Читать онлайн
"Бегун"

Пуля вгрызлась в защитное заграждение. Мария фыркнула, прочищая нос от пыли. Сидящий рядом Люк стряхнул бетонную крошку с нагрудника:

— А это уже тяж. Итого, минимум три ствола. И ещё несколько внутри держат на мушке заложников.

Мария недовольно скривилась. Спасение заложников всегда было тяжёлым заданием. Она терпеть это не могла, и статистика поддерживала её в этом. Чаще всего кто-то погибал: или кто-то из гражданских, или кто-то из её отряда. Или и те, и другие.

В ухе щёлкнул передатчик:

— Есть данные с камер! — судя по голосу, их карманный хакер явно был доволен. Ещё бы не был — он сидел в бронированном автомобиле на соседней улице, а не торчал под огнём. — Внутри семь нападающих. Пять в основном зале, двое перед хранилищем. Двое заложников уже мертвы, остался двадцать один человек. Двадцать два — ещё один перед хранилищем вместе с преступниками.

Мария стукнула по передатчику:

— Сможешь организовать вход?

— Не-ет, — неуверенно протянул голос, но тут же исправился: — Могу перехватить управление над системой безопасности. У них в потолке вмонтированы рельсы с искусственной гравитацией от входа и до самого хранилища. Я могу включить их по команде.

— Как быстро?

— Сразу же, как поступит сигнал.

— Отлично, готовься. — Мария обернулась к Люку: — Следи, чтобы они не рыпались.

Тот только кивнул и начал раздавать команды подразделению, чтобы не давали преступникам почувствовать себя в безопасности.

Мария на корточках перебралась к концу заграждений, в безопасную зону, и, пригнувшись, побежала к только что подъехавшему чёрному фургону:

— Будите бегуна!

«Бегунами» на жаргоне называли особых штурмовых киборгов — роботов с остатками нервной системы и человеческого мозга, контролирующего рефлексы и всё ещё способного принимать нестандартные решения. Сложные в производстве — штучный товар — они сторицей окупались в их неспокойное время, когда буквально каждый день очередной сумасшедший отморозок решал устроить локальный геноцид. Механические тела были быстрыми, бронированными и смертоносными — то, что надо, чтобы ворваться в захваченное здание и принять огонь на себя, не заставляя живой спецназ рисковать собой больше, чем необходимо.

Мария, не останавливаясь, запрыгнула в открывшуюся дверцу фургона. Холодная темнота внутри пахла машинным маслом и антисептиком. Вдоль стены перемигивались огоньки на пульте управления, над которым склонились два механика. В дальнем углу стоял огромный саркофаг, подсвеченный разгорающейся красной лампой. Один за другим защёлкали переключатели. Вторя им, зашипели трубки, подведённые к полупрозрачному гробу, отсоединяясь и падая на пол. Крышка разошлась дрожащими лепестками и сложилась, когда Мария подошла к нему. Внутри лежал бегун, образец FP-31-5, всё ещё опутанный проводами и трубками. Старый знакомый — всё то время, что Мария служила в этом подразделении, она работала именно с ним. Она наклонилась к бегуну и похлопала его по холодным щекам:

— Подъём.

Чёрные ресницы задрожали и взлетели вверх, открывая неестественно яркие зелёные глаза. Зрачки ритмично расширялись и сужались, подбирая нужный фокус и проходя первичную диагностику, пока бегун ворочал головой и неуверенно шевелил конечностями, постепенно наливающимися синтетической кровью. Мария потянулась к его лицу и вытащила из носа прозрачные трубки, которые поставляли кислород к воздушному мешку, заменяющему ему лёгкие, работая в паре с толстой трубкой, до сих пор подключённой к отверстию между рёбрами. Его грудь резко дёрнулась, когда заработал внутренний воздушный насос.

— Захват заложников. Двадцать два человека, в двух разных помещениях. Семь преступников. Разметку по камерам уже готовят.

Бегун всё ещё медленно моргал, приходя в себя. Мария снова наклонилась к нему и мягко ущипнула за щёки:

— Просыпайся, у нас мало времени.

Бегун кивнул и потянулся к ней руками, словно прося о помощи. Мария, наученная горьким опытом, не стала отвечать на этот жест — сразу после пробуждения он ещё не полностью контролирует своё тело и может случайно сломать человеку кости. Вместо этого она обошла саркофаг, подхватила бегуна под мышки и помогла сесть. Подошедший механик отсоединил последние трубки и провода, закрывая отверстия серебристыми заглушками. Он легко увернулся, когда бегун нечаянно слишком высоко взмахнул ногой, пытаясь вылезти из своего гроба, и сверился с монитором на стене:

— Пробуждение полностью завершено. Он прикидывается — забирайте его.

У Марии было своё мнение на этот счёт, но она отлично понимала, что времени на раскачку у них и правда не осталось. Снаружи снова раздались одиночные выстрелы. Она положила руку на начавшую нагреваться шею бегуна и слегка потрепала его:

— Вставай, пора работать.

FP-31-5 повернул голову в её сторону и, убедившись, что механики не видят, едва заметно улыбнулся. Он подтянул ноги, садясь на корточки прямо в саркофаге, и медленно встал, опираясь руками на испещрённую царапинами стену. Длинные когти проскрежетали по поверхности, добавляя новые отметки. Он осторожно перенёс через бортик вначале одну ногу, потом другую и, покачиваясь, встал в полный рост. Насос где-то в районе живота уже вовсю накачивал синтетические мышцы энергоёмким заменителем крови, и они расширялись, пульсируя в такт его работе. Длинные волчьи ноги наливались силой, шипя сочленениями, и всё больше походили не на ажурное переплетение кабелей, а на освежёванное металлическое тело. Бегун с клацаньем переступил когтистыми лапами, ища новую точку баланса, когда мышцы полностью развернулись.

Он слегка стукнул себя по левому уху запястьем, вправляя повреждённый слуховой датчик. Мария недовольно поморщилась — значит, его так и не сменили, несмотря на её запрос.

Она подхватила со стены угольно-чёрный треугольник и приложила его к спине бегуна, полностью закрыв его плечи. Материал примагнитился и стал разворачиваться, мелкими чешуйками покрывая его тело. Тонкие трубки, выпирающие из бронированного корпуса, продолжали выделяться, формируя рельеф доспеха и разделяя его на подвижные части. Бегун шагнул из фургона на свет в тот момент, когда защитный костюм уже дошёл до щиколоток.

— Служба поддержки пообещала, что они смогут активировать внутри гравитационные рельсы. Но лучше не рассчитывай на это.

Бегун молча кивнул, осматриваясь. Он остановил развёртку костюма, всё ещё оставляя голову непокрытой. Мария, скрепя сердце, положила руку ему на плечо, подталкивая вперёд:

— Времени и правда нет. Извини.

— Я понимаю. Люди не могут ждать, — голос заметно дребезжал, словно в сломанном проигрывателе. Ещё один повод для недовольства — Мария посылала запрос на замену голосового синтезатора уже раза четыре.

Доспех продолжил развёртку, и глухой шлем скрыл под собой вечномолодое лицо. Бегун низко пригнулся и одним рывком оказался у заграждений в том месте, где несколько минут назад сидела сама Мария. Она натянула респиратор и защитную маску и перекинула со спины висящий на ремне автомат — старомодное, но всё ещё эффективное оружие.

— Дымовая завеса на «два», бегун идёт на «один», мы следом. — Она помедлила, переключая канал передатчика. — Ник, постарайся не убиться.

Бегун поднял руку и покрутил запястьем, показывая, что услышал её. Она была уверена, что он улыбался — ему нравилось, когда его называли настоящим именем, оставшимся с тех времён, когда он ещё был человеком.

— Три. — Четыре спецназовца вскинули автоматы с заряженными в подствольники дымовыми зарядами. Остальные напряглись, готовые рвануть вперёд. — Два. — Подствольники резко выдохнули в сторону сверкающих дверей банка, крупные заряды пробили их насквозь и приземлились где-то внутри, моментально выбрасывая из себя густые облака дыма. — Один. — Бегун сорвался с места, разворачивая конечности на всю длину, и врезался в разбитые двери, срывая их остатки с петель. — Пошли! — Она первая перепрыгнула через заграждение. Прятаться смысла не было — бегун уже должен был если не обезвредить стоявших у дверей преступников, то хотя бы отвлечь.

Перед ней в густое серое облако ворвались два штурмовика с тяжёлыми ростовыми щитами и создали временное укрытие у дверей. Спецназ вбегал в помещение под прикрытием завесы. Их чёрные силуэты скрывались в дыму, когда они стремительно распределялись по помещению по отработанной схеме. Мария успела услышать хлопок выстрела и увидеть вспышки: одну внизу, на уровне глаз, а вторую — на потолке, в месте попадания. Она выстрелила в сторону первого источника. Кроме неё так же сделали ещё два спецназовца. Служба снабжения может подтереться своими рекомендациями по экономии — в бою простой расчёт: лучше лишние пули в вооружённом бандите, чем хоть одна в них самих. По потолку часто стучали когти, звук перескакивал из одного угла в другой: гравитационные рельсы были активированы, и бегун прыгал по ним, стараясь достать до всех преступников до того, как они вспомнили бы о заложниках. Слегка размытая картинка на визоре показала, как он притащил два тела от хранилища и бросил их на пол.

На главный зал опустилась тишина, прерываемая кашлем и стонами заложников. Дым рассеивался. Мария переключала режимы внешнего наблюдения визора, проверяя зал. Люк рядом тихо прошипел:

— Слишком просто.

Она хмыкнула, соглашаясь. Бегун вертел головой, вися под потолком вверх ногами:

— Сколько должно было быть…

Он не успел договорить, когда пуля прошила его голову насквозь, войдя в один висок и вылетев с другой стороны с кусками содержимого. Его тело с металлическим грохотом обрушилось на пол.

Ближайшие бойцы тут же локализовали стрелявшего и убили. Передатчик зашипел:

— Этот одет как гражданский.

Люк выругался: преступников было больше семи. Те, кого они успели опознать раньше, уже лежали, разорванные на части бегуном или нашпигованные пулями, но осталось ещё неизвестное количество замаскировавшихся под гражданских. В таких условиях все считались врагами.

— Всем лицом в пол! Кто пошевелится — пристрелим на месте.

Заложники заскулили, но послушно перевернулись на живот и замерли. Отряд рассеялся веером: пока одни методично проверяли каждого из лежащих людей, другие прикрывали их, поглядывая по сторонам.

Мария подбежала к тому месту, где грудой металлолома лежал бегун. Она остановилась в паре шагов от него — если повреждён визуальный или слуховой модуль, то он может не узнать её и напасть. Она вытянула ногу и пнула его в колено:

— Эй, ты как?

Бегун дёрнулся, ещё больше запрокидывая голову. Шлем раскрошился и осыпался, открывая развороченную рану от пули, снёсшей ему почти четверть головы. Из неё продолжали выпадать сгустки наполнителя. Он дёрнул челюстью куда-то в сторону, но вскоре оставил попытки справиться с моторикой лица и просто поднял большой палец. Мария подошла ближе, опускаясь на одно колено и проверяя повреждения. Один глаз бегуна закатился, хотя второй смотрел более-менее осмысленно и продолжал сканировать местность. Мария в очередной раз мысленно похвалила разработчиков, которые догадались оставлять в голове бегунов только датчики, заполнив остальное место амортизирующей желеобразной массой, а мозг и все основные компоненты спрятали внутри бронированного туловища.

Бегун резко дёрнулся, выбрасывая руку вправо, и Мария тут же развернулась в ту сторону. Она успела заметить пистолет у ещё одного гражданского и выстрелила от бедра до того, как тот нажал на спусковой крючок.

— Увидел ещё что-нибудь странное?

Бегун изобразил сложный жест кистью, что можно было понять как «не знаю». Слева раздался выстрел:

— Ещё одна.

Мария приподняла бегуна, давая ему обзор на ещё не проверенную часть зала, и схватила его за горло, фиксируя голову:

— Проверь остальных.

Его грудная клетка раздувалась и опадала — спрятанный за рёбрами насос прокачивал кислород, активируя реакции горения в искусственных мышцах и создавая иллюзию дыхания. Бегун снова поднял руку, делая горизонтальный жест, показывая, что не видит ничего подозрительного.

Мария оставила его, присоединяясь к отряду. Они нашли ещё одного переодетого преступника — того самого, который был у дверей хранилища. Остальных заложников небольшими партиями выводили на улицу и на всякий случай ещё раз осматривали и проверяли на наличие оружия, взрывчатки, пультов управления и всего того, чего не должно было быть у обычных гражданских, пришедших в банк.

Только убедившись, что всё закончилось и дело взяли в свои руки службы контроля и полиция, Мария вздохнула спокойно. Весь отряд расслабился и потянулся к служебным фургонам — сдать тяжёлое снаряжение и отчитаться о потраченных снарядах. Внутрь банка ручейком втекали коронеры с чёрными брезентовыми пакетами, чтобы переписать, упаковать и забрать мертвецов на переработку. Возле стен уже вертелись полицейские, выковыривая застрявшие там пули и сравнивая их положение с тем, где были обнаружены тела. Мария подозвала пару коронеров, чтобы они помогли вытащить бегуна на улицу.

Она уже успела отчитаться об операции и сдать оружие. Тяжёлый нагрудник больше не мешал дышать глубоко и свободно. Мария запустила пальцы в короткие волосы, мокрые и взъерошенные после подшлемника, и попыталась пригладить их. Она повернулась, ещё раз осматривая площадку между фургонами и банком. Вдали от человеческой суеты на чёрном пакете лежал бегун. Рядом с ним на коленях стоял один из механиков, наскоро заделывая дырку в голове быстротвердеющим пластиком.

— Жить будет?

Механик хохотнул:

— Куда он денется.

Бегун сфокусировал ещё работающий глаз на небе и следил за скользящими в вышине облаками. Мария опустилась на землю рядом:

— Я посижу с ним.

Механик кивнул, отряхнул колени и пошёл разбираться с заклинившим экзоусилителем у одного из штурмовиков.

Мария убрала с лица бегуна волосы, чтобы они не мешали ему смотреть, а потом пальцем вправила ему закатившийся после попадания глаз. У FP-31-5 была приятная внешность: короткие чёрные волосы, светлая кожа с россыпью наивных веснушек. Она даже проверила как-то раз — это действительно была копия его настоящего лица с тех пор, когда он был ещё человеком, и его раз за разом восстанавливали после каждого крупного повреждения. Только зелёные искусственные глаза были значительно ярче, чем при прошлой жизни.

Вообще всем бегунам сохраняли человеческие лица, просто некоторым лепили их по стандартным лекалам. Это делалось на случай, если им придётся в одиночку спасать гражданских, — простые люди куда больше доверяют тому, кого считают человеком, чем набору проводов и болтиков. А в панике не все успевали заметить, что их спаситель вёл себя как ведро с гайками.

Бегун поднял руку и попытался вправить заклинившую челюсть, потянувшую искусственные связки, но сдался и, расковыряв доспех на горле, перезапустил голосовой модуль на базовых настройках. Сквозь шипение, как в старом радиоприёмнике, пробивался лишённый эмоций голос:

— Знаешь, у этого даже есть свои плюсы. — Мария уставилась на него, приподняв брови. — Теперь мне точно поставят новый слуховой модуль.

Мария замерла на долю секунды и разразилась громким смехом. Окружающие посмотрели на неё искоса, но тут же отвернулись: подчинённые и так знали, что у них что командир, что бегун со странностями, а остальные просто не рискнули вмешиваться.

Давным-давно, больше полувека назад, когда гражданское общество уже покатилось под откос и стало напоминать ад на Земле, бегунов ещё только начали производить, и вместо них в некоторых штурмовых отрядах служили живые люди — тоже быстрые, ловкие и смертоносные. Уровень выживаемости у них был безумно низким, и на эту работу шли или отчаянные психопаты и адреналиновые наркоманы, или те, кому нужно было много денег и срочно. Мария никогда не спрашивала, к какой категории относил себя этот бегун. Она знала только, что с одного задания он вернулся не целиком: отдельно ноги и отдельно торс. Его навыки решили сохранить. Нервные окончания, спинной мозг, некоторые фрагменты головного и кто его знает, что ещё, вытащили из разорванного тела и поместили внутрь бронированного корпуса. Так юноша по имени Ник стал бегуном с идентификатором FP-31-5.

Бегунам выхолащивали мозги, оставляя только нужные рефлексы, но FP-31-5 по какой-то причине вышел бракованным — то ли ему оставили слишком много серого вещества, то ли недостаточно выжгли воспоминания. Он почему-то всё ещё обладал чертами человека: сочувствовал живым, иногда рефлексировал, немного капризничал, когда приходила пора снова впадать в спячку, и даже умел шутить. Оставалось только надеяться, что он не помнил ничего из своей прошлой жизни.

Этот «дефект» формально не мешал ему выполнять свою работу, поэтому его не стали переделывать. Но на практике сработаться с ним смогли не сразу, и первое время его передавали от отряда к отряду, пока он не осел в этом.

Мария к тому времени уже успела поработать бок о бок с разными бегунами. Её, как простого рядового, тоже перебрасывали между отрядами, заполняя нехватку кадров. И в итоге перевели именно в это подразделение, где она впервые встретила FP-31-5. Она даже не сразу поняла тогда, что это был именно бегун, — молодой спецназовец, её возраста, с уже разбитым вдребезги шлемом, юркнул за заграждение и присел рядом с ней:

— Ты в порядке?

Их тогда сильно прижали встречным огнём, и Мария только оскалилась в ответ за опущенным забралом:

— А ты как думаешь?

Она потеряла дар речи: вначале от его наглости и неуместности происходящего, когда парень улыбнулся и подмигнул ей, а потом от ужаса, когда он одним рывком перескочил заграждение и бросился под пули. Это потом, когда она ходила с пакетом в руках и собирала куски его черепа, она догадалась, что это был бегун. Тот самый, «дефективный», про которого все говорили, недовольно морща носы.

С тех пор прошла уже пара десятилетий, в течение которых они служили вместе. Мария сама не заметила, как в итоге её поставили во главе отряда. Она любила шутить: единственная тому причина — она просто слишком долго остаётся в живых на этой проклятой службе. Бывший глава, уходя, передал ей FP-31-5 «по наследству», наказав хорошо следить за ним и — она хорошо запомнила эту фразу — «обращаться с ним по-человечески». Ещё немного, и Марии самой пора будет на пенсию — лишь бы удача не подвела, и она дожила до неё. Значит, ей надо бы поскорее найти себе подходящую замену и пристроить Ника в хорошие руки.

Она отклонилась назад, оперевшись об асфальт за спиной, и тоже посмотрела на облака. Она уже успеет окончательно состариться и умереть, а Ник всё ещё будет бегать под пулями. Интересно, за все те годы, что он служил вместе с ней, набралось ли времени его пробуждений хоть на месяц? Хотя бы на неделю?

Белые мягкие кипы облаков равнодушно и неторопливо ползли по голубому небу.

Рядом снова раздалось шипение старого радиоприёмника:

— Красиво, правда?

— Ага, очень.