Читать онлайн
"Вспомни меня!"
Глава 1
Леон сидел в кресле, задумчиво смотря в окно и наблюдая панораму ночного города. В руке его был бокал коньяка, а уже пол-литра было в нём. У него был повод, чтобы выпить. Сегодня был их с Дорианом двадцать четвёртый день рождения… и второй день рождения, который он встречал без него, без своей второй половинки.
Грустный повод.
Почти два года назад Дориан вышел из дома и не вернулся. SMS-сообщение с двумя словами: «Я уехал» и месяц тишины. Да, Леон позвонил только через тридцать дней после того, как близнец уехал. Каким же он был идиотом…
В голове мелькали кадры тех дней. Как же его ломало… И он всегда знал, что они нужны друг другу, но никогда не думал, что настолько сильно. Воздух будто обратился иглами, а в каждой секунде тишины слышались родные шаги. Леон по привычке утром шёл будить брата, а потом вспоминал, что он совсем не здесь, что он в Венгрии.
Решение уехать сразу же, не взяв с собой никаких вещей, казалось странным, но очень в духе Дориана, в духе их обоих. Они ведь всегда были импульсивными и очень принципиальными – сказал: «Сделаю», значит, сделаю, несмотря ни на что.
Именно поэтому Леон позвонил только через месяц, он знал, что Дориан в порядке, он ведь всегда умел подниматься, как бы сильно его не швыряли об землю. А ещё он наверняка обиделся, пусть и не показал этого. А ещё он, Леон, сам сказал, что им надо отвыкать друг от друга, и хотел быть верным своим словам. Даже не звонить – слишком категорично, но на первых порах можно и так.
Леон позвонил маме, чтобы узнать, как там Дориан, только в начале января. Он очень хорошо запомнил этот день: на улице стоял крепкий мороз, а тротуары были присыпаны искрящим, синим снегом. Поболтав немного с родительницей, Леон задал главный вопрос, о брате. А ответ заставил его сердце перестать биться на несколько секунд: «Дориана у нас нет». И не было.
Леон не поверил. Раз за разом он повторял: «Очень смешно» и требовал рассказать ему, как дела у Дориана. Но, в конце концов, когда мать повысила голос, в тысячный раз сказав, что Дориан не у них и не приезжал к ним, ему пришлось признать, что это не было шуткой. Если Дориан где-то и был, то точно не у родителей.
Быстро попрощавшись с матерью, Леон набрал номер близнеца, но ему ответил только безразличный механический голос: «Абонент, которому вы звоните, временно недоступен…».
В тот момент внутри всё оборвалось, а сознание заволокло тьмой, в которой тревожным огоньком вспыхивала лишь одна мысль: «Где ты?!».
Выбежав из квартиры, в чём был, Леон добежал до ближайшего полицейского участка.
- У меня пропал брат!
- Сядьте и успокойтесь.
- У меня пропал брат!
- Сядьте и успокойтесь, иначе мне придётся попросить вывести вас отсюда.
- Да вы знаете, кто я?!
- Нет, не знаю…
Служитель порядка действительно не знал, кто был перед ним, ему было всё равно. И Леону пришлось перестать кричать и объяснить всё: когда он видел брата в последний раз, что предшествовало его исчезновению и так далее.
«Рост – метр восемьдесят шесть сантиметров. Как у меня.
Телосложение – стройное. Как у меня.
Черты лица – как у меня. Только волосы рыжие и кудрявые…
И с ним должна быть рыжая собака. Кокер спаниель.
Рыжий парень с рыжей собакой…».
Эти слова въелись в подкорку мозга и даже глубже, намного глубже. Эти слова начали приходить к Леону в кошмарах вместе с самым родным именем в печальном списке: «Пропавшие без вести».
Леон думал о конспирации в последнюю очередь, потому очень быстро о случившемся узнали поклонники группы. И не только они. И тогда началась свистопляска в духе тарантеллы.
И самому Леону, и другим участникам группы начали поступать звонки и письма от тех, кто якобы знал о местонахождении Дориана. Не задумываясь ни на мгновение, Леон пулей летел туда – хоть через полмира, где был близнец, но всякий раз не находил его там. Один раз он даже кинулся с кулаками на девушку, которая, пусть и не со зла, так жестоко играла на его чувствах и использовала исчезновение Дориана, как возможность увидеться с кумиром. Если бы не телохранители, вовремя скрутившие его, он бы её покалечил.
А потом пришли звонки другие…
Леону звонили и требовали выкуп за жизнь и здоровье брата. И он бы уже давно остался без копейки денег, если бы не Фишер, который, понимая его состояние, контролировал процесс следствия и проверку каждого звонка. Никто из горе-похитителей Дориана даже не видел.
А ещё были звонки от людей, которым ничего не было нужно, они просто в красках рассказывали, что сделают/сделали/делают прямо сейчас с Дорианом. И от их слов мороз шёл по коже. Леон орал в трубку, срывая голос: «Вы твари! Я не верю вам! Чтоб вы сдохли!» и разбивал очередной телефон об стену.
После очередного такого звонка, тщательно всё обдумав, Рональд, скрепя сердце, решил, что поиски Дориана ради его же блага нужно сворачивать, потому что его ищет не только полиция, но и вполне могут найти недоброжелатели, которых у группы было немало, а они его не пощадят.
Каждый раз, когда Рональд приходил к Леону, чтобы обсудить это, старший Ихтирам орал, что его ни черта не заботит, кроме грёбаной репутации, выгонял за дверь и швырял чем-нибудь вслед. Но в какой-то момент, после n-ого звонка с отвратительно правдоподобным описанием ужаснейших вещей, которые на самом деле вполне могли проделывать с Дорианом, он всё-таки сдался.
Рональд выступил с официальным заявлением о том, что новость об исчезновении Дориана является «уткой», а группа уходит в творческий отпуск.
В тот момент время остановилось для Леона. Он перестал выходить из дома и поселился на диване в гостиной, чтобы быть поближе к двери и не пропустить звонок в неё. Он верил, что Дориан вернётся.
Так прошёл год. А потом пришло что-то, отдалённо напоминающее принятие.
Он остался один. И со временем даже эхо самых родных шагов перестало звучать в глубине квартиры. Теперь его спутниками были только тишина, бутылка и осознание того, что он мог всё исправить, но не сделал этого. След Дориана терялся на территории Польши через десять дней после того, как он ушёл, там он в последний раз пользовался кредитной картой. Тогда его ещё можно было найти. Но Леон позвонил родителям только спустя месяц…
Да, правду говорят, что нет ничего страшнее сожаления из-за упущенных возможностей. Теперь Леон понял это на самом болезненном опыте. Собственном.
Леон медленно поднёс бокал к губам, сделал глоток. За спиной щёлкнул замок. Домработница всегда приходила в обед, а сегодня он приказал ей не приходить вовсе. В этот день он кому бы то ни было запретил тревожить его. Значит, это мог быть только один человек – его подруга Карина.
Она была прекраснейшим подтверждением того, что от смешанных браков рождаются красивые дети. Густые смольные волосы, миндалевидные, чёрные, будто бесконечный космос, глаза, яркие черты лица и фигура, которой позавидовали бы многие модели. Карина была средним из пяти плодов любви американки и египтянина и самым любимым, потому что не просто наслаждалась жизнью и прожигала родительское состояние, а вместе с ними активно участвовала в делах их ювелирной империи, прямой наследницей которой она являлась. Верно, это и сыграло свою роль и один из шикарных, но совершенно твёрдых камешков упал в её грудь ещё в детстве и заменил ей сердце.
Она была столь же суха душой, сколь красива. Стерва. Бессердечная. Сердцеедка. У неё не было собственного сердца и потому она питалась чужими.
Только с Леоном что-то пошло не так и потому вместо страстных, но скоротечных отношений с трагическим для него концом, у них завязалась дружба с приятной примесью секса на обоюдно выгодных свободных условиях.
Цокая опасно острыми шпильками по полу, Карина подошла к Леону.
- И зачем ты приехала? – опустив приветствия, спросил он.
- Подумала, что стоит составить тебе компанию, чтобы ты не пил в одиночестве хотя бы в свой день рождения, - равнодушно отозвалась Карина.
- Могла бы хотя бы позвонить.
- А я решила сделать сюрприз. Кстати, у меня и подарок для тебя есть…
Обойдя кресло, Карина встала перед Леоном и медленно расстегнула лёгкое светло-серое пальтишко, под которым ничего не было, кроме сексуального боди, состоявшего из тонких нитей, паутиной опутывающих тонкий стан и едва прикрывающих самые интимные места.
- Здорово, - без особой радости ответил Леон. – Но, пожалуй, я приму твой подарок завтра или позже.
- Твоё право.
Не став вновь запахиваться, Карина взяла бутылку и, подняв её, произнесла:
- За тебя, - и отпила прямо из горла.
Осторожно утерев уголки губ, чтобы не смазать помаду, она добавила:
- Но я всё равно останусь ночевать у тебя. Не желаю вновь ехать через полгорода.
- Ночуй, где хочешь, - пожал плечами Леон. – Только спать будешь отдельно. И, будь добра, не приходи ко мне ночью.
- Больно надо, - усмехнулась Карина и гордо удалилась на второй этаж.
Посидев ещё пару минут, Леон вновь устремил взгляд в окно, на полный диск луны, и, легко отсалютовав ей бокалом, прошептал:
- За нас, - и сделал глоток.
Ведь где-то там, хоть на другом конце света, Дориан наверняка видел эту же самую луну. Потому что в утверждение экспертов о том, что, если столь долгое время о местонахождении человека ничего неизвестно, то его автоматически можно считать умершим, он не верил. Он знал, что близнец жив. Чувствовал это.
Или просто изо всех сил хотел верить.
Глава 2
Rest in peace
Это закон вселенной, а не чей то каприз
Жизнь движение. Если некуда вверх, то придется вниз
Rest in peace
Есть направление и под ногами тонкий карниз
Rest in peace
Саморазрушение происходит с нами
При движении вниз.
Slot, R.I.P©
Утренняя головная боль давно уже стала привычной, как и каждодневное принятие немаленьких доз крепкого спиртного. Оно помогало хоть немного успокоить страдающую, разорванную надвое душу. Пусть лучше болит голова, чем душа.
Морщась, Леон доплёлся до ванной и сунул в рот зубную щётку. Сегодня и сейчас жизнь ощущалась ещё большим отстоем, чем обычно.
Не прошло и пары минут, когда в ванную зашла Карина.
- Думаю, доброго утра желать не стоит, - проговорила она, - будет звучать, как издёвка.
- А ты очень проницательна, - хмыкнул Леон и сплюнул пасту.
- Здесь особой проницательностью отличаться не обязательно.
- Я настолько плохо выгляжу? – поинтересовался Леон.
Он взглянул в зеркало. Если не считать взгляда, всё было не так уж и плохо. Только побриться уже было просто необходимо, потому что накануне дня рождения на него навалилась особенно сильная тоска, и он уже начинал напоминать алкоголика или бомжа.
- Нет, - задумчиво протянула Карина и, медленно подойдя к Леону, опёрлась на его плечо, - ты всё равно вполне симпатичен.
Когда Леон взял бритву, она добавила:
- Правильно. Побриться тебе не помешает. А то у меня от щетины раздражение.
- Карина, это – моё лицо. И если я захочу отрастить бороду, то тебя я спрашивать не стану.
- Но оно ведь и меня касается, - хмыкнула девушка и скрестила руки на груди.
Леон тоже хмыкнул и сосредоточился на бритье.
- И в кого у тебя такой скверный характер, Карина? – поинтересовался он через какое-то время.
Это был риторический вопрос. Но Карина решила ответить.
- На себя посмотри.
- А я не считаю, что весь мир крутится вокруг меня.
- Не пытайся обмануть себя, именно так ты и считаешь, просто иначе, чем я. И я этого не пытаюсь скрыть.
Леон скривил в ответ губы. Да, это было обычным общением для них – никаких сопливых нежностей, только хард-кор. Даже познакомились они именно так: Леон облил её из лужи, а она покрыла его трёхэтажным матом.
- Долго собираешься строить из себя мученика? – поинтересовалась через какое-то время Карина, смотря на Леона через зеркало.
- До завтрака точно, а дальше, как пойдёт.
- Я бы предложила приготовить что-нибудь, но не буду.
- И правильно. Отравление точно не улучшит моего самочувствия.
Карина скривила губы в язвительной усмешке и ответила:
- Иногда я спрашиваю себя, что же я в тебе нашла…
- Тебе лучше знать. Кстати, мне тоже интересно знать, по каким причинам ты мучаешь меня своим обществом.
- Дай подумать… - девушка наиграно задумалась. – Ты устраиваешь меня в постели и… всё.
- А большего я и не предлагаю. Так что я рад, что ты не рыдаешь ночами в подушку от неразделенной любви.
- Ну да, зачем же красть твоё амплуа? – поинтересовалась Карина и, правильно решив, что разговор подошёл к опасной черте, ушла.
Леон поджал губы и обернулся, гневно смотря ей вслед. Бросить бы в неё чем-нибудь или хотя бы влепить пощёчину. Но Карина слишком хорошо умела уходить в самый последний момент, чтобы остаться победительницей и не получить возмездие за свой острый язык.
Но из квартиры Карина всё равно не ушла, и они вновь встретились за завтраком. На кухне, как обычно, очень громко шёл телевизор, который Леон даже не смотрел, он ему нужен был для фона. Сев за стол рядом с ним, Карина минут пять смотрела в экран, пока не закончилась сводка финансовых новостей, затем произнесла:
- Никогда не понимала, почему ты так любишь, чтобы что-то рядом с тобой орало.
- Я не люблю тишину.
- Не понимаю тебя, - девушка сладко потянулась и подпёрла голову рукой, вновь устремив взор на Леона. – Как человек, выросший в компании четырёх братьев и сестёр, я могу авторитетно утверждать, что в ней очень много прелести.
- Карина, ты росла в огромном особняка, где при желании вы могли даже не встречаться.
- А ты рос в маленьком домике, и у тебя такой возможности не было. Но почему-то тебе всё равно нужен бедлам вокруг.
Леон медленно повернул голову, хмуро и тяжело смотря на подругу. Либо сегодня он всё принимал слишком близко к сердцу, либо она вконец обнаглела и перешла все допустимые пределы.
- Ладно, извини, - добавила девушка, положив ладонь ему на плечо. – Не хотела задеть твои чувства. Мы все имеем право на страдания.
- Рад, что ты это понимаешь, - буркнул Леон, отпив кофе.
- Понимаю. И я даже взялась бы лечить тебя от хандры и поиграла в психолога, но не хочется уходить от тебя с синяком под глазом. Да и ты потом на судах разоришься, а я тебе зла не желаю.
Карина встала, чтобы налить кофе и себе.
- Я никогда не был верующим, но из тебя нужно изгонять демонов, Карина, - поджав губы, отозвался Леон.
- Зато я отвлекаю тебя от тоски и держу в тонусе.
Сделав глоток кофе, Карина добавила:
- Кстати, я жду от тебя «Спасибо».
- Извини, но сегодня тот самый день, когда я никого не благодарю.
- А мне и не сегодня надо. На следующей неделе приезжает мой отец, и я хочу познакомить вас и представить тебя, как своего жениха.
- Я что-то пропустил?
- Не напрягайся, - улыбнулась девушка. – Это фикция и замуж за тебя я не собираюсь. Просто отец хочет мне добра и потому достал уже в своих попытках свести меня с сыновьями друзей. И он считает, что мне надо связать жизнь с восточным мужчиной, потому что они надёжнее, а в тебе как раз есть половина арабской крови. И поскольку брак в ближайшее время не входит в мои планы, мне надо сделать так, чтобы отец успокоился и оставил в покое меня.
- Отлично, - усмехнулся Леон. – А что скажешь потом? Что я скоропостижно скончался и ты, став безутешной вдовой, не можешь смотреть на других мужчин?
- Хорошая идея. Но я планировала потянуть год или два, а потом сказать, что чувства прошли и мы разошлись друзьями.
- И на том спасибо, моя будущая бывшая невеста, - сладко протянул Леон.
- Вот видишь, а говорил, что не благодаришь сегодня… - ухмыльнулась Карина. – И, Леон, надеюсь, у тебя в прошлом не было ничего особо компрометирующего? А то отец наверняка проверит дотошно всю твою биографию…
Леон мгновенно помрачнел, потому что перед глазами вспыхнул главный компромат всей его жизни – скандальные снимки, обвинения в инцесте. Что может быть хуже?
Известно, что – то, что было теперь: липкое одиночество, бесконечное чувство вины и коматозная надежда на то, что рано или поздно он найдёт его, своё ожившее отражение.
- Если твоего папу что-то не устроит, - отозвался он, - скажешь: «Люблю его и не могу ничего с собой поделать! Не могу без него, каким бы он ни был!». Любовь, как известно, зла.
Карина заливисто рассмеялась.
- Отличная идея, - ответила она. – В таком случае папа убедится в том, что со мной всё кончено, и перестанет пытаться устроить моё личное счастье.
Глава 3
Когда раздался звонок в дверь, Леон открыл её и, не взглянув на гостя, вернулся на диван. В квартиру зашёл Эван с сумкой-кенгуру, в которой сучил ножками очаровательный малыш. За прошедшие два года он успел жениться, развестись и между этими событиями обзавестись сыном: голубоглазым, белокурым и совершенно не похожим на него, что рождало множество подколов со стороны друзей.
- Привет, - поздоровался Прежан и, сняв переноску, сел в кресло напротив Леона и усадил сына на колени. Тот сразу начал крутиться, просясь на пол, поползать.
- Привет.
Эван взглянул на бокал в руках друга и, укоризненно посмотрев на него, сказал:
- Леон, сейчас, вообще-то, одиннадцать утра.
- И что? – отозвался Леон и сделал глоток коньяка.
- А то. Разве тебе не нужно на работу сегодня?
- Нужно, - пожал плечами Леон. – Но теперь мне не надо беспокоиться о том, что Фишер будет орать, мы же, вроде как, коллеги.
- Лучше бы он на тебя орал… - покачал головой Эван.
- Что тебя не устраивает?! – в голосе прозвучало раздражение.
- То, что ты пьёшь с утра пораньше. Я за тебя, вообще-то, волнуюсь.
- А ты волнуйся поменьше, - огрызнулся старший Ихтирам. – Тоже мне, трезвенник нарисовался.
- Иногда ты бываешь просто невыносим…
- А я никому своё общество не навязываю, - развёл руками Леон. – Если что-то не нравится – где дверь ты знаешь.
- Если бы я не знал тебя столько лет, я бы сейчас действительно обиделся и ушёл, а перед этим врезал тебе.
Леон горько усмехнулся. Да, он превратился в сущую сволочь, и он прекрасно это понимал, но поделать с этим ничего не мог. Так обычно бывает, когда умирает душа, отравляя трупным ядом тело и разум и портя характер.
Рука его по привычке потянулась к сигаретам, но он вовремя вспомнил, что рядом ребёнок. Забрав пачку, он отошёл подальше и, открыв окно, закурил. Эван недолго наблюдал за ним, затем спустил сына на пол и подошёл к Леону и тоже закурил.
- Как у тебя дела с Кариной? – спросил он после некоторого молчания.
- Как обычно: секс отличный, зубы острые, как у пираньи.
- Про зубы это в прямом или переносном смысле? – уточнил Эван. – Сними-ка футболку, а то, мало ли, она тебя увечит, а ты, бедный, терпишь…
Леон рассмеялся. Нет, всё-таки, как бы он не вёл себя, как бы иногда не морщился, когда друзья лезли в его жизнь, без них было бы куда хуже. Без них он бы уже давно повесился или вскрыл вены. Второе приходило на ум чаще.
Он благодарно взглянул на друга, который сумел хотя бы на несколько мгновений поднять ему настроение, но ответил в его же духе, ухмыляясь:
- Майку снимать не буду. А то, мало ли, что у тебя на уме и зачем ты ко мне таскаешься на самом деле…
За это он получил тычок в плечо от Эвана. После этого Прежан обнял его за плечи и, обернувшись и проверив, не уполз ли сын слишком далеко, спросил:
- А ты когда к Фишеру поедешь?
- Не знаю. Наверное, в полдень или чуть позже.
- Отлично. Я тогда с тобой поеду. Мне с ним переговорить надо.
- О чём же? Сольную карьеру собираешься начать? Или всё-таки решил переметнуться в другую группу?
- А вот это обидно, - покачал головой Прежан. – Семью не бросают, а вы для меня уже давно стали семьёй.
Леон слабо улыбнулся. Слова друга были и светлыми, и вызывали в душе новую волну горечи, потому что их большая и дружная «семья» уже почти два года была неполной.
- К тому же, - продолжал Эван, - я что, зря терпел вас всех столько лет, чтобы сейчас уходить к нормальным людям?
Леон высвободился из его объятий и, толкнув его, скрестил руки на груди.
- Иди на… - чётко проговорил он, но Эван одёрнул его:
- Эй! Не матерись при ребёнке!
- А я не собирался договаривать. Думаю, направление ты знаешь и сам, - хмыкнул Леон.
Затушив окурок, он забрал со столика бокал и вернулся к окну, сделал глоток, потом ещё один. После четвёртого глотка Эван не удержался и спросил:
- Леон, скажи мне, а как ты работать планируешь под градусом?
- А это всего второй бокал. И последний. Напиваться я не планирую.
- А что ты планируешь?
- Немного расслабиться.
Эван покачал головой и ответил:
- Извини, Леон, но ты говоришь уже, как настоящий алкоголик – бокал здесь, бокал там, «это я не пью, это же терапевтическая доза»…
- Не помню, чтобы я просил тебя о нотациях.
- Это не нотации, а попытки достучаться до тебя, Леон, - Эван сделался очень серьёзным. – Конечно, мы все понимаем тебя и то, как тебе сложно. Но разве постоянно пить - это выход?
- Всё, Эван, вали, - поморщился Леон, передёрнув плечами. – Всё настроение мне испортил.
Поняв, что друг так просто его не оставит, он добавил:
- К тому же я пью не каждый день.
- Реально? – неподдельно удивился Эван.
- Ладно…Я пью МНОГО не каждый день.
- Так-то лучше. Ты хотя бы признал это.
- Что признал?
- Что спиваешься.
- Блять, Эван, не надо из меня алкаша запойного делать! – вспылил Леон. – Я под забором не валяюсь, а пью, между прочим, в своей собственной квартире в свободное от работы время!
Эвану ничего не осталось, кроме как отступить, потому что, когда Леон начинал орать, успокоить его мог только один человек – Дориан. Но его, увы, не было рядом. И Эван понимал, что именно поэтому друг бесится и сходит с ума, бросаясь во все тяжкие, они ведь не умели жить друг без друга, и потому всеми силами пытался понять его и поддержать. Вот только вытащить Леона из смуты мог опять-таки только один человек…
- Извини, - проговорил Эван и обнял Леона за плечи, - я не это хотел сказать.
- Да ладно… - отмахнулся Леон. – Сам знаю, что можно было бы пить и меньше. Но мне так проще.
Эван угукнул в ответ. Да, увлечение Леона спиртным настораживало, но это, если подумать, было не самым худшим. На первых порах после исчезновения Дориана все всерьёз опасались того, что он что-нибудь сделает с собой, а по сравнению с этим меркло всё.
- Всё, давай собираться, - произнёс Леон и похлопал Эвана по плечу. – Поедем в студию.
Глава 4
Леон с Эваном приехали в студию в половине первого дня, там их уже ждали Рональд и Тим, ради встречи с которым приехал старший Ихтирам.
Полгода тому назад Рональд решил, что Леона нужно вновь вовлечь в работу, хотя бы попытаться это сделать. Это встряхнуло бы его и хоть немного отвлекло от тоски по близнецу. Но работать без солиста группа не могла, а предложить взять кого-нибудь на место Дориана ни у кого бы язык не повернулся. Поэтому Фишер предложил Леону попробовать себя в ином деле и разделить с ним его новый проект.
Леон долго отпирался, но всё-таки согласился посмотреть на «проект» и в результате согласился сменить статус музыканта на статус продюсера и заняться молодым дарованием.
Он, Тим Бильдерлинг, был универсальным артистом: он писал песни и музыку, пел и сам же аккомпанировал себе на гитаре, пианино или синтезаторе. И это в юные семнадцать лет.
Но Леона он привлёк другим – Тим напоминал ему их самих в «молодости», он был также помешан на музыке, считал, что сможет изменить мир своим творчеством, и отрицал любые запреты. Только они были группой, а он являлся сольным артистом.
Но, несмотря на свою симпатию к подопечному, Леон был для него строгим и даже жёстким наставником. Особенно ярко это проявилось одним вечером в клубе, где старший Ихтирам сопровождал парнишку, а тот, немало выпив, слишком развязно общался с неизвестным парнем сладкой наружности и даже едва не полез целовать его. Увы, это было единственным «минусом» Тима – ещё в детстве он понял, что девочки его не привлекают.
А Леон тогда просто взял его за шкирку и, уведя в туалет, отвесил ему неслабую затрещину и доходчиво объяснил, что он может любить и хотеть, кого угодно, но для общественности должен изображать натурала, чтобы не разочаровывать поклонниц, которые ещё не успели полюбить его настолько сильно, чтобы принимать любым.
Тиму не оставалось ничего, кроме как согласиться. Слово Леона было для него авторитетным, потому что он очень уважал его, как музыканта, и радовался выдавшейся возможности поработать с ним.
Эван с Рональдом удалились в соседнюю комнату, чтобы обсудить личные дела, а Леон сел рядом с Тимом.
- Привет, - поздоровался он. – Чем порадуешь меня?
- А чем должен? В смысле, чем именно? – уточнил парнишка.
Леон усмехнулся.
- Тим, ты меня должен радовать абсолютно всем, потому что, если ты не будешь этого делать, я могу разозлиться. А я не Рональд и выдержка у меня не такая, могу и ударить.
Тим потупил взгляд. Ну да, он был в курсе того, какой у наставника взрывной характер.
- Но конкретно сейчас я требую от тебя отчёта по материалам нового альбома, - договорил Леон.
- А это… - покивал Тим. – Я работаю над этим.
- И на какой ты сейчас стадии работы?
Тим пожал плечами.
- Наверное, на средней, - ответил он. – У меня уже есть три песни: две с готовой музыкой, над третьей ещё нужно поработать…
- Всего три? – удивился Леон. – Тим, это не средняя стадия, это начальная.
- А что я могу сделать? – возмутился парнишка. – Я же не могу творить под заказ!
- Именно так ты и должен творить.
Леон придвинулся ближе к подопечному, чтобы тот точно не пропустил ни одного его слова, и добавил:
- Ты сейчас находишься ещё не в том положении, чтобы отдыхать годами и ждать вдохновения. Тебя никто ждать не станет.
Тим хотел ответить, но Леон не дал ему такой возможности, продолжая:
- И ты можешь не слушать Рональда, потому что, пусть продюсер он и отличный, но он не знает, каково это, быть начинающим музыкантом. Но это прекрасно знаю я, я этот путь «от» и «до» прошёл, поэтому, если хочешь чего-то добиться и закрепиться в успехе, то слушай меня.
Тим подумал несколько секунд. Душа просила поспорить, он не любил, когда ему приказывали, но что-то подсказывало, что лучше сейчас засунуть своё мнение подальше и согласиться.
- Хорошо, - кивнул он. – Я буду стараться писать быстрее.
- Будь добр, - хмыкнул Леон. – И помни, что стараешься ты в первую очередь для себя.
- Да, я знаю. И я помню, как Рональд рассказывал, как вы пахали на первых порах.
- Вот-вот, учись.
- Учусь, - Тим улыбнулся.
Леон довольно кивнул.
- И имей в виду, делать тебе это нужно быстро. Скоро ты поедешь в первый полноценный тур и за время его должен будешь дописать тексты и музыку к новому альбому.
- А если я не успею?
- Тогда ты поставишь под вопрос свою карьеру. Тим, это негласный закон музыкальной индустрии – если первый альбом зашёл у публики, то второй нужно выпустить не позднее, чем через год, иначе о тебе начнут забывать.
Тим кивнул. Нет, действительно, как же ему повезло поработать именно с ним, с Леоном, он ведь знал все музыкальные вопросы изнутри, прошёл путь от никому неизвестного подростка до кумира миллионов. У него было, чему поучиться.
- Хорошо, - кивнул Тим. – Я тебя услышал. Буду пахать, забыв про сон.
- Рад, что до тебя это дошло. Потому что, если не готов к сумасшедшему рабочему графику, то в шоу-бизнес лучше вообще не сунуться.
- Ну да… - протянул Тим и, потянувшись, откинулся на спинку дивана. – А со стороны всё кажется совершенно иначе: любовь публики, разъезды по миру, деньги, любимое дело…
- Всё это есть. Но «за кадром» ты будешь валиться с ног, засыпать в любом месте и положении и забывать, в какой город ты приехал на этот раз.
Тим рассмеялся и, повернув голову к Леону, спросил:
- А у вас такое было? Чтобы вы забывали, куда приехали, и здоровались не с тем городом?
- Не припомню такого. Но нередко мы судорожно вспоминали, перед жителями какого города будем выступать, непосредственно перед выходом на сцену.
- Ну да, в этом плане группе проще – общими усилиями можно разобраться с любым вопросом.
- Ты сам выбрал быть сольным исполнителем, - напомнил Леон.
- Я одиночка, мне так лучше.
- Тогда не завидуй, одиночка, - коротко рассмеялся Леон.
- Я не завидую, а констатирую факт, - гордо отозвался Тим.
- Так, спорить со мной я тебе не разрешал, так что оставь красноречие для поклонников и показывай, что наработал.
Порывшись в рюкзаке, Тим достал оттуда тетрадь, в которой записывал тексты песен и ноты мелодий. Указав ему на некоторые ошибки в составлении музыки, Леон закрыл тетрадь и вернул её владельцу.
- А по поводу текстов что скажешь? – поинтересовался Тим.
- С ними всё в порядке, - пожал плечами Леон. – Лично я такое не слушаю, но это в духе твоего первого альбома, а он вроде как понравился людям, так что не вижу причин придираться.
Кивнув и убрав тетрадь обратно в рюкзак, Тим вновь повернулся к Леону и, подумав немного и решившись, спросил:
- Леон, а можно мне встретиться с Дорианом? Дело в том, что у меня есть очень много набросков текстов и просто идей, но я не везде понимаю, как их правильно реализовать, а, думаю, Дориан смог бы посоветовать мне, как лучше это сделать.
Хоть Тим и был приближен к группе и их продюсеру, правды они ему не говорили и для него, как и для всего остального мира, Дориан вместе с остальными музыкантами был в творческом отпуске.
Вторую часть высказывания Леон не слушал, после упоминания имени близнеца и просьбы увидеться с ним дальнейшие слова Тима стали неважными.
- Нет, - сухо ответил Леон, поджав губы.
- Леон, я не настаиваю на встрече сегодня или завтра, сами решите, когда это будет удобно. Просто совет Дориана действительно мог бы мне очень помочь…
- Я сказал – нет! – твёрже повторил Леон, едва удержавшись от того, чтобы прокричать это.
Развернувшись корпусом к нему, Тим взял его за руку и спросил:
- С Дорианом не всё в порядке?
- Во-первых, нашу личную жизнь обсуждать я с тобой не собираюсь. Во-вторых, учитывая твою ориентацию, мне это неприятно, - ответил Леон и взглядом указал на их руки.
Тим развёл руками и скрестил их на груди, отворачиваясь.
- Леон, а ты не думал о том, чтобы лечить свою гомофобию? – поинтересовался он через какое-то время, скосив глаза на наставника.
Не церемонясь, Леон дал ему подзатыльник.
- А ты не думал о том, чтобы заткнуться? – спросил он.
- Детей бить нельзя, - попытался возмутиться Тим.
- А если нельзя, то возвращайся в школу, ребёночек, и не морочь мне мозги.
Тим поджал губы, слегка кривя их, но решил больше не спорить. К ним вернулись Рональд и Эван.
- Ну как, обсудили всё? – поинтересовался Фишер.
- Ага, обсудили, - хмыкнул Леон и, откинувшись на спинку дивана, добавил: - А ты, Рональд, сдаёшь позиции, за то время, пока ты вёл Тима в одиночестве, он ужасно распоясался.
- Что ты уже натворил? – вздохнул Рональд, взглянув на младшего подопечного.
- Я ничего не натворил! – воскликнул парнишка. – Я просто сказал, что могу не успеть дописать альбом вовремя и попросил Леона поговорить с Дорианом, чтобы он немного помог мне с оформлением идей песен в тексты…
Фишер поджал губы. Конечно, Тим не знал правды, но… Но кто тянул его за язык и чем он думал?! Дежа-вю. Сколько раз он так думал в прошлом, но в отношении других своих подопечных, самых главных и любимых.
Он тяжело вздохнул и ответил:
- Тим, Дориан не будет тебе помогать, и не настаивай. Он сейчас вообще не работает.
- Здорово, - хмыкнул Тим. – Мне нужно написать альбом за несколько месяцев, а они уже почти два года отдыхают! Только Леон теперь мной занимается!
Опасаясь реакции Леона на вопиющие слова Тима, Фишер встал так, чтобы, если что, схватить его и не позволить покалечить мальчишку.
- А ты добейся их успеха и тогда тоже сможешь позволить себе отдыхать по несколько лет, - проговорил он, строго смотря на Тима.
- Я пойду, - бросил Леон и, забрав куртку, быстрым шагом направился к выходу.
В коридоре его догнал Рональд.
- Ты не злись на него, - сказал он.
- Я не злюсь. Я просто периодически хочу его убить, а так всё в норме.
- Если бы ты знал, сколько раз я точно так же думал про вас… - покачал головой Рональд, улыбнувшись.
- Ну да, наверное, это святой долг каждого продюсера… - задумчиво ответил Леон, безразлично смотря в огромное панорамное окно.
Погода за ним была сегодня нерадостная: какая-то блеклая, серая.
- Зато теперь ты понимаешь, как это сложно, - покивал Рональд.
- Да ни черта это не сложно. Ходи, поучай, строй из себя великого и всезнающего босса и получай за это деньги.
- Это совсем не так. Просто тебе на Тима всё равно, вот ты и не понимаешь, какая это эмоционально сложная работа. Я за вас переживал и до сих пор переживаю, потому я точно знаю, о чём говорю.
Леон легко улыбнулся-усмехнулся. Фишер продолжал:
- И, Леон, с молодыми музыкантами большого босса из себя не построишь, потому что они – люди неуправляемые, без царя в голове, а когда познают первые плоды успеха, то и вовсе – пиши пропало. Поверь мне, я знаю, о чём говорю, потому что на моём пути вы попались.
- Любишь ты нас, - улыбнувшись шире, ответил Леон и похлопал Рональда по плечу.
Фишер, ответив мягкой улыбкой, покивал.
Попрощавшись с ним, Леон поехал домой, заехав по дороге в магазин за сигаретами. Проходя по торговому залу и стоя в очереди на кассе, он старался ни на кого не смотреть. Он знал, что, если поднимет взгляд, то где-то мелькнёт лицо близнеца и он погонится за этим фантомом. Опять погонится. Так уже было, и не раз. А гнаться за миражом, который таял на глазах, было слишком больно.
Квартира встретила привычной ненавистной тишиной, в которую так хотелось крикнуть: «Ди, я дома!». И чтобы самый близкий и нужный голос ответил и раздался топот ног. Крепкие объятия, разговоры ни о чём и обо всём на свете, перепалки, обиды из принципов и примирения без слов… Как же ему не хватало всего этого. Не хватало до того, что под сердцем образовалась чёрная дыра, засасывающая в себя все радости, саму жизнь.
Находиться в этой квартире, в которой они были вдвоём, в одиночестве было невыносимо, но переехать Леон не мог, потому что, если Дориан вернётся, то наверняка придёт именно сюда. Поэтому каждый раз, уходя куда-то, Леон вешал запасной комплект ключей на крючок за дверью, чтобы Дориан мог попасть домой. И как же было тошно всякий раз находить ключи на месте.
Скинув обувь и даже не сняв куртки, Леон плюхнулся на диван, включил телевизор, безразлично пялясь в экран. Посидев так часа пол, он поднялся в свою спальню и забрался с ноутбуком на кровать. Найдя в интернете запись их последнего концерта в Гамбурге, он включил её. Тот самый концерт…
Под конец полуторачасового видео Леон уже не пытался сдерживать слёз, они просто текли по щекам, душа и разъедая кожу кислотой. И почему-то от них не становилось легче, становилось только больнее и горше.
Смотря на то, как Дориан самозабвенно поёт только ему одному, как обнимает его после окончания песни и широко и так искренне улыбается на камеру, Леон чувствовал, как душа корчится в груди в бесноватых агониях.
Каким же он был идиотом…
Да сейчас он бы жизнь отдал за то, чтобы брат спел ему и обнял, пусть даже поцеловал на глазах у всего мира! И пусть их потом посадят за это в тюрьму! Главное, что там они будут вместе и Дориан никуда не уйдёт. Но он уже ушёл. Почти два года тому назад. А Леон повёл себя совершенно не так, как думал сейчас.
Тогда он лелеял свои страхи и принципы и считал, что имеет право решать за них двоих, как им будет лучше. И он действительно думал, что знает лучше, как им нужно поступать и жить.
Но всё, чего он добился в итоге, это – удушливое одиночество и развивающийся алкоголизм.
Когда запись закончилась, Леон закрыл крышку ноутбука и, закурив, упал на спину, смотря в потолок.
«Где же ты, Ди? – эта мысль уже давно не осознавалась, она была в голове по умолчанию. – Я верю, что ты всё равно вернёшься однажды. С тобой не могло ничего произойти, - Леон всхлипнул, утёр кулаком текущий нос, - я бы почувствовал это. А я чувствую, что ты жив. Я знаю это. Вернись, умоляю тебя. Я всё сделаю, только дай мне знак, где тебя искать…».
Глава 5
Когда растает первый снег.
И пропадут твои следы.
Меня согреет в холоде.
Надежда в то, что помнишь ты.
Алексей Воробьёв и Христя, Когда растает первый снег©
Леон сидел на полу под подоконником, наигрывая на гитаре щемяще меланхоличную мелодию. Периодически он поднимал взгляд к зеркалу. И так хотелось спросить у отражения: «Ну как?» и попросить подобрать к музыке слова. Но разговаривать с зеркалом было бесполезно, оно не отвечало, и так можно было сойти с ума. Это Леон понял после нескольких попыток поддержать такую «беседу» на первых порах после исчезновения Дориана, когда осознание того, что он ушёл и неизвестно, когда вернётся, пришло, а вот принятие ещё не наступило. Да и сейчас никакого принятия не было, было его жалкое подобие, которое позволяло не слететь с катушек и переживать бесконечные дни одиночества половинки, которая не умела не быть целым.
Глубоко задумавшись, Леон задел не ту струну и по слуху резануло фальшивой нотой. Поморщившись, он перехватил гриф, чтобы струны перестали гудеть, и поднял взгляд на дверь, в которую постучали. В комнату зашла его домработница – женщина средних лет с очаровательно пухлыми щеками и ямочками на них по имени Аннис.
- Я могу здесь убраться? – спросила она.
Леон кивнул и, забрав гитару, перебрался на кровать. Сложив ноги по-турецки, он вновь начал негромко играть, не задумываясь о том, какую музыку пытается создать, но через пару минут в пении струн начала угадываться знакомая мелодия, от которой щемило сердце. «Ванилью пахнут облака».
- Красивая мелодия, - произнесла Аннис, протирая стол от пыли. – Где-то я её слышала…
- Это мелодия из одной из песен моей группы.
- Точно, - домработница добродушно улыбнулась собственной забывчивости. – Я слышала её по радио года два назад и потом ещё множество раз… - она махнула рукой. – Из каждого утюга она звучала.
- Да, эта песня нашим поклонникам особенно понравилась, - кивнул Леон.
- У меня младшая дочка вашим творчеством увлекается. До сих пор боюсь, что она узнает, что я на тебя работаю, а то приедет и на коврике ночевать будет.
Аннис на секунду отвлеклась от уборки и обернулась на Леона, улыбнувшись ему.
- Да, этого лучше избегать, потому что поклонникам бывает очень непросто объяснить, что нам тоже нужно личное время и пространство, - слегка улыбнувшись в ответ, произнёс Леон.
- Вот и я так думаю. Пусть лучше учится, а не о вас мечтает. Вы, конечно, мальчики хорошие, но понятно же, что ей ничего не светит.
Теперь уже Леон не смог удержаться и рассмеялся. Душевная простота Аннис была просто очаровательна и могла отвлечь от любой хандры, будто лучик солнца во мраке.
- Зачем же так категорично? – поинтересовался Леон. – Может быть, она бы и понравилась кому-нибудь из нас.
- А вот этого не надо, - Аннис погрозила пальцем. – Ей пятнадцать лет.
- Всё, понял, - Леон поднял руки. – В ближайшие три года – ни-ни.
- И потом тоже. Ты, Леон, конечно, счастье, но не её. Вы из разных миров люди.
- Когда ты так говоришь, мне становится всё интереснее… - Леон потянулся и лукаво взглянул на домработницу.
- Попробуй только. И у тебя Карина есть.
- Аннис, - вздохнул Леон, - ты мне, вообще-то, не мать, чтобы учить меня морали.
- Но по возрасту подхожу. Да и привыкла я уже к тебе и добра желаю.
- Приятно слышать, - улыбнулся Леон и откинулся назад, упираясь лопатками в спинку кровати.
Когда разговор сошёл на нет, он вновь взял гитару и начал играть, облекая в звуки мелодию, которая зародилась в голове. Она получалась трагичной, с намёком на светлую надежду и ощущением обреченности, затаившемся между строк.
Через час, закончив с уборкой во всей квартире, Аннис попрощалась и ушла. Но после её ухода не прошло и десяти минут, когда у Леона зазвонил телефон. Ответив на вызов, он услышал взволнованный голос Тима.
- Леон, мы можем сейчас встретиться?
- Нет, - ответил Леон и перевернулся на бок. – Я дома и не желаю никуда идти.
- А я могу приехать к тебе?
- Нет. Я хочу наслаждаться одиночеством.
- А как же Дориан? Ты же всё равно не один?
Резко выдохнув, Леон просто отклонил вызов и, поставив мобильный на беззвучный режим, бросил его на тумбочку. Тим, попытавшись дозвониться до него ещё пять раз, оставил это дело и переключился на Рональда, который не позволял себе без объяснений бросать трубку.
Глава 6
С утра пораньше Леона разбудил телефонный звонок. Нащупав на тумбочке аппарат и взглянув на экран, он ответил на вызов:
- Привет, мам.
- Привет, Леон. Как ты?
- Tu m'as réveillé, maman*… - сонно проговорил Леон, вновь закрыв глаза.
- Рада, что ты не забыл родной язык.
- Ты сейчас дискриминируешь папу, и я ему всё расскажу. А если по месту рождения и проживания, то родной язык нам вообще – немецкий.
- Ты бы ещё по месту зачатия себе язык выбирал, - рассмеялась родительница.
Леон поморщился. Конечно, обсуждать подобное с мамой было несколько неловко, но любопытство взяло верх, и он спросил:
- Разве это случилось не здесь? Вы же жили в Германии?
- По срокам получается, что это произошло в Индонезии, мы с Далилем жили там месяц.
- Здорово, - фыркнул Леон. – Получается, вы начали таскать нас по миру не просто с детства, а ещё до рождения.
Миссис Ихтирам грустно улыбнулась.
- Да, - произнесла она. – Помню, как ближе к отъезду меня постоянно мутило, а я обвиняла во всём несвежие фрукты. А потом уже поняла, что домой мы полетим не вдвоём, а втроём.
- Вчетвером, - поправил родительницу Леон.
- Тогда же я ещё не знала, что Бог послал мне не одного ребёнка, а сразу двух, да ещё и каких чудесных.
Леон мягко улыбнулся. Да, родители всегда говорили, что они были чудесными детьми, пусть и очень проблемными, неуправляемыми и непробиваемыми, потому что их тандем невозможно было победить.
Но следом за улыбкой пришла грусть, грузом лёгшая на грудь. Что же осталось от их тандема?
Леон повернул голову, смотря на рамку с фотографиями. Эту фото-сессию можно было считать неудачной, потому что на одном фото он поставил Дориану рожки, а на двух других было запечатлено отмщение за это. Но именно этим они и были ценны: они были настоящие, живые, а не идеально-фальшивые.
И раньше, до исчезновения Дориана, до трагедии, которую им пришлось пережить, он не упускал возможности с многозначительной ухмылкой посмотреть на эти фотографии и потрепать близнеца по голове со словами: «Баран ты мой рогатый».
«Я скучаю по тебе», - не мысль, это говорило сердце, которому было тошно и бессмысленно стучать, не чувствуя, что такое же сердце бьётся рядом в унисон.
- Леон? – напомнила о себе миссис Ихтирам.
- А? Да, мам, я слушаю тебя.
- Я спросила – как у тебя дела? Работа? Личная жизнь? Как ты себя чувствуешь?
- С работой всё хорошо, скоро у Тима первый тур, я с ним поеду.
- Правильно, тебе нужно развеяться, езжай.
Леон невесело усмехнулся. Ну да, конечно, развеяться… просто пить он будет не дома, а в номере отеля, и за окном будет другой город. Хотя, может быть, разъезды действительно смогут отвлечь его и встряхнуть, они же всегда любили это… он любил.
- А с остальным что? – поинтересовалась мама.
- Всё нормально, - пожал плечами Леон. – Но рассказывать особо нечего.
- Понятно…
Миссис Ихтирам хотелось спросить про Дориана, появились ли какие-нибудь вести о нём, но она понимала, что этого лучше не делать. Если бы Леон узнал хоть что-нибудь, он бы непременно рассказал ей об этом, а просто так напоминать ему о брате не стоило, потому что ему в этой ситуации и так было хуже всех.
- Ладно, сынок, если всё в порядке, - проговорила она, - не буду тебя отвлекать, спи. И извини, что разбудила.
- Ничего страшного, мам. Я рад был тебя слышать.
Попрощавшись, Леон положил телефон на тумбочку и перевернулся на бок, смотря из-под опущенных ресниц на их с Дорианом фото и надеясь вновь заснуть. Но сон больше не пришёл.
Пролежав в постели ещё около получаса, он покинул её и, приняв душ и позавтракав, просто бесцельно ходил по квартире. Тишина угнетала, а стены давили, дом ощущался затхлым склепом, хоть в каждое окно лился яркий солнечный свет.
Переодевшись и замаскировавшись, Леон вышел из квартиры и, сбежав вниз по лестнице, вышел на улицу, под умытое дождями осеннее солнышко. Конечной цели прогулки у него не было, он просто шёл куда-то, переходя с одной улицы на другую и не смотря по сторонам. Его влекло куда-то: сильно, непреодолимо, и это уже давно стало привычным состоянием – желать попасть туда, не знаю, куда. Вот только он не знал, на какой рейс нужно купить билет, чтобы попасть в место, которое дарует покой.
Проходя мимо зеркальной витрины, он притормозил, взглянул в неё. Из зеркальной глади на него смотрело отражение, вот только совсем не то, которое хотелось бы, и оно никак не желало чудесным образом оживать.
«Ди, пожалуйста, возвращайся, - с мольбой произнёс Леон про себя. – Я уже начинаю сходить с ума без тебя, - он горько усмехнулся. – С зеркалами разговариваю. А они не отвечают. Беда, правда?».
Он улыбнулся отражению, оно в точности повторило его движение, но дальше не пошло. Оно, сука, продолжало молчать!
Всплеснув руками, не думая о том, как это может выглядеть со стороны, Леон пинком отправил в полёт камушек и, сунув руки в карманы, пошёл дальше.
«Вот видишь, Ди, схожу с ума. А, может быть, уже сошёл и всё это мне только кажется, и однажды я очнусь в смирительной рубашке в палате без окон. Знаешь, это меня уже не так уж и пугает».
Он гулял несколько часов, пока ноги сами не привели его к парку – тому самому парку, где они однажды ночью сидели, обнявшись и… не только.
Зайдя в арку, Леон огляделся и занял свободную лавочку поближе к выходу. Сегодня был выходной, и хорошая погода подвигла многих покинуть свои жилища, погулять и тоже посетить этот парк. Но Леон надеялся на то, что ему удастся остаться неузнанным и никто не потревожит его покоя. Сейчас ему совершенно не хотелось выдавливать из себя улыбку и изображать радость от общения с кем бы то ни было.
Откинувшись на спинку лавки, Леон положил на неё руки и вновь огляделся, разглядывая тех, кто был поблизости. Напротив сидела седовласая улыбчивая пара, читая вдвоём одну книгу и взахлёб обсуждая что-то. Рядом с ними расположилась молодая женщина, она покачивала коляску и следила за старшими детьми, чтобы те не убежали из поля её зрения. Ещё была влюблённая парочка, группа шумных подростков, у которых из колонок гремела музыка, две подружки-студентки и одинокая блондинка в огромных небесно-голубых наушниках, слегка покачивающая головой в такт любимой мелодии.
Они все выглядели такими счастливыми, что Леон невольно ощущал себя среди них чужим. Разве что блондинка могла бы составить ему компанию: у неё был странный взгляд – ищущий, будто не от мира сего. Но подходить к ней не хотелось совершенно.
Леон отвернулся, смотря на каменную арку, думая. Подумать только, два года назад они с Дорианом сидели здесь же. Как же ему, наверное, тяжело было решиться на этот шаг, но он сделал это ради него, Леона. И он ведь всё делал ради него: боролся, старался, карабкался, переступал через себя и свои страхи, Леон видел это в его глазах всё отчётливые с каждым днём. А что сделал он? Оттолкнул.
Он тяжело вздохнул и поискал по карманам пачку сигарет, но в них нашлась лишь зажигалка. Здорово. Он забыл сигареты дома.
Поджав губы, он скрестил руки на груди, продолжая смотреть в сторону входа в парк. И как успели пройти почти два года? И почему он до сих пор не проснулся и не обнаружил в соседней комнате мирно спящего близнеца?
Из раздумий Леона вывело ощущение того, что на него кто-то смотрит. Повернув голову, он увидел перед собой ту самую блондинку в голубых наушниках.
- Можно зажигалку? – спросила девушка, протянув тонкую ладонь.
Кивнув, Леон протянул ей зажигалку. Повертев её в руках, девушка смущённо произнесла:
- На самом деле я не курю. Просто не знала, что сказать.
Леон вопросительно посмотрел на неё. Странная она: глаза огромные, голубые, взгляд отстранённый, кожа бледная, волосы белесые, почти прозрачные, она напоминала героиню произведения: «Алиса в стране чудес» или же эфемерное создание из потустороннего мира. А ещё, кажется, она хотела познакомиться, а это было совсем не тем, чего желал Леон.
- Обычно время спрашивают, - безразлично ответил он, пожав плечами.
- Так у меня есть часы, - слегка улыбнулась девушка, коснувшись часиков на хрупком запястье. – Правда, они остановились сегодня…
Леон вновь поднял на неё угрюмый взгляд. Ненормальная какая-то. И чего она привязалась?
«Подобное притягивает подобное», - мелькнуло в голове, и он прикусил губу, чтобы не рассмеяться, и поспешил отвернуться.
Постояв ещё немного, незнакомка села рядом с Леоном.
- А у меня мама пропала десять лет назад, - проговорила она через пару минут, смотря вперёд.
Леон уже успел забыть про неё и скосил в её сторону глаза. Общество этой девицы и её странное поведение начинало напрягать.
- Тебе не кажется, что это совсем не то, что стоит обсуждать с незнакомым человеком? – поинтересовался он.
- А, по-моему, наоборот, - пожала плечами девушка. – Когда ты обсуждаешь проблемы с друзьями и близкими, то они просто сочувствуют тебе, успокаивают, даже если ничего на самом деле не чувствуют. А с незнакомцами можно выговориться.
- Извини, но я не желаю тебя слушать. У меня и своих проблем достаточно, - достаточно резко ответил Леон и отвернулся.
- Можешь не отвечать, - пожала плечами девушка.
- Я и слушать не хочу, - повторил Леон.
- Ты тоже кого-то потерял?
- С чего ты взяла? – Леон передёрнул плечами.
- Просто, когда человек теряет кого-то близкого, того, кого он не может отпустить, он становится похож на тень. А ты похож.
- Ты психолог или экстрасенс? – усмехнулся Леон, стараясь скрыть то, что от слов незнакомки ему стало неуютно.
- Мне больше нравится второй вариант, - мягко улыбнулась девушка.
- Хорошо, экстрасенс, - развёл руками Леон, развернувшись к собеседнице, - и кого же я потерял?
Девушка прищурилась, внимательно вгляделась в его глаза, спрятанные за чёрными солнцезащитными очками.
«Точно больная, - мелькнуло в голове. – И зачем я с ней разговариваю?».
- Две буквы…
- Что? – опешив, переспросил Леон.
- Две буквы, - улыбнувшись, повторила незнакомка, показав два пальца. – Я ведь угадала?
- Какие две буквы?! – всплеснул руками Леон. – О чём ты?!
- Имя, - загадочно ответила девушка. – Ты его так называл.
У Леона от удивления открылся рот, а незнакомка встала и направилась к выходу из парка.
Отойдя от шока, Леон начал озираться в поисках странной собеседницы, но её уже и след простыл, только ветерок шелестел в кронах деревьев, рождая своим шёпотом мурашки и холодя.
«Чертовщина какая-то, - подумал он, передёрнув плечами. – Тоже мне, правнучка Ванги нарисовалась. Сказала бы лучше, где его искать».
Он скептически фыркнул и встал, быстрым шагом покидая парк, и, словив такси, поехал домой.
Выйдя из лифта, Леон увидел Эвана и Леонарда, которые топтались около двери и, по-видимому, уже собирались уходить. Заметив его, Эван воскликнул:
- Вернулся, блудный сын! Где же ты был?
- Не ваше дело, - огрызнулся Леон. – А вы чего под дверью стоите?
- Ждали, когда ты откроешь.
- А не подумали, что я могу быть не дома? Позвонить не судьба?
- Звонили, - хмыкнул Эван. – Ты не отвечал.
- Ах, точно, - покивал Леон. – Я же телефон дома оставил.
- Вот-вот. А мы уже подумали, что ты там напился до чёртиков и отключился!
- Ты вовремя вернулся, - вставил своё слово Леонард, - а то ещё немного и Эван бы службу спасения вызвал, чтобы дверь сломали и тебя спасли.
- Здорово, - развёл руками Леон. – Брат пропал без вести, друзья считают алкоголиком, так ещё и ненормальная какая-то привязалась!
Он открыл дверь и зашёл в квартиру, друзья зашли следом.
- Что за ненормальная? – уточнил Эван.
- Она не представлялась. Подсела ко мне, начала рассказывать, что у неё мать пропала…
- Дела… - протянул Эван, чеша висок. – Крыша у девочки поехала от горя?
- Наверное, - пожал плечами Леон и, взяв из холодильника бутылку пива, сел на диван. – Странная какая-то…
В голове всплыли слова незнакомки: «Две буквы – имя», и он передёрнул плечами.
- Ненормальная, - заключил он и сделал глоток пива.
- Да, повезло, - покивал Эван, тоже взяв себе пива.
- А что ещё она тебе говорила? – спросил Леонард. – Не кидалась на тебя хоть?
- В ней килограмм от силы пятьдесят, думаешь, она могла бы представлять для меня опасность?
- Не очень приятно так говорить, но психически больные люди могут быть очень опасны. И сильны.
Леон усмехнулся.
- Как видите, побоев и следов укусов на мне нет, так что можете расслабиться.
- Ну да, - ухмыльнулся Эван, - после Карины Леон у нас никаких женщин не боится.
Леон наградил его уничтожающим взглядом.
- Да я вообще ничего не боюсь, - отозвался он, - потому что в турах каждый день с утра видел твою физиономию. Это очень закаляет.
- Ты тоже с утра не красавец, особенно с похмелья, - буркнул Прежан.
- Так я только с похмелья, а ты всегда.
Леонард вздохнул, слушая перепалку друзей.
- Леон, не льсти себе, - не остался в должниках Эван.
- А ты себя не успокаивай. Понимаю, тяжело это признать, но не всем же быть красивыми?
- Давайте поговорим о чём-нибудь другом? – предложил Норват. – Что это за диалог злой королевы со своим зеркалом: «Свет мой зеркальце, скажи, кто на свете всех милее?».
Эван с Леоном обернулись на него и рассмеялись.
- Ну да, - отозвался Леон, - интересная такая королева из Эвана получается: двухметровая, страшненькая и с раздутым самомнением.
- А ты тогда – волшебное зеркало, - огрызнулся Прежан. – Всё, я расколдовываю тебя и лишаю способности говорить, закройся!
Он помахал руками, изображая колдовство. Леонард покачал головой. Показав другу средний палец, Леон взял бутылку и сделал глоток. Выйдя из злобной роли, Эван сел рядом с ним и тоже отпил пива.
- У меня всё слова той ненормальной из головы не выходят, - произнёс Леон через пару минут, нахмурившись.
- Может быть, расскажешь уже, что она такого сказала? – поинтересовался Леонард.
Леон скривился и опустил взгляд на бутылку, крутя её в руках.
- Не хочу, чтобы и меня посчитали сумасшедшим, просто… - он вздохнул и поднял на друзей измученный взгляд.
- Только не говори, что она сказала что-то про Дориана… - покачал головой Эван.
- Именно. Ну… или не совсем.
Леон не знал, стоит ли ему передавать товарищам слова странной незнакомки. Он понимал, что они ничего не могут значить, но, несмотря на всю свою бредовость, они не выходили из головы. Он, вообще, был готов поверить кому и чему угодно, только бы получить хоть какую-то зацепку в поисках близнеца.
- Говори уже, - кивнул Эван.
Помявшись ещё немного, Леон всё-таки заговорил:
- В общем, она сказала, что я кого-то потерял, потому что… не помню, почему она так решила…
Эван с Леонардом пересмотрелись. Леон продолжал:
- Я, конечно же, подумал, что она ненормальная, пошутил, экстрасенс, типа, а она потом так спокойно сказала: «Две буквы».
Друзья вновь обменялись взглядами. Эван спросил:
- Какие две буквы?
- Я ей задал тот же самый вопрос.
- И что она ответила? – уточнил Леонард, он начал подозревать, какие две буквы имел в виду Леон.
- Имя, - вздохнул старший Ихтирам. – Она так сказала: «Две буквы – имя». И добавила ещё, что это я его так называл.
Эвану с Леонардом было нечего ответить. Конечно же, это полный бред!... Но почему-то от него холодок шёл по коже.
- А что она ещё сказала? – спросил Норват.
- Ничего. Я в шок впал, сами понимаете, а она исчезла куда-то, будто её и не было.
- А ты уверен, что она была?
- Эван, твою мать! – скривившись, воскликнул Леон и бросил в друга пачкой сигарет. – Я в своём уме! И она там была!
- Извини-извини, - поднял руки Прежан. – Просто ты пьёшь и…
- Намекаешь на то, что у меня белочка началась? – поджав губы, спросил Леон, перебив товарища. – Во-первых, я был трезв! Во-вторых, если бы это были алкогольные галлюцинации, то я бы явно увидел не это недоразумение!
- Всё, Леон, я понял: она там была, ты нормальный. Успокойся.
Фыркнув, Леон припал к бутылке, глотая пиво.
- Кстати, Эван, а где Локи? – поинтересовался он. – Или ты решил, что восемь месяцев это уже достаточно большой возраст, чтобы он мог приглядеть за собой сам?
- Ага, оставил ему виски, сигары, деньги и номера девочек и сказал: «Развлекайся, сынок».
- Он с няней, - ответил за друга Леонард. – Я полчаса стоял в прихожей и слушал, как он ей по сотому кругу объясняет, что надо делать, будто она сама этого не знает.
- Вот будет свой ребёнок, поймёшь, - хмыкнул Эван.
- Мне кажется, пока Леонард созреет для ребёнка, у нас уже правнуки будут, - хохотнул Леон.
- Ты главное следи за тем, чтобы у тебя с Кариной детей не получилось, - улыбнулся Эван, похлопав Леона по плечу.
- А я без твоего мудрого совета и не догадался бы об этом…
- А я до сих пор не понимаю, - встрял Леонард, - как ты с ней связался?
- А ты фигуру её видел? – резонно спросил Эван. – А помнишь, что случается с мозгом Леона, когда он такую фигуру видит?
Леон ударил его в плечо.
- Кто бы говорил, - отозвался он. – Сам женился спустя три месяца знакомства, а мне что-то про мозги говоришь.
- Я думал, что люблю её, - насупился Эван.
- А я о чём говорю? Думать – это не твоё, Эван.
- Зато она адекватная и ядом не капала.
- А я на Карине жениться не собираюсь, - пожал плечами Леон. – Так что мне всё равно, чем она и как капает.
- И всё равно, - напомнил о себе Леонард, - я считаю, что зря ты с ней время теряешь. Нашёл бы себе нормальную девушку.
- А мне не нужна нормальная девушка. Мне нужен секс и чтобы мне не морочили мозги любовью и отношениями. Карина мне всё это даёт.
- Хорошо, как видно, даёт, - ухмыльнулся Эван, - раз ты её так выгораживаешь.
- Ну да, - покивал Леон, - тебе о таком приходится только мечтать.
- Ой, расхвалил! – воскликнул Прежан. – И чего же в ней такого особенного?
- Самое главное это то, что ей ничего от меня не нужно.
Эван развёл руками. Что тут можно сказать?
- Кстати, - спросил он вскоре, - я тут слышал, что ты собираешься с Тимом в тур поехать?
- Да, собираюсь, - кивнул Леон, крутя в руках бутылку. – Думаю, это ничего не изменит. Я уже устал сидеть дома…
«… и ждать», - прозвучало в голове, и сердце сжалось в груди.
Он не мог ждать вечно. Но не ждать тоже не мог, потому что нить, связывающая его с близнецом, была прочнее любых канатов, и вырвать её из себя нельзя было даже вместе с душой.
От этих мыслей на глаза навернулись слёзы и, чтобы сдержать их, Леон задорно добавил:
- Может быть, Дориана встречу. А что? Где-нибудь в Белграде…
Он широко улыбнулся. Друзья ответили сдержанными, ободряющими улыбками. Все знали, что этого не случится, потому что чудес не бывает, но никто не решался об этом сказать, оставляя надежде право на жизнь.
Со стороны второго этажа раздался телефонный звонок. Поднявшись в свою спальню, Леон ответил на вызов.
- Привет, Карина. Какими судьбами вспомнила обо мне?
- Хочу напомнить тебе про наш договор.
- Я помню.
- Я рада. Встреча с папой послезавтра в четыре часа дня. Я тебе пришлю всё, что ты должен знать обо мне, мы же будем изображать любящую пару и должны быть в курсе прошлого и настоящего друг друга.
Леон усмехнулся.
- Мне тоже досье на себя составить?
- Твою биографию я уже в интернете прочитала, думаю, этого хватит.
- Там же не только правда написана, Карина.
- А я отсортировывала правду от неправды по принципу – устраивает ли она меня. Так что чего-то не того точно не скажу.
- Теперь главное, чтобы твоя правда совпала с моей.
- Не волнуйся, совпадёт. Я за себя ручаюсь. Ты только не сплохуй.
- С памятью у меня всё в порядке. Пару фактов точно запомню.
- Отлично. Тогда, до связи.
Вернувшись к друзьям, Леон взял бутылку и сделал глоток.
- Кто звонил? – поинтересовался Эван.
- Карина. О встрече напоминала.
- Намечается свидание? – ухмыльнулся Прежан.
- Ага, с отцом её.
- Леон, мы чего-то о тебе не знаем?
- Очень смешно, - огрызнулся Леон. – Она меня попросила представиться её парнем. Её папа просто пытается устроить её личную жизнь, а ей это надоело. И у него бзик, чтобы она связала жизнь с восточным мужчиной, а я как раз наполовину араб.
- Смотри, чтобы потом сбежать получилось, - усмехнулся Эван. – А то, мало ли, у отца её хватка, как у неё самой. И придётся тебе жениться, друг.
- Карина сама прямым текстом сказала, что замуж за меня не собирается. И я её точку зрения полностью разделяю.
- А если отец её спрашивать не станет? Скажет: «Назвался женихом, будь и мужем!».
- А в таком случае женюсь, прикинусь верующим мусульманином, скажу, что она не девственницей оказалась, и я так не могу, скажу трижды: «Я с тобой развожусь» и буду свободен.
Эван громко рассмеялся. Успокоившись, он принял серьёзный вид и произнёс:
- Ты бы сейчас уже прикинулся. Мусульманам же, насколько я знаю, нельзя пить спиртное?
- Эван, я тебя сейчас ударю… - покачал головой Леон.
*Ты меня разбудила, мама (перевод с французского языка).
Глава 7
Весь мир – театр, а люди в нём актёры.
У. Шекспир©
Леон с Кариной встретились около ресторана, где должен был состояться обед с её отцом.
- Готов? – поинтересовалась девушка.
- Ага, всю ночь не спал и готовился, - съязвил Леон.
Карина ответила ему глумливой улыбкой и произнесла:
- Рада, что у тебя достаточно хорошее настроение для шуток. Только постарайся не повышать его ещё больше и, будь добр, потерпи хотя бы два часа и не пей.
- Не знаю, смогу ли удержаться… Видишь – руки трясутся, трубы горят…
Карина усмехнулась и похлопала его по плечу:
- Сможешь. А теперь превращайся в моего возлюбленного и пошли внутрь, дорогой.
- Как скажешь, любимая.
- Поменьше сладости, а то папа сразу догадается, что ты врёшь.
- А тебе не угадишь… И, вообще, в семье мужчина главный, так что не возникай.
- Уже лучше, - хмыкнула Карина и открыла дверь в ресторан.
Подойдя к нужному столику, она поздоровалась с отцом и представила их с Леоном друг другу:
- Ясар Хабиб Шараф – мой отец. Отец, это мой парень – Леон Ихтирам-Катель.
- Приятно познакомиться, - кивнул Ясар и, встав, протянул Леону руку.
Пожав её и ответив, что тоже рад знакомству, Леон сел за столик. Подоспел официант и, быстро записав заказы, испарился. Как только они остались втроём, Ясар начал опрос, замаскированный под непринужденную беседу.
- Расскажите, как вы познакомились? – спросил мистер Шараф.
- Я спешил на работу и случайно облил Карину из лужи, а потом в качестве компенсации пригласил на ужин. Но за первой встречей последовала вторая, третья… - без запинки приврал Леон.
- И как давно это произошло?
- Два с половиной месяца назад.
Ясар понимающе покивал. Карина, изображая примерную девочку, в разговор мужчин не вмешивалась.
- Извини, Леон, за бестактность, но у тебя явно не европейская фамилия. У тебя восточные корни?
- Да. Мой отец – араб, марокканец.
- О, Марокко – прекрасная страна. Мне самому довелось бывать там.
- Да, мы там тоже часто гостили в детстве у бабушки с дедушкой.
- Это моё личное мнение, но я бы никогда не променял Марокко на Германию. Не планируешь вернуться на родину?
- Если судить по месту рождения, то Германия и является нашей родиной. И по работе удобнее жить в Европе.
- Вашей? – уточнил Ясар, обратив внимание на то, что Леон уже несколько раз отвечал не только за себя, а говорил «мы».
Чтобы попрощаться с этой привычкой и жизни было бы мало. Потому что не было никакого «Я». Было «Мы», состоящее из двух самодостаточных, но неделимых частей.
- Да, - кивнул Леон, немного замявшись. – Я имею в виду себя и своего брата. Близнеца.
Ясар уважительно покивал.
- Говорят, близнецы – особенные люди. Вам очень повезло иметь лучшего друга с самого рождения.
- Да, это так, - Леон заставил себя улыбнуться, а в груди всё сжалось.
Нет, нужно абстрагироваться. Никаких эмоций. Только слова. Только игра для одного зрителя.
- Мы с Дорианом действительно всегда были очень дружны, - добавил он.
Ясар кивнул и задал новый вопрос:
- Леон, ты упоминал работу. Скажи, а чем ты занимаешься?
- Я гитарист музыкальной группы «Ноты Римана», а в настоящее меня занимаюсь и продюсерской деятельностью.
- «Ноты Римана»… - задумчиво проговорил мистер Шараф. – Я что-то слышал про вас… Скандальная группа.
Леон усмехнулся, изображая полное непонимание.
- Я бы не сказал так, - ответил он. – Мы просто музыканты и эпатировать публику никогда не стремились.
- Но это у вас получалось. В штатах о вас немногие знают, но даже туда долетали скандальные новости, связанные с вами.
- И какие же?
- Мне запомнились только две, уж очень темы острые. Первую я не стану озвучивать, потому что очень хочу верить, что это неправда.
Леон бесшумно сглотнул. Уточнять было не обязательно, чтобы понять, о каком именно скандале идёт речь.
Ясар продолжал:
- А вторая новость, запомнившаяся мне, была связана с пропажей вашего солиста.
- Это и есть мой брат, Дориан.
- Надеюсь, это неправда и с ним всё в порядке?
- В полном, - голос всё-таки дрогнул, но, кажется, Ясар не обратил на это внимания. – И он никуда не исчезал. Просто об известных людях всегда распускают множество самых нелепых слухов, и мы не стали исключением.
- Да, быть всё время на виду, верно, очень непросто. Это создаёт множество проблем.
- Но и про вас многие знают.
- Знают. Но я бизнесмен, а не артист, и обо мне придумывать бредни неинтересно.
Леон сдержанно улыбнулся в ответ.
Далее разговор протекал в том же формате и Леон с достоинством выдерживал его. Но когда мистер Шараф попрощался и удалился, он всё же испытал облегчение. Слишком уж встреча с ним напоминала беседы с журналистами-пираньями, которые желали вытянуть на поверхность самую нелицеприятную правду.
- Теперь я понимаю, в кого ты такая, - произнёс Леон, когда они с Кариной вышли на улицу. – У твоего отца тоже акулья хватка.
- Ты его плохо знаешь, он очень мягкий человек.
- Просто, в отличие от тебя он человек тактичный.
- Я бы поспорила с тобой, но за обедом ты меня не разочаровал, так что не буду этого делать. А теперь скажи, любимый, что дальше?
- А дальше я планирую поехать домой, отдохнуть и расслабиться.
- А на вечер есть планы?
- Нет. Буду не против, если ты приедешь и мы проведём его вместе. Только, Карина, - Леон поморщился, - давай обойдёмся без задушевных разговоров.
- А я и не собиралась. Задушевные беседы я предпочитаю вести с друзьями, а ты в их число не входишь. Но, раз такой разговор пошёл, будь добр, не расслабься до состояния бревна. Не хочу снова приезжать к тебе зря.
- Обычно определение «бревно» употребляется в отношении женщин, - хмыкнул Леон.
- Но ко мне оно не относится, и ты прекрасно это знаешь. А вот твоя хандра…
- Карина, - чуть повысил голос Леон, - что я сказал насчёт разговоров? Не лезь мне в душу.
- Я и не думала, - спокойно ответила девушка. – Твоя душа меня совершенно не интересует, только тело.
- Взаимно. Потому что не может интересовать то, чего нет.
- Намекаешь на то, что я тварь бесчувственная?
- Я этого не говорил. Но ты очень верно воспроизвела мои мысли.
- У нас уже духовная связь устанавливается, мысли друг друга читаем… Фу, какая мерзость.
- Карина, а ты никогда не задумывалась об экспериментах в постели? Например… о кляпе.
- Не дождёшься, - ухмыльнулась Карина. – Не люблю тихий секс, ощущения не те.
- Зато у соседей какие ощущения… - задумчиво протянул Леон.
- А их спокойствие и мнение меня интересует в последнюю очередь. Если что-то не нравится, пусть купят затычки в уши.
- Этот разговор может продолжаться долго, но, пожалуй, пора его заканчивать.
- Не буду настаивать на продолжении, - пожала плечами Карина. – Увидимся вечером. Я приеду около десяти.
- Договорились. Пока.
Леон махнул любовнице рукой и направился к машине. Ехать было недолго, и уже совсем скоро он был дома. Налив в бокал коньяка, Леон расположился на диване в гостиной. Закинув ноги на журнальный столик, он сделал глоток, смотря в чёрный матовый экран выключенного телевизора. Тишину разбавляло чириканье взволнованных, готовящихся к отлёту в дальние края, птиц и гудки машин, доносящиеся с улицы, потому сейчас в нём не было такой острой нужды.
Сделав ещё один маленький глоток, Леон повернул голову, смотря в окно, даже так, с приличного расстояния, искрящие солнечные лучи слепили и заставляли щуриться, а задорное птичье пение вытаскивало из закромов памяти обрывок песни, который они с Дорианом вместе написали ещё в пятнадцать лет, но так и не дописали.
- Я буду свободен от волны обстоятельств, - проговорил Леон её слова, наблюдая за маленькой чёрной птичкой, отливающей синим. – А как же птицы? Они тоже боялись.
Они сочинили этот обрывок сумбурно, не сговариваясь. Вместе сидели на полу, Леон играл, а Дориан мешал ему, хватая за гриф гитары, смеясь и нарываясь на нелестные непечатные высказывания в свой адрес. А потом они хором орали эти слова: слишком громко, неровно, которые сначала казались смешными, потом пропитанными духом бунтарства, а вот серьёзными стать так и не успели, потому что они забыли про них.
- Птицы тоже боялись… - с улыбкой повторил Леон, смотря в переполненное солнцем небо.
Да, даже птицы боятся, впервые отрываясь от земли. А вот они никогда не боялись взлетать. Потому что на двоих у них было аж четыре крыла, а значит, любой полёт был обречён на успех.
«Если бы я только знал, куда лететь…», - грустно подумал Леон.
Вздохнув, он допил коньяк и пошёл наверх.
Глава 8
Леон приехал в студию. Она была привычным местом встречи с Фишером и Тимом. Сейчас здесь были оба: Рональд расхаживал туда-сюда в ожидании коллеги и подопечного, а Тим сидел на диване и коротал время за игрой на планшете.
- Всем привет, - махнул рукой Леон, зайдя в комнату.
- И тебе привет, - ответил Рональд.
Тим кивнул в знак приветствия и вновь уткнулся взглядом в экран. Проиграв из-за секундного отвлечения, он выключил игрушку и переключил внимание на наставника.
- Я так понимаю, вы хотели со мной что-то обсудить? – поинтересовался Леон и, усевшись рядом с подопечным, бесцеремонно закурил.
Дымные змейки мгновенно поползли к носу Тима, и он замахал перед лицом рукой, пытаясь их развеять.
- Леон, - покачал головой Фишер, укоризненно смотря на парня.
- Что? – всплеснул руками Леон. – Вы меня из ванной выдернули! Я покурить нормально не успел!
- Сейчас половина шестого. Что ты делал целый день, чтобы до ванной только к этому часу дойти?
- Я долго спал, - пожал плечами Леон и вновь затянулся дымом.
Тим и так приболел, а едкий дым раздражал и без того воспалённое горло. Закашлявшись, он отсел от Леона.
- Леон, - твёрже произнёс Фишер, - я всё понимаю, но имей совесть. Тим и так кашляет. Ты хочешь, чтобы он не смог выступать?
Закатив глаза, Леон сделал затяжку и встал. Рональд ожидал, что он выбросит сигарету, но вместо этого старший Ихтирам просто вышел из комнаты. Рок-звезда, мать его.
«Если Тим вырастет таким же, - думал Фишер, смотря вслед вздорному подопечному-коллеге, - я его самолично придушу. Хотя в моих силах сделать так, чтобы этого не случилось. Этих-то четверо, а я против них был один. А у Тима такой поддержки нет и выпендриваться ему не перед кем».
Но на радость Рональда Леон вернулся через минуту и без сигареты.
- Всё, я готов вас слушать, - известил Леон, вновь сев на диван и скрестив руки на груди.
- Леон, можно тебя на минуточку? – спросил Рональд.
Снова закатив глаза и выражая этим отношение к происходящему, Леон всё же встал, и они вместе вышли в коридор.
- Ну? – поинтересовался он.
- Леон, ты можешь не вести себя так?
- Как?
- Не строй из себя рок-звезду, которой законы не писаны.
Леон усмехнулся.
- Рональд, ты сам себе противоречишь. То ты сам говоришь, что мы звёзды и Тиму нужно ровняться на нас, то просишь забыть об успехе и статусе.
- Я не прошу тебя об этом. Но я хочу напомнить о том, что сейчас ты выполняешь другую роль, ты продюсер, и вести себя должен соответственно. Побольше уважения и поменьше нахальства, ты подаёшь Тиму плохой пример.
- Здорово, - хмыкнул Леон, скрестив руки на груди. – Вот я уже превратился в плохой пример. А ещё недавно мы были твоими любимыми подопечными.
- Я и сейчас вас люблю. Но я хочу, чтобы ты вёл себя соответственно новому статусу и обязанностям.
- А я не напрашивался на эту роль. Напомню, Рональд, это ты сам бегал за мной и уговаривал заняться Тимом.
Фишер глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы не схватить Леона за грудки и хорошенько не тряхануть. Он был просто невыносим, и никаких нервов не хватало, чтобы терпеть его.
- А я помочь тебе хотел, - напряжённо проговорил Рональд, смотря парню в глаза. – Мы все за тебя волновались и волнуемся и мы хотели тебя отвлечь.
- Здорово, отвлекли, - развёл руками Леон. – А теперь делаете виноватым. Хреновая такая помощь, тебе так не кажется?
- Леон, никто не делает тебя виноватым, - сквозь зубы процедил Рональд.
Он и так переживал, потому что Тим приболел и было неизвестно, выздоровеет ли он к началу тура, а он должен был стартовать совсем скоро. Потому что уже почти два года его главный проект был в подвешенном состоянии. Потому что тоже переживал из-за исчезновения Дориана. А тут ещё и Леон бессовестно трепал ему нервы.
- И ты бы предпочёл сидеть дома и пить всё время? – добавил Рональд. Не сдержался.
- Предпочёл бы, - чётко проговорил Леон и, поджав губы, развернулся, чтобы уйти, но Фишер схватил его за плечо, останавливая.
- Стой, - произнёс он. – Извини, Леон. У меня просто нервы ни к чёрту и ты в этом не виноват. Но и я не виноват в том, что тебе плохо, пожалуйста, хватит на мне за это отыгрываться.
- Я на тебе не отыгрываюсь, - буркнул Леон, скинув с плеча руку продюсера, но уйти вновь не попытался. – Просто…
Он тяжело вздохнул и устало посмотрел на Рональда. Этот резкий переход от вздорной звезды, которой на всех плевать с высокой колокольни, к замученному и бесконечно несчастному человеку вызывал жалость и ещё больше опасений по поводу душевного состояния Леона.
Обняв его за плечи, Фишер ответил, не дожидаясь, когда он договорит:
- Я понимаю, Леон.
Леон невесело и коротко улыбнулся. В голове всплыли слова сумасшедшей из парка о том, что близкие сочувствуют насчёт горя, но даже не чувствуют ничего при этом. От этих мыслей на душе становилось ещё гаже. Искренне хотелось верить в то, что его близкие совсем не такие и, пусть они не могут почувствовать даже сотой доли того, что чувствует он, они на самом деле понимают его боль.
- Иногда мне кажется, - проговорил Леон, смотря вперёд, - что ничего не изменится и так будет вечно…
- Изменится, - уверенно ответил Фишер.
«Время лечит всё» - эта часть высказывания осталась не озвученной, потому что она автоматически означала, что только оно, время, и сможет помочь свыкнуться с потерей.
И Рональд всегда был реалистом и, пусть он запрещал себе так думать, но он не рассчитывал на то, что они когда-нибудь вновь увидят Дориана живым. Прошло слишком много времени. И он находился совсем не в том состоянии, чтобы суметь выжить в одиночестве. А в чудеса Рональд не верил никогда, потому что ни разу не сталкивался с ними. Удача, плоды трудов, стечение обстоятельств – да. Но не чудеса. А в этой ситуации без чуда, увы, было уже не обойтись. Хоть вызывай добрую фею крестную, чтобы она мановением волшебной палочки вернула им Дориана. Вот только номера её никто не знал.
- Ладно, - вздохнул Леон, - пошли обратно. Обещаю на Тиме не срываться.
Он натянуто улыбнулся и, похлопав Рональда по плечу, зашёл обратно. Тяжело вздохнув, Фишер тоже вернулся в комнату. Всё это было слишком сложно… Где же ты, чудо?
Тим уже забрался с ногами на диван и едва не заснул, обнимая себя за плечи и ожидая возвращения продюсеров. У него была температура, болело горло и клонило в сон, но уйти он не мог, потому что на носу был первый полноценный тур и перед его началом нужно было обсудить ещё очень много вопросов.
Сев рядом с ним, Леон сказал:
- Так, во-первых, не кашлять на меня. Во-вторых, давайте уже обсуждать дела, а то я не хочу просидеть здесь до ночи.
- Я закашлялся от дыма, - отозвался Тим, - а так у меня только горло болит.
- Отлично. Вернее, очень плохо, потому что тебе скоро предстоит петь: много и вживую, а с больным горлом это тяжело делать.
- А как Дориан лечится в таких случаях? – спросил Тим, развернувшись к Леону. – Он же часто простужался… Может быть, мне это тоже поможет.
- Не поможет, - отрезал Рональд, переключая внимание подопечного на себя. – Лечиться надо по предписанию врача, а не по примеру другого человека. Ты, кстати, пьёшь лекарства, которые тебе выписали?
- Пью. Но пока что слабо помогает. Потому я и спрашиваю про то, как с такими проблемами справляется Дориан.
- Всё, оставь в покое Дориана и пей то, что сказал врач, - отрезал Рональд.
Он настороженно взглянул на Леона.
- Правильно, - кивнул тот, - слушай Рональда и принимай те лекарства, которые выписал доктор, а то от того, что насоветуют люди, может и хуже стать.
Фишер облегчённо выдохнул. Вроде бы напоминание Тима о Дориане не задело Леона.
Понурив голову, Тим кивнул. Ему уже начинало казаться, что солист «Нот Римана» имеет что-то лично против него, потому что каждый раз ему так категорично отказывали в любом контакте с ним.
- Вернёмся к делам, - сказал Фишер и достал папку с планом тура и прочими документами.
Взяв стул, он поставил его напротив дивана и сел.
- И какие у нас вопросы на повестке дня? – поинтересовался Леон, подперев кулаков голову.
- Их у нас много, - кивнул Рональд, пролистывая документы.
Достав один лист, он протянул его парням.
- Это исправленный и итоговый распорядок концертов. Ознакомьтесь.
- Мне казалось, что его уже давно утвердили. Разве нет? – спросил Леон.
- Утвердили, - кивнул Рональд. – Но пришлось поменять местами два выступления.
- Это все изменения?
- Да.
Кивнув, Леон опустил взгляд в документ. И правда, ничего не изменилось. И он даже не понял, какие именно выступления поменялись местами. Да это и не важно, их всё равно привезут, куда нужно, а уж с каким городом здороваться, Тим разберётся.
На этой ноте Леон передал график подопечному, даже не дочитав его, и вновь посмотрел на Рональда.
- Что ещё? – поинтересовался он.
- Ещё есть куча вопросов с переездами, - ответил Фишер, - но их я решу сам, здесь опыт нужен.
Леон согласно кивнул. Не очень-то и хотелось.
- Ещё?
- Не обязательно каждый раз говорить это, - поджал губы Рональд, - я и сам всё скажу.
- Тогда говори уже.
Фишер поджал губы, строго посмотрев на Леона, но решил не поучать его – это было гиблым делом, а перейти к делу.
- Один из главных вопросов – кто поедет с Тимом в тур? – произнёс он.
- По-моему, я уже говорил, что я поеду, - отозвался Леон, потянувшись.
Он достал пачку сигарет, но, собираясь подкурить, словил гневный взгляд Рональда.
- Леон, учись контролировать себя, - проговорил продюсер. – Потерпи полчаса.
Леон развёл руками, закатив глаза, но сигареты всё-таки убрал.
Тим прикусил губу. Вот теперь на него будет злиться ещё и Леон, а им ещё работать вместе. И просто портить отношения с ним тоже не хотелось.
- Можешь курить, Леон, - произнёс он. – Я отсяду.
- Сидеть, - приказал Фишер, едва парнишка привстал. – А ты, Леон, слушай. Ты уверен, что справишься с этим?
- Уверен.
- Точно? Просто не хочется, чтобы ты слился посреди тура и бросил Тима.
- Я не настолько безответственный, - отозвался Леон, скрестив руки на груди. – Сказал: «Сделаю», значит, сделаю. Я не один тур отыграл, смогу и проконтролировать его.
- Это разные вещи, Леон.
- Я с семнадцати лет наблюдал за тем, что делаешь ты, так что смогу разобраться, как присматривать за Тимом и решать рабочие вопросы.
«А кто же будет присматривать за тобой?», - мелькнуло в голове Фишера, но он решил этого не говорить. Раз Леон сказал, что справится, значит, справится.
Может быть, он невыносимый, своенравный нахал, но по работе претензий к нему никогда не возникало.
- Хорошо, - вздохнул Рональд. – Значит, до середины тура ты будешь вести его в одиночестве, а я потом к тебе присоединюсь. Или сменю тебя.
«Хоть с женой время проведу, - подумал он. – Вот только на сердце всё равно неспокойно… Леон же сам ещё мальчишка, как он поведёт Тима? Но, кажется, он зажёгся этой идеей и я не могу отказать ему, потому что его наконец-то начало что-то интересовать. Главное, чтобы Тим не пострадал от этого. А то как-то не очень спасать одного подопечного в ущерб другого, даже если один из них намного роднее».
Глава 9
До отбытия в тур осталось всего три дня и Леон уже начал по-тихому собирать вещи. За этим занятием его и застал телефонный звонок от Рональда.
Ответив на звонок, Леон услышал:
- Вашу мать!
- Что? – переспросил он. – Это ты мне?
- А, Леон, ты уже ответил? Нет, не тебе…
- Это радует… - поджал губы парень. – А на кого ты там так орёшь?
- Уже ни на кого, - вздохнул Рональд на том конце связи. – Мне тут организаторы концерта из Загреба звонили.
- Полагаю, новости у них были плохие?
- Не то слово. Они мне двадцать минут объясняли, почему не смогут принять Тима. Полную чушь несли!
- Так в чём проблема? Отменим выступление в Загребе и всё.
- Не всё. Отмена концерта это очень непростое мероприятия. И она очень подрывает доверие к артисту, Тим, как начинающий музыкант, пока что себе не может такого позволить. И это выступление второе в туре, мы просто не успеем уладить все вопросы, вернуть деньги и так далее до него.
- Понятно… - протянул Леон. – Значит, нужно как-то договориться с ними.
- Вот это уже более верная мысль. Я сам так думаю. Но звонить им бессмысленно, потому что, по-моему, они меня не до конца понимают, и потому что по телефону договориться сложно.
- Предлагаешь поехать туда? Я согласен.
- Ты? – удивился Рональд. – Я сам планировал поехать, а тебе звоню, чтобы ты был в курсе этого и полностью взял на себя Тима, если у него возникнут какие-то вопросы, на время моей отлучки.
- А я хочу поехать вместо тебя. Или ты мне не доверяешь?
- Я тебе доверяю, но… Леон, это не развлекательное мероприятие.
- Я в курсе. Это как раз то, что мне надо. Наору на них, выбью концерт, и все будут счастливы.
- Леон, зачем тебе это?
- Если я скажу, что хочу облегчить тебе жизнь, ты поверишь?
- Не поверю.
- Тогда я просто хочу это сделать. И я имею на это полное право. В конце концов, мы оба занимаемся Тимом, и ты не можешь мне указывать, что делать, а что нет.
- Это такое «спасибо» за мою доброту? Бунт?
- Расслабься, Рональд, работу я у тебя отбирать не собираюсь. Но в Загреб поеду я. Как раз, сейчас я что-то сделаю за тебя, а потом…
- Ах, конечно, и как я мог подумать, что ты просто так добровольцем вызвался?
- Как плохо ты обо мне думаешь… Обидно.
- Не делай вид, что я тебя задел, Леон. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в это.
- Вдвойне обидно…
- Всё, Леон, заканчивай ломать комедию, - отрезал Рональд.
Подумав немного, он вздохнул и добавил:
- Ладно, хочешь сам разбираться – флаг тебе в руки.
«Прости, Тим».
- Но ехать нужно уже завтра, чтобы успеть всё решить. Я перешлю тебе все контактные данные организаторов.
- Отлично, - кивнул Леон. – Скажи только, они по-английски говорят?
- Главный – нет. Он худо-бедно по-немецки говорит, но акцент ужасный, я не понимал его через слово.
- Чудно, - хмыкнул Леон. – Придётся прибегнуть к услугам переводчика.
- Может быть, и нет. Кто-то из них говорит по-французски. Только я не запомнил, кто именно, потому что я на нём не говорю.
- Ладно, пусть будет переводчик, но если он мне не понадобится, будет здорово.
- Это точно. Я тоже предпочитаю общение без посредников.
Леон присел на край подоконника и закурил. Сделав затяжку, он спросил:
- Ты билеты уже забронировал?
- Нет ещё.
- Окей. Тогда и этим сам займусь.
Спрыгнув с подоконника, Леон включил ноутбук, обсыпав его пеплом.
- Может быть, с тобой поехать? – на всякий случай спросил Рональд.
- Нет, оставайся с Тимом. Не волнуйся, я со всем разберусь.
Фишер тяжело вздохнул. Сколько же рисков…
- Ладно, не буду тебя больше переубеждать, - ответил он. – Сейчас скину на почту необходимые контакты.
- Ага, давай.
- И, Леон, постарайся быть там уже утром.
- Это зависит не от меня, а от распорядка вылетов.
Договорив с Рональдом, Леон опустил крышку ноутбука и взглянул на их с Дорианом фото. Так хотелось обсудить всё с близнецом, но, увы, фотография могла только выслушать, но не ответить. И к этому пора было уже начать привыкать.
Но куда приятнее было надеяться на то, что самолёт разобьётся и его затянувшийся ночной кошмар автоматически прервётся вместе с жизнью, чем верить в то, что когда-нибудь он сможет свыкнуться с мыслью о том, что остался один.
Леон горько усмехнулся и, проведя кончиками пальцев по фотографии, вернулся к чемодану. Это был ещё один способ отвлечься. А когда с багажом будет покончено, можно будет выпить и лечь спать. Завтра рано вставать.
«Встреть меня там, в Загребе, пожалуйста…».
Глава 10
Я знаю, где-то там на свете он всё-таки есть
Я сумела прочесть по мурашкам на коже
Вот досчитаю до семи, пока только шесть
И увижу его, ну и он меня тоже...
Слот, Я знаю©
В одиннадцать часов утра следующего дня Леон приземлился в хорватской столице. На контрасте с Гамбургом здесь было слишком солнечно и тепло, но это не поднимало настроения, а наоборот, потому что было жарко даже в расстегнутой куртке.
Бросив вещи в отеле, освежившись после дороги и переодевшись, Леон поехал к организаторам концерта. Благо, ехать было недалеко, потому что сейчас Леон был совсем не в том настроении, чтобы ездить по городу и любоваться его красотами. Может быть, потом, после встречи.
«Может быть, потом даже на пляж съезжу, - думал он, рассматривая бликующие на солнце витрины, пока такси стояло на светофоре. – Конечно, в воду я не полезу, октябрь, всё-таки, но посидеть на берегу тоже неплохо. Говорят, вода успокаивает…», - он вздохнул и прикрыл глаза; такси поехало дальше.
Организаторы концерта явно ожидали увидеть не Леона, потому сначала они удивились, потом обрадовались и начали взахлёб что-то объяснять.
Леон так и не понял, было ли у них сегодня просто хорошее настроение или у него талант к разрешению конфликтов, но проблемы удалось уладить всего за час. Оказалось, что основной проблемой было простое недопонимание и мелкие технические неполадки с залом, которые непонятным образом раздули до катастрофических масштабов.
«Здорово, - думал Леон, попрощавшись с организаторами, - стоило из-за этого вставать ни свет, ни заря и лететь в другую страну. Недопоняли они и недопроверили… Если Фишер всегда имел дело с такими безответственными людьми, то его можно только пожалеть. Идиоты какие-то. Хорошо хоть, что вину признали свою и отпираться не стали».
Опустив стекло, Леон закурил, выпуская в воздух струйку сизого дыма; водитель ничего не сказал на это, даже не взглянул на пассажира. Желание тратить два часа на дорогу до побережья пропало совершенно. Отдав водителю приказ ехать обратно в отель, Леон выбросил недокуренную сигарету в окно и, скрестив руки на груди, устремил взор вперёд, на свежеразмеченную дорогу.
Вчерашняя мольба: «Встреть меня» вновь не была услышана. В Загребе Леона больше ничего не держало, можно было возвращаться домой.
Вернувшись в отель, Леон перетащил кресло к окну и, положив руки на подоконник, а на них голову, стал наблюдать за происходящим на улице. Погода за окном стояла просто потрясающей красоты, а люди, которые выглядели не такими загруженными, как в Германии, располагали к тому, чтобы тоже немного отдохнуть и расслабиться. А здесь, в Хорватии, ведь такой выбор видов отдыха! И пляжи, и горы, и интересные достопримечательности.
«Может быть, до вечера останусь, - думал Леон, провожая взглядом девушку в безразмерном синем свитере. – Или до завтра. Посмотрю, что Загреб может мне предложить…».
Взяв из бара бутылку коньяка и наполнив бокал, он вернулся к окну, сделал глоток.
«Не помню, были ли мы Загребе, - продолжил он внутренний монолог. – Чёрт… реально не помню! По идее, были… Во всяком случае, жаль, что сейчас я здесь один. И что мне делать с этим городом? Но и домой меня уже не тянет…».
Вздохнув, он снова отпил коньяка.
К пяти вечера сидеть в номере стало совсем тоскливо и скучно. Положив в карман пачку сигарет, зажигалку и бумажник, Леон надел чёрные очки и вышел из номера. Может быть, улица сможет его развлечь, солнце же так улыбается и подмигивает, цепляясь за небо и не желая скатываться к горизонту.
Но на улице его ждал сюрприз. Каким-то непонятным образом журналисты умудрились узнать о том, что он прилетает в Загреб и даже вынюхали, в каком отеле он остановился. Прямо около входа собралась толпа с камерами и микрофонами и накинулась на Леона с сотнями вопросов, едва он переступил порог отеля.
«Просто шикарно, - мелькнуло в голове Леона. – Дорвались, пираньи».
А журналисты действительно дорвались. И старались использовать выдавшуюся возможность по полной. Их интересовало всё, начиная с вопросов о группе «Ноты Римана» и том, продолжает ли она на самом деле существовать и услышат ли о ней вновь, и заканчивая вопросами о готовящемся концерте Тима.
- Группа продолжает существовать, - заученно отвечал Леон. – И покидать её никто из нас не планирует.
- Но о ней ничего не слышно уже давно: ни концертов, ни новых песен, ни интервью…
- У нас творческий отпуск.
- Но вы совсем нигде не светитесь… Отпуск связан с какими-то проблемами внутри группы?
- У нас всё хорошо. Просто мы отдыхаем и набираемся сил для новых свершений.
- А почему ты занялся продюсерской деятельностью?
- Надоело сидеть и ничего не делать.
- А остальные участники группы? Дориан?
- Им ещё не надоело, - сквозь зубы процедил Леон.
Почему-то каждый считал своим долгом спросить про Дориана, как-то выделить его, и это приводило в бешенство. Любое упоминание о нём воспринималось Леоном слишком остро, расковыривало глубочайшую незаживающую рану ржавым скальпелем.
- Странно… - протянула журналистка со сделанными губами. – Вы же с Дорианом всегда и всё делали вместе. Почему он не разделил с тобой новую деятельность?
- Это наше личное дело, - отрезал Леон. – А на личные вопросы я не отвечаю.
- Может быть, хотя бы чуть-чуть? – лукаво улыбнулась другая журналистка. Если бы не «акулья» профессия, она бы показалась милой. – Вашим поклонникам на вас не всё равно и они ждут новостей от вас.
- Пока никаких новостей касательно группы нет.
- А Тим? Твой проект? Волнительно, наверное, в столь молодом возрасте взять на себя такую ответственность?
- Не думаю, что возраст в этом деле что-то решает. Я в шоу-бизнесе с семнадцати лет и неплохо понимаю, что здесь и как работает, потому каких-то проблем не испытываю.
- А не планируешь полностью уйти в продюсерскую профессию?
- Нет. В первую очередь я музыкант.
- А почему вы не даёте интервью? – протиснулся вперёд молодой мужчина.
- Потому что мы отдыхаем от работы. Сколько ещё раз нам нужно повторить это, чтобы нас услышали?
- А Дориан тоже прилетел в Загреб?
- Это конфиденциальная информация. Не хочу, чтобы вы набросились ещё и на него.
- То есть, он здесь? – придралась к словам низкорослая брюнетка с цепким взглядом.
- Без комментариев.
- Хорошо, Леон, оставим вопросы о группе, - вмешалась ещё одна журналистка. – Скажи, а как ты чувствуешь себя в новой роли?
- Прекрасно. Тим – отличный парень и талантливый музыкант, мы сработались.
- Ты так говоришь, потому что должен, или действительно так думаешь?
Леон усмехнулся, оставляя этот вопрос без ответа. Достав сигарету, он щёлкнул зажигалкой, подкуривая. Но, когда он поднял взгляд, сигарета выпала из пальцев, а голоса журналистов перестали доноситься до сознания.
Там, за спинами репортёров, вдалеке стоял… Дориан. На нём были поношенные тёмные джинсы и растянутый зелёный свитер, съезжающий с одного плеча. Лицо заметно похудело, отчего выразительные скулы казались слишком острыми, а от привычной причёски не осталось и следа. Теперь его волосы были естественно прямыми, цвета тёмного шоколада, длиной до нижней челюсти.
Он так изменился, в нём было уже не узнать кумира миллионов, но это был он, в этом не было сомнений. И он тоже стоял и смотрел на Леона.
- Пропустите, - попросил Леон, даже не слушая, что ему говорят, и проталкиваясь вперёд.
Но журналисты не желали сдаваться и упускать «жертву».
- Пропустите! – громче и твёрже повторил он, распихивая журналистов и стараясь не терять из виду брата.
- Леон, куда же ты? У нас же ещё столько вопросов к тебе!
Леон не слушал. Его сознание сузилось до одной точки этого большого города, до одной фигуры, потерять которую из виду было страшнее всего на свете.
Но, заметив то, что Леон направляется к нему, Дориан начал отходить назад.
«Нет!», - отчаянно прозвучало в голове Леона.
Просто оттолкнув репортёра с такой силой, что тот упал, Леон вырвался из их оцепления и изо всех сил закричал:
- Стой!!!!
Но вместо того, чтобы остановиться, Дориан побежал прочь.
«Я не потеряю тебя снова!», - вместе с гулким ударом сердца, разливающим в крови убийственную дозу адреналина, прозвучало в голове, и Леон сорвался с места вслед за близнецом.
- Стой! – орал он, задыхаясь от слишком быстрого бега. – Стой! Ди! Прошу тебя! Стой!
Все это слышат. Все видят. А там, позади, осталась целая стая «акул», которая точно не оставит это без внимания. Но… плевать! На всё плевать! Только догнать его! Только не потерять!
Лёгкие невыносимо жгло, правый бок пульсировал болью, но Леон не обращал на это внимания. Пусть лучше лёгкие взорвутся, не выдержав перегрузки, но он не остановится.
Глубоко вдохнув, он побежал ещё быстрее, не моргая, иступлёно следя за убегающим близнецом. На мгновение Леона посетила мысль – а не показался ли он ему?
Нет, не показался. А если это так, то Леон искренне надеялся на то, что это тот самый дебют помешательства и его галлюцинация будет вечной. Что угодно, только не отнимайте его.
Дорогу Дориану преградили люди, выносящие из дома длинные стёкла. Этих секунд промедления Леону хватило, чтобы собрать силы в кулак и догнать его. Он схватил Дориана за плечи, разворачивая к себе, и вцепился в свитер с такой силой, с какой бы не держался за спасительную верёвку, вися над пропастью.
В груди горело всё так, что, казалось, он сейчас начнёт отхаркиваться кровью. Но Леон даже не попытался отдышаться.
- Ди, Господи, Ди! – орал он, плача от радости и тряся от эмоций близнеца за плечи. – Как же я рад тебя видеть! Где ты был? Почему ты от меня убегал?
Он задавал десятки вопросов, но не ждал ответа ни на один. Расплывшись в идиотской, счастливейшей улыбке, он сжал Дориана в объятиях, утыкаясь носом в висок, вдыхая его запах, ощущая тепло самого родного тела.
Господи, какой же он стал тощий… Все косточки прощупывались.
Леон не отпускал его и всё твердил и твердил что-то, пока не почувствовал, что Дориан вырывается. Отстранившись, но продолжая держать его за плечи, Леон непонимающе заглянул ему в глаза. Дориан смотрел на него напряжённо и испугано, почти не моргал.
- Ди, эй? – уже спокойно, волнительно спросил Леон. – Ты чего? Что с тобой?
Подумав пару секунд, он предположил:
- Ты на меня обижаешься? Злишься?
Дориан отрицательно помотал головой.
- А в чём тогда дело? Тебе… плохо?
Младший вновь отрицательно покачал головой и едва слышно ответил:
- Нет.
Самый родной голос… Как же Леон соскучился по нему. По щекам с новой силой покатились слёзы самой светлой и искренней радости. Он был похож сейчас на умалишённого, полного психа, который улыбался и плакал посреди улицы, вцепившись в своё «отражение». Но пусть все те, кто так подумает, идут к чёрту. Пусть весь мир идёт.
- Ди, а что тогда случилось? – спросил Леон, проведя ладонью по щеке брата.
Дориан скосил глаза на его руку, напряжённо следя за каждым движением.
- Почему ты убегал от меня? – добавил Леон.
- Потому что… я испугался, когда ты побежал за мной, - неуверенно ответил младший, взгляд его испуганно и растерянно забегал.
- Что?! – Леон всплеснул руками, не веря своим ушам. – Думаешь, существуют такие обстоятельства, при которых я мог бы сделать тебе что-нибудь плохое?!
- Я… А откуда мне это знать? Я не знаю тебя…
Дежю-вю. Удар под дых, выбивший не только воздух из лёгких, но и почву из-под ног и все мысли из головы.
- Что?! – воскликнул Леон, вновь схватив близнеца за плечи. – Как это – ты меня не знаешь?! Я твой брат! Леон!
Взгляд Дориана становился всё более напуганным. Казалось, он готов был вновь спасаться бегством, если бы Леон не держал его так крепко.
- Я тебя не знаю… - повторил Дориан, пытаясь отцепить от себя руки близнеца.
- Вспомни меня! – отчаянно заорал ему в лицо Леон.
Дориан вновь начал вырываться, но уже сильнее, потому что поведение Леона не на шутку напугало его; вокруг уже начали собираться зеваки. И тут Леону в голову пришла одна мысль…
Схватив близнеца в охапку, он просто потащил его вперёд и затолкнул в первый попавшийся закоулок; лишние глаза и уши им были не нужны. Дориан изо всех сил вырывался, а поняв, что освободиться ему не удастся, попытался позвать на помощь, но Леон зажал ему ладонью рот.
Уведя брата подальше от посторонних глаз, Леон прижал его к стене и сказал, внимательно смотря в глаза:
- Послушай меня. Просто послушай. И не кричи. Обещай не кричать.
Дориан протестующе замотал головой, но поняв, что иного выбора у него нет, успокоился и сдавленно кивнул. Леон тут же убрал руку с его губ.
- Ди, - серьёзно заговорил Леон, с надеждой смотря брату в глаза, - скажи, ты помнишь меня?
Дориан отрицательно покачал головой и повторил:
- Я тебя не знаю.
Леон глубоко вдохнул и выдохнул. Дориан не врал, это было очевидно, он действительно не узнавал его.
- Ди, - снова заговорил Леон, - у тебя были травмы головы в последнее время?
Дориан непонимающе посмотрел на него. Каждую секунду его молчания гулкие удары сердца били по нервам.
- Были, - подумав, неуверенно ответил Дориан. – Три месяца назад у меня было сотрясение мозга.
Леон расплылся в совершенно неподходящей к ситуации улыбке.
Ещё тогда, когда Дориан лежал в больнице после ужасного избиения, доктор Вальтер сказал, что он получил очень серьёзные ушибы мозга и последующее травмирование головы может привести к самым разным последствиям. В их число входила и повторная потеря памяти.
- Ди, ты просто забыл меня, - почти шёпотом проговорил Леон, не имея сил, чтобы перестать улыбаться, погладил Дориана по плечу.
- Забыл? – переспросил младший.
- Да. Но ты вспомнишь, обещаю. И я тебе всё-всё расскажу. Мы уже проходили это.
- В смысле?
Голос Дориана звучал недоверчиво, но, по крайней мере, он больше не пытался убежать.
- Это потом, - мягко улыбнулся Леон и обнял близнеца за плечи. – А пока - пошли в отель, я остановился совсем рядом.
Дориан гулко сглотнул, но сопротивляться не стал и покорно пошёл туда, куда его вёл близнец. Леон не отпускал его всю дорогу до отеля, чувствуя рукой гулкое сердцебиение своей копии, отдающее в позвоночник, и его напряжение. И он не мог перестать болтать, рассказывая всё на свете, хоть брат и не отвечал.
Когда они зашли в номер, Леон обвёл пространство руками и сказал:
- Вот здесь я временно живу. И ты теперь тоже.
Дориан сдавленно кивнул, переминаясь с ноги на ногу около порога и не решаясь пройти дальше. Несмело оглядевшись, он произнёс:
- Шикарный номер…
Леон усмехнулся и снова подошёл к нему. Как же он был ему нужен, отходить от него не хотелось ни на секунду, и каждое мгновение хотелось видеть его, слышать его голос, касаться его.
- Вижу, ты забыл не только меня, но и то, кто ты, - ответил Леон, продолжая слегка улыбаться.
Дориан ответил ему мимолётной растерянной улыбкой.
- Этот номер ещё не шикарный, мы бывали и в гораздо лучших отелях, - добавил старший. – Нам это по статусу положено.
Дориан вновь огляделся. Взяв его за руку, Леон потащил его к кровати и усадил на неё, сел рядом. Как только Леон перестал сжимать его ладонь, Дориан отдёрнул её и обнял себя за плечи.
- Ди, не бойся меня… - попросил Леон, пытаясь заглянуть близнецу в глаза, но тот отводил взгляд.
- Я не боюсь тебя. Наверное…
- Ди, - Леон вновь взял его за руку, - я никогда в жизни не причиню тебе вреда. Я скорее себе глотку перегрызу, чем сделаю это.
У Дориана дрогнули уголки губ не то в улыбке, не то от нервов. И он отсел от Леона, но старший тотчас снова сел рядом с ним, хотел снова взять за руку, но, подумав, не стал этого делать и осторожно спросил:
- Ди, тебе неприятно, когда я к тебе прикасаюсь?
- Я не знаю…
- Не стесняйся. Мне ты можешь рассказать всё, что угодно. Говори правду.
- Лучше не трогай меня…
Леон кивнул в знак того, что он понял. Хотелось обнять близнеца и не отпускать его минимум неделю. Но, кажется, с этим придётся повременить. Опять.
Но это было не важным. Они справятся и смогут вновь пройти этот путь. Вместе. И Леон был готов повторять его ещё сотни раз, как бы ни было сложно. Главное, чтобы Дориан больше никогда не уходил.
- Ди, а что случилось? – осторожно спросил Леон. – Почему у тебя было сотрясение мозга?
Дориан исподлобья взглянул на него.
- Точно… Ты же не помнишь, - старший виновато улыбнулся. – Ничего страшного. Это уже не важно. Главное, чтобы тебя никто не обидел. А если обидел, надеюсь, они сгорят в аду.
Дориан мимолётно улыбнулся, лишь приподнял уголки губ. Он по-прежнему был невероятно напряжён, сидел, понурив голову, и сжимал край кровати до побелевших костяшек.
С минуту Леон сидел, прикусив губу, и просто смотрел на него, своего близнеца. Хотелось поговорить так о многом, но он не знал, с чего начать сейчас, когда первая волна эмоций схлынула, и речевой аппарат вновь начал подчиняться разуму.
- Ди… - произнёс Леон, вновь потянувшись к руке брата, но опомнился и не стал к нему прикасаться. – Ты… Почему ты на меня не смотришь?
Глупый вопрос.
Дориан украдкой посмотрел на него и снова отвёл взгляд.
- Ди… Я твой брат. Близнец. Пожалуйста, не бойся меня.
- Я тебя не боюсь, - повторил младший. В этот раз его слова прозвучали увереннее.
- Это радует, - мягко улыбнулся Леон. – Меня зовут Леон.
Дориан слегка кивнул. Кажется, в этот раз будет проще и, пусть жизнь Дориана вновь началась с чистого листа, он реагировал на внешние раздражители, отвечал и не впал в истерику от того, что Леон дотрагивался до него и даже хватал.
- Приятно познакомиться.
Леон рассмеялся и уткнулся лбом Дориану в плечо. Нет, он просто не мог сдерживаться и не прикасаться к нему сейчас, когда позади были почти два года жизни БЕЗ НЕГО.
- Познакомились мы уже давно, - продолжая улыбаться, ответил Леон, сев прямо. – Двадцать четыре года назад у мамы в животе.
Дориан слабо улыбнулся и сдавленно кивнул.
- Ди, мне столько всего нужно тебе рассказать… - покачал головой Леон, сделавшись серьёзным. – Я даже не знаю, с чего начать…
Помолчав немного, он добавил:
- Наверное, стоит начать с имени. Я – Леон, как я уже сказал. Леон Ихтирам-Катель. А ты – Дориан Ихтирам-Катель. Мы братья-близнецы. Я старше тебя на двенадцать минут.
Леон прикусил губу. Никакой реакции со стороны Дориана. Кажется, он погорячился, подумав, что в этот раз будет проще.
- Мы музыканты, - продолжил старший, не сводя с лица близнеца внимательного взгляда, – участники группы «Ноты Римана», очень популярной, между прочим.
Дориан кивнул. Есть контакт.
Леон почти час рассказывал самые главные факты из их жизни, Дориан молча выслушивал его, кивал.
- Думаю, для ознакомления с прошлым этого хватит, - улыбнувшись, сказал Леон. – А то перегрузка мозга случится и придётся всё по новой начинать.
Он потрепал Дориана по волосам, но тот быстро отстранился.
- Извини, - вздохнул старший. – Ди, просто… я так по тебе соскучился, что не могу себя контролировать. Я же не видел тебя почти два года! И ты меня тоже!
Дориан снова напряжённо скосил на него глаза.
- Ди…
Леон чувствовал себя заядлым наркоманом, его ломало, а ладони горели огнем, требуя контакта с телом близнеца.
- Я так тебя люблю… - едва слышно добавил он. – Всё будет хорошо. Мы вернёмся домой, и всё будет, как раньше.
- Домой? – переспросил Дориан, взглянув на близнеца.
- Да, домой, в Гамбург. Мы живём там.
У младшего дрогнули уголки губ.
- Сегодня уже не будем срываться, - добавил Леон, - а завтра поедем. Я сейчас же забронирую билеты. У тебя с собой документы?
Дориан отрицательно мотнул головой.
- Ладно, съездим за ними, - кивнул Леон.
- У меня их вообще нет…
Старший непонимающе нахмурился, затем вздохнул.
- Хорошо. Мы восстановим их. Это не проблема.
Дориан покивал, ещё сильнее сжав край кровати. Взгляд его вновь испуганно забегал, но его можно было понять, слишком много информации внезапно обрушилось на него, слишком много переживаний. А вот видеть это было больно.
Медленно, буквально по миллиметру, Леон подсел к Дориану и накрыл его ладонь своей. Хотелось обнять его, стиснуть в объятиях изо всех сил и долго-долго не отпускать, чтобы он почувствовал, как сильно Леон любит его, как сильно соскучился.
Но делать это было нежелательно. Он и так напугал Дориана своими излишне эмоциональными реакциями и если продолжить это делать, можно было просто потерять его. Снова. А Леон бы этого не вынес.
- Ди, - вздохнул Леон через какое-то время, - почему ты всё время молчишь? Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.
- Я не знаю, что говорить, - пробормотал Дориан, ещё сильнее склонив голову и занавесив лицо волосами.
Леон прикусил губу и осторожно убрал пряди с лица брата, чтобы иметь возможность видеть его глаза, тот слегка вздрогнул в ответ на это действие, но каких-то более ярких и пугающих реакций не последовало. Он просто не помнил его. Снова. И это просто нужно было принять, запастись терпением и вновь пройти нелёгкий путь его восстановления.
- Может быть, ты хочешь чего-нибудь? – мягко поинтересовался Леон. – Есть? Пить? Может быть, тебя интересует что-то? Ты только скажи.
Дориан думал какое-то время, затем негромко ответил:
- Я бы не отказался от обеда.
Леон тут же кивнул и встал, беря телефон.
- Я сейчас закажу что-нибудь. Чего ты хочешь? – уточнил он.
- Мне всё равно.
Всё равно. Опять. Кажется, дежа-вю станет привычным ощущением Леона в ближайшие… Обозначить какие-то, пусть даже примерные временные рамки Леон не мог, он просто знал, что это будет. И что когда-нибудь, пусть даже через пять лет, всё снова будет хорошо, Дориан будет улыбаться и перестанет смотреть на него, как на чужого.
Заказ принесли быстро. Всё время, пока младший ел, Леон не сводил с него глаз, он просто не мог заставить себя это сделать. Слишком уж он соскучился по нему – отражению, которое имело плоть и кровь.
Когда с обедом было покончено, Леон вновь заболтал. Он рассказывал всё на свете, показывал Дориану многочисленные фотографии, на которых они были запечатлены, надеясь разбудить в нём пусть не память, но хотя бы ощущение самой глубиной связи, которая всегда существовала между ними. Если Дориан признает его, перестанет сторониться, то остальное будет уже не столь важно, остальное они точно смогут преодолеть. И добиться этого Леон хотел как можно скорее.
Дориан вновь выслушивал его, кивал, но во взгляде его читалась какая-то настороженность, неверие, даже страх. Сейчас Леон был для него совершенно посторонним человеком, который пытался ему что-то доказать.
Но дело пошло иначе, когда Леон показал близнецу первую фотографию. Она была сделана после вручения музыкальной премии, в двух номинациях на которую они победили; на ней они были запечатлены наряженные, стоящие плечом к плечу и широко улыбающиеся. Такие разные и такие похожие, до каждой капли крови.
Дориан смотрел на это фото долго и постепенно в его взгляде что-то менялось. На смену неверию пришла задумчивость, а за ней нечто, чего нельзя было понять со стороны, чего не понимал даже Леон.
Подняв взгляд от экрана планшета, младший внимательно посмотрел на близнеца, взгляд его был изучающий, настороженный.
- Мы и правда очень похожи… - проговорил он, продолжая скользить взглядом по чертам брата.
- Ты даже не представляешь, насколько, - улыбнулся Леон.
Дориан ответил ему слабой улыбкой и вернул ему планшет. Переключив на следующую фотографию, Леон продолжил ознакомление близнеца с прошлым.
Так прошёл целый день. Из-за эмоционального и адреналинового коктейля Леон совсем не чувствовал усталости, несмотря на ранний подъём и дурной сон накануне. А вот Дориан уже к одиннадцати часам вечера начал проявлять все признаки глубочайшей усталости и сонливости, пусть и пытался это скрыть.
- Всё, давай ложиться спать, - произнёс Леон, не имея сил смотреть на мучения близнеца.
- Давай… - неуверенно ответил младший.
Он не двигался с места, напряжённо следя за близнецом, пока тот раздевался. Оставшись в одних трусах, Леон спросил:
- А ты почему не раздеваешься? Пожалуйста, не говори, что ты снова планируешь спать в одежде…
Не дождавшись ответа, он вздохнул, добавляя:
- Всё в порядке. Давай, я помогу тебе.
Подойдя к Дориану, Леон попытался снять с него свитер, но младший, запоздало поняв, что его раздевают, отскочил в сторону, напряжённо смотря на брата.
- Не бойся, - произнёс Леон, волнительно смотря на близнеца.
Пугать Дориана хотелось меньше всего на свете, но он не понимал, как вести себя, чтобы не допускать этого. Он не мог понять, какие именно грани переходить пока что нельзя, чтобы Дориан не переживал.
Леон медленно поднял руки, демонстрируя раскрытые ладони. Этот жест стал автоматическим ещё тогда, два года назад, и он всегда помогал.
Дориан снова не ответил. Но, подумав какое-то время, он самостоятельно снял свитер и, положив его на стул, подошёл к кровати, вопросительно взглянул на брата.
- Штаны тоже нужно снять, - мягко усмехнулся Леон.
Кивнув, Дориан избавился и от джинсов и сел на край кровати, спиной к близнецу. Леон закусил губу, смотря на него. Пики позвонков, острые лопатки, он был близок к истощению, и от этого сердце сжималось в груди. Как же он жил всё это время?
Медленно подойдя к кровати, Леон забрался на неё и осторожно, практически невесомо прикоснулся к спине близнеца, замер, ожидая его реакции. Дориан инстинктивно выпрямил спину и свёл лопатки, но даже не обернулся, лишь гулко сглотнул.
- Не бойся меня… - почти шёпотом, в который раз попросил Леон.
Он был готов повторять это до тех пор, пока язык не отсохнет, только бы страх пропал из глаз близнеца. Но, кажется, слов было недостаточно для того, чтобы Дориан поверил в благость его намерений, а собраться и доказать это действиями пока как-то не получалось: мешали эмоции и тысячи вопросов, рвущие разум в клочья.
Но это нужно было сделать. Ещё один раз. И начинать стоило прямо сейчас.
- Если хочешь, - скрепя сердце, произнёс Леон, - я пойду спать в другую комнату, лягу на диване.
Дориан кивнул.
- Да, было бы неплохо… - негромко ответил он, не оборачиваясь.
- Хорошо.
Леон заставил себя согласиться и встать. Обернувшись на пороге, он добавил:
- Спокойной ночи, Ди.
- Спокойной ночи…
Глава 11
Уснуть Леону так и не удалось. Всю ночь он напряжённо вслушивался в тишину, боясь пропустить хоть какой-нибудь тревожный звук. Ему казалось, что, закрой он глаза хотя бы на мгновение, Дориан исчезнет, сбежит. Или он проснётся утром и обнаружит, что его и не было.
Эти опасения стали его ночным кошмаром, держащими в бесконечном напряжении. Безумно хотелось пойти к близнецу, убедиться в том, что он там, в спальне, что все страхи не имеют повода.
Когда рассвело, устав бороться с собой, Леон откинул одеяло и всё-таки пошёл к Дориану. Приоткрыв дверь, он осторожно заглянул в спальню. Ночной кошмар не сбылся. Младший смирно спал, отвернувшись к окну и натянув одеяло до самых ушей.
Губы Леона тронула лёгкая улыбка. Как же он ждал его. Как остро нуждался в нём.
Зайдя в спальню и прикрыв за собой дверь, Леон осторожно, на носочках, подошёл к кровати. Ничего не изменилось, младший продолжал спокойно спать.
Нет, он не мог уйти.
Стараясь не создавать никакого шума, Леон аккуратно лёг на самый край кровати, чтобы не потревожить близнеца. В тишине слышалось его тихое, размеренное дыхание, и оно было лучше всякой колыбельной.
Поддавшись внезапно нахлынувшей сонливости, Леон закрыл глаза и практически мгновенно провалился в сон.
Проснулся он около одиннадцати утра. Дориан по-прежнему был рядом и всё ещё спал. Устал, бедный. Оно и неудивительно. Леон даже представить боялся, как он выживал в последнее время: ничего не помня, совершенно один в чужой стране.
А ещё было множество других вопросов. Почему он на самом деле так и не поехал к родителям? Почему уехал, непонятно куда? И, главное, почему не возвращался так долго?
Но задавать эти вопросы сейчас не было никакого смысла, Дориан всё равно не ответит. А ещё Леон боялся, что в таком случае и ему самому придётся ответить на некоторые вопросы, в частности на вопрос – почему Дориан изначально уехал? И Леон был ещё не готов к этому разговору. Пусть Дориан сначала вновь полюбит его и примет, а потом уже злится и ненавидит, узнав правду. В противном случае был велик риск того, что младший вновь просто сбежит, испугавшись и не поняв всего. А второй раз чудо могло и не произойти, и они могли больше не встретиться.
Леон полежал ещё полчаса, ожидая пробуждения близнеца, затем всё-таки покинул постель. Кажется, младший решил проспать до обеда.
На деле это оказалось почти так. Дориан проснулся только в половине первого. Перевернувшись на спину, он сонно потянулся и открыл глаза. Негу расслабленности и умиротворённости тут же стёрло из тела и разума. Нахмурившись, он сел, окидывая взглядом спальню и задерживаясь им на двери.
Медленно выбравшись из постели, он подошёл к двери, но выходить из спальни не стал, а направился к окну, с опаской выглянул на улицу. Там вновь было слишком много солнца.
В голове роилось слишком много вопросов, на которые некому было ответить, и опасений, которые некому было развеять. Сейчас, спросонья, Дориан даже не до конца понимал, где он и как сюда попал. Воспоминания о слишком насыщенном вчерашнем дне просыпались постепенно, запоздало. Но ответов не давали и они.
Из плена тяжких раздумий вырвал звук открывшейся двери. Обернувшись, Дориан увидел Леона.
- Доброе утро, - улыбнулся старший. – Выспался?
Дориан кивнул, затем ответил и нормально:
- Да, - взгляд снова забегал.
- Я как раз десять минут назад заказал завтрак, вот-вот должны принести, - снова заговорил Леон. - Думаю, ты голоден.
Дориан вновь кивнул и, опустив взгляд вниз, прикусил губу и вернулся в кровать, натянул на себя одеяло, прикрываясь.
- Ди, не нужно меня стесняться, - проговорил Леон. – Мы всё равно совершенно одинаковые.
Младший опустил взгляд и убрал волосы за ухо. Снова молчит. Его молчание убивало Леона.
Вздохнув, Леон подошёл к кровати и сел на её край.
- Пожалуйста, - попросил он, - просто поверь, что я не чужой для тебя человек. А со временем я докажу тебе это.
Дориан молчал так долго, что Леон уже подумал, что он снова ничего не скажет, но через несколько минут он всё же ответил:
- Я постараюсь.
Завтрак прошёл незаметно. Далее последовал душ, и Леон с трудом уговорил себя не навязывать своё общество близнецу и там и остался стоять под дверью, прислушиваясь к происходящему в ванной комнате. Он даже не мог объяснить себе, чего боялся. Страхи просто были, крутились меж рёбер, и заставляли каждую секунду ждать непонятной беды.
Но беды не случилось. Домывшись, Дориан вышел из ванной комнаты, настороженно взглянул на Леона, стоявшего около её порога.
- Я тебя ждал, - попытался объясниться старший, виновато улыбнувшись.
- Тебе тоже нужно в ванную?
- Нет, я уже принял душ. Просто хотел быть поближе к тебе.
Младший ответил слабой растерянной улыбкой и вернулся в спальню, Леон последовал за ним. Сев на кровать, Дориан поднял на близнеца вопросительный взгляд.
«Что дальше?» - прозвучало в голове Леона, и он был твёрдо уверен в том, что именно это подумал только что Дориан.
Тоже сев на край кровати, Леон мягко спросил:
- Ди, как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - пожал плечами Дориан. Создавалось такое впечатление, что даже этот простейший вопрос поставил его в тупик.
- Тогда, может быть, займёмся восстановлением твоих документов? Как ты к этому относишься?
Младший вновь пожал плечами.
- Пошли, - улыбнулся Леон, подсел ближе к близнецу. – Чем раньше начнём, тем быстрее закончим и вернёмся домой. Поверь, нас там ждут не только стены квартиры.
Дориан неуверенно улыбнулся и слабо кивнул.
- Как скажешь.
- Ди, я же не приказываю тебе, ты можешь отказаться. Хотя… если честно, я действительно очень хочу вернуться домой. С тобой, - ответил Леон и проникновенно взглянул на брата.
«Только не молчи, пожалуйста», - взмолился про себя он.
И Дориан услышал его, пусть и не полностью. Говорить он ничего не стал, но встал и хотел одеться, но Леон остановил его.
- Ди, ты меня, конечно, извини, но твоя одежда никуда не годиться, - как можно более мягко проговорил старший. – Возьми что-нибудь из моих вещей.
Младший поднял на него взгляд, несколько секунд думая, затем кивнул.
- Хорошо.
Достав из шкафа чемодан и отрыв его, Леон вернулся на кровать, наблюдая за тем, как близнец неуверенно рассматривает его содержимое, выбирая что-нибудь для себя. И Леона удивило то, что Дориан не стал просить его выйти и не ушёл сам, а просто отвернулся, одеваясь.
- Великовато… - задумчиво проговорил Леон, когда брат полностью оделся и развернулся к нему. – После посольства сходим в магазин и купим тебе нормальной одежды.
Младший согласно кивнул.
- Готов? – поинтересовался Леон, подойдя к нему.
- В принципе, да…
Надев шапку для маскировки и очки, Леон выдал очки и брату, и они покинули номер. Всю дорогу Дориан молчал, также он вёл себя и в посольстве, он был напряжён, как натянутая струна, и даже по сторонам боялся смотреть; благо, Леон мог и самостоятельно ответить на любой вопрос касательно его. И только тогда, когда они покинули здание посольства, младший Ихтирам немного расслабился.
Взяв его под руку, Леон сказал:
- А теперь по магазинам. Или ты уже устал?
- Нет, я не устал, - покачал головой Дориан и неуверенно улыбнулся.
- Тогда – в путь. Где там наше такси?
В бутике дела пошли лучше. По крайней мере, Дориан с интересом рассматривал одежду, только взять ничего не решался. Это за него делал Леон, беря вешалки со всем, на что близнец обращал внимание, и бессовестно нагружая девушку-консультанта.
- Тебе нужна помощь? – спросил Леон, когда Дориан зашёл в примерочную.
- Нет, я… могу переодеться сам, - промямлил младший и задёрнул шторку.
Переодевшись, Дориан взглянул в зеркало и вышел обратно к Леону.
- Отлично, - улыбнулся старший. – А тебе как?
- Красиво.
Подумав немного, Дориан добавил:
- И удобно.
Выбрав достаточно вещей на первое время и передав их консультанту, братья направились к кассе. Пробивая покупки, работница бутика то и дело украдкой поднимала взгляд на Леона. Она была поклонницей группы и узнала его, но боялась ошибиться.
Когда старший Ихтирам передал ей карту, она всё-таки решилась и негромко спросила:
- Вы – Леон Ихтирам-Катель?
Леон досадно вздохнул и развёл руками.
- Ничего от вас не скроешь.
Обворожительно улыбнувшись, он приложил палец к губам и добавил:
- Только тихо. Мы просто пришли за новой одеждой и хотели бы остаться инкогнито.
Девушка с готовностью закивала и украдкой взглянула на Дориана. Ей хотелось попросить автограф, а ещё лучше – совместное фото, но на работе, под прицелами камер, она не могла себе такого позволить. За такое в два счёта могли уволить.
Закусив губу, она опустила взгляд на свой мобильный телефон, лежащий около кассового аппарата. Такой шанс бывает раз в жизни. Нужно решаться.
- А можно фото? – спросила она, с надеждой посмотрев на старшего Ихтирам. – Я знаю, что вас уже достали, и мне на рабочем месте нельзя…
- В других обстоятельствах я бы точно указал на это, - улыбнулся Леон, перебив девушку. – Но сейчас у меня слишком хорошее настроение.
Взяв телефон поклонницы, он самостоятельно сделал с ней селфи.
- А… - девушка вновь посмотрела на Дориана.
Предугадав её просьбу, Леон перебил её:
- Дориан сейчас не будет фотографироваться. Ему не нравится его причёска.
Такая милая чушь всегда срабатывала. И она сработала и в этот раз.
Понятливо закивав, девушка убрала мобильный, говоря:
- Да-да, я всё понимаю. Спасибо за фотографию.
- Пожалуйста, - ответил Леон, наградив собеседницу ещё одной улыбкой.
Забрав пакеты с новой одеждой, они покинули бутик и сели в терпеливо ожидающее их такси.
- Слушай, Ди, - тихо произнёс Леон, склонившись к близнецу, - а где ты Лео оставил? Наверное, его забрать нужно.
- Кто это?
Леон закусил губу. Зря он спросил. Теперь, если он расскажет, что у Дориана была собака, которую он очень любил, а теперь, судя по всему, потерял, он наверняка расстроится. И Лео, конечно, было жаль, но оставалась надежда на то, что его подберут какие-нибудь хорошие люди, он ведь породистый и очень красивый. А искать его смысла не было, даже человека не могли найти: известного и узнаваемого.
- Уже не важно, - покачал головой Леон.
Дориан кивнул и, не став задавать вопросы, отвернулся к окну.
Глава 12
О том, что у него есть мобильный телефон, Леон вспомнил только на четвёртый день пребывания в Загребе. Включившись, аппарат явил десятки уведомлений о пропущенных вызовах, львиная доза которых принадлежала одному абоненту, Фишеру. Но не прошло и полминуты, когда он вновь набрал номер Леона и наконец-то услышал длинные гудки, а не механический голос оператора.
Ответив на вызов, Леон даже не успел ничего не сказать.
- Леон, твою мать, - едва не орал Рональд на том конце связи, - чем ты думаешь?! Уже тур начался, а от тебя ни звонка, ни вести! Что там с тобой случилось?! Я уже решил, что ты тоже исчез! Леон, чем ты думал? Ты там в запой ушёл, что ли?! Это же надо так подставить всех!
Гневная тирада Фишера ни капли не расстраивала Леона и не коробила его. И он был уверен, что, когда он сообщит радостную новость, то Рональд тоже позабудет про своё негодование. Терпеливо выслушав речь продюсера, Леон ответил:
- Я Дориана нашёл.
Фишер несколько секунд молчал, затем переспросил:
- Что ты сказал?
Такое могло и послышаться.
- Я Дориана нашёл, здесь, в Загребе, - совершенно спокойно ответил Леон.
- Леон, ты пьян? Под чем-то? – напряжённо спросил Рональд.
В чудеса верить по-прежнему не получалось. А вот в то, что у Леона начались алкогольные галлюцинации и он увидел того, кого больше всех хотел видеть, верилось запросто.
- Ты мне не веришь? – уточнил Леон.
Но, не став дожидаться ответа на вопрос, он воодушевлённо добавил:
- Не веришь – проверь. Я тебе сейчас Дориана дам к телефону и ты сам всё услышишь.
Рональд хлопнул себя по лбу. Кажется, Леона пора начинать лечить.
Зажав динамик телефона, Леон подошёл к близнецу, прося:
- Это Рональд, Рональд Фишер, я рассказывал тебе про него. Поздоровайся с ним, пожалуйста.
- Хорошо.
Кивнув, младший взял телефон и приложил его к уху.
- Привет, Рональд, - проговорил он. – Это… Дориан.
У Фишера на том конце связи вытянулось лицо. Конечно, близнецы Ихтирам всегда были очень артистичными, но для того, чтобы так быстро и кардинально изменить интонацию, нужно быть гениальным актёром. А им Леон всё-таки не был.
И в этом ключе в душе Рональда зародилось вполне реалистичное опасение. Леон мог не играть. Он мог действительно верить в то, что нашёл близнеца, и выступать и за себя, и за него, не понимая этого.
От этого предположения мороз пошёл по коже. Потерять ещё и Леона Рональд не хотел совершенно, потому решил незамедлительно выехать к нему и самостоятельно проверить, что происходит со старшим Ихтирам и насколько поздно начинать его спасать от помешательства.
- Я выезжаю, - сказал он и отклонил вызов.
Когда связь оборвалась, Дориан растерянно взглянул на Леона.
- Рональд сказал, что выезжает, и бросил трубку, - передал он слова продюсера.
- Ну и отлично, - улыбнулся Леон и подсел ближе к близнецу. – Пусть приезжает. Надеюсь, ты не против этого?
- Нет-нет, - младший замотал головой. – Пусть приезжает, если нужно.
Леон вновь улыбнулся, продолжая смотреть на брата. Нет, определённо, по сравнению с прошлым разом, когда им пришлось «всё начать с начала» прогресс был на лицо. Да, Дориан вёл себя достаточно странно, но он не боялся других людей, не впадал в истерику от прикосновений, пусть и не очень поощрял их, и он шёл на контакт с самого начала, хоть и делал это несколько скомкано.
Это давало надежду на то, что в этот раз будет значительно проще. Нужно было только вспомнить всё. Или же узнать это заново. Но это уже мелочи.
Глава 13
Я улыбнусь, я не поверю сперва,
Уверен, скоро эта иллюзия исчезнет.
Нет, не лечите меня, я в порядке!
Привет, я сладкая ложь, я дам тебе возможность спрятаться.
Не плачь...
Evanescence, Hello©
Рональд бросил Тима и прилетел в Загреб вечером того же дня. Сразу из аэропорта он примчался в отель, где остановился Леон, и, когда подопечный открыл дверь, он настороженно вгляделся в его лицо, ища в глазах признаки зародившегося безумия.
- Привет, - напряжённо поздоровался Фишер.
- Привет, проходи.
Леон отошёл в сторону, пропуская продюсера в номер, и закрыл за ним дверь. Рональд поджал губы, строго смотря на парня и готовясь к серьёзному разговору, который, скорее всего, закончится словами: «Тебе нужно лечь в клинику».
- И чего ты на меня так смотришь? – поинтересовался Леон. – Я трезв, между прочим, - он поджал губы.
- Я рад. Но, Леон, нам нужно серьёзно поговорить…
- Если хочешь сказать что-то плохое, то лучше сделай это сейчас, пока мы вдвоём. Но, может быть, сначала поздороваешься?
Рональд тяжело вздохнул. Бедный парень. Что-то ему подсказывало, что этим всё и закончится, что психика Леона в итоге не выдержит. И отчего-то Рональд испытывал вину за это. Подопечные давно уже стали ему родными, он ощущал ответственность за них и чувствовал себя им вторым отцом.
- Пошли, - махнул рукой Леон, прервав тяжкие раздумья Фишера, и направился к спальне.
Вновь тяжело вздохнув, Рональд пошёл следом, но, переступив порог, остановился, впившись взглядом в парня, сидящего на кровати. Слишком он был похож на…
Когда же парень поднял голову, сталкиваясь взглядом с Фишером, у последнего не осталось сомнений. Это был он, Дориан. Скептицизм, с которым Рональд смотрел на всю эту ситуацию, полетел ко всем чертям.
- Привет, - неуверенно поздоровался Дориан и слегка махнул продюсеру рукой в знак приветствия.
Рональд не верил своим глазам и ушам. Как-то всё это было… в духе сказок. Хотелось мотнуть головой и крепко зажмуриться, чтобы видение, если это было оно, исчезло.
Но шансы на то, что у них с Леоном случилось коллективное помешательство, были фактически равны нулю. Потому оставался только один вариант – перед ним действительно был потерявшийся солист, который неким чудесным образом встретился с Леном здесь, в хорватской столице.
- Если честно, я в шоке… - проговорил Рональд, не сводя глаз с младшего Ихтирам.
- Какой ты некультурный, - усмехнулся Леон, подперев плечом дверной косяк и скрестив руки на груди. – А поздороваться? Ди, ты не думай, он такой не всегда.
Рональд посмотрел на него, затем вновь перевёл взгляд на младшего близнеца. Решив, что его ступор затянулся, он произнёс:
- Извини, Дориан. И здравствуй. Я просто не ожидал, что ты действительно будешь здесь… Как так случилось?
- А чего ты ожидал? – возмутился Леон. – Что я спился и Дориана в порыве горячки видеть начал?
- Леон, - поджал губы Фишер, - может быть, поругаемся в другой раз, а сейчас вы мне всё объясните? Что случилось? И, Дориан, где ты был всё это время? Ты жил здесь?
- Можно тебя на минутку, - проговорил Леон и вытащил Рональда за дверь.
- В чём дело?
- Рональд, Дориан снова ничего не помнит.
- Что? Как это? – Фишер оглянулся в сторону спальни, где остался младший близнец.
- У него было сотрясение мозга три месяца назад. Доктор Вальтер говорил, что повторная потеря памяти в таком случае вполне возможна. Хорошо, что случилась она, а не что-нибудь другое…
Леон поджал губы, вспоминая страшные слова эскулапа о том, что может случиться с Дорианом в случае повторной травмы головы. Амнезия действительно была самым безобидным из этого списка.
Рональд понятливо кивнул. Леон добавил:
- И, пожалуйста, следи за словами. Пока что Дориан ведёт себя вполне спокойно и нормально, но я очень боюсь, что получится, как в прошлый раз, и он вновь вспомнит только то, что с ним сделали, и начнутся эти истерики, он снова начнёт бояться всех…
- Хорошо, Леон, - кивнул Фишер. – Я понял тебя.
- Надеюсь. Сам понимаешь, я дико за него волнуюсь и не могу допустить, чтобы что-то снова причинило ему боль. Думаю, ему и так непросто было в последнее время.
- Это точно, - кивнул Рональд. – Но главное, что он справился. Теперь нужно вернуть его домой.
- Я тоже так думаю. Только есть одна проблема, Дориан документы потерял. Так что пока из страны мы выехать не можем.
- Хорошо, что сказал, я постараюсь поспособствовать. Всё-таки, я в этом понимаю больше твоего.
- Буду очень рад, если так. У меня сейчас только одна мечта – снова оказаться с ним дома.
Рональд мягко улыбнулся, смотря на подопечного. Он пытался отвлечь его и спасти, боялся того, что он сопьётся или даже сойдёт с ума и сделает с собой что-нибудь, но все усилия приносили слишком ничтожные результаты. И вдруг, в один миг, каким-то чудесным образом всё наладилось само собой. Да, правда, спасти Леона от самого себя могло только одно «лекарство»…
Несколько секунд посмотрев на дверь в спальню, Леон сказал:
- Пошли обратно.
- Подожди, - Рональд придержал его за руку. – Скажи, насколько всё плохо? Можно ли подходить к Дориану?
- Вроде бы, прикосновений он уже не боится… Но на всякий случай не трогай его. Мало ли, это он только меня не боится.
Рональд кивнул, и они вернулись в спальню. Дориан поднял взгляд, переводя его с брата на продюсера.
- Дориан, - мягко обратился к младшему Ихтирам Фишер, - скажи, как ты себя чувствуешь?
Дориан пожал плечами.
- Вполне нормально.
- Это радует, - Рональд сдержанно улыбнулся. – А как получилось так, что ты оказался здесь, в Загребе?
- Я… - взгляд Дориана растерянно забегал. – Я не знаю.
- Ты был здесь в последние три месяца? После сотрясения?
Дориан сначала кивнул, затем мотнул головой и перевёл испуганный взгляд на Леона, прося о помощи.
- Поговорим об этом потом, - твёрдо сказал старший, строго посмотрев на Рональда.
- Дориан, - вздохнул Фишер, - ты меня извини, если что, просто я пытаюсь понять, что произошло.
- Ничего, - неуверенно улыбнулся Дориан. – Просто… мне пока что трудно отвечать на вопросы. Но я уже знаю некоторое… мне Леон рассказывал.
Рональд уважительно посмотрел на Леона. Да, он, безусловно, был молодцом. Тогда, два года назад, именно он вытащил Дориана из того болота, в котором он оказался после случившегося. И теперь он, не думая ни мгновения, вновь готов был самоотверженно спасать близнеца и помогать ему вернуться к нормальной жизни.
О том же, какой ценой Леон спасал Дориана и что именно из-за него младший ушёл и исчез на два года, Рональд не знал. И теперь у него не было шанса узнать это, потому что Дориан вновь ничего не помнил, а сам Леон ни в жизни не признается в содеянном.
- Да, - кивнул Фишер, - не сомневаюсь, что Леон в состоянии рассказать тебе всё. Он знает тебя лучше всех.
Дориан слегка улыбнулся в ответ на слова продюсера.
- Да, наверное…
- Не наверное, а точно, - поправил близнеца Леон.
- Ты в надёжных руках, - покивал Рональд.
Он обернулся на дверь, думая о чём-то, затем вновь взглянул на близнецов и добавил:
- Сегодня ехать в посольство уже поздно, но завтра я займусь этим, попробую ускорить процесс. А вы будьте на связи, потому что может понадобиться личное присутствие Дориана.
Леон с готовностью кивнул.
- Хорошо… - вздохнул Рональд. – Значит, договорились. Я сейчас пойду к себе в номер, хотя бы чемодан оставлю, потом вернусь. Нам ещё очень многое нужно обсудить.
Леон напряжённо посмотрел на него. Опять дежа-вю. И опять от каждого человека он ждал подвоха и боялся подпускать его к брату, дабы он не причинил ему вреда. И Рональд в этот список не-доверия тоже входил, потому что внезапно Леону начало казаться, что продюсер слишком много говорит того, что может пошатнуть душевное равновесие Дориана.
Но озвучить своего недовольства Леон не успел, потому что Фишер покинул их номер. Поджав губы, он сел рядом с близнецом, смотря на закрытую дверь. И опять Леон не мог понять, что заставило душу ощетиниться, ощущение этого просто было там, в груди.
- Ди, - произнёс он, повернув голову к брату, - как ты относишься к тому, что Рональд опять придёт? Ты не против?
Дориан отрицательно покачал головой.
- Ди, - вздохнул Леон и повернулся к близнецу корпусом, взял его за руку, - прошу тебя – отвечай мне. Хоть односложно, но отвечай.
- Хорошо, - сдавленно кивнул Дориан. – И – нет, я не против того, что Рональд снова придёт.
Убедившись в том, что Дориан ничего больше не хочет добавить, Леон кивнул и, тяжело вздохнув, прикрыл глаза. Кажется, он зря так сильно переживал за брата, Дориан был в норме. Но поделать с этим он ничего не мог. Душа отчего-то была не на месте.
- Слушай, а… - неуверенно произнёс Дориан через какое-то время, смотря вниз и выводя от волнения на покрывале бессмысленные узоры. – А мы давно работаем с Рональдом?
- Восемь лет уже. Мы познакомились, когда нам было шестнадцать.
Дориан кивнул.
- И что было дальше? – тихо спросил он.
- Дальше он плотно занялся нами, запер в студии и не выпускал, пока мы не записали гениальный первый альбом, - усмехнулся Леон, затем добавил: - Это шутка, конечно же. Нигде он нас не запирал, мы поселились в студии добровольно, ну а он наставлял нас и помогал нам довести наше звучание до совершенства.
- Понятно… - протянул младший, не зная, что сказать.
- Что-нибудь ещё интересно?
Дориан пожал плечами.
- Не знаю… Расскажи… про нашу первую песню… сингл… Как это называется?
- В данном случае это был сингл, - кивнул Леон. – Песня называется «Я с тобой». А первый альбом у нас вышел чуть меньше, чем через месяц после её релиза.
Дориан кивнул.
- А… кто её написал? Кто, вообще, песни пишет?
- Ты удивишься, - расплылся в загадочной улыбке Леон.
- Ты? – предположил младший.
- Нет, я музыку пишу.
Помучив близнеца ещё несколько секунд, Леон всё же раскрыл тайну.
- Ты пишешь все тексты.
Дориан прикусил губу и тихо угукнул, снова опустил взгляд.
- Эй, - позвал Леон, сев ближе к близнецу, и взял его за руку, - я думал, ты обрадуешься.
- Я обрадовался. Просто, кажется, перепутал, как это нужно демонстрировать… - Дориан натянуто улыбнулся.
И опять это странное ощущение в груди. Душа, эй, ты чего? Хватит уже! Всё в порядке! Но душа не желала слушаться и продолжала скрестись в рёбра.
Помрачнев, Леон уже серьёзно спросил:
- Ди, у тебя точно всё в порядке?
«А то у меня сердце что-то не на месте…», - этого добавлять он не стал, дабы не пугать близнеца.
- Да, в полном, - кивнул Дориан. – Просто… я немного в шоке от всего происходящего. Кто я, кто ты, группа…
- Да, вот такая у тебя оказывается насыщенная жизнь, - мягко улыбнулся Леон и убрал волосы Дориану за ухо.
Младший отреагировал на это совершенно спокойно, даже слегка улыбнулся. Вот только то – непонятное – тревога ли? страх? – так и не пропало из его глаз, и от этого у Леона сжималось сердце. Он ведь видел, что близнеца что-то гнело, но никак не мог понять, что же именно это было.
- Да… - ответил Дориан. – Сложно это в одночасье понять и принять.
- Обязательно примешь.
Посомневавшись немного, Леон спросил:
- Можно я тебя обниму?
Дориан вскинул брови, удивлённо посмотрев на близнеца, затем кивнул:
- Да, можно.
Глава 14
Так отправь меня домой,
Я сбился с пути
И даже не знаю, переживём ли мы сегодняшний день.
Делаю ещё один шаг, ещё один вдох,
Наполняя легкие глубочайшим сожалением.
Asking Alexandria, Send me home©
Рональд воистину сыграл роль волшебника. Непонятно, каким образом, но он смог договориться и новые документы Дориану выдали всего через четыре дня. Теперь ничто не мешало им вернуться в Гамбург и начать полноценно вливаться в прежнюю жизнь.
Вылет был назначен на четыре часа дня.
- Даже не знаю, как тебя благодарить, - произнёс Леон, обращаясь к продюсеру. – Мы бы ещё месяц здесь торчали без твоего вмешательства. Конечно, Загреб вполне себе симпатичный город, но сам понимаешь, отель – не дом.
- Понимаю, - кивнул Фишер. – Но от отелей отвыкать не спеши.
- Мне кажется, или ты намекаешь на то, что планируешь нас чуть ли не с самолёта отправить на работу?
- Тебе не кажется. Я очень рассчитываю на то, что группа вновь начнёт функционировать…
Леон фыркнул и скрестил руки на груди. Не обратив на это внимания, Рональд продолжил:
- Мне-то всё равно, я могу и другими музыкантами заниматься, а вот вам работа нужна. И Дориану в том числе.
- Ага, - вновь фыркнул старший Ихтирам, - по миру пойдём, если не будем выступать.
- Леон, хватит сарказма.
- Это не сарказм. Я просто в шоке от того, что ты даже сейчас пытаешься нас сразу же всунуть в самое пекло работы.
- Леон, а что сейчас? – поджал губы Фишер, взглянув на подопечного.
- Напомнить?
- У меня с памятью всё в порядке, спасибо.
У Леона на челюстях дрогнули желваки, слова Рональда уязвили его, потому что в них слышался намёк на беду Дориана.
- А лучше бы были проблемы, - ответил Леон, в упор смотря на продюсера. – Я бы порадовался, если бы это случилось с тобой, а не с Дорианом.
Фишер удивлённо поднял брови. Такого заявления он не ожидал даже от Леона.
- Здорово, - поджал губы он. – Я уже восемь лет убиваюсь, чтобы у вас всё было хорошо, а ты мне отвечаешь вот такой благодарностью.
- Ага, давай ещё скажи, что легко можешь уйти от нас, - фыркнул Леон.
Всплеснув руками, он добавил:
- Помню я, как ты орал на нас, меня даже ударил и выставлял нас какими-то прокаженными! Ничего тебя не интересовало, кроме репутации! И ты не думал, что именно из-за этого, из-за твоего напора Дориан и сбежал?! Не выдержал!
Леона понесло, он говорил, не думая, выплёскивая на Рональда литры яда, которого тот не заслуживал.
Это было мерзко и низко – выставлять другого человека виновным в собственных грехах. Но если поверить в это, то станет лучше. Думать, что кто-то виноват в твоих ошибках всегда проще, чем признать, что только ты один виновен в них и несёшь за них ответственность.
- Орать прекрати, - осадил Леона Рональд. – И за словами следи. Я Дориана не выгонял и ничего такого не говорил лично ему, что могло заставить его сбежать. И, кстати, я всё ещё желаю узнать, что же тогда произошло и что стукнуло ему в голову.
- Ты же не собираешься расспрашивать его прямо сейчас? – напряжённо спросил Леон.
- Прямо сейчас не собираюсь, я понимаю, что в этом нет смысла. Но я надеюсь, что рано или поздно он начнёт всё вспоминать и сможет объяснить, что же стукнуло ему в голову, потому что вы всегда были неуправляемыми, но побег длиною в два года это перебор даже для вас.
Злость поутихла и уступила месту грусти, Леон опустил голову. Да, ему тоже безумно хотелось узнать правду о том, почему же близнец сбежал. Но в то же время он и боялся её услышать, потому что правда, заставившая Дориана уйти почти на два года, едва ли могла быть красивой.
- Я тоже хочу узнать, что случилось, - негромко проговорил Леон. – Но, Рональд, прошу, не наседай на Дориана, пока он не будет к этому готов.
- Я не собираюсь пугать его или калечить ему психику и требовать ответов сейчас, но когда-нибудь ему придётся ответить.
Этот разговор мог бы продлиться ещё долго и вновь обернуться ссорой, но Рональд переключился на другую тему.
- А где Дориан? – спросил он и огляделся.
Дориан стоял в стороне от них, верно, не желая подслушивать их разговор. Он кусал губы, украдкой оглядывался по сторонам и выглядел таким потерянным, что Леон тут же забыл про Фишера и поспешил к близнецу.
- Ди, - воскликнул он, подойдя к брату, - чего ты здесь стоишь один? Пошли к нам.
- Я думал, у вас личный разговор… - пробормотал младший.
- Пошли-пошли, - повторил Леон и, обняв Дориана за талию, повёл к Рональду.
Подойдя к продюсеру, младший Ихтирам вновь огляделся. Взгляд его напряжённо скользил от одного человека к другому, будто он искал кого-то или что-то.
- Ди, ты нас слышишь?
Дориан повернул голову, растерянно смотря на Леона.
- Дориан, всё в порядке? – спросил Рональд, серьёзно смотря на младшего близнеца.
- Д-да, - скомкано ответил Дориан, кивнув.
- Тогда, - вздохнул Фишер, - пошлите на регистрацию. Конечно, самолёт это частный и без нас он не улетит, но вылететь нам всё равно нужно вовремя.
Непонятный страх в глазах Дориана разгорелся с новой силой и на шее вздрогнули жилы. Но он заставил себя кивнуть, и они направились к стойке регистрации.
Первым всё проходил Рональд, затем Леон, а уже за ним Дориан.
Забрав свои документы, Леон обернулся на брата, тихо говоря:
- Иди сюда и давай паспорт.
Кивнув, младший достал из кармана паспорт и, шагнув за ограничительную черту, передал его суровой брюнетке в форме. Сердце застучало в груди с такой силой и скоростью, что перед глазами всё поплыло.
Леон стоял по ту сторону регистрационного пункта, не сводя с близнеца взгляда. Дориан был бледен, взгляд испуганный, напряжённый до предела. Казалось, он вот-вот лишится чувств.
Наплевав на правила, которые запрещали обратный проход, Леон подошёл к Дориану и, склонившись к нему, волнительно спросил:
- Ди, тебе плохо?
Младший мотнул головой и, гулко сглотнув, ответил:
- Нет, я просто волнуюсь.
- Не волнуйся, всё в порядке, - Леон ободряюще улыбнулся. – Я рядом. И Рональд тоже за тебя любого порвёт, так что ты в полной безопасности.
Дориан выдавил из себя улыбку и забрал паспорт, но тут же уронил его, потому что от нервного напряжения руки не слушались.
Подобрав его, он быстро сунул его обратно в карман и буквально побежал вперёд. Леон непонимающе уставился ему вслед и хотел пойти за ним, но его остановил голос работницы аэропорта:
- Ваш паспорт.
- Я же его показывал минуту назад?! – возмутился Леон.
- Ваш паспорт, - не обратив внимания на его недовольство, повторила девушка.
Поджав губы, Леон отдал ей документ и снова устремил взгляд на брата. Благо, Дориан не убежал далеко, а ждал его за проходом, но поведение его всё равно настораживало.
Забрав паспорт, Леон поспешил к близнецу. Пока что он решил не расспрашивать Дориана о причинах его странного поведения, а просто быть рядом и контролировать, чтобы с близнецом ничего не случилось.
Каждый этап регистрации становился для Дориана новым испытанием, а секунды, которые очередной человек рассматривал его и сверял с фотографией в документах, были пыткой. Но он упорно молчал о том, что же так пугало его, и только повторял: «Всё хорошо».
Пройдя последний пункт регистрации, Леон взял Дориана под руку, и они ступили в коридор-рукав, ведущий к самолёту. Теперь уже Дориан не озирался по сторонам, а иступлёно смотрел вперёд. Его напряжение очень волновало и пугало Леона, потому что он не мог понять его причину.
- Садись, - произнёс Леон, когда они зашли в салон самолёта, указав на одно из кожаных кресел цвета кофе с молоком.
Кивнув, Дориан сел и тут же отвернулся к иллюминатору, пряча глаза. От напряжения и волнения уже болели мышцы и ныло сердце, а пальцы мелко подрагивали.
- Разместились? – спросил Рональд, подойдя к братьям.
Дориан кивнул. Леон ответил:
- Да.
- До взлёта ещё двадцать минут, - оповестил их Фишер и пошёл на своё место.
Посмотрев на близнеца ещё немного, Леон направился к продюсеру.
- Я волнуюсь за Дориана… - произнёс он, сев рядом с Рональдом.
- Ты извини меня, конечно, но, по-моему, ты перебарщиваешь. По сравнению с тем, что было, Дориан в полном порядке.
Леон отрицательно покачал головой.
- Нет. Рональд, ты этого не понимаешь, но… я чувствую, что с ним что-то не так. А он молчит. Твердит: «Всё хорошо, да всё хорошо» и ничего не рассказывает.
Фишер тоже помрачнел.
- Да, - ответил он, - я тоже заметил, что Дориан ведёт себя несколько странно. Но ты не думаешь, что это может быть связано с потерей памяти?
- Наверное…
Леон тяжело вздохнул и взъерошил волосы, посмотрел на брата.
- Но я не уверен, что дело только в этом, - продолжил он. – Я понимаю, что с ним что-то происходит, но не понимаю – что именно. Это меня убивает, - он горько усмехнулся и перевёл взгляд на Рональда.
Вздохнув, Фишер взял его за руку, говоря:
- Леон, просто прими то, что Дориан не помнит тебя, не помнит себя, и он вполне может вести себя совершенно иначе, чем мы привыкли. Сам вспомни, как он вёл себя первое время после случившегося тогда, два года назад.
- Помню я… И я знаю, но… - Леон вновь взглянул на Дориана. – Но я боюсь, что дело не только в этом.
- Ты только не пугайся заранее, но у меня есть одно предположение.
- Какое же? – напряжённо уточнил Леон.
- Мне кажется, Дориан вполне может что-то помнить – что-то плохое…
- Ты намекаешь на то, что с ним случилось?
- Не обязательно. Леон, я тоже не хочу об этом думать, но за эти два года с Дорианом могло произойти всё, что угодно.
От одной мысли о том, что близнецу вновь причинили боль, в груди всё сжалось от горечи и беспомощности. Леон с болью посмотрел на Дориана.
- И если это «что-то» было плохим, - продолжал Рональд, - то оно вполне могло по новой сломать ему психику. Леон?
Он тронул парня за руку и, когда тот обратил на него внимание, сказал:
- Но это совсем не обязательно так. Вполне может быть, что Дориан так ведёт себя из-за шока. В прошлый же раз он пришёл в себя в больнице, вокруг были специалисты и близкие люди, а теперь ему пришлось как-то выживать в полном одиночестве в незнакомом городе. Да и информацию о прошлом в прошлый раз ему выдавали куда более дозировано. Я, конечно, не знаток человеческой психики, но мне кажется, что это вполне оправдывает его напряжение и настороженность.
Подумав немного, Леон вновь взглянул на брата, затем ответил:
- Наверное, ты прав, Рональд… И мне очень хочется верить в то, что это просто шок и непонимание и что с Дорианом за время нашей разлуки не случилось новой беды.
- Мне тоже, - кивнул Фишер и тоже посмотрел в сторону младшего Ихтирам. – Но на всякий случай будет лучше показать Дориана врачу, когда прилетим.
Леон угукнул в ответ.
- Хорошо. Только я сначала обсужу это с Дорианом.
Рональд кивнул и взглянул на часы. До взлёта оставалось меньше десяти минут. Леон уже хотел вернуться к брату, когда кое-что вспомнил.
- Чёрт… - проговорил он, нахмурившись, и повернулся к Фишеру. – Я совсем забыл… А как там Тим? Ты его одного бросил?
Рональд легко усмехнулся.
- Приятно понимать, что ты можешь думать ещё о ком-то, помимо самого себя, - ответил он.
- Я тебя серьёзно спрашиваю, - обиженно отозвался старший Ихтирам. – Но раз ты так говоришь, то и я скажу – а сам-то ты тоже хорош, бросил подопечного в первом туре на произвол судьбы.
- А ты бы предпочёл, чтобы я бросил вас? – резонно спросил Рональд.
- Не предпочёл бы, - поджал губы Леон.
- Вот и отлично. А Тима я не бросал, я друга попросил подменить меня – Йорга Джеффа, он тоже продюсер.
- Бедный Тим… - протянул Леон, ехидно ухмыляясь, - по рукам пошёл. Продюсерским.
- За него можешь не волноваться, Йорг – надёжнейший человек. И я подумал, что теперь, когда вы все вновь в сборе, стоит передать ему Тима насовсем. Он уже давно просил меня об этом, приглянулся Тим ему. Да и формат его больше подходит Джеффу, нежели мне.
Ухмылка Леона стала ещё более широкой и лукавой, давая понять, что он собирается сказать ещё одну гадость. Предчувствие Рональда не обмануло.
- Это конечно очень здорово, - проговорил Леон, приняв серьёзный вид, - что Тим понравился Йоргу. Но ты напомни ему, что Тим несовершеннолетний, а это статья…
- Леон, у тебя вообще ничего святого нет? – Фишер укоризненно посмотрел на подопечного. – Йорг уже тридцать лет женат на одной женщине, у него трое детей и недавно внучка родилась.
- А когда это кого-то останавливало? – не унимался Леон, нагло улыбаясь. – В шоу-бизнесе и не такое встречается.
- За собой следи, жертва шоу-бизнеса.
Ответ Рональда вызвал у Леона бурный смех.
- От души спасибо тебе, - произнёс старший Ихтирам, немного успокоившись, - давно я так не смеялся.
- Я не планировал тебя развлекать, но теперь я точно убедился в том, что всё возвращается на круги своя – ты снова стал невыносимым. Осталось только, чтобы к тебе присоединился Дориан, и вы уже оба трепали мне нервы.
- Признайся, - хитро улыбнулся Леон, толкнув продюсера локтем в бок, - ты ведь ждёшь этого?
- Жду, - вздохнул Рональд. – Так что мне тоже нужно будет наведаться к врачу, психиатру, потому что какой нормальный человек будет ждать возвращения своих мук?
Леон снова рассмеялся и вернулся к Дориану. Как раз объявили взлёт. Услышав сообщение пилота, Дориан до побелевших костяшек сжал подлокотники кресла.
Сев рядом с ним и пристегнувшись, Леон тихо спросил:
- Готов?
Дориан кивнул. Опустив взгляд на его ремень безопасности, Леон вздохнул и застегнул его.
- Спасибо, - шепнул младший и снова отвернулся к окну, наблюдая за тем, как медленно уплывает назад здание аэропорта.
Вот-вот самолёт выедет на взлётную полосу и через пару минут оторвётся от земли, от этого начало сосать под ложечкой.
- Ди, - донёсся сквозь пелену мыслей и страхов голос Леона, - только не говори, что ты боишься летать. Ты же никогда не боялся?
Он ободряюще улыбнулся, но Дориан этого не увидел, потому что продолжал напряжённо смотреть в окно, на разметку взлётной полосы, по которой самолёт ещё еле полз, разминаясь перед скоростным рывком вперёд и вверх.
- В первый раз всегда страшно, - пробормотал Дориан. – Я же не помню других полётов…
Вновь мягко улыбнувшись, Леон тронул близнеца за плечо, прося повернуть голову. Когда Дориан посмотрел на него, он сказал:
- А ты не смотри в окно, пока мы не поднимемся на нужную высоту, тогда будет не так страшно. У нас Леонард в первое время боялся летать и именно так боролся со своим страхом.
Дориан сдавленно улыбнулся. Двигатели загудели, и самолёт стремительно понёсся вперёд, заставляя Дориана вжаться в кресло. Хотелось посмотреть в окно, проверить, что происходит за ним, но в голове сидели слова близнеца о том, что если не делать этого, то будет не так страшно.
Сжав подлокотники ещё сильнее, до судорог в пальцах, Дориан закрыл глаза и в этот самый момент самолёт оторвался от земли, стремительно набирая высоту и заставляя сердце притихнуть в груди.
«Вот и всё. Обратной дороги нет…».
Глава 15
Незнакомый большинству, но все знают его имя.
Город, в котором он просыпался, никогда не будет прежним.
Становится трудно считать дни лишь по путеводным звездам,
Но его золотое сердце знает, что это изменится.
Asking Alexandria, Send me home©
Гамбург встретил темнотой и проливным дождём, от которого даже в помещении хотелось ёжиться. Едва пройдя последний пункт регистрации, братья и Рональд увидели Эвана с Леонардом, которые ждали их за ограничительной линией. Завидев товарищей, а главное одного, потерянного и вновь найденного, Прежан раскинул руки в стороны, кидаясь к Дориану с объятиями и восклицая:
- Я тебя сейчас в объятиях задушу! А потом по голове настучу, чтобы вся дурь из неё вышла!
Рональд обречённо закрыл глаза. Он сообщил Эвану с Леонардом о том, что Дориан нашёлся, а вот о том, что с ним вновь приключилась беда, забыл сказать, о чём сейчас очень сожалел, потому что Прежан со своими бурными приветствиями мог напугать любого. И по иронии судьбы именно это могло спровоцировать новую беду.
Но на действия друга Леон среагировал молниеносно и встал между ним и близнецом, защищая последнего. Эван остановился и непонимающе уставился на товарища, но и доли секунды созерцания его тяжёлого, предупреждающего взгляда было достаточно, чтобы понять, что что-то не так.
- Опять? – шепнул Эван, склонившись к Леону.
- Нет, - как можно тише ответил старший Ихтирам. – Но не лезь к Дориану.
- Почему? – Эван всплеснул руками и теперь уже недоумевающе уставился на Дориана, который испуганно выглядывал из-за спины брата.
- Эван, - процедил Леон, - просто послушай меня и не лезь к нему.
- Может быть, ты объяснишь, почему?! – продолжал не понимать Прежан, к ним уже подошёл и Леонард и тоже пытался понять, что происходит. – Насколько я помню, я Дориану ничего плохого не сделал!
- А вот он этого не помнит! – от эмоций прикрикнул Леон, Дориан вздрогнул за его спиной.
- Что? – переспросил Эван, возмущение мгновенно улетучилось.
- То, - прошипел Леон, исподлобья смотря на товарища. – Дориан снова ничего не помнит. Он головой ударился.
Обняв Дориана за плечи, Рональд отвёл его чуть в сторону, после чего вернулся к остальным парням и, отвесив Леону крепкий подзатыльник, строго спросил:
- Вы головой, вообще, думаете? – он обвёл взглядом присутствующих. – Мало того, что обсуждаете Дориана при нём же, так ещё и орёте.
Леон поджал губы и потёр затылок, но ничего не сказал по этому поводу, потому что Фишер был абсолютно прав.
- Я пытался объяснить Эвану, что случилось и почему к Дориану нельзя лезть сейчас, - проговорил он.
- Это я понял, - поджал губы Рональд. – Но время ты выбрал неподходящее для этого.
- А было бы лучше, если бы Эван его всё-таки схватил?! – вновь ощетинился Леон. – Он же с первого раза не понимает!
Прежан обиженно взглянул на него.
- Пока не до этого, - сказал он. – Но потом извинишься.
Леон поджал губы, слегка кривя их. И чего его так несло? Никто не хотел ему, им зла, а он кидался на друзей, как на виновных во всех грехах. Нервы ни к чёрту… А извиниться действительно нужно. Или хотя бы не вести себя больше так.
Рональд взглянул на Дориана и, убедившись в том, что он остаётся на месте, вернул внимание к остальным.
- Эван прав, - произнёс он. – Поговорим потом, а пока поехали по домам.
- Подождите! – остановил всех Прежан. – Леон, Рональд, хотя бы вкратце объясните, что с Дорианом, чтобы мы понимали, как вести себя.
- Он ничего не помнит, - вздохнул Леон. – Совсем.
- А остальное? – осторожно уточнил Эван. – Он… как раньше? В смысле, как в начале? После…
- Я понял тебя, - поднял руку Леон, останавливая друга. – Нет, всё не так плохо, но…
Он посмотрел на близнеца, который топтался в стороне, разглядывая интерьер огромного зала.
- Но я не до конца в этом уверен, - продолжил Леон. – Вроде бы, Дориан не боится прикосновений, на улицу выходить не боится, но всё равно он постоянно как-то напряжён… даже напуган.
Эван понимающе покивал.
- Пошлите, - напомнил Рональд.
Леон быстро обогнал продюсера, чтобы первым подойти к близнецу. Следом подошли и все остальные.
- Извини, если напугал тебя, - виновато улыбнулся Эван, обращаясь к Дориану. – Я просто не ожидал, что нам снова придётся знакомиться заново. Я – Эван, Эван Прежан.
Дориан кивнул, слегка улыбнувшись другу, и протянул ему руку.
- Да, Леон рассказывал о вас.
Эван несколько удивился, но на рукопожатие ответил. Да, в самом деле, в этот раз всё было совершенно иначе.
- А ты Леонард, - обратился Дориан уже к Норвату. – Да?
- Да, всё правильно, - мягко улыбнулся Леонард.
У Леона отлегло от сердца. Дориан не только не испугался, но и сам шёл на контакт, в том числе и физический. Вот только на сердце всё равно было неспокойно, потому что… что-то было не так.
«Кажется, я становлюсь параноиком, - подумал Леон, смотря на близнеца. – Нужно будет поговорить с Дорианом, и если с ним действительно всё в порядке, и я зря беспокоюсь, то начать пить успокоительное. А то так и с катушек слететь недолго, постоянно ожидая какой-то беды, а теперь я точно не могу себе этого позволить».
Все двинулись к выходу, выйдя на крыльцо, Леонард отдал свой зонтик Леону с Дорианом, а сам укрылся под одним зонтом с Эваном.
- Так, отдай мне зонт! – возмутился Прежан, когда они сделали всего пару шагов. – А то всю голову мне отобьёшь!
- Я же не виноват в том, что ниже тебя, - буркнул в ответ Леонард.
Фыркнув, Эван отобрал у него зонтик и гордо понёс его сам.
- Подвезёшь нас до дома? – спросил у него Леон.
- Дориана подвезу, тебя нет, - вздёрнув подбородок, отозвался Прежан.
- Так значит?! – воскликнул Леон и ударил друга кулаком в плечо. – Я одного Дориана с тобой ни в жизни не отпущу! Ты мне его угробишь!
- А если ты поедешь с нами, - не остался в должниках Эван, - то я сделаю всё, чтобы угробить тебя, потому что с возрастом ты становишься только вреднее! А по закону подлости пострадают невинные!
Дориан широко распахнутыми глазами наблюдал за этой шутливой перепалкой, не понимая, смеяться ему или бояться. Но от этого его отвлекла вспышка света справа. Повернув голову, Дориан увидел девушку во всём чёрном с массивным фотоаппаратом, закрывающим лицо; тьму рассекла ещё одна вспышка.
- Куда ты так смотришь? – шёпотом спросил Леон, отвлёкшись от Эвана.
Но объяснений не потребовалось, потому что папарацци заметил и он.
- Вашу ж мать… - пробормотал он, не сводя взгляда с девушки, нарушившей их покой. – Нигде от них спасения нет. И откуда она узнала, что мы будем здесь?
- Не только она, - поджал губы Рональд, указав в сторону ещё одного фотографа, который прятался на парковке между машинами.
- Наверное, по машине проследили, - предположил Леонард.
- Не обращай на них внимания, - шепнул Леон близнецу. – Это просто папарацци, близко они не подходят.
- Да я не боюсь… - ответил Дориан, продолжая идти к машине Эвана и то и дело оглядываясь на девушку с камерой.
Частые вспышки даже с расстояния били по глазам и заставляли сердце ускорять свой бег от волнения и непривычки. Всё происходящее было слишком незнакомым и чужим, чуждым.
Эван сел за руль, рядом с ним на пассажирском сиденье устроился Рональд, а сзади разместились остальные.
- Леон, Дориан, думаю, сначала вас везти домой? – спросил Прежан, выехав с парковки.
- Было бы желательно, - ответил Леон.
Кивнув, Эван надавил на газ, плавно прибавляя скорость, а Леон повернул голову к близнецу. Дориан сидел, как-то сжавшись, и неотрывно смотрел в окно, на чужой-родной мокрый город, даже моргал редко.
- Ди, всё в порядке? – тихо спросил Леон, склонившись к брату.
Да, он параноик, да, он, верно, уже достал Дориана, но не волноваться и не интересоваться им он не мог. Слишком остро он боялся что-то упустить, и слишком сильным было ощущение того, что с близнецом что-то не в порядке.
- Да, - шёпотом ответил Дориан, не поворачивая головы, скользя взглядом по промокшей ночной панораме Гамбурга. – Всё в порядке. Я просто рассматриваю город. Красивый…
Врёт. Но сейчас не самое подходящее время для выяснения причин его лжи.
Вздохнув, Леон отвернулся, смотря на бегущую впереди дорогу и без особого интереса слушая разговор Эвана с Рональдом.
«Что же с тобой происходит?», - подумал Леон, и сердце заунывно заскулило в ответ на эту мысль.
Подъехав к дому, в котором жили близнецы, Леонард с Эваном тоже вышли из машины, помогая им дотащить чемоданы до квартиры. Всё время, пока они ехали в лифте и шли к двери, Дориан смотрел вниз, в сторону, куда угодно, но не на друзей. И это очень волновало Леона.
Когда Леон открыл дверь, Эван с Леонардом попрощались и ушли. Очень хотелось напроситься в гости, вновь посидеть вчетвером, ведь этого так не хватало им, но они понимали, что братья устали с дороги и им просто нужно побыть вдвоём. А провести время все вместе они ещё успеют.
- Добро пожаловать домой, - открыв дверь, произнёс Леон, улыбаясь, и отошёл в сторону, пропуская брата вперёд.
Быстро зайдя следом, он щёлкнул выключателем, освещая гостиную светом. Дориан сделал несколько шагов вперёд и остановился, оглядывая просторную комнату.
- Это гостиная, - озвучил Леон и без того очевидную вещь, обведя руками комнату.
Дориан кивнул, продолжая рассматривать интерьер.
- Показать всё остальное? – участливо спросил Леон, подойдя к нему.
- Давай.
Леон улыбнулся и повёл близнеца в следующую комнату. И он всегда знал, что не принадлежит к числу тех, кто лезет за словом в карман, но тому, с каким воодушевлением он рассказывал Дориану про каждую новую комнату, удивляло даже его, такому бы мастерству слова позавидовал любой экскурсовод. Дориан с интересом выслушивал его, кивал, изредка сам спрашивал что-то, а Леон чувствовал себя в этот момент самым счастливым человеком на земле. Вот оно – простое счастье – снова быть рядом с тем, кто дороже и ближе всех на свете.
Последней комнатой, в которую они зашли, была спальня Дориана.
- А это твоя спальня, - сказал Леон. – Кровать, шкаф, телевизор, стол, ноутбук… Я ничего не трогал. Только Аннис пыль протирала. Аннис – наша домработница. Но если ты не хочешь, чтобы в доме были чужие, я могу её уволить: на время или навсегда.
- Нет, пусть работает. Она мне не помешает.
- Точно?
- Точно, - Дориан слабо улыбнулся.
Несколько секунд Леон молчал, внимательно всматриваясь в глаза близнеца. Он о чём-то молчал! Это было слишком очевидно!
- Ди, что происходит? – серьёзно спросил он.
- А что происходит? – улыбнувшись, переспросил Дориан.
- Ди, мне кажется, что ты… о чём-то молчишь. Пожалуйста, скажи мне, что тебя гложет.
- Меня ничего не гложет, - заверил близнеца младший. – Просто я очень устал с дороги.
Леон понимающе кивнул. В самом деле, может быть, он зря переживает?
- Можно я лягу спать? – добавил Дориан.
- Конечно, можно… Но, может быть, сначала поужинаем?
- Да, давай.
Ужин прошёл спокойно и в то же время как-то скомкано. Леон постоянно поднимал взгляд на Дориана, пытаясь понять, что с ним происходит, почему он так ведёт себя, но не находил ответов на эти вопросы. А сам Дориан упорно молчал.
Доев, младший поблагодарил за ужин и пошёл к себе, Леон провёл его, остановился в дверях его спальни, растеряно смотря на близнеца. Заметив его взгляд, Дориан остановился, смотря на него в ответ.
- Ты хочешь что-то сказать? – спросил младший.
- Нет, - Леон выдавил из себя улыбку. – Вернее, да… Но это потом, а пока отдыхай.
Он подошёл к близнецу, но остановился, не решаясь так сразу обнять. Он больше всего на свете боялся напугать его, сделать что-то, что оттолкнет его.
- Можно тебя обнять? – тихо спросил Леон через пару секунд.
- Да, конечно, - тоже почти шёпотом ответил Дориан.
Обняв его и пожелав ему спокойной ночи, Леон, скрепя сердце, ушёл.
Дориан ещё несколько минут стоял, смотря на закрытую дверь. Убедившись в том, что брат не вернётся, он лёг на кровать и свернулся на ней калачиком, подтягивая колени к груди. Сердце стучало, как сумасшедшее, голову разрывало от тысячи страхов, от бесконечного напряжения, но он упорно держался, иступлёно смотря перед собой.
Повернув голову, он уткнулся лицом в подушку, так, если он всё-таки не выдержит, сорвётся, Леон хотя бы не услышит его рыданий. А он не должен был их слышать. Он не должен был ни о чём знать.
Напряжение последнего времени было слишком велико, и психика просто не выдерживала. Задушено всхлипнув, Дориан вжался в подушку ещё сильнее, лишая себя возможности дышать. Кислородное голодание спасло от истерики и переключило на более важные проблемы, остались только тихие слёзы.
Вдохнув полной грудью, Дориан вновь задержал дыхание, роняя на подушку одинокие солёные капли.
Тем временем Леон спустился в гостиную и по привычке достал из бара бутылку коньяка, но поставил её на место. Теперь у него не было причин, чтобы напиваться.
Посидев в гостиной пару минут, Леон пошёл к себе в спальню. Быть там было правильнее всего, потому что Дориан был за стенкой, и он мог прийти к нему на помощь, если вдруг что. А ещё так было просто спокойнее.
Леон не знал, чем занять время, оно просто пролетело. Около полуночи он тоже начал собираться ко сну, но, когда все приготовления остались позади, ноги сами собой привели его не в собственную постель, а в спальню Дориана.
Открыв дверь, Леон осторожно заглянул в комнату. Свет был выключен, а на кровати угадывалась фигура Дориана. Прикусив губу, Леон закрыл дверь, подошёл к постели близнеца и, подумав, аккуратно лёг рядом с ним.
- Ты даже не представляешь, как сильно ты мне нужен, - одними губами прошептал Леон, смотря на макушку младшего и с трудом различая её во тьме. – И я больше не допущу ошибок. Только откройся мне, пожалуйста…
Глава 16
Дориан проснулся первым и уже десять минут просто лежал и смотрел на близнеца. Линии губ, носа, скул – всё в нём было таким же, идеально повторяющим его самого. Только причёска другая: модная, с выбритыми висками, но цвет волос, опять же, такой же.
Дориан смотрел на него и не понимал, что чувствует. Рядом с ним лежало его ожившее отражение, совершенная копия. И его даже не удивляло и не пугало то, что поутру он обнаружил Леона в своей постели. В его голове было слишком много мыслей куда более важных и тяжёлых, заставляющих взгляд бегать и застывать в ужасе.
Медленно выбравшись из постели, Дориан надел штаны и покинул спальню. Найдя ванную комнату, он принял душ и привёл себя в порядок, после чего спустился на первый этаж, на кухню. Несмотря на плотный ужин, есть хотелось до безумия.
Приготовив себе несложный завтрак, он сел за стол и приступил к трапезе. На кухне и во всей квартире царила умиротворяющая тишина, потоки солнечного света лились в идеально вымытые окна, создавая ощущение сказки, нереальности происходящего.
Когда с завтраком было покончено, Дориан забрался с ногами на стул и обнял колени, вновь и вновь разглядывая интерьер кухни. Что делать дальше, он не знал.
Леон проснулся только после полудня и, не найдя брата рядом, тут же отправился на его поиски. Сбежав вниз по лестнице, он испуганно огляделся и крикнул:
- Ди? Ты где? Ди?!
Сердце колотилось так, что было больно дышать. А от одной мысли о том, что Дориан снова ушёл, к горлу подступала истерика.
- Ди?!
- Я здесь! – с опозданием отозвался младший.
Облегчённо выдохнув, Леон побежал на кухню. Дориан спокойно сидел за столом, и ничего не указывало на то, что что-то было не так и для переживаний были причины.
Убедившись в том, что всё в порядке, Леон вздохнул и спросил:
- А почему ты меня не разбудил?
- А нужно было?
- Обычно ты так делал. И я тоже.
- А… Извини, - Дориан виновато потупил взгляд. – Я просто не помню этого… Ты же знаешь.
От слов близнеца и его вида у Леона сжалось сердце. Он почувствовал себя последней сволочью, потому что заставил его оправдываться.
- Это ты меня извини, - произнёс Леон. – А ты ни в чём не виноват. Просто я очень испугался, когда проснулся, а тебя не было рядом…
- А… - Дориан замялся, не зная, как сформулировать вопрос, и кусая губы.
Леон сел напротив него, внимательно смотря в лицо, и, всем своим видом показывая, что он готов ответить на любой вопрос.
- Спрашивай обо всём, что хочешь, - на всякий случай сказал он.
Кивнув, Дориан всё-таки озвучил свой вопрос:
- А мы часто спим вместе?
Леон закусил губу, не зная, как ответить на этот вопрос, как сделать это правильно.
- А тебя это смущает? – уточнил он.
- Нет, - Дориан покачал головой. – Просто я пытаюсь понять… как было.
- Ну, мы очень часто спали вместе в детстве, а когда выросли…
Перед глазами замелькали картинки воспоминаний о ночах, когда Дориан приходил к нему, потому что ему было страшно, а ещё о ночах других…
- Когда выросли, был период, когда мы снова начали так делать, - договорил Леон и тут же осёкся, но было уже поздно.
Чёрт! Зачем он это сказал?! Леон гулко сглотнул, морально готовясь к вопросам о «том периоде» и судорожно соображая, как он будет всё объяснять Дориану.
Но младший не стал задавать вопросов, а только понятливо кивнул.
Вздохнув, Леон встал из-за стола и включил кофеварку.
- Ты уже позавтракал? – поинтересовался он, ожидая сигнала от аппарата.
- Да. Приготовить и тебе завтрак? – Дориан обернулся на него через плечо.
Леон удивлённо вскинул брови, недоумевающе уставившись на близнеца. То, что Дориан спокойно справлялся с повседневными делами, радовало, но… опять что-то было не так.
За спиной просигналила кофеварка, но Леон не обратил на это внимания, продолжая смотреть на брата и пытаясь понять, что же его так смутило. Известно, что – Дориан так не говорил. У них были не такие отношения, чтобы вот так услужливо предлагать друг другу что-то сделать. И душа не желала принимать эту перемену, хоть сознанием Леон и понимал, что это нормально, и что в прошлый раз, забыв всё, Дориан тоже вёл себя совершенно непривычно и не похоже на себя.
В этом, верно, проявлялся его эгоизм, потому что Леон почти два года грезил о встрече с близнецом, но никак не ожидал, что к нему вернётся тело, но не личность Дориана, и что им вновь придётся выстраивать отношения с начала. А он ведь мечтал о том, что Дориан тоже будет рад его видеть и кинется к нему с объятиями… Но не срослось, как видно, не заслужил.
За такие мысли хотелось отхлестать себя по щекам. Дориан снова был рядом, он был жив, здоров и, пусть он ничего не помнил, его теперешнее состояние не шло ни в какие сравнения с тем кошмаром, который им пришлось пережить в прошлый раз. А он, Леон, снова хотел ещё чего-то, хотел большего. Неблагодарный.
- Нет, спасибо, - запоздало ответил старший и наконец-то перелил кофе в чашку.
Кивнув, Дориан снова отвернулся. Несколько секунд Леон продолжал стоять, смотря на затылок близнеца, затем вспомнил про завтрак и, не утруждаясь, сунул два куска белого хлеба в тостер и достал из холодильника масло и апельсиновый джем.
Забрав из тостера хлеб, он вернулся за стол. Дориан остался сидеть с ним и неотрывно смотрел на него: рассматривая, изучая. В глазах его продолжала читаться некоторая опаска, но теперь её стало значительно меньше, и к ней примешался интерес и ещё что-то, едва уловимое, что пряталось в золотых крупицах на радужках.
Только тогда, когда Леон закончил завтракать и отправил грязную посуду в посудомоечную машинку, Дориан встал из-за стола и направился к двери.
- Ты куда? – спросил старший.
- К себе в комнату.
- Пойти с тобой?
- Не надо. Я просто хочу немного отдохнуть.
- Ты плохо себя чувствуешь?
- Нет, - Дориан улыбнулся. – Всё в порядке.
У Леона было ещё очень много вопросов к брату, но он проглотил их и заставил себя кивнуть. Конечно, он очень волновался за Дориана, но доводить свою заботу о нём до абсурда не стоило.
- Хорошо, иди. Если я тебе понадоблюсь, просто позови.
Кивнув, Дориан ушёл, а Леон остался стоять и смотреть ему вслед. Неужели он стал ему не нужен? Конечно же, это бред! Просто, несмотря на потерю памяти, Дориан остался самостоятельной личностью и мог со всем справляться и без него, без Леона. И это радовало, потому что, если бы это было не так, он бы точно не выжил в одиночестве в чужой стране. Но на душе всё равно было паршиво. Потому что Леону Дориан был нужнее кислорода. А вот Дориану он пока что особо не был нужен, он не помнил о том, что было совершенно иначе.
Поднявшись в свою спальню, Дориан включил ноутбук и сел за стол. Открыв браузер, он обернулся на дверь и ввёл в строку поиска: «Ноты Римана».
Глава 17
Проблема правды в том,
Что она никогда не лжет,
Неприятность ошибочного в том,
Что оно никогда не бывает правым,
Поэтому моя голова - под твоим светом.
Трудность мира в том,
Что он никогда не борется,
Беда любви в том,
Что она всегда слепа.
Thousand foot krutch, Already home©
- Кого там принесло?! – крикнул из ванной Леон, когда в дверь позвонили.
Ответив, что он откроет, чего старший не услышал из-за шума воды, Дориан направился на первый этаж. Открыв дверь, он увидел приятную пухлощёкую женщину, что ввело его в ступор.
Кто она? Мама? Нет, фотографию родительницы он видел, и эта женщина явно ею не являлась. Значит, оставался только один вариант – гостья была домработницей, про которую рассказывал Леон.
- Вы Аннис? – предположил Дориан.
- Да, это я, - улыбнулась женщина. – А ты ведь Дориан?
Первой мыслью было – как она догадалась? Но спрашивать об этом было глупо, потому что эта загадка была слишком проста. Если перед тобой находится некто, как две капли воды похожий на Леона, но не являющийся им, значит он – Дориан.
- Да, всё правильно, - улыбнувшись в ответ, кивнул младший Ихтирам. – Приятно познакомиться.
Он отошёл в сторону, пропуская Аннис в квартиру.
- Мне тоже, - искренне ответила женщина. – А то я уже думала, что никогда не застану тебя дома.
Дориан открыл рот, но не нашёл, что сразу ответить, и обернулся в сторону второго этажа, где сейчас был близнец. Что Леон говорил про него? Где он был?
- Да, - ответил он, неуверенно улыбнувшись. – Я часто бываю… не дома.
- Понимаю, - кивнула Аннис. – В твоём возрасте я тоже всегда была где угодно, но не дома.
Сняв куртку, она перенесла в гостиную уборочный инвентарь и окинула её оценивающим взглядом, прикидывая, что сегодня ей нужно сделать и с чего лучше начать.
По сравнению с тем, что она видела до этого, сейчас квартира была в идеальном состоянии. По крайней мере, на полу и столах не было батарей из бутылок, пепельницы не были переполненными, а вокруг них не валялись груды окурков. Да и Леона в жутко помятом состоянии не было на диване. Всё это очень приятно удивляло.
Решив, что сегодня можно просто пропылесосить, протереть пыль и убрать на кухне, если там было грязно, Аннис достала из встроенного шкафа пылесос.
- Вам помочь? – спросил Дориан.
Аннис подняла на него удивлённый взгляд.
- Это моя работа, - добродушно улыбнувшись, ответила она, - а если ты будешь делать её за меня, мне придется ответить тем же. И хоть голос у меня тоже ничего, но ваши поклонники точно не обрадуются, если увидят на сцене не своего любимчика, а меня.
Прикусив губу, Дориан кивнул и забрался с ногами на диван, чтобы не мешать Аннис. Включив пылесос, она приступила к делу, а Дориан с интересом наблюдал за ней. Что-то было такое неуловимо приятное и притягательное в этой женщине, что от неё не хотелось уходить. А, может быть, он просто соскучился по маме и потому бессознательно тянулся к той, которая была близка к ней по возрасту и по-матерински мягка и улыбчива.
Выйдя из ванной комнаты и услышав низкий гул пылесоса, Леон тоже спустился на первый этаж.
- А, Аннис… - вздохнул он, увидев домработницу. – Я совсем забыл, что ты приходишь в это время.
- Хорошо, что Дориан дома, - ответила женщина, - а то стояла бы я под дверью. И познакомились мы наконец-то.
- Я рад, - кивнул Леон.
Сбегав к себе в комнату, он сменил полотенце на нормальную одежду и вернулся в гостиную, сел рядом с Дорианом и также устремил взгляд на Аннис, которую с таким интересом разглядывал младший.
Но очень скоро Леон устал от наблюдения за домработницей и перевёл взгляд на близнеца.
- Вижу, Аннис тебе понравилась, - склонившись к Дориану, шепнул он.
- Да, она очень милая, - тоже шёпотом ответил младший.
Душа на мгновение переполнилась светом и радостью, но затем место в груди заняли чувства куда более негативные. Дориан взглянул на него лишь мельком, а после вновь переключил всё своё внимание на Аннис. От этого Леон почувствовал острый укол ревности и обиды. Он слишком соскучился по нему и, по крайней мере, пока не был готов делить близнеца ни с кем: ни морально, ни физически. А вот Дориан никак не выделял его среди других, он общался с ним так же, как и со всеми остальными людьми.
Леон поджал губы, шумно вдыхая, и перевёл взгляд на домработницу.
- Аннис, - обратился он к ней, - у нас, в принципе, не грязно. Так что вынеси мусор и можешь быть свободна на сегодня.
Аннис удивлённо посмотрела на Леона. Он добавил:
- И завтра тоже можешь не приходить. Пусть у тебя будет внеплановый выходной, - Леон сладко, но совершенно неискренне улыбнулся домработнице.
- Может быть, я здесь закончу убираться? – спросила Аннис. – Осталось совсем чуть-чуть.
- Да, заканчивай, - кивнул Леон и, тронув Дориана за руку, обратился к нему: - Пошли наверх?
Младший обернулся в сторону Аннис, которая вновь сосредоточилась на уборке.
- Пошли-пошли, - уже утвердительно повторил Леон и, едва не силой подняв близнеца с дивана, повёл его наверх. – Зачем пылью дышать? Кашлять ещё начнёшь…
- Хорошо, пошли… - ответил Дориан.
Что-то подсказывало Леону, что он ведёт себя неправильно, в корне неправильно, но иначе не получалось. У него просто крышу сорвало, когда он понял, что близнец не обращает на него никакого внимания. И он был готов сейчас же уволить Аннис без объяснения причин, хоть до этого она очень нравилась ему, просто потому, что она вызывала у Дориана больший интерес, чем он сам.
Зайдя в спальню близнеца, Леон усадил его на кровать и сам сел рядом.
- И… что будем делать? – спросил Дориан через какое-то время.
- А что хочешь? – поинтересовался Леон и сел ближе к нему, накрыл его ладонь своей.
Младший неуверенно и нервно улыбнулся и осторожно убрал руку, скрестил руки на груди.
- Я не знаю, - ответил он. – Мне, в принципе, всё равно. Для меня сейчас слишком многое в новинку.
И вновь укол горечи и обиды вонзился под рёбра. Леон не мог понять поведения Дориана, не понимал, почему он сторонился его. В прошлый раз его настороженность хотя бы была оправдана – он избегал абсолютно всех, потому что боялся, но теперь этого не было. Да, он не был настолько общителен, как раньше, в глазах его то и дело скользили опасения, страхи, но он всё равно шёл на контакт с людьми. А вот его, своего близнеца, избегал.
- Ди, почему ты меня сторонишься? – с горечью спросил Леон.
- Я тебя не сторонюсь, - заверил его младший. – Просто… - он замялся на мгновение, - я пока что не могу понять, как вести себя.
- Но почему-то ты не понимаешь этого только со мной, - в голосе Леона скользнула обида и даже упрёк.
Обиженная девчонка. Он бы сам себя так обозвал, если бы видел себя со стороны.
- С тобой я не понимаю этого больше всего… - пробормотал Дориан, опустив взгляд. – Ты же говоришь, что мы близнецы, что у нас какие-то особенные отношения, а я пока что не совсем понимаю… каково это – быть близнецом.
Леон сидел и смотрел на Дориана, не зная, что сказать. Его слова были правильными, они объясняли всё и у него действительно были причины, чтобы вести себя так, как он вёл. Но, чёрт побери, Леон не мог сейчас ждать неизвестно сколько, чтобы снова понять, что он нужен брату, чтобы он вновь потянулся к нему! Просто не мог.
«Кажется, Фишер прав и я действительно законченный эгоист», - подумал Леон, потупив взгляд.
Подумав немного, Дориан несмело подсел к близнецу и уткнулся лбом ему в плечо. От этого жеста – отличительного жеста Дориана, у Леона на глаза навернулись слёзы. Он был готов самым позорным образом разрыдаться от счастья, умиления и горечи. Это был проблеск настоящего Дориана, его половинки.
- Прости меня, - прошептал младший. – Я постараюсь привыкнуть скорее…
Это было уже перебором. Слишком мило. Слишком…
Притянув близнеца к себе, Леон сжал его в объятиях с такой силой, что и самому стало больно. Но он не хотел отпускать его, пусть лучше болят рёбра, обещая сломаться. Он просто не мог отпустить его. Слишком он был ему нужен.
А Дориан и не сопротивлялся, оставаясь в удушающих объятиях брата. И только по взгляду: застывшему, смотрящему куда-то вглубь себя, было понятно, что он пока ещё действительно только старается быть прежним Дорианом, а скорее даже притворяется им.
Глава 18
Спустившись на первый этаж, Леон открыл дверь, в которую уже несколько минут упрямо звонили. На пороге стояли Эван и Леонард.
- Привет, - поздоровался Прежан, Леонард также поприветствовал друга.
Вскинув бровь, Леон скрестил руки на груди, но едва он успел открыть рот, Эван добавил, предугадывая его вопрос:
- И не спрашивай, почему мы не позвонили перед визитом.
- А мне всё-таки интересно, почему, - отозвался Леон и подпёр плечом дверной косяк, выжидающе смотря на друзей.
- Потому что ты бы не ответил, - ответил Леонард.
- Да, - подхватил Эван, - а если бы и ответил, то сказал бы, чтобы мы не приезжали. А так ты нас уже не выгонишь, а если попытаешься, то нас двое и мы сильнее.
- Здорово, - поджал губы Леон. – А вы не подумали, что сейчас может быть неподходящее время для визита?
- Леон, ты, конечно, извини, - вздохнул Эван, - но у тебя любое время – неподходящее. Это мы уже проходили. И если тебе дать волю, то ты Дориана ещё пару месяцев будешь прятать от нас. А мы, между прочим, тоже по нему очень соскучились.
Леон вновь поджал губы, переводя взгляд с одного друга на другого.
- Я понимаю, что вы соскучились по нему, - ответил он. – Но вы должны понимать, что нельзя вот так вот врываться к нам.
- Давай мы спросим у Дориана, - высказал Леонард светлую мысль, - и, если он против гостей, то мы уйдём?
Шумно вздохнув, Леон нехотя согласился.
- Хорошо. Только стойте здесь. А я пойду и поговорю с ним.
- А не надо никуда идти… - проговорил Эван.
Нахмурившись, Леон обернулся. Дориан уже сам спустился и стоял около лестницы, слушая их разговор.
- Привет, - махнул ему рукой Прежан.
- Привет, - тоже помахал в ответ Дориан. – Вы… в гости к нам пришли?
- Да, - кивнул Эван. – И теперь мы ждём твоего ответа – можем ли мы зайти?
Леонард закатил глаза и покачал головой. После такой подачи вопроса любой бы согласился, чтобы не чувствовать себя неудобно.
- Дориан, - попытался исправить положение Норват, - ты не против нашего визита или у вас есть какие-то дела и нам лучше приехать в другой раз?
- Нет, дел у нас никаких нет, - немного неуверенно ответил Дориан. – Проходите.
- Вот видишь, - шепнул Эван Леону, проходя мимо него, - я всегда говорил, что Дориан намного добрее тебя.
Леон толкнул его локтем в бок так, что Прежан закашлялся.
- Злобный брат-близнец, - буркнул он, потирая ушибленное место.
- Тоже мне – добряк-великан нарисовался, - огрызнулся в ответ Леон.
Когда все расселись, Дориан тоже сел на диван, на подлокотник, и поднял на друзей растерянный взгляд.
- Ну, как у вас дела? – спросил он.
- Всё в порядке, - кивнул Леонард.
- Ага, - поддакнул Эван, лукаво улыбаясь, - у нас тут недавно радостное событие произошло… Не догадываешься, какое?
- Какое?
- Друг пропавший нашёлся…
Леон хлопнул себя по лбу, после чего процедил, напряжённо смотря на Прежана:
- Эван…
- Эм… Это ты про меня? – уточнил Дориан.
- Про тебя, - улыбнулся Эван. – Благо, больше никто не пропадал. И мы очень рады, что твоему исчезновению пришёл конец. Знал бы ты, как мы скучали! Вон, на Леона вообще страшно было смотреть!
Дориан взглянул на близнеца.
- Ты так сильно переживал? – негромко спросил он.
- Да, - Леон заставил себя улыбнуться. Драма сейчас была ни к чему. – Но это уже не важно. Главное, что сейчас ты вновь с нами и всё хорошо.
Дориан кивнул, но, подумав совсем немного, задал вопрос, который Леону хотелось слышать меньше всего.
- А почему я сбежал?
Эван с Леонардом пересмотрелись. Они просто не знали, что ответить, потому что Леон толком не рассказывал о том, что предшествовало исчезновению Дориана, сказал только, что у них был не очень приятный разговор и младший решил поехать к родителям.
А сам Леон замер, тоже не зная, что сказать, но по совершенно иным причинам.
Видя замешательство друзей, Дориан добавил:
- Или я не сбежал? Меня… похитили?
Сказать что-то было просто необходимо, потому что молчание затягивалось, а иногда оно может напугать сильнее любых слов. Собравшись, Леон ответил:
- На самом деле мы не знаем, что произошло. Ты должен был поехать к родителям, но почему-то не доехал до них и исчез. Мы пытались тебя искать, но об этом узнали наши поклонники и, увы, не только они. Мы просто побоялись, что тебя найдут не те люди, недоброжелатели, и… сделают с тобой что-нибудь плохое, потому Рональд настоял на том, чтобы опровергнуть новость о твоём исчезновении.
Леон мысленно выдохнул. У него получилось и правду сказать, и обойти подробности.
- У меня так много недоброжелателей? – спросил Дориан. – У нас?
- Конечно, нас любят больше, чем ненавидят, намного больше, - ответил Леон, мягко улыбнувшись. – Но у успешных и знаменитых людей всегда есть враги, они есть и у нас.
Дориан кивнул, потупив взгляд.
- Но не переживай, - поспешил добавить старший, - мы всегда ходим с охраной, а там такие ребята, что никто не решится подойти близко.
- Это здорово, - ответил Дориан, слегка улыбнувшись. – В смысле, правильно, что у нас есть охрана…
- Так странно наблюдать за тем, как ты вновь не знаешь, как относиться к своей популярности и к тому, что к ней прилагается, - проговорил Эван, тоже улыбнувшись.
- Да. Я и вправду пока что не очень понимаю всё это… Я – знаменитость… - Дориан растерянно и несколько смущённо улыбнулся.
- Привыкай, - кивнул Леонард.
- Насчёт «привыкай», - снова заговорил Эван, - вы в курсе, что Фишер уже готовит грандиозные планы по нашему триумфальному возращению?
Леон несколько напрягся.
- У Фишера, интересно, другие мысли, вообще, есть? – спросил он. Это был риторический вопрос. – И когда он планирует нас на работу загнать?
- Этого он пока что не говорил. Может быть, сюрприз готовит, - пожал плечами Прежан.
- Хреновенький такой сюрприз, - хмыкнул Леон.
- Вы из Фишера уже совсем деспота делаете, - вступился за продюсера Леонард. – Думаю, он даст нам достаточно времени на то, чтобы подготовиться к работе.
- Хотелось бы, - поджал губы старший Ихтирам и взял из пачки сигарету, закурил. – В противном случае нам придётся поругаться с ним…
- Леон, - рассмеялся Эван, - ты всегда ругаешься с ним.
- Ты тоже.
- Но я делаю это не так грандиозно.
Пронаблюдав немного за тем, как Леон курит, Дориан пересел, садясь рядом с ним, и тоже взял сигарету.
- Я думал, что ты бросил курить… - нахмурился Леон, взглянув на близнеца. – Ты же, вроде бы, не курил в последнее время?
- Не курил, - кивнул младший. – Но я всё время чувствовал, что чего-то хочу, но не понимал, чего. А вот сейчас дошло.
- Вот Фишер-то обрадуется! – расхохотался Эван. – И вновь Дориана даже амнезия не остановила от курения!
- А я не должен курить? – напряжённо уточнил Дориан, достав изо рта сигарету.
- Фишер считает, что не должен.
Дориан уже хотел положить сигарету на место, но Эван добавил:
- Но ты его никогда не слушал. Так что можешь продолжать не слушать и дальше.
Слегка улыбнувшись в ответ, Дориан вновь поднёс сигарету ко рту. Леон напряжённо следил за его действиями. В нём ещё слишком жива была память о том, что два года назад именно эта дурная привычка спровоцировала первый приступ у младшего.
Щёлкнув зажигалкой, Дориан подкурил, втягивая крепкий дым. Лёгкие обожгло, и он рефлекторно выдохнул, сгибаясь пополам и закашлявшись так, что слёзы брызнули из глаз.
- Эй, Ди, что с тобой? – испуганно спросил Леон, пытаясь разогнуть близнеца.
Дориан начал отмахиваться от него, чем напугал старшего ещё больше.
«Началось…», - мелькнуло в голове Леона и внутри всё оборвалось.
- Тихо-тихо, - затараторил он, придерживая брата за плечи и пытаясь заглянуть в глаза. – Всё в порядке. Слушай меня, пожалуйста…
Перестав кашлять, Дориан поднял на него недоумевающий взгляд.
- Я дымом поперхнулся, - сдавленно и хрипло от кашля произнёс он.
- Точно? – переспросил Леон, волнительно вглядываясь в глаза близнеца.
- Точно.
Дориан затушил сигарету и, размазав слёзы по щекам, встал, добавляя:
- Пойду, умоюсь.
Леон провёл его напряженным взглядом.
- Чёрт… - вздохнул он и закрыл лицо ладонями, согнувшись. – У меня чуть сердце не остановилось…
- Не у тебя одного, - хмыкнул Эван, также смотря в сторону лестницы. – Я тоже напрягся не по-детски.
- Согласен, - кивнул Леонард.
- Если даже Леонард испугался, значит, дело серьёзное… - невесело усмехнулся Эван.
- Сплюнь! – прикрикнул Леон.
- Всё, Леон, - поднял руки Норват, - не напрягайся так. Всё в порядке.
Леон поджал губы и вновь взглянул в сторону второго этажа.
- Пойду, проверю, как он, - сказал он и тоже ушёл наверх.
Дверь в ванную оказалась запертой. Постучав, Леон припал к ней.
- Ди, у тебя всё в порядке?
Шум воды резко стих, а через пару секунд Дориан открыл дверь. Лицо у него было красное, глаза ещё более заплаканными. Едва пришедшее к Леону спокойствие вмиг улетучилось.
- Что случилось? – волнительно спросил он.
- Ничего, - покачал головой младший и выдавил из себя улыбку. – Просто кашель.
Он попытался пройти мимо Леона, но тот придержал его за плечо и серьёзно сказал:
- Не ври мне.
Напор Леона пугал. Гулко сглотнув, Дориан повторил:
- Всё в порядке. Я просто поперхнулся дымом.
Виновато улыбнувшись, он шагнул к старшему и, несмело обняв его, шёпотом добавил:
- Ты просто слишком сильно переживаешь за меня.
Леон шумно вздохнул. И зачем Дориан успокаивает его? Он же видит, что что-то не так. Или у него, в самом деле, развилась паранойя в тяжёлой форме на фоне волнения за близнеца?
Вновь вздохнув, Леон обнял Дориана в ответ. Отпустив брата, Леон спросил:
- Идём обратно?
- Дай мне минуту.
Леон непонимающе нахмурился.
«Что происходит?» - ему уже хотелось кидаться на стены от этого бесконечного вопроса, ответ на который никак не желал находиться.
Видя взгляд брата, Дориан добавил, объясняя свою просьбу:
- Мне в туалет нужно.
Кивнув, Леон отошёл назад и закрыл дверь ванной, растерянно смотря на неё. И опять всё было понятно и логично, всё было в порядке, но отчего-то он не мог найти себе места.
«Может быть, я ищу проблему там, где её нет? – подумал он. – Просто я пытаюсь взаимодействовать с Дорианом так же, как в прошлый раз, и ожидаю, что и он будет вести себя так же, а он не ведёт…».
Леон тяжело вздохнул и закрыл глаза.
«Радоваться нужно, - продолжил размышления он, - что Дориана теперь не переклинивает, что он вполне может справляться со всем самостоятельно. А я каждую секунду подвоха жду».
На слове «самостоятельно» внутри всё сжалось. Да, наверное, именно потому он и искал проблем в состоянии Дориана, что не мог смириться с мыслью о том, что он в порядке, просто более не нуждается в нём, потому что ему пришлось привыкать справляться со всем самостоятельно, потому что его не было рядом с ним, когда жизнь для него вновь началась с чистого листа.
«В прошлый раз первым, что ты увидел, было моим лицом, - с горечью подумал Леон, смотря на закрытую дверь. – А теперь я даже представить не могу, кто или что заняло моё место. А ты молчишь об этом…».
Погрузившись в свои мысли, Леон не услышал, как Дориан подошёл к двери и открыл её. Младший удивлённо посмотрел на него.
- А чего ты не вернулся вниз? – спросил он после недолгой паузы.
- Тебя ждал, - пожал плечами Леон. Вот она – самая искренняя глупость, граничащая с помешательством.
- Хорошо, - кивнул Дориан. – Тогда – пошли.
Пройдя мимо Леона, он направился вниз, старший практически побежал за ним. Вернувшись в гостиную, Дориан вновь сел на подлокотник дивана и вопросительно взглянул на друзей, которые подозрительно молчали и слишком внимательно смотрели на него.
- Эван, пожалуйста, принеси мне пива, - попросил Леон, разрядив напряженное молчание.
Кивнув, Прежан ушёл на кухню. Вернувшись с бутылкой, он передал её товарищу.
- Спасибо, - кивнул Леон и сделал глоток.
Разговор как-то внезапно перестал клеиться. По сути, такая мелочь – приступ кашля, не на шутку напугала всех, они слишком привыкли каждую секунду ожидать того, что с Дорианом что-нибудь случится.
Заметив, что младший близнец вновь взглянул на пачку сигарет, Эван произнёс:
- Может быть, не надо?
- Да, Ди, - подхватил Леон, - лучше тебе не курить пока. Всё-таки, ты очень сильно истощал, организм явно ослаб… Повремени с курением хотя бы какое-то время.
- А там, может быть, - добавил к его словам Леонард, - и навсегда бросишь. В конце концов, я всегда говорил, что человеку, страдающему астмой, курить минимум нелогично.
- А у меня астма? – удивлённо переспросил Дориан, затем добавил: - Ах, точно… Вспомнил.
Леон повернул голову, внимательно смотря на него.
- Я тебе этого не рассказывал…
Было заметно, что Дориан занервничал: взгляд забегал, а он сам заёрзал.
Леон придвинулся ближе к нему и взял за руку, с надеждой спрашивая:
- Ди, ты что-то помнишь? Вспомнил?
У младшего дрогнули уголки губ, и он опустил взгляд, сбивчиво бормоча:
- Я не знаю… Не уверен… Я просто почему-то сказал это… Может быть, вспоминаю…
Не имея больше сил, чтобы слушать испуганный лепет близнеца, Леон обнял его, прижимая к себе и поглаживая по спине, и прошептал:
- Не оправдывайся, Ди. Это же не плохо, что ты вспомнил про свою астму, а совсем наоборот. Это здорово.
Дориан молча выслушал полную веры речь близнеца и только угукнул в ответ, не зная, что сказать на это. Наверное, ничего говорить и не нужно было: Леон всей душой надеялся на то, что с ним всё будет хорошо, что он поправится, а ему просто нужно было оправдать его ожидания.
«Я постараюсь».
На мгновение прижав близнеца к себе сильнее, Дориан отстранился.
Эван долго боролся со своим желанием, но всё-таки не удержался и спросил:
- Дориан, мне один вопрос покоя не даёт – как ты оказался в Хорватии?
Дориан пожал плечами.
- Не знаю. Наверное, я приехал туда зачем-то. Может быть, когда-нибудь я всё вспомню и пойму, почему выбрал именно эту страну.
- Да, будем надеяться, - улыбнулся Эван. – И нам всем действительно очень интересно, что же такое случилось, что ты сбежал от нас на столь долгое время.
Дориан вновь пожал плечами.
- Пока я даже представить не могу, что подвигло меня на это… - он украдкой взглянул на Леона и у того ёкнуло сердце.
«А вдруг он на самом деле помнит?» - это предположение внезапно посетило Леона.
Вдруг Дориан всё помнит, а молчит и изображает амнезию по каким-то непонятным причинам? Глупо… Но если вспомнить, что предшествовало их расставанию, то его «игра» уже не казалась такой уж нереальной нелепостью.
«Как мне понять?» - новый вопрос и опять без ответа.
Дотронувшись до руки близнеца, Леон мысленно обратился к нему:
«Ответь мне, пожалуйста. Помоги понять, что с тобой происходит».
Он знал, что Дориан услышит его. Пусть не сейчас, не завтра, но немая просьба дойдёт до него, потому что они всегда умели слышать друг друга, не произнося ни слова.
Постепенно разговоры возобновились, напряжение спало. Дориан не слишком живо участвовал в беседе, но внимательно слушал, кивал, показывая, что он здесь, он всё слышит.
Но через два часа он сказал, что пойдёт к себе в комнату, и ушёл на второй этаж. Леон провёл его взглядом, вновь ощущая то непонятное, давящее в груди, затем посмотрел на друзей.
Леонард опустил взгляд, что-то ему подсказывало, что на этом их встреча закончится. Но озвучивать своего предположения он не стал, потому что вполне могло оказаться, что они были нужны Леону, и им было лучше остаться.
Молчание вновь стало напряженным и имело все шансы затянуться. Но его нарушил Эван. Взглянув в сторону второго этажа, он проговорил:
- Странный он…
- Эван, - покачал головой Леонард, - Дориан не странный, просто ему сложно.
- Понимаю я… - ответил Прежан. – Но как-то… - он поморщился, - непривычно. Я ожидал, что, когда Дориан вернётся, всё будет, как прежде. Но я имел в виду совершенно не то «прежде», когда он смотрел на нас, как на чужих, и даже не понимал, кто он.
Леон горько усмехнулся. Эван в точности озвучил его мысли по поводу Дориана. Приятно было понимать, что не он один ждал совершенно иного.
- Да, я тоже не рассчитывал на то, что нам придётся вновь через это пройти, - согласился Норват. – Но Дориан хотя бы вернулся…
- Не Дориан вернулся, а Леон его нашёл, - поправил товарища Эван.
Леонард укоризненно посмотрел на него.
- Не придирайся к словам, - ответил он.
- И Дориан бы не вернулся, если бы я его не заставил, - пробормотал Леон, смотря вниз, - потому что он не помнил, куда ему возвращаться, к кому и зачем.
Эван пересел к Леону и обнял его за плечи, стараясь поддержать.
- Вернулся бы, - ободряюще улыбнулся он, - вас же нереально разлучить, сам знаешь.
Вместо того, чтобы поднять настроение, слова Эвана сделали ещё хуже. Леон скривил губы, на душе вдруг стало так паршиво, что даже на языке ощущалась горечь.
Слова Эвана были ложью, и душа от них сворачивалась морским узлом. На протяжении последних трёх месяцев Дориан действительно не помнил ничего, если, конечно, не врал об этом. Но до этого были ещё девятнадцать месяцев, в которые младший помнил, что ему есть, куда возвращаться, помнил, к кому, но почему-то так и не сделал этого. А значит, у него были причины, чтобы сжечь все мосты с тем, с кем он был неделим с самого рождения.
- Эй, Леон, ты чего так приуныл? – спросил Эван и слегка потряс старшего Ихтирам за плечи. – Смотреть на тебя тошно.
Леон невесело усмехнулся.
- Так не смотри, - ответил он и, взяв сигарету, закурил.
- Думаешь, мы можем бросить тебя в таком состоянии?
- Я в порядке.
- Нет, - развёл руками Эван, - сразу видно – близнецы. Один твердит: «Всё в порядке», так теперь и второй завёл ту же пластинку.
Леон вновь горько усмехнулся.
- Хоть в чём-то мы остались похожи… - негромко проговорил он.
- Леон… - Эван вновь обнял его за плечи. – Не падай духом. Дориан жив, здоров, а то, что он немного позабыл всё… разве это худшее, что случалось с ним?
На этот раз слова Прежана действительно подняли настроение, и Леон даже улыбнулся.
- В этом плане ты прав, но… - Леон тяжело вздохнул и прикрыл глаза. – Но я так хочу понять, что происходит с ним…
- А что с ним происходит?
Леон посмотрел на Эвана так, словно тот только что сказал несусветную глупость.
- Если бы я знал, я бы не спрашивал, - ответил он, поджав губы. – Просто он… Он ведёт себя так, будто я ему чужой.
- Леон, ты извини меня, но по факту ты ему сейчас действительно чужой, - осторожно вставил своё слово Леонард.
- А что мне делать? Как доказывать, что я ему самый родной человек? На генетическую экспертизу вести, чтобы он посмотрел, как эксперты будут путаться в наших анализах?
- Думаю, это уже перебор, - кивнул Норват. – А как ты в прошлый раз доказывал это?
Леон пожал плечами и отвёл взгляд.
- Даже не знаю… Я просто всегда старался быть рядом, постепенно сближался с ним, потому что изначально он и меня тоже сторонился и боялся… А потом Дориан сам начал тянуться ко мне и просить быть рядом.
- Да, - кивнул Эван. – Помню, как он тебя ни на шаг от себя не отпускал.
- Вот видишь, - снова заговорил Леонард, - в прошлый раз он тоже не сразу признал тебя. Просто дай ему время.
- Знаю я… - нехотя согласился Леон. – Но в этот раз мне почему-то сложнее… В прошлый раз я хотя бы понимал, что к нему нужен особый подход, что сближаться с ним нужно постепенно, потому что он боялся всех. А теперь я не знаю, в чём дело.
- Присоединяюсь к Леонарду, - произнёс Эван. – Понимаю, что тебе непросто, но просто подожди, пусть Дориан естественным образом привыкнет к тебе. Раз у тебя уже один раз получилось доказать, что ты для него самый близкий человек, значит, должно получиться и ещё раз. Просто делай то, что делал, но с поправкой на новые условия.
Леон слегка улыбнулся и опустил взгляд. Делать то, что в прошлый раз… Если бы друзья только знали, каков был основной путь их сближения и сколько всего произошло за закрытыми дверями и плотно задёрнутыми шторами…
- И раз в этот раз Дориан не боится тебя, - продолжал Эван, - думаю, вернуться к прежним взаимоотношениям вам будет проще.
Леон покивал. Помолчав немного, он вздохнул и сказал:
- Ладно, вам лучше уйти, а я пойду к Дориану.
- Правильно, - кивнул Леонард и встал, - вам лучше быть вместе.
Эван также не стал спорить, но, надев куртку, уточнил:
- Мы же зайдём к вам ещё на днях?
- Без проблем, - вздохнул Леон. – Только в следующий раз лучше всё-таки позвоните перед тем, как приезжать.
Попрощавшись, Леонард и Эван ушли. Леон несколько секунд смотрел на лестницу, затем поднялся на второй этаж, подошёл к двери в спальню младшего. Помявшись немного и собравшись с мыслями, Леон глубоко вдохнул и повернул дверную ручку, заходя в комнату. Он будет рядом с Дорианом, должен быть, если, конечно, тот сам не попросит его уйти.
Глава 19
Кто ты? Кто я?
Нас отныне двое.
Нас отныне двое –
Только ты и я.
Кто ты? Кто я?
Пьеса без героя.
Пьеса без героя
Ничего не стоит.
Эля Чавес, Кукла©
Прошли несколько дней. С того дня, когда свершилось «хорватское чудо» и Леон нашёл Дориана, минуло более двух недель.
Братья сидели в спальне младшего и смотрели телевизор. Уютный послеобеденный час: солнце медленно ползёт к западу, стараясь не отставать от стрелок часов, интересное кино. Но Леона вновь гнело ощущение того, что что-то не так. И дело было в Дориане, вернее, в их общении. Нет, младший отвечал на вопросы, заговаривал сам, обсуждая разные темы, но разговоры их оставались поверхностными, будто они были просто знакомыми, они никак не желали становиться личными. И это убивало Леона.
Он ругал себя за нетерпеливость, за то, что требовал от близнеца того, чего он пока что не мог ему дать. Но иначе почему-то не получалось. Он нужен был Леону: прямо сейчас, прежний, родной, самый близкий. А Дориан не отталкивал его, но и в душу к себе не пускал.
Леон пытался сосредоточиться на фильме, он стоил внимания, но едва он успевал это сделать, как глаза сами собой скашивались в сторону близнеца. А вот Дориан, напротив, был полностью увлечён просмотром кино, по крайней мере, так казалось со стороны.
Когда фильм закончился, и из телевизора заорала реклама, воодушевлённо рассказывая о какой-то вещи, без которой ну никак нельзя прожить счастливо и долго, Дориан встал.
- Я пойду, сделаю себе чая, - произнёс он.
- Давай я?
Согласно кивнув, младший вновь сел, забираясь с ногами на кровать и складывая их по-турецки. Заварив ему чай, Леон вернулся в спальню.
- Спасибо, - кивнул Дориан, забрав кружку, и подул на обжигающий напиток, спеша остудить его.
- Пожалуйста.
Леон несколько минут сидел, смотря на близнеца, затем предложил:
- А давай поиграем?
- Поиграем? – удивлённо переспросил младший, подняв на него взгляд.
- Да.
Подумав всего пару секунд, Дориан кивнул.
- Хорошо, давай сыграем. А во что?
- У этой игры нет конкретного названия. Пусть будет… «Вопросы и ответы», - соврал старший, стараясь ничем не выдать своей хитрой задумки.
Младший нахмурился.
- Ты же понимаешь, что мне сложно ответить на многие вопросы? – уточнил он.
- Понимаю, - с готовностью кивнул Леон. – Но я не буду спрашивать ничего сложного. Это будут элементарные вещи.
«В чём тогда смысл?», - подумал Дориан, но всё-таки кивнул, соглашаясь.
- Давай попробуем, - ответил он. – Спрашивай.
- Нет, не так сразу.
Дориан недоумевающе взглянул на близнеца, тот добавил:
- Сначала выключим телевизором, - Леон щёлкнул пультом. – А теперь сядь удобно, закрой глаза и расслабься.
Теперь уже во взгляде младшего скользнула опаска. Его несколько напрягли странные подготовительные условия игры.
- Тебе что-то не нравится? – участливо уточнил Леон, видя напряжённую задумчивость близнеца.
- Странные условия… - проговорил младший. – Но ладно, давай попробуем, если ты так хочешь.
Он отодвинулся к спинке кровати и прислонился к ней спиной, закрыл глаза, но уже через мгновение вновь открыл их и устремил взгляд на близнеца, спрашивая:
- А мы так играли раньше?
- Да, - снова соврал Леон, почти поверив в то, что это действительно было так.
Этот обман маленький и он во благо. Если что-то пойдёт не так, то Леон обязательно признается в том, что никакая это не игра и что ничего подобного они раньше не делали, по крайней мере, вместе.
Кивнув, Дориан снова закрыл глаза и немного запрокинул голову, упираясь затылком в стену.
Теперь, когда Дориан согласился на его несколько бредовую затею, и когда всё было готово, Леон начал волноваться. Он боялся, что не справится, всё-таки, опыта в подобных делах у него не было.
Игра, на которую Леон уговорил близнеца, являлась на самом деле методом свободных ассоциаций – знаменитой психоаналитической техникой и прекрасным способом разбудить вытесненные воспоминания и стереть грань между сознанием и подсознательным. О ней Леон узнал от Хелены, когда она занималась с Дорианом, она пыталась применить её, но, увы, не получилось, потому что Дориан с первых её слов ощетинивался и закрывался ещё больше, не желая позволять ковыряться у себя в голове.
Теперь попробовать сделать это решил Леон. Только вместо обычных слов, призванных разбудить ассоциации, он избрал вопросы. Ему не казалось, что эта разница может что-то изменить. Нужно только действовать согласно намеченному плану и не оплошать.
- Слушай мой голос и отвечай, не задумываясь, - произнёс Леон, стараясь сделать так, чтобы голос его звучал спокойно и размерено, как у истинных специалистов по «мозгокопанию».
Дориан слегка кивнул.
- Как тебя зовут? – задал Леон первый вопрос.
Он был странным, но младший не стал об этом задумываться и ответил:
- Дориан.
- Сколько тебе лет?
- Двадцать четыре.
- Кто из нас старше?
- Ты.
- На сколько?
Дориан задумался на несколько мгновений.
- На двенадцать минут.
- Не думай, пожалуйста, - мягко напомнил Леон. – Просто отвечай, не важно, правильно или нет.
Младший вновь кивнул.
- Хорошо.
- Как зовут меня?
Губы Дориана тронула лёгкая улыбка.
- Леон, - ответил он.
- Где мы родились?
- Здесь. В Гамбурге.
- Какая это страна?
Младший вновь слегка улыбнулся. Вопросы Леона смешили его.
- Германия.
- А мы долго жили здесь в детстве?
- Нет.
- На каком музыкальном инструменте играю я?
- На гитаре.
- Какой?
- Я не разбираюсь… Обычной, наверное.
- А ты чем занимаешься?
- В смысле?
- Отвечай, как хочешь.
Младший снова подумал пару секунд, затем ответил:
- Прямо сейчас мы играем.
- Как называется наш первый сингл?
- «Я с тобой».
- Какая фамилия у Эвана?
- Прежан.
- А у Леонарда?
- Норват.
- Какой твой любимый цвет?
- Зелёный.
Есть! Леон не рассказывал близнецу о том, какой цвет он любил больше всего, но Дориан всё равно ответил и назвал именно тот цвет, который всегда был у него любимым.
Это было маленькой победой, но именно с таких мелочей начинаются большие свершения.
Взволновано улыбнувшись, Леон облизнул губы и, глубоко вдохнув и постаравшись успокоиться, задал новый вопрос:
- Сколько нам с тобой было лет, когда мы прославились?
- Семнадцать.
- В какой стране мы часто бывали в детстве?
- В Марокко.
- Почему?
- Потому что у нас там живут бабушка и дедушка.
Леон сглотнул, стараясь сделать это бесшумно. Он уже сумел вставить между теми вопросами, на которые Дориан точно знал ответ, потому что он сам рассказывал ему эту информацию, вопрос, на который он мог ответить только своими силами. Теперь нужно было повторить это и закрепить результат. На вопрос о цвете ведь Дориан мог ответить правильно не потому, что он помнит, что ему нравилось прежде, а потому, что амнезия не изменила его предпочтений. Нужно было спросить о чём-нибудь, что даст более достоверную информацию.
- Во сколько лет у тебя случился первый секс? – спросил Леон.
Было заметно, что Дориан задумался, но на вопрос он так и не ответил.
Леон невесело усмехнулся. Вот она – достоверная информация, он не рассказывал близнецу про его первый сексуальный опыт и он не ответил, потому что просто догадаться в данном случае сложно.
Но Леон заставил себя не опускать руки. Один промах ещё ничего не значит.
- Как зовут нашего продюсера? – спросил он.
- Рональд.
- А нашу маму как зовут?
У Дориана на шее дрогнули жилы, и это привлекло внимание Леона и заставило его нахмуриться. Ему показалось, что младший хотел ответить, сказать что-то, но по каким-то причинам не сделал этого. И это вновь натолкнуло Леона на мысль о том, что с Дорианом что-то не так, что он молчит о чём-то очень важном, а, возможно, даже помнит всё или хотя бы что-то, но почему-то делает вид, что это не так.
«Я узнаю это», - твёрдо решил Леон и напомнил о вопросе:
- Так, как зовут нашу маму?
- Сесиль… - тише прежнего ответил Дориан.
- А папу?
Несколько секунд тишины, но ответ всё-таки последовал:
- Далиль.
Дориан начал волноваться, это было заметно невооружённым глазом. И это разжигало в Леоне огонь азарта, которого не позволил бы себе истинный психоаналитик, и желание дожать брата, вытащить из него то, что он скрывал.
Леон осторожно придвинулся ближе к близнецу, сел перед ним на пятки. Сердце стучало всё быстрее, поддаваясь волнительному ожиданию того, что ещё чуть-чуть, и он что-то узнает, что-то изменится.
- Когда ты в последний раз целовался? – задал Леон новый вопрос.
Он уже даже не думал о том, о чём спрашивал. Просто нужно было что-то говорить.
- Я не помню…
- Сколько мне было лет, когда я начал играть на гитаре?
- Шесть.
Леон придвинулся ещё ближе к брату. Он ещё долго расспрашивал его обо всём, а Дориан смиренно отвечал: где-то сходу, где-то задумываясь. И у старшего всё сильнее складывалось ощущение того, что близнец догадался о его плане и делает всё, чтобы обойти его. Его нужно было застать врасплох, сделать нечто, чего он не может ожидать, и тогда у него не будет иного выбора, кроме как отреагировать естественно, пусть даже на долю секунды, её Леону хватит. И тут Леону в голову пришла идея…
Эта мысль была не просто шальной, она была совершенно сумасшедшей. Такое просто не должно приходить в голову нормального человека! Но в этот момент это казалось Леону единственным выходом, он даже не успел проанализировать его, а просто поддался порыву.
Резко сократив расстояние между ними, Леон взял лицо Дориана в ладони и поцеловал его.
Эффект неожиданности должен сработать, он просто обязан это сделать! И если опасения Леона оправданы, и Дориан действительно помнит хотя бы то, что происходило после трагедии двухгодичной давности, он должен будет по привычке ответить на поцелуй. Если же он на самом деле вновь ничего не помнит, то такой шаг, возможно, всколыхнёт в нём память о том, что между ними действительно были такие отношения, а уже эта память потянет за собой всё остальное.
Леон даже не задумывался о том, что в данный момент он делал именно то, из-за чего некогда разорвал их отношения. Он просто хотел понять. Любой ценой.
Дориан мгновенно отшатнулся от него, выворачивая на себя чай.
- Ты что делаешь? – испуганно воскликнул младший, напряжённо смотря на близнеца.
Леон замер, даже не дыша, лишь сердце гулко ухало где-то у основания горла.
- Зачем ты меня поцеловал? – снова спросил Дориан. – Ты же говорил, что мы братья? Или… это не так? – на последнем вопросе голос дрогнул, а в глазах отразился неподдельный страх.
Он не играл, это было очевидно.
- Это так, - ответил Леон, стараясь говорить максимально спокойно, хоть внутри бушевала самая настоящая паника. Он не знал, как оправдываться перед братом. – Я не вру тебе, честно. Мы братья, близнецы. Ты сам посмотри – мы же одинаковые.
Дориан несколько секунд молчал, недоверчиво смотря на него, затем спросил:
- А зачем ты это сделал? Это же ненормально?
- Просто…
«… мы делали это раньше. И не только это. И я думал, что это заставит тебя вспомнить, насколько мы близки» - это объяснение Леон оставил при себе, он бы не озвучил его даже под страхом смерти.
- Просто, если честно, мне казалось, что ты врёшь мне о том, что ничего не помнишь, - произнёс он, потупив взгляд. – И я думал, что если застану тебя врасплох, то смогу понять, так ли это.
Дориан снова ответил не сразу.
- Хорошо… - через какое-то время вздохнул он. – Только не делай так больше, пожалуйста. Мне это неприятно.
Леон кротко кивнул, не смея поднять взгляд. Встав, Дориан поднял чашку и, взяв сухие штаны, ушёл в ванную, переодеваться.
Когда он вышел из комнаты, Леон закрыл ладонями лицо и согнулся пополам. Он снова всё испортил. И «помощь» его лишь напугала Дориана и ещё больше оттолкнула его.
В этой же позе его застал Дориан, вернувшись. Он остановился на пороге, не зная, как поступить, и осторожно спросил:
- Что случилось?
- Прости меня, пожалуйста… - тихо проговорил Леон.
Разогнувшись, он обернулся на близнеца и уже нормально повторил:
- Прости меня, пожалуйста, Ди. Я не хотел тебя напугать. И я не извращенец, честно.
Кивнув, Дориан подошёл и тоже сел на кровать, подумав, пересел ближе к Леону.
- Всё в порядке, - негромко проговорил он, смотря вниз, и тронул старшего за руку. – Я просто испугался… потому что не ожидал такого.
- Понимаю, - ответил Леон, слабо улыбнувшись, и украдкой взглянул на близнеца. – Мне не нужно было так делать, просто... – он тяжело вздохнул. – Просто я очень хочу, чтобы ты вспомнил хотя бы меня. Ты не представляешь, как я этого жду.
Дориан медленно придвинулся ещё ближе к нему и несмело опустил голову на плечо, тихо говоря:
- Мы справимся…
У Леона на глаза навернулись слёзы, а на душе стало горько-горько. Сколько раз он повторял эти слова тогда, два года назад, убеждая близнеца в том, что всё непременно будет хорошо, а теперь почему-то расклеился и требовал от него, чтобы он чудесным образом вмиг исцелился сам. А так не бывает. Дориану нужна была поддержка в его беде и океан терпения от окружающих, потому что он сильный, он может справиться со всем, но пока что просто не помнит этого.
Закусив губу, Леон обнял близнеца за спину и едва слышно ответил:
- Я знаю…
Глава 20
Это я, навеки
Один из тех, кого нет.
Один из тех, у кого нет имени,
Нет искреннего сердца-компаса.
Это я, навеки
Тот, что без имени.
Эти строки - последняя попытка
Найти потерянные линии жизни.
Nightwish, Nemo©
Дориан сидел на кровати в своей спальне. Вокруг кружилась абсолютная тишина, воздух был пронизан нитями света, льющегося из окна. Сегодня был первый за почти три недели раз, когда он остался в одиночестве. Леон не меньше сотни раз спросил: «Ты точно хочешь остаться дома?», но, получив утвердительный ответ и заверение в том, что всё будет в порядке, всё-таки покинул квартиру и отправился в ближайший магазин за продуктами.
Дориан вздохнул и опустил голову, нервно заламывая пальцы. Тяжкие раздумья гнетущим грузом лежали на плечах, давили к земле. Сейчас, оставшись в одиночестве и наконец-то зная, что в следующую секунду близнец не зайдёт к нему, он наконец-то мог перестать притворяться и хотя бы стенам показать свою правду – они ведь умеют хранить тайны. А правда его была ужасно сложна.
И заключалась она, его правда, в том, что он постоянно врал. На самом деле Дориан ничего не забывал, он помнил всё, но сказать об этом не мог никому, а особенно Леону. Никто не должен был знать того, о чём он молчал, так было просто нужно, пусть и очень сложно нести этот груз тайны и делать вид, что всё хорошо: улыбаться, притворяться, играть.
Он никогда не думал о том, что является таким хорошим актёром. Но теперь ему предстояло стать актёром ещё более лучшим, гениальным, потому что обратного пути уже не было. Всё или ничего. И так хотелось делать ставку на первое…
Закусив губу, Дориан достал припрятанный потрёпанный бумажник – то единственное, что у него было с собой на момент встречи с Леоном в Загребе. Открыв его, Дориан заглянул внутрь – бумажник был пуст уже так давно, что он и не помнил, когда в нём последний раз лежали деньги, но в нём было кое-что другое, куда более ценное, нежели даже самая крупная наличность.
Достав из бумажника сложенную вдвое, поблекшую со временем и изрезанную заломами фотографию, Дориан развернул её. Со снимка на него смотрела молодая улыбчивая шатенка, держащая на руках очаровательного малыша.
Сердце защемило, а на душе стало так тошно, что спёрло дыхание. В том мальчике трёх лет от роду легко угадывались его черты. Вот только женщина, держащая своё чадо на руках, не являлась матерью Леона и Дориана.
И он, выросший мальчик, никогда не был Дорианом. В этом и заключалась его страшная тайна.
Его звали Юлий, ему было двадцать три года. И до недавнего времени он даже не предполагал о том, что с лёгкостью может сойти за третьего близнеца Ихтирам-Катель.
Юлий даже никогда не слышал о них. Как не слышал и о группе «Ноты Римана». Её слава не докатилась до маленького, затерянного во времени городка, где он вырос. Потому он никак не мог планировать свой грандиозный обман. Так просто вышло.
Вышло так, что в тот момент, когда он окончательно отчаялся, когда свет впереди померк и не осталось никакой надежды, судьба свела его с Леоном. Это был, пожалуй, её единственный подарок ему за всю жизнь.
Юлий закусил губу и убрал волосы за ухо, смотря на улыбчивое лицо матери. Похвалила бы она его, если бы знала, на что он пошёл? Вряд ли… Но, с другой стороны, мать всегда желает добра своему ребёнку, желает спасти его любой ценой, а значит, она бы смогла понять его и простить, потому что это был его последний и единственный шанс – проблеск света между промежутками бесконечной тьмы.
И Юлию самому было тошно и мерзко обманывать всех, притворяться тем, кого они так ждали, так любили, но сказать правду он не мог, её цена была слишком высока.
Что у него было в жизни?
Родного отца он не знал. Мать умерла, когда ему было три года. Несколько лет одиночества, тысячи дней, в точности повторяющих друг друга, когда он ждал отчима с работы, ещё откуда-нибудь, сидя на полу и то и дело оглядываясь на дверь. Он очень боялся, когда пришло время идти в школу, но и радовался безмерно, потому что там, в муниципальных стенах, были другие люди, была живая жизнь. Но новый удар сломал детскую надежду. Поняв, что ему слишком сложно справляться и со сложной работой, и пытаться вновь устроить личную жизнь, и заботиться о пасынке, отчим отправил Юлия к своей сестре в Хорватию, полагая, что она лучше воспитает его.
Юлий так и не смог понять, была ли тётка хорошим человеком или плохим. Для него она была кошмаром. Сухая, жёсткая, слишком строгая. За годы жизни с ней Юлий не услышал от неё ни одного доброго слова, были только бесконечные напоминания-приказы о том, что он должен сделать, за неисполнение которых она могла его даже ударить, но чаще обходилось лишением обеда или запретом выходить из своей комнаты на определённый срок.
«А теперь сиди и думай о своём поведении» - эти слова, сказанные холодно-надменным, поучительным тоном навсегда въелись в подкорку мозга, хоть он и делал всё, чтобы стереть их.
Став старше, Юлий начал убегать из дома втайне от тётки – вылезал из окна и спускался по ржавой пожарной лестнице. Даже на улице было лучше, чем там – дома, с тем человеком, для которого ты был обузой и бесплатной уборщицей.
И со временем там, на улице, у него появились друзья. Таких людей принято называть плохой компанией, но Юлию об этом было некому рассказать. Они были старше, у них всегда были деньги, сотни интересных историй в запасе и ещё много чего интересного в карманах.
Так он познакомился с наркотиками. Первые дозы, конечно же, были бесплатны. Сначала были «игрушки», какие-то таблетки, от которых тянуло на смех и иссыхал мозг. А потом пришло то, от чего было уже не отказаться и не отмыться. Героин – страшное слово, ужасная вещь, подарившая ему возможность забыться. И он хватался за эту возможность, «любезно» подаренную «друзьями».
Уже потом он понял, что просто попал на крючок наркомафии, но поворачивать назад было уже поздно. От ломающей зависимости не убежишь. А крючок все глубже впивался в плоть…
Карманных денег у Юлия никогда не было, а тех, которые он получал, подрабатывая, не хватало на покупку «лекарства от реальности». «Друзья» предложили ему работать на них и продолжили давать «кайф» в долг. Тогда он не понимал, что их «помощь» это удавка, которую они умело затягивали на его шее.
Зависимость повлекла проблемы с учёбой и в итоге его выгнали из школы. А тётка выгнала его за это из дома, сказав, что, раз уж у него хватило ума докатиться до такого, то хватит ума и прожить самостоятельно. Ему тогда было шестнадцать лет.
Самостоятельная жизнь была сложнейшим кошмаром и почему-то он так и не закончился, когда Юлий стал взрослым. А долг перед «друзьями» продолжал расти. Он просто не мог найти такую работу, чтобы погасить его, суммы были неподъёмными и росли в геометрической прогрессии.
Последняя надежда оставалась на квартиру тётки. Когда та скончалась, Юлий надеялся продать её, хоть самому жить было негде. Но оказалось, что он не имеет на неё никаких прав, жилплощадь отошла государству, а для него наступила беспросветная безысходность.
Ужасные ломки с разодранными почти до кости руками, содранными ногтями и потерями сознания, потому что в долг «лекарство» ему больше не давали. Бесконечные напоминания от бывших друзей, ставших кредиторами, о том, что он им должен и не мало.
Они быстро устали от разговоров. Пришёл черед более жёстких напоминаний. Они всегда приходили к нему домой, делали своё дело и, озвучив, сколько у него осталось времени, чтобы выплатить долг, уходили. А он оставался лежать на грязном полу, пока боль от очередного «напоминания» не отпустит.
Этот круг ада был ужасен, но его было не разорвать, слишком туго удавка уже была затянута на горле. Можно было только расплатиться с долгами и забыть обо всём, как о страшном сне. Но такую сумму Юлий мог выручить только в одном случае – если продастся на органы.
И в один прекрасный день кредиторы так и сказали ему: «У тебя осталось три недели, чтобы вернуть нам деньги. Не сделаешь этого – на органы пустим, на них спрос есть всегда». И они действительно могли это сделать, в этом не приходилось сомневаться.
В тот момент внутри всё оборвалось, а на затылке почувствовалось то самое пресловутое ледяное дыхание смерти, которая уже точила свою косу. Было страшно, было жутко до слёз. Но бежать Юлию было некуда. У него не было ни денег для побега из страны, ни документов, которые предусмотрительно отобрали кредиторы.
Три недели. А потом конец. И никто его не спасёт от него. Никто о нём даже не вспомнит, когда его не станет.
Именно тогда, узнав оставленный ему срок жизни, Юлий поехал в Загреб. Он надеялся, что там, в столице, он сможет заработать. Надежда ведь умирает последней.
Он принял это решение и приехал в Загреб за три дня до встречи с Леоном. Но и столице он был не нужен. Трое суток, в которые в совокупности он спал максимум шесть часов на лавочках и в подворотнях, потому что больше было негде. Трое суток без еды, потому что купить её было не за что. Верно, именно поэтому он и не объяснил всё Леону, когда тот кричал: «Ты мой брат!», мозг уже просто не соображал должным образом.
А потом он начал бояться Леона, тот казался ему сумасшедшим, опасным, он ведь привык опасаться всех, жизнь научила. Он молчал, потому что не понимал, что происходит. А потом, в какой-то момент, к нему в голову пришла мысль о том, что это его шанс на спасение. Решаться на такой шаг – притворяться другим человеком, было страшно, но умирать через семнадцать дней было ещё страшнее.
И Юлий до последнего не верил, что из этого что-то выйдет. Он находился в каком-то отуплённом состоянии и просто соглашался на всё, что предлагал Леон, просто шёл у него на поводу. И только тогда, когда самолёт с ними на борту оторвался от земли, Юлий в полной мере осознал, что выбрал, что сделал, и что обратной дороги нет.
Врать было страшно, тошно и совестно, но он не со зла пошёл на этот обман. Он не сразу понял, как может выиграть, примерив на себя чужое имя. А потом останавливаться было уже поздно и страшно. Страшно умирать.
У него в жизни не было ничего. Только угол в аварийном доме, где никто больше не жил и где даже вода была не всегда. Полное одиночество, безысходность и совсем не эфемерный страх смерти. Из этого состояла его жизнь.
А теперь у него был шанс пожить другой жизнью. Жизнью, в которой есть друзья и родные, в которой тебя любят и ценят. Жизнью, в которой не надо голодать и бояться, что пока ты будешь спать, потолок обрушится. Жизнью, в которой никто не угрожал тебе, не ломал рёбра и не обещал без наркоза положить на операционный стол. Жизнью, в которой есть всё, о чём Юлий даже не мог мечтать, просто не осмелился бы.
У них не было ничего общего помимо того, что и у близнецов, и у Юлия матери были француженками, а ещё того, что в детстве они жили в Германии. Только братья Ихтирам там жили три месяца, а Юлий семь лет. И судьбы у них были диаметрально противоположные. Как получилось так, что на лицо они были совершенно одинаковыми, никто не различит?
И Юлий не мог понять того, как получилось так, что его закрутило в водоворот удивительных событий, начавшийся с фразы: «Да, у меня было сотрясение мозга», закрывшей Леону глаза на все его странности и убедившей его в том, что перед ним точно потерянный близнец. И ведь Юлий не врал, спасибо кредиторам, которые обеспечили ему эту травму, с которой он несколько дней валялся дома, лишь изредка приходя в себя, потому что медицинского полиса у него не было, как и денег на то, чтобы обратиться в больницу.
Судьба никогда не была к нему благосклонна, не дала ему места в жизни. Но в какой-то момент она решила отдать ему чужое место.
И это был его последний шанс. И путей к отступлению более не было.
Два дня назад истёк трехнедельный срок его приговора. И если бы не встреча с Леоном, он был бы уже мёртв, ушёл в историю, которая едва ли запомнила бы его имя.
Но теперь у него было другое имя. И другая жизнь.
Иногда достаточно отказаться от своего имени, чтобы переломить свою судьбу и остановить зловещий рок.
«Отринь отца и имя измени», - мелькнули в голове слова из известнейшей пьесы бессмертного Шекспира.
Юлий провёл кончиками пальцев по выцветшей фотографии, вглядываясь в лицо матери.
«Я бы никогда не сделал этого, - мысленно произнёс он. – Но я хочу жить, мама».
Внизу хлопнула входная дверь, вернулся Леон.
Быстро убрав фото обратно в бумажник и спрятав его, Юлий натянул на лицо улыбку и пошёл встречать «близнеца».
Глава 21
В дверь уже трижды позвонили. Сбежав вниз по лестнице, Юлий открыл входную дверь. За нею стояли мистер и миссис Ихтирам-Катель.
- Дориан, сынок, как же я по тебе соскучилась! – воскликнула женщина и кинулась обнимать и целовать Юлия. – Родной мой, ты как?
У Юлия всё сжалось в груди. Столько лет он мечтал о том, чтобы мама снова обняла его, пусть и понимал, что это невозможно. И теперь, как по мановению волшебной палочки, мать обнимала его, но чужая.
Миссис Ихтирам немного отстранилась, волнительно заглядывая в глаза сына.
- Я в порядке, - мягко улыбнулся Юлий.
У миссис Ихтирам на глаза навернулись слёзы.
- Как же мы скучали по тебе и волновались за тебя, - тихо произнесла она и погладила парня по щеке, снова обняла.
- Да, это правда, - согласился мистер Ихтирам, также любовно смотря на вновь обретенного младшего сына. – Мы ужасно переживали за тебя. И ты извини, что мы без предупреждения…
- Да-да, - подхватила женщина, - мы честно ждали, но Леон всё время твердил: «Потом, потом», мы просто не выдержали!
- Не оправдывайся, мам, - ответил Юлий, голос слегка дрогнул. – Проходите.
Он пропустил «родителей» в квартиру и закрыл за ними дверь. На звуки голосов спустился и Леон, он остановился внизу лестницы, напряжённо смотря на родителей.
- Мам, пап, - проговорил он, - а чего вы приехали?
Миссис Ихтирам укоризненно посмотрела на него.
- Ты так говоришь, будто не рад нам, - обиженно ответила она.
- Рад я, но… Но Дориан… - Леон растерянно посмотрел на близнеца. Как он отреагирует на внезапный визит родителей?
- Всё в порядке, Леон, - ответил Юлий. – Я рад, что мама с папой приехали. А почему ты говорил им, чтобы они не делали этого?
- Просто я был не уверен, что ты готов к этому… - растерянно ответил старший.
- Почему я должен быть не готов?
- Мы выйдем на минуточку? – спросил Леон у родителей и, не дождавшись их ответа, взял Юлия за руку и увёл в соседнюю комнату.
- Что случилось? – напряжённо спросил Юлий.
- Ничего не случилось, - заверил его Леон. – Просто я немного не ожидал, что ты так спокойно отреагируешь на маму с папой. Извини меня за это.
Он вздохнул и подошёл ближе к Юлию, взял его за плечи.
- Кажется, я слишком сильно нервничаю.
- Не нужно так переживать, - ответил Юлий и коснулся руки «близнеца». – Я в полном порядке. И я действительно рад видеть маму с папой. Может быть, я их и не помню, но я же уже знаю о том, что они наши родители.
Последняя фраза успокоила Леона. Дориан ведь действительно был совершенно не обязан реагировать на всё так же, как в прошлый раз, сторониться всех только потому, что он, Леон, ждал этого от него и боялся.
Слегка улыбнувшись, Леон обнял близнеца и тихо произнёс:
- Я рад, что это так. Но…
- Не волнуйся, - сказал Юлий, перебив «брата», и вновь мягко коснулся его руки. – Если что-то будет не так, я обязательно скажу тебе об этом.
- Правда?
Леон понимал, что ведёт себя, как маленький ребёнок или же идиот, но ему нужна была уверенность. Он хотел снова и снова слышать, что с близнецом всё в порядке, чувствовать контакт с ним, чтобы наконец-то понять, что никаких проблем действительно нет. Только потеря памяти. А кошмар остался позади.
- Правда, - улыбнулся Юлий. – Ты же сам говорил, что я могу рассказать тебе абсолютно обо всём. И мне хочется верить, что это действительно так.
Леон расплылся в улыбке и вновь заключил близнеца в объятия.
- Это так, - прошептал он. – Не сомневайся. Никогда.
Оставшись ещё немного в объятиях Леона, Юлий отстранился и сказал:
- Думаю, нам пора возвращаться к маме с папой. Нехорошо заставлять их переживать.
- Да, ты прав, - согласился Леон и отпустил близнеца.
Но едва он сделал это, как внутри появилось непреодолимое желание сказать ещё что-то, задержать эти мгновения, в которых они были только вдвоём. Докатился. Кажется, он начал ревновать Дориана даже к родителям.
Вернувшись в гостиную, Леон и Юлий устроились на диване, родители сели в кресла напротив.
Миссис Ихтирам раздирало любопытство, заставляя нервно ёрзать и постоянно поглядывать на младшего сына. На этот раз Леон рассказал о том, что с Дорианом приключилась беда, и он потерял память, и ей так хотелось узнать подробности этого, но она понимала, что данная тема не самая удачная для разговора.
И их мама с папой, и сам Леон постоянно удивлялись тому, что Дориан открыто общался, проявлял интерес ко всем обсуждаемым вопросам, пусть и замолкал иногда, не зная, что сказать. Но успокаивало то, что в такие моменты младший смотрел на него, Леона, ища у него поддержки, а это могло означать только одно – всё возвращается на круги своя, он признаёт его.
- Дориан, - погрустнев, произнесла миссис Ихтирам, - я до сих пор не могу понять – почему же ты сбежал?
Леон поджал губы, строго взглянув на родительницу. Зачем она об этом заговорила?
- Я не знаю, - пожал плечами Юлий, потупив взгляд. – Мне бы и самому хотелось понять, что заставило меня пойти на такой шаг. Вы, Леон… что могло вынудить меня бросить вас?
- Так приятно слышать это, дорогой, - мягко улыбнулась мама. – Даже не верится, что тебя не было с нами почти два года…
- Но теперь я вернулся. Вернее, Леон меня нашёл, и я больше не уйду.
- Ловим тебя на слове, - рассмеялась миссис Ихтирам.
- А если узнаем, что что-то не так, - добавил от себя Далиль, - то переедем к вам, чтобы контролировать, и не посмотрим на то, что вы уже взрослые, и что мы всегда давали вам свободу.
- Думаю, если мы скажем «нет», - проговорил Леон, улыбнувшись, - нас никто не станет слушать?
- Не станем, - кивнул отец. – Как видно, не доглядели мы вас в детстве, будем наверстывать упущенное.
Он всеми силами старался говорить серьёзно, но под конец высказывания всё же не удержался и улыбнулся. Невозможно было строго разговаривать сейчас, когда всё наконец-то было хорошо. Да и никогда Далиль и Сесиль не поступали так, позволяя расти сыновьям такими, как хотелось им самим.
- В таком случае я попрошу Фишера, чтобы поскорее отправил нас в тур, - рассмеялся Леон, - там-то вы нас точно не достанете!
- А кто мешает нам поехать с вами? – лукаво улыбнувшись, поинтересовалась миссис Ихтирам. – Будет семейное творчество.
- Ага. И на сцену с нами пойдёте?
- Пойдём, - кивнул отец, подхватив настрой супруги. – Я, если вы не забыли, тоже неплохо владею игрой на гитаре. Будем с тобой, Леон, дуэтом играть.
- А мне, конечно, медведь на ухо наступил, - вставила своё слово Сесиль, - но я могу стучать палочками… Как это называется? – она взглянула на мужа.
- Ударная установка, - подсказал Далиль.
- Хотите Леонарда без куска хлеба оставить? – делано возмутился Леон.
Юлий наблюдал за их общением и не понимал, что он чувствует. С одной стороны, он понимал, что он здесь – чужой, чужак. Но, с другой стороны, ему было так светло на душе от того, что он мог быть частью этой счастливой семьи, пусть в их венах и не было одной крови, пусть они и не знали, кто он на самом деле.
Ему так остро не хватало этого: быть нужным и любимым, быть частью целого, что он был готов красть это у другого человека и закрывать глаза на то, что он им не является. Он уже почти привык быть Дорианом. Осталось только забыть своё истинное имя и прошлое, чтобы ничего не разжигало огонь совести, в котором страдала душа.
- Да, это наш план, - ответила миссис Ихтирам. – Мы с Далилем посидели, подумали и решили, что, раз вы у нас звёзды, то почему бы и нам не податься в шоу-бизнес? Надо же пользоваться связями, раз они есть!
- Представляю себе этот семейный ансамбль… - покивал Леон.
- А я думаю, было бы весело, - улыбнулся Юлий и поджал под себя ноги. – Но шесть человек – это уже слишком большая группа… Или нет?
Он растеряно взглянул на Леона.
- Бывают и большие музыкальные группы, - кивнул старший. – Но в данном случае нам переживать о расширении не стоит, мама с папой ведь шутят.
- Я понял. Просто интересно стало, насколько такое возможно.
Весь день они провели вместе, вместе же и поужинали. Наблюдая за тем, как миссис Ихтирам подготавливает всё к приготовлению трапезы, мило комментируя свои действия, Юлий хотел предложить ей помощь, но вовремя опомнился, вспомнив, что его роль не предполагает пока что излишней инициативы. И только тогда, когда Леон предложил матери помощь, он тоже подключился к процессу приготовления ужина, берясь делать самые элементарные вещи, дабы не привлекать внимания и не вызывать вопросов.
Ужин едва не пригорел, потому что они все увлеклись беседой и отвлеклись от него, но то, что про него вспомнил отец семейства, спасло блюдо.
- Очень вкусно, - с улыбкой произнёс Юлий, попробовав ужин и благодарно посмотрев на «маму».
Конечно, кулинарное творчество у них было коллективным, но они в основном занимались нарезкой, подготовкой продуктов, а непосредственно готовила их Сесиль, шутя, что не доверит мужчинам этот процесс. Когда она так говорила, Далиль с улыбкой поглядывал на неё, но молчал о том, что, пусть она готовит хорошо, но он делает это гораздо лучше.
- Спасибо, дорогой, - ответила миссис Ихтирам. – Я думаю, вам, вообще, стоит питаться так, по-домашнему, это и для организма полезно, и может натолкнуть Дориана на какие-нибудь воспоминания.
- А ты готовила это раньше? – спросил Юлий, указав вилкой на тарелку.
- Чего я только не готовила, - улыбнулась Сесиль.
- Извини, мам, - виновато произнёс Юлий, - но пока что каких-то ассоциаций у меня не возникает.
- Понимаю, - вздохнула мама. – Мы не хотим на тебя давить, но, конечно, мы очень хотим, чтобы ты всё вспомнил, хотя бы для себя.
- Мне бы тоже этого очень хотелось, - ответил Юлий. – Потому что так странно заново знакомиться с вами, узнавать… Я хочу просто знать вас и помнить всё, что мы пережили.
Его слова умилили всех и уверили в том, что избавление от амнезии не за горами, ведь, если человек чего-то жаждет добиться, он непременно сможет сделать это. А Дориан лучше всех иных всегда умел добиваться своих целей.
- Если вспоминать при помощи еды, то нужно было готовить мне, - сказал своё слово Далиль.
- Ага, - поддакнул Леон, откинувшись на спинку стула, - что-нибудь национальное, жутко жирное, солёное и калорийное, чтобы мы потом встать из-за стола не смогли.
Подумав немного, он уже серьёзно добавил:
- Хотя, Дориану это было бы полезно, ему нужно поправиться.
- Я же уже нормально питаюсь, - ответил Юлий, - поправлюсь со временем.
- Ну да, уже лучше стало, чем в самом начале. Я же тебя когда обнял в первый раз, чуть не расплакался, такой ты тощий был.
Юлий слегка покивал и опустил взгляд.
- Дориан, что же такого случилось, что ты не ел нормально? – спросила миссис Ихтирам.
Юлий закусил губу, давая себе несколько мгновений на обдумывание ответа, и, подняв взгляд, произнёс:
- Я пока что не хочу об этом говорить. Извините меня за это, но то время… я его ещё и сам не полностью осмыслил. Это просто было что-то очень странное и сложное.
В глазах Сесиль отразилась боль за сына, ведь что может быть хуже для матери, чем знать, что её ребёнку было настолько непросто, что он даже не хочет об этом говорить?
- Хорошо, дорогой, - кивнула она. – Расскажешь, когда захочешь.
Юлий кивнул, слабо улыбнувшись «матери» и вновь опустил взгляд в тарелку, не замечая, как на него смотрел Леон. После слов мамы о недавнем прошлом Дориана, которое он помнил, его посетило непреодолимое желание поговорить с ним об этом. Если ему было сложно в тот период настолько, что он хотел забыть об этом, он должен был поговорить с ним об этом, разделить это с ним, потому что ноша, разделенная на двоих, уже не так тяготит. Но делать это нужно было без посторонних.
Решив, что он обязательно поговорит с близнецом, когда они останутся наедине, Леон мысленно кивнул себе и вернулся к ужину.
За столом в общей сложности они провели два часа, пили чай, разговаривали. Но, в конце концов, родители решили, что пора заканчивать свой визит.
- А вы уже уезжаете? – спросил Юлий.
- Нет, мы на три дня приехали, так что завтра снова придём к вам в гости, - с мягкой улыбкой ответила Сесиль.
- Вы в отеле остановились? – поинтересовался Леон.
- Да.
Правильнее было бы предложить родителям остаться у них, но Леона останавливало от этого то, что он хотел остаться с Дорианом вдвоём. И он не был уверен в том, что общество родителей двадцать четыре часа в сутки не утомит младшего.
Но его ждал сюрприз.
- Может быть, вы останетесь у нас? – предложил Юлий.
Леон удивлённо посмотрел на него, а родители пересмотрелись.
- В чём дело? – шёпотом спросил Юлий у «близнеца», заметив его взгляд.
- Ни в чём, - покачал головой старший.
- А мы вам не будем мешать? – спросила Сесиль.
- Разве вы можете нам мешать? – удивлённо воскликнул Юлий, затем уже куда менее уверенно добавил: - Так ведь?
Он растерянно посмотрел на «брата», ища у него ответа.
- Так, - кивнул Леон. – Без проблем, мам, пап, оставайтесь.
Но радости от того, что родители поживут с ними, он на самом деле испытывал куда меньше, чем пытался показать. И вновь под рёбра кольнуло ревностью. Леон уже начинал ненавидеть себя за это.
Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, он добавил:
- Спальни у нас всего две, так что вы можете разместиться в моей комнате, а мы с Дорианом поспим вместе в его спальне.
Конечно, родителей несколько удивило то, что их взрослые сыновья так спокойно могли разделить постель, но внимания на этом они предпочли не заострять. Они привыкли к тому, что в детстве Леона и Дориана даже на ночь было тяжело разделить, обязательно кто-нибудь придёт спать ко второму. А теперь они просто вернулись к этому, потому что переживали не лучшие времена и были нужны друг другу, как никогда.
- Хорошо, Леон, - кивнула мама. – Дориан, ты не против?
Юлий отрицательно покачал головой. Поскольку теперь идти никуда не нужно было, все вновь переместились в гостиную.
Леон тоже рад был видеть родителей, и теперь он так ругал себя за то, что не хотел, чтобы они оставались, потому что их общество было, безусловно, приятно Дориану, он светился, общаясь с ними, и почти всё время улыбался. За него нужно было радоваться, а не ревновать его.
Около одиннадцати часов было решено, что вечер пора заканчивать. В конце концов, впереди были ещё двое суток, которые они могли провести вместе.
- Чёрт… - Леон хлопнул себя по лбу. – Я совсем забыл… Сейчас постельное бельё сменю и вернусь.
- Да мы сами, - махнула рукой миссис Ихтирам.
- Нет-нет. Вы за нами семнадцать лет ухаживали, теперь наш черёд.
Приведя свою спальню в должный вид и отправив родителей спать, Леон вернулся в гостиную.
- Ди, а ты не хочешь ещё спать? – спросил он, сев рядом с близнецом.
- Немного, - пожал плечами Юлий. – А что?
- Ничего. Просто я хотел ещё посидеть с тобой, поговорить…
Подумав пару секунд, Юлий кивнул:
- В принципе, я не против, но давай ляжем и поговорим уже в кровати? Если честно, я устал…
- Без проблем, - с готовностью ответил старший и встал. – В таком случае, пошли.
Сделав всё необходимое, они легли в постель.
- Гасить свет? – спросил Леон.
- Конечно. Я темноты не боюсь, - слегка улыбнулся Юлий.
Щёлкнув выключателем, Леон вернулся в кровать, лёг на бок, лицом к близнецу, разглядывая его.
- Ну, о чём ты хотел поговорить? – спросил Юлий.
Леон вздохнул, собираясь с мыслями и силами. Как-никак, он волновался, вызывая близнеца на искренний разговор о том, о чём тот по каким-то причинам не хотел говорить.
- Ди, - произнёс он, - я хотел поговорить о том, что с тобой было. Как ты жил в последнее время до встречи со мной?
Юлий потупил взгляд, темнота почти скрыла это.
- Просто жил… - негромко ответил он. – Было сложно и очень странно…
- А где ты жил? На что?
Юлий поморщился и, подняв на «близнеца» взгляд, произнёс:
- Леон, можно попросить тебя кое о чём?
- Конечно!
Леон придвинулся ближе к брату, дабы не пропустить ни единого его слова.
Едва заметно кивнув и вновь потупив взгляд, Юлий продолжил:
- Я понимаю, что ты хочешь узнать, что происходило со мной в то время. Но я пока что просто не готов говорить обо всё. Прошу, не требуй от меня ответов на все вопросы…
У Леона сердце сжалось от слов близнеца.
- Я и не думал заставлять тебя что-то делать или говорить, - произнёс он, погладив младшего по плечу. – Просто… я действительно очень хочу понять, что с тобой происходило.
- Я отвечу на все твои вопросы, но со временем, - тихо ответил Юлий.
Леон кивнул и закусил губу, после чего осторожно сказал:
- Хорошо, Ди, я не буду тебя торопить. Но… можно я всё-таки буду тебя спрашивать? Сейчас? Если не захочешь отвечать, просто ничего не говори.
Юлий кивнул. Получив его согласие и глубоко вдохнув, Леон задал первый вопрос, который волновал его больше всего:
- С тобой случалось что-то плохое в последнее время?
- Что ты имеешь в виду?
- Тебя… кто-нибудь обижал?
Юлий расплылся в улыбке. «Обижал» - это было так мило, так по-детски. И ответ мог быть только: «Да», тысячи раз: «Да! Меня обижали! Мне делали очень больно!». Но Юлий знал, что правильнее ответить отрицательно, пусть Леон будет спокоен.
- Нет, меня никто не обижал, - ответил он, отрицательно покачав головой.
Леону хотелось уточнить, желательно, несколько раз, да хоть начать перечислять население Хорватии поимённо, чтобы убедиться, что никто из этих людей действительно не причинял вреда Дориану! Но он от этого воздержался, раз младший сказал: «Нет», значит, так оно и есть. А подробности пока что можно опустить.
- У тебя было, где жить в Загребе? – задал Леон новый вопрос.
Юлий не ответил на этот раз, но кивнул.
- Ди, а… на что ты жил в это время?
Юлий покачал головой.
- Давай не будем об этом? – с надеждой попросил он.
Леон согласно кивнул. Иного не оставалось.
- Леон? – через какое-то время обратился к «близнецу» Юлий. – А можно и мне спросить?
- Да, конечно.
Слегка кивнув и подумав немного, Юлий задал вопрос, ответ на который он на самом деле знал, но лучше было спрашивать, чем самому отвечать на вопросы, это было куда менее рискованно:
- А кто такой Лео? Ты говорил про него как-то…
Леон закусил губу. Ему так не хотелось говорить о чём-то, что может расстроить младшего, но в этот раз от ответа было уже не уйти.
- Лео – это твоя собака, - ответил он. – Кокер спаниель. Я подарил его тебе ещё маленьким щенком на наш двадцать второй день рождения.
Помолчав немного, Юлий едва заметно кивнул и почти шёпотом произнёс:
- Жаль, что его нет со мной. Наверное, я очень любил его…
- Да, жаль. Но если хочешь, мы можем завести новую собаку. Или другого питомца.
- Можно будет… Но не сейчас.
Подумав какое-то время, он добавил, спрашивая:
- А какого он был цвета?
- Рыжего.
- Как я? – улыбнулся Юлий. – Я же был рыжим? Я помню по фото.
- Да, - также улыбнулся Леон, - забавно получилось – рыжий парень с рыжей собакой… Но когда я покупал его, то не думал о том, что вы будете отлично смотреться вместе, он просто очень понравился мне. А потом и тебе.
- Не сомневаюсь. У нас же, наверное, очень похожий вкус?
- Я бы сказал – одинаковый. Но только не в плане одежды и женщин.
- С одеждой всё более или менее понятно. А что с женщинами?
- Что делать с ними? – не удержался от остроты Леон и рассмеялся.
- Да, что? – поддержав его настрой, захлопал ресницами Юлий.
Леон прекрасно понимал, что младший шутит. Это было и просто заметно, и даже в прошлый раз, когда ему пришлось пройти через гораздо более серьёзные травмы, Леону не пришлось проводить с ним сексуальное просвещение. Потому что, может быть, он и не мог перечислить названия всех поз из Камасутры, но рефлексы, инстинкты и навыки у него всё равно никуда не делись.
Но не продолжить эту шутливо-пикантную тему, раз её поддержал и Дориан, Леон не мог. Подперев голову рукой, он протянул:
- Ну… Даже не знаю, с чего начать.
- Начни с начала.
- Тогда слушай первый урок: «Межполовые различия». С рождения мальчики и девочки отличаются только гениталиями. Думаю, про то, что у мальчиков в трусах, тебе и так должно быть понятно, а у девочек…
Не выдержав, Юлий рассмеялся, закрывая лицо ладонями. Эта его реакция была, пожалуй, лучшей. Вдоволь насладившись ею и подождав, пока брат успокоится, Леон снова заговорил:
- Итак, продолжим. Девочки. Что у них есть интересного?
Юлий вновь засмеялся. Говорить о таком было и странно, и стыдно, и так весело.
- Так, - притворно строго проговорил Леон, - если не будешь меня слушать, придётся вызвать какую-нибудь помощницу и наглядно тебе всё показывать.
Перестав смеяться, Юлий убрал руки от лица.
- Давай не сейчас? – слишком серьёзно для их шутливого разговора спросил он.
- Хорошо, - кивнул Леон и, лукаво ухмыльнувшись, добавил: - Но меня радует то, что, в принципе, ты не против моей идеи. Будет у нас учёба втроём.
- И часто мы так делали?
- Ни разу, - вздохнул Леон. – Как-то не дошло.
- А… это нормально, если мы будем так, втроём? В смысле, если мы с тобой будем в одной постели не спать?
- А зачем же обязательно в постели? – рассмеялся Леон. – Ладно, а если серьёзно, то, на мой взгляд, в этом нет ничего такого. Мы же не друг с другом будем.
Благо, голос не дрогнул, потому что память о «друг с другом» встрепенулась с опозданием. Леон закусил губу, но через мгновение заставил себя улыбнуться.
Нет, не вспоминать, не грустить! Только не сейчас, когда у них наконец-то получалось общаться без напряжения.
- Наверное, ты прав, - слегка кивнул Юлий.
- Так… Хочешь ещё о чём-нибудь поговорить или продолжим лекцию?
- Лучше поговорим о чём-нибудь другом, а то у меня уже живот от смеха болит. И маму с папой не хочется будить.
Глава 22
- Леон, верни себе привычку отвечать на звонки, - сказал Рональд, едва Леон открыл ему дверь. – Почему я должен лететь к тебе через полгорода, чтобы поговорить?
- Если бы ты шёл пешком, я бы тебя пожалел, - ответил Леон, подперев плечом дверной косяк. – Но ты ехал на машине, так что – не дождешься.
- А я твоей жалости и не жду, гиблое это дело – ожидать, когда у тебя совесть проснётся.
- Тогда, зачем ты всё время спрашиваешь, есть ли у меня совесть?
- Так, Леон, мы очень мило болтаем, но я за другим приехал. И можно мне, наконец, зайти?
- Заходи, - пожал плечами Леон и пропустил Фишера в квартиру.
Оглядевшись, Рональд спросил:
- А где Дориан?
- Наверху. Звать не буду.
Фишер тяжело вздохнул, но спорить не стал. Сев на диван, он сказал:
- Ладно, я всё равно с тобой в первую очередь хочу поговорить.
- О чём же? – Леон сел напротив продюсера.
- О многом. Начнём с этого.
Рональд достал из портфеля папку с распечатками скриншотов и протянул её Леону. Это были скриншоты с сайтов, на которых были размещены фото, сделанные в аэропорту, когда они прибыли в Гамбург.
Рассмотрев их, Леон вновь поднял взгляд на Фишера.
- И что? – спросил он. – Насколько я знаю, в этих фотографиях нет ничего криминального.
- Ничего криминального нет, - согласился Рональд. – Но это первые фотографии за два года, на которых запечатлён Дориан. Все за это зацепились и уже просто достали меня расспросами. Все решили, что раз Дориана не было видно столько времени, а теперь он вернулся, да ещё и прилетел откуда-то, видно, не просто так, значит, группа что-то готовит и планирует вернуться к работе.
- Круто, - поджал губы Леон, - за нас опять всё решили…
- Не утрируй, никто за вас ничего не решал. Но пора уже нам это сделать. Леон, я больше не могу молчать, мне нужно что-то говорить людям.
Леон закатил глаза и склонился чуть вперёд, подпирая голову рукой и смотря на продюсера.
- И что ты предлагаешь делать? – спросил он.
- Хотелось бы мне спросить тебя о том же, - вздохнул Фишер, - но я понимаю, что это бесполезно.
- Намекаешь на то, что я ничего дельного не могу предложить?
- Ни на что я не намекаю. А хочу сказать я вот что – нам пора что-то делать. И в первую очередь нам нужно дать людям ответы на их вопросы.
- Не понимаю, - всплеснул руками старший Ихтирам, - чего все так привязались к нам?!
- А ты бы предпочёл, чтобы о вас просто забыли?
- Нет, не предпочёл бы. Но сейчас я не хочу, чтобы нас тревожили.
- По-моему, ты уже давно должен был понять, что это является одной из обратных сторон популярности – никто не станет спрашивать, когда беспокоить тебя, а когда оставить в покое.
- Подзабыл как-то, - съязвил Леон.
- Вспоминай. И давай решать, что говорить.
- Ты же наш продюсер, ты и думай, - развёл руками парень.
- Я-то подумал бы, но если я дам какой-то ответ общественности, то вам потом придётся пожинать его плоды. Так что я думаю, что лучше посоветоваться с вами.
- Ладно… - нехотя согласился Леон. – Выкладывай, что там такого происходит, что ты так встревожился.
- Как я уже сказал, все требуют от меня ответов по поводу вас, а ответить пока что я ничего не могу. Я две недели изображал клинический дебилизм и повторял: «Без комментариев», но я так больше не намерен делать. Да и нельзя так продолжать.
- Почему ты обязательно должен отвечать?!
- Леон, не прикидывайся идиотом, - строго сказал Фишер.
- Так поясни мне, если я такой несмышлёный, - развёл руками Леон.
- Поясню. Если я продолжу молчать, к вам просто потеряют интерес, удивительно, что этого не случилось до сих пор. А потом, когда вы захотите вернуться к работе, а вы захотите, вы просто никому не будете нужны, поклонники, даже самые преданные, не прощают такого наплевательского отношения.
Леон усмехнулся.
- Так у тебя был кто-то до нас, чья звезда вот так бесславно закатилась? – спросил он.
- Нет, не было. Но я в состоянии проанализировать не только свой опыт, но и чужой. А таких примеров навалом, когда артист тянул, а потом публика его просто забывала.
- И что ты предлагаешь? – уже серьёзно спросил старший Ихтирам.
- В этом ключе у нас два выхода. Либо я говорю, что ничего не планируется, и вы продолжаете отдыхать, и это фактически стопроцентно ставит на вас крест.
- Очень оптимистично, - хмыкнул Леон.
- А я всегда был реалистом, Леон, профессия обязывает.
- Допустим. А второй вариант? Что ты можешь сказать, чтобы, как ты выразился, спасти наши задницы от забвения?
- Я так не выражался, но смысл верный. Чтобы «спасти вас», я должен дать публике то, чего она хочет…
- Чего же? – напряжённо спросил Леон. Он уже понял, куда клонит продюсер, и это ему не нравилось.
- Леон, не перебивай меня, я и сам всё скажу, без твоих наталкивающих вопросов.
Поджав губы, Леон взял из пачки сигарету и закурил.
- Говори, - проговорил он.
Вздохнув, Фишер озвучил свою мысль:
- Публика ждёт от вас чего-то, она уверена, что вы что-то готовите и планируете в скором времени вернуться к активной работе. Подтвердить это – и является вторым выходом из ситуации.
- Рональд, - скривил губы Леон, нервно постучав сигаретой по краю пепельницы, - ты же понимаешь, что мы не можем сейчас влиться в работу? Дориан не может.
- Я всё понимаю. И я прекрасно осознаю, что ни о каком полноценном туре или же чём-то подобном не может идти и речи. Но вы вполне можете погружаться в работу постепенно. Леон, - Рональд вздохнул, - в конце концов, и в прошлый раз Дориан смог давать интервью, смог работать в студии, а потом и отыграл не один концерт.
- Так и времени в тот раз прошло куда больше! – воскликнул Леон. – Ты помнишь, чего нам стоило начать работать?!
- Помню. Но и ты вспомни, что в прошлый раз состояние Дориана было куда более плачевным, но он всё равно справился. Что же мешает ему сейчас?
Рональд помолчал немного, но ответа на свой вопрос дожидаться не стал, в данном случае он был риторическим.
- Ничего ему не мешает, - добавил он. – Да, он ничего не помнит, но в остальном он вполне дееспособный человек. И, если говорить начистоту, то он же как-то выживал три месяца без памяти и вполне успешно с этим справился, раз ты его живым нашёл, а я уверен, что это было намного сложнее, чем пара часов работы в студии или концерт.
Леон поджал губы и отвернулся. Он понимал, что Рональд прав, но не хотел это признавать. Возможно, он сам был готов к началу работы куда меньше, чем Дориан.
- Ладно, допустим, я согласился на это, - проговорил Леон. – Но если мы и начнём работать, то не скоро.
- Я понимаю. Никто от вас не требует выпускать альбом через месяц или же завтра отправляться в тур. Это всё ещё нужно получше обдумать, но пока что навскидку вы можете потянуть время ещё месяца два до начала активной работы.
- И на том спасибо, - хмыкнул Леон.
- Пока не за что. И, Леон, если вы соглашаетесь на этот вариант, и я озвучиваю его общественности, вам придётся немного потрудиться и в эти два месяца.
- Насколько я понимаю, ты сейчас хочешь сказать, что мы должны снова примелькаться публике: на интервью походить, рассказать про грандиозные планы, мероприятия какие-нибудь посетить?
- Именно. И, Леон, предвидя твоё возмущение и несогласие, скажу сразу – это не обсуждается, потому что моё слово без ваших стараний ничего не будет значить и стоить.
- Здорово, - скептически произнёс Леон, разведя руками. – И как ты себе это представляешь, интервью? Что, Дориану изображать ангину с потерей голоса, чтобы отвечать не пришлось?
- Давай без сарказма, - кивнул Рональд. – И не нужно ничего изображать. Я договорюсь так, чтобы у вас было хотя бы две недели на подготовку, думаю, этого времени тебе хватит, чтобы рассказать всё Дориану и объяснить. Этим же займёмся и мы.
- Пока что я слабо представляю, как это будет выглядеть…
- Леон… - вздохнул Фишер и подпёр кулаком голову. – Скажи честно – ты просто не хочешь работать?
- Хочу я! Но не сейчас. Как Дориан будет со всем этим справляться? Я боюсь, что вся эта суматоха и шумиха негативно скажется на нём…
Рональд тяжело вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. Как же иногда сложно было разговаривать с Леоном…
- Леон, - произнёс он, - раз ты так переживаешь за Дориана, давай разберёмся с его состоянием. Объясни, что тебя пугает?
- Ничего меня не пугает, - передёрнул плечами Леон и снова отвернулся. – Просто… я боюсь, что его нормальность может быть лишь видимостью, причём очень шаткой.
- То есть, ты хочешь сказать, что с Дорианом всё в порядке, по крайней мере, на вид?
- Получается, что так…
- Тогда, в чём проблема? Леон, если с Дорианом всё в порядке, то почему ты переживаешь?
Леон скривил губы.
- Потому что мне кажется, что это не совсем так… - тише прежнего ответил он. – Иногда мне кажется, что он только делает вид, что с ним всё в порядке, притворяется…
- И с чего ты это взял?
Леон помолчал какое-то время, но всё-таки ответил:
- Просто всё это очень странно: он говорит, что ничего не помнит, но при этом абсолютно адаптирован к жизни.
- Леон, не забывай о том, что он три месяца как-то жил, ему просто пришлось адаптироваться.
- Знаю я… Но ведь в прошлый раз спустя три месяца он даже из дома отказывался выйти? Как теперь он так просто и быстро вернулся к нормальной жизни?
- Леон, не сравнивай, в прошлый раз его еле откачали.
- Что? – переспросил Леон, перестав дышать и подняв на Фишера испуганный взгляд.
Рональд тяжело вздохнул.
- Леон, я не хотел тебе об этом тогда говорить, чтобы ты не переживал ещё больше, но тогда доктора городской больницы, куда Дориан поступил сначала, фактически поставили на нём крест. Никто не рассчитывал на то, что он выживет, слишком тяжёлое у него было состояние, они сказали это прямым текстом.
Леон опустил голову, сжимая кулаки. Кошмар тех дней вновь ожил перед глазами, заставляя душу свернуться жгутом.
- Леон, успокойся, - сказал Рональд и подошёл к подопечному. – Это было ужасно, но это уже в прошлом.
- Я вдруг вспомнил о том, что тех уродов так и не нашли… - прошептал Леон и снова отвернулся к окну.
Рональд понимающе кивнул, промолчав о том, что теперь, спустя два года, найти их нет никаких шансов.
Взяв новую сигарету, Леон закурил и, только докурив до фильтра, обратился к Фишеру:
- Ладно, вернёмся к нашему разговору.
Тяжело вздохнув и собравшись с мыслями, он продолжил:
- Думаю, от парочки интервью ничего плохого не случится. Но сначала я поговорю с Дорианом об этом и, если он откажется, обещай, что не будешь настаивать.
- Хорошо.
Леон слегка кивнул и сцепил руки в замке, нервно заламывая их. От волнения снова хотелось курить, пусть горло уже першило от едкого дыма.
Пронаблюдав за ним какое-то время, Рональд сказал:
- Леон, у меня есть к тебе одно предложение. Только не воспринимай его сразу в штыки.
Леон невесело усмехнулся и поднял на продюсера взгляд.
- После таких твоих слов сразу же хочется ожидать какой-то гадости, - ответил он. – Что, хочешь сказать, что было бы неплохо выйти в свет уже завтра?
- Леон, я совсем не это хотел сказать, - тяжело вздохнул Фишер. – И перестань иронизировать.
- Извини, но юмор единственное, что помогает мне справляться со всем, что происходит.
- Леон, тебе грех жаловаться, у тебя в жизни есть всё, с чем тебе справляться?
Леон поджал губы и сурово глянул на продюсера.
- Ладно, извини, - вновь вздохнул Фишер, поняв, что сказал глупость.
- Так и быть, прощаю. И выкладывай уже своё предложение, мне нужно возвращаться к Дориану.
- Может быть, ты позовёшь его к нам?
- Нет, - отрезал Леон и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая то, что его ответ категоричен и обсуждению не подлежит.
«Господи, - подумал Рональд, - когда Дориан поправится, я лично найму людей, чтобы они были рядом с ними двадцать четыре часа в сутки и следили за тем, чтобы с Дорианом больше ничего не случилось и Леон снова не начал сходить с ума».
- Хорошо, Леон, - ответил он. – Ты сам сказал, что с Дорианом всё в порядке, но его поведение тебе всё равно кажется странным. Я предлагаю вновь организовать его встречи с психоаналитиком. Думаю, сейчас это ему ещё более необходимо, чем в прошлый раз, потому что ему просто нужно вспомнить свою жизнь и влиться в неё. Специалист с этим справится.
Леон прикусил губу, думая несколько секунд.
- Если честно, - произнёс он, - я и сам подумывал об этом. Но если Дориану и заниматься с кем-то, то только с Хеленой.
«Нет! Нет! Нет! Нет!», - отчаянно застучало в голове Юлия.
Он подслушивал их разговор, и от перспективы встреч с психоаналитиком его охватила паника. Этого любыми способами необходимо было избежать, потому что специалист в области человеческой психологии, тем более тот, который работал с настоящим Дорианом, мог заподозрить неладное и раскрыть его обман. А в таком случае Юлий даже представить себе боялся, что с ним будет.
Зажав от эмоций рот ладонью, он осторожно подкрался ближе к лестнице, чтобы ничего не пропустить.
- Да, я тоже думаю, что старый специалист предпочтительнее. Она его знает и встречи с ней, опять же, могут натолкнуть его на какие-то воспоминания, - согласился Рональд.
- Главное, чтобы она не натолкнула его на воспоминания о том, что с ним произошло, - поджал губы Леон.
- Леон, я понимаю, что ты бережёшь Дориана, мы все это делаем, но ты обязан рассказать ему обо всём, что было в его прошлом, в том числе и о самом плохом.
- Только ты не лезь в это дело, - напряжённо произнёс Леон. – Я сам поговорю с ним.
- Я и не думал этого делать. Но, Леон, не слишком тяни с этим.
- Не буду. Но пусть Дориан сначала полностью придёт в себя, привыкнет ко всему.
Рональд согласно кивнул. Помолчав какое-то время, он спросил:
- Так, что насчёт Хелены? Мне договариваться с ней? Или ты сначала поговоришь с Дорианом?
- Ну, не насильно же я его заставлю с ней встречаться! Конечно, поговорю с ним сначала.
- Хорошо, - кивнул Рональд. – Только обязательно позвони мне, как поговорите.
Леон также слегка кивнул. Договорившись обо всём, они попрощались. Услышав, что Рональд уходит, Юлий на носочках побежал обратно в спальню, где должен был ждать «близнеца».
Когда Леон вернулся, он, как ни в чём не бывало, спросил:
- Кто приходил?
- Рональд.
- Понятно, - Юлий слегка кивнул. – И чего он хотел?
- Много чего, - пожал плечами старший. – Но суть сводится к тому, что нам пора по-тихому вспоминать, что мы звёзды.
- Нам надо… работать сейчас?
- Нет, не сейчас. Рональд же не зверь, да и я бы его послал, если бы он потребовал, чтобы мы прямо сейчас начинали записываться или гастролировать. Но кое-что мы всё-таки должны сделать, ну, точнее, попробовать сделать.
- Что?
- Рональд попросил нас походить на интервью, чтобы напомнить о себе.
- А когда?
- Не раньше, чем через две недели.
Подумав немного, Юлий слегка кивнул.
- Через две недели – это нормально. Думаю, я справлюсь. Ты же поможешь мне подготовиться?
- Да, конечно, - улыбнулся Леон.
Глава 23
Это мой путь, но я против иду,
Это мой Бог, но молюсь не ему.
Просто ищу в этом мире большом
Я раду-раду-радугу.
Винтаж, Мальчик©
- Леон? – обратился Юлий к «близнецу», повернувшись к нему.
- Да?
- Я тут подумал… Мне кажется, что пора привести себя в порядок.
Леон удивлённо поднял брови. Он никак не ожидал, что брат так быстро вновь начнёт волноваться о своей внешности. В прошлый раз к этому времени он еле-еле уговорил его помыть голову.
- А что тебе не нравится? – участливо спросил он, подсев ближе к младшему.
- Не знаю, - Юлий пожал плечами.
Подумав пару секунд, он добавил, коснувшись волос:
- Например, причёску нормальную сделать. То, что сейчас, ведь ужасно, да?
Леон даже хотел ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что он не спит. Да, Дориан говорил не до конца уверенно, но в его глазах всё равно читалось желание идти вперёд: спутанное, растерянное, но крепчающее.
- Брось, - улыбнулся он, - не так всё плохо.
- Может быть, не плохо, - вздохнул Юлий, - но и не хорошо. А на твоём фоне я вообще выгляжу ужасно, - он коротко хихикнул, прикрыв рот кулаком.
То, что Дориан шутил, было лучшим подтверждением того, что его состояние улучшалось. А большего Леону и не было надо.
- И когда ты хочешь заняться причёской? – поинтересовался Леон.
Юлий пожал плечами.
- Можно сегодня. Даже было бы хорошо сегодня, я хочу сделать это поскорее. Если ты не против, конечно…
- Конечно, я не против. А… ты хочешь пойти в салон?
- Наверное, иначе никак, - немного неуверенно ответил Юлий, - так что – да.
- Мы можем вызвать мастера на дом.
- Нет, не нужно. Сходим… Съездим?
- Лучше съездить, - улыбнулся Леон. – Хорошо, тогда, раз ты так хочешь, сейчас разберусь с салоном и вызову Самюэля с ребятами.
Юлий открыл рот, но передумал спрашивать. Леон уточнил сам:
- Самюэль – глава нашей охраны.
Юлий понятливо кивнул.
Уладив все вопросы с лучшим салоном в городе и выкупив все записи на нужное им время, чтобы там никого не было, помимо них двоих и персонала, Леон переключился на звонок охранникам.
Когда Дориан исчез, Эван с Леонардом решили насовсем обосноваться в Гамбурге, чтобы быть поближе к Леону, с ними осталась и охрана. Потому что, хоть группа и не функционировала всё это время, но они всё равно куда-то выходили и нуждались в сопровождении.
Сказав, чтобы охранники были около их дома через час, Леон отклонил вызов и переключился на брата.
- Ди, часа тебе хватит на сборы? Хотя, если нет, подождут.
- Не надо, я успею.
Встав, Юлий подошёл к шкафу, выбирая одежду для похода в салон. А Леон откинулся назад, упёршись спиной в спинку кровати, и наблюдал за ним.
Когда пришло время переодеваться, Юлий хотел уйти в другую комнату, но потом подумал, что едва ли братья Ихтирам стеснялись друг друга. Вздохнув, он встал к Леону спиной и снял тонкий джемпер.
Несмотря на то, что Юлий делал всё не спеша, он всё равно собрался намного быстрее указанного часа. Леон также сменил домашнюю одежду на выходную быстро.
Когда же охранники позвонили и сказали, что они подъехали, у Юлия внутри всё сжалось. Это был его первый поход куда-то в статусе Дориана и, несмотря на то, что он сам это затеял, ему было очень волнительно.
- Пошли? – спросил Леон, обувшись.
Кивнув, Юлий также обулся, после чего взял объёмный синий шарф и замотался им до самых глаз.
- Вообще-то, это мой, - усмехнулся Леон.
- Ой, извини…
Юлий хотел снять шарф, но Леон придержал его руки и сказал:
- Не надо. Я и так не замёрзну, а тебе горло беречь важнее, чем мне.
Смущённо улыбнувшись, Юлий слегка кивнул.
- Пошли, - мягко напомнил Леон, коснувшись его спины.
На улице их уже ждали трое охранников во главе с Самюэлем, Леон решил, что этого будет достаточно для их безопасности. Завидев рослых, крепких мужчин в чёрном, Юлий гулко сглотнул. Самюэль напоминал ему одного из тех, кто «напоминал» ему о надобности погасить долг, только лицо у него было куда более приятным.
- Это наша охрана, - на всякий случай шепнул близнецу Леон.
Кивнув, Юлий пискнул, махнув охранникам рукой:
- Привет.
- Привет, Дориан, - как обычно, первым отозвался глава охраны, искренне улыбнувшись, - очень рад тебя видеть. И тебе привет, Леон.
Другие охранники также поздоровались, после чего один из них открыл заднюю дверцу чёрного тонированного автомобиля, приглашая братьев сесть. Юлий смотрел на всё это, почти не моргая. Это действительно была совершенно другая жизнь. И это было только началом.
Кивнув на приглашение охранника, Юлий сел в машину, а через секунду рядом с ним устроился и Леон. Тихо хлопнула дверца, и автомобиль двинулся в путь.
Салон встретил светом и дорогой лаконичностью интерьера. Казалось, сам воздух здесь был ненавязчивым ароматом цветов. Белозубые улыбки персонала, исключительно уважительное отношение. Это всё было настолько чуждо Юлию, что пугало до дрожи в коленях.
Казалось, что вот-вот ему укажут на дверь, потому что таким, как он, не место в лучших местах города. Он даже никогда не видел такого, лишь по телевизору, когда тот у него ещё был. А теперь вся эта роскошь ждала лишь его одного и целая команда топовых мастеров ожидала его указаний, чтобы исполнить любое желание. Это была не просто другая жизнь, это был другой мир: мир зазеркалья, в которое он провалился, подобно очень удачливой Алисе.
Даже голоса работников звучали не так, как в обычном мире, они были подобны расслабляющей музыке. А огромное зеркало напротив сияло ярче любого алмаза, отражая ту искрящую жизнь, частью которой Юлий теперь стал, жизнь тех, кому повезло.
Юлий неотрывно смотрел в зеркало, следя за движениями колдующего нам ним мастера. Вокруг ходили ещё трое, подготавливая всё необходимое для последующих процедур.
Ему казалось, что через секунду он моргнёт и проснётся в своём обшарпанном углу от дверного звонка тех, кто пришёл вершить его судьбу. Это могло быть только сном, потому что в реальности такого не бывает. Сном, который был в разы лучше его никудышной, обреченной жизни.
Но слишком правдивыми были аккуратные, нежные прикосновения рук мастера к голове. Юлий бесшумно вздохнул и, задержав дыхание, закрыл глаза.
«Раз, два, три».
Открыть глаза. Ничего не изменилось, перед ним по-прежнему было зеркало, но не треснутое на покосившемся, прогнившем шкафу, к которому он привык, а то ослепительное, огромное. А позади него по-прежнему ворожили волшебники внешнего вида.
Леон также сидел в основном зале. Перевернув очередную страницу журнала, он отложил его и обратился к проходившему мимо мастеру:
- У вас здесь курить можно?
- Можно. В холле, мистер Ихтирам-Катель.
Кивнув, Леон бросил взгляд на близнеца и, убедившись в том, что три минуты он посидит и без него, покинул зал. Вернувшись, он вновь устроился на удобном маленьком диванчике около стены и, откинувшись на его спинку, стал наблюдать за тем, что делали с Дорианом.
Заметив это боковым зрением, Юлий гулко сглотнул. Его напрягало то, когда «близнец» вот так внимательно смотрел на него, даже пугало. Ему казалось, что при таком пристальном рассмотрении Леон может заметить что-то не то. А это было бы трагедией, потому что там, в его настоящей жизни, на навязанной родине его ждала только смерть.
Приведение в новый – должный вид заняло три часа, но мастера постарались на славу. Теперь и сам Юлий, смотря в зеркало, видел там Дориана. И это было очень правильно, так было проще.
И причёску он решил сделать фактически такую же, какая была у самого Дориана, только завивку менее тугую и упругую. И цвет волос он также сменил – впервые в жизни, осветлил. Теперь он стал обладателем копны каштановых кудрей, напоминающих о молочном шоколаде.
Расплатившись, Леон и Юлий покинули салон вместе с охраной, ожидающей их в холе. За то время, пока они были внутри, небо успело нахмуриться и плевалось в людей пронзительно холодным дождём.
Затормозив на крыльце, Юлий поёжился, обняв себя за плечи.
- Да… - задумчиво протянул Леон, остановившись рядом с ним и смотря на очередную немилость природы. – В такие моменты я тоже хочу в гости к бабушке и дедушке. В Марокко хотя бы не приходится волноваться о том, что ты промокнешь, замёрзнешь и заболеешь.
Он фыркнул и также обнял себя за плечи.
- Можно будет съездить, - ответил Юлий, смотря вперёд. – Я бы хотел посмотреть Марокко. Вернее… снова увидеть его.
- Да, - согласно кивнул Леон, мысленно переносясь на жаркую прародину. – Только нужно будет ехать не летом, а то можно и поджариться с непривычки.
Он хихикнул и взглянул на близнеца.
- Да, мне тоже кажется, что ехать летом в Африку не самая удачная идея. Сколько же там градусов в это время?
- Бывало и шестьдесят, - пожал плечами Леон. – Но это, конечно же, было исключением. А обычно летом там градусов сорок тепла.
- Это нормально, - кивнул Юлий. – Даже очень комфортно.
Укрывшись под зонтами, любезно раскрытыми охранниками, они направились к автомобилю. Дорога домой грозилась затянуться, но Самюэль, сидевший за рулём, вовремя догадался свернуть на неприметную улочку и объехать длинную пробку.
Вернувшись домой, Леон взял забытый там мобильный и перезвонил Фишеру, от которого было аж три пропущенных звонка.
- Третья мировая началась, а мы не в курсе? – поинтересовался он. – Чего ты трезвонишь?
- Леон, Самюэль сообщил мне, что вы вызвали их. Куда вы уже намылились?!
- Никуда. Мы уже вернулись, - спокойно ответил Леон, зная, как это бесит продюсера.
Рональд глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы не наорать на подопечного, который, казалось, намеренно испытывал его нервы на прочность.
- Ладно, - напряжённо проговорил он, - и куда вы ездили?
- В салон. Дориан решил сменить причёску.
- Сменить причёску? – в голосе Фишера слышалось искреннее удивление.
- Да, я тоже не ожидал того, что он так быстро вспомнит о том, что надо следить за собой. Но, кажется, всё действительно лучше, чем я думал.
- И это очень радует. Но, Леон, прошу, больше не ходите никуда без моего ведома.
- А когда это мы отчитывались перед тобой, когда хотели куда-то пойти?
- Никогда, - поджал губы Рональд. – Но я всегда вас об этом просил. И хотя бы сейчас, пока не совсем всё понятно, держите меня в курсе ваших перемещений в пространстве.
- Я подумаю об этом.
- Леон! – прикрикнул Фишер. – Хотя бы ненадолго забудь о том, что тебе обязательно делать всё наперекор всем!
Тем временем Юлий поднялся в свою спальню. Собрав волосы в свободный пучок, чтобы не лезли в глаза, он посмотрел в зеркало.
Из отражения на него смотрел Дориан. Смотрел без злости, без упрёка, которых он сам понимал, что заслуживает.
- Прости меня, Дориан, - тихо произнёс Юлий. – И, прошу, не возвращайся. Потому что, где бы ты ни был, ты сможешь прожить и сам. А вот я не смогу…
Глава 24
Леон готовил обед, а Юлий сидел у себя в комнате. Это была отличная возможность потренироваться без присмотра «близнеца», но до дела никак не доходило.
Юлий скосил глаза в сторону подоконника, на котором лежала пачка сигарет. От одного взгляда на неё начинало мутить. Почему-то это, курение, было единственным, что не давалось ему.
Он мог научиться одеваться и говорить, как Дориан. Мог пытаться копировать его мимику и жестикуляцию, но у него никак не получалось научиться курить. А ведь это нужно было сделать, потому что Дориан курил, и потому что он уже сказал, что продолжает испытывать тягу к сигаретам.
Вздохнув, Юлий подошёл к окну, приоткрыл его и взял в руки пачку сигарет. Снова сунуть эту гадость в рот не хотелось, но делать было нечего.
«Я справлюсь, - подумал он. – Не так уж это и противно».
Достав из пачки сигарету, он зажал её губами и подкурил, вдыхая дым. После первой же затяжки непреодолимо захотелось кашлять, после второй заслезились глаза.
Спешно затушив сигарету, Юлий закашлялся, сгибаясь пополам, из глаз хлынули слёзы.
«Только бы не вырвало», - стучало в голове.
С трудом совладав с кашлем, он шмыгнул носом и, утерев слёзы, взял новую сигарету. Это было таким плёвым делом – просто научиться курить, но сделать это никак не удавалось – каждая новая попытка заканчивалась на коленях перед унитазом.
Выдохнув, Юлий вновь подкурил и сделал затяжку, задержал дыхание, удерживая дым в лёгких, отчего закружилась голова, а ощущение дурноты охватило с новой силой.
С горем пополам, преодолевая отвращение, Юлию удалось сделать пять затяжек, но большего организм не позволил. Тренировка по вырабатыванию у себя дурной привычки вновь закончилась перед унитазом.
Он не понимал, почему его организм так реагировал на сигареты. Он ведь столько всего пережил – куда более страшного и пагубного, нежели курение, но почему-то тело реагировало таким жёстким отторжением именно на него.
Верно, тому причиной была тётка. Она была заядлой курильщицей и не подумала отказываться от своего пристрастия из-за того, что в доме был ребёнок. Она всегда курила сигареты только одной марки: длинные, очень крепкие, с едким запахом с примесью розы. Этим запахом в её квартире были пропитаны даже стены. От мыслей о нём к горлу подступала новая волна рвоты.
Когда в желудке ничего не осталось, Юлий поставил локти на сиденье унитаза и закрыл ладонями лицо. Какое убожество – блевать от пары вдохов дыма.
«Господи, - подумал он, размазывая по лицу слёзы, - я никогда не научусь это делать. Что со мной не так? Миллионы людей в мире курят, а я даже одну сигарету не могу выкурить, чтобы меня не вывернуло наизнанку».
Шмыгнув носом и нажав на кнопку слива, Юлий встал и подошёл к умывальнику, посмотрел в зеркало. Лицо красное, глаза красные, как обычно. Тот ещё вид. Нужно успеть привести себя в порядок до того, как Леон позовёт его обедать.
При мысли о еде желудок вновь свело. Казалось, ему просто нравилось избавляться от содержимого таким не самым здоровым способом.
Вздохнув, Юлий открыл кран и, набрав полные ладони ледяной воды, плеснул ею в лицо. Вода была настолько холодной, что немели кончики пальцев, но это было лучшим способом вернуть себе нормальный вид, а значит, нужно было терпеть. В конце концов, он давно привык это делать. И ледяное умывание не входило даже в первую сотню неприятных занятий, через которые ему пришлось пройти.
Когда уже зубы начали стучать от холода, Юлий всё-таки перекрыл воду и снова посмотрел в зеркало. Внешний вид заметно улучшился, только глаза остались чуть-чуть красноватыми, но это пройдёт.
Спустившись через какое-то время на первый этаж, он зашёл на кухню.
- О, - радостно произнёс Леон, обернувшись, - ты как раз вовремя, обед с пылу с жару готов.
- Да, - слегка улыбнулся Юлий, - я как почувствовал, что пора спускаться.
Улыбнувшись ему в ответ, Леон выключил плиту и, перенеся обед на две тарелки, поставил одну перед младшим, а сам сел напротив него.
- Приятного аппетита, - произнёс он.
- Спасибо. И тебе того же.
Обед действительно был с пылу с жару, Юлию приходилось всё время дуть на него, чтобы не обжечься, а вот Леон, напротив, ел совершенно спокойно.
- Слушай, Ди, - произнёс через какое-то время Леон, - у меня есть к тебе один вопрос, вернее, предложение…
- Какое?
- Ди, как ты относишься к тому, чтобы заниматься с психоаналитиком? Фишер настаивает на том, что тебе это необходимо. Я и тоже думаю, что это было бы очень полезно.
- Зачем мне заниматься с психоаналитиком? – несколько напрягшись, спросил Юлий, всеми силами делая вид, что он слышит об этом впервые в жизни.
- Потому что это поможет тебе. И если ты будешь с кем-то заниматься, то с Хеленой, вы уже работали вместе. И она действительно потрясающий специалист.
- Мы уже работали с ней? – нахмурившись, переспросил Юлий.
- Да, это было два года назад.
Юлий бесшумно сглотнул. Нужно было любым способом уйти от этой темы и не допустить встреч с психоаналитиком.
Лучшей защитой, как известно, является нападение, пусть Юлий никогда и не прибегал к этому способу. Но, кажется, пришло время начинать это делать.
- А почему я занимался с ней? – спросил он, пристально смотря на «брата». – Что со мной случилось?
На второй части высказывания он подозрительно прищурился. Браво, несите Оскар! Только бы в обморок от волнения не упасть.
Леон замялся и опустил взгляд в тарелку. Да, он обещал и Фишеру, и самому себе, что расскажет Дориану о том, что случилось с ним, но делать это прямо сейчас был не готов.
- Ди, давай поговорим об этом потом? – стараясь говорить спокойно, произнёс он. – Это не самая подходящая тема для обсуждения за столом.
- Что со мной случилось? – повторил Юлий, вживаясь в роль Дориана, который никогда не отступал. – Почему ты не можешь мне этого сказать?
- Ди, я могу рассказать, но не сейчас. Давай я сделаю это позже? А пока спокойно поедим?
Нет, всё-таки, никакому, даже самому талантливому актёру, никогда не стать тем человеком, которого он играет. И выдающиеся актёрские данные, о которых Юлий даже не подозревал ранее, не делали его Дорианом. Потому что Дориан никогда бы не отступил, когда цель была практически достигнута, а вот он сделал это.
- Хорошо, - кивнул Юлий. – Давай поговорим об этом позже. Но обещай, что расскажешь мне всё.
У Леона отлегло от сердца. На данный момент он ни ментально, ни душевно не был готов к разговору о самом страшном периоде в их прошлом. Правда была слишком некрасива и страшна. Он просто боялся – не за себя.
- Да, конечно, - ответил он.
Вновь кивнув, Юлий вернулся к трапезе; от пережитого волнения аппетит пропал, а желудок неприятно сжался. И точно также теперь кусок не лез в горло и Леону, но по причине совершенно иных тревог.
Но план «нападения» сработал на отлично, Леон и думать забыл про Хелену. А вот Юлий наоборот только о ней и думал, потому что понимал, что рано или поздно «близнец» снова заговорит про встречи с ней или же даже устроит их без его согласия.
Глава 25
- Я открою! – крикнул Юлий, направляясь к входной двери.
Открыв её, он увидел незнакомую ему шикарную брюнетку.
- Имидж решил сменить? – опустив приветствие, поинтересовалась Карина.
- Ну да, - кивнул Юлий, рефлекторно коснувшись волос. – А… ты кто?
Карина непонимающе нахмурилась, но достаточно быстро её осенило.
- А, ты Дориан. Вас действительно запросто можно перепутать. Ужасное свойство близнецов, - она скрестила руки на груди.
- Да, это я, - улыбнулся Юлий. – Так, а кто ты?
- Я – Карина, подруга Леона. Странно, что ты не в курсе, ты где был в последние месяцы?
- Леон рассказывал о тебе, - поспешил оправдаться парень. – Просто я не знал, как ты выглядишь.
- Чудно. Ну, что ж, вот и познакомились. Леон дома?
- Да, дома.
- Позовёшь его?
Юлий ничего не понял из последней фразы Карины, потому что сказана она была на арабском языке. Растеряно улыбнувшись, он кивнул, посчитав, что лучше отреагировать так, чем никак.
Подождав несколько секунд и так и не дождавшись никаких действий Юлия, Карина поджала губы и уже понятно спросила:
- И?
- Что «и»?
- Ты Леона позовёшь? Или он от меня прячется?
- А… Да, конечно, сейчас позову. Проходи.
Пропустив Карину в дом, Юлий поднялся в спальню «близнеца».
- К тебе Карина пришла, - сообщил он.
- Чёрт, - выругался себе под нос Леон, - что у неё за привычка появляться не вовремя?
- Ты не хочешь с ней видеться? – участливо спросил Юлий. – Просто она сказала, что вы друзья…
- Ну да, можно сказать и так, - кивнул Леон и встал.
Они вместе вернулись в гостиную и Леон поздоровался:
- Привет, Карина, чему обязан твоему визиту?
- Тому, что мне надоело получать от тебя идиотсткие отговорки по телефону. Если тебе моё общество надоело, скажи мне это в лицо. Обещаю, плакать не буду. И тебе, кстати, тоже привет.
Настороженно взглянув на близнеца, но не увидев у него никакого напряжения, Леон сел на диван рядом с Кариной.
- Не надоело мне твоё общество, - ответил он. – Просто сейчас действительно не время для встреч.
- Почему же?
- Потому что я сейчас практически всё время занят, мы новый альбом готовим, - соврал Леон первое, пришедшее на ум.
- Новый альбом? – переспросила Карина, вскинув бровь. – Очень интересно… А я уже думала, что ты выбрал для себя праздную жизнь бывшей звезды.
- Ты слишком плохо обо мне думаешь.
- Я думаю так обо всех людях. Хотя ты мне и симпатичнее большинства.
- Вот и пришло время комплиментов в стиле Карины, - усмехнулся Леон. – Только ты можешь в одном предложении и положительно выделить, и принизить.
- А это чтобы ты не расслаблялся, - ответила ему ухмылкой девушка.
Перебрав острыми ногтями по колену, Карина перевела взгляд на Юлия.
- А вы сегодня работаете? – спросила она.
Не зная, что ответить, Юлий растерянно посмотрел на «близнеца».
- А сам ответить не можешь? – в своей обычной манере спросила она. – Или забыл план сговора?
- Всё, хватит, - твёрдо сказал Леон. Настроение его мгновенно переменилось.
- Выгонишь меня? – вскинула бровь Карина.
- Выгонять силой я тебя, конечно, не буду. Но тебе лучше сейчас уйти.
- Странный ты какой-то… - протянула Карина и вновь обратила взор на Юлия. – Дориан, может быть, объяснишь, что с братом твоим?
В глазах Юлия вновь отразилась растерянность, плавно переходящая в панику. Карина заставляла его очень сильно волноваться, потому что с лёгкостью заставала врасплох и загоняла в угол своими вопросами.
- С ним всё в порядке, - запоздало ответил Юлий. – Просто мы действительно очень устаём сейчас.
- Всё, Карина, - проговорил Леон, обняв подругу за спину и подняв с дивана, - тебе пора.
- Пожалуй, я сама решу, пора ли мне. А ты пока что ответь на один вопрос – стоит ли мне ждать от тебя звонка или подыскивать нового «друга»?
Леон поджал губы. Терять Карину не хотелось, потому что она устраивала его во всех отношениях, но и встречаться с ней теперь было проблематично, потому что вести её домой не хотелось, она цеплялась к Дориану, а бросать его одного на несколько часов и ехать к ней пока что было слишком рискованно. Однажды такая его отлучка уже закончилась трагедией.
Выбор был очевиден. И Леон не мог сделать его не в пользу брата.
- Думаю, стоит искать нового, - ответил он. – В ближайшее время мы будем очень заняты, а потом станет ещё хуже: релиз альбома, гастроли… Сама понимаешь.
- Окей, - кивнула Карина. – Но мог бы сказать мне это и раньше, а то получается, что я впустую ждала тебя полтора месяца.
- Извини, просто я не хотел терять нашу дружбу. Но теперь я понимаю, что честнее и правильнее прекратить её, - отчасти соврал, отчасти сказал правду Леон.
- И на том спасибо. Тогда – удачи вам. И, как выйдет альбом, сообщи мне, послушаю хоть, на что ты меня променял.
- Я тебя не менял, но это моя работа, дело моей жизни. А ты не будешь меня бесконечно ждать.
- Да… - протянула Карина. – Теперь я понимаю, что имела в виду одна моя хорошая знакомая, говоря, что встречаться с людьми шоу-бизнеса – себя не уважать, потому что они всё время в разъездах и творчестве, а тебе отводят лишь десятую роль в своей жизни.
- А твоя подруга сурова…
- Нет, она очень добра. Но ей не повезло иметь опыт отношений с одним знаменитым актёром.
- Не буду с тобой спорить, - пожал плечами Леон. – Каждому своё счастье.
- Ага, - кивнула Карина. – Что-то, да найдётся.
Подойдя ближе к Леону и понизив голос, она добавила:
- Но на прощание я хочу предложить тебе последнее «свидание». Сам понимаешь, полтора месяца без них… И у тебя, я думаю, то же самое.
«Чёрт!», - мысленно выругался Леон.
Сам по себе вид Карины не оставлял равнодушным, слишком уж она была горяча. А вкупе с полушёпотом с лёгкой хрипотцой и недвусмысленным предложением он и вовсе отключал мозг.
Леон гулко сглотнул, не зная, что ответить. В душе боролись ангелы с демонами. И последние побеждали по всем фронтам, потому что ангелы и сами хотели проиграть. Карина была права, полтора месяца без интимной жизни - огромный срок.
«Пусть Дориан решит», - подумал он и, обернувшись к близнецу, спросил:
- Ди, ты не против, если Карина задержится у нас на пару часов?
- Нет, не против, - покачал головой Юлий.
Слегка кивнув в ответ, Леон вновь повернулся к Карине.
- Проходи, - он указал рукой в сторону лестницы.
- Рада, что ты сделал правильный выбор, - отозвалась девушка, снимая бежевый норковый полушубок.
Но едва она сказала это, в душе Леона вновь поселились сомнения. Правильный ли выбор он сделал? Он растерянно посмотрел на близнеца.
Предвидя его вопросы и опасения, Юлий сказал:
- Я здесь посижу, - он сел на диван, - телевизор посмотрю.
Подумав пару секунд, Леон кивнул.
- Хорошо, Ди.
Обняв Карину за талию, он обратился уже к ней:
- Пошли?
Кивнув, девушка ушла вперёд, привычно цокая опасно острыми шпильками. Когда они оба скрылись на втором этаже, Юлий включил телевизор и предусмотрительно прибавил громкость звука.
Глава 26
- Да? – произнёс Леон, ответив на вызов.
- Привет, Леон, - поздоровался Фишер. – Можешь сейчас говорить?
- Могу.
- Отлично. У меня к тебе два дела.
- Как же иначе, - хмыкнул Леон, поджав губы.
- Не ёрничай.
Леон закатил глаза, безмолвно перекривлял продюсера, после чего сказал:
- Ладно, говори, чего хотел.
- Так бы сразу. Итак, во-первых, Леон, звоню сказать, что назначена точная дата первого интервью. Странно, но за вас сейчас все действительно зацепились и все желают с вами переговорить, я выбрал лучшее издание. Встреча с журналистом состоится четырнадцатого числа в пять вечера. Адрес места я вышлю позже.
- Надеюсь, ты не договорился, чтобы мы давали интервью в ресторане или ещё каком-нибудь общественном месте?
- Леон, я не идиот. Конечно, я настоял на том, чтобы встреча прошла без посторонних.
Леон тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Близость интервью напрягала.
- Что случилось? – услышав это, спросил Фишер.
- Ничего. Просто… волнуюсь я, - Леон снова закрыл глаза и сжал переносицу. – Я боюсь, что что-то может пойти не так.
- Не переживай. Ты сам говорил, что с Дорианом всё в порядке.
- Это да… Но я боюсь того, что какая-то мелочь может всё испортить. У Дориана ведь и в прошлый раз приступы начались не сразу.
- Сомневаюсь, что если за всё это время ничего странного не случилось, то это произойдёт в будущем.
- А вдруг?
- Леон, - вздохнул Рональд, - сам подумай – что, даже в теории, может спровоцировать у Дориана приступ во время интервью?
Выдержав короткую паузу, он добавил, обосновывая то, что Леону не о чем волноваться:
- Журналист будет женщина. Трогать никого из вас она не будет, она не дура. И никого постороннего там не будет.
- Хорошо, - скрепя сердце, согласился Леон, - ты меня убедил.
Он и сам понимал, что перебарщивает со своим волнением, вот только никак не мог понять, откуда оно всё время берётся без видимых на то причин.
- Я рад, - кивнул Фишер на том конце связи. – Но к интервью все же надо будет основательно подготовиться.
- Я знаю.
- Отлично. И, главное, нужно придумать правдоподобную версию того, где Дориан был всё это время.
- Зачем? – нахмурился Леон.
- Затем, что все вдруг перестали верить в то, что Дориан был здесь вместе со всеми, просто неким удивительным образом никому не попадался на глаза. И они, в принципе, правы. Я бы тоже не поверил.
- Здорово, - хмыкнул Леон. – Все вдруг стали такими умными… Какая прелесть.
- И мне это не слишком нравится, но придётся играть по тем правилам, которые имеются.
- Я бы спросил: «Какого чёрта мы кому-то что-то должны?», но знаю, что ты ответишь, потому опустим это. Что ты там второе хотел сказать?
Вздохнув, Фишер ответил:
- Я хотел спросить про Дориана и его встречи с Хеленой. Ты поговорил с ним об этом?
- Да.
- И что он решил?
- Он сказал, что, в принципе, не против, но не сейчас.
- А когда?
- Хотя бы через месяц.
- Хорошо… - нехотя согласился Фишер. – Но почему ты мне не позвонил, как обещал? Я уже договорился с Хеленой, попросил её освободить для Дориана время, а ты меня вот так подставляешь?
- А чего ты вперёд нас договариваешься? – не без наезда спросил Леон.
- Потому что она не абы какой специалист, к ней люди годами не могут попасть.
- Ага, я очень рад, что ты такой предусмотрительный, но договаривайся теперь обратно.
- Может быть, я лучше поговорю с Дорианом? Ты извини, но, в отличие от тебя, я трезво смотрю на ситуацию.
Поднеся телефон ко рту, Леон чётко проговорил:
- Иди на… - и отклонил вызов.
Глава 27
Мой цветок завял между
Второй и третьей страницей.
Раз и навсегда цветение
Исчезло с моими грехами.
Пройди по тёмному пути,
Спи вместе с ангелами.
Позови прошлое на помощь,
Прикоснись ко мне своей любовью
И скажи мне моё настоящее имя.
Nightwish, Nemo©
Юлий сидел в своей спальне за столом, внимательно смотря в экран ноутбука. На нём шло очередное видео с участниками группы «Ноты Римана». За то время, которое прошло с момента переезда в Гамбург, он уже просмотрел несколько сотен таких роликов: узнавая, изучая, учась быть тем, кем он не являлся, но очень пытался быть. А быть другим человеком оказалось даже сложнее, чем можно было вообразить.
Нужно было учиться говорить как тот, кого ты играешь. Нужно было изучить его жестикуляцию и мимику и перенять её. И, в конце концов, что самое сложное, нужно было понять психологию своей роли.
Спокойный по своей природе, забитый и загнанный в угол с детства Юлий думал, что ему никогда не удастся научиться быть Дорианом, когда впервые в жизни увидел его на видео. Дориан был живым, бурлящим энергией, и он никогда не боялся смотреть в будущее с высоко поднятой головой, потому что был уверен в себе, в своих силах и в том, что если он всё-таки споткнётся на своём пути, то близкие его обязательно поддержат.
А у Юлия взгляд был запуганный даже тогда, когда ничего страшного не происходило, потому что он знал, что это обязательно ещё произойдёт. А ещё он знал, что если упадёт, то никто его не поднимет, а просто пройдутся сверху.
Вот и вся разница между оригиналом и аткёром-самоучкой, отчаянно пытающимся быть им.
Сначала была паника и осознание того, что ему никогда не стать им, Дорианом, но «потеря памяти» давала ему время, а время давало возможность научиться этому. Юлий даже подумать не мог, что когда-нибудь сотрясение мозга сыграет в его жизни столь решающую, но совсем не роковую роль.
И уже сейчас у Юлия неплохо получалось быть Дорианом. Да, не оригинал, но вполне сносная, пусть и подпольная копия, достаточно качественная подделка.
Иногда от подобных мыслей становилось совсем тошно, но потом Юлий вспоминал, что лучше быть живой подделкой, чем мёртвым оригиналом, у которого не было бы даже места на кладбище.
Склонившись ближе к экрану, Юлий поставил локоть на стол и подпёр голову кулаком, следя за Дорианом, который что-то увлечённо рассказывал, отвечая на заданный вопрос.
Какая экспрессия… Какая активная жестикуляция… Это было основной трудностью – научиться бурлить эмоциями, если всю жизнь привык сидеть в углу и помалкивать, чтобы не стало ещё хуже.
«Интересно, - мелькнула в голове мысль, - а где ты на самом деле? Жив ли?».
Ответ на этот вопрос сейчас не мог дать никто. А встреча с тем единственным, кто мог это сделать, грозила Юлию самыми большими проблемами. Ведь даже если Дориан сможет простить его за то, что он делал, его не простит Леон. И он был бы совершенно прав. За такое не прощают. И ему ведь не объяснишь, что ты не хотел никого обманывать, так просто вышло, и что ты никому не хотел делать больно, ты просто хотел жить. Такие, как близнецы Ихтирам, не знают, что значит – каждый день бороться за своё существование и каждый раз проигрывать обстоятельствам, которые сильнее тебя. Проигрывать жизни, которая решила, что тебе в ней нет места, просто не хватило его. Без объяснения причин и без шансов всё исправить.
Когда видео подошло к концу, Юлий выключил его и включил новое. Это был выпуск шоу, на котором участники группы «Ноты Римана» были почётными гостями.
- Я не знаю, что буду делать, если моя карьера музыканта закончится, - говорил Дориан на видео, отвечая на вопрос ведущей, - пока что просто не могу себе представить. Это ведь моя жизнь, моя музыка, мы с детства стремились к тому, чтобы заниматься ею. Может быть, когда-нибудь, лет через двадцать, я и смогу ответить на этот вопрос, скажу: «Я хочу заниматься недвижимостью, - смеётся, - или - собираюсь открыть продюсерский центр и помогать молодым талантам пробиться». Но пока что мы сами такие, просто нам повезло немного больше, чем другим.
Запись продолжалась и продолжалась. Музыканты воодушевлёно рассказывали о себе, о своих планах и, конечно же, больше всего болтали братья, подхватывая друг за другом и то и дело срываясь на смех. Такие счастливые, такие дружные, такие полные жизни.
Прошло полчаса, ролик закончился и автоматически включился следующий. Снова шоу, на котором «Ноты Римана» были гостями, но на этот раз чешское. Блондинка ведущая с акульей хваткой. Это была запись того самого выпуска шоу, в котором парни участвовали уже после трагедии.
Юлий на пару секунду закрыл уставшие от компьютера глаза и снова открыл их, устремляя взгляд в экран. Редкий его день проходил без подобных сеансов изучения своей роли.
На первый взгляд это видео не отличалось от всех иных, и только после четвёртого вопроса ведущей стало понятно, что что-то не так. Дориан по большей части молчал, а если обратить внимание на его руки, то можно было заметить, что он нервно заламывал пальцы, верно, даже сам не осознавая этого движения. Это привлекло внимание Юлия и ввело в недоумение.
Поставив видео на паузу, он обратил внимание на дату выхода данного выпуска. Это случилось и близко не в начале карьеры группы. И это наталкивало на вопрос – что же такого случилось с Дорианом, что заставило его так сильно нервничать, если к тому моменту он уже имел богатый опыт съёмок?
Снова запустив видео, Юлий вновь подпёр голову кулаком, вглядываясь в лицо своего «оригинала» и пытаясь понять, что же с ним было не так.
«Может быть, мне кажется? – подумал он. – У всех же бывают неудачные дни…».
Но всего через минуту пришло подтверждение того, что у всех бывают неудачные дни, а вот у него вся жизнь такая. За спиной открылась дверь.
Запоздало отреагировав на это, Юлий поставил видео на паузу и хотел закрыть вкладку, но промахнулся и свернул её. Неудачник – это диагноз.
- И что ты смотришь? – поинтересовался Леон, подойдя к нему сзади и опёршись руками на спинку стула.
- Ничего, - мотнул головой Юлий.
Он чувствовал себя застигнутым на месте преступления. И ведь так оно и было по сути. Он же смотрел эти видео тайком, потому что хотел больше узнать о настоящем Дориане и его поведении, а теперь его застукали.
Сердце испуганно стучало у основания горла, увеличивая волнение. А нервы стучали в висках.
- Да? – делано удивившись, проговорил Леон. – А, по-моему, это совсем не так. Что ты там прячешь?
- Ничего.
Леон рассмеялся и встал сбоку от близнеца, чтобы видеть его лицо.
- Ты фильмы для взрослых тут, что ли, смотрел? – с улыбкой спросил он.
Подумав несколько секунд, Юлий кивнул. Пусть лучше так.
- Да, смотрел. И мне неловко от того, что ты меня за этим застал. Можешь выйти? - он с надеждой посмотрел на «брата».
Леон вновь улыбнулся, но на этот раз хитро и взглядом указал вниз, говоря:
- Судя по всему, ты просмотр только начал.
Поняв, что он имел в виду, Юлий смутился и оттянул свитер вниз, хоть скрывать было и нечего. Это умилило Леона, и он добавил:
- Ну-ка, показывай, что ты там смотрел. Мне же тоже интересно!
Юлий попытался его остановить, но Леон всё равно щёлкнул на вкладку и развернул её. Видео было остановлено как раз на том моменте, где Дориан отвечал на вопрос. Его лицо, взятое крупным планом, застывшее, смотрело с экрана.
Леона это покоробило, будто холодок пробежал по телу, и он скосил глаза на близнеца. Юлий сидел, не двигаясь, даже толком не моргая, и смотрел вперёд, боясь даже подумать о том, что случится в следующую секунду. Он не знал, как оправдываться и как объяснять, зачем он тайком смотрит эти видео.
- Ди, - произнёс Леон через пару секунд молчания, - это же запись шоу с нами?
- Я знаю.
В горле резко пересохло. Юлий боялся смотреть Леону в глаза.
- А зачем ты её смотришь? – осторожно спросил старший Ихтирам.
В голове не было ни единой мысли, лишь предательская, пустая тишина, в которой слишком громко звучали удары сердца. Нужно было что-то придумать, нужно было ответить – молчать слишком подозрительно, но говорить что-то было страшно. Слишком страшно было ошибиться и всё испортить.
Юлий чувствовал себя загнанным в угол. И снова единственным выходом виделось нападение, как бы низко это ни было.
- Я не в первый раз смотрю видео с нами, - произнёс он. – Я хочу узнать, каким я был.
Выдержав паузу, Юлий добавил, выпуская контрольную пулю в голову «брата»:
- И я пытаюсь при помощи них понять, что же произошло со мной тогда, в прошлом. Ты же молчишь об этом. А я хочу знать, как бы страшно это ни было.
Юлий говорил так искренне, с такой затаенной болью, что даже сам себе поверил. Но это не спасало от ощущения того, что он вёл себя, как последняя тварь и играл на чувствах другого человека, чтобы спасти свою шкуру.
Договорив, он не стал смотреть на Леона, терпеливо ожидая его ответа, играя свою роль. А у Леона всё внутри сжалось от горечи. Да, Фишер был прав, Дориан заслуживал правды, какой бы она ни была. Он ведь упрямый, он всё равно её узнает, но, если расскажет её не Леон, то он ещё очень долго не сможет ему верить.
Обречённо опустив голову, Леон спросил:
- Ты действительно так сильно хочешь знать?
- А ты бы на моём месте не хотел? – спросил Юлий и взглянул на «брата». Это был запрещенный приём.
- Не всю правду стоит знать, - севшим голосом ответил Леон.
«Это точно», - с грустью подумал Юлий, но вслух сказал совершенно иное и с другой интонацией:
- А я так не думаю. Что бы ни случилось со мной, это – часть меня, моя история. И я имею право знать это. Судя по всему, ты молчишь о чём-то очень важном. И, может быть, хотя бы это поможет мне понять, почему же я оказался в чужой стране и почему я не хотел возвращаться.
«Этого я и боюсь», - с неимоверной горечью подумал Леон.
Подождав немного, Юлий спросил:
- Ты расскажешь мне, что случилось? Просто ты единственный, кто может открыть мне глаза… Или мне продолжать пытаться сделать это самостоятельно?
Он чувствовал себя последней мразью. Душа, а ведь она никогда не была злой, скулила от того, что он видел, какую боль причинял Леону своими словами.
- Хорошо, - негромко ответил Леон, не поднимая взгляда. – Я расскажу тебе всё, но…
- Я приму это, чем бы оно ни было, - произнёс Юлий, не дав ему договорить.
Кивнув, Леон отошёл и сел на кровать, Юлий развернулся на стуле, чтобы видеть его. Помолчав несколько секунд, нервно заламывая пальцы, Леон заговорил:
- Это случилось два с половиной года тому назад, в конце мая. Мы с тобой поссорились и я… выгнал тебя из дома.
Юлий удивлённо поднял брови, но ничего не сказал. Кажется, отношения близнецов были не такими радужными, как могло показаться на первый взгляд.
- Была ночь и я думал, что ты пойдёшь ночевать к Эвану или Леонарду или же снимешь номер в гостинице, - продолжал Леон, упорно не смотря на близнеца, это было просто страшно сделать. – Но ты этого не сделал… Уже ближе к утру я начал волноваться, разбудил Леонарда и Эвана и, поняв, что ты не у них, поехал тебя искать, они тоже поехали. Но мы тебя не нашли.
Он замолчал на несколько секунд, прикусывая губу, чтобы как-то справиться с эмоциями, которые вызывали воспоминания о том страшном дне.
- А потом мне позвонил Леонард и сказал, что ты в больнице. Оказалось, что ты нарвался той ночью на каких-то уродов. Они едва не убили тебя, тебя даже не могли опознать. И… они тебя изнасиловали. У тебя были жуткие травмы, ты несколько дней не приходил в себя, а я всё это время сходил с ума. Я даже представить боялся, что будет, если я тебя потеряю. Наверное, я бы тоже умер в таком случае. Но ты выжил, ты пришёл в себя… вот только не узнал ни меня, ни всех остальных. Из-за травм головы у тебя случилась полная амнезия. А потом у тебя начались приступы… Доктор Вальтер, твой лечащий врач, сказал, что это посттравматическое расстройство. Это было очень сложно: ты боялся всех, боялся меня. Я даже не знаю, как у нас получилось справиться с этим. Это было ужасное время, страшнее было только тогда, когда я не знал, где ты на протяжении почти двух лет.
Леон замолчал и так и не поднял голову. И Юлий тоже молчал, осмысливая услышанное. Оказалось, что жизнь Дориана была совсем не такой безоблачной, как казалось со стороны. Оказалось, что ему тоже делали очень больно, что он был на волосок от гибели и не понаслышке знал, каково это – бороться за жизнь.
Юлий отвернулся, пряча взгляд. Всё это было слишком сложно, и от услышанного в горле встал ком.
- Ди, пожалуйста, скажи что-нибудь, - попросил Леон.
Он так боялся, что правда сделает близнецу плохо или даже… заставит его вновь бежать.
- Я даже не знаю, что на это сказать… - ответил Юлий. – Это так странно – узнать, что с тобой произошло такое…
Леон вновь закусил губу и поднял на близнеца взгляд. Вот он и сделал это снова – снова причинил ему боль.
«Как бы я хотел, чтобы этой правды никогда не существовало, - подумал он. – И чтобы тебе не приходилось вновь и вновь узнавать её, переживая весь тот ужас заново».
Помолчав какое-то время, Юлий встал и подошёл к Леону, сел рядом. Прикусив губу, подумав пару мгновений, он взял его за руку и негромко сказал:
- Спасибо тебе за то, что рассказал мне правду, что не соврал.
Леону казалось, будто ему влепили нехилую пощёчину, он распахнул глаза, удивлённо смотря на близнеца. Но это было только началом.
- Это очень дорого мне, - продолжал Юлий, смотря от волнения вниз. – Дорого знать, что я могу доверять тебе полностью, во всём. И что, даже если сознание мне вновь откажет, ты станешь моей памятью и не оставишь одного.
Договорив, Юлий обнял «брата», закрывая глаза и утыкаясь носом ему в плечо. А Леон так и сидел, шокировано смотря перед собой и даже не дыша.
Он думал, что Дориан отреагирует как угодно: накричит, может быть, ударит, скажет, что он сломал ему жизнь и уйдёт, хлопнув дверью, но не так. Ведь он наконец-то сказал ему правду, наконец-то признался в том, что он вышвырнул его на улицу и обрёк на весь тот кошмар. А младший даже не упрекнул его ни в чём ни словом, ни взглядом. Верно, прав был Эван в своих шутках, говоря, что Дориан лучший человек, чем он, Леон.
Даже не думая ни о чём в этот момент, слыша лишь гулкие удары сердца, Леон обнял близнеца в ответ и прошептал:
- Я люблю тебя.
У Юлия от этих слов ёкнуло сердце, и он сильнее уткнулся в его плечо.
Они сидели так несколько минут, ничего не говоря, не двигаясь, затем Юлий отстранился и попросил:
- Я есть хочу. Приготовишь что-нибудь?
- Конечно, - улыбнулся Леон.
Поцеловав близнеца в щёку, он ушёл. Минуты пол Юлий сидел, смотря на закрытую дверь, затем упал лицом в подушку. Только теперь он в полной мере осознал то, насколько Леон любил Дориана, насколько он был ему нужен. И от этого становилось невыносимо тошно, ведь он воровал у него Дориана, подменял его фальшивкой, собой.
«Если бы у меня был хоть один шанс спастись, не делая всего этого, я бы никогда так не поступил. Но шанса мне не дали. И если Дориан на самом деле не просто исчез, если его нет в живых, я даже спасаю Леона. Ведь лучше верить в ложь, чем знать самую горькую правду. И если это так, то я навсегда останусь Дорианом, я смогу жить чужой жизнью, ведь своей у меня толком и не было».
Глава 28
Твои мечты на карте,
Выдох, вдох, опять на старте.
Не стоит сомневаться -
Шоу будет продолжаться.
Твои мечты на карте,
Выдох, вдох, опять на старте.
Не стоит сомневаться...
Митя Фомин, Шоу будет продолжаться©
Наступил день интервью. Наряд для похода на него Юлий выбрал ещё накануне вечером, оставалось только привести себя в парадный вид, а именно – накраситься, ведь Дориан в редких случаях появлялся на публике без макияжа, и это создавало сложности, потому что Юлий в жизни не делал этого. Потому заняться этим Юлий решил заранее.
Леон в очередной раз прошёл мимо двери в ванную комнату, остановился, смотря на неё. Близнец не выходил оттуда уже два часа и это уже не на шутку пугало.
Подойдя к двери, Леон постучал, после чего встревожено спросил:
- Ди, ты скоро выйдешь? Всё в порядке?
- В полном! – крикнул из-за двери Юлий. – Я крашусь!
- Два часа?
- Немного забыл, как это делать.
Леон слегка улыбнулся, пусть брат и не мог этого видеть, после чего снова обратился к нему:
- Может быть, тебе помочь?
- Нет, я уже заканчиваю. Выйду через десять минут.
- А можешь дверь открыть? Я с тобой побуду.
- Нет, ты меня отвлекать будешь.
Леон совсем не обиделся, напротив, даже улыбнулся. Раньше так ведь было всегда – Дориан выгонял его, когда наносил макияж, и шипел, что он ему мешает, потому что Леон так и делал: мог подкрасться и напугать, мог начать щекотать в самый неподходящий момент или толкнуть под руку. А Дориану потом приходилось всё начинать сначала.
Погрузившись в эти светлые, забавные воспоминания, Леон ушёл к себе в спальню, дожидаться близнеца. А Юлий тем временем спешно исправлял свои ошибки, потому что с непривычки измазал тушью половину лица.
Стерев все угольные разводы и заново нанеся тон, он посмотрел в зеркало. Казалось, его внешним видом было поражено даже отражение и удивлённо таращилось из зеркала. Каштановые кудри, убранные на висках, тёмно-болотные тени с примесью крупных блёсток, густо напомаженные ресницы, чёрный карандаш на внутреннем веке, делающий взгляд «совсем восточным». Юлию казалось, что вкупе с выбранным нарядом это будет выглядеть смехотворно, ему попросту не хватало чувства стиля Дориана, который умел сочетать не сочетаемое и выглядеть при этом потрясающе. Но учиться ему сейчас не было времени, а выглядеть ярко было нужно. И, в конце концов, возможно, он просто был слишком далёк от шоу-бизнеса и разряженного бомонда и потому не понимал, что по-настоящему круто.
На последнее очень хотелось надеяться, чтобы не выглядеть пугалом.
Ещё раз оценив свой внешний вид, Юлий убрал все баночки и тюбики обратно в косметичку и вышел из ванной.
- Ну как? – спросил он, зайдя к Леону.
- Отлично. Но если честно, я не думал, что ты будешь краситься…
- Но я же делал это раньше?
- Делал.
- Тогда, почему я не должен делать этого теперь?
- Не знаю, - Леон пожал плечами. – Это так, мои домыслы. Хочешь краситься – красься.
Кивнув, Юлий взглянул на дверь, после чего сказал:
- Я пойду одеваться.
- Хорошо, я с тобой.
Взяв с вешалки выбранные вещи, Юлий столкнулся с проблемой – как надеть свитер с высоким тугим горлом и не смазать макияж? С трудом справившись с этим делом, он посмотрел в зеркало. Вроде бы, ничего не испортил.
Надев и штаны, он поправил растрепавшуюся причёску и, надев ожерелье, повертелся перед зеркалом. Яркий макияж, тёмно-синий свитер с объёмным горлом, толстая золотая цепочка с подвеской-замком на шее, ярко-зелёные штаны.
«Красной помады не хватает, - подумал Юлий. – И можно было бы возвращаться домой и отрабатывать долг натурой».
От этой саркастической мысли его передёрнуло, потому что в ней было слишком много правды. Однажды, когда его ужасно ломало, а денег на дозу не было, он пошёл на такое. И тогда же, съехав вниз по стене в туалете печально известного клуба-притона и морщась от боли и отвращения к себе, он понял, что больше не сможет переступить через себя и пойти на такое.
Мотнув головой и отогнав прочь непрошенные воспоминания, Юлий несколько раз моргнул и развернулся к Леону.
- Я, в принципе, готов, - произнёс он. – Когда нам выходить?
Леон взглянул на наручные часы.
- За нами должны приехать через полчаса.
Кивнув, Юлий сел рядом с ним. Оставалось каких-то тридцать минут, время в пути и он попадёт на своё первое интервью. Даже не верится…
Время пролетело незаметно, перед выходом из дома, как обычно, началась суета, но с небольшим опозданием они всё-таки вышли на улицу, где их уже ждала машина.
- Привет, - поздоровался Леонард, когда они сели.
Эван также поздоровался, после чего спросил:
- Как настрой?
Юлий пожал плечами.
- Волнуюсь немного, - он слегка улыбнулся. – Надо же столько всего удержать в голове.
Эван согласно угукнул.
- Это точно. Но ты же помнишь, что в основном на вопросы будем отвечать мы?
- Помню. Но ведь и мне придётся что-то говорить. Не буду же изображать глухонемого?
- О, ты уже шутишь, правильно, - протянул Эван и похлопал Юлия по плечу.
Дорога прошла быстро. Уже издали парни завидели Фишера, который ждал их на крыльце.
- Сейчас начнутся напутствия… - проговорил Леон, смотря на продюсера.
- Ага, - согласился Эван. – Готовься, Дориан, сейчас Фишер вцепится в тебя…
- Пусть попробует, - фыркнул Леон, скрестив руки на груди. – Я его сам покусаю.
Юлий хихикнул, прикрыв ладонью рот, и взглянул на «брата».
- А ты не смейся, Дориан, - со знанием дела подметил Эван, - Леон у нас в гневе страшен. Ты, кстати, тоже… Ой! Зачем я тебе это рассказал?
Теперь уже рассмеялись все.
- И что же я такого делаю в гневе? – с улыбкой поинтересовался Юлий.
- Не скажу, - гордо ответил Прежан, скрестив руки на груди. – Ты мне больше спокойным нравишься.
Дотянувшись до Эвана, Леон толкнул его в плечо.
- Эй! – возмутился Прежан. – Чего дерёшься сразу? Вот видишь, Дориан, злой у тебя брат.
Юлий вновь рассмеялся и уткнулся лицом Эвану в плечо, пытаясь успокоиться.
- Но-но, - делано серьёзно произнёс Прежан, отстраняя его от себя. – Я тебя, конечно, тоже люблю, но давай без нежностей. А то Леон приревнует и будет мне, как Дездемоне.
- Правильно говоришь, - кивнул Леон. – Я же сейчас через Дориана перелезу и так тебя обниму. За горло.
Эван открыл рот, чтобы ответить, но его прервал стук в окно. Они уже три минуты как остановились, и Фишеру надоело ждать, когда подопечные выйдут. Дружно устремив взгляды в сторону звука, все увидели недовольного продюсера. Это вызвало у всех новую волну смеха.
- Самюэль, - заговорщическим шёпотом обратился Эван к охраннику, который исполнял роль и водителя, - ты же знаешь, мы люди не бедные. Давай так – ты блокируешь двери и бьёшь по газам, а потом сочтёмся.
- Не могу на такое пойти, - нарочито серьёзно ответил охранник, сдерживая улыбку. – Рональд нас всё равно найдёт, а потом и я вместе с вами крупно попаду…
Прежан махнул на него рукой.
- Тоже мне – глава охраны, а охранять нас от главного зла не хочешь.
Не выдержав, Рональд сам открыл дверцу и всунул голову в салон.
- Вы долго сидеть ещё собираетесь? – спросил он, переводя взгляд с одного подопечного на другого.
- Всё зависит от того, насколько долго ты нас ждал и как сильно зол из-за этого, - ответил Эван.
- Скажем так, - не остался в должниках Фишер, - я в пяти минутах от того, чтобы начать сожалеть о том, что в нашем контракте не прописано, что я имею право вас пороть.
- А вот не надо впутывать нас в свои садо-мазо наклонности, - отозвался Леон, подняв вверх палец.
- Выходите уже. А то будет вам и садо, и мазо, и без смазки.
Все дружно хихикнули и начали выбираться из машины.
- Дориан, почему ты без шарфа? – укоризненно спросил Рональд.
- Так у меня свитер тёплый и с горлом высоким.
- Ладно, - вздохнул Фишер, - сейчас дела поважнее есть. Но впредь постарайся не делать так. Вечно за вами следить нужно, как за детьми малыми.
- Рональд, - ответил Леон, - заведи уже собственного ребёнка и отстань от нас.
- Ага, заведёшь с вами, - хмыкнул Рональд.
- Тогда обратись к Эвану, он тебе своего подарит, а себе потом нового нагуляет, - отозвался старший Ихтирам и гоготнул, после чего получил подзатыльник от Прежана.
- Своего заведи и отдавай, кому хочешь, - ответил он. – Всё равно ты никого не любишь, кроме себя.
- Как это? – возмутился Леон и обнял близнеца за плечи. – Я Дориана люблю.
- И это ещё одно подтверждение того, что ты любишь только себя, - кивнул Эван. – Вы же одинаковые.
Теперь уже Леон ударил его в плечо, после чего переключил внимание на брата.
- Готов?
Юлий кивнул.
- Правильно, - произнёс Рональд, - пора приступать к делу. Шутки потом. Все помнят, что нужно говорить?
Все кивнули, а Юлий вдруг испуганно произнёс:
- Я не помню…
Все напряжённо посмотрели на него. Выждав пару секунд, он улыбнулся и добавил:
- Это шутка.
- Блин, мелкий, - покачал головой Эван и обнял Юлия за плечи, - шутки про проблемы с памятью для тебя под запретом. Не пугай нас.
Договорив, все зашли в здание и, найдя нужную комнату, расселись на просторном белом диване. Журналистка уже ждала их – молодая женщина с русыми кудрявыми волосами.
- Добрый день, - поздоровалась она.
- Добрый, - ответили все.
- Готовы начать?
Все согласно кивнули. Включив диктофон, она склонилась чуть вперёд, к парням, и произнесла:
- Вас давненько не было видно. Если честно, я жутко волнуюсь, потому что именно мне выпала честь первой брать у вас интервью после долгого перерыва в вашей карьере.
- Не волнуйся, - с обворожительной улыбкой ответил Леон, - как там учат делать психологи? Глубоко дыши и считай до десяти.
- Ты очень любезен, Леон, - также слегка улыбнулась журналистка. – Но боюсь, что, если я сейчас займусь дыхательной гимнастикой, меня уволят. Вы же никому не расскажете о том, что я волнуюсь? – она вновь улыбнулась, но на этот раз широко.
- Если этот малыш будет молчать, - ответил Леон, указав на диктофон, - то и мы не выдадим тебя.
- Мы с ним друг другу не чужие, так что ему можно доверять.
- В таком случае никто ничего не слышал, - рассмеялся Леон, разведя руками.
- Итак, приступим к вопросам? – спросила журналистка.
- Я бы предпочёл поговорить про твои отношения с диктофоном, это очень интересная и дразнящая фантазию тема, - с ухмылкой ответил Леон.
- А ты пошляк! – без упрёка воскликнула журналистка.
- Ну да, - кивнул Эван, - каждый думает в меру своей распущенности, а в случае Леона это – без меры.
- Я бы ответил тебе, но боюсь, что нас диктофон выдаст, потому что мы с ним в столь близких отношениях не состоим.
- Как же, должно быть, ваши поклонники соскучились по таким вашим перепалкам, - с улыбкой покачала головой журналистка. – Кстати, как скоро вы планируете порадовать их чем-нибудь новеньким?
- Точных сроков мы озвучивать не будем, но это должно случиться не раньше начала следующего года.
- Так нескоро?
- Да, - кивнул Леон.
- А можно узнать, какие у вас планы и чего именно вашим поклонникам стоит ожидать?
- Можно. Пока что мы готовим материал для нового альбома, нужно отобрать лучшие вещи из имеющихся, а за два года песен набралось немало, - не моргнув глазом, соврал Леон. – Потом будем непосредственно заниматься альбомом, думаю, к новому году начнём. Ну а после – его релиз, гастроли и – встречай нас, мир, мы вернулись!
- Не сомневаюсь, что мир в ожидании. А раз уж заговорили про весь мир, скажите, планируете ли вы всё-таки заняться покорением Америки? Вы ведь обещали, что отправитесь в тур по ней, а потом внезапно ушли в творческий отпуск.
- Да, мы обязательно займёмся Америкой.
- Надо бы позвонить туда и сказать, чтобы готовились, - улыбнулась журналистка. – А что насчёт Европы? Здесь будет тур?
- Да, я же уже сказал, что мы отправимся на гастроли после релиза альбома.
- Хотя бы примерно скажите, когда это будет. Поклонники и так изголодались по вам.
- Февраль-март, - пожал плечами Леон. – Точнее сказать мы не можем.
Кивнув, журналистка задала новый вопрос:
- А можно узнать, почему же вы так внезапно и на столь долгое время взяли перерыв в работе? Этот вопрос всех очень интересует, особенно в свете того, какие слухи ходили в самом начале вашего отпуска…
- Ой, - протянул Леон, замахав руками, - не напоминай нам про эти сплетни. Это же бред полнейший!
- Ну да, - улыбнулась журналистка. – Дориан исчез… Надо же такое придумать? От такого холодок идёт по коже… Хорошо, что это неправда.
- Это точно, - покивал Леон. – Хотелось бы мне посмотреть в глаза тому, кто придумал этот бред.
- Думаю, многим бы хотелось.
Переключив внимание на Юлия, журналистка обратилась непосредственно к нему:
- Дориан, скажи, а где ты был всё это время? Если это, конечно, не секрет.
- Это было секретом, но сейчас утаивать это уже нет никакого смысла, - выдал Юлий заученный ответ. – Во время нашего отпуска мне хотелось отдохнуть от всего привычного, переключиться, потому большую его часть я провёл в Агадире у бабушки с дедушкой. Знаешь, только на востоке можно по-настоящему отдохнуть душой и пожить совершенно другой жизнью. А для публичного человека это очень важно.
- Так ты всё это время был в Марокко? – удивлённо переспросила журналистка. – А Леон?
- А он постоянно приезжал ко мне, - ответил Юлий. – Изредка я прилетал в Гамбург, но делать это часто не хотелось: и постоянные переезды-перелёты утомили за время гастролей, и просто хотелось переключиться, - он рассмеялся, подражая манере близнецов говорить. – Да и погода здесь нередко бывает хмурая, а там солнышко, тепло…
- Что-то ты совсем не загорел.
- Так я уже почти два месяца как вернулся. Успел посветлеть.
- Жаль, хотелось бы посмотреть на тебя с южным загаром…
- Вот отпустит нас Фишер в отпуск, - встрял Леон, - съездим мы куда-нибудь, и все посмотрят.
- Ай-я-яй, - покачала головой журналистка. – Только вернулись к работе и сразу в новый отпуск хотите?
- А как же в него не хотеть? – всплеснул руками Эван.
- Это да, - кивнула журналистка. – Это так здорово – пляж, солнце и понимание того, что тебе никуда-никуда не нужно идти…
Помолчав пару секунд, она добавила:
- И всё же – почему вы решили уйти в отпуск?
Все пересмотрелись, Леон ответил:
- Мы просто поняли, что устали, и что если не возьмём перерыв, то не сможем продолжать работать в прежнем ритме и на прежнем уровне. А делать никудышные, вымученные вещи не хотелось. Потому мы решили отдохнуть и уйти на время в тень.
- Наконец-то всё встало на свои места, - кивнула журналистка. – А то каких только причин не придумывали вашему поступку. Думаю, вы о них слышали.
- Мы не интересовались тем, что о нас говорят, - покачал головой Леон. - Мы просто отдыхали.
- Понятно. Да, отдых нужен всем, с этим не поспоришь. Но скажите, кто был его инициатором? Наверное, Дориан? Ведь именно он «сбежал»?
- Нет, это было нашим общим решением. Но ты права, Дориану отдых на тот момент был нужнее, чем всем остальным. Он продолжительное время болел, когда мы работали над прошлым альбомом, организм просто ослаб. И в этом нет ничего удивительного, ведь на нём, можно сказать, большая часть работы в группе. Он пишет тексты песен. Он общается со зрителями на концертах. И именно он является лицом группы, её фронтменом и потому принимает основной удар на себя. Раньше я даже не думал, что это может так выматывать, но когда мы стали знаменитыми, я понял, что это действительно очень большая эмоциональная нагрузка.
- Да, - кивнула журналистка. – У меня есть хороший друг – музыкант. Конечно, он и близко не так известен, как вы, но он, тем не менее, именно это и рассказывал – что после концертов и общения с поклонниками чувствуешь себя счастливым, но совершенно выжатым.
- Вот видишь? – отозвался Леон. – А теперь представь вот такие концерты, но на тысячи зрителей, в режиме нон-стоп два-три месяца подряд. Это, конечно, здорово, но иногда от кричащей толпы и вспышек камер просто необходимо отдохнуть.
- Вас нельзя не понять. Но хорошо, что отдых ваш всё-таки закончился и вы готовы вернуться к работе. А то ваши поклонники уже совсем изголодались по новым хитам от вас.
- Мы обязательно дадим их им, - улыбнулся Леон.
- Да, - встрял Эван. – Как говорится – хорошо отдохнули, а теперь отлично поработаем, - он хлопнул в ладоши.
Журналистка улыбнулась ему и вновь переключила внимание на Леона.
- Леон, скажи, а почему ты не отдыхал вместе со всеми? Ты же работал, пусть и не по основной специальности?
- Как видно, - рассмеялся Леон, - я устал меньше всех. А если без шуток, то я работал только в последние полгода, а до этого тоже наслаждался отпуском.
- А что ты планируешь делать дальше со своей продюсерской деятельностью? Будешь совмещать её с работой в группе?
- Нет, я не собираюсь этого делать.
- А как же твой подопечный? Тим Бильдерлинг? Собираешься бросить его на произвол судьбы? – журналистка улыбнулась. – Нехорошо…
- Я не собираюсь его бросать. Изначально планировалось, что я буду заниматься им только какое-то время, передавать опыт, что-то типа того. Теперь же он перешёл под крыло к другому продюсеру, как мы и договаривались.
- Спасибо, что объяснил. Теперь всё стало понятно.
Убрав волосы за ухо, журналистка перевела взгляд на Эвана.
- Эван, надеюсь, ты тоже ответишь на парочку вопросов? А то некоторые вещи очень волнуют и ваших поклонников, и конкретно твоих поклонниц.
- Кажется, я понимаю, о чём ты, - усмехнулся Прежан. – Что ж, давай попробуем.
Кивнув, журналистка озвучила вопрос:
- За время вашего отпуска про тебя появилось немало слухов, многие из них даже подтверждены фотографиями. Говорят, что ты женился, развёлся и у тебя родился сын, но официально ты так и не подтвердил и не опроверг ни одну из этих новостей.
Эван вновь усмехнулся и взглянул на друзей, после чего ответил:
- Всё это правда. Да-да-да, - он поднял руки вверх, - я действительно женился два года назад, но брак наш не продлился и года, мы разошлись друзьями. И в этом браке у меня родился сын, ему уже десять месяцев.
- Вау! – воскликнула журналистка. – Без обид, Эван, но мне казалось, что из вас четверых ты остепенишься последним. Но мои тебе искренние поздравления.
- Так он и не остепенился, - ухмыльнулся Леон, глянув на Прежана. – Просто теперь он делает то же самое, что и раньше, но в статусе молодого папаши.
- Сколько интересного у вас произошло за эти два года… - с улыбкой покачала головой журналистка. – Скажите, может быть, ещё кто-нибудь из вас нашёл свою вторую половинку?
Она лукаво прищурилась и посмотрела на Юлия.
- Дориан, поведай тайну, может быть, там, в Марокко, ты нашёл себе какую-нибудь восточную красавицу?
Юлий несколько растерялся, потому что к такому вопросу он не готовился. Потому он решил импровизировать, спешно припоминая всё, что знал о востоке.
- Там, конечно, очень много прекрасных женщин, - ответил он. – Но не думаю, что я мог бы с кем-нибудь сойтись: другой менталитет, другая культура…
- Но вы ведь наполовину арабы и часто гостили в Марокко?
- Да, гостили. Но не жили ведь на постоянной основе?
- Мы привыкли к европейскому укладу жизни, - присоединился к разговору Леон, спасая близнеца. – Мы, конечно, чтим свои корни, но не мыслим в арабских традициях.
Он коротко рассмеялся и добавил:
- Да и нельзя там, в Марокко, на женщин незнакомых смотреть, за такое можно и получить.
- Да, мусульманские традиции суровы, об этом все наслышаны, - покивала журналистка.
Сделавшись серьёзным, Леон ответил:
- Они не суровы. Просто они отличаются от того, что считается привычной нормой в немусульманских странах.
- Это очень здорово, что вы всегда защищаете религию отца, пусть и не принадлежите к ней, - с уважением произнесла журналистка.
- Да, это преследует нас с самого начала карьеры, - кивнул Леон. – Это похоже на абсурд, но складывается такое ощущение, что в умах многих религиозные мусульмане ассоциируется едва ли не с террористами. И мы не можем с этим не бороться, потому что это совсем не так.
Журналистка кивнула и перешла к следующему вопросу.
Когда интервью закончилось, с музыкантами провели небольшую фото-сессию, после чего они вышли в холл, где их ждал Фишер. Рональд что-то быстро набирал на мобильном, но, увидев подопечных, убрал телефон в карман и встал.
- Как всё прошло? – спросил он, переводя волнительный взгляд с одного парня на другого.
- По высшему разряду, - Эван поднял вверх большой палец.
- Я рад, что первый блин вышел не комом, - кивнул Рональд. – Значит, можно продолжать и начинать по-тихому работу над новым альбомом.
- Притормози коней, - отозвался Леон.
Фишер вздохнул, укоризненно глянув на него. Но решил не спорить, а пойти другим путём.
- Дориан, ты готов начать работать? – спросил он. – Это будет не сейчас, не раньше, чем через месяц.
- В принципе, да, - пожал плечами Юлий. – Всё равно же придётся начать.
- Вот! – проговорил Рональд, вновь повернувшись к Леону. – Дориан согласен работать, так что не выпендривайся и тоже готовься.
- Посмотрим, как будет, - ответил Леон, скрестив руки на груди.
Поговорив ещё немного, парни попрощались с Рональдом и вышли на улицу, сели в ожидающий их автомобиль.
- Слушайте, - произнёс Эван, - а, может быть, посидим вчетвером?
- Эван не будет Эваном, если не предложит это, - рассмеялся Леон.
- А ты против? Лично я очень соскучился по нашим посиделкам.
Леонард согласно кивнул. Леон повернулся к Юлию, спрашивая:
- Ди, ты как? Не против дружеского вечера?
- Нет.
- Отлично! – хлопнул в ладоши Эван, а после хлопнул себя по лбу. – Чёрт, забыл… У меня же няня к стоматологу сегодня идёт, отпрашивалась.
- Можно завтра посидеть, - предложил Леонард.
- Вы как? – спросил Прежан у близнецов.
- Я согласен, - кивнул Юлий.
- Я тоже, - поддержал его Леон.
- Тогда – замётано! Завтра ждите нас в гости! – подмигнул им Эван.
Глава 29
Леон открыл входную дверь и опустил взгляд на белобрысого малыша, висящего в переноске, после чего посмотрел на его папашу.
- Детский сад дальше по улице и налево, - сказал он, указав рукой в озвученном направлении.
- А если верить Фишеру, то я пришёл по адресу, - не обидевшись, отозвался Эван и прошёл в квартиру, следом зашёл и Леонард.
- И почему ты решил взять Локи с собой? – поинтересовался Леон, скрестив руки на груди. – Вроде бы, у тебя няня только вчера отпрашивалась.
- Леон, мне кажется, или ты ненавидишь детей?
- Нормально я к ним отношусь. Но мне кажется, что маленький ребёнок никак не вписывается в наши посиделки.
- Может быть, - развёл руками Эван, - но делать нечего. Няне нашей что-то вчера не так сделали, ей щёку раздуло, а я не хочу, чтобы она пугала Локи, пришлось отпустить её снова в клинику.
- Ладно, - нехотя согласился Леон, - будем сидеть впятером.
- Ну да, - поддакнул Эван, - одним мелким больше, одним меньше – в чём проблема? Кстати, где Дориан?
- Он наверху.
Звать Юлия не пришлось, потому что он спустился сам, услышав голоса.
Сняв верхнюю одежду, Эван с улыбкой обратился к нему:
- Знакомься – это Локи. Локи – это Дориан.
Вынув сына из переноски, он взял его на руки, демонстрируя другу.
- Локи? – переспросил Юлий.
- Да, - кивнул Леон, не дав Прежану самому ответить. – Тут, пока тебя не было, Эван скандинавской мифологией увлёкся… Почти докторскую степень защитил. Талант!
- Не слушай его, Дориан, - сказал Леонард. – А то Леон у нас мастер сказок.
- У меня просто бывшая жена и по совместительству мама Локи норвежка, - наконец-то высказался Эван. – И она настаивала на том, чтобы сыну мы дали традиционно скандинавское имя. Я, в принципе, был не против, вот только большинство имён их я даже выговорить не мог, потому предложил это.
- Ага, - не унимался Леон. – Мы его потом ещё долго спрашивали – почему же не Тор?
- Ну да, было бы забавно, - слегка улыбнулся Юлий.
- А мне не надо, чтобы над Локи смеялись, - отозвался Эван.
- Так и Локи – забавно звучит, - гоготнул Леон. – Всё-таки, Бог хитрости и обмана…
Прежан отвесил ему воспитательный подзатыльник, после чего все переместились в гостиную и расселись, а Локи отпустили на пол, ползать. Выдав ему любимую игрушку, которой малыш тут же начал стучать по полу, Эван переключил внимание на товарищей.
- Ну, что у нас на повестке дня? – задорно поинтересовался он.
- Мысли о том, как вести себя прилично при ребёнке, - ответил Леон, косясь на Локи.
- Леон, мне кажется, или тебе не нравится то, что я пришёл с ним? – уже серьёзно спросил Прежан.
- Я ничего не имею против, - вздохнул Леон. – Но при нём же нельзя ни курить, ни материться, а как же мы без этого?
- Леон, ты всё равно никогда особо не сдерживался. Тебя хватает максимум на полчаса.
Леон скривился в ответ и повернулся к Юлию.
- Вот, Ди, наглядное подтверждение того, что волшебство существует. На наших глазах брутальный двухметровый мужик перевоплощается в курицу-наседку.
- Ой, я уверен, что ты будешь носиться со своим ребёнком похлестче меня, - ответил Эван.
Рассмеявшись, он добавил:
- Либо забудешь его в магазине, когда в первый раз выйдешь с ним из дома.
Леон показал ему в ответ средний палец. Заметив удивлённый взгляд Юлия, Леонард сказал:
- Да, Дориан, мне тоже хочется их придушить, когда они начинают спорить.
- Да? – делано удивился Эван, развернувшись к Норвату. – А мне ты говорил, что их хочешь придушить, - он указал на близнецов, - когда они выясняют отношения.
Леонард укоризненно посмотрел на него, а Леон опустил взгляд. Слишком давно между ним и Дорианом не было этих шутливых перепалок не на жизнь, а на смерть. Два года тому назад он семь месяцев трясся над близнецом, боялся сказать что-то не то, потом почти два года скучал и ждал встречи с ним, а теперь… всё началось заново. Иногда ему начинало казаться, что как прежде уже никогда не будет, что всё – лишь несбыточная мечта. Но даже так было лучше, чем без него. Так была надежда на то, что через месяц, год, пять лет всё наладится. А без него не было ни надежды, ни самой жизни.
Юлий подсел ближе к «близнецу» и положил ладонь ему на плечо, желая поддержать. Настоящий Дориан ведь делал так, и Леон тоже. Для близнецов ведь это нормально, даже необходимо – быть рядом, если одному из них плохо.
Накрыв ладонь брата своей, Леон посидел ещё несколько секунд так, после чего отогнал прочь грустные мысли и вернулся к беседе.
Время текло незаметно, темы цеплялись одна за другую, но через полтора часа им пришлось прерваться, потому что Локи потребовал внимания к себе и ужина.
Леон подпёр голову кулаком, наблюдая за тем, как Эван, сюсюкаясь, кормит сына. Когда очередная порция детского питания оказалась на Эване, Леон не выдержал и сказал:
- Блин, стерва твоя Грезэ-Грид! Могла бы остаться с тобой хотя бы для того, чтобы кормить грудью! Там проще, из неё хоть не прольётся.
- Вообще-то, у неё не было молока, - ответил Эван, не отрываясь от кормления.
- Вот, - фыркнул Леон, - с ней ещё и что-то не так.
Накормив Локи, Эван снова отпустил его на пол и обратился к близнецам:
- Одолжите какую-нибудь кофту, а то я как-то не подумал, что моя придёт в негодность.
- А в нашу одежду ты не влезешь, так что сиди грязный, - отозвался Леон.
- Кого вы из меня всё время делаете? Я толстый, что ли?! – в недоумении всплеснул руками Прежан.
- Нет, - ухмыльнулся старший Ихтирам, - ты можешь лампочки без стремянки вкручивать, а в остальном вполне нормальный человек.
Так как просил Эван только ради приличия, он встал и ушёл на второй этаж, чтобы самостоятельно выбрать себе чистую одежду. Футболка Леона ему поджимала, но это было лучше, чем сидеть в тыквенном пюре.
- А брать чужое без разрешения нехорошо, - сказал Леон, когда Прежан вернулся.
- Так от тебя же разрешения не дождёшься!
- Господи, успокойтесь уже, - не выдержав, простонал Леонард.
- Так… - приняв крайне напряжённый вид, протянул Эван. – Норват начинает злиться, заканчиваем, если хотим жить.
Юлий прыснул смехом и посмотрел на близнеца. Он так упорно вырабатывал у себя это движение, что оно уже стало автоматическим. Почти как у настоящего Дориана.
В подтверждение перемирия Эван с Леоном пожали друг другу руку, на что Леонард сказал, поддерживая тему своей опасности:
- Правильно, бойтесь моего гнева, я в нём страшен.
- Ага, - кивнул Эван. – Конечно, мы тебя в нём никогда не видели, но и не хотим. Потому что умереть молодым и красивым в мои планы не входит.
- В таком случае можешь не переживать, - сочувственно произнёс Леон, - умереть красивым тебе уже не грозит.
- Дориан, будь другом, - обратился к Юлию Прежан, - стукни вот этого нехорошего человека, именуемого твоим братом.
- Не могу на такое пойти, - не сдержав улыбки, покачал головой Юлий.
- Вот видишь, Эван, ты у нас, как обычно, в пролёте, - развёл руками Леон.
- А я Леонарда на свою сторону привлеку, - буркнул Прежан.
- А Леонард у нас, как Швейцария.
- В смысле? – не понял Эван.
Леон заливисто рассмеялся.
- Темнота ты! – ответил он. – Ты, в отличие от нас с Дорианом, школу успел закончить нормально, а не дистанционно, в перерывах между гастролями, а всё равно ничего не знаешь!
- Блин, ты можешь объяснить нормально, а не издеваться?!
- С начала девятнадцатого века Швейцария сохраняет полный политический нейтралитет во всех конфликтах, - пояснил Леонард.
- И при чём здесь Леонард? – снова не понял Эван, чем вызвал новую волну смеха, но теперь уже смеялись все, даже маленький Локи, подражая взрослым.
Подумав пару секунд, он воскликнул:
- А! Понял!
- Мда… - задумчиво протянул Леон. – Правду говорят, что до жирафов всё доходит с опозданием… Это хоть пояснять не надо?
- А вот теперь я даже не поленюсь и встану, чтобы стукнуть тебя.
- Попробуй! – с вызовом крикнул Леон и, как только Прежан встал, подскочил на ноги и отбежал на приличное расстояние и показал ему язык. – Догони!
Юлия разрывали противоречивые чувства, он хотел пойти за Леоном, тоже ввязаться в «драку», потому что Дориан наверняка бы так и поступил, но ему было страшно это делать. Это инициатива, которой он никогда не проявлял.
Но её проявлял Дориан. А теперь он был им.
Внутренне собравшись, будто перед прыжком в ледяную воду, он встал и подбежал к «брату», вставая с ним плечом к плечу.
- Нет-нет! – замахал руками Эван. – Дориан, сядь, к тебе претензий у меня нет.
- Если они у тебя есть к одному из нас, то есть и к другому, - ответил Юлий.
В этот момент он по-настоящему почувствовал, что живёт, а не существует, душа будто развернулась в груди, перестав сжиматься в малюсенький испуганный комок. Впервые в жизни он не боялся смотреть другому человеку в глаза и говорить.
Махнув на них рукой, Эван вернулся в кресло. Когда и близнецы вернулись на место, он сказал, обращаясь к Леону:
- Скажи Дориану спасибо, а то ты бы у меня получил неслабо.
Победно улыбнувшись, Леон нашёл ладонь близнеца и сжал. Это было для них самой понятной благодарностью. Без слов.
Общение продолжилось, но через какое-то время его вновь прервал Локи, начав хныкать. Посмотрев пару минут на то, как Эван безрезультатно пытается успокоить сына, Юлий сказал:
- Он спать, наверное, хочет.
Заглянув в маленькое личико, Эван ответил:
- Может быть. Иногда я не понимаю, чего он хочет.
- Точно спать, - увереннее сказал Юлий и подошёл к ним. – Он уже пару часов бодрствует, а вокруг столько раздражителей, он просто устал. Ему же всего десять месяцев.
- Откуда такие познания, Ди? – рассмеялся Леон. – Мы же общались с детьми только тогда, когда сами ими были.
Юлий осёкся, поняв, что прокололся. Просто он действительно любил детей и немало понимал в их поведении, потому что, будучи подростком, подрабатывал таким образом – сидел с детьми соседей и просто незнакомых людей, пока о нём не поползла дурная слава, связанная с наркотической зависимостью.
Но ничего подобного никогда не делал Дориан. И, понятное дело, он едва ли представлял, с какой стороны подходить к маленькому ребёнку.
- Я просто предполагаю, - ответил Юлий, стараясь сделать это как можно более непринуждённо. – Он же сытый, подгузник чистый, значит, остаётся только сон.
- Ладно, проверим, - кивнул Эван. – Можно я его наверху уложу?
- Только не в моей спальне! – поднял руки Леон.
- А что он, прости, сможет там сделать, что ты так боишься? – поинтересовался Эван.
- Ничего. Но у меня принцип – никаких детей на моей территории.
- Карине об этом скажи, - хмыкнул Эван.
- Не беспокойся, не придётся. Мы с ней расстались.
- Что, кинула тебя алмазная принцесса?
- Наоборот.
- Да ну? – шокировано переспросил Прежан. – Неужели у тебя кровь обратно к голове прилила и до тебя наконец-то дошли наши слова о том, что с этими отношениями лучше завязывать?
- А вот и не ваша в этом заслуга. Просто теперь мне неудобно с ней встречаться.
Поняв, что Леон имеет в виду Дориана, никто не стал уточнять.
- Больно, наверное? – осторожно спросил Эван.
- Ты о чём?
- О том, что она тебе наверняка шпильку куда-нибудь всадила, когда ты сказал, что вы расстаётесь. А шпильки у неё острые…
- Не дождёшься. Более того, мы расстались на самой приятной ноте, которая только возможна.
Уточнять было не обязательно, но Леону хотелось это сделать, потому он добавил:
- Она предложила прощальный секс. Понятное дело, от такого предложения я не мог отказаться.
- Ой, всё! – замахал руками Эван. – Сейчас начнутся рассказы о постельных подвигах!
- Не хочешь, не слушай, - ухмыльнулся Леон.
- Не буду. Пойду лучше я, Локи уложу.
- Можешь положить его у меня в спальне, - предложил Юлий.
Его прогнозы оказались верны, и Локи отключился практически сразу после того, как его тельцу придали горизонтальное положение. Побыв с ним какое-то время и убедившись в том, что он спит крепко и сладко, Эван бесшумно закрыл дверь и вернулся к остальным.
- Ну, - произнёс он, хлопнув в ладоши, - начнём сидеть по-взрослому? Кто пойдёт в магазин?
Все дружно рассмеялись, радостно реагируя на предложение, а потом также дружно, прикрыв лица шарфами, отправились в ближайший магазин. Вид у них, мягко говоря, был подозрительный, в пакетах призывно звенели бутылки, но от этого было только веселее.
Покинув магазин и перекидываясь шуточками, они пошлёпали по слякоти, которой стал выпавший вчера снег, обратно к дому близнецов. Ввалившись в квартиру, они снова заняли кресла и диван и разобрали бутылки тёмного пива.
- За то, чтобы мы как можно чаще так сидели, и ничего нам не мешало! – воодушевлённо произнёс Эван, подняв свою бутылку.
Все чокнулись и выпили. Пиво казалось каким-то особенно вкусным, сладким. А для Юлия это и вовсе был совершенно новый вкус.
- Надеюсь, Фишер не организовал за нами слежку, - произнёс Эван, - а то ору будет…
- Если бы у нас был «хвост», то Фишер бы встретил нас на выходе из магазина с ремнём и устроил бы нам за то, что мы снова вышли из дома без его разрешения, - гоготнул Леон.
- И то правда, - согласился Прежан. – Значит, пока можно расслабиться.
Он сделал пару глотков пива, после чего добавил:
- Кстати, мы же не обговорили, согласны ли мы на то, чтобы тексты и музыку для нового альбома за нас написали? А то уже скоро начинаем работать, а материалов у нас вроде как нет…
- Конечно, не хотелось бы, - ответил Леон, откинувшись на спинку дивана и крутя в руках бутылку, - но за месяц мы не соберём материал для целого альбома.
- Да, я тоже так думаю, - согласился Юлий.
- Значит, попробуем, как это – исполнять чужие тексты, - покивал Леонард.
- Думаю, Рональд напряжёт композиторов, чтобы они написали близкие нам вещи, - отозвался Эван.
Договорившись, все снова выпили и продолжили беседовать обо всём на свете. Слишком давно они не сидели вот так – вчетвером. И им так много нужно было обсудить.
Эван потягивал пиво, выслушивая друзей и лениво разглядывая их. Взгляд его задержался на Юлие, который сидел, чуть развернувшись к Леону, кивая в ответ на его слова. Затем взгляд его скользнул вниз, к его руке, в которой он держал бутылку пива. Правой руке.
Эван непонимающе нахмурился, уже не слушая эмоциональный рассказ Леона, затем мотнул головой.
- Что случилось? – участливо спросил Юлий.
- Ничего. Так, пить, кажется, отвык. Развезло что-то.
- Тренируйся, - кивнул Леон. – А то лишишься гордого звания «Алкоголик»!
Показав ему средний палец, Прежан вновь припал к бутылке, забывая думать о том, что покоробило его минуту назад.
Глава 30
Прошли две недели. Группа благополучно дала ещё три интервью и даже поучаствовала в вечернем шоу, а потом еле убежала от соскучившихся поклонников, которые окружили здание, где оно снималось. Это поражало воображение и даже пугало, потому что известно, что толпа в запале эмоций может и покалечить своих кумиров, желая просто прикоснуться к ним.
Юлий никогда в жизни не видел подобного. И даже представить себе не мог, что когда-нибудь он станет частью этого сумасшедшего действия, станет тем, кому, срывая голос и рыдая от переполняющих душу чувств, кричат о любви.
Даже когда они сели в машину и отъехали от здания, где проходили съёмки, он не мог перестать оборачиваться на толпу поклонников, многие из которых побежали следом за их автомобилем, не желая расставаться с теми, кого так любили и так долго ждали. Это было самым удивительным и доселе незнакомым ему безумием, той жизнью, которой он себе не мог даже вообразить до того как стал тем, для кого всё это было привычным.
И Юлий уже действительно привык к тому, что настоящее имя вместе с прошлым нужно таить на самом дне сердца. Научился без промедления отзываться на имя «Дориан» и быть им. И только душа продолжала поражаться происходящему вокруг – незнакомому, удивительному, прекрасному.
Очередным вечером в дверь позвонили.
- Привет. Я зайду? – произнёс Эван.
- Заходи, - кивнул Леон, пропустив его в дом.
Пройдя в гостиную, Прежан огляделся, после чего обернулся на друга.
- У тебя пиво есть? – спросил он.
Леон усмехнулся и покачал головой.
- Эван, у тебя магазин в доме. Разве не проще было купить бухла там?
- А мне не просто выпить надо, но и поговорить. Так есть или нет?
- Должно быть.
Взяв из холодильника две бутылки пива, Леон отдал одну товарищу, а вторую открыл и сделал глоток. Также поступил и Эван.
- Ну, выкладывай, - сказал Леон и закурил.
Эван помолчал пару секунд, затем развёл руками и произнёс:
- Нет, конечно, я говорил, что скучаю по турам, переездам, но я совсем не то имел в виду!
Леон вопросительно выгнул бровь.
- Может быть, расскажешь предысторию своего возмущения? А то пока что я ни хрена не понимаю.
- Расскажу, - кивнул Прежан. – Мне Грезэ позвонила сегодня и попросила Локи ей привезти.
- О… - протянул Леон. – Вспомнила-таки, что у неё сын есть.
- Леон, не смешно уже. Ты сам знаешь, что она Локи не бросала, а то, что он будет жить со мной, было нашим обоюдным решением, потому что мальчику лучше жить с отцом. Была бы девочка, воспитывала бы её она.
- Что-то мне подсказывает, что ничего не изменилось бы, - пробормотал Леон, смотря на тлеющий кончик сигареты.
Вернув взгляд к другу, он добавил:
- Но сейчас это не столь важно. И что ты решил? Повезёшь?
- А что мне делать? Она, как бы, мама и тоже права на него имеет. Да и даже хорошо это, потому что мы же скоро начнём работу над альбомом, дома фактически не будем бывать, а я не хочу, чтобы Локи всё время с няней сидел. А у Грезэ такая работа, что она может заниматься ею и из дома.
- Значит, поедет Локи на прародину, - покивал Леон. – Ох и жаль мне тебя, Эван. И тут-то, в Германии, погода так себе, представляю, какой холод сейчас в Норвегии, - он передёрнул плечами от одной мысли о снегах и льдах северной страны.
- А вот мы и подошли к причине моего возмущения. Грезэ сейчас живёт в Шанхае, стажировка у неё там.
- В Шанхае? – переспросил Леон. – Неслабо занесло её…
- Согласен. Но она говорит, что там для неё шикарные перспективы, если удастся остаться. Не мне с ней спорить, я в её профессии всё равно ничего не понимал и не понимаю.
- Почему-то я не удивлён, - ухмыльнулся старший Ихтирам.
- Леон!
- Ладно-ладно, - поднял руки Леон. – И что, когда планируешь бросить Локи в бурлящую китайскую действительность?
- Не знаю, - пожал плечами Эван. – Если честно, мне такая лень лететь через полмира… Из-за этого как-то само собой хочется тянуть как можно дольше.
- А ты с собой Леонарда возьми, чтобы скучно не было.
По тому, как загорелись у Прежана глаза, стало понятно, что ему в голову пришла какая-то идея.
- А, может быть, все вместе поедем? – предложил он. – А что? Приключение же!
- Я-то не против, но…
- Только не говори про Дориана. Я понимаю, что ты за него переживаешь, но признай уже наконец, что с ним всё в порядке.
- Ладно, я поговорю с ним.
- Прямо сейчас и поговори.
- Не наглей.
Но Эван не послушался и громко позвал:
- Дориан!
Выйдя на лестницу, Юлий спросил:
- Эван, ты звал меня?
- Ага, спустись, пожалуйста, мне спросить у тебя кое-что нужно.
Быстро спустившись, Юлий подошёл к ним.
- Дориан, сядь, пожалуйста, - снова обратился к нему Прежан.
Когда Юлий сел и Эван снова открыл рот, Леон воскликнул:
- Всё, молчи!
- Не подумаю, - отозвался Прежан и снова сосредоточил внимание на Юлие. – Дориан, скажи, как ты относишься к тому, чтобы немного сменить обстановку?
Юлий несколько секунд подумал, осмысливая слова Эвана, затем предположил:
- Ты предлагаешь нам съездить куда-то?
- Именно! – задорно ответил Эван. – И не куда-то, а в Шанхай.
Теперь уже пришёл черёд Юлия удивляться.
- Нам туда нужно по работе? – спросил он.
- Скажем так, - ухмыльнулся Эван, - не по основной. Мне Локи нужно к маме отвезти.
- Твоей?
Прежан заливисто рассмеялся.
- А я так похож на сына китаянки? – поинтересовался он.
- Ну… - протянул Леон. – Китайцы тоже разные бывают.
- Цыц, не с тобой разговариваю! – в шутку прикрикнул на него Эван, после чего вновь переключился на младшего близнеца. – Конечно, нет. К маме Локи, она там сейчас работает.
- А… Тогда, конечно, давай съездим. Я не против.
- Вот видишь, - буркнул Прежан на Леона. – Дориан за любой кипиш, а ты занудой стал.
- Рот закрой, сын Китая, - огрызнулся Леон.
Эван развёл руками, но решил не отвечать.
- А на чём мы туда поедем? – спросил Юлий.
- Да хоть на машине! – махнул рукой Прежан. – Но в таком случае мы будем ехать недели две, так что лучше всё-таки полететь на самолёте.
- Да, - улыбнулся Юлий, - я тоже думаю, что две недели в пути это слишком долго и неудобно.
Эван согласно угукнул.
- Наездиться на наземном транспорте мы ещё успеем, когда в тур поедем, вот там будет нам вся романтика бесконечных переездов.
Слегка кивнув ему, Юлий переключил внимание на «близнеца».
- Леон, а ты как относишься к этой поездке?
- Нормально. Почему бы и нет? Развеемся, в конце концов.
- Я тоже так думаю, - улыбнулся Юлий. – А… мы были раньше в Шанхае?
- Нет, - ответил Эван. – Только в Пекине. У нас там однажды был концерт. Но мы его так и не посмотрели: прилетели, отыграли, улетели. А хотелось бы… - он мечтательно прикрыл глаза. – Но и Шанхай неплохой вариант, тоже Китай как-никак.
Юлий согласно кивнул.
- Он даже лучше, потому что не столица, а значит, народа там меньше.
Эван громко рассмеялся.
- Там живёт на три миллиона больше человек, чем в Пекине, Шанхай самый густонаселенный город Китая и, соответственно, мира.
Словив недоумевающий взгляд Леона, он добавил:
- Что? Я гуглил, это действительно так! Мне же нужно знать, куда я сына отправляю.
Леон усмехнулся и покачал головой.
- Конечно, как я мог подумать, что ты знал это сам?
Не зная, что сказать, Юлий улыбнулся и произнёс:
- Ну и отлично, посмотрим на самый многолюдный Шанхай. Думаю, это будет интересно.
Глава 31
Надежды были высокими,
Хоры были огромными,
А сейчас мои мечты остались жить в тебе.
Красное солнце встает,
Утонув без дыханья.
Внутри темнота крепко держит.
Красное солнце встает, падает занавес.
Мое исцеление выше надежды.
Nightwish, Higher than hope©
Прибыв в Шанхай, парни даже не стали заезжать в отель и прямиком из аэропорта, с чемоданами на руках, отправились к бывшей супруге Эвана. Когда они подъехали к дому, в котором Грезэ-Грид снимала квартиру, и вышли из такси, Леон запрокинул голову, разглядывая высоченную многоэтажную конструкцию, и задумчиво произнёс:
- Надеюсь, лифт работает…
- Ага, - согласился Эван, крутя чемодан и пытаясь понять, почему он всё время заваливается на бок. – А то на двадцать восьмой этаж своими ножками подниматься не очень хочется.
- Пошлите уже, - встрял Леонард и направился к крыльцу.
Поднявшись на нужный им этаж, друзья позвонили в дверь. Через секунд тридцать её открыла Грезэ – миловидная крашеная брюнетка миниатюрного телосложения. После того, как она поздоровалась со всеми, кого знала лично, Эван произнёс, указывая на Юлия:
- А это Дориан, ну, об этом, я думаю, и так не сложно догадаться.
- Да, действительно. Приятно познакомиться, - кивнула Грезэ и пожала Юлию руку. – Проходите.
Как только все зашли в квартиру, она забрала у Эвана Локи.
- Когда ты его в последний раз кормил? – спросила Грезэ.
- Около трёх часов назад.
Пока молодые родители общались между собой, остальные парни расселись в гостиной, перекидываясь отдельными репликами.
- Может быть, нам стоит уйти? – предположил Леонард, смотря на Эвана и Грезэ, которые были увлечены друг другом и выяснением вопросов, касающихся сына. – Мне кажется, что мы здесь лишние.
- Спросим, когда они договорят, - пожал плечами Леон и, откинувшись на спинку дивана, закурил.
Почувствовав запах дыма, Грезэ передала Локи Эвану и подошла к старшему Ихтирам.
- Здесь не курят, - известила она и, забрав у Леона сигарету, затушила её, после чего унесла пепельницу, чтобы она не воняла.
- На балконе-то хоть можно?
- Ладно, иди. Только дверь плотно закрой, чтобы дым в квартиру не шёл.
Кивнув, Леон тронул Юлия за руку.
- Пошли со мной.
Захлопнув за ними балконную дверь, Леон закурил и облокотился на перила, за которыми простиралась опасная высота и панорама кипучего мегаполиса. Его совсем не пугала эта высота.
Сделав несколько затяжек, Леон обернулся к близнецу:
- А ты не будешь курить, Ди?
Юлий отрицательно покачал головой.
- Нет.
Помолчав пару секунд, он добавил, объясняя свой ответ:
- Я решил бросать курить. Мне кажется, что пора это сделать.
- Ну да, - согласился Леон. – После того, как ты от пары затяжек едва лёгкие не выплюнул, я полностью поддерживаю твоё решение. Да и Фишер счастлив будет, - он улыбнулся.
- Это точно, - также улыбнулся Юлий. – Главное, чтобы не сильно ломало меня.
- Справимся, - Леон обнял его за плечи. – Конечно, нервы от никотиновой ломки скачут нешуточно, но у нас есть прекрасный способ их разряжать – на Эвана будешь орать, ему не привыкать. И на Фишера.
Рассмеявшись в ответ, Юлий также облокотился на перила и устремил взгляд вдаль. От высоты немного кружилась голова, но это в чём-то было даже приятно.
Через две минуты в дверь постучали. Обернувшись, Леон и Юлий увидели Эвана. Затушив сигарету, Леон открыл дверь.
- Что? – спросил он.
- Я решил пока что здесь остаться, с Грезэ и Локи, так что вы с Леонардом можете ехать в отель, я ближе к вечеру к вам присоединюсь.
- Предатель, - в шутку буркнул Леон и, ударив Прежана в плечо, вышел с балкона, следом вышел и Юлий.
Едва не забыв чемоданы, парни всё-таки покинули квартиру Грезэ и отправились в отель. Леонард ушёл к себе, а Леон и Юлий, проигнорировав наличие отдельных апартаментов, разместились в одном номере.
Чемоданы они раскладывать не стали, всё равно через пару дней паковать их снова. Приняв душ и переодевшись, Леон с Юлием направились к Леонарду. Тот долго не открывал, но всё-таки они добились своего.
- Оригинально, - произнёс Леон, окинув взглядом друга, который вышел к ним в пижаме и повязке для сна, сдвинутой на лоб. – Решил ввести в Шанхае новую моду? Хотя, мне кажется, что нечто подобное уже есть…
- Я спать ложился, - ответил Норват, прислонившись к дверному косяку и всем своим видом выражая крайнюю сонливость.
Леон удивлённо поднял брови.
- Спасть? – переспросил он. – А как же город? Или ты его во сне смотреть собрался?
- А разве мы договаривались пойти сейчас?
- Нет, но мне кажется, что это само собой разумеется. Что ещё делать?
Леонард тяжело вздохнул.
- Вы в самолёте выспались? – спросил он.
Леон и Юлий кивнули.
- А я нет, - хмыкнул Норват.
- А кто ж тебе мешал? – непонимающе воскликнул Леон.
- Вы. Потому что к тому моменту, как я решил поспать, вы проснулись и болтали на весь салон.
Леон закатил глаза.
- Какие мы нежные…
- Не нежный я. Но я хочу поспать хотя бы пару часов. Да и Эван всё равно занят. Лучше уже пойти всем вместе.
Подумав пару секунд, Леон нехотя согласился:
- Ладно, спи. Но вечером…
- Я знаю, - кивнул Леонард, не дав ему договорить.
Когда Норват снова скрылся в номере, Леон с Юлием переглянулись. Леон уже настроился на экскурсию по Шанхаю, и сидеть в номере ему совершенно не хотелось.
- Что теперь? – спросил Юлий. – Обратно идём?
Леон скривился, взглянул на дверь в номер друга, после чего снова перевёл взгляд на брата.
- А, может, вдвоём прогуляемся? – предложил он. – Ну, совсем не хочется тухнуть в четырёх стенах…
- Я только за, - с готовностью поддержал идею «близнеца» Юлий.
Выйдя на улицу, они не стали выбирать для себя какое-то конкретное направление или цель и просто повернули направо и пошли вперёд, с интересом разглядывая всё, что предлагало многомиллионное китайское чудо, и весело переговариваясь. Шанхай был совершенно удивительным и непривычным для европейского жителя. В нём всё было слишком. Слишком высокие здания, теснящие небеса. Слишком много ярких вывесок и светящихся баннеров. Слишком много людей – бесконечно много. Леон взял близнеца за руку и не отпускал всё время, пока они гуляли, дабы не потерять его в огромной, текущей в разных направлениях толпе, так напоминающей беспокойный людской океан.
Они гуляли не меньше двух часов, уже начало смеркаться и вывески крупнейшего в мире мегаполиса засеяли ещё ярче, а людей на улицах стало ещё больше. Устав от пешей прогулки, они решили продолжить путь на такси, но ни одна машина никак не желала останавливаться.
Недолго думая, Леон просто выскочил на дорогу перед очередным такси, вынуждая его затормозить. Юлий закрыл ладонями рот, испугавшись за «брата», а после рассмеялся с его сумасшедшей выходки. Бесцеремонно открыв переднюю дверцу, Леон всунул голову в салон, по-английски обращаясь к водителю:
- Подвезёте?
Водитель растеряно обернулся на мужчину, сидящего на заднем сиденье, после чего ответил с жутко смешным акцентом:
- Извините, но у меня уже есть пассажир.
Ухмыльнувшись, Леон перешёл к задней дверце и, проявив чудеса наглости, уселся рядом с китайским господином, который явно ничего не понимал и прижимал к груди кейс.
- Глубоко извиняюсь, - положив руку на сердце, проговорил Леон, - но нам очень нужно доехать до места. И гостям нужно идти на уступки, а мы в вашей стране гости.
Он лучезарно улыбнулся пассажиру, отчего взгляд у того стал ещё более испуганным, он ровным счётом ничего не понял из слов Леона. Только после того, как водитель объяснил ему всё, мужчина успокоился и покивал, соглашаясь на попутчиков.
- Вот и славно, - улыбнулся Леон и махнул Юлию рукой. – Садись, Ди!
Доставив, куда нужно, первого своего пассажира, водитель обратился к парням:
- Куда вы направляетесь?
Леон задумался и переглянулся с близнецом. Он не знал, куда они направлялись, просто осточертело ходить пешком. Окинув взглядом всё, что было в поле зрения, Леон ткнул пальцем в огромный торговый центр, глыбой возвышающийся в конце улицы:
- Туда!
Когда они подъехали к торговому центру, у Юлия от удивления открылся рот. Центр был не просто большим, он был огромным настолько, что поля зрения не хватало для того, чтобы охватить его целиком. Но ещё больше поражало воображение наполнение этого места. Там было, без преувеличения, всё: начиная магазинами известнейших брендов одежды и заканчивая маленькой кафешкой, выполненной в традиционном стиле, где посетителям предлагали испить уникальные отвары на основе зелёного и чёрного чая, рецепты которых держались в строжайшем секрете. А ещё люди. Их здесь было столько, что Юлию казалось, что в городке, где он вырос, жителей было и того меньше. На порядок меньше. Теперь он уже сам сжимал ладонь Леона, боясь потерять его в толпе.
- Есть идеи, куда пойти? – спросил Леон, взглянув на близнеца.
- Мне, в принципе, ничего конкретного не нужно, так что мне без разницы.
- Тогда давай просто по магазинам пройдёмся? Может быть, прикупим себе чего-нибудь.
- Давай, - кивнул Юлий, улыбнувшись. – Конечно, Гамбург не какое-нибудь захолустье, но по сравнению с Шанхаем в нём совершенно ничего нет.
Рассмеявшись в ответ, Леон крепче сжал его ладонь и увлёк в сторону лестницы на второй этаж.
Приобретя несколько вещей и окончательно устав, они вернулись на первый этаж и зашли в открытое кафе. Пока Леон определялся с выбором кофе, Юлий прохаживался по территории кафешки. Подойдя к её границе, он стал рассматривать других посетителей торгового центра.
Юлий впервые в жизни видел такое скопление народа и ни глаза, ни мозг не могли к этому привыкнуть. Кого в этой толпе только нельзя было найти: и девушек и парней, одетых в странном, слишком ярком стиле, и деловых господ со стаканчиком кофе в одной руке и мобильным телефоном в другой, и глубоко пожилых людей.
Обняв себя за плечи, Юлий скользил взглядом от одного лица к другому, теряя голос собственных мыслей в гуле толпы. Казалось, если сделать шаг вперёд, в этот людской океан, то он поглотит с головой.
Отбросив приличия, Юлий с интересом разглядывал людей, постепенно уходя взглядом вдаль. Он уже собирался вернуться в кафе, когда там, впереди, около платёжного терминала заметил человека, который привлёк его внимание. Это был молодой парень, одетый в бардовые штаны и молочно-белую кофту с большим капюшоном. Но совсем не яркий наряд заставил Юлия задержать взгляд на незнакомце. Дело было в лице.
Юлий перестал моргать и дышать, напряжённо вглядываясь в черты того парня, а в глазах его отражалось всё больше ужаса.
Незнакомец стоял к нему боком и Юлий мог видеть лишь его профиль, но даже так шансов на ошибку не оставалось. Сложно не узнать то лицо, которое всю жизнь видишь в зеркале.
Там стоял Дориан.
Зажав от эмоций рот ладонью, Юлий бросился обратно в кафе, убегая от того, за кого он себя выдавал. Подбежав к Леону, он схватил его за руку, прося:
- Давай уйдём отсюда.
- Чего так резко? – не понял Леон.
- Пожалуйста, давай уйдём отсюда, - умоляюще произнёс Юлий, сильнее сжимая ладонь «близнеца».
Он не думал о том, как это может выглядеть. Он вообще не думал в этот момент. В голове стучало только одно: «Бежать. Любой ценой бежать».
- Пожалуйста, прошу, давай уйдём отсюда, - снова затараторил он, твердя одно и то же, фактически моля.
Расслабленное выражение вместе с лёгкой улыбкой сползло с лица Леона. Обняв близнеца за плечи, он прошептал:
- Тихо, всё в порядке, мы сейчас уйдём. Успокойся, пожалуйста.
Юлий часто закивал и, вновь схватив «брата» за руку, потащил его в противоположную от опасности сторону. Леону вслед крикнули, что он забыл пакеты с покупками, но он даже не обернулся. Всё его внимание сейчас целиком и полностью было сосредоточено на близнеце, который вёл себя пугающе странно.
Обняв Юлия за плечи и прижав его к себе, Леон уже самостоятельно повёл их к выходу, расталкивая людей. Выйдя на улицу, он бегло огляделся и, усадив близнеца в припаркованное около входа в центр такси, сел рядом и чётко произнёс адрес отеля.
Когда машина выехала на проезжую часть, Леон подсел ближе к близнецу, касаясь его боком, и накрыл его ладонь своей, сжал. А Юлий сидел, как на иголках, сжавшись, и иступлёно смотрел вперёд. Его колотило изнутри, и он боялся даже обернуться. Леон что-то говорил ему, но он не слушал, просто не слышал. Кровь шумела в ушах, а перед глазами стоял образ Дориана, образ его «оригинала», который мог разрушить всё.
Юлий закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья, пытаясь успокоиться, но от ужаса не мог даже нормально дышать. Там, позади, остался тот, чьё место он занял. И от этого горло сдавливала паника.
Он даже не мог подумать, что эта поездка обернётся этим. И что из всех городов мира Дориан окажется здесь, в Шанхае, куда их завёло простое стечение обстоятельств.
Глава 32
Законтачит, засосёт,
Засосёт и обесточит.
Микросхемы терпят всё,
Можешь делать всё, что хочешь.
Невиновен, как артист;
Чист, как новогодний кролик.
За меня умрёт радист,
Перепутавший пароли.
Звери, Игра в себя©
Юлий буквально влетел в номер. Догнав его, Леон схватил его за плечи и развернул к себе, волнительно вглядываясь в лицо.
- Ди, что с тобой? – серьёзно спросил Леон.
Несколько секунд Юлий молчал, смотря на «близнеца» в ответ. Он просто не знал, что сказать, как выпутаться из сложившейся ситуации.
Так ничего и не сказав, Юлий отрицательно покачал головой. Это ещё больше насторожило Леона, стараясь говорить спокойно, он снова спросил:
- Ди, что случилось? Пожалуйста, скажи мне.
У Юлия дрогнули уголки губ. Он растерянно водил взглядом по лицу Леона. Всё указывало на то, что он не видел Дориана. Но надо было сделать так, чтобы и не увидел.
- Пожалуйста, давай поедем домой, - попросил он.
- Почему? – осторожно спросил Леон.
Юлий снова отрицательно помотал головой.
- Пожалуйста, давай уедем отсюда, - голос дрогнул от эмоций, от страха. Юлий умоляюще посмотрел на «брата».
- Ты можешь просто объяснить, что случилось? – твёрже повторил Леон, непонимающе смотря на близнеца.
- Я…
Юлий осёкся на полуслове, губы вновь дрогнули. Ему в голову пришла спасительная и такая ужасная мысль.
- Я не могу здесь быть! – громче и выше прежнего произнёс он. – Пожалуйста, давай уедем! Я хочу домой!
Он вырвался из рук Леона и отошёл назад, смотря на него исподлобья, тяжело дыша. Леон гулко сглотнул и, медленно подняв руки, осторожно сказал:
- Ди, пожалуйста, успокойся. Всё хорошо. Ничего страшного не произошло и не происходит.
- Я не хочу быть здесь! – надрывно закричал Юлий, сгибаясь от эмоций пополам, изображая зарождающуюся истерику и заставляя Леона вздрогнуть.
Он ведь добился от Леона рассказов о прошлом, о самом сложном периоде в их жизни и о том, что происходило с Дорианом в то время. И теперь Юлий использовал это против него, изображая панический приступ.
- Прошу! – едва не плача, заорал Юлий, и играя, и выплёскивая всё то, что на самом деле творилось внутри и душило. – Я боюсь! Пожалуйста! Я не могу быть здесь! Люди!… Я… Я не могу!
Опасаясь того, что близнец в таком состоянии может быть опасен для себя, Леон сгрёб его в охапку и крепко сжал в объятиях, сбито говоря:
- Всё хорошо. Успокойся. Мы улетим, как только ты успокоишься.
Юлий шмыгнул носом и поднял на Леона взгляд.
- Сейчас, - прошептал он. – Пожалуйста, давай уедем сейчас. Леон, умоляю тебя…
Обречённо вздохнув, Леон взял ноутбук и, усадив брата рядом с собой, забронировал два билета на ближайший рейс до Германии.
Время пролетело стремительно, пронёсшись перед глазами калейдоскопом красок и страхов. Леон сделал всё возможное, чтобы они улетели как можно быстрее. И только когда они взошли на борт самолёта, он достал мобильный телефон, который уже не раз разрывался от звонков, и перезвонил Эвану.
- Леон, прав Фишер! – возмутился Прежан на том конце связи. – Куда ты телефон засовываешь, что не слышишь его всё время?!
- Мне было не до этого.
- А до чего тебе было? И вы где, кстати?
- В самолёте.
Несколько секунд Эван молчал, обдумывая услышанное, затем переспросил:
- В самолёте? Вы куда намылились?
- Мы возвращаемся в Гамбург.
Эван вновь не сразу нашёл, что ответить. Мотнув головой, он спросил:
- Что случилось? Мы же только приехали?
Вздохнув, Леон взглянул на близнеца, которого обнимал одной рукой, и ответил:
- Нам нужно вернуться. Дориану… стало плохо.
- Что именно случилось? – мгновенно став серьёзным, спросил Прежан.
- Потом объясню.
- Хорошо. Мы тогда тоже вернёмся, как только сможем. Крепитесь там. И как Дориан сейчас себя чувствует?
Леон вновь посмотрел на брата.
- Кажется, лучше, но… - он шумно вздохнул и прикрыл глаза. – Ладно, давай не будем сейчас об этом. Мы сейчас уже взлетаем.
Юлий сидел под боком Леона, положив голову ему на плечо, и слушал его разговор с Эваном. В голове роились тысячи вопросов, разрывая её на части. Что, если Дориан видел его? Видел их? Вдруг Эван и Леонард встретят его? Конечно, в Шанхае проживает двадцать два миллиона человек и вероятность их случайной встречи с Дорианом фактически равна нулю, но Юлий точно знал, что с его удачливостью такое весьма возможно. И, в конце концов, Юлия мучил вопрос о том, как он будет жить с тем, что не просто врал и занимал место Дориана, но и обманом увёл Леона от возможности встречи с ним.
Ему было тошно, хотелось крепко зажмуриться и проснуться в реальности, в которой ничего этого не было. Хотелось расплакаться, упасть на колени и раскаяться во всём. Но ещё больше хотелось жить.
Вот только цена этого желания становилась всё выше. И ложь Юлия теперь приобрела совершенно другой масштаб и оттенок. Теперь он не просто занимал пустующее место пропавшего без вести человека – отныне он знал, что этот человек жив, видел его воочию и всё равно делал всё, чтобы остаться им.
Более низкую подлость Юлий и вообразить себе не мог. Но цена чистой совести была для него слишком высока.
«Я не хотел всего этого. Клянусь, не хотел. Но теперь уже я не могу остановиться. У меня нет другого выхода».
А там, на задворках сознания теплилась надежда на то, что он всё-таки обознался и Дориан по-прежнему был где-то там, неизвестно, где, в какой-то другой реальности, в которой они никогда не пересекутся.
Глава 33
Эван и Леонард прилетели в Гамбург вечером следующего дня и вместе с Фишером, которому они позвонили и рассказали о случившемся, приехали домой к близнецам.
- Привет, Леон, - поздоровался Рональд, когда Леон открыл им дверь. – Как Дориан?
- Вроде бы, нормально, - не слишком уверенно ответил парень.
- Мы зайдём? – спросил Леонард.
Кивнув, Леон пропустил их в квартиру. Сев на диван, Рональд вновь обратился к нему:
- Что случилось?
Леон неопределённо скривил губы и обернулся в сторону второго этажа, где сейчас был близнец.
- Я толком не понял… - ответил он. – Мы гуляли по городу, потом поехали в торговый центр, прошлись по магазинам. Совершенно ничего не предвещало беды.
- То есть, Дориан вёл себя спокойно? – уточнил Фишер.
- Совершенно! – воскликнул Леон. – Мы болтали, смеялись. Он вёл себя абсолютно нормально.
- А что произошло потом? После чего ему стало плохо?
Леон вновь скривил губы и опустил взгляд, нервно скребя ногтями по джинсам.
- Мы пошли в кафе, - произнёс он, - я кофе захотел. А потом Дориан просто прибежал, схватил меня за руку и начал просить, чтобы мы ушли оттуда.
- Что случилось? – повторил Фишер, пытаясь добиться более ясной картины произошедшего. – Что случилось с Дорианом? Почему-то же он испугался?
- Я не знаю… - вздохнул Леон, ещё больше опуская голову. - Я стоял к нему спиной и ничего не видел.
- Понятно… - ответил Рональд и перевёл взгляд на лестницу, задумчиво перебирая пальцами по колену.
- А что именно Дориан говорил? – спросил Леонард.
Леон пожал плечами.
- Сначала, в торговом центре, он просто просил, чтобы мы ушли оттуда, едва ли не силой меня оттуда утаскивал.
- А ты заметил там что-нибудь подозрительное? – также спросил Эван.
- Ничего, - покачал головой Леон. – Вернее… до того, как ему стало плохо, я особо не приглядывался, а потом мне было не до этого.
Эван покивал, а Фишер спросил:
- А что было потом?
- Потом, в такси, он всё время молчал. А когда мы вернулись в отель… Когда мы вернулись, он снова начал умолять меня уехать: сначала просто, а потом… кричать начал. У него истерика началась. Это было очень странно. Он какое-то время просто стоял и таращился на меня, а потом вдруг начал орать. Я так испугался…
- Понимаю, - покивал Рональд.
Помолчав немного, он добавил:
- А что теперь? Дориан говорил что-нибудь об этом?
- Если честно, я не разговаривал с ним об этом… - тихо ответил Леон, вновь потупив взгляд. – Мы как вернулись домой, он у себя заперся. Я всю ночь не спал и под дверью у него сидел, боялся, что что-нибудь случится.
- И?
- И ничего. Утром он просто вышел и вёл себя, будто ничего и не было.
Рональд, Эван и Леонард пересмотрелись. Фишер взялся озвучить страшную догадку, которая мучила всех.
- Извини, Леон, но, по-моему, у Дориана что-то с психикой.
- Что?! – воскликнул Леон, с шоком смотря на продюсера.
Ей Богу, попадись что-нибудь под руку, он бы бросил этим в него за такое предположение.
- Не ори! – осадил его Рональд. – Леон, а ты сам подумай, на что это похоже? Долгое время Дориан вёл себя совершенно нормально, а потом на пустом месте вдруг впал в истерику.
- Не на пустом месте, - процедил Леон, смотря на Фишера так, будто он был его злейшим врагом.
- А на каком? – резонно спросил Рональд. – Что случилось? Ты не знаешь, Леон, признай. Значит, ничего нельзя списывать со счетов.
- Не делай из Дориана психа, - едва не прорычал Леон.
- Я не пытаюсь этого сделать. Но если был первый звоночек, то нужно принимать меры. Потому что, прости за грубость, но он реально может двинуться умом.
Этих слов Леон Рональду простить не смог. Хорошо, что Эван и Леонард успели вовремя схватить его, пока он не успел врезать Фишеру.
- Успокойся, - твёрдо сказал Эван, усадив Леона обратно на диван и на всякий случай продолжая крепко держать.
- А если нет?! – воскликнул Леон, начав вырываться. – Что, и меня в дурку сдадите, как неадекватного?!
Фишер уже хотел нелестно ответить ему – достал уже, но в последний момент передумал, потому что увидел Юлия, тот стоял на лестнице, обнимая себя за плечи, и переводил взгляд с одного из них на другого. Он слушал их разговор почти с самого начала и поняв, что он заходит куда-то не туда, решил спуститься.
Заметив, что Рональд куда-то смотрит, Леон также обернулся.
- Дориан, ты давно здесь стоишь? – спросил Фишер.
Ему совершенно не хотелось, чтобы Дориан слышал их разговор, его можно было очень неправильно понять.
- Нет, - покачал головой Юлий.
Фишер мысленно выдохнул, но зря, потому что Юлий добавил:
- Но я и так слышал, как вы ругались.
Леон бросил на продюсера испепеляющий взгляд, после чего прошипел Эвану:
- Может быть, отпустишь меня уже?
- Дориан, извини, что мы потревожили тебя, - произнёс Рональд.
- Всё в порядке, - покачал головой Юлий. – Вы меня не тревожили. Наоборот, это же из-за меня вы поругались…
- Дориан, - вздохнул Фишер, - ты не виноват.
Спустившись, Юлий сел на диван рядом с Эваном и Леоном. Посомневавшись немного, Прежан всё же спросил:
- Ты как сейчас?
- Вполне нормально, - кивнул Юлий.
Все пересмотрелись, всех ведь мучил вопрос о том, что же всё-таки произошло там, в Шанхае. И снова первым заговорить решился Эван.
- Дориан, может быть, ты всё-таки расскажешь, что с тобой произошло в том торговом центре? Мы же все переживаем за тебя.
Юлий молчал несколько секунд, затем пожал плечами.
- Я не знаю, - ответил он. – Всё было хорошо, мы отлично проводили время, а потом… - он отвёл взгляд. – Я толком не понял, что это было. Пока Леон покупал кофе, я стоял около входа в кафе и рассматривал людей. И… в какой-то момент я увидел какого-то мужчину, он остановился и тоже смотрел на меня, а потом начал подходить ко мне… Наверное, он просто хотел спросить что-то. А я… Я не знаю, как так получилось, но меня это почему-то так напугало, и я побежал к Леону. И после этого иначе начала восприниматься и огромная толпа, которая была там, она начала пугать. Я не понимаю, что на меня нашло, мне просто вдруг стало так жутко…
Юлий говорил и даже сам себе верил, потому что представлял в этот момент своих кредиторов, встречу с ними и те эмоции, которые он бы испытывал. Потому он даже почти не врал, просто подменял в картине реальности переменные. Отличный способ успокоить себя и не чувствовать себя последней дрянью.
Выдержав паузу, он снова заговорил:
- Извините меня, пожалуйста. Я понимаю, что испортил всем поездку и…
- Ты ни в чём не виноват, - твёрдо сказал Леон, перебив его. – Не извиняйся.
Юлий грустно улыбнулся, не поднимая взгляда.
- Спасибо за то, что вы так считаете, - произнёс он. – Это очень дорого мне, потому что я действительно боялся того, что всё испортил, что подвёл вас…
- Господи, Ди… - вздохнул Леон и обнял близнеца, после чего заглянул ему в глаза. – Повторяю, ты ни в чём не виноват. Не смей корить себя.
Юлий ответил ему слабой благодарной улыбкой. Как же ему повезло с братом… Чёрт! Он уже сам начал думать так, позабыв о том, что всё – лишь игра, ложь, а он настоящий по-прежнему одинок и никому не нужен.
От этих мыслей душа заскулила, и Юлий уткнулся носом Леону в плечо. Да, ему нужен был родной человек, пусть даже чужой, как бы безумно это ни звучало. И ему нужна была эта жизнь, пусть даже не принадлежащая ему, украденная. Но ведь Дориан добровольно ушёл, отказался от всего, что имел? А значит, Юлий и не воровал у него ничего, просто подобрал брошенное.
Подождав, пока близнецы отлипнут друг от друга, Фишер сказал:
- Дориан, не подумай плохого, но, может быть, тебе стоит показаться врачу или даже лечь в клинику на лечение?
Юлий нахмурился.
- А без этого никак?
- Понимаю, что ты не хочешь в больницу, но то, что случилось, очень настораживает. Мы все очень боимся того, что твоё состояние может усугубиться, потому стоит сделать всё, чтобы предотвратить это.
Юлий понимающе покивал. Подумав немного, он спросил:
- Может быть, повременим с этим?
- Дориан, - вздохнул Рональд, - если уже был один подозрительный эпизод, то лучше не тянуть.
- Но я хорошо себя чувствую.
- Но ведь вчера тебе стало плохо? Тебя напугали люди, а ведь скоро вы начнёте работу над альбомом, а потом будут гастроли, а там, на концертах, народа тоже будет очень много. Что будет, если тебе на сцене вдруг станет плохо?
Юлий закусил губу, опустив взгляд. Ну вот он и загнал себя в угол. Что-то нужно было срочно придумать.
- Рональд, - произнёс он, подняв на продюсера взгляд, - я и до этого ведь видел других людей, был с ними рядом, но ничего подобного не происходило. Давай поступим так – мы с Леоном до начала работы постараемся почаще бывать на улице и в общественных местах, чтобы проверить, как я реагирую на людей. И если я почувствую, что что-то не так, то я лягу на лечение. Хорошо?
Фишер вздохнул. Он хотел бы не согласиться, но не мог, потому что предложение Юлия действительно было логичным и обоснованным. Да и не мог он силой заставить его лечиться.
- Может быть, - добавил Юлий, - это была простая паническая атака. Так ведь бывает у многих. Просто у нас был долгий перелёт, мы не отдохнули, а сразу отравились смотреть город, вот я и отреагировал таким странным образом.
- А я об этом тоже слышал, - кивнул Эван, - мол, в толпе у людей может начаться паника без видимых на то причин. А в Шанхае, согласитесь, толпы везде, да какие!
- Значит, больше в Китай мы ни ногой, - заключил Леон.
- Хорошо, - кивнул Фишер. – Пусть будет так. Значит, пока у вас свободное время, вы побольше гуляете, только не забывайте охрану брать с собой. А там посмотрим, что будет.
Юлий согласно кивнул, а Эван спросил:
- Кстати, а когда у нас запись стартует?
- Шестнадцатого декабря.
- И всё уже готово? – также поинтересовался Леонард.
- Почти. Я отправил на доработку одну песню, меня заключительные строки не устроили. В остальном всё готово. Ноты я разошлю вам завтра, а тексты отправлю Дориану, когда будет готов последний.
- И вот осталось совсем немного, и мы вновь приступим к работе… - протянул Эван, откинувшись на спинку дивана и сцепив руки на затылке. – Даже не верится.
- Будьте добры, поверьте, - кивнул Рональд. – И потренируйтесь дома с новым материалом хотя бы немного, а то за два года могли и забыть, с какой стороны к инструментам подходить.
- Талант не пропьёшь, - гордо ответил Леон.
- Хотя попытки были, - подмигнул ему Эван.
Глава 34
Первую прогулку-проверку друзья решили провести все вместе. Юлия немного напрягало это повышенное внимание к себе: над ним тряслись Леон, Эван и Леонард, за ними тенью следовали охранники, не подходя слишком близко, чтобы не нарушать их личное пространство, но и не отставая больше, чем на десять метров, чтобы успеть, если вдруг что, прийти на помощь. Но делать было нечего, нужно было улыбаться и доказывать, что с ним всё в порядке.
На улице они провели полдня: просто ходили по улицам, прогулялись по парку, который ночью как раз припорошило снегом, и потому он выглядел особенно красиво и сказочно, посидели в кафе.
Под конец этого «испытания» устал не только сам Юлий, но и все остальные. Когда они вышли из кафе, Эван с надеждой спросил:
- Может быть, дальше на такси поедем? А то что-то мне подсказывает, что на руках вы меня не понесёте.
- Правильно думаешь, - фыркнул Леон.
- Я тоже не против воспользоваться транспортом, но куда мы Самюэля с командой денем? – резонно спросил Леонард. – В багажник?
- Я бы посмотрел на это, - прыснул смехом Леон.
- Они могут взять другое такси и поехать за нами, - пожал плечами Эван, потирая зябнущие ладони, после чего не без зависти посмотрел на Юлия, который, в отличие от него, не забыл надеть перчатки.
- Ди, ты как? – спросил Леон, обняв близнеца за плечи. – Домой хочешь?
- А вы?
- Так мы ж тебя выгуливаем! – гоготнул Эван.
- Так, - пригрозил ему Леон, - я же не поленюсь, зайду в зоомагазин за поводком, и в следующий раз мы тебя будем выгуливать, причём по всем канонам.
- Что за наклонности, Леон?! – притворно возмутился Прежан. – Неужто Карина оказалась в постели жёстким доминантом, и теперь ты отыгрываться собрался на мне?
Леон показал ему средний палец, но Эвана это не остановило.
- Имей в виду, я ж живым не дамся! Потому что, пусть я тебя и люблю, но исключительно как друга. На большее даже не рассчитывай!
- Закройся уже, - огрызнулся Леон. – Даже если бы я вдруг понял, что меня привлекают не только женщины, я бы на тебя посмотрел в последнюю очередь.
- Мне одно интересно, - задумчиво проговорил Леонард, смотря на ссорящихся товарищей, - когда нам будет восемьдесят лет, вы так же будете собачиться?
- Если Эван не изменится, то да, - кивнул Леон, скрестив руки на груди.
- О-о-о, - протянул Прежан, - а наш «Мистер Идеальность» вновь отказывается признавать, что проблема в нём.
Леон показал ему язык, на что Эван воскликнул:
- Стой! Не прячь язык! И поближе к столбу… Примёрзнешь и наконец-то гадости перестанешь говорить.
- Иди в жопу, - буркнул Леон.
- И вот я снова начинаю задумываться над тем, чтобы стукнуть тебя по башке хорошенько, - покивал Эван. – Ты память потеряешь, мы тебе расскажем, каким ты всегда был хорошим и добрым человеком, и наконец-то заживём спокойно. Красота…
- Себе стукни! Хотя, в твоём случае это не поможет…
- Может быть, вернёмся к вопросу о такси? – предложил Леонард, устав слушать их обмен любезностями.
- Я согласен, - кивнул Юлий и обнял себя за плечи. – Я уже замёрз.
Его слова тут же переключили Леона. Он махнул охранникам рукой и, когда они подошли, объяснил им план по возращению домой. В результате они поехали не на двух такси, а на трёх, потому что в одной машине их охрана не поместилась.
Доведя подопечных до квартиры, телохранители ушли, а парни зашли внутрь.
- Я так понимаю, что вы не собираетесь к себе домой? – спросил Леон, снимая куртку и шарф.
- А ты нас гонишь? – делано возмутился Эван.
- Почему же? Леонард может остаться.
Усмехнувшись и покачав головой, Прежан подошёл к старшему Ихтирам и, похлопав его по плечу, сказал:
- Когда-нибудь я на тебя всё-таки обижусь.
- Но ведь не сейчас? – ухмыльнувшись, поинтересовался Леон.
- Так и быть, не сейчас, живи пока.
- И на том спасибо, - поклонился Леон, - большой и добрый человек.
- Ты невыносим. За это неси всем выпивку.
- Сам до холодильника прогуляешься, - фыркнул Леон и плюхнулся на диван.
- Я принесу, - сказал Юлий.
Когда он ушёл на кухню, Прежан сказал:
- Вот, бери пример с Дориана. А то вроде как близнецы, но ты козёл, а он нет.
Леонард опустил взгляд, тактично промолчав о том, что раньше, до всего случившегося, у Дориана характер тоже был не сахар. Вот только об этом уже все успели забыть. Даже он успел, а сейчас почему-то всплыли в памяти картины того, какими невозможными были близнецы до того, как их разделила амнезия, приступы Дориана и прочее.
Вернувшись, Юлий передал всем пиво и себе тоже взял бутылку.
- Ди, а ты тоже собираешься пить? – спросил Леон.
- Всего одну бутылочку, не волнуйся, - заверил его Юлий.
Сделав пару глотков, Эван спросил:
- Делись ощущениями, как тебе прогулка?
- Если не считать того, что у меня ноги болят, то всё отлично, - кивнул Юлий и улыбнулся другу.
- Здорово. Значит, погуляем так хотя бы недельку и, если всё будет хорошо, будем за тебя спокойны.
- Только в следующий раз тебе надо одеваться теплее, Дориан, - вставил своё слово Леонард, - а то простудишься. Как раз с понедельника обещали похолодание.
- У меня настолько слабое здоровье? – спросил Юлий.
- Нет, просто у певцов всегда очень уязвимая дыхательная система, - ответил Леон. – А у тебя ещё и астма, так что лёгкие у тебя совсем слабые.
- А ещё ты куришь, - напомнил Леонард.
- Я уже бросаю.
- Свершилось! – воскликнул Эван, хлопнув в ладоши. – Молитвы Фишера услышаны!
- Леонард, а что ты там говорил про похолодание? – нахмурившись, спросил Леон. – Что, ещё холоднее будет?
- Да. Обещают до минус десяти.
Леон закатил глаза. Он очень не любил холод, впрочем, как и Дориан, верно, южная кровь брала своё, но сейчас нужно было терпеть.
- Кажется, пришло время покупать шубу… - пробормотал он.
- Мы можем не гулять, если будет так холодно, - сказал Юлий, склонив голову на спинку дивана.
- Нет, - уверенно отрезал Леон. – Решили гулять – значит, будем гулять.
Глава 35
С момента возвращения из Шанхая прошли восемь дней и Юлий наконец-то смог немного расслабиться. До этого же он каждый день, каждый час ждал беды. Ему казалось, что вот-вот в дверь позвонят, и за нею окажется Дориан. Но он не возвращался. Значит, он действительно не видел его, не видел их, либо же Юлий вовсе обознался и это был совсем не Дориан, а с ним просто сыграл шутку страх возвращения своего «оригинала», который дорисовал незнакомцу его лицо.
Их многочасовые прогулки-проверки благополучно завершились, уверив всех в том, что с «Дорианом» всё в порядке. Даже Фишер, скрепя сердце, признал, что подопечный не нуждается в помощи специалистов, а тот истерический эпизод был простым паническим приступом на фоне усталости и смены обстановки.
Зайдя к Леону в спальню, Юлий сел на кровать, наблюдая за тем, как он играет на гитаре, сосредоточенно хмурясь при этом. Заметив его появление, Леон остановился и поднял на него взгляд.
- Ты что-то хотел? – спросил он.
- Нет. Я просто так пришёл. А ты репетируешь?
- Ну да, - кивнул Леон и перевернул страницу с нотами. – Новую музыку ещё выучить нужно.
- Получается очень даже неплохо, - ободряюще улыбнулся Юлий.
- Надеюсь. Но пока что мне то и дело нужно смотреть в ноты, а на концерте мне этого никто не даст сделать.
- Раньше же получалось выучить, - пожал плечами Юлий, - значит, получится и сейчас.
- Раньше я играл то, что сам писал, так что учить ничего не приходилось, - с лёгким налётом грусти ответил Леон. – А сейчас мне нужно ещё познакомиться с музыкой. Хотя, не могу не признать, что написана она прекрасно.
Юлий кивнул и пересел на стул, поближе к «близнецу», который сидел на полу.
- Кстати, - добавил Леон, - а как у тебя обстоят дела с текстами?
- Всё хорошо, - соврал Юлий, он ещё даже не читал присланный материал. – Учу постепенно.
- А не хочешь хотя бы одну песню вместе прогнать? С музыкой и тебе будет проще разучивать текст.
- Давай в другой раз? Я что-то устал и совершенно не в настроении, чтобы петь.
- Как хочешь, - кивнул Леон.
- Но я послушаю, как ты играешь, если ты не против?
- Конечно, слушай.
Снова устроив гитару удобнее на коленях, Леон хотел вернуться к игре, но передумал и спросил:
- А что именно ты сейчас учишь? Я сыграю эту песню, тебе будет неплохо послушать музыку, а то ты, прости, конечно, - он улыбнулся, - не особо разбираешься в нотах.
Юлий открыл рот, судорожно соображая, что сказать. Чёрт, он не запомнил ни одного названия песни!
- Эту… - проговорил он, щёлкая пальцами и делая вид, будто никак не может вспомнить. – Ну, эту…
По спине пробежал холодок. Как же можно было так опростоволоситься?
Пронаблюдав немного потуги брата, Леон предположил:
- «Услышь меня»?
- Да! – воскликнул Юлий. – Вот же незадача, никак не могу запомнить её названия.
- Главное, текст запомни, - улыбнулся Леон.
Перестроив гитару, он пробежался по струнам, проверяя звучание, после чего заиграл. Юлий с интересом слушал, музыка действительно была очень красивой: пронзительной, но не тяжёлой и драматичной, а будто бы летящей.
- Ну как, сходится твоё звучание с тем, что должно быть? – усмехнувшись, спросил Леон и взглянул на близнеца, не отрываясь от игры.
- Да, всё сходится, - кивнул Юлий.
- Это хорошо, а то было бы не очень, если бы ты разучил песню не в той тональности, потом перестраиваться сложно.
- Это точно, - согласился Юлий, слабо понимая, о чём вообще говорит Леон. – Хорошо, что переучиваться не придётся.
«А вот научиться нужно», - мысленно добавил он.
- Сегодня уже не будем этим заниматься, - произнёс Леон, - поздно уже, но завтра сыграю тебе музыку и других песен. Всё-таки, работа не за горами.
Юлий согласно угукнул. Посидев ещё какое-то время с Леоном, он сказал, что пойдёт к себе, и ушёл. Включив ноутбук, Юлий сел за стол и, дождавшись, когда компьютер заработает, открыл электронную почту и письмо от Рональда с прикрепленными текстами песен.
Сохранив материалы, он нашёл текст «Услышь меня» и открыл его, читая. Фишеру стоило отдать должное, найденные им композиторы действительно постарались на славу и написали гениальный текст, который даже самый придирчивый человек не сможет отличить от того, что писал сам Дориан.
Благодаря грамотному построению песни запоминалась она достаточно просто, что очень радовало. Осталось только научиться исполнять её. Но ведь это наука не сложная? Просто открывай рот и пой: где-то громче, где-то тише, медленнее, быстрее...
Юлий никогда в жизни не пел, разве что в детстве, ведь все дети любят напевать какие-нибудь весёлые песенки, но он не был уверен в этом точно. Теперь же ему нужно было научиться делать это на уровне звезды международного масштаба. Но это не страшило его. Что может быть сложного в пении? Конечно, ничего. Каждый человек может петь.
Перейдя к началу песни, Юлий прочистил горло и тихо-тихо запел, дабы не услышал Леон:
Услышь меня,
Я кричу тебе с вершины ледяной горы!
Услышь меня,
Я потерян в царстве Аида!
Стань для меня глотком свежей воды
И назови меня по имени…
Что-то было в этих строках такое, что заставляло душу проникаться ими. Для Юлия ведь в них был свой особенный – личный смысл, пусть они и не принадлежали его перу. К нему ведь каждый день обращались по имени, но по чужому, принадлежащему совершенно другому человеку.
- Назови меня по имени… - едва слышно повторил он.
Грустная песня, пронизанная надеждой и скрытым криком, с претензией на то, чтобы стать хитом. Такое любят, особенно, если подобную вещь исполняет обожаемая миллионами группа.
Допев до конца, Юлий кивнул самому себе. Получилось весьма неплохо. А теперь нужно выучить текст. И ещё тринадцать.
Глава 36
…Заблуждение – не порок…
Наступило шестнадцатое декабря. К половине шестого вечера Леон и Юлий приехали в студию, где их уже ждали Фишер, Эван, Леонард, не очень довольные тем, что они опоздали на сорок минут.
- В следующий раз приеду к вам заранее и в шею гнать буду, - произнёс Рональд, когда братья зашли в студию, - чтобы вовремя приезжали.
- Извиняюсь, пробки, - развёл руками Леон.
- Леон, - вздохнул Фишер, - я слишком давно тебя знаю, чтобы продолжать вестись на твои отговорки.
- Ага, - поддакнул Эван, - скажи честно – копался, как девчонка, вот и опоздал.
Скривив губы, Леон показал ему средний палец, после чего вновь вернул внимание к Фишеру, говоря ему:
- Ну, опоздали чуть-чуть. В чём проблема? Главное же, что приехали!
- Фанатам на концертах будешь эти сказки рассказывать, - хмыкнул продюсер, - а я в них не верю.
Обведя всех присутствующих взглядом, он добавил:
- Так, ладно, раз все в сборе, не будем тратить время на разговоры, идите на места, послушаем, что у нас получается.
- Что прогонять будем? – спросил Леонард.
- «На шаг ближе к тебе».
Кивнув, музыканты переместились в комнату записи. Подумав немного, Юлий также зашёл в неё, с интересом наблюдая за тем, как друзья настраивают инструменты, после чего обвёл помещение взглядом, ища своё место. Заняв кресло за пультом, Фишер скомандовал в микрофон:
- Пять минут на подготовку. Начинаем без проигрыша с первого куплета.
Взобравшись на высокий стул перед микрофоном, Юлий провёл по нему пальцами, после чего легонько постучал.
«Интересно, он уже включён?», - подумал он.
- Дориан, а ты чего сидишь без дела? – спросил Фишер. – Ты уже распелся?
Юлий отрицательно покачал головой.
- Тогда тебе лучше сделать это прямо сейчас, - усмехнулся Леон, настраивая гитару. – А то Фишер сегодня не в духе, покусает ещё, если запись будешь тормозить.
- Я всё слышу, - напомнил Рональд.
- Я знаю.
- В таком случае занимайся своим делом и не подначивай Дориана, а то действительно покусаю. За два года совсем забыли, как работать!
- От рук отбились, лентяи! – воскликнул Леон, изображая Фишера. – И как я вас только терплю?! Никакие деньги этого не стоят! За что вы мне, за какие грехи?! Позор на мои седины!
Эван и Леонард хихикали на заднем плане, а Рональд ответил на это:
- Что-то ты сегодня в ударе. В следующий раз кляп для тебя принесу.
- А у тебя есть? – ухмыльнувшись, поинтересовался Леон.
- Специально для тебя куплю. И седины у меня, между прочим, нет.
- Но с вами, тунеядцы и моральные разложенцы, обязательно появятся! – вновь спародировал его Леон.
Эван рассмеялся так, что уронил гитару и громко выматерился из-за этого.
- Всё, Леон, - сказал он, - кончай острить, а то уже первые жертвы есть.
С горем пополам Леона успокоили. Перекинув через плечо ремень гитары, он также сел, произвольно перебирая струны.
- Так, все готовы? – спросил Рональд, когда все заняли свои места.
Все утвердительно кивнули.
- Тогда начинаем. Запись пробная, но это не значит, что можно расслабляться.
- Ага, - кивнул Леон, - было бы неплохо, если бы с первого пробного раза всё и записали.
- Было бы здорово, но особо рассчитывать на это не будем, - также кивнул Рональд и, включив аппаратуру, жестом показал: «Начинаем».
Но не прошло и пяти секунд записи, как он остановил её и спросил:
- Дориан, ты здесь?
Юлий кивнул.
- Тогда почему ты не поёшь? Все уже играют, а ты молчишь.
- А… Извини, задумался.
- Ладно, - вздохнул Рональд. – Пишем заново. И, будь добр, Дориан, не спи. Напоминаю – начинаем со слов, проигрыш опускаем.
Снова кивнув, Юлий склонился ближе к микрофону, внимательно прислушиваясь, дабы больше не пропустить начало музыки и начать петь вместе с нею.
Когда все заиграли, он негромко запел. Полностью сосредоточившись на словах, он не замечал выражения лица Фишера, который всё больше хмурился с каждым пропетым им словом. Прослушав полминуты, Рональд показал: «Стоп» и остановил запись. Сняв наушники, он зашёл к подопечным.
- Дориан, в чём дело? – строго спросил он.
- А в чём дело? – не понял Юлий.
- Что у тебя с голосом?
- А что не так?
- То, что ты ни в одну ноту не попал.
Все остальные тоже это слышали, но не вмешивались в разговор.
У Юлия ёкнуло сердце и забилось быстрее. Теперь до него дошло, что он неслабо ошибся, думая, что петь так легко и что он запросто сможет делать это, как Дориан.
- Ди, что с тобой? – взволнованно спросил Леон, подойдя к нему.
- У меня горло болит, - соврал Юлий.
Это было первым, что пришло в голову. Все ведь не раз говорили, что ему нужно следить за собой, чтобы не заболеть. А значит, простуда действительно могла сказаться на качестве голоса.
- Почему ты молчал об этом?
- Я просто не хотел, чтобы вы переживали… - ответил Юлий, виновато потупив взгляд.
- И давно оно у тебя болит? – спросил Фишер.
- Дня два или три.
- И ты даже не лечился? – возмутился Леон. – Ди, нельзя же так!
- Это же всего лишь простуда…
- Это здоровье, - покачал головой Леон, - а его нужно беречь.
- Ладно, - произнёс Рональд, - значит, будем работать по старой схеме – сначала запишем музыку, а потом наложим слова.
- А мы не можем подождать пару дней, пока Дориан не выздоровеет, и записываться вместе? – спросил Эван.
- Эван, как показывает опыт, Дориан быстро не поправляется. И чтобы перестраховаться, лучше дать ему хотя бы две недели на лечение, потому что, если начать нагружать связки до полного выздоровления, это может дать осложнения.
Договорившись, музыканты вернулись к записи, а Юлию пока позволили отдохнуть и просто понаблюдать за ними. Закончив с работой, все отправились по домам; Леон и Юлий заехали по дороге в аптеку.
- Так… - задумчиво произнёс Леон, вчитываясь в аннотацию к лекарству. – Принимать 1-2 таблетки после еды. Максимальная дневная доза 5 таблеток.
Свернув вкладыш, он обратился к Юлию:
- Значит, сейчас ужинаем, и принимаешь первую дозу. Этим, - он продемонстрировал спрей, - пользуешься независимо от принятий пищи, только натощак нельзя. А этим горло полоскать будешь три раза в день, - он указал на непрозрачный белый флакончик.
После ужина Юлий покорно принял лекарство, которое на самом деле было ему совершенно не нужно. А когда стрелки часов показали начало двенадцатого, сказал, что хочет спать, и ушёл к себе в спальню. Закрыв дверь, он взял ноутбук и лёг на кровать, вбил в строку поиска: «Как научится петь?».
От того, что советовали специалисты, глаза лезли на лоб, потому что Юлий ровным счётом ничего не понимал. Вибрация голоса и расщепление, полётность звука, дыхание животом, высокие звуки, низкие, бас, контратенор… И всего две недели на то, чтобы научиться всему этому.
Подключив к компьютеру наушники, Юлий нашёл видео-урок по вокалу и включил его.
«Может быть, так будет понятнее, - думал он, слушая голос педагога. – В конце концов, от меня никто не требует знания всех этих заковыристых названий. Нужно только научиться делать всё то, что они обозначают. Точнее, не всё, а только то, что умел делать Дориан».
Поставив видео на паузу, он щёлкнул на новую вкладку и напечатал запрос: «Дориан Ихтирам-Катель, голос». Нужно было хотя бы понять, в какой тональности пел его «оригинал», чтобы изучать техники, свойственные именно этому голосовому диапазону.
«Тенор, контратенор», - прочитал он.
Прочитав информацию по данным певческим голосам, Юлий ещё больше растерялся. Если с тенором всё было более или менее понятно – высокий голос, то контратенор пугал. Это самый высокий вокальный диапазон среди мужских, и потому самый сложный. Так петь дано не каждому. И сам Дориан очень долго тренировался, чтобы добиться столь высокого звучания голоса.
От всего прочитанного охватывала паника. Сложно было представить, как всему этому научиться. А ведь ещё утром Юлий думал, что ничего сложного в этом нет и петь может каждый.
Глава 37
Работа над альбомом продолжилась. В студию со всеми Юлий больше не ездил, а оставался дома и тратил свободное время с пользой – тренировался петь без посторонних ушей. Но с каждым новым днем всё больше становилось понятно, что у него совершенно ничего не получается.
Да, у него был приятный голос, он мог петь громко, но его максимумом было любительское пение в компании друзей где-нибудь на квартире, но никак не многотысячные концерты. Ему не хватало голосовых данных даже для того, чтобы выйти в тенорский диапазон, о контратеноре же и говорить не приходилось, как и о чистоте звучания. А каждая попытка добиться полётности голоса, которая фактически была визитной карточкой Дориана и отличительной чертой творчества группы, заканчивалась приступом кашля. Всё сложнее становилось отрицать, что до Дориана ему было далеко так же, как до луны.
Но Юлий старался. Каждый день он часы напролёт пел, выкладываясь на все двести процентов, но итог был нулевым. Единственным результатом его стараний стало то, что после очередной тренировки он сорвал голос. Это был полный провал.
- Как же у тебя голос пропал, если ты лечишься? – спросил Леонард.
После записи они все собрались дома у близнецов.
- Не знаю, - прохрипел Юлий, пожав плечами. – Я всё делаю, как надо. А раньше у меня такое уже бывало?
- О, да, - покивал Эван, - даже и не упомню, сколько раз ты терял голос.
- Дориан его обычно не терял, а срывал, - поправил друга Леонард, - потому что перегружал связки.
- Да, - согласился Леон, - особенно серьёзно это было один раз, в шестнадцать лет. Мы тогда уже работали с Фишером, он доводил нас до профессионального звучания, а у тебя как раз голос ломался. Но ты всё равно выкладывался по полной, несмотря на боль, и в итоге голос потерял почти на месяц.
Юлий покивал и ответил:
- Надеюсь, в этот раз это не затянется так надолго.
- Я тоже надеюсь, - кивнул Леон. – Но если что, мы будем ждать столько, сколько надо. И пусть Фишер только попробует поторопить тебя.
Юлий благодарно улыбнулся ему.
- Вообще-то, - уточнил Леонард, - Фишер сам всегда ругался на Дориана, когда тот работал больным, потому что так можно голос посадить.
- Но если ты будешь болеть слишком долго, - экспертно заявил Эван, - то Фишер всё равно начнёт бухтеть.
- Решено, - хлопнул себя по коленям Леон, - завтра идём к врачу, раз самостоятельное лечение не даёт результатов.
- Может быть, обойдёмся без этого? – капризно протянул Юлий.
- Не хочешь идти к врачу, врач придёт к нам, - отрезал старший Ихтирам. – И это не обсуждается.
- Ладно, сходим… - нехотя согласился Юлий, хотя в голове звучало:
«Нет! Нет! Нет! Нет!».
Как он пойдёт к врачу, если не болеет на самом деле? И главное, что скажет, когда это вскроется?
Когда Эван с Леонардом ушли, Юлий дождался того, когда Леон отвлечётся, и, быстро залив воду в форму для льда, сунул её в морозильную камеру, после чего, прихватив с собой кусок замороженного мяса, убежал к себе в спальню.
Вздохнув и собравшись с силами, Юлий приложил его к горлу. Это было достаточно отвратительно и попахивало безумием, но лучше лежать с куском мёрзлого мяса на горле, которое постепенно начинало оттаивать и капать кровавой водой, чем объяснять всем, что ему стукнуло в голову, что он наврал про болезнь. Нужно было заболеть по-настоящему. Срочно. На это была всего одна ночь.
Сейчас заморозка внешняя, потом он поест льда, должно сработать, Юлий ведь никогда не отличался особенно крепким здоровьем. Главное, чтобы Леон не застал его за этим занятием, потому что объяснить, почему ты лежишь в обнимку с сырым мясом, очень сложно, чтобы не выставиться сумасшедшим или извращенцем.
Глава 38
Чувствуй!
Не смотри назад,
Отпусти прошлое.
Чувствуй!
Не смотри назад,
Отпустипрошлое.
Tokio Hotel, Feel it all©
- Господи, как же ты лечишься, что выглядишь всё хуже и хуже? – спросил Эван, разглядывая Юлия.
Выглядел он действительно неважно: красный от насморка нос, кашель, осиплость голоса, температура. Да, его старания не прошли даром.
Юлий пожал плечами и сильнее укутался в плед.
- А что врачи сказали? – спросил Леонард.
- Вирусов-инфекций нет, - ответил Леон. – Похоже на переохлаждение.
- А где же ты переохладиться успел? – удивлённо воскликнул Прежан.
- Наверное, когда мы гуляли, - хрипло ответил Юлий и поджал под себя ноги.
- Да уж… Одну проблему решили прогулками, другую нагуляли, - покивал Эван.
- И в итоге вышли в ноль, - отозвался Леонард.
- Фишер нас убьёт… Главное, не говорить ему об этом.
- Кстати о Фишере, - снова заговорил Норват, - он просил, чтобы вы ему позвонили и сообщили результат похода к доктору.
- Скажите, что всё в порядке, - отмахнулся Леон. – Фактически так оно и есть. А если ему сказать по-другому, то он через полчаса приедет с бригадой врачей и замучает Дориана.
Леонард с Эваном прыснули смехом, Юлий тоже улыбнулся.
- Ага, - поддержал тему Прежан, - устроит он Дориану и традиционную медицину с новейшими препаратами, и шаманские танцы с бубном, чтобы наверняка.
Теперь уже и Юлий рассмеялся и тут же скривился от боли в горле. Помолчав какое-то время, Эван досадно вздохнул и сказал:
- Блин… А я хотел вам предложить выбраться куда-нибудь… А теперь максимум развлечений для Дориана – объятия с грелкой.
- Опять Грезэ приказала Локи куда-то доставить? – ухмыльнувшись, поинтересовался Леон.
- Ага, в Канаду.
- Нет уж, туда ты без нас езжай.
- Ладно, а без шуток – я сходить куда-нибудь хотел предложить, - ответил Эван. – Мы же так нигде вчетвером и не были с тех пор, как Дориан вернулся!
- Ага, и выбрал ты для вылазки самое подходящее время, - хмыкнул Леон.
- Я же о том и говорю, - вздохнул Эван, - я же не ожидал, что Дориан совсем расклеится.
- А я не против куда-нибудь сходить, - отозвался Юлий, удивив всех.
- Ди, куда ты в таком состоянии пойдёшь?
- Никуда не пойду. А вот поехать вполне могу. Мне главное на холоде не быть, а так я чувствую себя не так уж и плохо.
- Ты кашляешь, хрипишь и постоянно сморкаешься.
- А я согласен с Дорианом, - встрял Эван. – Что самое главное для выздоровления? Позитивный настрой! А откуда ему взяться, если он всё время сидит в четырёх стенах?
Подумав пару секунд, Леон вздохнул и произнёс:
- Давайте спросим нашу «Швейцарию», пусть рассудит нас.
Леонард закатил глаза.
- А чего вы от меня хотите? Если я скажу, что лучше сидеть дома, то Эван будет весь вечер ныть, а если встану на его сторону и Дориану потом станет хуже, то крайним останусь. Нет уж, без меня решайте. А лучше всего самого Дориана спросить.
Три пары глаз устремились на Юлия. Посомневавшись, он спросил:
- А как вы хотите провести этот вечер? Я пойду со всеми.
- Тогда, голосуем, - заключил Эван. – Кто за то, чтобы пойти в клуб?
Он поднял руку, после чего обратился к Леону:
- Не стесняйся, голосуй, я же знаю, что тебе уже осточертело сидеть дома.
- Я проголосую так, как Дориан.
- А я хочу пойти, - уверенно заявил Юлий и поднял руку.
- Уверен? – уточнил Леон, Юлий утвердительно кивнул.
Вздохнув, он добавил:
- Окей, я за.
- Леонард? – Эван перевёл взгляд на Норвата.
- Я в деле, - кивнул Леонард.
- Отлично! – хлопнул в ладоши Прежан. – Тогда я сейчас звоню Самюэлю с командой, а вы собирайтесь.
Переодевшись, Юлий оценил свой внешний вид и нанёс на лицо тональный крем, чтобы скрыть красноту. Всё-таки, появляться в публичных местах стоило в лучшем виде; глаза красить он не стал.
Положив на всякий случай в сумку спрей для горла и упаковку салфеток, он ещё раз взглянул в зеркало и, убедившись в том, что выглядит он вполне презентабельно, спустился к остальным. А через десять минут позвонил Самюэль и сказал, что они подъехали.
- Надеюсь, вы не доложили Фишеру о том, что мы решили немного развеяться? – лукаво спросил Эван у охранников, когда они сели в машину.
- Ая-яй, - покачал головой Самюэль, улыбнувшись, - нехорошо сбегать без спроса.
- Так мы же рок-звезды, - хмыкнул Прежан. – Бунт, секс, наркотики, все дела.
- Точно доложу всё.
Приехав в клуб, парни заняли vip-зону и приступили к заказу.
- Так… - задумчиво произнёс Эван, рассматривая меню. – Прежде всего, коньяк. Согласны? – он обернулся на друзей, все кивнули. – Но нам несите бутылку. Хотя нет, две для начала, а ему в бокале и подогрейте.
Юлий удивлённо вскинул брови.
- Что? – развернулся к нему Прежан. – Тебе организм прогревать надо, а коньяк с этим неплохо справится, тем более тёплый.
- Хорошо, - не став спорить, кивнул Юлий.
Официантка бегло записывала заказ и то и дело украдкой бросала взгляды на парней. Она без труда узнала знаменитых музыкантов в тех, кого ей сегодня предстояло обслуживать.
Совсем скоро стол оказался заставлен; взяв свой бокал, Юлий покрутил его в руках – стекло было приятно тёплым, почти горячим, и понюхал напиток. Пары крепкого алкоголя ударили в нос, заставив поморщиться.
- Не кривись, а пей, - сказал Эван.
- А ты сам тёплый коньяк попробуй, - хмыкнул Леон, сделав глоток из своего бокала.
- Дай, - махнул рукой Прежан.
Получив бокал Юлия, он сделал глоток. Посмаковав напиток, он вернул бокал владельцу и сказал:
- Ну да, стандартной температуры он куда приятнее, но пить можно.
Выдохнув, Юлий залпом выпил коньяк, закашлялся и поспешил закусить его, чтобы избавиться от горечи.
- Сноровку теряешь, - покачал головой Эван.
- Ну не всем же прогрессировать в своём алкоголизме, - ответил ему Леон.
- Я бы тебе ответил, НАПОМНИЛ, но, так и быть, не буду.
- Напомнил уже, - поджал губы Леон.
- А в чём дело? – не понял Юлий, смотря то на «брата», то на Эвана.
- Вижу, ты не рассказывал Дориану о том, насколько тяжело переживал его отсутствие? – поинтересовался Прежан.
- В чём дело? – повторил Юлий, мотнув головой.
- Ни в чём, - вздохнул Леон.
- Ага, ни в чём! – воскликнул Эван. – Дориан, мы думали, Леон сопьётся, настолько он скучал по тебе. За него реально страшно становилось.
Юлий слегка кивнул и опустил взгляд. В душу вновь впилось клыками треклятое чувство вины.
«Нет, - мысленно процедил он, - я не делаю ничего плохого. Дориан сам ушёл, сам бросил всех. А если бы не я, то Леону было бы ещё хуже. Можно сказать, я даже делаю доброе дело…».
Самоуспокоение не особо помогало, но помогал коньяк, порцию которого он вновь выпил залпом.
«Я не плохой человек…».
Нерадостная тема недавнего прошлого быстро сошла на нет, и вечер продолжился.
Юлий слушал очередной спор Леона с Эваном, маленькими глотками попивая коньяк – он действительно облегчал состояние, хоть поначалу и раздражал горло.
- Да признай уже, что ты не прав! – воскликнул Леон.
- Не дождёшься! – не менее эмоционально ответил ему Эван. - Леонард, рассуди нас! Скажи, как было на самом деле!
- Вообще-то, вы оба не правы, - покивал Норват.
Вздохнув, Юлий отвернулся от них, скользя взглядом по другим посетителям клуба, которых не закрывали от глаз ограждения vip-зоны. Женщины, мужчины, молодые, взрослые – все веселились, отдаваясь духу не спящего заведения.
Сделав глоток, Юлия перевёл взгляд на барную стойку, часть которой была видна с его места, и задержал его на мужчине, стоявшем около неё. На первый взгляд он был ничем непримечателен: обычный молодой мужчина приятной наружности с лёгкой щетиной. Но человек «в теме» легко мог опознать его. Это был дилер.
Юлий гулко сглотнул. От осознания близости «счастья» сердце забилось быстрее. С трудом заставив себя отвести взгляд, он прикусил губу.
Посидев пару минут, Юлий встал.
- Ты куда? – спросил Леон, придержав его за руку.
- В туалет.
Пройдя через зал к уборным, Юлий притормозил на уровне «продавца кайфа», мельком взглянув на него, и продолжил путь. Поняв намёк, продавец пошёл за ним.
Зайдя в туалет, мужчина не стал ничего предлагать, а стал ждать, когда потенциальный клиент сам к нему обратится, делая вид, будто очень тщательно моет руки. Так было безопаснее.
Сердце в груди Юлия забилось ещё быстрее. Он слишком хорошо знал это молчание и то, чему оно предшествует.
- Что есть? – тихо спросил он, не смотря на дилера.
- Мет, «марки»*, кокс, витамин Е**…
Выслушав весь список до конца, Юлий сказал:
- Витамин. Два.
Продолжая избегать контакта глазами, он достал бумажник и настороженно посмотрел на дверь.
- Не бойся, папарацци здесь нет, - произнёс продавец.
- Ты меня узнал?
- Если надо, то нет, - усмехнулся мужчина. – Мне невыгодно палить клиентов.
Кивнув, Юлий протянул ему деньги. Обменяв их на две таблетки, дилер сказал:
- Приятного вечера, - и покинул уборную, возвращаясь на свой «пост».
Юлий совершал покупку, будто в тумане. Мозг отключился в этот момент, а тело совершало автоматические движения. И вот сделка проведена, на ладони лежат две таблетки: белая и салатного цвета.
Он гулко сглотнул. Сердце колотилось так, что шумело в ушах, а голос разума твердил, орал: «Не делай этого!». Но по телу уже разлилась сладчайшая дрожь предвкушения, отдавая покалыванием на кончиках пальцев. Он ведь не употреблял уже больше года. И от одной мысли о том, что вот-вот желанный препарат окажется внутри, накатывала волна наслаждения, по силе сравнимая лишь с оргазмом.
«Это всего лишь таблетки, - сбито думал он, не сводя взгляда с двух запретных кругляшей. – Я просто подниму себе настроение и расслаблюсь. Я заслужил этого. От одного раза ничего не будет».
Закинув таблетки в рот, Юлий запил их водой прямо из-под крана и, утерев губы, вернулся к друзьям.
- Ты что там так долго делал? – спросил Леон, как только он подошёл к ним.
- По-моему, в данном случае это неуместный вопрос, - гоготнул Эван.
- Там очередь была, - не задумываясь, соврал Юлий. – Кабинок-то всего пять.
- Ну да, - кивнул Леон, - писсуаром лучше не пользоваться, а то вскочит кто-нибудь с камерой и будет потом поклонницам счастье.
Юлий улыбнулся в ответ и взял свой бокал, делая несколько глотков.
Смешавшись с крепким спиртным, таблетки начали действовать очень быстро, и уже через пять минут он почувствовал, как по венам потекло искрящее блаженство, окрашивая кровь во все цвета радуги и даруя телу ощущение лёгкости. Мир заиграл новыми, удивительными красками, будто кто-то добавил в его картину яркости и щёпотку волшебной пыли, а губы сами собой растянулись в блаженной улыбке. Вот оно – счастье. Псевдо-счастье.
Коктейль из лекарств, коньяка и экстези дал непредсказуемый результат. Мир в глазах скакал, кружился и подмигивал, крича: «Я люблю тебя!». Люди вокруг вдруг стали такими прекрасными, а грудь распирало от ощущения всепоглощающего счастья.
Юлий болтал без перебоя: громко, звучно, размахивая руками, заливисто смеялся даже там, где это было совсем неуместно и пил, пил. Невкусный горький коньяк вдруг начал ощущаться райской амброзией, живительной водой.
- Эй, притормози, - сказал ему Эван, когда он поднёс ко рту очередную порцию алкоголя.
Отмахнувшись от него, Юлий хотел всё же выпить, но Леон опустил его бокал.
- Тебе уже действительно хватит, - произнёс он. – Ты в стельку.
- Я не в стельку, - покачал головой Юлий. – Просто у меня настроение очень хорошее.
Он говорил совершенно внятно, что подтверждало его слова, движения были скоординированными. Оттолкнув руку «брата», Юлий залпом выпил коньяк и, стукнув бокалом по столу, поднял руки, восклицая:
Ух!
- Эй, Ди, - вновь обратился к нему Леон, пытаясь поймать его взгляд, - да что с тобой такое?
- Со мной всё в порядке! – не переставая улыбаться, заверил его Юлий.
Перехватив его руки, Леон всё-таки развернул его к себе, волнительно вглядываясь в лицо. От увиденного всё внутри неприятно сжалось. Глаза у младшего слишком блестели, а зрачки были настолько расширенными, что из-за них почти не было видно радужки.
От страшных мыслей и подозрений Леона отвлёк Эван.
- Наверное, мы просто слишком давно не видели Дориана в нормальном состоянии, вот и забыли, как он умеет отрываться!
- Не волнуйся за меня! – протянул Юлий и крепко обнял «близнеца» за плечи, едва не валя на себя и вновь заливаясь смехом из-за этого. – Я люблю тебя…
Он ткнулся лбом Леону в висок, после чего поцеловал в скулу и, переведя взгляд на друзей, обратился уже к ним:
- И вас я очень люблю. Сильно-сильно!
*Марки – сленговое название ЛСД.
**Витамин Е – одно из названий экстези в клубной среде.
Глава 39
И перо возьмут чужие руки,
Записать себе присвоив право
Хронику чужой тоски и муки,
Всыпать правды горькую отраву.
Приоткрыты двери преисподней,
Ангелы растоптаны конями,
И сюжет известный новогодний
Переписан серыми тенями.
Канцлер Ги, Страшная сказка©
Сегодня музыканты отработали на ура, записали итоговый вариант музыки к двум песням, что было шикарным результатом для одного дня, но и устали ужасно. Спасало одно – в честь праздников Фишер выдал им три выходных дня, потому можно было немного расслабиться и пожить в своё удовольствие, не сдирая пальцы об струны.
Юлий и Леон разместились в гостиной перед телевизором. Как раз завтра не нужно было вставать рано и куда-то идти, только если по собственному желанию, потому можно было так сидеть хоть до утра.
Открыв бутылку пива, Леон сделал несколько глотков.
- Как работа продвигается? – спросил Юлий.
- Отлично. Музыка к трём песням уже в итоговом варианте готова, ещё три почти готовы, нужно ещё шероховатости устранить и свести звук. Так что ещё чуть-чуть и половина работы будет сделана.
- И придёт мой черёд, - кивнул Юлий, слегка улыбнувшись.
- Ага. Но у тебя есть выбор: можешь подождать, пока мы всё доделаем и записываться уже с готовым звуком или делать это параллельно с нами.
- А как мы обычно делали?
- Обычно мы записывались параллельно, но бывало и так, что мы уходили вперёд тебя.
- Наверное, я лучше ещё немного подожду и начну работать после нового года, - кивнул Юлий.
- Твоё право. Как раз к тому моменту ты должен будешь уже окончательно поправиться.
- Я уже почти здоров, только горло ещё чуть-чуть дерёт.
- Вот и сиди дома, пока это чуть-чуть не пройдёт.
Юлий слегка улыбнулся и запрокинул голову, откидывая её на спинку дивана и скашивая глаза на «близнеца».
- Здорово мне живётся, - произнес он, продолжая улыбаться, - малейший кашель и всё – сиди, отдыхай.
- Ну да, в этом плане у певцов всегда послабления.
- А у музыкантов такое есть? У вас?
Леон отрицательно покачал головой.
- Особых послаблений у нас нет. Конечно, если кто-то из нас заболевает, на это тоже никто не закрывает глаза, но это не столь опасно. Нам только руки беречь надо, потому что они – рабочий инструмент. Но их намного сложнее повредить, чем простудиться.
- Не сказал бы так, - улыбнулся Юлий.
Леон усмехнулся и покачал головой.
- В некотором смысле ты прав, это же я с детства руки берёг, потому и смог избежать травм, а вот у Эвана с ними всё время что-то случалось раньше. Помню, один раз он правую кисть повредил, трещина была, а мы как раз в первом туре тогда были. Так ты ему так промыл мозги, что Эван бедный научился играть левой рукой только для того, чтобы ты отстал от него.
Улыбка сползла с лица Юлия.
- Кажется, я раньше не думал ни о ком, кроме себя…
- Это не так. Просто ты и сам всегда в любом состоянии работал в студии и выходил на сцену, потому что знал, чего хотел, и готов был делать для этого всё. Именно поэтому нашим успехом мы в большей степени обязаны тебе, потому что ты никогда не останавливался и даже тогда, когда нам казалось, что у нас ничего не получается, ты упрямо тянул нас вперёд.
- Здорово, что ты всегда был рядом со мной и потому можешь рассказать обо мне всё, иначе бы я так и жил, не понимая, кто я.
Леон нежно улыбнулся ему и, притянув к себе, усадил под бок.
- Да, - произнёс он, - как я уже говорил миллион раз – спрашивай, и я тебя всё расскажу.
Юлий угукнул и положил голову ему на плечо, возвращаясь к фильму и пытаясь понять, о чём же он. Но через какое-то время Леон нарушил молчание:
- По-моему, это какая-то хрень. Посмотрим, что ещё идёт?
Юлий согласно кивнул. Пощёлкав пультом, Леон остановил свой выбор на фильме пока ещё неизвестного жанра, где как раз в этот момент показывалась привлекательная шатенка в полупрозрачной комбинации, готовящаяся ко сну.
Забрав у него пульт, Юлий включил меню, читая сюжет фильма. Ужасы. Неплохо.
- И звука прибавь, - попросил Леон, вновь прикладываясь к горлышку бутылки.
Красота на экране очень быстро сменилась жуткими гримасами людей, зараженных демонами, душераздирающими криками и добровольно вскрытыми глотками. Юлий то и дело морщился от картинок, мелькающих на экране, а Леон с интересом наблюдал за происходящим в фильме, потягивая пиво.
- Ты что, боишься? – усмехнулся он, когда Юлий вздрогнул от слишком резко выскочившей на экран уродливой рожи.
- Нет, просто не ожидал.
Вновь усмехнувшись, Леон взял его за руку, переплетая их пальцы и говоря:
- Чего здесь бояться? Всего же этого не существует. Тоже мне, напугали – снаружи знакомый тебе человек, а внутри чертовщина какая-то, которая постепенно начинает лезть наружу.
Юлий потупил взгляд. Леон сказал так, что он сам почувствовал себя той самой чертовщиной – снаружи Дориан, а внутри что-то совсем не то.
Мотнув головой, он нахмурился, вновь сосредотачиваясь на кино. Наблюдая за тем, как главные герои борются за жизнь и проигрывают в этой схватке, жутко погибая один за другим, Леон лениво перебирал пальцы близнеца и вдруг у него в голове что-то щёлкнуло.
Нахмурившись, он опустил взгляд на руку младшего, но от этого странное ощущение внутри стало лишь сильнее. И тут до него дошло, что было не так. Пальцы на правой руке. Их было пять.
Подняв руку брата, Леон непонимающе уставился на его ладонь, раз за разом пересчитывая пальцы в уме. И каждый раз их получалось пять. Чтобы убедиться, что это не протезы, Леон дёрнул за безымянный палец, на что Юлий ойкнул от неожиданности. Сомнений не осталось, пальцы были настоящими.
- Ди, что у тебя с рукой? – напряжённо спросил Леон. Голос дрогнул. Леон не понимал, не то он так опьянел от полутора бутылок пива, не то начал сходить с ума.
- А что с ней не так? – спокойно ответил Юлий, взглянув на «брата».
- Пальцы. Их пять.
Юлий непонимающе нахмурился и тоже посмотрел на свою руку. Он не знал о маленькой особенности Дориана. Рассказав ему обо всём случившемся, Леон не упомянул про то, что после той трагедии Дориан лишился двух пальцев, просто забыл это сделать. А на всех фото, сделанных после этого, Дориан был с протезами, потому узнать это самостоятельно у Юлия не было никаких шансов.
- А сколько их должно быть? – спросил Юлий, продолжая пялиться на свою ладонь. – Пять и должно быть, полный комплект, - он улыбнулся и посмотрел на «близнеца», но тот не ответил ему тем же.
В этот момент с Леона слетели розовые очки, не позволяющие ему разглядеть правду. И она сдавила грудную клетку, не позволяя сделать вдох.
- Их должно быть три, - не своим, упавшим от шока голосом ответил Леон.
- Что? – улыбнувшись, переспросил Юлий. До него ещё не дошла вся плачевность его положения.
- То, - Леон медленно поднял на него потяжелевший взгляд. – У тебя на правой руке должно быть три пальца. Два тебе отрезали в ту ночь, когда едва не убили.
Юлий растерянно улыбнулся, уголки губ нервно дрогнули. Он начал всё понимать.
- Что ты такое говоришь? – спросил он, пытаясь перевести всё в шутку. – Прикалываешься, что ли?
Но Леон его не слушал. Ничего не говоря, он взял его за подбородок и повернул голову, ища шрам на виске. Его не было.
- Леон, что ты делаешь? – уже серьёзно спросил Юлий, пытаясь убрать от себя руки «брата». Надежда ведь умирает последней, и он продолжал надеяться на то, что это ещё не конец.
- Снимай свитер, - приказал Леон, пропустив его вопрос мимо ушей.
- Что? Зачем мне раздеваться? Леон, ты…
Договорить он не успел, потому что Леон самолично рванул его свитер вверх, оголяя живот. Шрама на левом боку тоже не было.
Да, Дориан мог свести шрамы при желании, но что делать с пальцами? Пришить их можно только в том случае, если сделать это сразу после ампутации.
- Леон, что происходит? – спросил Юлий.
Он старался говорить спокойно, но его выдавала дрожь в голосе и испуганно бегающий взгляд.
- Что с тобой?
- Я тебе хотел задать этот же вопрос.
- Со мной всё в порядке, - ответил Юлий, получилось не очень уверенно.
Леон смотрел на него тяжело, исподлобья, и это пугало, заставляя неосознанно отодвигаться назад.
- Кто ты такой? – делая звучные паузы между словами, спросил Леон.
- Что? – удивлённо пискнул Юлий. – Леон, ты чего? Я - Дориан, твой брат. Что на тебя нашло?
Он всеми силами пытался удержаться на плаву и остаться в своей роли, но это уже не имело никакого смысла. Его корабль стремительно шёл ко дну, грозясь потопить и его.
А Леон был готов не верить своим глазам и памяти, но он был не готов не верить и ушам, для этого нужны были розовые очки, которых более не было. И потому он решил устроить контрольную проверку и сказал по-арабски:
- Если это действительно так, то скажи мне это на родном языке.
В глазах Юлия отразилось ещё больше страха, плавно переходящего в панику. Он растерянно улыбнулся, что смотрелось слишком нервно.
- Почему молчишь? – всё на том же языке поинтересовался Леон. – Не понимаешь? А я жду ответа.
- Леон… - с мольбой в голосе произнёс Юлий.
- Кто ты такой? – повторил свой вопрос Леон уже понятно.
Юлий вжался в угол дивана, испуганно смотря на него. Есть ли смысл что-то говорить? Нужно хотя бы попытаться.
- Леон, пожалуйста… - максимально спокойно проговорил он, подняв руки, но не успел закончить, потому что Леон схватил его за горло, перекрывая доступ кислорода.
Юлий открыл рот, пытаясь сделать вдох и судорожно цепляясь пальцами за руку «близнеца». Смелости на то, чтобы полноценно бороться, не хватало.
- Отпусти… - прохрипел Юлий. – Мне нечем… дышать…
- Кто ты такой?! – едва не прорычал Леон, тряханув его, после чего всё же отпустил.
От эйфории, застилавшей ему глаза всё это время, не осталось и следа. Теперь была только злость разочарования: жгучая, закипающая внутри. Так и не дождавшись ответа на свой вопрос, он ударил Юлия по лицу. Тот слетел с дивана, ударившись скулой об угол стола, и зажал ладонью ушибленное место, морщась от боли. Но услышав, что Леон встал, он тут же перевернулся и, отползя назад, выставил перед собой руки.
Теперь уже на смену страху пришёл неконтролируемый ужас. Он слишком привык к побоям в своей жизни, чтобы верить в то, что всё может закончиться хорошо.
- Пожалуйста, не трогай меня! – крикнул он, загнано смотря на Леона. Вот и проявилось его истинное лицо.
- Кто ты?! – рявкнул Леон так, что у Юлия зазвенело в ушах, и он вздрогнул, испуганно сжимаясь.
Обречённо опустив голову, он произнёс:
- Меня зовут Юлий…
- И какого чёрта ты выдавал себя за Дориана?! – снова заорал Леон. – План какой-то?! Сговор?!
Он подлетел к Юлию и схватил его за грудки.
- Я не специально! – пискнул Юлий. – Я не хотел всего этого! Ты просто так твердил, что я – твой брат, что я боялся тебе возразить! Мне казалось, что ты какой-то сумасшедший! А потом… - он не договорил и опустил голову.
- Что, потом?! – напомнил Леон, тряханув его.
- А потом я подумал, что это не так уж и плохо – стать Дорианом… - тихо ответил Юлий. – Это спасло меня…
Леон молчал, а Юлий боялся поднять взгляд.
- Пошёл вон, - с отвращением произнёс Леон через какое-то время.
- Леон, пожалуйста, не прогоняй меня… - это было голосом отчаяния и выглядело просто жалко.
- Ты слышал меня плохо?! Проваливай!
Вздёрнув Юлия на ноги, Леон толкнул его к двери с такой силой, что тот едва удержался на ногах.
- Леон, прошу тебя!
- Ты тупой?! Нет, блять, псих, наверное! Вали по-хорошему, пока я полицию не вызвал!
- Да лучше сдай меня полиции! – в сердцах крикнул Юлий. – В тюрьме я хотя бы живой буду!
Нет, отчаяние наступило сейчас; Леон презрительно скривил губы.
- Значит, в полицию я точно звонить не стану, - ответил он, - потому что долгой и счастливой жизни я тебе точно не желаю.
Схватив Юлия за шкирку, он потащил его к двери и вышвырнул в коридор.
- Вали, сука!
Терять было уже нечего, кроме жизни, потому Юлий крикнул:
- Леон, подожди! Не гони меня! Я зн…
Его признание оборвал удар в лицо, а после в живот. Согнувшись пополам, Юлий пытался нормально вдохнуть, роняя на пол капли крови.
- Вали, пока я тебе шею не свернул, сука! – вновь заорал Леон, не заботясь о том, что подумают соседи.
Его несло. И он на самом деле был готов исполнить свою угрозу. Едва Юлий разогнулся, Леон толкнул его в плечи, оттесняя к лестнице, и ещё раз.
Он просто обезумил от ненависти к тому, кто так жестоко обманывал его, орал что-то и не остановился даже тогда, когда Юлий, отходя от него, подошёл к краю лестницы. Толчок. Мгновение и Юлий скатился вниз, сворачиваясь клубочком и держась за горящие огнём бока.
- Если я ещё раз тебя увижу, - с неимоверной ненавистью проговорил Леон, - я тебя реально убью. И ничего мне за это не будет.
Сказав это, он вернулся в квартиру и, захлопнув дверь, смёл с тумбочки всё, что на ней стояло, пнул её от злости, сорвал со стены полку. Рамка с их с Дорианом фотографией ударилась об пол, стекло разлетелось.
Зарычав от бессилия, от разрывающих душу эмоций, Леон прислонился спиной к двери и сполз по ней вниз. В этот момент в нём умерла надежда. Три месяца он верил в то, что нашёл близнеца и обманывался, потому что хотел верить в эту ложь и не замечал ничего вокруг. А теперь его снова не было. И больше не было ощущения того, что он жив, что он где-то там есть.
Была только пустота и жгучая горечь, разъедающая внутренности. И невыносимое ощущение дежа-вю. Ведь когда-то, два с половиной года назад, он вышвырнул Дориана за дверь, а теперь точно так же он выкинул на улицу того, кто себя за него выдавал. Разница была лишь в том, что тогда, в прошлом, был май, а теперь за окном стоял морозный декабрь. Вот и вся разница. Смешно до истерики.
И теперь вдруг стало понятно, отчего же на протяжении последних месяцев его не покидало тревожное ощущение того, что с Дорианом что-то не так. Всё с ним было так. Вот только он никогда не был Дорианом.
Запрокинув голову, даже не почувствовав того, как ударился затылком об дверь, Леон зажмурился и изо всех сил закричал, пытаясь таким образом выплеснуть всё то, что творилось в душе, но от этого становилось только хуже.
Глава 40
Когда растает первый снег,
И ты исчезнешь навсегда.
Я не хочу искать ответ,
Ведь правда каждому своя.
Замерзли руки без тебя,
Они мечтали о тепле.
Но если Бог спасёт меня,
Пусть не забудет о тебе.
Алексей Воробьёв и Христя, Когда растает первый снег©
Леон так и сидел на полу под дверью посреди погрома, который он учинил. Рядом валялась почти пустая бутылка водки. Он уже два часа сидел так, бессмысленно смотря перед собой, и пил, пил. В голове уже даже не было вопросов о том, как так получилось, они растворились в спирте.
Нащупав бутылку, Леон сделал глоток и снова бросил её на пол. От водки уже мутило, но он бы выпил ещё столько же, если бы было. Пусть потом реаниматологи откачивают. Плевать.
Трелью пропел дверной звонок, разрушая тишину. Поморщившись, Леон медленно встал, придерживаясь за дверь и намереваясь самым грубым образом послать того, кто потревожил его.
«А если это тот ублюдок вернулся, - подумал он, - то я действительно покалечу его».
Отперев замки, Леон рванул на себя дверь и замер. Там, за порогом, стоял Дориан – точно такой же, какого он спустил с лестницы несколько часов тому назад. Только одежда была другая и причёска короткая, а волосы выкрашены в платиновый блонд.
Сердце в груди притихло, почти перестав биться. Леон, не моргая, смотрел на своё «отражение».
В прошлый раз, встретив Юлия в Загребе, он верил глазам, которые видели, что перед ним потерянный близнец, и шёл на поводу своего желания найти его. В прошлый раз он руководствовался разумом. Теперь же он чувствовал, что перед ним близнец. Просто чувствовал. Это нельзя спутать ни с чем. А рыжий кокер спаниель – малыш Лео, ставший уже взрослым шикарным псом, смирно стоявший около хозяина, не оставлял шансов усомниться в том, кто был перед ним. Это был ОН, Дориан.
- Ди? – едва слышно произнёс Леон, от эмоций голос не слушался, и он даже толком не дышал.
- Ну, здравствуй, братик, - проговорил в ответ Дориан и, замахнувшись, ударил старшего по лицу.
Тот отшатнулся назад, зажимая руками разбитый нос, а Дориан, воспользовавшись этим, также зашёл в квартиру и закрыл за ними дверь.
- За что? – спросил Леон, в шоке смотря на брата.
- А я всё вспомнил. Неожиданно, да? Вспомнил, как ты орал, что я педик, а потом вышвырнул на улицу, даже не дав мне обуться, где я нарвался на тех уродов, которые меня едва не убили! Понятно объяснил, за что?
Выдержав паузу и не став ждать ответа, Дориан снова заговорил:
- И за то, что лгал мне всё время, прикрывая свою задницу!
Он снова ударил.
- И за то, что сам привязал меня к себе настолько, чтобы я без тебя не мог, а потом, когда тебе это стало неудобно, ещё и виноватым выставил во всём и поспешил избавиться от меня!
Ещё один удар. Леон не пытался ни защищаться, ни даже уклоняться. Мозг просто отказывался быстро осмысливать происходящее и подавать телу хоть какие-то команды.
Выдохнув, Дориан упёр руки в бока, смотря на брата.
- Вроде бы, всё, - произнёс он.
Но, подумав пару секунд, добавил:
- А, нет, не всё. Ещё за то, что однажды сказал, что с удовольствием трахнул бы меня, и в итоге это сделал! Но педиком и извращенцем почему-то всё равно был я!
Ударив и за это, Дориан встряхнул рукой и сел на диван. Леон развернулся к нему, но так и остался стоять около двери, даже не пытаясь стереть кровь, вытекающую из разбитых носа и губ и щекочущую кожу лица, шеи, затекающую под ворот футболки. Это был шок, полнейший. И Леон бы подумал, что ему всё это просто снится, если бы не боль, постепенно начавшая доходить до сознания.
- А теперь я готов разговаривать, - сказал Дориан, скрестив руки на груди и повернув голову к близнецу.
Леон не знал, что ответить, что сказать. Мозг был в нокауте.
- Чего молчишь? – не дождавшись ответа, поинтересовался Дориан. – Сказать нечего? Кажется, зря я летел через полмира…
- Я… Я… даже не знаю, что сказать.
Младший усмехнулся и покачал головой. Подобрав брошенную Леоном бутылку, он вернулся на диван.
- А в последний раз, когда мы виделись, ты был куда красноречивее, - произнёс он и сделал глоток прямо из горла.
Леон почти услышал, как заскрипели шестерёнки в мозгу, заставляя его вновь начать работать. Столько времени он ждал возвращения близнеца, а сегодня потерял надежду вновь обрести его и вот – Дориан был перед ним. А он стоял и тупо пялился на него.
Собравшись, что было сейчас так непросто, Леон подошёл к брату.
- Где ты был всё это время? – спросил он, растеряно скользя взглядом по чертам близнеца.
- Где я только не был, - хмыкнул Дориан.
- Подожди, - мотнул головой Леон. – Ты же сказал, что летел через полмира?
- Да, в последние полгода я жил очень далеко…
- Где? – едва не простонал старший.
- Угадай.
Леон нахмурился. Ему вдруг вспомнилось страннейшее поведение Юлия в Шанхае и ему, кажется, наконец-то могло найтись объяснение.
- Ты был в Китае? – предположил он.
Дориан утвердительно кивнул.
- В Шанхае?
И снова кивок.
- Ублюдок…
- О, - воскликнул Дориан, развернувшись к близнецу, - да у меня дежа-вю: ты снова пьян, как свинья, а я снова крайний!
- Это я не тебе…
- А, понял, - покивал Дориан и, обернувшись в сторону лестницы, добавил: - Кстати, где он, тот, другой я? Или вы встречаетесь исключительно для публики?
- Ты знаешь об этом? – в шоке спросил Леон.
- Ну да. Забавно вышло. Сижу я как-то в интернете, ищу фильм и натыкаюсь на запись с нами всеми. Только вот беда – меня-то в то время в Германии и в помине не было. И мои вам аплодисменты, вы гениально сыграли наши отношения, я даже сам сначала поверил, что это я, и начал думать, что умом тронулся. И только посмотрев видео три раза, до меня дошло, что группе просто невыгодно простаивать без солиста.
- Это совсем не так, Ди…
- А как? На что это ещё может быть похоже?
Леон потупил взгляд и негромко ответил:
- Все действительно думали, что это ты, даже я так думал. Я же так хотел найти тебя и, увидев его, подумал, что это наконец-то случилось. Я три месяца верил в это. А сегодня вот до меня дошла правда…
- Не надо говорить так жалостливо, я сочувствовать тебе не стану, - холодно произнёс Дориан.
Леон опустил голову ещё больше. Слова Дориана причиняли боль.
- Разве ты не скучал по мне? – тихо спросил он, украдкой взглянув на близнеца.
- Скучал, - равнодушно ответил Дориан, смотря вперёд.
Леон тронул его за плечо, прося обратить на себя внимание, и задал ещё один вопрос:
- Тогда почему ты не возвращался? Почему ты вообще сбежал?!
Эмоции так не вовремя взяли верх, и второй вопрос вышел истерически требовательным.
- А с чего ты взял, что я сбежал?
Это было худшим, что Дориан мог ответить. И эти слова мгновенно остудили Леона, заставив его подумать о самом страшном.
- Ди, Господи, что с тобой случилось? – произнёс он, с болью смотря на близнеца.
- Мне даже интересно, о чём ты подумал…
- Пожалуйста, не шути, скажи правду.
Помолчав немного, Дориан вздохнул и развернулся к старшему.
- Хорошо, - ответил он. – А правда в том, что я не сбежал, а ушёл, как ты того хотел.
- Что?! – в шоке воскликнул Леон. – Как ты можешь такое говорить?!
- И опять я виноват… - покивал Дориан.
- Господи, хватит иронизировать!
- А я не иронизирую, это жизнь, блять, такая смешная! – тоже повысил голос младший.
- Ага, очень смешно! Пропадал где-то два года, а теперь сидишь и издеваешься!
Теперь уже Дориана задели за живое слова близнеца, и он отвернулся; Леон запоздало понял, что сказал лишнего.
- Извини, - уже нормально сказал он, тронув младшего за руку. Но тот передёрнул плечами и снова скрестил руки на груди, пряча ладони подмышками. – Я не то хотел сказать, вернее… то, но совсем не так. У меня просто крыша едет от всего, произошедшего сегодня. И я просто хочу понять, что с тобой было, и почему ты не возвращался так долго.
Дориан горько усмехнулся.
- Теперь ты понимаешь, как это хреново – ничего не понимать и зависеть от слов других…
- Ты злишься на меня? – тихо спросил Леон.
Дориан не ответил. Помолчав какое-то время, он сказал:
- Хорошо, я расскажу тебе всё. Тогда, два года назад, я действительно поехал к родителям…
- Но ведь ты не доехал до них?
Младший согласно кивнул.
- Чуть-чуть не доехал. Мне очень хорошо запомнился тот момент. Я вышел на крыльцо вокзала в Веспреме, был поздний вечер, холодно, изо рта валил пар… Я стоял и смотрел в чёрное небо, а потом подумал – а куда мне идти? Сейчас это кажется дикостью, но тогда родители были для меня совершенно чужими людьми. Я знал, что они наши родители, но ничего не чувствовал к ним, у меня не было с ними никаких общих воспоминаний, помимо одной неловкой встречи у нас дома. А единственный по-настоящему родной человек предал меня, отвернулся, когда был так нужен, и прямым текстом сказал, что ему будет лучше без меня. А ведь я тогда на самом деле не мог без тебя, - Дориан взглянул на близнеца. – Но ещё больше я не мог заставить тебя продолжать мучиться.
С каждым новым словом Дориана у Леона всё больше сжималось сердце, даже дышать стало трудно. Вот она – правда… слышать которую просто невыносимо.
- И тогда я решил просто уехать, - продолжал младший, - исчезнуть из твоей жизни, как ты того и хотел, и просто жить какой-то другой жизнью. Я не особо представлял себе, как это будет. Просто ты дал мне понять, что я тебе не нужен, а жить с кем-то, кроме тебя, я не мог.
Леону хотелось закрыть Дориану рот, заставить его замолчать, потому что его слова причиняли слишком жгучую боль, сгрести в охапку и сказать, что всё не так, и что он любит его больше всего в жизни.
- Потому я взял билет до Братиславы, поезд туда уходил в самое ближайшее время, и уехал. Потом была Чехия, Польша… В Польше я задержался и там же решил, что я не вернусь не только сейчас, но и потом. Ты же сказал, что нам лучше быть отдельно друг от друга, вот я и решил, что исполню твоё желание, как бы сложно для меня это ни было.
Нет, всё, это уже слишком. Слишком больно и предел боли давно пройден. Леон попытался обнять брата, ему сейчас это было так остро необходимо, так нужно почувствовать его и понять, что он рядом не только телом, но и душой. Но Дориан не позволил ему этого и пересел в кресло, продолжая свой рассказ.
- Там, в Польше, я снял со счёта тридцать тысяч и выбросил карты, чтобы не было соблазна воспользоваться ими и, если бы вдруг ты решил искать меня, меня не смогли по ним вычислить.
- А я тебя искал…
- Я в курсе, - кивнул младший.
- Но почему ты не возвращался, если знал, что я тебя ищу, что все тебя ищут?
- А это уже было делом принципа. Я решил, что смогу прожить без тебя, во что бы то ни стало, и хотел быть верным этому. И, кстати, не очень-то ты меня и искал: не сразу и недолго.
Леон вновь потупил взгляд.
- Я месяц думал, что ты у родителей, - пробормотал он, - и не звонил, чтобы… ну…
- Ну?
Леон тяжело вздохнул и всё-таки договорил:
- Я не звонил так долго, потому что думал, что нам так будет проще отвыкнуть друг от друга…
Только сейчас, говоря всё это вслух, Леон в полной мере осознал, как же это было глупо. Кому и что он хотел доказать тогда? Чего хотел добиться? А чего добился в итоге?
- В таком случае тебя можно поздравить – ты добился своего, - ответил Дориан.
«Не хотел я этого добиваться…», - подумал Леон.
А чего хотел? Он не знал.
- В общем, - снова заговорил младший, - поехал я по миру искать новый дом…
- Стой, - произнёс Леон, нахмурившись, - а как же ты пересекал границы, что тебя не остановили? Тебя же все искали?
- А я это без документов делал, так что и опознать меня не могли.
- Это как? – не понял Леон.
- Нелегально, - усмехнулся Дориан. – Так что вот так я превратился из знаменитого музыканта в нарушителя государственных границ. А если без шуток, то первый раз у меня это получилось случайно. Я приехал в какой-то городок на окраине Польши, не помню его названия, потом доехал на рейсовом автобусе до последней остановки, это было далеко-далеко за городом, только лес был вокруг, и просто пошёл вперед. Шёл, шёл… А потом увидел вывеску с названием населенного пункта уже на каком-то другом, не польском языке. Оказалось, что я случайно зашёл на территорию Беларуси. Оттуда за определённую плату меня вывезли, также минуя границу, в Россию. Потом была Грузия, там я задержался аж на три месяца. Мне повстречалась очень добрая женщина, которая позволила мне пожить у неё, это было очень кстати, потому что почти все деньги я к тому моменту уже потратил. И она же устроила меня на работу к своему знакомому в ресторан, посуду мыть. Это оказалась для меня самая идеальная работа: почти всё время один, на глаза никому не попадаешься, только руки под конец смены болели.
Леон почти до крови прикусил губу, чтобы сдержать смешок, который сейчас был слишком неуместен. Кто бы мог подумать, что его младший брат, Дориан Ихтирам-Катель, когда-нибудь будет работать посудомойщиком?
- После этого я вернулся в Россию. Но во время возвращения произошло неожиданное – мы едва не попались пограничному контролю. Водитель высадил меня, потому что попасться с непонятным иностранным гражданином ещё хуже, чем просто незаконно пересекать границу. Два дня я плутал по лесу… Это было ужасно! Нет, конечно, я знал, что Россия – огромная страна! Но я не думал, что там настолько много лесов! Потом я вышел к каким-то полям. Они казались бесконечными и там не было ни одной живой души. Я уже думал, что никогда больше не увижу людей! Но мне повезло. Я встретил мужчину на этом… Как его? Комбайне! И он отвёз меня…
Дориан замолчал на несколько секунд, сосредоточено хмурясь, затем на ломаном русском произнёс:
- В ихний кальхоз. Оттуда я с горем пополам доехал до ближайшего города…
Он снова замолчал на какое-то время, затем продолжил:
- Денег на то, чтобы без документов выехать из страны, у меня больше не было, потому пришлось задержаться и путешествовать внутри неё. Я жил то тут, то там, и на попутках переезжал из города в город.
- Ди, - осторожно обратился к нему Леон, - а как же ты садился в машины к незнакомцам, если ты…
- Если я боюсь людей? – предположил Дориан, договорив за близнеца.
Леон не ответил, но и так было понятно, что именно это он и хотел сказать.
- Было сложно, - вздохнул Дориан. – Очень сложно. Но у меня был стимул – убраться подальше. А иного варианта, кроме как передвигаться на попутках, не было. Вначале я старался выбирать водителей женщин, так было хоть немного спокойнее, а со временем привык. С одним водителем, примерно моим ровесником, мы даже очень сдружились. Он был русским и путешествовал по родине, узнавая все её уголки. И именно с ним я доехал от Калининграда до Благовещенска, откуда и попал в Китай. Мы вместе спали в машине, я учил его французскому языку, а он меня русскому. Было весело.
У Леона на челюстях дрогнули желваки. Опять эта треклятая ревность. Нет, стиснуть зубы и молчать!
У Дориан в усмешке дрогнули уголки губ, но он заставил себя сдержаться. Пусть он и не смотрел на брата, но даже боковым зрением прекрасно улавливал его реакции на свои слова и без труда понимал их.
- Что-то хочешь сказать? – поинтересовался он, продолжая не смотреть на близнеца.
- Нет, - напряжённо ответил Леон, выдавая этим себя с потрохами.
- Тогда я продолжу, если тебе всё ещё интересно.
- Интересно.
- Попав в Китай, я наметил себе цель – Пекин, и уже через три недели был в нём. Но, пожив там два месяца, я понял, что оттуда мне нужно уезжать и как можно скорее.
- Почему?
- Там ужаснейшая загазованность, просто ад для астматика. У меня даже снова приступы начались. А поскольку всё время ходить с ингалятором мне не хотелось, пришлось выбрать для себя другой город. В интернете я прочитал, что тем, у кого какие-то проблемы с дыхательной системой, лучше жить не в континентальной части страны, а на побережье, так я перебрался в Шанхай. Там я и жил до сегодняшнего утра.
Леон кивнул, не зная, что и сказать. Дориан тоже молчал.
- А… когда ты… ну, вспомнил всё? – тихо спросил Леон через какое-то время.
- Началось это примерно через год после того, как я уехал. У меня ни с того ни с сего начали всплывать в памяти какие-то обрывки воспоминаний. В первый раз я шёл по улице и заглянул в витрину магазина, там были выставлены фрукты, и вдруг в голове появилась картинка фруктовой лавки на рынке в Агадире, куда мы ходили в детстве с дедушкой и бабушкой. Потом помню, как писал песню, посмотрел на свою руку и вдруг вспомнил, как мы учились писать, почему-то левой рукой…
- Да-да, - закивал Леон, - мы учились писать, как левши, а уже потом, в школе, почему-то перешли на праворукое письмо.
Дориан усмехнулся.
- А я-то всё думал, до того, как вспомнил, почему же мне было так легко перестроиться на то, чтобы всё делать левой рукой…
- И ты так, по кусочкам, всё вспомнил?
- Не совсем. Кусочками я бы вспоминал и по сей день и ещё лет десять, потому что за почти три месяца я припомнил лишь пять фактов о себе, не больше. Но один добрый человек помог мне и ускорил этот процесс.
- Как помог? – осторожно спросил Леон.
- Не специально. Это случилось в очереди на базаре. Какой-то пьяный мужчина полез вперёд меня, я естественно сказал ему о том, что это моё место, а он мне за это по морде съездил.
Леон удивлённо поднял брови, Дориан продолжал:
- Потом стоял, орал что-то, а я сидел на асфальте, в шоке смотрел на него и не слушал, потому что у меня перед глазами вдруг начала проноситься вся жизнь.
Помолчав немного, он усмехнулся и добавил:
- Вот так вот всё оказалось просто: со мной все носились, как с писаной торбой, а нужно было всего лишь разок врезать…
- Я просто в шоке… - выдохнул Леон и потёр ладонями лицо. – Стой! – он вскинул на близнеца взгляд. – Почему же ты не вернулся, если уже давно всё вспомнил?
- Это было первым порывом, - кивнул Дориан, - бежать к тебе и делиться радостью, что я всё помню, а потом я подумал… а какого чёрта мне это делать, если из-за тебя всё это со мной и произошло? – он вопросительно посмотрел на Леона, тот потупил взгляд. – Правильно, незачем. И, обдумав всё, я решил, что точно не вернусь, а ты там живи, как хочешь, как и хотел.
- Но ты же всё-таки изменил своё решение? – с надеждой произнёс старший. – Значит, на самом деле ты хотел вернуться?
Дориан усмехнулся, покачав головой.
- Да если бы я не увидел то видео, я бы в жизни не вернулся.
В этот момент Леон по-настоящему понял, что значит фраза: «Слова могут ранить больнее ножа», прочувствовал её.
- Просто я не смог оставить это без внимания, - продолжал Дориан, - я сижу там, в Шанхае, а тут кто-то занимает моё место. Неправильно это как-то, что ли? В глаза вам хотелось посмотреть!
- Я же уже сказал, что мы жестоко обманывались… - пробормотал Леон.
Он чувствовал, что теряет близнеца: стремительно и бесповоротно, или даже уже потерял. И от этого хотелось позорно разрыдаться в голос, биться в истерике – хоть что делать, только бы это закончилось.
- Ну да, я получил ответ на свой вопрос, - кивнул Дориан.
Леон почувствовал, будто под рёбра впились сотни острейших игл, а по телу пробежал ледяной холодок. Он поднял голову, с ужасом смотря на брата.
- Ты же не уйдёшь? – спросил он, голос не слушался и дрожал.
Помедлив с ответом, Дориан достал мобильный телефон и, найдя там что-то, произнёс:
- Сегодня рейсов до Шанхая и, в принципе, до Китая нет. Так что до завтра я точно останусь.
Леон болезненно скривился, с мольбой смотря на него.
- Ди, прошу тебя, скажи, что ты шутишь…
Младший проигнорировал его слова, после чего сказал:
- Дай сигареты, мои ещё до вылета закончились.
Получив пачку, Дориан распечатал её и, сунув сигарету в рот, отошёл к окну, ища в карманах зажигалку. Леон не сводил с него взгляда, но ничего не говорил. Видя, что близнец никак не может найти зажигалку, он подошёл к нему и протянул свою. Наконец-то подкурив, Дориан сделал затяжку и, выдохнув дым, произнёс:
- Ты тут обмолвился, что сегодня узнал, что тот парень – не я. Где он теперь?
- Чёрт его знает… Когда я понял, что он – не ты, я его вышвырнул.
Дориан усмехнулся и покачал головой.
- И снова у меня дежа-вю.
- У меня было точно такое же ощущение, когда я выкинул его за дверь…
Открыв окно, Дориан стряхнул пепел в темноту и, облокотившись на подоконник, спросил:
- А что говорил тот парень? Почему он решил прикинуться мной?
- А разве это важно?
- Мне интересно…
Вздохнув, Леон тоже облокотился на подоконник.
- Я его не слушал.
Дориан горько усмехнулся про себя.
На какое-то время воцарилось молчание, даже машин не было слышно и табак тлел бесшумно. Взглянув на часы на левом запястье, Леон улыбнулся и, повернувшись к близнецу, сказал:
- Знаешь, а, кажется, мама победила, и я начну верить в христианского Бога, ведь рождественское чудо всё-таки произошло.
- Ты о чём? – нахмурился младший.
Обернувшись на электронные часы с календарём, которые чудом уцелели в погроме, он добавил:
- Ах, точно, уже наступило двадцать пятое число… А я опять без подарка.
Он вновь обернулся, смотря на Лео, который вальяжно чесал за ухом.
- Ты вернулся, других подарков мне не надо.
- Что ж, в таком случае – с Рождеством.
Леон улыбнулся и попытался обнять Дориана, но тот, опередив его на мгновение, отошёл. Вздохнув, Леон вновь облокотился на подоконник, также устремляя взгляд в ночь. И снова наступила тишина. Но через пару минут её нарушил крик, донёсшийся с улицы.
Дориан вздрогнул и подался вперёд, напряжённо прислушиваясь и вглядываясь в угольную декабрьскую темноту. Прозвучал новый крик. Он был приглушён расстоянием и искажён эхом, но Дориан сразу узнал этот голос, хоть и слышал его всего раз в жизни. И отчего-то в голове появилась непоколебимая уверенность в том, что же именно произошло с этим человеком.
Выбросив сигарету в окно, Дориан сорвался с места, убегая на второй этаж; Лео волнительно загавкал, чувствуя неладное. Забежав в свою спальню, Дориан выдернул нижний ящик тумбочки и выхватил из него пистолет, он был там же, где он его и оставил. Сняв оружие с предохранителя, он снова сбежал на первый этаж и, схватив куртку, вылетел за дверь.
- Ты куда?! – надрывно крикнул ему в спину Леон.
Глава 41
В душном небе в зелёном сне
(Быть войне)
Бледный месяц обнял звезду.
(Мир попал в беду)
Тень упала, лежит на дне.
(Земля в огне)
Опять кому-то гореть в аду.
(Кому гореть в аду?)
Слот, Террорист©
Дориан бежал долго, напряжённо прислушиваясь; на улице не было ни одной живой души в эту праздничную ночь. Сбитое сердцебиение мешало, эхо искажало звук, но идеальный музыкальный слух спасал и помогал не потеряться в городе и двигаться в верном направлении.
Добежав до пустыря, отгороженного от посторонних глаз какими-то постройками – замороженной на время холодов стройкой, Дориан остановился и огляделся. Совсем близко, из-за низкорослых сооружений раздался новый, на этот раз сдавленный вскрик, а если прислушаться, можно было разобрать и другие звуки – звуки борьбы.
Сильнее сжав рукоять пистолета, Дориан сошёл с тротуара и, быстро обогнув постройки, выбежал на пустырь, замирая на месте. Нам, в пятнадцати метрах впереди, на земле сидел тот самый парень – другой он, а над ним стояли трое мужчин, четвёртый стоял в стороне, наблюдая за происходящим. На снегу угадывались пятна крови.
Не думая, повинуясь какому-то неведомому душевному порыву, Дориан быстро сделал несколько шагов вперёд, сокращая расстояние между ними, и, вдохнув полной грудью, закричал так громко, как только мог:
- Оставьте его в покое!
Крик его гулким эхом прозвучал в ночи, разлетаясь по округе. Мужчины остановились и один из них, усмехнувшись, спросил:
- Что тут за спасатель нарисовался? Потерялся?
Он обернулся, окидывая Дориана взглядом, но, посмотрев в его лицо, непонимающе нахмурился. А у Дориана всё внутри оборвалось. Это был он, «песочный», конечно же, уже в совершенно другой куртке. А в его дружках легко угадывались громила и седой.
Собравшись, Дориан сделал глубокий вдох и сказал:
- Отойдите от него.
- Что, рядом лечь захотел?! – выплюнул громила.
- Стойте! – бросил друзьям седой, хмурясь и вглядываясь в лицо Дориана. – Бля… Мне показалось? – он посмотрел на товарищей.
- Не показалось, - ответил Дориан.
Он говорил спокойно, но изнутри его всё больше колотило. Это ведь были они, те твари, которые измывались над ним, которых он молил о пощаде, захлёбываясь слезами страха и боли, захлёбываясь собственной кровью, а они лишь смеялись в ответ и продолжали терзать его, добивать.
Вскинув голову, Дориан поднял пистолет, направляя его в «песочного», который стоял ближе всех к нему, и добавил:
- Отойдите от него. Немедленно!
- Эй, ты чего?! – бросил «песочный». – Ствол опусти!
Но Дориан лишь рассмеялся в ответ. Кажется, это и есть тот самый аффект, про который так часто говорят в криминальных хрониках, или истерика.
- Не подумаю! – криком ответил он.
- Он блефует! – крикнул товарищам седой. – Не выстрелит он!
Направив пистолет чуть повыше голов истязателей, Дориан выстрелил. Выстрел заставил всех вздрогнуть и инстинктивно пригнуться; Дориан направил дуло на седого.
- Всё ещё не верите?! – спросил он. – Да я же докажу, мне не сложно! И не сомневайтесь, что я и в вас могу выстрелить! Я же контуженый благодаря вам! От меня можно ждать всего, чего угодно!
Под конец он уже орал так, что у всех звенело в ушах. Подумав, что лучше спасаться бегством, седой отступил на шаг назад, но Дориан тут же вновь спустил курок. Пуля со свистом прошла в паре сантиметров от плеча мужчины, заставив его остановиться и поднять руки.
К пустырю подбежал Леон, растеряно озираясь в поисках близнеца и чувствуя, как к горлу подкатывает истерика. Услышав голос Дориана и выстрел, раздавшийся через мгновение, он, очертя голову, побежал на звук и, забежав за здания, тоже замер на месте, во все глаза смотря на происходящее.
- Стоять! – проорал Дориан, направляя дуло пистолета в лицо седого. – Что, не ожидали, что смертник выживет?! Не ожидали?! Аллах Акбар, мать вашу!
- Опусти пистолет, - уже попросил громила, видя неадекватное состояние бывшей жертвы.
- Пожалуйста, отпустите меня! Я ничего плохого не сделал вам! Я же… Это же преступление! У вас же самих будут огромные проблемы от этого! Вы же…
Перед глазами вспыхнули картины воспоминаний, пронизанных его истошными криками, полными мольбы и боли. Кровь шумела в ушах так, что Дориан почти не слышал голосов мужчин, а руки дрожали всё сильнее.
Это же они. Они…
- Ну-ка, покажи ещё раз средний палец. Покажи! Что, не можешь? То-то же, тварь!
Дориан перевёл взгляд на «песочного», который некогда с издёвкой говорил ему эти слова, после того, как по живому отрезал кусок плоти. Он презрительно скривил губы, с ненавистью смотря на мужчину.
Громила снова что-то сказал, а после него седой. Дориан не слышал. Перед глазами оживали, наливаясь кровавыми красками, картины той злополучной ночи.
Несмотря на минусовую температуру, Дориану стало ужасно жарко и душно. Нервы скакали под кожей, их замыкало. А в теле эхом отзывалась фантомная боль.
Хотелось закрыть глаза, крепко-крепко зажмуриться, чтобы не видеть их. Встреча со своим кошмаром лицом к лицу оказалась слишком сложной и психика трещала по швам, грозясь разлететься на осколки и выкинуть прочь из реальности.
«Держись, - твердил себе Дориан, заставляя себя не закрывать глаза. – Только не отключайся».
Он даже не моргал, иступлёно смотря на истязателей, которые ещё каких-то десять минут тому назад хотели закончить начатое, просто ошиблись с человеком, а теперь сами были напуганы. Если бы не он, они бы убили Юлия, полагая, что перед ними недобитая жертва, в этом не приходилось сомневаться. Заслуживали ли они пощады?
- Дайте железку ту.
- Будешь знать, ублюдок, как нарываться. Теперь одной тварью в мире станет меньше.
И удары, удары… Железной трубой. По телу, лицу, голове. Даже после того, как он потерял сознание.
«Стреляй, - возникла в сознании мысль. – Стреляй и наконец-то живи спокойно, зная, что их больше нет, и что они больше никому не причинят вреда».
Палец слегка надавил на курок, не спуская его. Ещё одно мимолётное движение и пуля вырвется на волю, ища свою цель. Но может ли он так поступить?
Нет, не может. Эти ублюдки не заслужили того, чтобы он замарал руки их кровью и поставил крест на своём будущем, совершив убийство. Он не опустится до их уровня, как бы ни хотелось.
Гулко сглотнув, Дориан достал из кармана мобильный телефон и, не оглядываясь и не сводя глаз с обидчиков, выставил руку назад, протягивая его Леону.
- Звони в полицию.
Кивнув, старший забрал аппарат и набрал нужный номер. Полиция приехала быстро и забрала нарушителей закона, Юлия отправили в больницу. Когда братья сели в другую машину, Дориан отвернулся к окну и произнёс всего одну фразу:
- Это они.
Глава 42
Несмотря на то, что вспоминать о случившемся было просто невыносимо, Дориан взял себя в руки и подробно рассказал полиции обо всём, что эти люди сделали с ним два года назад, чтобы их точно закрыли надолго. После больницы в участок привезли и Юлия, ему повезло, он отделался ушибами и переохлаждением, потому что несколько часов гулял по морозу без верхней одежды и босяком. А вскоре после него приехал Фишер, непонятно как узнавший обо всём.
- Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – спросил он, переводя взгляд с одного парня на другого.
Это было действительно странно: три совершенно одинаковых молодых человека, двое из которых со следами побоев на лице. А ведь их в принципе должно быть только двое.
- Знакомься, это – Юлий, - ответил Дориан, указав на Юлия, сидящего справа от него.
Рональд открыл рот, но передумал говорить. Нахмурившись, он посмотрел на Юлия, которого, как и все, считал Дорианом, затем на настоящего младшего Ихтирам.
- Кажется, я чего-то не понимаю… - проговорил он.
- Если что, Дориан – это я, - поднял руку младший близнец.
Рональд покосился на него, после чего перевёл вопрошающий взгляд на Леона.
- Не спрашивай… - покачал головой тот.
- А я всё-таки настаиваю на том, чтобы вы мне хоть что-то объяснили.
Добившись краткого пересказа всей этой сложной ситуации, Фишер покивал и спросил:
- То есть, там, - он указал в сторону, где располагались камеры предварительного заключения, - сейчас те, кто напал на тебя, Дориан?
Дориан утвердительно кивнул. Вздохнув, Рональд взъерошил волосы и снова заговорил:
- Хорошо, тогда я останусь здесь, чтобы решить все вопросы, а вы домой езжайте.
Встав, Дориан подошёл к продюсеру.
- Рональд, у меня к тебе одна просьба: не говори Эвану и Леонарду о том, что я вернулся.
- Почему?
- Хочу сделать им сюрприз.
Вздохнув, Фишер согласился и, попрощавшись, ушёл к главному. Леон взглянул на близнеца и спросил:
- Поедем домой?
- Да, поехали, - кивнул Дориан и быстро направился к выходу.
Юлий потупил взгляд, сильнее кутаясь в спецовку, которую ему любезно выдали здесь, чтобы он не мёрз. Вот и всё. Конец игры. Он проиграл. И остался в итоге с тем же, с чем был: без денег, без друзей и родных, без документов, без надежды. Только теперь он был ещё и в чужой стране и ступни горели от ходьбы по снегу, странно, что он вообще их чувствовал.
Он хотел провести близнецов взглядом, ведь они были воплощением его несбыточной мечты и дело даже не в славе и деньгах, но не осмеливался этого сделать. После всего ему было стыдно смотреть на них.
- Ты идёшь?
Услышав вопрос Дориана, Юлий поднял голову. Младший Ихтирам стоял около выхода и выжидающе смотрел на него. Юлий сглотнул и растерянно огляделся, ища взглядом Леона, но его не было рядом. Значит, Дориан мог обращаться только к нему…
Он медленно поднял руку и указал на себя пальцем, как бы спрашивая: «Я?».
- Ты-ты, - усмехнулся Дориан. – Долго рассиживаться ещё собрался? Поехали уже домой.
Юлий удивлённо распахнул глаза, в шоке смотря на него.
- Пошли, - добавил Дориан и махнул рукой, подзывая его.
- Ты с ума сошёл? – прошипел Леон, схватив младшего под руку.
Но Дориан сделал вид, будто не слышит его и, высвободив руку, вновь обратился к Юлию:
- Пошли уже. Я домой хочу.
Юлий медленно встал, даже толком не дыша, и, словно в тумане, подошёл к братьям. Словив гневный взгляд Леона, он гулко сглотнул.
- Мы втроём теперь жить будем? – напряжённо спросил старший Ихтирам, стараясь держать себя в руках и не начать орать.
- Нет, - спокойно ответил Дориан. – Я поеду домой, теперь моя очередь жить там с Юлием, а ты езжай к родителям.
У Леона от шока вытянулось лицо. Младший добавил:
- И отдай ключи. Нам же надо как-то попасть в квартиру?
Воспользовавшись ступором близнеца, он выудил ключи из его кармана и, взяв Юлия под руку, утянул его на улицу. Леон стоял и бессмысленно смотрел им вслед. Нет, это всё сон! Это не может быть правдой! Наверное, он просто упал в обморок от счастья, когда Дориан вернулся, и теперь всё это ему просто снится. Но из приоткрытой двери как-то слишком реалистично тянуло холодом…
Опомнившись, Леон бросился за ними вслед, нагнав около самой машины.
За всё время, пока они ехали, близнецы не сказали друг другу ни единого слова. И дома, также молча, Дориан увёл Юлия на второй этаж, в свою спальню.
Закрыв за ними дверь, Дориан обратился к нечаянному близнецу:
- А теперь выкладывай мне всю правду. И без шуток. Потому что пистолет у меня всё ещё есть.
Юлий гулко сглотнул, испуганно покосившись на оружие в руках младшего Ихтирам, и послушно начал рассказ.
Он рассказал обо всей своей жизни, приведшей к тому, что он встретил Леона и решился на обман. Выслушав его, Дориан кивнул, говоря:
- Отлично. Значит, мы можем быть друг другу полезны. Раздевайся.
У Юлия глаза полезли на лоб.
- Что? – испуганно переспросил он.
- Раздевайся, - повторил Дориан. – Конечно, уже утро, но я устал и хочу лечь спать.
- А… зачем мне спать с тобой?
- А ты на улицу хочешь? - Дориан вскинул голову, смотря Юлию в глаза, тот отрицательно помотал головой. – Вот и отлично. Тогда раздевайся и ложись.
Закусив губу, Юлий послушно начал снимать с себя одежду. Происходящее не укладывалось в голове, и он совершенно ничего не понимал.
Лёгши в кровать, он вспомнил, что одеяло только одно, от этого стало ещё более неловко. Раздевшись, Дориан также лёг и сказал:
- Двинься.
Юлий послушно отодвинулся. Подумав немного, он осторожно спросил:
- Может быть, я пойду спать в другую комнату?
- Нет. Ты будешь спать здесь. Мне это тоже не очень удобно, - отрезал Дориан и натянул на себя одеяло, стягивая его с Юлия.
Тот прикусил губу, потупив взгляд, и вновь негромко спросил:
- А зачем тебе это?
- Назовём это благотворительностью, - хмыкнул младший Ихтирам.
- Это немного странно…
Вздохнув, Дориан подпёр голову рукой, смотря на собеседника, и спросил:
- Что тебя не устраивает? Ты в тепле и безопасности. Так что, как говорится, расслабься и получай удовольствие.
Эту фразу Юлий истолковал совсем не так, что стало понятно по вновь округлившимся глазам.
Закатив глаза, Дориан добавил:
- Не суди обо всех по тем, кто тебе попадался в жизни. Хотя, если будешь меня бесить, действительно заставлю отрабатывать натурой всё то, что ты наделал. А ты делаешь это прямо сейчас.
Сказав это, Дориан впустил Лео, который скрёбся в дверь, и, вернувшись в постель, отвернулся от Юлия, натягивая одеяло до ушей.
В голове Юлия продолжали роиться сотни вопросов, но он предпочёл не искушать судьбу, которая вдруг вновь решила проявить к нему благосклонность и, также отвернувшись, закрыл глаза, пытаясь заснуть.
А там, в соседней комнате, не смыкал глаз Леон, иступлёно смотря в стену. Происходящее казалось ирреальным. И если от первой части этой волшебной рождественской ночи он бы не отказался даже под страхом смерти, то во вторую он отказывался верить. Что случилось с Дорианом? Почему он вёл себя так? И почему, чёрт побери, он ушёл с Юлием, а на него, своего близнеца, смотрел, как на пустое место?!
Вопросов много, ответов ноль, как и возможности уснуть, пусть от усталости уже раскалывалась голова. И на запястье уже налился синяк, потому что Леон то и дело щипал себя, надеясь проснуться от той реальности, с которой не мог смириться. Но, кажется, ему придётся это сделать…
Глава 43
Ты давишь на меня, пока я не сломаюсь,
И злость превращается в ярость.
Почему ты не можешь просто оставить меня в покое?
Твой палец на курке,
И ты думаешь, что победил,
Но сейчас ты слетишь со своего трона!
Skillet, Circus for a psycho©
Утром все трое собрались за завтраком и от этого реальность вновь начала напоминать психоделический сон.
- Доброе утро, - произнёс Дориан и сел за стол.
- Доброе, - кивнул Леон. – Как спалось?
- Отлично, - расплылся в улыбке младший. – В своей постели действительно спится лучше всего, особенно не в одиночестве.
У Леона на челюстях дрогнули желваки, а глаза потемнели. Горло сдавило от ощущения жгучей ревности, и он впился взглядом в близнеца. Дориан же, будто не замечая этого, спокойно налил себе кофе и, вернувшись за стол, сделал глоток.
Завтрак прошёл скомкано, а Леону и вовсе кусок в горло не лез; он всё время сверлил взглядом чужака, который почему-то продолжал оставаться в их доме, и занимал ЕГО место рядом с Дорианом.
Уйти с кухни Дориан и Юлий тоже собирались вместе, но Леон придержал младшего за руку.
- Что происходит? – спросил он.
- А что происходит? – захлопал ресницами Дориан, изображая полное непонимание.
- Зачем ты этого в дом притащил?
- А этого, как ты выразился, не я первый привёл, а ты, если ты вдруг забыл. И что тебя не устраивает? Это и мой дом, между прочим, а если тебе что-то не нравится, направление движения я тебе уже указал. Меня лично Юлий во всём устраивает.
- Зачем ты это делаешь? – напряженнее спросил Леон, почти процедил.
- Не понимаю, о чём ты.
Леон едва удержался от этого, чтобы схватить близнеца и хорошенько тряхануть, а лучше отвесить парочку оплеух, чтобы мозги встали на место и он перестал себя так вести.
- Понимаешь.
- Нет.
- Дориан, блять, не смешно уже! – не выдержав, рявкнул старший.
- А я тебе смеяться не предлагаю! – тоже повысил тон Дориан. Они всегда слишком хорошо умели заражать друг друга эмоциями и у обоих внутри уже всё клокотало. – Смирись, либо отвали!
- Ты сам себя хоть слышишь?!
- Прекрасно слышу! А вот тебя слушать не желаю!
- А придётся! Потому что создаётся такое ощущение, что у тебя крыша поехала!
- Даже так?! А, может, и поехала! Не забывай, мне голову отбили! Я жил два года неизвестно, где, и ты не можешь быть уверен в том, что я не соврал тебе насчёт того, что со мной происходило в это время!
- Зачем тебе врать?!
- Да хотя бы затем, чтобы успокоить тебя, - с горечью ответил Дориан и, выдернув руку из руки близнеца, ушёл, хлопнув дверью.
Леон зажмурился и запрокинул голову. Злости больше не было, зато он снова чувствовал себя последней тварью.
Быстро поднявшись в свою спальню, Дориан сел на кровать рядом с Юлием, тяжело дыша от эмоций и тщетно пытаясь успокоиться.
- Я слышал, как вы ругались… - тихо произнёс Юлий. Ему казалось, что нужно хотя бы что-то сказать.
- Привыкай. Когда мы ссоримся, это слышит весь дом, - ответил Дориан, не смотря на него, и отошёл к окну.
Хотелось курить, но сигарет по-прежнему не было, а просить их у Леона не хотелось. Шумно выдохнув и поджав губы, он сказал Юлию:
- Я в магазин, сигареты нужно купить.
- Я могу за ними сходить.
- Я сам. Мне всё равно нужно Лео выгулять.
Быстро переодевшись, он надел на Лео поводок и ушёл. Услышав, как хлопнула входная дверь, Леон вышел в гостиную, после чего кинулся к окну и, увидев, как близнец снова куда-то уходит, тоже выбежал из дома.
- Стой! – крикнул он, пытаясь догнать Дориана и одеваясь на ходу.
После третьего оклика младший всё-таки остановился и развернулся к нему, недовольно поджимая губы.
- Чего тебе? – спросил он, когда Леон подбежал к нему.
- Куда ты?
- На вокзал, - съязвил Дориан, - снова в дальние края потянуло.
- Я с тобой, - уверенно ответил Леон. И ему действительно было всё равно, шутит ли близнец или нет.
У Дориана кольнуло сердце. Вот оно – как раньше, как когда-то, когда всего этого дерьма не было. Но не этого он добивался, потому, взяв себя в руки, он равнодушно сказал:
- Мне Лео нужно выгулять и сигареты купить. Если хочешь, пошли со мной.
Развернувшись, он продолжил путь, и уже через мгновение Леон оказался рядом. И снова сердце ёкнуло. Отмахнувшись от этого, Дориан опустил взгляд на ноги близнеца и произнёс:
- Оригинально…
Леон также посмотрел вниз. Он и не заметил, что выбежал из дома в тапках.
- Ну да, - усмехнулся старший, - свежий взгляд на стиль, все дела…
Откуда-то спереди послышался высокий визг. Синхронно посмотрев туда, они увидели девочку-подростка, которая, судя по обезумевшему от счастья виду, была их ярой поклонницей. Продолжая что-то нечленораздельно пищать, она подлетела к братьям, слишком часто ворочая головой, чтобы успеть насмотреться на обоих.
- Можно автограф? – наконец-то удалось разобрать в её визге хоть что-то.
Леон настороженно посмотрел на близнеца. Страх того, что с ним что-нибудь случится, если к ним слишком близко подойдёт посторонний человек, по-прежнему был жив в нём.
- Да, конечно, - кивнул Дориан, улыбнувшись девочке.
Быстро написав пару добрых слов с подписью, он передал блокнот Леону. Получив его обратно и прижав к груди, как величайшее сокровище, девочка спросила:
- Дориан, а ты причёску решил сменить?
- Да, надоело ходить с кудрями. Иногда приходит время меняться.
- Тебе очень идёт, - влюблено смотря на кумира, проговорила девочка.
- Спасибо, - одарил её новой улыбкой Дориан. – Теперь наконец-то можно не мучиться с укладкой, проснулся – и уже красивый! – он коротко рассмеялся.
- Ты всегда красивый, - пролепетала поклонница. – В смысле, вы… - она перевела взгляд на старшего близнеца, тот ответил ей сдавленной улыбкой.
Леона напрягало общество этой девчонки, потому что даже её – совершенно чужого человека Дориан удостаивал большим вниманием, чем его.
- Дориан, - снова заговорила девочка, голос дрожал от волнения, но ей хотелось говорить ещё и ещё, не переставая, - а почему ты так долго был в Агадире?
«Чёрт!», - мысленно выругался Леон и посмотрел на близнеца.
Но Дориан, услышав совершенно новую для себя информацию о себе, не растерялся. Вот только ответил он совсем не так, как того можно было ожидать.
- А я на самом деле не был в Агадире. Просто мы договорились всем говорить, что это было так.
Он улыбнулся поклоннице, смотря ей в глаза, и добавил:
- Но ты ведь не выдашь нас? Это будет наш маленький секрет…
Девочка часто закивала, от радости забыв, как говорить. Иметь с кумирами общую тайну – что может быть лучше?
- Конечно, - шёпотом проговорила она. – Я – могила.
Попрощавшись с поклонницей, парни продолжили путь. Леон то и дело косился на близнеца, пытаясь понять, что происходит с ним, его поведение вызывало слишком много вопросов. Но Дориан упорно молчал и продолжал смотреть вперёд, будто и не замечая его взглядов.
- Ди, я хочу с тобой поговорить… - всё-таки заговорил Леон.
Но Дориан резко свернул и, дёрнув на себя дверь магазина, скрылся внутри. Поджав губы, Леон тоже зашёл внутрь и, найдя брата около кассы, шёпотом спросил:
- Почему ты не хочешь со мной разговаривать?
- А с чего ты взял, что я не хочу? – невозмутимо ответил Дориан.
- Потому что ты только что в самом прямом смысле ушёл от разговора. Что мне ещё думать?
- А ты не думай, - младший развернулся к близнецу, посмотрев в глаза. – Я просто хочу курить, а сигарет нет.
Забрав пачки, он быстрым шагом направился к выходу. Устав бегать за ним, Леон придержал Лео за ошейник, вынуждая брата остановиться, когда поводок натянулся; пёс недовольно заскулил.
- Ты идиот? – спросил Дориан, развернувшись к близнецу и скрестив руки на груди.
- Сколько можно делать вид, будто меня нет?! – несколько раздражённо спросил старший.
Поджав губы, Дориан нажал на кнопку, подтягивая Лео к себе. Шумно выдохнув, Леон сделал два шага вперёд и схватил сам поводок, не позволяя ему сворачиваться. Также шумно выдохнув, сверля брата взглядом, Дориан снова упрямо вдавил кнопку, но, понятное дело, механизм не мог справиться; они стояли посреди улицы, вынуждая спешащих прохожих обходить их.
- Отпусти, - процедил младший.
- Если перестанешь убегать, отпущу.
Дориан стиснул зубы, испепеляюще смотря на брата, на челюстях дрогнули желваки. Он хотел оставаться спокойным, делать вид, будто ему плевать – на всё, но не получалось. Он просто уже забыл о том, с какой лёгкостью близнец умеет выводить его из себя, или просто не хотел помнить.
Забыв о том, что на другом конце поводка, за Леоном, всё-таки находится Лео, Дориан намотал его на руку и со всей силы дёрнул на себя. Не ожидавший этого Леон быстро перебрал ногами, по инерции делая несколько шагов вперёд. Лео зарычал, нет, его не придушили, потому что Леон продолжал сжимать поводок, и брал всю энергию рывков на себя, но он чувствовал ту грозу, которая исходила от хозяина и его «отражения», и это заставляло его нервничать.
Дёрнув ещё раз, Дориан притянул Леона практически вплотную к себе. Лица у обоих были напряжённые, глаза потемнели и оба не сводили взгляда со своей копии.
Решив пойти другим путём, Леон вздохнул и уже спокойно спросил:
- Почему ты так ведёшь себя со мной? Вчера же, когда ты только вернулся, мы нормально общались?
- Мы не общались, я просто рассказывал о себе.
- Но ты же рассказывал это мне! – говорить спокойно всё-таки не получилось. – А теперь ты носишься с этим обманщиком, будто это он тебе родной, а на меня смотришь, как на пустое место!
- Да, круто я ошибся! – тоже рявкнул Дориан так, что прохожие начали испуганно оборачиваться на них. – Думал, что что-то изменится, а ничего не изменилось! Ты как был самовлюбленным, напыщенным идиотом, не видящим дальше своего носа, так и остался! Хотя нет, стало даже хуже!
Выплюнув это в лицо близнеца, он швырнул поводок на землю и, быстро сняв с Лео ошейник, взял его на руки и почти побежал прочь.
Домой они возвращались поодиночке. Леон не взял с собой ключи и после этого разговора не был уверен в том, что Дориан пустит его в квартиру. Но дверь ему открыли. Юлий.
При виде самозванца и лжеца, который теперь ещё и стал его соперником, в Леоне вновь всколыхнулась злость. Он открыл рот, желая объяснить Юлию, чтобы проваливал подальше, пока ему дают возможность сделать это добровольно, но его остановил Дориан, очень вовремя вышедший в гостиную.
- Только попробуй, - чётко проговорил он. – Если ты тронешь Юлия хотя бы пальцем, я уйду вместе с ним.
- Да зачем ты за него заступаешься?! – воскликнул Леон. – Он врал, выдавая себя за тебя, и ты даже не знаешь, какие цели он преследовал!
- Я знаю, - поджав губы, ответил младший. – В отличие от тебя я его послушал.
Переведя взгляд на Юлия, он обратился уже к нему:
- Пошли.
Когда они ушли наверх, Леон со злости пнул несчастную тумбочку. Ногу прострелило болью, и Леон, выругавшись, присел на край тумбы.
Через пару минут раздался телефонный звонок.
- Привет, Рональд, - бесцветно поздоровался он.
- Привет. Вы как там?
- Бывало и лучше.
Фишер понятливо покивал на том конце связи и снова спросил:
- Как Дориан?
- Пожалуйста, давай сейчас не будем об этом, - поморщился Леон.
- Ладно… Тогда скажу, зачем звонил – на тех уродов дело завели. Я сделал всё возможное, и наказание им грозит самое жёсткое.
- Лично я хочу лишь одного – чтобы они сдохли в муках. Хотя, нет, лучше пусть сначала погниют лет двадцать в тюрьме, а потом сдохнут.
- Устроить это можно.
Леон молчал несколько секунд, затем тяжело вздохнул и произнёс:
- Спасибо за то, что ты всем этим занимаешься…
- Не за что, вы мне уже давно стали родными, и я бы самолично расстрелял этих ублюдков. К тому же, я понимаю, что Дориану сложно было бы постоянно ездить в участок, крутиться в этом всём, раз за разом рассказывать… Если честно, я вообще в шоке от того, что он, в принципе, смог говорить об этом, смог спокойно смотреть на них.
Леон невесело угукнул. Помолчав немного, Рональд снова заговорил:
- Леон, у меня к тебе есть дело. Очень важное.
«Как же без этого?», - усмехнулся про себя старший Ихтирам и спросил:
- Ну?
- Мне сказали, что вы вчера уехали вместе с тем парнем, Юлием. Скажи, ты знаешь, где он сейчас?
- К сожалению, да… - проговорил Леон, посмотрев в сторону второго этажа.
- А почему к сожалению? Хотя, ладно, сейчас это не столь важно. Леон, я настаиваю на том, чтобы вы провели генетическую экспертизу.
- Что?! – опешив, воскликнул Леон. – Ты намекаешь на то, что этот может быть нашим братом?!
- Я ни на что не намекаю, но, согласись, возможность этого исключать нельзя.
- Да нет никакой возможности! Это просто невозможно!
- Леон, давай трезво смотреть на вещи, вас же родная мама не различит.
Леон потупил взгляд, вспоминая знакомство Юлия с их родителям. А ведь действительно не отличила…
- Этому должно быть какое-то объяснение, - добавил Фишер. – И нам нужно убедиться в том, что это объяснение не кроется в том, что вы родственники.
- Зашибись! – снова воскликнул Леон, всплеснув руками. – Потерянный брат-близнец, выросший вдали от семьи трусливым брехлом! Ау, Рональд, мы не в бразильском сериале живём!
- Не иронизируй, Леон, в жизни всё возможно.
- Даже если так, - фыркнул Леон, - я в жизни не признаю его.
- А ведь на его месте мог оказаться Дориан, ты бы и его не признал? – укоризненно спросил Фишер.
- Не нужно говорить так, будто я в чём-то виноват, - поджал губы старший Ихтирам.
Рональд вздохнул на том конце связи.
- Ладно, не буду тебя поучать. Нужно сначала всё узнать, а потом уже будем думать, что с этим делать. Я договорюсь с лабораторией, чтобы всё точно было конфиденциально, потом сообщу вам, куда и когда нужно приехать.
Договорив с продюсером, Леон набрал Эвана.
- Приедешь? – опустив приветствия, спросил он.
- Что случилось?
- Все вопросы потом, - покачал головой Леон. – Просто бери Леонарда, и приезжайте, пожалуйста.
Глава 44
- Что стряслось? – спросил Эван, едва Леон открыл им дверь.
- Даже не знаю, с чего начать… - покачал головой Леон.
- Начни хотя бы с чего-нибудь, - сказал Леонард.
- Что с Дорианом? – снова задал вопрос Прежан, предполагая, что беда с ним – это единственное, что могло довести Леона до такого состояния.
Леон хотел ответить, но не сделал этого и, обернулся на Юлия, который спустился в гостиную, зверем смотря на него.
- Ты какого чёрта здесь делаешь? – процедил он.
Эван с Леонардом в недоумении пересмотрелись. Прежан осторожно спросил:
- Эй, Леон, ты чего?
- Чего я?! – мгновенно вскипел старший Ихтирам. – А вы у него спросите!
Юлий гулко сглотнул, испуганно наблюдая за их разговором. Услышав, что пришли друзья, Дориан попросил его спуститься к ним, смысла этой просьбы Юлий не понял, но решил послушаться, потому что только благодаря Дориану он всё ещё не околел где-нибудь в попытке напросить милостыни хотя бы на обед.
Но страшно всё равно было очень. Сейчас Леон всё расскажет Эвану и Леонарду и в лучшем случае он отделается новыми побоями. Но выхода нет, придётся терпеть. В конце концов, он давно привык это делать. Одной порцией боли и унижений больше, одной меньше – без разницы, если ты пережил их уже так много.
- Дориан, в чём дело? – обратился к Юлию Эван. – Что вы с Леоном не поделили?
Юлий вновь сглотнул и ничего не ответил – он считал, что теперь не имеет права отвечать за Дориана, готовясь к новой порции боли.
- Вы посмотрите на него?! – продолжал орать Леон. – Он ещё и молчит! Невинную овечку из себя строит!
- Остынь! – слегка прикрикнул Прежан, тряханув его за плечо.
Они с Леонардом впервые видели, чтобы братья общались в таком тоне, и это не на шутку пугало, особенно с учётом того, что Дориан был ещё не до конца в себе.
Леон скривил губы и скинул руку друга с плеча.
- Что у вас случилось? – снова спросил Эван, смотря товарищу в глаза. – В чём проблема?
- В нём! Он – моя единственная проблема! Сука! – выплюнул Леон, друзья ещё никогда не слышали столько яда в его голосе, тем более тогда, когда он говорил о Дориане.
Эван вновь хотел обратиться к нему, чтобы добиться хоть каких-то объяснений их резко испортившихся отношений, но его отвлёк Леонард, тронув за плечо.
- Что? – спросил он, обернувшись на друга.
Но Норват ничего не ответил и только молча указал рукой вперёд.
«Чёрт пойми, что происходит», - подумал Прежан и перевёл взгляд туда, куда показывал товарищ, лицо у него мгновенно вытянулось.
Там, на лестнице, стоял Дориан, скрестив руки на груди, и слегка улыбался, наслаждаясь своим красивым появлением.
- Твою ж мать… - опешив, прошептал Эван, шокировано разглядывая его. – Леонард, ты тоже это видишь?
- Да, - кивнул Норват, также говоря тихо.
- Кто-нибудь, объясните, что происходит… - проговорил Прежан, не сводя глаз с Дориана, а после посмотрел на Леона и Юлия.
Вздохнув, Леон указал на близнеца и сказал:
- Это Дориан. Он вернулся вчера ночью.
У Эвана глаза полезли на лоб.
- А это тогда кто? – в шоке спросил он, показав на Юлия.
- Представься, не бойся, - обратился к нему Дориан.
Закусив на мгновение губу, Юлий негромко произнёс:
- Меня зовут Юлий.
Эван вновь удивлённо вскинул брови, Леонард же молча наблюдал за происходящим, пытаясь хоть что-то понять.
- Дела… - покачал головой Эван. – Было два близнеца, стало три… Вы делением, что ли, размножаетесь? Как так вышло?
- Он мне не брат! – рявкнул Леон.
- А кто тогда? – спросил Эван. – Не сестра же?
- Никто он мне, - напряжённо ответил старший Ихтирам.
- Конечно, - хмыкнул Дориан. – И от меня он когда-то отказывался, не прямым текстом, но всё же… Напомнить тебе наш интереснейший разговор перед моим отъездом и всё, что ему предшествовало?
- Я помню, - негромко ответил Леон, стушевавшись и опустив взгляд.
Подумав немного, он поднял голову и добавил, смотря на близнеца:
- Но ведь это совершенно другое: ты – мой брат, и я всегда знал это. И я не отказывался от тебя.
- Да. Ты просто отправил меня к родителям и соизволил позвонить только через месяц, чтобы узнать, как я там.
Леонард с Эваном в шоке посмотрели на Леона. Этого они не знали и совершенно не ожидали услышать.
- Ты же знаешь, почему я так сделал…
- А ты повтори, - ответил Дориан, в упор смотря брату в глаза.
Леон поджал губы, также смотря на него в ответ. Он не мог повторить правды сейчас, при друзьях, при Юлие, и Дориан это прекрасно понимал.
- Давай поговорим об этом потом? – с надеждой спросил он.
Дориан никак не отреагировал, полностью проигнорировав его слова, и перевёл взгляд на друзей, говоря:
- Я тут слышал, что мы готовим новый альбом. Когда к работе возвращаемся?
Эван с Леонардом пересмотрелись, Леон спросил:
- Ди, ты работать собираешься?
- Нет, я вернулся, потому что по тебе так соскучился, - съязвил в ответ младший.
Прежан с Норватом вновь обменялись взглядами. Теперь уже то, как Леон орал на Юлия, не казалось им таким уж и странным. В конце концов, они не раз становились свидетелями семейных сцен близнецов, где в ход шёл и трёхэтажный мат, и всё, что попадалось под руку. Но это не казалось серьёзным, потому что они знали, что Леон с Дорианом покричат-покричат, а через полчаса снова будут сидеть в обнимку, как попугаи-неразлучники, и непринуждённо болтать. Теперь же это было что-то другое, куда более серьёзное: это сквозило в каждом слове младшего Ихтирам, в каждом его взгляде на близнеца.
- Или Юлий неплохо справляется с моими обязанностями? – добавил Дориан. – Вы же скажите только. И если меня здесь не будет держать и работа, то я поеду обратно.
- А куда? – осторожно спросил Эван.
- В Шанхай. Из всех мест, где я был, там мне понравилось больше всего.
Эван рассмеялся и хлопнул себя по лбу, тем самым немного разряжая обстановку.
- Так ты всё это время был в Шанхае? – воскликнул он.
- Не всё. Только последние полгода.
- Так и мы же там недавно были! И как мы тебя не встретили?
- Как ты себе это представляешь? – резонно спросил Леонард. – В Шанхае проживает больше двадцати миллионов человек, какова вероятность случайной встречи именно с тем, с кем нужно?
- Обойдёмся без математики, - отмахнулся Прежан и снова устремил взгляд на Дориана, после чего перевёл его на Юлия и спросил: - А кто всё-таки ты? И почему ты называл себя Дорианом? Или это был не ты? Так, скажите сразу, вас тут больше нет?
Несмотря на то, что настроение у Дориана, Леона и Юлия было не очень радостное, эти слова Эвана заставили их посмеяться.
- Ещё двое, - ответил Дориан, показав два пальца. – Они скоро спустятся.
По выражению лица Прежана стало понятно, что он поверил, чем заставил Дориана вновь рассмеяться.
- Блин, мелкий, хватит прикалываться! – беззлобно прикрикнул на него Эван. – У меня мозг сейчас задымится от всего происходящего, а ты стебёшься!
- А как мне не постебаться, если ты готов поверить в то, что нас тут целая рота?
- Дориан, а где ты был всё это время и почему не возвращался? – спросил Леонард, прервав их диалог.
- Я много где был. А не возвращался потому, что не видел смысла.
- Как это – не видел смысла? – возмутился Эван. – А как же мы? Как же Леон, в конце концов? Вы же друг без друга и дня прожить не могли!
- Многое изменилось с тех пор, и вы многого не знаете.
- А вот это уже обидно… Что вы от нас скрываете?
Дориан многозначительно посмотрел на брата, выдерживая паузу перед тем, как ответить, и произнёс:
- Лично я от вас ничего не скрывал.
Леон мгновенно помрачнел и почти перестал моргать, напряжённо смотря на него. Он даже представить боялся, что будет, если Дориан сейчас расскажет всё. А ведь он запросто может это сделать, хотя бы из принципов и назло ему.
«Прошу тебя, молчи…», - произнёс про себя Леон, не сводя взгляда с близнеца.
«Что, страшно, что я расскажу правду?», - будто отвечая на слова брата, подумал Дориан.
- Слушайте, это всё здорово, но, может быть, вслух говорить будете? – спросил Эван, вмешиваясь в мысленный диалог близнецов. Он слишком давно знал их и научился прекрасно различать их безмолвное общение.
Братья синхронно повернулись к нему, Дориан ответил:
- Ты всё не так понял.
- Ага, знаем мы вас и вот такое ваше молчание. Конечно, я всё понимаю: соскучились друг по другу, но поговорите с нами и объясните нам всё, пока у нас мозг не сломался, а потом хоть до утра сидите и смотрите друг на друга.
- Да, - поддержал Прежана Леонард, - простите за то, что мы встреваем, но в данной ситуации у нас возникает как-то слишком много вопросов.
- И главный вопрос – как вас стало трое? – воскликнул Эван.
- А что тут объяснять? – развёл руками Дориан. – Я поехал к родителям, но не доехал до них, потому что на тот момент они были для меня чужими – да, дико звучит – а с Леоном мы договорились пожить отдельно друг от друга. Потому я решил просто уехать, начать новую жизнь. Было сложно: без денег, с диким страхом людей, но у меня был очень большой стимул справиться с этим. И я справился. А Леон встретил Юлия в Загребе и подумал, что он – это я. И понял он, что это не так, только вчера вечером, когда увидел, что у него на правой руке все пять пальцев.
- А почему ты притворялся Дорианом? – напряжённо спросил Эван у Юлия.
Тот гулко сглотнул и с надеждой посмотрел на младшего Ихтирам, прося о помощи. Теперь, когда он больше не играл, ему было страшно лишний раз открывать рот.
- У Юлия были на то причины, - ответил за него Дориан. – Если он захочет, потом сам всё расскажет.
- Расскажи сейчас, - попросил Эван.
Вздохнув, Юлий потупил взгляд и вновь пересказал нерадостную историю своего обмана. Леонард и Эван внимательно выслушивали его, в отличие от Леона, который и сейчас не желал слышать и принимать никаких оправданий его поступка.
- Мог бы и правду сказать, - сказал Леонард, когда Юлий договорил.
- Я боялся, - покачал головой Юлий, продолжая смотреть вниз.
- Блин… - протянул Эван, затем махнул Дориану рукой: - Иди сюда!
Когда он подошёл, Прежан поставил его рядом с Юлием и попросил:
- Поднимите правую руку.
Дориан слегка усмехнулся, но просьбу исполнил, так поступил и Юлий.
- Я идиот! – хлопнул себя по лбу Прежан. – Я же как-то, ещё до Шанхая, заметил, что у «Дориана», пальцев немного больше, чем должно быть!
- Почему ты молчал?! – спросил Леон.
- Я подумал, что он решил носить протезы и дома.
- Идиот… - покачал головой старший Ихтирам.
- Ага, - огрызнулся Эван, - а ты сильно умный. Между прочим, я это раньше заметил.
- Но значения не придал! – всплеснул руками Леон.
- Успокойтесь! – прикрикнул Леонард. – Вам не кажется, что сейчас не самое подходящее время, чтобы ругаться?
- Да, действительно, это уже не важно, - всё-таки согласился Леон.
- И даже хорошо, что ты не сказал об этом, - заговорил Дориан, - потому что тогда всё могло бы закончиться куда трагичнее.
- Ты о чём? – не понял Эван.
- Пока не важно… - ответил Дориан, вновь бросив на брата многозначительный взгляд.
Выдержав паузу, он снова заговорил, обращаясь к друзьям и переводя тему:
- Вы мне так и не ответили, что там с альбомом?
- Пишется, - развёл руками Эван. – И теперь наконец-то стало понятно, каким образом ты внезапно разучился петь…
- То есть, я вам всё-таки нужен?
- Дориан, блин! – прикрикнул Прежан. – Ты издеваешься? Ты нам в любом случае нужен: хоть в студии, хоть… - он выдержал паузу, придумывая оптимальное сравнение, - хоть в походе на Эверест!
- А мне казалось, что вы и без меня неплохо время проводили… - протянул младший Ихтирам.
- Дориан…
- Ладно, - согласился Дориан, будто делая всем одолжение, и вновь скрестил руки на груди, - раз уж без меня никак, я остаюсь. И когда нам нужно быть в студии?
- Двадцать восьмого.
- Отлично.
Подумав пару секунд, Эван воскликнул:
- Слушайте, а давайте в студию впятером поедем? Я просто хочу посмотреть на лицо Фишера, когда он увидит вас троих!
- Не получится, Фишер уже в курсе.
- Что?! – возмутился Прежан. – Он знал и молчал?! Вот, сука, конспиратор!
- Это я его попросил, - кивнул Дориан и, слегка ухмыльнувшись, добавил: - Мне тоже хотелось посмотреть на ваши лица, потому я и попросил Юлия спуститься.
- А потом и ты соизволил явить нам свой лик, - покивал Прежан. – Тоже мне, вишенка на торте!
- А я тренировался. У нас же впереди триумфальное возвращение, а я немножко подзабыл, как красиво и в самый нужный момент появляться на сцене.
Эван слегка улыбнулся, не став комментировать слова друга, всё-таки, он затронул тему амнезии, а она для них всех была тяжёлой.
Они поговорили ещё какое-то время, затем Дориан вновь направился на второй этаж.
- Ой, забыл сказать, - произнёс он, обернувшись на лестнице, - я же всё вспомнил и уже достаточно давно.
Когда он ушёл, Эван произнёс, смотря ему вслед:
- Вот теперь всё стало понятно. Я-то голову ломал, почему у Дориана вдруг испортился характер, а оказывается, он не испортился, а просто стал таким, как раньше.
- Эван… - покачал головой Леонард, укоризненно посмотрев на друга.
Воспользовавшись тем, что про него все забыли, Юлий также ретировался на второй этаж.
- Да ладно, - махнул рукой Прежан и, подойдя к Леону, обнял его за плечи, - ты же знаешь, что мы вас всё равно любим, какими бы невыносимыми вы ни были. Если бы вы были другими, это были бы уже не вы.
Он ободряюще улыбнулся, Леон в ответ выдавил из себя слабую, вымученную улыбку, от которой через мгновение не осталось и следа.
Заметив, что и Юлий ушёл, Эван вновь посмотрел в сторону второго этажа и добавил:
- Теперь не вы, а они парой всегда ходят?
Болезненно скривив губы, Леон высвободился из его объятий и сел на диван, Эван сел рядом, а Леонард в кресло напротив.
- В чём дело? – уже серьёзно спросил Прежан, внимательно смотря на старшего Ихтирам. – Что у вас с Дорианом случилось?
- Да, - согласился Леонард, - конечно, мы понимаем, что у вас своя атмосфера, но мы ваши друзья и вы можете рассказать нам всё. Мы же переживаем за вас.
- А так очевидно, что что-то не так? – спросил Леон, не смотря на товарищей.
- Слишком очевидно, - кивнул Эван. – Конечно, мы многого насмотрелись за годы дружбы с вами, но такого никогда не видели. Что ты такого Дориану сделал, чтобы он так обиделся на тебя?
- Я ничего ему не сделал, - ответил Леон, прекрасно понимая, что врёт, но как иначе?
Как объяснить всё то, что было? Никак. Это нужно похоронить глубоко-глубоко и никогда не вспоминать об этом.
Они провели вместе ещё несколько часов. Эван с Леонардом не могли не заметить, что после того, как Дориан ушёл, Леон как-то потух, словно кто-то свет в глазах выключил, и потому разговор то и дело заходил в тупик.
Около восьми часов вечера они ушли, а Леон, посомневавшись какое-то время, тоже поднялся наверх и подошёл к спальне близнеца. Постучав, чего он не делал никогда прежде, потому что в этом просто не было смысла, он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
Дориан сидел за столом, спиной к двери, и что-то печатал на ноутбуке. Юлия не было, что было очень кстати. Закрыв за собой дверь, Леон обратился к близнецу:
- Ди, это я.
Дориан никак не отреагировал, даже не обернулся. Закусив губу и вздохнув, старший добавил:
- Я поговорить с тобой хотел.
- А моего согласия спросить не хочешь? – поинтересовался Дориан, продолжая печатать.
- Что? – немного не понял Леон.
- Не хочешь спросить, хочу ли я с тобой разговаривать? – чётко повторил младший.
- А ты не хочешь?
- Всё зависит от того, о чём ты хочешь поговорить.
- О многом.
Подумав пару секунд, Дориан сохранил документ и развернулся на стуле, наконец-то посмотрев на брата. Скрестив руки на груди, он слегка кивнул, показывая, что Леон может начать говорить.
Глубоко вдохнув, старший произнёс:
- Во-первых, я хотел поблагодарить тебя за то, что ты ничего не рассказал Эвану с Леонардом.
У Дориана бровь дрогнула вверх, он совсем не это ожидал услышать. Подождав немного, Леон спросил:
- Может быть, ты что-нибудь скажешь?
- А, я отвечать обязан? Окей тогда, я принимаю твою благодарность.
Леон поджал губы. Разговор только начался, а уже начал заходить не туда, потому что Дориан на контакт не шёл.
- Ди, прошу, давай поговорим нормально.
- Мы делаем это прямо сейчас, - отрезал младший. – И, кстати, если ты хочешь говорить наедине, а я уверен, что именно этого ты хочешь, у тебя мало времени. Скоро вернётся Юлий.
- Погуляет ещё.
- Не погуляет. Это и его комната тоже, он имеет полное право здесь находиться.
Леон удивлённо вскинул брови, непонимающе смотря на брата.
- Ты хочешь сказать, что прогонишь меня, когда он придёт? – напряжённо спросил он.
- Может быть, - пожал плечами Дориан. – Спрошу у Юлия, согласен ли он на твоё общество.
Это уже слишком. Леону стоило больших усилий совладать с собой и спокойно спросить:
- Ты специально меня задеть пытаешься?
- Нет.
- Но почему-то ты всё равно это делаешь, - поджал губы старший.
- Извини, не знал, что ты стал таким чувствительным. Просто, вроде бы, я всё делаю, как хотел ты: никакой излишней близости и привязанности, исключительно дружеское общение. Время действительно всё расставило на свои места.
- Ты называешь это дружеским общением? – воскликнул Леон, всплеснув руками. – И перестань перевирать мои слова! Я никогда не говорил такого!
- Да? – искренне удивился Дориан. – Получается, я всё неправильно понял, и мы можем продолжить?
- Что продолжить? – несколько напряжённо спросил Леон, предчувствуя неладное.
- То, - спокойно ответил младший.
Встав, он начал медленно расстегивать ремень на джинсах, Леон следил за его действиями, но ничего не говорил.
- Знаешь, у меня ведь очень давно не было секса, - добавил Дориан, - как-то не до этого было. Так что очень хорошо, что мы всё выяснили.
- Очень смешно.
- Совсем не смешно. А вот хорошо, надеюсь, будет как раз таки очень, - ответил младший и снял футболку.
Леон гулко сглотнул. Он понимал, что близнец блефует, но легче от этого почему-то не становилось.
- Всё, хватит, - произнёс он.
- Мне уйти?
Леон вздрогнул и обернулся на голос. У него за спиной стоял Юлий.
- Ты давно здесь стоишь? – напряжённо спросил старший Ихтирам.
- Нет, я только что зашёл.
У Леона отлегло от сердца, но всего на мгновение, потому что Дориан снова заговорил, обращаясь к нему:
- Я так понимаю, что ты отказываешься от моего предложения?
Леон шумно выдохнул, впиваясь взглядом в близнеца. Но это было только началом.
- В таком случае, - добавил младший, - мы продолжим без тебя.
Он подошёл к Юлию и обнял его за плечи. Этого уже Леон выдержать не смог и, чтобы не наделать глупостей, быстро ушёл, хлопнув дверью так, что задребезжали стёкла.
Как только он ушёл, Дориан переменился в лице и, даже не застегнув штаны, сел на кровать, закрывая лицо ладонями и сгибаясь. А Юлий стоял, не зная, что делать, и не сводя взгляда с «близнеца», от которого сейчас волнами расходилась боль.
Несмело подойдя к кровати, Юлий сел рядом с Дорианом. Тот был невероятно напряжён и почти не дышал, сдерживая слёзы.
- Я не хочу выходить, - севшим голосом произнёс Дориан, не убирая рук от лица. – Принеси, пожалуйста, зажигалку. Она должна быть где-то в гостиной.
- Хорошо, - кивнул Юлий.
Забрав зажигалку, он вернулся на второй этаж, но остановился в коридоре, смотря на дверь в спальню Леона. Юлию было больно видеть то, как рушились отношения близнецов, пусть он и не знал, какими они были раньше. Он ведь видел затаенную боль в глазах Дориана, которую тот переставал скрывать, когда близнец уходил. Видел, как Леон бегал за ним, но натыкался на стену холодности. Он не знал, что двигало ими в том, чтобы вести себя так, но они бездарно разбрасывались самым ценным, что было у них, тем, о чём Юлий мог только мечтать – друг другом.
И инициативе никогда не было места в его жизни, с раннего детства Юлий понял, что лучше сидеть, молчать и делать всё, чтобы на тебя лишний раз не обратили внимания, но теперь ему захотелось её проявить. И будь, что будет. Пусть его вышвырнут за это на улицу, это не столь важно, потому что он и так уже обречён. Но ему хотелось сделать что-то хорошее. Сейчас там, в своей спальне, Дориан задыхался от горечи, но из-за каких-то лишь ему понятных убеждений не шёл к брату, не хотел поговорить с ним. И Леон поступал так же.
Глубоко вдохнув и сжав для уверенности кулаки, Юлий подошёл к двери в комнату старшего Ихтирам. Он скажет ему о том, что Дориан страдает. Сейчас. Без него.
Собравшись с мыслями, Юлий повернул ручку и зашёл в спальню, но в ней было пусто. Он обыскал в поисках Леона всю квартиру, но его не было нигде. Он ушёл.
Глава 45
Я падаю на колени,
Потому что ты все, что мне нужно.
Я превратил себя в чёрт знает что
Своими же руками.
Я лежу лицом вниз
И зову тебя по имени.
Я не убегу прочь,
Потому что я уже дома.
Thousand foot krutch, Already home©
Леон вернулся только на третий день, утром двадцать восьмого. С Дорианом они случайно столкнулись в ванной, потому что одновременно захотели почистить зубы и принять душ. Одарив друг друга тяжёлыми взглядами и не проронив ни слова, они встали около раковины.
Леон выглядел неважно: помятое лицо, отросшая за пару дней щетина и запах перегара. Не сложно было догадаться, что накануне он напился, а скорее всего и два дня до этого тоже.
- Где ты был? – спросил Дориан, через зеркало смотря на своё «отражение».
- А твоё какое дело?
- Ах, точно, это же только я должен отчитываться тебе о каждом своём шаге, а в обратную сторону схема не работает.
- Теперь можешь расслабиться, мне плевать, чем ты там занимаешься и с кем.
Леон склонился к крану, желая прополоскать рот, но Дориан хлопнул по смесителю, перекрывая воду. Сделав вид, будто этого не было, старший хотел снова открыть кран, но Дориан намертво вцепился в него, не позволяя это сделать.
- Руку убери, - раздражённо и презрительно сказал Леон, - а то ещё с парочкой пальцев будут проблемы, сломаю.
От такого заявления, от этого тона, пропитанного ядом, которого он не заслуживал, в глазах Дориана полыхнуло алым, и он ударил брату хлёсткую пощёчину.
- Какая же ты сволочь, - процедил он, в упор смотря на близнеца. – Самовлюбленный, эгоистичный ублюдок.
- Ну да, не всем же быть такими, как ты, - хмыкнул Леон и столкнул с полочки флакончик духов. Он упал в раковину и разбился.
Леон даже не знал, зачем это сделал, просто хотелось показать брату, что теперь между ними всё кончено. И это был неплохой способ это сделать.
Это были любимые духи Дориана. И дело было не в дорогой марке и даже не в запахе; они были наполовину использованными, старыми. Братья приобрели их вместе, за полгода до трагедии, произошедшей с младшим, после победы в важной номинации на престижную премию. Тогда у них были рождественские «каникулы», целых десять дней заслуженного отпуска, который они провели только вдвоём. Снег за окном, один плед на двоих и тёплый, ароматный глинтвейн; в первый день отпуска Дориан, отвлёкшись на Леона, случайно надушился так, что этот запах преследовал их почти до конца отдыха, впитавшись в одежду, витая в воздухе. И потом Дориан всё время в шутку говорил, что эти духи пахнут для него счастьем, ведь те ленивые «каникулы» были так прекрасны, и потому пользовался ими только в особых случаях.
Капсульная коллекция. Таких больше не было. И по лицу Дориана было понятно, что попытка задеть его удалась на славу.
- Какими «такими»? – напряжённо спросил он.
- Честными, душевными шлюхами.
Это было, как серпом по горлу, даже дыхание перехватило. Схватив бритву, к которой потянулся Леон, Дориан со всей силы швырнул её об стену; аппарат отлетел на пол, выплюнув пару запчастей.
- Что, потрахались плохо?! – всё-таки сорвавшись, рявкнул старший, хоть и обещал себе не поддаваться на провокации близнеца.
- Что ты несёшь?!
- А что мне ещё думать?! Чего ещё нервный ты такой и недовольный?! Так я ж не против, навёрстывай упущенное! Хоть под полгорода ляг, я тебе слова не скажу! Всё, зелёный свет! Только я уберусь подальше, чтобы не видеть этого! Тебе всё равно одиноко не будет, у тебя же Юлий есть!
- Да ты совсем идиот, что ли?! Не спал я с ним! Даже не прикасался к нему! И к тебе полез только затем, чтобы заставить тебя задуматься и хоть что-то понять! Чтобы как-то встряхнуть тебя и вывести из грёбаной идеальной роли! А ты взял и свалил!
- А что мне было делать?! Ты очень доходчиво показал мне, что я тебе не нужен!
- Да, не нужен, - резко перестав кричать, словно контакт со звуком отошёл, ответил Дориан и, развернувшись, хотел уйти, но Леон успел схватить его за руку, удерживая.
Продолжая крепко сжимать запястье близнеца, Леон встал перед ним, пытаясь заглянуть в глаза, но Дориан старательно отводил взгляд.
- Отпусти меня, - проговорил младший, дёрнув рукой. – Пойду нового любовника искать.
- Ты переживал за меня? – пропустив его слова мимо ушей, спросил Леон.
У Дориана на шее дрогнули жилы. Шумно выдохнув, он вздёрнул голову, смотря близнецу в глаза, и ответил:
- Я двое суток не спал, объездил все больницы и гостиницы в поисках тебя. А ты даже не соизволил ответить ни на один звонок. Так что нет, я не переживал.
Всё-таки высвободив руку, он ушёл. Не прошло и минуты, как дверь в его спальню открылась, и в неё зашёл Леон.
- Не обязательно было за мной бежать, - проговорил младший. – Я уже в своём уме и из окна прыгать не буду.
- Это хорошо, а то боюсь, ещё одного раза моё сердце бы точно не выдержало, - ответил Леон и улыбнулся, но Дориан даже не взглянул на него.
Вздохнув, Леон сел рядом с близнецом и уже серьёзно сказал:
- Я же действительно думал, что не нужен тебе.
- Я должен пожалеть тебя?
- Нет. Я просто хочу, чтобы ты это знал. Потому я и уехал, мне было слишком невыносимо видеть твою холодность. И, если честно, я действительно поверил в то, что ты можешь связаться с этим, Юлием, от этого мне окончательно сорвало крышу.
- Ну, хоть признался, - хмыкнул Дориан.
Леон невесело улыбнулся, лишь приподнял уголки губ.
- А ещё я хочу сказать, - вновь заговорил он, - что не проходило ни дня, чтобы я не скучал по тебе. Я всегда знал, что ты нужен мне, но даже представить не мог, что настолько.
- Значит, разлука нас обоих многому научила, - поджал губы младший.
- Да, - слегка кивнул Леон. – И, может быть, теперь ты поймёшь, каково мне было всё это время, без тебя: не знать, где ты, жить в бесконечном неведении и страхе того, что с тобой могло что-нибудь случиться, и я больше никогда не увижу тебя. Каждый день просыпаться с мыслью, что вот сегодня ты обязательно вернёшься, я найду тебя, и каждый вечер засыпать с отчаянной надеждой на то, что если не сегодня, то завтра это непременно случится.
Дориан скривил губы и отвернулся. У Леона был удивительный дар, говорить так, чтобы заставить другого человека почувствовать себя виноватым. Более того, он умел перекрутить всё так, чтобы тот, другой, задумался и действительно усомнился в том, что его правда истинна.
- Вот только у тебя на это было два дня, а у меня почти два года, - продолжал старший. – И каждый грёбанный день я звал тебя и верил в то, что ты меня услышишь.
«Я тебя тоже звал, я умолял тебя спасти меня, когда надо мной измывались, а ты не слышал», - подумал Дориан, эта мысль немного отрезвила и напомнила о том, что, увы, в этот раз у них совершенно разная правда.
- А потом ты вернулся и отвернулся от меня, - договорил Леон. Он уже неотрывно смотрел на близнеца, Дориан этого не видел, но чувствовал.
- Я от тебя не отворачивался, - сказал младший и встал.
Леон снова хотел что-то сказать, но Дориан опередил его, продолжая:
- Это всё очень здорово, что мы наконец-то смогли сесть и поговорить, но давай продолжим вечером. Нам через сорок минут нужно быть в студии, а мы ещё даже душ не приняли.
Помолчав пару секунд, он поднял палец вверх, подчёркивая важность своих слов, и добавил:
- Но духи я тебе ещё припомню. Это были мои любимые.
- Я знаю. А мне теперь один Бог знает, как побриться, - развёл руками старший.
- Можешь взять мою бритву. А я пока на всякий случай позвоню Фишеру и предупрежу, что мы опоздаем.
Глава 46
Будь готов сражаться этой ночью!
Теперь ты знаешь, что настало время прокатиться.
Цирк для психов -
Мы ходим кругами.
Осмотрись, потому что я
Хочу прекратить этот, я хочу прекратить этот...
Цирк для психов! (Для психов! Поехали!)
Цирк для психов! (Для психов! Поехали!)
Skillet, Circus for psiho©
Братья приехали почти с часовым опозданием, потому что, как обычно, копались, а потом ещё и попали в пробку. Допивая на ходу уже остывший кофе, они влетели в студию, где их уже ждали Фишер и друзья.
- Можно тебя на минутку? – спросил Рональд, поманив Леона пальцем.
Когда они отошли, продюсер строго спросил:
- Ты в запой опять ушёл?
- Что? – не понял старший Ихтирам.
- Колоться начал? Обкурился?
- Рональд, ты о чём? – мотнул головой Леон.
- Я о том, что ты пропадал где-то двое суток и никому не удосужился сказать, где ты был.
- Ага, - хмыкнул Эван, они с Леонардом тоже решили поучаствовать в отчитывании товарища. – Хотя бы Дориану мог сказать, куда собираешься.
- Согласен, - кивнул Леонард. – Ты не представляешь, что он устроил.
- А что он устроил? – напряжённо уточнил Леон.
- Ничего, - развёл руками Прежан. – Просто вломился ко мне посреди ночи и перевернул всю квартиру в поисках тебя, потому что на слово не поверил, что тебя там нет. Даже из холодильника всё выбросил. Уж не знаю, что он думал: что я тебя расчленил и в морозильник по частям засунул? Но на тот момент мне действительно захотелось это сделать. А потом он к Леонарду поехал и устроил там то же самое, а ты же знаешь, как Леонард любит порядок.
- Он тебя едва в международный розыск не объявил, - тоже сказал Норват. – Хорошо, что Рональд вовремя вмешался. Мы всёрьёз боялись, что у Дориана нервный срыв случится.
- Дежа-вю прямо было какое-то не очень приятное, - вновь заговорил Эван. – Дориан так же с ума сходил, как ты, когда он пропал, не отличишь.
Слыша их слова, будто через толщу воды, Леон медленно повернул голову, смотря на близнеца. Дориан сидел на диване, скрестив руки на груди, и даже не смотрел в их сторону. Всем своим видом он показывал, что ему всё равно, но теперь, после рассказа друзей о том, как он переживал за него, Леон понимал, что это совсем не так, что это всё маска, игра.
- Эй, ты нас, вообще, слушаешь? – спросил Эван, тронув его за плечо.
Леон вернул взгляд к друзьям; наконец-то на них соизволил обратить внимание и Дориан.
- Может быть, работать уже начнём? – недовольно спросил он.
- Погоди, - ответил Эван. – Мы пытаемся твоему брату мозги на место поставить и человека из него сделать.
- Это гиблое дело, - махнул рукой младший Ихтирам. – Но, если мы ещё не начинаем, но я пойду, покурю.
- Обойдёшься, - отрезал Фишер. – Никаких сигарет перед записью.
Дориан закатил глаза, но снова послушно сел.
- Начинаем, - добавил Рональд. – Все занимайте свои места. Дориан, ты тоже не сиди.
- А вот этого мне не хватало, - с улыбкой шепнул друзьям Эван, наблюдая за тем, как продюсер раздаёт всем указания.
Все приступили к подготовке к работе. Дориан, забрав у Рональда тексты песен, также ушёл в свою комнату записи и, устроившись на стуле, стал знакомиться с материалом.
- Дориан, ты распелся? – спросил в микрофон Фишер.
Младший Ихтирам кивнул и снова опустил взгляд в тексты. По прошествии семи минут всё было готово к записи. Рональд решил заняться Дорианом, а за пульт к остальным посадил помощника.
- Начинаем с третьей позиции, - объявил он в микрофон. – Музыка к ней уже готова в итоговом варианте.
- Не начинаем, - ответил Дориан.
- В смысле?
- В том смысле, что я не буду это петь.
- Что? – переспросил Рональд, надеясь, что он ослышался, но что-то ему подсказывало, что это совсем не так.
Склонившись максимально близко к микрофону, Дориан чётко повторил:
- Я это петь не буду. Это никуда не годится.
- Дориан, - напряжённо проговорил Фишер, - это – ваш материал и он очень хорош, с этим все согласны.
- А я не согласен, - продолжал стоять на своём младший Ихтирам. – И я это исполнять не буду. Это не мои песни, я их не писал и они мне не нравятся.
Фишер сделал глубокий вдох и выдох, чтобы не наорать на подопечного.
- Дориан, - вновь обратился он к парню, - ты будешь это петь. Потому что мы записываем альбом именно с этим содержанием.
- Хочешь поспорить? – вскинул бровь Дориан, с вызовом смотря на продюсера.
- Дориан, не устраивай сцен.
- А я ничего не устраиваю. Но петь я буду только свои песни.
- Но их у нас нет. А эти есть и они уже в работе. Так что заканчивай выпендриваться и приступай к работе.
Сняв наушники, Дориан быстро вышел из комнаты записи и достал из своей сумки стопку бумаг; остальные музыканты, заметив, что у Дориана с Фишером что-то пошло не так, тоже вышли в общую комнату, пытаясь понять, в чём дело.
- Это – мои тексты, - заявил Дориан, протянув продюсеру распечатки. – И либо я буду исполнять их, либо я не буду участвовать в этом вовсе.
- Дориан, не делай вид, что ты ничего не понимаешь. Альбом в работе и мы не можем сейчас всё поменять.
- Но ведь его превью ещё не было?
- Не было, - напряжённо ответил Рональд.
- Значит, никто не знает, что должно было в нём быть. Здесь, - Дориан указал на тексты, - материала на два альбома. Хочешь, сам отбери то, что нужно сейчас, но, если что, я это уже сделал: те песни помечены единицей.
Леон, Эван и Леонард незаметно подошли ближе, с интересом слушая их спор. Он был, безусловно, жарок – хоть ставки делай!
Скрепя сердце, Рональд опустил взгляд в листы, решив сначала почитать то, что предлагал Дориан, а уже потом отказываться и доказывать, что на передел альбома они не могут пойти.
Как и обычно, младший Ихтирам написал стоящие вещи, было в них то самое – неуловимое, но неповторяемое, что выделяло их творчество среди других бойз-бендов. Но сути дела это не меняло – работа уже шла полным ходом, часть музыки была записана и они не могли взять и с бухты-барахты переделать всё под новые тексты только потому, что Дориану что-то стукнуло в голову.
- Хорошие тексты, - кивнул Фишер, вернув листы Дориану. – Мы обязательно используем их для следующего альбома.
- Нет, сейчас, - твёрдо ответил младший Ихтирам.
- Дориан…
- А если ты отказываешься, то и я буду участвовать в записи только следующего альбома. И в тур с вами поедет Юлий, потому что ему всё равно, что петь, если, конечно, вы научите его это делать.
Рональд скрипнул зубами от злости на Дориана. Он всегда был своенравным, но то, что он творил сейчас, было высшим проявлением его неуправляемости. Никогда прежде у Фишера не возникало столь сильного желания ударить этого самодовольного мальчишку, чтобы спесь спала, и он вспомнил, что мир всё-таки не крутится вокруг него и в нём хотя бы иногда нужно считаться с другими людьми.
- Вот мы и побывали на боях без правил, - прошептал Эван, наблюдая за спорящими. – Только в нашем случае бой словесный.
- Даже если бы я хотел пойти у тебя на поводу, - отвечал Рональд, старательно держа удар, - я бы не смог этого сделать. Если ты вдруг забыл, к песням нужна музыка, а её у нас нет.
- Я напишу, - уверенно сказал Леон и, подойдя к ним, встал рядом с братом.
- Леон, очень здорово, что ты поддерживаешь Дориана, но мы не можем ждать полгода, пока ты это сделаешь. У нас, вообще-то, сроки.
- Дай мне неделю, и я всё сделаю.
- Ты в своём уме? И ты действительно считаешь, что сможешь написать музыку для целого альбома всего за семь дней? Это невозможно!
- А у тебя нет другого выбора, кроме как поверить мне на слово, - смотря в глаза продюсеру, ответил старший Ихтирам. – Либо мы записываем свой материал, либо ищи замену и мне.
Рональд почернел, впившись взглядом в близнецов. Они только воссоединились, а уже умудрились объединиться против него и начать создавать проблемы. И можно было бы попытаться спорить, но Рональд, знал, что это дело заведомо обречено на провал. Упрямства Дориана хватило бы на сотню нормальных людей, и он никогда не отступит от своего. А Леон пойдёт за ним, будь он хоть тысячу раз не прав. Близнецы, мать их… Сплошные проблемы с ними.
Глубоко вдохнув и выдохнув, Фишер покачал головой, говоря:
- Вы подводите меня под монастырь…
- Совсем нет, - ответил Леон. – Просто мы хотим продолжать делать хорошую музыку, СВОЮ музыку.
Вновь вздохнув, Рональд перевёл взгляд на Эвана с Леонардом. Те не вмешивались в разговор, но внимательно слушали его. И к гадалке не нужно было ходить, чтобы знать наперёд, что если близнецы уйдут из группы, то они не будут играть с кем-то другим и проект просто погибнет.
- Решайся, Рональд, - заговорил Дориан, - ты всё равно ничего не теряешь.
- Я здоровье с вами теряю. А ещё немного и жизнь потеряю, потому что у меня инфаркт случится от ваших выходок.
Братья синхронно пожали плечами. В который раз сделав глубокий вдох, чтобы не сорваться на крик и не опуститься до рукоприкладства, которого эти двое заслуживали, Фишер нехотя добавил:
- Ладно, будь по-вашему. Даю вам неделю на то, чтобы написать музыку. Но если вы не успеете…
- То ты пошлёшь нас куда подальше, и мы будем прозябать в забытьи, потому что без тебя у нас ничего не получится, - покивал Леон, договаривая за продюсера.
- Рад, что вы всё понимаете, - поджал губы Рональд и обратился уже ко всем: – В таком случае все свободны. Встречаемся здесь третьего января. И держите меня в курсе прогресса, но если я не буду отвечать, знайте, что я ушёл из-за вас в запой, - последняя часть высказывания вновь была обращена к братьям Ихтирам.
- Не ожидал, что ты поддержишь меня, - шепнул Дориан Леону, когда Фишер покинул их.
- А разве я мог поступить иначе?
Младший расплылся в улыбке, но быстро дал себе мысленную пощёчину. Нет, нельзя таять и расслабляться, ещё слишком рано.
- Теперь тебе придётся потрудиться… - проговорил он в ответ.
- Но ты ведь мне поможешь?
Дориан пожал плечами и перевёл взгляд на подошедших Эвана и Леонарда.
- Ну, вы даёте… - покачал головой Прежан. – Я думал, у Фишера пар из ушей повалит от негодования и он вас придушит.
- Думаю, суд бы его оправдал, - тоже высказался Леонард.
Эван покивал.
- Это точно. Когда вы лбами с кем-то сталкиваетесь, то любой захочет вас убить.
- Но зато вы хоть помирились, - кивнул Норват.
- Ага, - лукаво улыбнулся Прежан. – Давно доказано, что лучший способ помирить вас – дать вам общего противника. И чаще всего им оказывается наш несчастный Фишер.
- А ты у нас прям эксперт по нам? – вскинул бровь Леон.
- Ну да, докторскую уже могу защищать по ихтирамоведению.
- Писать без ошибок научись, а потом уже на докторскую замахивайся.
За это высказывание Леон получил от Эвана под рёбра и скривился, потирая бок.
Вскоре все разъехались по домам. Близнецам открыл дверь Юлий, потому что никто из них не взял с собой ключи, собираясь впопыхах. Как обычно, Леон наградил его не слишком ласковым взглядом, но говорить ничего не стал, не до него было.
Дориан не звал его с собой, но и не стал протестовать, когда Леон поднялся с ним в его спальню. Сев на кровать, он спросил:
- Продолжим разговор?
- Если ты согласен потом убирать за Лео, то да.
Старший непонимающе нахмурился. Закатив глаза, Дориан пояснил:
- Я его выгулять не успел. И если я этого не сделаю в ближайшее время, то у него лопнет терпение.
- Ладно, пошли… - нехотя согласился Леон. Гулять по морозу, который был сегодня особенно крепок, не хотелось.
- Если так не хочешь, можешь не идти, я не маленький, не потеряюсь, - хмыкнул Дориан.
- Нет уж, я тебя теперь ещё долго одного из дома не выпущу. Мало ли, что тебе в голову стукнет…
Леон встал и потрепал близнеца по волосам, за что получил от него подзатыльник. Победно глянув на него, Дориан отошёл к шкафу, снова выбирая, что надеть, а одеться нужно было как можно теплее.
Прогулка проходила благополучно. Лео радостно бегал по снегу, валялся в нём, а вот Дориан уже через полчаса начал умоляюще смотреть на него, потому что жутко замёрз.
- Может быть, он дорогу домой сам найдёт? – с надеждой спросил Леон, переступая с ноги на ногу рядом с братом. В отличие от Дориана, который всю жизнь привык утепляться, чтобы не простудиться, он оделся не так тепло и потому у него уже зубы стучали от холода.
Младший бросил на него гневный взгляд.
- Нет уж, - отрезал он, - втроём ушли, втроём и вернёмся.
- И будем потом использовать Лео вместо грелки для тебя, - покивал Леон, - потому что, если после сегодняшнего ты ещё и заболеешь, Фишер точно взорвётся.
- Можно подумать, я никогда не работал больным?
- А с этим пора завязывать. Здоровье беречь надо.
- Спасибо за заботу, - съязвил Дориан и, потянув за поводок, быстрым шагом пошёл вперёд.
- Хватит уже бегать от меня, - сказал Леон, догнав его.
- Я от тебя не бегаю, просто мне холодно, а если идти быстрее, то можно согреться.
- Хреново ты врёшь, по крайней мере, мне.
- Не нравится, не слушай.
- Ди, мы же уже выяснили, что мы оба рады друг друга видеть, почему ты снова ведёшь себя так, будто это не так?
- Хочешь обсуждать это сейчас? – спросил младший, остановившись и развернувшись к Леону. – А если нас услышит Самюэль? Или просто прохожие?
Он вскинул бровь, в упор смотря близнецу в глаза. Леона его взгляд несколько покоробил.
- Хорошо, давай подождём до дома… - немного неуверенно ответил он.
Кивнув, младший снова пошёл вперёд, куда его тянул Лео.
Вернулись домой они только через полтора часа. Снова поднявшись в свою спальню, Дориан забрался с ногами на кровать и закутался в одеяло, Леон сел рядом.
- Всё, Ди, мы дома, рядом никого нет, скажи уже, наконец, зачем ты всё это затеял?
- Что именно?
- Зачем избегал меня и всеми силами демонстрировал, что я тебе не нужен?
Дориан пожал плечами.
- Ди, заканчивай ломаться, не девочка. Говори уже.
- А сам как думаешь, почему я это делаю?
- Если бы я знал, я бы не спрашивал.
- В таком случае думай, я подожду, - хмыкнул младший и отвернулся.
- Ди, не играй в молчанку.
Ноль реакции.
- Ди…
Тот же результат.
- Дориан? – напряжённее обратился к близнецу Леон, смотря на него исподлобья.
- Да хоть тысячу раз повтори моё имя, я всё равно не отвечу, - наконец-то соизволил что-то сказать Дориан, тоже посмотрев на брата. – Думай, Леон, думай. А будешь доставать меня, пойду снова к Юлию.
У Леона на челюстях дрогнули желваки. Упоминания о самозванце и сопернике действовали на него, как красная тряпка на быка.
- Кстати о Юлие, - проговорил он, - он долго здесь ещё будет оставаться?
- А он мне не мешает. И идти ему некуда.
«Ладно…», - подумал Леон и попытался зайти с другой стороны.
- Может быть, ты с ним хотя бы спать перестанешь в одной постели?
Оставив вопрос близнеца без ответа, Дориан развернулся к нему и произнёс:
- Раз уж мы заговорили о Юлие, то у меня к тебе тоже есть один вопрос. Расскажи-ка, как ты целовался с ним, а, горе-натурал?
Леон мгновенно помрачнел от напоминания о том эпизоде, про который он уже давно забыл. Но он попытался сделать хорошую мину при плохой игре.
- С чего ты это взял? – спросил он.
- Юлий рассказал. Или ты думал, что мы всё время молча сидим? Я его попросил рассказать мне про то, как ему жилось в моей роли, с тобой и он поведал мне и об этом интересном моменте.
- Наврал, - отрезал Леон.
- Не наврал.
- Ты мне веришь или ему?
- Не важно, кому я верю, но, пусть я и не могу понять, когда врёт Юлий, но я прекрасно различаю, когда это делаешь ты.
Леон поджал губы и отвернулся. Выкручиваться бесполезно, придётся признаваться.
- Да, целовал, - ответил он. – Но я просто хотел застать его врасплох, то есть, тебя… Я же думал, что это ты…
Нахмурившись от того, что запутался в словах, Леон взглянул на Дориана.
- Забавно… - протянул младший. – Ты целовал его, тебе по пьяни было настолько наплевать, кого отыметь, что ты сделал это со мной, а педиком и конченым извращенцем почему-то всё равно получаюсь я.
- Когда это я называл тебя извращенцем?
- Ты называл извращением то, что мы делали, а поскольку именно я захотел продолжения, сам собой напрашивается вывод о том, что ты считал меня извращенцем.
Леон вновь поджал губы, разговор получался тяжёлым. Помолчав немного, он произнёс:
- Ты так часто говоришь о том, что между нами было, намекаешь на это, что…
- Что ты думаешь, что я снова хочу таких отношений? – предположил Дориан, договорив за брата.
- Ну да.
- А что, если я скажу: «Да»?
Леон потупил взгляд и сжал край кровати. Что он мог на это ответить?
Дориан выдержал паузу, испытывающе смотря на близнеца, и добавил:
- Можешь расслабиться. Ответ – нет. После того, как ко мне вернулся рассудок, ты перестал меня возбуждать.
Сказав это, он встал и хотел выйти из комнаты, но Леон успел остановить его около двери, схватив за руку. Постоянные побеги младшего уже достали его.
- Если ты не перестанешь от меня бегать, - твёрдо произнёс он, смотря брату в глаза, - я тебя к себе наручниками прикую.
- Не знал, что ты полюбил жёсткий секс, - фыркнул Дориан, слабо пытаясь высвободить руку.
- Специально для тебя их куплю.
- А что же люди скажут, когда увидят нас, скованных наручниками? – вскинув голову, выплюнул младший.
На мгновение Леон непонимающе нахмурился, а затем его осенило, просто мозаика сложилась в голове.
- Так вот, что ты имел в виду! – воскликнул он. – Постоянно намекаешь на то, что было, сказал, когда мы гуляли, что как это мы будем при посторонних обсуждать нашу жизнь! Ты злишься на меня за то, что я положил конец тем нашим отношениям из-за того, что боялся, что все об этом узнают?! Ты так думаешь?
Дориан поджал губы и снова несильно дёрнул рукой, скорее просто для вида, чем для того, чтобы освободить её.
- А разве это не так? – спросил он; глаза яростно сверкали.
- Так. Вернее… не совсем так… - Леон нахмурился, вновь запутавшись и в словах, и в самом себе.
- Как? – требовательно спросил младший. – Определись уже.
- Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?! – чуть повысил голос Леон, нервы уже сдавали.
- А не надо говорить мне то, чего я хочу! Я ничего не хочу! Просто скажи мне правду, хотя бы раз!
Леон тяжёло вздохнул, на мгновение прикрыв глаза, и вымученно посмотрел на близнеца.
- Ты долго ещё собираешься меня пытать?
- А я тебя пытаю? – искренне удивился Дориан.
- Вообще-то, да. Ты мне все нервы уже измотал. И я уже просто не понимаю, что думать, что делать, что говорить.
- Бедненький… - притворно елейно проговорил младший, покачав головой.
Стиснув зубы, Леон просто взял его за плечи и со всей силы тряханул, отчего Дориан ударился лопатками об дверь и скривился от боли.
- Что, не нравится, когда я могу тебе ответить? – со злостью спросил младший.
- Не нравится, что ты ведёшь себя, как последняя сука, хотя по всем признакам принадлежишь к мужскому полу.
- Браво! Ты всегда мастерски умел переводить стрелки! Вот только доходило до меня это долго, только на двадцать четвёртом году жизни понял всё, пожив вдалеке от тебя, с нормальными людьми!
Последние слова Дориан проорал так, что заболели связки.
- Опять двадцать пять! И вот мы снова вернулись к тому, что я весь такой из себя хреновый! Вот только я понять никак не могу, что я сделал не так! А ты только и делаешь, что орёшь и грёбаными намёками разговариваешь!
- Вот именно! Ты не понимаешь! Тебе же даже в голову не пришла мысль о том, что ты можешь быть в чём-то виноват! Ты же у нас идеальный! Всё, отпусти меня!
Дориан толкнул Леона в грудь, отталкивая от себя, но тот быстро среагировал и снова притиснул его к двери, на этот раз зажимая между ней и собой. Младший вырывался совсем недолго, а потом просто затих и отвернул от близнеца голову, не желая смотреть на него. Глаза щипало от неуместных слёз, он ведь и себе уже всю душу истрепал своим поведением, но иначе не мог; на щеке ощущалось горячее, сбитое, как и у него самого, дыхание его второй половинки.
Секунды бежали, перетекали в минуты, они молчали. Это было так странно – вновь оказаться так близко друг к другу, Дориан ведь не подпускал близнеца к себе, были только мимолётные, ничего не значащие касания, когда Леон хватал его за руку, а теперь они были плотно прижаты друг к другу, чувствовали яростное сердцебиение другого, которое нельзя было отличить от собственного, тепло, исходящее от самого родного в мире тела, коконом обволакивающее их и сливающее в единое целое. Как и должно быть. Как было всегда.
И так хотелось отпустить всё, отмахнуться от прошлого, как от назойливой мухи, зажмуриться, крепко-крепко обнять и долго-долго не отпускать, потому что самому это так нужно. Но сделать это не позволял разум, в котором червями жило слишком много обид.
- Неужели тебе так нравится меня ненавидеть? – тихо, почти шёпотом спросил Леон. Дориан не ответил.
Старший попытался повернуть его голову к себе, чтобы посмотреть в глаза, но Дориан упрямо смотрел в сторону. Баран он и есть баран, хоть с кудряшками, хоть без них.
Вздохнув, Леон оставил эти попытки и просто провёл кончиками пальцев по щеке близнеца. Заставить его сделать что-то невозможно, давно пора было усвоить это, можно только дождаться, когда он сам соизволит изменить свое решение.
- Я тебя не ненавижу, - с опозданием в две минуты, но их будто и не было, ответил младший. – Я на тебя злюсь.
- А вот это уже что-то, - невесело усмехнулся Леон.
Помолчав пару секунд, он кивнул и добавил:
- Мы выяснили, что ты на меня злишься. Что дальше? Из-за чего?
Дориан медленно повернул голову, непонимающе смотря на него.
- Ты реально настолько идиот, что ничего не понимаешь? – спросил он. – Или прикалываешься надо мной?
Леон тяжело вздохнул и ткнулся лбом близнецу в плечо, но тот передёрнул плечами, отталкивая его.
- Я тебя за красивые глазки и ласку не прощу, даже не надейся, - отчеканил Дориан, смотря старшему в глаза.
- Вот ты требуешь от меня ответов, правды какой-то хочешь, а сам ничего толком сказать не можешь.
Дориан презрительно и болезненно скривил губы.
- Чёрт побери! – рявкнул Леон, ударив кулаком в дверь около головы близнеца. – Да скажи ты уже хоть что-нибудь!
Резко выдохнув, младший оттолкнул его от себя и со всей силы ударил в лицо. В челюсти что-то хрустнуло и, застонав от боли, Леон схватился за неё, сгибаясь.
- Больно? – поинтересовался Дориан, будто не знал ответа, будто не чувствовал его.
Леон вскинул на него гневный взгляд.
- Нравится, когда без объяснения причин причиняют боль?
Старший медленно подошёл к нему и схватил за грудки, Дориан в ответ мёртвой хваткой вцепился в ворот его кофты. Взгляд глаза в глаза, закипающая ярость и слишком разгорячившаяся кровь. Они могли бы покалечить друг друга. Но этого не случилось, потому что в комнату зашёл Юлий.
- У вас здесь всё в порядке? – спросил он, настороженно переводя взгляд с одного близнеца на другого.
- Почти, - ответил Дориан, поджав губы.
- Просто вы так орали, а потом резко замолчали… - Юлий зацепился взглядом за кровь на губах старшего Ихтирам. – Вы поссорились?
- Это не твоё дело, - довольно грубо ответил Леон.
- Я знаю, но… вы всё время ругаетесь. А теперь, судя по всему, ещё и дерётесь. Зачем?
- А ты не в том положении, чтобы отчитывать нас.
Леон отпустил Дориана и развернулся к Юлию, впиваясь теперь уже в него гневным, потемневшим взглядом. Тот сглотнул, уголки губ нервно дрогнули, но не ушёл.
- Ну, давай, - хмыкнул младший, скрестив руки на груди. – Пусть ещё один невинный человек пострадает. Тебе же без разницы, на ком срываться. Хотя нет, предпочтительно, чтобы этот кто-то выглядел, как я.
Леон обернулся на него. Подумав пару секунд, он шумно выдохнул и произнёс:
- Это из-за меня Дориан оказался на улице в ту ночь.
Дориан в удивлении вскинул брови, наконец-то на его лице отразились истинные эмоции, без маски, наложенной принципиальной игрой. Леон продолжал, не сводя с него взгляда:
- Мы собирались отмечать окончание тура и поссорились, я поехал в клуб один. А когда вернулся, застал его полуголого и обнимающегося с соседом. Я был пьян и не стал разбираться, в чём дело, некрасиво обозвал, ударил и вышвырнул из квартиры, не дав даже штаны надеть.
Юлий стоял, не шевелясь, и старался даже не дышать, чтобы не нарушить исповедь Леона. Он понимал, что его откровения были не для него.
- Из-за меня он нарвался на тех ублюдков и едва не погиб. А потом я даже не сказал ему правды: сначала врал, что он попал под машину, а потом, когда у него начались приступы и он начал вспоминать обрывки той ночи, рассказал, что тогда случилось, но не сказал о том, что это я его выгнал из дома. Вот так. И оказалось, что сорвался я тогда на него совершенно ни за что: сосед пришёл, потому что мы его затапливали, у нас в ванной на первом этаже трубу прорвало, пока я гулял, а Дориан спал.
Леон договорил, и воцарилась тишина. Дориан не ожидал такого его поступка и теперь не знал, что сказать. Он облизнул губы и растерянно взглянул на Юлия, который продолжал стоять в дверях. Решив, что теперь он здесь точно лишний, он ушёл, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Близнецы вновь остались вдвоём и никто ничего не говорил. Леон ждал ответа на свои слова, ведь именно их младший добивался от него, он это просто знал. А Дориан, получив желаемое, вдруг понял, что не знает, что с этим делать.
Простить? Обнять? Сказать, что рад, что брат наконец-то признал свои ошибки? Это всё было не то.
«Кажется, я сам не знаю, чего хочу», - спутано подумал Дориан.
- Ну что, счастлив? – спросил Леон
- Если честно, я не ожидал, что ты при Юлие выложишь всю правду…
Леон покивал и, обернувшись на дверь, многозначительно произнёс:
- Я тоже. Так что теперь нужно что-то делать со свидетелем…
- Ты неисправим, - покачал головой Дориан. – Что, боишься, что корона упадёт?
- Скорее уж это случится с тобой. Потому что ещё одно высказывание в таком тоне, и я тебя ударю, - пригрозил в ответ старший, но уже без злости.
Дориан покивал.
- Резонно, - ответил он. – В данной ситуации я заслужил этого. Бей.
Леон снова подошёл к нему, взяв за подбородок, повернул голову чуть вбок, чтобы удобнее было бить, и чтобы не попасть в нос или глаз. Дориан спокойно смотрел в сторону, мысленно готовясь к удару, и не заметил лукавого огня, зажегшегося в глазах близнеца. В последний момент вместо того, чтобы ударить младшего в ответ, Леон замахнулся и со всей силы шлёпнул его по заднице, даже самому ладонь обожгло болью.
Дориан, явно не ожидавший такого, вздрогнул и, широко распахнув глаза, уставился на близнеца.
- Ты что делаешь?
- Ну не мог же я тебя по лицу ударить, оно у тебя многострадальное, - хохотнул Леон. – А вот задница всё стерпит!
Словив гневный, прожигающий взгляд Дориана, он осёкся и захотел откусить себе язык. Это же надо было такое ляпнуть?
- Ди, я не то имел в виду… - проговорил он, подняв руки.
- Ну, всё… - напряжённо ответил младший.
Леон гулко сглотнул. Впервые в жизни он столкнулся с ощущением того, что его сейчас будут убивать. И данном случае он понимал, что есть, за что. Надо думать прежде, чем говорить.
Не сводя с него тяжёлого взгляда, Дориан сделал несколько шагов вперёд и… схватив с кровати подушку, со всей дури ударил ею близнеца. Леон окончательно опешил, он приготовился минимум к сломанному носу, а тут – подушка.
- Что ты только что сказал?! – рявкнул младший, но теперь и в его словах злость была скорее наигранная.
Леон открыл рот, но не успел ничего сказать, потому что снова получил подушкой по лицу.
- Всё, моё терпение лопнуло! – с вызовом воскликнул он и схватил вторую подушку. – Ты допрыгался, барашек!
Оружие вышло из строя очень быстро, и весь пол усыпал пух. Попытавшись какое-то время драться при помощи изодранных наволочек, что было малорезультативно, близнецы бросили их и сцепились уже без посредничества предметов в какой-то непонятной схватке.
Всё закончилось достаточно предсказуемо – оба оказались на полу, но то, что их борьба перешла в горизонтальную плоскость, не умерило их пыла.
- Когда же ты уже научишься вовремя останавливаться? – воскликнул Леон.
- Только после тебя!
- Не обязательно во всём уступать мне, достаточно того, что ты меня вперёд пропустил, когда мы рождались!
Оба получали удовольствие от этого воинственного взаимодействия, ведь это был что ни на есть физический контакт, который им был так нужен. И их агрессия носила скорее демонстративный характер, потому что никто никому не причинял серьёзной боли и не пытался нанести увечья.
- А старших пропускать надо! – отозвался Дориан.
- Так и младших тоже!
Леон попытался подмять близнеца под себя, но тот извернулся и перевернул их, укладывая старшего на лопатки и седлая его бёдра. Быстро перехватив руки Леона, Дориан прижал их над его головой, вынужденно склоняясь к его лицу. Дыхание от продолжительной борьбы настолько сбилось, что приходилось дышать ртом, оно опаляло, глаза блестели от ударной дозы адреналина, бушующего в крови.
Когда Леон дёрнул руками, пытаясь высвободить их, младший перехватил его запястья сильнее, ещё ниже склоняясь, почти ложась на него и смотря в глаза.
Интимная близость, тесный контакт тел. Они очень часто оказывались настолько близко друг к другу раньше, и это никого не смущало, это было нормально. Но сейчас почему-то Дориану стало дико неловко.
В голове вспыхнули воспоминания о ночи в том злосчастном парке, где когда-то начался его персональный кошмар, их трагедия, о той ночи, когда они пришли туда с Леоном. Как он целовал его, точно так же сидя на нём, смешивая ощущение ужаса, которое навевало то место, с чем-то совершенно другим.
Кажется, они заигрались.
Гулко сглотнув, Дориан выпрямился, отпустив руки близнеца, а после встал.
- Всё, повеселились и достаточно, - произнёс он, поправляя порванную футболку. Ощущение ужасной неловкости не покидало. – Надо приступать к работе, у нас и так мало времени.
- Хорошо, - Леон приподнялся на локтях, смотря на близнеца. – Только, может быть, сначала поедим? А то уже вечер, а на завтрак у нас был только кофе, я умираю от голода!
Дориан согласно кивнул, и они отправились на кухню.
Глава 47
Утром тридцать первого декабря, когда всюду уже витал дух праздника, Леон, Дориан и Юлий во главе с Фишером поехали в клинику, при которой была лаборатория, занимающаяся ДНК-экспертизой.
Экспертиза показала, что с точки зрения генетики Юлий может приходиться им родственником только в параллельной вселенной. Это просто нелепая случайность. Ошибка, из-за которой Юлий родился как две капли воды похожим на знаменитых близнецов.
Но этот факт ничего не изменил и они продолжили жить втроём. Просто никто ничего не сказал по этому поводу, и они поехали домой. И даже Леон как-то примирился с тем фактом, что теперь их было трое, даже перестал зверем смотреть на Юлия, но что-нибудь колкое в его адрес всё равно периодически бросал.
Братья сидели в спальне старшего. Леон сидел на кровати: слева от него лежала гитара, на коленях покоилась тетрадь, в которую он сосредоточено записывал ноты, периодически бормоча себе что-то под нос и то одобрительно кивая самому себе, то мотая головой, когда что-то шло не так.
Дориан сидел на стуле около изножья кровати. Всё, что от него требовалось, он уже сделал: спел, обозначив направление работы для Леона, и теперь ему было дико скучно, потому что близнец был полностью занят сочинительством, а на него не обращал никакого внимания. Но и уходить он не хотел.
Подперев голову кулаком, Дориан стал выжидающе смотреть на брата. Через несколько минут Леон всё-таки не выдержал и, не поднимая взгляда от тетради, спросил:
- Что?
- Ты же не думаешь, что я прощу тебя только за то, что ты рассказал при Юлие о том, что по твоей вине меня едва не убили? – скучающе произнёс младший, слегка покачиваясь на крутящемся стуле вправо-влево.
Леон поджал губы и мельком посмотрел на него, после чего вновь опустил взгляд в ноты. Да, Дориан всегда был страшен в своей скуке. Потому что когда ему становилось скучно, он делал всё, чтобы развлечь себя. А ценой его веселья были нервы окружающих.
- Нет, не думаю, - ответил старший.
- Хорошо, - довольно кивнул Дориан.
Подождав немного и не дождавшись продолжения диалога, он снова обратился к близнецу:
- А ты знаешь, за что ещё я на тебя злюсь?
- Да.
- За что?
- За то. Ты сам знаешь.
- Нет, скажи.
Леон не ответил, решив, что это не обязательно делать, потому что Дориан не собирается сейчас серьёзно выяснять отношения, а просто заигрывает с ним от нечего делать. Но младший не собирался сдаваться.
- Леон… - требовательно, с капризными нотками протянул он.
Леон стоически держался и не реагировал.
- Лео…
«Чёрт, как же давно я этого не слышал…», - подумал старший, всё-таки отвлёкшись от своего дела. Музыка просто отказывалась складываться в голове, когда близнец вот так канючил, пусть даже о такой теме.
- Я не буду озвучивать это, - ответил Леон, вновь стараясь сосредоточиться на нотах.
- Стыдно?
- Нет, просто я не хочу произносить этого вслух.
- Значит, ты точно понял, что я имею в виду, - кивнул Дориан.
- Трудно не понять.
- Тогда – скажи.
Леон поджал губы. Можно было ещё попытаться, потянуть время, но он понимал, что от ответа он всё равно не уйдёт, потому что младший не отстанет.
Вздохнув, он сдался и ответил:
- Ты злишься на меня за то, что я втянул тебя в неправильные отношения, а в результате ты ещё и пострадал от этого, потому что слишком серьёзно к ним относился.
Дориан удовлетворённо кивнул и спросил:
- И?
- Что «и»?
- Что мы будем с этим делать?
- А того, что я сказал об этом, недостаточно? – Леон поднял взгляд на брата.
- Недостаточно.
- Только не говори, что ты хочешь, чтобы я и об этом рассказал Юлию или ещё кому-то.
- Нет, не хочу.
- Это радует, потому что ты сам должен понимать, что об этом нельзя никому говорить.
- Понимаю, - кивнул младший.
Помолчав пару секунд, подумав, он добавил:
- Но это ещё не конец.
- Кто бы сомневался, - хмыкнул Леон. – Пользуясь тем, что я виноват, ты ещё долго будешь меня мучить.
- Правильно, не сомневайся.
На какое-то время они замолчали, и Леон смог вернуться к музыке, которая никак не дописывалась. Но надолго Дориана не хватило, и он вновь обратился к близнецу:
- Леон?
Старший не реагировал, пытаясь сделать вид, что не слышит его.
- Лео? – требовательнее, по-детски протянул он.
Результат был тем же. Решив пойти другим путём, Дориан съехал вниз на стуле и, дотянувшись до брата ногой, толкнул его.
- Ди, отстань от меня, я работаю.
- Мне скучно.
- Тогда займись чем-нибудь.
- Я уже занимаюсь, - хитро ответил младший и, съехав ещё ниже, почти сползя на пол, провёл босой ступнёй по бедру близнеца, ткнув пальцами в живот.
- Ты невозможный человек, ты знаешь об этом?
- Да, я же всю жизнь на тебя смотрю, а некоторые говорят, что мы очень похожи.
Леон прыснул смехом и поднял на Дориана взгляд.
- Так, - произнёс он, - если у тебя столько энергии, которую некуда девать, иди сюда и помогай мне писать музыку, - он похлопал по кровати рядом с собой.
Наиграно подумав и поломавшись, младший пересел на кровать и заглянул в тетрадь.
- Ну что, начнём с твоего ознакомления с названиями нот? – не без удовольствия спросил Леон, Дориан бросил на него гневный взгляд.
- Я знаю нотную грамоту.
- Но читать её совершенно не умеешь.
Взяв гитару, Леон протянул её близнецу, добавляя:
- На, попробуй это сыграть, - он указал на отрывок музыки.
- А я и не должен уметь этого делать, - гордо ответил младший. – Сам попробуй сделать, как я.
Прочистив горло, он взял самую высокую ноту, которую только мог, пропел так строчку из их песни.
- Ну, пробуй, я жду, - добавил он, скрестив руки на груди и победно смотря на брата.
Но Леон в ответ рассмеялся и покачал головой.
- Когда ты так скулишь, складывается ощущение, что тебя по яйцам ударили, так что я не буду пытаться повторить. И ты так больше не делай.
Обиженно поджав губы и гневно глянув на него, Дориан пихнул его локтем под рёбра и, вновь скрестив руки на груди, отвернулся.
- Если хочешь, чтобы у меня получилось, пониже бить надо, - хохотнул на это Леон.
Резко повернув к нему голову, младший подсел ближе и, положив ладонь на бедро, медленно повёл вверх.
- Ты же не сомневайся, я ударю, - проговорил он, смотря близнецу в глаза.
Леон до последнего был спокоен и думал, что это шутка, но, когда ладонь близнеца легла на ширинку, нервно дёрнулся и, сдвинув ноги, инстинктивно немного согнулся.
- Тебе не кажется это странным? – поинтересовался он, взглянув на Дориана.
- Ни капли.
- Ладно, Ди, всё, ты меня убедил. Но с учётом того, что я знаю, что ты всё ещё обижен на меня, и того, что я просто слишком хорошо тебя знаю, я переживаю за своё здоровье. Так что убери, пожалуйста, руку.
Младший довольно хмыкнул и исполнил просьбу, скрещивая руки на груди и снова заглядывая в тетрадь.
Через три часа упорная работа дала результат и ещё одна мелодия была написана. И наступил самый нелюбимый Леоном рабочий момент. Каждый раз, когда у них появлялся какой-то материал, Дориан тащил его к Юлию, показывать, что у них получилось.
Юлий не понимал, зачем они так поступали, ведь он совершенно не разбирался в музыке и не мог ровным счётом ничего посоветовать, тем более таким профессионалам, которыми были братья Ихтирам. Но ему это нравилось. Он был рад быть частью их мира, чувствовать себя нужным. И казалось, что, по крайней мере, Дориан приходил к нему с самыми искренними намерениями: улыбался, просил послушать и оценить.
А Леон, конечно, демонстративно закатывал глаза, показывая, как относится к этой затее, но всё равно играл. А после раза пятого даже привык.
Глава 48
Наступило третье января, и все снова встретились в студии. По выражению лица Рональда становилось понятно, что он не особо верил в то, что Леон исполнил своё обещание и написал музыку к альбому. Он уже подготовил поучительную речь, из которой близнецы должны были понять, что не нужно быть такими твердолобыми и играть в бунтарей там, где это неуместно, а хотя бы иногда нужно слушать то, что им говорят. Также он морально приготовился к новому спору в том случае, если братья Ихтирам вновь будут упираться и требовать ещё времени на то, чтобы всё равно сделать всё по-своему, ещё одной отсрочки он был не намерен им давать.
Но Рональда ждало разочарование и удивление – влетев в студию, Леон торжественно вручил ему листы с нотами. Фишер с особым скепсисом подошёл к прочтению того, что он написал – ну невозможно сочинить мелодии для целого альбома всего за неделю! Но после строжайшей вычитки ему пришлось согласиться с тем, что он недооценил Леона, музыка была хороша. О том же, что последнюю мелодию он дописывал сегодня по пути сюда, потому что накануне вечером заснул, не доработав, Леон умолчал.
В пятый раз перечитав всё, Рональд тяжело вздохнул и поднял взгляд на близнецов. По их торжествующе самодовольному виду было видно, что они и так не сомневались в том, что всё сделали, как надо. Сейчас это ликование в их глазах раздражало. Невозможные мальчишки!
- Ну? – произнёс Дориан, выжидающе смотря на продюсера.
Он ещё и издевается!
Решив немного проучить их, Фишер опустил листы и сухо произнёс:
- Мне не нравится. Это никуда не годится. Леон, чем ты думал, когда писал это?
- Эй?! – возмущённо воскликнул старший Ихтирам и подлетел к продюсеру, смотря в ноты. – Как это – никуда не годится? Рональд, ты ослеп? Или разучился складывать ноты в музыку?!
- Не ослеп и не разучился. Просто я оказался прав и вам придётся это признать – невозможно написать музыку под заказ за столь короткий срок. Может быть, в следующий раз будете думать, прежде чем спорить с тем, кто понимает больше вас.
У Дориана дрогнули губы, и он растеряно посмотрел на близнеца. Неужели они оплошали, и все старания прошли даром? На душе стало грустно и обидно, и он вновь почувствовал себя неумелым подростком, которого отчитывают за его ошибки.
Рональд наблюдал за тем, как близнецы совершенно одинаково хмурились, как растерянно бегали у них глаза. Только в глазах Леона отражалось ещё и твёрдое желание найти ошибку в нотах, от которых он не поднимал взгляда, а Дориан просто стоял и смотрел на них; Леонард с Эваном шептались на заднем плане, напряжённо поглядывая на них.
Господи, какие же они ещё дети! А на Дориана и вовсе тошно было смотреть, у него было такое выражение лица, будто мир рухнул для него в этот момент.
Долго смотреть на мучения подопечных Рональд не смог и, вздохнув, сказал:
- Всё расслабьтесь, я пошутил. Музыка действительно отличная.
Леон поднял на него гневный взгляд, мгновенно вскипая.
- Ты идиот?! – воскликнул он. – Я подумал, что действительно напортачил, писать разучился! Актёр хренов!
- Так, пыл поумерь, - хмыкнул Фишер. – А то разозлишь меня, и я вспомню, что это всё-таки вы должны меня слушаться, а не я вас.
- Мы слушаться тебя должны были когда-то, давно, теперь же мы не в том статусе, чтобы это делать, - ухмыльнулся Леон, скрестив руки на груди.
- Но вы этого не делали, потому что я – добрый такой, позволял вам творить беспредел.
- Да? – искренне удивился старший Ихтирам. – А кто нас гонял, запрещал нам всё, воспитывал?
- Я пытался что-то изменить, - поджал губы Фишер. – Но вы всё равно не слушались меня, сбегали и делали, что хотели.
Парни пересмотрелись, сдерживая смех, потому что всем вспомнились их гулянки в начале карьеры, которые всеми силами пытался пресечь Рональд. Близнецы ведь тогда были несовершеннолетними, и появляться в ночных заведениях с бутылкой в руках им было нельзя, да и Эвану с Леонардом тоже нежелательно. Но они не слушались, потому что «молодость и секс, наркотики, рок-н-ролл»!
- Так, всё, - добавил Рональд, хлопнув в ладоши и обращая на себя внимание, - хватит болтать, у нас работы навалом!
- Работать, негры! – рявкнул Эван, пародируя продюсера.
Фишер вновь поджал губы, строго глянув на него, но от ответа воздержался, себе дороже.
- Занимайте свои места. Попробуем прогнать песни целиком, послушаем, что получается и как это звучит. Надеюсь, с нотами все уже ознакомились?
Все дружно кивнули.
- Отлично, - вздохнул Рональд. – В таком случае, приступайте.
Он удалился за пульт и стал ждать, когда музыканты приготовятся к работе. Поскольку Дориану настраивать свой инструмент не нужно было, он подпёр подбородок кулаком и тоже стал ожидать, когда остальные закончат, скучающе смотря вперёд из-под опущенных ресниц.
- Мелкий, не сиди с видом принцессы, - окликнул его Эван.
- А что мне ещё делать, если вы копаетесь?
- Ну, помочь, например. Конечно, я понимаю, что такая мысль тебе в голову никогда не приходила, но никогда не поздно попробовать.
- А почему это я должен делать чужую работу? – вскинул бровь младший Ихтирам, взглянув на Прежана. – Хотя… ладно, - он спрыгнул со стула и подошёл к другу.
- Ой, зря ты это, Эван, - покачал головой Леон.
Забрав у Эвана гитару, Дориан покрутил её в руках и, хитро сверкнув глазами, замахнулся ею на него, после чего сделал вид, будто сейчас уронит её.
- Эй, всё, я передумал! – воскликнул Эван. – Отдай гитару!
- Не подумаю! – ухмыльнулся Дориан, отойдя немного назад и вновь подкинув инструмент и едва не уронив его.
- Если ты уронишь мою гитару, я тебя уроню!
- Попробуй!
- Цирк на выезде! – воскликнул в микрофон Рональд. – Заканчивайте! Дориан, иди на место!
- Эван сам попросил меня помочь! – всплеснул руками младший близнец.
- Дориан!
Шумно выдохнув, Дориан всё-таки послушался и, вновь устроившись на стуле и подождав совсем немного, наиграно недовольно бросил друзьям:
- Вы долго ещё копаться будете?
- Леон, ты ближе всех стоишь, будь добр, стукни его, - буркнул Эван.
- Леон, молчи! – прикрикнул Фишер, понимая, что если старший сейчас вступится за брата и ответит, то начало работы отложится ещё минимум на полчаса. – Эван, ты тоже рот закрой. Ну как можно с вами работать? Я понимаю, что вы соскучились друг по другу, но отложите общение на свободное время, а сейчас займитесь уже делом!
- Я тут ни при чём, - развёл руками Прежан, - просто среди нас великий провокатор.
Он покосился в сторону Дориана, тот показал ему средний палец. Рональд поднял глаза к потолку, мысленно вопрошая, за что на его голову свалились эти большие дети? Это был традиционный риторический вопрос в таких случаях.
- Ну, давай, - кивнул Леон, опёршись на гриф гитары, - скажи, что ты из-за нас скоро поседеешь и, вообще, терпишь нас только из большой любви. Или денег, которые мы тебе приносим.
- Лучше я объясню вам, почему вам нужно работать, а не дурью маяться. Дедлайн у нас в конце марта и материал нужно ещё обработать после записи, потому закончить с ним вы должны в первых числах марта. А с учётом того, что мы потеряли месяц работы, сейчас придётся потрудиться, чтобы сделать всё в срок. Понятно?
- Понятно, - кивнули все.
- Надеюсь, - вздохнул Фишер. – Конечно, я не сомневаюсь в вашем профессионализме, но сейчас у нас особая ситуация – Эван с Леонардом не участвовали в создании музыки, потому к ней им ещё нужно привыкнуть, а тексты незнакомы и Леону.
- Я за неделю уже отлично познакомился с ними и даже наизусть выучил, - отозвался Леон.
- Я рад, если это так. Но всё равно у нас максимум три месяца на работу и за это время нам нужно записать в лучшем виде пятнадцать песен.
- Шестнадцать, - кивнул Дориан, заставив всех в недоумении уставиться на него.
- Пятнадцать, - поправил его Рональд. – Ты сам отметил столько песен для нового альбома, я с ними всеми согласен.
- Да, пятнадцать песен в основном альбоме плюс одна бонус-треком.
Фишер шумно выдохнул, сверля взглядом солиста, который вновь что-то затеял, забыв посоветоваться с другими.
- И что за трек? – напряжённо спросил он.
- «Ванилью пахнут облака» моя версия.
- Нет.
- Да.
- Дориан, этого не будет.
- Будет. Слушателям она очень понравилась. Мы должны её издать.
- Дориан, окстись! Мало того, что я пошёл у тебя на поводу с альбомом, так теперь ещё и это!
- Окститься я не могу, потому что данное утверждение применяемо лишь к христианам, а я со своим вероисповеданием ещё не определился.
Эван зажал ладонью рот, чтобы не заржать на всю студию.
- И это работы нам не добавит, - продолжал Дориан. – Музыка у нас есть, так что мне просто нужно будет записать на одну песню больше.
Фишер скрипнул зубами, затем прикрыл глаза и обречённо вздохнул.
- Ты меня без ножа режешь, - проговорил он, качая головой.
- Рональд, я когда-нибудь подводил тебя? Мы подводили?
- Мы его под монастырь всё время подводим, - всё-таки не выдержав, гоготнул Эван.
- Ладно, - вновь вздохнул продюсер. – Давайте сначала разберёмся с основным материалом, а потом уже, если останется время, займёмся дополнительным. Согласны?
Такой вариант был самым разумным, потому Дориан согласно кивнул, остальные тоже согласились и все наконец-то приступили к работе.
Глава 49
Я не могу отменить того, что привело нас сюда,
Но точно знаю, что есть нечто большее, чем наши ошибки.
Так это ты или я?
Знаю, что просто слепну, когда между нами разногласия,
Но тебе бы следовало уже узнать меня....
Skillet, Believe©
Домой братья вернулись далеко затемно, в начале девятого и, поужинав, поднялись в спальню старшего. Леон сел на кровать, упёршись спиной в её спинку; Дориан перетащил к постели компьютерный стул и устроился около изножья, лениво покачиваясь из стороны в сторону и смотря в окно, за которым ничего не было видно.
Непринуждённые разговоры о насущных проблемах и делах достаточно быстро закончились. Помолчав немного, Дориан обратился к Леону:
- У нас сейчас свободное время и больше не нужно, высунув язык, писать. Может быть, наконец-то поговорим и всё обсудим?
Леон слегка скривил губы. Не нужно было никаких уточнений, чтобы понять, на что намекает близнец.
- Если честно, я не понимаю твоей зацикленности на этом.
- Просто секса давно не было, вот и тянет вспоминать о том времени, когда он у меня был регулярно, - фыркнул младший, Леон покосился на него. – А вообще я просто хочу расставить все точки над I, понять всё.
- Ди, что там понимать?
- Почему ты так упорно не хочешь об этом говорить? По-моему, можно было уже понять, что молчание ни к чему хорошему не приводит.
- Я просто не хочу об этом говорить, даже вспоминать не хочу.
- Ну да, - покивал Дориан, скрестив руки на груди, - я уже успел понять, что это было худшим периодом в твоей жизни.
Леон тяжело вздохнул, прикрыв на мгновение глаза, затем посмотрел на близнеца.
- Это не было худшим периодом в моей жизни, но это было худшим, что я сделал в жизни, худшим, что я сделал в отношении тебя.
Младший отрицательно покачал головой.
- Меня тогда всё устраивало, - ответил он. – Гораздо хуже было то, что в какой-то момент ты начал изображать мученика, а потом ещё и назвал то, что мы делали, извращением и даже преступлением и резко прекратил всё, даже толком не объяснив мне ничего.
Леон потупил взгляд. Да, именно так он и сделал. И теперь, услышав это со стороны, обдумав заново, он понимал, что поступал в корне неправильно.
- Я не понимаю, чего ты хочешь от меня, - произнёс он, качая головой. – Чтобы я извинился, сказал, как был неправ?
- Неплохая идея.
Леон молчал несколько секунд, затем поднял на брата взгляд.
- Ты же знаешь, что я не умею просить прощения.
- Но один раз это у тебя получилось и очень даже искренне, ты даже на колени передо мной встал.
Вздохнув, Леон встал и, подойдя к близнецу, опустился перед ним на колени. Но не успел он открыть рта, когда Дориан сам заговорил, восклицая:
- Да это же абсурд! Тебе проще молить меня на коленях о прощении, чем просто поговорить!
- Вот я так и знал, что тебе не нужны извинения, - хмыкнул старший. – Но не поиздеваться ты не можешь.
Он хотел встать, но Дориан остановил его, положив ногу на плечо; воспользовавшись его замешательством, младший закинул ему на плечо и вторую ногу. Леон поднял на него хмурый взгляд.
- Это что значит? – спросил он.
- Не хочу, чтобы ты уходил от разговора, а наручников у меня нет, - ухмыльнулся Дориан, напоминая близнецу о том, как он ещё недавно сам говорил.
- А вот теперь я точно отказываюсь разговаривать, потому что я привык это делать, смотря тебе в глаза, а не в ширинку.
- А вот и неправда, - протянул младший. – Говоря со мной о прошлом, ты постоянно опускаешь взгляд.
- Но не туда же!
Опустив ноги на пол, Дориан склонился вперёд, к брату, смотря ему в глаза.
- Так лучше? – поинтересовался он.
Леон тяжело вздохнул и, положив ладони ему на колени, произнёс:
- Ди, мне действительно очень неприятно об этом говорить, потому что я и сам понимаю, сколько дерьма я натворил.
Вновь вздохнув, он взъерошил волосы и вернулся на кровать. Помолчав несколько секунд, он продолжил, смотря перед собой:
- Но, кажется, пришло время это сделать. Честно, я не знаю, почему я сделал это в ту ночь с тобой. Могу только сказать, что я был пьян до беспамятства и обкурен и ты обломал мне свидание тем, что позвонил и устроил истерику, а мне действительно уже крышу сносило от недотраха. И я понимаю, что это ни разу не оправдывает меня, просто… в тот момент я действительно не соображал, и мне было всё равно на то, кто рядом со мной…
Он посмотрел на близнеца, ожидая увидеть осуждение в его глазах, но его не было. Собравшись с духом, Леон продолжил:
- Ты не представляешь, как мне стало мерзко от себя, когда я понял, что натворил. Мне хотелось просто сбежать, настолько стыдно мне было перед тобой, но я понимал, что не могу этого сделать, не могу бросить тебя. Поэтому я решил остаться и дождаться того, когда ты сам меня пошлёшь. Я был уверен, что ты это сделаешь. Но ты этого не сделал.
- Зачем же тогда ты согласился продолжить?
- Потому и согласился, что чувствовал себя виноватым перед тобой, - негромко ответил Леон, потупив взгляд. – Я боялся, что этот мой поступок окончательно сломает тебе психику, и когда ты дал понять, что хочешь продолжения, что тебе это нужно, я решил, что это самый благополучный исход. На тот момент я не думал о том, насколько это всё неправильно, я просто хотел сделать всё, чтобы ты простил меня, и чтобы тебе было хорошо.
Дориан молчал несколько секунд, затем усмехнулся и произнёс:
- Нет, конечно, я знал, что женщины нередко извиняются за свои ошибки в постели, но о том, чтобы так делали мужчины, я слышу впервые.
Леон слегка улыбнулся. Да, это действительно было очень смешно, если не задумываться.
- Ну да, отрабатывал вину натурой, - также усмехнулся он.
Помолчав немного, младший уже серьёзно спросил:
- И тебе всё время было так противно ложиться со мной в постель?
От этой формулировки стало и мерзко, и стыдно. Щёки вспыхнули, и Леон вновь отвёл взгляд.
- Нет, - ответил он, нервно заламывая пальцы. – В физическом плане мне вообще не было противно… быть с тобой. А в моральном… сначала тоже не было. Просто я видел, что это несерьёзно, что это просто лечение твоего страха близости, которое нужно тебе. Я относился к этому, как к простой маленькой тайне. Но всё изменилось потом, когда я понял, что для тебя это что-то начинает значить… Вот тогда мне стало мерзко от того, что мы делали, от того, что я делал с тобой и во что я тебя втянул. Ведь ты же не понимал, что это ненормально…
- А почему ты не объяснил мне это? – спросил Дориан, посмотрев близнецу в глаза. – Да, я был не в себе, но идиотом я ведь не был. Я бы всё понял.
- Я не знал, как это сделать… Просто… я боялся, что ты не поймёшь меня, что это оттолкнет тебя, и ты вновь закроешься от меня. Я же так долго добивался даже того, чтобы ты просто начал разговаривать со мной, и я до одури боялся того, что всё снова станет так. А ещё… мне было просто ужасно страшно признаться в том, что я самым низким образом использовал тебя тогда, в первый раз. Потому я тянул до последнего: я боялся сделать тебе больно и попросту запутался в том, что натворил. А потом, когда ты поцеловал меня в клубе, и всё это закрутилось, у меня просто сдали нервы. Я понял, что должен положить конец тому, что мы делаем, чтобы спасти нас. Я думал, что поступаю правильно. Вот только я не подумал о том, что нужно спросить и тебя и дать и тебе право решать.
После того, как Леон договорил, на какое-то время воцарилось молчание. Нарушил его Дориан.
- Вот видишь, ничего страшного не случилось от того, что ты рассказал мне правду. И ненавидеть я тебя не начал от твоих слов. Да, ты действительно натворил кучу дерьма, но ведь и я в этом участвовал?
Леон поднял взгляд, благодарно и немного неверующе смотря на него. Дориан простил его за всё то, что он сделал? А он бы сам простил? Конечно, простил бы…
- Получается, что главная твоя ошибка в том, что ты слишком переживал за меня, - продолжал младший. - Ну и в том, что ты боялся признать свою вину.
Леон невесело улыбнулся. Вздохнув, он подошёл к близнецу и просто крепко обнял его.
- Прости меня, идиота, - пробормотал он ему куда-то в шею.
Он замер, почти не дыша и ожидая реакции брата: оттолкнет, посмеётся? Несколько бесконечно долгих секунд ничего не происходило, затем Дориан осторожно, будто забыв, как это делать, обнял его в ответ.
И так хотелось на этой тёплой и светлой ноте закончить этот сложный разговор, перевернуть страницу, но в голове Леона вновь ожил, стуча назойливым молоточком, вопрос, ответ на который он хотел узнать так давно, но ещё больше боялся это сделать.
«Что ж, раз правда, то до конца», - подумал он и отстранился.
Взяв Дориана за плечи и заглянув ему в глаза, Леон произнёс:
- Я рассказал тебе свою правду. И теперь я бы очень хотел услышать твою версию. Чем всё это было для тебя?
Закусив на мгновение губу, он тяжело вздохнул и озвучил тот самый – главный вопрос:
- Каково тебе было в ту ночь?
Младший несколько секунд смотрел на него каким-то непонятным взглядом, затем отвёл его.
- Я никогда не обдумывал этого, но сейчас попытаюсь, - произнёс он.
Устав стоять, согнувшись, Леон сел на пол и вновь поднял на близнеца взгляд, ожидая продолжения его высказывания.
- Я даже не знаю, когда понял, что что-то идёт не так, - снова заговорил Дориан. – Я же на тот момент уже не боялся твоих прикосновений, а какие из них нормальны для нас, а какие нет – не знал. Мне было просто приятно, что ты позволил мне остаться рядом, чувствовать тебя, а потом… Когда ты перевернул меня и снял с меня трусы, у меня от ужаса внутри всё похолодело. Ты же знаешь, что меня… ещё и изнасиловали, потому твои действия всколыхнули воспоминания о той ночи. Я просто лежал, чувствуя, что у меня вот-вот начнётся истерика, но заставлял себя терпеть и держаться, уговаривал себя не отключиться.
- Почему ты не остановил меня? – тихо спросил Леон, от откровений брата ему стало тошно.
- А ты бы меня послушал? – резонно поинтересовался Дориан.
Леон потупил взгляд. Ответ был очевиден, и младший озвучил его:
- Ты бы не остановился, так что хорошо, что я не попытался воззвать к тебе…
- Потому что в противном случае я бы тебя изнасиловал, - на грани слышимости произнёс Леон, договаривая за брата. Уж лучше озвучить эту страшную правду самому.
Дориан кивнул.
- Да. А это было бы хуже.
- Никогда не думал, что я это скажу, но лучше бы у тебя тогда начался приступ.
Младший усмехнулся.
- Ну да, сомневаюсь, что у тебя мозг тогда настолько не работал, чтобы ты смог трахнуть меня, истошно орущего и рыдающего. Да и брыкался и дрался я в такие моменты так, что у тебя точно бы ничего не получилось. Меня ещё скрутить нужно было.
На последних словах он уже откровенно смеялся, чем немало удивил Леона.
- Я просто в шоке от того, что ты смеёшься над этим… - проговорил старший.
- А что мне делать? Рыдать и кричать, что ты меня обесчестил? Увы, это сделали ещё до тебя. Ну а те наши отношения действительно очень помогли мне, думаю, без них мне было бы сложнее восстановиться. А единственная претензия к тебе, не считая того, как всё закончилось, это то, что в первый раз мне было очень больно.
- Почему же ты терпел? – покачал головой Леон. – Как же ты вытерпел это? В смысле… тебя же и от меньшего замыкало…
- Думаю, дело в силе мотивации… Я терпел ради тебя, ради тебя держался и не позволял реальности ускользнуть, пусть от ужаса и паники не мог нормально дышать. Просто я знал, что ты не причинишь мне вреда, ты ведь смог заново доказать мне это. А ещё я понимал, что тебе нужен секс. А ты был нужен мне… Просто… я ведь всегда знал, что дороже и ближе тебя для меня в мире никого нет, что если тебя не будет, то и мне быть незачем. Но тогда это было по-другому. Тогда других действительно не было: был ты – центр моего мира, единственная опора в нём, и были те - чужие, опасные… Как-то так… А пережив один раз, увидев, что ничего страшного не произошло, я понял, что это отличный способ справляться со своими страхами. Потому я решил продолжать. И потом… Потом мне действительно было приятно, мне было хорошо с тобой. И то, что мы занимались сексом, для меня было и своеобразной терапией, и просто дополнением к остальному нашему взаимодействию. Но теперь я понимаю, что со временем я начал относиться к этому слишком серьёзно. Просто так получилось, что ты действительно стал для меня центром вселенной, тем, без кого невозможно существовать. Ты ведь смог пробить стену моего недоверия и страха, ты смог доказать мне, что мы – одно целое, и что вместе мы сможем справиться с любыми трудностями. В то время действительно не было меня отдельного, были мы, потому что без тебя я не мог. И у меня в голове попросту не было такого, что что-то мы можем делать отдельно друг от друга, что для каких-то целей нам нужны другие люди. И мне было хорошо в этом симбиозе, он был для меня надёжным коконом, который оберегал от страшного внешнего мира. И мне не нужно было другого, я не знал, что может и должно быть иначе.
- Получается, что я сам виноват в этом? В том, что настолько привязал тебя к себе? – негромко спросил Леон.
- Получается, что так… - также тихо ответил Дориан.
Старший потупил взгляд и едва ощутимо тронул близнеца за колено. В голове стучало «Извини», но озвучивать это было не обязательно, он знал, что Дориан и так слышит.
Помолчав пару секунд, младший продолжил:
- Но всё действительно было хорошо, но в какой-то момент я начал понимать, что тебя что-то гложет, я видел это и чувствовал, но не мог понять, что причина этого во мне. А потом я начал замечать, что ты пытаешься отгородиться от меня, держать меня на расстоянии. И от этого я пытался быть ещё ближе к тебе, я ведь так боялся тебя потерять. А ты молчал и продолжал гнуть свою линию. И апогеем этого стал тот вечер в клубе после окончания тура. Ты всё время болтал с той девушкой, не помню, как её звали… а на меня не обращал совершенно никакого внимания. И на мои попытки привлечь его не реагировал. А я просто сходил с ума от того, что ты – мой и только мой, делаешь вид, будто меня нет, будто я ничего не значу для тебя.
Леон закусил губу, вспоминая, как Дориан вёл себя в первые дни после возвращения домой. Да, месть получилась красивой, и теперь он на себе понял, через что заставил пройти близнеца своим молчанием.
- А когда ты поцеловал её, у меня внутри и вовсе всё оборвалось, - продолжал Дориан. – В моём понимании к тебе больше никто не имел права прикасаться, я не готов был делить тебя ни с кем. И я решил, что докажу всем, что ты – только мой, и что нам не нужен никто другой. А ты наорал на меня за это, но по итогу вновь так ничего и не объяснил.
- Я хотел это сделать, Ди, но не успел, - слабое оправдание, да Леон уже и не пытался оправдаться, просто говорил, как было. – На следующий день с утра ведь приехал Фишер, устроил мне жуткий разнос, а потом началась вся та безумная свистопляска…
- Ты не мог уделить разговору со мной полчаса? – с горечью спросил младший.
- Мог… Просто… на тот момент я уже понял, что с тобой нужно не просто поговорить и объяснить тебе, что то, что мы делаем, неправильно, а прекратить это. А как сделать это я не знал.
- Но ты ведь сделал это?
- Сделал…
- И не самым лучшим способом, - фыркнул Дориан.
- Знаю я… Я решил, что поговорю с тобой как раз в тот день, когда и сделал это, но планировал разговор я иначе. А потом… Ты пришёл ко мне, полез обниматься… и меня просто замкнуло. Нервы сдали.
- Да, я помню, - кивнул младший. – Очень неожиданно было увидеть тебя таким…
- Ты тоже меня удивил тем, что так спокойно всё воспринял, да ещё и сам захотел уехать…
- Я старался, - невесело усмехнулся Дориан. – Хотя когда я на улицу вышел, у меня ноги отказывались идти. Я смотрел на тебя и умолял, чтобы ты остановил меня…
- А я ведь так хотел это сделать… Но решил, что нужно идти до конца. Идиот?
- Есть немного, - слегка улыбнулся младший, опустив на него взгляд.
- Да ладно, говори, как есть.
- Хорошо, ты конченый придурок, который за несколько месяцев не нашёл в себе силы для того, чтобы поговорить со мной обо всём и сказать, что тебе от меня блевать хотелось. А вместо этого мучился сам, а в результате вынудил меня отмывать твою вину.
- Да не было такого! – всплеснул руками Леон. – Не было мне противно от тебя! Мне было от себя мерзко: от того, что я втянул тебя в это, и безумно страшно за то, что кто-то узнает об этом!
Резко перестав кричать, он вздохнул и добавил:
- И да, ты прав, я трус. Я не мог найти в себе силы, чтобы поговорить с тобой, потому что боялся во всём признаться. Но так было только потому, что я до одури боялся потерять тебя. Я ведь трижды едва не лишился тебя: когда ты попал в больницу, и я не знал, выживешь ли ты, когда ты пришёл в себя и не узнал меня, и когда у тебя случился первый приступ и ты начал шарахаться от меня. Четвёртого раза я бы просто не вынес. И поэтому я готов был делать всё, чтобы тебе было хорошо. Вот только я не рассчитал, что у меня не хватит нервов и терпения для этого.
- Вот мы и поговорили обо всём, - кивнул Дориан. – И мне стало легче. А тебе?
- Наверное…
Отойдя к окну, Леон закурил и добавил:
- Но я всё ещё боюсь, что ты сбежишь, узнав правду. Снова сбежишь.
- Знаешь, говорят, что от себя не убежишь. А ты когда-то очень часто повторял утверждение, тесно связанное с этой фразой… Напомнишь мне его?
Леон расплылся в самой искренней улыбке, а сердце защемило от счастья и умиления. Не оборачиваясь, он негромко произнёс:
- Я – это ты, ты – это я, мы – одно целое.
Дориан также улыбнулся и не стал отвечать. На несколько минут воцарилось молчание; Леон выкурил одну сигарету и взял вторую, думая обо всём, что было сказано, и выдыхая крепкий дым в узкую щель приоткрытого окна. Когда сигарета истлела наполовину, он почувствовал, что близнец подошёл к нему, остановился за спиной. А через пару секунд он ощутил тёплую ладонь на плече.
- Лео? – негромко обратился к нему Дориан.
- Что?
- Повернись ко мне, пожалуйста.
Выдохнув дым, Леон развернулся к нему, вопросительно кивнул. Младший смотрел на него, чуть склонив голову набок: пристально, странно, будто изучающе, вопрошающе.
- Ди, в чём дело? – серьёзно и насторожено спросил старший.
- Да, правильно думаешь, именно дело у меня к тебе и есть одно…
Дориан шагнул ближе к близнецу, становясь практически вплотную, и продолжил:
- Знаешь, я ведь не соврал насчёт того, что у меня уже давно проблемы с личной жизнью, потому что её попросту нет. И сейчас, когда мы всё обсудили и выяснили, что нам обоим всё нравилось, если всё делать правильно, я надеюсь, что ты поможешь мне в этой беде. Я же выручил тебя, когда тебе нужно было.
Леон и так стоял, будто остолбенев, а когда младший обнял его за шею и поцеловал в уголок губ, и вовсе забыл, как дышать. Он ошарашено смотрел на брата, но не отталкивал.
- Ну, что ты на это скажешь? – вновь обратился к нему Дориан и поцеловал в другой уголок губ. У Леона на шее дрогнули жилы, но скорее от страха и шока, чем от раздражения и отвращения.
Отстранившись, Дориан заглянул близнецу в глаза и, обождав несколько мгновений, звонко рассмеялся, хлопнув его по плечу.
- Господи, куда делось твоё чувство юмора? – воскликнул он.
У Леона сперва вытянулось лицо, а затем он нахмурился.
- Ты пошутил?
Младший не ответил, потому что не мог перестать хохотать.
- Ди, блин, не смешно!
- До слёз смешно! Ты бы видел своё лицо!
- Придурок ты озабоченный, а мне ещё что-то говорил! Я же поверил!
С трудом успокоившись, Дориан вновь подошёл к старшему и сказал:
- Я понял, что поверил. И я заметил, что ты не особо-то сопротивлялся… Так что, может быть, продолжим? – он положил ладонь близнецу на плечо и нежно прикоснулся губами к виску. – Давай, решайся…
- Ди, я…
- Тс-с-с, - тихо шикнул младший и, взяв Леона за подбородок, приложил палец к губам. – Вот сейчас лучше молчи.
Леон не знал, что отвечать на это, что делать, но от него ничего и не потребовалось. Всласть насладившись его реакцией, Дориан вновь расхохотался, на этот раз сгибаясь пополам и держась за живот.
- Ну ладно – один раз поверить, но повестись два раза подряд это уже перебор! – произнёс он вперемешку со смехом.
Поняв, что близнец вновь провёл его, Леон шумно втянул воздух, впиваясь в него взглядом.
- У тебя ни совести, ни тормозов нет!
- Неправда! Совесть у меня есть!
- Нету! – Леон орал, но это не выглядело серьёзно. – Как можно было додуматься до такого?!
- А почему нет? Мне лично очень весело!
Взяв валяющуюся на кровати кофту, Леон хлестанул ею младшего по пояснице, тот поморщился и потёр ушибленное место.
- На садо-мазо я не подписывался, - ответил он и требовательно протянул руку. – Отдай мне кофту.
- Не подходи ко мне! – притворно взвизгнул старший. – Тебя теперь бояться надо! И спать я теперь на спине буду на всякий случай! И Юлию надо сказать, чтобы подальше от тебя держался, потому что у тебя мозги из головы пониже пояса опустились!
Дориан вновь рассмеялся и, выудив из пачки сигарету, присел на край подоконника.
- Правильно, - согласился он, - бойся меня. И реакция твоя мне уж очень понравилась, так что готовься к продолжению.
- Двинься, извращенец, - буркнул Леон и, сев рядом, тоже закурил.
Глава 50
Прошли три недели. Работа над альбомом шла полным ходом, а Дориан умудрился заболеть, потому что завёл привычку курить в открытое окно, а перегруженное горло не выдержало даже коротких промежутков воздействия холода.
Выйдя в гостиную и увидев, что брат снова взялся за сигареты, Леон подошёл к нему и закрыл перед его носом окно.
- Ди, у тебя мозги есть? – строго спросил он. Дориан бросил на него недовольный взгляд. – Ты воспаление лёгких себе хочешь?
- Я просто хочу покурить. С каких это пор мне нельзя этого делать?
Снова открыв окно, Дориан щёлкнул зажигалкой и демонстративно затянулся дымом. Леон шумно вздохнул и вновь строго обратился к нему:
- Вот сейчас твоё упрямство вообще неуместно. Ты и так болеешь, зачем усугублять своё состояние?
Он снова закрыл окно и добавил:
- Кури так, это наша квартира, нас никто не будет ругать за то, что здесь накурено. С чего ты вообще решил курить в окно?
Дориан пожал плечами.
- Не знаю. Привык за два года.
- Отвыкай.
- Блин, Лео, не включай старшего брата! Это раздражает! – всплеснул руками младший.
- Кто-то же должен за тебя думать и о тебе заботиться, если у тебя своих мозгов не хватает. Дитё малое, ей Богу! В упор не хочешь думать о последствиях!
- А какие последствия? – тоже повысив голос, спросил Дориан и развернулся к близнецу. – Я и больной нормально пою!
- А если голос потеряешь? Посадишь? Об этом ты не подумал?!
- Буду под фонограмму выступать, как большинство певцов!
- Да ты в жизни не согласишься выступать не вживую!
Дориан поджал губы, эту фразу ему было нечем крыть, потому что Леон был совершенно прав.
- Ладно… - нехотя согласился он и сел на диван. – Но ты окно всё равно открой, чтобы дым вытягивало.
Ничего не сказав, Леон ушёл на второй этаж.
- Эй?! – крикнул ему вслед Дориан. – Ты куда?!
Не получив ответа, он недовольно фыркнул и, закинув ногу на ногу, постучал по сигарете, стряхивая пепел. Леон вернулся меньше, чем через минуту, с пледом. Дориан закусил губу, чтобы не улыбнуться, когда старший укрывал его; по виду Леона было понятно, что упрямство и заносчивость младшего обидели его. Злится, но всё равно заботится – так было всегда, и милее и дороже этого быть ничего не могло.
Открыв окно, Леон снова подошёл к близнецу и, погрозив пальцем, сказал:
- И попробуй только раскрыться, запеленаю, как гусеницу.
Дориан прыснул смехом, отчего подавился дымом и закашлялся.
- Ты не умеешь пеленать, - ответил он, откашлявшись.
- Вот на тебе и буду учиться. И что-то мне подсказывает, что у меня получится. Я буду о-о-очень стараться.
- Я тебе не подопытный кролик, - фыркнул младший.
Леон хитро ухмыльнулся и, сев рядом и притянув близнеца к себе, потрепал по волосам, елейно тяня:
- Да, ты не кролик, ты барашек…
Дориан наморщил нос и пихнул его локтем в бок, попытался высвободиться, но уже через пару секунд успокоился и, вздохнув, положил голову старшему на плечо.
- Я уже и близко не кудрявый, - проговорил он, - долго ты меня ещё собираешься бараном называть? Или мне налысо побриться надо, чтобы ты перестал так делать?
- А причёска здесь ни при чём, - покачал головой Леон. – Дело в том, что под ней, - он легонько постучал близнецу по голове и приторно-ласково добавил: – И ты не баран, а барашек…
Дориан хотел снова пихнуть его за это, но старший предусмотрительно перехватил его руку и пробежался пальцами по рёбрам, щекоча. Поиздевавшись всласть над близнецом, Леон чуть отсел, довольно наблюдая за тем, как младший никак не может разогнуться, продолжая закрываться от уже отступившей опасности и хихикая.
- Так нечестно, - буркнул Дориан, успокоившись и выпрямившись.
- Честно, честно, барашек, - хохотнул Леон и снова хотел потрепать младшего по волосам, но тот ударил его по руке и, откинувшись на спинку дивана и обиженно надув губы, скрестил руки на груди. – Вредный ты…
Не поворачивая головы, Дориан сунул ему под нос средний палец; поскольку Леон сидел справа, Дориану пришлось вывернуть левую руку, чтобы выполнить говорящий жест. Не обидевшись, старший загнул ему палец.
- А…
- Допрыгался, сучёнок? Драться решил? Какой ты нам там палец всё показывал? А? Покажи-ка ещё раз!
Дориан вздрогнул, будто его током ударило, и, зажмурившись, мотнул головой, прогоняя прочь внезапно всплывшие воспоминания, заглушившие голос брата.
- Эй, ты чего? - вмиг забыв про шутки, взволновано спросил Леон и, взяв близнеца за плечи, развернул к себе, пытаясь заглянуть в глаза, но тот упорно жмурился.
- Подержи ему руку!
- Допрыгался, сучёнок? Драться решил?
- Какой ты нам там палец всё показывал?
- Ну-ка, покажи ещё раз средний палец. Покажи! Что, не можешь? То-то же, тварь!
- Допрыгался, сучёнок?
- Допрыгался, суч…
Дориан вновь мотнул головой и, задушено вдохнув, почти всхлипнув, закрыл ладонями лицо.
- Ди, да что с тобой? – воскликнул Леон, растеряно и испугано смотря на близнеца, чувствуя, как и его начинает трясти от зарождающейся истерики.
- У меня так бывает, - севшим голосом произнёс младший, не убирая рук от лица. – Редко и не так сильно, как раньше, но меня всё равно накрывает…
- Иди сюда, - Леон сгрёб близнеца в охапку и прижал к себе, успокаивающе поглаживая по спине, шепча: - Ничего этого нет. Не бойся.
- Я знаю. Просто мне нужно немного времени, чтобы успокоиться.
Посидев так какое-то время, Дориан отстранился и, сильнее закутавшись в плед, попросил:
- Заваришь мне чай?
- Конечно.
Вернувшись с большой, пузатой кружкой ароматного ромашкового чая, Леон передал её близнецу и снова сел рядом.
- Ди, почему ты не говорил, что тебе всё ещё бывает плохо? – серьёзно, но без упрёка спросил он.
- Давно уже не было, последний раз, кажется, в ноябре… Да и не особо серьёзно это.
- Это важно. А вдруг…
- У меня снова начнётся приступ, и я попытаюсь выйти в окно, - договорил за брата Дориан. – Этого ты боишься?
- Грубо говоря, да.
- Не волнуйся, я уже не выпадаю из реальности. Просто изредка меня одолевают воспоминания, и паника накатывает, но с этим можно справляться, это не смертельно.
Леон вздохнул и покачал головой. Взяв Дориана за руку, он сказал:
- Ты не должен молчать о таком. Обещай, что не будешь так больше делать.
Младший усмехнулся и, склонив голову на спинку дивана и посмотрев на брата, ответил, продолжая чуть улыбаться:
- А ты обещай, что не будешь слишком волноваться за меня и слишком оберегать, забыв обо всём, а то один раз это уже закончилось совсем не хорошо.
- Этого я пообещать тебе точно не могу. Как я могу не переживать за тебя? У меня чуть сердце не остановилось, когда я понял, что тебе нехорошо.
Дориан вновь улыбнулся: немного замучено, но искренне и открыто. Помолчав немного, Леон добавил:
- Ди, я давно спросить тебя хотел… А как ты справлялся с этим в эти два года, без меня? В смысле, раньше же у тебя всё это было намного серьёзнее?
- Вначале было очень сложно, до безумия сложно, - младший опустил взгляд, поглаживая большими пальцами тёплый гладкий бок чашки. – Я справлялся с этим разными способами. А тогда, когда становилось совсем невмоготу, закрывал глаза, представлял, что ты рядом, и обнимал Лео. Это всегда помогало, - он усмехнулся. – Даже не знаю, как он вытерпел все мои удушающие объятия.
- Кажется, Лео – лучший подарок, который я мог тебе сделать, - улыбнулся Леон.
- Это точно, - Дориан ответил точно такой же улыбкой, хоть и не смотрел на близнеца. – И я не смог его бросить, когда скрывался, хоть и понимал, что с ним меня ещё проще узнать. Потому что я очень полюбил его и потому что его мне подарил ты. Он был для меня частицей тебя, от которой я не мог отказаться.
Дориан на мгновение прикрыл глаза, улыбнувшись, и, вновь склонив голову на спинку дивана, поднял взгляд на Леона, добавляя:
- Не зря я назвал его – Лео, потому что хотел, чтобы тебя у меня было больше. Благодаря этому получилось, что совсем без тебя я не остался.
Пусть с опозданием, но почувствовав, что хозяин нуждается в нём, Лео сбежал вниз по лестнице и, запрыгнув на диван, лёг, положив голову Дориану на колено.
- Ты смотри, Лео, будь осторожнее, - нарочито строго проговорил Леон, чеша пса за ухом, - я же и к тебе могу хозяина твоего приревновать, хоть ты мне и тёзка.
Наигранно обиженно надувшись, Дориан пихнул близнеца в плечо и снова рассмеялся, сгибаясь пополам и придавливая Лео. Тот недовольно тявкнул, но убегать не стал, привык уже.
Глава 51
Мы не столько нуждаемся в помощи друзей, сколько в уверенности, что мы её получим.
Демокрит©
Спустившись в гостиную, Дориан сел на диван рядом с братом и обратился к нему:
- Нам нужно поговорить о Юлие.
- А что о нём говорить? Я уже вроде как смирился с тем, что он здесь что-то, типа мебели.
- Об этом и нужно поговорить. Мне кажется, пора с этим что-то делать. Юлий же не может вечно жить с нами?
- Аллилуйя! – воскликнул Леон, хлопнув в ладоши. – Я уже думал, что ты никогда не дойдёшь до этой мысли! И что ты надумал? Если что, где дверь, он знает.
Младший бросил на него угрюмый взгляд.
- Мы не можем выгнать его на улицу.
- А зачем же на улицу? Пусть едет домой.
- Ему некуда возвращаться.
- И что ты предлагаешь? Купить ему дом и всю жизнь содержать? – скептически поинтересовался старший.
- Нет, это не самый удачный вариант.
- Это радует, - фыркнул Леон, - потому что благотворительность – не моё.
- Какой же ты злой человек… - покачал головой Дориан.
- Зато ты добрый.
- Ну да, должен же кто-то тебя уравновешивать.
- Это был сарказм.
- Может быть, я и не самый добрый человек в мире, но я хотя бы не плюю на окружающих.
Леон выгнул бровь, вопросительно взглянув на него. В глазах читалось: «Серьёзно?». Дориан уязвлёно поджал губы; трудно спорить с тем, кто знает тебя лучше, чем ты сам.
- Ладно, вернёмся к Юлию, - проговорил он.
- А мне больше нравится тема «ангелов и демонов» в нашей паре, - усмехнулся Леон.
- А с этой темой и так всё ясно, потому что ты готов вышвырнуть Юлия на улицу, а я хочу ему помочь.
- Ди, почему мы должны ему помогать? Мы ему никто, пусть семья заботится о нём.
- Леон, я не понимаю, ты реально задницей слушаешь, когда другие говорят?
Старший непонимающе нахмурился. Закатив глаза, Дориан пояснил:
- Юлий – сирота, ему элементарно некому помочь.
- Печально. Но он и сам уже большой мальчик, почему его нельзя просто отправить домой? Пусть живёт, как жил.
Дориан закрыл ладонью глаза. Тугодумность Леона просто убивала.
- Ладно… - протянул старший, видя реакцию близнеца на свои слова. – Хорошо, я понял, что ему нужна помощь. Как ты хочешь ему помочь?
Убрав руку от лица, Дориан задумался, покусывая губу и постукивая пальцами по колену.
- У меня есть одна идея… - непонятно произнёс он и, развернувшись к брату, добавил: - У тебя остался номер Дупорта? Валенсия?
- А зачем тебе он?
- Остался или нет? – требовательнее спросил младший.
Порывшись в записной книге и найдя нужный номер, Леон поднял взгляд на близнеца.
- Остался.
- Дай, - Дориан протянул руку, прося телефон.
- Скажи, зачем.
Младший попытался выхватить телефон, но Леон отвёл руку в сторону. Вздохнув, Дориан нехотя сказал:
- Я придумал, как помочь Юлию и пристроить его.
Леон вопросительно выгнул бровь, пытаясь понять, какая может быть связь между указанным мужчиной и помощью их многострадальному «близнецу». Осознание пришло быстро, заставив скептически нахмуриться.
- Мне кажется, это плохая идея… - проговорил Леон.
- Попытка – не пытка. Дай телефон.
Выхватив у брата аппарат, Дориан набрал нужный номер и стал ждать ответа.
- Здравствуй, Валенсий, - бодро проговорил он, когда мужчина ответил на вызов. – Это Дориан Ихтирам-Катель. Узнал? Я рад, - он широко улыбнулся. – Слушай, я по делу звоню… Нет, не передумал. Но у меня есть к тебе предложение, которое тебе точно понравится. Заинтриговал? Отлично! Скажи, ты сейчас работаешь над чем-нибудь?
Далее последовала почти минута молчания Дориана, который выслушивал ответ Валенсия. Устав слышать только половину диалога, Леон подлез к близнецу, тоже слушая рассказ мужчины.
Договорив и договорившись, младший расплылся в счастливой, довольной улыбке и, повернувшись к лестнице, громко позвал:
- Юлий! Иди сюда!
Юлий спустился быстро и подошёл к близнецам, переводя вопросительный взгляд с одного на другого. Выглядели они подозрительно: с лица Леона никак не уходило выражение глубочайшего скепсиса, а Дориан заговорщически улыбался. Облизнув губы, младший Ихтирам спросил:
- Юлий, когда у тебя день рождения?
- Девятого марта.
- Нескоро… Ладно, будем считать, что это подарок на День Святого Валентина, потому что это самый ближайший праздник.
Юлий непонимающе нахмурился.
- Какой подарок?
Взглянув мельком на брата и вернув взгляд к Юлию, Дориан ответил:
- Ты скоро нас покинешь!
У Юлия вытянулось лицо. И всё? Вот так? Конечно, он понимал, что является совершенно чужим человеком для Дориана и Леона, и что рано или поздно его общество им надоест. Но зачем же ещё и издеваться, преподнося эту новость с такой неприкрытой радостью? Этого он не ожидал, и потому на душе стало горько и обидно. Как всегда. Это его судьба – быть котёнком, выброшенным на улицу.
- Хорошо, я понял, - выдавил из себя он, кивнув.
- Что ты понял? Дослушай сначала. Мы работу тебе нашли!
- Он нашёл, - поправил брата Леон.
- Цыц, злобный брат-близнец! - беззлобно прикрикнул на него Дориан и вернул внимание к Юлию.
- Работу? – растеряно переспросил Юлий. – Вы предлагаете мне… стать вашим домработником?
Дориан заливисто рассмеялся.
- Нет. Мы придумали кое-что получше. В общем, я думал-думал, что с тобой делать, ведь ты сам понимаешь, что жить с нами вечно ты не можешь. Но и просто выгнать мы тебя не можем, мы хотим тебе помочь…
В глазах Юлия отразилось удивление, он растерянно смотрел на младшего Ихтирам. «Мы хотим тебе помочь» - такая простая фраза, которую Юлий слышал впервые: искренне, с заботой в голосе.
- Потому я позвонил знакомому режиссеру, он когда-то ставил и снимал два наших клипа. Он как раз сейчас занимается подбором актёров для своего нового фильма и согласился посмотреть тебя.
У Юлия округлились глаза. В то, что говорил Дориан, просто невозможно было поверить. Это ведь пресловутая сказка про Золушку, просто немного в ином варианте! А в его жизни сказке никогда не было места.
- Вы предлагаете мне сниматься в кино? – переспросил он, голос от волнения и неверия не слушался.
- Будешь ты сниматься или нет – время покажет. Но что-то мне подсказывает, что ты справишься с этим. Не знаю, что ты ещё умеешь, но я точно знаю, что ты гениально играешь, по крайней мере, меня. Да я сам себя так не мог изобразить, когда нужно было, как это делал ты! У тебя определённо талант, а вот получится ли у тебя что-нибудь – зависит только от тебя. Но со своей стороны я сделал всё, чтобы тебе дали шанс.
У Юлия даже перехватило дыхание, и закружилась голова. Это всё было похоже на сон.
- Ты серьёзно? – спросил он.
- Вполне, - кивнул Дориан. – Так что, если ты согласен, то на днях ты отбываешь в Брюссель для знакомства с Валенсием Дупортом – тем самым режиссером.
Подождав немного, он добавил:
- Ну как, согласен? Можешь, в принципе, подумать, но я тебя ему уже пообещал.
- Как звучит, - гоготнул Леон.
Дориан бросил на него испепеляющий взгляд, затем обратился к Юлию:
- Не слушай его, ничем таким тебя не будут заставлять заниматься.
- Кто знает… - не унимался старший. – А Валенсий гей, между прочим.
- Какая разница: гей, не гей? И, вообще, с чего ты это взял?
- А ты его плохо помнишь? Нет, я против него ничего не имею, хороший мужик, но сразу же видно, с кем он предпочитает спать.
Младший закатил глаза.
- И чего ты привязался к его ориентации? Пусть спит, с кем хочет.
- Ну да, - покивал Леон. – Может быть, и Юлию перепадёт. Как раз, мы же ничего не знаем о его сексуальных предпочтениях.
- Мне не нравятся мужчины…
- А жаль, - хохотнул старший Ихтирам. – Через постель в шоу-бизнес пробиться легче всего!
Дориан поджал губы и похлопал в ладоши.
- Гениально, Лео, - произнёс он. – А с учётом того, что пока что в шоу-бизнесе только мы с тобой, а я через постель в него не пробивался, получается, что я о тебе чего-то не знаю…
Старший бросил на него гневный взгляд и пихнул в бок, отчего Дориан ойкнул и, так же глянув на него в ответ, отсел. Но, подумав пару секунд, он решил продолжить тему и ещё немного побесить близнеца и добавил:
- Я-то думал, что своим успехом мы обязаны нашему таланту, а оказывается, что заслуга в этом только твоей пятой точки…
Леон хотел ударить его в плечо, но Дориан успел вскочить с дивана и, отходя назад и не сводя с брата лукавого взгляда, продолжал:
- Теперь всё понятно с твоей гомофобией. Это всего лишь прикрытие. Ведь так, братик? Так хватит бороться с собой, я тебя и геем любить буду…
- Ну, всё, - шумно выдохнул Леон и, подорвавшись с места, погнался за близнецом, который предусмотрительно начал спасаться бегством.
Даже сейчас, в разговоре, посвященном Юлию, они умудрились полностью переключиться друг на друга. Так получалось неизменно и всегда. А Юлий не вмешивался, наблюдая за тем, как братья Ихтирам бегают по всей комнате, крича и переругиваясь.
- Отпусти, порвёшь! – заорал Дориан, когда Леон схватил его за низ футболки.
Леон послушно отпустил его, потому что швы жалобно затрещали, но быстро вновь схватил, на этот раз за пояс штанов, что было сделано очень зря, потому что от этого они резко подскочили.
- Сука… - высоко проскулил младший, сгибаясь от боли пополам.
- Ой! – воскликнул Леон, поняв, что наделал. – Ди, я случайно! Очень больно?
Он обошёл близнеца, упирающегося одной рукой в стену, а второй держащегося за низ живота, пытаясь заглянуть ему в лицо.
- Придурок, - выдохнул Дориан, морщась от боли. – Кастратом меня сделать решил?
Благодаря тому, что один «боец» вышел из строя, что тут же переключило второго, ссора сама собой закончилась, и вскоре близнецы вернулись на диван и к Юлию; Юлий тоже сел, в кресло напротив них.
- Так, на чём мы остановились? – спросил Дориан, посмотрев на брата и Юлия. – А, точно! Юлий, ты согласен попробовать себя в новом деле?
- Не думаю, что от таких предложений отказываются, - негромко ответил Юлий; ему по-прежнему не верилось, что всё это взаправду. – Но я даже не знаю, как это может быть… Я же даже не представляю себе, как это – быть актёром…
Словив вопросительно говорящий взгляд Дориана, Юлий потупил взгляд и, смущённо улыбнувшись, добавил:
- Ну да, один раз у меня получилось сыграть. Но тогда я понимал, что у меня просто нет другого выбора.
- А теперь просто думай о том, что это твой шанс, - пожал плечами Дориан. – Знаешь, нам никто не помогал, мы всего добились сами. Но нам не жалко помочь тебе.
Юлий вновь расплылся в улыбке и благодарно взглянул на младшего Ихтирам. Никогда в жизни он не сталкивался с этим, не чувствовал, что кому-то не всё равно на него. А теперь совершенно чужие вроде бы люди, дважды спасшие ему жизнь, пусть один раз и невольно, думали о нём и хотели дать ему тот шанс, которого не дала судьба.
- Спасибо, - тихо произнёс он.
- Пока ещё не за что, - улыбнулся Дориан.
- Я просто никогда не думал, что кто-то будет так заботиться обо мне…
- Всё, хватит, - смеясь, замахал руками младший Ихтирам, - не заставляй меня краснеть!
- Он лукавит, - высказался Леон, указав на близнеца, - ему нравится слышать подтверждения того, что он весь такой хороший и прекрасный.
Дориан показал ему язык и снова обратился к Юлию:
- Но у меня к тебе одна просьба – смени причёску. Мне не нравится, что ты воруешь мой прошлый имидж. Выбери что-нибудь, что придётся тебе по вкусу, но что не будет перекликаться со мной или Леоном. Всё-таки, если ты тоже попадёшь на экраны, тебе следует выглядеть хоть чуточку иначе. В идеале даже перекрасить волосы, например, в блонд. Думаю, тебе пойдёт…
Поняв, что сказал, он вновь засмеялся и добавил:
- А, точно, тебе стопроцентно подойдёт, мне же идёт.
- Ты себе льстишь, - фыркнул Леон.
Дориан поджал губы, но решил не отвечать, потому что понимал, что близнец просто снова хочет переключить его внимание на себя.
- Так ты же сейчас блондин? – уточнил Юлий.
- А я перекрашиваться буду обратно в рыжий. Я блондином-то стал только для того, чтобы уйти от своего самого знаменитого образа и стать чуть менее похожим на самого себя. Вернуться к натуральному цвету волос я не мог, потому что так всю жизнь ходит Леон, а мы всё-таки на одно лицо, - он снова коротко хохотнул. – Потому пришлось становиться блондином, светлый цвет волос в корне меняет образ и даже лицо с ним воспринимается иначе. А так он мне не нравится, не моё.
- Хорошо, я сменю причёску и перекрашусь, - кивнул Юлий.
- Можешь не красить волосы, это так, в идеале. Но причёску измени обязательно.
Юлий вновь кивнул. Подумав немного, Дориан снова заговорил:
- Самое главное забыл тебе сказать. Если у тебя всё получится, жизнь пойдёт в гору и появятся деньги, только попробуй снова сесть на иглу или связаться с другим наркотиком. Имей в виду, мы узнаем. И тогда угроза твоих «друзей» исполнится, и я самолично положу тебя на операционный стол и проведу эту операцию. Без наркоза. И скальпель держать буду в правой руке, чтобы он соскальзывал и воспитательный эффект был ярче. Понятно?
Хоть и было понятно, что Дориан шутил и такого не сделает, он очень доходчиво дал понять, что Юлию больше не позволят опуститься на дно.
- Я больше не хочу принимать наркотики, - ответил он, нервно заламывая пальцы. Говорить о «счастье» спокойно всё ещё не получалось. – А если вдруг где-то не справлюсь с собой, пойду лечиться.
Глава 52
- Дориан, бери выше! – скомандовал Фишер.
- Не могу. Если я возьму выше, то выйду за предел музыки.
- Не выйдешь. Не на тон бери выше, а на пол, даже чуть меньше.
- Так бы сразу и сказал, а то сидишь, путаешь меня, - фыркнул Дориан, но мгновенно сменил гнев на милость. – Хорошо, пишем сначала.
Рональд довольно кивнул.
- И при переходе с куплета на «мост»* ты немного опаздываешь, следи за этим.
- Рональд, мы пишем эту песню в первый раз, сразу идеально не может получиться.
- А хотелось бы. У нас мало времени.
- Нам не завтра выпускать альбом.
- Но и не через год. Напомню тебе, это ты сам хотел писать свой материал и похерил всё, что мы уже успели сделать. Так что не возникай и пой.
Младший Ихтирам недовольно поджал губы, но протестовать не стал, потому что продюсер как всегда был прав, и на этот раз с ним нельзя было не согласиться.
- Доведёшь ты меня, - произнёс он, - перенапрягусь и сорву голос.
- Это ты меня доведёшь, и я забуду про то, что детей бить нельзя и настучи тебе по твоей упрямой голове твоим же микрофоном.
- Меня по голове бить нельзя, - традиционно ответил Дориан, - я в маньяка-убийцу могу превратиться.
Фишер тяжело вздохнул.
- Ты уже им являешься. Только твоё оружие не нож или топор, а слова, которыми ты меня регулярно добиваешь.
Дориан закатил глаза.
- Ладно, давай уже писать, а то сейчас время потратишь на болтовню, а потом меня домой не отпустишь.
«И этот человек, у которого рот вообще не закрывается, что-то мне говорит про болтливость…», - подумал Рональд, качая головой, но озвучивать этого не стал и, перезапустив запись, показал: «Начинаем».
Вдохнув полной грудью, Дориан запел:
Простите мне мою тень,
Ей тоже стыдно очень.
Но я смогу стать добрей
Только с вашей помощью
Я не умею летать,
Но как же мне сказать вам
Если я ваш Бог,
То что же мне сказать вам?
Вы не ловите моих слов,
Я не предназначен
Для власти…
С шестой попытки удалось чисто записать половину песни.
- Отлично, - кивнул Фишер. – Если продолжим в том же духе, то сегодня запишем её полностью, а, может быть, и новую песню начнём.
Дориан взглянул на часы. Почти шесть часов вечера, и горло уже болит от напряжения. А впереди самая сложная часть работы: наиболее высокие и летучие моменты, для идеального звучания которых может потребоваться куда больше попыток.
- Давай устроим перерыв? – спросил он.
- Да, сам хотел предложить. Только не кури.
- Я одну, - улыбнулся Дориан, спрыгнув со стула.
- Дориан!
Наблюдая за тем, как солист копается в сумке в поисках сигарет и зажигалки, Фишер поджал губы и снова обратился к нему:
- Не делай вид, что ты меня не слышишь.
- Слышу.
- Тогда сядь и отдыхай. Нам хрипы на записи не нужны.
- Чёрт, забыл, кажется… - пробормотал Дориан себе под нос, игнорируя слова продюсера.
Закрыв свою сумку, он беспардонно залез в рюкзак Эвана и, с трудом найдя в жутком беспорядке, царившем там, сигареты, направился к выходу.
Фишер провёл его осуждающим взглядом и, вздохнув, закрыл ладонью глаза. Какой же Дориан твердолобый и невозможный… Но в этом, верно, и заключается его обаяние, никого не оставляющие равнодушным, их с Леоном обаяние. И придушить их за упрямство, вроде бы, хочется так часто, и игнорировать и не разговаривать с ними не получается, потому что своей энергией они умудряются заразить всех вокруг.
Выкурив две сигареты вместо обещанной одной, Дориан вернулся и хотел снова занять своё рабочее место, но Фишер отрезал:
- Нет. Вот теперь сиди и жди, когда горло остынет.
- Так чем горячее, тем лучше. Не зря же перед тем, как петь, всегда нужно разогревать связки.
- Дориан, не прикидывайся дурачком, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
- Я никогда не хриплю после курения, - уже серьёзно ответил Дориан. – И я уже отдохнул и настроен на работу.
- Это вживую кажется, что этого не происходит, но на записи слышно, что голос немного искажается. Так что сиди и думай о своём поведении. Перерыв полчаса.
Дориан закатил глаза, но спорить не стал и послушно сел, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, покачивая ею. Настрой действительно был боевой, а никотин ещё больше взбодрил, и теперь эту энергию было некуда девать. Откинувшись за спинку дивана и запрокинув голову, Дориан посмотрел влево, вправо, вверх, ища, за что зацепиться и чем себя занять, но ничего подходящего не находилось. Друзья и брат были заняты записью музыки, а Рональд полностью сосредоточился на телефоне и переписывался с женой.
Поскучав минут пять, Дориан посмотрел на Фишера и, убедившись, что тот по-прежнему поглощён общением с супругой, встал и направился к комнате записи, где были остальные. Зайдя внутрь, он осторожно, чтобы не создать шум, закрыл дверь и подошёл к Леону. Хоть старший и был увлечён игрой, но не заметить появление близнеца не смог, слишком уж ярким пятном он был на фоне благородно приглушённого дизайна студии.
Дориан уже перекрасил волосы, но в этот раз решил стать не сдержанно рыжим, а кричаще алым, как факел. «Теперь хоть понятно, что лучше к тебе не подходить – взрывоопасно!» - так пошутил Эван, впервые увидев его в новом образе.
И одет Дориан был, как обычно, очень ярко. Синие штаны с чёрно-белыми лампасами, ярко-жёлтая кофта, приоткрывающая плечи, с огромными зеркальными пуговицами.
Постояв немного, он упёр руки в бока и стал покачивать бёдрами в такт музыке, не сводя взгляда с близнеца, который продолжал смотреть вниз, на гитару, как делал всегда, когда играл.
Убедившись в том, что старший так просто не сдастся и не обратит на него внимания, Дориан решил пойти дальше. На ходу придумывая смешной альтернативный текст и проговаривая его одними губами, чтобы не испортить запись, он пританцовывал, театрально прикрывая глаза, обнимая себя за плечи, водя руками по телу.
Эван и Леонард, которые тоже видели его экспромт, всеми силами сдерживали смех, стараясь не отвлекаться от игры, но не смотреть на него просто не получалось.
Младший с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как у Леона дрожат губы в попытке сдержать смех, как он слегка улыбается, упрямо смотря на свой инструмент, но взгляд его всё равно периодически соскальзывает к нему, близнецу.
Всем пришлось вытерпеть двадцать минут импровизаций Дориана, пока Фишер не хватился его и не загнал обратно работать.
- Сам же сказал – перерыв! – развёл руками младший Ихтирам, гордо воссев на стул.
- Так то, что ты на данный момент не работаешь, не означает, что надо мешать это делать другим.
- Я не произнёс ни звука, потому запись испортить не мог, и не шумел.
Вздохнув, Фишер решил тему эту прикрыть и сказал:
- Всё, хватит разговоров. Пишем дальше «Если я Бог». Начинаем со второго куплета.
Дориан согласно кивнул и, прочистив горло, стал ждать сигнала от продюсера и, получив его, запел с указанного места:
В лице улыбки добродушной не ищите;
Мне стыдно, но я не такой.
Меня зовёте «мой правитель»,
А я растерян и сам не свой…
Запись шла своим ходом, где-то чисто, где-то приходилось одну строчку перепевать по пятнадцать раз. Через час, когда и музыкантам выдали заслуженный перерыв, Леон решил взять реванш и зашёл к Дориану. Фишер шумно втянул воздух, но пока что решил не вмешиваться, надеясь на то, что хотя бы старший будет вести себя сдержаннее и благоразумнее.
Хитро ухмыльнувшись, Леон подошёл к близнецу и, скрестив руки на груди, стал ждать, когда тот обратит на него внимание. Но Дориан платил ему его же монетой и упорно смотрел сквозь него, а после и вовсе закрыл глаза, выходя на самый эмоциональный момент в песне, полностью растворяясь в нём.
Не желая так просто сдаваться, Леон обошёл его и, встав за спиной, провёл ладонью по плечу к шее, а после ногтями царапнул по выступающим позвонкам. Дориан вздрогнул от этого, инстинктивно сведя лопатки, но лишнего звука не издал, продолжая петь.
Раззадорившись от этого ещё больше, старший положил уже обе ладони брату на плечи, с чувством сминая. Скользнув под широкий ворот кофты, провёл по голой спине, снова по позвоночнику, прекрасно понимая, как это раздражает нервы.
Хоть это и было очень непросто, но Дориан дождался окончания песни и только тогда полноценно отреагировал на действия близнеца.
- Да, я не откажусь от массажа, - проговорил он, запрокинув голову и блаженно прикрыв глаза.
- Господи, сколько уже можно?! – воскликнул Фишер. – Зачем вы друг другу мешаете?
- Мы не мешаем! – хором ответили братья и, пересмотревшись, также дружно рассмеялись.
Рональд покачал головой. Создавалось впечатление, что разлука отбросила их в отношениях друг с другом лет на десять назад. Да, они всегда любили ребячиться, подшучивать друг над другом и им нравилось быть рядом. Но теперь всё это приобрело какие-то гипертрофированные формы. Они вели себя, как малолетняя, истосковавшаяся друг по другу, влюбленная парочка, заигрывали, любым способом пытаясь привлечь внимание второго. Это выглядело мило и очень забавно, нужно было быть совсем чёрствым человеком, чтобы не поражаться их любви друг к другу и не проникнуться ею, но от работы это отвлекало.
- Так, что там с массажем? – поинтересовался Дориан, обернувшись к близнецу.
- Ну, если ты меня очень сильно попросишь… - протянул Леон.
Стукнув его, младший вновь сел прямо, вытягивая шею. Вздохнув, Леон послушно начал мять его плечи и, перегнувшись через него к микрофону, сказал:
- Рональд, ты мне знак подавай, когда Дориан должен петь особенно высоко, я его щипать буду, чтобы точно качественно визжал, с душой.
Не поворачивая головы, младший пихнул его локтем и снова прикрыл глаза, расслабляясь и наслаждаясь массажем.
Тяжело вздохнув, Рональд спросил, нарушая их идиллию:
- Вы работать собираетесь?
- Собираюсь, - кивнул младший, не открывая глаз. – Мне сейчас вообще хорошо, так что спою я на высшем уровне.
Вновь вздохнув и решив, что лучше сейчас всё-таки не пытаться развести братьев, Фишер ответил:
- Ладно, Леон, оставайся, пока у вас перерыв не закончится. Но только попробуй ущипнуть Дориана, защекотать, стукнуть или ещё что-нибудь подобное сделать.
Старший Ихтирам согласно кивнул и Рональд скомандовал:
- Готовность пять секунд. Пишем!
Я могу летать…
Я рад об этом рассказать!
Если я ваш Бог,
То я хочу сказать вам:
Ловите звуки моих слов.
Я смогу спасти вас,
Любить вас.
«Мост» - не обязательный элемент в музыкальной композиции, располагающийся между куплетом и припевом.
Глава 53
Замерзает свет
На твоей ладони.
От обид и прошлых бед
Я дверь закрою...
Пролетит, как стрела,
Наша жизнь, наша правда
Озарит небеса,
Не сгорит наша тайна.
Юля Савичева, Стрела©
Очередным вечером после многих часов работы в студии музыканты решили немного отдохнуть и всей честной компанией завалились домой к близнецам. Прихватив пиво, они разместились в гостиной.
- Слушайте, а как там Юлий? Отзванивался, взял его Дупорт? – поинтересовался Эван.
- Да, - кивнул Дориан. – И не на второстепенную роль взял или эпизодическую, как я думал, а на главную.
- Вот, сколько я вас знаю, а всё равно вы не перестаёте меня удивлять! – развёл руками Прежан. – Умудрились найти третьего, как две капли воды похожего на вас, намутить что-то непонятное, а потом ещё и в кино его пристроили!
Помолчав пару секунд, он хитро ухмыльнулся и добавил, смотря на Леона:
- Хотя что-то мне подсказывает, что пристраивал его один Дориан.
Леон уязвлёно поджал губы и сделал глоток пива.
- Ну да, - вздохнув, покивал Эван, - уже давным-давно известно, кто в вашей паре демон, так что можно даже не спрашивать, кто помогал.
- А Дориан только прикидывается ангелом, - ответил Леон, повернувшись к близнецу, и тронул его за волосы. – Если присмотреться, можно заметить, что нимб-то накладной. Уж поверьте мне!
Он хохотнул и получил от младшего локтем в бок; фыркнув, Дориан тоже отхлебнул из своей бутылки.
- Особенно сейчас, когда он вернулся, - не унимался старший, - стало очевидно, какой у него характер! Ужас!
- Леон, - погрозил другу пальцем Прежан, - не обижай брата, а то обидится и снова сбежит.
За это Дориан бросил в него пивной крышкой, промахнулся.
- И будто не было этих двух лет, - вздохнул Эван. – Мелкий, вот, ответь мне, что у тебя за черта отличительная – пробками кидаться?
- Могу бутылкой, - пожал плечами младший близнец и сделал глоток. – Только подожди, пока я допью. Хотя… мне не жалко, у нас ещё есть.
Он замахнулся на Прежана, но не подумал о том, что пиво из открытой, перевернутой бутылки польётся ему же на голову. От этого всех накрыло такой волной смеха, что быстро успокоиться просто не представлялось возможным. А удивлённо недовольное лицо виновника этого только подливало масла в огонь; Эван даже упал с дивана, а Леон, согнувшись вдвое, похрюкивал от смеха в колени.
- Это главное доказательство того, что Бог всё-таки есть! – воскликнул Прежан, вскинув руку к небу. – Вот и нашло тебя возмездие!
Шумно выдохнув и поджав губы, Дориан вытер ладонью лицо и отряхнул руки от капель. Сбегав на кухню, Леон принёс ему полотенце и от греха подальше отставил бутылку младшего, чтобы он «не восстановил справедливость».
- Спасибо, - кивнул Дориан и уже нормально вытерся. Эван наблюдал за ним и всё никак не мог перестать хихикать.
Сбегав на второй этаж и переодевшись, младший Ихтирам вернулся к остальным и, забрав у брата свою бутылку, сделал глоток.
- Злые вы, - буркнул он. – А я допью и начатое всё-таки закончу.
- Пей подольше, - покивал Эван. – А там, может, и забудешь.
- Не надейся, - огрызнулся Дориан. – Больше вы моей амнезией не насладитесь.
- Поверь нам, мы ею не наслаждались, - покачал головой Леонард.
- Но характер у тебя тогда был куда более приятный…
- Так, это уже не смешно, - вмешался Леон, строго смотря на Прежана. – Эван, думай, что говоришь.
- В самом деле, Эван, - согласился Норват.
- Да я же шучу! Мы же тогда все переживали за тебя и хотели, чтобы ты поправился! И твой несносный характер мы ни на что не променяем.
- Да ладно, я понял, - улыбнулся Дориан и, повернувшись к близнецу, добавил уже только для него: - И не надо избегать темы амнезии и всего того, что было. Это меня не задевает. И я тоже могу над этим посмеяться.
- К этому будет сложно, но очень приятно привыкнуть, - улыбнулся Эван.
- К чему привыкнуть? – вскинул бровь Леон. – Ты и так-то не особо базар фильтровал.
- Ага, - усмехнулся Дориан и опустил голову старшему на плечо, - помню, как Эван меня пугал своей эмоциональностью и желанием обнять.
- А как ты меня напугал, когда я попытался тебя обнять, а ты от меня отскочил, как ошпаренный. А потом ещё и обидно было, потому что Леонарду в руки ты дался, а мне нет.
- Говорю же – ты меня напугал, - вздохнул младший Ихтирам. – Тогда же я не знал, что это ты только с виду страшный.
Он коротко рассмеялся и взглянул на близнеца, старший дал ему пять.
- Вот, обижусь я на вас когда-нибудь, - буркнул Эван.
- Мы же любя… - протянул Дориан.
- Я – нет, - хмыкнул Леон, чем вызвал у всех новую волну смеха.
- И как же я умудрился связаться с вами? – покачал головой Леонард.
- Это точно, - отозвался Прежан. – Ты же спокойный настолько, что тебе иногда хочется потыкать, чтобы убедиться в том, что ты жив!
- Очень смешно. На вашем фоне любой будет выглядеть тихим и мирным.
- Но в этом твоя безусловная ценность, Леонард, - высказался Дориан, вновь положив голову близнецу на плечо, - ты служишь противовесом и хоть немного утихомириваешь вас.
- Если бы, - фыркнул Норват. – Вы меня никогда не слушаете.
- В тебя дух Фишера вселился? – насторожившись, уточнил Эван.
- Слушаем! – настаивал младший Ихтирам.
- Да, слушаем, - поддакнул Леон. – Вот видишь, прямо сейчас слушаем – слова тебе сказать не даём!
- И сил не жалеем, убеждаем, что твоё мнение нам не безразлично! – снова заговорил Дориан.
- Лучше согласись, - шепнул Леонарду Эван, намеренно делая это с такой громкостью, чтобы и близнецы услышали, - ты же знаешь, что эти двое не успокоятся, пока своё не докажут.
За это в него полетела новая пробка.
- Мелкий, ты допрыгаешься!
- Не угадал с адресатом обвинений, - проговорил Леон, ухмыляясь.
- Да без разницы! В любого из вас ткни, всё равно угадаешь, потому что пакости вы всегда на пару делаете! – продолжал возмущаться Прежан.
- Что поделать, если нас двое, - развёл руками старший близнец.
- В этом ключе очень хорошо, что Юлий от вас съехал, а то пожил бы с вами ещё месяц-два и начал бы перерождаться в третьего Ихтирам, а третьего ни мы, ни мир бы точно не выдержал!
- Ди, дай бутылку, а то у меня пиво уже закончилось, а надо, чтобы было потяжелее.
- Давай-давай, - ухмыльнулся Эван, - разлей и ты пиво себе на головушку.
- Обойдёшься, - отозвался Леон и, всё-таки забрав у близнеца бутылку, сделал глоток.
Вскоре, когда пиво и в ней иссякло, Леон откинулся на спинку дивана и, смотря на младшего, произнёс:
- Мне такая лень вставать…
- А волшебное слово? – поняв намёк, отозвался Дориан.
- И себе не забудь взять, - прыснул смехом старший.
Несильно ударив его кулаком в плечо, Дориан всё-таки сходил за пивом, но, вернувшись, открыл обе бутылки и демонстративно отпил из каждой.
- На ваши семейные разборки можно смотреть бесконечно, - усмехнулся Эван, качая головой. – Кстати, может быть, и мне принесёшь? – он поднял почти пустую бутылку. – А то я старенький уже, мне ходить тяжело…
Младший закатил глаза.
- Вот поэтому я и упрямый, что однажды Леону уступил, а теперь всю жизнь вынужден ваши подколки по поводу возраста слушать.
Он театрально вздохнул, разводя руками, и добавил:
- И, вообще, что за дела? Стоит человеку выздороветь и ему сразу садятся на шею! Где же ваша забота обо мне? Или мне нужно снова головой стукнуться, чтобы она вернулась?
- Главное проявление нашей заботы о тебе в том, что мы тебя всё ещё не придушили за твой нрав, - усмехнулся Эван и, допив пиво, поставил бутылку на пол. – Ой! Прошу прощения, ВАС не придушили.
Братья рассмеялись и синхронно сделали по глотку; себе за пивом Эвану пришлось сходить самостоятельно, и они продолжили вечер.
- Я вот всё думаю насчёт того, что сказал Фишер, - проговорил он, - что он уже почти составил для нас предварительный график концертов. Как он себе это представляет? У нас же ещё и половина материала не готова!
- Ты же знаешь, что Рональд любит всё контролировать, - покивал Леонард, - ему нужны чёткие временные рамки. И я думаю, что это правильно, потому что это и нас подстёгивает.
- Но он планирует, что тур начнётся уже в апреле, - парировал Прежан, - а лично мне не хочется бежать галопом по Европам. Да и он сам хочет, чтобы мы всё сделали на высшем уровне.
Норват пожал плечами и отпил пива. Вздохнув, Эван добавил:
- В этом плане я до сих пор поражаюсь тому, что мы умудрились записать прошлый альбом за два месяца, даже меньше!
- У нас тогда ситуация была другая, - ответил Леонард. – У нас рабочие сроки не просто поджимали, мы вышли за их пределы, так что было не до расслабления и лени. И работа наша полностью зависела от Дориана: если он сможет записываться, тогда и мы должны.
Дориан потянулся, откинувшись на спинку дивана и протягивая:
- Золотое было время. Как же я скучаю по тому, как все со мной носятся, все слушаются…
- Не говори так, - серьёзно ответил ему Леон, покачав головой. – У меня ещё много лет сердце будет болеть при одном воспоминании о том времени.
- Да я же шучу, - отозвался младший, снова сев прямо. – Думаешь, мне было тогда здорово? Особенно вначале было «круто»: всё жутко болит, ты не знаешь, кто ты, ничего не помнишь и не понимаешь, а вокруг постоянно бегают какие-то «левые» люди, утверждая, что они – твоя родня и друзья.
Обняв его за плечи, Леон притянул его к себе, усаживая под бок, и говоря:
- Вот и не шути об этом. Касательно данной темы у меня чувство юмора никогда не проснётся.
- Да оно у тебя, в принципе, спит крепким сном, - прыснул смехом Дориан, несильно толкнув близнеца локтем в бок.
Старший прижал его за это ещё сильнее к себе, слегка душа.
- Эй, полегче! – воскликнул Дориан. – Моё горло беречь надо, оно нам большие деньги приносит!
По тому, как заржал Эван, можно было понять, что он подумал о чём-то пошлом. Уязвлёно поджав губы, Дориан впился в него взглядом.
- Всё-всё! – поднял руки Прежан, продолжая хихикать. – Беру свои слова обратно! И не надо на меня так смотреть, а то дырку прожжешь! А дырявый бас-гитарист – горе в группе!
Теперь уже Дориан засмеялся, хоть всеми силами пытался сдержаться и остаться серьёзным.
- Что у тебя за талант такой? – спросил он. – Отвечать так, чтобы на тебя просто невозможно было продолжать злиться?
- Учитесь, - гордо ответил Эван.
- Просто, когда Эван отвечает, то становится понятно, что он дурачок, - высказался Леон, - а на таких не обижаются.
- Вот ты и красивый, и богатый, и знаменитый – со всех сторон красавчик, но как рот откроешь, так бежать от тебя хочется подальше, - не остался в должниках Прежан. – И это ничем не компенсируешь.
- Да ладно, - махнул рукой старший Ихтирам. – Так и скажи – завидую, не могу!
- Было бы чему, - фыркнул Прежан.
- Тому, что я со всех сторон красавчик, - подмигнув другу, его же словами ответил Леон.
- А ещё скромный, - протянул Эван.
- Да. Со всех сторон идеал!
Над этим все дружно посмеялись и перешли к другим темам.
- Дориан, Леон, - обратился к близнецам Леонард, - у меня тут один вопрос возник касательно Юлия и того, что он будет сниматься в кино. Он же появится на экранах и его тоже многие узнают. Вас не смущает то, что к вам возникнет очень много вопросов, потому что поначалу-то все подумают, что он – кто-то из вас?
- А может и не появится, - пожал плечами Леон. – Может оказаться так, что таланта у него никакого нет, и фильм с ним в прокат не выйдет, потому что Дупорт поймёт, что лоханулся.
- Леон, мы Дориана знаем, как облупленного, а Юлий три месяца заставлял нас верить в то, что он им является. Актёрский талант у него определённо есть, - ответил ему Эван.
- Это ещё ничего не доказывает, - стоял на своём старший Ихтирам.
Проигнорировав его скепсис в отношении способностей Юлия, Дориан ответил от себя на вопрос Норвата:
- В титрах будет его имя, его имя будет озвучиваться, когда будут говорить об актёрском составе, и никто его не будет позиционировать, как кого-то из нас. Думаю, нам не о чем волноваться. Да, конечно, скорее всего, в жёлтой прессе напишут, что-то, типа: «Дориан/Леон Ихтирам-Катель бросил музыку и подался в кино!», но разве это что-то значит? Сами вспомните, сколько всего писали о нас. Да и мало ли похожих друг на друга людей? Вспомните хотя бы этих актёров… Как же их зовут? Шотландец и американец… Чёрт, не помню имён. Но они же похожи, как близнецы, но даже самыми далёкими родственниками друг другу не приходятся.
- Я понял, о ком ты говоришь, - кивнул Леонард. – Но у них цвет глаз разный: у одного глаза голубые, а у второго карие.
- Но черты же лица совершенно одинаковые? И телосложение? И Юлий тоже может начать носить линзы. А если он этого не сделает, то всё равно он – не мы, и людям придётся признать этот факт.
- А сначала это придётся признать нам, иначе ты не успокоишься, и весь вечер будешь доказывать, что прав, - покивал Эван.
Бросив в него пробкой, Дориан ответил:
- А что делать, если я действительно прав? Просто так получилось, что Юлий родился настолько похожим на нас.
- Даже обидно как-то… - пробормотал Эван, поглаживая горлышко бутылки, - или даже страшно. Это же насколько природа в вас влюбилась, что решила создать на всякий случай ещё и третьего такого же, как вы?
- Жаль, что в жизни повезло ему куда меньше, - вздохнул Леонард.
- Это точно, - согласился Дориан. – Но шанса заслуживает каждый. Главное, чтобы он не взялся за старое.
- О! – воскликнул Леон. – Вы бы слышали, как Дориан пропесочил его по этому поводу! А вы говорите – ангелочек! Даже мне страшно стало!
- Зато он всё понял, - отозвался младший.
- Конечно. Надо быть Эваном, чтобы не понять.
- Рано или поздно ты меня достанешь, я выберу какой-нибудь твой недостаток и буду тебя колупать им, пока у тебя мозг на место не встанет, - пригрозил Леону Прежан.
- Так мы же уже выяснили, что я идеален?
- Вот это и есть твой главный недостаток – ты реально думаешь, что безукоризнен во всём.
- Всё, не ссорьтесь, - встрял Леонард. – Никто из нас не идеален, но мы все в чём-то хороши.
- Золотые слова, - улыбнулся Эван и, как маленького мальчика, погладил друга по голове.
Норват скосил глаза вверх, к его руке, а братья зашлись приступом смеха от его выражения лица в этот момент.
Постепенно стрелки часов добрались до одиннадцатичасовой отметки; партия пива закончилась, и пришла очередь Леона идти на кухню и нести всем добавку.
- Если я что-то уроню, - крикнул он с кухни, - то за заменой не пойду!
Принеся четыре бутылки и поставив их на стол, он снова ушёл на кухню, чтобы закрыть холодильник, для которого просто не хватило рук, и взять новую пачку сигарет из хранящегося там блока.
- Лео? – окликнул близнеца Дориан, когда тот вышел в гостиную.
Не дожидаясь ответа, он подошёл к нему, Леон вопросительно кивнул.
- Иди сюда, - шёпотом произнёс младший, поманив его пальцем.
Леон спокойно подошёл к нему, становясь вплотную и ожидая продолжения высказывания. Рука на плече не смутила, как и близость, это ведь всегда было для них нормальным, да и «сексуальные» приколы младшего очень закалили. Но как-то слишком внезапно ладонь переместилась на затылок, и, силой притянув близнеца к себе, Дориан впился в его губы поцелуем.
Леон настолько опешил, что даже не попытался сопротивляться.
- А теперь выпутывайся, как хочешь, - шепнул ему Дориан, отстранившись, и, позвав Лео, ушёл на второй этаж.
А Леон остался стоять, иступлёно смотря перед собой, боясь даже посмотреть в сторону друзей. Они ведь всё видели, не могли не видеть; сердце слишком мощно ухало в ушах, оглушая, а во рту резко пересохло. Гулко сглотнув, Леон попытался хоть как-то выпутаться:
- Это прикол такой, - он нервно усмехнулся. – Кажется, вы его не поняли?
- Леон, мы похожи на идиотов? – спросил Эван.
- Нет, - снова нервный смешок. – Просто по лицам вашим видно, что не поняли.
Леон понимал, что говорит бред, весь лимит оправданий он израсходовал уже давно, два года назад. Но хотя бы попытаться спасти положение нужно было.
- Зато мы уже давно поняли другое, - кивнул Эван.
- Что вы поняли? – непонимающе, с улыбкой, спросил старший Ихтирам, пытаясь сохранить хорошую мину при совершенно дрянной игре. – Блин, нужно будет поговорить с…
- Всё, Леон, хватит, - перекрестив руки в знаке «Стоп», сказал Прежан, перебивая его. – Давай начистоту. Давно это у вас?
- Что? – голос и дрогнул, и подскочил, став неузнаваемым. – Эван, ты о чём?
- О том, что между вами происходит.
- А что между нами происходит?
Закатив глаза и вздохнув, Эван ответил:
- О том, что вы спите друг с другом.
У Леона вытянулось лицо, а сердце, кажется, пропустило удар.
- Эван, ты что такое говоришь?! – попытался изобразить он возмущение. – Как мы можем…
- Леон, хватит ломать комедию, актёр из тебя так себе. Мы честно подыгрывали вам всё время, делая вид, что ничего не замечаем, но раз уж так вышло, то выкладывай всё начистоту.
- Давно это у вас? – наконец-то подал голос Леонард.
У Леона глаза полезли на лоб, а ноги подкосились. Покачав головой, Эван подошёл к нему и, доведя до дивана, усадил на него.
- У тебя вид такой, будто ты сейчас в обморок грохнешься, - пояснил он свои действия. – А мы очень не хотим, чтобы ещё и ты себе голову отбил.
Похлопав друга по плечу, Эван сел рядом с ним и повторил:
- Выкладывай. И хватит уже отпираться.
Леон хотел попытаться выкрутиться, ещё как-то оправдаться, но подходящие слова просто не находились. Трудно выйти из положения, когда тебя припёрли к стенке.
- И как вы это поняли? – тихо спросил он, не смотря на друзей.
- Даже не знаю, когда я начал задумываться над тем, что между вами что-то нечисто. Мы же знаем вас с детства и привыкли к тому, что у вас какие-то совершенно особенные, непонятные другим отношения: ваши взгляды друг на друга, общение без слов, как вы договариваете друг за друга и всё время стараетесь прикоснуться…
- А я вас как-то в одной постели застал, - высказался Леонард.
- Когда это было? – насторожился Леон.
- Мы тогда первый альбом записывали и все вместе в съёмной квартире жили, помнишь?
Леон кивнул.
- Как-то утром я зашёл к Дориану, разбудить хотел, потому что уже был почти обед, а вы там вместе спите: в обнимку и под одним одеялом. И трусы чьи-то на полу валялись.
Леон залился краской и потупил взгляд, бормоча:
- Я не помню такого…
- Не сомневаюсь, - кивнул Норват. – Мы накануне пили и вы с Дорианом поспорили с нами, что нас перепьёте. И перепили.
Леон усмехнулся и покачал головой.
- Мы просто спали. Как видно, я перепутал комнату.
«Наверное», - предательски прозвучало в голове.
Он действительно не помнил той ночи, сейчас начало вспоминаться только утро: у них обоих жутко болела голова, но только она.
- Не будем спорить, - согласился Прежан. – И ко всему этому, как я уже сказал, мы привыкли и не обращали на это внимания. Но в определённый момент делать это стало просто невозможно.
- Ваши отношения очень изменились после того, что случилось с Дорианом, - снова заговорил Леонард. – Вы всегда были очень близки, нам даже сложно представить, что можно воспринимать вас по отдельности, знать только кого-то одного, но тогда всё стало иначе. Ваша близость перешла на какой-то другой уровень…
- А потом Дориан поцеловал тебя в клубе, и всё стало ясно, - заключил Эван, прервав высокопарную речь товарища.
Леон вновь залился краской, что было для него так несвойственно. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз смущался от чего-то до того, как начался этот разговор.
- И вдруг всё встало на свои места, - продолжал Прежан.
- Это ещё ничего не доказывает…
- Я бы поверил в это, если бы не слышал, что Дориан тогда говорил. И если бы не помнил засосов, а ведь он в то время к себе никого не подпускал, кроме тебя, разумеется. А ещё после этого до меня наконец-то дошло, почему ты так не хотел рассказывать о том, с кем провёл ночь, когда я случайно услышал вас, и почему услышанное показалось мне несколько странным.
Щёки Леона вспыхнули с новой силой.
- В общем, конспираторы вы хреновые, - добавил Эван.
- Конечно, я не слышал, что вы делали в номере, - высказался Леонард, - но я и без этого догадывался, что подобное между вами вполне возможно.
- Почему вы не говорили о том, что знаете? – поняв, что отпираться поздно и бесполезно, спросил Леон.
- А что бы мы сказали? – ответил Эван. – И у нас просто не было времени на то, чтобы это сделать, сам должен помнить, что началось после того эпизода. Да и не хотелось и нам подливать масла в огонь и лезть к вам с этой темой, на вас же тогда все накинулись, как собаки голодные. Потом Дориан исчез, и стало совершенно не до этого.
Потупив взгляд, Леон негромко спросил:
- А что вы об этом думали?
- Я не думал, - честно ответил Леонард. – Я просто признал это, как данность. Просто я понимаю, что это не моё дело, и что если мы начнём поучать вас и говорить, что это неправильно и ещё как-то, то вы просто перестанете считать и называть нас друзьями, но друг от друга всё равно не откажетесь.
- А вот меня факт того, что вы спите друг с другом, поначалу шокировал. Не то, чтобы мне казалось, что это отвратительно, но это как-то… странно? Поэтому я даже занялся изучением этой темы: ну, мало ли, все же говорят, что между близнецами какая-то совершенно особенная связь, кто знает, что под этим подразумевается. И я узнал, что так действительно бывает в близнецовых парах, по крайней мере, в мужских, мол, у всех близнецов развит аутоэротизм, просто у кого-то сильнее, а у кого-то слабее...
- Что? – переспросил Леон.
- Аутоэротизм. Это, типа, когда хочешь самого себя. А у близнецов есть возможность это желание реализовать.
- Я просто в шоке… - только и смог сказать Леон.
- От чего именно? – поинтересовался Прежан. – От того, что я заморочился и изучил тему, или от того, что мы нормально к этому относимся?
У старшего Ихтирам вытянулось лицо.
- Вы нормально к этому относитесь? – переспросил он.
- Я уже сказал, что сначала был шокирован, но потом как-то примирился с этой мыслью. Всё-таки, у вас всегда были особые отношения друг с другом, вы же как квант, не разделишь! Да и то, как после того инцидента в клубе на вас все накинулись, тоже склонило чашу весов в вашу пользу. Если весь мир против вас, то как мы можем быть не на вашей стороне?
- Да, - согласился Леонард. – Как бы там ни было, это – часть вас, а раз мы любим в вас всё остальное, то и к этому привыкнем. Привыкли уже.
Кровь с новой силой прилила к лицу Леона.
- Вы не совсем так всё поняли… - спутано произнёс он.
- Господи, что за человек такой? – воскликнул Эван. – Только что сам признался, что – да, было, а теперь опять отнекиваться пытается!
Леон помотал головой, щёки заалели ещё сильнее.
- Я просто не хочу, чтобы вы считали нас извращенцами, это не так. Так просто получилось…
- А в какой это момент мы вас назвали так? Разве кто-то из нас сказал: «Ая-яй, нельзя так, сексом заниматься надо с женщинами, на крайний случай, с другими мужчинами»?
- По-моему, очевидно, что другие мужчины их никогда не привлекали, - высказался Норват.
- Знаю. Это я так, для примера.
Отхлебнув пива, Эван добавил:
- И, всё-таки, ты не ответил на вопрос, а нам интересно, когда у вас такие отношения начались?
- После того, что случилось с Дорианом. Не сразу… Осенью, - ответил Леон, потупив взгляд.
- Наконец-то ты перестал уходить в неосознанность и начал нормально отвечать, - покивал Прежан.
Леон помолчал немного, затем, перебарывая страх и внутренние блоки, спросил:
- Вы действительно нормально относитесь к этому? Просто… мне сложно в это поверить.
- Не сомневаюсь, - фыркнул Эван. – Ты же категорически отвергаешь и пресекаешь всё, что выходит за рамки нормального и допустимого для тебя, «мистер идеальность».
- Я не… - попытался возразить Леон, но, словив взгляд товарища, замолчал.
И правда, кого он пытается обмануть? Именно так он всегда и поступал. И именно поэтому его близнеца когда-то едва не убили.
- Насчёт твоего вопроса, Леон… - заговорил Леонард, но Эван перебил его:
- Позволь, я скажу?
Получив согласный кивок товарища, он перевёл взгляд на старшего Ихтирам и проговорил:
- Скажу грубо, но зато ёмко – трахайтесь на здоровье…
У Леона глаза полезли на лоб, Эван продолжал:
- Только у нас к вам будет одна просьба – не проявляйте свою любовь при нас, потому что знать, что вы не только обнимаетесь, это одно, а вот видеть это – совершенно другое.
- Да, я тоже хотел об этом попросить, - согласился Леонард.
Это было уже перебором. Лицо пылало так, будто в него плеснули кипятком. Не помня себя от стыда за этот разговор, за самую сокровенную тайну, которая, как оказалось, уже давно не была таковой, Леон закрыл ладонями лицо, так по-детски прячась.
Но через секунд десять его заставил отвлечься звук включившейся камеры. Отняв руки от лица, Леон увидел в руках Эвана направленный на него телефон.
- Ты что делаешь?! – воскликнул он.
- Я просто не могу не запечатлеть этот момент: Леон Ихтирам-Катель – главный гуляка и пошляк среди нас, смущается, как малолетняя девочка, от разговоров о сексе и прячет глазки!
- Придурок! – крикнул Леон, и сам срываясь на смех. – Отдай телефон!
- Не отдам и не удалю, - ответил Прежан, остановив запись. – Я обязан сохранить это для потомков. Эх, жаль, что в сеть выложить нельзя это видео… После этого твои поклонницы просто бы растеклись, потому что просто мачо – это здорово, а мачо, который умеет так умилять – вообще мечта!
Леонард улыбнулся, наблюдая за ними. У Эвана, как обычно, получилось разрядить обстановку, и Леон наконец-то отмер, а то до этого он был сам не свой, и Леонарду и самому стало неудобно от того, что они стали свидетелями их с Дорианом поцелуя и завели этот разговор.
Увернувшись от старшего Ихтирам, который пытался отнять у него телефон, Эван убрал его в карман и поднял руки, говоря:
- Всё, это видео станет ещё одной частицей нашего «семейного» архива. Смирись.
Леон шумно выдохнул, продолжая сверлить друга взглядом, но попытки отобрать мобильный оставил. Убедившись в том, что товарищи не подерутся, Леонард вздохнул и, немного подумав, перевёл взгляд в сторону второго этажа.
- А почему Дориан не возвращается? – спросил он. – Может быть, нужно позвать его?
- Не думаю, что стоит это делать, - лукаво ухмыльнулся Эван. – Что-то мне подсказывает, что то, что мы наблюдали, было совсем не тонким намёком на то, что Дориан ждёт тебя, Леон, а нам пора сваливать.
Леон вновь залился краской: и от стыда, и от негодования. Эван в своей непосредственности и прямолинейности был просто неподражаем!
Хлопнув себя по коленям, Прежан встал и добавил:
- Так что мы, пожалуй, пойдём, а то мне одного раза в соседнем с вами номере хватило, больше не хочется.
- Эван, ты… - проговорил Леон, не сводя взгляда с товарища.
- Да-да, я знаю, что я очень хороший и тактичный друг, - покивал Прежан. – Короче, мы поехали, до послезавтра. Дориану «пока», и уговори его надеть на работу свитер с высоким горлом, - он подмигнул Леону.
Старший Ихтирам подавился воздухом от возмущения, а Эван, воспользовавшись этим, быстро утащил Леонарда за дверь. Леон ещё пять минут сидел, смотря вслед товарищам и пытаясь осмыслить всё произошедшее, но оно отказывалось так быстро укладываться в голове.
С трудом выйдя из ступора, Леон повернул голову в сторону второго этажа, где сейчас был младший. Подумать он ещё успеет, а пока стоит поговорить с Дорианом и выяснить всё.
Поднявшись на второй этаж, Леон открыл дверь в спальню близнеца, тот сидел за столом, что-то ища в интернете, просто пытаясь занять время.
Пройдя на середину комнаты, старший спросил:
- Зачем ты это сделал?
- Я на тебя, конечно, уже не злюсь, но проучить тебя хотелось. Слишком уж ты волновался о том, что кто-то узнает о нашем извращении.
- А ты не подумал о том, что это и по тебе ударит?
- Нет, я уверен в Эване и Леонарде, они не отвернутся от нас из-за этого. Сейчас договорим, и объясню им, что пошутил.
- Не объяснишь.
Дориан нахмурился и развернулся на стуле, непонимающе смотря на близнеца. В зрачках залегла настороженность, смешанная с неверием. Друзья не могли обмануть его ожиданий…
- Что ты имеешь в виду? – напряжённо переспросил он. – Они ушли?
Леон кивнул. В широко распахнувшихся глазах настороженность уступила место страху, а на языке почувствовался горький привкус разочарования.
- Ты серьёзно? – спросил Дориан. – Они просто… ушли из-за этого?
- Сначала они много чего мне сказали…
Подскочив с места, младший подлетел к близнецу, едва не крича от эмоций:
- Лео, прости меня! Я всё исправлю! Я поговорю с ними, объясню, что просто прикололся, по пьяни захотел проверить их реакцию на такое! Они же знают, что мне в голову может прийти всё, что угодно! Они поймут, я уверен! А если они не захотят со мной разговаривать, то мы всё равно встретимся послезавтра в студии, и у них не будет выхода! Не уйдут же они из-за этого из группы?!
- Ди, в этом нет смысла, - ответил Леон, взяв его за плечи.
Младший помотал головой.
- Нет-нет, - проговорил он. – Я всё исправлю. Лео, прости меня, я не думал, что они так отреагируют на это…
- Ди, может быть, ты меня послушаешь наконец-то?
Дориан сдавленно кивнул, Леон продолжил:
- Объяснять Эвану и Леонарду что-то действительно нет смысла, потому что, как оказалось, они знают о том, что между нами происходило.
Дориан вскинул брови, удивлённо и непонимающе смотря на брата.
- В смысле…
- В том самом. После того, что с тобой случилось, они начали догадываться о том, что отношения у нас больше, чем просто близкие. А после того, как ты поцеловал меня в клубе, они в этом уверились. А после того, как ты это повторил сегодня, они наконец-то решили поговорить со мной об этом.
- И что они сказали? – напряжённо спросил младший.
- Процитирую Эвана: «Трахайтесь на здоровье, но только не при нас». А, вообще, много чего они говорили, но к моему удивлению восприняли они этот факт совершенно нормально. Я был в шоке, но это так. А ушли они потому, что Эвану в голову пришла светлая мысль о том, что поцелуем ты намекал на то, что ждёшь меня для продолжения.
- Я просто в шоке. Я думал, что они не станут кидать в нас за это камнями, но такого не ожидал… - проговорил младший, отведя взгляд и пытаясь осмыслить услышанное.
- У меня была точно такая же реакция. Только я полагал, что они не захотят нас знать после такого, а вон как вышло.
Подумав немного, Дориан усмехнулся и, вновь посмотрев на близнеца, сказал:
- Получается, что я зря рисковал жизнью и разъезжал по миру, зря сбежал. Ты так боялся их осуждения, а они давным-давно приняли наши «неправильные» отношения и даже думают, что они продолжаются и по сей день.
- Да, кажется, я оказался ещё большим идиотом, чем казалось…
- Хоть признался, - фыркнул младший, скрестив руки на груди, - ты растёшь, Леон. А Эвану и Леонарду нужно будет сказать, что ты меня просто лечил таким образом, а сейчас у нас сугубо братские отношения.
- А, может, не надо?
Дориан непонимающе нахмурился. Не поясняя своего странного вопроса, Леон шагнул к близнецу и, требовательно притянув к себе, поцеловал. Это шло вразрез со всеми его принципами, всеми словами и поступками и обесценивало все жертвы, принесённые ими за свой грех. Но сейчас это почему-то совершенно не волновало.
Дориан опешил на мгновение, а после начал вырываться. А потом в голове что-то щёлкнуло, снося все тормоза и запрещающие знаки. Он ответил на поцелуй, перехватывая инициативу, прижимаясь к старшему всем телом, почти до боли.
Через какие-то секунды футболка ненужной тряпочкой отлетела куда-то на пол. Дойдя до кровати, они упали на неё, не переставая жадно целоваться.
Эту ночь они провели вместе, но секса между ними не случилось. Они просто целовались, обнимались, прижимаясь друг к другу совершенно обнажёнными телами, пытаясь слиться воедино, как это и должно быть, ощущая себя единым организмом в двух абсолютно одинаковых лицах. Гладили своё «отражение», пытаясь насытиться этим тесным контактом, которого никому не понять, но который им так нужен, тёрлись друг об друга, примешивая сексуальное удовольствие к тому, чего требовали душа и тело.
Это не запретно и не правильно. Это просто нужно, потому что они слишком истосковались друг по другу, чтобы утолить этот голод иным способом.
Глава 54
Леон проснулся от того, что его упрямо тормошили за плечо. Открыв глаза, он естественно увидел перед собой близнеца.
- Я есть хочу, - требовательно сообщил Дориан.
- Я не против, иди, ешь, - отозвался старший и снова закрыл глаза.
- Вообще-то, я намекаю на завтрак в постель.
- Отличная мысль. И на меня приготовь, потому что я тоже не отказался бы от завтрака. И бутылочку воды захвати.
Скрестив руки на груди, Дориан вскинул бровь, выжидающе смотря на брата. Леон чувствовал его взгляд, но упорно не реагировал и делал вид, что вновь заснул. Достаточно быстро устав от этой игры, младший сказал:
- Я прекрасно знаю, что ты не спишь, так что можешь не притворяться.
- Да, не сплю, - ответил Леон, не открывая глаз. – Но хочу.
- Не хочешь.
- А ты прямо знаешь лучше меня? - Леон приоткрыл один глаз, скашивая его на брата.
Дориан вновь вскинул бровь, во взгляде читалось уверенное: «А ты сомневаешься в этом?».
- Ладно, - нехотя согласился старший, - я не хочу уже спать. Но и вставать и делать завтрак я тоже не хочу.
- А придётся.
- Я что-то не понял, когда это я подписался на то, чтобы исполнять все твои прихоти?
- Дай подумать… - притворно задумался Дориан и снова лёг, касаясь плечом плеча близнеца. – Кажется, это случилось года этак двадцать четыре назад. Припоминаешь такое?
Леон закатил глаза, выражая своё отношение к словам брата, но губы всё равно тронула улыбка. Перевернувшись на бок, Дориан подпёр голову рукой и спросил:
- И?
- Чего ты хочешь?
- Всё того же. Есть хочу.
- Тогда тебе придётся встать, спуститься на кухню и приготовить себе завтрак.
Что-то подсказывало Леону, что он сдастся в этом споре, но пока что ему хотелось ещё немного потянуть время и поупрямиться.
- Нет… - протянул младший, так забавно морща нос. – Я готовить не хочу.
- Я тоже.
- И что мы будем с этим делать?
Леон пожал плечами.
- Будем ждать, когда кто-то из нас сдастся и приготовит завтрак на двоих.
Подумав пару секунд, он скосил глаза на близнеца и добавил:
- Хотя, зная твоё упрямство, ты скорее умрёшь от голода, чем сдашься.
- Вот-вот, - подхватил тему Дориан, - а мне в больницу с истощением нельзя, Фишер будет ругаться.
- А я ему скажу, что ты решил немного похудеть, но перестарался, - рассмеялся Леон. – С учётом того, что он тебя тоже неплохо знает, он не удивится. Это же так в твоём стиле – упрямо идти до конца, до победного! – он зашёлся новым приступом смеха.
- Не надейся, - фыркнул младший. – В предсмертной записке я обязательно напишу, что во всём винить нужно тебя и только тебя. Это же надо – родному брату в куске хлеба отказать!
- Ничего не могу с собой поделать. Я же конченый эгоист.
Дориан поджал губы, недовольно смотря на близнеца. Но, подумав пару секунд, решил пойти другим путём.
- Я тоже, - кивнул он и попытался вытолкнуть брата из постели.
Победитель в ходе короткой схватки не выявился, и оба вновь плюхнулись на спину, смотря в потолок, а после синхронно повернув головы друг к другу.
- А с завтраком всё-таки надо что-то делать, - проговорил Леон. – Я действительно есть уже хочу.
- Согласен. Но готовить его я не буду.
Подумав пару секунд, Леон щёлкнул пальцами, глаза загорелись.
- У меня идея, - сказал он. – Раз никто из нас не хочет вставать, то давай сделаем это вместе, одновременно?
Обдумав предложение, Дориан согласно кивнул.
- Давай. На счёт три.
- Раз.
- Два.
- Три!
Леон вскочил с кровати, быстро оглядевшись, нашёл свои трусы и надел их. И только потом заметил что-то странное. Нахмурившись, он обернулся к кровати, на которой по-прежнему полулежал младший, довольно ухмыляясь. Откинувшись на подушки, он сладко потянулся, наслаждаясь тем, что обхитрил брата, и произнёс:
- Теперь ты встал и даже почти оделся. Так что жду завтрак.
- Нет уж…
- Эй, ты что задумал? – перестав ликовать, спросил Дориан, смотря на направляющегося к нему близнеца.
- Справедливость буду восстанавливать, - садистки улыбнувшись, ответил Леон и, схватив младшего за щиколотку, потянул, пытаясь стащить с кровати.
Схватившись за спинку кровати, Дориан закрыл глаза и преспокойно ответил:
- Тяни-тяни.
Шумно выдохнув, Леон вместо того, чтобы продолжать тащить, пробежался пальцами по его ступне, щекоча. Пискнув от неожиданности что-то нечленораздельное, Дориан дёрнулся назад, гулко ударяясь затылком об изголовье кровати.
- Сука… - шикнул он от боли, жмурясь и зажимая руками ушибленное место.
Побледнев от ужаса, Леон запрыгнул на кровать и тронул близнеца за плечо.
- Эй, Ди, всё в порядке? – голос дрогнул, а взгляд испугано метался.
Открыв глаза, Дориан несколько раз моргнул, затем сфокусировал взгляд на лице старшего.
- Вроде бы да. Голова не кружится, в глазах не двоится, в ушах не звенит.
- Точно?
- Я бы заметил.
Облегчённо выдохнув, Леон упёрся лбом ему в плечо.
- Не пугай меня так, - проговорил он.
- Я, как бы, не специально, - без упрёка ответил Дориан. - Ты же сам знаешь, что я очень боюсь щекотки.
- Точно всё в порядке? – будто забыв, что уже задавал этот вопрос, снова спросил Леон, волнительно смотря младшему в глаза.
- Если ты так волнуешься, то можем съездить в больницу. Но мне кажется, что это лишнее. Если я вдруг почувствую что-то не то, обещаю, что скажу тебе об этом.
Кивнув, Леон встал с кровати.
- Хорошо, пойду тогда, займусь завтраком.
- Я с тобой. Надоело уже лежать.
Дориан тоже выбрался из постели и, не обнаружив сразу своего белья, не стал утруждаться его поиском и просто надел штаны на голое тело.
Спустившись на кухню, Леон выставил продукты на тумбочку и встал к плите, а Дориан, взяв сигареты и пепельницу, сел за стол. Раздался щелчок зажигалки. Докурив до половины, он перевёл взгляд на спину близнеца и, подумав ещё совсем недолго, обратился к нему:
- Леон, давай сразу обсудим то, что было ночью.
- Да, наверное, это будет правильно, - ответил Леон, не оборачиваясь и продолжая нарезать продукты.
Вздохнув, младший затушил недокуренную сигарету и, подперев голову рукой, спросил:
- Зачем ты это начал?
- А зачем ты подхватил?
- Я первый спросил.
- По-моему, это не тот случай, когда трюк с первичностью уместен.
- Хочешь уйти от ответа?
Тоже вздохнув, старший отложил нож и развернулся к близнецу.
- Я по-прежнему не знаю, как об этом говорить, - ответил он. – Но я понимаю, что это стоит сделать.
- Тогда ответь – зачем?
Взъерошив волосы, Леон также сел за стол и взял из пачки сигарету, но не закурил. Помолчав немного и так и не найдя правильных слов, он пожал плечами, говоря:
- Я не знаю, зачем поцеловал тебя, просто… захотелось это сделать. Это был секундный порыв. Но, предвидя твои вопросы, скажу сразу – я не жалею об этом. Но, конечно, только в том случае, если не окажется, что ты просто поддался мне, чтобы сделать приятно. А теперь твоя очередь отвечать.
- Если честно, сначала я совершенно растерялся, потому и отбиваться начал, я не мог понять, что тебе стукнуло в голову, ведь ты столько раз говорил, что для тебя такие отношения ненормальны. А потом… Потом, как и у тебя, возобладал сиюминутный порыв. Я ведь говорил, что мне всегда было приятно быть с тобой, так было и сегодня. Так что я тоже не жалею о том, что мы снова перешли грань допустимого.
Леон усмехнулся и, опустив взгляд и крутя в руках зажигалку, произнёс:
- Ты разозлишься на меня за эти слова, но после вчерашнего разговора с Эваном и Леонардом я всерьёз задумался – а есть ли эта грань?
Дориан удивлённо вскинул брови.
- Мне кажется, или ты намекаешь на то, что не против продолжить «извращаться»?
Леон рассмеялся и, наконец-то подкурив, ответил:
- На самом деле, я действительно не против. Но только при том условии, что у нас будут чёткие границы.
- Типа, без проникновения, только петттинг?
- Это звучит достаточно отвратительно, - поморщился старший. – Блин, прав был Эван, я просто не могу спокойно говорить о сексе с тобой.
Он нахмурился, обдумывая свои слова, которые можно было истолковать в двух смыслах. И оба они и смешили, и заставляли смутиться.
- Нет, - добавил Леон, - я имею в виду то, что такие отношения не должны являться для нас единственно возможными и к чему-то обязывать.
Дориан думал несколько секунд, затем ответил:
- Да, ты прав. Всё это стоит обговорить. Это не должно стать чем-то, что изменит наши отношения. Несмотря на это, мы были и останемся братьями. Лично я не воспринимаю секс с тобой, как секс, как бы странно это ни звучало, для меня это ещё один способ взаимодействия. Так что это не должно что-то изменить между нами.
- Просто, если мы захотим, то можем заняться им, - добавил к словам близнеца Леон.
Дориан заливисто рассмеялся.
- Я представляю, как мы будем договариваться о том, когда и как!
Леон тоже улыбнулся, живо представляя себе эту неловкую ситуацию.
- В этом плане очень хорошо, что мы можем обойтись без слов, - ответил он, - потому что если мы будем это обсуждать, то всё закончится ссорой и смехом.
- Да, как-нибудь разберёмся, - проговорил младший, задумчиво выводя на столешнице невидимые узоры.
Глава 55
…Людям видна лишь одна сторона Луны, но это не значит, что она единственная; с правдой то же самое…
Проходя мимо близнеца, Леон остановился, внимательно смотря на него, а после сел рядом. Младший выглядел крайне задумчиво, и мысли его явно были тяжелы: это отражалось в глазах, в складочке, залёгшей меж бровями.
Несколько минут они молчали, затем Дориан, будто опасаясь, что брат уйдёт, тронул его за руку, останавливая от этого, и произнёс:
- Леон, я хочу тебе кое-что сказать…
Вопросительно кивнув, Леон подсел ближе, внимательно смотря на младшего.
- Ди, лучше начинай, - сказал он, когда пауза затянулась, - а то я начинаю бояться.
- Бояться нечего, - ответил Дориан, легко и с грустью улыбнувшись. – Я просто… хочу попросить у тебя прощения.
Леон в недоумении вскинул брови.
- За что?
Дориан тяжело вздохнул, прикрыв на пару мгновений глаза. Слова давались тяжело, он ведь тоже очень не любил признавать свои ошибки.
- За то, как я вёл себя.
- Ди, я…
- Дай мне сказать, пожалуйста.
Леон согласно кивнул, Дориан продолжил:
- Я хочу попросить у тебя прощения за то, что обвинял тебя во всех грехах. Да, ты действительно виноват во многом, но речь сейчас не об этом. Я обвинял тебя в том, что ты эгоист, не видящий дальше своего носа, и делаешь всех вокруг виноватыми в своих ошибках, чтобы остаться белым и пушистым, а сам поступал точно так же. Я видел только одну сторону произошедшего, и мне было этого достаточно, мне было удобно считать тебя злодеем. И самое страшное в этом то, что я действительно в это верил: что ты тварь, а я несчастная жертва. И только недавно до меня начало доходить, что это совсем не так. Я начал задумываться о том, сколько ты для меня сделал: всю жизнь делал, начиная с самого детства. У нас обоих были разногласия со сверстниками, но у меня они были куда более серьёзных масштабов, потому что я всё время выглядел, как пугало и фрик. А ты всегда защищал меня, ссорился и ввязывался в драки, хоть тебя в этих случаях никто не трогал. И ни разу ты не сказал мне: «Слышь, хватит уже выпендриваться, приведи себя в порядок». Нет. Ты портил со всеми отношения и всегда безоговорочно был на моей стороне. А в восьмом классе, когда ты добивался и добился девочки, в которую был влюблён? Я тогда перекрасил волосы в голубой цвет и сделал какую-то ужасную причёску, а она не очень лестно высказалась в мой адрес. И ты, не думая ни мгновения, тут же послал её. И таких примеров сотни. Ты всегда выбирал меня. А в тот единственный раз, когда ты захотел чьего-то ещё общества, тогда, в клубе, я закатил тебе истерику, хоть не имел на это права.
- Я сам виноват в этом. Я должен был понимать, что ты ещё не в том состоянии, чтобы адекватно реагировать на подобное. И я не должен был приглашать в нашу компанию какую-то левую девицу, какие бы классные сиськи у неё ни были.
- Ты виноват только в том, что не обговорил со мной всё заранее и не объяснил. Но даже это не столь важно. Это незначительнейшая мелочь по сравнению со всем тем хорошим, что ты для меня сделал и что я воспринимал, как должное, или вовсе не обращал на это внимания, а ты ни разу не упрекнул меня в этом.
- Ди, можно подумать, я что-то делал ради того, чтобы ты был мне благодарен?
- Вот именно, не делал, как и я для тебя, но при этом я умудрился обвинить тебя в ошибках и закрыть глаза на всё остальное. Знаешь, я ведь никогда не обдумывал тот период, когда я был «не в себе», я просто знал, что это было. А на днях я задумался и наконец-то понял, какую нечеловеческую работу ты тогда проделал.
Леон взял младшего за руку, но ничего не сказал, ему нужно было выговориться.
- Я уверен, что очнулся только потому, что ты сидел около моей постели и я знал, пусть на бессознательном, душевном или ещё каком-то уровне, что мне есть, ради кого жить, к кому возвращаться. А потом… Всё то, что ты сделал, даже осмыслить тяжело. Я не знаю, как у тебя хватило на это сил. Я пытался представить себя на твоём месте и я уверен, что не справился бы: я бы сошёл с ума или покончил с собой, а ты не просто не сломался, ты смог вытащить меня из того болота. Я же был совершенно неадекватный, я не был собой, а ты медленно и упорно возвращал меня к жизни, объяснял всё, терпел мои приступы, заскоки и всё остальное. И ни разу ты даже вида не показал о том, как тебе тяжело. Ты отказался от всего, забыл про себя и свои нужды и жил только мной. За это даже благодарить как-то нелепо, - голос дрогнул, а глаза увлажнились. – Я не знаю, как ты справился с этим. Ты мог не забирать меня из клиники или снова сдать туда после первого приступа, это было бы правильно, и никто бы тебя не упрекнул в этом. Но ты понимал, что мне будет лучше рядом с тобой и хотел спасти меня. И ты спас. И да, ты совершил немало ошибок, но, тем не менее, ты даже их совершал ради меня, потому что боялся сделать мне больно. И я тоже очень старался выкарабкаться, но делать я это начал только потому, что видел, как тянешь меня наверх ты, как ты заботишься обо мне. Без тебя бы я не справился, остался дёрганым, боящимся всего клочком нервов, пародией на человека и жалкой тенью себя самого. И я бы сказал, что люблю тебя за это ещё больше, но это было бы неправдой, потому что больше просто невозможно. Ты не подарок, я знаю это, но я не променяю тебя даже на самого идеального человека, потому что ты – лучшее, что у меня есть. Ты – моя стена, рука, которая всегда поддержит, плечо, которое я всегда буду ощущать своим плечом, пусть даже весь мир будет против меня. Ты часть меня, мой старший брат, которым я всегда горжусь, пусть никогда не говорю об этом. Но демонстрирую я это всегда крайне дерьмово, такой уж у меня характер.
- У нас, - улыбнувшись, поправил его Леон.
Улыбнувшись в ответ и утерев слезу, которая всё-таки сорвалась с ресниц, Дориан обнял близнеца, утыкаясь носом ему в плечо и замирая. Так было просто хорошо. А всё остальное они скажут молча.
Глава 56
- Вижу, мой совет услышали, - произнёс Эван, когда близнецы зашли в студию; как обычно, они приехали последними.
Дориан непонимающе нахмурился, потому что слова друга явно были адресованы ему, но смысл их до него не доходил.
- Ты о чём?
Лукаво ухмыльнувшись, Прежан ответил:
- Свитер хороший, а главное ворот высокий, горло закрыто.
Дориан всё равно не понял, зато посыл дошёл до Леона. Впившись в товарища возмущённым взглядом, он сказал:
- Вот пойдём записываться, я тебя гитарой по голове огрею, чтобы подколки дурные выпали из неё.
- А это месть, - гордо вздёрнув подбородок, ответил Эван. – Я же обещал тебе, что когда-нибудь ты меня достанешь, и начну отвечать тебе тем же. А теперь у меня есть отличная возможность сделать это, потому что одно твоё слабое место я узнал. И мне просто нравится, как ты краснеешь!
Он рассмеялся, но Леон шутки не оценил, медленно, но верно вскипая и продолжая прожигать его взглядом.
Теперь уже суть дошла и до Дориана, но он предпочёл сделать вид, что не понимает, что за бред несёт Эван, и невозмутимо отвернулся. Так же поступал и Леонард, стоявший рядом и наблюдающий очередную зарождающуюся перепалку между друзьями.
- Я бы на твоём месте так не рисковал, а то если я всерьёз отвечу, то ты плакать будешь, - пока что без злости, предупреждающе произнёс Леон.
- Почему молчите, что уже все собрались? – строго спросил Фишер, выйдя в большую комнату. – Я понимаю, что вы не работать, а болтать хотите, но придётся взять себя в руки, вспомнить, что вы взрослые, ответственные люди, у которых поджимают сроки, и заняться делом.
- Oui, notre général!* - вскинув руку к виску, отозвался Дориан.
- Гадость какую-то сказал? – сощурившись, спросил Рональд.
- Ой, забыл, что ты не знаешь французского языка, - изобразив сожаление, покачал головой младший Ихтирам, перейдя уже на арабский язык, чем заставил всех начать тихо хихикать. – Конечно, я не сказал ничего плохого. Как можно? Ты же наше всё! Без тебя мы никто и всем мы обязаны только тебе!
- Дориан жжёт, - шепнул Леону Эван. – А что он говорит?
- Рассказывает Фишеру, что он наш царь и Бог.
Прежан прыснул смехом в кулак.
- Бедный Рональд, дождался наконец-то благодарности, но всё равно ничего не понимает.
- Так на то и расчёт, - ухмыльнулся Леон.
- Рональд, если бы ты только знал, как мы благодарны тебе! – продолжал распинаться младший Ихтирам. – Твоё терпение безгранично! А мы большие дети, лентяи и, наверное, на самом деле не столь талантливы, просто твоя кропотливая, в высшей степени профессиональная работа подняла нас на вершину! Спасибо тебе! – он положил руку на сердце и поклонился.
- Так, хватит. Закрой рот, иди на своё рабочее место и там уже открывай его, - устав от спектакля солиста, отрезал Фишер, подкрепляя свои слова жестами с указанием направления движения.
- Эй? Я тут тебе душу изливаю, говорю, как мы тебя любим, – воскликнул Дориан всё на том же арабском языке, - а ты вот так? Неблагодарный! Только работа тебя и волнует! Всё я ухожу, я не могу быть командой с таким чёрствым человеком!
- Кажется, это надолго, - прошептал Леон Эвану и Леонарду, - Дориана понесло.
- Как же долго я был слеп, но теперь я наконец-то прозрел! – младший близнец театрально прикрыл ладонью глаза, затем раздвинул пальцы и приоткрыл один глаз, наблюдая за реакцией продюсера.
- Конечно, знание нескольких языков это очень хорошо, - ответил Фишер. – Но я вас за это ненавижу. И особенно тебя, Дориан. Ты даже не представляешь, насколько ты невозможный человек.
Резко переключившись, будто ничего не было, Дориан уже нормально и понятно спросил:
- Ну что, приступаем к работе?
Рональд покачал головой.
- Твою бы энергию, да в мирное русло… Работал бы так, как нервы мне треплешь.
- А я работаю на высшем уровне, - отозвался младший Ихтирам, скрестив руки на груди, - выкладываюсь по полной. И ты это прекрасно знаешь.
- Знаю. Но в остальное время, когда ты не работаешь, ты достаёшь всех вокруг. А мало того, что просто достаёшь, так ещё и обожаешь спорить по любому на свете поводу.
- Это не так. Просто если я прав, то я хочу это доказать. По-моему, это правильно.
Фишер покивал.
- Вот видишь, ты делаешь это прямо сейчас - споришь, доказывая, что не любишь спорить.
Все, кроме Дориана и Рональда, зашлись приступом смеха.
- О, да, - поддакнул Прежан и, подойдя к Дориану, обнял его за плечи. – Спорить о том, что он не любит спорить, это его любимое. Особое "лакомство", да, мелкий?
- Да, жирафа, - в его же стиле ответил младший Ихтирам. – А твоё любимое – влезть в чужой разговор со своим мнением. Да?
- Нет, - гоготнул Эван. – Это тоже твоё любимое занятие. Это же неоспоримая аксиома – если в зоне досягаемости братьев Ихтирам ведётся разговор, то они в него вклиниваются и очень быстро у остальных не остаётся возможности сказать даже одно слово.
- Ой, - вступил Леон, - кто бы говорил нам про болтливость! У самого-то рот хоть во сне закрывается?
- Не знаю, - пожал плечами Прежан. – Я за собой во сне следить не могу.
- Всё, достаточно, - скомандовал Рональд, хлопнув в ладоши. – Занимайте свои места. Дориан, ты распелся?
Дориан кивнул и, когда музыканты удалились, тоже ушёл в свою комнату записи. Пока Фишер настраивал аппаратуру, он водил пальцем по микрофону, тихо напевая себе под нос что-то из их репертуара.
- Всё готово. Пишем «Карусель» со второго куплета.
Надев наушники, Дориан показал: «Готов» и, дождавшись сигнала, запел:
В тусклом свете мини-бара,
В отражениях глаз.
Прочитай мои желания
И освободи место для нас.
Зачем нам знать
Имена,
Если эта ночь позволит всё?
Карусель
Закрутит
Яркими
Огнями.
На рассвете
Один из нас забудет
Всё, что было между нами…
- Отлично, - кивнул Фишер. – Звучание у тебя сегодня идеальное. Давай этот кусок заново и до конца, без последних двух припевов.
Исполнив указания, Дориан заново пропел второй куплет и припев и продолжил:
Водоворот семи огней;
К чёрту все слова!
Забросив ярлыки за стол;
У нас есть лишь сейчас.
Зачем нам знать
Имена,
Если эта ночь позволит всё?
Любовь без права на ошибку
Даёт билет нам в жизнь.
Но как понять, что все улики
Ведут в ту ночь без лиц?
Прогнав песню ещё четыре раза и добившись удовлетворительного первичного звучания, Фишер показал: «Стоп» и сказал:
- Честно, я сомневался в этой песне, потому что она не в вашем стиле, но сейчас, послушав, как ты её исполняешь, я убедился в том, что она цепляет. И на концерте, в движении, её можно шикарно обыграть.
- Вот именно поэтому я и спрашивал – когда это мы тебя подводили? Я всегда знаю, что делаю, даже если двигаюсь в новом направлении.
- Любишь ты доказывать свою правоту… - покивал Рональд. – Но лучше я не буду с тобой спорить. Давай писать дальше.
*Есть, наш генерал! (перевод с французского языка).
Глава 57
Мы короли и королевы пригорода.
Потерявшиеся во времени,
Мы не знаем, где мы.
Ну же,
Мы те, кто мы есть.
Вперед!
Tokio Hotel, Kings of suburbia©
Несмотря на то, что в начале работы над альбомом группа немного расслабилась, им удалось собраться и, как обычно, не разочаровать продюсера. Их часть работы с материалом была окончена в срок и, услышав заветное: «Вы свободны», близнецы забронировали билеты на самолёт и уже следующим утром улетели в Антверпен, где проходили съёмки фильма с участием Юлия. Эван и Леонард обещали прилететь вечером, чтобы всем вместе отдохнуть в знаменитом бельгийском городе, повеселиться, а заодно не дать братьям забыть, что через три дня они все снова должны быть в Гамбурге и явиться на интервью, а на следующий день после этого посетить вечернее шоу в Берлине. В общем, как и обычно, обещанный Рональдом отдых не обещал быть долгим.
Прилетев в Антверпен, Дориан и Леон бросили чемоданы в отеле и, не став терять время, отправились покорять город. Начать было решено с ресторана напротив гостиницы, как раз перед вылетом они нормально не позавтракали.
Подкрепившись и ещё больше воспрянув духом благодаря огромным порциям двойного эспрессо, они двинулись дальше, к своей главной цели. А поскольку в Антверпене они были впервые, добираться до места назначения решили пешком, чтобы убить двух зайцев одним махом и как следует рассмотреть и изучить новый город, съёмочная площадка всё равно располагалась не очень далеко.
Но примерно через час движения в якобы известном направлении стало понятно, что они заблудились. Плутая по незнакомому городу, братья ругались, выясняя, кому же изначально пришла в голову столь светлая мысль – пойти пешком? Но в какой-то момент, как это бывало всегда, ссориться им надоело и всё перешло в смех и шутки на тему того, что они никогда не найдут дороги, останутся жить на улице и им придётся звонить Фишеру, чтобы спасал их бестолковые задницы, а он за это больше никогда не выпустит их из дома без присмотра.
Не заботясь о том, что на улице они не одни, они кричали, хватаясь за головы от представления самых худших сценариев развития событий, смеялись до боли в животе, сгибаясь пополам, и хватались друг за друга, чтобы не упасть.
А потом они начали приставать к прохожим, прося помочь им и показать дорогу. Делали они это намерено на арабском языке, чтобы их точно не поняли, слишком эмоционально молили о помощи, почти крича, изображая не то несчастных беженцев, не то жертв непонятно чего, на которых они были совершенно не похожи, и пугая прохожих. А они покатывались со смеха, когда очередной не случившийся спаситель, отвязавшись от них, спешил скрыться за поворотом.
Но прикол едва не закончился совсем не весело и их чуть не арестовали. Потому что они умудрились пристать к полицейскому в штатском, хватая его за руки и прося помочь. От заслуженного наказания за буйство их спасла незнакомая молодая женщина, проходящая мимо. Опознав знаменитых музыкантов, она вступилась за них и уговорила служителя порядка ограничиться устным предупреждением. Полицейскому было трудно поверить в то, что Дориан и Леон просто немного увлеклись, веселясь, а не были под кайфом, но даме отказать он не мог. И, объяснив, почему так вести себя нельзя, отпустил братьев с миром.
- Вот чёрт, чуть не попали, - усмехнулся Дориан, чеша затылок, когда страж порядка ушёл. – Представляю лицо Фишера, если бы ему позвонили отсюда и сказали, что мы сидим в обезьяннике за то, что приставали к людям на улице.
Леон рассмеялся и похлопал близнеца по плечу.
- Мягко говоря, он бы не обрадовался.
- Хорошо, что всё обошлось, - кивнул младший, смотря в ту сторону, куда ушёл полицейский.
После трёх с половиной часов плутания по городу, сбив ноги с непривычки, они всё-таки добрались до цели. Место съёмок действительно располагалось недалеко от отеля, в котором они остановились, просто, выйдя из ресторана, они свернули не в ту сторону, и потому потратили на дорогу несколько часов вместо тридцати минут.
Зайдя в огромный съёмочный павильон, братья огляделись, и тотчас к ним подоспела длинноногая девица, так похожая на косулю, в строгой юбке и застёгнутой под горло блузе.
- Я могу вам чем-то помочь? – спросила она.
- Да, мы ищем Юлия… - Дориан осёкся на полуслове, поняв, что так и не узнал фамилию Юлия, и растеряно посмотрел на Леона.
Но девушка и так поняла, про кого он говорил, и, покивав, отчеканила:
- Он сейчас на площадке. Перерыв будет через полчаса.
- О, Леон, Дориан!
Обернувшись на голос, братья увидели Валенсия – невысокого мужчину в ярко-лиловом пиджаке. Одарив их искренней широкой улыбкой, он подошёл к ним и, обняв каждого, обратился уже к «косуле», которая являлась его личной помощницей:
- Рита, золото глаз моих, я сам всё покажу гостям, а ты организуй, пожалуйста, кофе и поторопи костюмеров, они слишком долго возятся с Афиной.
Леон закусил губу, чтобы не засмеяться. Фамильярно-влюблённая манера, в которой Валенсий общался практически со всеми, дико забавляла его.
Кивнув, помощница удалилась, а режиссер переключил всё своё внимание на близнецов.
- Рассказывайте, как поживаете? Какими судьбами к нам? Ко мне приехали или Юлия навестить?
- И с тобой будем рады пообщаться, - улыбнувшись, ответил Дориан, - но, вообще, мы приехали проведать Юлия. Как он?
- О, Юлий – мой бесспорный фаворит! Многих актёров я видел, со многими работал: и со звёздами мировой величины, и с новичками, но подобных ему я раньше не встречал! Бриллиант! Чистый бриллиант! Как он играет! Такое чувство, что он не играет, а живёт в роли! А исполнительность? Знаете, в этом беда многих людей творческих профессий – их невозможно заставить что-то делать…
Ухмыльнувшись, Леон глянул на Дориана, тот за это ткнул его локтем под рёбра.
- Но с ним такой беды нет вообще, - продолжал Дупорт. – Что скажешь – то и делает. Правда, первое время вне съёмочной площадки он вёл себя ужасно зажато, слова из него нельзя было вытащить, но уже более или менее освоился. В общем, не знаю, откуда вы его знаете, но спасибо за то, что вы привели его ко мне. Я даже не представляю уже фильм без него, главного героя может играть только он!
- Это тебе спасибо за то, что избавил нас от него, - ответил Леон.
Дориан бросил на него гневный взгляд и сказал:
- Леон так шутит. Но это действительно здорово, что он нашёл своё место в твоём фильме, и что вы сработались.
- Да-да, - покивал старший, - мы-то его актёрские способности уже давно оценили. Но я, если честно, думал, что он актёр одной роли…
- Господи, молчи лучше! – всплеснул руками младший.
- Не могу молчать, - ухмыльнулся Леон и обнял его за плечи.
- Вот смотрю на вас и думаю, - снова заговорил Валенсий, - вы вроде как похожи с Юлием, но совершенно не воспринимаетесь так. Вы же совершенно разные! И в этом плане теперь уже я радуюсь тому, что вы отказались от предложения сняться у меня, да, у вас шикарная фактура, но вы, без обид, не актёры, а артисты.
- Так мы и не спорим, - отозвался Дориан. – Играть кого-то другого не по нам.
- Ты несправедлив к нам, Валенсий! Вон, Дориан иногда такие этюды выдаёт – хоть стой, хоть падай!
- Не спорю, Дориан, как и ты, безумно артистичен и харизматичен. Но смогли бы вы сыграть кого-то, совершенно на вас непохожего?
- Ой, не бросай лучше ему вызов, - покачал головой Леон, - а то если Дориан начнёт доказывать, что он может играть…
- Больно надо, - фыркнул младший, скрестив руки на груди. – Нет, актёрство не по мне. И огромные сценарии мне лень учить, я лучше останусь певцом.
- Так ты не только упрямый оказывается, а ещё и ленивый? – протянул Леон, намерено выводя близнеца и нагло ухмыляясь.
- Представь себе. Как и ты, - невозмутимо ответил Дориан, повернувшись к старшему.
- Не могу с тобой поспорить, - вздохнул Леон и громким шёпотом добавил, обращаясь к Дупорту и указывая на близнеца: - С ним проще согласиться, иначе он до следующего утра не заткнётся.
- Да закройся ты уже! – воскликнул младший, толкнув его в плечо.
Завязалась шутливая драка, но быстро они сами собой успокоились.
- Вот видишь, какой я добрый, всё время поддаюсь тебе, чтобы не расстраивать, - улыбнулся Леон, потрепав близнеца по волосам. Гордо промолчав, Дориан сунул ему под нос средний палец.
Вскоре объявили перерыв в съёмочном процессе, и к ним вышел Юлий. Поскольку братья не предупреждали о своём визите, он стал для него сюрпризом. Немного растерявшись сперва, он помахал им и улыбнулся. Дориан сначала нахмурился, увидев синяки от уколов на сгибах локтей Юлия, но поняв, что это грим, тоже улыбнулся и, когда он подошёл, произнёс:
- Привет. Как ты?
- Ладно, оставлю вас, болтайте, - проговорил Дупорт и удалился.
- Я отлично, - немного смутившись, ответил Юлий. – Кажется, у меня получается неплохо играть и мне очень нравится это делать. И Валенсий отличный руководитель и очень хороший человек. Мне даже до сих пор не верится, что всё это происходит на самом деле, и я так благодарен вам за это…
Дориан по-доброму рассмеялся.
- Кажется, не зря я сделал ставку на твой актёрский талант и то, что ты умеешь играть не только меня.
- Я сам не верил, что смогу, просто делал, что говорил Валенсий…
- Ты главное не растеряй свою исполнительность, - встрял Леон, - а то зазвездишься и потеряешь свою изюминку.
- Сомневаюсь, что Юлий может зазвездиться, - скептически ответил Дориан.
- А что? В тихом омуте, как известно…
- Как же ты любишь Юлия, - фыркнул младший.
- Я его терплю.
Юлий потупил взгляд и проговорил:
- Я до сих пор не понимаю, зачем вы помогли мне, ведь я вам никто. Но спасибо вам за это огромное. Вы столько для меня сделали, что я даже не знаю, как благодарить вас за это. И то, что вы приехали, чтобы навестить меня, очень дорого мне…
Дориан расплылся в улыбке.
- Какой же ты милый… А сделал и делаешь ты всё в основном сам, мы просто организовали твою встречу с Дупортом, так что не думай, что ты по гроб жизни обязан нам.
- Да я и жизнью обязан вам, вы её мне дважды спасли.
- Да, кто бы мог подумать, что мы когда-нибудь станем Чип и Дейлом? – усмехнулся Леон, закинув руку близнецу на плечи.
- У вас это отлично получилось, - немного неуверенно улыбнулся Юлий. Он помнил, что Леон не особо жаловал его, потому отвечать ему было страшновато.
- Зря ты это сказал, теперь Леон ещё больше зазнается.
Братья обменялись язвительными усмешками; вернувшись к Юлию, Дориан взял его руку, рассматривая синяки, чтобы убедиться, что они на самом деле нарисованы, поскрёб пальцем.
- Не надо тереть, - попросил Юлий. – Мне их долго рисовали.
Дориан удивлённо поднял брови и вновь опустил взгляд к «следам уколов».
- Выглядит совсем не сложно, - проговорил он.
- Да, так кажется. Но нужно добиться нужного цвета и фактуры, оттенки все соблюсти.
- А кого ты играешь? – наконец-то поинтересовался Леон.
- Точно, расскажи про свою роль и фильм в целом, - поддержал его Дориан. – А то Дупорт объяснял мне смысл, но я не совсем понял его.
Фильм под названием «Спираль», главного героя которого играл Юлий, рассказывал историю удивительного взлёта со дна и падения во тьму, из которой уже не выбраться. Он повествовал о жизни опустившегося молодого наркомана (удивительное совпадение). Притоны. Дилеры. Беспорядочный секс с такими же безнадёжными отбросами общества, как ты сам. Приходы и ломки. Гноящиеся язвы от уколов на руках и ногах. Дилеры и всевозможные ухищрения, чтобы достать новую дозу. Продажа себя и воровство. Смерть друзей, которых ты ещё вчера не знал, а завтра уже не вспомнишь. Существование на грани.
Но однажды Максиме – главный герой, обнаружив, что ещё одна его подруга не проснулась, решает всё изменить. Он знает, что обречён, что дни его сочтены и ему попросту нечего терять, и берёт билет на поезд до Парижа в один конец. И там, в «городе влюблённых», его жизнь начинает кардинально меняться. Его талант художника, который ранее проявлялся лишь в рисовании на стенах психоделической мазни после прихода, привлёк ценителей искусства, заинтересовал их и не позволил пройти мимо. Жизнь на улице сменилась славой и уважением, на место извечных мыслей о том, где достать денег, пришёл личный счёт в банке.
Но в мире богатых и знаменитых, в мире людей искусства слишком много искушений и соблазнов, противостоять которым Максиме не смог. Столкнувшись с творческим кризисом, он вновь подсел на героин, и в этот раз его уже ничего не смогло остановить. Тот же грязный секс с едва знакомыми женщинами и мужчинами, но уже в шикарном доме. Те же синяки на сгибах локтей, но прикрывали их теперь рукава брендовых вещей. Тот же отуплённый, стеклянный взгляд, запечатлённый на сотнях фотографий, который его покровители объясняли тем, что Максиме немного не от мира сего, как любой гений, и что смотрит сквозь людей он потому, что каждую секунду в его голове происходит создание новых шедевров.
Это его и погубило. Слишком ослепительный взлёт, слишком громкое падение. Он умер от передозировки в возрасте двадцати шести лет, борясь с судорогами и давясь рвотой, дополз до мольберта и кровью, перемешанной с героином, подписал свой последний и главный шедевр, который принесёт ему миллионы, но он ими уже не сможет воспользоваться.
Валенсий был прав, сыграть Максиме мог только Юлий, потому что он не понаслышке знал всё о жизни на дне, он прошёл через неё. И потому Юлий взял на себя ответственность поправить режиссера в том, в чём он был не прав, касательно жизни наркоманов. Помарок в сценарии в этой области было море, потому что Валенсий, как и все, использовал главные клише для его написания и подкреплял их художественным вымыслом. Юлий же рассказал ему, как есть на самом деле, что возвело фильм на совершенно другой уровень. И это окончательно влюбило Дупорта в него.
- Теперь и я убедился в том, что никто другой сыграть эту роль не может, - покивал Леон, когда Юлий закончил рассказ.
- Да, мне на самом деле просто изображать все эти ситуации, действия и эмоции. Я даже исправлял во многом Валенсия. Так забавно, что он не разбирается в этой теме.
- Забавно, что ты в ней разбираешься, - хмыкнул Дориан. – Хотя, нет, это печально.
- Да, - поддержал его старший, - конечно, мы тоже много чего пробовали, расширяющего сознание, но только лёгкое и в качестве исключения из правил.
- Никто не хочет становиться наркоманом, и я тоже не хотел…
- Но тебя было некому остановить, - договорил за него Дориан. – Знаю, у тебя была непростая жизнь и это очень печально. Главное, чтобы ты не слишком вжился в роль и не повторил путь персонажа, которого играешь.
- Стойте! – воскликнул Леон, его вдруг осенило. – А тогда, когда я ещё думал, что ты Дориан, когда мы все вместе ходили в клуб, ты же был под чем-то? И не отпирайся! Честно отвечай.
Юлий виновато потупил взгляд.
- Да.
- Очень интересная и неприятная информация, - проговорил младший близнец, поджав губы. – А ты не подумал о том, что если бы это вскрылось, то пострадала бы моя репутация?
- Я просто не удержался… - пробормотал Юлий. – И я клянусь, что это было один единственный раз.
- Проверить не можем, но постараемся поверить.
- А что ты тогда принял? – спросил Леон.
- Экстези.
- О-о-о…
- Что? – не понял Дориан.
- Теперь понятно, почему он так себя вёл тогда, - пояснил Леон. – Экстези же называют ещё наркотиком любви, под ним ты любишь весь мир и всех, кто тебя окружает. Хорошо хоть, что на шею никому из нас вешаться не стал, - он фыркнул.
- Я не настолько не понимал, что делаю, - попытался оправдаться Юлий.
- Да ну? Помню, когда я попробовал, то оказался в постели с какими-то двумя девицами, кажется, они даже были сёстрами, и до утра меня не отпускало.
- Когда это было? – насторожился Дориан.
- Вроде, лет в восемнадцать, в клубе. Что мы тогда отмечали?
- Всё, я вспомнил. Ничего мы тогда не отмечали, - и во взгляде, и в голосе отчётливо скользила укоризна с примесью обиды.
- Эй, ты чего? - Леон обнял младшего за плечи, слегка встряхнул. – Я только один раз пробовал, честно. Сразу стало понятно, что это не моё, крышу сносит напрочь и баланс жидкости в организме потом очень сложно восстановить, - он улыбнулся и посмотрел на близнеца, ожидая, когда он ответит тем же.
- И при этом всё равно почему-то именно меня вечно обвиняют в том, что я под кайфом, - хмыкнул Дориан и скрестил руки на груди.
- Вообще-то, именно из-за тебя я и решил попробовать, - обижено ответил старший, поняв намёк. – Ты в таких красках рассказывал мне, насколько это круто, что мне тоже стало интересно.
- Когда это я такое рассказывал?
- А прямо под действием и рассказывал. Как видно, на всех действует кайф по-разному: кто-то хочет любить всё живое в радиусе пары километров, а ты полночи сидел на моей кровати и изливал мне поток сознания.
Это заставило Дориана смутиться, и он отвернулся, чтобы скрыть это, но от Леона это не скрылось.
- Кому-то придётся признать свою неправоту? – ухмыльнулся старший.
- Хорошо, - нехотя согласился Дориан. – Да, попробовал, да, рассказывал. Но зачем же было меня слушать, если я был в неадекватном состоянии?
- Ты себя просто не слышал. Твои бы речи столкнули с праведного пути любого.
Младший заливисто рассмеялся и толкнул Леона в бок.
- Тоже мне, святой. Нимб не жмёт?
- Нет, сидит, как влитой, - гордо ответил старший.
- Ага, - вновь прыснул смехом Дориан, - на рожках очень удобно держится!
Теперь уже он получил тычок под рёбра и наконец-то вспомнил о Юлие.
- А ты сегодня до которого часа работаешь?
- До восьми. А что?
- Ничего. Просто вечером должны ещё Эван с Леонардом прилететь, и я хотел предложить тебе провести время всем вместе.
- Спасибо за приглашение. Я с удовольствием проведу вечер с вами. Только… Эван и Леонард не будут против?
- Нет, мы говорили о такой возможности, и они были только за.
- Отлично, - улыбнулся Юлий. – Буду рад снова увидеть их.
- До окончания перерыва одна минута! – послышался голос оператора, усиленный микрофоном.
- Ой, мне пора уже возвращаться на площадку. Спасибо за то, что приехали.
Юлий закусил губу, мешкая, но всё-таки решился и обнял Дориана, тот с радостью ответил на объятия, после чего он перевёл взгляд на Леона.
- Ладно, иди сюда, - усмехнувшись, махнул рукой старший Ихтирам и, заключив Юлия в объятия, похлопал по спине, добавляя: - В конце концов, именно благодаря тебе Дориан вернулся, так что хочу я это признавать или нет, но ты сделал для меня самое большое, что мог. И ещё большой вопрос в этом ключе – кто кому должен быть больше благодарен?
Дориан расплылся в улыбке от этих слов близнеца, ему было так приятно видеть, что Леон наконец-то перестал презирать и ненавидеть Юлия. Когда оператор объявил, что всем актёрам, участвующим в сцене, немедленно нужно выйти на площадку, Юлию всё-таки пришлось покинуть братьев и вернуться к работе.
- Пока, до встречи, - махнул он рукой.
- Увидимся вечером.
Глава 58
После недолгого отдыха вновь начались суровые трудовые будни: интервью, репетиции выступлений, на которых все выкладывались до седьмого пота, усердная подготовка к туру. К гастролям Фишер готовился сам и готовил группу так, будто они были первыми для них; после двухлетнего перерыва в работе им нужно было не просто показать высший класс, а взорвать воображение зрителей и слушателей и доказать, что они всё ещё на вершине и не просто так занимают это место.
В преддверии тура очень нервничал и Дориан: перечитывал тексты, чтобы убедиться, что ничего не забыл, не напутал, а ещё его преследовал беспочвенный страх того, что у него что-нибудь случится с голосом и он не сможет выступать. Из-за этих тревог он даже попытался бросить курить, но после трёх дней ломки и сопутствующей ей ужасной нервозности понял, что так только хуже. Сигареты вернулись в жизнь Дориана; на бесконечных интервью они заучено отвечали на вопросы: старые, преследующие их с самого начала карьеры, и свеженькие, связанные с внезапным и столь долгим перерывом в их творчестве, новым альбомом и грядущим туром.
Обстановка всё больше накалялась, казалось, весь мир сошёл с ума и сконцентрировал своё внимание на них. Это заставляло нервничать даже вечно спокойного и хладнокровного Леонарда, потому что от них ждали так многого. И пусть они были готовы вновь зажечь и были уверены в себе и своих способностях, но всегда остаётся возможность того, что что-то пойдёт не так. Всё-таки, они не гастролировали больше двух лет и большую часть этого времени не занимались музыкой, только если для души.
Общая тревожная атмосфера, казалось, не затронула только Эвана, и потому он решил взять на себя роль «лучика света в царстве мрака» и всеми силами разряжал обстановку. А его излюбленным способом исполнять свою миссию были подколки Фишера по поводу того, что у него уже глаз дёргается, и лицо начинает перекашивать от нервного перенапряжения. Но на самом деле, где-то глубоко внутри себя, и он переживал. И когда они оставались вчетвером, показывал это, становясь серьёзным и вместе со всеми обсуждая грядущие свершения, а потом подбадривал Леонарда, которого нужно было периодически расталкивать, и ссорился с близнецами, «потому что достал уже!».
И вот наступил час X. Завтра должен был пройти первый концерт, открывающий грандиозный по своим масштабам тур.
- Все документы взяли? – спросил Рональд, когда они подошли к первому пункту регистрации на рейс. – Леон?
- А почему сразу я? – возмутился старший Ихтирам. – Вы мне тот случай вечно вспоминать будете?
- Пока ты не докажешь, что можешь быть ответственным и пунктуальным – да, - отрезал Фишер.
Поджав губы, Леон поискал по карманам и продемонстрировал продюсеру паспорт.
- Это твой хоть?
- Рональд, ты меня совсем идиотом считаешь?! – всплеснул руками Леон. – К тому же, меня и по паспорту Дориана пропустят, скажем, что причёску опять сменил, - он ухмыльнулся и взглянул на близнеца.
- А Дориан по чьему паспорту тогда проходить будет?
- А я автостопом поеду, отсюда до Парижа недалеко.
- Так, молчите лучше, - поднял руки Фишер.
Лично проверив паспорт Леона и убедившись в том, что он ему и принадлежит, он вернул его владельцу. Без лишних напоминаний Дориан достал свои документы и продемонстрировал их продюсеру.
- Рональд, мы ревнуем! – воскликнул Эван. – Почему это ты нам меньше внимания уделяешь? Всегда волнуешься, чтобы Дориан и Леон документы не забыли и не опоздали к вылету/отъезду, а если мы не поедем, типа, не страшно?
- Страшно, - вздохнул Рональд. – Но я уделяю повышенное внимание тому, кто в нём больше нуждается. Вы с Леонардом такого, как они, никогда не выкидывали.
- Слышал, Леонард? – хмыкнул Прежан, обняв Норвата за плечи. – Это вызов! Мы должны его принять!
- Я пойду, покурю, пока вы тут болтаете, - сказал Дориан и, развернулся, но его остановил Фишер:
- Стоять! У нас сейчас регистрация.
- Но…
- Иди, - Рональд повелительно указал в сторону стойки. – Первым будешь всё проходить, чтобы точно не сбежал.
Вздохнув, Дориан покорно пошёл, куда было сказано, бурча себе под нос:
- Вот так всегда. Кто отвечает на девяносто процентов вопросов во время интервью? Дориан! Кто поддерживает связь со зрителями на концертах? Дориан! Кто лицо группы? И снова Дориан!
Леон тяжело посмотрел на продюсера. Дориан и так нервничал больше всех сейчас, не нужно было его трогать и усугублять ситуацию. Вопреки правилам, запрещающим это, Леон пошёл следом за близнецом и встал рядом, поскольку работница аэропорта уже собиралась вернуть паспорт младшему Ихтирам, она ничего не сказала на это.
Регистрация прошла быстро. Бросив сумку на диван в зале ожидания, Дориан наконец-то отправился в курилку; несмотря на то, что он покурил перед выходом из квартиры, ему безумно хотелось курить.
Зажав губами фильтр сигареты, он стал искать по карманам зажигалку, которую он, как обычно, забыл. Не успел Дориан выругаться по этому поводу, когда Леон протянул ему необходимую вещь.
- Спасибо, - кивнул младший и, подкурив, затянулся дымом.
- Надеюсь, не помешаю? – поинтересовался Леон, облокотившись на длинный столик с пепельницами и смотря на близнеца. – А то ты так убежал. Мало ли, в одиночестве побыть хочешь.
- Нет, не хочу. Просто… Не знаю… Психую жёстко.
- В чём дело? – старший подошёл к Дориану и обнял одной рукой, тот пожал плечами.
- Просто нервничаю. Мы же не выступали так долго. А последний раз на сцене я был вообще не в том состоянии.
- Вот видишь, даже тогда ты смог отыграть концерт на высшем уровне, сейчас-то чего переживать?
- Я боюсь, что что-то пойдёт не так, - Дориан потупил взгляд, задумчиво хмурясь. – Сам не знаю, что именно я имею этим в виду. Я боюсь, что после столь долгого перерыва не смогу выступить на должном уровне. Боюсь разочаровать наших поклонников. А ещё я боюсь, что мне станет плохо…
Леон тоже опустил взгляд, прекрасно понимая, про какое именно «плохо» говорит близнец.
- Я говорил, что со мной ничего особенно страшного не происходит уже, так, только небольшие панические атаки, и так оно и есть на самом деле, - продолжал младший. – Но я вспомнил тот концерт, когда девушка выбежала на сцену и кинулась обнимать меня, как мне было жутко от этого, казалось, вот-вот я отключусь. И я подумал… а что, если это повторится? Если меня снова перемкнёт?
Вздохнув, Леон обнял его, прижимая к себе и успокаивающе поглаживая по спине.
- Всё будет хорошо. Ты сильный, ты уже со всем справился. А если вдруг почувствуешь, что что-то не так, дай мне знать и мы остановим концерт.
Дориан поднял взгляд, вопросительно смотря на него.
- И как ты себе это представляешь? Как мы остановим выступление?
- Просто возьмём и остановим. Мы живые люди и мы имеем право почувствовать себя нехорошо. Ничего страшного из-за этого не случится. Главное, не молчи, если тебе станет плохо.
Дориан покивал и благодарно посмотрел на близнеца. От его слов действительно стало легче. И пусть Дориан знал, что не станет останавливать выступление, что бы ни случилось, возможность сделать это, то, что он не будет справляться со своими тревогами и страхами в одиночку, успокаивало.
Вздохнув, младший ткнулся лбом Леону в плечо, прикрыл глаза, замерев так на несколько мгновений.
- Кстати, я Лео выпустил, - проговорил Леон, водя пальцем по плечу брата, - пусть побегает, а то во время полёта придётся в переноске ему сидеть.
Дориан одобряюще угукнул и, постояв так ещё пару секунд, выпрямился, выбросил сигарету, которой успел затянуться всего три раза, и которая уже истлела до фильтра, и взял новую. Встав сбоку от него, Леон тоже закурил, задумчиво смотря перед собой и периодически сводя глаза на огоньке на кончике сигареты.
- Я вас немного потревожу, - с улыбкой сообщил Эван, зайдя в курилку и сразу же закурив.
Заметив задумчивые выражения лиц близнецов, он спросил:
- Что случилось?
Леон неосознанно посмотрел на близнеца, медля с ответом.
- Ничего особенного, - вздохнул Дориан. – Просто я психую, а Леон меня успокаивает. Всё, как обычно.
- И по какому поводу ты психуешь, если не секрет? – поинтересовался Прежан.
Младший близнец потупил взгляд и, затушив сигарету, облокотился на столик, подперев голову рукой.
- Я боюсь, что мне снова станет плохо на сцене. Или перед концертом, - ответил он.
- Ты о…
Дориан кивнул, давая понять, что друг думает в нужном направлении.
- Блин, даже не знаю, что по этому поводу сказать… - проговорил Эван, чеша затылок. – Ну, станет и станет. Справимся как-нибудь. Выступление можно отменить, Фишер не зверь, хоть и пытается им быть, поймёт всё.
- Да вряд ли до этого дойдёт, у меня уже всё несерьёзно, иногда просто паника накрывает, но я могу с ней справляться. Просто я очень волнуюсь за то, что в самый неподходящий момент меня может накрыть, как раньше. Я себе это представляю, и волосы встают дыбом: идёт выступление, я пою, и вдруг из-за чего-то меня переклинивает, я начинаю метаться по сцене и орать… Ужас!
Дориан закрыл ладонями лицо и потёр его.
- Звучит стрёмно, но не смертельно, - ответил Эван. – В таком случае будем потом доказывать всем, что ты не обдолбался, а просто решил разыграть для поклонников такой вот своеобразный перформанс. Зная тебя, нам поверят.
Дориан усмехнулся и отнял ладони от лица, смотря на товарища. Подойдя к нему и приобняв, Эван добавил:
- А, вообще, расслабься. Ты даже тогда смог с этим справиться, когда не контролировал себя. И всё потому, что ты настолько упрямый, что даже приступу паники не можешь уступить.
Младший Ихтирам рассмеялся, утыкаясь лбом в прохладную поверхность стола, Эван довольно улыбнулся, потому что именно этого он и добивался – развеселить Дориана и хоть немного разрядить напряжение.
- Эван, как же я тебя люблю, - улыбнулся Дориан, разогнувшись, и похлопал друга по плечу.
- Да, никто не умеет так разряжать обстановку, как это делаешь ты. В этом плане ты просто незаменим! – также улыбнувшись и похлопав Прежана по другому плечу, сказал Леон.
- Наконец-то вы оценили меня в должной степени, - ответил Эван, обняв обоих близнецов. – И я вас тоже очень люблю. За что – не знаю, но факт остаётся фактом.
- Эй, вы тут поселиться решили? – поинтересовался Леонард, заглянув в курилку. Эван, Леон и Дориан дружно рассмеялись.
- Тебя как раз и не хватало! – воскликнул Прежан. – Иди сюда.
Когда Леонард подошёл, Эван добавил:
- У нас тут младшая гвардия беспокоится, так что надо «один за всех», - он вытянул руку.
Улыбнувшись, Леонард положил свою ладонь поверх его ладони. Без лишних слов так поступил и Леон, а последним к ним присоединился Дориан.
- Один за всех, - слегка улыбаясь и лукаво оглядывая друзей, проговорил Эван.
- Один за всех, - вторил ему Леонард.
- И все за одного! – хором закончили высказывание близнецы и все дружно вскинули руки вверх и засмеялись.
Этот ход всегда подбадривал, давал понять, что они команда, что они будут стоять друг за друга горой, несмотря ни на что, такие разные: и внешне, и внутренне, но ставшие одной семьёй.
- Конечно, мы не мушкетёры и коней у нас нет, - произнёс Эван, подмигнув друзьям, - но и мы ещё огня дадим.
- Кони – дело наживное, - со знанием дела покивал Леон, чем заставил всех снова посмеяться.
- Так у нас и шпаг нет, - поддержал тему Дориан.
- А у нас вместо шпаг вы, - прыснул смехом Прежан, - вы любого до смерти заговорите.
- А мы современные мушкетёры, - тоже высказался Леонард, - мы против насилия.
- Да-да, гуманизм и все дела, - покивал Эван.
- А теперь, гуманисты, собираемся и все дружно идём обратно, - заключил Норват, - а то вот-вот посадка начнётся, а нам ещё Лео ловить.
Глава 59
В нашей жизни бывают и падения, и взлеты;
Как второе дыхание птицы в дальнем полете.
Когда хочется сдаться и упасть камнем с неба,
Вспомни то, что мы есть, и тогда, где бы ни был,
Ты окажешься здесь, вот он, этот зал.
Яркий свет в лицо, ты нам доказал,
Снова победив на глазах у всех,
Что ты чемпион. Так встречай успех!
Эля Чавес, Зал©
До начала концерта оставалось чуть менее получаса. Музыканты, как и обычно, ожидали своего часа в гримёрной, периодически к ним заглядывал и Фишер, отдавая последние указания, напоминая о том, что они должны сделать, подбадривая. Со стороны сцены доносился глас толпы, ожидающей своих кумиров и так истосковавшейся по ним. Но сегодня она была столь огромна, что даже криков нельзя было разобрать, они сливались в единый гул, похожий на звуки океана.
Площадка на полмиллиона зрителей. Такого в их истории ещё не было, их самый большой концерт был рассчитан на пятьдесят пять тысяч зрителей. Сегодня же их было в десять раз больше.
Рональд не прогадал, решив, что нужно открывать гастроли именно таким супер-концертом. После долгого молчания группы её поклонники схватились за эту возможность увидеть её, как за спасительную нить, и съехались в Париж со всей Европы, раскупив все билеты, как горячие и самые вкусные пирожки.
Дориан стоял, прислонившись к краю трельяжа, держа руки скрещенными на груди, и нервно притопывал ногой. Рядом с ним, как и всегда, сидел Леон, развалившись в глубоком кресле. Леонард и Эван также сидели на своих традиционных местах. Будто и не было этих трёх лет и всего того, что им пришлось пережить за это время. Но это было. Память стереть нельзя, её можно только потерять.
- Дориан, у тебя такое выражение лица, будто ты разом забыл все тексты и теперь напряжённо пытаешься их вспомнить, - произнёс Эван и, размяв пальцы, откинулся на спинку кресла.
- Очень смешно, - огрызнулся Дориан. – Скажи ещё, что мне надо расслабиться, иначе горло зажмётся и голос звучать не так будет, и я тебя точно стукну.
- И это тоже.
Дориан бросил на друга испепеляющий взгляд.
- Ладно, молчу, - поднял руки Прежан.
Помолчав немного, младший Ихтирам всё-таки решил пояснить причину своей нервозности.
- Мы очень долго не выступали, а там нас ждёт пятьсот тысяч человек, - он махнул рукой в сторону сцены. – Лично меня это заставляет волноваться.
- Дориан, мы сто раз прогнали материал, отрепетировали всё и все те люди ждут нас и любят, - ответил ему Леонард. – У нас нет причин для переживаний.
- Кажется, я понял причину, - заговорщически улыбнувшись, проговорил Эван и, встав, подошёл к Дориану и обнял его. – Наш малыш просто хочет, чтобы его успокоили, подбодрили и ещё раз сказали, какой он прекрасный и талантливый. Так ведь?
Дориан гневно посмотрел на него.
- Ты… - начал он, но Прежан перебил его.
- Тихо-тихо, всё хорошо, ты у нас самый лучший, - сюсюкая, проговорил он и, склонив голову друга себе на плечо, погладил по волосам. – Береги голос, молчи.
Шумно и резко выдохнув, Дориан неслабо ударил его локтем под рёбра, отчего Эван закашлялся, и отошёл от него, снова присаживаясь на край трельяжа.
- А вот это уже не смешно, - прохрипел Прежан, - прямо по печени.
- Извини, я не рассчитал, - опустив взгляд к мыскам ботинок, проговорил Дориан.
К нему подошёл Леон, положил руку на плечо и слегка сжал, массируя, а после упёрся лбом в его лоб, смотря в глаза, кроме которых со столь близкого расстояния ничего не было видно. У младшего от смеха дрогнули уголки губ, так это было забавно, но он сдержался.
- Не волнуйся, Ди, - тихо проговорил старший, - всё будет хорошо.
- Странно, что у меня нет аллергии на эту фразу, - также негромко ответил Дориан, смотря близнецу в глаза и слегка улыбаясь.
Леон усмехнулся и уткнулся лбом уже ему в плечо, говоря:
- Но по итогу же я оказался прав?
Он вновь заглянул близнецу в глаза и обнял его. Когда Леон отстранился, Дориан потянулся к сигаретам, но вспомнил, что им уже совсем скоро выходить на сцену и передумал курить. Как раз заглянул и Фишер, как почувствовал, что солист собирается предаться не тому делу.
- Как настрой? – спросил он, переводя взгляд с одного музыканта на другого.
- Всё хорошо, - ответил Дориан, все остальные согласно кивнули.
- Я рад, - Рональд бросил взгляд на сигареты, лежащие рядом с младшим близнецом. – И, Дориан, не кури.
Дориан закатил глаза, что означало, что ему не нравится, что ему указывают, что делать и не делать, но он согласен. Когда продюсер ушёл, он снял кожаную куртку золотого цвета с высоким жёстким воротником, напоминающим наряды средневековых королей, украшенным разноцветными камнями.
- Жарко, - проговорил он. – А к середине концерта я и так буду весь мокрый, так что хоть сейчас проветрюсь. Напомните только мне надеть её перед выходом.
- Ты бы и штаны снял, а то в кожаных наверняка жарко, - ухмыльнулся Эван.
- Так я трусы не надевал, чтобы у меня самое дорогое не сварилось, так что мне как-то неловко снимать штаны. Хотя, если вы не против… - ответил Дориан, заставив всех зайтись приступом смеха, и медленно потянулся к пуговице на штанах.
- Интересно, а если мы тебя не остановим, разденешься? – спросил Прежан, утерев выступившие от смеха слёзы.
Дориан многозначительно пожал плечами и, продолжая всё делать намеренно медленно, расстегнул пуговицу, потянул язычок молнии вниз.
- Музыки не хватает, - снова гоготнул Эван. – И пола ты немного не того, на который приятно смотреть.
Повернувшись к нему спиной и крутя бёдрами в такт воображаемой музыке, Дориан отвёл руку назад и показал другу средний палец.
- А трусы-то есть… - задумчиво проговорил Леон, смотря близнецу вниз.
- Придурок, всё шоу мне обломал! – делано зло крикнул младший и ударил его по плечу.
- Застёгивай штаны и иди сюда, - махнул рукой Леон, который уже успел вернуться в кресло.
Проигнорировав первую часть просьбы, Дориан подошёл к брату и, недолго думая, уселся на колени.
- Мне удобно, а тебе? – поинтересовался он, обернувшись через плечо.
- Очень, - ухмыльнулся старший.
- Ты только штаны не забудь застегнуть, - хихикнул Эван, - а то будет фанатам радость.
- Так зачем же их её лишать? А ещё надо вот так сделать, - вступил Леон и оттянул вниз и без того глубокий вырез на свободной майке брата, оголяя грудь. – Конечно, обычно женщин просят показать сиськи, но заглянуть в твоё декольте зрителям будет куда приятнее.
- Раздели меня уже почти догола. Пугаете вы меня. Что за наклонности?
- Никаких наклонностей, - отозвался Прежан. – Просто сам же говорил, что волнуешься, как нас примут после долгого перерыва, вот мы и предлагаем тебе, как сделать так, чтобы поклонники были на седьмом небе от счастья.
Поправив майку, Дориан откинулся назад, наваливаясь спиной на близнеца и запрокидывая голову ему на плечо, затем приподнял бёдра, всё-таки застегнул штаны и вернулся в исходное положение.
- Сколько до начала? – спросил он, вновь обернувшись к Леону, тот взглянул на часы.
- Десять минут.
Дориан вздохнул и закрыл глаза.
- А вот теперь я реально хочу покурить…
- Терпи. Я тоже не курю, чтобы тебя не провоцировать.
Младший улыбнулся и потёрся виском об шею брата.
- Вы как коты в марте – ласковые-ласковые, - улыбнувшись, произнёс Эван. – Уровень умильности просто зашкаливает!
- А мне всегда казалось, что коты в марте не ласковые, а озабоченные… - отозвался Леон.
- Кто о чём думает, - развёл руками Прежан.
- А что поделать, если у меня здоровый, молодой организм?
- Даже не знаю… Таблетки какие-нибудь начать принимать, чтобы твоё здоровье в патологию не переходило, - гоготнул Эван. – Только не перепутай, тебе голубенькие с буквой V противопоказаны!
- А ты, я вижу, знаток? – ухмыльнулся Леон. – Почему же ты молчал о том, что у тебя проблемы? Я бы сдержаннее был, над немощными же нельзя смеяться.
- Я один заметил, что у Леона излюбленные темы и шутки ниже пояса? – вопросил Прежан.
- Не один, - кивнул Леонард.
Дориан с лёгкой улыбкой слушал их спор, мерно покачивая ногой; в гримёрную зашёл Рональд.
- Через пять минут начинаем, - сообщил он. – Что-то не вижу рабочего настроя. Дориан, почему ты не одет?
- Мне жарко. Я надену куртку перед выходом.
- И настрой у нас хороший, - поддержал близнеца Леон. – Боевой. Выйдем и порвём всех, не сомневайся.
- Ты же нас знаешь, Рональд, - поддакнул Эван.
- Надеюсь. Все помнят новый порядок выхода?
Все кивнули, но Фишер всё равно напомнил ещё раз:
- На сцену выходите одновременно, Дориан идёт первым, и расходитесь к своим инструментам. У каждого свой персональный микрофон, не забудьте поздороваться.
Часы показали «20:00», время официального начала концерта, и толпа взвыла с утроенной силой, скандируя: «Ноты Римана!». Дориан обернулся в сторону сцены и встал, надел куртку, застегнув её под горло, поправил воротник. Когда и все остальные встали, поправляя одежду и разминая напоследок руки перед жаркой игрой, Рональд сказал:
- Я с вами. Идите и порвите всех.
Улыбнувшись ему, Дориан подошёл к выходу на сцену, выглянул из-за ширмы. По глазам ударили огни прожекторов, а по ушам крики огромного людского океана, который собрался сегодня здесь только ради них. Каждый раз, стоя здесь, за ширмой, и видя жаждущую их толпу, пропуская через себя с каждым ударом сердца энергию их любви, Дориан испытывал одинаковый волнительный восторг, и не важно, первое ли это выступление или тысячное.
Отведя руку назад, он коснулся пальцев близнеца и, сказав: «Идём», шагнул на сцену. Следом за ним пошли и все остальные. Радостные крики толпы обернулись визгом; первым остановился Леонард около своей ударной установки, потом отстали и Эван с Леоном, направившись к своим инструментам, а Дориан пошёл вперёд, к микрофону, стоявшему около края сцены, маша поклонникам и улыбаясь.
Взяв микрофон со стойки, он ещё раз улыбнулся и, облизнув губы, поднёс его ко рту.
- Привет, Париж!
Из-за спины, разносясь волнами по залу, послышались приветствия и остальных музыкантов.
- Надеюсь, вы соскучились по нам? – снова обратился к зрителям младший Ихтирам.
Толпа отозвалась радостным визгом. Да, конечно, они соскучились, для этого не обязательно было разбирать что-то в их криках, достаточно было заглянуть в восторженные, полные слёз радости глаза.
- Мы тоже очень скучали, - продолжил Дориан. – И поэтому сегодня мы постараемся выложиться не на сто, а на все двести процентов. Для вас! Ведь шоу должно продолжаться!
Новая волна восторженного гула прокатилась по бесконечной толпе. Опустив микрофон, Дориан обернулся к друзьям и кивнул, показывая, что можно начинать.
- Мы начинаем, - вновь обратился он к зрителям. – И я не буду называть название песни, которую вы сейчас услышите, потому что вы её и так наверняка знаете. Вспомним, с чего всё начиналось!
Спустя три секунды после того, как он договорил, Леон заиграл мелодию из той самой песни, «Я с тобой», которая семь лет тому назад вознесла их на вершину всех музыкальных чартов. От ностальгии, ударившей по влюблённым в группу сердцам, толпа разрыдалась, продолжая кричать о любви, о том, как они их ждали.
Без хрипа в голосе
Я уже никогда не смогу кричать.
Так птицы срываются в пропасть,
Чтобы навсегда замолчать.
Не бойся, я рядом,
Я держу тебя, слышишь?!
А смысл? Ты ведь тоже падаешь?
Мы полетим с тобой над ночными крышами,
Мы сможем,
Только не отчаивайся…
Чем ниже к земле,
Тем ближе к небу,
Ты только не останавливайся.
Мы рассыплемся росой у подъезда,
Слёзы утри, не печалься…
Ещё пара мгновений на полёт к Атлантиде,
Наш корабль идёт ко дну.
Я ни о чём не жалею. Наша жизнь удивительна!
Знай, я тебя люблю!
После окончания песни пришлось немного подождать, потому что толпа настолько шумела, расчувствовавшись, что заглушала и слова, и музыку. Но шоу продолжилось и резко, без перехода, группа перешла к исполнению композиций с нового альбома, заставляя толпу биться в экстазе, подпевать, танцевать и на волне общей радости обнимать тех, кто рядом, пусть даже они были незнакомы.
А из-за ширмы с улыбкой наблюдал за происходящим Рональд. Группа действительно смогла взорвать воображение зрителей, они выступали, как в первый и последний раз, будто вчера уже нет, а завтра может и не быть. Ими можно было только гордиться, он всегда знал это.
Шоу получалось действительно жарким, несмотря на вечернюю прохладу, от которой ничего не могло оградить, потому что группа выступала под открытым небом. Там, в вышине, загорались первые звёзды, тысячи камер на телефонах в руках поклонников были направлены на парней, в воздухе в такт гитарным рифам покачивались огоньки зажигалок.
Все за исключением Леонарда, привязанного к статичной ударной установке, постоянно перемещались по сцене, подходя совсем близко к краю, дразня, завлекая, и снова уходя. Больше всех, как обычно, бегал Дориан, он был везде; грим уже давно потёк, закапав дорогущую дизайнерскую куртку, и он расстегнул её, а после снял, бросая на пол. Толпа взмолилась: «Нам! Нам!».
Улыбнувшись, младший Ихтирам подобрал вещь и, подойдя к самому краю сцены, бросил её в толпу. От куртки в считанные секунды остались одни лишь нити.
Выступление продолжалось два часа и завершилось композицией «Ванилью пахнут облака», версией Дориана, которая теперь уже официально была частью их творчества. Это стало последней каплей, толпа рыдала навзрыд, продолжая подпевать даже тогда, когда музыка стихла, задыхаясь от эмоций.
Опустив микрофон, Дориан окинул взглядом этот огромнейший людской океан, задерживаясь то на одном лице в толпе, то на другом, смотря в мокрые от самых счастливых слёз глаза, сверкающие в лучах разноцветных прожекторов.
Вот и всё, концерт окончен и ни одна его тревога не оправдалась, их приняли с радостью и любовью, их продолжали обожать, несмотря ни на что, казалось, даже больше, чем раньше. Но почему-то Дориан вдруг почувствовал укол грусти, будто для него ничего не закончилось и он вынужден оставаться с этим ощущением один на один перед огромной толпой и после, когда она разойдётся.
На заднем фоне прощались со зрителями остальные участники группы, благодарили их за всё, а Дориан стоял и смотрел в толпу, взгляд зацепился за одну девушку и остановился на ней. Заметив это, поклонница замерла, смотря на него в ответ. У неё были зелёные глаза. Дориан не знал, как сумел разглядеть их цвет с такого расстояния, ведь она стояла не около сцены, но почему-то мозг подметил именно эту деталь в ней.
И вдруг в голове его что-то щёлкнуло. Он понял, что не хочет уходить со сцены, потому что действительно не всё закончил.
Музыканты уже собрались уходить со сцены, но Леон, заметив, что близнец не спешит сдвигаться с места, тронул Эвана за руку, останавливая, остановился и Леонард. Почувствовав взгляд брата, Дориан обернулся к нему. И что-то такое было в его глазах, что Леон сразу понял, что сейчас что-то будет, что это ещё не конец.
«Дерзай», - проговорил он про себя, безоговорочно принимая всё, что может сделать близнец.
Слегка улыбнувшись ему грустной улыбкой, Дориан отвернулся к зрителям и, снова взяв микрофон со стойки, заговорил:
- Только что вы услышали песню «Ванилью пахнут облака», которую вы особенно полюбили. И для меня она тоже всегда останется совершенно особенной, она всегда будет здесь, - он положил руку на сердце. – Много слухов и домыслов с ней связано, но теперь, как вы уже, думаю, знаете, мы выпустили её официально. И потому я хочу наконец-то рассказать вам, что в ней заложено и почему я не смог отказаться от неё, хоть многие говорили о том, что в ней заложен какой-то недопустимый смысл.
Дориан выдержал паузу, облизнул пересохшие губы и продолжил:
- Эта песня действительно о любви, но она не об инцесте. Она рассказывает о той связи, с которой мне посчастливилось родиться, о той поддержке и безусловной любви, к которым я привык с детства, но которые я осознал в полной мере лишь тогда, когда они стали для меня новыми.
Толпа притихла, пытаясь понять, что имеет в виду младший Ихтирам. Его слова казались странными. Как может быть в новинку то, что, как он сам сказал, было с ним всегда?
Сглотнув, обведя толпу взглядом и чувствуя, как от волнения всё быстрее бьётся сердце, Дориан снова заговорил:
- Почти три года тому назад, в мае две тысячи одиннадцатого года, меня едва не убили.
Все звуки резко стихли, зрители даже затаили дыхание, в шоке смотря на любимого солиста, внимая каждому его слову.
- Так получилось, что я оказался ночью на улице и решил там и переночевать. Зря решил. Ко мне привязались трое пьяных мужчин, увы, я не сразу понял, что завязывать разговор с ними не стоит. Они посчитали, что имеют право лишить меня жизни только потому, что родственница одного из них пострадала в теракте. И всё из-за моего кулона и надписи на нём: «Аллах велик. Аллах с тобой», - Дориан прикоснулся к груди там, где когда-то всегда висел амулет.
Толпа волнительно зашепталась. Многие поклонники группы долгое время гадали, куда же делся этот самый кулон, с которым младший Ихтирам никогда не расставался.
- Хотя бы поэтому мы с Леоном всегда боролись и будем бороться с заблуждениями касательно мусульман. Но сейчас речь не об этом. Доказать тем людям я ничего не смог, не смог и убежать, хоть очень старался. Они догнали меня на заброшенной стройке. Избили до полусмерти, - голос дрогнул. – Изнасиловали. Проломили голову куском трубы. И отрезали два пальца.
Поставив микрофон на держатель, Дориан отсоединил протезы и показал руку в камеру, которая транслировала его действия на огромный экран за его спиной. По толпе пронёсся вздох ужаса и сожаления.
- Вот моя правда, - проговорил Дориан, забрав микрофон. – Меня с трудом откачали, и из-за травм головы я потерял память. Совсем. Я не помнил ни себя, ни Леона, ни всех остальных, не помнил ничего из своей жизни и всего боялся. А потом у меня начались флеш-бэки и стало ещё хуже. Я выпадал из реальности, снова оказываясь в той ночи, урывками вспоминал лишь то, что было тогда, а в остальном в моей памяти царила темнота. Я начал бояться всех и всего и даже Леона к себе не подпускал. Я до сих пор не знаю, как мои близкие справились с тем, что со мной случилось, во что я превратился после этого. Но они смогли. Но девяносто девять процентов этой работы проделал именно Леон. Он помог мне выжить, снова начать жить и стать собой. Он был со мной двадцать четыре часа в сутки, забыв про себя, и спасал меня. Без него бы я не выкарабкался, я просто знаю это. Я вспоминаю то время, и сердце сжимается от боли за моего брата и от благодарности к нему. И именно об этом «Ванилью пахнут облака», тот самый второй и третий куплет, благодаря которым песня так полюбилась слушателям, и которые я написал уже после того, что случилось, изливая в эти строки всю ту безусловную любовь, нечеловеческую выдержку и поддержку, которые проявлял ко мне Леон. Мы часто говорили, что мы – одно целое, но тогда я понял это в полной мере, забыв и почувствовав заново, с чистого листа, что даже в самой кромешной тьме, в самых ужасных обстоятельствах я не буду один. Потому что у меня есть он, мой близнец, который может быть взрывным и грубым, но который всегда любил и любит меня, всегда поддержит. Он смог доказать мне это заново. И докажет ещё раз, если со мной что-то снова случится, потому что так оно и есть. И в довершении всего я хочу сказать, что память ко мне вернулась примерно год назад, а те, кто на меня напал, всё-таки понесли заслуженное наказание, пусть и спустя достаточно долгое время. Всё это уже в прошлом, но я, мы все этого никогда не забудем. И мне просто хотелось, чтобы и вы узнали правду, я думаю, вы её заслуживаете. И, может быть, хоть теперь вопросы, касающиеся смысла «Ванилью пахнут облака», отпадут. Я рад, что рассказал вам это всё, спасибо за то, что выслушали. До встречи.
В горле уже ужасно пересохло, а в душе царило усталое опустошение. Ещё раз попрощавшись, Дориан поставил микрофон на стойку и направился к выходу со сцены, остальные музыканты, пересмотревшись, тоже ушли за ширму. Там их уже ждал Рональд, который прекрасно слышал исповедь солиста.
Никто не говорил ни слова, взгляды у всех были тяжёлые, задумчивые. Когда они зашли в гримёрную и закрыли дверь, Дориан сам обратился к продюсеру:
- Давай, Рональд, накричи на меня за то, что я снова ни с кем не посоветовался и подставил всех, я готов. Можешь даже ударить. Только несильно, мне завтра снова на сцену выходить.
Он говорил совершенно спокойно, потому что понимал, что заслужил порицания и наказания за свою импровизацию. Вздохнув, Фишер сел на подлокотник кресла и ответил:
- Не буду я на тебя кричать. Всё ты правильно сделал.
Дориан вскинул брови, удивлённо смотря на продюсера, тот продолжал:
- Конечно, стоило сначала обсудить это с нами, потому что, когда ты только начал рассказ, мне хотелось тебя придушить за то, что ты никогда не думаешь о последствиях. Но потом я подумал, что ты имеешь право об этом рассказывать, и я не могу запретить тебе этого делать.
Фишер что-то ещё говорил, а Дориан перевёл взгляд на Леона, мнение которого было для него главным. Поддержит ли он его на этот раз?
Слегка улыбнувшись, старший подошёл к нему и обнял, тихо говоря:
- Ты, как обычно, удивил всех и заставил понервничать. Но ты молодец.
- Но теперь ты должен быть готов к тому, что в ближайшее время тебе придётся очень часто говорить о том, что с тобой случилось, - произнёс подошедший к ним Рональд, возвращая в реальность.
- Я готов, - ответил Дориан, отпустив брата.
Вздохнув и опустив голову, Фишер подумал немного, затем поднял взгляд к близнецам и сказал:
- Наверное, изначально не нужно было делать из произошедшего тайну. Так бы у Дориана было больше времени на то, чтобы восстановиться, и ему не пришлось бы постоянно притворяться.
- Значит, моя бестолковая, крашенная голова останется на своём законном месте, - устало улыбнувшись, ответил Дориан и склонил голову Леону на плечо. – А то я был уверен, что полетит она с плеч с твоей лёгкой подачи.
- Была у меня такая идея, но что-то мне подсказало, что это не имеет смысла, потому что вы и без голов будете творить, что вздумается. И никуда я от вас не денусь, так что идите сюда, бестолочи, - проговорил Фишер и раскинул руки для объятий.
Обняв близнецов, он обернулся к Эвану и Леонарду.
- И вы идите сюда.
После того, как все обменялись объятиями и ещё немного поболтали на этой светлой ноте, Рональд вспомнил о том, что он суровый начальник, и велел:
- А теперь все приводим себя в порядок и забываем про усталость. Потому что у нас сегодня ещё куча дел.
Музыканты дружно рассмеялись и Леон, похлопав продюсера по плечу, сказал:
- Ты и мёртвого поднимешь и заставишь работать.
- Мёртвые находятся вне моей компетенции, а вот за тем, чтобы вы мёртвыми не были, я должен следить. Так что перекусите, всё остальное сделайте и через двадцать минут на выход.
После концерта была пресс-конференция, посвящённая началу нового тура, и автограф-сессия, потому в отель парни вернулись только к часу ночи и, немного поболтав в коридоре, разбрелись по своим апартаментам. И никто не обратил внимания на то, что близнецы ушли вместе.
Они не договаривались об этом и вообще ничего не говорили, просто зашли в один номер и закрыли дверь. И оба знали, что эту ночь они проведут вместе. Когда-нибудь у них появятся девушки, а потом даже жёны и дети. Но пока что им нужно ещё немного побыть вдвоём.
Подойдя к окну, Дориан выглянул на улицу, где, как обычно, их ждали особенно влюблённые поклонницы, надеясь на то, что им перепадёт удача провести ночь, а если произойдёт чудо, то и жизнь, с кем-нибудь из них.
Завтра снова будет концерт. Будут бесконечные вопросы к ним, которых станет только больше после сегодняшнего признания, будут миллионы вспышек камер и дежурные улыбки для публики. Но всё это будет завтра.
Без сожалений и угрызений совести Дориан задёрнул шторы и подошёл к близнецу. И пусть весь мир подождёт.
Глава 60
Одиннадцать месяцев спустя. На церемонии вручения престижной кино-премии.
- И в номинации «За лучшую мужскую драматическую роль» побеждает… - вещал со сцены ведущий, выдерживая томительную паузу перед тем, как озвучить имя победителя, - Юлий Дюмаж за роль Максиме в фильме Валенсия Дупорта «Спираль»!
Луч прожектора скользнул по присутствующим, выхватывая из полумрака победителя. Зал взорвался аплодисментами, хлопали, стараясь скрыть своё недовольство и разочарование, и те, кого молодое и ещё недавно никому не известное дарование обошло в номинации; Юлий закрыл ладонями рот, широко распахнутыми глазами смотря на ведущего в шикарном фраке и не веря в то, что только что назвали его имя. Широко улыбающийся, преисполненный гордости за него, Валенсий развернулся к парню и тронул за локоть, взглядом указывая на сцену, на которую тому нужно было подняться за заслуженной наградой.
Встав со своего места, Юлий на не слушающихся ногах пошёл к сцене, поднялся на неё.
- Мои поздравления! – проговорил ведущий и протянул ему награду, после чего чуть отошёл, уступая место у микрофона.
Подойдя к стойке, Юлий взял в руку микрофон и, растеряно бегая глазами по лицам в зале, поднёс его ко рту.
- Если честно, я совершенно не знаю, что нужно говорить в таких случаях, и все слова вылетели из головы. Я не готовил речь, потому что не предполагал, что могут выиграть. Я никогда не выигрывал. Хотя, нет… выигрывал.
Он помолчал пару секунд, собираясь с мыслями, и продолжил:
- Я выиграл в своей жизни самых удивительных людей. Знаете, говорят, что шоу-бизнес жесток, а богатые и знаменитые слепы к чужим несчастьям. Так вот, это совсем не так. Либо же мой мир какой-то неправильный. И я хочу поблагодарить тех людей, которым я без преувеличения обязан всем. Судьба свела нас очень странным образом, но эта встреча навсегда изменила мою жизнь…
Зрители начали оглядываться, пытаясь понять, куда же смотрит Юлий.
- Эти люди – Дориан и Леон Ихтирам-Катель, которых я имею честь называть своими друзьями. Только благодаря ним я стою здесь. И я хочу ещё раз сказать им – спасибо. Спасибо за то, что появились в моей жизни и остались в ней.
Близнецы ответили ему улыбками. Вся группа присутствовала в зале. За прошедшее время они успели выпустить альбом, переизданный на английском языке, и занялись давно обещанным покорением Америки. В Новом свете тоже многие заинтересовались молодыми музыкантами, и прямо сейчас у них шёл там вполне успешный тур. В Европу же они вернулись специально ради того, чтобы присутствовать на церемонии и морально поддержать Юлия, с которым все успели очень сдружиться. А завтра утром им нужно было лететь обратно, чтобы уже вечером дать концерт в Нью-Йорке.
Поблагодарив и Валенсия, и не обойдя стороной Эвана с Леонардом, Юлий завершил речь и, вернув микрофон ведущему и пожав ему руку, вернулся на своё место. Сердце колотилось, как у испуганного кролика, но на губах сияла счастливая улыбка.
Дождавшись окончания церемонии, все встретились в холле, обнимались, расспрашивали, как дела, потому что не виделись почти два месяца.
- Как же я рад, что вы приехали, - расплывшись в улыбке, произнёс Юлий, смотря на друзей.
- Как же мы могли не приехать и не поддержать тебя? – отозвался Дориан и обнял его за плечи. – К тому же, мы не сомневались, что ты победишь, хотелось разделить с тобой этот прекрасный момент триумфа.
- И затусить по этому поводу! – встрял Эван. – Ты же не против, Юлий?
Юлий покачал головой.
- Отлично! - хлопнул в ладоши Леон. – Значит, пойдём обмывать твой успех. Как раз мы соскучились по нормальным гулянкам, а то в штатах клубы какие-то не те.
- Я согласен, - отозвался Юлий. – Только, наверное, нужно переодеться, а то в вечерних костюмах мы будем неуместно смотреться в ночном заведении.
- И награду тебе стоит оставить в отеле, - покивал Леон.
- А то ею убить можно! – добавил к его словам младший и, забрав у Юлия награду, полёгал. – Да, действительно можно, - заключил он и вернул награду заслуженному владельцу.
- Через сколько собираться будем? – обратился ко всем Эван.
- Сейчас половина десятого, - на всякий случай уточнил Леонард.
- Можно через час, - предложил Юлий.
- Лучше через полтора, - попросил Дориан.
- И идём все вместе! – специально для брата уточнил Леон, смотря на него.
- А если я вдруг передумаю? – вскинул бровь Дориан. Он и не думал отказываться от общей гулянки, но сразу согласиться не мог.
- А на этот случай у меня есть наручники, - старший похлопал себя по карману пиджака. – Специально взял с собой, чтобы у тебя не было другого выбора, кроме как пойти со всеми.
Ухмыльнувшись, Дориан склонился к его уху и ответил:
- Ты с этим предложением лучше вон к той блондинке подойди, она на протяжении всей церемонии с тебя глаз не сводила.
Он указал взглядом в сторону белокурой девушки в облегающем платье в пол пастельно-фиалкового цвета, подчёркивающем пышную грудь; даже сейчас она периодически бросала взгляды на Леона, отвлекаясь от своего собеседника – режиссера.
- Нет… - протянул старший Ихтирам. – Я в нашу компанию сторонних людей больше не потащу.
- А никто и не предлагает тащить. Иди и знакомься, а гулянку перенесём. В конце концов, Юлий сейчас свободен и может к нам приехать, после какого-нибудь концерта или в выходной затусим и отметим всё по высшему разряду.
- А как же «друзей на сиськи не меняют»? – несвойственно себе упирался Леон.
- Когда дело касается ТАКИХ сисек, данное утверждение не работает!
- Ну, раз даже ты это признал, то я не имею права отказываться, - рассмеялся старший.
Поправив пиджак, он подошёл к незнакомке, которая являлась молодой актрисой.
- Привет, меня зовут Леон.
- Кайся, - улыбнувшись, тоже представилась блондинка. – Очень приятно познакомиться.
- Очень взаимно, - одарил девушку обворожительной улыбкой старший Ихтирам.
Пронаблюдав какое-то время за разговором брата с незнакомкой и убедившись в том, что белокурая особа мила не только на вид, и в том, что общение их имеет все шансы затянуться, Дориан расстегнул пиджак и закинул руки на плечи Юлию и Леонарду, слегка повисая на них.
- Отметить успех всё-таки надо, а выпить можно и здесь, - произнёс он. – Правда, здесь только шампанское, но зато празднично.
- А потом ещё раз отметим, уже впятером, - подмигнул Эван, и все направились в банкетный зал.
Конец.
Выражаю огромную благодарность каждому, кто дошёл до этих строк и готов услышать моё писательское «Спасибо»!
Благодарю каждого, кто читал, читает или будет читать данную книгу! А также отдельное спасибо хочу сказать Елене Топориковой, Лине Николаевне и Александре! В общении с вами я черпала вдохновение и силы для творчества!
22.08.2018 – 16.10.2018 года.
Валя Шопорова©
.
ЛитСовет
Только что
