Читать онлайн
"Арладия. Князь Славияр"

Бывший светлогорский князь Славияр по крутой лестницы поднялся на перила частокола, огораживающего храм Дажьбога. С высоты трёх саженей обозрел город Велегорск и далёкие леса за рекой Велегой. Он обдумывал слова князя Будислава и заключённый с ним ряд. Стоило ли князю велегорскому верить. Верить хотелось. Но как будет на самом деле, он не знал. Если бы он оказался на месте Будислава, сдержал бы данное слово? Если слово дал, то конечно сдержал бы. Насколько Славияр знал, Будислав такой же. Решил посоветоваться с Мудрославом.

― Князя тебе опасаться не стоит, ― сказал волхв. ― Своё слово он держит. Вот боярин Вартислав может что-нибудь вытворить, будь с ним аккуратней. В самом городе ни Вартислав, ни боярин Добровит против тебя ничего чинить не будут. За городом будь настороже на всякий случай.

Славияр собрал дружину, поведал о временном ряде с Будиславом.

― Что присоветуете, други?

― Раз такие дела, княже, то нам на храмовом дворе больше делать нечего, ― произнёс Ругата. ― Предлагаю встать сразу за городом. В том месте, где обрывистый берег и с него далеко видно. Место красивое, чистое.

― Сперва надо узнать, может, оно кому-то принадлежит, ― возразил Владар. ― А вообще идея мне нравится.

Славияр сходил к князю Доброславу: место было ничьим, кто хочет, тот мог его занимать. Естественно, с разрешения Доброслава. Вся здешняя сторона была отведена под расширение города. Так что временный стан или даже двор им ставить разрешили.

Дружинники князя поехали в ближайший лес, нарубили мелкого дерева для шалашей и навесов. Славияр с Ругатой отправились на торг, было решено купить два шатра. Один для раненых, выкупленных из полона гридней, другой для князя.

Шатрами торговал купец из Рамурии Анград, это его большой корабль недавно подошёл к пристаням Велегорска. Кроме шатров купец привёз цветные ткани, немного оружия.

Слуги вынесли и развернули несколько шатров на выбор. Славияр выбрал два, примерно одинаковых по размеру. Потом долго торговался. После выкупа пленных серебра оставалось ещё достаточно. Можно было и не торговаться. Просто не понравился князю купец, и всё тут. Чем не понравился, он и сам себе толком сказать не мог. Было в нём что-то чужое, холодное: Купец был высок. Пшеничного цвета волосы и бледно голубые глаза. Взгляд безжизненный и пустой, как у рыбы.

Слуги аккуратно сложили и скрутили шатры, приторочили к заводному коню. Купец предложил посмотреть ткани. Князь отказался, было не до них.

В становище за время его отсутствия гридни поставили шалаши, огородили кострище камнями, где сейчас горел огонь и готовилась в большом котле каша.

Дружинники под руководством Ругаты соорудили шатры, нанесли соломы для лежанок, купленной в ближайшем дворе, накрыли их кожухами. Перенесли и уложили на них раненых. Не ходящих было трое, остальные ковыляли сами.

Раз в день пообещал приходить целитель из храма. Среди своих бывшие полоняники воспарили. Душу грело, что про них не забыли.

― Чем теперь займёмся? ― спросил Ругата.

― Завтра на охоту съездим. Расспрошу Доброслава, где здесь можно поохотиться. Добудем мяса, не за всё же серебром платить. Нам три месяца здесь сидеть.

― Тогда, может, амбар под припасы сложим? ― предложил Ругата.

― Пожалуй, ты прав, ― согласился князь. ― Соли да крупы надо ещё подкупить.

― Ещё можно ладью небольшую сладить, за недели три уложимся, ― предложил Удата.

― Ладью надо уметь делать, это тебе не лодку из бревна вырубить, ― возразил Волчун.

― Так я умею, ― возмутился Удата. ― Я же на берегу моря вырос. Мой батька ладейным мастером был. Пока хладары не налетели и не зарубили его, а избу спалили.

― Ты ведь говорил, что из Рамирова, ― припомнил князь.

― Всё верно, княже, там я после разорения оказался, к купцу по ряду нанялся товар охранять. Потом от купца к тебе в дружину ушёл.

― Неужели помнишь, как делать надо?

― Всё, княже, помню — как торговую ладью рубить, как воинскую. Ты какую хочешь? Торговая более вместительная, зато медленная. Воинская стремительная, зато товара на неё много не положишь.

Славияр задумался.

― Раз у нас умелец есть, будем воинскую делать, но не маленькую, а большую, гридней на пятьдесят-шестьдесят. Потянем, Удата?

― Конечно, княже, значит, её и срубим. У князя Доброслава узнай, где дерева подходящие растут.

Славияр ещё раз съездил к Доброславу, узнать, где можно поохотиться. Доброслав предложил вместе сходить, заодно проверить кое-что хотел.

Выехали с зарёй, Славияр взял с собой девять гридней. Горивоя и еще пятерых оставил в становище с ранеными. Доброслав взял с собой десяток своих гридней и столько же отроков. От города поехали на юго-восток. Сначала двигались через городской луг, потом по наплавному мосту переправились через реку Венсу. За рекой пошли дубравы, перемежающиеся с лугами, потом только сплошные дубравы. Через час миновали чьё-то подворье, ещё через час дубы начались старые и раскидистые. Одному человеку такие не обхватить. В лесу стало сумрачно, только высоко вверху щебетали птицы. Вниз свет почти не доходил, подлесок отсутствовал, только опавшие листья и крупные жёлуди. Несколько раз видели стайки вепрей, голов по десять-пятнадцать.

Доброслав махнул на них рукой.

― Этих бить не будем, если захочешь, то потом сам на них поохотишься. Мы на Бурлынь-озеро едим, там туры огромные живут. Ты, князь, поди таких и не видел. В других местах они тоже водятся, но не такие огромные, как на Бурлыни. Порода у них особенная. Сами из себя светло-коричневые, рога большие желтоватые. В холке более сажени, шкура толстая, из неё хорошие кожаные брони выходят. В тех местах род хватичей живёт. Они нам туров загаять помогут.

Пока ехали по древней дубраве, пересекли несколько ручьёв. Через три часа дубрава кончилась, началось небольшое поднятие, поросшее сосной.

— Это водораздел, ― пояснил Доброслав. ― Через версту начнётся понижение, болота да ельники с осинниками.

Так и случилось, сначала появились ельники. Среди высоких ёлок на маленькой поляне передохнули. За ельником пошли болотца, поросшие ольхой и осиной. Большое болото переехали по давно положенной и поросшей мхом гати. Миновали несколько озёр, поросших рогозом. Потом опять начались ельники и небольшие болота.

К озеру Бурлынь выехали к вечеру. Озеро было почти круглое, вёрст пять-шесть в поперечнике. Дальше двинулись по прибрежной тропинке вдоль. Время от времени пересекали болота и ручьи по гатям и мосткам. Было видно, что за ними следят, во многих местах наблюдались свежие брёвна и доски. Выехав на большую поляну, в её центре увидели валы городища и раскиданные вокруг него дворы хватичей.

― Переночуем здесь, ― сказал Доброслав. ― А с утра на туров пойдём.

Доброслава встретил местный старейшина, кряжистый и седой мужик. Он проводил гостей в воинскую избу внутри городища. Пообещал прислать рыбы на уху. Городище было самое обыкновенное, состояло из нескольких жилых и хозяйственных построек. В мирное время внутри никто не жил.

Вскоре пришёл старейшина с молодыми парнями, принесли рыбу в коробах. Доброславовы отроки быстро развели костры, поставили два больших котла на огонь. Сам Доброслав сел на один из пеньков возле самой большой избы, жестом приглашая Славияра и старейшину сделать то же. Старейшина уселся на пенёк напротив князей и из-под лохматых бровей посматривал на Славияра.

― Рассказывай, старый, что тут у вас деется, ― произнёс Доброслав. ― Какие слухи ходят? Что про лихих людей слышно?

Старейшина ещё раз глянул на Славияра.

― Говори, ― разрешил Доброслав.

― Вести недобрые, княже. Объявилась за озером на Сычёвских болотах разбойная ватага. Три дня назад налетели на Глинское городище посреди бела дня. Мужиков дома было мало. Кто в лесу дрова рубил, кто рыбачил, некоторые на охоте. Тех мужиков, что дома застали, они порубили, жёнок и девок, кто не разбежался, похватали да с собой увели. Стариков всех убили, лютые и безжалостные они. Глиняне к нам за помощью прибежали, пока наши собрались, пока звягинцы подошли, уже и вечер. Утром мы по их следу пошли да на болоте его и потеряли. Оставили там опытных охотников, чтобы выследили их. Болота там топкие и гиблые, много мест, где схорониться можно. Но наши охотники те болота знают. Нашли их и скрытно обратно ушли. Знаем мы, где они схоронились.

― Сколько их?

― Больше тридцати, но ненамного. Мы уже сами хотели идти выручать баб и девок. Да вот ты приехал.

― Чего гонца ко мне не послали?

― Так ты сам на днях обещался быть. Чего зазря по болотам ноги топтать? Теперь их, княже, можно с двух сторон зажать. Есть и третий путь оттуда, но они про него могут и не знать.

― Сколько до Сычёвских болот вёрст?

― Пятнадцать, недалеко совсем, почти сразу за озером.

― Что скажешь, Славияр, подождёшь меня или сам на туров пойдёшь?

― Я бы для начала на разбойников сходил, князь.

— Значит, поможешь?

― Почему нет, засиделась дружина без дела.

— Вот это ты молодец.

― Ваши уже собрались? ― спросил Доброслав старейшину.

― Завтра ранним утром у нас сбор на западном берегу озера, у Велесова камня.

― Добро, мы тоже подойдём. Значит, завтра на разбойничков охотиться будем. Кто у них в главарях ходит?

― Не знаю, княже. Пока на нас не напали, мы и не ведали, что на Сычёвских болотах разбойники появились.

― Про Лиховита что ваши прознатчики выведали?

― Совсем немного, отошёл он за реку Ридану, куда-то на Хмыринские болота. Видимо, на Колояровом шляху теперь разбойничать будет. Здесь ты его совсем загонял, едва ушёл.

― Выходит, опять ватагу набрал, откуда он только людей берёт?

― Говорят, что с моря к нему ладья подошла.

― Варнаки, что ли?

― Похоже на то, княже.

― Варнаки народ серьёзный, это не всякая рвань. Так просто на суше они разбойничать не будут. Они море любят.

― Всякие там есть, княже, и серьёзные, и просто озверевшие голодранцы.

― Варнаки с Воргора* пришли?

― Вроде бы нет, откуда-то с севера.

― Что ещё расскажешь, старейшина?

― Прознатчики серебра требуют, давно им не платили, а вести от них надёжные приходят.

― Верно говоришь, пока ни разу не обманули. Вот возьми, — князь протянул два кошеля с серебром. ― Тут в каждом по рублю торжиловскими монетами.

― Вполне хватит, ― согласился старейшина. ― Раз всё, тогда я пойду.

― Иди, более не держу.

Хитро блеснув глазами и надвинув на брови шапку, старейшина ушёл.

― Интересные дела у вас тут происходят, ― произнёс Славияр. ― Да и сам старейшина какой-то мутноватый. Откуда у него прознатчики в разбойничьем становище?

― Согласен с тобой, ― покивал Доброслав. ― Всё так и есть. Эти хватичи сами как разбойники. Особенно в старину за ними такая слава ходила. Сейчас вроде бы образумились, дань по ряду платят, вести правдивые приносят. Я так про них понимаю, что они как-то с варнаками связаны или сами раньше варнаками были. Теперь вот на земле осели, вроде мирными стали. Но всё же есть подозрение, что время от времени на море похаживают, а может, и на шляхах пограбливают. Не пойман — не вор, так ведь говорят? Вишь чего нам набаял, мол, разбойники на них напали. Может так статься, что не поделили они с ними что-то или кто-то из них не поделил. Поэтому и меня звать не хотели.

― Возьмём пленных, узнаем, ― предложил Славияр.

― Попробуем, почему нет. Пытался я про хватичей у попадавшихся мне разбойников спрашивать. Ничего такого пока не узнал. Тут видишь ли какое дело, Славияр. Море рядом, многие время от времени на него за добычей ходят. Тайны здесь никакой нет. Многие роды свою месть сами мстят, тем же торжиловцам или астаровцам. И ведь есть за что! Хотя с другой стороны, можно и уняться. Со временем всё и забылось бы. Так нет, торжиловцы собирают ватаги молодых и горячих, пускают на море погулять. Не по приговору города, а сами по себе. На свой страх и риск. Иногда ловим таких. Бояре торжиловские отговариваются, что это, мол, молодёжь старших не послушала, самодурью пошла. Мол, делайте с ними что хотите, а если мы не против, то и серебром готовы за них заплатить. Вот так и выкупают некоторых. За кого серебра не присылают, тех на торгах продаём. Такие вот дела, князь…

Совсем недавно такой случай был с прибойцами. Пограбили их в городе Торопове, они ушли, никому о том из старейшин или князю Огнеславу не сказали. Молча ушли, обиду затаили. Пришли в свой город Прибойск да давай жаловаться, как их грабили и обижали. Собрали дружину без приговора вече и самовольно пошли мстить, да на мсте и попались. Некоторых посекли, кого в полон взяли, другие утекли. Начали горожан в Торопове опрашивать, что и как. Вскоре выяснилось, что прибойцы сами задираться начали. Вот их и побили, а заодно и пограбили. Трудно правду сыскать, когда сами обиженные не делают, как положено. Сами отомстить хотят, а почему? Да потому что у самих рожа в пуху. Так и множится неправда на нашей земле.

― Раз к князю сразу не пошли, значит, не было за ними правды! ― произнёс Славияр.

― Не обязательно, князь, как-то так повелось у нас на побережье. Каждый сильный и храбрый рассчитывает больше на себя, на своих побратимов и родню, чем на князя и его суд. Как исправить это, ни я, ни братья не знаем.

― Да, есть над чем голову поломать, ― согласили Славияр.

Рано поутру Доброслав со Славияром вышли из городища Озарина, двинулись вдоль озера на заход солнца к Велесовому камню. Тропа вдоль озера была хоженая, видимо, часто ей пользовались местные хватичи. До камня дошли быстро, здесь их ждали проводники. Сами хватичи ушли перекрывать выход с Сычёвского болота. Проводники повели дружину кратчайшим путём. Шли в основном болотами, иногда встречались старые гати. С коней пришлось слезть и вести их в поводу, часто шли по колено в воде.

― Озеро из своих берегов вышло, ― объяснил проводник. ― Обычно здесь не так мокро.

Впрочем, встречались и сухие бугры, и островки, по ним росли старые могучие ели и осины. Попадались участки сгнившего леса, прямо из воды торчали сухие почти без веток стволы погибших деревьев.

— Это ещё не сами болота, ― рассказывал проводник. – Озеро иногда затапливает все низменные места, бывают годы, когда вода стоит здесь по полгода и более, а бывает, что и по несколько лет. Потому и дерева сгнили. Старики бают, что так бывает раз в тридцать лет. Если судить по их рассказам, вода скоро должна уйти, может, в этом году или следующем. Посередине озера бьют большие родники, вода там прямо бурлит. Глубины огромные, сколько мерили, дна так и не нашли. Ближе к берегу неглубоко, саженей пять. Вода в озере не замерзает, ключи у дна тёплые. Поэтому озеро иногда называю тёплым или парящим, особенно зимой.

Вскоре затопленный лес перешёл в настоящее болото, поросшее мхом и рогозом. Часто встречались открытые участки гнилой воды.

― Возле них самые гиблые места, — пояснил проводник, — и до них никак не дойти. Разве что зимой.

Шли гуськом, след в след. Кое-где изо мха торчали чахлые осинки и сосны. Пару раз попались ещё не совсем сгнившие участки гати.

― Здесь старая дорога через болота была, ― кивнул проводник на полусгнившую гать. — В те времена Велегорск был небольшим городищем.

― Куда эта дорога вела? ― поинтересовался Доброслав.

― На шлях, княже, что грады Путилов и Колояров соединяет. Вот от него и шла дорога через Сычёвские болота мимо озера, далее вдоль реки Вилюйки до Велеги-реки. В её устье раньше стоял большой город, его валы и сейчас видны. Напротив него наше подворье стоит и пристань, там мы сейчас свои торговые ладьи держим.

― Да, слышал про него, ― подтвердил Доброслав.

― В те давние времена Путилов и Колояров большими городами были, не то что сейчас, ― продолжил проводник. — Так в здешних сказах старики рассказывают.

― Кто этот город разрушил? ― спросил Славияр.

― Разное сказывают, одни говорят, что навги в одной из войн. Другие говорят, что это не они, а сожгли его ещё до того, как они пришли на земли явров.

― У нас в Велегорске говорят, что его разрушили арахары, ― сказал Доброслав.

― Да, ― согласился проводник. ― В Велегорске так сказывают. У нас же считают, что это город венеев. В те времена они здесь жили, а не за Восходным морем. Велегорцы же пришли сюда с верховий Велеги. После того как город был разрушен, венеи, переплыв Восходное море, осели там.

― Так вы, хватичи, из венеев что ли? ― поинтересовался Доброслав.

― Нет, мы пришли с севера, по побережью. Наши мужи часто берут жён из рода весенов с реки Венсы. Вот они из венеев. От них мы и узнали про этот город, и кто в нём жил. Весены тоже по-разному говорят про тех, кто его разрушил. Одни на навгов грешат, другие на явров. Про арахаров у нас никто ничего не знает.

― Слышал я про арахаров, ― сказал Славияр. ― Только очень мало. Кто они такие и откуда пришли?

― Арахары родичи зурам и азурам. В очень давние времена они обосновались у явров, отбив у них земли, где сейчас живут. Так говорят они сами, — пояснил Доброслав. – В Велегорск приплывают для торга один раз в год. Если будет интересно, сам их расспросишь.

― Так они сейчас в городе?

― Нет, пока не пришли, обычно приплывают в начале осени, до штормов. Зимуют у нас и ведут свой торг.

― Хвастливый народишко, ― произнёс проводник.

― Не без того, ― подтвердил Доброслав. ― За их хвастовством стоит правда, немного приукрашенная. Многое ими сказанное подтверждают вельды, живущие с ними по соседству. Особенно они любят повествовать о том, как их царь помог нашим предкам разбить навгов на их земле. По их сказам, наши предки всего лишь им немного помогли сокрушить великую державу. Часть правды в их словах есть, но лишь часть. Волхв Мудрослав частично подтвердил их повесть.

― Только частично, ― уточнил Славияр. ― А как было на самом деле?

― На самом деле арахары и их цари платили дань навгам. Наши предки вместе с венеями и вельдами высадились на землях навгов с большим войском. В нескольких битвах разбили их сначала на побережье. Построили большоестановище, укрепили его. Через несколько месяцев подошло ещё одно воинство навгов и их союзников. И они ещё раз были разбиты. Вот тогда арахары восстали и действительно помогли окончательно сокрушить державу навгов. С тех пор по-настоящему они и не оправились. В этом есть большая заслуга арахаров. Они не давали им ни малейшей передышки, ведя бесконечные войны и набеги. То, что имеют навги сейчас, — жалкие крохи их былого величия.

― Арахары и сейчас с ними воюют? ― спросил Славияр.

― Нет, почти две сотни лет между ними мир. Сейчас навги в основном бьются с расканами и вельдами. Вот на нас иногда нападают. Пятьдесят лет назад была большая война с ними. Мы тогда еле выстояли.

― Мы тоже, ― грустно сказал Славияр. ― Так чего они тогда к нам лезут, если у самих столько бед?

― Спроси чего полегче.

За разговорами вышли к большому острову, немного на нём передохнули.

― Долго нам ещё по болотам плестись? ― спросил Доброслав.

― За этим островом болото с полверсты, потом выйдем на узкую гряду, поросшую ельником. Гряда выведет нас на большойостров, вот там и становище разбойников. Нам надо будет дождаться полудня на гряде в ельнике. Где-то в это время мы должны услышать рёв оленя. Это знак, что хватичи перекрыли дорогу с той стороны острова и идут к нам навстречу. Вот тогда и нам выступать на разбойников.

― Старейшина говорил, что есть ещё один путь с этого острова.

― Не совсем так, от большого острова на восток идёт старая гать. Потом она кончается, за гатью никто дороги не знает. Выйти, скорее всего, можно, но очень аккуратно и медленно, постоянно прощупывая шестами дно. Туда душегубы вряд ли сунутся.

Сухой залесённый остров кончился, опять пошли по болоту к видневшейся гряде. До гряды дошли за час. Выбрались на сухое, прошли пару вёрст сквозь ельник. Гряда постепенно расширялась. Судя по солнцу, вскоре должны были услышать условный рёв.

― Дальше не пойдём, ― сказал проводник. ― Будем ждать.

Через полчаса заревел олень, потом ещё дважды.

― Ну наконец то, ― улыбнулся Доброслав.

Привязали коней и не спеша пошли в сторону разбойников. Через полверсты гряда, расширившись, слилась с островом.

Славияр учуял запах дыма, проводник поднял руку, дружина встала.

― Дальше шагов через двести будет поляна, там их становище, ― произнёс хватич.

На разбойников налетели неожиданно. Рубили мечами и били стрелами. Сопротивления никто не оказал. Кто сумел, сразу рванул в бега. Большую часть дружины Доброслав отправил преследовать душегубов. В становище остались только посечённые разбойники и двое гридней Доброслава вместе с самим князем и Славияр с Ругатой.

― Где же они полон прячут? ― спросил Доброслав.

― Здесь их точно нет, ― произнёс один из гридней.

― Неужели всех разбойников до смерти побили? ― разочарованно вопросил Славияр.

― Есть один полуживой, ― заговорил Ругата.

― Давайте его сюда, ― повелел Доброслав.

Два велегорских гридня приволокли сильно пораненного душегуба. У него из груди толчками выходила кровь, глаза помутнели, и он уже ничего не осознавал.

― Отходит, ― подытожил Ругата. ― От него мы ничего не узнаем. Пойду пройдусь по округе, может что и найду.

Обыскали окрестности, нашли большую землянку с женщинами и детьми. От них узнали, что часть пленных на днях куда-то увели. Вскоре вернулись гридни, догонявшие лесных татей. Никого в плен не взяли. Потом появились хватичи, привели двоих живых разбойников.

С разбойной ватагой было покончено, несколько татей рвануло прямо в болото. Туда за ними никто не полез. Издали постреляли из луков, кое-кого подранили.

― Если повезёт, то выберутся, ― произнёс старейшина Озаровского городища.

Добычи было мало, только то, что награбили у хватичей. Пленные запираться не стали, рассказали, что знали. Ведали они, впрочем, немного. Вожак ушёл два дня назад. Повёл часть пленных на побережье, куда-то под Колояров. Лиховита никто из них не знал, только слышали про него. Сюда они пришли из кудиновских лесов, поближе к торговому шляху. Вожака звали Нахвал. Когда он вернется, они не знали, вот и всё.

― Неплохо бы устроить тут засаду, ― сказал Доброслав.

― Дозор организуем, но не здесь, а на входе в эти болота, ― согласился старейшина из Озарова. — По-другому со стороны шляха им не прийти. Ждать их надо не ранее чем через месяц.

― Где-то так, — согласился Доброслав.

― Было бы неплохо, если бы ты нам, князь, ещё разок дружиной помог. Здесь вы всякую рвань порубили, с Нахвалом и его лучшими людьми так просто не получится.

― Хорошо, старейшина, через месяц я вам в помощь пару десятков гридней пришлю.

Больше на болотах делать было нечего, отправились в обратный путь. К заходу солнца вернулись в Озарово городище.

Хватичи были недовольны походом, часть их родичей угнали на продажу. Когда дружинники, почистившись от болотной жижи, отдыхали возле костров, от трудов ратных, пришёл староста, принёс большую баклагу хмельного мёда. Сел на бревно напротив князей, поставил баклагу на пенёк.

― Угощайтесь, ― показал он на хмельное. ― Разговор есть к тебе, князь.

― Раз есть, говори.

― Длинных речей заводить не буду, перейду сразу к делу. Посоветовавшись с мужами хватичей, мы, старейшины, решили: надо идти выручать родню. Пока Нахвал этот до моря через леса и топи дойдёт, мы его на ладьях опередим.

― Ты что, знаешь, куда он пленных поведёт?

— Точно не знаю, но южнее Колоярова всего пара мест, где разбойники и варнаки товар продают.

― Очень интересно, почему ты мне ранее про те места не сказывал?

― Так ты и не спрашивал, княже.

― Неужели, старейшина?

― Расскажи я тебе ранее, прознатчики перестали бы со мной знаться.

― Выходит, теперь тебя это не беспокоит?

― Беспокоит, конечно, но родня дороже.

— Вот, значит, как, ну-ну. Чего замолк, сказывай далее.

― Говорить особо и нечего, есть два места. Там купцы скупают грабленое и полонённых. Купцы всякие, и наши, и чужие, они со всего Восходного моря туда приходят. Мыта там никто никому не платит, места ничейные и глухие.

― Разбойничий торг, значит.

― Что-то вроде того, ведь кто только в походы на море не хаживает. Все, кто на побережье живут, этим делом занимаются. Велегорцы тоже время от времени похаживают. Это ведь тебе ведомо.

― Ведомо, только вот что-то не слыхивал я, что наши купцы со своей же земли полоном торговали.

― Никто из своих земель и не торгует, только с чужих. Да и не принято на тех торжищах спрашивать, откуда товар. Тот же купец в чужих землях при удобном случае разве не разбойничает? Разве это новость неведомая?

― Ты, выходит, там тоже приторговываешь?

― Бывало несколько раз. Оружие там прикупить куда дешевле, чем в городе, или ткань крашеную. Скотину взять очень даже недорого.

― Грабленую скотину, ― уточнил Доброслав.

― Может и грабленую, я же говорю, не принято там спрашивать.

— Вот значит как. Теперь ты решил с разбойничков спросить, а раньше всё нормально было?

― Раньше нас не трогали. Теперь тронули, надо с находников спросить по полной. Если, конечно, ты нам поможешь.

― А если не помогу?

― Тогда придётся выкупать за серебро.

― Сколько воинов надо, чтобы то становище разорить?

― Сотни три, не менее, тогда точно никто не вмешается.

― Немало, старейшина.

― Было бы по-другому, мы бы сами справились.

― Так ведь их дозор предупредит, когда нашу силу увидит.

― Верно, князь, сразу всей силой наваливаться нельзя. Сначала мы схоронимся на побережье верстах в двадцати. Ночью подойдём, затаимся поблизости, как наших приведут. Вот тогда мы и явимся в борзе. Задерживаться там долго не стоит даже такой силой.

― Кто на выручку прийти может?

― Варнаки те торги содержат и берегут, они и главные сбытчики. Если мы там надолго задержимся, они с разных мест подойдут. На самом торжище их редко более пятидесяти бывает. За дня два-три они воев триста соберут, может и больше.

― У них ряд между собой заключён?

― Что-то вроде того.

― Странно, я много раз слышал, что они между собой ратятся.

― Есть несколько таких союзов, вот они между собой и бьются. Но не всегда, часто мирятся и совместно на побережье грабят.

― Кто у них за главного?

― Нет главного, когда надо, собирают круг вождей и заслуженных ватажников из их среды. На том круге решают свои вопросы. У них есть свод правил, который они не нарушают. Если из них кто нарушит, то становится изгоем. Кто сильно провинился, тех убивают.

― Интересно, первый раз про такие вещи слышу.

— Давно у них союзы образовались. Лет сорок, не меньше.

― Чего раньше мне про такие вещи не рассказывал?

― Так ты разбойниками интересовался, что на дорогах и шляхах грабят. Варнаки, они на море разбойничают.

― Опять хитришь, старый, ты что, меня за дурака держишь?

― Да как можно, княже, и в мыслях не было.

― Знаю я твои мысли. Как варнаки с лесными татями взаимодействуют?

― Никак, князь, они лесных душегубов презирают. Торговать на торг пускают, но на этом и всё. Выгодно им, чтобы они свой товар у них сбывали.

― Что-то не вижу разницы, одни на море грабят, другие на дорогах.

― В людях разница, варнаки в свои ряды бездумных убивцев и головорезов не допускают. Я же говорил, есть у них свод правил. Кто этого свода не придерживается, тех они гонят или убивают. Ценят они тех, кто держит слово и верен своей дружине и кругу. Кто льёт кровь по каждому поводу, тем более среди своих, у них не задерживается. Такие кровопийцы или в тати лесные идут, или к мараничам. Убивать и творить насилие допускается только в походе. В мирное время, в становище или на зимовье, они от родовичей особо и не отличаются. Хотя пашни не ведут и скот не пасут. Такое у них не в почёте, такие уже не варнаки. Охотиться или рыбачить — пожалуйста, это не зазорно. Старые варнаки, у кого больше сил нет в походы ходить или покалеченные, такими делами и занимаются, некоторые из них ремесленники. Ремесло тоже в почёте, особенно ковали.

― Надо же, ― удивился Доброслав. ― Сколько я не знаю о творящемся под самым носом. Почему среди князей и бояр про такие вещи никто не ведает? Может, потому, что вы их простыми разбойниками считаете, не интересуетесь всерьёз их жизнью. Разве тебе интересно, чем живёт лесной тать в своём укрывище?

― Тут ты прав. Не интересно, но полезно и необходимо знать.

― Чего они хотят?

― Да откуда я знаю, на круг меня никто не зовёт.

― А ты что скажешь, князь Славияр?

― Думаю, что варнак, что тать лесной — разница небольшая. Но она всё же есть. И со временем они могут стать серьёзной силой или даже народом. Хладары тоже с этого начинали.

― Хм, пожалуй, есть в твоих словах смысл. Насчёт народа не знаю, а вот силой они уже стали. Теперь мне стало больше понятно, почему разбой никак не унимается. Варнаки ему очень способствуют, торги свои организовали, где всё дешевле. Для отчаянных голов свод правил придумали. Что мы, мол, не разбойники, приходи кто хошь. Головорезов гонят и не привечают, зато есть возможность обогатиться, если ты смелый и сильный. Очень притягательна такая жизнь для некоторых. Умно придумали, неужели они сами обо всём догадались. Состряпали целое морское братство. Выходит, торги становища есть по всему Восходному морю?

― Не знаю, князь, мне ведомо только про два таких места.

― Да, удивится брат Огнеслав, когда я ему обо всём этом поведаю. Хотя это он должен был узнать и нам рассказать. Он поставлен за морем смотреть и ведать, что на его берегах делается. Слушай, старейшина, а хладары с арвангами тоже на их торги ходят?

― Арвангов ни разу не видел, а вот хладары иногда бывали. Хотя насколько я знаю, они им мешают. Частенько варнаки с ними секутся.

― Всё-таки не зря сходил в поход, ― подвёл итог Доброслав. ― Если бы не ваша родня, ничего я не узнал бы от тебя. Чего ещё скрываешь, старый жук?

― Ничего не скрываю, князь, так что, поможешь нам отбить полон?

― Сколько ваших на торг погнали?

― Тринадцать человек.

― А почём там полоняник стоит?

― В среднем рубль, иногда гривна.

— Вот и выкупайте пленных, нечего мне было голову морочить, такие важные вести скрывать. И не спорь, сам виноват. К тому же не поверю, что у рода хватичей нет столько серебра.

― Они могут и больше запросить.

― Соберите больше, раза в два. Неужели не потянете?

― Потянуть потянем, но ведь нам ещё и тебе дань платить.

― Ничего, выкрутитесь, будешь знать, как недоговаривать.

― Мы дань платим за то, что бы ты нас защищал!

― Я и защитил, побил разбойничков, в нашем ряде не сказано, что я за вас должен полон выкупать. Если хотите, я вам серебра в долг дам. Лихвы я не беру, сами знаете. Сколько дам, столько и отдадите. По сроку договоримся. Лезть в это осиное гнездо Велегорск пока не готов. К тому же не на нашей земле то становище. Такие вещи я сам не решаю. Нужно собирать княжий совет. Вот скажи, старейшина, что с тобой будет, когда Будислав узнает, как ты мне тут голову морочил?

― Так ты теперь ему всё равно расскажешь.

― Рассказать я могу по-разному, совсем вас губить мне резона нет, что толку. Полкняжества с разбойниками торг ведёт вместо того чтобы извести их. Каждый о своих барышах-прибылях думает.

― Не поможешь нам воинами?

― Нет, не помогу. Если бы вы были честными со мной с самого начала, тогда можно было бы что-нибудь придумать. Хотя что тут придумаешь, без помощи братьев три сотни воинов мне не поднять. Если даже наберу столько, они ведь спросят, куда с такой ратью пошёл. Разорим мы их торг, освободим ваших. Так варнаки в отместку к нам заявятся. Не нужна нам сейчас большая пря на море, не до неё. Будислав дружины в Даянов отправил. Нам его удержать надо, на море тишь нужна. Нет, не помогу вам воями. Серебром выкупайте.

― Понял тебя, князь, ладно, сами с Нахвалом разберёмся, ― недовольно проговорил старейшина. – Угощайтесь мёдом, — указал на нетронутую баклагу хватич. ― А я пойду с родичами потолкую, ― холодно и жёстко блеснул глазами из-под лохматых бровей старейшина.

― Каков наглец, ― махнул головой на уходящего Доброслав.

― Будешь примучивать хватичей? ― спросил Славияр.

― Можно и примучить, толку-то. Слишком многие так делают. К тому же если сильно на них надавить, могут и уйти в другие земли.

― Но ведь с разбоями надо бороться!

― Нужно, князь Славияр, только ведь одной жестокостью дело не поправишь. Ведь чувствовал я, что мутят они воду, чего-то такого ждал.

― Теперь знаешь, что к чему.

― Да, теперь знаю, на общей думе будем решать, как пресечь торг с варнаками.

― Думаю, для некоторых ваших бояр это не новость, ― криво усмехнулся Славияр. ― Будут всеми способами стараться оставить всё как есть.

― Почему так думаешь?

― Был у меня опыт беседы с боярами на чистоту, поговорили по душам. Много нового узнал и о себе, и о них. Вряд ли у вас они какие-то особые. Не удивляйся сильно, если узнаешь, что некоторые из них с варнаками приторговывают.

― Хотел бы возразить, но не буду, сам знаю каковы некоторые из них.

― Варнаков можно и в свою выгоду использовать, ― подумав, произнёс Славияр. ― Только сначала надо поговорить с волхвом Мудрославом. Наверняка он что-нибудь присоветует.

― Не принято у нас с волхвами о делах княжеских разговаривать.

― У меня тоже так было, чем кончилось, знаешь.

Доброслав ничего не ответил, только понимающе кивнул.

Рано с утра поехали охотиться на туров. Старейшина выделил двух охотников в провожатые. Ехали опять вдоль озера до Велесова камня и дальше его берегами. Правый берег оказался высок и крут. С его обрывов левый берег просматривался далеко. Отсюда казалось, что валы городища стоят почти возле самой воды. Посередине озера гуляла крупная рябь.

— Это буруны, ― сказал Доброслав. ― От самого дна из глубины бьют многочисленные сильные потоки. Так что, подымаясь, они образуют водяные буруны. Там на малой лодке плавать опасно, может и перекинуть. Да и ладью качает будь здоров.

С болот на левый берег постепенно наплывал туман, закрывая его белой дымкой. От берега озера поехали на закат солнца. Места здесь были высокие, без болот, зато часто попадались широкие поляны среди дубрав.

Увидев стаю оленей, дружинники было ринулись в скок, преследовать рогатых красавцев. Доброслав остановил погоню, коротко дунув в рог.

― Мы за турами приехали, ― весело прокричал князь. ― Олени подождут.

Проехали несколько больших полян, на одной из которых паслась ещё одна стая оленей.

― Много их тут, ― произнёс Славияр.

― Места здесь добрые, ― подтвердил проводник. ― До самой Риданы-реки дубравы да поляны. Копытных много: туры, олени, лоси с косулями, в дубравах вепрей полно. А вот людей здесь нет, от Риданы до Хмыринских болот тоже пусто. Да и за болотами места глухие. Вот зверю и привольно, охотники сюда нечасто заглядывают. Чужих охотников отваживаем, своих немного.

Через час на очередной поляне наткнулись на туров. Они паслись небольшим стадом. В стороне от всех стоял вожак. Увидев людей, он застыл, пытаясь рассмотреть пришельцев. Близорукие глаза не давали понять, кто пожаловал в его владения. Не удовлетворившись зрением, втянул воздух мокрым носом. Недовольно мотнул головой. Пошёл неспешным шагом, отрезая находников от стада.

― Бьём только быка! ― крикнул Доброслав.

Дружина с гиком ринулась на вожака, окружая его со всех сторон. Стадо рвануло к недалёкому лесу. Бык остался один, опустив голову, ринулся на ближайшего гридня. Воин пустил коня в галоп, избегая крупных рогов.

― Он твой, ― сказал Доброслав Славияру.

Князь пустил коня рысью, заходя зверю с боку и занося рогатину для удара. Тур, почуяв угрозу, моментально развернул огромную тушу. Наклонив рога, приготовился встретить ворога ударом могучей головы. Чтобы избежать рогов, князь, как и предыдущий воин, рванул в галоп по кругу, пытаясь развернуться для нового удара. Гридни мельтешили вокруг лесного богатыря, отвлекая от главного нападающего. Одного зазевавшегося гридня бык всё же достал рогами. Он подцепил под брюхо коня и могучим ударом сбил его с ног. Воин успел выдернуть ногу из стремени, конь его не придавил. Воин покатился по траве. Тут же, чтобы спасти опрокинутого, в тура полетели стрелы. Подскочивший Славияр с силой ударил рогатиной под лопатку. Бык споткнулся и осел на передние ноги, но превозмогая слабость и боль, вскочил. Хотел ринуться на обидчика с новой силой. В этот момент прилетел удар с другого бока от Доброслава. Теряя силы, тур завалился на бок. Подлетевший Славияр ударил его кинжалом в горло, вспарывая вены. Кровь хлынула потоком, обрызгав князя и залив сапоги. Бык смотрел на врага бешеным взглядом, но сделать что-нибудь сил не было. Жизнь быстро его покидала.

― Здоровый бычара и славный воин, ― уважительно произнёс Славияр.

Гридень, слетевший с коня, отделался лёгкими ушибами. Его коню не повезло больше, пришлось добить верного друга, чтобы не мучился.

Охотники и несколько гридней быстро и умело разделали тушу лесного великана.

― Мяса в нём пудов тридцать, ― прикинул Славияр.

― Может, и больше, ― добавил один из проводников.

Гридни, разрубив тушу на куски, распределили её по коробам, присыпав солью. Шкуру тура разрезали на две половины, тоже присыпали солью и, скатав, приторочили на заводных коней. Один рог взял себе Доброслав, другой Славияр.

― Князь, копыта будешь брать? ― спросил один из проводников.

― Нет, берите себе.

Из пластинок копыт хватичи собирали доспехи. Турьи ценились не меньше лошадиных. В небе кружили вороны, ожидая своей очереди на оставшуюся добычу.

В городище вернулись много за полдень. Часть мяса выделили на вечерний пир за славную охоту.

― Надо было ещё оленей набить, ― сказал один из гридней.

― Куда нам столько? ― возразил другой. ― Нам бы это довезти, не попортив.

Шкуру старейшина сторговал за серебро. Доброслав цену особо не набивал.

― Что, поедешь к варнакам и сторгуешь? ― подмигнул Доброслав.

― Нет, у них всё дёшево, потому что награблено. Турья кожа и нам сгодится. Наши бронники из неё два доспеха сделают. Две трети хватичей в такой кожаной броне ходят. У здешних туров она потолще, чем в других местах.

― Столько здесь живёте, и только две трети в коже туриной?

― Так у некоторых доспехи копытные или роговые, молодежь тоже подрастает. Лишних доспехов не бывает, серебро за выкуп родовичей тоже ведь где-то брать надо.

― Слышал, что доспех из здешних туров гривну стоит?

― Враки, князь, самое многое рубль.

― Прибедняешься, старейшина, но рубль тоже хорошо. Вы тут на серебре живёте.

― Не всегда охота на туров так легко заканчивается, как у вас. Иногда здоровьем платить приходится, а то и жизнью.

― Опять ты, старый, туману напускаешь.

― Может, и напускаю, но немного. Ведь у вас тоже не всё гладко получилось. Коня потеряли, гридень чудом жив остался. А цена такого коня две гривны. Разве это прибыль?

― Что есть, то есть, ― согласился Доброслав.

Попировав до полуночи, легли спать. С раннего утра двинулись в Велегорск. Пока ехали, Славияр спросил, где лучше нарубить леса на постройку ладьи.

― Далеко собрался? ― поинтересовался князь.

― Так не всё же время мне у вас на посаде сидеть. Ряд с Будиславом закончится. Надо будет дальше путь держать. На ладье куда удобней и быстрей, чем конями по шляхам через гати.

― Если хочешь, могу продать недорого.

― Благодарю, конечно, но у меня мастер есть и времени полно.

― Дело твоё, князь. Только ведь не всё так просто. Одними топорами вы не отделаетесь. Придётся всё равно на специальный инструмент тратиться. Те же гвозди или коренья еловые, канаты с парусами. Доски сухие нужны. Из сырого леса хорошей ладьи не сделать. Дело, конечно, твоё, леса в округе много. У меня ладьи разные есть — и торговые, и воинские. Даже одна арвангская из недавней добычи. Всего за три гривны отдам. Мастера своего возьми, пусть посмотрит. Не думаю, что он лучше сделать сможет.

Славияр ненадолго задумался.

― Уговорил, ― согласился князь. ― Зайдем, глянем, что у тебя за ладьи.

― Правильно, и время на постройку тратить не будешь.

― Так мне всё равно делать нечего. Три месяца по уговору мне в вашем городе сидеть.

― Дело будет, князь, не сомневайся.

― Какое дело?

― Да хоть как вчера, разбойников ловить, если хочешь, конечно.

― Я подумаю, Доброслав.

― Думай, твоё право. Это мы на Сычёвских болотах почти ничего не взяли. Не успели ещё разбойнички обжиться. У других добыча будет. За одну треть добычи согласен помочь мне с лесными татями? Соглашайся, ещё и с прибытком от нас уедешь.

― Сразу не скажу, посоветуюсь с дружиной.

― Пару дней подожду, потом мне надо будет из города уходить. Так что быстро думай.

В Велегорск приехали к вечеру. Не откладывая в долгий ящик, Славияр поведал о предложении Доброслава.

― Так он нас что, на службу зовёт или нанимает? ― спросил Ругата.

― Пока за треть добычи предлагает послужить, до завершения ряда с Будиславом.

― Почему бы и нет, ― произнёс Ругата. ― Мне нравится, всё время в городе сидеть скучно. Будет удача — ещё и добычу возьмём.

Дружинники согласились с Ругатой.

― Ещё Доброслав предлагал по дешёвке за три гривны ладью. Хоть боевую, хоть торговую.

― Ладья с парусами и канатами? ― уточнил Удата.

― Да, с ними.

― Тогда правда дёшево. Если серебро есть, бери, князь.

― Серебро есть.

— Значит, завтра можно сходить и посмотреть.

― Когда срок уговора кончится, куда идти собираешься? ― спросил один из раненых гридней.

― Не решил ещё, други, сначала собирался вместе с женой к тестю. Только как меня там ещё встретят? В ссоре я с тестем. Можно в Торжилов податься, ладья вот своя будет. Есть ещё одна думка. Видимо, Доброслав не просто так меня в помощь зовёт. Скорее всего, присмотревшись, предложит здесь остаться, может даже земли даст.

Гридни задумались: у половины были семьи в Светлогорске, некоторые из них не хотели служить Мирояру. Другая часть была совсем не против, с ним они не ссорились. С другой стороны, Велегорск на многих произвёл впечатление. Богаче город и больше в два раза. Про здешний торг и говорить нечего, возможностей больше, море близко с его простором и путями торговыми. Наслушались уже от местных сорвиголов, как они за добычей ходят.

— В Торжилове что делать собираешься, ежели туда подашься? ― спросил Горивой.

― Торжилов град большой, богаче Велегорска, там всегда нужны отважные воины. Ворогов у него много, земли просторные. Татей по лесам тоже хватает, находников с моря немало набегает. За воинскую доблесть торжиловские бояре серебром платят. Некоторым доказавшим свою верность и землю дают. Ещё можно купцов охранять, город торговый. Их караваны по всему Восходному морю ходят. Воинским людям там всегда работа найдётся.

― Я бы лучше здесь остался, ― сказал Ругата. ― Если, конечно, предложат. В Торжилов я не хочу.

― Самый лучший выбор, ― согласились несколько гридней.

― Не предложили ещё, ― произнёс Владар. ― Как твой ряд закончится, князь, я наверно опять в Светлогорск уйду. Двор у меня там и семья, да и родня на Бурнаве-реке живёт.

― Если мы хоть одну ватагу найдём и побьём, то точно предложат остаться, — подал голос Суровша.

― Найдём, у нас три месяца времени, ― поддержал Волчун.

― Если здесь тебе землю дадут, то я останусь, ― произнёс хмурый Горивой.

― Думаю, так и будет, ― сказал князь. ― Мне тоже далеко идти не хочется. Отсюда до родных мест недалеко. Если кто захочет уйти, Светлогорск рядом.

― Любо, коли так, — загомонили гридни.

― Тогда так и порешим, ― подвёл итог Славияр. — Если предложат остаться здесь, соглашусь. Но с одним уговором, други, больше я против старых законов и обычаев не пойду. Ошибся я в своей жизни, отступил в сторону с проторённой тропы. Сразу вам об этом говорю. Потому меня и бояре с нарочитами бросили, что не захотел я больше за свои же новины стоять. Буду по старой словенской правде жить. Я к тому вам это говорю, что здесь, в Велегорской земле, то же самое хочет сотворить Будислав, а братья его против. Возможно, будет противостояние. Так что имейте в виду, непросто здесь вам вместе со мной будет. Коли Будислав согласится меня здесь оставить, я ему так прямо и скажу. Только так!

― Раз так, то я с тобой, князь, останусь, ― громко произнёс Ругата.

― На меня тоже можешь рассчитывать, ― поддержал Владар. ― Только когда всё образуется, за семьёй съезжу.

Утром Славияр с Удатой и Ругатой поехали смотреть ладьи.Выбрать действительно было из чего. Их вытащили на берег. Над каждой соорудили навес. Некоторые надо было чинить: где доски обшивки менять, где мачту новую ставить. На некоторых вервие поменять и борта проконопатить. Удата излазил все, осмотрел от и до. Четыре ладьи были торговые, а три боевые.

― Что скажешь? ― спросил Славияр.

― Ладьи, конечно, не новые, но вполне годные. Ещё много лет ходить будут. Чинить, конечно, надо, зато времени на починку куда меньше уйдет, чем новую ладить. Ты князь, какую хочешь, торговую или боевую?

― Думаю, воинскую.

― Тогда арвангскую бери. Она немного больше вельдских и чинить меньше. На такой при желании можно шесть десятков воинов разместить.

― Нас всего двадцать восемь, если вместе с ранеными.

― Так воины найдутся, если вождь добрый и удачливый. Под настилом у неё места больше, чем у вельдских ладей. Есть где добычу складывать.

― Вельдские, я слыхал, на вёслах быстрей будут.

— Что правда, то правда. Зато у арвангов парус больше, при ветре вельдским в быстроте не уступят.

― Советуешь арванскую брать?

― Да, князь, из того, что есть, она самая годная.

― Ладно, берём арвангскую. Сколько тебе людей надо, чтобы починить?

— Думаю, пятерых хватит, княже. Из раненых Удате выбирать придётся, кто топором уже махать может. Остальных я в поход возьму.

― Раз такое дело, тогда лучше нанять, здесь умелых корабелов много.

— Вот и займись, ищи помощников, а я к Доброславу схожу, потолкую.

Доброслав был на своём дворе, готовился к походу. Увидев Славияра, он улыбнулся и хитро прищурился.

― Ну что, показали тебе ладьи, выбрал себе что-нибудь?

― Да, арвангская больше всего понравилась.

― Что же, добрая ладья.

― Три гривны серебра, так ты говорил?

― Верно.

― Тогда держи, ― Славияр протянул три торжиловские гривны.

― Добро, ― заулыбался Доброслав. ― Что скажешь насчёт моего вчерашнего предложения?

― Я согласен, делать всё равно нечего, почему бы и не прогуляться по вашим лесам.

― Сколько гридней с собой возьмёшь?

― Четырнадцать. Удата ладьёй заниматься будет, а остальные ещё не выздоровели. Куда пойдём?

― На Ридану-реку отправимся, Лиховита искать.

― Есть оттуда вести?

― Нет, вестей нет, сами искать будем. Думаю тамошних людишек расшевелить. Озаринский старейшина нам много чего порассказал. Думаю, там тоже такие есть, нужно только их немного прижать. Может, ещё чего нового узнаем. Ридана — река не широкая, но глубокая. У тамошних общинников есть свои ладьи, на них они на море ходят. Рыбачат и торгуют. Не может быть, чтобы про торги варнакские ничего не знали. Скорее всего, с варнаками они тоже связаны. Потихоньку связи эти надо рвать.

― Думаешь, разбойничают на море?

― Всё может быть. Там те ещё хитрованы живут. Озаринский старейшина по сравнению с ними само простодушие.

― Когда выступать?

― Через день, сегодня отдыхайте, а завтра с утра двинем в приморские земли.

С Доброславового двора князь поехал на торг, прикупить стрел. Выздоравливающим гридням надо было найти оружие. Немного взяли на разбойниках. Славияру из общей добычи достался один лук, три круглых щита, пять копий и семь топоров. Почти всё из калёного железа кроме двух топоров, что были из худой стали. Плохое оружие, но пока и так сойдёт. Из выздоравливающих только двое могли встать в строй. Щиты и топоры для них есть, уже неплохо. Одному из них Славияр дал ещё и лук. Другому, гридню, к щиту с топором короткое копьё. Оборониться вполне хватит.

Подъехали к купцам, торгующим оружием. День был бойкий, из ближайших селений понаехало общинников и смердов. Народ толпился возле лавок с рогатинами и топорами. Так просто и не подойдёшь.

— Как на рать собираются, — заметил Ругата. ― Вроде про большой поход князь ничего не говорил.

Протолкавшись к одной из лавок, Славияр купил три сотни стрел. Ругата тем временем порасспросил нескольких смердов.

Народ в основном был из-за реки Велеги, с северной её стороны. По их словам, там объявился некий Чернояр. То ли колдун, то ли маранич с немаленькой дружиной. Сжёг несколько селений и усадеб. Боярских и княжеских тиунов принёс в жертву тёмным богам. Простой подневольный народ особо не трогали, грабили в основном общинников и боярские дворы. Чернояровы зазывалы звали смердов и холопов в свою ватагу. Князь Будислав погнался за Чернояром, благо сидел в своей усадьбе там неподалёку. Но маранича и след простыл. Будислав был в ярости, рыскал по окрестным лесам.

― Странно, ― произнёс Славияр. ― Доброслав и полусловом не обмолвился про Чернояра. Ещё что сказывают?

― Говорят, что некоторые холопы ушли с Чернояром. Ещё говорят, что ворота боярских усадеб тоже холопы открыли. Иначе так просто их не взять. Получается, ждали Чернояра и подготовились.

— Наверное, из-за этого Будислав в ярости, — предположил Славияр.

― Нет, не из-за этого, ― возразил Ругата. ― Одна из усадеб была его. В ней было много добра: кони, оружие, большой запас хлеба и соли.

— Вот оно что, тогда понятно.

― Ещё говорят, что ворота его усадьбы открыл Чернояру любимый княжий псарь. И там в поруби сидели полонённые Даяновичи. Не только князья и бояре, но княжьи жёны и снохи. Почти весь род Даяновских князей.

― Так с этого и надо было начинать, Ругата, чего ты тянул?

― Я не тянул, а всё по порядку рассказал, как мне поведали.

― Во как жизнь завертелась, ― усмехнулся Славияр. ― Или всё это неверные слухи, или там за Велегой творится что-то непонятное и недоброе. Странно, что переполоха в городе нет. Как будто все так и должно быть. Может, брехня, или из мухи быка смерды придумали. Пойдём-ка к Доброславу, надо происходящее прояснить.

Князь Доброслав внимательно всё выслушал. Лик его стал серьёзным, он задумчиво потеребил усы.

― Странно, почему мне никто про такие слухи ничего не сказал. Ладно, сейчас всё выясним. Как бы там ни было, спасибо за весть, Славияр. В любом случае наши замыслы не меняются. Завтра пойдём в поход, а вот куда, это мы решим с боярами. Ты побудь у меня, пока всё не разъяснится.

Через час Доброслав вернулся вместе с боярином Боровитом.

― Всё верно ты мне рассказал, Славияр. Точно так на торгу селяне рассказывают. Мои прознатчики как в воду канули. Не нравится мне всё это, что-то тут не так. Бояре Добровит и Вартислав тоже куда-то подевались. Князь Будислав в свою усадьбу направился ещё до того, как мы на охоту выехали. Дружины с ним ушло всего сорок гридней. Остальные здесь в детинце сидят. Если слухи правдивые, он должен был гонца прислать. Гонца не было, до усадьбы всего день пути. Значит, брехни тут больше половины.

― Или гонца перехватили, ― возразил Славияр.

― Согласен, ― подхватил Боровит. ― Прознатчики тоже пропали. Они-то куда деться могли? Они на торгу да на пристани ошиваться должны.

— Значит, враг уже в городе и ваших людей знал в лицо, ― произнёс Славияр.

― Ты, князь, как мои мысли читаешь, ― хмыкнул Боровит.

― Ты думаешь, что у нас в городе измена? ― удивился Доброслав.

― Очень на то похоже, ― посуровел боярин.

― Да как такое возможно, и кто на такое способен?

― Не знаю, князь. Но надо что-то делать. Гонца к князю мы уже послали. Думаю, надо ещё и дружину послать. Может, ему помощь нужна?

― Я бы не посылал прямо сейчас. Надо выяснить толком, что происходит, ― предложил Славияр. ― Иначе вы свои силы раздёргаете, а на город могут и напасть.

― Да кто нападёт-то? ― удивился Доброслав. ― Чернояр, что ли?

― Да кто угодно, князь, у вас что, мало врагов? Вот хоть неизвестная дружина из Чароборских лесов. Та самая, что нас поссорила. Ведь никто не знает, сколько их и где они. Кроме неизвестной дружины ещё княжич Идислав Долемирович есть. Он вполне мог дружину собрать, сговориться с Чернояром тем же. Чтобы отомстить за себя, отца и свою родню. Ведь по слухам, его родню освободили из поруба.

― Опять я с тобой согласен, — прогудел Боровит, ещё больше мрачнея.

― Что же, есть в твоих словах резон, ― согласился Доброслав. ― С другой стороны, как мог Идислав так быстро вычислить наших людей в городе?

― Ему могли и помочь.

― Да кто?

― Те, кто сначала нас поссорил, а потом вас с Даяновцами. Это враг хитрый и опытный. Он загодя всё выведал и подготовился. Теперь вот начал действовать.

― Ты конкретно кого-то подозреваешь?

― Кто точно, не знаю, нечто похожее было пятьдесят лет назад. Так старики говорят, я начало не помню, не родился ещё тогда, а вот конец той войны застал. Именно тогда меня князем на вече кликнули. Тогда это были навги, сейчас их не видно. Видимо, кто-то другой, но ведь всё очень похоже.

― Что предлагаешь? ― спросил Доброслав.

― Надо перво-наперво князя разыскать! И ещё чужих прознатчиков выявить.

― Ими я займусь, — заявил Боровит. — Через два дня гонец вернётся, от него и узнаем, что за рекой происходит и где князь.

― Может и не вернуться, ― с сомнением произнёс Славияр. ― Он один поехал?

― Один, ― подтвердил Доброслав. ― Думаешь, и его перехватили?

― Да, если всё идет так, как я предполагаю, то его тоже перехватили.

― Но ведь нам надо точно знать, что там делается, сложа руки сидеть нельзя, — нахмурился Доброслав.

― Давай я съезжу, но не сейчас, а ночью, ― предложил Славияр. ― Еще проводник мне хороший нужен.

Доброслав задумался, оценивающе окинул Славияра взглядом.

― Хорошо, езжай как стемнеет, я тебе гридня Будиславова пришлю с письмом. Ну а мы здесь город перешерстим да на той стороне немного пошарим. От города далеко отходить не будем.

Славияр вышел во двор, солнце давно перевалило за полдень. Летний зной немного спал. Надо бы и поесть, подумал князь. В животе сразу заурчало. Подошёл Ругата, спросил:

― Что делать будем?

Князь окинул двор взглядом, вроде все заняты, на них никто не обращает внимания. Прошла девка, неся полный кувшин в терем, в амбар с телег холопы таскали мешки с житом. В конюшни кто-то кого-то распекал за нерадивость.

― Поехали, Ругата, к нашим в становище.

Отвязали коней от перил, что были сбоку от терема, вскочили в сёдла и не спеша отчалили со двора. Воротная стража проводила их взглядом, никто даже с лавки не встал. От ворот повернули направо в сторону торга.

Город жил своей жизнью, кто-то куда-то шёл, на соседней улице слышались удары молота по наковальне. Совсем рядом за забором промычала корова.

Странно, подумал Славияр, чего это скотину с утра на луга не выгнали? Не доезжая до торга, повернули в боковую улицу, идущую вдоль торжища. Так решили объехать шумное многолюдное место. Из ближайшей подворотни выскочил пёс, кинулся облаивать коней. Жеребец под князем затанцевал, перебирая ногами. Славияр, выхватив плётку, наклонился и замахнулся на гавкучего разбойника. Барбос, углядев опасность, мигом залетел под ворота. И залился оттуда брехливым лаем.

― Чтоб тебя лихо забрало! ― выругался князь.

Боковым зрением углядел незнакомца, шмыгнувшего за угол улицы. Не оборачиваясь, тронулся дальше. Проехав несколько дворов, обернулся к Ругате и опять заметил смотревшего им вслед человека. За ними явно следили, причём очень неумело.

― За нами приглядывают, — тихо произнёс князь.

― Да, княже, от самой пристани за нами тащится.

― Чего мне ранее не сказал?

― Так ведь за нами с самого приезда присматривают. Видимо, по княжьему слову.

― Доброслав мне поведал, что его прознатчики с торга и пристани неизвестно куда подевались.

― Так, может, это Будиславов людин.

― Может и так.

― Давай на следующем перекрёстке разделимся. Ты поедешь в наше становище, отвезёшь стрелы. Я заеду на постоялый двор, пива выпить. В становище возьмёшь двух гридней и ко мне. Посидим там дотемна, промочим горло, но несильно. В темноте этого следуна прижмём в переулке. Выясним, кто он и откуда.

Ругата кивнул, так ничего и не сказав, только бедово блеснул глазами.

Он поехал в становище. Славияр двинул к постоялому двору, туда, где он жил по приезду в Велегорск. Несколько раз при повороте на очередную улицу он замечал следившего за ним. Тот шёл на отдалении, особо и не скрывался.

«Может, это действительно княжий человек, а он в каждом встречном-поперечном теперь ворогов высматривает? Вряд ли чужой дознатчик так открыто за ним следил бы. Может, он перебдел, наслушавшись смердьих россказней? Ну, была небольшая ватага неизвестно кого. Ну, пограбили несколько усадеб, и что с того? Как пограбили, так и скрылись. Удачно, правда, пограбили, со знанием дела. Да мало разве толковых воинов у разбойников? Может статься, что и не разграбили, просто преувеличенные слухи. Вот и проверю».

Въехав на постоялый двор, князь спешился, привязал коня к перилам, специально для этого поставленным. Вошёл в длинную широкую избу. Вдоль стен стояли лавки и столы возле них. Народа было немного, всего трое в дальнем углу. Он прошёл в другой конец и сел так, чтобы было видно всех входящих и выходящих.

Хозяин подошёл почти сразу. Узнав Славияра, почтительно склонил голову.

― Чего желаешь, князь?

― Давай пива холодного и заесть что-нибудь.

― Сейчас всё будет.

Через минуту хозяин принёс большой кувшин с кружкой. Чуть погодя его помощница поставила перед ним большую тарель с жареным мясом и недавно испечённым хлебом.

― Ещё три кружки принеси, ― велел князь.

Хозяин повел бровью, и помощница быстренько принесла просимое.

― Может, ещё что-нибудь?

― Пока хватит, а дальше видно будет.

Хозяин, кивнув, ушёл. Славияр налил себе в кружку и несколькими большими глотками осушил её. Пиво холодком растеклось по телу. Взял большой кусок мяса и, отрезав от него небольшой ломтик, кинул в рот.

В избу зашёл человек, следивший за ним. Не глядя по сторонам, сел за стол недалеко от прилавка хозяина. Заказал себе еды и кружку пива. В сторону Славияра не смотрел.

Вскоре приехали дружинники с Ругатой. Весёлой ватагой завалились в избу. Подсев к князю, дружно набросились на еду и пиво.

― Что в становище?

― Всё в порядке, княже, раненые выздоравливают. Удата и ещё двое на пристани конопатят ладью. Остальные завидуют и глотают слюнки.

― Ты им сказал, чтоб отдыхали, нам в ночь выходить.

— Сказал, но вряд ли теперь кто из них уснёт. Они глаза закрывают, а перед ними образы, как мы пиво пьём и веселимся.

Гридни весело заржали.

― Ничего, как из похода вернёмся, бочонок пива на всё становище возьму.

— Это дело, ― опять зареготали гридни.

― Вы регочите, но не напивайтесь, нам ещё дотемна досидеть надо и дело сделать.

― Всё будет как надо, ― подмигнул Волчун. ― Никуда он от нас не денется.

― Там снаружи Владар присматривает на всякий случай, ― тихо проговорил Ругата.

― А за ним самим никто не смотрит?

― Смотрят, княже, мы их сразу вычислили. Пятеро их.

— Вот же гадство!

― Ничего, мы их быстро скрутим.

― Вдруг это Будислава воины?

― Нет, не его, и воинов там нет, ну может один всего. Остальные так себе бойцы.

― Почему так решил?

― Я к волхву Мудрославу зашёл. Он мне знающего человека дал. Так вот, он сразу сказал, что это не городские.

― Шустрый какой.

― На том и стоим!

― Владар один?

― Да, один, он в конюшне как бы за конями присматривает.

― Смотрите не переиграйте, эти тоже не пальцем деланы.

― Не сказать чтоб и хитрованы. Топорно работают ребята.

― Ладно, будет хвастать, дело покажет.

― Разве мы тебя когда подводили, князь? — сделал обиженное лицо Волчун.

― Здесь не рать, орёлики, надо тихо сработать.

― Сработаем, особенно если ещё пива закажешь, ― подмигнул Волчун. Гридни опять грянули хохотом, на их ватагу оглянулись из другого конца избы.

― Волчун, ещё пива закажи. Надо, чтобы все поверили, что мы здесь надолго, — тихо произнёс Славияр.

Волчун подмигнул друзьям, пошёл к хозяину. Весело и громко с ним поговорил. Засиделись до темноты, постепенно изба наполнилась постояльцами и просто любителями посидеть, поговорить и выпить. Стало шумно и весело, следивший за князем ушёл. Волчун ходил как бы до ветра, проверил коней, переговорил с Владаром.

Чужие дознатчики ушли, оставили одного следить дальше. Выслушав, князь произнёс:

― Пора и нам уходить. Волчун, мы свернём во второй переулок, как этот за нами сунется, идите за ним. В общем, подкрадётесь сзади, и чтобы тихо всё было. Кляп в рот не забудьте засунуть. Возьмём его с собой, допросим в лесу.

Славияр с гриднями, изображая пьяных и весёлых, вышли во двор. Сходили, весело гомоня, за избу к нужнику. Вернулись к коням, заседлали и выехали за ворота. Свернули во второй переулок. Ночь была темна, тучи закрыли обе луны. Самое время для тёмных делишек. Ехали, громко и пьяно гомонили, будя псов за заборами. Вскоре их догнал Волчун.

― Всё, княже, взяли прознатчика.

― Тащите его сюда. Ругата, вернись за конями Владара и Волчуна, приведи их. Горивой, езжай в становище и скажи гридням вверх по реке Венсе идти до леса. Встретимся там. Пусть гридни вперёд едут, а ты за ними, посмотри, чтоб никто следом не увязался.

Волчун с Владаром притащили обмякшее тело. Следивший ещё не пришёл в себя, а может, просто притворялся. Вскоре вернулся Ругата с конями.

― За тобой никто не шёл? ― спросил князь.

― Никто, княже.

― Проверить всё рано надо. Езжай вперёд и притаись где-нибудь. Мы проедем до конца переулка на луга за город, там тебя подождём. Никто не должен знать, куда мы пошли. Этого грузите к Владару поперёк седла.

Дальше двинулись в полном молчании, по переулку выбрались на улицу, ведущую за город. По ней проехали в луга, где местные пастухи днём пасли городское стадо. Дождались Ругату и по одной из тропинок двинулись в сторону леса. Потом вдоль него повернули к реке Венсе. Здесь их уже ждали бывшие светлогорские гридни и трое от Доброслава. Главный у них был Волян из Будиславовой дружины. Гридень подъехал к Владару и указал рукой на лежащего поперёк седла.

— Это кто такой?

― За нами крался, ― пояснил Славияр.

― Во как, ― хмыкнул Волян. ― На пристани Доброслав тоже непонятных людишек похватал.

― Что рассказывают?

― Околесицу всякую мелют. Ничего, сегодня или завтра их как следует спросят.

― А мы этого допросим. На той стороне реки, подальше от города.

Пленный замычал. Владар ударил его кулаком по рёбрам. Полоняник затих, лишь сопел, то ли обиженно, то ли от страха.

― Ну что, пора в путь, — сказал Славияр. ― Давай, Волян, веди.

― Переправляться будем вплавь, сказал гридень Будислава. ― Ниже города есть широкий мелкий плёс. Стрежень всего сотня саженей.

Город обошли с южной стороны, ехали лугами, иногда пересекали небольшие рощи. Стороной миновали несколько селений и одну большую усадьбу. Потом углубились в прибрежный лес. Пришлось спешиться, лес был густой. Волян нашёл нужную тропу и вывел к реке. Быстро разделись, оружие и одежду положили в кожаные мешки, приторочили к сёдлам.

― Владар, смотри пленного не утопи, ― предупредил князь.

― Всё как надо сделаю, не впервой.

Ведя коней в поводу, вошли в реку; на плёсе воды было по грудь, по нему зашли за середину реки. Дальше поплыли, держась за гривы коней, глубина вскоре опять кончилась. Всё оказалось, как и говорил Волян. Вышли на берег, стряхнули воду, оделись и вооружились.

― Броню тоже одевайте, ― приказал Славияр.

Из пойменного леса выбирались часа два, наконец, вышли в луга. За полночь тучи разошлись, обнажив бездонное звёздное небо, засветила луна, стало светлей. Вдали смутно угадывались рощи; прошли мимо двух городищ и трёх деревень. Углубились в лес, но он через полчаса кончился, опять пошли луга и перелески. Миновали стороной высокие валы усадьбы, под валами размещалось два больших селения.

— Это Вартиславов городок, — пояснил Волян. — Там у него холопов около сотни да смердов дворов под двести. Почти как ваш Светлогорск. Всё вокруг его земли, вёрст с двадцать окрест.

Волян вёл дружину по широкой хоженой тропе, в основном полями и лугами. Свернув с тропы, перешли вброд небольшой ручей, потом обходили болото по самому краю и дошли до стены леса.

― Дальше сплошные леса, ― пояснил Волян. ― До самой реки Чигрань. Возле неё живут свободные общинники. Но нам не туда, нам на север надо. Через версту будет большой ручей, вот вдоль него и пойдём.

В лесу пришлось спешиться и опять вести коней в поводу. Вскоре дошли до ручья, который можно было назвать и небольшой речкой. Ручей перешли вброд по весело журчащему перекату. На правой его стороне была тропа. Дальше двинули по ней вдоль ручья. Через час тропа свернула на запад, торный путь кончился, пришлось продираться сквозь прибрежный орешник. Все устали — и кони, и люди, начинало светать.

― Князь, дальше лучше будет идти по свету, ― произнёс Волян. ― Будет много заболоченных мест, лес ещё гуще станет.

― Раз так, тогда привал, ― повелел Славияр. ― Отдохнем, перекусим, кое-кого расспросим.

Гридни привязали коней к деревьям. Владар скинул на землю порядком надоевшего ему пленника. Вытащил кляп изо рта, развязал руки и ноги.

Пленный был среднего роста, седоватый, лет за сорок. Глаза серые с прищуром. Смотрел он без страха, но с тоской.

― Ты кто и зачем за нами следил? ― вопросил Славияр.

Пленный тяжело вздохнул и отвернулся.

— Значит, не хочешь по-хорошему?

― Хорошего всё равно не будет, ― буркнул мужик.

— Это ты верно понимаешь. Зато не будет лишней боли.

― Ничего, я к боли привычный.

Славияр холодно посмотрел на него. Тот лишь усмехнулся.

― Ругата, давай запали костерок вон под тем орешником. Посмотрим, насколько он дружит с огнём.

Пленный сглотнул, опустил голову, но так ничего и не сказал. Гридни быстро нанесли веток, подпалили костёр. Ругата принёс довольно толстую лесину, край её сунул в огонь.

― Для жару, ― пояснил он. ― Последний раз спрашиваю, будешь говорить?

Мужик лишь ниже наклонил голову. Князь кивнул Волчуну, тот достал верёвку. Схваченного подвесили над огнём, содрав штаны и исподнее. Огонь почти доставал до его босых ног. Пленный задёргался, всё ещё пытаясь крепиться, запахло палёным, кожа на ногах стала темнеть. Мужик, не выдержав, закричал.

Славияр махнул головой, гридни подтянули верёвки, приподняли пытаемого над огнём.

― Ну что, будешь говорить или нам продолжить?

Неизвестный выпучил глаза и охрипшим голосом выдавил из себя:

— Буду.

Его отвязали и оттащили от огня, прислонив к дереву.

― Кто ты?

― Зовут меня Сбитко, сам я из города Ярыня. Там я гончаром был. Теперь мараничам служу.

― Зачем за мной следил?

― Приказали, вот и следил.

― Для чего?

― Этого я не знаю. Не принято у них переспрашивать. Если что приказали, значит, надо исполнять.

― Кто у вас главный?

― Здесь под городом Полют.

― Над ним кто стоит?

― Жрец их, Чернояр.

― Кто над Чернояром стоит?

― Не знаю, нам про такое не рассказывают.

― Где сейчас Полют находится, знаешь?

― Где-то на Бурых болотах, лично я там не был. Наша ватага совсем недавно сюда пришла. Из Черноводских земель.

― Кто над вашей ватагой главный?

― Шкуратой его все зовут.

― Он ещё в городе?

― Да, вчера вместе с нами за вами присматривал, потом ушёл.

— Это который высокий и черноволосый? В зелёной выцветшей рубахе и медвежьей шапке? ― уточнил Ругата.

― Он самый.

— Это, княже, тот, про которого мы подумали, что он воин.

― Да, так и есть, ― подтвердил пленный. ― Он и топором, и мечом лихо владеет.

― У кого остановились в городе?

― Возле пристани есть заброшенный двор, его корчмарь сдаёт за малую мзду.

― Верно, ― подтвердил Волян. ― Есть там парочка таких дворов.

― Ваша ватага княжьих прознатчиков выявила и куда-то дела?

― Нет, не наша. Здесь в городе давно наши видоки и прознатчики живут. Вот они княжьих и выявили. Когда пришёл приказ, ватажники Резуна всё и исполнили. Теперь княжьи прознатчики раков в Велеге кормят

― Зачем их убили?

― Не знаю.

― Не ври, говори правду!

― Не вру я! Не болтливы мараничи, тем более это другая ватага. Их сейчас в городе, думаю, уже нет.

― У вашей ватаги какая задача?

― Следить, на кого укажут. Если резать или грабить, то это Резун и его люди. А мы так, на подхвате. У Резуна почти все воины в ватаге.

― Сколько их?

― Четырнадцать.

― Из местных кто вам помогает?

― Таких я не знаю, я среди мараничей всего год, мне много не рассказывают.

― Про то, что Чернояр княжескую усадьбу разорил, знаешь?

― Слыхал, как не слыхать, только не от наших. Смерды на торгу баяли.

― Ну что же, всё стало понятно, ― вслух озвучил мысли князь.

― Он нам не всё поведал, по глазам вижу, ― произнёс Волян.

― Наверно ты прав, гридень, но нам дальше идти надо. Так мы его до вечера расспрашивать будем. Но знает он точно больше, чем говорит. Пусть один из твоих везёт его на суд и допрос к Доброславу. Чего нам не сказал, князь у него выведает.

― Одного мало, дай из своих кого-нибудь в помощь, ― произнёс Волян.

― Хорошо, Гаривит поможет. И вот что, езжайте так, чтоб вас никто не встретил.

Гаривит согласно кивнул.

― Вдоль ручья езжайте, ― предложил Волян. ― Он в Велегу впадает, течёт все время через лес. Как к реке выйдете, дождитесь ночи, тогда переправляйтесь.

Оставив маранича с гриднями, небольшая дружина выступила в путь. Лес дальше и впрямь оказался густым, потом пошли болотца и болота. Часа четыре через них пробирались. Потом стало суше, берег повысился, пошли дубравы. Ручей измельчал и оскудел, стал еле заметным. Перейдя его не замочив ног, двинулись на восток. Пересекли дорогу, ведущую в Даянов град. Дальше пошли вдоль дороги лесом, спускаясь к югу. Потом опять повернули на восток. Лес неожиданно кончился, пошли поля с перелесками. Поднявшись на небольшой холм в версте на востоке, увидели большую сгоревшую усадьбу.

― Будиславова вотчина, усадьба тоже его была, ― произнёс Волян. ― Вот и дошли.

Усадьба сгорела полностью, смотреть было не на что кроме свежего кургана. Проехали дальше, к селению княжьих смердов. Дворов двадцать стояло, все целое, не порушенное.

Мужики, увидев дружину, похватали оружие, скопились во дворе у старосты. Туда же набежали и бабы с детьми. На крыши соседних изб и амбаров забрались парни с луками. Двор ощетинился рогатинами и оглоблями.

Славияр подъехал к воротам, с коня осмотрел смердью рать. Людины были хмуры и решительны.

― Я князь Славияр, приехал сюда по просьбе Доброслава разузнать, что здесь стряслось. По городу ходят всякие слухи, что правда, а что вымысел, не понять. Со мной два гридня князя Будислава, вы их должны знать.

Вперёд выехал Волян и ещё один гридень, сняли шлемы. Их узнали, опустили оружие, напряжение с лиц ушло.

Вперёд вышел староста, Самовит, и предложил заезжать во двор, отдохнуть с дороги. Народ постепенно начал расходиться. Многие, впрочем, остались из любопытства. История оказалась не совсем такой, как рассказывали в городе.

— Приехав к себе в усадьбу, Будислав собрался на охоту. Взял с собой всю гридь и здешних слуг. Устроил большую облаву на волков. Слишком сильно они безобразничали весной и летом, что было странно, еды в лесу полно. А они то в одном месте овец порежут, то в другом корову задрали. Загрызли несколько селян на охоте, что вообще из ряда вон. Вот князь и устроил большую облаву. Вместо волков выловил разбойную ватагу с большими собаками. От них узнали, что в двадцати верстах к северу за рекой Лесвяной, в ельниках, хоронится ещё одна большая ватага разбойников. Будислав тут же отправился туда, и на переправе через реку на него внезапно напала дружина хорошо вооружённых воинов. Мало кто из его дружины спасся. До усадьбы доскакало всего семеро. Князя с ними не было, тут же гридни послали гонца в Велегорск. Ночью к усадьбе подошли чужаки, и им открыли ворота. Всех, кто сопротивлялся, порубили, разграбили всё дочиста, пленных даяновцев увели. По ближайшим селениям ездили зазывалы некоего Чернояра. Звали всех желающих с собой. Некоторые пошли, особенно много холопов. Больше Чернояр никого не тронул, увёл свою дружину на север. После него заявились другие, непонятно кто. Эти начали грабить всех подряд. Несколько деревень сожгли. Вчера опять ватага голов в двадцать тут шарила. Пытались на нас наскочить, еле отбились. От нас они пошли на восток и возле большого леса сожгли ещё два селения. Вот такие дела здесь творились. Что с князем, так и не прояснилось. Никто ничего не знает.

― В тех местах, где был бой, кто-нибудь живёт? ― спросил Славияр.

― Да, там роды олесичей обитают, ― подтвердил староста.

― Далеко до них?

― Нет, князь, до ближайшего городища вёрст десять, да вон Волян знает.

― Знать я знаю, ― проговорил Волян. ― Только олесичи теперь вряд ли с нами говорить будут.

― Почему? ― удивился Славияр.

― Сильно примучивал их Будислав. Не нравилось ему их непокорство. Могут теперь и убить, если к ним сунемся.

― Неужели так сильно ненавидят князя?

― Ненавидят, — подтвердил староста, — но вы ведь не Будислава гридни. Вы ведь от Доброслава, его они уважают. Он за них не однажды заступался.

― Неужели после боя с тех мест никто не приезжал к вам или мимо вас?

― Так ведь мы смерды, князь, а они вольные. Не хотят с нами знаться, брезгуют. Как будто мы всегда смердами были. Ведь тоже в вольных ходили когда-то, ― с грустью пояснил староста.

― Надо ехать туда, ― произнёс Славияр, — может, что и прояснится.

― Верно, князь, ― прихмурился Ругата. ― Чего зря лясы точить.

Немного передохнув и напоив коней, дружина по наезженной дороге двинулась на север. Через три версты поля кончились, пошёл сплошной густой лес, деревья со всех сторон обступили торговый шлях. Во многих местах их ветки соприкасались вверху, заслоняя небо и солнце. Вёрст через семь выехали на большую поляну, посередине которой стояли валы городища с частоколом по верху. Избы вокруг него зияли чёрными проплешинами. Все они сгорели и не так давно, кое-где ещё вился небольшой дымок из-под слоя пепла. Недалеко паслось небольшое стадо коров.

Как только дружина выехала на поляну, в городище сразу тревожно застучало било. Народ, что копошился на пепелищах, ломанулся за частокол. Пастухи, хлеща коров, бегом погнали их вслед за всеми. Пока доехали до ворот, за валами никого уже и не было. Народ попрятался за ограду. На помостах за частоколом появились вои в доспехах из кожи, у некоторых были стальные шлемы.

Под копытами коней хрустели угли пожарища.

― День назад пожгли, ― озвучил очевидное Ругата.

― Чего надо? ― крикнул вой из надвратной вежи.

― Я князь Славияр, здесь по просьбе князя Доброслава. Хотим понять, что здесь происходит и где князь Будислав.

― Мы тебя не знаем, ― крикнули сверху. ― Много сейчас объявилось разных баенников*. Убирайся, откуда пришёл, а то щас стрелами закидаем.

― Со мной гридни князя Будислава, может, их кто знает?

― Кому сказано, вали отсюда, больше повторять не будем.

На вежах и за частоколом заскрипели натягиваемые луки.

― Ладно, ладно, уходим, ― поднял руку вверх Славияр.

Отъехав саженей на сто, остановились.

― Ну что, дружина, делать будем? У кого есть предложения?

― Возвращаться надо к Доброславу, а потом идти сюда с большим войском. Наводить порядок, ― зло сплюнул на землю Волян.

― Согласен, ― произнёс Ругата. ― Только я бы ещё разок попробовал поговорить. Не здесь, а в другом городище.

― До следующего далеко?

― Вёрст пять, князь, но придётся через реку Лесвяну переправиться, ― пояснил Волян.

― До темноты вполне успеем, ― сказал Ругата. ― Только дальше по шляху ехать опасно. Можем на засаду нарваться — тех, кто здесь всё пожёг и теперь хозяйничает в окрестных местах.

― Верно мыслишь, Ругата, так и сделаем. Ну что, Волян, выведешь нас к другим олесичам, минуя шлях?

― Думаете, там по-другому будет?

― Посмотрим, может, чуть посговорчивей и приветливей окажутся.

― Тогда поехали вон по той тропе, ― указал Волян.

Славияр кивнул, и дружина двинулась по тропе через поле к ближайшему лесу. Углубившись в лес, решили сойти с тропы. Было хорошо видно, что по ней недавно прошло войско или дружина в сотню человек точно. За дружиной гнали стадо скота, катили телеги.

― Наверно это те, кто им избы пожёг, ― произнёс Волчун.

― Как бы нам на них не нарваться, ― молвил прихмурившийся Владар.

Волян взял ещё западней, продирались через густой осинник и березняк, вскоре вышли к реке, переправились вплавь. Потом с версту прошли вниз по реке и, повернув на север, вышли к ещё одной большой поляне. По её середине, как и в прошлый раз, выселись валы с частоколом. Они были повыше, да и само городище смотрелось попросторней. Избы вокруг сожжены. На веже тревожно загудело било, созывая защитников на стены. Солнце не спеша опускалось за ближайший лес.

― Саморад, их главное городище, ― пояснил Волян.

― Здесь их главный воевода сидит? ― уточнил Славияр.

― Нет у них такого, каждый род сам по себе живёт. Извёл Будислав у них главного воеводу и старейшину. Раньше да, он здесь находился. Что сейчас у них, я и не знаю.

― Ладно, чего ждать, поехали поговорим, заодно и узнаем, что да как.

Подъехав к воротам, Славияр представился и объяснил, кто они и чего хотят.

― К нам чего пожаловали? ― крикнул задорный голос. ― Нет у нас вашего князя, нам он без надобности.

― Только одни беды от него были, ― пробасил другой вой.

― Такие беды были? ― указал Славияр на пепелище. – Или всё же поменьше?

― Всякое было, ― вмешался ещё один олесич в остроконечном шлеме. ― Ты, смотрю, человек новый, многого не знаешь. А не тот ли ты Славияр, что в Светлогорске правил?

― Да, тот самый.

― Теперь что, Будиславу служишь?

― Нет, ему я не служу, я же сказал, что по просьбе Доброслава здесь. Хочу разобраться, что за вороги землю вашу жгут. И куда Будислав делся.

― Тебе-то зачем?

― Затем, что точно такие, не пойми кто, меня с Будиславом поссорили. Потом его с Даяновцами. Теперь вот нежданно разбили его дружину. На вашей реке, возле переправы. Теперь жгут ваши и соседние земли, угоняют людей в полон. Неужели вам это всё в радость и по сердцу? Думаете, изведут Будислава, вам жить легче станет?

― Да, так и думаем, ― опять прокричал задорный голос.

― Не попасть бы вам из огня да в полымя. Думаете, Чернояр вам хороший хозяин будет?

― Он в хозяева не метит, ― крикнул ещё кто-то. ― Он за старые обычаи!

― Как маранич может за старые обычаи стоять? Небывальщину кричишь, хаос и разруху он сеет. Разве ваше пожарище это не подтверждает?

На стене ненадолго примолкли.

― Что молчите, или не знали, что он жрец Мараны?

― Были такие слухи, ― раздался хриплый и властный голос.

― Вы что, не за светлых богов, люди? С тёмными знаться хотите?

― Тёмные нам не надобны, ― захрипел властны й. —Но и князя Будислава мы тоже не хотим.

― Думаете за стенами отсидеться? Вряд ли получится.

― Уж не ты ли с десятком гридней собрался всех ворогов одолеть? ― опять прокричал задорный голос.

На стене загоготали, заулюлюкали.

― Смотри, чтобы самого не полонили, ― не унимался вой с задорным голосом.

― Езжай, князь, не знаем мы ничего о Будиславе, ― прохрипел вой с властным голосом.

― Что, даже переночевать не пустите?

― Ещё чего, ― возмутился хриплый. ― Может, ты и не князь никакой, а слуга Чернояров. Возьмёшь и ночью ворота Чернояру откроешь. Как псарь Будислава.

― Откуда про псаря ведаешь?

― Здесь все о том знают!

― От кого?

― От беженцев из усадьбы княжеской. Многие из неё разбежались, некоторые мимо нас пробегали, ― пояснил хриплый. — Езжай, князь, в городище вас не пустим.

Славияр сплюнул с досады.

― Хорошо хоть стрелами не грозят, ― произнёс Ругата.

― Пока не грозят, ― добавил Владар. ― Ещё немного поспорим, и эти за луки возьмутся.

Князь махнул на олесичей рукой и поехал прочь от городища. Отъехали вёрст пять, выбрали небольшую ложбинку, запалили костерок. Поели всухомятку, запили водой из ручья.

― Что делать будем, дружина? Вот так просто, с пустыми руками к Доброславу вернёмся?

― Почему с пустыми? ― не согласился Волян. ― Мы много проведали, о чём в Велегорске и не подозревают. Наши вести будут очень нужны.

― Эти вести надо ещё до Велегорска довезти, ― произнёс Ругата. ― За нами теперь начнётся охота, как на оленей. Наверняка у этого Чернояра есть свои люди в селении, что при усадьбе уцелело. У олесичей, наверное, тоже есть. Если даже и нет, то нас с потрохами выдадут. Судя по всему, они решили отложиться от Велегорска.

― Верно говоришь, ― согласился Волян. ― Может так случиться, что они сами захотят нас перехватить и за серебро тому же Чернояру продать.

― Чего же сразу так не сделали? ― возразил Волчун.

― Чего-чего, не сообразили. Потом им обязательно такая мысль придёт. Не этим, так первым, что за рекой.

― Может, ты, Волян, и прав, ― задумался Славияр. ― Но вести наши важны. Надо чтобы Доброслав обязательно о них узнал. А потом пусть сам решает. Теперь ему князем Велегорским быть.

― Думаешь, Будислав погиб? ― нахмурился Волян.

― Очень на это похоже, но он мог и в плен попасть. Но тогда ещё хуже для него. Чернояру его из плена не резон выпускать.

― Если князь погиб, Доброслава могут и не выбрать, ― произнёс Волян.

― Как так? ― удивился Славияр.

― Так он ведь младший, к тому же не знаете вы старшую жену Будислава, Яснаву. Она такую замятню подымит, чтобы своего сына на стол посадить. Всем тошно станет. Быть тогда бардаку и резне, не дай боги случиться такому.

― Что, её бояре поддержат?

― Половина точно поддержит. Те же Вартислав и Добровит за неё точно встанут. Вождь Олди будет за того, кто больше серебра даст. Казну Яснава приберёт, большинство гридней Будислава за ней пойдёт.

― По обычаю Огнеславу стол должен остаться.

― По какому обычаю, который князь похерил? Все его ближние и кто вокруг Яснавы плевали на этот обычай. Они ведь знают, что приди к власти, Огнеслав или Доброслав всё назад воротят. Так что быть большой усобице. Очень в тонкое место этот Чернояр попал.

― Да если все так, как ты говоришь, тогда действительно беда. Ты, выходит, за старину стоишь?

― За неё, князь.

― Раз так, то надо спешить к Доброславу с вестями. Обратной дорогой нам идти нельзя. Надо другой путь избрать.

Все посмотрели на Воляна.

― Можно и по другой дороге, ― согласился Волян. ― И с Ругатой я согласен. За нами начнётся охота, им обязательно надо нас перехватить. Поэтому предлагаю отдохнуть пару часов и уходить отсюда. Ведь враги не дурни, Чернояр это уже доказал. Он одним своим точным ударом расшатал всё княжество. Думаю, он уже перекрыл нам все пути или делает это сейчас. Поэтому предлагаю идти опять по бездорожью, лесами.

― Если до Чернояра уже дошли вести о нашем здесь появлении, в лесах нас тоже искать будут. Поэтому в глухих местах тоже надо быть настороже, ― предостерёг Волчун.

― Согласен, ― кивнул Волян. ― Предлагаю идти по этому берегу Лесвяны, отойдём от её берегов на несколько вёрст и двинем на восток по глухомани. Перед утром переправимся на другой её берег и пойдём по той стороне до Велеги. Ночью переправимся через неё и вернёмся в Велегорск. От устья Лесвяны до города день пути.

― Чернояр и его люди примерно так и думают, ― произнёс Ругата.

― Думать-то они думают, ― вмешался Волчун. ― Но всех путей им не перекрыть, тем более глухие леса. На такое у него сил не хватит. Лес большой, неужели нам настолько не повезет, что мы в его кущах столкнёмся с засадой? А вот если вдоль реки двинем, то вполне можем на них и наткнуться.

― Сделаем, как сказал Волян, ― подвёл итог Славияр. ― Пойдём глухими лесами по направлению к Велеге-реке.

Отдохнули часа три, кони немного набрались сил, да и люди взбодрились. Лес в здешних местах был густой, луну то и дело закрывали тучи. Пришлось идти пешком, ведя коней в поводу. Почти в полной темноте пересекли торговый шлях, ведущий из Велегорска в Торжилов. Потом опять продирались хмыречами, постоянно натыкались на ветки и спотыкались о корни. Во второй половине ночи ветер разогнал тучи. Засветили обе луны, стало светлей, идти полегче. Местность изменилась, пошли холмы, появились боры.

― На водораздел вышли, ― произнёс Волян. ― Что-то мы немного с пути сбились, на север отклонились. За водоразделом понижение начнётся, ельники, а потом Сивинские болота. Надо на юг-восток поворачивать и идти по этим холмам. Они до самого Торопова тянутся. Дня за три дойдём до города. Расскажем всё Огнеславу, он нам ладью даст и гридней для охраны. Вернёмся в Велегорск по реке, под парусом.

Славияр ненадолго задумался.

― Нет, ― произнёс князь. ― Как решили пойти, так и пойдём.

По водоразделу шли почти до утра, все вымотались, и кони, и люди. Уже вторую ночь не спала маленькая дружина. Славияр устроил привал на несколько часов, гридни падали и засыпали прямо на опавшей хвое. Дозор меняли каждые полчаса, давая людям немного поспать. Будить гридней для дальнейшего пути пришлось чуть ли не силой. Народ просыпался чумной, злой и хмурый с недосыпу. Ели всухомятку, запивая водой из баклаг.

Зато при солнце идти стало легче, кое-где даже ехали верхом. Холмы с его борами оставили за спиной, спускаясь к югу. Опять пошли густые широколиственные леса, пришлось спешиться и пробираться через густой подлесок. Часто попадались ручьи с топкими берегами. Несколько раз пересекли звериные тропы.

― Может, по тропе какой пойдём? ― предложил Владар. ― А то этими буреломами и глухоманями мы неделю брести будем.

― Надо подальше уйти от земель олесичей, ― произнёс Славияр. ― Кстати, Волян, их земли ещё долго будут тянуться?

― Да кто их разберёт в этих кущах. По времени мы где-то на их окраине, а может, и вышли уже.

После полудня пересекли хоженую тропу.

― Не похоже, что звериная, ― подметил Ругата, — тут кто-то живёт неподалёку.

― Может и так, ― согласился Волян. ― Мы должны скоро пересечь дорогу, что идёт из сгоревшей усадьбы Будислава в город Торопов. Вполне возможно, что здесь кто-то и живёт. Хотя я про такое селение ничего не знаю. Может, олесичи здесь себе охотничий стан устроили. Кроме них некому.

― Как некому? ― не согласился Волчун. ― Про разбойников ты что, забыл? Самое место тут для них. Дорога, по твоим словам, близко, лес хрен продерёшься.

― Можно пройтись по ней, разведать, ― предложил Ругата.

― Мы здесь не для того, ― возразил Славияр. ― Нельзя нам сейчас рисковать. Надо в город двигать. Недобрые вести принести, а то может ещё что случиться от незнания и непонимания происходящего.

Все были согласны с князем. Дружина пошла дальше. Через полчаса шедший впереди Ругата притормозил и поднял руку. Гридни молча остановились, напряжённо прислушиваясь к лесным шорохам. Тихо и медленно, стараясь не шуршать подножной листвой, подошёл Славияр.

― Что такое, Ругата?

― Дымом пахнет! Вон оттуда, ― и указал рукой на восток.

― Мясо на огне жарят, ― подтвердил Волчун.

― Может, разведаем? ― предложил Владар. ― Если охотники или общинники, пройдём дальше.

― А если нет? ― спросил Ругата.

― Тогда будем знать, кто они, если вороги — можно будет напасть неожиданно. Если их слишком много, слиняем по-тихому. Неизвестно кого за спиной оставлять опасно.

― Согласен, ― произнёс князь. ― Сделаем так. Волчун, давай по-тихому, как умеешь, сходи и посмотри. Мы вон к тому ручью отойдём, что совсем недавно перешли. Там ещё три огромных дуба стоят. Если что, то возле них оборону держать удобней будет.

Волчун согласно кивнул, передал повод коня Владару и бесшумно скрылся в густом лесу. Вскоре он вернулся, присел на большой корень могучего дуба, подмытого ручьём.

― Ну что там? ― не выдержал Волян.

― Четверо гридней каких-то возле костра. Ещё трое в шалаше лежат, похоже, что раненые.

― Мараничи, что ли?

― Я же тебе говорю, гридни это! По оружию наши, словене. Могут и велегорцами быть или из Торопова, Огнеславовы. Точнее не разглядел, для этого ближе подойти надо было. Не стал рисковать.

― Может, это остатки разбитой Будиславовой дружины? ― предположил Владар.

― Очень может быть, ― произнёс Волян. ― Если это велегорцы, то я их знаю. Надо мне сходить глянуть.

― Нет, все вместе пойдём, ― возразил Славияр. ― Только тихо, мало ли что. Коней здесь оставим. Давай, Волчун, веди.

Тихо и незаметно подойти не получилось, хоть и старались. Гридни были настороже. Они то ли услышали, то ли почуяли. Когда Славияр с дружиной подошёл к костру и шалашу, воины стояли, образовав небольшой круг, прикрывшись щитами и обнажив оружие. Их лица были хмуры и решительны. Было видно, что они будут стоять до конца, принимая последний бой.. Славиярова дружина окружила их, повисла напряжённая тишина.

― Вышевит, ты что, не признал меня? ― раздался голос Воляна.

― Тебя признал, а кто с тобой?

― Я князь Славияр со своими гриднями. Мы здесь по просьбе Доброслава. Пытаемся узнать, что тут творится и где князь Будислав.

Не обращая внимания на насторожившихся воинов, Славияр убрал меч в ножны, подошёл к костру и присел возле него. Светлогорцы тоже убрали оружие, последовали за князем.

Наконец Вышевит и его побратимы тоже спрятали мечи. Напряжение на лицах исчезло, зато появилась озабоченность.

― Почему Доброслав сам не пришёл во главе дружины, а послал тебя? Что, никого другого не нашлось? Ты ведь нам никто, бывший враг. Вряд ли гибель сына Будиславу простил. Про потерю княжества я вообще молчу.

― Ты и прав, и не прав одновременно, Вышевит. Разубеждать не буду, ни к чему это и не время. Чтобы вы нам поверили, для того и Воляна нам дали. Сам у него спроси, кто посылал и зачем. В городе непонятные дела творятся. Прознатчики князя пропали, слухи всякие ходят. Будто княжью усадьбу пожгли, а Будислав погнался за неким Чернояром. После чего его больше не видели. Вот мы и пошли разузнать, что к чему и зачем. В селении возле усадьбы узнали, что всё совсем не так, как в городе смерды бают. Вас разбили на переправе, а что с князем, никто не знает.

― Вам что, разве гонцы не поведали, что случилось? Мы троих гридней отправляли.

― Не было никаких гонцов в городе. С этой стороны Велеги сейчас непонятно что твориться.Селения грабят и жгут, олесичи в осаде сидят. Нас от ворот стрелами гнали, другие не пустили к себе и насмехались. Смута повсюду, некоторые смерды к Чернояру отбежали. Олесичи, судя по всему, откачнуть от Велегорска хотят. Может, вы нам толком всё объясните? Что происходит и где князь.

Вышевит грустным взглядом окинул Славияра и его дружину.

― Князь в шалаше лежит, при смерти. Трогать его нельзя, совсем плох. Мы послали одного отрока к Огнеславу, теперь ждём вестей и подмоги.

Славияр поднялся, подошёл к шалашу. Князь Будислав лежал на спине, перевязанный тряпицами. Лицо горело нездоровым румянцем, глаза впали.

― Второй день в себя не приходит, весь горит. Крови много потерял.

― Вы когда отрока послали? ― спросил Волян.

― Семь дней прошло, а подмоги всё нет.

― Выходит, его тоже перехватили, ― произнёс Славияр. — Опасно здесь оставаться, его могли схватить и пытать. У каждого есть предел прочности. Надо уходить отсюда.

― Нельзя князя трогать, раны откроются.

― Здесь тоже слишком опасно. Надо разведать, что за тропу мы видели и к чьему жилью она ведёт. Если там не враги, Будислава надо туда отвезти.

― Я же сказал, нельзя его трогать, ― нахмурился Вышевит.

— Здесь тоже нельзя, гридень, надо сделать носилки и аккуратно его туда положить. Что с другими воинами?

― Они тоже тяжело ранены. Но не так, как князь.

― Давай сделаем, как я говорю, Вышевит. Мы сейчас разведаем тропу и жильё. Вы готовьте носилки. Понесём не спеша и аккуратно, хуже не будет.

Вышевит ненадолго задумался, потом согласно кивнул.

― Ругата, давай коней сюда и делайте две волокуши для раненых и носилки для князя. Я с Волчуном посмотрю, куда тропа ведёт.

― Возьми ещё кого-нибудь, княже, на всякий случай.

― Хорошо, ещё Суровшу возьму.

― Я тоже с вами пойду, ― вмешался Волян. ― Может, меня кто там и узнает.

― Ладно, пошли.

Скорым шагом дошли до тропы.

― Куда пойдём, налево или направо? ― спросил Славияр.

― Думаю, направо надо, ― предположил Волян. ― Если налево пойдем, то на дорогу выйдем.

― Думаю, ты прав, гридень, ― кивнул князь. ― Пошли направо.

Через час пути тропа постепенно сошла на нет. Волчун, впрочем, углядел еле видные следы. По ним прошли на другую сторону ручья и, миновав густой березняк, вышли к высокому частоколу. Он огораживал избу и пару клетей с амбаром. Ворота были закрыты, в нескольких местах на частоколе висели звериные черепа.

― Что за место такое? ― насторожился князь.

― Наверно здесь колдун живёт или волхв, ― предположил Волян.

― Лучше бы волхв, ― произнёс Суровша. ― С ним всегда проще сговориться, чем с колдуном.

Подошли к воротам, Волчун постучал рукоятью меча по деревянным створам, позвал хозяина. Вскоре дверь в избе скрипнула.

― Кто там ворота ломает? ― раздался сильный женский голос.

― Открывай, хозяйка, разговор есть, ― произнёс Славияр.

Ворота не открылись, но распахнулась небольшая калитка возле них. В проёме Славияр увидел высокую седую женщину. Была она без головного убора: необычно и не по обычаю. Сначала показалось, что это старуха. Но взглянув внимательно, князь немного растерялся. Не вязались седые волосы и лицо совсем без морщин. Голубые глаза смотрели строго. В них проглядывала бездонная глубина. Казалось, что женщина видит тебя насквозь.

Посмотрев за их спины и никого больше не заметив, она немного прихмурилась.

― Чего раненых не принесли? Давайте быстрей, иначе поздно будет.

― Откуда знаешь, что у нас раненые? ― удивился Славияр.

― Я бы сказала, да ты не поймёшь.

Славияр удивился властному голосу и повелительному тону.

― А ты кто такая дерзкая будешь?

― Надо же, каков гость, пришёл помощи просить, не представился ещё и хамит. Вас, князей, что, вежеству не учат?

― Прости, хозяйка, ― смешался князь под строгим пронизывающим взглядом. Веяло от этой женщины неприкрытой силой и уверенностью в себе. ― Я Славияр, это мои гридни. У нас действительно есть тяжелораненые.

― Несите их скорее, давай поспешай, князь. А я за вами тумана напущу. Иначе найдут вас, глупых, и порубят без всякого толка.

Славияр ещё больше удивился, махнул своим воинам и скорым шагом направился за ранеными. Первое время шли молча, переваривая встречу.

― Кто она такая, ведьма, что ли? ― не удержался Волян.

― Бери выше, ― произнёс Волчун. — Это ёга. Ты что, вышивку по вороту и на рукавах не увидел?

― Да я и не знаю, какая у ёги оберёжная вышивка должна быть.

― Почти такая же, как у жриц Лады. Ты что, жриц Лады никогда не видел?

― Почему не видел, конечно, видел. Не разглядывал я её одёжку, удивился только, чего это простоволосая баба такая дерзкая и властная. Потом она меня своим взглядов окатила, я аж вспотел. Может, она меня сглазила.

― Что ты мелишь, Волян. Они же светлым богам служат, какой сглаз. Ты просто её силу почуял. Она насквозь любого человека видит. Скрывать от ёги что-либо или обманывать — бесполезное дело. Лучше сразу правду говорить, иначе может и не помочь. Ведь люди к ним за помощью ходят, если, конечно, знают, где их искать. В основном жёнки и девки.

― Я слыхал, что если ёга не хочет, то ты к ней дорогу и не найдёшь, ― подал голос Суровша. — Нам очень повезло, что мы на её двор набрели. Лечить людей они большие мастерицы. Выходит, князю повезло, ещё поживёт.

― Ты так в ней уверен? ― удивился Волян.

― Уверен, моего деда в молодости тоже ёга выходила. Он тогда почти и не дышал. Можно сказать, что с того света вернула. Ещё в народе говорят, что они не стареют совсем. Та, что моего деда спасла, не постарела ничуть. Так старики говорили, что её в молодости видели. Дед у меня до девяноста лет прожил, может, и сейчас жив был бы. Да вот застрелили его в лесу чёрной стрелой.

― Мараничи, что ли?

― Они самые, я только у них чёрные древки видел. Больше никто так не красит. По крайней мере, в наших землях.

― Ёгу, что деда вылечила, ты сам видел? ― спросил Волчун.

― Да, последний раз пять лет назад. На вид ей лет тридцать, больше не дашь. Взгляд же, как и у этой, до самого нутра достаёт.

― Если бы не седые волосы, я бы этой тоже больше тридцати не дал, ну может чуть больше.

― Та, другая, тоже высокая? ― спросил Волчун.

― Нет, та среднего роста, грудь же, как у этой, большая, плотная. Голос совсем другой, более мягкий, не такой властный.

За разговорами о лесных ведуньях дошли до шалаша князя Будислава. Гридни уже соорудили носилки, перенесли на неё князя. Других двух воинов положили на волокуши, запрягли в них коней.

― Далеко до жилья? ― спросил Вышевит.

― Нет, за час дойдём, нас там уже ждут, ― пояснил Славияр.

― Кто ждёт? ― насторожился Вышевит.

― Волчун утверждает, что это ёга.

— Вот даже как, ― обрадовался гридень. ― Значит, не всё ещё потеряно, может и выходит нашего князя. Хорошую весть ты нам принёс, Славияр, удача опять к нам лицом повернулась. Давай показывай путь.

Впереди шёл Волчун, за ним несли носилки с князем. Потом два коня волокли волокуши с ранеными гриднями. За ними шла остальная дружина. Вскоре вышли на тропу, зашагали быстрее. Замыкающие гридни заготовили веники, пытались затирать следы. Что, впрочем, не очень получалось. Волокуши оставляли хорошо видные борозды.

― Так не пойдёт, ― сказал Славияр. ― Давайте отстёгивайте от коней. Понесём на руках. Иначе и слепой увидит этот след.

Гридни так и сделали. Взвалили на плечи и понесли. Когда подошли к жилью ёги, ворота были открыты. Лесная хозяйка вышла из амбара, неся пучок сухих трав. Показав на избу, повелительно произнесла:

― Заносите.

Опять зашла в амбар, но вскоре вышла. Осмотрела гридней, увидев Славияра, спросила:

― Тропу сильно натоптали?

― Порядочно, любой следопыт сразу поймёт, куда шли и сколько.

― Надо исправить, что содеяли. Бери всю дружину, идите по тропе в обратную сторону до самой дороги. А дальше сам решай, куда. Иначе они сюда заявятся.

― Я с князем останусь, ― твёрдо сказал Вышевит.

Ёга его внимательно оглядела, согласно кивнула.

― Остальные пусть уходят, через месяц можете за своим князем вернуться. Не раньше. Время не тяни, Славияр, иди. Я вам вслед туман пущу, потом здесь ливень пройдет, все следы смоет.

― Как звать тебя? ― спросил Славияр.

― Ведарой люди зовут, ― сказала и ушла в избу.

― Ну что, други, нам надо поспешать.

Забрав с собой ещё троих Будиславовых гридней, дружина двинулась в обратный путь. Через некоторое время в лесу появился небольшой туман. Он постепенно густел. Тропу было почти не видно. К ночи туман уплотнился; сойдя с тропы и выбрав место, решили заночевать. С утра туман никуда не делся; найдя тропу, двинулись по ней на юг. Через несколько часов она кончилась, туман немного поредел, пошли через густой лес. Сверху начал накрапывать дождь, постепенно усиливаясь. Решили остановиться и переждать, соорудили навес из хвойных веток. На них положили палых листьев толстым слоем. Чтобы листья не сдувало ветром, накрыли небольшим слоем веток потолще. Сверху больше не капало. Коней привязали рядом. Под навесом развели огонь, вокруг него положили попоны и сёдла. Дождь перешел в сильный ливень. Гридни устроились поудобней, многие сразу заснули.

― Волян, где твоя дорога, мы давно должны были на неё выйти? ― спросил Славияр.

― Сам не пойму, княже, где мы.

― Заблудились, что ли?

― Да не должны, после того как кончилась тропа, шли на юг, не могли мы сбиться. Хотя этот туман кого хочешь с пути может свести. Всё равно дорога где-то рядом.

― Ничего, утром развиднеется, по солнцу определимся, ― произнёс Ругата. — Даже хорошо, что дождь, отдохнём, заодно наши следы смоет.

Договорившись об очерёдности дозора, улеглись спать. Положив голову на седло, князь сразу заснул. Снилось море, которого он никогда не видел. Они плыли на ладье, купленной у Доброслава. Все воины гребли, было полное безветрие, светило солнце. Потом стал наползать туман, закрыл всё море.

― Куда грести? ― спрашивал Ругата. ― Ничего не видно.

По знаку Славияра воины подняли вёсла. Он прошёл на нос ладьи, пытаясь высмотреть хоть что-нибудь впереди. Ладья постепенно замедлялась и вскоре остановилась. Стояла мёртвая тишина. Возле ладьи что-то плеснулось, потом ещё ближе, почти под самым бортом. Из воды показалась седая мокрая голова ёги Ведары. Её сильные руки ухватились за борт, и она, подтянувшись одним движением, оказалась на ладье. Встав во весь рост, откинула с лица длинные мокрые волосы. Перебросила их на правое плечо, стала отжимать. По голому стройному и молодому телу сбегала вода. Высокая грудь вздымалась в такт дыханию. Она повернула голову к Славияру; брови у неё русые, не седые, отметил князь. Славияр встретился с её взглядом, мудрым и немного задумчивым. Глаза заискрились, переливаясь, голубыми огоньками.

― Просыпайся, князь, дождь кончился и враги совсем рядом, ― произнесла ёга сильным голосом.

Он тут же открыл глаза, на небе светили звёзды. Рядом стоял Ругата, прислушиваясь к ночному лесу; с веток деревьев и навеса капало. Костёр давно прогорел и даже не дымил. Поднявшись, князь прислушался. Где-то не очень далеко заржал конь. Ругата повернул голову к князю.

― От нас недалеко кто-то встал станом совсем недавно. Я их слышал, но ни хруста веток, ни шелеста листьев не было. Только разговоры: зло матерились на ливень и ещё на кого-то. Видимо, мы рядом с дорогой.

― Буди гридней, только тихо, ― повелел Славияр.

Дружина тихо разобрала оружие и приготовилась к любой неожиданности.

― Волчун, давай потихоньку посмотри, кто там и сколько их.

Волчун кивнул и молча скрылся в лесу. Вскоре вернулся.

― Мараничи, князь, четыре десятка. Там дорога и небольшая поляна. Вот на ней они и остановились, все мокрые и злые. Разожгли четыре костра, каши варят.

— Значит, поедят и спать лягут.

― Скорее всего так, но сначала возле огня обсохнут. Так что спать улягутся часа через полтора.

― Сделаем так, други, пусть они немного угомонятся. Как затихнут, подкрадёмся и с разных сторон навалимся. Это точно мараничи?

― Да, они, у половины щиты чёрные и рубахи у многих такие же.

― Ночью цвет трудно определить, — произнёс один из Будиславовых гридней. —Синий и бордовый с коричневым ночью тоже чёрными кажутся. Может, это бойники или лесганы.

― Нет, не они, возле костра я хорошо цвет разглядел, да и у некоторых на щитах знак Мараны. Ещё у троих костяные шлемы с личинами. Точно такие я у мараничей видел и больше ни у кого.

― И где ты их видывал? ― заинтересовался гридень.

― Совсем недавно в Изломанных горах. Как раз перед походом к вам в Велегорск.

― Да, были там такие, ― подтвердил Ругата.

― Но это ещё не всё, ― произнёс Волчун. ― Среди них морады, их морды не с чьими не спутаешь.

― Кто такие? ― спросил ещё один Будиславов гридень.

― Горбуны, они только с мараничами знаются.

― Слыхивал про таких, — кивнул гридень. — Ещё слышал, что к ним незамеченным не подойдёшь.

― Ещё как подойдёшь, ― усмехнулся Славияр. ― Враки всё, мы уже так делали и всё получилось. Так, давайте отдыхайте, как спать улягутся, вот тогда мы и нагрянем.

Мараничи, поев, обсушились, улеглись спать, но дозор поставить не забыли. Славияр разделил дружину на три части, показал и рассказал, кто и откуда будет нападать.

― Сначала дозор бьём стрелами, потом сразу накидываемся с трёх сторон. Я начинаю первым с дальней стороны поляны. Как только начнем, вы не медлите. Тут главное подкрасться поближе. Даже если дозорные нас заметят, всё равно изготовиться не успеют. Будет суматоха и метание, большая часть сразу даст стрекоча. За такими не гонитесь, бейте в первую очередь тех, кто сопротивляется.

Славияр и ещё пять его ближних гридней зашли с дальней стороны поляны. У всех в руках были луки. Щиты висели за спиной. Дозор тёмных засел под большим раскидистым ясенем. Если не знать, что они там, то вряд ли увидишь. Но они знали, подкрадывались очень аккуратно. Но враги всё же что-то услышали. А может, чутьём воина почуяли приближение опасности. Дозорный слился с тёмным стволом дерева. Выдал его костяной шлем, немного белевший среди темноты. Дозорный пошевелился и выглянул из-за дерева на поляну. Что-то ему там показалось. Волчун быстро вскинул лук и выстрелил. Тёмная тень осела, шлем слетел с головы и покатился. Второй дозорный заорал на весь лес, будя спящих. Его тут же пришило к дереву сразу тремя стрелами.

Больше не скрываясь, Славияр ринулся на поляну. На бегу пустил несколько стрел в подымающихся мараничей. Одной точно попал, две другие прошли мимо. Откинув лук, выхватил меч и, скинув на руку со спины щит, пошёл кромсать направо и налево ошарашенных ворогов. Двоих достал очень хорошо по голове. Может, и не убил, но ранил очень серьёзно, они теперь точно не бойцы. Противники не успели надеть шлемы, да что там надеть. Некоторые даже оружие выхватить не успели, сразу рванули кто куда. Третий боец сумел уклониться и, откатившись, вскочил на ноги. И тут же споткнулся о своего же подымающегося со сна товарища, лихорадочно мацавшего землю вокруг себя. Видимо, искал оружие. Падая, боец ушёл в кувырок, ловко вскочил и выхватил меч. Славияр прыгнул за ним следом, походя рубанул шарившего по земле. Услышал хруст и почувствовал сопротивление кости черепа. Этот в спину уже не ударит, вскочивший же после кувырка с разворотом рубанул по ногам вдоль земли. Князь подставил щит и тут же врезал ногой вперёд, сразу добавил туда же мечом. Раздалось знакомое «шмяк», ворог завалился на спину. Развернувшись, закрылся щитом. Почему он так сделал, князь не подумал, да и не нужно было. В щит с силой что-то ударило. Славияр отпрыгнул назад и в отскоке ударил сверху наискось. Опять попал и, похоже, что опять по голове. Треснула кость, противник боком завалился в костёр. Краем глаза он разглядел горбатую спину поверженного. Оглядел поле боя, биться было больше не с кем. По вражьему стану ходили гридни и добивали раненых. Только возле одного костра стояли спиной к спине вражьи бойцы. Они довольно умело отбивались от наседавших на них гридней. Просвистело несколько стрел, один из бойцов осел на землю.

Поняв, что остался один, маранич прыгнул вперёд, ударив ближайшего гридня щитом, другого рубанул мечом. Никого не достав, но зато оттолкнув, он рванул вперёд, пытаясь выбраться из окружения. Но не получилось, воин вздрогнул и упал лицом вперёд. У него из шеи торчала стрела.

Славияр ещё раз оглядел поле боя. Теперь точно всё кончено. Живых врагов не осталось, подошёл Ругата.

― Князь, несколько мараничей ускользнуло в лес, ― произнёс гридень. — Сейчас их там не найдёшь.

― Да и хрен с ними, главное основную часть перебили. Волчун, главаря мы убили или ушёл?

― Здесь он, княже, его Суровша в самом начале стрелой сбил. Вон он лежит, ― гридень указал мечом на тёмного маранича со стрелой в голове.

― Давайте быстренько обираем ворогов и уходим.

Добычу собрали и приторочили к сёдлам вражьих коней. Будиславовы гридни заявили, что кони в основном из их разбитой дружины. «Отомстили мы за своих другов», — радовались гридни.

― Здесь же только мараничи, ― произнёс Славияр. ― Вас же били, я слышал, настоящие воины.

― Эти там тоже были, ― пояснил один из гридней.

― А кто ещё был? ― спросил Ругата.

― Они на дружинных были похожи. Но не нашенские, с захода, скорее всего. Может, лютвены, а может, моричане. Наверно из заморья тоже были.

― Много?

― Я толком не рассмотрел, мы тоже суматошно отбивались. Почти как эти, разве что не разбегались после первого же удара. Хорошо, что не на сонных на нас напали. Так получилось, что во время удара часть дружины оказалась на одной стороне реки, другая на другой. На нас вот эти мараничи напали, и было их более сотни. По крайней мере, мне так показалось. На другой стороне похожие на дружинников орудовали. Мы сразу всей гурьбой ломанулись вдоль реки в хмыречи. Еле вырвались, князь в самом начале несколько стрел словил. Потом ему ещё копьём досталось. Он с коня упал, наши его подхватили, на коня кинули и в лес рванули. Те, кто прикрывал, все легли. Мы вот князя вымчали, оторвались.

― Этот тоже был? ― Ругата пнул поверженного со стрелой в башке.

― Не знаю, лично я не видел, а вот в костяных шлемах приметил, и чёрные щиты тоже хорошо помню.

Рассвета ждать не стали, двинулись по дороге к Торопову; как стало всходить солнце, свернули в лес на юг. Там пришлось спешиться и продираться через густые заросли. К обеду вышли к реке Велеге. Места возле неё были топкие, поросли камышом, много заводей и проток, заболоченных участков прибрежного леса. Хорошо, что наткнулись на тропу, которая вывела через прибрежные плавни к самой реке.

― Кто её тут протоптал? ― спросил Владар. ― Неужели в этих камышах и болотах кто-то живёт?

― Постоянно никто, ― пояснил Волян. ― А вот временные становища есть. Это охотничьи угодья новожиличей. Они на той стороне живут. Сюда они охотиться приплывают. Народ они боевой, когда князь зовёт, они ополчение в две сотни копий выставляют. Стрелки у них хорошие. В этих камышах они дичь пернатую бьют. У новожиличей каждый с луком дружит, даже жёнки и девки.

― Если судить по названию, они здесь недавно поселились? ― поинтересовался Славияр.

― Да, князь, прежних жителей тридцать лет назад навги извели. Кого в полон увели, кого посекли. Новожиличи откуда-то с юга пришли, тоже от войны бежали. У них народ смешанный, из разных родов: словене, вельды и даже зуры есть.

— Это которые до нашего прихода здесь жили?

― Да, так говорят, ― согласился Волян.

Река Велега в этом месте была широка, саженей триста. Дружина разделась, оружие и зброю положили в кожаные мешки, прикрепили к сёдлам. Глубина началась почти сразу под берегом. Придерживаясь за гривы коней, поплыли на тот берег. Течение вынесло на небольшой остров, поросший кустарником и вербой. Немного передохнув, поплыли дальше. Вскоре кони нащупали песчаное дно реки, их вынесло на широкий плёс. Правый берег был высок и обрывист. Пришлось пройти под ним по самой кромке воды ещё версты две, прежде чем нашли удобный подъём на крутой берег. Облачившись, поднялись наверх. Вскоре нашли торную тропу, она вела мимо селений и городищ новожиличей в сторону Велегорска. К вечеру достигли усадьбы боярина Боровита. Переночевали в селище под стенами усадьбы. В город приехали в полдень, оставив своих в становище на берегу. Славияр взял с собой только Ругату и Будиславовых гридней и приехал на двор к Доброславу.

Князя на дворе не было, он ещё с утра отъехал в детинец. Там собралась дума, приехали все бояре и нарочитые мужи, прибыли жёны Будислава из своих усадеб. Княжий сотник Светислав тут же послал отрока — известить Доброслава.

― Давай пока добычу делить, ― предложил сотник. ― Тебе по уговору с князем треть полагается.

― Да, так договаривались.

Гридни разложили по отдельным кучкам мечи, секиры, копья, шлемы и доспехи. Хорошего оружия было мало, в основном из худой стали. Всего пара мечей из годной стали и три секиры. Кольчуг пять, стальных шлемов семь. Доспехи у трети мараничей были кожаные, остальные вообще без доспехов. Щиты самые обычные, круглые, обтянутые толстой кожей с железным умбоном посередине. Четвёртая часть из них была окрашена в чёрный цвет. Треть из всего по уговору шла Славияру, другая треть Доброславу, остальное воинам. Потом делили коней и остальную мелочь. За делёжкой добытого их застал гонец от князя. Славияра и гридней Будислава звали на думу, не мешкая.

― Раз зовут, надо ехать, ― согласился князь. ― Добычу потом доделим.

Ещё на подходе к княжьим палатам Славияр услышал гвалт и гомон большого собрания. Дума бушевала, когда они зашли в палату. Собравшиеся стояли, разделившись на две половины, и орали друг на друга. Некоторые даже закатывали рукава, готовились кинуться на стоявших напротив.

Увидев вошедшего Славияра и гридней, все немного поутихли. Немного охолонув, расселись по лавкам. Всем хотелось услышать новости, а пря подождёт. На Славияра уставились гневные взоры ещё не остывших от криков и обвинений думцев.

Вставший с лавки Доброслав пригласил Славияра пройти в середину палаты и поведать собравшимся, что он узнал.

Князь подробно рассказал о походе. Начал с того, как на постоялом дворе за ними следили неизвестные. Как его гридни схватили соглядатая, оказавшегося мараничем. Завершил тем, как они оставили умирающего князя у ёги и столкновением с ватагой тёмных.

По взглядам многих он понял, что они даже не подозревали о происходящем за рекой. Несколько человек смотрели зло и недовольно. Одна из княгинь негодовала. Она не выдержала, вскочила с места. Подбежала к нему и визгливым криком начала упрекать в том, что он бросил князя в самой глуши всего с одним гриднем вместо того чтобы привезти его сюда.

Княгиню еле оттащили и усадили на лавку. Вообще для Славияра стало большой неожиданностью присутствие женщин в думе. Это было не по обычаю, по крайней мере, у словен и вельдов.

После криков княгини с лавки поднялся боярин Вартислав. Он колючим взглядом оглядел князя.

― Ты, князь, не хмурься, княгиня во многом права, и понять её можно. Почему ты с князем не оставил своих гридней?

― Потому что я так решил, толку от гридней там никакого нет. Защитить они тоже не смогут. Слишком много ворогов в тех местах. Самого князя везти было нельзя. Ёга обещала его выходить и от своего жилья тёмных отвести. Заодно направить их по нашему следу. Так и получилось. Дружину мараничей мы почти всю уничтожили.

― Ты так и не сказал, где именно князя оставил, ― перебил Вартислав.

― Всем про это знать ни к чему, княгиням и брату я поведаю. Если мне не верите, у княжьих гридней расспросите.

― Ты что же, думаешь, что здесь есть княжеские вороги? ― побагровел Вартислав.

― Всё может быть, ― холодно ответил Славияр. ― Слишком много непонятного у вас творится.

Сидевшие опять вскочили: одни поддерживали князя, другие готовы были просто разорвать за неслыханное обвинение. Доброслав с большим трудом угомонил расходившуюся думу. Когда все опять расселись, он произнёс:

― Давайте решать, как навести порядок в княжестве, а не орать без толку. Приберегите ярость для врагов. Добавлю ещё, князь Славияр прав, ни к чему всем знать, где Будислав. Чем меньше людей знает, тем он в большей безопасности. Кто может поручиться, что мы всех соглядатаев мараничей отловили? Мы сейчас так орём, что нас на улице слышно.

Опять взвилась истеричная княгиня.

― Я старшая жена, а мне не хотят говорить, где мой муж! Да как вы смеете!

― Успокойся, Яснава, потом более в тесном кругу Славияр нам всё расскажет. Где он оставил князя и как туда пройти.

Княгиня с ненавистью посмотрела на Доброслава, потом на Славияра. Больше так ничего и не сказав, села на лавку.

― Давайте, бояре и дружина, предлагайте, что будем делать.

С лавки поднялся боярин Добровит.

— Надо собирать дружину да навести порядок на той стороне Велеги. Гридней в городе полно, вон Славияр с десятком сорок мараничей избил, а сам никого не потерял. Мы сотню прямо сейчас можем поднять. Кто против ста княжьих воинов устоит?

― Сотню мало, ― произнёс боярин Боровит. ― Ты что, не слышал сказанное Славияром? У них воинов, похожих на дружинников, с сотню, ещё мараничей столько же.

― Мараничи разделились, — не согласился Добровит. — Пленный, которого привёл Вартислав, ведь так и сказал. Рассорился Чернояр с неким Ярваном. С этим Ярваном мараничи и ушли. С Чернояром одни бывшие холопы и смерды остались. Половина из них как следует не вооружена. Без щитов и доспехов, с одними копьями и дубинами, сброд, а не войско. У нас же одних княжьих гридней и отроков семь десятков, у Олди больше пятидесяти, у князя Доброслава за семьдесят. Да у нас бояр более шести десятков. Нарочиты тоже воев пятьдесят поднять смогут. Три сотни опытных воинов и бойцов за раз выставить можем. Даже ополчение подымать не надо. Одними дружинами обойдёмся.

― Город без дружины оставлять нельзя, ― не согласился Доброслав. ― Мне перед братом потом ответ держать.

— Вот и сиди, князь, в городе, мы без тебя справимся. Вартислав всеми нами в воеводы выбран, вот пусть и ведёт воинство.

— Все ли согласны? — спросил Добровит.

Поднялся один из нарочитых мужей.

― Так сразу мы, нарочитые мужи, пятьдесят воев не подымем. Нам надо хотя бы дней пять.

― Да брось ты, ― рассердился Добровит. ― Когда вам надо, вы и сотню собрать можете, и более.

― Можем и сотню, — согласился нарочит, — только небыстро.

― Кликнете охочих людей, посулите добычу, ― не унимался Добровит.

― Хватит спорить, ― вмешался Вартислав. ― Сегодня мы всё равно никуда не выступим, завтра тоже. Спешка здесь не к чему, надо хорошо подготовиться. Мараничи не под городом стоят, их ещё найти надо. Тех же олесичей опять под княжью руку подмять. Да свобод им урезать за бунт. Не на один день в поход пойдём. Дня четыре нам на подготовку понадобится. Хватит вам этого времени, нарочитые мужи?

― Желательно пять, и это самое малое, ― отозвались нарочиты.

― Ещё с новожиличей стрелков тридцать-сорок собрать, ― предложил Боровит.

― За четыре-пять дней не успеем новожиличей поднять, ― произнёс Добровит. ― Пока туда гонец доскачет, это полтора дня, пока они соберутся на совет, пока решат, кого послать. Потом несколько дней собираться будут, ещё два дня им идти. Это не гонцу скакать. В общем, за такой срок их не подымем. Надо быстро собираться, пока мы здесь мешкаем, неизвестные наши вотчины громят.

― Утихло там всё, ― возразил Вартислав.

— Это в твоих землях утихло, а в моих нет, и по княжеской вотчине они туда-сюда шастают. Все селища разорили, скота у смердов совсем не осталось. Промедлим ещё, и смердов повырежут, а кто уцелеет, разбегутся. В Велегорске их уже полно, за нашей защитой пришли, нельзя медлить.

― Подождут ещё несколько дней, ― не согласился Вартислав. ― Ты как неопытный отрок, Добровит. Ведь сам знаешь, сколько всего надо для похода приготовить.

― Знать я знаю, только душа болит за вотчину свою. Сколько убытков уже понёс. Тебе хорошо, Вартислав, твоя усадьба уцелела, а моя нет. Теперь смердов добивают. Вот вы здесь сидите и не ведаете, как там на самом деле, всё вам не верится.

― Успокойся, боярин, мы тебе верим. Славияр то же самое говорит. Даже княжью усадьбу спалили. Пленный, мной пойманный, твои слова подтверждает.

― Раз так, собирай войско, Вартислав, и припасы. Пора навести порядок за Велегой-рекой, — произнёс Доброслав. — Всё, бояре и нарочитые мужи, больше вас не держу, у всех полно дел. Надо не мешкая готовиться к походу.

Дума разошлась, остались только жёны Будислава со старшими сыновьями и боярин Вартислав как воевода княжеский.

― Теперь можешь говорить, ― сказал Доброслав. ― Где князя нашего спрятал?

― От усадьбы княжеской есть дорога до города Торопова. Вот где-то в дне пути от сгоревшей усадьбы по этой дороге надо повернуть на север в леса. Там двор ёги и стоит. Точнее не скажу, а вот показать смогу. Гридни Будиславовы, что со мной пришли, тоже покажут. Им те места лучше знакомы.

― Как-то туманно ты всё рассказываешь, ― прищурился Вартислав.

― Мне не верите, Воляна и гридней расспросите. А насчёт тумана ты, боярин, прав. Когда мы от ёги уходили, она так и сказала — я вам в спину туман пошлю. Так всё и произошло. Мы до дороги дойти не успели, всё туманом заволокло, идём, идем, а её всё нет, потом ливень пустился. Остановились переждать, ждать пришлось до утра. Под утро дозор совсем рядом услышал ржание коней. Разведав, мы узнали, что это мараничи рядом остановились, отдыхать собираются на той самой дороге, к которой мы шли. Получается, что мы всё время вдоль неё по туману пробирались. Вот так всё, воевода, было.

― Если не возражаешь, князь Доброслав, давай других послушаем, а то как в сказке какой-то, ― предложил Вартислав.

Доброслав не возражал, сначала позвали княжьих гридней, потом Воляна. Все они подтвердили сказанное Славияром.

― Выходит, что вы не знаете, где та тропа на дорогу выходит? ― нахмурился Вартислав.

― Не знаем, воевода, ― согласился Волян. ― Зато знаем и найдём ту поляну, где мараничей побили. От неё на наш ночлег выйти можно. От него по нашему следу и до тропы, что к двору ёги ведёт, выйти можно. Только следопыт хороший нужен.

― Я завтра же туда с отроками поеду, ― заявила Яснава.

― Опасно, княгиня, сейчас туда соваться, ― возразил Вартислав. ― Сколько мараничей и где они рыскают, никто не знает. Можешь в плен попасть.

― Не попаду, вон Славияр пробился, и я смогу. Мои отроки не хуже, только проводников возьму из гридней моего мужа.

― Я не против, княгиня, ― хитро заблестел глазами Вартислав. ― Только обождала бы несколько дней, пока мы всё там прочешем.

― Вы там прочёсывать месяц будете, мне ждать нечего, завтра же поеду.

― Я согласен с воеводой, ― сказал Доброслав. ― Не надо спешить. Ёга его от ворогов спрячет. Мараничи ей злейшие враги. Как им глаза отвести, она знает.

― Раньше времени и нам тропу не найти, ― произнёс Славияр. ― Ведь она так и сказала — приезжайте через месяц, не раньше.

― Только время потеряешь, ― добавил Доброслав.

― Почему так думаешь? ― вскипела Яснава.

― Потому что первый раз слышу, что в тех местах ёга живёт. Значит, не хотела она, чтоб её нашли. И теперь, пока она не захочет, никто её не найдёт. Прав князь Славияр.

― Я в эти сказки не верю, ― ухмыльнулась княгиня.

― Отговаривать тебя, смотрю, бесполезно, ― нахмурился князь. ― Вы чего молчите? ― обратился Доброслав к двум другим жёнам.

― Согласна я с тобой, Доброслав, ― произнесла Деяна. ― В тех краях, где я жила до замужества, тоже ёга проживала, все знали, где её двор стоит. Вот только когда ей надо было побыть одной, её двор никто найти не мог. Даже те, кто там бывал. К тому же если она сказала, что через месяц за князем ехать надо, значит, так и надо делать. У неё он в полной безопасности.

― Я согласна с Деяной, ― молвила третья жена. — Даже если её найти, мы будем ей только мешать лечить мужа.

Яснава фыркнула и покачала головой.

― Какие же вы тёмные и невежественные, в сказки всякие верите, как дети малые.

Встав и окинув всех высокомерным взглядом, ушла.

― Каждый в своё верит, ― сказал воевода. ― Таков уж человек и другим не будет. Я тоже пойду, княже, дел невпроворот.

Доброслав кивнул. Воевода встал с лавки, ещё раз холодно оглядел Славияра.

― Ты тут всего с месяц, князь, а уже столько понаделал, столько замыслов порушил. Прямо беда за тобой по следу идёт. Тебя она с родной земли выгнала, ты на чужую пришёл и её с собой привёл.

― То не за мной она пришла, а уже давно в наших землях поселилась. И только сейчас вы её разглядели, когда она вас коснулась.

― Не буду с тобой спорить, без толку всё. Только не верю я в эти чужие и могущественные силы, что за нашими спинами всемирный заговор плетут. Всё проще и обыденней, — произнёс воевода и захлопнул за собой дверь.

― Всё он видит, ― зло прищурилась Заслава, третья жена Будислава. — Хитрит старый лис, свою игру ведёт.

― Пожалуй, что так, ― кивнул Доброслав. ― Злится он, Славияр, что это ты чужие ниточки нащупал и врагов выявил. Только не навги это оказались, а мараничи.

― Может и так, ― согласился Славияр. ― Время покажет. Нам же сложа руки сидеть нельзя. Надо врагов здесь искать, в Велегорске. Такое ощущение, что они на шаг впереди нас, а мы идём следом и тушим пожар, ими содеянный. Тлеющих углей не видим. Прознатчик, которого мы поймали, в городе ещё? Что-нибудь сказал нового?

― Почти ничего, но с его помощью нам удалось ещё некоторых изловить. Остальные разбежались или затаились. Все они маленькие рыбёшки, почти ничего не знают. Большая рыба ускользнула. То, что ты князя нашёл и в надёжном месте спрятал, точно многим планы испортило, тут прав воевода.

― Так может, это его планы испортили, ― зло бросила Заслава.

― Ты думаешь, что это он козни против князя ведёт?

― С него станется, не верю я ему! Плохо, что он войско поведёт. Надо кого-нибудь другого поставить.

― Не получится, ― вздохнул Доброслав. ― Его Будислав воеводой ставил.

― Почему ты отказался?

― Нельзя сейчас город оставлять.

― Оставил бы на Боровита город, а сам в поход пошёл бы. Тогда, может, и с олесичами всё мирно решили бы. Вартислав их примучит и разорит. Давно он на них зуб имеет. Не столько Будиславу, сколько ему они мешают. Это по его навету князь их придавливает, я точно знаю!

― Чего ты хочешь, княгиня?

― Надо помочь им.

― Каким образом?

― Пусть Вартислав мараничей по лесам ловит, ты же договорись с олесичами. Они ведь не дураки, понимают, у кого сила. Чернояр им тоже сильно напакостил. Славияр сам видел их сожжённые избы. Если примучите олесичей, они могут на сторону Чернояра встать. Не сейчас, так потом, ведь он тоже не дурак, скорее всего, ушёл из наших земель. Понимает, что в открытом бою нас не одолеть. Значит, надо поссорить нас с кем только можно. Если начнёте их зорить, то поссоритесь с общинниками. Если помиришься, то поломаешь их замыслы.

― Если сам не можешь, попроси волхвов вас помирить, ― предложила княгиня Деяна. ― Они обязательно помогут.

― Верно, княгиня, ― улыбнулся Доброслав. ― Про них я и забыл, они помогут, если что. Надо попробовать, но сначала сам попытаюсь.

― Тогда выезжать надо прямо сейчас, ― закусила удила Заслава. ― Пока Вартислав собирает войско, ты уже будешь там.

― Не спорю, замысел хороший, только на кого я город оставлю? Без сильной дружины туда идти нельзя, олесичи должны силу видеть и мараничи опаску иметь. У Боровита всего двадцать дружинников, мало, чтобы город удержать.

― Мы с Деяной своих приведём ему в помощь. Почти семьдесят воинов получится. Почти как твоя дружина.

― Опасно усадьбы без воинов оставлять.

― Мы селян вооружим и за стены на время посадим. Стены оборонять они смогут. Князь Славияр нам, думаю, тоже поможет, ― и княгиня Заслава взглянула на бывшего Светлогорского князя.

― Можете на меня рассчитывать, ― кивнул Славияр. ― У меня к этим лесным скрытникам много вопросов.

― Видишь, Доброслав, немалая дружина набирается, ― улыбнулась Заслава.

― Если так, тогда можно, ― согласился Доброслав. ― Ещё надо с Боровитом переговорить.

― Действуй, князь, а мы тогда к себе в усадьбы, дружины собирать. С утра в городе будем, — решительно произнесла Заслава.

― Добро, как соберёте, идите на мой двор. Пока меня не будет, там будете. Ты, князь, тоже своих ко мне на двор веди. Шатры за теремом поставишь, места хватит.

Из детинца Будиславовы жёны поехали к себе в вотчины. Они были недалеко от города, с этой стороны реки. Доброслав отправился к Боровиту. Славияр сначала заехал на пристань, узнать, как там Удата чинит ладью. На пристани работа кипела, Удата проконопатил всю обшивку, теперь заливал её смолой. Взглянув на князя, подмигнул.

― Через неделю, княже, можно будет в море выходить, ― пообещал гридень.

После пристани поехал в своё становище за город. Гридни точили и чистили добычу, взятую у мараничей. Трое пошли на торг: продать то, что не нужно, и закупить краску, чтобы закрасить чёрный цвет щитов. Дождавшись возращения воинов с торга, быстро собрали шатры и поехали на двор Доброслава. Князя Славияр застал у себя в светлице, был тот задумчив.

― Как Боровит, согласился?

― Не всё так просто, ведь на думе постановили выступать всем боярам, я и позабыл про это. Боровит тоже должен идти. Эти жёнки мне совсем голову заморочили, я из виду и упустил. Ты тоже мне о том не напомнил, ведь ты князь, хоть и изгнанный. Или тебе они тоже все уши прожужжали?

― Есть такое немного, ― улыбнулся Славияр. ― Беды в том не вижу, ведь всегда можно перерешать. Вместо себя Боровит может сына послать.

― Правильно мыслишь, именно так мы с ним и сговорились. Боровит останется, только дружину придётся с сыном отправить. Получается, на двадцать воинов меньше у вас будет.

― Ничего, князь, справимся. Городские старейшины как, за тебя или за Вартислава? Его они не любят, со мной же они в хороших отношениях.

― Отлично, тогда, если что, мы с ними сговоримся о помощи.

― И не сомневайся, они поддержат.

― Что собираешься сказать Вартиславу? Он ведь должен знать, что ты из города уходишь.

― Ничего не буду говорить, я перед ним не отчитываюсь. У меня свои обязанности, у него свои. Если придёт и будет вопрошать, скажешь, на Ридану-реку ушёл, с него хватит. Беспокойно мне как-то на душе. Что-то не нравится, а что, не пойму.

― Когда в храм Даждьбога пойдёшь, с волхвами поговорить?

― Сейчас и пойду, а ты, Славияр, езжай к Боровиту. Сговорись с ним, что и как будешь делать.

Боровита князь застал в оружейной. Боярин подбирал броню для молодых отроков, сынов его гридней. Отцы их уходили в поход, вместо себя оставляли молодую поросль. Оружием владеть они умели. Как и положено в воинских родах, мальцов начинали учить с самых ранних годов. К тринадцати они уже неплохо умели обращаться и с мечом, и с копьём, стреляли из лука. Тем, кто немного постарше, Боровит подбирал справу по телу. Пришло время показать себя в деле. Хотя дела может и не быть. Никто не верил, что могут напасть на город. Но боярин всё равно решил подстраховаться. Да и время пришло пристроить отроков к делу.

― Ну как тебе молодцы? — повёл глазами боярин на стоявших в линию отроков.

Славияр осмотрел с ног до головы всех семерых.

― Двое еще, по-моему, недоросли.

― Так и есть, князь, им только по четырнадцать. Не страшно, в их возрасте я уже в походы ходил и с ворогами бился. Времена тогда были смутными, всем досталось. От них такого не требуется. Будут на торгу за порядком смотреть.

Перед каждым отроком боярин клал броню и меч со щитом, копья у отроков были свои.

― Проявите себя хорошо, возьму в дружину, принесёте роту перед богами.

У отроков загорелись глаза.

― Чего смотрите, меряйте и во двор.

Броня состояла из кожаных рубах с рукавами по локоть, с нашитыми железными бляшками впритык друг к другу. На красных круглых щитах были нарисованы небольшие белые пардусы*. Княжеский знак Велегорских князей. У княжеских гридней и отроков пардусы были более крупными.

Отроки облачились, подпоясались ремнями и перевязями для меча. К некоторым боярин подходил, поправлял, чтобы всё ладно сидело.

― Ну что же, неплохо, ― улыбнулся он в усы. ― Теперь шлемы подберём.

Боровит подошёл к одному из сундуков и, открыв его, начал выставлять на лавку шлемы. Их набралось полтора десятка.

― Нескудные у тебя запасы, боярин, ― похвалил Славияр.

― Княжество, слава богам, небедное, есть за что купить. Половину этого, ― обвёл он рукой свою оружейную, ― я в бою добыл. Куда меня только не кидало, особенно много по морю ходил в молодые годы. Ещё с отцом Будислава. Вот эти шлемы, ― боярин взял в руки один из круглых с длинным наносником и дополнительным наклёпанным узким ободком по самому низу, ― мы у арвангов взяли после кровавой битвы. Тогда всего треть от дружины осталась. Люты арванги в бою, в плен не сдаются.

― На фаранские эти шеломы похожи, ― произнёс Славияр.

― Похожи, ― согласился боярин. ― Только фараны шлемы из двух или четырёх частей склёпывают, иногда ещё и ободками и полосками усиливают. Арванги из одной пластины куют, ещё иногда ободки и наносники как у этих приклёпывают. Фараны бармицу кольчужную цепляют. Арванги чаще из железных чешуек или вообще без них.

Славияр взял в руки другой шелом.

― Наша работа, ― произнёс Боровит. ― Велегорская.

Шлем был невысокий полукруглый, плавно сужаясь в остриё, с кольчужной бармицей.

― У нас в Светлогорске такие же делают, только немного повыше. Как и ваши, из четырёх пластин, сверху склёпанных полоской. Только полоски немного шире.

― Так и есть, ― согласился Боровит. ― Так по всем словенским землям куют. Даже в Ярграде за морем или у лютвенов на заходе. Есть, конечно, небольшие различия, но сама манера изготовления такая же. На юге в Заболотье и Краснокутье любят наносники широкие приклёпывать и сами шлемы поглубже, виски до скулы закрывают. Ну чего стоите, выбирайте, меряйте.

Отроки подскочили, гомоня и толкаясь, начали примерять. Наконец выбрав, чтобы по голове подходило, опять выстроились в линию.

Боярин подошёл к каждому, попробовал, как сидит, плотно ли, остался доволен.

― Теперь давайте во двор, там ещё глянем. Пусть отцы проверят, может, что не доглядел.

Молодцы, немного пихаясь, повыскакивали за дверь. Там их взял в оборот старший сын боярина, высокий и широкоплечий, как и отец.

― Сколько сыну лет? ― спросил Славияр.

― Этому двадцать пять, он старший.

― Добрый воин, сразу видно.

Боярин заулыбался неподдельной похвале.

― Любодаром назвали, вернее, моя первая жена его так назвала. Я в походе был, когда он родился. У тебя тоже, Славияр, хорошие сыновья. С юных лет они на себе опробовали, что такое лютая брань. Никто из них не дрогнул в бою. Ни твой павший старший, ни средний. Он достойно себя в плену вёл, без всякого уныния и обречённости. Но больше всех мне запомнился твой младший. Он приходил к нам в стан выкупать отца своего друга. Где он сейчас?

― Не знаю, боярин. Он пропал, когда мы пошли на мараничей в Изломанные горы. Мы шли по крутой горе, тропа была неширока, шага три, внизу бежала бурная река. Из темноты на меня кинулся морад. Ведояр его перехватил на лету, и они покатились по крутому склону в реку. Сколько мы его не искали, так и не нашли. Обнаружили только тело морада, истыканного кинжалом, далеко вниз по реке. Ведояр же пропал, как в воду канул. Волхвы мне сказали, что он жив, и мы свидимся.

― Раз сказали, значит, так и есть, князь, верь им.

― Я верю, да и сам чувствую, что свидимся. Любодар уже водил воинов в поход?

― Сам ещё не водил. Сейчас тоже будет не один, а в войске. Ничего, справится. К тому же брани никакой не будет.

― Почему так думаешь?

― Доброслав сумеет договориться с олесичами и зорить их не даст. Поэтому не будет никаких напусков* на стены городищ. Мараничи, думаю, уже убрались куда подальше с наших земель. Иначе Вартислав свою отчину не покинул бы.

― Не веришь ему?

― Я слишком хорошо и давно его знаю. Бездельный будет поход, показ силы, не более того. Я думаю, что Вартислав согласился с походом только потому, что хочет разорить олесичей. У него с ними давняя ссора, он никому никогда обид не прощает.

— Значит, получится так, что князь Доброслав его обидит! Ведь он обязательно поймет, что его обманули.

― Всё верно понимаешь, князь, так всё и будет. Доброславу я сказал об этом. Он только отмахнулся, а зря.

― Может, тогда переиграть всё по-другому?

― Уже не получится, сделаешь ещё хуже.

― Тогда, может, Доброславу пойти вместе с войском?

― Нет, главным будет Вартислав, ведь его князь Будислав назначил воеводой в своё отсутствие. Доброслав бережёт город, таков был приговор. Вот в Велегорске он старший. За городом во главе воинства Вартислав. Ведь за Вартислава очень многие стоят. Ты думаешь, почему нарочитые мужи так легко на поход согласились? Обычно их с места не сдвинешь, а тут такая ретивость. Ни разу ещё так не было, чтобы они как один в поход пошли.

― Может, их насторожили действия мараничей, а может, и напугали. Ведь как я понимаю, на той стороне у некоторых из них вотчины.

― Отчасти так. Всего у половины из них земли на той стороне. И действительно некоторых из них пограбили. Но ведь не всех, а в поход встали все как один. Они почуяли возможность пограбить взбунтовавшихся олесичей, вот и всё. Думаешь, на мараничей они собираются? Как бы не так. Вот увидишь, вместо пяти десятков воев они сто пятьдесят выставят. Как думаешь, кого они поддержат, Вартислава или Доброслава? Большая часть войска встанет на сторону воеводы, и Доброслав ничего сделать не сможет. Зато когда они подойдут к землям олесичей, Доброслав будет уже там в их городищах. И объявит, что он заключил мир по старым договорам. Никто не посмеет зорить их земли. Недовольных будет много, но что толку. Мирных княжьих данников они грабить остерегутся.

― Может и так, ― сказал Славияр. ― А если они всё равно грабить начнут?

― Нет, до такого не дойдёт, не может быть!

― Я бы так категорично не утверждал, боярин. Когда я лежал раненый в Светлогорске, а вокруг него стояла ваша дружина, ко мне приходили мои бояре и предлагали сдать город Будиславу. Предлагали договориться с ним, чтобы он помог разбить городское ополчение. В то время горожане и местные общинники готовились выгнать нас вон. Я воспротивился, тогда они мне начали угрожать. Понимаешь, Боровит, те самые бояре, которые мне на мече клялись, были готовы на всё, лишь бы усидеть на своей земле. Чего хотят ваши бояре, ты знаешь. Нет, не знаешь. Нарочитые мужи князю вообще клятву не давали. Сейчас у вас смута, князь далеко в лесу израненный и бессильный. Как ты думаешь, могут они кликнуть нового князя или вообще изгнать и сделать как в Торжилове или Славутине?

― Смутил ты меня своими речами, князь. Всё же я не думаю, что до этого дойдёт. К тому же половина бояр сейчас в Даянове.

― Может, ты и прав, боярин, а я сгущаю краски, потому что уже был бит и изгнан. Я к чему тебе это всё говорю: ты вот своего сына в войско к Вартиславу посылаешь. Если что-то такое случится, ему придётся выбирать и очень быстро, за кого он. Лучше бы ты его сейчас предупредил и сказал, что делать в таком случае.

Ты что, беду чуешь?

― Неспокойно мне на сердце. Точно так у меня было перед битвой с Будиславом.

― Просто битый ты волк, князь, жизнью ученый. Не всё так плохо на самом деле.

― Что от пленных вы узнали? Вы же ещё кого-то поймали в городе.

― Не только поймали, Доброслав с дружиной прошёл по-над Велегой и чуть дальше. Кое-что сами видели, расспрашивали встречных. Половина ополья за рекой разорено, до земель Вартислава. С правой стороны от шляха всё пожгли до Добровитовой усадьбы, её тоже сожгли. Поэтому он сейчас тоже рвёт и мечет. Хочет за счёт других хоть немного поправиться. Ближние городища и селища вдоль Велеги не трогали, там тихо. У перваничей, на Чигрань-реке тоже тихо. Что дальше на севере за Сивинскими болотами, мы не знаем.

― Вартислав сказал, что он в плен маранича взял? Что тот рассказывал?

― Говорил, что у них тоже смута. Разделились на две ватаги, чуть до рати не дошло. Одни ушли с Чернояром, другие с Ярваном. С Ярваном ушли мараничи, с Чернояром остались все, кто ещё не посвятил себя Маране. Вот и всё, что он поведал.

― Куда он потом делся?

― Вартислав его в поруб посадил у себя в усадьбе.

― Про даяновцев он ничего не говорил, про тех, что в порубе у Будислава сидели, на его усадьбе?

― Нет, ничего. Ты думаешь, что Вартислав связан с даяновцами и хочет отбить их у Чернояра?

― Нет, так я не думаю. Сам Чернояр может их использовать в своих целях. Потому для вида и отделился от мараничей.

― И каким образом он их будет использовать?

― Не знаю, можно только догадываться. Например, за своё освобождение и отвоевание Даянова он может попросить себе земель в их княжестве. Кто знает, может и боярство попросить или воеводство.

― Ну ты загнул, народ их не поймёт и волхвы тоже.

― Да мало ли чего теперь он может попросить, ведь не ради серебра он их отбил. Что-то задумал жрец Мары.

― Есть в твоих словах резон, князь. Что-то нечисто тут. Здесь в городе их слуги тоже не просто так вынюхивали, наших прознатчиков порешили.

― Я так, боярин, думаю, не было между мараничами раскола. Это они специально придумали, враки всё!

― Но если так, тогда Вартислав врёт нам, ― приподнял брови Боровит.

― Или ему специально этого маранича подослали, или он с ними заодно.

— Это перебор, князь.

― Может и перебор, только я бы ничего не исключал, чтобы потом не удивляться. Хотя последнее предположение из ряда вон, дичь. Вроде незачем Вартиславу с мараничами знаться.

― Не веришь ты людям, совсем не веришь.

― Жизнью бит, вот и предполагаю всякое. В любом случае я буду вам помогать, чем смогу. Мне тоже надо разобраться, кто в наших землях смуту сеет. Ведь как щенков стравливают, а мы ведёмся.

― Понятно, ― задумался Боровит. ― А когда пройдёт срок уговора с Будиславом?

― Тогда и буду думать, хотя несколько идей есть. Для этого я ладью купил. Может, к тестю пойду, а может, в Торжилов.

― В Торжилов лучше, ― сказал Боровит. ― Будь я на твоём месте, туда бы пошёл.

— И я так думаю. Скоро должна моя жена Раяна и сын Родослав приехать. Вот с ними и решим, как быть. Я что к тебе пришёл, боярин. Когда все из города в поход уйдут, мне что со своими гриднями делать? Я обещал помогать Доброславу. На его дворе сидеть, или ты мне дело найдёшь?

― Обдумывал я уже, князь, что да как. Думаю тебя на пристани поставить, будешь за порядком следить. Если что, мытникам поможешь. Соглядатаев чужих опять же высматривать будешь. У тебя на них глаз намётан, не забалуют. Я тебе несколько щитов с княжьим знаком дам. Всем сразу понятно будет, кому служите.

― С делом понятно, что творить будем, если вороги нагрянут? Без толку голову класть я не буду. Надо вместе биться.

― Думаешь, что нападут?

― Не знаю, но лучше сейчас всё обговорить: что делать, куда бежать, чем потом метаться по городу, ища друг друга.

― Хорошо, ― согласился боярин. ― Тогда давай так. Если на пристань враги нагрянут, попытайся как можно больше народа оттуда вытащить. Я понимаю, что у тебя всего чуть больше десятка. Налёт своими силами тебе не отбить. Значит, отходи сначала к торгу, там мои отроки будут. Потом вместе с ними к Доброслава двору.

― Как же княжий детинец, там ведь никого не будет? И обороняться удобнее всего там.

― Тогда Доброславов двор разграбят, плохо это.

― Конечно, плохо, но ведь весь город нам не оборонить.

― Горожане помогут, про них ты, князь, забыл?

― Если врасплох налетят, не помогут они. Вот поэтому нам надо сделать так, чтобы не получилось врасплох.

― Хорошо, что ты предлагаешь?

― Надо загодя со старостами договориться, чтобы они нам хотя бы воев пятьдесят в помощь набрали. Воям делать ничего не надо, пусть в одном месте где-нибудь сидят или лучше по городу человек по десять ходят. Вроде как за порядком смотрят. Когда нападут, пусть сразу бегут на торг или на пристань.

― Да ну тебя, князь, заладил — нападут да нападут!

― Лучше перестраховаться, боярин.

— Вот же гадство, уже и меня беспокойством заразил, ― нахмурился Боровит.

― Давай, боярин, сделаем так: как войско уйдет, мы со старейшинами переговорим и объясним свои опасения. Им ведь разорёнными и пожжёнными быть тоже не захочется.

― Ладно, поговорим.

― Ещё помнится, на думе ты предлагал новожиличей подтянуть, воев тридцать. Пусть князь к ним гонца пошлёт сегодня же. Как раз дней через пять-семь подойдут к нам в помощь.

― Сам с ним и поговори о новожиличах.

― Добро. Княжий детинец, как я понимаю, без охраны не оставят?

― Не оставят, отроков десять на ворота поставят.

― Маловато!

― А ты вот когда в поход уходил, сколько в городе оставлял?

― Немного больше, лично моих там тоже с десяток было. Ещё Раяна со своей небольшой дружиной оставалась.

― И здесь примерно так будет.

― Понятно, тогда я князя ждать буду, он сейчас в храме. Кстати, о храме, я ритариев у вас там совсем не видел. Вернее, видел, но их всего пятеро, или то не они?

― Они и есть.

― А остальные где?

― Какие остальные, нет остальных. Зачем они в городе, здесь самое безопасное место в княжестве. Это один озабоченный князь думает, что на него нападают кому не лень. Другие так не думают.

― Обычно я так тоже не думаю, может, я перебдел. Ладно, пойду я, боярин.

― Давай, приходи, если что. Я тебе отрока со щитами пришлю ближе к вечеру.

Славияр согласно кивнул, вскочил на коня и выехал за ворота. Пока ехал по улицам, всё думал: чего это он так всполошился, с чего решил, что будет нападение. Чувство тревоги было и сейчас немного есть. Но это может быть и не нападение на город, а злой и холодный взгляд Вартислава. Ведь он явно недругом его считает. Может, всё из-за этого? За нелёгкими думами доехал до двора Доброслава. Соскочил с коня, отвёл его в конюшню, снял седло и уздечку, задал ему овса. Прошёл к себе в шатёр за терем.

Когда вернулся Доброслав, взял его в оборот, высказав свои соображения. Князь внимательно выслушал, почесал в задумчивости подбородок.

― Ты всерьез думаешь, что на нас нападут?

― Если бы я был на их месте и узнал, что из города ушла почти вся дружина, то, безусловно, напал бы.

― Не было ещё такого, чтобы на город какие-то разбойники нападали.

― Не разбойники это, а хитрый и коварный враг. Будиславовы гридни кроме мараничей ещё дружинных видели или наёмников не менее сотни. Ведь, князь, ты сам слышал, что они говорили.

― Ещё я слышал, что разругались они и разошлись. Не посмеют они на город с малыми силами нападать. К тому же ты их проредил изрядно.

― Мараничей да, а вот наёмники где-то затаились и ждут.

― Сколько тех наёмников, Славияр? Сотня всего, не посмеют они с такими силами атаковать. Вас здесь почти сотня будет да горожан больше четырёх сотен. Перестраховываешься, князь!

― Правильно страхуюсь, лучше сейчас это сделать, чем потом волосы на голове рвать.

― Сотню отобьёте, я и не сомневаюсь ни в тебе, ни в Боровите. Заслава вам поможет, она воительница, во многих битвах была. Гридни у неё матёрые воины. Сам увидишь, таких и у меня мало. Она из вельдов, и гридни из них. Они привычные малым числом против многих стоять. Там, откуда Будислав её взял, рать без перерыва идёт и с арвангами, и с хладарами. У них каждый людин воин, как у нас в древние времена. У вельдов такие времена ещё не кончились. Не переживай, князь, не с простыми ополченцами я город оставляю. Что у Деяны, что у Заславы гридни на загляденье. Да и у тебя они хороши. Хватит об этом, ты вот лучше внутри города вражьих соглядатаев поищи. Не всех мы взяли, волхв Мудрослав тоже так думает. За город пусть Боровит переживает, это его забота. Ты как, нормально на моём дворе расположился?

― Всё хорошо, князь, гридни в шатрах, трапезничать нас в гридницу зовут.

― Ладно, приживайтесь пока, а я ещё к Вартиславу загляну. Сам ему скажу, что пока он войско собирает и готовит, я на Ридану-реку схожу. Иначе заподозрит неладное.

― Обидится он на тебя за обман.

― Ничего, стерпит, он меня тоже несколько раз обманывал. Вот и я ему тем же отплачу, а заодно и олесичей от разорения уберегу. Придётся Вартиславу по лесам изрядно полазить, пусть своим основным делом займётся. Нечего ему в городе козни плести. Он да Яснава — главные заводчики раздоров в городе. Я же вижу, что он что-то задумал. Хочет ранение и отсутствие князя использовать на свое благо. Поэтому его из города надо как можно надольше увести.

― Так ведь и бояре с нарочитами вместе с ним уходят, там и сговорятся.

― Добровит и так за него, и большинство нарочитых мужей. Уйдут из города, некому будет народ мутить.

― Выходит, тебе на руку, что они сейчас уходят.

― Да, чем больше их не будет в городе, тем лучше. Надо князя поскорей сюда вернуть, иначе княжество может развалиться на несколько частей. Я даже не думал, что Будислав своим присутствием всё здесь настолько скреплял.

― Так ты не к олесичам собрался?

― Что, догадался?

― Выходит, за князем едешь?

― За ним, Славияр, надо мне Яснаву опередить. Потом и к олесичам заеду. Пока она ваш след найдёт, я тем временем прямиком к ёге пойду.

― Выходит, ты знаешь, где она живёт?

— Догадываюсь, слыхал я про эту тропу. Не могли вы по ней на дорогу выйти. Потому что она на неё не выходит. Теряется она в лесу, так же, как и перед её двором. Удивительно, что вы её вообще нашли.

― Так вот зачем ты в храм ходил?

― Ты догадлив, князь. Кому как не волхвам про неё знать. Большего тебе сказать не могу.

― Понимаю, потому и не буду спрашивать. Пойду я к себе, что-то устал. Вроде ничего такого не делал, а притомился.

Выйдя от князя, Славияр зашёл за терем, прошёл в свой шатёр, лёг на лежанку и задумался. Как всё непросто в Будиславовой семье. Каждый играет в свою игру. Чего хочет Вартислав, он так и не понял, а надо ли понимать? Пройдёт срок уговора, и он уйдёт. Но тогда половина гридней вернётся в Светлогорск. Доброслав что-то не спешит ему предлагать остаться в Велегорске. Раяна здесь не останется точно. Он даже знает, что она скажет. В чём-то она будет права. Если мыслить как владетельный князь, думающий только о своём роде и ни о чём больше, её доводы будут верны. Она будет права, что Будислав и его род виновны в их несчастиях. Особенно в гибели их сына. Этого Раяна Будиславу и его роду не простит никогда. Не важно, все они там были или только Будислав. По её разумению каждый из них несёт общую ответственность. И так думает не только она, а подавляющие большинство населения словенских земель. Так совсем недавно думал и он, и частично они правы. Но как тогда объединять их всех в одну державу? Каждый думает о своём малом, с лютой ненавистью помнит все обиды, нанесённые его роду, и сто, и двести лет назад. Одной ненавистью жить нельзя. Винил ли он сам Будислава в своих бедах? Нет, не винил, такова жизнь правителя и воина. Сегодня ты на коне и при славе. Завтра разбит, и все твои надежды порушены. Ему не повезло, обидно, конечно, но в этом его личная Славиярова вина, а не кого-то там на стороне. Он неправильно понимал ход жизни в своём княжестве, мыслил близоруко. Будислав занимается здесь тем же, чем и он в Светлогорске. Пытается строить державу, совершает такие же ошибки. И он не видит, вернее не придаёт большого значения той силе, которая пытается посеять хаос на их земле. Это ошибка, очень большая ошибка. Кто они такие, он сам ещё не понял: может, навги, может, мараничи. Но это сила, и не считаться с ней нельзя. Надо выявить её, тогда станет легче и понятней. Таким образом, он отомстит и за себя, и за своего сына. А Будислав в этой игре — просто умело используемый инструмент, всего-навсего. И злиться на него и тем более ненавидеть глупо и бесполезно. Может, он теперь увидит и поймет, как ловко их используют, как слепых котят. По крайней мере, ему, Славияру, ранение пошло на пользу, он кое-что стал понимать. Но никак не удаётся ухватиться за еле видимую ниточку и, потянув, выйти на настоящего хозяина хаоса.

Надо мириться с родом Будислава, чтобы вместе искать и бить настоящего, скрытого ворога. Разве не мирились лютые враги в прошлом? Мирились, таких случаев было полно. Они прощали взаимно пролитую кровь и гибель родни. Но если разобраться и залезть поглубже, ведь они такие же родичи, только дальние.

Если мыслить о благе и судьбе всего народа, чтобы выжить и победить, надо объединяться и отринуть своё личное малое, думать об общем и целом. Свой смысл жизни теперь Славияр видел только в борьбе с врагами своего народа, а не лично их рода. Ведь отдельный род — всего лишь частица единого.

Хорошо, что ему это объяснил волхв Яровед. И он осознал суть своего воинского воплощения. Вот когда он понял важность жреческого знания, а раньше не понимал.

Поэтому он и помогает Доброславу: помогая ему, он служит своему народу. Князь ему нравился, он его понимал. Вартислав был чужой, но в чём именно, непонятно. Всё на уровне ощущений. Жизненный опыт говорил о том, что они слишком разные. Яснава ему тоже не глянулась. Слишком визглива и взбалмошна, зато понятно, чего она хочет: всеми силами удержать власть. Она без неё просто не может. Поэтому так и занервничала — муж пропал, а без него она почти никто. Начала сговаривать людей, что в случае гибели Будислава на его место посадить Домовита, его старшего сына. Что противоречит всем древним обычаям. В действиях и образе мыслей у неё просматривается чужеземное влияние. Что с неё взять, она дочь Владарского князя. Он у себя в княжестве всё поиначил по заморским образцам. Она выросла в таких реалиях, поэтому здешняя жизнь ей и кажется неправильной. Значит, с ней ему точно не по пути, она враг. Надо сделать всё возможное, чтобы к власти она не прорвалась. Зато возле неё надо искать коварных посланников, проводников чужой воли. Как там сказал Яровед, ищи таких как Хагурт, они могут быть и местными по рождению, не обязательно чужеземцы. Плохо, что он тогда не поверил Яроведу и отказался служить храму. Теперь вот сам к этому пришёл. Ну что же, не храму, так своему народу всё равно послужит.

Доброслава он убедить не смог. Не битый ещё князь, не верит, что с ним может случиться что-то плохое. Значит, надо найти силы в самом городе. Со старостами поможет поговорить Боровит. А что можно сделать самому?

Например, набрать дружину среди велегорцев, почему нет. Воев пятнадцать-двадцать он вооружить сможет. Чего не хватит, можно и подкупить, серебро ещё есть.

«Вот этим и займусь, — решил Славияр. — Своих у меня пятнадцать, это те, что из Светлогорска пришли, ещё трое поправившихся из пленных и выкупленных гридней. Найму ещё около двадцати, уже неплохо. Доспехов только нет, ну ничего, послужат пока так. Со временем добуду и доспехи. Схожу-ка я к Удате на пристань, посмотрю ладью да переговорю с ним. Он там наверно со всеми перезнакомился, может, подскажет кого».

Не откладывая в долгий ящик, Славияр отправился на пристань. С собой взял Ругату и Волчуна. Владара оставил за старшего.

На пристани все вместе осмотрели уже почти готовую арвангскую ладью. Славияр забрался на палубу, заглянул под неё, в специальный проём с крышкой. Места под палубой было не особо много. Стоять в полный рост там нельзя. Князь недовольно поджал губы.

Удата углядел недовольство Славияра.

― Княже, это же боевая ладья, у вельдов под настилом ещё меньше места. Вот на торговых ладьях всё по-другому. Можно и в полный рост стоять, некоторые даже перегородки делают. Для воинской ладьи главное скорость, а не место для товара под настилом.

― Я тебя разве укоряю, Удата, чего ты взъелся?

― Да вот вижу, что ты стоишь, кривишься, а я к ней уже прикипел, можно сказать, полюбил. Надо имя ей дать. Тогда она нам по-настоящему служить будет.

― Слышал я про такое, ― кивнул Славияр. ― Надо подумать.

― Подумай, княже, ладье очень важно имя иметь. Как дашь, надо будет Стрибогу жертву принести. Чтоб он знал её и помогал, когда попросим. Не смотри на меня так. Откуда я родом, все так делают.

― Добро, сделаем по морскому обычаю. Ты мне вот что скажи, здесь на пристани, поди, уже всех знаешь?

― Не всех, но многих.

― Поспрошай, может, есть тут люди или они знают кого, кто в дружину вступить хочет.

― Пару человек знаю, княже.

― Надо не пару, а человек пятнадцать, можно и чуть больше и желательно без большой огласки.

Удата задумался.

― Хорошо, княже, я поспрошаю, но без огласки не получится. Сам понимаешь, весть быстро разнесётся, но я попробую.

Рано утром Доброслав уехал со своей дружиной на восток. Как многие думали, на реку Ридану. Славияр до полудня провёл на пристани. Приходили люди, прослышавшие, что он собирает небольшую дружину. Семерых приняли, двое были со своим оружием и бронёй. Остальных пришлось вооружать из запасов. Народ был опытный, все, по их словам, хаживали в море на промысел. На какой промысел, никто не пояснял. Впрочем, было и так понятно.

Немного пожив в Велегорске, Славияр для себя уяснил, что для здешних молодцов сходить в море за добычей никаким разбоем не считалось. Посмотреть на новых соратников пришла почти вся ходячая дружина. Над новоприбранными десятником он поставил Ругату.

― Погоняй их как следует, выясни, кто что умеет. Кого надо, будешь усиленно доучивать.

Вечером Ругата доложил:

― За меч или топор все знают, с какого конца держаться. По боеготовности они на уровне княжеских отроков. Доучивать их ещё долго, кого год, кого и больше. С луком мало кто обращаться умеет. Зато сулицы метать все горазды, двое даже отлично. Так что лучному бою их учить толку мало.

― Предлагаешь им сулицы купить?

― Если серебро есть, то да, необходимо.

― Добро, завтра этим и займёмся.

С утра ходили на торг, прикупили каждому тул на три сулицы и пять кожаных остроконечных шлемов, усиленных железными полосками. За оставшийся день пришло ещё четверо. Троих из них пришлось почти полностью вооружать. Ближе к вечеру спускали на воду ладью. По такому случаю присутствовала вся дружина при оружии. Момент был торжественный. Сделали несколько больших кругов на вёслах по заливу Велеги. Славияр был доволен, ладья шла ходко и хорошо слушалась кормила. Немного походив по заливу, вытащили ладью на песок. Удата хотел ещё разок просмотреть обшивку после испытания. Ругата решил немного погонять новоприбывших по строевому бою. Разделив их на две ватаги и построив в две линии, велел сходиться.

В это время на пристань приехал Вартислав. Он внимательно оглядел учение и новых дружинников. В усмешке скривил губы, произнёс:

― Слух до меня дошел, что ты, князь, дружину собираешь, а я смотрю, ты голь перекатную набрал. Такие не то что добычу добыть, сами ей станут.

― Дело наживное, через год-два будут настоящие воины, — возразил князь.

― Никуда, значит, не торопишься?

― А куда мне торопиться?

― Здесь, значит останешься?

― Пока уговор мой с князем Будиславом действует, здесь буду.

― Выходит, ещё два месяца у нас пробудешь?

― Где-то так.

― Потом куда?

― Море большое, всем дело найдётся.

― Разбойничать будешь?

― Зачем, боярин, меня обижаешь, как будто кроме разбоя там честному человеку занятия нет.

― Не со зла я, Славияр, у нас здесь все на море ходят. И все по-разному свои дела именуют. Я привык говорить, как думаю, без зла и насмехания.

― Только время показывает, кто есть кто.

― Что же, возразить нечего. Я тебя понимаю, Славияр, и не осуждаю. Кто знает, как я на твоём месте себя бы повёл. Честно говоря, даже помыслить страшно. Вот так взять и всё потерять.

― Главное, жизнь осталась и голова на плечах. Руки-ноги тоже силу не потеряли. Остальное — дело наживное.

― Смотрю, не очень тебя печалит потеря целого княжества.

― Печалит, боярин, очень печалит, только что толку маяться.

― Неужто не хочешь обратно отбить?

― Невозможно это, весь народ и волхвы против меня восстали.

― Волхвы — это сила, ― согласился Вартислав. ― Они своё всегда вернут. Неумно ты поступил, что против них пошёл.

― Тут твоя правда, молод и глуп был. Только на силу надеялся. Сила против правды и не силой оказалась.

― Кроме силы и правды ещё время есть. Оно всё меняет, против него никто не устоит. Ты же поспешил, слишком круто взял. Со временем не сговорился, вот и проиграл.

― Да ладно тебе, боярин, разве со временем можно сговориться?

― Эх, молод ты ещё, многого не знаешь. Если знать, как, то и со временем договориться можно. Ты, наверное, книги читать не любишь, угадал?

― Что есть, то есть, — согласился Славияр. — Я больше люблю с мечом или секирой время проводить.

― Ещё одна твоя ошибка. Знание — великая сила, в книгах много мудрости. Из них можно узнать, как в других землях живут и со своими бедами справляются. Как не спеша, учитывая время и используя знания о нём, любого врага победить. Вот волхвы всем этим владеют, потому и сильны… Почему с нами в поход не идёшь? — резко сменил тему боярин. — Разве тебе добыча не нужна?

― Почему же нужна? Только мараничей пойди ещё найди.

― Кроме мараничей нам ещё других неслухов утихомирить надо. Я про тех, кто тебе стрелами грозил. Неужели не хочешь отомстить за обиду?

― Я слыхал, что Доброслав с ними в мире. Я с ним ссориться не хочу, сдружились мы с ним немного.

― Так немного, что он тебя на свой двор пустил? ― усмехнулся боярин.

― Как-то так.

― Дело твое, князь, но Доброслав всего лишь младший из братьев.

― Младший, ― согласился Славияр. ― Но именно ему князь город доверил.

― Доверить-то доверил, а он вместо того чтобы город блюсти, на Ридану-реку поехал. Как будто сейчас других важных дел нет. Кстати, не знаешь, чего он там позабыл?

― Разбойный вожак там объявился, некий Нахвал. Городище хватичей пограбил, некоторых побил.

― Про такое слышал, только не Нахвал там был, а Лиховит.

― Мне князь про Нахвала сказал, мол, есть весть, где он засел.

― До нашего ухода он всё равно вернуться не успеет. Неправильно так делать. Легкомысленно он к своим делам относится, молод ещё. Князь Будислав, когда вернётся, очень недоволен будет. А вот вернётся он скоро, Яснава его привезёт. Она тоже хороша, разве можно с такими малыми силами в те места сейчас соваться? Не ровен час наскочат мараничи, ещё и в плен возьмут. Она всего с десятью гриднями поскакала. Могла бы всех своих взять, так нет, половину в детинце оставила. О городе, вишь, беспокоится. Будет ли городу легче, когда из плена её выкупать придётся? Нет чтобы всем вместе дела вершить, а они кто в лес, кто по дрова. Правители разбежались, а пришлый князь и совсем недавний ворог дружину собирает. Вот что мне думать, Славияр? Меня князь воеводой назначил, и мне как воеводе твои действия не нравятся. Доброслав тебе верит, а я нет. Потому говорю тебе здесь и сейчас: заканчивай с набором дружины. Иначе не посмотрю на дружбу с Доброславом и уговор с Будиславом. Вырублю всех под корень. Понял ли ты меня, князь?

― Я тебя понял, боярин, только не ты в городе хозяин, и угроз я никогда не боялся!

― Сейчас я за город отвечаю. Да кто ты такой, чтобы перечить мне? ― выкатил глаза боярин. ― Исполняй что сказано!

― Не помню я, чтобы мы с тобой ряд заключали или я тебе роту на мече приносил. Ты мне никто!

Вартислав яростно глянул на князя, буравя его взглядом. Сплюнул чуть ли не на сапоги, вскочил на коня и, обернувшись к своим гридням, проревел:

― Коли он ещё хоть одного в свою дружину примет, рубите всех без пощады!

Ещё раз окинув Славияра холодным безжалостным взглядом, медленно поехал с пристани.

«Каков боярин, — подумал князь, — и ведь не шутит нисколечко, как сказал, так его люди и сделают, только вот сам что-то уезжает». На пристани осталось двадцать гридней Вартислава. Они напряжённо и неприязненно смотрели на него.

«Ну что же, сила в данное мгновение на моей стороне, хотя неизвестно, как поведут себя только набранные велегорцы. С одной стороны, будет им хорошая проверка на верность и мужество. С другой стороны, бой внутри города сейчас совсем не нужен. Не время, да и не для того я дружину собирал».

― Ругата, заканчивай здесь, веди всех на двор к Доброславу. Удата, ты тоже кончай с ладьёй на сегодня, айда отдыхать.

Поздно вечером в шатёр к Славияру зашёл Удата.

― Княже, тут такое дело…

― Ну что ты мнешься, говори.

― Пришли ещё четыре человека, к тебе в дружину просятся. Они не простые людины, а настоящие воины.

― Где они сейчас?

― У ворот стоят.

― Ну что же, пойдём посмотрим.

Ворота были уже закрыты, князь вышел в калитку. Увидел четверых, все в кольчатой броне, при мечах. На головах обычные словенские шлемы с бармицей. За спиной у воинов висели овальные щиты. «Да, не ошибся Удата, — сразу понял князь, — настоящие вояки, таких упускать нельзя». На другой стороне улицы торчали три гридня Вартислава. Они ничуть не скрывались, наоборот подошли ближе, чтобы слышать, о чём будет разговор.

― Здравствуй, князь, ― начал один из воинов.

― Погоди, ― перебил Славияр. ― Можете немного подождать, мне надо кое с кем переговорить.

Воин нахмурился.

― Не обижайся, я всё потом объясню.

Воин кивнул.

Славияр зашёл в калитку. С той стороны уже столпилась вся его дружина и семеро гридней княгини Доброслава. Князь глянул на старшего из них.

― Можешь позвать княгиню прямо сейчас?

― Могу, князь, но если ты о том, чтобы взять ещё воинов в дружину, она не против. Она мне так и сказала: если князь решится на противостояние с Вартиславом, то она поможет. Штурмовать двор Вартислав не будет, а если посмеет, то мы отобьёмся. Дружина Будислава за ним вряд ли пойдет.

― Даже так? ― удивился Славияр.

― Этого зазнавшегося боярина давно на место надо поставить, так княгиня и сказала.

― Тогда быть посему, надевайте брони, други. Надо быть готовым к напуску, —сказал он и вышел в калитку.

Пришедшие терпеливо ждали.

― Говори, воин, чего хотели?

― Слышали, что дружину собираешь, князь, вот и пришли. Хотим вместе с тобой мараничей бить. Недавно узнали, как ты всего с десятью гриднями полусотню тёмных побил, хотим вместе с тобой их дальше сечь. Большой зуб у нас на мараничей.

― Откуда вы?

― Из города Урганова, что на Бирючьем острове.

― Они и там объявились?

― Да, князь, служили мы одному боярину гриднями. Ему князь поручил выследить слуг тьмы и порубить. Но так получилось, что выжили только мы, и то только потому, что он нас отослал с поручением. Долго мы их потом выслеживали, а когда нашли, сообщили князю. Он их окружил и почти всех побил.

― Выходит, некоторые всё же ушли?

― Да, самый главный их жрец ушёл, и его ближние тоже. Порубили всякую рвань. Как мы потом поняли, он их специально оставил. Пока мы их секли, он со своими ближними удирал, гадёныш. В ваших землях его Чернояром зовут.

― Видимо, давно это было, — произнёс князь.

― Не так чтоб и давно, немногим более года.

― Как тебя зовут, гридень?

― Мстишей народ кличет.

― Что же, Мстиша, опытные воины мне нужны. А насчёт мараничей люди немного приврали. Не было их полсотни, да и нас не десять, а девятнадцать было. Остальное все правда. Заходи, ― открыл князь калитку. ― Посмотрим, на что вы способны.

С другой стороны улицы тут же забасил громкий и угрожающий голос:

― Так ты, князь, уговоры исполняешь? Теперь отвечать придётся!

Воины замерли, прислушиваясь.

― Не помню что-то уговоров с Вартиславом. Одни угрозы были. О каком уговоре ты толкуешь?

Гридень зло сверкнул глазами:

― Ты сам свою судьбу выбрал, князь, о людях как всегда не подумал! Ведь всех вас до единого вырубим, без всякой пощады!

― Попробуйте!

Гридень ещё раз глянул на Славияра, кинул быстрый взгляд поверх его головы на частокол. Там, на помосте частокола, стояли его старая и новая дружины. Даже раненые пришли, кто смог доковылять. Презрительно скривившись, боярские гридни ушли.

― Ну что, гридни, ― обратился он к новеньким. ― Ещё не поздно уйти, сами видите, какая тут обстановка. Скоро сюда боярин Вартислав со своими сторонниками явится, будет очень жарко.

― Мы любим, когда жарко, ― блеснул задорным взглядом Мстиша. ― На боярина у нас тоже зуб имеется.

― Ну что же, тогда добро пожаловать.

Славияр зашёл в калитку, осмотрел свою дружину.

― Сказать мне вам нечего, сами всё слышали. Владар, поставь на помосте стрельцов из раненых, кто лук натянуть может, и ещё семерых с сулицами. Остальные здесь у ворот понадобятся. Скорее всего, они ворота вышибать будут. Через частокол не полезут. Встретим их в проёме, численность им не особо поможет.

― Не посмеет он на напуск решиться, — раздался молодой женский голос.

Славияр оглянулся, напротив него стояла княгиня. Годана облачилась в кольчугу с зерцалом, на голову надела словенский шлем велегорской работы с пером сокола на острие. За спиной небольшой круглый щит. На боку слегка изогнутый меч. От кисти до локтя руки прикрывали наборные наручи из стальных дощечек.

― Боярин слишком осторожный, он никогда на бой не решится, если не будет уверен в безоговорочной победе. Сейчас сила не на его стороне. Дружина Будислава на такое сомнительное дело не пойдёт, Олди тоже. Его только Добровит поддержит и половина нарочитых мужей. Остальные на стороне моего мужа. Боярин Боровит тоже за нас вступится. К тому же именно он город оборонять оставлен, а не Вартислав. Своевольничает боярин. Потери Вартиславу тоже не нужны, особенно перед походом. Пря и раздор в войске ему не на руку. Так что ничего не будет, даже если он и придёт со своими сторонниками. Будет большой ошибкой, если он заявится. В напуск не пойдёт, а я его хорошо так облаять смогу. Сором для него выйдет, не любит он проигрывать. Очень горделив боярин. Гонца к нашим сторонникам я уже послала, боярина Боровита упредила.

― Переиграла ты боярина, ― улыбнулся Славияр.

― Пока нет, вот когда заявится, тогда да. Эту часть игры ему испортим.

― Раз такое дело, тогда давайте на стены, ― повелел князь своим воинам. — Если пойдут на штурм, тогда действуем, как я говорил.

Где-то с час в городе было тихо. Потом со стороны торга послышался нарастающий собачий лай. Псы облаивали идущих по улицам.

― Надо бы дозорных со всех сторон двора поставить, ― попросил Славияр. ― На всякий случай.

Княгиня согласно кивнула.

― Уже поставила, князь, внезапно не нападут. Всё-таки не выдержал старый козёл, пошёл на обострение. Выходит, ты его сильно задел, теперь он тебе этого до конца жизни не забудет.

― Что же мне делать, у меня только честь и осталась. Хотя поначалу разговор совсем мирный был.

― Так он всегда делает, мирно беседует, а потом сразу резко под дых. Пытается ошарашить и сбить собеседника с толку и нахрапом его запугать и смять. Таков боярин во всём.

Вскоре на улице появились гридни боярина и вои его сторонников. Было их около сотни. На двух телегах везли большое толстое бревно с перекладинами.

― Ишь ты, и таран у них есть, ― произнёс Ругата. ― Видимо, заранее знали, что так будет.

― Таран они для городищ олесичей приготовили, ― возразила Годана.

У каждого гридня Вартислава был факел. Улица наполнилась огнями. Гридни боярина крепили их к окружающим тынам и заборам. Наконец показался сам Вартислав вместе с Добровитом. Они подъехали прямо к воротам, осмотрели частокол и стоящую наверху дружину. Вартислав на показ плюнул под ворота.

― Славияр! Неужели думаешь со своею голью перекатной нас остановить? ― хрипло выкрикнул боярин.

― Попробуй, сунься, и узнаешь, Вартислав! ― прокричал князь.

― Не ту сторону выбрал, Славияр, за это придётся платить. Жизнью платить!

― Ты что, думаешь, что сам бессмертный?

― Разве так гости ведут себя в чужом городе? ― добавил Добровит. ― Хозяин может и обидеться, вышвырнуть гостя за порог.

― Ты, что ли, хозяин? ― поднялась на помост княгиня. — Что-то не помню, чтоб вас оставляли за городом смотреть.

Вартислав зло блеснул глазами, развернул коня и поехал прочь. Добровит удивлённо посмотрел ему вслед, хотел что-то сказать, но передумал.

― Ты вообще на что надеялся, старый боров? ― распалилась княгиня. ― Вы вот так заявитесь, а мы и испугаемся, ворота вам откроем.

― Зачем ты так? ― возмутился Добровит. ― За нами полгорода стоит. Стоит нам захотеть, и ваш двор по брёвнышку разберут.

― Что-то не видно здесь полгорода, а другая половина за кого? ― усмехнулась Годана.

― Их тут тоже нет, ― огрызнулся Добровит.

― Пока нет, если понадобится, то появятся.

― Негоже, княгиня, нас перед походом друг с другом ссорить.

― Так какого хрена вы сюда припёрлись?

― Просто поговорить хотели.

― Что, для этого и таран притащили?

― Негоже, когда гость в чужом городе порядки наводит.

— Это какие такие порядки он наводил, ну-ка поведай мне.

― Он дружину набирать начал в то время, когда мы из города в поход уходить собрались. Мало ли чего он в наше отсутствие натворит.

― Не твоя забота, боярин. Воеводой в городе оставлен Боровит, не вы. Вот откуда ты знаешь, боярин, что Доброслав перед уходом Славияру сказал? Ты уверен, что это не его просьба? А вы за это князю смертью грозили! Что по закону градскому положено, когда один свободный муж другому такому же смертью угрожает без серьёзного повода? Чего молчишь, я тебе напомню. Сто гривен серебром за обиду и князю за суд двадцать. Моему мужу вы по двадцать гривен должны и Славияру по сто. Доброслав город бережёт и суд судит. Полпристани слышало, как Вартислав ему смертью грозил.

― Я смертью не грозил, ― пошёл на попятную боярин. ― Я поговорить пришел и разобраться в случившемся. Про разрешение Славияр ничего не говорил.

― Он и не обязан перед вами отчёт держать. Нет ни у тебя, ни у Вартислава такой власти.

― Не серчай, княгиня, неразбериха вышла, вот пришли, разобрались. Гридней мы на всякий случай прихватили. Вон у Славияра дружины более тридцати, мы за свою жизнь беспокоились, не более того.

Добровит махнул рукой, и гридни разобрали прикреплённые к тынам факелы. Развернулись и ушли восвояси.

― Лихо ты их, княгиня, отшила. Завидую я князю Доброславу, что у него такая жена разумная. Одного не пойму: если они всё это с самого начала знали, чего пришли? Что-то не сходится.

― Правильно думаешь, князь. Когда у тебя стычка с Вартиславом случилась, я сразу смекнула, как можно ему немного перьев повыщипать. Сделала вид, что из города в свою усадьбу отъехала. На самом деле то не я была, а моя служанка. Решила попробовать обвести Вартислава. Он и клюнул. Если б знали, что я во дворе, они бы не пришли.

― Да, ну и дела.

― Не сердись, князь, но я немного использовала тебя в наших дрязгах. Очень мне захотелось приструнить старого козла. Такой случай представился. Теперь он охолонёт и от тебя на время отвяжется. Вот увидишь, виниться придёт, неохота ему виры платить. Но не верь ему, он ничего не забудет.

― Так и тебе, княгиня, тоже.

― Ничего, у нас давняя вражда. Одним случаем больше, одним меньше. Так что простишь меня?

― Да я и не сержусь нисколько. Честно говоря, даже восхищён.

― А то, знай наших, ― улыбнулась княгиня и, попрощавшись, ушла в терем.

― Хорошо, что без крови обошлось, ― произнёс Ругата.

― Верно, ― согласился Владар. ― Зато лютого ворога мы здесь обрели.

― Ничего, не в первой нам, други, да и скучно без настоящих врагов жить, ― подмигнул гридням Славияр.

― Заметили, как Добровит быстро просел, когда узнал, что он теперь серебро должен, ― ухмыльнулся Волчун.

― Верно, ― засмеялись гридни.

― Видать, жалостливый он до серебра, ― подытожил Удата. ― Такого всегда перекупить можно.

― Он теперь посмешищем на несколько недель для всего города будет, ― добавил один из гридней Годаны.

― Как и Вартислав, ― произнёс ещё один.

С утра в город приехали Заслава с Деяной во главе своих дружин: конно, людно и оружно. Они разместились на своих дворах в детинце. После обеда заявился Вартислав. В знак примирения подарил Славияру коня, серого в яблоках. Извинялся, говорил, что погорячился и был не прав. Наслушался, мол, шептунов всяких, поверил наветам. Просил не держать на него сердце, мол, все ошибаются, с кем не бывает. В общем, помирились для виду. Все понимали, что это игра и лицедейство.

После того как он исчез, пришла княгиня. Прямо спросила:

― Неужели поверил в его покаяние?

― Нет, конечно, княгиня, ни единому его слову не поверил. Между нами наступило небольшое перемирие, вот и всё.

― Даже на это не обольщайся, Славияр. Теперь будь настороже, всегда. Он на всё готов — и исподтишка ударить, и отравить горазд. Было уже так в нашем городе. Одного его противника зарезали на торгу. Да так ловко, что и не заметил никто.

― Как это не заметили?

― Да вот так, был у нас боярин из арьянов. Моему мужу служил. Он тоже враждовал с Вартиславом. Так вот, пошёл он как-то на торг. В те времена рамурские купцы много шёлку завезли. Народа и толкотни было много, особенно девиц и жёнок. Вот боярин и пошёл своей дочери сторговать отрез. Еле пробился к прилавку, вокруг толкотня, шум и гам. Начал он перебирать да рассматривать, как вдруг ни с того ни с сего начал оседать. Не сразу и поняли, что случилось. Боярин упал, позвали целителя. Пока он шёл, боярин и умер. На теле со спины напротив сердца обнаружили небольшой прокол. Ткнули его чем-то вроде шила. Ещё и отравлено оно было. Вот такая история, князь. На боярина Вартислава многие подумали. Только без доказательств что толку его обвинять. То, что он с рамурскими купцами знается, тоже все знают. А они известные отравители. Не сами купцы, а рамурская знать. У них в обычае травить или приколоть вот так. Всё, конечно, косвенно. Просто я хочу тебя остеречь на всякий случай.

Позже прибыл боярин Боровит, тоже предупредил, чтобы не верил Славияр в примирение. Очень его порадовало то, как княгиня окоротила воеводу и его сторонников. Особенно понравилась история с серебром и вирой.

― Ты думаешь, он почему к тебе мириться пришёл? Понял старый лис, что платить придётся. Тебя он вот задарил, легко отделался. Князь Добровит с него всё равно двадцать гривен возьмёт. Двадцать ведь не сто двадцать, чуешь разницу?

― Чувствуется.

― То-то же. С дружиной ты всё правильно придумал, молодец. Ты людей нанял на время или надолго?

― Пока сами не захотят уйти. Мне люди нужны.

― Ещё будешь набирать?

― Пока нет, если только кто в полном вооружении придёт. Мои запасы истощились. Прокормить серебра хватит, а вот зброи больше нет.

― Не бедный ты беженец, князь, редко так бывает.

― Что есть, то есть, ― улыбнулся Славияр.