Читать онлайн
"Просто фокус"

Её ввели в комнату, сорвали наплечники, отняли шлем и швырнули в лицо полотенце.

— Умойся, — безразлично велел ей человек, который ещё день назад клялся ей в вечном расположении и лояльности. — Приведи себя в порядок.

«Боевой товарищ, чтоб его, — кисло подумала она, не двигаясь с места, — такая же псина лицемерная, как и все прочие».

— Уйди. Я не буду переодеваться при тебе.

Оскалившись, тот всё же убрался прочь. Захлопнулась дверь, загремели замки и она, впервые за последние три дня осталась в одиночестве — угрюмом, затхлом и… каком-то неуверенном, что ли.

За свои двадцать четыре года она научилась одному — надеяться только на себя! Исключительно на себя! Потому что вся её мотивация — это её слабости, которые мгновенно могут быть вывернуты наизнанку, обращены против неё, стоит лишь оступиться.

«Когда всё это началось?.. — тоскливо подумала она, — где я свернула не туда?»

Она потянула ремень на груди, освобождаясь из тугого плена невероятно лёгкой, не сковывающей движение и так далее, по списку вербовщика. Что ж, здесь не соврали — драться в этой броне действительно было сплошное удовольствие, а уж за последние два месяца, что она дослуживала в элитном отряде, драться приходилось очень часто. Отряд, даром что элитный, был нарасхват, им затыкали все дыры в сыплющемся механизме сдерживания — от ледяных пустошей Пагомата до выщербленной до материковой подушки Алагори.

— Капитан? — в дверь аккуратно поскреблись, и на пороге возникла растрепанная макушка второго лейтенанта, сотни раз выручавшей, но так и не ставшей подругой, — давайте помогу?

— Уже не капитан, Ирика, — грустно улыбнулась она. — Больше не капитан…

Высшее командование не щадило ни себя, ни бойцов, подчас поспевая на поле боя в последние минуты перед началом сражений, Гончие бегали по всему Виэсти как ошпаренные, доставляя шрайны туда, где их и быть-то не должно — и меж войсками в пурпурной вспышке возникали бойцы в глухой чёрной кожаной броне, шлемах, полностью скрывающих лица. Сквозь тонкие щели шлемов удавалось разглядеть разве что горящие алым глаза — словно появившиеся тени поголовно относились к королевской семье.

Да вот только нет. И дело они делали совсем не королевское — после того, как они исчезали во вспышке, а шрайну, опасливо озираясь, забирал Гончий, на поле боя подчас не оставалось даже трупов — элетех бил наверняка, ориентировался на намерения и почти каждое попадание разносило цель в пыль.

Они там были. И псина, смеящая скалить на неё клыки, и Ирика, не ставшая близкой, но до сих пор оставшяся верной.

— Ладно, — вздохнула она. — Помогай. Там карабины на спине, тяжело дотянуться.

— Хорошо! — обрадовалась Ирика, обходя экс-капитана со спины, где ровными рядками выстроились удобные карабины, пригодные для подвеса чего угодно — от оружия до чертёжных свитков.

Тяжело на пол падали отдельные элементы доспеха — куда более лёгкие, оказавшись на теле, совсем невесомые в общей сцепке экипировки — и вместе с ними так же тяжело шевелились мысли. Не вина, нет — она ни секунды не считала, будто поступила неправильно. Но на душе всё равно было тяжело, как и полагается человеку, не сумевшему достичь своей значимой цели.

Два месяца назад, когда чей-то длинный обиженный язык разболтал о том, на что на самом деле способна «кабинетная мышь», ещё две недели интенсивных тренировок на слаживание и командную работу — и элитный отряд уничтожил два первых войска, нацеленных на развязывание войны. За ним ещё пара. Ещё. Чаще всего стороны искали полноценных сражений, поэтому и силы готовили заранее, и спешили — слава об их отряде уже гуляла по материка.

Но порой приходилось уничтожить только одну сторону. Так орду в десять тысяч кочевников, пытающихся захватить Граудмаут и часть Конечных Полей, пришлось уничтожать больше пяти минут — и с другой стороны не было никого. Это был именно что набег, очень напоминающий похождения Кириарха…

Потом Меэда, тьма Аруора, снова Империя, снова Пагомат… Два месяца бесконечной бойни, подаривших разве что бесконечную усталость да неуверенность в конечной цели собственных действий. Глобальная цель, разумеется, была ясна — в конце концов, элетеховская карта на стене штаба демонстрировала их успехи явно. Но была одна небольшая проблемка: красивые светящиеся линии в полумраке зала совещаний — и бегущие люди, угодившие под цепную дезинтеграцию. Очень разные вещи. И влияют очень по-разному.

И вторая проблема, она же последняя — вредители. Было бы смешно, представляя себе крыс — но не мастеров кулачного боя аруор, а тех самых, настоящих, портящих зерно в амбарах. Забралась такая крыса в тонкий механизм, пищит, плодится, засоряет шестерни отходами жизнедеятельности и мусором — вот и сбоит тысячелетиями отлаженная схема. Кряхтит, трясётся, пытаясь провернуться на новый виток — а не может. И элитный отряд по душу этой крысы отправить никак — некогда, нет возможностей, с текущими бы делами справиться, а не охоту открывать.

Деметрос но Авьязо, человек, полностью лишённый каких бы то ни было сил — это проверялось неоднократно, доказывалось, фиксировалось. Никакой угрозы системе такой человек представлять не мог по определению! И его ученица — инвалид, стихийная одарённая Бездны, сравнимая по мощи с младшим синдом, но совершенно не обученная, а потому действующая тоже, мягко говоря, неэффективно. Два дилетанта, расправиться с которыми мог слабейший боец её отряда!

Он и расправился. И доставил обоих в штаб — в немного помятом, но в целом пригодном для суда и казни состоянии. Ни Деметрос, ни Мара не представляли собой что-то исключительное, вредителей во все времена хватало, так что и этот механизм был налажен и безжалостно эффективен — расследование, сбор доказательств, приговор, петля. Ничего сложного же, правда?

Если бы не интриги Галано, наверное, так бы всё и случилось. Но понадобилось же, чёрт бы её побрал! Всего неделя до завершения краткого контракта, а потом…

Она вздохнула.

— Что-то не так, капитан? — заботливо спросила Ирика, расчёсывающая ей волосы. — Болит где-то?

— Сердце, — кратко ответила она.

Знала же, что Деметрос не так прост! Знала! Ещё тогда, много-много времени тому назад, когда она по ошибке приняла его за тень-стихийника, амавока. Потому что не может обычный человек, даже отлично тренированный, выкашивать превосходящего врага с такой эффективностью. Даже тень не может — убийцы они, конечно, отличные, но в открытом бою почти ничего собой не представляют. А Деме… Должна же была понять! Не поняла…

Расслабилась, убедив себя в том, что Деме, может, и непрост, но не чета даже лейтенанту. Поверила, что всё закончилось, а оказалось — да, закончилось. Для отряда. За пятнадцать минут, пока «полностью лишённый каких бы то ни было сил» с боем пробивался через штаб, попутно прикрывая бессильную ученицу, он продемонстрировал им такой класс мотивированного насилия, что диву даваться оставалось только.

— Расслабились, — проворчала она, избавляясь от последних элементов экипировки, и уже больше не принадлежащая элите, перешагнула через прошлое.

— Деметрос тоже человек, — поджала губы Ирика, — у него тоже есть слабые места.

— Есть, — кивнула она. — На этом мы его и взяли. Он тоже может расслабиться и недооценить противника. Может устать. Уснуть. Отравиться. Да мало ли… Но ты видела на что, он способен. И кто знает — может быть, его плен тоже был частью его плана?

Ирика несогласно засопела, но возразить не смогла. Потому что не столкнулась в открытом бою с вредителем, а опоздав — не сумела догнать. Дюжина лучших, сильнейших бойцов мира — от кулачных до практиков — обломала зубы о «бездарность», потеряв четверых в первые секунды боя, ещё троих — подоспевших на выручку. И ещё двоих, когда оставшаяся пятёрка бросилась в погоню и совершенно логично увязла в ворохе ловушек, оставленных на пути преследования.

Она сама-то выжила в момент срабатывания ловушки исключительно потому, что успела сесть, прижимая к себе двух ближайших подчинённых и накрыться многослойным барьером Хаоса. И вот — три выживших из дюжины, святого числа, неспособных справиться с бездарностью и увечной девчонкой. Позор? Позор.

— Старший дом провёл расследование, — наконец, сказала Ирика. — нашей вины, строго говоря, в случившемся нет…

— Двенадцать отборных военных экспертов не сумели задержать двух бездарностей, Ирика, — тяжело вздохнув, она распахнула крышку сундука, куда два месяца назад под роспись сложила свои старые одеяния.

Натянула костюм, старый любимый плащ, недоумевая, поморщилась — сидело всё не то и не так! Костюм жал в плечах и в груди, плащ вообще волочился по земле, мешал ходить и она, со вздохом, отложила его в сторону.

— Вас расформируют, — уведомила она, обуваясь. — Донабора не будет, сама понимаешь.

— А как же отряд?!

— Новый сделают. Из спецов незапятнанной репутации. Держать среди лучших тех, кто там опростоволосился — не-а. Но вы рядовые бойцы, вам место всегда найдётся. А меня как эксперта…

Она вздохнула.Появившийся через полчаса провожатый встал за ней с оружием наголо, и это тоже кое-что значило. Длинными переходами, долгими галереями…

На лестнице он почему-то отправился не наверх, к плацу, где проходили все награждения и нечастые трибуналы, а вниз.

— Куда мы? — удивилась она. — Разве меня не должны судить?

— Разговорчики, — проворчал тот. — Двигай.

И попытался подтолкнуть её в спину — шагай мол. Но провавлился на атаке, а мгновение спустя его собственное оружие щекотало его же шею:— Слушай сюда крайне внимательно, псина, — веско обронила она, вглядываясь в расширившиеся от страха зрачки. — То, что я больше не твой командир, не значит, что я не смогу надрать твой тощий зад при любых обстоятельствах. Это понятно? — он гулко сглотнул, а она надавила на лезвие ещё чуточку сильнее. — Ответа не слышу.

— Д-да, к-капитан… — кивнул лейтенант. Тот самый, между прочим. К награде представили, сволочи…

— Вот и хорошо, — она отшвырнула топор в сторону. — Убери игрушку, она тебе всё равно не поможет.

Зашагала по лестнице первой. И всё же, всё же… точил её лёгкий червячок сомнений. Вниз, как правило, водили преступников, чья вина уже была доказана. То есть, как минимум, расследование прошло, все всё знают. Но как и когда неповоротливая бюрократическая машина могла так оперативно всё провернуть? Неужели Сам пинка выдал, чтобы работали быстрее?

«И что меня там ждёт? — вяло подумала она. — Если не будет трибунала — тогда заключение? Карцер? Рабское тавро и продажа куда-нибудь, где волки срать боятся?»

Тут же поняла — нет. Потому что у той самой двери, куда под страхом смерти запрещалось заглядывать даже ей, подпирал стену он — Сам.

— Ну, привет, — хмуро буркнул он, — пришла, что ли. Заходи.

Отпер дверь своим ключом, посторонился, пропуская её первой, зашёл сам. Тяжёлые створки грохнули, заставив вздрогнуть — и тут же, как по приказу, последовательно начали зажигаться светильники по периметру помещения. Круглого…

В воздухе пахнуло Бездной. Ещё немного Скверной почему-то.

— В центр круга, — на полу тут же загорелась сложная элетеховская конструкция.

— Ваше величество, я…

— В круг, — велел Кириарх и она, сникнув, покорно ступила на алые линии.

Как только она добралась до середины, снизу тут же что-то щёлкнуло, зажужжало — и пол стремительно уехал вниз. Она повисла, намертво сжимаемая в воздухе коконом сложных полей, неспособная пошевелиться.

— Поговорим о делах твоих грешных? — вздохнул Кириарх. — Или ты сперва хочешь высказаться?

— Нет.

Если бы от неё хотели что-то услышать — её мнение бы обязательно спросили по ходу составления протокола. Но мнение капитана никого не интересовало, всем и так всё было понятно. Не справилась, облажалась, не оправдала возложенное — и так далее. Так какой смысл глотку драть?

— Тогда по порядку. Это правда, что незадолго до инцидента ты общалась с Марой?

— Да.

— О чём вы говорили?

— Я её навестила.

— О чём вы говорили.

— Ни о чём таком, ваше величество.

— О чём вы говорили.

— Ох… — она вздохнула. — Мара интересовалась, зачем я вам служу, какие цели преследую. Я объяснила.

— Говорили ли вы о моём сыне?

— Нет, ваше величество.

— Совсем-совсем ничего? Даже то, что ты обучала его Бездне?

— Это… — она поджала губы. — Неудачное обучение — не то, чем стоит похваляться.

— Хорошо. Сколько времени прошло с момента вашей беседы до инцидента.

— Минут десять.

— То есть, фактически, ты была ближе всех и к залу совещаний, и к камерам.

— Да, ваше величество.

— Тогда как объяснить то, что ты прибыла последней после объявления тревоги?

— Я… Ну… — она покраснела.

— Отвечать по существу.

— У меня были… дела…

— Какие это дела могут быть важнее действительной службы? — удивился Кириарх.

— Да в туалете я была! В туалете! Не могла же я со спущенными штанами бежать?

— Действительно, не могла. Что ж, этот вопрос закрыт. Далее. Ты не сообщала Кимате, что отправляешься дослуживать?

— Нет, сказала ему, что уезжаю по семейным делам.

— Хм… — Кириарх задумался, теребя бороду. — Сложно всё, ох, сложно…

— Почему, ваше величество?

— Да потому что репутацию вы мне заруинили, олухи огородные! — Взревел Ким. — Надо мной же весь мир смеяться будет — отборная элита, лучшие в мире — прозевали двух крыс! Как думаешь, кто-нибудь теперь сможет серьёзно относиться к Злому Страшному Кириарху, если от него меж делом сбегает переломанный мужик и девчонка-инвалид?!

— Не могу знать, ваше величество, — бесстрашно глядя Киму в глаза, ответила она. Моё дело маленькое — убивать по приказу, бросать в камеру и не забивать голову, даже если что-то совсем интересное творится.

— Было.

— Что?

— Было дело, говорю. Тебя за некомпетентность и двух ценных пленников к армии пускать нельзя. Так что я тебя разжалую и демобилизую за некомпетентность.

— Т-то… — она сглотнула, — я не смогу дослужить?

— С другой стороны, — продолжил Кириарх, — наш договор, как оказалось, исполнился.

— Договор?

— Об обучении, — подмигнул Ким, — ученичок-то, твой, оказывается, не только к Бездне склоннен. Так что вчера зачислили его в Кей Шулей на первый курс. С чем тебя и поздравляю.

— Ну, хвала Богу-Правителю…

— И, стало быть, пришла пора и мне выполнить свою часть договора.

Он нараспев произнёс несколько слов на неизвестном языке — она не успела ни возразить, ни попросить дать ей хотя бы пару минут морально подготовиться — и круг вспыхнул ещё ярче, разные его слои закрутились с разной скоростью, в разные стороны. От этого зрелища затошнило, начало укачивать, и она с силой перевела взгляд прямо перед собой.

Воздух вокруг потяжелел, как это обычно бывает при принесении присяги или создании ресквия, но его величество, должно быть, был крайне привычен к такому — даже не сбился, зачитывая какие-то слова по памяти, и она, как ни пыталась, как ни силилась, не могла понять, о чём он говорит — то ли воздух перестал нормально пропускать звуки, то ли язык ритуала использовался какой-то другой, совсем-совсем неизвестный. А она много языков знала! Пока по всему миру войны предотвращала, выучила!

И это было невероятно — язык, равного которому не слышал этот мир. Но и сам ритуал прорыва практика ещё год назад ей представлялся глупостью несусветной и сказками для детей! А теперь…

«Может, остроухие придумали? — несмело предположила она, — или драконы до них?..»

Додумать она не успела — в потолке разверзлось отверстие, уж очень похожее на Разлом над Алагори, но в отличие от того разлома, этот не стал втягивать в себя всё подряд, безразлично пережёвывая, а на оборот — словно вывернулся наизнанку, и вниз, под ноги висящей в воздухе девушки полилась фиолетовая, густая Бездна. Плещущая о пол, резко обрывающаяся на границе пола, она некоторое время просто лениво колыхалась на дне получившегося «стакана», но спустя некоторое время отправилась искать добычу.

И нашла — девушка на всякий случай смешала в себе столько виэсти, сколько смогла, чтобы своей собственной Бездной противостоять этой, пришлой, чужой! Не дать поглотить себя, защититься! Выжить…

Тщетно — в фиолетовой кляксе на полу чувствовалось Бездны в десятки, если не в сотни раз больше, чем она могла бы вызвать. Чужая Бездна поднялась повыше и неторопливо обняла её ноги, игнорируя яростные попытки отбиться, обвила, поднимаясь всё выше и выше, пока не поднялась до уровня хранилища виэсти, в которое тут же и нырнула.

Тело пронзило рвущей, кипящей болью, и всё пространство внутри неё затопила пустота, равной которой не было ещё никогда. Дверь из Бездны к этому миру, которой она всегда себя ощущала — высокая, в два человеческих роста, с двумя створками и кучей печатей — стала нараспашку, а вместе слетела и дверная коробка, и часть стены вокруг дверей…

В воздухе повисла сфера, разделённая на три неравные части, каждая горящая своим собственным светом — самая большая, голубая, мерцала нервно, нетерпеливо, чуть поменьше, розовая, напротив, светилась неспешно, раздумчиво так. И последняя, горящая ровным молочным светом — с каждым вздохом, с каждым ударом сердца, отвоёвывающая себе долю. В какой-то момент последняя часть превратилась в сектор с идеальным прямым углом, и сфера исчезла, втянувшись обратно в тело.

Вслед за сферой со страшной скоростью в хранилище замелькали знакомые тёмные камни, складывая проём для новой двери — и створками хлопнули уже огромные ворота размером не меньше портала в храме Бога-Правителя.

— Мы закончили, — мягко сказал Кириарх, отпуская захваты.

И ноги Фарлен Кантос, кириоса Бездны, полубога стихии, легко ступили в центр алого круга.