Читать онлайн
"Я тебя не помню"

Глава 1

Голубое небо, но не яркое, слепящее своей искристой бирюзой, а пастельное, будто бы немного выцветшее от тёплых и ласковых солнечных лучей, подёрнутое молочными облаками, напоминающими штрихи, оставленные кистью художника. Солнечного диска нигде не видно, он прячется, играет с людьми и заигрывает с ними, подмигивает им из-за тряпиц облаков, но он точно есть где-то там, в прекрасной вышине.

Немного кривоватая яблонька вся в цвету и скоро ветви её покроются сочными плодами. Её аромат потрясает, он дурманит и заставляет верить только в хорошее. Кажется, будто достаточно закрыть глаза и протянуть руку и можно будет коснуться небес и сорвать райский плод, который точно не станет яблоком раздора и хаоса. В лицо веет лёгким ветерком, наполненным цветочными летними ароматами, они пронизывают его тончайшими шёлковыми нитями и их почти можно увидеть, почти можно потрогать. Достаточно протянуть руку и поверить. Просто поверить.

Молодой парень закрывает глаза и вдыхает полной грудью. Да он чувствует и этот непередаваемый аромат поздней весны, и этот лёгкий ветерок. Подобные картины никогда не умирают в памяти.

Но вот он поднимает веки и перед ним нет никакого маленького и дорогого сердцу сада, перед его глазами лишь широкий монитор ноутбука, на котором застыло фото прекрасной яблони и неба.

Опустив взгляд в правый нижний угол экрана, он прочитал имя фотографа, запечатлевшего эту красоту. Им был некий совершенно неизвестный ему мужчина, что не было удивительным. Это были совсем не тот двор и совсем не та яблоня, которые он оставил в родной стране, в деревеньке, где вырос. И этот фотограф определённо не имел никакого отношения ни к нему лично, ни к его семье. Просто совпало, что эта работа напоминала ему милое сердцу место, из которого некогда он так стремился вырваться.

Установив фото яблони в качестве фона рабочего стола – он менял его так часто, парень свернул окно браузера и откинулся на спинку стула, задумчиво глядя в экран, а больше вглубь себя.

Через определённое количество минут экран погас, и в его чёрном прямоугольнике отразилось лицо его владельца. Каштаново-рыжие волосы длиной почти до плеч, которые при помощи умелых парикмахеров превратились из совершенно прямых в бойкие завитки, аккуратные густые брови тёмного цвета, выдающие природный цвет волос, прямой нос, пухлые губы и глаза в обрамлении густых чёрных ресниц. Глаза, от которых невозможно было отвести взгляда.

Насыщенно карие, напоминающие своим цветом крепкий только что сваренный кофе, с вкраплениями самого чистого золота, что подсвечивало их изнутри, и широкой чёрной окаёмкой на радужке, которая придавала взгляду особую глубину и магнетизм. Они, глаза, были единственным в его внешности, что досталось ему в наследство от отца араба – такими глазами, таким взглядом может обладать только восточный мужчина, от него прямо-таки веяло вечными загадками востока, разгадать которые не под силу никому. В остальном же внешность его была европейской, если не считать неуловимого подтона кожи, который на солнце очень быстро проявлялся и окрашивал её в прекрасный бронзовый цвет.

Он, Дориан Ихтирам-Катель, был сыном араба и француженки, что обуславливало интересную и колоритную внешность. А если заглянуть немного глубже в прошлое, то можно было узнать, что в его венах было намешано куда больше кровей. Со стороны отца он унаследовал южную арабскую и еврейскую кровь, а со стороны матери французскую, немецкую, греческую и прочую – всех был не в силах упомнить никто.

За спиной Дориана открылась дверь и в комнату бесшумно проскользнула тень, его ожившее отражение. Те же черты лица, те же магнетические глаза с привкусом кофе по-арабски, то же тело, повторённое до мельчайшей клеточки. Только причёска другая – короткая, и волосы натурального горько-шоколадного цвета, и одежда.

Незаметно подкравшись к Дориану, «отражение» хитро ухмыльнулось и, резко ударив ладонями по столу по бокам от парня, громко почти крикнуло ему на ухо:

- И что ты здесь делаешь, братик?!

Дориан подскочил на месте от неожиданности и быстро обернулся, негодующе глядя на брата.

- Придурок! – крикнул он. – Пугать-то зачем?

«Ожившее отражение» оказалось не гостем из потустороннего мира, а братом-близнецом Дориана – Леоном.

- А ты на мой вопрос не ответил, - уже спокойно и по-прежнему с ухмылкой проговорил Леон.

Отойдя к широкой гостиничной постели, он уселся на неё, откидываясь назад и опираясь на руки, вальяжно раскидываясь. В своём репертуаре.

- И не отвечу, - фыркнул Дориан. – А будешь так меня пугать, я вообще всё на свете забуду и уже никогда не отвечу!

Он вновь фыркнул и отвернулся к ноутбуку, скрестил руки на груди, всем своим видом выражая обиду. Но надолго его не хватило, и он вновь повернулся к брату.

- Чего ты хотел, Леон? – спросил он.

- Проверить, что делает мой маленький младший братик, - отозвался Леон и потянулся, после чего вновь откинулся назад.

Дориан скривил губы. Леон был старше него всего на двенадцать минут, но в близнецовой паре этого достаточно для того, чтобы он считал себя неимоверно старше и мудрее своего «маленького и несмышленого братика». И понимание того, что брат так просто шутил, не спасало Дориана от раздражения. Сейчас его вовсе ничего не могло от него спасти, потому что он неимоверно устал, а до отпуска ещё нужно было дожить.

- А если серьёзно? – снова обратился к брату Дориан, поджимая губы и склоняя голову набок.

- А я серьёзно, - настаивал Леон, и только лукавая ухмылка выдавала его. Этого было достаточно.

Передёрнув плечами, Дориан отвернулся, скрестил руки на груди, как бы закрываясь от шутливого настроя брата, от его игры. Убедившись в том, что брат не просто капризничает, а действительно находится в дурном расположении духа, Леон тоже сделался серьёзным.

Подойдя к столу, он присел на его край, снова оказываясь перед Дорианом и выжидающе смотря на него. Дориан упрямо терпел взгляд брата и не смотрел на него, но всё-таки сдался. Они никогда не умели долго обижаться и злиться друга на друга, потому что это было равносильно ссоре с самим собой, а это глупо и совершенно нереально.

- Что? – спросил Дориан, смотря на брата.

Пусть он уже не злился, но всеми силами пытался показать обратное, чтобы Леону неповадно было впредь.

- Что случилось, Ди? – вопросом на вопрос ответил Леон.

Это обращение – Ди, было показателем того, что разговор перешёл в серьёзную и искреннюю плоскость. Оно было личным, так его называл только Леон и ещё парочка особо приближенных людей. Даже их родители не называли младшего сына так.

И придумал это сокращение именно Леон. Дело в том, что с детства Дориан привык к тому, что почти все пытаются сократить его длинное имя до более короткого и удобного. Так в детстве он стал Дори, что его ужасно бесило, и Леон просто сократил имя брата ещё на один слог. До, просто – До. Это звучало красиво и очень удобно, пока братья практически одновременно, не сговариваясь, не провели параллель этого имени с названием ноты «до». Дориан сказал, что нотой быть не желает, а Леон, недолго подумав, вернулся к первоначальному сокращению – Дори, и, отбросив середину, начал называть брата просто Ди. И это обращение прижилось, прошло с ними через года и было тщательно охраняемо от посторонних, потому что Дориану хотелось иметь хоть что-то личное, неприкосновенное, а при их с Леоном образе жизни это было очень проблематично.

В свои юные двадцать один год братья уже были богатыми и знаменитыми людьми, участниками и основателями успешной и любимой миллионами поклонников группы «Ноты Римана». Группу Дориан и Леон основали вместе с двумя друзьями, с которыми познакомились на концерте любимой группы, ещё в двенадцать лет. И после нескольких лет выступлений по маленьким клубам, куда на их концерты, бывало, приходили всего два человека, мечтаний о славе и целого года усердной и тяжёлой работы в студии с продюсером, который обратил внимание на юные дарования и решил довести их мастерство до совершенства и вывести в свет, они добились своего. Дориану и Леону едва исполнилось семнадцать лет, когда их песня «Я с тобой» взорвала все музыкальные чарты в Венгрии, где выросли и братья, и их товарищи по группе, а в скором времени и во всей Европе. И с того самого момента их жизнь кардинально изменилась и продолжала оставаться таковой – совершенно удивительной, и по сей день. И по сегодняшний день не утихали споры среди поклонников группы по поводу того, кому же посвящён их первый хит. На этот вопрос друзья всегда отмалчивались, а Дориан и Леон загадочно переглядывались, а потом Дориан неизменно отвечал, что песня посвящена самой большой и искренней любви. Их с братом любви – от того момента, когда из одной маленькой клеточки неведомым образом получились два человека, и до последнего вздоха.

- Не знаю, - пожал плечами Дориан, отвечая на вопрос брата. – Я просто чувствую себя, как выжатый лимон.

Леон понимающе покивал.

- Понимаю тебя, Ди, - ответил он. – Но пока придётся собраться и ещё немного поработать. До конца тура у нас ещё шесть концертов.

- Ага, знаю, - угукнул Дориан и склонился вперёд, ставя локти на стол и потирая уставшие глаза. – Шесть концертов, шесть стран, шесть городов…

- Радуйся, что не шесть континентов, - усмехнулся Леон и потрепал младшего по волосам, на что он поморщился и отодвинулся.

Предприняв ещё несколько попыток достать брата, Леон вздохнул.

- И чего ты такой вредный?

- Я не вредный, - отрезал Дориан и пригладил волосы. – А ты портишь мне причёску. А нам, между прочим, вечером ещё на интервью идти. Хочешь, чтобы я был похож на пугало?

- А ты и так похож, - прыснул смехом Леон и всё-таки вновь дотянулся до макушки брата, взъерошивая волосы на ней. – И причёска у тебя в стиле «Взрыв на макаронной фабрике».

- Ну, всё… - шумно выдохнул Дориан и, поджав губы, медленно встал, угрожающе смотря на старшего и наступая на него.

Как только Леон сорвался с места, спасаясь от немилости младшего, он кинулся за ним вслед. Настигнув брата около дальней стены, он несколько раз хлопнул его по спине, а после натянул на голову капюшон, настырно тяня и вынуждая Леона согнуться. Как только это случилось, Дориан снова потянул, таская брата за собой и повторяя, что так ему и надо.

В результате Леон просто выскользнул из кофты, оставляя её в руках младшего и возвращая себе свободу. Показав Дориану язык, он победно взглянул на него и с гордым видом удалился на кровать.

Провокация не прошла даром и потасовка началась с начала. Они, сцепившись, катались по кровати, каким-то чудом умудряясь не упасть с неё и не отбить себе все рёбра, притворно зло шипели что-то и каждый пытался победить и подмять под себя другого.

В очередной раз перевернув их, Дориан уселся на брата верхом и упёрся руками ему в плечи, прижимая и удерживая. Дыхание сбилось, потому что они оба порядочно запыхались за время схватки, но Дориан всё равно нашёл в себе силы и победно крикнул:

- Попался! Проиграл!

- Рано празднуешь победу, - нагло ухмыльнулся Леон и ловко подмял брата под себя, прижимая его руки над головой.

Леон был обнажён по пояс, а ярко зелёная футболка Дориана задралась. Они соприкасались голыми животами, чувствуя там отзвуки разогнавшегося сердца своей копии, рвано дышали и совершенно одинаково сверкали взглядами, в которых читалось: «Только победа!».

Опустив одну руку вниз, Леон задрал футболку Дориана выше и пробежался пальцами по рёбрам. Он знал, что брат боится щекотки. И он сам тоже боялся её, потому старался контролировать его руки, чтобы Дориан не нанёс ответный «удар».

Захихикав, Дориан начал крутиться под братом, пытаясь увернуться от его рук, прикрыться освободившейся рукой.

- Хватит! – высоко крикнул он, уже едва не плача от смеха.

- Побереги голос, - издевательски ответил Леон, поднимаясь ещё выше, к подмышкам, - а то завтра концерт!

- Лео! – требовательно взвизгнул младший.

Убедившись в том, что брат не отступит от своего и не отпустит его, Дориан начал вырываться с удвоенной силой, крутиться, пытаясь выползти из-под него. Пытка закончилась, когда он случайно заехал Леону коленом в живот.

Старший резко выдохнул и отпустил его, держась за ушибленное место и пытаясь перевести дыхание. Отползя на безопасное расстояние, Дориан сел, внимательно и с некоторой опаской смотря на брата, пытаясь понять, насколько сильно он его ударил. Судя по выражению лица Леона, удар получился совсем не слабым.

- Лео, прости… - прошептал Дориан, перебираясь ближе к брату. – Я случайно. Очень больно?

Он положил ладонь Леону на плечо, пытаясь заглянуть ему в глаза. Несколько секунд старший не реагировал и за это время Дориан практически успел съесть себя чувством вины, а потом внезапно схватил его руку и, заломив её, уткнул его носом в матрас. Было не больно, но… чёрт побери, он опять повёлся!

- Сволочь! – заорал Дориан, возвращаясь к попыткам освободиться. – Я же подумал, что сильно ударил тебя! А ты… как обычно! Урод!

Обычный обмен «любезностями», без которого проходил редкий день братьев.

- Пугало! – не отставал от Дориана Леон, продолжая крепко держать его и не позволяя подняться.

Когда младший попытался обернуться, чтобы высказать всё, что он думал о брате, ему в лицо, Леон быстро прижал его за загривок, вновь утыкая лицом в матрас.

- Не нужно бороться с тем, кто сильнее! – победно крикнул Леон. – Лучше сразу признай своё поражение и сиди себе тихо в сторонке, - он захихикал, - как девчонка.

- А ты меня отпусти и тогда посмотрим, кто из нас ещё девчонка!

- Ну… - задумчиво протянул Леон, переставая удерживать брата, - чисто физически – никто.

Дориан даже не успел отреагировать, когда брат ухватил край его футболки и натянул её ему на голову. Сняв её с головы, он прорычал:

- Сука…

Он был растрёпанный, взбешённый, с всклокоченными волосами и лихорадочным румянцем на щеках и таким же блеском в глазах.

- Может быть, - неожиданно спокойно ответил Леон и скрестил руки на груди. – Зато ты больше не грустишь. И силы у тебя появились.

Складочки злости разгладились на лбу Дориана и ярость внезапно куда-то улетучилась. И так было всегда. Они могли ссориться сто раз на дню, могли не разговаривать друг с другом по несколько часов, затаив обиду и идя на поводу гордости, но никогда даже не мирились по всем правилам. Просто в какой-то момент один подходил к другому и они продолжали общаться так, словно и не было никакой ссоры. Этой их особенности очень удивлялись товарищи по группе, но им оставалось только строить догадки и непонимающе пожимать плечами. Они понимали, что понять этого им просто не дано. Такое доступно только близнецам.

Подползя к брату, Дориан упёрся лбом ему в плечо, на губах его играла лёгкая улыбка. Приобняв Дориана, Леон погладил его по спине, но после недолгой идиллии всё-таки не удержался и сказал, прерываясь на смех:

- Ди, не делай так, а то ты на барана похож: кудрявый и бодаешься!

- А ты на облизанную кошку похож в таком случае, - не оставшись в должниках, отозвался Дориан и, сев ровно, провёл ладонью по аккуратно уложенным волосам брата.

- Так все кошки облизанные, - пожал плечами Леон и начал искать что-то по карманам, - потому что они все моют сами себя.

Остановив поиск, он поднял на брата взгляд, подчёркивая:

- Но если я и из кошачьих, то точно не кошка, а кот.

- Мяу, - протянул Дориан, вытягиваясь к брату и нарочито дуя губы.

Леон в ответ зашипел, также подражая кошачьим повадкам. Показав ему напоследок язык и ещё раз испортив причёску, Дориан встал и снова сел за стол, развернув окно браузера, он нахмурился, пытаясь вспомнить, что же он хотел найти до того, как к нему в номер завалился Леон. Но брат вновь перетянул на себя всё его внимание – сначала щелчком зажигалки, а потом табачным дымом, который полз к носу и не позволял сосредоточиться.

Стоически вытерпев около минуты, Дориан развернулся к брату, положив руки на спинку стула и выжидающе смотря на него.

- Тебе обязательно нужно курить здесь? – спросил он, так и не дождавшись реакции Леона.

- Ди, а в чём проблема? – спокойно поинтересовался старший, затягиваясь крепким сладковатым дымом.

Дориан ответил не сразу, немного зависая на сигарете, которую брат так вкусно обхватывал губами. Подняв взгляд к глазам Леона, он ответил:

- Ты же знаешь, что я бросаю курить.

Дориан, как и Леон, закурил в пятнадцать лет и ему нравилась его пагубная привычка, потому что она помогала успокоить нервы, а это при их сумасшедшем графике работы было просто необходимо. И он бы никогда не подумал бросать курить, если бы это за него не решил продюсер – Рональд Фишер. Он небезосновательно считал, что курить солисту, коим являлся в группе Дориан, очень вредно, и постоянно капал подопечному на мозг, приводя тысячи и тысячи доводов против его вредного пристрастия. Периодически Дориану это надоедало и он обещал, что завяжет с курением и даже пытался это сделать. В настоящее время он пытался сократить количество выкуриваемых сигарет и уже дошёл до пяти штук в день. Но тело и привыкшая к никотиновому успокоительному психика требовали большего. В этом плане он очень завидовал Леону, который был гитаристом, и потому Рональд не мог сказать, что курение для него более вредно, чем для всех остальных живых людей.

- И что, до сих пор ломает? – поинтересовался Леон.

- Очень, - поморщившись, ответил Дориан, вновь прилипая взглядом к сигарете в руке брата. – А я уже выкурил сегодня три сигареты и оставшиеся две лучше оставить на вечер, потому что после интервью я точно захочу покурить.

- Знаешь, Ди, по-моему для твоего голоса вреднее нервы, чем сигареты.

Леон огляделся в поисках пепельницы – её Дориан прятал, покурив, чтобы лишний раз не напоминать себе о сигаретах. Сходив в ванную и отправив окурок в унитаз, старший вернулся к брату.

- Я согласен с тобой, но Фишер… - вздохнул Дориан.

От табачного запаха и разговоров о сигаретах курить захотелось аж до зуда! Чтобы как-то отвлечься, Дориан гладил себя по бёдрам, пытаясь хоть этим занять руки. Но получалось слабо. Хоть покурил Леон, но Дориан ощущал горьковато-сладкий табачный вкус на языке и он ужасно раздражал нервы.

- В таком случае у тебя есть выбор, - заговорщически проговорил Леон, подойдя к брату. – Либо ты мучишься от ломки и стоически переносишь отказ от курения, либо куришь, как раньше, просто тогда, когда Рональда нет рядом.

Он нахмурился и почесал висок, добавляя:

- Хотя я, вообще, считаю, что это не его дело. Если только вспомнить про твою астму…

- Последний приступ у меня был в девять лет, - отмахнулся Дориан, по-хозяйски запуская руку в карман джинсов брата и извлекая оттуда пачку сигарет.

Сунув руку во второй карман, он какое-то время безрезультатно пытался нащупать в нём зажигалку, пока не поднял взгляд и не увидел хитрую улыбку Леона.

- Аккуратнее, - произнёс старший, - карманы-то всё-таки передние…

Дориан шумно выдохнул, испепеляюще смотря на брата.

- Вот, всё у тебя сводится к этому месту! – рявкнул он, отдёргивая руку от брата.

- А что мне ещё делать, если у меня там всё работает на «ура»?

Дориан скривился в ответ и, сунув сигарету в рот, подкурил и демонстративно отвернулся от брата.

Посидев с ним ещё немного и так и не удостоившись более вниманием младшего, Леон напомнил ему, что в восемь часов у них интервью, на что Дориан огрызнулся, что провалами в памяти он не страдает, и ушёл к себе в номер.

Помириться, как обычно, никто не пытался, потому что оба знали, что вечером никто из них не вспомнит об этой маленькой ссоре.

Глава 2

Все участники «Нот Римана» сидели на диване, отвечая на вопросы молоденькой девушки-репортёра. Они смотрелись невероятно разными, непохожими друг на друга. Дориан, который на интервью, как и на все иные публичные мероприятия и встречи, пришёл при полном параде: с высокой причёской наподобие кока и макияжем. В последнее время он предпочитал тёмно-коричневые смоки-айс с добавлением золота, но иногда использовал и зелёные и синие тени, что вкупе с его любовью к использованию всех цветов радуги в одежде могло сделать его похожим на попугая, но врожденное чувство стиля спасало его от этого. Одет Дориан был в облегающие штаны ярко-макового цвета и синюю майку-алкоголичку с будто растянутым вырезом, открывающим деревянный кулон-амулет – подарок отца, с золотой надписью на арабском «Аллах велик» с одной стороны и словами «Аллах с тобой» с другой. Поверх всего этого на нём был надёт приталенный чёрный пиджак, на ногах красовались ботинки с обилием ремешков с золотыми пряжками, а на левой руке были семь массивных чёрных и золотых браслетов.

Леон же, как обычно, был одет в тёмную одежду, за страсть к которой Дориан иногда в шутку называл его мафиози: тёмно-тёмно-серую свободную кофту с объёмным капюшоном и вырезом-лодочкой, приоткрывающим плечи, и чёрные джинсы.

Третьим участником группы был Эван Прежан. Он был высоким темноволосым и, в принципе, ничем, кроме высокого роста, непримечательным парнем, если не считать, конечно, того, что он был бас-гитаристом знаменитой группы. И он был одним из немногих, на кого близнецы – а их рост был сто восемьдесят шесть сантиметров – не смотрели свысока, потому что к своим двадцати четырём годам он дорос уже почти до двух метров. И так же, как Дориан и Леон, он не родился в Венгрии, где они все выросли и познакомились. По роду он был чистокровным французом и в венгерский городок Веспрем перебрался в возрасте десяти лет вместе с родителями, которые увидели там отличные перспективы для своего бизнеса и не прогодали.

Последним членом «Нот Римана» являлся Леонард Норват - ударник, и он был единственным урожденным венгром в группе. Он был не слишком высок, коренаст. Волосы у него были достаточно длинные – ниже плеч, тёмно-русые, и почти всегда он заплетал их в косу, за что на него обрушивалось бы немало нападок со стороны окружающих, если бы в остальном его внешность не была традиционно мужской. Леонарду было двадцать три года, но при этом он выглядел старше Эвана. Что-то было такое в его лице и взгляде, что производило впечатление взрослого и умудрённого опытом человека.

На фоне своих не особо выделяющихся друзей Дориан выглядел, как бразильский карнавал со всем его буйством красок и цветов, который непонятным образом занесло в глухую деревушку где-нибудь в центральной Европе. Но друзей не смущало то, что он забивал их своей яркостью, а самого Дориана это не смущало и подавно.

- Дориан, Леон, - обратилась к братьям девушка-репортёр, - насколько я знаю, ваши родители принадлежат к разным религиям?

- Да, - синхронно кивнули парни и, посмотрев друг на друга, рассмеялись.

Продолжил высказывание один Дориан.

- Наша мать католичка, а отец мусульманин.

Репортёр кивнула и, что-то быстро пометив у себя в блокноте, задала новый вопрос:

- А к какой религии вы относите себя?

- Ни к какой, - пожал плечами Дориан. – Может быть, когда-нибудь мы изменим своё решение, но пока что это так.

- Ни к какой? – переспросила репортёр. – Если честно, это смотрится немного странно с учётом того, что ваш отец мусульманин. Насколько я знаю, это не самая терпимая религия…

Улыбка пропала с лица Дориана, уступив место серьёзности и даже хмурости.

- Не нужно так думать, - ответил он и закинул ногу на ногу. – Почему-то все утверждают, что мусульмане такие жестокие и нетерпимые и так далее. Иногда это доходит до абсурда и того, что чуть ли не каждого приверженца ислама считают скрытым террористом! А это совершенно не так, - он склонился вперёд, ближе к репортёру. – По папиной линии у нас большинство родственников – мусульмане и мы с Леоном с детства общались с ними. И никто из них не был нетерпимым или каким там вы ещё говорите. Конечно, нашим бабушкам и дедушкам не слишком нравится то, как я выгляжу, но они всё равно принимают это. И они приняли выбор нашего отца, когда он только собирался жениться на маме, хоть она и не принадлежала к их религии и не собиралась в неё переходить. И при этом они все весьма верующие, и наш отец тоже, но исповедование ислама не мешает оставаться им адекватными людьми. Вообще, я считаю, что религия не имеет никакого значения, потому что, если у человека есть какие-то моральные отклонения, то он будет творить зло, хоть под флагом ислама, хоть христианства, хоть буддизма!

- Ну, всё, - произнёс Леон, пока Дориан продолжал эмоционально тараторить, - вы Дориана задели и теперь он не заткнётся до конца интервью.

За свои слова он получил тычок локтем под рёбра и гневный взгляд брата.

- А тебе всё равно? – тихо спросил Дориан.

- Нет. Но мы уже тысячу раз объясняли все эти тонкости. Смысл повторять это каждый раз?

- А я хочу, чтобы нас услышали, - гордо вздёрнув подбородок, ответил Дориан и отвернулся к репортёру, которая терпеливо ожидала, пока братья договорят.

- Извините, если я задела ваши чувства, - произнесла она, слегка улыбнувшись. – Я этого не хотела. Просто…

- Да, я знаю, что так думают многие – те, кто не знаком с адекватными представителями ислама, - вновь заговорил Дориан, перебивая девушку. – И именно поэтому я постоянно повторяю, что наш отец и наши родственники по его линии, все те, кого мы узнали, гостя на его родине, в Агадире*, не имеют никакого отношения к радикальной вере и терроризму.

Он помолчал несколько секунд, и как только репортёр открыла рот, снова заговорил:

- И нам с Леоном родители дали выбор. Они, как уже было сказано, оба верующие, но нас ни в одну религию посвящать не стали. Они решили, что лучше позволить нам вырасти и принять самостоятельное решение, - он рассмеялся. – Так получилось, что в нашем доме под одной крышей сожительствовали Аллах, Бог и мы с Леоном.

- Даже представить себе не могу, как это, - с улыбкой ответила репортёр.

Дориан пожал плечами и повернулся к брату. Девушка обратилась к Леону:

- Леонард, скажи…

- Меня иногда сокращённо называют «Лео», - перебил её Леон, поправляя, - но моё полное имя – Леон. И никак иначе. И не нужно добавлять к нему лишние буквы. Леонард – это к нему, - он кивнул в сторону друга.

Сконфузившись, репортёр опустила взгляд в свои записи, пытаясь понять, где же она запуталась и как могла так опростоволоситься. Воспользовавшись этим, Леон опустил взгляд к её достаточно откровенному декольте, беспардонно разглядывая.

«Негусто, - мысленно заключил он. – Максимум второй размер».

Он толкнул Дориана и шёпотом спросил:

- Как тебе?

- Что?

Леон кивком указал на девушку. Она была светловолосой, миниатюрной и очень мило смущалась своей глупости. Такая могла понравиться большинству мужчин, но она была совсем не во вкусе Дориана.

- Не знаю, - пожал плечами Дориан, слегка морщась. – Не моё.

Леон закатил глаза.

- А что твоё? Ди, блин, сколько времени прошло с момента вашего расставания с Тришей?

- Пять месяцев, - ответил младший, вновь морща нос, он чувствовал, к чему клонит Леон. И предчувствие его, как обычно, не обмануло.

- Вот именно! Пять месяцев! Пять! И всё это время у тебя никого не было! Ладно отношения, сам их не завожу, потому что неудобно, но что тебе мешает иметь единичные свидания?

- То, что мне это не интересно, - гордо ответил Дориан. – Мне и так неплохо.

- Ага, неплохо, - хмыкнул Леон. – Сейчас неплохо, а завтра ты опять будешь психовать и списывать всё на никотиновую ломку. А всё знаешь от чего?

Дориан закатил глаза, показывая, что и так понимает, что имеет в виду брат, но он решил договорить.

- А всё от недот…

Леона прервало покашливание Леонарда. Когда он обратил внимание на товарища, тот кивнул на репортёра, которая уже покончила со своим смущением и теперь всеми силами пыталась подслушать их с Дорианом разговор.

Но братья ей такого не позволяли и, синхронно широко улыбнувшись, развернулись к ней.

- Ты что-то хотела спросить, - подсказал девушке Леон.

- Да, - кивнула она. – Леон, ходят слухи, что недавно ты вёл автомобиль в пьяном состоянии и попал в ДТП. Это правда?

- А я похож на жертву аварии? – рассмеялся Леон. – Нет, конечно же, это неправда. И за рулём я не был уже почти три месяца – всё время, что длится тур. Сейчас я, как и все остальные, передвигаюсь или с водителем, или на такси.

Репортёр покивала.

- Наверное, вы уже жутко устали? Такой большой тур – это ведь так непросто. Сколько у вас в нём концертов?

Дориан и Леон пересмотрелись, затем Леон ответил:

- Шестьдесят четыре. Мы уже отыграли пятьдесят восемь…

- И это действительно очень непросто! – добавил к словам брата Дориан. – Но это определённо того стоит! Концерты, поклонники, разные города и страны… Это непередаваемые эмоции и впечатления!

- Да, вы ведь с детства стремились к этому, - улыбнулась девушка.

Выдержав небольшую паузу, она обратилась к братьям:

- Дориан, Леон, скажите, можно сказать, что вам на роду было написано стать знаменитыми?

- Написано на роду? – переспросил Дориан. – Сомневаюсь. Обычно же так говорят, когда родители знамениты, а наша мать – искусствовед-фрилансер, а отец – владелец магазина музыкальных инструментов.

- О, да, - покивала репортёр. – Этот магазин уже давно стал культовым местом для ваших поклонников. Это ведь правда, что именно там ты, Леон, приобрёл свою первую гитару?

- Да, это правда. Мне тогда было шесть лет, я пришёл к папе на работу, долго всё рассматривал, вертел в руках, конечно же, и одну гитару уронил. На ней осталась огромная царапина, и откололся кусочек грифа. Отец списал её, потому что продавать в таком виде её было нельзя, а я утащил домой. Так начались мои занятия музыкой.

- А ты, Дориан, когда ты увлёкся музыкой? – спросила репортёр.

- Не знаю, - пожал плечами парень. – Наверное, я увлекался ею всегда, пел, выл, как это называл Леон, - он скосил на брата глаза.

- О, да, - протянул старший, закатывая глаза. – Ты точно затянул свою песню ещё в колыбели! И за это я тебя оттуда выталкивал!

Оба прыснули смехом, потом Дориан в шутку толкнул брата в плечо.

- Это неправда, - произнёс он, продолжая улыбаться. – Леон не может этого помнить.

- Не могу, - согласился старший, - но чутьё мне подсказывает, что именно так и было.

- Весело вам, наверное, с ними? – спросила репортёр у Эвана и Леонарда.

- Иногда нам хочется их убить, - кивнул Леонард. – Чаще – просто покалечить.

- Эээ! – хором возмутились братья.

- Нет, я шучу, конечно же, - добавил ударник, - но иногда они бывают просто невыносимы.

- Да, энергии им не занимать, - кивнула репортёр.

- Так, - вмешался Дориан, - хватит говорить о нас так, будто нас здесь нет. Я тоже хочу участвовать в разговоре!

Все дружно рассмеялись с его слов, а следом рассмеялся и сам Дориан.

- Нет, на самом деле – я поговорить хочу! – добавил Дориан и всех вновь пробило на смех.

- И вот так всегда, - притворно сурово сказал Леон, незаметно указывая на брата.

- Ага, - поддакнул Эван, - нашего младшенького, если он вошёл в раж, заткнуть просто невозможно.

Он попытался обнять Дориана, но он высвободился и, недовольно фыркнув, ушёл к репортёру, присел на подлокотник её кресла.

- Я с тобой посижу, ты не против? – спросил он, сверху смотря на девушку.

Даже, если бы она не была на работе, то отказать бы всё равно не смогла – противиться сумасшедшему обаянию близнецов было просто невозможно.

Девушка кивнула:

- Конечно, сиди.

Дориан довольно кивнул и победно взглянул на друзей. Хитро улыбнувшись, Леон подошёл к ним и уселся на второй подлокотник. Оказавшись зажатой между одними из самых завидных холостяков среди молодых звёзд, репортёр зарделась, заёрзала.

Кое-как собравшись, она задала новый вопрос:

- Скажите, а как у вас обстоят дела с личной жизнью?

- Об этом я предпочитаю не распространяться, - дежурно ответил Дориан.

- Конечно, - фыркнул Леон. – О чём распространяться, если нет никакой личной жизни?

Младший показал ему средний палец.

- А у тебя, Леон? – спросила репортёр.

- О, у меня всё отлично, - протянул Леон.

- О, нет, зачем ты это спросила? – закатил глаза Эван. – Теперь нам всем предстоит выслушать оду его сексуальным победам.

Теперь уже Леон показал средний палец товарищу по группе.

- Завидуй молча, - ухмыльнулся он.

- Было бы чему, - хмыкнул Эван. – Между прочим, я выше тебя и намного крупнее.

- А это ни разу не показатель, - отозвался Леон, вновь ухмыляясь.

Репортёр немного терялась, не зная, как реагировать на обмен «любезностями» парней. Она же не привыкла к этому и не знала, что именно так выражается их крепкая дружба – подкалывать друг друга по любому поводу, но при этом дружить на протяжении многих лет и очень любить друг друга.

- В твоём случае природа на рост потратилась, а вот там не хватило… - добавил Леон и многозначительно опустил взгляд вниз.

Леонард, как самый спокойный из них, в разговор не вмешивался и уже тайно мечтал о том, чтобы поскорее надеть наушники, включить любимую музыку и не слышать более всего этого балагана.

К нему на диван снова перебрался Дориан, а вскоре шумный разговор Леона и Эвана закончился. Внимание всех вновь обратилось к репортёру.

- Леонард, Эван, - произнесла она, - вы не ответили, а как у вас дела обстоят с личной жизнью?

- Я одинок, - вздохнул Эван.

- Я тоже, - кивнул Леонард.

- Давайте вернёмся к вопросу про вашу известность и её предопределённость, - сказала ведущая, - а то мы не закончили.

- Разве? – удивился Дориан.

- Да, я хотела сказать своими словами, что вы, Дориан и Леон, ведь начали переезжать практически с самого рождения. Можно сказать, что уже тогда вы отправились в свой первый тур?

Братья улыбнулись, но Леон сдержанно, не обнажая зубов, а Дориан широко. Он ответил:

- Если в этом смысле, то ты права. Мы действительно немало переезжали. Родились мы в Германии, в Гамбурге. Когда нам было три месяца, наши родители, конечно же, вместе с нами переехали в Будапешт. А когда нам было шесть лет, то мы все вместе переехали в Веспрем. Но и там мы не задержались. И когда нам было восемь лет, мы перебрались в деревню близ Веспрема. Она была маленькой, от неё до города было сорок минут езды и это было ужасно! – он рассмеялся. – Там было ужасно скучно, а ещё нас просто убивала школа и наш новый класс! Они нас буквально возненавидели, особенно меня!

- Это правда, - кивнул Леон.

- За что же вас так не любили, если не секрет?

Дориан пожал плечами.

- Даже не знаю. Поводов, как говорили наши одноклассники, было много, но я думаю, что мы просто не нравились им. Уже тогда мы занимались музыкой и посвящали ей всё своё свободное время, у нас была мечта. Мы были городскими детьми и, наверное, у нас не особо получалось скрывать то, что в деревне нам не очень-то нравилось. Мы никогда не любили притворяться и никогда ни к кому не подлизывались, за это нас невзлюбили. И мы всегда были вместе, мы были маленькой группкой из двух человек, маленьким миром внутри всего окружающего макропространства.

- Наши одноклассники и другие ученики даже умудрялись придираться к нашей смешанной национальности, - вставил своё слово Леон.

- О, да! – воскликнул Дориан. – Если честно, это была ужасно неприятно и несправедливо. Нас называли полукровками, всячески обзывали по этому поводу. А потом один особенно умный одноклассник вспомнил сагу о Гарри Потере и нарёк нас грязнокровками. Увы, это прижилось.

- Это ужасно, - покачала головой репортёр. – Дети бывают очень жестоки.

- Да, - кивнул Леон и расплылся в улыбке, - но зато посмотрите теперь, где мы, а где они.

- Даже удивительно, что тебе тоже попадало, Леон, - улыбнулась репортёр. – По всему видно, что за словом в карман ты никогда не лезешь.

- Увы, иногда слов недостаточно, - вздохнул парень. – Нам нередко приходилось ввязываться в драку. Но на самом деле чаще объектом нападок был Дориан.

- Да, это так, - согласился младший. – У меня всегда был свой стиль, как и у Леона, чего нельзя было сказать про наших одноклассников, но в школьные годы я искал себя особо усердно. Я красил волосы во все цвета радуги: зелёный, синий, жёлтый… Какой там ещё? – он взглянул на брата.

- Чёрный и белый, - подсказал Леон.

- Да, точно, - вставила своё слово репортёр. – Помню, что в самом начале карьеры у тебя были чёрные волосы и все ваши поклонники были, мягко говоря, шокированы, когда ты предстал перед публикой с рыжими волосами и химией.

- Может быть, - рассмеялся Дориан. – Но чёрный цвет волос очень недолго отвечал моему внутреннему состоянию. А вот с рыжим, как видите, я сроднился. Уже почти четыре года так хожу. Но что будет дальше… загадка даже для меня самого!

- Такими темпами, может быть, однажды мы увидим тебя лысым, - улыбнулась репортёр.

- Нет, это вряд ли, - поморщился Дориан.

- Ой, не зарекайся, Дориан, - протянул Эван.

- Я не зарекаюсь, - Дориан скрестил руки на груди, - я просто очень надеюсь на то, что до этого никогда не дойдёт.

- Мы уже касались в разговоре вашего тура, - снова заговорила репортёр. – Так скажите, какие же у вас планы после его окончания? Рабочие? Личные?

- Ну, в личном плане мы все планируем отлично отдохнуть, - ответил за всех Дориан. – Нам это действительно необходимо, потому что настоящий тур это – ух, как сложно!

- И долго продлится ваш отпуск?

- Недели три…

- Если уговорим Фишера, то дольше, - подметил Леон, и они с Дорианом дружно рассмеялись, друзья ограничились улыбками и покачали головой.

Близнецы, что с них взять? Они совершенно неугомонные и, если они говорят, то вставить слово кому-то третьему абсолютно невозможно.

- Да, - согласился Дориан, - если уговорим, то, может быть, погуляем и месяц.

- Уговорите на полтора, - лениво потянувшись, произнёс Эван, - так я успею и к родителям съездить, и на море.

- Так ты с нами иди уговаривать, - улыбнулся ему Дориан.

- А смысл? Лучше тебе сделать это, Дориан, потому что, если ты присядешь ему на уши, то у нашего дорогого Рональда просто не останется иных вариантов, кроме как согласиться, чтобы спастись от тебя.

- Ты не слушай его, - с улыбкой обратился Дориан к репортёру. – Все знают, что я совершенно не страшный, а Рональда просто так не пронять.

Репортёр сдержанно улыбнулась ему в ответ и, глянув в свои записи и поправив диктофон, спросила:

- Так, с личными планами мы разобрались. А что с планами рабочими? Готовите что-нибудь для поклонников?

- О, да! – воодушевлённо протянул Дориан. – Мы готовим…

Он взглянул на брата и, недолго подумав, вновь посмотрел на репортёра и продолжил:

- А не скажу я, что мы готовим, пусть будет сюрприз, - он заговорщически улыбнулся. – Но сюрприз этот, поверь мне, будет потрясающим! И очень значимым и для нас, и для наших поклонников!

- Заинтриговал, - улыбнулась репортёр. – Фанаты же ваши теперь просто умрут от любопытства…

- Ожидание чего-то хорошего считается одной из высших форм наслаждения, - вставил своё слово Леонард.

- То есть, это загадочное «что-то» наверняка будет хорошим? – сощурилась репортёр.

- Безусловно, - хором ответили Дориан, Леон и Эван, Леонард ограничился кивком.

Репортёр вновь заглянула в свои записи и, пробежавшись по ним глазами, подняла взгляд к парням.

- В таком случае, - произнесла она, - мы можем закончить. Как раз окончание на интриге очень удачно.

- Мы согласны.

Репортёр остановила запись, ещё недолго поболтала с «Нотами Римана» и сделала с ними парочку совместных фото. Собрав свои вещи, она обнялась на прощание со всеми парнями и покинула комнату.

Шутя по поводу того, что Леонарда можно было оставить там – досыпать, музыканты вывалились на улицу. Норват пытался оправдаться, что он не спал, но быстро бросил это дело.

Выйдя на крыльцо, все затормозили, потому что шёл дождь, а промокнуть никому не хотелось. Из ожидающего их автомобиля вышел глава охраны, который уже давно стал им другом, и передал парням зонты.

Поблагодарив его и раскрыв зонтики, все двинулись к машине и скрылись в её уютном и тёплом салоне. На улице остался только Дориан и, быстро выудив из кармана сигареты и зажигалку, закурил, делая отрывистые затяжки и пытаясь как можно глубже вдохнуть такой вкусный сладковатый дым.

Прошло около полуминуты, стекло на одной из дверей автомобиля опустилось, открывая лицо Рональда Фишера. Он неодобрительно смотрел на подопечного, но пока что молчал.

- Не нужно на меня так смотреть, - произнёс Дориан.

- Что ты мне обещал? – вздохнул Фишер.

Эти парни уже давно перестали быть для него просто работой, он относился к ним, как к сыновьям. И с этими «детками» были постоянные проблемы.

- Я бросаю, - с самым честным видом соврал Дориан. – И это всего четвёртая за день.

- Проще бросить сразу. Так ты можешь бесконечно оттягивать этот момент.

- Не буду.

- Рональд, а чем тебе так мешает курение Дориана? – спросил Леон.

- Мне оно не мешает, оно мешает ему, - отрезал продюсер. – Он, между прочим, певец. И курить ему крайне нежелательно.

- Господи, Рональд, - закатил глаза Леон, - даже я не пытаюсь заставить его бросить, хоть я и помню, как он задыхался, когда у него были астматические приступы.

- Лучше не напоминай мне про его астму, - вздохнул Рональд и глянул на Дориана, - а то я ему не только курить запрещу, но и заставлю бежать следом за автомобилем, лёгкие развивать.

- Не имеешь права, - ответил Дориан, плюхнувшись на заднее сиденье рядом с братом.

- Полностью согласен, - поддакнул Леон. – И, Рональд, раз уж берёшься учить, то научись сначала сам. Для астматиков бег немногим безопаснее курения.

- Я не астматик! – возмутился Дориан.

- Так… - протянул Фишер и обернулся с переднего сиденья. – С каких это пор яйца курицу вздумали учить?

*Агадир – город на юго-западе Марокко, исторический центр региона Сус.

Глава 3

Как дела? Привет, я добрый Микки-Маус

У моей свободной кассы нету пауз

Я не знаю про усталость.

Как вы там, я вас люблю, где ваши руки?

Я могу вам спеть или раздеться, чтобы

Вы не умерли от скуки.

Винтаж, Микки-Маус©

До начала концерта оставались каких-то десять минут. До гримёрной доносились крики возбуждённой толпы, которая так желала узреть вживую своих кумиров.

Леонард сидел в углу, разминая пальцы и готовя их к сложным ударным партиям, Эван расхаживал взад-вперёд, думая о чём-то и в сосредоточенности потирая подбородок. Леон и Дориан сидели около трельяжа, протянувшегося вдоль одной из стен, развернувшись к друзьям. Только Леон сидел спокойно, расслабленно раскинувшись в кресле, а Дориан нервно притопывал ногой. Когда брат, щёлкнув зажигалкой, закурил, он повернулся к нему.

- Мы сейчас уже выходим, - напомнил Дориан, внимательно наблюдая за тем, как Леон подносит сигарету ко рту и затягивается вкусным сладковатым дымом.

Вчера он вновь решил, что бросать курить нужно по-настоящему, а не только для Рональда, и действия Леона были очень некстати, они пошатывали его уверенность в правильности своего решения.

- У нас есть ещё несколько минут, - отозвался старший, выдыхая дым, - я успею.

Леонард покачал головой и взглянул на Эвана. Он понимал, что Дориан не просто так придирается к брату, а вот Леон, кажется, этого не понимал – или не хотел понимать.

Леон не смотрел на Дориана, но прекрасно чувствовал его пристальный взгляд.

- Не смотри на меня так, - произнёс он. – Хочешь курить – покури и расслабься. А то смотришь на меня волком… Так и дымом подавиться недолго.

- Ага, - фыркнул Дориан, скрещивая руки на груди. – Покурить прямо перед выходом на сцену – гениальная мысль, которая могла прийти только тебе в голову! Хочешь, чтобы я хрипел в микрофон и впечатлял всех одышкой?

- С каких это пор у тебя от сигарет появляется одышка?

- Редко, но она бывает у меня от курения.

- Тогда – бросай и не ной. Ди, ей Богу, ни себе, ни людям! И бросать ты не хочешь, потому что сложно, и курить спокойно тоже не можешь! Да ещё и другим не даёшь!

- Почему не даю? – возмутился младший. – Даю!

Эван прыснул смехом, но на его радость братья не обратили на это внимания, будучи увлечёнными выяснением отношений.

- Я просто не понимаю – зачем нужно делать это прямо здесь и сейчас? – продолжал Дориан. – Между прочим, от того, что ты постоянно куришь рядом со мной, мне сложнее бросить!

Он фыркнул и, скрестив руки на груди, отвернулся к друзьям, ища у них поддержки.

- Вон, Эван и Леонард же не ведут себя так?

- Леонард вообще не курит, - напомнил брату Леон.

- И что? – Дориан вновь развернулся к нему. – Если бы ты не курил, я уверен, что ты бы обязательно начал делать это только для того, чтобы действовать мне на нервы!

- Всё – брейк! – вмешался Эван, вставая между близнецами и смотря сначала на одного, потом на другого. – Чего вы собачитесь?

- Согласен, - кивнул Леонард и тоже подошёл к ним. – Если так пойдёт, то концерт обернётся дракой. Конечно, фанаты и это воспримут на ура, но я не думаю, что это то, что мы должны им показать.

- Ага, - согласился Эван. – Представляю себе эту картину: Дориан бегает за Леоном по всей сцене, пытаясь задушить его проводом от микрофона…

- У меня беспроводной микрофон, - поправил его Дориан.

- Значит, пытаешься ударить его им, затолкать его куда-нибудь… Не знаю, на что у тебя может фантазии хватить.

- А ты ему не подсказывай, - вставил своё слово Леон. – Он же у нас любит удивлять.

Дориан показал брату язык. Эван продолжил:

- А потом Леон в отместку огревает Дориана гитарой по крашеной башке и всё – обморок, амнезия, «Здравствуйте, кто вы? Я вас не помню».

- А ещё сотрясение мозга, - авторитетно подметил Леонард, - и всё то, что из этого вытекает. А кто знает, куда мозг у него повернётся после удара?

- Так всё, что-то фантазия у вас далеко зашла, - произнёс Леон и обнял брата, который заметно напрягся от слов друзей. – Я его, - он щёлкнул Дориана по носу, - ни в жизни не ударю. Максимум – гитарой по заднице у меня получит за вредность.

Он рассмеялся и получил толчок в плечо от Дориана, а после объятия. Ссора, как обычно, сошла на нет сама собой.

Потянув брата на себя, Леон усадил его к себе на колени. Дориан состроил недовольное выражение лица, но быстро расслабился и, устроившись удобнее на нём, снова обнял, болтая ногами.

Леонард направился в туалет, за ним увязался и Эван.

- И так всегда, - вздохнул бас-гитарист, - единственный действенный способ быстро помирить их – дать им общего врага.

- Да, - согласился Леонард. – Достаточно задеть одного и второй, забыв обо всех ссорах и обидах, встанет грудью на его защиту. Это здорово, конечно, но лучше бы они ссорились поменьше, потому что иногда их крики просто добивают.

Эван развёл руками.

- Будем считать, что это всё – горячая южная кровь.

- Не знаю, не знаю, - покачал головой Леонард. – У меня одноклассник был родом из Ирака, тоже горячая кровь, как ты говоришь. Так он был ещё спокойнее меня.

- А он, вообще, живой был? – рассмеялся Эван.

Леонард только покачал головой на это и скрылся за дверью кабинки.

Когда они вернулись в гримёрную, близнецы так и не отлипли друг от друга. И пусть они молчали, но было похоже на то, что они разговаривают без слов.

«Мирятся», - подумал Леонард и вернулся к прерванному упражнению.

Через две минуты в комнату зашёл Рональд.

- Пора на сцену, - сказал он и обвёл взглядом подопечных.

Дориан поднял голову с плеча брата, а после встал с его колен, пытаясь разгладить немного помявшиеся штаны. Леон снова потянулся к сигаретам, но передумал курить, решив, что лучше не провоцировать Дориана непосредственно перед выходом на сцену. Пусть спокойно отыграет концерт.

- Готов? – тихо спросил Леон, тронув брата за руку.

- Как иначе? – улыбнулся Дориан. – Не в первый раз уже.

- Пошлите, - махнул рукой Фишер и покинул гримёрную, парни последовали за ним.

Остановившись перед перегородкой, отделяющей сцену от рабочих помещений, Дориан выглянул наружу. Толпа бушевала и волновалась, как обычно.

- Я пошёл, - кивнул Леонард и вышел на сцену – он всегда выходил первым, ему нужно было больше всего времени, чтобы устроиться за своей ударной установкой. Толпа зашумела сильнее.

Вторым пошёл Эван, а следом за перегородкой скрылся и Леон. Толпа фанатов уже бушевала так, что закладывало уши, и даже защита не спасала.

Дориан глубоко вдохнул и выдохнул, собираясь, настраиваясь на работу. В такие моменты, стоя за сценой в последние секунды перед началом концерта, его неизменно посещал страх того, что у него вдруг начнётся астматический приступ, и он не сможет петь, а будет только открывать и закрывать рот перед огромной толпой, пытаясь нормально дышать.

И хоть приступов у него действительно не было уже очень много лет, но от страха этого было никуда не деться. Он слишком любил сцену, слишком любил своё дело и музыку, чтобы не бояться потерять всё это.

Там, на сцене, Леон что-то сказал в свой микрофон – Дориан не расслышал, что именно, толпа оживилась ещё сильнее.

«Всё, пора», - подумал Дориан и шагнул на сцену, мгновенно расплываясь в широкой улыбке, маша многотысячной толпе тех, кто собрались здесь сегодня только ради них, тех, кто так любил их.

Забрав свой микрофон со стойки, он подошёл к краю сцены, где за ограждением кричали и даже рыдали от счастья их поклонницы и поклонники.

- Добрый вечер, Копенгаген! – прокричал он в микрофон.

Из-за количества посещенных городов их названия уже давно перепутались в голове, но судя по тому, как забились в истерике фанаты, он не ошибся.

- Как ваши дела?

Дориан выдержал короткую паузу и продолжил:

- Надеюсь, что отлично! И будет только лучше! Мы постараемся сделать для этого всё!

Он обернулся на друзей и улыбнулся им, сделал знак рукой, что можно начинать. Первым заиграл Леон – мелодично, немного даже меланхолично, через пятнадцать секунд к нему присоединилась бас-гитара Эвана с её чёткими мощными ритмами, а ещё через десять Дориан запел:

Станет тише сердца стук

Под звук твоих шагов.

И никогда

Я не открою снова эту дверь.

Ни на себя,

Ни от себя.

Ни слова против,

Пусть будет так.

На брудершафт, не чокаясь,

Спасительный мышьяк.

Цирк уехал,

Меня втоптав в грязь.

Переменной

Стала наша связь.

Слёзы облегчения

Больше не несут.

Тишина.

В ней слишком громкий

Сердца стук.

Ты моя…

Ты моя мания!*

Поклонники кричали и бились в истерике, выкрикивали тысячи признаний в любви. Дориан ходил по сцене, бегал, исполняя одну песню за другой, товарищи играли. Это было таким привычным, но всё равно удивительным: сердце в груди разгонялось до двухсот ударов в минуту, а глаза блестели, будто в лихорадке. Да, вот она – их мания, их любовь, их страсть.

Свет софитов ослеплял, полные обожания крики толпы оглушали. Это была их жизнь, их сбывшаяся мечта, их время, в котором они были лучшими. Это была вершащаяся история двух мальчиков, которые сумели найти единомышленников и доказали всему миру, что нет ничего невозможного, если свято верить в свою мечту и не жалеть ни времени, ни сил для её исполнения.

К концу двухчасового концерта музыканты уже запыхались и взмокли, но время это всё равно пролетело, как один миг.

Обнявшись, парни поклонились своим зрителям, на что те ответили новой звуковой атакой, и после того, как Дориан ещё раз попрощался с ними, удалились за сцену, возвращаясь в гримёрную.

- Фух, - вздохнул Леон, плюхнувшись в кресло.

Он открыл банку газировки, но вместо того, чтобы сделать глоток, сначала приложил её к виску, пытаясь хоть немного охладиться. Леонард расхаживал по комнате туда-сюда, обмахиваясь руками. Ему всегда было тяжелее всех, потому что ударная установка предполагала самые активные движения, и после каждого концерта его футболку можно было буквально выжимать.

Эван удалился в туалет – прихватило живот, а Дориан, присев на край трельяжа, пытался восстановить дыхание, в крови по-прежнему бурлил адреналиновый коктейль ярчайших и прекраснейших эмоций, которые давали живые концерты перед любящей публикой.

Не успел он нормально отдышаться, когда дверь в гримёрную распахнулась, и в неё влетел поклонник. Сверкая безумным взглядом, но крикнул что-то и кинулся к Дориану, заключая его в объятия и впиваясь в губы поцелуем. Парень ошарашено распахнул глаза, пытаясь отстранить от себя взбунтовавшегося фаната.

Почуяв неладное, в комнату заглянул главный охранник – Самюэль. Легко скрутив нарушителя спокойствия подопечных, он вывел его наружу.

Несколько секунд Дориан шокировано смотрел им вслед, затем поморщился и вытер губы.

- Вот же дела, - произнёс он.

- Это точно, - согласился Леон. – Конечно, популярность – это здорово, но иногда наши поклонники переходят все границы.

В гримёрную вернулся Эван и вопросительно посмотрел на взволнованных друзей.

- Что случилось? – спросил он.

- Фанат вломился и кинулся целовать Дориана, - вздохнул Леонард.

- Именно фанат? – уточнил Эван, чеша висок.

- Ага, - ответил Леон и подошёл к брату. – Была бы фанатка, может быть, мы бы и не мешали и даже ушли. Но это определённо был парень.

Он скрестил руки на груди и взглянул на Дориана.

- Осторожнее, Ди, - произнёс Эван и прыснул смехом, - а то однажды изнасилует тебя какой-нибудь особенно ярый поклонник.

Дориан шумно выдохнул, испепеляюще смотря на друга.

- А, может быть, тебя? – ответил он. – А что? Это же всего лишь стереотип, что геи – женоподобны и выбирают соответствующих мужчин. На самом деле им больше нравятся такие, как ты.

- Откуда такие познания, братик? – с ухмылкой поинтересовался Леон и несильно ткнул Дориана локтем в бок.

Теперь уже он удостоился уничтожающим взглядом от младшего.

- Но ведь именно тебе постоянно поступают подобные предложения? – не успокаивался Эван. – И кстати, если представить, что мне нужно выбрать кого-то из нас, то я бы выбрал тебя, Дориан.

- А по морде? – на полном серьёзе спросил у него Леон.

- Лео, блин, да я же шучу! – всплеснул руками Эван. – Если бы меня на самом деле поставили перед таким выбором, то я бы не выбрал никого и лучше жил без секса.

Леон ещё несколько секунд в упор смотрел на него, затем взгляд его смягчился.

- Ладно, мир, - произнёс он.

Немного отдохнув после выступления, все тихо вышли через чёрный ход на улицу, где их уже ждал автомобиль. Из-за пробок до отеля они добирались целых сорок минут.

Приехав в отель, Леонард и Эван ушли в свои номера. Так же поступил и Дориан и, переступив порог своего очередного временного жилища, бросил сумку на стул и плюхнулся на кровать. Не прошло и минуты, когда в его номер зашёл Леон. Он присел на край кровати, выжидающе смотря на брата.

- Дай сигарету, - попросил Дориан и откинул руку в сторону, - я свои дел куда-то. А лучше вставь её мне в рот и подожги.

- Тебя или сигарету? – совершенно серьёзно поинтересовался Леон.

Младший толкнул его в бок.

- А сам как думаешь?

- Ой, Ди, сам знаешь, у меня фантазия тоже богатая…

Прежде, чем Дориан успел снова стукнуть его, Леон склонился над ним, упираясь руками в кровать по бокам от его головы. Так и не дождавшись от младшего реакции, Леон окончательно обнаглел и полностью лёг на него, положил руки на грудь, а на них голову, смотря брату в глаза.

- Имей совесть, - немного сдавленно произнёс Дориан, морщась. – Дышать тяжело.

- А ты меньше сигареты у меня выпрашивай и не будет таких проблем, - ухмыльнулся Леон.

Скинув его с себя, Дориан достал из его кармана сигареты и закурил. Сделав одну затяжку, он вновь упал на спину, прикрывая глаза и с удовольствием затягиваясь успокоительным дымом.

- Спать хочешь? – поинтересовался Леон и лёг рядом с ним, плечом к плечу, смотря в потолок.

- Нет. Просто хочется немного полежать и полениться.

- Если только немного, - кивнул Леон. – Через два часа у нас выезд в Нидерланды.

Дориан поморщился в ответ.

- Что за привычка постоянно напоминать мне – когда и куда мы едем? Я проблемами с памятью, вообще-то, не страдаю.

- Чего ты такой нервный? Я просто к слову сказал.

Леон повернул голову к брату. Через пару секунд так поступил и Дориан. Они лежали на спине, касаясь друг друга боками, и смотрели в глаза напротив, которые с детства привыкли видеть не только в зеркале, но и рядом. Такие разные в чём-то и такие похожие – отражения друг друга. Совершенно одинаковые, если не считать разных причёсок и стиля одежды.

От взгляда в глаза близнеца даже самые расшатанные нервы успокаивались, а тепло его тела, проникая под кожу, дарило ощущение уюта и комфорта.

В последний раз затянувшись дымом, Дориан бросил окурок в пепельницу и лёг на бок, опуская голову на плечо брата. Леон обнял его одной рукой, поглаживая по спине. Они лежали, ничего не говоря, и их сердца, бьющиеся в унисон, без участия языка обменивались самыми главными словами.

- Ладно, я пойду, - произнёс Леон и сел. – Собрать вещи ещё надо.

- Хорошо, - кивнул Дориан, тоже садясь. – Мне тоже, - он окинул взглядом просторную комнату, по которой была разбросана одежда и прочие мелочи.

*Все тексты песен, приведённые в книге в качестве творчества группы «Ноты Римана», являются авторскими работами автора книги и его интеллектуальной собственностью.

Глава 4

Зайдя в номер брата и найдя его в спальне, Дориан спросил:

- Ты занят сейчас?

- Нет, - пожал плечами Леон и обвёл руками пространство комнаты. – Как видишь, я один.

Дориан кивнул.

- Я тут текст набросал. Подыграешь?

- Без проблем.

Для таких случаев, когда на них снисходило вдохновение, Леон всегда брал с собой в номер гитару – самую старую и самую любимую. Для концертов она уже слабо годилась, а вот для таких кустарных репетиций подходила идеально.

Когда Леон вернулся с гитарой, Дориан сел на пол около окна, спиной к нему. Почему-то с детства у него сложилась традиция рождать новые песни именно так – сидя под подоконником на полу.

Открыв небольшой блокнот с набросками песен, Дориан начал объяснять:

- Музыка должна быть тихой, как бы приглушённой, главным должен быть мой голос, а не она.

- Я понял, - кивнул Леон, устроившись напротив брата. – Ты начинай, а я подстроюсь.

Дориан кивнул и, опустив взгляд в блокнот, негромко запел, Леон начал подбирать музыку.

Мне, наверно, будет больно

И будет кровь на простынях.

Я определился своей ролью,

Всё должно быть только так.

Вино глотком в бокале

Нетронуто стоит.

И чувством странным, новым

Кровь во мне кипит.

А знаешь,

Ванилью пахнут облака,

Когда в руке твоя рука.

Задёрнуты шторы,

Пусть мир подождёт пока.

- Пока это всё, - вздохнул Дориан, закончив. – Дальше припева текст не придумывается.

- Ну, у нас есть ещё время. И у нас уже достаточно наработок почти на целый альбом.

Дориан кивнул.

- И как тебе?

- Нормально, но… - Леон почесал висок, - тебе не кажется, что первый куплет уж совсем… бабский?

- В смысле?

- В том смысле, что боль, кровь на простынях… Это всё уж больно напоминает лишение девственности.

Дориан фыркнул и скрестил руки на груди.

- Лео, мысли шире, - ответил он. – Это песня о любви, о настоящей любви. Это маленькая тихая трагедия, драма в рамках двух отдельно взятых людей. И там уместна боль, она там есть, потому что настоящие чувства – это не только наслаждение, но и страдания. И кровь является отличной аллегорией этой боли.

- И всё равно мне кажется, что исполнять эту песню больше подошло бы девушке.

- Ты где-нибудь слышал в ней обращение от женского лица?

- Ладно, - сдался Леон, поднимая руки. – Пусть будет вино, простыни и кровь. В принципе, звучит очень даже неплохо, нашим поклонникам наверняка понравится. Ты только продолжение придумай.

Дориан просиял и с готовностью кивнул, снова опустил взгляд в блокнот.

- У меня ещё один набросок есть.

- Давай, - махнул рукой Леон и снова водрузил на колени гитару.

На щеках рисуют

Странные животные

Свои посланья к Богу

Самые заветные.

Я их понимаю,

Я их тоже вижу.

Странные создания,

Можно с вами посижу?

Синеватой кожи

Свет ласкает небо.

Я хочу, чтоб тоже

Кожа такого цвета.

Я хочу тоже

Вместо рук лапки.

Прыгнуть в невесомость

И играть в прятки.

- Вот это мне больше нравится, - кивнул Леон. – В меру психоделично и мотив запоминающийся.

- Там ещё один куплет.

Показав жестом, чтобы Дориан пел, Леон вернулся к игре.

Даже если море,

Даже если вечно.

Ты опять вернёшься

Ко мне под вечер.

Странные животные

Мне оставят знаки

На моей коже.

Я вас понимаю.

- Отлично, - заключил Леон, когда Дориан замолчал. – Что-то мне подсказывает, что эта песня станет хитом, главное, - он прыснул смехом, - чтобы никто потом в твоём психическом здоровье не усомнился.

Дориан хмуро глянул на него.

- Как остроумно, - огрызнулся он.

- А что? – Леон перебрался ближе к брату и обнял его одной рукой, второй водя в воздухе и как бы рисуя картины своих слов. – Синяя кожа, странные создания, знаки их и понимание… Кто-то недавно под «Аватара» уснул?

Дориан наигранно поморщился и показал ему средний палец. Леон опустил его руку и не отпустил, руки у младшего почему-то были холодные.

- Всё, - включив старшего брата, заявил Леон, - талантом ты меня поразил, а теперь – брысь от окна, а то просквозит.

- На дворе май месяц, - отозвался Дориан и скрестил руки на груди.

- Напомнить тебе, как ты болел и в июне, и в июле? – Леон встал, сверху смотря на брата.

- Блин, Лео, сколько нам было тогда лет? – закатил глаза Дориан.

- Какая разница? Надует тебе сейчас куда-нибудь, и будешь ты потом кашлять, а Фишер орать.

- Только если ради спокойствия Рональда, - ответил Дориан, закатив глаза, и пересел на кровать. Леон сел рядом.

- Слушай, как тебе идея сходить в клуб после сегодняшнего концерта?

- Отлично. Я за, - Дориан откинулся назад, ложась на спину. – Главное уговорить пойти с нами и Эвана с Леонардом.

- С Эваном точно проблем не возникнет, - улыбнулся Леон и плюхнулся рядом с братом. – А Леонарду мы выдадим беруши и положим в клубе спать на диванчике.

Оба рассмеялись, представив себе картину Норвата, похрапывающего на фоне танцующей и веселящейся толпы.

- Это точно, - улыбнулся Дориан.

Помолчав немного, он добавил:

- Только давай постараемся вернуться раньше шести утра, а то в семь же у нас отъезд в Варшаву.

Леон согласно угукнул в ответ. Какое-то время они лежали молча, затем Дориан вновь заговорил:

- Хорошо, что у нас последний концерт тура в Мюнхене, недалеко будет домой ехать.

- Я вот тоже думаю, - ответил Леон и перевернулся на бок, подпёр голову рукой, - лучше нам сначала отдохнуть, а потом уже к родителям съездить. А ещё лучше будет, если они сами к нам приедут.

- Согласен, - кивнул младший. – Как раз, они же в нашей новой квартире ещё ни разу не были.

Глава 5

После очередного концерта друзья собрались в номере Леона, намереваясь вместе отдохнуть, а заодно интересно провести вечер. Рональд настоятельно не рекомендовал им идти куда-то и устраивать очередную громкую попойку, правильнее было бы сделать это уже после окончания тура, когда у них начнётся заслуженный отпуск и не нужно будет подскакивать вместе с жаворонками, чтобы переехать в новый город, страну. Парни сделали вид, что послушали продюсера, а сами просто вычеркнули пункт «Поход куда-то» из своих планов на вечер.

Шумные незатейливые разговоры не прекращались, периодически их разбавляло звяканье пивных бутылок.

- Слушайте, а вы что планируете делать после тура? – спросил Эван и сделал очередной глоток пива.

- Мы домой поедем, - ответил и за себя, и за Леона Дориан. – К себе домой.

- А как же наша традиционная гулянка? – поинтересовался Леонард, поворачиваясь к братьям.

- О, Леонард, с каких это пор тебя волнуют подобные мероприятия? – рассмеялся Эван.

Леонард насупился.

- Не нужно делать из меня тюленя. Я тоже люблю веселиться, просто не люблю делать это в виде пьяной макаки, скачущей по танцполу.

- Да ну? – воскликнул Дориан, поворачиваясь к товарищу. – А я помню, как ты отжигал зимой после вручения премии, как ты танцевал, размахивая косичкой, а потом распустил волосы и начал трясти ими, подражая непонятно кому. Кого он изображал? – он взглянул на Эвана.

Эван пожал плечами.

- Одному Богу известно, кого тогда изображал наш Леонард.

Леонард закатил глаза – он не любил, когда друзья припоминали ему пьяные подвиги, и сосредоточился на пиве.

- И всё-таки Леонард прав, - став серьёзнее, произнёс Эван, вновь обращая взор на братьев, - что с традицией нашей делать будем? Ломать?

- Традиции ломать нельзя, - подметил Леонард, поднимая вверх палец в подтверждение важности своих слов.

- Так, зачем же ломать? – удивился Леон и перебрался под бок к Дориану – они оба сидели на полу.

- А что ты предлагаешь? – поинтересовался Эван и поболтал бутылку, оценивая, сколько пива в ней осталось.

- Предлагаю гульнуть у нас, - с готовностью отозвался Леон. – У нас же последний концерт в туре в Мюнхене, а оттуда до нас рукой подать.

- Потусить в Гамбурге? – задумчиво произнёс Леонард. – Думаю, неплохая идея.

- Ага, - кивнул Леон. – А обосноваться можете у нас.

- Ну уж нет, - замахал руками Эван. – Ещё пару дней наедине с вами я не переживу!

Леонард вопросительно выгнул бровь.

- Я про них, - уточнил Эван, указывая на близнецов.

- Всё, после таких слов мы тебя точно на порог не пустим, - скрестил руки на груди Дориан. Леон согласно кивнул и принял такую же позу. – Будешь в отеле ночевать.

- Или на улице, - усмехнулся Леон.

- Да лучше так, - в их же духе ответил Эван.

- Вообще-то, - подал голос Леонард, - я тоже лучше не буду вас стеснять.

- Вот и отлично! – Эван хлопнул по коленям и сел на кровать к Норвату. – Повеселимся в клубе, а потом поделим одну лавочку на двоих, - он громко и заливисто рассмеялся.

- А на лавочке тебе спать неудобно будет, - съязвил Дориан. – Ты свисать будешь с её краёв.

Леон дал ему пять.

- Завидуйте молча, - не остался в должниках Эван. – И, между прочим, вы бы тоже с лавочки свисали.

- Но не так сильно, как ты.

- С этим я не могу не согласиться, но и вы не зазнавайтесь, - ответил Эван и скрестил руки на груди.

- Давайте вернёмся к обсуждению планов? – предложил Дориан.

Все согласно кивнули. Покрутив в руках бутылку, он продолжил:

- Я правильно понял, что все согласны с тем, чтобы отпраздновать окончание тура в Гамбурге, а потом уже разъехаться?

- Да, - кивнул Эван. – Думаю, никто из нас никуда не торопится. И, как сказал наш великий и мудрый Норват, традиции нарушать нельзя.

- Вообще-то, - произнёс Леонард, - вы забыли спросить меня о моих планах. А они у меня есть.

- Je suis désolé*, - развёл руками Эван.

Леонард поморщился.

- Я же просил вас не говорить по-французски при мне.

- Но ты же прекрасно понимаешь его? – почесав нос, спросил Леон. – Ты же учил его в школе?

- Вот именно поэтому я вас и прошу воздерживаться от него, - вновь поморщился Леонард. – Когда я слышу французскую речь, я сразу вспоминаю свою учительницу французского. А вспоминать её я не хочу…

- Вообще-то, у нас половина песен на французском, - вмешался Дориан.

- А кто тебе сказал, что я тайно не ненавижу тебя, когда ты поёшь?

Вставать, чтобы ударить друга, Дориану было лень, поэтому он просто бросил в него пробкой от пива. Леонард увернулся.

- А вот это уже дискриминация! – возмутился Дориан. – В большинстве из нас течёт французская кровь!

- Вот именно, в большинстве, - с присущим ему спокойствием ответил Леонард. – А в таком случае это уже дискриминация меня, как меньшинства.

В ответ Дориан бросил в него пустой бутылкой, Леон запоздало перехватил руки брата.

- Так, Дори больше не наливаем, - заключил Эван.

Раззадорившись от алкоголя, Дориан рявкнул на него:

- Ещё раз назовёшь меня «Дори», я в тебя бутылкой кину! И не промахнусь!

Он рванулся из рук Леона, чтобы достать обидчика, но тот держал крепко.

- Отпусти меня, - приказным тоном заявил Дориан брату.

- Не отпущу. А то ты на людей кидаешься, - Леон прыснул смехом и уткнулся носом младшему в плечо, пытаясь отсмеяться.

Дориан толкнул его плечом, больно ударив в нос.

- Придурок, - буркнул Леон и тоже толкнул его.

Дориан от толчка упал на бок и, наградив брата испепеляющим взглядом, показал ему средний палец, после чего сел на кровать рядом с Эваном.

- Иди от меня, истеричка, - беззлобно сказал бас-гитарист, смеясь, но Дориан шутки не оценил.

Толкнув его в плечи, Дориан быстро направился к двери. Обернувшись около порога, он продемонстрировал средний палец уже всем друзьям и покинул номер, громко хлопнув напоследок дверью.

Остальные парни продолжили веселиться и отдыхать. Только Леонард минут через сорок после ухода Дориана не выдержал и пошёл за ним, чтобы предложить мировую.

В номере Дориана было темно, даже около порога ощущался ночной сквозняк, врывающийся в распахнутое настежь окно. Хозяин номера нашёлся в спальне – он сидел на подоконнике, курил и смотрел в окно, на укутанную в темноту и свет фонарей улицу.

Леонард подошёл к нему, вздохнул, давая Дориану понять, что в комнате он больше не один, и сказал:

- Пошли обратно к нам?

Дориан уже давно не злился, более того, в последние полчаса он сам безумно хотел вернуться, но не делал этого потому, что в таком случае ему нужно было извиняться за своё поведение, а он не любил этого делать. Теперь же у него отлегло от души, и на смену хмурой гримасе пришла улыбка, которую он старательно спрятал в тени. Алкоголь в крови требовал ещё немного покапризничать.

- Ну, если ты так просишь… - протянул он.

- Дориан, не будь свиньёй.

- Ладно, - улыбнулся Дориан, - пошли.

Он сделал последнюю затяжку и, отправив окурок в пепельницу, спрыгнул на пол и обнял друга за плечи. Настроение Дориана вновь было приподнятым, весёлым, но, когда они вернулись к остальным, то оно несколько упало, на плечи навалился груз чувства вины.

Дориан остановился около порога, виновато тупя взгляд и переминаясь с ноги на ногу. Чувствуя, что он хочет что-то сказать, Леон тронул Эвана за колено, показывая, чтобы молчал, и устремил на брата внимательный взгляд.

- Я… Это… - пробормотал Дориан. – Извините меня, - он заставил себя поднять взгляд и посмотреть на друзей. – Я перепил, кажется…

Этих сбивчивых объяснений было более, чем достаточно. Леон улыбнулся – он, как и все остальные, уже совершенно не злился на Дориана за его поведение – и сказал:

- Ладно, прощаем. Так ведь? – он взглянул на Эвана.

- Так, - вздохнул Эван. – Как же иначе? Всё-таки, не первый год мы вместе и все уже давно привыкли к твоим выходкам.

Леон довольно кивнул и отпил пива, после чего открыл новую бутылку и протянул её брату.

- За примирение нужно выпить, - широко улыбнувшись, произнёс он.

Дориан улыбнулся ему в ответ и сел рядом, взял бутылку и тоже сделал глоток, а затем нахмурился, смотря на стеклянную тару.

- Подожди, - сказал он, - мы же вроде выяснили, что мне больше не надо пить?

- Да ладно, - махнул рукой Леон. – Ты всё равно невыносим в равной степени и в трезвом, и в пьяном виде.

- Поддерживаю, - отозвался Эван, подняв бутылку.

- Да ты тоже не ангелочек, - фыркнул Дориан в ответ на слова брата.

- Ага, на тебя похож.

Дориан скосил на Леона глаза. Ему очень хотелось изобразить глубочайшую обиду и уязвлённость, но, увидев улыбку брата, он не смог не улыбнуться в ответ.

- Что, голуби, помирились? – спросил Эван.

- А мы и не ссорились, - хором ответили братья и, посмотрев друг на друга, рассмеялись.

- Обоим вам уже хватит пить, - беззлобно буркнул Леонард.

- Спорим, я тебя перепью? – с пьяным азартом отозвался Леон.

- А потом у тебя будет весёлая ночь перед унитазом, - покивал Норват.

- И у Дориана, судя по тому, что у него уже глазки в кучку собрались, тоже, - подметил Эван.

Леон фыркнул и, обняв Дориана за плечи, притянул его к себе, отвечая:

- Можно подумать, мы с ним унитаз не поделим?

- Избавьте меня от этого зрелища, - рассмеялся Эван и нечаянно пролил на себя пиво.

- А тебя к просмотру и не приглашали, - беззлобно огрызнулся Леон.

Когда все более или менее успокоились, Дориан предложил:

- Давайте вернёмся к нашему отдыху и обсудим то, как будем гулять? Где?

- Не торопи события, - ответил ему Леонард. – Нам ещё два концерта отыграть нужно. А там уже будем и планировать, и отдыхать.

- Не согласен, - покачал головой Эван. – Когда мы закроем тур, то нам будет уже не до обсуждения и планирования. Лично я планирую круто оторваться.

Леон кивнул в знак солидарности с другом. Эван добавил, указывая на близнецов:

- А с вас крутое место для нашего гуляния.

- И желательно, чтобы оно не растянулось на две недели, - подал голос Леонард, - а то я к родителям съездить хочу.

- Так у нас вроде только один раз празднование затянулось? – ответил ему Эван.

- Точно один! – воскликнул Дориан, широко улыбаясь и активно жестикулируя. – Когда мы вернулись из своего первого тура! Но тогда грех был не уйти в загул, мы же всё-таки порвали всю западную Европу!

- Ага, - протянул Эван, - помню, как у меня потом голова болела…

- А от меня перегаром ещё неделю после нашего гуляния разило, - тоже вспомнил былое Леонард.

*Прошу прощения (с французского языка).

Глава 6

Последний концерт был успешно отыгран. По случаю завершения тура всех участников «Нот Римана» пригласили на пресс-конференцию. Музыканты сидели за длинным столом, отвечая на вопросы не в меру любопытных в силу профессии журналистов; некоторые их вопросы напоминали попытки пираний укусить побольнее и урвать себе самый сочный кусок мяса.

- Скажите, в чём заключаются ваши дальнейшие творческие планы? – бегло спросила русоволосая девушка со звонким голосом. – Вашим поклонникам стоит ждать выхода нового альбома?

- Ждать можно всегда, - с лёгкой улыбкой произнёс Леонард, далее ответ взял на себя Дориан.

- Да, мы планируем выпустить новый альбом. У нас уже готов сырой материал, осталось только довести его до совершенства и, конечно же, записать, - Дориан улыбнулся, в глазах его отражались мелькающие вспышки фотокамер. – И возьму на себя смелость заинтриговать вас – этот альбом будет не просто новым, он будет отличаться от всего, что мы делали до этого.

Журналисты зашумели.

- И в чём же его особенность? – снова набросилась на парней русоволосая журналистка. – Новое звучание? Уход в сторону другого стиля?

- А вот это пока пусть останется тайной, - ответил Дориан, загадочно улыбаясь. Леон согласно кивнул. – Так нашим поклонникам будет интереснее ждать.

- И мы сможем спокойно отдохнуть, пока они будут заняты построением догадок, - рассмеялся Леон.

- И как долго будет длиться ваш отдых? – спросила уже другая журналистка.

- Около месяца.

- А потом будет работа в студии?

- Именно.

Пока одни журналисты что-то помечали у себя, другие прорывались вперёд.

- Вы побывали во многих городах и странах, - громко заговорил темноволосый парень с цепкими, чуть прищуренными глазами, - где вам понравилось больше всего?

Дориан и Леон переглянулись, Эван и Леонард отмалчивались, как обычно уступая большую часть ответов близнецам.

- Даже если бы мы хотели ответить на этот вопрос, мы бы не смогли этого сделать, - произнёс Дориан и вернул взгляд к журналисту. – Все страны, в которых мы побывали, прекрасны по-своему.

- Неужели ни одна страна не запомнилась чем-то особенным? – не унимался журналист.

- Конечно, запомнилась, - кивнул Леон. – Все запомнились.

- Да, - вслед за братом вступил Дориан. – Мы очень много переезжали, и порой голова шла кругом и все города смешивались в ней. Но всё равно очень многое запомнилось: архитектура, люди, концертные залы и всё остальное! Это было действительно здорово! И я очень надеюсь на то, что мы ещё не раз вернёмся туда!

- И куда же вы хотите вернуться больше всего? – продолжал сыпать вопросами темноволосый журналист. – И, Дориан, почему ты отвечаешь за всех?

- Потому что Леонард у нас предпочитает молчать, а Эвану, как видно, нечего сказать, - вступился за брата Леон. – И никто из нас не ответит на вопрос о том, куда мы хотим вернуться больше всего, потому что Дориан всё сказал верно, и нам понравилось абсолютно везде.

- Да, - сказал Эван, - это правда. И потому мы и уступаем пальму первенства во всех интервью Дориану – он лучше всех умеет красиво сказать. И может это сделать за всех.

Журналисты вновь что-то быстро записали и новая девушка спросила:

- А вас не смущает то, что большая часть внимания и фанатской любви достаётся Дориану и Леону? Вы не чувствуете себя ущемлёнными?

- Лично я не могу пожаловаться на то, что мне не хватает внимания, - ответил Эван.

- Согласен, - кивнул Леонард.

- Так вернёмся к вашим рабочим планам, - снова заговорила русоволосая девушка, - чего нам ждать после выхода вашего нового альбома? Нового тура или затишья?

- Пока что у нас нет чётких временных рамок и дат, потому что работа над новым альбомом может занять немало времени. Но после его релиза мы не планируем уходить в тень, а очень даже наоборот, - ответил Дориан и лучезарно улыбнулся. Эван согласно покивал.

- А когда же у вас будет полноценный отдых?

- Вот сегодня вечером он и начнётся, - ещё шире улыбнулся Дориан, - как только выйдем отсюда.

- И где же вы планируете его провести?

- А вот это уже конфиденциальная информация.

- Но она очень важна вашим поклонникам.

- Извините, но наши нерабочие планы не разглашаются, - ответил Дориан, перестав улыбаться.

- А когда вашим поклонникам стоит ожидать выхода нового альбома? – спросила другая журналистка.

- Дориан уже сказал, что чётких временных рамок у нас пока ещё нет. Ориентировочно это произойдёт в конце лета или начале осени, - ответил Леон.

Вперёд выбилась журналистка с копной чёрных кудрей и громко спросила:

- Вы всегда исключительно положительно отзываетесь о своих поклонниках. Но скажите, как вы относитесь к их творчеству о себе?

- Мы поощряем любое творчество, даже если оно нам не нравится, - ответил Дориан.

- То есть, оно вам неприятно?

- Я сказал «даже если», предположил.

Журналистка кивнула и снова ринулась в бой.

- А как вы относитесь к тому, что в своём творчестве ваши поклонники очень часто приписывают вам сексуальные отношения друг с другом?

- Мы просто знаем, что это неправда, - пожал плечами Эван.

- А вы? – журналистка устремила взор на близнецов. – Как видно, вашим поклонникам нравится представлять вас в одной постели. И на ваших концертах всегда можно увидеть плакаты, изображающие ваши поцелуи или призывающие вас к подобным действиям. Что вы чувствуете, когда видите это?

Дориан и Леон пересмотрелись. Ответил младший.

- Это просто фантастика какая-то! Фантазия у наших поклонников определённо работает на все сто пятьдесят процентов! Как-то я ради интереса почитал, что там про нас сочиняют, и был просто в шоке! Как же такое придумать можно? – он рассмеялся. – Мне бы такое воображение, как у них. Ладно уже то, что мы с братом в таких сочинениях во всех возможных и невозможных местах и позах занимаемся сексом, так там же ещё разнообразные предметы фигурируют и даже животные!

- То есть, сам факт того, что поклонники допускают вашу сексуальную связь, вас не смущает? – ловко придралась к словам журналистка, впиваясь в Дориана взглядом.

Он стал серьёзным и склонился чуть вперёд, положил сцепленные в замке руки на стол.

- Я этого не говорил. И, если без шуток, то это просто невозможно. Мы нормальные гетеросексуальные парни и в своей ориентации мы никогда не сомневались. Вон, про Леона это точно должно быть известно всем, - Дориан указал на брата и улыбнулся, после чего вернул внимание к журналистке. – Нашим поклонникам просто нравится фантазировать, и мы не можем запретить им заниматься этим. Но в жизни мы подобного никогда не сделаем. Мы с Леоном очень близки, это факт. Мы очень часто прикасаемся друг к другу, можем обнять или поцеловать в щёку. Но о поцелуе в губы и тем более о чём-то большем не может идти даже речи! – он скосил на Леона глаза. – Вы только представьте, сколько губ там побывало! Фу!

Он рассмеялся, а затем продолжил:

- Так, всё, оставим шутки, - он глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь говорить серьёзно. – Для того, чтобы спать с собственным близнецом, на мой взгляд, нужны серьёзные моральные отклонения. И мы ими не страдаем.

- Не хочу никого обидеть, - произнёс Леон, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула, - но я бы назвал это ересью.

Дориан опустил руку под стол и незаметно ущипнул брата, намекая на то, что так говорить не следует. Благо, журналисты не придрались к словам Леона, но это точно сделает кто-нибудь потом, когда материалы конференции дойдут до большой публики.

- И, всё-таки, скажите, чего вашим фанатам стоит ждать от вашего нового альбома? - спросила очередная журналистка, блондинка.

- Ждите фурора! – рассмеялся Дориан.

- Дориан, как обычно, идеально выразил наши мысли, - развёл руками Эван.

- Я тебя тоже очень люблю, - намеренно жеманно ответил ему Дориан и послал воздушный поцелуй.

Теперь уже его ущипнул под столом Леон, на что младший прошептал-прошипел:

- В отличие от твоих слов, из моих понятно, что я шучу.

- Ага. Ты знаешь, что шутишь, а завтра все остальные будут думать, что ты трахаешься с Эваном.

- Лео, блин, - всплеснул руками Дориан, - кому надо, тот уже давно так думает!

- Но в наших же силах не давать больше поводов для таких мыслей?

- Ага, - фыркнул младший, - а мы с тобой, можно подумать, поводы даём? Даём? Нет. Но никого это не останавливает.

- Так это разные вещи! Про нас с тобой просто сочиняют поклонники, потому что всем ясно, что этого не может быть в реальности. А вот с Эваном в теории ты вполне мог бы быть. Так зачем давать поводы для таких слухов?

- В теории и мы с тобой могли бы быть, - огрызнулся младший. – Извращенцев, знаешь ли, в мире хватает.

Журналисты внимательно следили за перешёптываниями братьев, но, увы, разобрать ничего не могли.

- Давайте следующий вопрос, - произнёс Эван, перетягивая внимание на себя.

- Ходит слух, что вы планируете покорение Америки?

Услышав вопрос, близнецы повернули головы к журналистке.

- Вот, ничего от вас не скроешь! – всплеснул руками Дориан, а после вновь положил их на стол. – Да, это правда. Мы планируем тур по Америке, но, конечно же, и про Европу мы не забудем.

- Попробую предположить, что в этом и состоит изюминка вашего нового альбома – он будет записан на английском языке?

Дориан мило улыбнулся и пожал плечами, давая журналистам понять, что об этом ещё не время говорить. Обсуждение всевозможных вопросов и тем продолжалось ещё двадцать минут, после чего время пресс-конференции наконец-то вышло. Напомнив всем, чтобы ждали их новинок, музыканты попрощались и покинули комнату. А после, забрав свои вещи, вышли на улицу.

- Ну, что, в отель за чемоданами и по коням? – хлопнув в ладоши, спросил Эван.

- Ага! – хором отозвались близнецы.

- Да, - тоже согласился Леонард. – И, надеюсь, мы не опоздаем на самолёт.

- Вещи-то собраны уже, как мы опоздаем? – удивился Леон и обнял Дориана за плечи. – Да и стимул не опаздывать у нас огромный!

- Насчёт стимула, - снова заговорил Эван, - может быть, начнём отмечать уже в дороге?

- Если мы начнём отмечать в дороге, - скрестил руки на груди Леонард, - то гуляние наше закончится часов в девять.

- До Гамбурга лететь час! – отмахнулся Леон. – Думаешь, мы успеем напиться в дрова за это время?

- Ты успеешь, - тихо подметил Дориан, за что получил тычок под рёбра от брата.

- Будешь возникать, запрещу пить! – строго сказал Леон.

- И на каких это правах? – младший скрестил руки на груди, выжидающе смотря на него.

- На правах старшего брата, - серьёзно ответил Леон и сразу же улыбнулся и потрепал Дориана по волосам.

- Всегда удивлялся тому, - развёл руками Леонард, - как двенадцать минут разницы в возрасте могут столько значить?

- Я тоже, - буркнул Дориан, уворачиваясь от Леона, который пытался продолжить портить ему причёску. – Нужно было не пропускать его вперёд.

- Ах, ты, неблагодарный! – притворно и очень громко возмутился Леон. – Я тебе дорогу пробивал, а ты вот так!

Дориан хотел убежать, но не успел. Леон скрутил его и почесал кулаком темечко. Освободившись от объятий брата, он отпрыгнул в сторону, тяжело дыша и сверкая гневным взглядом.

- Crétin!* - крикнул Дориан.

Леонард закатил глаза, а Эван встал между братьями, обнимая обоих за плечи.

- Так, всё, миритесь и шуруйте в машину. И пощадите чувства Леонарда, а то у него сейчас глаз дёргаться начнёт.

- Да ладно, - вздохнул Норват. – Я уже давно привык к тому, что, когда наши близнецы ругаются, то они иногда переходят на французский.

- Благо, что не арабский, - кивнул Эван. – А то шушукались бы, гадости на нас говорили, а мы ни слова не понимали.

- А это идея! – воскликнул Леон и взглянул на брата. – И почему мы раньше до этого не додумались?

- И не додумаетесь! Всё, забудьте, что я сказал.

- А у меня память хорошая… - хитро улыбнувшись, ответил Дориан и наконец-то сел в машину.

- И у меня тоже, - поддакнул Леон, подмигнув Эвану, и тоже скрылся в салоне автомобиля.

*Придурок (с французского языка).

Глава 7

Поскольку после концерта, пресс-конференции и короткой, но всё же дороги, все устали, основное празднование окончания тура было решено перенести на завтра, а тем вечером состоялся, так сказать, разогрев на в меру крепких напитках. Эван и Леонард не протестовали против такого расклада – ночью больше в отеле, ночью меньше – им было давно не привыкать. А Дориан и Леон были счастливы наконец-то провести ночь в своих личных, а не гостиничных кроватях, в своей квартире.

Они приобрели её год тому назад, решив обосноваться там, где появились на свет – в Гамбурге, чем-то неуловимым этот город всегда влёк их к себе. И теперь они наконец-то могли в полной мере насладиться его очарованием, у них на это был целый месяц.

За двенадцать месяцев владения этой квартирой братья прожили в ней всего три дня. Полгода ушло на ремонт – из двух обыкновенных квартир бригада умельцев сооружала роскошное двухэтажное чудо, потом была работа в студии, те самые три дня в новом гнёздышке, подготовка к туру и отбытие в сам тур, который помотал их по всей Европе.

Первая ночь в собственных стенах прошла быстро и уютно, и Дориан, и Леон спали, как убитые, наконец-то восполняя уставшему организму нехватку сна, которая является неизменным спутником популярности. День также прошёл незаметно, в каких-то простых и приятных заботах, и начался он далеко за полдень.

И вот наступил вечер. Друзья договорились встретиться в половине девятого и отправиться в лучший клуб города, он наверняка будет рад распахнуть свои двери перед vip-посетителями.

Уже практически стемнело, за окном повисли особенно насыщенные, налитые синим сумерки. Они напоминали густой кисель, и их почти можно было потрогать. Леон уже собрался и теперь сидел в гостиной, переключая каналы на телевизоре в попытке занять время, пока брат собирается. А Дориан находился в своей комнате: то прохаживался по ней к шкафу, то возвращался на кровать, смотря на приоткрытые деревянные дверцы так, словно из-за них вот-вот должно было появиться нечто потустороннее, жуткое. Он ужасно медлил, ругал себя за это и всё равно продолжал тянуть время.

За полтора часа сборов Дориан выбрал и надел только одну лишь футболку, укладку он сделал ещё до этого. Наряд никак не подбирался, словно шкаф был абсолютно пуст, но что-то подсказывало ему, что дело было отнюдь не в отсутствии одежды, подходящей для выхода в свет – такой одежды у него было полно. Дело было в чём-то неуловимом, но всё равно очень отчётливым, в том, что вязко текло по венам, рождая в душе тревогу. Что-то будто останавливало его от похода куда-то в этот вечер и, как бы абсурдно это ни звучало, Дориану никак не удавалось отделаться от этого ощущения.

«Нет, бред! - подумал он и, мотнув головой, в который раз подошёл к шкафу, внимательно разглядывая его содержимое. Он был настроен, во что бы то ни стало, подобрать наряд и выйти уже наконец-то к Леону. – Я просто устал на гастролях, вот и нервы шалят».

Внутренний голос воспротестовал его мыслям, но Дориан не стал его слушать. После трёх месяцев столь напряжённой работы и безумного графика и не такое может случиться, хорошо хоть, что на людей бросаться не начал.

Дориан слегка улыбнулся собственным мыслям, стараясь переменить их вектор и гоня странные предчувствия прочь. Достав из шкафа обтягивающие, чуть лоснящиеся штаны чёрного цвета, он придирчиво оглядел их, после чего бросил на кровать, откладывая, как возможный вариант.

«Может быть, - думал он, перебирая одежду на вешалках, - плюнуть на это дело, надеть обычные джинсы и кофту и пойти, как нормальный человек? – светлая и спасительная мысль очень быстро разбилась вдребезги. – Ага, - хмыкнул про себя он, - а потом светиться на всех фото в образе чучела. Я же уверен, что папарацци найдут нас и там. Даже отдохнуть нормально нельзя!».

Он сдёрнул с вешалки ещё одни штаны и тоже бросил их за спину, на кровать, продолжая мысль:

«Как же я завидую в этом плане Леонарду и Эвану. Они всегда ходят в самой обычной одежде и не парятся. И не нужно им думать о том, что макияж потечёт, а ведь на сцене он всегда течёт, потому что софиты жарят нещадно и я не могу просто стоять на сцене, не двигаясь с места, - Дориан тяжело вздохнул. – Иногда хочется просто взять, надеть самые простенькие джинсы откуда-нибудь из секонд-хенда, неприметную кофту и кепку, обрезать волосы или убрать их в хвост и не думать о том, что мне так не идёт, и просто гулять по улицам, не заботясь о том, кто обо мне и что подумает, и кто и что скажет назавтра, - он вновь тяжело вздохнул. – Что-то не туда меня потянуло… Думаю так, словно я перед всеми раб и невольник. А ведь это совершенно не так. Я имею право делать всё, что захочу, просто… в отличие от большинства других людей, мой поступок или выход в свет в странном виде будет потом долго обсуждаться народом. Но я всё равно имею право на это. В конце концов, я же перекрасил волосы в рыжий, хоть и понимал, что менять имидж в самом начале карьеры не следует. Но я сделал это, и поклонники приняли мой выбор. Они всё примут, потому что любят меня. А я тут просто развожу непонятную и никому ненужную лирику вместо того, чтобы собираться!».

Мысленно прикрикнув на себя, Дориан вернулся к подбору наряда для сегодняшнего вечера. До выхода оставалось чуть больше получаса и ему следовало поторопиться.

Словно прочитав его мысли, «поторопиться» пришло само. Зайдя в спальню Дориана, Леон сел на кровать, разваливаясь на ней, и выжидающе посмотрел на брата.

- Можешь не говорить, что я долго собираюсь, - произнёс Дориан, не смотря на брата, но прекрасно чувствуя его взгляд. Леону уже действительно осточертело ждать. – Я сам всё прекрасно знаю.

- А если знаешь, почему не исправляешься? – задал резонный вопрос старший и откинулся назад, опираясь на одну руку и прикладываясь к бутылке тёмного пива.

Дориан поморщился, медля с ответом.

- Потому что так получилось, - всё-таки отозвался он.

- Всегда у тебя так получается. Вот, в следующий раз, когда меня спросят, почему я не завожу серьёзные отношения, скажу, что в этом нет смысла, потому что я уже и так живу с бабой!

- Что? – Дориан остановился и обернулся на брата.

- Что слышал, - фыркнул Леон и снова сделал глоток пива. – Ей Богу, Дори, ты собираешься дольше любой женщины!

- Во-первых, - серьёзно и чётко произнёс Дориан, смотря Леону в глаза, они блестели от хмеля в крови, - не называй меня «Дори». Во-вторых, я не так уж долго собираюсь и делаю так далеко не всегда. И, напомнить тебе, как мы не так давно опоздали на самолёт? Из-за тебя, между прочим, - он скрестил руки на груди и поджал губы.

- Из-за меня мы опоздали всего раз. А я тебя жду абсолютно всегда. И так с самого рождения! Но тогда ты ещё имел совесть и опоздал всего на двенадцать минут!

- Блять, Леон! – повысил голос младший, всплёскивая руками. – Так и скажи: «Я напился и мне нужно поругаться с кем-нибудь, чтобы алкоголь зря не пропал»!

- Я выпил-то всего литр, - отмахнулся Леон. – Даже не допил его ещё, - он продемонстрировал почти пустую бутылку и снова припал губами к горлышку, глотая горьковатый хмельной напиток.

- А ты думаешь, этого мало? – вскинул бровь Дориан и подошёл к нему, взял в руки бутылку, изучая процент алкоголя. – Здесь четырнадцать градусов и литра вполне достаточно, чтобы нехило опьянеть.

- Если тебя разносит с бутылки, то я в этом не виноват, - ухмыльнулся Леон. – И не нужно всех мерить по себе, не дорос ещё.

- Да достал ты уже! – вспылил Дориан и швырнул на кровать штаны, которые до этого держал в руках. – Думаешь, двенадцать минут на самом деле что-то значат? Если так, то ты просто идиот!

- Рот закрой! – слишком серьёзно и оттого грубо рявкнул Леон.

Дориана это несколько остудило, заставило задуматься. Он ведь не хотел на самом деле ссориться с братом, не хотел задевать его, просто так получалось – просто таковы были их отношения. Они жили, как кошка с собакой, но при этом не могли прожить друг без друга ни дня.

- Если ты сейчас извинишься, то я так и быть потороплюсь, - уже спокойно произнёс Дориан и скрестил руки на груди, выжидающе смотря на брата.

- И не подумаю, - фыркнул Леон, но уже тоже без злости.

Дориан сдёрнул с вешалки очередные штаны и бросил их на кровать, намеренно попадая в Леона.

- Эй! – возмутился он.

Делая вид, что он не слышит его возмущения, продолжая вершить свою маленькую месть, Дориан взял новую вещь, даже не взглянув на неё, и швырнул ею в брата, сохраняя при этом совершенно невозмутимый вид.

- Ди, ты нарываешься.

- На что же? – изображая полное непонимание, поинтересовался Дориан. В Леона полетела новая вещь.

- Даже не знаю, как же именно тебя наказать… - загадочно протянул Леон, потирая подбородок и окидывая брата слишком двусмысленным взглядом.

Дориан понимал, что Леон шутит, но его всё равно передёрнуло, и он поморщился.

- Придурок ты озабоченный, - буркнул он и вернулся к шкафу.

- Ага, - кивнул старший и снова приложился к бутылке. – Как видно, всё либидо в нашей паре досталось мне.

Дориан, не оборачиваясь, показал ему средний палец.

- Я не собираюсь слушать твой пьяный бред.

В воздухе всё сильнее начинало пахнуть ссорой – настоящей ссорой, которой между ними не было уже очень давно. Да, они ругались каждый божий день, но до серьёзных слов и обид не доходило. Теперь же их обоих штормило, и виной тому были алкоголь и нервная усталость – дрянное сочетание.

Но Леон вовремя смягчился и, словив Дориана, который расхаживал по комнате, собирая разбросанные в запале эмоций вещи, усадил его рядом, немного к себе на колени, заключая в крепкие объятия.

- Придурок ты мелкий, - буркнул он, продолжая обнимать брата и даже начиная сжимать его ещё сильнее. От Дориана вполне можно было ожидать того, что он будет вырываться, следуя своей гордыни.

Младший поморщился и насупился, скрестил руки на груди, но вырваться не попытался.

- Прощения проси, - произнёс он через какое-то время.

Леон отстранился, внимательно и вопросительно заглядывая ему в глаза.

- Это ты прощения должен просить, ты же психуешь и ты виноват.

Дориан фыркнул, но огрызаться и спорить не стал. Когда он встал, собираясь вернуться к шкафу, Леон шлёпнул его по бедру.

- И побыстрее собирайся, - сказал Леон. – А то я и правда сопьюсь, пока ждать тебя буду.

- А ты не пей и тогда точно не сопьёшься, - фыркнул Дориан, не оборачиваясь и продолжая перебирать вешалки.

- А что мне делать ещё, кроме как пить? – задал резонный вопрос Леон. – Сидеть и в стену смотреть? От телевизора-то уже воротит.

- Не знаю, - младший пожал плечами. – Почитал бы что-нибудь.

Леон усмехнулся и сделал несколько глотков пива, после чего ответил:

- А ты сам когда в последний раз читал?

- Между прочим, недавно.

- И когда же?

Дориан вновь отвернулся к шкафу, пряча глаза. На самом деле читал он не так уж и недавно, а полгода назад. И книгу ту забросил, не дойдя до половины.

Сделав вид, что он крайне увлечён выбором одежды и забыл про вопрос, Дориан нагнулся, рассматривая то, что хранилось на нижней полке.

Несколько минут они оба молчали и за это время Дориан практически определился с нарядом для сегодняшнего вечера. Поболтав бутылку, Леон допил пиво и, поставив её на пол, обратился к брату:

- Если ты не соберёшься до половины девятого, я попрошу Леонарда и Эвана приехать к нам, чтобы они помогли мне тебя скрутить и вынести из дома.

- Я уже почти готов, - отозвался Дориан, не оборачиваясь.

- Ты даже штаны ещё не надел! – со смехом воскликнул Леон. – Или ты планируешь идти так? Конечно, смотрится неплохо, но я бы не советовал тебе так выходить из дома. Слишком уж много претендентов на твою задницу, а так ты дашь им зелёный свет!

- Заткнись уже, а? – ответил младший, оборачиваясь к хохочущему брату.

- Или на то и расчёт? – не унимался Леон, не слыша Дориана. – Хотя, нет, кажется, я понял… Ди, ты решил меня послушать и снять бабу?

Дориан закатил глаза, настроение стремительно портилось, а желание идти куда-то испарялось подобно кипящей воде. Старший продолжал:

- Если так, то я очень рад, что ты наконец-то взялся за ум, но позволь, я открою тебе секрет, - он пододвинулся вперед, ближе к Дориану, который слушал его, поджав губы. – Ди, ты можешь прийти в любой клуб хоть в образе бомжа, потому что тебе будет достаточно просто сказать, кто ты, и любая девушка сразу потечёт и упадёт в твои объятия.

- Не любая, - возразил Дориан и вернулся к шкафу, снял с вешалки короткий пиджак цвета мокрого асфальта с металлическим отблеском. – Есть и нормальные девушки, с принципами и самоуважением. И их немало.

- Ага, помню, - кивнул Леон. – Как раз с одной из них ты встречался. Напомни, сколько тебя Триша «мариновала»?

Дориан пожал плечами, затем нахмурился, припоминая.

- Кажется, полтора месяца.

- Вот видишь! – воскликнул Леон, хлопнув в ладоши.

- Что вижу? – Дориан вновь обернулся на брата, кидая на него недовольный взгляд. – Лео, ты можешь просто заткнуться и не мешать мне? Иди в гостиную или к себе и подожди там.

- Ой, - Леон цокнул языком и покачал головой, - и с каких это пор я тебе мешаю?

- С недавних, - кивнул Дориан, подразумевая под этим последние полчаса, но Леон не понял.

- И в чём же я тебе так мешаю? – протянул старший, вопросительно вскидывая бровь и внимательно смотря на брата. Он встал и подошёл к Дориану.

- Ты мешаешь мне собираться, - отмахнулся младший, всплёскивая руками.

- Значит, буду помогать, - заключил Леон и шлёпнул Дориана по попе.

Дориан вопросительно поднял брови, смотря брату в глаза и ожидая каких-то объяснений, но их не последовало.

- Ты что делаешь? – серьёзно спросил он.

- Подгоняю тебя, - пожал плечами Леон, а после лукаво ухмыльнулся. – Погоняю.

Он вновь шлёпнул младшего по заднице.

- Ты охренел?! – Дориан несколько повысил голос.

- По-моему, это ты охренел – собираться столько.

Взяв отложенные младшим джинсы, Леон хлестанул ими ему по спине, а после вновь шлёпнул.

- Да ты задолбал уже! – крикнул Дориан, пихнув его в плечи.

- Я ещё не начинал этого делать, но, если продолжишь копаться, то обязательно начну, - отозвался Леон и попытался схватить младшего за руку, но он увернулся.

- Не трогай меня!

Дориан немного поумерил пыл, но всё равно продолжил говорить на повышенных тонах.

- Да кому же тебя трогать, если не мне? К тому же, ходишь тут полураздетый… - отозвался Леон и вновь попытался заключить младшего в объятия.

Дориан отпрыгнул назад, уворачиваясь от его рук, и ударился об угол шкафа, окончательно вскипая от этого.

- Ты достал меня уже! – заорал он. – Тебе баб мало, что ли?! На меня кидаешься уже?!

- А баб здесь нет, - совершенно спокойно ответил Леон, разведя руками. – Есть только ты.

Он всё-таки заключил Дориана в объятия и, подождав несколько секунд, несколько раз с силой шлёпнул его, попадая по пояснице и ягодицам.

- Отвали от меня! – выкрикнул младший. – Придурок озабоченный!

Он оттолкнул Леона от себя и отскочил назад, вновь ударяясь об угол шкафа. Нервы трещали по швам, Дориан уже был готов кинуться на брата с кулаками, если он продолжит вести себя в том же духе.

- Осторожнее, убьёшься, - усмехнулся Леон и потрепал младшего по волосам, после чего снова шлёпнул по бедру. – И одевайся уже.

Он снял с вешалки первые попавшиеся штаны и бросил их на кровать, добавляя:

- Это надевай. Не волнуйся, красивым будешь.

Дориан посмотрел на выбранные Леоном штаны, затем вновь перевёл напряжённый, дрожащий от негодования взгляд на него.

- Я никуда не пойду, - сказал он, наконец-то перестав кричать.

- Что? – усмехнулся старший, он думал, что ослышался.

- Я никуда не пойду, - практически по слогам повторил Дориан и скрестил руки на груди. – Ты меня достал уже, вытрепал мне все нервы, да я и изначально не особо хотел куда-то идти сегодня.

«Может быть, так даже лучше», - подумал он. Отступать всё равно было уже поздно.

- В смысле, не пойдёшь? – уже серьёзно спросил Леон.

- В том самом, - кивнул Дориан.

Внутри себя он сомневался, что принял верное решение, но менять его не хотел, если только Леон не начнёт умолять его сделать это. Тогда он, конечно же, растает и согласиться. Но что-то ему подсказывало, что Леон этого не сделает.

- А как же традиция? – спросил старший.

- Всегда наступает такой момент, когда приходит время менять привычные устои. Будем считать, что это он. К тому же, от того, что я один раз не пойду с вами, ничего смертельного не случится. Я уверен, что вы отлично проведёте время и без меня.

- Ну да, - пьяно хихикнул Леон, - никого не придётся домой тащить на себе.

Такого никогда не было. Разве что тогда, когда они были ещё подростками и совершенно не умели пить, но всё равно делали это, подобное случалось. Но тогда они тащили друг друга, обнявшись, чтобы не упасть и не уснуть в кустах у обочины, и держась за своё отражение.

Не став озвучивать этой правды и пытаться завязать новый спор, Дориан сел на кровать, спокойно смотря на брата. В его глазах читалась непоколебимая уверенность в правильности своего выбора. Сейчас, когда Леон вновь смеялся над ним вместо того, чтобы серьёзно поговорить, он окончательно уверился в том, что сделал верный выбор.

Не меньше минуты Леон стоял, ничего не говоря, с прищуром смотря на младшего, будто пытаясь заставить его передумать или прочитать желание сделать это в его глазах. Затем он вздохнул и спросил:

- Так, ты остаёшься?

- Да.

- Точно решил?

«Нет, сомневаюсь», - хотел съязвить Дориан, но воздержался от этого.

- Да, точно.

На несколько секунд вновь воцарилось молчание, а после Леон развёл руками, говоря:

- Ну, флаг тебе в руки.

Он открыл дверь и обернулся на пороге, с ухмылкой добавляя:

- Не умри тут со скуки.

- Не волнуйся, я найду, чем себя занять.

- Да ну?

- Ну да, - Дориан выдавил из себя такую же издевательскую улыбку, какая играла на лице брата.

- Ну, удачи, - бросил Леон и ушёл, громко хлопнув дверью. Дориан невольно вздрогнул от этого хлопка, который прозвучал слишком громко в идеальной тишине огромной квартиры, в которой он ещё ни разу не оставался один. Но он правильно сказал – всё меняется и время в этой жизни приходит для всего.

Минут десять Дориан так и сидел на кровати, смотря на дверь и слушая приглушённый стеклопакетом гул машин, смешанный с его собственным сердцебиением.

Встав, он шагнул к двери – хотелось пойти и посмотреть, ушёл ли Леон – но остановился. Нет, он не пойдёт, не побежит за ним, хоть и виноват на самом деле – не стоило так сильно нервничать. Сжав кулаки для уверенности, Дориан вернулся на кровать, а после взял сигареты и пересел на подоконник. По стеклу стекали капли небольшого дождя, разбивая картинку улицы на осколки. Из них получился бы отличный пазл, вот только сложный очень: за окном их квартиры был и массивный дом с шикарной лепниной, и десятки сменяющих друг друга автомобилей самых разнообразных цветов, и стройные фонари на неприлично длинных ногах, проснувшиеся всего каких-то сорок минут тому назад, и, конечно же, толпа прохожих – до того разных, что разбегались глаза.

После третьей сигареты горло защипало с непривычки. Физически курить уже совершенно не хотелось, от мыслей о табаке мутило, но хотелось морально. Подкурив очередную сигарету, Дориан сделал несколько затяжек и отправил её в пепельницу. Выдохнув дым, он закрыл окно, из которого тянуло влажностью, и спрыгнул на пол.

Леон был прав, Дориан совершенно не знал, за чем будет коротать внезапно выдавшееся свободное время. Смотреть телевизор не хотелось, читать тоже, никаких новых идей песен не приходило в голову, да и не нужны они были, у них и так уже было предостаточно материала.

Погуляв по комнате ещё минут двадцать, Дориан убрал одежду в шкаф, снова открыл окно и лёг в кровать, набрасывая на себя одеяло и сворачиваясь под ним в клубочек. Самым лучшим способом использовать свободное время тишины и спокойствия был сон. Как раз, в последние месяцы не было ни единого дня, когда бы Дориан выспался, организм заслужил этого отдыха.

Закрыв глаза, Дориан подтянул колени ещё выше, почти к груди. В сознание настырно врывался стук дождевых капель об стекло, убаюкивая и, одновременно, раздражая. Он шумно выдохнул, пытаясь абстрагироваться от всего и просто уснуть, размышляя.

«И почему у нас всё, не как у людей? – думал он, постепенно ощущая нарастающую и столь приятную сонливость. – У многих людей есть браться и сёстры, и они живут совершенно спокойно, не ссорятся. А мы с Леоном каждый день собачимся по любому поводу, каждый божий день что-то выясняем. Конечно, мы быстро миримся, но всё равно… - он вновь шумно выдохнул. – Надоело уже».

В голову против его воли поползли мысли о Леоне и картины того, как он сидит в такси или уже в клубе и точно так же думает о нём и не может веселиться. Он ведь не сможет, потому что его, Дориана, нет рядом.

Так было всегда. Они ругались и выясняли отношения, не пропускали ни единого промаха другого и спешили подметить его, напомнить о нём. Но при этом они не могли друг без друга, просто не умели. Они были вместе ещё с материнской утробы, и так было правильно, так было по-особенному тепло и как-то спокойно. За всю свою жизнь они расставались всего на один день, в шесть лет. Тогда у Дориана ночью случился сильный астматический приступ, и его пришлось госпитализировать. Целые сутки они были друг без друга, и этого хватило им, чтобы понять, что они больше никогда не хотят расставаться.

Второй же раз, когда они были не вместе, наступил сейчас. Леон наверняка будет веселиться до утра, пытаться это делать, он ведь тоже упрямый, хоть и чуть менее, чем Дориан. А, может быть, он задержится там, в искрящей ночной жизни, и вернётся только к завтрашнему вечеру, ночи, а то и утру.

Дориану хотелось спать, сказывалась усталость последних месяцев, но уснуть не получалось.

«А, может быть, стоило всё-таки пойти? – думал он, внутренний голос звучал всё медленнее, сонливее. – Конечно, Леон перегнул палку и просто взбесил меня, но… Но ведь он всегда так делает. И я тоже делаю. И он не хотел ничего плохого… Наверное, не хотел…».

Дориан нахмурился, в голову заползли самые отвратительные и дурные предположения. Он мотнул головой, прогоняя эти мысли прочь.

«Нет, точно не хотел, - продолжал размышлять Дориан. – И я тоже не хотел. Просто, сука, взбесил!».

Он шумно выдохнул. Все мысли вились вокруг Леона и при этом он продолжал на него злиться за его поведение – странное сочетание, не дающее уснуть, а так хотелось это сделать.

«Ладно… Всё равно помиримся. Может быть, даже извинюсь перед ним. Может быть! – Дориан особенно выделил это допущение. – Но только в том случае, если Леон перестанет вести себя, как пьяная сволочь. Хотя… - он поморщился, - вряд ли он будет вести себя иначе, когда вернётся из клуба, он же там наверняка напьётся в дрова. Тоже выпить, что ли? Так усну быстрее».

Откинув одеяло, Дориан сходил к бару и, налив себе бокал виски, вернулся в спальню. Сделав маленький глоток, он отставил бокал на тумбочку и снова лёг, закрывая глаза и незаметно проваливаясь в сон.

Глава 8

Давай, сорвись, вымести на мне свою злость.

Ведь ты знаешь, что я единственный, кто знает, что тебе нужно.

Ты хочешь, чтобы я был виновен,

Был единственным, кто неправ.

Three days Grace, Villain I’m not©

Дориан проснулся, сам не поняв, от чего, что-то просто ворвалось в его сон и разрушило его. Сонно прищурившись, он перевернулся к окну, смотря в него. Там, за мокрым стеклом, было уже совсем темно, звёзд нигде не было видно, их скрывало полотно туч.

Злости на брата уже совершенно не осталось в душе Дориана, разве что воспоминания блуждали где-то в его сознании, но это было не важным. Перебравшись на край кровати, он достал из ящика тумбочки мобильный телефон, намереваясь позвонить Леону, спросить, как он и когда он вернётся домой.

«И чего я так взбесился? – думал Дориан. – Нужно нервы лечить. Успокоительное попить, думаю, мне его с радостью выпишут, если я попрошу. Или коньяка пятьдесят грамм перед сном принимать. Или больше…».

Он набрал номер Леона. Но как только в телефоне прозвучал первый гудок, вновь повторилось то, что разбудило Дориана, наконец-то позволив узнать себя. В дверь позвонили – один раз и сразу же следом ещё два – нервно, слишком громко.

«Вернулся», - фыркнул про себя Дориан, в душе радуясь тому, что Леон не решил загулять на несколько суток.

Откинув одеяло, он быстро вышел из комнаты и пошёл на первый этаж, чтобы открыть брату дверь.

«Ключи забыл, что ли? – думал он по дороге. – Или потерял? Надеюсь, что нет. Или на то и расчёт, чтобы я открыл ему? Сюрприз какой-нибудь подготовил мне и собирается преподнести его с порога? Вполне ожидаемо. И я очень рассчитываю на то, что приятно».

Подойдя к входной двери, Дориан быстро отпёр три замка и распахнул её, улыбаясь и начиная говорить с Леоном ещё до того, как увидел его. Но речь его оборвалась, потому что на пороге стоял не Леон, а какой-то совершенно незнакомый ему молодой мужчина, облачённый в халат.

Поняв, что перед ним находится незнакомец, Дориан отпрыгнул назад, скрываясь за дверью и прикрываясь ею – он так и лёг спать в футболке и трусах и в этом же виде пошёл открывать дверь.

- Вы меня утопить решили?! – раздражённо закричал незнакомец, размахивая руками. – Что вы себе позволяете?!

Выкрикнув эту гневную тираду, он замолчал, смотря на Дориана, который выглядывал из-за двери, огромными глазами смотря на него и явно слабо понимая, что происходит. Это немного остудило мужчину, было не похоже на то, что Дориан специально пытался навредить ему. Вздохнув, он уже куда более спокойно добавил:

- Я ваш сосед снизу. И вы меня заливаете. Жёстко заливаете.

- Да? – удивлённо воскликнул Дориан и вышел из-за двери, но через секунду вновь скрылся за ней. – Когда? Мы же…

- Прямо сейчас! – ответил сосед, не дав ему договорить.

- Как же? Мы только вчера приехали и ванной на первом этаже ещё даже не пользовались.

- Где у вас ванная комната? – решив взять дело в свои руки, спросил сосед.

Дориан указал ему в сторону одной из дверей, и мужчина быстро пошел к ней. Дориан смотрел ему вслед и, когда он открыл ванную, то из неё хлынула вода, волнами прокатываясь по гостиной и достигая её середины.

Глаза Дориана вновь округлились в шоке. Плюнув на то, что он был полураздет, он кинулся к соседу, желая помочь ему устранить потоп и спасти их квартиры.

- Что делать? Как же это случилось? – тараторил Дориан, смотря то на соседа, то на раковину, из-за которой хлестала вода.

- Труба, наверное! – крикнул мужчина, пытаясь быстро сориентироваться в ситуации и спасти свой дом. – Где у вас перекрывается вода?

Дориан пожал плечами. Сосед махнул на него рукой и сам ринулся в бой. Быстро подбежав к раковине, он опустился перед ней на корточки, пытаясь заглянуть за неё и разобраться в причине потопа. Он оказался прав, из трубы хлестала вода.

- Точно труба! – известил он. – Воду нужно перекрыть и поскорее!

- Я не знаю, где она перекрывается!

Сосед обернулся на Дориана.

- Подставь пока тазик или ведро, чтобы вода не на пол лилась, а я поищу вентиль, - сказал он.

Дориан кивнул и, несколько секунд помявшись на месте – спросонья столь большая доза адреналина немного дезориентировала – ринулся к встроенному шкафу, где хранилась разнообразная хозяйственная утварь. Найдя достаточно большой таз, он кинулся к раковине, поскальзываясь и едва не растягиваясь на полу. Но его миссия была выполнена, вода теперь лилась не на пол, а в таз. Оставалось только следить за тем, чтобы он не переполнился и вовремя сливать воду. Тем временем сосед искал вентиль и через несколько минут его поиски увенчались успехом.

Перекрыв воду, мужчина облегчённо выдохнул и утёр лоб, после чего обернулся на Дориана, который стоял позади, пытаясь заглянуть ему за спину.

- Всё? – спросил парень.

- Да, - сосед кивнул и встал, поправил немного распахнувшиеся полы халата.

Он оглядел залитую водой ванную комнату и взъерошил волосы, затем вновь посмотрел на хозяина квартиры. Постояв несколько секунд, Дориан тоже огляделся и сказал:

- Наверное, воду нужно вытереть.

- Это точно, - кивнул сосед.

Дориан кивнул и немного неуверенно подошёл к шкафу, взял из него большую алую тряпку-половичок, предназначенную для устранения лишней влаги.

- Помочь тебе? – спросил сосед, видя растерянность Дориана.

Дориан неопределённо пожал плечами.

- Давай помогу, - вздохнув, кивнул сосед и забрал у него тряпку. – А ты ещё одну тряпку бери, если есть, и тоже вытирай.

Он опустился на корточки и, плюхнув тряпку на пол, начал собирать воду. Взяв из шкафа вторую тряпку, Дориан присел рядом с ним, помогая устранить следы потопа.

- Как же ты так не углядел за трубой? – спросил мужчина спустя несколько минут молчаливой уборки. – Судя по количеству воды, она хлещет уже часа два.

Дориан пожал плечами.

- Не знаю. Мы с братом только вчера приехали и ванной этой ещё даже не пользовались.

Он нахмурился, с усердием водя тряпкой по полу, но забывая о том, что её надо выкручивать и в итоге просто разгоняя воду по комнате.

- Выжимать не забывай, - напомнил сосед и придвинул к Дориану тазик.

- Спасибо, - кивнул парень, немного смутившись своей несообразительности.

Убираться он никогда не любил, и они с Леоном занимались уборкой только тогда, когда заставляла мама. За четыре же года популярности он окончательно забыл о том, как заниматься этим нелюбимым делом. А с устранением потопа он и вовсе никогда раньше не сталкивался.

«Нужно будет домработницу нанять, - думал Дориан, раз за разом перенося тряпку от пола к тазику и обратно. – А то всё никак руки не дойдут… Но надо. Едва ли Леон согласится заниматься уборкой. И я тоже не стану этого делать».

- Наверное, - произнес он, - трубу прорвало, когда я спал, вот я и не заметил. Хотя, я бы и так не заметил, потому что почти всё время провожу на втором этаже.

- Постарайся впредь следить за этим. И мастера нужно вызвать, потому что воду-то я перекрыл, но, если её открыть, то снова начнёт хлестать.

- Я вызову, - кивнул Дориан.

Он вылил воду в ванну и вернулся с тазиком к соседу.

- Вовремя, - улыбнулся мужчина и выжал новую порцию воды.

Дориан слегка улыбнулся в ответ.

- Меня, кстати, Геральд зовут, - представился мужчина.

- Дориан.

- Хоть и при таких условиях, но всё равно приятно познакомиться.

- Взаимно, - улыбнулся Дориан. – И… извини за это, - он указал на воду. – Мы оплатим тебе ущерб. Надеюсь, твоя квартира не сильно пострадала?

- Боишься разориться? – без издёвки спросил Геральд и взглянул на Дориана.

Он не узнал его и был не в курсе того, что ползал по полу, собирая воду, в компании знаменитого музыканта.

- Сомневаюсь, что я разорюсь, - уклончиво ответил парень, мягко улыбнувшись.

Иногда ему нравилось оставаться инкогнито, не быть узнанным, так было проще общаться, душевнее как-то.

- Вот и отлично, - кивнул сосед. – И благо, что квартира пострадала несильно, потому что в начале следующей недели жена от родителей вернётся с дочкой. Сам понимаешь, ребёнку сырость ни к чему.

- Извини ещё раз.

- Ничего, случайность же. Главное успеть исправить всё до их возвращения.

- Хорошо, что ты не злишься, - улыбнулся Дориан и снова выжал тряпку. Они уже почти расправились с водой. – А то ты сначала так орал, что я думал, что ты мне шею свернёшь.

- Шею бы точно не свернул, - усмехнулся Геральд, - а вот врезать вполне мог бы, если бы ты повёл себя иначе. После воды, капающей с потолка, было как-то не до любезного разбирательства.

- Да, меня, мягко говоря, шокировало твоё появление и ор, я ждал совершенно другого человека, вот и растерялся, - он коротко рассмеялся и повернул голову к соседу. – Но хорошо, что растерялся, а то бы с синяком под глазом ходил потом.

- Это точно, - тоже рассмеялся Геральд. – У тебя было такое выражение лица, что любой бы остыл.

Дориан вновь засмеялся, но уже громко и заливисто.

- Ладно, - произнёс сосед через какое-то время. – Хватит смеяться, надо уже покончить с этим, - он вновь плюхнул тряпку в остатки воды и начал усердно вытирать её. Дориан поступил так же.

Вскоре с водой в ванной было покончено, и они переместились в гостиную, чтобы устранить следы потопа уже там. Через пятнадцать минут от водной катастрофы остался лишь лёгкий влажный блеск.

Устало и облегчённо выдохнув, Дориан наконец-то разогнулся и бросил тряпку в тазик, Геральд также сложил своё орудие борьбы за сушу и унёс всё это в ванную.

Вернувшись в гостиную, он сказал:

- Ты только не забудь потом всё это простирнуть и просушить, а то плесенью пойдёт.

Дориан с готовностью закивал.

- Конечно, - он широко улыбнулся и подошёл к соседу. Небольшая, но достаточно сложная победа над водой вызывала в душе ликование. – Спасибо тебе большое, Геральд, за то, что помог. Ты ведь был не обязан этого делать.

Дориан не лукавил, он был искренне благодарен соседу за помощь, хоть и давно привык, что все вокруг всё делали за него.

- Пожалуйста, - улыбнулся Геральд. – Да и как я мог не помочь? Это было в моих же интересах. Ты, конечно, извини, но было похоже на то, что ты не знаешь, с какой стороны подходить к тряпке.

Дориан кивнул и тоже улыбнулся.

- На самом деле так и есть, - ответил он. – Я уже давно не убираюсь самостоятельно.

- Понятно, - кивнул Геральд. – У нас тоже раньше домработница убиралась.

Он обернулся на дверь.

- Ты торопишься? – спросил Дориан.

- Думаю, пора возвращаться домой. Вроде как я всё сделал, что хотел, и с потолка на меня капать больше не будет.

- Хорошо. Тогда, до встречи. Приятно было познакомиться, Геральд. И спасибо ещё раз а то, что помог.

Новый знакомый располагал к себе, хоть и напугал изначально, и он действительно помог, хоть и не должен был этого делать. Проникшись чувством благодарности, Дориан подошёл к Геральду и обнял его.

- Спасибо, - повторил он.

Геральд обнял его в ответ и похлопал по спине.

- Не за что.

- И что у нас здесь происходит?!

Дориан вздрогнул и обернулся в сторону оклика-рыка. На пороге стоял Леон: глаза почерневшие, взгляд тяжёлый, губы сжаты в плотную нить. Он был очевидно очень пьян и ещё более очевидно зол.

Леон перевёл взгляд на руки Дориана, которые продолжали лежать у соседа на плечах, затем посмотрел ему в глаза.

- Не ждали, голуби?! – грубо рявкнул он, угрожающе наступая на Дориана и Геральда.

- Что происходит? – спросил Геральд, непонимающе смотря на Дориана, а затем на Леона.

- Я тебя не спрашиваю! – рявкнул Леон так, что у Дориана в ушах зазвенело.

Он вздрогнул и отпрянул от соседа, интуитивно поднимая руки. Леон буквально кипел от непонятной другим ярости и выглядел очень устрашающе. Дориан никогда не видел его таким раньше, по крайней мере, в отношении себя.

- Ты кто? – спросил у Леона Геральд.

- Это мой брат… - попытался объяснить Дориан и следом за его словами пришёл новый рык Леона:

- Что, не ждали?! Конечно, блять, не ждали!

Геральд попытался потребовать объяснений. Он не понимал, почему этот явно не трезвый парень так разговаривает с ним и не желал позволять подобного обращения к себе.

Но Леон не стал его слушать и, схватив за шкирку, вышвырнул за дверь, хлопнув ею так, что затряслась люстра. Дориан в шоке закрыл ладонями рот, но, быстро придя в себя, кинулся к брату.

- Ты что, блять, делаешь?! – тоже заорал он. – Идиот, это наш сосед! Он…

Договорить он не успел, потому что Леон перебил его, вновь яростно крича:

- Конечно, блять! А я думаю там, как идиот: «Бедный мой братик, дома остался один, скучает», бросил всё и приехал к тебе! А я-то здесь, оказывается, лишний! Что, с соседом снюхался?!

Дориан опешил и несколько секунд просто смотрел на Леона, лишь моргая. Немного отойдя от шока, он попытался вразумить брата, но его попытки объяснить всё только вызвали в старшем новую вспышку злости.

- Теперь понятно всё! – снова зарычал Леон. – А я думаю – что с тобой происходит в последнее время? А всё-то, оказывается, просто! Пидорасом заделался, да?!

Он медленно наступал на Дориана и тот инстинктивно отходил назад, напряжённо смотря на брата. Он не узнавал его сейчас. Казалось, Леон готов был разорвать его на месте.

- Что ты говоришь такое? – спросил Дориан, нервно усмехаясь, надеясь перевести всё в шутку. – Какой пидорас? Ты же знаешь…

Договорить Дориан не успел и в его округлившихся глазах отразился стремительно приближающийся кулак брата. В самый последний момент Леон остановился и, разжав пальцы, опустил пятерню младшему на лицо и швырнул его к стене. Прежде, чем Дориан успел что-либо сделать, Леон вновь оказался рядом, упираясь руками в стену по бокам от его плеч и зажимая между собой и стеной. Дориан покосился на одну руку брата, затем на другую, уголки губ нервно дрогнули.

- Леон, хватит, - уже спокойно произнёс он, поведение брата не на шутку пугало. – Это уже не смешно. Пожалуйста, успокойся и послушай меня. Мы с Геральдом просто…

- Значит, его зовут Геральд, - протянул Леон, вновь перебивая младшего. – Чудно.

Он сделал шаг вперёд, окончательно зажимая Дориана, прижимаясь к нему.

- Тогда скажи мне, Дори, - продолжил Леон, - какого хрена ты тут психовал и по рукам меня бил? Территорию освобождал, чтобы потрахаться нормально? Умно – сплавить меня, да ещё и виноватым выставить… Так мог бы сказать, что тебе так неймётся, я бы тебя с удовольствием трахнул.

Дориан, пытавшийся до этого незаметно выскользнуть из рук брата, замер, шокировано смотря на него, даже перестав моргать.

- Ты что говоришь такое? – от неприятного удивления голос упал.

Дориан смотрел в расширенные от ярости и спиртного зрачки брата, кажется, он был под чем-то.

- А что? – спросил Леон и положил ладонь младшему чуть пониже талии, сжал.

- Не трогай меня.

Дориан попытался отойти назад, но отступать было некуда – позади стена.

Слишком стремительно перейдя от относительного спокойствия к новой вспышке ярости, Леон со всей силы толкнул Дориана в плечи: он ударился лопатками и затылком об стену и поднял на брата напряжённый взгляд. Он тоже начинал закипать и дышал всё тяжелее.

- Какого чёрта ты делаешь? – едва не по слогам процедил Дориан.

Руки сами собой сжались в кулаки, готовясь к драке. Если понадобится, он будет драться, потому что Леон уже перешёл все пределы.

- Какого чёрта? – повторил за младшим Леон. – А того чёрта, которого ты сам хочешь!

Он схватил Дориана за низ футболки, пытаясь не то задрать её, не то подтянуть его к себе. Дориан начал бить его по руке, пытаться оттолкнуть, но Леон вцепился намертво. Действуя на адреналине, выйдя из себя от поведения брата, Дориан замахнулся и врезал ему кулаком в челюсть. Леон отпустил его, по инерции отошёл назад

Бесконечные мгновения он смотрел в сторону, куда повернулась голова от удара. Утерев кровь, он медленно повернул голову к Дориану и слишком внезапно ударил в ответ с такой силой, что Дориан перевернулся, припечатываясь к стене. Челюсть, на которую пришёлся удар, заныла.

Не успел Дориан опомниться, когда Леон схватил его за шкирку и швырнул в сторону, оттесняя к двери. Вырвавшись, порвав в борьбе футболку, Дориан крикнул:

- Псих ненормальный! Что ты…

Он вновь не сумел договорить, потому что Леон схватил его за шкирку и снова потащил к двери.

- Я ненормальный? Я?! – орал старший. – Это ты конченый! На всю голову! Мой брат пидорас, какая радость! Так, блять?!

Он открыл входную дверь и попытался вытолкнуть Дориана в коридор.

- Что ты, блять, делаешь?! – тоже заорал младший, вцепляясь в дверные косяки. – Отпусти меня, идиот, немедленно! Немедленно! Придурок конченый!

- Иди и погуляй! Мозги проветри! Может быть, на место встанут! – рявкнул Леон и с силой толкнул Дориана в спину.

Он вылетел вперёд, в коридор, едва не упав, быстро обернулся на брата. Леон тоже вышел из квартиры и закрыл дверь.

- А сам как в квартиру попадёшь? – ехидно спросил Дориан.

- А у меня ключи есть.

Дориан фыркнул и направился к двери, намереваясь вернуться домой, всё происходящее ему уже порядком надоело. И Леону потом придётся очень долго вымаливать его прощения за все слова и действия.

Младший дёрнул ручку, замок, как и ожидалось, сработал автоматически, как только дверь закрыли. Развернувшись к Леону и поджав губы, Дориан протянул руку, требуя:

- Ключи отдай.

- Обойдёшься, - Леон подошёл ближе к нему.

- Я сказал – отдай мне эти чёртовы ключи! – прокричал Дориан так, что по длинным коридорам волной прокатилось эхо.

- Не отдам.

Шумно выдохнув, Дориан шагнул к брату и попытался запустить руку ему в карман, чтобы отнять ключи. Но Леон перехватил его руку и оттолкнул.

- Ты и без меня неплохо проводишь время! – сказал он. – Так что – гуляй!

- Ты идиот, что ли? Куда я пойду?! Отдай ключи!

- Я сказал – гуляй! – рявкнул Леон и снова схватил младшего за руку, таща его к лестнице.

Вырвавшись, Дориан толкнул его в плечи.

- Отвали от меня, придурок!

- Проваливай! – крикнул Леон, взмахивая руками.

Несколько секунд Дориан стоял, решая, что делать, затем ответил:

- А знаешь – хорошо, я уйду.

- Ну и вали!

- Ну и пойду!

Дориан круто развернулся и быстрым шагом пошёл прочь. Его уже не смущал ни его внешний вид, ни то, что он собирался так выйти на улицу. В крови слишком горячо играло негодование, чтобы заботиться о чём бы то ни было.

Лифт слишком долго не ехал. Плюнув на него и чертыхнувшись себе под нос, Дориан пошёл по лестнице, побежал, быстро перебирая босыми ногами по холодным ступеням.

Толкнув дверь, он вышел на улицу, в лицо ударил прохладный и влажный ночной воздух. Спустившись с крыльца, он подошёл к дороге, прошёлся в сторону и остановился. Куда ему идти в таком виде, в рваной майке и трусах?

«Чёртов ублюдок», - ругал про себя Дориан брата. Конечно, они помирятся потом, но пока он горел от злости и готов был набить ему морду. Хорошо, что он ушёл, а то встретить рассвет в травмпункте было бы ещё хуже, чем на улице.

Сверху послышался отклик. Подняв голову, Дориан увидел в окне Леона.

- Эй? Штаны лови!

На тротуар спикировали джинсы.

- Какая забота! – огрызнулся Дориан. – Лишняя она! Мне же без штанов будет проще искать приключения на задницу!

Он орал на всю улицу, не заботясь ни о чём, размахивал руками.

Ненадолго Леон скрылся из виду, а затем вновь появился в окне и кинул в Дориана кроссовкой, она упала в метре от него.

- Да кидал бы сразу чем-нибудь потяжелее! – в запале крикнул Дориан. – Тумбочкой, например!

Леон вновь отошёл от окна и вернулся со второй кроссовкой, швырнул вниз и её, но уже не пытаясь попасть в брата. Кроссовка отскочила от тротуара и упала на дорогу.

- Ненавижу тебя! – крикнул Дориан.

Леон показал ему средний палец и захлопнул окно. Минут десять Дориан продолжал стоять на месте и смотреть на окна их квартиры, но Леон больше не появился ни в одном из них.

Поняв, что брат не вернётся, Дориан прокричал:

- Ну и отлично! И пойду! И погуляю!

Шумно выдохнув, он подобрал свои джинсы и надел их, после чего обулся и снова посмотрел на их окна. В них по-прежнему никого не было видно.

Вновь раздражённо выдохнув, поджав губы, Дориан показал пустым окнам средний палец и, круто развернувшись, пошёл прочь.

«Придурок!», – на повторе стучало в висках, не позволяя успокоиться.

Дориан шёл всё быстрее, куда глаза глядят, шаркая по мокрому асфальту. Идти было некуда, но возвращаться домой и унижаться он был не намерен.

Глава 9

Урна с пеплом одна на всех,

(Нервный смех).

Мы живы, а это грех,

(Самый первый грех).

Люди в чёрном несут закат...

(Кто виноват?)

Как всегда никто не виноват.

(Ведь кто-то виноват?!)

Слот, Террорист©

Дориан бесцельно бродил по улицам часа два и дошёл до одного из городских парков – не самого большого и популярного. Ночью это место выглядело неприметно и даже жутковато, но у него уже устали ноги и хотелось передохнуть.

Зайдя в парковую арку, Дориан расположился на четвёртой от входа лавочке, сев на её спинку и поставив уставшие ноги на сиденье. Вздохнув, он запрокинул голову, смотря в чёрное беззвездное небо. Благо, что дождь закончился ещё тогда, когда он спал, и ему не пришлось гулять под ним. Так было бы куда хуже.

Дориан смотрел вперёд и вверх, чуть повыше каменной арки, потемневшей от влаги, и нервно перебирая пальцами. В парке было скучно и одиноко, будто весь остальной мир вымер, такое ощущение часто создаётся ночью, если отойти от оживлённых проспектов и популярных ночных заведений. Ему уже хотелось спать, а ноги ныли – Леон, как назло, сбросил ему неудобные кроссовки.

Разувшись, Дориан не слишком аккуратно бросил обувь на асфальт и вновь устроил ноги на сиденье лавки. Так стало лучше. Ещё бы занять себя чем-нибудь.

«Посижу ещё немного, и спать лягу, - думал он. – Конечно, на лавочке это делать не очень удобно, но к Эвану или Леонарду я не пойду. Они точно сдадут меня Леону, а я этого не хочу. Он повёл себя, как свинья, и должен за это заплатить. Вот, пусть поищет меня и понервничает. Заслужил».

Дориан фыркнул и запустил руку в карман, извлекая из него полупустую и помятую пачку сигарет и зажигалку. Повезло, что Леон сбросил ему именно эти джинсы, в которых он ещё во время гастролей забыл всё вышеуказанное, так можно было хотя бы покурить, а это было совершенно необходимым.

Сунув в рот сигарету, Дориан пощёлкал колёсиком зажигалки и с четвёртого раза подкурил, затянулся сладким дымом и отпустил его в прохладный ночной воздух, вновь поднимая взгляд вверх.

«Да, - подумал Дориан, - теперь я настоящая звезда рок-н-ролла: ночую на лавочке в драной одежде. Только перегара не хватает, - он невесело усмехнулся, нужно было как-то поднимать себе настроение. – Нужно было попросить Леона скинуть мне бутылку коньяка, чтобы образ был полным».

Выглядел он сейчас действительно своеобразно. На лице сохранился немного размазанный после сна макияж, убранные наверх для выхода в свет волосы растрепались, тут и там из причёски торчали выбившиеся пряди. Разорванная в драке майка всё время сползала с плеч, а босые ноги довершали этот бомжевато-фриковый образ.

Вздохнув, Дориан бросил окурок под ноги и распустил волосы. Отряхнув сиденье лавки, он пересел на него, прикусил губу, бесцельно смотря вперёд.

«Надеюсь, что я не простужусь, - думал он, - а то Фишер потом долго будет орать. Хотя, пусть орёт на Леона и с ним же разбирается. Я не по собственной воле ушёл из дома и решил ночевать на улице. И после всего, что он мне наговорил, я с ним разговаривать ещё очень долго не буду. Даже не знаю, как ему нужно будет извиняться передо мной. На колени пусть встаёт и прощения просит за то, что такой идиот. И, может быть, я его прощу», - он фыркнул и поставил ноги на кроссовки, мокрый асфальт неприятно холодил босые ступни.

Слева послышались шаги, но Дориан даже не повернул головы, чтобы посмотреть, кто идёт. Он был уверен, что это полицейский патруль. Но это оказался гражданский.

- Закурить не найдётся? – хрипловато спросил подошедший мужчина лет тридцати пяти на вид, одетый в песочного цвета ветровку.

Дориан молча протянул ему помятую пачку. Закурив, мужчина прищурился, разглядывая Дориана, он видел это боковым зрением, но упрямо не поворачивал к незнакомцу головы.

«Если он меня узнал и захочет поговорить, - подумал он, - просто встану и уйду. Сейчас я не настроен на общение с поклонниками».

- Эй, ты чего от нас убежал? – крикнул кто-то.

Через пару секунд к ним подошли ещё двое мужчин: невысокий с щетиной с проседью и очень крупный с практически лысой головой.

- Да я тут сигареты нашёл, - отозвался «песочный». – И не только, - он глянул на Дориана и тот поморщился, но продолжил смотреть вперёд, демонстрируя своё безразличие к незнакомцам.

- И кто у нас здесь? – поинтересовался громила и встал перед Дорианом, заглядывая ему в лицо.

- Как тебя зовут? – вторил товарищу седоватый.

- Точно, как? – тоже подал голос тот, что в песочной ветровке, и сел рядом с парнем.

Дориан вновь поморщился, не особо пытаясь скрыть своей неприязни к незнакомцам. Это ночное знакомство ему было совершенно ни к чему.

Подождав немного, «песочный» хмыкнул и произнёс, ухмыляясь:

- Не разговорчивая какая-то…

- Не разговорчивый, - раздражённо поправил его Дориан.

- Да ну? – «песочный» развернулся к нему корпусом, с интересом разглядывая.

Ничего не ответив, Дориан снова достал пачку сигарет и, взяв из неё одну, положил на лавочку, встал.

- Вы хотели сигарету – вот, я оставляю вам пачку, - спокойно сказал он и развернулся, чтобы уйти от не слишком приятных собеседников, но «песочный» окликнул его:

- Да посиди ты ещё!

Дориан только поджал губы и продолжил путь, не обращая внимания на слова незнакомца.

- Да присядь ты! – неприятно рассмеялся седой, крутя в руках незажженную сигарету.

- Эй, да стой ты! – громче и уже менее дружелюбно крикнул «песочный».

Психанув, Дориан остановился и развернулся к ним.

- Чего вы хотите от меня?

- Сядь, - «песочный» похлопал по лавке.

Дориан вновь поджал губы, презрительно смотря на наглеца. Кто он такой, чтобы так с ним разговаривать?

- Я вам не собака, - ответил он и снова хотел уйти, но его остановил, схватив за руку, незаметно подошедший седой.

- Посиди, - сказал мужчина. – Чего тебе будет? А нам скучно.

- А я не клоун, чтобы развлекать вас, - грубо ответил Дориан и вырвал руку из хватки седого.

- Сядь, - потребовал громила, подойдя к Дориану с другой стороны, наступая на него и смотря в глаза. До обоняния донёсся отчётливый запах алкоголя.

- Я не хочу с вами сидеть, - ответил парень, тоже смотря громиле в глаза и вынужденно отходя назад, к лавке, потому что он наступал на него. – Мне нужно идти.

- Куда же? – поинтересовался «песочный», подойдя сзади, и бесцеремонно потянул за край футболки Дориана, оголяя одно плечо.

Дориан нервно дёрнулся, кривясь от неприязни к навязчивым собеседникам, и толкнул «песочного» в грудь, отталкивая от себя.

- Не нужно меня трогать! – повысив голос, произнёс он.

- А что? – спросил седой, он уже курил.

- Я позову полицию, - совершенно спокойно и уверенно ответил Дориан, но сердце в груди начало колотиться быстрее.

- А что мы тебе делаем? – спросил «песочный» и снова подошёл к Дориану, обошёл его. – Мы с тобой нормально разговариваем, а ты задираешься…

- Мне не нравится, когда меня трогают.

- Тогда сядь сам.

- Я тороплюсь.

- Да сядь ты уже! – раздражённо бросил громила.

Дориан поджал губы, но сел. Скрестив руки на груди и поджав губы, он поднял на приставших мужчин выжидающий взгляд.

- Так-то лучше, - кивнул «песочный» и снова сел рядом. Дориан демонстративно отодвинулся от него.

- Я понять не могу, - произнёс громила, подойдя к ним и встав перед парнем, - ты чего недружелюбный такой?

- Недружелюбная, - гоготнул «песочный».

Дориан скосил на него глаза.

- Очень смешно, - ответил он.

- А что? – «песочный» снова подсел ближе. – Так выглядят только женщины или…

- Пидоры, - закончил за товарища громила.

«Песочный» вновь взялся за разорванный ворот футболки Дориана, несильно тяня. Дориан передёрнул плечами, отталкивая от себя его руку.

- Не нужно меня трогать, - практически по слогам произнёс он.

Громила тоже плюхнулся рядом с Дорианом, закидывая руку на спинку лавки. Почувствовав прикосновение к лопаткам, Дориан выпрямил спину, уходя от него.

- Да ладно, - протянул громила, бесстыдно разглядывая парня, - не нужно его трогать.

- Правильно, - кивнул Дориан. – Не нужно меня трогать. Потому что, если вы меня разозлите, то вам же будет хуже.

Он повернулся к «песочному», который казался ему заводилой в этой ситуации, и смерил его надменным взглядом.

- Вот это поворот! – воскликнул «песочный». В нос Дориана вновь ударил неприятный запах крепкого спиртного. – Мне показалось или ты нам угрожаешь?

- Пока что я предупреждаю.

- И что ты нам сделаешь?! – грубо спросил громила и толкнул голову Дориана вниз, он едва не уткнулся носом в колени. Это было не больно, но очень унизительно.

Дориан шумно выдохнул и, разогнувшись, смерил обидчика испепеляющим взглядом.

- Разговор окончен, - максимально чётко произнёс он, смотря громиле в глаза, и встал, намереваясь наконец-то уйти, но сделать это ему вновь было не суждено.

- Сядь! – громогласно приказал громила.

Не останавливаясь, Дориан показал ему за спиной средний палец, и продолжил путь к выходу из парка. До него было каких-то двадцать метров.

Запоздало отреагировав на приближающиеся шаги, Дориан обернулся и отпрыгнул в сторону, уходя от рук громилы.

- Ты что делаешь?! – практически закричал Дориан. – Предупреждаю, ты пожалеешь!

Но громила его не слушал, а остальные мужчины с усмешками наблюдали за спектаклем. Он толкнул Дориана в плечо, вновь оттесняя к лавке.

Дориан обернулся назад, бегло огляделся, ища пути к отступлению. Новый толчок в плечи, от которого он едва не упал, заставил послушаться. Сев, он поднял напряжённый взгляд, переводя его с одного обидчика на другого. Седой и «песочный» были веселы, а громила стоял прямо перед Дорианом, контролируя, чтобы он снова не попытался уйти.

А вот Дориану уже было совсем не смешно. Навязчивые незнакомцы ужасно раздражали его, он уже давно пожалел о том, что выбрал именно это место для ночёвки, а то, что они позволяли себе распускать руки, напрягало.

«Если они ещё хоть раз до меня дотронутся, - думал Дориан, следя за мужчинами, - позову полицию, надоели уже. Как раз и время скоротаю, пока буду в участке объяснять, что они сделали не так».

Несколько минут незнакомцы болтали между собой, курили и пили прямо из бутылки, которую седой достал непонятно откуда. Решив, что про него уже все забыли, Дориан хотел уйти, но едва он привстал, когда «песочный» обратился к нему:

- Ты куда собрался?

- Домой, - ответил Дориан, стараясь не показать того, что он чувствовал себя неуютно. И он уже действительно готов был вернуться домой, наплевав на их с Леоном ссору.

- А мы тебя отпускали? – поинтересовался седой.

- Сядь, - гаркнул громила и надавил Дориану на плечо, силой возвращая его на место.

- Не трогайте меня! – прикрикнул парень, голос немного дрогнул от волнения.

- Вы посмотрите, какой пидор характерный, - хмыкнул громила и, приняв из рук седого бутылку, сделал несколько больших глотков.

- А мне больше нравится версия с бабой, - усмехнулся «песочный».

- Мне наглядно продемонстрировать, какого я пола? – раздражённо спросил Дориан, смотря то на громилу, то на его товарища в песочной ветровке.

- О, поглядите, - всплеснул руками «песочный», - он уже предлагает штаны снять!

Вместо ответа Дориан показал ему прямо перед носом средний палец. А через секунду щёку обошло неслабой оплеухой. Дориан распахнул глаза, в недоумении смотря на громилу, который ударил его.

- Что… - попытался сказать он, но его перебил седой.

- А что это у нас тут?

Седой склонился к Дориану и положил его кулон на ладонь, рассматривая.

- Иврит? – спросил он и заглянул парню в глаза.

Дориан поморщился и отвернул от него голову, за что получил новую пощёчину от громилы.

- Нет, - тихо процедил он, продолжая смотреть в сторону.

- А что? – не унимался седой.

- Это арабский язык.

- Арабский? – со странной интонацией протянул седой. – И что там написано?

Дориан не заметил, что он сжал его кулон в кулаке.

- Какая разница?

- Отвечай, раз спросили, - грубо одёрнул его громила.

Дориан вновь поморщился, но всё-таки ответил, смотря мимо неприятных мужчин:

- Там написано: «Аллах велик. Аллах с тобой».

- Сука, - выдохнул седой и дёрнул Дориана за кулон, притягивая к себе. Шнурок, на котором он держался, больно впился в шею.

- Ты что делаешь?! – заорал парень, пытаясь отбиться, но седого слишком сильно понесло.

- Так ты, сука, оказывается, из этих, из повёрнутых?! – он рычал Дориану в лицо, дыша перегаром так, что его начало мутить.

- Каких ещё повёрнутых?! – недоумевал парень, тщетно пытаясь вырваться.

- Фанатиков! – прорычал седой. – Террористов!*

- Что…

Договорить Дориану не позволили.

- У меня кузина из-за таких, как ты, руки лишилась! В метро ехала, а какие-то уроды там взрыв устроили! А у неё ребёнок маленький! – проорал седой и со всей силы врезал Дориану в лицо, в челюсть.

Он упал с лавки, ошалело смотря на взбесившегося и тяжело дышащего мужчину. Справа к нему подошёл «песочный», говоря:

- Ну всё, допрыгался ты.

Он попытался схватить Дориана, но он увернулся. Спереди к нему подскочил громила и тоже ударил. Дориан упал на спину, ударившись затылком об сырой асфальт, рот наполнился металлическим вкусом крови.

Снова сев, он поднял руки, надеясь объяснить всё, вразумить нападающих, но увидев, что громила снова замахивается, оставил это дело и, ударив его ногой в пах, подскочил на ноги и, перепрыгнув через лавку, бросился прочь, вглубь парка.

- Тварь! – взвыл громила, согнувшись пополам.

- Лови суку! – крикнул «песочный», кидаясь за Дорианом вслед.

Он бежал так быстро, что сердце колотило в рёбра, поскальзывался на сырой траве. Не заметив в темноте дерево, Дориан врезался в него, ушибая плечо и сдирая кожу на левой руке об шершавую кору.

Не обращая внимания на боль в руке, он вновь побежал, ещё быстрее, надеясь найти выход из парка и выбежать на улицу к людям.

- Лови эту тварь! Он не мог далеко уйти! – сыпалось ему в спину, он слышал, как разъярённые мужчины бежали за ним.

Когда впереди наконец-то забрезжил свет, Дориан с разгона прыгнул на забор, цепляясь за его верх и подтягиваясь. Искать нормальный выход не было времени.

- Сука! – прорычал «песочный», увидев, что жертва вот-вот сбежит от них.

Дориан уже почти успел перелезть через забор, когда его схватили за ногу и со всей силы дёрнули. Вскрикнув от неожиданности, он попытался отбиться второй ногой, отчаянно цепляясь за забор, пытаясь подтянуться вверх и вырваться. Но его всё-таки сбросили на землю.

Вслепую ударив и даже не поняв, в кого и куда он попал, Дориан снова подскочил на ноги и побежал вдоль забора. Где-то здесь должен был быть выход, он обязан был здесь быть!

- Стой!

- Всё равно мы тебя догоним, тварь!

Преследователи кричали ему в спину, не имея сил, чтобы догнать его, но и не отставая.

Наконец-то увидев ворота, Дориан выбежал на улицу. Обернувшись и увидев, что мужчины выбежали следом, он снова побежал, истошно крича:

- Помогите! Кто-нибудь, помогите! Полиция!

Казалось, его никто не слышал. На улице не было ни единой живой души, и ни в одном спящем окне не зажёгся свет в ответ на его просьбы о помощи.

Выскочив на проезжую часть, Дориан побежал прямо по ней. Издали завиднелись огни фар. Облегчённо улыбнувшись, Дориан остановился посреди дороги, начал размахивать руками, чтобы автомобиль остановился.

- Стойте! – кричал он, боковым зрением следя за приближающимися преследователями. – Остановитесь! Помогите!

Он в очередной раз взмахнул руками и в ужасе округлил глаза, потому что машина неслась прямо на него. Не сбавляя скорости, водитель проехал мимо него и крикнул в окно:

- Идиот!

- Помогите! – отчаянно крикнул ему вслед Дориан, но через пару секунд машина скрылась из виду. Никому не было до него дела.

Осознав это, Дориан сорвался с места, перебегая дорогу по диагонали и забегая в неприметный закуток между домами, который вёл в тёмный двор. Преследователи бежали следом, матеря его, кляня.

«Когда же вы устанете?», - билось в голове Дориана, у него самого правый бок уже жгло так, что было больно дышать.

Добежав до конца двора, он нашёл маленький проход и вновь выбежал на улицу. Преследователи ненадолго потеряли его из виду, но Дориан продолжал слышать их полные ненависти крики где-то позади. Он оглядывался вокруг, пытаясь найти хоть кого-нибудь, кто поможет ему, спугнёт преследователей, но поздний ночной час стёр с улиц людей.

«Я уже не могу больше бежать», - подумал Дориан. Дышать было больно, сердце колотилось у основания горла. Сейчас он так жалел о том, что не слушал Рональда и не бросил курить.

Бесконечно убегать было невозможно. Услышав голоса преследователей уже ближе, Дориан подбежал к заброшенному зданию – заготовке шикарного отеля, замороженной три года тому назад, и скрылся внутри. Он думал затеряться в катакомбах, где найти его будет наверняка непросто, а потом просто выйти с другой стороны и убежать и забыть события этого вечера, как страшный сон.

«Леон, Господи, почему же я такой идиот? – думал Дориан, пробираясь по жутковатым обшарпанным помещениям и коридорам. – Как же я хочу вернуться к тебе. Я сам у тебя прощения попрошу!».

Его внутреннюю речь прервали шаги за спиной и возглас:

- Вот он!

Обернувшись и увидев «песочного» и громилу – седой отстал, Дориан сорвался с места, убегая за поворот, забегая в каждый дверной проём и пытаясь запутать преследователей, потеряться для них.

Позади слышались крики и такие жуткие проклятия и слова, от которых хотелось рыдать. Затем всё внезапно стихло.

- Тише, - сказал «песочный» друзьям. – Если мы не будем шуметь, то сможем найти его по звуку.

Дориан не слышал этих слов. Петляя по заброшенной постройке, он забежал на второй этаж, прижался к стене, напряжённо смотря на угол, из-за которого в любой момент могли появиться его преследователи. Он почти не дышал, пытаясь прислушиваться к любому шороху, чтобы не пропустить их приближение, но сбитое донельзя сердцебиение заглушало все звуки.

Несколько минут он стоял так, прислушиваясь, затем, решив, что разъярённые мужчины оставили его в покое, гулко сглотнул и запрокинул голову назад, упираясь затылком в стену и закрывая глаза. Лёгкие невыносимо жгло от сумасшедшего бега, бок вибрировал болью.

«Нужно выйти отсюда, - подумал Дориан, немного переведя дыхание. – Где-то должна быть ещё одна лестница…».

Он отлип от стены и пошёл вперёд по разбитому, усыпанному мусором бетонному полу. Под ногами шуршали упаковки от презервативов и пакетики из-под чипсов – это место давно облюбовали для своих посиделок подростки и наркоманы, нередко здесь играли дети, пока родители не узнавали о том, где пропадает их чадо.

Проходя по будущим номерам, которым не суждено было появиться, Дориан заглядывал в пустые глазницы окон. Другая лестница никак не находилась.

«В крайнем случае, похожу ещё какое-то время и вернусь туда, где поднимался, - думал он. – Они уже должны были подумать, что я вышел отсюда, и уйти».

И тут за его спиной раздались шаги, совсем близко, на расстоянии метров десяти. Преследователи до последнего молчали, подкрадываясь незаметно, но, когда Дориан обернулся, «песочный» крикнул:

- Вот он! Держите его! – и все трое бросились к нему.

У Дориана уже не было сил бежать, но он сорвался с места так, словно и не было до этого долгой погони. Найдя лестницу, он взбежал на третий этаж, сделал трюк и снова спустился на второй этаж, побежал туда, где предположительно должна была находиться лестница на первый этаж и выход на улицу.

Завернув за очередной угол, Дориан задел стальной штырь, торчащий из стены. Острый металл распорол джинсы и бедро, по ноге потекла тёплая липкая кровь, промачивая плотную ткань, доводя едва не до истерики.

Чтобы не закричать от боли, Дориан зажал ладонями рот, жмурясь, пытаясь прийти в себя. У него на это было слишком мало времени, позади слышались приближающиеся шаги.

Ему уже было всё равно, как выбираться отсюда, как спасаться. Рана на бедре болела и кровоточила, оставляя за ним жуткий и предательский след тёмно-алых капель. Прихрамывая, Дориан направился к окну. Всего лишь второй этаж. Вполне можно прыгнуть.

Но добежать до окна Дориан не успел. Настигнув его, один из преследователей схватил его за плечо и со всей силы толкнул. Потеряв равновесие, парень пролетел вперёд, упал на четвереньки, сдирая ладони об грязный шершавый пол. Едва он успел поднять голову, когда его ударили ногой в живот. Перевернувшись, он свернулся калачиком, зажимая ушибленное место, теряя драгоценные секунды. Их хватило и остальным мужчинам, чтобы подбежать к нему и окружить полукругом. На лицо его легли три устрашающие тени.

Открыв глаза, Дориан быстро сел, напряжённо следя за разъярёнными мужчинами. Когда громила двинулся в его сторону, он начал отползать назад, а после попытался вскочить на ноги, чтобы попытаться убежать, но не успел даже выпрямиться. Новый удар, на этот раз в бок, сбил с ног.

Вновь упав на холодный пол, хрипло дыша от боли и паники, Дориан пытался прийти в себя, собраться, чтобы спастись. Мужчины вновь окружили его.

- И что мы с ним делать будем? – спросил у товарищей «песочный».

- Что-что, - хмыкнул громила и угрожающе сощурился, - избавляться.

Дориан лежал тихо и неподвижно, стараясь даже не дышать, дабы не привлекать к себе внимания. Надежды на то, что обидчики совсем забудут про него, не было, но и минуты бы ему хватило для того, чтобы выиграть решающую фору и вырваться вперёд. Они старше и сильно пьяны, он сможет убежать от них. Нужно только незаметно встать и побежать так быстро, как только возможно.

Прислушиваясь к разговорам мужчин, Дориан медленно перевернулся на живот, упёрся руками в пол, готовясь вскочить и сорваться с места. Но внезапно воцарилась пугающая тишина, а через пару секунд спину обожгло так, что Дориан, не сдержавшись, закричал от боли. «Песочный», подобрав кусок какой-то трубы, ударил его по лопаткам, и теперь кожа там горела так, словно по ней провели раскалённым железом. Времени, чтобы думать, больше не было.

Подскочив на ноги, Дориан бросился прочь, не разбирая дороги. Но около поворота его настиг громила, швырнул об угол так, что Дориану показалось, что ему переломили хребет, а после толкнул на пол. Утирая кровь, сочащуюся из разбитой губы, он отползал назад, не замечая «песочного», который уже готовился нанести новый удар. Когда Дориан самолично подобрался ближе к нему, мужчина удобнее перехватил трубу и, замахнувшись, ударил его. Удар задел скулу, щёку и челюсть. Половина лица онемела, в голове загудело.

Дориан упал на бок, припечатываясь щекой к бетонному полу, из глаз против его воли брызнули слёзы: просто от боли, просто от страха. Не дав ему прийти в себя, «песочный» снова замахнулся. Заметив это, Дориан перевернулся на живот, пряча от ударов лицо и закрывая руками голову.

- По шее бей! – крикнул седой, который расхаживал вокруг, куря и наблюдая за «возмездием».

- Нет! – истошно крикнул Дориан и попытался прикрыть и шею.

Одного удара вполне хватило бы, чтобы сломать её, и от этого становилось жутко, и по коже пробегал холодок первозданной и отвратительной паники.

- Пожалуйста, отпустите меня! – наплевав на надменность и самоуважение, взмолился Дориан. – Я ничего плохого не сделал вам! Я же… Это же преступление! У вас же самих будут огромные проблемы от этого! Вы же…

Его пламенную речь оборвал удар по спине, а после в живот, в самый низ. Не дав ему и секунды на роздых, его снова ударили в живот, и ещё раз.

«Леон, ты же всегда меня слышал, ты же всегда был рядом, - сбито думал Дориан, корчась от боли. – Пожалуйста, услышь меня! Спаси меня! Пожалуйста! Я же знаю, что ты чувствуешь меня! Пожалуйста, приди! Прошу тебя!»,

Мольба, обращенная к близнецу, звучала гулким эхом, сиреной, сигналом SOS в голове, проникая в каждый угол сознания.

«Прошу тебя! Леон! Леон! Леон!».

Безмолвный крик оборвал удар ногой в лицо. Кровь теперь не просто сочилась из разбитых губ, она текла изо рта, смешиваясь со слюной и марая вязкими каплями пол, грудь, футболку. Сплюнув кровь, Дориан попытался встать, но его тотчас схватили за волосы и швырнули в сторону. Мир в глазах завертелся, низ и верх поменялись местами, а через секунды в голове загудело от боли – «песочный» ударил его трубой по затылку.

От удара взор помутился, наступило отупление, согнувшись, немного покачиваясь, Дориан закрыл руками лицо. Когда голова перестала кружиться, и он отнял ладони от лица, «песочный» вновь ударил, в этот раз по плечам, задевая и шею. По инерции упав вперёд, Дориан упёрся ладонями и коленями в пол, скользя помутившимся от боли и шока взглядом по грязному, серому бетону.

На спину опустилась нога и придавила к полу, Дориан ударился об него подбородком, стирая его. Голова гудела, и его мутило, это немного остужало панику, вводило в состояние апатии.

- У меня идея есть, - донёсся до Дориана голос седого.

Он поднял на мужчину взгляд, пытаясь разглядеть, что у него было в руке – он поигрывал почти пустой бутылкой. Дориан слабо попытался подняться, за что получил небрежный толчок ногой в загривок, который вновь уткнул лицом в пол: он пах сыростью и грязью, если очень принюхаться, можно было уловить запах мочи.

- Гадость такая не просто сдохнуть должна, - продолжал седой, - пусть помучается.

С этими словами он допил остатки спиртного и ударил бутылкой по стене, скалывая ей горлышко. Дориан непонимающе следил за ним, а на каждую новую попытку встать «песочный» прижимал его к полу сильнее.

- Да не церемонься ты с ним! – всплеснул руками громила и, подойдя, со всей силы ударил парня ногой в бок.

Дориан перевернулся на спину, хрипло дыша, зажимая руками живот, пытаясь защитить его; ему уже казалось, что у него отбиты все внутренности.

За ноги резко дёрнули, подтягивая к середине помещения, туда, где было светлее, и чья-то рука расстегнула ремень и выдернула его из петель. Опешив на доли мгновения от того, что его раздевают, Дориан замер, а после начал отчаянно отбиваться руками и ногами.

- Помогите! – истошно орал он, мотая головой, дерясь за себя. – Кто-нибудь, помогите, пожалуйста! Прошу!

Ему сжали лодыжки, прижимая ноги к полу. Другие руки вернулись к джинсам, рывками стягивая их с бёдер.

- Помогите! – ещё громче и выше от страха заорал Дориан. – Прошу! Кто-нибудь!

- Заткните его! – рявкнул громила.

- Помо… - отчаянная мольба оборвалась, «песочный» зажал одной рукой Дориану рот, второй продолжая стягивать с него штаны, но в таком положении это плохо получалось.

Дориан мотал головой, пытаясь избавиться от руки, зажимающей рот, громко мычал и дёргался. Укусив «песочного» за руку, он набрал полные лёгкие воздуха и закричал так громко, как только мог:

- Помогите! Полиция! Кто-нибудь! Помогите! Пожалуйста!...

- Тварь! – рявкнул «песочный» и с размаху ударил Дориана в лицо.

Не обращая внимания на боль, продолжая дёргаться и мотать головой, чтобы его было сложнее удерживать, Дориан снова закричал:

- Полиция! Полиция! Помогите! Умоляю! Помо…

От нового удара челюсть прострелило болью, а следующий выбил из глаз искры и новые капли слёз. В челюсти что-то хрустнуло, заныло так, что потемнело в глазах.

- Помогите… - уже шёпотом произнёс Дориан. – Пожалуйста…

Новый удар в челюсть отозвался во всём лице и голове такой болью, что Дориан едва не потерял сознание. Мир в глазах плыл и кружился, всё болело так, что было больно и страшно дышать, чтобы не тревожить лишний раз отбитые внутренности и кости.

Довольно ухмыльнувшись, «песочный» оценил дело своих рук. Кричать Дориан больше не мог, челюсть была не то выбита, не то сломана, понять по ощущениям он не мог, была только боль: едкая, страшная, опасная.

- Помогите, пожалуйста, - попытался он позвать на помощь, но с губ его не сорвалось даже шёпота, они лишь едва заметно шевельнулись, но даже от этого мимолётного движения челюсть прострелило такой болью, что из глаз полились слёзы.

- Наконец-то заткнулся, - бросил громила и сплюнул на пол.

Ударив жертву за попытку подняться, он упёр руки в бока и взглянул на товарищей. Бросив окурок на пол и раздавив его, седой подошёл к Дориану, склонился над ним.

Открыв глаза, Дориан увидел перед собой лицо обидчика. В душе вспыхнула ненависть и ярость, желание хоть как-то постоять за себя, дать отпор этим тварям. Он бы плюнул мужчине в лицо, но не мог даже открыть рта.

- Ублюдки…

- Что ты там бормочешь? – спросил седой и присел рядом с Дорианом на корточки, взял его за подбородок, давя на челюсти, трепля и брезгливо морщась.

Спасаясь от боли, Дориан оттолкнул его и, собрав последние силы, вскочил на ноги.

Но спущенные штаны сыграли с ним злую шутку, он упал, раздирая колени чуть ли не до кости, проезжаясь по грязному, заплеванному бетону. Бок пронзило новой вспышкой боли, и он упал, переворачиваясь на спину. Следом на правый бок обрушился ещё один удар.

- Вы посмотрите на него! – воскликнул громила. – Он ещё рыпаться пытается!

- Сейчас успокоим, - бросил седой и, подойдя к Дориану, ударил его ногой в левый бок.

Дориан закашлялся, отплёвываясь кровью.

«Помоги мне, Лео, прошу тебя, помоги, - взывал он к брату, держась за гудящий от боли живот. – Спаси меня, прошу тебя! Ты же меня слышишь! Прошу тебя, Лео! Лео! Леон! Спаси меня!».

Он вновь начал отбиваться, когда с него продолжили стягивать джинсы. Выругавшись, громила сжал его запястья и прижал над головой, выкручивая.

- Спасите! – всё-таки сумел крикнуть Дориан, сжимая кулаки от боли, которую причинял каждый произнесенный звук. – Лео, с…

- Сука, заткнись ты уже! – рявкнул громила и схватил Дориана за подбородок, вынуждая его открыть рот и тяня нижнюю челюсть вниз и в сторону, пытаясь доломать или даже вырвать.

Пронзительно замычав от боли, Дориан сомкнул зубы, со всей силы сжимая их на пальцах обидчика. Громила закричал и отдёрнул руку.

- Тварь! Убью!

Парень даже не понял, кто его ударил: в лицо, в живот. Толчком в бок его перевернули на живот. Сил больше ни на что не было, хотелось просто закрыть глаза и проснуться дома, где не будет боли и ужаса.

Седой рванул трусы Дориана вниз, спуская их до колен, и дёрнул его бёдра вверх, пытаясь поставить на четвереньки. Ягодицы коснулось холодное острое стекло, разрезая кожу. Поняв, что с ним собираются делать, Дориан забился с новой силой и, вырвав одну руку из захвата, ударил «песочного» в нос.

Мужчина несколько опешил, коснулся лица и взглянул на перепачканную в крови ладонь.

- Ну, всё, сука, - прорычал он, чернея от злости, - тебе не жить…

Он повернулся к друзьям и бросил им:

- Подержите этого ублюдка, чтобы не дёргался!

Дориан отчаянно вырывался, брыкался, но его всё равно скрутили и распластали на полу, придавливая к нему. Схватив одну его руку, «песочный» вытянул её и вдавил в пол.

- Допрыгался, сучёнок? – насмешливо спросил он. – Драться решил? Какой ты нам там палец всё показывал? А? Покажи-ка ещё раз!

Дориан кривился от оглушающей боли, давился кровью, но всё равно пытался драться. Драться до последнего.

- Подержи ему руку! – скомандовал «песочный» и громила, исполнив просьбу, придавил ладонь Дориана ногой.

Зверски ухмыльнувшись, «песочный» достал из внутреннего кармана ветровки складной нож и, разложив его, присел перед парнем на корточки.

Поднеся оружие к его руке, мужчина резанул ему по пальцам. Дориан отчаянно замычал, пытаясь кричать, причиняя этим себе лишнюю боль; острая сталь впилась в плоть, терзая её, разрезая. Он бился, как загнанный зверь, он был им.

Время смешалось, свернулось в тугую спираль – удавку на горле. Послышался отвратительно тошнотворный треск костей, новая вспышка боли – бесконечная боль.

Покончив с делом, «песочный» криво усмехнулся и сплюнул на пол.

- Ну-ка, - произнёс он, насмехаясь, - покажи ещё раз средний палец. Покажи! Что, не можешь? – он толкнул голову Дориана вниз, в лужу его собственной крови. - То-то же, тварь!

Оглушённый болью и ужасом, Дориан не сразу почувствовал, как ягодицы раздвинули. Но он очень отчётливо ощутил острейшую боль, когда в него вонзили горлышко бутылки. Он истошно заорал, челюсть ещё сильнее сдвинулась, обволакивая всё лицо липкой болью.

Сколотое стекло распарывало внутренности, по бёдрам текла кровь, по лицу текла кровь. Кровь была всюду. Всюду была боль.

Дориан бился, как в агонии, ещё больше раззадоривая своих мучителей, пробуждая в них всё больше того животного, что заставляло их рвать его на куски.

На какое-то время Дориан просто отключился, продолжая оставаться в сознании, но ничего не соображая. Даже боль начала ощущаться не так сильно.

Когда стекло, терзающее его плоть, исчезло, он закрыл глаза, роняя на пол новые и новые слезы. Он надеялся на то, что его оставили в покое.

Но после короткой передышки его бёдра снова потянули наверх и, сжав до синяков, вторглись в тело, ещё больше разрывая всё внутри. Дориан уже даже не кричал, не пытался вырываться. Его швыряло вперёд от грубых толчков, насмешливые, сочащиеся ядом и презрением взгляды и слова обжигали, как кислота.

«Спаси меня, - уже не криком, но отчаянной мольбой стучало в голове. – Спаси меня, Леон. Умоляю, спаси. Мне так больно. Лео…».

Когда всё закончилось, седой вышел из него и, брезгливо поморщившись, вытер его кровь его же джинсами. Застегнув штаны, мужчина встал и со всего маху ударил Дориана ногой в бок.

- Дайте железку ту, - бросил он друзьям.

Получив кусок трубы, седой перехватил её поудобнее и, замахнувшись, ударил Дориана по груди. Эхо удара прошло через мышцы и кости и ударило в позвоночник, вибрируя там. Второй удар пришёлся на живот, под рёбра, их последовала целая серия. Всё тело превратилось в один сплошной синяк, кровоточащую рану с остатками сознания.

«Спаси меня, Леон…».

В который раз занеся своё орудие, седой ударил Дориана по лицу, по лбу. Голову прострелило болью, закружило, взор ослепило белой вспышкой, переходящей в кроваво-алую. К вискам заструились капли крови, попадая в уши, промачивая волосы и срываясь на пол.

«Лео, спаси меня. Где же ты?».

Удар справа оглушил и резко повернул голову. Мутный мир в глазах кружился всё сильнее, медленно уплывал куда-то.

«Лео, пожалуйста…».

- Будешь знать, ублюдок, как нарываться, - с ненавистью процедил седой и, сорвав с шеи Дориана кулон, швырнул его в кучу мусора в углу. - Теперь одной тварью в мире станет меньше.

Договорив, он сжал трубу и начал наносить удар за ударом по грудной клетке парня, по голове, превратившись от ненависти в самое настоящее животное. Его товарищ в песочной ветровке курил в стороне, морщась и наблюдая за жестокой расправой. Громила отошёл справить нужду за угол.

Очередной удар пронзил голову болью, вонзаясь в мозг отточенной стрелой. Ощущение реальности смазалось, мутный взор затягивало чёрными тонами, подталкивая к спасительной бездне.

«Я люблю тебя, Лео…», - произнёс про себя Дориан и потерял сознание. Голова безвольно повернулась вбок, и только тёплая кровь продолжила капать на грязный, серый бетон.

*Автор уважительно относится ко всем религиям. Негативное отношение к исламу и его уравнивание с терроризмом является художественным приемом, использованным для создания необходимой для сюжета конфликтной ситуации. События полностью вымышлены и не имеют никакого отношения к реальной жизни и реальным людям.

Глава 10

Когда Дориан ушёл, Леон разгромил добрую часть квартиры, а после завалился с бутылкой коньяка на диван посреди всего этого погрома и продолжил напиваться, но уже отнюдь не от хороших эмоций. Внутри всё кипело и бурлило, а крепкое спиртное разжигало этот огонь ещё больше. Он действительно подумал, что Дориан связался с соседом и совсем не по-дружески. А что он мог подумать? Сосед в халате и, кажется, без белья под ним, и его полуголый брат, крепко обнимающий его. Может быть, если бы Леон был трезв, если бы они не поссорились незадолго до этого, он бы хотя бы попытался всё проанализировать и услышать их. Но он этого не сделал. И не собирался понимать их и, тем более, прощать. Дориан опустился до связи с мужчиной, какая, чёрт побери, радостная новость! А ведь Леон всегда боялся этого…

Ещё в детстве он очень бдительно следил за братом, когда тот общался с другими мальчишками. После, повзрослев, он понял, что просто ревнует его – людям свойственно бояться потерять самое дорогое. А потом, когда они стали знаменитыми и каждый считал своим долгом спросить их всех, но чаще всего именно Дориана, об ориентации, а то и предложить нетрадиционную любовь, Леон вовсе стал беситься от подобных вопросов и домыслов, став, фактически, гомофобом. И больше всего он боялся, что однажды, устав от этого гнёта, Дориан решит поступить назло всем и действительно попробует найти себя в паре с другим парнем. Он ведь такой – своевольный, упрямый и любящий делать всё наперекор всем. От подобных мыслей хотелось не то нервно смеяться, не то напиться вдрызг. Но ещё страшнее было думать о том, что Дориан может выбрать такой путь самостоятельно, а не назло кому-то. И сегодня вечером Леон убедился в том, что так и есть.

- Сука! – в который раз прорычал Леон, одной рукой сжимая бутылку, а второй пытаясь нащупать в кармане сигареты. – Как же ты докатился до такого? Лечь в постель с мужиком…

Он выругался и, выдохнув, припал к горлышку бутылки, глотая горький напиток. Так продолжалось на протяжении нескольких часов: Леон пил и ругал брата последними словами, говорил, что больше на порог его не пустит, но где-то на задворках сознания всё равно стучало, вышитое там, на подкорке мозга, «Я люблю тебя».

Постепенно ярость начала уходить, угасать, и виной тому было не расслабляющее действие спиртного. Мысли всё больше начинали крутиться, концентрироваться вокруг брата, и от этого было никуда не деться. Да, он всегда скучал по нему, когда его не было рядом, и точно так же Дориан тосковал по старшему близнецу, когда не видел его, не мог прикоснуться. Ссоры ссорами, но есть целое, которое неделимо, и они всегда были им и останутся.

Вслед за злостью куда-то начал улетучиваться и алкоголь из крови, его будто выпаривали оттуда. Несмотря на то, что Леон убеждал себя в том, что Дориан сам виноват и заслужил ночёвки на улице, злиться на него больше не получалось. Место огненной ярости всё больше занимала тоска по нему, по его второй половинке. А к трём часам ночи, когда алкоголь окончательно перестал действовать, сколько бы Леон не пытался влить его в себя, к тоске примешалось чувство липкой, всепоглощающей тревоги. Дориан был прав, они ведь всегда чувствовали друг друга, но из-за ссоры перестали слышать. И как раз в это время его загнали в угол в заброшенном отеле, и для него начался его персональный ад. Ад, из которого самый близкий человек не спас его.

«Где же ты, Ди? - грустно подумал Леон, смотря в стену с перекошенной его стараниями картиной. – С кем?».

Продержавшись ещё около часа, Леон плюнул на свои обиды и набрал номер Эвана. Он был уверен, что брат или у него, или у Леонарда. Куда он ещё мог пойти?

После десятого гудка Эван ответил на том конце связи, хрипя со сна:

- Алло?

Взглянув на экран и поняв, кто звонит, он добавил:

- Леон, ты охренел? Четыре утра!

Не обратив внимания на негодование друга, Леон спросил о главном:

- Дориан у тебя?

«Конечно, у него», - подумал он, слегка улыбаясь и планируя, как удивит сонного брата, вытащив его из постели и повезя домой, как он будет бурчать и засыпать прямо в такси…

Но Эван разбил его планы.

- Нет, Дориана у меня нет. А что случилось?

- Эм… Да нет, ничего, - Леон потёр переносицу и снова отпил коньяка, он больше не пьянил. – Извини, что разбудил.

Эван беззлобно огрызнулся в ответ, мол, иди ты со своими извинениями, весь сон сбил. Договорив с ним, Леон набрал номер Леонарда. Тот тоже уже спал, но из-за ночного звонка не разозлился.

- Ещё раз привет, - проговорил Леон. – Дориан у тебя?

Теперь сомнений быть не могло. Младший наверняка напросился в гости к ударнику.

- Нет.

Леон не сразу понял, что ему ответили. А поняв, нахмурился и переспросил:

- В смысле «нет»? Его нет у тебя? Он не у тебя?

Леонард сел на кровати и оглядел спальню, после чего ответил:

- Его у меня точно нет. Он не приходил ко мне.

После недолгой паузы он добавил:

- А что случилось, Леон? Дориан пропал?

Признавать это было ужасно, но, кажется, выбора не было. Дориана не было у их друзей и самое страшное было то, что Леон даже предположительно не знал, где его искать.

- Кажется, да… - неуверенно ответил Леон.

- Ты можешь рассказать мне, что случилось? Как ты потерял его?

- Я его… не терял, - в горле вдруг встал ком, мешая говорить. – Он… ушёл.

- Куда?

- Если бы я знал, я бы не спрашивал об этом у тебя! – вспылил Леон.

- Тише-тише, не кричи. Ты звонил Эвану?

- Да, Дориана у него нет.

- А самому Дориану звонил?

- Ты думаешь, что я настолько идиот, чтобы не додуматься до этого?!

- Не кричи, Леон, - напомнил Леонард.

Глубоко вдохнув и выдохнув, немного успокоившись, Леон продолжил:

- Он телефон дома оставил.

- А после чего он ушёл?

- А это важно?

- Думаю, что это может помочь понять, куда он мог пойти.

Леон тяжело вздохнул, опуская взгляд.

- Мы поссорились…

- В таком случае, думаю, искать его нужно где-нибудь неподалёку. Вы же по сто раз на дню ссоритесь…

- Мы сильно поссорились, - тише обычного, будто желая, чтобы кто-то невидимый не услышал его, произнёс Леон. – Очень сильно.

- Насколько сильно? А, ладно, сейчас это неважно. Давай я приеду к тебе и вместе поедем искать его, а там уже расскажешь, чего вы поцапались на этот раз.

- Не надо, - замотал головой Леон. Сердце почему-то стучало всё быстрее, сжимаясь, оно чувствовало те боль и ужас, которые сейчас переживал Дориан.

Вскочив с дивана, он схватил сигареты и ключи и кинулся к двери, договаривая на бегу:

- Будет лучше, если мы будем искать его по отдельности, так мы охватим большую территорию и быстрее. Я сейчас же отправлюсь на поиски и позвоню Эвану, чтобы тоже помог нам.

- Хорошо. Я сейчас оденусь и тоже выеду. И заодно обзвоню полицейские участки и больницы, мало ли…

От слов друга сердце в груди Леона сжалось ещё сильнее. Отогнав от себя тяжёлые мысли, он попрощался с Леонардом и выскочил за дверь. Повесив комплект ключей Дориана на крючок для сумок, чтобы тот мог попасть домой, если вернётся, Леон побежал к лифту, вызывая на ходу такси и требуя, чтобы машина приехала как можно быстрее.

Сев в машину, Леон скомандовал водителю, чтобы тот вёз его к ближайшему отелю – он не знал, были ли с собой у Дориана деньги на гостиницу, и, когда они тронулись с места, вновь набрал номер Эвана. Тот начал ругаться по поводу того, что его вновь разбудили, но Леон оборвал его гневную тираду.

- Дориан пропал.

- В смысле, пропал?

- В том самом, - нервно ответил Леон и откинулся на спинку сиденья, закрывая глаза и потирая переносицу. – Он ушёл и не вернулся. И я не знаю, где он.

- Опять поссорились? – вздохнул Эван.

- Какая сейчас разница?

- Значит, да.

- Эван, я не понимаю, ты будешь помогать нам искать его или нет?!

- Буду, - вновь вздохнул друг, выбираясь из уютной постели. – Но, по-моему, ты зря поднимаешь всех на уши. Я уверен, что Дориан сейчас дрыхнет в ближайшей гостинице.

- Если так, то будет отлично…

- И ты проставишься и уступишь лучшую девушку в клубе мне, - перебил Леона Эван, заканчивая за него.

- Хорошо-хорошо, - быстро согласился Леон, - будет тебе всё, что захочешь. Ты только выезжай поскорее.

- Сейчас, штаны надену и выеду, - Эван зажал телефон плечом и прыгал по комнате, пытаясь в темноте влезть в джинсы. – Ты только скажи, а что мне делать надо?

- Искать Дориана.

- И где?

- А мне откуда знать?! – едва не проорал Леон. Водитель нервно обернулся на него.

Немного успокоившись, заставив себя это сделать, он добавил:

- Езди по гостиницам и ищи его. И на улицах тоже…

- Чудно, - хмыкнул Эван и, взяв ключи, вышел из дома. – Имей в виду, Леон, когда мы найдём Дориана, я самолично отведу вас обоих к врачу, чтобы вам успокоительное выписали, и вы перестали ссориться. Или к психотерапевту.

- Блять, Эван, - психанул Леон, - ты можешь просто заткнуться и помочь?!

- Не психуй, Леон! – тоже прикрикнул друг. – Найдём мы Дориана и я уверен, что в целости и сохранности. Потому что он слишком любит себя, чтобы найти приключения на задницу. Как и ты, кстати.

Шумно выдохнув, Леон отклонил вызов, чтобы не наговорить другу лишнего и не поссориться ещё с ним и с трудом удержался от того, чтобы не швырнуть телефоном в окно.

- Приехали, - известил водитель, остановившись около гостиницы.

- Ждите меня здесь, - бросил Леон и побежал к крыльцу.

В отеле ему ничем помочь не смогли, потому что никакой Дориан Ихтирам-Катель в неё не заселялся. Заставляя себя не нервничать, Леон вернулся в такси и, сказав, чтобы его везли к следующему отелю, набрал номер Леонарда.

- Вот только собирался тебе звонить, - произнёс друг, ответив на вызов. – У меня новости.

- Какие? – напрягся Леон.

- В полицию Дориан не поступал.

Леон облегчённо выдохнул и откинулся на спинку сиденья. То, что брат ни во что не ввязался, радовало.

- Отлично, - ответил он. – Я сейчас отели объезжаю… Пока только в один успел, в ближайший. Там Дориана нет.

- Не волнуйся, найдётся.

- Знаю я… - Леон отвернулся к окну. – Просто… неспокойно так. Я же ему таких гадостей наговорил, полный бред нёс… А теперь он ходит, непонятно где…

- Всё, Леон, успокойся, - перебил его Леонард. – Всё будет хорошо. Дориан не мог исчезнуть. Он наверняка в отеле, просто нам нужно узнать, в каком именно.

- Леонард, - Леон заговорил тише, - я не уверен, что у Дориана есть с собой деньги на гостиницу…

- Когда это он выходил из дома без денег? Как же вы поссорились, что он мог забыть бумажник?

- Он не забывал… Просто…

Леон раздражённо выдохнул и, достав сигареты, закурил.

- Я выгнал его из дома без штанов, а потом сбросил какие-то джинсы из окна. Я не знаю, были ли в них какие-нибудь деньги…

Леонард тихо выругался.

- Так с этого надо было начинать. Понятное дело, что даже, если у него были с собой какие-то деньги, то их бы точно не хватило на хороший отель.

Леон нахмурился. И как до него это раньше не дошло? Никто из них никогда не носил с собой крупные суммы наличностью, тем более, в карманах.

- Надо искать в мотелях попроще, может быть, хостелах.

- Дориан бы скорее на улице остался ночевать, чем пошёл в хостел, - усмехнулся Леон

- Я знаю, но возможно всё.

Леон слегка улыбнулся. Спокойствие Леонардо было заразно и заставляло верить в то, что ничего страшного действительно не произошло. Он не мог понять только одного – как он смог внезапно протрезветь, хоть и выпил лошадиную дозу спиртного, и отчего так болела голова, словно его огрели по ней стальной трубой?

Несмотря на возмущение, Эван тоже присоединился к поискам. Они колесили по городу до самого утра, но все их старания не увенчались ничем.

Уже давно рассвело, когда Леон просто отключился, прислонившись к дверце авто. Сон его был чёрным, не приносящим отдыха. И около десяти часов утра его разбудил телефонный звонок.

- Да? – хрипловато со сна ответил он.

- Леон, ты где? – спросил Леонард. Несмотря на то, что он пытался говорить спокойно, в голосе слышалось напряжение.

- Я… - Леон огляделся. – Я в такси. Что случилось? Вы нашли Дориана?

- Да…

- Где он? – Леон, аж, подскочил на месте, следы дремоты и усталости мгновенно стёрло. – Леонард, эй, ты слышишь меня?

- Он в больнице.

- Что? – голос резко упал, а всё внутри сжалось, съёжилось. – Как, в больнице?

- Я не знаю, - честно ответил Леонард. – Мне позвонил Рональд, а ему сообщили об этом врачи. Я только еду туда, вот, уже подъезжаю.

- В какой он больнице?! – Леон проорал этот вопрос так, словно громкость голоса сейчас могла что-то исправить.

- В BG Клинике, это...

- Да-да, я знаю её, - закивал Леон, не дав другу договорить. – Я скоро буду.

- Хорошо.

Отклонив вызов, Леон быстро надиктовал адрес клиники и откинулся на спинку сиденья, нервно барабаня по нему пальцами, сжимая край. Никогда ещё минуты не тянулись для него так долго.

Глава 11

Не умирай!

Это как будто

Пасмурный рай,

Сонное утро,

Искорки слез,

Черепки перламутра

Тают...

J-Морс, Не умирай©

Леон практически бежал по коридорам больницы. В висках гудело и в голове стучало одно: «Господи, пусть с ним всё будет в порядке». Он просто не верил в то, что с Дорианом могло случиться что-нибудь серьёзное. Он ведь просто подвернул ногу? Так? Или у него случился астматический приступ и он, испугавшись, сразу же обратился за медицинской помощью. Версий произошедшего могло быть много, но, увы, ни одной из них не суждено было сбыться, потому что Леон даже в самом страшном кошмаре не мог себе представить того, через что пришлось пройти его близнецу.

Распахнув дверь, Леон влетел в комнату ожидания, где его уже ждали друзья и продюсер. Рональд был хмур, между бровей залегла глубокая морщинка, взгляд тяжёлый, он нервно помешивал кофе. Эван мерил шагами комнату и остановился только тогда, когда в неё ворвался Леон. Леонард сидел на небольшом диванчике, заламывая пальцы. Он поднял взгляд на запыхавшегося друга.

- Где Дориан? – даже не отдышавшись, спросил Леон, оглядываясь с таким видом, будто думал, что брата спрятали от него.

- Леон, сядь, пожалуйста…

- Где он?!

- Леон, сядь, - твёрже попросил Фишер.

- Где он?! Что с ним случилось?!

- Леон, сядь, - продолжал настаивать на своём Рональд.

Леон переводил лихорадочный взгляд с одного друга на другого, к горлу подступала паника. Почему они молчат?

- Мистер Фишер? – позвала Рональда медсестра, заглянув в комнату.

Рональд вышел к ней. Леон продолжал сверлить взглядом оставшихся товарищей.

- Где Дориан? – уже спокойно спросил он, голос звенел от напряжения. – Что с ним случилось? Рональд ушёл, теперь хоть вы можете мне рассказать всё? Что случилось?

- Леон, сядь, пожалуйста, прошу, - попросил Леонард и взглядом указал на место рядом с собой.

Шумно выдохнув, Леон всё-таки сел, впился в друга выжидающим, требовательным взглядом.

- Рассказывай, - напряжённо произнёс он.

- Леонард… - непонятно обратился к Норвату Эван и покачал головой. Он тоже сел на диван, с другой стороны от Леона, готовясь, если понадобится, держать его.

- Что случилось с Дорианом? – сквозь зубы процедил Леон, зверем смотря на друзей. – Где он?

Эван вздохнул и наконец-то ответил на один из множества вопросов:

- Он в реанимации.

- Что? – Леону показалось, будто из лёгких выбило воздух, а сердце перестало биться. – К-как в реанимации? – он не заметил, как сжал край дивана так, что побелели костяшки пальцев.

- Леон, прошу тебя, успокойся, - попросил Леонард, но Леон прорычал в ответ:

- Что случилось с Дорианом?!

- Его избили, - озвучил ещё одну часть страшной правды Эван, смотря вперёд, а после взглянул на побледневшего Леона. Никогда ещё он не видел у друга такого взгляда – будто весь мир в этот момент рушился для него.

Несколько секунд Леон только открывал и закрывал рот, не имея сил, чтобы сформулировать мысль, затем резко вскочил, крича:

- Кто это сделал?!

Леонард силой усадил его за место и на всякий случай продолжил придерживать за плечо.

Видя состояние друга, Эван и Леонард не знали, как рассказать ему всю правду, но понимали, что будет лучше, если он узнает её от них.

- Леон, прошу тебя, успокойся! – прикрикнул Леонард.

- Где он?! – будто не слыша друга, продолжал кричать Леон. – Мне нужно к нему!

Его нужно было привести в себя, и это взял на себя Леонард. Схватив Леона за грудки, он с силой тряханул его, после чего заглянул в глаза, спрашивая:

- Успокоился?

Уголки губ Леона нервно дрогнули, но кричать он перестал.

- Что с ним? – уже нормально спросил он.

- Сейчас с ним всё в порядке. Относительно.

- Что значит «относительно»?

- Леон, прошу, выслушай нас спокойно, - попросил Леонард и взял друга за руку. – И, желательно, не перебивай.

Леона уже едва не трясло, к горлу подступала истерика.

- Хорошо, - выдавил он из себя.

Вздохнув, Леонард посмотрел на Эвана, после чего вновь перевёл взгляд на Леона и начал сложный и страшный рассказ:

- Дориана не просто избили, а очень сильно избили.

Леон сжал край дивана так, что свело суставы, но даже не почувствовал этого. Леонард продолжал:

- У него разрыв селезёнки, ушибы печени, толстого кишечника, печени и желчного пузыря.

Он говорил и наблюдал за реакцией Леона. Тот становился бледнее с каждым словом, почти перестал дышать.

- Ему выбили челюсть и сильно отбили голову. Врач сказал – множественные смешанные травмы, не знаю, что это значит.

Леону казалось, что он сейчас потеряет сознание. Но он заставлял себя держаться и продолжать слушать.

- И, Леон, - произнёс Эван, - его не только избили…

- Что ещё? – севшим голосом спросил Леон.

Леонард опустил взгляд, после чего вновь взял друга за руку.

- Ты только крепись… - произнёс он.

- Что с ним ещё сделали? – голос звенел от напряжения, в голове гудело.

- Его изнасиловали, - смотря вниз, ответил Эван. – Просто и… каким-то предметом.

У Леона закружилась голова. Нет, это не может быть правдой, это не могло ею быть! Сжав его ладонь сильнее, пытаясь хоть так поддержать, Леонард начал объяснять:

- У него сильные разрывы прямой кишки. Как видно, то, чем его… было острым.

Леон согнулся и закрыл ладонями лицо, с силой давя, причиняя себе боль. Он заслужил её.

- Пожалуйста, - тихо произнёс он, - отведите меня к нему.

- Он только после операции, - попытался объяснить Леонард, - к нему нельзя.

- Я договорюсь. Мне просто нужно его увидеть. Очень.

- Хорошо, пошли, - вздохнул Леонард и встал. Эван тоже поднялся с дивана. – Но, если тебя не пустят к нему, обещай не ломиться. Ты так ничем ему не поможешь.

Леон сдавленно кивнул, даже толком не поняв, что ему сказали. Все его мысли сейчас были там, в пока ещё неизвестной ему палате, в темноте, которая поглотила его близнеца.

Он не помнил, как шёл по коридору, ноги просто двигались вперёд. Когда они зашли в отделение реанимации, Леонард постучался в дверь какой-то служебной комнаты и, когда оттуда вышла медсестра, сказал, указывая на Леона:

- Можно ему пройти к брату – Дориану Ихтирам-Кателю?

Медсестра посмотрела на Леона.

- К нему нельзя.

- Пожалуйста, - Леон подошёл к ней, - мне очень нужно к нему, нужно его увидеть. Ему так тоже будет лучше.

- К нему нельзя, - повторила медработница, исподлобья смотря на парня. – Ему только что сделали операцию.

- Я ничего ему не сделаю! – воскликнул Леон, взмахивая руками. Нервы рвались, как гнилые нити. – Я могу надеть халат и что там ещё надо. Хотите – разденьте меня и облейте дезинфицирующим раствором, замотайте в стерильный костюм! Может быть, деньги? Сколько нужно? Просто пустите меня к нему!

Леон не привык о чём-то просить, ему давно всё давали сами. Но сейчас он готов был встать на колени и умолять о том, чтобы его пустили к брату.

Медсестра поджала губы. Оглядевшись и убедившись, что никого из коллег нет рядом, она нехотя согласилась.

- Хорошо, вы можете зайти к нему. Но не трогайте ни его самого, ни аппаратуру. И не шумите. Никто не должен узнать о том, что вы там.

Леон с готовностью закивал. Вздохнув, она велела Эвану и Леонарду возвращаться в комнату ожидания и, выдав Леону халат, открыла перед ним двери палаты. В лицо ударило прохладой и стерильностью с запахом смерти. На негнущихся ногах Леон зашёл внутрь.

- У вас полчаса. И помните – никакого шума, - сказала медсестра и закрыла за спиной парня дверь.

С минуту Леон просто стоял там, около порога, смотря на брата, которого бы он в жизни не узнал, если бы не знал, что это он, если бы не чувствовал. Дориан лежал на кровати, обвитый проводами капельниц и датчиков, слева от него мерно попискивал аппарат фиксации жизнедеятельности. Лицо было отёкшим от побоев, сине-бардовым с примесью черни, на всех открытых участках тела было слишком много бинтов и повязок: забинтована была голова и правая рука, челюсть была зафиксирована повязкой.

Подойдя к Дориану, Леон замер около его постели, смотря в самое родное на свете лицо – в собственное лицо, вышедшее из зеркала. Его лицо было изломано непонятными эмоциями. Леон не понимал, что он чувствовал в этот момент. Внутри было холодно и пусто. А ещё очень страшно.

- Ди… - прошептал Леон, горло сдавило от внутренней боли. – Ди, прости меня, пожалуйста…

Он опустился на колени, не сводя с лица Дориана взгляда, положил руку рядом с его ладонью, не решаясь дотронуться.

- Ди, я такой идиот… - голос дрожал, грудь рвало изнутри. – Я столько всего наговорил тебе… И это всё… - он гулко сглотнул, глаза защипало от слёз, - из-за меня. Из-за меня, Ди… Прости меня, пожалуйста…

Он уткнулся лицом в матрас и расплакался, продолжая надрывно шептать:

- Прости меня, пожалуйста, Ди. Ты только приди в себя, только выздоровей. Пожалуйста…

Он всё говорил что-то, а, когда слова закончились, то просто замер, прислушиваюсь к пиликанью аппарата, повторяющему пульс брата, и слушая собственное сердцебиение. Они не совпадали, кажется, впервые в жизни; сердце Дориана сильно отставало.

Слёзы закончились, но на душе от этого не полегчало, даже стало хуже. Подняв голову, Леон вновь скользнул взглядом по лицу брата, по его телу, укрытому по пояс одеялом.

Опасаясь того, что он может случайно задеть провода, Леон перебрался к другой стороне кровати, вновь встал на колени и, дотронувшись до руки Дориана, осторожно погладил тыльную сторону ладони. Вместо ощущения кожи под подушечками пальцев был лишь шероховатый белоснежный бинт.

Прикусив губу, он взял Дориана за руку, на ней не хватало двух пальцев: среднего и безымянного.

- Скоты, - прошептал Леон, осторожно держа руку близнеца.

Ему так хотелось сжать его ладонь, но этого нельзя было делать. Ему, вообще, было страшно прикасаться к Дориану сейчас, он был изломан и разбит и, казалось, мог рассыпаться от любого неосторожного движения. Он просто боялся сделать ему больно, ещё больнее.

- Не волнуйся, Ди, - вновь зашептал Леон, - всё будет хорошо, я обещаю. И я… больше никогда тебя не оставлю, не скажу дурного слова. А сосед этот… - он прижался лбом к ладони Дориана, - это твой выбор. Если хочешь, пусть хоть живёт с нами, я слова тебе не скажу. Ты только приди в себя…

- Время вышло, мистер Ихтирам-Катель, - сообщила медсестра, заглянув в палату. – Пожалуйста, покиньте палату.

Леон поднял голову и прикусил губу.

- Хорошо, - кивнул Леон и встал.

Отходя к двери, он до последнего не сводил с Дориана взгляда.

- Ваши друзья ждут вас в конце коридора, - известила медработница и, постояв ещё немного рядом с Леоном, ушла, возвращаясь к своим делам.

Эван и Леонард невесело и напряжённо перекидывались односложными фразами, с ними стоял и Рональд. Когда Леон подошёл, мужчина спросил:

- Как ты?

- Где здесь можно покурить? – словно не слыша вопроса продюсера, спросил Леон.

- Пошли, - кивнул Фишер. – Как раз, мне тоже нужно…

Первые две сигареты Леон выкурил молча, не чувствуя жара и горечи в горле. Рональд не пытался заговорить первым и только поглядывал на подопечного. Выглядел он неважно: бледный, с красными от недосыпа и слёз глазами и отсутствующим взглядом.

Но когда он достал уже пятую сигарету, Рональд всё-таки обратился к нему:

- Не убивайся так, это ничем не поможет Дориану.

- Лучше бы я там лежал сейчас… - Леон бросил только-только подкуренную сигарету под ноги и достал новую, закурил.

- Не говори так, Леон… - продюсер подошёл к нему и похлопал по плечу.

Им всем сейчас было нелегко, потому что они уже давно стали одной семьёй, но в том, что Леону было сложнее всего, никто не сомневался. И никто даже представить себе не мог, что он сейчас чувствовал.

- Что говорят врачи?

Леон спрашивал и отвечал невпопад. Вздохнув, Фишер ответил:

- Прогнозы пока что очень расплывчатые. Дориану ещё предстоят две операции: на голове и брюшной полости.

Леон снова прикусил губу.

- Когда их проведут, - продолжал Рональд, - его перевезут в частную клинику, я уже договорился. Нам лишняя шумиха ни к чему.

Леон поморщился и взглянул на продюсера.

- Как ты можешь сейчас думать об этом? – кривясь, спросил он.

- Леон, сам подумай, что будет, если об этом узнает пресса? И самому Дориану покоя не дадут, и нас порвут.

Леон вновь поморщился.

- Рональд, ты думаешь, что об этом ещё никто не знает? Кто-то же вызвал скорую для Дориана и здесь, в больнице… его же должны были узнать?

- Не узнали, - вздохнул Фишер и достал новую сигарету. – И это очень хорошо. Он поступил в больницу в качестве неизвестного лица. Его нашли какие-то подростки на заброшенной стройке, и они же позвонили в скорую.

Леон непонимающе посмотрел на него.

- Как его могли не узнать? Он же…

- Ты его видел сейчас? – перебил Леона Фишер. Это было неприятно говорить, но необходимо.

Леон потупил взгляд.

- Видел…

- И сейчас он ещё выглядит более или менее по-человечески.

Перед глазами Леона вновь встало изувеченное лицо близнеца, и от мысли о том, что было ещё хуже, у него всё внутри сжалось. Он облокотился на стойку с пепельницами и закрыл ладонями лицо, потёр уставшие глаза.

- А когда ты узнал о том, что случилось? – спросил он.

- Около девяти. Дориана опознала медсестра, та, которая тебя к нему провожала, и она же как-то узнала мой номер и сообщила о том, что Дориан здесь. Но я решил сначала съездить сюда сам и убедиться в том, что это не ошибка. Нехорошо так говорить, но я так надеялся на то, что она ошиблась, и пострадал какой-то другой парень…

- Я просто не понимаю, Рональд, - тихо произнёс Леон, - что Дориан мог такого сделать, чтобы его так искалечили. За что?

- Думаю, ни за что, - вздохнул Фишер и встал рядом с парнем. – Скорее всего, он просто попался на пути каким-то уродам…

- Их нужно найти, - Леон сжал кулаки.

- Не волнуйся, найдём. Я не пожалею на это ни сил, ни денег.

Леон только кивнул в ответ, не зная, что ответить и не видя смысла это делать. Все его мысли были не здесь, а там – в стерильной комнате под страшным, изъедающим душу названием: «Палата интенсивной терапии».

- А теперь, Леон, иди домой, - Рональд вновь ободряюще похлопал парня по плечу. – Тебе нужно отдохнуть, нам всем нужно.

Леон отрицательно покачал головой.

- Нет. Я никуда не пойду.

- Леон…

- Нет, - твёрже повторил Леон, не дав Рональду договорить. – Я останусь здесь.

- Леон…

- Я никуда не уйду, пока не уверюсь в том, что с Дорианом всё будет в порядке, пока он не придёт в себя и сам не скажет, что чувствует себя хорошо.

Фишер тяжело вздохнул, но спорить не стал. Сейчас Леона не следовало трогать. Лучше всего было дать ему время, что успокоиться и принять то, что случилось, а потом уже пытаться как-то на него воздействовать.

- Хорошо, Леон, - вздохнул Рональд.

Леон вновь закурил, но, сделав несколько отрывистых затяжек, выбросил сигарету. Он даже не мог нормально курить, его рвало изнутри на куски и увлекало туда, к нему, к его ожившему отражению.

- Я пойду к Дориану, - сказал он и направился к двери.

- К нему нельзя, - напомнил Рональд.

- Я посижу около палаты.

- Леон, - Фишер подошёл к парню, смотря в глаза и надеясь достучаться до него, - не нужно всё время маячить там. Я же уже говорил, что нам ни к чему огласка.

- А что ты мне предлагаешь? Прятаться? Или, может быть, маскироваться?!

- Я предлагаю тебе поехать домой. Ты всё равно ничем здесь не поможешь.

- Нет, - отрезал Леон, мотая головой, - я останусь. Я должен остаться. Я должен быть рядом с Дорианом, когда он придёт в себя.

- Леон, давай будем реалистами. Дориан так быстро не придёт в себя, у него слишком серьёзные травмы.

Слова Рональда звучали жёстко и приносили невыносимую боль. Зажмурившись, Леон упёрся лбом в дверь, стукнулся об неё.

- Пошли, - кивнул Фишер и приобнял подопечного, - раз ты так хочешь, то поищем, где тебя посадить. Заодно попрошу кого-нибудь принести тебе успокоительного.

- Мне ничего не нужно, - угрюмо ответил Леон, мысленно добавляя:

«Только чтобы с Дорианом всё было в порядке».

Глава 12

Как Рональд и обещал, Дориана перевели в небольшую частную клинику за чертой города. Пользуясь девизом подобных заведений «Любой каприз за ваши деньги», Леон добился того, чтобы ему позволили проводить время в палате брата. Он сидел там день и ночь трое суток: не спал, не ел, только смотрел на Дориана, держал его за руку и ждал, ждал…

Когда пошли четвёртые сутки такой жизни Леона, Рональд вызвал охрану группы и его вывели из клиники силой и повезли домой, иначе сделать это не представлялось возможным. Леон отбивался от собственных охранников, сопротивлялся и матерился, но его всё равно довели до автомобиля и, усадив в него, повезли домой. Когда поток ругательств иссяк в нём, то он просто отключился, сдаваясь смертельной усталости.

Он не запомнил, как дошел до квартиры, как открыл дверь, кажется, её открыли за него. А потом он просто упал на диван в гостиной и мгновенно забылся чёрным сном.

Из больницы его увезли ранним утром, ещё не было семи, а когда он проснулся, то за окнами было уже темно. Голова трещала – это уже стало привычным состоянием, взгляд был отсутствующим, невозможно тяжёлым – даже золото на радужках потускнело.

Он бесцельно слонялся по разгромленной, вдруг ставшей такой пустой квартире. Хотелось снова поехать в больницу, но Рональд сказал, что его не пустят в клинику до завтрашнего утра. Он устроил это, чтобы Леон хоть немного отдохнул и поспал.

Леон сидел на диване и безразлично разглядывал интерьер комнаты. Казалось, что вот-вот зайдёт Дориан, слово за слово, и они поссорятся, а потом безмолвно помирятся и будут долго смеяться над этим. Казалось… и от этого было невыносимо больно, потому что Леон прекрасно знал, где сейчас был брат и в каком он был состоянии.

Так он провёл всю ночь: засыпая на час и вновь просыпаясь, куря и бродя по квартире, то и дело подходя к спальне Дориана, но не решаясь в неё зайти, это могло быть слишком болезненным. Только к пяти утра он смог заснуть более или менее крепко и проспать три часа.

Когда он проснулся, за окном уже повисло молочное небо, сулящее сумеречный день, а, возможно, и лёгкий дождь. Приняв душ и запихнув в себя два бутерброда и кофе, Леон начал собираться в больницу. На часах было ещё только начало девятого, а Рональд велел ему появляться в клинике не раньше десяти.

Попытка посмотреть телевизор принесла только раздражение. Выключив его и закурив, Леон забрал сумку и пошёл к двери. Находиться в непривычно пустой квартире было просто невыносимо, и он решил скоротать время за прогулкой.

Пока он ждал лифт, к нему подошёл Геральд, ведущий на традиционную прогулку свою шуструю рыжую таксу. Леон скосил на него глаза, челюсти рефлекторно сжались и на них вздрогнули желваки. Видя его взгляд, сосед сказал:

- Не нужно на меня так смотреть. Мог бы и извиниться.

- За что же мне извиняться? – Леон всеми силами держался, чтобы не прорычать этот вопрос.

- За то, что вышвырнул меня из дома и наорал. А я, между прочим, Дориану помогал.

Геральд шагнул в лифт. От его слов в глазах Леона полыхнуло алым. Помогал? Он услышал в этом слишком пошлый второй смысл.

Дёрнувшись вперёд, он придержал двери лифта, не позволяя соседу уехать.

- Ты что делаешь? – без крика, но всё равно достаточно грубо спросил Геральд. Леон не понравился ему ещё в первую встречу и теперь он лишь убеждался в том, что это впечатление не обмануло его.

- И как же ты помогал моему брату? – Леон смотрел Геральду прямо в глаза почерневшим от негодования взглядом.

Фактически из-за него, из-за того, что он «помогал», Дориан сейчас был в больнице, избитый до полусмерти и покалеченный. Леон готов был кинуться на него с кулаками, отправить туда же, на больничную койку. Чувствуя это, такса заскулила, крутясь у ног хозяина. Шикнув на неё, Геральд вернул взгляд к Леону, ожидающему его ответа.

- Вы бы за состоянием сантехники лучше следили, - произнёс он. – Пока ты гулял, а Дориан спал, у вас трубу прорвало, и вы меня затопили.

Выражение лица Леона изменилось, он в недоумении нахмурился.

- В смысле?

- В том самом. Я потому и пришёл, что на меня с потолка капало. И поскольку Дориан вообще не понимал, что делать, сам и воду перекрывал, и помогал потом ему её вытирать.

Лицо Леона вытянулось. То есть… Геральд просто помогал Дориану устранить потоп, а он всё неправильно понял?

- А… А почему ты был в одном халате? – воскликнул Леон, путаясь в словах.

- Потому что я пришёл в том, в чём был, а дома я люблю ходить в халате. И, вообще, при чём здесь это?

- А почему Дориан был полураздетый и обнимал тебя? – продолжал вопрошать Леон, будто не слыша соседа.

- Откуда мне знать, почему он был в таком виде? Я его видел тогда первый раз в жизни. А насчёт объятий тоже не знаю, наверное, из благодарности обнял. А что?

Леон смотрел куда-то мимо него, даже не моргая. Как же он мог так ошибиться?

- Подожди, - вдруг нахмурился Геральд, - я вспомнил… Ты же тогда кричал что-то про то, что у меня с твоим братом там было свидание? Ты, вообще, в своём уме?! У меня, вообще-то, жена и ребёнок есть.

Леон никак не реагировал, продолжая смотреть в стену, и ничего не видя. Больше всего ему сейчас хотелось провалиться под землю.

- Может быть, руку уберёшь?! – раздражённо спросил сосед. – Мне собаку ещё до работы нужно успеть выгулять.

Леон сдавленно кивнул и убрал руку. Двери лифта закрылись и он, тихо гудя, уехал вниз. С минуту Леон стоял, пытаясь осмыслить услышанное. Ужасающая ситуация, наполнившись новой – истиной правдой, выбивала из лёгких кислород и невообразимо давила на плечи.

Это из-за него Дориан оказался в ту ночь на улице. Это из-за него он нарвался на тех ублюдков. Это из-за него его истерзали и растоптали. Это из-за него он лишился двух пальцев, ему отбили все внутренности, и на его теле не осталось живого места. Это из-за него он валялся несколько часов без сознания, истекая кровью, в заброшенном отеле среди мусора. Это из-за него он уже четвёртые сутки не приходил в себя, и никто не знал, когда придёт. Из-за него… А ведь он с детства защищал его и обещал делать это всегда. Обещал, но не сделал.

И, как оказалось, он не просто был виноват в том, что случилось с братом, он ещё и обрёк его на весь тот ад без какой-либо причины: просто потому, что был пьян, потому, что не захотел разбираться в ситуации, потому что захотел воспитать глупого и сошедшего с истинного пути младшего братика. «Потому что» было слишком много и от этого хотелось выть. Чувство вины, усилившись многократно, свалилось на плечи Леона монолитной плитой. Он закрыл глаза и запрокинул голову, упираясь затылком в стену. Хотелось со всей дури удариться об неё, биться, пока сознание не отключится. Хотелось перестать чувствовать вину и липкий страх. Хотелось покинуть реальность и уйти в ту темноту, в которой бродил его близнец, чтобы попытаться вывести его оттуда или остаться там навсегда, с ним.

«Я не могу исправить того, что уже случилось, это навсегда останется со мной, - твёрдо подумал Леон и открыл глаза, сжал для уверенности кулаки, - надеюсь только, что ты сможешь об этом забыть. Но я сделаю всё, чтобы ты вернулся к нормальной жизни. Теперь я всегда буду рядом с тобой. Клянусь».

Глава 13

Приехав в клинику, Леон направился в палату Дориана, где застал его лечащего врача, что было очень удачным. Дорианом занимался лично главный врач и по совместительству ведущий специалист клиники – действительно выдающийся мастер своего дела, который мог поставить диагноз и назначить лечение даже с закрытыми глазами и которого было крайне непросто выловить, потому что практически всё время он проводил с пациентами.

Закрыв дверь, Леон подошёл к немолодому приятному мужчине, с тёмными волосами, подёрнутыми на висках сединой, и миниатюрными очками на носу. Он сидел рядом с постелью Дориана, внимательно записывая показатели датчиков и сверяя их с результатами прошлых дней, прослеживая положительную динамику.

- Доброе утро, мистер Вальтер, - поздоровался парень. – Хорошо, что я застал вас здесь.

Мужчина взглянул на него.

- Доброе утро, мистер Ихтирам-Катель, - он записал ещё несколько цифр и полностью переключил внимание на Леона, развернулся к нему, поправив очки. – Чего вы хотели от меня?

Леон мог не отвечать. Взгляд, полный боли, переведённый на брата, был красноречивее любых слов.

- Как он?

- Динамика положительная, - ответил врач, опустив записи на колени. – Заживление идёт нормально и заражения крови, которого мы опасались, пока не наблюдается. Но мы будем продолжать бдительно следить за этим, потому что оно может стартовать и отсрочено.

- Заражение крови? – непонимающе и растерянно переспросил Леон.

- Да. Вашему брату нанесли множество повреждений подручными и точно не стерильными предметами.

Леон прикусил губы и вновь взглянул на брата. Тот выглядел уже лучше, отеки спали, только синяки никак не желали сходить, слишком сильно его били.

- А… - Леон вновь перевёл на доктора взгляд, полный какой-то детской надежды, растерянности. – А когда он придёт в себя?

Доктор тяжело вздохнул.

- Этого мы знать не можем.

- Но ведь он придёт? – голос дрогнул, глаза забегали.

- Люди выходят даже из глубокой комы, у вашего же брата самая лёгкая её степень, приравниваемая к продолжительному обмороку.

- Но уже прошли пять дней! Не долгий ли обморок?

- Мистер Ихтирам, - вновь вздохнул доктор, - я сталкивался за время своей практики с такими случаями, когда больные проводили в коме несколько лет. И я не хочу вас пугать, но нередки случаи, когда поверхностная кома, как у вашего брата, переходит в более тяжёлую степень.

- Но ведь этого не будет? – едва не запнувшись, во все глаза смотря на доктора, спросил парень.

Доктор слегка улыбнулся. Будто он Бог, чтобы решать, когда и кому прийти в себя, а кому навсегда остаться в темноте?

- Мистер Ихтирам, - мягко ответил он, - никто не может знать этого наверняка. Но мы делаем всё, чтобы этого не случилось и состояние Дориана продолжило улучшаться.

В его кармане тихо завибрировал мобильный телефон. Взглянув на экран, доктор произнёс:

- Извините, мистер Ихтирам, но мне нужно идти.

Леон кивнул, доктор ушёл. Постояв немного, парень занял стул около кровати, склоняясь вперёд, к близнецу, и нервно перебирая пальцами, заламывая их.

- Я знаю, что ты придёшь в себя, - прошептал он, - и уже совсем скоро. Я чувствую это, - он слабо улыбнулся. – И я знаю, что ты меня слышишь сейчас, - он взял руку Дориана в ладони, - просто дуешься и потому не хочешь просыпаться, - новая улыбка тронула губы, юмор был единственным, что хоть как-то спасало. – Но ты ведь не можешь обижаться на меня вечно? Не можешь, я знаю. Я ведь тоже не могу… И я сделаю всё, чтобы ты простил меня.

Он согнулся пополам, прижимаясь щекой к ладони близнеца.

- Я просто очень сильно скучаю по тебе. Возвращайся, пожалуйста, ко мне…

Леон уткнулся лицом в матрас, не отпуская руки брата. И через несколько минут он почувствовал то, от чего сердце в груди сделало кульбит и забилось со скоростью отбойного молотка. Дориан пошевелился.

Подскочив, Леон уставился на него, даже не моргая, боясь пропустить то важное, чего он ожидал на протяжении последних ста двадцати часов. Дориан слабо повёл плечами – пальцы неровно вздрагивали – и открыл глаза.

- Ди… - расплывшись в улыбке, прошептал Леон.

Он был готов расплакаться от счастья.

- Ди! – уже воскликнул он и, подскочив на ноги, заключил близнеца в крепкие объятия.

Опомнившись, он испуганно ойкнул и, обняв Дориана ещё раз, уже слабее и аккуратнее, погладил по плечам.

- Прости-прости, - взволновано произнёс он, - я случайно. Я просто так соскучился по тебе, ты даже не представляешь! – он снова широко улыбнулся. Теперь наверняка всё будет хорошо. – Тебе не больно? Ди?

Он замолчал, ожидая ответа брата, внимательно всматриваясь в его лицо. Глаза Дориана были чуть прикрыты, он смотрел на него мутным взглядом.

- Ди? – голос Леона слегка дрогнул, он осторожно, практически невесомо прикоснулся к плечу близнеца. – Ты меня слышишь? Если тебе сложно говорить или больно, то просто кивни или моргни. Ди…

- Кто ты? – голос Дориана звучал тихо, хрипло.

Глаза Леона в недоумении распахнулись.

- В смысле? – спросил он и нервно усмехнулся. – Я же… Я твой брат. Близнец!

Дориан смотрел на него безразличным, ничего не выражающим взглядом.

- Меня зовут Леон, ну, ты же сам знаешь, - от переизбытка эмоций Леон говорил всё быстрее, истерически улыбался. – Мы братья-близнецы – всегда и во всём вместе. Ты – это я, а я – это ты, - он толком не понимал, что говорит, но замолчать не мог. – Ди, пожалуйста, скажи, что ты шутишь. Ты же шутишь? – губы вновь дрогнули в нервной улыбке. – Ди? Пожалуйста, отвечай мне. Ди?

Дориан несколько секунд молчал, разглядывая близнеца, затем произнёс:

- Я тебя не помню.

Споткнувшись на слишком быстром бегу, сердце Леона болезненно ухнуло и упало куда-то вниз. Он в шоке смотрел на брата, даже не понимая, что он сейчас чувствует. Внутри была только пустота и неверие. Но, кажется, ему придётся поверить…

Делая всё невероятно медленно, морщась, Дориан перевернулся на бок, спиной к брату, ставя этим точку в их разговоре. Сердце Леона выбило новые искры боли, разнося их по венам и донося до кончиков пальцев. Запоздало среагировав, он кинулся к брату.

- Ди, пожалуйста, ляг на спину, - затараторил он. Голова кружилась от шока, от сбитого пульса. – У тебя же швы и…

Леон оборвался на полуслове. Не оборачиваясь, Дориан слабо толкнул его в плечо, заставляя оставить себя в покое. Кривясь от боли в затёкших мышцах и ещё не сошедших гематом, Дориан перебрался на противоположную сторону кровати, сворачиваясь калачиком на самом её краю и снова закрывая глаза.

Леон чувствовал себя так, словно у него выбили землю из-под ног и теперь он летел в бездну. Он, не моргая, смотрел на спину близнеца, на собственное отражение, для которого он теперь ничего не значил.

С трудом собравшись, едва не теряя сознание от новой реальности, но заставляя себя мыслить трезво, Леон обошёл кровать, вновь становясь перед братом, но на некотором расстоянии, чтобы он не нервничал.

- Ди, пожалуйста, - стараясь говорить как можно более спокойно, обратился он к Дориану, - ляг на спину.

Младший никак не реагировал, лежал с закрытыми глазами. Но Леон чувствовал, что он не спал.

- Ди, прошу тебя, ляг на спину.

Подождав немного и так и не добившись никакой реакции от брата, Леон вздохнул и вновь предпринял попытку достучаться до него.

- Может быть, тебе нужна помощь? Помочь тебе перевернуться? Ди?

Прошло секунд десять, и рука Дориана безвольно упала, свешиваясь с кровати, а на лицо легла лёгкая тень умиротворения. Он вновь заснул. Леон взял его за плечи – руки дрожали – и аккуратно перевернул на спину, поправил подушку, чтобы ему было удобно.

Закусив губу до боли, почти до крови, он смотрел на близнеца, не понимая, что ему теперь делать, как справляться с тем, что свалилось на них. Но он уже дал себе немую клятву, что он справится со всем и поможет сделать это и Дориану, и он был намерен оставаться верным ей.

Нажав на кнопку вызова, Леон отошёл к двери и, когда в палату зашла встревоженная медсестра, шёпотом обратился к ней:

- Дориан пришёл в себя и сейчас спит. Сообщите об этом доктору Вальтеру.

Медсестра кивнула и, быстро проверив аппаратуру, убежала, чтобы исполнить просьбу Леона. Сходив в курилку, он вернулся к брату и, пододвинув стул ближе к его постели, сел, сцепляя руки в замке и разглядывая его: такого родного, такого нужного, такого… разбитого.

Глава 14

После череды обследований врачи подтвердили диагноз Дориана – амнезия. Он не помнил совершенно ничего: ни брата, ни прошлого, ни даже собственного имени. Жизнь для него началась с чистого листа, в ней остались только рефлексы, навыки и темнота, поглотившая всё, что было до того, как он очнулся в больничной постели.

- И насколько это серьёзно? – спросил Леон.

Он сидел в кабинете главврача, заламывая пальцы и нервно притопывая ногой.

- Я не знаю, мистер Ихтирам-Катель.

- Что значит – не знаете?! Вы один из лучших специалистов в Гамбурге, а то и во всей Германии!

- Мистер Ихтирам, - вздохнул доктор и подошёл к Леону, - мы можем давать прогнозы относительно тела Дориана, но не психики.

- А вы попробуйте! – Леон не кричал, но говорить спокойно всё равно не получалось. Голос звенел, а глаза лихорадочно блестели, став почти чёрными.

- Мистер Ихтирам, вы хотите, чтобы я просто сказал вам, что всё будет хорошо? Если так, то вы обратились не к тому специалисту, я предпочитаю говорить правду и не обнадёживать без повода. Жизни Дориана уже ничего не грозит, в этом мы убедились. Но то, какой будет эта жизнь, покажет лишь время. Понимаете ли, мистер Ихтирам, у него были множественные травмы головы и головного мозга. Плюс к этому – он перенёс серьёзное психологическое потрясение. Даже что-то одно из этого могло бы привести к потере памяти и изменениям личности. А в случае вашего брата, говоря простым языком, два в одном.

- Что вы имеете в виду?

Доктор Вальтер опустил взгляд на руки Леона, он уже несколько минут нервно крутил пачку сигарет.

- Можете покурить, мистер Ихтирам, - произнёс доктор. – Только, пожалуйста, отойдите к окну и откройте его.

Когда Леон закурил, часто вдыхая дым и выдыхая его в прохладу за окном, мужчина продолжил, отвечая на его вопрос.

- Если бы с Дорианом случилось что-нибудь одно: шок или физические травмы, мы бы смогли дать хотя бы приблизительный прогноз относительно его памяти. Но мы не знаем, что послужило причиной её потери. Если причина в органических повреждениях мозга, то есть вероятность того, что он никогда не вспомнит прошлого. Если же амнезия наступила вследствие психологической травмы, то память может вернуться к нему в любой момент.

- И что же делать?

- Продолжать лечение и ждать, - честно ответил доктор. – И, мистер Ихтирам, вам следует подготовиться к непростой и продолжительной работе. Возможно, Дориан не вспомнит ничего или вспомнит, но позже. Вам стоит планомерно рассказывать ему факты из его жизни и из вашей общей жизни, погрузить его в атмосферу, которая была для него привычной, и, конечно, оберегать от стрессов и потрясений. И настоятельно советую вам найти для брата хорошего психоаналитика.

- Зачем?

Леон понимал, что выглядит идиотом со своими бесконечными односложными и глупыми вопросами, но поделать с этим ничего не мог, так просто получалось. Получалось так, что он оказался в ситуации, которая была страшнее любого кошмара, и был вынужден вникать в тонкости медицины и реабилитации, которыми никогда не интересовался.

- Затем, мистер Ихтирам, - ответил доктор, - что, если проблема в психике, то грамотный психоаналитик поможет Дориану вспомнить всё.

- Я не совсем понимаю… - нахмурился Леон и присел на край подоконника, поднял взгляд на доктора, - как он мог потерять память от… Как вы там сказали?

- От психологического потрясения, - кивнув, повторил мужчина. – Дело в том, что человеческая психика устроена очень сложно и имеет свойство пытаться сохранить себя, чтобы не случилось. И потому в тех случаях, когда с человеком происходит нечто вопиющее, что может разрушить его личность, то, с чем у него нет сил справиться самостоятельно, то воспоминания об этом событии просто отрезаются от всей остальной памяти. Человек не забывает этого на самом деле, но эта память вытесняется за черту сознания и специально вспомнить о произошедшем он не может.

- Но ведь Дориан забыл всё? Всё, что было?

- Да, - кивнул доктор. – Именно поэтому я больше склоняюсь к тому, что его амнезия имеет органическую природу. Но я не могу утверждать, что именно так оно и есть на самом деле. Я уже говорил, что людская психика чрезвычайно сложна и загадочна.

Леон молчал несколько минут, переваривая сказанное эскулапом.

- И что дальше? – спросил он, смотря в пол. – В смысле… что мне делать?

- Помогать Дориану вернуться к прежней жизни. Если повезёт, то он всё вспомнит сам. Если же нет, то вам придётся взять на себя роль его памяти. Вы говорили, что вы очень близки, думаю, вы справитесь. А наши специалисты и многие другие с радостью помогут вам в этом.

Леон невесело усмехнулся. Конечно, любой каприз за ваши деньги. Вот только сейчас это выражение начало восприниматься совершенно иначе. И, увы, но никакие деньги не могли помочь Дориану заснуть и проснуться прежним. Могла помочь только сложная и длительная терапия, время и он, Леон.

«У меня всё равно нет иного выбора, кроме как справиться, - вздохнув, подумал Леон. – Я его себе просто не дам».

Глава 15

Запахи и звуки - все как в первый раз

Под нераскрытым зонтом.

Те, кому не легче, позабудут нас

Если не сейчас, то потом.

J-Морс, Не умирай©

- Привет, - произнёс Леон, зайдя в палату Дориана.

Тот слегка поморщился и, хмуро взглянув на него, отвернулся. Отсев немного назад, подальше от брата, он подтянул колени к груди и обнял их, как бы закрываясь от всего мира и от того, кто был для него самым близким, о чём он не помнил. Вся его жизнь отныне стала непроглядной темнотой, в которой у него не было ничего и никого – только чужие люди, которые пытались ему помочь, и которых он сторонился.

Вздохнув, мысленно подготовив себя к тому, что разговор едва ли получится простым и лёгким, Леон подошёл к кровати Дориана, останавливаясь в двух метрах от неё. Он уже успел понять, что брат пока ещё не готов подпускать к себе никого, в том числе и его. От этого хотелось выть и самым постыдным образом реветь, но Леон заставлял себя держаться. Он был твёрд в своём намерении вытащить брата и вернуть его к нормальной жизни.

- Как ты себя чувствуешь? – стараясь говорить непринуждённо, спросил Леон.

Дориан вновь поморщился. Около минуты он молчал, продолжая смотреть в сторону, затем взглянул на Леона. Взгляд его был странным: напряжённым, немного несфокусированным, растерянным. Леон гулко сглотнул, но заставил себя молчать. Ему казалось, что Дориан хочет что-то сказать.

- Кто ты? – спросил он.

Леон не мог понять, радоваться ему или плакать. Спрятав тяжелые эмоции поглубже, он ответил:

- Я твой брат, близнец. Меня зовут Леон.

- Я помню, ты говорил, - угрюмо ответил младший, затем нахмурился, мотнул головой и снова посмотрел на такого родного незнакомца. – Кажется, помню…

- Точно помнишь! – радостно воскликнул Леон.

То, что Дориан пошёл на контакт, было огромной победой. Он меньше всего хотел потерять эту тончайшую нить завязывающегося диалога, но из-за волнения не знал, что сказать. Леон клял себя последними словами за то, что не мог сдержать эмоции.

- Ди, ты… совсем ничего не помнишь? – глупый вопрос, за который захотелось врезать самому себе.

Но Дориан проигнорировал его.

- Что значит – брат-близнец?

Леон растерялся. Как объяснить это? Он не знал.

- Это значит, что мы одинаковые, - попытался рассказать он, водя в воздухе руками. – Совсем одинаковые. У нас одинаковые глаза, черты лица, тела, ДНК. Только волосы у тебя сейчас крашенные и поэтому другого цвета. У нас даже отпечатки пальцев идентичные.

Он выдержал паузу, смотря на близнеца и ожидая его вопросов или комментариев. Дориан смотрел на него немного исподлобья, и складывалось такое чувство, что он вообще не понимает, о чём говорит Леон.

- Ди, хочешь, сам посмотри, - снова заговорил старший. – Пошли к зеркалу, и ты всё поймёшь.

Он шагнул к брату, протягивая руку, но Дориан отклонился назад и отрицательно покачал головой. Леон прикусил губу и опустил руку. Никогда он не думал, что когда-нибудь он не сможет просто так прикоснуться к близнецу, что для того, чтобы это сделать, ему сначала придётся завоевать его доверие.

- Хорошо, - вздохнул он. – Если тебе так будет лучше, встань сам. Я не буду тебе трогать.

Дориан отрицательно покачал головой.

- Хочешь, я принесу зеркало? – предпринял новую попытку Леон.

И вновь ответом ему стал отрицательный жест. У старшего начинали опускаться руки.

- Ди, - осторожно спросил он, внимательно смотря на близнеца, - ты знаешь, что такое зеркало?

Это был край – спрашивать у взрослого парня подобное, но сейчас Леон не мог быть уверен ни в чём. Но к счастью всё оказалось не настолько плохо, как он успел подумать.

Ничего не говоря, Дориан вытянул руку и указал в сторону настенного зеркала около двери. Леон облегчённо выдохнул.

- Хорошо, - улыбнулся он.

С переменным успехом Леон ещё полчаса пытался разговорить брата. Затем Дориан просто лёг и отвернулся от него, сворачиваясь в калачик. Леон пытался говорить с ним ещё минут десять, пока не стало ясно, что младший заснул. Это было странно, но Леон успокаивал себя тем, что в состоянии Дориана это совершенно нормально. Сегодня был только второй день после того, как он пришёл в себя. Ему постоянно давали огромное количество препаратов, некоторые из которых обладали и снотворным действием. И, в конце концов, он ещё совсем недавно пережил жуткие побои и травмы, операции, следующие за ними, а страдающий организм, как известно, всегда спасается во сне. Так повелось ещё с животного мира. Поэтому Леон убеждал себя в том, что всё в порядке, и только плохой сон и трясущиеся руки говорили о том, что ни черта не в порядке и неизвестно, когда таковым станет.

Глава 16

Леон традиционно сидел в палате близнеца. Разговор не слишком вязался, вообще, он заметил то, что Дориан, бывший раньше не в меру говорливым, теперь больше молчал и слушал. Или не слушал – это зависело от ситуации. Изменения в поведении брата пугали Леона, но он успокаивал себя тем, что после того, что он пережил, это вполне нормально, так говорили и доктора. Радовало только то, что постепенно Дориан шёл на контакт, пусть и делал это своеобразно и мог замолчать и отвернуться в любой момент и больше не отвечать.

Уже почти час Леон ненавязчиво пытался завязать беседу и, как и Дориан, много молчал, давая ему возможность сказать или спросить. Младший сидел на кровати, привычно обняв колени и прикрывшись ими, но успех был налицо – он больше не отсаживался подальше от брата.

Вздохнув, Леон спросил:

- Ди, почему ты всё время сидишь в такой позе?

В последнее время он привык задавать самые глупые вопросы, и они перестали казаться таковыми.

Дориан пожал плечами, продолжая смотреть в сторону и не меняя позы. Но через несколько секунд всё-таки ответил:

- Мне так удобно.

Он помолчал какое-то время, будто собираясь с мыслями или силами, затем взглянул на Леона и добавил:

- А что такое?

- Ничего, - тоже пожал плечами старший. – Просто, раньше ты практически никогда так не сидел.

Дориан вновь пожал плечами. Подумав немного, он спросил:

- А как я сидел раньше?

Леон улыбнулся, внутренне ликуя. Это был первый вопрос Дориана, направленный на то, чтобы узнать о том, что было.

- Показать? – уточнил он. Дориан кивнул.

Леон откинулся на спинку стула, начиная объяснять и показывать.

- Ты редко сидел спокойно, как и я, то так, - он указал на свою позу. – То так, - он сел ровно и немного склонился вперёд. – То закидывал ногу на ногу, то ставил их ровно. И часто ёрзал на стуле, - он широко улыбнулся. – Однажды даже упал, настолько увлекся рассказом.

Дориан совсем слабо улыбнулся в ответ, лишь приподнял уголки губ. Но для Леона это значило больше, чем самая широкая и прекрасная голливудская улыбка.

- Что-нибудь ещё интересно? – мягко спросил он.

Дориан пожал плечами. Подумав немного, Леон радостно воскликнул, хлопнув в ладоши:

- Точно, я знаю, что тебе рассказать! Ты просто не можешь этого не вспомнить!

Дориан смотрел на него чуть исподлобья, но не отворачивался, значит, готов был слушать. Леон начал рассказ:

- Наш же отец араб и в детстве мы часто гостили у бабушки и дедушки в Агадире, это в Марокко. И однажды, когда нам было пять лет, мы приехали летом, а оно выдалось небывало жарким, под шестьдесят градусов! И чтобы нам не было так жарко, нас одели в традиционную арабскую одежду: длинные светлые балахоны из хлопковой ткани. А мы, не долго думая, назвали их платьями и начали прикалываться, что мы теперь девочки: бегали по всему дому, шумели и доставали всех! А на попытки успокоить нас мы просто убежали на улицу и, побегав по ней, забежали в женскую мечеть. Сколько было крика! – Леон рассмеялся. – Нас спасло только то, что нашу семью многие знают и уважают, иначе бы у нас могли быть проблемы.

Дориан слабо улыбнулся, отвечая на широкую улыбку брата, но взгляд его остался грустным.

Вздохнув, Леон опустил взгляд и, взглянув на свою правую руку, вскинул голову, говоря:

- А помнишь это? – он поднял руку, демонстрируя близнецу кольцо с золотой надписью: «Аллах велик. Аллах с тобой». – Отец подарил тебе кулон с такой же надписью, а мне кольцо, потому что я никогда не любил носить что-то на шее.

Дориан несколько секунд смотрел на брата непонятным взглядом, затем прикоснулся к груди – там, где всегда был пресловутый амулет, так и не сумевший уберечь его от беды.

«Он помнит! – подумал Леон, неотрывно следя за движениями близнеца. – Он ведь не мог знать, какой длины был шнурок от кулона, но прикоснулся точно к тому месту, где носил его!».

- Ди, ты помнишь? – осторожно спросил Леон, подходя чуть ближе к брату.

Дориан смотрел на него, но ничего не отвечал и продолжал медленно водить пальцами по тому месту, где носил подарок отца. Прошло не меньше минуты такого молчания, затем младший нахмурился, с обидой и болью смотря на близнеца, и лёг на бок, отворачиваясь от него.

Леон тяжело вздохнул. Что он опять сделал не так? Что сказал?

- Ди, что-то случилось? – осторожно поинтересовался он и подошёл к постели младшего.

Дориан только поморщился, передёрнул плечами и подтянул колени к животу.

- Ди, - вновь вздохнув, продолжил Леон, надеясь достучаться до близнеца, - тебе нельзя лежать на левом боку, у тебя там шов. Пожалуйста, перевернись на спину или хотя бы на правый бок…

Он взял Дориана за плечо, чтобы перевернуть, но тот вдруг оттолкнул его и закричал:

- Не трогай меня!

Он смотрел исподлобья, не моргая, глаза потемнели и нездорово блестели. Не теряя зрительного контакта с Леоном, Дориан перебрался к краю постели и, постоянно оглядываясь, убежал в ванную и заперся там. Леон так и остался стоять, в шоке смотря вслед младшему.

«Что это было? – думал он. – Ди, Господи, что с тобой?...».

Подождав ещё несколько минут, он постучал в дверь ванной.

- Ди, всё в порядке?

Ответом ему стала тишина.

- Ди, - чуть громче позвал Леон, сердце застучало быстрее, тревожнее, - с тобой всё в порядке? Пожалуйста, ответь мне. И открой дверь. Ди?

Прошло не меньше десяти минут, и Дориан всё-таки вышел из ванной комнаты. Настороженно взглянув на брата, он вернулся на кровать, сел.

- Извини, - неуверенно, будто не до конца понимая, что говорит, произнёс он. В глазах его отражалась непонятная внутренняя борьба. – Я… Я не знаю… Просто…

Не имея сил терпеть его мучения, Леон перебил его:

- Всё в порядке, Ди. Я не обижаюсь. Ты только скажи, что случилось?

Лицо Дориана как-то болезненно изломало. Он покачал головой, не сводя с брата глаз, и снова лёг, отвернувшись от него. Леон тяжело вздохнул. Кажется, ему понадобится больше терпения, чем он мог себе представить. Вселяло надежду только то, что после трагедии прошло не так уж и много времени и состояние Дориана всё-таки прогрессировало в лучшую сторону: он больше отвечал на вопросы и даже задавал собственные, поддерживал диалог, пусть даже не очень долго. А большее… А большего они добьются со временем. Вместе. Как это было всегда.

Глава 17

С того момента, когда Дориан пришёл в себя, прошли уже почти две недели и его наконец-то разрешили навестить друзьям. Шумно переговариваясь, шутя, Эван и Леонард зашли в палату Дориана, тот сразу поднял на них настороженный взгляд.

Поставив многочисленные гостинцы, Эван подошёл к постели Дориана и, улыбнувшись, произнёс:

- Привет, я Эван Прежан. Надеюсь, что у тебя в голове скоро всё встанет на место, и ты меня вспомнишь.

Леон бросил на него испепеляющий взгляд. Шутки сейчас были неуместны. В последнее время он вообще потерял чувство юмора.

- Привет… - тихо и неуверенно ответил Дориан, снизу смотря на забытого товарища.

Он подумал несколько секунд и зачем-то представился:

- Дориан.

- Да я помню, - ещё шире улыбнулся Эван. – Как же такое чудо лохматое забыть?

Леон вновь зло взглянул на него. Судя по всему, товарищ сегодня был в ударе, впрочем, как и всегда. Но теперь это не забавляло, а раздражало.

- Эван, - напряжённо окликнул друга он и покачал головой.

- В чём дело? – не понял Прежан.

Пока они переговаривались, к Дориану подошёл Леонард.

- Я – Леонард Норват, - тоже представился он, но куда более спокойно, - я отвечаю за ударную установку в нашей группе.

- Да, - кивнул Дориан, - мне Леон что-то говорил про то, что мы музыканты…

- Ты даже не представляешь, насколько, - улыбнулся Леонард.

- В смысле?

- Мы очень популярны.

Дориан не нашёл, что ответить, и только кивнул. Достав мобильный телефон, Леонард открыл фото с концерта, где была запечатлена многотысячная восторженная толпа и множество плакатов, на которых угадывались их имена и больше всего его, Дориана, имя.

Издали взглянув на фото, Дориан вновь кивнул и ответил:

- Понятно. А…что мы играем?

- Поп-рок.

И снова кивок в ответ, Дориан опустил взгляд. Леонарду казалось безумно странным то, что болтливый и невероятно активный ранее друг теперь смирно сидел и по большей части молчал. Но он предпочёл не заострять на этом внимания, он всегда был очень тактичным и сдержанным в эмоциях человеком.

- О чём вы тут шепчетесь? - встрял в разговор Эван, обнимая Леонарда за плечи.

- Открываю Дориану тайну о том, что он, оказывается, звезда.

Дориан слегка улыбнулся в ответ, и впервые за всё это время его улыбка была настоящей. Леон, видя это, тоже не смог не улыбнуться, с души будто упал огромный камень.

- А… - снова заговорил Дориан, смотря вниз, теребя пальцы. – А давно мы популярны?

- Четыре года.

Леон смотрел на общение брата с Леонардом и не мог нарадоваться. Да, вот оно – заражение спокойствием Норвата на деле!

- Хочешь, мы принесём записи наших концертов? – предложил Леонард. – Воочию посмотришь, как сильно нас любят.

Дориан неопределённо пожал плечами и взглянул на Леона, будто ища у него ответа.

- Мы это обязательно сделаем, - с готовностью поддержал идею Леон, смотря на близнеца в ответ. – Так ведь?

- Хорошо, - согласился младший. – Наверное, так будет правильно.

- Значит, мы завтра придём к тебе с документальными подтверждениями нашей славы, - кивнул Леонард, мягко улыбаясь.

- Или, если хочешь, можем показать тебе записи уже сегодня, - предложил Леон, - интернет-то ловит.

Дориан поморщился и отрицательно покачал головой.

- Нет, - ответил он, - не надо сегодня. Потом.

- Как хочешь, - отозвался Леон.

- Расскажи пока, как ты себя чувствуешь. Мы же все на самом деле переживали за тебя, ночами не спали, - произнёс Леонард, Эван закивал, поддерживая его.

Дориан несколько секунд молчал, смотря вниз и словно ища ответ на вопрос друга где-то в глубине себя, затем пожал плечами и поднял на него взгляд.

- Не знаю. Наверное, нормально. Только болит всё, - он выдавил из себя слабую улыбку, - но уже не так сильно, как раньше.

Леонард понимающе покивал.

- Да, тебе неслабо досталось. Но – можешь не сомневаться, за то, что с тобой случилось, ответят по всей строгости закона.

- А что со мной случилось?

Такой наивный вопрос, но он заставил улыбку сползти с лица Леона. Он весь напрягся и поспешил перевести тему. Ему не хотелось, чтобы Дориан вспомнил о тех ужасах, которые ему довелось пережить. Ему и так было сейчас очень непросто, он только начал делать шаги в сторону возвращения к нормальной жизни и эти воспоминания могли всё разрушить.

- Ди, может быть, позвать врача и сказать, чтобы тебе дали обезболивающее? – предложил Леон.

- Не надо. Я в порядке. Наверное…

- Всё будет хорошо, не волнуйся, - ободрил Дориана Леонард.

- Да, наверное, будет, - неуверенно улыбнулся Дориан. – Жаль только, что я не помню, как было…

- Ничего страшного, мы тебе всё расскажем.

- Да, - поддержал Леонарда Леон. – Спрашивай всё, что тебя интересует, и мы с радостью ответим на твои вопросы. Я точно знаю о тебе всё и даже больше, - он широко улыбнулся.

Дориан не то улыбнулся, не то губы просто нервно дрогнули.

- Да и мы знаем тебя не первый год и можем много чего рассказать, - встрял Эван.

Дориан покивал и опустил взгляд, начал нервно перебирать пальцами, заламывать их.

- И что вы можете рассказать обо мне? – спросил он, взглянув на друзей.

- Например, то, как ты не спал по несколько суток, когда мы записывали первый альбом. Все уже скулили и хотели послать всё к чертям от усталости, а ты накачивался кофе, дремал по часу в кресле в перерывах между записями и всё равно бурлил энергией, горел идеей, - ответил Леонард.

- Или то, как во время первого нашего тура у тебя была ангина, а ты с больным горлом и температурой всё равно вышел на сцену и прекрасно всё спел. А потом несколько дней не мог говорить и мы все вместе отпаивали тебя горячим чаем и лекарствами, - тоже высказался Эван. Дориан слабо улыбнулся.

- Ты даже не представляешь, сколько всего у нас было в жизни, - снова заговорил Леонард. – Всего и не упомнить.

- И самое главное, что это только начало! – воскликнул Эван, вновь пробиваясь вперёд. – У нас же ещё вся жизнь впереди!

Дориан снова покивал, но радости отражалось на его лице всё меньше. Он поёрзал, пытаясь устроиться удобнее, но это у него никак не получалось.

- Ди, хочешь лечь? – спросил Леон, участливо смотря на близнеца.

Дориан кивнул и лёг на спину, прикрывая глаза и смотря на друзей из-под опущенных ресниц. Леонард хотел спросить, больно ли ему сидеть, но не стал этого делать, боясь, что Дориан может воспринять его вопрос неправильно.

- Как ты себя, вообще, чувствуешь? – спросил Норват и сел на стул около кровати.

- Странно, - слегка пожал плечами Дориан и отвёл взгляд, смотря в стену. – Всё болит и в голове пустота.

- Может быть, всё-таки позвать врача? – тревожно предложил Леон.

Дориан поморщился в ответ и снова заёрзал.

- Не надо, - ответил он. – Не хочу врача. Они мне уже надоели.

Он перевернулся на бок, спиной к друзьям, и подтянул колени к животу.

- Ди, - вздохнул Леон, обходя кровать и вставая перед братом, - я же тебе говорил – не лежи на левом боку, у тебя может разойтись шов.

Дориан раздражённо фыркнул, но послушался и перевернулся на правый бок.

- Ди, не злись, - произнёс Леон, - тебе действительно нельзя так делать. Вот, заживёт у тебя всё и лежи, как захочешь.

- А когда у меня всё заживёт?

- Скоро, - уверенно ответил Леон, хоть и не мог знать этого наверняка. – У тебя всё заживает хорошо и достаточно быстро.

- Я даже не знаю, что именно у меня должно зажить… - грустно и тихо проговорил Дориан.

Эван посмотрел на Леона, взглядом спрашивая, нужно ли отвечать на этот вопрос. Леон тоже не знал. С одной стороны, скрывать правду в данном случае было глупо и несправедливо по отношению к Дориану, но, с другой, правда могла его травмировать, а он ведь только начал нормально разговаривать и постепенно отмирать.

- Я умру?

Этот вопрос, сказанный с болью и горьким принятием, заставил Леона вынырнуть из своих мыслей и вернуть внимание к брату. Тот уже вновь сидел, смотря на него так, что на душе становилось гадко и больно. Это ведь он виноват в том, что случилось, только он. И по его вине самый дорогой человек сейчас сидел с глазами побитого щенка и не знал даже самых элементарных вещей.

- Ты что? – нервно улыбнувшись, произнёс Леон. – Конечно же, нет. Ты будешь жить, и с тобой всё будет хорошо. Всё будет отлично!

- Тогда, почему вы не можете сказать, что со мной?

- Ты… - Леон замялся, посмотрел на друзей, ища у них поддержки. Сердце застучало часто-часто от волнения.

- Ты попал под машину, - внезапно сказал Эван.

Сердце Леона пропустило удар, и он обернулся на друга. Он боялся сказать правду, но врать Дориану считал низким. Безвыходная ситуация. Но слов назад уже не вернёшь.

- Под машину? – переспросил Дориан.

- Да, под машину, - заставив себя собраться, отозвался Леон. – Ты гулял вечером, и какой-то урод не посчитал нужным затормозить.

Дориан несколько секунд смотрел на него непонятным взглядом. Впервые в жизни Леон не понимал, верит ли он ему или нет. И это было отвратительно.

«Зачем же вы врёте ему?», - подумал Леонард, но вмешиваться не стал. Подсовывать Дориану то одну правду, то другую было бы ещё хуже, чем просто врать ему.

- Зато теперь всем нам будет урок, - снова заговорил Эван, - нельзя на машине лихачить, - он широко улыбнулся.

Леонард нахмурился и, сказав, что ему нужно отойти, вышел из палаты. Почему-то ему ужасно не нравилось то, что друзья вешали Дориану лапшу на уши, его не покидало стойкое чувство того, что ничем хорошим это не закончится.

Походив по коридору десять минут, проветрив мозги, Норват вернулся в палату. Эван и Леон что-то увлечённо рассказывали, перебивая друг друга, Дориан молча слушал их.

- Мы уже подумали, что тебя там, в туалете, засосало, - прыснул смехом Эван и махнул рукой, подзывая Леонарда. – Иди сюда.

Леонард вздохнул и подошёл к товарищам, тоже вставая около постели Дориана. Тот вдруг как-то напрягся, немного отклонился назад, исподлобья смотря на остальных парней. Увидев это, Леон тронул Эвана, который стоял рядом с ним, за руку и произнёс:

- Давайте немного отойдём, а то встали над Дорианом, как сосны, свет весь загораживаем.

Протестовать никто не стал, и они отошли на два шага назад. Дориан благодарно посмотрел на близнеца. Он не помнил его, но успел понять, что он о нём заботится. Или нет? Это было невообразимо сложно – ничего не помнить, не знать, только строить догадки и верить чужим словам.

Друзья бы просидели с Дорианом до ночи, но его энтузиазма надолго не хватило. Постепенно он начал говорить всё реже, а потом и вовсе совсем перестал это делать и лёг, всем своим видом выражая усталость. Когда он закрыл глаза, Леон обратился к товарищам:

- Думаю, вам будет лучше уйти, пусть Дориан отдохнёт.

- А ты останешься? – уточнил Эван.

- Да, я проведу вас и вернусь.

- Хорошо, - согласился Леонард и обратился к младшему Ихтирам: - До встречи, Дориан.

Дориан слегка кивнул в ответ.

- Ладно, - тоже отозвался Эван. – На выход – так на выход. Иди сюда, Дориан, хоть обниму тебя, а то соскучился я по тебе, мелкий.

Раскинув руки, Прежан двинулся к Дориану, но его реакция заставила Эвана остановиться. Дориан вздрогнул и отскочил от друга, словно тот облил его кипятком, в мгновение ока подскакивая с кровати и напряжённо следя за ним.

Прежде, чем Эван успел что-либо сказать, к нему подскочил Леон, шипя сквозь зубы:

- Не трогай его.

- Что? – не понял Прежан и перевёл взгляд на младшего близнеца, который так и стоял, следя за ним. – Дориан, какая муха тебя укусила?

- Не трогай его, - вновь прошипел Леон и, схватив товарища за локоть, вытащил его из палаты.

- Леон, что это только что было?! – всплеснул руками Эван, когда они вышли в коридор.

- Не нужно трогать Дориана, - уже спокойнее произнёс Леон, но глаза его по-прежнему были чёрными от напряжения и готовности кинуться на защиту своей копии.

- Почему? – недоумевал Эван.

- Я не знаю, почему. Дориан просто очень плохо реагирует на прикосновения, поэтому не нужно его трогать и травмировать лишний раз. Думаю, это пройдёт. Но если кто-то и будет приучать его к тактильному контакту, то это должен быть я. Пусть он меня и не помнит, но он на бессознательном или физическом уровне должен чувствовать и понимать, что я никогда не причиню ему зла.

- А я, значит, причиню? – поджав губы, спросил Эван и скрестил руки на груди.

- Не причинишь. Но ты ему всё-таки гораздо более далёкий человек, чем я.

- Чудно, - уязвлено хмыкнул Прежан. – Мы вместе прошли огонь, воду и медные трубы, а теперь он меня шарахается, как огня!

- А ты представь себя на его месте и подумай, как бы ты вёл себя, - Леон говорил спокойно, но голос звенел от напряжения, от злости на друга, который не мог понять его, не мог понять ИХ.

Эти слова немного остудили. Вздохнув, Эван опустил голову.

- И правда, чего это я? – произнёс он и поднял взгляд на друга. – Извини, просто нервы тоже ни к чёрту.

- Ничего, - тоже вздохнул Леон. – Я рад, что вы с нами и помогаете, но, Эван, прошу, не трогай больше Дориана и не подходи к нему слишком близко. Он пока ещё не готов к этому.

Глава 18

…Говорят, что навстречу человеку нужно сделать десять шагов и остановиться. Но, если понадобится, я сделаю их три тысячи…

- Привет, Ди, - поздоровался Леон, зайдя в палату брата, и улыбнулся.

- Привет, - Дориан тоже ответил ему улыбкой и вновь опустил взгляд, слабо болтая ногами.

- Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался старший, подойдя ближе к нему.

- В принципе, нормально, - пожал плечами Дориан, продолжая смотреть вниз. – Только шов чешется, - он указал на левый бок, - и другие тоже. И голова болит.

- Это пройдёт. Всё пройдёт, Ди.

Младший слабо улыбнулся в ответ, лишь приподнял уголки губ, и снова опустил взгляд. Какое-то время он сидел молча, затем посмотрел на Леона и спросил:

- А… - было заметно, что вопрос даётся ему тяжело, он осознавал его глупость и оттого чувствовал себя ущербным. – А сколько мне лет?

- Ты хотел спросить – нам? – мягко улыбнувшись, уточнил Леон и подошёл ближе, встал в изножье постели.

- Да-да… - покивал Дориан, снова опуская взгляд, хмурясь.

- Нам двадцать один год.

Какое-то время Дориан снова молчал, после чего спросил:

- А кто из нас старше?

- Я старше.

Леон чувствовал, как у него душа ликует внутри, он не мог перестать улыбаться. Вот же она – победа, Дориан не просто отвечает и поддерживает диалог, а сам проявляет заинтересованность в нём, задаёт вопросы. От этого хотелось восторженно кричать, хлопать в ладоши и бегать по всей комнате, а потом облить её и себя шампанским, потому что большего праздника для него быть просто не могло. Его Ди возвращается.

- Я старше тебя на двенадцать минут, - уточнил он, после чего улыбнулся-ухмыльнулся и, решив внести долю юмора, добавил: - И мы всегда прикалывались, что ты специально пропустил меня вперёд, чтобы я проверил, как там, в этом мире, и что это был первый раз, когда я ждал тебя, но, увы, не последний.

- А я… часто опаздываю?

- Не всегда, конечно, но бывает.

В голове Леона мелькнули воспоминания о том злосчастном вечере, когда он выгнал близнеца из дома, о том разговоре, в котором он упрекал его в том, что он невозможно долго собирается и погонял его. Это наполнило его улыбку привкусом боли. Каким же он был идиотом…

Дориан покивал в ответ. Леон не нарушал молчания, внимательно, с нежностью смотря на него.

- Почему ты молчишь? – неожиданно спросил младший.

- Даю тебе возможность сказать, - чувствуя, как теплится сердце от слов близнеца, от его желания говорить с ним, ответил Леон.

- Так, вроде бы, это я тебе уступал, а не ты мне.

Губы Дориана тронула улыбка: несовершенная, немного кривая. Ему ведь по-прежнему было больно.

- Я тебе, ты мне… Какая разница? Мы никогда не считали уступки.

- Мы действительно настолько близки? – спросил Дориан после недолгого молчания.

Он поднял взгляд, смотря на близнеца.

- Да, - уверенно кивнул Леон. – Мы всегда и во всём вместе – с самого рождения, да что уж там, задолго до него!

Младший снова опустил взгляд, нервно сжимая край кровати.

- Если честно, - тихо произнёс он, - мне сложно представить это…

- Это потому, что ты ничего не помнишь. Пока не помнишь.

- А я могу вспомнить? – Дориан коротко взглянул на брата. – Я даже не знаю, что вспоминать…

- Ничего, со временем всё придёт, - как же ему хотелось в это верить.

Постояв какое-то время, Леон всё-таки решился и спросил, указывая на кровать:

- Можно мне сесть?

Дориан посмотрел сначала на него, затем на то место, куда он указывал. Недолго подумав, он коротко кивнул и, отсев к спинке кровати, взглядом указал на её изножье. Леон прикусил губу. Что ж, лучше так, чем никак.

Сев, он развернулся корпусом к младшему, разглядывая его. Дориан сидел, ссутулив плечи и смотря куда-то вниз. Леон ждал не меньше пяти минут, но Дориан так и не заговорил и не обратил на него внимания. Вздохнув, он сам обратился к нему:

- Ди, тебе неприятно от того, что я близко?

Дориан повернул к нему голову, рассматривая, медля с ответом.

- Нет, - немного неуверенно произнёс он.

- Тогда, можно я сяду ближе? – осторожно спросил Леон, внимательно смотря на близнеца, боясь пропустить любую его реакцию, эмоцию.

Попытка не пытка. В конце концов, Дориан уже привыкает к нему и пусть это будет новым шагом к сближению, к тому, чтобы вновь стать одним целым.

Несколько секунд Дориан просто напряжённо смотрел на него, не то решая что-то, не то наоборот не решаясь. Протянув руку, он коснулся кровати, указывая на место чуть ближе к себе.

Мягко улыбнувшись, Леон пересел туда, куда указал брат, тот тут же убрал руку и скрестил руки на груди, закрываясь и защищаясь. Ему было неуютно, это было заметно невооружённым глазом, но он терпел и молчал. Чтобы вернуться к забытой для него нормальной жизни он тоже должен прилагать усилия.

Смотря на него, такого напряжённого, натянутого, как струна, Леону так хотелось заключить его в объятия и не отпускать, пока всё не пройдёт. Они ведь всегда умели лечить друг друга, как бы антинаучно это не было. Но сейчас это «лекарство» могло только навредить.

Дориану было отвратительно чувствовать себя слабым, напуганным и даже не понимающим причины своего страха. Сделав над собой усилие, он вновь указал на постель на расстоянии тридцати сантиметров от себя и произнёс:

- Можешь сесть ближе, - голос его звучал напряжённо, но в нём слышалась, пусть слабая и шаткая, но всё же уверенность.

Большего и не было нужно. Теперь, когда они оба будут бороться за то, чтобы Дориан выбрался и вернулся к нормальной жизни, всё точно получится и будет хорошо.

Пересев, Леон вновь развернулся к Дориану. Посмотрев на него какое-то время, он произнёс:

- И всё равно ты меня помнишь, я это знаю, чувствую. Здесь, - он указал на голову младшего, не касаясь его. – И здесь, - он указал на его грудь.

Дориан хотел улыбнуться, но не смог. От слов Леона становилось ещё больнее, ведь он так верил в него, верил в хорошее, в самое лучшее, а он ни черта не мог оправдать его надежд. От этих мыслей глаза заслезились. Поспешив спрятать их, Дориан отвернулся, стараясь дышать глубоко и мерно, чтобы успокоиться. Но в каждом его вздохе всё равно слышалась боль и ядовитая горечь.

- Прости меня… - прошептал он.

- Ди, ты чего? – удивился Леон. – Это я перед тобой извиняться должен!

- За что?

Вопрос близнеца немного остудил эмоции и вернул мозги на место. Перед глазами вновь заскакали кадры того рокового вечера, за который ему стоило просить прощения всю оставшуюся жизнь, ползая на коленях. Но он не мог об этом сказать. Не мог, потому что Дориан уже знал другую «правду» о случившемся, и потому, что просто боялся, что он его никогда не сможет простить.

- За то, - собравшись, ответил Леон, - что я тебя отпустил в тот вечер гулять одного.

Дориан широко улыбнулся.

- Но разве мы всегда и везде ходили вместе?

- Да, - слишком уверенно кивнул старший. – Нет, конечно, до абсурда не доходило и в туалет мы ходили по отдельности, но в остальном практически всё делали вместе.

- Прикольно… Жаль, что я не помню.

- Вспомнишь, - в который раз повторил Леон.

Он положил ладонь на покрывало, рядом с рукой близнеца, внимательно смотря на него. Между ними было несколько сантиметров расстояния, но он всё равно ощущал тепло его руки, будто касался её. Это ощущение уже давно въелось в кожу, ещё до рождения.

Около минуты Дориан так и сидел, смотря вниз, затем несмело придвинул ладонь к руке брата, замер, не решаясь коснуться. Также осторожно, чувствуя его внутреннюю дрожь, от которой у самого едва не клацали зубы, Леон прикоснулся кончиками пальцев к его ладони. Дориан вздрогнул, но руки не убрал.

Прошло несколько минут прежде, чем Леон полноценно взял Дориана за руку, слегка сжал. Какое-то время младший так и сидел, напряжённо сжавшись, смотря в пол, затем облегчённо и немного неровно выдохнул. Посторонний – самый близкий – человек прикоснулся к нему, и ничего страшного не произошло, мир не рухнул. Это могло значить только одно – Леон прав и с ним всё действительно будет хорошо.

Глава 19

- А это наши родители, - произнёс Леон, открывая фото на телефоне. – Это отец, это мать.

- Я могу отличить мужчину от женщины, - обиженно отозвался Дориан.

Леон виновато улыбнулся и открыл следующую фотографию.

- Это наши бабушка и дедушка, - продолжил рассказ он, показывая то на одного, то на другого родственника, - наш дядя и две тёти. Все по папиной линии. Так…

Он высунул кончик языка от усердия, ища среди множества фотографий нужную. Найдя её, он продемонстрировал её Дориану:

- А это наши бабушка и дедушка по маминой линии.

Взглянув на забытых родственников, Дориан спросил:

- У нас такая молодая бабушка?

- На самом деле ей шестьдесят два года, но ты не первый, кто говорит, что она молодо выглядит. Так говорят все. Зато дедушка Валери выглядит на свои шестьдесят пять.

Дориан покивал, после чего нахмурился и взглянул на брата.

- А как бабушку зовут?

- Орабель.

- Странное имя…

- Ты только ей об этом не говори, - усмехнулся Леон.

- Постараюсь. А… мы часто видимся с ними?

- В последние годы совсем редко, мы даже к родителям вырваться не можем.

- Почему?

- Работа: концерты, туры, записи, интервью.

- А, точно… Забыл.

- Ты только меня снова не забудь, - вновь улыбнулся Леон.

Он по привычке попытался обнять младшего, но тот отклонился назад.

- Извини, - вздохнул Леон. – Я немного забылся.

Дориан легко и неровно улыбнулся. Чтобы как-то загладить свою вину, он положил руку рядом с ладонью близнеца, коснулся её кончиками пальцев. Это смотрелось невозможно мило. Улыбнувшись, Леон накрыл его ладонь своей, а после переплёл их пальцы.

Они так просидели минут пять, затем Дориан вздохнул и спросил:

- А какие у нас ещё родственники есть?

- О, - воскликнул Леон, расслабляясь, всё больше возвращаясь к их привычной манере общения, - у нас их много, по крайней мере, по папиной линии. У него же две сестры и брат, и у каждого из них есть дети. Всего с этой стороны у нас девять кузин и кузенов. Назвать всех поименно?

- Нет, - замотал головой Дориан, улыбаясь. – Я столько информации не запомню.

- Не нужно себя недооценивать, Ди, - тоже улыбнулся Леон. – У тебя в голове и не такое количество информации умещалось.

Улыбка резко пропала с лица младшего, он опустил взгляд, сжимая свободной рукой край кровати.

- Ди, ты чего? – встревожено спросил Леон. Что он сказал не так? – Ди?

- Ничего, - угрюмо ответил Дориан и потёр рукой лицо. – Просто… для меня теперь всё в прошедшем времени. Всё было и было здорово, но… без меня. Я этого просто не помню.

- Вспомнишь, - уже бы и сам Бог сбился со счёта, сколько раз Леон сказал это слово. – И как это – без тебя? Да у меня ни одного воспоминания нет без тебя!

«А тебя нет ни в одном моём, - грустно подумал Дориан. – Потому что их у меня нет вообще до того момента, пока я не проснулся здесь».

Через какое-то время Леон вновь взял Дориана за руку. Тот слегка вздрогнул, хотел отдёрнуть руку, но потом вспомнил, что сам согласился на это прикосновение и что оно не принесёт ему вреда.

- Леон, - тихо произнёс Дориан, - а куда я шёл в тот вечер?

- Ты просто гулял, - без промедления отозвался Леон, он уже сам верил в эту ложь, в то, что не было нечеловеческих издевательств и кошмара, а просто какой-то лихач-ублюдок забыл про правила дорожного движения.

Так было проще. Потому что машина может сломать тело, но не душу.

- Странно… - задумчиво проговорил Дориан. – Просто гулял, а потом проснулся в больнице и всё забыл…

- Просто на тебя сильно наехали, - Леон пересел чуть ближе. – Ты головой сильно ударился.

Дориан слабо кивнул и коснулся одного из множества шрамов на голове. Там, как и в других местах, волосы были выбриты, но уже успели немного отрасти. Смотрелось не очень, но Леон молчал об этом, не желая портить брату настроение, а сам Дориан, казалось, вовсе не замечал того, как он выглядит.

- А ты знаешь, кто на меня наехал? – спросил он.

- Нет. Свидетелей не было, и он скрылся с места ДТП, но будь уверен, что мы его найдём.

Дориан слабо улыбнулся, но глаза его остались грустными. У него было неосознанное и совсем слабое ощущение того, что что-то в словах брата не сходится с реальностью. Но отсутствие каких бы то ни было воспоминаний не позволяло ему увериться в этом и раскрыть страшную правду. Он привыкал верить Леону на слово.

Глава 20

Леон открыл дверь в кабинет главврача и, зайдя в него, спросил:

- Что случилось?

В кабинете, помимо самого доктора, находился ещё и Рональд.

- Это я попросил тебя вызвать, - произнёс мужчина. – Иначе тебя слишком сложно выловить.

- И зачем же меня вылавливать? – поджал губы Леон и скрестил руки на груди. – Если это не касается Дориана, то, извольте, я пойду к нему.

- И Дориана это тоже касается, - вздохнул Фишер.

Ну, что ему делать с этим мальчишкой? В последнее время он совсем спятил и не хотел слышать ничего, что не касалось брата. Конечно, Рональд и сам всем сердцем переживал за Дориана, но нужно было видеть хоть какие-то границы и постепенно возвращаться в реальность.

Услышав, что речь пойдёт о Дориане, Леон кивнул и сел в кресло около дивана, на котором сидел продюсер.

- Хорошо, - произнёс он. – Я тебя слушаю.

- Леон, ты в курсе, какое сегодня число?

Леон подумал несколько секунд, затем ответил:

- Двадцать первое июня. А какое это имеет отношение к Дориану? – последнюю часть высказывания он произнёс раздражённо.

- А такое, что месяц вашего отпуска подходит к концу. Остались всего четыре дня.

Леон нахмурился, в недоумении смотря на Рональда. Как это – прошёл уже целый месяц? Кажется, он действительно потерялся во времени и даже не заметил того, что наступило лето.

- И? – произнёс он. – Что ты хочешь этим сказать?

- Леон, ей Богу, - покачал головой Фишер, - иногда у меня складывается такое ощущение, что это не Дориану, а тебе голову отбили.

На челюстях парня дрогнули желваки.

- За словами следи, - чётко проговорил он.

- Я обидеть тебя не хотел. Я просто хочу, чтобы ты услышал меня и спустился на землю.

- А я, по-твоему, в облаках витаю? – по всему было понятно, что Леон вскипает.

- Леон, - вздохнул Рональд, - иногда складывается такое ощущение, что именно так оно и есть.

Видя, что подопечный открыл рот, чтобы ответить ему и, скорее всего, грубо, он поспешил продолжить:

- Не кричи и дослушай меня. Леон, я могу продлить ваш отпуск ещё на две недели, в самом крайнем случае, если вы будете готовы потом не есть и научиться спать в вертикальном положении во время записи, на месяц. Но это максимум. И, думаю, до него не стоит доводить.

- Ты намекаешь на то, что нам пора возвращаться к работе? Рональд, ей Богу, - Леон всплеснул руками, - ты о чём-нибудь другом думать можешь?! Как Дориан сейчас будет записываться? Да он разговаривать нормально только недавно начал!

- Во-первых, разговаривать нормально он начал уже давно, - поправил парня продюсер. – Во-вторых, ты слишком опекаешь его. Конечно, я понимаю, что вы братья, ты его очень любишь и произошедшее ужасно, но не нужно перегибать палку. Он не стал инвалидом и ему будет лучше вернуться к прежнему образу жизни.

Леон сначала открыл рот, чтобы гневно ответить, но передумал, нахмурился, обдумывая слова Фишера.

- Допустим, - произнёс он. – Но так сходу бросать его в пучину работы тоже нельзя.

- В этом я с тобой согласен, но постепенно его нужно вводить в курс дел и возвращать к прежней жизни. В конце концов, он любил музыку и сцену, пожалуй, больше вас всех и есть шанс, что они ему помогут.

Леон не ответил. Месяц пролетел слишком быстро, и он пока был морально не готов возвращаться к работе. Не готов из-за того, что к этому мог быть не готов Дориан.

- Хорошо, - вздохнул он и откинулся на спинку кресла, - я поговорю с Дорианом об этом.

- И покажи ему тексты ваших песен, может быть, они натолкнут его на что-нибудь.

Леон кивнул. Подумав какое-то время, он сказал:

- Но, Рональд, работать в прежнем ритме Дориан пока что не сможет. Надеюсь, ты понимаешь это?

- Понимаю, но что-то мне подсказывает, что он быстро втянется. Вспомни, как он горел работой.

- Так или не так, но лишние стрессы ему сейчас ни к чему. Так что я настаиваю на том, чтобы Дориан работал в расслабленном темпе: когда ему будет удобно и когда он будет того хотеть.

- Чтобы захотеть – надо сначала попробовать.

- Рональд, - прикрикнул Леон, ударив ладонью по подлокотнику, - твою мать, тебя хоть что-то интересует, кроме работы и денег?!

- Меня-то интересует, а вот ты, кажется, забыл о том, что у вас есть обязательства.

- Ты сам пару минут назад сказал, что наш отпуск можно продлить ещё на месяц.

- И смысл это делать? Леон, думаешь, Дориану будет проще начать работать, если он месяц проведёт в больнице, а потом ещё один дома? Я понимаю, что он не сможет сразу вернуться к прежнему ритму работы, и поэтому мы все будем стараться помогать ему и облегчать его жизнь. Но так не может продолжаться вечно. И чем раньше он это поймёт, тем лучше. И будет правильнее, если он будет возвращаться к прежней жизни постепенно. А для того, чтобы было так, это стоит начать делать в самое ближайшее время.

Слова Рональда были логичны, и потому Леону было просто нечего ответить. Да, он перебарщивал со своей опекой. Да, он готов был забить на их карьеру и успех, если Дориан скажет «Не хочу». Да, он был готов сидеть около него двадцать четыре часа в сутки, как курица-наседка, и всё делать за него. Да, кажется, он начал сходить с ума на почве заботы о нём, и им обоим пора было возвращаться к нормальной жизни. В конце концов, Дориану самому так будет лучше, это наполнит его темноту новыми яркими воспоминаниями, поможет ему снова почувствовать себя полноценным человеком. В таком случае у Леона просто нет поводов для того, чтобы психовать и сомневаться.

«Кажется, мне нужен отдых, - подумал он, вздыхая и прикрывая глаза. – Когда Дориану окончательно полегчает и разберёмся с альбомом, обязательно куда-нибудь съездим. Вдвоём. И пусть Рональд хоть ядом плюётся, хоть слюной брызжет, мы этого заслужили».

- Надеюсь, что ты не заснул, а обдумываешь мои слова, - произнёс Фишер.

Приоткрыв один глаз и скосив его в сторону мужчины, Леон вытянул руку и показал ему средний палец. Да, всё возвращалось на круги своя.

- Никогда не думал, что я это скажу, - проговорил Рональд, - но я хочу, чтобы Дориан показал мне этот жест. Это будет самым ярким подтверждением того, что с ним всё хорошо. У вас же обоих это было ответом на большинство вопросов.

Леон вновь вздохнул и опустил взгляд. Увы, теперь Дориан мог таким образом послать весь мир к чертям только при помощи одной руки.

- Слушай, - произнёс он, - наверное, нужно Дориану… протезы поставить.

Последние слова застревали в горле, раздирая его. Говорить о боли близнеца, о его травмах, было слишком больно и в крови стремительно вскипало желание разорвать в клочья того, кто посмел так поступить с его братом. Жаль только, что он не знал, кого раздирать, ни одного свидетеля произошедшего не нашлось да их и не искали, стараясь сохранить всё в строжайшей тайне.

- Я тоже так думаю, - согласился Рональд. – Только нужно замеры сделать.

Леон кивнул.

- Хорошо, тогда, завтра я поговорю с ним и об этом.

«Главное, чтобы Дориан не начал задавать вопросы, - подумал он. – Я не знаю, как объяснить, каким образом он лишился пальцев от того, что на него наехала машина».

Сердце гадостливо сжало и внутри зашептала совесть. Врать Дориану было низко и нечестно, но Леон успокаивал себя тем, что делал это только ради его блага, ведь так оно и было.

Глава 21

Безумие как гравитация — нужно только подтолкнуть.

Тёмный рыцарь©

Как только Леон открыл дверь в палату Дориана, ему в лицо ударил лёгкий ветерок с примесью табачного дыма. Младший стоял около открытого настежь окна и курил.

Леон мысленно отругал себя за то, что забыл сигареты в палате брата, ему сейчас едва ли было полезно курить. Но вскоре на место злости на себя пришли другие мысли, радостные. Раз Дориан курил, значит, он вспомнил о том, что делал это раньше, испытывал в этом потребность. Да, он точно вспомнил, вспоминает!

Леон подошёл к близнецу и встал слева от него.

- А для меня сигаретки не найдётся? – ухмыльнувшись, спросил он.

- Закурить не найдётся?

Дориан резко замер, глаза распахнулись, и взгляд стал странным, стеклянным. Только сигарета продолжила тлеть и сочиться сизым дымом.

- Эй, Ди? – вновь обратился к нему Леон, насторожившись от его реакции. – Ты чего? Отдай мне сигарету, пожалуйста, обожжешься ещё.

- Вы хотели сигарету – вот, я оставляю вам пачку.

Видя странное состояние близнеца и полное отсутствие реакции на свои слова, Леон мягко взял его за запястье и попытался забрать у него сигарету.

- Отдай мне сигарету. И сядь, пожалуйста.

- Сядь!

И тут в голове Дориана что-то щёлкнуло. Осознание реальности уплыло во тьму и его место заняли картины той страшной ночи. Он больше не видел ни больничной палаты, ни брата. Теперь перед его глазами был ночной парк, лавочка и трое мужчин, растерзавших его.

- Нет! – крикнул Дориан и оттолкнул брата; оброненная сигарета ударилась об пол, разбросав вокруг себя искры.

Развернувшись, он бросился прочь, спасаясь бегством от обидчиков. Леон опешил, широко раскрытыми глазами смотря на убегающего брата, который сейчас был где-то не здесь, который не слышал его.

- Ди, остановись, пожалуйста! – крикнул он. – Что с тобой? Ты куда?

- Ты куда собрался?

- Домой.

- А мы тебя отпускали?

- Сядь!

- Не трогайте меня!

- Не трогайте меня! – истерически крича, повторил Дориан собственные слова из прошлого.

Не различая реальности, он с разбега влетел в стену и, отскочив от неё, упал на пол. Из носа потекла кровь.

- Дориан, что с тобой? – закричал Леон, подбежав к нему. – Ди? Что случилось?

Он попытался поднять его на ноги, но Дориан снова закричал:

- Не трогайте меня! – и ударил его ногой в пах.

Перед глазами вспыхнули искры, и Леон согнулся от боли пополам, непроизвольно выругиваясь под нос:

- Сука…

- Тварь!

- Лови суку!

Подскочив на ноги, Дориан со всей мочи бросился в противоположную сторону, истошно крича, зовя на помощь:

- Помогите! Кто-нибудь, помогите! Полиция!

По щекам текли слёзы, смешиваясь с кровью и срываясь вниз, марая одежду и начищенный пол. Увидев, что Дориан вновь убегает, Леон кинулся за ним, забыв про боль, скрутившую низ живота, забыв про всё. Заметив погоню, младший сделал крюк и попытался снова побежать к двери, но Леон успел схватить его за руку.

- Помогите! – истошно орал Дориан, пытаясь вырваться. – Помогите! Кто-нибудь! Прошу вас! Прошу! Помогите! Помогите!

Голос срывался на визг, звучал по-животному, жутко, будто его резали заживо. Всё-таки вывернувшись из рук брата, Дориан снова побежал, не разбирая дороги.

Парк. Ночной парк.

«Где-то здесь должен быть выход… Должен быть!».

- Помогите!

Леон не думал в этот момент – только гонялся за обезумевшим близнецом, пытаясь словить его, но тот ловко уворачивался и всё громче кричал. Кричал так, что внутри всё холодело и покрывалось колючей изморозью того жуткого ужаса, который сейчас испытывал Дориан.

Кинувшись наперерез Дориану, Леон всё-таки схватил его, попытался заглянуть в глаза, повторяя на бесконечном повторе, пытаясь достучаться до него:

- Ди, что с тобой? Что случилось? Ты меня слышишь? Ди?

Но он не слышал. Он только вырывался, брыкался, бился, как птица, попавшая в силки, и истошно орал:

- Помогите! Помогите! Полиция! Кто-нибудь! Помогите! Не трогайте меня! Оставьте меня в покое!

- Ди, что случилось? – в ответ кричал Леон, пытаясь удержать близнеца, что было совсем непросто. – Ди? Это я! Леон! Ди!

Дориан отбивался руками и ногами, пытался спастись от своего кошмара, который захватил его реальность. Резко упав на колени и тем самым выскользнув из рук брата, он подскочил на ноги, чиркнув ногтями по полу, сорвав их до крови, и побежал. Леон бросился за ним, надеясь остановить.

Сейчас Леон и сам был где-то за гранью сознания. Были только рефлексы. Один единственный рефлекс – уберечь брата.

Он нагнал Дориана около окна и, схватив в охапку, повалил на кровать, прижимая сверху весом своего тела, надеясь хотя бы так удержать его. Но младший продолжал отбиваться, нанося удары всюду, куда попадал, брыкаться, извиваться, как уж на раскалённой сковороде и отчаянно кричать, моля о помощи:

- Умоляю! Помогите! Кто-нибудь, помогите! Оставьте меня в покое! Я же ничего вам не сделал! Оставьте меня в покое!...

Просунув руки под спину младшего, Леон сжал его, прижимая руки к телу и лишая возможности драться. По щекам Дориана вновь покатились слёзы. Утратив возможность сражаться за себя, он отчаянно замотал головой, умоляя оставить его в покое, взывая к помощи:

- Не трогайте меня, прошу вас! Оставьте меня в покое! Кто-нибудь, помогите! Умоляю, помогите!

Терпеть это было невозможно: полные боли и ужаса крики разрывали нервы и сердце в клочья.

- Ди, Господи, что с тобой? – одновременно с мольбами близнеца говорил Леон, пытаясь поймать его взгляд, но тот мотал головой так, что казалось, будто она вот-вот оторвётся.

- Помо…

Договорить Дориан не успел, потому что Леон зажал ему ладонью рот, ещё сильнее прижимая – даже самому стало тяжело дышать. Он просто не понимал, что происходит с братом, и это было страшнее всего. Пульс стучал в висках так, что гудело в ушах, в голове не было ни единой мысли, а сознание стало болезненно-кристальным, замкнутым на одном единственном объекте.

Дориан распахнул глаза. Взгляд его был диким, безумным, лицо мокрым от слёз и крови. Отчаянно замычав, он снова начал мотать головой, пытаясь избавиться от руки, зажимающей рот.

- Ди, Господи, Ди, что с тобой?

- Что здесь происходит?!

Следом за окликом пришёл рывок. Схватив Леона за шкирку, доктор Вальтер оттащил его от Дориана, скидывая прямо на пол. Все происходящее было слишком двусмысленным, чтобы быть любезным: истошно орущий и рыдающий Дориан с разбитым носом и Леон, прижимающий его к кровати и зажимающий ему рот.

Как только его перестали держать, младший Ихтирам вновь попытался бежать, но доктор вовремя успел прижать его за плечи к кровати. Быстро оценив его состояние, мужчина дотянулся до кнопки вызова и, нажав её, отдал распоряжение, чтобы в палату немедленно пришли двое санитаров и медсестра с успокоительным.

Всё происходило в считанные секунды, указанные люди вбежали в палату, а Леон так и сидел на полу, огромными глазами наблюдая за происходящим. Медсестра быстро протёрла место инъекции и сняла со шприца колпачок. Придя в себя, Леон подскочил на ноги и кинулся к брату, но его остановил доктор Вальтер и силой выволок в коридор. Ему сейчас там было не место.

- Почему вы меня вывели?! – кричал Леон. – Что с Дорианом?!

Доктор терпеливо выслушал его нервную тираду, так было правильно, после чего спокойным тоном спросил:

- Что там произошло? Что произошло между вами?

- Что? – голос парня подскочил. – Вы думаете, я сделал с ним что-то? Хотел сделать? Я же… Я… - он запинался, в шоке смотря то на свои руки, перемазанные в крови близнеца, то на доктора. – Я просто… пошутил… и хотел забрать у него сигарету. Я просто боялся, что он обожжется! А он кричать вдруг начал!

Видя, что состояние Леона близко к истерике, доктор Вальтер сгрёб его в охапку и вновь силой повёл в свой кабинет. Дело касалось психического равновесия человека, и для него его сохранение было куда важнее соблюдения всех любезностей и правил.

Заперев дверь кабинета, доктор усадил Леона в кресло и, налив в стакан воды и быстро накапав туда успокоительного, сунул его парню под нос.

- Выпейте.

- Не хочу я ничего пить! – закричал Леон. – Немедленно пустите меня к брату!

Он вскочил на ноги, но слова доктора заставили его остановиться.

- Если вы не успокоитесь, я прикажу, чтобы вас вывели из клиники. Мне нужно с вами поговорить, но в таком состоянии разговаривать с вами невозможно.

Леон несколько секунд посмотрел на доктора, затем перевёл взгляд на стакан в его руке. Слегка кивнув, он забрал стакан и, сев, выпил его содержимое, оно начало действовать практически мгновенно.

Подождав немного и убедившись в том, что парень успокоился, доктор Вальтер сел напротив него и произнёс:

- А теперь спокойно и по порядку расскажите мне всё, что предшествовало истерике Дориана.

Вздохнув, Леон опустил взгляд, нервно крутя в руках стакан, и снова начал рассказ:

- Я пришёл к нему, а он курил – я у него в палате вчера забыл сигареты. Я пошутил, что, может быть, и для меня сигаретка найдётся, он как-то напрягся странно от этого, застыл. А потом я попытался забрать у него сигарету и придержал за запястье, а он оттолкнул меня и начал убегать и звать на помощь…

Леон замолчал на какое-то время, смотря вниз, затем поднял взгляд на доктора и обратился к нему:

- Что с Дорианом? Почему он так себя вёл? Он словно… не понимал, что происходит.

Доктор записал и эти слова Леона, после чего ответил:

- У меня есть догадка, чем могло быть обусловлено поведение вашего брата. Но сначала нужно провести диагностику, а потом уже ставить диагноз.

- И что это за догадка?

- Я не люблю озвучивать ничем не подкреплённые гипотезы.

- Прошу вас, доктор…

Вздохнув, мужчина всё-таки сжалился над Леоном.

- ПТСР – посттравматическое стрессовое расстройство. Но помните, мистер Ихтирам-Катель, что это только предположение.

Он помолчал немного, после чего добавил:

- И езжайте домой, сегодня к Дориану вас всё равно больше никто не пустит.

Глава 22

На следующий день Леона просто не пустили к Дориану. Всего одно слово: «Нельзя» и день теряет смысл. День, прожитый без своего отражения, без своей самой светлой тени. Опустив голову, Леон уехал домой, в их такую пустую квартиру.

На следующий день повторилось то же самое. К Дориану его никто не пускал и ничего не объяснял. Наступило полное неведение и пустота, и только треклятые слова «К нему нельзя» звенели эхом в голове, отравляя кровь. Леон ведь, как и Дориан, не терпел, когда ему что-то запрещали, но теперь он начал просто ненавидеть это слово «Нельзя». И он бы сделал всё назло, наперекор, пусть даже его потом трижды осудят и даже проклянут, если бы дело не касалось здоровья брата. Он не мог знать, что его поступок не навредит ему. Замкнутый круг, ставший чёрным диском, который заслонил собой солнце и погрузил весь мир во тьму. Леон не знал, что ему делать, не знал, что думать. Оставалось только ждать. И это ожидание прожорливой молью изъедало нервы.

Но на четвёртый день он не выдержал и, твёрдо решив, что во что бы то ни стало увидит брата, поехал в клинику. Он готов был предлагать медработникам деньги и даже угрожать, лезть в окно или взламывать дверь, если она окажется заперта. Это был его брат, его Дориан. И никто не имел права запрещать ему его видеть. Но к счастью до этого не дошло.

Около двери не дежурили санитары, которые в последнее время слишком часто ошивались там, выполняя приказ о спокойствии пациента, и сама дверь оказалась незапертой.

Очень медленно, чтобы ручка не щёлкнула, Леон повернул её и заглянул в палату. В ней было привычно светло и свежо, и только над кроватью повисло невидимое, но очень осязаемое облако мрака и боли. Боли, которая принадлежала и ему тоже, потому что они всё и всегда делили на двоих.

Дориан лежал на кровати спиной к двери, укрывшись одеялом по самые уши. На звук открытия двери он даже не повернул головы.

Осторожно закрыв дверь, Леон прошёл вперёд и остановился на середине палаты, скользя взглядом по фигуре близнеца, сокрытой одеялом. Дориан лежал совершенно неподвижно, даже дыхание было совсем тихим, словно он пытался спрятаться, слиться с мебелью и сделать вид, будто его здесь и нет. Видеть его таким было невыносимо больно.

- Ди? – осторожно позвал Леон, голос прозвучал совсем тихо.

Дориан никак не отреагировал. Сглотнув ком в горле, Леон вновь окликнул его, чуть громче:

- Ди, это я, Леон…

Вместо ответа Дориан натянул одеяло выше, накрываясь им почти с головой. Он не хотел ни видеть, ни слышать брата.

Леон почувствовал, как сердце сжало в груди от того напряжения, которое рождало непонимание того, что происходит с близнецом. Худшего он не мог себе даже представить. Он ведь всегда знал, что происходит с ним, что он чувствует. И он уже едва не потерял его физически и теперь, кажется, он начал терять его морально.

Запретив себе думать об этом, Леон сделал два шага вперёд и снова заговорил, прилагая неимоверные усилия к тому, чтобы голос звучал хотя бы пародией спокойствия и непринуждённости:

- Ди, как ты себя чувствуешь?

Никакой реакции. Леон подождал не меньше минуты, затем продолжил попытки выйти на контакт с братом:

- Ты ведь не спишь, я знаю. Я это и так знал, а несколько минут назад ты ещё и пошевелился, - он выдавил из себя улыбку, веря в то, что Дориан почувствует её и отзовётся.

Но он продолжал молчать, через узкий просвет безучастно смотря в стену.

- Ди, представь, какая тут штука была, - новая улыбка, невероятно нервная, - меня к тебе не пускали. Говорили – нельзя и нельзя. Представляешь? Меня к тебе не пускали! Вот это номер! Так ведь?

Помолчав немного, он добавил:

- Ты же хотел меня видеть? Да? Тебе просто… было плохо? Ди, тебе плохо? Пожалуйста, ответь мне…

Дориан не ответил и накрылся одеялом с головой. Это был самый красноречивый жест, от которого у Леона руки сжались в кулаки от бессилия и все жилы натянуло и свело от внутренней боли. Когда он успел стать для Дориана чужим? Что сделал не так?

Взяв себя в руки, Леон подошёл ещё чуть ближе к постели Дориана и снова обратился к нему:

- Ди, почему ты мне не отвечаешь?

Пара минут ожидания, молчание в ответ.

- Ди, почему ты делаешь вид, что тебе неприятно моё присутствие?

И снова безрезультатное ожидание.

- Ди, прошу тебя, ответь мне. Скажи хоть что-нибудь… Ты плохо себя чувствуешь? Ты хочешь спать? Ты не можешь говорить, у тебя болит горло?

Леон озвучивал всё, что приходило в голову, пытаясь найти оправдание поведению брата и надеясь найти ту версию происходящего, на которую он скажет: «Да, это так». А перед глазами медленно оживали картины того, как пару дней назад Дориан жутко кричал и бился в его руках в неведомой агонии.

- Ди, прошу тебя… - голос упал до шёпота, Дориан всё равно услышит.

На этот раз Леон всё-таки дождался реакции младшего, но, увы, она была совсем не такой, как хотелось бы. Откинув одеяло, Дориан встал и ушёл в ванную комнату. Леон тяжело вздохнул – опять он прячется от него. Как получилось так, что их откинуло назад и уничтожило весь прогресс, которого они добились? За что?

Через несколько минут Дориан вышел из ванной и подошёл к окну, облокотился на подоконник, выглядывая на улицу. Он упорно не смотрел на брата, будто вовсе не замечал его. А Леон в свою очередь не сводил с него взгляда, мысленно вопрошая: «За что?» и «Что с тобой?». Но Дориан его не слышал, не хотел слышать.

Леон ждал минут десять, может быть, даже пятнадцать, и всё это время Дориан продолжал смотреть в окно, не оглядываясь, не шевелясь, затем всё-таки обратился к нему, подходя ближе:

- Ди, что с тобой происходит? Прошу тебя, ответь мне.

Дориан нервно обернулся, смотря на близнеца, который теперь стоял на расстоянии трёх шагов от него, губы его дрогнули.

- Уходи, - тихо и сухо сказал он.

- Что? – Леон всё прекрасно слышал, но не понимал, не хотел понимать, и буквы отказывались складываться в слово и обретать смысл.

Не ответив, Дориан снова лёг, отворачиваясь от брата, и натянул одеяло до глаз.

Сглотнув, Леон подошёл практически вплотную к его постели.

- Ди, почему ты хочешь, чтобы я ушёл? Ты… хочешь спать?

- Да, - буркнул Дориан. Леон чувствовал, что он врёт.

Старший прикусил губу. Происходящее было невообразимо сложным и болезненным.

- Ди, ты же нормально относился к тому, что я был в твоей палате, когда ты спал, - снова заговорил Леон. – И когда ты был без сознания, я же всё время сидел около твоей постели… Сидел и ждал… держал тебя за руку…

Дориан болезненно скривил губы и накрылся одеялом с головой, утыкаясь под ним лицом в подушку. Из-под ресниц просочились несколько одиноких слезинок, моментально впитываясь в наволочку.

Разговор был окончен, и что-то подсказывало Леону, что не нужно больше надоедать брату. Он вернётся вечером и снова будет рядом, снова попытается говорить с ним. А пока у него было ещё одно важное дело…

Леон сжал в уверенности кулаки, на контрасте с этим говоря спокойно, очень мягко:

- Хорошо, Ди, я сейчас уйду и вернусь вечером. Ты согласен на такой вариант?

Дориан молчал, но хотя бы не протестовал. Вздохнув, Леон попрощался с ним – так хотелось обнять, но он понимал, что делать этого нельзя, и покинул его палату, направляясь к кабинету главного врача.

Ворвавшись в него без стука, Леон громко произнёс:

- Доктор Вальтер, нам нужно поговорить.

Доктор прикрыл рукой динамик телефона и взглянул на парня.

- Можно я договорю, мистер Ихтирам-Катель? Это важный звонок. Пожалуйста, подождите за дверью, я позову вас.

Нервы были настолько ни к чёрту, что Леону хотелось проорать в ответ: «Никуда я не пойду, вашу мать!» и даже разбить что-нибудь в идеально убранном кабинете мистера Вальтера. Но его останавливало понимание того, что в этих стенах он никакая не рок-звезда, а всего лишь родственник пациента, которого больше могут и не пустить к нему.

Шумно выдохнув, Леон сдавленно ответил:

- Хорошо, - и вышел за дверь.

Доктор Вальтер вышел через три минуты.

- Пойдёмте.

Он вернулся за стол, Леон занял стул напротив него.

- Что вы хотели, мистер Ихтирам-Катель?

- Что происходит с Дорианом?

- Что именно вы имеете в виду?

- С физическим его состоянием всё хорошо. Я надеюсь, что так. За этим ведь вы должны следить, а я этого проверить никак не могу, я не рентген! – Леон то говорил спокойно, но начинал почти кричать на эмоциях.

Дождавшись, когда он закончит, доктор ответил:

- Да, вы правы, с физическим здоровьем Дориана действительно всё в порядке.

- А с психическим? – вопрос дался тяжело, от него в горле пересохло.

Доктор вздохнул и положил на стол сцепленные в замке руки.

- С этим всё сложнее, - ответил он.

- Что вы имеете в виду?

- То, что после той истерики, его психическое состояние ухудшилось. Я проанализировал ваши слова касательно того, что предшествовало данному эпизоду, и слова подчиненных. Они сказали, что до того момента, пока не подействовало успокоительное и Дориан не заснул, он продолжал звать на помощь и будто бороться с кем-то. Это подтверждает мою гипотезу о том, что у него случился приступ на фоне посттравматического расстройства…

- Что за посттравматическое расстройство? – Леон непонимающе мотнул головой.

- Это состояние, наступающее вследствие острой стрессовой ситуации, пережитой человеком. Чаще всего оно наступает у военных, бывших в горячих точках, у жертв природных катаклизмов, террористических актов, тех, кто был в заложниках, переживал пытки и страх смерти, у людей, переживших насилие. Ваш брат относится к последней категории.

- И? И что с этим делать?

- К сожалению, пока ничего. Мы не можем быть до конца уверены в том, что у вашего брата был именно острый эпизод ПТСР, а не простая истерика, психоз или нечто подобное.

- Как это – не можете? Вы же лучший специалист этой клиники!

- Мистер Ихтирам, для того, чтобы поставить диагноз, нужно провести диагностику, а для этого нужно согласие пациента. Но ваш брат не идёт на контакт.

Леон опустил взгляд. К сожалению, он это тоже заметил.

- А вот… вы говорите, что он звал на помощь и боролся с кем-то, - проговорил он, продолжая смотреть вниз и нервно теребя пальцы, - и я тоже это видел… Получается, что он всё вспомнил? – он поднял взгляд на доктора. – Он же… - голос становился всё тише, - наверняка убегал от тех ублюдков и… дрался с ними…

- Для того, чтобы сказать, что он всё вспомнил, с ним нужно поговорить. А Дориан отказывается разговаривать и со мной, и с медперсоналом.

Леон снова опустил взгляд.

- И что делать?

- Ждать, мистер Ихтирам. И, как лечащий врач Дориана, я настоятельно рекомендую перевести его в психиатрическое отделение, чтобы он находился под присмотром профильных специалистов.

- Что?! – Леон вскинул голову, гневно смотря на мужчину. – Какое к чёрту психиатрическое отделение?! Он не псих! Никогда им не был, не является и не станет!

- Мистер Ихтирам… - попытался успокоить его доктор, но Леон продолжил кричать, защищая честь брата:

- Ноги его не будет в психиатрическом отделении! Вы меня услышали?!

- Я вас услышал.

Леон глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь успокоиться.

- И когда я смогу забрать его домой? – уже без крика спросил он.

- Не раньше, чем мы убедимся в том, что его жизни и здоровью ничего не угрожает.

- И когда это будет?

- Мистер Ихтирам, я не Господь Бог, чтобы ответить на этот вопрос.

- Понятно, - поджал губы Леон и, сунув в рот сигарету, направился к выходу.

Обернувшись на пороге, он произнёс:

- До свидания.

- До свидания, мистер Ихтирам.

Глава 23

Когда сил больше нет,

Надежд больше нет,

В минуты прощанья

Ты думаешь вновь, что жизнь – это боль

И нет никого с тобой

Но сейчас перед тобой открытое окно

Но есть одно но…

Блондинка Ксю, Не прыгай©

Леон зашёл в палату Дориана и замер на пороге. Он даже не сразу понял, что происходит, а, когда понял, внутри него всё оборвалось. Дориан стоял на каменном карнизе за окном и смотрел вниз, собираясь прыгнуть.

- Ди, ты что делаешь? – голос подскочил, прозвучав, как жалкий писк, задрожал.

Дориан обернулся через плечо, бросая на брата безразличный пустой взгляд, после чего снова отвернулся, ничего не ответив, немного склонился вперёд, заглядывая вниз, туда, куда стремился.

- Ди, пожалуйста, слезь с окна… - Леон сделал несколько шагов вперёд, протягивая к брату руку.

- Уходи, - мёртвый, полный боли тон.

- Ди, прошу тебя… Ты же… Ты же не прыгнешь?

Дориан вновь обернулся на близнеца, но ничего не сказал.

- Ди, прошу тебя, вернись в палату. Ди, тебе плохо? Я позову врача…

Услышав про то, что Леон собирается позвать кого-то, Дориан сглотнул и сделал маленький шаг вперёд, вставая на самый край узкого карниза.

- Ди! – закричал Леон, ладони покрылись липким потом ужаса. – Ди, прошу тебя, остановись. Вернись в палату. Пожалуйста, чтобы ни было, не делай этого. Не прыгай. Ди, пожалуйста, спустись на пол. Ди!

Он говорил быстро, не сводя с брата глаз, не моргая. Доли секунды на то, чтобы моргнуть, могли решить всё.

- Ди, прошу тебя, спустись на пол, - снова заговорил он, осторожно подходя ближе к Дориану.

- Не подходи ко мне. Уходи.

Леону казалось, что у него начинается истерика. Всё это было сном, кошмарным абсурдным сном! Кто-нибудь, прервите его!

Решив попробовать поговорить с близнецом по-другому, Леон спросил:

- Ди, почему ты хочешь прыгнуть?

Сердце стучало так быстро и громко, что темнело в глазах. Но Леон заставлял себя говорить спокойно, чтобы не провоцировать брата. Он сейчас был сапёром, который не имел права на ошибку, потому что она могла слишком дорого стоить.

Дориан не ответил, только лицо его болезненно изломало от переживаемых эмоций, которые вились в темноте его сознания и подталкивали к краю.

- Ди, пожалуйста, говори со мной, - снова обратился к брату Леон. – Скажи хотя бы что-нибудь.

- Уходи, - голос дрогнул, Леон прямо почувствовал, как сильно и страшно ломает его близнеца изнутри.

- Ди, я не уйду, - максимально мягко ответил Леон. – Я не уйду, пока ты не слезешь с окна и оставишь эту затею.

Молчание Дориана убивало. Леон не знал, как нужно вести себя в подобных ситуациях. Здесь нужен был специалист – психолог, психиатр, кто-нибудь! Но позвать никого из них он не мог, потому что Дориан мог прыгнуть. Сейчас был только он и близнец, которого нужно было остановить от страшного шага, на который он почему-то решился.

Это была самая тяжёлая ответственность в жизни, но сейчас Леон не думал об этом. Сейчас он не думал ни о чём – была только фигура брата на фоне солнечного неба и стремление спасти его.

- Ди, прошу тебя, вернись в палату, и поговорим…

- Я не хочу разговаривать.

- Хорошо, Ди, просто спустись на пол, я закрою окно и уйду, - у Леона уже руки тряслись так, словно он был пропитым алкоголиком или эпилептиком.

- Я не хочу спускаться, - вдруг всхлипнул Дориан.

В его голосе было столько боли, что Леона начало мутить, он ведь всё чувствовал.

- Я не хочу быть в этой больнице, - продолжал говорить младший, прерываясь на задушенные всхлипы. – Я не хочу жить.

Он отпустил выступы, за которые держался, и утёр потёкший нос. У Леона вновь потемнело в глазах, но он заставил себя собраться и снова начать говорить:

- Ди, всё будет в порядке, ты просто…

- А кто ты такой мне, чтобы я тебе верил?! – Дориан обернулся через плечо, напряжённо и гневно смотря на брата.

- Я твой брат-близнец, Ди. Я твой самый близкий человек, а ты мой. Почему ты не хочешь мне верить?

Это было странное и контрастное несовпадение. Тело Леона било нервной дрожью напряжения и страха за брата, а разум оставался кристально чистым и голос спокойным. Если он не сможет удержать Дориана, то ему и самому больше не будет смысла жить.

- А почему я должен тебе верить? Ты же соврал мне про то, что со мной случилось, так почему ты не можешь соврать, что ты мой брат? Может быть, ты мне вообще никто!

- Ди, ты в зеркало, вообще, смотрел? Мы же одинаковые!

Дориан отвернулся. О, чёрт, кто его за язык тянул объяснять это всё сейчас?

- Ди, просто поверь мне на слово, - пытаясь исправиться, продолжил Леон. – Или можешь не верить. Я не прошу сейчас этого от тебя. Только спустись, пожалуйста…

Он пытался просчитать, успеет ли он добежать до брата, схватить его и втянуть в палату прежде, чем он успеет отреагировать. И все расчёты разбивались вдребезги. Не успеет. До окна пять метров. Подоконник, который в данной ситуации станет преградой. И Дориан стоит снаружи на самом краю.

Дориан молчал и смотрел вниз, на согретый солнцем асфальт и аккуратные клумбы, утопающие в изумрудной зелени с вкраплениями маково-алого. На расстоянии метров ста впереди тихо гудели на ветру сосны, обступившие клинику бесплатной и самой действенной охраной от посторонних глаз.

- Хорошо, Ди, - вздохнул Леон, - если ты не желаешь меня слушать и не хочешь, чтобы я помогал тебе, поговорим по-другому.

Он говорил серьёзно, без эмоций, все чувства уже съежились и иссохли от страха за брата.

- Мы на четвёртом этаже. Если ты прыгнешь, то всё равно едва ли умрёшь. И перебитыми ногами ты не отделаешься. Скорее всего, ты проломишь себе голову и перебьёшь позвоночник и потом останешься на всю жизнь прикованным к постели и будешь ходить под себя. Ты этого хочешь?

Говорить подобное было ужасно, но это было последним шансом остановить Дориана. Леон бы всё равно не успел схватить его и втащить внутрь силой и отговорить мольбами тоже не получалось, оставалось только напугать и осветить ему последствия его поступка.

Всё, слова сказаны. Остаётся только ждать. Леон почти не дышал, смотря на близнеца и ожидая его реакции и решения.

Дориан никак не реагировал минуты пол, затем обернулся, грустно смотря на брата, и медленно-медленно развернулся, шагнул на широкий подоконник. В этот момент Леон пережил второе рождение, настолько ему полегчало.

- Давай, я помогу тебе, - произнёс он и шагнул к брату, но тот замер, вцепившись в раму, и отрицательно покачал головой. – Хорошо, - вздохнул Леон, - я не буду тебя трогать, только держись, пожалуйста, чтобы не упасть.

Делая всё невероятно медленно, Дориан подобрался к краю подоконника и спрыгнул на пол, обернулся на распахнутое окно, за которым поднялся ветер, после чего сел на пол и, обняв колени руками, уткнулся в них лицом.

Не чувствуя пола под ногами, Леон подскочил к окну и захлопнул его. Облегчённо выдохнув, он прислонился к стене и съехал по ней вниз, садясь в точно такую же позу, как близнец. Слов не было, не было мыслей, был только громкий стук сердца и понимание того, что он успел, он смог. А это было важнее всего.

Просидев так минуты три, Леон поднял голову и упёрся затылком в стену, смотря на брата. Дориан так и сидел, уткнувшись лицом в колени, съежившись, пытаясь замереть и не быть. Ему просто было страшно и мерзко до такой степени, что хотелось выйти в окно. Он по-прежнему не помнил ничего, его память была непроглядной темнотой, но из этой темноты выплыли обрывки воспоминаний о той жуткой ночи, когда его едва не убили. Тогда, когда его замкнуло, когда реальность выключилась для него, эти разрозненные, обрывчатые и такие пугающие картины вспыхнули в его голове и теперь не желали уходить. Он не понимал ничего, не понимал себя и только всепоглощающий неосознанный страх был его спутником. А тот единственный, кому он заново привык верить, кто был его проводником в этой непроглядной тьме, его памятью, оказывается, обманывал его.

До этого у него была надежда, он верил Леону, который говорил, что всё обязательно будет в порядке, теперь же надежды не осталось. Он был поломанной куклой, собранным из рваных лоскутов тряпичным пугалом, начиненным грязной серостью и пустотой. И он просто не мог найти в себе силы, чтобы вынести всё это, пережить. В одиночестве.

Но Дориан и правда забыл о том, что он никогда не был один и одинок.

- Пошли, Ди.

Дориан поднял голову, смотря на Леона. Тот встал и немного отошёл, ожидая его реакции. Дориан не ответил, но то, что он отреагировал на его слова и продолжал смотреть на него, уже было победой.

- Пошли, - повторил Леон.

- Куда? – тихо спросил младший, взгляд его вновь стал настороженным.

- Ты сказал, что не хочешь быть в больнице, так?

Дориан слегка кивнул.

- Раз так, то поехали домой. Я тоже думаю, что тебе там будет лучше. Но для этого тебе придётся сначала встать на ноги.

Дориан несколько секунд молчал, смотря на близнеца непонятным взглядом, затем вновь едва заметно кивнул и медленно поднялся на ноги.

Несмело сделав два шага вперёд, он неуверенно спросил:

- А так можно?

- Конечно, можно, - заверил его Леон. – Ты в больнице, а не в тюрьме, и можешь уйти отсюда тогда, когда захочешь.

Дориан слегка кивнул, наблюдая за действиями брата. Леон распахнул шкаф и быстро сгрёб вещи младшего в сумку, после чего взял кроссовки и поставил их около кровати.

- Обуйся, Ди, - произнёс он, снова отойдя на середину комнаты, - нам нужно будет выйти на улицу.

Он хотел ещё спросить, нужна ли Дориану помощь, но решил дать ему шанс справиться самостоятельно. Он делал всё медленно, будто неумело, но со шнурками справился и снова встал, вопросительно смотря на Леона.

- А теперь – пошли, - Леон указал на дверь. – Подойди ко мне и иди рядом, чтобы не потеряться, обещаю, я не буду к тебе прикасаться.

Леон сам не понимал, откуда брал все эти слова, но как видно они были правильными, потому что Дориан вновь послушался и подошёл к нему, после чего они оба вышли в коридор.

Леон старался вести их так, чтобы они ни с кем не столкнулись, ведь на самом деле так просто взять и уйти Дориан не мог. Они вышли через чёрный выход и, выйдя на парковку, сели в машину. Дождавшись того, когда младший пристёгнётся, Леон сделал это и сам и надавил на газ, направляясь к воротам и выезжая через десять секунд с территории клиники. Вот и всё, только что он украл брата из больницы. Смешно до слёз, и его за это точно не погладят по голове, но пусть они все идут к чертям.

Всё время, пока они ехали, Дориан смотрел в окно. Взгляд его был не особо заинтересованным, но всё равно то и дело цеплялся то за красочную витрину, то за стильно одетую даму, то за огромные часы под крышей невысокого здания. Он будто видел всё это впервые, для него это так и было.

Затормозив около дома, где они жили, Леон заглушил двигатель и произнёс:

- Приехали.

Дориан скользнул взглядом к крыше здания, около которого они остановились, затем едва заметно кивнул. Получив его согласие, Леон вышел из машины и обошёл её, вставая с его стороны. Когда Дориан открыл дверцу, он подал ему руку, чтобы помочь выйти. Но младший замер, напрягшись, смотря сначала на ладонь брата, затем поднял взгляд к его лицу.

- Извини, - улыбнулся Леон, пытаясь пошутить, - ты же не девушка и всегда злился, когда я пытался приколоться и выставить тебя в таком свете.

Он убрал руку и отошёл в сторону. Выйдя на улицу, Дориан вновь огляделся, разглядывая всё вокруг: длинноногие фонари, на которые он смотрел в начале того самого вечера, когда Леон ушёл развлекаться, а он пытался занять себя чем-нибудь, массивный фасад дома, проезжающие мимо автомобили: синие, красные, белые, жёлто-оранжевые.

Леону так хотелось обнять его, придержать. Ему казалось, что Дориан может в любой момент сорваться с места и убежать, а вокруг ведь столько посторонних людей и проезжая часть… Он может попасть под машину или специально под неё броситься. Теперь Леон начал бояться абсолютно всего.

Но Дориан стоял спокойно и только рассматривал всё вокруг, как маленький ребёнок: не расчесанный, в светлых пижамных штанах, тёмно-серой футболке и кроссовках на босу ногу.

- Пошли, Ди, - мягко позвал Леон и указал на крыльцо и входную дверь.

Путь до квартиры прошёл спокойно, только Леон всё время оглядывался на Дориана, идущего позади, словно боясь, что он исчезнет. Когда они зашли внутрь, Леон облегчённо выдохнул. Всё, они дома и весь неблизкий путь до него прошёл без эксцессов.

- Мы здесь живём? – спросил Дориан, разглядывая интерьер огромной квартиры.

Сейчас Леон так радовался тому, что в те дни, когда его не пускали к Дориану, он убрался здесь, подготавливая квартиру к его возвращению. Кто знает, как Дориан среагировал бы, увидь он весь тот погром, который навёл здесь Леон в запале пьяных эмоций в тот роковой вечер.

- Да, - кивнул Леон. – Мы купили эту квартиру год назад.

Дориан слабо покивал и вновь огляделся. Всё здесь для него было слишком новым и незнакомым.

- Хочешь посмотреть всю квартиру? – поинтересовался старший.

Дориан отрицательно покачал головой.

- Может быть, хочешь есть?

Младший вновь отрицательно покачал головой, но на этот раз ответил и нормально:

- Я бы хотел прилечь.

- Хорошо, Ди. Пошли, я покажу тебе твою спальню.

Они поднялись на второй этаж и, открыв дверь в спальню брата, Леон отошёл в сторону, пропуская его внутрь, после чего зашёл и сам. Дориан окинул комнату беглым взглядом и, стащив кроссовки, лёг на кровать, привычно отворачиваясь и сворачиваясь в клубочек.

- Ди, побыть с тобой?

Младший отрицательно покачал головой, чего было почти незаметно из-за того, как он лежал. Леон скорее угадал этот жест.

- Хорошо, Ди, - вздохнул он, - тогда я пойду что-нибудь приготовлю, а потом буду у себя. Моя спальня в соседней комнате, там, - он постучал по смежной стене. – Если тебе что-нибудь понадобится или просто захочешь поговорить, то приходи. Или просто позови меня.

Убедившись, что близнец услышал его и понял, Леон, скрепя сердце, оставил его одного. На данный момент он сделал всё, что мог, и теперь им обоим нужно было отдохнуть.

Глава 24

На следующий день Леон безуспешно ждал, когда Дориан выйдет из комнаты, ходил около его двери, потом снова уходил, чтобы дать ему личное пространство. Но когда время перевалило за шесть часов вечера, он всё-таки постучался к нему и, зайдя в комнату, спросил:

- Ди, к тебе можно?

Младший перевернулся на спину и приподнялся на локтях, рассматривая гостя. Ответа не последовало, но была реакция, а это уже хорошо.

- Ди, ты уже больше суток тут сидишь и не выходишь, в чём дело?

Дориан неопределённо пожал плечами. Нахмурившись, будто не до конца понимая подоплёку своего ответа, он произнёс:

- Я не хочу никуда выходить.

- А ты… не хочешь есть?

Младший отрицательно покачал головой, но не отвернулся и продолжил смотреть на близнеца.

- Ди, - чуть твёрже добавил Леон, - тебе нужно есть. Ты и так никогда не был особо упитанным, как и я. Хочешь потом от анорексии лечиться?

Дориан скривил губы при упоминании лечения. Время шуток на больничную тематику для него ещё определённо не пришло.

Старший вздохнул.

- Ладно, Ди, без всяких «но» и «чем это грозит» тебе надо нормально питаться.

Только сейчас он заметил, что близнец заметно похудел за те пять дней, которые прошли после его странной истерики, вчера ему было просто не до того, чтобы обращать на это внимание.

- Я не хочу есть.

- Когда ты в последний раз ел?

Было заметно, что Дориан задумался, но он так и не ответил, не смог вспомнить. В последнее время вся его жизнь превратилась в грязный серый туман, в котором он блуждал, и в его плену ему было совсем не до принятия пищи.

- Ди, это не обсуждается, - Леон заметил, что, если разговаривать с братом с некоторой директивностью, то можно добиться больших успехов, - тебе нужно поесть. И ты поешь. Скажи, чего ты хочешь именно сейчас. Или я выберу сам, я прекрасно помню, что ты любишь.

- Я ничего не хочу, - повторил младший, голос чуть дрогнул.

- Значит, сделаю на наш вкус, - непоколебимо ответил Леон.

«Наш вкус» - это звучало так странно и непривычно, но давало какую-то уверенность в том, что в этом мире ему есть, на кого опереться и положиться. А человеку в минуты отчаяния большего и не нужно, чем точка опоры во тьме и пустоте.

Подумав какое-то время, Дориан слегка кивнул, соглашаясь на то, что предлагал брат.

- Хорошо, - тоже кивнул Леон. – Теперь решай – будешь есть на кухне или принести тебе еду сюда?

- Здесь.

- Как хочешь. Значит, я сейчас уйду и вернусь через минут двадцать с обедом.

Дориан согласно кивнул, исподлобья разглядывая близнеца. Но когда тот вышел за дверь, он вдруг окликнул его:

- Подожди.

У Леона душа заликовала внутри, кажется, он действительно всё делал правильно. Обернувшись, он внимательно посмотрел на младшего.

- Ты что-то хотел, Ди?

- Да… - Дориан говорил неуверенно и нервно заламывал пальцы. – А… где кухня?

- Кухня на первом этаже. В квартире.

Дориан слегка кивнул, не решаясь продолжить говорить. Леон осторожно подтолкнул его к этому.

- Ди, ты хочешь пойти на кухню?

Дориан прикусил губу. В глазах его плескался странный и беспричинный страх, заставляющий их блестеть и бегать.

- Наверное… Я… - он не мог собраться и определиться и начал тянуть футболку вниз, словно пытаясь растянуть её до размеров платья-кокона. – Там… никого нет?

Сердце Леона болезненно сжало. Дориан боялся чего-то даже в их собственной квартире, и это было ужасно.

- Там будем только мы, - заверил брата Леон. – Это наша личная квартира и ключей от неё нет больше ни у кого. Никто не сможет зайти сюда без нашего разрешения и согласия.

Дориан несколько секунд никак не реагировал, затем сдавленно кивнул. Неловко встав, продолжая тянуть футболку вниз и теребить её край, он прикусил губу, неуверенно смотря на брата.

- Пошли, Ди, - Леон указал рукой на дверь. – Если ты хочешь, конечно.

Дориан гулко сглотнул, переводя бегающий взгляд с близнеца на дверь и обратно. Он жутко боялся чего-то, боялся до дрожи в коленях, но не мог осознать причин своего ужаса. От этого сознание начинало гнить и расползаться на лоскуты и хотелось просто забиться в какой-нибудь угол, укрыться с головой и, закрыв глаза, поверить, что тебя никто и ничто не найдёт, потому что тебя просто нет.

- Ди, не бойся ничего. Кроме нас здесь никого нет, - мягко произнёс Леон, пристально смотря близнецу в глаза, следя за его реакцией.

- Я...

Лицо Дориана болезненно изломало, он сам ужасно страдал от своего страха, от того, в кого превратился.

- Я не могу…

- Ди, ты же смог вчера выйти на улицу, а это намного сложнее, чем выйти из комнаты. Почему ты не можешь сделать этого сейчас?

Дориан вновь гулко сглотнул.

- Я… не знаю, - запинаясь, произнёс он. – Я просто боюсь, что там будет кто-то…

- Ди, там никого нет. Только ты и я. У нас даже домработницы нет, потому что мы не успели её нанять. Только ты и я. Если кто-то и приедет, то это будет Рональд, Эван или Леонард, ты помнишь их, они наши друзья. Но если ты не захочешь их видеть, мы им не откроем дверь.

Дориан не ответил. Он продолжал мяться, не решаясь ни вернуться на кровать, ни пойти с братом. Сделав два шага вперёд, он вновь остановился, настороженно смотря на Леона.

- Ди, помни – только ты и я. Здесь больше никого нет, и никто не сможет причинить тебе зла.

Помолчав немного, он добавил:

- Если хочешь, возьми меня за руку, чтобы тебе было спокойнее.

Он протянул близнецу раскрытую ладонь и в голову неуместно влезли мысли о том, что подобным жестом дают понять животным, что их не обидят.

Дориан какое-то время подумал, но всё-таки несмело подошёл к брату, останавливаясь на расстоянии двух с половиной шагов от него, потянулся к его ладони, но резко отдёрнул руку, с опаской смотря на его вторую руку, опущенную вдоль тела. Медленно подняв её, Леон показал ему и вторую ладонь, показывая, что у него в руках ничего нет.

Этот жест сработал. Дориан слегка кивнул и вложил ладонь в руку Леона, он мягко сжал её.

- Теперь – пошли, Ди.

Дориан вновь кивнул и вышел вслед за близнецом из спальни, огляделся по сторонам.

- Пошли, - повторил Леон, улыбнувшись, и продолжил движение, увлекая младшего за собой. – Наша квартира соскучилась по своему второму законному хозяину, нужно с ней заново познакомиться.

Дориан ответил ему лёгкой улыбкой, от которой очень быстро не осталось и следа, и на его лицо вновь легла тень грусти и напряжения.

Когда они зашли на кухню, младший остановился, разглядывая овальный стол на шесть персон.

- Обычно ты сидел здесь, - напомнил Леон, указывая на один из стульев.

Но Дориан отрицательно покачал головой и занял место, с которого было видно и дверь, и окна, и плиту. Это создавало такую нужную ему сейчас иллюзию безопасности.

Небывало быстро подготовив продукты, Леон загрузил их в сковороду и выставил время приготовления. Он не сводил с плиты глаз, будто стараясь силой взгляда заставить её жарить быстрее, и втайне надеялся на то, что обед не сгорит, у него так часто бывало, когда он торопился. У Дориана же раньше была диаметрально противоположная проблема – он так торопился поесть и приступить к более важным и интересным делам, что вечно снимал с плиты недожаренный обед.

Они сидели в полной тишине, потому Леон смог услышать, как Дориан встал. Он подошёл к одной из кухонных тумб, на которой стояла миниатюрная соковыжималка, и начал её разглядывать, несмело провёл кончиками пальцев по гладкой поверхности машины. Старший украдкой наблюдал за ним.

- Я не могу вспомнить, что это, - произнёс Дориан и взглянул на брата.

- Это соковыжималка.

Дориан легко покивал и перешёл к следующей тумбе, на которой стоял держатель с дюжиной разномастных ножей, дотронулся и до него. Леон гулко сглотнул, на сердце стало неспокойно. Всё-таки, после того, как вчера Дориан едва не вышел в окно, подпускать его к тому, чем он мог навредить себе, было страшно. Но и останавливать его было неправильно в его неуверенном желании снова познать этот мир.

Младший рассматривал ножи минуты три, затем взял один и вытащил из подставки. Леон вновь гулко сглотнул, нервы запрыгали под кожей, но он заставлял себя не двигаться и не мешать близнецу пока, не дай Бог, для вмешательства не придёт время.

Дориан вертел нож в руках, рассматривал со всех сторон. Без нажима проведя им по ладони, он нахмурился, после чего перевёл взгляд на свою правую руку, на опустевшее место между мизинцем и указательным пальцем.

В этот момент Леон не выдержал.

- Ди, пожалуйста, положи нож на место.

- Почему? – голос Дориана наконец-то прозвучал с нормальной громкостью, немного по-детски из-за наивности вопроса. Он не взглянул на брата, продолжая разглядывать кухонный инструмент.

- Потому что ты можешь пораниться, а я волнуюсь за тебя. Положи, пожалуйста.

Леон сделал шаг в сторону Дориана, но тот резко вскинул голову и выставил нож перед собой.

- Ди, ты чего? – Леон медленно поднял руки, показывая брату, что не собирается на него нападать, а значит, ему нет причин обороняться или предпринимать иные реактивные действия. – Пожалуйста, положи нож.

Несколько секунд младший никак не реагировал, напряжённо смотря на брата, хмурясь, затем бросил нож на тумбу и вернулся за стол, скрещивая руки на груди и обиженно надувая губы.

Вздохнув, Леон тоже сел, ненавязчиво смотря на брата.

- Зачем ты мне врал? – слишком серьёзно спросил Дориан, продолжая смотреть вперёд.

- Я думал, что тебе так будет лучше, - тяжело вздохнул Леон, на плечи с удвоенной силой навалился груз вины.

- А мне не лучше, - поджал губы младший. – Мне хуже.

- Ди, извини меня, пожалуйста. Я действительно думал, что поступаю правильно. Я просто боялся, что правда ранит тебя и усугубит твоё состояние.

Дориан опустил взгляд.

- А мне так стало только хуже. Я не до конца понял, что со мной произошло, но я точно не попал под машину. На меня… напали?

- Да, - нехотя подтвердил Леон, голос прозвучал тише обычного.

- Меня избили?

Дориан всё-таки посмотрел на брата, рука его неосознанно потянулась к голове, где у него было больше всего шрамов, и коснулась одного, на виске.

- Да, - голос упал ещё сильнее.

- За что?

- Я не знаю, Ди… Я соврал тебе только насчёт того, что именно с тобой случилось, потому что, повторю, я думал, что тебе так будет лучше, но в остальном я говорил правду. Ты действительно гулял в одиночестве в ту ночь.

Дориан покивал, вновь опустив взгляд, после чего спросил:

- Мне разбили голову?

- Да.

Как же Леон не хотел говорить это, подтверждать, но, кажется, пришло время озвучить правду.

- А этот шрам? – Дориан указал на левый бок. – Что случилось?

- От побоев у тебя случился разрыв селезенки.

Младший прикусил губу. Так странно было только спустя месяц узнавать, что произошло с тобой, с твоим телом.

- Это тогда я лишился пальцев? – спросил он. – Эти люди отрезали их мне?

- Да…

- Что ещё они сделали?

- У тебя была выбита челюсть…

- Что ещё?

- Отбита большая часть внутренностей…

- Что ещё?

Оставалось последнее – изнасилование, смешанное с извращённой пыткой, но озвучить этого Леон просто не мог. Он сидел, опустив взгляд, и молчал. Но Дориан чувствовал, что он что-то не договаривает.

- Что ещё? – повторил свой вопрос он, требовательно смотря на брата.

Леон не знал, как будет правильнее поступить – сказать, что это всё и снова солгать, утаить правду, или открыть её брату. Это был слишком сложный выбор, и Леон предпочёл поступить разумнее и не делать его вовсе.

- Ди, давай я расскажу тебе об этом позже? – спросил он, заглянув близнецу в глаза. – Информацию лучше дозировать. Согласен?

Младший какое-то время недоверчиво смотрел на него, ничего не отвечая, затем кивнул.

- Хорошо. Но ты расскажешь.

- Расскажу, - согласился Леон, представляя, как будет это делать и не находя нужных слов.

Глава 25

Леона разбудила вибрация мобильного телефона. Сонно щурясь со сна, он взял аппарат и взглянул на имя вызывающего абонента. Им был Фишер. Конечно же.

После того, как Леон «выкрал» Дориана из больницы, прошли уже три дня. И всё это время Рональд названивал ему с такой частотой, что раскалялся телефон.

Вздохнув, Леон принял вызов и снова откинулся на подушку.

- Да?

- Где Дориан?! – опустив приветствия, едва не проорал мужчина.

- Он со мной, всё в порядке.

- Где вы?

- Мы дома. Я забрал его сюда из клиники.

- Леон, твою мать, ты в своём уме?! – сорвался продюсер. – Почему ты никому ничего не сказал? Как можно быть таким безответственным?!

- Мне всё равно, что ты там думаешь. Я забрал Дориана, потому что ему так лучше. Он сам сказал, что ему надоело быть в больнице.

- А предупредить об этом было нельзя?! Да ты даже не представляешь, что со мной было, когда мне позвонили из клиники и сказали, что Дориан исчез! А ты, сволочь безответственная, ещё и на звонки не отвечаешь!

- Не кричи на меня, Рональд. Наше с Дорианом перемещение в пространстве не твоего ума дело.

- Да? – искренне удивился мужчина. – У вас там сотрясение мозга воздушно капельным путём передаётся? Леон, мозги включи!

- Разговор окончен, - поднеся телефон ко рту, максимально чётко проговорил Леон и отклонил вызов.

Фишер не перезванивал, он давно успел понять, что брать измором близнецов бесполезно. Но в покое Леона всё равно не оставили. Через три минуты после Рональда ему позвонил Эван.

- И что это за шутки? – поинтересовался Прежан.

- Полагаю, Фишер звонил и тебе?

- И мне, и Леонарду, - покивал Эван. – И вызвал нас обратно в Гамбург. Уже даже я подумал, что вы с Дорианом там в лес ушли и потерялись, а я ведь не мнительный, сам знаешь.

- Эван, - вздохнул Леон, - мне уже Фишер и так мозг проел, не начинай это делать и ты, а то пойдёшь туда же.

- И куда это?

- В игнор.

Прежан вздохнул на том конце связи.

- Ладно, не в моих привычках читать нотации, так что просто расскажи, как вы там? Как Дориан? Рональд нам рассказал, что ему хуже стало…

- Да, стало, - нехотя согласился Леон. – У него случился какой-то приступ истерический, доктор говорит – ПТСР. А я вообще уже слабо понимаю, что происходит.

- Понятно. А сейчас как он? Не истерит больше?

- Он нормальный! – грубо осадил друга Леон.

- Тише ты. Ты же сам сказал, что у него истерический приступ был.

Леон зажмурился, вжимаясь затылком в подушку.

- Точно, - произнёс он. – Извини… Просто нервы ни к чёрту из-за Дориана, я ужасно волнуюсь за него и боюсь. И…

Леон сглотнул и настороженно взглянул на дверь, после чего, понизив голос, договорил:

- Он пытался выброситься из окна.

- Что?!

- То. Я пришёл к нему в палату, а он стоит за окном на карнизе. Я чуть прямо там дух и не испустил от ужаса. Я поэтому его и забрал домой.

- Понятно, Леон. А сейчас он как?

- Вроде лучше. Вот только… просит рассказать, что с ним случилось. А я не могу.

- Что-то я не понял, он вспомнил, что было с ним, или нет?

- Насколько я понял, он обрывками помнит. Но только ту ночь. Или нет… Мы не говорили с ним об этом. Нужно будет поговорить.

- Точно, - согласился Эван. – И если вы не против, мы к вам в гости наведаемся?

- Только давай не сейчас, позже.

- Как хочешь. Значит, позвонишь мне или Леонарду, когда готовы будете видеть нас, всё равно мы решили остаться в Гамбурге, пока всё это не решится.

- Позвоню, - кивнул Леон. – И, Эван, можете с Леонардом как-то Фишеру мозги промыть, чтобы он не наседал на нас с записью? Мне сейчас просто реально не до объяснений с ним.

- Конечно, о чём разговор?

- Спасибо, Эван. Всё, пойду, а то уже полдень, завтрак нужно готовить.

- Да ты там в золушку превращаешься? – прыснул смехом Эван.

- Да в кого я в последнее время только не превращаюсь… - не разделив шутливого настроя друга, покачал головой Леон и откинул одеяло, выбираясь из постели. – До связи.

Глава 26

Сегодня Дориан предпочёл обедать в комнате, ему компанию составил и Леон. И после трапезы они оба остались сидеть в спальне младшего.

Дориан сидел на кровати, привычно обняв колени руками и смотря вперёд и в никуда. Леон устроился в глубоком кресле, чтобы не нарушать личного пространства брата, и не сводил с него глаз. Хотелось что-то говорить, но слова никак не подбирались и не желали срываться с губ, были только мысли. И они общались так, невербально, вот только Дориан не отвечал.

После окончания трапезы прошло уже около часа, и наконец-то Дориан проявил активность. Перебравшись к изножью, где стоял поднос с пустой посудой, он несмело провёл кончиками пальцев по его бортику, после чего взял его в руки и встал.

- Нужно отнести это на кухню… - не очень уверенно произнёс он, наверное.

- Я уберу всё, не волнуйся, Ди.

Младший несколько секунд стоял, обдумывая что-то, затем отрицательно покачал головой.

- Я сам справлюсь, - уверенно ответил он. – Мне голову отбили, а не мозги.

Сжав бортики подноса, он подошёл к двери и обернулся на близнеца, вопросительно смотря на него.

«Мне пойти с тобой?», - вопрос прозвучал в мыслях Леона, но он предпочёл озвучить его утвердительную версию.

- Я пойду с тобой, - кивнул старший.

Он радовался тому, что Дориан изъявил желание что-то сделать самостоятельно, это было очень важно, но он всё равно не мог перестать волноваться за него. Казалось, что в любую секунду что-то может пойти не так и их мир вновь рухнет.

До кухни они дошли благополучно, и зашли в неё. Но в самую последнюю секунду, когда цель была уже практически достигнута, всё действительно пошло не так и раздался грохот. Собираясь поставить поднос на тумбочку, Дориан взял его одной правой рукой, забыв о том, что захватом неполноценной пятерни сложно что-то удержать, и тем более тяжелый поднос. Он грузно упал на пол, вилки и ножи разлетелись, заполняя кухню звоном, а посуда раскололась на крупные осколки.

По сердцу его вдруг полоснуло такой горечью, что на глаза навернулись слёзы. Какой же он никчемный – взялся что-то сделать и всё равно ничего не смог, всё испортил.

Дориан прикусил губу и задержал дыхание, пытаясь сдержать слёзы. Он и так чувствовал себя полным ничтожеством, а от слёз становилось только хуже.

Леон, не шевелясь, стоял позади него. И он не мог видеть его лица, но видел, как он напрягся – как струна, и чувствовал то, как ему больно и плохо.

Одинокая слеза всё-таки пролилась, прокладывая путь вниз. Шмыгнув носом, Дориан размазал солёную влагу по щеке и опустился на корточки, собирая осколки и столовые приборы обратно на поднос.

- Ди, давай, я помогу тебе? – мягко предложил Леон, присев рядом с ним.

Младший остановился и поднял на него глаза. Его взгляд был напряжённым и непонятным. Леон даже представить себе не мог, что творилось в его голове, в темноте его сознания, в которой вились обрывки жутких воспоминаний и демоны подсознания.

Так ничего и не ответив, он продолжил уборку, раздражённо швыряя остатки тарелок и столовые приборы на поднос. Не закончив в итоге это занятие, он оттолкнул поднос от себя и, встав, быстро ушёл обратно в спальню.

Завалившись на кровать, Дориан отвернулся к стене и свернулся калачиком, подтягивая колени к груди. Он чувствовал себя сейчас просто отвратительно, полным ничтожеством: грязным, бесполезным, не способным ни на что. Хотелось просто навечно остаться в этой комнате, где плотные задёрнутые шторы и дверь надёжно оберегают его от мира, ставшего для него чужим, и неподвижно лежать, пока слой пыли не похоронит его под собой.

А там, на кухне, на коленях около брошенного подноса продолжал сидеть Леон. Он в который раз чувствовал, как у него опускаются руки, потому что они так просто опустились у брата. Он ведь готов был всё делать за него до конца жизни, стать его слугой, хоть рабом! Но разве это поможет? Ничем это не поможет. И ему нужно было оставаться сильным и хотя бы создавать иллюзию уверенности и твёрдости, потому что Дориану это было нужно, потому что он этого заслужил.

Взяв себя в руки и запретив себе думать о плохом, Леон тоже пошёл наверх. Зайдя в спальню младшего, он сел на кровать в изножье. Близко, возможно, опасно. Но Дориан должен чувствовать, что он рядом и что он больше никогда в жизни не оставит его. И он не будет ничего говорить, потому что правильные слова есть не всегда и не всегда в них есть смысл, он просто будет рядом, здесь, где его близнец прячется от мира, потому что, если они и уйдут из него, то только вместе.

Глава 27

Ты знаешь эти чувства,

Когда ты – не тот, кем хочешь быть?

Ты знаешь, как это –

Быть себе худшим врагом,

Видящим во мне то, что я не могу скрыть?

Ты знаешь, как это –

Испытывать желание сдаться?

Skillet, Never surrender©

Леон стоял, облокотившись на подоконник, и курил. За окном накрапывал мелкий дождь и через тяжелеющие тучи продолжали пробиваться лучи золотого солнца. Он наблюдал эту картину подтекающего лета и думал, но из раздумий его вырвал тихий щелчок дверной ручки. Обернувшись, он увидел Дориана, мнущегося на пороге. Леон не сразу понял, куда смотрел близнец, но на ответ его натолкнуло то, что тот принюхивался. Его привёл сюда запах табачного дыма, который странно влёк за собой и к себе.

Минуты пол Дориан так и стоял на пороге, затем подошёл ближе к брату, всё равно останавливаясь на расстоянии пяти шагов от него и не решаясь подойти ещё ближе. Его взгляд был напряжённым, немного испуганным, но в нём читалось желание чего-то, чего не было так давно.

- Ди, ты чего-то хотел? – осторожно спросил Леон.

Несколько секунд Дориан не отвечал, продолжая смотреть на сигарету в руке брата, затем перевёл взгляд к его лицу.

- Я тоже хочу покурить.

Он сделал два шага вперёд и снова остановился, сердце забилось быстрее от неосознанного страха, с которым он всеми силами пытался бороться.

- Ди, не нужно тебе курить, - Леон мягко улыбнулся и затушил сигарету, отодвинул пепельницу, чтобы она не мозолила младшему глаза.

Но Дориан не сдался.

- Я ведь курил раньше? – спросил он, пристально смотря близнецу в глаза. – До того, что случилось. Курил? Точно… курил, - он нахмурился, перед глазами вновь замелькали картины ночного парка. – Те люди… они ведь подошли ко мне за сигаретой.

- Ты вспомнил их? – тон Леона стал напряжённым.

Дориан нахмурился сильнее. Нет, он не помнил, не мог разглядеть лица тех ублюдков в памяти, они были слишком размытыми. В памяти слишком ярко отпечатался лишь песочный цвет…

Испугавшись того, что Дориану снова может стать плохо из-за попытки вспомнить, Леон поспешил переключить его.

- Не важно, Ди. Их всё равно найдут, обязательно. И они пожалеют о том, что сделали. Если ты вспомнишь их лица и захочешь об этом говорить, то это будет сделать проще, если нет, то их всё равно накажут. Обещаю.

- Зачем ты всё время что-то обещаешь? – с горечью спросил Дориан.

- Потому что я хочу, чтобы ты поверил в то, что всё будет хорошо. А так будет.

Дориан горько усмехнулся и покачал головой. Он шагнул к Леону, затем снова отступил назад, не решаясь приблизиться к нему.

- Дай мне сигареты, - он протянул руку.

- Не нужно, Ди. Курить вредно.

- А я хочу. Дай мне сигареты.

Вздохнув, Леон взял пачку и собирался передать её близнецу, но замер, вспомнив, что именно из-за сигарет в прошлый раз у него началась истерика.

Вздохнув, надеясь, что брата снова не замкнёт, Леон медленно протянул ему пачку сигарет, после чего передал и зажигалку. Было так странно видеть, как Дориан старательно избегает контакта рук, беря нужные ему вещи. Мышечная память твердила подкуривать правой рукой, но ею он теперь не мог даже включить зажигалку. Нахмурившись, Дориан переложил её в левую руку и подпалил кончик сигареты, сделал вдох, зажимая её зубами – из уголков рта поползли дымные змейки. Леон молча наблюдал за его действиями.

Сделав несколько затяжек, Дориан задумчиво взглянул на сигарету.

- А какие сигареты я курил раньше?

- Такие же, только более лёгкие, ты бросал курить.

- Зачем?

- Фишер настаивал. Ты же поёшь, а курение вредит голосу.

- А ты? Тебе не вредит?

Дориан смотрел на Леона исподлобья, с некоторой опаской, от которой ему было никуда не деться.

- И мне, конечно, вредит, - пожал плечами старший. – Но я же гитарист, и эта привычка никак не сможет помешать мне играть.

Постепенно, буквально по сантиметру, Дориан тоже подошёл к подоконнику, но всё равно встал на расстоянии от Леона. Они стояли и курили, говорили о чём-то, но больше молчали и смотрели в окно, за которым стало совсем дождливо и оттого грустно.

«А в тот вечер тоже шёл дождь», - подумал Леон, смотря на срывающиеся с неба капли и вспоминая, как дождь ненавязчиво стучал в стёкла, когда он ехал в клуб.

- А в тот вечер тоже шёл дождь?

Леон аж вздрогнул, услышав этот вопрос, и уставился на близнеца. Они снова начали слышать мысли друг друга?

Но Леон даже не успел толком обрадоваться, когда Дориан добавил:

- Тогда асфальт был мокрым, я помню. Вернее… вспомнил.

- Да, шёл.

Они снова замолчали, из пепельницы вонял плохо затушенный окурок. В окно попадали отдельные капли дождя, почти достигая ладоней Дориана, лежащих на краю подоконника.

- Ди?

Младший повернул голову к Леону, тот продолжил:

- Не пойми меня неправильно, но тебе нужно принять душ.

Вроде бы, получилось сказать без заминки. Сомнения и неуверенность были сейчас неуместны.

И Леон был совершенно прав насчёт того, что Дориану нужно было помыться. Всё время, пока он был в больнице, он не особо следил за собой, а после той истерики перестал это делать вовсе. А голову он вообще не мыл ни разу с того момента, как пришёл в себя, потому волосы его были просто в ужасном состоянии. Они уже не просто свисали сосульками, а превратились в грязную паклю. На рыжем фоне ярко выделялись отросшие тёмные корни, тут и там торчали короткие волосы, отросшие на выбритых участках и прячущие под собой шрамы. Но дело было даже не в эстетике, Леон просто начал опасаться того, что, запустившись, брат подцепит какую-нибудь заразу из-за грязи.

- Пошли, Ди, - он кивнул и указал рукой на дверь. – Я покажу тебе в ванной всё необходимое.

Когда они пришли в ванную комнату, Леон доходчиво объяснил Дориану всё, указал на всё, что могло ему понадобиться.

- Всё, Ди, можешь приступать, - добавил он, закончив инструктаж. – Я подожду тебя за дверью.

Младший кивнул и подошёл к огромной душевой кабине с совершено прозрачными стенками.

- Я пошёл, - повторил Леон и хотел выйти, но Дориан несмело окликнул его:

- Леон?

Леон остановился, внимательно смотря на близнеца. Это был первый раз за полтора месяца, когда Дориан назвал его по имени.

- Ты что-то хотел, Ди?

- Да… - младший слегка кивнул, также пристально смотря на брата, взгляд его тревожно блестел. – Ты можешь… остаться со мной? Здесь?

- Да, конечно, - кивнул Леон.

Просьба Дориана была странной, но это было не столь важно.

- Тебе нужна моя помощь? – добавил Леон.

- Нет. Просто посиди со мной, пожалуйста.

Дориан обвёл просторную комнату взглядом, будто ища некую притаившуюся опасность.

- Хорошо, я посижу здесь, - Леон указал на унитаз и, опустив крышку, сел.

Дориан слегка кивнул, внутренне собираясь. От одной мысли о том, что ему нужно раздеться, его бросало в дрожь, он не раздевался даже на ночь, ложась в постель в том, в чём проводил день. Но, кажется, это нужно было сделать.

Сглотнув, он медленно снял футболку. Леон прикусил губу, смотря на тело близнеца: он был похудевший, бледный, осунувшийся, и незримые следы излома никак не желали покидать его.

Дориан раздевался очень долго, но в итоге справился с этим и шагнул в душевую кабину, включил воду. Леон старался смотреть на дверь, на стены, потолок, но взгляд его неизменно соскальзывал вбок, к близнецу. Перед глазами заскакали картины того, как младший злился, когда Леон врывался к нему в душ. А Леон в таких случаях всегда отвечал: «Смысл стесняться? Мы же одинаковые! Будто я у себя чего-то не видел!», смеялся, трепал брата по волосам и, получив тычок в плечо, всё-таки уходил, нередко показывая ему напоследок язык.

А теперь Леон смотрел на Дориана, а ему было всё равно, он даже не оборачивался. И от этого сердце обволакивало коконом неясной тоски. Когда вернётся его прежний Ди? Иногда Леон начинал терять веру в то, что это случится, но всякий раз запрещал себе так думать и заставлял себя собраться. Он должен верить. Он должен быть рядом с Дорианом и помогать ему. И тогда у них всё получится. Обязательно получится. Вместе.

Через двадцать минут, когда дело дошло до мятья волос, стало понятно, что самостоятельно справиться с тем, до чего он довёл шевелюру, Дориану не удастся.

Встав, Леон предложил:

- Ди, давай я помогу тебе?

Младший обернулся на него. Подумав несколько секунд, он кивнул.

- Хорошо, - Леон закатал рукава тёмно-зелёной клетчатой рубашки и подошёл ближе к душевой кабине. – Встань на колени, Ди, так будет удобнее.

Дориан вновь отреагировал не сразу, но всё-таки опустился на колени. Не обращая внимания на то, что он промокнет, Леон тоже зашёл в душевую кабину и встал на колени позади брата, взял лейку душа.

- Так, для начала нам надо всё это хорошенько намочить, а потом уже будем мыть, - известил он.

Ему казалось, что будет правильнее озвучивать каждое своё действие, чтобы оно не застало близнеца врасплох. Направив лейку на Дориана, Леон начал тщательно смачивать его волосы, начиная от кончиков и постепенно поднимаясь вверх. Младший сидел смирно, положив руки на колени и смотря вниз.

- Температура воды нормальная? – уточнил Леон, Дориан слегка кивнул. – Хорошо.

Через пару минут, добравшись до макушки младшего, Леон произнёс, улыбаясь:

- Ещё бы немного и у тебя естественным образом свалялись дреды. Или на то и был расчёт? Решил имидж сменить?

Собирая волосы близнеца назад, он случайно коснулся его щеки. Дориан вздрогнул.

- Прости-прости, - Леон привычно поднял руки, показывая, что не собирается ничего делать, пусть брат и не мог этого видеть. – Я случайно.

Подумав немного, он серьёзно добавил:

- Но, Ди, мне нужно будет до тебя дотронуться и не раз, чтобы помыть голову.

- Да, я понимаю это, - тихо ответил Дориан.

- Хорошо, - Леон тоже кивнул, он уже и сам начал волноваться, но старался не показывать этого. – Тогда, начнём.

Взяв с полки шампунь, Леон налил его в ладонь и, вспенив его, сказал:

- Сейчас я до тебя дотронусь. Ничего не бойся. И закрой глаза, чтобы пена не попала.

- Хорошо.

Выдохнув, Леон прикоснулся к голове брата, начиная осторожно намыливать волосы. Дориан заметно напрягся, даже ладони сами собой сжались в кулаки, но продолжил сидеть спокойно.

«Держись, - уговаривал он себя, впившись взглядом в стену вопреки наставлениям Леона. – Держись. Ничего страшного не происходит. Держись».

Леон старался дышать как можно тише, чтобы не пропустить даже самый тихий шёпот близнеца, и ничего не видел перед собой, кроме него. Весь его мир сейчас сузился до изломанной и самой родной на свете фигуры.

Он осторожно убирал пряди, которые всё время норовили упасть брату на лицо, вспенивал шампунь, пытаясь промыть густую шевелюру, и разбирал те колтуны, с которыми можно было справиться руками, не причинив боли.

Запутавшись в спутанных прядях, Леон нечаянно дёрнул их. Дориан резко выдохнул и сжал своё колено.

- Извини-извини, - быстро проговорил старший, убирая руки. – Я случайно. Больно?

Дориан отрицательно покачал головой.

В результате, чтобы точно отмыть шевелюру брата, Леон помыл её три раза, всякий раз самым тщательным образом промывая, разбирая по прядям. Дориан сидел, как на гвоздях, но стоически терпел продолжительную процедуру и прикосновения.

Желая лучше промыть волосы брата у корней, Леон запустил в них пятерню, на затылке, и тут Дориан не смог сдержаться. По нервам словно полоснуло бритвой, и он резко схватил старшего за руку, сжимая его запястье так, что у него начали неметь пальцы, а у самого побелели костяшки.

- Ди, ты чего? – испуганно спросил Леон.

Дориан не ответил, гулко сглатывая. Перед глазами вспыхнули картины того, как его хватали за волосы и толкали лицом в грязный пол, как собаку. Он закрыл глаза, тщетно пытаясь успокоиться; дыхание было частым и поверхностным.

- Ди, что случилось? Ди?

Дориан продолжал молчать и сжимать кисть брата, не имея сил, чтобы справиться с собой и разжать пальцы.

- Ди, всё в порядке, это я, - как можно более мягко произнёс Леон. – Слушай мой голос и расслабься.

Он попытался аккуратно разжать пальцы близнеца и через минуты пол ему это удалось. Дориан вновь положил ладони на колени, руки его тряслись, взгляд был иступлённым, полным напряжения и ужаса.

- Так, Ди, давай поступим по-другому, - проговорил Леон и отсел от брата.

Сняв рубашку, которая липла к телу и сковывала движения, он бросил её на пол, продолжая:

- Повернись ко мне. Если ты будешь сидеть ко мне лицом, и будешь видеть меня, тебе будет проще. Повернись, Ди. Просто слушай меня, пожалуйста.

Медленно, но Дориан развернулся, садясь так, как попросил близнец, посмотрел на него. В его глазах продолжали плескаться тяжёлые огни истерики, но он стал чуть более спокойным.

- Готов продолжать? – через секунд десять спросил Леон.

Младший сдавленно кивнул.

- Хорошо, - Леон снова перебрался к нему ближе. – Запрокинь голову назад, чтобы вода и пена на лицо не попадали.

После того, как младший исполнил указания, Леон подсел к нему ещё ближе и снова взял лейку душа, возвращаясь к прерванному занятию. Оставалось совсем немного – промыть волосы от шампуня и дело будет сделано.

Дориан постоянно гулко сглатывал, жилы на шее от этого вздрагивали под кожей. Он неотрывно смотрел в лицо брата, скользя по нему беспокойным взглядом.

Когда с головой было закончено, Леон попросил Дориана закрыть глаза, и смыл с его лица подтёки пены, после чего выключил воду.

- Всё, теперь ты снова красавец, - широко улыбнулся старший.

Он словил себя на том, что хотел погладить близнеца по щеке – ему так нужно было к нему прикасаться, но рука застыла в воздухе. Дориан скосил глаза на ладонь брата, после чего вернул взгляд к его глазам. Задавив в себе этот порыв нежности, Леон опустил ладони на колени и, вздохнув и вновь натянув на лицо улыбку, сказал:

- Всё, мы можем выходить.

Покинув душевую кабину и замотавшись в огромное полотенце, Дориан снова окинул комнату взглядом, задерживаясь на раковине.

- Да, зубы тоже было бы неплохо почистить, - мягко подметил Леон.

Чистка зубов была единственной гигиенической процедурой, которую Дориан продолжал проводить, пусть и не каждый день, потому слова брата не вызвали в нём протеста или долгих раздумий. Подойдя к умывальнику, он сначала потянулся к щётке правой рукой, но, застыв на секунды две, взял её левой и, выдавив на неё зубной пасты, сунул в рот.

Около минуты Леон продолжал стоять около душевой кабины, издали наблюдая за близнецом, затем подошёл ближе, ещё ближе, вставая в двух метрах позади него. Дориан всё время смотрел вниз, в раковину, украшенную несколькими чуть голубоватыми каплями пены зубной пасты. Сплюнув излишки пены, он поднял взгляд и замер, только щётка продолжила ненавязчиво жужжать и вибрировать. Из зеркала на него смотрело его отражение, а там, за спиной, стояло ещё одно.

Он медленно опустил руку со щёткой, продолжая, не моргая, смотреть в зеркало, и шокировано произнёс:

- Мы совсем одинаковые…

За почти два месяца, прошедших с того момента, когда Дориан пришёл в себя, он ни разу не смотрел в зеркало, так получилось. Проходя мимо них, он не обращал на них особого внимания, это было неважно для него.

- Это так странно…

Только сейчас он в полной мере осознал смысл слов Леона о том, что они одинаковые, одно целое – до каждой черты и капли крови.

- Конечно, - старший улыбнулся. – Я же тебе об этом и говорил – ты это я, а я это ты.

Он подошёл ближе к брату, Дориан развернулся к нему, разглядывая так, словно видел впервые. Теперь он начал смотреть на него совершенно иначе, и это ещё нужно было осмыслить.

Дориан несмело протянул к близнецу руку, но замер, не решаясь прикоснуться. Подождав немного, Леон решил ему помочь и шагнул вперёд, пальцы младшего коснулись его груди и он отдёрнул руку, словно его обожгло, но, решив что-то, снова прикоснулся к нему: едва уловимо, неуверенно, узнавая заново и хмурясь при этом. Леон стоял, почти не дыша, боясь спугнуть этот момент.

Убрав руку, Дориан сглотнул и произнёс:

- Обними меня.

- Что?

Младший говорил тихо и невнятно, Леон подумал, что ослышался.

- Обними меня, - твёрже повторил Дориан, сердце забилось быстрее от ненавистного страха. – Пожалуйста. Я должен победить этот страх. Я хочу это сделать.

Леон с готовностью кивнул, пульс начал волнительно стучать в висках. Он чувствовал себя малолетней девчонкой, впервые готовящейся разделить постель с мужчиной, настолько ему было тревожно от просьбы брата, от того, что он может быть на самом деле не готов к этому.

Медленно подойдя к близнецу, Леон заглянул ему в глаза – в них читался страх, но и уверенность тоже, и осторожно заключил его в объятия, прикрыл глаза, слушая биение его сердца, чувствуя его.

Дориан гулко сглотнул и тоже закрыл глаза, обнимая брата в ответ. Тепло его тела проникало под кожу и от этого в груди защемило от беспричинного ужаса. Он всеми силами заставлял себя держаться, но сердце с каждой секундой колотилось всё быстрее, разгоняя по венам отвратительную панику, от этого гудело в ушах. Когда гул стал настолько громким, что заболела голова, Дориан оттолкнул Леона и отскочил назад, ударяясь об раковину.

- Всё, хватит, - запинаясь, произнёс он и выставил перед собой руки, обозначая своё личное пространство, защищаясь.

- Хорошо, Ди. Я не думал держать тебя против твоего желания, - заверил его Леон.

Дориан кивнул.

- Я пойду в спальню, - сказал он и, поправив сползшее полотенце, направился к двери.

- Побыть с тобой, Ди?

Младший остановился, думая несколько секунд, затем обернулся к брату.

- Да, побудь.

Глава 28

То жар, то дрожь тебя съедают изнутри.

Тебе не скрыться, не найти покоя.

Кошмарный сон - ты в нем опять горишь

И глаз своих ты от него не скроешь.

Дай руку мне, я помогу тебе проснуться

И обрести надежду на рассвет.

NeoNate, Дай руку мне©

Леон внезапно проснулся, широко раскрытыми глазами смотря во тьму, сердце стучало в груди, как сумасшедшее. Он даже не понял, что разбудило его, но понимание пришло через несколько секунд. За стеной прозвучал болезненный стон, а следом крик:

- Нет!

- Нет… - эхом повторил Леон, в каком-то трансе касаясь груди, где болезненно колотилось сердце, запинаясь от отголосков фантомных ударов.

Из-за стены прозвучал новый крик, и он вскочил с кровати, едва не упав, запутавшись в одеяле, и кинулся к брату. Дориан лежал на кровати на спине, мечась по ней в неведомой борьбе, лицо изломано от ужаса, на лбу испарина, волосы прилипли к вискам, одеяло давно слетело на пол.

- Нет! Не надо! Отпустите меня! – в бреду шептал Дориан, срываясь на истошный крик, мотая головой. – Не трогайте меня! Нет! Нет!

Не чувствуя пола под ногами, Леон вмиг подлетел к его постели, растеряно смотря на близнеца.

- Нет, нет! Не надо!

По щекам младшего текли слёзы, смешиваясь с холодным потом ужаса.

- Не трогайте меня! Нет!

- Ди, Ди, проснись, - Леон потряс его за плечо.

- Отпустите меня, прошу вас! Не надо! Нет! Нет! – продолжал бредить младший.

- Ди, проснись! – тоже начал кричать Леон, тряся брата за плечи, пытаясь разбудить. – Это только сон! Проснись! Ди!

Он тормошил его всё сильнее, начал бить по щекам, но всё было тщетно. Дориан продолжал оставаться в плену ожившего кошмара и бессильно бороться с ним.

- Помогите! Полиция! Кто-нибудь! Помогите! Пожалуйста!...

- Тварь!

- Помогите… Пожалуйста…

- Вы посмотрите на него! Он ещё рыпаться пытается!

- Сейчас успокоим!

Заброшенная постройка недоделанного отеля. Нечеловеческие побои. Ублюдки, не имеющие права зваться людьми, которым он помешал просто тем, что был. Бесконечные удары и жестокие, полные яда слова. Грязный, серый пол, заляпанный кровью. Его кровью. Тошнотворный запах мусора и сырости. Хруст костей и бесконечная боль, бесконечные крики-мольбы, эхом звучащие в голове.

«Помоги мне, Лео, прошу тебя, помоги. Спаси меня, прошу тебя! Ты же меня слышишь! Прошу тебя, Лео! Лео! Леон! Спаси меня!».

- Спасите!

- Сука, заткнись ты уже!

- Ди, проснись, умоляю тебя! – у Леона и самого уже по щекам текли слёзы, которых он не чувствовал, его трясло от страха за брата. – Ди!

Но Дориан не слышал его, точно так же, как Леон не слышал его, когда его мучили и убивали. Он не мог проснуться.

«Спаси меня. Спаси меня, Леон. Умоляю, спаси. Мне так больно. Лео…».

«Спаси меня, Леон…».

«Лео, спаси меня. Где же ты?».

«Лео, пожалуйста…».

- Ди, проснись! Проснись же! Проснись!

Леон схватил с тумбочки стакан с остатками воды и плеснул ею в лицо близнеца, надеясь так прервать его кошмар, после чего вновь начал трясти за плечи.

- Ди, проснись! Услышь меня! Я знаю, что ты слышишь! Это только сон! Этого нет! Проснись! Проснись!

- Будешь знать, ублюдок, как нарываться.

- Проснись!!!!

Дориан резко открыл глаза, ничего не понимая, продолжая оставаться в плену животной паники и судорожно сжимая простынь. Дыхание его всё больше учащалось, и на выдохах воздух выходил со свистом, застревая в лёгких, душа. От стресса вновь пережитого кошмара у него начался астматический приступ.

- Ди, тихо, всё в порядке, - затараторил Леон, сев перед братом, пытаясь поймать его взгляд. – Успокойся. Дыши. Просто дыши и не волнуйся.

Но Дориан снова не слышал его, открывая и закрывая рот, иступлено смотря перед собой, он хватался за горло, не то пытаясь сорвать с него невидимую удавку, не то пытаясь помочь ей убить себя.

- Ди, тихо, Ди! – Леон перехватил его руки. – Так нельзя! Успокойся. Просто успокойся. Так будет легче!

У него самого от паники темнело в глазах. Они уже давно не имели дома необходимых лекарств, а дойти до своей комнаты и вызвать скорую он не мог. Он боялся оставлять Дориана в таком состоянии даже на мгновение.

Судорожно вспоминая правила первой помощи при астматических приступах, Леон быстро пересел Дориану за спину и попытался усадить его в позу, облегчающую дыхание.

- Ди, всё в порядке, - твердил он. – Наклонись немного вперёд и упрись руками в кровать. Так тебе станет легче, и ты сможешь дышать.

Но Дориан не слышал его и не слушался. Не отступившая паника, смешавшись со страхом от невозможности нормально дышать, полностью захватила сознание и лишила возможности трезво мыслить.

- Ди, пожалуйста, послушай меня!

Поняв, что брат не сделает этого, Леон перехватил его поперёк живота и навалился на спину, вынуждая занять спасительную позу, прижал его ладони к кровати, удерживая.

- Всё будет хорошо, Ди, - шептал он на ухо близнецу, держа его, потому что он вырывался. – Тебе полегчает. Ты только не паникуй. Спокойно вдыхай и выдыхай. Давай, у тебя получится. Дыши, Ди. Спокойно. Ничего не бойся. Я рядом. Если надо, я вызову скорую помощь, ты только хотя бы немного успокойся и дыши. Всё будет хорошо, обещаю. Тебе сейчас станет легче. Всё будет хорошо. Только не паникуй и дыши…

Леон шептал бесконечно и даже не понимал, что. Он просто пытался успокоить брата и помочь ему, если бы он только мог, он бы, не раздумывая, забрал себе всю его боль, его страдания. Но такого обмена, увы, ему никто не предлагал.

Примерно через четыре минуты Дориан затих, понемногу успокаиваясь. Дыхание его продолжало оставаться тяжёлым и свистящим, но, по крайней мере, теперь он и вдыхал, и выдыхал. Он по-прежнему плакал, но уже беззвучно, едва слышно всхлипывал, вздрагивая всем телом.

- Всё хорошо, Ди, - прошептал Леон, целуя младшего в висок, на губах осталась соль слёз. – Всё в порядке, так ведь? Всё в порядке…

Он взял Дориана за руку и тот с силой сжал его ладонь.

- Всё в порядке, Ди. Ложись, - Леон осторожно уложил его и сам лёг рядом, не сводя глаз с лица своей копии.

Подождав немного и окончательно убедившись в том, что, по крайней мере, сейчас Дориан может дышать нормально и признаков истерики больше не проявляет, Леон добавил:

- Я сегодня останусь с тобой на ночь. Хорошо?

Даже если бы Дориан отказался, он бы всё равно не ушёл, он не мог оставить его одного в таком состоянии, но он не отказался. Словно не до конца понимая, что происходит, Дориан часто покивал и отвернулся от брата, подтягивая колени к груди и сжимаясь в клубочек, но ладони его всё равно не отпустил.

Облегчённо выдохнув, Леон тоже перевернулся на бок, чтобы видеть близнеца.

«Если бы ты только знал, как я люблю тебя, - думал он, смотря на спину Дориана. – И как я за тебя боюсь».

Глава 29

На следующий день, вопреки всем опасениям Леона, Дориан чувствовал и вёл себя нормально, только разговаривал очень мало. Весь день они, как обычно, провели вместе и разошлись только на ночь. Но поспать Леону всё равно не удалось.

Уже третий час подряд он крутился в постели, не смыкая глаз, и всё время напряжённо смотрел в стену, за которой был брат. После вчерашнего у него появился ещё один страх – страх того, что Дориану вновь приснится весь тот ужас, что ему станет плохо, а его не будет рядом. Это не давало заснуть даже на минуту, а спать хотелось уже давно и очень сильно. А там, за стеной, точно так же не смыкал глаз Дориан.

Ему вдруг стало так неуютно в собственной спальне. И вроде бы всё в ней было по-прежнему, но стало как-то пусто и темнота вдруг начала гнести. Он уговаривал себя заснуть, но не мог заставить себя даже закрыть глаза и всё время смотрел в стену, разделяющую его с близнецом.

Промаявшись так до двух часов ночи, Дориан всё-таки не выдержал и, выбравшись из постели, крадучись покинул комнату. Остановившись напротив двери в спальню брата, он гулко сглотнул, взгляд его бегал. Собравшись, он взялся за дверную ручку и медленно надавил на неё, открывая дверь.

Заметив боковым зрением, что дверь открывается, Леон непонимающе уставился на неё. Дориан несмело зашёл в комнату, оставшись стоять около порога и продолжая сжимать дверную ручку, словно спасительный круг.

- Ди, что-то случилось?

Желание спать стёрло, как рукой, и сердце забилось быстрее в тревоге. Леон сел, волнительно смотря на близнеца. Дориан несколько секунд ничего не отвечал, затем тихо спросил:

- Можно мне поспать с тобой?

Брови Леона взметнулись вверх.

- Да, конечно, Ди, - путаясь в словах, ответил он и спешно подвинулся.

Кивнув, Дориан наконец-то отпустил ручку и быстро подошёл к кровати и забрался в неё. Леон укрыл его по пояс и тоже лёг.

- Ди, что-то случилось? – повторил он свой вопрос после недолгого молчания.

Младший отрицательно покачал головой.

- Нет, я просто не мог заснуть.

Он тяжело вздохнул, прикрыв глаза, и добавил:

- Я уже давно очень плохо сплю.

- Почему ты не говорил об этом?

Леон снова повернул к близнецу голову, внимательно смотря на него, немного хмурясь. Почему он умалчивал о том, что страдает бессонницей?

Дориан вновь вздохнул.

- Потому что я не хотел снова пить кучу таблеток. И уколов не хотел. Мне хватило этого в больнице.

- Можно было бы обойтись и без таблеток, если для тебя это так принципиально. Травяные чаи там попить… Главное, не скрывай от меня ничего. Пообещай мне это, Ди.

Дориан несколько секунд молчал, хмуро смотря на брата, затем серьёзно спросил:

- Тебе действительно важно это всё? Всё, что со мной происходит?

- Ди, ты для меня важнее жизни, - тоже серьёзно ответил старший, - сам как думаешь?

Они оба лежали на спине, повернув головы и смотря на своё отражение.

Дориан ничего не ответил. Найдя в темноте ладонь брата, он несмело прикоснулся к ней, продолжая внимательно смотреть на него, изучая его реакцию и свою тоже. Сердце забилось чаще, но паника не наступила.

Отозвавшись на это прикосновение, Леон взял близнеца за руку и переплёл их пальцы, легко улыбнулся ему. Сейчас он как никогда чувствовал, что всё действительно будет хорошо.

«Кажется, я начинаю вспоминать, что люблю тебя, - думал Дориан, смотря на брата из-под опущенных ресниц, - и что рядом с тобой я всегда буду в безопасности…».

Он устало вздохнул и закрыл глаза, наконец-то чувствуя, что вот-вот заснёт. И так, рядом с ним, держа его за руку, и Леону было намного спокойнее.

Глава 30

Раздался звонок в дверь и Дориан повернул голову, напряжённо смотря в сторону звука. Когда он повторился, Леон сказал:

- Пойду, посмотрю, кто это.

Дориан перевёл напряжённый взгляд на него, затем сдавленно кивнул.

- Хорошо.

Кивнув в ответ, Леон быстро покинул комнату и сбежал вниз по лестнице, направляясь к двери.

«И кого там принесло?», – раздражённо думал он.

Подойдя к двери, он заглянул в глазок. К их порогу пожаловал Фишер. Поджав губы и немного скривив их, Леон отпёр замки и открыл перед продюсером дверь.

- Рад, что ты дома, - кивнул мужчина.

- А я теперь всегда дома, - не слишком дружелюбно отозвался Леон.

- Я зайду?

- А что тебе надо?

Леон упёрся рукой в дверной косяк, преграждая Рональду путь и защищая их с братом территорию.

- Поговорить мне надо. А на звонки ты не отвечаешь.

Подумав немного, Леон вздохнул и убрал руку, отошёл в сторону.

- Заходи. Но ненадолго.

Рональд предпочёл не заострять внимания на негостеприимности подопечного. Пройдя в квартиру, он сел на диван в гостиной, которая занимала большую часть первого этажа и начиналась фактически от входной двери.

- Ну, что ты хотел? – спросил Леон, скрестив руки на груди. – И имей в виду, у тебя немного времени, мне нужно возвращаться к Дориану.

- Я успею, Леон, - кивнул продюсер, - у меня для тебя всего две новости.

- Надеюсь, что они будут хорошими.

«Плохих мне уже хватило с лихвой до конца жизни», - мысленно добавил парень.

- Я тоже надеюсь на то, что ты не воспримешь мои слова негативно, - отозвался Рональд.

Наверху хлопнула дверь, и примерно через минуту к ним спустился Дориан. Он остановился на четвёртой снизу ступени и, скрестив руки на груди, насуплено смотрел на Фишера, после чего перевёл взгляд на брата.

- Здравствуй, Дориан, - поздоровался Рональд, легко помахав подопечному.

- Привет.

- Как ты себя чувствуешь?

- Нормально, - огрызнулся Дориан. – Голова и задница не болят.

Леон гулко сглотнул, напряжённо и с тревогой глядя на брата. Он вспомнил про изнасилование?

- Что ж, рад, что с этими частями тела у тебя всё в порядке, - покивал продюсер. – А как обстоит дело со всем остальным?

- Нормально. Только с этим непривычно, - Дориан продемонстрировал Рональду правую руку, после чего вновь скрестил руки на груди, выдавая этим то, что ему было неуютно. – Роняю всё.

- Мне действительно жаль, Дориан, что всё так произошло.

Дориан скривил в ответ губы и перевёл взгляд на близнеца, ища у него поддержки и каких-то объяснений. Пусть он и помнил Фишера по больнице, пусть он разговаривал с ним нормально, но он всё равно был для него чужим и посторонним и то, что он пришёл к ним в дом, заставляло его нервничать.

- Рональд пришёл, чтобы что-то рассказать, - объяснил Леон, видя вопрос в глазах брата и не сводя с него волнительного взгляда.

Дориан ничего не ответил, но слегка кивнул, принимая эту версию происходящего.

- Может быть, - добавил Леон, - посидишь с нами, и вместе всё обсудим?

- Было бы лучше, если бы мы поговорили вдвоём, - тихо и не смотря на Дориана, чтобы тот не услышал и не заметил, произнёс Рональд.

- Почему? – шикнул Леон.

Их перешёптывания заставили Дориана начать нервничать ещё сильнее. Он обнял себя за плечи, поглаживая, и переводил тревожный взгляд с брата на продюсера.

- Дориан, Рональд хочет поговорить со мной наедине, ты не против? – обратился к нему Леон.

Младший сильно прикусил губу и заставил себя кивнуть.

- Мы отойдём на пять минут, не больше. Хорошо? – волнительно смотря на близнеца, добавил старший.

Дориан несколько секунд никак не реагировал. Ему было безумно страшно оставаться в одиночестве и отпускать брата с Фишером, но так было нужно. Он всеми силами убеждал себя, что за пять минут ничего ужасного не произойдёт.

- Хорошо, - ответил он. - Пять минут я могу подождать.

Леон кивнул и, не желая терять время, схватил Рональда под руку и увёл в соседнюю комнату.

- Так, - произнёс он, - быстро и по факту. У тебя ровно пять минут. Я не шучу.

- Леон, не сходи с ума, - серьёзно ответил Фишер.

- Не сходи с ума?! А я схожу с ума?! Ты…

Рональд шикнул на подопечного, прерывая его гневную тираду. Поняв, что он погорячился – нервы уже слишком давно были ни к чёрту, и что Дориану точно ни к чему слышать его крики, Леон понизил голос до шёпота, шипя:

- Рональд, ты ни хрена не понимаешь. Думаешь, это всё шутки?

- Я так не думаю. Но я хочу, чтобы вы с Дорианом вернулись к нормальной жизни, а, по крайней мере, ты пока что двигаешься в противоположную сторону.

Леон раздражённо выдохнул.

- Я уже реально хочу выгнать тебя, - произнёс он. – Так что выкладывай – зачем пришёл, пока я этого не сделал. И в нашу с Дорианом жизнь не лезь.

- Я в неё не лезу, а просто хочу помочь, - ответил мужчина и достал из сумки папку. – И именно с этим связана моя первая новость.

Леон вопросительно выгнул бровь и сел напротив него.

- Выкладывай.

- Леон, я нашёл для Дориана психоаналитика, даже двух. И я настаиваю на том, чтобы он занимался с ним, если ты не помнишь, доктор Вальтер тоже говорил, что ему это будет очень полезно. Вот, - Рональд протянул подопечному папку, - можешь выбрать из них того, который больше понравится, по всем критериям и отзывам они – лучшие.

Леон поджал губы, но папку взял и открыл её. В ней были два досье на указанных специалистов. Первым был мужчина лет пятидесяти пяти: полноватый, с доброй и приятной улыбкой, но маленькими серыми холодными глазами. Этот контраст сразу не понравился Леону.

- Он мне не нравится, - известил парень.

- Как хочешь, посмотри второго.

Вторым психоаналитиком оказалась молодая женщина со светло-русыми волосами и несколько грузной верхней частью туловища, которая казалась таковой из-за большой груди. В целом она располагала к себе, ей хотелось верить.

- Думаю, женщина будет лучше, - проговорил Леон, продолжая рассматривать фото.

- Как знаешь. Кстати, это отец и дочь.

- Да? – Леон удивлённо взглянул на продюсера.

- Да. У них что-то вроде профессиональной династии. Просто волшебником считался её старший представитель, соответственно, дедушка, но ему уже девяносто лет и он страдает от болезни Паркинсона, потому, увы, больше не практикует.

Леон угукнул в ответ.

- Хорошо, я поговорю с Дорианом и, если он согласится, свяжусь с этой… - он взглянул на имя женщины, – Хеленой.

- Согласится или нет – ему это нужно, Леон. И с ними обоими я уже связался, вам остаётся только выбрать одного и договориться о том, где и в какое время будут происходить встречи.

«Будто проститутку выбираю», - неуместно подумал Леон и поспешил переключиться на тему разговора.

- С этим решили. Давай вторую свою новость. У нас осталось мало времени.

Рональд тяжело вздохнул, но решил в этот раз промолчать о поведении подопечного и перешёл к делу.

- Вторая новость – твоя любимая. Нам всем пора возвращаться к работе.

Опережая возмущение Леона, он продолжил:

- Не спеши орать и посылать меня. Во-первых, ты сам должен понимать, что это необходимо. Во-вторых, я предусмотрел всё, чтобы Дориану не было слишком сложно.

- И что ты придумал? – напряжённо спросил парень. Опять гребанная работа! И почему она снова подкралась так незаметно?

- Я арендовал студию в Гамбурге, так что вам не придётся никуда ехать. И мы сначала запишем музыку, а потом уже наложим на неё голос Дориана, это даст ему ещё минимум три недели отдыха и подготовки к работе.

- Рональд, - вздохнул Леон, - я не могу всё время торчать в студии, я нужен ему.

- Будешь приходить тогда, когда сможешь, если что, запишем тебя отдельно, потом свести музыку – не проблема.

Леон слабо и мимолётно улыбнулся продюсеру. У него просто не было иного выбора. Он и сам прекрасно понимал, что им нужно возвращаться к работе, если они не хотят потерять всё, просто думать об этом как-то не получалось, потому что все мысли занимали куда более важные проблемы.

- А как Эван и Леонард к этому относятся? – спросил он, смотря вниз.

- Нормально, они всё понимают и согласны принимать те условия, которые будете диктовать вы с Дорианом.

Леон вновь слабо улыбнулся, но уже искренне. Как же им всё-таки повезло с друзьями.

- Ну, Леон, что скажешь?

- А что мне сказать? Ты не оставляешь нам выбора…

- Леон, это – шоу-бизнес, и вы сами всеми силами пытались в него пролезть, так что сейчас не нужно сетовать на то, какой я плохой и чёрствый. Я совсем не такой. И я уже множество раз говорил, что тоже всей душой болею за Дориана и желаю, чтобы он пришёл в норму. Но я стараюсь ещё и трезво смотреть на происходящее и хоть немного думать о будущем.

Леон несколько секунд молчал, затем вздохнул.

- Хорошо, я тебя услышал.

- Я рад. И надеюсь, что ты не пойдёшь на попятную, потому что и тебе самому, и нам всем будет плохо от этого. А запись стартует в понедельник, так что у вас есть ещё пять дней, чтобы подготовиться к ней.

Леон угукнул в ответ, снова опуская взгляд вниз и нервно заламывая пальцы.

Тем временем Дориан сидел на лестнице, прислонившись к стене и обнимая себя за плечи. Раз в несколько секунд он поднимал напряжённый и полный надежды взгляд к настенным часам. Вместо обещанных пяти минут прошли уже семь, и с каждой ушедшей секундой ему становилось всё сложнее успокаивать себя и заставлять оставаться на месте. Ему хотелось убежать туда, где будет спокойно и безопасно. К брату.

Когда дверь открылась, Дориан во все глаза уставился на вернувшихся Леона и Рональда.

- Всё, мы поговорили, - известил Фишер. – Если у вас нет ко мне вопросов, то я пойду.

Отойдя к двери, он обернулся и махнул парням рукой.

- Пока Леон, пока Дориан, поправляйся.

Дориан нахмурился и ничего не ответил. Закрыв за Рональдом дверь, Леон подошёл к близнецу. Тот сидел, насупленный, сжавшийся, и смотрел на него исподлобья.

- О чём вы говорили? – спросил Дориан.

Леон тяжело вздохнул. Он был совершенно не уверен в том, что донести требования Фишера до брата будет просто.

- Ди, послушай меня, пожалуйста, - мягко попросил он и тоже сел на лестницу.

- Я это и делаю, - обиженно отозвался младший.

- Ди, тебе нужно заниматься с психоаналитиком. Он поможет тебе…

- Как?

- Он поможет тебе вспомнить всё и… справиться с тем, что ты вспомнил и вспомнишь.

- Я не хочу ни с кем об это говорить, - Дориан отвернулся. – И я не хочу ни с кем встречаться. Не хочу.

- Ди, это действительно будет для тебя полезно. Хотя бы попробуй, пожалуйста. Вот, - Леон протянул брату папку с досье, - там информация про двух психоаналитиков, выбери того, который понравится тебе.

Дориан недоверчиво взглянул на близнеца, но папку всё-таки взял и открыл её. Бегло рассмотрев двух специалистов, он произнёс:

- Мне не нравится мужчина.

- Мне тоже женщина намного больше понравилась, - улыбнулся Леон.

Дориан слабо улыбнулся в ответ, но очень быстро снова нахмурился.

- И всё равно я не хочу ни с кем встречаться.

- Просто попробуй, Ди, - Леон осторожно взял его за руку и заглянул в глаза.

Младший вздохнул, поджав губы, но, кажется, был согласен.

- Всё будет хорошо, Ди, - добавил Леон. – Я уверен, что Хелена – хороший человек и прекрасный специалист, другого бы Фишер не нашёл для тебя. И в её кабинете ты будешь в полной безопасности.

- Что?! – воскликнул Дориан, выдёргивая руку из ладони брата и отшатываясь назад, отчего ударился лопатками об стену. – Я никуда не поеду! Я не хочу!

- Хорошо-хорошо, - покивал Леон и вновь взял его за руку, погладил по тыльной стороне ладони, успокаивая. – Если хочешь, она будет приезжать к нам. Я договорюсь.

Младший несколько секунд недоверчиво смотрел на него, затем нехотя согласился.

- Хорошо. Но если она мне не понравится, она больше не будет приходить.

- Конечно, Ди. Только не волнуйся. И дай ей шанс.

Младший слегка улыбнулся и перебрался ближе к Леону, сильнее сжал его ладонь.

- Хорошо, - проговорил он. – Я попробую. Но будь со мной в первый раз, пожалуйста.

- Как скажешь, Ди. Я сделаю всё, чтобы ты чувствовал себя уютно.

Ответом Леону стала лишь улыбка, но она была дороже и важнее всего.

Глава 31

…Ради достижения высокой цели приходится жертвовать многим…

Леон лежал в своей постели и смотрел всякие видео на телефоне. И всё больше его подбивало найти ролик известной пикантной направленности и снять напряжение хотя бы так, сольно, потому что за последние два месяца у него не было даже намёка на нормальную близость, а вот стрессов было предостаточно.

Не став в результате бороться с собой и своими желаниями, он быстро вбил в строку поиска «Видео XXX» и, пробежавшись глазами по картинкам-анонсам, прикрытым цензурой, выбрал один ролик и включил его. Обычный незамысловатый сюжет: к шикарной мулатке приходит не то сосед, не то рабочий – Леон не стал вникать. Его больше интересовало другое.

Уже на четвёртой минуте ролика на экране начали происходить интересные действия. Леон неотрывно следил за сочной пышногрудой брюнеткой, облаченной в нежно-розовое кружевное бельё и чулки, зрачки рефлекторно расширились, отчего глаза стали совсем чёрными. Сглотнув, не отрывая взгляда от экрана, Леон медленно повёл рукой вниз и услышал, как открылась дверь.

Молниеносно выключив видео и положив телефон на тумбочку экраном вниз, он поднял глаза на Дориана, стоявшего на пороге.

- Ди, ты чего-то хотел?

Леон согнул ноги в коленях, чтобы скрыть от глаз брата свою естественную реакцию на пикантный ролик

- Да, я спать хочу, - отозвался младший.

Подойдя к постели Леона, он бесцеремонно забрался в неё, устраиваясь у брата под боком.

«Очень вовремя», - подумал Леон и тут же отругал себя за подобные мысли. Ещё недавно Дориан не позволял ему даже приблизиться к себе, а теперь, когда близнец сам хотел быть с ним рядом, просто не могло существовать неподходящих для этого условий.

- Хорошо, Ди, устраивайся, - улыбнулся старший и немного подвинулся.

Дориан поёрзал, устраиваясь удобнее, и перевернулся на спину, из-под опущенных ресниц смотря на брата.

- Как раз, я уже тоже собирался ложиться спать, - добавил Леон и тоже лёг на спину.

Какое-то время они лежали молча, затем Леон произнёс:

- Ди, может быть, стоит купить тебе пижаму? А то чего ты в чём ходишь, в том и спишь…

- А тебе это не нравится?

- По-моему, это неудобно. И негигиенично.

Дориан шумно выдохнул и сел. Подумав немного и собравшись с силами, он снял футболку и бросил её на пол, расстаться ещё и со штанами он пока что был не готов.

Развернувшись к близнецу, он украдкой взглянул на него.

- Ди, что случилось? – Леон тоже сел, волнительно смотря на младшего.

Дориан слегка прикусил губу и опустил взгляд к рукам брата, после чего вновь посмотрел ему в глаза.

- Прикоснись ко мне, пожалуйста. Где-нибудь здесь, - тихо попросил он и неопределённо указал на грудь.

До этого он не позволял прикасаться к своему телу, если не считать тех объятий в ванной, только к рукам.

«Почему именно сейчас? – подумал Леон, невольно опуская взгляд вниз, к своей «проблеме». – Хотя, - он снова посмотрел на брата, - наверное, так даже лучше. Дориан меня точно остудит».

Слегка кивнув, Леон подсел ближе к близнецу, медленно протянул руку, но перед тем, как дотронуться, спросил:

- Готов?

Младший кивнул и тихо ответил:

- Да.

Почувствовав ладонь брата на своей груди, он гулко сглотнул и закрыл глаза. Сердце в груди забилось часто-часто.

«Я справлюсь, - думал он, сжимая зубы. – Это совсем не страшно – просто прикосновение…».

Накрыв ладонь Леона своей, Дориан сдвинул её немного влево, замер, потом вниз. Леон не двигался, неотрывно следя за братом и его действиями. В общей сложности младший продержался чуть меньше минуты. Отстранив руку Леона, он вздохнул и открыл глаза, смотря на него.

- Я честно стараюсь, - тихо, с горечью и болью произнёс Дориан.

- Ты молодец, Ди, - Леон широко улыбнулся ему.

Дориан ответил ему слабой улыбкой и снова лёг, натянул одеяло на грудь.

- Ди, а что ты чувствуешь, когда я к тебе прикасаюсь? – спросил Леон после пары минут молчания.

- Не знаю, - Дориан нахмурился и отвернулся, смотря в потолок. – Мне просто становится как-то… жутко страшно. И сердце начинает биться очень быстро.

Леон грустно улыбнулся и повернулся на бок, к брату.

- Позволишь мне? – спросил он, подняв руку и показав младшему раскрытую ладонь.

Дориан слегка кивнул, сердце снова забилось чаще. Леон осторожно опустил ладонь ему на грудь, там, где испуганно колотилось самое родное сердце, часть его собственного сердца.

Прислушиваясь к своим ощущениям, Дориан слегка улыбнулся и накрыл ладонь близнеца своей, чуть сжал, признательно смотря на него.

- Всё будет хорошо, Ди, - прошептал Леон.

Глава 32

Ты говоришь мне, что со временем всё изменится в лучшую сторону,

Ты говоришь, что я возьму себя в руки, встряхнусь, а ты будешь в порядке.

Скажи же, что ты, чёрт возьми, знаешь? Что ты об этом можешь знать?

Скажи, откуда тебе, чёрт возьми, знать? Откуда?

Lady Gaga, Till it happens to you©

Сегодня должна была состояться первая встреча Дориана с Хеленой, и она совпала с началом работы над новым альбомом. От сеанса втроём психоаналитик отказалась, сказав, что Дориану будет полезнее работа с глазу на глаз. На эту новость он отреагировал достаточно спокойно и согласился остаться с Хеленой наедине. Воспользовавшись этим, Леон решил съездить в студию и немного поработать – за два часа, которые длится встреча, он должен хотя бы что-то успеть.

О том, что он планирует отлучиться, Леон предпочёл не говорить брату и, тайком улизнув из дома, помчался в студию, где как раз уже были Леонард, Эван, Рональд и люди, настраивающие аппаратуру и помогающие с записью.

Быстро поздоровавшись и обнявшись, все заняли свои места. Но не успел Леон начать играть, когда у него в кармане зазвонил мобильный телефон. Жестом показав: «Стоп», он ответил на вызов. Это звонила Хелена.

- Леон, - чётко проговорила она, - Дориан убежал от меня и заперся в ванной.

Не успела она договорить, как по второй линии позвонил сам виновник торжества.

- Извините, - быстро проговорил Леон, - у меня вторая линия.

Переключившись на звонок брата, он спросил:

- Ди, что случилось? Почему ты…

Но Дориан не дал ему договорить, перебивая.

- Леон, она мне не понравилась. Совсем-совсем! Я не буду с ней заниматься! И где ты? Леон, где ты?! Куда ты ушёл?!

К концу высказывания младший уже начал откровенно кричать.

- Ди, пожалуйста, успокойся, - максимально спокойно попросил Леон.

Он ужасно боялся того, что у близнеца снова случится истерика. Мало ли, что он может сделать с собой.

- Ди, я сейчас вернусь. Через двад… Нет, пятнадцать минут. Хорошо?

- Где ты?!

- Я в студии, Ди. Но я сейчас вернусь.

- Почему ты не сказал, что уходишь?!

- Я подумал, что могу отлучиться, пока ты будешь с Хеленой.

Ответа не последовало. Дориан отклонил вызов, и у Леона внутри всё похолодело от ужаса.

- Мне нужно ехать домой, - быстро сказал он. – У Дориана что-то пошло не так с психоаналитиком…

- Поехать с тобой? – предложил Леонард.

- Не надо.

- Как знаешь.

- А мы запишем пока без тебя, не волнуйся, - кивнул Эван.

- Спасибо, - бросил Леон и выскочил за дверь.

Добравшись до дома, он вбежал в квартиру и побежал на второй этаж. Хелена стояла около двери в ванную комнату – высокая, статная, молодая женщина, облаченная в светлую юбку до колен и яркую блузку. Подбежав к двери, Леон громко спросил:

- Ди, что случилось?

После этого уже шёпотом он обратился к психоаналитику:

- Что случилось?

- Дориан закрылся от меня здесь и не отвечает.

- Ди? – старший постучал в дверь и припал к ней ухом. – Ди? Пожалуйста, открой дверь.

Дориан молчал. Первой мыслью Леона было – сломать чёртову дверь, но он вовремя вспомнил про то, что от неё есть ключ.

- Я сейчас принесу ключ, - прошептал он. – Говорите с ним.

- Я знаю.

Перевернув весь дом в поисках треклятого ключа и всё-таки найдя его, Леон вернулся к дверям ванной.

- Ди, - снова позвал он, надеясь на то, что близнец всё-таки услышит его и послушается, - открой, пожалуйста, дверь. Ди, ты слышишь меня? Ди?

Леон положил ладонь на ручку и повернул её, после чего снова постучал и позвал:

- Ди? Открой, пожалуйста, дверь. Я вернулся, всё хорошо.

Он хотел дать шанс Дориану самостоятельно открыть дверь, потому что помнил, как тот негативно может реагировать на вмешательство в его личное пространство, даже если вмешивается он, его близнец.

- Ди?

- Дориан, ты слышишь нас? – тоже обратилась к младшему Хелена.

Леон наградил её испепеляющим взглядом. Когда дело доходило до Дориана, никто не имел права вмешиваться, пусть даже самый высококвалифицированный специалист.

- Ди? Пожалуйста, открой дверь…

Леон упёрся лбом в дверь, слушая тишину по ту её сторону и своё глухое сердцебиение.

«Почему я опять ошибся?», - думал он, сжимая в кулаке ключ.

Прошло несколько минут, и замок негромко щёлкнул. Леон выпрямился, внимательно смотря на дверь, ожидая, когда из-за неё появится брат. Но Дориан не вышел. Только секунд через двадцать он произнёс:

- Заходи.

- Может быть, лучше я? – предложила Хелена.

Леон отрицательно покачал головой.

- Сначала я. Если вы понадобитесь, я позову вас. И отойдите от двери, не подслушивайте.

Психоаналитик исполнила просьбу, а Леон, сделав глубокий вдох, зашёл в ванную. Дориан сидел в дальнем углу на полу, обнимая колени, и нервно перебирал босыми ступнями по полу.

- Ди, что случилось? – максимально мягко спросил старший, сделав несколько шагов вперёд и внимательно смотря на близнеца.

Дориан поморщился и отвернулся. Какое-то время он молчал, затем всё-таки заговорил:

- Почему ты ушёл?

Леон тяжело вздохнул. Он опять был виноват и прекрасно понимал это.

- Ди, мне нужно было съездить в студию и немного поработать. Я думал, что ты не обратишь внимания на мою отлучку…

- А я обратил, - буркнул младший, смотря вниз.

Помолчав немного, он поднял взгляд на брата и с обидой и горечью спросил:

- Почему ты мне всё время врёшь?

- Ди, я не вру…

Леон сделал ещё несколько шагов вперёд и опустился на колени, чтобы быть на одном уровне с близнецом.

- Я действительно думал, что ты не заметишь того, что я уехал, я бы вернулся к окончанию встречи…

- Думал, что не вспомню, думал, что не замечу… - горько усмехнулся Дориан. – А что ещё ты думал? Чего я ещё не знаю о себе? О нашей жизни? Может быть… о тебе?

- Ди, я ничего от тебя не скрываю. Я соврал тебе про случившееся только потому, что думал, что правда травмирует тебя…

- А ты представь, каково мне было думать, что меня сбила машина, верить в это, а потом вспомнить, что случилось на самом деле?! – Дориан вновь не дал брату договорить.

Он дышал часто и тяжело, брови были напряжённо сведены.

- Представляешь, - добавил он, - каково это – не помнить ничего, жить во тьме и непонятном ужасе и полагаться во всём на того, кто постоянно врёт тебе?!

- Я не вру тебе!

Поняв, что сорвался и повысил голос, Леон прикрыл глаза и глубоко вдохнул, выдохнул.

- Ди, - уже спокойно продолжил он, - я не соврал тебе насчёт того, где я, я просто не сказал этого. Это другое.

- А мне как-то без разницы.

Дориан прижал колени к животу сильнее и отвернулся, смотря в стену.

- Ди, ты можешь просто объяснить мне, что случилось? Спокойно объяснить? Почему ты испугался?

Дориан болезненно скривил губы, а на глазах невольно выступили слёзы. Опять эта слабость, опять этот страх, от которого его оберегают и спасают, будто маленького ребёнка. Ему снова захотелось умереть, чтобы наконец-то избавиться от того кошмара, в который превратилась жизнь, от навязчивого чувства ничтожности.

- Я не могу объяснить, чего я испугался, - тихо ответил он, продолжая смотреть в сторону. – Я не знаю, чего боюсь.

Дориан молчал около минуты, затем нахмурился и попросил:

- Принеси мне сигареты.

- Ди, может быть, не надо?

- Принеси мне сигареты, - требовательнее повторил младший и протянул руку.

Вздохнув, Леон сходил за сигаретами.

- Ди, может быть, всё-таки поговоришь с Хеленой? – осторожно спросил он, наблюдая за тем, как близнец курит.

Дориан нахмурился и снова отвёл взгляд, обдумывая предложение и просто собираясь с силами. Он вновь расклеился и ничего не мог с этим поделать, но он хотел что-то сделать!

- Хорошо, - негромко ответил он и с надеждой посмотрел на брата. – Но ты побудь со мной, хорошо?

- Конечно, Ди, - Леон мягко улыбнулся и вышел к психоаналитику.

- Как Дориан? – спросила она.

- Нормально. И он согласен продолжить вашу беседу.

- Хорошо. Тогда – идите, а я пойду к нему.

- Нет. Я буду с вами, он так попросил.

Хелена вопросительно вскинула бровь.

- Леон, я…

- Это не обсуждается, - отрезал парень, не дав ей договорить. – Я буду с вами. Насколько я знаю, такое есть… что-то, типа семейной терапии.

- Есть. Но это совершенно иной вид терапии.

Видя непоколебимость в глазах Леона, Хелена всё-таки согласилась на его условия.

- Хорошо. Присутствуйте при нашей беседе. Но когда Дориан будет говорить что-то особо личное, я буду кивать вам, и вы будете закрывать уши.

- У нас нет друг от друга секретов.

- Это важно. Дориану важна ваша поддержка в виде присутствия, но не уши.

- Допустим, - нехотя согласился Леон, поджимая губы. – Но какой смысл закрывать уши, если он уже начнёт говорить, и я услышу начало?

- Во-первых, по началу высказывания сложно его додумать и я надеюсь, что вы не будете этого делать. Во-вторых, определить, когда человек желает сказать что-то особо важное и личное достаточно просто.

- Ладно…

Они зашли в ванную. Леон сел на пол около двери, скрестив ноги по-турецки. Хелена встала на расстоянии трёх метров от Дориана, сохраняя профессиональную дистанцию. Младший гулко сглотнул и исподлобья взглянул на неё.

- Дориан, ты хочешь разговаривать здесь? – спросила она.

- Да.

- Ты уверен, что это будет удобно?

- Мне удобно.

Убедившись, что пациент готов идти на контакт, Хелена отошла и села на стиральную машинку. Так Дориан видел её боковым зрением и мог контролировать, чтобы не волноваться, но она не мозолила ему глаза.

- Дориан, - проговорила она, - что бы ты сам хотел мне рассказать?

- Ничего. Это вы хотите со мной разговаривать.

- Тогда, если позволишь, я сама буду задавать вопросы.

- Задавайте.

Младший говорил спокойно, немного угрюмо, но курил нервно, и сигарета дрожала в его пальцах. Он просто старался держать себя в руках. Снова старался.

- Дориан, что ты сейчас чувствуешь? – начала опрос психоаналитик.

- Ничего.

- А как ощущается твоё «ничего»?

- Никак.

- Какого, по-твоему, цвета это слово «никак»?

- Никакого, - уже более раздражённо отозвался Дориан.

Затем он нахмурился и, подумав немного, добавил:

- Не знаю… Серого, наверное… Такого – тёмно-серого цвета, как мокрый асфальт или… бетон. Да, точно, бетон.

- И что ты чувствуешь, думая о нём?

- Не знаю…

- Что ты чувствуешь прямо сейчас?

- Холод.

Указав на пол, младший Ихтирам добавил:

- Кафель холодный.

- Тебе неприятен этот холод?

Дориан пожал плечами.

- Дориан, что тебе больше нравится: тепло или холод?

- Какая разница?

- Если ты не хочешь, можешь не отвечать. Но я бы хотела услышать твой ответ.

Дориан тяжело вздохнул и опустил взгляд, сминая в пальцах затушенный окурок.

- Тепло, - негромко ответил он.

- А с чем оно у тебя ассоциируется?

Дориан думал достаточно долго, хмурился, будто вопрос был неимоверно сложен для него.

- С домом. Мне кажется… что дома тепло, даже жарко…

Леон ошарашено уставился на близнеца. Дом, жара… Дориан, пусть даже не осознавая того, говорил про дом их бабушки и дедушки в Агадире, Леон был уверен в этом!

- Дориан, почему ты ушёл от меня? – задала новый вопрос Хелена.

Младший перевёл взгляд на Леона. Хелена кивнула ему, чтобы закрыл уши. Когда он это сделал, Дориан произнёс:

- Я не стесняюсь говорить при нём.

- Извини, Дориан, профессиональная этика. Ответь, пожалуйста, почему ты ушёл. Возможно, я сделала что-то, что тебе не понравилось, мне важно это знать, чтобы не повторять ошибок в будущем.

Хелена говорила спокойно, плавно, голос её будто тёк, обволакивая, подобно тёплой реке.

- Я не знаю, почему убежал, - Дориан снова опустил голову и начал нервно заламывать пальцы. – Мне просто стало… страшно.

Он пригладил волосы назад, лицо изломало болезненной гримасой. Леон не сводил с него пристального взгляда, но Дориан не видел этого сейчас, он был всецело охвачен тихой, но такой страшной внутренней борьбой между своим ужасом и желанием победить его.

- Вы просто… - продолжил младший, запинаясь, - чужой человек. А Леона не было рядом…

Он прикусил губу почти до крови, сдерживая чёртовы слёзы, за которые ему было так стыдно.

- Я подумал, что он меня бросил. А ведь у меня никого нет, кроме него… Мне просто стало так страшно, что он уйдёт, а я останусь в темноте… А потом я понял, что… он соврал мне. Опять соврал. Он обещал быть рядом и ушёл…

Леон неотрывно следил за близнецом. И пусть он не мог слышать его ушами, но он слышал сердцем. Он чувствовал смысл его слов. Он нужен ему.

«Я с тобой, Ди», - мысленно произнёс Леон. Он верил, что Дориан услышит.

Весь сеанс Дориан не выдержал, его хватило меньше, чем на час, но это уже было победой. Попрощавшись, Хелена ушла, а Леон подошёл к близнецу и сел рядом с ним, на расстоянии полутора метров, он не был уверен, что младший уже не обижается на него.

Хотелось что-то сказать, но что он мог сказать? Он был виноват и понимал это.

Вместо слов Леон протянул руку и положил ладонь на середину расстояния, разделяющего его с близнецом, украдкой смотря на него. Когда-то в детстве они часто так мирились – один подходил к другому и касался ладони. И если второй отвечал – а они отвечали друг другу всегда – значит, простил. С годами их примирения утратили этот жест, но почему-то он вспомнился Леону сейчас.

Дориан несколько секунд продолжал смотреть вперёд, затем медленно придвинул руку к ладони брата, коснулся его пальцев.

- Прости меня, Ди.

- Я не злюсь.

Дориан опустил голову, занавешивая лицо волосами, по его тону нельзя было понять – врёт ли он или действительно больше не злится.

- Ты просто больше не уходи так, - негромко добавил он. – Хорошо?

- Обещаю.

- Не обещай, - младший нахмурился и покачал головой, - просто не уходи.

- Не уйду, - твёрдо произнёс Леон и подсел ближе к Дориану, накрыл его ладонь своей, чуть сжимая.

Младший тяжело вздохнул и запрокинул голову, упираясь затылком в стену и закрывая глаза. Несколько минут он сидел так, не двигаясь, затем сказал:

- Я есть хочу. У нас есть что-нибудь?

- Конечно. Пойдём на кухню и выберем что-нибудь?

Дориан кивнул и встал, Леон поспешил поступить так же.

- Только я не хочу есть на кухне, - произнёс младший, когда они вышли в коридор.

- Надеюсь, ты не хочешь обедать в ванной? – на всякий случай уточнил Леон.

- Нет. Пойдем в спальню?

- Пойдём, - кивнул Леон.

Глава 33

…Достаточно сущей мелочи, чтобы сердце наполнилось светом надежды…

Леон открыл дверь в свою спальню и замер на пороге. Дориан сидел на полу под подоконником, держа на коленях гитару – он тоже немного умел играть, и неторопливо перебирал пальцами по струнам. У Леона даже дыхание перехватило, он узнал этот мотив. «Ванилью пахнут облака» - та самая песня, которую он раскритиковал и назвал девчачьей незадолго до трагедии. Теперь же эта мелодия казалась ему лучшей музыкой в мире.

Младший не замечал присутствия близнеца, полностью увлекшись своим занятием и погрузившись в мир музыки. Он хмурился, не до конца понимая, откуда шла эта мелодия, откуда взялась в его голове, но она звучала там, внутри, и её хотелось играть.

- А знаешь… - совсем тихо пропел он первые слова припева, большего не пробилось через толщу тьмы его памяти.

- Ванилью пахнут облака… - тоже тихо, шёпотом напел Леон продолжение песни; сердце от волнения и счастья неистово стучало у основания горла.

Услышав его, Дориан поднял голову и прижал струны, чтобы не гудели.

- Ванилью пахнут облака? – переспросил он.

- Да, - закивал Леон, выйдя из светлого ступора.

Он подошёл к младшему и сел рядом.

- Помочь тебе, Ди?

Дориан опустил взгляд на гитару, затем несмело протянул её брату.

- Кажется, это твоё и из нас двоих ты играешь.

- Ты тоже умеешь, - заверил его Леон, - просто не на профессиональном уровне. А так – она действительно моя.

- Сыграешь?

Дориан смотрел так внимательно и в то же время странно, с невообразимым коктейлем чувств в глазах, что у Леона сжалось сердце, и он прикусил губу.

- Конечно, сыграю, - кивнул он и забрал гитару. – Что?

Дориан пожал плечами.

- Не знаю, сыграй что-нибудь. Я пока ещё не особо разбираюсь в музыке и не помню никаких названий песен.

Это было так странно слышать от того, кто жил и болел музыкой едва ли не с рождения. Улыбнувшись близнецу в знак того, что всё в порядке, Леон взял гитару удобнее и начал играть. Ту самую песню, которую несколько минут назад наигрывал сам Дориан – от начала, самых первых нот и до того момента, дальше которого он не успел придумать текст.

Младший внимательно слушал, следил за тем, как брат умело перебирает пальцами по струнам и перемещает ладонь по грифу. Взяв последний аккорд, Леон позволил гитаре окончить свою песнь и поднял глаза на близнеца.

- Красиво, - улыбнулся Дориан. – Ты действительно здорово играешь.

- Ну да, есть такое, - тоже улыбнулся Леон. – Но со словами музыка звучала бы куда лучше. Попробуешь напеть?

Улыбка пропала с лица Дориан, и он опустил глаза, нервно теребя свободные спортивные штаны.

- Я не знаю текста, - произнёс он.

- Знаешь, Ди.

- Не знаю, - голос дрогнул от лёгкого раздражения. – Я понятия не имею, что это за песня.

- Это наша песня.

Младший поднял глаза, непонимающе смотря на брата, тот продолжил:

- Ты написал её в конце последнего тура, вернее, её часть.

- И… когда это было?

Леон тяжело вздохнул и на секунду опустил взгляд, затем снова посмотрел на близнеца.

- Ты написал её примерно за две недели до того… что случилось, - ответил он.

Дориан покивал и снова опустил взгляд. Подумав, он спросил:

- А какой там текст?

- А у тебя же есть блокнот, - воодушевился Леон, вставая, - там ты записываешь идеи песен, их наброски и тому подобное.

Он не знал точно, где именно нужно искать блокнот, потому что у Дориана никогда не было для него специально отведенного места, но по логике он должен был находиться где-то в его комнате.

Дориан молча наблюдал за тем, как Леон искал блокнот. Когда он нашёлся, старший вернулся на своё место.

- Вот, Ди, - он протянул блокнот близнецу.

Дориан несмело и с некоторой настороженностью взял его, открыл, просматривая обрывки текстов. Их было очень много: написанных аккуратным каллиграфичным почерком и едва разборчивых, длинных и обрывков, состоящих из двух-трёх строк. Около многих текстов была проставлена дата, когда они были написаны, это больше всего привлекло внимание Дориана. Нахмурившись, он сосредоточено скользил взглядом по датам, продвигаясь от совсем старых дней к тем, которые предшествовали трагедии, запустившей его жизнь с чистого, но измятого листа.

Дойдя до конца, он пролистал ещё парочку пустых листов, затем вернулся к последней исписанной странице. Там были два текста – «Странные знаки», полный, написанный вдоль и поперёк страницы, по самому краю, и «Ванилью пахнут облака» - всего два столбца, куплет и припев, а потом пустота. Слишком символичная пустота.

- Это тот текст? – спросил младший и развернул блокнот к Леону.

- Да, это он.

Дориан слегка кивнул и снова опустил блокнот на колени, растерянно водя взглядом по строкам, которые не так давно сам написал. Он молчал около двух минут, затем попросил:

- Ты можешь снова сыграть?

- Да, конечно. А что ты хочешь, чтобы я сыграл?

- Эту же песню, про ваниль.

- Ванилью пахнут облака, - подсказал старший, снова устраивая гитару на коленях.

Дориан слегка кивнул, опустил взгляд в блокнот. Сердце забилось чаще от волнения. Леон не спеша заиграл, вновь воспроизводя тот мотив, который некогда объяснял ему близнец: тихий, ненавязчивый, и украдкой поглядывая на него.

Подождав пятнадцать секунд, Дориан негромко запел:

Мне, наверно, будет больно

И будет кровь на простынях…

Он резко нахмурился и замолчал. Без распевки и после долгого перерыва голос звучал неровно, не попадал в музыку, это было совершенно не тем, что хотел услышать от себя Дориан.

Видя, что брат не уверен в своих силах и способностях, Леон подсел ближе к нему и коснулся руки, заглядывая в глаза.

- Ди, почему ты замолчал?

Младший неопределённо поморщился и отвернулся, но через пару секунд всё-таки ответил.

- Я думал, что хотя бы это у меня получится с первого раза, ты же говорил, что мы знамениты, а я пою большую часть жизни, значит, я должен делать это хорошо. А как-то не получается…

- Ди, ты делаешь это превосходно! – заверил его Леон и взял за руку. – А если будешь сомневаться в себе, я найду записи наших концертов и заставлю тебя посмотреть их все, чтобы ты убедился в том, что ты профессионал, и в том, как сильно тебя любят поклонники. А мы отыграли немало концертов, и я от тебя не отстану, пока ты не посмотришь всё, а это займёт не меньше недели. Ты этого хочешь?

Дориан улыбнулся, с благодарностью смотря на брата, он ведь так старался поддержать его.

- То-то же, - кивнул Леон и щёлкнул его по носу.

Обняв его за плечи, Леон притянул младшего к себе, но тот оттолкнул его и выставил перед собой руки, защищаясь.

- Извини, Ди…

- Не надо так резко, - проговорил Дориан, не дав близнецу договорить. – Я так не могу.

- Хорошо, я понимаю тебя, Ди, просто забылся на радостях. Я больше так не буду. Извини ещё раз.

Младший ответил ему слабой улыбкой, в которой заметно поубавилось весёлости. Леон тяжело вздохнул, коря себя за то, что опять не сдержался и всё испортил. Ему стоило учиться не только бесконечному терпению, но и сдержанности в эмоциональных порывах, а у них обоих всегда были с этим проблемы. Вот только теперь Дориану было простительно всё, а ему, Леону, наоборот – ничего. Он должен был быть идеальным, он сам так решил.

Желая переключить Дориана, он спросил:

- Ну что, продолжим?

Дориан неопределённо пожал плечами.

- Давай-давай, - изображая непосредственность, проговорил Леон, улыбаясь близнецу. – Если душа поёт, то песне её необходимо давать ход.

- Красиво сказано, но… - младший тяжело вздохнул, - по-моему, у меня получается совершенно отвратительно.

- Потому что ты не подготовился, - уверенно кивнул Леон. – И не пел давно. Никто не сможет вот так сходу спеть идеально, каким бы выдающимся певцом он ни был.

Дориану не хотелось больше пытаться, он в который раз разочаровался в себе, но он решил сделать это для Леона, ради него, ведь он так верил в него.

- Хорошо, - слегка кивнул он. – Можно попробовать…

- Обязательно. А если хочешь всё сделать на высшем уровне, а именно так ты всегда и любил делать, можешь сделать свои упражнения для голоса, у тебя их целый комплекс.

- Комплекс?

- Да, - Леон улыбнулся. – Помню, как мы сидим перед концертом, отдыхаем, а ты неизменно ходишь взад-вперёд и воешь. Ну, это я это так называл в шутку, на самом-то деле ты распевался.

- Прикольно… - младший тоже улыбнулся. – Покажешь мне эти упражнения?

- Лучше я расскажу.

- Боюсь, я не пойму так, - Дориан снова сделался серьёзным и покачал головой.

- А я уверен, что просто не смогу изобразить все те голосовые этюды, которые ты всегда проделывал, - рассмеялся Леон.

- Пожалуйста…

Отказать Дориану Леон просто не смог и, прокашлявшись, начал показывать упражнения для связок, в его исполнении это действительно звучало так себе и смотрелось тоже. Но младший неотрывно следил за ним, периодически касался шеи, будто пытаясь прочувствовать то, что делал близнец.

В конце концов, пытаясь взять высокую ноту, Леон просто закашлялся так, что из глаз брызнули слёзы.

- Действительно похоже на вой, - улыбнулся Дориан.

Заметив слёзы на щеках брата, он протянул к нему руку, но замер. Он действительно просто не мог вот так, без подготовки прикоснуться даже к нему, к своему отражению.

Заметив порыв близнеца, Леон перестал смеяться от своего казуса и даже кашлять, внимательно смотря на него.

- Сесть ближе? – почему-то именно это пришло ему в голову.

Получив кивок в ответ, он сел ближе, и Дориан прикоснулся к его лицу, стирая солёные дорожки, внимательно наблюдая за тем, как они исчезают под пальцами. В глазах его всё равно читался страх, готовность в любой момент отскочить, спасаясь непонятно от чего, но он заставлял себя оставаться на месте и не убирать руки, он старался. Это ведь Леон, его брат, близнец, и он никогда в жизни не причинит ему вреда.

Покончив со своим делом, Дориан вопросительно заглянул близнецу в глаза, будто ища у него подтверждения, что он всё сделал правильно.

- Спасибо, - негромко, чтобы не разрушить этот момент, произнёс Леон и осторожно коснулся ладони Дориана, которой он так и не убрал от его лица.

Младший улыбнулся в ответ и немного отсел. Сделавшись очень серьёзным, Леон произнёс:

- Я очень хочу обнять тебя, Ди. Скажешь, когда можно будет это сделать, хорошо?

- Давай позже. Я пока не…

- Как скажешь, - кивнул Леон, не позволив близнецу оправдываться. – Просто скажи, когда будешь готов.

- Скажу, - тоже кивнул младший, слегка улыбаясь и смущённо поглядывая на брата.

- Раз мы договорились, можно вернуться к нашим баранам, вернее, песням.

Не став отвечать, Дориан отсел ещё дальше, окончательно забираясь под подоконник, прислонился к стене и открыл блокнот.

Глава 34

Леона разбудил яркий солнечный свет, он лился прямо на кровать и в глаза, слепя даже через закрытые веки. Но когда оковы сна окончательно спали, он понял, что этим утром встало не только солнце – низ живота налился свинцовой тяжестью, а через несколько секунд пришло ощущение ещё одной тяжести, посторонней. Дориан по-хозяйски закинул на него ногу, и как назло точно на бёдра.

Вздохнув, старший попытался убрать ногу близнеца, но тот в ответ заёрзал, что-то недовольно промычав сквозь сон. У Леона от его движений искры вспыхнули перед глазами, и он зажмурился.

«Твою мать», - Леону стоило огромных усилий, чтобы не сказать этого вслух, а оставить в чертогах черепной коробки.

Оценив то, как лежал Дориан, и, убедившись в том, что он точно спит, Леон предпринял новую попытку освободиться. Но итог был тем же. Вот только на этот раз младший не затих. Поняв, что он просыпается, Леон просто спихнул его ногу с себя. Ему совершенно не хотелось, чтобы первым, что почувствует брат, проснувшись, было его возбуждение. Да и чтобы это было последним он тоже не желал, потому что, во-первых, он не знал, как Дориан может на это отреагировать, во-вторых, это было достаточно отвратительным – упираться в брата стояком.

Открыв глаза, Дориан сонно и недоумевающе уставился на близнеца.

- Что случилось?

- А что случилось, Ди? – как ни в чём не бывало отозвался Леон, садясь и подтягивая колени к животу.

- Ты пихнул меня. Я… - младший замялся, перебирая в голове версии произошедшего. – Я сделал что-то не то?

- Нет, Ди, ты что?

Дориан вновь подумал какое-то время и озвучил новый вариант, от которого голос напряжённо задрожал.

- У меня снова был приступ, и ты пытался меня разбудить?

- Нет, Ди, нет! – Леон замахал руками и улыбнулся близнецу. – Я просто случайно тебя толкнул. Сам знаешь, так бывает, когда ещё не до конца проснулся: не понимаешь, где ты, не ориентируешься в пространстве…

Младший внимательно выслушал его. Было сложно понять: верит ли он или сейчас вновь начнёт сыпать вопросами, но Леон очень надеялся на первое. И надежда его оправдалась.

- Хорошо, - Дориан слегка кивнул. – Ты… извини, что я так расспрашиваю, просто я действительно очень многого ещё не понимаю.

- Брось, Ди, можешь спрашивать меня обо всём. Я к твоим услугам двадцать четыре часа в сутки.

Младший улыбнулся. Это было так приятно и важно – знать, что тебе есть на кого опереться и положиться, пусть даже весь твой мир захватила кошмарная тьма, чувствовать это.

- Ди, ты уже окончательно проснулся или поваляешься ещё? – поинтересовался Леон.

- Не знаю.

Дориан снова лёг и потянулся, после чего обнял себя за плечи, смотря на близнеца.

- Насколько я понял, ты не особо хочешь прямо сейчас вставать, - Леон улыбнулся.

Младший пожал плечами. Подумав немного, он спросил:

- А ты уже хочешь встать?

- Ну, да, я выспался.

Дориан снова задумался ненадолго.

- А давай ещё минут двадцать полежим и встанем?

- Окей.

Леон тоже лёг, смотря в потолок, который казался слишком белым из-за яркого солнца.

- Ди, - обратился он к брату через несколько минут, - а ты помнишь, что у тебя сегодня встреча с Хеленой?

Младший угукнул в ответ, вздохнул, прикрывая глаза.

- Я забыл только то, что было раньше. Последние события я, кажется, запоминаю…

- Извини, Ди, я просто хотел напомнить.

Дориан помолчал немного, затем повернул голову к близнецу и серьёзно спросил:

- Почему ты всё время извиняешься передо мной?

«Потому что я бесконечно виноват перед тобой и от этого чувства вины мне никогда не отмыться», - подумал Леон, от этого на душе сразу стало паршиво, но вслух сказал другое.

- Просто я хочу, чтобы ты знал, что я ни в коем случае не хочу обидеть тебя. Никогда.

Младший улыбнулся и перебрался ближе к нему, почти касаясь его плеча своим. Обдумав что-то, он взял Леона за руку и, вздохнув, закрыл глаза.

Глава 35

Если ты упадёшь, я помогу тебе встать,

Если ты заблудишься, я укажу тебе дорогу.

И я буду рядом с тобой,

И я буду рядом с тобой.

Loreen, I’m in it with you©

Близился час очередной встречи Дориана с Хеленой. Постепенно младший привыкал к ней и два последних раза они уже разговаривали вдвоём, без Леона. Потому Леон решил, что пора тратить время сессий с пользой и снова поехать в студию. Но в этот раз он посчитал правильным сообщить о своём намерении покинуть дом Дориану.

Когда он зашёл в его спальню, Дориан внимательно посмотрел на него и, опередив его желание сказать, спросил:

- Ты куда-то собираешься?

Собравшись с духом, Леон ответил:

- Да, Ди.

Младший мгновенно изменился в лице, напряжённо нахмурился. Леон буквально чувствовал, как у него быстрее забилось сердце, поддаваясь треклятому страху. Он уже ждал, что брат категорично заявит, что он никуда не пойдёт, или закатит скандал, но Дориан молчал. После того, как близнец с таким трудом подпускал его к себе, его молчание стало для Леона самым худшим, что только могло быть.

«Господи, Ди, - думал он, - скажи, что я урод и опять бросаю тебя, накричи на меня, только не молчи».

Леон уже успел проклясть себя за очередную поспешность и решил, что лучше он никуда не пойдёт и вообще пошлёт и Фишера, и их успех к чертям, чем заставит брата нервничать. Вздохнув, он предложил:

- Ди, если хочешь, я никуда не пойду.

Подумав пару секунд, младший спросил:

- А тебе очень нужно уйти?

Леон вновь вздохнул. Кто его тянул за язык, и какой чёрт его попутал слушать Рональда? Конечно, он всегда старался помочь им, но сейчас он совершенно ничего не понимал.

- Было бы желательно, - ответил он. – У нас же новый альбом и его нужно записать.

- Ты собирался поехать в студию?

- Да, Ди. Если ты отпустишь меня, то обещаю, что я вернусь к тому моменту, когда вы с Хеленой закончите. Ты не останешься один, не волнуйся.

- Я не хочу, чтобы ты уезжал, - Дориан покачал головой.

Леон тяжело вздохнул и сел на кровать.

- Ди, нам действительно нужно работать. И я думаю, что будет лучше, если я буду это делать тогда, когда ты будешь с Хеленой. Но если я нужен тебе в эти два часа, то я никуда не поеду. Я больше не брошу тебя.

Дориан думал не меньше двух минут, затем произнёс:

- Я поеду с тобой.

Леон недоумевающе уставился на него. Он, верно, ослышался. Видя реакцию брата, Дориан повторил громче и твёрже, хоть внутри всё сжалось и похолодело в этот момент:

- Я поеду с тобой.

- Ди, ты уверен? – отмерев, осторожно спросил Леон, внимательно смотря на брата. – Если ты…

- Нет, - младший не дал ему договорить, и покачал головой. – Я поеду с тобой, не отговаривай меня. И не надо никаких жертв. Просто дай мне время, чтобы собраться. Хорошо?

Леон только открыл рот, не зная, как реагировать на услышанное и как его переварить. Но, кажется, Дориан действительно был настроен серьёзно. Встав, он уверенно подошёл к шкафу и распахнул его дверцы, делая вид, что ищет наряд и пряча от глаз брата трясущиеся от страха руки.

«Соберись, Дориан, - твердил он себе. – Это просто ещё один шаг, ты сможешь его сделать. И Леон будет рядом, мне не о чем беспокоиться. Просто соберись, оденься и выйди из квартиры…».

От мысли о том, что ему придётся выйти за пределы дома, их безопасности, внутри всё похолодело и под ложечкой засосало.

- Нужно позвонить Хелене и сказать, что встреча переносится, - проговорил он, пытаясь отвлечься. – Только звони отсюда. Хорошо?

- Конечно, Ди. Но… ты уверен?

- Уверен, - твёрдо отрезал младший и сложил руки на животе, они тряслись так, будто через его тело пропустили мощный разряд тока.

Несмотря на свою напускную уверенность, Дориан собирался очень долго, Леон едва не заснул за это время, но не позволил себе торопить его. В результате он надел чёрную футболку с синими разводами – царапинами от когтей тигра на груди и светлые дырявые джинсы. Взглянув в зеркало, он взял с верхней полки тёмно-серую стилевую шапку и убрал под неё волосы. Ещё раз взглянув на своё отражение, он развернулся к Леону.

- Я готов.

Старший кивнул. Его уже самого колотило изнутри от волнения, ведь это был их первый выход за пределы дома с того момента, когда они сбежали из больницы.

- Хорошо, Ди. Пошли, обуемся и поедем.

Около двери они задержались ещё на пять минут. Когда с кроссовками было закончено, и Дориан разогнулся, Леон ещё раз спросил его:

- Уверен, что хочешь этого?

Младший кивнул, сжимая для уверенности кулаки.

- Да.

- Хорошо, пошли.

Леон открыл дверь и, пропустив брата вперёд, тоже вышел из квартиры. Выйдя на улицу, они сели в машину, Дориан отрешённо смотрел вперёд, лишь жилы на шее вздрагивали, когда он часто сглатывал.

Пристегнувшись, Леон спросил, указывая на ремень Дориана:

- Тебе помочь?

Младший отрицательно покачал головой и потянулся к ремню. Только сейчас Леон заметил, как у него дрожали руки. Он прикусил губу и взял близнеца за руку.

- Всё будет хорошо, Ди.

- Я знаю.

Пристегнувшись, Дориан откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, стараясь дышать мерно и глубоко и пытаясь так успокоиться. Посмотрев на него ещё пару секунд, Леон вздохнул и набрал Леонарда. Когда друг ответил на звонок, он сказал:

- Мы приедем вдвоём с Дорианом.

- Он тоже решил поработать?

- Не важно. Просто скажи об этом всем.

- Хорошо, Леон. Через сколько вы будете?

- Минут через двадцать.

Договорив, Леон убрал телефон в карман и, вздохнув, завёл машину и сдал назад, выезжая с парковки. Дориан зажмурился, вжимаясь в сиденье и сжимая его края до белых костяшек.

«Всё будет хорошо, - твердил себе он. – Я справлюсь».

Дорого прошла спокойно и, когда они притормозили около здания, где располагалась студия, Дориан повернулся к окну, с интересом и настороженностью рассматривая его. Фасад, выкрашенный в светлый цвет, большие зеркальные окна, отливающие синим, всё это выглядело достаточно привлекательно и представительно.

- Мы приехали, Ди, - сообщил Леон, отстегнув ремень безопасности. – Готов идти?

Младший сдавленно кивнул и, ещё раз взглянув в окно, вышел из машины. Вздохнув, Леон последовал его примеру. Всё, пути назад не было, впереди была только работа, о которой теперь совершенно не получалось думать.

Зайдя в здание, они поднялись на третий этаж и направились к дверям студии. Дориан всё время шёл рядом с близнецом и оглядывался по сторонам, изучая новое для себя место. Перед тем как открыть дверь, Леон на всякий случай уточнил:

- Там Леонард, Эван, Рональд и звукооператоры.

Младший снова кивнул, ладони взмокли от волнения и страха.

- Возьми меня за руку, Ди, - добавил старший, - так нам будет спокойнее.

Дориан ожидал, что брат скажет «так тебе будет спокойнее», но он сказал «нам», очередной раз подчёркивая то, что они всё делили на двоих и всё переживали вместе. Теперь он точно должен хотя бы попытаться справиться с этим новым шагом.

Взявшись за руки, братья зашли в помещение студии. Друзья о чём-то болтали с Рональдом, первым вновь прибывших заметил Эван.

- О, привет! – воскликнул он и, сняв гитару, направился к близнецам.

Дориан сжал ладонь Леона так, что старшему показалось, он сломает ему кости, и гулко сглотнул, во все глаза смотря на приближающегося товарища.

«Только попробуй, - мысленно цедил Леон, также не сводя взгляда с Прежана. – Только попробуй…».

Но на его радость Эван не позволил себе лишнего и, остановившись в двух шагах перед ними, сказал:

- Рад вас видеть, особенно тебя, Дориан.

Младший Ихтирам слабо улыбнулся в ответ, продолжая сжимать ладонь брата.

- Обнять-то тебя хоть можно? – добавил Прежан, раскрывая объятия, но оставаясь на месте.

Дориан открыл рот и снова закрыл, с надеждой посмотрел на брата. Он хотел обнять друга, но пока что просто не мог заставить себя это сделать. В результате он перевёл взгляд на Эвана и отрицательно покачал головой.

- Ладно, - вздохнул тот, опуская руки, - будем считать, что ещё слишком рано, ну или по старинке – ты обиделся. Ты же всегда так делал – сядешь в сторонке, надуешься и гордо ни с кем не разговариваешь, пока все перед тобой не извинятся.

Леон не знал, как реагировать на слова друга. С одной стороны его веселый настрой мог повеселить и Дориана, но с другой… Он уже стал параноиком и опасался всего на свете.

Но в этот раз пронесло. Дориан снова слегка улыбнулся другу, но уже более искренне и перевёл взгляд на Леонарда. Неуверенно подняв руку, он помахал ему и поздоровался.

- Привет.

- Привет, Дориан. Присоединяюсь к словам Эвана, я тоже очень рад тебя видеть.

- Честно сказать, не ожидал, что ты так быстро включишься в работу, - снова заговорил Прежан.

- А я пока только посмотрю.

Дориан говорил негромко, немного виновато.

- Я просто… - добавил он, но оборвался на полуслове и взглянул на близнеца.

Ему не хотелось говорить правду о том, что он просто боялся отпускать его и оставаться в одиночестве, это казалось стыдным, пусть иначе он и не мог.

Поняв это, Леон ответил за него.

- Я предложил Дориану съездить со мной в студию и посмотреть на нашу работу воочию, а то я всё рассказываю ему да рассказываю…

Дориан благодарно улыбнулся ему, чего не понял никто, и подхватил ложь брата.

- Да, я решил, что это неплохая идея… Сколько можно уже сидеть дома?

- Узнаю старого Дориана! – рассмеялся Эван. – Ну да, как можно спокойно сидеть на пятой точке, когда в мире столько всего интересного?

Младший кивнул, соглашаясь, потому что ему было просто нечего ответить.

- Так, я тоже очень рад видеть вас всех, - встрял Рональд, - но давайте уже заканчивайте с болтовнёй и занимайте рабочие места. Дориан, - он перевёл взгляд на младшего близнеца, - ты хочешь понаблюдать за записью?

- Ну да… - растерявшись, согласился Дориан, руки снова начали дрожать.

- Тогда – пошли, посажу тебя рядом с собой и будем вместе слушать, как эти сволочи халтурят, - конечно же, продюсер говорил беззлобно и все прекрасно знали, что обидеть он никого не хотел.

Но в следующую секунду улыбка сползла с лица Леона. В секунду он подскочил к Рональду и перехватил его руку – он хотел взять Дориана под руку и отвести к пульту.

- Что…

- Надо поговорить, - прошипел Леон, не дав Фишеру сказать, и оттащил его в сторону.

- Леон, твою мать, ты…

- Тише, - шикнул парень.

- Леон, - Рональд заговорил спокойно и тихо, - тебе не кажется, что ты переходишь все дозволенные пределы?

- Может быть. Но мне наплевать.

Фишер вопросительно выгнул бровь. Нет, эти близнецы всегда были своевольными, но то, что творил сейчас Леон, было уже слишком.

Вздохнув, Леон добавил, понижая голос до шёпота и наконец-то объясняя своё поведение:

- Не трогай Дориана. Просто не прикасайся к нему. Никак. Понятно?

- Я так понимаю, что ему ещё не до конца полегчало?

- Да.

- Понятно, - Фишер тоже тяжело вздохнул. – Так бы сразу и сказал. Извини тогда, что наехал.

- Я не злюсь. Главное – не трогай его.

- Я и с первого раза понял. Иди – играй, а я позабочусь о нём.

Леон нехотя кивнул и, скрепя сердце, пошёл обратно. Подойдя к Дориану, он взял его за руку и, склонившись к уху, чтобы никто не услышал, тихо произнёс:

- Всё хорошо. Я буду рядом.

- Хорошо, не беспокойся. Я буду в порядке, - младший широко улыбнулся, подтверждая свои слова, а внутри в этот момент всё скрутило.

Когда музыканты удалились в комнату записи, Рональд усадил Дориана за пульт рядом с собой. Оттуда через стеклянную перегородку было видно всё, что происходило в помещении для записи, и это успокаивало. Вздохнув, Дориан удобнее устроился в кресле, наблюдая за тем, как брат переговаривается с друзьями, обсуждая рабочие моменты.

- Вот, надень наушники, чтобы тоже слышать, что там происходит, - произнёс Рональд.

Через несколько минут в наушниках послышалась музыка: живая, студийная и потому немного неровная, но такая душевная. Дориан вслушивался в каждую забытую ноту и неотрывно смотрел на играющего брата.

В какой-то момент Леон поднял голову, и они столкнулись взглядами. Больше он не отворачивался, не разрывая зрительного контакта с близнецом, а Дориан всё сильнее сжимал подлокотник кресла, представляя, что это рука брата.

- А я знаю эту песню, - негромко произнёс младший, когда в наушниках заиграла новая мелодия. – Около недели назад мы с Леоном говорили о нашем творчестве, я пробовал петь, а он играл.

Рональд улыбнулся.

- Я всегда знал, что у тебя хватит сил, чтобы оправиться, - произнёс он.

Дориан покивал и опустил голову. Подумав какое-то время, он спросил:

- Рональд, а тех людей ищут?

Фишер мгновенно сделался серьёзным.

- Да, ищут, - кивнул он. - Просто это очень сложно, потому что свидетелей нет, а ты…

- Я помню… - едва слышно проговорил Дориан.

- Если так, то почему ты не рассказываешь о том, как они выглядят?

Дориан весь сжался, вжимаясь спиной в спинку кресла, и помотал головой.

- Дориан, - вздохнул продюсер, - тебе нужно это сделать. Так их точно найдут и накажут.

Младший Ихтирам снова отрицательно помотал головой.

- Я не хочу…

- Дориан…

Фишер, желая поддержать, коснулся руки парня, но тот дёрнулся, будто его током ударили, и мигом отскочил в сторону, становясь за креслом, как за спасительным заслоном. Запоздало поняв, что опять не смог совладать с собой, он зажмурился, болезненно кривя губы, и закрыл лицо ладонями, растирая его.

Сдвинув шапку немного назад, он вернулся в кресло, иступлёно смотря перед собой и ничего не видя.

- Я не хочу говорить об этом, Рональд, - сделав над собой колоссальное усилие, сказал он. – Не заставляй меня это делать.

- Хорошо, Дориан. Это твоё право – молчать. Но ты должен понимать, что без твоих показаний найти их будет практически невозможно и они будут безнаказанны.

Дориан с трудом удержался от того, чтобы не вскочить и не убежать прочь отсюда. Зажмурившись, он вцепился в подлокотники, считая про себя и пытаясь успокоиться.

Больше Рональд не пытался поднять эту тему, а Дориан усиленно делал вид, что он в порядке, старался отвечать на вопросы и реплики. Запись шла нормально и к тому моменту, когда музыканты закончили, уже успело стемнеть.

Сначала Леонард и Эван весело и долго прощались с Леоном, потом по второму кругу с ним же и с Дорианом. Младший Ихтирам только кивал в ответ на все слова и сдержанно улыбался.

- Ладно, не будем вас задерживать, - проговорил Эван, махнув рукой. – Езжайте. Сами доедете?

- Даже, если бы нет, я бы тебя всё равно на пушечный выстрел не подпустил к своей машине, горе-водитель, - отозвался Леон.

Все разразились дружным смехом, все, кроме Дориана, тот вновь лишь улыбнулся. После этого Леонард и Эван по очереди обняли Леона, а Дориану помахали на прощание.

- Пока, - ответил тот, слабо махнув рукой в ответ.

Последним с ними прощался Рональд.

- Пока, удачно добраться вам до дома. И надеюсь, что в следующий раз вы снова приедете вдвоём.

- Посмотрим, - улыбнулся Леон, после чего взглянул на близнеца и обратился к нему: - Идём, Ди?

Дориан кивнул в ответ.

До дома они ехали молча и младший всё время смотрел в окно. И даже когда они остановились около дома, он не повернул головы.

- Ди, мы приехали, - сообщил Леон, но Дориан никак не отреагировал, продолжая сидеть, отвернувшись к окну. – Ди?

Старший тронул его за плечо. Дориан не повернулся, но Леон заметил, как он быстро начал стирать слёзы, пытаясь спрятать их. Ему было стыдно за то, что он вновь был слаб, вновь не сдержался, но он ничего не мог с собой поделать. И как бы он не пытался сдержать слёзы, они всё равно струились по щекам, потому он и сидел всё время так – чтобы Леон не увидел.

Просто ему было слишком сложно. Слишком много холодящего поджилки страха. Слишком много напряжения от попыток выглядеть и вести себя нормально. Слишком много всколыхнули в нём слова Рональда о том, что ему нужно начать говорить о случившемся. Они всколыхнули то, что, увы, было единственным, что выжило во тьме его памяти. И Дориан настолько растерялся от слов продюсера и настолько сконцентрировался на том, чтобы реагировать на них адекватно, что даже не сказал о том, что он не помнит лиц тех уродов – в памяти остались только очертания, одежда, а этого всё равно чертовски мало, чтобы помочь полиции в поисках.

- Ди? – взволновано произнёс Леон и попытался развернуть близнеца к себе, но тот упирался.

В результате он повернул Дориана силой и, увидев, что у него щёки мокрые от слёз, как он прячет взгляд, стыдясь своей слабости, воскликнул:

- Ди, что случилось?

Младший только помотал головой, сдавленно всхлипнул.

- Ди, всё в порядке. Ты чего?

Не спрашивая разрешения, Леон заключил его в объятия, поглаживая по спине. Но Дориан не сопротивлялся, а только прижался к нему ещё сильнее и, уткнувшись лицом в грудь, уже не сдерживаясь, разрыдался.

- Ди, Господи, что случилось? – растерянно шептал Леон. – Тебе плохо? Больно? Кто-то что-то не то сказал?

Дориан помотал головой и, немного собравшись, отстранился.

- Мне просто очень сложно… - проговорил он, голос упал от слёз, от ужасающих, душащих эмоций.

- Ди, всё в порядке, - Леон снова притянул его к себе.

- Я просто… пытался весь вечер вести себя нормально, но… это так сложно. Я думал, что я справлюсь, я старался сделать это ради тебя, но… я не могу. У меня не хватает сил. Мне всё время так страшно…

- Ди, ты молодец, - уверенно ответил старший. – Я даже не думал, что ты так быстро захочешь выйти из дома, честно сказать, я думал, что ослышался, когда ты сказал, что поедешь со мной. А ты действительно так решил. И так сделал. У тебя на всё хватит сил, потому что ты сильный. А сейчас ты просто растерян и потому у тебя что-то может не получаться. И это совершенно нормально. Слышишь меня, Ди?

Леон взял лицо близнеца в ладони и заглянул в глаза.

- Никогда не смей сомневаться в себе, - добавил он. – Слышишь меня? Никогда. Ты никогда не был и никогда не будешь слабым. И со всем этим ты обязательно справишься. Мы справимся. Вместе.

Дориан улыбнулся, с благодарностью смотря на близнеца. Щёки его были мокрыми от слёз, но в глазах снова зажглась надежда на то, что он сумеет выкарабкаться. Потому что он будет карабкаться не один.

- Спасибо, Леон, - на грани слышимости произнёс он и, невесомо поцеловав брата в щёку, опустил голову ему на плечо, находя и крепко сжимая его ладонь.

Глава 36

Леона разбудил телефонный звонок. Дотянувшись до мобильного свободной рукой – на левой спал Дориан, он взглянул на имя вызывающего абонента и ответил на вызов.

- Привет, мам.

- Привет, Леон, - также поздоровалась родительница, на заднем фоне послышалось приветствие и отца.

- И папе тоже передавай привет, - улыбнулся Леон.

- Он слышит, я на громкой связи. Как вы?

- У нас всё в порядке. А у вас?

Проснувшись от этого разговора, Дориан приподнялся, непонимающе смотря на брата. Так как он слышал только половину разговора, то не понимал, кто звонит на самом деле и полагал, что это Леонард или Эван.

- Хотите приехать? – переспросил Леон, судорожно думая, что ответить.

- Да, сынок. Мы соскучились по вас очень. И вы сами обещали, что навестите нас, когда у вас будет отпуск.

«Твою мать», - только и подумал Леон. Конечно, они не навестили родителей, потому что в тот самый месяц отпуска Дориан едва живой лежал в больнице и не признавал даже его, своего близнеца.

- Давайте я обсужу это с Дорианом и Рональдом? – предложил Леон. – Просто, мы сейчас новый альбом записываем, работы много… Я перезвоню вам, хорошо?

- Хорошо, Леон. Будем ждать вашего звонка. И передавай привет Дориану.

- Обязательно.

Попрощавшись, Леон отклонил вызов и переключил внимание на Дориана.

- Ди, я тебя разбудил?

- Немного… - младший слегка поморщился.

- Извини, Ди.

- Ничего страшного. А кто это звонил?

- Звонили наши родители. Помнишь их?

- Я помню, как ты показывал мне их фото, - кивнул Дориан.

Помолчав немного, он добавил:

- И… чего они хотели?

Леон вздохнул, мысленно собираясь с силами.

- Они хотят навестить нас. Как ты к этому относишься, Ди?

- Не знаю… Нормально. Наверное… Они же наши родители, по крайней мере, ты так говоришь.

Леон не знал, смеяться ему или плакать от слов брата.

- То есть, я могу сказать им, чтобы приезжали?

- Да.

- А когда?

- А когда они хотят?

- Они не говорили даты, значит, могут приехать в любое время.

Дориан покивал. Подумав немного, он ответил:

- Тогда пусть приезжают завтра.

- Уверен?

Младший кивнул.

- Хорошо, Ди. Тогда сейчас позвоню и обрадую маму с папой.

Договорив, он задумался и, сделавшись серьёзным, добавил, внимательно смотря на близнеца.

- Ди, я не говорил им о том, что с тобой произошло.

- Думаю, это правильно. Они бы волновались. Они же любят нас… наверное.

- Конечно, любят! – рассмеялся Леон. – Иногда мама даже шутила, что слишком сильно они нас любят, потому мы и выросли такими раздолбаями.

Дориан улыбнулся в ответ, но улыбка быстро сползла с его лица.

- Нужно будет, чтобы ты сказал мне, что отвечать на их вопросы, - произнёс он, - что говорить…

- Конечно, Ди. Подготовимся, не волнуйся.

Глава 37

На следующий день с самого утра Дориан ходил сам не свой: подбирал наряд для встречи с родителями и постоянно что-то бубнил себе под нос, заучивая ответы для них. Когда в дверь позвонили, он напряжённо уставился на неё, сердце гулко заухало в груди. Всё, пути назад не было.

- Всё будет хорошо, Ди, - шепнул Леон, проходя мимо него, и открыл дверь.

- Лео! – воскликнула мама, обняв старшего сына и расцеловав в обе щеки.

Следом зашёл отец и тоже обнял Леона, после чего переключил внимание на младшего сына, который стоял в нескольких метрах от двери.

- Иди сюда, Дориан, обниму тебя, - произнёс он и двинулся к сыну.

Но опасаясь реакции близнеца на объятия, Леон встал между ним и отцом.

- Не надо Дориана обнимать, - быстро проговорил он. – Он болеет, заразишься.

- Да, болею, - поддакнул Дориан и демонстративно покашлял.

- Надеюсь, что ничего серьёзного, и ты лечишься? – спросила мама.

Дориан взглянул на брата и ответил:

- Да, лечусь, лекарства пью, которые нужно…

- И всё равно работаешь, - покивала мать. – Конечно, я помню, что вы всегда к этому стремились, но надо же и меру знать и отдыхать хотя бы иногда.

- А мы отдыхали! – с готовностью соврал Леон и обнял близнеца за плечи.

- Отдыхать – отдыхали, а для нас денёк выделить не смогли? – с улыбкой спросил отец.

- Извини, пап, забухали.

Мистер Ихтирам-старший покачал головой, показывая своё неодобрение, но читать сыновьям нотацию не стал.

- Может быть, отойдём от порога и сядем? – предложила миссис Ихтирам-Катель.

- Да, конечно, - закивал Леон. – Проходите.

Устроившись в гостиной, они продолжили беседу.

- Итак, рассказывайте, какие у вас планы? Что нового? А то у меня уже складывается такое чувство, что скоро все новости о вас мы будем узнавать из прессы, - произнесла мама и рассмеялась.

- Мы готовим новый альбом, - ответил Дориан. – Получается, вроде бы, очень даже неплохо. А потом…

- А потом мы планируем тур по Америке, - помог ему Леон.

Дориан непонимающе уставился на брата. Он слышал про Америку впервые. Казус.

- А вы точно планируете покорять Америку вместе? – улыбнувшись, поинтересовался отец.

- Как же ещё? – отозвался Леон.

- Да, - тоже ответил Дориан. – Просто… мы договаривались не говорить вам про Америку заранее, а Леон забыл и проболтался, вот я на него и посмотрел так.

- И давно у вас тайны от нас? – несколько обиженно спросила миссис Ихтирам.

- Какие тайны? – рассмеялся Леон.

- Да, - поддакнул Дориан. – Просто не хотелось хвастаться, мало ли, не получится потом…

- Когда это у вас что-то не получалось? – улыбнулась мама, нежно смотря на сыновей.

- Мы так – на всякий случай, - пожал плечами младший. – Всё-таки, это очень серьёзное мероприятие, новый шаг…

Леон смотрел на него и не мог нарадоваться, даже чувство тревоги, ставшее его вечным спутником, понемногу начало отпускать.

- Дориан, Леон, а как вы отыграли тур? Как у вас, вообще, дела? – спросила мама. - А то несколько месяцев от вас ни весточки, ни слова.

- Тур прошёл отлично, - ответил Леон, Дориан согласно кивнул. – Устали только жутко, потому хорошо, что было время отдохнуть. Только пролетел отдых слишком быстро… А теперь вновь – студия, гитара и Фишер, которому вечно кажется, что мы ничего не делаем.

Мать понятливо кивнула, а отец спросил:

- Дориан, так, что у тебя со здоровьем?

- Ничего страшного, просто простуда.

- Будь внимательнее к себе, сынок, - серьёзно проговорила миссис Ихтирам. – Даже на фоне обычной простуды у тебя может случиться рецидив астмы.

- Всё в порядке, мам, - ответил за брата Леон. – Я слежу за тем, чтобы Дориан лечился по всем правилам.

- Имей в виду, Леон, - с напускной серьёзностью проговорила мама, - с тебя и будет спрос.

- Я привыкал к этому с детства, так что – без проблем.

- Так ты всегда ухаживал за мной? – спросил Дориан у близнеца, Леон гулко сглотнул.

Поняв, что сказал что-то не так, он поспешил исправиться.

- Я имел в виду – так было с детства, с самого раннего? Я же его не помню.

- Так и я его не помню, - мягко улыбнулся Леон.

- Правильнее было бы сказать, что вы всегда заботились друг о друге и помогали друг другу, - подсказала миссис Ихтирам.

- Да, точно, - подхватил тему Леон, - помню, как вы рассказывали, что я научился ходить первым и потом пытался поставить на ноги и Дориана. А он первым заговорил, и я повторял за ним и так тоже научился, - он рассмеялся. – Наверное, мне было стыдно, что я старше, а до сих пор общаюсь посредством отдельных звуков.

- А я, наверное, - произнёс Дориан, разворачиваясь к близнецу, - хотел догнать тебя, когда ты пытался куда-то сбежать, и так научился ходить.

Леон сглотнул, смотря брату в глаза. Ему показалось или в его словах было слишком много намёка, второго смысла?

- Мне кажется или наши дети сейчас начнут выяснять отношения? – спросила миссис Ихтирам у супруга.

- Надеюсь, что нет, потому что я помню, как это бывает громко и долго…

Помолчав немного, отец окликнул сыновей:

- Леон, Дориан?

Они синхронно обернулись.

- Поговорите с нами, - улыбнулся родитель, - пошептаться друг с другом вы ещё успеете.

- Да, мальчики, - поддержала мужа миссис Ихтирам. – Что у вас кроме работы происходит?

- Эм… - Леон взглянул на Дориана. – Даже не знаю… Ничего особенного: гастроли, студия, интервью, отдых между всем этим, вечеринки и так далее.

- И долго вам ещё работать над новым альбомом?

- Не меньше месяца. Но скорее всего – два-три, в нём ещё много шероховатостей.

- Да, - кивнул Дориан. – И я пока не могу петь – пока болею, - он коснулся горла. – Поэтому торможу процесс.

- Здоровье превыше всего. А то я помню, как вы работали и выступали в любом состоянии, а нам с отцом оставалось только хвататься за голову, потому что вы нас не хотели слушать.

- Да, - кивнул Леон. – Дориану лучше поберечь себя. К тому же голос можно записать в последнюю очередь.

- Понятно. А как у вас обстоят дела в личной жизни? А то чего только не прочитаешь в жёлтой прессе! Пишут, что ты снова сошёлся с Тришей, это правда, Дориан?

- С Тришей… - младший растерянно посмотрел на близнеца.

Леон еле удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Он просто забыл рассказать Дориану о его бывшей девушке и том, что у них были серьёзные и достаточно длительные отношения.

- С ней мы не сошлись, - всё-таки договорил Дориан, голос его звучал не очень уверенно.

- Всё, хватит об этом. Зачем ворошить прошлое? – вмешался Леон, перетягивая внимание родителей на себя. – Расскажите лучше, как сами? Как бабушки и дедушки? Надеюсь, бабушка Хадижа выздоровела?

- Да, с ней уже всё в порядке, - кивнул отец. – И с остальными тоже.

- И они, кстати, тоже хотели бы вас видеть.

- Пока мы даже примерно не можем сказать, когда у нас будет следующий отпуск, - покачал головой Леон. – Но как только мы узнаем, мы дадим вам знать и обязательно навестим всех. Да, Ди?

Дориан согласно кивнул.

- Дориан, - с тревогой произнесла миссис Ихтирам, - какой-то ты неразговорчивый… Ты плохо себя чувствуешь?

- Горло болит, - слегка улыбнулся Дориан, указав на шею.

Леон незаметно взял его за руку, как бы говоря этим: «Ты молодец».

- Дориан, а давно ты болеешь? – спросил отец.

- Да, Дори, давно? – поддержала вопрос мать.

«Не называй меня “Дори”».

Дориан вздрогнул, глаза резко распахнулись. Улыбка мгновенно стёрлась с лица Леона и перед глазами пронеслись десятки вариантов того, что может последовать за этой реакцией близнеца. Он напряжённо смотрел на него, готовясь ловить, если понадобится. Эти мгновения длились бесконечно.

Дориан мотнул головой, избавляясь от наваждения.

- Дориан, что случилось? – встревожено спросила миссис Ихтирам.

- Ничего страшного, голова просто болит, и в виске стрельнуло, - соврал Дориан, виновато улыбнувшись.

Леон облегчённо выдохнул. От разрядившегося напряжения захотелось напиться.

Они провели вместе весь день. Чтобы не стеснять сыновей, мистер и миссис Ихтирам-Катель решили переночевать в отеле, а утром отправиться домой. Когда они собрались уходить, было уже начало двенадцатого ночи.

- Как раз, - произнесла миссис Ихтирам, поправляя причёску, - можно пройтись до отеля пешком и посмотреть ночной Гамбург. Думаю, он очень красив.

- Не надо, - неожиданно серьёзно сказал Дориан, напряжённо смотря на мать. – На улице может быть опасно ночью. Не гуляйте, пожалуйста.

Родительница удивлённо взглянула на него.

- Дориан прав, - вмешался Леон, поддерживая брата, - ночью на улицах может быть опасно, тем более, в чужой стране.

- Дорогой, мы с вашим отцом столько путешествовали и переезжали за жизнь, что для нас любая страна – своя.

- Нет-нет, - отрезал Леон. – Давайте мы отвезём вас в отель?

Дориан незаметно дёрнул его за руку и покачал головой, в глазах читалась мольба. Он был не готов так просто, без подготовки выйти в ночь.

- Ой, - добавил Леон, на ходу придумывая, как выпутаться из ситуации и не обидеть родителей, - я забыл, что пил утром водку, боюсь, она ещё не выветрилась…

Миссис Ихтирам покачала головой. Она всегда была либеральным родителем, но кому понравится, что твой ребёнок пьёт с утра пораньше крепкое спиртное, пусть он и рок-звезда?

- Я сейчас вызову такси.

Когда машина приехала, они ещё раз попрощались и родители ушли. Когда за ними закрылась дверь, Дориан упёрся лбом близнецу в плечо.

- Спасибо за то, что не бросил меня и весь вечер выручал.

- Не за что, Ди, - Леон осторожно обнял его. – А ты большой молодец, ты сегодня справился на отлично.

Глава 38

Братья сидели в гостиной и болтали, когда в дверь позвонили. Открыв её, они увидели Эвана и Леонарда.

- Извините, что без предупреждения, - улыбнулся Прежан. – Мы подумали, что пора уже налаживать контакт. Надеюсь, вы не дадите нам от ворот поворот?

- Но если так, то мы не обидимся, - кивнул Леонард.

- Обидимся, - с напускной серьёзностью возразил Эван. – Сколько можно уже прятаться?

Леон вопросительно посмотрел на Дориана. Тот подумал пару секунд, затем немного неуверенно произнёс:

- Проходите.

- Вы слышали, - вздохнул старший, отходя от двери, - заваливайтесь.

Близнецы разместились на диване, а Эван и Леонард сели в кресла напротив них.

- И что же вас натолкнуло на мысль навестить нас? – поинтересовался Леон.

- А просто так уже и нельзя к вам в гости прийти? – отозвался Эван.

- Вообще-то, было бы лучше, если бы вы позвонили…

- Не надо, Леон, - Дориан покачал головой, коснувшись руки брата. – Всё в порядке.

Помолчав немного, он перевёл взгляд на друзей и спросил:

- Ну… как у вас дела?

- Всё хорошо, - пожал плечами Эван. – Ничего особенного и нового.

- Для меня всё новое, - с долей обиды ответил Дориан.

- Эван хотел сказать, что событий каких-то особых не происходит – почти всё время отнимает работа в студии, - вступил Леонард, Прежан кивнул, соглашаясь с тем, что именно это он и хотел сказать.

Дориан понимающе покивал и грустно взглянул на Леона. У него внутри вновь засело гадкое чувство того, что он наблюдает жизнь как бы со стороны, не являясь её частью. У всех вокруг что-то происходило, они кипели жизнью и идеями, а всё, что он делал, это пытался выбраться из глубочайшей ямы, в которой оказался. Причём пытался делать это далеко не всегда успешно.

- Наверное, - проговорил он, волнуясь и потому заламывая пальцы, - скоро я тоже присоединюсь к вам.

- Будем рады вновь видеть тебя в наших рядах, - улыбнулся Леонард.

- Но я не знаю, когда наступит это «скоро», - добавил Дориан, опуская взгляд. – И мне кажется, что у меня совершенно не получается петь…

Друзья рассмеялись, но Эван заливисто и шумно, а Леонард тише и сдержаннее.

- Если ты не умеешь петь, - ответил Прежан, - то половину шоу-бизнеса можно распустить по домам, потому что у них это получается хуже.

- Хотите поддержать меня?

- Хотим, чтобы ты вспомнил.

- Леон, - Эван перевёл взгляд на старшего близнеца, - ты Дориану не включал наши песни и не показывал записи концертов?

- Леон показывал их мне, но вживую петь у меня не получилось, - ответил за брата Дориан.

- Так и там, на концертах, ты поёшь вживую, - рассмеялся Прежан.

Дориан пожал плечами.

- Наверное, я чего-то из той ночи всё-таки не помню, и мне что-то сделали ещё и с горлом, - ответил он и, скрестив руки на груди, отвернулся.

Леон укоризненно посмотрел на товарища. Тот, желая исправить положение, снова обратился к Дориану.

- Тебе с горлом ничего не делали, потому что врачи бы точно не пропустили никакой травмы, а ничего подобного они не говорили.

Младший шумно выдохнул и снова посмотрел на друга.

- Значит, - ответил он, голос звучал раздражённо, - мне отбили ту часть мозга, которая отвечает за музыкальные способности. Да и вообще весь мозг, судя по всему, отбили!

Всплеснув руками, он встал и хотел уйти к себе в комнату, но Леон нагнал его около лестницы и развернул к себе, придерживая за плечи и внимательно смотря в глаза.

- Давай поговорим, Ди, - тихо произнёс старший и повёл Дориана наверх.

Когда они поднялись на второй этаж, Дориан остановился в коридоре и скрестил руки на груди, демонстрируя, что дальше он пойдёт.

- Ди, может быть, пойдём в комнату?

- Нет, давай говорить здесь. Давай, говори, что я всё испортил, - младший развёл руками и снова сложил их на груди.

- Ди, ты ничего не испортил.

Леон снова подошёл к близнецу, вставая перед ним, смотря в глаза, но тот быстро отвёл взгляд.

- Испортил, - вздохнул Дориан, - сам знаю.

Он опустил голову и запустил пятерню в волосы, убирая их назад, добавляя:

- Я понимаю, что реагирую неадекватно, но…

- Ди, - произнёс Леон, перебивая брата, и снова взял его за плечи, - ты можешь обидеться на то, что я сейчас, скажу, но это просто констатация факта – ты всегда был очень вспыльчивым, как и я.

- Что-то незаметно, - грустно усмехнулся младший. – Как бы я ни вёл себя, ты остаёшься спокоен, даже голос на меня не повышаешь.

«Зато я как-то вышвырнул тебя из дома, не разобравшись, и отправил ночевать на улицу», - подумал Леон, серьёзно смотря близнецу в глаза.

- Ди, если хочешь, я скажу Леонарду и Эвану, чтобы уходили.

Дориан отрицательно покачал головой.

- Нет, не надо. Они наши друзья и они нравятся мне… заново начинают нравиться. Просто мне ещё сложно быть с ними рядом и нормально общаться.

Леон мягко улыбнулся и погладил младшего по плечу.

- Значит, возвращаемся? – спросил он.

- Да. Только давай минут через пять? Я хочу покурить.

Когда они вернулись к друзьям, от обоих отчётливо пахло табаком, и Дориан выглядел куда спокойнее. Подождав немного, Эван спросил, переводя взгляд с одного близнеца на другого:

- Всё в порядке?

- Да, - ответил Дориан, откидываясь на спинку дивана и закидывая ногу на ногу. – Я просто… - он мельком взглянул на брата, - психанул немного.

- Ладно, - улыбнулся Эван. – С кем не бывает?

- С Леонардом, - отозвался Леон, многозначительно указывая на друга пальцем.

- Ой, не зарекайтесь. Вот доведёте меня однажды и увидите, что и я могу быть страшен в порыве злости.

- Что-то мне подсказывает, что если ты и будешь нас калечить или убивать, то всё равно будешь делать это хладнокровно и размеренно, как самый настоящий психопат, - ответил Леон и рассмеялся.

Дориан с улыбкой слушал разговор брата и друзей, но в какой-то момент она померкла на губах. «Калечить», «убивать» - эти слова заставили что-то в груди дрогнуть. Взяв Леона за руку, он сжал его ладонь, этот жест уже давно стал для него спасительным якорем.

Они провели вместе три часа и за это время ничего страшного или странного больше не произошло, потому Дориан согласился на предложение Эвана снова встретиться на днях, но уже на большее время и со спиртным. Раз брат был согласен и даже воспринял предложение с улыбкой, то и Леон не собирался отказываться от него.

- Тогда, - произнёс Эван около порога, - в пятницу мы будем у вас часов в шесть.

- Договорились, - кивнул Леон, пожимая другу на прощание руку. Дориан тоже согласно кивнул.

- Тогда – до встречи, - махнул рукой Прежан.

- Да, пока, - тоже попрощался Леонард и они ушли.

Глава 39

Леону снилось нечто весьма интересное, недвусмысленного содержания. Упругое тело в его руках, жаркие вздохи и стоны, влажные поцелуи. У этого тела даже не было лица, но оно было маловажным, а куда более значимыми были их общие действия. Секс, о потребности в котором организм вспомнил только сейчас, когда всё самое страшное осталось позади и состояние Дориана значительно улучшилось, секс, которого ему так не хватало.

Сновидение плавно растворилось, перетекло в реальность, продолжая править сознанием и окутывать тело коконом наслаждения и желания. Остался образ безликой незнакомки, хранящийся под закрытыми веками, ощущение тепла и жара её тела. Оно даже стало ещё более реальным, чем во сне.

Сжав крепче желанное, обещающее подарить долгожданную разрядку тело, Леон продолжил двигать бёдрами, всё ещё находясь во власти страстного видения, не желая расставаться с ним. Ещё слишком рано, ещё хотя бы минутку…

Но солнечные лучи, проникая через закрытые веки, всё больше рассеивали дурман сна, а ощущения вдруг стали какими-то не такими, странными.

«Ещё хотя бы минутку. Сон, не уходи», - лениво стучало в голове и вдруг в сознание вонзилось понимание того, что он больше не спит.

Леон замер, вжимаясь в тело незнакомки и прижимая её к себе за бёдра. И тут до него дошло, кем она была, КЕМ было тело, лежащее рядом, которое он так жадно обнимал.

Открыв глаза, он увидел рыжий затылок Дориана и отскочил, будто его ударили током. Сердце бешено застучало в груди, но уже совсем от других эмоций, от шока. Это его, своего брата, близнеца, он обнимал во сне, прижимал к себе и не только…

Даже не дыша от страха, Леон медленно перебрался ближе к Дориану и попытался заглянуть ему в лицо. Нужно было понять, спит ли он. Потому что Леон даже представить себе боялся, что будет, если младший всё это время не спал и чувствовал его недвусмысленные «простые движения».

Леон осторожно убрал волосы с лица Дориана. Глаза его были закрыты, а вид умиротворенным. Кажется, пронесло, и он не проснулся.

Облегчённо выдохнув, Леон плюхнулся на спину и закрыл глаза. Это же надо было до такого докатиться – тереться, пусть и не осознано, об своего брата-близнеца. И самым страшным и неприятным в этой ситуации было то, что даже понимание того, что рядом с ним был Дориан, не остудило Леона. Возбуждение по-прежнему было крепким и требовало разрядки. Да, ему определённо нужен был секс, о чём он забыл в последние три месяца, потому что было не до этого. Но теперь с этим нужно было что-то делать и как можно скорее, потому что все мысли крутились вокруг органа пониже пупка.

Полежав ещё несколько минут и поняв, что проблема сама собой не решится, Леон выскользнул из постели и ретировался в ванную комнату. Зайдя в душевую кабинку, он включил воду, подставляя лицо под тёплые струи.

«Надо же было так… - думал он. – Хорошо хоть, что Дориан ещё спит и я успею с этим что-то сделать… А то уже реально мозг клинит».

И тут за спиной послышался голос младшего.

- Леон, а почему ты меня не разбудил?

Леон подскочил так, что едва не упал, поскользнувшись. Сердце заухало с тройной силой. Обернувшись через плечо, он спросил:

- Ди, а ты чего пришёл?

- Я проснулся, а тебя нет и я пошёл тебя искать. Так, почему ты не разбудил меня?

- Я… - во рту пересохло от волнения. Нужно было срочно что-то соврать и желательно складно. – Я просто очень сильно хотел в туалет, а потом решил заодно быстренько принять душ, пока ты спишь, и вернуться.

Младший помолчал несколько секунд, затем ответил:

- Хорошо, тогда, я тоже сейчас приму душ, с тобой.

- Не надо, Ди, - Леон едва удержался, чтобы не крикнуть.

- Почему?

«Думай, Леон, думай!».

- Потому что, - ответил старший, - лучше сначала почистить зубы и умыться, а я как раз за это время быстренько домоюсь и освобожу душ.

- Так я же всегда сначала принимаю душ, а потом уже чищу зубы?

«Точно…», - запоздало подумал Леон. Сказать было нечего.

Дориан молчал. А Леон стоял к нему спиной, потому что иначе не мог, не видя его, и мучился неведением.

- Леон, почему ты стоишь ко мне спиной? – серьёзно, даже с некоторой настороженностью спросил младший.

- Потому что мне неловко представать перед тобой без одежды, - соврал Леон, хотя сейчас в его словах была доля правды.

- Ты же сам говорил, что мы одинаковые, какая разница?

- Одинаковые, - кивнул старший. – Но ты ведь тоже не раздеваешься передо мной? Ты даже на ночь штаны не снимаешь.

Дориан молчал, смотря на спину близнеца, что-то решая. Обдумав всё, он снял спортивные штаны и, помешкав немного, стянул и трусы. Переступив через одежду, он подошёл к душевой кабине и, открыв дверцу, зашёл внутрь. Слишком поздно заметив его появление, Леон отскочил в сторону, продолжая стоять к брату спиной.

- Ди, это неправильно, - произнёс он, голос дрожал, а фантазия для вранья и доводы заканчивались. – Мы уже не маленькие дети, чтобы принимать душ вместе.

- Но мы же спим вместе?

Не дождавшись ответа, Дориан нахмурился и требовательно задал новый вопрос:

- Леон, что происходит? Почему ты пытаешься выпроводить меня?

Он взял старшего за плечо, пытаясь развернуть к себе лицом, но тот не поддался. От непонимания происходящего и странного поведения близнеца внутри вновь засела треклятая паника, подгоняя сердце. Он должен был понять.

Шумно выдохнув, Дориан пролез между братом и стенкой кабинки и встал перед ним.

- Леон, - громко произнёс он, мысленно готовясь к худшему, - ты хочешь, чтобы я…

Он не закончил своего вопроса, потому что взгляд упал на «проблему», вынуждающую близнеца так странно вести себя. Подняв взгляд, Дориан непонимающе и вопросительно посмотрел на брата. Леон прикусил губу, ему хотелось сейчас провалиться сквозь землю. Впервые в жизни он жалел о том, что у него был здоровый, нормально работающий организм.

- И-извини, - неуверенно, будто не понимая, что нужно говорить, произнёс Дориан и отвернулся.

Леон бессильно развёл руками.

- Ну, теперь ты понимаешь, почему я не хотел поворачиваться к тебе передом.

– Если хочешь, я выйду из кабинки, но только в комнате останусь. Хорошо? – проговорил младший, украдкой оглядываясь.

- Да ладно уже, оставайся, - вздохнул Леон. – Принимай душ со мной, если хочешь.

Дориан снова обернулся через плечо и слегка улыбнулся ему. Леон добавил:

- Но ты прав, нам будет лучше делать это спиной друг к другу.

Он тоже повернулся к брату спиной и взял с полочки мочалку, приступая к мытью и стараясь не думать ни о чём, что хоть как-то могло быть связано с сексом. Получить разрядку вновь не удалось.

Глава 40

Мы не знали тогда, что везде и всегда

Всё на свете имело цену.

Знали – души бесценны во все времена,

Но пришёл новый век на смену.

Пущен ток, выжат сок

И за деньги любовь нам себя продаёт.

И уже, забыв о душе,

На небесах кто-то ставит штрих-код!

Tracktor Bowling, Черта©

- Встречайте, вот и мы! – весело проговорил Эван, вваливаясь вместе с Леонардом в квартиру близнецов и гремя пакетами с бутылками.

- Привет, алкаши, - ответил Леон.

- Я бы тебе ответил, но так и быть промолчу, - отозвался Прежан и обнял друга, после чего помахал Дориану: - Привет.

- Привет, - кивнул младший Ихтирам, слегка помахав в ответ.

После того, как и Леонард обнялся с Леоном, а с Дорианом просто поздоровался, они переместились в гостиную.

- Стаканы дадите или по старинке? – поинтересовался Эван, выставляя на стол шеренгу из бутылок.

- Леонарду дадим, - кивнул Леон, - а тебе нет.

Все дружно рассмеялись и громче всех, заливистее звучал смех Дориана, от которого все уже успели отвыкнуть.

- Я принесу стаканы, - сказал младший Ихтирам и встал.

Леон придержал его за руку, тихо предлагая:

- Давай я?

Дориан отрицательно покачал головой.

- Я сам.

Когда он ушёл, Эван склонился к Леону, говоря:

- Тебе не кажется, что ты перебарщиваешь с опекой? Дориан уже в полном порядке, ну, почти.

- Вот именно, что «почти». И я не могу вот так резко взять и заставить его всё делать самостоятельно.

- Но хотя бы не навязывай ему помощь там, где не надо.

- Я не навязываю, а предлагаю. Это его дело – принимать её или нет.

Эван вздохнул и откинулся на спинку дивана. Спорить с Леоном в том, что касалось Дориана, было совершенно гиблым и бессмысленным делом. Как раз вернулся и сам Дориан.

- Вот, - он поставил на стол три стакана. – Сейчас схожу за четвёртым.

- Четвёртым? – переспросил Леон, но младший не услышал, вновь быстро убежав на кухню.

Вернувшись со стаканом, он сел на диван и склонился немного вперёд, с интересом разглядывая друзей. Когда Эван начал разливать алкоголь, Дориан спросил:

- Вы же и мне нальёте?

Эван и Леонард вопросительно взглянули на Леона.

- Только немного, Ди, хорошо? – ответил старший, забирая у Прежана бутылку и самостоятельно наполняя бокал близнеца.

- Я даже не помню, каков алкоголь на вкус, - улыбнулся Дориан. – Может быть, мне не понравится.

- Так и не за вкус его пьют, - со знанием дела заметил Эван, потягивая из своего бокала.

- Эван, закройся уже, - осадил его Леон.

- Сейчас посмотрим, кто прав, - заявил Дориан, прерывая брата с другом и, выдохнув, начал глотать коньяк.

Ощущение горечи пришло только после четвёртого глотка. Распахнув глаза, он просто выплюнул напиток, чем вызвал смех товарищей.

- Гадость какая… - откашливаясь, пробормотал он, утирая губы.

- Мы не только крепкое купили, - кивнул Леонард. – Может быть, выпьешь чего-то полегче?

- И я тоже, - поддержал идею Леон и отставил свой стакан.

Передав братьям по бутылке пива, Эван снова раскинулся в кресле. Чокнувшись с близнецом, Леон отпил пива, его примеру последовал и Дориан.

- Это куда лучше, - проговорил он, указав взглядом на бутылку, и снова припал к её горлышку.

- Ну, да, старые привычки никуда не деются, - отозвался Эван. – Вы же всегда больше всего любили пить пиво.

- Да? – удивился Дориан.

- Да.

- Пожалуй, - заговорил Леонард, - я тоже лучше сначала буду пить пиво.

- Раз такая песня, то и я перейду на него, - согласился Эван и, допив коньяк, взял бутылочку пива.

Открыв её и сделав два глотка, он добавил:

- Но тогда вскоре нам придётся идти за добавкой.

- Я схожу, - кивнул Леонард.

- Лучше я, - возразил Прежан, ухмыляясь, - так быстрее будет.

- Иди ты, - буркнул Леонард и припал к горлышку своей бутылки.

Все весело сидели, болтали, даже Дориан живо участвовал в разговорах, напоминая о том, каким был раньше. Друзья уже даже забыли, что было иначе, что ещё совсем недавно он смотрел на всех волком, и из него нельзя было вытащить ни слова. Плохое всегда очень быстро забывается, особенно под действием спиртного.

- А мы раньше часто так собирались и пили? – спросил Дориан; глаза уже пьяновато блестели.

- Частенько, - улыбнулся Леонард. – У нас постоянно находился повод для таких посиделок: то концерт сложный и нужно расслабиться, то свободный день выдался и это нужно отметить, то ещё что-нибудь.

- Короче, - резюмировал Эван, поднимая бутылку, - мы просто любим выпить, но при нашем статусе это позволительно.

Дориан растерянно улыбнулся. Он до сих пор не мог полностью осознать, что это значит для него: популярность, поклонники, статус звезды…

- С таким подходом ты рано или поздно сопьёшься, - загоготал Леон.

- Только после тебя, мистер «я рок-звезда и никогда не пьянею» и «не нужно на меня так смотреть, сон на полу входил в мои планы», - не остался в должниках Эван, за что Леон бросил в него пробкой.

Рассмеявшись, Дориан решил поддержать брата и тоже запустил в друга пробкой. Ни один «снаряд» в цель не попал, потому что они не особо-то целились.

- А вот так нечестно, - заявил Эван, - двое на одного!

- А тебя что-то удивляет? – поинтересовался Леонард.

- Я успел от этого отвыкнуть.

Взяв пробку от своей бутылки, он бросил ею в близнецов в ответ.

- Я в тебя сейчас бутылкой брошу, - пригрозил Леон.

- И ты сам сказал, что нас двое, - поддержал его Дориан, - так что не отобьёшься.

- Всё возвращается на круги своя, - развёл руками Эван и обратился к Леонарду: - Вот, как можно иметь с ними дело, если у них девиз по умолчанию: «Один за одного»?

Дориан гордо кивнул и опустил голову брату на плечо.

- Не разводи бесполезную философию, - ответил другу Леон, - а лучше передай мне новую бутылку.

- А свою пятую точку оторвать от дивана слабо? – беззлобно отозвался Прежан, но, несмотря на свои слова, просьбу исполнил.

- Мне так хотелось «лестно» ответить тебе, а ты взял и испортил всё, послушавшись, - с ухмылкой ответил Леон и, открыв бутылку, сделал несколько глотков.

- Неблагодарный, - вздохнул Эван, разводя руками.

Дориан с лёгкой улыбкой наблюдал за их разговором, он наконец-то чувствовал себя частью настоящей, кипучей жизни, и это было так здорово.

- Я рад, что вы пришли, - негромко произнёс он и поднял взгляд, смотря на Леона. Наконец-то и в его глазах плясали искры улыбки.

- Мы тоже рады, - кивнул Леонард. – Мы очень соскучились по вас, по нашим нормальным встречам.

Дориан нахмурился, припоминая, затем спросил:

- Вы же навещали меня в больнице, я правильно помню?

Воспоминания первого времени после трагедии были смутными, он был не уверен, что всё это было на самом деле.

- Да, навещали.

- Хотя мы бы предпочли не делать этого, и чтобы ты не оказался в клинике, - добавил к словам друга Эван, сделавшись серьёзным.

- Я не очень хорошо помню первые недели в больнице… - проговорил младший Ихтирам, опустив взгляд. – Помню лицо Леона, оно было первым, что я увидел, придя в себя, он ещё что-то говорил мне, но я не помню, что. Помню тебя, Эван, а вот Леонарда почему-то не помню… вернее, очень смутно помню, где-то на заднем плане.

- Так и было, Дориан, просто я не лез к тебе, - кивнул Леонард.

Дориан растерянно и слабо улыбнулся.

- А Эван, значит, лез?

- Он пытался тебя обнять.

Младший покивал.

- Я припоминаю что-то такое.

- И, кстати, я всё ещё хочу это сделать, - вставил своё слово Эван и отпил пива.

Дориан покачал головой.

- Пока не надо. Обещаю, я сам обниму тебя, когда смогу, - он улыбнулся.

- Замётано. И за это можно выпить!

Все чокнулись и выпили. Примерно через час, когда все окончательно развеселились, Эван предложил сыграть во что-нибудь. Единогласно были выбраны карты, потому что, чтобы играть в них, не нужно было особо напрягать мозги и отвлекаться от разговоров. И потому что они навевали приятные воспоминания о вечерах в отелях, когда после концерта идти куда-то было лень, и они все вместе собирались в чьём-нибудь номере и, устроившись прямо на полу, играли.

- Просто так будем играть или на желания? – поинтересовался Леонард, пока Эван тасовал карты.

- Хочешь на кого-нибудь спихнуть свой поход за добавкой? – отозвался Прежан, смеясь.

- Вот на тебя и спихну, - буркнул Леонард и, поболтав бутылку, сделал глоток.

- Можно и на желания, - расслабленно отозвался Леон, потягиваясь, - только простенькие, чтобы не напрягаться.

- Договорились, - кивнул Эван и начал раздачу.

Дориану уже объяснили незамысловатые правила игры, которую они выбрали, потому он, не мешкая, взял свои карты, сосредоточенно оценивая их ценность. Ему не особо повезло, потому что из крупных карт ему пришла одна лишь пиковая дама. В результате он и проиграл.

Поджав губы, Дориан скрестил руки на груди, выжидающе смотря на остальных и всем своим видом показывая, что он уязвлён, но готов гордо принять наказание за проигрыш.

У Леонарда не было пока что идей, а Леон не хотел что-то загадывать брату, потому желание высказал Эван.

- Дориан, скажи честно, а что ты думал о нас, узнавая заново?

Младший Ихтирам потупил взгляд, задумываясь.

- Когда я только увидел вас, ну… снова познакомился, я ничего не думал. Мне было как-то всё равно. И так было достаточно долгое время, но теперь вы мне нравитесь, очень нравитесь.

- Что ж, хорошо, что не сказал «Жду не дождусь, когда вы уйдёте», - рассмеялся Прежан.

- Так, отдай бутылку, хватит с тебя, конь, - произнёс Леон и потянулся к другу, пытаясь отнять у него пиво, но тот смог его защитить и оставить при себе.

Когда эта маленькая потасовка улеглась, все снова заняли свои места и продолжили игру. Во второй раздаче проиграл Леонард. И снова озвучил «приговор» Эван, кровожадно улыбаясь.

- Так… Иди и надень какой-нибудь концертный костюм Дориана. Дориан, ты не против?

Младший Ихтирам покачал головой.

- А я в него влезу? – резонно спросил Норват.

- Так потому я это и загадал, - снова загоготал Эван. – Это должно смотреться очень смешно!

Леонард показал ему средний палец и, вздохнув и спросив у братьев, где ему найти нужные вещи, ушёл наверх. Через минут семь на лестницу вышло нечто, облачённое в красную клетчатую юбку, скроенную наподобие завязанной рубашки, и красной же майке без рукавов, которая на нём смотрелась топом.

Вернувшись к друзьям, Норват бросил на Эвана взгляд а-ля – ненавижу, а Дориан от смеха повалился на диван, держась за живот.

- Это я в таком на сцену выхожу? – прерываясь на смех, спросил младший Ихтирам. – В юбке?

- Вообще, ты носил её в комплекте с плотными чёрными легинсами под кожу, но я в них не влез.

Получив объяснение, Дориан снова залился смехом. Что уж говорить, Леонард выглядел просто феноменально в своём новом наряде.

- А тебе идёт, - ухмыльнулся Эван.

Леонард бросил на него испепеляющий взгляд.

- Вот ты и будешь меня из всего этого выковыривать, потому что что-то мне подсказывает, что ещё немного, и майка точно разойдётся по швам.

- Обойдёшься. Как влез, так и вылезешь.

- Давай, я помогу, - махнул рукой Леон и тоже оскалился. – Только сфотографирую сначала.

- А в глаз не хочешь?

- Не хочу, а твой единственный шанс спастись из «плена» - принять мои условия.

На самом деле Леон не стал снимать друга. Переодевшись, Леонард вернулся к остальным.

Они разыграли ещё несколько раздач, и наконец-то проиграл Эван.

- За пивом иди, - высказал своё пожелание Леонард.

- В юбке, - ухмыляясь, добавил Леон.

- Э, так нечестно! – возмутился Прежан.

- Почему же? Ты же проиграл не кому-то одному из нас, так что каждый имеет право загадать тебе желание, - не растерявшись, ответил Леон.

- Она же мне будет, как пояс!

- А ты сам говорил, что мини-юбки это очень сексуально.

- Так не на мужиках же. И тем более не на себе!

Юбку Эван всё-таки надел и, чертыхаясь, забрал свой рюкзак и направился к двери.

- Теперь ты точно сразишь всех наповал, двухметровая секс-бомба! – крикнул ему в спину Леон.

Эван показал ему средний палец и вышел за порог, демонстративно хлопнув дверью. В его отсутствие игру решили приостановить и просто поговорить.

- Жаль, что мы не в Агадире, - протянул Леон, потягиваясь, - там бы его голые коленки и алая юбка произвела на людей большее впечатление.

- Жестокий ты, - усмехнулся Леонард, качая головой, - там бы его за прогулку в таком виде могли арестовать.

- Может быть…

Леон допил пиво и снова потянулся и сцепил руки на затылке. Посидев немного, он хлопнул себя по коленям.

- Пойду, отолью, - сообщил он и, взяв брата за руку, добавил уже только для него: - Я быстро.

Дориан кивнул.

- Хорошо.

Как только Леон ушёл, младшему стало неуютно, но спасал Леонард, что-то рассказывая, его размеренный тон голоса действительно успокаивал.

Говоря, Норват потянулся к бутылке и случайно скинул её со стола. Она упала на пол и горлышко откололось.

- Чёрт, - выругался он, наклоняясь за бутылкой и не замечая того, как на него смотрел Дориан.

Он замер, напрягшись, как струна, и вцепившись в подлокотник дивана.

- Дориан, у вас мусорное ведро на кухне? – спросил Леонард, показав другу бутылку, которую теперь нужно было выбросить.

Но Дориан не ответил. Встав, он начал медленно отходить назад, за диван, не сводя взгляда с бутылки в руках товарища.

- Дориан, что с тобой? – серьёзно спросил Леонард, с тревогой смотря на друга.

- Гадость такая не просто сдохнуть должна, - продолжал седой, - пусть помучается.

С этими словами он допил остатки спиртного и ударил бутылкой по стене, скалывая ей горлышко. Дориан непонимающе следил за ним, а на каждую новую попытку встать «песочный» прижимал его к полу сильнее.

- Дориан?

Дориан не слышал, продолжая медленно отступать назад. Нормальное выражение лица медленно сменялось изломанной, болезненной гримасой.

- Дориан, сядь, пожалуйста, всё хорошо… - проговорил Леонард.

- Сядь!

Дориан вздрогнул, словно его ударили, плечи задрожали, а на глаза навернулись слёзы.

- Дориан, пожалуйста…

Из ванной комнаты вышел Леон. Едва взглянув на близнеца, он сразу понял, что с ним, и максимально спокойно обратился к Леонарду, чтобы не напугать Дориана:

- Не делай резких движений.

После этого он переключил внимание на брата.

- Ди, сядь, пожалуйста.

- Сядь!

Дориан вновь вздрогнул и отошёл ещё на шаг назад, переводя испуганный взгляд с брата на друга.

- Ди, всё хорошо. Ничего страшного не происходит. Успокойся, пожалуйста.

Леон двинулся к близнецу, но тот снова отскочил назад, после чего бросился наутёк.

- Лови его! – отчаянно крикнул Леон, срываясь вслед за близнецом.

Но Дориану в спину прилетело другое:

- Лови суку!

Сознание окончательно отключилось, уступив место ожившему кошмару.

Бросившись Дориану наперерез, Леонард попытался схватить его, но тот увернулся и побежал ещё быстрее, не понимая, где он, не разбирая дороги. В голове стучал загнанный пульс и ощущение фантомной боли, ужаса.

- Ди, стой!

- Стой!

- Всё равно мы тебя догоним, тварь!

- Помогите! Кто-нибудь, помогите! Полиция!

- Помогите! Кто-нибудь! Полиция! – истошным, отчаянным криком повторил Дориан собственные слова.

- Заходи с другой стороны! – крикнул Леонард Леону.

Заметив, что его пытаются зажать, Дориан остановился, делая обманный манёвр, а затем резко поднырнул под руки преследователей и бросился в другую сторону, надрывно крича:

- Помогите! Кто-нибудь! Помогите! Пожалуйста!

Голос сорвался в визг, когда Леон ухватил его за пояс штанов. Вслепую ударив его, младший снова побежал, делая крюк и приближаясь к окну.

«Всего лишь второй этаж, можно прыгнуть, если не найду выход».

- Не подпускай его к окну! – закричал Леон, который был дальше от брата, чем Леонард. Голос прозвучал незнакомо, высоко.

Леонард нагнал Дориана в самый последний момент, когда тот уже полез на подоконник, и стащил его на пол, вцепляясь в футболку мёртвой хваткой. Младший вертелся, как уж на сковороде, брыкался, пытался драться, но Норват перехватил его руки.

Со всей силы укусив друга, Дориан вырвался из его рук, но почти сразу же угадил в объятия Леона. Тот сжал его, пытаясь удержать, сбито шепча:

- Ди, всё в порядке. Тебе это всё только кажется. Ди, слушай меня, слушай мой голос. Это я, Леон, твой брат. Здесь нет никого опасного. Ты дома. Слушай меня, прошу тебя…

Но Дориан только дёргался в его руках и звал на помощь. За их спинами открылась дверь, вернулся Эван.

- Встречайте доб… - начал говорить он, но оборвался на полуслове, увидев происходящее. – Что происходит?

- У Дориана приступ! – крикнул Леон.

Воспользовавшись тем, что брат отвлёкся, Дориан ударил его локтем в живот и бросился прочь, как раз навстречу Эвану. Там был выход, он должен был спастись.

- Держи его! – заорал Леон так, что едва не сорвал голос. – Лови!

Бросив пакеты, Прежан раскинул руки, готовясь ловить младшего близнеца. Ему всё-таки не удалось пробежать мимо и, оказавшись в крепких объятиях друга, он забился с тройной силой, плача, крича, умоляя о пощаде.

- Ди, всё в порядке. Это Эван, твой друг, наш друг! А это я, Леон! Ди, ты слышишь меня? Ди?! – пытался достучаться до близнеца Леон, стараясь словить его взгляд, но тот мотал головой так, что это было невозможно.

Ударив Эвана по ноге, Дориан вырвался, но его сразу же схватил Леон и повалил на пол, прижимая сверху собой. Он уже просто не знал, что делать.

- Ди, Ди, ты слышишь меня? – продолжал свои попытки старший.

- Помогите! Кто-нибудь! Помогите! Оставьте меня в покое, прошу! Пожалуйста, не трогайте меня! – орал Дориан, извиваясь, дёргаясь, ударяясь затылком об пол.

Побоявшись, что он просто покалечится, Леон просунул руку ему под голову, оберегая от ударов ею, и изо всех сил прижал к себе, сжал, шепча на ухо:

- Ди, всё в порядке. Это всё неправда. Это только кажется тебе. Мы дома. Я рядом. Я никому не дам тебя в обиду. Ди, прошу, очнись, вернись. Ди, прошу, прошу, прошу…

На самом деле прошли не более десяти минут, но для всех они показались вечностью. Леон всё продолжал что-то шептать, прижимая к себе Дориана. Когда младший немного успокоился, Леон отстранился, заглядывая ему в глаза. Взгляд его испуганно, растерянно бегал, но стал более осмысленным. Кажется, он снова был здесь, в реальности. Только трясло его так, словно у него была лихорадка.

- Принесите воды! – бросил Леон друзьям.

Когда Леонард принёс полный стакан, Леон заглянул близнецу в глаза, произнося: «Прости меня», и выплеснул воду ему в лицо. Дориан зажмурился, но когда он открыл глаза, стало понятно, что трюк подействовал. Он смотрел на Леона с болью, усталостью от бесконечного кошмара, так, словно готов был умереть, только бы обрести покой.

Шмыгнув носом, Дориан снова зажмурился – по щекам вновь потекли слёзы, и, закрыв ладонями лицо, повернулся на бок, сворачиваясь клубочком и тихо рыдая от того ужаса, с которым он ничего не мог поделать.

Леон сел рядом, успокаивающе поглаживая по плечу, и поднял взгляд на друзей.

- Леон, вам нужна наша помощь? – спросил Эван.

Леон отрицательно покачал головой и снова перевёл взгляд на близнеца.

- Нет, идите. И захлопните, пожалуйста, дверь.

- Конечно. Обязательно позвони, когда Дориану полегчает.

Леон кивнул и, когда друзья ушли, лёг позади брата, повторяя каждый изгиб его тела и обнимая. Примерно через полчаса, немного успокоившись, Дориан взял Леона за руку, сжимая его ладонь, и закрыл глаза. Они так и заснули – на полу, среди пустых и полных бутылок, и только под утро перебрались в спальню.

Глава 41

Братья сидели на кухне и завтракали. Подняв взгляд от тарелки, Дориан обратился к близнецу:

- Леон?

Когда старший посмотрел на него, он продолжил:

- Прости меня, пожалуйста, за вчерашнее.

Леон едва не подавился кофе. С трудом проглотив его, он воскликнул:

- Ди, ты чего? Ты за что извиняешься?

- За то, что испортил вечер, - вздохнул младший, - и за то, что не могу вести себя, как нормальный человек, не всегда могу.

- Ди…

Леон пересел на стул рядом с ним и взял за руку, заглядывая в глаза и уверенно говоря:

- Тебе не за что извиняться. И ты нормальный. Да любого бы человека перекосило на всю голову после того, что произошло с тобой! А ты держишься. И то, что тебя… что у тебя иногда бывает, не страшно. Это пройдёт. Мы справимся. Уже ведь стало намного лучше!

Дориан слегка улыбнулся близнецу, безмолвно благодаря за бесконечную поддержку и любовь, но в глазах читалась грусть.

- Наверное, - произнёс он, - вначале со мной было вообще невозможно?

- Вначале было сложнее, - мягко улыбнулся Леон. – Но я не жалею ни о чём, разве что о том, что отпустил тебя в тот вечер одного.

От собственных слов всё внутри сжалось, и чувство вины вновь заунывно заскулило в душе, но он продолжил улыбаться. Он не рассказывал Дориану, что предшествовало трагедии и что стало причинной тому, что он оказался той ночью на улице. И, наверное, никогда не сможет рассказать.

- Даже представить страшно, что тебе пришлось пережить, - негромко произнёс Дориан и упёрся лбом брату в плечо, мысленно добавляя:

«И придётся».

«К сожалению, всё самое страшное тебе пришлось пережить в одиночку, - в то же самое время думал Леон, смотря перед собой и поглаживая близнеца по спине. – Но я бы с удовольствием поменялся с тобой местами, потому что, в отличие от тебя, своим поведением я заслужил, чтобы мне размозжили голову».

- Я ни о чём не жалею, Ди, - совсем тихо повторил он.

Глава 42

Дориан и Леон вновь ездили в студию вместе. Младший снова наблюдал за записью, только на этот раз он сел в стороне от Фишера, так было спокойнее, потому что тот не смог бы до него дотянуться. В остальном же Дориан вёл себя вполне адекватно и даже проболтал с продюсером почти всё время записи.

Покончив на сегодня с записью, друзья посовещались и решили, что вечер можно продолжить тоже вместе. Идти куда-то Эван и Леонард предусмотрительно не предлагали, чтобы не заставлять Дориана чувствовать себя неловко, и все сошлись на том, что лучше всего снова пойти домой к братьям.

По дороге Эван быстро отскочил в магазин и купил алкоголя – в этот раз без фанатизма и только пива. Когда они подъехали к дому, где жили Дориан и Леон, как раз начал накрапывать мелкий дождь, напоминая о том, что уже был третий день осени.

Устроившись на втором этаже в «комнате свободного назначения», как её называли Дориан и Леон – на самом деле она была второй гостиной – более маленькой и уютной, все разобрали бутылки и начали болтать обо всём и ни о чём. Настроение у всех было хорошее, немного уставшее, но каждый в глубине себя думал о том, что вечер может пойти не по плану и Дориану снова может стать плохо. Каждый, кроме самого Дориана, потому что он уже слишком устал бояться.

Младший Ихтирам крутил в руках бутылку, рассматривая её, и слушал разговоры остальных.

- Я вот понять не могу, - произнёс Эван, хрустя чипсами, - у меня что-то со слухом или Фишер действительно придирается?

- Что именно ты имеешь в виду? – уточнил Леонард и тоже запустил руку в пиалу с закуской.

- «Звёздный закон», начиная со второй минуты, Фишер говорит, что надо брать на тональность выше, а я слышу, что вписываюсь в ритм и мотив, - объяснил Прежан.

- Я считаю, что средние и низкие тона лучше высоких, - неожиданно высказался Дориан, забравшись с ногами на диван и опустив голову на спинку. – Высокие ноты слух режут и в них тяжело попасть.

Все пересмотрелись. Это был первый раз, когда Дориан высказался о музыке с профессиональной точки зрения.

- Я тоже так считаю, - согласился Леон. – И если и поднимать тот отрезок, то максимум на полтона.

- А что за песня «Звёздный закон»? – поинтересовался младший, скосив глаза на брата.

- Девятая в альбоме.

- Мне это ни о чём не говорит.

- Извини, - вздохнул Леон. – Помнишь, я показывал её тебе: «Я отчаянно пишу те имена, которых в мире не было…»?

Узнав песню, Дориан кивнул и снова положил голову на спинку.

- Дориан, ты спать хочешь? – спросил Эван.

Дориан отрицательно покачал головой.

- Мне просто так удобно. На надо всё время опасаться, что со мной что-то не так.

- Я так не думал, просто спросил.

- Что-то мне подсказывает, что раньше вы каждую минуту не интересовались, как я себя чувствую и чего хочу, - отозвался Дориан, в голосе отчётливо слышалось раздражение.

Он сел прямо и скрестил руки на груди, в упор смотря на Прежана. Но его гнев испарил Леонард, который незаметно подошёл слишком близко, чтобы забрать пустую бутылку и выбросить её. Дориан отскочил в сторону, мёртвой хваткой вцепляясь в бедро Леона и напряжённо смотря на друга.

- Дориан, извини, - проговорил Леонард, подняв руки, - я не хотел тебя напугать. Я бутылку хотел забрать.

Дориан нахмурился и отвернулся, потому что готов был расплакаться от собственной слабости и ничтожности. Минуту назад он утверждал, что не нужно о нём волноваться и обижался на то, что друзья это делали, а только что подскочил, как испуганный кролик, просто от того, что Леонард неожиданно оказался рядом. А ведь он даже не трогал его, просто подошёл, чтобы забрать чёртову бутылку!

Желая как-то отвлечься, Дориан встал и сказал:

- Я бутылки выброшу.

Не дожидаясь ответа, он забрал пустую тару и ушёл на кухню. Эван провёл его взглядом и посмотрел на Леона. В глазах его читалось сочувствие и волнение. Они ведь все переживали за Дориана.

- Пойду, посмотрю, как он, - вздохнул Леон и пошёл за братом.

Младший стоял на кухне, упершись руками в тумбочку и опустив голову. Услышав, как за спиной открылась дверь, он произнёс, не оборачиваясь:

- Я в порядке, Леон, просто считаю, как меня учила Хелена.

- И до сколька считаешь?

Леон встал рядом с Дорианом и тоже опёрся на тумбочку.

- Хелена говорит, чтобы я сам загадывал число, любое, начиная с десяти. Обычно я загадываю сто, но сейчас досчитал до пятидесяти и, кажется, больше не надо.

На кухню заглянул Эван.

- Я открывалку хотел взять, а то пробка не поддаётся, - соврал он, на самом деле он хотел проверить, как здесь братья.

Взяв из ящика открывалку, Леон протянул её другу.

- Вы скоро вернётесь? – спросил Прежан, обернувшись на пороге.

- Да, - кивнул старший Ихтирам.

Когда Эван ушёл, он обратился к близнецу:

- Пойдём обратно?

- Сейчас. Через минуту.

Дориан развернулся и присел на край тумбы, обнял себя за плечи. Вздохнув, Леон стал так же, как брат, и стал ждать, когда тот будет готов вернуться к друзьям.

Вместо минуты Дориан готовился к возвращению к остальным целых четыре. Решив, что пора, он взял Леона за руку и, тихо сказав: «Пошли», направился к двери.

Вернувшись, они снова заняли диван, и Леон передал младшему его бутылку. Дориан кивнул в знак благодарности и сделал глоток, настроение заметно упало.

Теперь младший практически не участвовал в разговорах, а только слушал, медленно потягивая пиво.

- Дориан, а ты чего молчишь? – всё-таки поинтересовался Эван.

- Не хочу снова с кем-то из вас поссориться. Нормально-то общаться у меня почему-то не получается.

- Брось, мелкий, - улыбнулся Прежан, - ты всегда так общался и всегда был невыносимым. Но мы и по этому тоже скучали.

Дориан вопросительно выгнул бровь. Подумав немного, он ответил:

- Если у меня всегда был такой ужасный характер, то я начинаю понимать, за что меня пытались убить.

У Леона пиво встало поперёк горла. С трудом сглотнув, он повернул голову к близнецу, тот добавил:

- И, кстати, Эван, я заметил, что ты часто называешь меня мелким. Объяснишь, почему?

- Потому что ты самый младший.

- Нам с Леоном обоим по двадцать одному году, в чём смысл?

- Но ты же младше? – резонно заметил Прежан.

- И всё равно я не понимаю… - нахмурился Дориан, мотнув головой. – По-моему, это глупо.

- Кажется, пора открыть тебе страшную тайну, - произнёс Леон, разворачиваясь к близнецу и улыбаясь, надеясь перевести всё в шутку. – В близнецовой паре даже две минуты играют огромную роль, а ты младше меня аж на двенадцать…

- Так что ты всегда будешь для нас мелким, - подхватил Эван, заканчивая за друга.

- Мило, - ответил Дориан, поджав губы.

Видя, что настроение у него ни к чёрту, Леон подсел ближе и обнял его. Младший поморщился, но уже через пару секунд сменил гнев на милость и прилёг брату на плечо, вздыхая и прикрывая глаза, только в его руках у него получалось расслабиться.

- Получается, - произнёс Дориан, - что ты целых двенадцать минут был единственным ребёнком в семье и жил спокойно.

- Наоборот. Я целых двенадцать минут волновался и ждал тебя.

- Ты не можешь этого помнить!

Младший ударил Леона в плечо, но на губах играла улыбка, потому что его слова были лекарством для души, светом во тьме.

- Помнить – не помню, - согласился старший, - но чувствую, что именно так и было.

Дориан улыбнулся шире и снова устроился у близнеца на плече.

- А потом так и повелось, - добавил Леон, - я всё время ждал тебя, а ты всё время копался.

Дориан нахмурился и повернул голову, смотря на брата.

- И часто я опаздывал?

- Частенько, - отозвался за Леона Эван. – Но мы привыкли. А вот Леон, как видно, надеялся, что что-то изменится и потому бесился. Но зато, когда он сам опаздывал, это было куда более масштабно и феерично.

- И как он опаздывал? – поинтересовался Дориан.

- Например, Леон как-то докопался до того, что мы опоздали на самолёт, и нам пришлось переносить концерт на несколько часов, а нашим фанатам ждать нас под открытым небом, потому что предупредить их никто не успел. Хорошо, что поклонники очень любят нас, а то порвали бы на британский флаг.

- Что ещё?

- Как-то Леон в аэропорту обнаружил, что у него нет паспорта, перерыли всё, вернулись в отель, но так и не нашли его. В итоге релиз нашего нового альбома праздновали без нас, а паспорт свой Леон потом обнаружил в заднем кармане джинсов, когда пошёл курить.

Дориан заливисто рассмеялся.

- Что ещё?

- Слышь, партизан, закройся, - грубовато окликнул Эвана Леон.

- Леон, ты чего злой такой? – серьёзно спросил Прежан.

- Я не злой. Я не люблю, когда обо мне байки рассказывают при мне же.

Эван развёл руками и перевёл тему, ссориться с другом ему совершенно не хотелось, хоть тот и нарывался.

Через какое-то время Леон встал, говоря:

- Я за пивом, кому ещё взять?

- Мне, - отозвался Леонард, подняв почти пустую бутылку.

- И мне, - тоже попросил Дориан.

- У тебя же ещё полбутылки?

- А это, чтобы два раза не ходить.

Младший вздохнул и, потянувшись, развалился на диване, занимая освободившееся место. Кивнув, Леон ушёл на кухню. Пока он выбирал в холодильнике те бутылки, которые успели лучше охладиться, за спиной бесшумно открылась дверь.

- Леон, надо поговорить, - серьёзно сказал Эван и, закрыв дверь, подошёл к другу.

Леон поставил пиво на тумбочку и, захлопнув дверцу холодильника, развернулся к другу.

- О чём же?

- Сядь, Леон.

- Вот об этом меня просить не надо, - скривился Леон, - после того, как вы сообщали мне о том, что произошло с Дорианом, у меня на подобные просьбы аллергия.

- Вот и об этом тоже я хочу поговорить, - вздохнул Прежан и сел за стол.

Леон непонимающе нахмурился, Эван продолжил:

- Леон, что с тобой происходит?

- Я тебя не понимаю.

- А ты сам не замечаешь?

Не став дожидаться ответа, который вряд ли бы последовал, Эван добавил:

- Ты дёрганый, нервный, едва на людей не кидаешься.

Леон вновь нахмурился, передёрнул плечами.

- Неправда это.

- Правда, Леон. И я твой друг, поэтому хочу понять тебя и помочь. Скажи, тебе так сложно с Дорианом?

Друг попал в самую точку. Вздохнув, Леон сел напротив него, кладя на стол сцепленные в замке руки.

- Даже если так, то что изменит этот разговор? – спросил он.

- Хотя бы то, что ты себе признаешься в том, что всё тащишь на себе и уже задолбался, и сможешь с этим что-то сделать.

Леон усмехнулся и покачал головой.

- И что я с этим сделаю? Скажу: «Извини, братец, я устал, давай ты дальше как-нибудь сам»? Эван, - он повысил голос, - да я сам виноват в том, что с ним случилось, как я теперь его брошу?!

- А кто говорит о том, чтобы бросать? Ты по-прежнему будешь рядом, просто тебе тоже нужен отдых. Или ты в клинику неврозов захотел? А тебе до неё недалеко осталось.

- Очень смешно, - огрызнулся Леон и, достав сигареты, закурил, глубоко и нервно затягиваясь дымом.

Эван ведь был полностью прав, у него уже давно сдавали нервы, просто он запрещал себе в этом признаваться.

- А кто шутит? Леон, посмотри на себя: ты постоянно огрызаешься, орёшь, всё тебя задевает, всё ты неправильно понимаешь. По-твоему, это нормально? Уже даже Леонард заметил, что ты психованный стал, а сам знаешь, что его пронять тяжело.

Леон вздохнул, поджимая губы.

- И что? – он взглянул на Эвана. – И что ты мне предлагаешь?

- Для начала, нужно понять, что именно тебя доводит больше всего. У меня есть одна догадка, но озвучивать её я пока не буду.

- Дориан меня доводит?! – психанул Леон.

- Дориан здесь косвенная причина, - кивнул Эван, не поддаваясь на порыв злости друга.

Помолчав немного, он спросил:

- Леон, когда у тебя в последний раз секс был? Извини, но у тебя по всем признакам недотрах запущенной формы.

Леон потёр лицо и подпёр кулаком голову.

- Поверь мне, Эван, секс – это последнее, о чём я сейчас хочу говорить.

- Потому что о нём не говорить надо, а заниматься им.

- А как ты мне прикажешь им заниматься? – Леон всплеснул руками и вернулся в прежнюю позу.

Подумав немного, он вздохнул и добавил:

- Сам знаю, что надо, но я от Дориана отойти надолго не могу. Знаешь, пока он был в больнице и потом, когда он только приходил в себя, я вообще забыл, что такое потребность в сексе, но когда всё более или менее наладилось, вспомнилось. И так вспомнилось, что уже реально выть хочется. А сделать с этим ничего не могу.

- Дориан настолько не отпускает тебя?

- Настолько, - тяжело вздохнул Леон. – Он даже в душ со мной ходит, хорошо хоть, что в туалет одного отпускает. И если ты сейчас пошутишь насчёт того, что я сам говорил, что запросто разделю с ним унитаз, я тебя ударю.

- Я и не думал шутить, не кипятись.

Леон вновь вздохнул и запрокинул голову, смотря в потолок.

- Эван, я уже действительно не знаю, что делать, у меня нервы сдают. И это я ещё сдерживаюсь. Я теперь привык всё время держаться, чтобы Дориан видел меня только в хорошем настроении, чтобы не дай Бог не сорваться на него.

- Леон, тебе нужно выпустить пар, и не говори, что не можешь, вариантов много.

- Знаешь, я как-то хотел «вспомнить детство», так один раз Дориан спать пришёл ко мне, второй – в душ. Знаешь, как тяжело мило болтать с ним, держать себя в руках, да ещё и как-то скрывать, что у тебя трусы вот-вот треснут?

Эван улыбнулся, но посмеяться не позволил себе.

- Конечно, это тоже помогает, - ответил он, - но тебе нужна женщина.

- И как ты мне предлагаешь провернуть это? Спрятать её в ванной и, сказав, что иду в туалет, быстренько там снять с ней стресс? Боюсь, за пять минут я не успею!

- Учитывая твоё состояние, пяти минут для тебя будет много, - всё-таки не удержался от остроты Эван, за что получил неслабый удар в плечо и потёр ушибленное место. – Ладно ты, не злись, я же помочь хочу.

- Поможет мне только время, - развёл руками Леон.

- Хреновый из тебя философ.

- А что делать?

- Снимать штаны и что-нибудь уже делать! Леон, в конце концов, просто скажи Дориану, что тебе надо, я уверен, он поймёт.

- Эван, тебе ещё раз рассказать, как он меня куда-то отпускает? – скептически ответил Леон.

- Если он не хочет, чтобы ты уходил, то просто вызови проститутку. Один звонок и сюда приедет дама на твой вкус и за час или два вернёт тебе душевное равновесие.

- А ты представляешь, как Дориан отреагирует на это?

- А ты откуда знаешь? Может быть, присоединиться ещё захочет, в конце концов, он тоже мужчина и у него есть потребности.

Леон вновь тяжело вздохнул.

- Нет, домой я точно никого не буду приводить.

- Тогда – отель.

- Это уже лучше, но…

- Дориана мы с Леонардом возьмём на себя, - с готовностью сказал Эван, не дав Леону договорить. – Мы посидим с ним, а ты в это время успокоишься и вернёшься.

- По-моему, это как-то унизительно – оставлять Дориана с вами… Он не маленький ребёнок, чтобы за ним присматривать.

- А, по-моему, не в твоём состоянии перебирать варианты. Леон, тебе реально нужно успокоить нервы. А с Дорианом за несколько часов ничего страшного не случится.

Леон закатил глаза. Почему всё было так сложно?

- Ладно, я поговорю с Дорианом. Если он согласится, то посидите с ним.

- Леон, я понимаю, как ты его любишь, мы его тоже любим, но хватит над ним трястись. Просто скажи ему правду: «Ди, я хочу трахаться. Посиди с Леонардом и Эваном, иначе у меня спермотоксикоз случится».

«Ничего ты не понимаешь», - подумал Леон, невесело усмехаясь.

- Так говорить я ему точно не буду, - ответил он.

- Твоё дело. Но ты с этим не затягивай, а то про клинику я не шутил. Нельзя только напрягаться, нужно хотя бы иногда и отдыхать.

- Ну да, - слегка усмехнулся Леон, водя пальцем по краю пепельницы, - а то у меня такое чувство, что скоро я кого-нибудь убью, а потом изнасилую. Или наоборот. Или в процессе…

- Вот видишь, - Эван похлопал его по спине. – А мы тебя не хотим увидеть в криминальных сводках. Так что поговори с Дорианом, когда мы уйдём, а я буду ждать твоего звонка. Леонарду я сам всё объясню.

- Спасибо, - Леон слабо, с благодарностью улыбнулся другу. – Наверное, без вас я бы реально не справился.

Глава 43

Леон не решался поговорить с Дорианом о том, что ему необходимо отлучиться, ещё пять дней. Но когда стало совсем невмоготу, он понял, что разговора этого не избежать, если он не хочет, чтобы слова Эвана сбылись.

Вздохнув, он упёрся руками в края раковины, смотря в глаза своему отражению и собираясь с силами. Просто сказать, это не сложно. Помыв руки, он вернулся в спальню Дориана. Тот поднял взгляд, будто чувствуя, что брат хочет сказать что-то важное.

- Ди, нам нужно поговорить, - проговорил Леон, садясь на край кровати. – Выслушай меня, пожалуйста.

- Слушаю.

Дориан развернулся к нему и передвинулся поближе.

- Ди, - слова давались тяжело, застревали в горле, не хотели быть сказанными, - мне нужно отъехать на часа два.

Дориан удивлённо поднял брови.

- В студию? – спросил он. – Так мы же ездим туда вместе?

- Нет, не в студию. Ди, - он взял младшего за руку, - мне нужно отъехать… по делам.

- По каким?

Этот разговор виделся пыткой, а вопросы Дориана заставляли жалеть о том, что он вообще его начал. Но его нужно было закончить, потому что нервы уже действительно сдавали.

- Ди, мне нужно кое с кем встретиться.

- С кем? С Леонардом и Эваном?

- Нет.

- С Рональдом?

- Нет. Мне нужно встретиться с женщиной.

Младший вновь удивлённо поднял брови, затем нахмурился. Подумав немного, он спросил:

- Ты хочешь встретиться с мамой?

Леон усмехнулся, это попахивало истерикой.

- Нет, Ди, - он заставил себя улыбнуться. – Эта женщина не приходится нам родственницей. И делать с ней я собираюсь то, что уж точно не надо делать с родственниками.

Всё, он сказал это. Осталось дождаться реакции.

Дориан снова нахмурился.

- У тебя… есть девушка? – неуверенно предположил он. – Почему ты не рассказывал мне о ней?

- У меня нет девушки. И встретиться с этой женщиной мне нужно всего на один раз, для секса.

Дориан открыл рот и снова закрыл, отвёл взгляд.

- Понимаю… - проговорил он.

- Точно?

- Я в курсе, что такое секс, - обиженно отозвался младший и выдернул ладонь из руки Леона.

- Я не об этом, просто…

- Нет, всё в порядке, - отрезал Дориан, перебивая брата, и скрестил руки на груди. – Я всё понимаю и я подожду.

Леон испытал в этот момент такое облегчение, что где-то на задворках сознания церковный хор запел Аллилуйя.

- Я очень рад, что ты понимаешь меня, Ди, - улыбнулся он и снова взял близнеца за руку. – Не волнуйся. Ты не останешься один. С тобой побудут Эван и Леонард.

- Это лишнее. Я смогу два часа посидеть и в одиночестве. Лягу спать пораньше.

- Ди, может быть…

- Нет, - отрезал младший. – Езжай, развлекайся.

- Ди…

- Всё в порядке, - Дориан вновь скрестил руки на груди. – Я буду в порядке. Только оставь мне, пожалуйста, сигареты.

- Конечно, но… Но ты уверен, что не нужно приглашать Эвана и Леонарда? Они это сами предложили и будут рады провести с тобой время.

- Не нужно. Встретимся в другой раз. Я уже сказал, что лягу спать пораньше, и так и собираюсь сделать.

- Хорошо, как хочешь.

Дориан кивнул и отвернулся. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять, что на самом деле он относится к новости об отлучке близнеца куда хуже, чем пытается показать. Но Леон решил, что нет больше смысла пытаться переубедить его и навязать ему опеку. Дориан сам решил, что готов к этому новому шагу. И рано или поздно он всё равно должен был случиться.

Скрепя сердце, Леон сказал, что уедет около девяти, и начал сборы.

Глава 44

Каждый раз, когда ты покидаешь меня,

Темнота застилает свет.

Каждый раз, когда ты уходишь, я истекаю кровью.

Боль не пройдёт до тех пор, пока ты не вернёшься ко мне.

Всё погружается во тьму.

Skillet, Everythinggoesblack©

Ещё раз попрощавшись, Леон вышел из квартиры и запер дверь снаружи. Эти три тугих стальных щелчка по очереди вонзились в сознание Дориана, разделяя его с близнецом. Шаги по ту сторону двери быстро стихли. Вот и всё, он остался один.

Вздохнув, Дориан отошёл от двери, оглядывая просторную гостиную. Непривычно пустая квартира давила тишиной, за окнами уже сгустились сумерки, отливая бардовым.

Нужно было чем-то себя занять хотя бы на чуть-чуть, потому что спать совершенно не хотелось. Нужно было устать, но от чего?

Подойдя к телевизору, Дориан включил его, несколько раз безразлично переключил канал и выключил. Вернув пульт на журнальный столик, он начал просто бесцельно бродить по гостиной. Потом зашёл в ванную комнату на первом этаже. В ней тоже было пусто, и горел свет, кто-то из них забыл его выключить.

Внутри медленно просыпалось чувство тревоги, скребя по изнанке груди, как бродячая кошка. Пытаясь не поддаться ему, Дориан перешёл на кухню и сделал себе чашку чая. Забравшись с ногами на стул, он дул на горячий напиток, слушая густую тишину с примесью автомобильных гудков, доносящихся с улицы.

Через полчаса, оставив чашку с недопитым чаем на столе, Дориан поднялся к себе в спальню. Открыв дверь, он замер на пороге, всматриваясь в темноту и неосознанно сжимая дверной косяк. Погружённая во мрак комната смотрелась совершенно чужой, непривычной. Казалось, что вот-вот из-под кровати вылезет что-то жуткое или – что куда страшнее – из угла выйдет кто-то.

Мотнув головой, Дориан отпустил косяк и, включив свет, забрался в постель.

«Нужно заснуть, - думал он, смотря в потолок. – А когда я проснусь, Леон уже будет дома».

От мыслей о брате всё внутри сжалось, заскулило. Перевернувшись на бок, он свернулся в клубочек, стискивая зубы и заставляя себя держаться. Он должен был отпустить его. Уже отпустил. Закрыв глаза, Дориан погасил свет и уткнулся лицом в подушку, начиная считать.

«Один, два, три, четыре, пять, шесть… Надеюсь, тебе сейчас весело и хорошо, Леон. Семь, восемь, девять, десять…, двадцать один… Я скучаю по тебе. Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре…, семьдесят пять… Возвращайся, пожалуйста, скорее. Мне плохо без тебя. Семьдесят шесть, семьдесят семь…».

Дориан досчитал до тысячи, может быть, даже больше, но сон так и не пришёл, а тревога не отпустила, став только сильнее, почти перерастя в тот треклятый липкий страх, который он так ненавидел. Дыхание становилось частым и поверхностным, потому что в лёгких засел ужас. Дориан лежал, сжимая край кровати до белых костяшек, и заставлял себя продолжать считать, но постоянно сбивался.

«Леон, Господи, вернись скорее. Мне страшно. Мне плохо без тебя», - от собственного мысленного скулёжа становилось мерзко и хотелось отхлестать себя по щекам, но он ничего не мог с собой поделать.

Кажется, он слишком поторопился, сказав, что готов остаться в одиночестве, без близнеца, который стал его единственной опорой в мире, светом во тьме кошмара.

«Леон, пожалуйста, вернись. Позвони мне. Прошу тебя. Мне нужно услышать твой голос. Мне нужно увидеть тебя. Мне страшно…».

За окном резко взвизгнули шины, и раздался грохот. Дориан подскочил, как ошпаренный, напряжённо смотря в сторону окна; сердце бешено стучало в горле, гудело в висках, запуская по ним капли холодного пота.

Медленно, не сводя взгляда с окна и не моргая, Дориан выбрался из кровати и подошёл к нему, выглянул на улицу. Там, внизу, стояли две машины – одна немного заехала на тротуар, у обоих мигали аварийные огни, ослепляя ночь оранжевым, вокруг суетились люди и их старательно объезжали другие автомобили.

Посмотрев на свистопляску внизу несколько минут, Дориан обернулся на дверь. Под рёбрами засело уродливое чувство того, что там, с другой её стороны, кто-то был. И этот кто-то был настроен недружелюбно.

«Бред, - пытался он себя успокоить, но даже внутренний голос дрожал. – Там никого нет. Никого. Если кто-то и придёт, то это будет Леон. Мне нечего бояться, он обещал. Всё в порядке…».

Очередной звонкий гудок заставил Дориана подскочить на месте, сердце забилось ещё быстрее, неистово колотя в рёбра. Он оглядел тёмную спальню, будто ища в ней точку опоры, что-то, что успокоит, но взгляд его растеряно и испугано бегал, не находя ничего, что могло спасти и помочь. Был только ужас, переходящий в панику: липкий, жуткий, проникающий в каждую клеточку и причиняющий почти физическую боль.

«Я должен просто открыть дверь и убедиться, что там никого нет, - думал он, в упор смотря на дверь. Руки мелко дрожали. – Я должен понять, что мне нечего бояться. Я должен справиться с этим. Я смогу».

Дориан сделал шаг к двери, но, подумав, решил сначала включить свет, чтобы было не так страшно. Щелчок выключателя и ещё один щелчок и свет погас, прогорев всего две секунды, вновь погрузив комнату во тьму.

Сжимая зубы, из последних сил сопротивляясь страху и проигрывая ему, Дориан снова нажал на выключатель и ещё раз, ещё. Ничего не произошло, потому что в квартире выбило пробки.

Поняв, что свет не зажжется, Дориан сглотнул и на негнущихся ногах пошёл к двери. И вдруг по ту её сторону, снизу, раздался какой-то шум. В этот момент паника победила.

Запрыгнув в постель и поджав под себя ноги, Дориан схватил телефон, не слушающимися пальцами набирая номер брата.

«Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста», - стучало в его голове, пока он слушал длинные гудки. Наконец-то Леон ответил:

- Да, Ди? – голос звучал хрипловато, сбито.

- Леон, ты где?! – младший хотел спросить нормально, но не получилось, голос сорвался в визг.

- Ди, я говорил тебе, куда я еду. Что случилось?

- Приезжай домой!

По щекам покатились слёзы, намачивая телефон. Он орал так, что у Леона зазвенело в ушах.

- Ди, что случилось? – твёрже повторил Леон.

- Приезжай домой! Пожалуйста!

- Что случилось?!

- Вернись, пожалуйста!

- Ди, я не могу…

- Немедленно! – проорал Дориан и бросил трубку.

- Твою мать, - выругался Леон, но ему ответом стали лишь длинные гудки.

Быстро выбравшись из постели, он натянул джинсы и, бросив на тумбочку деньги за не случившийся секс, выбежал из номера.

По дороге домой Леон нарушил добрую половину правил дорожного движения, но ему было плевать. Не дождавшись лифта, он добежал до квартиры и ввалился в неё, сгибаясь пополам, потому что лёгкие готовы были взорваться внутри.

- Ди, ты где? – толком не отдышавшись, крикнул он. – Ди?

Ответом стала тишина. Чертыхнувшись, Леон побежал на второй этаж и, открыв дверь в комнату близнеца, замер на пороге. Дориан сидел на подоконнике, свесив ноги на улицу, и курил, стряхивая пепел во тьму. Восьмой этаж. Сердце споткнулось и упало куда-то вниз.

- Ди, - голос дрожал и не слушался, - слезь с подоконника, пожалуйста…

Дориан не ответил, только сильнее сжал раму свободной рукой и затянулся дымом.

- Ди, слезь с подоконника…

Леон поднял руки, осторожно делая шаг вперёд.

- Ты слышишь меня?

- Почему я должен это делать? – младший мельком обернулся и снова отвернулся к улице.

- Потому что там высоко. Ди, ты слышишь меня?

- Мне тут удобно.

- Твою мать, слезь! – рявкнул Леон так, что голос его эхом отразился от стен. Нервы всё-таки сдали.

Не дожидаясь реакции близнеца, он просто подбежал к нему и силой стянул с подоконника, после чего захлопнул окно. Дориан замер, смотря на него непонимающе, испуганно. Леон же смотрел на него так, словно готов был убить или, минимум, ударить.

- Леон, ты чего? – спросил младший, тронув близнеца за руку.

- Ты чего на окно полез? – голос Леона дребезжал от напряжения.

- Мне так было удобно и…

- А ты представляешь, что я подумал? – не дав ему договорить, сказал старший. – Я подумал, что ты опять из окна прыгнуть пытаешься!

Дориан непонимающе нахмурился, затем, опустив голову, ответил:

- Если честно, мне в голову лезли такие мысли…

Леону просто захотелось схватить его и хорошенько тряхануть, чтобы мозги на место встали, но он вовремя опомнился и просто опустил ладонь младшему на плечо.

- Что случилось? – строго спросил он, смотря близнецу в глаза.

- Мне просто стало не по себе… страшно… - Дориан запинался, взгляд бегал. – Я понял, что поторопился и ещё не готов тебя отпустить. Мне нужно, чтобы ты был рядом.

- И всё? Тебе просто стало не по себе? Просто так?

- Ну, да… Я испортил тебе вечер?

- Нет, - Леон даже не пытался соврать правдоподобно.

- Извини…

- Ничего, - Леон развёл руками. – Поздравляю. Ты добился своего. Я дома и больше никуда не уйду.

Он отошёл назад, к двери.

- Леон… - Дориан сделал шаг к брату.

- Ничего. Я буду у себя, а ты ложись спать.

- Леон…

- Я буду у себя, - едва не по слогам повторил старший. – Ложись спать. И не открывай окно.

Не дав близнецу возможности ответить, Леон вышел из его комнаты, негромко хлопнув дверью. Не обращая внимания на то, что нигде не горел свет, он взял из бара бутылку водки и прямо в одежде и обуви завалился на свою кровать. Сделав несколько глотков из горла, он набрал номер Эвана. Когда друг ответил, он спросил:

- У тебя есть что-нибудь?

Они, как и многие творческие люди, иногда принимали разнообразные препараты, расширяющие сознание. Леон знал, что Эван поймёт его.

- А что случилось? – поинтересовался Прежан. – Свидание уже закончилось?

- Не задавай вопросов. Просто скажи, есть или нет?

- Есть, но…

- Привезёшь? Хотя нет, не так, привези, пожалуйста, мне реально надо, иначе у меня мозг лопнет.

Эван подумал несколько секунд, затем вздохнул и ответил:

- Окей, привезу. Жди.

Через двадцать минут Эван перезвонил, Леон за это время уже успел выпить полбутылки.

- Ты мне дверь откроешь? – спросил Прежан. – По-моему, у вас что-то со звонком…

- Сейчас, - бросил Леон и отклонил вызов.

Когда он открыл Эвану дверь, тот заглянул в квартиру и вопросительно посмотрел на него.

- Что случилось? – спросил он.

- Не важно…

- Леон, с Дорианом что-то? Или у тебя что-то пошло не так? Ты, вообще, встретился с кем-нибудь?

- С Дорианом всё в порядке. А все остальные вопросы потом: завтра, послезавтра…

- Леон, ты…

- Просто отдай мне, что принёс, пожалуйста, и уходи.

Эван вздохнул, поджав губы, и протянул другу маленький чёрный свёрток.

- Бери. Но ты уверен, что не хочешь поговорить?

- Сейчас я хочу просто допить водку и отключиться.

Эван понимающе покивал.

- Ладно, тогда, я поехал. А ты звони, если что.

- Хорошо, - кивнул Леон и закрыл дверь.

Вернувшись в спальню, он снова завалился на кровать. Сделав несколько глотков, он соорудил самокрутку и подкурил, глубоко затягиваясь дурманящим дымом. Вечер выдался дерьмовым. Теперь оставалось только прокурить мозг и проснуться утром.

Глава 45

…Время ломать и время строить…

Дориан сидел в своей комнате в темноте. И чего он добился? Всё только испортил. Леон вернулся, но впервые накричал на него, сорвался и ясно дал понять, что хочет отдохнуть от него хотя бы этой ночью.

На душе скребли кошки. Дориан обнимал колени, сидя на холодном полу, и слушал тишину. Из-за стены, разделяющей их, не доносилось ни звука.

Промаявшись так два часа, Дориан решил, что нужно пойти к брату и хотя бы извиниться. Он скажет, что простил, хотя на самом деле не сделает этого. Но Дориан просто хотел, чтобы он знал, что ему не всё равно и что он не такая бессовестная скотина, которой выставился этим вечером.

Выйди из комнаты, он подошёл к спальне близнеца. Подумав, он решил не стучать и, открыв дверь, зашёл внутрь. Воздух в комнате был спёртый, пахло странным дымом и парами крепкого спиртного. На прикроватной тумбочке стояла пустая бутылка, по полу была разбросана одежда. Леон лежал на спине: глаза закрыты, выражение лица хмурое, напряжённое.

Сглотнув, младший подошёл к его постели, споткнувшись по дороге об ботинок.

- Леон? – негромко позвал он.

Старший не ответил. Но что-то подсказывало Дориану, что он не спал.

- Леон? – снова позвал он, громче.

- Уйди, - буркнул Леон, не открывая глаз.

- Леон, прости меня, пожалуйста…

- Я не злюсь. Уйди.

Старший перевернулся на бок, отворачиваясь от близнеца. Дориан нахмурился, непонимающе смотря на него. Вот и всё? Он прогоняет его?

- Леон, - твёрже заговорил Дориан, - я прошу прощения за то, что испортил тебе вечер и…

- Я уже сказал – всё в порядке, - отозвался старший, не дав ему договорить. – Уходи. Иди спать.

- Почему ты меня прогоняешь?

- Не надо вопросов. Просто иди к себе.

Язык заплетался, а в голове был туман. Леон с трудом заставлял себя говорить членораздельно.

Вздохнув, Дориан решил действовать иначе. Раздевшись до трусов, он забрался в постель и попытался взять Леона за руку, но тот резко сел, не позволяя этого. Глаза его блестели не то от алкоголя и прочего дурмана, не то от гнева, не то ещё от чего-то.

- Ди, уходи, - максимально чётко проговорил Леон, но слышалось это совершенно иначе.

- Я не уйду.

- Уходи. Ди… - старший бессильно развёл руками и потёр лицо, - тебе не надо сейчас быть рядом со мной.

- Может быть, я сам решу?

Младший вскинул бровь и тоже сел, с вызовом смотря в глаза близнецу. Нет, он не сдастся. Хотя бы в чём-то не сдастся.

- Уходи.

Мозг был слишком отравлен и одурманен, чтобы выдавать разнообразные доводы, потому Леон просто повторял одно и то же.

- Что я такого сделал, что ты меня гонишь?! – всплеснул руками Дориан.

- Ты не сделал, а вот я боюсь сделать! – Леон тоже повысил голос. – Я пьян и… и…

Он болезненно нахмурился и, так и не подобрав слов, просто столкнул младшего с кровати, повторив:

- Уходи!

Дориан несколько секунд сидел на полу, ошарашено смотря на него, затем шумно выдохнул и снова залез в кровать. Новые попытки вытолкнуть его не увенчались успехом, потому что он вцепился в Леона мёртвой хваткой, не желая отступать.

Простонав от бессилия, Леон упал на подушку, закрыв глаза. Сердце шумно и сбито ухало в груди, в ушах слегка звенело. Поняв, что брат оставил свои попытки избавиться от него, Дориан победно улыбнулся и обнял близнеца, закидывая на него ногу. На мгновение его покоробило ощущение возбуждения старшего, но он решил не придавать этому значения.

Разум окончательно заволокло туманом запрещённого курева и водки, а рука как-то незаметно легла младшему на бедро. Больше не было мыслей и сознания, только тело что-то делало.

Неправильные прикосновения. Темнота в глазах, хоть они открыты.

Леон перевернул близнеца на живот. Крем для рук вместо смазки. И пружинящий матрас, возвращающий энергию движений.

Глава 46

Утро встретило жуткой головной болью, сухостью во рту и молочным небом. Леон сел, окидывая спальню неясным взором, и, когда он повернул голову влево, в неё вонзилось нечто куда более худшее, чем боль. Память.

Он согнулся пополам, сжимая виски так, словно хотел раздавить череп и выдавить из мозга воспоминания. Но они были слишком цепкими. Похмелье вмиг испарилось, а взгляд стал диким, испуганным. Он с трудом удерживался от того, чтобы не закричать во всё горло. Что он наделал?

Сердце с силой било в рёбра, руки дрожали от ужаса содеянного. Леон медленно повернул голову, смотря на Дориана, который мирно спал рядом. Он даже не знал, что чувствовал в этот миг. Было только желание умереть. Прямо сейчас. Такого не прощают. Такого он не сможет себе простить.

По сравнению с этим отвратительным поступком вся его не очень праведная жизнь начала казаться путём святого. Леон иступлёно, изломано смотрел на спящего близнеца, а перед глазами мелькали картины прошедшей ночи, изгрызая мозг подобно голодным крысам.

От мыслей о том, как он прикасался к Дориану, хотелось сломать себе руки. А от воспоминаний обо всём остальном появлялось желание уехать в какую-нибудь отдалённую марокканскую провинцию, выйти на площадь и признаться во всеуслышание о содеянном. И пусть толпа забьёт его камнями. Он заслужил.

Как он мог до такого докатиться, опуститься? И он даже не был уверен в том, что не принудил близнеца к близости силой. И от этого хотелось просто свернуть себе шею, разбить голову об стену. Успокаивало только то, что едва ли бы Дориан остался спать с ним, если бы Леон применил к нему насилие. Но легче от этого становилось только на один процент от миллиарда. Теперь ему не просто было заказано место в аду. Теперь он сам хотел туда попасть и как можно скорее.

Его поступку не было объяснения и не могло быть оправдания. Не сдержался? Был пьян и обкурен? Чёрта с два! Он должен был сделать всё, кроме того, что сделал!

Осторожно выбравшись из постели, Леон на носочках направился к двери, покидая место своего преступления. Зайдя в душевую кабину, он включил воду погорячее и встал под обжигающие струи. Тому, что он сделал, не находилось определения в его голове. Это было грязно, мерзко, подло, отвратительно… И от этого ему никогда не отмыться – хоть сдери с себя заживо кожу. И, казалось, он пытался это сделать, с остервенением растирая тело до алых полос на коже.

«Ты меня никогда не простишь за это, Ди, - проносилось в голове, - и будешь совершенно прав. Я даже не стану просить у тебя прощения, потому что за такое не прощают. Почему я не попал в аварию по пути домой?», - он тяжело вздохнул и опустил голову.

Душа подыхала под валуном угрызений совести, моля о спасении, которого теперь не заслуживала.

Глава 47

Больше всего Леону хотелось просто уйти, убежать, чтобы не встречаться с Дорианом. Но он посчитал, что и так уже поступил слишком низко и бросить его без объяснений не может. Пусть Дориан сам пошлёт его, скажет, что не хочет больше знать, и бросит чем-нибудь в спину. Это будет хотя бы честно.

Но Дориан не послал его. Весь день он был рядом с Леоном, будто ничего не случилось, только почти не разговаривал. И Леону тоже пришлось делать вид, что ничего не произошло, только совесть изгрызла так, что темнело в глазах, и он боялся столкнуться с братом взглядом.

Но к вечеру молчать стало просто невыносимо. Дориан так спокойно и преданно сидел рядом с ним, что душа сворачивалась внутри в тугой узел и скулила от жалости к нему и отвращения к себе. Может быть, он не помнит о случившемся? Как там называл это доктор Вальтер? Угнетенная память? Не важно. Как бы там ни было, он имел право знать правду о том, что тот, кому он верит, так поступил с ним. Леону больше не хотелось врать, он уже понял, что в итоге это ничем хорошим не заканчивается.

Вздохнув, словно готовясь лечь головой на плаху, Леон обратился к близнецу:

- Ди?

Господи, теперь даже это обращение, бывшее с ними с самого детства, казалось грязным. Он осквернил его прошлой ночью, как и осквернил и перечеркнул всё остальное.

Младший повернул голову, внимательно смотря на него. Вновь вздохнув, Леон добавил:

- Выслушай меня, пожалуйста. Нам нужно серьёзно поговорить.

Дориан кивнул, показывая, что слушает. Подумав несколько секунд, Леон встал и подошёл к столу, за которым сидел близнец.

- Ди, ты… - слова не находились и начинало мутить от того, что он хотел сказать. – Ты помнишь, что было вчера?

Дориан вопросительно выгнул бровь. Точно, он не помнит. Где же разъяренная толпа с камнями, которая избавит Леона от мук и от необходимости признаваться в ужасном грехе?

Но неожиданно Дориан сказал:

- Да, помню.

Он говорил совершенно спокойно, наверное, от шока. А Леон не знал, что сказать, и ненавидел себя за это ещё больше, если это, конечно, возможно.

- Ди, я… имею в виду ночь.

- Ты о том, что мы переспали?

Это был удар под дых, но не кулаком, а копьём. Леон растерянно смотрел на близнеца, не зная, что сказать.

- Ди, я не знаю, чем объяснить то, что сделал. И я не буду просить у тебя прощения, потому что…

- А мог бы, - хмыкнул младший и скрестил руки на груди. – Вообще-то, было больно.

У Леона вытянулось лицо. Вот и всё. Конец. И он сам всё испортил и разрушил, не совладав с собой.

- Ди, я…

Слова и мысли путались. Леон опустился перед близнецом на колени, с болью и раскаянием смотря в глаза.

- Прости меня, пожалуйста, - договорил он. – Я моральный урод. Да мне жить теперь не хочется! Прости…

- Не надо так, - серьёзно сказал Дориан, перебивая брата.

Леон закрыл рот, удивлённо смотря на близнеца. Почему он был так спокоен? Неужели он умом двинулся после того, что произошло между ними?

Леон гулко сглотнул. Он бы с большим удовольствием вырвал себе язык, чем озвучил то, что хотел спросить, но это нужно было сделать.

- Ди, я… Я…

Нет, он всё-таки не может этого спросить.

- Ты хочешь спросить, не изнасиловал ли ты меня? – помог ему Дориан, с точностью озвучивая его самую страшную догадку.

- Да, - сдавленно кивнул Леон.

«Если «Да», я повешусь», - подумал он, ожидая ответа.

- Ну… Ты моего согласия не спрашивал, но и я не сопротивлялся.

- То есть…

- Насилия не было, можешь быть спокоен.

Леон опустил взгляд. Что ж, то, что он не был насильником, радовало, но это не избавляло его от клейма морального урода, потому что это он начал и он склонил Дориана к близости, пусть и без применения силы.

«Давай же, - думал Леон, - накричи на меня, ударь, сделай хоть что-нибудь. Мне так будет легче».

Поняв, что брат не собирается ослаблять его муки совести, Леон негромко произнёс, продолжая смотреть вниз:

- Ди, прости меня, пожалуйста. Я не должен был этого делать. Что бы ни было – не должен…

Дориан выслушал его, затем спросил:

- А можно теперь мне сказать?

- Да, конечно.

Поднять глаза было чертовски сложно и страшно, но Леон заставил себя это сделать. Дориан встал и тоже опустился на колени перед ним, внимательно смотря в глаза, будто пытаясь найти там ответ на не заданный вопрос. Леон гулко сглотнул, мысленно готовясь ко всему. Он всё выдержит и всё примет и даже слова не скажет, пусть только Дориан простит его.

- Я тоже хочу поговорить о том, что было сегодня ночью, - произнёс младший. – Знаешь, я подумал и… - он опустил взгляд, прикусил губу.

Слова получались каким-то неправильными. Подумав несколько секунд, Дориан вновь поднял взгляд к глазам близнеца, говоря:

- Не знаю, как это правильно сказать, но я согласен.

Леон не успел понять смысл его слов и через секунду он отошёл на задний план. Подавшись вперёд, Дориан поцеловал его. В губы.

Леон распахнул глаза и перед ними заскакали картины памяти, будто издеваясь. Та пресс-конференция, на которой Дориан, смеясь, сказал, что ни в жизни не поцелует его. Это ведь наглая ложь! Когда-то, ещё в тринадцать лет, они здорово напились и поцеловались. Всего один раз. Никакого сексуального подтекста, только интерес. Они никогда не вспоминали об этом. А, возможно, это был первый звоночек.

Отстранившись, Дориан заглянул Леону в глаза, ожидая реакции. А тот только смотрел на него в ответ непонятным взглядом.

- В общем, - вздохнул младший, - я согласен на такие отношения. Так тебе не будет надобности уходить, а для меня это очень важно. И мне это тоже нужно, это поможет мне справиться со страхом близости.

Леон смотрел на близнеца так, словно не понимал его. И отчасти это и было так, его мозг просто отказывался осмысливать его слова.

- Ди, ты серьёзно?

- Вполне, - уверенно кивнул Дориан.

Леону было нечего ответить. Слова застряли в горле вместе с воздухом. Он только сдавленно кивнул.

- Хорошо, Ди…

Леон не знал, чем были для него эти слова. Но, по крайней мере, произошедшее не стало для Дориана ещё одной травмой, и это радовало.

Глава 48

Постучавшись, Леон зашёл в спальню близнеца. Дориан сидел на коленях перед зеркалом и расчёсывался. Услышав, как открылась дверь, он повернул голову.

- Ди, мне в студию надо. Ты поедешь со мной?

- Да.

Встав, младший вернул расчёску на полку и добавил:

- Дай мне минут двадцать на сборы.

- Да, без проблем.

Сев на кровать, Леон стал ждать, наблюдая за тем, как Дориан выбирает одежду, хмурясь при этом.

- Нам туда сегодня надо надолго? – спросил он, сняв домашнюю футболку.

- Было бы хорошо, если бы до вечера, но можем уехать раньше.

Дориан кивнул и снял спортивные штаны, меняя их на джинсы травяного цвета. Одевшись, он взял со стола папку с какими-то бумагами и сунул её в большую сумку чёрного цвета. Леон нахмурился, это был первый раз, когда младший брал что-то с собой.

- Ди, а что там? – поинтересовался он.

- Сюрприз, - отозвался Дориан и, убрав волосы назад, добавил: - Я готов. Пошли.

Когда они приехали в студию, все привычно радостно поздоровались с ними, после чего Рональд начал раздавать указания. Сроки уже очень сильно поджимали, и это заставляло его нервничать.

- Так, - говорил он, - Леонард, Эван, Леон – на места. Сегодня записываем сырой вариант «Уже не солнце», «Моё сердце горит» и «Остывшее тело». Но особо не расслабляемся, потому что нам нужно записать окончательные версии до конца недели.

- А мне куда?

Все дружно обернулись на Дориана, сказавшего это.

- А ты, как обычно – ко мне, - ответил Рональд.

- Нет, - младший Ихтирам покачал головой. – Где мне записываться? Я тоже хочу поработать. Я готов.

Теперь уже у всех открылись рты, все пересмотрелись. Желание Дориана вернуться к работе стало для них полной неожиданностью.

- Дориан, посиди лучше, - вновь первым отмер Фишер, подходя к подопечному. Тот гулко сглотнул, но не отошёл. – Всё равно у нас сейчас текстов нет.

- Они есть у меня.

Открыв сумку, Дориан вытащил из неё ту самую папку-сюрприз.

- «Уже не солнце», «Моё сердце горит» и «Остывшее тело» здесь есть, - добавил он. – Так что я могу записаться со всеми. А ещё есть три новые песни.

Все не верили ни своим ушам, ни глазам. Все надеялись, что Дориан сможет вернуться к работе, ждали этого, но никто не ожидал, что это случится так внезапно, без предупреждения.

- А почему ты не сказал, что собираешься поработать? – спросил Леонард.

- А я раньше разве предупреждал? Говорил: «Эй, я готов работать!»? Сомневаюсь.

- Ладно, - вздохнул Рональд. – Иди тогда ко всем. Там стул и микрофон – это твоё место, - Дориан кивнул. – Устраивайся. И все тоже занимайте места. Попробуем прогнать одну песню со словами. «Уже не солнце».

Дориану дали время на то, чтобы подготовиться и разогреть связки. Все понимали, что следует реагировать спокойно на его желание влиться в работу, но не могли удержаться от внимательных и даже настороженных взглядов. Все помнили, что было, и все понимали, что в любой момент его может вновь замкнуть, никто ведь с точностью не знал, что происходило той ночью, и какая мелочь могла напомнить Дориану о ней; Леон сидел, подперев грифом гитары подбородок, и периодически подсказывал брату, когда тот забывал какую-то деталь упражнения.

Распевшись, Дориан прокашлялся и сказал:

- Я готов.

- Хорошо, - сказал в микрофон Рональд, который наблюдал за ними снаружи. – Начинаем запись. Проигрыш три секунды и Дориан вступает с припева.

Младший Ихтирам понятливо кивнул. Леон, Леонард и Эван начали играть и Дориан, дождавшись своей очереди, склонился немного вперёд, к подвесному микрофону, и запел:

Стреляй, не бойся,

Стреляй, не бойся.

Я уже не солнце,

Вмиг погибли звёзды.

А ты стреляй, не бойся!

Стреляй не бойся!

Я уже не солнце,

Уже не солнце.

Моё сердце разорвало

Радиацией.

Солнечные ветры

Меня раскидали

По галактике…

Леон, затаив дыхание, слушал голос близнеца, на автомате перебирая струны. Дориан пел громко, как того требовала композиция, чисто и с таким надрывом, что сердце сжималось в груди. Да, он ведь действительно понимал теперь, каково это – перестать быть солнцем, светящим всем, и погрузиться во тьму. Но у него хватало сил на то, чтобы выбираться из неё, карабкаться вверх. И потому Леон ругал себя за то, что сам проявлял слабость и не мог сосредоточиться на работе, спасала только мышечная память и то, что он уже отыграл столько партий, что смог бы исполнить самую сложную мелодию даже во сне.

Записав песню, Рональд включил её, чтобы музыканты послушали, что получилось. Для всех это было привычным делом, и только Дориан сидел, хмурясь, и сосредоточено вслушивался в каждую ноту, в каждый звук собственного голоса. Когда музыка стихла, он снял наушники и сказал:

- Я не думал, что у меня такой голос…

- Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Эван, разворачиваясь на высоком стуле к нему.

- Неплохо звучит, - улыбнулся младший Ихтирам.

- Вот видишь, Ди, а ты не верил, когда я тебе говорил, что у тебя потрясающий голос и ты умеешь петь на самом профессиональном уровне! – радостно, с гордостью отозвался Леон.

Дориан повернулся к нему, одаряя и его улыбкой, но другой – нежной, благодарной, полной того, что понимали только они вдвоём.

После короткого перерыва они вернулись к записи. Дориан проявлял удивительную стойкость, спокойно выслушивал комментарии и замечания Рональда и принимал их во внимание.

Вместе они записали три «сырых» песни. Дальнейшая совместная запись не имела смысла, потому что музыку было лучше писать отдельно, а потом уже накладывать на неё голос, так проще было обрабатывать песню и доводить её до итогового состояния.

Дориан был готов поработать ещё, но согласился с продюсером и покинул комнату записи и занял место рядом с ним, через одно кресло.

- Честно признаться, я приятно удивлён, Дориан, - произнёс Фишер.

Дориан кивнул, не сводя взгляда с записывающихся товарищей, а, вернее, с одного из них, самого близкого. Он словно в трансе наблюдал за тем, как близнец быстро и умело перебирает по струнам, и ощущал на кончиках пальцев их низкую вибрацию, стихающую в кистях рук.

- Может быть, - обратился он к Фишеру через какое-то время, - мне пока тоже записаться? У нас же уже есть готовая музыка?

Рональд нахмурился, обдумывая, как ему поступить. Конечно, готовые мелодии у них уже были, но он не был уверен в том, что Дориана стоит привлекать к полноценной записи уже сегодня. Подумав, он вздохнул и всё-таки ответил:

- Хорошо, Дориан, давай попробуем. Но только одну песню.

Младший Ихтирам кивнул. Выбрав композицию, Фишер, скрепя сердце, провёл Дориана в другую комнату записи, более маленькую, и закрыл за ним дверь.

- Дориан, - обратился к подопечному Рональд, - мне следить за твоей записью или ты согласен на другого человека?

- Согласен на другого.

Когда кресло за стеклом занял тёмный мужчина, которого Дориан видел до этого лишь мельком, он гулко сглотнул, сердце забилось быстрее. Не сводя с него взгляда, парень глубоко вдохнул и выдохнул, мысленно считая до десяти, и, надев наушники, сказал:

- Я готов.

- Хорошо. Пишем «Тариф».

- Я в курсе.

Дориан всеми силами старался держаться, чтобы голос не дрогнул, сопротивляясь страху, накатывающему холодными волнами.

Прослушав проигрыш и получив сигнал от звукорежиссера, он запел:

Разве ты не видишь, как

Горит мир позади тебя?

И ты ослеплён,

Ты слеп,

Не видишь рассвета!

Все ушли, бросив одного.

Круг замкнулся,

Ставки на зеро.

И когда нет никого,

Узнаешь ты цену.

Разве ты не видишь, как

Горит мир позади тебя?

И ты ослеплён,

Ты слеп,

Один в своей вселенной!

На ощупь дравшись,

Весь мир ты вызвал в бой.

Но только сдавшись,

Ты мог бы стать собой.

Где все, кто были,

Кто был рядом с тобой?

Серый холм могилы,

Поздравляю, ты герой.

Бриллиантовая маска Фемиды,

А знаешь, ей, в принципе, всё ровно.

Кто больше заплатит по тарифу,

Тот и будет главный герой.

С шестой попытки звук получился чистым и удовлетворяющим все самые жёсткие требования. Дориан искренне старался, но целиком песня ему всё же не далась, на четвёртом куплете голос все время срывался куда-то не туда. Решив, что этого достаточно на сегодня, звукорежиссер показал жестом: «Стоп» и, выключив музыку, сказал:

- Этого достаточно. Имеющийся материал мы обработаем и соединим, а потом отдельно запишем концовку и добавим туда. Почти полную песню и так почти никогда не записывают за один день, так что можешь отдыхать.

Дориан кивнул и, спрыгнув со стула, направился к двери, но остановился, напряжённо смотря на мужчину, который открыл её и ждал, когда он выйдет. Никто из людей, с которыми они работали, не знал о случившемся, потому звукорежиссер просто не подозревал о том, что к Дориану нельзя приближаться. Он стоял у него на пути, учтиво открыв дверь, а Дориан не мог сдвинуться с места – ноги словно вросли в пол, и напряжённо смотрел на него.

- Дориан, ты выходишь? – спросил звукорежиссер.

Младший Ихтирам гулко сглотнул. Нужно было что-то делать. Он до дрожи в коленях боялся того, что его снова замкнёт, что он снова потеряет контроль над собой и провалится во тьму кошмара.

- Пожалуйста, отойди от двери, - с трудом проговорил Дориан.

Мужчина удивлённо поднял брови. Подумав немного, он решил ничего не спрашивать – у звёзд свои причуды, и отошёл в сторону. Дориан пулей вылетел из комнаты записи и вернулся к Рональду, скрестил руки на груди, снова пытаясь сосредоточиться на наблюдении за друзьями и братом. Его трясло изнутри, но он был горд собой, потому что смог сделать хотя бы этот маленький шаг.

Работать Дориан больше не порывался, звукорежиссер - кажется, его звали Давидом, он точно не помнил – был прав, на сегодня сделанного вполне хватит. Всё оставшееся время он просто наблюдал за записью других и периодически переговаривался с Рональдом.

Запись закончилась только около десяти часов вечера. Когда музыканты вышли, обсуждая проделанную работу и прочее, Фишер отвёл Леона в сторону.

- Что? – буркнул парень, поджав губы.

Он устал, жутко хотел курить и соскучился по близнецу, с которым его на протяжении последних пяти часов разделяла стеклянная перегородка.

- Леон, надо поговорить.

- Не нравится мне, когда ты так говоришь, Рональд, - отозвался Леон, скрестив руки на груди. – Сразу закрадываются подозрения, что ты хочешь сказать что-нибудь плохое.

- И давно ты в пессимисты записался? – Фишер внимательно посмотрел на подопечного, затем махнул рукой. – Ладно, не отвечай. Разговор всё равно не об этом.

- Говори уже.

- Леон, вы почти четыре месяца были в тени, и о вас ничего не было слышно. В преддверии выхода нового альбома это очень плохо.

Леон поджал губы, начиная понимать, к чему клонит продюсер, но продолжая слушать.

- Вам нужно дать интервью: рассказать о том, чем занимались всё это время, как отдыхали, работали, напомнить о новом альбоме, заинтриговать… Сами знаете, что нужно говорить. Мне уже давно поступают предложения из разных изданий, но я не был уверен в том, что Дориан справится с этим. Сегодня же я посмотрел на него, на то, как он ведёт себя и работает, и я думаю, что он готов.

Леон открыл рот, чтобы ответить, но его опередил сам Дориан, подошедший сзади.

- Что вы здесь обсуждаете? – спросил он, становясь чуть позади близнеца.

Выждав пару секунд и внимательно взглянув на Леона и Рональда, он добавил:

- Что-то мне подсказывает, что вы говорите обо мне.

Леон хотел ответить: «Нет», но на этот раз его опередил Рональд.

- Да, Дориан, мы говорим о тебе.

- И о чём же именно? – поинтересовался младший и опустил голову Леону на плечо, смотря на продюсера.

- Дориан, - вздохнул Рональд, - вам пора выйти в свет. Думаю, самым простым для вас вариантом будет интервью.

Дориан сперва удивлённо поднял брови, затем нахмурился.

- Интервью?

- Да. Думаю, ты уже в курсе, что это.

- Не нужно делать из меня умственно отсталого.

- Извини, я ничего такого не подразумевал.

Младший Ихтирам подумал какое-то время, затем спросил:

- Нужно куда-то идти?

- Да.

- А мы можем провести его у нас дома? – спросил Леон.

- Не нужно, - Дориан сжал его ладонь. – Я справлюсь.

- Рад это слышать, - мягко улыбнулся Фишер.

Леон гневно посмотрел на него, но промолчал.

- Я ещё раз изучу все предложения и сообщу вам, когда состоится интервью, - добавил Рональд.

Дориан слабо кивнул и прикрыл глаза. Ещё один новый шаг. Страшно до безумия, но он должен сделать его и ещё сотни таких шагов, если хочет вернуться к нормальной жизни, а не жалко существовать в плену своего ужаса.

- Хорошо, - совсем тихо проговорил он, слушая собственное сердцебиение и сжимая ладонь близнеца.

Глава 49

Я пытался убить боль,

Но она не отпускает меня...

Трудно от нее избавиться.

Я снова тебя чувствую,

Ты со мной...

Любовь – это слово,

Которому ты дал имя...

Negative, The moment of our love©

Зайдя в комнату Дориана, Леон бесшумно закрыл за собой дверь. Младший в домашней футболке и трусах сосредоточено изучал содержимое шкафа, перебирая вешалки с одеждой; рядом на стуле стоял включенный ноутбук с открытой подборкой его собственных фото с концертов, after-party и прочих мероприятий.

- Что делаешь? – поинтересовался Леон, подойдя к близнецу.

- Пытаюсь выбрать наряд для интервью, - отозвался младший и, вернув очередную вешалку в шкаф, развернулся к нему. – И пытаюсь понять, как я одевался раньше, когда куда-то выходил, - он взглянул в сторону ноутбука.

Леон проследил его взгляд, затем удивлённо поднял брови, снова посмотрев на него.

- Мог бы у меня спросить, - он улыбнулся и тронул близнеца за руку. – Я бы с удовольствием помог тебе.

Дориан тяжело вздохнул.

- От тебя мне и так потребуется помощь ещё очень во многом, поэтому я решил попытаться справиться с этим сам. Вижу я, вроде как, хорошо и проанализировать свои прошлые выходы в свет тоже могу.

- Ладно. Тогда, просто посижу с тобой и буду немного подсказывать.

Леон сел на кровать, откидываясь немного назад и опираясь на вытянутые руки.

- И первая подсказка и первое и основное правило твоего стиля таково – взять всё самое яркое, смешать в никому не понятных пропорциях и выглядеть при этом так, что поклонницы визжат и трусики промачивают.

Младший наморщил нос.

- Это всё до сих пор непонятно мне, - ответил он и, вздохнув, обернулся на шкаф. – И мне сложно представить, что рано или поздно мне придётся выйти на сцену… Там будет такая толпа и… - он зажмурился и мотнул головой. – Ладно не надо об этом. Пока что нужно собраться на интервью.

Дориан снова отвернулся к шкафу, продолжая поиск подходящего наряда. Через какое-то время он попросил:

- Леон, иди сюда, помоги мне, пожалуйста.

Старший быстро подошёл к нему. Сняв с вешалок две пары штанов, Дориан развернулся к нему, добавляя:

- Помоги выбрать.

Выбор состоял из терракотовых и голубых с белыми разводами штанов. Внимательно рассмотрев оба варианта, Леон спросил:

- А с остальным ты определился?

Дориан пожал плечами и взял из шкафа вешалку с чёрной водолазкой.

- Может быть, это. Хочу надеть что-нибудь закрытое.

- К этому подойдёт что угодно. Главное, не надевай чёрные штаны, а то журналист подумает, что у него двоится в глазах. Хотя, - Леон коротко рассмеялся, - можно было бы так приколоться – обоим одеться во всё чёрное и тебе надеть шапку и спрятать под неё волосы. И пусть журналист ломает голову – кто из нас кто?

Дориан слабо улыбнулся. Взяв Леона за руку, он подвёл его к зеркалу. Убрав волосы назад, младший повертел головой, оценивая своё отражение, затем перевёл взгляд на отражение второе, стоящее рядом.

Леон мягко улыбнулся, тоже смотря в зеркало, и произнёс:

- А помнишь, как ты удивился, когда в первый раз увидел нас обоих в зеркале, тогда, в ванной?

- Да, помню. Тогда для меня это было шоком.

Они так и стояли минут пять, смотря в зеркало и больше ничего не говоря. А потом, также молча, Дориан вернулся к выбору наряда. В итоге он надел ту водолазку и голубые штаны.

Повертевшись перед зеркалом, он спросил:

- Ну, как?

- Отлично, - Леон поднял вверх большой палец.

Укладывать волосы Дориан не стал, а просто заколол их наверх. Отдельные пряди выбивались, но так было даже лучше, потому что они прикрывали шрам на виске. Дотронувшись до него, Дориан сглотнул и пригладил волосы, пряча его.

Поставив перед собой косметичку, он обратился к близнецу:

- А вот теперь мне точно не обойтись без твоей помощи. Можешь накрасить меня? А то у меня левой рукой не получается…

По наставлению Рональда Дориан согласился носить протезы пальцев, хотя бы выходя из дома, но только косметические, а от них было мало толка в таком тонком деле, как нанесение макияжа.

- Ди, ты можешь не краситься, если хочешь. Ты же делал это не всегда.

- Почти на всех фото, которые я посмотрел, я был с макияжем, так что лучше соответствовать образу.

- Можешь сменить его, - пожал плечами Леон.

Младший отрицательно покачал головой.

- Нет. Может быть, потом я сделаю это, но пока мне нужно научиться выглядеть, как раньше. Мне пора привыкнуть к тому, кем я был.

Спорить было бессмысленно, потому что Дориан был прав, и его стоило поддержать в его стремлении вернуться к тому, что было. Вздохнув, Леон сел рядом с ним и придвинул к себе увесистую косметичку.

До этого им уже довелось вместе провести косметическую процедуру – Леон красил Дориану волосы, и, если не считать заляпанной краской ванной, то справился с этим очень хорошо. Ему приходилось помогать близнецу в этом и раньше, когда они ещё не были знамениты, и он красил волосы дома. Но с нанесением макияжа Леон столкнулся впервые и попросту не знал, что нужно делать и за что хвататься. Но он должен был справиться с этим, потому что того просил Дориан, и потому что их визажист всё равно была не в Германии, а если бы она и была здесь, в Гамбурге, младший бы едва ли согласился на то, чтобы она пришла и занялась им.

Изучив многочисленное содержимое косметички, Леон взял тюбик с основой под макияж. Она не давала никакого цвета, а просто выравнивала тон кожи. Сейчас Леон клял себя за то, что никогда не смотрел за тем, как близнец наносит макияж и как его красят, но, кажется, начать он собирался правильно.

Выдавив на ладонь немного основы, он развернулся к Дориану лицом, садясь перед ним, и сказал:

- Сейчас будем наносить основу.

Дориан скосил глаза на руку брата.

- Наверное, я смогу сделать это сам, - произнёс он. – Я просто не знал, что с неё нужно начинать.

- Ты не поверишь, Ди, - улыбнулся Леон, - но я вообще слабо представляю, что нужно делать.

Дориан тоже улыбнулся. Нанесение основы прошло благополучно, хоть и очень медленно, потому что Леон старался сделать всё идеально, сосредотачиваясь на этом деле так, как не концентрировался ещё ни о чём. Когда он прикоснулся к шраму на виске младшего, тот поморщился, но ничего не сказал и не отодвинулся.

- Не больно? – участливо спросил Леон, заглядывая ему в глаза.

- Нет. У меня уже давно ничего не болит.

Леон мягко улыбнулся и продолжил занятие. После этого наступил черёд теней, и с этим было намного сложнее, потому что от разнообразия кисточек у него разбегались глаза.

«Так, - думал он, - кажется, это должна быть такая двусторонняя подушечка…».

Выбрав самую похожую на то кисточку, Леон спросил:

- А какими тенями ты хочешь краситься?

Дориан подумал, смотря на упаковки с тенями, и выбрал тёмно-тёмно синие, матовые.

- Мне кажется, что эти подойдут.

Леон кивнул и, забрав тени и открыв их, попросил:

- Закрой глаза.

Когда младший исполнил просьбу, Леон набрал теней на кисть и осторожно прикоснулся ею к его веку. Руки дрожали от того, что он боялся причинить близнецу боль, он всеми силами старался сделать всё качественно и аккуратно. Но самым сложным в итоге стало нанесение туши, потому что щёточкой нужно было не попасть в глаз, а это было очень непросто.

Когда с макияжем было покончено, Леон облегчённо выдохнул и бросил туш обратно в косметичку; от усердия и напряжения он аж вспотел.

- Всё, Ди, принимай работу.

Дориан повернулся к зеркалу, оценивая свой внешний вид.

- Непривычно… - проговорил он. – Но нужно привыкнуть.

Леон кивнул в ответ и взглянул на наручные часы.

- Ди, - осторожно сообщил он, - нам скоро уже выходить.

Эти слова заставили Дориана мгновенно напрячься.

- Через сколько?

- Через сорок минут.

Младший кивнул и опустил взгляд. Как же Леон ненавидел такие моменты – когда брат был весел, когда всё было хорошо, а потом что-то случалось и заставляло его вмиг погаснуть.

- Ладно, - вздохнул Дориан, - хорошо, что не прямо сейчас.

Он сел рядом с близнецом и запрокинул голову назад, упираясь затылком в шкаф. Леон повернул голову, смотря на него, он прямо чувствовал, как сильно у младшего билось сердце, потому что на самом деле ему было страшно делать этот шаг, пусть он и не показывал об этом вида.

Придвинувшись ближе, под бок, Леон взял его за руку. Ничего не говоря, Дориан опустил голову ему на плечо.

- Всё будет хорошо, - тихо произнёс старший через несколько минут.

Дориан поднял голову и развернулся к нему, внимательно и даже с некоторой опаской разглядывая. Как бы Леон сейчас хотел узнать, о чём он думал…

Медленно протянув руку, Дориан опустил ладонь старшему на плечо, провёл к шее, слегка царапая её заднюю поверхность. От этого вдоль хребта пробежал табун мурашек. Леон неотрывно смотрел на близнеца, не понимая, что он собирается сделать.

Придвинувшись ещё ближе, Дориан осторожно подался вперёд и прикоснулся к губам близнеца. Это был даже не поцелуй, просто затянувшееся прикосновение; Леон закрыл глаза, стараясь не думать о том, что они делают, и слушая уханье своего сердца.

Того, как поцелуй стал настоящим, Леон не заметил, а потом уже было поздно кричать: «Стоп!».

В назначенный час им позвонил Леонард и сказал, что они с Эваном уже ждут их около дома. Выйдя на улицу, братья сели в машину. Хлопок двери прозвучал слишком громко, визг шин пронесшегося мимо автомобиля ворвался в сознание. Дориан гулко сглотнул и закрыл глаза, мысленно считая до тридцати.

«Ничего опасного и страшного вокруг нет, - думал он. – Мне просто нужно понять это и ни в коем случае не позволить себе отключиться. Если я не справлюсь, то всё испорчу и подведу всех».

Дорога заняла двадцать пять минут вместе с небольшой пробкой на одном из главных проспектов города.

- Не волнуйся, Ди, - шепнул Леон, когда они вышли из машины.

Дориан кивнул и, окинув здание, к которому они подъехали, взглядом, сжал кулаки и двинулся к дверям.

«Только не сорвись, - стучало в голове. – Только не поддайся панике. Для неё нет причин».

Фишер уже ждал их. Ещё раз коротко обсудив план действий, все прошли в комнату, где должно было состояться интервью. Там уже сидела приятная молодая шатенка с низким хвостом и в тёмно-синем приталенном пиджаке.

Поздоровавшись с ней, все расселись. Обычно они всегда садились одинаково, в следующей последовательности: Дориан с левого края дивана, следом Леон и Эван, а с другого края Леонард. Но сегодня Дориана посадили в центр: с левого бока от него сидел Леон, с правого Леонард, а с краю сел Эван. И они заранее договорились о том, в какой последовательности будут принимать на себя удар, чтобы Дориану не пришлось отвечать на вопросы журналиста.

- Ещё раз – здравствуйте все, - проговорила журналистка, включив диктофон.

- Привет-привет, - отозвались все, кивая.

- Готовы немного поболтать? – улыбнувшись, спросила она.

- Мы за этим и пришли, - с фирменной обворожительной улыбкой ответил Леон.

- Рада слышать. Итак, для начала, расскажите, как вы провели отпуск.

- Шикарно, - ответил Леон, улыбнувшись ещё шире. – Но это и неудивительно – после напряженной работы любой отдых видится верхом блаженства.

- И чем же вы занимались? Ездили куда-нибудь?

- Мы с Дорианом предпочли никуда не ехать и оставить это дело до следующего отпуска.

- Я ездил к родителям, - ответил за себя Леонард.

- Я тоже, - кивнул Эван.

- Получается, вы все предпочли спокойный семейный отдых?

Все кивнули.

- И чем же вы занимались в остальное время? Или вы всё время провели с семьями?

- Мы многим занимались, - многозначительно ответил Леон.

- Заинтриговал. Расскажешь подробнее?

- А что рассказывать? – Леон развёл руками и оглядел друзей. – Мы все решили остаться в Гамбурге, думаю, многие знают, что мы с Дорианом с недавних пор обосновались здесь, и хорошенько погулять.

Журналистка понимающе покивала, затем спросила:

- Вечеринки, клубы и так далее?

- Зачем же спрашивать, если всё известно и так? – рассмеялся Леон. – Да, это наш стандартный вид досуга, но, конечно, мы кутили не всё время. Иногда хотелось просто отдохнуть и побыть дома: в покое и без вспышек камер.

- Очень хорошо, что ты сказал про камеры, Леон. Многие начали уже волноваться за вас, потому что за четыре месяца папарацци удалось заснять вас всего пару раз: Дориана и Леона около их дома, а Леонарда и Эвана в машинах по пути куда-то.

Дориан гулко сглотнул и повернулся к брату. От мысли о том, что какой-то незнакомый человек вторгся в их личное пространство и тайком сфотографировал, засосало под ложечкой.

Журналистка продолжала:

- Другие же начали думать, что вы готовите для поклонников какой-то грандиозный сюрприз. Скажете, кто прав?

- То, что нас не удалось нигде заснять, неудивительно, - ответил Леон. – Иногда и нам хочется побыть в тени и потому мы выбирали такие места, где нас не потревожат папарацци.

- Уже устали от славы? – с улыбкой поинтересовалась журналистка.

- Совсем нет. Но когда тебе постоянно тычут объективом в лицо, рано или поздно любой захочет провести хотя бы какое-то время без этого.

- Понятно. С вашим отдыхом мы более или менее разобрались. А что же у вас с работой? До отпуска вы говорили, что планируете выпустить новый альбом. Как с ним обстоят дела?

- Дела с ним обстоят хорошо. Выйдет он немного позже, чем мы планировали, потому что возникли некоторые трудности с записью, но его релиз обязательно состоится, и скорее всего уже в октябре.

- И что это за трудности?

Журналистка оглядела всех парней, ожидая ответа и выбирая «жертву». Взгляд её остановился на Дориане.

- Дориан, может быть, ты ответишь? А то ты всё время молчишь… Это очень несвойственно для тебя.

Леон хотел ответить за близнеца, но успел только открыть рот.

- Выход альбома задерживается из-за меня, - ответил Дориан. – Я долгое время болел и не мог записываться.

- Надеюсь, ничего серьёзного?

- Нет, у Дориана просто была ангина, и он не мог петь, - ответил за друга Эван.

- Мне очень жаль. Дориан, тебе нужно лучше следить за здоровьем, чтобы не заболевать и не заставлять поклонников переживать. Они ведь все очень волнуются за вас.

- А не всегда от человека зависит, заболеет он или нет, - ответил Леон.

От улыбки на его лице не осталось и следа, а настырная журналистка внезапно начала ужасно раздражать.

- Да, ты прав, Леон.

Журналистка вновь обратила взор на младшего Ихтирам. Своим непривычным молчанием он привлекал внимание и разжигал профессиональный азарт.

- Дориан, скажи, как ты себя сейчас чувствуешь? Вашим поклонникам это важно.

- Мне уже лучше, - сдержанно ответил Дориан.

- Но у него всё ещё болит горло и врачи не рекомендуют ему много разговаривать, - добавил Леон, всеми силами перетягивая на себя внимание «акулы» с диктофоном.

- Понятно, - улыбнулась журналистка. – Это всегда смотрится так мило, когда вы отвечаете друг за друга. Скажите, вы и в жизни постоянно договариваете друг за друга?

- Мы уже отвечали на этот вопрос тысячи раз, - ответил Леон. – Мы с Дорианом близнецы, мы всегда были вместе, и нет ничего удивительного в том, что мы очень близки и можем угадывать мысли друг друга.

- В такие моменты, наверное, каждый начинает жалеть о том, что у него нет близнеца, - улыбнулась девушка. – Леонард, Эван, у вас нет такого? Вы же знаете друг друга столько лет…

- Иногда с нашими близнецами бывает сложно, - ответил Эван, - но наша дружба и всё то, что мы делаем вместе, определённо того стоит.

- Присоединяюсь к словам Эвана, - кивнул Леонард.

Дориан вздохнул и, подсев ближе к Леону, опустил голову ему на плечо. Они делали так и раньше, но сейчас Леона это заставило вздрогнуть.

- Леон, в чём дело? – не упустив момента, спросила журналистка.

- А в чём дело? – сделав вид, что он не понимает, о чём она говорит, отозвался Леон.

- Мне просто показалось, что ты занервничал…

- Как видно, вам тоже нужен отдых, - со смехом ответил Эван, разряжая обстановку. – А то кажется уже всякое…

Журналистка выдавила из себя улыбку и перешла к следующему вопросу. Леон и Эван брали весь огонь на себя, отвечая на вопросы журналистки, и даже обычно молчаливый Леонард активно участвовал в беседе. Дориан наблюдал за тем, как они живо болтали. Он понимал, что они защищали его от неуместных вопросов, но в душу всё равно вновь закралось гадкое ощущение того, что он какой-то не такой, неполноценный.

Подняв голову с плеча брата, он посмотрел на журналистку. Та как раз задала очередной вопрос:

- Скажите, вы планируете тур в поддержку нового альбома здесь, в Европе? Или новые гастроли у вас будут исключительно по территории Америки?

- Скорее всего, мы дадим парочку концертов в Европе, - ответил Леон. – Но основной упор будет на тур по Америке.

- И когда он начнётся?

- Точных сроков мы ещё не ставили. Но ориентировочно он стартует после нового года.

Дориан прикусил губу. Мысль о том, что ему нужно будет отправиться в такую даль и постоянно находиться там в окружении толпы незнакомых людей, страшила.

- Скажите, а ваш новый альбом будет отличаться от того, что вы делали ранее?

- В звучании особых изменений нет, но он определённо будет глубже и серьезнее в эмоциональном плане.

- Вы ещё так молоды, где же вы берёте вдохновение для поднятия серьёзных тем в своём творчестве?

- В жизни.

Леон скосил глаза на Дориана, сказавшего это. Тот продолжил:

- В жизни происходит много чего: хорошего, плохого, и это и вдохновляет нас, меня. Я просто пишу о том, что вижу и чувствую.

- И какие переживания вдохновляли тебя на написание песен для нового альбома?

Дориан опустил взгляд, задумываясь.

- Мне сложно ответить на этот вопрос, - произнёс он через пару секунд, - потому что я не пишу под каким-то одним впечатлением. Они накладываются друг на друга, смешиваются и со временем этот коктейль выливается в песню. Я же постоянно делаю какие-то заметки, записываю обрывки будущих песен, а потом из них складывается полноценная композиция, а остальные остаются дожидаться своего часа.

Когда интервью закончилось, парни спустились к продюсеру, который ждал их на первом этаже.

- Как всё прошло? – спросил он, переводя взгляд с одного подопечного на другого.

- Всё хорошо, - ответил Леон.

- Да, - согласился Дориан, обняв близнеца за талию. – Только пошлите уже, я дико хочу покурить.

- Дориан, кажется, мне пора напомнить тебе, что тебе нужно бросить курить, - сказал Фишер, но младший Ихтирам не услышал его, быстрым шагом направляясь к выходу, а за ним тенью следовал Леон.

Но, выйдя на улицу, Дориан едва не столкнулся с молодым мужчиной, который хотел зайти внутрь. Он отскочил, как от огня, сердце привычно и ненавистно застучало гулким испуганным набатом.

Когда незнакомец скрылся в здании, Дориан со всей силы пнул мусорку, она сорвалась с держателя, вытряхивая содержимое на крыльцо. Ему так надоело бояться всего на свете.

- Твою мать, - выругался он.

Леон отстал и только сейчас вышел на крыльцо. Взглянув на тяжело дышащего близнеца, он взволновано спросил:

- Ди, что случилось? – он коснулся руки младшего, участливо заглядывая в глаза.

- Ничего, - буркнул Дориан и, сунув в рот сигарету, подкурил.

Сделав две затяжки, он всплеснул руками, истерично добавляя:

- Просто боюсь всего на свете и шарахаюсь от людей! А так – ничего!

Швырнув сигарету под ноги, Дориан пинком отправил в полёт баночку из-под кока-колы и развернулся, собираясь уйти. Но Леон не позволил ему этого, разворачивая к себе и заключая в объятия. Младший какое-то время пытался вырваться, но Леон сжимал его только сильнее, и в итоге он затих. Вздохнув, Дориан обнял близнеца в ответ и уткнулся носом ему в плечо. Рональд, Эван и Леонард уже тоже вышли на улицу, но не смели произнести ни слова и только молча наблюдали за братьями. Только тогда, когда позади них несколько раз щёлкнула вспышка камеры, Фишер сказал:

- Пойду, объясню ему, что сейчас не время для фото-сессий.

Он направился к худенькому парнишке, который слишком поздно понял, что его заметили. А Дориан и Леон так и продолжили стоять, крепко обнявшись и не замечая ничего вокруг.

Глава 50

Прямо сейчас нас ждёт любовь...

Так что не закрывай свое сердце.

Я ждал

Всю жизнь этого

Мгновения нашей с тобой любви...

Нашей любви....

Negative, The moment of our love©

Дориан и Леон собирались ко сну. Раздевшись, младший забрался в постель к близнецу. Несколько минут он лежал, думая о чём-то, затем перевернулся на бок, смотря на старшего. Почувствовав его взгляд, Леон повернул к нему голову. Дориан смотрел на него очень внимательно, в глазах читалась внутренняя борьба, нерешительность и одновременно уверенность.

Продолжая молчать, Дориан медленно откинул одеяло и сел на бёдра Леона, упёрся ладонями ему в грудь, смотря в глаза, а после склонился к лицу и поцеловал. Закрыв глаза, Леон обнял близнеца и притянул к себе, чувствуя, как часто у него колотится сердце, и его собственное сердце отбивало в груди такую же чечётку от волнения, страха, понимания неправильности происходящего. Но теперь это понимание нужно было заткнуть и засунуть подальше. Он сам не остановился вовремя, а сейчас было уже поздно, оставалось только закрыть глаза и получать удовольствие. Мораль уже осталась в прошлом.

Когда всё закончилось, толком не отдышавшись, Леон закурил, глубоко затягиваясь крепким дымом. Сердце сбито стучало, волосы прилипли ко лбу, а в голове была абсолютная пустота.

Завернувшись в одеяло, Дориан сел, скрестив ноги по-турецки, и тоже закурил. За окном застыла угольная безветренная ночь, кольца и змейки дыма плавно уплывали вверх, к потолку, и ничто не нарушало их молчаливой идиллии. Идиллии, которая в сознании Леона граничила с понятием сумасшествия.

Они всегда были близки и позволяли себе намного больше, чем обычные братья и сёстры, для них это было нормально и об этом все знали. Но то, что они делали сейчас, было другим. И они никогда ничего не скрывали от родителей и друзей, были откровенны с поклонниками. Но теперь у них появилась тайна только для них двоих. Тайна, которую они должны были унести с собой в могилу.

Леон не мог определиться, как он относится к тому, что происходило между ними. Он старался попросту не думать об этом, потому что мораль и принципы и так грызли душу и разум. Но где они были в ту ночь? Утонули в литре водки?

Леон повернул голову, смотря на близнеца. Интересно, а что он думал о том, что они делали? Как относился к этому? И, главное, что толкнуло его на то, чтобы пожелать продолжения?

- Ди? – осторожно обратился к брату Леон.

Когда младший повернул голову, он продолжил:

- А как ты относишься к тому, что… что мы делаем?

Дориан пожал плечами и сделал затяжку.

- Мне всё нравится, - ответил он. – Хоть и немного страшно… В первый раз мне было очень сложно преодолеть внутренний барьер, меня же так пугают прикосновения. Но у меня получилось это сделать и теперь стало намного лучше.

Леон прикусил губу и кивнул. Он попросту не знал, что на это ответить.

Затушив окурок, Дориан лёг на живот, внимательно смотря на близнеца.

- А почему ты спрашиваешь? – спросил он.

- Просто стало интересно, - пожал плечами старший. – Мы же не говорили об этом…

- Ну да.. А надо бы говорить. Как раз я хочу кое-что обсудить с тобой…

- И что же?

- Леон… - Дориан вздохнул и опустил взгляд, подбирая слова, - я уже говорил, что меня устраивает то, что мы делаем и как, но… Но я бы хотел попробовать наоборот.

Леон напряжённо скосил на него глаза. О, нет! Он не хотел понимать, о чём говорит близнец! Но, увы, он всё прекрасно понял.

- Ты имеешь в виду, что хочешь быть сверху?

- Да, - Дориан уверенно кивнул. – Я хочу попробовать. Если ты, конечно, не против…

- Сейчас?

- Нет, - младший улыбнулся. – Как-нибудь потом…

- Ну, как-нибудь можно… - кивнул Леон и взял новую сигарету, закурил.

Естество отвечало бурным протестом на желание Дориана, но это, наверное, пройдёт. Он же уже смог подвинуть большую часть моральных устоев и принципов. Значит, сможет задвинуть и ещё один.

Глава 51

Наступило двадцать третье сентября. Двадцать второй день рождения Леона и Дориана.

С самого утра в их квартире витал дух праздника, Эван и Леонард приехали пораньше, чтобы помочь им всё украсить. Дориан не участвовал в подготовке дома к празднованию, но, напившись яблочного сидра, который пришёлся ему очень по вкусу, начал помогать друзьям и брату иначе – раздавал указания и заливисто смеялся, когда у них что-то шло не так.

- Мелкий, ты допрыгаешься, - в шутку пригрозил Эван, балансируя на стремянке, с длиннющей гирляндой, - я тебя в это замотаю и положу где-нибудь в углу, чтобы не мешал.

Дориан показал ему язык и, обойдя стремянку, задрал голову, смотря на него.

- А я думал, что тебе не понадобится лестница, и ты и так везде дотянешься, - произнёс он.

- У вас потолки четыре метра, - отозвался Эван, - или я, по-твоему, принадлежу к древнему роду Прежанов-великанов?

Младший Ихтирам рассмеялся в ответ.

- Похоже на то.

Дориан снова обошёл лестницу и упёрся руками в ступеньку, продолжая следить за другом.

- Помогите мне, кто-нибудь, - произнёс Прежан, сражаясь с запутавшейся гирляндой, - а то я на ней скорее повешусь, чем повешу её.

- Сейчас, - кивнул Леонард.

Когда Норват подошёл к стремянке, Дориан отошёл в сторону, прикусывая губу и исподлобья поглядывая на него. Несмотря на приподнятое настроение и смешливость, страх никуда не исчез и просто ждал того момента, когда напомнить о себе, кольнув шилом под рёбра.

Посмотрев ещё немного на друзей, которые пытались вдвоём уместиться на стремянке и переругивались, «потому что Леонард занимал слишком много места», Дориан подошёл к Леону.

- Помочь тебе? – поинтересовался младший, присев на край комода.

- Отдыхай уже, - улыбнулся Леон, - я всё равно уже почти закончил.

- А ты не расслабляйся! – крикнул ему Эван. – К нам полезешь!

- Ага, - фыркнул Леон, - чтобы картина была полной: «Три висельника»?

- Скорее, - отозвался Леонард, распутывая петли на гирлянде, - три дебила, которых победили праздничные украшения.

- Леонард, - одёрнул друга Прежан, - ты не видишь, что косо вешаешь её?

- А ты не видишь, что я просто не достаю дотуда, куда ты её лепишь?

Посидев какое-то время с братом, Дориан вернулся к стремянке и, сев около неё на пол, продолжил наблюдать за товарищами, попивая сидр; от него по телу растекалась приятная лёгкость и расслабленность, и казалось, что и не было никаких ужасов. И только понимание того, что он по-прежнему не может близко подойти даже к собственным лучшим друзьям, доказывало обратное.

Через часа пол, когда бутылка почти опустела, Дориан поставил её на пол и, встав, уверенно полез на длинную стремянку.

- Ди, ты что делаешь?! – испугавшись, крикнул Леон.

- Помочь хочу, - отозвался младший, остановившись на середине стремянки и оглянувшись. – Мне надоело сидеть и ничего не делать. Мне скучно.

- Дориан, ты, конечно, и близко не толстый, - произнёс Эван, - но втроём мы здесь точно не поместимся.

Дориан нахмурился, задумываясь. А Эван-то был прав…

- Хорошо, - ответил он, задрав голову. – А что мне тогда делать?

- Можете с Леоном сменить нас, - предложил Леонард.

Подумав пару секунд, младший Ихтирам уверенно кивнул.

- Я согласен, - он обернулся на близнеца. – Леон, а ты?

- А у него нет выбора, - гоготнул Эван. – Всё равно, если ты полезешь сюда один, то совсем скоро подтянется и Леон, вас же тянет друг к другу, как магнитом!

Дождавшись, когда Прежан посмотрит на него, Леон показал ему средний палец.

В этот раз обошлось без ссоры и Леон с Дорианом сменили Леонарда и Эвана на стремянке. Гирлянда не хотела даваться и им – стерва! – но в результате близнецы победили и повесили её на законное место.

- Нужно было сразу их туда посылать, - подметил Эван, наблюдая за братьями. – Они же вместе и горы могут свернуть.

Леонард вздохнул, ничего не отвечая. Окинув комнату взглядом, он сказал:

- Давай пока подметём всё, что насорили.

- А ты помнишь, как это делается?

- Я помню. А ты обленился.

Норват получил подзатыльник от Эвана, и они оба отправились на поиски веника и совка.

К пяти часам с убранством квартиры было покончено и можно было начинать празднование, хотя на самом деле оно уже давно началось.

- Я вот думаю, - проговорил Эван, рассматривая батарею бутылок, - либо мы переборщили со спиртным, либо мы будем праздновать целую неделю…

- Эван, - похлопав друга по плечу, сказал Леон, - зная тебя, нам нужно будет очень постараться, чтобы тоже успеть выпить.

Прежан по-дружески ударил его в плечо. К ним подошёл и Дориан, с интересом разглядывая еду, напитки и всяческую праздничную атрибутику, которых было столько, что ими была заставлена вся кухня. Выбрав одну бутылку, он взял её и показал друзьям.

- Давайте, будем это пить?

- Отличный выбор! - улыбнулся Эван. – Какой же праздник без шампанского?

- А я думал, что тебе всё равно, что пить… - многозначительно произнёс Леонард.

- Вы сговорились, что ли, меня алкоголиком выставлять?

- Извини, друг, - максимально серьёзно ответил Леон и обнял Эвана за плечи, - но это правда.

- Иди ты!

Прежан попытался заломить обнаглевшего товарища, чтобы устроить ему воспитательную трёпку, но Леон ловко увернулся и, отойдя на безопасное расстояние и приняв сочувствующий вид, сказал:

- Вот видишь, Эван, координация уже не та…

- Ну, всё! Молись, чтобы я тебя не догнал! – отозвался Прежан, угрожающе закатывая рукава.

- Можно уточнить, кому именно? – поинтересовался Леон.

Хоть он и выпил всего пару глотков пива, занимаясь украшением дома, но настроение у него было крайне приподнятое и его хотелось на кого-нибудь выплеснуть. А его любимой жертвой всегда был именно Эван.

- Аллаху? Богу? – продолжал Леон, доводя друга. – Просто у нас же с Дорианом выбор есть…

Наблюдая за их шутливой ссорой, Дориан покатывался со смеха так, что едва не падал. Ухватившись рукой за тумбочку, чтобы устоять на ногах, он случайно скинул с неё бутылку. Раздался громкий треск стекла; Леона и Эвана словно окатили ледяной водой. Все напряжённо посмотрели на Дориана, они прекрасно помнили, чем в прошлый раз обернулась для него разбитая бутылка.

Младший Ихтирам стоял, смотря на кучу острых осколков в пенистой луже, и ничего не говорил, отчего у всех остальных перехватило дыхание.

- Ди, всё в порядке? – осторожно спросил Леон, делая шаг к близнецу.

- Нужно убрать это, - как ни в чём не бывало, ответил младший. Все облегчённо выдохнули.

Сев за стол, Дориан закинул на него ноги и добавил:

- Вы же займётесь этим? – он взглянул на Леонарда и Эвана. – А то у меня праздник… И у Леона тоже!

- Наглость этих двоих не знает предела! – развёл руками Прежан и обратился к Леонарду: - Неси веник.

Леон расположился рядом с близнецом, наблюдая за тем, как друзья убираются.

- Чёрт, я забрызгался, - произнёс Дориан, опустив взгляд на ноги. – Пойду, переоденусь.

Просить Леона пойти с ним он не стал, а просто взял за руку и увёл с кухни. Друзья провели их взглядами и вопросительно пересмотрелись.

Когда близнецы вернулись, началось настоящее гуляние. Бесконечные разговоры, шутки, поздравления. Шампанское лилось рекой, подмигивая улыбчивыми пузырьками в крови. В начале восьмого к ним заехал Фишер, чтобы лично поздравить подопечных и вручить им подарки.

Когда он уехал, официально поздравили братьев и Эван с Леонардом. Дориан весь вечер не мог перестать улыбаться, душа ликовала от того, что он наконец-то стал частью веселья, его эпицентром.

Воспользовавшись тем, что близнец отвлёкся на друзей, Леон сбегал на второй этаж, где припрятал свой подарок ему. Вернувшись с большой круглой коробкой кремового цвета, перевязанной алой лентой, он подошёл к Дориану. Тот болтал с Эваном, но оборвался на полуслове и перевёл вопросительный взгляд на брата.

- С днём рождения, Ди, - широко-широко улыбаясь, произнёс Леон.

Брови младшего взметнулись вверх, он открыл рот, но сразу не смог подобрать слова, они нашлись только спустя несколько секунд.

- А у меня для тебя ничего нет… - растерянно произнёс он.

- А свой самый главный подарок ты мне уже сделал двадцать два года тому назад.

Дориан сначала непонимающе нахмурился, затем, поняв, что Леон имеет в виду, расплылся в улыбке.

- Ты мне тоже, - одними губами прошептал он.

Леон улыбнулся в ответ.

- Но, надеюсь, - произнёс он, - подарок ты всё-таки примешь?

Дориан кивнул и протянул руки к коробке, но та вдруг дёрнулась, и он отшатнулся назад, испуганно смотря на неё.

- Что там? – напряжённо спросил он.

- Открой и узнаешь.

Дориан поднял на близнеца настороженный взгляд, но, сглотнув, вновь потянулся к подарку.

- Не бойся, не укусит, - произнёс Леон, с улыбкой наблюдая за тем, как младший сосредоточенно развязывает аккуратный алый бант.

Когда Дориан снял крышку, с опаской заглядывая внутрь коробки, Леон добавил:

- Хотя может.

В коробке сидел маленький щенок кокер спаниеля рыжего цвета. Он тихо тявкал, выражая недовольство тем, что ему пришлось сидеть в темноте; встав на задние лапки, малыш опёрся передними на бортик коробки и стал с интересом принюхиваться.

- Щенок? – удивлённо воскликнул Дориан, рассматривая малютку, но не решаясь взять в руки. Будто почувствовав, кто теперь его хозяин, щенок затявкал на Дориана.

- Да, - кивнул Леон. – Я решил, что пора исполнить детскую мечту.

- Твою?

- Твою, - улыбнулся старший. – Ты с детства мечтал о собаке, но родители не могли её взять из-за твоей астмы. Потом боялись, что приступы возобновятся… А потом мы с головой ушли в музыку и стало как-то не до этого… Кстати, я уже поговорил с Рональдом, так что ему открыт вход в студию и в тур мы тоже можем взять его с собой.

Наконец-то решившись, младший Ихтирам достал щенка из коробки и взял на руки. Тот тявкнул и лизнул его в лицо, продолжая активно обнюхивать и всюду тычась мокрым носом.

- Как же мне его назвать? – произнёс Дориан и попытался заглянуть малышу в глаза, но тот вертелся и сопротивлялся, желая, чтобы его вновь прижали к груди.

- Когда-то ты говорил, что хотел бы назвать собаку – Ким, - ответил Леон.

- Это для какого пола имя?

- Для мужского. Так звали героя одного японского мультика, который мы очень любили в детстве.

Дориан кивнул и снова перевёл взгляд на рыжую мордашку.

- Нет, - произнёс он через пару секунд. – Ким мне теперь не нравится. А хочу я…

Он сосредоточено нахмурился и, щёлкнув пальцами, воскликнул:

- Пусть будет – Леон! Точно, так и назову.

- Так у тебя уже есть один, - с улыбкой напомнил старший.

- И что? Ты столько для меня сделал, столько значишь, что я хочу, чтобы тебя было ещё больше вокруг меня.

Он вновь подумал немного и добавил:

- Хотя, два Леона, в самом деле, многовато.

- Это точно, - подметил Эван, но его никто не услышал.

- Пусть будет Лео, - договорил Дориан и взглянул на щенка. – Просто – Лео.

Леон расплылся в улыбке. Раньше ведь, до трагедии, Дориан нередко называл его именно так – Лео. И то, что он выбрал именно эту форму его имени для щенка, вселяло в сердце глупую, но такую светлую надежду.

Опустив новоявленного Лео на пол, Дориан заключил близнеца в крепкие объятия.

- Спасибо, - произнёс он и чмокнул Леона в губы.

В этот момент у Леона внутри всё оборвалось, даже алкоголь из крови вмиг испарился. Рядом ведь были Эван и Леонард, и он даже подумать боялся о том, что будет, если Дориан попытается поцеловать его по-настоящему у них на глазах, потому что друзья понимали всё, но этого точно не смогли бы понять. Этого не в силах был понять никто.

- Всё, Ди, я принял твою благодарность, - произнёс Леон, отстраняясь и улыбаясь, стараясь, чтобы улыбка не вышла нервной.

- О, - протянул Эван, Леон гулко сглотнул, - уже нежности пошли. Дориан, может быть, на этой ноте и нас обнимешь?

- Обниму, - уверенно кивнул младший Ихтирам, переведя взгляд на друзей.

Он подошёл к ним, но, подумав, осторожно, с опаской обнял только Леонарда, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, затем виновато обратился к Эвану:

- Извини, тебя я обнять пока что не могу.

- Передозировка объятий? – предположил Эван.

Дориан отрицательно покачал головой.

- Нет. Просто… ты меня больше пугаешь.

- А то, - подхватил Леон и обнял близнеца за плечи, - ты что, не знаешь, что он у нас – большой и страшный Эван, в народе больше известный, как Прежан-потрошитель?

- Не забудь сказать, что шутишь, - буркнул Эван. – А то Дориан ещё поверит.

Взяв со стола пробку, младший Ихтирам бросил ею в товарища.

- Может быть, я и забыл всё, но я не идиот.

Подхватив малыша Лео, он сел на диван, играясь с ним.

Глава 52

- Дориан, - стараясь не орать, произнёс Фишер, - я сказал, что вы можете брать собаку в студию, но это не значит, что она может сидеть с вами в комнате записи.

- Он не собака, а Лео, - невозмутимо ответил Дориан, ещё больше выводя продюсера.

- Будь по-твоему. Нельзя брать ЛЕО в комнату записи.

- Почему?

Рональд уже выглядел так, будто был близок к инфаркту либо к убийству солиста.

- Потому что он будет гавкать и портить запись, - глубоко вдохнув и выдохнув, ответил он.

Дориан поднял взгляд на Фишера, затем снова посмотрел на щенка, который крутился вокруг его стула, то пытаясь залезть на него, скребя по длинным ножкам, то гоняясь за своим хвостом. Поджав губы, он ответил:

- Ладно… Твоя взяла, Рональд. Лео, - он подхватил щенка и вынес за дверь, - посиди здесь. Рональд, пригляди за ним.

Все остальные с интересом наблюдали за ними. Это шоу определённо заслуживало внимания. И все гордились Дорианом, который не просто не терялся от слов продюсера, а твёрдо отстаивал свою позицию и трепал ему нервы. Как раньше.

- Дориан, имей совесть, - вздохнул Фишер, - мне и так за вами присматривать, не подбрасывай мне ещё одного подопечного.

- Лео может приглядеть и сам за собой, - развёл руками Дориан, - побегать тут. Но тебе же будет в таком случае хуже, потому что он наверняка погрызёт провода.

- Хорошо, - напряжённо проговорил Фишер и, словив щенка, сел с ним в кресло. – Я присмотрю за ним. А ты Дориан, умоляю, иди и работай нормально.

Кивнув, Дориан вернулся в комнату записи. Музыку уже записали полностью, потому теперь он один работал, а Леон, Эван и Леонард наблюдали за этим. Мысли о том, что можно потратить это время с большей пользой даже не возникло ни у кого.

Через какое-то время Леон решил избавить продюсера от дополнительного груза ответственности и забрал тёзку себе на колени.

- Даже не верится, что Дориан работает в поте лица, да ещё и с Фишером огрызаться успевает, - проговорил Эван, Леонард согласно угукнул. - А кажется, будто только вчера всё было совершенно иначе…

- Не напоминай, - буркнул Леон. – То время, когда Дориан был в больнице, когда шарахался от всех и не проявлял никакого интереса к жизни, и так отняло у меня лет двадцать жизни.

- Зато теперь всё хорошо, - ободряюще улыбнулся Эван.

Леон покивал и снова устремил взгляд на близнеца, невольно задумываясь о том «хорошо», о котором друзья к его радости не знали.

- Пишем ещё раз, - скомандовал Рональд. – Ты на второй строчке второго куплета взял слишком высоко.

- Хорошо.

- И с середины третьего куплета переходи в бэлтинг*, а ты немного не дотягиваешь. У тебя же есть разметка всех переходов на тексте?

- Есть, - ответил Дориан, поджав губы. – Но я и без неё знаю, что делать. Может быть, я не помню, что значит этот бэлтинг, но музыку я слышу и чувствую отлично.

Фишер открыл рот, чтобы объяснить значение термина, затем передумал. Вздохнув, он сказал:

- Я просто хотел напомнить тебе, как нужно делать. Извини, если задел.

Дориан хмыкнул и, придвинув микрофон ближе к себе, сказал:

- Я тебя услышал. Давай писать.

Музыка и слова пошли по кругу. Дориан пел, уйдя куда-то в себя, пропуская через сердце и душу каждую строчку, каждое слово. Рональд не мог на него нарадоваться. Но на третьем куплете, подойдя к той самой черте, про которую говорил продюсер, Дориан особенно широко открыл рот, чтобы добиться необходимой полётности голоса, и вскрикнул, выругавшись от боли прямо в микрофон, и схватился за щёку.

Леон не слышал этого – в комнате записи была полная звукоизоляция, но увиденного было достаточно. Перекинув Лео на колени к Эвану, он вбежал в комнатку, испуганно смотря на близнеца. Дориан так и сидел, морщась и держась за челюсть, о себе так некстати напомнила травма, прострелив болью половину лица.

- Ди? – Леон осторожно подошёл к брату, пытаясь заглянуть ему в глаза, но тот смотрел в сторону. – Ди, что случилось?

К ним уже зашли и Рональд с остальными, но они остались около порога, напряжённо следя за близнецами и готовясь прийти на помощь, если понадобится.

Дориан не ответил, замерев во внутренней борьбе с обрывками памяти, которые выплыли из подсознания и носились жуткими призраками перед глазами. Голову пронзало фантомными ударами, вибрирующими в каждой лицевой кости. Запах крови и сырости, въевшийся в слизистую носа, хруст костей…

- Ди, эй? – Леон обнял его за плечи. – Тебе плохо? Ответь, пожалуйста…

- Челюсть болит, - совсем тихо ответил Дориан, всеми силами борясь с кошмаром, не позволяя ему захватить сознание. – Я, наверное, рот слишком широко открыл и там что-то щёлкнуло…

Это была победа. Он мог говорить. Он чувствовал тепло близнеца, а не холод голого бетонного пола. И кошмар медленно отступал, вновь погружаясь во тьму.

Вздохнув, Дориан взял Леона за руку и поднял голову, смотря на него. Он был его спасательным кругом, якорем. Убедившись в том, что у близнеца не начнётся приступ, Леон крикнул:

- Рональд, перерыв!

- Не надо, - Дориан сжал его ладонь сильнее и отрицательно покачал головой. – Я в порядке. Сейчас только челюсти ещё раз разомну, чтобы больше не клинило, и я могу продолжить.

- Уверен?

Дориан кивнул.

- Ладно, - вздохнул Леон. – Посидеть с тобой?

- Было бы неплохо.

- Принесёте стул?

Когда Эван принёс ещё один стул, Леон сел рядом с близнецом, внимательно, с волнением смотря на него. И когда запись возобновилась, он не сводил взгляда с Дориана, следя за каждой эмоцией на лице, каждым движением губ и тела.

Записать эту песню полностью так и не удалось, но через два часа были готовы два первых куплета и припевы.

- Ты молодец, Ди, - негромко произнёс Леон, улыбнувшись, пока был перерыв и младший жадно пил воду – в горле ужасно пересохло.

Дориан кивнул и, оторвавшись от бутылки, ответил:

- Я тоже рад, что смог продолжить работу. Я не хочу, чтобы то, что случилось, продолжало разрушать мою жизнь.

Через пару минут Рональд спросил:

- Дориан готов поработать ещё?

- Вполне, - кивнул младший Ихтирам. – Только я бы хотел выпить кофе. Я сегодня мало спал.

Леон потупил взгляд. Он-то прекрасно знал причину недосыпа близнеца.

- Дориан, у меня один вопрос, что же ты делал ночью вместо того, чтобы спать? – поинтересовался Фишер.

Дориан открыл рот, чтобы ответить, но Леон поспешил сделать это за него:

- Мы телевизор почти до утра смотрели. Там было очень интересное кино.

Дориан вопросительно взглянул на близнеца, но Рональд к их счастью предпочёл не обращать на это внимания.

- Хорошо, я сейчас пошлю кого-нибудь за кофе. А ты пока отдыхай, - ответил Рональд и встал из-за пульта.

Через двадцать минут Дориану принесли огромный стаканчик кофе. Выпив половину бодрящего напитка, он поставил стакан на пол и, надев наушники, сказал:

- Можем продолжать.

- Попробуем записать «Ванилью пахнут облака», - известил Рональд и зашёл к братьям, чтобы передать Дориану текст.

- Что это? – спросил младший, пробежавшись глазами по строкам песни.

- Это песня. «Ванилью пахнут облака». Я же сказал.

- Это не она. Вернее, не полностью.

- Дориан, что ты такое говоришь? Это она.

- Нет, - стоял на своём младший Ихтирам. – Я писал другой второй и третий куплет.

- Дориан, - вздохнул Фишер, - когда Леон передал мне её, то там был только первый куплет и припев. Остальное мы дописывали сами.

- Сами? – Дориан вопросительно вскинул бровь. – А разве не я пишу тексты?

- Ты. Но тебе принадлежит авторство не ста процентов готового материала. Нередко мы его правим, чтобы звучало лучше, или дописываем, когда есть хорошая часть песни, но ты не можешь завершить её.

Дориан несколько секунд сидел, смотря на продюсера, затем уверенно сказал:

- Я дописал её не так давно. Она готова. И я хочу записывать свой вариант.

Фишер тяжело вздохнул.

- Ладно, - ответил он. – Давай свой вариант, посмотрю, если он лучше, то перепишем музыку и запишем его.

Прочитав предложенный Дорианом текст, Рональд нахмурился и непонимающе взглянул на подопечного. Первым порывом было спросить: «Под чем ты это писал?», но Рональд сдержался и просто сказал, возвращая парню текст:

- Мы не будем это записывать.

- Почему?

- Потому что твой вариант недопустим. Его никто не пропустит в ротацию, и он вызовет слишком много вопросов.

Леон слушал их и ничего не понимал. Он бы не в курсе того, что Дориан дописал эту песню, и его очень интриговало её таинственное содержание, которое так покоробило Фишера.

- Если ты не желаешь записывать другую версию, - добавил Рональд через какое-то время, - то мы можем вообще вычеркнуть эту песню из альбома, потому что твой вариант я всё равно не пропущу.

Дориан подумал несколько секунд, затем ответил:

- Хорошо. Я согласен на твой вариант.

- Рад, что ты меня услышал. Тогда – готовься.

Когда Рональд вышел из комнаты записи, Леон склонился к близнецу, спрашивая:

- А что там за текст, Ди? Почему ты не показывал его мне?

- Не знаю, забыл, наверное… Извини. Хочешь почитать?

Леон кивнул и, получив «запрещённый вариант» «Ванилью пахнут облака», стал читать. Но с каждым прочитанным словом в его душу закрадывалось всё больше подозрений, а когда он дочитал, то так и остался сидеть, глядя в помятый листок и не зная, что сказать. Рональд безусловно был прав. И определение «запрещенная» можно было применять к этой версии песни без кавычек.

Когда началась запись, младший запел, спокойно исполняя «неродные» слова. Рональд радовался тому, что обошлось без скандала, он ведь помнил, каким упрямым может быть Дориан. А сейчас доказать ему его неправоту было бы сложно, потому что на него было лучше не кричать. А сам Дориан был спокоен потому, что был твёрдо уверен в том, что всё равно исполнит свою версию и никто ему в этом не будет указом. Нужно только решиться и выйти на сцену…

*Бэлтинг - это особая техника звукоизвлечения во время пения, базирующаяся на механизме крика.

Глава 53

Закончилась очередная запись. Когда Дориан вышел ко всем, Леон подошёл к нему, участливо спрашивая:

- Ты как?

- Как выжатый лимон, - вздохнул младший. – И горло уже болит. Но пусть лучше оно болит от пения, чем всё остальное от чего-нибудь другого, - он натянуто улыбнулся.

- Ты зря так перерабатываешь, - серьёзно ответил Леон. – И Фишер, и поклонники подождут, никуда не денутся.

Рональд поджал губы, взглянув на них, но ничего не сказал.

- Нет, - Дориан отрицательно покачал головой. – Я просто хочу сделать это.

- Правильно, - согласился Фишер. – У тебя очень правильный настрой, думаю, он тебе и на грядущих концертах поможет.

Дориан гулко сглотнул.

- И когда начнутся концерты? – спросил он.

- Ориентировочно – одиннадцатого ноября. Шесть концертов: в Германии и ближайших странах. Начнём в Гамбурге, чтобы вам не пришлось никуда ехать, будет, так сказать, проба.

Дориан опустил взгляд. Рональд корректно не говорил этого, но он прекрасно понимал, что продюсер имел в виду. Это будет его проба. Проверка того, сможет ли он справиться с таким серьёзным мероприятием, как концерт на много тысяч зрителей, или просто струсит и убежит, подтвердив свой диагноз – бракованный.

- Как раз, - добавил Фишер, - работа над альбомом уже скоро закончится, и вы сможете отдохнуть перед туром и настроиться на него.

Дориан кивнул и опустил голову близнецу на плечо. Сердце вновь спугнуто колотилось в груди, как же он ненавидел этот испуганный бит. Но он сможет с этим справиться, если очень сильно постарается. Сможет, потому что он не один.

- Хорошо, Рональд, - ответил Дориан, снова встав прямо. – Тогда, мы пойдём. До встречи всем.

Он помахал друзьям и, взяв на руки маленького Лео, который спал около дивана, направился к двери. Леон последовал за ним. Уже на лестнице Дориан закурил, не обращая внимания на то, что они в здании и здесь, наверное, нельзя курить.

На улице накрапывал мелкий промозглый дождь. Выйдя под него, Дориан поёжился и, прижав щенка к груди, юркнул в ожидающую их машину. Когда в неё сел и Леон, они тронулись с места.

Несколько минут они ехали молча. Дориан отстранённо смотрел в окно, наблюдая панораму мокрого вечернего города. Отвернувшись от окна, он взглянул на близнеца и, придвинувшись к нему, прошептал:

- Поцелуй меня.

- Ди, ты что? – нервно усмехнулся Леон, косясь на водителя. – Мы, вообще-то, не одни.

Младший несколько секунд непонятно смотрел на него, затем развернулся к нему корпусом и, взяв за подбородок, поцеловал самостоятельно. Леон распахнул глаза, испуганно смотря на водителя; щенок проснулся от того, что его зажали, и начал возмущённо скулить. Но Дориану действительно было не занимать упрямства, и вскоре Леон сдался. А водитель так и продолжил следить за дорогой, с профессиональной выправкой не реагируя на странные звуки со стороны заднего сиденья.

Когда Дориан отстранился и сел ровно, спокойно смотря вперёд, Леон шёпотом обратился к нему:

- Ди, когда вернёмся домой, нужно будет поговорить…

- Хорошо, - кивнул Дориан и откинулся на спинку сиденья, закрывая глаза.

Но о том, что так волновало Леона, они так и не поговорили.

Глава 54

В этой жизни нужно попробовать всё, кроме инцеста и народных танцев.

Томас Бичем©

Прошли несколько недель. Работа над альбомом была окончена, осталось только свести материал и обработать его, но для этого участие группы уже не требовалось. На это время Рональд объявил подопечным короткий, но вполне заслуженный отпуск.

Леонард, воспользовавшись передышкой в работе, поехал домой, чтобы навестить родителей и старшую сестру, которая через четыре месяца обещала сделать его дядей. А Эван пришёл в гости к близнецам.

Все расположились в гостиной и под звуки телевизора, который никто не смотрел, болтали, обсуждая грядущие планы.

- Дориан, ты, конечно, поразил меня, - произнёс Эван, - фактически за месяц выполнить свою часть работы над альбомом – это заслуживает уважения.

Дориан пожал плечами, слегка улыбаясь.

- Я очень старался. Всё-таки, это же из-за меня запись пришлось несколько раз откладывать. Думаю, было бы не очень, если бы я, приступив к работе, делал это, спустя рукава.

- Это не из-за тебя, а из-за тех ублюдков, которые на тебя напали.

Дориан мгновенно помрачнел и опустил взгляд. Леон тяжело посмотрел на друга, каково чёрта он напоминал о случившемся?!

- Эй, Дориан, ты чего надулся? – окликнул его Прежан.

- Я не надулся. Я просто не хочу говорить о том, что со мной произошло, и думать тоже не хочу. Хватит мне того, что это иногда неконтролируемо всплывает в памяти. Это очень хреновые ощущения.

- Извини, Дориан, я не хотел напоминать тебе об этом.

- Но зачем-то всё равно сказал, - отозвался Дориан, поджав губы, и скрестил руки на груди.

- А Эван у нас, вообще, думает редко перед тем, как что-то сделать, - произнёс Леон, исподлобья смотря на друга.

Младший слабо улыбнулся в ответ на его слова.

- Ладно, давайте, поговорим о чём-нибудь другом? – предложил Эван. – А то я обидеть никого не хочу, но, кажется, у меня это случайно получается сделать.

Дориан хмыкнул и отвернулся. Подсев ближе к нему, Леон обнял его, укоризненно смотря на Прежана. Немного успокоившись и остыв, Дориан вздохнул и опустил голову близнецу на плечо.

Через какое-то время напряжение спало и Эван с Леоном снова начали разговаривать, Дориан пока что просто задумчиво слушал их, прохаживаясь пальцами вверх-вниз по бедру близнеца.

- Последние месяцы выдались такими напряженными, что я уже и сам волнуюсь по поводу будущего тура, будто мне в первый раз на сцену выходить, - проговорил Эван. – Но здорово, что первый концерт у нас здесь, в Гамбурге, а вам так вообще – отлично, сможете отыграть и упасть в свои постели.

Леон согласно кивнул.

- И хорошо, что у нас между концертами передышки будут минимум по три дня, - продолжал Прежан. – А то я как прошлый тур вспомню, так вздрогну!

- А ты не радуйся раньше времени, - отозвался Леон, - впереди Америка.

- Мне кажется, или эта фраза подошла бы пассажирам Титаника?

Леон усмехнулся и покачал головой. Эван, как обычно, в своём репертуаре.

- А что такого было во время прошлого тура? – спросил Дориан.

- Здорово было, - ответил Леон, - но достаточно тяжело. Практически каждый день переезды, новые города, страны… Хоть мы и давно привыкли к такому ритму, но всё равно умотались под конец адски!

- Представляю, как теперь мне будет сложно заново к этому привыкнуть… - вздохнул младший.

- Сможешь, - улыбнулся Леон. – Как ты когда-то сказал в одном интервью: «Музыка и сцена у меня в крови!».

- Знаю, что смогу. Но будет очень сложно.

Дориан подумал несколько секунд и добавил:

- Меня не пугает тяжёлый рабочий график, недосып, что там ещё? Я боюсь того, что там будет столько людей и… я не смогу с этим справиться.

- А ты думай о том, что все эти люди пришли ради тебя, и всё точно будет хорошо, - поддержал его Эван.

- Почему же ради меня одного? Мне казалось, что на концерты ходят ради всей группы…

- А это негласный закон, - развёл руками Прежан, - солиста всегда любят больше всех, потому что он, цитата: «самый лапочка». Но в нашем случае любви перепадает ещё и Леону, потому он, вроде, тоже ничего.

Леон показал другу средний палец.

- Что-то я не знаю такого закона… - пробормотал Дориан, хмурясь и одновременно смущённо улыбаясь, потому что слова Прежана вгоняли в краску.

- А ты его просто забыл, - с видом знатока кивнул Эван. – Хотя, зачем я тебе напомнил? Опять кичиться начнёшь этим…

Все дружно рассмеялись.

- А почему бы и нет? – войдя в роль, горделиво проговорил Дориан. – Раз меня обожают, то почему бы не гордиться этим? А вы завидуйте – нелюбимые публикой люди.

Ещё одна волна смеха прокатилась по гостиной, и Леон потрепал младшего по волосам, после чего обнял за плечи, снова усаживая к себе под бок.

- Вредность характера даже амнезия не лечит, - констатировал Эван.

Дориан наморщил нос и продемонстрировал ему средний палец.

- Точно! – воскликнул Прежан. – Ты мне сейчас напомнил, что Фишер очень хотел, прямо мечтал о том, чтобы ты ему снова показал «фак».

- Серьёзно?

- Зуб даю. Ты тогда в больнице был, а Фишер сказал это, потому что мы все очень скучали по тебе и потому, как ты себя вёл, как ни странно, тоже.

- Окей, - кивнул Дориан. – Обязательно исполню его желание. Прямо на концерте стану, в главную камеру покажу средний палец и скажу: «Рональд, всё для тебя!».

От смеха у всех уже болели животы. Но это было так здорово – сидеть, как раньше, когда не было ужасов недавнего прошлого и бесконечного напряжения, болтать и смеяться над всем на свете! Это того стоило!

- Слушай, Ди, - шутливо обратился к близнецу Леон, когда тот в очередной раз забрался рукой слишком высоко по его бедру, - ты с этим заканчивай лучше. А то ведь у меня организм может естественным образом отреагировать.

- И что? – совершенно спокойно спросил Дориан и, легко улыбнувшись, поцеловал Леона в висок.

У Эвана вытянулось лицо.

- Всё, Ди, заканчивай, не смешно уже, - проговорил Леон, пытаясь перевести всё в шутку и отстраняя от себя брата, тот непонимающе уставился на него. – А то Эван всё неправильно поймёт и в обморок грохнется.

Несколько секунд Дориан ничего не отвечал, продолжая смотреть на него, а Леон молился про себя, чтобы он не сделал ещё чего-нибудь подобного.

- Ладно, - произнёс Дориан и встал. – Пойду, Лео покормлю. Скоро вернусь.

Когда он ушёл, Эван вопросительно посмотрел на Леона.

- Что это с ним? – серьёзно спросил он.

- Это у нас прикол один был… - махнул рукой Леон. - Не важно.

- Понятно, - покивал Прежан. – Осторожнее будьте с такими приколами. А то с вашей степенью близости так и до инцеста недалеко.

- Фу, бля! – скривившись, воскликнул Леон и запустил в товарища диванной подушкой. – Извращенец!

- Чего кричишь сразу? Я ж за вас волнуюсь. А то чего про вас только не пишут… Не хотелось бы, чтобы это стало правдой.

- Конченый извращенец, - по слогам проговорил Леон и запустил в друга второй подушкой.

«А я, увы, намного хуже», - мелькнуло в голове, оставляя в душе гадкий, грязный осадок.

- Это кем надо быть, чтобы лечь в постель с родным братом? – продолжал возмущаться Леон. – Как такое тебе только в голову могло прийти?!

- Это просто предположение в порядке бреда. Вы очень близки, а сейчас особенно… И насколько я знаю и вижу, Дориан тебя по-прежнему не отпускает на свидания.

«А я уже и не пытаюсь…», - подумал старший Ихтирам, но вслух ответил совершенно другое:

- А я границы вижу. И на Дориана в сексуальном плане не посмотрю ни в каком случае. Я даже представить себе такого не могу! Отвратительно!

Встав и бросив Эвану: «Я за сигаретами», Леон ушёл на второй этаж. Зайдя в свою спальню, он упёрся ладонями в подоконник, слушая своё сбитое сердцебиение. Разговор с другом выдался для него слишком нервным и напомнил о том, о чём Леон так старательно пытался не думать – что они с Дорианом делали что-то совершенно неправильное.

«Чёрт, с этим надо что-то делать, - думал он, сжимая край подоконника. – Надо хотя бы поговорить с Дорианом и объяснить ему, что мы должны скрывать то, что между нами происходит. А лучше – заканчивать всё это, иначе скоро не его, а меня лечить придётся».

Вздохнув, Леон взял сигареты и, подкурив и сделав две затяжки, пошёл обратно.

В этот раз Эван не стал задерживаться в гостях заполночь и ушёл около девяти. Закрыв за ним дверь, Леон обернулся на близнеца.

- Что такое? – спросил Дориан.

Он чувствовал, что близнец молчит о чём-то очень важном для себя.

- Ди, нам нужно поговорить…

Кивнув, Дориан сел и вопросительно взглянул на брата.

- Что-то случилось? – спросил он.

Вздохнув, Леон подошёл и сел рядом с ним, подбирая слова. Очень сложно было говорить о том, о чём боишься даже думать.

- Да, - напряжённо кивнул он.

Дориан развернулся к нему корпусом, всем своим видом выражая, что он весь – внимание.

- Ди, я хочу поговорить про наши отношения, про то, что мы спим друг с другом, - кое-как собравшись, произнёс Леон. – Об этом… не должен никто знать. И то, как ты себя иногда ведёшь на людях, недопустимо. Ты не должен целовать меня, если кто-то есть рядом, или делать что-то похожее.

- Почему?

- Потому что так нельзя. Родственники не должны заниматься сексом. Общество этого не принимает.

«И я тоже», - внутренний голос что-то разговорился в этот вечер.

Дориан какое-то время молчал, затем кивнул.

- Хорошо, я тебя понял – не прикасаться к тебе на людях.

- Прикасаться ты можешь ко мне. Можешь брать за руку, обнимать, как-то ещё дотрагиваться. Так мы делали всегда и это нормально. Но нельзя целоваться или трогать друг друга с сексуальным подтекстом.

Дориан убрал волосы за ухо и склонился вперёд, подперев кулаком подбородок.

- Извини, Ди, - вздохнул Леон. – Нужно было раньше поговорить с тобой об этом. Просто я как-то не подумал, что ты можешь не понимать этого…

- Я этого и сейчас не понимаю. Но я поверю тебе.

Леон слегка улыбнулся и взял близнеца за руку. Дориан услышал его, и больше не будет заставлять его сердце замирать в ужасе от того, что их запретные отношения раскроют. Это успокаивало.

Глава 55

Я не могу больше этого выносить,

Это преследует меня, куда бы я ни пошел.

Это как маска, которую

Я больше не хочу носить.

Кажется, я нашёл способ, как от неё избавиться,

Но пока слишком рано

Говорить с уверенностью.

Thousand foot krutch, Scream©

Несмотря на то, что Рональд выдал подопечным отпуск, работы он им тоже подкинул. А именно – они должны были периодически посещать интервью. У разнообразных изданий проснулась новая волна интереса к молодым музыкантам, потому что все заметили изменения Дориана, и каждый хотел первым раскрыть тайну их причин и вкусить благодатные плоды сенсации. Были уже даже выдвинуты версии того, что с ним происходит: солист «Нот Римана» подсел на наркотики, он чем-то серьёзно болен, он пережил сложное расставание с неизвестной (неизвестным?) и теперь находится в депрессии. Фишер всеми силами опровергал данные бредовые слухи, но его слов было мало, развенчивание бредней в первую очередь зависело от самого Дориана.

Вернувшись с очередного интервью, братья пообедали и расположились в гостиной перед телевизором. Как раз показывали занимательный боевик с элементами триллера.

Какое-то время они молча смотрели фильм, он был действительно интересным, затем Дориан произнёс:

- Леон, конечно, я уже почти научился нормально реагировать на то, что вокруг нас люди. Но дальше их будет только больше и будет хуже и…

- Ди, всё будет хорошо, - уверенно сказал Леон, не дав близнецу договорить.

- Я не об этом, - младший покачал головой. – И, Леон, ты не можешь знать, как будет. Даже я сам этого не знаю, потому что сейчас я хорошо себя чувствую, а в следующую секунду может что-то случиться и…

Он не договорил. И так было прекрасно понятно, что он имел в виду.

- Ди, - Леон сделался серьёзным и развернулся к близнецу, - ты хочешь… повременить с выходом в свет?

Дориан отрицательно покачал головой.

- Нет. Я не хочу этого. Но я боюсь того, что могу не справиться с чем-то… - он тяжело вздохнул. – Но я хочу сделать всё, чтобы избежать этого.

- Что ты имеешь в виду?

Младший вновь вздохнул.

- Мне нужна какая-то уверенность, страховка… Умом я понимаю, что никто меня не тронет, но я всё равно боюсь этого и с этим очень сложно что-то сделать. Работа с Хеленой, ты, Эван и Леонард, Рональд – всё это очень помогает мне, я бы даже сказал, спасает, но…

Леон подумал какое-то время, затем предложил:

- Может быть, тебе стоит приобрести что-нибудь для самообороны, чтобы быть уверенным, что сможешь защитить себя, если вдруг что-нибудь случится? Хотя, это не имеет смысла, потому что, когда мы выходим куда-то, вокруг нас всегда полно охраны…

- Но в тот вечер я был один, - кивнул Дориан.

Никакой обиды, просто констатация факта, от которой, тем не менее, у Леона защемило сердце. Он продолжал:

- И именно это я и хотел сказать – мне нужно оружие.

- Хорошо, - кивнул Леон. – Выбери, что тебе нужно, и купим это.

- Я уже выбрал. Пистолет, - Дориан кивнул в сторону телевизора, где как раз главные герой крался куда-то вдоль стены с чёрным стволом наготове.

- Пистолет? – растерянно переспросил старший.

- Да. Я знаю, что никогда в жизни не воспользуюсь им. Но это устрашающее оружие и, если оно будет при мне, мне будет спокойнее.

Леон ответил не сразу. Он даже представить себе не мог, каким образом приобретается огнестрельное оружие, и его несколько коробило то, что брат выбрал именно его. Но что-то подсказывало ему, что Дориана было лучше не отговаривать от его выбора.

- Хорошо, - подумав, кивнул он. – Пусть будет пистолет. Главное, если ты захочешь повезти его с собой в тур, чтобы нас не тормознули в аэропорту, как террористов.

Дориан нахмурился. Это слово – террорист, резануло по слуху, будто оно что-то значило. И оно ведь значило, просто он об этом не помнил.

Договорившись о новой значимой покупке, они вернулись к просмотру фильма. Но через какое-то время им вновь пришлось отвлечься на малыша Лео, который упрямо скрёбся во входную дверь, периодически оглядываясь на своего хозяина. Поскольку Дориан был не готов выгуливать его три раза в день и даже один раз, Лео приучали к лотку, но, подрастя и окрепнув, он потребовал воли и большего простора.

Леон несколько минут наблюдал за упрямой пушистой тёзкой, после чего обратился к Дориану:

- Ди, по-моему, Лео хочет гулять.

Дориан передёрнул плечами и обнял себя за них, тоже смотря на щенка.

- Наверное… - проговорил он. – И… что делать?

- Выгуливать, - усмехнулся Леон. – Либо дать понять, что не все его капризы будут исполняться.

Словно поняв его, Лео недовольно тявкнул.

Дориан отвернулся, сосредоточенно думая над тем, как ему поступить. С одной стороны, ему не хотелось ущемлять малыша, ему ведь нужна воля, нужны прогулки на свежем воздухе. Но, с другой стороны, он был морально не готов к тому, чтобы просто выйти на улицу и гулять по ней.

Но наперекор своим страхам Дориан сделал выбор в пользу желаний питомца.

- Давай выгуляем его, - уверенно произнёс он, стараясь выглядеть спокойно, и чтобы голос не дрогнул.

Леон вопросительно вскинул бровь.

- Уверен?

- Уверен, - кивнул младший.

Подойдя к окну, он выглянул на улицу, от вида многолюдной толпы совершенно чужих людей засосало под ложечкой, и вдоль хребта пробежал холодок.

«Нет, - он сжал кулаки, - я смогу. Если я не сумею победить свой страх, то он победит меня и подчинит себе всю мою жизнь. Я не должен этого допустить. Нужно бороться хотя бы там, где у меня есть шанс победить».

Леон следил за ним, не произнося ни слова. В каждом движении Дориана ощущалась ожесточенная внутренняя борьба.

- Переоденемся и пойдём, - проговорил Дориан, смотря вниз и сжимая край подоконника. – Согласен?

- Конечно, Ди.

Младший обернулся и наградил близнеца слабой улыбкой. Он сможет, он верил в это, пусть от страха кружилась голова. А если он не справится с такой мелочью, как выгул собаки, то во что-то более серьёзное и сложное и сунуться не стоит.

Сборы заняли почти час. Дориан неосознанно тянул время, подгонял себя и снова копался. Одевшись и обувшись, он застегнул куртку и, взглянув в зеркало, развернулся к Леону.

- Пошли? – спросил он, голос всё-таки едва заметно дрогнул.

- Да.

Леон передал младшему поводок и тот, выдохнув, вышел за дверь. Лифтом они пользоваться не стали, потому что спуск по лестнице давал ещё немного времени на то, чтобы морально подготовиться к предстоящему испытанию и успокоиться. Или передумать.

Но Дориан не передумал и, сжав в руке поводок, толкнул дверь, выходя на улицу, ловя слепящие солнечные лучи.

- Это наша охрана, - шепнул Леон, кивком указав на рослых мужчин, которые старательно делали вид, что они просто гуляют и не имеют к знаменитым близнецам никакого отношения.

Дориан тоже обернулся на них и напряжённо сглотнул.

- Хорошо, - тоже шёпотом ответил он. – Только пусть они не подходят близко. Хорошо?

- Не волнуйся, я их обо всём предупредил.

Слегка кивнув, Дориан ослабил поводок, чтобы Лео мог спокойно бегать, и, взяв Леона под руку, пошёл вперёд.

Поскольку сегодня был будний день, на улицах было не так много народа, как могло бы быть. Это было очень кстати. Дориан старательно держался, но всё равно, то и дело, испугавшись непонятно чего, сжимал руку Леона до побелевших костяшек. И каждый раз старший ободряюще шептал ему: «Не бойся. Тебя никто не тронет».

Дойдя до уютной аллеи, где так приветливо шелестели последние листочки, купаясь в солнечных лучах, Дориан немного расслабился и даже отпустил Леона и отошёл от него на два шага, наблюдая за тем, как малыш Лео носился и пытался обнюхать всё вокруг.

Устав от запаха земли и жухлой травы, щенок фыркнул и уверенно побежал к охранникам, которые расположились неподалёку на лавочке. Несколько минут Дориан наблюдал за тем, как малыш пытался достигнуть цели – длины поводка немного не хватало для этого, после чего обернулся на Леона, который курил рядом.

- Это наша постоянная охрана? – спросил младший.

- Да.

- А они могут подойти? – сердце забилось так, что начало гудеть в ушах.

- Да, конечно. А… зачем? Что-то случилось?

Дориан отрицательно покачал головой и, сглотнув, ответил:

- Нет. Я просто хочу поздороваться.

Леон расплылся в широкой улыбке и махнул охранникам. Когда те подошли, Дориан вновь гулко сглотнул, переводя взгляд с одного устрашающего мужчины на другого. Всего их было пятеро, и чуть впереди всех стоял Самюэль – лысый, обаятельный, с серёжкой-бриллиантиком в левом ухе и такой непривычный без униформы – чёрного костюма.

Собравшись с духом, Дориан произнёс:

- Рад вас снова видеть, - и протянул руку Самюэлю.

От страха и волнения темнело в глазах, но, пересиливая себя, Дориан остался стоять около охранников, болтая с ними. И только тогда, когда Лео потянул поводок в другую сторону, они снова двинулись в путь.

Прогулка завершилась благополучно. И пусть у Дориана дрожали колени от напряжения, это всё равно было огромной победой.

Глава 56

Открой свой разум, смотри, ничего не упусти.

Выйди на безумную полуночную прогулку.

Все в округе приходят в чувство,

Сытые по горло жизнью взаперти.

Отведи меня туда, где открыты двери –

В милое местечко, где никто не сломлен.

Thousand foot krutch, Bring me to life©

До первого концерта оставалось чуть больше недели. И, отрепетировав всё ещё раз, все разъехались по своим делам, которые нужно было сделать до начала тура. Эван и Леонард отправились к родителям, которых так нормально и не навестили из-за произошедшего. Рональд тоже поехал домой, к жене, которая, как он сам шутил, скоро забудет, как он выглядит. Дориан и Леон остались в Гамбурге одни.

В очередной раз открыв холодильник, Леон уставился в его пустые недра. В сердце жила глупая надежда на то, что он обратится скатертью самобранкой и наполнился самостоятельно. Но этого не происходило. А есть хотелось всё сильнее, потому что последнюю еду они съели ещё за завтраком.

Вздохнув, Леон закрыл дверцу холодильника и вернулся к Дориану.

- Что на ужин будет? – поинтересовался младший, пытаясь расчесать Лео.

- Ди, у нас продукты закончились.

- В смысле?

Дориан отложил расчёску и посмотрел на близнеца.

- В том самом. В холодильнике уже даже повешенной мыши нет.

- То есть, мы будем сидеть голодными?

- Будем, если не сходим в магазин, но лично мне голодная смерть не улыбается.

Дориан рассмеялся, но смех его быстро сошёл на нет и он сделался серьёзным, потому что до него дошёл весь смысл слов брата.

- Нужно идти в магазин? – спросил он.

- Необходимо, - вздохнул Леон.

- А никто не может привезти нам продукты?

- Ди, все разъехались.

Дориан скривился и отвернулся. Уже был глубокий вечер, и ему категорически не хотелось никуда выходить в столь поздний час, который и без его страхов попахивал тревогой и опасностью.

- Ди, - снова заговорил Леон, - магазин в пяти минутах ходьбы, я могу сбегать быстренько, ты даже соскучиться не успеешь.

- Нет, - младший покачал головой. – Если мы пойдём, то вдвоём. Но… я не хочу. Там темно.

- И с каких это пор ты темноты боишься?

От голода и сопутствующей ему нервозности Леон начал говорить, не подумав.

Дориан бросил на него гневный взгляд и, поджав губы, встал и быстро ушёл к себе в комнату.

«Твою мать… - подумал Леон, поднимая глаза к потолку. – Почему я такой идиот и почему всё так сложно?».

Вздохнув, он направился за близнецом и, зайдя в его комнату, обнаружил, что тот быстро переодевался. Движения его были рваными, нервозными.

- Ди, ты чего? – взволновано спросил Леон, раздражительность вмиг улетучилась.

- В магазин пойду, - буркнул младший.

- Ты туда один, что ли, собрался? – от удивления у Леона глаза полезли на лоб.

- Да.

Дориан всё делал и говорил на эмоциях, это было заметно невооруженным взглядом. Слова Леона очень задели его.

- Я тебя одного не отпущу.

- А я спрашивать разрешения не собираюсь, - огрызнулся младший и, сорвав с вешалки куртку, двинулся к двери, но Леон преградил ему дорогу.

Дориан несколько раз попытался проскочить мимо него и в результате Леон схватил его за руку, чтобы удержать.

- Ди, всё, успокойся, - серьёзно проговорил старший, смотря близнецу в глаза.

- Я спокоен. Всё, отпусти меня, - Дориан попытался выдернуть руку из хватки близнеца, но безуспешно.

- Ди, ты сам сказал – если пойдём, то вдвоём, я тебя одного никуда не отпущу.

- А ты сам сказал: «С каких это пор ты боишься темноты?». И правда, с каких?! У меня же нет для этого причин, значит, нет и повода для опасений! – едва не прокричал Дориан – в голосе отчётливо звучала зарождающаяся истерика – и снова дёрнул рукой.

Понимая, что это может плохо кончиться, Леон развернул Дориана и прижал к стене, зажимая между ней и собой. Может быть, это был и не лучший ход, но иного не пришло в голову, а Дориана нужно было удержать и успокоить.

Дориан распахнул глаза, в шоке смотря на близнеца, а после начал вырываться. Но чем ожесточённее он вырывался, тем сильнее Леон его зажимал. Больше всего ему хотелось просто влепить близнецу парочку пощёчин, чтобы мозги на место встали, но он понимал, что этого нельзя делать, и держался.

Схватка получилась быстротечной и закончилась так же внезапно, как и началась, когда Дориан случайно заехал Леону кулаком в лицо. На его нижней губе быстро налилась рубиновая капля и от её вида младший мгновенно остыл, взгляд из воинственного стал виноватым. Ему стало безумно стыдно за то, что причинил боль самому близкому и родному человеку, тому, кто делал для него всё и, забыв о себе, вытаскивал его из болота, в которое превратилась его жизнь. От этого гадкого чувства хотелось попросить Леона, чтобы он ударил его в ответ, и посильнее.

- Прости, пожалуйста… - тихо проговорил Дориан.

- Ничего страшного, - вздохнул Леон и утёр кровь. – Сам виноват – сказал бред, не подумав. От голода мозг думать хуже начал, - он выдавил из себя улыбку.

- Скоро исправим, - уверенно ответил Дориан. Из-за чувства вины страх отступил на задний план. – Сейчас в магазин сходим и поужинаем.

Дориан даже не стал менять домашние штаны на выходные, только надел вместо футболки кофту с длинным рукавом, а Леон и вовсе остался в том, в чём был. Надев куртки и обувшись, они вышли из дома.

В лицо дул слабый, но всё равно неприятно холодящий ветерок, отдающий сыростью, а наступившая ночь действительно пахла тревогой. Теперь уже Леон сомневался в том, что им стоит куда-то идти, но поворачивать назад было уже поздно, а есть было на самом деле нечего. Потому, взяв близнеца под руку, он двинулся в сторону ближайшего супермаркета, настороженно оглядываясь по сторонам и стараясь сделать так, чтобы Дориан не заметил этого.

Магазин был практически пуст, только кассиры и прочий персонал скучали на своих рабочих местах в ожидании клиентов и конца смены.

Проходя вдоль высоких, длинных стеллажей, Дориан живо участвовал в выборе продуктов, отправляя в тележку кучу всякой всячины, которая, как ему казалось, нужна была им. И только то, что периодически он сжимал ладонь Леона с такой силой, что тот морщился от боли, показывало, что происходящее было для него не простой вылазкой за провиантом, а ещё одним страшным шагом на тяжёлом пути его восстановления.

Когда тележка оказалась практически заполненной, а вариантов того, чего они могли захотеть сегодня или в ближайшие дни не осталось, они двинулись к кассе.

Нагрузившись пакетами, они вышли на улицу, где уже окончательно воцарилась ночь – было около полуночи. Леон вдохнул полной грудью холодный ночной воздух, и сердце сжало чувством неясной ностальгии, душа встрепенулась порывом, который не суждено было исполнить. Сколько они уже не гуляли так – без охраны и заинтересованной толпы вокруг, без вспышек папарацци, широких фирменных улыбок, в домашних шмотках, в которых они были скорее похожи на бомжеватых свободных художников, чем на рок-звёзд? Леону вдруг так остро захотелось погулять – просто погулять. Словно им вновь по тринадцать лет и о них ещё никто не знает, а они напились в гараже до чёртиков и орут во всё горло в ночное небо о том, что этот мир, чёрт подери, ещё услышит о них!

Но этого нельзя было делать. Нельзя гулять без охраны, потому что у них есть не только поклонники, но и недоброжелатели, а этот выход в магазин – исключение из-за острой необходимости. Нельзя гулять по ночам, потому что это просто опасно. И уже полгода как просто нельзя гулять, потому что Дориан не готов к этому.

И душа требовала того, чтобы её порыв услышали, но прекрасно понимала, что её никто не станет слушать.

- А давай погуляем?

Сквозь пелену воспоминаний и мыслей Леон услышал вопрос близнеца и непонимающе посмотрел на него.

- Давай погуляем? – повторил Дориан.

Леон растерянно огляделся и вернул взгляд к брату.

- Сейчас ночь, - ответил он. Глупость.

- Я в курсе. Но ты ведь хочешь прогуляться?

Леон от удивления открыл рот. И прежде, чем он успел ответить, Дориан уверенно сказал:

- Пошли, - и, взяв его под руку, повёл вперёд.

- Ты уверен? – спросил Леон.

- Не обязательно всё время спрашивать об этом. Я не сахарный и от одной прогулки со мной ничего не случится.

- Да, но…

- Но ты волнуешься за меня и боишься, - перебив брата, закончил за него Дориан, кивая. – Знаю, Леон.

- Но… сейчас ночь.

Младший рассмеялся, остановившись, и встал перед Леоном.

- Ты сейчас говоришь так, - с улыбкой произнёс он, - будто не мне, а тебе голову отбили.

- Это как же? – насупившись, поинтересовался старший.

- Немного как идиот, - улыбнувшись ещё шире, ответил Дориан и натянул близнецу шапку на глаза.

- Не нарывайся, Ди, - беззлобно ответил Леон, тоже улыбнувшись.

- А как показывает мой жизненный опыт, - вздохнул Дориан и развёл руками, - нарываться не обязательно. Хотя, может быть, я чего-то не помню из того вечера.

Развернувшись, он пошёл вперед. Быстро догнав его, Леон снова начал идти рядом, периодически поглядывая на него и пытаясь понять, действительно ли он в порядке или только пытается сделать вид, что это так.

Они шли, непонятно куда, разговаривая о чём-то и просто молча, погружаясь в ночную тишину. Когда на пути им попадался редкий прохожий, Дориан инстинктивно жался к Леону, а, когда чужак оставался позади, вновь брал волю в кулак и шёл вперёд.

Прогулка неожиданно затянулась. Оба не надели часов, а мобильные телефоны остались дома. Когда они остановились около каменой арки – входа в один из городских парков, было уже почти два часа ночи.

- Я устал, - вздохнул младший. – Давай присядем?

- Может быть, обратно пойдём?

- Посидим немного и пойдём, - кивнул Дориан и направился к арке.

Парк встретил тишиной и темнотой. Расположившись на четвёртой от входа лавке, Дориан вытянул уставшие ноги и запрокинул голову. Туч не было видно, но и звёзд тоже.

Сев рядом, Леон закурил и тоже устремил взор вверх. Забрав у него сигарету, младший сделал затяжку.

- Ди, а ты брал с собой телефон?

- Нет.

- Я тоже. Вот незадача, - Леон усмехнулся. – Придётся пешком идти обратно, а так бы могли на такси поехать.

Дориан пожал плечами и опустил взгляд. Леон забрал у него сигарету. Где-то слева послышался шорох. И по спине пробежал табун хладных мурашек. Дориан иступлёно смотрел вниз, на мокрый асфальт, а перед глазами проносились воспоминания. Глухая ночь. Четвёртая от входа лавка. Сигаретный дым. У него не было с собой даже мобильного телефона. Оклик слева: «Закурить не найдётся?», голос пьяный и оттого неприятно весёлый. Его кошмар начался здесь! На этой самой лавке, примерно в тот же час и асфальт был таким же мокрым…

Дориан сжал ладонь Леона с такой силой, что у самого свело пальцы, и уткнулся носом ему в плечо, борясь с кровожадными призраками воспоминаний, не позволяя им взять верх над собой. Он должен был справиться. Ради себя. Ради своего настоящего и будущего. И ради того – самого близкого, кто сейчас сидел рядом, и кто самозабвенно помогал ему собрать себя из кусочков. Ради того, кто любил его на уровне крови, и кого он научился заново любить больше, чем самого себя.

Бросив недокуренную сигарету, Леон обнял Дориана, прижимая к себе.

«Я справлюсь хотя бы ради тебя, - стучало в голове Дориана. – Я не буду вновь метаться в ужасе по этому чёртовому парку».

Они сидели так не меньше получаса, крепко прижавшись друг к другу и не произнося ни слова. Всё, что было – это стук сердца, идентичный твоему, и он спасал, он был якорем, который не позволял затеряться в океане тьмы и ужаса. Тонкая алая нить, стучащая на запястье, что крепче любого стального каната.

Сердце в груди продолжало испугано трепыхаться, но кошмар проиграл и не сумел захватить сознание. Подняв голову, Дориан посмотрел на близнеца. Развернувшись к нему, он провёл ладонью по его щеке, заглянул в глаза – обворожительно карие, по-восточному манящие, такие же, как у него самого.

Так ничего и не сказав, Дориан медленно подался вперёд и поцеловал Леона. Старший напрягся. Разум кричал: «Прекрати это!», так кричала и душа, которая ещё смела надеяться на то, что для неё найдётся место в раю.

В последнее время Леон не допускал близости между ними, надеясь, что таким образом их неправильные отношения сами собой сойдут на нет. И сейчас это играло с ним злую шутку, потому что тело откликалось на запретные действия.

Когда дыхание окончательно сбилось, Дориан мягко опрокинул близнеца на спину и сел сверху.

- Ди, что ты делаешь? – разорвав поцелуй, спросил Леон.

Дориан загадочно улыбнулся и, склонившись к его уху, прошептал:

- Я просто хочу запомнить это место по-другому.

От этих слов в груди Леона что-то сжалось. Но он не успел полностью прочувствовать их, от этого отвлекли губы близнеца.

- Подожди, - вновь заговорил старший, немного отстраняя брата от себя. – Ты же не собираешься ничего делать здесь?

- Я знаю, где нужно остановиться. Но, пожалуйста, не делай этого в этот раз за меня.

Глава 57

Наступил день X. Сегодня должно было состояться первое выступление. Музыканты во главе с продюсером приехали на место за несколько часов до начала концерта, там их уже ждали настройщики аппаратуры и прочие люди, помогающие с техническими и организаторскими моментами предстоящего выступления.

Дориан вышел на сцену, оглядывая огромный, пока ещё пустующий зал. Совсем скоро он будет заполнен до отказа, так сказал Рональд. Все билеты раскуплены.

На просторной сцене уже громоздилась некоторая необходимая аппаратура, а носильщики продолжали перетаскивать сюда колонки, усилители звука и прочее; на заднем плане собирали ударную установку Леонарда.

Дориан гулко сглотнул и отвернулся, устремляя взгляд вперёд, на пустой зал. Неспешно подойдя ближе к краю сцены, он сел прямо на пол, обнял колени. До начала концерта оставалось чуть больше трёх часов. И ему ещё о многом нужно было подумать.

За спиной слышался голос Рональда – он раздавал всем указания и погонял, чтобы работники не копались и работали более оперативно. Недалеко от него стоял Леон, объясняя, гитары с какой настройкой и в какой очередности ему нужны, и краем глаза следил за близнецом. А Дориан так и сидел, погрузившись в свои мысли и смотря вперёд.

- Всё, надеюсь, вы меня поняли, - сказал старший и направился к Дориану.

Сев рядом, он спросил:

- Готов?

Дориан неопределённо пожал плечами и подпёр голову кулаком.

- Да, наверное, - ответил он. – У меня всё равно нет другого выбора.

- Выбор есть всегда, - ободряюще улыбнулся Леон и обнял младшего за плечи.

- Ну, да… Я могу струсить, убежать и подвести всех. Но я этого не хочу. Я хочу справиться с этим, - Дориан вздохнул и встал. – Это не самое сложное, что может быть.

- Вы можете делать всё быстрее?! – послышался раздражённый вопрос Фишера, адресованный группе их помощников.

После этого он обратился уже к подопечным:

- Занимайте свои места! Прогоним хотя бы одну песню, нужно проверить звучание!

Вздохнув, Леон поднялся на ноги и поплёлся к своим инструментам. Дориан наблюдал за тем, как все остальные готовились к прогону, про него же все будто забыли. Но через минуты две рядом с ним поставили микрофон на длинной изогнутой стойке, выводя из транса размышлений.

Взяв микрофон в руку, Дориан спросил в него:

- Он подключён?

Вопрос его звонкими волнами прокатился по залу, и все обернулись на него.

- Так, Дориан, все, слушайте, - скомандовал Рональд, - прогоняем позицию номер четыре!

Подойдя к Леону, Дориан шёпотом спросил:

- Это «Свободные»?

- Да.

Дориан кивнул и перевёл взгляд на Рональда, тот махал руками, раздавая последние указания. Выдохнув и утерев пот со лба, он скомандовал:

- Начинаем!

Первым вступал Леон, следом – Эван, а за ними одновременно Леонард с ударными и Дориан с текстом. Песня начиналась с припева. Дождавшись своей очереди, Дориан поднёс микрофон к губам и запел:

Мы

Разбивали стёкла,

Выпрыгивали в окна,

Бежали куда-то,

Не зная, куда!

Мы

Свободные, но в клетке.

Осколки стёкол мелко,

Как звёзды,

В небо…

Несмотря на то, что Дориан толком не подготовился, голос его звучал достаточно чисто. Во всяком случае, Рональд ничего не говорил и только согласно кивал.

Результатом прогона Фишер остался доволен и, когда музыка стихла, подошёл к подопечным, оглядел всех, после чего обратился к Дориану, который всю песню так и простоял рядом с близнецом:

- Дориан, ты запомнил очередность песен?

- А почему ты у других этого не спрашиваешь? – уязвлено ответил младший Ихтирам, поджимая губы и скрещивая руки на груди.

Фишер вздохнул и обратился к остальным:

- Все помнят – что и когда нужно исполнять?

Все кивнули.

- Я тоже запомнил, - ответил за себя Дориан.

- Отлично, - кивнул Рональд. – И, Дориан, будь добр, не липни всё время к Леону, хотя бы иногда отходи.

Леон поднял на продюсера негодующий взгляд.

- Рональд, а какая разница, где будет стоять Дориан? – спросил он.

- Сам знаешь – какая. Во-первых, солист должен стоять ближе всех к публике. Во-вторых, о нём уже и так каких только слухов не ходит, а если вы будете жаться друг к другу весь концерт, как попугаи-неразлучники, то это только подтвердит, что что-то не так.

Предвидя возмущение гитариста, Рональд добавил:

- Можете стоять рядом, но постарайтесь делать так не всё время.

Дориан кивнул, вцепляясь в руку близнеца. Совсем скоро у него не будет такой возможности. Впереди были полтора часа игры на публику, которая так ко многому обязывала.

«Вот и посмотрим, на что я гожусь, - подумал он, вздохнув и опустив голову Леону на плечо. – Этот концерт действительно будет моей пробой. И он покажет, смогу ли я двигаться дальше или моим уделом будет прозябание в четырёх стенах в плену ужаса».

Глава 58

Тем, кто принял этот бой,

Чья жизнь была игрой без правил.

Тем, кто в небо взяв разгон,

Судьбу свою на кон поставил.

Этот трек посвящается им, 

Кто оставил на память другим 

Свой полет через тернии к звездам.

Louna, Штурмуя небеса©

До концерта оставалось чуть менее получаса. Леонард сидел в углу, делая разминку для пальцев, Леон разместился на своём любимом месте – около трельяжа, спиной к зеркалу, а Эван пристукивал ногой, наблюдая за тем, как Дориан ходит по гримёрной туда-сюда.

Младший Ихтирам нарезал, верно, уже тысячный круг, что-то бормоча себе под нос и мешая упражнения для голоса с курением. Никто не решался сказать ему, что это не самое лучшее сочетание. Закашлявшись после n-ой затяжки, он затушил сигарету и сел рядом с Леоном, нервно барабаня пальцами по колену.

- Не волнуйся, Ди, - тихо произнёс Леон, склонившись к близнецу.

- Я не волнуюсь. Я схожу с ума, - попытался пошутить Дориан, но это вышло слишком похоже на правду.

Леон покачал головой и придвинулся ближе к нему, надавил на сгиб локтя, слушая пульс. Сердце у младшего колотилось так, будто он только что пробежал марафон, а ведь он ещё даже не вышел на сцену.

- Ди, тебе успокоиться нужно, - улыбнулся Леон, хоть ему было совсем не весело, ему тоже было страшно и тревожно за брата, - а то в обморок ещё на сцене грохнешься.

Дориан слабо улыбнулся в ответ и опустил голову.

- Ничего ещё, если я в обморок упаду, - негромко ответил он. – Я боюсь, что случится что-нибудь другое…

Леон закусил губу. Он понимал, о чём говорит близнец, но, увы, помочь ему не мог ничем.

- Всё будет хорошо, - окончательно понизив голос и начав шептать, ответил он. – И не слушай Рональда. Если хочешь, стой всё время рядом со мной.

Младший отрицательно покачал головой.

- Не надо. Я думаю, что справлюсь. Просто страшно до одури… - он тяжело вздохнул. – А ещё я боюсь того, что от волнения у меня случится астматический приступ и я не смогу дышать. Так и представляю, как стою там, перед толпой, и не могу сказать ни слова – только открываю и закрываю рот…

- Через пятнадцать минут начало, - сообщил Рональд, заглянув в гримёрную. – Вы как, готовы?

Все кивнули, последним это сделал Дориан. Принюхавшись, Фишер нахмурился и строго спросил:

- Кто здесь так накурил? Дориан сейчас надышится, а потом голос сядет!

- Это я и курил, - спокойно ответил младший Ихтирам.

Продюсер перевёл на него вопросительный взгляд с примесью негодования. Ну, что у этого мальчишки было в голове?!

- Дориан, - стараясь говорить спокойно, произнёс Фишер, - то, что ты вообще куришь, это очень плохо. Но перед выступлением этого делать категорически нельзя. Сразу после курения голос садится, снижается его чистота и у него сужается диапазон. Ты элементарно можешь в ноты не попасть.

- И пусть, - отозвался Леон, защищая брата. – Можно подумать, у всех в зале идеальный музыкальный слух? - он фыркнул и скрестил руки на груди.

- Леон, ты-то куда? – укоризненно спросил Фишер.

Леон лишь хмыкнул в ответ и демонстративно отвернулся от продюсера. Невыносимые мальчишки!

Вздохнув, Рональд напомнил о том, что совсем скоро начало концерта, и ушёл.

- Лихо ты, - улыбнувшись, произнёс Эван, смотря на Леона. – Вот и ещё одно проявление кредо: «Один за одного».

Леон пожал плечами, мол: «Иначе никак», и снова перевёл взгляд на младшего.

Пятнадцать минут прошли быстро, со стороны сцены всё громче становился гул толпы, которая ждала своих кумиров.

Пять минут до официального начала. Никто и никогда не начинает выступление вовремя, но пора постепенно двигаться в сторону сцены. В гримёрную вновь заглянул Рональд.

- Так, выходим, - сообщил он. – Леонард, Эван, Леон, Дориан – последний.

- Я помню, - кивнул Дориан, обнимая себя за плечи.

Через пару минут Норват ушёл на сцену, встречаемый криками поклонников. Когда их покинул и Эван, Леон подошёл к Дориану, который сидел на краю трельяжа, сжавшись и смотря куда-то перед собой.

- Ди, хочешь, выйдем вместе? – спросил старший.

Дориан отрицательно покачал головой.

- Нет. Я справлюсь. Это всего лишь несколько десятков шагов. Иди.

Последнее слово далось особенно сложно, но его нужно было сказать. Леон несколько секунд постоял, внимательно смотря на него, затем крепко обнял и шепнул на ухо:

- Всё будет хорошо, Ди.

- Я знаю.

Когда Леон отстранился, Дориан схватил его за руку, сжимая его ладонь. В глазах его читалась боль, борьба, страх, искрящая благодарность и щемящая любовь, которой не понять тому, кому не посчастливилось родиться в паре со своим ожившим отражением.

Подавшись вперёд, Дориан поцеловал близнеца в уголок губ, замирая так на несколько секунд, после чего повторил:

- Иди. Я выйду через пару минут.

Сдавленно кивнув, Леон медленно разжал пальцы, отпуская ладонь брата. В этот момент сердце Дориана начало стучать так неистово, что стало трудно дышать. Но он заставлял себя держаться и улыбнулся близнецу, когда тот обернулся перед тем, как покинуть его.

- Всё будет хорошо, - шепнул старший. – Мы все ждём тебя.

Дориан кивнул и, когда Леон ушёл, улыбка сползла с его лица, а грудь сковало свинцовым корсетом ужаса. Он остался один. А через пару минут ему предстояло сделать невообразимо важный и сложный шаг.

Сглотнув, Дориан медленно подошёл к перегородке и выглянул за неё. По глазам, подобно острейшим лезвиям, резанули огни, переливы света, вспышки. Со стороны бьющаяся в экстазе предвкушения толпа была похожа на океан из людских глаз и протянутых рук. Тринадцать тысяч зрителей.

До Дориана доносились крики толпы и голоса товарищей по группе, которые здоровались с нею. И он понимал, что ему тоже нужно туда, на сцену. Но ноги сделались ватными и вросли в пол. Он вцепился в край перегородки так, словно она была спасательным кругом.

Минуты шли, затягивая ожидание солиста. Одна, две, три, семь… Толпа начала волноваться, волноваться начал и Леон, нервно оглядываясь в ту сторону, откуда должен был выйти близнец, и лучезарно улыбаясь для публики, набалтывая для неё какую-то милую чушь в микрофон, чтобы отвлечь.

«Ди, где же ты?», - подумал он, в который раз оглядываясь.

«Я должен выйти, - твёрдо подумал Дориан, сжимая край перегородки ещё сильнее, до боли. – Там Леон. Там все. И там наши поклонники, которые нас любят и никогда в жизни не причинят нам вреда. Я должен справиться. Даже не ради себя. Ради них. Ради Леона».

С трудом разжав руки, он на негнущихся ногах подошёл к проходу на сцену и сделал шаг на неё. Толпа взвыла так, что Дориана едва не сбило с ног звуковой волной.

«Первая песня – «Всё будет хорошо», символично. Потом – «Розы сквозь асфальт», - стучало в голове; сердце ускоряло свой бег с каждым шагом вперёд. – Обе эти песни старые, с нашего первого альбома. Их очень любят поклонники. Потом «Иду на взлёт». Потом…».

Повторение плана выступления смешивалось со счётом до пятидесяти. Стеклярус, которым были щедро украшены объёмные плечи куртки из чёрной жатой ткани, ловил свет софитов и вспышки тысяч фотокамер, ослепляя боковое зрение.

«Пятьдесят».

Последний шаг. Взять микрофон. Нет, не правой рукой, он может выпасть, левой. Выдох-вдох.

Облизнув пересохшие от волнения губы, Дориан поднёс микрофон ко рту и поздоровался:

- Привет. Очень рад вас всех сегодня видеть!

Толпа загудела с удвоенной силой, скандируя ответные приветствия и слова любви.

- Надеюсь, вам всё понравится, - добавил Дориан. – Мы стараемся ради вас!

Опустив микрофон, он обернулся на Леона. Тот мягко улыбнулся и слегка кивнул. Значит, он всё делает правильно. Ответив ему улыбкой, Дориан вернулся к толпе и снова заговорил:

- Начнём шоу! И начнётся оно с полюбившейся вам композиции – «Всё будет хорошо»! Пусть же будет так!

Дориан растерянно скользил взглядом по многолюдной толпе, слушая музыку и дожидаясь момента, когда придёт его очередь вступать.

«Только бы не ошибиться…».

Момент настал. И Дориан запел слова, которые вдруг стали такими близкими:

Он идёт сквозь стены -

Кто-то без лица.

Он идёт по кругу,

Отрицая страх…

Он пел, а руки дрожали от эмоций и сердце гудело в висках. Толпа с обожанием ловила каждое слово, подпевала и кричала от счастья, от чувств, переполняющих душу.

Когда песня закончилась. Дориан опустил микрофон, ошарашено смотря на поклонников. Он смог? Он смог!

Он едва не закричал это, запрыгав по сцене, но вовремя вспомнил, что зрители не знают о том, какой сложный путь он проделал прежде, чем выйти к ним. Ограничившись широкой улыбкой, Дориан снова обернулся на Леона. Тот тоже улыбался – искренне и лучезарно. А толпа ловила их взгляды друг на друга и растекалась от умиления.

За первой песней последовала вторая, а затем и третья. Пришла очередь композиций с предыдущего альбома. Самые новые шли после них, чтобы толпа уже достаточно разогрелась и приняла новинки на ура.

Но во время исполнения седьмой по счёту песни, «Моё сердце – самозванец», что-то пошло не так. Перевозбудившись от близости любимых музыкантов, одна поклонница каким-то образом перелезла через ограждения и, миновав охрану, ринулась на сцену.

Дориан оборвался на полуслове, неотрывно смотря на стремительно приближающуюся девушку с раскинутыми в стороны руками. Она двигалась, словно в замедленной съёмке, время будто сжалось вокруг них. Дориан, не моргая, смотрел на неё, в висках стучал гулкий пульс; рука разжалась и микрофон, ударившись об пол, оглушил зал пронзительным писком. Перед глазами замелькали сцены страшной погони с трагическим концом, а лёгкие сдавило от ужаса…

Все замерли, забыв, как дышать и ожидая неизбежного…

И вдруг время резко вернулось к обычной скорости течения. Добежав до Дориана, фанатка заключила его в крепкие объятия, рыдая от счастья, что-то шепча, визжа о любви. А Дориан чувствовал себя безвольной тряпичной куклой, которую трясли, хватали за руки и за грудки, пытаясь донести до него свою глупую и безнадёжную любовь.

Удар сердца и фантомный удар из прошлого. Скулу обожгло болью. Дориан зажмурился, считая про себя до десяти, двадцати, тридцати! Ещё один удар. В челюсти что-то щёлкнуло, заныло. Он до побелевших костяшек вцепился в плечи поклонницы, пытаясь сохранить связь с реальностью.

Выдох-вдох. Открыть глаза. Открой глаза, Дориан!

С трудом разлепив веки, он устремил мутный взор на мокрое от слёз счастья лицо девушки. Она продолжала что-то лепетать и её слова смешивались с полными ненависти криками, звучащими в голове: «Сука! Тварь! Мы тебя всё равно догоним!», постепенно заглушая их.

Дориан несколько раз моргнул, борясь с наваждением. Кажется, оно отступало.

К ним подлетел Леон и, желая отвлечь поклонницу от брата, раскинул руки, обворожительно улыбаясь и говоря:

- А меня обнять?

Этой девушке больше нравился Дориан, но от такого предложения не отказываются.

Вмешательство Леона окончательно склонило чашу весов в пользу победы реальности. Обняв его, поклонница вернула внимание к любимому солисту.

- А ты меня обнимешь? – пискнула она.

Дориан кивнул, немного растеряно улыбнувшись ей, и тоже обнял. Как раз подоспели и охранники и увели нарушительницу порядка со сцены.

- Ди, ты как? – взволнованно спросил Леон.

- В порядке, - сдавленно кивнул младший. – Уже в порядке.

- Точно?

- Да, - Дориан слабо улыбнулся и коснулся руки близнеца. Это мелочь, но она была так нужна. – Можем продолжать.

Посмотрев на него ещё несколько секунд, Леон кивнул и отошёл назад. Взглянув на толпу, Дориан поднял микрофон и, виновато улыбнувшись, произнёс:

- Извините за эту заминку. Я сам этого не ожидал. Продолжим?

Толпа скандировала: «Да!».

Совсем скоро снова заиграла музыка и Дориан продолжил петь с того момента, на котором остановился.

Концерт продолжался. Все старались делать вид, будто инцидент с поклонницей ничего не значил, такой вид поддерживал и Леон: только играть теперь старался поближе к близнецу и всё время поглядывал на него. Но, кажется, опасаться было нечего, Дориан выглядел вполне хорошо, а выступал и вовсе отлично, с какой-то особенной отдачей, пропуская через себя каждое слово. Эти эмоции, сквозящие надрывным криком в каждой спетой строчке, в мимике и жестикуляции, которая становилась всё свободнее и более открытой, не могли не заразить толпу. Публика была в небывалом восторге, от её криков закладывало уши. И только внутри себя, не показывая этого никому, Дориан знал, что ему по-прежнему невероятно сложно и что каждое слово, проходя через сердце и душу, причиняет боль. Потому что теперь он на самом деле понимал, каково это – перестать быть солнцем, ходить по кругу, борясь со страхом, и надрывно кричать во тьму, чтобы тот – самый важный, услышал и спас.

Публика подпевала каждой песне и рыдала навзрыд, тянула руки к своим кумирам и срывала голос от криков о любви. Полтора часа драйва и сумасшедшей самоотдачи, под конец которых уже начало болеть горло и пот стекал градом по вискам. Потому что безумно страшно, просто безумно и так здорово. А впереди оставался последний рывок. Самый важный.

Осталась всего одна песня и концерт закончится. «Ванилью пахнут облака». Несмотря на свою новизну, эта композиция уже успела завоевать сильнейшую любовь поклонников группы и прочно обосновалась в их плейлистах. Иного ожидать и не приходилось, ведь большая часть их аудитории была юными представительницами прекрасного пола. А девушки нежного возраста очень любят романтику и любовь. А данная песня была их квинтэссенцией: тихой, будто бы рассказывающей украдкой о чём-то тайном и столь прекрасном, задевающей самые тонкие струны души, сладкой, может быть, даже в чём-то приторной, приправленной ванильной эссенцией. Против такого «рецепта» устоять было невозможно.

Сделав несколько глотков воды, Дориан поднял микрофон, говоря:

- А сейчас вы услышите то, что вам наверняка понравится. Только – тс-сс, - он приложил палец к губам. – Эта история не для всех. Она требует тишины.

Толпа забилась в истерике, с легкостью угадав, про какую песню говорит Дориан. А Леон стоял позади него, улыбаясь во весь рот, душу его переполняла гордость за близнеца, ведь он не просто достойно подошёл к завершению концерта, но и находил в себе силы, чтобы общаться с поклонниками.

После коротенькой передышки заиграла музыка: тихая, ненавязчивая, призванная лишь оттенять главное – слова. Дориан смотрел на толпу, покачивающую руками и включенными зажигалками в такт музыке, ожидая своего часа.

«Какой же я идиот, - подумал Леон, перебирая струны и смотря на брата. – Критиковал эту песню. А Дориан, как обычно, оказался прав – публика в восторге от неё».

Окинув зрителей взглядом, младший Ихтирам поднёс микрофон к губам и запел. Голос его звучал негромко, немного дрожал, будто он не выступал перед многочисленной толпой, а шептал эти слова наедине тому, кому они были посвящены. Это создавало такой эффект, что по спине бежали мурашки, и душа переполнялась светлым и тёплым чувством любви.

Мне, наверно, будет больно,

И будет кровь на простынях.

Я определился своей ролью,

Всё должно быть только так…

Отвернувшись от публики, Дориан продолжил петь, смотря на близнеца, сделал несколько шагов к нему. А Леон только и мог, что глупо улыбаться в ответ. Всё напряжение последних шести месяцев спало, это был звёздный час Дориана. И поклонники были в восторге от того, что он делал.

Но закончился припев и проигрыш после него. И, опоздав за музыкой на две секунды, потратив их на пристальный, говорящий так о многом взгляд в глаза близнеца, Дориан запел второй куплет, которого не узнали поклонники, потому что его не было в альбоме:

Не ломай меня,

Я слабее, чем кажусь.

Я люблю тебя,