Читать онлайн
"Камень Времени"

Темное помещение освещалось единственной лампой накаливания времен главное борца революции. Тусклый электрический свет озарял бледное лицо парня лет этак двадцати пяти. Взлохмаченные каштановые волосы попеременно прядями лезли в глаза сидящего, заставляя сдувать их резким выдохом воздуха.

Парень упорно что-то печатал на панели монитора. То без остановки пальцы перебирали электронные буквы превращаясь в слова и предложения, а иногда он останавливался и глубоко вздыхал, теребил переносицу, пытался освежиться струей из пульверизатора, а потом вновь уходил в запой электронного письма.

Дверь в помещение резко распахнулась и на пороге в свете яркого солнца возник мужчина. Высокий, широкоплечий, с сильно проступающими венами – он навевал своим видом образ бандита из девяностых. Ему не хватало малинового пиджака и пару стилетов для полноты картины. До чего же глупо и комично он был одет для две тысячи девяносто первого года.

- Ты вновь без стука врываешься? – не отрываясь от письма проговорил парень.

- Извините, Дмитрий Викторович! – басисто выдал нежданный гость.

Мужчина, смущенные и немного сбитый столку резким ответом, закрыл за собой дверь и громко постучал. Когда же раздалось одобрительное «войдите», вновь открыл дверь и четко продиктовал:

- Специалист номер триста двадцать пять отдел КГБ направление безопасность НИИ ВРЕМЕНИ. Лицензия выдана двадцать девятого сентября две тысячи восемьдесят шестого года. Номер лицензии триста двадцать пять дефис три.

- Вольно. Подожди.

Дмитрий Викторович продолжил печатать текст на своем мониторе под взгляд растерянного сотрудника. Номер триста двадцать пять стоял ровно и боялся шевельнуться хоть в одну из сторон, а назойливая муха – черная, жирная – продолжала кружить над ним, вызывая стойкое чувство подхватить газету и долбануть по ней со всей мощи напряженным мышц. Но мозг отказывал телу в столь яром желании, заставляя ждать команды от старшего.

- Говори, - наконец дал команду Дмитрий Викторович, после громкого звука оповещения системы об успешно отправленном докладе.

- У нас иммигрант!

- Иммигрант? – удивлено повторил за подчиненным Дмитрий Викторович, а после добавил: - какой иммигрант? У нас за последние двадцать лет ни одного случая иммиграции к нам, а уж об эмиграции вообще нечего говорить – за последние сорок лет никто не покинул страну.

- В том-то и дело, Дмитрий Викторович, что случай уникальный, потому вас зовут на встречу с ним.

- Меня? – Дмитрий Викторович ошарашенно посмотрел на незваного гостя.

- Так точно! Полковник Василевский четко назвал вас и номер вашего временного проживания для вызова вас. – Сотрудник отдела безопасно уверенно проговорил заранее подготовленную фразу, но после, спустя почти минуту, неуверенно добавил: - Я не мог ошибиться.

Дмитрий Викторович вновь потрогал свою переносицу, сжал посильней, чтобы головная боль немного успокоилась. Он более суток работал над докладом об обстановке в секторе Сибири под кодовым названием Кемерово – названым в честь некогда существовавшего города. Около года он наблюдал благодаря три-четвертой части сечения «Кристалла Времени» за отдаленной областью, где проживало около тысячи семей. Все они сами мигрировали в отдаленный уголок сектора для осуществления государственного плана «Всё для себя – всё для каждого»: возвели свою школу, детский сад, пару предприятий и сельхоз угодия для развития своего сектора. Необходимо было провести оценку развития территории и вероятность заселения новой партии семей.

Нудный долгий процесс слежки за каждым из членов семьи вызывал в нем неприятие и отторжения, но он был великолепным ищейкой и чувствительным на ложь человеком. Его отдел отслеживал семьи, а он уже анализировал полученный результат, включая свои внутренние чувства и подсказки «дара» (так окрестили его возможности вышестоящие люди).

Процесс отслеживания территории был необходим при подаче заявки сектором на разрешение для заселения новых семей из других секторов. Множество условий было поставлено для сектора, чтобы к нему могли направить дополнительное число людей: среднее число детей в семьях 2.7, образованность взрослого населения не менее пяти ступеней из восьми возможных, разработанность землей не более двадцати пяти процентов, количество потребления водных ресурсов в год населением не более тридцати девяти процентов от всего количества возможно получаемой воды в секторе и ещё с десяток дополнительных требований.

Однако, самым важным требованием являлось прохождение процесса отслеживания каждой семьи особым отделом в котором работали вот такие вот ищейки, как Дмитрий Викторович. Глава сектора мог подделать любые данные, кроме настоящих мыслей и чувств каждого человека в его подчинении. Проверка выявляла авторитарномыслящих, либеральномыслящих, консервативномыслящих, помешанных на идеи превосходства, иногда слегка сильно верующих и иных отступников от общей концепции страны. Государство принимало любые мысли и идеи своего жителя, но без превращения этих мыслей в абсолют – с такими приходилось бороться тайно и аккуратно.

«Мы демократическая страна с царствием равенства и свободой вероисповедания. Каждый, делая свое дело, позволяет развивать другого и работает на благо не только себя и сектора, но и всей страны в целом» - таковы были речи людей на собраниях и встречах. И нет, это не было пропагандой. Любой человек из сектора обожал свою Россию с её вечнозелеными хвойными лесами, раскидистыми лугами и пшеничными нивами, а государство и власть дело временное – начнут слишком налегать на народ своими центрическими идеями, то быстро покидало пост, ведь народ любил землю свою, а не границы и власть.

«Это при мне только пять правительств сменилось» - вдруг подумал Дмитрий Викторович. Он и правда был уже достаточно взрослым, отметил сорок пятый день рождения, но внешность юного паренька всегда сбивала всех с толку.

- Ты в этом костюме похож на бандита из девяностых двадцатого века, - выдал Дмитрий Викторович.

- Так оно и есть. Мне нравится.

- Раз нравится, то пусть будет. Главное, что ты знаешь на кого похож.

Дмитрий Викторович отложил надоевший ему монитор. На нём большими буквами светилось оповещения о необходимости явки в бюро подтверждения допросов. «Года-то какие, а до сих пор каждую электронную бумажку необходимо заверить настоящей подписью в бюро» - горестно подумал он.

- Пойдем, номер триста двадцать пять, проводишь меня в нужный кабинет.

Шли они недолго. Солнце светило ярко, температура поднялась до критической отметки в пятьдесят градусов. После крупного военного столкновения последствия для планеты оказались тяжелыми, и средняя температура в стране достигла в холодных регионах двадцать градусов, а в теплых сорок. Зима перестала быть холодной, сменившись в полярных регионах на среднюю температуру минус десять градусов.

Но этот год был необычайно жарким: температура воздуха дважды пробивала больше пятидесяти трех градусов, заставляя жителей прятаться в темных помещениях. Для тех, кто работал в НИИ, подготовили наземные вентилируемые дома, а для жителей или перевозные вентилируемые помещения, или подземные вентилируемые помещения – каждый сектор сам выбирал нужный вариант.

- Парит необычайно, - пробасил номер триста двадцать пять.

Дмитрий Викторович согласно кивнул и продолжил разглядывать потрескавшийся асфальт под ногами. Раньше тут стояли уральские предприятия горной добычи, но повышенная температура заставила обратить взор на Сибирь и открывшиеся там новые месторождения на фоне таяния мерзлоты, а Урал превратился в сектор НИИ. Асфальт с годами под тяжестью нового климата разошелся, а новый класть не стали: тут БТР да вездеходы ездили, им дорожное полотно ни к чему.

Они вошли в отдаленный пункт досмотра на границе с соседним государством, ставшим настоящей пустыней. Высокое длинное узловатое помещение из вольфрама и стали, подобно Великой Китайской стене, опоясывало всю территорию границы. Грозное название КПП стало обозначать не только осмотровые помещения, а бесконечный коридор из крепкого сплава, расположившийся по всей границе России для защиты от лишнего вторжения. Лишь редкие досмотровые пункты возвышались в редких местах одинаково четкой линии.

Первым кто их встретил - был механический пёсель, определявший своими детекторами весь состав человека, его одежды и вещей. Зеленая лампочка дала добро, и они продолжили путь к необходимому кабинету.

Коридор был залит светом от десятка неоновых ламп, вшитых внутрь всего КПП по всей длине. Казалось, что ты попал в лимб или рай на худой конец – настолько тут было светло. «А у меня одна лапочка светит едва-едва» - горестно вздохнул Дмитрий Викторович, вовсю разглядывая бесконечный коридор света и тьмы.

- Вот тут! – прервал мысль номер триста двадцать пять.

- Дальше сам разберусь. Свободен, - скомандовал Дмитрий Викторович.

Боец развернулся и направился прочь. Его силуэт всё больше удалялся и становился меньше, а Дмитрий Викторович продолжал смотреть ем вслед. Не хотелось ему заходить в ненавистный кабинет и слушать слова и мысли высокомерного начальника. Вообще, он мечтал уехать в сектор куда-нибудь в Кызыл, чтобы там выращивать рожь да просо, срывать наливные яблоки и ловить склизко-чешуйчатую рыбу, а не искать ложь в словах людей и семей.

Работать с иммигрантом ему довелось однажды: двадцать лет назад один житель другой страны захотел въехать к ним. Дмитрий Викторович был тогда только начинающим сотрудником, но вполне зарекомендовавшим себя, оттого на его плечи пал допрос иммигранта. Тогда он разрешил въезд на десять лет.

- Разрешил, а он через год пропал. Так и не нашли его – пробурчал себе под нос Дмитрий Викторович.

Причин для въезда жителя другой стороны было слишком мало: или в своей изгнали, или кто-то есть тут. Обычно только эти два правила работали на иммигрантов. Просто так никто не покидал своей страны, ибо пропитывался с детства пропагандой и смотрел на Россию как на врага. Русским жителям же покидать теплые и мирные сектора не хотелось: еда, вода есть, близкие люди имеются, а работы хоть заработайся. Государство отказалось от привлечения жителей других стран для работы здесь, своим хватало на каждую минуту жизни.

Первое поколение новой России тяжело воспринимала новую концепцию государства: работают только русские, необходимо рожать детей, развивать не только себя, но и близких, и город – столько недовольств и бунтов. Но со временем, после смены трех правительств, наконец впитали в себя новые реалии и нынешняя молодежь гордо шла за свою родину, наплевав на чужие красивые вещи и дома. Ведь что может быть лучше родного холодного ключика или ромашкового нежного поля? Правильно, ни одна красивая картинка не заменит уюта и тепла от своего сектора.

Редко выезжали отдыхать некоторые семьи из секторов в иные страны (государство спокойно отпускало на экскурсию за границу), но возвращались всегда расстроенные. Тем самым отдыхать вне своего государства стало неинтересно и глупо. Шутками стали старые рассказы об отдыхе в Турции и Египте – народ трансформировался сам, без ограничений. Запретный плод сладок, а когда он доступен, то зачем оно нужно? Так, попробовать да выкинуть.

Дмитрий Викторович постучался в дверь и следом, не дождавшись ответа, вошел в кабинет. Серый цвет стен неприятно давил на психику мужчины, вызывая вредно-негативное чувство отторжения к этому месту. Покачивающаяся от потоков кондиционера лапочка не добавляла красоты и приглядности этому помещению.

- А вот и ты, Дмитрий Викторович! – радостно воскликнул начальник.

Коротышка Наполеон – так звали его сослуживцы и Дмитрий Викторович вкупе – был нелюбим среди всех сотрудников отдела безопасности и спецотряда по работе с Кристаллом Времени. Назойливый вредный седовласый мужчина любил лезть туда, куда не полагалось. Но за свои заслуги перед родиной – в частности, разработка новых технологий с применением Кристалла Времени – получил высшее звание и следил за работой каждого безустанно, как памятник.

- Доброго дня, - кисло ответил Дмитрий Викторович и уточнил: - звали?

- Звал. Ты ведь работал с иммигрантом в две тысячи семьдесят первом году? – Дмитрий Викторович кивнул в ответ. – А что с ним произошло после разрешения на въезд?

- Год слежки не дал никаких отклонений от изначальных помыслов, а именно переезд к дальним родственникам из сектора Томска. В связи с тем, что мы принимаем такую причину въезда, разрешение было одобрено и иммигрант поселился в стране. После года наблюдения слежка была остановлена на полгода, а после, когда вновь решили отследить иммигранта, то не смогли настроиться на его биометрию. Скорей всего, он покинул пределы нашего государства. Попытки слежки продолжались в течение еще десяти лет с периодичностью в месяц.

Наполеон покивал головой на ответ Дмитрия Викторовича и стал долго и упорно что-то читать в папке. Голубая папка обозначала секретные материала, ищейка знал это наверняка. По работе он часто возился с такими документами, потому спокойно ждал иного вопроса от начальника.

- Дмитрий, слушай, а что ты знаешь о Кристалле Времени? – внезапно задал вопрос Наполеон.

Дмитрий Викторович опешил от этого вопроса. В голове вихрем пронеслись все данные о Кристалле: когда нашли, кем найден, какие задачи и функции, характеристики и химических состав – он знал о нем всё, что можно было знать. Частенько выуживал у парней из спецотдела разные новые факты и результаты исследований.

- Найден в две тысячи, - начал рассказывать стандартный текст из брошюрки, что ваялась в дальнем углу его письменного стола.

- Нет, нет, - жестом остановил его Наполеон и спросил: - что ты о нём знаешь? Принцип работы?

- Принцип работы до конца не изучен, спецотдел до сих пор изучает.

- А аномалии знаешь его?

- Аномалии? – непонимающие повторил за начальником Дмитрий Викторович. – Нет.

Наполеон задумался. Посмотрел на Дмитрия Викторовича тяжелым пронзительным взглядом, буто оценивая его, и он почувствовал себя чужаком на собрании всеединого дня, где оценивают его поведение и возможность стать новым жителем сектора. Настолько проникающе смотрел на него начальник.

- Ты у нас давно работаешь, да? – уточнил начальник, отводя в сторону взгляд.

- Давно. Заслужил звезду сектора за доблестный вклад в жизнь государства с именной голубой лентой.

- Ого, - протянул Наполеон и дополнил: - голубая лента дается за особые заслуги.

- Участие в операции Мотыль по зачистке авторитарного сектора, где погибло много наших. На моем счету двадцать семь спасённых жизней. – Дмитрий Викторович помолчал и тихо уточнил: - официально спасённых.

- А в реальности?

- По пересмотру наблюдательной камеры, сорок три.

Наполеон довольно покивал головой, как бы хваля подчинённого и восхищаясь его героизмом.

Дмитрий Викторович помнил ту зачистку сектора как будто это было пару дней назад, настолько она въелась в его память. Никто в государстве, тем более главы страны, не любили устраивать зачистки: погибшие дети и женщины, невинные старики – всё это было лишним, побочным продуктом. Но иногда, когда ситуация в секторе доходила до пиковой, приходилось зачищать территорию. Во время операции ищейки, подобно нему, выискивали невинных и аккуратно выводили из зоны.

- От чего зачистка была? – перебил воспоминания ищейки Наполеон.

- Они царевластие установили – верхняя точка авторитарности. Ведь знаете, любую политическую идею мы поддерживаем, но не терпим возведение в абсолют. Благо, общество с пониманием относится к этому.

- Да, - кивнул Наполеон, покрутил в руках папку и продолжил: - много лет и крови понадобилась, чтобы наша страна стала демократичной во всех смыслах. Но без вот этой либеральной мишуры.

- Вы о либерально-уничтожительном пути Европы и Запада в первой четверти двух тысячных? – уточнил Дмитрий Викторович.

- Да, да, о ней, - согласился Наполеон. Он вдруг замолчал, уставился в одну точку и будто что-то вспоминал, а после, словно очнувшись от сна, заговорил: - я тогда маленьким был, когда только началась вся канитель. Для меня, любителя тогдашних фильмов от других стран, поведение нашего государства бесило. Я яро верил, что мои свободы и права ограничивают, теснят. А когда по голове ударил военный конфликт и перед глазами замаячила настоящая картинка мира, то быстро понял всю иллюзорность придуманного чужого мира, полного притеснений, разврата, уничтожение нормальной адекватной личности, возведение пороков в культ. Эх, странно-страшное было время, но отчего-то такое родное. Но я тебя не для этого вызвал.

- Иммигрант.

- В нем меньше вопросов, чем мне нужно. Ты ведь знаешь сколько граней у Кристалла Времени?

- Восемь.

- Верно, а мы пока можем работать только с пятью. Так вот, в остальных трех кроется вся загвоздка.

- Какая? – непонимающе ради приличия спросил Дмитрий Викторович.

- Одна из этих граней создает аномалии, - шепотом сказал Наполеон.

- Аномалии? Какие?

- Иногда она выбрасывает из другого времени неизвестных личностей другой эпохи.

- Быть того не может! – воскликнул Дмитрий Викторович.

- Тише, - приложил палец к губам Наполеон. – Они редко появляются у нас, обычно подобное происходит при очередном эксперименте с гранями.

- Но причем тут я?

- Притом, что ты один из лучших ищеек и умельцев работы с третьей огранкой. Ты ведь хорошо владеешь линией перемещения и телепортации?

- Вполне неплохо, - горделиво ответил Дмитрий Викторович.

- Вот, а я о чём. Как бы наши умы ученых ни бились в попытка изучить хотя бы одну из трех огранок, вечно просчеты. Но то верно, они люди теории, а нужна практика.

- Вы хотите, чтобы я вживую поработал с огранкой? – с ужасом осознал Дмитрий Викторович.

- А ты догадливый, друг мой! – восторженно хохотнул Наполеон.

- Вы с ума сошли, там ведь такое облучение, что меня через день можно будет хоронить!

Дмитрий Викторович был шокирован и испытывал ужас перед задуманной идеей. Да, он работал с третьей огранкой Кристалла Времени, что позволяла управлять пространством из далека в реальном времени, но работа с третью огранкой производилась благодаря доблестной работе ПЖ УИМ – переносной-жизнеобрабатывающей удаленно-исправляющей машиной. Она позволяла потокам Кристалла Времени образоваться в искусственные струны и управлять ими, влияя на пространство в мире.

В теории ПЖ УИМ позволяла управлять любым пространством хоть на Земле, хоть в далеком космосе, но Дмитрий Викторович никогда не заглядывал дальше границ собственной страны и желания не имел. Он знал пару чудаков, которые позволили себе заглянуть дальше планеты: один остался слепым на всю жизнь, второй без причины умер, будто у него остановилось сердце от шока или ужаса. Этих двух случаев хватило, чтобы никто из работников с данной машиной не захотел изучать границы дальше родных земель.

Никто из всех работников отдела НИИ, кроме ученных из спецотдела, не работал с Кристаллом Времени напрямую: только через специально созданные машины-преобразователи разных возможностей. Ученые позволяли себе работать напрямую через специально разработанное стекло особого налива, но даже оно не защищало от воздействия объекта. Хватало сотрудников спецотдела на года на два, чтобы остаться в живых и выглядеть как семидесятилетние старики, или на три, но умирали они сразу за работой и превращались в мумии. А он, Дмитрий Викторович, был уже немолод, в отличии от ученых из спецотдела, так что хватило бы и дня, чтобы состариться быстрей нужного.

- Пойми, Дмитрий, это такой шанс: изучить кристалл вживую, увидеть его свет и переливания, а также ощутить мощь. Любой в нашей стране готов отдать хоть что, лишь бы познакомиться с необычно волнующей, отчасти магической, силой кристалла.

Наполеон говорил спокойным нежным тоном, заставляя Дмитрия Викторовича начать поедать себя сомнениями. Когда после ядерного мини-кризиса в остатках осевшего соединения урана на атакованной местности нашли Кристалл Времени, то подумали, что это неясный сплав, получившийся в результате реакции. Никто не обратил первоначально внимания на ощущения силы и возможностей, что давала находка. Когда же ученый, нашедший кристалл, опубликовал заключения своих исследований – это вызвало необычайный резонанс в научной среде.

Опыты, эксперименты и первая созданная машина по преобразованию – всё это заставило государство обратить внимание на чудную находку и взять под своё крыло. Сменялись правители и советы, люди расселялись по секторам, а Кристалл Времени продолжал помогать строить страну. Открылись первые отделы по работе с гранями, потом целые организации и в итоге выстроили НИИ.

- Нужно всего лишь вместе с иммигрантом из другого столетия, - тут Наполеон сделал паузу, давая переварить сказанное Дмитрию Викторовичу, а после продолжил: - в его родное место. Если мы это сможем сделать, то будет замечательный результат! Ты представь: управлением пространством мы уже умеем, а теперь временем – мы сможем смотреть вперед, назад, помогать вытаскивать замечательные умы прошлого и будущего, а после применять их знания. Наша страна изменится! Увидеть все страшные катастрофы, события, помочь избежать ошибок – это великое знание.

- Я не совсем уверен, что смогу понять огранку и управлять ею, - глухо отозвался Дмитрий Викторович.

- Не сможешь, так не сможешь – никто тебя не покусает за это, - отмахнул Наполеон.

- То есть в случае провала, меня не ждут никакие проблемы?

- Верно.

Дмитрий Викторович посмотрел на Наполеона с прищуром: врет или не врет. Ему мало верилось в правдивость сказанных слов, он знал, как минимум, троих ребят, которые головы не сносили после неудачной работы с огранкой. Но, с другой стороны, хотелось познакомиться с загадочным Кристаллом Времени вне машин и картинок. Отчего-то в голове возникли мечтательные мысли о том, как его имя гремит на все сектора с лозунгом: «Он покорил время!» Чувство желания, горделивости и жадности захватило ум ищейки.

- Покажи мне этого иммигранта.

Наполеон будто ждал этого события и тут же выскочил из кабинета, прикрывая за собой дверь. А Дмитрия Викторовича стали брать сомнения в своем выборе, но он понимал, что своим необдуманным и эгоистичным желанием, уже вписался в авантюру: верхи не принимают отказов, после звучного «да».

Дверь отворилась и на пороге показался неизвестный полноватый мужчина лет этак сорока с гладковыбритой головой и пухлыми красными щеками. Он был похож на мопса: своим поведением, внешним видом и громких тяжелым дыханием. Дмитрию Викторовичу лицо его не было знакомо не из учебников, не из брошюр, не из секретных материалов.

- Слушайте, господин, куда вы меня привели? Я попал в вашу эпоху случайно, мне нужно вернуться обратно! Давайте пойдем к Кристаллу Времени и всё вернем на свои места.

- Вернем, вернем, - поддакивал Наполеон.

- А вы кто? Мне ваше лицо кажется знакомым, - вдруг выдал незнакомец, разглядывая без стеснения бледное лицо Дмитрия Викторовича.

- Я вас не знаю, - твердо ответил ему ищейка.

- А я вас точно знаю! – упрямо заверил незнакомец, а после добавил: - Но где я видел ваше лицо? Не могу вспомнить! Это спонтанное перемещение совсем выбило из меня рассудок. Давайте быстрей вернемся в моё время.

Наполеон поглядывал на Дмитрия Викторовича прямым, полным угрозы, взглядом. Он намекал, что отступать было уже нельзя от своих слов и ждал действий. Ищейка глубоко вздохнул, пробурчал о том, что готов, и направился вместе с Мопсом – так прозвал в своей голове – в сторону места хранения Камня Времени.

Темный пустой коридор долго держал их в своем плену, тоскливо извиваясь перед ними без конца и без края. Но в конце показался свет, подобно яркому прожекторному освещения, и, наконец, вместо скучной панорамы открылся белый корпус лаборатории. В нем хранили и проводили опыты над Камнем Времени.

Их встретила охрана в бело-синих костюмах: высокие, статные и физически развитые с оружием наперевес. Они следили за единственным входом в подземную лабораторию и не позволяли никому войти в обитель. Досмотрев их на наличие оружие, внешних проявлений болезни, мужчины попросили снять металлические предметы: всем, кроме Мопса, так как его будут возвращать в нужное время со всеми прибамбасами другого времени.

«Всё спланировали» - отметил про себя Дмитрий Викторович, понимая своё безвыходное положение. Ввязавшись в заварушку, которая могла стоить ему жизни, он надеялся только на отрицательный результат опыта. Расстрел или ссылка не была для него столь пугающе, чем погибнуть в облучении камня.

Минут десять они шли по белым коридорам, периодически встреча разные посты охраны и досмотра. Когда же на горизонте показалась синяя дверь, Дмитрий Викторович понял, что они пришли, а Мопс радостно проворчал о чем-то своем.

Их встретили два ученых. Ищейка знал их: одному было всего двадцать три года, но уже весь поседел и сморщился, а другому едва исполнилось двадцать, но кожа его покрылась морщинами и впадинами. Камень Времени высасывал из них молодость, зато они оба сделали ряд новых необычных открытий и прогремели на все сектора своими именами.

- Теперь вам только вдвоем осталось зайти и сделать, - сказал Наполеон.

- Было бы знать: что нужно сделать, - отозвался Дмитрий Викторович.

- Да ты не бойся, сейчас зайдем и я всё сделаю, - поддержал его Мопс. Он немного помолчал, неустанно разглядывал лицо Дмитрия, и сделал вывод: - Я точно тебя знаю! Но откуда – не пойму. Будто твоё лицо где-то мелькало перед моими глазами, но вспомнить не могу.

- Впишет себя в историю как счастливчик или первый смертный, - глупо посмеялся один из ученных.

Дмитрий Викторович осмотрел всех злобным взглядом, немного прикинул в голове возможности отхода, но быстро понял, что выхода ему не видать. Подхватил Мопса под локоть и открыл дверь. Сделать шаг вперед было страшно. Ищейка решился.

Когда дверь за ними захлопнулась, Мопс от неожиданности подпрыгнул, но заметив камень, радостно поскакал к нему. Дмитрия Викторовича заворожил висящий в воздухе, без поддержки, сине-голубоватый камень с восьмью огранками. Он был не больше человеческой ладони, но всё вокруг было пропитано силой, исходившей от него, и заставляющее тело прижиматься к земле сильней.

- Какой он! – с придыханием говорил Мопс, радостно разглядывая Камень Времени.

- Ты разве его никогда не видел? – уточнил Дмитрий Викторович, видя радостное возбуждение иммигранта.

- Только на картинках. В моём времени его уже нет физически, только одна остаточная грань, что питает корабль.

- Корабль? – неуверенно уточнил Дмитрий Викторович.

- Ну да, - подтвердил Мопс, продолжая наяривать круги из стороны в сторону. – Это же такая сенсация, я поработаю с камнем, дам его описание, возможности. Такой шанс! Только мне его за что дали? Как я тут оказался?

- Слушай, друг, а в твоем времени что происходит?

- Да ничего особенного, рассекаем просторы Вселенной, скачем из галактики в галактику, осматриваем всё, создаем новые поселения.

- А Камень Времени?

- А что он? Он этак веков десять назад на атомы распался, успели одну маленькую крупинку оставить, она и питает наш корабль. Говорят, через лет этак пятьдесят, закончится его сила и мы ищем сейчас более удобный дом.

- Как это распался?

Дмитрий Викторович был шокирован рассказом Мопса и с ужасом смотрел на блистающий камень. Он чувствовал, как тот манит его, заставляет приглядываться. Пальцы зудели, хотелось коснуться синевы камня, будто кусочка синего океана посреди белой комнаты. Мопс что-то мудрил, касался одной из огранок и пытался запустить какой-то процесс.

- Я же помню, как это делается, всё-таки старший механик по работе с сердцем корабля, - бубнил он себе под нос, но вдруг радостно воскликнул: - Получилось! Всего пара минут и меня откинет в моё время, ты только выйди, чтобы тебя не закинуло, а то аномалия будет, тебя потом хранителю времени придется возвращать в твоё время.

Мопс вдруг покраснел, отпрыгнул от камня и вовсю уставился на Дмитрия Викторовича. В его глазах читалось непонимания и постепенно нарастающее осознание.

- Точно, я знаю кто ты! – воскликнул Мопс.

- И кто? – хмуро уточнил Дмитрий Викторович.

- Ты же тот хранитель, который в две тысячи девяносто первом году, пытаясь вернуть аномалию, впитаешь в себя силу камня, после чего тот распадется на атомы, оставив после себя маленький осколок-грань. Как я сразу не признал тебя! Ты станешь следить за нарушениями временных потоков и возвращать аномалии обратно. А я думал, что лицо знакомо! Точно, твои же портреты украшают главные залы, и я тебя видел на заседаниях нашей страны-корабля Россия.

- Бред говоришь, - недоуменно, но с сомнением, заявил Дмитрий Викторович.

- Да говорю же тебе! – Мопс вдруг остановился, замешкался, а после попытался что-то исправить в камне. Когда же он понял, что ничего не получается, то закричал: - Там должны была быть аномалия, а не я. Точно помню, что тебя отправили возвращать человека из эпохи золотого века, но не моего времени. Даже портрет этого человека висит рядом с тобой, меня ту не должно было быть! Что произошло, почему потоки изменились? И камень меня не слушается!

- В смысле, не слушается? – закричал в ответ Дмитрий Викторович.

- Он должен был вернуть меня в моё время, но я чувствую, что он перенастроился гораздо дальше! Что сейчас будет?!

Дмитрий Викторович, влекомый неясным чувством, подбежал к камню и с усилием сжал в своей правой ладони. Тело накрыла волна безудержного жара, сменившегося болью, а после чувством невесомости. Он вдруг осознал, что проходил через это десятки раз, пытаясь правильно выстроить временную цепочку так, чтобы камень оказался стерт, а страна не ступила дальше того, что было в его времени.

Одной из особенностей Камня Времени было то, что он был результатом ошибки ученого высшей расы Вселенной. Они долго игрались с временными отрезками, чтобы вернуть всё на круги своя. Наконец, ищейка смог выстроить нужную линию, благодаря верному переносу нужного человека. «Временной цикл вернулся обратно» - подумал ищейка, глядя на Землю: страна Россия начала свой расцвет в новом облике без всяких Камней Времени. Постепенно образовывалась новая идея равенства каждого, отходила религия на задний план, люди стали частью своей родины. И в этом была их особая форма развития, без Камня Времени.