиженно насупившись, я плюхнулась обратно на койку.

Выпутавшись из одеяла (Персик принял это за новую игру и с рычанием начал барахтаться в ткани), принялась одеваться.

Правда, интерес в итоге оказался сильнее обиды. И в то время, пока Миса неспешно застегивала рубашку и поправляла перевязь с мечами, я стрелой вылетела из каюты. Даже волосы впервые не уложила в прическу, а перехватила лентой в буйный хвост.

В лицо ударил порыв ветра. Сегодня небо было затянуто серыми тучами, сквозь которое едва-едва пробивалось солнце.

Вся команда уже собралась на носу корабля: впереди виднелась черная полоска суши. Матросы наперебой шумели, строя предположения, чем встретит Роанок.

– Не видно! Совсем ничего не видно! – посторониться, чтобы пропустить хрупкую эльфийку вперед, мужчины даже не подумали, а из-за их спин я никак не могла разглядеть берега.

– Помочь? – рядом оказался как всегда широко улыбающийся Доор.

– Да! – поспешно кивнула.

Я была уверена, что бхор просто растолкает матросов, освободив место, но вместо этого мужчина подхватил меня на руки и посадил на плечо.

– Ого-го! – взвизгнув, я обхватила его за шею, но быстро успокоилась: Доор держал крепко, и свалиться не грозило. – Я теперь как настоящая впередсмотрящая! Мне и «воронье гнездо» не нужно, лучше всех вижу!

– Да что же твое высочество такое громкое-то! Из каюты вопли услышал, – Гардис неодобрительно покачал головой. – Хочешь, чтобы все отступники на Роаноке узнали о нашем прибытии?

– До Роанока еще далеко. А завидовать вредно, – не удержавшись, я показала мужчине язык. – Места все равно больше нет, поднимать тебя Доор не будет.

Зато Персику было как раз. Понимая, что происходит что-то интересное, он с легкостью забрался по одежде бхора и с важным видом устроился на плече.

– Ну прямо попугай, только говорить не умеет, – рассмеялся Артракс.

– Вы что здесь, пирамиду строить надумали? – всплеснула руками подошедшая Миса. – Другого развлечения не нашлось?!

Голос у дроу был звонкий, так что на нас тут же оглянулись матросы. Наблюдать за спором оказалось гораздо интереснее, чем за ничуть не изменившейся полоской берега, так что команда загалдела еще громче. Причем кто-то уже вовсю спорил, когда я свержусь с бхора и что сломаю в итоге!

Конец беспорядку положил коротко свистнувший капитан. Благодаря общению с матросами я знала, что это означает «Всем внимание!», но команда так увлеклась, что пропустила свист мимо ушей.

Айрейро пришлось засвистеть еще раз, а после гаркнуть как следует, чтобы, наконец, навести на корабле порядок. Опомнившись, матросы шустро разбежались по палубе, изображая бурную деятельность, остались только мы.

– Я хотел с вами поговорить, – в отличие от команды, капитан смотрел на берег настороженно. – По поводу высадки.

– Внимательно слушаем, – недовольно покосившись на нас (Доор поспешно опустил меня вниз, кота пришлось отдирать с боем), заверил Эрнст.

– В прошлый раз, когда соединенный флот Невиона пытался высадить десант, до суши смогло дойти четыре корабля из пятнадцати. Остальные или были потоплены с берега с помощью магии, или превращены в труху какими-то подводными чудовищами. Мы и так уже продвинулись дальше того места, где началась атака на флот, – степенно принялся рассказывать Айрейро.

– Что вы предлагаете? – деловито уточнил фурия.

– Господин Эйкинскъяльди нанял меня, чтобы довезти вас на Роанок, потому я могу лишь советовать, – уклонился от прямого ответа капитан. – Окончательное решение за вами, именно вы отдадите приказ.

– Ну так из чего нам выбирать?! Какие варианты?! – нетерпеливо воскликнул Артракс. – Вы наверняка всю неделю думали, огласите уже весь список!

– Вариантов всего два, – Айрейро продолжал говорить также невозмутимо и собранно. – Первый – мы подходим на корабле, и второй – спускаем шлюпку и высаживаем вас.

– Какие у них достоинства и недостатки? – сосредоточился на главном Берен.

– Шлюпка маневреннее и тише. В нее поместятся четыре матроса и ваша компания, – эверлингу достался одобрительный взгляд. – Корабль более вероятно привлечет внимание, но, если произойдет нападение, будем иметь хоть какую-то опору под ногами.

Не желая мешать совещаться, капитан отошел к борту и прислонил руку по лбу, наблюдая за берегом.

– И что думаем? Я за шлюпку, – Миса подняла руку вверх.

– Согласен. Если здесь действительно водятся такие грозные чудовища, им что шлюпка, что корабль на один укус. Единственный наш шанс - скрытность, – поддержал темную эльфийку Эрнст.

– А я за корабль, – на крохотную для него шлюпку Доор покосился с неприязнью. – Корабль проглотить все же сложнее, шансов отбиться больше.

– Шлюпка маневреннее, - Берен сделал шаг к Мисе и Эрнсту.

– Всегда мечтал поучаствовать в корабельном сражении, – у Артракса вспыхнули глаза. – На абордаж!

– У корабля хотя бы есть пушки, тех же акул отпугнем, – подумав, высказался Гардис, а потом перевел взгляд на меня и хитро усмехнулся. – Ну что, принцесса, окончательное слово за тобой. Готова решить судьбу всей экспедиции?

– Я-а-а? – у меня задрожали коленки, жутко захотелось спрятаться за Доора.

Вот кто Гардиса за язык тянул?! Я могла бы тихо высказаться, и мы продолжили бы обсуждать варианты, а теперь выйдет, что мое слово в самом деле решающее.

«И за что он на меня так взъелся?» – тоскливо подумала я.

Брать на себя всю ответственность совершенно не хотелось. Уж слишком явно Гардис дал понять, что для меня происходящее – игра, в то время как остальные наемники действительно отрабатывали деньги.

– Выбрала? Или кинем монетку? – поторопил мужчина.

– Шлюпка, – выдохнула я, и, чтобы другие не посчитали, будто ляпнула наобум, продолжила: – Я тоже считаю, что лучше подобраться к берегу скрытно. Акул, так уж и быть, возьму на себя. Арбалет не сравнится с пушкой, но получить болт – тоже приятного мало.

– Капитан, мы приняли решение! – тут же воскликнул наемник.

«Зачем так быстро?!» – я прикусила язык, не дав словам сорваться с языка.

В самом деле, четверо против трех вполне достаточно. И действовать лучше быстро, пока корабль не успели заметить и доложить.

– Будем спускаться на шлюпке. Вы ждите нас здесь. Когда будете готовы отплывать, подадим сигнал с берега, как договаривались, – деловито пересказал наемникам Айрейро.

Все вещи давно были собраны, так что в шлюпке мы оказались в считанные минуты. Тратить время на завтрак не стали. Меня и вовсе подташнивало от волнения, а остальные наверняка предпочли не отвлекаться.

– Удачи! Будем молиться богам за вас! – перед тем, как отдать сигнал спускать шлюпку на воду, порывисто воскликнул капитан.

Вот, наконец, лодка оказалась в воде. Персик зашипел, и я поглубже затолкала его в сумку: глупо надеялась, что котик уснет и проспит весь путь.

Постепенно шлюпка начала удаляться от корабля. Четверка матросов работала слаженно, но мерные взмахи весел не успокаивали. Черная толща воды нисколько не напоминала такие спокойные воды восточного побережья.

И хоть море выглядело тихим, вода настораживала и заставляла что-то в груди судорожно сжиматься. Матросы также старались не смотреть в воду, задирая голову к небу или вперившись взглядом в весло.

Напряжение буквально висело в воздухе, и я вцепилась в арбалет с такой силой, что пальцы начало сводить.

– Расслабься, не то сломаешь ручку, – моя нервозность не укрылась от Гардиса. – Ты, вообще, хоть раз в настоящем бою участвовала? Без отряда стражников, посланных заботливым папочкой?

– Отец понятия не имеет, что я отправилась на Роанок, – незаслуженное оскорбление хлестнуло плеткой; правда, усилием воли сдержала эмоции, ответив спокойно. – Так что я рассчитываю только на свои силы. Как и вы.

– Ну и зря, – вместо того, чтобы проникнуться командным духом, наемник скорчил гримасу. – Хоть какая-никакая, а страховка. Если станет совсем худо, о нас еще могут забыть. Зато твои родители точно пошлют спасательные бригады на поиск любимой дочурки.

Пикировка с Гардисом помогла отвлечься от тревоги. Размышляя о том, как заставить наемников считать меня своей, я ненадолго забыла о том, где нахожусь. Реальность напомнила о себе сама.

– Смотрите! «Чайка!» – матрос завопил так неожиданно, что я чудом удержала арбалет, едва не свалившись за борт.

– Что это?! – второй матрос бросил весло и привстал, прижимая ладонь ко лбу.

– Кракен, – сипло выдохнул первый. – Но откуда?!

Появившиеся из воды огромные щупальца медленно оплетали корабль. Океан пенился, поднялись волны. На корабле бегали, суетились. Ветер сносил крики, но я и без того представляла, что творилось на борту.

– Орудие к бою! – хладнокровно скомандовал капитан.

Трое матросов зарядили пушку, остальные гарпунами пытались ранить кракена, сбросить щупальца, вынудив монстра убраться обратно на глубину.

Очередное щупальце ударило по борту, стряхнув в воду несколько матросов, словно пушинок.

Прогремел взрыв. Не знаю, попали в монстра или нет, но рассердили знатно. Издав утробный вой, отозвавшийся мурашками по телу, кракен удвоил усилия. «Чайку» окончательно оплели щупальца, из воды показалась огромная голова, сверкнули желтым глаза. А потом... корабль разломился на две части.

До нас по-прежнему не долетало ни звука. В полной тишине утягиваемый монстром корабль стремительно погрузился под воду.

Пара минут – и о произошедшем совершенно ничего не напоминало. Океан успокоился, стихли волны, выглянуло солнце. Будто и не было ничего. Ни кракена, ни... «Чайки».

Грудь сдавило стальным обручем. Разум просто отказывался осознавать увиденное, лихорадочно цеплялся за осколки надежд. А вдруг показалось? А вдруг это просто мираж?

Ведь не может быть, чтобы столько человек так просто погибли! Капитан Айрейро. Команда. Матрос, которому я пуще всех надоела вопросами и чье имя не успела узнать.

Из воды всплыло несколько бочек и досок. Я отрешенно смотрела на них, а мысли перепуганными кузнечиками прыгали в голове.

Корабль должен был ждать нас, отвести домой после успешного завершения миссии. Экипаж получил кучу инструкций от Эйкинскъяльди, обсуждались любые варианты событий. Кроме смертельного.

«О каком вообще успешном завершении экспедиции может идти речь, если все с самого начала покатилось к демонам?!»

– Гребите, – тихо и отрывисто велел Гардис, также не отрывающий взгляда от могилы экипажа.

– Что? Совсем остатки совести растерял? Дай хоть помолиться, чтобы богиня приняла их души, – огрызнулся матрос.

– Или садишься за весло, или я воткну его тебе в глотку, – прищурившись, холодно пригрозил Гардис.

Тут уже не выдержали другие матросы. Зашумели, что мы не чтим память мертвых и небеса нас покарают.

– Ой ли? – переспросила Миса.

Отразив солнечные лучи, сверкнули клинки. В отличие от Гардиса, дроу не угрожала и улыбалась вполне вежливо, но вся перебранка мгновенно угасла.

– Кракен никуда не делся. Я не хочу стать следующей добычей. А вы? – все с тем же ледяным спокойствием поинтересовался наемник.

Только после этих слов до матросов наконец дошло, что мы, хоть и отплыли от корабля, все еще находимся в опасной близости от кракена.

Усевшись, они изо всех сил навалились на весла. Захлестнувшая их паника читалась в суматошных движениях, в лихорадочных взглядах.

– Да потише вы. Не кракена, так еще кого привлечем, – Эрнст наклонился через край шлюпки и стер с лица капли.

– Буруны. Движутся в нашу сторону, – тихо обронил Доор.

Видимо, старался не подогревать панику, но это стало последней каплей.

– Да какой демон меня в это плавание понес?! Захотел легких денег, теперь сдохну здесь, как последняя собака! – выругавшись, один из матросов бросил весло.

Остальные же продолжили грести, и нас закружило на месте. Не удержавшись, я повалилась на Мису, она вцепилась в Артракса.

– Еще один писк – и собственными руками выкину за борт, ясно? – зло предупредил Эрнст и улыбнулся.

Широко, по фурийски, во все свои сто острейших зубов. Даже меня дрожь пробрала.

– Да мы гребем, гребем, – паникующий матрос поспешно сел на место и вцепился в весло.

– Вот и гребите. Раз-два, раз-два, – не сводя с матросов хищного взгляда, начал считать Эрнст.

Лодка вновь набрала скорость. Берег постепенно приближался. Я разглядела черные пики гор в снежных шапках, светлый песок и редкий лес.

«Неужели обойдется?»

Стоило облегченно вздохнуть, как в дно шлюпки что-то сильно ударило. На этот раз мы все не удержали равновесие и попадали кто куда.

– Оно прямо под нами! – заорал Артракс.

Не вставая с колен, я поспешно схватила арбалет и прицелилась. Водная гладь едва колыхалась и на первый взгляд не таила в себе ничего опасного.

Наверное, только эльфийское зрение помогло заметить мелькнувшую тень под водой. Свистнул болт, и я поспешно потянулась за следующим. Успела всадить еще два, а потом щупальца взметнулись из воды, обдавая нас брызгами.

Одежда мгновенно намокла. Персик с возмущенным мявканием попытался выбраться из сумки, но я ногой задвинула ее подальше. Хорошо еще, медведь Доора тихо сидел на корме, никак не реагируя на беснующегося кракена!

– Получай! – улучив момент, Миса рубанула ближайшее щупальце двумя клинками.

Перерубить его не удалось, но с раны брызнула темная кровь. Для кракена – пустяковая царапина, скорее обидно, чем больно, вот только мстительное создание поспешило отплатить.

Многочисленные щупальца хаотично замолотили вокруг. Оттолкнув матросов, Гардис и Эрнст сами сели за весла, пытаясь вытащить лодку из этого безумия. Взвизгнув, я едва уклонилась от пролетевшего совсем рядом щупальца. Завопившему от боли матросу повезло меньше.

– Как тебе это? – вытащив из кармана маленький шарик, Миса сжала его в руке, а после запустила в кракена пылающим огненным сгустком.

Выгадать удалось всего с десяток метров. До берега по-прежнему было ужасно далеко, а кракен вряд ли станет спокойно наблюдать за нашим продвижением.

– Прикройте меня! – пришедшая в голову идея была безумной, но и сама ситуация казалась безысходной.

Закрыв глаза, я свела пальцы вместе, пытаясь отвлечься от какофонии звуков и сосредоточиться. Магический дар у меня был довольно средненький. В академию я бы поступила, но значимых высот на магическом поприще вряд ли добилась бы.

Вот только отец ужасно гордился дочерью-магичкой и раз за разом приглашал лучших магов, наказывая обучить меня самым сложным и эффективным заклинаниям.

Кое-что я освоила, да на мою беду самыми необходимыми умениями для мага были концентрация и усидчивость. Стоило сбиться, сделать неверный жест или ошибиться в букве – и заклинание могло сработать самым непредсказуемым образом, ударив даже по самому магу. Крыло, в котором я училась, ремонтировали трижды.

Лодку в очередной раз толкнуло в сторону. Не желая разрывать нить почти готового заклинания, я не открывала глаз и напряглась, ожидая удара, но угодила в чьи-то объятия. Отметив на краю сознания, что меня держат, продолжила напитывать заклинание силой. Лодку уже болтало из стороны в сторону, проклятия перемежались с криками боли.

– Давай! – я выкинула руки вперед.

С кончиков пальцев сорвались воздушные потоки. Послушный моей воле ветер подхватил лодку и потащил ее вперед. Десять метров, двадцать, пятьдесят…

Лишенный игрушки кракен издал жуткий вопль.

Вода постепенно становилась светлее, здесь было мельче, и кракену уже не хватало места, чтобы продолжить погоню.

Но достаточным оказалось и одного удара щупальца. Я не успела даже ничего понять, как оказалась в воде. Судорожно забарахталась, пытаясь удержаться на плаву. Мгновенно показавшийся каменным арбалет потянул ко дну, ноги запутались в плаще. Еще и выбравшийся из сумки Персик догреб до меня и теперь с жутким мявканьем пытался забраться на голову!

Перевернутая шлюпка оказалась на расстоянии всего пару метров, нас раскидало вокруг нее. Компанию мне составили Миса, Артракс и Берен, остальные были с другой стороны.

– Давай, – в пару гребков оказавшись рядом, наемница забрала мой арбалет.

– А ты, дружок, со мной, – Артракс перекинул на себя кота.

Вовремя, потому что я успела наглотаться воды, продрогнуть до костей и держалась на плаву только чудом.

– Наперегонки? – у Мисы стучали зубы, но даже в такой ситуации дроу умудрялась шутить.

Я в ответ только выплюнула очередную порцию воды.

Берег вроде бы находился совсем рядом, я уже различала обломки кораблей на песке, но расстояние все никак не уменьшалось. Я продрогла, полностью выбилась из сил и продолжала плыть лишь на ослином упрямстве.

Нет, я не окажусь самой слабой! Если остальные выдерживают, я тоже смогу!

Перед глазами начало темнеть, легкие горели огнем, и, почувствовав под ногами дно, я сперва не поверила в свое счастье. Доплыла!

Правда, идти-плыть пришлось еще около получаса, дно было коварным, постоянно попадались то ямы, то камни. Пару раз я споткнулась, больно ушибив ноги. В очередной раз рухнула в воду, подняв гору брызг, и поднялась лишь с помощью Артракса.

Когда, наконец, показался вожделенный берег, я уже не хотела ничего.

Пройдя десяток шагов, лишь подальше от воды, рухнула на песок. Тело било дрожь, левую ногу стало сводить судорогой, на правой немилосердно ныла ушибленная коленка. Рядом с такими же измученными лицами повалились друзья. Одного матроса не хватало.

– Ну здравствуй, Роанок.

ГЛАВА 2. ХОЛОДНЫЙ ПРИЕМ

На холоде мокрая одежда быстро потяжелела, превратившись в самые настоящие ледяные доспехи, не дающие толком вздохнуть, и сковывающие движения.

Долгое плавание давало о себе знать: я все никак не могла отдышаться, перед глазами плавали черные мушки, тело сотрясали судороги.

– Нужно скорее убраться с открытой местности. Разведем в лесу костер, высушим вещи, – Артракс поднял край плаща, выжимая из него потоки воды. – Берен, Эрнст, наберите веток. Доор, на тебе окружение.

Приказ запоздал. Быстро проверив снаряжение и убедившись, что ничего нужного не утонуло, наемники деловито двинулись вперед.

– Миса, помоги Ланни, – следующая фраза заставила лицо вспыхнуть.

– Не надо, я уже встала! – снег был холодным и мокрым, но обладал прямо магнетической силой, не давая даже приподнять голову. – Почти...

Слушать моих возражений не стали. Подошедшая Миса легко вздернула меня под мышки, перехватила за талию.

– Выжили? Выжили! – двое матросов обнялись; третий, со сломанной ногой, глухо застонал, явно не соглашаясь с данным утверждением.

– Рано радоваться, – хмуро оборвал Гардис, сняв плащ и расстелив его на снегу.

Матросы кое-как переложили товарища на импровизированные носилки (тот сыпал такими изощренными ругательствами, что у меня вспыхнуло лицо) и потащили в лес.

Мы также не стали задерживаться. Мне хотелось бегом броситься вперед, но закоченевшее тело едва слушалось. Пронизывающий ветер забирался под одежду, больно жаля ледяными прикосновениями и вымораживая кровь.

«Боги, как же холодно!»

– Поблизости никого, – вынырнувший из-за кромки леса Доор заставил подскочить.

Несмотря на большие размеры, бхор удивительным образом умел сливаться с местностью. Я была уверена, что даже животные принимают Доора за своего.

– Отлично! Не хотелось бы греться в бою, – просияла Миса.

Берен и Эрнст уже успели обустроить стоянку под деревом, устроив лежанки из веток с одеялами и разбив несколько костров. Языки пламени судорожно изгибались на ветру, но наемники были настороже, вовремя подкидывая хворост.

Не иначе как вспомнив угрозы Гардиса, матросы предпочли расположиться на расстоянии.

От холода у меня так стучали зубы, что я готова была влезть прямо в костер. Вытянула вперед руки, стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы мокрая одежда меньше прикасалась к телу.

– Бывало и хуже, главное, живы, – приободрила дроу.

– Подумаешь, искупались немного. Сейчас быстро высушим тебя, будешь чистый, пушистый, – не думая о себе, первым делом Доор занялся медведем.

– Хорошо, что наш предупредительный и заботливый наниматель пригласил мага, который зачаровал сумки, – ничуть не стесняясь нас, Берен принялся переодеваться.

Его примеру последовали остальные, включая даже Мису!

– В мокрой одежде не согреешься, – закончив облачаться, дроу приступила к арсеналу. 

Только сейчас я заметила, что, кроме двух клинков, у девушки также были многочисленные метательные ножи, от больших до маленьких.

– Ты же захватила с собой запасную рубаху?

– К-к-конечно, – при мысли, что меня считают несколько изнеженной и неподготовленной к походу, внутри вновь заворочалась обида.  – С-с-сейчас... Согреюсь немного и п-п-пойду.

Я оглянулась, приглядывая наиболее густые и близко растущие кусты. Увы, голые ветки не обещали укрытия, а отходить далеко было холодно и страшно.

Вот почему бы не поехать в экспедицию летом? Специально, что ли, темные маги зимы дожидались, надеясь в сугробах спрятаться?! 

– Извини, принцесса, ширму с собой не прихватили, – мгновенно догадавшись, что именно меня смущает, саркастично заметил Гардис. – Но вряд ли ты удивишь нас чем-то новым. Хотя...

Несмотря на то, что меня все еще бил озноб, щеки опалила краска. Вот как можно настолько равнодушно говорить о таких вещах?!

Сам наемник, как ни в чем не бывало, продолжил развешивать мокрые вещи у костра, но искоса поглядывал на меня, тем самым вынуждая продолжать клацать зубами на месте.

– Ох, горе, – покачав головой, Миса достала из сумки очередное одеяло и развернула его. – Давай прикрою. 

– Спасибо, – я поспешно нырнула за своеобразное укрытие.

Лицо продолжало пылать, но уже по другой причине. Боги, сколько же от меня проблем! Пусть остальные ничего не сказали, даже старательно не смотрели в мою сторону, но я и без этого представляла, какое у них мнение сложилось.

Еще и переодеться быстро не выходило! Озябшие пальцы не слушались, я никак не могла распутать шнуровку, нервничала и приплясывала от холода.

Справившись, облегченно выдохнула и, поскольку, в отличие от одежды, запасной обуви не было, поскорее устроилась посреди расстеленных одеял. Персик вознамерился последовать моему примеру, но бдительный Доор перехватил его, устроив на краю.

– Хорошо как! – Артракс сделал очередной глоток из фляжки и блаженно улыбнулся; заметив мой взгляд, протянул флягу. – Будешь?

– Я не пью, – ударивший в нос запах крепкого алкоголя заставил скривиться.

– Все когда-то приходиться делать в первый раз, – покопавшись в сумке, Гардис достал металлическую фляжку.

Судя по его гримасе, напиток был гадким и никакого удовольствия не доставил, но наемник все равно сунул фляжку мне в руки. – До дна.

– Мне уже не холодно, – я покачала головой, вынудив наемника закатить глаза к небу.

– Это согревающее зелье, из тех, что нам дали в дорогу. Пей уже, не хватало только с чихающей эльфийкой возиться, – с раздражением пояснил он.

Наконец, вспомнив, что Эйкинскъяльди в самом деле предоставил целый ящик с разнообразными зельями, я поспешно сделала глоток. Да так и замерла с открытым ртом, чувствуя, как внутри разливается жидкий огонь. Впрочем, эффект оказался разительным, меня перестало трясти, к рукам и ногам полностью вернулась чувствительность, даже сил прибавилось.

Наверное, чувства тоже обострились, потому что на глухую ругань раненого матроса я обратила внимание только сейчас. Его друзья стояли рядом и переминались с ноги на ногу, Берен и Доор склонились над мужчиной и что-то делали.

– Чего тебе опять не сидится, непоседа? – Миса растянулась на лежанке с закрытыми глазами, но стоило потянуться за сапогами, мгновенно повернулась в мою сторону.

– Попробую помочь, – обувь только-только начала подсыхать, надевать ее совершенно не хотелось, но и спокойно сидеть я тоже не могла.

– Чем? Подержать за руку и, заглядывая в глаза, с наивной улыбкой повторять, что все будет хорошо? Так, боюсь, не убедительно, не поможет, – жестко осадил Гардис. – Или ты умеешь сращивать переломы?

– Нет, – я покачала головой: моей стезей были стихии, в то время как здесь требовался светлый маг или друид, причем с большим опытом. – Но…

– Раз нет, то и не рыпайся, – не стал дослушивать наемник. – Доор уж как-нибудь сам соорудит лубки, да и лечебные снадобья помогут на первое время.

– Отдыхай, пока есть возможность. После будем идти до темноты, – поддержал Артракс. – И так из-за перевернувшейся шлюпки кучу времени потеряли.

– К слову, о шлюпке. Ланни, ничего не хочешь рассказать? – я только-только растянулась на одеяле, но холодный голос Гардиса иголкой впился в спину, вынудив подскочить.

– Ты о чем? – с опаской уставилась на наемника, гадая, в чем провинилась на этот раз.

– Ветер. Как ты это сделала? Почему не сделала раньше? Что ты еще можешь? – загибая пальцы, терпеливо перечислил мужчина.

– Это стихийное заклинание. Я немного смыслю в магии, – стоило представить, как Гардис отреагирует на продолжение фразы, так мгновенно захотелось назад в океан, к доброму кракену. – Раньше не колдовала, потому что плетение чар требует времени, одна ошибка – и результат окажется непредсказуемым.

– То есть, ты нас спасла, но с равным успехом могла и утопить? – прищурившись (я вжала голову в плечи), констатировал наемник.

– Я очень старалась! И в любом случае нам грозила смерть от кракена, – в отчаянии пискнула в свою защиту.

– Воздушное подспорье было к месту. Но в следующий раз лучше советуйся с нами, – Гардис развернулся к кострам, проверил, как сохнут вещи, и развесил их другой стороной.

– Ты жутко напортачила с заклинанием, – освободившийся Берен уселся рядом и с наслаждением вытянул руки к огню. – Оно же весь твой резерв выпило?

– Это все спешка, – смутилась я. – Подожди, то есть, ты тоже маг? А какой факультет Академии заканчивал? Стихийный, светлый или темный?

При упоминании последнего я понизила голос. Не то чтобы темная магия была запрещена, просто относились к ней настороженно. Одно дело – светлые маги, способные исцелять раны, прогонять нечисть, и совсем другое – их «коллеги», успешно эту самую нечисть призывающие. Да и в наложении разного рода проклятий темные маги разбирались прекрасно. Это в моих устах ругательство останется таковым, а вот в их случае упомянутый в сердцах демон может и явиться.

Поэтому темные периодически проходили разнообразные проверки, платили им меньше, а требования были строже. Крестьяне и вовсе могли на порог не пустить, опасаясь, как бы некромант на постой вместе с поднятым упырем не заявился. Но при всем этом некоторые умудрялись делать неплохую карьеру и даже занимать должности придворных магов.

– Стихийник, как и ты. Но меня исключили за два года до выпуска, – видимо, предполагая череду вопросов с моей стороны, поспешно ответил эверлинг.

– Мне больше огненные шарики Мисы понравились, – Доор сел на самый край, медведь тут же расположился рядом с хозяином, и лежанка прогнулась под их весом. – Где разжилась?

– Горап подкинул, – зевнув, девушка неохотно села. – Целый час торговаться пришлось, чуть не охрипла.

– Горап? Он же на рудниках был! – Артракс едва не выронил нож, который начал точить, и удивленно уставился на дроу. – Вроде с трактирщиком сцепился, потом пытался выкрутиться, мол, защищался, но стража слушать не стала.

– А потом говоришь, не умею я слухи собирать, – дурачась, Миса показала ему язык. – Горап уже и новую лавку открыл. Стартовым капиталом как раз в процессе побега обзавелся.

– И мне ничего не сказала! А ведь это я тебя с Горапом свел. Если бы не он – в жизни не нашла бы паучьего яда для своих клинков, – продолжал негодовать тифлинг.

– Так ты все равно не в городе был, – с легкостью парировала девушка. – Поехал же с тюрьмы выручать своего знакомого друида. Кстати, на чем он в этот раз-то попался? Опять на ложках?

– Может же у человека быть маленькая слабость?! Зато он отменный целитель и никогда не задает лишних вопросов, – вступился за приятеля Артракс.

– Ага, маленькая. Последняя ложка-то с полтора метра была, на заказ изготовленная для коллекции, – поддакнул Берен.

Все рассмеялись. Артракс попытался хвостом пощекотать Мису, а Берен тут же выхватил у него нож, баюкая в груди и явно изображая того знакомого.

Наблюдать за дурачащейся компанией было весело, но я отчетливо ощутила себя лишней. У наемников были общие шутки, они давно сработались, отлично знали сильные и слабые стороны друг друга. И мне уже не хватало место в их команде.

– Ладно, отвлеклись, теперь давайте о серьезном, – когда Артракса к одеялу прижали сразу Доор и Эрнст, тифлинг сразу пошел на попятую и вернулся к роли командира. – Что матросы? Как пострадавший?

– Перелом зафиксировали, но двигаться ему нельзя. Матросы просили оставить еды и оружия, какое не жалко. Они поищут укрытие поблизости и будут ждать здесь, – отпустив тифлинга, Доор стал наглаживать медведя.

– Уже легче, – обрадовался Артракс. – Не хватало только дополнительной обузы. С ними нас точно бы обнаружили в два счета.

– Если уже не обнаружили, – нахмурился Берен. – Я не чувствую поисковой магии, но ведь кракен откуда-то взялся.

– Он мог просто охранять границы. Эйкин-как-то-там-не-важно ведь говорил: корабли посылали и раньше, – напомнил Эрнст.

– А почему кракен обязательно кого-то ждал? Вдруг банально проголодался и вылез? – мне хотелось помочь в обсуждении плана, но, судя по взглядам наемников, лучше бы я продолжала сидеть молча.

– Кракены не водятся так близко от берега, предпочитают глубину, – все же пояснил Доор. – Матросы говорили, что самое опасное место – средина пути.

– Вам рассказали о кракенах? А меня матросы даже не дослушивали, сразу отмахивались и уходили, – событие было пустяковым, но от обиды все равно задрожала нижняя губа.

– Потому что мы спрашивали по делу, а ты – из любопытства, – не преминул щелкнуть по носу Гардис.

– Тогда разве нам не нужно убраться подальше сейчас? Если кракен специально напал на корабль, вдруг часовые заметят стоянку? – попыталась я рассуждать логически.

– Заметят? А ты присмотрись, – хитро усмехнулся наемник.

Я поспешно перевела взгляд на костры и охнула. Дым не уходил вверх, как ему было положено, а сносился ветерком в сторону и стелился по земле.

– Ничего себе! – я с уважением покосилась на Доора.

Знала, конечно, что он разбирается в шаманизме, умеет почувствовать живое в округе и собрать нужные травы, но понятия не имела, что погода тоже входит в его компетенцию.

– Итак, напоминаю о цели! – Артракс повысил голос, заставляя вновь вернуться к главному. – Корабль держал курс на южное побережье, нам же предстоит добраться до северного. В той части расположен Фолданский лес, где когда-то обитала эльфийская община, почти не контактировавшая с внешним миром, зато хранившая древнюю реликвию.

Я при этих словах встрепенулась. В голову закралась мысль, что, возможно, именно поэтому Эйкинскъяльди и взял меня в команду. Кому, как не эльфийке, найти артефакт?

– Знать бы еще, как эта реликвия выглядит… Придем и будем, как дураки, каждый камушек перебирать, – Миса нахмурилась, а я в очередной раз вспомнила, что являюсь не единственной остроухой в компании. – Неужели в библиотеке даже краткого упоминания найти нельзя было?!

– Эйкинскъяльди же сказал: артефакт невозможно сдвинуть с места, – второй раз рискнула я подать голос. – Это может оказаться и вырубленная в скале статуя, и пещера. Эльфы жили особняком и использовали то, что всегда было под рукой и не могло исчезнуть.

– Берен, что там табличка? Эйкин-ну-вы-поняли уже должен был поздравить нас с прибытием и пожелать героически умереть во славу мира, – теперь Миса пристала к эверлингу.

– Как же вы мне надоели со своим любопытством! – глядя почему-то исключительно на меня, Берен медленно потянулся за сумкой.

Я захлопала ресницами и даже скрестила руки за спиной, делая вид, будто не понимаю намека. Не так уж сильно я и надоела эверлингу с расспросами за время плавания. Подумаешь, по несколько раз на день просила показать табличку, так ведь давно мог дать подержать – и избавился бы от меня.

Все так же наблюдая за моей реакцией, Берен достал небольшую резную шкатулку с красивым узором на крышке. Щелкнув замком, вытащил и демонстративно поднял тоненькую глиняную табличку. Совершенно чистую.

– Жаль, что ему ничего не написать, – продолжила негодовать дроу. – Глупая система, что Эйкин-язык-сломаешь оставлять сообщения может, а нам остается только стирать верхние или нижние части текста, говоря да или нет.

– Это ведь для того, чтобы темные маги не смогли засечь переписку, – Берен спрятал табличку в шкатулку, шкатулку – обратно в сумку, и удивленно покосился на девушку. – Мы же раньше и вовсе с заказчиками во время задания связь не поддерживали, чего так переживаешь?

– Раньше нам давали четкие, конкретные и понятные задания. Зачистить фамильный склеп от поселившейся там нечисти, убить вырезавшего полдеревни оборотня, а тут – пойти непонятно куда, уничтожить неизвестно что, – всплеснула руками Миса.

– Ладно, вещи как раз высохли, сворачиваем лагерь! Пошлите, убьем кого-нибудь Мисе на радость, – скомандовал Артракс. – Судя по всему, нечисть мы тут встретим любую, какая только существует.

Собрались быстро. Как и обещали, оставили матросам запас продуктов и оружие. Причем если Доор наобум снял один из топориков, висящих на поясе, то Миса отдавала ножи с таким видом, будто с ребенком расставалась.

Возглавили отряд Арткракс и Миса. Я тоже хотела идти в начале группы, все же, если впереди будет угроза, арбалетчице никак нельзя находиться в конце, где из целей только дружественные спины, но меня отправили в хвост к Доору.

– Успеешь еще навоеваться, – глядя на мое обиженное лицо, рассмеялся бхор. – Напасть вообще откуда угодно могут, даже с дерева спрыгнуть, так что не расслабляйся.

Собственно, полагаться на других я и не собиралась. Усадив кота в сумку и поудобнее перехватив арбалет, вся обратилась в слух.

Вообще, это был странный лес. Как представительница эльфийского народа, я любила природу и обожала простор. Нахождение под землей было для меня мучительным. Не видя неба, я задыхалась в замкнутых пространствах.

Здесь же все казалось каким-то неправильным. Слишком тихо, слишком спокойно, слишком серо. Пусть мне не очень нравилась зима, но даже в эту пору года язык не поворачивался назвать лес мертвым.

Но за всю дорогу я ни разу не услышала птичьего крика. Среди деревьев не мелькнул пушистый рыжий хвост. Из-под кустов, напуганная множеством ног, не выскочила серая тень. Лес словно застыл, и жизнь в нем замерла. А еще было холодно. Как маг, я ощущала что-то темное, противоестественное, то и дело передергивая плечами, чтобы избавиться от противных мурашек.

Ужасно хотелось спросить, чувствует ли Берен что-то необычное, но опасаясь, как бы меня вновь не отругали за неуместное любопытство, прикусила язык.

Между тем, лесок оказался совсем небольшим и уже через час мы вышли в долину. Все вокруг было укрыто снегом. Он красиво переливался и блестел в солнечных лучах, но больше полюбоваться оказалось не на что.

Невольно я представила, как красиво здесь летом. Впереди, куда падает глаз, – разноцветный ковер из трав и цветов. Воздух одуряюще сладко пахнет цветами, летают бабочки, жужжат пчелы. И как упоительно прокатиться верхом, пустить коня в галоп, наслаждаясь свободой и единением с природой.

– Вроде бы угрозы нет, но держимся рядом, – вырвал из мечтаний голос Артракса.

Покраснев, я мгновенно отругала себя за беспечность. Хороша охранница! Собиралась все время быть на чеку, а сама не заметила, как отвлеклась.

Тифлинг не преувеличивал, и шли мы долго. Солнце успело постоять в зените и начало медленно заказываться за горизонт. На нас никто не нападал, вид не менялся, все молчали, и на меня напала скука. От нечего делать попыталась считать шаги, но сбилась на второй сотне. Еще и есть захотелось…

Поскольку ночевать на открытой местности было рискованно, Артракс не собирался объявлять привал, пока не найдем подходящего для ночлега места.

– Доор, а ты можешь пошаманить, чтобы понять, есть рядом кто-то опасный или нет? – пристала я к бхору. – Или хотя бы пещеру найти.

– Ну, если вы согласны целый час сидеть и ждать, пока я стану камлать… – Доор сделал многозначительную паузу, и я понятливо замолчала сама.

Еще несколько часов однообразного похода. Устав тащить арбалет в руках, я перебросила его за спину и развлекалась тем, что пыталась пройти ровно по следам Эрнста. Фурия шагал с размахом, на его шаг приходилось полтора, а то и два моих, так что было довольно забавно.

Отвлекшись, я даже не сразу заметила, что виднеющиеся вдалеке горы наконец-то стали ближе. Долина заканчивалась грядой невысоких, но крутых гор, в толще которых пролегало ущелье.

По дну протянулась широкая наезженная дорога. Сразу подумалось, что год назад это был большой торговый тракт и по нему сновали бесчисленные телеги, обозы и караваны. Теперь же только ветер свистел между осыпавшихся камней, которые некому откатить с дороги.

У входа в ущелье виднелись руины деревни. Довольно крупной, наверняка с большим постоялым двором, чтобы торговцы могли отдохнуть перед последним переходом к порту.

На душе стало тоскливо. А ведь это только начало, и темная армия еще наращивает мощь! Если же начнется война, белоснежный снег полностью окрасится кровью и когда-то оживленный остров превратится в воспоминание…

– Все получится, – заметив мое настроение, Доор шутливо толкнул в бок. – Северяне вернутся, здесь опять станет шумно и многолюдно.

Почти сразу движение остановилось. В первый момент я перепугалась, что получу взбучку за разговоры, но причина оказалась не связанной со мной.

– Темнеет. Нужно решить, куда дальше, – Артракс взмахнул рукой. – Ущелье, руины или вон та рощица?

– Я за вариант, где много свободного места, – Доор потер голову, а я представила, как часто ему приходилось биться о потолок или видеть его в непосредственной близости.

– Не хватало еще, чтобы крыша свалилась нам на голову, – Берен передернул плечами.

Эверлинг был значительно ниже бхора, но также не любил дома с низкими потолками.

Сама я точно знала, что в заброшенную деревню не хочу. Точно ведь стану думать, каким все было до появления темных сил, представляя, как люди в панике собирались, бежали, схватив только самое дорогое, и как нежить преследовала их по пятам. А ночью нежить будет преследовать в кошмарах уже меня.

– Вряд ли хорошая идея соваться в ущелье на ночь глядя. Это же излюбленное место всяких стервятников, – Эрнст задумчиво взвесил в руках меч.

Я опасалась, что Гардис повторит трюк с корабля и вновь заставит меня принимать решающее мнение, но все оказалось проще. Миса высмотрела какое-то движение в деревне, и все деловито зашагали к рощице, банально забыв о моем голосе. Впрочем, я не имела ничего против ночевки под открытым небом.

Но как оказалось, рощу успели занять раньше, и хозяин совершенно не ждал гостей.

Мы успели пройти совсем немного, когда впереди послышался хруст. На ломающиеся ветки было непохоже, на шаги тоже. Артракс и Миса крадучись направились вперед, я привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть что-то за их спинами.

От неминуемого боя нас спасла зима. Летом мы непременно выскочили бы прямо на поляну, сейчас же разглядели сквозь голые стволы тоненьких деревьев волка. У него облезла кожа с боков, свисали клочья сгнившей кожи, череп был оголен, но зверю это ничуть не мешало, и он увлеченно что-то грыз. Я от души понадеялась, что не остатки прошлой экспедиции.

Тифлинг поднял вверх руку, и, стараясь даже дышать через раз, мы поспешно убрались обратно по своим следам.

– Мне даже есть перехотелось, – Миса скорчила брезгливую гримасу. – Что это за гадость такая?

– Баргест, – с Береном мы ответили одновременно.

Я была уверена, что наемник сам продолжит рассказывать, но мужчина наоборот замолчал и обрадовано кивнул мне.

– Баргест – это проклятый волк, попавший под темные заклинания. У него в несколько раз повышаются охотничьи инстинкты, баргесты очень сильные, а еще обладают развитым обонянием, – вспомнив учебник, медленно начала рассказывать я.

– Хорошо, что утром искупались, – усмехнулся Артракс.

– Хорошо, что ветер дул в противоположную сторону, – хмуро заметил Гардис. – Не знаю, что там жрал баргест, но вряд ли отказался бы от добавки.

– Подавился бы моим топором, – прогудел Доор.

– А с отрубленной головой и вовсе есть проблематично, – поддержал его Эрнст. – Был бы рядом город, точно вернулся бы за трофеем!

– Если ты опять начнешь коллекционировать головы жертв и очередная у тебя протухнет, клянусь последним рогом, в моей коллекции появится твой череп, – замогильным голосом предупредил тифлинг. – Такой заказ тогда потеряли!

– Слушай, а кто тебе первый-то отбил? Когда уже прольешь свет на эту историю? – ничуть не испугавшись, полюбопытствовал Эрнст.

Наблюдая за их перебранкой, я не уставала удивляться дружественно-братским отношениям, царящим в отряде. Вот, казалось бы, фурий обычно все боятся, и не без причины: они постоянно лезут в драку, а если повода почесать кулаки никак не находится, сами его устраивают. Но остальные наемники бесстрашно дурачились с Эрнстом, даже не думая, что в какой-то момент фурия способен ударить в полную силу.

– Пф-ф-ф, да, видимо, Артракс опять в трактире выгодный заказ отмечал, ну и увлекся. Его из двери вытащили, рог – нет, – не упустила возможности поучаствовать в споре и Миса.

– Мы и дальше будем обсуждать однорогого тифлинга или все же задумаемся о ночлеге? – как обычно, Гардис сохранял полную невозмутимость.

Невольно я задумалась, как наемнику удается всегда оставаться равнодушным, даже в непредвиденных ситуациях? Остальные то сбрасывали напряжение в шуточных спорах, Гардис же излучал незыблемое спокойствие.

– Глупо соваться дальше всей толпой, – Артраксу требовалось лишь мгновение, чтобы из балагура вновь превратиться в командира. – Если впереди очередная изголодавшаяся нежить, одному укрыться значительно проще. Надо разведать путь.

– Хорошо.

– Я! Я пойду!

Тихое согласие Мисы и мой возглас прозвучали одновременно. Дроу удивленно покосилась на меня, но я даже выступила вперед, демонстрируя готовность отправиться в разведку.

– Миса прекрасно справится и сама, – также не ожидая от меня такой прыти, заметил Артракс.

– Вдвоем у нас больше шансов заметить угрозу, – собираясь во что бы то ни стало сделать что-нибудь нужное и доказать свою полезность, уперлась я. – Эльфы всегда славились бесшумной походкой, мы прирожденные следопыты и охотники!

– Вот именно, – намекая на то, что также является темной эльфийкой, Миса красноречиво коснулась острого уха.

– Да дома мне равных не было в искусстве прятаться! Я единственная умела сменить десяток укрытий и ни разу не попасться на глаза. Даже кличку Привидение заработала! – тогда прилипшее прозвище крепко обижало, но сейчас я вспомнила об этом с гордостью.

– Согласен. В желудке у того же упыря мы тебя никогда не найдем, – Гардис грыз какую-то веточку и сплюнул на снег. – Причем не уверен, что вовсе станем искать…

Равнодушное замечание заставило часто-часто заморгать в попытках скрыть навернувшиеся слезы. В конце концов, я ведь действительно хотела помочь!

– Пусть пойдут вместе. Так действительно надежней. – В итоге заступился жалостливый Доор. – Ланни же не сможет постоянно отсиживаться за нашими спинами, да и Миса ее подстрахует.

Взгляд тут же заметался между Артраксом и Гардисом. Я успела понять, что командиром отряда считался именно тифлинг и по всем вопросам наемники обращались к нему. Но в чрезвычайных обстоятельствах именно Гардис реагировал первым, да и в споре его слово имело гораздо более значительный вес.

– Ладно, давайте, – все же дал отмашку Артракс.

– Девочки, только недолго, не отвлекайтесь на собирание букетов, красивых камушков, чем там еще благовоспитанные эльфийки занимаются? – поддразнил Эрнст. – Иначе я улягусь спать прямо в сугробе, и вам же придется меня откапывать.

Миса в ответ показала фурии неприличный жест и первой двинулась вперед. Я на пару мгновений замешкалась, вытаскивая из сумки кота и уговаривая не бежать следом.

– Я первая. Если подам знак – мгновенно возвращаемся, – когда я поравнялась с ней, тихо пояснила дроу.

– Хорошо, – я поспешно закивала, давая понять, что не собираюсь своевольничать.

Мы молча пробирались вперед. Стоящую тишину нарушал разве что слабый хруст снега под ногами. Я старательно повторяла все движения за Мисой, ступая аккуратно по ее следам и вертя головой вокруг. С одной стороны, мне и хотелось первой заметить что-то подозрительное, остановить и предостеречь наемницу, с другой – лучше бы ущелье оказалось пустым! Купание в ледяном океане, тяжелый дневной переход – ноги буквально молили об отдыхе, и игнорировать потребности организма было все сложнее.

В ущелье ступили с опаской. Коридор был достаточно просторным, чтобы мы могли идти рядом. Ветра здесь не было, зато эхо с радостью подхватывало любой звук, разнося его по окрестности.

На земле валялись камни вперемешку с костями. На некоторых виднелись обрывки одежды, напрочь разбивая надежду, что это звериные остатки.

Предполагая, что здесь могут устроить логово баргесты, я старательно смотрела по сторонам, и потому раздавшийся сверху шорох заставил подскочить.

– Марта, смотри, ужин. Сам пришел! – голос был грубым, с рычащими нотками и проглатываемыми гласными, как будто говорящий с трудом произносил слова.

Подняв голову и увидев оскаленную морду с капающей слюной, сглотнула.

До этого момента мне приходилось только читать о троллях. И честно признаться, надеялась, что этим наше знакомство и ограничится!

Здоровенные, под три метра ростом, разум у них почти отсутствовал, зато силищи было в избытке. Смысл жизни троллей заключался в том, чтобы бить дубиной по башке все, что движется, и есть, а где не помогло – следовало треснуть еще раз.

Одет тролль был в звериные шкуры, перепачканные в грязи и крови, и тем страннее выглядела щегольская шляпа с пером на голове. Впрочем, о том, что тролли, как сороки, собирают вещи с убитых, я также неоднократно слышала.

– Поедим! Вкусно! – тролль облизнулся и вытянул вперед руки.

– Иду! – отозвалась, видимо, Марта, хотя второй рычащий голос прозвучал также грубо, как и первый.

Стараясь не думать о том, что тролль голыми руками способен разорвать человека, вскинула арбалет. Если умудрюсь попасть в глаз, есть шанс, что ослепленный тролль озвереет от боли, начнет метаться и помешает второму поймать нас.

– Бежим! – а вот Миса даже не подумала схватиться за оружие.

Подхватила меня под локоть, вынуждая припустить следом. Под ноги наемнице попалась очередная кость, девушка споткнулась, но уже я дернула ее за собой, помогая удержать равновесие. Правда, это стоило нескольких драгоценных мгновений, а громоздкими и неповоротливыми тролли были только на вид.

– Ужин, не убегать! – тоскливо завопила Марта.

Вместо десерта дроу сняла с пояса зелье и, не оглядываясь, запустила на звук. Тихо звякнуло, кожу едва ощутимо заколола освобождаемая магия.

– Ужин, не видеть! – за спиной взвыло особенно горестно.

Понятия не имею, то ли Эйкинскъяльди подсунул слишком мощное зелье, то ли кидать его следовало подальше, но туман быстро накрыл все ущелье, погрузив в белое марево не только троллей, но и нас.

– Берт! – налетая на скалы, вопила троллиха.

– Марта! – а вот тролль бежал прямо за нами.

Потом раздался звук удара, грохот, и тролли завопили одновременно. Даже не пытаясь догадаться, кто из них в кого врезался, я припустила еще быстрее.

Бежать, не видя совершенно ничего по сторонам, оказалось тяжело. Вдобавок мы с Мисой как-то нечаянно разжали ладони, а искать друг друга не было времени. Умом я понимала, что ущелье прямое и свернуть не туда вроде бы невозможно, но бурное воображение все равно рисовало не замеченные ранее развилки. Самой же яркой была картинка, как я со всей силы врезаюсь в стену, да так и падаю вниз, в жадные лапы голодных троллей.

Обычный туман рассеивался бы постепенно, и чем дальше я продвигалась, тем четче бы ориентировалась. Магический же был одинаково плотным и кончился внезапно. Я на полном ходу вылетела из завесы и угодила прямо в объятия эверлинга, едва не сбив его с ног.

– Что там такое? – Эрнст придержал меня за плечи, не давая упасть.

– Там… тролли… – сердце едва не выпрыгивало из груди, воздуха не хватало, и я с усилием выдавливала слова. – Миса… зелье…

– А где Миса? – взволнованно спросил Артракс.

Только тут я заметила, что дроу рядом нет. Бешено колотящееся сердце замерло, а потом едва не рухнуло куда-то к желудку.

Тролли прекратили шуметь, и стоило подумать, что молчат они, потому что как раз едят наемницу, я чуть не потеряла создание.

– Я проверю, – обнажив меч, Гардис бесстрашно шагнул в туман.

– Эге-гей! Тролли, некрасиво держать гостей на пороге! Сейчас же выходите и встречайте нас! – также взвесив в руках топор, во всю глотку заорал Доор.

Одновременно он легко хлопнул медведя по холке, и тот побежал в молочную завесу.

– Ты что?! Хочешь, чтобы сюда все упыристые волки с округи сбежались? – зашипел на него Эрнст.

– К троллям не сунутся, побоятся, – отмахнулся бхор. – Зато внимание от наших отвлеку. Да и не сражаться же в тумане!

Аргументы показались фурии убедительными, так что дальше они орали уже вдвоем. Берен, напротив, осторожно подкрался ко входу и замер с занесенным мечом, готовясь нанести рубящий удар первому, кто появится.

По его примеру я также зарядила и вскинула арбалет, целясь куда-то туда, где могли находиться головы троллей.

– Р-ра! – с рычанием из тумана кубарем выкатился Берт.

Берен поспешно опустил меч, но лишь разрубил шляпу, едва царапнув самого тролля. Стоя на четвереньках, тот одной рукой ощупал лысую башку, обнаружил потерю головного убора и впал в настоящее бешенство.

Эверлинг едва успел увернуться, и Берт со всей дури врезался в скалу. Обычный человек после подобного удара уже не встал бы, заработав сильное сотрясение, но мозгов у троллей не водилось, а головы были крепкие. Я готова была поклясться, что от скалы отлетели мелкие камушки, а на месте удара остался след от башки!

– Берт! Лови ужин! – на подмогу выскочила Марта.

От муженька троллиха почти не отличалась. Те же звериные испачканные шкуры, такой же страшный оскал, разве что на шею Марта нацепила кучу бус, а одинокую прядь на голове украшала золотая заколка.

– Больше не убегать! – троллиха грозно потрясла двумя дубинками.

Я нажала на спусковой механизм, и болт вонзился ей в щеку. Забыв, что держит в руках оружие, Марта попыталась схватиться за лицо и дополнительно огрела себя дубинкой по макушке.

– А мне нравятся эти ребята! Эдак они сами быстрее убьются! – восхитился Доор.

На фоне здорового бхора я совершенно терялась, так что Марта, покосившись в нашу сторону, даже не заметила меня и сразу понеслась на Доора.

На этот раз я не стала возмущаться подобной несправедливостью и поспешно отпрыгнула в сторону, пытаясь найти подходящее укрытие.

Доор же громко засвистел и широко размахнулся топором, пытаясь отрубить троллихе голову.

Так высоко Артракс попасть не мог, а потому, рассудив, что хромой враг – не такой опасный враг, замахнулся по колену, пытаясь перерубить сухожилие. Эрнст мгновенно оценил прием и попытался повторить его со второй ногой.

– Плохой ужин. Прыткий, – держась за голову, Берт медленно поднялся.

До меня же стремительно дошло, что Марта, как настоящая женщина (пусть и трольская!), завладела почти всем мужским вниманием, в то время как развлекать Берта предстояло мне.

– Сладкий, – начисто забыв про оставшегося в стороне эверлинга, тролль побежал ко мне.

– Мамочки! – я взвизгнула и заметалась на месте, лихорадочно прикидывая, смогу ли проскользнуть мимо ног Берта и юркнуть в спасительный туман.

Пусть там ничего не видно, но ведь не только мне, но и троллям! К тому же они все равно сейчас заняты и вряд ли побегут за мной.

Наклонившись, тролль уже тянул лапу, пытаясь сцапать меня, когда из молочной завесы выбрались Додо и Гардис с Мисой. Наемница прихрамывала и держалась одной рукой за мужчину, но это не помешало ей второй рукой вытащить кинжалы. С молниеносной скоростью дроу запустила в Берта сразу три. Тот с ревом схватился за шею, а я воспользовалась моментом и, перезарядив арбалет, выпустила болт ему в живот.

Не остался в стороне и Додо. Выполнив обязанности проводника, медведь по новому свисту хозяина кинулся на тролля, принявшись полосовать лапами. Кожа у Берта была дубовая, когти причинить особого вреда не могли, но, главное, отвлекли, позволив нам нанести еще по одному удару.

В очередной раз тролль отвлекся на наполненный болью вопль супруги. Доор сумел глубоко порезать ей плечо, а объединившие усилия Артракс и Эрнст заставили охрометь на правую ногу.

– Марта! – напрочь забыв о нас, Берт поспешил к истекающей кровью троллихе.

И тут же получил в спину еще два арбалетных болта и четыре метательных ножа. Этого оказалось достаточно, чтобы, наконец, свалить его с ног, а после подскочивший Берен отрубил троллю голову.

Одновременно с этим ребята справились и с Мартой, причем Берен невесть зачем обезглавил и ее.

– Ну что, забираешь трофеи? – широко усмехнувшись, он пихнул башку к Эрнсту. – Супружеская пара голов троллей. Как по мне, звучит неплохо! Можно над камином повесить, можно подарить кому-то.

– Вот тебе и подарю. Можешь прямо сейчас забирать! – щедро разрешил фурия. – Хотя нет, первый трофей по праву принадлежит командиру.

– Да ну вас обоих, – сплюнув, Артракс поспешил к Мисе. – Как ты?

– Ногу подвернула, Гардис уже вправил. Будь другом, достань кинжалы, – было видно, что только хватка наемника не дает девушке самой броситься за оружием. – Ланни, а ты чего стоишь? Болты не бесконечные, купить новые не сможешь.

– Что? – я захлопала ресницами, отказываясь осознавать, что мне нужно ковыряться в мертвом тролле и доставать болты.

Это ведь еще не факт, что получится сразу вытащить, может, вырезать придется. Да и в крови точно вся перемажусь, а ванны здесь, как и лавок, нет!

– Я вам все принесу, – сжалившись над Мисой (надеюсь, и надо мной тоже), заверил тифлинг.

– Так что, остаемся на ночевку здесь? – Гардис покосился на небо, за время боя украсившееся звездами. – Раз уж от хозяев избавились, глупо идти в другое место. К тому же Мисе нужно время, чтобы подействовало лечебное зелье.

– Только осмотрим все хорошенько, – кивнул Артракс.

Туман начал медленно рассеиваться, но, желая перестраховаться, мы все равно дождались, пока он полностью растает, и лишь после этого вошли в ущелье.

На этот раз нам повезло. Новых, незамеченных раньше постояльцев в ущелье не обнаружилось, а Доор, как самый опытный горный житель, обратил внимание на скальный выступ, служивший местом для ночлега у троллей.

– Давайте заберусь и привяжу веревку, – предложила я.

Не подверни Миса ногу, роль скалолаза точно бы досталась ей, а так Артракс молча передал веревку.

– Я подстрахую, – Доор шутливо развел руки в стороны, делая вид, будто уже ловит меня.

– Вовсе я не тяжелая! – глядя, как бхор талантливо изображает заваливание на бок вместе с грузом, возмутилась я.

Впрочем, мы быстро сосредоточились. Высота была примерно пять-шесть метров, но все равно мало приятного рухнуть вниз. И доказывай потом остальным, что я отлично лажу по деревьям, просто сейчас все тело дрожит от усталости…

Несмотря на все опасения, подъем дался легко. Доор подсадил меня, сразу сократив высоту вдвое, а там я ловко ухватилась за камни и забралась на уступ. Кроме кучи одеял, шкур и одежды, служивших троллям постелью, на вершине обнаружилась карета. Старая, покосившаяся, без одного колеса и с двумя кучками костей внутри. К ней я в итоге и привязала веревку, не найдя больше ничего подходящего.

– Надо же! Интересно, как тролли ее сюда подняли? – заинтересовалась каретой Миса.

– А мне больше интересно, кто там внутри, – Эрнст дернул за дверцу, и та услужливо отвалилась на землю.

– Видимо, те самые Берт и Марта, – сомневаясь, что тролли способны сами придумать имена, мрачно предположила я.

– Торговцы, – уверенно изрек фурия, невозмутимо забираясь в карету. – Девочки, никто новое платье не хочет?

– Кровяные разводы нынче не в моде, – покосившись на два рулона старого шелка, Миса скорчила гримасу.

– Хватит изображать стервятников, давайте ужинать, – Гардис успел разжечь костер, поставить котелок и достать пайки.

Повторять дважды не пришлось. Я уселась спиной к карете, надеясь, что раз я ее не вижу, то и обитающие там призраки не увидят меня.

Закончив с ужином, стали готовиться ко сну. Я то и дело порывалась помочь Мисе, вызываясь то подать одеяло, то принести чаю, пока наемница не одернула меня.

– Извини, если кажусь назойливой. Просто ты пострадала по моей вине…

Доор перевязал ногу дроу бинтом и обработал мазью, заверив, что утром девушка будет прыгать, но меня все равно мучила совесть.

– И ты из-за такой мелочи меня обихаживаешь, как барыню? – откинув голову, Миса звонко расхохоталась, а потом неожиданно поинтересовалась. – Ланни, ты умеешь стрелять из арбалета на звук? Не глядя?

Вопрос застал меня врасплох. Я-то, может, и умела, только никогда не пробовала, так что сказать наверняка не могла.

– Значит, не умеешь, – правильно расценила молчание наемница. – И в тумане тыкалась бы, как слепой котенок, помешав мне запустить в тролля кинжал. Не просто так ведь он споткнулся.

– А вдруг бы ты пострадала сильнее? Или тролль бы схватил тебя? – никак не могла успокоиться я.

– Ланни, давай спать, а? – Миса устало опустилась на одеяло и закрыла глаза.

– К слову о «спать»! – расслышав, Артракс повысил голос. – Дежурим по двое. Сначала я с Доором, потом Эрнст с Гардисом и Берен с Мисой перед рассветом.

– А я? – сообразив, что тифлинг не назвал мое имя, обиженно уставилась на него.

– Хорошо, Берен, Миса и Ланни перед рассветом, – исправился Артрокс.

Удовлетворенная, я также улеглась на одеяло. Прижала замурлыкавшего Персика к груди, наслаждаясь возможностью наконец-то ничего не делать.

И все же первый день на Роаноке прошел не так плохо. Я жива, здорова, сходила в разведку и даже помогла убить тролля. Хорошее начало послужного списка для наемницы. С этими мыслями я и погрузилась в сон.

А проснулась от того, что кто-то тянет меня за ногу, причем колено буквально сдавливает болью.

ГЛАВА 3. СПЛЕТЕНИЕ СУДЕБ

До рассвета оставалось совсем немного, небо было грязно-серым, и только узенькая полоска у горизонта начинала розоветь. Прямо же у моих ног, почти сливаясь с сумраком, сидело что-то большое, с горящими желтыми глазами и белоснежными клыками.

Громкий визг вырвался сам собой. Лапу существо поставило на мою ногу, крепко ухватив когтями коленку, и я забилась, пытаясь освободиться.

Монстр дернулся в сторону, а совсем рядом воткнулась ледяная стрела, глухо ругнулся Берен. В очередной раз взвизгнув, на руках поспешно отползла назад, подальше от страшной оскаленной морды. И только ощутив в ладони тяжелую рукоять арбалета, испытала уверенность.

Здоровенный нетопырь взмахнул кожистыми крыльями и недовольно зарычал. Видимо, надеялся полакомиться сонной добычей и теперь негодовал из-за необходимости ловить шумный завтрак.

– Получай! – перестав красться, Доор размахнулся топором, метя нетопырю в шею.

Тот легко отпрыгнул в сторону, одновременно увернувшись от атакующего Артракса. Тифлинг собирался нанести рубящий удар, и меч жалобно звякнул о камень.

– Обожаю жареную птицу на завтрак! – Эрнст запрыгнул на нетопыря со спины, обхватил руками за шею и начал сдавливать.

Монстр зарычал, забил крыльями, пытаясь взлететь и сбросить непрошенного всадника на землю. Гардис и Артракс уже были наготове, тут же рубанув по лапам и брюху. Клинок нетопырь отбил хвостом (вроде, в отличие от мантикор, жало у них было не ядовитое, но точно поклясться я не могла), а вот лапу отдернуть уже не успел.

Воздух наполнился рычанием, визгом, лязганьем оружия и проклятиями. Я наблюдала за боем, выглядывая из-за кареты и сжимая заряженный арбалет. Стрелять боялась, наемники тесно окружили нетопыря, и риск промахнуться был слишком велик. Берен не колдовал по той же причине, хотя на пальцах у него серебрилась магия, в любое мгновение готовая воплотиться очередной ледяной стрелой.

Впрочем, мужчины и без нашей помощи отлично справлялись, зажав нетопыря в кольцо. Взлетать тот больше не пытался и бился на месте, тряся головой, чтобы скинуть Эрнста, и кидаясь на Гардиса с Артраксом. Ситуация вроде бы патовая: и монстр не мог наброситься и загрызть кого-то одного, и наемники не могли атаковать, но волнения никто не испытывал. Фурия продолжал душить нетопыря, и тот медленно слабел. Миса и вовсе не вставала с постели, наблюдая за сражением с ленивым интересом.

– Увидишь, они за когти передерутся, – бросила она. – Торговцы за неплохие деньги покупают, ходовой товар.

– Зачем? – оцарапанная коленка противно ныла, и нетопырь не нравился мне ни в целом виде, ни по частям.

– Так трофей же! Можно хвастать, будто лично убил, бхоры и орки как ожерелья носят, – весело пояснила наемница.

Я задумалась, размышляя, надела бы подобное украшение или все же предпочла любимые изумрудные, оттеняющие глаза, бусы.

Раздавшийся шум крыльев заставил поспешно задрать голову вверх. На подмогу первому нетопырю уже спешил второй, причем издавая ободряюще-поддерживающее рычание. Да что же нам так везет на супружеские пары!

Подпустив нетопыря поближе, прицелилась прямо в раззявленную пасть, самоуверенно представляя, как стану хвастаться одиночной победой. С такого расстояния я не промахивалась, но знакомый с оружием монстр вильнул в сторону.

– Ребята, к нам гости! – Миса мгновенно оказалась на ногах, обнажив клинки.

Нетопырь спикировал прямо в центр сражения, налетев на Артракса. Крепко схватив когтями за плечи, несколько метров протащил вперед, бросил на землю и попытался впиться клыками в шею.

Доор поспешил на выручку. Сомневаюсь, что потеря хвоста для нетопыря было серьезным ранением, так что вопил он (она?) больше от ярости, чем боли. Но своей цели бхор достиг, и нетопырь, забыв о тифлинге, с воем бросился на обидчика.

«Мой хвост! Мой прекрасный, замечательный, милый хвост!» – практически слышалось мне в оскорбленном вое.

Во что бы то ни стало желая разделаться с Доором, нетопырь стал полосовать его когтями по груди, на снег брызнули алые капельки. Чем и воспользовалась Миса, нанеся два удара по спине твари. Нетопырь завопил, крови мгновенно стало больше.

Улучив момент, на этот раз я выбрала целую лапу. Болт застрял под коленом, но вместо того, чтобы ослабеть, чудовище усилило напор, непременно желая унести с собой в могилу бхора. Размахнуться топором Доор уже не мог, так что выпустил оружие и схватил нетопыря за пасть, не давая приблизиться.

Миса же, перехватив поудобнее клинки, размахнулась и вогнала их в прорубленную рану на спине. Тонко взвизгнув, непотырь рухнул на бхора, забился в судорогах, вяло загребая когтями снег.

Вспомнив, что нетопырь был не единственным, я только собралась оглянуться, как тот напомнил о себе сам.

Он припадал на левую лапу, с правого бока стекала кровь, часть морды покрывала ледяная корка. Опустившись на край уступа, глухо зарычал, окидывая нас свирепым взглядом. Я перезарядила арбалет. С правой руки Артракса капала кровь, он держал ее полусогнутой, в стороне от тела, но при этом левой уверенно сжимал меч. Гардис и Эрнст также были в крови, но, скорее всего, нетопыриной.

Берен первым выпустил очередную ледяную стрелу. Видимо, поспешил, потому что получилась не тонкая острая сосулька, а громоздкий снежок. Впрочем, заставивший нетопыря скакнуть на месте.

Изрядно потрепанный, монстр уже не рвался в бой, но и улетать без добычи ему не хотелось. Сорвавшись в полет, облетел выступ и, схватив сумку Доора, шустро замахал крыльями. Выпущенный вдогонку болт негромко звякнул о камень.

– Держи-и-и!

Лечебное зелье обладало действительно чудотворной силой, потому что от сильного вывиха не осталось и следа. Невесть как успев схватить веревку, Миса бросилась следом и, оттолкнувшись больной ногой, скакнула прямо на нетопыря. Упав на спину, вцепилась руками и ногами, стараясь придушить и отобрать сумку.

Гардис и Артракс молниеносно схватили ускользающий край веревки. Их бросило вперед, но присоединившийся Доор сыграл роль скалы, напрочь зафиксировав положение.

Я вскинула арбалет, целясь в лапы, но Берен толкнул меня в бок, сбивая прицел.

– Хочешь попасть в Мису?! – сердито воскликнул наемник. – «Купол» знаешь?

– Что?! – не желая сдаваться в плен, нетопырь бился из последних сил, уже не обращая внимания на раны. – Ты про защитное заклинание? Да, учила, но чем он поможет?

– Просто поделись силой! И не мешай, – оборвал маг.

А уже в следующее мгновение я почувствовала, как моего сознания касается чужой разум. Вздрогнула, с трудом подавив порыв отбросить магию подальше.

Я знала, что маги с одинаковым направлением могут работать в связке. Даже как-то пыталась колдовать вместе с учителем, но именно тогда подожгла комнату первый раз. Действия учителя отчего-то воспринялись как щекотка, я расхохоталась, вывернулась из связки, тем самым напрочь разорвав сплетенный узор и вбухнув в воздух кучу сырой силы. Ох и влетело мне…

К счастью, сейчас требовалось не делать что-то самой, а наполнять силой плетущееся заклинание Берена.

Наемник действовал быстро, грубо, вынуждая меня морщиться и закусывать губу. Я старалась вливать магию тонкой струйкой, чтобы она равномерно распределялась, но Берен черпал силу рывками, отчего внутри каждый раз дергало болью.

– Йеху! – отбив сумку, Миса прыгнула обратно к нам.

По-паучьи зацепилась за скалу, в какой-то момент едва не слившись с ней, и наемники легко вытащили девушку на уступ.

– Не могла подождать минуту? Я бы заклинанием вытащил, – Берен раздосадовано прервал заклинание, а я облегченно выдохнула.

– Ты в порядке? Пусть бы подавился сумкой! – я подошла к уступу, взглянула на тонущую в предрассветных сумерках землю и поспешно отпрянула. – Зачем так рисовать, это же верная смерть?!

– Смерть нам без сумки. Доор же почти весь запас зелий тащит, – наемница погладила трофей по боку. – И риска никакого не было, я так неоднократно делала.

У меня при этих словах дернулась бровь. Вот когда я в полной мере осознала, что чувствовала мама, наблюдая, как меня вытаскивают из пещеры, где мы искали сокровища, а уже на следующий день снимали со скалы (ну ведь где-то разбойники должны были спрятать сокровища?!).

А еще поняла, насколько сработанной и слаженной была команда. Миса ведь не колебалась ни мгновения. Не проверяла, услышали ее друзья, поймали ли веревку. Просто знала: услышали и поймали.

– Сильно задели? – достав из сумки несколько флаконов, Доор занялся оказанием первой помощи.

– Ай! Давай поаккуратнее, – огрызнулся Артракс.

Когти нетопыря разорвали одежду и кольчугу, оставив на коже три глубоких рваных раны. Бхор полил на них что-то светлое, и тифлинг зашипел сквозь зубы.

– Рука на месте, значит, заживет, нечего слезами поливать – приободрил друга Эрнст, получил в ответ заковыристое ругательство и развернулся ко мне. – Ланни, ты-то чего вопила как резаная? Неужели нетопыря оглушить собиралась?

– Принцессе и положено командовать, чтобы слуги даже с первого этажа слышали и спешили выполнить очередной приказ, – не отрываясь от чистки испачканного в крови меча, бросил Гардис.

– Я не принцесса, сколько раз повторять?! – обиженно уставилась на него.

– Ну герцогиня, уж прости, в титулах не силен, – покладисто исправился наемник. Подняв голову, обжег холодным взглядом. – Но любимый папочка наверняка ведь называл тебя своей принцессой?

Отец не только называл, но и обещал найти в женихи самого настоящего принца, чтобы титул принадлежал по праву. Вот только говорить этого Гардису я не собиралась.

Хмыкнув, задрала нос и демонстративно пошла выдергивать болты из туши нетопыря. Пусть не думает, что я чураюсь грязной работы!

– Ну что, завтракаем нетопырем или сухпайком? – как самый большой и голодный, Доор первым уселся у костра.

– На обратном пути доедим, – Эрнст полез в сумку за котелком и кружками.

– Ты бы лучше не тратила воду на умывание. Неизвестно, когда пополним запасы, – заметив, что я вытащила бурдюк и тоненькой струйкой лью на руки, Миса покачала головой.

– А как же тогда проснуться? Да и кровь смыть, – я не удержалась и набрала вторую пригоршню воды, плеская на лицо и смывая усталость.

– То есть, нетопырей тебе не хватило? Однако крепкий же сон у эльфиек! А с виду такая хрупкая, очаровательная барышня, – рассмеялся Артракс.

– Так снега полно, – Миса демонстративно скатала снежок, показывая пример экономного умывания, но я уже не смотрела в ее сторону.

Слова Артракса щелкнули в голове, как недостающий кусочек мозаики, и только сейчас я сообразила, что казалось неправильным.

– Почему вы меня не разбудили? – почувствовав мое волнение, Персик начал тереться о ноги и успокаивающе мурлыкать.

Миса при этом отвела взгляд и продолжила раскладывать всем вяленое мясо по тарелкам.

– Ты так сладко спала. Нам стало жалко тебя будить, – бесхитростно произнес Берен, принимая из рук дроу свою порцию. – Неужели дуешься, что не пришлось дежурить?

– А потом? – у меня начали дрожать руки, и я посадила кота на колени, прячась за ним. – Ждали, пока нетопырь заживо есть станет?

Сейчас я четко вспомнила, что во время нападения все бодрствовали. Видимо, дежурные вовремя заметили и подняли тревогу. Только не посчитали нужным предупредить меня…

– Ну проснулась ты – и толку? – Гардис взглянул мне прямо в глаза. – Завизжала, вспугнула нетопыря, помешала Берену. В итоге нам пришлось сражаться сразу с двумя, когда могли быстро разобраться с ними по очереди.

– Все равно, если бы предупредили заранее, я успела бы подготовиться, – пробурчала я.

Покосившись же на Артракса, пытающегося есть левой рукой, и вовсе перехотела спорить. По всему ведь выходило, что его ранили из-за меня.

«И почему я постоянно все порчу?!»

На глаза навернулись слезы. Я уткнулась в свою миску и часто-часто заморгала.

«Только бы не заплакать. Только не заплакать».

Учитывая, что наемники и без того относились ко мне снисходительно, я небезосновательно ожидала, что истерика окончательно уронит в их глазах.

– Завтракаем и продолжаем путь. Воспользуемся вчерашним опытом, но не будем слишком разделяться, – сейчас я готова была расцеловать тифлинга, заведшего разговор и отвлекшего внимания от меня. – Первыми пойдут Миса и Ланни.

Сначала я подумала, что ослышалась. Забыв о слезах, вскинула горящий взгляд на Артракса.

– Они более ловкие и тихие, не гремят доспехами и отлично видят, – невозмутимо продолжил тифлинг. – Но на расстоянии не более десяти метров от нас, поняли?

Не отрываясь от еды, Миса просто кивнула, я же рассыпалась в заверениях, что все запомнила, далеко отбегать не стану и доложу обо всем, что услышу.

Обсудив план, наемники продолжили завтракать. Мне же есть в тишине стало скучно уже через пять минут. Настроение выровнялось, подскочив до отметки «превосходное», все тело переполняла энергия.

– А как вы познакомились? Ну, вы ведь давно работаете вместе? – понимая, что такая слаженность действий не могла возникнуть сразу, заинтересовалась я.

– Да как обычно наемники знакомятся? – Миса криво усмехнулась. – История простая…

– Только на первый взгляд! – перебил ее Эрнст. – Вообще, это тайна, мы обычно не рассказываем о заказах, но раз уж ты теперь с нами… Ребята, сделаем исключение?

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – молитвенно сложив руки на груди, я уставилась на фурию широко распахнутыми глазами. – Клянусь, никому не скажу!

– Ладно, слушай! На самом деле, мне самому ужасно хочется рассказать, – сейчас оскаленная улыбка Эрнста показалась удивительно добродушной. – На работу нас нанял сам король. Его величество знал: справиться можем только мы. Не получится у нас – не получится ни у кого.

Гардис при этих словах сдавленно хмыкнул, но покачал головой, призывая фурию продолжать рассказ.

– Так вот, встреча проходила тайно, король не снимал капюшона, но, разумеется, мы знали, кто удостоил нас чести, – фурия заговорщицки понизил голос. – Нужно было отправиться в соседнюю страну и похитить артефакт… м-м-м… «Хрустальный перезвон». Да-да, именно так он назывался! Его целый год создавали наши артефакторы, а ушлые соседи похитили и собирались выдать за собственное изобретение!

Эрнст потряс кулаком, не одобряя действий наглых конкурентов:

– Тогда же нас представили друг другу. До этого дня мы вместе не работали, но вся тайная служба три месяца изучала наемников, подбирая такой состав, чтобы мы смогли найти общий язык. И, конечно же, сыграли роль наши таланты.

– Да-да, вот лучше меня шамана во всех Велийских горах не нашлось! – Доор гордо выпятил грудь. – Додо и вовсе нет равных среди медведей во всем Невионе! Я же его медвежонком подобрал, из капкана освободил, на руках носил.

– Не перебивай, пожалуйста. В другой раз расскажешь свою слезно-трогательную историю, – проникновенно попросил его Эрнст и вновь повернулся ко мне. – Так вот, Ланни, продолжим. Нам пришлось овладеть новыми профессиями. Под видом цирковой труппы мы въехали в город, обещая самое невероятное представление, которое можно увидеть лишь раз в жизни. Всеми правдами и неправдами попали во дворец.

– Представляю, как вы переживали! – я мгновенно преисполнилась жгучей завистью.

Конечно, поручение было сложным и ответственным, но ведь и насколько захватывающим! Да и какой повод для гордости! Не каждый сможет похвастаться, что сумел оказать услугу его величеству.

– План был проработан до малейших деталей. Мы обсудили роли, распределили обязанности, но в итоге все пошло не так из-за слуги, не вовремя уронившего поднос. Нам пришлось на ходу подстраиваться под ситуацию. Обнаружив кражу, вслед отправили погоню. Бой был страшным… – фурия сделал очередную паузу. – Именно тогда Артракс лишился рога. У Мисы была коса длиннее твоей, но лишь чудом отрубили только ее, не задев головы.  Меня и вовсе унес на себе Доор. Рискуя собой, вытащил из-под града стрел. Мы сумели не только скрыться, но и вернуть артефакт, вот только победа досталась дорогой ценой. Количество полученных ран не поддавалось счету, улица была залита нашей кровью и кровью противников.

Я слушала, раскрыв рот. Воображение рисовало ночную улицу и развернувшуюся на ней смертельную схватку. Жалящиеся болты, обжигающиеся клинки, режущие заклинания... Опасность вокруг, удары со всех сторон. Невозможно отвлечься ни на мгновение, страшно даже моргнуть.

Из мыслей меня вырвал громкий смех. Расплескав чай, тифлинг самым натуральным образом ржал. Миса отвернулась, плечи девушки мелко подрагивали. Берен уткнулся в ладони и трясся в приступе беззвучного хохота.

– Что такое? – я попыталась представить, что могло быть смешного в бое. – Это нервное, да?

– Ага. Откат после того боя. Вот, наконец-то настиг, – Эрнст начал серьезно, но под конец фразы накрыло и его.

Я окинула медленным взглядом веселящихся наемников, еще раз прокрутила в голове услышанное.

– Не было никакого боя, да? Вы меня обманули?! – глупо, но я ужасно надеялась на отрицательный ответ.

– Зачем так грубо? Просто немного приукрасили действительность, – Артракс вытер выступившие слезы.

– Ты так веришь всему сказанному, что невозможно удержаться, – Эрнст покосился на меня и вновь расхохотался.

– Не обижайся. Просто ты слишком наивна, и это сразу бросается в глаза, – Доор взлохматил мои волосы. – Наверное, в душе мы завидуем тебе, ведь сами давно утратили всякие иллюзии.

Несмотря на поддержку бхора, на душе все равно было тоскливо. Дома меня всегда оберегали, заботились, любили. 

Не привыкнув к подобному, я не знала, как реагировать. Продолжать дуться вроде как глупо. Нам ведь продолжать дорогу вместе, мы должны быть единой командой, но и посмеяться над собой я также не могла.

– То есть, настоящую версию не расскажете? – в итоге я решила сделать вид, будто розыгрыша не было вовсе.

– Да нечего рассказывать, – пожал плечами Артракс, впрочем, не иначе как в качестве извинения за устроенный розыгрыш все же продолжил: – Я в трактире удачный заказ отмечал, гм. В общем, упился тангарским пивом и загремел в каталажку, а потом ко мне в камеру Берена закинули, тоже не слишком трезвого. На утро выпустили и деньги на «лечение» отправились искать вместе. Эрнста банально подобрали на улице. Как раз задание подвернулось, но требовалось трое.

– У меня они клиента увели, – весело пожаловалась Миса. – Я несколько дней заказчика обрабатывала, а потом заявилась эта дружная компания, вся увешанная оружием, перепачканная в крови, и заявила, что угощает всех посетителей. Мол, победу над костяным демоном отмечают. Клиент тут же решил, что мужчины справятся лучше, и нанял их.

– Так в итоге все равно же работали вместе, и гонорар поделили, – ради справедливости отметил Берен.

– Попробуй не подели. Когда к нам ввалилась эта демоница, потрясая клинками и требуя справедливости, я ей едва душу не отдал, – дразня боевую подругу, рассмеялся Эрнст.

– А Доор к нам сам прибился. Мы сначала ничего не поняли, а потом стало поздно. Его же поди выгони, – продолжил рассказывать тифлинг.

О Гардисе наемники не упомянули, но спрашивать я не рискнула. Тем более, сам мужчина не произнес ни слова, а посреди разговора вовсе поднялся и подошел к краю ущелья, разглядывая вид.

– Миса, а ты всегда мечтала стать наемницей? – с дроу, как единственной девушкой, общаться было куда легче, и следующий вопрос адресовала ей. – Мой отец просто пришел в ужас, когда увидел меня с арбалетом. Мол, не женское дело, кто меня, такую боевую, замуж-то возьмет.

– Но ты мастерски обращаешься с арбалетом, явно не самоучка, – Эрнст прищурился, а я задумалась, пытаясь решить, подозревает он меня во лжи или таким странным образом делает комплимент,

– Ну, родители долго приглашали разных учителей, чтобы обучить меня пению, игре на лютне, танцам и прочим благородным увлечениям, – вспомнив, как доводила учителей, нарочно страшно фальшивя и допуская самые грубые ошибки, я захихикала. – Потом смирились. Мол, с моим шилом в одном месте лучше уж позволить научиться защищать себя, вдруг пригодится. Пригодилось. 

Улыбка медленно сползла с губ. Радостные воспоминания сменились другими, мрачными. Теми, что так старательно гнала прочь.

– А у меня было в точности наоборот, – Миса моей гримасы не заметила, и я поспешно сосредоточилась на ее словах, не позволяя себе думать ни о чем другом. – Дроу едва ли не с пеленок учат владеть оружием, и каждая девочка мечтает о том, чтобы стать жрицей богини Ллос. В свое время маме почти удалось пройти посвящение, и она надеялась, что мне повезет больше.

– Это настолько почетная работа? – мне мало что было известно о быте дроу.

Казалось бы, темные эльфы – самая близкая к нам раса, но меня пугал их уклад, и я никогда не стремилась завести тесное знакомство с дроу.

– О да! Нет ничего более важного, чем служение богине! – пылко отозвалась наемница. – Я также жила этой мечтой, долго тренировалась, надеялась, что сумею стать достойной. А еще мне нравилось рисовать. С детства завораживало буйство красок, я обожала смешивать разные цвета и смотреть, что выйдет. Устроиться с альбомом было лучшим отдыхом после тренировки.

– Рисовать? – судя по отвисшей челюсти Артракса представить наемницу, вооруженную кисточкой вместо привычных клинков, он категорически не мог. 

– Ну да, а что такого? – Миса нахмурилась, явно уже жалея о приступе откровения.

– Да нет, ничего, – пошел на попятную тифлинг. – Просто ты никогда не говорила об этом.

– Вы и не спрашивали, – передернула плечами наемница. – Только Ланни пришло в голову поинтересоваться.

– Подожди, то есть, ты до сих пор рисуешь? – на лице Берена также отразилось удивление.

– А ведь в самом деле! Я же часто видел, что ты сидишь с тем блокнотом в черной обложке. Только думал, будто подсчитываешь количество убитых, чтобы отчитаться перед заказчиком и выбить побольше гонорар! – хлопнул себя по лбу Эрнст.

– Это безумно интересно! А что ты рисуешь? Можно посмотреть? – неподдельно заинтересовалась я.

– Родных. Чтобы не забыть их лица, – на лицо Мисы набежала тень. – У меня не очень хорошо выходит, так что лучше этого не видеть.

– Разве ты не можешь вернуться домой? Хотя бы после этого задания. Нам ведь достаточно заплатят, почему не устроить себе отдых? – В голосе наемницы прозвучала такая тоска, что у меня сжалось сердце.

– Потому что у меня нет дома и возвращаться мне некуда, – отрезала девушка.

– Ты всегда можешь приехать в гости ко мне. Я вас всех приглашаю. В доме моего отца будут рады всем, – желая подбодрить Мису, от души предложила я. – Пусть это не то же самое, что родные места, но у нас очень гостеприимный край.

– Да не нужно мне ничего! – в голосе наемницы прозвучали резкие нотки.

Еще минуту назад, рассказывая о рисовании, Миса светло улыбалась, а глаза сияли. Сейчас же все эмоции девушки словно заморозились. Наемница вернулась к трапезе, но я была уверена: вкуса еды она не чувствует. Просто стыдится проявленной слабости и изо всех сил пытается показать, будто ей плевать на все.

Я лихорадочно задумалась над новой, нейтральной темой для беседы, которая не вызовет ни у кого неприятных воспоминаний, но помешал вернувшийся Гардис.

– Кажется, у нас неприятности, – выглядел мужчина еще более мрачным, чем обычно. – Очередные гости.

После этих слов не до завтрака стало всем. Мы столпились у края выступа, по которому забирались вчера, и как-то сразу осознали, что со спуском возникнут проблемы.

Внизу царил самый настоящий пир. Два десятка существ, больше всего напоминающих гиен, уже успели обглодать туши троллей и теперь догрызали кости.

– Это гноллы, трупоеды, – желая повторно блеснуть знаниями, припомнила я. – Часто водятся на кладбищах, обитают преимущество стаями, самый простой способ убить…

– Отсечь голову, – перебил Эрнст. – Ланни, ты в самом деле собралась читать лекцию о способах упокоения нечисти профессиональным борцам с таковой?

– В таком случае, подскажите, как нам спуститься, профессор? – язвительно вопросила я.

Вновь покосилась на гноллов. Их отличительными чертами были выносливость и терпение. Вроде бы падальщики, гноллы также не гнушались живыми и могли часами загонять или караулить добычу. И сейчас, видя на уступе такой разнообразный и вкусный завтрак, они совершенно точно никуда не уберутся.

– По веревке, – подкрепляя слова с делом, фурия пошел цеплять веревку на карету, привязав ее каким-то хитрым узлом, чтобы потом спустить вниз и забрать с собой.

– То есть, те милые песики тебе совершенно не мешают? – я носком сапога скинула вниз камешек, и гноллы тут же устроили кучу малу, пытаясь скорее схватить добычу.

Персику трупоеды не нравились так же, как и мне. Кот жался к моим ногам, вздыбливал рыжую шерсть и сердито шипел.

– Ланни, да раскидаем мы этих шавок, – подмигнул Доор. – Как раз то, что нужно, чтобы жирок после завтрака растрясти.

– С теми же троллями было справиться сложнее, чего ты? – Миса ободряюще коснулась моего плеча. – Все из-за нетопыря переживаешь? Так мы действительно не дали бы ему добраться до тебя.

– У гноллов же когти ядовитые, – я не стала ничего говорить, но покосилась на перевязанную руку Артракса. – У нас вообще есть с собой противоядия?

– Эх, знаток! – Берен щелкнул меня по носу. – Гноллы постоянно раскапывают могилы, раздирают трупы, поэтому на когтях у них скапливается всякая зараза.

– Только вот трупоеды способны даже через забор перелезть, когти у них, как лезвия, – продолжала нервничать я.

– Хорошо, что ты предлагаешь?! – не выдержали нервы у Гардиса. – Ланни, можешь подождать тут, пока мы не управимся. Я тебя после боя даже на руках спущу, только помолчи уже!

– Я не буду стоять в стороне, пока вы сражаетесь! – сообразив, что наемник обозвал меня трусихой, взвилась я. – Давайте просто придумаем план!

– У нас есть отличный план на все случаи жизни, – усмехнулся Артракс.

– Называется «бей и беги», – Эрнст улыбнулся во все множество зубов, давая понять, что бьет обычно он, а бегут уже от него.

– Сейчас нет необходимости продумывать сложную комбинацию, – тыкнув друга в бок, продолжил тифлинг. – Дольше совещаться станем, чем сражаться.

– И зелий не так много, чтобы тратить их при первых же опасностях. Тем более, гноллы отлично ориентируются в темноте и чуют добычу, так что зелье тумана сыграет против нас, – поддержал командира бхор.

– Тогда давайте закончим завтрак, потом будем собираться, – потеряв всякий интерес к трупоедам, Эрнст вернулся к костру.

Остальные последовали его примеру. В отличие от наемников, мне кусок не лез в горло. Волнение и возбуждение перед боем смешались, вызвав тошноту. Я по маленькому глоточку цедила чай и старательно внушала, что все будет в порядке.

– Доор, а как ты медведя спускать будешь? – пытаясь отвлечься, ляпнула первое, что пришло в голову. – Он не испугается гноллов? Персик вон даже отсюда шипит.

– Пф-ф-ф! Додо и не такое видел! – бхор заявил это с такой гордостью, что я сразу представила, как он лично тренировал медведя не бояться экстремальных ситуаций.

– Но спускаться Додо с Персиком будут последними! Не хватало еще, чтобы живность под ногами путалась – твердо произнес Артракс; упреждая наши вопросы, поднял руку. – Потом поднимемся за ними, подождут. Днем нетопыри не летают, да и думаю, боевой медведь с саблезубым котиком способны за себя постоять?

Персик тут же радостно мявкнул, подтверждая, что с легкостью всех порвет, и я сгребла его на руки, пытаясь засунуть в сумку. Считая кота слишком маленьким, в драки я старалась его не пускать. И так слишком хорошо помнила, как подобрала его пару месяцев назад – всего в крови, с разорванным ухом, жутко перепуганным.

Не знаю, с кем сцепился Персик, но мне пришлось отбивать его у компании детей, решивших, что бросаться в котенка камнями – чрезвычайно увлекательное занятие.

Когда я принесла Персика в трактир, он забился под кровать, и до самого вечера мне пришлось уговаривать его выйти, соблазняя разными вкусностями.

В итоге он выпил лишь немного молока и вновь забился под кровать. Промаявшись до полуночи, я легла спать и, уже проваливаясь в сон, почувствовала, как прогнулся матрас, а что-то теплое устроилось у ног.

– Берен, Миса, Ланни, вы наверху. Прикроете, пока все не спустятся. Вопросы? – смотрел Артракс исключительно на меня, будто заранее ожидал очередной вспышки недовольства.

Я же ограничилась кивком. На этот раз план не вызывал у меня вопросов. Все было логично: мечники примут на себя первый удар, а нам нужно держать трупоедов на расстоянии, пока наемники спустятся.

К счастью, мои страхи не оправдались. Бой вышел скорее изматывающим, чем тяжелым. Гноллы не отличались особым умом и никак не желали отступать, хотя силы были неравны.

Вернее, сначала ситуация казалась мне противоположной. Когда тифлинг начал спускаться по веревке, трупоеды буквально приплясывали вокруг, разбрызгивая слюну и рыча друг на друга. Дождавшись команды, мы с Береном одновременно использовали воздушный вихрь, разметавший гноллов по сторонам и давший возможность Артраксу и спускающемуся следом Гардису спрыгнуть на землю и достать оружие.

– Вспомним детскую считалочку? Раз, два, три, четыре, пять – нежить я иду искать. Все, кто кусается, пусть не обижаются, – усмехнувшись, Артракс в такт словам нанес рубящие удары по прыгнувшим на него гноллам. – Хвостик, лапки, голова – разлетятся кто куда.

– Шесть, семь – умираем насовсем. Зубки убираем, глазки закрываем, – продолжил Гардис, мощным ударом клинка деля «собачку» напополам.

Опасаясь, что успевшие вперед гноллы сами съедят добычу, один из находившихся дальше трупоедов подобрался и прыгнул, метя тифлингу в голову.

Арткрас в это время перетягивал меч с вцепившимися в него сразу тремя гноллами, так что увернуться не мог, но прыжок скорректировала Миса. Жалобно взвизгнув, с двумя кинжалами в боку, трупоед упал на землю. Засучил лапами, пытаясь подняться или укусить наемника хотя бы за ногу, и получил удар от Гардиса.

Добавили суматохи спустившиеся Эрнст с Мисой. Наверное, если бы гноллы атаковали по очереди, то все же сумели закусить кем-то. Вот только, чуя добычу, трупоеды скопом бросались на наемников, мешая друг другу.

Сражаться из-за этого было неудобно. Команда наносила удары, как придется, гноллы же продолжали бросаться даже с отрубленными лапами и глубокими ранами плеч и спины. Перелом произошел в тот момент, когда в коридор спустился Доор.

«О-о-о! Какой здоровый кусок мяса! Сколько еды!» – послышалось в многоголосом рычании.

Гноллы дружно кинулись на бхора и сразу же разлетелись кто куда от удара топора. Тех, кто оказывался дальше, я спешила добить из арбалета, Берен чередовал воздушную и ледяную стихии, используя полюбившиеся ледяные стрелы.

– А что, уже все? Как-то они быстро кончились, я и размяться не успел, – оглянувшись на усыпанный трупами коридор, недовольно прогудел Доор.

– Ничего, пока ваш зверинец спустишь, разомнешься, – хлопнув его по плечу, ободрил Гардис.

Приведя в порядок оружие, мы завершили сборы и вышли из ущелья. Небо уже посветлело и теперь стало прозрачно-голубого цвета. Вдалеке лениво плыли облака, ветер стих, и погода буквально звала поскорее отправляться в путь.

– Куда дальше? – заметив, что Артракс достал карту, Миса заглянула ему через плечо.

– А вот туда! – уверенно ткнул пальцем Эрнст.

– Север же в другой стороне, – наемница непонимающе покосилась на него.

– Думаю, Эрнст тоже это знал. До того, как боднул головой гнолла, – глубокомысленно изрек Доор. – Теперь, пока опять тараном не поработает, стороны света не вспомнит.

– То есть ты осмотреть деревню не хочешь? – хитро прищурился фурия. – Учтем при дележке.

– Да что там делить?! Все самое ценное северяне вывезли. Ладно бы еще поместье какое!

Я сперва подумала, что Артракс осуждает сам факт мародерства, но оказывается, тифлинг просто не желал тратить время впустую.

– А ложки? – одновременно воскликнули Миса с Доором и, переглянувшись, хлопнули в ладоши.

– Они всегда такие, – поймав мой взгляд, развел руками Берен. – Привыкай.

– Давайте проверим. Крюк небольшой, зато точно узнаем, что оставляем за спиной, – Гардис вроде бы только предлагал, но спорить с ним не стали.

Деревенька казалась совсем маленькой, домов пятнадцать-двадцать. Точно сказать не могла, было нечего считать… Здания в центре пострадали сильнее всего: от некоторых остались стены, а то и вовсе лишь части стен. Те, что с краю, выглядели немного лучше, хотя бы с покосившейся крышей.

– Зачем темным магам было поджигать дома? Неужели недостаточно того, что они заставили людей покинуть родные места? – я представила, какое пламя полыхало здесь год назад и содрогнулась. – Или им самим жилье не требуется, в сугробах ночи коротают?

Говорила я больше в пустоту и потому удивилась, когда ответить поспешили сразу двое.

– Вряд ли отсутпники сунулись на окраины, тут им ловить нечего, – развела руками Миса. – Послали пару десятков упырей, делов то.

– А жители могли подпались дома сами. Лучше так: пусть горит в огне, чем достанется всяким тварям, – жестко произнес Берен.

На деревню он смотрел, сжимая кулаки, и мне оставалось лишь предполагать, какие тайны наемник сжег в своем прошлом.

Вблизи все выглядело еще страшнее. Нет, на первый взгляд бояться вроде бы было нечего. На глаза не попадались ни разбитая посуда, ни брошенные вещи, ни тела: толстый слой снега спрятал все следы тех страшных дней. Вот только я знала, что они были.

Представляла, как жители спокойно трудились. По улице носилась ватага ребятишек, лаяли собаки, мычали коровы. Одна соседка заметила вторую и остановилась поболтать, обсудить последние сплетни. Трое мужчин возвращались с охоты и несли трофеи. Сидя на лавочке, грелась в солнечных лучах старушка.

Упыри появились внезапно. Никто не ожидал, что тьма может так резко пустить корни, отравить все вокруг. И никто не успел защититься.

– Разделимся? Быстрее все осмотрим. Эрнст, Доор? – судя по всему, наемники частенько работали двумя группами, и мужчины шагнули вперед даже прежде, чем дроу договорила. – Ланни, ты с нами?

– Лучше подожду, – получить приглашение было приятно, но я покачала головой.

Пусть зима выморозила все воспоминания о нападении, но отголоски по-прежнему витали в воздухе. Покалывали кожу, пробегали мурашками по спине, вынуждая то и дело оглядываться по сторонам в поисках незримой опасности.

– Через пятнадцать минут встречаемся здесь же. Гноллы спали в деревне, но не хочу проверять, всю ли свору мы убили, – Артракс покосился на щедро украшенный отпечатками собачьих лап снег.

Наемники разошлись по сторонам. Присев на корточки, набрала снега. Снежок слепился легко, в такую погоду самое оно устраивать снежные баталии и лепить снеговиков. Раньше мы строили целые баррикады и воевали часами напролет.

Это была первая зима, которую я провела в одиночестве.

Размахнувшись, со всей силы забросила снежок. Персик, не иначе как перепутав себя с собакой, помчался вперед. У кота проваливались лапы, он недовольно мявкал, но не повернул назад даже на зов.

– Ну и ладно!

Я развернулась и едва не уткнулась в грудь стоящего позади Гардиса. Щеки мгновенно вспыхнули. Дурачась со снегом, я была уверена, что нахожусь в одиночестве.

– Почему ты не пошел с Артраксом и Береном? Меня охраняешь?

С любым другим мужчиной я бы не упустила возможности пофлиртовать. Но напротив стоял незыблемо хмурый Гардис, и я улыбнулась, пытаясь хотя бы свести разговор к шутке.

– Считаешь, в этом нет необходимости? – наемник лишь изогнул бровь, а мне захотелось провалиться сквозь снег.

– Почему ты меня так не любишь? Что я тебе сделала? – голос непроизвольно дрогнул, но я не отвела взгляда.

Может, и глупо было спрашивать так прямо, но и делать вид, будто язвительные замечания Гардиса нисколько не задевают, было выше моих сил.

– Ты погубишь нас всех. Богатая избалованная девочка, от скуки решившая отправиться в необычное путешествие. Действительно думала, что на Роаноке тебя ждут новые впечатления? – за все время знакомства Гардис впервые скинул маску невозмутимости, но радоваться этому не хотелось.

Наемник смотрел с глухой злостью, обжигая холодом и заставляя чувствовать себя совершенно никчемной. Невольно я отступила на шаг назад, скрестила руки на груди, защищаясь от его взгляда.

– Нам придется спасать тебя. Умирать за тебя.

– Но я же…

– Ты не понимаешь истинного положения вещей, не знаешь жизни, живешь в своих фантазиях. Настоящая принцесса сказочного королевства, – Гардис все же взял себя в руки, и теперь его голос звучал спокойно и равнодушно. Наемник перечислял мои прегрешения с таким видом, будто обсуждал список продуктов. – Только на Роаноке давно уже разучились мечтать. Этот остров проклят.

Я открыла рот, собираясь возразить, и поняла, что не могу сказать ни слова. Слишком больно оказалось осознавать, что каждое слово наемника – правда. Если вспомнить мою жизнь, за восемнадцать лет я не совершила ни одного поступка, которым могла бы гордиться. Но совершила достаточно вещей, за которые ненавидела сама себя.

– Пойду гляну, где там наши, – Гардис покосился на меня и прошел мимо.

Не знаю, возможно, он и ждал какой-то реакции, вот только я с трудом удерживалась от того, чтобы не разрыдаться. Перед глазами все расплывалось, горло сжал спазм. Боль внутри стала настолько острой, что хотелось кричать со всей силы, пусть даже сорвав голос.

– Не обращай внимания, – услышав голос Доора, я подскочила на месте.

Потянулась вытереть глаза и запоздало сообразила, что бхор наверняка слышал весь разговор. Попыталась объясниться хотя бы с ним, но опять же не смогла заставить себя открыть рот.

– Гардис – одиночка, – совершенно не замечая, что меня всю трясет, спокойно продолжил бхор. – Вроде бы с нами, но всегда себе на уме. Мы никогда не говорим о прошлом, но знаю, что он потерял кого-то очень близкого, после чего окончательно отгородился от мира.

– Будто, если ты контролируешь все вокруг, ничего плохого не случится? – сдавленно спросила я, закусила губу, пережидая очередную вспышку раздирающей боли.

Доор мог не продолжать, я знала, что он имеет ввиду. Именно такой была Санни. Любимая и обожаемая сестренка, всегда заботящаяся обо всех в округе и искренне убивающаяся, если вдруг не сумела вовремя помочь.

– Спасибо за поддержку. Ты замечательный друг. Только я все равно чувствую себя лишней. Не нужно было ехать с вами. Я… я действительно обуза, – сглотнув, вслух озвучила я.

– Состав группы утверждал Эйкинскъяльди, а значит, ты тоже нужна. Даже если еще не знаешь, для чего, – серьезно заметил бхор. – Давай, прочь плохие мысли!

– Не получается, – сердце продолжало ныть, и я развела руками.

– А я помогу, – Доор весело усмехнулся и, легко подхватив меня, подкинул в воздух.

Первый раз я взвизгнула от страха, второй – от радости. Силищи бхору было не занимать, и он подкидывал меня, как пушинку. Я во все глаза уставилась на ставшее таким близким небо. Насыщенно-голубое, с белыми облаками, украшающими небосвод сложным кружевом. И позволила себе забыться, отпустив все беды и проблемы.

На душе стало легко-легко. Вспомнилось, как в детстве отец точно так же подкидывал меня в воздухе, а я просила еще выше, мечтала, что смогу достать до облаков.

– Что у вас тут творится? – сохранить невозмутимое лицо у Мисы не было шансов: слишком уж необычное зрелище представлял бхор, подкидывающий эльфийку вверх.

– Ловим облака, – звонко рассмеялась я.

– Тебе какое? – опустив меня, Доор подкинул и Мису.

Наемница визжала гораздо громче. Я сначала подумала, что девушка сейчас станет ругаться из-за шалости, но потом заметила сияющий взгляд и широкую улыбку.

Все-таки Доор просто отличный друг!

– А неплохой способ осматривать окрестности, – воскликнул вернувшийся с остальными наемниками Эрнст.

– Эй, потише! – Артракс по-прежнему не смотрел в нашу сторону и лишь махнул рукой.

– Да ладно тебе, это же весело! И вообще, занимай очередь, вперед не пущу, – безапелляционно отрезала наемница.

– Тихо! Там что-то… – тифлинг стремглав сорвался с места, представив нам самим додумывать о загадочном «что-то».

Все мгновенно обнажили оружие. Я еще не успела решить, нужно ли бежать Артраксу на помощь или прикрыть издалека, когда увидела, что он возвращается. И тащит в руках что-то извивающееся и брыкающееся.

Сначала я подумала, что тифлинг невесть зачем поймал мелкого гнолла. Пользы от трупоедов не было совершенно, но вдруг Артраксу захотелось по нашему с Додо примеру завести питомца? Потом я разглядела, что взгляд у тифлинга совершенно дикий, и окончательно потерялась в догадках.

– Внутрь, – поравнявшись с нами, Артракс не стал останавливаться и свернул к более-менее целому дому. – Доор, вход.

Двери у здания не было, но с ее ролью вполне справился бхор, зашедший последним и напрочь заблокировавший проход.

Кроме стен и старой печки в доме больше ничего не было. Тифлинг все равно внимательно осмотрелся и лишь потом выпустил свою ношу.

– Кто-нибудь, ущипните меня, – растерянно пробормотала Миса.

– Не поможет, я тоже это вижу, – также изумленно отозвался Берен.

И немудрено, потому что на полу сидел ребенок. В испачканной, порванной одежде, с отросшими волосами и грязным лицом, но самый настоящий мальчик.

Сообразив, что хватка пропала, ребенок тут же забился в угол. Сжался в комок, закрывшись руками и втянув голову в плечи, будто желая стать еще более незаметным.

– Демоны меня подери, откуда здесь мог взяться ребенок? Как он вообще выжил?! – всплеснул руками Эрнст. – Аркракс, откуда ты его притащил? Это точно не нечить?

– Он прятался в подвале, – тифлинг и сам настороженно косился на мальчика, не спеша убирать меч.

– На упыря не похож. Разве что какой-то демон, – на кончиках пальца Берена заплясали алые искры.

Я при этих словах тоже напряглась, но сразу выдохнула. Глаза у мальчика были ярко-синими, в то время как у демонов взгляд был красным или черным.

– Эй, малец, кто такой будешь, откуда взялся? – первым сообразив, что гадать можно бесконечно, окликнул паренька Доор.

Разделяя любопытство хозяина, Додо тоже заинтересовался новым членом команды и отправился знакомиться. Увидев, как к нему медленно вперевалку идет здоровый медведь, мальчик сдавленно всхлипнул и еще сильнее вжался в угол.

– Да мы тебя не обидим, наоборот, приехали со спасательной миссией, – попыталась успокоить его Миса.

– Да-да, где твои родители? Кто-то еще выжил? Можешь рассказать, что случилось, кто на вас напал? – засыпал вопросами Эрнст.

Ребенок продолжал молчать, только испуганно таращился на нас. Его била крупная дрожь, он напоминал маленького потерявшегося зайчонка, оказавшего вдали от дома.

– Может, он немой? Или ранен? Мелкий, покажи язык, – потерявший терпение Гардис шагнул вперед. – Нужно поскорее осмотреть ребенка.

Его движение заставило мальчика вздрогнуть. Забиться дальше он не мог, но в глазах читался безотчетный ужас.

Я попыталась представить, какая картина открывается его глазам, и с трудом удержалась от горестного стона. Это ведь для меня в здании находятся неунывающий Артракс, тактик Эрнст, внимательная Миса, добродушный Доор, молчаливый Берен и невозмутимый Гардис.

А вот ребенок видит однорогого краснокожего тифлинга с острым мечом, и широкоплечего фурию с полным зубов ртом. И улыбка дроу, учитывая обезображивающие лицо шрамы, наверняка куда больше смахивает на голодный оскал. О здоровом эверлинге и просто огромадном бхоре, вынужденном согнуться, чтобы не удариться головой, нечего и говорить.

Гардис на общем фоне выглядел еще приемлемо, вот только учитывая, что он прекрасно умел пугать сам по себе…

Да и несколько схваток не прошли даром: в крови мы были перепачканы все, разве что на меня и Берена попало совсем немного, а вот плащ Доора и куртка Артракса обзавелись множеством бурых пятен

Что сказать, хороши спасатели!

– В первую очередь нужно прекратить пугать ребенка! Неужели не видишь, он вас боится? – после полученной отповеди я еще сильнее опасалась Гардиса, но тревога о мальчике пересилила страх. – Уйдите, дайте я сама с ним поговорю!

– Уверена? Мы не знаем, насколько он опасен, – заколебался Артракс.

– Да не съест он меня! И я его не съем! – не зная, какой вариант пугает команду больше, в сердцах огрызнулась я.

Внутри поднялось раздражение на несговорчивых спутников. Вот сейчас я действительно бы не отказалась побыть принцессой. Топнуть ногой и приказать выполнять мои приказы, вместо того, чтобы тратить время на споры.

– Миса, Эйкинскъяльди говорил, здесь жили северяне. Мальчик мог в жизни не видеть представителей других рас, – сочтя, что достучаться к девушке окажется проще, бросила на нее умоляющий взгляд. – Берен, ну ты ведь маг! Будь ребенок демоном – неужели бы не почуял? Доор, покарауль с той стороны, пожалуйста. И медведя забери!

Кое-как выпроводив-выпихав (Доор с Додо все хотели поучаствовать в разговоре, утверждая, что животные хорошо влияют на детей, а Артракс просто не желал оставлять меня одну), повернулась к продолжающему дрожать мальчику.

Скинув капюшон, распустила волосы. Мама всегда говорила, что у меня миловидная внешность и открытое, располагающее к доверию лицо. Правда, папа после прибавлял, что это лишь первое впечатление, и любой, кто познакомится со мной, побоится доверять такому кошмару.

– Привет, – я открыто улыбнулась мальчику.

Наплевав на чистоту, села прямо на пол. Не слишком близко, чтобы не напугать и дать возможность привыкнуть ко мне.

– Меня зовут Ланни.

Говоря, я продолжала рассматривать мальчика. У него было худое, изможденное лицо, под глазами залегли круги. За время, проведенное в одиночестве, он сильно исхудал, вещи буквально болтались на нем.

В одном из карманов куртки заметила потрепанную тряпичную куклу. Малец тут же повернулся боком, скрывая игрушку, у меня же вырвался тоскливый вздох.

Мальчики не играют в куклы. Джанэль проявлял чудеса изворотливости, лишь бы не проводить время со мной и Санни. Один раз и вовсе всех наших кукол спрятал. Рассчитывал, что мы обидимся, но играть его игрушками оказалось даже веселее. До сих пор помню, как братец скрежетал зубами, наблюдая за разряженной в пышные платья армией солдатиков, но не решаясь сказать что-то против. Мама велела жить дружно.

Наверное, игрушка принадлежала старшей или младшей сестре. И это единственное, что связывало мальчика с его прошлым.

– А как зовут твою куклу? У меня тоже была похожая, и знаешь, что я узнала? Игрушкам очень скучно в одиночестве, они всегда мечтают о компании, – попробовала я сменить тактику. – Наша бы понравилась твоей. Ты не смотри, что мы с оружием. Оно для того, чтобы защищаться от всяких нехороших созданий. Если хочешь, мы и тебе дадим меч, будешь самым сильным и смелым.

Мальчик по-прежнему не отвечал. Но, по крайней мере, перестал дрожать и начал искоса поглядывать на меня.

– У нас очень дружная и веселая компания. У Доора, это вот тот здоровяк, есть медведь. На нем можно покататься, медведь не кусается, а очень любит, чтобы ему чесали живот. У меня тоже есть кот, его зовут Персик, – спохватившись, я позвала кота, и он вбежал с улицы в дом.

Умный котик сразу сообразил, что именно требуется хозяйке, и отправился к мальчику. Потерся о его колени и стал раскатисто мурлыкать.

Мальчик осторожно вытянул руку, а я затаила дыхание. Медленно-медленно, словно опасаясь, что кот примется царапаться, начал гладить его по голове.

Коту ласка пришлась по душе, и он ткнулся в ладонь, вынуждая гладить более активно. Малец, понемногу оживляясь, более уверенно провел по шерсти, почесал шейку. Длинные клыки Персика мальчика совершенно не смущали, я почему-то была уверена: он даже не заметил их, мысленно переместившись домой и представляя, что играет с собственным котом. Персик помогал, как мог, ластясь к незнакомому ребенку и мурча что-то успокаивающее.

– Ты ему понравился, – с улыбкой заметила я.

Ребенок поднял голову, поймал мой взгляд и… робко, словно вспоминая, как это делается, улыбнулся в ответ.

ГЛАВА 4. РОКОВОЕ ПОСМЕРТЬЕ

Только убедившись, что мальчишка наконец-то успокоился и способен адекватно воспринимать происходящее, я позволила наемникам войти. Правда, на медведя, в очередной раз попытавшегося обнюхать нового гостя, ребенок по-прежнему косился с опаской, но огромный бутерброд примирил его с происходящим.

Мальчик ел жадно. Все еще не веря своему счастью, откусывал сразу большими кусками и давился, спеша поскорее проглотить. На пол и на одежду сыпались крошки, но ребенок не обращал на это внимания. Закончив с трапезой, облизал жирные пальцы и сыто икнул.

Этого мое сердце не выдержало. Наплевав на практичность, потянулась за бурдюком, желая хоть немного отмыть ребенка.

– Возьми, – к моему удивлению, Доор протянул свой. – У меня воды больше.

Конечно, в идеале требовалась целая бочка, да и в той пришлось бы не раз сменить воду, чтобы вернуть мальчика в первозданный вид, но, по-крайней мере, я оттерла лицо и руки. Заодно убедилась, что ран у него нет и срочная лекарская помощь не требуется. Тело мальчика покрывали синяки, ребра торчали наружу, по щеке тянулась длинная царапина.

Я старалась тепло улыбаться и, чтобы успокоить мальчика, напевала колыбельную, но сердце сжималось от боли. Страшно было даже подумать, сколько испытаний выпало на долю несчастного ребенка и какой ценой далось ему выживание в этом проклятом месте.

Потом встал вопрос: во что переодеть мальца? Ладно еще куртка, но мне категорически не хотелось вновь надевать на него грязную заскорузлую рубаху. В конце концов, в чистых вещах ему будет гораздо удобнее и скорее получится забыть о скитаниях в одиночестве.

Гардис сдавленно хмыкнул, когда я, вытащив две запасных рубашки, голубую и зеленую, стала внимательно их разглядывать. По низу голубой рубашки шел белый узор, она была мягкой и приятной на ощупь, а еще подходила к глазам ребенка, так что остановила свой выбор на ней.

– Ланни, это же не девочка. Еще бантики ему прицепи, – Эрнст с сочувствием посмотрел на бедного ребенка.

Я в ответ показала ему язык. Мне нравились яркие, красивые вещи, и отказываться от своих привычек ради чужого мнения я не собиралась. Главное, куртка и плащ были неброские и немаркие, а нижние рубашки все равно никто не видит.

– Моя, наверное, больше подойдет, – Берен скептически оглядел мальца, приходя к мнению, что тот утонет в любой рубашке. 

В итоге мальчик осмотрел несколько предложенных ему одеяний и уверенно потянулся за моим.

Я с трудом удержалась от победной улыбки. Немудрено! Вещи наемников пахли дымом, что ассоциировалось у него с опасностью, в то время как моя сохранила слабый аромат яблок и жасмина. Еще одна маленькая слабость.

– Теперь нам можно с ним поговорить? – Гардис смотрел на меня со смешанными чувствами.

Я никак не могла определить, чего было больше во взгляде мужчины: раздражения из-за очередной незапланированной задержки или удивления, что впервые за все время наемники послушали не его?

– Теперь можно, – я в очередной раз покосилась на мальчика, убеждаясь, что он увлечен игрой с Персиком и не пытается забиться подальше.

– Привет, – вопреки ожиданиям, мужчина присел перед ребенком на корточки и дружелюбно улыбнулся. – Ты ведь меня понимаешь? Тогда давай знакомиться, меня зовут Гардис.

Ребенок посмотрел на наемника, перевел взгляд на протянутую ладонь и вложил собственную ладошку, которую Гардис торжественно пожал.

– А как тебя зовут? Можешь сказать? – осторожно уточнил наемник. – Ты умеешь говорить?

Увы, в ответ получил только растерянный взгляд.

– Ну, ничего страшного. Тогда я буду говорить за двоих, а ты кивай, согласен или нет. Договорились? – не расстроившись, Гардис тут же придумал выход, дождался, пока мальчик кивнет и продолжил: – Ты здесь один?

Ответ был очевиден: вряд ли родители бросили бы сына в деревне, так что спрашивал мужчина больше для формальности.

– Ты раньше жил здесь? Искал других выживших? Нет? Еду?

– Как же тебе удалось скрываться от гноллов? – не сдержал любопытства Эрнст и тут же получил тычок в бок от Мисы, намекающей, что на подобный вопрос мальчик не ответит при всем желании. – Ну, таких больших собачек с огромными зубами и горящими глазами видел?

Замявшись, ребенок все же кивнул. Покрепче прижал к себе недовольно мявкнувшего Персика.

– Не бойся, собаки больше не придут, мы их прогнали, – Гардису хватило одного взгляда, чтобы остальные наемники попятились и больше не вмешивались в переговоры. – Ты молодец, что сумел столько времени прятаться от них. Хорошая идея была – укрыться в подвале. Долго пришлось там сидеть?

На этот вопрос нельзя было ответить да или нет, но малец, ненадолго задумавшись, поднял вверх три пальца.

– Три часа? Дня?

Вновь положительный кивок.

– У гноллов отличный слух. Раз он до сих пор живой, значит, практически не шевелился все это время, – словно размышляя вслух, негромко пробормотала Миса.

У меня при этих словах защемило сердце. Страшно было представить, что пришлось пережить ребенку. Оказаться запертым в ловушке. Слышать, как над головой злобно рычат гноллы. Бояться даже вздохнуть лишний раз, только бы не привлечь их внимание и не оказаться посреди стаи голодных трупоедов.

Я дернулась вперед, желая обнять ребенка, но предупреждающий взгляд Гардиса заставил замереть на месте.

На улице взвыло. Достаточно далеко. Персик даже ухом не повел, считая ниже своего достоинства пугаться невесть где находящихся волков, но мальчишка вздрогнул. Окинул нервным взглядом комнату, выглядывая места, куда можно спрятаться.

– Волки сюда не сунутся. А если рискнут, мы их быстро прогоним. Видишь, какой у меня меч? Я им столько голов отрубил, не счесть! – наемник достал клинок из ножен, лезвие блеснуло в солнечных лучах. – К слову, настоящему воину никуда без собственного оружия. Держи.

По моему мнению, показывать с трудом выжившему мальчику оружие было рано, но тот и не думал пугаться. Наоборот, восторженно улыбнулся, а протянутый нож прижал к себе еще крепче, чем куклу.

Оставалось только диву даваться воспитательским навыкам Гардиса. Подумать только, я с помощью кота едва-едва добилась улыбки, а наемник с легкостью расположил к себе мальчика! Кто бы мог подумать, что он все же умеет быть приветливым.

– Почему ты так смотришь? – поднявшись и отойдя ко мне, наемник приподнял бровь.

– Думала, ты не умеешь улыбаться, – все еще пытаясь привыкнуть к новой стороне Гардиса, честно призналась я.

Задумалась, как ловко наемник определил, что мальчик сейчас нуждается не в утешениях, а способности защитить себя.

– А ты видишь здесь много поводов для улыбок? – холодный голос мигом вернул меня с небес на землю.

Хвалить, как и вовсе разговаривать о чем-то с Гардисом, резко перехотелось. Мужчина непостижимым образом умудрялся так вывернуть любые мои слова, что я начинала чувствовать себя круглой дурой.

Впрочем, желание было обоюдным, и наемник, также больше не обращая на меня внимания, направился к столпившимся у дверей своим.

– Что будем делать с мальчиком? – понизив голос, задал он насущный вопрос.

– Тащить с собой слишком опасно. Да и не выдержит он темпа, – нахмурилась Миса.

– Додо вполне может побыть ездовым медведем. Сколько там в мальчонке веса, с ветерком домчит, – самоуверенно пообещал Доор.

– По-хорошему, отвести бы его к матросам, больше шансов выжить, – Артракс задумчиво прикусил коготь. – Вот только на обратную дорогу уйдет слишком много времени, а разделяться убийственная затея.

– Да и не факт, что на обратном пути не появилось новых монстров. То же ущелье наверняка пожелают занять новые хозяева, – покачал головой Эрнст.

– И Эйкинскъяльди ничего не пишет, – Берен вытащил табличку и с досадливой гримасой убрал в сумку. – Хотя не представляю, как бы мы выяснили у него, есть ли на острове кто из наших.

– С другой стороны, выживал ведь он все это время в одиночку… – Артракс оценивающе покосился на мальчишку, сосредоточенно пытающегося прицепить подаренный нож на пояс. – С нами ему будет гораздо опаснее.

– Что?! – я подумала, что ослышалась. – Это же бесчеловечно! Ребенок только-только успокоился и обрел надежду. Если уйдем после того как пообещали защищать, это окончательно сломает его.

– Мы ему ничего не обещали, разговаривала с ним только ты, – под тяжелым взглядом тифлинга внезапно стало трудно дышать. – Ланни, ты ведь прекрасно понимаешь, куда и зачем нас послали. Готова взваливать на себя ответственность за его жизнь? Вернее, смерть?

Меня затрясло. Взгляд лихорадочно заметался по наемникам и, наконец, зацепился за Гардиса. Я с отчаянной надеждой уставилась на наемника, не желая верить, что и он посчитает правильным бросить ребенка в одиночестве.

– Риск примерно одинаковый. Да, малец как-то справлялся сам, но с каждым днем тварей становится все больше, и уже завтра ему может не повезти, – медленно произнес Гардис. – Мы хотя бы защитим его от тех же гноллов.

– А может быть, спросим у него самого? С чего мы вообще взяли, что имеем право решать? – озарило меня. – Эй, послушай, пожалуйста.

Загнав собственный страх куда подальше, я растянула губы в улыбке. Мальчик не слышал нашего разговора, но интуитивно чувствовал, что обсуждалось что-то важное, и вновь напрягся.

– Ты ведь жил здесь около года, правильно? Знаешь все, что находится рядом, научился выживать? – я специально сделала паузу, дожидаясь, чтобы мальчик осмыслил мои слова и кивнул. – Мы приехали на Роанок с важной миссией: хотим освободить остров от орды темной нечисти, чтобы здесь вновь наступил мир. Это ответственно, но и очень опасно. Нам уже пришлось сразиться с кракеном, двумя голодными троллями, не менее голодными нетопырями и стаей гноллов, и одним богам известно, что ждет дальше.

Не знаю, возможно, не следовало упоминать о наших противниках, но мне хотелось честно описать ситуацию.

– Мы можем взять тебя с собой, только обратной дороги не будет. Ты должен сам решить: останешься здесь ждать других путников или отправишься вместе с нами?

Я еще не успела договорить, как мальчишка шагнул ко мне и крепко вцепился за руку. На этот раз я не стала обращать внимания на наемников и крепко обняла его.

– Думаю, ответ очевиден. Наша команда пополнилась на еще одного члена, – я взлохматила волосы ребенка.

– Так и быть, не последняя деревня. Если станет совсем туго, оставим его в городе или лесу, – недовольный взгляд Артракса сочла за согласие.

Причин задерживаться больше не было, так что мы покинули деревню. Ребенок по-прежнему продолжал цепляться за меня, так что на этот раз я не рвалась вперед, удовольствовавшись местом посредине. Сама-то я готова была к неожиданностям, но подвергать неоправданному риску мальчика не хотела.

Час, второй, третий… К моему облегчению, путешествие проходило спокойно. Я уже успела убедиться, что на Роаноке угроза поджидает везде, и стоит лишь на мгновение расслабиться, опасность последует там, откуда не ждешь, но, видимо, вся нечисть удалилась на дневной сон.

Несмотря на то, что дорога уходила вверх и пришлось взбираться на пригорки, мальчик не жаловался и не давал понять, что устал. Медведя он по-прежнему опасался, так что, когда Доор предложил усадить его на Додо или вовсе понести на руках, поспешно покачал головой и спрятался за мою спину.

Весь путь я занималась тем, что пыталась подобрать мальчугану имя. Конечно, у него точно было свое, но поскольку сказать его он не мог, а называть его «Эй, ты» было глупо, я задумалась над альтернативными вариантами.

– Как тебе Ильшас? Так звали какого-то известного военачальника, но хоть убей не помню, прославился он тем, что выиграл войну или напротив, проиграл? – я покосилась на скорчившего гримасу паренька и покачала головой. – Да, ты прав, стоит подумать получше. Может, Карим? В детстве у меня был друг с таким именем. Мы, правда, сначала подрались, но потом стали лучшими друзьями. И поссорились то из-за сущей ерунды. Я играла в рыцаря и нацепила на голову ведро, а он поднял меня на смех. Ну я как заправский рыцарь и поспешила отомстить за поруганную честь.

Вспоминая, как нас тогда в наказание заставили мыть полы и как, ругая строгих воспитателей, мы незаметно нашли множество тем для разговоров, я захихикала. Вернуться бы сейчас в детство, хоть на один день вспомнить ту атмосферу беззаботности и веселья…

– Лоренс? Хотя нет, слишком уж напыщенно. Алистэйр звучит благородно, но слишком длинно. Может быть, Мартин? Просто, звучно и со вкусом! – осенило меня.

Мальчугану имя понравилось. Он задумчиво закусил губу, осмотрел себя и довольно кивнул.

– Ребята, давайте скорее знакомится! – окликнула я наемников. – Это наш новый член команды – Мартин. Поприветствуйте его.

Эрнст при этом закатил глаза, но я все равно настояла, чтобы каждый наемник обязательно назвал свое имя и пожал Мартину руку.

– И охота же тебе возиться, – в глазах Берена я также не нашла одобрения своей инициативы.

Впрочем, не расстроилась и показала мужчине язык. Мальчишке ведь игра понравилась, времени отняло буквально крохи, а раз так, почему не подарить ему чуть-чуть хороших впечатлений?

– Эй, хорош языками чесать, тут кое-что интересное, – Артракс первым одолел очередной холм и теперь смотрел куда-то вперед.

– Ай! – я попыталась скорее присоединиться к нему, но ноги поехали на скользком снегу.

– Может, вас двоих на медведя посадить? – рассмеявшись, Миса поймала меня за руку и дернула вперед, помогая обрести равновесие.

– Вообще-то сперва нужно спросить мнение самого Додо, – нравоучительно произнес Доор, с легкостью затаскивая на холм нас обеих.

– Вполне ожидаемо, – Гардис приложил руку ко лбу и кивнул своим мыслям.

Я с любопытством уставилась на виднеющуюся вдалеке сторожевую башню. Опять некстати налетели воспоминания из детства, как весело было вприпрыжку взбираться наверх и любоваться открывшимся видом. А как далеко летели пущенные в башни бумажные птицы!

– Там наверняка поселилась очередная пакость. Ставлю золотой – летающая, – мрачно заявил Берен.

– Зато сможем как следует осмотреться и скорректировать маршрут. Карта сейчас – слабое подспорье, – возразил Артракс.

– И рядом река, – веско обронила зоркая Миса и шутливо толкнула меня в бок. – А благодаря некоторым очень чистоплотным друзьям запасы питьевой воды лишними не будут.

– Согласен. Вода с реки вкуснее, чем растопленный снег. Неизвестно, кто по нему бегал, – медведь, как раз попытавшийся раскопать траву, виновато замычал.

– Я не прочь размяться, – Эрнст вытянул руки и захрустел костями. – Опять же, внешне башня не пострадала…

Договаривать фурия не стал, но наемники понятливо заухмылялись. Я никак не могла понять смысла, но остальные находили какое-то своеобразное очарование в том, чтобы обыскивать все места и собирать трофеи.

Хотя… Может, они так восстанавливают нервы после походов? Мол, это коготь нетопыря, который хотел отнести меня в свое гнездо, да надорвался. А это голова троллихи, которая обещала сделать из меня жаркое. Она считала меня глупым и неуклюжим, ха-ха!

– Ланни, а ты как? – голос тифлинга вырвал из размышлений.

– Мне просто любопытно, – не став сочинять умную причину, честно призналась я.

– Значим, идем на разведку, – постановил Артракс.

Башня вроде бы находилась не слишком далеко, но идти пришлось еще несколько часов. У меня начало жалобно урчать в животе, вот только вредный тифлинг заявил, что привал устроим уже под крышей. И безопаснее, и стимул быстрее дойти.

Проголодаться успела не только я, так что чем меньше становилось расстояние, тем больше мы ускоряли шаг.

Навскидку в башне было три этажа, а еще имелось большое смотрое окно. Построенная из серого камня посреди снежной равнины, она производила гнетущее впечатление. Может, летом все выглядело веселее, но сейчас мне отчаянно не хватало ярких красок.

– Приготовились, – когда от отдыха и обеда нас стало отделять пятьдесят метров, Артракс остановился. – Ланни, пусть Мартина возьмет Доор. Заряди арбалет.

– А может, проще Доору пошаманить и узнать, есть там кто живой или нет? – я послушно потянулась за болтом, но не смогла удержаться от вопроса.

– Во-первых, за это время нас могут заметить первыми, – терпеливо принялся объяснять тифлинг.

– И во-вторых, мы за это время с голоду ноги протянем, – перебил Эрнст.

– У меня мало опыта. Сил хватит проверить небольшой участок, – виновато развел руками бхор.

– Ну вы долго будете спорить?! – Миса недовольно покосилась в нашу сторону.

Чем ближе мы подходили к башне, тем меньше она мне нравилась. Ощущение опустошенности, безнадежности и какой-то беспросветности стало в несколько раз сильнее.

Я успела привыкнуть, что сам воздух на Роаноке отравлен темной магией, но здесь это ощущалось особенно сильно. Погода стояла ясная, ветра не было с самого утра, висящее высоко в небе белое солнце пригревало изо всех сил, но мне все равно стало зябко.

Стылый холод шел с земли. Мороз ледяными змеями обвивал щиколотки, поднимался к коленям и жалил бедра. Выдохнув облако пара, я спрятала нос в воротник, а левую руку – в карман куртки. Покосилась на остальных.

Доор был одет легче всех из нас, бхоры вообще куда проще переносили перепады температур, вот и сейчас наемник никак не реагировал на похолодание. Артракс и Гардис шли первыми. Полностью сосредоточенным мужчинам вовсе было не до температуры, Эрнста согревало предвкушение скорой битвы.

О способах тренировки дроу я была только наслышана, но знала: Миса не скажет ни слова, даже если пойдут град с дождем или внезапно начнется адское пекло.

Зато Берен также, как и я, передергивал плечами, стараясь избавиться от бегающих по спине мурашек, и неосознанно потирал ладони.

Увы, я слишком поздно сообразила, что именно означает пробирающий до костей холод.

– Стойте! – Мой окрик запоздал.

Дверь примерзла к лутке и покрылась толстым слоем льда. Но преградой это не стало. Призраки пролетели сквозь дверь и устремились к нам. Десять призрачных мужских фигур, вооруженных топорами и мечами.

Мне приходилось видеть призрака всего один раз. Причем не тогда, когда я на спор ночевала в заброшенном доме, разыскивая привидений, а во время обычного плавания на лодке. Мой спутник нырнул в воду, а я осталась один на один с призрачной девушкой. К счастью, она оказалась довольно добродушной и все просила достать из реки ее тело.

Эти призраки же не выглядели настроенными на дружелюбную беседу. На их лицах застыли гримасы ненависти и злобы. По телу пробегали фиолетовые всполохи. От этого силуэты призраков покрывались рябью, мерцая и меняя цвет от светлого к темному.

– Стоять! – Берен вскинул вперед руки и перед призраками вырос сверкающий щит. Очень тонкий и хрупкий. Я почти услышала жалобный звон, когда призраки пролетели сквозь него.

С глухим мявчанием Персик вцепился когтями мне в штаны, явно желая спрятаться в сумку. За вторую штанину ухватился Мартин.

От призраков веяло уже не холодом – потусторонней жутью. Все вокруг показалось бессмысленным, накатила глухая тоска. Я чувствовала темную магию и понимала, что это не мои мысли, но внушенное отчаяние было слишком сильным.

– Ланни, арбалет! Стреляй же! – сердито сверкнул глазами Артракс.

В этот самый момент один из ножей Мисы пролетел сквозь призраков, так что вместо того, чтобы выполнить приказ, я вовсе отбросила арбалет в сторону.

Лихорадочно задумалась, какое заклинание применить, но поняла, что не успею закончить ни одного плетения.

Призраки уже были совсем рядом. Один из них завел назад руку, готовясь нанести рубящий удар и снести тифлингу рог. Вместе с головой. Двое других выбрали целью Мису, и наемница, вместо того чтобы парировать клинки, отвернулась, подставляя врагам спину.

Четверный мужчина остановил выбор на мне. Поймав яростный, обещающий мучительную смерть, взгляд, я захлебнулась от ужаса.

Ничего не соображая, с силой дернула заколку с волос и сжала в кулаке.

Смялись серебристые крылышки, хрустнуло тельце, и от бабочки осталась только пыль.

А во все стороны ударила пронзительно яркая вспышка белого света. С глаз брызнули слезы, и я запоздало зажмурилась.

– И что это было? – ошеломленный голос Эрнста дал понять, что можно поворачиваться и открывать глаза.

– Светлая магия, причем очень сильная, - опознал Доор.

Призраки исчезли, будто их никогда и не было. Пропал и могильный холод, душу перестало переполнять отчаяние.

– Раньше я не чувствовал ничего магического, – Берен выглядел не менее изумленным. – Ланни? Ничего не хочешь сказать?

– Это подарок мамы. На день рождения, – я не сводила глаз с испачканной в блестках ладони – все, что осталось от украшения. – Она специально заказала у артефактора именно форму бабочки.

Заколка была единственным, что продолжало связывать меня с домом. Больше на память о семье мне не осталось ничего.

– Очень мило, но почему мы узнаем об этом только сейчас? – Гардис спрятал оружие в ножны и повернулся ко мне. – Сколько еще таких козырей в рукаве?

«А вы мне много рассказываете? Сами ведь не берете в команду», – так и рвалось с языка.

– Да, Ланни, мы ведь договаривались, что ты станешь советоваться, прежде чем делать что-либо, – поддержал тифлинг.

– И много бы ты насоветовал с отрубленной головой? – огрызнулась я. – Недовольны, что я вам жизнь спасла? В следующий раз постою в стороне!

Потеря бабочки отозвалась внутри не острой, а какой-то ноющей болью. Я так привыкла к украшению, что давно перестала воспринимать его как защиту. Вспомнила лишь сейчас, когда на принятие решения оставались считанные мгновения.

С шипением отцепив когти кота, первой зашагала к башне.

Лишиться полезного артефакта было жалко, но потерять подарок еще и обидно. И вроде бы мама дарила его как раз с той целью, чтобы он защищал меня. Вот только пока бабочка была в волосах, я словно чувствовала незримую поддержку мамы. Теперь же оказалась совсем одна.

– Эй, непобедимая воительница, там еще кто-то поджидать может, – язвительно окликнула Миса.

– Не может. Это светлая магия, она причиняет боль нежити, – не оглядываясь, отозвалась я.

Вытащив из ножен меч, с силой рубанула по льду. Увы, клинок скользнул вниз, почти не дав никакого эффекта.

Размахнувшись, ударила снова и снова. Криво усмехнулась, когда от двери отвалился кусок льда.

«Да не слишком мне нужно чье-то одобрение! Справлюсь и сама!»

– Ну ты еще мясо додумайся таким клинком резать, – укоризненно цокнув языком, Доор оттеснил меня в сторону.

Сначала задумчиво взвесил в руке топор, но все же убрал его за спину и поудобнее перехватил дубинку. Пара минут – и бхор с довольной улыбкой гостеприимно распахнул перед нами двери.

– Кто первый?

– Храбрые эльфийские девы, способные одним взглядом рассеивать врагов, вперед, – Эрнст манерно, нарочно пародируя светское общество, поклонился.

– Благодарю, – с каменным лицом я шагнула вперед.

Неужели наемник действительно думал, будто испугаюсь и попрошусь в самый конец?

– Ох, Ланни, нельзя же все понимать настолько буквально, – Гардис устало вздохнул и сам переступил порог, опередив меня.

Правда, предосторожность оказалась излишней: башня давно уже пустовала. Хотя с сухой формулировкой Гардиса «никого» я бы поспорила.

Формально наемник был прав, но войдя в комнату, я сразу обратила внимание на лежащие скелеты. Все указывало на то, что они погибли в бою.

У одного была отсечена рука, и кисть валялась рядом. Второму проломили череп. Разглядывать третьего я уже не стала.

– Это отступники с ними так? – сглотнув, спросила у остальных.

– Возможно. А может, и натравили кого, – Миса носком сапога спихнула скелет с лестницы.

– Хм-м-м. Ничего не напоминает? – Эрнст поднял топор и широко оскалился.

Успев привыкнуть к его манерам, я и то вздрогнула, Мартин опять поспешил мне за спину.

– Да, у призрака было такое же оружие, – мигом ухватил главное Берен. – Хотя рожа у него даже сейчас посимпатичнее.

– То есть, это их призраки на нас напали? – фурия презрительно покосился на скелеты. – Уж своих-то могли пропустить.

– Вряд ли они осознавали, что видят, – вступился за погибших эверлинг. На мгновение закрыл глаза, пытаясь почувствовать силу. – Башня буквально пропитана темной магией. Здесь колдовали, и колдовали много. Проклятие могло привязать души к этому месту, заставив их переживать последний бой.

– То есть, упокоиться им мешало то фиолетовое свечение? – сообразила я.

Вот не зря показалось, что призраки испытывают боль.

– Скорее всего. Не знаю, специально отступники оставили такую охрану у башни, готовя «теплую» встречу гостям, или оно вышло само, – развел руками Берен.

– Все-таки правильно темную магию пытались запретить! – представив, какой жуткой была смерть стражников (и даже после они не получили покоя!), в сердцах воскликнула я.

– Да-да, все темные маги плохие, а в мире есть только белое и черное, – более занятый осмотром помещения, поддакнул Гардис.

– Да что они хорошего сделали?! – уперлась я. – К тому же на Роаноке сидят не светлые или стихийные маги. Мой бог никогда не потребовал бы человеческих жизней!

– А нежить? Конечно, есть паладины, но с некоторыми порождениями тьмы под силу сладить исключительно темным, – вступился Эрнст.

– К тому же ребенок просто рождается с даром. Или скажешь убивать всех, чья магия тебе не по нраву? – обычно добродушный Доор бросил на меня внимательный взгляд.

– Я согласна, многое зависит от человека. При желании и крестьянин лопатой расправится с обидчиком, – не способная объяснить свою точку зрения, под колючими взглядами я стала горячиться и нервничать. – Но темные ведь также совершенствуют свои умения! Новые заклинания, новые проклятия. Зачем?

– Ланни, а ну-ка вспомни историю! – устав от спора, тифлинг хлопнул себя по коленям. – Вы же, эльфы, ведете летописи, расскажи, что случилось в Ольвии пару веков назад, когда темную магию все же попытались запретить?

Судя по взгляду Артракса, тема явно была важной, вот только как я не рылась в воспоминаниях, ничего похожего не обнаружила.

– Ну да, ведем. Подождешь, пока сбегаю домой и найду нужный свиток в библиотеке? – не желая признаваться, что прогуляла урок, огрызнулась я.

– Если мага не обучать, его сила все равно не исчезает. Выплескивается в случайных проклятиях и ругательствах, покалывает пальцы при спорах и скандалах. Закручивается в неуправляемый вихрь, сметающий все на своем пути после смерти измученного мага, – голос тифлинга звучал приглушенно.

Он будто вспоминал старую легенду, рисуя образы и заставляя погружаться в нее.

– Тогда, после вспыхнувших массовых жертвоприношений Шаготу, темная магия действительно оказалась под запретом. Светлые и стихийные маги, мстя за погибших друзей, сами уничтожали все упоминания о темной магии. Был разрушен храм, спалены книги, разбиты артефакты.

Артракс сделал паузу, но я слушала равнодушно, пока еще не услышав ничего, способного вызвать сожаление. Да и как жалеть тех, кто с легкостью принес бы в жертву меня саму?! Как раз дар подходящий, а знаний мало, толком сопротивляться не смогу.

– А еще в том городе жила девушка, темная магичка, – также отстраненно-задумчиво продолжил тифлинг; наемник сел на стул и уставился куда-то впереди себя, отчего создавалось впечатление, словно город стоит у него перед глазами. – Тогда еще совсем юная, даже не подозревающая о своем опасном даре. Она училась, росла и на свою беду влюбилась не в того человека. История банальная. Мужчина предпочел деньги чувствам и жениться решил на более богатой горожанке. А девушка превратилась в посмешище, и каждый норовил ткнуть в нее пальцем. Унижение и разбитое сердце медленно сводили ее с ума. И в день, когда состоялась свадьба, она покончила с собой, пожелав перед смертью, чтобы весь ненавистный город провалился под землю. Девушка умерла, а целое кладбище поднялось. К тому времени в городе не было даже светлых магов. Опасаясь повторения кошмара, градоправитель отдал приказ не пускать никого с магическим даром.

– И упыри уничтожили деревню? – как оказалось, Эрнст с Береном также с неподдельным любопытством слушали историю.

– Вы что, тоже не знаете? Боги, с какими глупцами я путешествую! – Артракс мгновенно вынырнул из роли рассказчика и мученически закатил глаза.

– Знаем, просто у тебя атмосфернее выходит. Ланни вон уже вся мурашками покрылась, – фурия дернул меня за косу, и я, не ожидав подобного, испуганно ойкнула.

– Их спас другой некромант, который учился по обрывкам уцелевших в огне книг. Вовремя вспомнил нужное заклинание и упокоил, хотя мог бы перехватить контроль и захватить город. Градоправитель, чья дочка и была той невестой-разлучницей, расчувствовался, снял все запреты, а некроманта нанял к себе на службу, – скучающе пересказал Гардис.

В его исполнении факты прозвучали сухо и буднично. Словно в поступке некроманта не было ничего, достойного уважения, да и сама история не стоила внимания.

– Некроманта звали Вилариус Маро. В отличие от девушки, он знал о даре и отчаянно собирал крупицы знаний, – Артракс также покосился на Гардиса, недовольный, что наемник разрушил выстроенную атмосферу безнадежности и отчаяния. – Прячась от всех, ночами разглядывал обгорелые страницы, мечтая, как станет одним из самых великих некромантов. Даже бога себе в покровители выбрал соответствующего, способного убить недостойного адепта. Вот только Меридас был глух к его молитвам.

– Меридас? Среди темных ведь нет таких богов, – я наморщила лоб. – Может быть, Медриас?

– Я же говорю, страницы были сильно повреждены огнем. Вилариус прочитал, как смог, – недовольный тифлинг в этот момент напомнил учителя, способного и линейкой огреть, если ученик слишком замечтается. – Упыри разорвали бы некроманта на части, если бы рядом не оказался другой, более опытный маг. Он назвал нужное имя и Вилариус поспешил вновь воззвать к божеству. А в качестве благодарности пырнул советчика в спину.

– Вот так и помогай некромантам, – пробурчала я.

– Дальше все было почти так, как сказал Гардис. Вилариус получил огромную силу от Медриаса, но, пожалев город, в котором вырос, уничтожил упырей. Получил долгожданные почет и уважение. Кажется, та невеста влюбилась в Вилариуса и собралась замуж уже за него, вынудив срочно искать новое место работы.

– Эй, вы закончили урок истории? Может, вернемся к настоящему? – спустившаяся с лестницы Миса демонстративно зевнула. – Там сверху неплохой вид открывается.

– Пойдемте! – я по-прежнему не изменила отношения к темным магам, так что рванула по ступенькам, прячась от тифлинга.

И едва не споткнулась о десятый, последний труп. Сейчас уже нельзя было понять, спешил он вниз, чтобы предупредить остальных об увиденной угрозе, или наоборот, пытался найти спасения наверху, но попавшая в живот стрела заставила его рухнуть прямо на пороге.

– Ланни, ты чего застыла? – Эрнст толкнул меня в спину, заставив посторониться.

Сам он переступил через скелет совершенно равнодушно. Наверное, если бы не нож, даже не глянул, что там валяется под ногами.

– Куда-нибудь сгодится, – проверив остроту пальцем, фурия хозяйственно сунул трофей за пояс.

Наконец, мы столпились у смотровой площадки. Миса сразу указала на восток, где виднелись очертания города. Издалека было толком не разобрать, но кажется, дома почти не пострадали, и с такого расстояния город выглядел даже приветливо. С северной и восточной стороны город окружал густой лес. На юге и западе вовсе не обнаружилось ничего интересного – лишь покрытая снегом равнина.

– Представляю, сколько тварей кишит в городе. За дом местного старосты они, наверное, и вовсе грызню устроили, – хмыкнул Эрнст.

– Заходишь так с мыслью переночевать, а на кровати уже гнолл дрыхнет. И поди спихни такую тушу, – рассмеялась Миса.

– Именно поэтому мы обойдем город по кругу. Все равно нам нужно на север, – веско обронил Артракс. – Спускаемся.

– Прямо сейчас? – Доор неохотно покосился на ступеньки.

– А какие есть варианты? – не стал изображать строгого командира тифлинг.

– Пообедать же надо!

– Надо похоронить скелеты.

Мои слова и возглас Доора прозвучали одновременно.

Мы переглянулись, одинаково пораженные предложениями друг друга. Я не могла вообразить, как можно думать о еде рядом с убитыми, бхор же явно недоумевал, почему что-то должно мешать обеду.

– Ланни, они пролежали здесь демоны знают сколько времени, – с жалостью взглянул на меня Эрнст. – Попробуешь сдвинуть, кости рассыплются у тебя в руках.

Гардис вовсе махнул рукой, явно потеряв надежду отыскать во мне здравомыслие.

– Пусть скажут спасибо, что души освободили, – Берен также предпочел практичный подход. – А подкрепиться не помешает. Не придется ждать, что кто-то захочет перекусить нами.

Посчитав спор законченным, наемники стали располагаться прямо здесь. Миса и вовсе забила себе место поближе к окну, чтобы наслаждаться видом. На столе появились кружки, вкусно запахло мясом.

Сглотнув слюну, я развернулась к наемникам спиной.

– Ланни, ты что, в самом деле собралась закапывать скелеты? – Берен едва не подавился хлебом.

– А вам бы хотелось после смерти валяться невесть где? И чтобы все подряд пинали ваши кости? – пытаясь переложить скелет на найденный мешок, пропыхтела я.

– После смерти мне будет глубоко все равно, что произойдет с моими бренными останками. Я буду наблюдать с облаков за всем и думать о тщетности бытия, – философски отозвался Эрнст, после чего проглотил бутерброд целиком. – А пока я жив, не желаю заморачиваться глупостями.

Отвечать что-то я посчитала лишним. Пятясь задом, начала аккуратно стягивать скелет вниз. Персик счел это веселой игрой и поскакал следом. Попытался боднуть череп, вынудив легонько щелкнуть его по носу.

Далеко оттащить скелеты у меня не хватило сил, так что я предпочла счесть сугробы справа от двери подходящим местом для последнего упокоения.

В кухне нашлась и лопата. Честно говоря, мне в жизни не приходилось что-то копать, но я надеялась, что справлюсь с таким нехитрым делом.

Избавиться от снега удалось, чередуя огненную и земляную магию. Эрнст оказался прав, в целостности донести скелеты не вышло, один череп откатился в сторону, чью-то ногу я вовсе не нашла, поэтому задумалась над общей могилой.

– Персик, поможешь хозяйке? – я воткнула лопату в землю, надавила ногой.

Даже прогретая огнем земля все равно оказалась очень твердой. В результате спустя пять минут пыхтений у кота, начавшего копать ямку лапами, успехи были гораздо выше.

– Да как же это работает?! – в сердцах захотелось топнуть ногой.

– Подруга, подвинься! – Миса с лопатой на плече весело подмигнула.

Я оторопела, удивившись как обращению, так и самому факту помощи. Вроде бы наемники ясно дали понять, что не желают тратить время, но если бы девушка пришла просто повеселиться, то точно не тащила бы с собой лопату…

– Сейчас покажу, как это делается. А то так клад найдешь, но не сумеешь выкопать, – рассмеявшись, дроу перекинула лопату и вонзила в землю. – Нужно держать под наклоном, и не дави так сильно.

С лопатой Миса управлялась так же ловко, как и с клинками. Мерзлая земля по-прежнему неохотно поддавалась, но упрямства девушке было не занимать.

– Эдак с вами не то что пообедать – поужинать не выйдет! – бурчащий Доор также включился в работу.

То, что земля вообще-то твердая, бхор даже не заметил. Два копка – и яма уже была глубиной мне по щиколотки.

– А что, вполне неплохой способ обеспечить будущее! Ланни, если вдруг у тебя не сложится с наемничеством, всегда сможешь устроиться копателем могил, – оказалось, что возле двери уже стоят Артракс с Эрнстом и с любопытством наблюдают за нами. – От желающих закопаться отбоя не будет!

– Это еще почему? – разогнувшись, я вытерла выступивший пот.

– Вид хороший открывается, – тифлинг одобрительно показал мне большой палец, а фурия самым натуральным образом заржал. – Ты работай-работай, не отвлекайся.

Я, вспомнив жест Мисы, продемонстрировала в ответ средний палец. Гогот стал громче. Собственно, лопат на кухне больше не было, и кроме как веселиться, ничего другого наемникам не оставалось.

Гардис решил проблему иначе, попросту отобрав у меня лопату. Я так растерялась, что позволила выхватить орудие труда из своих рук, и лишь потрясенно уставилась на мужчину.

– Еще мозоли набьешь, а крем с собой не захватили, – как обычно, просто так сделать доброе дело, не ляпнув очередную колкость, наемник не мог.

– Ланни, принимай работу, – когда яма стала глубиной в метр, скомандовал Доор.

– Вполне, – я аккуратно высыпала кости в яму.

Закапывали могилу Гардис и сменившие Мису с Доором Артракс и Эрнст. Берен вместе с Мартином подошел к тому моменту, когда наемники уже собирали камни и выкладывали небольшой курган.

– Что дальше? – Миса отряхнула руки и спрятала их в карманы.

– Наверное, погребальная речь? Пара слов о погибших, чтобы им удобно было лежать, – тифлинг с гордостью взглянул на могилу, а потом перевел взгляд на меня.

Его примеру последовали остальные. Я тоже оглянулась, больше ничего не увидела и сообразила, что прощальное напутствие ждут от меня.

– Что ж, – кашлянув, я выступила вперед.

В голове было совершенно пусто. Я не знала этих людей, не знала, что полагается делать в подобных случаях, но поддержка наемников придала сил.

– Вы храбро сражались за свою землю. Прожили достойную жизнь и встретили смерть с оружием в руках. Пусть некому помнить ваш подвиг, но сам Роанок видел каждого защитника. Вы заслужили покой. Спите спокойно.

– Ты молодец, – ободряюще улыбнувшись, Миса положила мне руку на плечо. – Они действительно заслужили погребение.

– Мы все молодцы, – Доор с легкостью сграбастал в охапку не только нас, но и на беду стоящих рядом тифлинга с фурией.

Дурачась, мужчины сдавленно захрипели, но вырываться не стали. Гардис и Берен обниматься не пожелали, ограничившись тем, что положили руки нам на плечи, образовав кружок.

В центр, также желая внимания, устремились Мартин, Додо и Персик. Я внезапно поняла, что ребенок перестал бояться медведя и едва ли не ездил на нем верхом.

На душе потеплело. Пришло осознание, что меня окружают друзья и мы действительно команда. Пусть еще не совсем сработавшаяся и плохо знающая друг друга, но всеми силами старающаяся действовать заодно.

– А почему вы так рассердились из-за бабочки? Другого способа в самом деле не было, в полной мере противостоять темной магии может только светлая, – осмелев, рискнула поинтересоваться я.

– Потому что не было никакой угрозы. Призраки не способны причинить физический вред, только напугать. Они прошли бы сквозь нас, – Берен оказался гораздо более способным учеником и сразу выдал нужную информацию. – Твое украшение могло бы здорово пригодиться позже, когда придется прорываться в эльфийский храм.

– Ой… – других слов не было, и я смущенно задергала застежку на куртке.

– Жалеешь, что потратила артефакт? – сочувственно поинтересовался Доор.

– Наверное, нет… – я вновь вспомнила несущихся на нас призраков с перекошенными от ярости лицами и полными боли глазами. – Иначе бы они продолжили мучиться.

– Ладно, что толку зря воздух сотрясать. Все равно мы не рассчитывали на этот артефакт, Ланни в своем праве, – по обыкновению не выдержал душещипательных разговоров Эрнст.

– И больше у меня ничего такого нет, – опережая вопросы, поспешила признаться я. – Хотите, могу сумку показать.

– Да верим. Эльфеныш, ты же врать не умеешь. Если бы несла что-то ценное, с сумкой не расставалась бы, – рассмеявшись, Артракс потрепал меня по волосам.

Очередное прозвище было ничем не лучше «принцессы», но на этот раз возмущаться не хотелось. Напротив, я порадовалась возможности ткнуть тифлинга в бок и первой заскочить в башню, спасаясь от сдачи.

На то, чтобы закончить обед и набрать воды у речки, ушло еще полчаса. Я, правда, заикнулась, что неплохо бы и искупаться, бочка на кухне также нашлась, но меня щелкнули по носу и заявили, что лимит остановок на сегодня исчерпан.

Целый час пути я старательно дулась на грубых, невнимательных и черствых спутников. Потом обижаться стало скучно, и стала коситься по сторонам.

Лес приближался очень медленно. Изредка налетающий ветер бросал кругом снежную пыль и играл с волосами. Персик сперва пытался носиться наперегонки с Додо, потом устал, требовательно мявкнул и остаток пути спал у меня в мешке.

В лесу мне понравилось больше, чем на открытой местности. Во-первых, не так дул ветер, во-вторых, есть на что посмотреть. Для меня каждое дерево было особенным. Я могла залюбоваться узором на коре или покрывающим ветки снегом.

Правда, в наступивших сумерках смотреть по сторонам стало сложнее, и я сосредоточилась на дороге под ногами.

– Ночуем здесь? – Артраксу приглянулось место у повалившегося дерева.

Возражений не последовало, так что быстро разбили лагерь. Берен и Гардис нарубили лапника для лежаков, Артракс и Эрнст собрали хворост, на наши с Мисой плечи легла готовка.

А еще я впервые увидела, как Доор камлает. Устроившись в стороне, бхор начал смешно прыгать на месте, размахивая руками и ногами. Иногда он закрывал глаза, иногда, наоборот, начинал смотреть в одну точку, напевая при этом что-то рычаще-боевое.

Шаманство заняло около часа, и закончил Доор именно в тот момент, когда все было готово для ужина.

– Ты специально подгадал, да? – глядя, как бхор сосредоточенно насыпает себе кашу, поддразнила я.

– Не понимаю, о чем ты, – усмехнувшись, Доор потянулся за добавкой. – Время зависит от расстояния. В радиусе километра никого, за исключением зайцев.

– Поставить ловушки? – тут же предложила Миса.

– Не стоит, нам еще на неделю хватит провизии, подумаем потом, – покачал головой Гардис.

– Но дежурить все равно будем, а то зайцы и зубатые могут оказаться, – Артракс сделал рукой жест, как будто собирается укусить Эрнста за шею. – В старом порядке.

Устав за день, я заснула почти сразу, как легла.

– Ланни! Ланни, вставай скорее! – меня грубо трясли за плечи и даже хлопнули по щекам.

– Еще пять минуток, – сон оказался цепким, и открыть глаза казалось архисложным делом.

– Какие минутки, Мартин пропал!

– Что?!

Опознав голос Эрнста, я рывком села в постели. В голове все еще стоял туман, и во избежание искушения опять лечь, нагребла пригоршню снега и протерла лицо.

– Здесь кто-то был, – хмурая Миса уже осматривала следы вокруг лагеря.

– Мой мешок тоже пропал! – спохватился Доор.

После его слов Берен поспешил проверить собственные вещи. С облегчением вытащил шкатулку, причем оказалось, что на табличке ждет письмо от Эйкинскъяльди.

– Друзья, вы уже прибыли на Роанок? Как у вас обстоят дела? Надеюсь, все в порядке, и вы следуете утвержденному плану? – с выражением зачитал эверлинг.

– На нас напал кракен, мы утопили корабль, лишились способа убраться с острова, нашли, а потом потеряли ребенка. Как там ответить «да»? Стереть надпись справа налево? – цинично вопросила Миса.

ГЛАВА 5. СПАСТИ! ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!

– Давайте потом разберемся с табличкой, – видя, что Берен всерьез вознамерился стереть надпись, осадил Артракс. – Вряд ли Эйкинскъяльди не спит и ждет ответа. Сейчас первоочередная цель – найти Мартина.

– Следы мелкие, здесь было двое или трое существ, – тут же отчиталась Миса. – Прятались в кустах, потом ходили по лагерю.

– Если нежить, почему сразу не напали? – нахмурился Берен.

– Те же нетопыри предпочитают тащить добычу в гнездо, – Эрнст также наклонился над следами. – Но почему забрали только Мартина?

– Он самый легкий, – Миса углубилась дальше в лес. – Доора банально бы не унесли.

– И потому удовольствовались тем, что сперли сумку! – сердитый бхор сосредоточенно проверял находящиеся в кармане зелья.

В арсенале нашлось два заживляющих бальзама и склянка с сонным дымом.

– А Додо может найти Мартина по запаху? – вспомнив, как медведь уже вывел из пещеры Мису с Гардисом, я поспешно обернулась к Доору.

– А зачем? Миса вынюхает гораздо быстрее, – развел руками бхор.

– Ну спасибо! Так изворотливо меня еще никто не называл собакой! – огрызнулась вернувшаяся Миса.

Наемница выглядела раздраженной, но не сложно было догадаться, что за злостью она скрывает страх за ребенка.

– А разве ты ничего не обнаружила? – по тем же причинам пропустив возмущение мимо ушей, удивился бхор.

– Нашла. Мартина тащили туда. И следы довольно характерные. Это гоблины, – Миса недовольно сплюнула. – Ненавижу этих тварей! Хуже сорок. Мелкие, изворотливые, пронырливые, так и норовят стянуть, что плохо лежит.

– В моем городе за воровство отрубали руки, – Гардис сказал это просто, но на месте гоблинов я бы поскорее вернула мальчика обратно и закопалась бы в самый глубокий сугроб.

– Найдем управу, – Эрнст хищно облизнулся и погладил себя по животу, словно собирался заглатывать гоблинов целиком.

– А я слышала, одна эльфийка как-то приручила гоблина и воспитывала его, как я Персика, – о гоблинах я слышала еще меньше, чем о троллях.

Учителя просто не предполагали, что я когда-нибудь с ними столкнусь. Вроде бы ростом они доходили человеку до бедра и были зеленого цвета. Оружие у них было простенькое, а по уровню развития гоблины лишь немного обогнали троллей.

– Немудрено. Все остроухие с какой-нибудь блажью, – кивнул Гардис. – Продолжение истории не знаешь? Гоблин наверняка загадил весь ее дом, перевернул все вверх дном, и доведенная до белого каления эльфийка вышвырнула его вон.

Разговоры ничуть не мешали Гардису вместе с остальными мужчинами сворачивать лагерь. Десять минут – и все вещи были собраны, а костер затушен.

– К слову, наши внимательные и чуткие дежурные ничего подозрительного не заметили? – к расспросам Артракс приступил, когда мы уже выдвинулись в погоню.

– Я видел танцующих грибов с клыками, они выглядели очень подозрительно, – пожаловался Эрнст. – А потом я проснулся.

– Меня тоже сморило, – признался Гардис. – На минуту глаза закрыл, а открыть уже не смог.

Я опасалась, что после подобного признания последует долгая ссора со взаимными обвинениями, но тифлинг лишь кивнул своим мыслям.

– А потом говорите, что меня сложно добудиться, – проворчал Доор. – Артракс, больше не соглашайся на задания зимой, мы с выпадением снега будем в спячку впадать.

Я открыла рот, собираясь заступиться за мужчин, когда сообразила, что бхор возмущается не всерьез. Просто, как и Миса, таким образом сбрасывал напряжение.

Увы, у меня подобный способ не срабатывал. Стоило подумать, что сейчас чувствует Мартин, как сердце сжималось от боли.

Ребенок только-только поверил, что в его жизни наступила светлая полоса, только понадеялся выбраться с острова, как его вновь утянуло в непрекращающийся кошмар. А может быть, наша встреча как раз сейчас кажется ему сном?

– Не переживай, принцесса, скоро получишь свою игрушку обратно, – первым заметил мою тревогу и в привычной манере утешил Гардис.

– Гоблины охотятся на животных, но они не людоеды, – смягчил эффект от его слов чуткий Доор.

– Тогда зачем им ребенок? Они вообще разумные? Может, попробуем с ними договориться, предложим взамен Мартина что-нибудь другое, – принялась я перебирать варианты.

– Ну, Калдор бы с тобой не согласился, – Эрнст усмехнулся.

– Калдор Драйго? Тот самый легендарный паладин, победивший уйму нежити и вошедший в историю как самый бесстрашный, отважный и достойный рыцарь? – я вспомнила, как в детстве мечтала о встрече с героем. Причем в самых смелых фантазиях он брал меня в ученицы, и дальше мы спасали мир уже вдвоем. – Вот бы его сейчас сюда!

– О да, – сдавленно хмыкнул-хрюкнул Берен.

– Посмотрели бы, какой он бесстрашный, отважный и так далее, – согнулся от хохота Артракс.

– Нет, ну гоблины-то отвлеклись бы, – глубокомысленно заметил Эрнст, вызвав очередную волну смеха.

– Что я такого сказала? – повернулась к вытирающей выступившие слезы Мисе. – Калдор правда великий паладин, так не только эльфы считают!

– Все верно, просто люди в основном говорят о подвигах Калдора, но умалчивают о том, как он начинал свой путь и почему вообще решил бороться с нежитью, – наемнице пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы побороть приступ веселья.

– И почему? – разговор помогал хоть немного отвлечься от тревоги и отогнать плохие мысли.

– Калдор, тогда еще не славный паладин, а обычный наемник, подрядился за небольшую оплату навести порядок в руинах пограничного форта. – Начала степенно рассказывать Миса. – Ворвался он туда – и давай все вокруг крушить. Гоблины же – существа верткие, хитрые, вот и облепили наемника. Парочка вовсе под килт умудрилась забраться, а хватка же у них цепкая. Если что-то приглянется, проще действительно руки отрубить, чем пальцы разжать. Калдор из оружия только копье прихватил, им дальний бой вести удобно, а вот с ближним проблемы…

– Бежал Калдор оттуда, визжа тонким голосом и проклиная все на свете, – в голосе Эрнста послышалось сочувствие.

Я сообразила не сразу. А, наконец, представив услышанное, залилась краской.

– Тогда он и дал обет сражаться со всеми низшими тварями и очистить мир от темных порождений! – фурия закончил рассказ на торжественной ноте, но впечатление оказалось смазано.

Наемники хихикали, я же вовсе думала о том, какой непредсказуемой бывает судьба. Казалось бы, все мальчишки грезят о подвигах Калдора, в книгах пишут, что он с детства чувствовал в себе тягу менять мир к лучшему, а в действительности на тропу паладина его заставила свернуть личная месть.

С другой стороны, наверняка большинство подвигов совершается по корыстным мотивам, а уже после барды и менестрели придумывают подходящий сюжет.

Знать бы, что сочинят о нашем походе на Роанок! Может, и мы не сумеем опознать себя в возвеличенных образах.

– В общем, с гоблинами держать ухо востро. И сразу атаковать, не обманываясь щенячьими глазами и прочими трюками. Поняла, Ланни? – тифлинг в упор уставился на меня.

– Да поняла-поняла, когда я на рожон лезла? – ответила ему невинным взглядом.

– Следы ведут к городу, – Доор приложил руку к глазам, вглядываясь вдаль. – Наши похитители живут на широкую ногу.

– Может, пойдем быстрее? – если бы не придержавший меня Эрнст, я бы точно бросилась бегом.

– И она еще говорит, что не делает глупостей, – саркастично прокомментировал Гардис. – А если впереди засада? Гоблины не отличаются острым умом, но и не полные тупицы.

– Как вариант, – одобрил предложение фурия. – Поняли, что самый маленький член отряда является самым важным, и специально забрали его. Не было бы Мартина – роль приманки досталась бы Мисе с Ланни.

– Лучше бы меня похитили! – в сердцах воскликнула я. – Зачем мы гоблинам вообще сдались?

– Скоро узнаем. А сейчас не шуми, город близко, – дроу приложила палец к губам.

Я тут же зажала рот руками. Также привстала на цыпочки, пытаясь осмотреться.

Дорога заняла у нас около двух часов, но до рассвета оставалось еще много времени. Ночь выдалась ясной и звездной. Снег слабо мерцал в лунном свете, за который я поспешила возблагодарить богов. В полной темноте даже Миса не смогла бы различить следов.

То, что город нежилой, стало ясно с первого взгляда. Обычно по ночам ворота всегда запирали, за безопасностью следили дежурившие у дверей и в карауле стражники.

Здесь роль охранника выполнял дремавший на заборе филин. При нашем приближении он встрепенулся, взмахнул крыльями и с глухим уханьем растворился в ночи. Я передернула плечами. В приметы мне не слишком верилось, но обстановка и без того была пугающей, так что филин лишь усугубил мое состояние.

Одна створка была распахнута и с противным скрипом качалась при каждом порыве ветра, вторая обнаружилась на земле спустя десяток метров.

На улице было тихо-тихо. Ни в одном из домов не горел свет, из труб не поднимался дымок. Город казался погруженным в магической сон, и мы – живые, дышащие, шумящие, были здесь лишними.

– Слишком много следов, – Миса недовольно нахмурилась, давая понять, что пустынность лишь иллюзия. – Гоблины, баргесты, костяные демоны, кого здесь только нет.

– Надеюсь, ночные обитатели крепко спят. Мы то их усыпим, – Доор многозначительно взвесил топор в руке, – но гоблины наверняка услышат и укроются в другом месте.

– Миса, ты как? Разобрать дорогу дальше сможешь? Или проще разделиться? – тут же среагировал Артракс.

– Давайте. В случае чего мы с Ланни мысленно маякнем друг другу, – поддержал Берен.

Гардис при этих словах задумчиво покосился на меня, явно предполагая, что и тут я способна напутать с заклинанием и послать всех в какое-нибудь болото, но говорить ничего не стал.

– Да, так будет быстрее, – присев на корточки, дроу аккуратно смела снег со следов. – Я разберусь, но понадобится время.

– Хорошо, значит, с тобой Ланни и Доор, а мы возьмем правую сторону, – кивнув, Артракс шагнул вперед, но я перегородила ему дорогу.

– С вами иду я! Берен не так хорошо видит в темноте, да и из-за доспехов не сможет скрытно подобраться к гоблинам, – затевая спор, я рассчитывала, что тифлинг не захочет тратить время на пререкания.

Собственно, так и вышло. Артракс скорчил гримасу, но махнул рукой, и я поспешила за ними. Подозреваю, мне предстоял серьезный разговор о дисциплине и необходимости выполнения приказов, но это будет после того как мы найдем Мартина.

– Максимум десять метров, дальше не отходи, – предупредил Гардис.

Я кивнула. Задумалась, пытаясь представить, куда бы пошла на месте гоблинов. Учитывая данную наемниками характеристику, сомнительно, чтобы они стали ютиться на окраине. Уж скорее их привлек бы центр с рыночной площадью, статуями, фонтанами и прочими атрибутами столицы.

Так что стала понемногу сворачивать налево, к центру. Мужчины против моего самоуправства не возражали, видимо, рассудив, что нет разницы откуда начинать.

И вскоре поняла, что интуиция меня не обманула. Мы вышли на рыночную площадь. Самым первым в глаза бросился храм с блестящими куполами. Я не смогла сразу определить, в честь какого божества он сооружен, но, судя по размерам, прихожан было множество.

Еще на площади обнаружились обломки статуи. В целом виде она, должно быть, была исполинских размеров, но даже оставшаяся нижняя часть туловища была выше бхора.

Покрутив головой по сторонам, я заметила раскиданные повсюду камни, в некоторых узнавались руки и голова статуи.

К одному из домов вела дорожка из всякого сора. На снегу валялись кости, шишки, обрывки одежды и украшений. Да и натоптано здесь было изрядно.

«Идите к храму и ждите!», – грубо ворвался в мои мысли голос Берена.

Чем длиннее послание, тем больше сил отбирает заклинание. На месте эверлинга я ограничилась бы лаконичным «храм», но видимо маг опасался, что я не сориентируюсь сразу.

– Миса с остальными также идут сюда. Указали на храм, как место встречи, – послушно передала я.

Времени как раз хватило, чтобы осмотреться. Ставни нужного дома были заколочены, но дерево рассохлось и удалось заглянуть сквозь щели.

Гоблины оказались именно такими, как мне и описывали. Невысокого роста, зеленокожие, с забавно оттопыренными ушами. Одетые кто во что горазд, гоблины спали вповалку. Кто на широкой кровати, кто в кресле, кто вовсе на столе. Связанного Мартина положили на ковер и накрыли одеялом. Мальчик лежал с закрытыми глазами, без движения, и гоблин гладил его по волосам.

Повсюду также валялось самодельное, плохенькое оружие и остатки еды. Наверное, раньше это был богатый дом, но, как и предрекал Гардис, гоблины испортили всю красоту. Шторы были безжалостно разорваны, картины выглядели так, словно в них специально швырялись едой, грязные следы нашлись даже на потолке.

– Их около трех десятков, – пока я поражалась устроенному гоблинами беспорядку, Артракс занялся куда более насущным делом. – И неизвестно, сколько в других комнатах.

– А в других домах гоблины не могут жить? Наверняка же услышат шум и кинутся помогать своим, – заволновалась я.

– Ага. Скажи еще, друг к другу ходят чай пить, – хмыкнул Гардис. – Эти твари всегда держатся толпой.

– План готов? Нападаем? – появившаяся Миса сразу достала клинки.

– А зачем на них нападать? – задала очередной вопрос я.

– Ты раздумала возиться с Мартином? – Артракс ошеломленно уставился на меня. – Конечно, гоблины его не обидели, вон, даже кошмары, видать, отгоняют, но надолго ли?

– Да я не об этом! – разозлившись, что меня могли заподозрить в подобной гнусности, сердито уставилась на тифлинга. – Давайте используем сонное зелье, заберем Мартина и тихо уйдем.

– Мы его и так заберем, – самоуверенно ухмыльнулся Эрнст. – Воины с гоблинов отвратные, больше шума, чем толка.

– К тому же зелье осталось одно, – включилась бережливость у Доора. – Еще неизвестно, уцелела ли сумка. Гоблины могли выкинуть или перебить пузырьки.

– Если устроим шум неподалеку, зеленомордые отправятся посмотреть или забьются куда подальше? – Артракс обратился к Эрстну, как специалисту по разнообразным монстрам.

– Я бы не поднимал шум. Может пострадать Мартин, – качнул головой Гардис.

На разговоры ушло вроде бы немного времени, но на улице стало светлей. Исчезли звезды, небо из черного стало грязно-серым. Вдалеке на горизонте протянулась розовая полоса.

– Ребят, либо делаем, либо ждем, пока к нам присоединится еще кто-то, – это не укрылось и от Мисы.

Словно подслушав ее слова, в храме что-то жутко взревело.

– Ну вот, доигрались! – ругнулся Гардис и недовольно уставился на меня.

Как будто это я всех задержала!

– Боги, ну почему даже один день не может пройти спокойно, без очередной схватки? – снимая арбалет со спины, простонала я.

– Ланни, неужели до сих пор не поняла, куда попала? Это Роанок, здесь не бывает спокойных дней! – Доор хотел ободряюще похлопать меня по плечу, но не рассчитал сил и едва не впечатал в снег.

Рев прозвучал опять, причем на этот раз отчетливо донеслись нетерпеливые нотки.

– А наши ребята знают, кто это поет, – продолжающий наблюдать за гоблинами через щели Берен поспешил убраться в сторону.

Дверь распахнулась, и из дома буквально высыпалось два десятка гоблинов, тащащих за собой Мартина. Взгляд у мальчишки был рассеянный, как будто он крепко спал и все не мог разобраться в происходящем.

Увидев вооруженных нас, гоблины застыли на пороге. Те, что были впереди, попытались попятиться, но в этот момент «певец» опять подал голос, и стоящие сзади ринулись на шум. Поднялась неразбериха, гоблины попадали, загалдели. В общем гаме я едва разобрала часть слов. Зеленокожие явно общались на своем языке, представляющем смесь каких-то квакающих звуков, а что говорили на всеобщем – ужасно коверкали.

– А-а-а! – указывая куда-то вперед, завопил Мартин.

Поспешно оглянулась и с трудом подавила порыв юркнуть за спину Доора. Из храма выбрался тролль, который направлялся к нам. Здоровенный, раза в полтора шире и массивнее Берта, с толстой дубленой кожей, в звериных шкурах и огромной дубиной. В отличие от разговорчивых Берта с Мартой, он знал только одно слово – жрать. Но для налаживания контактов с гоблинами этого оказалось вполне достаточно.

– Жрать! – тролль припадал на одну ногу, а еще у него не было одного глаза, вот только менее страшным он не выглядел.

– Не балуют его гоблины. Мартин такой туше на один укус, – мгновенно разобравшись, что к чему, хмыкнула Миса.

– Ну так он на десерт припасен. Основное блюдо же само пришло, – Эрнст оскалился.

Дождавшись, пока тролль приблизился на расстоянии выстрела, нажала на курок. Целилась прямо в глаз, но громила с легкостью отклонился в сторону.

Не лучше обстояли дела и у наемников. Гоняться за нами тролль не мог, так что предпочел уйти в глухую оборону. Махая дубинкой во все стороны, он не давал подобраться к нему на достаточное для удара расстояние.

Миса кое-как извернулась, в перекате проскользнула под дубинкой, вот только ее мечи оставили на ноге тролля тоненькую царапину. Вытаскивали наемницу уже Гардис с Артраксом. К счастью Мисы, тролль схватил ее за плащ, и силы мужчин хватило, чтобы отбить девушку.

Тролль бросил в рот оторванный кусок плаща, прожевал и издал громогласный негодующий рев.

– А наши доблестные маги не желают чем-нибудь помочь? – после очередной безуспешной попытки задеть тролля, ядовито поинтересовался Эрнст.

– Ну, если ты попросишь его постоять на месте хоть минуту, попытаемся, – Берен, чью ледяную сосульку как раз сосредоточенно догрызал тролль, скорчил гримасу. – Нам же нужно сфокусировать внимание, а эта зараза слишком верткая!

– Значит, ориентируйтесь на меня! – прежде чем мы успели среагировать, фурия бросился вперед.

Поднырнул под дубинкой и, остановившись у хромой ноги тролля, нанес серию молниеносных ударов. Послышался хруст, тролль взревел от боли, но вместо того, чтобы отмахнуться от Эрнста дубинкой, потянулся рукой. Уклоняться фурия даже не подумал, напротив, использовал оставшиеся мгновения для нанесения еще пары ударов.

Вот когда я поняла, почему фурии считаются настолько опасными бойцами! Даже зажатый в мощной лапе тролля, Эрнст изворачивался и пытался выбраться. Мне бы тролль уже переломал все кости, но сжать фурию у него не выходило.

– Давай! – Берен выкрикнул заклинание, воздушным вихрем выбивая дубинку из рук тролля.

Использовать огненную магию зимой было сложнее, но я остановила выбор именно на ней. Призвав пламя, сформировала в руке огненный шарик, который запустила в широко раззявленную пасть.

Тролль машинально проглотил его, выдохнул облачко дыма, а потом зарычал от боли. Отбросил Эрнста, как ненужную игрушку (фурия влетел в стену дома), затопал ногами, хлопая себя по животу и продолжая выть.

Я подозревала, что даже сильные ожоги не свалили бы тролля с ног, и пребывающий в бешенстве он был еще опаснее, но подоспели друзья. Миса все же исполнила мою задумку, запустив в тролля все метательные ножи и выбив глаз.

Насколько же свирепо и мучительно он выл!

Я опасалась, что гоблины кинутся на подмогу, но зеленокожие застыли на месте. Они дрожали от страха, но при этом, когда троллю доставался очередной удар, в их глазах читалось торжество.

Даже ослепший и безоружный, тролль все равно оставался опасным противником. Теперь, когда ему стало нечего терять, здоровяк во что бы то ни стало желал отплатить за причиненную боль.

Первый удар принял на себя Доор, мешая троллю атаковать друзей. Уже не опасаясь получить дубинкой по голове, Артракс и Гардис начали наносить рубящие удары. Я с Береном помогала магией.

Миса же, прикинув, что добить тролля мы сможем сами, поспешила на выручку Эрнсту. Поднялся мужчина лишь с ее помощью. Он держался за ушибленный бок и старался не наступать на ногу. Заметив же мой взгляд, замахал руками, призывая не отвлекаться.

Когда с троллем оказалось покончено, развернулись к гоблинам. Те уже успели спрятаться в доме, на свою беду прихватив с собой и Мартина.

– Решили, что из нас неплохая закуска? Сейчас поймут, насколько сильно ошиблись, – стерев кровь с лица, свирепо пригрозил Артракс.

– После хорошего боя всегда охота перекусить, – Эрнст щелкнул себя по зубам.

Я покосилась на вытащившую метательные ножи Мису, сосредоточенного Гардиса. И сделала самую глупую вещь в жизни: ловко выхватив у Доора сонное зелье, бросилась прямо к дому.

– Ланни! Ланни, стой! – крики наемников придали сил, позволив за один рывок открыть дверь.

Вломившись в комнату, размахнулась и швырнула флакон посреди комнаты. Часть гоблинов кинулась прикрывать собой Мартина, другие схватились за оружие. Что-то ударило в плечо, потом я почувствовала толчок в бедро.

У зелья не было цвета, только травяной сладкий запах. Я поспешно задержала дыхание и развернулась к выходу.

Сообразив, что к чему, гоблины также стремглав устремились наружу. Мелкие и проворные, с легкостью обогнали меня, но застряли в дверях.

Двое кое-как выбрались, рухнув на колени перед подоспевшими друзьями.

– Вождь! Вождь! – побросав оружие, гоблины сложили лапки и благодарно-восхищенно уставились на наемников.

– Ланни, ну что опять за детские выходки! – возмутился тифлинг, но я свалилась ему на руки, прервав воспитательную речь.

В голове зашумело, руку и ногу начало дергать болью.

– Из-за меня больше никто не умрет, – тихо прошептала перед тем как закрыть глаза.

А проснулась от того, что лежала на чем-то жестком и неудобном. Оглянулась и едва вновь не потеряла сознание, слишком уж свирепо выглядел Доор с огромным тесаком в руке.

– Ланни, ты же такая маленькая, хрупкая, откуда столько энергии? Теперь тебя лечить вместо того, чтобы завтракать, – недовольно пожаловался бхор.

– Лечить? – я округлила глаза, а тело тут же дало понять, что имеет ввиду Доор.

Плечо горело огнем, бедро дергало болью. Увидев две торчащие стрелы и кровь вокруг ран, сглотнула.

Меня перенесли в кухню, уложили на стол и бхор успел приготовиться к лечению. Расставил разнообразные баночки, достал бинты, а еще рядом лежали ножи и какие-то жуткие щипцы.

– Да ладно, не переживай. Мне гоблины сумку с поклонами вернули, все на месте. Сделаю все в лучшем виде, даже шрама не останется, – широко улыбаясь, бхор склонился надо мной и нажал на стрелу, обламывая ее.

Показалось, будто в бедре прокрутили нож. Боль пронзила ногу до самой ступни. Взвыв, я оттолкнула Доора, спрыгнула со стола и на одной ноге поскакала прочь.

Споткнулась через порог, потеряла равновесие, но от неминуемого падения уберегли объятия Гардиса.

Встретившись с его взглядом, едва не застонала от несправедливости судьбы. Есть же Артракс, Берен, Эрнст, ну почему на шум выглянул именно Гардис?! Теперь еще нотации вместо обезболивающего выслушивать!

– Что ж дурная голова все ногам покоя не дает? – попенял мужчина, впрочем, не спеша ни ставить меня, ни нести обрати в кухню.

– Гардис, давай сюда эту бегунью! – поторопил Доор.

– Не убежит, – отмахнулся мужчина. – Ты же есть хотел, вот перекуси, не то Ланни слюной закапаешь!

– За кандалами идешь? – меня трясло от ужаса, но я заставила себя улыбнуться.

– Ох, Ланни, ты даже в колодках приключения на свою голову найти умудришься, – усевшись со мной на руках на диван, пожаловался Гардис. – Тролль не задел, так к гоблинам понесло.

– Вы бы их убили, а они не нарочно. К тому же позаботились о Мартине, – я хлюпнула носом.

– А потом позаботились о тебе, – наемник красноречиво покосился на торчащую в плече стрелу.

– Хотели бы убить – целились бы в голову, – заупрямилась я. – Они все с оружием были, а я на месте стояла, легко бы попали.

– Ладно, не обращай внимания на мое ворчание. На самом деле, это было очень храбро, принцесса, – впервые в голосе Гардиса не было насмешки. – Я бы на твоем месте испугался.

– Ты?! – я подумала, что ослышалась; может, это у меня из-за ран лихорадка началась? – Ты же ничего не боишься!

– Просто хорошо скрываю свои чувства, – со смешком признался наемник. – К тому же я привык руководствоваться исключительно практическими соображениями. И никогда не стал бы подвергать себя излишнему риску. Ты молодец.

– Я? – повторяя за мужчиной, я чувствовала себя попугаем, но глаза от удивления лезли уже куда-то на лоб. – Ты же только вчера говорил, что я бесполезная и приношу сплошные проблемы.

– На Роаноке между вчера и сегодня может пройти целая жизнь. Здесь все не так, как в большом мире. Неужели не заметила? – задумчиво спросил Гардис. – И благодаря тебе мы получили союзников. Правда, пока не придумали, как их использовать… Гоблины ходят за нами хвостом, называют вождями и безустанно кланяются.

– Ах-ха! Должно быть, забавно, – я рассмеялась и тут же скривилась от боли.

– Ничего, твоя порция восхищения никуда не денется. Только сначала все же придется полечиться, – как маленькому ребенку, принялся втолковывать наемник.

– Я боюсь, – в объятиях мужчины было удивительно тепло, и на глаза навернулись слезы. – Это же больно.

– Не испугалась гоблинов, но боишься немного полечиться? Нет, Доор, конечно, может забинтовать раны вместе со стрелами, только вряд ли тебе понравится результат. Хотя кто знает, вдруг это станет новой эльфийской модой? – задумчиво предположил Гардис.

Я в ответ лишь жалобно уставилась на мужчину. С одной стороны, ужасно стыдно было признаваться в собственной слабости, особенно ему, и без того считающему меня глупой аристократкой; с другой – я с детства ненавидела лечиться, и даже напоить меня снадобьем было сущей каторгой для родителей.

– А если я буду сидеть рядом и держать тебя за руку? – сменил тактику мужчина.

– Точно будешь? – возвращаться в кухню к Доору с его медицинским набором по-прежнему не хотелось, но рядом с Гардисом было немного спокойнее.

– Хочешь, поищу цепь, чтобы сковать запястья? – с готовностью предложил наемник.

Представив, как он сосредоточенно станет цеплять на нас наручники, я рассмеялась, а потом застонала от боли.

Мгновенно отставив шутки, Гардис поднялся и, аккуратно поддерживая меня, понес в кухню.

– Наконец-то! – в ожидании Доор вовсе не ел, а обрабатывал инструменты.

В нос ударил резкий травяной запах. Верный данному слову, Гардис устроил меня на столе и остался рядом. Невольно я засмотрелась, какой хрупкой и тонкой кажется моя ладонь в его руках.

– Готова? – не став ждать ответа, бхор обломал древко второй стрелы, торчащей в плечи.

Я стиснула зубы, сдерживая крик. Отвернулась в сторону и часто заморгала. После того как Гардис расхвалил меня, называя храброй, плакать в его присутствии было стыдно.

– Мне точно остаться? – в то время как Доор дернул завязки плаща и начал стягивать с меня куртку, уточнил Гардис. – Еще недавно ты была в ужасе от перспективы переодеваться в нашем присутствии. А ширмы здесь нет.

– Сам сказал: между вчера и сегодня целая жизнь. Мы же здесь уже добрый десяток жизней пробыли, – я еще сильнее вцепилась в мужчину, опасаясь, что он действительно уйдет.

Казаться храброй уже не хотелось. Тут бы банально в истерику не скатиться, а для этого мне была жизненно необходима поддержка со стороны.

– У тебя неплохие ноги, – когда штаны улетели в сторону, а на мне осталось одно белье, одобрительно кивнул наемник. – Слушай, здорово, что ты боишься лечиться! Приятно для разнообразия полюбоваться не на трупы.

– Ну спасибо! – пока я размышляла, смущаться или обижаться на слова Гардиса, Доор успел аккуратно освободить меня от одежды.

– Выпей, – держа в одной руке нож с зазубренным лезвием, бхор сунул мне под нос флакон с чем-то желтым.

– Что это? – я подозрительно принюхалась.

Пахло приятно, чем-то дурманящее-сладким, но в памяти еще свежи были воспоминания, как меня напоили согревающим настоем. Чуть душу не выдохнула!

– Обезболивающая настойка. Мне нужно только достать стрелы, так что пары глотков хватит, – предупредил Доор.

И тут же вынужден был отбирать у меня флакон, потому что я решила перестраховаться и выпить хотя бы половину.

Подействовало мгновенно. В голове зашумело, по всему телу разлилось приятное тепло, потянуло в сон.

– Чувствуешь что-нибудь? – Доор склонился над моим бедром.

– Смотри на меня, – Гардис поспешно коснулся лица, не давая повернуть голову и проверить, что именно делает бхор.

Пришлось сосредоточиться исключительно на ощущениях. Зелье работало отлично, я чувствовала тяжелые прикосновения, потом появилось тянущее ощущение, что-то горячее потекло по ноге, но боли не было.

– Ну вот, с одной раной уже справились, – наемник ободряюще улыбнулся мне.

Только сейчас я заметила, что у него очень красивые глаза. Вроде бы цвет самый обычный, непримечательный – серый, но тем не менее, от его взгляда становилось спокойнее. Перед глазами вставало небо перед рассветом, когда мир еще толком не проснулся и утро готовилось вступить в свои права.

– Все, закончили. Стрелы вытащил, раны обработал, заживляющий бальзам наложил, перевязал, – отчитался Доор. – Ланни, ну как ты? Живая?

– Вроде бы, – из-за обезболивающего зелья я чувствовала себя потерянной, реагируя на все с опозданием. – Едем дальше?

– К-куда? – бхор едва успел подхватить меня, уберегая от падения со стола. – Набегалась уже. До завтра – постельный режим! Тебе как леди целую спальню выделим.

– А остальные где? Они вообще согласны столько ждать? – я по-привычке нашла взглядом Гардиса.

– Осматривают жилище гоблинов: те же все подряд к себе тащили, авось что полезное попадется, – пояснил наемник. – Мы на соседнюю улицу ушли, к туше тролля наверняка гноллы сбегутся.

Не слушая дальнейших возражений, Доор отнес меня в спальню. В доме было все перевернуто, указывая на то, что жильцы собирались в спешке, но нечисть похозяйничать внутри не успела.

Я думала, что не хочу спать, ровно до того момента, пока не очутилась на кровати. После ночевок на жесткой земле, постель оказалась удивительно мягкой и удобной. Если бы не раны – точно не удержалась бы и блаженно потянулась.

Доор подоткнул мне подушку, заботливо укрыл одеялом, хотел согнать запрыгнувшего на матрас Персика, но я вступилась за кота, заверив, что под мурчание усну быстрее.

Собственно, так и вышло. Персик грел бок и ласково мурчал на ухо, зелье продолжало действовать, и боли я не чувствовала, так что, прикрыв глаза и наслаждаясь отдыхом, сама не заметила, как провалилась в сон.

Среди ночи я резко проснулась. Ощущение было такое, будто что-то толкнуло, заставив вырваться из сна.

Комната утопала в темноте, и вставать пришлось на ощупь. Острой боли не почувствовала, раны лишь противно ныли и зверски чесались. Может быть, я и попыталась бы опять заснуть, но горло пересохло, и ужасно хотелось пить. Да и понять, что именно меня разбудило, не помешает.

Опасаясь, что, одеваясь, растревожу раны, просто завернулась в одеяло. Персик и вовсе проснулся раньше меня. Кот глухо рычал и дыбил шерсть, словно видя что-то в темноте.

Опять же на ощупь отыскав в кресле среди вещей арбалет, вышла из комнаты. Окно в коридоре было не занавешено, и от него исходил слабый свет. В отличие от прошлой, эта ночь выдалась пасмурной. Звезд не было, луна где-то спряталась, еще и ветер поднялся.

Я бросила взгляд в окно, да так и замерла с открытым ртом. Все тело сковал ужас, сердце забилось в груди, арбалет чудом не выпал из ослабевших пальцев.

По улице шествовало целое войско мертвецов. Большинство воинов составляли скелеты, на некоторых еще оставались куски плоти. Выглядело это жутко и тошнотворно. Возглавлял колону всадник на мертвом коне. Разглядеть, отступник это или также скелет, мешали плащ и шляпа.

Из оцепенения вывел вцепившийся в обнаженную ногу Персик. Я едва слышно зашипела и отпрянула от окна. Всадник никак не мог заметить меня, но казалось, будто он смотрит прямо в мою сторону.

Развернувшись, я поспешила скорее разбудить друзей и прямиком угодила в объятия Гардиса.

– Это уже становится традицией, – поддерживая меня, шепнул мужчина.

– Там… там… – не в силах подобрать слова, я тыкнула пальцем в окно.

– Знаю. Тихо, – шепнул Гардис.

– Здесь рядом кладбище. Это оттуда, – Миса тенью скользнула к окну.

Так мы и стояли, наблюдая за шествием мертвого воинства. Кости скелетов белели в темноте, но никаких звуков они не издавали. Будто призраки, поднявшиеся, чтобы продолжить сражаться даже после смерти.

ГЛАВА 6. ОЧАГ КОБОЛЬДОВ

Утром о ночном шествии напоминали только следы на снегу. Я боялась, что не смогу уснуть, но прекрасно выспалась. Никто нас не беспокоил, скелеты не звенели костями, волки не выли, и все было на удивление спокойно.

Мои раны стремительно затягивались, и я вполне могла идти, не морщась перед каждым движением.

– Простите, что пришлось задержаться, – несмотря на заверения Гардиса, за завтраком я все равно виновато покосилась на друзей.

– Ну, зато мы связались с Эйкинскъяльди. Неспешно обсудили новости, он доволен нашими успехами и желает удачи, – подмигнул Доор.

– Да и нам в любом случае пришлось бы делать остановки, чтобы охотиться, – утешила Миса.

– А так предназначавшуюся троллю добычу получили мы, – сверкнул довольной улыбкой Эрнст. – Из-за хромоты он сам не мог добыть пропитание, вот отряды гоблинов и носились по лесу в поисках съестного.

- И вдобавок к добыче немного запасов усыпляющей травы. Действует куда хуже зелий, но на всякий случай пусть будет, - Доор хозяйственно погладил сумку. - Гардис с Эрнстом не слышали гоблинов именно потому, что надышались запахом травы.

– Кстати, гоблины почему-то ужасно не любят отступников, – Артракс согнал с колен запрыгнувшего к нему в поисках вкусненького Персика. – Тролля они боялись, но упоминание отступников вызвало гнев.

– Может, гоблины у них пытались украсть магические побрякушки, да не вышло? – я нырнула под столом с вяленым мясом для кота.

– Вряд ли. Уж в целом городе нашли бы, чем утешиться, – забарабанил пальцами по столу тифлинг.

– Нам-то какая разница? – нахмурился Берен.

– Да я с их шаманом, как смог, поговорил. В случае чего пообещал послать весточку. Большего не добьемся, так что давайте собираться, – поддержал Доор.

Привыкший к равнинным просторам, большие города бхор не любил. И если мне, напротив, не хотелось уезжать, ведь пребывание в доме дарило иллюзию спокойной жизни, то Доор рвался продолжить путь.

Во время завтрака я то и дело украдкой косилась на Гардиса, но мужчина вел себя как обычно. То есть на меня не смотрел, в разговоре почти не участвовал и выглядел полностью погруженным в свои мысли.

Провожать нас вышло все племя гоблинов. Если вчера в доме я заметила только мужчин, то сейчас по ярким одеждам сообразила, что вижу женщин. Нашлось и несколько забавно выглядевших малышей.

Опять выдав дружное «Вождь!», гоблины долго махали нам вслед.

Я по привычке поискала взглядом Мартина, но обнаружила мальчишку возле Эрнста. Фурия выглядел удивленным таким вниманием не меньше моего, но прогонять ребенка не стал. За руку взять не позволил, но Мартин выглядел довольным уже тем, что идет рядом.

Покинуть город удалось без происшествий. В лесу тоже никто не спешил нападать, но, наученная горьким опытом, я уже не позволяла себе настроиться на хорошее. И, когда обед прошел без незванных гостей, с удвоенным вниманием стала ждать подвоха от темного времени суток. Ухнувший где-то вдалеке филин заставил взвизгнуть и вскинуть арбалет.

– Ланни, ты чего-то боишься? – невозмутимо уточнила Миса, возле которой я взмахнула оружием.

– Нет, просто хотела проверить, вдруг нетопырь, – не убирая пальца с крючка, соврала я.

– А почему тогда взгляд такой нервный? – присоединился к расспросам Эрнст. – Лучше сразу признавайся, все равно ведь узнаем!

Фурия еще и улыбнулся так, будто в случае молчания собирался откусывать мне пальцы.

– Кажется, сейчас Ланни больше всего боится нас. Вы бы еще связать ее для пущего эффекта предложили! – возмущенно покосившись на друзей, заступился Артракс; мне достался уже куда более ободряющий взгляд. – Ланни, все точно в порядке? У тебя нет нашего опыта, не стесняйся делиться проблемами.

– Или, может, нога разболелась? – включился в беседу Доор.

– Или кривое дерево оскорбило чувство прекрасного, – не остался в стороне Гардис.

Удивительно, но именно его замечание помогло собраться с духом. Я разозлилась, и страх временно отступил.

– Не желаю пропустить очередную угрозу. На нас постоянно нападают, и хочу хотя бы теперь встретить врага во всеоружии, а не когда меня начнут есть, – хмуро произнесла я.

Огляделась. На острове медленно сгущались сумерки. До окончательной темноты оставалось несколько часов, но на земле плясали причудливые тени. Вместо деревьев виделись изгибающиеся силуэты, тянущие к нам когтистые руки.  Шорохи и шум ветвей рисовали в воображении ужасных монстров.

– Вчера здесь прошла армия нежити, – я сказала и почувствовала, как по спине пробежал холодок. – Неизвестно, куда она двигалась, и не ждет ли впереди засада.

– Этого не знает никто из нас, – развела руками Миса. – Остается полагаться лишь на милость госпожи Удачи. 

– Ланни, нужно быть готовой к неприятностям, но не ждать их. Иначе ты вся изведешься, даже враги не понадобятся, – тифлинг ободряюще сжал мое плечо. 

– И напуганная мнимыми опасностями, скорее всего, прозеваешь настоящую. У всех ведь есть свой предел, после которого становится плевать на все, – включился Гардис, чем заслужил мой удивленный взгляд.

Ночной инцидент ничего не значил. Я была безумно благодарна Гардису, но вместе с тем понимала, что наемник банально пожалел меня. Хотел как-то утешить, подбодрить, только и всего.

Сейчас же Гардис не только успокаивал, но и учил.

А еще не удавалось отделаться от мысли, что слова мужчины напрямую связаны с ним самим.

«Что же такое произошло в жизни? Что стало твоим пределом?» – невольно задумалась. 

– Попытайся подумать о чем-то хорошем, – посоветовала Миса. – Не то выстрелишь, не разобравшись, и с перепугу попадешь в кого-то из нас.

– В нас-то ладно, а если в Додо?! – на лице Доора отразился неприкрытый ужас.

Я рассмеялась, чувствуя, как в душе медленно расслабляется струна напряжения. Глубоко вздохнула, пытаясь заставить сердце биться спокойнее. В конце концов, это обычный лес. Почти такой же, как у меня дома: снег негромко хрустит под подошвами, шумят деревья, ухают ночные птицы. 

Я перевела взгляд на медведя, представляя, как забавно было бы впрячь его в санки и скатиться с пригорка.

Картинка в воображении вышла до того яркой, что Додо вздрогнул и резко бросился в сторону, затерявшись среди деревьев.

– Додо! – бхор успел схватить только воздух.

А потом раздался волчий вой. Многоголосый, предвкушающий, парализующий. 

Вздыбив шерсть, Персик сердито зарычал. Мартин крепче прижался к Эрнсту, вцепившись в его штанину.

– Я только не поняла, медведь к волкам или от волков ломанулся? – достав клинки, Миса оглянулась.

Видимо, догнав добычу, волки прекратили выть. Вновь повисла тишина, но теперь пугающая, напряженная.

– Говорил ведь, недокармливаешь ты медведя! Вот он и понесся хоть у волков добычу отнять, – не упустил возможности поддразнить Доора Эрнст.

– Пусть только попробуют тявкнуть на моего Додо, – грозный бхор первым поспешил к деревьям.

Благо следы медведь оставил внушительные, так что не составило труда отправиться за ним.

Забыв об осторожности, Доор рванул вперед, ломая кусты и ветки. Остановился же так резко, что мы едва не врезались ему в спину. Протиснувшись между бхором и тифлингом, осторожно выглянула из-за дерева. И с трудом сдержала ругательства.

«Не думай о плохом, и оно не случится? А это тогда как назвать?!»

К стволу большого дуба жались семеро кобольдов. В чем-то кобольды напоминали гоблинов. Невысокого роста, худощавого строения, с другими расами они также почти не общались, хотя по развитию обогнали гоблинов на одну, а то и пару ступенек. Внешне кобольды выглядели довольно своеобразно и интересно. Красная бугристая кожа, желтые глаза, лысые черепа с шипами, эдакие драконообразные существа, разве что пламя выдыхать не умеют. Зато превосходно видят в темноте, ориентируются в лесу и охотятся.

Сейчас к кобольдам медленно приближались баргесты. Эти мертвые волки выглядели еще страшнее, чем замеченный нами в кустах. Шерсть и мясо клочьями сползали с тел, обнажая белую кость. У одного в животе зияла дыра, из которой вывалились внутренности, волочащиеся спутанным шлейфом.

Остатки темной магии, клубящейся в воздухе, начали покалывать пальцы, по спине пробежали мурашки. Видимо, армия скелетов прошла здесь совсем недавно. Должно быть, волки попытались напасть. Или просто им не повезло оказаться рядом в тот момент, когда отступники проводили очередные ритуалы.

«Выживу – напишу научный трактат! Не каждому доведется увидеть, как именно живое существо превращается в баргеста», – мрачно пообещала себе.

Кобольды вовсе предпочли бы обойтись без такого зрелища. С обреченной решимостью они крепко сжимали в руках короткие копья. С живыми волками еще можно было бы справиться, с мертвыми – без шансов.

От баргестов кобольдов пока спасал только Додо. Закрыв их собой, медведь вздыбил шерсть, сверкал глазами и грозно рычал. Доор то и дело возился с медведем, как маленьким, расчесывал шерсть, дурачился, но сейчас было видно: это не ручной питомец, а свирепый и опасный хищник.

– Мой крайний слева, – баргестов было семеро, как и нас, так что Артракс начал делить противников. – Миса, твой по центру.

– Я рядом с Мисой, – подсадив Мартина на ветку повыше, вызвался Эрнст.

– А мне что делать? – я повторила прием с Персиком, велев охранять мальчика.

– Стреляй или в голову, или по лапам. Нужно хотя бы замедлить этих тварей, – тифлинг вновь покосился на волков.

Ветер дул в нашу сторону, поэтому баргесты пока еще не догадывались о подкреплении, что давало эффект неожиданности.

– Берен, ты… – продолжить Артракс уже не успел, терпение у волков кончилось раньше.

Трое стремительно кинулись на Додо, остальные напали на кобольдов. Встав на задние лапы, медведь с силой отбросил назад двоих, третий же вцепился ему в бок.

Взревев похлеще питомца, Доор с дубинкой наперевес помчался вперед. Буквально вломился в стаю волков, с размаху огрев по спине баргеста, посмевшего цапнуть медведя. Громко хрустнуло, и волк с разъехавшимися лапами рухнул на снег.

Тут уже стало не до продуманного плана. Я знала, что у баргестов не осталось даже остатков разума и руководили ими исключительно инстинкты, но выглядели они так, будто на самом деле совещались, как бы напасть уже на нас.

В результате, сопоставив размеры противников, волки забыли про кобольдов и накинулись на бхора, здраво рассудив, что тут всем хватит не только на ужин, но и на завтрак. Не слишком переживая о собственной безопасности, все усилия Доор направил на то, чтобы отогнать баргестов от медведя, а на выручку самого бхора устремились друзья.

Прицелившись, я поскорее нажала на курок.  Болт воткнулся волку прямо в глаз. Тот недовольно мотнул башкой и вызверился на подскочившую Мису. Дроу встретила его с клинками наготове. Метила наемница в лапы, но баргест в каком-то немыслимом прыжке умудрился вывернуться.

Сообразив, что эта закуска слишком бойкая, отступил назад и напал уже на кобольдов. К счастью, Берен был наготове и отбросил его воздушной волной. Врезавшись в дерево, баргест рухнул на снег, да так больше и не поднялся.

Впрочем, даже пятеро волков оставались достаточно опасными и смертоносными.

С одним сражались Артракс и Гардис. Мужчины действовали настолько слаженно, прикрывая друг друга и нанося удары, что казалось, они общаются мысленно. Со вторым воевали Доор и Додо, причем и эта парочка также «общалась». Повинуясь командам, медведь ловко отвлекал баргеста, позволяя хозяину атаковать.

Эрнст и Миса оказались разделены, и дела у них обстояли не так хорошо. Я упустила момент, когда именно наемницу успели достать, но в ее правой руке уже не было меча, а на снег капала кровь. Рухнув на землю и перекатившись в сторону, фурия успел уклониться от прыгнувшего волка.

Я поспешно выстрелила, метя баргесту в лапу, но болт едва задел хвост.

– Ты его убиваешь или стрижешь?! – сердито воскликнул Эрнст. – Целься в…

Посчитав, что советы излишни, баргест повторил прием, все же повалив наемника на снег. Мужчина вцепился ему в шею, пытаясь сломать кости и не давая приблизиться.

Не рискнув стрелять, я поспешно начала выплетать заклинание, но кобольды успели раньше. Выкрикивая что-то боевое, начали наносить удары копьями. Вырывающее клоки шерсти и мяса оружие не наносило особого урона, зато мешало баргесту грызть фурию. Собравшись с силами, Эрнст умудрился пнуть волка ногами в живот, отбросив от себя. Отметив, что кобольды поспешили утыкать баргеста копьями, превращая в ежа, развернулась к остальным.

Сражение кипело с такой скоростью, что мне не хватало времени разобраться, кому более срочно нужна помощь. Даже хромающие, со сломанными костями, волки двигались с молниеносной скоростью. Наемники также страховали друг друга, используя явно отработанные, кажущиеся на первый взгляд безумными, приемы.

Вскрикнула Миса. Кровь с ее руки капала уже сильнее, и оказавшийся поблизости Берен поспешно начал перевязывать рану.

Отвлекшись на них, я слишком поздно заметила, что очередной баргест несется в мою сторону! Может быть, он собирался наутек, но заметив меня, решил не упускать шанса поохотиться.

Не отводя взгляда от мертвых глаз, дрожащими руками стала судорожно перезаряжать арбалет. Что-то тихо свистнуло, пальцы обожгло огнем.

«Тетива!» 

Разумеется, запасная у меня была, и не одна, только я сомневалась, что волк согласится посидеть рядом и подождать, пока я открою мешок.

Сплести заклинание уже не хватало вовремя. От ужаса у меня вылетели из головы все мысли, даже голос пропал! Не придумав ничего умнее, до боли вцепилась в рукоять арбалета, намереваясь наотмашь ударить прикладом.

«Вкусная эльфийка!» – ничего такого баргест, разумеется, сказать не мог, но именно это перепуганное подсознание услышало в грозном рычании.

Волк оскалился, прыгнул и... рухнул к моим ногам, пронзенный ледяной сосулькой. Отряхнув серебристые искры, Берен махнул рукой.

Сердце все еще суматошно стучало в груди, и я медленно выдохнула. Осенила себя оберегающим символом, вознеся благодарственную молитву богам.

– Все живы? – пнув последнего волка и убедившись, что тот окончательно издох, Артракс занялся проверкой состояния нашего отряда.

Результаты оказались средние. Берену прокусили щиколотку, и опираться на ногу мужчина не мог. Гардис тоже хромал, но, в отличие от эверлинга, на правую ногу. Миса держала руку полусогнутой и старалась не шевелить ею.

У тифлинга были порваны плащ и куртка, но до чего-то по-настоящему важного добраться баргест не успел.

Два кобальда также пострадали от острых клыков. Первому подрали плечо, второму оцарапали шею.

– Ланни, ты как? У тебя кровь на лице, – Доор сначала осмотрел медведя, и, лишь убедившись, что рана на боку несущественна, вспомнил о нас.

– Что? А, чепуха! – порезанные тетивой пальцы слабо ныли, так что снег я зачерпнула левой рукой и стала оттирать лицо.

Эрнст же отправился снимать с дерева Мартина. В очередной раз вспомнив, как мальчишка испугался нас при первой встрече, я хотела одернуть фурию, но не успела. Не обращая внимания, что наемник испачкан в крови, Мартин крепко обнял его.

На лице мужчины отразилась растерянность. Я понятия не имела, есть ли у кого из наемников братья или сестры, но сейчас могла поклясться: Эрнст точно не имел никакого опыта обращения с детьми.

Все также растерянно он поднял руку и коснулся волос мальчика. Короткая ласка помогла. Мартин быстро успокоился и перестал судорожно хвататься за фурию, хотя и отходить от него также не пожелал.

Между тем подобравшие оружие кобольды что-то загомонили на своем. Их язык звучал очень интересно, немного напоминая птичий щебет, но, к сожалению, совершенно непонятно. Договорившись, один из них выступил вперед. Низко поклонился и начал знаками звать за собой.

– Да сколько можно ходить по гостям! – нахмурился Эрнст.

– Вряд ли это ловушка, кобольды не стали бы рисковать собой, – вступилась Миса.

– Да и ночлег все равно нужен. Опять же, я могу обработать раны и здесь, но под крышей гораздо удобнее, – добавлять про горячий ужин бхор не стал, но у него красноречиво заурчало в животе.

В итоге конец разгоревшемуся спору положил Додо. Столпившиеся кобольды, поглядывая на нас, медленно пошли по тропинке, и медведь деловито потрусил за ними.

– Доор, они что, с Додо как-то общаются? – удивленно покосившись на бхора, я на всякий случай подхватила Персика на руки. – Он им на помощь прибежал, сейчас вот как за своими пошел.

– Додо – очень умный медведь, плохим он доверять не станет, – наемник с гордостью покосился на питомца. – Я учил его реагировать на нечисть, вот и результат.

Идти пришлось недалеко, но из-за того, что половина нашего отряда хромала, дорога растянулась на добрый час. Вдобавок мы свернули на восток, вновь отклонившись от цели. Артракс неодобрительно морщился, но, понимая, что отдых просто необходим, молчал.

Как и тангары, кобольды жили под землей. Вот только если первые строили целые подземные города, то место обитания вторых едва ли можно было назвать поселком.

Мне у кобольдов не понравилось сразу же. Я любила простор, и потолок над головой давил, заставляя задыхаться. Факелы разгоняли темноту, но все равно чудилось, будто впереди ждет что-то опасное и зубастое.

Доор тоже глухо бурчал себе под нос, но совсем по другой причине. Из-за внушительного роста бхор вынужден был горбиться, чтобы не стукнуться головой, да и в одном из узких коридоров он с трудом прошел. По мере продвижения коридоры расширились, вот только на его настроение это не повлияло.

Зато Миса наслаждалась пребыванием под землей. Девушка не сказала ни слова, но взгляд у нее стал радостным. Правда, к счастью примешивалась грусть, и я вспомнила, как наемница проболталась о невозможности вернуться домой.

Остальные же наемники отнеслись к нахождению под землей достаточно равнодушно.

Гостей кобольды не ждали, поэтому нашу компанию встретило сначала испуганное бормотание, после пояснения временного отряда ставшее приветственным.

Вообще, в большом зале, куда нас вывели, находилось около ста кобольдов. Мужчины были одеты в светлую простую одежду, а вот женщины предпочли яркие цвета. Волосы у них отсутствовали, зато почти каждая украсила голову яркой лентой, на шеях висели самодельные бусы. Мы попали как раз к ужину, и в воздухе вкусно пахло жареным мясом.

Во главе стола сидел старейшина. С седой бородой и множеством амулетов на шее, он окинул нас долгим взглядом, что-то сказал.

– Мы путешественники. Мы друзья вам, не враги, – Артракс попытался объясниться со старейшиной жестами.

– Нужна комната. Пострадали в бою, лечиться, – Доор попросту ткнул в перевязанных друзей и сделал вид, будто накладывает повязки.

Это старейшина понял, и по его слову к бхору подошли двое молодых кобольдов. Артракс и Эрнст остались вести переговоры, Берен, Гардис и Миса пошли вслед за Доором. Наверное, мне тоже нужно было остаться в общем зале, но я увязалась за бхором. Провожатые провели нас по очередному узкому извилистому коридору и указали на пару комнат. Обстановка внутри оказалась скудной: кровать, стол, пара табуреток, но большего и не требовалось.

Шагнув к столу, Доор начал выкладывать из сумки зелья и медицинские инструменты. Переглянувшись, Гардис и Берен заявили, что не хотят мешать и подождут своей очереди в другой комнате.

– Чем-нибудь помочь? – помня, как сама боялась лечения, я крутилась рядом. – Могу бинты подавать, зелья там… Все проще, чем самому.

Я опасалась, что Доор, как Гардис в самом начале пути, заявит, что не лекарь будет только мешать, но бхор одобрительно кивнул.

– Вообще, каждый наемник умеет оказывать первую помощь. Полезный навык, ведь рядом не всегда есть целитель. Только, чур, в обморок не падай, руки будут заняты – поймать не смогу, – весело предупредил Доор.

Улыбалась я ровно до того момента, пока Миса не начала раздеваться. Сняв намотанную Береном повязку, Доор неодобрительно зацокал языком.

Рана выглядела жутко. Острые когти буквально разорвали кожу, едва не выдрав кусок мяса и повредив вену. На стол закапала темная кровь.

Вот когда мне стало стыдно за вчерашние слезы. Мисе досталось в десяток раз сильнее, рана наверняка пылала огнем, но девушка терпела молча, разве что на лбу выступила испарина.

– Как же ты так неаккуратно-то? Скорее всего, шаманить придется, чтобы избежать воспаления, – подавая наемнице флакон с обезболивающим зельем, бхор покачал головой.

– Был выбор: рука или шея, – наемница сдавленно зашипела.

С моей помощью Доор успел тщательно промыть рану и уже потянулся за ниткой с иголкой, когда в комнату вошел лекарь. Профессия кобольда стала ясна по принесенной им сумке с травами и флаконами. Правда, едва покосившись на пузырьки, от помощи бхор тут же отказался, и ничуть не обидевшийся кобольд молча ушел.

Когда с лечением оказалось покончено, я напросилась посмотреть и на процесс шаманства. Возражать Доор не стал, мне вообще показалось, что мое любопытство ему льстит.

Как-то так повелось, что маги обычно снисходительно относились к камланию и поглядывали на шаманов свысока.

Времени это отнимало гораздо больше, а результат часто бывал незначительным. Все же, одно дело потратить минуту на плетение заклинания и запустить во врага огненным сгустком, и совсем другое – прыгать с бубном целый час, чтобы очистить еду и воду или ускорить заживление легких ран.

Конечно, более опытные шаманы обладали гораздо большим перечнем полезных умений, да и времени им требовалось меньше, но достигнуть высокого уровня мог не каждый.

При камлании требовалось взывать к духам, а они бывали как хорошими, так и плохими. Поэтому, если на призыв откликался злой, только шаман с сильной волей мог противостоять ему.

Процесс камлания значительно облегчали обереги, но их также следовало сделать самому. Правда, как именно шаман решал, каким и для чего будет оберег, никто не знал. Вот и сейчас я наблюдала, как Доор сосредоточенно перебирает связку амулетов на шее. Волчий коготь, медвежий клык, морская ракушка, золотая серьга – чего у него только не было.

– А какой твой самый первый оберег? Сложно было его сделать? – не сдержала я любопытства.

Доор же словно не услышал моего вопроса. Он опять принялся перебирать предметы, действия стали более лихорадочными. Под конец он даже потряс рубаху, проверяя, не зацепился ли какой из оберегов.

– Доор? Все в порядке? – может быть, камлание и должно было происходить так, но мне поведение бхора показалось странным.

– Не отвлекай его, вдруг это транс, – шикнула на меня также не разбирающаяся в шаманизме Миса.

Выдохнув, я послушно сложила руки на коленях и стала наблюдать. Через пять минут Доор в самом деле прекратил поиски и начал прыгать в шаманском танце.

Выглядело это завораживающе и пугающе одновременно. У бхора были открыты глаза, но смотрел он сквозь нас. Танец представлял собой смесь изломанных, резких движений. Доор то словно сражался с кем-то, то молитвенно вскидывал вверх руки.

Как я ни старалась, применения магии не ощутила, хотя поморщившаяся Миса пожаловалась на покалывание. Правда, Доор заверил, что так и должно быть.

С Гардисом и Береном бхор справился гораздо быстрее, хватило повязки с нанесением целебного эликсира.

– Раз с лечением покончено, можем идти на ужин? – меня буквально разбирало от любопытства, до чего смогли договориться друзья.

– Да, пойдем, – вопреки ожиданиям, никакого энтузиазма бхор не проявил. – Миса, ты с нами или лучше полежишь?

– На том свете отлежусь, – хмыкнула наемница.

Гардис и Берен также не пожелали оставаться в комнате, пока все станут налаживать контакт с кобольдами, так что в зал заявились всей компанией.

Несмотря на то, что за прошедшие два часа кобольды давно успели поесть, никто не расходился. Видимо, спасенная семерка успела в красках пересказать, а то и показать бой с баргестами, так что на нас смотрели, как на богов.

Усадили на почетные места возле старейшины, заставили весь стол разнообразным угощением. Верхнюю одежду мы оставили в комнатах, я также расплела косу, и вьющиеся волосы белой волной лежали на спине.

Одна из кобольдш, не выдержав, заинтересованно коснулась моих волос. Приподняла одну прядку, медленно пропустив сквозь пальцы.

Признаться, такого пристального внимания я не удостаивалась даже дома. На моих спутников также косились, причем хуже всего приходилось Артраксу, чей рог то и дело пытались пощупать.

Наконец, тифлингу это надоело, он оторвал от себя чужую конечность и погрозил кобольдше пальцем.

Кобольды тоже не остались в стороне. Черноволосый, с серыми глазами, один из спасенной семерки, долго-долго смотрел на меня, а потом вдруг снял с шеи бусы из клыков и протянул мне.

– Спасибо, – я благодарно улыбнулась.

Все клыки были разного размера и, видимо, принадлежали разным зверям. Представив, как отреагировали бы в светском обществе на подобное украшение, я прыснула со смеху. И нацепила бусы.

«Эх, зеркало бы сейчас!» – увы, как попросить его знаками, не придумала, а идти ради этого в комнату за сумкой было лень.

Все это время ожидающий реакции кобольд расплылся в широкой улыбке. Прижал руку к сердцу и изобразил неглубокий поклон.

– Кажется, у нашей Ланни завелся кавалер, – шепнул Эрнст Берену.

О фуриях здесь вряд ли слышали, но кобольды, косясь на усмехающегося Эрнста, все равно опасались подходить к нему.

– Завидовать вредно, – я показала наемнику язык.

Вновь повернулась к кобольду.

– Прости, мне нечего подарить тебе в ответ, – виновато развела руками.

Тот, впрочем, не расстроился. Подхватив мою ладонь, прижал ее сначала ко лбу, а потом к сердцу. Что-то быстро-быстро забормотал, после чего отошел, на прощание одарив очередной улыбкой.

– Ланни, может, оставить тебя здесь? Жених вот есть уже, что еще девушке для счастья надо? – никак не унимался Эрнст.

– Тебе как, весь список продиктовать? – подразнила его в ответ. – Учти, до утра не уложусь.

Одновременно покосилась на Гардиса, поражаясь, как эта идея пришла в голову не ему. Все-таки он единственный из всех всерьез называл меня обузой и вполне мог озвучить такую идею не только в шутку.

– А может быть, оставим здесь Мартина? – неожиданно задумался Артракс.

Мальчик, вместе с другими детьми играющийся с медведем и котом в углу, отреагировал на свое имя. Повернувшись, широко улыбнулся.

– Ты серьезно? Кобольды себя не в состоянии защитить! – Миса наградила моего кавалера уничижительным взглядом.

– Ну так на охоту они брать Мартина с собой не будут, – с легкостью парировал тифлинг.

– Артракс, не надо! Мартин же только-только привык к нам, – привязавшись к мальчику, я не представляла, как смогу бросить его.

– Ничего, привыкнет и к кобольдам, – Берен кивнул на играющихся детей. – Друзьями он уже обзавелся.

– И чему они научат Мартина? Охотиться на волков с копьями? – продолжала возмущаться я.

– А чему научим мы?! – Артракс не стал продолжать, но я и сама додумала продолжение фразы.

Наш поход никак нельзя было назвать увеселительной прогулкой. Вот только, даже если в словах тифлинга была логика, я все равно отказывалась ее признавать.

– Доор, ну скажи, что это лучший вариант! – затеребила я бхора.

Увы, наемник настолько глубоко ушел в свои мысли, что банально не обратил на меня внимания.

– Мы договаривались взять Мартина с собой, пока не найдем безопасное место. Вот, нашли, – продолжал стоять на своем Артракс.

– Может, продолжим разговор после? – Гардис многозначительно покосился на старейшину.

Кобольд не понимал разговора, но прекрасно понял, что мы спорим о чем-то на повышенных тонах.

– Лучше скажите, что-то полезное смогли узнать?

– Ладно, решим, что делать с Мартином на свежую голову, – признал правоту друга Артракс; вытащив из кармана карту, расстелил на столе. – Информации немного. Старейшина дал понять, что опасно идти по всем направлениям.

– Как вы сумели договориться? – я привстала, глядя на исчерканную крестиками карту. – Так выходит, нас подстерегает опасность, куда не пойди!

– Исключительно знаками, – пояснил тифлинг.

Воображение тут же нарисовало картину, как Артракс показывает на север карты и воет, а старейшина качает головой и показывает руками челюсти, давая понять, что впереди не волки, а медведи. После мужчины начинают ходить по залу, изображая поочередно то нетопырей, то упырей, то призраков.

Сценка вышла до того яркой, что я зашлась в приступе смеха. На мгновение даже пожалела, что отправилась вместе с Доором – надо же было такое незабываемое зрелище пропустить!

– Интересно, что предложила бы ты? – наверное, Гардис думал, что холодный взгляд заставит меня прекратить веселье, но мне, наоборот, стало еще смешнее.

Теперь фантазия рисовала Артракса и Гардиса воющих вдвоем. Стоило же представить, как они изобразили бы всадника на коне, поднявшего целое кладбище, как на глаза и вовсе навернулись слезы.

– Нарисовать нужную нечисть. Думаю, таланта Мисы хватит, чтобы изобразить отступников. Кобольды здесь давно живут, наверняка знают, где именно расположились темные, – назвала я.

– В самом деле, неплохой вариант! У меня и мысли такой не возникло, – тифлинг стукнул себя по лбу. – Ланни, ты молодец!

– А то! – я гордо выпятила грудь и торжествующе покосилась на Гардиса.

Пусть наконец убедится, что я не бесполезная!

– Тебя ничего не смущает в твоем плане? – Берен демонстративно покосился на перевязанную руку Мисы, вынужденно держащую ложку в левой руке.

– Разве мы куда-то спешим? – я хлопнула ресницами. – К утру заживляющее зелье как раз подействует, а рисование отлично помогает разрабатывать кисть.

– В таком случае, давайте ложиться спать, – понимая, что чем дольше мы продолжим сидеть, тем больше будем спорить, Артракс первым поднялся из-за стола.

Поклонился старейшине, благодаря за ужин и сделал жест, будто ложится спать. Тот позвал кобольдов, и нас повели по уже знакомому коридору.

В комнатах как раз хватало места, чтобы расположиться вдвоем, так что я устроилась на ночлег вместе с Мисой. Артракс занял комнату с Гардисом, Берен с Эрнстом, а Доору и Мартину достались отдельные комнаты.

Ночью мне не спалось. Во-первых, лежанка была слишком короткая, и найти удобную позу никак не удавалось, а во-вторых, мучили мысли о судьбе Мартина.

Доводы Артракса выглядели вполне логичными, но сердце все равно протестовало, и я старательно придумывала всевозможные контраргументы в пользу того, чтобы мальчик остался с нами.

Понимая, что вопрос вполне возможно придется ставить на голосование, заранее начала считать, кто поддержит меня.

Миса уже дала понять, что считает Мартина членом нашей команды. Артракс и Берен гарантированно выступят против. Гардис оставался темной лошадкой. В прошлый раз он выступил за Мартина, но тогда другого выхода действительно не было, в то время как сейчас появилась альтернатива. Еще и Доор отстранился от обсуждения!

К слову, поведение друга настораживало больше всего.

Для бхора было несвойственно молчать, обычно он мог легко болтать за троих, а тут за весь ужин не сказал ни слова. Даже мои бусы посмотреть не попросил!

Отбросив одеяло, я поднялась. Доору придется меня простить, но поспать я ему не дам. Опасаясь шокировать кобольдов голыми ногами, накинула плащ и на цыпочках вышла из спальни.

Так, теперь бы только комнатами не ошибиться. Даже не знаю, чью реакцию больше боюсь увидеть – Эрнста или Гардиса. Первый же до конца похода насмешничать станет, а второй скажет только раз, но такое, что уже я до конца похода переваривать буду!

Чтобы свести риск к минимуму, стучать я не стала и сразу приоткрыла дверь. Осторожно заглянула в щелку. Под землей было темно, луна не заглядывала в окна, так что ориентироваться приходилось почти на ощупь. Я несколько минут вглядывалась в темноту, пока не сообразила, что различаю очертания кровати, но не вижу спящего Доора. Может, в туалет пошел?

Открыв дверь уже нормально, вошла в спальню. Что ж, подожду здесь.

Первые пять минут я просидела спокойно, но, когда бхор не вернулся даже через пятнадцать, заволновалась.

Прошептав заклинание, заставила вспыхнуть на ладони огонек. И ахнула. В комнате не было ни вещей, ни оружия Доора. Даже постель была не разобрана, будто он и не ложился!

Интуиция, до этого момента нашептывающая на ухо всякие ужасы, теперь взвыла в полный голос. Выскочив из комнаты, поспешно стала стучать в первую попавшуюся дверь.

– Ланни? Что случилось? – открыл сонный Артракс.

– Только не говори, что кошмар приснился, – донеслось бурчание Гардиса.

– Ну, если вам все равно, что член отряда куда-то пропал, – пожав плечами, я демонстративно отвернулась и шагнула прочь.

– Кто пропал?! Мартин?! – тифлинг настолько крепко схватил меня за плечо, что я ойкнула от боли.

– Доор. В его комнате пусто.

Теперь, когда командиры были в курсе, тревога сразу отступила. Чтобы ни случилось, Артракс и Гардис решат любую проблему.

Пока тифлинг выспрашивал детали, наемник быстро обошел все спальни.

– Остальные на месте. Медведь спит с Мартином, – быстро доложил Гардис.

– Значит, ушел недалеко и ненадолго, – понимая, что бхор ни за что не бросил бы драгоценного питомца, сделал вывод Артракс.

– Только куда? И зачем? – от множества вопросов закружилась голова.

– Либо повод настолько незначительный, что Доор посчитал лишним нас будить, либо наоборот, случилось что-то настолько срочное, что сообщать остальным просто не осталось времени, – полностью одетая, Миса неслышно подкралась сзади.

– Миса, буди остальных. Встречаемся через пять минут, – скомандовал Артракс, возвращаясь к себе в комнату.

Я тоже поспешила в спальню. Несмотря на то, что меня никогда нельзя было назвать модницей, я любила красиво одеваться. Как всякой девушке, мне нравились восхищенные взгляды и комплименты. Даже на корабле я постоянно укладывала волосы в сложные прически. Причем Доор неизменно дергал меня за косу, а в ответ на возмущения разводил руками и простодушно заявлял, что с распущенными я выгляжу куда милее и приветливей.

Никогда я еще не собиралась так быстро, как сейчас. Едва не нацепила рубашку шиворот навыворот, застегнула пуговицы через одну, не расчесывая, собрала волосы в хвост.

И все равно оказалась в коридоре последней.

Не хватало только Мартина, но мальчика специально не стали будить. Помочь не сможет, только зря распереживается.

Выяснить у дежурных кобольдов, не видели ли они бхора, удалось довольно просто. Артракс просто показал рукой фигуру ростом до потолка, а потом сделал жест, будто куда-то идет.

Двое кобольдов закивали, подтверждая, что действительно видели Доора. Понятное дело, куда именно он идет, бхор сказать не мог, но особо никто и не допытывался. Мы ведь были почетными гостями, а не пленниками.

На улице было ветрено и холодно, но после подземных пещер я вдохнула морозный воздух полной грудью. С улыбкой подняла голову вверх, видя в буквально усыпанном звездами небе добрый знак. Мы непременно скоро найдем Доора!

– Миса, видишь следы? – в отличие от меня, Гардис сразу уткнулся взглядом в снег. – Как же здесь натоптано!

– Был бы Доор хоббитом или тангаром, могла бы ошибиться, но его лапу ни с чем не спутать, – присев на корточки, дроу также окинула землю внимательным взглядом. – Нам туда!

Мне хотелось броситься бегом, но из-за хромавших Берена с Гардисом пришлось идти медленнее, чем обычно. Да и Миса старалась не шевелить правой рукой и периодически шипела сквозь зубы.

Впрочем, совсем скоро темп движения ускорился. Ровно после того, как наемница определила, что следы ведут в лес, на место схватки с баргестами.

– Что он там забыл? – нахмурился Гардис.

– Может, трофеи? – усмехнулся Эрнст. – Сразу кобольды помешали, зато сейчас, при луне, самое оно зубы у волков выбивать!

– Доор выглядел чем-то встревоженным. Новый оберег скорее вызвал бы предвкущающие эмоции, – попытавшись представить, как реагировала бы сама, я покачала головой.

– Что гадать, скоро и так узнаем, – Артракс на всякий случай обнажил меч.

Какое-то время мы шли в тишине. Потом сердито зашипел Персик. А подойдя к деревьям, возле которых прятались в прошлый раз, испытала острое чувство дежавю.

Склонившийся над трупами Доор внимательно обшаривал снег. Погруженный в свои мысли, он не замечал, что из темноты к нему подкрадывается десяток баргестов.

Впрочем, угрозу бхор почуял раньше, чем услышал предостерегающий крик Берена. Метко брошенный нож Мисы помешал самому ретивому волку наброситься со спины, а там Доор оглянулся и размахнулся топором, очерчивая вокруг себя полукруг.

Стараясь не поддаваться панике, я лихорадочно анализировала ситуацию. Позиция у друга была не слишком выгодная. Доор стоял возле того же дерева, что и кобольды, так что стая баргестов уверенно зажимала его в кольцо. Причем, видя кругом мертвых товарищей, вели они себя куда агрессивнее. Да и выглядели эти еще хуже. Почти слезшая шерсть, отваливающиеся куски мяса, проглядывающие кости. Мерзость!

Мы же находились слишком далеко, а время явно шло на мгновения.

Резко остановившись, я перекинула арбалет обратно за спину. Все равно болты не слишком мешают волкам. Уже мертвые, нападать они будут до последнего, пока не отсечь голову или не сломать кости, а значит, стратегию надо менять.

Учителя говорили, что стихийная магия не зависит от времени года и одинаково отзывается на призыв мага вне зависимости от того, трава или снег укрывает землю.

Может, так и было, но в зной мне с трудом давались ледяные заклинания. Воображение прямо рисовало, как ледяная стрела растает в полете, а снежный вихрь вызовет у противника не ужас, а счастливую улыбку.

Выставив вперед руки, я начала сплетать заклинание. Огненная стихия всегда нравилась мне больше ледяной. Неукротимое, обжигающее, весело танцующее пламя завораживало своей красотой и свободой.

Вот только сейчас, когда от холода немели пальцы, огонь казался чем-то далеким и недостижимым.

Первый узор я плела исключительно на силе воле, буквально выдирая из себя магию и наполняя заклинание силой. Потом стало легче. Приятное тепло сосредоточилось внизу живота и начало медленно разливаться по телу. Вот с кончиков пальцев упали искры.

Страха перед холодом больше не было. Напротив, в этот момент я вся горела, магия переполняла меня, и казалось, будто по венам бежит не кровь, а пламя.

Сведя руки вместе, я направила бурлящую силу вперед. Сверкнула вспышка, и вокруг Доора возникло огненное кольцо. Со стороны это выглядело безумно красиво и опасно: бхор находился в центре огненного смерча, и казалось, еще чуть-чуть – пламя поглотит и его.

Но я четко представляла, чего хочу, и контролировала магию как никогда раньше. Выкрикнула очередные слова, развела руки, и огонь ударил во все стороны.

Пламя – единственная вещь, которую боится вся нежить. Волки дико завыли, но сбежать уже не успели. В заклинание я вложила всю силу и, перестав удерживать его, устало опустилась прямо в снег.

– Ланни? – примерно представляя, что я сейчас чувствую, Берен помог мне подняться.

Остальные поспешили добить баргестов. Пылающие, извивающиеся в огне монстры даже не думали сопротивляться, так что много времени это не заняло.

– Ланни, я даже не знал, что ты так умеешь. Молодчина! – Доор одобрительно улыбнулся мне, удивленно покосился на остальных. – А что вы здесь делаете?

– Да вот, бессонница напала. Дай, думаю, прогуляюсь, убью кого, – вытаскивая нож из трупа, саркастично заметила Миса.

Ноги у меня дрожали, так что стояла я, обхватив Берена за шею. Персик взволнованно крутился рядом и ободряюще мяукал.

– Доор, все в порядке? – в глаза сразу бросилось, что бхор выглядел спокойным и умиротворенным.

Нервозность исчезла без следа, даже нападение баргестов и ожидаемый разнос от Артракса не могли согнать улыбки с его губ.

– А мне тоже не спалось. Решил пройтись, воздухом подышать, – опережая вопрос тифлинга, признался Доор.

Я заметила, что бхор сжимает что-то в левой руке, но полюбопытствовать не успела.

– Еще одна такая прогулка в одиночестве – и можешь валить на все четыре стороны, – невозмутимо произнес Артракс.

Развернувшись, зашагал в сторону кобольдов.

– Эй, подожди!

Запинаясь, я поспешила за ним. Почти сразу споткнулась и свалилась в сугроб, вынудив Берена с проклятиями поднимать меня и вместе догонять тифлинга.

– Ты что, действительно готов выгнать Доора из отряда? Даже не спросив, что стряслось?

– Ланни, мы не в игры играем. Ты забыла, где находишься? – Артракс устало взглянул на меня. – Я хочу, чтобы вся моя команда вернулась с Роанока в полном здравии, но предусмотреть совершенно все не в моих силах. Готова копать могилу для Доора?

– Нельзя так задавать вопрос, – вынужденная выбрать между сердцем и долгом, я недовольно засопела.

Оглянулась на остальных, но наемники всем своим видом давали понять, что поддерживают решение командира, только Гардис недовольно хмурился.

– Ну, скажи хоть ты ему! – к последнему я в итоге с отчаяния и воззвала.

– Доор, я начинаю склоняться к мысли, что компания Ланни дурно на тебя влияет. Ты тоже начал сперва делать, а потом думать.

В итоге я мрачно подумала, что лучше бы наемник молчал. Гардис же не только говорил в обычной холодной манере, но еще и умудрялся укоризненно смотреть на здоровенного бхора.

– Трудно было нас разбудить? Думаешь, отказались бы пойти?

– В том-то и дело, что пошли бы, – веселье мгновенно слетело с Доора. – И, раненные, могли бы не вернуться.

– Этот оберег действительно стоит твоей жизни? – разглядев нитку, тихо спросила я. – Мы могли бы поискать его утром.

– Потратив время, которого и так нет? – улыбка Доора была грустной и какой-то потерянной.

– Что?! То есть мы рисковали жизнями из-за какого-то оберега?! – осмыслив услышанное, возмутился Эрнст.

– Я не просил вас идти за мной. Это было ваше решение, – с неожиданной жесткостью напомнил бхор.

– Потому что ты наш напарник и друг, демон тебя подери! Наш долг выручать своих! Но не когда они совершают идиотские поступки! – разошелся фурия. – У тебя оберегов десяток, одним больше, другим меньше! И ничего до утра не случилось бы, даже Ланни поняла!

– Этот не такой, – прижав украшение к сердцу, произнес Доор.

– Успокоились все, – Артракс говорил негромко, но реакция последовала сразу. – Если продолжите шуметь, сюда гарантированно сбежится вся нечисть. А умирать по глупости еще обиднее, чем из-за украшения.

В итоге до пещер дошли в тишине. Никто на нас не напал, хотя по огонькам в глазах Эрнста читалось – очень жаль! Фурия явно с удовольствием выплеснул бы злость на кого-то чужого.

По лицу же Доора я впервые не могла разобрать эмоций, бхор с головой ушел в свои мысли и словно отгородился незримым щитом от друзей.

Наверное, Артракс предпочел бы оставить разговоры на утро, но мне не хотелось ложиться спать с тяжелым сердцем. Опять же, не решенные сразу, за ночь обиды успеют вырасти до немыслимых размеров, и справиться с ними окажется куда сложнее.

– Давайте выпьем чаю? В общем зале был очаг, и места для всех хватит, – с улыбкой предложила я.

– А без нашей компании никак? – Эрнст не пришел в восторг и недовольно выгнул бровь.

– Никак. У меня заклинание столько сил отняло, внутри сейчас прямо холод разбирает. Зато рядом с вами теплее, – соврала я.

– Я бы тоже не отказалась выпить чего-то согревающего, – поддержала Миса.

– И необязательно чаю, – а вот того, что даже Гардис встанет на мою сторону, я совсем не ожидала.

В итоге уже через каких-то десять минут, избавившись от теплой одежды и захватив кружки, мы собрались в зале.

Уселись прямо на пол. Холодно от земли не было, а еще так мы все были рядом и могли смотреть на огонь.

Не знаю, как остальные, а я почувствовала себя на удивление уютно. Окончательно обстановка стала домашней, когда устроившийся у моих ног Персик громко замурлыкал.

От пляшущего огня в очаге шло приятное тепло. Горячий чай прекрасно помог согреться внутри. Поглаживая кота, я поймала себя на мысли, что совершенно не хочу ни о чем разговаривать. Утомительный день, две схватки с баргестами отняли даже остатки сил, и глаза слипались сами собой. Видимо, остальные чувствовали себя также, потому что нарушать тишину не спешил никто.

– Это медальон, – я думала, что Доор вовсе дремлет, когда он неожиданно раскрыл ладонь, демонстрируя украшение. – Элина подарила его перед отъездом, сказала, что он будет защищать меня и напоминать о ней.

Я покосилась на кулон с удвоенным интересом. Медальон был серебряным, на кожаном шнурке. В такие обычно вкладывали портреты или какие-нибудь пожелания.

– Элина твоя родственница? – сделав очередной глоток, полюбопытствовала Миса.

– Надеюсь, что в скором времени – невеста, – Доор мечтательно улыбнулся.

В этот момент в его взгляде было столько теплоты и нежности, что сердце кольнула зависть. Полюбит ли кто-нибудь меня хотя бы вполовину так, как Доор Элину?

В комнате по-прежнему горел огонь, но мне внезапно стало холодно. Обхватив себя руками за плечи, попыталась прогнать подальше ощущение беспросветного одиночества.

– Элина – дочь вождя племени. Она настоящая красавица, у нее глаза синие-синие, как небо. Я влюбился в нее сразу. Увы, вождь считает, что дочь может найти более выгодную партию, и не желает слышать обо мне. Тогда я поклялся Элине, что обязательно стану героем. Совершу множество подвигов, заработаю денег, и тогда уже сам вождь с радостью предложит мне ее в жены. Мы условились о годовом сроке. Если я не вернусь, Элина не станет больше перечить отцу и выйдет замуж по его воле.

– Такая трогательная история. Никогда бы не подумала, что у тебя есть возлюбленная, – Миса с теплотой улыбнулась другу.

– Подожди, так ведь мы уже знакомы почти год! – Артракс начал считать что-то на пальцах.

– Одиннадцать месяцев, – поправил бхор. – Поездка на Роанок мой последний шанс. Я или вернусь победителем, или не вернусь вовсе.

Доор сказал это совершенно обычно, просто констатируя факт и совершенно не пытаясь произвести впечатление.

Я собралась заверить его, что все обязательно будет хорошо, мы справимся, он вернется к любимой и мы еще погуляем на их свадьбе, когда заметила, что остальные наемники молчат. Не то боятся строить планы, не то просто не верят в успех нашего мероприятия.

– Думай, какой подарок хочешь. Моя семья богата, могу позволить и карету, и сапфировый гарнитур, даже домик! – назло всем плохим мыслям я широко улыбнулась. – Уверена, ваша история вдохновит менестрелей на написание ужасно романтической баллады!

– Дивное ты создание, – Доор по привычке взлохматил мои волосы. – Если действительно выйдет, и мы поженимся, обещаю, девочку назову Ланни, в твою честь.

– Спасибо! – глаза обожгли навернувшиеся слезы. – Мне очень приятно, правда. Только не уверена, что мое имя самое подходящее. Говорят ведь, что с именем и черты характера передаются, а дома меня родители постоянно ругали. Не хватало еще, чтобы у вас такое же повторилось.

– Но тебя ждут дома? – от взгляда Мисы бросило в дрожь.

– Наверное, – об этом я старалась не думать и растерянно кивнула.

– Значит, тебя никогда не ругали по-настоящему, – с какой-то злой усмешкой резюмировала наемница.

– А что заставило тебя покинуть родные края? – тут же спросил Артракс у нее.

Я была уверена, что Миса отшутится или вовсе покажет любопытному тифлингу неприличный жест, но наемница промолчала. Отобрав у Берена флягу, сделала большой глоток, устало сгорбилась.

– Желание выжить. Дома я бы уже была мертва, – отстраненно глядя на огонь, тихо произнесла девушка. – Тогда мне казалось: сбылась моя самая заветная мечта. Все подруги завидовали страшно, ведь именно мне выпал шанс стать жрицей Ллос. Вот только служительниц в храме хватало, и я должна была помогать богине на том свете. Ритуал планировался долгим, красивым, торжественным. Я бы истекла кровью на глазах тысячи жителей, и моя душа устремилась бы на небеса.

– И ты отказалась? – рискнула спросить я.

– Ха! У нас не принято отказываться. Служить богине – честь, – в глазах девушки мелькнуло что-то сумасшедшее. – Я не стала спрашивать. Просто сбежала. Сейчас даже не знаю, как решилась и что мной двигало. Пытаюсь вспомнить те часы, а перед глазами – пелена.

– И твои подруги не отправились следом, спеша разъяснить всю полноту твоих заблуждений? – судя по язвительным ноткам в голосе Эрнста, об обычаях дроу он был прекрасно осведомлен.

– Я тоже не поверила, но погони не было. Видно, они решили, что ослушницу покарает сама богиня.

Миса сделала очередной глоток. Руки у нее мелко дрожали, и Артракс накрыл ее ладони своими в ободряющем жесте.

– Ллос явилась мне во сне. Заснув, я оказалась прикованной к алтарю. Повсюду были огромные пауки, они ползали по рукам, ногам, лицу. Лапки у них были острые, как лезвия. Я бы кричала от боли, но голос пропал...

– Как можно настолько серьезно наказывать человека за его стремление к жизни?! – я почувствовала, как волосы встают дыбом. – Сразу видно, что Ллос – темная богиня! Светлые боги не допустили бы подобного.

– Я клялась служить ей, Ллос в своем праве, – голос Мисы по-прежнему звучал сухо и холодно. – Пауки скоро пропали, а потом из тьмы выступила Ллос. Посмотрела на меня долгим взглядом и сказала, что я еще нужна в этом мире. И лишь поэтому она не станет карать меня за слабость.

– Ты думаешь, поездка на Роанок... – я осеклась, внезапно испугавшись договаривать вслух.

Кто этих богов знает, вдруг богиня слушает нас?

Хотя им там, наверху, видно больше, чем нам, и вдруг Ллос действительно, узнав о замыслах Белзира, решила помешать ему? Делиться властью ведь никто не любит, а чем больше верующих у бога, тем он могущественнее.

– Не знаю. Но когда я проснулась, на лице остались раны, – наемница коснулась тонких шрамов. – Как напоминание о долге.

Только собираясь сказать, что, возможно, сон ничего не значил и это все это игра подсознания, я поспешно прикусила язык.

– В любом случае, дорога домой для меня отныне закрыта. Я не могу узнать, что с моей матерью. Может быть, у меня даже появились сестры. Более везучие и счастливые, не предательницы, как я, – с горечью произнесла Миса. – Мне же остается только плыть по течению и молиться, чтобы Ллос направила меня в нужную сторону.

Чувствуя, что сейчас наемнице поддержка гораздо важнее, Персик вывернулся из моих объятий и уселся у ног Мисы. Требовательно уткнулся в коленку и сочувственно замурчал.

– Понимаю, что ты чувствуешь. Но, по крайней мере, ты можешь утешаться тем, что твои близкие здоровы и продолжают жить своей жизнью, – Артракс продолжал улыбаться, но улыбка вышла горькой.

– Твои... мертвы?

Произносить это не хотелось. Я почти почувствовала, как ужасное слово камнем застряло в горле.

– Родители были наемными убийцами и обучали мастерству нас с младшей сестрой. Когда мы стали постарше, стали принимать участие в заданиях. Последнее оказалось слишком опасным. Мама не успела увернуться от удара, – в отличие от Мисы, чья боль читалась в глазах, Артракс контролировал себя гораздо лучше, только с такой силой сжал кулаки, что костяшки побелели. – В ту ночь я потерял рог.

Персик, только-только добившийся реакции от дроу, растерянно мяукнул. Столько существ сейчас нуждалось в утешении, и кот не мог решить, как помочь всем.

– С того дня отец был сам не свой. Загорелся идеей мести, забросил все дела, готов был платить любые деньги, только получить хоть кроху информации о том, кто подставил нас и где найти предателя. Сестра поддерживала его. И всячески ругала меня, когда я пытался просто выжить и удержать нашу семью на плаву. Работал, выполнял заказы, делал вид, будто ничего не случилось. И однажды, вернувшись после очередного дела, застал пустой дом. Ни записки, ни знака, ничего. Ушли они сами, им пришлось бежать или вовсе их нет в живых... Не знаю! – переплетя пальцы, глухо выдохнул тифлинг. – В качестве награды я просил Эйкинскъяльди узнать что-нибудь о моей семье и убийце матери.

– Выходит, мне еще повезло, – криво усмехнулся Эрнст. – Мои родители живы, но категорически не одобряют выбранную работу. Умоляют вернуться домой, но на что тогда станем жить? Последний раз мы виделись шесть лет назад. Я обещал, что приеду в гости, когда накоплю достаточно средств. Увы, обычным наемникам платят мало. Роанок – мой шанс, наконец, почувствовать, что значит, когда в кошеле звенит золото, и погостить дома. А возможно, даже остаться там навсегда.

– Тогда даже не знаю, что говорить обо мне, – перехватил инициативу откровений Берен. – Я вырос в приюте и вовсе не знал родных. С одной стороны, в детстве мне ужасно не хватало внимания, с другой, я рос предоставленный самому себе. Никаких обещаний, сожалений, ложных надежд.

– То есть, тебя полностью устраивает твоя жизнь? – недоверчиво уточнил Артракс.

– Почти. Магом все же быть куда почетнее, чем обычным наемником. Опять же, не придется беспокоиться, как встретить старость, – эверлинг красноречиво похлопал по кошелю. – Но заново принять в Академию могут только по особым обстоятельствам.

– Например, героя Роанока, – понятливо кивнула Миса.

– Забавно, как много, оказывается, у нас всех зависит от успеха миссии, – медленно произнес Артракс.

В сторону Гардиса, не произнесшего ни слова, он даже не смотрел. Как забыл и обо мне.

– Обычные наемники переживали бы о деньгах и о сохранности шкур. Мы же действительно сделаем невозможное, ведь на кону гораздо больше, – тифлинг сплетал и переплетал пальцы.

– Значит, все выйдет! Ведь если права на ошибку нет, значит, не ошибаемся, – уверенно воскликнул Доор.

Меня никто ни о чем не спрашивал, так что я заговорила сама.

– У меня была сестра Санниэль. Санни. Моя зеркальная копия и полная противоположность. Мама шутила, что при рождении ей досталась вся серьезность, а мне – безрассудство. Мы были не разлей вода, вместе учились, вместе дурачились. Как легко догадаться, она была инициатором первого, я – второго. Родители обожали нас и очень боялись потерять, поэтому не разрешали покидать пределы герцогства. Как-то неожиданно нам исполнилось восемнадцать, в разгаре была подготовка к пышному приему. Я же вдруг сообразила, что мы толком не видели жизни вокруг. Читали о разных приключениях, но сами не представляли, каково это – ощутить вкус свободы. И тогда созрел план-спор. Мы хотели сбежать из дома и отправиться смотреть мир. Кто за год увидит больше интересного – победил, – вспомнив, как весело было спорить, решая, кто куда поедет, я улыбнулась. – Организовать побег помогла тетя, она же и прикрывала первое время перед родителями. Санни поехала в Велию, город Фагерон, мне приглянулся Рагонхель. Полгода пролетели незаметно, я наслаждалась каждым днем. Завела множество знакомств, постоянно куда-то мчалась.

Прикрыв глаза, погрузилась в воспоминания. Тогда мне казалось, что именно так выглядит настоящее счастье. Водоворот событий и калейдоскоп новых лиц. Люди, дроу, тангары, тифлинги, я не видела расовых различий и радостно улыбалась всем. Посетила водопад желаний, искупалась в озере молодости, провела ночь в долине привидений, лазила по горам. За неумение просидеть спокойно больше пяти минут меня называли ураганом, шутили, что я переверну весь мир.

– Дорога привела меня в Брандр. Один из баронов организовывал бал-маскарад, и я решила, что обязана побывать на нем. Легко достала приглашение, подружилась с живущими там молодыми людьми. Ради смеха мы с девушками нарядилась в мужскую одежду, а парней заставили примерить платья и в таком виде отправились кататься в лес. Правда, в пути жутко разругались из-за какой-то чепухи и разделились. Свернули с тропинки куда-то не туда и нарвались на разбойников. Подруги пришли в ужас. Умоляли не убивать и уже собирались отдавать украшения и деньги, когда я, вообразив себя отважным воином, схватилась за арбалет. Стреляла по рукам и ногам, хотела только напугать. Разбойники были бывшими крестьянами, побросали ржавые мечи и пустились наутек. Я стала героиней дня. Бал сменил направленность и оказался в мою честь, гости не уставали восхвалять мою смелость и находчивость, барон рассыпался в благодарностях за спасение дочери. Меня буквально распирал восторг, я чувствовала себя полезной, важной, любимой! И именно в этот момент принесли письмо, в котором сообщалось о смерти Санни. Всего пара строк. Мол, связалась с плохой компанией, была задержана стражей и убита при попытке к бегству. Мой мир рухнул в одночасье. Я не хотела, не могла поверить в это. Бросив все, отправилась в тот город. Оказалось, что начальник стражи превысил свои полномочия и приказал стрелять по задержанным, даже когда они сдались... Его уволили и посадили в тюрьму, только слишком поздно. Санни мертва, и уже ничто не изменит этого. Я познакомилась с Эйкинскъяльди в тот момент, когда раздумывала, как жить дальше и стоит ли вообще.

Замолчав, я уставилась на пляшущие языки костра. Несмотря на то, что прошло несколько месяцев, боль не стала меньше. Я вовсе не была уверена, затянется ли хоть когда-нибудь эта рана. Санни была не просто сестрой, а половинкой моей души.

Всегда понимала меня, помогала, выслушивала, просто была... И теперь, лишившись ее, я отчетливо поняла, что значит полное одиночество. Больше не с кем делиться самым сокровенным, не с кем воровать сладости на кухне, не с кем звонко смеяться.

– Терять близких всегда тяжело. Соболезную тебе, – Доор ободряюще коснулся моего плеча.

– Спасибо, – я улыбнулась только потому, что так требовала вежливость.

В первое время дежурные фразы едва не свели меня с ума. Слова сочувствия казались изощренным издевательством. Разве может кто-то понять, что я чувствую? Разве это можно вообще как-то передать?!

– Я сказал бы, что время лечит, только не хочу врать. Рана затянется, но на ее месте останется шрам. Уродливый, бугристый, стягивающий кожу, – отрывисто произнес Артракс. – Воспоминания о тех, кто остался в прошлом, всегда будут приносить боль.

– Ты всегда был таким улыбчивым. В голове не укладывается, как тебе это удается, – глядя на тифлинга, Миса покачала головой.

– А что мне остается? Только продолжать жить, – развел руками тот. – Не думаю, что мама обрадовалась бы, проливай я ежедневно слезы на могиле. Ее нет, но жизнь не закончена. Слышишь, Ланни? Мы не имеем права хоронить себя.

– Верно, – спорить не хотелось, и я просто кивнула.

Да и что говорить? У каждого из нас свое горе, и каждый справляется с болью, как может.

– Выпьем за тех, кто остался в лучшем мире, – предложил Доор.

Я уставилась на свою кружку. Глаза щипали навернувшиеся слезы, нестерпимо сдавило грудь. Хотелось закричать, затопать ногами, швырнуть кружку об пол, чтобы разлетелась на мелкие кусочки.

– Пойду подышу немного, – встав, направилась к выходу.

Завывающий ветер сразу швырнул горсть снега в лицо, но я не почувствовала холода.

До крови закусила губу, сдерживая крик-стон.

Боги, как же мне плохо!

Я больше не могу быть одной! Пустота внутри скоро сведет меня с ума! Чем же я провинилась, что заслужила такое наказание?!

– Ланни?

– Да? – я медленно обернулась навстречу Гардису.

Поймала себя на мысли, что больше не испытываю трепета при его приближении и вижу не сурового и жесткого наемника, а обычного мужчину.

– Почему именно Роанок? Разве не легче искать утешение дома? В кругу семьи тебе было бы легче свыкнуться с потерей, – Гардис остановился в шаге от меня.

– Не могу, – я покачала головой. – Дома все бы напоминало о Санни. О том, как весело нам было раньше и что теперь всему конец! Я даже на похороны не смогла приехать. Слишком боялась, что все вокруг станут говорить о ее смерти.

«А еще о том, что ее настоящая убийца совсем рядом».

Тонко всхлипнув, обхватила себя руками за плечи.

Мысль, что именно я виновата в гибели Санни, не давала мне покоя с самого первого дня. Не предложи я это дурацкое пари – и сестра осталась бы дома, в безопасности, живой!

Мне так толком не удалось узнать, за что Санни угодила в тюрьму, но я знала: сестра бы не совершила ничего противозаконного. Глупости в нашем тандеме за двоих совершала только я.

– И ты решила отправиться геройствовать? Надеешься, что гордость за одну дочь поможет родителям забыть боль от потери второй? Или пытаешься забыться сама? Только вот желание сбежать от чувств гарантированно толкнет тебя в лапы смерти, – слова Гардиса хлестали наотмашь.

– Так что ты мне предлагаешь? – перед глазами все расплывалось, и я смотрела на снег под ногами.

– Оставайся у кобольдов. Эйкинскъяльди пришлет кого-то за тобой, – уверенно произнес наемник. – Ланни, это действительно лучший выход. Твоя семья только-только оплакала одну дочь, не заставляй оплакивать вторую, они сойдут от горя.

– Не сойдут, – упрямо возразила я. – У родителей остался еще Джанэль. Наш... Мой старший брат. Умница, красавец, отлично воспитан, образцовый наследник. Не чета мне, бестолочи!

Наверное, глупо, но мне действительно хотелось умереть. Это было бы наказание свыше за весь устроенный кавардак. Да и смысла жить я не видела, нечему было держать меня на земле. Родители постоянно ругали и приговаривали, что ничего путного из меня не выйдет, друзья остались где-то​ в прошлом, разве что Персика жалко, другому хозяину он служить не сможет.

Должно быть, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Гардис вдруг сгреб меня в охапку и с силой встряхнул.

– Не смей так говорить! И прекрати замыкаться в своем горе и жалеть тебя! – жестко велел мужчина. – Вряд ли сестра одобрила бы такое. Просто закрой эту страницу и живи за двоих!

– Тебе легко говорить! Ты сам по себе, даже команду держишь на расстоянии вытянутой руки. Не лезь тогда ко мне! Откуда тебе вообще знать, каково это – потерять близкого?! Ты же как ледяной столб! – в сердцах огрызнулась я.

Лицо Гардиса исказила гримаса, глаза потемнели. Кажется, я, сама того не желая, нащупала и у него болезненную точку.

Его взгляд гипнотизировал, не давая пошевелиться. Мужчина протянул руку, и я напряглась, подсознательно ожидая удара.

– Обо мне уже поздно говорить, я упустил свое право на счастье, но ты… – вместо пощечины Гардис осторожно коснулся моей щеки, стирая слезы. – Подумай, что держало бы тебя в жизни.

И, прежде чем я успела что-то сказать, поцеловал меня. Обнял, крепче притягивая к себе и вынуждая обхватить за шею в ответ. Поцелуй был резким, напористым, даже жестким, но вырываться совершенно не хотелось. Напротив, я поймала себя на том, что с какой-то лихорадочной исступленностью целую наемника в ответ. Горячие объятия, пылающие губы, Гардис слово горел в огне, и это пламя выжигало лед внутри меня. Сердце едва не выскакивало из груди, дрожали ноги, не хватало дыхания. Цепляясь за наемника, отвечая на его поцелуи, я вновь чувствовала себя живой. И это уже позабытое ощущение мне ужасно нравилось.

– Может быть, тебе все же есть, ради чего продолжать бороться? – шепотом выдохнул он мне в волосы.

ГЛАВА 7. СОБИРАЯ ХВОРОСТ В ПУЧОК

Злоупотреблять гостеприимством кобольдов мы не стали и после завтрака почти сразу засобиралась в дорогу. Моя идея с рисунками не пропала зря, и Артракс, прихватив Мису, целый час общался со старейшиной. Судя по тому, что на карте появились новые отметки, а сами наемники довольно улыбались, переговоры прошли успешно.

К теме ночных откровений никто не возвращался, как и не поднимался вопрос о том, чтобы оставить Мартина в селении. Видимо, смирившись, что все происходящее с нами предначертано судьбой, команда предпочла не ломать голову и вновь вернулась к шутливому настрою.

«Чтобы нас не напугали новые опасности – напугаем их первыми», – произнесенный вчера тост Доора имел все шансы превратиться в жизненный девиз.

В общем, можно было сказать, что все вернулось к тому, как было, если бы не одно «но»... Гардис.

Сам-то наемник вел себя по-прежнему: наблюдал за окружающей обстановкой, перебрасывался короткими репликами с Артраксом; только вот изменились и я, и наши отношения.

Вчерашний поцелуй все еще горел на губах. Когда мы вернулись в зал, наемники уже разошлись по комнатам, и я жутко боялась, что Миса поймет все по моему внешнему виду. Ни говорить же, ни думать о поцелуе я была не готова: слишком много эмоций бушевало внутри. К счастью, наемница лежала спиной к двери и спала, или делала вид, что спит. Я тоже забралась в постель и впервые за несколько месяцев уснула совершенно спокойно, с улыбкой на губах.

Сейчас же ветер остужал пылающее лицо, и я думала, думала, думала. Мыслей было так много, что они толкались в голове, спутывались в клубок, и никак не удавалось решить, какая из них важнее.

Значил ли поцелуй, что Гардис влюблен в меня? Или это слишком сильное слово, и речь, скорее, о симпатии? Можно ли вообще представить нас парой?

Со своего первого бала я сбежала, так что поклонников и свиданий в моей жизни еще не было, но книжный опыт подсказывал: поцелуй – это самое что ни на есть настоящее начало отношений.

Хочу ли я, чтобы между нами развивалось... что-то?

С одной стороны, Гардис с первого дня пути откровенно предвзято ко мне относился. Постоянно язвил, сыпал ехидными замечаниями, издевался. С другой – только Гардис держал меня за руку и успокаивал, пока Доор вытаскивал стрелы. И только он пошел за мной вчера.

Душу вновь охватили противоречивые эмоции. Воспоминания о Санни резали зазубренным ножом, заставляли кусать губы и смотреть в небо с немым вопросом: «За что?!».

Я чувствовала себя потерянной, брошенной, лишней. И внимание Гардиса стало тем якорем, что позволяло удержаться на плаву. Вынырнуть из затягивающего прошлого и остаться в настоящем.

Мысль о том, что я кому-то нужна, теплом разливалась внутри, прогоняя стужу и придавая сил.

– Ланни, ты где летаешь? – вырвал из размышлений голос Мисы.

– Да тут, недалеко.

У меня запылали щеки. Только бы не догадалась, о чем я думаю!

– А высоко или низко? – потребовал уточнений Доор. – Что впустую крыльями махать, может, обстановку разведаешь?

– У меня высоко не получается, – виновато развела руками. – Крылья еще маленькие, долго в воздухе не держат.

– Так а друзья на что? Доор поможет! – с широкой усмешкой предложил Эрнст. – Подкинет повыше вверх, хочешь не хочешь – полетишь!

– Только вместе с тобой! – я, как смогла, скопировала улыбку фурии. – У меня же только два глаза, а сторон четыре. Вместе мы вдвое больше увидим!

– Кончайте балаган, – в итоге шикнул Артракс, пытаясь справиться с развевающейся на ветру картой.

Гардис помог ему, придержав края, и мужчины сосредоточили внимание на одном из участков.

– А чего ты меня звала? – спохватившись, повернулась к наемнице.

В отличие от тифлинга, дроу не пыталась остановить нашу перебранку и молча наблюдала с видом: когда же вы повзрослеете!

– Возник вопрос, куда идти. На север ведут две дороги, можно пойти прямо, можно обойти справа. Только вот, когда я показала кобольдам рисунок отступника, старейшина сразу ткнул направо. А еще раньше объяснял Артраксу, что прямо водится... – наемница сплела руки вместе и сделала жест, будто щелкает челюстями.

– Направо! – представив, как это что-то смыкается на щиколотке, выдохнула я.

– С зубастиками справиться полегче будет. Даже один отступник попортит нам немало крови, – нахмурился Эрнст.

– К тому же темный маг способен позвать на помощь зубастиков и прочую заразу, – сгустил краски Берен. – Мы с Ланни-то попробуем его блокировать, но надолго ли? Это, наверняка, опытный колдун, в то время как я не закончил Академию, Ланни же вовсе в ней не училась.

– Мне хватит пяти секунд, – Миса красноречиво подкинула нож в воздухе. – С пробитым черепом вообще колдовать сложно.

– А вдруг там уже никого нет? – не желала сдаваться я. – Кобольды могли видеть ту мертвую армию, но не станут же отступники ждать нас в кустах!

– Нас – нет, – весомо обронил тифлинг. – Но ведь кого-то ждут. Жаль, не удалось проследить, куда именно они направились.

– Да чего гадать? Основных вариантов два, – лениво произнес Гардис. – Если отступники не полные идиоты, то понимают: артефакт непременно попытаются отбить, а значит, его нужно охранять как можно лучше. Или они усиливают свое войско, ведь остров – только первая ступенька, захватить даже ближайшие города будет куда сложнее.

– В общем, выбор у нас такой: гарантированно сражаемся с чем-то злым и кусачим или полагаемся на удачу, проходя спокойно или ввязываясь в жуткий, сложный, смертельно опасный бой, – перевел Доор.

– Звучит безумно увлекательно! Я за второй вариант, – оскалился Эрнст. – Думаю, получив сердце темного мага, Элина точно взамен отдаст свое Доору.

– Фу! Что за мерзость! – я сердито уставилась на наемника. – Это совсем не романтично!

– А в чем разница? Почему зубы можно носить в качестве украшений, а другие части тела – нет? – ради столь любопытного спора Артракс даже от карты отвлекся. – Победить мага сложнее, чем гарпию.

– Да ну вас! – сообразив, что наемники потешаются надо мной, махнула рукой. – Как оглохнете из-за визга после вручения подобного подарочка, сами поймете.

– К тому же Элине куда важнее живой жених, чем послание о том, что он героически погиб в битве за Роанок, – поддержала меня Миса. – Я за то, чтобы идти в обход.

– Доор, а как ты понял, что влюбился? Ты говорил о любви с первого взгляда, но вы ведь жили в одном селении. Или ваши чувства возникли в детстве? – вновь занесло меня.

Я понимала, что сейчас есть куда более насущные вопросы, но именно этот волновал в первую очередь. Надо же разобраться с мотивами Гардиса!

– Скорее, в какой-то момент я взглянул на Элину по-особому, увидел впервые, – видимо, Доору также нравилось вспоминать о невесте, так что осаживать меня не стал. – Помню как сейчас. Я вернулся с неудачной охоты: добычу не принес, сеть порвал. Настроение было паршивым, все раздражало. И в этот момент я услышал пение. Элина сидела на опушке, с венком на голове, и перебирала травы. Солнце падало на нее, и казалось, что свет исходит от самой Элины.

Я тут же представила эту картину и заулыбалась. Действительно, романтично!

– Видя, что я хмурюсь, Элина заявила, что нельзя сердиться в такой замечательный день и нацепила венок мне на голову. У нее был удивительный смех. Звонкий, светлый, заразительный. И у меня внутри что-то дрогнуло. Я внезапно понял, что передо мной не девчонка с растрепанными косичками, а взрослая девушка. В ее волосах словно запутались солнечные лучи, а в глазах отражалась безмятежность, – улыбка осветила лицо бхора, сейчас, даже несмотря на свирепый вид, никто не испугался бы его, слишком счастливо выглядел наемник. – Знаешь, она чем-то неуловимо похожа на тебя. Также искренне радуется жизни и щедро делится своим теплом с другими. Только постарше.

– Я не маленькая! – опытно увернувшись от бхора, собирающегося взлохматить мне волосы, гневно сверкнула глазами.

– Эй, это кто сказал? – Доор демонстративно покрутил головой перед собой, давая понять, что ростом до его уровня я никак не дотягиваю.

– Вам еще не надоело? – на этот раз терпение закончилось у Гардиса. – Хотите заночевать прямо здесь?

– А что еще делать? Мнение мы высказали, окончательное решение за командиром, – неожиданно вступилась Миса. – Ты сам-то какого мнения придерживаешься?

– Правильного, – это прозвучало бы высокомерно, не смягчи наемник ответ улыбкой. – Ни к чему светиться перед отступниками раньше времени. К тому же дорога прямо короче, идя в обход потеряем несколько часов.

– Ладно, значит, идем прямо, – тифлинг убрал карту в сумку и достал меч. – Берен, ты рядом со мной, и держи наготове «щит». Ланни, ты ведь тоже его знаешь? На тебе прикрытие сзади.

Разумеется, я знала. Всякого рода защитным заклинаниям меня обучали в два раза больше, чем атакующим. А «щит» к тому же был простейшим из них. По сути, магия заменяла собой щит обыкновенный, только радиус был больше, да и крепость выше, чем у обычного.

Мы успели пройти совсем немного. Потом Миса указала клинком на кусты впереди, и через пару мгновений оттуда показалось что-то зубастое, когтистое и шипастое.

Размером существо напоминало корову, длинное туловище покрывала чешуя, шипастую башку украшали наросты, на кончике хвоста обнаружилось несколько шипов.

– Что это такое? – я лихорадочно закопалась в памяти, но обнаружила там зияющие пробелы.

– Зубастик тебя не устраивает? Мне кажется, ему вполне подходит, – также не сумев опознать зверюгу, хмыкнул Гардис.

Существо открыло рот, продемонстрировав пасть с клыками в три ряда, затрепетало раздвоенным языком.

Рядом завистливо вздохнул Эрнст.

– Глаза. Постараемся ослепить ее, а после отрубить голову, – Артракс внимательно рассматривал монстра, разыскивая слабые места.

Между тем, зубастик издал какое-то скрипучее потрескивание, раздул чешую и... начал задом пятиться в кусты.

– Он что, разгон берет? Разбежится получше и забодать попытается? – опешила Миса.

– Кажется, он нас боится. И старается выглядеть устрашающе, чтобы мы не начали преследование, – выглядевший не менее удивленным, тифлинг не спешил опускать меч.

Еще бы! Впервые за все время пребывания на острове мы оказались в роли хищника, а не добычи! 

– А вдруг он специально нас заманивает? И в кустах засада с десятью зубастиками? – Берен привстал на цыпочки, пытаясь разглядеть, что скрывается впереди.

– Значит, у нас будет целая коллекция зубов на любой вкус, – воодушевлено взмахнув топором, Доор уверенно зашагал вперед. 

К несчастью бхора и счастью всех остальных, новых монстров впереди не обнаружилось. Зубастик все время не сводил с нас взгляда, и даже на расстоянии был слышен угрожающий треск. 

– Надо будет по возвращении пролистать энциклопедию нечисти, найдется там такая животинка или нет? Вдруг новый вид? Можно будет имя придумать, – размечтался эверлинг.

– Помнится, у твоего жеребца кличка менялась каждую неделю, а отзывался он в итоге исключительно на «Скотина!» – ни к кому не обращаясь, задумчиво изрек Эрнст.

– Ничего, на этот раз я быстро определюсь. Назову Эрнстотупозубатыми, – пригрозил эверлинг. 

Остроты фурии не сумели испортить ему настроение, и маг продолжил мечтать.

– Это ведь только начало нашего пути, кто знает, кого еще встретим! Здесь же уникальный магический фон, все пропитано тьмой. Невозможно предсказать, как изменится окружающий мир под влиянием такого количества темной магии. Я смогу написать об этом статью! Нет, целую диссертацию! По моим работам будут учиться в Академии, студенты станут рассказывать обо мне на экзаменах!

– И будешь ты икать, не переставая. Многочисленные проклятия, сглазы, порчи... Доведенные студенты, маньячно зубрящие в ночи, способны на многое, – с теми же интонациями продолжил Эрнст.

– Эрнстокривозубые, – сменил мнение Берен.

Перепугавшись, как бы сердито сверкающие глазами наемники не сцепились, я уже хотела воззвать к Артраксу, когда услышала странный звук. Медленно оглянулась.

Глядя на Берена и Эрнста, Мартин смеялся. В глазах мальчика застыло удивление, словно он и сам не понимал, что делает. Смех был тихим, робким, даже немного напоминал кашель.

– Это его первый смех за год, – одними губами шепнула растроганная Миса.

– Хороший знак, верно? – я красноречиво покосилась на Артракса, все порывающегося где-то пристроить ребенка.

Мартин же застучал зубами, подвигал челюстью, явно пародируя Эрнста. На его лице отразилось усилие. Он явно ужасно хотел сказать что-то, но слова отказывались покидать горло, камнями застряв внутри.

– Не все сразу, милый, – я присела перед Мартином на колени и ободряюще улыбнулась. – Заговоришь, как придет время.

– А сейчас лучше порычим. Вот так, чтобы распугать всех врагов! – выхватив Мартина у меня из-под носа, Эрнст усадил его себе на шею. – Р-р-р!

Правда, повторить это у мальчика не вышло, смех отобрал все его силы, но и без того мы все радостно улыбались.

Спустя пару часов лес начал редеть и в качестве последнего испытания подкинул рухнувшее дерево. Артракс и Берен перебрались через него легко, Миса вовсе перелетела в каком-то хитром и эффектном прыжке. Я думала, что и у меня дерево не вызовет никаких сложностей, но смотреть на других оказалось куда проще, чем сделать самой. Плащ то и дело цеплялся за сучки, покрытый снегом ствол был ужасно скользким, и я опасалась, что не удержу равновесия и рухну в сугроб под дружный смех наемников.

Кое-как освободив плащ, покосилась на Гардиса. Я представляла, что мужчина подаст мне руку или вовсе подхватит за талию и перенесет на другую сторону, но наткнулась на вопросительный взгляд.

– Может быть, мне кто-нибудь поможет? – посетовав на несообразительность наемника, озвучила просьбу я.

– Конечно! – только вместо Гардиса меня подхватил Доор. – А без нашей помощи сидеть тебе на дереве до оттепели. Только вместе мы сила и, дополняя друг друга, способны одолеть врага! Давайте все дружно – за Роанок! – дурачась, патетично воскликнул бхор.

– Именно так, – внутри кипели непонимание и раздражение, так что Доора я почти не слушала.

– Ланни, ты обиделась? – на смену веселью пришла тревога, и бхор обеспокоенно заглянул мне в лицо. – Я не имел ввиду, будто ты неуклюжая, просто работать в команде действительно проще. Понимаю, что ты привыкла рассчитывать на поддержку сестры, только вот тебе нужно учиться жить по-новому.

– Ох, – лишь после этих слов до меня дошло, что Доора не на шутку зацепил мой рассказ и друг по мере сил старается облегчить боль. – Все в порядке, правда. Я не обиделась. Не на тебя.

Говоря, я бросила быстрый взгляд на оставшегося невозмутимым Гардиса.

– Давайте пообедаем здесь, – когда злосчастное дерево оказалось позади, предложил тифлинг. – Дальше – равнина, а на открытой местности не только мы видим далеко вперед, но и нас тоже.

– Отличная идея! – будь воля Доора, мы бы останавливались на привале шесть, а то и восемь раз.

Впрочем, не удивительно. Огромному бхору требовалось гораздо больше еды, он даже в пути постоянно умудрялся что-то жевать.

– Ланни, пойдем за хворостом для костра? – предложил-скомандовал Гардис.

– Я? – учитывая, что раньше в мои обязанности входило помогать с готовкой, брови взметнулись вверх.

«Впрочем, это ведь было до начала наших отношений», – одернула себя я.

Невольно задумалась о том, хочу ли очередного поцелуя? Вчера все случилось слишком быстро, к тому же темнота стирала все границы, сегодня же я трезво осознавала происходящее.

А, будь что будет!

– Конечно, – велев Персику ждать, оправилась за наемником.

Сначала мы действительно собирали ветки. Пробираться вперед, по щиколотку проваливаясь в снег и путаясь в кустарнике, было тяжело, так что разговаривать о чем-то и не хотелось.

Потом Гардис выбрал более-менее удобную дорогу, мы перестали пыхтеть и ругаться сквозь зубы, но по-прежнему работали в тишине.

Когда хворост уже с трудом помещался у меня в руках, а Гардис все еще не проронил ни слова, мое любопытство достигло предела.

Ужасно хотелось наплевать на все и самой спросить, за каким демоном он вообще потащил меня за собой, если теперь не замечает, но усилием воли сдержала порыв. В конце концов, я же девушка!

В итоге в мою сторону Гардис покосился, лишь когда мы набрали достаточно хвороста и развернулись к лагерю.

– Ланни, что случилось? – уже сам голос наемника, холодный, сухой, усталый, дал понять, что романтики можно не ждать. – Откуда взялись обиды? Ты решила вспомнить светское прошлое?

– Во-первых, чтобы вспомнить что-то, сначала нужно это что-то сделать, а на балах я никогда не была, семейные приемы не в счет. Во-вторых, ты проигноривал мою просьбу о помощи, – глубоко вздохнув, по пунктам перечислила я.

– Вроде бы с этим неплохо справился Доор, – странно смотря на меня, напомнил Гардис.

– Но я ведь просила тебя! – слабый аргумент я пропустила мимо ушей. – Ведь вполне естественно, когда кавалер помогает приглянувшейся спутнице. Это и знак внимания, симпатии, и расположения, и...

Договорить мне помешал смех Гардиса. Учитывая, что до этого времени он редко смеялся вообще, а сейчас самым натуральным образом хохотал, мое удивление вполне очевидно!

– Принцесса, я понимаю, ты привыкла, что дома за тобой ходил десяток слуг, готовый выполнить любую прихоть, – отсмеявшись, наемник вернулся к привычному рассудительно-ироничному тону. – Но почему стала ждать похожего здесь? Неужели я так похож на пажа?

– Ты же меня поцеловал! – прокляв тот момент, когда вообще посмотрела в его сторону, сердито напомнила я.

– И что? – в то время как у меня вспыхнуло лицо, Гардис оставался совершенно невозмутимым.

Посмотрев, как я гневно соплю, пытаясь подобрать ответ, хмыкнул.

– Прав был Доор – дивное ты создание. Как тебя домой еще не вернули? Совсем ведь жизни не знаешь.

– Знаю, – упрямо возразила я, чувствуя, как внутри растет желание огреть вредного наемника чем-то тяжелым.

– Значит, знаешь о том, что поцелуи не всегда означают что-то серьезное? – покладисто согласился Гардис. – Целоваться можно от счастья, от горя, желая поддержать или посочувствовать. Фраза «весь мир готов расцеловать» именно об этом.

– К чему ты ведешь? – интуиция уже шептала ответ, но мне хотелось услышать его из уст мужчины.

– Вчера тебе было очень плохо, и я хотел помочь отвлечься, переключить мысли на другое. К тому же ничто не мешает тебе по возвращении домой найти эльфа посимпатичнее и утешиться в его объятиях, – наемник говорил совершенно равнодушно, будто советовал выбрать подушку, а не спутника жизни. – В одиночестве сердце быстро замерзает, но ты легко найдешь, с кем согреться.

– Что ж сам тогда мерзнешь в одиночку? У тебя в груди должно быть, давно льдина вместо сердца! – шокировано выдохнула я.

Сказала и осеклась на полуслове, слишком поздно вспомнив слова Доора, что Гардис потерял кого-то очень близкого и дорогого.

– Именно так и есть, – на лице наемника не отразилось ничего, только серые глаза потускнели, словно затянулись льдом. – Поэтому как знающий человек и предупреждаю тебя.

Краснеть и просить прощения было поздно. Да и за что извиняться? О прошлом Гардиса мне было ничего не известно, даже на нашем вечере откровений он молчал.

«Если только не загнал воспоминания так далеко, что не хотел вновь возвращаться к ним даже в мыслях».

Мне признание помогло. Рассказав о своей боли, я будто выплеснула ее часть из себя, разорвала те душащие нити отчаяния и безнадежности.

А вот Гардис напротив, мог спрятать боль подальше. Сделать вид, будто его ничего и не беспокоит. Только вот даже спрятанная, она разъедала мужчину изнутри.

– Так что, мы разобрались? Не станешь ждать серенад и снежных букетов? – как ни в чем не бывало поинтересовался он.

– Конечно. Это даже к лучшему. Мама упала бы в обморок, а отец выгнал-таки из дома, узнав, что я завела знакомство с наемником, – с каменным лицом заверила я. – Только почему было не сказать сразу? Я за час чего только не передумала.

– Да кто вас, дивных созданий, разберет, – хмыкнул Гардис, растянул губы в улыбке, но стужа из глаз никуда не ушла. – Вот ты бы обиделась, закатила истерику, бросила хворост, а мне потом в одиночку его собирай. Ну или рыдать бы начала, что тоже не лучше, разводить сырость ты мастер.

– Что?! – ахнув, я все же не удержалась и запустила веткой в наемника.

А потом, как он и боялся, выбросила охапку хвороста и скатала снежок. От ветки он легко увернулся, снежок и вовсе поймал, чем еще сильнее вывел из себя. Слепив еще два снежка, с силой запустила в Гардиса.

– Ура! Попала! Все, ты убит! – на самом деле попала я только в плечо, снежок едва зацепил наемника, но это не мешало мне торжествовать. – Я гроза Роанока и всего жи...

А вот у Гардиса с меткостью было получше. Получив снежок в грудь, я не устояла на ногах и плюхнулась на снег.

Покосившись на довольного наемника, мрачно подумала, что достать его не смогу, слишком уж быстрый. И решила схитрить.

«Буря» – опасное заклинание.

Оно собирает снег или землю и с силой швыряет во врага, может даже потащить за собой. Но если влить совсем мало сил, вдобавок нарочно напортачить с плетением...

– А-а-а! Помогите! – стараясь не оглядываться, я со всех сил бежала к друзьям.

Выбрав Доора как самого большого и неповоротливого, юркнула ему за спину и, наконец, дала волю душившему меня смеху.

Несущийся следом снеговик страшно ругался и обещал обрушить на мою голову все кары небесные.

– Где она?!

Не сразу опознав в снежном монстре Гардиса, Миса едва не огрела его клинками. Сообразив, что никакой опасности нет, наемники вернулись к своим занятиям, как то разведение костра и приготовление обеда. А Мартин, отвлекшись от игры с Персиком, коварно ткнул в меня пальцем.

– Хочешь сказать что-то в свое оправдание? – собственно, Гардис и так обнаружил бы меня очень быстро.

Еще и Доор, желая видеть, что происходит, повернулся, раскрыв убежище.

– А бегаю я быстрее, – отскочив в сторону, я показала мужчине язык. – Все равно не догонишь.

В очередной раз помянув мой дурной характер, Гардис отправился в лес за хворостом. По здравом размышлении помощь я решила не предлагать. Совесть меня тоже не мучила.

Подумаешь, снег. Зато глаза у Гардиса стали ярко-серые, даже теплые искорки на радужке заплясали.

За устроенную снежную баталию мне все же влетело, правда, не от Гардиса, а Артракса и Доора. Первого возмущал факт столь вопиющей беспечности на вражеской территории, а второго – то, что его не позвали поучаствовать. Роль простого зрителя бхора категорически не устроила, и теперь он обиженно сверкал на меня глазами.

– Вы просто сами давно разучились развлекаться, – в итоге заявила я наемникам. – Сейчас бы такого огромного снеговика слепить! Мы с Санни один раз решили пошутить и одного вверх ногами изобразили.

– А сейчас будешь катать отступника? Чтобы, если темные наткнутся на снеговика, оценили прекрасную скульптуру? – Эрнст мрачно вгрызся в вяленое мясо.

– Хорошо, а какие игры нравились вам? Миса, вот во что ты с подругами играла чаще всего? – привыкнув, что друзей надо сперва расшевелить, окликнула я девушку.

– Качели, – вид у дроу стал мечтательным. – Помню, как я гордилась собой, победив первый раз.

– Победив? Вы, наверное, спорили, кто выше взлетит? – я тут же представила стайку девочек, с радостным визгом катающихся выше и выше. – Меня, помню, подмывало отпустить руки и взлететь к облакам.

– Ланни, это немного не те качели, – вырвал меня из мечтаний голос Эрнста. – И вряд ли ты согласилась бы составить Мисе компанию.

– Мы так полосу препятствий называли, – подтвердила Миса. – Качели – это множество качающихся с разной скоростью маятников.

Нарисованная безмятежная картинка рассыпалась вдребезги. Девочки в моем воображении уже не смеялись. Напротив, потирали многочисленные синяки и с ужасом косились на демонское устройство.

– Следовало пройти по узкой доске и не рухнуть в грязь внизу. С завязанными глазами, – добила меня наемница.

Я мысленно тут же пообещала себе никогда не приезжать к дроу, а если вдруг занесет, ни в коем разе не соглашаться на местные развлечения, прежде не выпытав всевозможные подробности.

– Ну, зато тренировки спасли мне жизнь в будущем, – как ни в чем не бывало, пожала плечами Миса.

– Все равно жестоко так обращаться с девочками! – не выдержала я. – Из-за таких игр у вас не детство, а сплошной кошмар!

– Эм-м-м, Ланни, девочки на подобные тренировки почти не ходили, – подруга замялась, но все же продолжила. – Юных дроу учат управлять, плести интриги и магичить. Я родилась без дара, какой-то неправильной. Вот и решила вместо магического искусства овладеть воинским.

– Ой… – понимая, сколько всего мрачного и неприятного скрывалось в прошлом Мисы, я прикусила губу.

– К слову, о качелях. С какого раза пройти получилось? – пытаясь вернуть разговору прежнее оживление, заинтересовался Артракс. – Меня отец тоже учил сражаться с закрытыми глазами. Мы часто тренировались вместе, пока он не пропал.

– Не помню, но в грязь приходилось падать частенько. Почти не больно, но до чего же обидно! Зато отличный способ тренироваться во всю силу, – способ удался и девушка весело рассмеялась. – Кстати, можем как-нибудь размяться вместе. Мне тоже давно достойного соперника не попадалось.

Слушая, как они договариваются об общей тренировке, я все думала, насколько же мало наемникам известно друг о друге. В принципе, логично, ведь чтобы рассказать что-то о себе, нужно вспомнить свое прошлое, чего отряд категорически избегал. Но даже это не помешало им сдружиться и стать сплоченной командой.

– Доор, а ты что скажешь? Как проводили время в вашем селении? – мне жутко хотелось предложить одним из вариантов гонки на медведях, но я опасалась, что бхор тогда оскорбится вдвойне – за себя и Додо.

– Там дым, – медленно произнес он.

– Это что еще за игра такая? – помня о качелях, я даже боялась представить, что могло скрываться за подобным названием и как тренировали маленьких бхоров.

– Там действительно дым! – сообразив первым, Эрнст вскочил на ноги.

Артракс и Гардис тут же потушили наш костер.

– Отступник? – Миса потянулась было за клинками, но так и не вытащила их из ножен.

– Слишком далеко, я не почувствую магию, – покачал головой Берен. – Да и рискованно, он может засечь меня в ответ.

– Переждем? – Доор уже упаковывал припасы в сумку, причем последний кусок мяса кинул себе в рот.

Я привстала на цыпочки, но ничего интересного не увидела. Некто укрылся за невысоким холмом, полностью скрывающим его. Я и дым заметила, потому что специально присматривалась. Струйка дыма была совсем тонкой и почти растворялась в воздухе.

– Давайте разведаем, – предложил Гардис. Поймал наши удивленные взгляды и пояснил. – Если это темный, не желаю оставлять его за спиной и гадать, какую магическую подлянку он готовит. Нельзя исключать и вероятность, что это окажется обычный человек.

– Обычный? Ты сам в это веришь? – скептически уточнила Миса.

Я же взглянула на Мартина, мало что сообразившего, но по нашему примеру вытащившего подаренный нож.

Вот бы найти кого-нибудь из его деревни! Пусть нереально, но каковы были шансы вообще обнаружить ребенка на кишащем нежитью острове?

– Что ж, рискнем, – было видно, что Артраксу не слишком нравится идея, но достаточно убедительных аргументов против он не нашел.

– Я могу пустить Додо вперед. Медведь в лесу смотрится менее подозрительно, чем семеро путников с ребенком и саблезубым котом, – самоотверженно предложил Доор.

– А вдруг отступник как раз давно мечтал о коврике в гостиную? – мгновенно среагировал Эрнст.

– Я пойду первым, за мной Берен, – положил конец спору тифлинг. – После дам знак вам.

Мое место по обыкновению было в конце цепочки. Пока я шла, сердце едва не выпрыгивало из груди, а кровь гулко стучала в ушах. После рассказов Эйкинскъяльди, друзей и всего увиденного, отступники представлялись мне эдакими воплощениями демонов. Жестокими, кровожадными, лишенными всяких чувств и очень-очень сильными. Сжимая рукоять арбалета, я жутко трусила и даже не стыдилась этого. Все прошлые наши бои по сравнению с возможным нынешним – легкая разминка!

Хотя, конечно, существовала вероятность, что за холмом мы никого не застанем. Неизвестный мог уйти раньше или собираться прямо сейчас.

Впрочем, интуиция шептала, что разминуться не удастся. Артракс прав: дурачась в лесу с Гардисом, я здорово рисковала, и, если пронесло тогда, расплата нагонит сейчас.

Мы подошли уже достаточно близко к холму, когда Артракс махнул рукой, давая знак стоять на месте.

«Боги, пошлите им удачи!» – поскольку ничем иным я помочь не могла, то начала молиться.

Артракса и Берена не было видно всего пару минут, но мне они показались часами. Миса выглядела равнодушной, но я видела, как она держит руку возле меча, готовая в любое мгновение мчать на помощь. Про Эрнста и говорить нечего: фурия был готов драться даже во сне. Доор приложил руку к глазам, вглядываясь вперед. Гардис, как и Миса, сохранял хладнокровие, но мужчину выдавал похолодевший взгляд.

Я отчего-то не сомневалась: если бой обернется не в нашу пользу, наемник до последнего останется прикрывать отход друзей.

Когда наконец показались Берен и Артракс, мы облегченно улыбнулись.

– Один. Вооружен мечом. Не маг, – понимая, что сейчас посыплется лавина вопросов, поспешно произнес эверлинг.

– Уверен, что не отступник? Есть же артефакты, маскирующие ауру, – тревога никак не желала отпускать сердце.

– От кого ему здесь скрываться? К тому же у него ранена нога. Отступник уже залечил бы, – уверенно парировал Берен.

– Потратил всю силу на обряд, после нарвался на не узнавшую его нежить, – убедить в чем-то Гардиса было почти невозможно. – Да и вряд ли все отступники одинаково сильны, наверняка среди них найдутся совсем слабые, на побегушках. И, как правильно заметила Ланни, ауру можно скрыть.

– Так мы идем знакомиться или нет? – не выдержала Миса. – Давайте я первая, обаяю его на всю катушку.

Хищная усмешка девушки давала понять, что в случае чего, знакомиться она будет с помощью метательных ножей.

В итоге на огонек мы завалились всей дружной компанией. Оружие не доставал никто, но в случае чего, это было делом пары мгновений.

Как и говорил Берен, у костра сидел один мужчина. С русыми волосами, бородой и пронзительными зелеными глазами. Одет он бы довольно просто, в потрепанную куртку и штаны. Левая штанина была перепачкана в крови, нога ниже колена перевязана тряпками, также пропитавшимися кровью. Меч лежал рядом, и, услышав шум, незнакомец схватил рукоять, но, трезво оценив силы, поднимать оружие не стал.

Мужчина сидел на поваленном дереве возле небольшого костерка, который он явно развел, чтобы погреться. Ни мешка, ни каких-то вещей у незнакомца не было, что выглядело очень странно.

Разве что его жилище совсем недалеко...

– Здравствуйте! Мы ваш костер увидели и не смогли мимо пойти. Пустите погреться? – жизнерадостно осведомилась я. – А отказывать нам нельзя, удачу прогоните!

– Ну, если намерения у путников добрые… – как и полагалось традицией, уточнил мужчина.

– Добрее не придумаешь! – Эрнст широко усмехнулся и присел напротив, прямо на свой мешок.

Помня, как оскал фурии действует на людей, я перепугано покосилась на мужчину, но у того оказались крепкие нервы, и он не спешил хвататься за меч.

Или видел и не такое.

– Присаживайтесь, погреетесь, – наверное, если бы мужчина и хотел побыть в одиночестве, то сейчас банально не осмеливался это сказать.

– Хорошо как, – Миса вытянула руки к огню и блаженно улыбнулась. – А вам не холодно? В такую погоду да без теплого плаща.

Наемница спрашивала вроде как за между прочим, но внимательно ожидая ответа. Напрягся и мужчина.

– Был плащ, да им гхол закусил. Пытался и меня съесть, – незнакомец красноречиво кивнул на ногу.

– Чудо, что удалось отбиться, – ни намека на восторг от появления божественной помощи в голосе Гардиса не слышалось, зато подозрений – сколько угодно. – Повезло, что гхол один попался, эти твари обычно по трое, а то и пятеро собираются.

– Я и не говорил, что наткнулся только на одного, – мужчина выдержал пронизывающий взгляд Гардиса. – Гхолов было шесть. Я был вместе с другом, ему сбежать не удалось.

В глазах незнакомца отразилась такая тоска, что у меня по спине побежали мурашки. Заодно сразу отпал вопрос, почему он не возвращается домой, где смог бы нормально поесть и обработать рану.

Если кто-то ждал мужчин с новостями, нужно время, чтобы решить, как сообщить такое известие.

– А сколько вас, выживших? Ты из города? Недалеко живешь? – пока я ломала голову, в лоб спросил Артракс. – Может, проводить тебя? Вдруг где еще гхолы бродят? Они ж пока брюхо не набьют, спать не улягутся.

– Двое нас и было. Я, когда от гхолов убегал, не разбирал дороги, сам теперь не знаю, куда идти, – поспешил отказаться от предложения мужчина и, пока его не закидали новыми вопросами, поскорее перехватил инициативу. – Вы-то сами откель будете? Не жалко время свое тратить на чужака? На местных не больно-то похожи, а гостям на Роаноке сейчас не рады.

– Путешественники, – не стал вдаваться в подробности Артракс. – Любуемся островом вот. Мальцу новый дом подыскиваем.

– Может, есть все же место, где остались выжившие? Неужели вы с товарищем не пытались их найти? – Доор и вовсе словно не спрашивал, а обвинял мужчину в бездействии.

Покосившись на бхора, я почти не узнала друга. Исчезла приветливая улыбка, посерьезнел взгляд, на чужака он смотрел с таким видом, словно прикидывал, куда сподручнее бить.

На губах Мисы и Берена застыли приклеенные улыбки, Гардис и не пытался изобразить дружелюбие.

«А ведь они не верят ни единому слову», – сообразила я.

Не сказать, чтобы для этого не было оснований. Напряжение буквально висело в воздухе, и разговор скорее напоминал допрос, чем беседу. Но ведь, если рассуждать здраво, мужчине тоже нет резона откровенничать. Мы даже не представились друг другу!

– Сам бы рад найти кого-то, – медленно произнес незнакомец. – Только не уверен, что на острове остались люди. Мертвяки – другое дело.

– Уверена, боги пошлют эту встречу. Нас же направили! Вы не бойтесь, мы не отступники. А вы? – бесхитростно поинтересовалась я.

И получила сразу два тычка от сидящих по бокам Мисы и Эрнста, намекающих, что переговоры нужно вести как-то по-другому.

– Боги спасите! Я б скорее погиб, чем согласился быть причастным к случившемуся ужасу! – мужчина осенил себя оберегающим знаком и весьма правдоподобно вздрогнул. – Мертвяки на моих глазах всю семью соседей разорвали, даже детей малых не пожалели. Темные маги все здесь кровью залили, а я клятву давал защищать чужие жизни!

– А что именно случилось тогда? Расскажете? – заглянув мужчине в глаза, тихо попросила я. – И кто такие мертвяки?

– Я работал в страже, в одном из приграничных фортов. До нас долетали слухи, что на окраине неспокойно. Мол, трупы поднимаются, в лесу что-то воет до того жутко и страшно... Моя смена подошла к концу, я домой возвращался. Не успел порог переступить, как все и случилось. Мертвяки – это поднявшиеся трупы, которые нападают на все вокруг. Я слышал, что, если умрет сильный маг, на кладбище может труп встать. Походит-походит, а как надоест ему об ограды спотыкаться, обратно в могилу упадет.

У Берена столь незамысловатое описание обряда вызвало хмыканье, но погруженный в воспоминания мужчина этого не заметил.

– У нас была небольшая деревня. Мы привыкли охотиться, ловить рыбу, собирать ягоды. Нашествие мертвяков же застало врасплох. Мужчины похватали оружие, пытались отбиться, да куда там... Мертвяки продолжали атаковать с отрубленными руками и ногами, только потеря головы их останавливала. Страшнее же всего было, когда мои друзья падали замертво, а уже через пару минут вставали. И, не узнавая никого вокруг, убивали своих же близких, – сцепив руки, незнакомец смотрел в огонь. – Все закончилось за каких-то полчаса. Я выжил лишь потому, что получил сильный удар по голове и умудрился доползти до погреба, где и отключился. Правда перед этим увидел плывущую по залитой кровью дороге фигуру в черном плаще. – Незнакомец прерывисто вздохнул, и я ободряюще коснулась его руки; пальцы у мужчины оказались обжигающе горячими, кажется, его лихорадило. – Наша деревня стала одной из первых ласточек. Отступники еще испытывали свои силы, только готовились ударить в полную силу.

– А что случилось после? Что вообще сейчас происходит на острове? Понимаете, мы вообще живем очень далеко. Плыли на корабле в Аланию, попали в шторм и хотели приблизиться к берегу, починить паруса, но появившийся невесть откуда кракен закончил то, что не удалось стихии. Мы сами едва выжили, – я напряглась, ожидая очередных тычков, но придуманная наспех версия устроила всех.

Видимо, незнакомец также часто видел кракена, так что сочувственно кивнул.

– Возможно, проще вам было бы утонуть. Здесь сложно выжить, – мужчина неловко задел раненую ногу и скривился в гримасе. – Порой мне самому кажется, что тем днем я все же умер. А происходящее здесь – один из кошмаров нижнего мира.

– Ну мы-то точно пока еще живы, – усмехнулся тифлинг.

– И кому-то придется постараться, чтобы отправить меня на тот свет, мне и на этом вполне комфортно, – агрессивно поддакнула Миса.

– Тем более, мы пообещали мальчику найти ему дом, – смягчил их ответы Гардис. – Только вот понятия не имеем, с чего начать. С самого дня высадки на нас постоянно нападает всякая дрянь, уже отбиваться надоело!

– Прямо лучше не идите, иначе отдохнуть не выйдет, – сосредоточившись, посоветовал незнакомец. – Гхолам полюбились эти холмы, в любой момент можете нарваться на очередную стаю.

– Нежить мы разгоним, тут как бы на отступников не угодить. Случайно не знаешь, где они могут быть? – с деланной небрежностью поинтересовался Артракс.

– Небось, в столице засели? – видя, что мужчина мнется, подтолкнул Эрнст.

– В столице тоже, но больше в городах, – оказалось, незнакомец не колебался, а вспоминал. – Отступники сейчас наращивают мощь, поднимают все новых мертвяков в свою армию, ритуалы всякие проводят. Поэтому и устроились рядом с кладбищами, чтоб рабочий материал всегда под рукой был. Несколько фортов они тоже облюбовали.

Тифлинг поспешно расстелил карту, и мужчина стал отмечать прямо на ней. Часть меток совпала с кобольдовскими, что послужило еще одним доказательством: не врет. Артракс, Гардис и Эрнст буквально засыпали мужчину вопросами, и на этот раз он отвечал уверенно, не задумываясь и не подбирая слов. В подробностях описывал, в каком порядке захватывались города, припомнил, как видел зеленоватые и фиолетовые вспышки со стороны городских стен и как гремело что-то в горах, рассказал, как был свидетелем нескольких шествий мертвяков. Причем за одним из мертвых отрядов он даже проследил и уверенно чиркнул пальцем по карте.

– Так ты сам где служил? Где прятался с товарищем? – посчитав, что между нами протянулся хрупкий мостик доверия, вновь закинул удочку Артракс.

– Не знаю. Забыл. Наверное, от шока. Столько смертей на моих глазах, – тифлинга мост не выдержал и с грохотом развалился. – Сами-то куда двигаетесь? Может, я какое-то одно направление подробно опишу?

– Мы сами еще не определились, – теперь настал черед Артракса отводить взгляд. – Что кажется безопаснее, туда и идем.

– Вы если все же вспомните жилую деревню, ему не говорите, – наклонившись к незнакомцу, громко прошептала я и тыкнула пальцем в тифлинга. – Мартину с нами лучше, чем с новыми людьми. Мы его нашли, нам за него и отвечать.

– Мудрые слова от столь юной эльфийской леди, – первая моя фраза вызвала у мужчины улыбку, последующая же заставила посерьезнеть. – Обычно все только и пытаются скинуть ответственность на других.

– Спасибо, – похвала заставила просиять. – Может, подскажете, где нам лучше ночь провести? Прямо ходить не стоит, а слева найдется что?

– Пожалуй, да, – ненадолго задумавшись, кивнул незнакомец. – Будет один холм, с пещерой внутри, вы его не перепутаете, там рядом рассохшееся дерево, вполне безопасное место.

– А гхолы не будут против такого соседства? Или предлагаешь кого-то не слишком нужного скормить? – на лице Эрнста буквально читалось злорадство от того, что удалось подловить незнакомца на горячем.

– Конкретно этот холм гхолы, да и любая другая нечисть, обходят стороной, – невозмутимо пояснил мужчина. – Есть среди вас маги? Вы почувствуете, там светлая волшба творилась, может, осколки артефакта до сих пор валяются.

– К слову, о магии. А отступники пользуются чем-нибудь эдаким? Наверняка же артефакт имеется, откуда черпают силу. Шутка ли, столько трупов поднять! Не слыхал? – изображать равнодушие Берену надоело, и он уставился незнакомцу в лицо.

– Мне-то откуда? Я отступников издалека видел, а свои тайны они кому ни попадя не доверяют, – замахал руками мужчина.

При этом вновь потревожил ногу, выдохнув ругательство, и я не выдержала.

– А что с вами случилось? Сильно пострадали? У нас есть лекарь, немного зелий, можем помочь.

– Спасибо, само заживет, – покосившись на Доора, мужчина видимо представил, как бхор просто отрывает ему ногу, решая проблему на корню. – Зельям вовсе не доверяю, намешают всякой гадости...

– Это хорошие снадобья. Меня ими саму лечили, даже шрама не осталось! – вскинулась я.

Правда, поймав тяжелый взгляд Эрнста, осеклась, запоздало сообразила: незнакомец боится вовсе не лечения, просто подозревает, что под видом зелья выпьет какой-нибудь порошок правды и выболтает все тайны.

– А без лечения у вас будет заражение. Хотите, я при вас руку порежу или сами мне рану нанесите, и нам одновременно их обработают из одного флакона, – полная решимости убедить упрямца, запальчиво предложила я.

– Негоже столь очаровательной леди проливать кровь по пустякам. Если вы будете рядом, я согласен на любой риск, даже пусть мне вовсе отрежут ногу! – импульсивно произнес мужчина.

– А это уже по ситуации, – охладил его пыл Доор.

Недовольно покосился на меня (нашла, куда зелья переводить!) и полез за медицинскими инструментами.

Невольно вспомнился наш первый день на Роаноке. Тогда я также порывалась помочь матросу со сломанной ногой, но Гардис грубо осадил меня.

А сейчас я сижу рядом со спутником и просто держу его за руку. Причем, судя по тому, что он не отводит взгляда от моего лица, это действительно помогает.

– Тебе повезло. Гхол нанес глубокую рану, но кость не задета, – сняв самодельную повязку и распоров штанину, наконец, резюмировал Доор. – Правда, похромать придется. Даже зелье не способно творить чудеса.

– Спасибо, – когда бхор, совершив необходимые манипуляции, наложил повязку, искренне поблагодарил путник. – Увы, мне нечем вас отблагодарить. Сумку я потерял в схватке, да и не было ничего ценного.

– Просто постарайся выжить. На Роаноке и без того достаточно смертей, – негромко попросил бхор.

Повисла пауза. Говорить нам вроде как было больше не о чем, и банально не знали, что делать дальше.

Артракс вовсе закинул ногу за ногу, ясно давая понять, что никуда не торопится, Миса достала ножи и начала их полировать. Покосившись на нее, Эрнст также попытался отполировать клыки. Причем нарочно дурачась, чтобы рассмешить притихшего Мартина.

– Я тогда пойду? – мужчина неуверенно взглянул в нашу сторону.

– Ну, раз сопровождение вам не требуется, можем только пожелать счастливого пути, – я широко улыбнулась и только после этого сообразила, что путник как-то слишком напряжен.

Да и меч он в руки не брал, лишь после моих слов поспешно повесил на пояс и расправил плечи, словно оружие придало уверенности.

– Вы думали, мы не позволим уйти? – медленно, до конца не желая верить, произнесла я.

Мужчина замялся, но именно попытка подобрать слова оказалась красноречивее любого ответа.

– Да что за глупости! – я даже руками взмахнула от избытка чувств. – Ну есть у вас какие-то тайны, это ваше право хранить их. Не пытать же, чтобы все разузнать!

– Не часто можно встретить такую искреннюю и открытую душу. А сейчас я был уверен: на Роаноке и вовсе подобной не сыщется, – под долгим взглядом у меня запылали щеки.

– Как вас зовут? Меня Ланни, – ляпнула я первое, что пришло в голову. – Ну, вдруг там весточку передать или у богов просить удачи.

– Эйдан, – наступать на ногу мужчине все еще было больно, но он все равно отвесил мне поклон. – До свидания, и еще раз спасибо за помощь.

Путник прошел совсем немного вперед, к лесу, когда неожиданно обернулся. Нашел меня взглядом, помедлил, но все же произнес.

– Если повезет встретить еще кого-то, помните: после самой темной ночи всегда следует рассвет. Пусть боги будут милостивы к вам.

– Как думаете, что Эйдан имел ввиду? Это пароль, чтобы узнать его друзей? – с горящими глазами я обернулась к наемникам.

– Это значит, что тебе вредно много общаться с людьми, – хмуро оборвала Миса. – Зачем про пытки ляпнула? Зелье еще потратить пришлось, кто из нас потом останется без помощи из-за твоего мягкого сердца?

– Отстань от нее, – меньше всего я ожидала поддержки от Гардиса, но оборвал наемницу именно он. – Мы все об этом думали, только Ланни решилась произнести вслух. Эйдан также это почувствовал, потому и выделил ее.

– Или просто не удержался от соблазна распустить хвост перед симпатичной девушкой, – ухмыльнулся Эрнст. – Если бы не наше присутствие, так быстро Эйдан бы не ушел.

Теперь уже заухмылялись все наемники.

– Да чтоб вы понимали! Я же правда от чистого сердца! Помочь хотела, – от обиды задрожала нижняя губа.

– Мы верим. Ланни, ты же как солнышко, тебе нельзя не верить, – ободряюще улыбнулся Доор.

– И так забавно сердишься, что невозможно тебя не поддразнить, – признался Эрнст. – Смирись уже, что в нашей команде ты самая юная и глупая. Неоперившийся воробушек, по глупости залетевший в стаю коршунов.

Закончив прочувственную речь, фурия попытался щелкнуть меня по носу.

– Что?! Это я-то воробушек?! Да ты вообще!.. – в голову ничего не лезло, и я просто толкнула мужчину в грудь.

М-да-а-а.

С тем же успехом можно было бодаться с деревом. Эрнст не предпринимал никаких усилий, даже насвистывать песенку принялся, в то время как я под хохот наемников кружила вокруг, пытаясь хоть немного сдвинуть с места.

– Мы идти дальше-то собираемся? – в итоге я предпочла сделать вид, будто ничего не было и накинула заплечный мешок на спину.

Выжидательно-снисходительно покосилась на наемников. Мол, чего они дурью маются, когда до темноты столько пройти надо?!

К слову, команда посерьезнела сразу и собралась в мгновение ока. Наверное, именно это качество сильнее всего поражало меня в наемниках. Сама я не умела так быстро переключаться между разными настроениями и, если нападало веселье, еще долго бы смеялась. Отряд же будто выделял себе строго регламентируемое время для отдыха, необходимого, чтобы не поддаться царящей на острове мрачной атмосфере.

Дорога была напряженной и скучной. Несмотря на то, что Эйдан уверил о полной безопасности тропы (в обратном случае его съели бы первым), мы все равно не спешили расслабляться и обнажали оружие на первый же подозрительный звук.

Постепенно начало темнеть. Вообще, я жутко любила наблюдать за сменой времени суток. Это всегда было удивительно красиво и неповторимо!

Краски на небе смешивались. Сейчас небо над нами было еще голубым, но далеко впереди стало синим, а посредине казалось серым. Посреди где-то между синим и серым виднелась размытая узкая розовая полоса.

Сумерки мягко обнимали землю, тени стали больше, причудливее, таинственнее. Температура не могла слишком измениться, но у меня начали зябнуть пальцы.

– Это еще что такое? Эйдан о подобном не предупреждал! – шедший впереди Артракс выругался.

– Что такое?

Миса поспешно нагнала его и добавила парочку проклятий. Оказалось, что дорога резко шла вниз, и путь преграждал обрыв метров десять в длину.

– Спуститься можно? – Берен также подошел поближе.

Снег здесь перемешался со льдом, по краям висели красивые сосульки.

– Ну, в принципе, не так плохо, – Миса задумчиво прикусила ноготь. – Обвяжемся веревками, спустимся, спустим медведя. Наверх...

Договорить наемница не успела. Снег внезапно обломился под ногами и нас бросило вперед. Одной рукой я машинально подхватила Персика, второй ухватилась за торчащий из снега корень и поняла, что, в общем-то, больше никуда не падаю.

– В порядке? – а в следующее мгновение меня подхватил взволнованный Гардис.

Оттащил подальше от края и помог подняться.

– Вроде бы... – все произошло настолько быстро, что не успело даже уложиться в голове.

Запоздало накрыл страх, и я порадовалась, что Гардис не спешил выпускать меня из объятий. Сама я наверняка опять шлепнулась бы на снег.

– Эй! – раздался сердитый окрик Доора.

Распластавшись на снегу (медведь уселся бхору на ноги, фиксируя), наемник одной рукой держал Мису, а второй Артракса. Вытащить их сил бхору уже не хватало. Рядом ругающийся сквозь зубы на много жрущих фурий Берен медленно тащил Эрнста. Дело осложнялось тем, что склон был безумно скользким. Сразу наемники не рухнули только потому, что сумели зацепиться за торчащие кусты и корни деревьев.

– Стой на месте. Ты поняла?

Лишь после моего кивка Гардис поспешил на выручку. Подал руки Мисе, и девушка, используя его, как лестницу, легко выбралась с оврага. Одного тифлинга Доор также вытащил без труда.

– Я вообще собирался сказать, что мы почти дошли. Вон наш холмик, – отряхнув снег, как ни в чем не бывало произнес Артракс.

– Теперь придется искать другой ночлег? – я расстроено вздохнула.

Уставшие ноги ныли и решительно протестовали против дальнейшего похода. Если первое время я еще мучилась из-за необходимости спать в жестком спальнике, то сейчас готова была растянуться и на камнях.

– Зачем? Пусть Эйдан не предупредил об овраге, я по-прежнему считаю, что о холме он не соврал, – пожала плечами Миса.

– Тем более мы как раз хорошо осмотрели овраг, – поддержал тифлинг, правда, продолжил уже серьезно. – Спуститься можно. Обвяжемся веревками и будем страховать друг друга.

По обыкновению, Артракс пошел первым. Доор и Берен держали веревку, готовые в любой момент прийти соратнику на помощь.

Впрочем, обошлось без осложнений. Тифлинг легко преодолел дорогу и теперь помогал друзьям взобраться на ту сторону.

Миса, Эрнст, Мартин, я...

– Не страшно? – глядя, как я осторожно спускаюсь по веревке вниз, уточнил Доор.

– Все нормально.

Мне ужасно хотелось спрыгнуть или съехать вниз по заледеневшему склону. Останавливало лишь нежелание выслушивать очередную нотацию. Может, если спать не хотела, еще бы рискнула, под монотонное перечисление отрицательных качеств так хорошо засыпать...

– Доор, в такие моменты я все думаю, почему тебе взбрело в голову завести именно медведя? Нет чтобы птичку приручить, – затащив вместе с Береном Додо на склон, Гардис вытер взмокший лоб.

– С птицей в обнимку спать холодно, – привел самый весомый аргумент бхор.

Отдышавшись после перехода, продолжили дорогу. На этот раз первым в холм заглянул Доор. Отсутствовал пару минут и, выглянув, махнул рукой, давая понять, что внутри безопасно.

Уставшие наемники поспешили в укрытие, а мы с Гардисом остались наедине. Не специально, просто Персику ночлег не нравился, и я пыталась уговорить взъерошенного кота успокоиться, а Гардис пожелал осмотреться вокруг.

– Чего ты с ним возишься? Запихай в сумку, делов-то, – хмыкнул он.

– Персик же обидится! – подавив порыв прикрыть коту уши, сердито уставилась на наемника. – Он очень умный, все понимает, и я не хочу рушить нашу дружбу.

– Я бы сказал, что дружба с котом выглядит странно, но кто вас, дивных, разберет. Спасибо, что не с колючкой носишься. Вдруг ей тоже холодно и одиноко? – наемник продемонстрировал мне сорванную травинку, действительно выглядевшую очень печально.

Решив, что отвечать будет ниже моего достоинства, я лишь хмыкнула. Сняв торбу, все же приглашающе раскрыла, и Персик медленно двинулся к ней.

– Ланни, в самом деле, это же боевой кот. Он должен защищать тебя, отвлекать противников от хозяйки, – уже серьезно произнес Гардис. – Твоя же зверюга худо-бедно мурлычет на ухо и съедает двойной паек. Какой с него вообще толк?

– Если дело в ограниченном провианте, я завтра же отправлюсь на охоту и буду сама добывать пропитание Персику, – закинув сумку с котом на плечо, я поднялась и упрямо взглянула наемнику в глаза. – Думаю, Доор также не откажется побаловать Додо свежатинкой и составит мне компанию.

– Я не это имел ввиду, – нахмурился Гардис. – Ланни, не ищи в моих словах подвоха, я не пытаюсь специально говорить гадости, как ты наверняка считаешь. Просто чем дальше мы будем углубляться, тем больше опасностей нас подстерегает. И лишняя охрана тебе не помешает.

– Я вовсе так не думаю, – после лечения наемник в самом деле перестал казаться мне бездушным монстром, и в его облике проступили человеческие черты, так что сейчас я говорила искренне. – Неравнодушный ко мне человек никогда не заставит меня переживать.

– Что? – у Гардиса дернулась бровь.

Просто поразительно, как легко у меня стало получаться выводить из себя хладнокровного наемника.

– Обвал в овраге, – напомнила с улыбкой. – Я стояла дальше всех, мне ничего не грозило, но ты все равно бросился спасать именно меня.

– С твоей удачей ты бы нашла возможность провалиться даже на месте, – попытался отговориться Гардис.

– Так все же? Ты посчитал меня важнее всех, ведь правда? – желая во что бы то ни стало получить ответ, я сделала шаг вперед к наемнику.

– Верно, – сдавшись, кивнул он. – Такого опытного и талантливого переговорщика в самом деле надо беречь.

И, одарив меня улыбкой, развернулся и быстро зашагал к холму! Понятное дело, что кричать ему вслед я не стала, хотя вновь запустить снежок в спину ужасно хотелось.

ГЛАВА 8. ВСЕПОГЛОЩАЮЩЕЕ ПЛАМЯ

Мне снился чудесный сон. Я была дома, вместе с Санни, мы праздновали день рождения. В поместье было множество гостей, приглашенные музыканты играли веселую музыку, вкусно пахло выпечкой, а стол ломился от подарков.

У меня чесались руки сразу же посмотреть все, но Санни настояла на том, чтобы растянуть удовольствие подольше. Самый лучший же подарок сделал отец: два жеребца в яблоках, из одного помета, отличающиеся только носочками и звездочками на лбу. Гости и угощенья были забыты. Переодевшись в амазонки, мы оседлали подарок и отправились кататься.

Как же было здорово! Бьющий в лицо ветер, синее небо над головой, зеленый ковер под ногами, упоительное чувство свободы и ощущение, что весь мир принадлежит тебе!

Я проснулась с улыбкой на губах. Желая подольше насладиться теплым воспоминанием, не спешила открывать глаза.

Сон казался до того реальным, что я все еще слышала отголоски праздничной музыки, а ветер обдувал лицо.

– Чудесное утро, – послышался голос Доора, а потом рядом завозился медведь.

– Чем же оно такое чудесное? – вопреки обыкновению, в голосе Эрнста не слышалось язвительных ноток, и спрашивал он на удивление добродушно.

– Мне снилась Элина. Был праздник самого жаркого дня лета, я подарил ей самодельные бусы и признался в любви. Элина ни разу их не снимала. А я уже начал забывать, какая она красивая, – мечтательно глядя перед собой, протянул бхор.

– А я во сне покупала краски для рисования, – смущенно призналась Миса. – К нам тогда странствующий художник заехал, на целую неделю остановился. Я врала маме, что тренируюсь, и бегала к нему. Сначала наблюдала, как он рисует, а после попросила научить меня.

При этом наемница сидела в такой позе, будто держала альбом для рисования, то и дело порываясь нанести мазок невидимой кисточкой.

А вот Берен тоже шевелил руками, но в небрежных движениях угадывались магические пассы.

– Берен, дай угадаю. Тебе снился день, когда получилось какое-то сложное и не поддающееся заклинание? – начав что-то подозревать, азартно предположила я.

– Почти. День, когда у меня впервые проявились магические способности, – на лице эверлинга отразилась растерянность. – Тогда я задумался, что действительно смогу добиться чего-то стоящего в жизни.

– Жалко, мой отец так не думал, – я в очередной раз пожалела, что училась с учителями, а не в Академии.

– Ну, ты приличная леди из обеспеченной семье, тебе не нужно зарабатывать магией на жизнь, – спохватившись, что его выдали жесты, Берен сжал ладони в кулаки. – Хорошо, что не закончил заклинание, не хватало потолок обрушить на головы.

– Оно бы не сработало, – уверенно заявила я. – Это все светлая магия. Благодаря ей мы все сегодня увидели теплые сны о самых радостных моментах нашей жизни.

– Магия? – Миса передернула плечами.

Я же вспомнила, как войдя в холм, ощутила легкое тепло, растекшееся по телу. Сразу не придала этому значения, списав все на усталость и предвкушение отдыха, а оно вон как оказалось.

– Да, я тоже обратил внимание на магический фон, – кивнул Берен. – Эйдан ведь говорил, что гхолы избегают этого места. Их магия бы колола ледяными иголками, причиняя не сильную, но раздражающую боль.

– Артракс, а тебе что снилось? – затеребила друга наемница.

– День, когда родители впервые взяли нас с сестрой на задание. Конечно, ничего серьезного не поручили, но зато мы почувствовали себя ужасно взрослыми и опасными, – тифлинг все еще витал в прошлом и смотрел сквозь нас.

– Жалко, что мы спешим. Я бы хотела остаться в этой пещере еще на пару ночей! – неподдельно огорчилась я.

– Зачем? – а вот Гардис выглядел даже холоднее, чем обычно.

Вид у мужчины был какой-то отрешенный и одновременно злой. Черты лица заострились, под глазами залегли круги. Дежурить Гардису выпадало лишь под утро, но ощущение было такое, словно он практически не сомкнул глаз.

– Как зачем? Увидеть во сне еще что-нибудь такое же веселое. Со временем воспоминания ведь блекнут, а сейчас я как будто опять побывала в прошлом, – для меня ответ был очевидным, и я даже растерялась.

– То есть, видеть то, к чему уже не сможешь вернуться, и понимать, что только в снах и возможно счастье? – каждое слово наемника было пропитано таким ядом…

Отголоски его боли коснулись меня, огненно жаля и притупляя восторг. Пришло осознание, что это был последний день рождения, который мы отпраздновали вместе с Санни.

Одновременно с этим я заметила, что улыбка Мисы грустная, а Берен то и дело хмурится. Да и Мартин искательно косился по сторонам, наверняка выглядывая родителей и не веря, что они не придут.

Как обычно, Гардис видел самую суть вещей.

Те, чье настоящее было испорчено, не радовались безоблачным картинам. Светлые мгновения напоминали о том, что они потеряли и что уже невозможно повторить.

Что же такого случилось в прошлом Гардиса, что он предпочитает укрыть воспоминания за толщей льда?!

– Элина тогда так радовалась бусам, а я жалел, что не могу подарить что-то по-настоящему ценное. Зато теперь все изменится! Мы сможем вместе путешествовать, я куплю ей самые красивые платья, самые лучшие украшения, построю огромный дом, – со светящимися глазами продолжил делиться мечтами Доор.

Наверное, бхору единственному сон-быль придал сил, напомнив, ради чего затевался этот поход.

Я вновь покосилась на Гардиса. Чем активнее говорил Доор, тем сильнее горбился мужчина и тем больше темнел взгляд.

«А ведь в его жизни это было!» – как молнией, прошибло осознание.

Гардис также, как собирался Доор, строил для кого-то дом и выбирал наряды. Искал украшения, водил на свидания. А потом случилось... что-то.

Перечеркнувшее и разделившее жизнь на до и после.

– Доор, пойдем за хворостом, – понимая, что вдохновленный бхор не замолчит сам, я решительно поднялась и потянула его за руку.

– Прямо сейчас? – уходить из холма, тем самым прощаясь с воспоминаниями о любимой, Доору ужасно не хотелось.

– Чем быстрее позавтракаем, тем быстрее выдвинемся в дорогу, – аргументировала я.

– Ты с воображаемой Элиной или с настоящей увидеться хочешь?

Секретное оружие помогло, и бхор шустро засобирался. Свистнул медведю, я позвала Персика.

Перед тем, как выйти на улицу, еще раз оглянулась на притихших друзей и поймала благодарный взгляд Гардиса.

Завтракали мы на улице, чтобы не толкаться внутри холма. Воспользовавшись свободной минутой, Берен под нашими внимательными взглядами проверил табличку.

Там оказалась новая надпись: «Все в порядке?».

Эйкинскъяльди был по-тангарски лаконичен и больше ничего добавлять не стал. Ответив утвердительно, засобирались в дорогу.

– Сколько нам еще пройти? – по ощущениям, мы пробыли на острове целую вечность, но судя по карте, почти никуда не продвинулись.

– Смотри, мы сейчас здесь, – Артракс ткнул в точку на карте. – Обходить остров по кругу слишком долго, поэтому мы идем напрямую.

– А мы в детстве с ребятами обожали играть в пиратов. Рисовали карты, прятали клад в лесу и пытались его отыскать, – под влиянием сна погрузился в воспоминания Берен. – Кто бы мог подумать, что я вырасту и действительно займусь поисками клада.

– Отлично! Значит, если вход в эльфийский храм будет завален, именно ты станешь его откапывать, – торжественно объявил тифлинг.

– Да с чего ему заваленным оказаться? Не думаю, что у эльфов бы поднялась рука уничтожить собственное строение, – вместо эверлинга вскинулась я.

– А если они не увидели другого выхода спрятать артефакт? – парировал Гардис.

На это у меня ответа не нашлось. Да и слишком малым количеством информации мы обладали, чтобы всерьез спорить и делать выводы. По сути, наше задание звучало очень коротко: прийти в эльфийскую общину, разыскать храм и уничтожить артефакт. Все вопросы же следовало разрешать на месте.

– В любом случае мне было бы ужасно обидно наблюдать, как результат моих трудов превращается в пыль. Любой творец ведь вкладывает душу в свое творение, – я передернула плечами.

– Значит, когда изготовишь свой артефакт, наймешь для него охрану, – поддразнил Доор.

– Я? Артефакт? – воображение тут же нарисовало бурный взрыв.

– А почему нет? Ланни, у тебя вроде хороший магический потенциал, а героиню Роанока примут в Академию даже без экзаменов. Даже твой отец не сможет возразить, – неожиданно поддержал Артракс. – Отучишься и, глядишь, в самом деле придумаешь артефакт или собственное заклинание. Уж кому, а тебе фантазии и желания искать нестандартные пути не занимать.

Предположение тифлинга застало врасплох. Это раньше я планировала свою жизнь на годы вперед, сочинив кучу великих подвигов, которые обязана совершить. Смерть Санни отучила мечтать и строить воздушные замки. Опасаясь заглядывать в будущее, я вовсе не думала, чем стану заниматься после.

– Посмотрим, – уклончиво пробормотала я.

В целом день прошел достаточно спокойно. Мы никого не видели, на нас никто не нападал, если не считать угрозы Берена наложить на меня паралич и заткнуть рот кляпом. Просто мне все чудилось, будто табличка в сумке вибрирует, и я постоянно дергала эверлинга для проверки.

Местность практически не изменилась, так что спать пришлось укладываться под открытым небом. Закрывая глаза, я все гадала, увижу ли сестру, но проспала совершенно без сновидений.

– Берен, а проверь табличку, – для разнообразия, за завтраком эверлинга окликнула не я, а Миса.

– Опять?! – бедный эверлинг едва не подавился кашей и вперил в наемницу тяжелый взгляд.

– Ну, за сутки Эйкинскъяльди мог и написать что-то. Вдруг ему любопытно, в какой части острова мы находимся? – развела руками дроу.

Ее идею поддержал и Артракс, так что Берен с рычанием полез в сумку.

Перетряхнул ее всю. Второй раз. И, резко изменившись в лице, начал судорожно выбрасывать содержимое на снег.

– Пропала? – Гардис озвучил мысль, одновременно пришедшую всем в голову.

– Ничего не понимаю! Ведь была здесь! – эверлинг по десятому разу стал прощупывать мешок.

Что самое поразительное, шкатулка осталась на месте, дырок в мешке также не было, поэтому выпасть табличка не могла.

– Когда ты видел табличку последний раз? – хмурый Гардис кусал губы.

– Я ее вчера столько раз видел! – взгляд Берена заставил меня вспыхнуть.

До этого момента я не видела в собственном любопытстве ничего плохого, но сейчас явственно представила, как раздраженный наемник засовывает табличку мимо сумки, и она падает в сугроб.

– Проверьте свои вещи, все, – сдержанно велел Артракс. – Ланни, Берен, вы еще попытайтесь почувствовать магию от сумки. Может, почувствуете табличку.

Я могла бы сказать, что это бесполезно. Шкатулка была полностью экранирована от магии. Эйкинскъяльди и выбрал-то такой способ, чтобы отступники не засекли общения, но послушно протянула руки вперед.

– Кроме нас рядом никого не было. После встречи с Эйданом табличка была на месте. Разве что ее заставили исчезнуть магией, – продолжал развивать версии тифлинг.

– Или мы попросту не там ищем, – в голосе Мисы прозвучало совершенно неуместное веселье.

Проследив за ее взглядом, я и сама ахнула. Не обращая внимания на суету взрослых, спрятавшийся за медведем Мартин не отрывал взгляда от земли. Хмурился, недовольно сопел, раз за разом двигая пером.

А на коленях у него лежала табличка.

– Говорил ведь, что тащить с собой ребенка – плохая идея! – выдохнул Артракс.

– А кто-нибудь сказал Мартину, что вещи нельзя брать? – я поспешно загородила ребенка собой, не желая, чтобы тот заметил спор. – Ему скучно, вот и нашел себе игрушку.

– Скучно?! – у Берена дернулась щека.

– Хорошо еще, он взрывающуюся сферу не нашел, – лениво обронил Эрнст.

– Сферу я у груди держу, – на лице Берена, в чей огород и предназначался камень, читалось смущение.

Пусть табличка нашлась, все-равно не уследил за ценным артефактом именно он.

Не обращая внимания на перебранку наемников, я развернулась к Мартину. Присела перед ним на колени. Видимо, мальчик настолько глубоко ушел в мысли, что даже не заметил моего приближения. Вздрогнул, когда я коснулась его руки. Поднял на меня расстроенный взгляд.

– Милый, это придется вернуть, – указала я на табличку. – Дядя Берен сильно волнуется, а ты ведь не хочешь его расстраивать?

Мартин отрицательно покачал головой, но и игрушку не выпустил.

– Это магический артефакт. С его помощью мы общаемся с одним добрым дядей, который остался на большой земле. Когда мы выполним задание, он пошлет за нами корабль, – поколебавшись, все же решила сказать правду. – Мартин, ты ведь уже большой, поэтому надеюсь, поймешь, насколько нам важна табличка. Пожалуйста, не бери без спроса ничего. Мне не жалко, я с радостью все покажу, но у нас есть и опасные предметы.

Мальчик слушал внимательно. За исключением того смеха, он по-прежнему не говорил и даже не пытался произнести что-то. Меня его молчание жутко волновало, но я не представляла, как помочь Мартину преодолеть страх.

Тяжело вздохнув, мальчик протянул мне перо и табличку. Причем на табличку посмотрел с жуткой обидой. Еще бы! Не зная, что стило осталось у тангара, мальчик безуспешно водил по табличке пером, но так ничего и не добился.

– Вот. Мартин больше ее не возьмет, – протянув табличку Берену, я повернулась к Мисе. – Можешь поделиться бумагой?

Сообразив, что я задумала, наемница покачала головой, но дала не только лист бумаги, а еще и баночку с краской.

Свою добычу я отнесла расстроенному Мартину.

– На следующем привале можешь играть этим, – сообщила ему.

Посчитав инцидент исчерпанным, засобирались в дорогу. В пейзаже наметились перемены, и вдалеке показался лес. Не жалующий открытые пространства, Артракс сразу заявил, что на следующем привале остановимся там.

Переход выдался тяжелым. Видимо, недавно прошел дождь, и снег был покрыт тонким слоем льда. Ноги то и дело разъезжались, от пары тройки падений меня уберег лишь бдительный Доор.

Несмотря на усталость, в лесу я все равно увязалась за отправившимся собирать хворост Гардисом. Правда, на этот раз желая не поговорить, а найти каких-нибудь шишек, камней и смастерить игрушку для Мартина. Может, хоть с ней он начнет разговаривать охотнее, чем с нами.

– Ты так возишься с мальчишкой, – в голосе наемника осуждение смешалось с восхищением. – Только вот что будет потом?

– Мне его жаль. Мартину и так досталось, его детство будет отравлено воспоминаниями о времени здесь, – я передернула плечами. – Если выйдет хоть немного смягчить его ношу – я это сделаю.

– А после заставишь переживать разлуку с тобой? – В глазах Гардиса читалось искреннее любопытство.

Сейчас он не критиковал, а действительно пытался понять, что мной двигает.

– Думаю, его родные не будут против наших встреч. Если же их нет в живых... – голос дрогнул, и продолжила я после паузы. – Что ж, значит, заберу Мартина к себе домой. Поместье у нас огромное, одного ребенка как-нибудь прокормим.

– А как твои родители отреагируют на то, что ты тащишь в дом сирых и убогих? – не желал отставать наемник.

– Родители воспитывали меня как наследницу и учили заботиться о ближних. Не только тех, кто живет на моей земле, но вообще всех, кто нуждается в помощи. Кому я могу и обязана помочь, – глядя Гардису в глаза, серьезно произнесла я.

– Дивное ты создание... Мало кто в нашем мире будет заботиться о других, – наемник покачал головой.

Я чутко следила за его эмоциями, но поймать удалось лишь удивление. Складывалось ощущение, что я кажусь Гардису какой-то ненастоящей, миражом из другого мира.

Он даже протянул руку, желая коснуться моего лица, но, когда я подалась вперед, осекся.

– В мире полно тех, кто пожелает воспользоваться твоей добротой. Смотри, останешься без последней рубашки, – наемник вновь сосредоточил внимание на хворосте.

– Думаю, я умею разбираться в людях, но спасибо за совет, – улыбнувшись, я поспешила вперед.

И восхищенно ахнула.

Впереди был водопад. Лед сковал бурную воду, и сейчас он сиял в солнечных лучах. Деревья и вовсе словно надели серебряные, переливающиеся одежды. На тонких ветках застыли капельки воды. Некоторые кусты покрывал лед.

– Гардис, иди скорее сюда! Ты только посмотри! – желая разделить восторг, позвала я наемника.

Меня так и подмывало выскочить на воду, закружиться на льду. Останавливал лишь страх проваливаться. Все же пик зимы уже прошел, оттепель не за горами.

– Ну, пришел. И? – в отличие от меня, Гардис остался безучастным к окружающей нас красоте.

- Посмотри по сторонам. Тут удивительно! Наверное, я согласилась бы провести здесь всю жизнь, - призналась я.

- Стоит солнцу немного пригреть и все растает, - пожал плечами наемник.

- Ну и пусть, - отмахнулась я. - Это когда еще будет, сейчас ведь зрелище в самом деле незабываемое.

- Ланни, глупо жить одной минутой, - попытался втолковать Гардис. - Вот представь, что действительно поселишься здесь. Будешь предвкушать любование пейзажем, но очередным утром увидишь, что от былой красоты ничего не осталось?

- Зато я навсегда запомню, что сумела прикоснуться к ледяной сказке. Гардис, это ведь настоящее волшебство! – взмахнув руками, я лучезарно улыбнулась.

Наемник одарил меня скептическим взглядом, и я продолжила:

– Не хватает только королевы Зимней стужи, чтобы открыть бал. Нарядные придворные, с нетерпением ожидающие первого вальса, – я указала на деревья. – Пажи, готовые выполнить любой каприз. Подать бокал вина, принести веер, – очередной кивок на кусты. – А как все украшено!

Собрав в охапку снег, подбросила его высоко вверх. Снежинки рассыпались, красиво заблестели в воздухе. Я подняла голову, и часть снега упало мне на волосы.

– Вот это леди, ждущие приглашения на танец. Они долго готовились к выходу в свет, надели свои лучшие украшения, – продолжая фантазировать, я указала на тоненькие деревья с сосульками. – А это их кавалеры. Сейчас они закончат обсуждать подвиги и поведут своих спутниц танцевать.

– Сказочница. Тебе только истории писать, – взгляд у Гардиса оставался таким же скучающим, разве что на мгновение, когда покосился на меня, в глазах что-то вспыхнуло.

– Хорошо. А что видишь ты? – миролюбиво согласилась я.

– Лед. Замерзшие деревья. Замерзшие кусты. Замерзший водопад, – описания Гардиса не отличались многообразием. – Здесь такой же лед, как и везде.

Слова наемника что-то задели во мне, заставили взглянуть на мир вокруг по-другому.

Застывший водопад. Он хотел весело бежать вперед, вода бы с радостным журчанием плескалась и шумела, но ледяная стужа была неумолима. Одно касание – и водопад погрузился в сон, потерялся в одном мгновении. Снег вокруг. Блестящий и сияющий, но также обжигающе холодный. Руки покраснели, пальцы начало колоть мелкими иголочками, и я поспешно засунула их в карманы

Сейчас уже я не чувствовала вокруг магии. Царство искристого снега превратилось в царство холода.

Зима не терпит ярких красок, не допускает теплоты и веселья. Все вокруг она готова спрятать под снегом. Заморозить, выстудить.

Мне и без того трудно было отыскать в себе радость. Я приказывала себе улыбаться, старательно гнала мысли о плохом. Внушала, что если думать о хорошем, то действительно поверю в это.

Я вдохнула морозный воздух, и внутри словно поселился холод. Накатило уныние, беспросветность, одиночество.

Нет! Это все неправильно! Я ведь живая! Пока еще живая!

Желание чувствовать стало нестерпимым. Избавиться от холода, ощутить чужие объятия, поверить, что я не одна в этом ледяном уголке.

Я повернулась к Гардису. Вспомнила, как цеплялась за него, а он зарывался пальцами в моих волосах. Как целовал: жгуче, одуряюще, до потери пульса.

И, встав на цыпочки, обхватила за шею, коснувшись его губ. Красивых, жестоких, желанных. Мужчина отреагировал сразу же. Это было похоже на щелчок огнивом, только вот вместо дров вспыхнули мы.

Гардис впился в мой рот поцелуем. Жадно, почти до боли, зарываясь пальцами в прическу, вплавляя меня в себя. Сердце рванулось к нему, а вместе с ним и все тело – всей кожей, всей сутью, каждой клеточкой. Огонь побежал по венам, разлился внутри. Одной рукой Гардис обнимал меня за талию, второй давил на затылок. Этот поцелуй был пьянящим, сводящим с ума.

Целоваться внезапно стало даже важнее, чем дышать. Я цеплялась за Гардиса так, будто вокруг бушевало море, а он оставался последней соломинкой, удерживающей на плаву. Сердце едва не выскакивало из груди и такой же сумасшедший ритм выстукивало сердце Гардиса. Наше дыхание смешалось, я хрипло застонала.

Чувств было так много, что меня буквально накрывало с головой. И самым сильным было желание оказаться как можно ближе к Гардису. Я обнимала его за шею, приставала на цыпочки, и целовала, целовала, целовала.

Коса растрепалась, заколка упала в снег, и наемник перебирал мои распущенные волосы. Прикусил нижнюю губу, вызвав очередной стон.

Я тонула в этом поцелуе, задыхалась… несколько коротких мгновений, которые показались мне самыми длинными в жизни.

Когда, наконец, мы разомкнули объятия, перед глазами у меня все плыло. Я учащенно дышала, в висках стучала кровь, а по ценам продолжал растекаться жар.

– Полегчало? – наблюдая, как я касаюсь опухших губ, участливо поинтересовался Гардис.

– Что? – ужасно захотелось списать услышанное на шум в ушах.

– Полегчало? Больше не хочется страдать или еще поцеловать? – послушно повторил наемник.

Я так и замерла, беззвучно открывая рот. Наверное, если бы мужчина окунул меня в сугроб с головой, потрясение было бы меньше.

Наемник говорил совершенно бесстрастно, ясно давая понять, что всего лишь оказал услугу, но мозг отказывался это воспринимать. Как и я, Гардис прерывисто дышал, а еще у него потемнели глаза. Да и целовал он меня настолько же сумасшедше, как и я его!

– То есть, это опять был поцелуй из жалости? – глаза обожгло, и я часто заморгала. – А сам ты совершенно ничего не почувствовал?

– Ну почему? Ты вполне неплохо целуешься. Столько пыла, это не может оставить равнодушным, – наемник окинул меня оценивающим взглядом, одобрительно кивнул мыслям.

Уж не знаю, чего хотел этим добиться, но я вызывающе скрестила руки на груди и вперила в него сердитый взгляд.

– Ланни, что ты так сильно хочешь услышать? – отбросив маску, устало спросил Гардис. – Надеешься на признания в любви? Не хочу расстраивать, но даже если я сейчас встану на колено и рассыплюсь в комплиментах, это не поможет и легче не станет.

– Не поможет с чем? – я почувствовала себя окончательно сбитой с толку.

– Забыться. Тебе плохо, твоя привычная жизнь рухнула, и сейчас ты лихорадочно пытаешься заполнить пустоту в душе, – сейчас наемник смотрел с неподдельным сочувствием, протянув руку, заправил мне выбившуюся прядь за ухо. – И я – твой способ с головой нырнуть в новые эмоции, привязать себя к чему-то реальному.

– Ты так говоришь, будто я маленький, потерявшийся ребенок и не понимаю, что делаю! – обиженно вскинулась я.

– А разве это не так? – Гардис мягко улыбнулся. – Ланни, я почти вдвое старше тебя и наемничаю около пятнадцати лет. А ты юное и романтичное создание. Тебе бы танцевать на балах, выбирать серьги, платья и флиртовать с кавалерами. Твоя жизнь осталась там.

– Моя прежняя жизнь рухнула, – я до крови закусила губу. – Не нужны мне ни балы, ни наряды.

– Тогда реши, что именно тебе нужно. Что станет твоим якорем, – твердо произнес наемник.

Наклонившись, подобрал рассыпанный хворост и направился к лагерю.

– Стой! – я едва успела поймать его за плащ.

– Опять будешь доказывать, что взрослая и не нуждаешься в советах? – закатил глаза мужчина.

– Нет... Постой со мной, пока я найду заколку и переплету волосы. Я боюсь возвращаться одна, – смущенно призналась я.

– Ланни, у тебя же в сумке десяток лент. Разве не проще это сделать в лагере? – в замешательстве уточнил Гардис.

– Тогда все заметят, что у меня распущены волосы. И могут догадаться, как потерялось украшение, – лицо горело, и смотрела я на ноги.

Заколку я в итоге искала под негромкий смех Гардиса. Наблюдая, как я вместе с Персиком раскапываю снег, наемник качал головой, но не произнес ни слова.

А уже вечером, когда мы, преодолев еще изрядную часть пути, поужинали и собирались спать, ко мне подошел Мартин. Воровато оглянулся и, убедившись, что наемники заняты кто чем, протянул сложенный лист бумаги.

Это оказался рисунок. Мальчик старательно изобразил нашу компанию, причем лучше всего прорисованы были Персик и Додо. Себя Мартин изобразил по центру, за руки его держали я и Эрнст.

В правом углу было солнце с неровными лучами, а слева – приплюснутые звезды. То, что одновременно на небе они очутиться не могут, юного художника не смутило. Все время, пока я рассматривала картинку, Мартин смущенно вертел в руках перо.

– Мартин, у тебя настоящий талант! – доверительно сообщила мальчику. – Мне еще никогда не дарили настолько красивых картин. Как вернусь домой, закажу рамочку и повешу в спальне, на память о наших приключениях.

Ребенок при этих словах радостно улыбнулся, а я, не удержавшись, чмокнула его в щеку и крепко обняла.

Довольный Мартин убежал укладываться спать к Додо. Проводив его взглядом, я бережно сложила лист бумаги и убрала в сумку, к перевязанным лентой письмам Санни.

Устроившись в спальнике, задумчиво взглянула на усыпанное звездами небо. Одна из них, сорвавшись, полетела вниз, но я не спешила загадывать желание, банально не знала, что попросить.

Голос Гардиса звучал в ушах, заставляя ворочаться с бока на бок и мешая уснуть. Академия, приключения, новые заклинание – то, о чем я постоянно твердила и чем грезила. Мне казалось, эти вещи принесут счастье, но сейчас даже о долгожданной учебе я думала с равнодушием.

Все-таки Гардис был не прав. Мне и без него есть зачем жить. Я не хотела специально привязываться к кому-то, это вышло само. Персик, который зачахнет от тоски после смерти хозяйки. Мартин, для которого я стала лучиком света. Я нужна им, и они мой якорь. Те, ради которых я обязана справиться, ведь и Персик, и Мартин заслужили счастье.

А следующим вечером разыгралась метель. Нам пришлось срочно строить шалаш из веток, чтобы укрыться от непогоды. Сейчас уже снежинки не казались мне красивыми, куда больше напоминая ледяных ос, больно жалящих холодом.

Ветер забирался под одежду, медленно касался ледяными пальцами спины, заставляя волоски вставать дыбом.

Вот когда я вспомнила первый день на Роаноке и купание в океане. Заползая в спальник и накрываясь плащом, сейчас я чувствовала себя ненамного лучше.

Даже решилась вновь выпить адскую смесь, по ошибке названную согревающей настойкой, хотя и зарекалась никогда больше ее не пробовать. Ненадолго в самом деле стало теплее. Потом снаружи особенно сильно взвыл ветер, и меня затрясло с удвоенной силой.

– Дежурить все равно будем, – завернувшийся в одеяло Артракс сел у входа.

– Ты правда думаешь, что нежить в такую погоду отправится гулять? – Миса натянула одеяло по самый нос, только глаза блестели.

– Я думаю, если какая-то тварь не успела вернуться в нору, то она очень обрадуется возможности погреться у нас, – остался неумолим тифлинг.

– У нас крышу то не сдует? – слыша, как шумят деревья, забеспокоилась я.

– Только вместе с шалашом, – «успокоил» Доор. – Это еще не метель. Вот у меня дома бывали такие вьюги, что по двери снега наносило. Вылезали через окно, а то и дымоход, чтобы откопаться.

Я тут же представила, как наутро в лесу появится симпатичный сугроб, и застучала зубами. Персик как мог, щедро делился теплом, но кота было слишком мало.

Прикрыв глаза, приказала себе заснуть. В конце концов, наемники ведь как-то терпят и не жалуются! Одна я, что ли, как настоящая принцесса буду?

В голову полезли мысли о горячей ванне, горячем чае, горячих кирпичах в постели. Сейчас я поняла, что духовный холод был вовсе не так страшен, как физический. Было холодно лежать, холодно дышать, даже думать!

Еще и этот свист на улице... Друзья уже давно спали, а я невесть зачем вслушивалась в пение ветра. Представляла, как метель хозяйничает в лесу. Швыряет повсюду снег, ищет даже крохи тепла и изо всех сил пытается выдуть их.

А потом послышались шаги, и рядом со мной кто-то устроился. Накрыл одеялом и притянул к груди, крепко обняв.

– Гардис? – в первый момент я подумала, что все же заснула и вижу сон.

Наемник же накрыл нас сверху еще и плащом, причем с головой. Темнота стала непроглядной, а еще возникло ощущение, будто мы отрезаны от всего мира.

– Теплее? – осторожно нащупав мои пальцы, Гардис накрыл их ладонями.

– Зачем ты..? – я попыталась вернуть руки обратно.

Лицо начало гореть, причем не столько из-за тепла, сколько из-за пикантности ситуации. Спиной я чувствовала исходящий от мужчины жар, руки у него также были горячими, но я предпочла бы дальше мерзнуть.

– Зачем я что? – делая вид, что не понимает, Гардис еще крепче прижал меня к себе.

Теперь избавиться от его хватки можно было, лишь позвав на помощь. Сама я с тем же успехом могла пинать каменную скалу.

– Зачем ты меня обнимаешь? – с усилием выжала я из себя. – Сам ведь сказал: мы не пара!

– Все верно. Поэтому сейчас я просто по-дружески помогаю тебе избежать участи сосульки, – подробно объяснил Гардис. – Ну и о своем сне беспокоюсь заодно. Ты так стучала зубами, что заснуть невозможно.

– Что?! Ах ты?! – я попыталась перевернуться на другой бок и заехать вредному наемнику в нос.

Только куда там! Мужчина удерживал меня с легкостью, даже не замечая моих жалких трепыханий.

– Ну теперь-то согрелась? – заботливо поинтересовался Гардис. – Кстати, со стороны наша возня выглядит очень занимательно. Артраксу наверняка куда интереснее наблюдать за нами, чем за лесом.

Последнее наемник мог и не говорить. Осознав услышанное, я мгновенно прекратила трепыхаться, даже дышать стала через раз. Какое согреться, я уже взмокла, лицо продолжало гореть от стыда!

Гардис же, словно нарочно издеваясь, начал массировать мне плечи. Может быть, это действительно было приятно, но я оказалась слишком напряжена и дергалась при каждом прикосновении.

– А еще говоришь, что взрослая, – со смешком попенял мужчина. – Только вот дрожишь, как осиновый листок.

– Это от холода, – упрямо произнесла я.

– Конечно, эльфеныш, – выдохнул мужчина мне в волосы, отчего по телу прокатилась дрожь. – Грейся.

Наемник укрыл меня еще чем-то. Сам он продолжил меня обнимать, но теперь его рука просто была перекинута мне на талию.

Какое-то время я еще переживала, потом, слушая ровное дыхание Гардиса, пригрелась и успокоилась. Вьюга на улице продолжала реветь, но уже не казалась такой пугающей. Да и вообще, в объятиях Гардиса было удивительно спокойно и надежно. Отступили все страхи, сбежали тревоги, не хотелось волноваться и переживать. Мысли текли неторопливо и лениво. В итоге я сама не заметила, как погрузилась в сон.

К утру погода, наконец, успокоилась. Отлично выспавшись, я чувствовала себя бодрой и полной силой.

Покосившись на Гардиса, с трудом сохранила серьезное выражение лица, губы так и норовили разъехаться в улыбке. Все же осознание того, что он переживал обо мне, приятно грело душу. Вдобавок на рассвете наемник откатился в сторону, так что о совместном ночлеге ничего не напоминало.

– Ланни, кажется, ты все мечтала слепить снеговика? У тебя будет отличная возможность, – потянувшись, поддразнил Эрнст.

– Все так плохо? – вспомнив рассказ Доора, я представила, как придется копать лаз.

– Терпимо, – высунувшись на улицу, Миса скорчила гримасу. – Зато в снегопаде есть один существенный плюс.

– Какой? – мне в голову лезли исключительно минусы, так что с любопытством покосилась на дроу.

– Если даже нас заметили, снег скрыл все следы. А почуять запах сквозь такой слой сможет не каждая собака, – пояснила девушка.

– Додо сможет, – как обычно, стоило заговорить о животных, включился в разговор бхор.

– В уникальности и неповторимости твоего медведя никто не сомневается, – со смешком заверила Миса.

– Но Додо в самом деле очень талантлив! Он сам по себе умный, а уж после обучения и вовсе некоторым людям фору даст! – Доор даже от складывания одеяла отвлекся.

– Медведи действительно хорошо соображают, не зря же и циркачи используют именно их. А какие самые необычные питомцы вам встречались? – Артракс выбрал самый простой способ погасить спор, переведя разговор на другую тему.

– Можно я начну? Можно? – я даже руку подняла и, не дожидаясь ответа, поспешно затараторила. – Во время путешествия я познакомилась с карлой Гвен. Она мечтала завести питомца и вбила в голову, что хочет мышку. Все ходили по базару и спрашивали лошадей, котов, псов, птиц, а мы искали мышь. Причем непременно породистую, с хорошей родословной. Торговцы сперва принимали Гвен за ребенка и советовали мне не издеваться над дочерью и купить обычное животное.

– А поймать мышь в поле было не легче? – Миса скептически изогнула бровь. – Хоть целый выводок забрали бы.

– Гвен захотела так, – вспоминая кипящую энергией подругу, я развела руками. – Хотя после недели поисков, когда от нас уже торговцы стали шарахаться, она банально поймала мышь в кузнице, куда пошла починить нож.

– И что? Удалось Гвен подружиться с мышью? – приняв проблемы девушки близко к сердцу, заволновался Доор.

– Ну-у-у... Мышь благосклонно приняла угощение, потом обгадила Гвен сумку, прогрызла дыру и сбежала назад к вольной жизни. Думаю, мышь осталась вполне довольна знакомством, – важно изрекла я.

– Вот так всегда! Ты к человеку с открытой душой, а он в нее только нагадить норовит, – под всеобщий смех подвела итог Миса.

– Это еще что! – перехватил инициативу Эрнст. – Вот знавал я одного некроманта, так он в качестве питомца таскал поднятую крысу.

– Фу! – представив, какой запах от нее исходил, я сморщила нос.

– А как прохожие реагировали на труп животного? – Берена куда больше заинтересовала практичная часть вопроса.

– В трактирах некромант крысу во избежание вопросов прятал, а на встречах с клиентами, наоборот, помогала. Так сказать, живая реклама, профессия на лицо, – клыкасто усмехнулся Эрнст.

– Как хорошо, что я родилась стихийницей, – представив, что тоже обзавелись бы мертвым спутником, передернула плечами.

– Зато от карманников хорошая защита, – одобрил Артракс. – Посадил крысу в кошель...

– И кормить не надо. Ну, если бы она ела, – с усмешкой продолжил Эрнст. – Я же до самого интересного еще не добрался. Некромант специализировался на общении с призраками и поднятии существ. И всегда носил с собой по три мешка с костями животных. При необходимости проводил обряд и получал послушных собачек и птичек.

Я мрачно подумала, что предпочла бы отказаться от магии вовсе. Звери мне нравились, но именно в живом виде. Наступить себе на горло, разделывая трупы, вываривая кости и таская их с собой, я бы попросту не смогла.

– Чья следующая очередь рассказывать? – весело вопросила Миса.

– А давайте потом продолжим? Пожалуйста? – представив, что может рассказать дроу, в окружении которой было принято почитать пауков, взмолилась я. – Мы ведь даже не завтракали еще.

– Поверь, после завтрака ты точно не захочешь услышать наши истории, – Гардис улыбнулся уголками губ.

Впрочем, моей просьбе друзья вняли и говорили исключительно на завтракоспособствующие и аппетитовырабатывающие темы.

Этот день также прошел спокойно. Один раз, правда, чуть не наткнулись на баргеста, но вовремя заметили и успели обойти его. Из-за выпавшей горы снега продвигались мы медленно и пройти успели меньше, чем запланировали.

– Может, у нас началась белая полоса? – задумалась я на ужине. – Или мы нашли что-то, приносящее удачу?

– Ты серьезно? – Артракс уставился на меня так, будто я предложила поверить в доброго духа, приносящего подарки на новогодье.

– А судите сами. Мы еще не успели высадиться на Роаноке, когда кракен утопил корабль. Столкнулись с троллями, нетопырями, гноллами, призраками. Из хорошего только обнаружение Мартина, а потом опять бои: с троллем, баргестами, опять баргестами, – стала загибать пальцы я. – Зато сейчас идем вполне спокойно, ни с кем и ни с чем не воюем.

– Обычные будни наемников, – пожал плечами тифлинг.

– И конечно, на удачу никак не влияет, что мы освоились на острове, примерно представляем, какой угрозы ждать. Опять же, рассказы кобольдов и Эйдана совершенно не сыграли никакой роли, – глубокомысленно покивал Эрнст.

– Но ведь мы их встретили, и они согласились помочь! – стояла на своем я. – С кобольдами вообще удалось договориться, когда я предложила обмениваться картинками. Да и Эйдан мог отказаться говорить, доверия-то наша компания ему не внушала.

– Да-да, мы ни минуты не сомневаемся, что без тебя наш отряд давно бы сгинул в лесах, – замечание Эрнста заставило покраснеть.

– Я вовсе не про это! – не желая приписывать себе общие заслуги, встрепенулась я. – Просто, раз хорошее случается, надо как то уговорить его случаться почаще.

– А может, это ты наш талисман? – Доор шутливо дернул меня за хвост.

– Спать ложись, талисман. Пусть ты и наша героиня, на дежурство все равно разбудим. Вчера пожалели из-за холода, сегодня не отвертишься, – пригрозил Эрнст.

– Так я не против. Могу и две смены отдежурить, – с готовностью вызвалась я.

– Спи, – повторил команду Артракс. – Успеешь еще надежуриться.

А ночью я поняла, что накаркала.

Нет, сначала все было хорошо. В полночь меня разбудил Доор, в паре с которым мне предстояло дежурить. Вчера погода потратила весь запас снега и ветров, так что ночь выдалась теплой и ясной. С неба подмигивала луна, сияли звезды, весело трещал костер.

Мы с Доором сидели рядышком, у меня на коленях лежал арбалет, бхор держал топор, по бокам пристроились наши питомцы, также внося свою лепту в обеспечение безопасности. В любую минуту мы готовы были поднять тревогу и отразить атаку, но пока все было спокойно, предпочитали тихо общаться.

– Доор, а ты сразу понял, что Элина твоя суженая? Бывает же, что люди влюбляются, расходятся, влюбляются уже в других людей, – у меня никак не шел из головы поцелуй с Гардисом, но не имея возможности спросить напрямую, я вынужденно искала обходные пути. – Как вообще понять, что именно этот человек – твоя любовь?

– Для меня в Элине сосредоточен весь мир. Не представляю жизни без нее, – просто ответил друг. – Но у каждого по-своему, здесь важно слушать сердце. С любимым человеком не захочется расставаться даже на мгновение, вы проведете вместе час, день, неделю, и все равно будет казаться мало.

– Ага, понятно, – я задумалась, анализируя свои ощущения.

С одной стороны, как ни стыдно было признаваться, но мне понравилось спать в обнимку с Гардисом. С другой – временами мужчина ужасно выводил меня из себя и общаться с ним круглосуточно я точно была не готова.

– А ты чего спрашиваешь? Неужели есть кто на примете? Учти, сперва моя свадьба с Элиной, и только после – ваша, – дурачась, предупредил Доор.

От необходимости отвечать меня спасла молния. Она ударила недалеко, и вроде бы не было в этом ничего необычного, но... Молния била вверх. Вдобавок небо оставалось чистым, грозовых туч не было и в помине, грома также не слышалось.

Молнии же били снова и снова. Сначала с промежутком в пару минут, потом чаще.

– Буди остальных, а я проверю, – подхватив арбалет, я поднялась.

– Давай наоборот! – бхор поймал меня за руку.

– А толку, ты же не маг! Молнии не могут бить с земли в небо, это колдовство. И если это обряд по наши души, лучше сорвать его до завершения, – принялась втолковывать я.

Этот аргумент Доор пусть неохотно, но принял и разжал лапищу.

Свистнув коту, я поспешила вперед. Налегке, пробираться было совсем не сложно. Я двигалась совершено бесшумно, мягко ступая по снегу и прячась за деревьями. Скоро их стало попадаться меньше, впереди показался просвет, и я замедлилась. Интуиция не обманула: в ночи творилось какое-то сильное колдовство. Даже с расстояния ощущала силу. Неестественную, темную, холодную. Чужая магия неприятно покалывала кончики пальцев, вызывая мурашки и ноющее чувство в животе.

Молнии уже били с промежутком в десять секунд. Они были не огненно-белые, как при грозе, а какие-то прозрачно-зеленоватые.

Скоро подходить ближе стало опасно. Я не знала, сколько отступников на поляне, для чего служат молнии, и опасалась выдать свое присутствие раньше времени.

Потоптавшись на месте, оглянулась, не увидела друзей и, решившись, полезла на дерево. Дуб был старым и высоким. Толстые ветки покрывал снег, некоторые вовсе причудливо сплелись между собой. Полученный в детстве опыт не забылся, и я легко вскарабкалась на вершину. Пришлось, правда, шикнуть на Персика, пожелавшего составить компанию хозяйке, и показать, как действительно надо лазить по деревьям.

– Приведешь друзей ко мне, – шепотом велела коту.

Сама же вся обратилась в зрение. Мой план оказался удачным, и с дерева открывался отличный вид на поляну.

Там, выложив на каменном алтаре пентаграмму, отступник творил ритуал. Я понятия не имела, какое именно заклинание он использует, и, как ни старалась, не смогла узнать ни единого жеста.

Движения мага становились все быстрее, резче. Он что-то произносил, и после определенного слова в небо била молния и, возвращаясь, поглощалась лежащим на алтаре камнем. Темно-красным, пульсирующим, мне сперва вовсе показалось, будто это не накопитель, а человеческое сердце.

Замутило, на мгновение стало тяжело дышать. Стоило же проморгаться, как в лицо раскаленной спицей ударил чужой взгляд.

Я вроде бы находилась далеко, вжалась в ветки, пытаясь слиться с дубом. Темный маг не должен был меня заметить, но сейчас он смотрел прямо в мою сторону. Хитроумный жест, взмах рукой – и очередная молния ударила не в камень, а в дерево, на котором я сидела.

Оно вспыхнуло сразу же. Окуталось кольцом зеленоватого пламени, на меня дохнуло жаром.

«Не паниковать. Не паниковать!» – страх накрыл с головой.

Я перепуганной белкой заметалась по веткам, забираясь еще выше. В голове калейдоскопом, путаясь и сталкиваясь, завертелись мысли.

Спуститься вниз? Не получится, все в огне.

Прыгнуть? Снег смягчит удар, но даже эльфийская ловкость не означает неуязвимости: руку или ногу наверняка сломаю.

А что дальше? Меня оставят, как того матроса? Не способная передвигаться, мгновенно стану обузой...

Будь пламя обычным, возможно, я успела бы привязать веревку к ветке. Вдалеке показались друзья, можно было так рассчитать прыжок, чтобы свалиться к ним на руки.

Вот только этот огонь не был обычным и он не собирался давать мне время. Языки пламени шустро карабкались вверх. Словно понимали, что цель – именно я, игнорируя остальные ветки и спеша на облюбованную мной.

Я полезла еще выше. От дыма закружилась голова, стало тяжело дышать. Вдобавок под моей рукой хрустнула ветка, и только чудом я не рухнула вниз.

Демоны! Должен ведь быть выход!!!

Я лихорадочно закрутила головой по сторонам, прикидывая, что делать дальше. За это время огонь поднялся еще выше. Язычок пламени змейкой скользнул вперед, обвивая голень.

Запахло паленой кожей. Стиснув зубы, я задергала ногой. Уже не разбирая дороги, полезла вперед. Дернулась и почувствовала, как неведомая сила резко дергает меня назад. Мне понадобилось десять ударов сердца, чтобы оглянуться и сдернуть зацепившийся за ветку плащ.

– Ланни, держись! – завопил Доор.

Он бегал быстрее всех, от меня его отделяла минута. Минута – и я была бы спасена.

Пламя успело раньше. Огонь мгновенно охватил меня. Расползся по одежде, обнял за талию, скользнул по рукам и ногам.

Я не закричала... Дико, судорожно, истошно заорала во всю глотку. До этого момента даже не представляла, что может быть так больно!

Пламя прожигало одежду, касалось нежной кожи в обжигающе раскаленных прикосновениях. Мгновенно стало нечем дышать, все вокруг было окутано жаром.

Я забыла о том, что вскарабкалась на самую вершину. Забыла о том, что боюсь падать. Сейчас все мысли были только о том, чтобы прекратилась эта раздирающая на части боль.

Руки разжались сами. Не успев ничего сообразить, ощутила, что лечу вниз. Тяжело рухнула на снег. Что-то хрустнуло, ногу теперь не только пекло, но еще и перекручивало, переламывало на части.

Срывая горло, я продолжала кричать... Закаталась по снегу, но пламя не думало стихать, лишь стало сильнее.

Чужой взгляд ножом вспорол кожу. Отступник наблюдал за моими мучениями с неприкрытым восторгом. На какое-то мгновение меня вовсе накрыло его эмоциями. Кипящим удовольствием, искренним любопытством и нетерпеливым предвкушением. И все это – отравлено безумием, сумасшествием.

– Сейчас!

Я уже не видела лиц и не разбирала голосов. Кто-то накинул на меня плащ, по телу стали хлопать.

Из-за этого пламя еще сильнее прижалось к коже. Мне казалось, что я пылаю уже изнутри. Я забилась в судорогах, заскребла руками по лицу, пытаясь выцарапать огонь из-под кожи.

Сил становилось все меньше. Я тонула в боли, как в океане. Меня накрывало все новой и новой волной. Ослепляющей, одуряющей, поглощающей.

Я уже даже не кричала. Не могла ни пошевелиться, вообще ничего, только чувствовала, как пламя продолжает плясать на коже.

Сквозь крики начал пробиваться голос. Обрывистые, непонятные, наполненные силой слова.

Огонь вдруг начал отрываться от тела. Меня выгнуло в судороге, я захрипела. Пламя исчезло, но ненасытная боль не спешила уходить. Терзала тело когтями, рвала на куски.

– Спи, – в рот полилось что-то холодное.

Я закашлялась, что-то глотнула, что-то расплескала. Облизнула губы и проваливалась в темноту

ГЛАВА 9. РАЗБИТЫЕ НАДЕЖДЫ

Сознание возвращалось медленно, неохотно. Я никогда не была в пустыне, но сейчас мне казалось, что очутилась именно там.

Сверкающий так, что больно смотреть вперед, песок. Раскаленное добела солнце и бледно-голубое, без единого облачка, небо. Сухой, душный и горячий воздух.

Я брела куда-то вперед и сама не знала, куда именно шла. Песок обжигал босые ступни, солнечные лучи припекали голову, жгли все тело. Губы пересохли и покрылись корочками.

Ужасно хотелось пить. Сейчас за глоток воды я отдала бы не только все деньги – душу!

Перед глазами стояло иллюзорное озеро. Прозрачное, с ледяной, до ломоты в зубах, водой. Как хорошо было бы погрузиться в него. Нырнуть с головой, погасить пылающую кожу, спрятаться от невыносимых солнечных лучей.

Но озеро оставалось лишь плодом воображения, и я продолжала плавиться на солнце.

Иногда я выныривала из забытья. Пустыня исчезала, но тело продолжало гореть огнем. Я металась по кровати, царапала кожу и хрипло стонала.

Меня обтирали холодной водой, но она приносила желанное облегчение лишь на крохотный миг, а потом в груди вновь разгорался пожар, и я проваливалась в темноту.

Открыв глаза в очередной раз, впервые зацепилась за реальность осмысленным взглядом. Пустыня больше не затягивала к себе, кожу перестало припекать. Душу мгновенно переполнил восторг!

Боги, какое же это счастье – жить! Дышать и не испытывать боли! После долгих часов нестерпимого зноя прохладный, свежий воздух показался удивительным вкусным, и я дышала полной грудью, будто хотела обпиться воздухом, как вином.

«Хмель» спал в тот момент, когда я сообразила, что обмотана бинтами и у меня жутко чешется… все. Руки, ноги, живот, спина, лицо. Я поерзала в кровати и почти сразу скривилась.

– Ланни? Наконец-то ты пришла в себя! – обрадовано воскликнул Доор.

Только сейчас я, наконец, обратила внимание на то, где нахожусь. Я лежала на узкой жесткой кровати. Комната была небольшая, скудно обставленная. Стол, несколько табуреток, покосившаяся тумбочка и шкаф без одной дверцы – вот и вся обстановка.

Рядом со мной, с трудом примостившись на табуретке, обнаружился Доор. Выглядел друг неважно: осунулся, посерел, под глазами залегли круги, на виске багровел свежий шрам.

– А сколько я сплю? – говорить было больно.

Сорванное горло саднило, слова приходилось проталкивать силой.

– Четыре дня, – Доор взглянул на мое исказившееся лицо и поспешно добавил. – Это еще нормально, люди после таких ожогов и неделю в лихорадке валяются. Как ты?!

Я прерывисто вздохнула. В голове шумело, потолок перед глазами плавал, кажется, в меня влили изрядную долю обезболивающего настоя. От бинтов исходил слабый запах трав, вроде бы долженствующих способствовать заживлению и успокаивать. Только вот при воспоминании о случившемся меня начало потряхивать, а кожа зачесалась с удвоенной силой.

– Ланни очнулась! – из-за двери показалась голова Мисы, исчезла на пару мгновений, а потом девушка переступила порог целиком.

Выглядела наемница даже хуже, чем бхор. Волосы справа подгорели, щеку пересекала глубокая царапина. Девушка прихрамывала на левую ногу, а кисть правой руки была перемотана.

Следом ворвался Персик. Громко мяукнув, попытался запрыгнуть ко мне, но Миса успела перехватить его левой рукой.

– Горазда же ты дрыхнуть! – ввалившийся в комнату Эрнст широко усмехнулся.

Он старался двигаться всем корпусом, как будто получил травму спины или шеи. Последними появились Берен и Мартин. Первый занял место на табуретке, второй плюхнулся на край кровати у ног и взволнованно уставился на меня.

– Артракс и Гардис на охоте, – заметив, что я ищу взглядом недостающих членов команды, пояснила Миса. – Решили, что раз уж привал затянулся, надо порадовать себя свежим мясом. Тем более, ты сейчас только бульоны есть и сможешь.

– Кстати! Хочешь пить? – вспомнивший о своих обязанностях сиделки Доор налил воды в кружку и помог напиться.

Часть воды пролилась мне на грудь, часть – на одеяло. Из-за бинтов я не могла ухватить кружку и чувствовала себя ужасно неповоротливой. Грациозность и плавность движений остались в прошлом, меня словно в дерево превратили.

Висеть в воздухе Персику не понравилось, и он требовательно замяукал, дернул хвостом, пытаясь выбраться из железной хватки.

– Пусти, – будучи уверенной, что питомец никак мне не помешает, прохрипела я.

Оказавшись на свободе, кот действительно устроился у меня в ногах и, убедившись, что обожаемой хозяйке больше ничего не угрожает, начал тихо мурлыкать.

– Зря отступники верят, будто служение тьме делает их бессмертными. Как выяснилось, с пятью ножами в спине и разорванной грудной клеткой прожить достаточно проблематично, – понимая, что на вопросы я сейчас не способна, Эрнст начал пересказывать новости сам. – Да и убить мага вовсе не так сложно.

– И кровь у них не черная, как любят судачить деревенские. Не шипит, кожу не разъедает, вот от одежды ужасно плохо отстирывается, – скорчила гримасу Миса.

– Зря, – одними губами шепнула я.

– Что зря? – не поняла девушка. – Нет, может ходить измазанной в крови врагов и эффектно, но слишком уж лицо чешется.

– Зря вы пытались меня спасти, – глухо произнесла я, моргнула, и скатившиеся слезы впитались в бинты.

– Как это зря?! Что за упаднический настрой?! Нам что, нужно было бросить члена отряда? – возмутилась Миса. – Доор, между прочим, от твоей постели не отходил, шаманил без отдыха, и все это напрасно?!

Вместо ответа я всхлипнула. Чего скрывать, смерть сейчас мне виделась куда предпочтительнее жизни. Смерть подарила бы покой, темноту и холод. В смерти исчез бы испепеляющий меня огонь, и не пришлось бы кусать губы, сдерживая стон.

Вдобавок я слишком хорошо знала, что такое магическое пламя. Обычные ожоги можно свести. Заплатить круглую сумму целителю, отыскать опытного друида, договориться с травницей – и все забудется, как страшный сон.

С магическими ожогами куда сложнее, память о них зачастую остается навечно. Ловить же на себе сочувственные, а то и брезгливые взгляды? Помнить, как кавалеры осыпали комплиментами, как наслаждалась их вниманием, и понимать, что все это осталось в прошлом? Такого существования я не хотела.

– Пожалуйста, подай зеркало, – я умоляюще взглянула на Мису.

– Ты забыла, как выглядишь? – попыталась отшутиться наемница.

Увы, поддержать шутку не вышло. Я не знала, как выгляжу сейчас и не сводила с нее требовательного взгляда. В груди еще продолжала трепетать надежда, что друзья вовремя погасили пламя, и я не превращусь в уродину.

– Ланни, ты же помнишь, что шрамы украшают? Орки вообще своеобразно воспринимают красоту. Вот у Мисы бы отбоя от кавалеров не было, – вдребезги разбил надежду фурия.

Сразу же схлопотал подзатыльник от наемницы, но сказанного было не возвратить. У меня задергался уголок губы, затрясло не то от начавшегося озноба, не то ужаса.

– Ланни, радуйся, что вообще выжила, – принялась мягко увещать Миса.

Увы, выходило плохо. Я успела заметить, что наемница достаточно равнодушно относилась к собственной внешности. Собственно, девушку даже весьма обидное замечание Эрнста не задело, и потому воспринимать ее слова всерьез не получалось.

Может, это эгоистично, может, и глупо печься в первую очередь о внешности, но я хотела быть красивой.

– Ланни, давай отложим зеркало на потом? – присоединился к уговорам Доор. – Вспомни, шрам от стрелы затягивался больше суток, хотя рана была достаточно пустяковой. Дай время ожогам зажить.

Я кивнула просто потому, что так было проще. Решение друзья все равно не изменят, а я лишь окончательно охрипну.

– Вот и умница, – ласково улыбнулся бхор. – Тебе сейчас надо поспать. Во сне быстрее восстановятся силы.

– Тебе тоже поспать не помешает, скоро в тень превратишься, – хмуро заметила Миса. – Иди ложись, за Ланни мы присмотрим.

– Я полежу сама, – с трудом просипела я.

Чужое присутствие начало раздражать. Я все еще пыталась держать лицо и крепилась, но с каждой минутой отчаяние захлестывало больше и больше. Вдобавок действие обезболивающего настоя начало проходить, многочисленные ожоги дергало болью.

– Вот и договорились. Я займусь обедом, если что, зови, – обрадовалась Миса.

– А я схожу за дровами, – также нашел себе занятие Эрнст.

Наемники быстро разошлись, со мной остался только Мартин. Съежившийся мальчишка сам чуть не плакал, и я не смогла прогнать его.

Я была более чем уверена: озабоченные сначала боем, а после необходимостью найти жилье и устроить меня, о Мартине друзья забыли. Всунули миску с едой, уложили спать и на этом выдохнули, не сообразив объяснить, что случилось.

Между тем из спальни наемники ушли, но ни на кухню, ни в лес, ни спать не отправились. Наверное, были убеждены, что за плотно прикрытой дверью я их не услышу, но недооценили возможности эльфийского слуха, еще и обострившегося из-за кучи снадобий и магии, влитой в меня Доором.

– Что будем делать? – в разговоре со мной Миса излучала позитив, но сейчас в голосе звучала неподдельная тревога. – Если дать Ланни болеутоляющее, она сможет идти?

– Ланни же только очнулась. Дорога точно загонит ее в могилу, – я представила, как Доор хмурится и качает головой. – Тогда окажется, что мы действительно спасали ее зря.

– А ехать? – не сдавалась дроу. – Я нашла санки. Поломанные, но их несложно починить.

– У нее все тело обгорело. Ранам нужен воздух, я и без того боялся, чтобы заражение не началось. Почему и камлал столько, снимая воспаление, – воображаемый бхор развел руками.

– Давай сначала дождемся, что скажут Артракс и Гардис, они вот-вот вернутся с разведки. Может, отступники ничего и не заподозрили. Мало ли, куда маг подевался, вдруг медитацией так увлекся, что потерял счет времени? – в спальне Берен молчал, но покинув ее, разговорился. – Да и не бросать же Ланни в одиночестве?

Молчание длилось долго. Я уже думала, что наемники разошлись, когда тишину нарушил голос Мисы.

– Если выбирать между успехом миссии и одной жизнью...

Из оцепенения меня вывел завозившийся Мартин. Вытащив из кармана потрепанную куклу, крепко обнял ее, а потом посадил возле подушки.

– Спасибо. Ты настоящее чудо, – от осознания, насколько ребенок переживает за меня, закололо сердце.

Я попыталась привстать, чтобы обнять его, и задохнулась от боли. Оказалось, что у меня сломана еще и нога, которая никак не проявляла себя, пока я не шевелилась.

Теперь же к пылающей коже добавилась выкручивающая боль в ноге.

– Мартин, у меня тоже есть для тебя подарок, – понимая, что встать сама не смогу за все золото мира, вынужденно пошла на хитрость. – Подай сумку, пожалуйста.

Поскольку стол был завален бинтами и зельями, мои вещи наемники свалили в углу.

Заинтригованный Мартин послушно притащил сумку и вывалил все содержимое у моих ног.

Указав ему на шишку с приделанными ручками-веточками, попыталась подхватить зеркальце. Вот только если бы это было так просто сделать забинтованными руками! Круглое зеркало то и дело выскальзывало, сжать же пальцы сильнее я не могла, и без того малейшие усилия причиняли боль.

– Нехорошо эксплуатировать ребенка, – возникший в дверях Доор неодобрительно покачал головой. – Мартин, там Додо скучает, не хочешь его проведать?

Упоминание о медведе ожидаемо вызвало у ребенка улыбку. Прижимая к груди новую игрушку, он едва не вприпрыжку выскочил из спальни.

– Ты должен был спать! – пойманная на горячем, ахнула я.

– Ты тоже, – парировал бхор. – Но так и знал, что не удержишься. Ладно, помогу.

От волнения я уже едва не сходила с ума. Даже страх немного отступил, уступив место нетерпению. Лучше сразу узнать все, чем изводить себя ожиданием, рисуя картины одна страшнее другой.

Доор же, словно не понимая, насколько мучительной оказывается пытка ожиданием, действовал невыносимо медленно. Подтянул поближе к кровати колченогий табурет, открыл несколько баночек с мазями, достал нож.

– Давай уже! – я хотела закричать, но из горла вырвалось шипение.

Бхор все так же медленно и аккуратно разрезал узелок и начал разматывать повязки с лица.

В итоге я практически вырвала зеркало из его рук, даже не обратив внимания на боль в пальцах. Сделала глубокий вдох и, собрав остатки храбрости, жадно всмотрелась в зеркальную гладь.

Я примерно представляла, что увижу. И все равно оказалась не готова тому, что показало отражение.

Опознать незнакомку в зеркале удалось только по волосам. Удивительно, но их пламя не тронуло, и светлые, отливающие золотом волосы, продолжали окаймлять овальное лицо.

Совершенно чужое. С большими вздувшимися волдырями, опаленными бровями и ресницами. Кожа была красной, возле левого глаза к подбородку тянулась царапина. Зеленые глаза сейчас казались красными из-за лопнувших сосудов. Искусанные в кровь губы опухли, потрескались.

«Это я? Это я?!»

Хочется кричать во всю глотку, выплеснуть в вопле всю боль, пусть даже сорву горло во второй раз.

Но вместо этого я продолжила с необъяснимым упорством вглядываться в незнакомое лицо. Страшное, жуткое, пугающее.

«Вы так красивы, подарите мне один танец. Ваша красота ослепляет. Вы затмите собой и звезды», – воспоминания острыми иглами вонзились в сердце.

– Довольно, – Доор попытался мягко вытащить у меня зеркало, но я судорожно вцепилась в него.

Умом понимала, что сама мучаю себя, но с необъяснимым упорством продолжала находить новые и новые изъяны в отражении.

Лицо кривилось от боли, на ресницах застыли слезы. Нижнюю губу кольнула боль и из ранки опять выступила кровь. Облизнув ее, поморщилась от горького привкуса.

– Ланни, я ведь все равно заберу зеркало, – никак не желал отставать бхор.

На этот раз я не стала сопротивляться. Ужасно хотелось зашвырнуть зеркало подальше. Так, чтобы оно с треском ударилось о стену, разлетелось на тысячу осколков, как только что разлетелась моя прежняя жизнь.

Доор же, помня, как когда-то мне был дорог этот предмет, бережно завернул зеркало в тряпочку и убрал в сумку вместе с другими вещами.

– Постарайся все же поспать. И не думай сейчас ни о чем, – подходя к двери, попросил бхор. – Если не станешь отдыхать, придется поить тебя снотворным

Скрипнула дверь, и я осталась в одиночестве. Взглянула на покрытые волдырями руки, на красные шелушащиеся пальцы и прерывисто вздохнула.

До этого момента я знала, что всегда смогу вернуться домой. Боялась, мучилась сомнениями, но твердо знала в глубине души.

Мне казалось, моя жизнь изменилась с гибелью сестры, но в действительности все перевернулось именно сейчас.

Веселые посиделки с подругами, катание верхом, выбор украшений и танцы на балах – перед глазами проносились воспоминания, а в ушах стоял оглушительный треск прошлого.

Я в самом деле не смогу уже быть прежней. В огне сгорела не только одежда, а светлая и добрая часть меня. Та, что могла восторгаться красивым цветком и радоваться севшей на волосы бабочке. Сейчас дальнейшее существование, которое язык не поворачивался назвать жизнью, виделось в исключительно мрачных, зловещих и темных тонах.

И что самое обидное, мне некого винить.

Никто из команды не обсуждал случившее. Меня не ругали за поспешность, не осуждали за своеволие, не критиковали за излишнюю самостоятельность. Я проклинала себя сама.

Сама, возомнив себя героиней, отправилась в лес. Сама не рассчитала сил и привлекла внимание темного мага. Сама полезла на рожон и разрушила свою судьбу. Мне некого винить. В том, что произошло, виноваты лишь моя глупость и неумение серьезно оценивать опасность.

Накрыв лицо подушкой, я завыла. По щекам текли слезы, я захлебывалась в рыданиях, тело сотрясала дрожь, не хватало дыхания. Не получалось заставить себя подумать о чем-то другом и успокоиться. Отражение продолжало стоять перед глазами, и волны отчаяния накрывали одна за другой,

Лишь под утро мне удалось забыться коротким сном. Отдыха он не принес, и проснулась я еще более разбитая и замученная.

– Ланни, так нельзя. Ты себя изведешь, – укоризненно покачала головой заглянувшая Миса.

Видок у меня в самом деле был... Встрепанные, запутанные волосы, круги под глазами, черные от запекшейся крови губы, воспаленные рубцы. В общем, среди нечисти я наверняка сошла бы за свою.

– Надеюсь, от еды не станешь отказываться? – бдительно уточнила наемница, ставя поднос на кровать. – С ложечки кормить не умею, так что волью силой.

– Артракс и Гардис уже вернулись с... охоты? – голос невольно дрогнул.

Опасаясь дать понять, что слышала разговор, я придвинула к себе миску и зачерпнула бульон.

– Да, вчера вечером, – кивнув, Миса проследила, как ложка исчезает в моем рте, будто и впрямь боялась, что я откажусь есть.

– И как? Успешно поохотились? – внутри вспыхнула обида, и фраза вышла ядовитой, злой.

– В ловушки угодили несколько зайцев и лиса. Сегодня, наверное, схожу с ними, может, удастся птицу поймать. Будут какие-то пожелания к ужину? – деловито осведомилась наемница.

«Да! Поймайте мне правдоговоруна!» – так и рвался с губ язвительный ответ.

– Все равно. Меня тошнит от любой еды, – это тоже было правдой.

Бульон-то я в себя запихнула и теперь боялась, чтобы он не попросился наружу.

– Тогда на мой вкус, – забрав поднос, наемница вышла.

Сначала я обрадовалась, но совсем скоро заскучала. Лежать в одиночестве, в окружении мрачных и тяжелых мыслей, было невыносимо.

Заглянувший обработать и вновь перевязать ожоги Доор заставил меня поклясться, что я неделю не возьму в руки зеркало, но нарушить слово хотелось уже сейчас.

Будто не знаю, что увижу в отражении!

Улавливая мое настроение, Персик запрыгнул на кровать, жалобно мякнул.

– Прости, не могу почесать тебя за ушком, – виновато призналась коту.

– Может быть, я тебя заменю? – предложил переступивший порог Гардис.

Еще минуту назад бинты на лице раздражали меня. Сейчас с удовольствием накрылась бы и одеялом с головой.

«У тебя неплохие ноги», – прозвучал в ушах его голос.

И почему демоны принесли сюда именно Гардиса?!

Мужчина сел на краешек кровати и вопросительно смотрел на меня, ожидая ответа. Пришлось утвердительно кивнуть. В горле вдруг образовался комок, глаза защипало.

Кажется, общаться с наемником придется знаками: если попробую заговорить, точно позорно разрыдаюсь.

Между тем, получив разрешение, Гардис уже с удобством расположился на кровати и стал наглаживать кота. Персик довольно заурчал, и, напрочь забыв о хозяйке, устроился возле наемника, положив голову ему на колени.

– Все еще не надумала взяться за воспитание кота? Смилодон не должен быть таким ласковым, – мужчина почесывал Персика за ухом, и тот, не догадываясь, что решается его судьба, блаженствовал. – Времени у тебя сейчас все равно в избытке, я могу помочь кой-какими советами.

Я отрицательно покачала головой. Теперь мне тем более не хотелось мучить кота дрессировками, пусть хоть он будет счастлив.

– Если тебе интересно, мы обыскали того отступника, но ничего любопытного обнаружить не удалось. Пара магических побрякушек, да и те пришлось выкинуть, чтобы не привлечь внимание, – послушно переключился на следующую тему наемник. – А тот заряженный молниями камень маг успел уничтожить. Мы ничего не заметили, но Берен говорит, магический всплеск был очень сильным.

В ответ лишь равнодушно пожала плечами. Понятия не имела, какой именно реакции ждал Гардис, но слушать о своем невольном палаче не хотелось.

Стоило вспомнить, как хищно языки пламени кидались на меня и какой восторг это приносило магу, по телу пробегала дрожь.

– Так и будешь молчать? – устав говорить сам с собой, Гардис требовательно взглянул мне в лицо.

– Так и будешь делать вид, будто интересно со мной общаться? – я безучастно выдержала его взгляд.

– А может быть, мне правда интересно? – лукаво усмехнулся мужчина.

– Или вы просто переживаете, как бы я что с собой не сделала, – озвучила я более очевидную версию. – Не стоит. Я помню, зачем поехала сюда и не поставлю личное выше долга.

– Ланни... – у Гардиса дернулся уголок губы. – Зачем ты так?

– Ну я же отличный дипломат, – напомнила мужчине его слова. – Предпочитаю говорить сразу, а не тратить время на намеки и додумывания.

– Ладно, я зайду к тебе потом. Позови, если захочется поговорить, – наемник поднялся.

Замешкался, словно ожидая, что поговорить мне захочется прямо сейчас, но я демонстративно перевернулась на другой бок. А когда за мужчиной захлопнулась дверь, затряслась в беззвучных рыданиях.

Потянулись долгие дни. Несмотря на целебные зелья и камлания Доора, поправлялась я тяжело. Вернее, бхор утверждал, что ожоги затягиваются даже быстрее, чем можно было надеяться, но мне, скорее, верилось в обратное.

Повязки Доор снял уже на второй день. Обожженная кожа продолжала болеть, а еще зверски чесалась. Ночи превратились для меня в настоящий кошмар. Я не могла найти удобную позу и металась по постели, забываясь лишь на пару часов и шипя от боли.

Глядя на мои мучения, Доор не выдержал и начал давать мне снотворное. Благодаря этому я получила краткую передышку. Сны мне больше не снились, я просто закрывала глаза и проваливалась в темноту, пока меня не приходили будить.

О том, где именно мы находимся, и что нас могут искать, наемники мне так и не рассказали.

То Берен с Эрнстом, то Гардис с Артраксом, то Миса с Доором уходили на «охоту», но поскольку возвращались в хорошем расположении духа, я рассудила, что поводов для волнений нет.

Не то отступников было так много, что они сами не знали, сколько человек должно вернуться в лагерь, не то подобные долговременные отлучки были в порядке вещей.

А на утро восьмого дня ко мне заглянул Доор. Подноса с завтраком у бхора не обнаружилось, он вообще прятал руки за спиной и заговорщицки улыбался.

– Готова? – нетерпеливо спросил он.

– К чему? – с недавних пор разлюбив сюрпризы, я напряглась.

– Увидеть свое отражение, разумеется! – Доор жестом фокусн