Мэтр Дисаче гулко сглотнул. Смотреть в алые от ярости глаза Дракона было страшно. Очень страшно. Однако, отвести взгляд было ещё страшнее. Модельеру казалось, что стоит ему это сделать или хотя бы моргнуть, и огромная пасть поглотит его в мгновенье ока.
Подручные господина Дисаче благополучно растворились в лесу несколькими минутами ранее.
Помимо ритмичного стука зубов модельера, воцарившуюся на площадке перед драконьей пещерой тишину нарушали горькие рыдания леди Эрменгильды. Причиной их были двенадцать прекрасных подвенечных платьев, надетых на манекены и расставленных полукругом. Вернее, причиной было то, что платьев – двенадцать, а Эрменгильда – всего одна. Правда, Дракон об этом ещё не догадался и пребывал в заблуждении, что его невесте не понравилось ни одно из них, а потому жизнь господина Дисаче находилась в нешуточной опасности.
- Дорогая, - пророкотал Дракон, обращаясь к леди-рыцарю, - ты хочешь сама убить этого портняжку, или мне его съесть?
- Не… Не ешь его, он хороший! - выдавила сквозь рыдания Эрменгильда и залилась слезами пуще прежнего.
Дракон был сбит с толку. Если стоящий перед ним субъект «хороший» и его не надо есть, то почему невеста так убивается? К слову сказать, Дракон вообще не думал, что Эрменгильда умеет плакать. Впрочем, сама леди-рыцарь тоже считала, что все её слёзы остались в сопливом детстве.
Услышав слова леди Эрменгильды, мэтр Дисаче догадался, что есть прямо сейчас его не будут и рассудил, что шанс выкрутиться из этой непростой ситуации у него имеется.
- Г-г-господин Дракон, - заикаясь от страха, модельер рискнул обратить на себя внимание Дракона, - полагаю, что смогу объяснить причину слёз прекрасной леди! Если позволите.
- Можешь? – рыкнул в ответ Дракон, заставляя мэтра присесть – Ну, попробуй.
От громкого рыка и злого взгляда модельеру стало ещё страшнее. На короткое время он лишился дара речи, но потом, всё же, сделал над собой усилие и заговорил, почти не заикаясь:
- Видите ли, господин Дракон, полагаю, что причиной слёз прекрасной леди стало не качество моей работы, а, так сказать, количество. Платьев слишком много, и леди попросту не может выбрать то, в котором желала бы пойти с вами к алтарю Благих богов.
- Н-да? – с сомнением, но уже без былой злости протянул Дракон и вопросительно взглянул на невесту.
- Да-а-а! – сквозь слёзы ответила Эрменгильда. - Они такие красивые! А свадьба всего одна!
Дракон задумался. Его глаза сменили цвет сперва на оранжевый, а потом и вовсе стали обычными – золотистыми. Он сел по-собачьи и начал что-то подсчитывать, загибая когтистые пальцы на передних лапах. Затем перевёл взгляд на задние и начал поджимать пальцы уже на них. Всхлипывающая леди Эрменгильда и едва стоящий на подгибающихся ножках Дисаче наблюдали за странными манипуляциями крылатого ящера.
- Шестнадцать, - Дракон закончил подсчёты и огласил результат. – Пятнадцать Благих богов и Толик. Мы можем сыграть одну свадьбу, но получить благословение у них всех по очереди. Господин Дисаче сошьёт тебе ещё четыре платья, и ты сможешь надеть их все, одно за другим.
Модельер перевёл дух. Жизнь продолжается, солнце светит, птички поют, ноги дрожат, руки тоже, но это ненадолго. Наверняка у Пьяного Золотого Рыба найдётся, чем успокоить расшатанные нервы. Он сошьёт ещё четыре платья и вернётся в Столицу богатым человеком. Мешок золота, выданный господином Драконом, позволит безбедно жить самому мэтру Дисаче и как минимум трём поколениям его потомков. А о пережитом ужасе он будет со смехом рассказывать приятелям: «Однажды меня чуть не съел дракон, но благодаря смекалке и портновскому мастерству я ловко выкрутился и даже остался с прибытком!».
Леди Эрменгильда прекратила рыдать и смотрела на жениха взглядом, полным любви и восторга. Если раньше Дракон казался ей воплощением благородства, мужества и силы, то теперь она восхищалась его умом и способностью находить нестандартные выходы из затруднительных ситуаций. Она даже не спросила Дракона, кто такой Толик и почему он был упомянут вместе с Благими богами.
Под взглядом невесты Дракон приосанился, выпрямился и расправил крылья. Он тоже был весьма доволен собой и тем, как ловко решил возникшее затруднение.
И так бы все и оставались довольными, если бы в дело не вмешались высшие силы. Вмешательство их ознаменовалось неожиданно прозвучавшим вопросом:
– А вы не облезете, у каждого из богов благословение получать?
ЛитСовет
Только что
