Читать онлайн
"Побег на Роанок"

Ольга Истомина

ПОБЕГ НА РОАНОК

Сознание возвращается медленно. Кажется, что мне завязали глаза плотной повязкой, и сквозь темноту пробиваются светлые пятна. Медленно-медленно мрак расступается, позволяя разглядеть очертания предметов.

– Предательница! Хорошо, что мы сумели быстро выявить ее до того, как позволили воспользоваться нашим гостеприимством.

– Вопрос в том, сколько вреда эта крыса уже успела причинить?

Негромкие голоса окончательно помогают вынырнуть из забытья. Перед глазами все плывет, дерет пересохшее горло. Пытаюсь дотронуться до лица, но не могу пошевелиться. Руки и ноги скованы кандалами. Я распята на стене и почти вишу на цепях. Шею обхватывает стальной ошейник, из-за чего с трудом получается дышать.

– Гляди, очнулась! А Двалин боялся, что слишком много порошка потратил. Слишком мало. Эти твари живучие! – один из тангаров неприязненно косится на меня.

Второй неспешно заканчивает чертить какой-то узор на столе и лишь потом оборачивается ко мне.

Мы находимся в темнице. Кроме двух тангаров здесь больше никого нет. Воспоминания по-прежнему путаются в голове. И я изо всех сил пытаюсь понять, почему и когда успела превратиться в пленницу?

Между тем тангары одновременно делают шаг ко мне. Представители подземного народа всегда казались мне похожими, но эти тангары кардинально отличаются. Первый явно постарше, с темными волосами и густой бородой, весь в броне, вооруженный двумя топорами. У второго борода скудновата, на нем только кольчуга, да на поясе висит нож. Но кое-что общее у тангаров находится – полный ненависти взгляд, которым они окидывают меня.

Сердце судорожно колотится в груди, я пытаюсь отступить назад, еще сильнее вжаться в камень! Стена холодная, но спину почему-то обжигает огнем. Моя гримаса вызывает усмешки у тангаров.

«Да что происходит?!» – я открываю рот, но не могу издать ни звука.

Тангары же, наконец, приходят к какому-то решению. Один достает топоры и замирает в боевой стойке, а второй грубо срывает с меня одежду.

Рубашка рвется с оглушительным треском, обрывки белой ткани падают на каменный пол. Я извиваюсь в цепях, но стражники не спешат закончить начатое.

Вместо этого смотрят на меня, и в их глазах отражается ужас.

– Вот же мракобесие, – с отвращением сплевывает тот, что постарше.

Я опускаю взгляд и давлюсь воздухом при виде охватившей тело черноты. Тьма охватывает левую руку, спускается на грудь и часть живота. Короткие щупальца тянутся дальше, к шее, оставшейся белоснежной коже. Я практически чувствую, как один из отростков скользит по ключице.

И в этот момент память стремительно возвращается ко мне. Груз воспоминаний настолько тяжел, что я обвисаю на цепях. Расширенными глазами смотрю вперед, пытаясь свыкнуться с собой. Разум лихорадочно анализирует информацию, в то время как сердце падает куда-то вниз.

Если все, что я вспомнила, правда, то в темнице я нахожусь совершенно заслуженно. А значит, в скором времени меня ждет смерть, ведь те, кто заключил сделку с самой тьмой, не имеют шанса на помилование.

«Интересно, это будет костер или плаха?» – мелькает совершенно не званая мысль.

Услужливое воображение рисует картины пылающего костра, помоста с палачом, точащим огромным топором, и волосы на голове встают дыбом.

Ошейник на шее не мог уменьшиться в размере, но с каждым вздохом все сильнее обхватывает горло. Барахтаясь в цепях, я задыхаюсь от накатывающего волнами отчаяния.

Тангары словно забывают обо мне. Что-то обсуждают, переглядываются. Один их них, что более рослый и крепкий, разворачивает мешок, в котором оказываются пыточные инструменты. Он любовно перебирает их, поднимая и проверяя действие то одного, то второго предмета.

У меня же темнеет в глазах. От нереальности происходящего хочется кричать. Не может быть, чтобы это происходило со мной! Не может быть, чтобы мои воспоминания были настоящими!

В конце концов, я не какая-то преступница, я Ланниэль из дома Серебряной Луны! Единственная дочь и наследница герцоского титула! Передо мной всегда кланялись, уважительно целовали руку и осыпали комплиментами. И, происходи все на землях отца, тангары также должны были приветствовать меня. Даже плевать на титулы и разное положение: я леди и имею право на соответствующие привилегии!

Но вместо этого я прикована к стене и по-прежнему не могу говорить.

Эмоциональный всплеск быстро проходит, и только цепи помогают удерживаться в вертикальном положении. У меня трясутся ноги, а внутри все сводит от ужаса.

«Нет! Меня же не могут по-настоящему пытать! Это неправильно! Это несправедливо!» – бьются в голове лихорадочные мысли.

Вот только просто разговаривать со мной тангары явно не намерены. В их глазах я нежить, и приговор мне уже подписан.

Мужчина, наконец, выбирает подходящий инструмент – тонкий нож с острым лезвием, и шагает ко мне

– Пожалуйста… Я не хочу плохого… – кое-как проталкиваю слова через сжатое спазмом горло, пытаясь достучаться до своего палача.

И убеждаюсь, что тангары действительно не намерены разговаривать. Первый отодвигается в сторону, а второй с силой бьет меня по лицу. Во рту мгновенно появляется металлический привкус, из разбитых губ бежит кровь. Я осторожно дотрагиваюсь языком до зубов и чувствую, как один из них шатается.

«Будто бы мне есть кому улыбаться. Старая жизнь осталась в прошлом», – спохватываюсь я.

Палач же склоняется над моим боком. Я вся подбираюсь и, не в силах наблюдать, зажмуриваюсь. Напряженно прислушиваюсь к ощущениям, ожидая острой боли, но не чувствую ничего.

– Подай тот нож, – командует тангар напарнику, и я приоткрываю один глаз.

Кошусь вниз и вижу глубокую рану на левом боку. Удивительно, но крови нет. Видимо то, что убило бы меня в обычной жизни, благодаря «украшающей» кожу тьме становится обычным порезом.

Осознание приходит мгновенно и заставляет мурашки бежать по коже. Я по-прежнему толком не понимаю, во что меня превратили, но расползающийся внутри холод не несет ничего хорошего.

Между тем тангар берет нож пошире, с зазубренным лезвием и оценивающе взвешивает его в руке.

Боли по-прежнему нет, но я кричу на пределе возможности. Если тангары желают сперва измучить меня, чтобы не думала врать, пусть считают, что у них вышло. Проверять, окажется ли таким же нечувствительным здоровый бок, совершенно не тянет.

Но, видимо, мужчины преследуют какую-то иную цель. По крайней мере, проделав внушительную дыру в моем теле, палач останавливается.

Они ждут всего минуту, а потом дверь бесшумно отворяется, и порог переступает третий тангар – старейшина. На нем вовсе нет доспехов, но на груди висит связка амулетов. Даже рукава и низ широкой рубахи расшиты защитными узорами. Волосы и борода мужчины белоснежные, только ярко-синих глаз не коснулась старость. Наверное, другим тангарам его глаза напоминают безоблачное небо, к старейшине все идут за советами и спокойствием. Только я вижу зимнюю стужу.

Двое тангаров почтительно кланяются и отступают в сторону. Старейшина скрещивает руки на груди и внимательно рассматривает меня.

– Она гниет изнутри. А ведь когда-то была красивая девушка, – задумчиво произносит он.

Наверное, если бы я могла, то разрыдалась бы. Старейшине хватает одной фразы, чтобы с лихвой выполнить работу палача. Пусть физической боли я не чувствую, но испытывать эмоции все еще могу. И воспоминания о прошлой жизни режут без ножа.

Я помню, какой покинула дом. Веселой, беззаботной, наивной.

Красивой.

И как выгляжу сейчас. Ожоги давно уже не болят, но я по-прежнему не могу без содрогания смотреть в зеркало. Выкинуть из головы тот кошмарный день никак не получается. Каждый раз, когда я вижу костер, то вспоминаю, как долго горела и как безуспешно пыталась сбить языки пламени. И без того нерадостную картину усугубляет чернота.

«Наверное, я напоминаю куклу, сшитую из разных лоскутов. Очень дешевую и потрепанную куклу», – с горечью осознаю я.

– Итак, нежить, ты явно умеешь говорить, так что рассказывай, – налюбовавшись, тангар приступает к допросу.

И я рассказываю. В первый момент еще пытаюсь избегать упоминания имени Белзира, но после того, как мужчина повторяет вопрос, говорю все, как есть.

Вновь возвращаться в воспоминания нелегко, но я рада возможности сказать правду. Мысль о том, чтобы выгородить себя, даже не приходит в голову. Хватит! Я и без того слишком долго терпела.

Это как воспаленный нарыв на коже. Он дергает болью и медленно сводит с ума. Вскрывать его больно, но вместе с тем боль приносит облегчение.

Я рассказываю совершенно все, что происходило со мной. Как очнулась в комнате и увидела Грегори. Как получила шанс на спасение, и ухватилась за него, толком не осознав, что потребовали взамен. Как дважды получила приказы помешать друзьям и дважды исполнила их.

– Пожалуйста, я не нежить. Я не всегда была такой. И приехала на Роанок, чтобы помочь. Если не можете избавить меня от проклятия, то убейте, – заканчивая рассказ, глухо произношу я.

– Еще успеем, – старейшина качает головой и почему-то не спешит давать знак палачу.

Мне казалось, на сегодня я испытала весь спектр эмоций, но брови в очередной раз удивленно взлетают вверх.

«Почему? Сами ведь сказали: я нежить. Так убейте!»

Тангарам явно что-то не дает покоя. Они переглядываются, косятся на меня. Сначала с привычным отвращением, потом – все больше с опаской и, наконец, ужасом.

Я схожу с ума от волнения, изо всех сил пытаюсь разобрать хоть слово, но, кажется, подземные жители просто шевелят губами, не издавая ни звука. Наконец, они приходят к решению и выходят из камеры.

Понятное дело, поделиться своими размышлениями со мной никому из них не приходит в голову.

Время тянется ужасающе медленно. Минута за минутой, час за часом. В темнице нет окон, сюда не доносится ни единого звука, и я понятия не имею, сколько уже провела взаперти.

Свалившиеся воспоминания, пытка, допрос… Сейчас я настолько вымотана, что бессильно обмякаю на кандалах и начинаю мечтать об обмороке.

Даже темное беспамятство будет лучше нынешнего положения! Но сознание не спешит уплывать, и шанса на спасения не предвидится.

Разглядывая пол, я начинаю вспоминать все, что случилось со мной за последний месяц. С того самого дня, как я согласилась отправиться в место своей будущей гибели – на Роанок.

ГЛАВА 1. ПРИБЫТИЕ

За час, прошедший с момента отплытия, я успела облазить корабль вдоль и поперек, едва не доведя матросов постоянными расспросами, как называется то или иное приспособление. В итоге, когда в попытке забраться по канату едва не свалилась на голову коку, терпение матросов подошло к концу, и они пообещали привязать меня к фок-мачте прямым морским узлом, если немедленно не уймусь.

Обиженно хмыкнув и старательно скрывая досаду, я отошла к борту. Подумаешь, невидаль! Да если бы я только захотела, папа бы корабль с целой командой купил. Впрочем, отца здесь нет, и, понемногу успокаиваясь, я перевела взгляд на водную гладь.

Океан был удивительно красивым, буквально завораживая бескрайними просторами. На глубине вода казалось темно-синей, и от корабля расходилась белая пена.

А вдалеке, где еще виднелись очертания покинутого нами города, вода сверкала серебром. Солнечные лучи отражались от водной глади, весело танцуя с резвящимися волнами.

Ветер наполнял паруса, играл с волосами и заставлял трепетать плащ. Подняв лицо, я вдохнула морской воздух полной грудью. Как же упоительно пахнет океан! Свободой, безмятежностью и чем-то притягательным, заставляющим кровь бежать быстрее, а сердце ускоренно биться в предчувствии новых чудес.

Громкий плеск заставил радостно взвизгнуть и захлопать в ладоши.

– Смотрите, это дельфин! Самый настоящий дельфин! – я ткнула пальцем в погружающееся и выпрыгивающее из воды животное.

– Да что же ты громкая такая?! – Гардис, на свою беду стоявший рядом, демонстративно поковырялся в ухе и отошел на несколько метров в сторону.

– Есть какая-то морская примета, что встретить дельфина к удаче? – не обратив на него внимания, пристала к проходящему мимо матросу. – А что это за звуки? Он смеется, правда? Желает нам счастливого пути? Дельфины часто встречаются?

– Дамочка, мы в открытом океане. Здесь какой только живности не водится, – закатил глаза тот. – И дельфины, и акулы, и осьминоги. Молитесь, чтобы кракен не встретился, не то ко дну все пойдем. Вот когда наобнимаешься со своими дельфинами напоследок!

– Кракены? А они часто попадаются? Их можно заранее заметить и свернуть в сторону? – новая тема вызвала новый шквал вопросов.

Но болтать с любопытной пассажиркой матросу оказалось недосуг. Махнув рукой, он отошел и начал проверять веревочные крепления на шлюпках. Восторг в груди стал медленно гаснуть. Любоваться океанскими красотами хотелось в компании, и, не зная, с кем разделить воодушевление, я почувствовала себя глупо.

Что самое обидное, на мой возглас совершенно никто не отреагировал, и каждый продолжил заниматься своими делами. Гардис курил трубку, Миса деловито точила мечи, то и дело проверяя остроту пальцем. Один раз наемница все же подняла голову, оценивая обстановку, но, не обнаружив ничего опасного, сразу вернулась к своему занятию.

Наверное, если сравнить нас, Миса должна завидовать мне. У нее самая простая одежда и поношенный плащ. Для дроу внешность – не главное, но даже для темной эльфийки девушка выглядела отталкивающе. Короткие белоснежные волосы обстрижены (опалены?) кое-как и торчат в разные стороны, лицо все в коротких тонких шрамах. Издалека это смотрится даже своеобразно, будто белоснежный узор на темно-фиолетовой коже. Выделяется только свежий шрам, кривящий губы и создающий впечатление усмешки.

И я – дочь герцога, с рождения привыкшая получать все самое лучшее. Пусть сейчас на мне не платье, а дорожная одежда, но из самой крепкой ткани. Плащ подбит мехом черного, редкого в наших краях льва, белые волосы уложены в сложную прическу, а продав оружие, я могла бы безбедно жить целый год.

Но, тем не менее, в эту минуту я ужасно завидовала Мисе, ведь для нее это путешествие – самое обычное дело. За свою жизнь она успела побывать во множестве стран, даже сражалась с самым настоящим драконом, зуб которого теперь носила в качестве талисмана на груди. Наемница излучала спокойствие и твердую уверенность в себе, напоминая скалу, которую невозможно вывести из равновесия.

В то время как меня никуда не выпускали из поместья. Хочешь новое платье? Мы пригласим купцов и швей, выбирай любые ткань и фасон. Заскучала и грезишь о деревенской ярмарке? Устроим пышный прием, и ярмарка сама приедет к тебе.

Не скажу, чтобы у родителей не было причин держать меня в ежовых рукавицах, я прибавила им немало седых волос. Вот только все равно ужасно обидно и несправедливо сидеть под замком, особенно когда тебе исполнилось целых восемнадцать лет!

Воспоминания о прошлом отозвались внутри болью, и я окинула палубу цепким взглядом, выискивая новое занятие.

Неразговорчивый матрос никуда не ушел, и я решила второй раз попытать счастья.

– Извините, что опять отвлекаю, – на всякий случай встала так, чтобы отрезать всякие пути к отступлению. – Но у меня срочный, прямо-таки не терпящий отлагательств вопрос.

– Ну? – матрос уставился неохотно; он был старше меня едва ли на пару лет, но в его глазах уже поселилась беспросветная скука и равнодушие ко всему вокруг. – Чего надо то?

– Дело в том, что меня интересует информация о том, куда все пассажиры, то есть, куда я, где на этом корабле возможно… принять ванну, – румянец обжег щеки, и, все сильнее путаясь в словах, закончила я в итоге совсем не так, как собиралась.

– Ванну? – на лице паренька отразился тяжелый мыслительный процесс. – Ну, бочка есть у капитана. Можешь попросить, авось, разрешит попользоваться. Воды натаскать, нагреть – и купайся, сколько душе угодно.

– Что, прямо у него в каюте? – я захлопала ресницами, надеясь, что это особый океанский юмор.

– Ну, можно и в каюте. Айрейро вряд ли против будет, – под оценивающим взглядом матроса пылать начало не только лицо, но и все тело.

– Гм-м-м… А что на счет других естественных надобностей? Их тоже, хм-м-м, справляют под бдительным капитанским присмотром? – я уже жалела, что вовсе открыла рот и не обратилась с тем же вопросом к Мисе.

И почему все умные мысли посещают с приличным опозданием? Хоть бы одна для разнообразия вовремя заявилась!

– Что ты к капитану привязалась? Чего тебе вообще надо? Дашь спокойно поработать или нет?! – отбросив веревки, поднялся матрос.

– Да в отхожее место ей нужно, чего непонятного, – буркнул приблизившийся Гардис.

– Так в каюте ведро имеется, – матрос от греха подальше предпочел укрыться в трюме.

– Чего политесы с ним разводишь, принцесса? – недовольный взгляд достался и мне. – Чай, не во дворце, чтобы выкать всем подряд.

– Мое имя Ланни, не нужно придумывать других прозвищ, – выдохнув, терпеливо попросила наемника. – Дома меня учили, что со всеми нужно быть вежливой и держаться наравне, без разницы, лорд перед тобой или крестьянин. Вот староста деревни, польщенный вниманием, уступил мне свой дом, а сам с женой ушел спать к соседу.

– И, конечно же, заплаченное золото никак не повлияло на его радушие, – взьерошив короткие темные волосы, хмыкнул Гардис.

– Откуда ты… – я удивленно уставилась на наемника.

О первых днях после побега из дома я не упоминала даже в письмах. Прихватив с собой побольше золота, я действительно расплачивалась только им. Причем, наслаждаясь собственной значимостью, даже не просила сдачи.

– Догадался. Слишком уж ты предсказуема, принцесса, – забавляясь, наемник дернул меня за кончик уложенной вокруг головы косы.

И без того держащаяся на честном слове прическа не выдержала такого издевательства и рассыпалась. С ойканьем собрав выпавшие шпильки, я поспешила в каюту. Переплетать волосы, ну и по другим естественным надобностям.

Когда вернулась на палубу, обнаружила, что Гардис куда-то задевался, а к Мисе не только успели присоединиться Артракс, Эрнст и Доор, но и завязать бурный спор.

Причем если Артракс и Эрнст особо не выделялись, – подумаешь, у одного хвост и рога, а у второго зубы, что любая акула такому оскалу позавидует, – то у Доора просто не было шанса остаться незамеченным.

Как и все бхоры, Доор достигал трех метров в высоту и едва не двух в ширину. Ну, может быть, на самом деле чуть-чуть меньше, но я жутко боялась, что вместе с ним нас не пустят на борт. А вдруг капитан упрется, что с таким грузом корабль перевесит, и мы потонем? К счастью, обошлось.

– Ланни, иди к нам! – махнула рукой Миса. – Кровь из носу нужно твое мнение.

– Что такое? – мгновенно заинтересовалась я.

– Как нашего нанимателя зовут? Мы уже языки сломали в попытках выговорить, рассуди нас, – дроу поглядывала на мужчин с превосходством, ничуть не сомневаясь, что именно ее версия окажется верной.

– Я? – миссия была почетной, но становиться судьей совершенно не хотелось.

– А кто еще-то? Ты эльфийка, у тебя иммунитет к сложновыговариваемым и длиннопроизносящимся именам, – поторопил Артракс.

– Ничего подобного! У нас имена красивые и мелодичные, а не вовсе набор звуков, – задрала я нос.

– Сказала леди Ланниэль, дочь герцога, представительница славного рода Серебряной луны, – передразнил Эрнст, напомнив мое приветствие при первом знакомстве. – Так что, помнишь или нам Берена будить?

– Эйкинскъяльди, – сдалась я.

Наемники, переглянувшись, синхронно поморщились, явно пытаясь произнести имя хотя бы мысленно.

– Так как думаете, почему этот, ну вы поняли, именно нас выбрал? – в итоге Миса первой признала капитуляцию в споре. – Миссия то важная, прямо не передать!

– А кому же еще? Мы ведь самые удачливые, талантливые и неподражаемые наемники во всей стране, – довольно оскалился Эрнст.

Оружия он не признавал принципиально, в драках используя только железные кулаки, но чаще всего этого не требовалось. Фурии достаточно было улыбнуться (а если у врага были крепкие нервы, то облизнуться), чтобы его противник пустился наутек.

– И самые отбитые тоже, – поддержал Артракс. – Кто в здравом уме согласится плыть на остров, кишащий порождениями тьмы? Поговаривают, что, если миссия провалится, власти наплюют на выгоду и пустят остров ко дну.

Я слушала молча, не принимая участия в беседе. Увы, по поводу себя не обольщалась. В команду наемников я попала незадолго до встречи с Эйкинскъяльди, и если успела чем прославиться, так это талантом влипать в неприятности.

Собственно, меня, может, и вовсе с собой не взяли бы: в конце концов, непроверенное лицо на сложном задании способно гораздо больше навредить, чем помочь. Но неожиданно вступился Эйкинскъяльди.

«От успеха вашей миссии зависит судьба целого мира. Символично, если в операции примут участие представители разных рас», – степенно сказал он.

Так острые ушки и дали мне билет в новую жизнь.

Команда у нас в самом деле подобралась смешанная, многорасовая.

Артракс – представитель расы тифлингов. У них красная кожа, острые рога и длинный хвост. Из тифлингов получались отличные артефакторы, они отлично умели чувствовать и работать с магией.

Возглавлял наш отряд именно Артракс, хотя при знакомстве поверить в это оказалось просто. Начать с того, что у него оказался сломан один рог, из-за чего он совсем не грозно выглядел. Вдобавок мужчина постоянно улыбался и шутил, ни капли не соответствуя нарисованному в голове образу сурового, с ног до головы обвешанного оружием, молчаливого и хладнокровного лидера. Впрочем, мне еще только предстояло влиться в команду, так что я не спешила делать выводы.

А вот Берен был эверлингом. Представители этой расы жили в основном на севере, славились высоким (под два метра) ростом и легендарной выносливостью. Правда, по сравнению с трехметровым Доором Берен выглядел вовсе не так грозно, а учитывая, что мужчина еще и большей частью молчал…

В отряде он отвечал за магическую поддержку, и я то и дело поглядывала на амулеты, прикидывая, как бы выпросить их на посмотреть. Увы, мои нарочито жалостливые взгляды эверлинг игнорировал, а облечь просьбу в слова я стесняслась и ждала подходящего момента, чтобы проявить собственные магические способности. Уж тогда-то точно со мной всякими любопытными вещицами поделятся!

Вторым кандидатом на «ограбление» был Доор. Как таковых, магов среди бхоров не было, они не обладали эной, не умели плести заклинания, зато проводили свои шаманские ритуалы и взывали к природе. Детали камланий держались в тайне, но я сомневалась, что Доор прячется от команды в кустах, поэтому существовал шанс расширить собственные знания.

В общем, на их фоне я с Мисой, как светлая и темная эльфийки, как-то терялись. Эрнстру было попроще, фурии лишь на первый взгляд выглядели точно также, как люди. Хватало единственной улыбки, чтобы разбить иллюзию вдребезги. Острые клыки сразу выдавали, что их обладатель наделен нечеловеческой выносливостью и огромной силой. Ходили слухи, якобы один фурия на спор пробил дыру в городских воротах голыми руками.

Про Гардиса, обычного человека, и вовсе говорить не стоило. Он и выглядел, и вел себя совершенно обычно, единственный полностью отвечая всем характеристикам типичного наемника. Короткие темные волосы, невыразительное черты лица, холодный взгляд, поцарапанная, то бишь, проверенная в боях амуниция и меч на поясе.

Почему-то из всего отряда Гардис пугал меня больше всего и, стоило наткнуться на его угрюмую физиономию, я сразу же спешила отвести взгляд, а то и вовсе сбежать подальше.

– Будет жаль. Роанок – красивое место. Слышала, там словно рай на земле. Давно мечтаю отдохнуть, позагорать на солнышке, искупаться в океане, – мечтательно прищурилась Миса. – Обязательно нужно его спасти.

– Ага, за тысячу золотых каждому на нос обязательно нужно, – поддакнул Артракс. – Получу деньги, поселюсь в лучшем трактире.

– Говори уж сразу – в винном погребе, – пнул его в бок Эрнст. – А вот я навещу семью, накуплю гостинцев родным…

– Может, сначала заработаем деньги, а после станем думать, как их потратить? – робко вклинилась я.

На меня тут же посмотрели, как на дуру, сморозившую полную глупость.

– Да куда мы денемся, справимся! – миролюбиво улыбнулся Доор. – Там делов-то на пару дней. Найти тайный храм, спрятанный в нем артефакт – и взорвать его.

– А потом поскорее унести ноги, чтобы храм не взлетел на воздух вместе с нами. Последнее – самое плевое дело. К деньгам я так побегу, что и ветер не обгонит, – Артракс рассмеялся, в карих глазах заплясали теплые искорки.

Я не стала ничего добавлять, только покачала головой, не одобряя подобной беспечности.

В пересказе тангара Эйкинскъяльди миссия выглядела гораздо опаснее и сложнее. Как стало известно уже после, к нам и вовсе сначала присматривались, подкидывая сложные задания, проверяя, как поведем себя в различных ситуациях.

А когда на дальнейшие проверки не осталось времени, тангар пригласил нас к себе. По ступенькам в высокую башню, казалось, поднимались целую вечность. И еще столько же пытались отдышаться, пока будущий наниматель терпеливо ждал.

– Думаю, вы сами слышали слухи о Роаноке, – наконец медленно начал он. – Раньше там жили чудесные люди. Суровые северяне, но честные, открытые и смелые. Большинство из них пало в боях, защищая свои земли. Оставшиеся спешно бегут оттуда. Уплывают на кораблях, на лодках, на плотах. Самые отчаянные – даже вплавь, ведь лучше утонуть, чем попасть в лапы орудующим там демонам.

– Демонам?! Говорили ведь, что на острове покойники с кладбищ повылазили да упыри с заброшенных храмов полезли! – на лице Мисы впервые отразилось слабое подобие испуга.

– Именно так. Роанок стал убежищем для жрецов темного, запрещенного бога. Кровь льется рекой, и довольный щедрыми пожертвованиями бог посылает своих верных слуг – демонов на помощь. Пока их напор пытаются сдерживать, но надолго ли хватит сил у защитников… – Эйкинскъяльди развел руками. – Если Роанок окончательно превратится в оплот темных, бог получит невероятную мощь. И, устав постоянно быть в тени, непременно захочет поквитаться, а битва между божествами нарушит равновесие в мире.

– Неужели все настолько серьезно? – не утерпев, подала я голос. – Запрещенные божества ведь столетиями ютились в тени, почему именно сейчас такой прорыв?

– Наша сила и наша беда – в памяти, – начать Эйкинскъяльди решил издалека. – Мы долго гордимся победами и свершениями, но стараемся как можно скорее забыть неудавшиеся, постыдные моменты. Как забыли о культе богини Алинеры, процветающем на Роаноке. Светлая эльфийская богиня, признанная темной, запрещенной. Почти всех ее служителей убили, а храмы разрушили. Позже ее доброе имя было восстановлено, но на Роаноке уже верили в других богов, и храмы остались дальше покрываться паутиной и пылью.

– Так что, Алинера обиделась и решила вместе с запрещенными богами всем отомстить? С кем именно в военный союз вступила? Или весь десяток запрещенных разом справедливости захотел? – деловито уточнил Эрнст.

– О нет, Алинера слишком слаба, чтобы вступать в бой! Да и не стала бы она помышлять о подобном, ее жрецы всегда исповедовали помощь нуждающимся и никогда не ударили бы в спину, – покачал головой Эйкинскъяльди. – Но в одном из храмов Алинеры остался артефакт небывалой мощи. С его помощью служители могли взывать к своей богине и непременно получать ответ. Если артефакт попадет в руки темных, они используют его, чтобы подарить силу своему покровителю.

Поднявшись, Эйкинскъяльди подошел к книжному шкафу. Провел рукой по корешкам, наконец, вытащив нужную.

– Вот, смотрите, – мужчина развернул толстый трактат на средине.

– Ох! – я потянулась к книге, но тут же отпрянула.

На листах были изображены двое запрещенных божеств, но тангар сразу ткнул на вторую страницу. С нее на нас смотрел Белзир – бог кровавого служения. Его алтари не просыхали от потоков льющейся крови, причем бог одинаково одобрительно относился как к крови жертв, так и собственных служителей.

На рисунке по темной, отливающей фиолетовым, коже сбегали ручейки крови. У Белзира были острейшие когти, а под ногами валялись жертвы со вспоротыми животами. Но даже не это напугало меня больше всего, а алый безумный взгляд.

Я прекрасно помнила, что вижу картинку, но не могла отделаться от ощущения, будто божество не менее внимательно разглядывает меня. На мгновение даже показалось, будто кровь стекает с моих рук, а воздух пропитан металлическим запахом.

– Можно воды? – меня замутило, к горлу подступила тошнота.

– Конечно, – ничуть не удивленный моей реакцией, Эйкинскъяльди подал наполненный стакан. – Теперь понимаете? Если не выжечь эту заразу, подобные кровавые жертвоприношения будут везде. Само собой разумеется, все темные маги, отступившие от закона, кинут все силы на то, чтобы остановить вас.

– То есть, упыри, гноллы и прочая нечисть, в изобилии водящаяся на Роаноке, будет охотиться за нами? – уточнил Доор.

– Именно так. Поэтому это задание настолько опасное и настолько высокооплачиваемое, – тангар сделал паузу, но все же продолжил: – Вполне возможно, что вам придется решать, кому остаться активировать взрывающий артефакт и спасти остров ценой своей жизни…

И вот теперь команда вовсю делила деньги, даже не думая о том, что на полученное золото придется покупать гроб.

– Нужно взять с собой побольше еды! Конечно, Эйкин-как-то-там-не-важно заверил, что корабль будет ждать, но не бежать же через пол-острова за припасами! – горячился Доор.

– Да как-нибудь не протянем ноги с голодухи. На худой конец, твоего медведя съедим! – безапелляционно заявил Эрнст и, покосившись на меня, добавил: – А котом Ланни закусим!

– Что-о-о?! Додо съесть?! – бхор уронил челюсть, а потом гневно вытаращился на фурию. – Только попробуй даже облизнуться на моего малыша, я тебе все зубы выбью!

Учитывая, что «малыш» размером был под стать хозяину, и при желании я могла кататься на медведе верхом, губы сами разъехались в улыбке.

– А ты что молчишь? Этим коварным типам только дай волю: отвернуться не успеешь – одни косточки оставят! – напустился на меня Доор.

– Мяу!

Как всегда, стоило заговорить о еде – кот тут же оказался поблизости и теперь нюхал воздух с недовольной миной. Еще бы, об обеде говорят, а ничем вкусным и не пахнет!

– Не бойся, Персик, я тебя никому в обиду не дам, – я сгребла рыжего кота в охапку и крепче прижала к себе.

– Персик? – Миса недоуменно выгнула бровь. – Ланни, я не особо разбираюсь в эльфийских кличках, но ты в курсе, что это не простой котенок, а смилодон, хищный боевой кот? И вырастет он тебе по пояс!

– И с такими зубами бояться скорее должны мы, чем они, – намекая на саблезубые клыки, торчащие из пасти Персика, продолжил Эрнст. – Пожалуй, я в самом деле погорячился. Ты корми его получше, а то ночью он сам пойдет ужин искать.

– Нет, ну мы так до ужина ни до чего не договоримся! – в итоге не выдержали нервы у Артракса. – Разве нельзя поступить, как обычно? Взять с собой столько еды, чтобы это не отразилось на скорости передвижения, а пополнять запасы уже в пути.

– Можно, – с серьезным видом кивнула дроу. – Но не так интересно.

– Вот-вот, скука же смертная, а так хоть поспорим, всяко развлечение, – поддержал ее Эрнст.

– Почему бы не последовать примеру Берена и не поспать? На острове об отдыхе останется только мечтать, – продолжал оставаться голосом разума Артракс.

Спать в разгар дня никому не хотелось, так что, поболтав еще немного, мы разбрелись по кораблю.

Плыть предстояло целую неделю, и я собиралась насладиться каждой минутой поездки. По привычке представила, как описала бы свою поездку в письме. Соленый ветер, крики чаек над головой, плеск волн и неуловимо качающаяся палуба под ногами.

Зная о моей тяге к путешествиям, мама все пугала морской болезнью. Мол, в океане постоянно штормит, а настоящей леди зеленый цвет не к лицу. Опять же, никаких удобств, кухня скудная, все воняет рыбой, пространство ограничено.

Я бы написала о том, как восхитительно наблюдать за закатом, когда солнце медленно скрывается за горизонтом и словно тонет в океане, а по воде стелется золотисто-красная дорожка. В красках описала бы, насколько вкусна свежепойманная рыба и как приятно завтракать, глядя на океан. Похвасталась бы, что увидела не только дельфина, но и кита, поприветствовавшего корабль водным фонтаном.

Вот только некому было писать и некому было читать мои письма. Щеки стали мокрыми, и я смахнула слезы. Судорожно вздохнув, приказала себе выкинуть все дурные мысли из головы. В конце концов, я напросилась в смертельно опасную экспедицию ради того, чтобы забыть прошлое и начать жить новой жизнью. И выполню это любой ценой! Ради Санни. Ради нас обеих.

Следующие несколько дней я старательно держала слово и исполняла клятву. Продолжала надоедать матросам, заглядывая во все помещения (из камбуза кок выгнал меня черпаком, причитая, что женщина на корабле – к беде), старалась лучше познакомиться с командой. Легче всего удалось найти общий язык с Доором. Несмотря на внушительные размеры, бхор оказался добродушным малым, и мы то и дело весело смеялись. То принимались дрессировать наших животных (кот с медведем вначале в шоке смотрели на хозяев, а потом предпочти спастись бегством), то устраивали концерты для матросов. Горные песни были громкими и шумными, но в моем исполнении выглядели скорее смешно, чем грозно. Правда, Доор все равно назвал меня способной ученицей и пообещал научить боевому маршу.

А вот Артракс учил меня метать кинжалы. Вернее, сначала тифлинг заявлил, что такой прекрасной эльфийке ни к чему оружие, но спустя три часа уговоров махнул рукой и согласился на занятия.

Вместе с Мисой и Береном, все-таки выбравшимся из каюты, точили и обсуждали виды оружия. Вообще, в отличие от дроу и эверлинга, я не слишком любила мечи, знала лишь пару-тройку приемов и то выучила их, обезьянничая за старшим братом. Зато оказалось ужасно интересно слушать воспоминания парочки о былых подвигах. Они были старше меня только на десять лет, но наговорили уже столько, будто ступили на большую дорогу целый век назад, не меньше!

Точку соприкосновения не вышло найти только с Гардисом. Мужчина вроде бы и держался достаточно приветливо, но почему-то рядом с ним я чувствовала себя несмышленым ребенком, болтающим всякие глупости.

А утро восьмого дня было ознаменовано криком матроса: «Земля-а-а-а!».

– Мы приплыли? Наконец-то! – я едва не рухнула с койки и, запутавшись в одеяле, на одной ноге поскакала вперед.

– Может, сначала оденешься? – насмешливое замечание Мисы, с которой мы делили каюту, догнало уже у двери.

– А одеяло на что? – я покрепче вцепилась в сползающую с плеч ткань. – Пошли, все самое интересное ведь пропустим! Всегда мечтала оказаться на корабле, швартующемся к берегу!

– Если матросы заглядятся на тебя, мы, скорее, налетим на рифы, и мечта останется мечтой, – потянувшись за одеждой, безжалостно заявила дроу. – Ты точно леди? Впервые вижу, чтобы эльфийка вела себя настолько несдержанно.

– Мне просто любопытно, – обиженно насупившись, я плюхнулась обратно на койку.

Выпутавшись из одеяла (Персик принял это за новую игру и с рычанием начал барахтаться в ткани), принялась одеваться.

Правда, интерес в итоге оказался сильнее обиды. И в то время, пока Миса неспешно застегивала рубашку и поправляла перевязь с мечами, я стрелой вылетела из каюты. Даже волосы впервые не уложила в прическу, а перехватила лентой в буйный хвост.

В лицо ударил порыв ветра. Сегодня небо было затянуто серыми тучами, сквозь которое едва-едва пробивалось солнце.

Вся команда уже собралась на носу корабля: впереди виднелась черная полоска суши. Матросы наперебой шумели, строя предположения, чем встретит Роанок.

– Не видно! Совсем ничего не видно! – посторониться, чтобы пропустить хрупкую эльфийку вперед, мужчины даже не подумали, а из-за их спин я никак не могла разглядеть берега.

– Помочь? – рядом оказался как всегда широко улыбающийся Доор.

– Да! – поспешно кивнула.

Я была уверена, что бхор просто растолкает матросов, освободив место, но вместо этого мужчина подхватил меня на руки и посадил на плечо.

– Ого-го! – взвизгнув, я обхватила его за шею, но быстро успокоилась: Доор держал крепко, и свалиться не грозило. – Я теперь как настоящая впередсмотрящая! Мне и «воронье гнездо» не нужно, лучше всех вижу!

– Да что же твое высочество такое громкое-то! Из каюты вопли услышал, – Гардис неодобрительно покачал головой. – Хочешь, чтобы все отступники на Роаноке узнали о нашем прибытии?

– До Роанока еще далеко. А завидовать вредно, – не удержавшись, я показала мужчине язык. – Места все равно больше нет, поднимать тебя Доор не будет.

Зато Персику было как раз. Понимая, что происходит что-то интересное, он с легкостью забрался по одежде бхора и с важным видом устроился на плече.

– Ну прямо попугай, только говорить не умеет, – рассмеялся Артракс.

– Вы что здесь, пирамиду строить надумали? – всплеснула руками подошедшая Миса. – Другого развлечения не нашлось?!

Голос у дроу был звонкий, так что на нас тут же оглянулись матросы. Наблюдать за спором оказалось гораздо интереснее, чем за ничуть не изменившейся полоской берега, так что команда загалдела еще громче. Причем кто-то уже вовсю спорил, когда я свержусь с бхора и что сломаю в итоге!

Конец беспорядку положил коротко свистнувший капитан. Благодаря общению с матросами я знала, что это означает «Всем внимание!», но команда так увлеклась, что пропустила свист мимо ушей.

Айрейро пришлось засвистеть еще раз, а после гаркнуть как следует, чтобы, наконец, навести на корабле порядок. Опомнившись, матросы шустро разбежались по палубе, изображая бурную деятельность, остались только мы.

– Я хотел с вами поговорить, – в отличие от команды, капитан смотрел на берег настороженно. – По поводу высадки.

– Внимательно слушаем, – недовольно покосившись на нас (Доор поспешно опустил меня вниз, кота пришлось отдирать с боем), заверил Эрнст.

– В прошлый раз, когда соединенный флот Невиона пытался высадить десант, до суши смогло дойти четыре корабля из пятнадцати. Остальные или были потоплены с берега с помощью магии, или превращены в труху какими-то подводными чудовищами. Мы и так уже продвинулись дальше того места, где началась атака на флот, – степенно принялся рассказывать Айрейро.

– Что вы предлагаете? – деловито уточнил фурия.

– Господин Эйкинскъяльди нанял меня, чтобы довезти вас на Роанок, потому я могу лишь советовать, – уклонился от прямого ответа капитан. – Окончательное решение за вами, именно вы отдадите приказ.

– Ну так из чего нам выбирать?! Какие варианты?! – нетерпеливо воскликнул Артракс. – Вы наверняка всю неделю думали, огласите уже весь список!

– Вариантов всего два, – Айрейро продолжал говорить также невозмутимо и собранно. – Первый – мы подходим на корабле, и второй – спускаем шлюпку и высаживаем вас.

– Какие у них достоинства и недостатки? – сосредоточился на главном Берен.

– Шлюпка маневреннее и тише. В нее поместятся четыре матроса и ваша компания, – эверлингу достался одобрительный взгляд. – Корабль более вероятно привлечет внимание, но, если произойдет нападение, будем иметь хоть какую-то опору под ногами.

Не желая мешать совещаться, капитан отошел к борту и прислонил руку по лбу, наблюдая за берегом.

– И что думаем? Я за шлюпку, – Миса подняла руку вверх.

– Согласен. Если здесь действительно водятся такие грозные чудовища, им что шлюпка, что корабль на один укус. Единственный наш шанс - скрытность, – поддержал темную эльфийку Эрнст.

– А я за корабль, – на крохотную для него шлюпку Доор покосился с неприязнью. – Корабль проглотить все же сложнее, шансов отбиться больше.

– Шлюпка маневреннее, - Берен сделал шаг к Мисе и Эрнсту.

– Всегда мечтал поучаствовать в корабельном сражении, – у Артракса вспыхнули глаза. – На абордаж!

– У корабля хотя бы есть пушки, тех же акул отпугнем, – подумав, высказался Гардис, а потом перевел взгляд на меня и хитро усмехнулся. – Ну что, принцесса, окончательное слово за тобой. Готова решить судьбу всей экспедиции?

– Я-а-а? – у меня задрожали коленки, жутко захотелось спрятаться за Доора.

Вот кто Гардиса за язык тянул?! Я могла бы тихо высказаться, и мы продолжили бы обсуждать варианты, а теперь выйдет, что мое слово в самом деле решающее.

«И за что он на меня так взъелся?» – тоскливо подумала я.

Брать на себя всю ответственность совершенно не хотелось. Уж слишком явно Гардис дал понять, что для меня происходящее – игра, в то время как остальные наемники действительно отрабатывали деньги.

– Выбрала? Или кинем монетку? – поторопил мужчина.

– Шлюпка, – выдохнула я, и, чтобы другие не посчитали, будто ляпнула наобум, продолжила: – Я тоже считаю, что лучше подобраться к берегу скрытно. Акул, так уж и быть, возьму на себя. Арбалет не сравнится с пушкой, но получить болт – тоже приятного мало.

– Капитан, мы приняли решение! – тут же воскликнул наемник.

«Зачем так быстро?!» – я прикусила язык, не дав словам сорваться с языка.

В самом деле, четверо против трех вполне достаточно. И действовать лучше быстро, пока корабль не успели заметить и доложить.

– Будем спускаться на шлюпке. Вы ждите нас здесь. Когда будете готовы отплывать, подадим сигнал с берега, как договаривались, – деловито пересказал наемникам Айрейро.

Все вещи давно были собраны, так что в шлюпке мы оказались в считанные минуты. Тратить время на завтрак не стали. Меня и вовсе подташнивало от волнения, а остальные наверняка предпочли не отвлекаться.

– Удачи! Будем молиться богам за вас! – перед тем, как отдать сигнал спускать шлюпку на воду, порывисто воскликнул капитан.

Вот, наконец, лодка оказалась в воде. Персик зашипел, и я поглубже затолкала его в сумку: глупо надеялась, что котик уснет и проспит весь путь.

Постепенно шлюпка начала удаляться от корабля. Четверка матросов работала слаженно, но мерные взмахи весел не успокаивали. Черная толща воды нисколько не напоминала такие спокойные воды восточного побережья.

И хоть море выглядело тихим, вода настораживала и заставляла что-то в груди судорожно сжиматься. Матросы также старались не смотреть в воду, задирая голову к небу или вперившись взглядом в весло.

Напряжение буквально висело в воздухе, и я вцепилась в арбалет с такой силой, что пальцы начало сводить.

– Расслабься, не то сломаешь ручку, – моя нервозность не укрылась от Гардиса. – Ты, вообще, хоть раз в настоящем бою участвовала? Без отряда стражников, посланных заботливым папочкой?

– Отец понятия не имеет, что я отправилась на Роанок, – незаслуженное оскорбление хлестнуло плеткой; правда, усилием воли сдержала эмоции, ответив спокойно. – Так что я рассчитываю только на свои силы. Как и вы.

– Ну и зря, – вместо того, чтобы проникнуться командным духом, наемник скорчил гримасу. – Хоть какая-никакая, а страховка. Если станет совсем худо, о нас еще могут забыть. Зато твои родители точно пошлют спасательные бригады на поиск любимой дочурки.

Пикировка с Гардисом помогла отвлечься от тревоги. Размышляя о том, как заставить наемников считать меня своей, я ненадолго забыла о том, где нахожусь. Реальность напомнила о себе сама.

– Смотрите! «Чайка!» – матрос завопил так неожиданно, что я чудом удержала арбалет, едва не свалившись за борт.

– Что это?! – второй матрос бросил весло и привстал, прижимая ладонь ко лбу.

– Кракен, – сипло выдохнул первый. – Но откуда?!

Появившиеся из воды огромные щупальца медленно оплетали корабль. Океан пенился, поднялись волны. На корабле бегали, суетились. Ветер сносил крики, но я и без того представляла, что творилось на борту.

– Орудие к бою! – хладнокровно скомандовал капитан.

Трое матросов зарядили пушку, остальные гарпунами пытались ранить кракена, сбросить щупальца, вынудив монстра убраться обратно на глубину.

Очередное щупальце ударило по борту, стряхнув в воду несколько матросов, словно пушинок.

Прогремел взрыв. Не знаю, попали в монстра или нет, но рассердили знатно. Издав утробный вой, отозвавшийся мурашками по телу, кракен удвоил усилия. «Чайку» окончательно оплели щупальца, из воды показалась огромная голова, сверкнули желтым глаза. А потом... корабль разломился на две части.

До нас по-прежнему не долетало ни звука. В полной тишине утягиваемый монстром корабль стремительно погрузился под воду.

Пара минут – и о произошедшем совершенно ничего не напоминало. Океан успокоился, стихли волны, выглянуло солнце. Будто и не было ничего. Ни кракена, ни... «Чайки».

Грудь сдавило стальным обручем. Разум просто отказывался осознавать увиденное, лихорадочно цеплялся за осколки надежд. А вдруг показалось? А вдруг это просто мираж?

Ведь не может быть, чтобы столько человек так просто погибли! Капитан Айрейро. Команда. Матрос, которому я пуще всех надоела вопросами и чье имя не успела узнать.

Из воды всплыло несколько бочек и досок. Я отрешенно смотрела на них, а мысли перепуганными кузнечиками прыгали в голове.

Корабль должен был ждать нас, отвести домой после успешного завершения миссии. Экипаж получил кучу инструкций от Эйкинскъяльди, обсуждались любые варианты событий. Кроме смертельного.

«О каком вообще успешном завершении экспедиции может идти речь, если все с самого начала покатилось к демонам?!»

– Гребите, – тихо и отрывисто велел Гардис, также не отрывающий взгляда от могилы экипажа.

– Что? Совсем остатки совести растерял? Дай хоть помолиться, чтобы богиня приняла их души, – огрызнулся матрос.

– Или садишься за весло, или я воткну его тебе в глотку, – прищурившись, холодно пригрозил Гардис.

Тут уже не выдержали другие матросы. Зашумели, что мы не чтим память мертвых и небеса нас покарают.

– Ой ли? – переспросила Миса.

Отразив солнечные лучи, сверкнули клинки. В отличие от Гардиса, дроу не угрожала и улыбалась вполне вежливо, но вся перебранка мгновенно угасла.

– Кракен никуда не делся. Я не хочу стать следующей добычей. А вы? – все с тем же ледяным спокойствием поинтересовался наемник.

Только после этих слов до матросов наконец дошло, что мы, хоть и отплыли от корабля, все еще находимся в опасной близости от кракена.

Усевшись, они изо всех сил навалились на весла. Захлестнувшая их паника читалась в суматошных движениях, в лихорадочных взглядах.

– Да потише вы. Не кракена, так еще кого привлечем, – Эрнст наклонился через край шлюпки и стер с лица капли.

– Буруны. Движутся в нашу сторону, – тихо обронил Доор.

Видимо, старался не подогревать панику, но это стало последней каплей.

– Да какой демон меня в это плавание понес?! Захотел легких денег, теперь сдохну здесь, как последняя собака! – выругавшись, один из матросов бросил весло.

Остальные же продолжили грести, и нас закружило на месте. Не удержавшись, я повалилась на Мису, она вцепилась в Артракса.

– Еще один писк – и собственными руками выкину за борт, ясно? – зло предупредил Эрнст и улыбнулся.

Широко, по фурийски, во все свои сто острейших зубов. Даже меня дрожь пробрала.

– Да мы гребем, гребем, – паникующий матрос поспешно сел на место и вцепился в весло.

– Вот и гребите. Раз-два, раз-два, – не сводя с матросов хищного взгляда, начал считать Эрнст.

Лодка вновь набрала скорость. Берег постепенно приближался. Я разглядела черные пики гор в снежных шапках, светлый песок и редкий лес.

«Неужели обойдется?»

Стоило облегченно вздохнуть, как в дно шлюпки что-то сильно ударило. На этот раз мы все не удержали равновесие и попадали кто куда.

– Оно прямо под нами! – заорал Артракс.

Не вставая с колен, я поспешно схватила арбалет и прицелилась. Водная гладь едва колыхалась и на первый взгляд не таила в себе ничего опасного.

Наверное, только эльфийское зрение помогло заметить мелькнувшую тень под водой. Свистнул болт, и я поспешно потянулась за следующим. Успела всадить еще два, а потом щупальца взметнулись из воды, обдавая нас брызгами.

Одежда мгновенно намокла. Персик с возмущенным мявканием попытался выбраться из сумки, но я ногой задвинула ее подальше. Хорошо еще, медведь Доора тихо сидел на корме, никак не реагируя на беснующегося кракена!

– Получай! – улучив момент, Миса рубанула ближайшее щупальце двумя клинками.

Перерубить его не удалось, но с раны брызнула темная кровь. Для кракена – пустяковая царапина, скорее обидно, чем больно, вот только мстительное создание поспешило отплатить.

Многочисленные щупальца хаотично замолотили вокруг. Оттолкнув матросов, Гардис и Эрнст сами сели за весла, пытаясь вытащить лодку из этого безумия. Взвизгнув, я едва уклонилась от пролетевшего совсем рядом щупальца. Завопившему от боли матросу повезло меньше.

– Как тебе это? – вытащив из кармана маленький шарик, Миса сжала его в руке, а после запустила в кракена пылающим огненным сгустком.

Выгадать удалось всего с десяток метров. До берега по-прежнему было ужасно далеко, а кракен вряд ли станет спокойно наблюдать за нашим продвижением.

– Прикройте меня! – пришедшая в голову идея была безумной, но и сама ситуация казалась безысходной.

Закрыв глаза, я свела пальцы вместе, пытаясь отвлечься от какофонии звуков и сосредоточиться. Магический дар у меня был довольно средненький. В академию я бы поступила, но значимых высот на магическом поприще вряд ли добилась бы.

Вот только отец ужасно гордился дочерью-магичкой и раз за разом приглашал лучших магов, наказывая обучить меня самым сложным и эффективным заклинаниям.

Кое-что я освоила, да на мою беду самыми необходимыми умениями для мага были концентрация и усидчивость. Стоило сбиться, сделать неверный жест или ошибиться в букве – и заклинание могло сработать самым непредсказуемым образом, ударив даже по самому магу. Крыло, в котором я училась, ремонтировали трижды.

Лодку в очередной раз толкнуло в сторону. Не желая разрывать нить почти готового заклинания, я не открывала глаз и напряглась, ожидая удара, но угодила в чьи-то объятия. Отметив на краю сознания, что меня держат, продолжила напитывать заклинание силой. Лодку уже болтало из стороны в сторону, проклятия перемежались с криками боли.

– Давай! – я выкинула руки вперед.

С кончиков пальцев сорвались воздушные потоки. Послушный моей воле ветер подхватил лодку и потащил ее вперед. Десять метров, двадцать, пятьдесят…

Лишенный игрушки кракен издал жуткий вопль.

Вода постепенно становилась светлее, здесь было мельче, и кракену уже не хватало места, чтобы продолжить погоню.

Но достаточным оказалось и одного удара щупальца. Я не успела даже ничего понять, как оказалась в воде. Судорожно забарахталась, пытаясь удержаться на плаву. Мгновенно показавшийся каменным арбалет потянул ко дну, ноги запутались в плаще. Еще и выбравшийся из сумки Персик догреб до меня и теперь с жутким мявканьем пытался забраться на голову!

Перевернутая шлюпка оказалась на расстоянии всего пару метров, нас раскидало вокруг нее. Компанию мне составили Миса, Артракс и Берен, остальные были с другой стороны.

– Давай, – в пару гребков оказавшись рядом, наемница забрала мой арбалет.

– А ты, дружок, со мной, – Артракс перекинул на себя кота.

Вовремя, потому что я успела наглотаться воды, продрогнуть до костей и держалась на плаву только чудом.

– Наперегонки? – у Мисы стучали зубы, но даже в такой ситуации дроу умудрялась шутить.

Я в ответ только выплюнула очередную порцию воды.

Берег вроде бы находился совсем рядом, я уже различала обломки кораблей на песке, но расстояние все никак не уменьшалось. Я продрогла, полностью выбилась из сил и продолжала плыть лишь на ослином упрямстве.

Нет, я не окажусь самой слабой! Если остальные выдерживают, я тоже смогу!

Перед глазами начало темнеть, легкие горели огнем, и, почувствовав под ногами дно, я сперва не поверила в свое счастье. Доплыла!

Правда, идти-плыть пришлось еще около получаса, дно было коварным, постоянно попадались то ямы, то камни. Пару раз я споткнулась, больно ушибив ноги. В очередной раз рухнула в воду, подняв гору брызг, и поднялась лишь с помощью Артракса.

Когда, наконец, показался вожделенный берег, я уже не хотела ничего.

Пройдя десяток шагов, лишь подальше от воды, рухнула на песок. Тело било дрожь, левую ногу стало сводить судорогой, на правой немилосердно ныла ушибленная коленка. Рядом с такими же измученными лицами повалились друзья. Одного матроса не хватало.

– Ну здравствуй, Роанок.

ГЛАВА 2. ХОЛОДНЫЙ ПРИЕМ

На холоде мокрая одежда быстро потяжелела, превратившись в самые настоящие ледяные доспехи, не дающие толком вздохнуть, и сковывающие движения.

Долгое плавание давало о себе знать: я все никак не могла отдышаться, перед глазами плавали черные мушки, тело сотрясали судороги.

– Нужно скорее убраться с открытой местности. Разведем в лесу костер, высушим вещи, – Артракс поднял край плаща, выжимая из него потоки воды. – Берен, Эрнст, наберите веток. Доор, на тебе окружение.

Приказ запоздал. Быстро проверив снаряжение и убедившись, что ничего нужного не утонуло, наемники деловито двинулись вперед.

– Миса, помоги Ланни, – следующая фраза заставила лицо вспыхнуть.

– Не надо, я уже встала! – снег был холодным и мокрым, но обладал прямо магнетической силой, не давая даже приподнять голову. – Почти...

Слушать моих возражений не стали. Подошедшая Миса легко вздернула меня под мышки, перехватила за талию.

– Выжили? Выжили! – двое матросов обнялись; третий, со сломанной ногой, глухо застонал, явно не соглашаясь с данным утверждением.

– Рано радоваться, – хмуро оборвал Гардис, сняв плащ и расстелив его на снегу.

Матросы кое-как переложили товарища на импровизированные носилки (тот сыпал такими изощренными ругательствами, что у меня вспыхнуло лицо) и потащили в лес.

Мы также не стали задерживаться. Мне хотелось бегом броситься вперед, но закоченевшее тело едва слушалось. Пронизывающий ветер забирался под одежду, больно жаля ледяными прикосновениями и вымораживая кровь.

«Боги, как же холодно!»

– Поблизости никого, – вынырнувший из-за кромки леса Доор заставил подскочить.

Несмотря на большие размеры, бхор удивительным образом умел сливаться с местностью. Я была уверена, что даже животные принимают Доора за своего.

– Отлично! Не хотелось бы греться в бою, – просияла Миса.

Берен и Эрнст уже успели обустроить стоянку под деревом, устроив лежанки из веток с одеялами и разбив несколько костров. Языки пламени судорожно изгибались на ветру, но наемники были настороже, вовремя подкидывая хворост.

Не иначе как вспомнив угрозы Гардиса, матросы предпочли расположиться на расстоянии.

От холода у меня так стучали зубы, что я готова была влезть прямо в костер. Вытянула вперед руки, стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы мокрая одежда меньше прикасалась к телу.

– Бывало и хуже, главное, живы, – приободрила дроу.

– Подумаешь, искупались немного. Сейчас быстро высушим тебя, будешь чистый, пушистый, – не думая о себе, первым делом Доор занялся медведем.

– Хорошо, что наш предупредительный и заботливый наниматель пригласил мага, который зачаровал сумки, – ничуть не стесняясь нас, Берен принялся переодеваться.

Его примеру последовали остальные, включая даже Мису!

– В мокрой одежде не согреешься, – закончив облачаться, дроу приступила к арсеналу. 

Только сейчас я заметила, что, кроме двух клинков, у девушки также были многочисленные метательные ножи, от больших до маленьких.

– Ты же захватила с собой запасную рубаху?

– К-к-конечно, – при мысли, что меня считают несколько изнеженной и неподготовленной к походу, внутри вновь заворочалась обида.  – С-с-сейчас... Согреюсь немного и п-п-пойду.

Я оглянулась, приглядывая наиболее густые и близко растущие кусты. Увы, голые ветки не обещали укрытия, а отходить далеко было холодно и страшно.

Вот почему бы не поехать в экспедицию летом? Специально, что ли, темные маги зимы дожидались, надеясь в сугробах спрятаться?! 

– Извини, принцесса, ширму с собой не прихватили, – мгновенно догадавшись, что именно меня смущает, саркастично заметил Гардис. – Но вряд ли ты удивишь нас чем-то новым. Хотя...

Несмотря на то, что меня все еще бил озноб, щеки опалила краска. Вот как можно настолько равнодушно говорить о таких вещах?!

Сам наемник, как ни в чем не бывало, продолжил развешивать мокрые вещи у костра, но искоса поглядывал на меня, тем самым вынуждая продолжать клацать зубами на месте.

– Ох, горе, – покачав головой, Миса достала из сумки очередное одеяло и развернула его. – Давай прикрою. 

– Спасибо, – я поспешно нырнула за своеобразное укрытие.

Лицо продолжало пылать, но уже по другой причине. Боги, сколько же от меня проблем! Пусть остальные ничего не сказали, даже старательно не смотрели в мою сторону, но я и без этого представляла, какое у них мнение сложилось.

Еще и переодеться быстро не выходило! Озябшие пальцы не слушались, я никак не могла распутать шнуровку, нервничала и приплясывала от холода.

Справившись, облегченно выдохнула и, поскольку, в отличие от одежды, запасной обуви не было, поскорее устроилась посреди расстеленных одеял. Персик вознамерился последовать моему примеру, но бдительный Доор перехватил его, устроив на краю.

– Хорошо как! – Артракс сделал очередной глоток из фляжки и блаженно улыбнулся; заметив мой взгляд, протянул флягу. – Будешь?

– Я не пью, – ударивший в нос запах крепкого алкоголя заставил скривиться.

– Все когда-то приходиться делать в первый раз, – покопавшись в сумке, Гардис достал металлическую фляжку.

Судя по его гримасе, напиток был гадким и никакого удовольствия не доставил, но наемник все равно сунул фляжку мне в руки. – До дна.

– Мне уже не холодно, – я покачала головой, вынудив наемника закатить глаза к небу.

– Это согревающее зелье, из тех, что нам дали в дорогу. Пей уже, не хватало только с чихающей эльфийкой возиться, – с раздражением пояснил он.

Наконец, вспомнив, что Эйкинскъяльди в самом деле предоставил целый ящик с разнообразными зельями, я поспешно сделала глоток. Да так и замерла с открытым ртом, чувствуя, как внутри разливается жидкий огонь. Впрочем, эффект оказался разительным, меня перестало трясти, к рукам и ногам полностью вернулась чувствительность, даже сил прибавилось.

Наверное, чувства тоже обострились, потому что на глухую ругань раненого матроса я обратила внимание только сейчас. Его друзья стояли рядом и переминались с ноги на ногу, Берен и Доор склонились над мужчиной и что-то делали.

– Чего тебе опять не сидится, непоседа? – Миса растянулась на лежанке с закрытыми глазами, но стоило потянуться за сапогами, мгновенно повернулась в мою сторону.

– Попробую помочь, – обувь только-только начала подсыхать, надевать ее совершенно не хотелось, но и спокойно сидеть я тоже не могла.

– Чем? Подержать за руку и, заглядывая в глаза, с наивной улыбкой повторять, что все будет хорошо? Так, боюсь, не убедительно, не поможет, – жестко осадил Гардис. – Или ты умеешь сращивать переломы?

– Нет, – я покачала головой: моей стезей были стихии, в то время как здесь требовался светлый маг или друид, причем с большим опытом. – Но…

– Раз нет, то и не рыпайся, – не стал дослушивать наемник. – Доор уж как-нибудь сам соорудит лубки, да и лечебные снадобья помогут на первое время.

– Отдыхай, пока есть возможность. После будем идти до темноты, – поддержал Артракс. – И так из-за перевернувшейся шлюпки кучу времени потеряли.

– К слову, о шлюпке. Ланни, ничего не хочешь рассказать? – я только-только растянулась на одеяле, но холодный голос Гардиса иголкой впился в спину, вынудив подскочить.

– Ты о чем? – с опаской уставилась на наемника, гадая, в чем провинилась на этот раз.

– Ветер. Как ты это сделала? Почему не сделала раньше? Что ты еще можешь? – загибая пальцы, терпеливо перечислил мужчина.

– Это стихийное заклинание. Я немного смыслю в магии, – стоило представить, как Гардис отреагирует на продолжение фразы, так мгновенно захотелось назад в океан, к доброму кракену. – Раньше не колдовала, потому что плетение чар требует времени, одна ошибка – и результат окажется непредсказуемым.

– То есть, ты нас спасла, но с равным успехом могла и утопить? – прищурившись (я вжала голову в плечи), констатировал наемник.

– Я очень старалась! И в любом случае нам грозила смерть от кракена, – в отчаянии пискнула в свою защиту.

– Воздушное подспорье было к месту. Но в следующий раз лучше советуйся с нами, – Гардис развернулся к кострам, проверил, как сохнут вещи, и развесил их другой стороной.

– Ты жутко напортачила с заклинанием, – освободившийся Берен уселся рядом и с наслаждением вытянул руки к огню. – Оно же весь твой резерв выпило?

– Это все спешка, – смутилась я. – Подожди, то есть, ты тоже маг? А какой факультет Академии заканчивал? Стихийный, светлый или темный?

При упоминании последнего я понизила голос. Не то чтобы темная магия была запрещена, просто относились к ней настороженно. Одно дело – светлые маги, способные исцелять раны, прогонять нечисть, и совсем другое – их «коллеги», успешно эту самую нечисть призывающие. Да и в наложении разного рода проклятий темные маги разбирались прекрасно. Это в моих устах ругательство останется таковым, а вот в их случае упомянутый в сердцах демон может и явиться.

Поэтому темные периодически проходили разнообразные проверки, платили им меньше, а требования были строже. Крестьяне и вовсе могли на порог не пустить, опасаясь, как бы некромант на постой вместе с поднятым упырем не заявился. Но при всем этом некоторые умудрялись делать неплохую карьеру и даже занимать должности придворных магов.

– Стихийник, как и ты. Но меня исключили за два года до выпуска, – видимо, предполагая череду вопросов с моей стороны, поспешно ответил эверлинг.

– Мне больше огненные шарики Мисы понравились, – Доор сел на самый край, медведь тут же расположился рядом с хозяином, и лежанка прогнулась под их весом. – Где разжилась?

– Горап подкинул, – зевнув, девушка неохотно села. – Целый час торговаться пришлось, чуть не охрипла.

– Горап? Он же на рудниках был! – Артракс едва не выронил нож, который начал точить, и удивленно уставился на дроу. – Вроде с трактирщиком сцепился, потом пытался выкрутиться, мол, защищался, но стража слушать не стала.

– А потом говоришь, не умею я слухи собирать, – дурачась, Миса показала ему язык. – Горап уже и новую лавку открыл. Стартовым капиталом как раз в процессе побега обзавелся.

– И мне ничего не сказала! А ведь это я тебя с Горапом свел. Если бы не он – в жизни не нашла бы паучьего яда для своих клинков, – продолжал негодовать тифлинг.

– Так ты все равно не в городе был, – с легкостью парировала девушка. – Поехал же с тюрьмы выручать своего знакомого друида. Кстати, на чем он в этот раз-то попался? Опять на ложках?

– Может же у человека быть маленькая слабость?! Зато он отменный целитель и никогда не задает лишних вопросов, – вступился за приятеля Артракс.

– Ага, маленькая. Последняя ложка-то с полтора метра была, на заказ изготовленная для коллекции, – поддакнул Берен.

Все рассмеялись. Артракс попытался хвостом пощекотать Мису, а Берен тут же выхватил у него нож, баюкая в груди и явно изображая того знакомого.

Наблюдать за дурачащейся компанией было весело, но я отчетливо ощутила себя лишней. У наемников были общие шутки, они давно сработались, отлично знали сильные и слабые стороны друг друга. И мне уже не хватало место в их команде.

– Ладно, отвлеклись, теперь давайте о серьезном, – когда Артракса к одеялу прижали сразу Доор и Эрнст, тифлинг сразу пошел на попятую и вернулся к роли командира. – Что матросы? Как пострадавший?

– Перелом зафиксировали, но двигаться ему нельзя. Матросы просили оставить еды и оружия, какое не жалко. Они поищут укрытие поблизости и будут ждать здесь, – отпустив тифлинга, Доор стал наглаживать медведя.

– Уже легче, – обрадовался Артракс. – Не хватало только дополнительной обузы. С ними нас точно бы обнаружили в два счета.

– Если уже не обнаружили, – нахмурился Берен. – Я не чувствую поисковой магии, но ведь кракен откуда-то взялся.

– Он мог просто охранять границы. Эйкин-как-то-там-не-важно ведь говорил: корабли посылали и раньше, – напомнил Эрнст.

– А почему кракен обязательно кого-то ждал? Вдруг банально проголодался и вылез? – мне хотелось помочь в обсуждении плана, но, судя по взглядам наемников, лучше бы я продолжала сидеть молча.

– Кракены не водятся так близко от берега, предпочитают глубину, – все же пояснил Доор. – Матросы говорили, что самое опасное место – средина пути.

– Вам рассказали о кракенах? А меня матросы даже не дослушивали, сразу отмахивались и уходили, – событие было пустяковым, но от обиды все равно задрожала нижняя губа.

– Потому что мы спрашивали по делу, а ты – из любопытства, – не преминул щелкнуть по носу Гардис.

– Тогда разве нам не нужно убраться подальше сейчас? Если кракен специально напал на корабль, вдруг часовые заметят стоянку? – попыталась я рассуждать логически.

– Заметят? А ты присмотрись, – хитро усмехнулся наемник.

Я поспешно перевела взгляд на костры и охнула. Дым не уходил вверх, как ему было положено, а сносился ветерком в сторону и стелился по земле.

– Ничего себе! – я с уважением покосилась на Доора.

Знала, конечно, что он разбирается в шаманизме, умеет почувствовать живое в округе и собрать нужные травы, но понятия не имела, что погода тоже входит в его компетенцию.

– Итак, напоминаю о цели! – Артракс повысил голос, заставляя вновь вернуться к главному. – Корабль держал курс на южное побережье, нам же предстоит добраться до северного. В той части расположен Фолданский лес, где когда-то обитала эльфийская община, почти не контактировавшая с внешним миром, зато хранившая древнюю реликвию.

Я при этих словах встрепенулась. В голову закралась мысль, что, возможно, именно поэтому Эйкинскъяльди и взял меня в команду. Кому, как не эльфийке, найти артефакт?

– Знать бы еще, как эта реликвия выглядит… Придем и будем, как дураки, каждый камушек перебирать, – Миса нахмурилась, а я в очередной раз вспомнила, что являюсь не единственной остроухой в компании. – Неужели в библиотеке даже краткого упоминания найти нельзя было?!

– Эйкинскъяльди же сказал: артефакт невозможно сдвинуть с места, – второй раз рискнула я подать голос. – Это может оказаться и вырубленная в скале статуя, и пещера. Эльфы жили особняком и использовали то, что всегда было под рукой и не могло исчезнуть.

– Берен, что там табличка? Эйкин-ну-вы-поняли уже должен был поздравить нас с прибытием и пожелать героически умереть во славу мира, – теперь Миса пристала к эверлингу.

– Как же вы мне надоели со своим любопытством! – глядя почему-то исключительно на меня, Берен медленно потянулся за сумкой.

Я захлопала ресницами и даже скрестила руки за спиной, делая вид, будто не понимаю намека. Не так уж сильно я и надоела эверлингу с расспросами за время плавания. Подумаешь, по несколько раз на день просила показать табличку, так ведь давно мог дать подержать – и избавился бы от меня.

Все так же наблюдая за моей реакцией, Берен достал небольшую резную шкатулку с красивым узором на крышке. Щелкнув замком, вытащил и демонстративно поднял тоненькую глиняную табличку. Совершенно чистую.

– Жаль, что ему ничего не написать, – продолжила негодовать дроу. – Глупая система, что Эйкин-язык-сломаешь оставлять сообщения может, а нам остается только стирать верхние или нижние части текста, говоря да или нет.

– Это ведь для того, чтобы темные маги не смогли засечь переписку, – Берен спрятал табличку в шкатулку, шкатулку – обратно в сумку, и удивленно покосился на девушку. – Мы же раньше и вовсе с заказчиками во время задания связь не поддерживали, чего так переживаешь?

– Раньше нам давали четкие, конкретные и понятные задания. Зачистить фамильный склеп от поселившейся там нечисти, убить вырезавшего полдеревни оборотня, а тут – пойти непонятно куда, уничтожить неизвестно что, – всплеснула руками Миса.

– Ладно, вещи как раз высохли, сворачиваем лагерь! Пошлите, убьем кого-нибудь Мисе на радость, – скомандовал Артракс. – Судя по всему, нечисть мы тут встретим любую, какая только существует.

Собрались быстро. Как и обещали, оставили матросам запас продуктов и оружие. Причем если Доор наобум снял один из топориков, висящих на поясе, то Миса отдавала ножи с таким видом, будто с ребенком расставалась.

Возглавили отряд Арткракс и Миса. Я тоже хотела идти в начале группы, все же, если впереди будет угроза, арбалетчице никак нельзя находиться в конце, где из целей только дружественные спины, но меня отправили в хвост к Доору.

– Успеешь еще навоеваться, – глядя на мое обиженное лицо, рассмеялся бхор. – Напасть вообще откуда угодно могут, даже с дерева спрыгнуть, так что не расслабляйся.

Собственно, полагаться на других я и не собиралась. Усадив кота в сумку и поудобнее перехватив арбалет, вся обратилась в слух.

Вообще, это был странный лес. Как представительница эльфийского народа, я любила природу и обожала простор. Нахождение под землей было для меня мучительным. Не видя неба, я задыхалась в замкнутых пространствах.

Здесь же все казалось каким-то неправильным. Слишком тихо, слишком спокойно, слишком серо. Пусть мне не очень нравилась зима, но даже в эту пору года язык не поворачивался назвать лес мертвым.

Но за всю дорогу я ни разу не услышала птичьего крика. Среди деревьев не мелькнул пушистый рыжий хвост. Из-под кустов, напуганная множеством ног, не выскочила серая тень. Лес словно застыл, и жизнь в нем замерла. А еще было холодно. Как маг, я ощущала что-то темное, противоестественное, то и дело передергивая плечами, чтобы избавиться от противных мурашек.

Ужасно хотелось спросить, чувствует ли Берен что-то необычное, но опасаясь, как бы меня вновь не отругали за неуместное любопытство, прикусила язык.

Между тем, лесок оказался совсем небольшим и уже через час мы вышли в долину. Все вокруг было укрыто снегом. Он красиво переливался и блестел в солнечных лучах, но больше полюбоваться оказалось не на что.

Невольно я представила, как красиво здесь летом. Впереди, куда падает глаз, – разноцветный ковер из трав и цветов. Воздух одуряюще сладко пахнет цветами, летают бабочки, жужжат пчелы. И как упоительно прокатиться верхом, пустить коня в галоп, наслаждаясь свободой и единением с природой.

– Вроде бы угрозы нет, но держимся рядом, – вырвал из мечтаний голос Артракса.

Покраснев, я мгновенно отругала себя за беспечность. Хороша охранница! Собиралась все время быть на чеку, а сама не заметила, как отвлеклась.

Тифлинг не преувеличивал, и шли мы долго. Солнце успело постоять в зените и начало медленно заказываться за горизонт. На нас никто не нападал, вид не менялся, все молчали, и на меня напала скука. От нечего делать попыталась считать шаги, но сбилась на второй сотне. Еще и есть захотелось…

Поскольку ночевать на открытой местности было рискованно, Артракс не собирался объявлять привал, пока не найдем подходящего для ночлега места.

– Доор, а ты можешь пошаманить, чтобы понять, есть рядом кто-то опасный или нет? – пристала я к бхору. – Или хотя бы пещеру найти.

– Ну, если вы согласны целый час сидеть и ждать, пока я стану камлать… – Доор сделал многозначительную паузу, и я понятливо замолчала сама.

Еще несколько часов однообразного похода. Устав тащить арбалет в руках, я перебросила его за спину и развлекалась тем, что пыталась пройти ровно по следам Эрнста. Фурия шагал с размахом, на его шаг приходилось полтора, а то и два моих, так что было довольно забавно.

Отвлекшись, я даже не сразу заметила, что виднеющиеся вдалеке горы наконец-то стали ближе. Долина заканчивалась грядой невысоких, но крутых гор, в толще которых пролегало ущелье.

По дну протянулась широкая наезженная дорога. Сразу подумалось, что год назад это был большой торговый тракт и по нему сновали бесчисленные телеги, обозы и караваны. Теперь же только ветер свистел между осыпавшихся камней, которые некому откатить с дороги.

У входа в ущелье виднелись руины деревни. Довольно крупной, наверняка с большим постоялым двором, чтобы торговцы могли отдохнуть перед последним переходом к порту.

На душе стало тоскливо. А ведь это только начало, и темная армия еще наращивает мощь! Если же начнется война, белоснежный снег полностью окрасится кровью и когда-то оживленный остров превратится в воспоминание…

– Все получится, – заметив мое настроение, Доор шутливо толкнул в бок. – Северяне вернутся, здесь опять станет шумно и многолюдно.

Почти сразу движение остановилось. В первый момент я перепугалась, что получу взбучку за разговоры, но причина оказалась не связанной со мной.

– Темнеет. Нужно решить, куда дальше, – Артракс взмахнул рукой. – Ущелье, руины или вон та рощица?

– Я за вариант, где много свободного места, – Доор потер голову, а я представила, как часто ему приходилось биться о потолок или видеть его в непосредственной близости.

– Не хватало еще, чтобы крыша свалилась нам на голову, – Берен передернул плечами.

Эверлинг был значительно ниже бхора, но также не любил дома с низкими потолками.

Сама я точно знала, что в заброшенную деревню не хочу. Точно ведь стану думать, каким все было до появления темных сил, представляя, как люди в панике собирались, бежали, схватив только самое дорогое, и как нежить преследовала их по пятам. А ночью нежить будет преследовать в кошмарах уже меня.

– Вряд ли хорошая идея соваться в ущелье на ночь глядя. Это же излюбленное место всяких стервятников, – Эрнст задумчиво взвесил в руках меч.

Я опасалась, что Гардис повторит трюк с корабля и вновь заставит меня принимать решающее мнение, но все оказалось проще. Миса высмотрела какое-то движение в деревне, и все деловито зашагали к рощице, банально забыв о моем голосе. Впрочем, я не имела ничего против ночевки под открытым небом.

Но как оказалось, рощу успели занять раньше, и хозяин совершенно не ждал гостей.

Мы успели пройти совсем немного, когда впереди послышался хруст. На ломающиеся ветки было непохоже, на шаги тоже. Артракс и Миса крадучись направились вперед, я привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть что-то за их спинами.

От неминуемого боя нас спасла зима. Летом мы непременно выскочили бы прямо на поляну, сейчас же разглядели сквозь голые стволы тоненьких деревьев волка. У него облезла кожа с боков, свисали клочья сгнившей кожи, череп был оголен, но зверю это ничуть не мешало, и он увлеченно что-то грыз. Я от души понадеялась, что не остатки прошлой экспедиции.

Тифлинг поднял вверх руку, и, стараясь даже дышать через раз, мы поспешно убрались обратно по своим следам.

– Мне даже есть перехотелось, – Миса скорчила брезгливую гримасу. – Что это за гадость такая?

– Баргест, – с Береном мы ответили одновременно.

Я была уверена, что наемник сам продолжит рассказывать, но мужчина наоборот замолчал и обрадовано кивнул мне.

– Баргест – это проклятый волк, попавший под темные заклинания. У него в несколько раз повышаются охотничьи инстинкты, баргесты очень сильные, а еще обладают развитым обонянием, – вспомнив учебник, медленно начала рассказывать я.

– Хорошо, что утром искупались, – усмехнулся Артракс.

– Хорошо, что ветер дул в противоположную сторону, – хмуро заметил Гардис. – Не знаю, что там жрал баргест, но вряд ли отказался бы от добавки.

– Подавился бы моим топором, – прогудел Доор.

– А с отрубленной головой и вовсе есть проблематично, – поддержал его Эрнст. – Был бы рядом город, точно вернулся бы за трофеем!

– Если ты опять начнешь коллекционировать головы жертв и очередная у тебя протухнет, клянусь последним рогом, в моей коллекции появится твой череп, – замогильным голосом предупредил тифлинг. – Такой заказ тогда потеряли!

– Слушай, а кто тебе первый-то отбил? Когда уже прольешь свет на эту историю? – ничуть не испугавшись, полюбопытствовал Эрнст.

Наблюдая за их перебранкой, я не уставала удивляться дружественно-братским отношениям, царящим в отряде. Вот, казалось бы, фурий обычно все боятся, и не без причины: они постоянно лезут в драку, а если повода почесать кулаки никак не находится, сами его устраивают. Но остальные наемники бесстрашно дурачились с Эрнстом, даже не думая, что в какой-то момент фурия способен ударить в полную силу.

– Пф-ф-ф, да, видимо, Артракс опять в трактире выгодный заказ отмечал, ну и увлекся. Его из двери вытащили, рог – нет, – не упустила возможности поучаствовать в споре и Миса.

– Мы и дальше будем обсуждать однорогого тифлинга или все же задумаемся о ночлеге? – как обычно, Гардис сохранял полную невозмутимость.

Невольно я задумалась, как наемнику удается всегда оставаться равнодушным, даже в непредвиденных ситуациях? Остальные то сбрасывали напряжение в шуточных спорах, Гардис же излучал незыблемое спокойствие.

– Глупо соваться дальше всей толпой, – Артраксу требовалось лишь мгновение, чтобы из балагура вновь превратиться в командира. – Если впереди очередная изголодавшаяся нежить, одному укрыться значительно проще. Надо разведать путь.

– Хорошо.

– Я! Я пойду!

Тихое согласие Мисы и мой возглас прозвучали одновременно. Дроу удивленно покосилась на меня, но я даже выступила вперед, демонстрируя готовность отправиться в разведку.

– Миса прекрасно справится и сама, – также не ожидая от меня такой прыти, заметил Артракс.

– Вдвоем у нас больше шансов заметить угрозу, – собираясь во что бы то ни стало сделать что-нибудь нужное и доказать свою полезность, уперлась я. – Эльфы всегда славились бесшумной походкой, мы прирожденные следопыты и охотники!

– Вот именно, – намекая на то, что также является темной эльфийкой, Миса красноречиво коснулась острого уха.

– Да дома мне равных не было в искусстве прятаться! Я единственная умела сменить десяток укрытий и ни разу не попасться на глаза. Даже кличку Привидение заработала! – тогда прилипшее прозвище крепко обижало, но сейчас я вспомнила об этом с гордостью.

– Согласен. В желудке у того же упыря мы тебя никогда не найдем, – Гардис грыз какую-то веточку и сплюнул на снег. – Причем не уверен, что вовсе станем искать…

Равнодушное замечание заставило часто-часто заморгать в попытках скрыть навернувшиеся слезы. В конце концов, я ведь действительно хотела помочь!

– Пусть пойдут вместе. Так действительно надежней. – В итоге заступился жалостливый Доор. – Ланни же не сможет постоянно отсиживаться за нашими спинами, да и Миса ее подстрахует.

Взгляд тут же заметался между Артраксом и Гардисом. Я успела понять, что командиром отряда считался именно тифлинг и по всем вопросам наемники обращались к нему. Но в чрезвычайных обстоятельствах именно Гардис реагировал первым, да и в споре его слово имело гораздо более значительный вес.

– Ладно, давайте, – все же дал отмашку Артракс.

– Девочки, только недолго, не отвлекайтесь на собирание букетов, красивых камушков, чем там еще благовоспитанные эльфийки занимаются? – поддразнил Эрнст. – Иначе я улягусь спать прямо в сугробе, и вам же придется меня откапывать.

Миса в ответ показала фурии неприличный жест и первой двинулась вперед. Я на пару мгновений замешкалась, вытаскивая из сумки кота и уговаривая не бежать следом.

– Я первая. Если подам знак – мгновенно возвращаемся, – когда я поравнялась с ней, тихо пояснила дроу.

– Хорошо, – я поспешно закивала, давая понять, что не собираюсь своевольничать.

Мы молча пробирались вперед. Стоящую тишину нарушал разве что слабый хруст снега под ногами. Я старательно повторяла все движения за Мисой, ступая аккуратно по ее следам и вертя головой вокруг. С одной стороны, мне и хотелось первой заметить что-то подозрительное, остановить и предостеречь наемницу, с другой – лучше бы ущелье оказалось пустым! Купание в ледяном океане, тяжелый дневной переход – ноги буквально молили об отдыхе, и игнорировать потребности организма было все сложнее.

В ущелье ступили с опаской. Коридор был достаточно просторным, чтобы мы могли идти рядом. Ветра здесь не было, зато эхо с радостью подхватывало любой звук, разнося его по окрестности.

На земле валялись камни вперемешку с костями. На некоторых виднелись обрывки одежды, напрочь разбивая надежду, что это звериные остатки.

Предполагая, что здесь могут устроить логово баргесты, я старательно смотрела по сторонам, и потому раздавшийся сверху шорох заставил подскочить.

– Марта, смотри, ужин. Сам пришел! – голос был грубым, с рычащими нотками и проглатываемыми гласными, как будто говорящий с трудом произносил слова.

Подняв голову и увидев оскаленную морду с капающей слюной, сглотнула.

До этого момента мне приходилось только читать о троллях. И честно признаться, надеялась, что этим наше знакомство и ограничится!

Здоровенные, под три метра ростом, разум у них почти отсутствовал, зато силищи было в избытке. Смысл жизни троллей заключался в том, чтобы бить дубиной по башке все, что движется, и есть, а где не помогло – следовало треснуть еще раз.

Одет тролль был в звериные шкуры, перепачканные в грязи и крови, и тем страннее выглядела щегольская шляпа с пером на голове. Впрочем, о том, что тролли, как сороки, собирают вещи с убитых, я также неоднократно слышала.

– Поедим! Вкусно! – тролль облизнулся и вытянул вперед руки.

– Иду! – отозвалась, видимо, Марта, хотя второй рычащий голос прозвучал также грубо, как и первый.

Стараясь не думать о том, что тролль голыми руками способен разорвать человека, вскинула арбалет. Если умудрюсь попасть в глаз, есть шанс, что ослепленный тролль озвереет от боли, начнет метаться и помешает второму поймать нас.

– Бежим! – а вот Миса даже не подумала схватиться за оружие.

Подхватила меня под локоть, вынуждая припустить следом. Под ноги наемнице попалась очередная кость, девушка споткнулась, но уже я дернула ее за собой, помогая удержать равновесие. Правда, это стоило нескольких драгоценных мгновений, а громоздкими и неповоротливыми тролли были только на вид.

– Ужин, не убегать! – тоскливо завопила Марта.

Вместо десерта дроу сняла с пояса зелье и, не оглядываясь, запустила на звук. Тихо звякнуло, кожу едва ощутимо заколола освобождаемая магия.

– Ужин, не видеть! – за спиной взвыло особенно горестно.

Понятия не имею, то ли Эйкинскъяльди подсунул слишком мощное зелье, то ли кидать его следовало подальше, но туман быстро накрыл все ущелье, погрузив в белое марево не только троллей, но и нас.

– Берт! – налетая на скалы, вопила троллиха.

– Марта! – а вот тролль бежал прямо за нами.

Потом раздался звук удара, грохот, и тролли завопили одновременно. Даже не пытаясь догадаться, кто из них в кого врезался, я припустила еще быстрее.

Бежать, не видя совершенно ничего по сторонам, оказалось тяжело. Вдобавок мы с Мисой как-то нечаянно разжали ладони, а искать друг друга не было времени. Умом я понимала, что ущелье прямое и свернуть не туда вроде бы невозможно, но бурное воображение все равно рисовало не замеченные ранее развилки. Самой же яркой была картинка, как я со всей силы врезаюсь в стену, да так и падаю вниз, в жадные лапы голодных троллей.

Обычный туман рассеивался бы постепенно, и чем дальше я продвигалась, тем четче бы ориентировалась. Магический же был одинаково плотным и кончился внезапно. Я на полном ходу вылетела из завесы и угодила прямо в объятия эверлинга, едва не сбив его с ног.

– Что там такое? – Эрнст придержал меня за плечи, не давая упасть.

– Там… тролли… – сердце едва не выпрыгивало из груди, воздуха не хватало, и я с усилием выдавливала слова. – Миса… зелье…

– А где Миса? – взволнованно спросил Артракс.

Только тут я заметила, что дроу рядом нет. Бешено колотящееся сердце замерло, а потом едва не рухнуло куда-то к желудку.

Тролли прекратили шуметь, и стоило подумать, что молчат они, потому что как раз едят наемницу, я чуть не потеряла создание.

– Я проверю, – обнажив меч, Гардис бесстрашно шагнул в туман.

– Эге-гей! Тролли, некрасиво держать гостей на пороге! Сейчас же выходите и встречайте нас! – также взвесив в руках топор, во всю глотку заорал Доор.

Одновременно он легко хлопнул медведя по холке, и тот побежал в молочную завесу.

– Ты что?! Хочешь, чтобы сюда все упыристые волки с округи сбежались? – зашипел на него Эрнст.

– К троллям не сунутся, побоятся, – отмахнулся бхор. – Зато внимание от наших отвлеку. Да и не сражаться же в тумане!

Аргументы показались фурии убедительными, так что дальше они орали уже вдвоем. Берен, напротив, осторожно подкрался ко входу и замер с занесенным мечом, готовясь нанести рубящий удар первому, кто появится.

По его примеру я также зарядила и вскинула арбалет, целясь куда-то туда, где могли находиться головы троллей.

– Р-ра! – с рычанием из тумана кубарем выкатился Берт.

Берен поспешно опустил меч, но лишь разрубил шляпу, едва царапнув самого тролля. Стоя на четвереньках, тот одной рукой ощупал лысую башку, обнаружил потерю головного убора и впал в настоящее бешенство.

Эверлинг едва успел увернуться, и Берт со всей дури врезался в скалу. Обычный человек после подобного удара уже не встал бы, заработав сильное сотрясение, но мозгов у троллей не водилось, а головы были крепкие. Я готова была поклясться, что от скалы отлетели мелкие камушки, а на месте удара остался след от башки!

– Берт! Лови ужин! – на подмогу выскочила Марта.

От муженька троллиха почти не отличалась. Те же звериные испачканные шкуры, такой же страшный оскал, разве что на шею Марта нацепила кучу бус, а одинокую прядь на голове украшала золотая заколка.

– Больше не убегать! – троллиха грозно потрясла двумя дубинками.

Я нажала на спусковой механизм, и болт вонзился ей в щеку. Забыв, что держит в руках оружие, Марта попыталась схватиться за лицо и дополнительно огрела себя дубинкой по макушке.

– А мне нравятся эти ребята! Эдак они сами быстрее убьются! – восхитился Доор.

На фоне здорового бхора я совершенно терялась, так что Марта, покосившись в нашу сторону, даже не заметила меня и сразу понеслась на Доора.

На этот раз я не стала возмущаться подобной несправедливостью и поспешно отпрыгнула в сторону, пытаясь найти подходящее укрытие.

Доор же громко засвистел и широко размахнулся топором, пытаясь отрубить троллихе голову.

Так высоко Артракс попасть не мог, а потому, рассудив, что хромой враг – не такой опасный враг, замахнулся по колену, пытаясь перерубить сухожилие. Эрнст мгновенно оценил прием и попытался повторить его со второй ногой.

– Плохой ужин. Прыткий, – держась за голову, Берт медленно поднялся.

До меня же стремительно дошло, что Марта, как настоящая женщина (пусть и трольская!), завладела почти всем мужским вниманием, в то время как развлекать Берта предстояло мне.

– Сладкий, – начисто забыв про оставшегося в стороне эверлинга, тролль побежал ко мне.

– Мамочки! – я взвизгнула и заметалась на месте, лихорадочно прикидывая, смогу ли проскользнуть мимо ног Берта и юркнуть в спасительный туман.

Пусть там ничего не видно, но ведь не только мне, но и троллям! К тому же они все равно сейчас заняты и вряд ли побегут за мной.

Наклонившись, тролль уже тянул лапу, пытаясь сцапать меня, когда из молочной завесы выбрались Додо и Гардис с Мисой. Наемница прихрамывала и держалась одной рукой за мужчину, но это не помешало ей второй рукой вытащить кинжалы. С молниеносной скоростью дроу запустила в Берта сразу три. Тот с ревом схватился за шею, а я воспользовалась моментом и, перезарядив арбалет, выпустила болт ему в живот.

Не остался в стороне и Додо. Выполнив обязанности проводника, медведь по новому свисту хозяина кинулся на тролля, принявшись полосовать лапами. Кожа у Берта была дубовая, когти причинить особого вреда не могли, но, главное, отвлекли, позволив нам нанести еще по одному удару.

В очередной раз тролль отвлекся на наполненный болью вопль супруги. Доор сумел глубоко порезать ей плечо, а объединившие усилия Артракс и Эрнст заставили охрометь на правую ногу.

– Марта! – напрочь забыв о нас, Берт поспешил к истекающей кровью троллихе.

И тут же получил в спину еще два арбалетных болта и четыре метательных ножа. Этого оказалось достаточно, чтобы, наконец, свалить его с ног, а после подскочивший Берен отрубил троллю голову.

Одновременно с этим ребята справились и с Мартой, причем Берен невесть зачем обезглавил и ее.

– Ну что, забираешь трофеи? – широко усмехнувшись, он пихнул башку к Эрнсту. – Супружеская пара голов троллей. Как по мне, звучит неплохо! Можно над камином повесить, можно подарить кому-то.

– Вот тебе и подарю. Можешь прямо сейчас забирать! – щедро разрешил фурия. – Хотя нет, первый трофей по праву принадлежит командиру.

– Да ну вас обоих, – сплюнув, Артракс поспешил к Мисе. – Как ты?

– Ногу подвернула, Гардис уже вправил. Будь другом, достань кинжалы, – было видно, что только хватка наемника не дает девушке самой броситься за оружием. – Ланни, а ты чего стоишь? Болты не бесконечные, купить новые не сможешь.

– Что? – я захлопала ресницами, отказываясь осознавать, что мне нужно ковыряться в мертвом тролле и доставать болты.

Это ведь еще не факт, что получится сразу вытащить, может, вырезать придется. Да и в крови точно вся перемажусь, а ванны здесь, как и лавок, нет!

– Я вам все принесу, – сжалившись над Мисой (надеюсь, и надо мной тоже), заверил тифлинг.

– Так что, остаемся на ночевку здесь? – Гардис покосился на небо, за время боя украсившееся звездами. – Раз уж от хозяев избавились, глупо идти в другое место. К тому же Мисе нужно время, чтобы подействовало лечебное зелье.

– Только осмотрим все хорошенько, – кивнул Артракс.

Туман начал медленно рассеиваться, но, желая перестраховаться, мы все равно дождались, пока он полностью растает, и лишь после этого вошли в ущелье.

На этот раз нам повезло. Новых, незамеченных раньше постояльцев в ущелье не обнаружилось, а Доор, как самый опытный горный житель, обратил внимание на скальный выступ, служивший местом для ночлега у троллей.

– Давайте заберусь и привяжу веревку, – предложила я.

Не подверни Миса ногу, роль скалолаза точно бы досталась ей, а так Артракс молча передал веревку.

– Я подстрахую, – Доор шутливо развел руки в стороны, делая вид, будто уже ловит меня.

– Вовсе я не тяжелая! – глядя, как бхор талантливо изображает заваливание на бок вместе с грузом, возмутилась я.

Впрочем, мы быстро сосредоточились. Высота была примерно пять-шесть метров, но все равно мало приятного рухнуть вниз. И доказывай потом остальным, что я отлично лажу по деревьям, просто сейчас все тело дрожит от усталости…

Несмотря на все опасения, подъем дался легко. Доор подсадил меня, сразу сократив высоту вдвое, а там я ловко ухватилась за камни и забралась на уступ. Кроме кучи одеял, шкур и одежды, служивших троллям постелью, на вершине обнаружилась карета. Старая, покосившаяся, без одного колеса и с двумя кучками костей внутри. К ней я в итоге и привязала веревку, не найдя больше ничего подходящего.

– Надо же! Интересно, как тролли ее сюда подняли? – заинтересовалась каретой Миса.

– А мне больше интересно, кто там внутри, – Эрнст дернул за дверцу, и та услужливо отвалилась на землю.

– Видимо, те самые Берт и Марта, – сомневаясь, что тролли способны сами придумать имена, мрачно предположила я.

– Торговцы, – уверенно изрек фурия, невозмутимо забираясь в карету. – Девочки, никто новое платье не хочет?

– Кровяные разводы нынче не в моде, – покосившись на два рулона старого шелка, Миса скорчила гримасу.

– Хватит изображать стервятников, давайте ужинать, – Гардис успел разжечь костер, поставить котелок и достать пайки.

Повторять дважды не пришлось. Я уселась спиной к карете, надеясь, что раз я ее не вижу, то и обитающие там призраки не увидят меня.

Закончив с ужином, стали готовиться ко сну. Я то и дело порывалась помочь Мисе, вызываясь то подать одеяло, то принести чаю, пока наемница не одернула меня.

– Извини, если кажусь назойливой. Просто ты пострадала по моей вине…

Доор перевязал ногу дроу бинтом и обработал мазью, заверив, что утром девушка будет прыгать, но меня все равно мучила совесть.

– И ты из-за такой мелочи меня обихаживаешь, как барыню? – откинув голову, Миса звонко расхохоталась, а потом неожиданно поинтересовалась. – Ланни, ты умеешь стрелять из арбалета на звук? Не глядя?

Вопрос застал меня врасплох. Я-то, может, и умела, только никогда не пробовала, так что сказать наверняка не могла.

– Значит, не умеешь, – правильно расценила молчание наемница. – И в тумане тыкалась бы, как слепой котенок, помешав мне запустить в тролля кинжал. Не просто так ведь он споткнулся.

– А вдруг бы ты пострадала сильнее? Или тролль бы схватил тебя? – никак не могла успокоиться я.

– Ланни, давай спать, а? – Миса устало опустилась на одеяло и закрыла глаза.

– К слову о «спать»! – расслышав, Артракс повысил голос. – Дежурим по двое. Сначала я с Доором, потом Эрнст с Гардисом и Берен с Мисой перед рассветом.

– А я? – сообразив, что тифлинг не назвал мое имя, обиженно уставилась на него.

– Хорошо, Берен, Миса и Ланни перед рассветом, – исправился Артрокс.

Удовлетворенная, я также улеглась на одеяло. Прижала замурлыкавшего Персика к груди, наслаждаясь возможностью наконец-то ничего не делать.

И все же первый день на Роаноке прошел не так плохо. Я жива, здорова, сходила в разведку и даже помогла убить тролля. Хорошее начало послужного списка для наемницы. С этими мыслями я и погрузилась в сон.

А проснулась от того, что кто-то тянет меня за ногу, причем колено буквально сдавливает болью.

ГЛАВА 3. СПЛЕТЕНИЕ СУДЕБ

До рассвета оставалось совсем немного, небо было грязно-серым, и только узенькая полоска у горизонта начинала розоветь. Прямо же у моих ног, почти сливаясь с сумраком, сидело что-то большое, с горящими желтыми глазами и белоснежными клыками.

Громкий визг вырвался сам собой. Лапу существо поставило на мою ногу, крепко ухватив когтями коленку, и я забилась, пытаясь освободиться.

Монстр дернулся в сторону, а совсем рядом воткнулась ледяная стрела, глухо ругнулся Берен. В очередной раз взвизгнув, на руках поспешно отползла назад, подальше от страшной оскаленной морды. И только ощутив в ладони тяжелую рукоять арбалета, испытала уверенность.

Здоровенный нетопырь взмахнул кожистыми крыльями и недовольно зарычал. Видимо, надеялся полакомиться сонной добычей и теперь негодовал из-за необходимости ловить шумный завтрак.

– Получай! – перестав красться, Доор размахнулся топором, метя нетопырю в шею.

Тот легко отпрыгнул в сторону, одновременно увернувшись от атакующего Артракса. Тифлинг собирался нанести рубящий удар, и меч жалобно звякнул о камень.

– Обожаю жареную птицу на завтрак! – Эрнст запрыгнул на нетопыря со спины, обхватил руками за шею и начал сдавливать.

Монстр зарычал, забил крыльями, пытаясь взлететь и сбросить непрошенного всадника на землю. Гардис и Артракс уже были наготове, тут же рубанув по лапам и брюху. Клинок нетопырь отбил хвостом (вроде, в отличие от мантикор, жало у них было не ядовитое, но точно поклясться я не могла), а вот лапу отдернуть уже не успел.

Воздух наполнился рычанием, визгом, лязганьем оружия и проклятиями. Я наблюдала за боем, выглядывая из-за кареты и сжимая заряженный арбалет. Стрелять боялась, наемники тесно окружили нетопыря, и риск промахнуться был слишком велик. Берен не колдовал по той же причине, хотя на пальцах у него серебрилась магия, в любое мгновение готовая воплотиться очередной ледяной стрелой.

Впрочем, мужчины и без нашей помощи отлично справлялись, зажав нетопыря в кольцо. Взлетать тот больше не пытался и бился на месте, тряся головой, чтобы скинуть Эрнста, и кидаясь на Гардиса с Артраксом. Ситуация вроде бы патовая: и монстр не мог наброситься и загрызть кого-то одного, и наемники не могли атаковать, но волнения никто не испытывал. Фурия продолжал душить нетопыря, и тот медленно слабел. Миса и вовсе не вставала с постели, наблюдая за сражением с ленивым интересом.

– Увидишь, они за когти передерутся, – бросила она. – Торговцы за неплохие деньги покупают, ходовой товар.

– Зачем? – оцарапанная коленка противно ныла, и нетопырь не нравился мне ни в целом виде, ни по частям.

– Так трофей же! Можно хвастать, будто лично убил, бхоры и орки как ожерелья носят, – весело пояснила наемница.

Я задумалась, размышляя, надела бы подобное украшение или все же предпочла любимые изумрудные, оттеняющие глаза, бусы.

Раздавшийся шум крыльев заставил поспешно задрать голову вверх. На подмогу первому нетопырю уже спешил второй, причем издавая ободряюще-поддерживающее рычание. Да что же нам так везет на супружеские пары!

Подпустив нетопыря поближе, прицелилась прямо в раззявленную пасть, самоуверенно представляя, как стану хвастаться одиночной победой. С такого расстояния я не промахивалась, но знакомый с оружием монстр вильнул в сторону.

– Ребята, к нам гости! – Миса мгновенно оказалась на ногах, обнажив клинки.

Нетопырь спикировал прямо в центр сражения, налетев на Артракса. Крепко схватив когтями за плечи, несколько метров протащил вперед, бросил на землю и попытался впиться клыками в шею.

Доор поспешил на выручку. Сомневаюсь, что потеря хвоста для нетопыря было серьезным ранением, так что вопил он (она?) больше от ярости, чем боли. Но своей цели бхор достиг, и нетопырь, забыв о тифлинге, с воем бросился на обидчика.

«Мой хвост! Мой прекрасный, замечательный, милый хвост!» – практически слышалось мне в оскорбленном вое.

Во что бы то ни стало желая разделаться с Доором, нетопырь стал полосовать его когтями по груди, на снег брызнули алые капельки. Чем и воспользовалась Миса, нанеся два удара по спине твари. Нетопырь завопил, крови мгновенно стало больше.

Улучив момент, на этот раз я выбрала целую лапу. Болт застрял под коленом, но вместо того, чтобы ослабеть, чудовище усилило напор, непременно желая унести с собой в могилу бхора. Размахнуться топором Доор уже не мог, так что выпустил оружие и схватил нетопыря за пасть, не давая приблизиться.

Миса же, перехватив поудобнее клинки, размахнулась и вогнала их в прорубленную рану на спине. Тонко взвизгнув, непотырь рухнул на бхора, забился в судорогах, вяло загребая когтями снег.

Вспомнив, что нетопырь был не единственным, я только собралась оглянуться, как тот напомнил о себе сам.

Он припадал на левую лапу, с правого бока стекала кровь, часть морды покрывала ледяная корка. Опустившись на край уступа, глухо зарычал, окидывая нас свирепым взглядом. Я перезарядила арбалет. С правой руки Артракса капала кровь, он держал ее полусогнутой, в стороне от тела, но при этом левой уверенно сжимал меч. Гардис и Эрнст также были в крови, но, скорее всего, нетопыриной.

Берен первым выпустил очередную ледяную стрелу. Видимо, поспешил, потому что получилась не тонкая острая сосулька, а громоздкий снежок. Впрочем, заставивший нетопыря скакнуть на месте.

Изрядно потрепанный, монстр уже не рвался в бой, но и улетать без добычи ему не хотелось. Сорвавшись в полет, облетел выступ и, схватив сумку Доора, шустро замахал крыльями. Выпущенный вдогонку болт негромко звякнул о камень.

– Держи-и-и!

Лечебное зелье обладало действительно чудотворной силой, потому что от сильного вывиха не осталось и следа. Невесть как успев схватить веревку, Миса бросилась следом и, оттолкнувшись больной ногой, скакнула прямо на нетопыря. Упав на спину, вцепилась руками и ногами, стараясь придушить и отобрать сумку.

Гардис и Артракс молниеносно схватили ускользающий край веревки. Их бросило вперед, но присоединившийся Доор сыграл роль скалы, напрочь зафиксировав положение.

Я вскинула арбалет, целясь в лапы, но Берен толкнул меня в бок, сбивая прицел.

– Хочешь попасть в Мису?! – сердито воскликнул наемник. – «Купол» знаешь?

– Что?! – не желая сдаваться в плен, нетопырь бился из последних сил, уже не обращая внимания на раны. – Ты про защитное заклинание? Да, учила, но чем он поможет?

– Просто поделись силой! И не мешай, – оборвал маг.

А уже в следующее мгновение я почувствовала, как моего сознания касается чужой разум. Вздрогнула, с трудом подавив порыв отбросить магию подальше.

Я знала, что маги с одинаковым направлением могут работать в связке. Даже как-то пыталась колдовать вместе с учителем, но именно тогда подожгла комнату первый раз. Действия учителя отчего-то воспринялись как щекотка, я расхохоталась, вывернулась из связки, тем самым напрочь разорвав сплетенный узор и вбухнув в воздух кучу сырой силы. Ох и влетело мне…

К счастью, сейчас требовалось не делать что-то самой, а наполнять силой плетущееся заклинание Берена.

Наемник действовал быстро, грубо, вынуждая меня морщиться и закусывать губу. Я старалась вливать магию тонкой струйкой, чтобы она равномерно распределялась, но Берен черпал силу рывками, отчего внутри каждый раз дергало болью.

– Йеху! – отбив сумку, Миса прыгнула обратно к нам.

По-паучьи зацепилась за скалу, в какой-то момент едва не слившись с ней, и наемники легко вытащили девушку на уступ.

– Не могла подождать минуту? Я бы заклинанием вытащил, – Берен раздосадовано прервал заклинание, а я облегченно выдохнула.

– Ты в порядке? Пусть бы подавился сумкой! – я подошла к уступу, взглянула на тонущую в предрассветных сумерках землю и поспешно отпрянула. – Зачем так рисовать, это же верная смерть?!

– Смерть нам без сумки. Доор же почти весь запас зелий тащит, – наемница погладила трофей по боку. – И риска никакого не было, я так неоднократно делала.

У меня при этих словах дернулась бровь. Вот когда я в полной мере осознала, что чувствовала мама, наблюдая, как меня вытаскивают из пещеры, где мы искали сокровища, а уже на следующий день снимали со скалы (ну ведь где-то разбойники должны были спрятать сокровища?!).

А еще поняла, насколько сработанной и слаженной была команда. Миса ведь не колебалась ни мгновения. Не проверяла, услышали ее друзья, поймали ли веревку. Просто знала: услышали и поймали.

– Сильно задели? – достав из сумки несколько флаконов, Доор занялся оказанием первой помощи.

– Ай! Давай поаккуратнее, – огрызнулся Артракс.

Когти нетопыря разорвали одежду и кольчугу, оставив на коже три глубоких рваных раны. Бхор полил на них что-то светлое, и тифлинг зашипел сквозь зубы.

– Рука на месте, значит, заживет, нечего слезами поливать – приободрил друга Эрнст, получил в ответ заковыристое ругательство и развернулся ко мне. – Ланни, ты-то чего вопила как резаная? Неужели нетопыря оглушить собиралась?

– Принцессе и положено командовать, чтобы слуги даже с первого этажа слышали и спешили выполнить очередной приказ, – не отрываясь от чистки испачканного в крови меча, бросил Гардис.

– Я не принцесса, сколько раз повторять?! – обиженно уставилась на него.

– Ну герцогиня, уж прости, в титулах не силен, – покладисто исправился наемник. Подняв голову, обжег холодным взглядом. – Но любимый папочка наверняка ведь называл тебя своей принцессой?

Отец не только называл, но и обещал найти в женихи самого настоящего принца, чтобы титул принадлежал по праву. Вот только говорить этого Гардису я не собиралась.

Хмыкнув, задрала нос и демонстративно пошла выдергивать болты из туши нетопыря. Пусть не думает, что я чураюсь грязной работы!

– Ну что, завтракаем нетопырем или сухпайком? – как самый большой и голодный, Доор первым уселся у костра.

– На обратном пути доедим, – Эрнст полез в сумку за котелком и кружками.

– Ты бы лучше не тратила воду на умывание. Неизвестно, когда пополним запасы, – заметив, что я вытащила бурдюк и тоненькой струйкой лью на руки, Миса покачала головой.

– А как же тогда проснуться? Да и кровь смыть, – я не удержалась и набрала вторую пригоршню воды, плеская на лицо и смывая усталость.

– То есть, нетопырей тебе не хватило? Однако крепкий же сон у эльфиек! А с виду такая хрупкая, очаровательная барышня, – рассмеялся Артракс.

– Так снега полно, – Миса демонстративно скатала снежок, показывая пример экономного умывания, но я уже не смотрела в ее сторону.

Слова Артракса щелкнули в голове, как недостающий кусочек мозаики, и только сейчас я сообразила, что казалось неправильным.

– Почему вы меня не разбудили? – почувствовав мое волнение, Персик начал тереться о ноги и успокаивающе мурлыкать.

Миса при этом отвела взгляд и продолжила раскладывать всем вяленое мясо по тарелкам.

– Ты так сладко спала. Нам стало жалко тебя будить, – бесхитростно произнес Берен, принимая из рук дроу свою порцию. – Неужели дуешься, что не пришлось дежурить?

– А потом? – у меня начали дрожать руки, и я посадила кота на колени, прячась за ним. – Ждали, пока нетопырь заживо есть станет?

Сейчас я четко вспомнила, что во время нападения все бодрствовали. Видимо, дежурные вовремя заметили и подняли тревогу. Только не посчитали нужным предупредить меня…

– Ну проснулась ты – и толку? – Гардис взглянул мне прямо в глаза. – Завизжала, вспугнула нетопыря, помешала Берену. В итоге нам пришлось сражаться сразу с двумя, когда могли быстро разобраться с ними по очереди.

– Все равно, если бы предупредили заранее, я успела бы подготовиться, – пробурчала я.

Покосившись же на Артракса, пытающегося есть левой рукой, и вовсе перехотела спорить. По всему ведь выходило, что его ранили из-за меня.

«И почему я постоянно все порчу?!»

На глаза навернулись слезы. Я уткнулась в свою миску и часто-часто заморгала.

«Только бы не заплакать. Только не заплакать».

Учитывая, что наемники и без того относились ко мне снисходительно, я небезосновательно ожидала, что истерика окончательно уронит в их глазах.

– Завтракаем и продолжаем путь. Воспользуемся вчерашним опытом, но не будем слишком разделяться, – сейчас я готова была расцеловать тифлинга, заведшего разговор и отвлекшего внимания от меня. – Первыми пойдут Миса и Ланни.

Сначала я подумала, что ослышалась. Забыв о слезах, вскинула горящий взгляд на Артракса.

– Они более ловкие и тихие, не гремят доспехами и отлично видят, – невозмутимо продолжил тифлинг. – Но на расстоянии не более десяти метров от нас, поняли?

Не отрываясь от еды, Миса просто кивнула, я же рассыпалась в заверениях, что все запомнила, далеко отбегать не стану и доложу обо всем, что услышу.

Обсудив план, наемники продолжили завтракать. Мне же есть в тишине стало скучно уже через пять минут. Настроение выровнялось, подскочив до отметки «превосходное», все тело переполняла энергия.

– А как вы познакомились? Ну, вы ведь давно работаете вместе? – понимая, что такая слаженность действий не могла возникнуть сразу, заинтересовалась я.

– Да как обычно наемники знакомятся? – Миса криво усмехнулась. – История простая…

– Только на первый взгляд! – перебил ее Эрнст. – Вообще, это тайна, мы обычно не рассказываем о заказах, но раз уж ты теперь с нами… Ребята, сделаем исключение?

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – молитвенно сложив руки на груди, я уставилась на фурию широко распахнутыми глазами. – Клянусь, никому не скажу!

– Ладно, слушай! На самом деле, мне самому ужасно хочется рассказать, – сейчас оскаленная улыбка Эрнста показалась удивительно добродушной. – На работу нас нанял сам король. Его величество знал: справиться можем только мы. Не получится у нас – не получится ни у кого.

Гардис при этих словах сдавленно хмыкнул, но покачал головой, призывая фурию продолжать рассказ.

– Так вот, встреча проходила тайно, король не снимал капюшона, но, разумеется, мы знали, кто удостоил нас чести, – фурия заговорщицки понизил голос. – Нужно было отправиться в соседнюю страну и похитить артефакт… м-м-м… «Хрустальный перезвон». Да-да, именно так он назывался! Его целый год создавали наши артефакторы, а ушлые соседи похитили и собирались выдать за собственное изобретение!

Эрнст потряс кулаком, не одобряя действий наглых конкурентов:

– Тогда же нас представили друг другу. До этого дня мы вместе не работали, но вся тайная служба три месяца изучала наемников, подбирая такой состав, чтобы мы смогли найти общий язык. И, конечно же, сыграли роль наши таланты.

– Да-да, вот лучше меня шамана во всех Велийских горах не нашлось! – Доор гордо выпятил грудь. – Додо и вовсе нет равных среди медведей во всем Невионе! Я же его медвежонком подобрал, из капкана освободил, на руках носил.

– Не перебивай, пожалуйста. В другой раз расскажешь свою слезно-трогательную историю, – проникновенно попросил его Эрнст и вновь повернулся ко мне. – Так вот, Ланни, продолжим. Нам пришлось овладеть новыми профессиями. Под видом цирковой труппы мы въехали в город, обещая самое невероятное представление, которое можно увидеть лишь раз в жизни. Всеми правдами и неправдами попали во дворец.

– Представляю, как вы переживали! – я мгновенно преисполнилась жгучей завистью.

Конечно, поручение было сложным и ответственным, но ведь и насколько захватывающим! Да и какой повод для гордости! Не каждый сможет похвастаться, что сумел оказать услугу его величеству.

– План был проработан до малейших деталей. Мы обсудили роли, распределили обязанности, но в итоге все пошло не так из-за слуги, не вовремя уронившего поднос. Нам пришлось на ходу подстраиваться под ситуацию. Обнаружив кражу, вслед отправили погоню. Бой был страшным… – фурия сделал очередную паузу. – Именно тогда Артракс лишился рога. У Мисы была коса длиннее твоей, но лишь чудом отрубили только ее, не задев головы.  Меня и вовсе унес на себе Доор. Рискуя собой, вытащил из-под града стрел. Мы сумели не только скрыться, но и вернуть артефакт, вот только победа досталась дорогой ценой. Количество полученных ран не поддавалось счету, улица была залита нашей кровью и кровью противников.

Я слушала, раскрыв рот. Воображение рисовало ночную улицу и развернувшуюся на ней смертельную схватку. Жалящиеся болты, обжигающиеся клинки, режущие заклинания... Опасность вокруг, удары со всех сторон. Невозможно отвлечься ни на мгновение, страшно даже моргнуть.

Из мыслей меня вырвал громкий смех. Расплескав чай, тифлинг самым натуральным образом ржал. Миса отвернулась, плечи девушки мелко подрагивали. Берен уткнулся в ладони и трясся в приступе беззвучного хохота.

– Что такое? – я попыталась представить, что могло быть смешного в бое. – Это нервное, да?

– Ага. Откат после того боя. Вот, наконец-то настиг, – Эрнст начал серьезно, но под конец фразы накрыло и его.

Я окинула медленным взглядом веселящихся наемников, еще раз прокрутила в голове услышанное.

– Не было никакого боя, да? Вы меня обманули?! – глупо, но я ужасно надеялась на отрицательный ответ.

– Зачем так грубо? Просто немного приукрасили действительность, – Артракс вытер выступившие слезы.

– Ты так веришь всему сказанному, что невозможно удержаться, – Эрнст покосился на меня и вновь расхохотался.

– Не обижайся. Просто ты слишком наивна, и это сразу бросается в глаза, – Доор взлохматил мои волосы. – Наверное, в душе мы завидуем тебе, ведь сами давно утратили всякие иллюзии.

Несмотря на поддержку бхора, на душе все равно было тоскливо. Дома меня всегда оберегали, заботились, любили. 

Не привыкнув к подобному, я не знала, как реагировать. Продолжать дуться вроде как глупо. Нам ведь продолжать дорогу вместе, мы должны быть единой командой, но и посмеяться над собой я также не могла.

– То есть, настоящую версию не расскажете? – в итоге я решила сделать вид, будто розыгрыша не было вовсе.

– Да нечего рассказывать, – пожал плечами Артракс, впрочем, не иначе как в качестве извинения за устроенный розыгрыш все же продолжил: – Я в трактире удачный заказ отмечал, гм. В общем, упился тангарским пивом и загремел в каталажку, а потом ко мне в камеру Берена закинули, тоже не слишком трезвого. На утро выпустили и деньги на «лечение» отправились искать вместе. Эрнста банально подобрали на улице. Как раз задание подвернулось, но требовалось трое.

– У меня они клиента увели, – весело пожаловалась Миса. – Я несколько дней заказчика обрабатывала, а потом заявилась эта дружная компания, вся увешанная оружием, перепачканная в крови, и заявила, что угощает всех посетителей. Мол, победу над костяным демоном отмечают. Клиент тут же решил, что мужчины справятся лучше, и нанял их.

– Так в итоге все равно же работали вместе, и гонорар поделили, – ради справедливости отметил Берен.

– Попробуй не подели. Когда к нам ввалилась эта демоница, потрясая клинками и требуя справедливости, я ей едва душу не отдал, – дразня боевую подругу, рассмеялся Эрнст.

– А Доор к нам сам прибился. Мы сначала ничего не поняли, а потом стало поздно. Его же поди выгони, – продолжил рассказывать тифлинг.

О Гардисе наемники не упомянули, но спрашивать я не рискнула. Тем более, сам мужчина не произнес ни слова, а посреди разговора вовсе поднялся и подошел к краю ущелья, разглядывая вид.

– Миса, а ты всегда мечтала стать наемницей? – с дроу, как единственной девушкой, общаться было куда легче, и следующий вопрос адресовала ей. – Мой отец просто пришел в ужас, когда увидел меня с арбалетом. Мол, не женское дело, кто меня, такую боевую, замуж-то возьмет.

– Но ты мастерски обращаешься с арбалетом, явно не самоучка, – Эрнст прищурился, а я задумалась, пытаясь решить, подозревает он меня во лжи или таким странным образом делает комплимент,

– Ну, родители долго приглашали разных учителей, чтобы обучить меня пению, игре на лютне, танцам и прочим благородным увлечениям, – вспомнив, как доводила учителей, нарочно страшно фальшивя и допуская самые грубые ошибки, я захихикала. – Потом смирились. Мол, с моим шилом в одном месте лучше уж позволить научиться защищать себя, вдруг пригодится. Пригодилось. 

Улыбка медленно сползла с губ. Радостные воспоминания сменились другими, мрачными. Теми, что так старательно гнала прочь.

– А у меня было в точности наоборот, – Миса моей гримасы не заметила, и я поспешно сосредоточилась на ее словах, не позволяя себе думать ни о чем другом. – Дроу едва ли не с пеленок учат владеть оружием, и каждая девочка мечтает о том, чтобы стать жрицей богини Ллос. В свое время маме почти удалось пройти посвящение, и она надеялась, что мне повезет больше.

– Это настолько почетная работа? – мне мало что было известно о быте дроу.

Казалось бы, темные эльфы – самая близкая к нам раса, но меня пугал их уклад, и я никогда не стремилась завести тесное знакомство с дроу.

– О да! Нет ничего более важного, чем служение богине! – пылко отозвалась наемница. – Я также жила этой мечтой, долго тренировалась, надеялась, что сумею стать достойной. А еще мне нравилось рисовать. С детства завораживало буйство красок, я обожала смешивать разные цвета и смотреть, что выйдет. Устроиться с альбомом было лучшим отдыхом после тренировки.

– Рисовать? – судя по отвисшей челюсти Артракса представить наемницу, вооруженную кисточкой вместо привычных клинков, он категорически не мог. 

– Ну да, а что такого? – Миса нахмурилась, явно уже жалея о приступе откровения.

– Да нет, ничего, – пошел на попятную тифлинг. – Просто ты никогда не говорила об этом.

– Вы и не спрашивали, – передернула плечами наемница. – Только Ланни пришло в голову поинтересоваться.

– Подожди, то есть, ты до сих пор рисуешь? – на лице Берена также отразилось удивление.

– А ведь в самом деле! Я же часто видел, что ты сидишь с тем блокнотом в черной обложке. Только думал, будто подсчитываешь количество убитых, чтобы отчитаться перед заказчиком и выбить побольше гонорар! – хлопнул себя по лбу Эрнст.

– Это безумно интересно! А что ты рисуешь? Можно посмотреть? – неподдельно заинтересовалась я.

– Родных. Чтобы не забыть их лица, – на лицо Мисы набежала тень. – У меня не очень хорошо выходит, так что лучше этого не видеть.

– Разве ты не можешь вернуться домой? Хотя бы после этого задания. Нам ведь достаточно заплатят, почему не устроить себе отдых? – В голосе наемницы прозвучала такая тоска, что у меня сжалось сердце.

– Потому что у меня нет дома и возвращаться мне некуда, – отрезала девушка.

– Ты всегда можешь приехать в гости ко мне. Я вас всех приглашаю. В доме моего отца будут рады всем, – желая подбодрить Мису, от души предложила я. – Пусть это не то же самое, что родные места, но у нас очень гостеприимный край.

– Да не нужно мне ничего! – в голосе наемницы прозвучали резкие нотки.

Еще минуту назад, рассказывая о рисовании, Миса светло улыбалась, а глаза сияли. Сейчас же все эмоции девушки словно заморозились. Наемница вернулась к трапезе, но я была уверена: вкуса еды она не чувствует. Просто стыдится проявленной слабости и изо всех сил пытается показать, будто ей плевать на все.

Я лихорадочно задумалась над новой, нейтральной темой для беседы, которая не вызовет ни у кого неприятных воспоминаний, но помешал вернувшийся Гардис.

– Кажется, у нас неприятности, – выглядел мужчина еще более мрачным, чем обычно. – Очередные гости.

После этих слов не до завтрака стало всем. Мы столпились у края выступа, по которому забирались вчера, и как-то сразу осознали, что со спуском возникнут проблемы.

Внизу царил самый настоящий пир. Два десятка существ, больше всего напоминающих гиен, уже успели обглодать туши троллей и теперь догрызали кости.

– Это гноллы, трупоеды, – желая повторно блеснуть знаниями, припомнила я. – Часто водятся на кладбищах, обитают преимущество стаями, самый простой способ убить…

– Отсечь голову, – перебил Эрнст. – Ланни, ты в самом деле собралась читать лекцию о способах упокоения нечисти профессиональным борцам с таковой?

– В таком случае, подскажите, как нам спуститься, профессор? – язвительно вопросила я.

Вновь покосилась на гноллов. Их отличительными чертами были выносливость и терпение. Вроде бы падальщики, гноллы также не гнушались живыми и могли часами загонять или караулить добычу. И сейчас, видя на уступе такой разнообразный и вкусный завтрак, они совершенно точно никуда не уберутся.

– По веревке, – подкрепляя слова с делом, фурия пошел цеплять веревку на карету, привязав ее каким-то хитрым узлом, чтобы потом спустить вниз и забрать с собой.

– То есть, те милые песики тебе совершенно не мешают? – я носком сапога скинула вниз камешек, и гноллы тут же устроили кучу малу, пытаясь скорее схватить добычу.

Персику трупоеды не нравились так же, как и мне. Кот жался к моим ногам, вздыбливал рыжую шерсть и сердито шипел.

– Ланни, да раскидаем мы этих шавок, – подмигнул Доор. – Как раз то, что нужно, чтобы жирок после завтрака растрясти.

– С теми же троллями было справиться сложнее, чего ты? – Миса ободряюще коснулась моего плеча. – Все из-за нетопыря переживаешь? Так мы действительно не дали бы ему добраться до тебя.

– У гноллов же когти ядовитые, – я не стала ничего говорить, но покосилась на перевязанную руку Артракса. – У нас вообще есть с собой противоядия?

– Эх, знаток! – Берен щелкнул меня по носу. – Гноллы постоянно раскапывают могилы, раздирают трупы, поэтому на когтях у них скапливается всякая зараза.

– Только вот трупоеды способны даже через забор перелезть, когти у них, как лезвия, – продолжала нервничать я.

– Хорошо, что ты предлагаешь?! – не выдержали нервы у Гардиса. – Ланни, можешь подождать тут, пока мы не управимся. Я тебя после боя даже на руках спущу, только помолчи уже!

– Я не буду стоять в стороне, пока вы сражаетесь! – сообразив, что наемник обозвал меня трусихой, взвилась я. – Давайте просто придумаем план!

– У нас есть отличный план на все случаи жизни, – усмехнулся Артракс.

– Называется «бей и беги», – Эрнст улыбнулся во все множество зубов, давая понять, что бьет обычно он, а бегут уже от него.

– Сейчас нет необходимости продумывать сложную комбинацию, – тыкнув друга в бок, продолжил тифлинг. – Дольше совещаться станем, чем сражаться.

– И зелий не так много, чтобы тратить их при первых же опасностях. Тем более, гноллы отлично ориентируются в темноте и чуют добычу, так что зелье тумана сыграет против нас, – поддержал командира бхор.

– Тогда давайте закончим завтрак, потом будем собираться, – потеряв всякий интерес к трупоедам, Эрнст вернулся к костру.

Остальные последовали его примеру. В отличие от наемников, мне кусок не лез в горло. Волнение и возбуждение перед боем смешались, вызвав тошноту. Я по маленькому глоточку цедила чай и старательно внушала, что все будет в порядке.

– Доор, а как ты медведя спускать будешь? – пытаясь отвлечься, ляпнула первое, что пришло в голову. – Он не испугается гноллов? Персик вон даже отсюда шипит.

– Пф-ф-ф! Додо и не такое видел! – бхор заявил это с такой гордостью, что я сразу представила, как он лично тренировал медведя не бояться экстремальных ситуаций.

– Но спускаться Додо с Персиком будут последними! Не хватало еще, чтобы живность под ногами путалась – твердо произнес Артракс; упреждая наши вопросы, поднял руку. – Потом поднимемся за ними, подождут. Днем нетопыри не летают, да и думаю, боевой медведь с саблезубым котиком способны за себя постоять?

Персик тут же радостно мявкнул, подтверждая, что с легкостью всех порвет, и я сгребла его на руки, пытаясь засунуть в сумку. Считая кота слишком маленьким, в драки я старалась его не пускать. И так слишком хорошо помнила, как подобрала его пару месяцев назад – всего в крови, с разорванным ухом, жутко перепуганным.

Не знаю, с кем сцепился Персик, но мне пришлось отбивать его у компании детей, решивших, что бросаться в котенка камнями – чрезвычайно увлекательное занятие.

Когда я принесла Персика в трактир, он забился под кровать, и до самого вечера мне пришлось уговаривать его выйти, соблазняя разными вкусностями.

В итоге он выпил лишь немного молока и вновь забился под кровать. Промаявшись до полуночи, я легла спать и, уже проваливаясь в сон, почувствовала, как прогнулся матрас, а что-то теплое устроилось у ног.

– Берен, Миса, Ланни, вы наверху. Прикроете, пока все не спустятся. Вопросы? – смотрел Артракс исключительно на меня, будто заранее ожидал очередной вспышки недовольства.

Я же ограничилась кивком. На этот раз план не вызывал у меня вопросов. Все было логично: мечники примут на себя первый удар, а нам нужно держать трупоедов на расстоянии, пока наемники спустятся.

К счастью, мои страхи не оправдались. Бой вышел скорее изматывающим, чем тяжелым. Гноллы не отличались особым умом и никак не желали отступать, хотя силы были неравны.

Вернее, сначала ситуация казалась мне противоположной. Когда тифлинг начал спускаться по веревке, трупоеды буквально приплясывали вокруг, разбрызгивая слюну и рыча друг на друга. Дождавшись команды, мы с Береном одновременно использовали воздушный вихрь, разметавший гноллов по сторонам и давший возможность Артраксу и спускающемуся следом Гардису спрыгнуть на землю и достать оружие.

– Вспомним детскую считалочку? Раз, два, три, четыре, пять – нежить я иду искать. Все, кто кусается, пусть не обижаются, – усмехнувшись, Артракс в такт словам нанес рубящие удары по прыгнувшим на него гноллам. – Хвостик, лапки, голова – разлетятся кто куда.

– Шесть, семь – умираем насовсем. Зубки убираем, глазки закрываем, – продолжил Гардис, мощным ударом клинка деля «собачку» напополам.

Опасаясь, что успевшие вперед гноллы сами съедят добычу, один из находившихся дальше трупоедов подобрался и прыгнул, метя тифлингу в голову.

Арткрас в это время перетягивал меч с вцепившимися в него сразу тремя гноллами, так что увернуться не мог, но прыжок скорректировала Миса. Жалобно взвизгнув, с двумя кинжалами в боку, трупоед упал на землю. Засучил лапами, пытаясь подняться или укусить наемника хотя бы за ногу, и получил удар от Гардиса.

Добавили суматохи спустившиеся Эрнст с Мисой. Наверное, если бы гноллы атаковали по очереди, то все же сумели закусить кем-то. Вот только, чуя добычу, трупоеды скопом бросались на наемников, мешая друг другу.

Сражаться из-за этого было неудобно. Команда наносила удары, как придется, гноллы же продолжали бросаться даже с отрубленными лапами и глубокими ранами плеч и спины. Перелом произошел в тот момент, когда в коридор спустился Доор.

«О-о-о! Какой здоровый кусок мяса! Сколько еды!» – послышалось в многоголосом рычании.

Гноллы дружно кинулись на бхора и сразу же разлетелись кто куда от удара топора. Тех, кто оказывался дальше, я спешила добить из арбалета, Берен чередовал воздушную и ледяную стихии, используя полюбившиеся ледяные стрелы.

– А что, уже все? Как-то они быстро кончились, я и размяться не успел, – оглянувшись на усыпанный трупами коридор, недовольно прогудел Доор.

– Ничего, пока ваш зверинец спустишь, разомнешься, – хлопнув его по плечу, ободрил Гардис.

Приведя в порядок оружие, мы завершили сборы и вышли из ущелья. Небо уже посветлело и теперь стало прозрачно-голубого цвета. Вдалеке лениво плыли облака, ветер стих, и погода буквально звала поскорее отправляться в путь.

– Куда дальше? – заметив, что Артракс достал карту, Миса заглянула ему через плечо.

– А вот туда! – уверенно ткнул пальцем Эрнст.

– Север же в другой стороне, – наемница непонимающе покосилась на него.

– Думаю, Эрнст тоже это знал. До того, как боднул головой гнолла, – глубокомысленно изрек Доор. – Теперь, пока опять тараном не поработает, стороны света не вспомнит.

– То есть ты осмотреть деревню не хочешь? – хитро прищурился фурия. – Учтем при дележке.

– Да что там делить?! Все самое ценное северяне вывезли. Ладно бы еще поместье какое!

Я сперва подумала, что Артракс осуждает сам факт мародерства, но оказывается, тифлинг просто не желал тратить время впустую.

– А ложки? – одновременно воскликнули Миса с Доором и, переглянувшись, хлопнули в ладоши.

– Они всегда такие, – поймав мой взгляд, развел руками Берен. – Привыкай.

– Давайте проверим. Крюк небольшой, зато точно узнаем, что оставляем за спиной, – Гардис вроде бы только предлагал, но спорить с ним не стали.

Деревенька казалась совсем маленькой, домов пятнадцать-двадцать. Точно сказать не могла, было нечего считать… Здания в центре пострадали сильнее всего: от некоторых остались стены, а то и вовсе лишь части стен. Те, что с краю, выглядели немного лучше, хотя бы с покосившейся крышей.

– Зачем темным магам было поджигать дома? Неужели недостаточно того, что они заставили людей покинуть родные места? – я представила, какое пламя полыхало здесь год назад и содрогнулась. – Или им самим жилье не требуется, в сугробах ночи коротают?

Говорила я больше в пустоту и потому удивилась, когда ответить поспешили сразу двое.

– Вряд ли отсутпники сунулись на окраины, тут им ловить нечего, – развела руками Миса. – Послали пару десятков упырей, делов то.

– А жители могли подпались дома сами. Лучше так: пусть горит в огне, чем достанется всяким тварям, – жестко произнес Берен.

На деревню он смотрел, сжимая кулаки, и мне оставалось лишь предполагать, какие тайны наемник сжег в своем прошлом.

Вблизи все выглядело еще страшнее. Нет, на первый взгляд бояться вроде бы было нечего. На глаза не попадались ни разбитая посуда, ни брошенные вещи, ни тела: толстый слой снега спрятал все следы тех страшных дней. Вот только я знала, что они были.

Представляла, как жители спокойно трудились. По улице носилась ватага ребятишек, лаяли собаки, мычали коровы. Одна соседка заметила вторую и остановилась поболтать, обсудить последние сплетни. Трое мужчин возвращались с охоты и несли трофеи. Сидя на лавочке, грелась в солнечных лучах старушка.

Упыри появились внезапно. Никто не ожидал, что тьма может так резко пустить корни, отравить все вокруг. И никто не успел защититься.

– Разделимся? Быстрее все осмотрим. Эрнст, Доор? – судя по всему, наемники частенько работали двумя группами, и мужчины шагнули вперед даже прежде, чем дроу договорила. – Ланни, ты с нами?

– Лучше подожду, – получить приглашение было приятно, но я покачала головой.

Пусть зима выморозила все воспоминания о нападении, но отголоски по-прежнему витали в воздухе. Покалывали кожу, пробегали мурашками по спине, вынуждая то и дело оглядываться по сторонам в поисках незримой опасности.

– Через пятнадцать минут встречаемся здесь же. Гноллы спали в деревне, но не хочу проверять, всю ли свору мы убили, – Артракс покосился на щедро украшенный отпечатками собачьих лап снег.

Наемники разошлись по сторонам. Присев на корточки, набрала снега. Снежок слепился легко, в такую погоду самое оно устраивать снежные баталии и лепить снеговиков. Раньше мы строили целые баррикады и воевали часами напролет.

Это была первая зима, которую я провела в одиночестве.

Размахнувшись, со всей силы забросила снежок. Персик, не иначе как перепутав себя с собакой, помчался вперед. У кота проваливались лапы, он недовольно мявкал, но не повернул назад даже на зов.

– Ну и ладно!

Я развернулась и едва не уткнулась в грудь стоящего позади Гардиса. Щеки мгновенно вспыхнули. Дурачась со снегом, я была уверена, что нахожусь в одиночестве.

– Почему ты не пошел с Артраксом и Береном? Меня охраняешь?

С любым другим мужчиной я бы не упустила возможности пофлиртовать. Но напротив стоял незыблемо хмурый Гардис, и я улыбнулась, пытаясь хотя бы свести разговор к шутке.

– Считаешь, в этом нет необходимости? – наемник лишь изогнул бровь, а мне захотелось провалиться сквозь снег.

– Почему ты меня так не любишь? Что я тебе сделала? – голос непроизвольно дрогнул, но я не отвела взгляда.

Может, и глупо было спрашивать так прямо, но и делать вид, будто язвительные замечания Гардиса нисколько не задевают, было выше моих сил.

– Ты погубишь нас всех. Богатая избалованная девочка, от скуки решившая отправиться в необычное путешествие. Действительно думала, что на Роаноке тебя ждут новые впечатления? – за все время знакомства Гардис впервые скинул маску невозмутимости, но радоваться этому не хотелось.

Наемник смотрел с глухой злостью, обжигая холодом и заставляя чувствовать себя совершенно никчемной. Невольно я отступила на шаг назад, скрестила руки на груди, защищаясь от его взгляда.

– Нам придется спасать тебя. Умирать за тебя.

– Но я же…

– Ты не понимаешь истинного положения вещей, не знаешь жизни, живешь в своих фантазиях. Настоящая принцесса сказочного королевства, – Гардис все же взял себя в руки, и теперь его голос звучал спокойно и равнодушно. Наемник перечислял мои прегрешения с таким видом, будто обсуждал список продуктов. – Только на Роаноке давно уже разучились мечтать. Этот остров проклят.

Я открыла рот, собираясь возразить, и поняла, что не могу сказать ни слова. Слишком больно оказалось осознавать, что каждое слово наемника – правда. Если вспомнить мою жизнь, за восемнадцать лет я не совершила ни одного поступка, которым могла бы гордиться. Но совершила достаточно вещей, за которые ненавидела сама себя.

– Пойду гляну, где там наши, – Гардис покосился на меня и прошел мимо.

Не знаю, возможно, он и ждал какой-то реакции, вот только я с трудом удерживалась от того, чтобы не разрыдаться. Перед глазами все расплывалось, горло сжал спазм. Боль внутри стала настолько острой, что хотелось кричать со всей силы, пусть даже сорвав голос.

– Не обращай внимания, – услышав голос Доора, я подскочила на месте.

Потянулась вытереть глаза и запоздало сообразила, что бхор наверняка слышал весь разговор. Попыталась объясниться хотя бы с ним, но опять же не смогла заставить себя открыть рот.

– Гардис – одиночка, – совершенно не замечая, что меня всю трясет, спокойно продолжил бхор. – Вроде бы с нами, но всегда себе на уме. Мы никогда не говорим о прошлом, но знаю, что он потерял кого-то очень близкого, после чего окончательно отгородился от мира.

– Будто, если ты контролируешь все вокруг, ничего плохого не случится? – сдавленно спросила я, закусила губу, пережидая очередную вспышку раздирающей боли.

Доор мог не продолжать, я знала, что он имеет ввиду. Именно такой была Санни. Любимая и обожаемая сестренка, всегда заботящаяся обо всех в округе и искренне убивающаяся, если вдруг не сумела вовремя помочь.

– Спасибо за поддержку. Ты замечательный друг. Только я все равно чувствую себя лишней. Не нужно было ехать с вами. Я… я действительно обуза, – сглотнув, вслух озвучила я.

– Состав группы утверждал Эйкинскъяльди, а значит, ты тоже нужна. Даже если еще не знаешь, для чего, – серьезно заметил бхор. – Давай, прочь плохие мысли!

– Не получается, – сердце продолжало ныть, и я развела руками.

– А я помогу, – Доор весело усмехнулся и, легко подхватив меня, подкинул в воздух.

Первый раз я взвизгнула от страха, второй – от радости. Силищи бхору было не занимать, и он подкидывал меня, как пушинку. Я во все глаза уставилась на ставшее таким близким небо. Насыщенно-голубое, с белыми облаками, украшающими небосвод сложным кружевом. И позволила себе забыться, отпустив все беды и проблемы.

На душе стало легко-легко. Вспомнилось, как в детстве отец точно так же подкидывал меня в воздухе, а я просила еще выше, мечтала, что смогу достать до облаков.

– Что у вас тут творится? – сохранить невозмутимое лицо у Мисы не было шансов: слишком уж необычное зрелище представлял бхор, подкидывающий эльфийку вверх.

– Ловим облака, – звонко рассмеялась я.

– Тебе какое? – опустив меня, Доор подкинул и Мису.

Наемница визжала гораздо громче. Я сначала подумала, что девушка сейчас станет ругаться из-за шалости, но потом заметила сияющий взгляд и широкую улыбку.

Все-таки Доор просто отличный друг!

– А неплохой способ осматривать окрестности, – воскликнул вернувшийся с остальными наемниками Эрнст.

– Эй, потише! – Артракс по-прежнему не смотрел в нашу сторону и лишь махнул рукой.

– Да ладно тебе, это же весело! И вообще, занимай очередь, вперед не пущу, – безапелляционно отрезала наемница.

– Тихо! Там что-то… – тифлинг стремглав сорвался с места, представив нам самим додумывать о загадочном «что-то».

Все мгновенно обнажили оружие. Я еще не успела решить, нужно ли бежать Артраксу на помощь или прикрыть издалека, когда увидела, что он возвращается. И тащит в руках что-то извивающееся и брыкающееся.

Сначала я подумала, что тифлинг невесть зачем поймал мелкого гнолла. Пользы от трупоедов не было совершенно, но вдруг Артраксу захотелось по нашему с Додо примеру завести питомца? Потом я разглядела, что взгляд у тифлинга совершенно дикий, и окончательно потерялась в догадках.

– Внутрь, – поравнявшись с нами, Артракс не стал останавливаться и свернул к более-менее целому дому. – Доор, вход.

Двери у здания не было, но с ее ролью вполне справился бхор, зашедший последним и напрочь заблокировавший проход.

Кроме стен и старой печки в доме больше ничего не было. Тифлинг все равно внимательно осмотрелся и лишь потом выпустил свою ношу.

– Кто-нибудь, ущипните меня, – растерянно пробормотала Миса.

– Не поможет, я тоже это вижу, – также изумленно отозвался Берен.

И немудрено, потому что на полу сидел ребенок. В испачканной, порванной одежде, с отросшими волосами и грязным лицом, но самый настоящий мальчик.

Сообразив, что хватка пропала, ребенок тут же забился в угол. Сжался в комок, закрывшись руками и втянув голову в плечи, будто желая стать еще более незаметным.

– Демоны меня подери, откуда здесь мог взяться ребенок? Как он вообще выжил?! – всплеснул руками Эрнст. – Аркракс, откуда ты его притащил? Это точно не нечить?

– Он прятался в подвале, – тифлинг и сам настороженно косился на мальчика, не спеша убирать меч.

– На упыря не похож. Разве что какой-то демон, – на кончиках пальца Берена заплясали алые искры.

Я при этих словах тоже напряглась, но сразу выдохнула. Глаза у мальчика были ярко-синими, в то время как у демонов взгляд был красным или черным.

– Эй, малец, кто такой будешь, откуда взялся? – первым сообразив, что гадать можно бесконечно, окликнул паренька Доор.

Разделяя любопытство хозяина, Додо тоже заинтересовался новым членом команды и отправился знакомиться. Увидев, как к нему медленно вперевалку идет здоровый медведь, мальчик сдавленно всхлипнул и еще сильнее вжался в угол.

– Да мы тебя не обидим, наоборот, приехали со спасательной миссией, – попыталась успокоить его Миса.

– Да-да, где твои родители? Кто-то еще выжил? Можешь рассказать, что случилось, кто на вас напал? – засыпал вопросами Эрнст.

Ребенок продолжал молчать, только испуганно таращился на нас. Его била крупная дрожь, он напоминал маленького потерявшегося зайчонка, оказавшего вдали от дома.

– Может, он немой? Или ранен? Мелкий, покажи язык, – потерявший терпение Гардис шагнул вперед. – Нужно поскорее осмотреть ребенка.

Его движение заставило мальчика вздрогнуть. Забиться дальше он не мог, но в глазах читался безотчетный ужас.

Я попыталась представить, какая картина открывается его глазам, и с трудом удержалась от горестного стона. Это ведь для меня в здании находятся неунывающий Артракс, тактик Эрнст, внимательная Миса, добродушный Доор, молчаливый Берен и невозмутимый Гардис.

А вот ребенок видит однорогого краснокожего тифлинга с острым мечом, и широкоплечего фурию с полным зубов ртом. И улыбка дроу, учитывая обезображивающие лицо шрамы, наверняка куда больше смахивает на голодный оскал. О здоровом эверлинге и просто огромадном бхоре, вынужденном согнуться, чтобы не удариться головой, нечего и говорить.

Гардис на общем фоне выглядел еще приемлемо, вот только учитывая, что он прекрасно умел пугать сам по себе…

Да и несколько схваток не прошли даром: в крови мы были перепачканы все, разве что на меня и Берена попало совсем немного, а вот плащ Доора и куртка Артракса обзавелись множеством бурых пятен

Что сказать, хороши спасатели!

– В первую очередь нужно прекратить пугать ребенка! Неужели не видишь, он вас боится? – после полученной отповеди я еще сильнее опасалась Гардиса, но тревога о мальчике пересилила страх. – Уйдите, дайте я сама с ним поговорю!

– Уверена? Мы не знаем, насколько он опасен, – заколебался Артракс.

– Да не съест он меня! И я его не съем! – не зная, какой вариант пугает команду больше, в сердцах огрызнулась я.

Внутри поднялось раздражение на несговорчивых спутников. Вот сейчас я действительно бы не отказалась побыть принцессой. Топнуть ногой и приказать выполнять мои приказы, вместо того, чтобы тратить время на споры.

– Миса, Эйкинскъяльди говорил, здесь жили северяне. Мальчик мог в жизни не видеть представителей других рас, – сочтя, что достучаться к девушке окажется проще, бросила на нее умоляющий взгляд. – Берен, ну ты ведь маг! Будь ребенок демоном – неужели бы не почуял? Доор, покарауль с той стороны, пожалуйста. И медведя забери!

Кое-как выпроводив-выпихав (Доор с Додо все хотели поучаствовать в разговоре, утверждая, что животные хорошо влияют на детей, а Артракс просто не желал оставлять меня одну), повернулась к продолжающему дрожать мальчику.

Скинув капюшон, распустила волосы. Мама всегда говорила, что у меня миловидная внешность и открытое, располагающее к доверию лицо. Правда, папа после прибавлял, что это лишь первое впечатление, и любой, кто познакомится со мной, побоится доверять такому кошмару.

– Привет, – я открыто улыбнулась мальчику.

Наплевав на чистоту, села прямо на пол. Не слишком близко, чтобы не напугать и дать возможность привыкнуть ко мне.

– Меня зовут Ланни.

Говоря, я продолжала рассматривать мальчика. У него было худое, изможденное лицо, под глазами залегли круги. За время, проведенное в одиночестве, он сильно исхудал, вещи буквально болтались на нем.

В одном из карманов куртки заметила потрепанную тряпичную куклу. Малец тут же повернулся боком, скрывая игрушку, у меня же вырвался тоскливый вздох.

Мальчики не играют в куклы. Джанэль проявлял чудеса изворотливости, лишь бы не проводить время со мной и Санни. Один раз и вовсе всех наших кукол спрятал. Рассчитывал, что мы обидимся, но играть его игрушками оказалось даже веселее. До сих пор помню, как братец скрежетал зубами, наблюдая за разряженной в пышные платья армией солдатиков, но не решаясь сказать что-то против. Мама велела жить дружно.

Наверное, игрушка принадлежала старшей или младшей сестре. И это единственное, что связывало мальчика с его прошлым.

– А как зовут твою куклу? У меня тоже была похожая, и знаешь, что я узнала? Игрушкам очень скучно в одиночестве, они всегда мечтают о компании, – попробовала я сменить тактику. – Наша бы понравилась твоей. Ты не смотри, что мы с оружием. Оно для того, чтобы защищаться от всяких нехороших созданий. Если хочешь, мы и тебе дадим меч, будешь самым сильным и смелым.

Мальчик по-прежнему не отвечал. Но, по крайней мере, перестал дрожать и начал искоса поглядывать на меня.

– У нас очень дружная и веселая компания. У Доора, это вот тот здоровяк, есть медведь. На нем можно покататься, медведь не кусается, а очень любит, чтобы ему чесали живот. У меня тоже есть кот, его зовут Персик, – спохватившись, я позвала кота, и он вбежал с улицы в дом.

Умный котик сразу сообразил, что именно требуется хозяйке, и отправился к мальчику. Потерся о его колени и стал раскатисто мурлыкать.

Мальчик осторожно вытянул руку, а я затаила дыхание. Медленно-медленно, словно опасаясь, что кот примется царапаться, начал гладить его по голове.

Коту ласка пришлась по душе, и он ткнулся в ладонь, вынуждая гладить более активно. Малец, понемногу оживляясь, более уверенно провел по шерсти, почесал шейку. Длинные клыки Персика мальчика совершенно не смущали, я почему-то была уверена: он даже не заметил их, мысленно переместившись домой и представляя, что играет с собственным котом. Персик помогал, как мог, ластясь к незнакомому ребенку и мурча что-то успокаивающее.

– Ты ему понравился, – с улыбкой заметила я.

Ребенок поднял голову, поймал мой взгляд и… робко, словно вспоминая, как это делается, улыбнулся в ответ.

ГЛАВА 4. РОКОВОЕ ПОСМЕРТЬЕ

Только убедившись, что мальчишка наконец-то успокоился и способен адекватно воспринимать происходящее, я позволила наемникам войти. Правда, на медведя, в очередной раз попытавшегося обнюхать нового гостя, ребенок по-прежнему косился с опаской, но огромный бутерброд примирил его с происходящим.

Мальчик ел жадно. Все еще не веря своему счастью, откусывал сразу большими кусками и давился, спеша поскорее проглотить. На пол и на одежду сыпались крошки, но ребенок не обращал на это внимания. Закончив с трапезой, облизал жирные пальцы и сыто икнул.

Этого мое сердце не выдержало. Наплевав на практичность, потянулась за бурдюком, желая хоть немного отмыть ребенка.

– Возьми, – к моему удивлению, Доор протянул свой. – У меня воды больше.

Конечно, в идеале требовалась целая бочка, да и в той пришлось бы не раз сменить воду, чтобы вернуть мальчика в первозданный вид, но, по-крайней мере, я оттерла лицо и руки. Заодно убедилась, что ран у него нет и срочная лекарская помощь не требуется. Тело мальчика покрывали синяки, ребра торчали наружу, по щеке тянулась длинная царапина.

Я старалась тепло улыбаться и, чтобы успокоить мальчика, напевала колыбельную, но сердце сжималось от боли. Страшно было даже подумать, сколько испытаний выпало на долю несчастного ребенка и какой ценой далось ему выживание в этом проклятом месте.

Потом встал вопрос: во что переодеть мальца? Ладно еще куртка, но мне категорически не хотелось вновь надевать на него грязную заскорузлую рубаху. В конце концов, в чистых вещах ему будет гораздо удобнее и скорее получится забыть о скитаниях в одиночестве.

Гардис сдавленно хмыкнул, когда я, вытащив две запасных рубашки, голубую и зеленую, стала внимательно их разглядывать. По низу голубой рубашки шел белый узор, она была мягкой и приятной на ощупь, а еще подходила к глазам ребенка, так что остановила свой выбор на ней.

– Ланни, это же не девочка. Еще бантики ему прицепи, – Эрнст с сочувствием посмотрел на бедного ребенка.

Я в ответ показала ему язык. Мне нравились яркие, красивые вещи, и отказываться от своих привычек ради чужого мнения я не собиралась. Главное, куртка и плащ были неброские и немаркие, а нижние рубашки все равно никто не видит.

– Моя, наверное, больше подойдет, – Берен скептически оглядел мальца, приходя к мнению, что тот утонет в любой рубашке. 

В итоге мальчик осмотрел несколько предложенных ему одеяний и уверенно потянулся за моим.

Я с трудом удержалась от победной улыбки. Немудрено! Вещи наемников пахли дымом, что ассоциировалось у него с опасностью, в то время как моя сохранила слабый аромат яблок и жасмина. Еще одна маленькая слабость.

– Теперь нам можно с ним поговорить? – Гардис смотрел на меня со смешанными чувствами.

Я никак не могла определить, чего было больше во взгляде мужчины: раздражения из-за очередной незапланированной задержки или удивления, что впервые за все время наемники послушали не его?

– Теперь можно, – я в очередной раз покосилась на мальчика, убеждаясь, что он увлечен игрой с Персиком и не пытается забиться подальше.

– Привет, – вопреки ожиданиям, мужчина присел перед ребенком на корточки и дружелюбно улыбнулся. – Ты ведь меня понимаешь? Тогда давай знакомиться, меня зовут Гардис.

Ребенок посмотрел на наемника, перевел взгляд на протянутую ладонь и вложил собственную ладошку, которую Гардис торжественно пожал.

– А как тебя зовут? Можешь сказать? – осторожно уточнил наемник. – Ты умеешь говорить?

Увы, в ответ получил только растерянный взгляд.

– Ну, ничего страшного. Тогда я буду говорить за двоих, а ты кивай, согласен или нет. Договорились? – не расстроившись, Гардис тут же придумал выход, дождался, пока мальчик кивнет и продолжил: – Ты здесь один?

Ответ был очевиден: вряд ли родители бросили бы сына в деревне, так что спрашивал мужчина больше для формальности.

– Ты раньше жил здесь? Искал других выживших? Нет? Еду?

– Как же тебе удалось скрываться от гноллов? – не сдержал любопытства Эрнст и тут же получил тычок в бок от Мисы, намекающей, что на подобный вопрос мальчик не ответит при всем желании. – Ну, таких больших собачек с огромными зубами и горящими глазами видел?

Замявшись, ребенок все же кивнул. Покрепче прижал к себе недовольно мявкнувшего Персика.

– Не бойся, собаки больше не придут, мы их прогнали, – Гардису хватило одного взгляда, чтобы остальные наемники попятились и больше не вмешивались в переговоры. – Ты молодец, что сумел столько времени прятаться от них. Хорошая идея была – укрыться в подвале. Долго пришлось там сидеть?

На этот вопрос нельзя было ответить да или нет, но малец, ненадолго задумавшись, поднял вверх три пальца.

– Три часа? Дня?

Вновь положительный кивок.

– У гноллов отличный слух. Раз он до сих пор живой, значит, практически не шевелился все это время, – словно размышляя вслух, негромко пробормотала Миса.

У меня при этих словах защемило сердце. Страшно было представить, что пришлось пережить ребенку. Оказаться запертым в ловушке. Слышать, как над головой злобно рычат гноллы. Бояться даже вздохнуть лишний раз, только бы не привлечь их внимание и не оказаться посреди стаи голодных трупоедов.

Я дернулась вперед, желая обнять ребенка, но предупреждающий взгляд Гардиса заставил замереть на месте.

На улице взвыло. Достаточно далеко. Персик даже ухом не повел, считая ниже своего достоинства пугаться невесть где находящихся волков, но мальчишка вздрогнул. Окинул нервным взглядом комнату, выглядывая места, куда можно спрятаться.

– Волки сюда не сунутся. А если рискнут, мы их быстро прогоним. Видишь, какой у меня меч? Я им столько голов отрубил, не счесть! – наемник достал клинок из ножен, лезвие блеснуло в солнечных лучах. – К слову, настоящему воину никуда без собственного оружия. Держи.

По моему мнению, показывать с трудом выжившему мальчику оружие было рано, но тот и не думал пугаться. Наоборот, восторженно улыбнулся, а протянутый нож прижал к себе еще крепче, чем куклу.

Оставалось только диву даваться воспитательским навыкам Гардиса. Подумать только, я с помощью кота едва-едва добилась улыбки, а наемник с легкостью расположил к себе мальчика! Кто бы мог подумать, что он все же умеет быть приветливым.

– Почему ты так смотришь? – поднявшись и отойдя ко мне, наемник приподнял бровь.

– Думала, ты не умеешь улыбаться, – все еще пытаясь привыкнуть к новой стороне Гардиса, честно призналась я.

Задумалась, как ловко наемник определил, что мальчик сейчас нуждается не в утешениях, а способности защитить себя.

– А ты видишь здесь много поводов для улыбок? – холодный голос мигом вернул меня с небес на землю.

Хвалить, как и вовсе разговаривать о чем-то с Гардисом, резко перехотелось. Мужчина непостижимым образом умудрялся так вывернуть любые мои слова, что я начинала чувствовать себя круглой дурой.

Впрочем, желание было обоюдным, и наемник, также больше не обращая на меня внимания, направился к столпившимся у дверей своим.

– Что будем делать с мальчиком? – понизив голос, задал он насущный вопрос.

– Тащить с собой слишком опасно. Да и не выдержит он темпа, – нахмурилась Миса.

– Додо вполне может побыть ездовым медведем. Сколько там в мальчонке веса, с ветерком домчит, – самоуверенно пообещал Доор.

– По-хорошему, отвести бы его к матросам, больше шансов выжить, – Артракс задумчиво прикусил коготь. – Вот только на обратную дорогу уйдет слишком много времени, а разделяться убийственная затея.

– Да и не факт, что на обратном пути не появилось новых монстров. То же ущелье наверняка пожелают занять новые хозяева, – покачал головой Эрнст.

– И Эйкинскъяльди ничего не пишет, – Берен вытащил табличку и с досадливой гримасой убрал в сумку. – Хотя не представляю, как бы мы выяснили у него, есть ли на острове кто из наших.

– С другой стороны, выживал ведь он все это время в одиночку… – Артракс оценивающе покосился на мальчишку, сосредоточенно пытающегося прицепить подаренный нож на пояс. – С нами ему будет гораздо опаснее.

– Что?! – я подумала, что ослышалась. – Это же бесчеловечно! Ребенок только-только успокоился и обрел надежду. Если уйдем после того как пообещали защищать, это окончательно сломает его.

– Мы ему ничего не обещали, разговаривала с ним только ты, – под тяжелым взглядом тифлинга внезапно стало трудно дышать. – Ланни, ты ведь прекрасно понимаешь, куда и зачем нас послали. Готова взваливать на себя ответственность за его жизнь? Вернее, смерть?

Меня затрясло. Взгляд лихорадочно заметался по наемникам и, наконец, зацепился за Гардиса. Я с отчаянной надеждой уставилась на наемника, не желая верить, что и он посчитает правильным бросить ребенка в одиночестве.

– Риск примерно одинаковый. Да, малец как-то справлялся сам, но с каждым днем тварей становится все больше, и уже завтра ему может не повезти, – медленно произнес Гардис. – Мы хотя бы защитим его от тех же гноллов.

– А может быть, спросим у него самого? С чего мы вообще взяли, что имеем право решать? – озарило меня. – Эй, послушай, пожалуйста.

Загнав собственный страх куда подальше, я растянула губы в улыбке. Мальчик не слышал нашего разговора, но интуитивно чувствовал, что обсуждалось что-то важное, и вновь напрягся.

– Ты ведь жил здесь около года, правильно? Знаешь все, что находится рядом, научился выживать? – я специально сделала паузу, дожидаясь, чтобы мальчик осмыслил мои слова и кивнул. – Мы приехали на Роанок с важной миссией: хотим освободить остров от орды темной нечисти, чтобы здесь вновь наступил мир. Это ответственно, но и очень опасно. Нам уже пришлось сразиться с кракеном, двумя голодными троллями, не менее голодными нетопырями и стаей гноллов, и одним богам известно, что ждет дальше.

Не знаю, возможно, не следовало упоминать о наших противниках, но мне хотелось честно описать ситуацию.

– Мы можем взять тебя с собой, только обратной дороги не будет. Ты должен сам решить: останешься здесь ждать других путников или отправишься вместе с нами?

Я еще не успела договорить, как мальчишка шагнул ко мне и крепко вцепился за руку. На этот раз я не стала обращать внимания на наемников и крепко обняла его.

– Думаю, ответ очевиден. Наша команда пополнилась на еще одного члена, – я взлохматила волосы ребенка.

– Так и быть, не последняя деревня. Если станет совсем туго, оставим его в городе или лесу, – недовольный взгляд Артракса сочла за согласие.

Причин задерживаться больше не было, так что мы покинули деревню. Ребенок по-прежнему продолжал цепляться за меня, так что на этот раз я не рвалась вперед, удовольствовавшись местом посредине. Сама-то я готова была к неожиданностям, но подвергать неоправданному риску мальчика не хотела.

Час, второй, третий… К моему облегчению, путешествие проходило спокойно. Я уже успела убедиться, что на Роаноке угроза поджидает везде, и стоит лишь на мгновение расслабиться, опасность последует там, откуда не ждешь, но, видимо, вся нечисть удалилась на дневной сон.

Несмотря на то, что дорога уходила вверх и пришлось взбираться на пригорки, мальчик не жаловался и не давал понять, что устал. Медведя он по-прежнему опасался, так что, когда Доор предложил усадить его на Додо или вовсе понести на руках, поспешно покачал головой и спрятался за мою спину.

Весь путь я занималась тем, что пыталась подобрать мальчугану имя. Конечно, у него точно было свое, но поскольку сказать его он не мог, а называть его «Эй, ты» было глупо, я задумалась над альтернативными вариантами.

– Как тебе Ильшас? Так звали какого-то известного военачальника, но хоть убей не помню, прославился он тем, что выиграл войну или напротив, проиграл? – я покосилась на скорчившего гримасу паренька и покачала головой. – Да, ты прав, стоит подумать получше. Может, Карим? В детстве у меня был друг с таким именем. Мы, правда, сначала подрались, но потом стали лучшими друзьями. И поссорились то из-за сущей ерунды. Я играла в рыцаря и нацепила на голову ведро, а он поднял меня на смех. Ну я как заправский рыцарь и поспешила отомстить за поруганную честь.

Вспоминая, как нас тогда в наказание заставили мыть полы и как, ругая строгих воспитателей, мы незаметно нашли множество тем для разговоров, я захихикала. Вернуться бы сейчас в детство, хоть на один день вспомнить ту атмосферу беззаботности и веселья…

– Лоренс? Хотя нет, слишком уж напыщенно. Алистэйр звучит благородно, но слишком длинно. Может быть, Мартин? Просто, звучно и со вкусом! – осенило меня.

Мальчугану имя понравилось. Он задумчиво закусил губу, осмотрел себя и довольно кивнул.

– Ребята, давайте скорее знакомится! – окликнула я наемников. – Это наш новый член команды – Мартин. Поприветствуйте его.

Эрнст при этом закатил глаза, но я все равно настояла, чтобы каждый наемник обязательно назвал свое имя и пожал Мартину руку.

– И охота же тебе возиться, – в глазах Берена я также не нашла одобрения своей инициативы.

Впрочем, не расстроилась и показала мужчине язык. Мальчишке ведь игра понравилась, времени отняло буквально крохи, а раз так, почему не подарить ему чуть-чуть хороших впечатлений?

– Эй, хорош языками чесать, тут кое-что интересное, – Артракс первым одолел очередной холм и теперь смотрел куда-то вперед.

– Ай! – я попыталась скорее присоединиться к нему, но ноги поехали на скользком снегу.

– Может, вас двоих на медведя посадить? – рассмеявшись, Миса поймала меня за руку и дернула вперед, помогая обрести равновесие.

– Вообще-то сперва нужно спросить мнение самого Додо, – нравоучительно произнес Доор, с легкостью затаскивая на холм нас обеих.

– Вполне ожидаемо, – Гардис приложил руку ко лбу и кивнул своим мыслям.

Я с любопытством уставилась на виднеющуюся вдалеке сторожевую башню. Опять некстати налетели воспоминания из детства, как весело было вприпрыжку взбираться наверх и любоваться открывшимся видом. А как далеко летели пущенные в башни бумажные птицы!

– Там наверняка поселилась очередная пакость. Ставлю золотой – летающая, – мрачно заявил Берен.

– Зато сможем как следует осмотреться и скорректировать маршрут. Карта сейчас – слабое подспорье, – возразил Артракс.

– И рядом река, – веско обронила зоркая Миса и шутливо толкнула меня в бок. – А благодаря некоторым очень чистоплотным друзьям запасы питьевой воды лишними не будут.

– Согласен. Вода с реки вкуснее, чем растопленный снег. Неизвестно, кто по нему бегал, – медведь, как раз попытавшийся раскопать траву, виновато замычал.

– Я не прочь размяться, – Эрнст вытянул руки и захрустел костями. – Опять же, внешне башня не пострадала…

Договаривать фурия не стал, но наемники понятливо заухмылялись. Я никак не могла понять смысла, но остальные находили какое-то своеобразное очарование в том, чтобы обыскивать все места и собирать трофеи.

Хотя… Может, они так восстанавливают нервы после походов? Мол, это коготь нетопыря, который хотел отнести меня в свое гнездо, да надорвался. А это голова троллихи, которая обещала сделать из меня жаркое. Она считала меня глупым и неуклюжим, ха-ха!

– Ланни, а ты как? – голос тифлинга вырвал из размышлений.

– Мне просто любопытно, – не став сочинять умную причину, честно призналась я.

– Значим, идем на разведку, – постановил Артракс.

Башня вроде бы находилась не слишком далеко, но идти пришлось еще несколько часов. У меня начало жалобно урчать в животе, вот только вредный тифлинг заявил, что привал устроим уже под крышей. И безопаснее, и стимул быстрее дойти.

Проголодаться успела не только я, так что чем меньше становилось расстояние, тем больше мы ускоряли шаг.

Навскидку в башне было три этажа, а еще имелось большое смотрое окно. Построенная из серого камня посреди снежной равнины, она производила гнетущее впечатление. Может, летом все выглядело веселее, но сейчас мне отчаянно не хватало ярких красок.

– Приготовились, – когда от отдыха и обеда нас стало отделять пятьдесят метров, Артракс остановился. – Ланни, пусть Мартина возьмет Доор. Заряди арбалет.

– А может, проще Доору пошаманить и узнать, есть там кто живой или нет? – я послушно потянулась за болтом, но не смогла удержаться от вопроса.

– Во-первых, за это время нас могут заметить первыми, – терпеливо принялся объяснять тифлинг.

– И во-вторых, мы за это время с голоду ноги протянем, – перебил Эрнст.

– У меня мало опыта. Сил хватит проверить небольшой участок, – виновато развел руками бхор.

– Ну вы долго будете спорить?! – Миса недовольно покосилась в нашу сторону.

Чем ближе мы подходили к башне, тем меньше она мне нравилась. Ощущение опустошенности, безнадежности и какой-то беспросветности стало в несколько раз сильнее.

Я успела привыкнуть, что сам воздух на Роаноке отравлен темной магией, но здесь это ощущалось особенно сильно. Погода стояла ясная, ветра не было с самого утра, висящее высоко в небе белое солнце пригревало изо всех сил, но мне все равно стало зябко.

Стылый холод шел с земли. Мороз ледяными змеями обвивал щиколотки, поднимался к коленям и жалил бедра. Выдохнув облако пара, я спрятала нос в воротник, а левую руку – в карман куртки. Покосилась на остальных.

Доор был одет легче всех из нас, бхоры вообще куда проще переносили перепады температур, вот и сейчас наемник никак не реагировал на похолодание. Артракс и Гардис шли первыми. Полностью сосредоточенным мужчинам вовсе было не до температуры, Эрнста согревало предвкушение скорой битвы.

О способах тренировки дроу я была только наслышана, но знала: Миса не скажет ни слова, даже если пойдут град с дождем или внезапно начнется адское пекло.

Зато Берен также, как и я, передергивал плечами, стараясь избавиться от бегающих по спине мурашек, и неосознанно потирал ладони.

Увы, я слишком поздно сообразила, что именно означает пробирающий до костей холод.

– Стойте! – Мой окрик запоздал.

Дверь примерзла к лутке и покрылась толстым слоем льда. Но преградой это не стало. Призраки пролетели сквозь дверь и устремились к нам. Десять призрачных мужских фигур, вооруженных топорами и мечами.

Мне приходилось видеть призрака всего один раз. Причем не тогда, когда я на спор ночевала в заброшенном доме, разыскивая привидений, а во время обычного плавания на лодке. Мой спутник нырнул в воду, а я осталась один на один с призрачной девушкой. К счастью, она оказалась довольно добродушной и все просила достать из реки ее тело.

Эти призраки же не выглядели настроенными на дружелюбную беседу. На их лицах застыли гримасы ненависти и злобы. По телу пробегали фиолетовые всполохи. От этого силуэты призраков покрывались рябью, мерцая и меняя цвет от светлого к темному.

– Стоять! – Берен вскинул вперед руки и перед призраками вырос сверкающий щит. Очень тонкий и хрупкий. Я почти услышала жалобный звон, когда призраки пролетели сквозь него.

С глухим мявчанием Персик вцепился когтями мне в штаны, явно желая спрятаться в сумку. За вторую штанину ухватился Мартин.

От призраков веяло уже не холодом – потусторонней жутью. Все вокруг показалось бессмысленным, накатила глухая тоска. Я чувствовала темную магию и понимала, что это не мои мысли, но внушенное отчаяние было слишком сильным.

– Ланни, арбалет! Стреляй же! – сердито сверкнул глазами Артракс.

В этот самый момент один из ножей Мисы пролетел сквозь призраков, так что вместо того, чтобы выполнить приказ, я вовсе отбросила арбалет в сторону.

Лихорадочно задумалась, какое заклинание применить, но поняла, что не успею закончить ни одного плетения.

Призраки уже были совсем рядом. Один из них завел назад руку, готовясь нанести рубящий удар и снести тифлингу рог. Вместе с головой. Двое других выбрали целью Мису, и наемница, вместо того чтобы парировать клинки, отвернулась, подставляя врагам спину.

Четверный мужчина остановил выбор на мне. Поймав яростный, обещающий мучительную смерть, взгляд, я захлебнулась от ужаса.

Ничего не соображая, с силой дернула заколку с волос и сжала в кулаке.

Смялись серебристые крылышки, хрустнуло тельце, и от бабочки осталась только пыль.

А во все стороны ударила пронзительно яркая вспышка белого света. С глаз брызнули слезы, и я запоздало зажмурилась.

– И что это было? – ошеломленный голос Эрнста дал понять, что можно поворачиваться и открывать глаза.

– Светлая магия, причем очень сильная, - опознал Доор.

Призраки исчезли, будто их никогда и не было. Пропал и могильный холод, душу перестало переполнять отчаяние.

– Раньше я не чувствовал ничего магического, – Берен выглядел не менее изумленным. – Ланни? Ничего не хочешь сказать?

– Это подарок мамы. На день рождения, – я не сводила глаз с испачканной в блестках ладони – все, что осталось от украшения. – Она специально заказала у артефактора именно форму бабочки.

Заколка была единственным, что продолжало связывать меня с домом. Больше на память о семье мне не осталось ничего.

– Очень мило, но почему мы узнаем об этом только сейчас? – Гардис спрятал оружие в ножны и повернулся ко мне. – Сколько еще таких козырей в рукаве?

«А вы мне много рассказываете? Сами ведь не берете в команду», – так и рвалось с языка.

– Да, Ланни, мы ведь договаривались, что ты станешь советоваться, прежде чем делать что-либо, – поддержал тифлинг.

– И много бы ты насоветовал с отрубленной головой? – огрызнулась я. – Недовольны, что я вам жизнь спасла? В следующий раз постою в стороне!

Потеря бабочки отозвалась внутри не острой, а какой-то ноющей болью. Я так привыкла к украшению, что давно перестала воспринимать его как защиту. Вспомнила лишь сейчас, когда на принятие решения оставались считанные мгновения.

С шипением отцепив когти кота, первой зашагала к башне.

Лишиться полезного артефакта было жалко, но потерять подарок еще и обидно. И вроде бы мама дарила его как раз с той целью, чтобы он защищал меня. Вот только пока бабочка была в волосах, я словно чувствовала незримую поддержку мамы. Теперь же оказалась совсем одна.

– Эй, непобедимая воительница, там еще кто-то поджидать может, – язвительно окликнула Миса.

– Не может. Это светлая магия, она причиняет боль нежити, – не оглядываясь, отозвалась я.

Вытащив из ножен меч, с силой рубанула по льду. Увы, клинок скользнул вниз, почти не дав никакого эффекта.

Размахнувшись, ударила снова и снова. Криво усмехнулась, когда от двери отвалился кусок льда.

«Да не слишком мне нужно чье-то одобрение! Справлюсь и сама!»

– Ну ты еще мясо додумайся таким клинком резать, – укоризненно цокнув языком, Доор оттеснил меня в сторону.

Сначала задумчиво взвесил в руке топор, но все же убрал его за спину и поудобнее перехватил дубинку. Пара минут – и бхор с довольной улыбкой гостеприимно распахнул перед нами двери.

– Кто первый?

– Храбрые эльфийские девы, способные одним взглядом рассеивать врагов, вперед, – Эрнст манерно, нарочно пародируя светское общество, поклонился.

– Благодарю, – с каменным лицом я шагнула вперед.

Неужели наемник действительно думал, будто испугаюсь и попрошусь в самый конец?

– Ох, Ланни, нельзя же все понимать настолько буквально, – Гардис устало вздохнул и сам переступил порог, опередив меня.

Правда, предосторожность оказалась излишней: башня давно уже пустовала. Хотя с сухой формулировкой Гардиса «никого» я бы поспорила.

Формально наемник был прав, но войдя в комнату, я сразу обратила внимание на лежащие скелеты. Все указывало на то, что они погибли в бою.

У одного была отсечена рука, и кисть валялась рядом. Второму проломили череп. Разглядывать третьего я уже не стала.

– Это отступники с ними так? – сглотнув, спросила у остальных.

– Возможно. А может, и натравили кого, – Миса носком сапога спихнула скелет с лестницы.

– Хм-м-м. Ничего не напоминает? – Эрнст поднял топор и широко оскалился.

Успев привыкнуть к его манерам, я и то вздрогнула, Мартин опять поспешил мне за спину.

– Да, у призрака было такое же оружие, – мигом ухватил главное Берен. – Хотя рожа у него даже сейчас посимпатичнее.

– То есть, это их призраки на нас напали? – фурия презрительно покосился на скелеты. – Уж своих-то могли пропустить.

– Вряд ли они осознавали, что видят, – вступился за погибших эверлинг. На мгновение закрыл глаза, пытаясь почувствовать силу. – Башня буквально пропитана темной магией. Здесь колдовали, и колдовали много. Проклятие могло привязать души к этому месту, заставив их переживать последний бой.

– То есть, упокоиться им мешало то фиолетовое свечение? – сообразила я.

Вот не зря показалось, что призраки испытывают боль.

– Скорее всего. Не знаю, специально отступники оставили такую охрану у башни, готовя «теплую» встречу гостям, или оно вышло само, – развел руками Берен.

– Все-таки правильно темную магию пытались запретить! – представив, какой жуткой была смерть стражников (и даже после они не получили покоя!), в сердцах воскликнула я.

– Да-да, все темные маги плохие, а в мире есть только белое и черное, – более занятый осмотром помещения, поддакнул Гардис.

– Да что они хорошего сделали?! – уперлась я. – К тому же на Роаноке сидят не светлые или стихийные маги. Мой бог никогда не потребовал бы человеческих жизней!

– А нежить? Конечно, есть паладины, но с некоторыми порождениями тьмы под силу сладить исключительно темным, – вступился Эрнст.

– К тому же ребенок просто рождается с даром. Или скажешь убивать всех, чья магия тебе не по нраву? – обычно добродушный Доор бросил на меня внимательный взгляд.

– Я согласна, многое зависит от человека. При желании и крестьянин лопатой расправится с обидчиком, – не способная объяснить свою точку зрения, под колючими взглядами я стала горячиться и нервничать. – Но темные ведь также совершенствуют свои умения! Новые заклинания, новые проклятия. Зачем?

– Ланни, а ну-ка вспомни историю! – устав от спора, тифлинг хлопнул себя по коленям. – Вы же, эльфы, ведете летописи, расскажи, что случилось в Ольвии пару веков назад, когда темную магию все же попытались запретить?

Судя по взгляду Артракса, тема явно была важной, вот только как я не рылась в воспоминаниях, ничего похожего не обнаружила.

– Ну да, ведем. Подождешь, пока сбегаю домой и найду нужный свиток в библиотеке? – не желая признаваться, что прогуляла урок, огрызнулась я.

– Если мага не обучать, его сила все равно не исчезает. Выплескивается в случайных проклятиях и ругательствах, покалывает пальцы при спорах и скандалах. Закручивается в неуправляемый вихрь, сметающий все на своем пути после смерти измученного мага, – голос тифлинга звучал приглушенно.

Он будто вспоминал старую легенду, рисуя образы и заставляя погружаться в нее.

– Тогда, после вспыхнувших массовых жертвоприношений Шаготу, темная магия действительно оказалась под запретом. Светлые и стихийные маги, мстя за погибших друзей, сами уничтожали все упоминания о темной магии. Был разрушен храм, спалены книги, разбиты артефакты.

Артракс сделал паузу, но я слушала равнодушно, пока еще не услышав ничего, способного вызвать сожаление. Да и как жалеть тех, кто с легкостью принес бы в жертву меня саму?! Как раз дар подходящий, а знаний мало, толком сопротивляться не смогу.

– А еще в том городе жила девушка, темная магичка, – также отстраненно-задумчиво продолжил тифлинг; наемник сел на стул и уставился куда-то впереди себя, отчего создавалось впечатление, словно город стоит у него перед глазами. – Тогда еще совсем юная, даже не подозревающая о своем опасном даре. Она училась, росла и на свою беду влюбилась не в того человека. История банальная. Мужчина предпочел деньги чувствам и жениться решил на более богатой горожанке. А девушка превратилась в посмешище, и каждый норовил ткнуть в нее пальцем. Унижение и разбитое сердце медленно сводили ее с ума. И в день, когда состоялась свадьба, она покончила с собой, пожелав перед смертью, чтобы весь ненавистный город провалился под землю. Девушка умерла, а целое кладбище поднялось. К тому времени в городе не было даже светлых магов. Опасаясь повторения кошмара, градоправитель отдал приказ не пускать никого с магическим даром.

– И упыри уничтожили деревню? – как оказалось, Эрнст с Береном также с неподдельным любопытством слушали историю.

– Вы что, тоже не знаете? Боги, с какими глупцами я путешествую! – Артракс мгновенно вынырнул из роли рассказчика и мученически закатил глаза.

– Знаем, просто у тебя атмосфернее выходит. Ланни вон уже вся мурашками покрылась, – фурия дернул меня за косу, и я, не ожидав подобного, испуганно ойкнула.

– Их спас другой некромант, который учился по обрывкам уцелевших в огне книг. Вовремя вспомнил нужное заклинание и упокоил, хотя мог бы перехватить контроль и захватить город. Градоправитель, чья дочка и была той невестой-разлучницей, расчувствовался, снял все запреты, а некроманта нанял к себе на службу, – скучающе пересказал Гардис.

В его исполнении факты прозвучали сухо и буднично. Словно в поступке некроманта не было ничего, достойного уважения, да и сама история не стоила внимания.

– Некроманта звали Вилариус Маро. В отличие от девушки, он знал о даре и отчаянно собирал крупицы знаний, – Артракс также покосился на Гардиса, недовольный, что наемник разрушил выстроенную атмосферу безнадежности и отчаяния. – Прячась от всех, ночами разглядывал обгорелые страницы, мечтая, как станет одним из самых великих некромантов. Даже бога себе в покровители выбрал соответствующего, способного убить недостойного адепта. Вот только Меридас был глух к его молитвам.

– Меридас? Среди темных ведь нет таких богов, – я наморщила лоб. – Может быть, Медриас?

– Я же говорю, страницы были сильно повреждены огнем. Вилариус прочитал, как смог, – недовольный тифлинг в этот момент напомнил учителя, способного и линейкой огреть, если ученик слишком замечтается. – Упыри разорвали бы некроманта на части, если бы рядом не оказался другой, более опытный маг. Он назвал нужное имя и Вилариус поспешил вновь воззвать к божеству. А в качестве благодарности пырнул советчика в спину.

– Вот так и помогай некромантам, – пробурчала я.

– Дальше все было почти так, как сказал Гардис. Вилариус получил огромную силу от Медриаса, но, пожалев город, в котором вырос, уничтожил упырей. Получил долгожданные почет и уважение. Кажется, та невеста влюбилась в Вилариуса и собралась замуж уже за него, вынудив срочно искать новое место работы.

– Эй, вы закончили урок истории? Может, вернемся к настоящему? – спустившаяся с лестницы Миса демонстративно зевнула. – Там сверху неплохой вид открывается.

– Пойдемте! – я по-прежнему не изменила отношения к темным магам, так что рванула по ступенькам, прячась от тифлинга.

И едва не споткнулась о десятый, последний труп. Сейчас уже нельзя было понять, спешил он вниз, чтобы предупредить остальных об увиденной угрозе, или наоборот, пытался найти спасения наверху, но попавшая в живот стрела заставила его рухнуть прямо на пороге.

– Ланни, ты чего застыла? – Эрнст толкнул меня в спину, заставив посторониться.

Сам он переступил через скелет совершенно равнодушно. Наверное, если бы не нож, даже не глянул, что там валяется под ногами.

– Куда-нибудь сгодится, – проверив остроту пальцем, фурия хозяйственно сунул трофей за пояс.

Наконец, мы столпились у смотровой площадки. Миса сразу указала на восток, где виднелись очертания города. Издалека было толком не разобрать, но кажется, дома почти не пострадали, и с такого расстояния город выглядел даже приветливо. С северной и восточной стороны город окружал густой лес. На юге и западе вовсе не обнаружилось ничего интересного – лишь покрытая снегом равнина.

– Представляю, сколько тварей кишит в городе. За дом местного старосты они, наверное, и вовсе грызню устроили, – хмыкнул Эрнст.

– Заходишь так с мыслью переночевать, а на кровати уже гнолл дрыхнет. И поди спихни такую тушу, – рассмеялась Миса.

– Именно поэтому мы обойдем город по кругу. Все равно нам нужно на север, – веско обронил Артракс. – Спускаемся.

– Прямо сейчас? – Доор неохотно покосился на ступеньки.

– А какие есть варианты? – не стал изображать строгого командира тифлинг.

– Пообедать же надо!

– Надо похоронить скелеты.

Мои слова и возглас Доора прозвучали одновременно.

Мы переглянулись, одинаково пораженные предложениями друг друга. Я не могла вообразить, как можно думать о еде рядом с убитыми, бхор же явно недоумевал, почему что-то должно мешать обеду.

– Ланни, они пролежали здесь демоны знают сколько времени, – с жалостью взглянул на меня Эрнст. – Попробуешь сдвинуть, кости рассыплются у тебя в руках.

Гардис вовсе махнул рукой, явно потеряв надежду отыскать во мне здравомыслие.

– Пусть скажут спасибо, что души освободили, – Берен также предпочел практичный подход. – А подкрепиться не помешает. Не придется ждать, что кто-то захочет перекусить нами.

Посчитав спор законченным, наемники стали располагаться прямо здесь. Миса и вовсе забила себе место поближе к окну, чтобы наслаждаться видом. На столе появились кружки, вкусно запахло мясом.

Сглотнув слюну, я развернулась к наемникам спиной.

– Ланни, ты что, в самом деле собралась закапывать скелеты? – Берен едва не подавился хлебом.

– А вам бы хотелось после смерти валяться невесть где? И чтобы все подряд пинали ваши кости? – пытаясь переложить скелет на найденный мешок, пропыхтела я.

– После смерти мне будет глубоко все равно, что произойдет с моими бренными останками. Я буду наблюдать с облаков за всем и думать о тщетности бытия, – философски отозвался Эрнст, после чего проглотил бутерброд целиком. – А пока я жив, не желаю заморачиваться глупостями.

Отвечать что-то я посчитала лишним. Пятясь задом, начала аккуратно стягивать скелет вниз. Персик счел это веселой игрой и поскакал следом. Попытался боднуть череп, вынудив легонько щелкнуть его по носу.

Далеко оттащить скелеты у меня не хватило сил, так что я предпочла счесть сугробы справа от двери подходящим местом для последнего упокоения.

В кухне нашлась и лопата. Честно говоря, мне в жизни не приходилось что-то копать, но я надеялась, что справлюсь с таким нехитрым делом.

Избавиться от снега удалось, чередуя огненную и земляную магию. Эрнст оказался прав, в целостности донести скелеты не вышло, один череп откатился в сторону, чью-то ногу я вовсе не нашла, поэтому задумалась над общей могилой.

– Персик, поможешь хозяйке? – я воткнула лопату в землю, надавила ногой.

Даже прогретая огнем земля все равно оказалась очень твердой. В результате спустя пять минут пыхтений у кота, начавшего копать ямку лапами, успехи были гораздо выше.

– Да как же это работает?! – в сердцах захотелось топнуть ногой.

– Подруга, подвинься! – Миса с лопатой на плече весело подмигнула.

Я оторопела, удивившись как обращению, так и самому факту помощи. Вроде бы наемники ясно дали понять, что не желают тратить время, но если бы девушка пришла просто повеселиться, то точно не тащила бы с собой лопату…

– Сейчас покажу, как это делается. А то так клад найдешь, но не сумеешь выкопать, – рассмеявшись, дроу перекинула лопату и вонзила в землю. – Нужно держать под наклоном, и не дави так сильно.

С лопатой Миса управлялась так же ловко, как и с клинками. Мерзлая земля по-прежнему неохотно поддавалась, но упрямства девушке было не занимать.

– Эдак с вами не то что пообедать – поужинать не выйдет! – бурчащий Доор также включился в работу.

То, что земля вообще-то твердая, бхор даже не заметил. Два копка – и яма уже была глубиной мне по щиколотки.

– А что, вполне неплохой способ обеспечить будущее! Ланни, если вдруг у тебя не сложится с наемничеством, всегда сможешь устроиться копателем могил, – оказалось, что возле двери уже стоят Артракс с Эрнстом и с любопытством наблюдают за нами. – От желающих закопаться отбоя не будет!

– Это еще почему? – разогнувшись, я вытерла выступивший пот.

– Вид хороший открывается, – тифлинг одобрительно показал мне большой палец, а фурия самым натуральным образом заржал. – Ты работай-работай, не отвлекайся.

Я, вспомнив жест Мисы, продемонстрировала в ответ средний палец. Гогот стал громче. Собственно, лопат на кухне больше не было, и кроме как веселиться, ничего другого наемникам не оставалось.

Гардис решил проблему иначе, попросту отобрав у меня лопату. Я так растерялась, что позволила выхватить орудие труда из своих рук, и лишь потрясенно уставилась на мужчину.

– Еще мозоли набьешь, а крем с собой не захватили, – как обычно, просто так сделать доброе дело, не ляпнув очередную колкость, наемник не мог.

– Ланни, принимай работу, – когда яма стала глубиной в метр, скомандовал Доор.

– Вполне, – я аккуратно высыпала кости в яму.

Закапывали могилу Гардис и сменившие Мису с Доором Артракс и Эрнст. Берен вместе с Мартином подошел к тому моменту, когда наемники уже собирали камни и выкладывали небольшой курган.

– Что дальше? – Миса отряхнула руки и спрятала их в карманы.

– Наверное, погребальная речь? Пара слов о погибших, чтобы им удобно было лежать, – тифлинг с гордостью взглянул на могилу, а потом перевел взгляд на меня.

Его примеру последовали остальные. Я тоже оглянулась, больше ничего не увидела и сообразила, что прощальное напутствие ждут от меня.

– Что ж, – кашлянув, я выступила вперед.

В голове было совершенно пусто. Я не знала этих людей, не знала, что полагается делать в подобных случаях, но поддержка наемников придала сил.

– Вы храбро сражались за свою землю. Прожили достойную жизнь и встретили смерть с оружием в руках. Пусть некому помнить ваш подвиг, но сам Роанок видел каждого защитника. Вы заслужили покой. Спите спокойно.

– Ты молодец, – ободряюще улыбнувшись, Миса положила мне руку на плечо. – Они действительно заслужили погребение.

– Мы все молодцы, – Доор с легкостью сграбастал в охапку не только нас, но и на беду стоящих рядом тифлинга с фурией.

Дурачась, мужчины сдавленно захрипели, но вырываться не стали. Гардис и Берен обниматься не пожелали, ограничившись тем, что положили руки нам на плечи, образовав кружок.

В центр, также желая внимания, устремились Мартин, Додо и Персик. Я внезапно поняла, что ребенок перестал бояться медведя и едва ли не ездил на нем верхом.

На душе потеплело. Пришло осознание, что меня окружают друзья и мы действительно команда. Пусть еще не совсем сработавшаяся и плохо знающая друг друга, но всеми силами старающаяся действовать заодно.

– А почему вы так рассердились из-за бабочки? Другого способа в самом деле не было, в полной мере противостоять темной магии может только светлая, – осмелев, рискнула поинтересоваться я.

– Потому что не было никакой угрозы. Призраки не способны причинить физический вред, только напугать. Они прошли бы сквозь нас, – Берен оказался гораздо более способным учеником и сразу выдал нужную информацию. – Твое украшение могло бы здорово пригодиться позже, когда придется прорываться в эльфийский храм.

– Ой… – других слов не было, и я смущенно задергала застежку на куртке.

– Жалеешь, что потратила артефакт? – сочувственно поинтересовался Доор.

– Наверное, нет… – я вновь вспомнила несущихся на нас призраков с перекошенными от ярости лицами и полными боли глазами. – Иначе бы они продолжили мучиться.

– Ладно, что толку зря воздух сотрясать. Все равно мы не рассчитывали на этот артефакт, Ланни в своем праве, – по обыкновению не выдержал душещипательных разговоров Эрнст.

– И больше у меня ничего такого нет, – опережая вопросы, поспешила признаться я. – Хотите, могу сумку показать.

– Да верим. Эльфеныш, ты же врать не умеешь. Если бы несла что-то ценное, с сумкой не расставалась бы, – рассмеявшись, Артракс потрепал меня по волосам.

Очередное прозвище было ничем не лучше «принцессы», но на этот раз возмущаться не хотелось. Напротив, я порадовалась возможности ткнуть тифлинга в бок и первой заскочить в башню, спасаясь от сдачи.

На то, чтобы закончить обед и набрать воды у речки, ушло еще полчаса. Я, правда, заикнулась, что неплохо бы и искупаться, бочка на кухне также нашлась, но меня щелкнули по носу и заявили, что лимит остановок на сегодня исчерпан.

Целый час пути я старательно дулась на грубых, невнимательных и черствых спутников. Потом обижаться стало скучно, и стала коситься по сторонам.

Лес приближался очень медленно. Изредка налетающий ветер бросал кругом снежную пыль и играл с волосами. Персик сперва пытался носиться наперегонки с Додо, потом устал, требовательно мявкнул и остаток пути спал у меня в мешке.

В лесу мне понравилось больше, чем на открытой местности. Во-первых, не так дул ветер, во-вторых, есть на что посмотреть. Для меня каждое дерево было особенным. Я могла залюбоваться узором на коре или покрывающим ветки снегом.

Правда, в наступивших сумерках смотреть по сторонам стало сложнее, и я сосредоточилась на дороге под ногами.

– Ночуем здесь? – Артраксу приглянулось место у повалившегося дерева.

Возражений не последовало, так что быстро разбили лагерь. Берен и Гардис нарубили лапника для лежаков, Артракс и Эрнст собрали хворост, на наши с Мисой плечи легла готовка.

А еще я впервые увидела, как Доор камлает. Устроившись в стороне, бхор начал смешно прыгать на месте, размахивая руками и ногами. Иногда он закрывал глаза, иногда, наоборот, начинал смотреть в одну точку, напевая при этом что-то рычаще-боевое.

Шаманство заняло около часа, и закончил Доор именно в тот момент, когда все было готово для ужина.

– Ты специально подгадал, да? – глядя, как бхор сосредоточенно насыпает себе кашу, поддразнила я.

– Не понимаю, о чем ты, – усмехнувшись, Доор потянулся за добавкой. – Время зависит от расстояния. В радиусе километра никого, за исключением зайцев.

– Поставить ловушки? – тут же предложила Миса.

– Не стоит, нам еще на неделю хватит провизии, подумаем потом, – покачал головой Гардис.

– Но дежурить все равно будем, а то зайцы и зубатые могут оказаться, – Артракс сделал рукой жест, как будто собирается укусить Эрнста за шею. – В старом порядке.

Устав за день, я заснула почти сразу, как легла.

– Ланни! Ланни, вставай скорее! – меня грубо трясли за плечи и даже хлопнули по щекам.

– Еще пять минуток, – сон оказался цепким, и открыть глаза казалось архисложным делом.

– Какие минутки, Мартин пропал!

– Что?!

Опознав голос Эрнста, я рывком села в постели. В голове все еще стоял туман, и во избежание искушения опять лечь, нагребла пригоршню снега и протерла лицо.

– Здесь кто-то был, – хмурая Миса уже осматривала следы вокруг лагеря.

– Мой мешок тоже пропал! – спохватился Доор.

После его слов Берен поспешил проверить собственные вещи. С облегчением вытащил шкатулку, причем оказалось, что на табличке ждет письмо от Эйкинскъяльди.

– Друзья, вы уже прибыли на Роанок? Как у вас обстоят дела? Надеюсь, все в порядке, и вы следуете утвержденному плану? – с выражением зачитал эверлинг.

– На нас напал кракен, мы утопили корабль, лишились способа убраться с острова, нашли, а потом потеряли ребенка. Как там ответить «да»? Стереть надпись справа налево? – цинично вопросила Миса.

ГЛАВА 5. СПАСТИ! ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!

– Давайте потом разберемся с табличкой, – видя, что Берен всерьез вознамерился стереть надпись, осадил Артракс. – Вряд ли Эйкинскъяльди не спит и ждет ответа. Сейчас первоочередная цель – найти Мартина.

– Следы мелкие, здесь было двое или трое существ, – тут же отчиталась Миса. – Прятались в кустах, потом ходили по лагерю.

– Если нежить, почему сразу не напали? – нахмурился Берен.

– Те же нетопыри предпочитают тащить добычу в гнездо, – Эрнст также наклонился над следами. – Но почему забрали только Мартина?

– Он самый легкий, – Миса углубилась дальше в лес. – Доора банально бы не унесли.

– И потому удовольствовались тем, что сперли сумку! – сердитый бхор сосредоточенно проверял находящиеся в кармане зелья.

В арсенале нашлось два заживляющих бальзама и склянка с сонным дымом.

– А Додо может найти Мартина по запаху? – вспомнив, как медведь уже вывел из пещеры Мису с Гардисом, я поспешно обернулась к Доору.

– А зачем? Миса вынюхает гораздо быстрее, – развел руками бхор.

– Ну спасибо! Так изворотливо меня еще никто не называл собакой! – огрызнулась вернувшаяся Миса.

Наемница выглядела раздраженной, но не сложно было догадаться, что за злостью она скрывает страх за ребенка.

– А разве ты ничего не обнаружила? – по тем же причинам пропустив возмущение мимо ушей, удивился бхор.

– Нашла. Мартина тащили туда. И следы довольно характерные. Это гоблины, – Миса недовольно сплюнула. – Ненавижу этих тварей! Хуже сорок. Мелкие, изворотливые, пронырливые, так и норовят стянуть, что плохо лежит.

– В моем городе за воровство отрубали руки, – Гардис сказал это просто, но на месте гоблинов я бы поскорее вернула мальчика обратно и закопалась бы в самый глубокий сугроб.

– Найдем управу, – Эрнст хищно облизнулся и погладил себя по животу, словно собирался заглатывать гоблинов целиком.

– А я слышала, одна эльфийка как-то приручила гоблина и воспитывала его, как я Персика, – о гоблинах я слышала еще меньше, чем о троллях.

Учителя просто не предполагали, что я когда-нибудь с ними столкнусь. Вроде бы ростом они доходили человеку до бедра и были зеленого цвета. Оружие у них было простенькое, а по уровню развития гоблины лишь немного обогнали троллей.

– Немудрено. Все остроухие с какой-нибудь блажью, – кивнул Гардис. – Продолжение истории не знаешь? Гоблин наверняка загадил весь ее дом, перевернул все вверх дном, и доведенная до белого каления эльфийка вышвырнула его вон.

Разговоры ничуть не мешали Гардису вместе с остальными мужчинами сворачивать лагерь. Десять минут – и все вещи были собраны, а костер затушен.

– К слову, наши внимательные и чуткие дежурные ничего подозрительного не заметили? – к расспросам Артракс приступил, когда мы уже выдвинулись в погоню.

– Я видел танцующих грибов с клыками, они выглядели очень подозрительно, – пожаловался Эрнст. – А потом я проснулся.

– Меня тоже сморило, – признался Гардис. – На минуту глаза закрыл, а открыть уже не смог.

Я опасалась, что после подобного признания последует долгая ссора со взаимными обвинениями, но тифлинг лишь кивнул своим мыслям.

– А потом говорите, что меня сложно добудиться, – проворчал Доор. – Артракс, больше не соглашайся на задания зимой, мы с выпадением снега будем в спячку впадать.

Я открыла рот, собираясь заступиться за мужчин, когда сообразила, что бхор возмущается не всерьез. Просто, как и Миса, таким образом сбрасывал напряжение.

Увы, у меня подобный способ не срабатывал. Стоило подумать, что сейчас чувствует Мартин, как сердце сжималось от боли.

Ребенок только-только поверил, что в его жизни наступила светлая полоса, только понадеялся выбраться с острова, как его вновь утянуло в непрекращающийся кошмар. А может быть, наша встреча как раз сейчас кажется ему сном?

– Не переживай, принцесса, скоро получишь свою игрушку обратно, – первым заметил мою тревогу и в привычной манере утешил Гардис.

– Гоблины охотятся на животных, но они не людоеды, – смягчил эффект от его слов чуткий Доор.

– Тогда зачем им ребенок? Они вообще разумные? Может, попробуем с ними договориться, предложим взамен Мартина что-нибудь другое, – принялась я перебирать варианты.

– Ну, Калдор бы с тобой не согласился, – Эрнст усмехнулся.

– Калдор Драйго? Тот самый легендарный паладин, победивший уйму нежити и вошедший в историю как самый бесстрашный, отважный и достойный рыцарь? – я вспомнила, как в детстве мечтала о встрече с героем. Причем в самых смелых фантазиях он брал меня в ученицы, и дальше мы спасали мир уже вдвоем. – Вот бы его сейчас сюда!

– О да, – сдавленно хмыкнул-хрюкнул Берен.

– Посмотрели бы, какой он бесстрашный, отважный и так далее, – согнулся от хохота Артракс.

– Нет, ну гоблины-то отвлеклись бы, – глубокомысленно заметил Эрнст, вызвав очередную волну смеха.

– Что я такого сказала? – повернулась к вытирающей выступившие слезы Мисе. – Калдор правда великий паладин, так не только эльфы считают!

– Все верно, просто люди в основном говорят о подвигах Калдора, но умалчивают о том, как он начинал свой путь и почему вообще решил бороться с нежитью, – наемнице пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы побороть приступ веселья.

– И почему? – разговор помогал хоть немного отвлечься от тревоги и отогнать плохие мысли.

– Калдор, тогда еще не славный паладин, а обычный наемник, подрядился за небольшую оплату навести порядок в руинах пограничного форта. – Начала степенно рассказывать Миса. – Ворвался он туда – и давай все вокруг крушить. Гоблины же – существа верткие, хитрые, вот и облепили наемника. Парочка вовсе под килт умудрилась забраться, а хватка же у них цепкая. Если что-то приглянется, проще действительно руки отрубить, чем пальцы разжать. Калдор из оружия только копье прихватил, им дальний бой вести удобно, а вот с ближним проблемы…

– Бежал Калдор оттуда, визжа тонким голосом и проклиная все на свете, – в голосе Эрнста послышалось сочувствие.

Я сообразила не сразу. А, наконец, представив услышанное, залилась краской.

– Тогда он и дал обет сражаться со всеми низшими тварями и очистить мир от темных порождений! – фурия закончил рассказ на торжественной ноте, но впечатление оказалось смазано.

Наемники хихикали, я же вовсе думала о том, какой непредсказуемой бывает судьба. Казалось бы, все мальчишки грезят о подвигах Калдора, в книгах пишут, что он с детства чувствовал в себе тягу менять мир к лучшему, а в действительности на тропу паладина его заставила свернуть личная месть.

С другой стороны, наверняка большинство подвигов совершается по корыстным мотивам, а уже после барды и менестрели придумывают подходящий сюжет.

Знать бы, что сочинят о нашем походе на Роанок! Может, и мы не сумеем опознать себя в возвеличенных образах.

– В общем, с гоблинами держать ухо востро. И сразу атаковать, не обманываясь щенячьими глазами и прочими трюками. Поняла, Ланни? – тифлинг в упор уставился на меня.

– Да поняла-поняла, когда я на рожон лезла? – ответила ему невинным взглядом.

– Следы ведут к городу, – Доор приложил руку к глазам, вглядываясь вдаль. – Наши похитители живут на широкую ногу.

– Может, пойдем быстрее? – если бы не придержавший меня Эрнст, я бы точно бросилась бегом.

– И она еще говорит, что не делает глупостей, – саркастично прокомментировал Гардис. – А если впереди засада? Гоблины не отличаются острым умом, но и не полные тупицы.

– Как вариант, – одобрил предложение фурия. – Поняли, что самый маленький член отряда является самым важным, и специально забрали его. Не было бы Мартина – роль приманки досталась бы Мисе с Ланни.

– Лучше бы меня похитили! – в сердцах воскликнула я. – Зачем мы гоблинам вообще сдались?

– Скоро узнаем. А сейчас не шуми, город близко, – дроу приложила палец к губам.

Я тут же зажала рот руками. Также привстала на цыпочки, пытаясь осмотреться.

Дорога заняла у нас около двух часов, но до рассвета оставалось еще много времени. Ночь выдалась ясной и звездной. Снег слабо мерцал в лунном свете, за который я поспешила возблагодарить богов. В полной темноте даже Миса не смогла бы различить следов.

То, что город нежилой, стало ясно с первого взгляда. Обычно по ночам ворота всегда запирали, за безопасностью следили дежурившие у дверей и в карауле стражники.

Здесь роль охранника выполнял дремавший на заборе филин. При нашем приближении он встрепенулся, взмахнул крыльями и с глухим уханьем растворился в ночи. Я передернула плечами. В приметы мне не слишком верилось, но обстановка и без того была пугающей, так что филин лишь усугубил мое состояние.

Одна створка была распахнута и с противным скрипом качалась при каждом порыве ветра, вторая обнаружилась на земле спустя десяток метров.

На улице было тихо-тихо. Ни в одном из домов не горел свет, из труб не поднимался дымок. Город казался погруженным в магической сон, и мы – живые, дышащие, шумящие, были здесь лишними.

– Слишком много следов, – Миса недовольно нахмурилась, давая понять, что пустынность лишь иллюзия. – Гоблины, баргесты, костяные демоны, кого здесь только нет.

– Надеюсь, ночные обитатели крепко спят. Мы то их усыпим, – Доор многозначительно взвесил топор в руке, – но гоблины наверняка услышат и укроются в другом месте.

– Миса, ты как? Разобрать дорогу дальше сможешь? Или проще разделиться? – тут же среагировал Артракс.

– Давайте. В случае чего мы с Ланни мысленно маякнем друг другу, – поддержал Берен.

Гардис при этих словах задумчиво покосился на меня, явно предполагая, что и тут я способна напутать с заклинанием и послать всех в какое-нибудь болото, но говорить ничего не стал.

– Да, так будет быстрее, – присев на корточки, дроу аккуратно смела снег со следов. – Я разберусь, но понадобится время.

– Хорошо, значит, с тобой Ланни и Доор, а мы возьмем правую сторону, – кивнув, Артракс шагнул вперед, но я перегородила ему дорогу.

– С вами иду я! Берен не так хорошо видит в темноте, да и из-за доспехов не сможет скрытно подобраться к гоблинам, – затевая спор, я рассчитывала, что тифлинг не захочет тратить время на пререкания.

Собственно, так и вышло. Артракс скорчил гримасу, но махнул рукой, и я поспешила за ними. Подозреваю, мне предстоял серьезный разговор о дисциплине и необходимости выполнения приказов, но это будет после того как мы найдем Мартина.

– Максимум десять метров, дальше не отходи, – предупредил Гардис.

Я кивнула. Задумалась, пытаясь представить, куда бы пошла на месте гоблинов. Учитывая данную наемниками характеристику, сомнительно, чтобы они стали ютиться на окраине. Уж скорее их привлек бы центр с рыночной площадью, статуями, фонтанами и прочими атрибутами столицы.

Так что стала понемногу сворачивать налево, к центру. Мужчины против моего самоуправства не возражали, видимо, рассудив, что нет разницы откуда начинать.

И вскоре поняла, что интуиция меня не обманула. Мы вышли на рыночную площадь. Самым первым в глаза бросился храм с блестящими куполами. Я не смогла сразу определить, в честь какого божества он сооружен, но, судя по размерам, прихожан было множество.

Еще на площади обнаружились обломки статуи. В целом виде она, должно быть, была исполинских размеров, но даже оставшаяся нижняя часть туловища была выше бхора.

Покрутив головой по сторонам, я заметила раскиданные повсюду камни, в некоторых узнавались руки и голова статуи.

К одному из домов вела дорожка из всякого сора. На снегу валялись кости, шишки, обрывки одежды и украшений. Да и натоптано здесь было изрядно.

«Идите к храму и ждите!», – грубо ворвался в мои мысли голос Берена.

Чем длиннее послание, тем больше сил отбирает заклинание. На месте эверлинга я ограничилась бы лаконичным «храм», но видимо маг опасался, что я не сориентируюсь сразу.

– Миса с остальными также идут сюда. Указали на храм, как место встречи, – послушно передала я.

Времени как раз хватило, чтобы осмотреться. Ставни нужного дома были заколочены, но дерево рассохлось и удалось заглянуть сквозь щели.

Гоблины оказались именно такими, как мне и описывали. Невысокого роста, зеленокожие, с забавно оттопыренными ушами. Одетые кто во что горазд, гоблины спали вповалку. Кто на широкой кровати, кто в кресле, кто вовсе на столе. Связанного Мартина положили на ковер и накрыли одеялом. Мальчик лежал с закрытыми глазами, без движения, и гоблин гладил его по волосам.

Повсюду также валялось самодельное, плохенькое оружие и остатки еды. Наверное, раньше это был богатый дом, но, как и предрекал Гардис, гоблины испортили всю красоту. Шторы были безжалостно разорваны, картины выглядели так, словно в них специально швырялись едой, грязные следы нашлись даже на потолке.

– Их около трех десятков, – пока я поражалась устроенному гоблинами беспорядку, Артракс занялся куда более насущным делом. – И неизвестно, сколько в других комнатах.

– А в других домах гоблины не могут жить? Наверняка же услышат шум и кинутся помогать своим, – заволновалась я.

– Ага. Скажи еще, друг к другу ходят чай пить, – хмыкнул Гардис. – Эти твари всегда держатся толпой.

– План готов? Нападаем? – появившаяся Миса сразу достала клинки.

– А зачем на них нападать? – задала очередной вопрос я.

– Ты раздумала возиться с Мартином? – Артракс ошеломленно уставился на меня. – Конечно, гоблины его не обидели, вон, даже кошмары, видать, отгоняют, но надолго ли?

– Да я не об этом! – разозлившись, что меня могли заподозрить в подобной гнусности, сердито уставилась на тифлинга. – Давайте используем сонное зелье, заберем Мартина и тихо уйдем.

– Мы его и так заберем, – самоуверенно ухмыльнулся Эрнст. – Воины с гоблинов отвратные, больше шума, чем толка.

– К тому же зелье осталось одно, – включилась бережливость у Доора. – Еще неизвестно, уцелела ли сумка. Гоблины могли выкинуть или перебить пузырьки.

– Если устроим шум неподалеку, зеленомордые отправятся посмотреть или забьются куда подальше? – Артракс обратился к Эрстну, как специалисту по разнообразным монстрам.

– Я бы не поднимал шум. Может пострадать Мартин, – качнул головой Гардис.

На разговоры ушло вроде бы немного времени, но на улице стало светлей. Исчезли звезды, небо из черного стало грязно-серым. Вдалеке на горизонте протянулась розовая полоса.

– Ребят, либо делаем, либо ждем, пока к нам присоединится еще кто-то, – это не укрылось и от Мисы.

Словно подслушав ее слова, в храме что-то жутко взревело.

– Ну вот, доигрались! – ругнулся Гардис и недовольно уставился на меня.

Как будто это я всех задержала!

– Боги, ну почему даже один день не может пройти спокойно, без очередной схватки? – снимая арбалет со спины, простонала я.

– Ланни, неужели до сих пор не поняла, куда попала? Это Роанок, здесь не бывает спокойных дней! – Доор хотел ободряюще похлопать меня по плечу, но не рассчитал сил и едва не впечатал в снег.

Рев прозвучал опять, причем на этот раз отчетливо донеслись нетерпеливые нотки.

– А наши ребята знают, кто это поет, – продолжающий наблюдать за гоблинами через щели Берен поспешил убраться в сторону.

Дверь распахнулась, и из дома буквально высыпалось два десятка гоблинов, тащащих за собой Мартина. Взгляд у мальчишки был рассеянный, как будто он крепко спал и все не мог разобраться в происходящем.

Увидев вооруженных нас, гоблины застыли на пороге. Те, что были впереди, попытались попятиться, но в этот момент «певец» опять подал голос, и стоящие сзади ринулись на шум. Поднялась неразбериха, гоблины попадали, загалдели. В общем гаме я едва разобрала часть слов. Зеленокожие явно общались на своем языке, представляющем смесь каких-то квакающих звуков, а что говорили на всеобщем – ужасно коверкали.

– А-а-а! – указывая куда-то вперед, завопил Мартин.

Поспешно оглянулась и с трудом подавила порыв юркнуть за спину Доора. Из храма выбрался тролль, который направлялся к нам. Здоровенный, раза в полтора шире и массивнее Берта, с толстой дубленой кожей, в звериных шкурах и огромной дубиной. В отличие от разговорчивых Берта с Мартой, он знал только одно слово – жрать. Но для налаживания контактов с гоблинами этого оказалось вполне достаточно.

– Жрать! – тролль припадал на одну ногу, а еще у него не было одного глаза, вот только менее страшным он не выглядел.

– Не балуют его гоблины. Мартин такой туше на один укус, – мгновенно разобравшись, что к чему, хмыкнула Миса.

– Ну так он на десерт припасен. Основное блюдо же само пришло, – Эрнст оскалился.

Дождавшись, пока тролль приблизился на расстоянии выстрела, нажала на курок. Целилась прямо в глаз, но громила с легкостью отклонился в сторону.

Не лучше обстояли дела и у наемников. Гоняться за нами тролль не мог, так что предпочел уйти в глухую оборону. Махая дубинкой во все стороны, он не давал подобраться к нему на достаточное для удара расстояние.

Миса кое-как извернулась, в перекате проскользнула под дубинкой, вот только ее мечи оставили на ноге тролля тоненькую царапину. Вытаскивали наемницу уже Гардис с Артраксом. К счастью Мисы, тролль схватил ее за плащ, и силы мужчин хватило, чтобы отбить девушку.

Тролль бросил в рот оторванный кусок плаща, прожевал и издал громогласный негодующий рев.

– А наши доблестные маги не желают чем-нибудь помочь? – после очередной безуспешной попытки задеть тролля, ядовито поинтересовался Эрнст.

– Ну, если ты попросишь его постоять на месте хоть минуту, попытаемся, – Берен, чью ледяную сосульку как раз сосредоточенно догрызал тролль, скорчил гримасу. – Нам же нужно сфокусировать внимание, а эта зараза слишком верткая!

– Значит, ориентируйтесь на меня! – прежде чем мы успели среагировать, фурия бросился вперед.

Поднырнул под дубинкой и, остановившись у хромой ноги тролля, нанес серию молниеносных ударов. Послышался хруст, тролль взревел от боли, но вместо того, чтобы отмахнуться от Эрнста дубинкой, потянулся рукой. Уклоняться фурия даже не подумал, напротив, использовал оставшиеся мгновения для нанесения еще пары ударов.

Вот когда я поняла, почему фурии считаются настолько опасными бойцами! Даже зажатый в мощной лапе тролля, Эрнст изворачивался и пытался выбраться. Мне бы тролль уже переломал все кости, но сжать фурию у него не выходило.

– Давай! – Берен выкрикнул заклинание, воздушным вихрем выбивая дубинку из рук тролля.

Использовать огненную магию зимой было сложнее, но я остановила выбор именно на ней. Призвав пламя, сформировала в руке огненный шарик, который запустила в широко раззявленную пасть.

Тролль машинально проглотил его, выдохнул облачко дыма, а потом зарычал от боли. Отбросил Эрнста, как ненужную игрушку (фурия влетел в стену дома), затопал ногами, хлопая себя по животу и продолжая выть.

Я подозревала, что даже сильные ожоги не свалили бы тролля с ног, и пребывающий в бешенстве он был еще опаснее, но подоспели друзья. Миса все же исполнила мою задумку, запустив в тролля все метательные ножи и выбив глаз.

Насколько же свирепо и мучительно он выл!

Я опасалась, что гоблины кинутся на подмогу, но зеленокожие застыли на месте. Они дрожали от страха, но при этом, когда троллю доставался очередной удар, в их глазах читалось торжество.

Даже ослепший и безоружный, тролль все равно оставался опасным противником. Теперь, когда ему стало нечего терять, здоровяк во что бы то ни стало желал отплатить за причиненную боль.

Первый удар принял на себя Доор, мешая троллю атаковать друзей. Уже не опасаясь получить дубинкой по голове, Артракс и Гардис начали наносить рубящие удары. Я с Береном помогала магией.

Миса же, прикинув, что добить тролля мы сможем сами, поспешила на выручку Эрнсту. Поднялся мужчина лишь с ее помощью. Он держался за ушибленный бок и старался не наступать на ногу. Заметив же мой взгляд, замахал руками, призывая не отвлекаться.

Когда с троллем оказалось покончено, развернулись к гоблинам. Те уже успели спрятаться в доме, на свою беду прихватив с собой и Мартина.

– Решили, что из нас неплохая закуска? Сейчас поймут, насколько сильно ошиблись, – стерев кровь с лица, свирепо пригрозил Артракс.

– После хорошего боя всегда охота перекусить, – Эрнст щелкнул себя по зубам.

Я покосилась на вытащившую метательные ножи Мису, сосредоточенного Гардиса. И сделала самую глупую вещь в жизни: ловко выхватив у Доора сонное зелье, бросилась прямо к дому.

– Ланни! Ланни, стой! – крики наемников придали сил, позволив за один рывок открыть дверь.

Вломившись в комнату, размахнулась и швырнула флакон посреди комнаты. Часть гоблинов кинулась прикрывать собой Мартина, другие схватились за оружие. Что-то ударило в плечо, потом я почувствовала толчок в бедро.

У зелья не было цвета, только травяной сладкий запах. Я поспешно задержала дыхание и развернулась к выходу.

Сообразив, что к чему, гоблины также стремглав устремились наружу. Мелкие и проворные, с легкостью обогнали меня, но застряли в дверях.

Двое кое-как выбрались, рухнув на колени перед подоспевшими друзьями.

– Вождь! Вождь! – побросав оружие, гоблины сложили лапки и благодарно-восхищенно уставились на наемников.

– Ланни, ну что опять за детские выходки! – возмутился тифлинг, но я свалилась ему на руки, прервав воспитательную речь.

В голове зашумело, руку и ногу начало дергать болью.

– Из-за меня больше никто не умрет, – тихо прошептала перед тем как закрыть глаза.

А проснулась от того, что лежала на чем-то жестком и неудобном. Оглянулась и едва вновь не потеряла сознание, слишком уж свирепо выглядел Доор с огромным тесаком в руке.

– Ланни, ты же такая маленькая, хрупкая, откуда столько энергии? Теперь тебя лечить вместо того, чтобы завтракать, – недовольно пожаловался бхор.

– Лечить? – я округлила глаза, а тело тут же дало понять, что имеет ввиду Доор.

Плечо горело огнем, бедро дергало болью. Увидев две торчащие стрелы и кровь вокруг ран, сглотнула.

Меня перенесли в кухню, уложили на стол и бхор успел приготовиться к лечению. Расставил разнообразные баночки, достал бинты, а еще рядом лежали ножи и какие-то жуткие щипцы.

– Да ладно, не переживай. Мне гоблины сумку с поклонами вернули, все на месте. Сделаю все в лучшем виде, даже шрама не останется, – широко улыбаясь, бхор склонился надо мной и нажал на стрелу, обламывая ее.

Показалось, будто в бедре прокрутили нож. Боль пронзила ногу до самой ступни. Взвыв, я оттолкнула Доора, спрыгнула со стола и на одной ноге поскакала прочь.

Споткнулась через порог, потеряла равновесие, но от неминуемого падения уберегли объятия Гардиса.

Встретившись с его взглядом, едва не застонала от несправедливости судьбы. Есть же Артракс, Берен, Эрнст, ну почему на шум выглянул именно Гардис?! Теперь еще нотации вместо обезболивающего выслушивать!

– Что ж дурная голова все ногам покоя не дает? – попенял мужчина, впрочем, не спеша ни ставить меня, ни нести обрати в кухню.

– Гардис, давай сюда эту бегунью! – поторопил Доор.

– Не убежит, – отмахнулся мужчина. – Ты же есть хотел, вот перекуси, не то Ланни слюной закапаешь!

– За кандалами идешь? – меня трясло от ужаса, но я заставила себя улыбнуться.

– Ох, Ланни, ты даже в колодках приключения на свою голову найти умудришься, – усевшись со мной на руках на диван, пожаловался Гардис. – Тролль не задел, так к гоблинам понесло.

– Вы бы их убили, а они не нарочно. К тому же позаботились о Мартине, – я хлюпнула носом.

– А потом позаботились о тебе, – наемник красноречиво покосился на торчащую в плече стрелу.

– Хотели бы убить – целились бы в голову, – заупрямилась я. – Они все с оружием были, а я на месте стояла, легко бы попали.

– Ладно, не обращай внимания на мое ворчание. На самом деле, это было очень храбро, принцесса, – впервые в голосе Гардиса не было насмешки. – Я бы на твоем месте испугался.

– Ты?! – я подумала, что ослышалась; может, это у меня из-за ран лихорадка началась? – Ты же ничего не боишься!

– Просто хорошо скрываю свои чувства, – со смешком признался наемник. – К тому же я привык руководствоваться исключительно практическими соображениями. И никогда не стал бы подвергать себя излишнему риску. Ты молодец.

– Я? – повторяя за мужчиной, я чувствовала себя попугаем, но глаза от удивления лезли уже куда-то на лоб. – Ты же только вчера говорил, что я бесполезная и приношу сплошные проблемы.

– На Роаноке между вчера и сегодня может пройти целая жизнь. Здесь все не так, как в большом мире. Неужели не заметила? – задумчиво спросил Гардис. – И благодаря тебе мы получили союзников. Правда, пока не придумали, как их использовать… Гоблины ходят за нами хвостом, называют вождями и безустанно кланяются.

– Ах-ха! Должно быть, забавно, – я рассмеялась и тут же скривилась от боли.

– Ничего, твоя порция восхищения никуда не денется. Только сначала все же придется полечиться, – как маленькому ребенку, принялся втолковывать наемник.

– Я боюсь, – в объятиях мужчины было удивительно тепло, и на глаза навернулись слезы. – Это же больно.

– Не испугалась гоблинов, но боишься немного полечиться? Нет, Доор, конечно, может забинтовать раны вместе со стрелами, только вряд ли тебе понравится результат. Хотя кто знает, вдруг это станет новой эльфийской модой? – задумчиво предположил Гардис.

Я в ответ лишь жалобно уставилась на мужчину. С одной стороны, ужасно стыдно было признаваться в собственной слабости, особенно ему, и без того считающему меня глупой аристократкой; с другой – я с детства ненавидела лечиться, и даже напоить меня снадобьем было сущей каторгой для родителей.

– А если я буду сидеть рядом и держать тебя за руку? – сменил тактику мужчина.

– Точно будешь? – возвращаться в кухню к Доору с его медицинским набором по-прежнему не хотелось, но рядом с Гардисом было немного спокойнее.

– Хочешь, поищу цепь, чтобы сковать запястья? – с готовностью предложил наемник.

Представив, как он сосредоточенно станет цеплять на нас наручники, я рассмеялась, а потом застонала от боли.

Мгновенно отставив шутки, Гардис поднялся и, аккуратно поддерживая меня, понес в кухню.

– Наконец-то! – в ожидании Доор вовсе не ел, а обрабатывал инструменты.

В нос ударил резкий травяной запах. Верный данному слову, Гардис устроил меня на столе и остался рядом. Невольно я засмотрелась, какой хрупкой и тонкой кажется моя ладонь в его руках.

– Готова? – не став ждать ответа, бхор обломал древко второй стрелы, торчащей в плечи.

Я стиснула зубы, сдерживая крик. Отвернулась в сторону и часто заморгала. После того как Гардис расхвалил меня, называя храброй, плакать в его присутствии было стыдно.

– Мне точно остаться? – в то время как Доор дернул завязки плаща и начал стягивать с меня куртку, уточнил Гардис. – Еще недавно ты была в ужасе от перспективы переодеваться в нашем присутствии. А ширмы здесь нет.

– Сам сказал: между вчера и сегодня целая жизнь. Мы же здесь уже добрый десяток жизней пробыли, – я еще сильнее вцепилась в мужчину, опасаясь, что он действительно уйдет.

Казаться храброй уже не хотелось. Тут бы банально в истерику не скатиться, а для этого мне была жизненно необходима поддержка со стороны.

– У тебя неплохие ноги, – когда штаны улетели в сторону, а на мне осталось одно белье, одобрительно кивнул наемник. – Слушай, здорово, что ты боишься лечиться! Приятно для разнообразия полюбоваться не на трупы.

– Ну спасибо! – пока я размышляла, смущаться или обижаться на слова Гардиса, Доор успел аккуратно освободить меня от одежды.

– Выпей, – держа в одной руке нож с зазубренным лезвием, бхор сунул мне под нос флакон с чем-то желтым.

– Что это? – я подозрительно принюхалась.

Пахло приятно, чем-то дурманящее-сладким, но в памяти еще свежи были воспоминания, как меня напоили согревающим настоем. Чуть душу не выдохнула!

– Обезболивающая настойка. Мне нужно только достать стрелы, так что пары глотков хватит, – предупредил Доор.

И тут же вынужден был отбирать у меня флакон, потому что я решила перестраховаться и выпить хотя бы половину.

Подействовало мгновенно. В голове зашумело, по всему телу разлилось приятное тепло, потянуло в сон.

– Чувствуешь что-нибудь? – Доор склонился над моим бедром.

– Смотри на меня, – Гардис поспешно коснулся лица, не давая повернуть голову и проверить, что именно делает бхор.

Пришлось сосредоточиться исключительно на ощущениях. Зелье работало отлично, я чувствовала тяжелые прикосновения, потом появилось тянущее ощущение, что-то горячее потекло по ноге, но боли не было.

– Ну вот, с одной раной уже справились, – наемник ободряюще улыбнулся мне.

Только сейчас я заметила, что у него очень красивые глаза. Вроде бы цвет самый обычный, непримечательный – серый, но тем не менее, от его взгляда становилось спокойнее. Перед глазами вставало небо перед рассветом, когда мир еще толком не проснулся и утро готовилось вступить в свои права.

– Все, закончили. Стрелы вытащил, раны обработал, заживляющий бальзам наложил, перевязал, – отчитался Доор. – Ланни, ну как ты? Живая?

– Вроде бы, – из-за обезболивающего зелья я чувствовала себя потерянной, реагируя на все с опозданием. – Едем дальше?

– К-куда? – бхор едва успел подхватить меня, уберегая от падения со стола. – Набегалась уже. До завтра – постельный режим! Тебе как леди целую спальню выделим.

– А остальные где? Они вообще согласны столько ждать? – я по-привычке нашла взглядом Гардиса.

– Осматривают жилище гоблинов: те же все подряд к себе тащили, авось что полезное попадется, – пояснил наемник. – Мы на соседнюю улицу ушли, к туше тролля наверняка гноллы сбегутся.

Не слушая дальнейших возражений, Доор отнес меня в спальню. В доме было все перевернуто, указывая на то, что жильцы собирались в спешке, но нечисть похозяйничать внутри не успела.

Я думала, что не хочу спать, ровно до того момента, пока не очутилась на кровати. После ночевок на жесткой земле, постель оказалась удивительно мягкой и удобной. Если бы не раны – точно не удержалась бы и блаженно потянулась.

Доор подоткнул мне подушку, заботливо укрыл одеялом, хотел согнать запрыгнувшего на матрас Персика, но я вступилась за кота, заверив, что под мурчание усну быстрее.

Собственно, так и вышло. Персик грел бок и ласково мурчал на ухо, зелье продолжало действовать, и боли я не чувствовала, так что, прикрыв глаза и наслаждаясь отдыхом, сама не заметила, как провалилась в сон.

Среди ночи я резко проснулась. Ощущение было такое, будто что-то толкнуло, заставив вырваться из сна.

Комната утопала в темноте, и вставать пришлось на ощупь. Острой боли не почувствовала, раны лишь противно ныли и зверски чесались. Может быть, я и попыталась бы опять заснуть, но горло пересохло, и ужасно хотелось пить. Да и понять, что именно меня разбудило, не помешает.

Опасаясь, что, одеваясь, растревожу раны, просто завернулась в одеяло. Персик и вовсе проснулся раньше меня. Кот глухо рычал и дыбил шерсть, словно видя что-то в темноте.

Опять же на ощупь отыскав в кресле среди вещей арбалет, вышла из комнаты. Окно в коридоре было не занавешено, и от него исходил слабый свет. В отличие от прошлой, эта ночь выдалась пасмурной. Звезд не было, луна где-то спряталась, еще и ветер поднялся.

Я бросила взгляд в окно, да так и замерла с открытым ртом. Все тело сковал ужас, сердце забилось в груди, арбалет чудом не выпал из ослабевших пальцев.

По улице шествовало целое войско мертвецов. Большинство воинов составляли скелеты, на некоторых еще оставались куски плоти. Выглядело это жутко и тошнотворно. Возглавлял колону всадник на мертвом коне. Разглядеть, отступник это или также скелет, мешали плащ и шляпа.

Из оцепенения вывел вцепившийся в обнаженную ногу Персик. Я едва слышно зашипела и отпрянула от окна. Всадник никак не мог заметить меня, но казалось, будто он смотрит прямо в мою сторону.

Развернувшись, я поспешила скорее разбудить друзей и прямиком угодила в объятия Гардиса.

– Это уже становится традицией, – поддерживая меня, шепнул мужчина.

– Там… там… – не в силах подобрать слова, я тыкнула пальцем в окно.

– Знаю. Тихо, – шепнул Гардис.

– Здесь рядом кладбище. Это оттуда, – Миса тенью скользнула к окну.

Так мы и стояли, наблюдая за шествием мертвого воинства. Кости скелетов белели в темноте, но никаких звуков они не издавали. Будто призраки, поднявшиеся, чтобы продолжить сражаться даже после смерти.

ГЛАВА 6. ОЧАГ КОБОЛЬДОВ

Утром о ночном шествии напоминали только следы на снегу. Я боялась, что не смогу уснуть, но прекрасно выспалась. Никто нас не беспокоил, скелеты не звенели костями, волки не выли, и все было на удивление спокойно.

Мои раны стремительно затягивались, и я вполне могла идти, не морщась перед каждым движением.

– Простите, что пришлось задержаться, – несмотря на заверения Гардиса, за завтраком я все равно виновато покосилась на друзей.

– Ну, зато мы связались с Эйкинскъяльди. Неспешно обсудили новости, он доволен нашими успехами и желает удачи, – подмигнул Доор.

– Да и нам в любом случае пришлось бы делать остановки, чтобы охотиться, – утешила Миса.

– А так предназначавшуюся троллю добычу получили мы, – сверкнул довольной улыбкой Эрнст. – Из-за хромоты он сам не мог добыть пропитание, вот отряды гоблинов и носились по лесу в поисках съестного.

- И вдобавок к добыче немного запасов усыпляющей травы. Действует куда хуже зелий, но на всякий случай пусть будет, - Доор хозяйственно погладил сумку. - Гардис с Эрнстом не слышали гоблинов именно потому, что надышались запахом травы.

– Кстати, гоблины почему-то ужасно не любят отступников, – Артракс согнал с колен запрыгнувшего к нему в поисках вкусненького Персика. – Тролля они боялись, но упоминание отступников вызвало гнев.

– Может, гоблины у них пытались украсть магические побрякушки, да не вышло? – я нырнула под столом с вяленым мясом для кота.

– Вряд ли. Уж в целом городе нашли бы, чем утешиться, – забарабанил пальцами по столу тифлинг.

– Нам-то какая разница? – нахмурился Берен.

– Да я с их шаманом, как смог, поговорил. В случае чего пообещал послать весточку. Большего не добьемся, так что давайте собираться, – поддержал Доор.

Привыкший к равнинным просторам, большие города бхор не любил. И если мне, напротив, не хотелось уезжать, ведь пребывание в доме дарило иллюзию спокойной жизни, то Доор рвался продолжить путь.

Во время завтрака я то и дело украдкой косилась на Гардиса, но мужчина вел себя как обычно. То есть на меня не смотрел, в разговоре почти не участвовал и выглядел полностью погруженным в свои мысли.

Провожать нас вышло все племя гоблинов. Если вчера в доме я заметила только мужчин, то сейчас по ярким одеждам сообразила, что вижу женщин. Нашлось и несколько забавно выглядевших малышей.

Опять выдав дружное «Вождь!», гоблины долго махали нам вслед.

Я по привычке поискала взглядом Мартина, но обнаружила мальчишку возле Эрнста. Фурия выглядел удивленным таким вниманием не меньше моего, но прогонять ребенка не стал. За руку взять не позволил, но Мартин выглядел довольным уже тем, что идет рядом.

Покинуть город удалось без происшествий. В лесу тоже никто не спешил нападать, но, наученная горьким опытом, я уже не позволяла себе настроиться на хорошее. И, когда обед прошел без незванных гостей, с удвоенным вниманием стала ждать подвоха от темного времени суток. Ухнувший где-то вдалеке филин заставил взвизгнуть и вскинуть арбалет.

– Ланни, ты чего-то боишься? – невозмутимо уточнила Миса, возле которой я взмахнула оружием.

– Нет, просто хотела проверить, вдруг нетопырь, – не убирая пальца с крючка, соврала я.

– А почему тогда взгляд такой нервный? – присоединился к расспросам Эрнст. – Лучше сразу признавайся, все равно ведь узнаем!

Фурия еще и улыбнулся так, будто в случае молчания собирался откусывать мне пальцы.

– Кажется, сейчас Ланни больше всего боится нас. Вы бы еще связать ее для пущего эффекта предложили! – возмущенно покосившись на друзей, заступился Артракс; мне достался уже куда более ободряющий взгляд. – Ланни, все точно в порядке? У тебя нет нашего опыта, не стесняйся делиться проблемами.

– Или, может, нога разболелась? – включился в беседу Доор.

– Или кривое дерево оскорбило чувство прекрасного, – не остался в стороне Гардис.

Удивительно, но именно его замечание помогло собраться с духом. Я разозлилась, и страх временно отступил.

– Не желаю пропустить очередную угрозу. На нас постоянно нападают, и хочу хотя бы теперь встретить врага во всеоружии, а не когда меня начнут есть, – хмуро произнесла я.

Огляделась. На острове медленно сгущались сумерки. До окончательной темноты оставалось несколько часов, но на земле плясали причудливые тени. Вместо деревьев виделись изгибающиеся силуэты, тянущие к нам когтистые руки.  Шорохи и шум ветвей рисовали в воображении ужасных монстров.

– Вчера здесь прошла армия нежити, – я сказала и почувствовала, как по спине пробежал холодок. – Неизвестно, куда она двигалась, и не ждет ли впереди засада.

– Этого не знает никто из нас, – развела руками Миса. – Остается полагаться лишь на милость госпожи Удачи. 

– Ланни, нужно быть готовой к неприятностям, но не ждать их. Иначе ты вся изведешься, даже враги не понадобятся, – тифлинг ободряюще сжал мое плечо. 

– И напуганная мнимыми опасностями, скорее всего, прозеваешь настоящую. У всех ведь есть свой предел, после которого становится плевать на все, – включился Гардис, чем заслужил мой удивленный взгляд.

Ночной инцидент ничего не значил. Я была безумно благодарна Гардису, но вместе с тем понимала, что наемник банально пожалел меня. Хотел как-то утешить, подбодрить, только и всего.

Сейчас же Гардис не только успокаивал, но и учил.

А еще не удавалось отделаться от мысли, что слова мужчины напрямую связаны с ним самим.

«Что же такое произошло в жизни? Что стало твоим пределом?» – невольно задумалась. 

– Попытайся подумать о чем-то хорошем, – посоветовала Миса. – Не то выстрелишь, не разобравшись, и с перепугу попадешь в кого-то из нас.

– В нас-то ладно, а если в Додо?! – на лице Доора отразился неприкрытый ужас.

Я рассмеялась, чувствуя, как в душе медленно расслабляется струна напряжения. Глубоко вздохнула, пытаясь заставить сердце биться спокойнее. В конце концов, это обычный лес. Почти такой же, как у меня дома: снег негромко хрустит под подошвами, шумят деревья, ухают ночные птицы. 

Я перевела взгляд на медведя, представляя, как забавно было бы впрячь его в санки и скатиться с пригорка.

Картинка в воображении вышла до того яркой, что Додо вздрогнул и резко бросился в сторону, затерявшись среди деревьев.

– Додо! – бхор успел схватить только воздух.

А потом раздался волчий вой. Многоголосый, предвкушающий, парализующий. 

Вздыбив шерсть, Персик сердито зарычал. Мартин крепче прижался к Эрнсту, вцепившись в его штанину.

– Я только не поняла, медведь к волкам или от волков ломанулся? – достав клинки, Миса оглянулась.

Видимо, догнав добычу, волки прекратили выть. Вновь повисла тишина, но теперь пугающая, напряженная.

– Говорил ведь, недокармливаешь ты медведя! Вот он и понесся хоть у волков добычу отнять, – не упустил возможности поддразнить Доора Эрнст.

– Пусть только попробуют тявкнуть на моего Додо, – грозный бхор первым поспешил к деревьям.

Благо следы медведь оставил внушительные, так что не составило труда отправиться за ним.

Забыв об осторожности, Доор рванул вперед, ломая кусты и ветки. Остановился же так резко, что мы едва не врезались ему в спину. Протиснувшись между бхором и тифлингом, осторожно выглянула из-за дерева. И с трудом сдержала ругательства.

«Не думай о плохом, и оно не случится? А это тогда как назвать?!»

К стволу большого дуба жались семеро кобольдов. В чем-то кобольды напоминали гоблинов. Невысокого роста, худощавого строения, с другими расами они также почти не общались, хотя по развитию обогнали гоблинов на одну, а то и пару ступенек. Внешне кобольды выглядели довольно своеобразно и интересно. Красная бугристая кожа, желтые глаза, лысые черепа с шипами, эдакие драконообразные существа, разве что пламя выдыхать не умеют. Зато превосходно видят в темноте, ориентируются в лесу и охотятся.

Сейчас к кобольдам медленно приближались баргесты. Эти мертвые волки выглядели еще страшнее, чем замеченный нами в кустах. Шерсть и мясо клочьями сползали с тел, обнажая белую кость. У одного в животе зияла дыра, из которой вывалились внутренности, волочащиеся спутанным шлейфом.

Остатки темной магии, клубящейся в воздухе, начали покалывать пальцы, по спине пробежали мурашки. Видимо, армия скелетов прошла здесь совсем недавно. Должно быть, волки попытались напасть. Или просто им не повезло оказаться рядом в тот момент, когда отступники проводили очередные ритуалы.

«Выживу – напишу научный трактат! Не каждому доведется увидеть, как именно живое существо превращается в баргеста», – мрачно пообещала себе.

Кобольды вовсе предпочли бы обойтись без такого зрелища. С обреченной решимостью они крепко сжимали в руках короткие копья. С живыми волками еще можно было бы справиться, с мертвыми – без шансов.

От баргестов кобольдов пока спасал только Додо. Закрыв их собой, медведь вздыбил шерсть, сверкал глазами и грозно рычал. Доор то и дело возился с медведем, как маленьким, расчесывал шерсть, дурачился, но сейчас было видно: это не ручной питомец, а свирепый и опасный хищник.

– Мой крайний слева, – баргестов было семеро, как и нас, так что Артракс начал делить противников. – Миса, твой по центру.

– Я рядом с Мисой, – подсадив Мартина на ветку повыше, вызвался Эрнст.

– А мне что делать? – я повторила прием с Персиком, велев охранять мальчика.

– Стреляй или в голову, или по лапам. Нужно хотя бы замедлить этих тварей, – тифлинг вновь покосился на волков.

Ветер дул в нашу сторону, поэтому баргесты пока еще не догадывались о подкреплении, что давало эффект неожиданности.

– Берен, ты… – продолжить Артракс уже не успел, терпение у волков кончилось раньше.

Трое стремительно кинулись на Додо, остальные напали на кобольдов. Встав на задние лапы, медведь с силой отбросил назад двоих, третий же вцепился ему в бок.

Взревев похлеще питомца, Доор с дубинкой наперевес помчался вперед. Буквально вломился в стаю волков, с размаху огрев по спине баргеста, посмевшего цапнуть медведя. Громко хрустнуло, и волк с разъехавшимися лапами рухнул на снег.

Тут уже стало не до продуманного плана. Я знала, что у баргестов не осталось даже остатков разума и руководили ими исключительно инстинкты, но выглядели они так, будто на самом деле совещались, как бы напасть уже на нас.

В результате, сопоставив размеры противников, волки забыли про кобольдов и накинулись на бхора, здраво рассудив, что тут всем хватит не только на ужин, но и на завтрак. Не слишком переживая о собственной безопасности, все усилия Доор направил на то, чтобы отогнать баргестов от медведя, а на выручку самого бхора устремились друзья.

Прицелившись, я поскорее нажала на курок.  Болт воткнулся волку прямо в глаз. Тот недовольно мотнул башкой и вызверился на подскочившую Мису. Дроу встретила его с клинками наготове. Метила наемница в лапы, но баргест в каком-то немыслимом прыжке умудрился вывернуться.

Сообразив, что эта закуска слишком бойкая, отступил назад и напал уже на кобольдов. К счастью, Берен был наготове и отбросил его воздушной волной. Врезавшись в дерево, баргест рухнул на снег, да так больше и не поднялся.

Впрочем, даже пятеро волков оставались достаточно опасными и смертоносными.

С одним сражались Артракс и Гардис. Мужчины действовали настолько слаженно, прикрывая друг друга и нанося удары, что казалось, они общаются мысленно. Со вторым воевали Доор и Додо, причем и эта парочка также «общалась». Повинуясь командам, медведь ловко отвлекал баргеста, позволяя хозяину атаковать.

Эрнст и Миса оказались разделены, и дела у них обстояли не так хорошо. Я упустила момент, когда именно наемницу успели достать, но в ее правой руке уже не было меча, а на снег капала кровь. Рухнув на землю и перекатившись в сторону, фурия успел уклониться от прыгнувшего волка.

Я поспешно выстрелила, метя баргесту в лапу, но болт едва задел хвост.

– Ты его убиваешь или стрижешь?! – сердито воскликнул Эрнст. – Целься в…

Посчитав, что советы излишни, баргест повторил прием, все же повалив наемника на снег. Мужчина вцепился ему в шею, пытаясь сломать кости и не давая приблизиться.

Не рискнув стрелять, я поспешно начала выплетать заклинание, но кобольды успели раньше. Выкрикивая что-то боевое, начали наносить удары копьями. Вырывающее клоки шерсти и мяса оружие не наносило особого урона, зато мешало баргесту грызть фурию. Собравшись с силами, Эрнст умудрился пнуть волка ногами в живот, отбросив от себя. Отметив, что кобольды поспешили утыкать баргеста копьями, превращая в ежа, развернулась к остальным.

Сражение кипело с такой скоростью, что мне не хватало времени разобраться, кому более срочно нужна помощь. Даже хромающие, со сломанными костями, волки двигались с молниеносной скоростью. Наемники также страховали друг друга, используя явно отработанные, кажущиеся на первый взгляд безумными, приемы.

Вскрикнула Миса. Кровь с ее руки капала уже сильнее, и оказавшийся поблизости Берен поспешно начал перевязывать рану.

Отвлекшись на них, я слишком поздно заметила, что очередной баргест несется в мою сторону! Может быть, он собирался наутек, но заметив меня, решил не упускать шанса поохотиться.

Не отводя взгляда от мертвых глаз, дрожащими руками стала судорожно перезаряжать арбалет. Что-то тихо свистнуло, пальцы обожгло огнем.

«Тетива!» 

Разумеется, запасная у меня была, и не одна, только я сомневалась, что волк согласится посидеть рядом и подождать, пока я открою мешок.

Сплести заклинание уже не хватало вовремя. От ужаса у меня вылетели из головы все мысли, даже голос пропал! Не придумав ничего умнее, до боли вцепилась в рукоять арбалета, намереваясь наотмашь ударить прикладом.

«Вкусная эльфийка!» – ничего такого баргест, разумеется, сказать не мог, но именно это перепуганное подсознание услышало в грозном рычании.

Волк оскалился, прыгнул и... рухнул к моим ногам, пронзенный ледяной сосулькой. Отряхнув серебристые искры, Берен махнул рукой.

Сердце все еще суматошно стучало в груди, и я медленно выдохнула. Осенила себя оберегающим символом, вознеся благодарственную молитву богам.

– Все живы? – пнув последнего волка и убедившись, что тот окончательно издох, Артракс занялся проверкой состояния нашего отряда.

Результаты оказались средние. Берену прокусили щиколотку, и опираться на ногу мужчина не мог. Гардис тоже хромал, но, в отличие от эверлинга, на правую ногу. Миса держала руку полусогнутой и старалась не шевелить ею.

У тифлинга были порваны плащ и куртка, но до чего-то по-настоящему важного добраться баргест не успел.

Два кобальда также пострадали от острых клыков. Первому подрали плечо, второму оцарапали шею.

– Ланни, ты как? У тебя кровь на лице, – Доор сначала осмотрел медведя, и, лишь убедившись, что рана на боку несущественна, вспомнил о нас.

– Что? А, чепуха! – порезанные тетивой пальцы слабо ныли, так что снег я зачерпнула левой рукой и стала оттирать лицо.

Эрнст же отправился снимать с дерева Мартина. В очередной раз вспомнив, как мальчишка испугался нас при первой встрече, я хотела одернуть фурию, но не успела. Не обращая внимания, что наемник испачкан в крови, Мартин крепко обнял его.

На лице мужчины отразилась растерянность. Я понятия не имела, есть ли у кого из наемников братья или сестры, но сейчас могла поклясться: Эрнст точно не имел никакого опыта обращения с детьми.

Все также растерянно он поднял руку и коснулся волос мальчика. Короткая ласка помогла. Мартин быстро успокоился и перестал судорожно хвататься за фурию, хотя и отходить от него также не пожелал.

Между тем подобравшие оружие кобольды что-то загомонили на своем. Их язык звучал очень интересно, немного напоминая птичий щебет, но, к сожалению, совершенно непонятно. Договорившись, один из них выступил вперед. Низко поклонился и начал знаками звать за собой.

– Да сколько можно ходить по гостям! – нахмурился Эрнст.

– Вряд ли это ловушка, кобольды не стали бы рисковать собой, – вступилась Миса.

– Да и ночлег все равно нужен. Опять же, я могу обработать раны и здесь, но под крышей гораздо удобнее, – добавлять про горячий ужин бхор не стал, но у него красноречиво заурчало в животе.

В итоге конец разгоревшемуся спору положил Додо. Столпившиеся кобольды, поглядывая на нас, медленно пошли по тропинке, и медведь деловито потрусил за ними.

– Доор, они что, с Додо как-то общаются? – удивленно покосившись на бхора, я на всякий случай подхватила Персика на руки. – Он им на помощь прибежал, сейчас вот как за своими пошел.

– Додо – очень умный медведь, плохим он доверять не станет, – наемник с гордостью покосился на питомца. – Я учил его реагировать на нечисть, вот и результат.

Идти пришлось недалеко, но из-за того, что половина нашего отряда хромала, дорога растянулась на добрый час. Вдобавок мы свернули на восток, вновь отклонившись от цели. Артракс неодобрительно морщился, но, понимая, что отдых просто необходим, молчал.

Как и тангары, кобольды жили под землей. Вот только если первые строили целые подземные города, то место обитания вторых едва ли можно было назвать поселком.

Мне у кобольдов не понравилось сразу же. Я любила простор, и потолок над головой давил, заставляя задыхаться. Факелы разгоняли темноту, но все равно чудилось, будто впереди ждет что-то опасное и зубастое.

Доор тоже глухо бурчал себе под нос, но совсем по другой причине. Из-за внушительного роста бхор вынужден был горбиться, чтобы не стукнуться головой, да и в одном из узких коридоров он с трудом прошел. По мере продвижения коридоры расширились, вот только на его настроение это не повлияло.

Зато Миса наслаждалась пребыванием под землей. Девушка не сказала ни слова, но взгляд у нее стал радостным. Правда, к счастью примешивалась грусть, и я вспомнила, как наемница проболталась о невозможности вернуться домой.

Остальные же наемники отнеслись к нахождению под землей достаточно равнодушно.

Гостей кобольды не ждали, поэтому нашу компанию встретило сначала испуганное бормотание, после пояснения временного отряда ставшее приветственным.

Вообще, в большом зале, куда нас вывели, находилось около ста кобольдов. Мужчины были одеты в светлую простую одежду, а вот женщины предпочли яркие цвета. Волосы у них отсутствовали, зато почти каждая украсила голову яркой лентой, на шеях висели самодельные бусы. Мы попали как раз к ужину, и в воздухе вкусно пахло жареным мясом.

Во главе стола сидел старейшина. С седой бородой и множеством амулетов на шее, он окинул нас долгим взглядом, что-то сказал.

– Мы путешественники. Мы друзья вам, не враги, – Артракс попытался объясниться со старейшиной жестами.

– Нужна комната. Пострадали в бою, лечиться, – Доор попросту ткнул в перевязанных друзей и сделал вид, будто накладывает повязки.

Это старейшина понял, и по его слову к бхору подошли двое молодых кобольдов. Артракс и Эрнст остались вести переговоры, Берен, Гардис и Миса пошли вслед за Доором. Наверное, мне тоже нужно было остаться в общем зале, но я увязалась за бхором. Провожатые провели нас по очередному узкому извилистому коридору и указали на пару комнат. Обстановка внутри оказалась скудной: кровать, стол, пара табуреток, но большего и не требовалось.

Шагнув к столу, Доор начал выкладывать из сумки зелья и медицинские инструменты. Переглянувшись, Гардис и Берен заявили, что не хотят мешать и подождут своей очереди в другой комнате.

– Чем-нибудь помочь? – помня, как сама боялась лечения, я крутилась рядом. – Могу бинты подавать, зелья там… Все проще, чем самому.

Я опасалась, что Доор, как Гардис в самом начале пути, заявит, что не лекарь будет только мешать, но бхор одобрительно кивнул.

– Вообще, каждый наемник умеет оказывать первую помощь. Полезный навык, ведь рядом не всегда есть целитель. Только, чур, в обморок не падай, руки будут заняты – поймать не смогу, – весело предупредил Доор.

Улыбалась я ровно до того момента, пока Миса не начала раздеваться. Сняв намотанную Береном повязку, Доор неодобрительно зацокал языком.

Рана выглядела жутко. Острые когти буквально разорвали кожу, едва не выдрав кусок мяса и повредив вену. На стол закапала темная кровь.

Вот когда мне стало стыдно за вчерашние слезы. Мисе досталось в десяток раз сильнее, рана наверняка пылала огнем, но девушка терпела молча, разве что на лбу выступила испарина.

– Как же ты так неаккуратно-то? Скорее всего, шаманить придется, чтобы избежать воспаления, – подавая наемнице флакон с обезболивающим зельем, бхор покачал головой.

– Был выбор: рука или шея, – наемница сдавленно зашипела.

С моей помощью Доор успел тщательно промыть рану и уже потянулся за ниткой с иголкой, когда в комнату вошел лекарь. Профессия кобольда стала ясна по принесенной им сумке с травами и флаконами. Правда, едва покосившись на пузырьки, от помощи бхор тут же отказался, и ничуть не обидевшийся кобольд молча ушел.

Когда с лечением оказалось покончено, я напросилась посмотреть и на процесс шаманства. Возражать Доор не стал, мне вообще показалось, что мое любопытство ему льстит.

Как-то так повелось, что маги обычно снисходительно относились к камланию и поглядывали на шаманов свысока.

Времени это отнимало гораздо больше, а результат часто бывал незначительным. Все же, одно дело потратить минуту на плетение заклинания и запустить во врага огненным сгустком, и совсем другое – прыгать с бубном целый час, чтобы очистить еду и воду или ускорить заживление легких ран.

Конечно, более опытные шаманы обладали гораздо большим перечнем полезных умений, да и времени им требовалось меньше, но достигнуть высокого уровня мог не каждый.

При камлании требовалось взывать к духам, а они бывали как хорошими, так и плохими. Поэтому, если на призыв откликался злой, только шаман с сильной волей мог противостоять ему.

Процесс камлания значительно облегчали обереги, но их также следовало сделать самому. Правда, как именно шаман решал, каким и для чего будет оберег, никто не знал. Вот и сейчас я наблюдала, как Доор сосредоточенно перебирает связку амулетов на шее. Волчий коготь, медвежий клык, морская ракушка, золотая серьга – чего у него только не было.

– А какой твой самый первый оберег? Сложно было его сделать? – не сдержала я любопытства.

Доор же словно не услышал моего вопроса. Он опять принялся перебирать предметы, действия стали более лихорадочными. Под конец он даже потряс рубаху, проверяя, не зацепился ли какой из оберегов.

– Доор? Все в порядке? – может быть, камлание и должно было происходить так, но мне поведение бхора показалось странным.

– Не отвлекай его, вдруг это транс, – шикнула на меня также не разбирающаяся в шаманизме Миса.

Выдохнув, я послушно сложила руки на коленях и стала наблюдать. Через пять минут Доор в самом деле прекратил поиски и начал прыгать в шаманском танце.

Выглядело это завораживающе и пугающе одновременно. У бхора были открыты глаза, но смотрел он сквозь нас. Танец представлял собой смесь изломанных, резких движений. Доор то словно сражался с кем-то, то молитвенно вскидывал вверх руки.

Как я ни старалась, применения магии не ощутила, хотя поморщившаяся Миса пожаловалась на покалывание. Правда, Доор заверил, что так и должно быть.

С Гардисом и Береном бхор справился гораздо быстрее, хватило повязки с нанесением целебного эликсира.

– Раз с лечением покончено, можем идти на ужин? – меня буквально разбирало от любопытства, до чего смогли договориться друзья.

– Да, пойдем, – вопреки ожиданиям, никакого энтузиазма бхор не проявил. – Миса, ты с нами или лучше полежишь?

– На том свете отлежусь, – хмыкнула наемница.

Гардис и Берен также не пожелали оставаться в комнате, пока все станут налаживать контакт с кобольдами, так что в зал заявились всей компанией.

Несмотря на то, что за прошедшие два часа кобольды давно успели поесть, никто не расходился. Видимо, спасенная семерка успела в красках пересказать, а то и показать бой с баргестами, так что на нас смотрели, как на богов.

Усадили на почетные места возле старейшины, заставили весь стол разнообразным угощением. Верхнюю одежду мы оставили в комнатах, я также расплела косу, и вьющиеся волосы белой волной лежали на спине.

Одна из кобольдш, не выдержав, заинтересованно коснулась моих волос. Приподняла одну прядку, медленно пропустив сквозь пальцы.

Признаться, такого пристального внимания я не удостаивалась даже дома. На моих спутников также косились, причем хуже всего приходилось Артраксу, чей рог то и дело пытались пощупать.

Наконец, тифлингу это надоело, он оторвал от себя чужую конечность и погрозил кобольдше пальцем.

Кобольды тоже не остались в стороне. Черноволосый, с серыми глазами, один из спасенной семерки, долго-долго смотрел на меня, а потом вдруг снял с шеи бусы из клыков и протянул мне.

– Спасибо, – я благодарно улыбнулась.

Все клыки были разного размера и, видимо, принадлежали разным зверям. Представив, как отреагировали бы в светском обществе на подобное украшение, я прыснула со смеху. И нацепила бусы.

«Эх, зеркало бы сейчас!» – увы, как попросить его знаками, не придумала, а идти ради этого в комнату за сумкой было лень.

Все это время ожидающий реакции кобольд расплылся в широкой улыбке. Прижал руку к сердцу и изобразил неглубокий поклон.

– Кажется, у нашей Ланни завелся кавалер, – шепнул Эрнст Берену.

О фуриях здесь вряд ли слышали, но кобольды, косясь на усмехающегося Эрнста, все равно опасались подходить к нему.

– Завидовать вредно, – я показала наемнику язык.

Вновь повернулась к кобольду.

– Прости, мне нечего подарить тебе в ответ, – виновато развела руками.

Тот, впрочем, не расстроился. Подхватив мою ладонь, прижал ее сначала ко лбу, а потом к сердцу. Что-то быстро-быстро забормотал, после чего отошел, на прощание одарив очередной улыбкой.

– Ланни, может, оставить тебя здесь? Жених вот есть уже, что еще девушке для счастья надо? – никак не унимался Эрнст.

– Тебе как, весь список продиктовать? – подразнила его в ответ. – Учти, до утра не уложусь.

Одновременно покосилась на Гардиса, поражаясь, как эта идея пришла в голову не ему. Все-таки он единственный из всех всерьез называл меня обузой и вполне мог озвучить такую идею не только в шутку.

– А может быть, оставим здесь Мартина? – неожиданно задумался Артракс.

Мальчик, вместе с другими детьми играющийся с медведем и котом в углу, отреагировал на свое имя. Повернувшись, широко улыбнулся.

– Ты серьезно? Кобольды себя не в состоянии защитить! – Миса наградила моего кавалера уничижительным взглядом.

– Ну так на охоту они брать Мартина с собой не будут, – с легкостью парировал тифлинг.

– Артракс, не надо! Мартин же только-только привык к нам, – привязавшись к мальчику, я не представляла, как смогу бросить его.

– Ничего, привыкнет и к кобольдам, – Берен кивнул на играющихся детей. – Друзьями он уже обзавелся.

– И чему они научат Мартина? Охотиться на волков с копьями? – продолжала возмущаться я.

– А чему научим мы?! – Артракс не стал продолжать, но я и сама додумала продолжение фразы.

Наш поход никак нельзя было назвать увеселительной прогулкой. Вот только, даже если в словах тифлинга была логика, я все равно отказывалась ее признавать.

– Доор, ну скажи, что это лучший вариант! – затеребила я бхора.

Увы, наемник настолько глубоко ушел в свои мысли, что банально не обратил на меня внимания.

– Мы договаривались взять Мартина с собой, пока не найдем безопасное место. Вот, нашли, – продолжал стоять на своем Артракс.

– Может, продолжим разговор после? – Гардис многозначительно покосился на старейшину.

Кобольд не понимал разговора, но прекрасно понял, что мы спорим о чем-то на повышенных тонах.

– Лучше скажите, что-то полезное смогли узнать?

– Ладно, решим, что делать с Мартином на свежую голову, – признал правоту друга Артракс; вытащив из кармана карту, расстелил на столе. – Информации немного. Старейшина дал понять, что опасно идти по всем направлениям.

– Как вы сумели договориться? – я привстала, глядя на исчерканную крестиками карту. – Так выходит, нас подстерегает опасность, куда не пойди!

– Исключительно знаками, – пояснил тифлинг.

Воображение тут же нарисовало картину, как Артракс показывает на север карты и воет, а старейшина качает головой и показывает руками челюсти, давая понять, что впереди не волки, а медведи. После мужчины начинают ходить по залу, изображая поочередно то нетопырей, то упырей, то призраков.

Сценка вышла до того яркой, что я зашлась в приступе смеха. На мгновение даже пожалела, что отправилась вместе с Доором – надо же было такое незабываемое зрелище пропустить!

– Интересно, что предложила бы ты? – наверное, Гардис думал, что холодный взгляд заставит меня прекратить веселье, но мне, наоборот, стало еще смешнее.

Теперь фантазия рисовала Артракса и Гардиса воющих вдвоем. Стоило же представить, как они изобразили бы всадника на коне, поднявшего целое кладбище, как на глаза и вовсе навернулись слезы.

– Нарисовать нужную нечисть. Думаю, таланта Мисы хватит, чтобы изобразить отступников. Кобольды здесь давно живут, наверняка знают, где именно расположились темные, – назвала я.

– В самом деле, неплохой вариант! У меня и мысли такой не возникло, – тифлинг стукнул себя по лбу. – Ланни, ты молодец!

– А то! – я гордо выпятила грудь и торжествующе покосилась на Гардиса.

Пусть наконец убедится, что я не бесполезная!

– Тебя ничего не смущает в твоем плане? – Берен демонстративно покосился на перевязанную руку Мисы, вынужденно держащую ложку в левой руке.

– Разве мы куда-то спешим? – я хлопнула ресницами. – К утру заживляющее зелье как раз подействует, а рисование отлично помогает разрабатывать кисть.

– В таком случае, давайте ложиться спать, – понимая, что чем дольше мы продолжим сидеть, тем больше будем спорить, Артракс первым поднялся из-за стола.

Поклонился старейшине, благодаря за ужин и сделал жест, будто ложится спать. Тот позвал кобольдов, и нас повели по уже знакомому коридору.

В комнатах как раз хватало места, чтобы расположиться вдвоем, так что я устроилась на ночлег вместе с Мисой. Артракс занял комнату с Гардисом, Берен с Эрнстом, а Доору и Мартину достались отдельные комнаты.

Ночью мне не спалось. Во-первых, лежанка была слишком короткая, и найти удобную позу никак не удавалось, а во-вторых, мучили мысли о судьбе Мартина.

Доводы Артракса выглядели вполне логичными, но сердце все равно протестовало, и я старательно придумывала всевозможные контраргументы в пользу того, чтобы мальчик остался с нами.

Понимая, что вопрос вполне возможно придется ставить на голосование, заранее начала считать, кто поддержит меня.

Миса уже дала понять, что считает Мартина членом нашей команды. Артракс и Берен гарантированно выступят против. Гардис оставался темной лошадкой. В прошлый раз он выступил за Мартина, но тогда другого выхода действительно не было, в то время как сейчас появилась альтернатива. Еще и Доор отстранился от обсуждения!

К слову, поведение друга настораживало больше всего.

Для бхора было несвойственно молчать, обычно он мог легко болтать за троих, а тут за весь ужин не сказал ни слова. Даже мои бусы посмотреть не попросил!

Отбросив одеяло, я поднялась. Доору придется меня простить, но поспать я ему не дам. Опасаясь шокировать кобольдов голыми ногами, накинула плащ и на цыпочках вышла из спальни.

Так, теперь бы только комнатами не ошибиться. Даже не знаю, чью реакцию больше боюсь увидеть – Эрнста или Гардиса. Первый же до конца похода насмешничать станет, а второй скажет только раз, но такое, что уже я до конца похода переваривать буду!

Чтобы свести риск к минимуму, стучать я не стала и сразу приоткрыла дверь. Осторожно заглянула в щелку. Под землей было темно, луна не заглядывала в окна, так что ориентироваться приходилось почти на ощупь. Я несколько минут вглядывалась в темноту, пока не сообразила, что различаю очертания кровати, но не вижу спящего Доора. Может, в туалет пошел?

Открыв дверь уже нормально, вошла в спальню. Что ж, подожду здесь.

Первые пять минут я просидела спокойно, но, когда бхор не вернулся даже через пятнадцать, заволновалась.

Прошептав заклинание, заставила вспыхнуть на ладони огонек. И ахнула. В комнате не было ни вещей, ни оружия Доора. Даже постель была не разобрана, будто он и не ложился!

Интуиция, до этого момента нашептывающая на ухо всякие ужасы, теперь взвыла в полный голос. Выскочив из комнаты, поспешно стала стучать в первую попавшуюся дверь.

– Ланни? Что случилось? – открыл сонный Артракс.

– Только не говори, что кошмар приснился, – донеслось бурчание Гардиса.

– Ну, если вам все равно, что член отряда куда-то пропал, – пожав плечами, я демонстративно отвернулась и шагнула прочь.

– Кто пропал?! Мартин?! – тифлинг настолько крепко схватил меня за плечо, что я ойкнула от боли.

– Доор. В его комнате пусто.

Теперь, когда командиры были в курсе, тревога сразу отступила. Чтобы ни случилось, Артракс и Гардис решат любую проблему.

Пока тифлинг выспрашивал детали, наемник быстро обошел все спальни.

– Остальные на месте. Медведь спит с Мартином, – быстро доложил Гардис.

– Значит, ушел недалеко и ненадолго, – понимая, что бхор ни за что не бросил бы драгоценного питомца, сделал вывод Артракс.

– Только куда? И зачем? – от множества вопросов закружилась голова.

– Либо повод настолько незначительный, что Доор посчитал лишним нас будить, либо наоборот, случилось что-то настолько срочное, что сообщать остальным просто не осталось времени, – полностью одетая, Миса неслышно подкралась сзади.

– Миса, буди остальных. Встречаемся через пять минут, – скомандовал Артракс, возвращаясь к себе в комнату.

Я тоже поспешила в спальню. Несмотря на то, что меня никогда нельзя было назвать модницей, я любила красиво одеваться. Как всякой девушке, мне нравились восхищенные взгляды и комплименты. Даже на корабле я постоянно укладывала волосы в сложные прически. Причем Доор неизменно дергал меня за косу, а в ответ на возмущения разводил руками и простодушно заявлял, что с распущенными я выгляжу куда милее и приветливей.

Никогда я еще не собиралась так быстро, как сейчас. Едва не нацепила рубашку шиворот навыворот, застегнула пуговицы через одну, не расчесывая, собрала волосы в хвост.

И все равно оказалась в коридоре последней.

Не хватало только Мартина, но мальчика специально не стали будить. Помочь не сможет, только зря распереживается.

Выяснить у дежурных кобольдов, не видели ли они бхора, удалось довольно просто. Артракс просто показал рукой фигуру ростом до потолка, а потом сделал жест, будто куда-то идет.

Двое кобольдов закивали, подтверждая, что действительно видели Доора. Понятное дело, куда именно он идет, бхор сказать не мог, но особо никто и не допытывался. Мы ведь были почетными гостями, а не пленниками.

На улице было ветрено и холодно, но после подземных пещер я вдохнула морозный воздух полной грудью. С улыбкой подняла голову вверх, видя в буквально усыпанном звездами небе добрый знак. Мы непременно скоро найдем Доора!

– Миса, видишь следы? – в отличие от меня, Гардис сразу уткнулся взглядом в снег. – Как же здесь натоптано!

– Был бы Доор хоббитом или тангаром, могла бы ошибиться, но его лапу ни с чем не спутать, – присев на корточки, дроу также окинула землю внимательным взглядом. – Нам туда!

Мне хотелось броситься бегом, но из-за хромавших Берена с Гардисом пришлось идти медленнее, чем обычно. Да и Миса старалась не шевелить правой рукой и периодически шипела сквозь зубы.

Впрочем, совсем скоро темп движения ускорился. Ровно после того, как наемница определила, что следы ведут в лес, на место схватки с баргестами.

– Что он там забыл? – нахмурился Гардис.

– Может, трофеи? – усмехнулся Эрнст. – Сразу кобольды помешали, зато сейчас, при луне, самое оно зубы у волков выбивать!

– Доор выглядел чем-то встревоженным. Новый оберег скорее вызвал бы предвкущающие эмоции, – попытавшись представить, как реагировала бы сама, я покачала головой.

– Что гадать, скоро и так узнаем, – Артракс на всякий случай обнажил меч.

Какое-то время мы шли в тишине. Потом сердито зашипел Персик. А подойдя к деревьям, возле которых прятались в прошлый раз, испытала острое чувство дежавю.

Склонившийся над трупами Доор внимательно обшаривал снег. Погруженный в свои мысли, он не замечал, что из темноты к нему подкрадывается десяток баргестов.

Впрочем, угрозу бхор почуял раньше, чем услышал предостерегающий крик Берена. Метко брошенный нож Мисы помешал самому ретивому волку наброситься со спины, а там Доор оглянулся и размахнулся топором, очерчивая вокруг себя полукруг.

Стараясь не поддаваться панике, я лихорадочно анализировала ситуацию. Позиция у друга была не слишком выгодная. Доор стоял возле того же дерева, что и кобольды, так что стая баргестов уверенно зажимала его в кольцо. Причем, видя кругом мертвых товарищей, вели они себя куда агрессивнее. Да и выглядели эти еще хуже. Почти слезшая шерсть, отваливающиеся куски мяса, проглядывающие кости. Мерзость!

Мы же находились слишком далеко, а время явно шло на мгновения.

Резко остановившись, я перекинула арбалет обратно за спину. Все равно болты не слишком мешают волкам. Уже мертвые, нападать они будут до последнего, пока не отсечь голову или не сломать кости, а значит, стратегию надо менять.

Учителя говорили, что стихийная магия не зависит от времени года и одинаково отзывается на призыв мага вне зависимости от того, трава или снег укрывает землю.

Может, так и было, но в зной мне с трудом давались ледяные заклинания. Воображение прямо рисовало, как ледяная стрела растает в полете, а снежный вихрь вызовет у противника не ужас, а счастливую улыбку.

Выставив вперед руки, я начала сплетать заклинание. Огненная стихия всегда нравилась мне больше ледяной. Неукротимое, обжигающее, весело танцующее пламя завораживало своей красотой и свободой.

Вот только сейчас, когда от холода немели пальцы, огонь казался чем-то далеким и недостижимым.

Первый узор я плела исключительно на силе воле, буквально выдирая из себя магию и наполняя заклинание силой. Потом стало легче. Приятное тепло сосредоточилось внизу живота и начало медленно разливаться по телу. Вот с кончиков пальцев упали искры.

Страха перед холодом больше не было. Напротив, в этот момент я вся горела, магия переполняла меня, и казалось, будто по венам бежит не кровь, а пламя.

Сведя руки вместе, я направила бурлящую силу вперед. Сверкнула вспышка, и вокруг Доора возникло огненное кольцо. Со стороны это выглядело безумно красиво и опасно: бхор находился в центре огненного смерча, и казалось, еще чуть-чуть – пламя поглотит и его.

Но я четко представляла, чего хочу, и контролировала магию как никогда раньше. Выкрикнула очередные слова, развела руки, и огонь ударил во все стороны.

Пламя – единственная вещь, которую боится вся нежить. Волки дико завыли, но сбежать уже не успели. В заклинание я вложила всю силу и, перестав удерживать его, устало опустилась прямо в снег.

– Ланни? – примерно представляя, что я сейчас чувствую, Берен помог мне подняться.

Остальные поспешили добить баргестов. Пылающие, извивающиеся в огне монстры даже не думали сопротивляться, так что много времени это не заняло.

– Ланни, я даже не знал, что ты так умеешь. Молодчина! – Доор одобрительно улыбнулся мне, удивленно покосился на остальных. – А что вы здесь делаете?

– Да вот, бессонница напала. Дай, думаю, прогуляюсь, убью кого, – вытаскивая нож из трупа, саркастично заметила Миса.

Ноги у меня дрожали, так что стояла я, обхватив Берена за шею. Персик взволнованно крутился рядом и ободряюще мяукал.

– Доор, все в порядке? – в глаза сразу бросилось, что бхор выглядел спокойным и умиротворенным.

Нервозность исчезла без следа, даже нападение баргестов и ожидаемый разнос от Артракса не могли согнать улыбки с его губ.

– А мне тоже не спалось. Решил пройтись, воздухом подышать, – опережая вопрос тифлинга, признался Доор.

Я заметила, что бхор сжимает что-то в левой руке, но полюбопытствовать не успела.

– Еще одна такая прогулка в одиночестве – и можешь валить на все четыре стороны, – невозмутимо произнес Артракс.

Развернувшись, зашагал в сторону кобольдов.

– Эй, подожди!

Запинаясь, я поспешила за ним. Почти сразу споткнулась и свалилась в сугроб, вынудив Берена с проклятиями поднимать меня и вместе догонять тифлинга.

– Ты что, действительно готов выгнать Доора из отряда? Даже не спросив, что стряслось?

– Ланни, мы не в игры играем. Ты забыла, где находишься? – Артракс устало взглянул на меня. – Я хочу, чтобы вся моя команда вернулась с Роанока в полном здравии, но предусмотреть совершенно все не в моих силах. Готова копать могилу для Доора?

– Нельзя так задавать вопрос, – вынужденная выбрать между сердцем и долгом, я недовольно засопела.

Оглянулась на остальных, но наемники всем своим видом давали понять, что поддерживают решение командира, только Гардис недовольно хмурился.

– Ну, скажи хоть ты ему! – к последнему я в итоге с отчаяния и воззвала.

– Доор, я начинаю склоняться к мысли, что компания Ланни дурно на тебя влияет. Ты тоже начал сперва делать, а потом думать.

В итоге я мрачно подумала, что лучше бы наемник молчал. Гардис же не только говорил в обычной холодной манере, но еще и умудрялся укоризненно смотреть на здоровенного бхора.

– Трудно было нас разбудить? Думаешь, отказались бы пойти?

– В том-то и дело, что пошли бы, – веселье мгновенно слетело с Доора. – И, раненные, могли бы не вернуться.

– Этот оберег действительно стоит твоей жизни? – разглядев нитку, тихо спросила я. – Мы могли бы поискать его утром.

– Потратив время, которого и так нет? – улыбка Доора была грустной и какой-то потерянной.

– Что?! То есть мы рисковали жизнями из-за какого-то оберега?! – осмыслив услышанное, возмутился Эрнст.

– Я не просил вас идти за мной. Это было ваше решение, – с неожиданной жесткостью напомнил бхор.

– Потому что ты наш напарник и друг, демон тебя подери! Наш долг выручать своих! Но не когда они совершают идиотские поступки! – разошелся фурия. – У тебя оберегов десяток, одним больше, другим меньше! И ничего до утра не случилось бы, даже Ланни поняла!

– Этот не такой, – прижав украшение к сердцу, произнес Доор.

– Успокоились все, – Артракс говорил негромко, но реакция последовала сразу. – Если продолжите шуметь, сюда гарантированно сбежится вся нечисть. А умирать по глупости еще обиднее, чем из-за украшения.

В итоге до пещер дошли в тишине. Никто на нас не напал, хотя по огонькам в глазах Эрнста читалось – очень жаль! Фурия явно с удовольствием выплеснул бы злость на кого-то чужого.

По лицу же Доора я впервые не могла разобрать эмоций, бхор с головой ушел в свои мысли и словно отгородился незримым щитом от друзей.

Наверное, Артракс предпочел бы оставить разговоры на утро, но мне не хотелось ложиться спать с тяжелым сердцем. Опять же, не решенные сразу, за ночь обиды успеют вырасти до немыслимых размеров, и справиться с ними окажется куда сложнее.

– Давайте выпьем чаю? В общем зале был очаг, и места для всех хватит, – с улыбкой предложила я.

– А без нашей компании никак? – Эрнст не пришел в восторг и недовольно выгнул бровь.

– Никак. У меня заклинание столько сил отняло, внутри сейчас прямо холод разбирает. Зато рядом с вами теплее, – соврала я.

– Я бы тоже не отказалась выпить чего-то согревающего, – поддержала Миса.

– И необязательно чаю, – а вот того, что даже Гардис встанет на мою сторону, я совсем не ожидала.

В итоге уже через каких-то десять минут, избавившись от теплой одежды и захватив кружки, мы собрались в зале.

Уселись прямо на пол. Холодно от земли не было, а еще так мы все были рядом и могли смотреть на огонь.

Не знаю, как остальные, а я почувствовала себя на удивление уютно. Окончательно обстановка стала домашней, когда устроившийся у моих ног Персик громко замурлыкал.

От пляшущего огня в очаге шло приятное тепло. Горячий чай прекрасно помог согреться внутри. Поглаживая кота, я поймала себя на мысли, что совершенно не хочу ни о чем разговаривать. Утомительный день, две схватки с баргестами отняли даже остатки сил, и глаза слипались сами собой. Видимо, остальные чувствовали себя также, потому что нарушать тишину не спешил никто.

– Это медальон, – я думала, что Доор вовсе дремлет, когда он неожиданно раскрыл ладонь, демонстрируя украшение. – Элина подарила его перед отъездом, сказала, что он будет защищать меня и напоминать о ней.

Я покосилась на кулон с удвоенным интересом. Медальон был серебряным, на кожаном шнурке. В такие обычно вкладывали портреты или какие-нибудь пожелания.

– Элина твоя родственница? – сделав очередной глоток, полюбопытствовала Миса.

– Надеюсь, что в скором времени – невеста, – Доор мечтательно улыбнулся.

В этот момент в его взгляде было столько теплоты и нежности, что сердце кольнула зависть. Полюбит ли кто-нибудь меня хотя бы вполовину так, как Доор Элину?

В комнате по-прежнему горел огонь, но мне внезапно стало холодно. Обхватив себя руками за плечи, попыталась прогнать подальше ощущение беспросветного одиночества.

– Элина – дочь вождя племени. Она настоящая красавица, у нее глаза синие-синие, как небо. Я влюбился в нее сразу. Увы, вождь считает, что дочь может найти более выгодную партию, и не желает слышать обо мне. Тогда я поклялся Элине, что обязательно стану героем. Совершу множество подвигов, заработаю денег, и тогда уже сам вождь с радостью предложит мне ее в жены. Мы условились о годовом сроке. Если я не вернусь, Элина не станет больше перечить отцу и выйдет замуж по его воле.

– Такая трогательная история. Никогда бы не подумала, что у тебя есть возлюбленная, – Миса с теплотой улыбнулась другу.

– Подожди, так ведь мы уже знакомы почти год! – Артракс начал считать что-то на пальцах.

– Одиннадцать месяцев, – поправил бхор. – Поездка на Роанок мой последний шанс. Я или вернусь победителем, или не вернусь вовсе.

Доор сказал это совершенно обычно, просто констатируя факт и совершенно не пытаясь произвести впечатление.

Я собралась заверить его, что все обязательно будет хорошо, мы справимся, он вернется к любимой и мы еще погуляем на их свадьбе, когда заметила, что остальные наемники молчат. Не то боятся строить планы, не то просто не верят в успех нашего мероприятия.

– Думай, какой подарок хочешь. Моя семья богата, могу позволить и карету, и сапфировый гарнитур, даже домик! – назло всем плохим мыслям я широко улыбнулась. – Уверена, ваша история вдохновит менестрелей на написание ужасно романтической баллады!

– Дивное ты создание, – Доор по привычке взлохматил мои волосы. – Если действительно выйдет, и мы поженимся, обещаю, девочку назову Ланни, в твою честь.

– Спасибо! – глаза обожгли навернувшиеся слезы. – Мне очень приятно, правда. Только не уверена, что мое имя самое подходящее. Говорят ведь, что с именем и черты характера передаются, а дома меня родители постоянно ругали. Не хватало еще, чтобы у вас такое же повторилось.

– Но тебя ждут дома? – от взгляда Мисы бросило в дрожь.

– Наверное, – об этом я старалась не думать и растерянно кивнула.

– Значит, тебя никогда не ругали по-настоящему, – с какой-то злой усмешкой резюмировала наемница.

– А что заставило тебя покинуть родные края? – тут же спросил Артракс у нее.

Я была уверена, что Миса отшутится или вовсе покажет любопытному тифлингу неприличный жест, но наемница промолчала. Отобрав у Берена флягу, сделала большой глоток, устало сгорбилась.

– Желание выжить. Дома я бы уже была мертва, – отстраненно глядя на огонь, тихо произнесла девушка. – Тогда мне казалось: сбылась моя самая заветная мечта. Все подруги завидовали страшно, ведь именно мне выпал шанс стать жрицей Ллос. Вот только служительниц в храме хватало, и я должна была помогать богине на том свете. Ритуал планировался долгим, красивым, торжественным. Я бы истекла кровью на глазах тысячи жителей, и моя душа устремилась бы на небеса.

– И ты отказалась? – рискнула спросить я.

– Ха! У нас не принято отказываться. Служить богине – честь, – в глазах девушки мелькнуло что-то сумасшедшее. – Я не стала спрашивать. Просто сбежала. Сейчас даже не знаю, как решилась и что мной двигало. Пытаюсь вспомнить те часы, а перед глазами – пелена.

– И твои подруги не отправились следом, спеша разъяснить всю полноту твоих заблуждений? – судя по язвительным ноткам в голосе Эрнста, об обычаях дроу он был прекрасно осведомлен.

– Я тоже не поверила, но погони не было. Видно, они решили, что ослушницу покарает сама богиня.

Миса сделала очередной глоток. Руки у нее мелко дрожали, и Артракс накрыл ее ладони своими в ободряющем жесте.

– Ллос явилась мне во сне. Заснув, я оказалась прикованной к алтарю. Повсюду были огромные пауки, они ползали по рукам, ногам, лицу. Лапки у них были острые, как лезвия. Я бы кричала от боли, но голос пропал...

– Как можно настолько серьезно наказывать человека за его стремление к жизни?! – я почувствовала, как волосы встают дыбом. – Сразу видно, что Ллос – темная богиня! Светлые боги не допустили бы подобного.

– Я клялась служить ей, Ллос в своем праве, – голос Мисы по-прежнему звучал сухо и холодно. – Пауки скоро пропали, а потом из тьмы выступила Ллос. Посмотрела на меня долгим взглядом и сказала, что я еще нужна в этом мире. И лишь поэтому она не станет карать меня за слабость.

– Ты думаешь, поездка на Роанок... – я осеклась, внезапно испугавшись договаривать вслух.

Кто этих богов знает, вдруг богиня слушает нас?

Хотя им там, наверху, видно больше, чем нам, и вдруг Ллос действительно, узнав о замыслах Белзира, решила помешать ему? Делиться властью ведь никто не любит, а чем больше верующих у бога, тем он могущественнее.

– Не знаю. Но когда я проснулась, на лице остались раны, – наемница коснулась тонких шрамов. – Как напоминание о долге.

Только собираясь сказать, что, возможно, сон ничего не значил и это все это игра подсознания, я поспешно прикусила язык.

– В любом случае, дорога домой для меня отныне закрыта. Я не могу узнать, что с моей матерью. Может быть, у меня даже появились сестры. Более везучие и счастливые, не предательницы, как я, – с горечью произнесла Миса. – Мне же остается только плыть по течению и молиться, чтобы Ллос направила меня в нужную сторону.

Чувствуя, что сейчас наемнице поддержка гораздо важнее, Персик вывернулся из моих объятий и уселся у ног Мисы. Требовательно уткнулся в коленку и сочувственно замурчал.

– Понимаю, что ты чувствуешь. Но, по крайней мере, ты можешь утешаться тем, что твои близкие здоровы и продолжают жить своей жизнью, – Артракс продолжал улыбаться, но улыбка вышла горькой.

– Твои... мертвы?

Произносить это не хотелось. Я почти почувствовала, как ужасное слово камнем застряло в горле.

– Родители были наемными убийцами и обучали мастерству нас с младшей сестрой. Когда мы стали постарше, стали принимать участие в заданиях. Последнее оказалось слишком опасным. Мама не успела увернуться от удара, – в отличие от Мисы, чья боль читалась в глазах, Артракс контролировал себя гораздо лучше, только с такой силой сжал кулаки, что костяшки побелели. – В ту ночь я потерял рог.

Персик, только-только добившийся реакции от дроу, растерянно мяукнул. Столько существ сейчас нуждалось в утешении, и кот не мог решить, как помочь всем.

– С того дня отец был сам не свой. Загорелся идеей мести, забросил все дела, готов был платить любые деньги, только получить хоть кроху информации о том, кто подставил нас и где найти предателя. Сестра поддерживала его. И всячески ругала меня, когда я пытался просто выжить и удержать нашу семью на плаву. Работал, выполнял заказы, делал вид, будто ничего не случилось. И однажды, вернувшись после очередного дела, застал пустой дом. Ни записки, ни знака, ничего. Ушли они сами, им пришлось бежать или вовсе их нет в живых... Не знаю! – переплетя пальцы, глухо выдохнул тифлинг. – В качестве награды я просил Эйкинскъяльди узнать что-нибудь о моей семье и убийце матери.

– Выходит, мне еще повезло, – криво усмехнулся Эрнст. – Мои родители живы, но категорически не одобряют выбранную работу. Умоляют вернуться домой, но на что тогда станем жить? Последний раз мы виделись шесть лет назад. Я обещал, что приеду в гости, когда накоплю достаточно средств. Увы, обычным наемникам платят мало. Роанок – мой шанс, наконец, почувствовать, что значит, когда в кошеле звенит золото, и погостить дома. А возможно, даже остаться там навсегда.

– Тогда даже не знаю, что говорить обо мне, – перехватил инициативу откровений Берен. – Я вырос в приюте и вовсе не знал родных. С одной стороны, в детстве мне ужасно не хватало внимания, с другой, я рос предоставленный самому себе. Никаких обещаний, сожалений, ложных надежд.

– То есть, тебя полностью устраивает твоя жизнь? – недоверчиво уточнил Артракс.

– Почти. Магом все же быть куда почетнее, чем обычным наемником. Опять же, не придется беспокоиться, как встретить старость, – эверлинг красноречиво похлопал по кошелю. – Но заново принять в Академию могут только по особым обстоятельствам.

– Например, героя Роанока, – понятливо кивнула Миса.

– Забавно, как много, оказывается, у нас всех зависит от успеха миссии, – медленно произнес Артракс.

В сторону Гардиса, не произнесшего ни слова, он даже не смотрел. Как забыл и обо мне.

– Обычные наемники переживали бы о деньгах и о сохранности шкур. Мы же действительно сделаем невозможное, ведь на кону гораздо больше, – тифлинг сплетал и переплетал пальцы.

– Значит, все выйдет! Ведь если права на ошибку нет, значит, не ошибаемся, – уверенно воскликнул Доор.

Меня никто ни о чем не спрашивал, так что я заговорила сама.

– У меня была сестра Санниэль. Санни. Моя зеркальная копия и полная противоположность. Мама шутила, что при рождении ей досталась вся серьезность, а мне – безрассудство. Мы были не разлей вода, вместе учились, вместе дурачились. Как легко догадаться, она была инициатором первого, я – второго. Родители обожали нас и очень боялись потерять, поэтому не разрешали покидать пределы герцогства. Как-то неожиданно нам исполнилось восемнадцать, в разгаре была подготовка к пышному приему. Я же вдруг сообразила, что мы толком не видели жизни вокруг. Читали о разных приключениях, но сами не представляли, каково это – ощутить вкус свободы. И тогда созрел план-спор. Мы хотели сбежать из дома и отправиться смотреть мир. Кто за год увидит больше интересного – победил, – вспомнив, как весело было спорить, решая, кто куда поедет, я улыбнулась. – Организовать побег помогла тетя, она же и прикрывала первое время перед родителями. Санни поехала в Велию, город Фагерон, мне приглянулся Рагонхель. Полгода пролетели незаметно, я наслаждалась каждым днем. Завела множество знакомств, постоянно куда-то мчалась.

Прикрыв глаза, погрузилась в воспоминания. Тогда мне казалось, что именно так выглядит настоящее счастье. Водоворот событий и калейдоскоп новых лиц. Люди, дроу, тангары, тифлинги, я не видела расовых различий и радостно улыбалась всем. Посетила водопад желаний, искупалась в озере молодости, провела ночь в долине привидений, лазила по горам. За неумение просидеть спокойно больше пяти минут меня называли ураганом, шутили, что я переверну весь мир.

– Дорога привела меня в Брандр. Один из баронов организовывал бал-маскарад, и я решила, что обязана побывать на нем. Легко достала приглашение, подружилась с живущими там молодыми людьми. Ради смеха мы с девушками нарядилась в мужскую одежду, а парней заставили примерить платья и в таком виде отправились кататься в лес. Правда, в пути жутко разругались из-за какой-то чепухи и разделились. Свернули с тропинки куда-то не туда и нарвались на разбойников. Подруги пришли в ужас. Умоляли не убивать и уже собирались отдавать украшения и деньги, когда я, вообразив себя отважным воином, схватилась за арбалет. Стреляла по рукам и ногам, хотела только напугать. Разбойники были бывшими крестьянами, побросали ржавые мечи и пустились наутек. Я стала героиней дня. Бал сменил направленность и оказался в мою честь, гости не уставали восхвалять мою смелость и находчивость, барон рассыпался в благодарностях за спасение дочери. Меня буквально распирал восторг, я чувствовала себя полезной, важной, любимой! И именно в этот момент принесли письмо, в котором сообщалось о смерти Санни. Всего пара строк. Мол, связалась с плохой компанией, была задержана стражей и убита при попытке к бегству. Мой мир рухнул в одночасье. Я не хотела, не могла поверить в это. Бросив все, отправилась в тот город. Оказалось, что начальник стражи превысил свои полномочия и приказал стрелять по задержанным, даже когда они сдались... Его уволили и посадили в тюрьму, только слишком поздно. Санни мертва, и уже ничто не изменит этого. Я познакомилась с Эйкинскъяльди в тот момент, когда раздумывала, как жить дальше и стоит ли вообще.

Замолчав, я уставилась на пляшущие языки костра. Несмотря на то, что прошло несколько месяцев, боль не стала меньше. Я вовсе не была уверена, затянется ли хоть когда-нибудь эта рана. Санни была не просто сестрой, а половинкой моей души.

Всегда понимала меня, помогала, выслушивала, просто была... И теперь, лишившись ее, я отчетливо поняла, что значит полное одиночество. Больше не с кем делиться самым сокровенным, не с кем воровать сладости на кухне, не с кем звонко смеяться.

– Терять близких всегда тяжело. Соболезную тебе, – Доор ободряюще коснулся моего плеча.

– Спасибо, – я улыбнулась только потому, что так требовала вежливость.

В первое время дежурные фразы едва не свели меня с ума. Слова сочувствия казались изощренным издевательством. Разве может кто-то понять, что я чувствую? Разве это можно вообще как-то передать?!

– Я сказал бы, что время лечит, только не хочу врать. Рана затянется, но на ее месте останется шрам. Уродливый, бугристый, стягивающий кожу, – отрывисто произнес Артракс. – Воспоминания о тех, кто остался в прошлом, всегда будут приносить боль.

– Ты всегда был таким улыбчивым. В голове не укладывается, как тебе это удается, – глядя на тифлинга, Миса покачала головой.

– А что мне остается? Только продолжать жить, – развел руками тот. – Не думаю, что мама обрадовалась бы, проливай я ежедневно слезы на могиле. Ее нет, но жизнь не закончена. Слышишь, Ланни? Мы не имеем права хоронить себя.

– Верно, – спорить не хотелось, и я просто кивнула.

Да и что говорить? У каждого из нас свое горе, и каждый справляется с болью, как может.

– Выпьем за тех, кто остался в лучшем мире, – предложил Доор.

Я уставилась на свою кружку. Глаза щипали навернувшиеся слезы, нестерпимо сдавило грудь. Хотелось закричать, затопать ногами, швырнуть кружку об пол, чтобы разлетелась на мелкие кусочки.

– Пойду подышу немного, – встав, направилась к выходу.

Завывающий ветер сразу швырнул горсть снега в лицо, но я не почувствовала холода.

До крови закусила губу, сдерживая крик-стон.

Боги, как же мне плохо!

Я больше не могу быть одной! Пустота внутри скоро сведет меня с ума! Чем же я провинилась, что заслужила такое наказание?!

– Ланни?

– Да? – я медленно обернулась навстречу Гардису.

Поймала себя на мысли, что больше не испытываю трепета при его приближении и вижу не сурового и жесткого наемника, а обычного мужчину.

– Почему именно Роанок? Разве не легче искать утешение дома? В кругу семьи тебе было бы легче свыкнуться с потерей, – Гардис остановился в шаге от меня.

– Не могу, – я покачала головой. – Дома все бы напоминало о Санни. О том, как весело нам было раньше и что теперь всему конец! Я даже на похороны не смогла приехать. Слишком боялась, что все вокруг станут говорить о ее смерти.

«А еще о том, что ее настоящая убийца совсем рядом».

Тонко всхлипнув, обхватила себя руками за плечи.

Мысль, что именно я виновата в гибели Санни, не давала мне покоя с самого первого дня. Не предложи я это дурацкое пари – и сестра осталась бы дома, в безопасности, живой!

Мне так толком не удалось узнать, за что Санни угодила в тюрьму, но я знала: сестра бы не совершила ничего противозаконного. Глупости в нашем тандеме за двоих совершала только я.

– И ты решила отправиться геройствовать? Надеешься, что гордость за одну дочь поможет родителям забыть боль от потери второй? Или пытаешься забыться сама? Только вот желание сбежать от чувств гарантированно толкнет тебя в лапы смерти, – слова Гардиса хлестали наотмашь.

– Так что ты мне предлагаешь? – перед глазами все расплывалось, и я смотрела на снег под ногами.

– Оставайся у кобольдов. Эйкинскъяльди пришлет кого-то за тобой, – уверенно произнес наемник. – Ланни, это действительно лучший выход. Твоя семья только-только оплакала одну дочь, не заставляй оплакивать вторую, они сойдут от горя.

– Не сойдут, – упрямо возразила я. – У родителей остался еще Джанэль. Наш... Мой старший брат. Умница, красавец, отлично воспитан, образцовый наследник. Не чета мне, бестолочи!

Наверное, глупо, но мне действительно хотелось умереть. Это было бы наказание свыше за весь устроенный кавардак. Да и смысла жить я не видела, нечему было держать меня на земле. Родители постоянно ругали и приговаривали, что ничего путного из меня не выйдет, друзья остались где-то​ в прошлом, разве что Персика жалко, другому хозяину он служить не сможет.

Должно быть, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Гардис вдруг сгреб меня в охапку и с силой встряхнул.

– Не смей так говорить! И прекрати замыкаться в своем горе и жалеть тебя! – жестко велел мужчина. – Вряд ли сестра одобрила бы такое. Просто закрой эту страницу и живи за двоих!

– Тебе легко говорить! Ты сам по себе, даже команду держишь на расстоянии вытянутой руки. Не лезь тогда ко мне! Откуда тебе вообще знать, каково это – потерять близкого?! Ты же как ледяной столб! – в сердцах огрызнулась я.

Лицо Гардиса исказила гримаса, глаза потемнели. Кажется, я, сама того не желая, нащупала и у него болезненную точку.

Его взгляд гипнотизировал, не давая пошевелиться. Мужчина протянул руку, и я напряглась, подсознательно ожидая удара.

– Обо мне уже поздно говорить, я упустил свое право на счастье, но ты… – вместо пощечины Гардис осторожно коснулся моей щеки, стирая слезы. – Подумай, что держало бы тебя в жизни.

И, прежде чем я успела что-то сказать, поцеловал меня. Обнял, крепче притягивая к себе и вынуждая обхватить за шею в ответ. Поцелуй был резким, напористым, даже жестким, но вырываться совершенно не хотелось. Напротив, я поймала себя на том, что с какой-то лихорадочной исступленностью целую наемника в ответ. Горячие объятия, пылающие губы, Гардис слово горел в огне, и это пламя выжигало лед внутри меня. Сердце едва не выскакивало из груди, дрожали ноги, не хватало дыхания. Цепляясь за наемника, отвечая на его поцелуи, я вновь чувствовала себя живой. И это уже позабытое ощущение мне ужасно нравилось.

– Может быть, тебе все же есть, ради чего продолжать бороться? – шепотом выдохнул он мне в волосы.

ГЛАВА 7. СОБИРАЯ ХВОРОСТ В ПУЧОК

Злоупотреблять гостеприимством кобольдов мы не стали и после завтрака почти сразу засобиралась в дорогу. Моя идея с рисунками не пропала зря, и Артракс, прихватив Мису, целый час общался со старейшиной. Судя по тому, что на карте появились новые отметки, а сами наемники довольно улыбались, переговоры прошли успешно.

К теме ночных откровений никто не возвращался, как и не поднимался вопрос о том, чтобы оставить Мартина в селении. Видимо, смирившись, что все происходящее с нами предначертано судьбой, команда предпочла не ломать голову и вновь вернулась к шутливому настрою.

«Чтобы нас не напугали новые опасности – напугаем их первыми», – произнесенный вчера тост Доора имел все шансы превратиться в жизненный девиз.

В общем, можно было сказать, что все вернулось к тому, как было, если бы не одно «но»... Гардис.

Сам-то наемник вел себя по-прежнему: наблюдал за окружающей обстановкой, перебрасывался короткими репликами с Артраксом; только вот изменились и я, и наши отношения.

Вчерашний поцелуй все еще горел на губах. Когда мы вернулись в зал, наемники уже разошлись по комнатам, и я жутко боялась, что Миса поймет все по моему внешнему виду. Ни говорить же, ни думать о поцелуе я была не готова: слишком много эмоций бушевало внутри. К счастью, наемница лежала спиной к двери и спала, или делала вид, что спит. Я тоже забралась в постель и впервые за несколько месяцев уснула совершенно спокойно, с улыбкой на губах.

Сейчас же ветер остужал пылающее лицо, и я думала, думала, думала. Мыслей было так много, что они толкались в голове, спутывались в клубок, и никак не удавалось решить, какая из них важнее.

Значил ли поцелуй, что Гардис влюблен в меня? Или это слишком сильное слово, и речь, скорее, о симпатии? Можно ли вообще представить нас парой?

Со своего первого бала я сбежала, так что поклонников и свиданий в моей жизни еще не было, но книжный опыт подсказывал: поцелуй – это самое что ни на есть настоящее начало отношений.

Хочу ли я, чтобы между нами развивалось... что-то?

С одной стороны, Гардис с первого дня пути откровенно предвзято ко мне относился. Постоянно язвил, сыпал ехидными замечаниями, издевался. С другой – только Гардис держал меня за руку и успокаивал, пока Доор вытаскивал стрелы. И только он пошел за мной вчера.

Душу вновь охватили противоречивые эмоции. Воспоминания о Санни резали зазубренным ножом, заставляли кусать губы и смотреть в небо с немым вопросом: «За что?!».

Я чувствовала себя потерянной, брошенной, лишней. И внимание Гардиса стало тем якорем, что позволяло удержаться на плаву. Вынырнуть из затягивающего прошлого и остаться в настоящем.

Мысль о том, что я кому-то нужна, теплом разливалась внутри, прогоняя стужу и придавая сил.

– Ланни, ты где летаешь? – вырвал из размышлений голос Мисы.

– Да тут, недалеко.

У меня запылали щеки. Только бы не догадалась, о чем я думаю!

– А высоко или низко? – потребовал уточнений Доор. – Что впустую крыльями махать, может, обстановку разведаешь?

– У меня высоко не получается, – виновато развела руками. – Крылья еще маленькие, долго в воздухе не держат.

– Так а друзья на что? Доор поможет! – с широкой усмешкой предложил Эрнст. – Подкинет повыше вверх, хочешь не хочешь – полетишь!

– Только вместе с тобой! – я, как смогла, скопировала улыбку фурии. – У меня же только два глаза, а сторон четыре. Вместе мы вдвое больше увидим!

– Кончайте балаган, – в итоге шикнул Артракс, пытаясь справиться с развевающейся на ветру картой.

Гардис помог ему, придержав края, и мужчины сосредоточили внимание на одном из участков.

– А чего ты меня звала? – спохватившись, повернулась к наемнице.

В отличие от тифлинга, дроу не пыталась остановить нашу перебранку и молча наблюдала с видом: когда же вы повзрослеете!

– Возник вопрос, куда идти. На север ведут две дороги, можно пойти прямо, можно обойти справа. Только вот, когда я показала кобольдам рисунок отступника, старейшина сразу ткнул направо. А еще раньше объяснял Артраксу, что прямо водится... – наемница сплела руки вместе и сделала жест, будто щелкает челюстями.

– Направо! – представив, как это что-то смыкается на щиколотке, выдохнула я.

– С зубастиками справиться полегче будет. Даже один отступник попортит нам немало крови, – нахмурился Эрнст.

– К тому же темный маг способен позвать на помощь зубастиков и прочую заразу, – сгустил краски Берен. – Мы с Ланни-то попробуем его блокировать, но надолго ли? Это, наверняка, опытный колдун, в то время как я не закончил Академию, Ланни же вовсе в ней не училась.

– Мне хватит пяти секунд, – Миса красноречиво подкинула нож в воздухе. – С пробитым черепом вообще колдовать сложно.

– А вдруг там уже никого нет? – не желала сдаваться я. – Кобольды могли видеть ту мертвую армию, но не станут же отступники ждать нас в кустах!

– Нас – нет, – весомо обронил тифлинг. – Но ведь кого-то ждут. Жаль, не удалось проследить, куда именно они направились.

– Да чего гадать? Основных вариантов два, – лениво произнес Гардис. – Если отступники не полные идиоты, то понимают: артефакт непременно попытаются отбить, а значит, его нужно охранять как можно лучше. Или они усиливают свое войско, ведь остров – только первая ступенька, захватить даже ближайшие города будет куда сложнее.

– В общем, выбор у нас такой: гарантированно сражаемся с чем-то злым и кусачим или полагаемся на удачу, проходя спокойно или ввязываясь в жуткий, сложный, смертельно опасный бой, – перевел Доор.

– Звучит безумно увлекательно! Я за второй вариант, – оскалился Эрнст. – Думаю, получив сердце темного мага, Элина точно взамен отдаст свое Доору.

– Фу! Что за мерзость! – я сердито уставилась на наемника. – Это совсем не романтично!

– А в чем разница? Почему зубы можно носить в качестве украшений, а другие части тела – нет? – ради столь любопытного спора Артракс даже от карты отвлекся. – Победить мага сложнее, чем гарпию.

– Да ну вас! – сообразив, что наемники потешаются надо мной, махнула рукой. – Как оглохнете из-за визга после вручения подобного подарочка, сами поймете.

– К тому же Элине куда важнее живой жених, чем послание о том, что он героически погиб в битве за Роанок, – поддержала меня Миса. – Я за то, чтобы идти в обход.

– Доор, а как ты понял, что влюбился? Ты говорил о любви с первого взгляда, но вы ведь жили в одном селении. Или ваши чувства возникли в детстве? – вновь занесло меня.

Я понимала, что сейчас есть куда более насущные вопросы, но именно этот волновал в первую очередь. Надо же разобраться с мотивами Гардиса!

– Скорее, в какой-то момент я взглянул на Элину по-особому, увидел впервые, – видимо, Доору также нравилось вспоминать о невесте, так что осаживать меня не стал. – Помню как сейчас. Я вернулся с неудачной охоты: добычу не принес, сеть порвал. Настроение было паршивым, все раздражало. И в этот момент я услышал пение. Элина сидела на опушке, с венком на голове, и перебирала травы. Солнце падало на нее, и казалось, что свет исходит от самой Элины.

Я тут же представила эту картину и заулыбалась. Действительно, романтично!

– Видя, что я хмурюсь, Элина заявила, что нельзя сердиться в такой замечательный день и нацепила венок мне на голову. У нее был удивительный смех. Звонкий, светлый, заразительный. И у меня внутри что-то дрогнуло. Я внезапно понял, что передо мной не девчонка с растрепанными косичками, а взрослая девушка. В ее волосах словно запутались солнечные лучи, а в глазах отражалась безмятежность, – улыбка осветила лицо бхора, сейчас, даже несмотря на свирепый вид, никто не испугался бы его, слишком счастливо выглядел наемник. – Знаешь, она чем-то неуловимо похожа на тебя. Также искренне радуется жизни и щедро делится своим теплом с другими. Только постарше.

– Я не маленькая! – опытно увернувшись от бхора, собирающегося взлохматить мне волосы, гневно сверкнула глазами.

– Эй, это кто сказал? – Доор демонстративно покрутил головой перед собой, давая понять, что ростом до его уровня я никак не дотягиваю.

– Вам еще не надоело? – на этот раз терпение закончилось у Гардиса. – Хотите заночевать прямо здесь?

– А что еще делать? Мнение мы высказали, окончательное решение за командиром, – неожиданно вступилась Миса. – Ты сам-то какого мнения придерживаешься?

– Правильного, – это прозвучало бы высокомерно, не смягчи наемник ответ улыбкой. – Ни к чему светиться перед отступниками раньше времени. К тому же дорога прямо короче, идя в обход потеряем несколько часов.

– Ладно, значит, идем прямо, – тифлинг убрал карту в сумку и достал меч. – Берен, ты рядом со мной, и держи наготове «щит». Ланни, ты ведь тоже его знаешь? На тебе прикрытие сзади.

Разумеется, я знала. Всякого рода защитным заклинаниям меня обучали в два раза больше, чем атакующим. А «щит» к тому же был простейшим из них. По сути, магия заменяла собой щит обыкновенный, только радиус был больше, да и крепость выше, чем у обычного.

Мы успели пройти совсем немного. Потом Миса указала клинком на кусты впереди, и через пару мгновений оттуда показалось что-то зубастое, когтистое и шипастое.

Размером существо напоминало корову, длинное туловище покрывала чешуя, шипастую башку украшали наросты, на кончике хвоста обнаружилось несколько шипов.

– Что это такое? – я лихорадочно закопалась в памяти, но обнаружила там зияющие пробелы.

– Зубастик тебя не устраивает? Мне кажется, ему вполне подходит, – также не сумев опознать зверюгу, хмыкнул Гардис.

Существо открыло рот, продемонстрировав пасть с клыками в три ряда, затрепетало раздвоенным языком.

Рядом завистливо вздохнул Эрнст.

– Глаза. Постараемся ослепить ее, а после отрубить голову, – Артракс внимательно рассматривал монстра, разыскивая слабые места.

Между тем, зубастик издал какое-то скрипучее потрескивание, раздул чешую и... начал задом пятиться в кусты.

– Он что, разгон берет? Разбежится получше и забодать попытается? – опешила Миса.

– Кажется, он нас боится. И старается выглядеть устрашающе, чтобы мы не начали преследование, – выглядевший не менее удивленным, тифлинг не спешил опускать меч.

Еще бы! Впервые за все время пребывания на острове мы оказались в роли хищника, а не добычи! 

– А вдруг он специально нас заманивает? И в кустах засада с десятью зубастиками? – Берен привстал на цыпочки, пытаясь разглядеть, что скрывается впереди.

– Значит, у нас будет целая коллекция зубов на любой вкус, – воодушевлено взмахнув топором, Доор уверенно зашагал вперед. 

К несчастью бхора и счастью всех остальных, новых монстров впереди не обнаружилось. Зубастик все время не сводил с нас взгляда, и даже на расстоянии был слышен угрожающий треск. 

– Надо будет по возвращении пролистать энциклопедию нечисти, найдется там такая животинка или нет? Вдруг новый вид? Можно будет имя придумать, – размечтался эверлинг.

– Помнится, у твоего жеребца кличка менялась каждую неделю, а отзывался он в итоге исключительно на «Скотина!» – ни к кому не обращаясь, задумчиво изрек Эрнст.

– Ничего, на этот раз я быстро определюсь. Назову Эрнстотупозубатыми, – пригрозил эверлинг. 

Остроты фурии не сумели испортить ему настроение, и маг продолжил мечтать.

– Это ведь только начало нашего пути, кто знает, кого еще встретим! Здесь же уникальный магический фон, все пропитано тьмой. Невозможно предсказать, как изменится окружающий мир под влиянием такого количества темной магии. Я смогу написать об этом статью! Нет, целую диссертацию! По моим работам будут учиться в Академии, студенты станут рассказывать обо мне на экзаменах!

– И будешь ты икать, не переставая. Многочисленные проклятия, сглазы, порчи... Доведенные студенты, маньячно зубрящие в ночи, способны на многое, – с теми же интонациями продолжил Эрнст.

– Эрнстокривозубые, – сменил мнение Берен.

Перепугавшись, как бы сердито сверкающие глазами наемники не сцепились, я уже хотела воззвать к Артраксу, когда услышала странный звук. Медленно оглянулась.

Глядя на Берена и Эрнста, Мартин смеялся. В глазах мальчика застыло удивление, словно он и сам не понимал, что делает. Смех был тихим, робким, даже немного напоминал кашель.

– Это его первый смех за год, – одними губами шепнула растроганная Миса.

– Хороший знак, верно? – я красноречиво покосилась на Артракса, все порывающегося где-то пристроить ребенка.

Мартин же застучал зубами, подвигал челюстью, явно пародируя Эрнста. На его лице отразилось усилие. Он явно ужасно хотел сказать что-то, но слова отказывались покидать горло, камнями застряв внутри.

– Не все сразу, милый, – я присела перед Мартином на колени и ободряюще улыбнулась. – Заговоришь, как придет время.

– А сейчас лучше порычим. Вот так, чтобы распугать всех врагов! – выхватив Мартина у меня из-под носа, Эрнст усадил его себе на шею. – Р-р-р!

Правда, повторить это у мальчика не вышло, смех отобрал все его силы, но и без того мы все радостно улыбались.

Спустя пару часов лес начал редеть и в качестве последнего испытания подкинул рухнувшее дерево. Артракс и Берен перебрались через него легко, Миса вовсе перелетела в каком-то хитром и эффектном прыжке. Я думала, что и у меня дерево не вызовет никаких сложностей, но смотреть на других оказалось куда проще, чем сделать самой. Плащ то и дело цеплялся за сучки, покрытый снегом ствол был ужасно скользким, и я опасалась, что не удержу равновесия и рухну в сугроб под дружный смех наемников.

Кое-как освободив плащ, покосилась на Гардиса. Я представляла, что мужчина подаст мне руку или вовсе подхватит за талию и перенесет на другую сторону, но наткнулась на вопросительный взгляд.

– Может быть, мне кто-нибудь поможет? – посетовав на несообразительность наемника, озвучила просьбу я.

– Конечно! – только вместо Гардиса меня подхватил Доор. – А без нашей помощи сидеть тебе на дереве до оттепели. Только вместе мы сила и, дополняя друг друга, способны одолеть врага! Давайте все дружно – за Роанок! – дурачась, патетично воскликнул бхор.

– Именно так, – внутри кипели непонимание и раздражение, так что Доора я почти не слушала.

– Ланни, ты обиделась? – на смену веселью пришла тревога, и бхор обеспокоенно заглянул мне в лицо. – Я не имел ввиду, будто ты неуклюжая, просто работать в команде действительно проще. Понимаю, что ты привыкла рассчитывать на поддержку сестры, только вот тебе нужно учиться жить по-новому.

– Ох, – лишь после этих слов до меня дошло, что Доора не на шутку зацепил мой рассказ и друг по мере сил старается облегчить боль. – Все в порядке, правда. Я не обиделась. Не на тебя.

Говоря, я бросила быстрый взгляд на оставшегося невозмутимым Гардиса.

– Давайте пообедаем здесь, – когда злосчастное дерево оказалось позади, предложил тифлинг. – Дальше – равнина, а на открытой местности не только мы видим далеко вперед, но и нас тоже.

– Отличная идея! – будь воля Доора, мы бы останавливались на привале шесть, а то и восемь раз.

Впрочем, не удивительно. Огромному бхору требовалось гораздо больше еды, он даже в пути постоянно умудрялся что-то жевать.

– Ланни, пойдем за хворостом для костра? – предложил-скомандовал Гардис.

– Я? – учитывая, что раньше в мои обязанности входило помогать с готовкой, брови взметнулись вверх.

«Впрочем, это ведь было до начала наших отношений», – одернула себя я.

Невольно задумалась о том, хочу ли очередного поцелуя? Вчера все случилось слишком быстро, к тому же темнота стирала все границы, сегодня же я трезво осознавала происходящее.

А, будь что будет!

– Конечно, – велев Персику ждать, оправилась за наемником.

Сначала мы действительно собирали ветки. Пробираться вперед, по щиколотку проваливаясь в снег и путаясь в кустарнике, было тяжело, так что разговаривать о чем-то и не хотелось.

Потом Гардис выбрал более-менее удобную дорогу, мы перестали пыхтеть и ругаться сквозь зубы, но по-прежнему работали в тишине.

Когда хворост уже с трудом помещался у меня в руках, а Гардис все еще не проронил ни слова, мое любопытство достигло предела.

Ужасно хотелось наплевать на все и самой спросить, за каким демоном он вообще потащил меня за собой, если теперь не замечает, но усилием воли сдержала порыв. В конце концов, я же девушка!

В итоге в мою сторону Гардис покосился, лишь когда мы набрали достаточно хвороста и развернулись к лагерю.

– Ланни, что случилось? – уже сам голос наемника, холодный, сухой, усталый, дал понять, что романтики можно не ждать. – Откуда взялись обиды? Ты решила вспомнить светское прошлое?

– Во-первых, чтобы вспомнить что-то, сначала нужно это что-то сделать, а на балах я никогда не была, семейные приемы не в счет. Во-вторых, ты проигноривал мою просьбу о помощи, – глубоко вздохнув, по пунктам перечислила я.

– Вроде бы с этим неплохо справился Доор, – странно смотря на меня, напомнил Гардис.

– Но я ведь просила тебя! – слабый аргумент я пропустила мимо ушей. – Ведь вполне естественно, когда кавалер помогает приглянувшейся спутнице. Это и знак внимания, симпатии, и расположения, и...

Договорить мне помешал смех Гардиса. Учитывая, что до этого времени он редко смеялся вообще, а сейчас самым натуральным образом хохотал, мое удивление вполне очевидно!

– Принцесса, я понимаю, ты привыкла, что дома за тобой ходил десяток слуг, готовый выполнить любую прихоть, – отсмеявшись, наемник вернулся к привычному рассудительно-ироничному тону. – Но почему стала ждать похожего здесь? Неужели я так похож на пажа?

– Ты же меня поцеловал! – прокляв тот момент, когда вообще посмотрела в его сторону, сердито напомнила я.

– И что? – в то время как у меня вспыхнуло лицо, Гардис оставался совершенно невозмутимым.

Посмотрев, как я гневно соплю, пытаясь подобрать ответ, хмыкнул.

– Прав был Доор – дивное ты создание. Как тебя домой еще не вернули? Совсем ведь жизни не знаешь.

– Знаю, – упрямо возразила я, чувствуя, как внутри растет желание огреть вредного наемника чем-то тяжелым.

– Значит, знаешь о том, что поцелуи не всегда означают что-то серьезное? – покладисто согласился Гардис. – Целоваться можно от счастья, от горя, желая поддержать или посочувствовать. Фраза «весь мир готов расцеловать» именно об этом.

– К чему ты ведешь? – интуиция уже шептала ответ, но мне хотелось услышать его из уст мужчины.

– Вчера тебе было очень плохо, и я хотел помочь отвлечься, переключить мысли на другое. К тому же ничто не мешает тебе по возвращении домой найти эльфа посимпатичнее и утешиться в его объятиях, – наемник говорил совершенно равнодушно, будто советовал выбрать подушку, а не спутника жизни. – В одиночестве сердце быстро замерзает, но ты легко найдешь, с кем согреться.

– Что ж сам тогда мерзнешь в одиночку? У тебя в груди должно быть, давно льдина вместо сердца! – шокировано выдохнула я.

Сказала и осеклась на полуслове, слишком поздно вспомнив слова Доора, что Гардис потерял кого-то очень близкого и дорогого.

– Именно так и есть, – на лице наемника не отразилось ничего, только серые глаза потускнели, словно затянулись льдом. – Поэтому как знающий человек и предупреждаю тебя.

Краснеть и просить прощения было поздно. Да и за что извиняться? О прошлом Гардиса мне было ничего не известно, даже на нашем вечере откровений он молчал.

«Если только не загнал воспоминания так далеко, что не хотел вновь возвращаться к ним даже в мыслях».

Мне признание помогло. Рассказав о своей боли, я будто выплеснула ее часть из себя, разорвала те душащие нити отчаяния и безнадежности.

А вот Гардис напротив, мог спрятать боль подальше. Сделать вид, будто его ничего и не беспокоит. Только вот даже спрятанная, она разъедала мужчину изнутри.

– Так что, мы разобрались? Не станешь ждать серенад и снежных букетов? – как ни в чем не бывало поинтересовался он.

– Конечно. Это даже к лучшему. Мама упала бы в обморок, а отец выгнал-таки из дома, узнав, что я завела знакомство с наемником, – с каменным лицом заверила я. – Только почему было не сказать сразу? Я за час чего только не передумала.

– Да кто вас, дивных созданий, разберет, – хмыкнул Гардис, растянул губы в улыбке, но стужа из глаз никуда не ушла. – Вот ты бы обиделась, закатила истерику, бросила хворост, а мне потом в одиночку его собирай. Ну или рыдать бы начала, что тоже не лучше, разводить сырость ты мастер.

– Что?! – ахнув, я все же не удержалась и запустила веткой в наемника.

А потом, как он и боялся, выбросила охапку хвороста и скатала снежок. От ветки он легко увернулся, снежок и вовсе поймал, чем еще сильнее вывел из себя. Слепив еще два снежка, с силой запустила в Гардиса.

– Ура! Попала! Все, ты убит! – на самом деле попала я только в плечо, снежок едва зацепил наемника, но это не мешало мне торжествовать. – Я гроза Роанока и всего жи...

А вот у Гардиса с меткостью было получше. Получив снежок в грудь, я не устояла на ногах и плюхнулась на снег.

Покосившись на довольного наемника, мрачно подумала, что достать его не смогу, слишком уж быстрый. И решила схитрить.

«Буря» – опасное заклинание.

Оно собирает снег или землю и с силой швыряет во врага, может даже потащить за собой. Но если влить совсем мало сил, вдобавок нарочно напортачить с плетением...

– А-а-а! Помогите! – стараясь не оглядываться, я со всех сил бежала к друзьям.

Выбрав Доора как самого большого и неповоротливого, юркнула ему за спину и, наконец, дала волю душившему меня смеху.

Несущийся следом снеговик страшно ругался и обещал обрушить на мою голову все кары небесные.

– Где она?!

Не сразу опознав в снежном монстре Гардиса, Миса едва не огрела его клинками. Сообразив, что никакой опасности нет, наемники вернулись к своим занятиям, как то разведение костра и приготовление обеда. А Мартин, отвлекшись от игры с Персиком, коварно ткнул в меня пальцем.

– Хочешь сказать что-то в свое оправдание? – собственно, Гардис и так обнаружил бы меня очень быстро.

Еще и Доор, желая видеть, что происходит, повернулся, раскрыв убежище.

– А бегаю я быстрее, – отскочив в сторону, я показала мужчине язык. – Все равно не догонишь.

В очередной раз помянув мой дурной характер, Гардис отправился в лес за хворостом. По здравом размышлении помощь я решила не предлагать. Совесть меня тоже не мучила.

Подумаешь, снег. Зато глаза у Гардиса стали ярко-серые, даже теплые искорки на радужке заплясали.

За устроенную снежную баталию мне все же влетело, правда, не от Гардиса, а Артракса и Доора. Первого возмущал факт столь вопиющей беспечности на вражеской территории, а второго – то, что его не позвали поучаствовать. Роль простого зрителя бхора категорически не устроила, и теперь он обиженно сверкал на меня глазами.

– Вы просто сами давно разучились развлекаться, – в итоге заявила я наемникам. – Сейчас бы такого огромного снеговика слепить! Мы с Санни один раз решили пошутить и одного вверх ногами изобразили.

– А сейчас будешь катать отступника? Чтобы, если темные наткнутся на снеговика, оценили прекрасную скульптуру? – Эрнст мрачно вгрызся в вяленое мясо.

– Хорошо, а какие игры нравились вам? Миса, вот во что ты с подругами играла чаще всего? – привыкнув, что друзей надо сперва расшевелить, окликнула я девушку.

– Качели, – вид у дроу стал мечтательным. – Помню, как я гордилась собой, победив первый раз.

– Победив? Вы, наверное, спорили, кто выше взлетит? – я тут же представила стайку девочек, с радостным визгом катающихся выше и выше. – Меня, помню, подмывало отпустить руки и взлететь к облакам.

– Ланни, это немного не те качели, – вырвал меня из мечтаний голос Эрнста. – И вряд ли ты согласилась бы составить Мисе компанию.

– Мы так полосу препятствий называли, – подтвердила Миса. – Качели – это множество качающихся с разной скоростью маятников.

Нарисованная безмятежная картинка рассыпалась вдребезги. Девочки в моем воображении уже не смеялись. Напротив, потирали многочисленные синяки и с ужасом косились на демонское устройство.

– Следовало пройти по узкой доске и не рухнуть в грязь внизу. С завязанными глазами, – добила меня наемница.

Я мысленно тут же пообещала себе никогда не приезжать к дроу, а если вдруг занесет, ни в коем разе не соглашаться на местные развлечения, прежде не выпытав всевозможные подробности.

– Ну, зато тренировки спасли мне жизнь в будущем, – как ни в чем не бывало, пожала плечами Миса.

– Все равно жестоко так обращаться с девочками! – не выдержала я. – Из-за таких игр у вас не детство, а сплошной кошмар!

– Эм-м-м, Ланни, девочки на подобные тренировки почти не ходили, – подруга замялась, но все же продолжила. – Юных дроу учат управлять, плести интриги и магичить. Я родилась без дара, какой-то неправильной. Вот и решила вместо магического искусства овладеть воинским.

– Ой… – понимая, сколько всего мрачного и неприятного скрывалось в прошлом Мисы, я прикусила губу.

– К слову, о качелях. С какого раза пройти получилось? – пытаясь вернуть разговору прежнее оживление, заинтересовался Артракс. – Меня отец тоже учил сражаться с закрытыми глазами. Мы часто тренировались вместе, пока он не пропал.

– Не помню, но в грязь приходилось падать частенько. Почти не больно, но до чего же обидно! Зато отличный способ тренироваться во всю силу, – способ удался и девушка весело рассмеялась. – Кстати, можем как-нибудь размяться вместе. Мне тоже давно достойного соперника не попадалось.

Слушая, как они договариваются об общей тренировке, я все думала, насколько же мало наемникам известно друг о друге. В принципе, логично, ведь чтобы рассказать что-то о себе, нужно вспомнить свое прошлое, чего отряд категорически избегал. Но даже это не помешало им сдружиться и стать сплоченной командой.

– Доор, а ты что скажешь? Как проводили время в вашем селении? – мне жутко хотелось предложить одним из вариантов гонки на медведях, но я опасалась, что бхор тогда оскорбится вдвойне – за себя и Додо.

– Там дым, – медленно произнес он.

– Это что еще за игра такая? – помня о качелях, я даже боялась представить, что могло скрываться за подобным названием и как тренировали маленьких бхоров.

– Там действительно дым! – сообразив первым, Эрнст вскочил на ноги.

Артракс и Гардис тут же потушили наш костер.

– Отступник? – Миса потянулась было за клинками, но так и не вытащила их из ножен.

– Слишком далеко, я не почувствую магию, – покачал головой Берен. – Да и рискованно, он может засечь меня в ответ.

– Переждем? – Доор уже упаковывал припасы в сумку, причем последний кусок мяса кинул себе в рот.

Я привстала на цыпочки, но ничего интересного не увидела. Некто укрылся за невысоким холмом, полностью скрывающим его. Я и дым заметила, потому что специально присматривалась. Струйка дыма была совсем тонкой и почти растворялась в воздухе.

– Давайте разведаем, – предложил Гардис. Поймал наши удивленные взгляды и пояснил. – Если это темный, не желаю оставлять его за спиной и гадать, какую магическую подлянку он готовит. Нельзя исключать и вероятность, что это окажется обычный человек.

– Обычный? Ты сам в это веришь? – скептически уточнила Миса.

Я же взглянула на Мартина, мало что сообразившего, но по нашему примеру вытащившего подаренный нож.

Вот бы найти кого-нибудь из его деревни! Пусть нереально, но каковы были шансы вообще обнаружить ребенка на кишащем нежитью острове?

– Что ж, рискнем, – было видно, что Артраксу не слишком нравится идея, но достаточно убедительных аргументов против он не нашел.

– Я могу пустить Додо вперед. Медведь в лесу смотрится менее подозрительно, чем семеро путников с ребенком и саблезубым котом, – самоотверженно предложил Доор.

– А вдруг отступник как раз давно мечтал о коврике в гостиную? – мгновенно среагировал Эрнст.

– Я пойду первым, за мной Берен, – положил конец спору тифлинг. – После дам знак вам.

Мое место по обыкновению было в конце цепочки. Пока я шла, сердце едва не выпрыгивало из груди, а кровь гулко стучала в ушах. После рассказов Эйкинскъяльди, друзей и всего увиденного, отступники представлялись мне эдакими воплощениями демонов. Жестокими, кровожадными, лишенными всяких чувств и очень-очень сильными. Сжимая рукоять арбалета, я жутко трусила и даже не стыдилась этого. Все прошлые наши бои по сравнению с возможным нынешним – легкая разминка!

Хотя, конечно, существовала вероятность, что за холмом мы никого не застанем. Неизвестный мог уйти раньше или собираться прямо сейчас.

Впрочем, интуиция шептала, что разминуться не удастся. Артракс прав: дурачась в лесу с Гардисом, я здорово рисковала, и, если пронесло тогда, расплата нагонит сейчас.

Мы подошли уже достаточно близко к холму, когда Артракс махнул рукой, давая знак стоять на месте.

«Боги, пошлите им удачи!» – поскольку ничем иным я помочь не могла, то начала молиться.

Артракса и Берена не было видно всего пару минут, но мне они показались часами. Миса выглядела равнодушной, но я видела, как она держит руку возле меча, готовая в любое мгновение мчать на помощь. Про Эрнста и говорить нечего: фурия был готов драться даже во сне. Доор приложил руку к глазам, вглядываясь вперед. Гардис, как и Миса, сохранял хладнокровие, но мужчину выдавал похолодевший взгляд.

Я отчего-то не сомневалась: если бой обернется не в нашу пользу, наемник до последнего останется прикрывать отход друзей.

Когда наконец показались Берен и Артракс, мы облегченно улыбнулись.

– Один. Вооружен мечом. Не маг, – понимая, что сейчас посыплется лавина вопросов, поспешно произнес эверлинг.

– Уверен, что не отступник? Есть же артефакты, маскирующие ауру, – тревога никак не желала отпускать сердце.

– От кого ему здесь скрываться? К тому же у него ранена нога. Отступник уже залечил бы, – уверенно парировал Берен.

– Потратил всю силу на обряд, после нарвался на не узнавшую его нежить, – убедить в чем-то Гардиса было почти невозможно. – Да и вряд ли все отступники одинаково сильны, наверняка среди них найдутся совсем слабые, на побегушках. И, как правильно заметила Ланни, ауру можно скрыть.

– Так мы идем знакомиться или нет? – не выдержала Миса. – Давайте я первая, обаяю его на всю катушку.

Хищная усмешка девушки давала понять, что в случае чего, знакомиться она будет с помощью метательных ножей.

В итоге на огонек мы завалились всей дружной компанией. Оружие не доставал никто, но в случае чего, это было делом пары мгновений.

Как и говорил Берен, у костра сидел один мужчина. С русыми волосами, бородой и пронзительными зелеными глазами. Одет он бы довольно просто, в потрепанную куртку и штаны. Левая штанина была перепачкана в крови, нога ниже колена перевязана тряпками, также пропитавшимися кровью. Меч лежал рядом, и, услышав шум, незнакомец схватил рукоять, но, трезво оценив силы, поднимать оружие не стал.

Мужчина сидел на поваленном дереве возле небольшого костерка, который он явно развел, чтобы погреться. Ни мешка, ни каких-то вещей у незнакомца не было, что выглядело очень странно.

Разве что его жилище совсем недалеко...

– Здравствуйте! Мы ваш костер увидели и не смогли мимо пойти. Пустите погреться? – жизнерадостно осведомилась я. – А отказывать нам нельзя, удачу прогоните!

– Ну, если намерения у путников добрые… – как и полагалось традицией, уточнил мужчина.

– Добрее не придумаешь! – Эрнст широко усмехнулся и присел напротив, прямо на свой мешок.

Помня, как оскал фурии действует на людей, я перепугано покосилась на мужчину, но у того оказались крепкие нервы, и он не спешил хвататься за меч.

Или видел и не такое.

– Присаживайтесь, погреетесь, – наверное, если бы мужчина и хотел побыть в одиночестве, то сейчас банально не осмеливался это сказать.

– Хорошо как, – Миса вытянула руки к огню и блаженно улыбнулась. – А вам не холодно? В такую погоду да без теплого плаща.

Наемница спрашивала вроде как за между прочим, но внимательно ожидая ответа. Напрягся и мужчина.

– Был плащ, да им гхол закусил. Пытался и меня съесть, – незнакомец красноречиво кивнул на ногу.

– Чудо, что удалось отбиться, – ни намека на восторг от появления божественной помощи в голосе Гардиса не слышалось, зато подозрений – сколько угодно. – Повезло, что гхол один попался, эти твари обычно по трое, а то и пятеро собираются.

– Я и не говорил, что наткнулся только на одного, – мужчина выдержал пронизывающий взгляд Гардиса. – Гхолов было шесть. Я был вместе с другом, ему сбежать не удалось.

В глазах незнакомца отразилась такая тоска, что у меня по спине побежали мурашки. Заодно сразу отпал вопрос, почему он не возвращается домой, где смог бы нормально поесть и обработать рану.

Если кто-то ждал мужчин с новостями, нужно время, чтобы решить, как сообщить такое известие.

– А сколько вас, выживших? Ты из города? Недалеко живешь? – пока я ломала голову, в лоб спросил Артракс. – Может, проводить тебя? Вдруг где еще гхолы бродят? Они ж пока брюхо не набьют, спать не улягутся.

– Двое нас и было. Я, когда от гхолов убегал, не разбирал дороги, сам теперь не знаю, куда идти, – поспешил отказаться от предложения мужчина и, пока его не закидали новыми вопросами, поскорее перехватил инициативу. – Вы-то сами откель будете? Не жалко время свое тратить на чужака? На местных не больно-то похожи, а гостям на Роаноке сейчас не рады.

– Путешественники, – не стал вдаваться в подробности Артракс. – Любуемся островом вот. Мальцу новый дом подыскиваем.

– Может, есть все же место, где остались выжившие? Неужели вы с товарищем не пытались их найти? – Доор и вовсе словно не спрашивал, а обвинял мужчину в бездействии.

Покосившись на бхора, я почти не узнала друга. Исчезла приветливая улыбка, посерьезнел взгляд, на чужака он смотрел с таким видом, словно прикидывал, куда сподручнее бить.

На губах Мисы и Берена застыли приклеенные улыбки, Гардис и не пытался изобразить дружелюбие.

«А ведь они не верят ни единому слову», – сообразила я.

Не сказать, чтобы для этого не было оснований. Напряжение буквально висело в воздухе, и разговор скорее напоминал допрос, чем беседу. Но ведь, если рассуждать здраво, мужчине тоже нет резона откровенничать. Мы даже не представились друг другу!

– Сам бы рад найти кого-то, – медленно произнес незнакомец. – Только не уверен, что на острове остались люди. Мертвяки – другое дело.

– Уверена, боги пошлют эту встречу. Нас же направили! Вы не бойтесь, мы не отступники. А вы? – бесхитростно поинтересовалась я.

И получила сразу два тычка от сидящих по бокам Мисы и Эрнста, намекающих, что переговоры нужно вести как-то по-другому.

– Боги спасите! Я б скорее погиб, чем согласился быть причастным к случившемуся ужасу! – мужчина осенил себя оберегающим знаком и весьма правдоподобно вздрогнул. – Мертвяки на моих глазах всю семью соседей разорвали, даже детей малых не пожалели. Темные маги все здесь кровью залили, а я клятву давал защищать чужие жизни!

– А что именно случилось тогда? Расскажете? – заглянув мужчине в глаза, тихо попросила я. – И кто такие мертвяки?

– Я работал в страже, в одном из приграничных фортов. До нас долетали слухи, что на окраине неспокойно. Мол, трупы поднимаются, в лесу что-то воет до того жутко и страшно... Моя смена подошла к концу, я домой возвращался. Не успел порог переступить, как все и случилось. Мертвяки – это поднявшиеся трупы, которые нападают на все вокруг. Я слышал, что, если умрет сильный маг, на кладбище может труп встать. Походит-походит, а как надоест ему об ограды спотыкаться, обратно в могилу упадет.

У Берена столь незамысловатое описание обряда вызвало хмыканье, но погруженный в воспоминания мужчина этого не заметил.

– У нас была небольшая деревня. Мы привыкли охотиться, ловить рыбу, собирать ягоды. Нашествие мертвяков же застало врасплох. Мужчины похватали оружие, пытались отбиться, да куда там... Мертвяки продолжали атаковать с отрубленными руками и ногами, только потеря головы их останавливала. Страшнее же всего было, когда мои друзья падали замертво, а уже через пару минут вставали. И, не узнавая никого вокруг, убивали своих же близких, – сцепив руки, незнакомец смотрел в огонь. – Все закончилось за каких-то полчаса. Я выжил лишь потому, что получил сильный удар по голове и умудрился доползти до погреба, где и отключился. Правда перед этим увидел плывущую по залитой кровью дороге фигуру в черном плаще. – Незнакомец прерывисто вздохнул, и я ободряюще коснулась его руки; пальцы у мужчины оказались обжигающе горячими, кажется, его лихорадило. – Наша деревня стала одной из первых ласточек. Отступники еще испытывали свои силы, только готовились ударить в полную силу.

– А что случилось после? Что вообще сейчас происходит на острове? Понимаете, мы вообще живем очень далеко. Плыли на корабле в Аланию, попали в шторм и хотели приблизиться к берегу, починить паруса, но появившийся невесть откуда кракен закончил то, что не удалось стихии. Мы сами едва выжили, – я напряглась, ожидая очередных тычков, но придуманная наспех версия устроила всех.

Видимо, незнакомец также часто видел кракена, так что сочувственно кивнул.

– Возможно, проще вам было бы утонуть. Здесь сложно выжить, – мужчина неловко задел раненую ногу и скривился в гримасе. – Порой мне самому кажется, что тем днем я все же умер. А происходящее здесь – один из кошмаров нижнего мира.

– Ну мы-то точно пока еще живы, – усмехнулся тифлинг.

– И кому-то придется постараться, чтобы отправить меня на тот свет, мне и на этом вполне комфортно, – агрессивно поддакнула Миса.

– Тем более, мы пообещали мальчику найти ему дом, – смягчил их ответы Гардис. – Только вот понятия не имеем, с чего начать. С самого дня высадки на нас постоянно нападает всякая дрянь, уже отбиваться надоело!

– Прямо лучше не идите, иначе отдохнуть не выйдет, – сосредоточившись, посоветовал незнакомец. – Гхолам полюбились эти холмы, в любой момент можете нарваться на очередную стаю.

– Нежить мы разгоним, тут как бы на отступников не угодить. Случайно не знаешь, где они могут быть? – с деланной небрежностью поинтересовался Артракс.

– Небось, в столице засели? – видя, что мужчина мнется, подтолкнул Эрнст.

– В столице тоже, но больше в городах, – оказалось, незнакомец не колебался, а вспоминал. – Отступники сейчас наращивают мощь, поднимают все новых мертвяков в свою армию, ритуалы всякие проводят. Поэтому и устроились рядом с кладбищами, чтоб рабочий материал всегда под рукой был. Несколько фортов они тоже облюбовали.

Тифлинг поспешно расстелил карту, и мужчина стал отмечать прямо на ней. Часть меток совпала с кобольдовскими, что послужило еще одним доказательством: не врет. Артракс, Гардис и Эрнст буквально засыпали мужчину вопросами, и на этот раз он отвечал уверенно, не задумываясь и не подбирая слов. В подробностях описывал, в каком порядке захватывались города, припомнил, как видел зеленоватые и фиолетовые вспышки со стороны городских стен и как гремело что-то в горах, рассказал, как был свидетелем нескольких шествий мертвяков. Причем за одним из мертвых отрядов он даже проследил и уверенно чиркнул пальцем по карте.

– Так ты сам где служил? Где прятался с товарищем? – посчитав, что между нами протянулся хрупкий мостик доверия, вновь закинул удочку Артракс.

– Не знаю. Забыл. Наверное, от шока. Столько смертей на моих глазах, – тифлинга мост не выдержал и с грохотом развалился. – Сами-то куда двигаетесь? Может, я какое-то одно направление подробно опишу?

– Мы сами еще не определились, – теперь настал черед Артракса отводить взгляд. – Что кажется безопаснее, туда и идем.

– Вы если все же вспомните жилую деревню, ему не говорите, – наклонившись к незнакомцу, громко прошептала я и тыкнула пальцем в тифлинга. – Мартину с нами лучше, чем с новыми людьми. Мы его нашли, нам за него и отвечать.

– Мудрые слова от столь юной эльфийской леди, – первая моя фраза вызвала у мужчины улыбку, последующая же заставила посерьезнеть. – Обычно все только и пытаются скинуть ответственность на других.

– Спасибо, – похвала заставила просиять. – Может, подскажете, где нам лучше ночь провести? Прямо ходить не стоит, а слева найдется что?

– Пожалуй, да, – ненадолго задумавшись, кивнул незнакомец. – Будет один холм, с пещерой внутри, вы его не перепутаете, там рядом рассохшееся дерево, вполне безопасное место.

– А гхолы не будут против такого соседства? Или предлагаешь кого-то не слишком нужного скормить? – на лице Эрнста буквально читалось злорадство от того, что удалось подловить незнакомца на горячем.

– Конкретно этот холм гхолы, да и любая другая нечисть, обходят стороной, – невозмутимо пояснил мужчина. – Есть среди вас маги? Вы почувствуете, там светлая волшба творилась, может, осколки артефакта до сих пор валяются.

– К слову, о магии. А отступники пользуются чем-нибудь эдаким? Наверняка же артефакт имеется, откуда черпают силу. Шутка ли, столько трупов поднять! Не слыхал? – изображать равнодушие Берену надоело, и он уставился незнакомцу в лицо.

– Мне-то откуда? Я отступников издалека видел, а свои тайны они кому ни попадя не доверяют, – замахал руками мужчина.

При этом вновь потревожил ногу, выдохнув ругательство, и я не выдержала.

– А что с вами случилось? Сильно пострадали? У нас есть лекарь, немного зелий, можем помочь.

– Спасибо, само заживет, – покосившись на Доора, мужчина видимо представил, как бхор просто отрывает ему ногу, решая проблему на корню. – Зельям вовсе не доверяю, намешают всякой гадости...

– Это хорошие снадобья. Меня ими саму лечили, даже шрама не осталось! – вскинулась я.

Правда, поймав тяжелый взгляд Эрнста, осеклась, запоздало сообразила: незнакомец боится вовсе не лечения, просто подозревает, что под видом зелья выпьет какой-нибудь порошок правды и выболтает все тайны.

– А без лечения у вас будет заражение. Хотите, я при вас руку порежу или сами мне рану нанесите, и нам одновременно их обработают из одного флакона, – полная решимости убедить упрямца, запальчиво предложила я.

– Негоже столь очаровательной леди проливать кровь по пустякам. Если вы будете рядом, я согласен на любой риск, даже пусть мне вовсе отрежут ногу! – импульсивно произнес мужчина.

– А это уже по ситуации, – охладил его пыл Доор.

Недовольно покосился на меня (нашла, куда зелья переводить!) и полез за медицинскими инструментами.

Невольно вспомнился наш первый день на Роаноке. Тогда я также порывалась помочь матросу со сломанной ногой, но Гардис грубо осадил меня.

А сейчас я сижу рядом со спутником и просто держу его за руку. Причем, судя по тому, что он не отводит взгляда от моего лица, это действительно помогает.

– Тебе повезло. Гхол нанес глубокую рану, но кость не задета, – сняв самодельную повязку и распоров штанину, наконец, резюмировал Доор. – Правда, похромать придется. Даже зелье не способно творить чудеса.

– Спасибо, – когда бхор, совершив необходимые манипуляции, наложил повязку, искренне поблагодарил путник. – Увы, мне нечем вас отблагодарить. Сумку я потерял в схватке, да и не было ничего ценного.

– Просто постарайся выжить. На Роаноке и без того достаточно смертей, – негромко попросил бхор.

Повисла пауза. Говорить нам вроде как было больше не о чем, и банально не знали, что делать дальше.

Артракс вовсе закинул ногу за ногу, ясно давая понять, что никуда не торопится, Миса достала ножи и начала их полировать. Покосившись на нее, Эрнст также попытался отполировать клыки. Причем нарочно дурачась, чтобы рассмешить притихшего Мартина.

– Я тогда пойду? – мужчина неуверенно взглянул в нашу сторону.

– Ну, раз сопровождение вам не требуется, можем только пожелать счастливого пути, – я широко улыбнулась и только после этого сообразила, что путник как-то слишком напряжен.

Да и меч он в руки не брал, лишь после моих слов поспешно повесил на пояс и расправил плечи, словно оружие придало уверенности.

– Вы думали, мы не позволим уйти? – медленно, до конца не желая верить, произнесла я.

Мужчина замялся, но именно попытка подобрать слова оказалась красноречивее любого ответа.

– Да что за глупости! – я даже руками взмахнула от избытка чувств. – Ну есть у вас какие-то тайны, это ваше право хранить их. Не пытать же, чтобы все разузнать!

– Не часто можно встретить такую искреннюю и открытую душу. А сейчас я был уверен: на Роаноке и вовсе подобной не сыщется, – под долгим взглядом у меня запылали щеки.

– Как вас зовут? Меня Ланни, – ляпнула я первое, что пришло в голову. – Ну, вдруг там весточку передать или у богов просить удачи.

– Эйдан, – наступать на ногу мужчине все еще было больно, но он все равно отвесил мне поклон. – До свидания, и еще раз спасибо за помощь.

Путник прошел совсем немного вперед, к лесу, когда неожиданно обернулся. Нашел меня взглядом, помедлил, но все же произнес.

– Если повезет встретить еще кого-то, помните: после самой темной ночи всегда следует рассвет. Пусть боги будут милостивы к вам.

– Как думаете, что Эйдан имел ввиду? Это пароль, чтобы узнать его друзей? – с горящими глазами я обернулась к наемникам.

– Это значит, что тебе вредно много общаться с людьми, – хмуро оборвала Миса. – Зачем про пытки ляпнула? Зелье еще потратить пришлось, кто из нас потом останется без помощи из-за твоего мягкого сердца?

– Отстань от нее, – меньше всего я ожидала поддержки от Гардиса, но оборвал наемницу именно он. – Мы все об этом думали, только Ланни решилась произнести вслух. Эйдан также это почувствовал, потому и выделил ее.

– Или просто не удержался от соблазна распустить хвост перед симпатичной девушкой, – ухмыльнулся Эрнст. – Если бы не наше присутствие, так быстро Эйдан бы не ушел.

Теперь уже заухмылялись все наемники.

– Да чтоб вы понимали! Я же правда от чистого сердца! Помочь хотела, – от обиды задрожала нижняя губа.

– Мы верим. Ланни, ты же как солнышко, тебе нельзя не верить, – ободряюще улыбнулся Доор.

– И так забавно сердишься, что невозможно тебя не поддразнить, – признался Эрнст. – Смирись уже, что в нашей команде ты самая юная и глупая. Неоперившийся воробушек, по глупости залетевший в стаю коршунов.

Закончив прочувственную речь, фурия попытался щелкнуть меня по носу.

– Что?! Это я-то воробушек?! Да ты вообще!.. – в голову ничего не лезло, и я просто толкнула мужчину в грудь.

М-да-а-а.

С тем же успехом можно было бодаться с деревом. Эрнст не предпринимал никаких усилий, даже насвистывать песенку принялся, в то время как я под хохот наемников кружила вокруг, пытаясь хоть немного сдвинуть с места.

– Мы идти дальше-то собираемся? – в итоге я предпочла сделать вид, будто ничего не было и накинула заплечный мешок на спину.

Выжидательно-снисходительно покосилась на наемников. Мол, чего они дурью маются, когда до темноты столько пройти надо?!

К слову, команда посерьезнела сразу и собралась в мгновение ока. Наверное, именно это качество сильнее всего поражало меня в наемниках. Сама я не умела так быстро переключаться между разными настроениями и, если нападало веселье, еще долго бы смеялась. Отряд же будто выделял себе строго регламентируемое время для отдыха, необходимого, чтобы не поддаться царящей на острове мрачной атмосфере.

Дорога была напряженной и скучной. Несмотря на то, что Эйдан уверил о полной безопасности тропы (в обратном случае его съели бы первым), мы все равно не спешили расслабляться и обнажали оружие на первый же подозрительный звук.

Постепенно начало темнеть. Вообще, я жутко любила наблюдать за сменой времени суток. Это всегда было удивительно красиво и неповторимо!

Краски на небе смешивались. Сейчас небо над нами было еще голубым, но далеко впереди стало синим, а посредине казалось серым. Посреди где-то между синим и серым виднелась размытая узкая розовая полоса.

Сумерки мягко обнимали землю, тени стали больше, причудливее, таинственнее. Температура не могла слишком измениться, но у меня начали зябнуть пальцы.

– Это еще что такое? Эйдан о подобном не предупреждал! – шедший впереди Артракс выругался.

– Что такое?

Миса поспешно нагнала его и добавила парочку проклятий. Оказалось, что дорога резко шла вниз, и путь преграждал обрыв метров десять в длину.

– Спуститься можно? – Берен также подошел поближе.

Снег здесь перемешался со льдом, по краям висели красивые сосульки.

– Ну, в принципе, не так плохо, – Миса задумчиво прикусила ноготь. – Обвяжемся веревками, спустимся, спустим медведя. Наверх...

Договорить наемница не успела. Снег внезапно обломился под ногами и нас бросило вперед. Одной рукой я машинально подхватила Персика, второй ухватилась за торчащий из снега корень и поняла, что, в общем-то, больше никуда не падаю.

– В порядке? – а в следующее мгновение меня подхватил взволнованный Гардис.

Оттащил подальше от края и помог подняться.

– Вроде бы... – все произошло настолько быстро, что не успело даже уложиться в голове.

Запоздало накрыл страх, и я порадовалась, что Гардис не спешил выпускать меня из объятий. Сама я наверняка опять шлепнулась бы на снег.

– Эй! – раздался сердитый окрик Доора.

Распластавшись на снегу (медведь уселся бхору на ноги, фиксируя), наемник одной рукой держал Мису, а второй Артракса. Вытащить их сил бхору уже не хватало. Рядом ругающийся сквозь зубы на много жрущих фурий Берен медленно тащил Эрнста. Дело осложнялось тем, что склон был безумно скользким. Сразу наемники не рухнули только потому, что сумели зацепиться за торчащие кусты и корни деревьев.

– Стой на месте. Ты поняла?

Лишь после моего кивка Гардис поспешил на выручку. Подал руки Мисе, и девушка, используя его, как лестницу, легко выбралась с оврага. Одного тифлинга Доор также вытащил без труда.

– Я вообще собирался сказать, что мы почти дошли. Вон наш холмик, – отряхнув снег, как ни в чем не бывало произнес Артракс.

– Теперь придется искать другой ночлег? – я расстроено вздохнула.

Уставшие ноги ныли и решительно протестовали против дальнейшего похода. Если первое время я еще мучилась из-за необходимости спать в жестком спальнике, то сейчас готова была растянуться и на камнях.

– Зачем? Пусть Эйдан не предупредил об овраге, я по-прежнему считаю, что о холме он не соврал, – пожала плечами Миса.

– Тем более мы как раз хорошо осмотрели овраг, – поддержал тифлинг, правда, продолжил уже серьезно. – Спуститься можно. Обвяжемся веревками и будем страховать друг друга.

По обыкновению, Артракс пошел первым. Доор и Берен держали веревку, готовые в любой момент прийти соратнику на помощь.

Впрочем, обошлось без осложнений. Тифлинг легко преодолел дорогу и теперь помогал друзьям взобраться на ту сторону.

Миса, Эрнст, Мартин, я...

– Не страшно? – глядя, как я осторожно спускаюсь по веревке вниз, уточнил Доор.

– Все нормально.

Мне ужасно хотелось спрыгнуть или съехать вниз по заледеневшему склону. Останавливало лишь нежелание выслушивать очередную нотацию. Может, если спать не хотела, еще бы рискнула, под монотонное перечисление отрицательных качеств так хорошо засыпать...

– Доор, в такие моменты я все думаю, почему тебе взбрело в голову завести именно медведя? Нет чтобы птичку приручить, – затащив вместе с Береном Додо на склон, Гардис вытер взмокший лоб.

– С птицей в обнимку спать холодно, – привел самый весомый аргумент бхор.

Отдышавшись после перехода, продолжили дорогу. На этот раз первым в холм заглянул Доор. Отсутствовал пару минут и, выглянув, махнул рукой, давая понять, что внутри безопасно.

Уставшие наемники поспешили в укрытие, а мы с Гардисом остались наедине. Не специально, просто Персику ночлег не нравился, и я пыталась уговорить взъерошенного кота успокоиться, а Гардис пожелал осмотреться вокруг.

– Чего ты с ним возишься? Запихай в сумку, делов-то, – хмыкнул он.

– Персик же обидится! – подавив порыв прикрыть коту уши, сердито уставилась на наемника. – Он очень умный, все понимает, и я не хочу рушить нашу дружбу.

– Я бы сказал, что дружба с котом выглядит странно, но кто вас, дивных, разберет. Спасибо, что не с колючкой носишься. Вдруг ей тоже холодно и одиноко? – наемник продемонстрировал мне сорванную травинку, действительно выглядевшую очень печально.

Решив, что отвечать будет ниже моего достоинства, я лишь хмыкнула. Сняв торбу, все же приглашающе раскрыла, и Персик медленно двинулся к ней.

– Ланни, в самом деле, это же боевой кот. Он должен защищать тебя, отвлекать противников от хозяйки, – уже серьезно произнес Гардис. – Твоя же зверюга худо-бедно мурлычет на ухо и съедает двойной паек. Какой с него вообще толк?

– Если дело в ограниченном провианте, я завтра же отправлюсь на охоту и буду сама добывать пропитание Персику, – закинув сумку с котом на плечо, я поднялась и упрямо взглянула наемнику в глаза. – Думаю, Доор также не откажется побаловать Додо свежатинкой и составит мне компанию.

– Я не это имел ввиду, – нахмурился Гардис. – Ланни, не ищи в моих словах подвоха, я не пытаюсь специально говорить гадости, как ты наверняка считаешь. Просто чем дальше мы будем углубляться, тем больше опасностей нас подстерегает. И лишняя охрана тебе не помешает.

– Я вовсе так не думаю, – после лечения наемник в самом деле перестал казаться мне бездушным монстром, и в его облике проступили человеческие черты, так что сейчас я говорила искренне. – Неравнодушный ко мне человек никогда не заставит меня переживать.

– Что? – у Гардиса дернулась бровь.

Просто поразительно, как легко у меня стало получаться выводить из себя хладнокровного наемника.

– Обвал в овраге, – напомнила с улыбкой. – Я стояла дальше всех, мне ничего не грозило, но ты все равно бросился спасать именно меня.

– С твоей удачей ты бы нашла возможность провалиться даже на месте, – попытался отговориться Гардис.

– Так все же? Ты посчитал меня важнее всех, ведь правда? – желая во что бы то ни стало получить ответ, я сделала шаг вперед к наемнику.

– Верно, – сдавшись, кивнул он. – Такого опытного и талантливого переговорщика в самом деле надо беречь.

И, одарив меня улыбкой, развернулся и быстро зашагал к холму! Понятное дело, что кричать ему вслед я не стала, хотя вновь запустить снежок в спину ужасно хотелось.

ГЛАВА 8. ВСЕПОГЛОЩАЮЩЕЕ ПЛАМЯ

Мне снился чудесный сон. Я была дома, вместе с Санни, мы праздновали день рождения. В поместье было множество гостей, приглашенные музыканты играли веселую музыку, вкусно пахло выпечкой, а стол ломился от подарков.

У меня чесались руки сразу же посмотреть все, но Санни настояла на том, чтобы растянуть удовольствие подольше. Самый лучший же подарок сделал отец: два жеребца в яблоках, из одного помета, отличающиеся только носочками и звездочками на лбу. Гости и угощенья были забыты. Переодевшись в амазонки, мы оседлали подарок и отправились кататься.

Как же было здорово! Бьющий в лицо ветер, синее небо над головой, зеленый ковер под ногами, упоительное чувство свободы и ощущение, что весь мир принадлежит тебе!

Я проснулась с улыбкой на губах. Желая подольше насладиться теплым воспоминанием, не спешила открывать глаза.

Сон казался до того реальным, что я все еще слышала отголоски праздничной музыки, а ветер обдувал лицо.

– Чудесное утро, – послышался голос Доора, а потом рядом завозился медведь.

– Чем же оно такое чудесное? – вопреки обыкновению, в голосе Эрнста не слышалось язвительных ноток, и спрашивал он на удивление добродушно.

– Мне снилась Элина. Был праздник самого жаркого дня лета, я подарил ей самодельные бусы и признался в любви. Элина ни разу их не снимала. А я уже начал забывать, какая она красивая, – мечтательно глядя перед собой, протянул бхор.

– А я во сне покупала краски для рисования, – смущенно призналась Миса. – К нам тогда странствующий художник заехал, на целую неделю остановился. Я врала маме, что тренируюсь, и бегала к нему. Сначала наблюдала, как он рисует, а после попросила научить меня.

При этом наемница сидела в такой позе, будто держала альбом для рисования, то и дело порываясь нанести мазок невидимой кисточкой.

А вот Берен тоже шевелил руками, но в небрежных движениях угадывались магические пассы.

– Берен, дай угадаю. Тебе снился день, когда получилось какое-то сложное и не поддающееся заклинание? – начав что-то подозревать, азартно предположила я.

– Почти. День, когда у меня впервые проявились магические способности, – на лице эверлинга отразилась растерянность. – Тогда я задумался, что действительно смогу добиться чего-то стоящего в жизни.

– Жалко, мой отец так не думал, – я в очередной раз пожалела, что училась с учителями, а не в Академии.

– Ну, ты приличная леди из обеспеченной семье, тебе не нужно зарабатывать магией на жизнь, – спохватившись, что его выдали жесты, Берен сжал ладони в кулаки. – Хорошо, что не закончил заклинание, не хватало потолок обрушить на головы.

– Оно бы не сработало, – уверенно заявила я. – Это все светлая магия. Благодаря ей мы все сегодня увидели теплые сны о самых радостных моментах нашей жизни.

– Магия? – Миса передернула плечами.

Я же вспомнила, как войдя в холм, ощутила легкое тепло, растекшееся по телу. Сразу не придала этому значения, списав все на усталость и предвкушение отдыха, а оно вон как оказалось.

– Да, я тоже обратил внимание на магический фон, – кивнул Берен. – Эйдан ведь говорил, что гхолы избегают этого места. Их магия бы колола ледяными иголками, причиняя не сильную, но раздражающую боль.

– Артракс, а тебе что снилось? – затеребила друга наемница.

– День, когда родители впервые взяли нас с сестрой на задание. Конечно, ничего серьезного не поручили, но зато мы почувствовали себя ужасно взрослыми и опасными, – тифлинг все еще витал в прошлом и смотрел сквозь нас.

– Жалко, что мы спешим. Я бы хотела остаться в этой пещере еще на пару ночей! – неподдельно огорчилась я.

– Зачем? – а вот Гардис выглядел даже холоднее, чем обычно.

Вид у мужчины был какой-то отрешенный и одновременно злой. Черты лица заострились, под глазами залегли круги. Дежурить Гардису выпадало лишь под утро, но ощущение было такое, словно он практически не сомкнул глаз.

– Как зачем? Увидеть во сне еще что-нибудь такое же веселое. Со временем воспоминания ведь блекнут, а сейчас я как будто опять побывала в прошлом, – для меня ответ был очевидным, и я даже растерялась.

– То есть, видеть то, к чему уже не сможешь вернуться, и понимать, что только в снах и возможно счастье? – каждое слово наемника было пропитано таким ядом…

Отголоски его боли коснулись меня, огненно жаля и притупляя восторг. Пришло осознание, что это был последний день рождения, который мы отпраздновали вместе с Санни.

Одновременно с этим я заметила, что улыбка Мисы грустная, а Берен то и дело хмурится. Да и Мартин искательно косился по сторонам, наверняка выглядывая родителей и не веря, что они не придут.

Как обычно, Гардис видел самую суть вещей.

Те, чье настоящее было испорчено, не радовались безоблачным картинам. Светлые мгновения напоминали о том, что они потеряли и что уже невозможно повторить.

Что же такого случилось в прошлом Гардиса, что он предпочитает укрыть воспоминания за толщей льда?!

– Элина тогда так радовалась бусам, а я жалел, что не могу подарить что-то по-настоящему ценное. Зато теперь все изменится! Мы сможем вместе путешествовать, я куплю ей самые красивые платья, самые лучшие украшения, построю огромный дом, – со светящимися глазами продолжил делиться мечтами Доор.

Наверное, бхору единственному сон-быль придал сил, напомнив, ради чего затевался этот поход.

Я вновь покосилась на Гардиса. Чем активнее говорил Доор, тем сильнее горбился мужчина и тем больше темнел взгляд.

«А ведь в его жизни это было!» – как молнией, прошибло осознание.

Гардис также, как собирался Доор, строил для кого-то дом и выбирал наряды. Искал украшения, водил на свидания. А потом случилось... что-то.

Перечеркнувшее и разделившее жизнь на до и после.

– Доор, пойдем за хворостом, – понимая, что вдохновленный бхор не замолчит сам, я решительно поднялась и потянула его за руку.

– Прямо сейчас? – уходить из холма, тем самым прощаясь с воспоминаниями о любимой, Доору ужасно не хотелось.

– Чем быстрее позавтракаем, тем быстрее выдвинемся в дорогу, – аргументировала я.

– Ты с воображаемой Элиной или с настоящей увидеться хочешь?

Секретное оружие помогло, и бхор шустро засобирался. Свистнул медведю, я позвала Персика.

Перед тем, как выйти на улицу, еще раз оглянулась на притихших друзей и поймала благодарный взгляд Гардиса.

Завтракали мы на улице, чтобы не толкаться внутри холма. Воспользовавшись свободной минутой, Берен под нашими внимательными взглядами проверил табличку.

Там оказалась новая надпись: «Все в порядке?».

Эйкинскъяльди был по-тангарски лаконичен и больше ничего добавлять не стал. Ответив утвердительно, засобирались в дорогу.

– Сколько нам еще пройти? – по ощущениям, мы пробыли на острове целую вечность, но судя по карте, почти никуда не продвинулись.

– Смотри, мы сейчас здесь, – Артракс ткнул в точку на карте. – Обходить остров по кругу слишком долго, поэтому мы идем напрямую.

– А мы в детстве с ребятами обожали играть в пиратов. Рисовали карты, прятали клад в лесу и пытались его отыскать, – под влиянием сна погрузился в воспоминания Берен. – Кто бы мог подумать, что я вырасту и действительно займусь поисками клада.

– Отлично! Значит, если вход в эльфийский храм будет завален, именно ты станешь его откапывать, – торжественно объявил тифлинг.

– Да с чего ему заваленным оказаться? Не думаю, что у эльфов бы поднялась рука уничтожить собственное строение, – вместо эверлинга вскинулась я.

– А если они не увидели другого выхода спрятать артефакт? – парировал Гардис.

На это у меня ответа не нашлось. Да и слишком малым количеством информации мы обладали, чтобы всерьез спорить и делать выводы. По сути, наше задание звучало очень коротко: прийти в эльфийскую общину, разыскать храм и уничтожить артефакт. Все вопросы же следовало разрешать на месте.

– В любом случае мне было бы ужасно обидно наблюдать, как результат моих трудов превращается в пыль. Любой творец ведь вкладывает душу в свое творение, – я передернула плечами.

– Значит, когда изготовишь свой артефакт, наймешь для него охрану, – поддразнил Доор.

– Я? Артефакт? – воображение тут же нарисовало бурный взрыв.

– А почему нет? Ланни, у тебя вроде хороший магический потенциал, а героиню Роанока примут в Академию даже без экзаменов. Даже твой отец не сможет возразить, – неожиданно поддержал Артракс. – Отучишься и, глядишь, в самом деле придумаешь артефакт или собственное заклинание. Уж кому, а тебе фантазии и желания искать нестандартные пути не занимать.

Предположение тифлинга застало врасплох. Это раньше я планировала свою жизнь на годы вперед, сочинив кучу великих подвигов, которые обязана совершить. Смерть Санни отучила мечтать и строить воздушные замки. Опасаясь заглядывать в будущее, я вовсе не думала, чем стану заниматься после.

– Посмотрим, – уклончиво пробормотала я.

В целом день прошел достаточно спокойно. Мы никого не видели, на нас никто не нападал, если не считать угрозы Берена наложить на меня паралич и заткнуть рот кляпом. Просто мне все чудилось, будто табличка в сумке вибрирует, и я постоянно дергала эверлинга для проверки.

Местность практически не изменилась, так что спать пришлось укладываться под открытым небом. Закрывая глаза, я все гадала, увижу ли сестру, но проспала совершенно без сновидений.

– Берен, а проверь табличку, – для разнообразия, за завтраком эверлинга окликнула не я, а Миса.

– Опять?! – бедный эверлинг едва не подавился кашей и вперил в наемницу тяжелый взгляд.

– Ну, за сутки Эйкинскъяльди мог и написать что-то. Вдруг ему любопытно, в какой части острова мы находимся? – развела руками дроу.

Ее идею поддержал и Артракс, так что Берен с рычанием полез в сумку.

Перетряхнул ее всю. Второй раз. И, резко изменившись в лице, начал судорожно выбрасывать содержимое на снег.

– Пропала? – Гардис озвучил мысль, одновременно пришедшую всем в голову.

– Ничего не понимаю! Ведь была здесь! – эверлинг по десятому разу стал прощупывать мешок.

Что самое поразительное, шкатулка осталась на месте, дырок в мешке также не было, поэтому выпасть табличка не могла.

– Когда ты видел табличку последний раз? – хмурый Гардис кусал губы.

– Я ее вчера столько раз видел! – взгляд Берена заставил меня вспыхнуть.

До этого момента я не видела в собственном любопытстве ничего плохого, но сейчас явственно представила, как раздраженный наемник засовывает табличку мимо сумки, и она падает в сугроб.

– Проверьте свои вещи, все, – сдержанно велел Артракс. – Ланни, Берен, вы еще попытайтесь почувствовать магию от сумки. Может, почувствуете табличку.

Я могла бы сказать, что это бесполезно. Шкатулка была полностью экранирована от магии. Эйкинскъяльди и выбрал-то такой способ, чтобы отступники не засекли общения, но послушно протянула руки вперед.

– Кроме нас рядом никого не было. После встречи с Эйданом табличка была на месте. Разве что ее заставили исчезнуть магией, – продолжал развивать версии тифлинг.

– Или мы попросту не там ищем, – в голосе Мисы прозвучало совершенно неуместное веселье.

Проследив за ее взглядом, я и сама ахнула. Не обращая внимания на суету взрослых, спрятавшийся за медведем Мартин не отрывал взгляда от земли. Хмурился, недовольно сопел, раз за разом двигая пером.

А на коленях у него лежала табличка.

– Говорил ведь, что тащить с собой ребенка – плохая идея! – выдохнул Артракс.

– А кто-нибудь сказал Мартину, что вещи нельзя брать? – я поспешно загородила ребенка собой, не желая, чтобы тот заметил спор. – Ему скучно, вот и нашел себе игрушку.

– Скучно?! – у Берена дернулась щека.

– Хорошо еще, он взрывающуюся сферу не нашел, – лениво обронил Эрнст.

– Сферу я у груди держу, – на лице Берена, в чей огород и предназначался камень, читалось смущение.

Пусть табличка нашлась, все-равно не уследил за ценным артефактом именно он.

Не обращая внимания на перебранку наемников, я развернулась к Мартину. Присела перед ним на колени. Видимо, мальчик настолько глубоко ушел в мысли, что даже не заметил моего приближения. Вздрогнул, когда я коснулась его руки. Поднял на меня расстроенный взгляд.

– Милый, это придется вернуть, – указала я на табличку. – Дядя Берен сильно волнуется, а ты ведь не хочешь его расстраивать?

Мартин отрицательно покачал головой, но и игрушку не выпустил.

– Это магический артефакт. С его помощью мы общаемся с одним добрым дядей, который остался на большой земле. Когда мы выполним задание, он пошлет за нами корабль, – поколебавшись, все же решила сказать правду. – Мартин, ты ведь уже большой, поэтому надеюсь, поймешь, насколько нам важна табличка. Пожалуйста, не бери без спроса ничего. Мне не жалко, я с радостью все покажу, но у нас есть и опасные предметы.

Мальчик слушал внимательно. За исключением того смеха, он по-прежнему не говорил и даже не пытался произнести что-то. Меня его молчание жутко волновало, но я не представляла, как помочь Мартину преодолеть страх.

Тяжело вздохнув, мальчик протянул мне перо и табличку. Причем на табличку посмотрел с жуткой обидой. Еще бы! Не зная, что стило осталось у тангара, мальчик безуспешно водил по табличке пером, но так ничего и не добился.

– Вот. Мартин больше ее не возьмет, – протянув табличку Берену, я повернулась к Мисе. – Можешь поделиться бумагой?

Сообразив, что я задумала, наемница покачала головой, но дала не только лист бумаги, а еще и баночку с краской.

Свою добычу я отнесла расстроенному Мартину.

– На следующем привале можешь играть этим, – сообщила ему.

Посчитав инцидент исчерпанным, засобирались в дорогу. В пейзаже наметились перемены, и вдалеке показался лес. Не жалующий открытые пространства, Артракс сразу заявил, что на следующем привале остановимся там.

Переход выдался тяжелым. Видимо, недавно прошел дождь, и снег был покрыт тонким слоем льда. Ноги то и дело разъезжались, от пары тройки падений меня уберег лишь бдительный Доор.

Несмотря на усталость, в лесу я все равно увязалась за отправившимся собирать хворост Гардисом. Правда, на этот раз желая не поговорить, а найти каких-нибудь шишек, камней и смастерить игрушку для Мартина. Может, хоть с ней он начнет разговаривать охотнее, чем с нами.

– Ты так возишься с мальчишкой, – в голосе наемника осуждение смешалось с восхищением. – Только вот что будет потом?

– Мне его жаль. Мартину и так досталось, его детство будет отравлено воспоминаниями о времени здесь, – я передернула плечами. – Если выйдет хоть немного смягчить его ношу – я это сделаю.

– А после заставишь переживать разлуку с тобой? – В глазах Гардиса читалось искреннее любопытство.

Сейчас он не критиковал, а действительно пытался понять, что мной двигает.

– Думаю, его родные не будут против наших встреч. Если же их нет в живых... – голос дрогнул, и продолжила я после паузы. – Что ж, значит, заберу Мартина к себе домой. Поместье у нас огромное, одного ребенка как-нибудь прокормим.

– А как твои родители отреагируют на то, что ты тащишь в дом сирых и убогих? – не желал отставать наемник.

– Родители воспитывали меня как наследницу и учили заботиться о ближних. Не только тех, кто живет на моей земле, но вообще всех, кто нуждается в помощи. Кому я могу и обязана помочь, – глядя Гардису в глаза, серьезно произнесла я.

– Дивное ты создание... Мало кто в нашем мире будет заботиться о других, – наемник покачал головой.

Я чутко следила за его эмоциями, но поймать удалось лишь удивление. Складывалось ощущение, что я кажусь Гардису какой-то ненастоящей, миражом из другого мира.

Он даже протянул руку, желая коснуться моего лица, но, когда я подалась вперед, осекся.

– В мире полно тех, кто пожелает воспользоваться твоей добротой. Смотри, останешься без последней рубашки, – наемник вновь сосредоточил внимание на хворосте.

– Думаю, я умею разбираться в людях, но спасибо за совет, – улыбнувшись, я поспешила вперед.

И восхищенно ахнула.

Впереди был водопад. Лед сковал бурную воду, и сейчас он сиял в солнечных лучах. Деревья и вовсе словно надели серебряные, переливающиеся одежды. На тонких ветках застыли капельки воды. Некоторые кусты покрывал лед.

– Гардис, иди скорее сюда! Ты только посмотри! – желая разделить восторг, позвала я наемника.

Меня так и подмывало выскочить на воду, закружиться на льду. Останавливал лишь страх проваливаться. Все же пик зимы уже прошел, оттепель не за горами.

– Ну, пришел. И? – в отличие от меня, Гардис остался безучастным к окружающей нас красоте.

- Посмотри по сторонам. Тут удивительно! Наверное, я согласилась бы провести здесь всю жизнь, - призналась я.

- Стоит солнцу немного пригреть и все растает, - пожал плечами наемник.

- Ну и пусть, - отмахнулась я. - Это когда еще будет, сейчас ведь зрелище в самом деле незабываемое.

- Ланни, глупо жить одной минутой, - попытался втолковать Гардис. - Вот представь, что действительно поселишься здесь. Будешь предвкушать любование пейзажем, но очередным утром увидишь, что от былой красоты ничего не осталось?

- Зато я навсегда запомню, что сумела прикоснуться к ледяной сказке. Гардис, это ведь настоящее волшебство! – взмахнув руками, я лучезарно улыбнулась.

Наемник одарил меня скептическим взглядом, и я продолжила:

– Не хватает только королевы Зимней стужи, чтобы открыть бал. Нарядные придворные, с нетерпением ожидающие первого вальса, – я указала на деревья. – Пажи, готовые выполнить любой каприз. Подать бокал вина, принести веер, – очередной кивок на кусты. – А как все украшено!

Собрав в охапку снег, подбросила его высоко вверх. Снежинки рассыпались, красиво заблестели в воздухе. Я подняла голову, и часть снега упало мне на волосы.

– Вот это леди, ждущие приглашения на танец. Они долго готовились к выходу в свет, надели свои лучшие украшения, – продолжая фантазировать, я указала на тоненькие деревья с сосульками. – А это их кавалеры. Сейчас они закончат обсуждать подвиги и поведут своих спутниц танцевать.

– Сказочница. Тебе только истории писать, – взгляд у Гардиса оставался таким же скучающим, разве что на мгновение, когда покосился на меня, в глазах что-то вспыхнуло.

– Хорошо. А что видишь ты? – миролюбиво согласилась я.

– Лед. Замерзшие деревья. Замерзшие кусты. Замерзший водопад, – описания Гардиса не отличались многообразием. – Здесь такой же лед, как и везде.

Слова наемника что-то задели во мне, заставили взглянуть на мир вокруг по-другому.

Застывший водопад. Он хотел весело бежать вперед, вода бы с радостным журчанием плескалась и шумела, но ледяная стужа была неумолима. Одно касание – и водопад погрузился в сон, потерялся в одном мгновении. Снег вокруг. Блестящий и сияющий, но также обжигающе холодный. Руки покраснели, пальцы начало колоть мелкими иголочками, и я поспешно засунула их в карманы

Сейчас уже я не чувствовала вокруг магии. Царство искристого снега превратилось в царство холода.

Зима не терпит ярких красок, не допускает теплоты и веселья. Все вокруг она готова спрятать под снегом. Заморозить, выстудить.

Мне и без того трудно было отыскать в себе радость. Я приказывала себе улыбаться, старательно гнала мысли о плохом. Внушала, что если думать о хорошем, то действительно поверю в это.

Я вдохнула морозный воздух, и внутри словно поселился холод. Накатило уныние, беспросветность, одиночество.

Нет! Это все неправильно! Я ведь живая! Пока еще живая!

Желание чувствовать стало нестерпимым. Избавиться от холода, ощутить чужие объятия, поверить, что я не одна в этом ледяном уголке.

Я повернулась к Гардису. Вспомнила, как цеплялась за него, а он зарывался пальцами в моих волосах. Как целовал: жгуче, одуряюще, до потери пульса.

И, встав на цыпочки, обхватила за шею, коснувшись его губ. Красивых, жестоких, желанных. Мужчина отреагировал сразу же. Это было похоже на щелчок огнивом, только вот вместо дров вспыхнули мы.

Гардис впился в мой рот поцелуем. Жадно, почти до боли, зарываясь пальцами в прическу, вплавляя меня в себя. Сердце рванулось к нему, а вместе с ним и все тело – всей кожей, всей сутью, каждой клеточкой. Огонь побежал по венам, разлился внутри. Одной рукой Гардис обнимал меня за талию, второй давил на затылок. Этот поцелуй был пьянящим, сводящим с ума.

Целоваться внезапно стало даже важнее, чем дышать. Я цеплялась за Гардиса так, будто вокруг бушевало море, а он оставался последней соломинкой, удерживающей на плаву. Сердце едва не выскакивало из груди и такой же сумасшедший ритм выстукивало сердце Гардиса. Наше дыхание смешалось, я хрипло застонала.

Чувств было так много, что меня буквально накрывало с головой. И самым сильным было желание оказаться как можно ближе к Гардису. Я обнимала его за шею, приставала на цыпочки, и целовала, целовала, целовала.

Коса растрепалась, заколка упала в снег, и наемник перебирал мои распущенные волосы. Прикусил нижнюю губу, вызвав очередной стон.

Я тонула в этом поцелуе, задыхалась… несколько коротких мгновений, которые показались мне самыми длинными в жизни.

Когда, наконец, мы разомкнули объятия, перед глазами у меня все плыло. Я учащенно дышала, в висках стучала кровь, а по ценам продолжал растекаться жар.

– Полегчало? – наблюдая, как я касаюсь опухших губ, участливо поинтересовался Гардис.

– Что? – ужасно захотелось списать услышанное на шум в ушах.

– Полегчало? Больше не хочется страдать или еще поцеловать? – послушно повторил наемник.

Я так и замерла, беззвучно открывая рот. Наверное, если бы мужчина окунул меня в сугроб с головой, потрясение было бы меньше.

Наемник говорил совершенно бесстрастно, ясно давая понять, что всего лишь оказал услугу, но мозг отказывался это воспринимать. Как и я, Гардис прерывисто дышал, а еще у него потемнели глаза. Да и целовал он меня настолько же сумасшедше, как и я его!

– То есть, это опять был поцелуй из жалости? – глаза обожгло, и я часто заморгала. – А сам ты совершенно ничего не почувствовал?

– Ну почему? Ты вполне неплохо целуешься. Столько пыла, это не может оставить равнодушным, – наемник окинул меня оценивающим взглядом, одобрительно кивнул мыслям.

Уж не знаю, чего хотел этим добиться, но я вызывающе скрестила руки на груди и вперила в него сердитый взгляд.

– Ланни, что ты так сильно хочешь услышать? – отбросив маску, устало спросил Гардис. – Надеешься на признания в любви? Не хочу расстраивать, но даже если я сейчас встану на колено и рассыплюсь в комплиментах, это не поможет и легче не станет.

– Не поможет с чем? – я почувствовала себя окончательно сбитой с толку.

– Забыться. Тебе плохо, твоя привычная жизнь рухнула, и сейчас ты лихорадочно пытаешься заполнить пустоту в душе, – сейчас наемник смотрел с неподдельным сочувствием, протянув руку, заправил мне выбившуюся прядь за ухо. – И я – твой способ с головой нырнуть в новые эмоции, привязать себя к чему-то реальному.

– Ты так говоришь, будто я маленький, потерявшийся ребенок и не понимаю, что делаю! – обиженно вскинулась я.

– А разве это не так? – Гардис мягко улыбнулся. – Ланни, я почти вдвое старше тебя и наемничаю около пятнадцати лет. А ты юное и романтичное создание. Тебе бы танцевать на балах, выбирать серьги, платья и флиртовать с кавалерами. Твоя жизнь осталась там.

– Моя прежняя жизнь рухнула, – я до крови закусила губу. – Не нужны мне ни балы, ни наряды.

– Тогда реши, что именно тебе нужно. Что станет твоим якорем, – твердо произнес наемник.

Наклонившись, подобрал рассыпанный хворост и направился к лагерю.

– Стой! – я едва успела поймать его за плащ.

– Опять будешь доказывать, что взрослая и не нуждаешься в советах? – закатил глаза мужчина.

– Нет... Постой со мной, пока я найду заколку и переплету волосы. Я боюсь возвращаться одна, – смущенно призналась я.

– Ланни, у тебя же в сумке десяток лент. Разве не проще это сделать в лагере? – в замешательстве уточнил Гардис.

– Тогда все заметят, что у меня распущены волосы. И могут догадаться, как потерялось украшение, – лицо горело, и смотрела я на ноги.

Заколку я в итоге искала под негромкий смех Гардиса. Наблюдая, как я вместе с Персиком раскапываю снег, наемник качал головой, но не произнес ни слова.

А уже вечером, когда мы, преодолев еще изрядную часть пути, поужинали и собирались спать, ко мне подошел Мартин. Воровато оглянулся и, убедившись, что наемники заняты кто чем, протянул сложенный лист бумаги.

Это оказался рисунок. Мальчик старательно изобразил нашу компанию, причем лучше всего прорисованы были Персик и Додо. Себя Мартин изобразил по центру, за руки его держали я и Эрнст.

В правом углу было солнце с неровными лучами, а слева – приплюснутые звезды. То, что одновременно на небе они очутиться не могут, юного художника не смутило. Все время, пока я рассматривала картинку, Мартин смущенно вертел в руках перо.

– Мартин, у тебя настоящий талант! – доверительно сообщила мальчику. – Мне еще никогда не дарили настолько красивых картин. Как вернусь домой, закажу рамочку и повешу в спальне, на память о наших приключениях.

Ребенок при этих словах радостно улыбнулся, а я, не удержавшись, чмокнула его в щеку и крепко обняла.

Довольный Мартин убежал укладываться спать к Додо. Проводив его взглядом, я бережно сложила лист бумаги и убрала в сумку, к перевязанным лентой письмам Санни.

Устроившись в спальнике, задумчиво взглянула на усыпанное звездами небо. Одна из них, сорвавшись, полетела вниз, но я не спешила загадывать желание, банально не знала, что попросить.

Голос Гардиса звучал в ушах, заставляя ворочаться с бока на бок и мешая уснуть. Академия, приключения, новые заклинание – то, о чем я постоянно твердила и чем грезила. Мне казалось, эти вещи принесут счастье, но сейчас даже о долгожданной учебе я думала с равнодушием.

Все-таки Гардис был не прав. Мне и без него есть зачем жить. Я не хотела специально привязываться к кому-то, это вышло само. Персик, который зачахнет от тоски после смерти хозяйки. Мартин, для которого я стала лучиком света. Я нужна им, и они мой якорь. Те, ради которых я обязана справиться, ведь и Персик, и Мартин заслужили счастье.

А следующим вечером разыгралась метель. Нам пришлось срочно строить шалаш из веток, чтобы укрыться от непогоды. Сейчас уже снежинки не казались мне красивыми, куда больше напоминая ледяных ос, больно жалящих холодом.

Ветер забирался под одежду, медленно касался ледяными пальцами спины, заставляя волоски вставать дыбом.

Вот когда я вспомнила первый день на Роаноке и купание в океане. Заползая в спальник и накрываясь плащом, сейчас я чувствовала себя ненамного лучше.

Даже решилась вновь выпить адскую смесь, по ошибке названную согревающей настойкой, хотя и зарекалась никогда больше ее не пробовать. Ненадолго в самом деле стало теплее. Потом снаружи особенно сильно взвыл ветер, и меня затрясло с удвоенной силой.

– Дежурить все равно будем, – завернувшийся в одеяло Артракс сел у входа.

– Ты правда думаешь, что нежить в такую погоду отправится гулять? – Миса натянула одеяло по самый нос, только глаза блестели.

– Я думаю, если какая-то тварь не успела вернуться в нору, то она очень обрадуется возможности погреться у нас, – остался неумолим тифлинг.

– У нас крышу то не сдует? – слыша, как шумят деревья, забеспокоилась я.

– Только вместе с шалашом, – «успокоил» Доор. – Это еще не метель. Вот у меня дома бывали такие вьюги, что по двери снега наносило. Вылезали через окно, а то и дымоход, чтобы откопаться.

Я тут же представила, как наутро в лесу появится симпатичный сугроб, и застучала зубами. Персик как мог, щедро делился теплом, но кота было слишком мало.

Прикрыв глаза, приказала себе заснуть. В конце концов, наемники ведь как-то терпят и не жалуются! Одна я, что ли, как настоящая принцесса буду?

В голову полезли мысли о горячей ванне, горячем чае, горячих кирпичах в постели. Сейчас я поняла, что духовный холод был вовсе не так страшен, как физический. Было холодно лежать, холодно дышать, даже думать!

Еще и этот свист на улице... Друзья уже давно спали, а я невесть зачем вслушивалась в пение ветра. Представляла, как метель хозяйничает в лесу. Швыряет повсюду снег, ищет даже крохи тепла и изо всех сил пытается выдуть их.

А потом послышались шаги, и рядом со мной кто-то устроился. Накрыл одеялом и притянул к груди, крепко обняв.

– Гардис? – в первый момент я подумала, что все же заснула и вижу сон.

Наемник же накрыл нас сверху еще и плащом, причем с головой. Темнота стала непроглядной, а еще возникло ощущение, будто мы отрезаны от всего мира.

– Теплее? – осторожно нащупав мои пальцы, Гардис накрыл их ладонями.

– Зачем ты..? – я попыталась вернуть руки обратно.

Лицо начало гореть, причем не столько из-за тепла, сколько из-за пикантности ситуации. Спиной я чувствовала исходящий от мужчины жар, руки у него также были горячими, но я предпочла бы дальше мерзнуть.

– Зачем я что? – делая вид, что не понимает, Гардис еще крепче прижал меня к себе.

Теперь избавиться от его хватки можно было, лишь позвав на помощь. Сама я с тем же успехом могла пинать каменную скалу.

– Зачем ты меня обнимаешь? – с усилием выжала я из себя. – Сам ведь сказал: мы не пара!

– Все верно. Поэтому сейчас я просто по-дружески помогаю тебе избежать участи сосульки, – подробно объяснил Гардис. – Ну и о своем сне беспокоюсь заодно. Ты так стучала зубами, что заснуть невозможно.

– Что?! Ах ты?! – я попыталась перевернуться на другой бок и заехать вредному наемнику в нос.

Только куда там! Мужчина удерживал меня с легкостью, даже не замечая моих жалких трепыханий.

– Ну теперь-то согрелась? – заботливо поинтересовался Гардис. – Кстати, со стороны наша возня выглядит очень занимательно. Артраксу наверняка куда интереснее наблюдать за нами, чем за лесом.

Последнее наемник мог и не говорить. Осознав услышанное, я мгновенно прекратила трепыхаться, даже дышать стала через раз. Какое согреться, я уже взмокла, лицо продолжало гореть от стыда!

Гардис же, словно нарочно издеваясь, начал массировать мне плечи. Может быть, это действительно было приятно, но я оказалась слишком напряжена и дергалась при каждом прикосновении.

– А еще говоришь, что взрослая, – со смешком попенял мужчина. – Только вот дрожишь, как осиновый листок.

– Это от холода, – упрямо произнесла я.

– Конечно, эльфеныш, – выдохнул мужчина мне в волосы, отчего по телу прокатилась дрожь. – Грейся.

Наемник укрыл меня еще чем-то. Сам он продолжил меня обнимать, но теперь его рука просто была перекинута мне на талию.

Какое-то время я еще переживала, потом, слушая ровное дыхание Гардиса, пригрелась и успокоилась. Вьюга на улице продолжала реветь, но уже не казалась такой пугающей. Да и вообще, в объятиях Гардиса было удивительно спокойно и надежно. Отступили все страхи, сбежали тревоги, не хотелось волноваться и переживать. Мысли текли неторопливо и лениво. В итоге я сама не заметила, как погрузилась в сон.

К утру погода, наконец, успокоилась. Отлично выспавшись, я чувствовала себя бодрой и полной силой.

Покосившись на Гардиса, с трудом сохранила серьезное выражение лица, губы так и норовили разъехаться в улыбке. Все же осознание того, что он переживал обо мне, приятно грело душу. Вдобавок на рассвете наемник откатился в сторону, так что о совместном ночлеге ничего не напоминало.

– Ланни, кажется, ты все мечтала слепить снеговика? У тебя будет отличная возможность, – потянувшись, поддразнил Эрнст.

– Все так плохо? – вспомнив рассказ Доора, я представила, как придется копать лаз.

– Терпимо, – высунувшись на улицу, Миса скорчила гримасу. – Зато в снегопаде есть один существенный плюс.

– Какой? – мне в голову лезли исключительно минусы, так что с любопытством покосилась на дроу.

– Если даже нас заметили, снег скрыл все следы. А почуять запах сквозь такой слой сможет не каждая собака, – пояснила девушка.

– Додо сможет, – как обычно, стоило заговорить о животных, включился в разговор бхор.

– В уникальности и неповторимости твоего медведя никто не сомневается, – со смешком заверила Миса.

– Но Додо в самом деле очень талантлив! Он сам по себе умный, а уж после обучения и вовсе некоторым людям фору даст! – Доор даже от складывания одеяла отвлекся.

– Медведи действительно хорошо соображают, не зря же и циркачи используют именно их. А какие самые необычные питомцы вам встречались? – Артракс выбрал самый простой способ погасить спор, переведя разговор на другую тему.

– Можно я начну? Можно? – я даже руку подняла и, не дожидаясь ответа, поспешно затараторила. – Во время путешествия я познакомилась с карлой Гвен. Она мечтала завести питомца и вбила в голову, что хочет мышку. Все ходили по базару и спрашивали лошадей, котов, псов, птиц, а мы искали мышь. Причем непременно породистую, с хорошей родословной. Торговцы сперва принимали Гвен за ребенка и советовали мне не издеваться над дочерью и купить обычное животное.

– А поймать мышь в поле было не легче? – Миса скептически изогнула бровь. – Хоть целый выводок забрали бы.

– Гвен захотела так, – вспоминая кипящую энергией подругу, я развела руками. – Хотя после недели поисков, когда от нас уже торговцы стали шарахаться, она банально поймала мышь в кузнице, куда пошла починить нож.

– И что? Удалось Гвен подружиться с мышью? – приняв проблемы девушки близко к сердцу, заволновался Доор.

– Ну-у-у... Мышь благосклонно приняла угощение, потом обгадила Гвен сумку, прогрызла дыру и сбежала назад к вольной жизни. Думаю, мышь осталась вполне довольна знакомством, – важно изрекла я.

– Вот так всегда! Ты к человеку с открытой душой, а он в нее только нагадить норовит, – под всеобщий смех подвела итог Миса.

– Это еще что! – перехватил инициативу Эрнст. – Вот знавал я одного некроманта, так он в качестве питомца таскал поднятую крысу.

– Фу! – представив, какой запах от нее исходил, я сморщила нос.

– А как прохожие реагировали на труп животного? – Берена куда больше заинтересовала практичная часть вопроса.

– В трактирах некромант крысу во избежание вопросов прятал, а на встречах с клиентами, наоборот, помогала. Так сказать, живая реклама, профессия на лицо, – клыкасто усмехнулся Эрнст.

– Как хорошо, что я родилась стихийницей, – представив, что тоже обзавелись бы мертвым спутником, передернула плечами.

– Зато от карманников хорошая защита, – одобрил Артракс. – Посадил крысу в кошель...

– И кормить не надо. Ну, если бы она ела, – с усмешкой продолжил Эрнст. – Я же до самого интересного еще не добрался. Некромант специализировался на общении с призраками и поднятии существ. И всегда носил с собой по три мешка с костями животных. При необходимости проводил обряд и получал послушных собачек и птичек.

Я мрачно подумала, что предпочла бы отказаться от магии вовсе. Звери мне нравились, но именно в живом виде. Наступить себе на горло, разделывая трупы, вываривая кости и таская их с собой, я бы попросту не смогла.

– Чья следующая очередь рассказывать? – весело вопросила Миса.

– А давайте потом продолжим? Пожалуйста? – представив, что может рассказать дроу, в окружении которой было принято почитать пауков, взмолилась я. – Мы ведь даже не завтракали еще.

– Поверь, после завтрака ты точно не захочешь услышать наши истории, – Гардис улыбнулся уголками губ.

Впрочем, моей просьбе друзья вняли и говорили исключительно на завтракоспособствующие и аппетитовырабатывающие темы.

Этот день также прошел спокойно. Один раз, правда, чуть не наткнулись на баргеста, но вовремя заметили и успели обойти его. Из-за выпавшей горы снега продвигались мы медленно и пройти успели меньше, чем запланировали.

– Может, у нас началась белая полоса? – задумалась я на ужине. – Или мы нашли что-то, приносящее удачу?

– Ты серьезно? – Артракс уставился на меня так, будто я предложила поверить в доброго духа, приносящего подарки на новогодье.

– А судите сами. Мы еще не успели высадиться на Роаноке, когда кракен утопил корабль. Столкнулись с троллями, нетопырями, гноллами, призраками. Из хорошего только обнаружение Мартина, а потом опять бои: с троллем, баргестами, опять баргестами, – стала загибать пальцы я. – Зато сейчас идем вполне спокойно, ни с кем и ни с чем не воюем.

– Обычные будни наемников, – пожал плечами тифлинг.

– И конечно, на удачу никак не влияет, что мы освоились на острове, примерно представляем, какой угрозы ждать. Опять же, рассказы кобольдов и Эйдана совершенно не сыграли никакой роли, – глубокомысленно покивал Эрнст.

– Но ведь мы их встретили, и они согласились помочь! – стояла на своем я. – С кобольдами вообще удалось договориться, когда я предложила обмениваться картинками. Да и Эйдан мог отказаться говорить, доверия-то наша компания ему не внушала.

– Да-да, мы ни минуты не сомневаемся, что без тебя наш отряд давно бы сгинул в лесах, – замечание Эрнста заставило покраснеть.

– Я вовсе не про это! – не желая приписывать себе общие заслуги, встрепенулась я. – Просто, раз хорошее случается, надо как то уговорить его случаться почаще.

– А может, это ты наш талисман? – Доор шутливо дернул меня за хвост.

– Спать ложись, талисман. Пусть ты и наша героиня, на дежурство все равно разбудим. Вчера пожалели из-за холода, сегодня не отвертишься, – пригрозил Эрнст.

– Так я не против. Могу и две смены отдежурить, – с готовностью вызвалась я.

– Спи, – повторил команду Артракс. – Успеешь еще надежуриться.

А ночью я поняла, что накаркала.

Нет, сначала все было хорошо. В полночь меня разбудил Доор, в паре с которым мне предстояло дежурить. Вчера погода потратила весь запас снега и ветров, так что ночь выдалась теплой и ясной. С неба подмигивала луна, сияли звезды, весело трещал костер.

Мы с Доором сидели рядышком, у меня на коленях лежал арбалет, бхор держал топор, по бокам пристроились наши питомцы, также внося свою лепту в обеспечение безопасности. В любую минуту мы готовы были поднять тревогу и отразить атаку, но пока все было спокойно, предпочитали тихо общаться.

– Доор, а ты сразу понял, что Элина твоя суженая? Бывает же, что люди влюбляются, расходятся, влюбляются уже в других людей, – у меня никак не шел из головы поцелуй с Гардисом, но не имея возможности спросить напрямую, я вынужденно искала обходные пути. – Как вообще понять, что именно этот человек – твоя любовь?

– Для меня в Элине сосредоточен весь мир. Не представляю жизни без нее, – просто ответил друг. – Но у каждого по-своему, здесь важно слушать сердце. С любимым человеком не захочется расставаться даже на мгновение, вы проведете вместе час, день, неделю, и все равно будет казаться мало.

– Ага, понятно, – я задумалась, анализируя свои ощущения.

С одной стороны, как ни стыдно было признаваться, но мне понравилось спать в обнимку с Гардисом. С другой – временами мужчина ужасно выводил меня из себя и общаться с ним круглосуточно я точно была не готова.

– А ты чего спрашиваешь? Неужели есть кто на примете? Учти, сперва моя свадьба с Элиной, и только после – ваша, – дурачась, предупредил Доор.

От необходимости отвечать меня спасла молния. Она ударила недалеко, и вроде бы не было в этом ничего необычного, но... Молния била вверх. Вдобавок небо оставалось чистым, грозовых туч не было и в помине, грома также не слышалось.

Молнии же били снова и снова. Сначала с промежутком в пару минут, потом чаще.

– Буди остальных, а я проверю, – подхватив арбалет, я поднялась.

– Давай наоборот! – бхор поймал меня за руку.

– А толку, ты же не маг! Молнии не могут бить с земли в небо, это колдовство. И если это обряд по наши души, лучше сорвать его до завершения, – принялась втолковывать я.

Этот аргумент Доор пусть неохотно, но принял и разжал лапищу.

Свистнув коту, я поспешила вперед. Налегке, пробираться было совсем не сложно. Я двигалась совершено бесшумно, мягко ступая по снегу и прячась за деревьями. Скоро их стало попадаться меньше, впереди показался просвет, и я замедлилась. Интуиция не обманула: в ночи творилось какое-то сильное колдовство. Даже с расстояния ощущала силу. Неестественную, темную, холодную. Чужая магия неприятно покалывала кончики пальцев, вызывая мурашки и ноющее чувство в животе.

Молнии уже били с промежутком в десять секунд. Они были не огненно-белые, как при грозе, а какие-то прозрачно-зеленоватые.

Скоро подходить ближе стало опасно. Я не знала, сколько отступников на поляне, для чего служат молнии, и опасалась выдать свое присутствие раньше времени.

Потоптавшись на месте, оглянулась, не увидела друзей и, решившись, полезла на дерево. Дуб был старым и высоким. Толстые ветки покрывал снег, некоторые вовсе причудливо сплелись между собой. Полученный в детстве опыт не забылся, и я легко вскарабкалась на вершину. Пришлось, правда, шикнуть на Персика, пожелавшего составить компанию хозяйке, и показать, как действительно надо лазить по деревьям.

– Приведешь друзей ко мне, – шепотом велела коту.

Сама же вся обратилась в зрение. Мой план оказался удачным, и с дерева открывался отличный вид на поляну.

Там, выложив на каменном алтаре пентаграмму, отступник творил ритуал. Я понятия не имела, какое именно заклинание он использует, и, как ни старалась, не смогла узнать ни единого жеста.

Движения мага становились все быстрее, резче. Он что-то произносил, и после определенного слова в небо била молния и, возвращаясь, поглощалась лежащим на алтаре камнем. Темно-красным, пульсирующим, мне сперва вовсе показалось, будто это не накопитель, а человеческое сердце.

Замутило, на мгновение стало тяжело дышать. Стоило же проморгаться, как в лицо раскаленной спицей ударил чужой взгляд.

Я вроде бы находилась далеко, вжалась в ветки, пытаясь слиться с дубом. Темный маг не должен был меня заметить, но сейчас он смотрел прямо в мою сторону. Хитроумный жест, взмах рукой – и очередная молния ударила не в камень, а в дерево, на котором я сидела.

Оно вспыхнуло сразу же. Окуталось кольцом зеленоватого пламени, на меня дохнуло жаром.

«Не паниковать. Не паниковать!» – страх накрыл с головой.

Я перепуганной белкой заметалась по веткам, забираясь еще выше. В голове калейдоскопом, путаясь и сталкиваясь, завертелись мысли.

Спуститься вниз? Не получится, все в огне.

Прыгнуть? Снег смягчит удар, но даже эльфийская ловкость не означает неуязвимости: руку или ногу наверняка сломаю.

А что дальше? Меня оставят, как того матроса? Не способная передвигаться, мгновенно стану обузой...

Будь пламя обычным, возможно, я успела бы привязать веревку к ветке. Вдалеке показались друзья, можно было так рассчитать прыжок, чтобы свалиться к ним на руки.

Вот только этот огонь не был обычным и он не собирался давать мне время. Языки пламени шустро карабкались вверх. Словно понимали, что цель – именно я, игнорируя остальные ветки и спеша на облюбованную мной.

Я полезла еще выше. От дыма закружилась голова, стало тяжело дышать. Вдобавок под моей рукой хрустнула ветка, и только чудом я не рухнула вниз.

Демоны! Должен ведь быть выход!!!

Я лихорадочно закрутила головой по сторонам, прикидывая, что делать дальше. За это время огонь поднялся еще выше. Язычок пламени змейкой скользнул вперед, обвивая голень.

Запахло паленой кожей. Стиснув зубы, я задергала ногой. Уже не разбирая дороги, полезла вперед. Дернулась и почувствовала, как неведомая сила резко дергает меня назад. Мне понадобилось десять ударов сердца, чтобы оглянуться и сдернуть зацепившийся за ветку плащ.

– Ланни, держись! – завопил Доор.

Он бегал быстрее всех, от меня его отделяла минута. Минута – и я была бы спасена.

Пламя успело раньше. Огонь мгновенно охватил меня. Расползся по одежде, обнял за талию, скользнул по рукам и ногам.

Я не закричала... Дико, судорожно, истошно заорала во всю глотку. До этого момента даже не представляла, что может быть так больно!

Пламя прожигало одежду, касалось нежной кожи в обжигающе раскаленных прикосновениях. Мгновенно стало нечем дышать, все вокруг было окутано жаром.

Я забыла о том, что вскарабкалась на самую вершину. Забыла о том, что боюсь падать. Сейчас все мысли были только о том, чтобы прекратилась эта раздирающая на части боль.

Руки разжались сами. Не успев ничего сообразить, ощутила, что лечу вниз. Тяжело рухнула на снег. Что-то хрустнуло, ногу теперь не только пекло, но еще и перекручивало, переламывало на части.

Срывая горло, я продолжала кричать... Закаталась по снегу, но пламя не думало стихать, лишь стало сильнее.

Чужой взгляд ножом вспорол кожу. Отступник наблюдал за моими мучениями с неприкрытым восторгом. На какое-то мгновение меня вовсе накрыло его эмоциями. Кипящим удовольствием, искренним любопытством и нетерпеливым предвкушением. И все это – отравлено безумием, сумасшествием.

– Сейчас!

Я уже не видела лиц и не разбирала голосов. Кто-то накинул на меня плащ, по телу стали хлопать.

Из-за этого пламя еще сильнее прижалось к коже. Мне казалось, что я пылаю уже изнутри. Я забилась в судорогах, заскребла руками по лицу, пытаясь выцарапать огонь из-под кожи.

Сил становилось все меньше. Я тонула в боли, как в океане. Меня накрывало все новой и новой волной. Ослепляющей, одуряющей, поглощающей.

Я уже даже не кричала. Не могла ни пошевелиться, вообще ничего, только чувствовала, как пламя продолжает плясать на коже.

Сквозь крики начал пробиваться голос. Обрывистые, непонятные, наполненные силой слова.

Огонь вдруг начал отрываться от тела. Меня выгнуло в судороге, я захрипела. Пламя исчезло, но ненасытная боль не спешила уходить. Терзала тело когтями, рвала на куски.

– Спи, – в рот полилось что-то холодное.

Я закашлялась, что-то глотнула, что-то расплескала. Облизнула губы и проваливалась в темноту

ГЛАВА 9. РАЗБИТЫЕ НАДЕЖДЫ

Сознание возвращалось медленно, неохотно. Я никогда не была в пустыне, но сейчас мне казалось, что очутилась именно там.

Сверкающий так, что больно смотреть вперед, песок. Раскаленное добела солнце и бледно-голубое, без единого облачка, небо. Сухой, душный и горячий воздух.

Я брела куда-то вперед и сама не знала, куда именно шла. Песок обжигал босые ступни, солнечные лучи припекали голову, жгли все тело. Губы пересохли и покрылись корочками.

Ужасно хотелось пить. Сейчас за глоток воды я отдала бы не только все деньги – душу!

Перед глазами стояло иллюзорное озеро. Прозрачное, с ледяной, до ломоты в зубах, водой. Как хорошо было бы погрузиться в него. Нырнуть с головой, погасить пылающую кожу, спрятаться от невыносимых солнечных лучей.

Но озеро оставалось лишь плодом воображения, и я продолжала плавиться на солнце.

Иногда я выныривала из забытья. Пустыня исчезала, но тело продолжало гореть огнем. Я металась по кровати, царапала кожу и хрипло стонала.

Меня обтирали холодной водой, но она приносила желанное облегчение лишь на крохотный миг, а потом в груди вновь разгорался пожар, и я проваливалась в темноту.

Открыв глаза в очередной раз, впервые зацепилась за реальность осмысленным взглядом. Пустыня больше не затягивала к себе, кожу перестало припекать. Душу мгновенно переполнил восторг!

Боги, какое же это счастье – жить! Дышать и не испытывать боли! После долгих часов нестерпимого зноя прохладный, свежий воздух показался удивительным вкусным, и я дышала полной грудью, будто хотела обпиться воздухом, как вином.

«Хмель» спал в тот момент, когда я сообразила, что обмотана бинтами и у меня жутко чешется… все. Руки, ноги, живот, спина, лицо. Я поерзала в кровати и почти сразу скривилась.

– Ланни? Наконец-то ты пришла в себя! – обрадовано воскликнул Доор.

Только сейчас я, наконец, обратила внимание на то, где нахожусь. Я лежала на узкой жесткой кровати. Комната была небольшая, скудно обставленная. Стол, несколько табуреток, покосившаяся тумбочка и шкаф без одной дверцы – вот и вся обстановка.

Рядом со мной, с трудом примостившись на табуретке, обнаружился Доор. Выглядел друг неважно: осунулся, посерел, под глазами залегли круги, на виске багровел свежий шрам.

– А сколько я сплю? – говорить было больно.

Сорванное горло саднило, слова приходилось проталкивать силой.

– Четыре дня, – Доор взглянул на мое исказившееся лицо и поспешно добавил. – Это еще нормально, люди после таких ожогов и неделю в лихорадке валяются. Как ты?!

Я прерывисто вздохнула. В голове шумело, потолок перед глазами плавал, кажется, в меня влили изрядную долю обезболивающего настоя. От бинтов исходил слабый запах трав, вроде бы долженствующих способствовать заживлению и успокаивать. Только вот при воспоминании о случившемся меня начало потряхивать, а кожа зачесалась с удвоенной силой.

– Ланни очнулась! – из-за двери показалась голова Мисы, исчезла на пару мгновений, а потом девушка переступила порог целиком.

Выглядела наемница даже хуже, чем бхор. Волосы справа подгорели, щеку пересекала глубокая царапина. Девушка прихрамывала на левую ногу, а кисть правой руки была перемотана.

Следом ворвался Персик. Громко мяукнув, попытался запрыгнуть ко мне, но Миса успела перехватить его левой рукой.

– Горазда же ты дрыхнуть! – ввалившийся в комнату Эрнст широко усмехнулся.

Он старался двигаться всем корпусом, как будто получил травму спины или шеи. Последними появились Берен и Мартин. Первый занял место на табуретке, второй плюхнулся на край кровати у ног и взволнованно уставился на меня.

– Артракс и Гардис на охоте, – заметив, что я ищу взглядом недостающих членов команды, пояснила Миса. – Решили, что раз уж привал затянулся, надо порадовать себя свежим мясом. Тем более, ты сейчас только бульоны есть и сможешь.

– Кстати! Хочешь пить? – вспомнивший о своих обязанностях сиделки Доор налил воды в кружку и помог напиться.

Часть воды пролилась мне на грудь, часть – на одеяло. Из-за бинтов я не могла ухватить кружку и чувствовала себя ужасно неповоротливой. Грациозность и плавность движений остались в прошлом, меня словно в дерево превратили.

Висеть в воздухе Персику не понравилось, и он требовательно замяукал, дернул хвостом, пытаясь выбраться из железной хватки.

– Пусти, – будучи уверенной, что питомец никак мне не помешает, прохрипела я.

Оказавшись на свободе, кот действительно устроился у меня в ногах и, убедившись, что обожаемой хозяйке больше ничего не угрожает, начал тихо мурлыкать.

– Зря отступники верят, будто служение тьме делает их бессмертными. Как выяснилось, с пятью ножами в спине и разорванной грудной клеткой прожить достаточно проблематично, – понимая, что на вопросы я сейчас не способна, Эрнст начал пересказывать новости сам. – Да и убить мага вовсе не так сложно.

– И кровь у них не черная, как любят судачить деревенские. Не шипит, кожу не разъедает, вот от одежды ужасно плохо отстирывается, – скорчила гримасу Миса.

– Зря, – одними губами шепнула я.

– Что зря? – не поняла девушка. – Нет, может ходить измазанной в крови врагов и эффектно, но слишком уж лицо чешется.

– Зря вы пытались меня спасти, – глухо произнесла я, моргнула, и скатившиеся слезы впитались в бинты.

– Как это зря?! Что за упаднический настрой?! Нам что, нужно было бросить члена отряда? – возмутилась Миса. – Доор, между прочим, от твоей постели не отходил, шаманил без отдыха, и все это напрасно?!

Вместо ответа я всхлипнула. Чего скрывать, смерть сейчас мне виделась куда предпочтительнее жизни. Смерть подарила бы покой, темноту и холод. В смерти исчез бы испепеляющий меня огонь, и не пришлось бы кусать губы, сдерживая стон.

Вдобавок я слишком хорошо знала, что такое магическое пламя. Обычные ожоги можно свести. Заплатить круглую сумму целителю, отыскать опытного друида, договориться с травницей – и все забудется, как страшный сон.

С магическими ожогами куда сложнее, память о них зачастую остается навечно. Ловить же на себе сочувственные, а то и брезгливые взгляды? Помнить, как кавалеры осыпали комплиментами, как наслаждалась их вниманием, и понимать, что все это осталось в прошлом? Такого существования я не хотела.

– Пожалуйста, подай зеркало, – я умоляюще взглянула на Мису.

– Ты забыла, как выглядишь? – попыталась отшутиться наемница.

Увы, поддержать шутку не вышло. Я не знала, как выгляжу сейчас и не сводила с нее требовательного взгляда. В груди еще продолжала трепетать надежда, что друзья вовремя погасили пламя, и я не превращусь в уродину.

– Ланни, ты же помнишь, что шрамы украшают? Орки вообще своеобразно воспринимают красоту. Вот у Мисы бы отбоя от кавалеров не было, – вдребезги разбил надежду фурия.

Сразу же схлопотал подзатыльник от наемницы, но сказанного было не возвратить. У меня задергался уголок губы, затрясло не то от начавшегося озноба, не то ужаса.

– Ланни, радуйся, что вообще выжила, – принялась мягко увещать Миса.

Увы, выходило плохо. Я успела заметить, что наемница достаточно равнодушно относилась к собственной внешности. Собственно, девушку даже весьма обидное замечание Эрнста не задело, и потому воспринимать ее слова всерьез не получалось.

Может, это эгоистично, может, и глупо печься в первую очередь о внешности, но я хотела быть красивой.

– Ланни, давай отложим зеркало на потом? – присоединился к уговорам Доор. – Вспомни, шрам от стрелы затягивался больше суток, хотя рана была достаточно пустяковой. Дай время ожогам зажить.

Я кивнула просто потому, что так было проще. Решение друзья все равно не изменят, а я лишь окончательно охрипну.

– Вот и умница, – ласково улыбнулся бхор. – Тебе сейчас надо поспать. Во сне быстрее восстановятся силы.

– Тебе тоже поспать не помешает, скоро в тень превратишься, – хмуро заметила Миса. – Иди ложись, за Ланни мы присмотрим.

– Я полежу сама, – с трудом просипела я.

Чужое присутствие начало раздражать. Я все еще пыталась держать лицо и крепилась, но с каждой минутой отчаяние захлестывало больше и больше. Вдобавок действие обезболивающего настоя начало проходить, многочисленные ожоги дергало болью.

– Вот и договорились. Я займусь обедом, если что, зови, – обрадовалась Миса.

– А я схожу за дровами, – также нашел себе занятие Эрнст.

Наемники быстро разошлись, со мной остался только Мартин. Съежившийся мальчишка сам чуть не плакал, и я не смогла прогнать его.

Я была более чем уверена: озабоченные сначала боем, а после необходимостью найти жилье и устроить меня, о Мартине друзья забыли. Всунули миску с едой, уложили спать и на этом выдохнули, не сообразив объяснить, что случилось.

Между тем из спальни наемники ушли, но ни на кухню, ни в лес, ни спать не отправились. Наверное, были убеждены, что за плотно прикрытой дверью я их не услышу, но недооценили возможности эльфийского слуха, еще и обострившегося из-за кучи снадобий и магии, влитой в меня Доором.

– Что будем делать? – в разговоре со мной Миса излучала позитив, но сейчас в голосе звучала неподдельная тревога. – Если дать Ланни болеутоляющее, она сможет идти?

– Ланни же только очнулась. Дорога точно загонит ее в могилу, – я представила, как Доор хмурится и качает головой. – Тогда окажется, что мы действительно спасали ее зря.

– А ехать? – не сдавалась дроу. – Я нашла санки. Поломанные, но их несложно починить.

– У нее все тело обгорело. Ранам нужен воздух, я и без того боялся, чтобы заражение не началось. Почему и камлал столько, снимая воспаление, – воображаемый бхор развел руками.

– Давай сначала дождемся, что скажут Артракс и Гардис, они вот-вот вернутся с разведки. Может, отступники ничего и не заподозрили. Мало ли, куда маг подевался, вдруг медитацией так увлекся, что потерял счет времени? – в спальне Берен молчал, но покинув ее, разговорился. – Да и не бросать же Ланни в одиночестве?

Молчание длилось долго. Я уже думала, что наемники разошлись, когда тишину нарушил голос Мисы.

– Если выбирать между успехом миссии и одной жизнью...

Из оцепенения меня вывел завозившийся Мартин. Вытащив из кармана потрепанную куклу, крепко обнял ее, а потом посадил возле подушки.

– Спасибо. Ты настоящее чудо, – от осознания, насколько ребенок переживает за меня, закололо сердце.

Я попыталась привстать, чтобы обнять его, и задохнулась от боли. Оказалось, что у меня сломана еще и нога, которая никак не проявляла себя, пока я не шевелилась.

Теперь же к пылающей коже добавилась выкручивающая боль в ноге.

– Мартин, у меня тоже есть для тебя подарок, – понимая, что встать сама не смогу за все золото мира, вынужденно пошла на хитрость. – Подай сумку, пожалуйста.

Поскольку стол был завален бинтами и зельями, мои вещи наемники свалили в углу.

Заинтригованный Мартин послушно притащил сумку и вывалил все содержимое у моих ног.

Указав ему на шишку с приделанными ручками-веточками, попыталась подхватить зеркальце. Вот только если бы это было так просто сделать забинтованными руками! Круглое зеркало то и дело выскальзывало, сжать же пальцы сильнее я не могла, и без того малейшие усилия причиняли боль.

– Нехорошо эксплуатировать ребенка, – возникший в дверях Доор неодобрительно покачал головой. – Мартин, там Додо скучает, не хочешь его проведать?

Упоминание о медведе ожидаемо вызвало у ребенка улыбку. Прижимая к груди новую игрушку, он едва не вприпрыжку выскочил из спальни.

– Ты должен был спать! – пойманная на горячем, ахнула я.

– Ты тоже, – парировал бхор. – Но так и знал, что не удержишься. Ладно, помогу.

От волнения я уже едва не сходила с ума. Даже страх немного отступил, уступив место нетерпению. Лучше сразу узнать все, чем изводить себя ожиданием, рисуя картины одна страшнее другой.

Доор же, словно не понимая, насколько мучительной оказывается пытка ожиданием, действовал невыносимо медленно. Подтянул поближе к кровати колченогий табурет, открыл несколько баночек с мазями, достал нож.

– Давай уже! – я хотела закричать, но из горла вырвалось шипение.

Бхор все так же медленно и аккуратно разрезал узелок и начал разматывать повязки с лица.

В итоге я практически вырвала зеркало из его рук, даже не обратив внимания на боль в пальцах. Сделала глубокий вдох и, собрав остатки храбрости, жадно всмотрелась в зеркальную гладь.

Я примерно представляла, что увижу. И все равно оказалась не готова тому, что показало отражение.

Опознать незнакомку в зеркале удалось только по волосам. Удивительно, но их пламя не тронуло, и светлые, отливающие золотом волосы, продолжали окаймлять овальное лицо.

Совершенно чужое. С большими вздувшимися волдырями, опаленными бровями и ресницами. Кожа была красной, возле левого глаза к подбородку тянулась царапина. Зеленые глаза сейчас казались красными из-за лопнувших сосудов. Искусанные в кровь губы опухли, потрескались.

«Это я? Это я?!»

Хочется кричать во всю глотку, выплеснуть в вопле всю боль, пусть даже сорву горло во второй раз.

Но вместо этого я продолжила с необъяснимым упорством вглядываться в незнакомое лицо. Страшное, жуткое, пугающее.

«Вы так красивы, подарите мне один танец. Ваша красота ослепляет. Вы затмите собой и звезды», – воспоминания острыми иглами вонзились в сердце.

– Довольно, – Доор попытался мягко вытащить у меня зеркало, но я судорожно вцепилась в него.

Умом понимала, что сама мучаю себя, но с необъяснимым упорством продолжала находить новые и новые изъяны в отражении.

Лицо кривилось от боли, на ресницах застыли слезы. Нижнюю губу кольнула боль и из ранки опять выступила кровь. Облизнув ее, поморщилась от горького привкуса.

– Ланни, я ведь все равно заберу зеркало, – никак не желал отставать бхор.

На этот раз я не стала сопротивляться. Ужасно хотелось зашвырнуть зеркало подальше. Так, чтобы оно с треском ударилось о стену, разлетелось на тысячу осколков, как только что разлетелась моя прежняя жизнь.

Доор же, помня, как когда-то мне был дорог этот предмет, бережно завернул зеркало в тряпочку и убрал в сумку вместе с другими вещами.

– Постарайся все же поспать. И не думай сейчас ни о чем, – подходя к двери, попросил бхор. – Если не станешь отдыхать, придется поить тебя снотворным

Скрипнула дверь, и я осталась в одиночестве. Взглянула на покрытые волдырями руки, на красные шелушащиеся пальцы и прерывисто вздохнула.

До этого момента я знала, что всегда смогу вернуться домой. Боялась, мучилась сомнениями, но твердо знала в глубине души.

Мне казалось, моя жизнь изменилась с гибелью сестры, но в действительности все перевернулось именно сейчас.

Веселые посиделки с подругами, катание верхом, выбор украшений и танцы на балах – перед глазами проносились воспоминания, а в ушах стоял оглушительный треск прошлого.

Я в самом деле не смогу уже быть прежней. В огне сгорела не только одежда, а светлая и добрая часть меня. Та, что могла восторгаться красивым цветком и радоваться севшей на волосы бабочке. Сейчас дальнейшее существование, которое язык не поворачивался назвать жизнью, виделось в исключительно мрачных, зловещих и темных тонах.

И что самое обидное, мне некого винить.

Никто из команды не обсуждал случившее. Меня не ругали за поспешность, не осуждали за своеволие, не критиковали за излишнюю самостоятельность. Я проклинала себя сама.

Сама, возомнив себя героиней, отправилась в лес. Сама не рассчитала сил и привлекла внимание темного мага. Сама полезла на рожон и разрушила свою судьбу. Мне некого винить. В том, что произошло, виноваты лишь моя глупость и неумение серьезно оценивать опасность.

Накрыв лицо подушкой, я завыла. По щекам текли слезы, я захлебывалась в рыданиях, тело сотрясала дрожь, не хватало дыхания. Не получалось заставить себя подумать о чем-то другом и успокоиться. Отражение продолжало стоять перед глазами, и волны отчаяния накрывали одна за другой,

Лишь под утро мне удалось забыться коротким сном. Отдыха он не принес, и проснулась я еще более разбитая и замученная.

– Ланни, так нельзя. Ты себя изведешь, – укоризненно покачала головой заглянувшая Миса.

Видок у меня в самом деле был... Встрепанные, запутанные волосы, круги под глазами, черные от запекшейся крови губы, воспаленные рубцы. В общем, среди нечисти я наверняка сошла бы за свою.

– Надеюсь, от еды не станешь отказываться? – бдительно уточнила наемница, ставя поднос на кровать. – С ложечки кормить не умею, так что волью силой.

– Артракс и Гардис уже вернулись с... охоты? – голос невольно дрогнул.

Опасаясь дать понять, что слышала разговор, я придвинула к себе миску и зачерпнула бульон.

– Да, вчера вечером, – кивнув, Миса проследила, как ложка исчезает в моем рте, будто и впрямь боялась, что я откажусь есть.

– И как? Успешно поохотились? – внутри вспыхнула обида, и фраза вышла ядовитой, злой.

– В ловушки угодили несколько зайцев и лиса. Сегодня, наверное, схожу с ними, может, удастся птицу поймать. Будут какие-то пожелания к ужину? – деловито осведомилась наемница.

«Да! Поймайте мне правдоговоруна!» – так и рвался с губ язвительный ответ.

– Все равно. Меня тошнит от любой еды, – это тоже было правдой.

Бульон-то я в себя запихнула и теперь боялась, чтобы он не попросился наружу.

– Тогда на мой вкус, – забрав поднос, наемница вышла.

Сначала я обрадовалась, но совсем скоро заскучала. Лежать в одиночестве, в окружении мрачных и тяжелых мыслей, было невыносимо.

Заглянувший обработать и вновь перевязать ожоги Доор заставил меня поклясться, что я неделю не возьму в руки зеркало, но нарушить слово хотелось уже сейчас.

Будто не знаю, что увижу в отражении!

Улавливая мое настроение, Персик запрыгнул на кровать, жалобно мякнул.

– Прости, не могу почесать тебя за ушком, – виновато призналась коту.

– Может быть, я тебя заменю? – предложил переступивший порог Гардис.

Еще минуту назад бинты на лице раздражали меня. Сейчас с удовольствием накрылась бы и одеялом с головой.

«У тебя неплохие ноги», – прозвучал в ушах его голос.

И почему демоны принесли сюда именно Гардиса?!

Мужчина сел на краешек кровати и вопросительно смотрел на меня, ожидая ответа. Пришлось утвердительно кивнуть. В горле вдруг образовался комок, глаза защипало.

Кажется, общаться с наемником придется знаками: если попробую заговорить, точно позорно разрыдаюсь.

Между тем, получив разрешение, Гардис уже с удобством расположился на кровати и стал наглаживать кота. Персик довольно заурчал, и, напрочь забыв о хозяйке, устроился возле наемника, положив голову ему на колени.

– Все еще не надумала взяться за воспитание кота? Смилодон не должен быть таким ласковым, – мужчина почесывал Персика за ухом, и тот, не догадываясь, что решается его судьба, блаженствовал. – Времени у тебя сейчас все равно в избытке, я могу помочь кой-какими советами.

Я отрицательно покачала головой. Теперь мне тем более не хотелось мучить кота дрессировками, пусть хоть он будет счастлив.

– Если тебе интересно, мы обыскали того отступника, но ничего любопытного обнаружить не удалось. Пара магических побрякушек, да и те пришлось выкинуть, чтобы не привлечь внимание, – послушно переключился на следующую тему наемник. – А тот заряженный молниями камень маг успел уничтожить. Мы ничего не заметили, но Берен говорит, магический всплеск был очень сильным.

В ответ лишь равнодушно пожала плечами. Понятия не имела, какой именно реакции ждал Гардис, но слушать о своем невольном палаче не хотелось.

Стоило вспомнить, как хищно языки пламени кидались на меня и какой восторг это приносило магу, по телу пробегала дрожь.

– Так и будешь молчать? – устав говорить сам с собой, Гардис требовательно взглянул мне в лицо.

– Так и будешь делать вид, будто интересно со мной общаться? – я безучастно выдержала его взгляд.

– А может быть, мне правда интересно? – лукаво усмехнулся мужчина.

– Или вы просто переживаете, как бы я что с собой не сделала, – озвучила я более очевидную версию. – Не стоит. Я помню, зачем поехала сюда и не поставлю личное выше долга.

– Ланни... – у Гардиса дернулся уголок губы. – Зачем ты так?

– Ну я же отличный дипломат, – напомнила мужчине его слова. – Предпочитаю говорить сразу, а не тратить время на намеки и додумывания.

– Ладно, я зайду к тебе потом. Позови, если захочется поговорить, – наемник поднялся.

Замешкался, словно ожидая, что поговорить мне захочется прямо сейчас, но я демонстративно перевернулась на другой бок. А когда за мужчиной захлопнулась дверь, затряслась в беззвучных рыданиях.

Потянулись долгие дни. Несмотря на целебные зелья и камлания Доора, поправлялась я тяжело. Вернее, бхор утверждал, что ожоги затягиваются даже быстрее, чем можно было надеяться, но мне, скорее, верилось в обратное.

Повязки Доор снял уже на второй день. Обожженная кожа продолжала болеть, а еще зверски чесалась. Ночи превратились для меня в настоящий кошмар. Я не могла найти удобную позу и металась по постели, забываясь лишь на пару часов и шипя от боли.

Глядя на мои мучения, Доор не выдержал и начал давать мне снотворное. Благодаря этому я получила краткую передышку. Сны мне больше не снились, я просто закрывала глаза и проваливалась в темноту, пока меня не приходили будить.

О том, где именно мы находимся, и что нас могут искать, наемники мне так и не рассказали.

То Берен с Эрнстом, то Гардис с Артраксом, то Миса с Доором уходили на «охоту», но поскольку возвращались в хорошем расположении духа, я рассудила, что поводов для волнений нет.

Не то отступников было так много, что они сами не знали, сколько человек должно вернуться в лагерь, не то подобные долговременные отлучки были в порядке вещей.

А на утро восьмого дня ко мне заглянул Доор. Подноса с завтраком у бхора не обнаружилось, он вообще прятал руки за спиной и заговорщицки улыбался.

– Готова? – нетерпеливо спросил он.

– К чему? – с недавних пор разлюбив сюрпризы, я напряглась.

– Увидеть свое отражение, разумеется! – Доор жестом фокусника извлек из-за спины зеркальце.

И вроде бы я столько времени ждала этого, но сейчас впала в ступор. Все же одно дело помнить, в какое страшилище я превратилась, и совсем другое – опять получить этому наглядное подтверждение.

– Можно я сама? – попросила бхора севшим голосом.

– Конечно, – положив зеркальце на стол, наемник вышел.

Я медленно поднялась с постели, приблизилась. Это зеркало я купила сама и не могла нарадоваться покупкой. В серебряной оправе, с орнаментом и камешками по краю, оно обошлось мне в целый золотой, зато удобно ложилось в руку и сияло в солнечных лучах.

Сейчас я таращилась на зеркало так, словно оно обратилось в гадюку и могло укусить меня.

– Да пропади оно пропадом! – когда волнение достигло своего апогея, выругалась я.

Быстро стащила с себя служащую ночной рубашкой простыню, схватилась за ручку и приблизила зеркало к себе.

Глубоко вздохнув, открыла невесть когда успевшие закрыться глаза. И почувствовала, как по щекам бегут слезы.

В серебряной оправе отражалось мое такое знакомое и любимое лицо. Краснота полностью спала, ресницы и брови начали отрастать. Ожоги не пропали полностью, но стали очень-очень бледными, почти незаметными. Еще пара использований зелья – и сойдут вовсе.

Увы, дальше все обстояло куда хуже.

Все тело покрывали рубцы. Больше всего огненных отметин было на ногах и животе, но и остальным частям тела досталось.

Проведя рукой по шраму на груди, тонко всхлипнула.

Не носить мне больше платья с декольте. Наряды с открытой спиной придется раздать слугам.

Только полностью закрытые платья с воротником-стойкой по самую шею и перчатки, ведь рубцы остались даже на тыльных сторонах ладоней.

«Жизнь продолжается».

– Жизнь продолжается, – мысленно прозвучало неубедительно и я повторила вслух.

Может быть, если говорить это каждое утро и каждый вечер, в самом деле заставлю себя поверить?

Слишком долго предаваться размышлениям мне не дали. Выстучав из комнаты, Доор утащил меня завтракать.

За неделю я привыкла к одиночеству и, хоть немного успокоилась на счет внешности, все равно опасалась показаться друзьям.

– Не спорь, я лекарь и лучше знаю, – когда я попыталась отговорится плохим самочувствием, безапелляционно отрезал бхор.

– Ланни, как хорошо, что ты к нам, наконец, вернулась! Мы скучали! – Артракс радостно улыбнулся мне и даже отодвинул табуретку, помогая присесть.

Я же спохватилась, что забыла отрепетировать улыбку перед зеркалом. Сами по себе губы отказывались растягиваться в столь простой гримасе, будто я навсегда разучились улыбаться.

– У нас в твою честь праздничный завтрак. Понимаем, дома ты привыкла, что на стол подают по десять-двенадцать перемен блюд, но мы нашли только четыре. Зато все свежее, еще недавно пищало и ухало, – Эрнст щедрым жестом обвел стол. – Что хочешь: жареного зайца или филина?

Понимая, какой будет следующий вопрос от друзей, я поспешно обернулась к Доору и выпалила:

– А где ты учился лекарскому делу? На это же годы нужны!

– Так и я старый уже совсем, – дурачалась, подмигнул бхор. – Конечно, полноценного лекаря с меня не выйдет, так, основы знаю. А я еще благодаря способностям шамана лучше понимаю, что и как внутри устроено.

– Ланни, как ты себя...

– Доор, а тебе нравится лечить или научился, потому что больше некому? – повысив голос, перебила я Мису.

– Нравится, конечно, – улыбнулся Доор. – Это приятно, знать, что человек уходит от тебя здоровым, что ты смог сделать доброе дело.

– А у вас был лекарь в селении? Кто тебя учил? Какой лекарь вообще для тебя образец для подражания? – дождавшись, когда бхор замолчит, поспешно засыпала его новыми вопросами.

– И был, и сейчас есть. Самый лучший лекарь, о ком мне доводилось слышать – это Копат. Руки у него золотые. Его даже к графу работать звали, но он путешевствовал по дорогам и помогал всем, кто нуждался в помощи, даже задаром. Один раз Копату недруг в глаза тумана магического пустил, когда ему сложная операция предстояла. Так Копат ее на ощупь провел! – с восторгом начал рассказывать бхор.

– Все бы лекари работали с такой отдачей. Да и не только лекари! К тому же... м-м-м! – договорить я не смогла, так как сидящий рядом Гардис просто обхватил меня одной рукой, а второй зажал рот!

– К тому же ты не сможешь вечно избегать вопросов. Ланни, ты не на балу, и окружают тебя не трепетные девицы, а битые жизнью наемники. Нам плевать, как ты выглядишь, интересует лишь, сможешь ли выдержать путь или свалишься после первого километра и придется тащить тебя на руках, – сухо пояснил наемник.

Прекратив вырываться, я сердито сверкнула глазами. Можно ведь было и нормально объяснить, не устраивая представления. Одно утешение, Мартин наблюдал за нашей суетой с улыбкой, явно приняв ее за игру.

– Ланни, так как ты себя чувствуешь? – в повисшей тишине Миса наконец-то закончила вопрос.

– Хорошо, – Гардис уже не смотрел на меня и вернулся к завтраку, но моя многословность канула в лету. – Дорогу выдержу.

– Значит, сразу после завтрака и выдвигаемся, здесь мы уже достаточно погостили, – подвел итог Артракс.

Тифлинг вовсе не упрекал меня, но щеки все равно вспыхнули. Времени и без того было мало, а из-за меня практически две недели прошли впустую.

Некстати вспомнилась заметно опустевшая сумка Доора с лекарствами. Количество флаконов на тумбочке убывало на глазах, и каждый раз, когда бхор выкидывал очередной пузырек, у меня начинали гореть щеки. Конечно, Доор ни разу не сказал ничего, но я сама прекрасно понимала, что ужасно нерационально тратить столько зелий, когда самая сложная часть миссии оставалась впереди.

– А что это вообще за место? – спросила, чтобы заглушить голос совести.

– Избушка лесника, – пояснил Берен. – Мы на удивление удачно на нее наткнулись. Впору поверить в описанную тобой белую полосу.

– А где сам лесник? – сейчас собственная идея про полосы и удачу казалась глупой и детской. Разве что меня закинуло на темную полосу, но иду я не вдоль, а поперек.

– А его гноллы съели. Ну или медведи, – клыкасто усмехнулся Эрнст. – Или сам сбежал. В общем, нам хижина уже без него досталась.

Закончив с едой, начали собираться. В этот раз я была готова первой. Как выяснилось, когда вытягиваешь первую попавшуюся рубашку и абы как перетягиваешь волосы, не заморачиваясь с прической, времени освобождается просто множество.

Ожидая друзей, утешала себя мыслью, что отдых действительно был необходим. Наемники привели в порядок вещи, залечили раны, искупались и искупали Мартина. Все это время я считала, что волосы у мальчишки темно-русые, но в действительности они имели скорее пшеничный оттенок.

Оказавшись на улице, я вдохнула морозный воздух полной грудью. Никогда бы не подумала, что буду так радоваться зиме.

– Ланни, скажи, если нога заболит, – предупредил Доор, протягивая мне сооруженный из палок костыль. – Кость срослась, но все же лучше бы не давать такую нагрузку...

– На том свете отлежусь, – понимая, что скорее рухну от усталости, чем пожалуюсь, отмахнулась я.

Видимо, наемники тоже сообразили, что мне будет неловко просить дополнительные привалы, (после почти двухнедельного отдыха-то!), так что сами снизили темп, подстроившись под мою хромающую походку.

Артракс все же опасался нарваться на отступников, так что по первоначальному маршруту мы не пошли и стали обходить опасное место по краю. Крюк вышел изрядным, но никто не возмущался.

За несколько дней пути лес то редел, то становился почти непроходимым, впереди показались горы.

Небо было усыпано облаками, большими и маленькими, но основная их часть собралась у гор, из-за чего вершины буквально утопали в белоснежном кружеве. Казалось, если забраться туда, облака удастся пощупать руками.

– Ланни, ты чего такая серьезная? – на очередном привале Додо раскопал из-под снега какой-то нужный корешок, и теперь довольный Доор пытался заразить всех своим хорошим настроением. – Ты же наше солнышко, улыбнись.

– Если на нас выскочит какая-то тварь, предпочитаю встречать ее не улыбкой, а болтом в глаз, – я покрепче сжала рукоять арбалета.

– Боишься, что опять встретим отступника? – безошибочно определила Миса. – Так их время – ночь, днем они не колдуют.

– Днем они колдуют реже, – поправил Берен. – Никакой привязки ко времени суток нет, просто откапывать и поднимать трупы сподручнее ночью, меньше вопросов возникает.

– Да и самому магу наверняка легче, когда от него не ожидают опасности, – поддержала я. – Хотя некоторые обряды действительно требуют определенного положения солнца или луны.

– Это как сбор трав. Есть растения, цветущие на рассвете, другие можно найти лишь в темное время суток, – в магии бхор разбирался поскольку-постольку, но тоже решил поучаствовать в споре.

В итоге днем на нас так никто и не напал, зато ночью, когда мы уже укладывались спать, небо совсем недалеко от нас пронзила сверкающая вспышка.

Вздрогнув, я машинально схватилась за арбалет. Подзажившие было шрамы зачесались с удвоенной силой. Ужасно захотелось отобрать у Доора снотворное, залпом выпить весь флакон и забраться в спальник, с головой накрывшись одеялом. Не видеть и не слышать творящейся магии, просто полежать в темноте. А когда я бы открыла глаза, наступило бы утро, и о маге с его молниями ничего бы не напоминало.

Я была уверена, что Артракс прикажет вести себя как можно тише, а то и вовсе сменить место ночевки на более отдаленное, но тифлинг начал быстро собираться. Его примеру последовали и остальные наемники.

– На этот раз не увлекаемся, – проверяя, как выходит меч из ножен, предупредил Артракс.

– Не увлекаться чем? – подумалось, что я все же сплю, и сейчас мне снится непонятный кошмар.

– Ланни, пока ты болела, мы решили, что полезно будет встретиться с отступником Поболтать о том, о сем, – забрасывая костер снегом, усмехнулся Эрнст.

– Вы в самом деле собираетесь драться с ним?! – я вспомнила, какими измотанными выглядели друзья после прошлой битвы. – Это же самоубийство!

– Ну, пока не драться, а лишь посмотреть, что он делает, и сориентироваться по обстоятельствам, – поправил Артракс.

Прозвучало ненамного лучше.

– Это очень сильная магия. Нам нужно узнать, что именно затевают отступники, и сообщить Эйкинскъяльди, – изложил еще аргумент Берен. – Войны все равно не миновать, но у наших воинов должны быть козыри.

– Нам же поручили совсем не это. Наемники ведь делают только то, за что им платят, – язвительно напомнила я главное правило.

– А еще наемники хотят жить. Ланни, ты знаешь, что это за заклинание? – дождавшись, пока я покачаю головой, Миса продолжила. – Вот и я не знаю. И совершенно не горю желанием узнать в тот момент, когда отступник использует заряженный молниями камень, спалив полострова!

Возражения у меня закончились, и пришлось топать за друзьями, мысленно проклиная все вокруг.

Наемники учли мою ошибку и близко подходить не стали, расположились на безопасном расстоянии.

Для ритуала темный маг выбрал интересное место. С одной стороны заканчивался лес, с другой – начинались горы.

Видимо, когда-то здесь случился обвал: землю усеивало множество огромных камней. Один камень вовсе будто специально упал ради ритуала, до того ровным и круглым он был. В центре камня была начерчена уже знакомая мне пентаграмма, остальную поверхность покрывали непонятные символы и узоры.

Пока мы шли, маг ускорил заклинание, и молнии теперь били через каждые две минуты.

Наверное, кому-то это могло показаться даже завораживающим. Отступник плел кружево заклинания, совершал сначала плавные, а под конец резкие пассы, и между его рук начинало клубиться прозрачно-зеленоватое свечение. Как только на землю падали первые искорки, вскидывал руки вверх, и в черное небо устремлялась изгибающаяся молния. Она подрагивала, пульсировала магией, как живая, вынуждая мага прилагать все силы для контроля. Казалось, если молния вырвется, то начнет хлестать вокруг без разбора.

Обратно молния уже била прямо в камень, стремительно впитываясь внутрь. В этот момент камень начинал светиться багровым и пульсировать, как будто внутри действительно находилось человеческое сердце.

– А вот и охраннички, – пока я рассматривала мага, наемники уделили все внимание его окружению.

Собственно, десяток мужчин и не прятался. Поскольку лицом отступник стоял к скалам, охрана полукругом расположилась за его спиной.

Выглядели мужчины похоже. Темноволосые, в кожаных куртках и плащах, вооружены мечами и щитами.

– Мне кажется, они не очень-то настроены на разговоры, – вспоминая, что у первого отступника охраны не было, скептически хмыкнула я.

– Уговорим, – Доор красноречиво покачал топором.

– Меня больше волнует колдун, – Миса закусила ноготь. – Пока сцепимся с охраной, будем как на ладони.

– Берен, Ланни, скажите, когда маг плетет заклинание, его концентрацию ведь нельзя нарушать, верно? – в глазах тифлинга заплясали искорки.

– Иначе вырвавшаяся из-под контроля сила может ударить по самому магу, – подтвердила я.

– Значит, нужно нанести удар в тот самый момент, когда отступник вызывает молнию, – даже не обладая силой, Артракс безошибочно определил то, что я чувствовала с помощью магии. – Будет пара мгновений, но их хватит.

– Мы не знаем всех его возможностей. Прошлый отступник поджег дерево, – продолжала выискивать слабые места в плане Миса.

– Придется рискнуть, – остался непоколебим Артракс. – К тому же дерево он поджег уже сформированной молнией, а сейчас заклинание прервется раньше.

– Только если на маге нет «доспеха», – Эрнст так буравил взглядом отступника, словно отсюда надеялся разглядеть магическую защиту.

– Нет, – уверенно заявил Берен. – Камень работает как мощнейший накопитель и втягивает в себя молнии. И любые чары также засосет.

– Как только начнется бой, сбрось камень с пентаграммы. Желательно куда подальше, – присев на корточки, начала внушать я Персику.

– Ладно, с отступником разобрались, ждем подходящего момента и атакуем. Как быть с этими? – Эрнст кивнул на охранников. – Отвлечь бы как-то.

– Могу пойти вперед, – поднявшись с колен, равнодушно предложила я.

– Ты? Одна? – Доор неверяще уставился на меня.

– Почему нет? Мы ведь встречали уже Эйдана, значит, живые здесь точно есть. А если он правда из какого-то отряда сопротивления, то и меня примут за разведчицу. Вполне ожидаемо, что захотят допросить, – тем же равнодушным тоном аргументировала свою позицию.

– Ланни, тебя не станут допрашивать, тебя убьют, – вдребезги разнес идею Артракс. – Разведчица, которая спокойно вышла на огонек к отступнику – ничего глупее не придумаешь.

– Зато пока они будут меня убивать, у вас появится время убить отступника, – нервы натянулись до предела, и фраза прозвучала жестко, зло.

– Ты в самом деле готова пожертвовать собой? – Доор округлил глаза и хотел попытался пощупать мой лоб, проверяя, нет ли жара, но я ловко уклонилась.

– Почему нет? Сами же говорили: лучше одна, чем целый остров. Зато стану героиней, спасительницей Роанока, – на глаза навернулись слезы.

Я держалась, не позволяя себе расплакаться, но в горле встал комок, и голос прозвучал натянуто. Как будто и не мой вовсе.

– Ты слышала... – изменилась в лице Миса.

– А говорила, предпочитаешь говорить сразу, не додумывая, – по глазам Гардиса вовсе было непонятно, что он думает.

– Значит, не такой уж хороший из меня дипломат, – я сердито дернула головой. – Так что, мне идти?

– Стой! – для верности Артракс схватил меня за руку. – Охраной займутся все, а к магу отправится кто-то один.

– Теперь жар у тебя, да? – Доор с жалостью уставился на командира.

– Главным будет эффект неожиданности. Один сумеет обойти скалу, спрятаться за камнями и выждать подходящий момент. Либо получится у одного, либо не смогут все, – просто произнес тифлинг.

Повисла пауза, во время которой все обдумывали план Артракса. Определенный смысл в нем был, все вместе мы банально не сможем подкрасться незаметно, у кого-то да треснет ветка под ногой, а это действительно конец для отряда.

– Для отвлечения внимания используйте зелье тумана. Парочка из них точно сунется проверить, – перед тем, как уйти, принялся раздавать инструкции тифлинг. – Дайте мне пять минут и...

– И отступником займусь я, – перебил Гардис. – Миса, у тебя остался парализующий яд? Дай, пожалуйста.

Я ошарашено наблюдала, как наемник аккуратно наносит на лезвие жидкость из узкого флакончика. До последнего мне казалось, что Артракс остановит друга, ведь идти на самое опасное дело – обязанность командира, но тифлинг молчал.

Остальные также не сказали ни слова, а когда Гардис растворился в темноте, переключились на обсуждение подробностей боя.

– Я устрою здесь несколько ям. Если повезет, кинутся в туман и переломают ноги, – Берен размял пальцы, готовясь выплетать пассы.

Заклинание геогенеза, позволяющего управлять землей, я знала превосходно. Собственно, именно с его помощью и пыталась выкопать могилы для стражников-призраков.

Наверное, надо было предложить свою помощь, но я не могла выговорить ни слова. Все мысли занимала тревога о Гардисе. Ну почему он вызвался пойти?! Справится ли?!

Проклятое воображение в красках рисовало сцены, как отступник замечает Гардиса и, развернувшись, хлещет его молнией.

Сейчас молнии били в небо каждую минуту. Даже с такого расстояния у меня шевелились волоски на теле от количества разлитой в воздухе энергии. Если такая молния коснется Гардиса, его сердце остановится сразу же.

– Ланни, можешь остаться вместе с Мартином, – приготовив метательные ножи, предложила Миса. – Ты ведь еще толком от прошлой схватки не оправилась...

– Нет. Я могу сражаться, – я сжала зубы, когда нога в ответ на это заверение откликнулась ноющей болью. – Прекратите носиться со мной, как с ребенком. Убьют так убьют, прикопаете в сугробе и пойдете дальше, как ни в чем не бывало.

Заверять меня, что это не так и я такой же член отряда, наемница не стала. Пожала плечами и первой двинулась вперед.

Обговоренных пяти минут Берену как раз хватило, чтобы закончить с ловушками. По сигналу Артракса Доор замахнулся и швырнул пузырек в сторону.

В бою с троллями мне было не до того, чтобы любоваться действием зелья. Сейчас я исправила это упущение.

Туман разрастался быстро. Белоснежный, густой, он немного напоминал облако. Молочная пелена обрывалась резко, как будто на земле была начерчена невидимая граница. Шаг – и ты тонешь в вязком тумане, мгновенно потеряв всякую ориентацию. Еще шаг – и выбираешься на свободу, не понимая, как такое вообще возможно.

– Работает, – наблюдая, как охранники совещаются, и трое направляются к туману, довольно кивнул Артракс.

Оставшиеся правда, насторожились и выхватили оружие, но в они в любом случае успели бы это сделать.

– Пошли! - Когда тройка преодолела большую часть расстояния, махнул рукой тифлинг.

На самом деле не пошли, а побежали. Наемники рванули так, что с легкостью выиграли бы гонку. Я закономерно отстала.

Охранники не стали бежать навстречу. Рассредоточились, занимая удобные для боя позиции, покрепче ухватили мечи и щиты.

Миса на бегу практически одновременно метнула ножи в ближайшего. Голову охранник защитил, три ножа воткнулись в щит, а последний наемница коварно бросила в ногу.

Мужчина припал на одно колено, рукоять торчала у него чуть ниже бедра, но он не издал ни звука. Кажется, не такие простые эти охранники, как мне сперва показалось.

Между тем, мужчины ловко загородили раненого товарища собой, давая ему возможность вытащить нож и наскоро перевязать рану.

Первыми к ним добежали Берен, Миса и Додо. Медведь с рычанием кинулся на одного, вынудив подставить щит, спасаясь от острых клыков. Наемница воспользовалась шансом и замахнулась двумя клинками. На землю упала отрубленная кисть, снег стремительно начало заливать красным.

Вроде бы начало боя было за нами, но радоваться оказалось рано. Следующий наемник был на две головы выше Мисы и буквально снес девушку мощным ударом щита. Один меч наемница выронила, второй остался при ней.

Берена обступили сразу трое, только вот не догадывались, что маг успел подготовить еще заклинание. Пронесшаяся волна ветра разметала охранников, двое вовсе упали друг на друга.

Зато один оказался ближе к Артраксу и рубанул мечом, целясь в шею. Тифлинг легко уклонился в сторону, а бегущий следом Эрнст замахнулся кулаками. Охранник подставил меч и попытался полоснуть фурию по ногам.

Доору досталось двое противников. Чередуя удары, мужчины вынудили бхора уйти в защиту, не давая даже мгновения для замаха.

Наверное, надеялись измотать, только не ожидали, что Доор с рычанием подставится под удар.

Сделав шаг к правому противнику, бхор позволил мечу воткнуться куда-то в бок, а сам сокрушительно замахнулся топором. Щит не помог бы охраннику, даже если бы он успел поднять его.

Воздух наполнился шумом боя. Сталкиваясь, звенели мечи, глухо ударялись о щиты.

Отступник же продолжал стоять к нам спиной, молнии били почти без перерыва.

«Гардис. Гардис. Гардис», – выстукивало бешено колотящееся сердце.

От близости к магии меня потряхивало, на лбу выступила испарина.

Туман поглотил только одного охранника. Двое оставшихся уже спешили на подмогу к своим. По методу Мисы я сначала выпустила несколько болтов, метя в голову и в самом последнем случае резко опустила арбалет ниже. Но то ли настолько быстро не вышло, то ли охранник знал этот прием, но болт он успел отразить.

Зато его напарник зазевался, за что и получил в правую руку болт. Я обрадовалась, что мужчина вынужденно бросит меч, но тот предпочел повесить щит за спину и перекинуть оружие в левую руку.

Когда я вновь повернулась к друзьям, на поле боя произошли перемены. Эрнст в приступе боевой злости молотил кулаками по щиту охранника. Щит трещал, от него отлетали щепки, и совсем скоро град ударов должен был достаться охраннику. Мису противник гонял цепью. Не давая приблизиться к себе на расстоянии удара мечом, замахивался вновь и вновь, заставляя девушку проявлять чудеса ловкости.

Артракс со своим противником вовсе сошелся в невероятном поединке. Мужчины двигались настолько молниеносно, что даже взгляд не успевал за ними. Сложные приемы, обманные финты, подсечки, я такое даже в спокойной обстановке не повторила бы!

На их фоне бой Берена с охранником выглядел детской забавой. Охранник действовал замедленно из-за сильной потери крови, с культи продолжала капать кровь. Берен также выглядел одурманенным, но худо-бедно умудрялся не только парировать атаки, но и наносить удары.

С оставшимися разбирался Доор. Медведя же вывели из строя почти сразу. Жалобно воющий Додо пытался перегрызть веревку, но стреножили его надежно.

Вскрикнув, с намотавшимися на руки цепью, Миса повалилась в снег. Не став тратить время на ее добивание, охранник предпочел помочь напарнику и кинулся в сторону Берена.

Я выстрелила в него, вот только болт лишь царапнул мужчину по шее.

Двое же бегущих от тумана охранников разделились. Один, посчитав Артракса самым сильным противником, целенаправленно поспешил к нему. А второй, напротив, сперва решил расправиться с самым слабым, обратив взгляд на меня.

Я судорожно перезарядила арбалет, прицелилась. Болт улетел куда-то далеко, но охранник все же рухнул в снег. В шее у него торчала рукоять ножа.

– Ланни, с тобой замечательно работать в паре. Враги забывают обо всем и несутся к тебе, как мотыльки на огонь, – Миса ногой отбросила цепи.

Очередную цель мы выбрали одновременно. От ножа противник Доора успел закрыться щитом, а вот болт разбил ему коленную чашечку. Полный боли вопль оборвал бхор, ударом по голове заставив его замолчать навсегда.

Я оглянулась, выбирая новую цель, но наемники отлично справились сами. Артракс вовсе в невозможном пируэте умудрился проткнуть одного своего противника насквозь, упасть, перекатиться и выставить вперед нож, на который с размаху налетел второй.

Во всей этой круговерти я совсем выпустила из внимания мага. Только сейчас ощутила, что по коже больше не берут мурашки от магических зарядов. А развернувшись, успела заметить, как отступник хватается за плечо, а Гардис падает куда-то за камни.

В темноте на черном плаще кровь была практически не видна, но то, что рана глубокая, стало ясно уже по тому, насколько магу стало тяжело шевелить правой рукой.

Получив подобное ранение, я, наверное, уже лежала бы на земле, зажимала кровь и глухо подвывала от боли. Отступник умудрился еще и колдовать.

Это заклинание я знала. «Рой тьмы» считался одним из самых опасных, ведь отравляющая магия проникала сквозь доспехи и одежду, острыми лезвиями резала тело изнутри. На руках мага начало клубиться два черных смерча. Заклинание могло действовать по-разному. Можно было выбрать одну цель, можно было направить облака в разные, все зависело от силы колдующего.

А мы еще и как нарочно столпились рядом, облегчая отступнику выбор.

«Гардис!»

Понимая, что маг ни за что не оставит в живых напавшего на него, я поспешно стала плести щит. Торопилась, поэтому влила всю силу, надеясь, что она компенсирует грубость плетения.

С отступником мы закончили одновременно. Там, где упал Гардис, возникла мерцающая сфера. С рук мага сорвались сотни черных мух. Одна стая к нам, вторая – к Гардису.

А потом случилось именно то, чего все время боялась я. Побледневший маг покачнулся, напрягся, пытаясь удержать заклинание, но как подкошенный рухнул в снег.

Привязка разорвалась, и больше не контролируемая магия разлилась по поляне.

Взвизгнув, я отвернулась, закрыла голову руками, кто-то дернул меня к себе, обхватывая за плечи.

Один удар сердца, второй...

Жалящих укусов все не было, и я рискнула открыть глаза. Оказалось, что меня держит Доор, а смертоносная магия бьется о выставленный купол Берена. Эверлинг сжал зубы, на лбу выступил пот. Удерживать столь объемную защиту было не просто сложно, а безумно сложно, но по куполу даже не шла рябь.

«А ведь действительно сильный маг! Он что, полакадемии разнес? За меньшее его бы в жизни не исключили!» – осознала я.

Впрочем, это сейчас было не самым важным вопросом.

– Держи! – я коснулась руки эверлинга, делясь силой.

Поскольку почти весь резерв ушел на защиту Гардиса, жалкие остатки магии приходилось выдирать с боем. Ощущение было такое, будто я выворачиваю себя наизнанку, и терпела я, лишь понимая, что иначе придется еще хуже.

– Все! – когда черный вихрь развеялся, облегченно выдохнул Берен, размял плечи, встряхнул кистями, будто держал не магический, а настоящий щит. – Справились!

– Ага, – я коснулась носа и с удивлением уставилась на темную кровь.

Откат наступил сразу же. Меня пошатывало, начал бить озноб, руки и ноги ощутимо прибавили в весе.

И это ведь при том, что часть заклинания разлетелась по поляне… При мысли, что было бы, получи мы целенаправленный удар, по спине прокатилась струйка пота.

– Выпей, – внимательный Доор подсунул мне фляжку.

Я чувствовала себя настолько отвратительно, что даже не стала задавать вопросов. Просто открутила крышку и сделала глоток. Губы, а затем и горло обожгло огнем.

Замерев, я начала дышать через рот, а пожар бушевал уже внутри.

– Это водка, по особому рецепту, на травах, – с гордостью сообщил бхор. – И мертвого с ног поднимет!

– Только вот сначала свалит, – мрачно сказала я.

Впрочем, мутить действительно перестало, и, собравшись с силами, сделала еще глоток. Вторая попытка оказалась успешнее, внутренности пекло меньше, пожар почти сразу превратился в приятное тепло.

– Хватит с тебя, еще привыкнешь, – усмехнувшись, Доор отобрал фляжку.

Пока я лечилась, Артракс и Миса успели накрепко связать мага. Капюшон с него спал, и я получила возможность разглядеть мужчину.

Почему-то все отступники представлялись мне черноволосыми и черноглазыми, будто внешность должна была отражать суть их магии. С безумным, фанатичным взглядом, перекошенной усмешкой тонких губ и румяными пятнами на щеках.

У пойманного же нами мужчины были зеленые глаза и светло русые, медового оттенка волосы, наверняка красиво отливающие золотом в солнечных лучах.

Встреть я его на приеме – назвала бы красивым. Открытый лоб, ровный нос, пухлые губы, очаровательная ямочка на щеке.

Впечатление портили лишь горящие ненавистью глаза. Парализованный, он не мог ни шевелиться, ни говорить, но даже в таком состоянии буквально излучал волны удушающей злобы.

– И что же ты, мил человек, законы природы нарушаешь, с молниями играешься? Не дело это, – оставшийся равнодушным к волнам ненависти, Артракс укоризненно покачал головой.

– Если я не ошибаюсь, паралич спадет минут через пятнадцать? – выбравшийся к нам Гардис вопросительно взглянул на Мису, дождался ее кивка и повернулся ко мне. – Ланни, твой кот совершено бесполезен.

Демонстративно подкинув в руке накопитель, который я так настойчиво просила украсть Персика, наемник передал его эверлингу.

– Ну, нам торопиться некуда. Отдохнем, а наш новый друг соберется с мыслями, – тифлинг похлопал отступника по плечу.

Маг уже не пытался испепелить нас взглядом и присмирел, ожидая решения своей судьбы. А может, на его покорность повлияла Миса, прижавшая к горлу нож. Веревки то веревками, а кто этих колдунов знает. В безысходной ситуации и без пассов, чистой силой ударить можно исхитриться.

Свободное время наемники потратили на то, чтобы тщательно обыскать мага и убитых, но ни ценного, ни полезного обнаружить не удалось.

– Ну что, поговорим? – Артракс вновь обратил внимание на отступника.

– Я не собираюсь говорить с демонским отродьем, – голос у мужчины был низким, достаточно приятным.

– Ты бы повежливее с моим другом, а то рука и дрогнуть может, – Миса красноречиво надавила лезвием на горло.

– Мне не о чем с вами разговаривать, – следующая фраза прозвучала спокойнее, но сути не меняла.

Если бы мужчина мог, скрестил бы руки на груди и задрал подбородок. Впрочем, он и взглядом умудрился выразить всю степень своего презрения.

– Я где-то слышал, что лишенные пары пальцев люди становятся куда общительнее и дружелюбнее, – задумчиво, будто для себя, произнес Артракс.

– Вот-вот, вся беда в лишних пальцах. Только избавляться от них нужно правильно, – улыбнувшись одной из самых широких улыбок, поддакнул Эрнст. – Сперва удалить ногти: их нужно срывать полосками, поддеть выйдет с помощью иголок. Потом заняться самими пальцами. Счистить мясо с фаланг, отпилить кость.

– А у нас считают, все дело в излишней красоте. Нанести множество мелких порезов на лицо, присыпать солью, прижечь, – включилась в обсуждение развязывания языка Миса.

– Да чего скрывать, бывает и спутник неприятен, от одного взгляда на него тошно.

На Берена удивленно покосились не только наемники, но и маг, не ожидающий поддержки с этой стороны. Впрочем, последующие слова эверлинга расставили все по местам.

– Чтобы не отвлекаться на собеседника, надо его не видеть. Взять иголку и медленно, чтобы насладиться ощущениями, вставить в глаз. Повторить со вторым.

В другое время подобная осведомленность друзей напугала бы меня, сейчас же я лишь машинально отметила услышанное.

А глядя на откровенно скучающего мужчину, не выдержала и сама выступила перед.

– Хватит рассуждать, давайте переходить к практике! – взглядом поторопила наемников. – Даже просто воткнуть в руку нож будет достаточно больно. Для начала разговора сойдет!

– Ланни, это в самом деле ты? Тебя подменить не успели? – Доор удивленно покосился на меня. – Помнится, против пыток Эйдана прежняя Ланни решительно возражала.

Хуже всего было то, что осуждение отразилось и в глазах Мисы. А вот Эрнст смотрел даже восхищенно. Кажется, если возьмусь за нож, фурия точно не откажется дать парочку советов в отношении пыток.

– Прежняя Ланни сгорела в огне, – хмуро отрезала я. – Не желаю умереть на этом проклятом острове просто так! Если он знает полезную информацию, я выцарапаю ее любыми способами.

Отступник, на которого я ткнула пальцем, остался равнодушным к угрозам. Разве что мой спор с Доором вызвал у него интерес.

– Вы можете пытать меня, я все равно ничего не скажу. Мой покровитель, Белзир, сам славится искусством пыток, вы лишь поможете заслужить его уважение, – с усмешкой сообщил он.

– Так невтерпеж скорее встретиться с божеством? – удивился Доор. – Нет чтобы запланировать встречу к старости, когда максимально расширишь свои знания, добьешься чего-то значимого…

– Будто вы позволите мне дожить до старости, – отступник криво усмехнулся. – Я прекрасно понимаю, что, если откажусь говорить, умру медленно, выдам тайны – умру быстро. Да, процесс разный, но результат не будет отличаться.

– А что если позволим? Сделка, – безошибочно подловив момент, когда во взгляде мага отразилась не только злость, но и обида, предложил Артракс. – Ты отвечаешь на вопросы, а я даю слово, что не убью тебя.

– И я должен так просто поверить? – хмыкнул мужчина.

– Твое дело, – развел руками тифлинг. – Зато это хоть какой-то шанс выжить.

– Если не хочешь, хоть сейчас катись к Белзиру, – заскучавший Эрнст подхватил валяющийся меч и замахнулся, целясь мужчине в сердце.

Метод фурии оказался куда эффективнее. Перед лицом смерти отступник как-то мгновенно сообразил, что умирать не хочет, а один шанс на спасение – это тоже очень и очень немало.

– Вот теперь общайтесь, – справившись со своей частью работы, Эрнст отошел.

– Что за обряд ты проводил? Для чего он? – пока маг не забыл накативший на него страх, поспешно спросил Артракс.

– В грядущей войне нам понадобится вся возможная мощь. Белзир дал свиток с заклинанием, позволяющим достичь ее. А ваши боги делятся с вами знаниями? – усмехнувшись, вопросил маг в ответ.

Угрозу отступник забыл слишком быстро и сейчас держался так, будто пленниками являлись как раз мы.

– И как давно Белзир одарил вас своими щедротами? – оставив остроту без внимания, продолжил допрос тифлинг.

– Около двух недель назад, – по лицу мужчины сейчас никак не удавалось понять, какие именно эмоции он испытывает.

«Значит, тот отступник мог быть первым, кто проводил этот ритуал», – сообразила я.

– Что же вы сразу божеству плакаться побежали? Неужели сами не смогли подходящий источник силы найти? – подкидывая накопитель в руке, язвительно осведомился Берен.

– Можешь спросить у Белзира, – губы мага снова изогнулись в ухмылке.

– Какими еще источниками силы вы располагаете? – сменив тактику, потребовал прямого ответа эверлинг.

– Полной информацией располагает лишь магистр. Я не занимаю важной должности, в связи с чем не представляю полной картины, – ловко вывернулся отступник.

И вроде бы ведь согласился сотрудничать, но никакой полезной информации еще не выдал. Создавалось впечатление, что маг не то нарочно издевался, не то тянул время.

Причем второе тревожило куда сильнее, а ну как сюда сейчас спешат другие отступники, почуявшие прерванный обряд?! И ведь не проверить никак! Хотя...

– Где вы находитесь? Сколько магов могут заряжать накопители одновременно? И как отчитываетесь о выполнении? – оттеснив тифлинга, я вперила в мужчину колючий взгляд.

– Только один маг, иначе мы мешаем друг другу. Заряженные накопители отдаем командирам. Что касается места... – маг сделал паузу, а потом широко улыбнулся. – Мы все давали клятву не рассказывать ничего посторонним, но я могу отметить расположение на карте, только руки развяжите.

Я лишь изогнула бровь, рядом зафыркал Берен. Отступник нас совсем за идиотов держит?!

Кто же в здравом уме станет так рисковать, давая магу возможность наколдовать какую-нибудь гадость? Да и, если пойти на риск, карта у нас все равно вся в отметках, отступник просто ткнет в уже нарисованный кружок.

– Ты уж как-нибудь словами постарайся. Не можешь говорить, спой или стих сложи, – жестко посоветовал Артракс.

– С радостью, но не силен в столь мудреных науках. Матушка все сетовала, мол, мне медведь на ухо наступил, – колдун вздохнул с притворным огорчением. – Хотите, так дорогу укажу?

«Он ведь нарочно играет у нас на нервах», – теперь уже окончательно сформировалось понимание.

Артракс повернулся к нам, взглядом давая понять, что не откажется от помощи.

Маг тоже стал разглядывать нас, причем я никак не могла понять, что происходит у него в голове. Ведь умирать мужчине точно не хочется, но и заслужить наше расположение он не пытался. Поведение колдуна не поддавалось никакому объяснению. Опять возникло неприятное ощущение, будто отступник нарочно попался в плен, и теперь в действительности не мы, а он расспрашивает нас, хотя ни один маг в здравом уме не пошел бы на такой риск.

– Так вот значит куда подевался Алмар, – ни грамма сочувствия к погибшему коллеге в голосе колдуна не слышалось. – Впрочем, поделом ему, слишком уж увлекающимся был.

Цепкий взгляд остановился на мне. В глазах отступника словно отражались молнии. Я прямо почувствовала, как маг пытается пролезть в самую душу, узнать все мысли и желания.

– И было бы на что отвлекаться. Хотя, с другой стороны, Алмар может быть счастлив: перед смертью он все же знатно развлекся, – у колдуна вырвался смешок, в глазах плясало прозрачно-зеленоватое пламя.

Мужчина знал, чем меня задеть, и, судя по мелькнувшему торжеству во взгляде, сделал это специально.

– Ты бы понравилась Белзиру. Он любит таких. Искренних, наивных, светлых. По-своему красивых… Искалеченных, – усмехнувшись, бросил маг.

Моего ответа он не ждал, сосредоточив все внимание на наемниках.

– Хотите совет? Уезжайте с острова, пока можете. Вам все равно не справиться.

В мою сторону отступник больше не смотрел, но я продолжала чувствовать его взгляд. Он выворачивал наизнанку, заставлял шрамы гореть и пульсировать болью. Перед глазами встала пелена, в ушах стучала кровь. «Знатно развлекся», – звучало в голосе на разные голоса.

Стоило подумать, что пожар, сломавший всю мою жизнь, оказался для кого-то отличным развлечением, как руки и ноги начало трясти. Откуда-то из глубин души поднялась ярость. Черная, обжигающая, поглощающая.

Я потеряла все. Магия Алмара разрушила, уничтожила, разметала вдребезги всю мою жизнь. Мне никогда больше не вернуться домой, я не смогу показаться друзьям, меня станут избегать и тыкать пальцем.

«Прекрасная леди, ставшая чудовищем. Пугало! Страшилище! Уродина!» – слова прозвучали в голове так явно, как будто кто-то рядом произнес их.

Я сделала шаг вперед, наклонилась, вытащила нож Мисы из так удачно лежащего рядом трупа. Рукоять была холодной и липкой от крови. Я сжала ее с такой силой, что заболели пальцы. Еще шаг.

Маг продолжал ухмыляться. Он что-то говорил и бросался презрительными взглядами.

– Чего тебе?! – только при виде меня в его глазах отразилось удивление.

Закончить фразу колдун уже не успел. Нож вошел в грудь легко. Не зная, как правильно наносятся такие удары, я вложила всю силу, вогнав лезвие до упора.

Мужчина булькнул, захрипел, остекленело глядя на торчащий из груди нож.

– Ну а я тебе ничего не обещала, – со злостью выдохнула я.

ГЛАВА 10. ОСКОЛКИ ДУШИ

На руку хлынула горячая кровь, и только это заставило меня разжать пальцы. Ненависть продолжала полыхать внутри, и я жутко жалела, что Алмара друзья убили сами. Наверное, ему я наносила бы удары, пока окончательно не выбилась бы из сил или меня не оттянули наемники.

– Ланни, ты в своем уме?! – Артракс вытаращился на меня так, будто увидел призрака. – Мы обещали отпустить его!

– Хочешь сказать, что выполнил бы сделку? – мое лицо искривила гримаса.

– Да! Я не разбрасываюсь словами и, если обещаю что-то, делаю, – тифлинг продолжал буравить меня холодным взглядом.

– В таком случае, я только что спасла нам всем жизни. Или не догадываешься, куда этот, – я покосилась на убитого мага, – отправился бы в первую очередь? И все отступники узнали бы о приехавшем на остров отряде.

– Скорее всего, они и так догадываются, – ради справедливости отметил Берен. – Не именно о нас, но живые на Роаноке есть. Тот же Эйдан – ходячее подтверждение. Не верю, что он выживал год в одиночку или вдвоем.

– Речь шла только о жизни, предоставлять свободу темному магу мы не собирались, – легко парировал Артракс.

– То есть ты собирался тащить отступника на веревочке? У меня вот Персик, у Додо – Доор, а у тебя в качестве питомца был бы злой и кусачий маг? – изогнув бровь, саркастично вопросила я. – Только не уверена, что выдрессировать такого «любимца» даже Гардису под силу!

– Ланни, хватит! – повысил голос тифлинг. – В конце концов, научись уже думать и вести себя по-взрослому! Сколько можно ставить под угрозу весь отряд?! Ведь говорил: сначала спрашивай – потом делай! Клянусь, если подобное повторится, на цепь я посажу тебя.

– Что-о-о?! – у меня потемнело в глазах.

Я бы поняла, если бы Артракс начал ругаться в прошлый раз. Тогда отряду действительно пришлось вступить в бой с магом, чтобы спасти меня. Но сейчас за что?! Риска ведь действительно не было. И сам бы он поступил точно также!

– Ланни, ты забыла о наших зеленокожих друзьях. Гоблины с радостью согласились бы приютить колдуна на некоторое время. А что кормили бы скорее всего тараканами, так они тоже съедобные, с голоду не помер бы – и ладно, – сжалившись, «перевел» злость Артракса Доор. – Уж Эйкинскъяльди нашел бы способ развязать колдуну язык.

– Отличный план. Просто превосходный! – доведенная до предела, я даже в ладоши похлопала. – Сказала бы – великолепный, только вот вы забыли одну маленькую деталь. Посвятить в него меня!

На последних словах голос сам сорвался на крик. Наверное, Доор хотел помочь, вот только вышло еще хуже. Обида, злость, боль последних недель – все выливалось в хлесткие, режущие воздух фразы, срывающиеся с губ прежде, чем я понимала, что именно говорю.

– Вы согласились, чтобы я поехала на Роанок. Никто не пытался возражать против моей кандидатуры, а значит, мы равноценные члены отряда. И демоны вас подери, научитесь сперва сами рассказывать мне хоть что-то! Не доверяете? Боитесь, что наломаю дров? Выдаете крупицы информации? Так не удивляйтесь тогда, что действую по собственному усмотрению и нарушаю таинственные, неизвестные мне планы!

Тяжело дыша, я сжимала и разжимала кулаки. Лихорадочно колотящееся сердце едва не выскакивало из груди, меня колотила дрожь.

– Ланни, успокойся, – видя, что тифлинг явно подбирает слова для ответной отповеди, попыталась миром решить конфликт Миса.

– Да зачем вообще ждать следующего случая?! Вдруг опять помешаю или сорву тщательно продуманный, отрепетированный и идеальный план? Связывайте сразу! Можете даже кляп в рот засунуть, чтобы даже болтовней не отвлекала! – в порыве чувств я протянула вперед руки.

У Артракса моя выходка вызвала мученическую гримасу, а вот Гардис схватил меня за руку и потащил за собой.

– Эй! Пусти!

Я уперлась, попыталась ухватиться левой рукой за куст, но куда там. Наемник словно вовсе не заметил моих трепыханий. Остальные мешать ему не стали. Доор еще и зашипевшего Персика подхватил. Что-то зашептал ему, и кот, хоть и продолжал дыбить шерсть, бежать на защиту хозяйки уже не спешил.

Мысли заскакали в голове перепуганными кузнечиками. За все время знакомства я так толком и не смогла составить впечатление о Гардисе, понять его логику было чем-то непостижимым, и сейчас я понятия не имела, куда и зачем он меня тащит. Мужчина с одинаковой вероятностью мог как начать успокаивать меня, так и скинуть со скалы в пропасть.

Я уже начала раздумывать, не вырваться ли с помощью магии, когда наемник неожиданно остановился. Привел он меня недалеко, ничем особым место не отличалось, видимо, Гардис просто хотел отойти подальше от команды.

Убедившись, что нас не услышат, вытащил из-за пояса нож и протянул его ко мне рукоятью вперед.

– Держи.

– Зачем? – я оторопело уставилась на оружие, не спеша прикасаться к нему.

– Ну, тебе ведь не нужна твоя жизнь. Ты не рада тому, что выжила, и отчаянно пытаешься это исправить. Я даю тебе такую возможность, – мрачно объяснил Гардис.

– Что? – у меня дернулось веко.

– Я объясню это остальным, они поймут, – наемник продолжал говорить равнодушным голосом, во взгляде также не отразилось ни единой эмоции. – Куда бить, уже знаешь, так что проблемы не возникнет.

Я продолжала оторопело таращиться на нож. Стоило признать: Гардису действительно удалось меня удивить. Заявлять, что все это нелепая и несмешная шутка мужчина явно не собирался и все так же держал лезвие в ладони.

– Самоубийство порицается жрецами. Мы должны выдерживать все испытания, которые посылаются небесами, – связать что-то путное из обрывков вертящихся мыслей никак не выходило, и я ляпнула первое, что пришло в голову.

– Что-то не заметно, чтобы ты следовала этим заповедям, – усмехнулся наемник.

– Можно подумать, это так легко! – на место растерянности вновь пришел гнев, заставивший огрызнуться на мужчину. – Не ты ведь пытаешься собрать свою жизнь из осколков и выбраться из пепла, в которое превратилось прошлое.

– Если сгорело что-то одно, на его месте всегда можно построить что-то другое, – философски отозвался Гардис.

Правда, на меня взглянул уже серьезно. В серых глазах уже не было насмешки, теперь мужчина смотрел с неподдельным сочувствием.

– Ланни, почти каждый наемник оставляет за спиной сожженные мосты. Все мы от чего-то бежим, и что-то заставляет нас ходить по дорогам вместо того, чтобы найти дом, – неуловимо быстро спрятав нож, Гардис ободряюще коснулся моей руки. – Но если постоянно оглядываться назад, ты не увидишь того, что ждет впереди. Все будет хорошо. Все обязательно должно быть хорошо. Верь только в это, иначе болото отчаяния засосет с головой.

Я пыталась поверить Гардису. Изо всех сил старалась, но попытка утешения воспринималась исключительно как издевательство. Нервы и без того были натянуты до предела, сейчас же внутри что-то окончательно оборвалось.

– Ты вернешься домой и забудешь Роанок как страшный сон. Пусть тебе пришлось тяжело, но это пройдет, и ты сумеешь забыть случившееся. Снова станешь кататься верхом, флиртовать с кавалерами, пить чай с другими леди, ну и чем там еще полагается заниматься благородным, – продолжил мягко внушать наемник.

– Не будет! Все уже никогда не будет хорошо! – прервала его я, Отняв руку, топнула ногой. – Как же ты не понимаешь, как вы все не можете понять, что вернуться назад в прошлое нельзя. Ни один маг, даже самый сильный, не способен повернуть время вспять! Флиртовать? Да никто даже взглянуть на меня, уродину такую, не захочет! С леди полагается вести светские беседы и обсуждать свежие сплетни, но боюсь, если расскажу о способе убийства баргестов, никто меня в гости больше не позовет!

Я опять постыдно сорвалась на крик. Душа буквально разрывалась на части, внутри все пылало, но глаза оставались сухими.

– Мне хочется танцевать. Надеть красивое платье, украшения и кружиться в вальсе. Слушать комплименты о том, что мои глаза сияют ярче изумрудов, но теперь эта мечта останется мечтой. Даже если наберусь храбрости, даже если приду на бал, прежнего внимания не получу! Теперь все, что выпадет на мою долю – место у стенки и зависть другим, более удачливым леди.

Срывать злость на Гардисе было неправильным. Эта мысль билась где-то на задворках сознания, а я продолжала и продолжала кричать. Всю неделю я старательно пыталась спрятать чувства подальше, представляла, как они покрываются ледяной коркой, но сейчас лед разбился вдребезги, и эмоции накрыли волной.

– Не так давно ты говорила, что светская жизнь осталась в прошлом, да и балы тебя не привлекали, – проявил отличную память Гардис.

– Говорила, – с горечью подтвердила я. – Только вот не думала, что судьба поспешит настолько быстро исполнить мои слова!

– Нужно быть внимательнее к пожеланиям, – попенял наемник. – Именно поэтому девушек-воинов почти не встретить. Слишком уж вы ветреные, непостоянные. Сегодня – одно, завтра – другое. Эту кольчугу не надену, она тяжелая, шлем не сочетается с поножами, наручи вовсе вышли из моды.

Изобразить капризную леди у Гардиса вышло на удивление замечательно. Он весьма достоверно хмурил брови и надувал губы, даже голос понизил, передразнивая девушку. Закроешь глаза – и точно поверишь, будто не мужчина стоит напротив, а юная барышня. Вот только хвалить его актерскую игру не было никакого желания.

– Не пошел бы ты…! – в сердцах пожелала я.

– Вот! Запомни это чувство, – дурашливая маска мгновенно слетела с наемника, он шагнул еще ближе, тепло улыбнулся. – Лучше злись на меня, но не позволяй ненависти отравлять собственное сердце. Ты не сможешь долго выдержать саморазрушения и действительно погибнешь. Глупо, бесполезно, отчаянно.

– Будто вы расстроитесь из-за моей смерти! – очередная обида сердито вгрызлась в душу, и я вывернулась, не позволив Гардису обнять себя. – Наоборот, вздохнете с облегчением и продолжите путь!

– Мы специально не говорили с тобой о темных магах. Понимали, что любое упоминание о случившемся окажется чрезвычайно болезненным, – вздохнув, принялся терпеливо объяснять наемник.

– До чего же вы хорошие и заботливые, прямо слушать противно! – взвившись, я сплюнула на снег. – Угораздило же такую бестолковую меня на ваши головы свалиться.

– Наверное, лучше продолжим разговор после, когда ты немного успокоишься, – в глазах Гардиса отразилась жалость.

И почему-то именно это взбесило меня больше всего. Я не хотела, не могла смириться с тем, что случилось. И слушать заверения о том, что моя жизнь наладится, тоже не могла. Ощущение полной безысходности рвало на части, выворачивало наизнанку и сводило с ума.

– Конечно, иди. Все вместе посоветуетесь, подумаете, как меня уму-разуму научить. Может, вспомните, что вам говорили. Можешь вовсе собственный пример использовать, ты же как-то живешь дальше с ледяным сердцем, вот и я также смогу! – сверкая глазами, цинично посоветовала я.

– Именно так и сделаем, – лицо Гардиса заледенело. – А ты пока подумай, как чувствуешь себя, впервые убив человека?

Голос вроде бы звучал равнодушно, но вместе с тем хлестнул наотмашь. До этого момента я не осознавала, что именно сделала. Рука по-прежнему ощущала холод рукояти ножа, я помнила хрипение и медленно угасающий взгляд, но все это воспринималось как-то со стороны. Будто я наблюдала за другим человеком, ничего при этом не ощущая.

– Это не первый мой бой. Именно я уничтожила призраков. Да и во время сражения с нежитью в стороне не отсиживалась, – глухо напомнила я.

– Призраки уже были мертвы, – голос наемника звучал холодно и остро, будто лезвие, способное срезать траву. – Да и раньше ты стреляла с арбалета, пыталась ранить, не убить. А что почувствовала, когда под твоей рукой перестало биться сердце? Ты ведь смотрела ему в лицо. Понравилось наблюдать, как жизнь уходит из глаз?

Ждать ответа Гардис не стал. Развернувшись, стремительно зашагал к остальным.

А я… Я упала на колени, закрыла лицо руками и затряслась в беззвучных рыданиях.

Если до этого сил мне придавала ярость, то теперь на смену ей пришла леденящая тоска. Вот когда я позавидовала волкам. Умела бы – сейчас бы завыла во весь голос, выплакивая все отчаяние.

Гардис оказался прав. Осознавать, что я убила человека, было нелегко. Пусть я понимала, что отступник заслужил смерть. Уже то, что он служил запрещенному богу, было само по себе достаточным основанием для приговора. Вот только исполнять его должен был палач, но никак не я.

На моих руках не осталось крови, но я снова и снова терла ладони снегом. Пальцы скоро заледенели, руки кололо иголками, вот только я упрямо продолжала черпать снег. Будто бы это могло помочь избавиться от воспоминаний.

В таком состоянии меня и нашел Доор. Персик и Додо сперва кинулись ко мне, но по окрику бхора замерли, так и не приблизившись.

– Если продолжишь так сидеть, скоро превратишься в сугроб, – шутливо попенял он.

– Ну и что? – на меня накатила апатия.

Равнодушно покосившись на Доора, я стала рассматривать горы вдалеке. Небо затянули тучи, и горы казались ненастоящими, призрачными. Я четко различала лишь силуэт, снег и облака скрадывали все яркие краски.

– Пропустишь завтрак, – привел самый важный аргумент бхор.

– Я не голодна. Можешь съесть мою порцию, – сухо отозвалась я.

Была уверена, что такой вариант Доора устроит. Сейчас даже наша дружба казалась такой же ненастоящей, как и горы, а значит, бхор вполне мог променять меня на еду. Я бы не удивилась. Наверное, даже не обиделась. Я вообще не была уверена, что смогу испытывать хоть какие-то чувства.

– Значит, посидишь за компанию, – не смутившись, Доор наклонился и подхватил меня на руки.

Правда, понес не в ту сторону, где оставались остальные, а в противоположную. Я задумалась, хочу ли задавать вопрос, но бхор опередил меня.

– Среди наемников редко встретишь кого-то брезгливого, но труп все же не способствует хорошему аппетиту, – пояснил Доор. – Поэтому лагерь решили разбить подальше. Да и меньше шансов, что какой-нибудь трупоед на огонек заглянет.

Уж не знаю, что Гардис наговорил наемникам, но наше возвращение встретили молча.

– Остановимся на ночлег здесь? – поинтересовался Эрнст у Артракса.

Тифлинг нахмурился. Место, в общем-то, не было ни плохим, ни хорошим. Просто участок дороги, где было меньше кустов и камней. Лес остался за нашими спинами, горы приблизились, по сторонам были разбросаны холмики.

– Лучше бы отойти подальше, хоть за холмом укрыться… – Артракс приставил руку ко лбу, пытаясь разглядеть, что скрывается в темноте.

– Только скорее ноги переломаем. Вдруг впереди очередной овраг или скользкий спуск, – Миса пнула камешек под ногами. – Идти же с лампами все равно, что самим забраться в нору к волкам.

– Давайте я схожу, разведаю местность. Покамлаю, чтобы убедиться наверняка, – предложил Доор.

– Я с тобой, – вызвался Берен.

– А вот ты бы лучше остался. С накопителем нужно разобраться в первую очередь, – внес коррективы Артракс. – Не хватало еще прятаться от магов по сугробам, чтобы обнаружили нас по магическому следу.

– Не обнаружат. Камень полностью не заряжен, да и в этом случае фонил бы энергией совсем немного. Для этого нужно целенаправленно искать накопитель, еще и находясь на небольшом расстоянии, – отчитался эверлинг. – Уж скорее, в погоню отправятся, когда увидят гору трупов.

– Значит, сутки в запасе есть точно, – хмыкнула Миса. – Отступники не слишком пунктуальные. Раз уж Алмара не хватились, наверняка посчитают, что и наш знакомый решил восстановить силы после ритуала.

– Но на всякий случай наши следы я замету, – внимательно выслушав наемников, предложил Доор.

– Договорились. В этот раз полноценный лагерь не разбиваем, в любую минуту нужно быть готовыми вскочить и броситься наутек, – подвел итог Артракс. – Дежурим по двое. Сначала я и Миса, потом Гардис и Эрнст, последние Берен и Доор.

Меня тифлинг в список не включил, даже не взглянул в мою сторону. Создавалось впечатление, будто убийство мага откинуло в самое начало пути, когда команда точно так же не доверяла мне, и приходилось буквально вымаливать дать шанс проявить себя. Только вот на этот раз я не рискнула развязать спор.

Завернувшись в одеяло, устроилась подальше от всех. Улегшийся возле живота Персик ободряюще замурчал, тыкнулся головой в грудь, прося ласки, но я проигнорировала его.

Сейчас я и сама не знала, чего хочу. Глаза покраснели, опухли, под веки словно насыпали битого стекла, даже моргнуть было больно. Ожоги прекратили чесаться, ногу больше не хватало судорогами, но вместо этого по всему телу разлился холод.

С неба начали падать снежинки. Сначала совсем крохотные, похожие на маленькие звездочки, потом побольше, уже не тающие от одного взгляда и с красивым узором.

Одна опустилась мне на щеку, вторая упала на лоб, но я не спешила их стряхивать. В голове мелькнула мысль, что слова Доора окажутся пророческими, и скоро я действительно превращусь в сугроб.

Между тем налетевший ветер швырнул мне в лицо горсть снега, заставив мигом сбросить навалившуюся апатию. Отплевываясь, я села.

– Мне одной кажется, что Доор перестарался? – Миса также поднялась и деловито стряхивала снежинки с одежды. – Нас же вот-вот заметет!

Метель в самом деле разыгрывалась на глазах. Если сначала наблюдать за кружащимися снежинками было красиво, то теперь стало страшно. Я помнила, как сильно замерзла в прошлую метель, а ведь тогда было какое-никакое укрытие над головой. И Гардис…

Сердце пропустило один удар. После разыгравшейся между нами ссоры мужчина вряд ли захочет повторно обнять меня. Да даже не будь этой встречи с отступником, все-равно я не рискнула бы попросить его. Не после того, что сделал со мной Алмар…

– Подъем! – видимо, подумав о том же, что и я, скомандовал Артракс. – Не знаю, что задумал Доор, но укрытие нам не помешает.

– Прогрызем нору в скале? – в устах Эрнста это звучало не только шуткой, но и вполне серьезной идеей.

– Пока просто пойдем вперед, может, попадется что-то подходящее, – покачал головой тифлинг.

Идти в снегопад было тяжело. Ветер то и дело менялся, швыряя снег то в лицо, то за ворот. Приходилось прикрываться рукой и опускать взгляд вниз, глядя под ноги. И все равно на ресницах оседали снежинки, порывы ветра норовили опрокинуть назад. Причем я шла последней, ориентируясь по следам наемников. Каково же было шедшему первым Артраксу, вынужденному еще как-то осматриваться в поисках укрытия, было страшно и думать.

Не знаю, сколько времени мы прошли. Умом я понимала, что больше часа-двух дорога занять не могла, но по ощущениям путь отнял целых восемь. Сказывался и дневной переход, после которого, едва успев перевести дух, сцепились с магом и его охраной.

– Кажется, там что-то есть. Видите? – опасаясь спугнуть удачу, тифлинг не стал говорить громко.

Я поспешно присмотрелась. В ночи, да еще в снегопад, сначала не увидела ничего. Хотела уже разозлиться на Артракса, отвлекшего ложной надеждой, когда в самом деле заметила, что в одном месте темнота была более плотной, что-ли.

– Похоже на хижину, – Миса оказалась глазастей. – Только вот откуда ей здесь взяться?

– Им. Их несколько, – стоило приблизиться, как мираж обрел краски, Гардис приложил ладонь ко лбу, вглядываясь вперед. – До гор рукой подать. Летом сюда могли приходить травницы, чтобы собрать и насушить трав. Видимо, деревня находится подальше, чего зря ноги бить.

При ближайшем рассмотрении хижин оказалось три. Мне казался маленьким домик лесника, служивший нам убежищем почти две недели, но эти избушки были вовсе крохотные. Поместиться всем в одной казалось нереальным, разве что остаться стоять, и то Доору даже в таком случае будет тесно…

– Подождите, а Берен и Доор вообще найдут нас? – к своему стыду, спохватилась я только сейчас.

Артракс и Гардис отправились проверять хижины на предмет поселившейся там нечисти, так что со мной остались только Эрнст и Миса. Первый предпочел сделать вид, будто не услышал вопроса. К счастью, Миса оказалась более отходчивой.

– Ну, Доор же сам повторял, что Додо превосходно чует запахи, вот и проверим, – усмехнулась она. – А если не выйдет, мы оставили условленные знаки. Не волнуйся, для Доора и Берена снег – не самая большая проблема, выпутывались и из более худших ситуаций.

Девушка говорила уверенно, но убедить меня все равно не вышло.

– Артракс, Миса говорит, что для Доора и Берена остались знаки, но вдруг они не заметят их в такой снегопад? Давай я подам Берену магический знак? – предложила я вернувшемуся тифлингу.

Стоило окликнуть его, как мужчина вздрогнул. Окинул меня долгим, задумчивым взглядом.

– Нет, – в итоге только и произнес Артракс.

Я все еще вопросительно смотрела на него, ожидая, что тифлинг по обыкновению объяснит мотивы своего решения, вот только продолжения не последовало.

Как ни в чем не бывало, Артракс повернулся к остальным, обменялся кивками с вернувшимся Гардисом.

– В домиках никого нет и, судя по слою пыли, довольно давно, можем расселяться со спокойной совестью, – начал командовать он. – Я займу первую хижину вместе с Эрнстом и Береном, вторую – Доор, Гардис и…

Тифлинг отчего-то замялся, не спеша окончивать фразу. Окинул взглядом крохотные домики, вновь посмотрел на нас, явно прикидывая, сколько народа поместится в одной хижине.

– Миса, ты с Мартином вместе с Ланни? Или к нам? – наконец озвучил мужчина.

Меня же словно под дых ударило. Я захлопала ресницами, еще раз прокрутила фразу в голове. Ужасно не хотелось думать об этом, но по всему выходило, что Артракс опасается меня… Более того, считает, что мое присутствие опасно для Мисы и Мартина. Как будто я могла причинать друзьям вред!

– С Ланни, конечно же! – к счастью, Миса опасений командира не разделяла. – Пусть мы и друзья, но спать у вас на головах все же не готова.

– Гардис, а ты самый везучий из нас. Можно сказать, отдельные покои заполучил, – усмехнулся Эрнст. – Доор пока еще вернется, да и потом наверняка не захочет ютиться в этой конуре и пойдет спать на улицу.

– Разве Берену и Доору не пора уже вернуться? – тревога за друзей оказалась сильнее обиды.

– Все зависит от того, сколько времени заняло камлание, – Артракс взглянул было на луну, но небо по-прежнему было затянуто тучами. – Хотя, действительно, что-то они задерживаются.

Словно в ответ на его замечание, впереди появился облепленный снегом силуэт. Наемники на всякий случай схватились за оружие, но фигура оказалась замерзшим и вымотанным Береном.

Я облегченно улыбнулась, порадовавшись, что можно будет лечь спать со спокойной душой, не тревожась о друзьях, но тут эверлинг пересчитал нас взглядом и нахмурился.

– Доор разве не здесь? – первый же вопрос дал понять, что об отдыхе можно забыть.

– Вы же были вместе, – теперь настал черед Гардиса недовольно хмуриться.

– Были, – кивнул Берен. – Но потом уперлись в обвал, и Доор предложил разделиться. Я обошел все слева, ничего подозрительного не обнаружил.

– А Доор? Вы разве не договорились заодно и встретиться, чтобы вместе вернуться в лагерь? – никак не могла взять в толк я.

– Это обычно подразумевается. Вот только разыгрался такой буран, что стоять на одном месте практически невозможно. Кажется, что превращаешься в ледяной столб, холод мгновенно лишает желания двигаться, – Берен поежился и потянулся за флягой с согревающим эликсиром.

– Ну, что камлали, то и получили, – хмыкнул Эрнст.

– Это не Доор. Буря должна была разыграться и сама, магия лишь ускорила снегопад, придала ему сил, – покачал головой эверлинг.

– Да какая разница, естественного снег происхождения или магического?! Надо скорее идти за Доором! – я сердито покосилась на спорящих невесть о чем наемников. – Он же замерзнет!

– Сейчас никто никуда не пойдет, – Артракс покачал головой, а Миса для верности схватила меня за руку. – В такую метель мы сами собьемся с дороги.

– Как?! А если он не заметил оврага, свалился и лежит сейчас со сломанной ногой?! – я еще могла понять, что команда готова была бросить меня, но совершенно не ожидала подобного предательства по отношению к Доору.

– Доор умеет выживать в дикой природе гораздо лучше нас, – поддержал командира Гардис. – Если вьюга стихнет раньше, отправимся до утра. Но сейчас это настоящее самоубийство.

– А если бы кто-то из вас сейчас лежал в овраге, дрожа от холода и мучаясь от боли в сломанной ноге, вы тоже согласились бы ждать спасения до утра? – выдернув руку из хватки, язвительно поинтересовалась я.

– Мы знали, на что шли. И готовы к трудностям, – не повел бровью тифлинг. – Ланни, успокойся и иди спать. Или мне воплотить в жизнь идею с цепями?

Проверять, шутит Артракс или говорит серьезно, совершенно не хотелось. В обычной-то ситуации наемник бы еще сдержался, но сейчас, уставший и измотанный, чего доброго действительно привяжет меня к кровати, чтобы утром не искать уже нас двоих.

– Спокойной ночи, – задрав нос, я развернулась и шагнула к выделенной избушке.

Оказавшись внутри, устало вздохнула. В помещении было не теплее, зато ветер больше не пытался забраться под одежду и не швырялся снегом. Скорее всего, Гардис угадал верно, и хижины служили временным убежищем для травниц. Одна комната служила сразу спальней, гостиной и рабочим кабинетом. В углу стоял лежак, в центре – большой стол и пара табуреток, у стены – два шкафа. Вторая комната играла роль кухни и ванной. Вся мебель выглядела простой и ужасно ненадежной, но, когда наемница заглянула в шкафчик, створки заскрипели, но не отвалились.

– Ланни, не переживай ты так. С Доором Додо, так что участь ледяной сосульки не грозит, – ободряюще улыбнулась Миса.

– Надеюсь, – я вздохнула в очередной раз.

Как не прискорбно было признавать, но логика в словах Артракса присутствовала. В прошлый раз мы обнаружили Доора только по следам, но тогда ночь была ясной, лунной, но в нынешней ситуации Миса не сумеет разобрать следов, а наугад можно блуждать и вовсе сутками.

– Ложись вместе с Мартином, – наемница кивнула на кровать. – Вам места хватит, да и согреетесь быстрее.

– А ты? – я на всякий случай оглянулась еще раз, но больше спальных мест не было.

– Я посплю на полу, – слова с делом у Мисы не расходились, и девушка полезла в сумку за одеялом.

– Можно задать вопрос? – присев на лежак, робко произнесла я.

– Раньше тебе не нужно было разрешение, – дроу удивленно изогнула бровь. – Спрашивай, конечно. Ну?

– Понимаешь… – не зная, как сформулировать, я уставилась на скрещенные руки, порывисто вздохнула. – Скажи, ты меня тоже боишься? Считаешь, что я монстр и в любое мгновение накинусь на вас?

Как и я, Миса тоже заговорила не сразу. Сперва расстелила спальник и забралась в него, укрылась одеялом. Какое-то время смотрела, как устроившийся в обнимку с Персиком Мартин устало сопел.

– Ланни, ты сама должна разобраться в себе. Понять, на что готова пойти ради цели, а какую черту никогда не сможешь переступить. Если ты не в состоянии ответить на этот вопрос, что говорить о нас? – девушка уверенно смотрела мне прямо в глаза.

Страха в ее голосе не слышалось, да и спину она не боялась мне подставлять, но легче не стало. В душе творился такой кавадрак, что сейчас я казалась себе незнакомкой. И с этой новой, ожесточенной и больше не знающей, ради чего и как жить, только предстояло познакомиться.

– Спокойной ночи, Ланни. Не ломай сейчас голову, это придет само, – Миса улеглась и закрыла глаза.

Я последовала ее примеру, но заснуть не выходило. Кровать была жесткой и неудобной, торчащее из подушки перо больно кололо щеку. К тому же сейчас накатило непреодолимое желание принять ванну, выпить горячего чая с чем-то вкусным. Да и в одежде тело начало жутко чесаться, намекая, что после ванны неплохо бы надеть чистую ночную рубашку.

Причем если раньше я умудрялась справляться с такими порывами (лучше всего помогало данное Гардисом прозвище «принцесса» – не соответствовать же ему!), то сейчас отсутствие минимальных удобств едва не сводило с ума.

А может быть, все дело было в том, что раньше я знала: все трудности – временные. Справлюсь с заданием, наведу порядок в голове и вернусь домой, где смогу сполна отдохнуть за все лишения. Теперь же, когда дорога домой оказалась отрезана, я с удвоенной силой мечтала о вещах, которых лишилась.

Наконец, я забылась тяжелым сном. Кажется, мне даже что-то снилось. И именно этот момент выбрал Персик, чтобы попроситься на улицу!

Сонный Мартин даже не заметил пропажу «подушки». Миса, по ногам которой пробежал кот, лишь перевернулась на другую сторону. Я с гримасой потерла оцарапанную руку и встала. Персик уже вовсю шкрябал дверь когтями, намекая, что выпустить его нужно как можно скорее.

– Там же метель. Спал бы, – шепотом попеняла коту.

Раньше Персик никогда не будил меня среди ночи, даже котенком при необходимости мог терпеть, сейчас же казалось: если помедлю еще минуту, кот просто прогрызет в двери дыру и выпустит себя сам.

Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Снег продолжал падать, но ветер стих и не швырялся больно жалящими снежинками. Вдалеке мелькнуло что-то большое и бурое. Присмотревшись, я все же умудрилась опознать Додо. Вот только Доора рядом с питомцем не было. Да и сам медведь вел себя странно. Вместо того, чтобы подойти ближе, мялся на месте, то и дело порывался побежать назад.

«С Доором действительно что-то случилось!»

Мысль была пугающей, но другого объяснения у меня не находилось. Пусть Додо один раз убежал от хозяина, вот только тогда он вывел нас к кобольдам. Сейчас же в округе не было посторонних, зато сам бхор вполне мог отправить питомца за помощью.

«А ведь ситуация повторяется», – я покосилась на хижину Артракса, Гардиса и Берена, вспоминая, как уже стучалась к ним, чтобы сообщить о пропаже Доора.

Вот только все планы спутал Персик. Мявкнув, он рыжей стрелой вылетел из хижины и понесся прямо к медведю.

– Персик! – на мой зов кот даже не оглянулся.

Одной рукой подхватив плащ с сумкой, а второй – оружие, я стремглав понеслась за питомцем.

На краю сознания мелькнула мысль, что Артракс меня убьет, но я поспешно прогнала ее. В конце концов, это будет только утром, а до этого момента мне нужно успеть найти Доора и поймать животных. Что бы ни говорил тифлинг, а бросить их в одиночестве я просто не могу.

Несмотря на внешнюю неповоротливость, бегал Додо быстро. Я вся взмокла, пока пыталась догнать его. Когда медведь остановился, устало оперлась на колени, пытаясь восстановить дыхание. Оглянулась. Медведь привел меня на гору. Видимо, как раз к тому месту, где расстались Доор и Берен.

– И что дальше? Где твой хозяин? – обреченно спросила я у Додо.

Понятное дело, ответить медведь не смог, и пришлось осматриваться более внимательно. Несмотря на выпавшую гору снега, дорога была скользкой, я то и дело спотыкалась о камешки, сапоги увязали в сугробе.

Вот когда я действительно поняла, почему Артракс возражал против поисков, и наемники даже не пытались спорить. Обнаружить что-то в темноте было совершенно невозможно. Не имея понятия, в какую сторону идти, я не могла сообразить, как вообще начинать поиск.

Наверное, мне пришлось бы возвратиться в лагерь ни с чем и выслушать кучу нелестных эпитетов от тифлинга, если бы на глаза не попалась дубинка Доора. Вернее, дубинка запуталась в ветках куста, за который я зацепилась плащом. Если бы не остановилась, чтобы освободить одежду, точно прошла бы мимо.

– И что это значит?

Додо не стал забираться за мной в гору, так что советовалась я с котом. Персик ответил что-то на кошачьем и махнул хвостом.

– Да, ты прав, нужно проявить двойную внимательность, – может, разговор с питомцем выглядел глупым, но зато так было не настолько страшно в одиночестве.

Отойдя чуть в сторону, попыталась представить, как шел Доор. Самый удобный путь был слева, камни казались поменьше, снег мягче, а еще… А еще было очень скользко.

Если бхор поскользнулся и не сумел сразу удержать равновесие… Кусты здесь были невысокими и тонкими, удержаться почти нереально. И, выронив дубину, Доор покатился вниз, пока не упал в расщелину.

Я аккуратно приблизилась к ней, заглянула внутрь. Ничего не увидела и, глухо выругавшись, намагичила небольшой огонек. На глаз глубина расщелины достигала пяти метров. На земле валялись мелкие камешки, а еще показалось, что землю покрывали темные пятна. Кровь? Если я, рухнув с дерева, сломала ногу, то какие травмы мог получить Доор?

– Персик, если я не вернусь через час, приведешь остальных, – доставая веревку и обматывая вокруг камня, строго велела коту.

Спустив край в расщелину, опять заглянула туда.

– Доор? Ты слышишь? Это Ланни! – эхо разнесло мой голос вокруг, но ответа не дождалась.

Вздохнув, я стала спускаться. Пляшущий над плечом огонек разгонял темноту вокруг, но дальше она сгущалась и казалась осязаемой.

Под землей мгновенно стало неуютно. Мне то и дело чудился цокот когтей и зловещее шипение. Даже понимая, что все это не что иное, как игра воображения, я все равно крепко вцепилась в арбалет.

На мое счастье, дорога была одна, и можно было не бояться, что какая-то тварь выскочит с бокового лаза. Устав дрожать, я создала еще несколько огоньков. Темнота отступила, притаилась у стен, наконец, позволив смотреть дальше, чем один метр.

Дорога вильнула в сторону, я осторожно выглянула из-за угла и сразу же заметила Доора! Друг сидел, опершись о стену и свесив голову. Левая нога у него была вывернута под неестественным углом и перевязана. Когда-то белая повязка сейчас потемнела, на землю набежала лужа крови.

«Вот хоть раз бы моя интуиция ошиблась!» – понимая, что все куда хуже, чем я предполагала, стремглав бросилась к бхору.

– Доор, очнись! – затормошила его.

Даже будучи раненым, друг оставался наемником. Мгновенно вынырнув из сна, он выхватил нож и выставил вперед. Правда, увидев меня, уронил оружие и радостно улыбнулся.

– Артракс совсем из ума выжил? Не мог сам ко мне спуститься? У тебя нога толком не зажила еще! Он что, хочет, чтобы мы вместе хромали? – Доор начал бурчать, но я заметила, что его лицо ужасно бледное, а зрачки расширены.

– Здесь никого нет, кроме меня, – признаваться в этом не хотелось, но и врать другу я не могла. – Артракс решил отложить поиски до утра.

– Ты что, одна отправилась в метель?! – глаза у бхора стали как плошки. – Все-таки падение с дерева даром не прошло, последние мозги отбились.

– Всегда пожалуйста, – тут же надулась я. – Между прочим, меня твой медведь притащил. И если бы я наплевала на него и оставалась спать, неизвестно, дождался бы ты утром помощи или нет.

– Конечно, дождался бы! – Доор попытался сказать это уверенно, но скривился от боли.

– Ну, если бы ты сам не начал учить меня лечить, может, и убедил бы, – хмыкнула я. Правда, почти сразу посерьезнела. – Нужно поскорее сменить повязку. Ты использовал какие-то зелья?

– Демоны! – только сейчас бхор заметил, что повязка ослабла и промокла от крови. – Все осталось у Гардиса. Я как-то не рассчитывал задерживаться.

– В следующий раз буду инспектировать вещи перед походом. Что же вы за наемники такие, если не готовы к совершенно любому развитию ситуации, – бурчала я, чтобы скрыть страх.

Сняв плащ и куртку, с силой дернула рукав. Увы, ткань оказалась крепкой, и отрезать рукава, переделывая их на повязки, пришлось с помощью ножа.

Увидев рану, я изменилась в лице и едва не хлопнулась в обморок. Кожа на бедре оказалась сильно пропорота и воспалилась. По-хорошему, следовало как можно скорее обработать порез и зашить, только чем?

– Ты вообще сможешь идти? Там веревка, но я тебя не дотащу, – с каждой минутой паника захлестывала меня все сильнее.

– А руки на что? – пытаясь приободрить меня, усмехнулся Доор.

Закончив с перевязкой, с моей помощью и опираясь на стену, бхор кое-как поднялся. Сцепил зубы, удерживаясь от стона. У меня при одном только взгляде на его вывернутую лодыжку начало дергать ногу позабытой было болью.

– Тут недалеко, – опять настала моя очередь утешать бхора. – Зачем ты вообще отходил? Ждал бы помощи на месте, проще было бы выбираться.

– А вдруг в коридоре живет злобный паук? Нужно же было поздороваться с ним, – коридор был узким, так что Доору вполне удавалось держаться за две стены. – Ну или найти другой выход.

– Почти дошли, – обогнав бхора, я рванула вперед.

И замерла, ошалело глядя на валяющуюся на земле веревку.

– Плохо завязала? Без опыта это сложно сразу сделать правильно, – посчитав, что опять наступила его очередь, Доор по-привычке потянулся к моим волосам. – Я же говорил, что прекрасно дождусь утра. С тобой будет веселее.

– Я несколько раз подергала веревку, – подняв ее, начала перебирать в поисках конца.

Край оказался перерезан ножом. Его, обернувшись, и продемонстрировала бхору.

В коридоре как-то сразу стало тихо-тихо. А ведь Берен заверял, что рядом никого нет… Вот только так перетереться о камень веревка не могла, зато о нож – запросто.

– Уходим, – одними губами шепнул Доор.

При мысли, что кто-то наверху сейчас может наблюдать за нами, прошиб холодный пот. Я поспешно задрала голову, но ничего подозрительного не обнаружила.

– Вот именно поэтому нельзя было идти в одиночку, – когда мы отошли подальше, попенял бхор. – Тебя могли убить, а никто из нас даже не узнал бы об этом.

– С такой же вероятностью меня мог унести нетопырь или съесть баргест, – я передернула плечами, отказываясь признавать очевидное. – Ты сам-то, пока камлал, ничего не заметил?

– Было тихо. Но это не значит, что кто-то не смог появиться после, – Доор многозначительно кивнул назад. – В любом случае, надо возвращаться к прежнему плану. Ждем утра, спим по очереди.

– Ты отдыхаешь, а я исследую коридор до конца, – внесла коррективы. – До паука ты ведь так и не дошел.

– Не боишься? – вспомнив, как я вздрагивала, когда Миса упоминала пауков, уточнил бхор.

– Боюсь. Но еще сильнее боюсь, что паук приползет к нам сам, – я передернула плечами и, чтобы прогнать возникшую картинку перед глазами, поспешно спросила. – Как думаешь, как здесь вообще проход возник? Тангары секретный ход проделали?

– Скорее, река постаралась, – развеял мои фантазии Доор. – Снег таял, и вода должна была куда-то деваться. Вот и пробила себе дорогу.

– Наверное. Я пошла, если что, кричи, – широко улыбнувшись, шагнула в коридор.

Стоило бхору очутиться за спиной, как улыбка мгновенно сползла с губ. Я сняла с плеча арбалет, поудобнее перехватила его. Конечно, когда Доор находился совсем недалеко, я уже не испытывала такого ужаса, но все равно было заметно не по себе.

Мало ли, вдруг здесь есть еще трещины, и тот, кто обрезал веревку, сейчас поджидает за поворотом? Я же благодаря огонькам издалека свечусь, вполне хватит времени подготовиться для нанесения удара.

Вот только развеять магию, и оказаться в полной темноте было выше моих сил. Мне и без того чудилось, что потолок в любое мгновение способен рухнуть на голову, а во мраке я мигом придумаю вдвое больше опасностей.

К моему огромному облегчению, за поворотом не оказалось ни пауков, ни убийц с мечами. Облегченно вздохнув, я вытерла взмокший лоб, почесала воспаленные глаза. В хижине мне едва ли удалось поспать пару часов, и накатившая усталость валила с ног. Ужасно хотелось позволить себе хоть короткую передышку, но понимая, что если опущусь на землю, то встать уже не смогу, усилием воли продолжала путь.

Когда на потолке мелькнуло светлое пятно, я подумала, что у меня от недосыпания рябит в глазах. Но все же задрала голову, рассматривая внимательнее. И с трудом удержалась, чтобы не запрыгать на месте, хлопая в ладоши.

– Доор! Доор, у меня отличная новость! – обратно к бхору я прибежала в два раза быстрее.

И подавилась воздухом. Друг чувствовал себя совсем плохо. Лицо посерело, на лбу выступили бисеринки пота. Доор полусидел-полужелал у стены, даже не сразу обратив внимания на мой голос.

– Там дыра в потолке. На поверхности, наверное, уже светает. Я только из-за этого заметила, дыра совсем небольшая, – хлопать в ладоши и радостно улыбаться расхотелось, говорила я едва слышно. – Пойдем, это наш шанс выбраться.

– Пошли, – в глазах бхора читалось, что он с куда большим удовольствием еще бы полежал, но не нашел в себе сил спорить со мной.

Сейчас уже мне приходилось поддерживать Доора. Нога у него распухла едва ли не вдвое, любое неосторожное движение вызывало гримасу боли и шипение сквозь плотно стиснутые зубы.

– Вот, это здесь! – меня саму трясло, но хуже всего было ощущение, что я совершенно не могу помочь.

– Да здесь же даже Персик не пролезет, – подняв голову, нахмурился бхор.

– Ты что, меня сейчас так завуалировано обозвал толстой? Выберемся отсюда – тебе не жить, – я прибегла к испытанной тактике, заменяя страх весельем. – Подсади меня.

– Уверена, что там тебя не ждут с мечом наголо? Зачем кому-то лезть сюда, когда гораздо легче подождать, пока мы сами вылезем наружу? – привалившись к стенке, уточнил Доор. – А вдруг застрянешь? Дыра совсем узкая.

– Пролезу, – я упрямо продолжала стоять на своем.

Задрала голову вверх, оценивая размеры лаза и собственные параметры. Закусив губу, рванула застежки плаща. Вслед за ним на пол полетела куртка. Стоять в одной рубашке, к тому же без рукавов, было зябко, по спине сразу побежали мурашки.

– Я только осмотрюсь. Вдруг наши уже на подходе? Будут знать, откуда начинать поиски, – заверила Доора.

– Подать бы им какой-то знак, – задумался бхор.

– Воткну меч в землю, – осмотрев лежащие на земле вещи, предложила я. – Да и если Персик недалеко, позову его. Уж моего кота точно узнают.

– Ну, ладно, – мои доводы Доора не убедили, и от стенки он отходил неохотно. – Только если заметишь малейшую угрозу, да хоть ветка хрустнет, – сразу назад!

– Конечно. Умирать оказалось очень больно, не хочу опять испытать это, – с горькой усмешкой произнесла я.

Несмотря на то, что Доор сам едва держался на ногах, меня он подхватил с легкостью. Я осторожно выглянула наружу. Небо едва-едва начало розоветь, снег все так же продолжал идти. Кроме прежних кустов и камней зацепится взгляду было не за что.

– Ланни, ну что там? – поторопил бхор.

– Порядок, – лаз в самом деле был узким, но плечи и грудь пролезли довольно легко.

Я зацепилась за растущий поблизости куст, потянулась вперед. С бедрами оказалось сложнее. Демоны, неужели я действительно много ем?!

– Ланни, давай назад! – мои подпрыгивания на месте закономерно насторожили Доора.

Понимая, что еще чуть-чуть, и он просто силой затащит меня обратно, я дернулась вперед. Ободрала бедра, больно ушибла лодыжку о камень, но выбралась.

И, не обращая внимания на боль, что есть духу припустила к лагерю. Сыпавший проклятиями оставшийся в ущелье Доор помог открыться второму дыханию.

Наверное, глупо было обманывать наемника и кидаться за помощью в одиночку. Но уж явно не глупее, чем в одиночку следить за темным магом.

Как бы там ни было, а сидеть сложа руки и наблюдать, как мой друг медленно умирает от потери крови, я не могла.

Задумавшись, я не заметила засыпанного снегом камня. Споткнувшись, кувыркнулась на землю и рассадила локоть, начала ныть сломанная нога.

Поднялась я кое-как, шипя от боли и повторяя услышанные ругательства. Удивительно, но это в самом деле помогло. Правда, опасаясь, что после второго падения уже не встану, дальше я пошла пешком.

Без теплых вещей очень быстро стало холодно. Падающий на руки снег сначала таял, потом перестал. Большие пушистые снежинки невесть с чего напомнили толстых шмелей. Их прикосновения также больно жалили, а кожа вокруг «укуса» начинала пылать.

Кажется, после этой прогулки я навсегда разлюблю снегопад…

Компания Додо могла бы поправить ситуацию. Выбираясь из лаза, я надеялась приехать в лагерь верхом на медведе, но ни его, ни кота в пределах видимости не обнаружилось.

«Боги, до чего же холодно!»

У меня начали стучать зубы, тело сотрясала дрожь. Я засовывала руки под мышки, пыталась дышать на ладони, но теплее не становилось.

А ведь еще совсем недавно точно также я изнывала от невыносимого жара и мечтала о прохладе. Сказал бы кто, что уже через неделю ситуация кардинально поменяется и мне вновь захочется сидеть у костра!

Руки и ноги кололо иголками. Усыпанные снегом редкие деревья выглядели безумно красиво, но сейчас мне было не до любований.

Некстати вспомнился разговор с Гардисом. И надо же было наговорить столько глупостей! Снег усыпал все вокруг, но меня больше не тянуло сравнивать его с ковром, вышитым алмазными нитками. Напротив, в голову лезли ассоциации исключительно с битым стеклом.

Шаг, второй, третий… Холод сковывал движения, замораживал изнутри. И так соблазнительно было поддаться, упасть на землю и прекратить издеваться над собой! Только воспоминания о Дооре придали сил, позволив стряхнуть оцепенение.

«Нет уж! Раз я отняла одну жизнь, то сначала спасу другую и лишь потом умру!» – упрямо подумала я.

Наверное, глупо было звать свою смерть, но в последнее время она так часто кружила рядом со мной, что превратилась в постоянную спутницу. Да и к чему цепляться за жизнь, если даже друзья, с которыми я сражалась спиной к спине, боятся меня и считают убийцей?

– Вот она!

– Это Ланни!

– Скорее!

Когда впереди раздались голоса, я не поверила ушам. Мало ли, если в пустыне, измученные от жары люди видят миражи, вдруг и от холода бывает что-то подобное? Не желая отвлекаться, я продолжила идти вперед, пока на шею мне не кинулась Миса.

– Совсем холодная! Ланни, ты смерти ищешь?! – развязав плащ, дроу поспешно набросила его на меня.

– Прикую! Самыми крепкими цепями! – пригрозил Артракс, также укутывая меня в плащ.

Только после этого я наконец поверила, что друзья мне не мерещатся.

– Т-т-там… Д-д-д-д… – вроде бы должно было стать теплее, но озноб стал бить с удвоенной силой.

– Пей, – Гардис ткнул фляжку мне в губы, не давая возможности уклониться.

Глоток – и по телу прокатился огонь. По щекам полились слезы, но я поспешно сделала еще несколько, спеша как можно скорее вернуть способность говорить.

– Доор. Провалился. Веревку обрезали, – внутренности пекло огнем, и теперь уже хотелось закусить снегом, чтобы унять пламя.

– Разберемся, – заверил Артракс. – Миса, возвращайся с Ланни.

– Нет! – я поспешно отпрыгнула в сторону. – Вы сами не найдете. Трещину не видно, а Доору плохо. У него нога… Много крови… Скорее!

– Опиши, мы разберемся, – Гардис прижал меня к себе, делясь собственным теплом.

– Я там меч оставила возле второго лаза, через который выбралась. Только он очень узкий. Мы вернулись бы еще ночью, но кто-то обрезал мою веревку, – озноб наконец-то прекратился, и я смогла выдать более-менее внятное объяснение. – И дубину Доора найдите. Она рядом с ущельем, в которое упал бхор.

– Все поняли? – дождавшись, пока наемники кивнут, Гардис подхватил меня на руки. – Вытаскивайте Доора, а я отнесу Ланни в хижину.

Спорить с наемником оказалось бесполезно. Никого не слушая, он развернулся и быстро зашагал к лагерю. По дороге я умудрилась задремать. Вроде бы только на минуту закрыла глаза и мгновенно провалилась в темноту.

Проснулась от того, что Гардис, сгрузив меня на кровать, начал растирать руки. Если до этого я уже почти не чувствовала их, то сейчас от кончиков пальцев до плеч растеклась боль.

– Отстань! – взвизгнув, попыталась отдернуть конечности.

– Как пожелаешь, – руки наемник оставил в покое.

Чтобы уже через мгновение переключиться на ноги. Сапоги он с меня успел снять раньше, так что сразу приступил к массажу. Горячие прикосновения огнем обожгли ледяную кожу.

– Да больно же! – я дрыгнула ногой и постаралась отползти от мужчины. – Ты что, руки в очаге держал?!

В хижине такой в самом деле был, и сейчас полыхающее пламя с аппетитом хрустело подброшенными дровами.

– Нет, это ты слишком холодная, – Гардис дернул меня за щиколотки, вынудив рухнуть на подушку. – Нужно скорее восстановить кровообращение, так что терпи.

– Хоть обезболивающего дай. Ай! – я взвизгнула и дернула второй ногой. В этот раз угодила не успевшему увернуться Гардису в плечо.

– А все зелья забрал Берен, так что терпи, – мстительно заявил он. – Может, хоть боль отучит глупости делать!

– Почему сразу глупости?! – обиженно взвилась я.

– То есть, прогулка в метель практически обнаженной глупостью не считается? – нахмурившись, Гардис подался вперед. – Вот какого демона ты вообще отправилась в горы среди ночи?! Какого демона тебя понесло обратно?! Не могла подождать пару часов?!

– Не могла, – столь резкая вспышка ярости напугала меня.

Я вжалась в подушку, но глаз не отвела. Напротив, вздернула подбородок, встречая обжигающий взгляд. Пусть не думает, что я раскаиваюсь в сделанном!

– Для Доора каждая минута на счету. А его ждет Элина, ему никак нельзя умирать! – уверенно воскликнула я.

– А тебе, выходит, можно? – Гардис сузил глаза, явно радуясь возможности подловить меня на слове и все же навязать собственную точку зрения.

– Да! – запальчиво воскликнула я. – Доор должен вернуться и жениться на Элине. Он обещал назвать дочь в мою честь. У них будет дружная и очень счастливая семья!

Я говорила, а сердце обливалось кровью. Боль уже не просто резала, по живому кромсала плохо зазубренным лезвием. Мир вокруг побледнел, пошатнулся, в этот момент я ощутила себя оторванной от реальности. Все еще живущей, но только по-привычке.

– А что ждет меня? – всю скопившуюся горечь вложила в вырвавшиеся слова. – Для вас всех я капризная и избалованная леди, от которой шума больше, чем пользы. Тебе я тоже не нужна. Домой вернуться не смогу. Так для чего мне жить?

Я хотела кричать, но в горле встал комок и голос прозвучал неестественно чуждо, как будто и не мой вовсе. На глаза навернулись слезы. Душа корчилась от жалости к себе, билась из-за обиды на весь мир, так жестоко отплативший мне за желание побыть счастливой и свободной.

Глаза Гардиса вспыхнули. Сейчас в них клубился туман, и казалось, что меня окутывает предрассветная дымка.

– Тогда живи ради меня, – попросил-потребовал он, а потом наклонился и поцеловал.

Поцелуй был стремительным, жестким, яростным. Он опалил губы, разом выбив из груди воздух. Словно меня, запечатанную в льдину, швырнуло в пламя, а потом подхватило ураганом и подбросило к небесам.

– Ради тебя? – услышанное звучало слишком сладко и невероятно, чтобы в это поверить.

Я привстала на постели, тяжело дыша и ошалело глядя на мужчину. Горячие объятия, горячие губы, горячий взгляд. Это все не могло быть правдой и напоминало сон. Будто я сгорала в лихорадке, и все происходящее рисовало воспаленное воображение.

– Ради меня, – его губы почти коснулись мочки уха, кожу согрело дыханием.

Не отводя взгляда, Гардис провел пальцами по моей щеке – мягко и в то же время настойчиво.

Теплые губы скользнули по моим, и на этот раз я не стала вырываться. Разомкнув губы, ответила со всем возможным пылом. И задохнулась от жара, вливающегося в меня через бесконечно исступленный поцелуй.

Кровь быстрее побежала по венам, зашумело в ушах, от скользящего прикосновения языка по телу прошла дрожь.

Поцелуй оборвался хриплым выдохом, что скользнул по губам и по шее коротким сладким ожогом, горячей волной прокатился по телу. Я выгнулась в огненном кольце объятий, вжимаясь в Гардиса и напрочь теряясь в собственных ощущениях.

– Ты же говорил: глупо жить одной минутой? – выдохнула я.

– Я ошибался, – его пальцы путались в моих волосах, скользили по спине и пояснице, жгли даже сквозь рубашку; губы на шее, и неуловимо-тонкое, дразнящее прикосновение к ключице. – И готов наслаждаться этой минутой вечно.

Дорожка поцелуев потекла от ключиц к груди, заставляя всхлипывать и выгибаться. Дышать получалось через раз. Сердце не просто билось, оно рвалось на волю, запертое внутри меня, как птица в клетке.

Руки зарылись в волосы, перебирая и гладя их. Пряди волос собрались в горсть, вынуждая откинуть голову, подставляя лицо очередным поцелуям.

Я крепче обняла Гардиса за шею, цепляясь за него с таким отчаянием, будто очутилась в бушующем море, и только он оставался моей последней опорой.

Наверное, так оно и было… Я запуталась, потерялась в своих воспоминаниях. Не знала, чего хочу и смогу ли жить дальше. Но рядом с Гардисом все страхи отступали. В его объятиях я оживала, начинала пылать огнем, захлебываясь кипящей силой.

– Ты чудо, – выдохнул мужчина мне в волосы.

Вот только стоило ему дернуть завязки рубашки и попытаться приспустить ее с плеч, как наваждение мгновенно спало.

Мысль о том, что Гардис увидит меня обнаженной, вылилась на голову ушатом ледяной воды. Слишком хорошо я помнила, как выглядела теперь. И не желала, чтобы мужчина видел, во что превратил меня огонь.

Вцепившись в одежду, я отодвинулась, вжалась в спинку кровати, судорожно затрясла головой.

– Что такое? – собственно, Гардис остановился сразу же.

У него потемнели глаза, мужчина тяжело дышал, но в голосе прозвучала неподдельная тревога.

– Прости, если напугал… – теплый взгляд ласково погладил кожу.

– Не ты. Это я скорее напугаю тебя, – у меня вырвался истерический смешок.

Запоздало сообразив, что рукавов у рубашки нет, с трудом подавила порыв закутаться в одеяло по самую шею. Все равно Гардис успел рассмотреть ожоги на руках, а выглядеть вдобавок еще и смешной не хотелось.

– Глупышка, – резким движением мужчина повалил меня на кровать, нависая сверху. – Ты удивительно красивая. Необыкновенная. Солнечная. Я бы любовался тобой вечно.

– Врешь, – все внутри отозвалось дрожью, вот только я подавила поднимающуюся волну благодарности. – Я видела свое отражение. Красивого там больше ничего не осталось.

– Значит, плохо смотрела, – в привычной манере снисходительно хмыкнул наемник. – И я сейчас тебе это докажу.

Поведение Гардиса изменилось. Если до этого он целовал меня жестко, подавляя и вынуждая подчиниться, то теперь поцелуи напоминали прикосновения крыльев бабочки. Мягко, неизмеримо нежно и чувственно. Теперь уже мужчина уговаривал ответить на поцелуй, накрывая мои губы своими, раскрывая, лаская их языком.

Его руки творили какую-то магию. Пальцы невесомо поглаживали кожу, легко касались шрамов, обводя границы ожогов. Потом Гардис стал касаться рубцов уже губами. Медленные, неторопливые поцелуи вспыхивали на коже кострами.

Я вся дрожала, не то от страха, не то предвкушения чего-то непонятного, но такого манящего и будоражащего…

– Все еще не веришь, что сводишь меня с ума? – накрывая мои плечи ладонями, Гардис потянул меня к себе.

Я слышала его прерывистое дыхание, чувствовала, как лихорадочно бьется сердце, как пылают глаза. Моего ответа мужчина не ждал, вновь приник к губам в поцелуе.

Ласки – то невесомо скользящие, невинные, то изнурительно-жаркие, сводили с ума, заставляли забыть обо всем на свете. Я плавилась, сгорала и воскресала снова и снова.

Не знаю, в какой момент пропала одежда. Я начисто забыла о смущении, выкинула из головы страхи, это все стало неважным. Наверное, если бы не холодный матрас, остудивший разгоряченную кожу, вовсе бы не заметила испарившихся вещей. Сквозняк заставил поежиться, еще теснее прижаться к Гардису, источающему жар.

Когда его пальцы скользнули по внутренней поверхности бедер, перед глазами все поплыло. Теперь я ловила воздух ртом, уже не понимая, что происходит и где нахожусь. Прикосновения горячих губ заставляли пылать огнем, дыхание вырывалось сдавленными полустонами. Жесткие пальцы мягко коснулись щеки, я сглотнула и вздрогнула от пронзившей резкой обжигающей боли.

И потерялась в очередном изматывающем поцелуе. От жарких ласк кружилась голова, и горело лицо. Тело потеряло вес, воспарив куда-то ввысь. Обжигающие, заставляющие пылать кожу поцелуи, горячие объятия… Жарко, как же жарко! Я сгорала, плавилась в огне, но это пламя не причиняло боли, напротив, в нем хотелось раствориться без остатка.

В голове шумело… не то свист ветра оглушил меня, или прилившая к голове кровь заполнила до отказа мысли… Из всех звуков вокруг я слышала только биение сердца Гардиса и несвязный шепот, чем-то ласковым опутывающий сознание.

Потянувшись к нему, запустила пальцы в волосы, стерла капельки пота, выступившие на висках. Тело пронзила молния, перед глазами полыхнуло. Я сглотнула, выгибаясь всем телом, чтобы спустя пару минут раствориться в накрывшей умопомрачительной волне, яркой и ошеломительной. Мир полыхнул разноцветными исками, пошатнулся – и разлетелся вдребезги.

На несколько минут я почти провалилась в блаженную дрему. Лежать в обнимку с Гардисом, греясь в его объятиях и чувствуя, как он выводит на моей спине узоры, было удивительно уютно. Хотелось прижаться к нему еще больше и совсем по-кошачьи замурлыкать.

– А я ведь так и не успел поблагодарить тебя, – наемник легко поцеловал меня в плечо. – Тогда, в бою, только твой щит спас меня от темного заклинания.

– Я ничем не рисковала, – улыбнувшись, потянулась за новым поцелуем.

– Только не говори, что собиралась покончить с собой и потому не подумала о собственной защите, – вместо поцелуя Гардис щелкнул меня по носу.

– Нет, в тот момент нет, – я покачала головой.

Сейчас умирать мне совершенно расхотелось, жизнь все же сумела заиграть новыми красками, и воспоминание о рое тьмы, едва не убившем нас, вызвало дрожь.

– Просто мы ведь стояли рядом, а у Берена достаточно сил, чтобы защитить весь отряд. Было легко догадаться, что щитом эверлинг прикроет именно нас, а вотт на тебя сил могло не хватить, – изложила я ход своих мыслей.

– Ну, вот ты и стала по-настоящему частью нашей команды, – наклонившись, Гардис коснулся моих губ в легком поцелуе. – Умница.

– Почему именно сейчас? – поцелуй мне понравился, но уловить логику в словах наемника не удалось.

– Ты научилась доверять нам. Конечно, самой не пасовать перед трудностями тоже важно, но храбрости тебе не занимать. Не каждый наемник проявит столько отваги, сколько показала одна эльфийская принцесса, – взгляд мужчины согревал. Улыбнувшись, он поцеловал мне руку и начал перебирать пальцы. – Но также важно знать, что тебе прикроют спину.

– Как Миса, когда прыгнула за нетопырем? – я вспомнила, насколько поразила меня тогда слаженность действий в команде.

– Именно, – кивнул наемник. – А еще одной очень непоседливой эльфийке не помешало бы советоваться с друзьями, перед тем, как нестись сломя голову навстречу опасностям. И тогда не пришлось бы вытаскивать ее сперва из пожара, а после из сугробов.

– Все равно за Доором нужно было идти, – я покраснела, но упрямо скрестила руки на груди. – Да и Персика я не могла оставить. Он побежал за Додо и был уверен, что я последую за ним.

– Ланни, если бы мы знали о Додо, то пошли бы вместе с тобой, – посерьезнел Гардис. – И поэтому опять повторяю про воспитание Персика. Это же не просто домашний любимец, а свирепый хищник. Если бы ты дала команду, он никуда не убежал бы и ждал.

– Ну, сделанного не вернешь, – спорить совершенно расхотелось, и я лениво потянулась, широко зевнула.

– Поспи, – наемник заботливо укрыл меня одеялом. – Сможешь пару часов ничего не делать? Веревку Артракс на всякий случай оставил.

– Ну тебя! – я запустила в хохочущего мужчину подушкой.

Тот ловко уклонился, натянул штаны с рубашкой и после этого подал мне снаряд обратно.

– Я серьезно, отдых тебе необходим. Остальные вот-вот вернутся, Доор наверняка также завалится спать, так что до обеда мы точно никуда не пойдем, – с мягкой улыбкой произнес Гардис.

– Обещаю, буду спокойно спать, – прижав руку к сердцу, заверила я.

Усталость в самом деле накатила резко. Веки начали слипаться, руки и ноги стали ватными. Конечно, ужасно хотелось, чтобы Гардис остался рядом со мной. Я не сомневалась, что рядом с ним увижу исключительно теплые сны, вот только просить о подобном наемника не решилась. Не хватало еще, чтобы остальные увидели нас вместе.

– Спокойной ночи, – улыбнувшись, мужчина вышел из комнаты.

Закрыв глаза, я перевернулась на бок. И почти сразу провалилась в сон.

ГЛАВА 11. ПРАВО НА СЧАСТЬЕ

Проспала в итоге я до самого вечера. Когда открыла глаза, увидела спящего в ногах Персика. Почти сразу в хижину заглянула Миса с ужином.

– Как здоровье? Я себя чувствую не наемницей, а помощницей лекаря. Разношу всем тарелки, помогаю менять повязки, эдак вместо клинков скоро на скальпели перейду, – шуточно пожаловалась девушка.

Я улыбнулась. То, что дроу общается со мной как раньше, забыв об инциденте с убитым магом, не могло не радовать.

– Терпимо, – я успела отогреться, но все тело болело, и даже сесть, чтобы взять поднос, удалось с трудом. – Как остальные? Что с Доором?

С губ так и рвался вопрос о Гардисе, но я прикусила язык. При воспоминании о проведенной ночи и без того начинало гореть лицо. Не хватало еще выдать себя расспросами.

– Жутко ругался, когда ему бинтовали ногу. Сказал, что самому лечить других гораздо веселее, – со смехом принялась пересказывать Миса. – Ты действительно успела вовремя. Отпаивать зельями его пришлось прямо в ущелье, иначе в лагерь мы бы не дошли.

– Прости, что не предупредила вас, – уговоры Гардиса дали знать, и я виновато взглянула на Мису. – Все произошло так быстро, что выбор был – или думать, или действовать.

– Все в порядке. Мы тоже хороши, напустились скопом на тебя, а совсем забыли, что и сами когда-то были молодыми и неопытными. Ты еще неплохо держишься для новичка, – похвала дроу заставила просиять.

– Вы заметили в горах кого-то? Кто обрезал мою веревку? – задала следующий терзающий меня вопрос. – Мне не показалось, там правда кто-то был!

– Верю. И поверила бы, даже не найдя следов, – успокоила Миса. – Их было двое. Правда, куда они ушли, я не смогла понять. Доор правильно не желал отпускать тебя, ты могла бы нарваться на засаду.

– Уж с двумя бы справилась! – понимая, что припоминать «подвиги» станут еще долго, я насупилась.

– А ты знаешь, кто это и что они умеют? – подруга изогнула бровь. – Ланни, никогда не переоценивай и недооценивай противника. Это одна из самых распространенных ошибок, и она может стоить тебе жизни.

– Так кто это мог быть? Вряд ли маги, тогда вдогонку в нас наверняка бы полетели заклинания, отступники бы так просто не ушли, – я поспешно вернула разговор на прежнюю тему.

– Ушли, если бы получили такой приказ. Но мы склоняемся к версии, что это друзья Эйдана, – Миса нахмурилась, явно жалея, что мы так быстро отпустили северянина.

– Тогда зачем обрезали веревку?! – опешила я. – Наоборот, помогли бы выбраться!

– А разве Эйдан обрадовался нашей компании? – задала наемница встречный вопрос. – Они могли не знать, кто именно находится в ущелье, и перестраховаться, могли вовсе пожелать избавиться от любых новых гостей… Гадать можно до бесконечности.

– Да уж. Доверяй Эйдан нам чуть больше, и передвигаться по острову стало бы куда проще, – отодвинув пустую миску, села на кровати. – Я почти готова, пара минут, чтобы одеться. Через сколько собираемся?

– Обратно в постель можешь отправляться прямо сейчас. Продолжим путь утром, когда ты и Доор окончательно отдохнете, – мой энтузиазм вызвал у Мисы усталый вздох.

– А где спите Мартин, ты и остальные? – поскольку Гардис принес меня в свою хижину, Артракс и Берен должны были найти другое место для отдыха.

– Разберемся как-нибудь, – теперь подруга с трудом удержалась от смеха. – Ланни, спи уже.

Мне казалось, что за день я отлично выспалась и уснуть больше не получится. Но устроившийся у меня под боком Персик был таким теплым и так убаюкивающе мурчал, что я сама не заметила, как проваливалась в сон.

Утром я проснулась, полная сил и готовая хоть сию минуту штурмовать цитадель темных магов с магистром во главе. Зачем это нужно – сама не знала, но желание сделать что-то значимое и полезное пузырьками бурлило в крови.

За ночь метель успокоилась, так что завтракать решили под открытым небом, заодно обсуждая план дальнейших действий.

Улучив минуту, когда наемники разжигали костер и собирали хворост, ко мне приблизился Артракс. Понимая, что разнос неизбежен, я втянула голову в плечи и приготовилась в очередной раз извиняться.

– Прости меня, – вот только тифлинг произнес совсем другое.

– Тебя? За что? – опешив, я едва не выронила кружки, которые как раз протирала.

– За то, что набросился на тебя на поляне, – извинения всегда давались тяжело, но Артракс не отводил взгляд и смотрел прямо в глаза. – Я погорячился, потерял контроль и наговорил много лишнего. Ты не обуза и никогда ею не была. Нам следовало больше учить тебя, а не требовать. Как видишь, даже командиры могут ошибаться.

– Ты прекрасный командир! И у вас отличная команда! – пылко воскликнула я. – Просто от меня всегда было много проблем. Родители все время ругались, что я и порядок – вещи несовместимые, меня магнитом тянет к неприятностям. Вот и здесь сначала вынудила вас драться с одним отступником, после убила второго, в одиночку отправилась в горы...

– Уничтожила призраков и освободила их души, спасла и заручилась поддержкой гоблинов, придумала способ общаться с кобольдами и разговорила Эйдана, – тем же тоном продолжил Артракс. – Ланни, умей как признавать ошибки, так и ценить заслуги.

– Спасибо, – я тепло улыбнулась, чувствуя, как внутри что-то расслабляется и по телу разливается умиротворяющее тепло.

Завтракать в итоге села в приподнятом настроении. На душе было так легко, как не было уже давно. Я подмигнула Доору, который под прикрытием ранения положил себе не тройную, а четверную порцию. С улыбкой посмотрела на спорящих Артракса, Мису и Берена. Едва подавила смешок, заметив, как Эрнст нарочно скалится, веселя Мартина. Стоило взгляду наткнуться на Гардиса, как сердце пропустило удар. Мужчина едва улыбнулся мне, лишь уголками губ наметив улыбку, а лицо стремительно стала заливать краска.

Я поспешно схватилась за миску и едва не выронила ее, когда вдалеке что-то каркнуло. Звук был резкий, отрывистый, почему-то воображение нарисовало порядком охрипшую ворону.

Мартин, видимо, тоже представил что-то эдакое, потому что вскочил и прямо с набитым ртом стал искать бумагу и перо.

– Миса, можешь научить меня рисовать? – поддавшись порыву, попросила я.

– Прямо сейчас? – опешила подруга.

– На очередном привале. Или как выберемся с острова, – наблюдая, как мальчик поспешно водит пером по бумаге, представила себя на его месте. – Это ведь не очень сложно?

– Зависит от того, есть ли у тебя склонность к живописи. Один может схватывать все на лету, а второй за всю жизнь не нарисует что-то путное. А откуда такой внезапный интерес? – Миса замялась, но все же бросила на меня любопытный взгляд.

– Хочу попробовать себя в чем-то новом. Раз уж о балах придется забыть, нужно другое увлечение, – честно призналась я. – А умение переносить образы на бумагу, сохранять воспоминания, действительно завораживает. Я нарисовала бы Санни, пока еще хорошо помню ее. Веселой, с распущенными волосами и сияющими глазами, прижимающей к груди только что прочитанную книгу. Горы и водопады Роанока. Вас.

Еще мне ужасно хотелось нарисовать Гардиса. Мужчина ужасно редко улыбался по-настоящему, но вчера рядом со мной он сбросил все маски. Пропали отчужденность и сдержанность, привычный холод уступил место пылающим внутри эмоциям, да и в глазах отразился не туман, а бушующее море.

Вот только я скорее бы язык себе откусила, чем призналась в этом остальным.

– Попробовать можно, – во взгляде Мисы по-прежнему читалось недоумение, но она кивнула. – Какая разница, чем свободное время занимать.

От разговора меня отвлек Мартин. Дернул за плащ, привлекая внимание, и сунул два листа бумаги.

– Ты нарисовал новые картины? Сейчас посмотрим. Ужасно любопытно, что же здесь? – улыбнувшись мальчику, перевела взгляд на листы.

Рисовал Мартин все еще кое-как, но узнать горы, возле которых мы находились, не составило труда. Особое внимание мальчик уделил кустам, даже стрелочку нарисовал, чтобы я точно обратила внимание.

На второй картинке местность была точно такая же, разве что возле кустов появилась фигура. Давая понять, что некто следит за нами, Мартин нарисовал человечку огромные глаза.

Я поспешно перевела взгляд на горы, но ничего и никого не заметила. Даже охрипшая ворона больше не кричала.

– Мартин заметил шпиона, – вспомнив советы друзей, не стала ломать голову в одиночку и поспешно показала картинки. – Вдруг это тот самый человек, обрезавший веревку?

– Если это правда, он очень хорошо прячется, – Миса сидела к горе боком и смотрела также, не акцентируя внимания, чтобы не спугнуть неизвестного.

– Правда, – одного взгляда на Мартина хватило, чтобы утвердительно кивнуть.

Будь это выдумкой, мальчик ждал бы похвалы и вертелся возле нас. Но ребенок забился поближе к медведю и затих, на лице отразился страх.

– В любом случае, надо проверить. Аккуратно, чтобы не вызвать подозрений, – Артракс поднялся. – Могли же мы пойти за хворостом?

– Заодно попытаемся понять, сколько их. Один или станет следить за большинством, или попытается последовать за кем-то из нас, – Гардис тоже поднялся. Поймав мой взволнованный взгляд, подмигнул. – Поцелуешь на удачу?

Наверное, наемник ожидал, что я разозлюсь и, забыв о страхе, подскажу ему немного другое направление. Вот только я поднялась, шагнула к нему и, обвив шею руками, стремительно поцеловала. Удивленные взгляды друзей обожгли спину. Впрочем, Гардис уж точно этого не заметил. Мужчина обхватил меня за талию, ближе прижал к себе, целуя жарко, страстно, ошеломляюще. Опаляя губы поцелуем и заставляя все тело пылать. Только когда в легких не осталось больше воздуха, я отстранилась, толкнув его плечи ладонями.

– Вот теперь наш соглядатай точно не удивится, почему я решил пройтись, – хрипло выдохнув, мужчина в очередной раз вогнал меня в краску.

– А я? Меня кто-нибудь поцелует? Удача здесь всем нужна, – подмигнув Мисе, широко усмехнулся Артракс.

– «Ледяной поцелуй» подойдет? – Миса красноречиво похлопала по рукояти клинка.

Изобразив на лице мировую скорбь, тифлинг подхватил оружие и направился вперед, Гардис последовал за ним.

– Продолжаем завтракать, – Берен хлопнул меня по плечу, вынуждая оторвать взгляд от мужчин. – Если станем так таращиться, выдадим их.

– Не беспокойся, я наблюдаю за ними, – Доор сидел на самом удобном месте, лицом к горе, так что ему действительно открывался самый отличный вид.

– Ланни, ты лучше скажи, что это только что было? – не сумев подобрать слов, Миса взмахнула руками, пытаясь описать мой поцелуй с Гардисом.

– Именно сейчас? – я облизнула продолжающие гореть губы.

– А чего нет? – наемница не сводила с меня внимательного взгляда. – Все равно нужно о чем-то разговаривать, пока ждем наших. За болтовней время пролетит быстрее, чем за молчаливым ожиданием.

– Да говорить не о чем. Гардис попросил, я поцеловала, – развела руками.

– Так просто? Разве у эльфов нет заковыристых ритуалов ухаживаний? Это же все очень долго и нудно, пока добьешься взаимности, рехнуться можно, – включился в расспросы Эрнст.

– А почему нет? – удивительно, но сейчас я совершенно не чувствовала смущения и говорила так прямо, как будто речь шла о чем-то банальном. – Там, в прошлой жизни, будучи леди Ланниэль, я действительно боялась чего-то. Все время думала, что скажут другие, как отразятся мои действия на чести семьи, а здесь все стало пустым, не важным.

Я помолчала, собираясь с мыслями и пытаясь облечь бушующие эмоции в слова.

– Роанок помог мне понять одну вещь: глупо задумываться о том, что будет завтра, когда это самое завтра может и не наступить. Я уже чуть не умерла, – я сплетала и расплетала пальцы, чувствуя, как тело начала бить дрожь. – Но знаете, что было страшнее мучительной боли и ощущения неотвратимой смерти? Осознавать, что мне даже нечего вспомнить. За все свои восемнадцать лет я не совершила чего-то такого, яркого, необычного, сумасшедшего, что согрело бы душу. Единственное значимое событие – побег из дома. Но даже тогда я просто испугалась ответственности, неизбежного замужества и поспешила удрать от так пугающей взрослой жизни. А сейчас я больше не хочу бежать.

Я смотрела на друзей и видела в их глазах понимание. Никто не желал осуждать меня, учить уму-разуму, доказывать, что я испорчу себе жизнь.

Звучит смешно, но в эту минуту в компании наемников мне было уютнее, чем на приеме среди других леди.

– Только смотри, не спеши слишком сильно. В жизни полно невероятных вещей, с ними нужно знакомиться постепенно, – улыбнувшись уголками губ, посоветовала Миса.

Разговор сам собой затих. Я гладила устроившегося на коленях Персика, наемники чистили оружие. Ждать Артракса и Гардиса пришлось около часа. Я уже собиралась предложить отправиться им на встречу, когда наемники нашлись сами. Сперва Гардис, а спустя десять минут – Артракс.

– Мартин прав. Там, в самом деле, следы, – сразу же выдал интересующую информацию тифлинг. – Их было двое, скорее всего, ушли сразу же, как мы отправились следом.

– В горах ориентируются отлично. В какой-то момент следы просто обрываются, – продолжил Гардис.

– И что делать? – только благодаря Персику я усидела на месте. – Может быть, попытаемся позвать их? Поговорить? Если они так хорошо изучили остров, наверняка и об эльфийском храме что-то слышали.

– Ланни, вот представь себе, как ты, увидев подозрительную компанию, уходишь подальше, чтобы доложить своим, и тут эта компания начинает бежать за тобой. Размахивает многочисленным оружием, свирепо улыбается и вопит, что хочет познакомиться поближе, – улыбнувшись той самой улыбкой в сто зубов, ласково вопросил Эрнст. – Что бы ты сделала?

– Пошла бы знакомиться. На темных магов мы не похожи, а без оружия здесь и дня не выжить, – кивнула я.

– Неисправима, – фурия закатил глаза.

– Эрнст, а сколько у тебя зубов? Мне все кажется, что не меньше сотни, – не удержавшись, полюбопытствовала я.

– Не знаю, не считал, – опешил наемник.

И небезосновательно подозревая, что я залезу к нему в рот за ответом, сжал челюсти и поспешно отвернулся в другую сторону.

– Вряд ли они будут настроены так же дружелюбно, – вспомнив, с чего начался спор, Артракс покосился на горы. – Идем дальше, но очень внимательно смотрим по сторонам.

– Как будто раньше невнимательно смотрели, – складывая посуду в мешок, проворчала Миса.

– Тем не менее, первым людей заметил именно Мартин, – тифлинг впервые покосился на мальчика с одобрением. – Из него может получится отличный воин.

Разговаривая, быстро собрались. Вчера мы опять отклонились от намеченного плана, забредя на северо-восток, и теперь следовало делать крюк.

– Хоть бы метелей больше не было, – я бросила взгляд на оставшиеся за спиной хижины.

Вспомнила, как грелась в этот раз, и поспешно уткнулась взглядом в ноги.

– Будем надеяться, – вздохнул Доор.

Сейчас бхор оказался самым медленным в отряде. Несмотря на многократно усиленное заживление, полностью срастить перелом зелье не могло, и наемник вынужден был опираться на костыли.

По-хорошему, ему бы отлежаться еще пару дней, но когда я озвучивала это, Доор возмутился и заявил, что полон сил. И вообще, лучше плохо идти, чем хорошо лежать. Переспорить бхора можно было и не пытаться.

Дорога проходила спокойно. Конечно, опять пришлось пробираться по заметенным тропинкам, но по крайней мере, никакая голодная нечисть не попыталась на нас напасть.

Когда впереди показался холм с небольшой полянкой, Артракс скомандовал привал на обед.

– Ура, – я успела настолько выбиться из сил, что села прямо в снег.

Помассировала начавшую вновь ныть ногу. Доор отхлебнул болеутоляющего зелья, но просить у него глоточек я постеснялась. На меня и так столько флаконов ушло… Вдобавок бхору сейчас точно хуже, а слабую боль я вполне способна вытерпеть и без зелий.

– Вы занимайтесь обедом, а я схожу на разведку, – тифлинг достал из сумки спальник и демонстративно расстелил рядом со мной, предлагая перебраться на более удобное место. – Вряд ли та парочка все это время шла следом, но убедиться не помешает.

– Я с тобой. Вдруг удастся поговорить, а искренняя улыбка от души – залог крепкий дружбы, – дразня меня, усмехнулся Эрнст.

– Я за хворостом, – тем временем вызвался Гардис.

– Я помогу, – сразу же воскликнула Миса, чем вызвала мой удивленный взгляд.

Раньше наемница предпочитала компанию Артракса или Эрнста, и нынешнее ее решение не могло не настораживать. Да и куда логичнее следопыту было отправиться именно на разведку, хворост-то по следам выслеживать не надо!

– А я, кажется, речушку заметил. Проверю, может запасы воды удастся пополнить, – Берен также придумал себе занятие.

– Ну а мы с Ланни присмотрим за Мартином и начнем готовить обед, – озвучил очевидное Доор.

Через минуту поляна опустела. Пока я расстилала спальники и доставала посуду, из головы никак не шли Гардис с Мисой. Вот зачем наемница увязалась за мужчиной? Если заметила что-то важное, логичнее было говорить при всех.

«А может, побоялась, как бы мы не наделали глупостей?»

Учитывая, что Гардис был самым хладнокровным из нас и единственным способным не пороть горячку, желание посоветоваться именно с ним выглядело вполне очевидным.

«Мы же одна команда. У нас не должно быть секретов друг от друга!»

– Доор, присмотри за Персиком, я сейчас, – подскочив, повесила арбалет на спину и развернулась к лесу.

– Ты куда? – бхор удивленно уставился на меня.

– Подышать! – ляпнула я первое, что пришло в голову.

Пусть друзья и ругались, но любопытство явно родилось раньше меня, и теперь я просто физически не могла усидеть на месте. Если прямо сейчас не узнаю, о чем настолько секретном говорят Гардис и Миса, сойду с ума!

Ориентироваться по следам благодаря выпавшему снегу удалось без труда. Больше всего я опасалась, чтобы подруга с ее чутким слухом не засекла меня, поэтому кралась как мышка, тщательно рассчитывая каждый шаг и даже дыша через раз.

Наемники не стали углубляться слишком далеко. Остановившись у кустов, о чем-то ожесточенно спорили. Причем ни у Мисы, ни у Гардиса хвороста не было, то есть за работу они еще не брались. Прижавшись к стволу дерева, я вся обратилась в слух.

– Да пойми же в конце концов, ты ей жизнь испортишь! – наемница импульсивно взмахнула руками.

Видимо, спорили они долго, Миса горячилась и все повышала голос, а вот Гардис оставался сдержанно-равнодушным.

– С чего ты вообще взяла, что Ланни есть до меня какое-то дело? – устало повторил он.

Услышав свое имя, я едва не вываливалась прямо к ним под ноги. Слишком уж неожиданно оказалось узнать, что предметом их беседы является моя персона.

– Гардис, я же не слепая. Прекрасно вижу, как Ланни смотрит на тебя. И как смотришь ты, – в голосе девушки прозвучали мягкие нотки. – Только вот наша миссия закончится, и Роанок останется в прошлом. Что будет с вами дальше? Ланни не хочет об этом думать, но она аристократка и привыкла к должному образу жизни. Сумеешь обеспечить его? Сумеешь просто быть рядом?

– Предлагаешь начать игнорировать Ланни прямо сейчас? – язвительно осведомился наемник. – Или просто распекать при каждом удобном случае, заставив возненавидеть все вокруг?

– Просто не позволяй ей привязываться к себе. Ты сумеешь жить дальше, а вот она… – Миса сделала паузу, не сумела подобрать слов и махнула рукой. – Впрочем, это твое дело, сам думай, как вести себя.

Развернувшись, наемница зашагала прочь. Я еще сильнее вжалась в дерево, задержала дыхание, отчаянно жалея, что не умею становиться невидимой. Сердце бухало в груди так, что казалось, услышит не только Миса, но и стоящий на расстоянии Гардис.

Я попыталась придумать, как буду оправдываться, что случайно пошла следом и случайно подслушала разговор, но наемница пронеслась мимо и даже не взглянула в мою сторону.

«Повезло!» – у меня вырвался облегченный вздох.

– Ланни, выходи! – окликнул Гардис.

«Или нет».

Теперь уже захотелось закопаться поглубже в снег. Вдруг повезет и сойду за зайца? У них вон тоже уши длинные…

– Ланни, я ведь знаю, что ты здесь, – не желал отставать наемник.

Поскольку с него сталось бы отправиться вытаскивать меня из-за дерева, пришлось выходить.

– Извини, я не хотела, – сразу же выдохнула я.

Кажется, у меня пылали не только щеки, но даже уши. Я уткнулась взглядом в снег, опасаясь посмотреть на Гардиса.

Сейчас как скажет, что веду себя по-детстки!.. И ведь будет совершенно прав: разве взрослый станет подслушивать не предназначавшийся для него разговор?

– Не стоит извиняться, нам в самом деле не помешает поговорить, – фраза заставила вздрогнуть. – Миса поэтому и ушла так быстро, что заметила тебя.

– Ой… – от ушей краска хлынула к шее.

Пусть я недавно заверяла наемников, что не желаю больше бояться, смущение все равно никуда не делось. Еще толком не осознав наши отношения с Гардисом (да и есть ли они вообще?!), я не готова была выносить их на общее обозрение.

– Тогда в лесу ты говорила, что не стала бы встречаться с наемником и родные никогда не одобрили бы подобный союз, – медленно произнес Гардис. – А что скажешь сейчас? Возможно, Миса права и я действительно только сломаю тебе жизнь…

– Было бы что ломать, – при мысли, сколько всего плохого уже случилось, у меня вырвался горький смешок.

Впрочем, наемник продолжал смотреть в ожидании ответа, и я прерывисто вздохнула.

– Зависит от того, что происходит между нами. Вчерашняя ночь… Это тоже было утешением? Ты опять отвлекал меня от мыслей или я что-то значу для тебя?

Настала моя очередь цепляться взглядом за Гардиса. Выталкивать из себя признания было нелегко. Казалось, как только слова будут произнесены вслух, все действительно станет по-настоящему, и пути назад не будет.

Если же сейчас я признаюсь, что безумно хочу обнять Гардиса, поцеловать, сгореть в огне вместе с ним, но услышу, что все это ничего не значит, то сойду с ума.

– Я давно не задумывался о том, чтобы привязаться к кому-то. После того, как на моих глазах умерли те, кого я любил… Тогда я умер тоже. И жил просто по-привычке, потому что умереть самому было бы слабостью, – мужчине признание далось еще тяжелее.

Я буквально чувствовала, как Гардис выдирает фразы, как разрушает многочисленные барьеры, которым было огорожено его прошлое. Да и взгляд у него стал рассеянным, отстраненным, будто сейчас наемник находился не рядом со мной, а со своими близкими.

– Тот, кем я стал, не хотел больше ничего слышать о любви. Жил только сегодняшним днем. Соглашался на любую работу, выполнял разнообразные заказы, потому что это дарило иллюзию прежней жизни и давало возможность хоть ненадолго поверить, что возможно вернуться в прошлое, – голос мужчины звучал обрывисто, и в каждом слове звучала затаенная боль…

Я шагнула ближе, хотела обнять Гардиса, поделиться с ним теплом, но в его глазах застыл такой холод, что моя рука повисла в воздухе.

– В этот раз все было бы также. Только вот я встретил тебя. Ланни, с тобой все как-то неправильно, безрассудно, глупо. И вместе с тем ошеломляюще хорошо, – по губам мужчины солнечным зайчиком скользнула улыбка. Робкая, осторожная, словно сомневающаяся – будут ли ей рады? – Хорошо настолько, что сердце готово выскочить из груди.

С моим сердцем творилось что-то невообразимое. Оно то пропускало удары, то начинало колотиться с такой силой, что грозило вот-вот сломать ребра.

– Не могу описать, что чувствую… Не уверен, что в мире вовсе есть слова, способные выразить эмоции, способные описать то, как ты действуешь на всех вокруг, на меня… Но одно могу сказать точно, – Гардис подхватил мою руку, коснулся пальцев легким поцелуем и взглянул в глаза. – Ланни, ты мое солнце. С тобой холод отступает. Мне хочется, чтобы ты всегда была рядом. Одна твоя солнечная улыбка – и хочется заключить тебя в объятия, не выпускать и спрятать ото всех.

Это не было признанием в любви в том виде, в котором полагалось звучать. Я вообще не была уверена, что это можно считать признанием в любви. Но, честно говоря, мне было совершенно наплевать.

Главное, я была нужна Гардису также, как он нужен мне. Только рядом с ним я чувствовала себя живой и только ради него хотела улыбаться.

На этот раз я все же шагнула вперед. У мужчины были холодные глаза, я погружалась, тонула в его взгляде, как в студеное озеро жарким днем. По телу табуном проскакали мурашки, сердце заколотилось, как безумное. Встав на цыпочки, крепко обняла Гардиса, и он мгновенно притянул меня, впиваясь в губы опаляющим поцелуем.

От близости мужчины кружилась голова, мир вокруг замкнулся на нас, обнимающих друг друга. Гардис целовал меня, словно никак не мог насытиться. Я отвечала, жадно, неистово, утопая в глубоком поцелуе – теперь уже пронзительном нежном.

Наши переплетенные пальцы, одно дыхание на двоих, лихорадочно колотящиеся сердца… Мгновения растянулись в минуты или же часы, а может быть, пролетели как один вздох.

Когда Гардис разомкнул объятия, я едва устояла на ногах. Широко улыбнулась. Счастье распирало меня, дарило ощущение удивительной легкости и беззаботности.

И ведь скажи кто-то раньше, что я должна буду отправиться на остров, едва не сгореть в огне и замерзнуть в метели, чтобы узнать настоящее счастье, рассмеялась бы в лицо.

– Пора возвращаться, иначе Доор нас убьет, – вырвал меня из мечтаний голос Гардиса.

– Убьет? Почему? – удивилась я.

– Потому что мы оставим его без обеда. Может, Миса и принесла хворост, но лучше набрать веток, – с улыбкой объяснил мужчина.

Я запоздало спохватилась, что Гардис так и не сказал, что именно случилось с его родными, но проглотила готовый сорваться с губ вопрос. Эту тайну узнаю как-нибудь в другой раз.

К лагерю мы вернулись, ненамного опередив наших разведчиков. Артракс и Эрнст рассказали, что никого не заметили, следов на снегу также не было.

Вот только, несмотря на все это, избавиться от ощущения чужого взгляда никак не удавалось. Все время, пока я обедала и пила чай, спину буквально жгло огнем. Я несколько раз передернула плечами, даже оглянулась, но за спиной была равнина, и спрятаться там казалось решительно негде.

Разве что маг скрыл себя пеленой невидимости, но чем тратить силы на столь сложное заклинание, куда проще было бы связать нас парализующими чарами!

– Миса, тебе не кажется, что за нами кто-то наблюдает? – не выдержав, тихо спросила я у девушки.

– Я бы сказала, что только птицы могут, но даже их здесь нет, – наемница покосилась на безоблачное и одновременно пустое небо.

У меня вырвался вздох. К практически полному отсутствию всего живого привыкнуть я так и не смогла. Какое-то зверье по Роаноку все же бегало, но заметить хотя бы зайца было практически нереально. Миса периодически ставила ловушки на ночь, но добычи попадалось мало.

– А за нами кто-то наблюдает? – расслышав разговор, придвинулся Доор.

– Не знаю. Чувствую что-то, но ничего не вижу, – мрачно призналась я.

– Магии вроде бы нет, – прикрыв глаза, Берен прислушался. – Но то, что я ее не ощущаю, не значит, что она не была применена.

– Давайте пойдем отсюда. Что-то мне тоже стало неспокойно, – в пару глотков допив чай, Артракс поднялся.

Я сама не заметила, в какой момент ощущение чужого присутствия исчезло. Дорога проходила спокойно, моя интуиция вроде бы успокоилась, но арбалет я продолжала держать в руках. Просто на всякий случай.

Прошел час, второй. Пошедшая в гору дорога вынудила меня все же перевесить оружие за спину. В противном случае, не удержав равновесие, я рисковала не только кубарем скатиться вниз, но и потерять арбалет.

– О, наконец-то разнообразие в местности! – первая очутившись на холме, воскликнула Миса.

Любопытство (и подавший руку Гардис) придало мне сил, так что вскоре я тоже любовалась открывшимся видом. Впереди раскинулись светло-серые скалы. Я представила, что в тумане они вовсе терялись бы, и ужасно захотела запечатлеть увиденное на холсте.

Снег красиво сиял и переливался в солнечных лучах. Скалы словно тоже излучали слабое свечение. Слева серебряной лентой вперед убегала река. Сейчас ее сковывал лед, и в голову полезли мысли о прогулке на коньках.

Для тех, кому коньки не нравились, был перекинут деревянный мост. Совсем простой, без каких-то изысков, и воображение нарисовало совсем другой мост. Ажурный, арочный, построенный из белого камня, который, казалось, умел впитывать лучи, днем сияя как солнце, а ночью источая серебристое сияние.

За рекой виднелись очертания форта. Он оказался в два раза больше, чем увиденный нами в первый раз. Еще когда-то его ограждала стена с крепкими воротами, но сейчас остались лишь части каменной кладки.

– Обожаю рассматривать что-то издалека. Домики, деревья, все кажется таким маленьким. Ненастоящим, будто игрушечным, – скользя взглядом по форту, поделилась мыслями. – И после, когда приближаешься, дом начинает расти на глазах. Обретает форму и краски, становится возможным различить детали, заглянуть в окна.

– Кто-то давно не копал призракам могилы? – усмехнувшийся Эрнст смотрел на форт с опаской.

– А вдруг выжившие прячутся как раз там? – в голове мелькнула мысль, что я могла чувствовать взгляд одного из разведчиков.

– Начать с того, что мы не знаем, есть ли на Роаноке вообще выжившие, – оборвал мои надежды Артракс. – Рассказ Эйдана ничего не доказывает. Он мог вовсе сойти с ума от пережитого кошмара и сочинить себе друзей-повстанцев.

О таком варианте я раньше не думала, да и не производил Эйдан впечатления сумасшедшего, так что не собиралась сдаваться.

– А следы? Вы же сами видели! Их ведь не воображение оставило, – парировала я.

– Все равно лучше не обольщаться, – тифлинг достал карту, но напротив этого места никаких отметок не стояло. – Кто бы ни скрывался внутри форта – мы для них враги.

Разговаривая, стали спускаться вниз. Я то и дело бросала взгляды на форт. Увы, здание находилось слишком далеко, чтобы разглядеть хоть что-то. Даже нельзя было сказать, в жилом он состоянии или отсутствует половина стен.

– Надеюсь, мост достаточно крепкий, – когда мы подошли достаточно близко, задумчиво изрек Доор.

– На всякий случай пойдешь последним, – тут же среагировал Эрнст. – Нас-то всяко выдержит.

– Может, сперва разведаем местность? – предложил Берен.

– Я схожу, – вызвавшись, я поспешно покосилась на Артракса.

Была уверена, что тифлинг предпочтет отправить на серьезное дело Мису, но он неожиданно кивнул.

– Только аккуратно. Выглядываешь, смотришь, все ли спокойно, и сразу назад.

– А если неспокойно – тем более, сразу назад, – веско добавил Гардис.

– Да поняла я! – обиженно кивнула.

Геройствовать, в самом деле, больше не хотелось, слишком уж долго заживали раны. В книгах отважная команда не встречала и половину трудностей, которые в действительности подстерегали каждую минуту. Им не приходилось страдать от холода и жары, они не испытывали голода, не думали о том, как бы помыться и как починить одежду. Так что теперь я понимала, почему отец всегда усмехался, когда мы с Санни за ужином обсуждали прочитанное, и иначе, как сказками, истории не называл.

Между тем, мост стал ближе. Отсюда я уже могла разглядеть присыпанные снегом ступеньки. Сразу представилось, как красиво здесь летом. Все вокруг утопает в зелени. Воздух наполнен ароматом цветов и травы. Даже скалы выглядят не так неприступно и холодно, как сейчас.

А если встать на средину моста и облокотиться на перила, можно смотреть прямо на плывущую реку. Вода синяя-синяя, иногда взгляд цепляется за проплывающих рыб. Играющие ребята пускают по реке кораблики и спорят, чей проплывет дальше.

Замечтавшись, я едва не забыла, куда и зачем пошла. Поспешно сосредоточилась и покрутила головой по сторонам. Слева была скала, справа – снежная равнина.

Я оглянулась на наемников и с удивлением обнаружила, что Артракс и Берен движутся в сторону виднеющегося ущелья.

Туда-то им зачем понадобилось?!

Идея разделиться на опасной местности мне не нравилась совершенно. Но ведь не орать же им сейчас! Все-равно ведь не услышат, половину расстояния я-то уже прошла. Эдак, проще до рыб, спящих в замерзшей реке, докричаться...

Развернулась, сделала шаг вперед, и именно в этот момент Персик выгнул спину и угрожающе зашипел. Привыкнув полностью доверять коту, я мгновенно сдернула арбалет с плеча, и вовремя!

Вынырнув из-за скалы, прямо ко мне неслась целая стая гноллов. Посчитать их я никак не успевала, но что их было больше десяти, могла сказать точно.

Я мгновенно выстрелила в первого. С перепугу умудрилась попасть прямо в пасть, и трупоед, «проглотив» болт, начал медленно завалиться на бок. Остальные перепрыгнули-оббежали павшего товарища и стремительно понеслись ко мне.

Если сначала у меня еще была паническая мысль пуститься наутек, то сейчас стремительно растаяла. Точно ведь догонят, а повалив, вцепятся в шею, руки и ноги…

Быстро перезарядив арбалет, выстрелила второй раз. Гноллы бежали рядом, так что я не стала тратить время и целиться, просто стреляла хоть куда-то. Судя по короткому визгу, попала.

Я лишь на мгновение опустила взгляд, чтобы вставить болт в ложе, а когда подняла голову, увидела летящую оскаленную пасть.

Взвизгнув, со всей силы огрела ее арбалетом. Гнолл рухнул на землю. В снег посыпались обломки не выдержавшего подобного арбалета.

Глаза обожгли слезы, но донесшееся со всех сторон рычание дало понять, что сейчас не лучшее время оплакивать любимое оружие.

Отбросив ставшую бесполезной рукоять, выхватила меч, неуверенно им взмахнула. Клинком я владела постольку-поскольку, зная всего пару приемов, и носила его скорее для красоты. Мне казалось, что так я выгляжу внушительнее, больше соответствуя образу опытной наемницы.

Один из гноллов, оказавшийся ближе всего, с рычанием попытался отгрызть мне ногу. В очередной раз вскрикнув, рубанула его мечом. Целилась в шею, но лезвие скользнуло и попало по лапе. Ранка получилась крошечкой, едва царапнув кожу, но трупоед на мгновение отвлекся.

«Ну когда уже меня прибегут спасать?!» – я кинула быстрый взгляд назад и охнула.

Друзьям сейчас также не приходилось скучать. Из ущелья вылетели трое нетопырей, которые кружились над отрядом, пытаясь ухватить кого-то когтями и унести в гнездо.

– Помогите-е-е! – повернувшись и увидев множество хищных морд, во все горло завопила я.

Махнула мечом впереди себя, пытаясь хоть немного отогнать гноллов. Часть действительно попятилась, а вот оставшиеся решили проверить, насколько хорошо я владею клинком. Один ухватил меня за плащ и рванул к себе, второй вцепился в сапог. Третий попытался цапнуть за руку, но я каким-то чудом вывернулась. Вернее, первый гнолл вынудил меня дернуться вперед, и только благодаря этому зубы третьего щелкнули в опасной близости от локтя.

«Мамочки!»

Страшно было жутко. Больше я не оглядывалась, понимала, что даже короткое промедление станет фатальным. Кажется, друзья что-то кричали, но кровь так стучала в ушах, что не удалось разобрать ни слова.

Я ударила в очередной раз и умудрилась разрубить самому смелому трупоеду бок. Тот обиженно взвыл, на снег хлынула кровь. Правда, радоваться победе было некогда. Одного то отогнала, зато другие по-прежнему во что бы то ни стало желали подзакусить.

– Да вам все равно меня не хватит! – сердито воскликнула я.

Крутящийся рядом Персик грозно шипел и кидался на гноллов, пытающихся покуситься на мои ноги, вот только трупоеды не считали кота достаточно серьезной угрозой. Да и что по сути мог сделать пушистик? Для такого боя он был еще совсем маленьким, и любой трупоед с легкостью мог подзакусить им.

Резкая боль обожгла ногу. Ту самую, которую я сломала при падении с дерева. Сапоги все же помешали гноллу укусить в полную силу, да и другие трупоеды толкались, создавая суматоху в рядах. Но менее больно от этого не стало.

«Да за что мне все это?!»

Показалось, что кто-то в небесах откликнулся на мой призыв. Прижав уши, гноллы замерли, попятились. Не желая упускать момент, я от души замахнулась клинком, и тут из-за скалы донеслось рычание.

«Кажется, услышали меня все же не сверху, а снизу».

Вот когда я поняла, что схватка с гноллами была легкой разминкой. Если уже даже они испугались… По спине пробежала струйка холодного пота, сердце билось уже где-то внизу живота.

Два гнолла прыгнули одновременно. Один целился в шею, второй куда-то в ноги. Отбиться от двоих не стоило и пытаться, так что я резко дернулась в сторону. Трупоед успел боднуть меня в бок, и, не удержав равновесие, я кубарем покатилась в сторону. Больно ушибла левую руку о камень, приложилась затылком, но прислушиваться к ранам не было времени.

Я оказалась почти у самого берега и, не придумав ничего умнее, выскочила прямо на замерзшую реку.

«Вот и покатаюсь на коньках», – вспомнив, о чем мечтала совсем недавно, едва не расхохоталась истеричным смехом.

Лед слабо хрустел под ногами. Скользко практически не было, и я умудрилась не только остаться на ногах, но и отрубить лапу прыгнувшему гноллу. Окрыленная удачей, ранила еще двоих.

Трупоеды по-прежнему окружали меня, но уже не пытались прыгать всем скопом. Я вертелась на месте и размахивала клинком, пытаясь отпугнуть их и заставить подольше держаться на расстоянии.

Сверху послышался шум. Задрав голову, я взглянула на мост и едва не выронила меч. На подмогу гноллам уже спешил десяток мертвецов. Наполовину разложившиеся, с белеющими костями и гнилой кожей, выглядели они жутко и отвратительно.

Почти все трупы двинулись по мосту, но парочка стала спускаться по берегу прямо ко мне. Покрывающий речку лед оказался не таким уж толстым, и между нами побежали первые трещинки.

«Захлебнуться в ледяной воде или быть загрызенной?!»

Мне одинаково не нравились оба варианта, и при мысли, что скоро действительно придется выбирать, к горлу подступила тошнота.

В этот момент повсюду взметнулся снег. Оказавшись в эпицентре разбушевавшейся метели, я мгновенно перестала видеть, что происходит вокруг. Снежные мошки лезли в глаза, налипали на ресницы, забивались в нос. Кожу слабо закололо, снегопад явно был вызван магией и работал почти так же, как и магический туман.

Я точно помнила, что друзья остались сзади, но закрутившись на месте, осознала, что не знаю, где именно нужное мне «сзади». Выло и рычало, казалось, со всех сторон. К тому же если я, лишившись зрения, была полностью беспомощной, то гноллы по-прежнему могли унюхать меня.

Когда что-то коснулось моего бедра, я не выдержала и побежала наугад. Лишь бы подальше от рычащих монстров и опасно хрустевшего под ногами льда. Не знаю, каким чудом я успела остановиться в паре миллиметров от скалы. Представив, что было бы в противоположном случае, вздрогнула и вытерла выступивший на лбу пот.

Снег по-прежнему кружил вокруг, но уже гораздо слабее, из эпицентра вьюги я все же выбралась. Кинула взгляд на друзей. Я сместилась в сторону, и теперь они оказались справа от меня. Одного нетопыря наемники успели убить, но оставшихся двоих едва оцарапали. В мою сторону стремительно неслись Гардис и Миса. Вытянув руки, Берен плел очередное заклинание.

А из снежной пурги уже выступили гноллы. Мгновение – и я оказалась в кольце трупоедов. Страх прокатился ледяной волной, когтистой рукой сжал сердце.

Тогда, на дереве все случилось слишком быстро. Огонь охватил меня скорее, чем я успела осознать происходящее. Сейчас же воображение в красках рисовало, как именно гноллы станут грызть меня. Упершись спиной в скалу, судорожно вцепилась в меч.

Кинула быстрый взгляд на друзей, лелея надежду, что они успеют добежать быстрее. И успела заметить, как нетопырь бросается на Берена и хватает за плечи. Эверлинг выкрикнул что-то, махнул руками. А потом меня и гноллов подхватил ветер, молниеносно потащив вперед.

Меч я выронила сразу, замахала руками, судорожно пытаясь замедлить скольжение. Во только сил в заклинание Берен вложил изрядно. Ощущение было такое, словно огромный великан схватил меня и со всей силы бросил. Впереди показался острый выступ скалы, но я не усела даже ужаснуться. Лишь машинально выставила вперед правую руку, инстинктивно прикрывая голову, после чего последовал удар.

В первое мгновение боль ослепила. Я не могла даже вздохнуть, только разевала рот в беззвучном крике. Правая рука полыхала огнем. Казалось, что страшно рычащий монстр меня все же догнал. И теперь его акульи челюсти медленно переламывали руку на части.

А кое-как повернув голову и скосив взгляд в сторону, едва не потеряла сознание от ужаса. Потому что руки у меня не было. Моя правая рука, знакомая от узкого колечка на указательном пальце до почти зажившей царапины на запястье, лежала отдельно. Вернее, держалась на каких-то сухожилиях, мышцы были разорваны, изломанные кости торчали наружу.

Снег вокруг начал стремительно окрашиваться красным. Дергающаяся боль сводила с ума. Лишь появившийся рядом гнолл заставил подавиться рвущимся криком.

Его тоже сильно потрепал полет, и трупоед едва ковылял. Вот только я отмела надежду, что гнолл пройдет мимо. На то, чтобы прикончить меня, ему сил хватит.

«Нет. Нет! НЕТ! Только не так! – паническая мысль застучала в голове. – Я не могу умереть, будучи загрызенной гноллом. Я вообще не хочу умирать!»

Только невероятное упрямство и злость на судьбу помогли сжать зубы и левой рукой нащупать кинжал на поясе. На это ушло несколько мгновений, но я успела покрыться холодным потом, представив, что потеряла последнее оружие. И лишь покрепче сжав рукоять, выдохнула и замахнулась, вложив остатки сил в этот удар. Заметила, как мертвый гнолл с кинжалом в шее медленно валится, заливая и без того уже красный снег кровью, и бессильно упала на лед.

«Здесь нельзя быть счастливой», – обожгла мелькнувшая на краю сознания мысль.

Роанок в который раз напомнил о себе, дав понять, что даже за короткие мгновения радости придется отдать гораздо больше.

Порывисто вздохнув, я провалилась в темноту.

ГЛАВА 12. НЕТ ПУТИ НАЗАД

Меня качало на волнах. Я то приходила в себя, то вновь проваливалась в темноту. В руке словно проворачивали меч. Сейчас мне казалось, что я опять угодила в огонь. Все тело пылало, меня трясло, хотелось кричать, но с губ срывались лишь слабые стоны.

Звон клинков, громкие вопли, опять звон...

Меня затрясли за плечи, похлопали по щекам. Я вроде бы смотрела перед собой, но совершенно ничего не видела.

– Ланни, не смей! – голос донесся откуда-то издалека.

Я моргнула, и из темноты вынырнуло лицо Гардиса. Бледное-бледное, будто с мужчины выпустили всю кровь, и с темными провалами вместо глаз.

– Держи ее, – на краю сознания мелькнул Доор, а потом что-то сдавило плечи, вжимая меня в снег.

Очередная волна – и темнота накрыла с головой. Вот только уже через мгновение ошеломляющая боль вышвырнула из забытья.

Доор приставил почти оторванную руку обратно к плечу, плеснул что-то сначала из одного пузырька, потом из другого.

Припекло так, что я закричала во весь голос. Выгнулась дугой, забилась в руках Гардиса, пытаясь отползти, убраться подальше от Доора. Он продолжал поливать рану, и казалось, что с пузырьков льется расплавленный огонь.

Боль достигла предела, я захлебывалась слезами и криком. Молилась о том, чтобы опять провалиться в темноту, но сознание зацепилось где-то на грани.

Не знаю, сколько прошло времени, когда пытка подошла к концу и бхор начал перематывать руку бинтом.

– Держись! – заметив мой взгляд, потребовал он.

Я открыла рот и, наконец, потеряла сознание.

Кажется, меня куда-то несли. Снег и небо сливались. Я приоткрывала глаза, смотрела на приближающийся форт, на серые стены, мощные ворота и вновь спешила обратно в темноту.

В уши вкрутился тонкий, визгливый голос, хриплый смех.

– Вы же гости, вы можете уйти, – последнее слово эхом отразилось от стен, разлетелось вокруг. – Но тогда она умрет. Сразу. А вы умрете потом. Гноллы ведь хотят кушать.

Опять высокий, противный смех. С трудом поняла, что «она» – это я, но совершенно ничего не испытала при мысли о смерти.

И темнота уже окончательно распахнула свои объятия, втягивая меня за собой.

Очнулась я в пустой комнате. В голове было не менее пусто. Я совершенно не помнила, кто меня сюда принес и что это вообще за место. Впрочем, сейчас на это было совершенно плевать.

На правую конечность я боялась даже смотреть. Руку дергало с такой силой, что я подавилась криком. До крови закусила губу, пытаясь не захлебнуться в накатывающей обжигающей боли.

В который раз мелькнула мысль, что спасали друзья меня совершенно зря. Лучше уже погибнуть сразу, чем раз за разом ускользать из объятий смерти, собирая себя по кускам.

Да и мертвая я не извивалась бы сейчас на узкой койке, мечтая хоть о глотке обезболивающего, хоть об ударе по голове.

Правда, последнее вполне успешно заменил скелет. Увидев, кто стоит рядом, я едва повторно не свалилась в обморок. А еще наивно понадеялась, что скелет мне мерещится.

В конце концов, я ведь бредила после того пожара. Выжженная пустыня снилась мне несколько ночей подряд, а здесь увидела торчащие из руки кости – вот и результат.

Я все-таки рискнула и опустила взгляд вниз. Рука была на месте, вся перемотана повязками, уже насквозь промокшими от крови.

«Ну и зачем Доор тратил время? Разве она прирастет обратно?» – я вспомнила, как обжигало зелье, и на глаза навернулись слезы.

Ощущение было такое, будто все свои медицинские инструменты бхор оставил внутри. Да и вообще, для надежности воткнул меч в плечо, а оторванную руку насадил на лезвие.

– О-о-ох! – терпеть не осталось сил, и я жалобно застонала.

Между тем скелет, на который я старалась больше не смотреть, напомнил о себе сам. Склонился надо мной и приложил палец к моим губам (будто бы я могла кричать! От ледяного прикосновения горло сжал спазм, даже дышать получалось с трудом), а второй рукой сделал знак встать.

Это было ненормально, невозможно, неправильно!

Вот только я чувствовала себя слишком плохо, чтобы хоть как-то анализировать ситуацию, но вроде бы, желай скелет моей смерти, то убил бы сразу. Да и выхода другого не было. О том, чтобы вступить в бой, я даже не думала. Оружия все равно нет, даже обычные мысли в голове обрывались и путались, что уж говорить о попытке произнести заклинание…

Я попыталась встать, но стоило оторвать голову, как мир перед глазами расплылся, а потом перевернулся. Окончательно перестав понимать, где потолок, а где пол, я схватилась за стол. Оперлась на него здоровой рукой, пытаясь перевести дыхание и справиться с накатившей вспышкой дурноты.

Скелет вышел из комнаты и поманил меня за собой. Я почти не запомнила дорогу. Мне казалось, что путь был бесконечным. Я шла, шла, шла, совершенно ничего не соображая и пытаясь не упасть на пол. Просто понимала, что второй раз заставить себя встать уже не смогу.

Когда мы все-таки добрались до конечного пункта, мне уже было плевать на все. Опершись о дверь, я машинально скользнула взглядом вокруг. Абсолютно пустая комната, вся в черной саже и копоти. У дальней стены и вовсе чудовищная картина – какое-то немыслимое панно из человеческих внутренностей. В центре – большой лоскут кожи, вполне вероятно, что человеческой. На коже нарисованы кровью незнакомые символы и иероглифы.

Наверное, если выживу, то буду с ужасом вспоминать случившееся, удивляясь собственной железной выдержке. Прежняя я давно бы билась в истерике, закрывала глаза и пыталась бы как можно скорее убраться подальше от настолько жуткого зрелища. Нынешняя же вроде бы и смотрела по сторонам, но почти не понимала, что именно видела…

– Сейчас ты удостоишься чести говорить с моим хозяином, Тарсисом Грейном! – хрипло произнес скелет.

Он был выше меня на целую голову и хорошо сохранился, если вообще так можно сказать о скелете. Кости были целыми и чистыми, на плечи он накинул плащ, а в глазницах клубилась тьма с плавающими внутри зелеными искрами.

– Я попросил его помочь тебе, ведь дни твои сочтены из-за смертельной раны. Однако не зли его. Если он будет что-то спрашивать, отвечай честно. Он почует любую ложь, – у скелета не было языка, однако он шевелил челюстью, и из его груди звучал голос.

– Да… Конечно, я буду говорить правду.

Даже не знаю, произносила ли я это вслух или только думала. А может быть, едва шептала, с трудом шевеля губами, но скелет прекрасно все понял.

Он начал непонятный ритуал. К этому времени меня покинули остатки сил, и единственное, что я хотела, – это рухнуть на пол и опять уплыть в блаженную темноту. Наверное, если бы при мысли о попытке пошевелиться по телу не прокатывалась очередная вспышка боли, я бы разбежалась и стукнулась головой о стену.

Скелет что-то делал с человеческими останками. Смотреть на это я уже не могла. Глаза закрылись сами собой, и я, как в омут, нырнула в озеро пылающей боли.

– Подними ее голову, – мерзкий, отвратительный, мертвый голос вкрутился в уши.

Сама бы я не пошевелилась, даже если бы меня начали резать на части. Собственно, я даже не застонала, когда скелет схватил меня за волосы и задрал голову вверх.

«Лучше бы я все-таки потеряла сознание».

Только эта мысль стучала в голове, пока я смотрела на жуткое создание, изображенное на куске кожи в центре настенного алтаря. Я сама толком не могла объяснить, кто или что пронизывающе смотрел на меня. Вроде бы человеческое лицо, но все испещрено фиолетовыми отметинами, почти полностью черные глаза и отсутствие каких-либо эмоций.

«Отступник. Темный маг!» – пронзила страшная догадка.

Так вот как выглядят те, кто продавал свою душу запрещенным богам и начинал заниматься темными искусствами. Значит, это все же человек. Вернее, некогда был им…

– Выходит, ты эльфийка? Хм-м-м... неожиданно, – голос доносился словно издалека.

Я слышала все, что он говорил, но приходилось прилагать массу усилий, чтобы понять смысл сказанных слов.

– Грегори просил, чтобы я помог тебе выжить. Он хочет сделать тебя своей рабыней.

«Рабыней? Зачем скелету рабыня? Что ему вообще нужно?»

– Ты согласна служить ему, и ценой тому будет твоя жизнь?

Очередная фраза мигом прогнала все прочие мысли из головы. На какой-то момент я будто отрешилась от боли, ясно сообразив, что именно мне предлагают. Но уже через мгновение она лавиной обрушилась сверху, заставляя до крови кусать губы.

– Да, согласна.

Наверное, я все-таки сошла с ума. Я не должна, просто не имела права соглашаться. Все-таки родители всегда учили меня быть стойкой и выдерживать все уготованные судьбой испытания. Честь рода – не пустой звук, и я всегда боялась сделать что-то такое, что заставило бы родных вычеркнуть меня из родового древа. Как ни крути, одно дело сбежать из дома и отправиться путешествовать, и совсем другое – продаться злу.

Вот только когда от боли темнеет в глазах, в руке медленно проворачивается с десяток кинжалов, согласишься на что угодно, лишь бы получить передышку.

Видимо, это понял и Грегори.

– Она при смерти, она сейчас может пообещать что угодно! – его голос все такой же мерзкий будто действительно царапал кожу.

Темный маг недовольно покосился на Грегори, явно досадуя, что его отвлекли от безусловно важных дел ради умирающей эльфийки.

«Что со мной будет? Все-таки убьют? Или не пожелают тратить время и просто бросят умирать в одиночестве?» – вяло шевелились мысли в голове.

Словно подслушав их, Тарсис вспомнил обо мне.

– Клянешься ли ты служить Белзиру, темному Владыке и уничтожителю всего живого? Клянешься ли ты предать все свои идеалы и надежды ради служения злу? Клянешься ли сделать все, чтобы распространить Тьму на весь мир?

Он смотрел на меня, даже не мигая, в ожидании ответа. Казалось, глаза буравили душу, и деться от его взгляда было совершенно некуда.

Я хотела спросить о многом. Умолять, чтобы меня не заставили сделать что-то такое, что повредит родным. Попросить объяснить, что именно мне придется делать. Взмолиться о том, чтобы получить исцеление каким-то другим способом.

Но когда я открыла рот, горло пересохло, и откуда-то пришло осознание: никакой иной вариант отступников не устроит. Я всего лишь игрушка, сиюминутная прихоть Грегори. Если получится, меня используют в своих интересах, если нет – я в любом случае не увижу рассвета.

Чтобы не видеть торжество в глазах темного мага, нарочно опустила взгляд. И обреченно выдохнула:

– Да, я клянусь служить.

– Отнеси ее на алтарь! – приказ не относился ко мне, но я вздрогнула и попыталась уклониться.

«Что еще за алтарь? Что еще со мной хотят сделать?! Разве клятвы мало?!» – воображение мгновенно нарисовало варианты один страшнее другого.

Несмотря на то, что у меня не было темного дара, это не значило, что я совсем ничего не знала о соответствующих ритуалах. И сейчас от ужаса шевелились волосы на голове.

Грегори поднял меня легко, будто пушинку, и вынес из комнаты. Пронес дальше по коридору и ногой распахнул очередную дверь. Положил меня на какой-то каменный стол и... Поднял огромный топор.

Испугаться сильнее просто невозможно, но от ужаса внутри все переворачивалось. Уже зная, насколько это больно, я взвизгнула и попыталась уклониться от острейшего оружия.

Резкий взмах – и недавно пришитая рука упала на пол.

Я закричала так, что в комнате задрожали стены. И наконец-то потеряла сознание.

Не знаю, через сколько пришла в себя. Стоило открыть глаза, как память проснулась и немедленно подкинула все события.

«Рука. На месте? Нет?!»

Открыть глаза и проверить было страшно до жути. Я понятия не имела, что именно со мной сделали, и теперь совершенно не знала, чего ожидать.

Что самое удивительное – боли больше не было. За последние сутки я настолько отвыкла от этого ощущения, что теперь наслаждалась покоем. Хоть бы она сбежала навсегда! Боги, как же это прекрасно, когда ничего не болит! Наплевать даже на то, что я вся перепачкана в крови, а каждый синяк и каждая царапина противно ноют. С той болью им все-равно не сравниться.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы все же решиться открыть глаза и посмотреть вправо. Оказалось, что рука все-таки имеется, причем на нее надета черная кожаная перчатка.

«Зачем было отрубать мне руку, чтобы потом заново ее пришить?!»

Потом я вспомнила, что лечить можно и с помощью магии. В конце концов, прирастить конечность способны лишь единицы. Здесь мало чистой силы, нужны чрезвычайная внимательность и аккуратность.

Затаив дыхание, я попыталась пошевелить рукой. И восторженно ахнула, когда пальцы послушно дернулись. Обрадовавшись, поспешно сорвала перчатку. И ахнула в очередной раз. Потому что вместо красивой, тонкой ручки увидела чужую: мужскую, покрытую мозолями и в застарелых ранах.

И подскочила от раздавшегося сзади голоса:

– Не волнуйся, моя рабыня, скоро рука приживется и будет как живая.

Грегори стоял совсем рядом. Удивительно, но я все-это время считала, будто нахожусь в комнате одна, и не слышала чужого присутствия.

«Хотя это же скелет! Он ведь не дышит, и сердце не бьется», – одернула себя я.

Говорить с Грегори не хотелось. При мысли, на что я согласилась и что теперь он вправе потребовать, хотелось выть. Пришлось приложить усилия, чтобы подавить порыв накрыться одеялом с головой и закрыть глаза. Увы, детский способ «если я не вижу страшного, то его здесь и нет», сейчас вряд ли пригодился бы.

– Вы спасли мне жизнь. Спасибо, – в голову по-прежнему не пришло ни одной умной мысли, и я поступила так, как сделала бы в любой другой ситуации, – поблагодарила за помощь.

Стандартные вежливые фразы легко срывались с губ. Я думала выиграть еще несколько минут на раздумья, но Грегори сверлил меня пронизывающим взглядом и совершенно неожиданно произнес:

– Зачем вы прибыли на Роанок? Я ведь прекрасно понимаю, что вы не местные.

Надежда отмолчаться и скорее удрать к своим разбилась вдребезги. Фразы пришлось подбирать осторожно, взвешивая каждое слово. Так сильно я не волновалась даже год назад, когда просила маму разрешить поехать с ночевкой к Мириэль. Клялась, что это будут только девичьи посиделки (под подушкой лежало письмо с перечислением парней, которых подруга пригласила на праздник), у нас даже мысли не было пробовать спиртное (в сумке были спрятаны две бутылки вина столетней выдержки, которые я неделю пыталась незаметно стащить с погреба), а главное, Санни ждет этой поездки не меньше (сестра готовилась к экзаменам и ехать никуда не хотела, но ее удалось соблазнить прогулкой в пещеру, где росла целебная трава. Одна ходить туда Санни боялась, а трава нужна была для практического экзамена).

Сейчас ставки были гораздо выше. Тогда я причитала, что если мама узнает правду, то убьет меня. Теперь действительно ощутила, что значит говорить, чувствуя, как твоя жизнь висит на волоске.

– Меня и моих спутников можно назвать наемниками. Мы путешествуем, ищем заказы и выполняем их за плату. Так мы попали и на Роанок. Нас наняли для того, чтобы мы приплыли и разобрались, что здесь происходит. Нам нужно найти артефакт. К сожалению, я присоединилась к отряду случайно, поэтому обладаю минимум информации. Может быть, вы поговорите с другими моими спутниками?

Я даже не обманывала, что так настоятельно рекомендовал не делать Грегори. Просто сказала то, что было правдой в самом начале пути.

– Простите, сейчас из-за потери крови мысли настолько путаются в голове, что не могу вспомнить даже собственного имени, – чтобы скелет ничего не заподозрил, я тяжело вздохнула и подняла вверх правую руку.

В конце концов, я ведь благородная эльфийская леди! Пусть даже попавшая на проклятый остров и забывшая обо всем, что ее учили.

– Ты не договариваешь, но не надейся, что у тебя есть путь назад, – провести Грегори оказалось не так просто.

Он смотрел мне в лицо, и я не могла избавиться от ощущения, будто он читает мои мысли. Захотелось скрестить руки на груди в защитном жесте, а лучше вовсе отвернуться, но я осталась в прежней позе. Пусть думает, будто мне нечего скрывать!

– С этого дня ты в моем лагере и, хочешь или нет, станешь делать то, что я скажу, – холодно проскрежетал скелет. – Иначе нарушение клятвы Белзиру будет последним воспоминанием твоего тела. И это будет самое чудовищное воспоминание в твоей короткой жизни. Мертвые создания божества настигнут тебя в любое время и разорвут на части.

Задор окончательно покинул меня. Грегори не пытался запугать, его голос прозвучал сухо и равнодушно, но я прекрасно испугалась сама. Слишком хорошо понимала: скелет действительно озвучил мое будущее.

Температура в комнате не могла измениться за время нашего разговора, но казалось, холод ползет со всех щелей. Меня начал бить озноб, и если сначала я пыталась выдавить улыбку, то теперь на моем лице наверняка застыла перекошенная гримаса.

– Теперь слушай. Ты не должна говорить своим спутникам об инициации и обо всем, что с тобой произошло. Наверняка вы прибыли спутать планы Хозяина, и теперь ты отправишься вместе со своими друзьями, чтобы помешать им это сделать любой ценой. Пока ты была без сознания, Тарсис Грейн многое узнал о тебе. Ты будешь делать все, что я скажу тебе, рабыня. А теперь иди к своим. С помощью силы Тарсиса Грейна я буду передавать тебе все, что мне понадобится

– Да, я буду делать все, что скажете, – послушно отозвалась я.

Добившись желаемого, Грегори вышел из комнаты. Я наконец-то осталась одна, хотя уже не могла сказать, является ли мое одиночество полным. Не покидало ощущение, будто теперь темные маги увидят не только каждый мой шаг, но и почувствуют каждый вздох.

Во рту поселился металлический привкус. Я даже не поняла, в какой именно момент до крови прокусила щеку. Сильнее всего хотелось закрыть лицо руками и даже не зарыдать – завыть в голос.

«Боги, во что же я вляпалась в очередной раз?!»

Понимая, что навечно поселиться в комнате не получится, я встала. Рука по-прежнему не болела, да и чувствовала я себя вполне сносно. Как будто выпила сразу несколько пузырьков восстанавливающего сил зелья.

Переступив порог, медленно пошла вперед. Форт выглядел обжитым, но здесь было зверски холодно. Я набросила капюшон, вся сжалась, но зубы все равно стучали.

Где искать друзей, я не знала, поэтому шла наугад. По очереди открывала попадающиеся двери и заглядывала внутрь.

Внутренний голос шептал, что Грегори – не единственный обитатель форта, но мне было наплевать, наткнусь на кого-то или нет. Хуже, чем есть, уже все равно не сделают.

«Тем более, я ведь теперь своя. Зачем вообще нападать на меня?» – при взгляде на перчатку горькая усмешка искривила губы.

Из-за очередной двери раздались знакомые голоса. Доора по-обыкновению было слышно лучше всех, а вот Мису и Берена я едва слышала. Мне бы обрадоваться и поспешить вперед, но ноги замедлились сами собой.

«Что я им скажу?!»

Врать тем, кого привыкла считать друзьями, с кем сражалась спина к спине, было противно всей моей сущности.

Сказать правду – и из форта я уже не выйду. Да и только ли я? Грегори хочет, чтобы я шпионила за друзьями, но, если они обо всем узнают, задание потеряет смысл.

Опять же, я помнила услышанную в бреду угрозу. Убраться из форта удастся, лишь сохранив дружественные отношения со скелетом. В противном случае он натравит на нас всю имеющуюся в округе нечисть.

Не знаю, сколько времени я бы собиралась с духом, но выдал меня Персик. Кот выскочил из комнаты и, хромая, метнулся ко мне. У кота были перевязаны левая задняя лапка и живот, правое ухо сильно подрано.

«Бедный мой!», – стоило сообразить, что именно Персик охранял меня до появления друзей, как на душе потеплело.

С громким мурлыканием счастливый кот стал тереться о ноги, я же не знала, как дотронуться до него, чтобы не причинить лишней боли.

– Спасибо, – все же умудрившись подхватить Персика, поцеловала его в морду.

Не понимая, почему я переживаю, но чувствуя беспокойство, кот басовито заурчал, изо всех сил пытаясь поделиться уверенностью.

– Ты прав, нельзя бояться, – затаив дыхание, я все же переступила порог комнаты.

– Ланни!

Навстречу мгновенно бросилась Миса. Крепко обняла, и почти сразу нас уже вдвоем стиснул в объятиях Доор.

– Отпусти! Ребра сломаешь! – пропыхтела наемница, и перестаравшийся на радостях бхор поспешно разжал объятия.

– Как ты себя чувствуешь?

– Мы безумно волновались! Как рука?

– Настоящее чудо, что ты снова с нами!

Вопросы посыпались со всех сторон. Наемники спешили выплеснуть собственное беспокойство, искренне улыбались, а у меня сжималось сердце. Из-за навернувшихся слез лица друзей расплывались в разноцветные пятна. Я моргнула, по щекам потекло что-то горячее, и сидящего на кровати Гардиса увидела необычайно четко.

Он единственный не вскочил при моем появлении, но окинул таким взглядом, что все внутри перевернулось. Казалось, что все это время Гардис был под ледяным куполом. Равнодушный, ничего не выражающий взгляд, сжатые губы – статуя, да и только. Но стоило нам посмотреть друг на друга, купол разлетелся на мельчайшие осколки. Внешне наемник остался прежним, вот только в глазах разлилось тепло.

Я позволила себе утонуть в его взгляде. Совсем чуть-чуть, просто на одну бесконечно долгую минуту представить, будто не было никакого боя и вырванной клятвы. Будто я смогу сейчас сесть рядом с ним и прижаться к плечу, а мужчина станет переплетать наши пальцы.

– Ланни, рассказывай скорее! Мы же чуть с ума от тревоги не сошли, – Доор осторожно потряс меня за левое плечо, заставляя вынырнуть из мыслей.

– Давайте сначала вы, – я села на край свободной койки. – Где мы вообще?

– В гостях у нашего нового отличного друга Грегори, – мрачно выдохнул Артракс. – Это огромный скелет, который увлекается тем, что режет людей на части.

«Я заметила!», – так и рвался с губ ответ, но пришлось вскинуть брови в притворном удивлении.

– Напавшие на нас твари подчиняются ему. Когда мы прибежали к форту, преследование прекратилось, – Миса скривилась в гримасе. – Грегори услышал шаги и сам вышел встречать гостей.

– Тебе повезло, что ты потеряла сознание раньше, – в голосе Доора прозвучало неприкрытое сочувствие. – Иначе лишилась бы чувств после.

– А может, не станем вдаваться в подробности? Какая разница, как нас встретили?! – Гардис бросил на бхора настолько жесткий взгляд, что даже я поежилась. – Ланни, нам разрешили погостить в форте, но как только ты поправишься, мы немедленно уходим.

– Что случилось? – по коже побежали мурашки.

Для того, чтобы пронять чем-то Гардиса, нужно было очень и очень постараться. А еще это что-то должно быть необычайно противоестественным и мерзким, раз мужчина готов ругаться с друзьями, лишь бы не посвящать в детали меня.

Наемники не спешили отвечать на мой вопрос. Согласившись с Гардисом, просто сделали вид, будто и не слышали его.

– Что, демоны всех подери, случилось?! Я же член команды, я имею право знать! – под конец я сорвалась на крик.

Наверное, раньше я действительно согласилась бы не знать чего-то страшного. Вот только не после того, как дала клятву злу.

– Грегори сказал, что этот форт открыт только для приспешников тьмы. И если хотим остаться, должны перейти на их сторону, – неохотно призналась Миса. – Он даже любезно заверил, что не станет сражаться с нами и позволит уйти. Только далеко ли?

Лишь после этих слов я заметила, что из сражения целым не вышел ни один наемник. Друзья были в разной степени потрепаны, с повязками на руках, ногах и головах.

– Мы дали согласие на ритуал, – буднично продолжила дроу.

– Зачем? Надо было скорее убираться отсюда! – при мысли, что тьма заполучила нас всех, прошиб холодный пот.

– И далеко бы мы ушли? Раненые, вымотанные тяжелейшим боем, да еще и с тобой на руках? – Артракс не стал подбирать красивых слов и прямо взглянул на меня. – Ланни, ты умирала. Доор лишь остановил кровотечение и обработал рану, но это был вопрос времени…

– Только не говори, что нужно было бросить тебя и спасаться самим. Ты прекрасно знаешь, что мы не смогли бы так поступить, – как только я открыла рот, поспешно произнес Берен.

– Да, ты ведь должна побывать на моей свадьбе. И я жду в подарок дом, карету и четверку лошадей, – поддержал Доор.

Наемники улыбались, но улыбки выглядели натянутыми. Случившееся напугало их настолько, что теперь они старательно уводили разговор в сторону, пытаясь отвлечь меня.

– В чем заключался ритуал?

Я взглянула на Гардиса. Твердо, решительно, уверенно. Мне хотелось услышать правду именно из его уст. Я чувствовала, что должна была узнать!

– Нас накормили весьма необычным ужином. Человеческими сердцами, если быть точнее, – наемник произнес это совершенно невозмутимо, даже с каким-то равнодушием. – Грегори заверил, что продукт свежий, недавно извлеченный.

– Он и встретил-то нас в перемазанном кровью фартуке, с мясницким топором, – окончательно сгустила краски Миса.

– Да ладно вам, и похуже ели. Вот если бы пожарить, да побольше! – Эрнст погладил себя по животу и облизнулся.

Богатое воображение тут же нарисовало картину в мельчайших подробностях, и к горлу подступила тошнота. Я медленно задышала, пытаясь подавить приступ.

Миса поспешно ткнула Эрнста в бок, и фурия недоуменно развел руками, не понимая, что именно сказал не так.

– Говорил же, не стоит этого знать, – сев рядом, Гардис обнял меня за плечи. – Грегори сказал – это формальность. Наша готовность доказать, что мы желаем присоединиться к тьме.

Тело продолжала бить дрожь, но рядом с мужчиной стало спокойнее. Не удержавшись, я все же опустила голову ему на плечо.

– Как ты? Грегори унес тебя и не позволил пойти следом, – следующий вопрос заставил вздрогнуть и поспешно сесть ровно.

– Я… – закусив губу, уставилась на сложенные руки: одну, тонкую и хрупкую, с аккуратными ноготками и тонким браслетом на запястье, и вторую, затянутую в черную перчатку, больше даже на вид. – Я не помню…

Ложь сорвалась с губ легко. Хлопнув ресницами, растерянно взглянула на друзей.

– Помню только боль. Было безумно больно, а потом темнота. Когда очнулась, увидела Грегори. Он сказал не снимать перчатку, – я подняла руку вверх, давая возможность разглядеть ее, – и тогда рука заживет.

Берен при моих словах вздрогнул. Скривился, будто от судороги, и поскорее отвернулся к окну. И отпрянул прочь, как ужаленный.

– Смотрите!

После его слов мы все бросились к окну. На улице творился какой-то кошмар! Столько разнообразной нечисти одновременно я не видела никогда в жизни! Руководил ими знакомый мужчина. Тогда ночью мы увидели лишь силуэт, но отчего-то я не сомневалась – это именно он.

Маг, а никем иным мужчина точно не мог оказаться, о чем-то беседовал с Грегори. Причем главным был явно он, потому что скелет хоть и пытался держаться свысока, но заметно нервничал.

– Пойдемте, с новыми работодателями поздороваемся, что ли, – мрачно предложил Артракс.

– Ты серьезно? Идти туда? – Берену, да и согласно кивнувшей Мисе идея явно не пришлась по вкусу.

– А разве есть выбор? Отсидеться здесь все равно не получится. Захотят убить – убьют, – сидеть сложа руки тифлинг явно не мог и теперь первый шагнул к двери. – Если хотите, подождите здесь. Разведаю обстановку и вернусь.

– Тебя одного только отпусти. Все самое интересное узнаешь, а нас позовешь, когда делать станет нечего, – Миса поспешно шагнула следом.

В итоге во двор мы высыпали все. И Грегори, и второй мужчина нас явно заметили, но прерывать разговор из-за каких-то наемников посчитали излишним. Артракса подобное пренебрежение заставило фыркнуть, я же невольно придвинулась за Доора. В очередной раз встречаться с Грегори не хотелось совершенно.

Глядя на скелет, я задумалась, как он вообще умудряется ходить. Вернее, ходила-то здесь куча всяких монстров, но как Грегори смог сохранить разум? О подобных заклинаниях я слышала, вот только настолько мало, что полагаться на собственную память было никак нельзя.

«Интересно, а если разрушить чары, Грегори также перестанет существовать?»

Мысль была настолько соблазнительной, что я наплевала на риск и потянулась к скелету. Вдруг, пока он настолько поглощен разговором, удастся почувствовать магические плетения?

В следующий момент невидимая сила придавила меня к земле. Я попыталась выставить щит, как-то блокировать постороннее воздействие, но в результате распласталась на снегу. Нечисть успела изрядно здесь натопать, так что снег превратился в грязную кашу. Уткнуться в нее лицом оказалось не только больно, но и ужасно унизительно.

«Стена» же давила меня ровно с той силой, чтобы я не задыхалась, но дышала едва-едва. Пошевелиться, даже двинуть пальцем, не было никакой возможности. Подобная беспомощность заставляла злиться и скрежетать зубами, чего, видимо, и добивался мой мучитель.

Постороннее воздействие исчезло так же быстро, как и началось. Руки и ноги дрожали мелкой дрожью, магический резерв оказался на нуле. Если бы не Берен и Эрнст, я бы осталась лежать на снегу, не способная пошевелиться.

Маг в черном плаще, поймав мой взгляд, укоризненно покачал пальцем.

«Ну точно словно я маленький глупый ребенок, не понимающий, что нельзя играться с огнем!»

Наконец, отступник направился в форт, а скелет развернулся к нам.

– Думаю, вы уже достаточно отдохнули, чтобы поговорить о деле, – улыбнуться в привычном понимании Грегори не мог, но всячески старался продемонстрировать радушие жестами и голосом.

– Вполне, – Артракс даже не стал изображать, что беседа доставляет ему удовольствие, и отрывисто кивнул.

Зеленые искорки в глазах Грегори вспыхнули ярче. Создалось впечатление, что он «читает» каждого из нас, пытаясь проникнуть во все помыслы и узнать, за какие веревочки лучше дергать, чтобы добиться результата.

– В таком случае, вот ваше первое задание, – для тифлинга Грегори переключился на деловой лад. – Чтобы доказать лояльность и преданность нашему общему делу, отравляйтесь в лесок за горой. Там спрятался отряд сопротивления, который, не скажу, что мешает нам, но доставляет неудобства.

– А почему вы их сами не убьете? Неужели средств не хватает? – красноречиво покосившись на разбредшуюся кто куда нечисть, хмыкнул Эрнст.

– Хватает. Вот только ополченцы не стоят подобных усилий. Ты же не будешь хвататься за пистоль, чтобы избавиться от пищащего над ухом комара? – с легкостью парировал скелет.

– Сколько у нас времени? – пожалуй, Миса контролировала свои эмоции лучше всех: девушка вела себя так, будто это задание было самым обычным и ничем не отличалось от того, что приходилось делать раньше. – Когда отправляться? И нужны ли доказательства убийств?

– Как только будете готовы. Не стану торопить, но и, сами понимаете, лишнее промедление… – Грегори развел руками. – Что касается доказательств, не переживайте. Я узнаю все необходимое.

«Уж не с моей ли помощью?» – меня прошиб холодный пот.

– Если вопросов больше нет… – Скелет же обвел нас взглядом, особо задержавшись на мне. – До скорой встречи.

Развернувшись, Грегори зашагал к форту. Мы проследили за тем, как он скрывается за воротами, и лишь после этого оглянулись.

– Забираем вещи и уходим, – Артракс со злостью покосился на форт, едва не сплюнув под ноги.

– Давайте уйдем через час? Я видела бочку, нагреть воды не составит труда, – жалобно попросила я.

Выпачканная в грязи и крови кожа вся чесалась. Да и вещи хотелось сменить, эти пропахли потом, не спасали даже оставшиеся на донышке духи.

– Ланни, неужели нельзя без этих светских замашек? – закатил глаза тифлинг.

– Нельзя! – разозлено покосилась на него в ответ. – Сам сказал: если убьют, то достанут везде. Могу я хотя бы умереть чистой?!

– Я бы тоже не отказалась вымыться, – поддержала Миса. – В самом деле, куда уж хуже то…

– Вообще, нам бы скорее уйти в безопасное место… – сделав паузу, Берен красноречиво покосился на наплечный мешок, где лежала табличка. – Еще с вечера надо, просто закрутились, сказать забыл.

– Ну, раз за сутки ничего не изменилось, пара часов ничего не решат, – хмыкнув, я поскорее пошла в форт.

Останавливать меня не стали, напротив, нагнали и внутрь мы вошли все вместе. В форте в итоге задержались до обеда, от возможности вымыться не оказался никто.

– Может, попробуешь выпросить у Грегори новый арбалет? – с Мисой мы одевались вместе, и от наемницы не укрылось, как я привычным жестом пытаюсь нащупать оружие,

– Нет! – одна только мысль, что придется вновь разговаривать со скелетом, вызвала прилив злости. – Ничего не хочу у него просить!

– О принципах можно временно и забыть, – видимо, дроу решила, что идти на поклон к нечисти мне мешает гордость. – Зато не будешь безоружной. Скажешь, что тебе в ополченцев стрелять больше нравится, так еще и выбрать лучший разрешит,

– Я и так не буду. Меч-то вы мой нашли, – вешая указанное оружие на пояс, упрямо повторила я. – И, кстати, об ополченцах. Как думаешь, Эйдан…

– Тс-с-с, – наемница поспешно приложила палец к губам. – А вот об этом поговорим после.

Вернуться к разговору удалось лишь спустя пару часов, когда мы достаточно отошли от форта и остановились на привал. Артракс, собственно, рвался обойтись без остановок до самого вечера, но Доор на последнем километре хромал все сильнее.

– Итак, что будем отвечать Эйкинскъяльди? – достав табличку, поинтересовался Берен. – Тангар спрашивает, все ли у нас в порядке?

– Просто прекрасно! Мы внезапно нашли себе новых нанимателей и в перспективе, если хорошо проявим себя, еще и посмертие обретем, как Грегори, – хмуро буркнула Миса.

– Грегори нам задаток не дал, так что полноценным нанимателем не считается, – усмехнулся Артракс. – Хотя встретиться с повстанцами все равно не помешает. Обговорим с ними план объединения и надавания по зубам всему местному злу.

– У нас же был совсем другой план, – Доор недоуменно покосился на тифлинга.

– Ага, был. Скрытно приехать на остров, найти храм, – поддакнул Артракс. – Только вот в результате засветились по полной катушке.

– Не факт, что удастся скрыться. Возможно, придется прорываться с боем, так что союзники не помешают, – поддержал Эрнст. – Заодно и узнаем, уж не про этих ли друзей так опасался проговориться Эйдан.

Нам повезло, и Эйкинскъяльди как раз был на месте, так что, получив наш ответ, тут же начал задавать уточняющие вопросы. Имея возможность «ответить» только да или нет, с огромным трудом сумели передать, где находимся, и описать ритуал, который проводили отступники для пополнения сил.

Перекусив, стали готовиться форсировать реку. Для того, чтобы найти выживших, нам пришлось уклониться от первоначального пути и забрать на северо-запад. Река здесь была уже, а роль моста выполняло перекинутое бревно.

Снег здесь был белоснежным, чистым, не истоптанным. Вот только воображение мгновенно нарисовало расплывающееся кровавое пятно, а в ушах зазвучал треск льда.

Кажется, кроме огня, теперь я начну бояться еще и речек…

– И как будем переправляться? По бревну или по льду? – шагнув вперед, весело воскликнула Миса.

«Убеди их идти по льду. Скажи, это безопаснее, чем бревно», – услышав жуткий голос, я едва не кувыркнулась вперед.

Приказ был отрывистым, коротким. Я закрутила головой по сторонам, но, кажется, фраза прозвучала только у меня в голове.

«И что делать?!» – на этот раз подключился собственный внутренний голос.

С одной стороны, я не хотела иметь ничего общего с Грегори и, хоть поклялась впустить в сердце зло, вредить друзьям категорически не хотела. С другой – бревно действительно выглядело не слишком надежно. Если упасть с него, сразу уйдешь под воду…. Так-то лед может выдержать. Я отлично помнила, по реке пошли трещины, когда на нее вступили и гноллы, и мертвецы, и как хрустел лед под моими сапогами. Впрочем, идти ведь можно медленно, еще и веревками для подстраховки обвязаться.

– Меня пытались убить на этой реке. Думаю, если лед выдержал гноллов, нас тоже выдержит, – глухо произнесла я.

– Возможно, так будет и проще, – Артракс кивнул, давая понять, что услышал меня. – Доору точно идти по бревну нельзя. Зато нас оно выдержит.

Наемники с жаром начали обсуждать варианты, выискивая достоинства и недостатки в каждой идее. Облизнув губы, вновь почувствовала привкус крови. И когда только успела в очередной раз прокусить губу?

«Хорошо, что друзья слишком встревожены прочими проблемами, чтобы присматриваться ко мне», – мелькнула мысль.

Впрочем, как леди, держать лицо я умела. Да, после разговора с Грегори меня трусило, и я вздрагивала при любом звуке, но все это можно было списать на шок из-за раны. Теперь же я делала вид, будто, как и все, поглощена исключительно поиском повстанцев.

– Доор и Берен пойдут по льду, все остальные – по бревну, – наконец, озвучил решение Артракс. – Обвязываемся веревками и усиливаем бдительность втройне. Лед в такое время года непредсказуем. Может казаться твердым, но треснуть под ногами в любой момент.

– Не дрожи так. Если станешь падать – поймаю, – оказавшись рядом, Гардис сжал мою левую руку.

В этот самый момент я как раз раздумывала, какое наказание последует за невыполнение приказа, и вздрогнула.

– Как рука? Пока не начали переход, Доор успеет осмотреть тебя. Обезболивающая настойка еще осталась, – неверно расшифровав мою гримасу, обеспокоенно предложил наемник.

– Да нет, все в порядке, – я пошевелила пальцами правой руки и прислушалась к организму. – Мне не больно, скорее… Просто неприятно, такое тянуще-ноющее ощущение. И напрягать руку совсем не хочется…

– И не надо. Постарайся не шевелить ею вовсе, мышцы и связки должны зажить как следует, – Гардис говорил строго, но смягчил свои слова заботливым взглядом. – Держись ближе ко мне, я подстрахую.

Первым на бревно ступил Артракс, за ним, держа Мартина за руки, последовали Миса и Эрнст, следом Гардис подсадил меня и взобрался сам. Доор и Берен шли рядом, касаясь бревна руками для опоры.

Переход оказался совсем не сложным. Бревно немного качалось под ногами, но мне даже это понравилось. Я раскинула руки в стороны для баланса и шаг за шагом шла вперед.

Сами собой нахлынули воспоминания из детства. Когда бурное воображение рисовало такое же бревно единственным мостиком, а вместо воды представлялась кипящая лава. Мы обожали с подругами перебираться через такие преграды. Особым же шиком считалось пройти по «мосту» с закрытыми глазами и ни разу не упасть. Воспоминания теплом растеклись по телу, и на душе стало легко-легко.

Все обязательно будет хорошо. Ребенком я ни разу не испугалась трудностей, первой бежала к препятствиям, и сейчас не спасую. Не может быть, чтобы не существовало способа обмануть Тарсиса и обойти клятву. Просто я его пока не вижу.

Я улыбнулась. Светло, радостно, с надеждой. И именно в этот момент послышался хруст, и Доор с воплем ушел под воду.

– Скорее, надо его вытащить! – с перепугу я едва сама не свалилась рядом.

Понимая, что в ледяной воле у бхора скоро замерзнут пальцы, поскорее кинула ему веревку. Вот только поймал ее нервно прыгающий вокруг Додо. Персик также внес свою долю в общую суету. Как всякий приличный кот, он терпеть не мог воду и теперь недовольно мяукал, пытаясь убраться подальше.

– Давай! – Гардис попытался потянуть за веревку, но тут я стала заваливаться на бок, и мужчине пришлось хватать уже меня.

– Держи меня за руку! – распластавшийся по снегу Берен потянулся к Доору.

– Да успокойтесь! – рявкнул бхор. Когда он перестал барахтаться и встал, стало видно, что вода достигает ему по плечи.

– Вы меня скорее утопите, чем вытащите, – продолжил ругаться Доор.

Берен опять подал ему руку, но в одиночку вытащить не смог, и на помощь спрыгнули Эрнст и Артракс.

Теперь дело заспорилось быстрее. Лед вокруг Доора с треском разламывался, он начал стучать зубами, но, вложив все силы, все же покинул ледяную воду.

– Кому-то надо меньше есть, – вытерев лоб, хмыкнул Эрнст.

– Тебе хоть когда-нибудь надоест так шутить? – Артракс покосился на него, и устало растянулся на льду.

И тут треск раздался прямо под ним. Прежде, чем мы успели сообразить и хоть что-то предпринять, тифлинг мгновенно ушел под воду.

– Разве такое может надое... – обернувшись, фурия уставился на темную воду.

Намотав на руку веревку, Берен поспешно отшвырнул оружие и прыгнул в лунку, Эрнст последовал его примеру.

Запоздало вспомнив, что тифлинги терпеть не могут воду (такая вот расовая особенность!), я уже сознательно попыталась спрыгнуть с бревна, но бдительный Гардис перехватил меня.

– Куда? Давно не купалась? – опасаясь травмировать больную руку, я замерла в его хватке.

«Это моя вина. Если они не выплывут, виноватой буду я», – молоточками стучало в голове.

«А может быть, я всем приношу только смерть?» – незваной гостьей скользнула в голову очередная мысль.

В самом деле, сначала смерть забрала Санни, потом несколько раз попыталась унести меня, но, когда я трижды выскользнула из ее цепких костей, зацепила крылом друзей.

Хватка Гардиса стала крепче. Вряд ли мужчина думал, будто я повторю попытку, скорее, обнял меня неосознанно, также переживая за соратников.

Я уже готова была упасть на колени и умолять богов о милости, когда из проруби вынырнул сначала Берен, а после Эрнст с Артраксом.

Выглядел тифлинг точь-в-точь как Персик после купания. Ошалелый взгляд, расширенные зрачки, синие губы.

Все же преодолев реку, тут же кинулись разводить костер и сушить друзей. Одной рукой доставать из сумки Доора согревающие настойки было жутко неудобно и, вытаскивая пробку зубами, мысленно я сыпала всеми выученными в дороге ругательствами.

– Что-то мне подсказывает, жених у Элины будут хромающим, – покосившись на подвернутую ногу Доора, которая только-только срослась после перелома, задумчиво изрек Эрнст.

– Кто хочет свежей рыбки на ужин? – Миса полюбовалась на медленно катящееся к горизонту солнце.

Мы планировали идти до темноты, но необходимость высушить вещи и залечить раны вынудила встать на ночлег гораздо раньше. На привале занялись кто чем. Миса отправилась удить рыбу. Гардис пошел за ней с бурдюками, чтобы набрать воды.

Доор, Эрнст, Берен и Артракс отогревались у костра после купания. Рядом с ними устроился и Мартин, опять сосредоточенно что-то рисующий. Вспомнив, что в прошлый раз мальчик первым заметил посторонних, я насторожилась, но, взглянув на его увлеченную мордашку, отогнала тревогу подальше.

– Ты еще научишься рисовать, просто попозже, – заметив, что я продолжаю наблюдать за Мартином, ободряюще произнес Доор.

– Надеюсь, что успею, – я горько усмехнулась.

Если бы не рука, точно уговорила бы Мису приступить к урокам прямо сейчас. Стоило осознать, что моя жизнь висит на волоске, как накатило желание проживать каждый день насыщенно, ярко. Сделать все, что не смогла или не решилась раньше.

Пока я предавалась размышлениям, Мартин дорисовал картинку, но показывать ее побежал не мне, а Эрнсту. Внутри мгновенно взыграла ревность, только не отбирать же картинку у фурии! Пришлось скорее подсаживаться рядом и заглядывать через плечо.

– Гхм! – и сразу поняла, почему Мартин пошел не ко мне.

На картине мальчик изобразил настоящее побоище. Я не совсем поняла, людей он рисовал или нежить, но щедро утыкал противников стрелами и мечами. На холме же изобразил гордого Эрнста с широченной улыбкой и себя, причем вооруженным трехметровым клинком.

– Какой хороший рисунок. У мальчишки настоящий талант! – мгновенно умилившись, фурия потянулся погладить юного художника по голове.

– Мартин! – увернувшись, сердито воскликнул мальчик. – Мартин.

Вытащив кинжал, сделал несколько замахов, явно изображая кого-то из наемников, после чего пнул воображаемого противника и расправил плечи.

– Кажется, кому-то не нравится, что мы считаем его ребенком, – теперь настала моя очередь расплываться в улыбке. – Мартин, ты молодец. Наш самый грозный защитник!

– Скажи: Эрнст – великий воин, – азартно попросил фурия.

Увы, вместо ответа Мартин опять взмахнул кинжалом. Играть в храброго воителя ему явно нравилось больше, чем говорить об этом.

– Отстань от мальчика, это же не попугай, – представляя, чему Эрнст может научить ребенка, я стукнула его по плечу. – Мартин будет говорить, когда захочет сам.

Поужинав жареной рыбой (Миса ужасно огорчилась, что пропустила разговор с Мартином), мы стали устраиваться на ночлег. На этот раз Артракс исключил из дежурящих Доора, заявив, что ему нужно скорее восстанавливать силы, и поставил в пару с Береном меня.

– А можно я вместе с Гардисом? Двум магам эффективнее будет наблюдать по отдельности, – я сама удивилась, насколько складно, а главное, непринужденно прозвучала выдумка.

– Только без самодеятельности, – погрозил пальцем Артракс.

– Я за ней прослежу, – сдержанное обещание Гардиса заставило щеки вспыхнуть.

Не желая привлекать внимания, я первой улеглась в спальник. Накрылась одеялом, сгребла в охапку кота, закрыла глаза и поняла, что идея ложиться спать пораньше была не самой здравой.

Раньше я никогда не боялась темноты. Наоборот, множество розыгрышей интереснее всего было устраивать именно под покровом ночи, да и днем любое самое таинственное место теряло половину своего очарования. Просто потому, что ночь скрадывала краски, и то, чего не видели глаза, дорисовывало воображение.

Вот только никогда раньше темнота не казалась мне живой. Я помнила угрозы Грегори, и в тенях мне чудились шевелящиеся монстры. Воображение рисовало страшные щупальца, которые обхватят меня и утащат за собой прямо во тьму. Мрак выглядел осязаемым, затягивающим. Один неверный шаг – и захлебнешься, как в трясине.

Проворочавшись с боку на бок, я все же забылась сном, но даже в сновидениях видела болото. И чем сильнее я барахталась, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, тем стремительнее тонула.

В итоге, когда меня разбудил Гардис, я поскорее выбралась из спальника. Поплескала в лицо холодной водой, стремясь окончательно избавиться от кошмаров.

– Ланни, ты уверена, что все в порядке? – наблюдая, как я трясущимися руками вытираю лицо, сдержанно поинтересовался наемник.

– Полностью, – растянув губы в улыбке, я села рядом с ним у костра.

– Разве благородным эльфийским леди полагается врать? – изогнул бровь Гардис.

– Мне больше нравилось, когда ты называл меня принцессой, – я капризно надула губы и захлопала ресницами, надеясь сбить мужчину с толку.

– Принцесса, тебе не стыдно обманывать? – послушно переформулировал вопрос наемник. – Зачем мучиться одной, когда можно разделить свою ношу с кем-то?

Удивительно, но привычных требовательных ноток в голосе Гардиса не звучало. Повторять вопрос в третий раз он также не стал. Вместо этого привлек меня к себе и поцеловал в макушку. Странная это была ласка: такая легкая, ни к чему не обязывающая, но приятная. Я уткнулась лицом ему в плечо и, кажется, впервые в жизни почувствовала себя по-настоящему в безопасности.

Сидеть рядом с Гардисом и смотреть на огонь было удивительно уютно. От костра исходило тепло, на небе блестели звезды, даже ветер выл что-то убаюкивающее.

«Не хочу это потерять! Пусть такое крохотное счастье, пусть простое, но мое!»

– Я переживаю из-за руки. И безумно боюсь смерти, – опустив глаза, сказала-соврала я. – Не думала, что Роанок окажется настолько страшным и опасным местом.

– Никто из нас не думал, – Гардис поцеловал меня в щеку и обнял крепче. – Но мы справимся и вернемся домой, по-другому у наемников не бывает.

Я кивнула. Просто потому, что любые слова прозвучали бы фальшиво и натянуто.

Так мы и просидели несколько часов, обнявшись и сплетая пальцы.

Этой ночью мне больше не снились кошмары.

Утром мы продолжили путь. Сначала еще шутили, но чем ближе приближались к лагерю ополченцев, тем напряженнее становилась атмосфера.

– Я схожу, разведаю обстановку? – предложила Миса.

– Нет, пойдем все вместе. И не скрытно, а уверенно и весело, – отверг идею Артракс. – Наверняка они тоже выставили караульных и скорее нападут на скрывающихся противников.

– Надо сразу сказать им ту фразу-пароль! – вспомнила я.

– Разберемся в процессе, – кивнул тифлинг. – Переговоры буду вести я, не вмешивайтесь.

Договорившись, продолжили путь. Волнение толкалось в груди. Я успела представить несколько вариантов, от самого лучшего, до худшего, когда придется хвататься за оружие, но выйдя на поляну, остолбенела. Такого варианта в моем списке не было!

От лагеря остались только воспоминания. Потушенный костер, истоптанный снег, сломанные ветки. Здесь совершенно точно были люди, но вот куда делись теперь?!

– Миса, как давно ушли ополченцы? – Артракс покосился на шагнувшую к костру дроу.

– Сложно сказать, – наемница коснулась пепелища, прошла мимо следов. – Уже полдень, на таком холоде костер остывает быстро. Они могли уйти на рассвете, могли час назад. А может, вовсе шли всю ночь.

– Думаете, Грегори устроил это специально? – я старательно прислушивалась к себе: не последует ли очередного приказа, но скелет молчал. – Зачем посылать нас убивать того, кого здесь нет?

– Это могло быть проверкой нашей готовности согласиться на убийство в целом, – стал рассуждать Гардис. – Да и Грегори вряд ли был в курсе планов ополченцев.

– И что делаем дальше? – Доор воспользовался остановкой, чтобы присесть и вытянуть больную ногу.

– Пойдем по следам, что еще остается, – развел руками Артракс.

– Тогда нам туда, – пока мы разговаривали, Миса внимательно изучала лагерь.

Эльфийский храм отдалялся от нас все дальше и дальше. Теперь уже пришлось поворачивать на юг.

Сначала Миса уверенно вела вперед, потом стала сбиваться. Несколько раз пришлось возвращаться, и девушка подолгу кружила по лесу, едва не обнюхивая каждый листик.

Еще сложнее стало с приходом темноты. Мы пошли направо, потом налево, потом вовсе по ощущениям сделали круг и вернулись на прежнее место.

– Понятия не имею, куда нам дальше, – отряхнув снег с коллег и поднявшись, со вздохом призналась Миса. – Я и последний час сомневалась, правильно ли идем, но надеялась найти яркий след. Простите.

– Ты-то при чем? – Артракс подмигнул расстроенной девушке. – Это мы слишком медленно шли.

– Нужно было бросить меня и идти дальше, – тут же патетично подхватил Доор, из-за которого и возникали задержки.

– Уж скорее мы бросим Грегори с его планами! – фыркнул Берен. – Раз уж понятия не имеем, куда перебрались ополченцы, давайте вспомним о собственном задании.

– А как же Грегори? – при мысли, как отреагирует на это сам скелет, внутренности сплелись в узел.

– Пошлем ему почтового голубя с извинениями, – оскалился Эрнст. 

– И вообще, сам виноват. Нет аванса – нет работы, – поддержала заметно приободрившаяся Миса.

Я тут же представила, как голубь, пыхтя от натуги, из последних сил машет крыльями и падает у ног скелета. Удивленный Грегори отвязывает свиток, снимает печать, и письмо разворачивается на добрых три метра. В свитке перечисляются разнообразные жалобы на несоблюдение наемнического кодекса, как то: обеспечение недостоверной информацией, отсутствие должных рабочих условий, невыплата аванса и создание мрачной атмосферы.

– Значит, утром опять на север? – вопрос Артракса оказался риторическим.

– А где мы сейчас находимся? – зато Берен определенно ждал ответа. – Может, рядом какая пещера есть, там бы переночевали.

– А демоны его знает! Сейчас попытаюсь осмотреться, – присмотрев самое высокое дерево, Миса полезла по стволу.

Я наблюдала за ней с завистью. Мне нравилось карабкаться по деревьям, а уж какой вид открывался с высоты!..

– Ну что там? – нетерпеливо воскликнул Доор.

– Сейчас... Проклятье! – Миса взвизгнула, а потом стала ругаться. – Дерево в какой-то смоле, я прилипла!

– Сильно? – тут же потребовал уточнений Эрнст. – Можно я твою порцию за ужином съем?

– Снимите меня уже скорее! – в голосе наемницы прозвучали гневные нотки. – Чувствую себя мухой, которая приклеилась к варенью.

Недовольно зашипев, Персик прижался к моим ногам. Глухо зарычал Додо.

– Маленький, что такое? – я обернулась и застыла.

Из кустов с разных сторон нас обступали огромные пауки, с жуткими жвалами и полыхающими глазами.

– Миса, ты не торопись там особо, мы к тебе сами сейчас залезем, – дрогнувшим голосом воскликнула я.

ГЛАВА 13. НОВЫЕ ПОТЕРИ

Я сама не успела заметить, как оказалась за спинами наемников вместе с Мартином. Причем судя по тому, с каким свирепым видом мальчик выхватил нож, ему надоело прятаться, и сейчас он почувствовал в себе достаточно сил, чтобы отплатить многочисленной нечисти за пережитые страхи.

– Миса, ты себе питомца не хочешь завести? На выбор аж девять штук есть, – громко вопросил Эрнст у пытающейся достать нож наемницы. – Такие отборные экземпляры! Глаз не отвести!

Пауки тоже смотрели на нас, не отрывая глаз. Органов зрения у каждого было по восемь, и в каждом пылал огонь.

Сглотнув, левой рукой сжала меч, правой сотворила отгоняющий зло символ. Пауков я боялась до ужаса, еще с детства, после злополучного розыгрыша, устроенного Джанэлем. Любимый братик, обидевшись, что я без спроса одолжила у него клинок, решил отомстить и подкинул в постель громадного паука. Вернее, это тогда я думала, что громадного… Сейчас-то поняла, что паучок размером с яблоко был крошечным и безобидным (и чего я орала на весь дом, как резанная?), а вот паук размером с лошадь…

– Разве такие здоровенные пауки бывают?! – я попыталась сплести заклинание, но в голову лезли исключительно молитвы.

– Поищешь ответ на этот вопрос в своем научном трактате, – припомнив мои мечтания, посоветовал Артракс.

Пауки приближались медленно. При одном только взгляде на покрытые волосками тела и острые жвалы, меня пробирала дрожь.

– Посмотрим, нравится ли вам огонь! – с рук Берена, все это время готовившего заклинание, сорвалось пламя.

Огненный шарик попал пауку куда-то возле спины. Тот не кричал (я вообще не знала, умеют ли пауки кричать), да и вообще, словно не почувствовал боли, но медленно подкрадываться передумал сразу же.

Эрнст и Артракс, переглянувшись, поспешно кинулись вперед, выбрав себе по противнику слева и справа. Доор побежал прямо, так, чтобы атаковать сразу двоих.

– Твой слева, мой – справа, – Берен указал мне за спину, выплетая новые пассы. Не знаю, какое заклинание собирался использовать эверлинг, но мне так хотелось, чтобы паук поскорее исчез с глаз, что я направила в него воздушный поток.

Воображение рисовало, как паук, шевеля лапками, улетает куда-то за опушку леса, но в результате его отбросило всего на метр.

– На них почти не действуют заклинания! – стряхивая с пальцев ледяные искры, воскликнул Берен. – Наверное, именно из-за темной магии они и изменились в размере. Хотя у них может быть и природная невосприимчивость к магии…

– Может, потом порассуждаешь? – я с трудом удержалась, чтобы не огреть увлекшегося эверлинга мечом по голове.

Пауку вовсе не понравилось, что я попыталась сделать из него птичку, и он жаждал мести.

– Делать-то что? – взвизгнув, я едва увернулась от страшных челюстей.

Бывший на страже Гардис мгновенно рубанул паука по спине, хлынула темная кровь. Наемнику почти повезло. Одного удара оказалось достаточно, чтобы убить монстра, вот только тот продолжил нестись вперед, рухнув прямо на Гардиса.

А к нам уже спешили сразу трое. Я попятилась, придвигаясь ближе к Берену, и на то место, где только что стояла, свалился нож.

– Ребята, не хочу вас отвлекать, но у меня проблемы! – в голосе Мисы прозвучал настолько неприкрытый ужас, что я рискнула бросить быстрый взгляд вверх.

И едва не рухнула в обморок. По ветвям к безуспешно пытающейся освободиться наемнице полз паук. Наверное, в полтора раза больше тех, с которыми сражались мы. У него было красное брюхо, сзади торчало жало.

Выбери Миса дерево поменьше – и ветви просто не выдержали бы подобную тушу, вот только на беду дроу, ей приглянулось самое старое и мощное.

– Держись! – до этого момента Артракс размахивал мечом, заставляя паука держать дистанцию и прикидывая, куда нанести удар, но страх за подругу заставил решиться на опасный прием.

Тифлинг бросился прямо на паука. Обрадованный, что добыча сама лезет в пасть, тот привстал на задние лапы, и в этот момент Артракс рухнул на колени. Перекатился у многоглазой твари под брюхом и рубанул мечом. На снег закапала кровь, но рана оказалась не такой опасной, как надеялся Артракс. Теперь не могло быть и речи, чтобы бросаться за Мисой. Если сначала паук еще выбирал жертву, то теперь целенаправленно начал гоняться за тифлингом.

– Ланни, сзади! – Гардис дернулся, но выбраться из-под туши оказалось не так просто.

– Мамочки! – я кувыркнулась в сторону, спасаясь сразу от двоих пауков.

Берен взмахнул руками, и один из них угодил в яму. С громким хрустом лапа вывернулась в сторону, и теперь уже я различила шипение.

– Если на них магия не действует, то на окружающее пространство вполне! – Берен подскочил к Гардису, пытаясь помочь выбраться.

– Прикрой меня!

Надеясь, что боль в сломанной лапе отвлечет паука, я кинулась вперед. Наотмашь ударила мечом, целясь по так пугающим меня глазам. Сражаться левой рукой выходило гораздо хуже, поэтому удар вышел смазанным. Паук успел дернуться и отделался лишь царапиной на шее.

А вторая многоглазая тварь прыгнула прямо на меня. Вернее, ударилась о наколдованный Береном щит и забилась, пытаясь преодолеть преграду. Вот только не зная об этом, я дернулась назад, запуталась в ногах и рухнула на спину.

Паук же со сломанной лапой приблизился ко мне и плюнул чем-то прозрачным. Я машинально вскинула левую руку, закрывая лицо, и охнула от пронзившей ледяной боли. Конечность стала медленно неметь, я попыталась крепче сжать рукоять и отмахнуться от паука клинком, но оружие выпало из сведенных судорогой пальцев.

Вперед метнулась рыжая молния, и Персик запрыгнул на сломанную лапу паука, с рычанием начав полосовать ее когтями.

– Персик! – достать до кота паук не мог, но я все равно жутко перепугалась за питомца.

– Сдохни! – Гардис в прыжке атаковал паука, воткнув меч в место, где соединялись голова и спина.

Видимо, там находились какие-то нервные узлы, потому что у паука мгновенно разъехались лапы, и он рухнул на снег.

– Не могу…! – сзади раздался крик Берена, и магический щит беззвучно развеялся.

Паук же в очередной раз кинулся вперед, но на этот раз не встретитл никакой преграды. Оставшийся безоружным, ни отбиться, ни уклониться Гардис уже не успевал. Мужчина лишь выставил вперед левую руку, и именно на ней сомкнулись челюсти.

Я закричала так, словно конечность откусывали мне. Одновременно донесся вопль Мисы.

– Меч! – к Берену уже направлялся новый паук, и наемника хватило лишь на короткий выкрик.

«И чем мне его держать?! В зубах, как собаке?!» – на меня накатила злость.

Учитывая, что в правой руке я даже ложку с трудом держала, а левая окончательно отнялась, совет был сомнительным.

Лишь взглянув на Гардиса, правой рукой пытающегося не дать пауку окончательно сомкнуть челюсти, сообразила, что имелось ввиду.

Подхватив меч правой рукой, молнией кинулась к Гардису. Наемник схватил оружие и тут же нанес удар. Паук обмяк, но жвалы все равно не разжал.

– Как тебе помочь?! – чуть не плача, я попыталась потянуть правой рукой за верхнюю челюсть.

– Стой! – гаркнул наемник.

– Ай! – испуганно дернувшись, я зацепилась за зуб, оцарапав кожу сквозь перчатку.

– Они же ядовитые... – понимая, что предупреждение запоздало, убито закончил Гардис.

Мартин вынырнул из темноты совершенно внезапно. Не знала бы, что дети в таком возрасте колдовать не могут, сказала бы – по волшебству. Судя по тому, что нож был испачкан в темной крови, поучаствовать в схватке Мартин сумел.

Я опасалась, что вид Гардиса, на которого в очередной раз почти рухнул паук, перепугает мальчика, но тот невозмутимо стал ковырять челюсти ножом.

Правая рука также начала неметь и, пока чувствительность не пропала окончательно, я вытащила застрявший меч Гардиса и начала помогать. Втроем все же удалось приоткрыть челюсти на достаточную ширину, чтобы мужчина вытащил руку.

– Мамочки... – я прижала ладони к лицу.

Выглядела рука страшно. Жвалы прорвали куртку и кольчугу, счесав кожу и оставив несколько глубоких ран. Они мгновенно воспалились, кожа вокруг покраснела, рука начала опухать на глазах.

– Где нам столько лекарств взять-то! – помня, что исцеляющих зелий осталось совсем немного, я закусила губу.

– Да само заживет! Мужчин украшают шрамы, – явно пытаясь успокоить меня, припомнил Гардис народную мудрость. – Я ведь тебе не разонравлюсь с исполосованной рукой?

– Ты сказал, они ядовитые! А эта тварь в тебя, наверное, весь запас яда выплеснула! – мне же было не до шуток.

– У Доора есть несколько универсальных противоядий. Да и Миса в ядах разбирается как никто другой, – накладывая на руку самодельный жгут и завязывая его с помощью Мартина, серьезно произнес Гардис.

Только тут я спохватилась, что больше не слышу крика Мисы. Впрочем, я была уверена, что дроу сумеет нарезать своего противника на десяток мелких паучат, поэтому сначала оглядела поле боя, развернувшееся на земле. Друзья успели разобраться с пауками, но какой ценой – сразу было не понять.

Эрнст был почти полностью перепачкан в крови, Доор еще сильнее припадал на ногу и не падал лишь благодаря Додо. У Артракса был рассечен висок, и по лицу медленно текла кровь. Подобные раны лучше бы обрабатывать сразу, но тифлинг лишь протер глаза и кинулся к дереву.

Огроменный паук также не терял времени даром и обматывал Мису в паутину. Судя по тому, что наемница не пыталась сопротивляться, ей досталась приличная доза парализующего яда. Ноги и живот девушки уже были в коконе, и теперь страшная тварь опутывала паутиной грудь.

– Попытаться столкнуть его магией? – Берен вскинул руки, готовясь колдовать.

– А если попадешь в Мису?! – Эрнст стукнул его по ладоням и тоже кинулся к дереву.

Наемники взбирались по ветвям даже быстрее, чем вышло бы у меня. Вот только паук стремительно двигался, и паутина уже коснулась лица Мисы.

– Она же задохнется! – ахнула я.

– Через паутину можно дышать. Паук может съесть добычу не сразу и подвесить кокон на черный день. А через пару деньков, добавив еще яда, начнет медленно поедать живую жертву, – не догадываясь, что пугает меня еще сильнее, просветил Гардис.

«Наверное, я бы предпочла задохнуться, чем превратиться в чей-то ужин!» – по спине побежали мурашки.

Артраксу оставалось уже совсем немного, чтобы добраться до паука. Тот же, заметив гостей, закономерно не пришел в восторг. И, не желая делиться скромным ужином, взял и прыгнул на соседнее дерево.

У меня отвисла челюсть.

«Так они еще и прыгают?!»

Я знала, что маленькие пауки легко могут прыгать с места на место, но почему-то совершенно не представляла, чтобы подобный трюк повторило настолько огромное существо.

– Демоны! – рубанув воздух, Артракс глухо выругался.

Эрнст не стал тратить время на эмоции и, быстро спустившись на половину высоты, просто разжал руки. Упав на бок, скривился от боли, но сразу же вскочил и ринулся ко второму дереву. Артракс последовал его примеру.

Я думала, что ужасно быть окруженной противниками, судорожно прикидывая, куда нацелится очередной удар и хватит ли времени увернуться от него. Гораздо хуже оказалось наблюдать за схваткой и не иметь возможности вмешаться. Наблюдать, как твою соратницу заворачивают в кокон и совершенно не представлять, как ей помочь.

Ощущение собственной беспомощности захлестнуло с головой. Я отчаянно пыталась пошевелить руками, но они безжизненными плетями висели вдоль тела.

«Только бы пару минут. Хотя бы одно заклинание!» – отчаянно взмолилась я, но небеса остались глухи к моим мольбам.

Отведенное нам время утекало, как песок сквозь пальцы. Гардис этого не говорил, но я была уверена: как только паук закончит заворачивать Мису в кокон, то поспешит утащить к себе. И неизвестно, сколько еще пауков окажется в его логове.

Просто стоять и наблюдать было невыносимо. Я готова была грызть ствол зубами, лишь бы сделать хоть что-то.

«Демоновы гноллы! Демоновы пауки! Демонов Грегори!», – мысленно выругалась я, проклиная сделавшие меня совершенно беспомощной обстоятельства.

Многоглазая тварь же словно издевалась над нами. Складывалось впечатление, что нарочно подпустила Артракса и Эрнста поближе, а после перепрыгнула на очередное дерево.

– Ланни! – наплевав на возможность задеть Мису (хуже ей точно не будет!), Берен все же начал плести заклинание.

Сообразив, что от меня требуется, я подскочила к нему, щедро делясь силой. Выбранное эверлингом плетение узнала почти сразу. Обычно магический купол использовался для того, чтобы защититься от постороннего воздействия. Например, если магу требовалось провести сложный ритуал во время боя (хотя я слабо представляла, как можно сосредоточиться, когда по куполу бьют мечами или об него ударяются болты со стрелами) или существовала вероятность внезапного нападения. Но впервые я видела, чтобы купол использовали в качестве клетки для того, кто находился внутри.

Заклинание оказалось сложным. Паук не сидел на месте, и Берену несколько раз приходилось начинать все сначала, из-за чего он брал силу рывками. Я скрипела зубами и лишь усилием воли держала сознание открытым, подавляя рефлекторное желание выставить барьер, а то и ударить в ответ.

Наконец, последнее слово было произнесено, и паук забился в клетке. Видимо, Берен надеялся, что напуганная тварь кинется наутек и бросит Мису, но паук словно забыл, что вообще держит девушку. И кидался на невидимые стены вместе с ней.

«Умереть от удушья? Быть съеденной пауком? Или переломать все кости о купол?» – к и без того неприглядному списку добавился еще один вариант.

Короткая передышка позволила Артраксу и Эрнсту, наконец, догнать паука. Тифлинг зацепился одной рукой за ветку, а второй замахнулся, готовясь нанести упреждающий удар. Фурия и вовсе залез так, чтобы оказаться у паука над головой. Одного взгляда на то, как он качается на тонких ветвях хватило, чтобы у меня похолодело внутри.

– Давай! – отрывисто скомандовал Артракс, и в то же мгновение Берен развеял чары.

Тифлинг ударил резко. Успев разобраться, где у пауков находится слабое место, метил в сплетение нервных окончаний на спине, но и без того взбешенный паук дернулся, уходя в сторону. И, словно нам не хватало неприятностей, с противным хрустом обломилась ветка, за которую держался Артракс. Наемник вложил в удар всю силу и теперь по инерции полетел вниз.

На этот раз Берен потянул силу настолько жестко, что я не устояла на ногах. Гардис подхватил меня, не давая упасть в снег, аккуратно стер побежавшую из носа кровь.

– Ты в своем уме?! – наверное, вид у меня стал жуткий, раз наемник с такой злостью напустился на эверлинга.

– Надо было дать Артраксу упасть? – зло выдохнул Берен в ответ.

– Да я в порядке! – не желая, чтобы мужчины начали ругаться, поспешно воскликнула я.

Затаив дыхание, перевела взгляд на дерево. Благодаря магическому вмешательству, тифлинг не рухнул с высоты и, успев зацепиться за ветку, сейчас забирался обратно.

А вот паука с Мисой и Эрнста не было видно. Заскользив взглядом по макушкам других деревьев, все же заметила их. И порадовалась, что Гардис продолжает удерживать меня.

По-прежнему не выпуская добычи, паук стремительно уносился прочь. На спине же у него распластался Эрнст. Объезжать пауков оказалось еще сложнее, чем лошадей. Ни уздечки, ни седла, ни стремени у твари не было, так что держался фурия лишь чудом.

– За ними! – пока я смотрела на Эрнста, Артракс успел спуститься с дерева и кинулся следом.

– Идем! – отозвался Гардис.

Мужчина продолжал удерживать меня за плечи, и я только хотела возмутиться, что не нуждаюсь в постоянной опеке, когда он вздрогнул.

Обернувшись к нему, успела заметить, как Гардис покачнулся, с трудом удержав равновесие.

«Кажется, это он не меня удерживал от необдуманных действий, а сам держался!»

Наемник побледнел, зрачки расширились, из-за чего глаза стали казаться почти черными, на лбу выступили капельки пота.

– Доор! Нужно противоядие! Срочно! – я опрометью кинулась за другом.

– Прямо сейчас? Ланни, ты все равно не сможешь драться, освободим Мису, осмотрю тебя, – отмахнулся бхор, разворачиваясь к Артраксу.

– Стой! – я рявкнула это с такой свирепостью, которой совершенно не ожидала от себя. – Противоядие нужно не мне, а Гардису! И ждать он не может!

Я кинула быстрый взгляд на мужчину. Он уже не стоял, а сидел, облокотившись о дерево.

В глазах Доора отразилась растерянность. Кажется, в отряде привыкли считать Гардиса практически неуязвимым, и теперь бхор просто не мог поверить в увиденное.

– Скорее! Упустим! – закричал из леса Артракс.

– Мы вас догоним! – схватить бхора я не могла, так что просто выскочила перед ним: если не остановится – упаду в ноги! – Мисе есть кому помочь! Зато Гардис помощи может и не дождаться!

Уж не знаю, какое бы решение принял в итоге Доор, но тут он сам покачнулся на месте. Присмотревшись, я заметила, что его куртка порвана в нескольких местах, ткань пропиталась кровью.

– Все-таки достала тварюга! – опустив глаза вниз, выругался бхор.

Видимо, в горячке боя наемнику оказалось не до того, чтобы прислушиваться к собственным ощущениям, зато стоило адреналину схлынуть, как все полученные раны тут же заныли.

– Лекарство! Гардису! – поторопила я друга.

Больше всего я боялась, что раз на пауков почти не действует магия, то и яд окажется особо сильным, но зелье вроде бы подействовало. Выглядел наемник по-прежнему паршиво, разве что уже не создавалось впечатление, будто он отправится в лучший мир прямо сейчас.

Наконец, обработав раны, мы отправились на выручку друзьям. Представив, как выглядит наш живописный отряд со стороны, я едва не застонала.

Гардис с перемотанной левой рукой и отстраненным взглядом. Противоядие действовало, но слишком медленно, и Доор вовсе удивился, как мужчина умудряется держаться на ногах. На самого бхора яд подействовал слабее, но из-за хромоты передвигался он не быстрее Гардиса. Ну и я с болтающимися вдоль туловища руками-плетьми, способная исключительно бегать да молоть языком. Магии не осталось вовсе, Берен забрал все до капли, и случись сейчас появиться еще одному пауку, мы станем легкой добычей.

– А как же Додо? Он защитит! – догадавшись, о чем я думаю, вскинулся Доор.

– Если добежит, – мрачно кивнула я.

Питомец оказался удивительно похож на своего хозяина и, точно также, как и бхор, прихрамывал на заднюю лапу.

– Не отвлекайтесь, лучше под ноги смотрите, – хмуро одернул Гардис.

Впрочем, заблудиться нам не грозило. Следы были совсем свежими, да и, не выбирая дороги, друзья продирались за пауком сквозь кусты, ломая ветки и оставляя клочки одежды.

Гардис и Доор шли впереди, отодвигая передо мной ветви, а также поддерживая, если впереди были слишком высокие сугробы или кусты. Но даже несмотря на их помощь, идти было ужасно сложно.

К тому времени, как показалась скала, я едва дышала, а сердце судорожно колотилось в груди.

Друзей видно не было, но чернеющий вход в пещеру красноречиво намекал, куда именно они делись. Задрав голову и присмотревшись, заметила белеющую в ночи веревку.

«На какой же глубине живет паук…» – пещера находилась на высоте пяти метров и, судя по всему, уходила под землю.

– Если все пойдет по плану, наши вот-вот появятся, – пытаясь приободрить меня, жизнерадостно произнес Доор.

«Если в пещере не окажется еще пауков. Если они благополучно спустятся. Если Миса еще жива».

Шепот внутреннего голоса едва не заставил меня взвыть. Слишком уж много не зависящих от нас «если», которые могли поставить под угрозу весь план. Да и о каком плане вообще может идти речь, когда действовать пришлось спонтанно, не перекинувшись и парой слов?!

Вновь накатило ощущение беспомощности. Там, в темноте, где возможно, уже умирает Миса, наверняка будет важен каждый воин. Вот только, даже если меня затащат наверх, ничего полезного сделать не сумею. И в итоге все, что остается, – это ждать друзей. Ждать и безуспешно молиться, чтобы вернулись они в полном составе.

Время тянулось невыносимо медленно. Ожидание сводило с ума, и сидеть спокойно с каждой минутой становилось все труднее. Чтобы заняться хоть чем-то, я попыталась разработать руки, но тут же получила по ладоням от Доора.

– Все-таки хочешь лишиться конечностей?! Действие яда пройдет за несколько часов, а до этого времени, пока онемение не спадет, толка от тебя не будет в любом случае, – слишком взволнованный, бхор уже не пытался подобрать слова, чтобы утешить меня, а говорил правду. – Лучше смотри по сторонам, в темноте ты видишь лучше всех.

– Смотрите! – в итоге, пока мы спорили, первым опасность заметил Гардис.

По веревке спускалось нечто. Перед глазами сразу же встали увиденные у Грегори монстры. Фигура была полностью перепачкана в крови, белели короткие волосы. Двигалась она резко, с нечеловеческим проворством, хотя один раз едва не сорвалась вниз.

Я не успела заметить, как оказалась за спинами наемников. Гардис вытащил меч, Доор поудобнее перехватил топор, свистнул медведю. Вот только Додо впервые проигнорировал приказ хозяина, оставшись полностью равнодушным. Как лежал, свернувшись в клубок, так и продолжил лежать. Причем Персик тоже посчитал, что один противник не станет существенной угрозой, и вообще, наслаждаться лаской Мартина гораздо приятнее, чем сражаться невесть с чем.

– Додо! – в глазах Доора отразилась паника.

Видимо, сейчас он лихорадочно раздумывал, мог ли яд паука подействовать столь странным образом на питомца и что делать в первую очередь: сражаться с новым противником или осматривать медведя?

Я посмотрела на существо, уже спустившееся со скалы, перевела взгляд на Персика, и в голове что-то щелкнуло. Кот ведь всегда рычал, когда чуял что-то опасное. В форте у Грегори Персика и вовсе пришлось упрятывать в сумку, причем даже оттуда кот глухо рычал. А раз сейчас кот остается спокойным, значит, нам ничего не угрожает…

Между тем фигура стремительно приближалась, и постепенно в страшном монстре стали проступать черты… Берена!

Полностью седой, с побелевшим лицом и расширенными глазами, наемник выглядел настолько дико, что Доор на всякий случай не спешил опускать топор.

– Что случилось? – требовательно спросил Гардис. – Где остальные?

Эверлинг открыл рот, собираясь ответить, но не сумел произнести ни слова. Оглянулся на пещеру и затрясся еще сильнее.

– Что, демон подери, произошло?! – уже осознавая, что случилось что-то непоправимое, выкрикнула я.

– Пей, – достав одну из фляжек, Доор почти насильно влил содержимое в Берена.

Эверлинг глухо закашлялся, замахал руками, но зато в глазах наконец-то мелькнуло узнавание.

– Они не вернутся. Миса, Эрнст и Артракс погибли. Паук их растерзал. Огромный, пять метров в длину, больше кареты. Я не знал, что такие бывают вовсе, – наемника опять затрясло.

Было видно, что сейчас он мысленно опять находился в пещере, с огромным пауком и погибшими друзьями. Совсем один. И теперь спешил поскорее выплеснуть пережитый ужас на нас, чтобы не нести эту ношу в одиночку.

«Нет! Этого не может быть!»

На мгновение грудную клетку словно стиснуло в тиски, стало нечем дышать. Я вроде бы слушала Берена, жадно ловила каждое слово, но мозг отказывался воспринимать информацию. Шок оказался настолько сильным, что тело начала сотрясать дрожь, сердце едва не выпрыгивало из груди.

«Они ведь лучшие наемники! И миссия не завершена, им просто нельзя было погибнуть!»

– Там большой извилистый коридор. Повсюду валяются кости, всякий сор. Паук устроил себе логово в огромной пещере, приспособив каменный алтарь под обеденный стол. Все вокруг в паутине, в остатках жертв… На этот алтарь паук и принес Мису. Ей ужасно досталось, но она как-то сумела выбраться и шла навстречу нам. А по земле тянулся кровавый след…

Сильнее всего хотелось заткнуть уши. Затопать ногами, закричать на Берена, даже ударить, только бы он замолчал. Только не слышать, что друзей больше нет.

Миса, Эрнст, Артракс.

Я отказывалась верить, что трое моих друзей стали жертвами огромного паука и больше их не увижу. Берен перескакивал с одной мысли на другую, обрывал фразы, спеша скорее описать случившееся, а меня бил озноб.

Перед глазами стояла Миса. С искаженным лицом, вся в крови, одной рукой зажимающая жуткую рану в животе и второй цепляющая за стену. Даже я понимала, что с подобными травмами не живут, и шансов у наемницы не было. Любой другой человек вовсе не смог бы подняться и остался бы умирать на каменном алтаре. Только вот Миса не была обычной. Дроу не желала сдаваться на милость судьбе и, даже корчась от нестерпимой боли, все равно рвалась на свободу.

Если бы я могла, то все отдала бы за возможность спасти подругу. Я готова была даже бежать к Грегори, на коленях умолять о помощи. Пусть даже Мисе пришлось бы дать такую же клятву, как и мне. Плевать! Главное, она была бы жива, сейчас находилась рядом, а вместе мы бы придумали способ, как оставить скелет с носом!

Если бы…

Два таких коротеньких слова, но способных изменить кардинально все.

– Артракс и Эрнст кинулись к ней, и Миса буквально рухнула им на руки. Я шел первым, готовясь отбиваться, если вдруг нам попадутся другие пауки. Мы почти дошли до самого конца, оставался какой-то жалкий десяток метров… – Берен прерывисто вздохнул. – Паук появился внезапно, словно вынырнул из темноты. Эта тварь настолько громадная… Я едва успел кувыркнуться в сторону, спасаясь от лапы. А когда поднялся, увидел, что Миса, Артракс и Эрнст мертвы. Страшная смерть…

– Не верю… не могу… – голос Доора звучал натянуто и глухо, закончить фразу он не сумел.

Я не могла говорить вовсе. Перед глазами рисовались картины одна ужаснее другой.

Безжизненное тело Мисы… Ее голову размозжило лапой паука, и все вокруг было в крови.

Упавший навзничь Эрнст с огромной дырой в животе…

Артракс… Тифлингу досталось больше всех. Он пытался прикрыть Мису собой и принял самый страшный удар. Паучище наколол его на коготь и волок вдоль стены, пока от мужчины не остались только ноги…

В голове не укладывалось, что должен был испытать Берен, увидевший троих мертвых друзей. Вернее, то, что от них осталось…

– Вот. Миса успела передать мне это. Сказала, валялся возле груды костей на алтаре, – Берен протянул руку вперед и разжал кулак.

На ладони у него лежало красивейшее украшение. Алмазная звезда, сияющая золотистым светом, на ажурной цепочке. И Доор, и Гардис лишь взглянули на кулон, но не сделали попытки дотронуться до него. Берен продолжил выжидательно смотреть, и я сообразила, что украшение предлагается забрать мне.

– Пусть это будет прощальным подарком от нее, – глаза эверлинга заблестели от слез.

Я медленно взяла украшение. Руки дрожали, и расстегнуть замок удалось лишь с четвертой попытки. Камень должен был быть ледяным, но мне он показался теплым. А еще слабо пульсировал, будто внутри билось сердце Мисы.

– Надо забрать… тела. Похоронить их, – эмоции раздирали меня изнутри, и я никак не могла смириться с тем, что о друзьях нужно говорить в прошедшем времени.

Это казалось невозможным. Неправильным. Ненастоящим. Как будто затянувшийся кошмар, и нужно лишь постараться проснуться!

– Ланни, ты что, не слушала меня?! Там внутри паук! Огромный! Который убьет тебя и не заметит! – под конец Берен сорвался на крик.

– И что?! Пусть теперь наши друзья гниют там?! Пусть о них забудут?! – я тоже заорала, словно бы крик мог помочь уменьшить боль. – Должен же этот паук когда-то спать! Тогда и пойдем!

– Успокойтесь, не время ругаться, – попытался воззвать к гласу разума Гардис, но ни я, ни Берен его не услышали.

– О них не забудут, если мы выполним миссию и вернемся домой! Но никому не станет легче, если мы также сдохнем в этой пещере! – яростно воскликнул эверлинг.

– Миссия! Миссия! Миссия! Слышать уже не могу о долге! – я в сердцах плюнула на снег. – Как будто мы марионетки! Но ведь сердце у нас тоже есть! Нельзя их бросить!

– Ланни, ничего уже не изменится, – Доор в итоге просто поднял меня за шиворот и легонько тряхнул.

По лицу бхора читалось, что он с радостью повторил бы прием с Береном, вот только поднять эверлинга было не так просто.

– Я знал Мису, Эрнста и Артракса гораздо дольше тебя. И могу с уверенностью сказать: они не хотели бы, чтобы вы погибли из-за них. Память же о друзьях всегда будет жить в наших сердцах, – проникновенно произнес Доор.

Наверное, бхор был прав. В конце концов, он действительно путешествовал с наемниками гораздо дольше и успел изучить их, в то время как я познакомилась с отрядом лишь полтора месяца назад. Вот только, несмотря на это, мне казалось, что на Роаноке прошла половина моей жизни.

Миса, Артракс, Эрнст… Они стали для меня даже больше, чем друзьями. И сейчас внутри все протестовало против того, чтобы развернуться и уйти, даже не простившись с ними.

Подозреваю, спор закончился бы тем, что Доор попросту закинул бы меня на плечо и уволок прочь. Но судьба предпочла разрешить наш спор иначе. Скала вдруг содрогнулась от резкого удара. А потом еще и еще.

– Это паук… – выдохнул изменившийся в лице Берен.

– Бежим! – на этот раз мы приняли одинаковое решение.

Подскочив, со всех ног бросились наутек. Наверное, нужно было оглянуться и проверить, выбрался паук или нет, но у меня не хватило на это смелости.

Мы бежали, даже не разбирая дороги. Плевать, куда, лишь бы подальше от страшного монстра, уже унесшего жизни троих друзей!

И вроде бы я еле дошла до скалы, исчерпав все силы, но сейчас страх помог открыться второму дыханию. Гардис и Доор уже не успевали убирать кусты передо мной, но стегающие по лицу и цепляющиеся за одежду ветки лишь подгоняли меня.

Только потом, когда силы окончательно нас покинули, и бежать просто не удавалось, мы рухнули на землю.

Молча устраивались на ночлег. Тело действовало словно на автомате, без участия разума. Накормить Персика, расстелить спальник, достать одеяло. Берен разжигал костер, Гардис наломал веток для лежаков.

Я села на постель, прикрыла глаза. Может быть, если как следует постараться, я все же проснусь, и весь этот ужас останется в прошлом?!

В конце концов, Миса ведь дроу, она молится паучьей богине, неужели она могла погибнуть настолько глупо? А Артракс? Какой отряд наемников без командира? Кто теперь станет говорить, что делать? И кто вместо Эрнста станет дразнить Доора?!

– А где дядя Эрнст? – незнакомый детский голос прорезал тишину, в которой было слышно только хриплое прерывистое дыхание.

– Мартин? – я ошеломленно уставилась на мальчика.

Мне казалось, что Мартин уснул сразу же, как лег, но сейчас ребенок сидел на спальнике, обхватив себя руками за колени, и сверкал глазами.

– Дядя Эрнст? – голос дрожал и звучал жутко неуверенно.

Было видно, что мальчишка сам уже не помнит, каково этого – разговаривать. И сейчас ему ужасно нужен был друг, который смог бы обнять и поддержать. Глаза обожгли слезы.

– Мартин, понимаешь… – Доор начал говорить и замолк на полуслове.

– Мартин, дяде Эрнсту пришлось срочно уйти. Далеко-далеко, – я выпуталась из одеяла и села рядом с мальчиком. Говорить было тяжело, горло сжимали спазмы, я буквально выдавливала слова, из-за чего голос звучал неестественно и чуждо. – Эрнст не хотел уходить и тем более расстроился, что не успел попрощаться с тобой. Но в том месте он был нужен гораздо срочнее, и, как настоящий герой, Эрнст не мог остаться в стороне.

Я прерывисто вздохнула. Мартин продолжал смотреть на меня, и взгляд сейчас у него был не по-детски серьезным. Словно за эту ночь он еще больше повзрослел, окончательно растеряв веру в чудеса.

– Вместе с Эрнстом ушли и Миса с Артраксом. Ты не переживай, у них все хорошо, – я все же заплакала, слезы градом покатились по щекам, лицо Мартина превратилось в смазанное пятно. – Мы все будем скучать. Прощаться с друзьями тяжело, но так бывает…

Я хотела обнять Мартина, потрепать по волосам, но мальчишка вывернулся. Забрался под одеяло и накрылся им с головой. В итоге рядом с ним устроился Додо, и я понадеялась, что медведь лучше справится с утешением ребенка.

Вернувшись в постель, прижала Персика к груди и закрыла глаза. Ужасно хотелось лечь рядом с Гардисом, может, хотя бы рядом с ним было бы не так страшно думать о смерти друзей. Вот только наемник толком не оправился от яда, и я не хотела сваливать на него собственные переживания.

Ворочаясь с боку на бок, продолжала думать о погибших друзьях, а потом мысли внезапно переключились на себя.

Грегори сказал, что без помощи я погибла бы. Возможно, врал, и мастерства Доора хватило бы, чтобы вытащить меня с того света. А возможно, требовалась магия, и моя жизнь действительно висела на волоске. И тогда первой друзья бы оплакали мою смерть. Да и если бы не рука, я непременно увязалась бы следом в пещеру. И вполне могла бы не вернуться.

Когда смерть почти коснулась нас, умирать ужасно не хотелось. Ночевать под открытым небом, на твердой земле, использовав кота вместо подушки, было неудобно. Хотелось вернуться домой, два часа провести в ванне, а после завалиться спать на мягкую огромную кровать. Сейчас я была еще жива и могла исполнить свои мечты. Даже больно впившийся в спину камень не слишком мешал. Миса уже не чувствовала ничего…

Если я не сдержу слово, то совсем скоро встречусь с ней. И не будет ни возвращения домой, ни похода по лавкам, ни ванны. Меня даже не похоронят, а родные не узнают, что я мертва.

Хотя пусть лучше остаются в неведенье. Хватит с родителей и смерти Санни. Теперь, когда ее не стало, я должна была прожить свою жизнь достойно, за нас двоих… Вот только могла ли я знать, насколько сложно окажется это сделать?

Спать по-прежнему не хотелось. Я продолжала лежать с закрытыми глазами, а в голову лезли тяжелые, мрачные мысли.

«Дежурные! Мы же забыли о карауле!» – пронзила вспышка.

Обычно порядок дежурств всегда озвучивал Артракс, но тифлинга больше не было, и некому было называть караульных. И ведь это всего один момент. А сколько еще таких эпизодов, которые казались незначительными, но зависели от друзей?

Махнув рукой на попытку уснуть, я сбросила одеяло. Тихо встав, отошла к поваленному дереву и присела на ствол. До рассвета оставалось всего несколько часов, но ночь еще не спешила прочь. Чернело небо, сияли звезды, блестел месяц.

Все вроде бы было как обычно, но как обычно быть уже никогда не могло.

«Почему?!»

Я обхватила себя руками за плечи, сдерживая рвущийся крик.

Наверное, сейчас я бы обрадовалась метели. Снегопаду, вьюге, граду! Пусть бы погода скорбела вместе с нами, пусть бы небеса оплакивали друзей. Казалось неправильным, что наемники погибли, а вокруг совершенно ничего не изменилось. Хотя для Роанока наши жизни в самом деле практически ничего не значили.

– Не спится? – рядом опустился Берен.

– Нет, – я подвинулась, освобождая ему больше места.

Какое-то время мы сидели молча. Я сплетала и расплетала пальцы, наемник смотрел на костер.

– Прости, – собравшись с мыслями, негромко произнес он.

– За что? Ты был прав, опять спускаться в пещеру – безумная идея. Просто я не смогла представить сразу размеры паука, да и вообще осознать все это сложно, – я передернула плечами.

– Нет, я о другом, – эверлинг потер лицо, прерывисто вздохнул. – Прости за тот бой на реке. Я думал, что спасаю тебя, но не представлял, что сделаю только хуже. «Волна света» – было единственным, что пришло мне в голову.

– Что ты сделал?! – в первый момент я подумала, будто ослышалась. – Это же невероятно сложное заклинание! Его только магистры используют!

Подсознательно я ждала, что Берен сейчас рассмеется и признается в неудачной шутке. Мол, хотел как-то развеселить, но ничего другого в голову не пришло. Не мог же он сознательно сделать подобную глупость!

Впервые услышав о «Волне света», я сама мечтала о том, чтобы применить это заклинание. Вот только, почитав о нем побольше, вынужденно распрощалась с мечтами: для настолько мощной магии мне не хватало ни сил, ни терпения.

Заклинание было невероятно удобно тем, что воздействовало исключительно на нечисть и темных созданий, обращая их в бегство. Людям же магия не причиняла никакого вреда, наоборот, придавала сил. Правильно выполненное, оно действительно могло спасти мне жизнь.

– Плетение не такое уж и запутанное. Скорее, вопрос стоит в резерве, но сил мне не занимать, – самоуверенно отозвался Берен. – Я все делал правильно. Если бы меня не сбили, ты не пострадала бы. Прости. Мне действительно жаль, что так вышло.

Наемник говорил, а я захлебывалась в лавине накрывших меня эмоций. Подумать только, если бы не Берен, я не потеряла бы руку. Не умирала бы на льду в луже собственной крови. Не согласилась бы на эту демонову сделку с Грегори! Не сходила бы с ума от мысли, что моя жизнь опять висит на волоске!

– В любом случае, сейчас ты ведь жива, а не используй я магию, гноллы и мертвецы разорвали бы тебя на части, – эверлинг не то оправдывался сам, не то убеждал меня.

У меня же перед глазами вставали картины невозможного отныне будущего. Я никогда не вернусь домой. Я никогда не увижусь с родными. Я никогда не смогу быть вместе с Гардисом!

– В результате все вышло не так уж плохо, правда? – натянуто улыбнулся Берен.

Вместо ответа я бросилась на него, пытаясь оцарапать лицо. Внутри поднялось что-то мрачное, злобное, жгучее. Меня разрывало от ярости, я даже не могла описать, насколько сильно была зла на наемника, отнявшего последний шанс на счастье.

– Ненавижу!

Я кусалась, визжала, била его по груди. Хотелось ударить Берена посильнее. Причинить ему такую же боль, растерзать, свести с ума!

– Ланни! – опытный наемник легко вывернулся, схватил меня за запястья. – Успокойся сейчас же!

– Успокоиться?! Мне?! Убийца!

Я дернулась, попытавшись пнуть мужчину ногой. Попала по колену и испытала злорадное удовлетворение при виде исказившей его лицо гримасы боли.

Удивительно, но после этого Берен разжал хватку. Зарычав, я опять кинулась на него. Со всей силы ударила кулаками по груди. Раз, второй, третий. Эверлинг только отступал назад, а потом, зацепившись за камень, рухнул на спину. Я упала сверху него. Из груди вышибло воздух, на глаза навернулись слезы.

– Может быть, возьмешь меч? И подожди, пока я сниму броню, – услужливо предложил Берен.

– Ненавижу, – сползая на снег, выдохнула я.

Драться больше не хотелось. Не хотелось вообще ничего. Накатила апатия, полное равнодушие ко всему происходящему вокруг. Появись сейчас очередной паук, я даже не стала бы сопротивляться. Пусть уже убьет меня и покончит с мучениями раз и навсегда.

– Ланни… Ланни, нам всем сейчас тяжело, – Берен подхватил меня, вновь усаживая на бревно и садясь рядом. – Роанок – гиблое место. Он как болото, поглощает все лучшее и светлое, что есть в нас. Но нужно бороться. Если ты сдашься сейчас, то все, через что мы прошли, что ты испытала, окажется зря.

– Нет! – слова эверлинга вызвали очередную волну протеста.

Правда, если до этого я сгорала в разрушающем огне ненависти, то сейчас разозлилась на судьбу. Упрямо вскинула подбородок, с вызовом взглянула на небо.

– Что бы ни случилось, мы доведем дело до конца. Обязаны довести, – произнесла-пообещала я. – Ради себя и ради них.

– Ложись спать. Нужно восстанавливать силы, – тихо посоветовал Берен.

– А как же дежурство? Мы не договаривались об очередности, – вяло возразила я.

– Не думаю, что сегодня на нас кто-то нападет. Спи, – тверже повторил эверлинг.

Кивнув, я направилась к спальнику. Улеглась, набросила одеяло и закрыла глаза. Мне казалось, что заснуть все равно не получится, но сон накрыл внезапно. Будто пролетела огромная птица и взмахнула крылом. И я провалилась во мрак.

Меня лихорадило, холодный пот ледяными иглами впивался в спину. Я стояла перед входом в чей-то разрушенный храм и ломала голову над тем, что происходит.

Это сон? Очередной кошмар? Ведь не может же быть, чтобы я мгновенно очутилась в совершенно незнакомом месте?!

Теряясь в догадках, медленно оглянулась. На руинах не было видно символов божества, но ужасающая своей гротескностью архитектура намекала, что это храм не светлых божеств.

Покосившаяся створка врат начинала открываться, но сорвалась петель и с грохотом упала, подняв тучу пепельной пыли. Я взвизгнула, отскочила назад, прикрыв лицо. А когда опять открыла глаза, ахнула. Еще миг назад возле храма росли зеленые деревья, а теперь лишь обугленные пеньки возвышались над землей.

Между тем, пепел осел, и я увидела чудовище трехметрового роста. Черные козлиные ноги венчали копыта, пылающие таким жаром, будто состояли из чистой лавы. По земле бил длинный извивающийся хвост, увенчанный почему-то громадной змеиной головой. Ее пасть была широко раскрыта, змея шипела, и с зубов на землю капали тяжелые капли яда. Черный мускулистый торс и руки чудовища покрывала чешуя, на руках вместо пальцев извивались жирные пиявки.

Но страшнее всего оказался взгляд. Давящий, пронизывающий, жуткий. Глаза были почти черными, и в зрачках плясало алое пламя.

Озарение накрыло внезапно. Я уже видела этот взгляд раньше. В книге, которую принес Эйкинскъяльди, объясняя, с кем придется столкнуться. Тогда мне лишь на мгновение показалось, будто Белзир смотрит прямо на меня, а в его глазах клубится тьма. Вот только даже в страшном сне я не могла представить, что в самом деле предстану перед темным, запрещенным в мире, одним из самых опаснейших и кровавых, божеством.

Из носа Белзира вырывался черный дым. С каждым новым вдохом – все больше и больше. Жестокий бог словно отравлял все вокруг, где бы ни находился.

«Надо проснуться. Надо проснуться! Надо проснуться!» – стучала в голове паническая мысль.

Но сон только плотнее обвил меня, не позволяя вырваться. Действие яда давно прошло. Я помнила, что, ложась спать, свободно шевелила левой рукой. Вот только сейчас казалось, что парализующий яд у меня в крови.

Оцепенев от ужаса, только и могла, что смотреть на чудовище и ждать, когда оно подойдет ко мне. Но вместо этого оно просто протянуло руку. И в следующее мгновение воздух с такой силой ударил в спину, что я полетела вперед, упав прямо в объятия монстра.

Громоподобный рык оглушил, мгновенно лишил воли, не было сил даже пошевелиться, чтобы выбраться из железной хватки.

– Жалкая рабыня! Ты не выполнила приказ, и весь отряд пересек реку! Ты заслужила лишь смерть! Смерть! Смерть!!! – его голос эхом отдавался в замутненном сознании.

«Но… я ведь сказала о переходе. И мы действительно так шли. Не могла же я толкать всех силой», – хотелось возразить мне.

Вот только стоило открыть рот, как я начала задыхаться в приступе кашля. Дым был повсюду, он окутывал меня, и с каждым мгновением дышать становилось все сложнее. Божество поднесло ко мне хвост и схватило змеиной пастью правую руку.

«Сейчас все-таки откусит», – пронеслась лихорадочная мысль.

Уже не надеясь проснуться, замерла в ожидании вспышки боли, но чудовище подняло руку и бросило ее. Конечность безвольно упала вниз, хлестко ударив по бедру.

– Ты умрешь не сейчас! Тот, кто ослушался моей воли, недостоин легкой смерти. Тебе предстоит еще страдать! – жуткий скрипящий голос пробрал до мурашек.

Я упала на землю, и меня схватили десятки обугленных корней, вырвавшихся из земли.

– Ты должна будешь высыпать этот пепел в вашу пищу. Если не сделаешь этого завтра, я заставлю тебя пожалеть, что ты не умерла вчера, – ледяным голосом процедил Белзир.

Корень вжался в мою руку и обломился у основания, оставив пепел своего обугленного кончика в ладони.

Кошмар кончился внезапно, и меня выбросило в совершенно обычную темноту. Не помню, снилось ли мне что-то еще, но я проснулась на рассвете.

Резко открыв глаза, подскочила, пытаясь отдышаться. Несмотря на зимнюю погоду, я взмокла, сердце лихорадочно колотилось в груди.

Все еще спали (хотя «все» слишком громко сказано для оставшихся в живых Гардиса, Берена, Доора и Мартина), только Персик открыл глаза и боднул меня головой.

– Спи, – шепнула я, машинально гладя кота по шерсти.

Но вместо того, чтобы вновь свернуться в клубок, явно чувствующий настроение хозяйки кот тихо мяукнул.

– Все будет хорошо. Хотя бы с тобой, – тихо пообещала я.

На душе было гадко. Пусть все происходящее ночью оказалось сном, но я до сих пор чувствовала хватку чудовища на талии. И не сомневалась: вздумай он сжать лапу сильнее, утром я бы уже не проснулась.

Подбросив хвороста в костер, задумчиво уставилась на пляшущие огоньки пламени. Возможно, это последний раз, когда мне удастся посидеть вот так спокойно, глядя на костер.

Порошок явно никак не мог подействовать на меня, но обжигал руку так, что хотелось выкинуть его в снег как можно дальше. А потом и самой кинуться наутек, чтобы явившиеся по мою душу твари не тронули остальных.

«Или поступить еще проще».

Я оценивающе покосилась на лежащий меч. Умереть от потери крови точно быстрее, чем от когтей разрывающих на части монстров.

Вот только, если замахнуться на противника легко, то нанести рану себе решимости у меня не хватило.

Я даже не стала пытаться взять меч в руки, только тяжело вздохнула и перевела взгляд на лежаки. Попросить о помощи друзей? Объяснить, что это милосерднее, и они спасут меня от куда более худшей участи?

«И заставить их жить с таким грузом?»

Я в очередной раз качнула головой, отказываясь от новой идеи. Сцепив пальцы, смотрела на огонь. Языки пламени трепетали на ветру, и казалось, что они танцуют какой-то веселый танец.

Я уже и забыла, когда последний раз танцевала сама.

Мама обещала устроить в честь нашего совершеннолетия большой праздник. Были пошиты платья, подготовлены приглашения, утверждено меню. Но мы с Санни решили, что путешествие окажется куда интереснее банального бала. Только не знали, что домой не вернемся ни она, ни я.

Свадьба, семья, дети. Мне казалось, что я еще все успею. Я отбрыкивалась от навязанных отцом женихов и вместо уроков пения сбегала купаться на озеро. Прогулировала уроки танцев и упражнялась с арбалетом.

Демоны подери, мне ведь всего восемнадцать лет! Я считала себя слишком маленькой для по-настоящему серьезных решений, хотела просто повеселиться и сполна ощутить вкус жизни. Но смерть не желала смотреть на возраст.

Только сейчас я поняла, что все равно обречена. Наверное, я умерла еще тогда, на реке. А то, что происходит теперь, – лишь агония и лихорадочные попытки зацепиться за жизнь. Во только зачем она мне – такая?!

Разве смогу я жить, зная, что предала друзей? Что по моей вине зло опутает все вокруг? Что именно я стану той крупинкой, что сдвинет чаши весов?

Я думала, сумею обхитрить Белзира, но ночной кошмар разбил все надежды вдребезги. Да и что я в свои восемнадцать могу противопоставить существам с тысячелетним опытом?

И получается, что вопрос сейчас только во времени. Сколько еще дней (часов, минут?!) удастся выгадать? Когда именно мне дадут такое поручение, которое я просто не смогу выполнить?

Впервые с момента пробуждения я перевела взгляд на пепел. Его было не так много и, растворившись в каше, он действительно будет незаметен. Вот только как подействует на нас?

Сосредоточившись, я попыталась почувствовать исходящую от порошка магию. И сразу же скривилась от ощущения чего-то холодного, темного и липкого. Теперь мне еще больше захотелось выкинуть пепел подальше, а руку как следует вымыть.

В порошке явно заключалось какое-то проклятие, но вот какое… Если Белзир так желал смерти наемникам, почему не убил сам? Ни за что не поверю, будто божеству не хватало сил для этого. Или же ему хотелось, чтобы друзья погибли именно от моей руки, ведь такими поступками я убивала свою душу.

«Или это вовсе не убьет нас…» – затрепетала внутри надежда.

Грегори ведь расспрашивал у меня о цели пути. Постоянно говорил, мол, прочел все мои мысли, но все равно исподволь пытался вызнать, куда и зачем направляемся. Вдруг отступники сами не знают об артефакте и собираются выяснить его местонахождение как раз с нашей помощью?

«Жить. Жить. Жить», – молоточком стучало в голове, пока я ставила котелок на костер и набирала воду.

Сейчас я как никогда жалела, что ввязалась в поистине безумную авантюру, даже не вдумавшись, чем мне это грозит. Согласилась отправиться на Роанок. Согласилась служить Злу. Согласилась отравить друзей.

«Хотя бы еще день», – я задрала голову, любуясь оттенком неба.

Оно было серым, но на горизонте уже стало розовато-голубым. Очень похожим на холст художника, и теперь невидимый мастер продолжал водить кисточками по небу, добавляя красок.

И почему я раньше не замечала, какая красота меня окружает?

«Хотя бы еще один день».

Белзир являлся во сне, значит, до следующей ночи меня не тронут. А за это время мы продвинемся дальше. Кто знает, какие опасности ждут впереди? Вдруг именно я спасу друзей от смерти? Да и есть шанс найти ополченцев, вдруг они знают способ обойти клятву?!

Пепел же… Я не чувствовала в нем смерти, скорее, нас хотят всего лишь ослабить, чтобы в решающий момент мы не успели взорвать артефакт.

Руки тряслись так, что мне не пришлось специально высыпать порошок. Я только вытянула ладонь вперед, и в котелок посыпались серые песчинки. Их даже можно принять за соль.

Я убеждала себя в этом ровно до того времени, пока не проснулись друзья. Смотрела, с какой заботой Доор гладит медведя, и вспоминала, что дома его ждет невеста; как перекидывается парой слов с Гардисом и они, одинаково хромая, встают к костру. Перевела взгляд на совершенно седого Берена. В очередной раз вспомнила, как вчера он кинулся спасать Мису, и судорожно сглотнула.

До сих пор не верилось, что их нет. Ум твердил, что выжить в той пещере было невозможно, а сердце продолжало внушать, что Миса просто отправилась проверять расставленные на ночь ловушки, как периодически делала по утрам. Эрнсту захотелось размяться, и он неподалеку молотит кулаками о ствол дерева. А Артраксу наверняка не спалось, и он отправился на разведку. Но сейчас все они вернутся, и мы сядем завтракать, опять же как обычно обсуждая дела.

«Завтрак!»

Я хотела крикнуть друзьям, чтобы ничего не ели, но горло сжал спазм. Тогда я сама поскорее схватила миску и принялась быстро орудовать ложкой. Ела, даже не глотая, давясь и обжигаясь горячей кашей. На глаза наворачивались слезы, но мне было плевать. Если проклятие подействует, пусть первая попаду под удар я! Поймут друзья, в чем дело или нет, им точно станет не до завтрака.

«И почему я такая трусиха?!»

Лучше всего было бы выкинуть испорченную еду, но мне не хватило смелости признаться, что завтрак отравлен. Тогда ведь пришлось бы рассказывать, почему я это сделала и кто меня заставил…

Наверное, Доор бы сумел понять. На острове бхор заменил мне старшего брата, веселя, когда я грустила, и помогая, когда не могла справиться сама.

Берен, возможно, и начал бы ругаться, вот только чувствуя за собой вину, смог бы по-настоящему укорять?

А вот Гардис… Больше всего я боялась увидеть осуждение в его глазах. Мы совсем недавно нашли общий язык, но сейчас мне не удавалось представить жизнь без наемника. Гардис сумел пробудить во мне эмоции, заставить вновь захотеть жить. Как я скажу, что в благодарность за подаренную любовь принесла ему смерть? Как скажу, что с самого начала он был прав, и я лишь глупая, избалованная и не способная думать аристократка?

По-настоящему преданный своему делу наемник поставил бы задание выше собственной жизни. Погиб, но не подверг бы остров угрозе. Я же слишком сильно хотела жить сама. Настолько, что решилась платить чужими жизнями за свою…

«Нет, я не смогу признаться в этом! Лучше умру!»

Друзья продолжали есть. Ни о чем не догадываясь, пытались понять, где мы оказались и куда идти дальше. Я же молча наблюдала за ними и ела кашу с привкусом крови.

Зато сразу после завтрака сняла украшение и протянула Берену.

– Ты был знаком с Мисой гораздо больше, я не могу взять его, – грустно улыбнувшись, в последний раз погладила пальцами источающую тепло звезду. – Да и вдруг кулон магический? Ты скорее разберешься, для чего именно он нужен.

– Если бы Миса была жива, то отдала бы его тебе, – покачав головой, Берен спрятал руки за спину. – На мне он все равно не будет смотреться так красиво, как на тебе.

– Давайте соорудим алтарь. Здесь, – подойдя к нам, предложил Гардис.

Пары часов сна оказалось слишком мало, чтобы мужчина полностью пришел в себя. Наемник по-прежнему выглядел бледным, на лбу выступал пот, но взгляд был ясным и цепким.

– Ланни права. Нельзя, чтобы друзья гнили в пещере, – с теплотой взглянув на меня, продолжил Гардис.

За работу принялись все. Берен не сумел разбудить Мартина на завтрак и, пожалев, оставил досыпать. Сейчас же мальчик проснулся и, не желая оставаться в стороне, помогал носить камни, старательно выбирая самые ровные. Вчера я так и не сумела заставить себя сказать, что Миса, Эрнст и Артракс погибли, но, кажется, мальчик уже понял это сам.

Он больше не говорил. Перестал улыбаться и опять замкнулся в себе, как в день нашего знакомства.

Впервые за все время я задумалась, что Артракс был прав, и нам действительно не стоило тащить Мартина с собой. У кобольдов мальчик был бы в безопасности и не столкнулся бы в очередной раз со смертью.

– Готово, – Доор поставил последний камень на получившийся курган и отступил пару шагов назад. – Наверное, теперь надо что-то сказать?

– Давайте я? – выступив вперед, я несмело оглянулась на друзей.

Почему-то вновь накатила робость, будто бы наемники могли одернуть меня, заявив, что я не имею права обращаться к погибшим с прощальной речью. Но Доор и Берен кивнули, а Гардис улыбнулся уголками губ.

– Миса, подруга! Мы будем тебя помнить и, если вернемся живыми, обязательно построим достойный алтарь в твою честь. Пусть твое лицо уродовали шрамы, но у тебя было доброе сердце и отважная душа, – начать было тяжело, но стоило заговорить, как слова полились сами. – Уверена, Ллос гордится тобой, ведь ты ни разу не поддалась страху и достойно встретила смерть.

У меня не было цветов, чтобы положить их на могилу, и их роль исполняли ветви ели. Одну из них я положила в центре возведенного памятника.

– Эрнст… Признаюсь честно, в первые дни знакомства я боялась тебя. О фуриях ходит столько слухов, что ты казался мне настоящим монстром. Вот только все мои страхи оказались беспочвенные. Ты всегда готов был прикрыть наши спины, твое чувство юмора не давало нам скучать, а твоя улыбка навсегда останется у меня в сердце. Ты стал для меня настоящим другом, заменил Мартину отца… Нам будет тебя не хватать, – смахнув слезы, я положила вторую веточку рядом с первой.

Я сделала шаг в сторону, остановившись напротив места, где «лежал» последний член нашего отряда.

– Артракс. Наш лидер. Самый решительный, мужественный и отважный тифлинг. Ты никогда не умел сдаваться и всегда искал выход из любой ситуации. Надеюсь, на том свете ты обретешь счастье, – тихо закончила я, Наклонившись, положила последнюю ветку.

Хотелось сказать еще ужасно много вещей. Вспомнить, как именно мы знакомились, разговоры по душам, бои спина к спине.

– Я поняла, почему вы не любите говорить о прошлом и не заводите друзей. Так проще справляться с гибелью других. Когда ничего не знаешь о человеке, его словно ничего и не держит в этом мире, – мне в подробностях вспомнился разговор в гостях у кобольдов.

Если бы не ночные откровения, сейчас я не переживала бы о том, что Эрнст не успел скопить денег и уже никогда не вернется домой. А Артракс так и не узнает ничего о своей семье. Причем тифлинг настолько мало рассказывал о себе, что мы понятия не имели, кому посылать весточку о его гибели. О том, как встретит Мису Ллос в своем царстве, я боялась даже думать.

– Когда-то я считал также, – Доор поравнялся со мной. – Но сейчас рад, что рассказал свою историю. Если я погибну здесь, вы передадите Элине. По-крайней мере, она узнает, что я любил ее и погиб как герой, а не предпочел просто сбежать.

– Да и мы все знали, на что шли. Эйкинскъяльди предупреждал, что задание чрезвычайно опасное. Отправиться на него было нашим решением, – Гардис ободряюще положил руку мне на плечо.

– Знали. Но к такому все равно невозможно подготовиться, – глухо произнесла я.

«Ваша смерть не будет напрасной», – глядя на сложенные камни, дала себе слово я.

Сейчас я четко осознала, что больше не стану выполнять приказы, какими бы безопасными они не казались. Пусть мне не хочется умирать, но одна жизнь гораздо менее ценна, чем четыре.

От гнетущих мыслей отвлек шорох. Я обернулась и успела заметить, как среди деревьев мелькнул женский силуэт. Солнечный луч сверкнул на рукояти меча, мелькнул плащ, сверкнули темные глаза.

– Миса?!

ГЛАВА 14. ВСЕ КАК РАНЬШЕ?

Это могла быть иллюзия, мираж, ловушка, да что угодно! Вот только пока мысли проносились в голове, я уже бежала наперерез девушке. Та не пыталась скрыться и спокойно стояла у дерева, чем еще сильнее разожгла надежду. Вдруг Миса все же жива?! Вдруг…

Наконец увидев незнакомку, я едва не споткнулась на ровном месте. Выдохнула ругательство. Напротив меня стояла не Миса, а совершенно другая девушка.

У нее были короткие светлые волосы и загорелое лицо. Щеки покрывали свежие царапины, одежда была старой, с многочисленными заплатками. За спиной висели меч и лук. Девушка явно умела сражаться и в лесу чувствовала себя как дома.

– Ты кто? – я продолжала вглядываться в незнакомку, но теперь замечала лишь отличительные от Мисы черты.

Начать с того, что она вообще была человеком. И в отличие от наемницы, умевшей передвигаться совершенно плавно и незаметно, двигалась резче, порывистей. Да и черты лица были грубее, губы тоньше, подбородок острее.

– Дрея. А ты? – с вызовом поинтересовалась девушка.

Голос у нее был высоким и довольно красивым. В голову совершенно некстати полезли мысли, что незнакомка могла бы завораживающе петь.

– Ланни, – машинально представилась я, услышав за спиной шорох, продолжила, не оглядываясь. – Это мои друзья – Гардис, Доор и Берен.

– Откуда ты здесь взялась? – Гардис задал более насущный вопрос.

– Охотилась, – Дрея красноречиво коснулась лука. – А вы? Если тоже охотились, то ваша добыча, видимо, жутко не хотела соглашаться с этим статусом.

Девушка совершенно нас не боялась, напротив, даже улыбалась. Удивления столь необычной компании в ее глазах я тоже не заметила.

– А где твоя добыча? – не спеша расслабляться, подозрительно прищурился Гардис.

– Бегает в лесу, – Дрея развела руками. – Вы слишком громко шумели и распугали всех поблизости.

– И ты решила проверить? Не страшно? – подобный вопрос из уст Доора, смотрящего на Дрею сверху вниз, пугал сам по себе, а учитывая то, что у его ног сидел здоровый бурый медведь...

– Наверное, я разучилась бояться. Знаете, когда каждый день трясешься от страха, гадая, какая же из многочисленных тварей тебя сожрет, в какой-то момент становится плевать. Ты просто подстраиваешься под условия и живешь, как можешь, – широко усмехнулась девушка.

– И где же ты живешь? – вычленил самое главное Гардис.

– А где придется.

Дрея продолжала улыбаться, всем своим видом демонстрируя желание общаться. Правда, как и Эйдан, не говорила ничего конкретного, но и придраться к ней не выходило.

– Вы что, недавно на Роаноке? Не заметили, сколько пустых городов? Выбирай любой дом, хоть каждый день новый.

– Одной-то не скучно? – зашел с другой стороны Гардис.

– Ужасно скучно! – охотно согласилась Дрея и окончательно добила наемника, добавив. – Можно я с вами пойду?

– Ты же не знаешь, куда именно мы идем, – не желая давать четкий ответ, прищурился мужчина.

– Ну, вот и узнаю, – не смутилась Дрея. – Мне-то вовсе все равно, я хожу, куда глаза глядят.

– А вдруг там, куда мы идем, опасно? – удивился Доор.

– Здоровяк, ты видно, с головой не дружишь. Это же Роанок! Тут везде опасно, – снисходительно хмыкнула девушка. – Так берете или нет? Решайте уже скорее!

– Ты куда-то спешишь? – глядя, как девушка стучит ногой по снегу, холодно поинтересовался Гардис.

– Я есть хочу! – бесхитростно призналась Дрея. – И мой завтрак либо бегает в лесу, либо лежит у вас в мешке. Второй вариант мне нравится больше, но если он невозможен, я хочу скорее заняться первым.

– Ты так уверена, что мы возьмем тебя с собой? – я, в общем-то, не имела ничего против компании, но не понимала причины столь непоколебимой уверенности.

– А почему нет? Среди вас нет стрелков, – Дрея сделала паузу, без стеснения заглянув Доору за спину. – Тех же нетопырей проще отогнать издалека, чем вступать в ближний бой, так что я буду полезной. Еще умею готовить, потрошить добычу, шить, мастерить ловушки, неплохо читаю следы.

– И откуда же ты такая талантливая взялась? – в голосе Гардиса прозвучали язвительные нотки.

Со мной он уже давно не разговаривал в таком тоне, и невольно я вспомнила первые дни нашего знакомства.

– Да отсюда же, из леса, – Дрея неопределенно махнула рукой. – У меня отец лесником был, я всю жизнь с ним прожила, он своему делу и обучил.

– Его убили? Нежить? – мгновенно заметив, что девушка говорит в прошедшем времени, я сочувственно взглянула на охотницу.

– Не, за пару месяцев до того, как все завертелось. Сердце вечером заболело, а утром не проснулся, – впервые за весь разговор Дрея перестала улыбаться и погрустнела.

Пока мужчины переглядывались, явно пытаясь мысленно решить судьбу девушки, я полезла в мешок.

– Держи, – тайны тайнами, но не ходить же Дрее голодной.

– Спасибо! – охотница жадно вгрызлась в сооруженный на скорую руку бутерброд. – А запить чем найдется?

– Ладно, ты можешь пойти с нами. Но беспрекословно слушаться меня, – теперь, после смерти Артракса, обязанности лидера окончательно перешли к Гардису. – И первый вопрос, на который я хочу получить ответ: здесь есть другие люди, кроме тебя?

– Да, – почему-то мне казалось, что Дрея начнет спорить, но она кивнула. – Вы. Хотя на людей только вы смахиваете.

Девушка ткнула пальцами в Гардиса и Берена, после чего перевела взгляд на меня.

– Ты эльфийка, мне про твой народ отец рассказывал. Он в молодости в одну эльфийку влюблен просто жуть был. Только вот не согласился ждать двадцать лет, пока она надумает выходить замуж, и женился на моей матери, – усмехнувшись, охотница развернулась к Доору. – А вот кем ты, здоровяк, будешь, без понятия. Сказала бы, что каши много ел, чтоб так вымахать, но это ж треснуть можно скорее!

– Представителей моей расы называют бхорами, – Доор улыбнулся, ничуть не обидевшись.

Кажется, бесхитростная манера Дреи выражать мысли его забавляла.

– Дрея, ты не ответила, – невозмутимо напомнил Гардис. – Ты встречала кого-то здесь, кроме нас? Знаешь, где они живут?

– Встречала, – я облегченно улыбнулась при этих словах, но уже следующая реплика заставила удивленно вскинуть брови. – Но вам не скажу. Хотите увидеть – ищите. А я дала слово молчать.

– Тогда почему ты не с ними? Вот и компания была бы, – заметив столь явную нестыковку не могла не спросить я.

– Тю! От той компании вреда больше, чем пользы, – девушка скорчила гримасу. – Я же приличное общество ищу! Хотя, чего рассказываю, скоро сами поймете.

– Ладно, все остальные вопросы зададим по пути. Надо идти дальше, – Гардис уже не хмурился, но в глазах по-прежнему плескалась тревога.

– Давайте, – тут же согласилась Дрея. – А куда?

Мы все тут же уставились на Гардиса. На, казалось бы, простой вопрос ответа у нас не было.

По-хорошему, нам бы разворачиваться назад, но вдруг там поджидает паук?! Вчера я несколько раз слышала грохот и не желала проверять, насколько крепкой оказалась скала.

– Выйдем из леса, а после сориентируемся, – ненадолго задумавшись, озвучил план наемник.

Возражений ни у кого не нашлось. Пока друзья складывали спальники и тушили костер, я напряженно следила за их действиями, пытаясь понять, как на них подействовал порошок, да и подействовал ли вообще.

Насколько я знала, воздействие яда всегда было быстрым, но наемники работали слаженно. У них не дрожали руки, не расширились зрачки, никто не жаловался на плохое самочувствие.

«Может, обойдется?» – надежда была глупой, но распроститься с ней я не могла.

– Ты куда? – тихо отлучиться не вышло, и бдительный Доор повернулся ко мне.

– Пойду... подышу... – на этот раз отвести взгляд меня заставило не смущение, а страх, что друг прочитает правду в моих глазах.

На самом деле я хотела снять перчатку и глянуть, как заживает рука. Грегори ведь обещал, что конечность прирастет, но полная подвижность до сих пор не вернулась.

Опасаясь, что наемники пойдут следом, я постоянно оглядывалась. Спохватилась, лишь когда едва не споткнулась о корень. Глубоко вздохнув, аккуратно сняла перчатку.

– Мамочки... – из груди вырвался в стон.

Я отказывалась, просто не хотела верить собственным глазам. Ведь не могло же такого быть, чтобы моя рука была покрыта трупными пятнами! Я вроде бы почти смирилась, что вместо тонкой женской ручки получила грубую мужскую лапищу, но это?!

Осененная страшной догадкой, поспешно сорвала плащ. Путаясь в пуговицах, скинула куртку и задрала рубашку. С утра падал легкий снежок, снежинки тут же опустились на обнаженные плечи, но холода я не почувствовала. Расширенными от ужаса глазами смотрела на плечо, все в черной паутине...

В этот момент одна из паутинок поползла вперед. Боли совершенно не было, я вообще ничего не чувствовала, но от этого стало еще страшнее.

Я закусила губу, сдерживая крик. К одной паутинке добавилась вторая. Теперь тьма покрывала плечо еще на сантиметр. Меня затрясло, внутри разлилась паника.

«Да что же это такое?!»

Ледяной ужас сковал изнутри. Хуже всего было то, что я не могла даже попросить помощи у друзей, ведь если сниму перчатку, придется рассказывать и о Грегори.

«А ведь скелет и не говорил, что рука станет прежней», – мелькнувшая мысль ударила молнией.

В самом деле, речь ведь шла о том, что из-за тяжелой травмы я могу умереть, и Грегори просил Тарсиса Грейна спасти мне жизнь. Вот только ни словом не обмолвился, какой именно станет эта самая жизнь. А я, безумно страшась смерти, необдуманно согласилась, позволив творить с собой все, что вздумается. И в результате пришитая рука переделывает тело под себя.

«Что же мне теперь делать?» – молоточками стучала в голове единственная мысль.

Не знаю, сколько времени я сидела на снегу, бездумно таращась в одну точку и ломая пальцы.

К тому времени, как я вернулась, лагерь уже был полностью свернут, ждали одну меня.

– Ланни, с тобой точно все хорошо? Ты словно призрака увидела! – ахнул Доор.

Я мысленно выругалась. Глупо было надеяться, что мне удастся провести друзей и изобразить полную невозмутимость. Да и попробуй тут вспомнить мамины уроки, когда сердце едва не выпрыгивает из груди, а руки продолжают дрожать!

– Почти. Я прощалась с друзьями, – в очередной раз соврала я.

Ужасно было думать так, но гибель Мисы, Артракса и Эрнста сейчас давала мне отличную возможность объяснять собственное плачевное состояние. Будь они здесь – и скорее всего наемники уже вывели бы меня на чистую воду.

– Пойдемте, – видя, что я вот-вот расплачусь, пришел на помощь Гардис.

Подхватив вещи, я тут же первой устремилась вперед, сбегая от неудобных вопросов. Остальные последовали за мной.

– Вы не представляете, как я жду весну, а лучше – лето! Это ни с чем не сравнимое удовольствие, когда можно разбежаться и нырнуть в озеро, часами плавать, а потом валяться на солнышке, – соскучившаяся по общению Дрея болтала обо всем, что приходило в голову. – Хотя сейчас вряд ли рискну спать на лугу. Не хватало еще проснуться от того, что мной какой-нибудь не до конца сдохший волк решил пообедать.

– Баргесты, так правильно, – вынырнув из мыслей, рефлекторно поправила я.

– А все едино. Тварь – она и есть тварь, – отмахнулась охотница.

– Не скажи, разную нежить и убивать нужно по-разному. Опять же, зная их особенности, боя можно и избежать, – когда дело коснулось сражений, вступил в разговор Берен, вот только Дрея пропустила все сказанное мимо ушей.

– А что это у тебя? – кулон висел у меня под курткой, но охотница оказалась глазастой и заметила цепочку.

Не дожидаясь ответа, сама цапнула украшение и с восторженным вздохом уставилась на сверкающую звезду.

– Отдай! – накатила беспричинная злость, и я с силой дернула цепочку из ее рук. – Это мое!

– Ай! – девушка взвизгнула и затрясла порезанной ладонью; острых граней у звезды вроде бы не было, но на снег упали красные капли. – Я же только посмотреть хотела!

– По сторонам смотри, – отрезала я.

Сочувствия к морщащейся от боли Дрее не испытывала совершенно. Сама виновата, не будет в следующий раз чужое брать! Пусть радуется, что вообще с руками осталась!

– Давай посмотрю, – более жалостливый Доор достал повязку с зельем и повернулся к охотнице.

– Ланни, что с тобой? – а вот Гардис приблизился ко мне. – Ты же еще час назад вовсе пыталась отдать кулон нам.

– Пыталась. Вы не взяли. Теперь украшение мое, – я зло уставилась на мужчину, не понимая, чего он прицепился. – Это последняя память о Мисе, не желаю ни делиться им, ни рассказывать, откуда оно у меня.

– А мне посмотреть разрешишь? – Гардис протянул вперед руку, причем выражение лица у него стало какое-то странное.

– Конечно, – не понимая, как наемник может сомневаться в этом, сняла кулон.

Гардис взвесил его на ладони, легко коснулся пальцами граней, после чего уже с силой провел звездой по руке.

– Как ты могла порезать Дрею? Это же не стекло, – мужчина удивленно взглянул на меня.

– Лучше у Дреи спроси, как она могла порезаться! – раздраженно посоветовала я. – Чего ты вообще о ней так печешься? То брать с собой не хотел, а теперь из-за какой-то крохотной царапинки целую историю раздул!

– Я беспокоюсь о тебе, – качнул головой наемник.

Удивительно, но стоило ему посмотреть на меня с неподдельной заботой, как комок злобы внутри мгновенно растаял. Теперь я и сама не понимала, почему накинулась на Дрею. В конце концов, на ее месте мне тоже стало бы любопытно.

– Прости… – я прижалась к Гардису, уткнувшись в плечо и всхлипнув. – Из-за смерти Мисы, Артракса, Эрнста я словно с ума схожу. Все кажется, будто это кошмарный сон, но проснуться не выходит, и с каждой минутой становится хуже и хуже.

– Ты и так хорошо держишься, – мужчина ласково погладил меня по спине, поцеловал в висок. – Нам нужно просто пережить это время. Потом должно стать легче.

– Да, конечно. Я постараюсь держать себя в руках, – щеки опалил румянец.

Я стерла слезы и вывернулась из объятий, мысленно костеря себя за несдержанность.

Дрея уже забыла о неприятном инциденте и сейчас весело рассказывала что-то Берену и Доору. Причем если эверлинг лишь кивал, то бхор пытался поддерживать беседу.

– Дрея! – ускорив шаг, поравнялась с девушкой. – Извини меня. Просто вчера погибли трое наших друзей… Все случилось настолько внезапно, в голове кавардак и…

– Не нужно оправдываться, – прервала поток моих бормотаний охотница. – Это я должна просить прощения. Сразу нужно было понять, что украшение дорого тебе.

На этом конфликт разрешился сам собой. Дрея, казалось, вовсе не умела долго думать о плохом. Размахивая порезанной рукой, она вспоминала, как отец учил ее мастерить ловушки и искать съедобные грибы с ягодами.

– Тихо, – лес начал редеть, и Гардис поднял руку, призывая к молчанию.

Стоило выбраться на опушку, стало ясно, что Дрея вполне могла не отвечать на наши вопросы, мы и сами все увидели.

Виднеющийся форпост располагался в нескольких часах пути. Издалека он выглядел полной копией прошлого, и по спине пробежали мурашки. Встретиться с еще одним Грегори я была не готова, тут и с первым не знала, что делать. Впрочем, покосившись на невозмутимую Дрею, пришла к мнению, что отступников здесь нет. Вряд ли в таком случае девушка настолько спокойно разгуливала бы по лесу, не опасаясь нарваться на нежить. Разве только…

– Дрея, а как ты относишься к темным магам? Нравятся новые порядки на острове? – также придя к мысли, что охотница может оказаться засланной шпионкой, словно походя полюбопытствовал Гардис.

– Я осталась без работы. Без друзей. Без всего, к чему привыкла. Как думаешь, как я могу к этому относиться? – девушка жестко уставилась на него в ответ.

– В магии разбираешься? В форпосте может прятаться какая-то дрянь, поможешь «щит» набросить? – Берен зашел с другой стороны.

– Знаю, что мага можно бить по голове, пока он размахивает руками и творит колдовство. А вот когда закончит, нужно поскорее падать на землю и уворачиваться от заклинания, – с наигранно серьезным видом исчерпывающе пояснила Дрея. – А мы идем в форпост?

– Мы размышляем, стоит ли туда соваться, – на лице Доора крупными буквами читалось, что он также вспомнил прошлый визит.

– Ланни, сделаешь еще бутерброд? – потеряв к мужчинам всякий интерес, Дрея придвинулась ближе ко мне. – Не бойся, сильно не объем. На первом же привале подстрелю что-нибудь.

– Уверена, что сейчас самое подходящее время, чтобы думать о еде? – суетящаяся охотница явно раздражала Гардиса.

– А чем еще заняться? – отобрав у меня кусок мяса, девушка сразу откусила большой кусок. – Вы ж еще долго будете головы ломать, тактический план разрабатывать. Мое мнение, как новенькой, вас точно не заинтересует, так что я просто стараюсь не мешать.

Судя по похолодевшему взгляду наемника, не мешать у Дреи выходило из рук вон плохо. Впрочем, одергивать охотницу Гардис почему-то не стал, напротив, улыбнулся уголками губ.

– Мы пойдем в форпост, – проверив, как выходит меч из ножен, мужчина сразу зашагал вперед.

– А если там найдутся люди, что станем говорить? – я поспешила следом.

– Правду, – Гардис приложил руку по лбу, пытаясь высмотреть возможных союзников, но мы находились слишком далеко.

– Вы давно на острове? Как сами выживали? – заинтересовавшаяся Дрея тут же пристроилась с правого бока наемника. – Что вы рассказывать собираетесь?

– Вот если соберемся, вместе со всеми и послушаешь. Чего одно и то же несколько раз подряд рассказывать, – не стал идти у нее на поводу мужчина.

Настаивать Дрея не стала. Да и чем ближе мы подходили к форту, тем тише себя вела. Я почему-то не сомневалась, что в этот раз нам непременно повезет, и мы встретим выживших. Ведь ушли же ополченцы куда-то из леса, и форпост как нельзя лучше подходит на роль убежища!

Вот только с каждым шагом моя уверенность слабела. Строение выглядело заброшенным. Никто не спешил нам навстречу, из здания не доносилось ни звука.

Ворота были закрыты, но стоило коснуться створок, как они со скрежетом распахнулись в стороны. И опять же никто не выскочил посмотреть на незваных гостей.

В голову полезли уж вовсе страшные мысли. А вдруг повстанцы действительно были здесь, но Грегори не стал надеяться на нас и отправил сюда мертвое войско? Упыри разделались с горсткой выживших и теперь внутри мы найдем только трупы?

– Я пойду первым, – Гардису тоже стало не по себе, и он вытащил меч.

– Лучше я, – ступив вперед, покосилась на наемника, взглядом умоляя позволить это.

В отличие от Гардиса, доставать оружие я не спешила. Все же мы пришли договариваться, а не сражаться. Если же разговаривать уже не с кем, от гнолла скорее отобьюсь магией, чем мечом.

На первый взгляд, форт был пуст. Я медленно шла вперед, покосилась на балки, расположенные над входом.

«Удобное место для засады», – мелькнула мысль.

– Бросай оружие! – почти сразу же велел грубый голос. – Сейчас же, иначе стреляю!

– Хорошо! – несмотря на угрозу, я расплылась в улыбке.

Все же решение наведаться в форпост было совершенно верным!

«Что же там говорил Эйдан?!»

– После ночи всегда выходит солнце! За самой темной ночью всегда следует рассвет!

Вытащив из ножен меч, я положила его на пол и толкнула ногой, заставив отодвинуться на несколько метров. За ним последовал кинжал.

– Что за бред?! – разозлился мужчина. – Не в своем уме что ли?

«Неужели есть еще отряды ополчения, и Эйдан не отсюда?»

– Нет, просто растерялась. Простите. Со мной еще четверо. И медведь, – не желая, чтобы друзей встретил залп стрел, предупредила я.

– Зови их сюда, – последовала новая команда.

Доор, Берен и Дрея равнодушно расстались с оружием, а вот Гардис не спешил выполнять приказ.

– Если ты хорошо стреляешь, то успеешь застрелить меня прежде, чем я достану меч, – просветил он говорящего. – Я пришел с мирными намерениями и могу поклясться, что не желаю дурного. Мы не имеем никакого отношения к темным магам и приехали на остров с определенной целью, но об этом я буду говорить только с вашим командиром.

– Внимательно тебя слушаю, – из форта вышла женщина.

На вид ей было около тридцати. Не слишком красивая, с грубыми чертами и собранными в косу темными волосами. Женщина была одета по-дорожному, из оружия были меч и кинжалы.

– Гардис, – наемник протянул руку вперед. – Это Ланни, Доор, Берен и Дрея.

– Магда, – женщина ответила на рукопожатие. – Так что тебя и твоих спутников привело в наше скромное жилище?

– Будем говорить прямо здесь? Или пригласишь в более удобное место? – Гардис изогнул бровь. – К слову, если бы мы хотели напасть, то уже сделали бы это.

– Думаешь, запугал? – Магда усмехнулась, сверкнув желтыми зубами. – Пуганные уже, но пойдем потолкуем, раз так неймется.

Женщина развернулась и пошла в здание. По пути несколько раз встретились ополченцы. Потрепанные, в грязной одежде, увешанные оружием. На нашу компанию они таращились с неприкрытым любопытством, а вот Дрее кивали приветливо, как старой знакомой.

«Вот и думай теперь, то ли Дрея здесь часто бывала, то ли вовсе живет в форпосте, а к нам в компанию затесалась, чтобы все разведать!».

Магда привела нас в просторную комнату. Должно быть, помещение играло роль столовой и совещательной одновременно. По центру стоял дубовый стол и стулья, ярко пылал камин. У стены находились несколько шкафов, в углу валялись звериные шкуры.

– Валяй, – сев на стул, Магда закинула ноги на край стола. – Давненько я свежих баек не слышала.

– Почему сразу баек? – звучащее в голосе командирши пренебрежение неприятно царапнуло. – Мы ведь еще не начали рассказывать! И дело правда серьезное, мы приехали вас всех спасти!

– Так давай, спасай. Я готова, – Магда уселась уже по-обычному, подалась вперед, глядя на меня тяжелым взглядом.

– Это не так просто, – растерялась я. – У нас очень важная миссия, если все получится, скоро Роанок будет свободным.

– Миссия, будет, я же говорю, байки! – передразнив меня, скорчила гримасу – К демонам мне твое будущее! Вот чем прямо сейчас помочь можешь? У тебя в сумке лекарства завалялись? Нам бы ой как пригодились! Или новое оружие? Да хотя бы еды, найти добычу в лесу с каждым днем труднее!

– Прямо сейчас я ничего не смогу сделать, – с каждым новым обвинением я все сильнее вжималась в спинку стула.

– Если так хочешь, останемся с вами. Доор хороший лекарь и неплохой шаман. Мы все можем охотиться и сражаться, – неожиданно произнес Гардис, дождался, пока Магда посмотрит уже на него и продолжил: – Только вот надолго ли нас хватит? Ты наверняка знаешь: темные маги наращивают мощь, и выжившие для них – как мозоль. Круглосуточно держать оборону не сможет никто, в то время как мертвым сон не требуется.

Наемник говорил негромко, но каждое слово будто камнем падало в воду и от него расходились круги.

– Хотите и дальше прозябать здесь? Молиться, чтобы удалось прожить еще один день? Или все же приложить силы и помочь Роаноку стать таким, каким он был прежде – живым, преуспевающим, свободным?

– А с чего ты решил, что я скучаю по прошлой жизни? – Магда скрестила руки и уложила на них подбородок, лениво глядя на Гардиса. – Мне и сейчас неплохо. Быт наладили, меня все слушают. А попробуют тявкнуть что-то…

Молниеносное движение – и нож воткнулся прямо в дверь.

– Я думаю, ты хочешь жить, – мужчина, возле уха которого свистнул нож, даже не пошевелился. – Вы же все здесь ходячие трупы.

– И в чем твой чудо-план спасения? Как ты собираешься выгонять магов и возвращать на Роанок мир и покой? – язвительно вопросила Магда. – Еще вон и мальца за собой потащили.

– Мартин отлично сражается! – поспешила я заступиться за мальчика.

Мелькнула мысль, что будь с нами Артракс, непременно попытался бы оставить ребенка здесь. Хотя форт казался мне еще более худшим пристанищем, чем пещеры кобольдов.

– Уж извиняйте, я драться с вами не пойду, лучше ходячим трупом буду, чем лежащим, – у Магды вырвалось хмыканье.

– И не нужно, – все тем же спокойным тоном произнес наемник. – Просто расскажи все, что знаешь об эльфийской общине. Они жили на севере острова.

– О ком тебе рассказать? – женщина округлила глаза. – Какие такие альфы?

– Эльфы. Выглядели вот как Ланни, – Гардис невозмутимо ткнул на меня пальцем.

– А-а-а, вон ты про что, – ничуть не смутившись, Магда перегнулась ко мне и дернула за ухо. – А я думала, тебе при рождении не повезло. У меня подруга тоже лопоухая была. Даже веревками уши привязывала, чтоб не дразнили.

– Да, у всех эльфов острые уши. И эльфы не любят, когда их трогают, – вежливо улыбнувшись, я отцепила руку Магды.

– Та не оторву же! Жалко, что ли? Отроду эльфов не видела, – пришлось уклониться в сторону, чтобы женщина опять не схватила меня.

– А эверлингов и бхоров видела? – может быть, переводить внимание на друзей было не слишком красиво, но такая настойчивость уже начинала раздражать.

– Знаешь что-то или нет? – повысил голос Гардис, заставляя вернуться к теме беседы.

– И слышать не слышала. А зачем они вам сдались? – в глазах Магды вспыхнуло любопытство. – Что у них такого ценного есть? Может, и нам сгодится?

Я была уверена, что Гардис не станет откровенничать, все же информация слишком ценная, чтобы рассказывать кому попало, а доверия Магда не вызывала совершенно.

– Хотим найти один артефакт, – а вот наемник рассудил иначе. – Артефакт нужно уничтожить прежде, чем до него доберутся темные маги. В противном случае справиться с ними окажется и вовсе невозможно.

– Ну, раз такое дело, пошли, расспросишь наших. Повезет, кто что и припомнит, – Магда поднялась из-за стола.

– Ланни, незачем идти всей толпой, – также вскочив, я наткнулась на задумчивый взгляд Гардиса. – Посидите с Дреей, отдохните. Неизвестно, когда еще представится такая возможность.

– Я вовсе не устала! – оставаться в стороне, когда друзья будут заниматься делом, не хотелось совершенно.

– Еще пару часов назад ты говорила по-другому, – наемник многозначительно покосился на Дрею.

Это было подло! Я до сих пор мучилась совестью, не понимая, что на меня нашло, и выпад Гардиса попал точно в цель.

– Как прикажешь, командир, – не удержавшись, нанесла ответный удар, вложив в фразу весь собравшийся внутри холод.

Впрочем, Гардис хоть и не был аристократом, лицо умел держать превосходно. Вот и сейчас даже бровью не повел.

Магда и вовсе наблюдала за нашим спором с все возрастающим любопытством и неподдельно огорчилась, когда я плюхнулась обратно на стул, а Гардис шагнул к двери.

Компания быстро удалилась, и мы остались вдвоем с Дреей. Я думала, девушка вновь начнет болтать без остановки, но она тоже подскочила.

– Ты-то куда? – я окинула охотницу хмурым взглядом.

– Ноги разомну, – Дрея потянулась. – Раз уж зашли в гости, повидаю знакомых, попытаюсь стрел выменять. Хочешь компанию составить?

– Да нет, лучше погреюсь.

Прозвучавшая в голосе девушки жалость больно задела, и я демонстративно развернулась к камину. Персик и Додо уже успели его оценить и, свернувшись калачиками, дремали, подставив бока под исходящее тепло.

– Хотя… Ты случайно не знаешь, здесь живет Эйдан?

– Не помню такого. Но если встречу, передам от тебя привет, – с этими словами Дрея унеслась, и я осталась одна.

Сидеть возле огня в самом деле оказалось уютно. Практически бессонная ночь давала о себе знать, так что скоро глаза начали слипаться. Увы, совсем скоро мое одиночество было прервано самым бесцеремонным образом.

– О! Вот в самый раз будет! – в комнату буквально ввалился мужчина.

Внешне он ничем не отличался от встреченных по дороге ополченцев: такой же лохматый, грязный и оборванный. К груди мужчина прижимал еще более грязную и пыльную веревочную лестницу.

Плюхнувшись на стул рядом со мной, мужчина вытер взмокший лоб и занялся лестницей. Запуталась она страшно, гораздо проще было бы выкинуть и купить новую, только вот на Роаноке отсутствовали нужные лавки.

На меня мужчина не обращал внимания, и от нечего делать я стала следить за его работой. Занятие оказалось муторным и грязным. Узлы никак не желали поддаваться, мужчина и так, и эдак крутил веревку, встряхивал, из-за чего вокруг летела пыль.

Сначала я просто отодвинулась в сторону, потом вовсе пересела на другой стул. Освободившемуся пространству мужчина обрадовался и тут же заложил расплетенной веревочной лестницей, с удвоенным жаром набросившись на узлы.

– Нельзя ли поаккуратнее? – край веревки мазнул меня по рукаву рубашки.

– А что такого? – мужчина щербато улыбнулся, и я с трудом подавила порыв отодвинуться еще дальше.

Увы, следующее место было разве что в камине, а обходить стол и садиться с другой стороны я сочла ниже своего достоинства.

– Не хочу испачкаться, – я демонстративно отряхнула одежду.

Надетая на мне рубашка была последней, и жутко не хотелось, чтобы вещь разделила судьбу предшественниц. Одну я отдала Мартину, вторая пострадала в огне, третью, залитую кровью, вовсе пришлось выкинуть в форте.

– Да ладно, я потом помогу отряхнуться, – ощупав мою фигуру маслянистым взглядом, мужчина улыбнулся еще шире.

– В посторонней помощи не нуждаюсь, – ледяным тоном отрезала я.

Отвернувшись, уставилась на огонь. Копошение сзади продолжилось. Моей просьбе мужчина не внял, я практически чувствовала, как поднявшаяся пыль оседает на одежде и волосах.

Я уже собиралась использовать одно из заковыристых ругательств Артракса, чтобы прогнать мужчину, когда вспомнила Дрею. Если у повстанцев есть стрелы, вдруг и арбалет найдется?

– Эй, как тебя зовут? Можешь помочь? – повернувшись, я заставила себя улыбнуться.

– Брайтом кличут, – мужчина уверенно улыбнулся, будто и не сомневался, что я не выдержу и постараюсь завести знакомство.

– Брайт, не знаешь, у вас есть арбалеты? Да и запас болтов не помешает. Я заплачу, – чтобы ополченец все же не подумал лишнего, я сразу указала на кошель.

– Ну, за арбалеты не знаю, а вот болт найдется. Тебе понравится, – выпятив грудь, Брайт придвинулся ко мне и собственнически положил руку на плечо. – Пойдем, покажу.

– Мне нужно оружие. Для того, чтобы стрелять, – передернув плечами, медленно, как для глухого, повторила я. – Поможешь или нет?

– Такой красавице – и не помочь? Постреляем, сколько захочешь, – видимо решив, что сказал уже достаточно, Брайт перешел к действиям.

Перегнулся и резко поцеловал меня, одновременно попытавшись облапать. От мужчины жутко несло немытым телом и дымом. Еще почти сразу он запутался в моих волосах, больно дернув за пряди.

– Руки убери! – чувствуя, как к горлу подступает тошнота, я забилась, пытаясь выбраться из железной хватки.

– Какая бойкая! – восхитившись, Брайт опять полез с поцелуями.

Меня начала захлестывать паника. Да откуда же он взялся такой на мою голову?! И ведь кричать стыдно, не хватало еще, чтобы Гардис и остальные увидели эту картину!

В конце концов, я опытная наемница, я отбилась от баргестов и нетопырей, я выжила в огне и убила темного мага. А сейчас не могу вырваться из хватки какого-то жалкого и ничтожного ополченца, дышащего на меня табаком?!

Брайт же, кажется, начал приходить к мысли, что для его целей подойдет и столовая. Руки прогулялись по моему телу, попытались забраться под рубашку. Я в очередной раз дернулась, и ткань не выдержала. Раздался жалобный треск, и вырез на рубашке стал глубже. У мужчины жадно вспыхнули глаза, он попытался сорвать с меня одежду вовсе, а я, толком не сообразив, что делаю, с силой укусила мужчину за губу. Тот дико заорал, а я поспешно вскочила, обтерла губы тыльной стороной ладони.

– Ведьма! – по лицу Брайта побежала струйка крови, в ногу же ему вцепился Персик.

Мой защитник!

– Персик, брось бяку, еще отравишься, – позвала я кота.

– Тоже мне, королевна нашлась. Да кому ты нужна, – стерев кровь, мужчина презрительно сплюнул прямо на пол. – Уродина такая.

Говоря, Брайт смотрел мне прямо на грудь, где в углубившемся вырезе показались шрамы от ожогов.

– Что-о-о?! Да от тебя… от тебя вообще воняет! – задохнувшись от негодования, выкрикнула я и, желая еще сильнее уязвить мужчину, демонстративно зажала нос.

– Слыш, чернорожая, пасть-то заткни! – тот в очередной раз плюнул на пол и ожег меня яростным взглядом.

«Нет! Чернота не могла распространиться так быстро!» – на меня накатил ужас.

Я поскорее схватилась за лицо, словно надеялась нащупать мрак. Опустила взгляд вниз и облегченно выдохнула, отмечая, что грудь и шея колдовство еще не тронуло.

– Язык проглотила? Вот и отвали. Как тебя такую не притопили еще из жалости. Смотреть же противно.

Брайт продолжал ругаться, а до меня запоздало дошло, что предыдущая фраза была просто оскорблением. Знать, что именно со мной происходит, мужчина никак не мог, но ляпнутые сгоряча слова попали точно в цель.

– Следи за тем, что несешь. Иначе как бы с тобой что не случилось, – процедила я. – Не с дворовой девкой разговариваешь, а с благородной леди. В моем герцогстве тебе бы уже всыпали плетей. И, если бы ты попросил у меня прощения, то сохранил язык.

От моего взгляда в комнате похолодало. Мужчина и вовсе ощутил себя так, будто на него опрокинули ведро ледяной воды. Вот только вместо того, чтобы, наконец, успокоиться, еще сильнее напустился на меня.

– И откуда же в наших краях настоящая ледя-то взялась? Что же ты не бежишь и не жалуешься? Неужто некому? – паясничая, Брайт демонстративно оглянулся. – Да и видал я аристократок. Все как есть разодетые, в мехах да в золоте. Но никак не в драной одежке. Я тогда вообще король Франциск собственной персоной. А ну встала на колени и рассыпалась в извинениях перед моим высочеством. Не то…!

– Не то что? – я изогнула бровь. Жалкие угрозы меня не трогали совершенно, наоборот, это даже стало забавлять. – Растеряешь остатки достоинства и поднимаешь руку на девушку? Хотя было бы что терять.

Я пренебрежительно хмыкнула, на этот раз окатывая мужчину волной презрения. В голове мелькнула мысль, что именно так смотрел Белзир, но я прогнала ее.

– Ничтожество, – я с наслаждением полюбовалась, как в глазах Брайта полыхает пламя.

А в следующий момент щеку обжег хлесткий удар. Я не устояла на месте и упала на пол. Прижала руку к полыхающему лицу и потрясенно уставилась на капельки крови на пальцах. Перед глазами потемнело.

Произошедшее просто не укладывалось в голове. Меня, леди Ланниэль, будущую герцогиню, ударил какой-то простолюдин?! Жалкий! Отвратительный! Мерзкий!

– Будут еще всякие выскочки рот свой поганый раскрывать, – Брайт окинул меня презрительным взглядом. – Не надумала извиниться? Или еще уму-разуму поучить?

Хищно усмехнувшись, я вскинула руки, и мужчину буквально снесло волной чистой силы. Пролетев через комнату, он с грохотом врезался в стену. Рухнул на пол, лихорадочно пытаясь вдохнуть.

Я медленно поднялась, отряхнула вещи. Брайт никак не мог восстановить дыхание и, когда я поравнялась с ним, стоял на четвереньках, держась за грудь и что-то сипя.

– Попробуешь кому-то рассказать об этом, костей не соберешь, – едва сдерживая ярость, предупредила я. – Да и сам же позора не оберешься. Такого здоровяка – и отделала хрупкая эльфийка.

Брайт попытался на меня плюнуть. Представив, что пришлось бы еще оттирать сапоги, я шумно выдохнула. Присела рядом с ним и создала в ладони огненный шарик.

– Повторяю последний раз. Еще один косой взгляд в мою сторону – и смотреть станет нечем, – теперь я говорила ласково, только вот смотреть продолжала холодно. – А гореть в огне очень-очень больно. Уж поверь, я знаю, о чем говорю.

– Сумасшедшая! – хрипло выдохнул Брайт.

Ошалело уставившись на меня, рывком поднялся и, держась левой рукой за ребра, выскочил из комнаты.

Упоение схлынуло внезапно. Стоило захлопнуться двери, как вместо злости внутри разлилась растерянность. Я устало опустилась на стул. Приложила ладони к горящим щекам.

«Боги, да что же со мной такое творится?!»

Окончательно же меня добило осознание, что, если бы Брайт продолжил сыпать оскорблениями, я бы вбила ему их в глотку.

Все это время я старательно гнала из памяти воспоминания об убийстве темного мага. Вот только по-прежнему чувствовала в руке холодную рукоять ножа и горячую, хлещущую из раны кровь. В памяти навечно отпечатался его взгляд. Потрясенный, возмущенный, неверящий. Медленно угасающий…

Убить человека оказалось совсем просто. В этом даже было что-то завораживающее: слышать последний удар сердца, ловить последний вдох, быть последним, что он увидит перед смертью…

– Да что же я за чудовище такое! – я панически уставилась на собственные руки.

Внутри поселился навязчивый страх, что тело в любой момент может начать жить собственной жизнью. В прошлый раз Дрея, сейчас Брайт, а кто окажется следующим? Смогу ли я подавить вспышку беспричинной ярости? Или приду в себя, держа в руках окровавленный нож и глядя на умирающего…

– А вот и я! – Дрея с веселой улыбкой ворвалась в комнату.

Я тут же отвернулась, стянула разорванный ворот на груди и потянулась за курткой.

– Ты все-таки обиделась, – резюмировала за моей спиной охотница. – Или не обиделась?

Застегивая куртку, я ломала голову – успела охотница увидеть Брайта или разминулась? Иначе ведь непременно заинтересуется, что здесь случилось, раз мужчина вылетел из комнаты с выпученными глазами. Даже лестницу забыл!

– Ланни, ну подскажи, ты обиделась или нет? – потребовала Дрея. – Я же переживаю!

– Все в порядке, – понимая, что долго прятаться не выйдет, я повернулась к девушке.

– Ланни, что случилось?! – ахнув, охотница кинулась ко мне. – Тебя кто-то обидел?! Что у тебя с губой?

– Прикусила. Я задремала, и мне приснилось, как погибли друзья. Боль помогла прийти в чувство, – ложь вышла нескладной и неубедительной, но на что-то большее не хватило сил. – Сильно заметно?

– Кошмар какой!

Впрочем, придираться и ловить на слове Дрея не стала. Вместо этого достала из кармана видавший виды платок и протянула мне.

– Приложи, надо остановить кровь. Сны действительно могут напугать. Бывает, такое приснится, потом голову ломаешь, а ну как взаправду было? А у тебя еще и прошлое такое…

– Как ты прогулялась? Стрелы нашла? – тема становилась опасной, и я перевела разговор в более нейтральное русло.

– С боем отобрала! – Дрея продемонстрировала связанный пучок. – Но мне нужнее, я ведь мир иду спасать.

– А арбалетов там случайно не было? – предприняла я очередную попытку. – Хоть самого плохого?

– Не знаю, наши-то больше луки используют. Могу поспрашивать, – наморщила лоб охотница. – Что взамен дашь? За «спасибо» здесь ничего не получишь.

– Хватит? – достав кошель, высыпала на ладонь жменю золота.

– Ты бы еще драгоценные камни предложила, – Дрея прыснула со смеху. – Куда их здесь тратить? Ищи что-то полезное. Оружие, лекарства, доспехи там…

Мысленно перетряхнув свои нехитрые пожитки, я грустно вздохнула. Все, представляющее какую-то ценность для группы выживших, мне было нужно и самой. Не менять же меч на арбалет!

– А что на счет зелий? Например, зелье тумана? – взгляд упал на оставленную Доором сумку, и губы сами расплылись в улыбке. – Отличная штука! Для маскировки себя или отвлечения врага пригодится.

– Может сработать, – девушка покрутила пузырек в руках. – У тебя оно только одно?

– Вот еще снотворное, – я достала следующее зелье. – Больше не дам, нам самим не хватает.

– Обещать не буду, но приложу все силы, – спрятав флаконы в карман, Дрея унеслась в коридор.

Скоро вернулись друзья, причем Магды с ними уже не было, зато появились двое мужчин. Эти выглядели немного опрятнее, но я все равно позвала Персика.

– Ланни, у нас две новости, – объявил Доор. – С какой начать?

– А новости хорошие или плохие? – я удивленно взглянула на друга.

– Мы еще сами не знаем, – развел руками бхор. – Но на хорошее я уже стараюсь не надеяться.

Один из мужчин при этих словах хмыкнул, и второй стукнул его в бок.

– Никто в форте не знает ничего об эльфийский общине, – в итоге Гардису надоело слушать спор, и он принял решение за меня. – Но эти двое решили отправиться с нами и помочь освободить Роанок.

– Олан. Всегда к услугам прекрасной леди, – светловолосый мужчина изобразил что-то вроде поклона.

– Велунд. Надеюсь, что смогу быть полезен, – у второго мужчины были темные волосы и синие глаза, выглядел он постарше и серьезнее, не позволяя себе неуместного веселья.

– Гардис, это прозвучало совсем не героически. Вы же, и теперь мы же – будущие освободители Роанока! О нас легенды сложат! – прижав руку к груди, Олан устремил вперед мечтательный взгляд.

– Мне кажется или вы не слишком рады пополнению отряда? – серьезно уточнил Велунд.

– Вы просто не понимаете, на что соглашаетесь, – Гардис хмуро покосился на пребывающего в мечтах Олана. – Это очень опасно и рискованно. Вполне возможно, что вы не вернетесь живыми.

Олан при этих словах хмыкнул и расправил плечи, давая понять, что уж он герой хоть куда.

– Трое наших уже погибли, – жестко продолжил Гардис. – Мне не нравится идея продолжать дорогу непонятно с кем, но выбора нет. Не имею понятия, что ждет впереди, так что важен каждый меч.

– Думаю, долго ждать боя, в котором мы сумеем себя проявить, не придется, – серьезно заметил Велунд.

– Ланни, радуйся, я с подарками! – с порога воскликнула Дрея. – Привет, ребята! 

– Отлично! – выхватив арбалет, тут же стала осматривать его.

Конечно, оружию было не сравниться с моим прежним, оно заметно уступало в качестве, но выглядело вполне сносно. 

– Ланни, ты уверена, что сможешь стрелять? – внимательно наблюдая, как я взвешиваю арбалет в руке, уточнил Гардис. – Кстати, сейчас Доор может осмотреть тебя. 

– Не стоит, – представив, что будет, когда бхор увидит грубую мужскую руку, я отступила назад. – Со мной все хорошо, я смогу сражаться.

– Ланни, ты выжила почти чудом. Если рука не приживется, может начаться заражение крови, – присоединился к уговорам бхор.

– Так прижилась же! – зная, что с этих двоих станется схватить меня насильно, отступила еще дальше, прячась за стулом. – Вот, все сгибается, ничего не болит!

В доказательство я подвигала рукой, сжала пальцы в кулак.

– И когда ты поймешь, что нас не испугать шрамами? – видимо приняв мой страх за смущение, покачал головой Гардис.

– Просто не хочу зря тратить время, – выкрутилась я.

– К слову, о времени. Нам здесь не слишком рады, Магда не любит чужаков, – нахмурилась Дрея. – Говорят, что мертвяки явятся скорее за вами, чем за нами.

– Ладно, тогда уходим прямо сейчас, – Гардис покосился на меня, и я поспешно уткнулась взглядом в пол, чувствуя, как горят щеки. – Олан, Велунд, ждем вас у ворот.

Собрались мужчины быстро, прихватив с собой по наплечному мешку, мечу и щиту.

– Он же развалится с одного удара, – щелкнув по щиту, Доор неодобрительно покачал головой.

– Зато выдержит целый один удар! – оптимистично заявил Олан.

– По правилам покинуть форт можно только с пустыми руками, – пояснил Велунд. – Магда и так пошла навстречу, разрешив взять хоть что-то.

– Вы ж сами говорили, сражений ждет уйма! Добудем оружие в бою!

Чем-то привычка Олана везде находить плюсы напомнила мне Артракса. Я посмотрела на наемников, и на душе стало тоскливо. В голову сами собой полезли мысли о том, какой непредсказуемой бывает судьба. Только вчера мы потеряли троих отличных друзей, а сегодня наш отряд пополнился новыми тремя членами. Если не знать имен, можно подумать, будто бы ничего не изменилось.

«А потом умрешь ты, и твое место точно также займет очередная магичка. Ты умрешь, а жизнь продолжится, как ни в чем не бывало», – шепнул вредный внутренний голос.

Мир перед глазами начал расплываться. Раздавшийся за спиной свист дал возможность незаметно вытереть слезы. А развернувшись, увидела, что к нам стремительно движется человеческая фигура.

За арбалетом я потянулась рефлекторно, предпочитая рассматривать гостя, держа его на мушке. Прищурившись, с удивлением опознала в незнакомце Брайта. Причем судя по тому, что бежал он вполне резво, удар о стену не причинил ему особого вреда. 

– Подождите! Да не стреляйте же! Свой я! – завопил он. – Что за бешеные бабы?!

Я оглянулась и заметила, что Дрея также целится в Брайта из лука. Причем не спешила его опускать, даже когда мужчина приблизился.

– А нам почем знать? – осталась непоколебимой охотница. – Вдруг это маги морок какой наложили? Сейчас как щелкнешь пальцами, как обернешься драконом, а я тебе р-р-раз – и стрелу в глаз. Здорово же?

– Да как хотите, так Магде и передам! Буду еще уговаривать, – Брайт зло сплюнул на снег.

В мою сторону мужчина старательно не смотрел, но я все равно чувствовала себя неуютно. Чесалась ударенная щека, ворочалась глухо бурчащая совесть.

– Зачем она тебя послала? – холодно поинтересовался Гардис.

Одновременно он кивнул Дрее, и та с неохотой все же повесила лук за спину.

– Предупредить. Вы же на север идете, а там нежитью все кишит, не отбиться. Вот только сейчас разведчики вернулись. Говорят, насилу ноги унесли. Раньше куда спокойнее было, – обрадованный возможностью скорее справиться и вернуться, затараторил Брайт. – Но можно пройти под землей, по тоннелю подземного русла Серебряных гор. Правда, мы там сами не ходили, насколько пригодно русло, не знаю.

– Как вовремя вернулись ваши разведчики. Еще немного, и тебе пришлось бы бежать за нами не пятнадцать минут, а добрый час, – Гардис произнес это невозмутимо, но в воздухе повисло напряжение. 

– Я вам информацию передал, дальше как хотите, так и поступайте, – развернувшись, Брайт с независимым видом зашагал прочь.

– Скорее всего, Магда просто до последнего вам не доверяла, – глядя ему вслед, предположила Дрея.

– Напрасно посылать в ловушку она бы не стала, – заступился за командиршу Велунд. – Магда свою выгоду за километр чует. Она раньше с главарем местной разбойничьей шайки якшалась. Как все это завертелось, его убили, и Магда в свои руки власть перехватила. 

– Значит, пойдем по подземному руслу, – кивнул Гардис.

Какое-то время мы шли молча. Вернее, Дрея пыталась что-то рассказывать, Олан подхватывал, но дальше разговор затухал. Да и не тянуло как-то смеяться над шутками, когда сердце продолжало болеть по друзьям.

Гардис и вовсе выглядел хмурым. Мужчина и обычно не отличался разговорчивостью, но сейчас казалось, будто его лицо вытесали из камня.

– Что-то случилось? – ускорив шаг, я поравнялась с ним и взяла за руку. – Думаешь, мы идем в западню?

– Да нет, я не вижу резона Магде обманывать нас, – наемник сделал паузу. – Куда больше смущает другое...

– Что? – видя, что сам мужчина не спешит заканчивать мысль, поторопила я.

– Почему нежить собралась именно на севере? Как будто отступники знают, что мы туда идем, и готовят встречу, – Гардис говорил ровным голосом.

Он просто размышлял, делясь своими предположениями, а у меня рвалась на части душа. В отличие от мужчины, я не сомневалась: маги действительно знали и ждали.

– Конечно, не исключено, что с нами это не связано и отступники готовятся к атаке. Наш корабль не мог подойти к острову с северного побережья, но если Белзир поможет обойти рифы... – тонкая морщинка пересекла лоб Гардиса, делая его старше и холоднее. – Берен, от нашего друга давно не было вестей?

Эверлинг полез в сумку за табличкой, а я поняла, что все это время не дышала. Слишком боялась, как бы Гардис не связал наше пребывание в форте с усилившейся активностью нечисти.

– Это магическая табличка, с ее помощью мы общаемся с нашим нанимателем. Если я погибну, шкатулку и мешочек нужно забрать любой ценой, – продемонстрировав пустую табличку, Берен ввел новеньких в курс дела.

– А там что? – Дрея потянулась к мешочку.

– Взрывающийся артефакт. Нужно сжать его, послать мысль и бросить. Взрыв будет такой силы, что от того же леса останется воспоминание, – просто пояснил эверлинг.

– Кхм, – охотница поспешно отдернула руку и сделала шаг в сторону. – Ну, ты там осторожней, думай, что думаешь.

Продолжать шутить перехотелось и Дрее, так что теперь тишину не нарушал никто. Через пару часов мы вышли к горам. Невольно я залюбовалась, понимая, почему их назвали Серебряными. Острые пики были усыпаны снегом и сияли в солнечных лучах, будто настоящее серебро.

– В этих горах когда-то жили тангары. Их город назывался Куздук-Кибил, – припомнил Велунд. – Они делали отличное оружие.

– А потом уехали вместе со всеми? – заинтересовался Берен.

– Не знаю, – Велунд пожал плечами. – Сами понимаете, не та обстановка, чтобы ходить по гостям. Тангары и раньше чужаков не жаловали, а уж сейчас…

Пока друзья разговаривали, я рассматривала чернеющий вход в горы и пыталась представить, что будет ждать нас внутри.

– Я пойду первой, – постаравшись скопировать тон Гардиса, произнесла уверенно и невозмутимо.

– То, что большинство нежити на севере, не означает, что под землей ее нет вовсе, – мужчина лишь изогнул бровь, а я поняла, что тягаться с ним не смогу еще долго.

– Ты не видишь в темноте, так что нежить заметит тебя скорее, – подавив порыв выложить истинные мотивы, аргументировала я.

– Не ты одна у нас «сова», – отпускать меня не захотел и Берен.

– Еще Доора предложите в разведку отправить, – я пренебрежительно хмыкнула, но заметив, что бхор при моих словах с готовностью выдвинулся вперед, подавилась следующей фразой.

– Да пусть Ланни идет! Эльфы же все сплошь скрытные и незаметные. Отец рассказывал, что его знакомая эльфийка так развлекалась. Пряталась в кустах, подкрадывалась к путникам и дергала за бороды. То-то шуму было! – поддержала меня Дрея.

– И никто не замечал тянущуюся руку? – Доор нахмурился, попытавшись представить это. – Бред! Скажи еще, кусты с собой носила.

– К тому же Ланни не дроу, а подземные ходы – их вотчина. Для эльфов земля над головой – мучение, – как всегда, когда речь шла о чем-то опасном, Гардис на ходу обрубил веселье.

– Ничего, потерплю, – подойдя к наемнику, взглянула ему в глаза и поцеловала в щеку. – Верь мне.

– Будь осторожна.

Гардис порывисто прижал меня к себе. С заметным усилием разжал объятия и посторонился. Широко улыбнувшись отряду, я зарядила арбалет и ступила в темноту.

Улыбка сползла с губ почти сразу.  В пещере было тихо, разве что сердце громко колотилось в груди. Дорога шла под наклоном, мелкие камушки скрипели под ногами, катились вниз.

Впрочем, пройдя с десяток метров и не обнаружив никаких опасностей, подала знак друзьям.  Мне еще хватало льющегося со входа света, так что на предложение Гардиса зажечь лампу качнула головой. Как оказалось, лучше бы я его послушала!

Спуск был довольно скользким, но мне не составляло труда удерживать равновесие. Не знаю, кто споткнулся первым, Доор или Берен, их выкрики прозвучали одновременно, потом меня сильно толкнуло в спину.

Переоценив свои возможности, Дрея попыталась схватить Доора, Велунд и Олан дернулись за ней, и по склону мы скатились всей гурьбой. Завизжав, я попыталась зацепиться за что-то, вот только лишь ускорила собственное падение. 

Когда, наконец, горка подошла к концу, я распласталась на земле. Голова кружилась, а желудок сжался.

– Все целы?

Гардис подскочил сразу. Помассировал коленку и подал мне руку.

– В детстве это казалось веселее, – вспомнив, как мы скатывались на санках, а то и без них, со склонов, скривилась я.

– Додо ушиб лапу, опять левую, – с мировой скорбью констатировал Доор. – А ведь только хромать перестал.

– Ничего, скоро у него появится шанс ушибить и правую, – отряхнув грязь, Дрея мрачно уставилась на свет.

Я последовала ее примеру и с трудом подавила порыв выругаться. Дорога резко шла вверх и подняться по покрытому льдом спуску явно будет задачей не из легких.

– Зато посмотрите на это с другой стороны: раз нечисть до сих пор не выскочила на шум, значит, ее здесь нет, – даже с рассеченной бровью Олан  оправдал репутацию оптимиста.

ГЛАВА 15. ДОРОГА ВНИКУДА

Собственно, поскольку все отделались синяками и царапинами, путь продолжили сразу же. О том, как станем возвращаться назад, сейчас думать не стали. Не знаю, как остальные, а я банально стала бояться загадывать на будущее. Да и неизвестно, есть ли оно вообще у меня...

Русло реки выглядело совершенно заброшенным, казалось, что никто и ничто живое сюда никогда не заглядывало. Стоило адреналину схлынуть, как темнота начала давить. Коридор, по которому мы шли, был довольно узким, одновременно идти рядом могло только два, а иногда три человека, и мне то и дело казалось, что кто-то застрянет. Доору приходилось куда хуже: если мои страхи были надуманными, то здоровенный бхор, едва не упираясь затылком в потолок, в самом деле чувствовал себя некомфортно.

– Отец говорил, у всех эльфов невероятно красивый голос. С ними даже птицы в лесу поют, – опять ударилась в воспоминания Дрея. – Ланни, спой нам что-нибудь, а?

– Я не пою.

На самом деле у меня хорошо получалось, но не было никакого настроения петь что-то. Повторить отказ пришлось около пяти раз, и лишь после этого огорченная охотница угомонилась, переключив внимание на Доора.

Время тянулось ужасно медленно. Когда, наконец, Гардис объявил привал, я едва не повалилась прямо на землю. При мысли, что нужно еще расстилать спальники и готовить ужин, хотелось стонать.

Откуда умудрялся черпать энергию сам наемник, оставалось для меня загадкой. Прихватив с собой Доора, Гардис отправился вперед, желая проверить, что там не притаилась угроза.

Все это время Персик держался поближе ко мне, но сейчас вдруг мяукнул и побежал вперед.

– Персик! Стой! – в памяти сразу ожил эпизод, как кот точно также ломанулся к медведю, вот только Додо сейчас преспокойно спал.

– Да может он мышь услышал, – попытался успокоить меня Берен.

– Может, – я кивнула, но тревога уже разлилась в груди. – Пойду позову его обратно.

Мне вроде бы не от кого было прятаться, но я шла крадущейся походкой, стараясь ступать тихо-тихо. А уж когда расслышала голоса, и вовсе обратилась в слух.

– Это совершенно ненормально. Я осмотрел кулон Ланни, специально пытался порезать руку, но ничего не вышло, – сообразив, что именно говорит Гардис, я едва не споткнулась на месте. – Берен не почувствовал в украшении магии, может, выйдет у тебя?

– Так, чтобы Ланни не заметила, вряд ли получится. Она очень тонко ощущает магию, – я представила, как Доор удрученно качает головой.

– Мы словно в тупике. Я понимаю, что нужно сделать хоть что-то, но передо мной каменная стена. Ланни напугана, постоянно плачет, и ее вспышки агрессии сводят меня с ума… – в голосе Гардиса звучала неподдельная тревога.

Ответа Доора я уже не дождалась. Замяукал Персик, друзья заметили его и, чтобы меня в очередной раз не поймали на подслушивании, пришлось выходить,

– Ланни? – Гардис взволнованно взглянул на меня. – Ты что здесь делаешь?

– Персика выгуливаю, – я мрачно уставилась на кота, принявшегося тереться о ноги. – Видимо, он соскучился по вам, и побежал следом. Ну и я пошла, не бросать же.

– Мы уже возвращаемся, – заверил Доор.

Гардис подал мне руку, но я покачала головой.

– Догоню вас через пару минут. Мне надо… подышать, – я захлопала ресницами, старательно делая вид, будто лицо у меня горит исключительно из-за этого.

К счастью, наемники поверили и удалились к остальным. Оставшись в одиночестве, порывисто вздохнула. Подслушанный разговор оставил горький привкус во рту. Меньше всего мне хотелось добавить друзьям проблем, но я действительно не понимала, что и почему со мной творится. Разве что…

Осененная догадкой, я поставила лампу на пол и стала поспешно сдирать с себя верхнюю одежду. Увиденное заставило подавиться вскриком.

Правая рука выглядела страшно. Совершенно черная, опухшая, медленно разлагающаяся. Причем никакого гнилостного запаха от конечности не исходило, боли я тоже не чувствовала. Вот только рука выглядела настолько чуждо и пугающе, что хотелось схватиться за меч и отрубить ее. Останавливал лишь страх вновь испытать ту поглощающую боль, вряд ли получится выдержать это снова.

Времени прошло всего ничего, но чернота стремительно распространялась по телу. Паутинки уже оплели половину живота, одно щупальце скользнуло по бедру…

Одеться вышло с трудом. Пальцы дрожали, я путалась в завязках рубашки, долго не могла попасть в рукава. Порванный Брайтом ворот я зашила под самое горло, но понятия не имела, надолго ли эта отсрочка. Пока мне еще удавалось скрывать черноту под одеждой, но что будет, когда паутина коснется лица?

Вернувшись, обнаружила, что Гардис расстелил наши спальники рядом. Воспоминания о единственной проведенной вместе ночи заставили лицо вспыхнуть. Сейчас я отдала бы все за возможность вновь пережить эти мгновения. Плавиться под его поцелуями, растворяться в полном нежности взгляде, засыпать под убаюкивающий стук сердца. Только вот Гардису нравилась прежняя я, а не монстр, в которого я постепенно превращалась.

– Дежурить все равно будем. Берен и Велунд, Ланни, Дрея и Доор, я и Олан, – ничего подозрительного в действиях наших новых спутников я не заметила, но была уверена: Гардис специально распределил смены так, чтобы старые члены отряда присматривали за новыми.

Наскоро поужинав, улеглись спать. Я забилась Гардису под бок, и мужчина крепко обнял меня. Одной рукой поглаживая спину, второй начал перебирать распущенные волосы.

– Все ведь будет хорошо, правда? – тихо шепнула ему на ухо.

– Правда, – Гардис сказал это твердо и уверенно.

Так, как говорил всегда, и я позволила себе поверить. Прикрыла глаза, впитывая в себя исходящее от него тепло и наслаждаясь легкой лаской. В ногах у нас устроился мурчащий Персик, и я замечталась, пытаясь представить себе нашу совместную жизнь.

Межвидовые браки не были особо распространены, но и запрета на них не существовало. Если бы Гардис захотел жениться на мне, в нашем союзе не было бы детей, но мы могли бы прожить счастливую жизнь.

Воображение рисовало уютный, утопающий в зелени, домик. Устав от приключений, я больше не жаждала смотреть мир и хотела покоя. Мы завтракали бы в светлой кухне, а после шли купаться на озеро. Подолгу плескались бы в прозрачной воде и целовались на белоснежном песке. В какой-то момент фантазия превратилась в сон.

– А-а-а! – громкий крик буквально вышвырнул обратно в реальность.

Отбросив одеяло, завертела головой по сторонам, рефлекторно схватив арбалет. Кричал Гардис. Сейчас мужчина стоял на месте, глядя куда-то вглубь коридора, в темноту. Причем Берен и Доор развернулись с оружием в ту же сторону, а вот Дрея, Велунд и Олан целились в самого Гардиса. Когда до меня дошел этот факт…

– Вы ополоумели?! – я тут же встала так, чтобы загородить мужчину собой.

– С ним что-то происходит. По лицу… словно тень мелькнула, – сглотнула Дрея.

Девушка выглядела жутко напуганной, но лук держала уверенно. Не оставляло сомнений: страх не помешает ей прицелиться и пустить стрелу.

– Ты здесь… Как?! – выдохнул за моей спиной Гардис.

Я оглянулась и почувствовала, как волосы встают дыбом. В коридоре совершенно точно никого не было, но Гардис кого-то там видел. И говорил с ним.

– Прости… Прости меня! Я не знал, как поступить по-другому! – наемник побледнел, зрачки расширились, заняв почти всю радужку, на лбу выступил пот. – Мне так тебя не хватает… – признание прозвучало пронзительно грустно.

Теперь в глазах Гардиса кроме ужаса плескалось еще что-то такое… Смесь бескрайней нежности, отчаянной надежды и… вины. Как будто этот кто-то был ужасно ему дорог, но между ними протянулась пропасть.

– Нет! – дернувшись, наемник вскинул руки, словно прикрываясь от удара.

– Гардис! – понимая, что мужчина сейчас в одиночку сражается с невидимым монстром, я кинулась к нему.

– Стой! – Олан оказался быстрее, успев схватить меня за руку и дернуть в сторону.

Вовремя. Среагировав на голос, мужчина ударил. Я даже не поняла, в какой момент Гардис успел схватить меч. Лишь ошеломленно смотрела на то место, где только что стояла и где сверкнуло лезвие.

– Гардис! – вот теперь мне стало по-настоящему страшно.

Наемник повернулся на окрик, моргнул, во взгляде мелькнуло узнавание. Он открыл рот, почти произнеся мое имя, а потом как подкошенный рухнул на пол.

– Вяжите, – вытерев пот, скомандовал Берен. – Пару часов проспит точно.

– Зачем связывать? И зачем ты наслал магический сон?! Надо скорее разбудить его! Да сделайте же что-нибудь! – я заметалась между Береном и Доором.

– Вяжите, – эверлинг повторил приказ. Бросив веревку Олану, перевел взгляд на меня. – Ланни, Гардис только что едва не снес тебе голову. Пока не поймем, что с ним, незачем рисковать.

– Да ему что-то привиделось. Мне после боя на речке тоже невесть что чудилось. Гардис сумел это побороть, а ты его опять в кошмар отправил! – я обвинительно ткнула пальцем Берену в грудь.

– Ланни, тогда ты едва не умерла из-за сильных ожогов. Потом почти потеряла руку. А что могло вызвать горячку у него? – в то время как я уже кричала, Доор говорил совершенно спокойно.

Под его взглядом я прикусила язык. В душе я была уверена, что именно так проявилось действие ядовитого порошка, но как сказать об этом остальным?!

В итоге Гардиса все же связали. Спать после этого не лег уже никто. Доор начал камлать возле наемника, прыгая в шаманском танце и напевая что-то тягуче-заунывное. Чтобы занять чем-то руки, я наглаживала Персика и молила богов послать Гардису сил. О том, что будет, если мужчине станет хуже, я старалась не думать.

– Как он?! Его отступники заколдовали, да? – стоило Доору закончить, как из Дреи градом посыпались вопросы.

– Отступники отнюдь не всемогущи. Чтобы воздействовать на человека с такого расстояния, как минимум нужно иметь его вещь, – бхор устало опустился на спальник. – Да и не могу сказать, что почувствовал темную магию.

– А что почувствовал? – с замирающим сердцем спросила я.

– Не знаю… Это сложно объяснить, – Доор нахмурился. – Я ощутил что-то чужеродное в ауре. Как будто пиявка присосалась и тянет силы. Вот только ни убрать ее, ни ослабить сил не хватает. Я вообще не представляю, что это такое.

– А нас можешь проверить? – перепуганная Дрея передернула плечами и начала чесаться. – Вдруг меня прямо сейчас пиявка жрет?!

– Придется шаманить до утра, но не думаю, что результат будет того стоить, – Доор прикрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то. – Этот паразит наверняка спит, и заметить его можно только при пробуждении.

– То есть, мы все будем ходить с пиявками, а узнаем об этом, когда слетим с катушек? – скорчив гримасу, Дрея покосилась на Гардиса.

Сев рядом с мужчиной, я устроила его голову у себя на коленях и стала гладить по лицу. Гардис по-прежнему выглядел мертвенно-бледным, и я ломала голову, что же такого должно было померещиться наемнику, чтобы довести его до такого состояния?

– Скорее всего, у вашей троицы никаких паразитов нет, – Берен задумчиво сплетал и расплетал пальцы. – А вот мы обзавелись ими, погостив у одного очень гостеприимного хозяина. Так и знал, что неспроста было то угощение!

– Думаешь? – помня, что новички о Грегори не знают, заканчивать фразу Доор не стал.

– А какие еще есть варианты? – развел руками Берен. – Зато становится понятно, почему нас так просто отпустили. Мы уже не представляем угрозы.

– Можем, мы отойдем? – вежливо уточнил Олан. – А то и вам секретничать неловко, и нам любопытно.

– Поверьте, этого вы знать не хотите, – мрачно предупредила я.

– Гардис проснется и сам расскажет, – переглянувшись с Береном, решил Доор.

У меня отлегло от сердца. По-крайней мере, бхор не сказал «если», то есть был уверен в том, что Гардису станет лучше.

Пробуждения наемника пришлось ждать еще час. Из магического сна Гардис вынырнул резко. Просто открыл глаза и сразу сел. Вернее, попытался сесть, но сделать это, будучи опутанным веревкой, было не так просто.

– Гардис, как ты себя чувствуешь? – Доор тут же сел рядом, вглядываясь ему в лицо.

– Ты себя собой чувствуешь? – не утерпев, влезла Дрея.

– Разбитым, – сообразив, что находится среди своих, пытаться разорвать веревки Гардис перестал и откинулся мне на колени. – А что случилось?

– А что ты помнишь? – обеспокоенно уточнила охотница.

– Дрея! – Доор цыкнул на нее, и Олан за руку оттащил девушку в сторону. – Ты пытался убить Ланни.

– Что?!

Я думала, что испугаться сильнее Гардис не мог, но сейчас известие буквально огорошило его. Мужчина закаменел, с лица схлынули все краски, в глазах отразилось неверие.

– Все в порядке, я жива! – моя рука лежала у мужчины на груди, так что я слышала, в каком бешеном ритме зашлось его сердце.

– Ты увидел что-то или кого-то в коридоре. Не обращал никакого внимания на нас. А когда Ланни попыталась тебя успокоить, замахнулся на нее мечом, – Доор рассказывал отстраненно, отчего выходило еще более жутко. – В твоей ауре что-то чужеродное, медленно убивающее тебя. Догадаешься сам, кто мог наградить таким подарочком?

– Грегори, – долго размышлять Гардис не стал.

– Может быть, уже развяжете его? – представляя, как у мужчины должно онеметь тело от веревки, вскинулась я.

– Может быть, расскажете, кто такой Грегори? – Велунд окинул нас долгим взглядом.

– Мы пошли с вами, желая помочь, а не как овцы на убой! – с жаром добавила Дрея.

– Тебя с нами вообще никто не звал! Хоть сейчас вали! – окрысилась я.

Внутри опять поднялось что-то злое, черное, мрачное. Я глубоко задышала, усилием воли заталкивая гнев подальше.

– Грегори – это скелет, который очень любит потчевать полумертвых от полученных ран гостей человеческими сердцами, – положил конец спору Гардис. – Он очень хотел, чтобы мы вас убили. Так сказать, в благодарность за кров и ужин.

– Но как видите, вы все еще живы, – смягчая прямоту Гардиса, улыбнулся Доор.

Берен тем временем достал нож, перерезал веревку и начал сматывать ее.

– Ну что, все еще рады, что отправились с нами? – сев и начав медленно разминать запястья, Гардис взглянул на Олана с Велундом.

– Теперь я точно знаю, что никогда не стану пить с тобой в трактире, – с чувством произнес Олан. – Если тебя от магии так прет, не представляю, что водка сделает.

Первой засмеялась Дрея. Заливисто, громко, запрокинув голову назад и высмеивая весь пережитый страх. Потом засмеялись и мы. Смех вышел дерганный, хриплый, но, странное дело, после действительно стало легче.

– А что делать дальше? Нам с Ланни и Доором дежурить, а вы поспите? – Дрея широко зевнула, всем своим видом давая понять, что не прочь с кем-то поменяться.

– Кажется, я выспался на несколько ночей вперед. Могу подежурить до утра, но… – договаривать Гардису не пришлось.

– Я могу дать тебе одну настойку, – Доор закопался в склянках. – Темную магию не уберет, но восстановит подточенные силы.

– А я подежурю с тобой, как и договаривались, – отозвался Олан.

При этих словах губы разъехались в кривой усмешке. Все же судьба удивительно причудливо тасует колоду событий. Гардис собирался дежурить в паре с Оланом, чтобы наблюдать за новичком, но в результате присмотр потребовался ему самому.

Я забралась в спальник, но закрывать глаза не торопилась. Просто лежала и смотрела в потолок, прислушиваясь к дыханию остальных. Утомленный шаманством, Доор заснул почти сразу, задышав глубоко и размеренно. Дрея долго ворочалась и сопела, но, наконец, также затихла.

– Почему не спишь? – Гардис сел рядом со мной.

– Жду, пока заснут остальные, – тут же поднявшись, я подхватила его за руку и положила голову на плечо.

– Зачем? – мужчина дернулся, в результате чего я едва не уткнулась носом в пол.

– Затем, чтобы сказать, что я не сержусь и не боюсь тебя, – на этот раз я вцепилась в Гардиса крепче. – Сам говорил, что нельзя переживать в одиночестве. Вот и не надейся, что теперь останешься наедине с проблемами.

– И за какие заслуги боги послали мне тебя? – мужчина не стал уклоняться, напротив, крепко обнял. – Мое солнце.

Гардис поцеловал меня в макушку, а я почувствовала, как глаза обжигают слезы. Мужчина ведь был искренним со мной и действительно беспокоился, в то время как я сама подтолкнула его к гибели.

– И все же держись от меня подальше. Никогда себе не прощу, если ты пострадаешь. Обещаешь? – наемник коснулся моего подбородка, заставив поднять лицо, и осторожно стер слезы.

Вот только после этих слов они полились еще сильнее. Я пыталась как-то справиться с собой, но потрясений за последние дни оказалось слишком много, и эмоции захлестывали с головой.

– Что бы не случилось со мной, со всеми нами, ты обязана выжить, – настойчиво повторил Гардис.

– Почему? Чем моя жизнь важнее вашей? – горло перехватил спазм, и я едва выдохнула вопрос.

– У тебя впереди вся жизнь. Ты молода, красива, твоя душа буквально светится. Роанок не должен погубить этот свет. Такие, как ты, делают этот мир лучше. Ради вас мы готовы сделать этот мир лучше, – наклонившись, Гардис поцеловал меня.

Я продолжала плакать, и у этого поцелуя оказался горький привкус отчаяния. Мы целовались, будто в последний раз, цеплялись друг за друга, не в силах разомкнуть объятия даже на миг.

– Пообещай! Ты сделаешь все, чтобы выжить, – оторвавшись от моих губ, попросил-потребовал Гардис.

«Не нужна мне жизнь без тебя!» – стучало в голове.

Вот только произнести это не смогла. Знала, что Гардис все равно не согласится, и время, которое мы можем побыть вдвоем, уйдет на споры.

– Обещаю.

Да и какая разница, если мои дни все равно сочтены? Чтобы я ни пыталась сделать и как бы ни старалась, клятву уже не разорвать, и Белзир не согласится отпустить меня.

Мы поцеловалось вновь. Не удержавшись, я коснулась кончиками пальцев губ Гардиса. Они были горячими и жесткими, но одновременно ужасно мягкими. Лишающими последних сил в споре. Я разомкнула губы и охнула, задыхаясь от жара, вливающегося в меня через бесконечно долгий, исступленный и терпкий поцелуй.

– Тебе нужно поспать, – шепот Гардиса пощекотал шею. – Я посторожу твой сон.

– А кто будет отгонять кошмары от тебя? – от усталости шумело в голове, но я все равно не желала размыкать объятий.

– С этим справится и твой питомец. Должна же от него быть хоть какая-то польза, – кивнув на спящего кота, усмехнулся наемник.

– Персик полезный. И я уже почти научила его носить предметы, – возмутилась я. – Не веришь? Завтра покажу.

– Верю-верю. Персик – гроза всех котов.

Гардис чмокнул меня в нос и усадил на спальник. Заботливо укутал одеялом и подвинул ближе недовольно мяукнувшего Персика. Так, слушая мурчание кота под ухом, я и заснула.

Просыпаться под землей было тяжело. Причем не только из-за усталости, но и постоянной темноты. Обычно видя, как поднимается солнце и просыпается все вокруг, я также сбрасывала с себя остатки сна. Впитывала солнечные лучи, любовалась природой, и усталость казалась меньше. Здесь же царила вечная ночь. Сюда не проникали солнечные лучи и посторонние звуки. Время будто застыло, и было совершенно непонятно – день мы идем или целую неделю.

Дорога казалась бесконечной. Мы шли, куда-то сворачивали, снова шли. Короткие привалы – и опять вперед.

– Не хочу показаться самой голодной, но у нас хватит припасов? – отрезав себе кусок мяса побольше, обеспокоенно уточнила Дрея.

– Был бы здесь Эрнст, точно пошутил бы про ходячий четвероногий запас свежего мяса, – кивнув на медведя, грустно вздохнул Доор.

– Я смотрел карту, река скоро выходит на поверхность, – Гардис, напротив, положил себе порцию меньше обычного.

– На самый крайний случай съедим их, – Берен флегматично тыкнул пальцем в ползающих по стенам слизней – единственных живых обитателей русла.

– Лучше смерть! – переглянувшись, одновременно воскликнули мы с Дреей.

– Значит, съем и ваших, – пожав плечами, согласился эверлинг.

– Тихо! – Велунд поднял руку, и все тут же замолчали.

Еле уловимый писк и цоканье доносились издалека. Поднявшись, Гардис махнул лампой, но виднее не стало. Тогда я быстро сплела короткое заклинание, прилепила вспыхнувший огонек к камушку и бросила вперед по туннелю.

– Мамочки! – Дрея ахнула и, оглянувшись, попыталась запрыгнуть на руки к Доору, как самому высокому.

А все потому, что в коридоре было ужасно… крысясто. Другого слова, чтобы описать увиденное, я просто не могла подобрать. Целая стая здоровенных крыс со светящимися глазами и острыми зубами неслась прямо на нас.

Даже Персик сердито мяукнул, возмущаясь, что это какие-то неправильные крысы. Обычные должны быть мелкими, а эти оказались в полтора раза больше его самого.

– Мои слева! – все же поборов страх, Дрея выхватила стрелу из колчана и натянула тетиву.

На мой взгляд, делить крыс не было никакой необходимости, их бежало так много, что не было никакого шанса выбрать одну цель. Мы выстрелили. Две крысы, одна со стрелой в голове, вторая с болтом, рухнули на землю, и их товарки спокойно пробежали по трупам.

Понимая, что успею убить еще пятерых, после чего остальные кинутся к нам, я повесила арбалет за спину и начала магичить. Ловко сплетя кружево заклинания и напитав его силой, взмахнула руками, отправляя поток воздуха в крыс.

Коридор наполнился крысиным визгом. Их вроде бы ударило с достаточной силой, откинув на добрый десяток метров, но аппетита им это не испортило. Поднявшись, крысы опять побежали вперед.

– Вот и пополним запасы провизии. Жареная крысятина звучит получше сырых слизней, не находите? – свистнув Додо, Доор с топором наперевес кинулся вперед.

Мощный удар – и четыре крысы, жалобно пища, рухнули на пол с переломанными лапами и хребтами. Впрочем, живые и голодные, пищали гораздо громче. 

– Демоны! – самая шустрая проскользнула вперед и вцепилась Олану в штанину.

Сразу стало ясно, что простым бой не будет. Места было мало, и те, кто стоял дальше, никак не могли помочь в сражении. Нам же приходилось постоянно думать, как бы не задеть друзей. Зато крысы совершенно не испытывали никаких затруднений. Казалось, нанесенные удары только раззадоривают их, прибавляют ярости. Ошалевшие от запаха крови животные забыли обо всем, желая любой ценой получить добычу.

Я не сталкивалась раньше с такими крысами, даже не представляла, что такие бывают, но была уверена: на зубах у них полно всякой заразы. Малейшая царапина – и заживать рана станет долго, воспаляясь и гноясь.

Мне это было уже не страшно. Вряд ли заражение крови убьет меня быстрее паутины, но вот для остальных...

Пока нам везло. Все же разобравшись, кто и как будет атаковать, чтобы не мешать стоящим рядом, мы поубивали крыс. Доор даже поднял одну из них за хвост, оценивая вес и прикидывая, насколько большим выйдет шашлык.

А потом писк раздался снова. Первые крысы видимо были разведчиками. И теперь сюда двигалась вся стая.

– Да откуда их здесь столько?! Чем я стрелять буду?! – Дрея заметалась между трупами, судорожно пытаясь выдернуть стрелы.

– Нам с ними не справиться, – Гардису хватило мгновения, чтобы оценить положение. – Их можно прогнать магией?

– Огонь? Животные его обычно боятся, – я стала судорожно перебирать способы борьбы со всякими монстрами.

– Не вариант, спалить всех не хватит сил, – эверлинг покачал головой. – Лучше уж стену возвести. Пусть думают, будто это тупик.

– Я сделаю! – от крыс нас отделяло уже совсем небольшое расстояние.

Дрея и вовсе не теряла времени зря, выпуская стрелы в самых прытких.

– У меня резерв больше. И идея моя, – Берен схватил меня за руку, пытаясь остановить.

– И концентрируешься лучше? Так, что едва не убил меня? Кем готов пожертвовать сейчас? – с вызовом спросила я.

Берен держал меня как раз за правую руку. Под моим красноречивым взглядом эверлинг вздрогнул, разжал ладонь и отступил назад. Я же напротив, выступила вперед и довольно улыбнулась. Пусть мои слова прозвучали жестко, я ни о чем не жалела. Во время плетения чар нельзя отвлекаться, а первые крысы добегут скорее, чем я закончу. Пусть лучше Берен прикрывает меня с безопасного расстояния вместе с Дреей, чем рискует собой.

Постаравшись выкинуть из головы все мысли об опасности, произнесла первую фразу. Я старательно выплетала пассы, наполняя силой заклинание. Оно получалось на удивление четким и красивым, я даже пожалела, что учитель не видит. Точно перестал бы ругать меня за невнимательность. Оставалось уже меньше половины, когда я сообразила, что не помню завершающих фраз. Это заклинание требовало конкретных параметров, но в памяти словно зияла дыра.

Накатила паника. Я оглянулась на Берена, надеясь, что он вовремя среагирует и подскажет слова, только вот магия не терпела даже секундного промедления. Стоило отвлечься, как с рук сорвалось неоконченное сплетение. Энергия ударила во все стороны, с потолка посыпались камни.

Кинувшийся вперед Берен успел оттащить меня, и почти сразу сверху рухнула часть потолка. Из-за взметнувшейся пыли стало нечем дышать. От шести крыс, успевших проскочить до обвала, отбиваться пришлось вслепую, в чем сильно помогли Додо и Персик, ориентирующиеся не только благодаря зрению.

– Заслонка от крыс вышла отличная. А каким заклинанием это будет разбираться? – когда пыль улеглась и мы проморгались, невозмутимо поинтересовалась Дрея.

При взгляде на обвал мне стало плохо. Камней насыпалось до самого потолка, и только чудом никто из нас не пострадал.

– Ланни, ты ведь именно это планировала, верно? – видимо, что-то такое отразилось на моем лице, потому что восторг в глазах Олана сменился испугом. – Не говори, что едва не похоронила всех нас под обвалом.

– Я спасла вас от участи быть заживо съеденными – звучит лучше? – съязвила я.

Умом понимала, что срываться на друзьях было неправильно, но нервы и без того были натянуты до предела. Кусая ноготь, я все пыталась откопать в памяти заклинание, но не могла даже вспомнить, когда учила его.

– Берен, как следовало делать привязку? – в отчаянии я уставилась на эверлинга.

– Делаешь такой жест, после чего произносишь это, – друг взмахнул руками в воздухе.

Я слушала заклинание, и желание разрыдаться становилось сильнее с каждым мгновением. Все потому, что я должна была знать эти строки, но не узнавала ни слова! И это внушало неподдельный ужас. Если так действует чернота, что я забуду завтра?! А вдруг, проснувшись, не узнаю окружающих меня людей?!

– Ланни, так что случилось? – в глазах Берена плескалась растерянность. – Ты ведь почти закончила плетение! Оставался сущий пустяк.

– Не лучше ли сначала решить, что нам делать? Почему заклинание сработало неверно, можно обсудить и во время разбора завала, – Велунд пнул камешек под ногами.

Собственно, обсуждать оказалось нечего. Тоннель шел только вперед, мы могли лишь развернуться и пойти поверху, что значило верную смерть.

– Это сколько же нам копать придется, – Дрея присвистнула. – Гремело, будто полгоры обрушилось.

Я пристыжено молчала. Знала бы, что все получится именно так, просто вышла бы вперед, может, крысы мной отравились бы!

– На это у Ланни силенок бы не хватило, – задумчиво произнес Берен. – Чтобы взорвать гору, целый магистр нужен, но никак не такие недоучки, как мы.

– А пока станем разбирать камни, потолок сверху не обвалится? – Олан опасливо задрал голову. – Я согласен погибнуть в бою, а вот застрять здесь меня не устраивает!

– Выдержит, – все это время Доор ощупывал стены, к чему-то прислушиваясь.

– Начнем разбирать завал и сориентируемся в процессе. Если работа затянется на неделю, отправимся поверху. Может быть, Магда сгустила краски, и небольшой отряд сумеет проскользнуть незамеченным, – постановил Гардис.

Сложив оружие, я первой приступила к работе. Перенося камень за камнем, полностью сосредоточилась на том, что делаю. Кажется, Доор и Олан о чем-то болтали, но я не вслушивалась, реагировала, лишь когда называли мое имя. От тяжелой монотонной работы скоро заболела спина. Некоторые камни попадались довольно острыми, но я лишь равнодушно слизнула кровь с оцарапанных пальцев и продолжила трудиться.

Не знаю, сколько прошло времени… Думая только о том, чтобы расчистить как можно больше места, я заставила себя забыть об усталости и двигалась словно под заклинанием. Подойти к обвалу, поднять камни, перенести их подальше, вновь вернуться на прежнее место. И так снова, и снова.

Когда дорогу мне преградил Гардис, я даже не сразу заметила его. Рефлекторно шагнула в сторону, обходя препятствие, и подняла взгляд, лишь когда мужчина схватил меня за плечо.

– Что такое? – я моргнула, неохотно выныривая из своеобразного транса.

– Вообще-то я хотел спросить это у тебя, – под глазами наемника чернели круги, но взгляд остался рассудительным и трезвым.

– Не понимаю, – застонав, я потерла ноющую поясницу.

Эх, сказал бы мне кто год назад, чем именно придется заниматься, в жизни бы не поверила. В грязной, потрепанной одежде, со спутанными волосами и в пыли, прежнюю леди Ланниэль я не напоминала совершенно ничем.

– Давай прогуляемся, – Гардис подхватил меня под руку, не давая ни малейшей попытки вырваться, и потащил назад.

– А как же проход?

Я оглянулась на завал. Горка отнесенных камней выросла, но сам обвал нисколько не уменьшился.

– Продолжим завтра, все устали, – собственно, только после слов наемника я поняла, что никто уже не работает.

Дрея и Мартин растянулись прямо у стены, и Олан с Доором шуточно обмахивали их руками. Велунд и Берен занялись ужином.

Гардис шел, не останавливаясь, пока туннель не свернул налево. Теперь наемники никак не могли ни увидеть нас, ни услышать, о чем станем говорить.

– Ланни, что с тобой происходит? – мужчина выпустил мой локоть и с тревогой взглянул в лицо.

– Ничего, – вздрогнув, я поспешно отступила назад. – А разве что-то происходит?

– Ты меня боишься, – было видно, что Гардис хотел опять сократить расстояние между нами, но все же остался на месте. – Я понял бы, если бы причина крылась в том нападении, вот только тебя стали пугать все мы. И я не могу понять, что случилось с той храброй и отважной девушкой, которая плыла с нами на Роанок.

– Ее всего-то несколько раз едва не убили, после чего она перестала верить в собственную неуязвимость, – я нервно рассмеялась, в свою очередь, подавляя порыв забиться куда-нибудь подальше. – Что поделать, Роанок не располагает к веселью.

– Дрея сумела прожить здесь год и сохранить оптимизм, так что неубедительно, – Гардис покачал головой, в щепки разбивая мои слабые аргументы. – Я сказал бы, что ты вновь решила искать смерть. Первой вызвалась идти сюда, первой бросилась к крысам… Вот только для самоубийцы ты рассуждаешь слишком логично, я никак не могу понять, что тобой движет.

– Может, просто желание быть полезной? – постаралась я сбить наемника с толка. – Сам говорил – я часть команды, вот и делю наравне все риски и опасности.

– А не разговариваешь с нами, чтобы не привязываться еще сильнее?

Гардис прищурился, и я рефлекторно скрестила руки на груди. Запоздало спохватилась и приняла более свободную позу, но нужные выводы мужчина уже сделал.

– Ланни, последние дни с тобой творится что-то непонятное. Ты чего-то отчаянно боишься, стараешься вести себя как можно тише, даже когда улыбаешься, взгляд остается затравленным. Более того, сейчас дрожишь, как осиновый лист, – принялся перечислять мужчина.

– Мне просто холодно, – я так часто была вынуждена врать, что и сейчас ложь легко сорвалась с губ.

– Я всегда готов согреть тебя, – Гардис шагнул ближе. – Как тогда, в избушке.

В глазах мужчины вспыхнуло пламя. Он улыбнулся уже совсем другой, предвкушающей, улыбкой и распахнул объятия.

– Нет! – чувствуя, как в спину врезается стена, я сдавленно пискнула и присела на колени.

Сердце бешено колотилось в груди, мысли путались и перепрыгивали одна через другую. Сказал бы мне кто неделю назад, что больше Белзира я испугаюсь Гардиса…

– А говоришь, не боишься, – вся страсть мгновенно слетела с наемника. – Ланни, я не смогу помочь, если не узнаю, от каких демонов должен защитить тебя.

Гардис сел рядом со мной. Попыток придвинуться он больше не делал, но смотрел так, что у меня щемило сердце.

– Х-хорошо, – я кивнула неожиданно для себя, просто поняла, что если не поделюсь с ним, то в самом деле сойду с ума.

– Я тебе помогу, – наемник послал мне теплый взгляд. – Это что-то случилось в форте? После знакомства с Грегори, верно? Что он сказал тебе?

Гардис говорил, а у меня перед глазами вновь встал ритуал. Равнодушный, скучающий Тарсис Грейн… Грегори, несущий меня на алтарь… Поднимающийся огромный топор, и вспышка боли, мгновенно разливающейся от плеча по всему телу.

Трясущимися руками я дернула пуговицы на куртке. Одна из них не выдержала и, оторвавшись, запрыгала по земле. Даже не глянув на нее, я продолжила воевать уже с рубашкой. Последней я стянула перчатку, бросив ее на горку вещей у ног.

– Грегори сказал, что я умирала, и это был единственный способ спасти мне жизнь. Рука должна была прижиться… Но почему-то со мной происходит это! – я пыталась говорить отстраненно, но все же под конец сорвалась на крик.

А уж когда осмелилась поднять голову и посмотреть на Гардиса… Точно такой же взгляд у него был вчера, когда он видел кого-то в коридоре. Разве что теперь в глазах мужчины отразилось еще и отчаяние.

Ничего говорить не требовалось. Если в моей душе еще и оставались крохи надежды, то сейчас я окончательно поняла, что обречена.

– Просто убей меня. Убей, пожалуйста! Я не хочу превратиться в монстра, не хочу потерять себя. Мне страшно! – захлебываясь словами, затараторила я.

Внутри словно лопнула пружина, и я забилась в истерическом припадке. Из глаз градом покатились слезы, воздуха не хватало, я задыхалась от рыданий и дрожала. Набросив плащ, Гардис заключил меня в объятия и крепко прижал к себе.

– Тише-тише, – гладя по спине, шептал на ухо что-то ласковое. – Бедная моя девочка… Сколько же тебе пришлось всего вынести…

Постепенно я начала успокаиваться. Слезы высохли, и у меня получилось оторваться от Гардиса, в которого вцепилась мертвой хваткой.

– Ты ведь не сможешь меня убить, верно? – на смену обреченности пришла какая-то холодная решимость. – Мне придется сделать это самой?

Я на мгновение прикрыла глаза, вновь вспоминания то ощущение, когда нож легко входит в грудную клетку, а на руки хлещет горячая кровь.

– Как думаешь, это очень больно?

– Ланни! – Гардис уставился на меня расширенными глазами. – Ты понимаешь, что…

– Зато я наконец-то встречусь с сестрой. Близняшкам нельзя разлучаться надолго, и Санни наверняка ужасно скучает, – с безумной улыбкой продолжила я. – Надо было сделать это сразу. Но и сейчас тоже можно. Ай!

Схватившись за вспыхнувшую щеку, сердито уставилась на Гардиса. Наемник бил с куда большой сноровкой, чем Брайт. Облизнув губы, металлического привкуса я не ощутила, но все равно стало ужасно обидно.

– Ланни, очнись! – на этот раз наемник просто схватил меня за плечи и встряхнул. – Ты хоть понимаешь, что говоришь?!

– Понимаю. Также хорошо, как и понимаю, как выгляжу, – я взглянула ему в глаза. – Гардис, я слышала, как ты говорил с Доором. Только вот Дрее я лишь порезала руку, а Брайта, который приставал ко мне в форте, магией швырнула в стену. И чем больше паутина тьмы оплетает мое тело, тем сильнее становятся вспышки гнева.

– Я не позволю тебе умереть. Даже не надейся, – бескомпромиссно заявил мужчина.

– Думаешь, мне этого хочется? Больше всего на свете я мечтаю о том, чтобы быть рядом с тобой, – грустно улыбнувшись, я коснулась щеки Гардиса. – Только выхода нет. Сейчас я не стану сопротивляться, но, если потеряю контроль, смогу причинить вам вред.

– Мы что-нибудь придумаем, – перехватив мою ладонь, наемник крепко сжал ее. – Как только поймем, что именно с тобой случилось.

Я хотела, должна была сказать! Открыла рот, собираясь признаться во всем, но… просто не смогла.

– Не знаю… Никогда не слышала, чтобы люди превращались в такое. Гардис, я же гнию заживо, – на глаза опять навернулись слезы. – От этого не существует лечения.

– Зато я слышал, – глаза мужчины стали темными-темными. Он сгорбился, словно постарев сразу на десяток лет, тяжело вздохнул. – Ланни, знаешь, кого я видел тогда в коридоре? Свою жену.

Наверное, нужно было что-то ответить, но у меня пропал дар речи. Нет, я знала, что Гардис изрядно старше меня и наверняка любил раньше, просто брак представлялся чем-то слишком серьезным.

– Ее звали Милана. Она не одобряла мою работу, хотя познакомились мы, когда я спас ее от разбойников. Как и Эрнст, я пообещал Милане, что брошу наемничать, когда заработаю достаточно денег, чтобы купить дом. Этот заказ не понравился Милане сразу. По мне работа выглядела самой обычной: поехать в лес, узнать, почему стали пропадать люди, убить нечисть и получить деньги. Она до последнего умоляла меня отказаться, вот только нам не хватало как раз обещанной суммы, – наемник говорил, уставившись перед собой отстраненным взглядом. – Тогда я работал с другой командой. Нас было пятеро – два темных мага, друид и светлая эльфийка. Лес был густым, заброшенным. Наткнувшись на маленький дом, мы попросились на ночлег. Хозяин представился Балдером, вместе с ним жила дочка Алиша, а жена недавно погибла от лихорадки. На наши осторожные расспросы Балдер заявил, что в лесу все спокойно, никакой нежити он не замечал. Эльфийка все пыталась разговорить Алишу, переживала, что девочке тяжело жить в глуши, но Балдер потребовал оставить дочку в покое, мол, сам знает, как ей лучше. Утром мы ушли и отправились дальше в лес. А вскоре наткнулись на алтарь. Как оказалось, Балдер был некромантом-самоучкой. Они с женой безумно любили дочь, но та подхватила лихорадку и погибла за пару дней. Обезумев от горя, Балдер провел обряд, пытаясь вдохнуть в мертвое дело дочери жизнь. И что-то у него определенно получилось.

– Как?! – я не собиралась перебивать, но возглас вырвался сам собой, слишком уж невероятно звучало. – Это просто невозможно!

– А то существо, которое мы видели в доме, и не было Алишей, – развел руками Гардис. – Что-то потустороннее вело себя как Алиша. Возможно, действительно считало себя ей, ведь тело сохранило воспоминания… А может, Балдеру удалось призвать остатки души дочери, ведь та тянулась к отцу, хотя и ни разу не улыбнулась за все время.

– И что дальше? – по коже побежали мурашки, и я поежилась, кутаясь в плащ.

– Дамия не смогла принять это новое существо. Испугалась, потребовала от мужа провести новый обряд и позволить дочери упокоиться. И тогда Алиша ее убила, – наемник сделал паузу, собираясь с мыслями. – Сначала Балдер впал в панику, а потом решил повторить обряд, но уже над Дамией.

– Какой кошмар! – я прижала руки к лицу, опасаясь даже представить себе это.

– Все это Балдер сам рассказал нам, когда пришел в устроенную засаду. Он умолял не мешать, клялся, что заберет семью и уйдет в горы. Заберется так далеко, что никто о них не услышит, – прерывисто вздохнув, Гардис потер лицо. – Как ты наверняка догадываешься, эльфийка и друид пришли в ужас. Твердили, что это противоестественно и мертвым нет места среди живых, что Балдер не дает своим родным обрести покой и лишает покоя себя. А вот темные маги заинтересовались. Часто общаясь с духами, заявили, что если Балдер сумеет удержать призванных, то вреда можно не бояться.

– И твой голос оказался решающим, – невольно я вспомнила, как Гардис заставлял меня голосовать на корабле. – Кого из них ты поддержал? Что сделал?

– Атаковал, разумеется, – наемник криво усмехнулся. – Тогда я считал, что возможный риск слишком велик. Сущность внутри Алиши была чрезвычайно сильная. Алтарь придавал ей сил, и лишь чудом мы одержали победу. Сначала Балдер сражался вместе с дочерью, а когда стало ясно, что ей уже не помочь, сбежал.

Я уже хотела задать вопрос, когда поняла, что Гардис не закончил рассказ. Просто пытается достать спрятанные далеко-далеко воспоминания и справиться с сопровождающей этот процесс болью.

– Нам щедро заплатили за заказ. Мы с Миланой купили дом и обживали его, когда узнали, что эльфийка и друид были жестоко убиты. Милана боялась, что Балдер пожелает отомстить и мне, но некромант нанес удар с другой стороны. Выждав удобный момент, похитил Милану и провел такой же ритуал. Когда я нашел ее, меня встретила женщина с лицом жены и взглядом монстра, – мужчина с силой сжал кулаки, но даже не почувствовал этого. – На этот раз Балдер не скрывался. Напротив, с неподдельным любопытством наблюдал за нашей встречей, спросив, какой выбор я сделаю на этот раз.

Гардис сглотнул, шумно выдохнул, а я поняла, что уже знаю ответ.

– Я убил их. И Милану, и Балдера. Захлебываясь кровью, он смеялся и благодарил меня. А вернувшись домой, узнал, что Милана ждала ребенка и собиралась рассказать мне. Ее родителям я сказал, что Милану убил Балдер. О том, что произошло на самом деле, не знал никто.

– Гардис… – у меня внутри все перевернулось.

Представив, что должен был чувствовать мужчина, принимая соболезнования, я сама едва не застонала от отчаяния. Балдер умудрился выбрать изощренную месть, не тронув Гардиса, но обрекая на участь куда хуже смерти.

Каждый день жить, с ощущением вины, зная, что именно от твоей руки погиб самый близкий и родной человек… Постоянно задавать себе вопрос, могло ли все случиться по-другому, существовал ли хоть крошечный шанс на спасение? Засыпать и просыпаться с мыслью, что любимой больше нет, и уже никогда не получится ее обнять…

Я казнила себя из-за смерти Санни, хотя лишь посредственно подтолкнула ее навстречу опасности. Гардису, вынужденному стать убийцей, пришлось гораздо хуже.

– Знаешь, наверное, я должна была пожалеть Балдера. Все же смерть единственной дочери тяжелое испытание. Мои родители едва справились, хотя у них остались я с Джанэлем. Вот только ничего, кроме ненависти, не чувствую. Надеюсь, на том свете он как следует помучится, расплачиваясь за свои грехи.

Я мрачно подумала, что появись здесь Балдер, сама бы его убила. Причем на этот раз вполне сознательно, полностью контролируя свои действия и желая, чтобы он подольше мучился.

– Не смогла бы, – наверное, мои эмоции слишком ярко отразились на лице, заставив Гардиса покачать головой. – Легко убивать человека в мыслях, но, когда действительно видишь его взгляд, нанести удар гораздо тяжелее.

– Балдер заслужил, – фыркнула я.

А затем, подавшись вперед, крепко обняла Гардиса, словно пытаясь забрать себе часть его боли и облегчить ношу.

– Не представляю, как ты сумел справиться, – теперь, вспоминая все разговоры с Гардисом, то, как он уговаривал, буквально заставлял меня продолжать бороться, я по-новому взглянула на него.

– Просто знал, что должен жить. А потом появилась ты, и я понял – зачем, – мужчина поцеловал меня в макушку. – Но я рассказал тебе об этом не для того, чтобы вызвать жалость. Ланни, после той истории прошло пять лет. И каждую ночь, засыпая, я думаю о том, мог ли поступить иначе? Понимаю, насколько тебе сейчас страшно, но я не позволю тебе умереть, пока не испробую все средства спастись.

– Хорошо, я попытаюсь.

Страх скрутился внутри черной гадюкой. Я практически чувствовала, как она ворочалась внутри, обдавая сердце холодом и отравляя кровь отчаянием, но дать другой ответ не могла.

После всего услышанного просить Гардиса помочь мне расстаться с жизнью было бесчеловечно. Я и без того не представляла, что он испытает, когда придется хоронить уже меня.

– И ты мне пообещай, что если такого средства не найдется, то продолжишь жить. Все-таки купишь дом в городе и найдешь себе милую и добрую девушку. Ту, которая согласится стать твоей женой и поможет навсегда забыть о прошлом, – я говорила, а меня душили слезы.

– Я уже встретил такую. И ни за что не отпущу ее, – твердо произнес Гардис.

Сердце пропустило удар. Боги, как же это больно! За что мне все это?!

Я часто-часто заморгала, прерывисто вздохнула. Перед глазами одна за другой рисовались сцены нашего совместного будущего, но мгновенно вспыхивали огнем и обращались в прах.

– Надо идти обратно, – наемник подал мне куртку, помогая одеться. – Друзьям придется все рассказать. Лучше так, чем увидят все сами.

– Знаю, – у меня вырвался вздох. – Но не уверена, смогу ли…

В лагерь мы возвращались также под руку. И опять Гардису приходилось меня тащить. Прекрасно понимая, с чем придется столкнуться, я все норовила замедлить ход. В конце концов, наемнику надоели мои попытки споткнуться на ровном месте, и он попросту подхватил меня на руки.

– Гардис, Ланни, ну где вы ходите? – напустился Доор.

– Без обид, мы вас ждали-ждали, но кушать сильно хотелось, – Дрея погладила себя по животу.

– Это хорошо, что вы поесть успели, – у меня при мысли, как отреагирует охотница, желудок болезненно сжался.

– Послушайте, пожалуйста, это очень важно, – Гардис умел говорить каким-то особым образом, что все тут же перестали шутить и замолчали. – Я рассказывал о Грегори, но мы попали к нему из-за того, что Ланни сильно пострадала. В схватке ей почти полностью оторвало руку, она истекала кровью…

Мужчина продолжал говорить, а я сидела, уткнувшись взглядом в пол. Вздрагивала каждый раз, когда Гардис делал паузы, ожидая, что вот-вот мне на голову посыплется град обвинений.

– Ланни, это ужасно! Не представляю, что ты пережила! – подсев рядом, Дрея порывисто обняла меня. – Никто не заслуживает подобного.

– Еще раз прости. Если бы я только мог вернуть время назад… – на Берена было страшно смотреть.

– Ты хотел, как лучше. По-крайней мере, я еще жива, – я попыталась улыбнуться эверлингу, но улыбка вышла жалкой. – И прости меня. Тогда, в лесу, на меня что-то нашло, сама я никогда не обвинила бы тебя. И вы все тоже простите. За то, что сделала и могу сделать. Внутри меня что-то злобное и жестокое. Я пытаюсь его усмирить, но…

Договорить я не смогла. В горле встал ком, на глаза навернулись слезы. Я опустила взгляд на ноги и часто-часто заморгала. Гардис ободряюще коснулся моего плеча, и на мгновение стало легче.

– Разрешишь взглянуть? – Дрея подскочила, и Доор опустился на ее место.

– Конечно, – стянув перчатку и приспустив рубашку, я протянула бхору правую руку.

Друзья ахнули. Все же одно дело – услышать, и совсем другое – увидеть, что я превращаюсь в ходячий труп. Тем более, что и у меня самой по-прежнему не выходило смотреть на конечность без содрогания.

– Ланни, а может, все же отрубить руку? Лучше ее, чем голову, – дрогнувшим голосом предложила Дрея. – Тебе что важнее?

Я подняла взгляд, собираясь высказать охотнице, что мне одинаково дороги обе, когда сообразила, что девушка просто так неловко пытается шутить.

– Не представляю, как рука прижилась, – аккуратно ощупав конечность, покачал головой Доор. – Обычному человеку в голову не придет пришивать к живому мертвое.

– Ну, Грегори сложно назвать человеком, – при воспоминании о скелете я передернула плечами.

– Здесь замешана магия, так что вряд ли что-то изменится, если отрезать руку, – озвучил бхор то, что я и так подсознательно знала.

– И что будет, когда процесс завершится? – Олан вопросительно уставился на Доора. – Нам придется прощаться с Ланни?

– Должен быть способ это остановить, – кинув на мужчину хмурый взгляд, громко произнес Гардис. – А пока ищем его, вы должны присмотреть за Ланни.

– Мы? А ты? – Доор перевел растерянный взгляд с меня на Гардиса.

– А я отправляюсь назад к Грегори, – как ни в чем не бывало, произнес Гардис. – Отчитаюсь о выполненном задании, получу новое, заодно и разузнаю, какие ходят слухи.

– Вы ж его не выполнили! Ополченцы живы-здоровы, – Дрея нахмурилась. – Хочешь, чтобы скелет следующих гостей уже твоим сердцем угостил?!

– Ну так Грегори об этом не знает, – невозмутимо отозвался наемник. – Придется рискнуть.

– Гардис, это самоубийственная затея. Зачем ты добровольно хочешь сунуться в логово зверя? – поддержал охотницу Берен. – В этом нет никакого резона.

– Вы не поняли, я не советуюсь и не спрашиваю вашего мнения, просто озвучиваю планы, – в голосе мужчины прозвучали жесткие нотки. – Оставите мне знаки, догоню.

– Ты сошел с ума, – констатировал Доор. – Слушай, а тебе сейчас ничего не мерещится? Это точно трезвое решение?

– Вполне, – бхору достался ледяной взгляд. – И кстати, свяжись с гоблинами. Пусть ждут вас на севере, эти создания где угодно пролезут, смогут и вам указать дорогу.

– Гардис… – я окликнула мужчину, но, когда он посмотрел на меня, растеряла все слова.

– Ланни, так надо, – мне наемник улыбнулся гораздо мягче.

На этом спор оборвался. Спать мы опять улеглись рядом. Понимая, что, возможно, это последняя ночь, которую мы проводим вместе, я долго лежала, слушая стук его сердца, пока, наконец, меня не сморил сон.

А под утро кошмары приснились Доору и Берену. Друзья проснулись совершенно больными, в поту и с расширенными зрачками. Только вот пересмотреть планы Гардиса это не заставило, напротив, еще больше убедило в необходимости идти.

– Помни, что ты мне обещала, – поцеловав меня на прощание, шепнул он на ухо.

– Да ладно, не успеешь и глазом моргнуть, как вернется, – глядя, как я таращусь в поглотившую наемника темноту, приободрила Дрея.

– Надеюсь, – я тяжело вздохнула. – Ладно, давайте возвращаться к работе.

Несмотря на то, что мы трудились не покладая рук, завал поддавался медленно. К концу дня я предложила использовать магию, чтобы хоть немного ускорить процесс, но наемники одновременно завопили, что спешить нам некуда.

Разобрать обвал удалось только на третий день. Грегори больше не отдавал приказов, но в них не было никакой нужды. С каждым днем Доору и Берену становилось хуже. Бхор пытался шаманить, готовил зелья, только вот эффекта это почти не давало.

Продолжать путь без Гардиса было непривычно. Я все время по привычке искала взглядом наемника, а не находя, тяжело вздыхала. Доор отдал часть зелий ему, вот только хватит ли их? Доор и Берен ведь куда выносливее, но яд подтачивал даже их силы, заставляя останавливаться на привалы гораздо чаще.

К концу недели уже все мы еле передвигали ноги. Запасы провизии подошли к концу, от голода сводило живот. Теперь уже шутка Берена про слизняков все больше походила на истину, вот только при мысли, что придется есть эту гадость, к горлу подкатывала тошнота.

– Кажется, я начинаю забывать, как выглядит солнце. И как дроу здесь живут? – тоскливо протянула Дрея.

– Сейчас бы все отдал за свежее, только что поджаренное, ароматное мясо, – Доор произнес это так аппетитно, что облизнулись все. – Выберемся, закачу пир в трактире. Скуплю все блюда и не встану, пока все не съем.

– Я закажу бочку самого лучше вина, – поддержал Берен. – Напьюсь так, чтобы забыть все.

– А я хочу ванну. Да хоть тазик, лишь бы, наконец, искупаться, – пыль словно въелась в кожу, и я ожесточенно почесала голову.

– Не уверена, что это смоется… – во взгляде Дреи отразилось сочувствие.

Поскорее достав зеркало, я взглянула на отражение и ахнула. Еще недавно я так радовалась, что Доор сумел свести ожоги с лица, но теперь все это потеряло смысл. По правой щеке расползлось ужасное черное пятно. Темнота покрывала и половину шеи, оплетая кожу паутинками.

– Не переживай. Мы что-нибудь придумаем, – Доор потянулся похлопать меня по плечу, но пошатнулся на месте и едва не рухнул на землю.

Дальше мы шли в тишине, уже не строя никаких планов и не теша себя напрасными надеждами. Еще один бесконечно долгий день в темноте. На завтрак ушли остатки провизии, но что станем есть вечером, сейчас никто не заговаривал.

– Начинаю думать, что здесь замешана магия, и мы ходим по кругу! – едва не споткнувшись о камень, мрачно выдохнула Дрея.

– А может быть, мы не заметили развилку? – задумавшегося Олана захотелось побить за такие мысли.

– Мы не могли сбиться, дорога всего одна, – Доор старался излучать уверенность, но сомнения начали одолевать и его. – Идти осталось всего ничего.

– Это лишь предположение. Не исключено, что путь займет еще недели две, – если Олан лишь предполагал неприятности, то Велунд накликивал их заправским вороном.

– Подождите! Я одна это вижу? – опасаясь спугнуть удачу, я подошла поближе, осторожно дотронулась до железной лестницы, уходящей высоко вверх.

– Об этом Магда не предупреждала, – Дрея протиснулась мимо Доора и тоже предпочла ощупать лестницу.

– Да плевать, откуда лестница здесь взялась. Лезем? – нетерпеливо воскликнул Олан.

– Глупо упускать шанс сократить дорогу. Лестница в любом случае куда-то ведет, – Берен наколдовал магический огонек, пытаясь высмотреть, куда именно, вот только расстояние оказалось слишком велико. – В крайнем случае, спустимся обратно.

– Я первая, – усадив Персика в мешок, схватилась за перекладину.

За мной последовали Доор и Олан, а вот Берен, Дрея, Велунд и Мартин решили подождать внизу. Мол, если лестница заканчивается тупиком, глупо лазить туда-сюда всей командой.

Как и подземный туннель, лестница казалась бесконечной. Сначала я пыталась считать ступеньки и хоть примерно прикинуть, какое расстояние преодолела, но в очередной раз сбившись, бросила безнадежное занятие.

– Э-э-эй? Ну что там? – голос Дреи прозвучал глухо и неразборчиво.

– Лезем! – заорал Олан ей в ответ.

«А скоро будем падать», – мелькнула мрачная мысль.

Руки и ноги уже гудели от усталости. К счастью, Персик сидел смирно, но периодически недовольно мявкал, намекая, что его заключение слишком затянулось.

Я сама стала все больше склоняться к мысли, что лестница проклята, и мы навечно застряли здесь, когда впереди показался люк. Утроив усилия, я практически взлетела по ступенькам, уже предвкушая свободу.

«Проклятие!»

Люк оказался закрытым и никак не желал поддаваться. Одной рукой зацепившись за перекладину, второй я стала лихорадочно ощупывать деревянную поверхность в поисках хоть какой-то задвижки.

– Ланни, что там? – встревожился Доор.

– Люк! – сначала я хотела предложить бхору поменяться со мной местами, но представив, что будет, если кто-то из нас не удержится, подавилась словами. – Закрытый!

Отчаяние прибавило сил, и я ударила кулаком. А потом еще и еще, до крови сбивая костяшки, но не уменьшая усилий. Этот демонский люк просто обязан поддаться! Мы не можем умереть здесь, как крысы!

– Ланни! Ланни, успокойся! – завопили Доор и Олан. – Истерика здесь не поможет!

«А вот магия – вполне!»

После инцидента с обвалом колдовать было страшно, но если выбирать между риском и спуском…

– Да брось, тебе кажется. Наверное, крысы шумят, – голос прозвучал глухо, неразборчиво, но самое главное, наверху кто-то был.

– Помогите! Пожалуйста! Вытащите нас! – я закричала так громко, как только могла.

Сейчас уже удалось разобрать обрывки спора между двумя говорящими. Меня мужчины определенно услышали, но теперь сомневались, стоит ли предпринимать что-то.

– Пожалуйста! Откройте! – я вложила в крик все отчаяние и надежду.

Понимая, что если они не поверят и уйдут, то второго шанса не будет, уже хотела вышибить люк воздушной волной, как вдруг он сам откатился в сторону.

После практически полной тьмы в тоннеле неяркий свет ослепил. Смаргивая слезы, я поспешила поскорее выбраться. Буквально рухнув на пол, облегченно вздохнула.

«Неужели спаслись?!»

Настороженные взгляды тангар хлестнули плетью, мгновенно разрушив мечты вдребезги. Слишком обрадовавшись, я упустила из виду, как именно выгляжу, но охватившая мужчин оторопь была красноречивее любых слов. Впрочем, они сразу же пришли в себя и выхватили пистоли.

– Помогите моим друзьям, – я медленно подняла руки вверх.

В отличие от ополченцев в форпосте, тангары выглядели гораздо опрятнее. Одежда была чистой, оружие качественным, зато взгляд оказался таким же – настороженно-тревожным. Уже не ожидая от жизни никаких сюрпризов, бородачи были готовы мгновенно стрелять, если я покажусь им опасной.

– Ты кто? Что с тобой такое? – один из тангаров продолжал целиться в меня, второй подошел к люку, заглядывая внутрь.

Простой на первый взгляд вопрос поставил в тупик. Я могла бы сказать правду о проклятии, но слишком боялась, что тангары даже не захотят тратить заряды и просто скинут меня обратно в люк.

– Меня зовут Ланни. Я такой родилась, – наконец, произнесла я.

В конце концов, повстанцы вообще никогда не видели эльфов, может, и тангары не знают, как остроухим положено выглядеть? Задерживаться же здесь так долго, чтобы тангары заметили, что «родимое пятно» растет, в любом случае не станем.

– Похоже, твои родители совсем не старались, – судя по тому, как ухмыльнулся мужчина, выдуманную ложь он принял за чистую монету.

Я облегченно выдохнула, радуясь, что гроза миновала, но гром раздался совсем в другом месте.

– Тролль! Тревога! – явно никогда не видевший не только эльфов, но бхоров, второй тангар начал взводить пистоль.

– Это Доор! Он не причинит вреда! – я кинулась вперед, закрывая наполовину выбравшегося бхора собой.

От неожиданности тангар едва не выстрелил, но все же моя готовность закрывать друга собой послужила весомым аргументом в пользу нашей человечности. Нечисть никогда не стала бы стараться ради других.

– Вылезайте к стене, – первый тангар отошел в сторону, чтобы держать всех нас на прицеле, а второй выскочил из комнаты.

Пока друзья выбирались, я стала осматриваться. Просторное помещение напоминало мастерскую, но сейчас выполняло роль кладовой. Повсюду стояли мешки и ящики, на стенах висело оружие. К слову, один из ящиков как раз и стоял на люке. Если бы тангары не услышали крики и не убрали его, скорее всего, нам не удалось бы выбраться.

Дольше всего пришлось ждать, пока Доор и Берен на веревке поднимут Додо. К этому времени тангаров в комнате стало гораздо больше, и при виде выбирающегося из люка медведя у них полезли глаза на лоб.

– Медленно идите вперед, – скомандовал один из тангаров, с длинной бородой до пояса и в блестящей кольчуге.

Остальные мужчины не спешили расходиться, не то охраняя, не то просто любопытничая, и передвигались мы в итоге по живому коридору.

Нас привели в просторный зал. Здесь были лавки, но садиться пришлось у стены, прямо на пол. Тангаров стало еще больше. Видимо, весть о гостях разлетелась стремительно, и теперь все хотели взглянуть на нас. Мужчины, женщины, в толпе я различила даже нескольких детей.

На мгновение я ощутила себя так, будто вновь очутилась у кобольдов. Только вот они смотрели с восторгом, а тангары разглядывали нас, словно диковинных зверей. Перешептывались, тыкали пальцами, пытались дотронуться. Одна из тангарок и вовсе, плюнув на руку, коснулась моей щеки, пытаясь стереть пятно.

– Пожалуйста, не трогайте. Я такой родилась, и пятно никуда не исчезнет, – подавляя заворочавшуюся внутри злость, я попыталась отодвинуться подальше.

Напуганный таким количеством тангаров Мартин и вовсе забился Доору за спину. Собственно, больше всего внимания привлекал бхор. Велунд, Олан и Дрея особого интереса не представляли, а вот мои уши, внушительный рост Доора и немного поменьше – Берена никак не давали тангарам покоя.

В результате тангары угомонились, лишь когда в помещение вошел еще один бородач. Судя по всему, старейшина. В длинном балахоне, весь увешанный амулетами и с белоснежной бородой.

Остановившись на расстоянии нескольких метров, тангар окинул нас пронизывающим взглядом. Глаза у него были ярко-синие, как небо, и смотреть на него вдруг стало тяжело. Порывисто вздохнув, я опустила взгляд вниз.

– Добрый день, – бхор приветливо улыбнулся. – Меня зовут Доор, это мои…

– Поговорим, когда я буду уверен, что вы не представляете угрозы для моего народа, – оборвал старейшина.

Раньше мне еще никогда не доводилось видеть рунную магию, только читать о ней. Старейшина чертил разнообразные символы то на полу, то прямо в воздухе, и они вспыхивали белым.

Дрея, Велунд, Олан и Мартин прошли проверку легко. На Дооре и Берене руны пошли рябью, но свечение осталось серебристым. Моя очередь настала последней. У меня было немного времени, чтобы подумать, как поступить. Возможно, я смогла бы замаскировать свою ауру или сорвать волшбу старейшины, но вместо этого продолжила сидеть на полу, отстраненно разглядывая грязные разводы на штанах.

Как ни крути, а тангары много смыслят в рунной магии, старейшина и вовсе выглядел опытным магом. Если кто и сможет помочь, то это он. Если же нет…

Додумать мысль я не успела. Старейшина начертил последний символ, и руны тут же полыхнули черным. Я не собиралась сопротивляться, но пятеро тангаров мгновенно направили на меня оружие. Еще двое подскочили, опрокинув на пол и заламив руки за спину. А потом мне в лицо кинули жменю какого-то порошка. Я вдохнула, закашлялась и провалилась в темноту.

ГЛАВА 16. ОСТРОВ СМЕРТИ

В себя я пришла, уже в темнице, по рукам и ногам скованная кандалами, с серебряным ошейником на шее. Тангары только и ждали моего пробуждения, так что допрос последовал мгновенно. Вот только все мои надежды на помощь разбились в прах.

– Кому ты служишь? Что ты делала? Как обманула отряд?

Вопрос следовал за вопросом. Старейшина внимательно слушал, но всем своим видом выражал скептицизм, будто был уверен, что я стану юлить и врать. И вроде бы у меня было время смириться с тем, что со мной происходит, я все же оказалась не готова столкнуться с реакцией окружающих. Во взгляде тангара не было ни капли сочувствия. Даже узнав, что я согласилась служить из-за страха, не понимая, какую клятву даю, он продолжал смотреть с отвращением.

Двое охранников и вовсе кривили гримасы, явно с трудом удерживаясь, чтобы не отрубить мне голову. Для них я выглядела обычной нежитью, а с ней никогда нельзя было вести разговор.

– Что со мной будет? Вы поможете мне? Или убьете?! – в отчаянии воскликнула я.

Ответом послужила захлопнувшаяся за тангарами дверь. Выяснив все, что хотел, старейшина ушел, и охранники также не стали задерживаться.

Висеть в одиночестве пришлось долго. Кусая губы, я молилась о том, чтобы с друзьями все было хорошо. Конечно, им удалось пройти проверку, но вдруг старейшина решит, будто бы они заодно со мной?

Я не стала говорить о том, что на сделку с Грегори согласились и наемники, только вот та же Дрея легко может проболтаться. Не специально, просто не понимая, чем именно это грозит.

«И Гардис».

Следовало предупредить тангаров, чтобы поставили дежурных у люка, ведь мужчине может не хватить сил подняться, но вряд ли со мной захотят разговаривать. Хорошо, если позволят попрощаться с друзьями, а может, в эту дверь войдет только палач…

Стоило подумать об этом, как в коридоре послышался шум. Я встрепенулась, встала на цыпочки, вытягивая голову и обращаясь вслух.

Дверь распахнулась, и вслед за уже знакомыми тангарами порог переступили друзья. Не хватало только Мартина, но за него я переживала меньше всего. Вряд ли бородачи сумеют причинить вред ребенку.

– Ланни! – Доор кинулся вперед и споткнулся на ровном месте, глядя на меня расширенными глазами.

Еще бы, зрелище я сейчас представляла жуткое. Рубашка разорвана на части, открывая на обозрение полностью почерневшую верхнюю половину тела. В груди зияла дыра, из которой сочилась слизь. Губы также были разбиты, на лице запеклась кровь.

– Что они с тобой сделали! – ахнув, Дрея прижала руки к лицу.

– Мы? Что она сделала с вами! – старейшина обвиняющее уставился на меня, а я почувствовался, как в сердце втыкается нож.

– Немедленно освободите Ланни! – тангар едва доставал Доору до бедра, так что в исполнении бхора требование звучало грозно.

– Вы не понимаете, о чем просите, – вот только старейшина остался невозмутимым.

– Снимите кандалы, иначе я их вырву, – Доор также не желал сдаваться. – Ланни – член нашего отряда и не заслуживает подобного обращения!

Невидимый нож в груди впился еще сильнее, сделал один оборот.

Доор ведь тоже ел отравленную кашу и, по-хорошему, ему сейчас следует думать не о том, как сломать цепи, а нести дрова для моего костра.

– Вы притащили с собой нежить! Чудо, что она не убила всех вас! – старейшина сузил глаза.

Каждое его слово хлестало раскаленной плетью, заставляя меня вздрагивать и отводить взгляд.

– И лучше избавиться от нее как можно скорее, пока следом не явились другие твари!

Только после этих слов я вспомнила предупреждение Белзира о том, что будет, если не стану молчать. Несмотря же на то, что во время допроса я не чувствовала боли, умирать от когтей посланных монстров совершенно не хотелось. Пусть лучше это будет топор палача. По-крайней мере, мое тело закопают, и у меня будет могила.

– Вы в самом деле думаете, что мы станем стоять и смотреть, как вы убиваете нашу соратницу? – в голове Дреи прозвучало искреннее недоумение.

– Может, эта девушка и выглядит, как ваша подруга, но уже давно ею не является, – отрезал тангар. – Вы говорите, что явились спасти наш остров от темных сил, но что тогда рядом с вами делает это отродье?

– Не смейте оскорблять Ланни! Перед вами – леди и будущая герцогиня, а вы обращаетесь с ней, будто закоренелой преступницей, – за время пути Берен ни разу не вспомнил о моем титуле, но сейчас произнес это с гордостью, вынуждая и старейшину испытать уважение.

– Я обращаюсь с ней, как с нежитью, которой она является, – сначала я подумала, что это совпадение, но потом поняла: старейшина специально не называл меня по имени, тем самым еще раз подчеркивая – человеческого во мне уже не осталось. – Эта тварь неоднократно пыталась вас убить. Вы по-прежнему ходите по земле лишь по тому, что она слишком неопытна и не сумела довести начатое до конца.

– Да быть такого не может! Ланни мне как сестра! – возмутился Доор.

– Ланни не виновата, что стала такой. Это все Грегори! – с жаром подхватила Дрея.

– Вы же старейшина, вы несете ответственность за всех, кто вас окружает, и должны пытаться помочь, а не сыпать обвинениями, – укорил мужчину Берен.

Все это время я продолжала таращиться на пол. Поднять голову и взглянуть друзьям в лицо попросту не хватало сил. Все же рассказать правду старейшине было проще, он ведь не знал меня и не испытывал никаких эмоций.

«Надо было бросить меня на реке! Лучше бы я умерла тогда!», – в который раз мелькнула мысль.

– Повтори им, – не видя смысла тратить время на глупый спор, приказал тангар.

А один из охранников еще и тыкнул копьем в бок, чтобы я точно обратила внимание на слова и не вздумала что-нибудь выкинуть.

– Это правда. Я заключила сделку с Белзиром, – лица наемников расплывались из-за застилающих глаза слез.

«И почему я не погибла в схватке с крысами?! Это было бы куда проще!»

Я жутко боялась следующих вопросов. Боялась того, как отреагируют друзья на мои ответы, боялась увидеть отвращение в их глазах и проклинала собственный страх.

– Что именно ты делала? – невозмутимо продолжил расспрашивать старейшина.

– У меня было два приказа. Я должна была уговорить вас идти по той реке, а еще подсыпала яд в еду. Доору, Берену и Гардису. Не нужно было вам есть тот завтрак, – с трудом выдавила я. – Простите…

Причем умом я понимала, что мои попытки извиниться выглядят глупо и жалко. В конце концов, как можно простить того, кто хотел убить тебя. Пусть даже я действительно верила, что тот пепел призван лишь ослабить друзей.

– Ланни, почему ты нам не рассказала?! – Доор стремительно шагнул вперед.

Почему-то показалось, что бхор сейчас наотмашь ударит меня, но вместо этого он взволнованно взглянул в лицо.

– Мы могли бы помочь! Белзир не должен получить тебя! Мы ему не позволим!

– А вас никто спрашивать и не будет. Вы же слышали, что в еде был яд? Разве что на тот свет вместе отправитесь, – Велунд смотрел на меня с опаской, явно ломая голову над тем, как теперь вести себя.

– Выходит, когда у Гардиса случился приступ, ты уже знала, что с ним? – озарило Дрею. – И позволила ему уйти?!

– Так а какая разница? Сделанного все равно не вернуть, – философски отозвался Олан. – Вот теперь я радуюсь, что присоединился к вашей компании попозже.

– Ланни, расскажи в подробностях, какую именно клятву ты дала Белзиру, что он сделал и как общался с тобой? – усилием воли затолкав эмоции подальше, потребовал Берен.

Я открыла рот, а в следующий момент меня накрыла волна боли. Не физической, палач ко мне больше не подходил, но ощущение было такое, будто острые когти впиваются в ауру и рвут ее на части. Перед глазами потемнело, но я даже не могла кричать. Только билась в судорогах, извиваясь в цепях и сгорая в накатывающей волнами огненной боли. Стало нечем дышать, грудь сдавило железным обручем, в сердце словно с размаху воткнули пылающий меч и я, наконец, погрузилась в темноту.

– …вас и предупреждал, – открыв глаза, расслышала я голос старейшины. – Темный властитель Роанока, Тарсис Грейн, несомненно, знает, что в глубине гор остались очаги жизни. Но горы – наша плоть, а горные реки – наша кровь. Мы под их надежной защитой, но незачем помогать ему определить наше положение. Смерть своей рабыни он почувствует. Избавиться от эльфийки нужно в правильный момент, когда будете достаточно далеко отсюда.

– Что… что случилось? – горло оказалось сорвано, я едва могла говорить.

– В тебя что-то вселилось. И пообещало устроить всем нам мучительную и долгую смерть. В общем, как обычно, фантазия у отступников жутко убогая, – Доор усмехнулся, явно стараясь приободрить меня.

– Я правильно понимаю, вы предлагаете использовать Ланни, как отвлекающий маневр? – в голосе Берена прозвучал холод.

– Ну должна же она хоть на что-то сгодиться. Вины не искупит, так хоть немного душу очистит, – сам старейшина не видел в своем предложении ничего предосудительного. – Можете посоветоваться и принять решение, это ваш выбор. Главное, выведите тварь из гор.

– Вы бы здесь хоть коврик постелили, что ли, – Дрея уселась прямо на пол и недовольно поерзала. – Мне в одежде холодно, а вы у Ланни даже вещи отобрали!

– Садись на колени, – Олан облокотился о стену и подмигнул охотнице.

– Вы что, собираетесь обсуждать план здесь? Рядом с этой? – у старейшины дернулся глаз.

– Нашу спутницу зовут Ланни, – терпеливо повторил Доор. – И да, поскольку говорить мы собираемся о ней, вполне естественно, что сама Ланни должна присутствовать. Или позволите перевести ее в выделенную нам комнату?

– Что за балаган? – на лице тангара отразилась усталость. – Я собирался провести собрание, вы должны присутствовать. Если действительно пришли помочь Роаноку, делайте это.

– Ланни, мы вернемся и все тебе расскажем, – послав мне сочувственный взгляд, пообещал Доор.

– Да, мы тебя не бросим, – принимая руку Олана и поднимаясь, заверила Дрея.

– Только если ты раньше окончательно не станешь мертвячкой и не попытаешься нас съесть. Тогда, уж извини, разговора не получится, – Олан усмехнулся и тут же охнул, получив затрещину от охотницы.

Я осталась в одиночестве. Не знаю, сколько прошло времени. Обо мне будто бы забыли, и я понятия не имела, что происходило снаружи. Должно быть, уже наступил вечер. Несмотря на то, что завтрак был довольно скудный, а обед отсутствовал вовсе, есть мне не хотелось. Я даже не испытывала никаких неудобств из-за оков, словно и не простояла несколько часов совершенно неподвижно.

Наверное, нужно было радоваться, но вместо этого я испугалась еще сильнее. Ведь отсутствие чувств могло означать только одно: во мне практически не осталось ничего от эльфийки, и совсем скоро я окончательно стану нежитью.

Час, второй, третий…

Мне не хотелось спать, и я не могла забыться даже в недолгой полудреме. Вместо этого вновь и вновь прокручивала в памяти все дни с момента нашего прибытия на Роанок. Хмурилась и лихорадочно пыталась понять, могла ли моя судьба сложиться по-другому, и был ли у меня хоть крохотный шанс на спасение?

Если бы я не отправилась в одиночку на озеро…

Если бы не попала под действие заклинания…

Если бы не согласилась на сделку с Грегори…

Бесконечные «если бы» сводили с ума. Я все также стояла, прикованная у стены, но мне казалось, будто тону в тягучем омуте. Грудь сдавило, сердце едва билось, а перед глазами мелькали лица друзей.

Открывшаяся дверь заставила меня вынырнуть из состояния оцепенения. Страх окончательно исчез, и я радостно улыбнулась вошедшим тангарам. Даже то, что они наставили на меня копья, не заглушило взрыва эмоций. Пусть уже решат мою судьбу, сделают хоть что-то! Только бы не висеть в одном месте, отрезанной от мира, и гнить заживо.

«Гардис, прости. Я пыталась, но не смогла сдержать слово», – мысль о мужчине кольнула сердце, но почти тут же растаяла без следа.

Один тангар подошел ближе, приставил оружие к груди. Второй, то и дело поглядывая на меня, начал снимать кандалы. Сначала с ног, потом с рук и шеи. Когда последняя цепь оказалась снята, я почти рухнула на копье, и оно глубоко пронзило грудь.

– Эй, пошевеливайся давай. Без фокусов, – тангар дернул оружие, освобождая его.

Я при этом не ощутила совершенно ничего, разве что слизи потекло больше.

– Ну и мерзость! – второй тангар скривился в гримасе и поспешил отойти к товарищу.

Его слова заставили вздрогнуть. Пока я одевалась и пыталась как-то прикрыть дыру в груди, руки у меня дрожали мелкой дрожью.

– Что дальше? Что со мной будет? – изменился даже мой голос, теперь он звучал хрипло и каркающее.

– Пшла молча, – тангар ткнул меня копьем в спину, заставив шагнуть к двери.

Оказалось, что в коридоре уже ждали друзья. Стоило переступить порог, как Доор сграбастал меня в объятия.

– Ланни! Живая…

«Еще живая», – повисло в воздухе окончание фразы.

– Эй, не забыли, что сказал старейшина? Забираем Ланни и поскорее убираемся, – поторопила Дрея.

За сутки, проведенные в тюрьме, я словно разучилась ходить. Олану и Берену пришлось подхватить меня под руки и таким образом волочь за собой. По пути они одновременно пересказывали новости. Выходило, что старейшина рассказал тангарам о миссии, и мнение бородачей разделилось. Более молодые желали отправиться вместе с нами и помочь уничтожить артефакт, а постарше считали, что ввязываться в чужую войну слишком опасно, тут бы свой клан сохранить. Прийти к единому мнению они так и не сумели, споры продолжались до сих пор. Зато все тангары крайне неодобрительно отнеслись к нежити в гостях и требовали выгнать меня на поверхность, так что старейшина приказал поскорее собираться. Мол, если уж так дорожите спутницей, уводите скорее, пока не пришлось по частям собирать. А еще он предложил не брать с собой Мартина, ведь оставалась самая опасная часть пути, и было неизвестно, вернется ли хоть кто-то живой.

Удивительно, но на этот раз наемники высказались единодушно, и Мартин остался у тангаров. Было ужасно жаль, что я не успела с ним попрощаться, но не стала даже просить позволить это. Просто заранее знала, каким будет ответ.

Отобранный у убитого темного мага накопитель друзья также отдали старейшине, и тот пообещал тщательно изучить его.

– Нас отправят по горной реке. Старейшина сказал, погони можно не бояться, поскольку спуститься по ней живым невозможно, – Берен сделал паузу, но я не спешила задавать вопросы. – В общем, мы воспользуемся вагончиками. Благодаря этому прибудем почти к Фолданскому лесу.

– Прокатимся с ветерком, – у Дреи восторженно сверкнули глаза.

Я же неприкрыто обрадовалась просто возможности покинуть горы. Оказавшись под открытым небом, широко улыбнулась, подставляя лицо солнцу.

Подумать только, я ведь уже и не надеялась опять очутиться на свободе. Вдохнуть воздух полной грудью, пройтись по снегу, коснуться деревьев. Не зная, сколько времени мне осталось, я старалась впитать в себя каждую мелочь.

Пока друзья беседовали с тангарами и готовили вагончики, я любовалась видом. Сейчас остров раскинулся передо мной, как на ладони. Лес, поля, виднеющиеся города… Казалось, мир звал меня, манил приключениями, только вот кинуться на его зов я больше не могла.

– Ланни, ты в первом вагончике, вместе со мной! – Дрея дернула меня за руку, утягивая следом.

Веселье девушки передалось и мне, по губам скользнула несмелая улыбка. В конце концов, зачем хоронить себя раньше времени?

Только вот вся радость схлынула, когда я заметила, что Дрея, Олан и Велунд сели с другой стороны. А потом Велунд и вовсе обнажил меч, наставив его на меня…

– Ланни, прости… – смущенно начал наемник. – Старейшина сказал, Белзир опять может захватить твое тело. Мы дали слово, что проследим за тобой.

– Все в порядке, – я забилась в дальний угол и отвернулась.

Умом я понимала, что обижаться глупо. Со стороны наемников это обычная предосторожность, и на их месте я наверняка поступила бы также. Вот только поменяться местами нам не суждено, и внутри все сжималось от боли. Я не хотела превратиться во врага для тех, с кем еще недавно сражалась спина к спине.

В итоге головокружительный спуск не вызвал у меня никаких эмоций. Дрея радостно визжала, Олан улыбался, а я изо всех сил пыталась не расплакаться, чувствуя, как внутри бьется обида.

Выбравшись из вагончика, мы стали ждать остальных. Ноги в очередной раз заплелись, и я рухнула на землю. Правда, вставать не спешила. Холода я больше не чувствовала, так что, усевшись на снегу, начала лепить снеговика. Совсем маленького, шарики выходили размером с яблоко, но мне просто захотелось это сделать. В голове жили мечты, как я лепила бы снеговика вместе с Гардисом, мы играли бы в снежки и обсыпали друг друга снегом… Вот только, кажется, ни Гардиса, ни следующей зимы в моей жизни уже не будет, а значит, нужно успеть сделать хоть что-то.

– …спотыкается. Я заберу арбалет. Вряд ли с него тяжелее стрелять, чем из лука, – донесся голос Дреи.

– А я меч, – добавился голос Берена.

– Лучше уж я, у тебя и свое оружие хорошее, а вот мне не помешает. Сами говорили, нашим только людей смешить, – с жаром произнес Олан.

Я рывком поднялась, бросила быстрый взгляд на друзей. В голове просто не укладывалось, что они решили прямо сейчас разделить мои вещи.

– В конце концов, я ведь еще жива, – приблизившись, с обидой выдохнула я; думать о себе, как о нечисти, практически мертвой, я по-прежнему не могла. – Погибну – заберете все!

– Ланни, ты все не так поняла! – Дрея залилась краской. – Не обижайся, просто мы…

– Да какие обиды, – оборвала ее я. – Это Роанок, здесь каждый выживает, как может, все правильно. Просто не сбрасывайте меня со счетов так быстро. Дайте привыкнуть!

– Ланни, ты наша подруга, и мы не позволим тебе умереть! – глядя мне в глаза, громко произнес Доор. – Только вот ты едва идешь, а время сейчас на вес золота, поэтому мы просто понесем твои вещи. Присваивать их никто не собирался.

– В самом деле? Вы беспокоилось? – облегчение затопило с головой, а еще стало ужасно, просто нестерпимо стыдно. – Простите, что плохо подумала о вас!

– Все в порядке, – бхор ободряюще улыбнулся.

– И простите еще раз, что ничего не сказала. Я, правда, не знала, что подсыпаю смертельный яд, – прижав руки к груди, выдохнула я. – Старейшина сумел найти противоядие? Вам лучше?

– Если оно и есть, то не на Роаноке, – Доор помрачнел. – Хороший друид, скорее всего, сумел бы подобрать лекарство, только где его сейчас найти… Старейшина дал нам с собой несколько настоек, сказал, это поможет продержаться какое-то время.

– А после или все получится и вы вернетесь домой, или погибнете здесь и волноваться станет не о чем, – с улыбкой закончила Дрея за бхора.

Видимо, девушка надеялась таким образом развеселить нас, но мне стало еще хуже. Я не слишком переживала из-за смерти отступника, темный маг заслужил свою участь. Вот только не хотела, чтобы на моих руках оказалась кровь друзей.

– А какой, собственно, у нас план? – в отличие от охотницы, Велунд решил, что разговор о деле отвлечет лучше всего. – Дойдем до Фолданского леса, но вряд ли нежить согласится вежливо уступить дорогу.

– Меня вот больше волнует, как потом обратно выбираться. Если уж в храм сумеем проскользнуть, обратно темные маги точно не выпустят, – нахмурился Олан.

– Мы приплыли сюда на корабле, только его утопил кракен, – мрачно произнесла я.

Воспоминания по-прежнему были свежи в памяти, я отчетливо помнила треск дерева и крики матросов, но вместе с тем казалось, будто это произошло в далеком прошлом. Мы провели на Роаноке около двух месяцев, а ощущалось, что всю жизнь.

– От Эйкинскъяльди не было вестей? Он ведь должен прислать новый корабль, верно? Вы бы уплыли на нем, – о себе я нарочно не стала говорить, понимая, что даже заступничество команды не позволит нежити ступить на борт.

– Нет, – коротко бросил Доор и почему-то отвел взгляд.

– Что такое? – естественно, я тут же заподозрила неладное. – Сообщение было, но вы не хотите мне говорить? Что, Эйкинскъяльди тоже потребовал избавиться от меня?!

– Он вообще не знает, что с тобой случилось, – вместо друга мне ответил Берен. – Когда мы уже шли по подземной реке, на табличке возникла карта, Эйкинскъяльди предлагал воспользоваться другой дорогой. Мне показалось, возвращаться нет времени, поэтому не стал вам говорить, теперь же вовсе не уверен, что послание от тангара.

– А от кого еще? Только у Эйкинскъяльди есть стило! – я ждала продолжения, но Берен начал переглядываться с Доором.

– Артефакт связи перестроен. Старейшина наложил не одну рунную связь, чтобы разобраться, в чем дело, но исправить не смог, – все же пояснил эверлинг. – Мы не знаем, какие сообщения были верными и кто их читал.

– Я не прикасалась к табличке! Берен, она же все время была у тебя! – понимая, о чем именно друзья подумали в первую очередь, порывисто воскликнула я. – Эта магия слишком сложная для меня, я вообще не разбираюсь в рунах!

– Ланни, мы тебя не обвиняем, – Доор ободряюще улыбнулся, только вот в его взгляде сквозил страх.

– Выходит, плана отступления у нас нет? – вернула всех Дрея к первоначальной теме. – Артефакты взорвутся, и мы взлетим на воздух вместе с ними?

– Сфере понадобится какое-то время на активацию. К тому же есть еще кое-что, – Берен сделал паузу. – До того, как последует взрыв, сфера откроет портал. Нестабильный, поэтому Эйкинскъяльди советовал воспользоваться им тому, кто останется в храме.

На этом разговор как-то сам собой прервался, опять потянулась дорога.

Я еще не успела свыкнуться с отсутствием Гардиса, как пришлось привыкать к тому, что Мартина тоже нет. Пусть мальчишка больше не говорил, даже рисовать бросил, но его присутствие все равно ощущалось. Он помогал готовить на привалах, пытался дежурить, тренировался с ножом и играл с Додо.

Три дня пути прошли относительно спокойно. Пару раз на нас попытались напасть гноллы, и один раз едва не наткнулись на баргеста, но по сравнению с тем, что пришлось пережить раньше, это казалось незначительным и не стоящим всякого внимания.

Со мной же происходило что-то непонятное… Все сложнее становилось сосредоточиться, мысли путались и обрывались. Несколько раз я ловила себя на мысли, что стою с открытым ртом и не помню, ни что говорила, ни что собиралась сказать.

Больше всего это напоминало болото. Мы вроде бы все также шли по равнине, но у меня возникало ощущение, словно с каждым шагом я все глубже проваливалась в вязкую топь. Оказывалась в темноте, не понимая, что происходит, и лишь ценой огромных усилий выныривала обратно к свету.

Изменилось и поведение друзей. Следуя совету старейшины, наемники держались на расстоянии. Нет, они по-прежнему жутко беспокоились и постоянно спрашивали, как я себя чувствую, но все чаще в их глазах читалась тревога. Один раз Дрея и вовсе предложила связать меня, вроде бы в шутку, только смеяться никто не стал.

Персик также старательно держал дистанцию, то и дело растерянно мяукая. Еще бы, кот вроде бы помнил, что я его хозяйка, но не понимал, почему я изменилась. Даже спать он теперь предпочитал рядом с Додо, хотя раньше неизменно устраивался у меня под боком, согревая и успокаивая своим мурчанием.

И Гардиса по-прежнему не было. Я знала, что Доор и Берен оставляют для него знаки, но жутко боялась, что наемник не успеет ими воспользоваться. Этой темы, не сговариваясь, избегали все, ведя себя так, будто все проходит по плану. Разговоры вообще почти прекратились. Мечтать о чем-то, строить планы – сейчас это казалось неуместным, и чем ближе становилась цель, тем больше росло напряжение.

Наконец, впереди показались деревья. Конечная цель нашего пути, ради чего мы прошли через весь остров.

– Фолданский лес, – с трепетом произнес Доор. – Когда-то попасть сюда могли только самые достойные.

– А сейчас я даже за деньги не стала бы там охотиться, – скривила гримасу Дрея.

Я же во все глаза смотрела на место, где когда-то жили эльфы. Раньше этот лес, безусловно, был очень красивым и сказочным. Наверняка в нем обитало множество удивительных и красивых животных.

Теперь лес был мертв. Черные, обугленные деревья, искривленные, будто от боли. Темные, высохшие листья, лежащие на земле, напоминали пятна свернувшейся крови. Даже снег не сумел спрятать воспоминания о творящемся ужасе, и сам воздух был пропитан отчаянием.

Нам пришлось продираться сквозь заросли, и сухие ветки цеплялись за волосы, царапали лицо и рвали одежду. То и дело под ноги попадались кости разных животных.

Очередным препятствием стала заросшая сухим мертвым кустарником балка. На пригорок я и вовсе поднялась только с помощью Доора, практически затащившего меня наверх. Чувствуя, как дрожат ноги, замерла, осматриваясь.

Впереди раскинулся огромный древний дуб, далеко протянувший черные от копоти ветви. Я понимала, что глупо жалеть обычное дерево, когда в этой войне пострадало множество людей, но все равно не удержалась от вздоха. Этому дубу было больше тысячи лет, и его жизнь оборвалась, когда Роанок оказался захвачен. Наверняка он сдался не сразу, стойко отражая своей толстой корой-броней языки пламени, но сила была не на его стороне. И жители леса, эльфы, не смогли его защитить. А может, защищали до последнего, сколько могли.

Я перевела взгляд дальше и задохнулась от ужаса. Силы тьмы развесили трупы эльфов на ветвях и не давали им разложиться окончательно при помощи магии. Сгнившие, изменившиеся до неузнаваемости, они болтались на веревках, отравляя воздух. Вот почему здесь было настолько тяжело находиться!

«Тьма должна заплатить за это!»

– Мне показалось забавным встретить вас именно так! – и почти сразу же тишину прорезал скрежещущий голос.

Из-за дуба медленно, явно нарочно привлекая наше внимание, вышел мертвец. Его кожа и мясо висели лоскутами и кусками, сверху были надеты доспехи, окрашенные запекшейся кровью. В руках он держал два огромных топора.

– Грегори! – я покачнулась на месте, узнав скелет, который так часто приходил ко мне в кошмарах.

Присмотрелась внимательнее и едва не упала в обморок на месте. Еще раз демонстрируя свою отвратную сущность, Грегори сшил кожу мертвых эльфов и напялил на себя.

– Добрый день, моя рабыня, – скелет также заметил меня и, нарочно издеваясь, отвесил глубокий поклон.

При его словах захотелось провалиться под землю, ногтями сдирая с себя почерневшую кожу. Только бы больше не иметь ничего общего со слугами тьмы, совершающими настолько отвратные вещи!

Бой начался сразу же. Я вскинула арбалет, целясь Грегори в голову. Пусть умрет, пусть рассыплется на части, пусть навсегда исчезнет с лица земли!

Меня затопила настолько беспросветная ярость, что стало нечем дышать. Я лишь на мгновение прикрыла глаза, а когда открыла, увидела, что лицо Берена залито кровью, из щеки же у него торчит… мой арбалетный болт! Схватившись за щеку, эверлинг со стоном опустился на землю.

«Ненавижу!» – я обратила пылающий взгляд на Грегори.

Нетрудно было догадаться, что сейчас именно скелет заставил меня стрелять по своим. Друзья сориентировались мгновенно. Дрея, Доор и Олан продолжили сражение с Грегори, а вот Велунд повернулся ко мне.

– Ланни, бросай оружие на землю, – глухо велел он.

«Нет!» – я хотела заверить, что внушение прошло, но поняла, что не могу сказать ни слова.

Правда, арбалет бросила. Но только затем, чтобы было удобнее управляться с мечом. Сама я владела клинком ужасно, зато Грегори был отличным мечником, и сейчас под его контролем тело само выделывало сложные пируэты.

Я уходила в сторону, спасаясь от удара щитом, приседала, пропуская меч над головой, и наносила удары. Причем мои движения были яростными, напористыми, я не давала Велунду ни мгновения на то, чтобы перевести дыхание. От очередного удара уклониться мужчина не успел и выронил щит. Лицо исказила гримаса боли, рукав начал стремительно окрашиваться красным.

– Ланни, борись же! – выдохнул наемник.

Увы, тело совершенно отказывалось слушаться. Я словно превратилась в марионетку, и теперь Грегори дергал за веревочки, заставляя меня раз за разом заносить меч. Во второй раз клинок прошелся по правой ноге.

Рана была не слишком глубокой, Велунд дернулся, но устоял на ногах. Мне даже показалось, что Грегори нарочно издевается, нанося не опасные, но болезненные раны, мучая не только наемника, но и меня.

Я замахнулась мечом в очередной раз, и тут контроль пропал. Не удержавшись на ногах, по инерции рухнула на колени.

А вот Велунд продолжал считать, будто сражается с Грегори. Перехватив меч, замахнулся. Я могла бы закричать, могла увернуться, но вместо этого замерла на месте. Лишь подняла голову, глядя на небо. Сегодня оно было бледно-синим, с воздушными белоснежными облаками, напоминающими мягкую перину.

«Может быть, после смерти действительно прилягу на них», – мелькнула мысль.

– Ланни, прости!

Блеснул меч, лезвие со свистом разрезало воздух, а потом я погрузилась в темноту.

В себя я пришла на руках у Олана. Поймав мой взгляд, мужчина тут же поставил меня на землю.

– Я жива?! Но как?! – я потянулась к затылку и нащупала здоровенную шишку.

На мгновение перед глазами потемнело. Я ведь точно помнила, как Велунд замахивался клинком, я даже не сопротивлялась, я хотела, чтобы он меня убил!

– Мы ведь обещали Гардису позаботиться о тебе, – с теплотой произнес Доор. – Да и не принято среди наемников убивать своих.

– Даже если они оказываются подчинены темным силам? – горько произнесла я.

– Не переживай, скоро умрешь. Как и все мы, – лицо Дреи было в крови, и ее усмешка выглядела жутко.

Я поравнялась с ней и поняла, что действительно доживаю последние минуты.

Разведчики Магды сказали правду, темные маги собирали все силы на севере. Мы стояли на холме, а вокруг стягивалась разнообразная нежить. Стаи баргестов кружили в ближайших кустах, собрались в кучи гноллы, вдалеке замелькали темные плащи. Бежать было некуда, сражаться – бессмысленно.

– Ну что ж, ребята, рад был знакомству, – сжимая топор, деланно-спокойно произнес Доор. – Жаль, что не успеете побывать на моей свадьбе.

– Взрываем? – Берен достал бархатный мешочек с артефактом. – Пусть не выполним миссию, но захватим с собой столько тварей, сколько можем.

– Подпустить их поближе? – Дрея как раз выстрелила в самого ретивого баргеста, остановив его прыжок и заставив покатиться по земле.

И в этот самый момент раздался взрыв. Выстрел тангарского орудия пробил широкую просеку, сметая деревья, кусты и десятки врагов, обступивших холм.

– За Роанок! Куздук Ай Мэну! – раздались сиплые крики боевой ярости.

Отказываясь верить собственным глазам, я уставилась на подкрепление в виде клана тангар. Бородачи стреляли из аркебуз и пистолей, повсюду раздавался лязг оружия.

– Они пришли…

– Они пришли! – радостно завопила Дрея. – С нами целый клан!

На смену обреченности пришел боевой задор. Мы тоже заорали что-то воинственное, покрепче сжали оружие. Несколько гноллов все же попыталось прорваться к нам, но выпущенные болт, стрела и огненный сгусток вынудили их пересмотреть планы. Вошедшая в раж Дрея и вовсе едва не огрела луком поднимающегося по холму тангара в заляпанной кровью броне. При виде меня он вздрогнул и развернулся к остальным.

– Меня зовут Гримлок, мы потеряли много наших братьев, прорываясь к вам. Вы бы видели, какие огромные образины на подступах к лесу. Мы прикроем вас, а вы прорывайтесь к цели! – выпалил он.

Пока Гримлок говорил, тангары уже выстраивали коридор, готовясь защищать нас щитами. Действовали они удивительно слаженно и четко, будто шестеренки единого механизма.

Мне не нравился этот способ, но другого выхода действительно не было. Олан подхватил меня под руку, потащил за собой.

Увы, отступники не собирались позволить нам сбежать. Проклятия, сглазы, ослабляющие чары, воздух мгновенно пропитался черной магией. Маги начали чертить руны, и вокруг замерцали защитные сферы.

Мы словно очутились в аду. Стрелы летели сквозь щиты, пронзали латников. От раздающихся криков боли закладывало уши, на одежду брызгала кровь. Но даже неся страшные потери, тангары не сдавались, и на место упавших воинов тут же становились другие.

Наконец, впереди показался лес. Мы буквально влетели на опушку, скрываясь за деревьями. Я оглянулась и опешила, не понимая, почему тангары все еще продолжают держать строй. Ответ получила спустя пару мгновений, когда из-за щитов вынырнул Гардис.

«Живой!» – мне казалось, что сердце уже не билось, но сейчас оно едва не выскочило из груди.

– Хвала богам, успел! – опираясь на колени, прохрипел наемник.

Выглядел Гардис страшно. Изможденный, с кругами под глазами и восковым лицом, мужчина превратился в тень самого себя. Но он все-таки пришел!

Я кинулась к нему, желая обнять, только вот, вспомнив, как выгляжу, споткнулась на ровном месте. Когда наемник уходил, я еще была похожа на эльфийку, сейчас же окончательно превратилась в нежить.

– Ланни! – мужчина сам шагнул ко мне.

Заключил в объятия и крепко поцеловал. Весь мир вокруг мгновенно сузился до нас двоих. Все страхи отступили, стали неважными. Я забыла о том, что умираю, что по пятам за нами гонится целое войско, главное – самый важный и дорогой мужчина в моей жизни был рядом.

– Эй, голубки, не хочу мешать, но остров за нас никто не спасет! – кашлянула Дрея.

– Конечно, пойдемте, – смутившись, я вывернулась из объятий и первой шагнула вперед.

Доор при этом окинул меня задумчивым взглядом, но ничего не произнес.

– А что с Грегори? Вы его убили? – поскольку скелет вряд ли иначе позволил бы друзьям уйти, другого варианта быть не могло, но мне хотелось услышать это.

– Да, он рассыпался на кучу костей, – подтвердил Берен.

– Туда ему и дорога, – я прислушалась к себе, пытаясь понять, изменилось ли что-то после смерти хозяина, но ничего не ощутила.

– Гардис, как ты вообще умудрился нас догнать? Вышло что-то разведать? – Олан и Велунд заговорили одновременно.

– Знал, что не мог опоздать, – мужчина все никак не мог отдышаться и говорил с трудом. – Но зато…

– Ой, что это? – перебила его вырвавшаяся вперед Дрея.

Мы поспешили поравняться с ней. Перед нами находился огромный котлован, на дне которого зиял утопающий во мраке тоннель. На некогда белоснежных, а сейчас испачканных гнилью мраморных стенах, были изображены разнообразные барельефы.

– Кажется, это храм. Точнее то, что от него осталась, – на душе стало тоскливо.

Сколько же бед принесла эта война! Сколько жизней унесла, сколько всего сломало и испортило! И сколько времени понадобится, чтобы залечить нанесенные раны…

– Не похоже, – Дрея скорчила гримасу. – Тут же светлые эльфы жили, а не дроу, почему надо спускаться под землю? Мы храмом не ошиблись?

– Все правильно, – я шагнула ближе, разглядывая барельефы.

На них была изображена богиня, а от ее рук исходило сияние. На следующем барельефе жрецы с поклоном принимали это сияние.

Я уже собралась спуститься по ступенькам и рассмотреть другие картины, когда заметила, что на ступеньках валяются трупы эльфов. Как и у висевших на ветвях, чары замедлили разложение, и тела только начали гнить.

– Ланни, не уверен, что тебе стоит идти туда, – помявшись, все же произнес Доор. – Учитывая случившееся с Грегори, это может быть слишком опасно.

– Почему? Вы ведь убили его! Больше Грегори не сможет мне приказывать! – представив, что придется остаться в одиночестве, я испуганно вцепилась в руку шагнувшего ко мне Гардиса.

– Тогда, у тангаров, ты говорила не голосом Грегори, – качнула головой Дрея. – Да и у Грегори сумасшедший взгляд, а у тебя был такой пронизывающе-жестокий. Ты смотрела на нас и словно резала на части…

«Тарсис Грейн!» – вспышкой пронеслось в мозгу.

– Ланни пойдет с нами, – твердо произнес Гардис. – Это не обсуждается.

– Гардис, ты же ничего не знаешь. Отступники могут контролировать ее, – оглянувшись, поспешно затараторил Доор. – Тангары хотели убить Ланни, мы едва сумели забрать ее.

– Я успел переговорить с тангарами, – наемник также оглянулся: шум битвы становился все ближе, и с минуты на минуту погоня могла нагнать нас. – Но еще прогулялся по форту и подслушал разговоры отступников. Артефакт светлой богини обладает настолько колоссальной силой, что способен излечить Ланни.

– Что?! Это правда? Я могу быть спасена?! – внутри все перевернулось.

Я и хотела, и боялась поверить в возможность получить второй шанс. С одной стороны, Гардис никогда раньше не обманывал меня, с другой – сейчас он мог сказать, что угодно, лишь бы отсрочить смерть.

– Правда. Грегори упомянул об этом вскользь, и Тарсис ужасно разозлился на него, мол, нельзя думать о таком варианте, ты должна умереть, – наемник послал мне одобрительную улыбку.

Конец спору положила просвистевшая и воткнувшаяся в дерево стрела. За спиной громко и свирепо взревели.

– Идемте!

По-прежнему не выпуская моей руки, Гардис поспешно зашагал по ступенькам. Доор с медведем кинулись следом.

В тот же миг вспыхнула мерцающая пленка, и меня ослепил яркий свет. Открыв глаза, я громко ахнула. Окружающее пространство вокруг изменилось. Исчезли трупы, стены перестала покрывать могильная гниль, в воздухе больше не пахло разложением и смертью.

В коридоре я оказалась одна, друзья бесследно исчезли, но задуматься об этом не успела. Сзади послышались шаги, я оглянулась и увидела, как из-за дерева выходит… Санни! На сестре было любимое ярко-желтое платье, волосы украшали вплетенные жемчужные нити. Зеленые глаза сияли, кожа была едва тронута загаром.

– Ланни, сестричка! – она широко улыбнулась и шагнула ко мне.

– Санни?

Я же рефлекторно сделала шаг назад. Увиденное просто не желало укладываться в голове, я хотела ущипнуть себя за руку, но спохватилась, что все равно не почувствую боли.

– Откуда ты? Как ты…? Живая?!

– Конечно, я живая! Не ожидала, что ты так быстро похоронишь меня! – Санни надула губы, вот только, не умея долго сердиться, опять расплылась в улыбке.

– Но мне сказали, ты погибла… – я во все глаза рассматривала девушку и убеждалась, что действительно вижу сестру.

Только Санни могла так беззаботно улыбаться, только ей удавалось смотреть на мир с настолько искренним, детским восторгом.

К тому же я ведь не видела тела. Получила письмо, поговорила со стражей и рыдала у общей могилы…

– Я действительно угодила в тюрьму. Такая гадкая, запутанная история вышла. Мы расследовали преступление, но пошли по ложному следу и устроили взрыв. Совершенно нечаянно, – а сейчас Санни улыбалась также, как и я, когда извинялась перед мамой за очередную шалость. – Опасаясь, что настоящий убийца сбежит, мы звали стражу, умоляли отправиться за ним. А когда стало ясно, что нам не верят, попытались сбежать. Конечно же, нас задержали. Меня сильно ранили, я угодила к лекарю на целых два месяца. Моим друзьям повезло меньше. Том прикрыл меня собой, благодаря чему я и выжила.

– Прости… Прости меня! – по щекам побежали слезы. – Санни, не нужно было тебе слушать меня, не нужно было сбегать из дома. Я думала, нас ждут веселые приключения, но вместо этого пришлось столкнуться с предательством, разочарованиями и смертями.

– Ланни, это было наше общее решение. Да и пусть дорога оказалась тяжелой, но благодаря ей мы узнали настоящую жизнь. Как мы смогли бы заниматься герцогством, не представляя, что творится за порогом? – по-обыкновению сестра стала утешать меня, пытаясь во всем найти плюсы. – К тому же это осталось в прошлом. Обними меня скорей, я так соскучилась!

– Мне тоже тебя не хватало! Просто ужасно! – я распахнула объятия, когда заметила, что Санни стоит на месте. – Ты боишься меня?

– Почему я должна бояться свою сестру? – искреннее удивилась эльфийка. – Я всегда любила и люблю тебя. Мы встретились, и теперь все будет, как прежде.

– Как? Я ведь превратилась в настоящего монстра, – с горечью отозвалась я.

Вспомнила, как в детстве нам нравилось одинаково одеваться и заставлять всех угадывать, кто есть кто. Различить нас удавалось только маме, брат и вовсе дразнил отражениями. Теперь же спутать нас не сумел бы даже слепой.

«Как прежде уже не будет никогда».

– Не знаю, о каком монстре ты говоришь, но я по-прежнему вижу перед собой «отражение» – любознательную, искреннюю и неунывающую Ланни, самую лучшую сестру в мире! – также вспомнив детство, с веселой улыбкой объявила Санни.

Я опустила взгляд вниз, и в который раз потеряла дар речи. Ведь точно помнила: чернота уже оплетала и пришитую, и мою собственную руку, вот только сейчас от паутинок не осталось и следа! Сорвав перчатку, ошеломленно уставилась на две тонких изящных женских руки. Жуткая рана на груди тоже исчезла, я снова стала прежней собой. Такой, какой была до побега из дома.

– Но как… Разве такое возможно? – даже вариант Гардиса казался мне чем-то невероятным, сейчас же происходящее и вовсе выглядело сном.

– Украшение у тебя на шее, – наблюдая за моими метаниями, Санни звонко рассмеялась. – Ты ведь уже поняла, что это не обычный кулон. Видимо, оно признало тебя хозяйкой, потому и порезало Дрею, ведь сильные артефакты служат только одному.

– Откуда ты об этом знаешь? – пьянящая радость схлынула, и теперь я смотрела на сестру с подозрением. – Откуда ты вообще узнала, где я нахожусь? Где твои вещи?

– Ну и кто из нас тихоня, а кто бесшабашная авантюристка? – эльфийка нахмурилась. – Узнала и узнала, Ланни, сейчас не это главное. Пошли скорее домой. Жду не дождусь увидеть родителей. Давай! Возьми меня за руку, и сразу окажемся там!

Это звучало ужасно соблазнительно. Поверить, шагнуть к сестре и забыть Роанок, как страшный сон. Опять превратиться в ту беззаботную, искреннюю девушку, которая и очаровала Гардиса.

«Гардис! Как я вообще могла забыть о нем?!»

– Где мои друзья? Где Гардис?! Это какие-то чары? – я прищурилась, пытаясь почувствовать магию.

– Ланни, тебе настолько важна эта компания? Они ведь даже не считают тебя своей. Смеются за глаза, считают избалованной барышней, которой все достается по щелчку пальцев, – Санни пренебрежительно хмыкнула. – А Гардис? Неужели из всех достойных кавалеров тебе приглянулся именно такой мужлан? Да рядом с ним ты от тоски умрешь. Сестричка, да плюнь на них, и давай скорее вернемся домой.

– Ты не моя сестра… – я попятилась, затрясла головой. – Ты не Санни! Кто ты и зачем приняла ее обличье?!

Иллюзия окончательно спала. Да, пусть стоящая передо мной девушка выглядела и вела себя, как Санни, но скопировать ее образ мыслей у неизвестной не вышло. А настоящая Санни никогда бы не сказала о людях дурного.

Даже не зная, как наемники оберегали меня, как утешали, как постоянно спасали, она бы радостно улыбнулась им только по той причине, что я называла их друзьями.

– Ланни, ну что же ты? – в изумрудных глазах заплескалась обида. – Родители ждут… Пойдем, времени совсем не осталось!

– Убирайся прочь! Никуда я с тобой не пойду! – выхватив меч, я замахнулась. – Я нужна здесь и останусь с друзьями, пусть даже это будет последнее, что успею сделать.

Санни грустно улыбнулась, развела руками, а в следующий момент все вспыхнуло. Мгновение – и я опять стою в коридоре с друзьями, а рядом валяются трупы.

– Что это было? Вы тоже видели? – мерцающая пленка исчезла, навевая мысли о хитроумной защите.

– Меня звала Элина. Говорила, что отец дает согласие на наш брак. Все готово к церемонии и жрец может прямо сейчас объявить нас мужем и женой, – ошалелый Доор закрутил головой по сторонам.

– А к тебе приходила Милана? – я обернулась, ловя взгляд Гардиса.

– Нет, – к моему удивлению, мужчина покачал головой. – Ты.

«Боги, ну за что нам все это?!» – я едва не взвыла от тоски.

Если Санни манила меня светлым будущим, то наверняка и привидевшаяся Ланни обещала спокойную и счастливую жизнь. И ведь она действительно могла бы у нас быть!

– Ребята! – ахнув, Дрея юркнула Доору за спину.

К нам стремительно приближался темный маг. В развевающемся балахоне и с искаженным злобой лицом, он попытался перешагнуть невидимую границу, но тут пленка вспыхнула снова. Видимых повреждений отступник не получил, но скривился от боли.

– Вы все равно обречены! Вас ждет только смерть! – выдохнул он.

– Всех ждет, – философски отозвался Олан, протиснувшись мимо нас, и первым начал спускаться по ступенькам.

– И все же мне интересно, что это за магия такая, – я оглянулась, но маг не предпринимал новых попыток последовать за нами.

– Наверняка эльфы постарались перед смертью, – Берен приложил руку к стене, прислушиваясь к чему-то. – Наложили такие чары, чтобы войти в храм смог только достойный, ставящий общее благо выше собственного.

– Жестокий способ, – Дрея всхлипнула. – Мне так не хватает отца. Я ведь поверила, что все опять станет по-старому.

– А мне, наоборот, стало легче, – с удивлением призналась я. – Пусть это оказалась не моя сестра, но напомнила, какой она была. Санни никогда не стала бы жалеть о сделанном и считала, что любые события помогают обрести себя.

– Может, эльфы заодно и подсказку оставили, как их артефакт выглядит? Кто этих отступников знает, вдруг обойдут защиту, – Олан покрепче сжал меч.

Дорога как раз расходилась на несколько коридоров, и над вопросом задумались все.

– Ланни, ты ведь тоже эльфийка, тебя куда больше тянет? – Велунд дернул меня за рукав, заставив вынырнуть из вновь охватившего оцепенения. – Где твои сородичи могли спрятать артефакт?

– Эйкинскъяльди говорил, с его помощью взывали к богине, значит, в ритуальном зале. Там, где обычно молятся, – я попыталась вспомнить ранее виденные храмы, но ни один из них не располагался под землей.

– Значит, прямо, – Гардис шагнул по самому широкому коридору.

– Осторожно! – заметив впереди шевеление, я выстрелила сразу.

Попала, но выскочившего навстречу мертвеца торчащий во лбу болт нисколько не смущал. Следом за ним показались еще пятеро. Я думала, что после всего пережитого меня уже трудно напугать чем-то, но все же смотреть на существ, некогда бывших эльфами, оказалось тяжело. Для нас, превыше всего ценящих свободу и простор, такая нежизнь была мукой.

Пусть я даже понимала, что души эльфов наверняка где-то далеко, а тела поднялись из-за разлитой вокруг темной магии, не могла спокойно наблюдать за ними. Внутри кипела злость на Белзира, на Тарсиса Грейна, на всех темных магов, посмевших сотворить подобное.

– Мы их задержим! – Олан и Велунд одновременно выступили вперед. – Идите скорее!

– Разделяться – не самое лучшее решение! – помня, что именно так потеряла руку, вскинулась я. – Вы не справитесь вдвоем.

– Зато втроем – с легкостью! – Дрея предпочла выстрелить мертвецу в колено. – Олан прав, если отступники пройдут защиту, вся ваша экспедиция будет зря!

– Побежали! – Гардис попросту схватил меня за руку и потащил за собой, ударил мечом, отбиваясь от кинувшегося трупа.

Увы, вышло скорее пойти. Друзья были ослаблены из-за действия яда и полученных в схватке с Грегори ран, я едва передвигала ноги из-за превращения в нежить. Разве что Персик и Додо были полны сил, вот только мы с Доором постоянно шикали на питомцев, не желая, чтобы они первые приняли удар.

Дорога вывела нас в подземный грот. Здесь по-прежнему было удивительно красиво. Белоснежные стены украшали барельефы и узоры. Несколько столов, большой алтарь, пол усыпали осколки ваз и чего-то еще. У стены стояла статуя богини. Алинера была изображена в развевающемся платье, с венком на голове. Богиня поднимала руки в благословляющем жесте и смотрела с теплой, ободряющей улыбкой.

В центре же находилось небольшое озерцо, в которое сверху била вода голубого цвета. От озера исходило слабое серебристое сияние, в воде будто плавали искорки.

– И что взрывать? – Берен достал из сумки мешочек и вытряхнул на ладонь круглый шарик, в котором клубилась тьма.

– Это может быть что угодно! Статуя, алтарь, камень! – Гардис с раздражением закрутил головой по сторонам.

– Или вода, – в свою очередь, я как заколдованная, смотрела только на озеро. – Эльфы защищали артефакт ценой своих жизней. Они не пытались спрятать его, потому что не могли, воду ведь не положишь в карман.

– Уверена? Может, все же чаша? – наемник покосился на валяющуюся на полу золотую посудину.

– Мы, прежде всего, ценим жизнь. А вода – воплощение жизни, покоя и умиротворения. Вода очищает и успокаивает, она наша суть, – я шагнула вперед, любуясь бликами.

– Ладно, я готов, – в отличие от меня, Берен никаких трепетных чувств не испытывал и на озеро смотрел, как на очередную цель.

– После активации времени будет совсем мало, убежать не успеешь, – Доор неодобрительно покачал головой и протянул руку

– Кому-то все равно придется остаться. Сфера должна очутиться в центре артефакта, иначе нужного эффекта не будет. А я и без того не жилец, – эверлинг криво усмехнулся.

Доор не успел обработать рану, и болт по-прежнему торчал из щеки. По лицу Берена опять побежала кровь, но мужчина даже не поморщился. Должно быть, выпил все остатки зелий, чтобы выдержать решающий бой.

– Подождите, сначала Ланни, – Гардис остановился возле озера, разглядывая его. – Давай, я помогу спуститься.

Я взглянула на Гардиса, открыла рот и… мое сознание вновь затопила чужая воля. Это было физически больно, ощущать, как кто-то более сильный вторгается в ауру, безжалостно перебирает воспоминания и захватывает душу в тиски.

Сжав меч, я молниеносно кинулась к Берену. Доор успел вскрикнуть, и эверлинг дернулся в сторону, из-за чего удар пришелся не в голову, а плечо. Во мне не могло быть такой силы, но меч едва не разрубил его пополам, из глубокой раны хлынула кровь.

Все внутри рвалось остаться, помочь, но руки уже хватали сферу, а ноги уносили меня прочь.

– Ланни! – завопил Гардис.

«Нет! Пожалуйста! Не беги за мной, я не хочу драться с тобой!» – душа заходилась криком, но сама я по-прежнему не могла произнести ни слова.

– Ланни, остановись! – Гардис схватил меня за руку, дернув к себе.

– Думаешь, сумеешь помешать? Никому не остановить Тарсиса Грейна! – из моего горла вырвалось рычание.

Я вновь ударила. Наемник поднырнул под мечом, и лезвие разрезало лишь воздух.

– Ланни, борись с ним! – мужчина кинулся вперед, пытаясь схватить меня за плечи. – Я знаю, ты можешь!

«Как?!»

Тарсис держал крепко. Я даже дышать умудрялась с трудом, казалось, будто на меня давит каменная стена. 

– А ты ведь ей дорог. Будет любопытно убить тебя медленно, – очередной замах.

Мне показалось, Гардис сумел уклониться, но тут с его левой руки закапала кровь.

«Нет!»

– Нравится? Так будет с каждым, кто посмеет кинуть мне вызов, – мои губы растянулись в злорадной усмешке.

Я была уверена, что Тарсис пожелает скорее выбраться из храма и унести взрывающий артефакт, но издеваться над нами показалось ему куда интереснее.

Да и чего мог опасаться самый могущественный темный маг на острове? Кучки отравленных, едва стоящих на ногах наемников? 

– Попрощайся с подружкой, – моя рука поднялась для очередного удара.

– Ланни! – Гардис кинулся в сторону, но споткнулся и растянулся на земле.

«Убирайся!»

Я вложила весь свой гнев в удар и направила в Тарсиса Грейна. На границе сознания послышался наполненный болью вопль. Лопнули удерживающие меня невидимые нити, и я без сил повалилась на землю.

– Ланни, ты в порядке? – Гардис оказался рядом, помогая подняться.

– Он ушел... Ушел! Я прогнала его! – сознание наконец стало чистым и свободным, из глаз хлынули слезы облегчения. 

– Ты умница!

В порыве чувств я обняла наемника, заставив его поморщиться.

– Ой! Я сильно тебя задела? – левая рука у Гардиса повисла плетью, и я попыталась содрать с него куртку.

– Это была не ты, – твердо произнес наемник. – Пойдем.

– Давай я здесь подожду? Вдруг... Опять..? – теперь я поняла, что Доор переживал не напрасно.

– И ты опять прогонишь его. Сейчас ведь вышло, – не слушая возражений, Гардис потащил меня за руку.

– Подожди, ты же не специально упал? – догадка ударила молнией.

– Ты не хочешь этого знать, – наемник ускорил шаг.

Пока мы отсутствовали, Доор успел перевязать Берена. Сейчас эверлинг сидел, опершись о стенку и отхлебывая что-то из фляжки.

– Берен, прости! Я не хотела! – на залитого кровью мужчину было страшно смотреть.

– В расчете, – эверлинг красноречиво поднял вверх правую руку.

– Ланни, давай, – Гардис кивнул на озеро.

– Сейчас, – я подошла к краю, взглянула на блестящую воду.

– Только это отдай, – ловко отобрав сферу, мужчина подтолкнул меня вперед.

– Браво! – ступив в помещение, Тарсис Грейн захлопал в ладоши.

С момента нашей первой и последней встречи маг изменился. Сейчас он выглядел куда более жутко, в глазах не осталось совершенно ничего человеческого. На нас мужчина смотрел, как на жалких букашек, которые и хочется раздавить, и жалко пачкать обувь.

– Знаешь, Ланни, мне даже жаль, что твои дни сочтены. Такая сила, такой характер... – Тарсис с деланным сочувствием покачал головой, восхищенно цокнул языком. – Черный плащ был бы тебе к лицу.

– Засунь его себе…! – выплюнула я.

– И это благородная эльфийская леди, – на лице мага отразилось осуждение. – Хотя от леди все равно ничего не осталось. 

– Ненадолго! – Гардис окинул его свирепым взглядом. – Ланни, скорее, мы его задержим! 

– Какая самоуверенность! И кто же это сделает? – взмах рукой – и Додо отбросило в стену.

Медведь жалобно заревел, засучил лапами, только вот подняться уже не смог. Шкуру на спине проткнули сломанные кости.

У Доора при этом все краски схлынули с лица. Бхор как раз пытался подкрасться к Тарсису сзади, чтобы нанести удар, пока тот занят разговором. Удивительно, но маг даже не стал оглядываться, чтобы посмотреть, что случилось с медведем. Отряхнул пылинку с рукава, словно специально, чтобы Доору было удобнее, выпрямился во весь рост.

– Нет! – слишком поздно я сообразила, что Тарсис ничего не делает просто так.

И если позволил бхору приблизиться, ничего не предприняв для защиты, полностью уверен в собственной безопасности.

Доор все же опустил топор, желая разбить магу голову, но оружие встретило в воздухе невидимую преграду. С рук Тарсиса же сорвалось черное облако, хлынувшее на бхора. Упав на землю, друг забился в судорогах. Хрипло застонал, раздирая лицо и грудь ногтями.

– И это спасители Роанока? Лучшие, кого позвали, чтобы остановить нас? – пренебрежительно хмыкнул Тарсис.

Демонстративно оглянулся, словно за алтарем мог притаиться еще десяток воинов. Опять перевел скучающий взгляд на нас.

«Это не простое украшение», – вдруг вспомнились слова Санни.

Пусть это была не моя сестра, но вдруг не все было ложью?

«Защити!» 

Я сжала звезду и послала магический импульс. В этот же момент с рук Тарсиса ударила зеленая молния и врезалась во вспыхнувший сияющий щит.

– Значит, легкой смерти вы не хотите? – на лице мага отразилось изумление.

Меня защитная сфера поразила не меньше, и я поспешно возблагодарила Мису за помощь. Даже погибнув, с того света подруга продолжала помогать нам.

– Ты умрешь вместе с нами! – Гардис опять стал отпихивать меня к воде.

– Глупые, наивные создания! – расхохотавшись, маг швырнул уже несколько молний.

Щит выдержал, хотя амулет нагрелся в моих руках, на землю посыпались искры.

– Думаете, что обхитрили меня, когда на самом деле действовали в точности по намеченному плану, – довольно усмехнувшись, Тарсис швырнул очередную молнию. – Жалкая рабыня, неужели ты поверила, что сможешь обмануть самого Белзира? Ты нарушила данную клятву и навечно обречена страдать!

Нам с Гардисом пришлось встать совсем рядом друг с другом, чтобы спрятаться за щитом. Каждая новая молния била все сильнее, амулет уже обжигал пальцы, хотя по-настоящему опасные заклинания маг еще не использовал.

– До чего же вы слепы в своих чувствах. Дружба, любовь, вся эта мерзость застилает глаза, но превращает вас в таких удобных марионеток, – маг хрипло рассмеялся. – Наемник, твою возлюбленную не спасет ничто, ты привел ее на верную смерть. Мы позволили тебе услышать тот разговор, ведь благодаря эльфийке защиту смог преодолеть и я. Перворожденные слишком спешили и не подумали о том, что ауры можно и связать.

– Нет… – неверие в глазах Гардиса сменилось полным равнодушием.

Кажется, до этого момента лишь вера в мое спасение помогала ему бороться. Теперь же, когда стало ясно, что я изначально была обречена, исчез последний якорь, держащий Гардиса среди живых.

Вот только я не могла позволить ему погибнуть!

Тарсис Грейн безо всяких усилий продолжал закидывать нас молниями и вести светский разговор. Мужчина даже не запыхался, в то время как я уже едва держалась на ногах. Амулет раскалился до такой степени, что прожег кожу едва не до кости.

Я посмотрела на бледного, изможденного Доора, отчаянно пытающегося выбраться из облака тьмы. На лежащего в луже крови Берена, все еще сжимающего меч.

«Может быть, если они попадут в портал… Их наверняка буду ждать маги…»

Глубоко вздохнула и сместила щит в сторону, позволив молнии коснуться кожи.

После пытки в тюрьме я думала, что больше не смогу испытывать боль, но левую руку словно окунули в кипяток. Мне даже не пришлось притворяться. Заорав от боли, я упала на колени. Повернув голову, увидела, что левой руки у меня просто нет, и из рукава торчит обугленная кость.

– Ланни! – Гардис склонился надо мной.

– Держи! – я всунула ему звезду, а сама выхватила сферу.

Меня трясло, в плече будто проворачивали сразу несколько лезвий одновременно, но поддаваться боли было никак нельзя.

«Взорвись!» – сжав сферу, послала мысленный приказ.

Как и говорил Доор, сначала рядом открылась воронка телепорта. Бледно-голубая, она опасно мерцала, а то и вовсе почти растворялась в воздухе. В другое время я никогда не воспользовалась бы таким ненадежным средством, но сейчас выбора не было.

– Прощай, – колдовать я больше не могла, заклинания просто не удерживались в памяти, но кое-что в запасе еще оставалось.

Глядя Гардису в глаза, я ударила его чистой силой, как тогда Брайта, отправив в телепорт.

– Ланни, нет! Стой! – мужчина попытался ухватиться за камни, но сразу же исчез в воронке.

«Будь счастлив».

Мир перед глазами поплыл. Чтобы прибегнуть к магии, я потянулась к неприкосновенному запасу. Это вышло еще сложнее, и в нынешнем состоянии ауру просто выжгло.

Если бы я выжила, наверное, уже никогда не смогла бы колдовать…

– Ты ответишь за смерть моих друзей! – я думала, Доор ползет к порталу, но бхор, обхватив Тарсиса за ноги, пытался повалить его на землю.

Это задержало мага всего лишь на несколько мгновений, он даже не стал использовать заклинание, просто пнул Доора, отшвырнув в сторону, но и я не теряла времени даром. Сфера в моих руках пульсировала, начала источать красное сияние, и я размахнулась, целясь в озеро.

«Алинера, пожалуйста, помоги! Пусть Гардис спасется! Пусть у меня получится!»

Никогда раньше я не молилась конкретному божеству, взывая сразу ко всем, но сейчас имя богини само всплыло в памяти. В конце концов, это был именно ее храм и именно ее магическим источником собирался воспользовался Белзир. И, являясь покровительницей эльфов, хранительницей всего живого, Алинера должна была испытывать такой же ужас от происходящего, как и я.

– Нет! – сформировавшееся в воздухе черное щупальце схватило меня за ногу и дернуло назад.

Я рухнула на землю, в груди что-то хрустнуло, но сферу я все же кинула. Только вот размаха не хватило, и шарик покатился по земле, по направлению к стене.

«Неужели все зря?!»

Мысль, что я сама разрушила шанс на спасение, едва не свела с ума. Миса, Артракс и Эрнст, погибшие в дороге. Дрея, Олан и Велунд, оставшиеся, чтобы мы смогли идти дальше. Доор, ценой своей жизни выигравший мне несколько драгоценных секунд.

Неужели все эти жертвы напрасны?!

Тарсис в очередной раз взмахнул рукой, призывая новое щупальце, и в этот момент Персик прыгнул. Гардис зря смеялся, мои уроки не прошли даром. Кот подхватил сферу и с ней в зубах прыгнул прямо в озеро за мгновение до того, как щупальце ударило о землю, раскрошив камень.

– Не-е-ет! – Тарсис Грейн завопил так, что содрогнулись стены.

Попытался что-то колдовать, схватился за артефакты, и в этот момент грянул взрыв.

Глядя на поднимающийся с озера столб пламени, я радостно улыбнулась. А потом все погрузилось во тьму.

Эпилог

В порту стоял удивительный красоты монумент. Табличка гласила, что это герои Роанока, ценой своих жизней спасшие остров и подарившие всем остальным надежду на спасение.

Статуй было семеро и выполнены они были с таким мастерством, что казались живыми.

Прекрасная и отважная дроу. Вооруженная двумя мечами, она улыбалась так задорно и дерзко, словно ей совершенно ничего не страшно. Даже сама смерть всего лишь очередное приключение, которое она легко преодолеет.

Эверлинг был вооружен двуручным мечом. Он держал огромное оружие с легкостью, будто оно ничего не весило. Во второй руке у мужчины находилась сфера, от которой исходят лучи. У эверлинга открытый взгляд и уверенная улыбка. При взгляде на него в голову сама собой приходила мысль, что именно так и должен выглядеть настоящий воин.

В центре композиции стоял тифлинг. У них должно быть два рога, но почему-то конкретно у этого наблюдается лишь один и никак нельзя понять, то ли мастер задумал так изначально, то ли скульптура пострадала при перевозке. Тифлинг крепко держал оружие и выглядел чрезвычайно серьезно. Будто бы пытался внушить всем, что и дальше готов продолжать сражение с теми, кто дерзнет покуситься на жизни мирных людей.

У фурии нет оружия, но все знают, что эта раса предпочитает использовать собственные кулаки. Взгляд у мужчины цепкий, ироничный, пронзительный. Фурия широко скалится во все свои сто зубов и почему-то ужасно хочется улыбнуться ему в ответ.

Над всеми возвышался огромный бхор с закинутым топором за плечом, а у его ног сидел медведь. Почему-то среди людей бытовало мнение, что все бхоры грубые варвары и дикари, но этот выглядел дружелюбно и открыто. Не оставляло сомнений, он был истинной опорой, каменной стеной и надежным другом для своих спутников.

Следующим шел человек. Мужчина выглядел довольно обычно и даже теряется на фоне своих остальных, но только до того момента, пока взгляд не падал на его лицо. Каким-то образом создавалось ощущение, что мужчина заглядывает в самую душу, пытается понять, добрые намерения у идущих или злые. А еще у него была ужасно открытая улыбка и рядом с ним отступают все страхи.

Дольше всего я смотрела на эльфийку. Она хрупкая и изящная, в дорожной одежде и с длинными развевающимися волосами. Девушка опиралась на арбалет, а на плече у нее сидел кот с ужасно острыми клыками. Скульптур так мастерки выполнил свою работу, что казалось, будто эльфийка сейчас улыбнется и небрежным жестом поправит волосы.

- Я говорю, поехали на Роанок! - у постамента остановились две девушки.

Они были покрыты шерстью, с ушами и хвостами. Подобные им называли себя аджани. О них ничего не было слышно раньше, но поговаривали, будто первые аджани появились как раз на Роаноке и спровоцировать создание новой расы мог мощный магический источник.

- Это опасно! Давай лучше поедем в какое-нибудь другое место. Мир полон удивительных вещей, надо скорее увидеть их, - втолковывала вторая.

Аджани выглядели очень юными и ужасно похожими друг на друга, точно сестры! А еще у них была рыжая шерсть и ярко-зеленые глаза. Совсем как у Персика… Если бы мой кот вдруг вырос в размере и встал на задние лапы, наверняка выглядел бы так же.

- Ланни?! - раздался полный удивления возглас.

Я медленно обернулась на голос и поймала изумленный взгляд Гардиса. Сглотнула. За прошедшие несколько месяцев мужчина вернул былую форму и больше не напоминал тень. Одежда была новой и чистой, отросли волосы, из глаз ушел лихорадочный блеск.

Ужасно хотелось подбежать к мужчине, обхватить за шею и поцеловать, но ноги словно приклеились к земле. Я продолжала стоять и никак не могла насмотреться на Гардиса. Он выглядел моложе и одновременно словно постарел на десяток лет.

Наемник порывисто шагнул вперед, но когда между нами оставался лишь метр, вдруг замер, будто ударившись о невидимую стену.

Гардис хотел обнять меня так же сильно, как и я его. Вот только слишком боялся, что я лишь мираж и растаю в его объятиях. Это читалось в бьющейся жилке на виске и широко распахнутых глазах, дрожащих губах и напряженной позе.

- Ланни... - Гардис повторил мое имя гораздо тише, уже не удивляясь, а принимая действительность.

Мне же показалось, будто по коже провели мягким мехом.

«Боги, как же я скучала!»

- Ты жива, - глаза мужчины вспыхнули.

В следующий миг губы обожгло поцелуем. Кровь быстрее побежала по венам, зашумело в ушах, по телу пробежала дрожь. Жесткие пальцы мягко касались моих щек, путались в волосах, притягивали к себе. Мы целовались отчаянно, будто заново знакомясь друг с другом.

На улице уже царило лето. Зима осталась в прошлом, все вокруг зеленело и цвело, а солнечные лучи щедро дарили тепло, вот только, несмотря на это, я постоянно мерзла и даже зной не мог прогнать поселившийся внутри холод.

Сейчас же вместе с поцелуем в меня хлынуло расплавленное пламя. Лед внутри дрогнул, разбиваясь вдребезги. Я бессильно цеплялась за плечи Гардиса, задыхаясь от нахлынувших воспоминаний и чувствуя, как сердце едва не выскакивает из груди.

- Я скучала, - тихо выдохнула-призналась, глядя мужчине в глаза. - Ты не сердишься за меня? Тогда, в храме, я поступила так, как считала верным.

- Как и всегда, принцесса, - ласковая улыбка солнечными лучами пощекотала кожу. По-прежнему не размыкая объятий, Гардис поцеловал меня в макушку. - Ты слушала свое сердце, а оно не может ошибаться.

- Мне было так страшно, - все плохое осталось позади, теперь в этом уже не было сомнений, но слезы на глаза навернулись именно сейчас.

- Я думал, что потерял тебя. Взрыв был ужасающий, никто в храме не мог выжить, - наемник осторожно вытер покатившиеся слезинки. - Это были самые долгие и мучительные два месяца в моей жизни.

- Это несправедливо. Они не должны были умирать, - стоило взглянуть на постамент, как слезы опять побежали по щекам. - Сегодня большой праздник, все готовятся чествовать героев Роанока, но какой в этом смысл? Артракс никогда не узнает, что случилось с его семьей, Берен не станет великим магом, а Доор не женится на Элине. Я написала им всем письма, но разве бумага заменит человека?!

- Тш-ш-ш, - Гардис приложил палец к моим губам. - Ланни, не жалей о прошлом. Наши друзья погибли, но сумели не только выполнить миссию, лишив темных магов источника магии, а и подарить всем остальным надежду. Множество кораблей сейчас отравляются на Роанок, от добровольцев нет отбоя. Мы выиграли первое сражение, победу в войне одержат другие.

Людей на улице становилось все больше. Постамент должны были с минуты на минуту забрать, чтобы перенести на главную площадь, где и состоится празднование, поэтому люди спешили посмотреть на героев.

- Давай пройдемся, - наемник повел меня в сторону от толпы.

Прохожие не обращали на нас никакого внимания, шумел ветер, где-то вдалеке кричали зазывалы. Я держала Гардиса под руку удивительно естественным жестом, будто мы каждый день ходили таким образом. Он смотрел на меня с легкой улыбкой и гладил мои пальцы.

- Ты удивительно красива. Как и всегда, - проникновенно произнес наемник.

Сердце пропустило удар. Я непроизвольно напряглась и глубоко выдохнула, заставляя себя расслабиться.

Впервые увидев свое новое отражение, я долго разглядывала его, осторожно касалась зеркальной глади пальцами. Мое лицо вроде бы не изменилось, но черты стали грубее. Из глаз ушла насыщенная зелень, они стали темно-болотными, губы потеряли коралловый блеск, кожа перестала сиять и напоминать шелк.

Мне надо было радоваться тому, что паутины мрака больше нет, но я оплакивала былую красоту и изящество. Раньше я чувствовала себя хрустальной статуэткой. Роанок сперва жестко смял меня, сжег, стер в порошок, но после позволил собраться вновь - но уже другой, более земной и обычной.

- И я буду повторять тебе это снова и снова, - Гардис поцеловал мою руку, отчего о телу побежали мурашки.

- Чем ты занимался все это время? Я надеялась, что ты приедешь на праздник, но не была уверена, захочешь ли вспоминать… - за спиной поднялся шум.

Пришли рабочие, которые теперь занимались погрузкой монумента и люди волной хлынули за ними.

- Это ведь и церемония прощания. Сегодня я буду говорить не только о нашей команде, но и Олане, Велунде, Дрее, разделивших с нами тяготы пути. Тангарах, прикрывших нас собой. К слову, Мартин нашел среди них новую семью. Я навещал мальчика, он счастлив. Говорит все еще мало, зато постоянно рисует, - из глаз наемника ушла грусть, ее заменила надежда.

Мы вновь пошли молча. Я ждала этого разговора, долго готовилась, в мельчайших подробностях представляла нашу встречу, но сейчас, когда она, наконец состоялась, вдруг растеряла все слова…

- Ланни… - в итоге первым тишину нарушил Гардис. - Как ты выжила? Я рвался разбирать завал, но Эйкинскъяльди был неумолим - выживших нет.

- А я и не выжила, - при воспоминаниях внутри защемило. - Прежняя Ланни погибла на Роаноке. Ты ведь помнишь, что мы были в храме эльфийской богини? Алинера услышала мою молитву и откликнулась. Правда, я просила о тебе, но, наверное, именно это ее и подкупило.

Щеки обжег румянец. До этого момента я никому не рассказывала о последних минутах в храме, да и вовсе старалась не вспоминать, слишком уж жутко и непонятно это было. Но сейчас, когда Гардис держал меня под руку, и я чувствовала тепло его тела, страх не имел никакой власти.

- Алинере, как и всем нам, мешало растущее влияние Белзира. Раньше она сильно злилась и, когда жители отвернулись от нее, также перестала отвечать на молитвы. А когда передумала, стало уже поздно. Роанок насквозь пропитался темной магией, сам воздух был отравлен, Алинера же оказалась слишком ослаблена, чтобы сражаться. Но помочь мне она смогла.

Я говорила, а сама перенеслась в прошлое. Вновь ощутила согревающее сияние и ласковый голос. В том месте было удивительно спокойно, там царила безмятежность и легкость.

Подойдя к причалу, я облокотилась на перила, глядя, как волны бьются о камни. Ветер кинул соленые брызги в лицо, намочил одежду.

- Темное проклятие впиталось в мою кровь, стало частью ауры, почти убило меня. Алинера вычистила все зло, но ценой эльфийской молодости и долголетия. Теперь я проживу человеческий срок.

- Ты расстроена этим? - Гардис встал рядом и крепче обхватил мою ладонь. - У тебя впереди были столетия, а теперь придется довольствоваться жалкими десятилетиями.

- Знаешь, сначала - да, а потом… - сделав паузу, я обернулась к мужчине. - Потом я поняла, что неважно, какую жизнь я проживу. Главное, как и с кем.

- Уже есть какие-то планы? - впервые с момента нашей встречи в глазах наемника заплясали искорки.

- Пока еще в раздумьях, а что? - я подарила ему кокетливую улыбку.

- Ну, одна моя очень хорошая знакомая мечтала о том, чтобы посмотреть мир. Как смотришь на то, чтобы отравиться в путешествие? А когда выберем самый лучший город, купим там домик и заживем тихой спокойной жизнью, - говоря, Гардис не сводил с меня теплого взгляда.

- Скажу, что это самый лучший план, который мне доводилось слышать, - я изобразила задумчивость, но все же кивнула. - И когда же отправимся?

- Прямо сейчас, - серьезно произнес Гардис.

А потом обнял меня и поцеловал. Так, что я мгновенно поверила - теперь все обязательно будет хорошо, ведь по-другому быть просто не может.

Мимо прошли две девушки-кошечки. Видимо, аджани успели до чего-то договориться, потому что держались за руки и звонко смеялись.

При взгляде на них я в очередной раз подумала о нас с Санни, точно также предвкушающих приключения, но на этот раз воспоминания отозвались внутри светлой грустью.

- О чем ты думаешь? - Гардис притянул меня к себе, обнимая.

Навстречу двоим кошечкам вынырнул кот, и они с громкими визгами бросились к нему, приветствуя собрата.

- Мир меняется. И нам придется заново искать свое место в нем, - вновь повернувшись к мужчине, послала теплую улыбку.

«Мы обязательно справимся».