Читать онлайн
"Я просто ждал тебя"
Глава 1
Дориан сидел на кровати в своей спальне. В комнате царил полумрак, горел лишь один-единственный ночник, во всей же остальной квартире была полная темнота. Идеальную тишину нарушало лишь мерное тиканье часов, Дориан специально купил такие – механические часы, чтобы хоть что-то звучало одинокими вечерами. Где-то он слышал, что подобные мерные звуки успокаивают, но на деле тиканье лишь раздражало, потому что кроме него ничего не было, потому что его было слишком много.
Тик-так. Тик-так.
Он неотрывно смотрел на дверь, изредка отвлекаясь на то, чтобы покурить или посмотреть на часы и убедиться в том, что прошёл ещё один час. Одиночество было липким и подобно пыли забивало лёгкие, хоть, казалось, Дориан уже должен был к нему привыкнуть. Совершенно один в огромной квартире, лишь Лео едва слышно дышит рядом, и чёртовы часы продолжают тикать.
Так продолжалось на протяжении двух месяцев, ровно с того вечера, когда они все вместе пришли на церемонию награждения, чтобы поддержать Юлия, и когда Леон познакомился с Кайсей. Их роман развивался бурно, даже слишком. Кайся приезжала в Америку, когда у них ещё был тур, и все вечера и ночи они с Леоном проводили вместе, а после он стал посвящать ей и всё остальное свободное время. Когда же они вернулись домой, ничего не изменилось. Кайся приезжала в Германию к любимому, Леон летал к ней в Швецию, они оба срывались куда-то: то в лучший клуб Лондона, то на какие-нибудь острова, чтобы поваляться под палящим солнцем в чём мать родила. И нередко они даже забывали сказать хоть кому-нибудь о том, что собираются в очередной отрыв.
Дориан вновь посмотрел на часы. Леон обещал вернуться в восемь, сейчас же уже была половина первого. Звонить бесполезно, он никогда не берёт трубку, когда проводит время с Кайсей. А очень хотелось бы. Но нет смысла. Остаётся только сидеть и ждать того, когда старший изволит вернуться домой.
Это ужасно бесило. Конечно, Дориан желал близнецу счастья, но тот уже перешёл все границы. И радовался тому, что у брата наконец-то появилась возлюбленная, он ровно до того момента, пока не понял, что Леон не просто влюбился, а у него сорвало крышу. Напрочь. И случилось это неприлично быстро - и двух недель знакомства не прошло.
Новый взгляд на часы. Час ночи. Отлично. Рядом лежал Лео, было заметно, что у него уже глаза слипаются, но он держался и не засыпал, потому что бодрствовал и его хозяин. Он всегда был очень умным и понимающим псом.
Почесав Лео за ухом, Дориан вновь скрестил руки на груди и устремил взгляд на дверь. Он уже ужасно устал, глаза раздражал даже тусклый свет, но сонливости не было. Он знал, что не заснёт, пока близнец не вернётся.
«Ещё немного, и у меня лопнет терпение», - подумал Дориан и откинулся назад, упираясь лопатками и затылком в спинку кровати и прикрывая глаза.
Лео зевнул и тявкнул, посмотрел на хозяина. И в глазах его будто читался умоляющий вопрос: «Может быть, уже спать будем?».
«Нет. Пока ещё нет», - Дориан вновь почесал его за ухом и погладил по шелковистой шёрстке на широком лбу, Лео прикрыл глаза, наслаждаясь лаской.
И вот наконец-то в половине третьего ночи снизу раздался хлопок входной двери. А через пару секунд в кристальной тишине квартиры прозвучал грохот. И ещё один. И ещё. Сомнений не могло быть, это вернулся Леон.
Поджав губы, Дориан быстрым шагом покинул спальню и направился на первый этаж, но остановился на лестнице, на нижних ступенях которой стоял Леон, держась за перила, как за ускользающий спасательный круг, и пытаясь не упасть и идти вперёд, а не куда-нибудь вбок и в стену. Экспертом не нужно было быть, чтобы понять, что он пьян в стельку. И примерно в таком состоянии он возвращался практически после каждого свидания с Кайсей.
Как оказалось, милая белокурая особа была ангелом лишь на вид, внутри же неё жил демон. На съёмочной площадке к ней не могло быть претензий, она прекрасно играла свои роли, но вне её, в свободное время она была заядлой тусовщицей, не останавливающейся до тех пор, пока не свалится с ног. И, конечно же, Леон отрывался и бросался во все тяжкие вместе со своим «ангелом».
Иногда Дориан начинал ненавидеть себя за то, что сам свёл брата с этой девицей, подтолкнул к ней, и хотел схватить его за грудки, встряхнуть и наорать: «Хватит уже, остановись!». Но он заставлял себя держаться, вот только терпения в нём оставалось всё меньше, всего пара капель.
- Явился, - хмыкнул Дориан. – Не прошло и полгода.
- Ну, подумаешь, задержался. У Кайси рейс задержали. Но мне же лучше, - Леон пьяно улыбнулся и вскинул голову, с трудом фокусируя взгляд на близнеце.
Он сделал два шага вперёд, но пошатнулся и снова вцепился в перила.
- И всё это время вы пили, - покивал младший. – В Гамбурге-то алкоголь хоть остался?
- А ты тоже хочешь? – оскалился Леон и громко икнул. – Наверное, остался, можешь пойти, проверить.
- Мне больше нравится думать, что вы выжрали всё спиртное в городе.
- Ой… - протянул старший и, отпустив перила, подпёр плечом стену, скрестил руки на груди. – Ты же не собираешься читать мне нотации?
- Хотелось бы. Но я всё ещё надеюсь на то, что ты большой мальчик и можешь себя контролировать.
- И правильно. Ты меня учить никак не можешь, потому что ты младше.
Дориан закатил глаза, а Леон съехал по стене вниз, садясь на ступеньку.
- Иди сюда, - добавил он, махнув рукой и подзывая близнеца.
Всем своим видом Дориан показывал, что крайне недоволен поведением брата, но всё равно подошёл и сел рядом. Вновь расплывшись в улыбке, Леон сгрёб его в охапку и прижал к себе, слегка покачиваясь вместе с ним.
- Я соскучился… - проговорил старший.
- А я думал, что без руки помощи уже встать не можешь, - фыркнул Дориан.
- Вредный ты, - наморщил нос Леон, а затем вновь заключил брата в объятия. – А я, между прочим, действительно скучал.
- А я, между прочим, ждал тебя семь часов и волновался, потому что ты не имеешь привычки отвечать на звонки, когда зависаешь с Кайсей.
- Так ты не звонил, - уверенно ответил старший.
Дориан вскинул бровь, вопросительно смотря на него.
- А ты проверь.
Вздохнув, Леон поискал по карманам и, найдя телефон, нажал на кнопку разблокировки.
- А, да, звонил.
- И так всегда. Не хочешь попросить прощения?
- Извини, - вздохнул Леон, убрав телефон обратно в карман. – Просто мы были очень заняты. Вот, у тебя когда-нибудь был секс в такси? А у меня только что был…
- Давай без подробностей, - поднял руки Дориан, перебивая брата.
- Нет, ты послушай, может быть, и тебя это на что-нибудь подвигнет, а то живёшь, как монах.
- Когда в моей жизни появится та, с кем я захочу связать себя, я обязательно изменю своё мнение, а пока мне и одному неплохо.
Леон рассмеялся и взял руку младшего.
- Мозоли, должно быть, натёр уже, делая так, чтобы хорошо было и одному? – проговорил он, перевернув руку близнеца ладонью вверх, и провёл по ней кончиками пальцев.
- Очень остроумно, - Дориан поджал губы и дёрнул рукой, но старший не отпустил.
- Ой! Не ту руку взял, ты же правой не сможешь.
Дориан шумно выдохнул, демонстрируя своё раздражение, но Леон не успокоился.
- Блин, Ди… - пробормотал он, поднимая его кисть и рассматривая так, будто увидел что-то диковинное. – Я только сейчас заметил, что у тебя на этой руке вечная «коза».
Младший толкнул его в плечо и всё-таки освободил руку, предусмотрительно убрав её за спину.
- Какой же тебе бред в голову приходит, когда ты пьяный.
- Тебе тоже. Но действительно же похоже! Сам посмотри! – Леон снова попытался достать руку Дориана, но тот увернулся.
- Оставь в покое мои руки! И правую, и левую! – всё же повысил голос младший.
- Ах, точно, забыл, какой ты ревнивый, не можешь делить свою любовь ни с кем. Но тебе не кажется, что в двадцать пять лет уже пора на постоянной основе трахать женщин, а не кулак?
- Придурок, - буркнул Дориан, ударив его кулаком в плечо, и встал.
Но решив поиздеваться над братом в ответ, он ухмыльнулся и добавил:
- А раз ты так волнуешься за мою сексуальную жизнь, то я присоединюсь к тебе, когда ты ляжешь. Хорошо?
- Извини, но на тебя меня просто не хватит, - также ухмыльнувшись, отозвался Леон.
- А тебе ничего не придётся делать, я буду сверху. Главное, не засни и не блевани.
- Я хочу оставаться верным Кайсе, потому придётся тебе и дальше справляться самому, братик.
- А тебе тогда придётся самостоятельно доходить до кровати.
- Думаешь, я на ногах не стою? – спросил Леон, в голосе слышался вызов.
- Ты минимум трижды упал, пока дошёл сюда. Сам как думаешь?
- Это вешалка падала.
- Ладно, значит, беру свои слова обратно, ты в состоянии справиться без меня, - развёл руками Дориан и поднялся наверх лестницы.
Но уходить совсем он не стал, а с видом: «Давай, сделай это», стал ждать действий близнеца. Уязвлёно поджав губы, Леон встал и немного неуверенно пошёл вперёд, придерживаясь за стену. Видя это, младший ухмыльнулся и, наклонившись, протянул руки к нему, как к малому ребёнку, сюсюкая:
- Давай, малыш, переставляй ножки: одну, вторую. Вот так! Молодец! Совсем большой ты уже у нас, почти крепко на ногах стоишь!
Вполне ожидаемо Леона эти слова задели, и он не смог оставить их без наказания. Собравшись, он побежал вверх по лестнице, но споткнулся и упал, больно ударяясь коленом об ребро ступени и матерясь по этому поводу.
- Сука ты, Ди, - проговорил он, морщась и держась за ушибленное место.
Снова подойдя к Леону, Дориан помог ему встать и, обняв за талию, повёл в спальню.
- Лёд принести? – спросил он, усадив близнеца на кровать, тот тут же рухнул на спину, раскидывая руки в стороны.
- Нет.
Вздохнув, младший опустил взгляд к ногам Леона.
- А разуться не хочешь?
- Нет, я слишком устал и слишком хорошо лежу. Но буду благодарен, если ты снимешь с меня кроссовки.
Сняв с него обувь и поставив к тумбочке, Дориан язвительно поинтересовался:
- А раздеться не помочь?
- Помогай, я не против.
Забравшись на кровать, младший попытался снять с брата майку, но поскольку он так и продолжал неподвижно лежать, ничего не получалось.
- Может быть, хотя бы привстанешь? – раздражённо спросил Дориан.
Леон промычал в ответ что-то нечленораздельное и отрицательно покачал головой. Дориан ещё пару раз подёргал треклятую майку и, окончательно взбесившись, резко выдохнул, говоря:
- Это уже перебор. Я всё понимаю – веселье, отдых, но нельзя же постоянно напиваться до такого состояния, чтобы не мочь даже самостоятельно раздеться!
Леон снова лишь промычал что-то.
- Ты слышишь меня?! – не думая останавливаться, добавил Дориан, тряся близнеца за плечо. – И не мычи! Я знаю, что слышишь!
- Блять, отвали, - неразборчиво пробормотал Леон, неприязненно морщась. – И не тряси меня, меня и так тошнит…
Поняв, что нормального разговора с ним уже не получится, Дориан от эмоций с силой шлёпнул его по бедру и собрался уйти, но обернулся около порога. Леон так и лежал, раскинув руки в стороны и стремительно проваливаясь в пьяный сон.
- Перевернись на бок, - попросил младший. – Если тебе плохо, нельзя лежать на спине.
Леон никак не отреагировал. Вернувшись к нему, Дориан сам перевернул его на бок и наконец-то снял майку. Открыв окно, чтобы к утру от алкогольных паров здесь не резало глаза, он ещё раз посмотрел на спящего близнеца и ушёл к себе.
Глава 2
- Доброе утро, - произнёс Дориан, когда Леон зашёл на кухню.
- Пока что это звучит скорее, как издёвка, - отозвался старший и тоже сел, откидываясь на спинку стула и вытягивая под столом босые ноги.
- Так плохо?
- И хуже бывало. Но бывало и лучше.
Младший хмыкнул и сделал глоток кофе.
- Заметь, ты сам виноват в том, что сейчас себя так чувствуешь.
- Ди, что у тебя за страсть вечно подмечать, что я в чём-то виноват? Особое удовольствие ты от этого испытываешь?
- А что делать, если это действительно так? Зачем ты напиваешься до такой степени, чтобы утром не просыпаться, а воскресать?
- Не делай из меня запойного алкоголика, - поморщился Леон. – Мы с Кайсей просто весело проводим время, в этом нет ничего такого.
- А без бутылки вы умрёте со скуки? – вскинул бровь Дориан.
- Когда ты успел стать таким занудой?
- Я не зануда, просто ты после каждой встречи со своей Кайсей не приходишь, а приползаешь.
- Не сгущай краски. Просто тебе делать нечего, вот ты и цепляешься ко мне.
Дориан удивлённо поднял брови.
- Мне делать нечего? Да я за тебя, придурок, волнуюсь, чтобы ты не спился!
- Не ори, - вновь поморщился старший. – И так голова болит.
- Ах, извините, - положил руку на сердце Дориан, гневно смотря на близнеца. – Тебе же отдыхать надо, чтобы набраться сил для своей благоверной и нового загула!
Он резко встал, едва не опрокинув стул, и быстрым шагом направился к двери, но Леон схватил его за руку и потянул к себе.
- Отпусти, - поджал губы младший. – Я человек несдержанный, ты знаешь, а головушку твою больную тревожить не хочется.
- Чего ты психуешь? – проигнорировав его слова, спросил Леон, проникновенно смотря в глаза.
Дориан ненавидел, когда близнец так делал. Знает же, что он не может на него долго злиться.
- Я не психую, - отозвался Дориан, слабо пытаясь высвободить запястье. – Просто я переживаю за тебя. А тебе на это плевать с высокой колокольни.
- Это совсем не так, - вздохнул старший. – И ты это прекрасно знаешь. Но ты раздуваешь из мухи слона, я в полном порядке, не волнуйся.
Дориан пару секунд молчал, смотря на брата, затем вздохнул и сел к нему на колени.
- Не могу я за тебя не волноваться, - проговорил он и ткнулся лбом в плечо старшему. – Я тебя в последнее время даже вижу редко.
- А, так вот в чём дело! – заливисто рассмеялся Леон и шикнул от того, что виски прострелило болью. – Тебе внимания просто не хватает?
- Это звучит как-то жалко, - наморщил нос младший. – Я не малолетняя девчонка, а ты не мой парень, чтобы я требовал твоего внимания.
- А ведёшь себя именно так, - вновь хохотнул Леон и щёлкнул его по носу.
Скривившись на это, Дориан пересел обратно на стул напротив.
- Ты ужасен, ты в курсе? – произнёс он. – И в каком это месте я похож на девушку?
- Внешне не похож, но ведёшь себя так, что иногда у меня складывается такое ощущение, будто у меня две девушки: одна – Кайся, а вторая страшненькая, с красными волосами.
Младший шумно выдохнул, поджимая губы и сверля брата взглядом. Леон предусмотрительно добавил:
- И не пытайся снова убежать, всё равно словлю. Кстати, это тоже чисто женская тактика – уходить посреди разговора, хлопнув дверью.
- Да ты задолбал уже! – не выдержав, рявкнул Дориан, подскочив со стула и звучно ударив ладонями по столешнице.
- Слушай, когда я в следующий раз уйду, вызови проститутку, у тебя характер уже реально невыносимый стал от недостатка ласки.
- Обойдусь. Я, в отличие от тебя, могу думать не только тем, что в штанах.
- А этим не думать надо, а пользоваться по назначению, - ухмыльнулся Леон.
- Ты с этим «по назначению» осторожнее будь, не подцепи что-нибудь, - не остался в должниках Дориан.
- А вот уже в этом случае надо думать головой, что я и делаю.
- Хоть это радует, - вздохнул младший.
Помолчав немного, он обернулся к холодильнику и спросил:
- Дать воды?
- Буду благодарен, но лучше пиво.
- В десять утра?
- Сейчас десять? Не думал, что так рано проснусь…
- Я тоже не думал, но почему-то не спалось. Наверное, так даже лучше, на встречу с Фишером не опоздаем.
Леон согласно угукнул и поинтересовался:
- Так, что там с пивом?
- Воду пей, - отрезал Дориан и, достав из холодильника бутылку, поставил её перед близнецом, тот приложил её к голове.
- Чего ты упираешься? – жалобно произнёс старший. – Будь другом, дай пива…
- Сейчас десять утра и у нас не свободный день. Ты собираешься к Фишеру, а потом на интервью пьяным?
- Вот именно, у нас сегодня куча дел и встреч, и Рональд будет не рад, если я буду «мёртвым», значит, мне нужно привести себя в порядок, а пиво с этим отлично справляется. И я в жизни не опьянею от одной бутылки.
- Какие ещё аргументы приведёшь?
- Никакие. Сам возьму. Но, заметь, я нормально тебя попросил.
Леон уже хотел притворить свои слова в действия, но Дориан опередил его. Закатив глаза, он взял из холодильника пиво и передал его брату. Старший всё-таки сделал пару глотков воды, затем открыл бутылку пива и припал к горлышку, жадно глотая «живительный» хмельной напиток. Опустошив её залпом больше, чем на половину, он утёр губы и блажено улыбнулся, говоря:
- Никогда не сомневался в том, что ты всегда придёшь мне на помощь.
- У меня просто нет другого выбора, - ответил младший, подперев голову рукой и смотря на близнеца. – Полегчало?
- Определённо! – Леон вновь улыбнулся. – Да, пить с утра пораньше – это не есть здорово, но иногда без этого никак.
- А тебе не приходила в голову мысль не делать по вечерам так, чтобы по утрам приходилось опохмеляться?
- И снова нотации… Всё, Ди, выходи из роли мамочки, она тебе не к лицу. Потому что, пусть ты красишь волосы и делаешь макияж, на женщину ты всё равно не похож, тем более на нашу маму! – гоготнул старший.
- Зато ты сейчас очень похож на идеального пациента наркологического отделения, - огрызнулся в ответ Дориан.
- О, у кого-то всё-таки проснулось чувство юмора?
- Ну да, не тебе же одному блистать им и острить. Я должен отыграться хотя бы за вчерашнюю «козу».
Леон сначала непонимающе нахмурился, но затем всё-таки припомнил свою вчерашнюю остроту. Усмехнувшись и прихватив бутылочку пива, он обошёл стол и потрепал брата по волосам.
- Вот хотя бы поэтому мне нравится проводить время с Кайсей, а не с тобой. Твоя мстительность пугает.
- Здорово, - хмыкнул Дориан. – Даже когда нам удаётся побыть вдвоём, ты всё равно говоришь о ней.
- А ты всё-таки ревнуешь, - улыбнулся старший и снова попытался потрепать близнеца по волосам, но тот увернулся. – Не дуйся.
Леон всё-таки потрепал младшего, но за щёку, отчего тот скривился.
- Слушай, хватит уже.
- Что, причёску испортил? Так ты, вроде бы, ещё не уложился, - спросил Леон и сел рядом с Дорианом, подперев голову рукой и смотря на него.
- Хватит вести себя со мной, как с маленьким ребёнком. Это раздражает.
- Значит, обиделся… - вздохнул Леон. – Ты реагируешь негативно на мои действия только тогда, когда обижаешься. В чём дело?
- А у тебя есть время, чтобы поговорить со мной? – язвительно отозвался младший.
- Понятно всё с тобой. Обижаешься на то, что я мало времени провожу с тобой?
- И снова у меня такое ощущение, что ты говоришь со мной, как с маленьким. Или с умственно отсталым.
- В последнее время с тобой просто невозможно нормально разговаривать… - покачал головой старший. – Ты к каждому слову цепляешься.
- А, снова скажешь, что я истеричка?! Или баба?! Или кто там ещё?! – выйдя из себя за полсекунды, практически проорал Дориан и снова вскочил со своего места.
Но на этот раз уже не выдержал и Леон.
- Успокойся уже! – рявкнул он и силой усадил младшего на место.
Тот обижено поджал губы и скрестил руки на груди, смотря в сторону, но вскоре, немного остыв, произнёс:
- Извини. Я действительно срываюсь из-за мелочей, нервы ни к чёрту…
- И я даже знаю, почему… - многозначительно покивал Леон.
- Только попробуй, - смотря на него исподлобья, пригрозил Дориан. – Врежу.
- Да ты ещё и агрессивным стал…
Дориан толкнул близнеца в плечо, но не очень сильно. Обняв его одной рукой, Леон притянул его к себе, едва не скинув со стула.
- Какой же ты ласковый стал, - язвительно подметил младший. – Пиво вставило? Или вчерашнее ещё не отпустило?
- Когда ты уже язык прикусишь? – беззлобно поинтересовался Леон.
- Не могу себе такого позволить, Фишер ругаться будет, если я начну шепелявить.
- Я объясню ему, что это необходимая мера.
- Обломись. Я говорил, говорю и буду говорить что, когда и как захочу.
Ухмыльнувшись, Леон накрыл губы близнеца ладонью, закрывая рот. Дориан сперва недовольно свёл брови, а затем в глазах его мелькнули лукавые огоньки, и он провёл языком по ладони старшего. Подействовало, Леон тут же отдёрнул руку.
- Слушай, - обратился он к младшему, - а ты не видел мою майку?
- Которую?
- Ту, в которой я вчера был. Никак не могу вспомнить, куда я её дел.
- Я её в стирку положил.
- А… Хорошо.
- Ничего хорошего, - Дориан подпёр подбородок кулаком. – Знаешь, как сложно было её с тебя снять?
- Но ты же справился? Кстати, а почему и штаны не снял?
- А ты не обнаглел? Сам бы попробовал раздеть тело, которое тебе ни черта не помогает.
- Нет, я предпочитаю раздевать тела, которые активно участвуют в процессе.
Дориан наморщил нос.
- Интересно, сколько нам должно быть лет, чтобы у тебя пропала эта пошлость?
- Встречный вопрос: сколько нам должно быть лет, чтобы она у тебя появилась?
- Уволь, - развёл руками младший. – Это твоё амплуа.
- А я поделюсь, мне не жалко. А как поклонники наши удивятся, увидев тебя в таком образе! Ты же любишь удивлять?
- Я подумаю об этом. И если у меня закончатся собственные идеи, обязательно вернусь к твоему предложению.
- Красиво завуалировал: «Иди ты со своими придумками»…
Леон потянулся к пиву, но Дориан перехватил бутылку.
- Хватит с тебя, - сказал он и сделал глоток.
Допив остатки пива, Дориан отправил бутылку в мусорное ведро и, скрестив руки на груди, сказал:
- Пора уже к завтраку приступать. А то проснулись мы раньше, чем обычно, но если так пойдёт и дальше, то к Фишеру мы всё равно опоздаем.
- Он не удивится, - фыркнул Леон.
- Но надо же хотя бы вид сделать, что мы старались приехать вовремя, - ухмыльнулся младший.
- Правильный подход, - подмигнул ему Леон и, потянувшись, добавил: - И что у нас будет на завтрак?
- А, так я готовить должен? – неподдельно удивился Дориан.
- А кто ещё? Кто изображает из себя мамочку, тот и кормить семью должен.
Взяв кухонное полотенце, Дориан ударил им близнеца; так кстати на кухню зашла только что приехавшая Аннис.
- О, Леон, Дориан, вы уже проснулись? – удивлённо спросила она.
- Аннис! – радостно воскликнул Дориан и, подбежав к домработнице, обнял за плечи. – Ты очень вовремя! Приготовишь завтрак?
Он так проникновенно и умоляюще посмотрел на женщину, будто она не была обязана готовить, а делала им одолжение.
- Конечно, - улыбнулась Аннис. – Чего вы хотите?
Задумавшись ненадолго, Дориан наболтал желаемое меню завтрака и убежал на второй этаж, в ванную.
Глава 3
- Фишер нас убьёт, - заключил Дориан, вытянув шею вперёд и разглядывая пробку, конца которой не было видно.
- Я так и знал, что нужно было ехать на своей машине.
- И что бы это изменило? – вскинул бровь младший, повернувшись к близнецу. – По-моему, без разницы, в такси ли стоять в пробке или в собственном авто.
Леон пожал плечами и отвернулся к окну. Посмотрев на него ещё пару секунд, Дориан обратился к водителю:
- Нам долго ещё стоять? Мы очень торопимся.
- Сами видите, - ответил мужчина за рулём, указав вперёд, на огромный затор из машин, - всё глухо.
- Может быть, как-то можно объехать пробку?
- Я бы с удовольствием, но мы стоим в средней полосе и зажаты со всех сторон.
Дориан посмотрел влево, вправо, затем обернулся назад. Водитель бы прав, шансов сдвинуться с места до того, как поедет весь поток, у них не было, да Дориан и сам это понимал, но попытаться стоило.
- Мы очень опаздываем, - снова заговорил он, будто от того, что он будет ныть и капать водителю на мозг, пробка рассосётся сама собой.
- Уже опоздали, - хмыкнул Леон, взглянув на время.
- Да, уже опоздали. У нас встреча. Работа….
- Извините, но пока я бессилен что-либо изменить.
Водителю уже впору было начинать строить памятник за то, что он не через силу делал вид, что пассажиры не раздражают его, а действительно спокойно выслушивал их.
Вздохнув, Дориан откинулся на спинку сиденья, запрокинув голову, и чуть прикрыл глаза; в его сумке зазвонил мобильный телефон.
- Угадайте с одной попытки, кто это звонит, - сам себе проговорил он и, достав аппарат, ответил на звонок. – Привет, Рональд.
- Привет. Вы где?
- Мы в такси. Едем уже. Вернее, не едем. Мы в пробке стоим.
- Неубедительная версия. Честно бы сказал: «Мы, как всегда, забили на всё и только что проснулись».
- Нет. Мы действительно в такси, а такси в пробке. Не знаю, что там случилось, но конца ей не видно, и мы стоим уже полчаса…
- Через сколько вас ждать? – спросил Фишер, прервав поток оправданий подопечного.
Дориан растеряно посмотрел на впереди стоящие машины, затем на водителя и брата.
- Через полчаса, - наугад ответил он.
- Хорошо, будем ждать. До встречи.
Когда Дориан договорил, Леон произнёс:
- Что-то мне подсказывает, что мы не приедем через полчаса.
- Я тоже так думаю, но так хотя бы в эти тридцать минут Фишер не будет звонить и погонять нас.
Младший вновь огляделся по сторонам и добавил:
- Мы сдвинулись за всё время на полтора метра. Хоть на метро пересаживайся.
- Ага, только в метро нас быстренько опознают и порвут на британский флаг.
До места назначения они всё-таки доехали. И когда они зашли в студию, Рональд даже не попытался скрыть того, что крайне зол из-за их опоздания, в котором он видел вопиющее неуважение в первую очередь к себе.
- Нет, я всегда знал, что вам незнакомо понятие пунктуальности, - проговорил он, - но опоздать на два с половиной часа это перебор даже для вас.
- А что мы могли сделать? – всплеснул руками Дориан. – Мы в пробке стояли, так что мы просто жертвы обстоятельств!
Эван хихикнул от этих слов друга, Рональда же они не растрогали.
- Хоть раз честно признайте, что вы безответственные и бессовестные, - ответил он. – Хорошо ещё, что я назначил встречу за четыре часа до интервью, а не за два, как в воду глядел.
- В следующий раз даже пытаться не будем приехать вовремя, раз ты такой неблагодарный, - фыркнул Дориан и плюхнулся в кресло, скрещивая руки на груди.
- Конечно, у вас уникальный талант переводить стрелки и делать всех вокруг виноватыми, но на меня это не действует. Ещё раз опоздаете, и я сменю охрану, чтобы они слушались только меня, и буду приказывать перед каждым походом куда-то приезжать к вам и силой привозить в нужное место вовремя.
- Попробуй только, - отозвался Дориан. – Мы в таком случае продюсера сменим.
- Я сделаю вид, что не слышал этого, - благоразумно ответил Рональд. – У нас и так немного времени, так что перейдём к делу.
- И что у нас на повестке дня? – поинтересовался Леонард.
- Много чего. Сегодняшнее интервью. Съёмки клипа. Подготовка материла для нового альбома. И поведение Леона.
- Эй, я-то что сделал?! – возмутился старший Ихтирам.
- Чего ты только не сделал, - покачал головой Фишер. – После того, как ты с Кайсей встречаться начал, ты совсем с катушек слетел. Я всё понимаю: новые отношения, влюблённость и так далее, но надо же какие-то границы видеть. Хватит уже папарацци кормить своими выходками.
- А что мы такого делаем?
Рональд достал из портфеля стопку фотографий и по одной начал демонстрировать всем, а в первую очередь самому виновнику торжества. На фото были запечатлены разные моменты вечера Леона и Кайси в клубе. На одном снимке было заснято то, как они вместе пили текилу из декольте полураздетой официантки. На следующем то же самое происходило уже с декольте самой Кайси, естественно, пил уже один Леон. Потом был снимок того, как они в крайне растрёпанном виде выходят из туалета, не сложно было догадаться о том, чем они там занимались. И вдобавок ко всему на этом фото Леон, ничего не стесняясь, на ходу застёгивал ширинку. Остальные фотографии были уже с других встреч, но содержания примерно такого же.
- И это только самые свежие, - произнёс Фишер, закончив показ. - Тебе не кажется, что это перебор?
- Рональд, это моя личная жизнь, тебе-то какое дело до неё?
- А такое, что ты лицо публичное и часть коллектива, который от твоих выходок страдает. Я и так уже, как могу, спасаю вашу репутацию и убеждаю всех, что у тебя нет проблем с алкоголем, и ты не пошёл во все тяжкие, но я не могу всё делать один.
- Какая репутация, Рональд? – усмехнулся Леон. – Мы, вообще-то, рокеры, так что я наш имидж только поддерживаю.
- Ты и всех рокеров, и вас в частности своим поведением дискредитируешь. Возьмись ты уже за ум! Нельзя же себя так вести!
- Мы всегда любили весело проводить время, чего ты сейчас на меня накинулся?! – тоже повысил голос Леон. – Просто теперь я развлекаюсь с Кайсей! Что в этом такого?!
Дориан поджал губы и отвернул голову от близнеца. От его слов сердце кольнуло обидой и ревностью. Кайся, Кайся… Дориан уже ненавидел это имя, которое слишком часто слышал из уст брата, имя той, которая заняла всё его время и практически вытеснила из его жизни всех остальных людей.
И Дориан злился на себя за то, что не мог радоваться за брата, корил себя за это. Но поделать с собой ничего не мог. Ему не хватало Леона: дико, до тянущего ощущения где-то под рёбрами. И он тут же прощал близнецу его отсутствие, когда тот был рядом, но потом, когда в их общение вновь призраком просачивался треклятый «белокурый ангел», сердце заново скручивало от обиды.
И он даже думать запрещал себе об этом. Ведь это так нелепо – ревновать Леона! Он был не обязан посвящать ему каждую минуту своей жизни только потому, что так было всегда. И Дориан понимал, что когда-нибудь всё изменится и в их жизни появится кто-то ещё, тоже очень важный, но не ожидал, что это произойдёт так резко и капитально. Дориан не ожидал, что так внезапно станет в жизни близнеца человеком номер два. Потому иногда так хотелось сесть и поговорить с ним, попросить его не убегать и услышать, что он по-прежнему для него важен.
За этими мыслями Дориан не заметил, как Рональд договорил с Леоном.
- Дориан? – переключился на него продюсер, вырывая из раздумий.
- Что? – недовольно ответил младший Ихтирам, посмотрев на Фишера. – Я тоже в чём-то провинился? Чем же я группу дискредитировал? Тем, что ничего не сделал?
- Чего ты сразу ощетиниваешься?
- А он в последнее время всегда такой, - подметил Эван, Дориан бросил на него гневный взгляд и язвительно ответил:
- Извините, что порчу вам атмосферу радости и непринуждённости.
- Так, успокоились, - твёрдо отрезал Фишер. – Дориан, меня послушай. Как обстоят дела с новыми текстами?
«Никак, - мысленно фыркнул младший Ихтирам. – Я целыми днями сижу и жду Леона, чтобы в очередной раз послушать его пьяный бред».
Но вслух он ответил другое и куда более нейтрально:
- У меня нет вдохновения.
- Нет вдохновения? – переспросил Рональд. – Что-то давно его у тебя нет.
- А что я могу сделать? Сам говорил, что под заказ шедевры не пишутся.
- Не пишутся. Но в таком случае будь готов к тому, что если ты и дальше не сможешь ничего написать, нам придётся купить тексты.
Дориан вскинул брови, смотря на продюсера так, будто тот только что сказал несусветную глупость.
- Не будет этого.
- Будет. Либо выбирай тексты для нового альбома из уже написанных.
- Мы только год назад альбом выпустили, куда нам торопиться?! – всплеснул руками Дориан. Вскипать за долю мгновения уже стало для него привычным делом.
- Ты не реагируй на всё так эмоционально, - обратился к нему Эван, - а то инфаркт заработаешь. А тебе ещё рановато.
- Вот именно, - ответил Рональд, - вы выпустили новый альбом год назад. А с учётом того, что до этого вы выпадали из творческой жизни, вам сейчас нельзя расслабляться и затягивать с новыми работами.
- Ещё англоязычный альбом был, - напомнил Дориан.
- Был, но на нём новых песен не было, только переписанные старые. И я не требую от вас сдавать материал уже завтра, работать над альбомом мы начнём только осенью, так что у вас есть ещё месяца четыре, но и слишком расслабляться нельзя, сами должны понимать это.
- Понимаем, - кивнул Прежан. – А ещё мы понимаем то, что всё сделаем, как надо. А Дориан ещё всех опередит, как, впрочем, и всегда.
- А вот удивлю вас и не буду ничего делать, - отозвался младший близнец. – Сами тексты пишите.
- Мелкий, да что с тобой такое?!
- Ничего, - Дориан поморщился и слегка передёрнул плечами. – Просто мне не нравится, когда на меня наседают.
- Ладно, это мы обсудим потом, - кивнул Эван и переключил внимание на продюсера. – Что там у тебя ещё к нам?
- Клип. Вы помните, что через три недели начинаются съёмки?
Все дружно кивнули. Все, кроме Леона, потому что он был занят телефоном и печатаньем ответного сообщения Кайсе и не слушал. Поджав губы, Фишер выхватил аппарат из его рук.
- Эй?!
- Отдам, когда обсудим всё, - отрезал Рональд и убрал телефон в карман. – Итак, насчёт съёмок клипа, насколько я понял, вопросов нет?
- Нет.
- Тогда перейдём к последнему и самому насущному вопросу – сегодняшнему интервью. Леон, думаю, к тебе снова будет очень много вопросов касательно твоих отношений с Кайсей...
- Запретишь мне отвечать? – с ухмылкой поинтересовался Леон.
- Нет, отвечай. Но будь добр, слишком уж интимных подробностей не озвучивай. Всё-таки, это интервью, а не сбор материала для порно-романа, и многие ваши поклонники и поклонницы несовершеннолетние.
- Да поклонницы только рады бы были подержать свечу! – хохотнул Эван. – А ещё лучше самолично залезть к нему в штаны! И многие поклонники тоже.
- Для мужской части нашей аудитории мои штаны навсегда застёгнуты, - самодовольно отозвался Леон.
- Ой, не зарекайся… Мало ли, Кайся предложит тройничок, а ты под градусом и не заметишь, как окажешься в объятиях какого-нибудь загорелого качка.
- Вот ты и прокололся со своей фантазией, - ухмыльнулся старший Ихтирам. – А из нас всех в моей гетеросексуальности приходится сомневаться меньше всего.
Они поговорили ещё какое-то время, обсудили парочку рабочих вопросов, затем выпили кофе и поехали на интервью. Их сегодняшним репортёром оказалась молодая женщина с ямочками на пухлых щеках, выбеленными волосами и причёской-одуванчиком. Когда парни расселись, она улыбнулась и обратилась к ним:
- Всем доброго вечера. Рада вас видеть.
- Добрый вечер, - покивали все. – Взаимно.
- Вы готовы начать?
Все согласно кивнули. Удобнее устроившись на стуле и включив диктофон, девушка снова заговорила:
- Начнём с того, как у вас настрой?
- Нам пыталась испортить настроение жуткая пробка, в которую мы попали, но у неё не получилось, - с улыбкой ответил Дориан.
- О, как я вас понимаю, я тоже с утра попала в пробку, едва на работу не опоздала.
- Вот и они к нам сегодня опоздали на встречу, - подал голос Эван, указав на близнецов. – Но они, в принципе, всегда опаздывают, независимо от пробок и погодных условий.
- А с тобой в разведку идти нельзя, - отозвался Дориан, - ты всю подноготную сходу выложишь. И даже вопросов дожидаться не станешь.
Журналистка по-доброму посмеялась над этим.
- Да, я слышала про эту милую особенность Леона и Дориана, что они не очень пунктуальны.
- Кому мило, а кому не очень, - хмыкнул Прежан. – Они же даже не стараются исправиться!
- Мы всегда честно собираемся к нужному времени! Просто перед выходом из дома всегда появляется куча дел, и время пролетает незаметно.
- Весело вам, - улыбнулась журналистка.
- Ну да, есть немного, - покивал Прежан.
- Особенно с ним весело, - в отместку указал на него пальцем Дориан.
- Значит, главный генератор веселья среди вас – Эван?
- Нет, главный генератор всего у нас Дориан. И с трона этого его не подвинешь, - ответил Прежан.
- А я бы на твоём месте ответила: «Да, это я», - улыбнулась журналистка.
- Так мне же с ним потом ещё работать, - громким шёпотом проговорил Эван, закрываясь ладонью от младшего Ихтирам.
Дориан толкнул его за это локтем под рёбра.
- Не надо делать из меня Наполеона, мне не обязательно везде и во всём быть номером один.
- Но у тебя это всё равно весьма неплохо получается делать, - вставила своё слово журналистка.
Дориан лишь пожал плечами, но по лёгкой довольной улыбке было понятно, что он и сам так думает и потому ему приятно это слышать.
- Раз уж мы затронули Наполеона, а он был полководцем, перейдём к вашим «боевым» планам. Вы что-нибудь готовите для поклонников?
- Мы всегда что-нибудь готовим, - рассмеялся Дориан, затем уже серьёзно добавил: - А вообще, мы действительно крайне редко сидим без дела, в творчестве не может быть выходных и отпусков, потому что никогда не знаешь, когда к тебе придёт вдохновение. И сейчас мы тоже находимся в процессе работы, пишем материал для нового альбома.
- Нового альбома? И когда планируется его релиз?
- Как я сказал, пока мы только готовим материал, потому ни о каких точных сроках не может идти и речи. Но это точно будет уже в новом году.
- А на каком языке вы планируете записывать? На английском?
- Нет, на английском мы его потом наверняка переиздадим, но первоначальная версия, как обычно, будет на французском.
- Хотя бы за это в вашу музыку можно влюбиться, твой французский вокал пробирает до мурашек, Дориан. Но венгерское и английское исполнение тоже отлично звучит.
- Как-нибудь нужно будет провести эксперимент и записать пластинку на арабском языке, - улыбнулся младший Ихтирам.
- О, это будет очень интересно и неожиданно! А на немецком записать альбом не хотите?
Музыканты пересмотрелись. Ожидаемо за всех ответил Дориан:
- В будущем всё возможно, но не в ближайшей перспективе. Да, мы свободно говорим по-немецки, но пока что я не представляю его языком нашего творчества.
- А на каком языке вы общаетесь между собой?
- На венгерском, немецком… С Леоном мы часто разговариваем по-французски, привычка с детства.
- Понятно. А как у вас обстоят дела с концертной деятельностью? Планируете какой-нибудь тур?
- Он будет, но после выхода нового альбома. Мы же не можем разорваться.
- И где он пройдёт? Продолжите держать курс на запад и гастролировать по Америке? Или и европейским вашим поклонникам есть, на что рассчитывать?
- Конечно, есть, - рассмеялся Дориан. – Мы никогда не забудем про Европу. И мы будем участвовать в пяти музыкальных фестивалях в разных европейских странах, они пройдут в августе и сентябре, так что у наших поклонников будет возможность побывать на нашем живом выступлении ещё до начала тура.
- Уверена, они очень обрадуются такой новости.
- А мы будем рады видеть их, - улыбнулся младший Ихтирам.
Улыбнувшись ему в ответ, журналистка перевела взгляд на старшего близнеца.
- Леон, что-то ты всё время молчишь, непривычно даже. Что-то случилось?
- А лично меня пока что ни о чём не спрашивали, - ответил Леон и потянулся.
Дориан ещё больше придвинулся к близнецу, касаясь его боком, неосознанно ища его близости. Опуская руки, Леон устроил одну у него на плечах, на что младший слегка улыбнулся.
- Тогда я просто обязана это исправить, - отозвалась журналистка. – Как раз у меня есть парочка вопросов конкретно к тебе.
- Дай угадаю, - усмехнулся Леон, поставив локоть на спинку дивана и подперев кулаком голову, - эти вопросы касаются меня и Кайси?
- Именно. Для ваших поклонников ваш роман стал полной неожиданностью. Поделишься подробностями? Вашим фанатам наверняка очень интересно узнать о том, что же происходит в личной жизни гитариста любимой группы.
- Даже не знаю, с чего начать. Познакомились мы на вручении кино-премии. Причём знакомство наше состоялось по инициативе Дориана, именно он посоветовал мне подойти «вон к той блондинке», как он выразился, - Леон похлопал близнеца по плечу.
Улыбка погасла на губах Дориана, но он быстро взял себя в руки и снова натянул её. Они были не дома, и он должен был держать лицо и показывать, как рад за брата.
- Так мы и познакомились, - продолжал рассказ Леон, - всё стандартно и банально: «Привет-привет», но после того вечера мы уже не расставались.
- Да, я и сама видела много фотографий, где вы запечатлены вдвоём. Создаётся такое впечатление, что вы всё время проводите вместе.
- Да, это так, - ответил за близнеца Дориан, - они постоянно встречаются, летают друг к другу.
- Наверное, это не очень удобно, что вы живёте в разных странах?
- Да, это создаёт некоторые проблемы. Но ведь билет на самолёт можно купить всегда?
- Было бы желание, а способ всегда найдётся, - поддержала Леона журналистка. – А от работы столь бурный роман не отвлекает?
- Это работа отвлекает от романа, - рассмеялся Леон. – Нет, на самом деле, мы смогли нормально встречаться даже тогда, когда у нас были гастроли по Америке. Главное, чтобы кто-то один был свободен, и тогда он будет приезжать ко второму.
- Звучит очень романтично, - улыбнулась журналистка. – Лететь через полмира только для того, чтобы увидеть свою любовь…
- Поверь, Леон летит совсем не за этим, - гоготнул Эван.
- И этого тоже никто не отменял, - ни капли не смутившись, ответил Леон. – Я не поклонник чисто платонической любви.
- Это все уже успели заметить, - вновь улыбнулась репортёр. – А планы на будущее у вас какие-нибудь есть?
- Пока мы просто наслаждаемся моментом и друг другом и далеко не заглядываем. Но возможно всё. Одно могу сказать точно – такой, как Кайся, я никогда раньше не встречал.
- Неужели она настолько покорила тебя? Так, надо будет вырезать это из интервью, чтобы не расстраивать твоих поклонниц, Леон…
Все дружно посмеялись над словами журналистки.
- А если мы решим пожениться, нам это скрывать придётся от всех? – поддержав тему, спросил Леон.
- Так у нас же это в контракте прописано. Ты что, забыл? – с крайне серьёзным лицом обратился к нему Эван.
Шутку все оценили и снова посмеялись; тема отношений Леона и Кайси никак не желала исчерпывать себя.
- Леон, скажи, а как ты относишься к тому, что многие называют ваши отношения пиаром?
- А кто так говорит? – развёл руками старший Ихтирам.
- Многие говорят.
Леон фыркнул и скрестил руки на груди.
- Сомневаюсь, что я, как и вся группа, нуждаюсь в пиаре. Так и передай тем людям.
- Обязательно передам. Но имеется в виду не твой пиар, а Кайси. Конечно, она тоже публичное лицо, но до вашей популярности ей было далеко. Ваш же роман приковал к ней очень много внимания общественности. Для начинающей актрисы это очень полезно и выгодно.
- Это всё бред, - махнул рукой Леон. – О нас вечно что-то говорят и придумывают. Кто будет брать это в голову?
- Вполне исчерпывающий ответ.
Интервью продлилось два часа, потому что каждый новый вопрос перерастал в отдельное обсуждение. В первых минутах девятого музыканты освободились и, попрощавшись с журналисткой и сделав пару фото для публикации и просто на память, покинули её. Когда они вышли на улицу, Эван поёжился и обнял себя за плечи.
- Вот же чёрт, - проговорил он, - на дворе май, а по вечерам холодно, как в ноябре.
- Зато в следующий раз будешь умнее и наденешь куртку или кофту, - ответил ему Дориан.
- Закрой рот мелкий, а то надует и простудишься.
Младший Ихтирам скривился на это и повернулся к близнецу, едва ощутимо тронул за руку.
- Что? – поинтересовался тот и обнял его за плечи.
- У меня идея есть! – снова заговорил Эван.
- В магазин и к нам домой? – предположил Леон, не дав ему договорить.
- Именно.
- Неплохая идея. Я согласен.
- Я тоже, - кивнул Леонард.
- Мелкого мы не спрашиваем, - опередив ответ Дориана, сказал Эван, - мы тебя спать уложим, как приедем.
За это Дориан дал ему пинка под зад, и все направились к ожидающей их машине, продолжая перебрасываться простыми фразами и колкостями.
Глава 4
Из тела в тело веселье лейте.
Пусть не забудется ночь никем.
Я сегодня буду играть на флейте.
На собственном позвоночнике.
В. Маяковский, Флейта-позвоночник©
- Да вы достали уже! – не выдержав, воскликнул Дориан, когда они уже подъезжали к их дому. – Ещё одно слово и я действительно спать лягу! Или в комнате своей сидеть буду!
- Дориан, чего ты нервный такой в последнее время? – всплеснул руками Эван.
- Ты лучше не спрашивай его об этом, - хмыкнул Леон. – Он от этого вопроса ещё сильнее психует.
Дориан шумно выдохнул и недовольно посмотрел на брата. Снова заговорил Прежан:
- А я, кажется, догадываюсь, в чём дело. Слушай, Леон, а у Кайси случайно нет сестры? Свели бы их с Дорианом.
- Я вам собака, что ли, чтобы меня сводить?
- Нет, - покачал головой Леон. – Только младший брат.
- Тоже вариант, - пожал плечами Прежан.
- Не вариант, - отрезал старший Ихтирам. – О таком даже речи идти не может.
- Мне вот всегда интересно было, - подпёр кулаком голову Эван, развернувшись к Леону, - ты от родства с Дорианом откажешься, если окажется, что он по мальчикам?
- Не откажусь, конечно. Но такого не может быть, уж я-то его знаю.
Вытерпев ещё пару секунд их переговоров, Дориан ударил ладонями по сиденью.
- Хватит обсуждать меня при мне же! Один в одно ухо говорит, другой во второе!
Эван покосился на него, но решил ничего не отвечать, пусть остынет сначала, и переключился на Леонарда. Видя, что и друг, и брат отвернулись от него, Дориан поджал губы и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку сиденья.
«И снова я получился психованной тварью. Здорово, - подумал он. – А может быть, они и правы… Пора мне нервы лечить».
Дориан скосил глаза на Леона, тот снова смотрел в экран телефона. Вновь поджав губы, младший устремил взгляд вперёд, на дорогу. От веселого настроя не осталось и следа; через полминуты автомобиль притормозил около дома близнецов.
Когда они зашли в квартиру, к ним тут же выбежал Лео, радостно гавкая, прыгая вокруг хозяина – соскучился за день. Улыбнувшись, Дориан погладил чего, после чего взял на руки, Лео тотчас лизнул его в лицо, по-своему говоря: «Люблю!», от этого на душе сразу стало как-то теплее и светлее.
- А на нас ты ругаешься, когда мы тебе макияж портим, - подметил Эван.
- Если ты тоже захочешь меня лизнуть, обещаю, что не буду ругаться, - отозвался Дориан и, отпустив Лео на пол, снял синюю косуху с множеством ремней.
- Ловлю тебя на слове!
- Окей. Только на людях не делай этого, а то не хочу, чтобы подумали, что мы не просто пара, а пара извращенцев.
- Извини, мелкий, но ты не в моём вкусе, - Эван похлопал Дориана по плечу и направился в гостиную, остальные последовали его примеру.
Сев в кресло и открыв бутылку пива, Эван поднял её, говоря:
- Выпьем за наше примирение! Спасибо тебе, Лео, за это! – он погладил пса по голове.
Тост все поддержали. Сделав два глотка, Прежан добавил:
- А теперь, Дориан, выкладывай, что с тобой. Сидишь, как сыч, дома, никуда тебя не вытащишь, настроение всё время плохое у тебя… Мы же друзья, что за тайны?
Дориан невольно посмотрел на близнеца, за что в который раз мысленно отругал себя. Да, причина его дурного расположения духа была в Леоне, но в этом нельзя было признаваться даже самому себе.
Вот только от Эвана этот взгляд не укрылся. Но торопить Дориана он не стал и, подперев голову кулаком, терпеливо ждал его ответа.
- Со мной всё в порядке, - всё-таки заговорил Дориан. – Просто… - он нахмурился, - мне кажется, что у меня творческий кризис. Тексты не придумываются, и это очень напрягает меня. А тут ещё и Фишер подгоняет…
Он поднял взгляд на Эвана, в его глазах отчётливо читалось: «Не верю»; Леонард вздохнул, ему тоже не особо верилось в то, что Дориан говорит правду, но он, как обычно, предпочёл тактично промолчать об этом.
- Чего ты так на меня смотришь? – поинтересовался младший Ихтирам у Прежана.
- Всё, хватит уже, - поднял руки Леон. – Чего вы пристали к Дориану? Если он говорит, что всё хорошо, значит, так и есть. Вы же знаете, что он не тот человек, который будет молчать и держать всё в себе.
- Вот именно, - согласно кивнул Дориан. – Если бы что-то было не так, вы бы первыми узнали об этом. Но если ты так настаиваешь, Эван, то я теперь буду дурить тебе голову не пишущимися текстами, чтобы ты не думал, что я от вас что-то скрываю.
«А я помню минимум один раз, когда вы оба кое-что от нас скрывали», - подумал Эван, но вслух этого не сказал.
После того, как стало очевидно, что небратские отношения между близнецами закончились, эта тема как-то сама собой стала табуированной. Все помнили об этом, все понимали, что каждый из них в курсе того, что было, но вслух этого никто не озвучивал и не напоминал об этом.
- И давно у тебя творческий кризис? – спросил Эван.
Всё-таки, кризис тоже имел место быть, это было очевидно. И он затрагивал всех участников группы, потому что они были в прямой зависимости от вдохновения Дориана.
- Точно не могу сказать, - пожал плечами младший Ихтирам. – И я что-то пишу, просто целых текстов не получается, только пара строчек, на большее меня не хватает.
- Понятно всё, ты исписался. Не думал о том, чтобы отдохнуть, сменить обстановку?
- Я два года отдыхал и регулярно сменял и обстановку, и страну проживания, - усмехнулся Дориан. – Хватит с меня.
- Судя по тому, что ты нам рассказывал, ты тогда не отдыхал, а выживал, - хмыкнул Эван.
- А идея с отдыхом мне нравится, - высказался Леонард. – У нас был очень насыщенный год и нам бы не помешал полноценный отпуск. Можно съездить куда-нибудь вчетвером.
- Поддерживаю! – поднял бутылку Прежан. – Вот после съёмок клипа и можно поехать.
- У нас там съёмки второго, - напомнил Леон.
- Между съёмками у нас есть недели две. Как сказала сегодня журналистка – было бы желание, а способ найдётся всегда. А можно отскочить на недельку даже до съёмок первого клипа.
- Нет, давайте уже после съёмок, - сказал старший Ихтирам.
- Кажется, напрашивается голосование? – ответил на это Эван. – Итак, голосуем, кто за то, чтобы поехать до съёмок?
Они с Леонардом подняли руки.
- Кто за то, что ехать после съёмок?
Руку поднял Леон, а за ним и Дориан.
- Понятно всё с вами, - махнул на них рукой Эван. – Ладно, едем после.
- По-моему, получилась ничья, - проговорил Леонард.
- Ничья, согласен. Но их мы всё равно не уговорим на свой вариант, остаётся только отдыхать по отдельности, но это уже не то, либо соглашаться.
- Вот не надо говорить так, будто вы всегда пляшете только под нашу дудку, - фыркнул Дориан и скрестил руки на груди.
- В таком случае сделайте то, чего никогда не делали – уступите, - усмехнулся Эван.
Дориан посмотрел на Леона.
- Ты как? – спросил он.
- Сложный вопрос, - ответил старший. – А когда вы хотите ехать?
- Ну, допустим, на следующей неделе.
Теперь уже Леон посмотрел на близнеца и, подумав пару секунд, ответил:
- Я согласен.
- Аллилуйя! – хлопнул в ладоши Эван. – Леонард, ты слышал это? Они согласились с нами!
- Кажется, конец света не за горами, - улыбнувшись, произнёс Норват, смотря на братьев.
- Но едем вчетвером, - уточнил Эван для Леона, - без дам.
- Без проблем. У Кайси там всё равно начнутся съёмки, и она будет очень занята. Но детей с собой тоже не берем.
- Извини, Дориан, ты с нами не едешь.
Вскинув бровь, младший Ихтирам показал Эвану средний палец, тот добавил уже серьёзно:
- А вообще, тоже без проблем. Отвезу Локи к своим родителям, как раз мама уже давно причитает о том, что они почти не видят внука.
- А его мама, значит, опять забыла о том, что у неё есть сын?
- Леон, когда тебе уже надоедят шутки на эту тему?
- Никогда, - с ухмылкой ответил старший Ихтирам.
- А пора бы уже. Потому что рано или поздно у тебя тоже будет и жена, и дети и вот тогда я отыграюсь, и ты пожалеешь о каждом своём слове.
- А жена-то тут при чём? Насчёт жены я ничего не говорю, потому что её у тебя нет. Я говорю только про твою бывшую, кукушку.
Эван в бессилии развёл руками.
- Вот, уверен, что ты тоже разведёшься, потому что ни одна женщина в здравом уме не станет тебя терпеть.
- Уже всю жизнь Леону расписали, - вставил своё слово Леонард. – А он ещё даже не думает о женитьбе.
- С чего ты взял? А может, и думаю…
- Только не говори, что вы с Кайсей так далеко зашли. Лучше уж к Карине возвращайся.
- Ты же сам ненавидел её и говорил, что от неё надо держаться подальше?
- Говорил. Но с ней мы бы хотя бы были спокойны за тебя, потому что она бы держала тебя в ежовых рукавицах.
- Нет уж, увольте, - отозвался Леон. – В своём доме я хочу быть главой, потому с Кариной у нас мог быть только секс без обязательств. И вообще, с каких это пор тебе Кайся не нравится?
- Мы ничего не имеем против неё, - ответил Леонард. – Но она тянет тебя немного не в ту сторону.
- Почему-то, когда мы бухали с вами, вас это не смущало.
- Читай между строк – мы ревнуем, потому что теперь ты делаешь это не с нами, а с ней, - снова взял слово Эван.
Леон рассмеялся и отпил пива.
- Хорошо, что я знаю, что ты шутишь.
- Шучу. Конечно, мы рады за тебя. Но вы хотя бы иногда сбавляйте обороты и на трезвую голову время проводите. Потому что одно дело, когда ты пил, потому что Дориан исчез, там реальный повод был…
- И тогда за меня действительно стоило переживать, - произнёс Леон, перебивая друга. – Сейчас же я просто весело провожу время. Так что не включайте тревогу там, где она не нужна, и давайте уже о чём-нибудь другом поговорим.
Эван и Леонард уехали только в половине первого ночи, когда уже все прилично захмелели. Дориан унёс пустые бутылки на кухню, и они начали собираться ко сну. Он поднялся вместе с Леоном в его спальню и, помявшись, наблюдая, как тот раздевается, спросил:
- Можно я с тобой сегодня посплю?
- Конечно, спи, - ответил старший и, сняв штаны, лёг в кровать.
Тоже раздевшись, Дориан лёг рядом с ним, затем перевернулся на бок и подпёр голову рукой, смотря на брата.
- Леон, я поговорить с тобой хотел, - произнёс он через пару секунд.
- Давай. Только не затягивай, а то у меня уже глаза слипаются, а завтра рано вставать.
- Зачем? У нас же завтра свободный… - Дориан осёкся на полуслове. – А, понял… С Кайсей встречаешься?
Леон кивнул, не открывая глаз, сонливость действительно была жуткой.
- Но ты же говорил, что она будет занята на съёмках?
- Съёмки начинаются в следующий понедельник, так что полечу к ней.
- У нас в пятницу интервью, - напомнил Дориан, в голосе скользнула затаенная обида.
- Я вернусь в пятницу утром, так что не переживай, интервью не сорву.
У младшего немного отлегло от сердца, хоть выходные они проведут вместе. Но Леон добавил, разрушая его надежды:
- А вечером Кайся прилетит в Гамбург. Надо пользоваться возможностью нормально видеться по полной, пока она есть.
- По-моему, вы и так видитесь очень часто.
Леон пожал плечами.
- Не знаю. С ней я совсем не замечаю, как пролетает время.
Помолчав немного, Леон добавил:
- Так, о чём ты хотел поговорить?
После всего, сказанного Леоном, Дориан ещё больше начал сомневаться в том, что стоит начинать этот разговор, и слова застревали где-то на подступах к горлу. Но он решил, что молчать – не выход и, собравшись, всё-таки заговорил:
- Об этом я и хотел поговорить. О тебе и Кайсе.
- А мне казалось, что тебе не очень нравится, когда я рассказываю о наших отношениях.
- А я не прошу рассказывать о том, как вы проводите время. Тебе не кажется, что вы его слишком много проводите вместе?
Леон всё-таки открыл глаза и повернул голову к младшему.
- Ди, мне хорошо с ней. В чём проблема?
- Хотя бы в том, что у тебя не остаётся времени ни на что другое и ни на кого. Даже я тебя вижу редко.
- И ты хочешь, чтобы я больше времени проводил с тобой?
- Да. Я, конечно, рад за тебя, но мне не нравится проводить всё время без тебя.
- Ты меня сейчас перед выбором пытаешься поставить: ты или она?
- Нет. А… А если бы да, кого бы ты выбрал?
Этого определённо не стоило говорить. Это было попросту неправильно и смешно.
- Я надеюсь на то, что ты не будешь меня ставить перед таким выбором, - ответил Леон. – Это как-то низко. И глупо.
- Да ладно, - старательно безразлично проговорил Дориан, отведя взгляд, - скажи честно: «Я выберу её». Я не обижусь.
- Честно? Ты достал меня уже. И выберу я тебя, но относиться начну по-другому, потому что нельзя разрушать счастье самых близких людей.
- Вот именно, я твой самый близкий человек, но теперь у тебя элементарно не хватает на меня времени.
- Господи, ты сам себя слышишь? – простонал Леон. – Чего ты мне голову дуришь?!
- Ах, так?! – вскипел Дориан. – Я тебе голову не дурю! Я поговорить с тобой нормально хочу, пока ты снова не улетел к своей Кайсе!
- А как с тобой разговаривать нормально, если ты заводишься с пол-оборота и орать начинаешь?! – рявкнул в ответ старший.
- Потому и ору, что хочу, чтобы ты меня услышал и не знаю, как ещё этого добиться!
- Неужели ты меня настолько ревнуешь? – резко перестав кричать, спросил Леон. Дориан тоже ответил уже нормально.
- Наверное, да, - проговорил он, потупив взгляд. – Просто я не могу привыкнуть к тому, что тебя постоянно нет рядом.
Леон тяжело вздохнул и снова спросил:
- Тебе не кажется это странным? Что ты ревнуешь меня к Кайсе?
Дориан непроизвольно поморщился, в очередной раз услышав имя соперницы. Докатился…
- Ты говоришь так, будто это как-то неправильно, - ответил он.
- А как это? Дориан, мы с тобой не клялись друг другу, что всю жизнь проведём только вдвоём.
- Но до того, как ты начал встречаться с Кайсей, так и было. И это всегда было для нас нормальным.
- Ты бы ещё вспомнил, как, когда мы были совсем мелкими, мы отзывались на имена друг друга, потому что не разделяли себя. Тогда это тоже было для нас нормальным, но теперь ведь это не так?
- Не так. Но проводить с тобой время я по-прежнему хочу. И едва ли это когда-нибудь изменится.
- А я не говорил того, что вычёркиваю тебя из своей жизни или отодвигаю на десятый план. Просто теперь мне нравится проводить время ещё и с Кайсей. И мне неприятно от того, что ты заставляешь меня чувствовать себя за это виноватым перед тобой.
- Конечно, - фыркнул Дориан. – Ты вообще не любишь быть виноватым.
- И в этом случае я действительно не виноват. Это ты, прости уж, ведёшь себя, как баба-истеричка и постоянно мне сцены ревности закатываешь.
- Может быть, обвинишь меня ещё и в том, что я волнуюсь из-за того, что ты со своей любимой спиваешься?! – в голосе вновь скользнули скандальные нотки.
- Я не спиваюсь! И напомню тебе, что это ты настаивал на том, чтобы я познакомился с Кайсей, потому что, как я думал, желаешь мне счастья!
- Да я уже миллион раз проклял себя за то, что открыл тогда рот! – на эмоциях выплюнул Дориан и, встав с кровати, быстро покинул спальню близнеца, громко хлопнув дверью.
Хлопнув дверью и в своей комнате, он сел на кровать. Внутри всё клокотало, кулаки сжимались в бессилии, а пульс звучным набатом стучал в висках. Дориан никогда не думал, что наступит такой момент, когда ему придётся выбивать внимание брата, когда они перестанут понимать друг друга и он не сможет донести до него то, что чувствует.
Постепенно на смену злости пришли жгучая горечь, обида, грусть и снова чёртово бессилие что-либо изменить. Леону было хорошо и без него, это нужно было просто принять. И он был не виноват в том, что Дориан не мог этого сделать.
Выкурив одну сигарету и немного не докурив, Дориан взял телефон и быстро напечатал в заметках четверостишие:
«Я говорю с тобой, но ты меня не слышишь;
И время обращается стеклом и падает к ногам.
Осколки ранят в кровь, но мне почти не больно…
Я просто ждал тебя».
Поставить точку. Перечитать. Слишком слезливо. Надрывно и эмоционально. Он не сможет это петь, не сможет делиться этими чувствами с посторонними. Это слишком личное. Удалить.
Безжалостно стерев крик своей души, Дориан бросил телефон на тумбочку и, выкурив ещё полсигареты, упал на подушку, надеясь поскорее заснуть.
Глава 5
Утро не выдалось добрым. Тупая боль засела в висках и затылке, хоть вчера Дориан выпил не очень много. Сев на кровати, он несколько минут просто тупо смотрел перед собой, но чем больше просыпалось сознание и тело, тем сильнее внутри становилось чувство вины. Оно уже давно сидело у него на плечах и погоняло, пиная ножками под рёбра.
Потерев заспанное лицо, Дориан выбрался из постели и, надев светло-лимонные домашние штаны, вышел из комнаты.
«Нужно будет постирать их, - мелькнула в голове мысль, но как только взгляд его зацепился за дверь в спальню брата, ей на смену пришла другая: - Надо извиниться».
Извини. Сколько раз он произнёс это слово за последние недели? Не счесть, сколько. Он психовал и закатывал скандалы, потом извинялся за своё поведение, а после всё начиналось сначала. И это уже начинало казаться проклятым замкнутым кругом, который почему-то не получалось разорвать. Оставалось только в очередной раз идти к близнецу с повинной.
Ещё не было и девяти утра – такая рань, неудивительно, что голова болела. Но зато столь ранний подъём оставлял надежду на то, что Леон ещё не уехал, и что Дориан сможет с ним поговорить.
Подбирая слова для тысячного извинения, Дориан подошёл к двери в спальню брата, но не стал заходить внутрь. Со стороны ванной комнаты доносился приглушенный шум воды. Значит, Леон точно ещё дома и принимает душ.
Глубоко вдохнув для уверенности, Дориан подошёл к дверям ванной и, постучав, спросил:
- Леон, можно я зайду?
Секунд десять он напряжённо прислушивался, но так и не услышал ответа и снова обратился к брату:
- Лео? Можно мне зайти?
С каких это пор ему стало необходимо просить разрешения, чтобы зайти к близнецу? Известно, с каких. С тех самых пор, когда меж ними встал «белокурый ангел», и с тех, когда Дориан начал постоянно чувствовать себя виноватым.
Ответа снова не последовало. Только тишина и шум воды. Значит, Леон обиделся. Чего и следовало ожидать. Он ведь тоже очень обидчивый, просто, в отличие от Дориана, старается не показывать этого. Но Дориан-то это знает. Значит, придётся извиняться так, через закрытую дверь.
Прислонившись к ней спиной, младший заговорил:
- Я прощения попросить хотел. Прости меня за то, как я вёл себя вчера, за то, что наговорил. Я действительно очень люблю тебя и желаю тебе счастья. И если ты нашёл его в Кайсе, то я могу только порадоваться за вас. Просто… ты же знаешь, какой я гавнюк. Я ревную тебя, потому что привык, что ты всегда рядом, что кроме меня тебе тоже никто не нужен. Но я буду стараться привыкнуть к тому, что теперь тебе надо уделять время и своим отношениям с Кайсей. Я очень постараюсь это сделать. Не злись на меня, пожалуйста. Ты же знаешь, что все мои слова, сказанные сгоряча, надо умножать на ноль. Они ничего не значат. Лео, ты слышишь меня?
Тишина. Слушает.
Вздохнув, Дориан продолжил:
- Может быть, ты прав, и мне на самом деле нечем заняться. Тексты не пишутся. Развлекаться не хочется. Вот я и цепляюсь к тебе, требую твоего внимания, как та самая девочка-истеричка, - он улыбнулся и обернулся на дверь. – Но я не хочу, чтобы ты выбирал между мной и Кайсей, я не имею права ставить тебя перед этим выбором. Ты только не пей так много. Хорошо?
Дориан снова замолчал, ожидая какой-то ответной реплики, хоть какого-то звука, но ответом ему по-прежнему было молчание.
- Леон, скажи хоть что-нибудь, - проговорил он, запрокинув голову и упёршись затылком в дверь. – Ты так сильно обиделся на меня? Ну, что мне сделать, чтобы ты простил меня? Хочешь, я молчать буду? Совсем? Помнишь, ты когда-то поспорить со мной хотел, что я не смогу целый день молчать, а я отказался, потому что понимал, что точно проиграю? Лео, ну, скажи уже что-нибудь…
Дориан жалобно поскрёбся в дверь, после чего упёрся в неё лбом.
- Лео…
Молчание. Сколько уже можно? Неужели он уже настолько достал близнеца, что тот не хочет с ним разговаривать?
Подождав ещё немного, Дориан снова постучал и уже требовательнее обратился к старшему:
- Леон, если ты продолжишь молчать, я зайду. И мне всё равно на то, что ты можешь быть против.
И снова в ответ прозвучало ничто. И вдруг сердце неприятно кольнуло тревогой. А что, если Леон действительно не слышит? Вдруг ему плохо стало?
Вмиг забыв про всё, Дориан в последний раз громко сказал:
- Леон, я захожу, - и повернул ручку. Дверь не поддалась.
Внутри всё похолодело, а глаза в ужасе округлились. Леон же никогда не закрывается в душе, как и сам Дориан. Зачем ему делать это теперь? Только, если…
- Лео! – высоко от испуга воскликнул Дориан и со всей силы налетел на дверь.
Плечо прострелило болью, а вот дверь даже не скрипнула. Быстро сбегав на первый этаж за ботинком, Дориан натянул его на ногу и ударил ею по замку, после чего снова дёрнул ручку. На этот раз дверь поддалась и послушно распахнулась. Вот только Леона в ванной не было. Только не выключенная вода бурным потоком лилась из лейки душа. А замок просто заклинил, так бывало и раньше, когда Леон захлопывал дверь, а он делал так всегда, когда опаздывал.
У Дориана вытянулось лицо, а после почернело от злости. Он тут изливал душу, унижался, а Леона даже дома не было, он просто забыл перекрыть чёртову воду!
Подойдя к душевой кабине, он закрыл кран и, стискивая зубы от вновь всколыхнувшейся невысказанной обиды, поплёлся на первый этаж. Ему предстоял очередной завтрак в одиночестве. Только Лео скрасил его, запрыгнув на стул сбоку от хозяина.
- Не смотри так, - проговорил Дориан, - это кофе, ты его не будешь пить.
Но Лео продолжил смотреть на него жалобными глазками. Вздохнув, Дориан подсунул чашку ему под нос, позволяя понюхать. Пить кофе Лео действительно не стал.
- Вот видишь, - снова заговорил младший Ихтирам, подперев голову кулаком и смотря на пса, - говорил же, что не будешь ты это пить.
Лео тявкнул – согласен, и, сладко зевнув, положил мордочку на стол, продолжая смотреть на хозяина.
До прихода Аннис оставалось ещё два часа, она всегда приезжала в одиннадцать утра, потому завтрак Дориану пришлось готовить самостоятельно.
Он без особого интереса ковырял омлет и, затолкнув в себя в итоге чуть больше половины, хотел убрать остатки в холодильник, но Лео встрепенулся, и в глазах его вновь зажглась просьба: «Дай мне!». Как ему можно было отказать?
Общими усилиями завтрак доели, тарелка отправилась в посудомоечную машинку, а Дориан в душ. После этого нужно было выгулять Лео, но вызывать телохранителей и просто куда-то идти не хотелось, потому они ограничились прогулкой по заднему двору дома, чем пёс был крайне недоволен, ему хотелось полноценно порезвиться на просторе, насладиться свежим духом весны. Клятвенно пообещав ему полноценную прогулку вечером, Дориан потащил его домой.
День тянулся долго и проходил совершенно никак. Попытки написать что-то вновь не увенчались успехом, в голове сидели лишь вчерашние строки, но Дориан зарёкся давать им жизнь. Дважды он звонил Леону, хотел поговорить и всё-таки извиниться за вчерашнее, но тот не брал трубку. Ничего нового.
Только в десять часов вечера от него наконец-то пришёл хоть какой-то ответ, SMS-сообщение: «Чего ты хотел?».
«Тебя» - хотел ответить Дориан, но не стал этого делать. Это смотрелось бы слишком неправильно, а ведь он совсем не то имел в виду. Никакой пошлости, в этом был гораздо более глубокий смысл.
Потому он просто напечатал банальное: «Я спросить кое-что хотел. Уже не важно» и, отправив сообщение, заблокировал телефон и положил обратно на тумбочку. Теперь про него можно было вновь забыть, потому что Леон ничего не ответит на это. Дориан знал это наверняка. И он не ошибся.
Глава 6
Я провел много времени в погоне за призрачными тенями,
Блуждающими по этой темной комнате. Я больше не хочу никуда идти.
Мне нужно лишь мгновение, чтобы исцелиться,
Лишь мгновение, чтобы вспомнить, каково это – чувствовать.
Skillet, Everything goes black©
Сегодня был четверг, третий и последний день отсутствия Леона, но в этот день одиночество почему-то ощущалось особенно остро. Егонехватание – это почти диагноз. Но разве есть что-то зазорное в том, чтобы скучать по части себя? По своему близнецу, отражению и своей половинке, без которой не получается чувствовать себя полноценно и цело?
В последнее время Дориан всё чаще возвращался мыслями в то время, когда он тоже был без Леона, но по своей инициативе. Но сегодня этих мыслей было особенно много. Он почти два года жил без близнеца и ничего, выжил, хоть и был большую часть этого времени не в себе, а значит, было намного сложнее.
Вот только почему-то сложнее было сейчас. И объяснения этому Дориан не мог найти. Наверное, причина этого была в том, что тогда он как раз таки был не в себе, не мог всё осознавать и чувствовать в полной мере. А ещё в том, что тогда у него был стимул научиться жить без близнеца, потому что тот сам прогнал его. Такой обиды сердце простить не могло, потому и было проще уживаться с той безумной ломкой, которая всегда сопровождала их расставания.
Теперь же всё было по-другому. И боль разлуки была не столь острой, но от того, что она тупо звенела в каждой клеточке тела, было даже хуже.
В этот раз Леон не прогонял его, не отказывался от него и по-прежнему был с ним мил, за исключением тех случаев, когда Дориан сам вынуждал его вести себя иначе. Просто теперь они проводили вместе не двадцать четыре часа в сутки, а несколько часов в неделю. И завтра они снова увидятся, и всё будет хорошо.
Но как дожить до завтра? И как пережить сегодня?
Дориан согнулся пополам, утыкаясь лицом в колени. Темнота неудавшейся весны густела, клубилась за окнами и обвивала своими хладными щупальцами. Дождь вмешивался в мерное тиканье часов, разрушал их ритм, раздражал воспалившиеся нервы. Сердце мерно и глухо ухало в груди, отсчитывая секунды до… До чего?
Не важно.
Дориан сжал кулаки и стиснул зубы, изо всех сил жмуря глаза, концентрируясь на своём дыхании. Чёртова паника вновь нашла его, медленно выползала из глуби нутра, проникала в вены, разливаясь по всему телу. Главное, не позволить ей добраться до мозга.
Он глубоко вдохнул, оставаясь в той же позе.
Когда-то Дориан думал, что жуткие панические атаки останутся с ним навсегда, пройдут с ним по жизни и исковеркают её. Потом он поверил в то, что сможет их победить и почти сделал это. Теперь же они вернулись и стали проходить тяжелее: не до отключения сознания, но в том, что не дойдёт и до этого, нельзя было быть уверенным.
С завидным постоянством, наращивая свою амплитуду, панические атаки возвращались в жизнь Дориана. Сначала он не придавал этому значения. Сам виноват. Нужно было снова начать лечение и под руководством специалиста наконец-то победить этого жуткого невидимого монстра, живущего в его подсознании. Но он, как обычно, горделиво решил, что сможет справиться с этим сам.
И Дориан даже не говорил ни друзьям, не Леону об этом. Нет смысла заставлять их волноваться, если он может себя контролировать, если может справляться со своим страхом. А может ли?
Очередная ошибка. Сердце болезненно сжалось. «Монстр» почувствовал безнаказанность и власть и теперь не намерен был отступать.
Но Дориан должен был держать этот бой и выиграть его. Обязан это сделать. Ради Леона и родителей, ради друзей. Ради группы, их поклонников и всех тех, кому его жизнь не безразлична. Ради себя и своего будущего, в конце концов.
Но думать оказалось проще, чем сделать. И теперь Дориан убедился в этом, этим вечером ужас достиг своего апогея.
Нет, он справится.
Дориан поднял голову, стараясь отвлечься, думать о чём угодно, но только не о своём страхе. Но взгляд вновь предательски упал на сегодняшнюю дату. Ровно четыре года назад его едва не убили. Ровно четыре года назад он, как ошалелый, бегал по пустынным улицам, крича о помощи, но его никто не хотел слышать. И не помог ему ни громкий, поставленный голос, ни предавший его амулет. Его никто не спас.
Ровно четыре года назад он корчился от боли и страха и, наплевав на гордость, со слезами на глазах умолял своих истязателей оставить его в покое, потому что просто хотел выжить, просто хотел, чтобы этот ад закончился.
Ровно четыре года назад…
И сейчас был точно такой же вечер. На улице также шёл дождь. И Леона снова не было рядом, он снова развлекался без него. Чёртово дежа-вю.
Дориан глубоко вдохнул и выдохнул. Нужно успокоиться. И хоть он понимал, что у него не получится, он всё равно пытался это сделать.
Тревожный взгляд то и дело цеплялся за дверь, усиливая беспокойство, заставляя тело цепенеть. Слишком часто в последнее время, когда он оставался один дома, его преследовал беспричинный страх того, что случится что-то плохое. И осознание абсурдности этих опасений почему-то не спасало. И сегодня было намного хуже, чем обычно. Во всём виновато множество совпадений-параллелей с тем роковым вечером.
Совершенно один в огромной пустой квартире, это ощущение давило, гнело. Он закрыл входную дверь? Да, конечно, закрыл. На все замки. Но почему-то хотелось пойти и проверить. Вот только крепнущий с каждой минутой ужас не позволял сдвинуться с места.
Дориан вновь сжал похолодевшие ладони в кулаки, он уже почти не чувствовал их. А надо чувствовать. Надо осознавать каждую секунду реальности и себя в ней, чтобы не позволить ей ускользнуть.
«Спаси меня, Леон…»
Эти слова звучали, будто на повторе, становясь громче, отчаяннее с каждой ушедшей минутой, перетекающей в новый час одиночества.
Нестерпимо хотелось позвонить близнецу, услышать его голос, попросить вернуться. И чтобы он вернулся и был рядом, и чтобы больше не было страшно.
Дориан сам не понял, как оказался лежащим на спине с телефоном в руке. Кажется, сознание уже начало отключаться; на экране светилось самое родное и дорогое имя, осталось только нажать кнопку вызова.
Но делать этого было нельзя. После того, как вчера Дориан весьма доходчиво дал понять, что ему не нравится то, что Леон проводит время с Кайсей, а не с ним, его просьба приехать, потому что ему «внезапно» стало плохо, будет выглядеть жалким шантажом. А опускаться до такого Дориан не хотел. Меньше всего в жизни он хотел, чтобы близнец летел к нему не потому, что хочет, а потому что должен, не хотел видеть осуждение в его глазах, оно ведь всё равно не скроется от него, как бы старший не пытался его не показывать. Однажды это уже закончилось плохо. Второго раза он не допустит.
Завтра Леон всё равно вернётся. И когда Дориан проснётся, он уже наверняка будет дома. Нужно только дождаться этого момента. Дожить до него.
Дориан скривился от собственных мыслей. Что за бред лезет ему в голову? Он в собственной квартире, в полной безопасности, и никто его здесь не тронет. Здесь никого постороннего попросту нет и быть не может. Но страху по-прежнему было абсолютно наплевать на доводы слабеющего разума.
- Мне не нравится, когда меня трогают.
- Тогда сядь сам.
- Я тороплюсь.
- Да сядь ты уже!
Дориан зажмурился и мотнул головой, отгоняя наваждение, но вслед за первой волной пришла вторая.
- И что мы с ним делать будем?
- Что-что, избавляться…
- По шее бей!
- Нет!
«Да что же это такое?», - жалобно подумал Дориан, вновь жмурясь и мотая головой. Пока что это были всего лишь навязчивые воспоминания, но он не был уверен в том, что дальше не станет хуже.
Перевернувшись на бок, он пролистал записную книжку и, найдя номер Юлия, вызвал его.
- Привет, ты не спишь ещё? – спросил Дориан, когда Юлий ответил на вызов; он нередко ложился спать рано.
- Нет ещё, только собираюсь. А что такое?
- Ничего, - не слишком убедительно ответил младший Ихтирам. – Я просто поболтать хотел.
- Я всегда рад тебя слышать, ты же знаешь. Как у тебя дела?
Дориан потупил взгляд. Он совершенно не знал, о чём говорить. Ему просто нужно было слышать чей-то голос, чтобы он был якорем в этой реальности.
- Дориан, ты ещё здесь? – растеряно спросил Юлий, когда пауза затянулась.
Неожиданно для себя Дориан шмыгнул носом, едва не всхлипнул. В такие моменты - когда разум охватывала паника, замыкая в нём контакты, эмоции выходили из-под контроля.
- Да, я здесь, - всё-таки ответил он, выдавив из себя улыбку, хоть друг и не мог этого видеть. – Я просто задумался, извини. И у меня всё отлично. А ты как?
Взгляд вновь помимо его воли скользнул к двери. Что-то плохое точно случится, он это чувствует, и это ощущение заставляло каждую мышцу в теле напрягаться до боли, готовясь к схватке за жизнь.
Вновь глубоко вдохнув и выдохнув, Дориан постарался сосредоточиться на разговоре и больше не выпадать из него, даже нормально отвечал и сам задавал вопросы. Но это уже не имело никакого значения, тихая паника слишком глубоко пустила корни в сознании. Главное, не допустить взрыва.
«Я справлюсь», - твёрдо подумал Дориан, стискивая зубы, и ответил:
- Да, давай встретимся. Только не завтра. Завтра у нас…
Он не договорил, потому что в тишине раздался звонок в дверь, приковывая напряжённый, испуганный взгляд к двери в его спальне.
- Дориан, эй, что такое? – тревожно взывал к нему Юлий, но Дориан уже не слышал его.
Это пришли они. Пришли, чтобы закончить начатое и отомстить. Сейчас они войдут и всё, он не убежит, ему некуда бежать. Они сбежали из тюрьмы или вышли по амнистии, так ведь бывает. И на этот раз он не выживет.
Рука с телефоном медленно опустилась, а после разжалась, роняя на пол аппарат, из которого продолжал звучать взволновано-испуганный голос Юлия:
- Дориан? Что случилось? Что с тобой? Ты слышишь меня? Дориан?
Новый звонок в дверь заставил подскочить над кроватью и до боли вжаться в её спинку, судорожно вцепляясь пальцами в покрывало, как в спасательный канат.
Когда сознание уже готово было угаснуть, в нём родилась рациональная и потому спасительная мысль:
«Это не могут быть они. Я сам придумал это. Фишер бы никогда не допустил того, чтобы они вышли так быстро. И будь это они, они бы точно не стали звонить в дверь, извещая о своём приходе».
Это немного отрезвило и вернуло контроль над ситуацией и собой в ней.
Борясь с собой, Дориан встал и на негнущихся ногах покинул комнату. Нужно было победить свой страх и убедиться в том, что никакие враги не пришли за ним, а заодно узнать, кто же пожаловал к нему в поздний час.
Подойдя к двери, Дориан глубоко вдохнул и открыл её. Брови его тут же взметнулись вверх, потому что около их порога стоял Геральд, тот самый сосед снизу, которого они затопили четыре года назад, и с которого началась трагедия.
Это уже было перебором. Слишком мощная пародия на тот роковой вечер.
- Мы снова тебя затопили? – эти слова вырвались против воли Дориана и заставили соседа улыбнуться.
- Нет, - ответил Геральд. – Извини за то, что потревожил. И мне очень неудобно обращаться с такой просьбой, но ко мне приехала племянница, она большая поклонница вашей группы, а я имел глупость сказать о том, что вы мои соседи. Не могли бы вы с братом просто поздороваться с ней?
Дориан словил себя на том, что смотрел соседу за спину, выглядывая в коридоре посторонних. Переведя взгляд к его лицу, Дориан ответил:
- Леона сейчас нет дома. Но я могу поговорить с твоей племянницей.
- Буду очень признателен, - искренне проговорил сосед.
- Не за что. Меня это совсем не утрудит. Я всё равно сейчас абсолютно свободен. Зови племянницу.
Через пару минут Геральд вернулся с девочкой лет тринадцати с брекетами и длинными русыми волосами. Увидев Дориана, она расплылась в широкой улыбке, а затем робко представилась:
- Меня зовут Илма.
- Дориан, - улыбнулся ей в ответ младший Ихтирам и пожал руку. – Ну, ты и сама знаешь.
Глаза у Илмы ещё больше засияли, казалось, вот-вот она рухнет в обморок от счастья.
Дориан не стал ограничиваться парой фраз, а полноценно поговорил с поклонницей, даже пригласил зайти в квартиру. Пусть будет подарок девочке, ему-то он ничего не стоит.
Через полчаса их общения за племянницей зашёл Геральд и увёл домой, потому что надо знать меру и не надоедать. Дориан вновь остался один, но на этот раз ненадолго, потому что вскоре после их ухода в дверь вновь позвонили.
Открыв её, Дориан увидел Юлия, тот выглядел крайне взволновано.
- Дориан, у тебя всё в порядке? – спросил он, тревожно смотря на друга, а затем заглядывая ему за спину.
Дориан пожал плечами. Врать и убеждать друга в том, что он в норме, уже не хотелось.
- Относительно всё хорошо. Проходи, - ответил он и отошёл в сторону, пропуская Юлия в квартиру.
Когда они прошли в гостиную, Дориан сказал:
- Я выпью, ты не против? – Юлий отрицательно покачал головой.
Взяв себе бутылку пива, Дориан вернулся в гостиную и, сев на диван рядом с Юлием, сделал глоток.
- Дориан, что у тебя случилось? – спросил Юлий. – Ты странно разговаривал и резко перестал отвечать. И ты был один дома…
Дориан не сдержал улыбки. Юлий так переживает за него, это так мило. Если выпить побольше, то будет шанс поверить в то, что он – Леон, ведь именно он всегда так делал. Но Дориан сразу же отогнал прочь эти мысли. Юлий определённо не заслуживал того, чтобы быть леонозаменителем, хватит с него того, что некогда ему пришлось играть его, Дориана, роль.
- На самом деле, я действительно чувствовал себя не очень хорошо, - признался Дориан. – Ты же знаешь, что у меня бывают приступы страха, вот и тогда он был. Но теперь уже всё хорошо.
- А почему ты перестал отвечать?
Дориан усмехнулся и опустил взгляд, поглаживая горлышко бутылки.
- Потому что в дверь позвонили, и мне стыдно признаться, но меня это жутко напугало, вот я и отвлёкся. А потом пошёл открывать и просто забыл про телефон и про то, что разговаривал с тобой, извини.
Он говорил с улыбкой, так, будто всё это было совсем несерьёзно. И так ведь оно и было на самом деле, но только не в те моменты, когда леденящий кровь ужас становился почти материальным и клыками вгрызался в ткань сознания, грозясь заново научиться разрывать её в клочья.
- Ничего страшного, - заверил его Юлий. – Главное, что всё хорошо. Я действительно испугался за тебя.
- Я вижу, - вновь улыбнулся Дориан. – Примчался, чтобы меня тут не убили. Чего же скороду не взял, чтобы отбивать меня у обидчиков? – он склонил голову набок и подпёр её кулаком, смотря на друга.
- Хорошо, что ты смеёшься над этим. Значит, всё действительно в порядке.
- Да, я уже привык к этому, и ничего на самом деле страшного не происходит, - правда стремительно смешивалась с ложью. – И было бы странно, если бы я сейчас плакался тебе о том, что чего-то там пугаюсь, учитывая твой жизненный опыт, - Дориан рассмеялся. – Ты бы имел полное право сказать: «Фу, слабак!».
- Я бы никогда в жизни так не сказал.
- Иногда я не могу понять: ты такой хороший человек или ты просто боишься обидеть собеседника? – вздохнул Дориан.
- Я действительно не хочу тебя обидеть, но я не кривлю душой, я на самом деле так думаю.
Дориан вновь вздохнул и склонил голову на спинку дивана.
- Порой я начинаю забывать, что есть и такое общение, без стёба.
- Если бы я столько лет провёл в тесном кругу с Леоном и Эваном, я бы тоже забыл, - улыбнувшись, ответил Юлий.
- У тебя всё ещё впереди, - усмехнулся Дориан, затем добавил: - Хотя, нет, у тебя другой характер, стёб и колкие шуточки – это не твоё.
Они проболтали долго, до двух часов ночи, и Юлий остался ночевать дома у близнецов, потому что Дориан настоял на том, что так будет лучше и не надо ехать куда-то посреди ночи.
Глава 7
Ничего, не надо, нет, не трогай.
А потом, пожалуйста, вернись,
Собери и забери своим тревогам.
А потом забудь, в кого-нибудь влюбись...
Белинда Наизусть, Тебянехватание©
Пятничное интервью прошло благополучно. Отработав, братья поехали домой. Наконец-то вдвоём.
Приготовив обед, Дориан и Леон сели за стол. Младший ковырялся в тарелке, рвано стуча по ней вилкой. Аппетита толком не было, так часто бывало в последнее время. Периодически он украдкой поднимал взгляд на близнеца, который был увлечён трапезой. Душу вновь грызи сотни несказанных слов. Хотелось поговорить о вчерашнем, сказать, что ему по-прежнему бывает очень плохо и наконец-то признаться, что он всё-таки не справляется в одиночку. Но делать этого не стоило.
Если он скажет о том, что состояние его ухудшилось, и что ему сложно оставаться одному, Леон, конечно же, бросит всё и будет сидеть с ним. Но поступить с ним так Дориан не мог. Леон и так нянчился с ним целых семь месяцев, сузив до него весь мир, после того, что с младшим случилось, отдавал ему каждую секунду своего времени, все силы и всю любовь и ничего не просил взамен. И потом Дориан украл у него ещё почти два года жизни, сбежав и заставив страдать.
Дориан вновь опустил взгляд в тарелку. Как, оказывается, сложно начать разговор, если о чём-то упорно молчишь. Несказанные слова обратились кляпом.
Отправив в рот очередной кусочек завтрака, Леон поднял взгляд к близнецу и серьёзно спросил:
- Ди, что случилось?
Этот такой простой вопрос застал врасплох и заставил Дориана удивлённо поднять взгляд на брата, тот добавил:
- И не делай вид, что не понимаешь, о чём я. Я же вижу, что с тобой что-то не так.
«Кажется, даже хорошо, что у меня проблемы, это хоть заставило тебя обратить на меня внимание», - невольно подумал младший и захотел побольнее ударить себя за это.
Какой же он конченый эгоист. И хренов шантажист. Готов страдать только потому, что это вновь привяжет к нему близнеца. От осознания этого захотелось блевать. От себя.
Скривившись от этих мыслей и чувств, Дориан опустил взгляд.
- Ты долго молчать собираешься? – напомнил о себе Леон, по твёрдому тону голоса становилось понятно, что он не отступит. – Это заставляет волноваться за тебя ещё больше. В чём дело?
Дориан вздохнул и всё-таки поднял взгляд, наконец-то смотря старшему в глаза.
- Мне не очень хочется об этом говорить, - ответил он.
- Докатились! – Леон развёл руками. – Что у тебя могло такого случиться, чтобы ты не хотел рассказывать этого мне? И ты должен понимать, что тебе всё равно придётся это сделать, потому что я не оставлю тебя в покое.
- Оставишь. Встретишься вечером с Кайсей и забудешь об этом.
Дориану захотелось откусить себе язык. Какого чёрта он это сказал? Леон нормально интересуется, что с ним, волнуется, а он…
- Забудь, что я только что сказал, - добавил младший, подняв руки. – Я не это имел в виду. Я хотел сказать, что…
- Ты меня за идиота держишь? – спросил Леон, не дав ему договорить. – Именно это ты и имел в виду, меня ты не проведёшь.
И снова гребанное чувство вины ударило пяткой под дых, гаденько хихикая и заставляя потупить взгляд.
- И в этом ключе у меня будет только один вопрос, ответь на него честно. Тебе настолько плохо от того, что я всё время провожу с Кайсей?
- Пожалуйста, не говори так… - Дориан поднял на брата умоляющий взгляд, но тот был твёрд в своём намерении добиться правды.
- Ответь.
- Леон… - попытался сказать младший, но Леон снова перебил его.
- В первый раз в жизни я абсолютно тебя не понимаю. То ты отчаянно требуешь моего внимания, то мнёшься и мямлишь что-то, когда я сам пытаюсь поговорить с тобой.
Дориан открыл рот, но старший опять не дал ему сказать, добавляя и загоняя в тупик своими словами:
- И либо ты сейчас нормально отвечаешь на мои вопросы, либо я оставляю тебя в покое, но в таком случае потом не говори, что мне на тебя наплевать, и не бегай за мной. Мне эти игры не нравятся.
- Мне не нравится, что ты ставишь мне ультиматум.
- Ты сам меня вынуждаешь это делать. Выбирай.
Дориан скривил губы. Ему не нравился этот выбор и то, как Леон представлял его. И он, в принципе, ненавидел, когда его загоняли в рамки и заставляли что-либо делать. Это разбудило дух протеста и сыграло решающую роль.
- Не буду я ничего выбирать, - твёрдо ответил он, смотря близнецу в глаза, и встал из-за стола.
«Не надо делать мне одолжение, обойдусь», - уязвлёно подумал он, но уйти не успел.
Тоже выйдя из-за стола, Леон подошёл к нему, взял одну руку, затем вторую, удерживая оба запястья одной рукой. Дориан хмуро наблюдал за его действиями, но сопротивляться не пытался, по лицу старшего было совершенно непонятно, что он затеял. Сохраняя совершенно невозмутимый вид, Леон крепче сжал запястья близнеца и неожиданно ударил ему пощёчину.
Дориан распахнул глаза, со злостью и непониманием смотря на брата, и дёрнул руками, но Леон только крепче сжал его запястья, теперь уже двумя ладонями, предупреждая ответный удар и возможную драку.
- Ты что делаешь?! – прошипел младший. – Совсем охренел?!
- Мозг тебе на место поставить пытаюсь, он у тебя куда-то не туда повернулся. И это пугает, - в противовес ему, спокойно ответил Леон.
- Хорошенькая у тебя помощь, - фыркнул Дориан. – А почему сразу башкой об стол не приложил? Что? Удобно же было, когда я не в себе был: слова наперекор не говорил, не доставал тебя…
Стиснув зубы от нарастающего раздражения, вызванного поведением близнеца, и стараясь держать себя в руках, Леон ударил ему вторую пощёчину, по другой щеке.
Злость резко уступила место скулящей обиде, даже плакать захотелось, и Дориан шумно вдохнул, всеми силами сдерживая эмоции.
- Такое чувство, что ты сейчас не в себе. Ди, что с тобой происходит? Я же волнуюсь…
Приглушённый и такой ласковый тон, от которого ещё сильнее захотелось расплакаться, нежное прикосновение к щеке.
«Да что со мной не так?!», - мысленно воскликнул Дориан, послушно поддаваясь объятиям брата, уткнулся носом ему в плечо.
- Зачем же ты так ведёшь себя со мной? – тихо, почти шепча, говорил Леон, гладя младшего по голове и спине, несильно щекоча кожу на загривке. – Вижу же, что что-то не так, что ты обижаешься на меня. А ты только молчишь и дуешься или скандалить начинаешь.
- Да, - измучено вздохнул Дориан. – Я ужасен, я знаю. И я достал тебя уже. Но не делать так почему-то не получается.
Леон усмехнулся и провёл против роста волос по затылку младшего, отчего по телу побежали мурашки.
- И что мы будем с этим делать? – поинтересовался Леон, продолжая задумчиво перебирать короткие пряди близнеца.
- Кроме кляпа на ум ничего не приходит, - вновь вздохнул Дориан.
Леон коротко рассмеялся и ответил:
- Бесполезно это, если, конечно, ещё и руки за спиной не связать, чтобы не освободил рот. Но что-то мне подсказывает, что и это не сработает.
- Ну да, моё словесное недержание просто так не остановишь, - согласился младший и поднял голову, смотря брату в глаза.
- А не надо останавливать, надо в нужное русло его направлять.
- Всё ещё хочешь поговорить?
Леон шлёпнул Дориана по пояснице, «наказывая» за глупый вопрос.
- Значит, хочешь, - обречённо заключил младший.
- И имей в виду, попытаешься снова соскочить, я тебе порку устрою, потому что это подтвердит то, что у тебя мозги в задницу переместились, и их нужно будет вернуть на место.
Теперь уже Дориан ударил Леона, но по боку, и улыбнулся. Такие моменты, когда подтверждалось, что они не могут долго друг на друга злиться и не разговаривать, были безумно дороги сердцу.
- Ладно, спрашивай, - ответил младший.
Леон указал в сторону стола и, когда они разместились на соседних стульях, спросил:
- Что с тобой происходит в последнее время? Это всё из-за того, что я большую часть времени провожу с Кайсей?
Дориан наморщил нос и, облокотившись одной рукой на стол, подпёр ею голову. Ему не нравилась эта формулировка. Но она была правдивой. Потому и ответить он решил честно.
- Отчасти да. Мне на самом деле очень непривычно то, что мы почти не видимся, и я чувствую себя из-за этого… Неуютно, что ли? – Дориан растерянно посмотрел на близнеца, будто ища в его глазах ответа.
Помолчав немного, он вздохнул и продолжил:
- Я всё время один дома и оказалось, что я просто не знаю, что с этим делать, - как же это жалко звучит.
- А почему ты не встречаешься с Эваном и Леонардом? С Юлием?
Дориан пожал плечами и снова отвернулся.
- Не хочу.
- Что-то ничего тебе не хочется в последнее время, аппетита нет… - без тени иронии произнёс Леон. – Попахивает депрессией.
Дориан заливисто рассмеялся и посмотрел на старшего.
- Я и депрессия – несовместимые понятия, - ответил он, продолжая улыбаться. – Ты же меня знаешь.
«Моё это – амнезия, ПТСР, панические атаки и скачки настроения», - мысленно добавил он.
- Знаю. Но похоже ведь? И всегда всё бывает в первый раз.
- Конечно, я не знаток, но, по-моему, депрессия предполагает полное отсутствие сил. А я, как видишь, на апатию не жалуюсь, просто энергию по большей части куда-то не туда направляю.
- А у тебя особенная депрессия. Тебе же во всём надо выделиться и показать своё «Я».
Дориан снова посмеялся над словами близнеца, тот добавил:
- А вообще, меня действительно заботит твоё состояние. Я же понимаю, что что-то не так. Не забывай, что мы чувствуем друг друга.
Младший мгновенно сделался серьёзным и даже помрачнел, отвёл взгляд. Говорить или нет? Подождав немного, Леон обнял его за плечи и, притянув к себе, прошептал в самое ухо:
- Говори.
- Щекотно! – хихикнул Дориан, рефлекторно передёргивая плечами.
Заговорщически улыбнувшись, старший вновь приблизился к нему и подул в ухо и на чувствительную зону под ним, заставляя близнеца вздрогнуть и отстраниться в попытки уйти от раздражителя.
- Хватит уже, - недовольно пискнул он.
- Как хорошо, что у тебя есть это слабое место, - отозвался Леон и откинулся на спинку стула. – В любой сложной ситуации можно пощекотать тебя и ты точно не сможешь остаться равнодушным.
- Ты, вообще-то, тоже боишься щекотки.
- Боюсь. Но не так сильно.
Вскинув бровь и приняв этот вызов, Дориан пробежался пальцами по рёбрам брата, а после запустил руки под футболку, щекоча уже голую кожу. Но пытать его долго он не стал и снова сел прямо.
- Хороший ход, но от темы ты меня всё равно не отвлёк, - проговорил Леон.
Дориан тяжело вздохнул. Вот и закончилось веселье. Нехотя он всё-таки ответил:
- Ладно… Честно признаться, есть кое-что, что тревожит меня и из-за чего мне ещё сложнее оставаться в одиночестве.
Старший кивнул, показывая, чтобы он продолжал, и внимательно смотря на него.
Подумав пару секунд и собравшись с силами и с мыслями, Дориан продолжил:
- У меня продолжаются панические атаки и… кажется, они стали сильнее.
- Насколько сильнее? – напряжённо уточнил Леон.
- Не волнуйся, не настолько, как раньше. Но… сильнее, чем было.
- И давно у тебя это?
- Точно не знаю… Кажется, в последний месяц всё усугубилось, теперь это случается раз в несколько дней…
- Почему ты молчал?
- Я не придавал этому значения. Просто вчера меня особенно накрыло… Ведь вчера была та самая дата, я снова сидел один дома, шёл дождь… А потом ещё и Геральд пришёл, ну, тот самый сосед… У меня едва сердце не остановилось, когда он позвонил в дверь, - Дориан улыбнулся, сейчас этот страх казался таким смешным и нелепым.
- А чего он приходил? – подозрительно сощурился Леон.
- Хотел попросить, чтобы мы поздоровались с его племянницей, она наша большая поклонница. Я поболтал с ней, милая девочка.
Несколько секунд Леон молчал, затем произнёс:
- Я ничего такого не замечал… Почему ты не рассказывал мне об этом?
- Я же уже сказал, что сам не обращал на это внимания, а потом… не хотел заставлять тебя волноваться.
- Поздравляю, у тебя не получилось. А я сижу, голову ломаю, что на тебя нашло, а оказывается, у тебя просто рецидив начался.
Дориан скривил губы.
- Я не психически больной, чтобы у меня рецидивы случались. И это происходит только тогда, когда тебя нет.
Он прикусил язык, запоздало поняв, как звучат его слова. Похоже на шантаж: «Мне так плохо без тебя, снова в безумие скатываюсь. Будь со мной, ты же знаешь, что это правильно»? Бесспорно.
Дориан потупил взгляд, подбирая слова для очередного оправдания. Но Леон не стал его упрекать, а сказал:
- Сейчас позвоню Кайсе и отменю встречу.
- Нет-нет! – замахал руками младший. – Не надо ничего отменять! Иди и…
Леон приложил палец к его губам, останавливая эмоциональную тираду.
- Актёр у нас Юлий, а ты меня не проведёшь. Знаю же, что ты хочешь этого.
Убрав его руку от своего лица, Дориан ответил:
- Да, хочу. Но я не хочу, чтобы ты отказывал себе в чём-то. Мне будет достаточно того, что мы проведём вместе время до вашей встречи.
- Ди, я всё решил. От того, что мы не встретимся один раз, ничего не будет. К тому же Кайся всё равно прилетает поздно, думаю, переночевать она сможет и без меня. А я проведу время с тобой.
- Если это одолжение с твоей стороны, то не стоит. Не нужно жертв…
- Просто закрой рот, скажи «спасибо» и иди сюда, - отрезал Леон, не дав близнецу договорить, и перетянул его к себе на колени.
Дориан и не думал сопротивляться и обнял старшего руками за шею, смотря в глаза. Но от того, чтобы ответить, удержаться не смог.
- Как же я скажу «спасибо», если у меня будет закрыт рот? – с лёгкой ухмылкой поинтересовался он.
- Будем считать, что ты это уже сделал.
Улыбнувшись, Дориан склонился к близнецу и чмокнул в губы. На мгновение в голову пришла шальная мысль: продолжить это невинное прикосновение, углубить, сделать настоящим поцелуем. Но мозг пока что у него не отказал, и он отстранился, немного испуганно смотря на Леона, хоть пугал его только он сам.
С каких пор его посещают подобные желания? С каких это пор прикосновения рождают недвусмысленную дрожь?
«Кажется, все действительно правы, - подумал Дориан, - и мне пора если не завести девушку, то хотя бы воспользоваться услугами специалиста данного профиля. А то если и дальше так пойдёт, то рано или поздно у меня сорвёт крышу, и я наделаю бед».
На всякий случай он пересел обратно на стул, продолжая мысль:
«Может быть, меня и панические атаки отпустят, если нервы успокоятся».
Глава 8
Всю субботу Леон провёл с Кайсей, но в воскресенье вернулся домой не поздно, даже рано, в половине восьмого. Влетев на кухню, где Дориан пил чай, он выхватил кружку из его рук и залпом осушил. Младший на это вопросительно вскинул бровь и, когда Леон допил, спросил:
- Это же как весело вы погуляли, что тебя так сушит?
- Ты же не будешь на меня обижаться за то, что я выпил твой чай? Я новый тебе сделаю.
- Я сам сделаю, - примирительно ответил Дориан. – А ты не ответил на мой вопрос.
Поставив кружку на стол, Леон плюхнулся на стул напротив него.
- Ты удивишься, но сегодня мы почти не пили, нам и так было хорошо и весело, - ответил он.
- Рад за вас. А вчера?
- А вчера я не помню, - рассмеялся старший. – Ладно, шучу. Да, вчера мы погуляли просто шикарно. Меня даже тошнило! А сам знаешь, что со мной такого не бывает.
- Представляю тогда, в каком состоянии была Кайся…
- Примерно в таком же. Она рядом со мной сидела.
- Как мило и романтично – окончить свидание, вдвоём обнимая унитаз… - ехидно подметил младший.
- Ну да, раньше только с тобой я мог его делить, - ухмыльнулся в ответ Леон.
Дориан закатил глаза.
- А на самом деле это отвратительно. Ты в курсе?
- Нет, это по-настоящему. Немного неприятно было только то, что у Кайси рвота на волосы попала. Но вчера мне на это было глубоко похуй.
- Ещё парочка подробностей, и вырвет уже меня, - скривился Дориан.
- Да, в твоём вкусе возвышенные и высокодуховные девушки, а мне может понравиться и та, что будет блевать вместе со мной.
- Ты слишком возвышаешь мой вкус, - ухмыльнулся Дориан и подпёр голову рукой, смотря на близнеца.
- А, так ты уже и на шлюху согласен? – вновь рассмеялся старший.
- Что-то понесло тебя… Вроде бы, должен от Кайси без сил возвращаться, если судить по твоим рассказам, а энергия из тебя так и прёт.
- Даже не знаю, что сказать… - наигранно задумался Леон, поднимая глаза к потолку, затем вернул взгляд к лицу брата. – Мне нравится думать, что она – моя батарейка. Кстати, - он хлопнул в ладоши, - отличная строчка для песни! Дарю!
- А я чужие тексты не пою.
- Ой, с каких это пор я тебе чужой?
- С тех, как предпочёл обнимать унитаз с ней, а не со мной, - деланно обиженно ответил младший и, гордо вздёрнув подбородок, встал из-за стола.
- И мне чай сделай, - попросил Леон, угадав намерения близнеца.
- Я подумаю об этом.
Дотянувшись до кухонного полотенца, Леон хлестанул им младшего по заднице.
- Эй?! – возмущённо воскликнул Дориан, развернувшись к нему. – Вот теперь точно не буду ничего делать!
- Не злись, Ди… - протянул Леон и, подойдя к близнецу, погладил по ушибленному месту.
- Придурок, - буркнул Дориан и толкнул его в грудь, но всё-таки наполнил кипятком две чашки.
Поставив одну кружку со стороны Леона, он вернулся за стол, старший тоже сел.
- Насколько я помню, с завтрашнего дня у Кайси начинаются съёмки? – спросил Дориан, Леон согласно угукнул. – И как вы теперь будете встречаться?
- В ближайшее время не будем, мы так договорились, чтобы Кайся нормально вошла в рабочий процесс, не отвлекаясь ни на что.
- Ну, конечно, - хмыкнул младший. – Это же у неё первая заглавная роль…
Леон подпёр голову рукой, вопросительно смотря на него.
- Что? – спросил Дориан.
- Почему ты всё время пытаешься принизить её? Или мне кажется?
- Ничего я не пытаюсь. Но это ведь правда? Раньше она играла только эпизодические роли или второстепенные, а тут такая удача – главная роль, причём у именитого режиссера.
- Да, она долго к этому шла. Здорово, что у неё это наконец-то получилось.
Дориан вздохнул и тоже подпёр голову рукой, отзеркаливая позу близнеца.
- И вот уже второй актёр вышел на большой экран благодаря нам, - проговорил он. – Я помог Юлию, ты поспособствовал тому, чтобы карьера пошла вверх у Кайси. Какие-то ангелы-хранители для актёров мы получаемся.
- Ди… - протянул Леон, морща нос, - ты же не хочешь сказать, что тоже веришь в то, что она со мной просто пиарится?
- Не знаю, входило ли это в её планы, но отношения с тобой обратили на неё внимание общественности и подогрели интерес к ней. Ты не можешь отрицать этого.
- Да, это так, - Леон откинулся на спинку стула, мешая чай, который никак не желал остывать. – Но возьми я или ты любую девушку, менее знаменитую, чем мы, всё было бы точно так же. Дело не в Кайсе. Да хоть выйди сейчас на улицу, познакомься с первой попавшейся самой обычной девушкой и, когда о ваших отношениях узнают, она автоматически станет знаменитой.
- Как же ты её защищаешь… - проговорил Дориан, качая головой, но без упрёка. – Даже стало интересно проверить твою теорию. Может быть, в самом деле, пойти и взять первую попавшуюся?
- Иди-иди. И не забудь во всех смыслах ВЗЯТЬ.
Дориан наморщил нос. Больная тема.
- Я понять не могу, почему все вокруг беспокоятся о моей личной жизни больше, чем я сам?
- А потому, что именно нам приходится иметь дело с твоим скверным характером на фоне её отсутствия.
- Вот вы капаете мне на мозг этой темой, но забываете одну важную вещь – я всегда всё делаю наперекор.
- О! - воскликнул Леон. - Сам признался в том, что тебе важнее сделать назло другим, чем на пользу себе!
- Не надо делать из меня идиота принципиального.
- Ты не идиот, ты баран! – громко рассмеялся старший. – Упёртый до невозможности и в той же степени принципиальный!
Немного съехав на стуле вниз, Дориан пнул его под столом ногой. Леон хотел ответить ему тем же, но промахнулся, потому что младший предусмотрительно убрал ноги, а после второй попытки отмщения, вообще закинул на стол, победно смотря на близнеца. Но праздновать победу он начал рано, потому что Леон, хитро сверкнув глазами, начал щекотать ему ступни.
- Так нельзя! – высоко взвизгнул Дориан, пытаясь увернуться и крутясь на стуле, как уж на сковородке. – Это запрещенный приём!
- Это мой любимый приём, - с видом садиста отозвался Леон и, придержав щиколотку брата, чтобы не пнул, начал щекотать с утроенной силой.
Дориан смеялся до слёз и даже не мог нормально вдохнуть, извиваясь, пытаясь увернуться. Рефлекторно дёрнув свободной ногой, он случайно столкнул со стола чашку Леона, выворачивая её содержимое на него. Старший тут же подскочил со стула.
- Извини! – пискнул Дориан, кидаясь к нему. Чай-то только что заварен.
Убедившись в том, что тревога ложная и Леон не обварился, он вздохнул и сел на стул рядом со старшим.
- Здорово придумал, - проговорил Леон, отряхивая руки от капель и заварки, - вылить мне на штаны кипятка, чтобы я о свиданиях даже думать не хотел, вот только промахнулся чуток.
- Не болтай, а раздевайся, он всё равно был горячим.
Повесив на спинку стула чёрную джинсовую куртку, Леон снял с себя и майку – на джинсы почти ничего не попало, и снова сел, скрещивая руки на груди.
Взяв кухонное полотенце, Дориан протянул его близнецу.
- Вытрись.
Старший только развёл руками, многозначительно смотря на него, мол, кто виноват, тот пусть и исправляет. Закатив глаза, Дориан стал аккуратно промакивать чайные капли; кожа на животе Леона была чуть покрасневшей.
- Не больно? – спросил Дориан.
- Нет, к моей радости чай успел немного остыть.
- Именно поэтому я всегда говорю, что не нужно меня щекотать. Я не контролирую себя, когда ты так делаешь.
- Хоть с ноги в челюсть не дал, и на том спасибо, - фыркнул старший.
Дориан взглянул на него исподлобья и вернулся к своему занятию.
- В следующий раз дам, чтобы навсегда урок запомнил.
Покончив с вытиранием, он повесил неприятно влажное полотенце близнецу на плечо и, развернув к нему стул, откинулся на его спинку, скрещивая руки на груди.
- Нет уж, это твоё, - покачал головой Леон и перекинул полотенце младшему на плечо.
Подумав пару секунд, он склонился к Дориану и, переместив полотенце ему на шею, потянул за концы, а после перекрестил их.
- Вот и допрыгался ты, братик, - проговорил Леон, ещё сильнее подтягивая близнеца к себе. – Сейчас найдёт тебя возмездие за все твои косяки…
- Нет, всё-таки, есть в тебе что-то от садиста: то наручники, то связывание, то придушить меня собрался, - покачал головой Дориан. – Чем ещё удивишь? Я просто хочу сразу знать, пора ли мне начинать бояться.
- Пора, - ухмыльнулся Леон и, вновь потянув за концы полотенца, сдавил им горло брата, но всего на пару мгновений, после чего отпустил и откинулся на спинку стула.
В отместку Дориан хлестанул его неудавшейся удавкой по груди. И наконец-то бросил полотенце на тумбочку, чтобы оно перестало быть их оружием, оно соскользнуло на пол.
Какое-то время они сидели молча, затем Дориан нахмурился, смотря на губы близнеца.
- Не смотри на меня так, - усмехнулся Леон, - а то складывается такое ощущение, что ты меня поцеловать хочешь. Причём, жёстко, судя по выражению лица.
Младший сперва скривился, а затем решил поддержать тему и поиздеваться, раз выдалась такая возможность.
- Это было предложение? – поинтересовался он, смотря брату в глаза.
- Это было – отъебись от меня и не смотри так, - хохотнул Леон.
- А ты в таком случае лицо вытри, а то перемазался, как свинья.
- Что, помада? – Леон коснулся губ.
Младший отрицательно покачал головой и ответил:
- Если только у Кайси белая помада. И выше три, под носом. Кстати, что это?
Утёршись, Леон взглянул на свои пальцы.
- А, это сахарная пудра от кексов. Мы в кафе заходили.
- Ну, ты и свинья… - вновь протянул Дориан, облокотившись на стол и подперев кулаком голову. – А потом про нас всех будут говорить, что мы не знаем, что такое душ. Или припишут тебе, что ты коксом балуешься.
Он фыркнул и скрестил руки на груди, а Леон только посмеялся над этим.
- Ты в курсе, что в последнее время становишься похож на Фишера? Всё время нудишь и чего-то боишься, – продолжая чуть улыбаться, произнёс он.
Дориан снова пнул его за это и потянулся к своей чашке, но Леон перехватил её и самым наглым образом вновь опустошил почти до дна.
Глава 9
Дориан проснулся от пронзительного и назойливого звонка в дверь. Морщась от того, что громкий звук раздражал только-только пробудившийся мозг, он откинул одеяло и, сунув ноги в тапочки, вышел из комнаты, сталкиваясь в коридоре с точно таким же сонным Леоном.
- Сейчас без пятнадцати десять, - проговорил старший, - я убью ту сволочь, которую принесло в такую рань.
- Вариантов того, кто это может быть, у нас немного, - ответил Дориан и, зевнув, потянулся.
Тоже зевнув, Леон подпёр плечом стену и скрестил руки на груди, говоря:
- Предлагаю забить на это и вернуться в кровати.
- Что-то мне подсказывает, что нас так просто не оставят в покое.
Подтверждая слова Дориана, в дверь вновь позвонили. Нехотя отлипнув от стены, Леон поплёлся в сторону лестницы, младший пошёл следом.
Открыв дверь, они увидели Эвана и Леонарда. Кто бы сомневался.
Эван хотел поздороваться, но, посмотрев на близнецов, зашёлся приступом смеха. Оба были в одних трусах, заспанные, крайне недовольные и напоминали маленьких детей, которых мама растолкала с утра пораньше, потому что пора собираться в школу.
- Ещё и ржёт, сука, - буркнул Леон и прислонился к двери.
Дориан точно так же подпёр плечом дверной косяк, прислонившись к нему виском и сонно смотря на товарищей.
- Судя по всему, доброго утра вам желать неуместно, - произнёс Леонард.
- А вы свалите, вернитесь через три часа и тогда оно будет добрым, - отозвался старший Ихтирам.
- А вы, как обычно, милы и приветливы, - покивал Эван, затем хлопнул в ладоши и намерено громко добавил: - Всё, подъём! Просыпайтесь!
Близнецы синхронно поморщились, и Леон хотел захлопнуть дверь перед носом товарищей, но Эван придержал её и зашёл в квартиру.
- Ну ладно, проходите, раз вы всё равно не спрашиваете разрешения, - развёл руками старший Ихтирам и, когда зашёл и Леонард, закрыл дверь.
Он снова подпёр плечом стену, слишком велика была сонливость, чтобы удерживать тело в вертикальном положении исключительно своими силами. А Дориан присел на тумбочку, протяжно зевая.
- Тебя сейчас надо на камеру снять и в сеть выложить, - сказал ему Эван, - зуб даю, что ты побьёшь все рекорды популярности умильных котят.
Дориан скривился и показал ему средний палец, после чего откинулся назад, упираясь лопатками в стену и скрещивая руки на груди, и спросил:
- И чего вы хотите?
- Хотим напомнить про наш отдых. И только попробуйте сказать, что вы отказываетесь от него, потому что, когда соглашались, были пьяны, не в себе, Луна была не в той фазе или ещё что угодно, - ответил Эван, грозя братьям пальцем.
- А просто позвонить нельзя было?
- Знаем мы вас, - махнул рукой Прежан, - вы бы не ответили.
- Так и знал, что надо было не открывать дверь, - пробормотал себе под нос Леон, но Эван услышал это.
- Попробовали бы! Мы бы всё равно не ушли. А я уверен в том, что ни один из вас даже не догадывается о том, как отключается дверной звонок.
- А ты, значит, догадываешься? – поинтересовался Дориан.
Эван посмотрел на дверь, затем вновь перевёл взгляд к близнецам.
- Я не уверен в том, что думаю правильно, но догадываюсь, как это делается.
- Поделись предположениями, - ответил младший Ихтирам, вновь зевая, - чтобы в следующий раз нам не пришлось открывать вам.
- Выпейте уже кофе и подобрейте. Хватит уже из себя мучеников корчить. Одеться, кстати, тоже было бы неплохо.
- Обойдёшься, - фыркнул Дориан и всё-таки встал, - наш дом, ходим, как хотим.
Повернувшись к другу спиной, он демонстративно оттянул трусы вверх, оголяя ягодицу, и ушёл на кухню. За ним пошли и остальные. Буквально рухнув на стул, Леон попросил:
- И на меня кофе сделай.
- Хорошо.
- И сигареты кинь.
Не оборачиваясь, Дориан бросил за спину пачку, попав ею в Эвана.
- Что ж у тебя за привычка кидаться всякой мелочью? – возмутился тот.
Дориан обернулся через плечо, бросая на него беглый взгляд.
- В этот раз ты стал нечаянной жертвой. Хотя, в тебя я тоже хочу чем-нибудь кинуть. Я так сладко спал…
Обленившись до того, что решил обойтись без слов, Леон протянул руку, ожидая, когда Эван вложит в неё отлетевшую на пол пачку сигарет. Но Прежан вложил ему в ладонь фигу.
- Сигареты дай, придурок, - буркнул Леон, ударив его по руке.
- Пока не попросишь нормально, не дам. А значит, ты никогда их не получишь, - прыснул смехом Эван.
Леон скривился на это и снова перевёл взгляд на близнеца, тот разливал кофе по чашкам. Когда он с двумя кружками направился к столу, старший попросил:
- И сигареты прихвати по дороге.
Дориан остановился, вскидывая бровь.
- Я не Эван, я же тебя и ударить могу за наглость, - ответил он.
- В чём наглость? – искренне удивился Леон. – У меня сил нет, а курить хочется…
- И куда делись твои силы? Вроде бы, спал всю ночь. Или я чего-то не знаю? – фыркнул Дориан, но всё-таки подобрал пачку и положил её перед близнецом, а сам сел напротив.
Леон пожал плечами; Леонард и Эван тоже сели за стол.
- Неужели наш блудный сын востока сегодня ночевал дома? Не верится, - не смог промолчать Прежан.
- Да, - кивнул Дориан. – И он даже вернулся не посреди ночи и на четвереньках, а фактически трезвый в половине восьмого.
Эван уважительно покивал.
- Значит, ещё не всё потеряно, и можно сказать Фишеру, чтобы реабилитационную клинику пока не подыскивал.
- Вы и на отдыхе собираетесь постоянно капать мне на мозг темой моего «алкоголизма»? – поинтересовался Леон, подперев голову рукой.
- Нет, - улыбнулся Эван, - там ты будешь пить с нами, а это не считается.
- Я бы сказал, что можно было бы попробовать не пить хотя бы недельку, но понимаю, что эта идея обречена на провал… - задумчиво проговорил Дориан.
- Может быть, начнём уже обсуждать отдых? – спросил Леонард, напоминая о том, ради чего они собрались.
- Да, хорошая идея, - согласился Эван. – Я вчера Локи к родителям уже отвёз и даже поговорил с Фишером, он согласился на наш маленький отпуск.
- Странно, что Фишер не начал махать руками и кричать, что это не по плану, - хмыкнул Леон.
- А я его долго уламывал и клятвенно пообещал, что мы будем хорошо себя вести.
- Интересно, он до сих пор верит в эти сказки? – рассмеялся Дориан.
- Сомневаюсь. Так что надо быть бдительными и внимательными, любая пальма может оказаться замаскированным Рональдом.
Теперь уже посмеялись все, представив себе продюсера в образе деревца или кустика, следящего за их поведением.
- Теперь этот образ долго не покинет меня, - с улыбкой произнёс Дориан. – А куда, кстати, направимся?
- Думаю, никто не будет спорить с тем, что нужно лететь куда-то, где есть море и пляж? – поинтересовался Прежан.
- Или океан, - согласно кивнул младший Ихтирам.
Достав из рюкзака планшет, Эван вбил в строку поиска «Лучшие места для пляжного отдыха» и, пробежавшись глазами по вариантам, озвучил первый:
- Виргинские острова.
- Это что за оно? – поинтересовался Дориан.
- Сейчас… Виргинские острова - архипелаг в Карибском море. Архипелаг включает в себя 60 островов и множество коралловых рифов…
- Давай дальше.
- Фиджи.
- Мы же там были? Да? – спросил Дориан у Леона, тот кивнул.
- А тебе опять память отказывать начала? – ухмыльнулся Эван.
- Читай дальше, умник.
- Италия… - Прежан нахмурился. – Нет, давайте отдохнём где-нибудь не на континенте?
- Тогда стоит изменить запрос.
Изменив запрос на «Лучшие острова для отдыха», Эван снова пошёл по вариантам.
- Мальдивы.
- Банально, - высказался Леон.
- По-моему, ты украл это у Дориана, - отозвался Прежан.
- А я согласен, - тут же встрял младший Ихтирам. – Отдых на островах и Мальдивы это уже почти синонимы, а так неинтересно.
- Ещё Сейшелы – заезженный вариант, - вставил своё слово Леонард. – Их тоже сразу вычёркиваем?
Дориан задумался на пару секунд, затем уверенно кивнул.
- Да, вычёркиваем. Хочется чего-нибудь… - он мечтательно поднял глаза к потолку, а затем посмотрел на близнеца, - новенького и необычного.
- Эй, - пощёлкал пальцами Эван, - про нас не забывайте.
- Не забываем. А какие у вас предпочтения?
- Мне без разницы, - пожал плечами Прежан. – Я просто хочу уронить своё тело на песок и наслаждаться солнцем.
- Согласен, - кивнул Леонард. – И чтобы там людей было поменьше.
- Песок, солнце, без людей… - бормотал Эван, пролистывая варианты. – Да нам необитаемый остров какой-то нужен.
- Это было бы в идеале, - потянувшись, отозвался Дориан. – Хотя, благодаря нам он бы точно стал обитаемым и даже вполне населённым, потому что за нами, как обычно, полетит куча папарацци.
Они выбирали долго, но всё-таки пришли к согласию. Выбор их пал на остров Муреа*. Тихий океан. Шикарные пейзажи. Уединённый пляжный отдых… Звучит идеально.
И уже вечером парни полетели навстречу заслуженному отпуску.
*Муреа - один из Наветренных островов архипелага Острова Общества во Французской Полинезии в Тихом океане.
Глава 10
Первое утро на острове выдалось радостно-сумбурным. Запив завтрак шампанским, все переместились на пляж. В округе не было ни единой живой души, за исключением их самих и обслуживающего персонала, который умело не попадался постояльцам курорта на глаза, пока от них что-то не потребуется.
Полное уединение. Это было так кстати для парней, привыкших к постоянной игре на публику и огромному количеству людей, которые окружали их, и с которыми приходилось взаимодействовать. Если это место и не было Раем, то оно имело все шансы быть первым претендентом на данное звание.
Устроившись на лежаке, Дориан потягивал через трубочку освежающий алкогольный коктейль из увесистого кокосового ореха, служащего бокалом. Он был покрыт лёгким белёсым налётом изморози, даже пальцы немели.
- Ты бы не налегал на ледяные напитки, а то заболеешь, а Фишер потом нам всем головы оторвёт за то, что недосмотрели за тобой, - произнёс Эван, заняв лежак справа.
- А я допью, рот пошире открою и прогревать горло буду, здесь солнце так припекает, что точно справится с этой задачей.
- Скорее, ты заработаешь себе ожог глотки, - прыснул смехом Прежан.
- Да, меня тоже смущает тот факт, что мы выбрались на пляж в полдень, - высказался Леонард и открыл пляжную сумку, ища в ней солнцезащитный крем.
- Как проснулись, так и выбрались, - пожал плечами Дориан и шумно втянул напиток.
- Конечно, им-то всё равно, они привыкшие, - отозвался Эван, - всё детство в Африке провели.
- Мы в Марокко были не так уж и часто.
- Но всё время летом, - хмыкнул Прежан, стоя на своём, - так что вам теперь никакое солнце не страшно. Да и наследственность у вас, в конце концов. А если мы с Леонардом из-за вас сгорим, то я приду спать к вам, и всю ночь буду крутиться, ныть и стонать, потому что не смогу уснуть.
- Охладись! – хихикнул младший Ихтирам и, зачерпнув пальцами коктейль, брызнул другу в лицо.
- Ах ты!
Вскочив на ноги, Эван потащил лежак Дориана к воде, желая окунуть его. Но Дориан сбежал на полпути к океану и, показав ему язык, сел к Леону. Эван тоже вернулся на своё место.
- Лежак мой верни, - потребовал младший Ихтирам.
- Нет, ты наказан и теперь будешь лежать отдельно, - ухмыльнулся Эван.
Хмыкнув, Дориан лёг, тесня близнеца, пришлось повернуться немного на бок, чтобы уместиться.
- Ты меня сейчас столкнёшь, - недовольно отозвался Леон, толкая брата и выталкивая со своей половины лежака, а лучше со всего.
- Не толкайся!
- Лежак не предусмотрен для двоих, иди на свой!
- Не могу, пока Эван не поставит его на место!
- Представляю, как вашей маме было весело, когда она вами была беременна, - усмехнулся Эван, качая головой. – Вы же всё время территорию делите и что-то выясняете!
- Но тогда они хотя бы делали это молча, - тоже вставил своё слово Леонард.
- Леонард, мы не болтливые, мы просто компенсируем то, что ты всё время молчишь, - ухмыльнулся Дориан.
- Всё, уйди, - снова заговорил Леон, несильно толкнув его в бедро.
- Не уйду. Мне некуда идти. Или ты меня в никуда прогонишь?
- Нет, я тебя в океан прогоню, иди, искупнись, - ответил Леон и отпил пива.
- Не хочу я пока купаться, - забрав у старшего бутылку, Дориан тоже сделал глоток.
- Оставь эти оккупантские замашки, отдай пиво и свали на свой лежак, - отозвался Леон и забрал свою бутылку.
Проигнорировав его слова, Дориан перевернулся на другой бок, лицом к близнецу, и закинул на него ногу, чтобы было удобнее. Но через какое-то время он всё-таки встал и, перетащив свой лежак на место, сел на него, снова водрузив на колени бокал и недовольно смотря на Эвана.
- Не смотри на меня так, мелкий, будто я тебе всю жизнь сломал.
- Я с тобой не разговариваю, - отчеканил Дориан.
- А можно поспорить с тобой, на сколько тебя хватит?
Дориан скривил на это губы и пнул друга пяткой по ноге, после чего обернулся к Леону, тот снова занял собой весь лежак и к их разговору не проявлял совершенно никакого интереса. Это заставляло младшего хотеть растолкать его, и он снова подсел к нему, тронул за бедро.
- Что? – спросил Леон.
- Ты чего такой хмурый?
Старший пожал плечами.
- Ничего. Я просто отдыхаю, спать хочется.
Устроившись на боку на самом краю лежака, чтобы не теснить близнеца, Дориан подпёр голову рукой, смотря на него, погладил кончиками пальцев по плечу. Но Леон передёрнул плечами, показывая, что сейчас не хочет всех этих нежностей.
Вздохнув, Дориан оставил его в покое и вернулся на свой лежак. Настроение заметно понизилось, они ведь всегда умели заражать друг друга им.
Допив коктейль, Дориан пошёл в воду. Она приятно освежала тело, но, увы, не мысли. Его мучил вопрос – что же творилось с Леоном? И почему-то причину этого он искал в себе. Конечно, раньше ведь они были только вдвоём, только друг на друга тратили силы. А теперь всю энергию Леон тратил с Кайсей, а в остальное время хотел просто отдохнуть. А вот Дориану силы девать было некуда и не на кого их тратить, потому он приставал к нему и понятное дело, раздражал этим.
Задержав дыхание, Дориан окунулся с головой, надеясь охладить её, вода ведь имеет свойство очищать от всего лишнего, растёр ладонями лицо и глаза, которые начало пощипывать от соли, и снова взглянул на близнеца.
«И чего я к нему цепляюсь? – подумал он. – Мы взрослые люди. И мы не обязаны всё время проводить только вдвоём, это нормально, что в нашей жизни будут присутствовать и другие люди. В наших жизнях…».
Да, стоило начать уже разделять себя и его, свою жизнь и ту, которая принадлежала Леону. И пусть путь у них всегда был один на двоих, так не обязано было быть всегда, они ведь уже не дети. И пульс у них был не один на двоих, хоть всегда именно так и казалось. Это отлично подтвердилось теперь, когда сердце Леона было увлечено Кайсей, а его, Дориана, продолжало дрожать только за близнеца.
Дориан нахмурился. Что за безысходный готичный романтизм поселился в его мыслях? Он невольно усмехнулся от этого и сложил в голове строки:
«Моё сердце всё так же больно лишь тобой,
Но ты своё подарил другой.
Возьми половину или даже две трети;
И мы снова будем, как раньше, как дети…»
«Было бы мне пятнадцать, это могло бы стать хитом, но в моём возрасте это попахивает умственной отсталостью и необходимостью похода к психотерапевту», - мысленно фыркнул Дориан и вновь нырнул, после чего поплыл в противоположную от берега сторону.
Стоило надеть солнцезащитные очки, потому что слепящее белое солнце заставляло щуриться, а мелкие солёные брызги раздражали глаза.
Когда до дна было уже давно не достать, Дориан остановился, гребя на месте и всматриваясь в линию горизонта.
«А если у меня сейчас вдруг случится приступ? – мелькнула в голове неуместная мысль. – Панический или удушья? Я же утону. До берега далеко…».
Нет, точно, пора лечить нервы. Слишком много всякой ненужной дряни лезет в голову.
Глубоко задумавшись, он слишком поздно услышал плеск воды, а, почувствовав прикосновение к плечу, от испуга всплеснул руками, уходя под воду.
- Эй, ты чего? – тревожно спросил Леон, вытягивая близнеца на поверхность и разворачивая лицом к себе.
Отплёвываясь от солёной воды, которой умудрился нахлебаться за пару секунд, и откашливаясь, Дориан вцепился в плечи брата, ища в нём опору.
- Тихо ты! Ты нас обоих потопишь! – гребя ногами, Леон перехватил запястья младшего, а после несильно похлопал по щекам. – Всё нормально? Дышишь?
Дориан кивнул, затем отрицательно покачал головой.
- На берег, - сдавленно произнёс он.
В носу щипало от солёной воды и от неё жгло и пищевод, и трахею.
Почти выйдя из воды, Дориан согнулся пополам, упираясь руками в колени и пытаясь восстановить дыхание, Леон придерживал его за плечи. Перепугавшись, Эван с Леонардом тоже подошли к ним.
- Что случилось? – спросил Прежан.
- Дориан воды нахлебался.
- Всё в порядке, - ответил за себя младший Ихтирам, морщась, и всё-таки разогнулся. – Но я пойду в бунгало, а то, по-моему, меня сейчас вырвет.
- Я с тобой, - кивнул Леон и, снова приобняв его за плечи, повёл в сторону их пляжного домика.
Подперев плечом дверной косяк, Леон наблюдал за тем, как близнеца рвёт.
- Ты не на шутку нас напугал, - произнёс он, когда младший разогнулся. – Как ты умудрился за секунду воды наглотаться?
- Просто ты меня шуганул, вот я и ушёл под воду, а вдохнул рефлекторно.
Спустив воду и утерев рот, Дориан перешёл к раковине, чтобы умыться и почистить зубы. Леон молча следил за ним со спины.
- А почему ты за мной в воду полез? – сплюнув пасту, спросил Дориан.
- Потому что на суше как-то не очень получилось.
- Не волнуйся, я не обиделся, - соврал младший, а так хотелось, чтобы это было правдой. – Я просто немного не могу понять твоего состояния…
- Я устал, - вздохнул Леон. – Вот и реагирую на всё угрюмо.
- От чего ты устал?
Дориан перекрыл воду и развернулся к близнецу, внимательно смотря на него, тот пожал плечами.
- Не знаю. Акклиматизация, наверное… Чувствую себя несколько паршиво.
- Может быть, ты заболел?
Подойдя к Леону, Дориан положил ладонь ему на лоб, проверяя температуру, затем стал сосредоточенно разглядывать его, ища признаки болезни.
- Ну как, док, жить буду? – ухмыльнувшись, поинтересовался старший.
- Возможно… Рот открой и язык покажи.
- У меня не болит горло.
- А что болит?
- Ничего не болит. Просто слабость какая-то… и усталость.
Дориан снова заглянул брату в глаза, внимательно выглядывая нечто в них. Потерпев секунд пять такой «диагностики», Леон положил ладонь ему на плечо и сказал:
- Всё, Ди, я в порядке, просто выспаться надо нормально. И не смотри мне так в глаза, они у меня не выпадают.
Дориан прыснул на это смехом и хлопнул старшего по плечу, говоря:
- Ладно, раз ты говоришь, что всё хорошо, я, так и быть, тебе поверю, но присматривать теперь за тобой буду, - он погрозил близнецу пальцем. – А пока пошли обратно, а то если мы задержимся ещё, то Эван с Леонардом точно подумают, что я хотел свести счёты с жизнью и решил закончить начатое, утопившись в унитазе.
- Это было бы очень в твоём стиле. Оригинальность зашкаливает!
Посмеявшись, они вернулись к друзьям; Дориан прихватил из бара бутылку шампанского.
- Судя по всему, пить ты теперь будешь на голодный желудок? – поинтересовался Эван.
Дориан кивнул, возясь с пробкой.
- А может быть, не стоит этого делать? А то захмелеешь и начнёшь искать приключения себе на задницу и боль нам на голову, - надолго Прежана не хватило, и ко второй части высказывания он уже откровенно смеялся.
Отвлёкшись от пробки, Дориан показал ему средний палец и, всё-таки откупорив бутылку, наполнил бокал шипучим напитком.
- Алкоголизм – дело семейное… - покивал на это Эван.
- Говорят, инцест – дело семейное, - огрызнулся Дориан.
Слишком уж данное выражение было для них проверенным на практике. Поняв, что сказал, Дориан залился краской и отвернулся от друзей, тщательно скрывая своё смущение и делая вид, что увлечён созерцанием океанического пейзажа и шампанским.
- Вам виднее, - развёл руками Эван, на что Леонард покачал головой, а Дориан сделал вид, что не слышал этого.
Глава 11
Присоединяйся ко мне
Под небом в алмазах -
Всёбудетхорошо.
Tokio Hotel, Kings of suburbia©
Третий день пребывания музыкантов на острове выдался особенно весёлым и богатым на алкогольные возлияния. Дориан и Леон сняли для себя отдельные апартаменты, но заведомо знали, что будут жить вместе; когда они переступили порог бунгало, у обоих уже прилично кружилась голова. Шампанское имеет свойство её кружить, а именно его по большей части парни и пили, потому что отдых же, праздник!
Зайдя в спальню, Леон упал поперёк кровати на спину, свешивая голову с её края и смотря на перевернутое звёздное небо, обзор на которое открывало огромное панорамное окно во всю стену. От хмельных пузырьков, прыгающих в голове, небесные светила казались ещё ярче, подмигивали. Дориан лёг рядом с ним, но на живот, подпирая подбородок кулаками и тоже смотря в ночную чернь.
Какое-то время они лежали молча, затем Леон произнёс:
- Знаешь, это так странно, но я уже дико скучаю по Кайсе…
- Да, крепко ты на неё подсел, - усмехнулся младший и повернул к нему голову.
- Наверное…
Несколько секунд Леон молчал, затем тоже усмехнулся и добавил:
- Сейчас смотрю на небо и вдруг вспомнилось, как я постоянно так делал, когда не знал, где ты, и верил в то, что где-то там ты тоже смотришь на него… А теперь я снова смотрю на звёзды и тоскую, но уже по Кайсе. Забавно, да?
- Да, всё в этой жизни повторяется, - проговорил Дориан и перевернулся на спину, смотря в потолок. - И небо видело больше всего человеческой боли.
- Поэтично сказал…
Младший согласно угукнул и, прикрыв глаза и подумав немного, пропел:
Небо видело боль ста тысяч лет,
и мы не будем первыми, смирись.
Далёких звёзд к нам льётся мёртвый свет,
Но я верю в то, что под ним…
Но я верю в то, что ты где-то в этом мире есть
- Красиво, - сказал Леон. – Не забудь записать.
- Нет уж, не буду я петь песню, навеянную твоей тоской по Кайсе, её и так слишком много в моей жизни по твоей вине, - рассмеялся Дориан, Леон ударил его локтем в бок.
- Ты из-за своей ревности лишаешь нас хита, - ответил старший, тоже улыбнувшись.
- Мой хит. И мне его исполнять. Так что имею право, - горделиво отозвался Дориан.
- Не имеешь. Ничего ты не имеешь, - Леон пробежался по его рёбрам, щекоча.
Дориан перевернулся на бок, спиной к нему, и свернулся калачиком, прикрывая руками и ногами уязвимые места. В этот раз Леон не стал его долго мучить и, видя, что брат сдаётся, снова плюхнулся на спину.
Полежав так ещё немного, младший обернулся к нему и, убедившись в том, что опасность миновала, снова перевернулся на живот.
- А я уже почти решил согласиться с тобой и дописать эту песню, - проговорил он, - но после того, как ты снова надо мной поиздевался, точно не буду этого делать.
- Договоришься. Зажму и буду щекотать до тех пор, пока не заплачешь.
- Раз ты так сказал, значит, точно не заплачу. А вот задохнуться вполне могу, и придётся тебе потом меня откачивать. А ты понятия не имеешь, как это делать. И останется у наших родителей только один ребёнок.
- Надо было остановиться после «не заплачу», - рассмеялся Леон.
- Нет-нет, - замотал головой Дориан, - только вперёд! Границы и пределы – это не про нас!
- А с этими словами сможешь что-нибудь сходу сочинить? – хитро сощурившись, поинтересовался старший.
Дориан снова прикрыл глаза, складывая в голове строки.
Границы и пределы – всё это надоело,
Мы разрушаем стены; на «раз, два» полетели!
«Три» никто не скажет, нас сожжёт, размажет!
Но мы вновь воскреснем и на устах с песней
Вперёд!
Он подскочил на последних словах, вскидывая вверх руку, и упал на спину, заходясь приступом хохота от своей импровизации. Леон тоже посмеялся, затем сказал:
- А кто-то явно преувеличил, сказав, что у него творческий кризис. Вон, за десять минут уже два куплета сочинил, причём для разных песен.
- В том-то и проблема, - вздохнул Дориан. – Куски постоянно какие-то на ум приходят, но ничего цельного из них не получается. Либо мне просто надо прибухивать, чтобы лучше сочинялось, - он снова хихикнул и повернул голову к близнецу, тот тоже посмотрел на него.
- Ну, как сказал Эван, алкоголизм – дело семейное…
- Я буду спиваться вместе с тобой, - нараспев ответил младший.
Леон с силой потрепал его по волосам, заставив недовольно поморщиться, и притянул к себе, укладывая под бок и обнимая за плечи.
- Тебе не нравится наш новый хит? – захлопал глазками Дориан, стараясь не засмеяться с самого себя.
- Нравится. Но Фишер на это скажет: «Так нельзя! Вы не только порочите честь всех музыкантов, но и прямо в текстах признаётесь, что бухаете по-чёрному, да ещё и в семейную традицию это превратили!».
Леон так правдоподобно пародировал продюсера, потрясая кулаком в воздухе, что Дориан всё-таки не удержался от смеха.
- Забыл: «И как я вас только терплю?! Вы – мой крест! Позор на мои седины!», - перевернувшись на бок и подперев голову рукой, добавил Дориан к словам брата.
- О, да, это его любимые слова… Если бы мы получали хотя бы евро каждый раз, когда он так говорит, мы бы уже были в два раза богаче.
- Надо будет предложить ему такую идею – за каждое упоминание того, что мы его главный позор, деньги на бочку.
Посмеявшись, Леон обнял младшего за шею и снова притянул к себе, чмокнул в щёку. Дориан в ответ чмокнул его в уголок губ, отстранился, заглядывая в глаза, а после вновь приблизился к его лицу, целуя уже по-настоящему. Но Леон отвернул голову, не позволяя ему этого.
- Не надо, Ди.
- Извини, - Дориан вновь лёг на спину, устремляя взгляд в потолок. – Кажется, я немного перепил. Сам же знаешь, под градусом хочется делать всякие глупости и просто хочется…
Леон громко расхохотался, держась за живот.
- Надо тебе почаще выпивать, - сквозь смех ответил он, - твой мозг в такие моменты рождает просто шикарные формулировки! Да и творческий кризис отступает.
Дориан лишь улыбнулся на это. Действительно, смешно. И чего только не приходит в голову, когда её кружит алкоголь.
Глава 12
Запретный плод — он самый сладкий,
Нам бес даёт его украдкой.
А в нем всегда есть червоточина.
Смеётся бес — Ты обесточен.
Grazia©
Очередное утро отпуска началось слишком «бодро». Внезапно пробудившись от сна, который мозг решил не запоминать, и даже не успев открыть глаз, Дориан ощутил характерное давящее напряжение внизу живота. Вот тебе и доброе утро.
Ладонь скользнула вниз, к эпицентру возбуждения, но какое-то смутное ощущение отвлекло и заставило всё-таки открыть глаза и повернуть голову. Рядом мирно спал Леон.
Какая неудобная ситуация. И стоило уйти в ванную, но почему-то такая мысль даже не посетила Дориана. Несколько секунд он лежал, разглядывая близнеца, прислушиваясь к его размеренному дыханию, он точно ещё спал. Затем рука осторожно отодвинула резинку трусов и обхватила требующий внимания орган, совершая первые плавные и неспешные движения.
Дориан закусил губу, чтобы не издать ни звука, и только шумное дыхание выдавало его. И он даже не задавался вопросом, почему продолжал смотреть на Леона, просто не сводил с него глаз, жадно скользя взглядом по лицу, будто пытаясь напиться им, насытиться, пока он снова не ушёл.
Это не казалось неправильным. Никаких мыслей попросту не было в голове в этот момент. Было только желание: тела и души, которая тянулась к тому, в ком жила её часть.
Это ведь он, Леон. Его близнец, его любимая копия, которую он любит больше, чем самого себя. Это как любить самого себя, что так естественно, и не может быть того, что делать перед собой неудобно или постыдно.
Стиснув зубы, сдерживая сбитое дыхание, Дориан чуть прикрыл глаза, свободной рукой сжимая покрывало. Кровь шумела в ушах, и вдруг через её гул слух уловил звук открывающейся двери.
Дориан отпрянул от близнеца, как ошпаренный, спешно отворачиваясь от него и прижимая одеяло к груди, старательно делая вид, что спит. Пульс неистово бил по артериям, а щёки воспылали от стыда. Неожиданный визит кого-то заставил мозг окончательно проснуться и в полной мере начать осознавать происходящее.
От того, что его едва не застали за самоудовлетворением, само по себе было очень неловко. Но это ещё полбеды. Гораздо хуже то, что он занимался этим, смотря на родного брата.
Встрепенувшийся разум въедливо искал ответ на вопрос, зачем он это сделал, и, увы, находил его. Потому что хотел. Потому что находил в этом запретное, но несравнимое ни с чем удовольствие. И это было совершенно не похоже на то, что Дориан испытывал, когда они занимались сексом. Они ведь оба никогда не рассматривали свою близость, как обычный интим. Теперь же это были другие чувства, незнакомые и потому пугающие.
От этих мыслей охватывала паника, и поперёк горла вставал ком, но голос Эвана вырвал Дориана из раздумий.
- Подъём! А то всё на свете проспите! А у нас последний полный день отдыха!
Пройдя к окну, он раздвинул плотные шторы. Что-то недовольно пробурчав, Леон перевернулся на живот, пряча лицо в подушке. Дориан открыл глаза, щурясь от яркого света и стараясь изобразить растерянность и недовольство от внезапного пробуждения.
- Вставайте-вставайте! – не унимался Эван и попытался стянуть с младшего Ихтирам одеяло, но тот вцепился в него мёртвой хваткой и отполз к спинке кровати, исподлобья смотря на друга.
- Эван, свали, - буркнул Леон и снова упал лицом в подушку.
- Я тоже здесь, - подал голос Леонард, который остался стоять в дверях.
- Значит, вдвоём свалите.
- Уже пятнадцать минут двенадцатого, - ответил на это Норват.
Не поверив ему на слово, Леон всё-таки сел и посмотрел на часы.
- Да, действительно… - проговорил он.
- Можно подумать, мы бы стали вас обманывать? – всплеснул руками Эван, а затем снова переключил внимание на Дориана. – А ты чего укутался так? Замёрз?
Дориан покивал, сильнее прижимая одеяло к груди и подтягивая колени к животу. Леон тоже повернулся к нему.
- Ты не заболел, часом, тепло же?
- Я на всякий случай. А то кондиционер мощный, мало ли, продует.
- Открою тебе секрет, - вновь заговорил Прежан, - рядом с тобой на тумбочке лежит пульт, и ты можешь убавить его мощность.
- Очень смешно, - скривился на это младший Ихтирам. – И что бы я делал без твоих бесценных советов?
- Мёрз бы, - хохотнул Эван. – А ещё спал до ужина! Так что вставайте и пошустрее, мы не поверим, что вы снова не заснёте, пока воочию не увидим, как вы покидаете постель!
- Ладно… - нехотя протянул Леон и, откинув одеяло, встал. – Я в душ. Или ты пойдёшь первым?
Он развернулся к близнецу, скрестив руки на груди и ожидая его ответа. Но Дориан продолжал смотреть вперёд, будто не слыша его. После своего маленького «преступления» почему-то стало очень неловко смотреть на фактически раздетого близнеца.
- Эй, ты что, спать уже с открытыми глазами научился? – спросил Эван и пощёлкал у него перед носом пальцами.
- Я просто думаю.
- Ну, конечно, это же такой сложный вопрос – кто пойдёт в душ первым?
- Слышь, действительно, свали! – повысил голос Дориан, гневно смотря на друга.
- Чего ты злой-то такой? – всплеснул руками Эван. – Только проснулся, а уже на людей кидаешься!
- Потому и кидаюсь, что только проснулся! Не надо было нас будить!
- Всё, хватит, - встрял Леон. – Леонард, Эван, идите. Мы уже и так проснулись и скоро придём к вам.
Когда друзья ушли, Леон обратился к Дориану:
- Я в душ. И буду мыться долго.
Младший непонимающе нахмурился.
- Зачем ты это уточняешь? Я и так не собирался тебя торопить.
Леон усмехнулся и ответил:
- А за тем, чтобы ты мог расслабиться.
Он кивком указал на колени близнеца, которые он по-прежнему держал поднятыми, прикрываясь. Это заставило щёки Дориана вновь вспыхнуть от смущения, и он, потупив взгляд, пробормотал:
- Я не собирался…
- Брось, - прервал его Леон, - можно подумать, я чего-то не понимаю. Всё, я ушёл. Думаю, ты успеешь закончить.
Леон удалился в ванную комнату, а Дориан так и остался сидеть, горя от смущения. После слов старшего рука не поднималась, вернее, не опускалась закончить начатое, потому пришлось мучиться и ждать, пока проблема устранится сама собой.
Завтрак прошёл благополучно и после него все традиционно отправились на пляж; Дориан взял себе коктейль из арбуза, маракуйи и водки с добавлением мятного ликёра. Лениво потягивая его через соломку, он задумчиво смотрел на океан, в пол-уха слушая разговор друзей и брата.
Отставив бокал на столик, он закурил и, сделав две затяжки, опустил руку, практически забывая про сигарету и позволяя ей умереть естественной смертью, истлеть. Отправив её вскоре в пепельницу, Дориан ещё немного посмотрел на линию горизонта, затем опустил взгляд вниз, скользя им по груди и животу и цепляясь за всё ещё яркий шрам на левом боку. Наверное, он никогда не поблекнет, если только не прибегнуть к услугам врачей.
Дома Дориан толком не замечал его, но здесь, когда большую часть времени приходилось проводить в плавках, рубец то и дело приковывал его внимание. Некрасивое напоминание о не менее ужасных событиях. Подумать только, четыре года назад он лишился целого внутреннего органа. И это бело едва ли не самым безобидным.
В голову полезли странные мысли-представления. Как он лежал на операционном столе, избитый до неузнаваемости, а хирург даже не предполагал, что изымал ставший бесполезным кусочек плоти у известнейшего музыканта, в которого вполне возможно влюблена его дочь, если она у него, конечно, есть.
Свет ламп. Наркоз, его можно было не делать, он бы всё равно не пришёл в себя. Да и от новой порции боли хуже бы тогда уже не стало.
Вслед за этими мыслями пришли другие, теперь уже воспоминания. В голове один за другим всплывали кадры той роковой ночи. Вот он пытается сбежать, а его со всей силы швыряют об стену, так, что кажется, будто хребет рассыпался на позвонки. Вот его бьют ногами, пинают, отбивая бока и внутренности, а вот уже кулаком в лицо, в челюсть, раз за разом, пока он не лишается возможности кричать.
Взгляд Дориана невольно упал на правую руку. Холодная сталь. Разрывающая сознание боль и брызжущая кровь, в лужу которой его потом толкали лицом, как нашкодившего зверёныша.
- Подержите этого ублюдка, чтобы не дёргался!
- Допрыгался, сучёнок? Драться решил? Какой ты нам там палец всё показывал? А? Покажи-ка ещё раз!
В голове эхом прозвучал тошнотворный хруст костей, и Дориан мотнул ею, отгоняя настырные воспоминания прочь. Но они не уходили. Эта память навсегда останется с ним. Его персональный крест.
- Ну-ка, покажи ещё раз средний палец. Покажи! Что, не можешь? То-то же, тварь!
- Дайте железку ту.
- Будешь знать, ублюдок, как нарываться. Теперь одной тварью в мире станет меньше.
«Я люблю тебя, Лео…».
Дориан снова мотнул головой, зажмуриваясь. Нет, не вспоминать, не думать. Он же может это сделать, может себя контролировать. Он же нормальный.
- Эй, что случилось? – спросил Эван, заметив его странные движения.
- Ди, что с тобой? – тоже спросил Леон, взяв младшего за запястье.
И вдруг на ещё не потухших углях страшной старой памяти вспыхнули воспоминания другие, совсем свежие, о сегодняшнем утре. Это походило на глобальное извращение: смесь ужаса с желанием, короткое замыкание в мозгу, выведшее его из строя.
- Я в порядке, - на одном дыхании проговорил Дориан и открыл глаза, видя перед собой встревоженное лицо близнеца.
- Не похоже на то, - серьёзно ответил Эван. – Ты, вообще, с нами?
Дориан перевёл взгляд на него.
- Да, я здесь, я в своём уме. Не волнуйтесь.
Он снова посмотрел на Леона и, обняв его запястье пальцами в ответ, сказал уже только для него:
- Давай отойдём на минуточку.
Они вернулись в бунгало, чтобы точно поговорить без свидетелей. Зайдя в домик, Дориан развернулся к близнецу, смотря на него из-под чуть опущенных ресниц. Вот он, стоит прямо перед ним, такой родной, такой любимый и нужный, сосредоточенный лишь на нём и волнительно смотрящий, ожидающий правды.
В груди зародилось тянущее желание сказать что-то другое или же сделать. Но Дориан отмахнулся от себя, давя этот порыв, и спросил:
- У тебя остались какие-нибудь контакты Хелены?
- Должны были. А что, всё так плохо?
Леон подошёл к младшему и положил ладонь на плечо, внимательно смотря в глаза.
- Нет, не беспокойся. Меня всё ещё не перемыкает и не похоже на то, что это случится.
Правда или ложь? Дориан уже и сам запутался в этом. Он продолжал говорить:
- Но меня одолевают эти воспоминания, и это очень неприятно. Поэтому я хочу поработать с Хеленой и наконец-то разобраться с этим, чтобы спокойно жить дальше и не возвращаться к прошлому. Лучше сделать это сейчас, пока не началась работа над альбомом и у нас достаточно свободного времени.
- Да, это правильно, - подумав пару секунд, кивнул старший. – Сейчас посмотрю, остался ли у меня её номер.
Дориан изучающе смотрел на близнеца, чуть склонив голову набок, пока тот искал нужный контакт. Вновь появилось неуловимое желание что-то сказать, хоть он даже не понимал, что именно хочет озвучить.
- Да, есть, - сказал Леон и поднял глаза от экрана телефона, сталкиваясь с слишком пристальным взглядом брата. – Ди, чего ты на меня так смотришь?
- Ничего, - максимально непринуждённо ответил младший. – Просто думаю о том, что завтра мы полетим домой, и рай закончится.
- Не печалься, - улыбнулся Леон и похлопал его по плечу, а после обнял за плечи. – Мы же всегда можем повторить.
- А ещё думаю о том, что я снова буду сидеть один дома и скучать, - добавил Дориан и прислонился виском к виску близнеца, скашивая на него глаза.
- С этим уже сложнее, - старший вновь слегка улыбнулся. – Но съёмки – долгий процесс, и во время них я точно буду проводить дома намного больше времени, чем раньше.
- Это было бы очень хорошо, - тоже улыбнулся Дориан.
Глава 13
Прекрасный отдых несколько омрачило его окончание, потому что в Гамбург музыканты возвращались втроём, Леон улетел к Кайсе. Возвращаться в пустую квартиру в одиночестве было непривычно, но Дориан старался не думать об этом: скоро ведь Леон вернётся, а у него был Лео, потому совсем один он не был. И он мог позвонить друзьям и в любое время дня и ночи вызвать кого-то из них к себе или же всех вместе. Они точно не откажут и не бросят его. Но пока такого желания не возникало, только расстались ведь.
Разложив чемодан, пообедав и вновь столкнувшись с той проблемой, что ему и делать-то больше нечего, Дориан решил тратить свободное время с пользой и позвонил Хелене. Ему повезло, и у неё как раз были окна в графике, куда можно было вписать их сессии. Первую встречу они договорились провести уже сегодня вечером дома у близнецов, как и раньше.
- Здравствуй, Хелена, - поздоровался младший Ихтирам, открыв психоаналитику дверь и пропустив её в квартиру, к ней тут же подбежал Лео и принялся с интересом обнюхивать.
- Здравствуй, Дориан. Честно сказать, не думала, что когда-нибудь увижу тебя вновь.
- Я тоже, но иногда всё идёт не по плану. Но, как известно, тебе же от этого лучше, - он широко улыбнулся женщине.
- Конечно, я зарабатываю на человеческих проблемах, но я всё же каждый раз надеюсь, что последняя встреча с пациентом была действительно последней.
- Это поразительное человеколюбие с твоей стороны… - покивал Дориан.
- Без этого в моей профессии никуда. Ненавидь я людей, едва ли бы у меня было желание помогать им.
Дориан вновь улыбнулся и обернулся на пустующий диван. От понимания того, что рано или поздно вступительная часть их беседы закончится и начнётся сессия, сосало под ложечкой. Дурацкое сочетание: осознание того, что тебе нужна помощь, и страх получить её. Когда он был не в себе, было, бесспорно, проще в этом плане.
Из раздумий его вырвала Хелена, помогая сделать шаг навстречу терапии.
- Дориан, где ты хочешь, чтобы проходила наша беседа? – спросила она.
Дориан обернулся в сторону лестницы и, указав туда рукой, немного неуверенно ответил:
- В моей спальне.
- Хорошо.
Они поднялись в его комнату: Дориан устроился на кровати, а Хелена села на стул напротив него. Точно, как когда-то, будто он снова трясётся от каждого шороха и боится выйти из своей спальни. Только Хелена в то время садилась около изножья кровати, вот и вся разница.
Хелена достала из сумочки перекидной блокнот на пружинках и ручку, поправила очки. Раньше она не носила их, но они ей, безусловно, очень шли.
- Итак, Дориан, - заговорила она, - что привело тебя ко мне?
- Формально это ты ко мне приехала, - снова улыбнулся Дориан. Какая глупая шутка.
Хелена вопросительно посмотрела на него. Сопротивление на лицо. Типичная реакция на ситуацию, в которой необходимо говорить о своей боли и переживаниях.
- Ты не хочешь озвучивать причину своего обращения ко мне? – в лоб спросила психоаналитик. Иногда только так и нужно.
- Нет… В смысле… хочу.
- Ты готов сделать это сейчас?
Дориан занервничал, это было очевидно. Ещё одна типичная ситуация: хочет, чтобы ему помогли, но не хочет принимать в этом участия.
- Готов, - ответил он.
- Тогда, пожалуйста, сделай это.
- Меня преследуют воспоминания о том, что со мной случилось. И….
Он не договорил, было сложно озвучить то, что его вновь начали одолевать приступы паники, ведь это означало окончательно признать это перед собой. Признать то, что на его солнце есть пятно, и он с ним не справляется в одиночку.
Хелена молчала, терпеливо ожидая, когда Дориан договорит. Сделав над собой усилие, он вздохнул и продолжил:
- И у меня снова усугубились приступы паники.
Быстро пометив что-то в блокноте, Хелена спросила:
- Как давно они начали усиливаться?
- Точно не знаю… Около полутора месяцев тому назад.
- Этому предшествовали какие-то изменения в твоей жизни?
Дориан пожал плечами.
- Да нет. Ничего особенного не произошло.
- Ты уверен в этом?
- Абсолютно.
- Хорошо. А можешь рассказать, что было до этого?
Дориан задумался ненадолго, затем начал рассказывать:
- Чуть больше года назад мы выпустили новый альбом, потом был большой тур. После этого мы перезаписали старые песни и выпустили англоязычный альбом, поехали в тур по Америке…
- И как давно вы вернулись домой?
- Полтора месяца назад.
Дориан нахмурился от своих слов. Интересное совпадение. Он спросил:
- Ты думаешь, ухудшение моего состояния как-то связано с Америкой?
- Я думаю, что оно связано с твоим возвращением домой.
Дориан вновь нахмурился, слегка кривясь. Бред. Дома, как известно, и стены лечат. Как возвращение домой могло плохо повлиять на него?
Хелена продолжала:
- Дориан, я заметила, что ты рассказывал только про то, что связано с работой, но ничего не сказал лично о себе. Что происходило в твоей личной жизни в этот период?
Младший Ихтирам удивлённо посмотрел на неё.
- В моей личной жизни? Ничего особенного не происходило. Проводил время с Леоном и друзьями, выбирались куда-то… Но во время работы особо не повеселишься, мы сильно устаём. А теперь уже как-то не хочется развлекаться, наверное, надо просто отдохнуть, мы и так большую часть времени проводим в водовороте жизни.
- Перед кем ты сейчас оправдываешься за то, что не хочешь развлекаться?
Дориан нахмурился, непонимающе смотря на Хелену.
- Я не оправдываюсь. Я просто объясняю, как есть.
- Ты оправдываешься. И хочешь ты признавать это или нет, но это так. А значит, у тебя есть какая-то причина для того, чтобы лишать себя веселья, в которой ты не хочешь признаваться.
У Дориана на челюстях дрогнули желваки, а взгляд стал напряжённым, почернел от гнева. Больше всего ему сейчас хотелось встать и уйти, потому что Хелена не просто хитростью заглянула ему в душу, а уже вовсю шарила там рукой в поисках корня его проблемы.
С трудом заставив себя остаться на месте, Дориан произнёс:
- Раньше ты была куда тактичнее.
- Раньше ситуация была другая, как и запрос. А если ты хочешь, чтобы я тебе по-настоящему помогла, мне придётся ещё не раз задеть тебя и даже сделать больно.
- Так себе перспектива. Мне казалось, что психоаналитик должен помогать, а не калечить ещё больше.
- Я не буду объяснять тебе тонкости терапии, мы здесь не за этим. Если захочешь, почитай об этом на досуге в интернете.
- И всё же, раньше ты была намного милее. В чём было дело? В том, что я был неадекватный?
Дориан говорил жёстко. Потому что ему не нравилось, как с ним разговаривала Хелена. Он не терпел, когда его кто-либо осаживал.
- Ты хочешь, чтобы я назвала тебя неадекватным? Такого диагноза не существует, Дориан.
- А какой существует? – вскинул бровь младший Ихтирам, в упор смотря на психоаналитика, но её это не покоробило.
- Зачем ты об этом спрашиваешь?
- Просто так. Ты же задаёшь мне вопросы. Почему я не могу этого делать?
Хелена слегка улыбнулась.
- Дориан, если ты хочешь просто поболтать, ты можешь сделать это бесплатно с кем-нибудь другим.
- А я хочу болтать с тобой, и я хочу разобраться в себе. А ещё, чёрт побери, я хочу получить ответ на вопрос, чем так отличается тогда и сейчас!
К концу высказывания Дориан уже практически орал и, всплеснув от эмоций руками, хлопнул себя по коленям. Хелена лишь повела на это бровью и что-то вновь быстро пометила в блокноте.
- Что, диагностируешь у меня беспричинные приступы агрессии? – ехидно спросил он.
- Дориан, тебе так необходим какой-нибудь диагноз?
Младший Ихтирам уязвлёно поджал губы и, скрестив руки на груди, отвернулся. Он ожидал, что Хелена ещё что-то скажет, попытается его успокоить, но она молчала. Молчание затянулось на пять минут, но в итоге он не выдержал и заговорил первым, снова поворачивая голову к психоаналитику:
- Нет, мне не нужен диагноз.
- А складывается такое ощущение, что ты его у меня прямо выпрашиваешь.
В душе вновь всколыхнулось раздражение, и на шее дрогнули жилы.
- Можешь покричать, искренние эмоции только приветствуются, - спокойно добавила Хелена, прекрасно видя состояние пациента.
Злость сменилась удивлением, и Дориан поднял брови, в недоумении смотря на неё.
- Я не хочу кричать…
- А чего хочешь?
- Я… хочу понять, что ты делаешь.
- А я делаю то же самое – пытаюсь понять тебя, чтобы разобраться в том, как тебе помочь.
Дориан потупил взгляд, нервно теребя пальцы, и, подумав немного, спросил:
- Слушай, а всё-таки, почему твоё поведение со мной сейчас и в прошлые наши встречи так отличается?
- Потому что тогда запрос был другим.
- Запрос? – Дориан снова поднял взгляд к лицу Хелены. – Я не ставил никакого запроса тогда.
- Но это сделал ваш продюсер.
- А какая разница? И там, и там запрос – помощь.
- Большая разница. Ты озвучил то, что хочешь разобраться в себе и, что вытекает из этого, проработать свою травму, это глубинная и сложная работа, которая предполагает особую тактику терапии. В прошлый же раз моя задача состояла в том, чтобы купировать негативные последствия произошедшего с тобой и помочь тебе быстрее адаптироваться и вернуться к обычной жизни.
Дориан непонимающе нахмурился.
- И что это значит?
Вздохнув, Хелена объяснила иначе:
- Если говорить просто и даже грубо, то тогда я выступала твоим обезболивающим: помогала снять негативные симптомы, не затрагивая их причину. Потому и тактика ведения терапии в то время была совершенно иной. Мне не нужно было лезть к тебе в душу, а надо было «поставить тебя на ноги». Так понятно?
Дориан не ответил, вновь хмурясь, но уже с совершенно другими эмоциями. В душе затаилась обида на Фишера. Он-то думал, что продюсер организовал для него встречи с психоаналитиком для того, чтобы она помогла ему справиться с ужасом произошедшего, принять его. А оказалось, что Рональд просто хотел поскорее вернуть ему «товарный вид» и потому «накачивал обезболивающим».
«Хорошо хоть, что на транквилизаторы не подсадил, чтобы предупреждать мои приступы», - с горечью и обидой подумал младший Ихтирам.
- То есть, он не хотел, чтобы ты мне по-настоящему помогла? – спросил он.
- Хотел. Но как я уже сказала, помощь в проработке травмы требует долгосрочной терапии. Если бы я работала с тобой в этом направлении, ты бы ещё очень долго не смог вернуться к работе и тебе бы не раз стало хуже, это тоже часть лечения.
- Хуже? – переспросил Дориан и усмехнулся, качая головой. – Так себе лечение получается…
- Но оно именно такое и есть. Поэтому ещё раз подумай, готов ли ты к терапии, потому что она не будет простой. Я не отговариваю тебя от неё, но хочу, чтобы ты был точно уверен в своём желании работать со своей проблемой. Подумай и сообщи мне своё решение. Я пока оставлю твоё время за тобой. А сейчас нам пора прощаться, время нашей встречи вышло.
Дориан провёл Хелену. И когда за ней закрылась дверь, в душе вновь поселилось странное ощущение, от которого тянуло в груди. Он снова остался один. Леона не было. Психоаналитик и та ушла, как только закончилось время их сессии. От этого становилось холодно и охватывало чувство ненужности.
Остался только Лео. Он подошёл к хозяину и преданно лёг около его ног.
Глава 14
Психоанализ – это не разговор с психоаналитиком. Это разговор с собственным бессознательным, с которым договориться гораздо труднее.
Инесса Астахова©
Дориан несколько дней думал над тем, стоит ли ему продолжать терапию, но в итоге решился на это. Как раз и Леон задержался не на два дня, как обещал, а отсутствовал уже четвёртый день. Хорошо хоть, что на связь периодически выходил, давая понять, что с ним всё в порядке, в противном бы случае Дориану было точно не до своих проблем и их лечения.
Хелена приехала вечером, и они снова разместились в спальне младшего Ихтирам.
- Итак, ты готов начать? – спросила она, щёлкнув ручкой.
Дориан рассмеялся.
- Ты так сказала, что теперь у меня ощущение, что у нас будет интервью, а не психотерапевтическая сессия.
- Я рада, что у тебя хорошее настроение.
- Да, - Дориан снова улыбнулся, - я подумал, что стоит подходить к лечению с позитивным настроем, раз уж потом мне будет плохо и больно.
Хелена кивнула и сделала пометку в блокноте. Дориан ожидал, что она задаст вопрос, но Хелена не делала этого. Помолчав какое-то время, он опустил взгляд и снова заговорил, но уже серьёзно.
- Прежде чем мы начнём разбираться с моей… травмой, я бы хотел обсудить ещё одну проблему, более насущную.
- Я вся внимание.
Дориан кивнул и, подумав пару секунд, сказал:
- В последнее время я постоянно хочу секса.
- Твоё желание приобрело патологическую форму?
- Это как?
- Это если ты продолжаешь хотеть секса вне зависимости от того, была ли у тебя интимная близость, и достиг ли ты разрядки.
Дориан отрицательно помотал головой.
- Нет.
- Может быть, у тебя есть какие-то особые сексуальные фантазии, которые смущают тебя?
- Нет…
- В таком случае я не вижу в твоей проблеме проблемы. Испытывать сексуальное желание совершенно нормально.
- Но меня это заботит. И мне это мешает. Значит, это проблема.
Хелена вздохнула.
- И чего ты хочешь от меня? Чтобы я выписала тебе таблетку от желания? Если да, то ты обратился не к тому специалисту.
- Нет, я просто хочу, чтобы ты помогла мне разобраться с тем, почему так происходит. Просто раньше так не было. Я нередко бывал одинок, но мне это никак не мешало жить. Теперь же я просто схожу с ума от этого, психую постоянно, срываюсь из-за мелочей.
- Ты уточнил, что одинок. Так ты хочешь секса или отношений?
Дориан задумался ненадолго, затем ответил, активно жестикулируя:
- Я был бы не против, даже рад завести отношения, но я точно знаю, что сейчас этого не случится. Так что я просто хочу секса.
- Почему ты так уверен, что не заведёшь отношения?
- Потому что…
Дориан не договорил, вновь задумываясь. Какой может быть ответ? Он просто знает, что этого не случится.
- Потому что мне сейчас не до этого, - озвучил он самую логичную версию.
- Ты сейчас занят работой?
- Нет.
- Ты уже состоишь в отношениях?
- Я же уже сказал, что одинок, - Дориан слегка нахмурился, не понимая, к чему клонит Хелена.
- Ты свободен во всех смыслах, но не допускаешь даже мысли о том, чтобы завязать сейчас отношения. Но в то же время ты страдаешь от отсутствия близости. Несостыковка получается.
- В чём несостыковка? Мне сложно одному, но я не хочу никаких отношений.
- Ты хочешь секса без отношений?
- Нет.
- Мы зашли в тупик. Ты не хочешь вступать в новые отношения, не хочешь секса без них, но в то же время страдаешь от отсутствия интимной близости в твоей жизни.
- Получается, что так… Я сам не знаю, чего хочу?
- Возможно. Но я всё-таки предположу, что ты, прости за формулировку, хочешь кого-то конкретного, но не можешь воплотить своё желание в жизнь и потому отказываешь себе в его реализации с другими.
У Дориана глаза полезли на лоб. Данная гипотеза приводила в полное недоумение.
- Кого я могу хотеть? – усмехнулся он.
- Тебе виднее. Хотя, ты можешь этого и не осознавать.
- Да у меня даже нет женщин в окружении! – всплеснул руками Дориан.
- А почему это обязательно должна быть женщина?
- Что? – Дориану показалось, что он ослышался.
- Я спросила - почему ты должен хотеть именно женщину? Это вполне может быть мужчина. Что тебя так смутило в моих словах?
- То, что ты предположила, что я могу желать мужчину. Я не гей.
- Не обязательно быть геем, чтобы хотеть близости с мужчиной. Думаю, тебе знакомо понятие бисексуализма?
- Знакомо. Но этого не может быть! – от эмоций Дориан говорил всё громче и быстрее, размахивая руками. – У меня всегда были отношения и секс только с девушками!
«И с братом», - само собой мелькнуло в голове, и он мгновенно осёкся, отводя взгляд.
Но эта мысль привела за собой другую, от которой бросило в дрожь.
«А что, если я хочу Леона? Если я… влюбился в него? Господи, я гребанный извращенец и псих конченый…».
- Ты кого-то вспомнил, - утвердительно произнесла Хелена.
- Да, вспомнил. Я вспомнил о том, что официально один раз секс с мужчиной у меня всё-таки был, потому что меня изнасиловали, - ответил Дориан и снова посмотрел на Хелену.
Лучше уж говорить об этом, чем продолжать тему, которая наталкивает на столь шокирующие и неправильные предположения.
- Об этом стоит поговорить отдельно. Вероятно, именно факт сексуального насилия вызвал в тебе отторжение к мужчинам.
- Я просто позаимствовал формулировку у Леона, никакого отторжения! – так внезапно переключившись, заливисто рассмеялся Дориан, отмахиваясь. – Это он всегда говорит, что не может быть такого, чтобы мне нравились мужчины. Но так ведь и есть, я не гей. Вот я и воспользовался его словами, не надо искать в этом какой-то скрытый смысл.
- И часто он так говорит?
- Да почти всю жизнь. Просто из-за моего имиджа мне постоянно приписывали нетрадиционную ориентацию, нередко в грубой форме. А Леон злился от этого и всегда говорил так, что я не могу быть геем. А при чём здесь это?
- Когда речь идёт о проблеме, то всё при чём.
- Всё равно не вижу связи. Мы говорили о том, что у меня проблемы в личной жизни, а теперь как-то внезапно перешли к словам Леона. Подожди… Ты же не хочешь сказать, что это как-то связано?
- Не хочу. Но исключать такую возможность нельзя. Ты сам сказал, что хочешь секса, но из нашего разговора мы поняли, что заниматься им ты не хочешь. Полагаю, со здоровьем физическим у тебя нет проблем, значит, проблема в голове. У тебя есть некий психологический блок, не позволяющий тебе реализовать свою потребность с тем, с кем ты хочешь, и потому ты отказываешь себе в её реализации в принципе.
- Я не отказываю себе. Просто не с кем.
- А с кем бы хотел? У человека всегда есть возможные варианты того, с кем бы он был не против провести ночь.
- Повторяю – у меня в окружении нет женщин. Только мама и ты. Предлагаешь мне с тобой переспать?
- Врачебная этика не позволила бы мне этого сделать. Но давай поговорим о том, хочешь ли ты этого.
- Нет, не хочу. Я просто привёл тебя в пример, чтобы показать, что мой женский круг общения очень ограничен.
- А ты не думал о том, чтобы расширить его?
- Предлагаешь выйти на улицу и спросить: «Кто хочет стать моей девушкой?»?
- Это, конечно, утрировано. Но думаю, что многие девушки были бы рады быть рядом с тобой. Ты молодой, красивый, богатый, знаменитый, талантливый – сплошные плюсы. Но почему-то ты не пользуешься всем тем, что тебе дано.
- Да не хочу я никакую девушку!
Дориан сам удивился тому, что сказал это. Вот она, сила терапии и мощного психоаналитика на деле – когда сознание расслабляется и начинает говорить то, что обычно спрятано на глубине от посторонних и от своих собственных глаз.
Он отвёл взгляд, пытаясь осмыслить сказанное и то, что оно означало. Ему не нужна девушка? А кто нужен? Парень? Нет, он никогда даже не думал о такой возможности, потому что… не думал!
Дориан опасливо и напряжённо посмотрел на Хелену, боясь того, что она сейчас озвучит его диагноз.
- Что тебя так пугает? – спросила она.
Дориан отрицательно покачал головой. Ситуация становилась всё более непонятной для него.
- Ничего, - ответил он. – И не надо цепляться к тому, что я сказал. Это ничего не значит. Давай закроем эту тему.
- Это твоё право не хотеть о чём-то говорить. Но послушай меня – если каждый раз, когда мы будем приближаться к правде и затрагивать тему, которая тебе неудобна, ты будешь прерывать разговор, то мы ничего не добьёмся, и нам попросту не стоит тратить время.
- Вот именно, я имею право не желать о чём-то разговаривать, если я не вижу в этом смысла или по другим причинам.
- Имеешь. Но если ты хочешь, чтобы я помогла тебе, ты должен быть откровенным не только со мной, но и с самим собой. Если ты сделаешь это, я помогу тебе принять твою правду и научиться с ней жить. Если же ты не хочешь ничего менять, то ответь сейчас на вопрос – зачем тебе терапия?
Дориан потупил взгляд. А вот и они – боль и муки лечения, а ведь всего-то вторая встреча! Он не знал, чего хочет. Да, он хотел продолжать терапию, потому что понимал, что она ему нужна, ощущал это. Но в то же время он боялся это сделать, потому что не хотел, чтобы в ходе неё на свет выплыло нечто, что его не устроит.
Он нахмурился. Где-то он уже слышал это…
А, точно. Ведь именно так он думал о Леоне, когда был обижен на него и злился за всё, и даже говорил ему об этом – что у него есть лишь одна правда, та, которая устраивает его, а всё остальное он безжалостно отвергает и изгоняет из своей жизни. Потому что его мир идеален, в нём не может быть того, что в его понимании не вписывается в эту картину.
«Да уж, близнецы, - подумал Дориан. – Оказывается, я точно такой же, просто никогда не осознавал этого. И даже в этом мы одинаковы, ведь и Леон не понимал, что так думает и делает, пока я не потыкал его в это носом».
Можно было остановиться и оставить на месте свои шоры, заслоняющие от глаз всё «неправильное». А можно было попробовать скинуть их и сломать свои границы. Нужно только сделать выбор. Решиться.
- Я хочу продолжить работу, - произнёс Дориан. – Я буду честным с тобой.
- Хорошо. В таком случае расскажи мне историю своей личной жизни с самого начала.
- С первого сексуального опыта?
- С первой детской симпатии.
Кивнув, Дориан вздохнул и начал рассказ.
Глава 15
- Привет, - поздоровался Леон, зайдя в квартиру, Дориан встречал его около порога.
- Привет. Заходи. Есть хочешь? Я как раз ужин приготовил.
- А я не отравлюсь? – рассмеялся старший и потрепал близнеца по волосам, заставив недовольно наморщить нос.
- Не отравишься, - гордо вздёрнув подбородок и скрестив руки на груди, отозвался Дориан. – У меня свободного времени нынче много, вот, тренирую кулинарные способности.
- Лучше бы ты тратил это время на что-нибудь другое…
- А я ещё песню придумал, напевал, пока готовил. Правда, пока закончил, забыл половину слов…
Леон вновь посмеялся над этим и, приставив небольшой чемодан к стене, ответил:
- Ладно, пошли ужинать.
- А чемодан разложить не хочешь? – поинтересовался Дориан, посмотрев на багаж брата. – А то будем идти ночью и убьёмся об него. Или ты собираешься уже сегодня снова уехать?
- С каких это пор ты по ночам по стеночке крадёшься к выходу? И нет, ни сегодня, ни завтра я не уеду.
- Это радует. А насчёт чемодана… Ай, ладно, - младший махнул на багаж рукой, - пусть стоит.
- Ага, потом разберёшь его.
Леон получил за это несильный пинок коленом по пояснице и возмутился:
- Чего дерёшься? Сам же сказал, что у тебя так много свободного времени, которое тебе нечем занимать. Вот я и придумываю тебе дела. Кто же о тебе ещё позаботится, если не старший брат?
- Ой-ой, как запел! Вообще-то, в последнее время это я о тебе забочусь, а не наоборот. Я за тебя переживаю, когда ты пропадаешь на большее время, чем обещал, и названиваю тебе. Я дотаскиваю тебя до кровати и раздеваю, когда ты совсем не в адекватном состоянии. Я…
Леон не дал Дориану договорить, накрыв губы пальцами.
- Не надо портить радостный момент встречи, - произнёс он. – Или ты меня только для того и ждал, чтобы поныть и упрекнуть?
Дориан убрал его руку и, вновь скрестив руки на груди, передёрнул плечами, недовольно и обиженно хмурясь.
«А вот и нервы, - мелькнуло в голове. – Здравствуйте, не успел соскучиться».
Постаравшись засунуть негативные эмоции подальше, чтобы в самом деле не портить момент и им обоим настроение, Дориан вздохнул и, обняв близнеца и уткнувшись носом ему в шею, проговорил:
- Я просто ждал тебя. Я всегда тебя жду.
Леон улыбнулся и обнял его в ответ, погладил по лопаткам, но вскоре отстранил.
- И всё-таки, я хочу есть. А кто-то обещал мне ужин.
- Не надо портить радостный момент встречи низкими плотскими желаниями, - в его же стиле ответил Дориан и, посмеявшись, взял за руку, уводя на кухню.
Когда они сели за стол, Леон спросил:
- А ты почему не ешь?
- Я наелся, пока готовил. Сам знаешь, как это бывает: это попробуешь, того откусишь… Вкусно?
Леон утвердительно угукнул, с аппетитом уплетая ужин. Дориан подпёр голову рукой, наблюдая за ним, и вскоре снова заговорил:
- Ты так ешь, будто целую неделю голодал, - он улыбнулся.
- Не неделю, конечно, но сутки я не ел.
Дориан удивлённо поднял брови.
- Кажется, мне пора серьёзно поговорить с Кайсей. Надо же хотя бы иногда из постели вылезать, а то так и до голодных обмороков недалеко.
- Я всегда предпочту постель еде, - улыбнулся старший, на что Дориан покачал головой.
- А силы на постель где будешь брать в таком случае? – поинтересовался он.
- Не знаю, внутренний резерв сработает, до истощения мне-то пока далеко. А вообще, так просто получилось: вчера поужинали рано, а утром есть не хотелось. Потом сборы, прощание, перелёт… Не до этого было.
- Ага, резерв, - фыркнул младший. – А в больницу к тебе потом кто будет ездить? Я!
- Уверен, Кайся тоже будет меня навещать, - ухмыльнулся Леон.
- Ну, уж нет! Я её к тебе в таком случае на пушечный выстрел не подпущу!
Леон снова рассмеялся и, подняв руки, ответил:
- Ой, всё! Уже в больнице меня заочно прописал. А место на кладбище ещё не выбрал?
- Нет. И не шути так, придурок.
- Ладно, - вновь поднял руки старший и вернулся к ужину.
- Правильно, ешь. А заодно рассказывай, как время провели и почему задержался?
- У Кайси два внеплановых выходных выдались. Мы не могли этим не воспользоваться. Это забавная история: режиссер уехал по своим личным делам, а тот, кого он оставил за главного, на следующее же утро в больницу попал, и съёмочный процесс встал. Думали всё, умрёт, так причитал, а оказалось, что у него просто аппендицит воспалился. Потому я и задержался. А время мы провели отлично, как всегда.
- Действительно, забавная история…
Леон угукнул и спросил:
- А ты как тут время проводил, помимо того, что совершенствовал кулинарный талант?
Дориан пожал плечами.
- Ничего особенного не делал. С Хеленой начал работать. Уже две встречи было…
- И как? Есть прогресс?
Младший вновь пожал плечами.
- Основной моей проблемой мы пока толком не занимались, мы обсуждали другое.
- А что? – непонимающе нахмурился Леон. – У тебя ещё какая-то проблема есть?
- Это не совсем проблема, но меня это тоже напрягает...
- И что же это?
- Мне немного неудобно говорить об этом с тобой.
- А, понял… - покивал Леон. – Разговор пойдёт о сексе. Вот только я не понимаю, какая у тебя в этом плане может быть проблема?
Дориан несколько секунд молчал, затем вздохнул и нехотя ответил:
- Проблема в том, что я его хочу. Постоянно.
Леон сперва поднял брови, удивлённо смотря на близнеца, а затем заливисто рассмеялся.
- Это не смешно, - произнёс младший.
- Смешно. Ди, как можно делать проблему из того, что у тебя нормально работает организм?
Посмотрев на Дориана, который явно не разделял его смешливого настроя, Леон успокоился и уже серьёзно добавил:
- Ладно, извини. И рассказывай, как это умудрилось стать для тебя проблемой.
Дориан развёл руками.
- Не знаю, как. Но меня это уже стало действительно напрягать, потому я и решил поговорить об этом с Хеленой.
- И какой она тебе рецепт лечения выписала? Секс три раза в день вне зависимости от приёмов пищи?
- Нет, - поджал губы младший.
- А что, Хелена помогла тебе прямо на месте?
- Леон, ты отвратителен… Она врач.
- А тебя не возбуждают женщины в белых халатах?
Дориан закрыл ладонью лицо. А после ответил:
- Хелена не работает со мной в белом халате. А с тобой просто невозможно серьёзно разговаривать.
- Всё, зануда, я весь – серьёзность, - поднял руки Леон. – Рассказывай дальше.
«Тебе эта часть не понравится…», - подумал Дориан, отведя взгляд.
- Мы выяснили, что я хочу секса, но не хочу заниматься им, - сказал он. – И это, если подумать, действительно так.
- Ты решил искать любовь всей жизни и пока не найдёшь её объявил целибат?
Словив гневный взгляд близнеца, Леон жестом показал, что закрывает рот на замок, и кивнул, показывая, чтобы он продолжал.
- Нет, не решил, - ответил Дориан. – Но проблема как раз таки в том, что я её… вроде как, уже нашёл.
Леон вновь удивлённо поднял брови.
- И кто она? Почему я не в курсе?
- Её не существует.
- Ты меня пугаешь…
Тяжело вздохнув и собравшись с мыслями, младший сказал:
- Мы долго разговаривали. И, проанализировав мои слова, Хелена сказала, что я отказываю себе в близости с другими, потому что не могу позволить её себе с тем, с кем хочу.
Леон подпёр голову рукой, непонимающе смотря на брата.
- Я так и не понял, кого ты хочешь… - произнёс он. – Ты к этому придёшь в своём рассказе?
- Приду, - кивнул Дориан. – И это самое сложное. В общем… Хелена сделала вывод, что я могу хотеть… не женщину.
- Что?
- То. Что я гей, но не могу себе в этом признаться, потому и отношений с девушками я бессознательно избегаю, потому что на самом деле не хочу этого.
- Бред! Не можешь ты быть геем. У тебя всегда были отношения только с девушками, и напомню, ты с ними не только за ручку держался.
- Да, были. Но это ещё ничего не значит. Я вполне могу быть геем, но не осознавать этого, потому что не могу это принять.
- Не можешь. И я просто в шоке от того, что Хелена вкладывает тебе в голову такую дурь! А казалось, что умная женщина, профессионал. Но и она туда же, куда и все!
- Вот именно, она – профессионал. И она не утверждала этого, но она заставила меня задуматься. А раз я сомневаюсь в себе, значит, для этого есть какая-то причина.
- И я даже могу озвучить тебе эту причину – у тебя уже мозги от недотраха скисли, вот ты и копаешься в себе и берёшь на веру всякий бред.
- Но почему-то же я не снимаю девушку и не избавляюсь от недотраха? Значит, меня что-то сдерживает. Вот я и пытаюсь разобраться в этом! – Дориан эмоционально всплеснул руками. – И то, что мне не нравятся девушки или нравятся не только они, тоже нельзя списывать со счетов! Это не обязательно так! Но… А вдруг? Сам подумай, я никогда не испытывал отвращения к мужчинам в принципе и к сексуальным меньшинствам…
- Я тоже. И что?
- У меня не особо-то складывались отношения с девушками, не было настоящей эмоциональной близости даже тогда, когда, казалось, она была.
- У меня сейчас первые по-настоящему серьёзные в эмоциональном плане отношения. Какие ещё аргументы приведёшь?
Дориан уже говорил, не задумываясь, и разговор их походил на словесный пинг-понг: он делал удар, Леон умело отбивал его, и всё начиналось по новой.
- Мне нравилось быть с тобой. И…
Дориан прикусил язык, потому что едва не признался в утреннем инциденте, произошедшем на отдыхе.
Несколько секунд Леон внимательно и даже хмуро смотрел на него, затем серьёзно спросил:
- Ты снова хочешь спать со мной?
- Нет…
- Хорошо, - старший откинулся на спинку стула. – А твои сомнения в ориентации мы развеем.
Он достал мобильный телефон и, набрав нужный номер, приложил его к уху.
- Мне нужна девушка. От двадцати до двадцати семи лет. Рост сто семьдесят-сто семьдесят пять сантиметров. Стройного телосложения с нужными округлостями, - прикрыв динамик рукой, Леон спросил: - Какой цвет волос?
- Что?
Леон вернулся к вызываемому абоненту:
- Цвет волос не важен. Главное, чтобы не лысая. И одета пусть будет сексуально, но не вульгарно.
Договорив, он положил телефон на стол и опустил на него сцепленные в замке руки, выжидающе смотря на близнеца.
- Только не говори, что ты только что вызвал для меня проститутку… - покачал головой Дориан.
- Именно. Раз ты не можешь сам до этого дойти, мой долг помочь тебе. А потом, уже со светлой головой, сколько угодно разбирайся в себе.
- Леон…
- Возражения не принимаются, принимается только благодарность, но это потом. Девушка приедет в девять, так что готовься, хотя с таким сроком воздержания ты должен быть всегда готов. А я пойду, погуляю, чтобы не смущать тебя. Уверен, эмоций у тебя будет очень много…
Дориан скептически нахмурился. Вся эта затея ему не особо нравилась, но что тут скажешь? Леон действительно старается сделать так, чтобы ему было хорошо – чёртова двусмысленность. И велика вероятность того, что если он снимет напряжение, то ему в самом деле полегчает во всех планах.
Леон ушёл без десяти минут девять. А ровно в девять в дверь позвонили. И где же та самая женская непунктуальность? Наверное, работницам «сферы досуга» она не положена по роду занятости.
За дверью оказалась очаровательная голубоглазая брюнетка. Вот только от её вида тело скорее брала оторопь, нежели охватывала дрожь возбуждения.
Между ними ничего не было. Дориан просто не захотел, душа не легла. Но Леону он сказал, что они отлично провели время, чтобы не волновался, и старательно изображал счастливую удовлетворенность и сопутствующую ей усталость.
Глава 16
В психотерапевтическом диалоге мы работаем над тем, чтобы приблизиться к боли. Однако это делается для того, чтобы затем оставить ее позади.
Ф. Скэрдеруд©
- Как ты и просила, я подумал о том, что же происходило в моей жизни на тот момент, когда у меня усугубились приступы паники. И я кое-что нашёл. Кое-что действительно изменилось, - говорил Дориан, смотря то на Хелену, то вниз. – Два с половиной месяца назад Леон начал встречаться с девушкой, её зовут Кайся. И когда мы вернулись из тура, я начал постоянно оставаться в одиночестве, потому что Леон практически всё время проводит с ней: летает к ней или она приезжает в Германию. И примерно в то же время постепенно у меня начали усиливаться приступы страха. Думаешь, это может быть как-то связано? Я боюсь оставаться в одиночестве? Почему вдруг так получилось?
- Всё возможно. Скажи, Дориан, а раньше ты часто оставался один? И как ты ощущал себя в это время?
Дориан задумался, затем ответил:
- Совсем один я не оставался, со мной всегда был Леон. И если он уходил, то я точно знал, что он вернётся и когда он это сделает. Но подавляющее число дел мы делали вместе.
- И вы никогда раньше не разлучались?
- Мы и сейчас не разлучились, - младший Ихтирам подпёр голову рукой. – Просто теперь Леон больше времени проводит с Кайсей, а не со мной. И… почти никогда не возвращается тогда, когда обещал. Вот это, если честно, меня очень задевает. И я понимаю, что так делать глупо, но я не могу не переживать за него. Когда он где-то там, я не могу найти себе места, и у меня складывается такое ощущение, будто у меня в жизни ничего и нет, кроме него. А это ведь неправильно. У него своя жизнь, у меня своя.
Хоть он и говорил спокойно, но в голосе всё равно сквозила боль, потому что пока он ещё не принял то, что их дорога разделилась на две, а только пытался заставить себя это сделать.
Хелена покивала и попросила:
- Расскажи мне о ваших отношениях.
Дориан удивлённо поднял брови.
- Я не знаю, что говорить. Мы – близнецы. И этим всё сказано.
- Близнецы бывают разные. Расскажи именно о вас. И в первую очередь о своём видении ваших взаимоотношений.
Дориан вздохнул и вновь подпёр подбородок рукой, задумываясь.
- Я даже не знаю… - проговорил он. – Он – моё всё, без преувеличения. Он мой брат, мой самый близкий человек, лучший друг. Нет… намного больше. Я не знаю, как это объяснить. Я знаю, о чём он думает, чувствую его. И знаю, что он всегда поддержит меня, что бы я ни сделал, всегда будет рядом, что бы со мной ни случилось.
- Но сейчас тебе плохо, а его нет.
Дориан поджал губы. А вот это было неприятно. Очень.
- Не молчи. Скажи, что ты чувствуешь? – спросила Хелена.
- Мне неприятно от твоих слов.
- Но я ведь сказала правду? Или я ошиблась? Исправь меня, если я не права.
- Права, - выдавил из себя младший Ихтирам, губы дрогнули.
Хелена кивнула и задала новый вопрос:
- Ты рассказывал Леону о том, что тебе сложно оставаться в одиночестве?
- Он и так видел, что со мной что-то не так. И да, я рассказал ему об этом.
- Но, несмотря на это, он продолжает уходить и оставлять тебя одного?
- Хватит!
Хелена затронула святую святых – уверенность в том, что Леон, несмотря ни на что, идеальный брат, и в том, что они никогда не бросят и не предадут друг друга. И это заставило ощетиниться и сорваться.
- Значит, я права, - утвердительно произнесла психоаналитик, выводя Дориана ещё больше, заставив задышать тяжелее и впиться в неё напряжённым, гневным взглядом.
- Нет, ты не права. Леон не бросает меня, я сам стараюсь делать всё, чтобы мои проблемы не приковывали его ко мне. Я не хочу, чтобы он снова забывал про себя и сидел со мной.
- Не хочешь, - повторила за пациентом Хелена. – Но в то же время ты обижаешься на него за то, что он уходит?
- Обижаюсь. Подожди… Я же не говорил тебе ничего про обиду?
- Ты признал это только что.
Дориан вновь поджал губы и скрестил руки на груди, отвечая на это:
- Ладно, получается, что я сам себе противоречу: я не хочу удерживать Леона, но злюсь на него за то, что он проводит время не со мной.
- Получается, что так. И, Дориан, ты упомянул, что не хочешь, чтобы Леон снова сидел с тобой, забыв про себя. Что ты имел в виду?
Дориан сперва нахмурился, затем заговорил:
- Я имел в виду тот период, когда я восстанавливался после произошедшего со мной. Это было очень сложное время и для меня самого, и для Леона, потому что вся забота обо мне легла на его плечи. Я был тогда просто в жутком состоянии, ты сама должна помнить. Но ты специалист и ты терпела меня всего несколько часов в неделю. А Леон был рядом со мной двадцать четыре часа в сутки, терпел всё, помогал мне, не отходил ни на минуту. И так целых семь месяцев. Один-единственный раз он оставил меня одного, с моего на то согласия, но тот раз я ему всё равно испортил, потому что позвонил и закатил истерику, требуя, чтобы он немедленно вернулся домой!
- Ты испытываешь чувство вины за то, что Леон посвятил себя тебе в то время?
- Что? – голос дрогнул и подскочил от удивления.
- Ты чувствуешь себя виноватым за то, что Леон был с тобой в те месяцы, потому что тебе было плохо, и лишал себя чего-то?
Дориан опустил взгляд, как-то съёживаясь. Глаза предательски защипало от слёз, от тех чувств, которым он впервые украдкой заглянул в лицо. Да! Чёрт побери, да! Он чувствовал себя виноватым за это и понимал, что никогда не отплатит близнецу за то, что он для него сделал. А значит, и права никакого не имеет требовать от него ещё чего-то.
Как же горько и паршиво стало на душе. Она заскулила, заскреблась в рёбра, крутясь в их клетке и пытаясь забиться в тот угол, где её не потревожат.
Такая мелочь – всего лишь слова. Но они вызвали такую эмоциональную реакцию, что остановить её попросту не получалось.
Согнувшись, Дориан закрыл лицо ладонями, практически не дыша, чтобы не разрыдаться, но всё равно тихо всхлипывая. Хелена молчала, позволяя ему прожить эти чувства и в полной мере осознать их.
Только через семь минут, когда Дориан поднял на неё мокрые от слёз глаза, психоаналитик сказала:
- Хорошо, что ты осознал своё чувство вины. Теперь мы можем начать работать с ним.
Дориан медленно покачал головой.
- Мне кажется, я ещё не готов…
- Тебе нравится чувствовать себя виноватым?
- Кому это может понравиться?
- Похоже на то, что тебе. Это будет твоим домашним заданием: подумай о том, что приносит тебе чувство вины. Возможно, ты извлекаешь из него какую-то выгоду.
- Подожди, не бросай меня сейчас, пожалуйста! – воскликнул Дориан, когда Хелена встала со стула.
- Извини, но время нашей встречи вышло.
- Я не хочу оставаться с этими мыслями и эмоциями один на один!
- Но это твои мысли и эмоции. И в твоих силах научиться с ними жить.
Дориан с трудом дождался их следующей встречи. С осознаваемым чувством вины было катастрофически сложно ужиться и принять его. Он ведь привык считать виноватым в случившемся лишь Леона, а оказалось, что в той же самой ситуации он винил ещё и самого себя. Это слишком сильно переворачивало привычную картину мира.
Маясь и не находя себе места, Дориан даже хотел поговорить об этом с Леоном, но решил воздержаться от этого до тех пор, пока не разберётся в себе, чтобы ни его, ни себя не вводить в заблуждение.
И вот, наконец, пришёл час следующей сессии с Хеленой. Она была и желанна, и заставляла ужасно переживать, потому что Дориан опасался того, что в ходе их беседы выплывет наружу ещё что-то, что кардинально изменит его миро и самовосприятие. Но отступать было не в его принципах.
- Ты была права, - говорил Дориан, - я действительно считаю себя виноватым перед Леоном за то, что он для меня сделал. Потому что он делал слишком много. Всегда, всю мою жизнь он действовал в моих интересах и принимал мою сторону вне зависимости от того, насколько ему могло быть плохо от этого.
Хелена покивала.
- Это хорошо, что ты не только осознал свою вину, но и принял её.
- Да. И это было очень непросто. Конечно, я не настолько, как Леон, не люблю быть виноватым, но и мне это чувство тоже очень не нравится.
- Оно мало кому нравится.
Младший Ихтирам согласно покивал и, подперев кулаком подбородок, спросил:
- И что мы будем дальше с этим делать? Наверное, мне надо поговорить об этом с Леоном? Извиниться?
- Если ты хочешь того, то, конечно же, тебе следует поговорить с братом об этом и попросить его прощения. Но сначала подумай, есть ли в этом смысл, и имеет ли твоё чувство вины какие-то реальные поводы быть.
Дориан непонимающе нахмурился.
- Что ты имеешь в виду? Ты же сама хотела, чтобы я принял свою вину? А теперь говоришь, что она может и не иметь никакого смысла?
- Да. Ты чувствуешь себя виноватым перед братом за то, что он делал для тебя, потому что воспринимаешь его поведение и поступки жертвенными.
- А это не так? – неуверенно спросил Дориан.
- Сам решай. Но прежде, подумай над собственными словами. Ты говорил, что никогда не просил Леона быть рядом и выбирать твою сторону. Но он всё равно делал это. А значит, он сам хотел этого. И в период твоего восстановления, за который тебя гложет чувство вины, ты ничего не просил у него, изначально ты даже не мог этого сделать, потому что попросту не помнил его. Так?
- Так… Но потом ведь я просил его об этом?
- Сколько раз ты просил его об этом прямым текстом?
- Нам не обязательно говорить, чтобы понимать, что другому нужно.
- Сколько раз ты просил его быть рядом и бросать всё ради тебя? – повторила Хелена.
- Если в такой формулировке… - проговорил Дориан, задумываясь, - то… один, получается.
- И тем не менее он всё равно был с тобой, даже тогда, когда ты его не просил об этом. Даже тогда, когда ты этого не хотел, если говорить о первом времени.
Дориан кивнул. Так ведь и было.
- А значит, Леон оставался с тобой и помогал тебе добровольно, - продолжила психоаналитик. – Не знаю, что двигало им в этом выборе, об этом уже надо говорить лично с ним, но он его сделал сам. Он мог поручить твоё лечение специалистам, но захотел заниматься этим самостоятельно. И он мог в любой момент изменить своё поведение и оставить тебя, ведь в физическом плане ты не держал его. Он мог уйти. Но не сделал этого.
- К чему ты ведёшь? – напряжённо спросил Дориан, потому что внутри уже прекрасно догадывался о смысле слов Хелены.
- Я веду к тому, что твоя вина не имеет под собой подоплёки, потому что каждый свой поступок и выбор Леон совершал добровольно. Не важно, делал ли он это из своей любви к тебе или из каких-то других побуждений, но это был его выбор. А можно ли себя винить в том, что человек сам захотел сделать для тебя?
Дориан открыл рот, а затем нахмурился и, подумав немного, всплеснул руками.
- Охренеть! Нельзя было с этого начать? Зачем было заставлять меня осознавать свою вину, принимать её, чтобы потом сказать, что она бессмысленна?
- Потому что, чтобы ты смог попрощаться со своей виной, ты должен был сначала принять её и прожить.
Дориан лишь развёл на это руками. С души, в самом деле, будто камень упал.
- Я начинаю бояться тебя… - произнёс он, качая головой.
- Многие боятся умных женщин.
- Ага, особенно таких, которые могут залезть и в душу, и в бессознательное, и куда угодно.
- Да, могу. Но ты ведь сам попросил меня о помощи. Это был твой выбор.
Дориан заливисто рассмеялся на это, Хелена тоже улыбнулась. Неплохой получился каламбур-отсыл к теме без вины виноватых.
Глава 17
Дориан зашёл в спальню к Леону, тот сидел за столом, смотря в ноутбук. Подойдя к нему, младший обнял его со спины, кладя подбородок на плечо, и тоже заглянул в экран. Там шёл какой-то фильм, хорошо, что не порнографического содержания.
- Чего ты хочешь? – довольно угрюмо спросил Леон.
- Ничего. Просто пришёл к тебе. Или я не могу уже сделать этого просто так?
Дориан разогнулся и облокотился на плечо близнеца, выжидающе смотря на него сверху.
- Можешь. Но убери локоть, больно, - старший передёрнул плечами, скидывая руку Дориана, на что тот вопросительно вскинул бровь.
- И что случилось?
- Ничего.
- Выкладывай, - настоял младший и присел на край стола, чтобы быть лицом к брату.
- Ничего не случилось. Просто настроение паршивое.
- Из-за чего?
Леон пожал плечами.
- Не знаю.
- Причина есть всегда, - кивнул Дориан и положил руку близнецу на плечо. – Расскажи мне её, может быть, я помочь смогу.
Леон какое-то время молчал, хмурясь и периодически кривя губы.
- Ладно, - всё-таки ответил он, - хочешь причину – вот она. Кайся со вчерашнего дня не отвечает на мои звонки, и я жутко нервничаю из-за этого. Я из-за этого даже заснуть не мог. Но зачем я рассказываю об этом тебе? Ты же ненавидишь, когда я говорю о ней!
- Ты чего психуешь? – несколько опешил Дориан. – Я тебя нормально спросил, и мне не всё равно, что с тобой происходит.
Леон скривил на это губы, затем вздохнул и ответил:
- Извини. В самом деле, чего это я? Просто нервы ни к чёрту…
- Да, я это тоже заметил, - без упрека согласился младший. – Устаёшь непонятно из-за чего, нервничаешь, спишь плохо… Леон, может быть, к врачу сходим?
Леон наконец-то посмотрел на него, наградив вопросительно снисходительным взглядом.
- Я похож на больного?
- А обязательно быть похожим на ходячий труп, чтобы быть больным? Леон, а если с тобой что-то не так? Как можно быть таким безответственным?! – Дориан эмоционально всплеснул руками.
- Зато ты сильно ответственный! Задолбал уже со своим волнением! Бесишь, блять!
Дориан с трудом проглотил злость, чтобы не разжигать скандал, и ответил спокойно:
- Как ты сам сказал – кто же о тебе позаботится, если не я? Вот я и забочусь. А ты, неблагодарный, ещё и злишься на меня за это.
Вторая часть высказывания была сказана примирительно: в шутку и с улыбкой; Леон тоже остыл.
- Может быть… - проговорил он.
- Да-да, - подхватил младший. – Вот видишь, как это напрягает, когда с тобой носятся, как с маленьким?
- А, так это месть?
- Ну… в планах у меня этого не было. Но всё может быть. Ты же знаешь, я всегда выступаю за импровизацию.
Леон пнул Дориана за это по ноге, но тот лишь ухмыльнулся и скрестил руки на груди, довольно смотря на него.
Около минуты они молчали и смотрели друг на друга, ожидая, когда кто-то сдастся. Леон сделал это первым и, отвернувшись и вновь вздохнув, спросил, будто у самого себя:
- Почему же Кайся не берёт трубку?
- Скорее всего, она просто на работе. Никто же ей не даст в кадре по телефону разговаривать.
- Ночью съёмок нет.
- А ты ей и ночью звонил?
Получив утвердительный кивок близнеца, Дориан выдвинул новое предположение:
- Она могла днём быть на съёмках, а потом отключить звук, чтобы её никто не тревожил.
- Она никогда не отключает звук на телефоне, чтобы не пропустить важный звонок.
Младший развёл руками.
- Тебе не угодишь. В конце концов, она могла просто потерять телефон.
- Не нравится мне всё это… А если что-то случилось?
- Леон, когда ты успел стать параноиком?
Старший хмуро посмотрел на него. Закатив глаза, Дориан добавил:
- Если ты так волнуешься, то просто позвони её режиссеру и узнай, всё ли в порядке.
- У меня нет его номера.
- Кто-то со съёмочной площадки?
Леон отрицательно покачал головой.
- Вот, удивляюсь я – любишь ты её так, что с ума сходишь, а никаких контактов приближенных к ней людей не имеешь.
- Ага, надо будет взять…
- Надо. А пока успокойся. Я уверен, что с ней всё в полном порядке, и она тебе потом всё объяснит.
Леон покивал, а затем спросил:
- И с каких это пор ты выступаешь за наши отношения? Тебе же так не нравилось, что я встречаюсь с Кайсей?
- Мне они по-прежнему не очень нравятся. Но я вижу, как это важно для тебя, а значит, мне остаётся только принять это, потому что эти отношения – часть тебя.
- Врёшь?
- Вру. Я ненавижу Кайсю.
Леон за это в шутку ударил близнеца, Дориан ответил ему тем же, а после отодвинул ноутбук назад и уселся на стол прямо перед ним. Но старший почти сразу же столкнул его и, свернув вкладку с фильмом, открыл новую.
- Поеду к ней, - прокомментировал он свои действия. – Надо узнать, есть ли сегодня ещё вылеты.
- Господи, Леон, ты совсем с ума сошёл? – простонал Дориан.
- Нет, не сошёл. Я просто хочу её увидеть.
Видя, что близнец явно двинулся умом на почве любви, Дориан решительно отодвинул от него ноутбук и, встав перед ним и смотря в глаза, сказал:
- Леон, успокойся. Не делай драму непонятно из ничего. Кайся тебе перезвонит, как только сможет это сделать. А в субботу ты полетишь к ней, и вы увидитесь. Не надо сумбурно срываться и нестись к ней только потому, что тебе что-то стукнуло в голову.
- И это мне говорит тот человек, который всю жизнь руководствуется порывом души.
- Да тот. Просто ты меня в неадекватности порывов теперь явно перещеголял. А я хочу, чтобы ты трезво посмотрел на ситуацию.
Поджав губы, Леон потянулся к ноутбуку, но Дориан перехватил его руку.
- Нет, - твёрдо сказал он, будто пытался что-то разъяснить капризному ребёнку. – Сегодня ты никуда не поедешь.
Леон хотел возразить, но Дориан закрыл ему рот ладонью, продолжая:
- Если она до завтрашнего вечера так и не перезвонит, и ты продолжишь переживать, мы полетим к ней вместе. И я лично ей мозги вправлю, чтобы больше так не поступала.
Подождав ещё пару секунд, он убрал руку с губ близнеца и стал ждать его ответа.
- Неожиданно видеть тебя таким, - проговорил Леон, смотря на младшего исподлобья. – Что, работа с Хеленой так на тебя повлияла?
- Зря язвишь. Ещё немного, и я буду настаивать на том, чтобы и ты с ней начал работать, потому что твою зависимость от Кайси надо лечить.
- Обойдёшься, - хмыкнул старший, скрестив руки на груди. – У меня с головой всё в порядке, так что необходимости в психоаналитике я не испытываю.
- А у меня, значит, с головой проблемы?
- Ты сам говорил, что да.
Стиснув зубы, отчего на челюстях дрогнули желваки, Дориан покинул комнату близнеца.
- А нет, беру свои слова обратно, работа с Хеленой не помогла! – крикнул ему вслед Леон. – Как был жутко обидчивым, таким и остался!
- Иди на…!
«Как можно быть таким придурком?! – воскликнул про себя Дориан, уйдя к себе в комнату. – Я бегаю за ним, как чёртов хвостик! Терплю все его выходки! Всё прощаю! Волнуюсь за него! А он вот так вот разговаривает со мной! И так происходит постоянно! Вся его жизнь теперь состоит из Кайси и тоски по ней, когда они не вместе! Конечно, мне в этой красивой истории нет места! И всё из-за этой стервы! Как же я её ненавижу! Как бы я хотел, чтобы она никогда не появлялась в нашей жизни! Зачем я открыл рот в тот вечер?! Сам же виноват! Сам свёл их! Почему у меня не начался приступ?! Почему не заклинило челюсть, не пропал голос?! Да что угодно, только бы этой суки не было!».
Внизу что-то звучно упало, заставив Дориана испуганно дёрнуться, за что он тут же мысленно отругал себя.
«Это всего лишь Лео, - подумал он, смотря на дверь. – Наверное, скинул просто что-то. Или Леон за пару минут уже успел вылакать бутылку водки и уронил себя».
Поджав губы, он сел на кровать, скрестив руки на груди и нервно подёргивая ногой. Но, просидев так пару минут, Дориан всё-таки не выдержал и пошёл к старшему, мало ли, что.
- Ты там живой? – нарочито холодно спросил он из-за двери, но в голосе всё равно звучала скрытая забота.
- Я внизу!
«Точно пьёт», - заключил про себя младший и, вновь поджав губы, пошёл на первый этаж.
- Лео вазу уронил, - сообщил Леон, ставя на место увесистый вазон, вокруг которого крутился пёс, постоянно оглядываясь на тумбочку, на которой лежал его поводок. – И, судя по всему, он хочет гулять.
И опять под рёбра кольнуло чувством вины. Но поступил Дориан совершенно обратным ему образом и, подойдя к близнецу, обнюхал. Леон хмуро и непонимающе уставился на него.
- Проверяю, успел ли ты уже выпить, - пояснил свои действия младший.
- Ну что, проверил?! – раздражённо отозвался Леон. – А теперь, может быть, выгуляешь Лео? Или мне самому этим заняться?
Дориан обернулся к окну, за которым было уже совсем темно и не по-летнему промозгло.
- Уже поздно, - ответил он, вернув взгляд к брату.
- А ты снова темноты бояться начал?
Шумно выдохнув, Дориан толкнул Леона в плечо, а после взял поводок и подошёл к Лео, который уже томился в ожидании около двери.
- Самюэлю позвони, - не особо ласково посоветовал старший.
- Не буду. Мы быстро погуляем и вернёмся.
- Снова хочешь найти приключения себе на задницу?
Мгновенно забыв про то, что надевал на Лео поводок, Дориан развернулся к брату, сверля его гневным взглядом, и ответил:
- Не найду, не волнуйся. Для этого надо, чтобы ты меня из дома вышвырнул.
Плюнув на то, что был одет в неприглядную домашнюю одежду, Дориан забрал с вешалки чёрную косуху Леона и хотел уже выйти за дверь, но старший остановил его, придержав за руку.
- Я с тобой пойду, - уже без агрессии сказал он.
Решив не язвить в ответ, младший кивнул и, быстро обув кроссовки на босу ногу, всё-таки вышел в коридор, Леон последовал за ним.
Долгое время они шли молча, Дориан следил взглядом за Лео, который петлял от одного дерева и прочих уличных элементов к другому и с интересом всё обнюхивал, а Леон просто смотрел вперёд, обнимая себя за плечи, потому что вышел из дома в одной футболке. Заметив то, что близнец ёжится, Дориан спросил:
- Почему ты не надёл куртку?
- Потому что ты забрал мою.
Это было правдой. Дориан всегда убирал верхнюю одежду в шкаф, потому и забрал единственную куртку, висящую внизу, которую оставил там старший.
Сняв косуху, он протянул её Леону.
- Забирай. А то замёрз совсем.
- Не надо. Тебе она нужнее.
Дориан потупил взгляд. Зачем Леон так поступал? Злил его, задевал, но обижаться на него за это было просто невозможно и неправильно, потому что в любом случае, как бы они ни повздорили, он продолжал заботиться о нём.
- Это твоя куртка, так что это будет честно, - ненавязчиво настоял младший. – И ни записи, ни концертов у нас сейчас нет, поэтому ничего страшного не случится, если я простужусь.
Вздохнув, Леон забрал у близнеца куртку и накинул ему на плечи.
- И не смей снимать, - строго произнёс он. – А то заболеешь, а кто потом лечить тебя будет? Я.
«Конечно, ты не хочешь этого, это же отвлечёт тебя от Кайси» - Дориан вовремя осёкся, чтобы не сказать этого вслух, и подумал:
«Это уже ненормально. Надо будет попросить Хелену, чтобы какое-нибудь успокоительное мне выписала. А то, кажется, дело не в Леоне, а во мне: сейчас он абсолютно нормально сказал мне, а я готов снова накинуться на него и развести скандал».
Глава 18
Приди и спаси меня,
Я сгораю. Разве ты не видишь?
Приди и спаси меня,
Только ты можешь освободить меня!
Приди и спаси меня,
Спаси меня…
Спаси меня…
Tokio Hotel, Rescue me©
- Дориан, у нас уже седьмая встреча, и я думаю, что пришло время заняться работой с твоей травмой.
Травма. Это слово уже почти перестало резать слух и заставлять неприязненно морщиться, слишком часто оно слышалось из уст Хелены. Потому что она точно знала, что не следует обходить острые углы и надо называть вещи своими именами.
Дориан кивнул, соглашаясь с её предложением.
- Хорошо, - снова заговорила психоаналитик. – Но для этого разговора я попрошу тебя лечь головой в изножье кровати.
Переложив подушку вниз кровати, Дориан исполнил просьбу и лёг на спину, чувствуя, как стремительно улетучивается уверенность в том, что он хочет и готов работать с этой темой. Стараясь отвлечься, он смотрел в потолок, ища на нём несуществующие трещины, но сердце, предчувствуя то, что может быть очень сложно, страшно и больно, с каждой секундой колотилось всё быстрее.
Хелена переставила стул и устроилась на расстоянии полутора метров за головой младшего Ихтирам, чтобы он не мог её видеть.
- Прежде, чем мы начнём, я хочу сказать, что в работе с травмой действуют иные принципы, и если ты поймёшь, что ты не можешь продолжать говорить об этом или почувствуешь себя плохо, скажи об этом, и мы закончим.
Дориан кивнул, затем на всякий случай ответил и нормально:
- Хорошо.
- Готов начать?
Дориан улыбнулся и, немного выгнувшись и запрокинув голову, чтобы видеть Хелену, ответил:
- И вот ты снова мила и тактична со мной. Дождался! – он коротко рассмеялся.
Наверное, это нервное и попытка оттянуть момент правды и боли. Но Хелена не поддалась на провокацию.
- Пожалуйста, ляг ровно и не смотри на меня.
Младший Ихтирам вновь изогнулся, бросая на неё взгляд и говоря:
- А я привык смотреть на людей, когда разговариваю с ними. Почему я не могу делать этого сейчас?
- Потому что тебе будет сложнее говорить, если ты будешь меня видеть.
Дориан усмехнулся.
- Хелена, я множество раз говорил о том, что со мной сделали, а первый раз и вовсе рассказал об этом со сцены перед полумиллионной публикой.
- Это другое, Дориан, мне не нужны от тебя сухие факты, мне важны в первую очередь твои чувства и ощущения.
- Чувства и ощущение? – голос подскочил от удивления, смешанного с вспыхнувшим раздражением. – А что я мог чувствовать?! Мне было больно и страшно! Всё!
- Почему тебя так разозлили мои слова?
Младший Ихтирам фыркнул и скрестил руки на груди.
- Потому, что мои чувства в той ситуации и так очевидны. И какая, вообще, разница, что я думал и чувствовал?
- Большая. Потому что человека ранит не сама ситуация, а то, как он её воспринимает.
Дориан скривил на это губы.
- Мне уже не нравится этот разговор, - ответил он. – Конечно, ты психоаналитик, но ты не поймёшь меня, потому что ты не знаешь, каково это, оказаться в такой ситуации.
- Ты прав, я не проходила через подобное. Но я хочу понять, каково было именно тебе. Ты позволишь мне это сделать?
Дориан думал какое-то время, хмуро смотря в стену, затем ответил:
- Давай попробуем. С чего мне начинать?
- С того, почему ты оказался в ту ночь один на улице.
- Это не важно.
- Значит, это точно важно.
Младший Ихтирам вновь скривил губы. Вот же… психоаналитик, видит его насквозь.
Подождав достаточно и убедившись в том, что он не хочет ничего ответить, Хелена добавила:
- Почему ты не хочешь об этом говорить?
- Потому что.
- Это не ответ. Скажи, Дориан, то, что ты оказался в ту ночь на улице, как-то связано с Леоном?
Дориан напряжённо скосил глаза к психоаналитику, хоть всё равно не мог увидеть её.
- С чего ты взяла? – спросил он.
- Ты сам не раз говорил, что до того, как Леон вступил в отношения с Кайсей, вы всё время проводили вместе. Полагаю, вы могли поссориться и потому ты ушёл из дома.
- Я не уходил, - процедил Дориан.
- Я не утверждала, что права. И я могу выдвинуть ещё парочку предположений, пытаясь угадать. Либо ты можешь сам рассказать мне правду.
Младший Ихтирам молчал долго, потому что озвучить то, с чего всё началось, было сложнее, чем рассказать обо всём остальном. Это была единственная часть того рокового вечера, которая по-прежнему оставалась тщательно охраняемой тайной, в которую были посвящены лишь они с Леоном и Юлий, ставший свидетелем исповеди старшего.
- Я оказался на улице в ту ночь, потому что Леон выгнал меня из квартиры, - тихо-тихо, потому что горло сдавливало нежеланием озвучивать правду, произнёс он.
- За что он тебя выгнал?
Дориан потупил взгляд.
- Он подумал, что я сплю с соседом.
«Жаль, что я не могу видеть её лица, наверное, она немало удивлена. Это же как в старом анекдоте – возвращаюсь домой, а там сосед!».
- Но это было не так? – уточнила Хелена.
- Нет, не так.
- Расскажи подробнее, что тогда произошло.
Дориан тяжело вздохнул, собирая в памяти обрывки того слишком богатого на события и эмоции вечера.
- У нас есть традиция: после каждого турне мы идём куда-то и отмечаем его окончание. Тогда как раз мы вернулись с гастролей и хотели пойти вчетвером в клуб, но … я в последний момент отказался идти со всеми, потому что поссорился с Леоном и решил, что назло ему останусь дома.
- А он поехал в клуб?
- Да, поехал. А я лёг спать, и пока спал, у нас прорвало трубу в ванной на первом этаже. Потому сосед и пришёл, что мы его затапливали. Но он хороший очень оказался, помог мне воду перекрыть, потому что я даже не представлял, как это делается, а потом и устранял потоп вместе со мной. Я его потому на эмоциях и обнял, что он помог мне… И в этот самый момент вернулся Леон и застал нас полуголых и обнимающихся: сосед был в халате, а я в трусах и футболке, как и спал. В общем, он всё неправильно понял… соседа выгнал, на меня наорал и даже ударил… Я его тоже ударил, потому что он был пьяный и совершенно неадекватный и очень разозлил меня своим наездом. А потом он выкинул за дверь и меня… сказал, чтобы я погулял и мозги проветрил. Сначала я думал, что он так шутит, мы ведь очень часто ссоримся, а когда понял, что он серьёзно, сам очень психанул и ушёл.
- Ты зол на Леона за то, что он так поступил с тобой?
- Когда-то очень злился, даже видеть его не хотел. Но потом простил.
- Ты поэтому так не хотел говорить об этом, потому что не хотел возвращаться к своей злости на брата?
- Я просто не люблю вспоминать об этом. И я уже давно на него не злюсь, я это уже сказал.
- А он как-то объяснил свой поступок?
- Нет, Леон никогда не пытался оправдать себя, потому что понимал, что виноват. И он сам очень страдал от этого.
- А тебе как-то помогло то, что он винил себя в случившемся?
- Что ты имеешь в виду? – Дориан непонимающе нахмурился.
- То, что ты пострадал из-за действий Леона и продолжаешь ощущать отголоски этого и по сей день, а он ограничился тем, что признал свою вину и даже не попытался объяснить, почему вышвырнул тебя полуголого ночью на улицу.
Дориан резко сел, гневно оборачиваясь к Хелене.
- Ты пытаешься меня против Леона настроить?!
- Это не входит в список моих профессиональных интересов, - спокойно ответила психоаналитик. – Я просто пытаюсь понять, на самом ли деле ты относишься к поступку Леона так, как говоришь, а заодно сделать так, чтобы это понял и ты.
- Я отношусь к этому так, как и говорю.
- Хорошо, в таком случае, мы можем двигаться дальше.
Кивнув, Дориан снова лёг и, подумав какое-то время, заговорил:
- После того, как Леон скинул мне штаны и кроссовки - всё-таки он меня не полуголого на улицу выгнал - я пошёл, куда глаза глядят. Я жутко злился на него из-за его слов и поведения и потому решил, что к друзьям не поеду, чтобы он не мог меня найти, когда одумается, и поволновался. Так я добрёл до парка и решил переночевать там на лавочке. Сколько раз я потом пожалел о том, что был таким принципиальным идиотом… Не знаю, сколько я там сидел, думаю, не очень долго, потом ко мне подошёл один из тех мужчин. Попросил закурить. А за ним подтянулись и друзья. Их было трое, не помню, говорил ли уже…
Дориан смотрел в потолок и вглубь себя, рассказывая про события той страшной ночи, оживляя их в голове и выстраивая в хронологическом порядке, что было непросто, потому что из-за ужаса и боли, испытанных им тогда, всё смешалось, смазалось.
- Мне было жутко до потери сознания, - говорил он, голос всё больше дрожал. – Меня били ногами, швыряли из стороны в сторону, и каждая моя попытка убежать оборачивалась ещё большими побоями. У меня всё дико болело, я даже дышать нормально не мог и до сих пор, когда я вспоминаю об этом, во рту ощущается привкус крови…
Он утёр одинокую горькую слёзу – дань боли и ужасу, и, помолчав немного, продолжил, нервно заламывая пальцы:
- Страшнее всего было, когда они хотели меня трубой по шее бить, - новая слеза, голос от эмоций сорвался. – Я понимал, что одного удара хватит, чтобы сломать мне позвоночник, и от этого было так жутко.
- По шее бей!
- Нет!
- Я умолял их оставить меня в покое! Мне уже было наплевать на то, как это унизительно, я просто хотел выжить! Но они били меня за это только сильнее, с такой жестокостью, словно мои страдания им приносили удовольствие! Мне было безумно больно! Безумно страшно! Я звал Леона!
«Леон, ты же всегда меня слышал, ты же всегда был рядом. Пожалуйста, услышь меня! Спаси меня! Пожалуйста! Я же знаю, что ты чувствуешь меня! Пожалуйста, приди! Прошу тебя!».
- Мы же всегда слышали друг друга и чувствовали! Я просил его найти меня!
«Прошу тебя! Леон! Леон! Леон!».
- Мне было так больно, так страшно…
«Спаси меня… Спаси меня, Леон. Умоляю, спаси. Мне так больно. Лео…».
- Я умолял его прийти и спасти меня из этого ада! Я верил в то, что он меня услышит, и раз за разом повторял: «Спаси меня»!
«Спаси меня, Леон…».
- Но он меня не услышал.
Внутри всё просто сорвалось, слишком много эмоций. Дориан свернулся калачиком на боку и, закрыв лицо ладонями, разрыдался. А в голове продолжали звучать незабытым эхом его бесполезные взывания к близнецу.
«Лео, спаси меня. Где же ты?».
«Лео, пожалуйста…».
- Всё, - сдавленно и с надрывом проговорил он, - пожалуйста, я не хочу продолжать.
- Хорошо, Дориан, мы оставим эту тему.
Более или менее успокоившись через пару минут, Дориан сел и, шмыгнув носом и взяв с тумбочки салфетки, сказал:
- Если у нас ещё осталось время, давай поговорим о чём-нибудь другом. Или можем закончить пораньше.
- У нас ещё есть время. И у тебя была очень острая эмоциональная реакция, я хочу убедиться в том, что ты в порядке.
- Я в порядке, - кивнул младший Ихтирам, сминая влажную салфетку. – Просто я не готов сейчас продолжать говорить об этом. Мне нужно время.
- Как скажешь. Продолжим на следующей встрече.
Глава 19
Давай, давай, сделай больно тому, кого любишь.
Давай, сделай меня тем, кого хочешь ненавидеть,
Если так тебе будет лучше.
Давай, давай, отдай мне все лучшее, что у тебя есть.
Давай, сделай меня злодеем, которым я не являюсь,
Если так тебе будет лучше.
Three days Grace, Villain I’m not©
Сегодня должна была состояться девятая сессия с Хеленой, но Дориан отменил её. Потому что у него появилась проблема куда важнее его личных проблем, которые отошли на сотый план. Леон пропал. Уехал к Кайсе на день, но отсутствовал уже четвёртые сутки. И ни разу за это время он не вышел на связь, а к вечеру второго дня место длинных гудков в телефоне занял механический голос, равнодушно сообщающий о том, что абонент временно недоступен. Этот голос, воистину, был голосом Дьявола.
Это заставляло волосы встать дыбом, и начать думать о самом худшем. Ведь Леон никогда не отключал телефон, как бы ни был занят, как бы ни злился и ни обижался – если бы было, за что – потому что понимал, что брат будет волноваться за него, и не позволял себе так играть на его нервах. Но теперь он был недоступен уже вторые сутки.
Дориан звонил ему так часто, что разряжал телефон за два часа, всякий раз надеясь, что чёртов механический голос заткнётся и ему ответит близнец. Но он молчал.
Не находя себе места, Дориан едва на стены не лез от неведения и бессилия. Чтобы он не натворил бед, и чтобы успокаивать его к ситуации тут же подключились Эван, Леонард и Рональд. Даже Юлий хотел бросить начавшиеся на днях съёмки и вернуться в Германию, чтобы быть рядом с ним, поддержать. Младший Ихтирам с трудом убедил его этого не делать. А Фишер, в свою очередь, всеми силами убеждал его в том, что с Леоном ничего не случилось, а он просто загулял. Но на самом деле и он переживал за гитариста, потому что, каким бы Леон ни был, такой безответственности он себе никогда не позволял. А сейчас он не просто заставлял всех переживать, но и похерил съёмки клипа, которые должны были начаться в понедельник, но теперь отложились на неопределённый срок.
Дориан еле уговорил друзей оставить его одного, клятвенно пообещав, что он будет в порядке и вены вскрыть не попытается, по крайней мере, до того момента, пока не убедится, что с Леоном всё хорошо.
Когда в начале первого ночи раздался звонок в дверь, Дориан буквально полетел к ней и открывал с таким рвением, что едва не вырвал ручку. Когда дверь была открыта, с его губ сорвался вздох облегчения, за ней стоял Леон. Хотя, стоял – громко сказано.
Старший выглядел неважно: помятый, заросший, угрюмый, и алкоголем от него пахло так, что резало глаза. Он с трудом стоял на ногах и держался за дверной косяк, чтобы не упасть.
Дориан хотел устроить брату разнос за то, что он так себя повёл, но это мгновенно забылось, как только он его увидел.
- Лео… - улыбнувшись, он протянул к близнецу руки, желая обнять.
Но Леон ответил на это всё с той же угрюмостью и даже грубостью.
- Отойди с дороги, - сказал он и толкнул младшего в грудь, убирая с прохода.
Дориан вопросительно и непонимающе смотрел на него, пока он, пошатываясь, шёл к дивану. Но Леон не обращал на него никакого внимания и рухнул на диван.
- И как это называется? – поджав губы и скрестив руки на груди, поинтересовался Дориан. – Ты отключаешь телефон и пропадешь где-то на четыре дня, а вернувшись, говоришь только – отойди с дороги?
- Отвали.
- Нет уж, тебе придётся объясниться.
- Я сказал – свали. Мне плохо.
- Неудивительно. На кой чёрт надо было так напиваться?!
- А тебя ебёт?!
- Да, представь себе, ебёт! – Дориан всплеснул руками, говоря от эмоций всё громче, почти крича. – Ты приходишь домой в образе алкаша и бомжа, конечно, я хочу получить этому объяснение! Или просто так всё это?! Просто особенно весело провели время?!
- Да, блять, весело! – рявкнул в ответ Леон. – Кайся меня бросила!
- Что? – младший перестал орать, откровенно опешив от такого заявления брата. – Она тебя бросила?
- Да, я тоже был в шоке, но это так!
Поняв, что близнецу и так плохо, Дориан потупил взгляд и, помолчав пару секунд, подошёл к нему и опустился рядом с диваном на колени.
- Ты из-за этого в таком состоянии? – уже тихо и участливо спросил он, тронув старшего за плечо.
- Да, - буркнул Леон.
Дориан тяжело вздохнул и снова погладил его по плечу, говоря:
- Не убивайся так. Было бы из-за кого…
- Было бы из-за кого?! – воскликнул Леон, не дав младшему договорить, и сел, зло смотря на него. – Да я её, чёрт побери, любил! И люблю! А она меня бросила! Она! Меня! Бросила!
- Тихо-тихо, пожалуйста, успокойся, - Дориан попытался обнять близнеца, но тот оттолкнул его и снова лёг.
Дориан всё больше терялся, в таком состоянии он брата ещё не видел. Но он был нужен Леону сейчас, пусть тот его и отталкивал и грубил ему, потому надо было что-то говорить, надо было помочь ему. Кто сможет это сделать, если не он?
- Леон, расскажи мне, пожалуйста, что случилось. Как так вышло? – спросил он.
- А я откуда знаю? Кайсю спроси, это же она меня бросила. Ой, точно, забыл, что ты её ненавидишь!
- Но она же что-то сказала тебе, как-то объяснила своё решение?
Леон скривил губы и не ответил. Дориан снова обратился к нему:
- Лео, пожалуйста, поговори со мной об этом.
Старший какое-то время молчал, затем скосил на близнеца глаза и спросил:
- Тебе действительно это интересно?
- А ты как думаешь? – Дориан улыбнулся.
Леон вновь помолчал немного, после чего всё же ответил:
- Никак она не объяснила своё решение. Просто сказала, что хочет разорвать отношения. Хотя нет, не хочет – она меня поставила перед фактом!
- Сука, - заключил младший.
Подумав немного, он спросил:
- Она сказала, что вы расстаетесь, только на четвёртый день?
- Нет, она мне это в первый же день, как я приехал, сообщила.
- А… почему ты тогда так долго не возвращался?
Леон усмехнулся и потёр ладонями лицо.
- А я три дня пытался добиться от неё объяснений, хотел всё исправить… Но в итоге тупо сидел под её дверью и около дверей съёмочного павильона, почему-то меня туда резко перестали пускать! Тогда я ещё не понимал, почему! А на третий день моих попыток достучаться до неё мне открыл дверь её новый хахаль…
Дориан удивлённо поднял брови. Новый мужчина? Так быстро? Оказывается, Кайся была ещё худшим человеком, чем он о ней думал. Настоящая Блядь, именно с большой буквы.
- И он мне популярно объяснил, что теперь она с ним, и чтобы я гулял оттуда. Урод! – продолжал Леон.
- Не зря я хотел поехать вместе с тобой, - произнёс Дориан, положив руки на край дивана, а на них голову и смотря на близнеца. – Набили бы ему вдвоём морду.
- Я бы и сам набил. Но смысла не было. Ты знаешь, кто он? Режиссер! Тот самый режиссер, у которого она сейчас снимается! В халате весь такой открыл, видно, из постели вырвал его! – Леон нервно рассмеялся. – И знаешь, что самое смешное?! Самое смешное то, что они, оказывается, уже давно встречаются! Она встречалась с нами обоими! Причём, с его на то согласия! Мразь! План у них такой был: у него жена и репутация и пока он не разведётся, он не мог в открытую встречаться с Кайсей и покровительствовать ей! А она, пока он занимался разводом, на мне выезжала! А теперь он официально свободен и во мне необходимость пропала!
- Я так и знал, что она последняя дрянь, но она меня всё равно смогла удивить. Ничего, она себе ещё локти обкусает, поняв, кого потеряла. А ты себе нормальную девушку найдёшь.
- Никого я не хочу искать! – плохо контролируя себя из-за сильнейшего опьянения, проорал Леон. – Я её хочу! Вот только одна незадача – я ей не нужен!
- Леон, как ты можешь так говорить? Не убивайся из-за этой стервы! Она того не стоит! Она, вообще, ничего не стоит!
- А я не могу не убиваться! Я её люблю! А она мне в душу плюнула! И теперь у меня такое ощущение, что сердце вырвали, прожевали и обратно засунули то, что осталось – какую-то блевотную массу!
- Её поступок просто ужасен. И я понимаю, что тебе сейчас очень паршиво…
- Да что ты понимаешь?! – скривился старший. – Тебя же никогда не бросали! Да ты и не любил никогда!
- Вообще-то, меня бросали.
- В школе? Это не считается.
- Какая разница, когда это было? Мне тоже было очень неприятно, но я это пережил и по большей части благодаря тебе, потому что ты был рядом и не позволил мне захандрить. И я тебе тоже не позволю.
Дориан ободряюще улыбнулся Леону, но его реакция оказалась неожиданной.
- Конечно, ты будешь рядом и поддержишь меня! – проорал старший. – Ты же именно этого и добивался – чтобы у меня никого не было, кроме тебя! Все уши мне прожужжал: «Я скучаю по тебе. Мне не нравится, что ты всё время проводишь с ней, что встречаешься с ней»… Не нравится?! Поздравляю, ты добился своего! Исполнилась мечта! Мне теперь некуда уходить!
Выплюнув всё это в лицо близнеца, Леон встал.
- Не надо делать из меня злодея, я не хотел, чтобы тебе было больно, - обиженно ответил Дориан.
Но старший не дал ему продолжить и, снова сев на диван с бутылкой коньяка в руках, сказал:
- Да без разницы уже. Ты победил! Празднуй победу, братик, ты же всегда желаешь мне добра!
Последняя часть высказывания была сказана с таким ядом, что Дориан стиснул зубы, чтобы едко не ответить в ответ, не наорать на брата. Придержав бутылку, с откупориванием которой Леон никак не мог справиться, потому что руки не слушались, он спросил:
- Куда тебе ещё пить?
- В рот, - огрызнулся старший. – В пищевод, желудок и дальше по списку.
Дориан сильнее сжал горлышко бутылки, удерживая её на месте.
- Не будешь ты сейчас пить, - твёрдо ответил он.
- Тебя спросить забыл.
- Ты в больницу с отравлением хочешь? Леон, чёрт побери, нельзя же так вести себя! Ты и так уже на ногах еле стоишь и разговариваешь так, что тебя бы никто не понял, кроме меня!
- Кроме тебя, кроме тебя! – перекривлял Леон близнеца. – Вот об этом я и говорю – всё же здорово! Празднуй! Теперь у меня не только никого нет, кроме тебя, но и не поймёт меня никто! Идеальный расклад для тебя, да?!
У Дориана на челюстях дрогнули желваки. Шумно выдохнув, он выхватил из рук брата бутылку и с силой швырнул её об пол. Треск стекла разнёсся по всей квартире, прячась по тёмным углам.
Леон поднял на близнеца тяжёлый, почерневший взгляд, прожигая в душе дыру. Дориан, в свою очередь, тоже не сводил с него глаз, смотря исподлобья; в воздухе плясали искры.
- И зачем ты это сделал? – спросил Леон.
- А как мне было ещё тебя остановить? Если надо, я весь алкоголь в доме перебью.
- Можешь не утруждаться. Это была последняя бутылка, - угрюмо ответил стерший и лёг, отворачиваясь к спинке дивана.
Подождав немного, Дориан тяжело вздохнул и, подползя к нему и аккуратно взяв за плечи, сказал:
- Пошли спать. Утром будет лучше.
- Отвали. Я здесь спать буду.
Стараясь не обращать внимания на грубость брата, Дориан предпринял попытку поднять его, в ответ на что Леон, не оборачиваясь, замахнулся кулаком. Было непонятно, хотел ли он просто отмахнуться от младшего или же ударить его, но получилось второе. В глазу, на который пришёлся удар, вспыхнули искры, и Дориан схватился за него, кривясь от боли и смаргивая невольно выступившие слёзы.
Он толкнул Леона за это куда-то в поясницу и снова шумно выдохнул, ожидая ответной реакции и готовясь к новому витку ссоры, возможно, плавно переходящей в драку. Но никакой реакции не последовало. Предприняв ещё несколько попыток поднять брата и убедившись в том, что он спит крепким алкогольным сном и точно не поможет ему, Дориан плюнул на это дело и сел рядом с диваном, прислонившись к нему спиной и скрестив руки на груди.
«Здорово, - думал он. – Весёлая будет ночь. И не брошу же я тебя, - он покосился на спящего брата, - мало ли, плохо тебе станет».
Принеся на всякий случай тазик из ванной, Дориан поставил его на уровне головы Леона, а сам снова сел на пол около его ног.
Глава 20
Дориан проснулся от пронзительного звонка в дверь, который сверлом впился в плохо отдохнувший мозг. От сна в неудобной позе на полу болели плечи и шея. Посмотрев на Леона, который, судя по недовольным звукам и попыткам лечь так, чтобы свет не попадал в глаза, тоже проснулся, Дориан встал и, морщась от ломоты в теле, пошёл открывать дверь. К ним приехали Эван и Леонард, которые по-прежнему волновались за невозможных порой, но любимых друзей.
- Ты зачем телефон отключил? – с порога наехал на Дориана Эван. – Не хватало нам ещё и тебя потерять!
- А он отключен? А, наверное, разрядился…
- Здорово, - хмыкнул Прежан, скрестив руки на груди. – Они безответственные, а нам волосы на себе рви от волнения. Знаем мы вас! Вы же, как тараканы – моргнуть не успеешь, а вы уже разбежались, и ходи, ищи вас по свету!
Дориан коротко рассмеялся. Эван, как и всегда, был неподражаем в своих формулировках и эмоциональности. Тем временем Леон, потревоженный их разговором, всё-таки сел и не особо осмысленно наблюдал за ними, периодически кривясь, потому что и без того не радужное состояние усугубило тяжелейшее похмелье. Обратив на него внимание, Леонард вставил своё слово в разговор товарищей:
- Вижу, Леон всё-таки вернулся.
Эван тоже взглянул на похмельного друга, затем вернул внимание к Дориану.
- Это хорошо, что наш блудный мальчик вернулся, но что вы уже вчера не поделили?
Младший Ихтирам поднял брови, непонимающе смотря на товарища.
- По какому поводу драка была? – Эван указал взглядом на фингал под его правым глазом.
- А… - Дориан непроизвольно коснулся синяка. – Мы не дрались. Это случайно вышло.
- Ага-ага, споткнулся и об угол тумбочки ударился.
Дориан вновь рассмеялся.
- Ну да, конечно, я же отвираюсь, а на самом деле страдаю от домашнего насилия. Вон, - он указал рукой в сторону Леона, - брат родной избивает. Но я его люблю и потому прощаю всё и покрываю.
Теперь уже посмеялся и он сам, и друзья. Успокоившись, Дориан уже серьёзно добавил:
- А на самом деле Леон просто рукой махнул, а я под неё неудачно влез. Вот и весь криминал.
- Вижу, наседничество заразно, - хрипло со сна и похмелья произнёс Леон. – Вы чего так всполошились?
- А того, что после побега Дориана мы опасаемся повторения этого с вашей стороны.
- Какие вы заботливые, - хмыкнул старший Ихтирам. – Вот только я – не он.
- Тоже мне, я – не он, - фыркнул Эван. – У вас же всегда мысли одни на двоих, особенно дурные! Один подумал, второй сделал – и понеслась! Так что потрудись объяснить своё поведение. Что, так весело время проводили, что не мог выкроить секундочку на то, чтобы подзарядить телефон?
- Эван… - тихо процедил Дориан, хоть и понимал, что уже поздно его одёргивать, и он уже всё равно напомнил Леону о его горе.
Леон скривился так, будто откусил лимона.
- Очень весело провели время, - угрюмо ответил он.
- Я и вижу, даже до бритвы дойти не мог, - покивал Прежан.
Видя то, что близнец изменился в лице, почернел весь, Дориан попытался исправить ситуацию и обратился к друзьям:
- Эван, Леонард, у нас всё хорошо. Вы идите, а потом созвонимся или встретимся.
- Ой, как ты бережёшь мои чувства, - язвительно отозвался старший, на что Эван непонимающе нахмурился.
Леонард тоже вопросительно посмотрел на него, пытаясь понять, почему он так разговаривает с Дорианом и что же всё-таки между ними произошло.
Оставив вопрошающие взгляды друзей без ответа, Леон встал и ушёл в туалет.
- Что у вас стряслось? – тихо спросил Эван у Дориана, когда старший скрылся за дверью ванной комнаты.
- У нас ничего, - вздохнул Дориан. – А вот у Леона стряслось.
- У него проблемы с Кайсей? – предположил Леонард.
- Ага, большие. Эта стерва его бросила. Да ещё и изменяла, как оказалось.
- О… - протянул Эван, оглядываясь на дверь ванной. – Теперь всё стало понятно. Спасать Леона надо.
- Вот я этим и займусь. А вы идите.
- Нет уж, конечно, тебе он брат, но и нам он далеко не чужой человек и спасать его от хандры мы будем все вместе, - отрезал Эван. – К тому же, я не просто разрыв серьёзных отношений пережил, а прошёл через развод, буду передавать ему опыт.
- Ты не особо-то переживал из-за разрыва с Грезэ, - подметил Норват.
- Какая разница, переживал или нет? – возмутился Эван. – Я Леона не кину!
К ним снова вышел Леон, окинул хмурым взглядом. Подойдя к нему, Эван обнял его за плечи и сказал:
- Так, Дориан нам рассказал про твою беду…
- Кто бы сомневался, - хмыкнул старший Ихтирам.
- Так, поменьше желчи, - Эван слегка встряхнул его за плечи. – Конечно, ты имеешь право пострадать. Но с учётом того, как она поступила, ты, наоборот, радоваться и танцевать должен. Вот этим мы и займёмся, будем твоё плохое настроение развеивать.
- Вы с адресатом ошиблись, - ответил Леон, переведя взгляд на близнеца, - праздновать наше расставание – это к Дориану.
Младший шумно выдохнул, тоже в упор смотря на брата. Чем он заслужил такое отношение к себе?
- Так… - протянул Эван и, подведя Леона к дивану, усадил на него, после чего обернулся к Дориану. – Выкладывайте, что за кошка пробежала между вами?
- Белобрысенькая такая… - не удержавшись, ответил младший, продолжая смотреть на близнеца, - гулящая.
- Никто между нами не пробегал, - ответил за себя Леон, тоже смотря на него. – Просто в этой ситуации у нас взгляды и отношение к ней не сошлись: Дориан радуется нашему разрыву, потому что только этого и ждал, а вот мне хреново.
- Да не ждал я этого! – сорвался Дориан, всплёскивая руками.
- Ага, конечно! Сам недавно признался, что ненавидишь её!
- Ненавидел! А теперь вдвойне ненавижу, потому что она тобой пользовалась, она тебя едва до алкоголизма не довела, а ты страдаешь из-за этой суки, да ещё и меня обвиняешь в том, что так получилось!
- Я тебя не обвиняю! Я тобой горжусь! У тебя же всегда мечты сбываются, вот и эта сбылась!
- Нет, как видно, не едва не довела до алкоголизма она тебя, а довела, потому что ты весь мозг себе уже пропил и бред несёшь!
- Так это же потрясающе! Снова мы с тобой абсолютно похожи! Раньше только ты был на голову повёрнутый, а теперь и я!
- Всё, брейк! – вмешался Эван, вставая между братьями. – Леон, Дориан, вы чего?
- Ничего, просто ему же нравится считать меня плохим и психованным, вот я и поддерживаю образ, - едко отозвался младший Ихтирам.
- И у тебя отлично получается, - ответил ему Леон. – И самое страшное, что мне теперь даже сбежать от тебя некуда.
Его слова задели до глубины души, заставив губы дрогнуть. Но Дориан не позволил себе расклеиться и в его же стиле ответил:
- Так мы это уже проходили. Отправь меня снова к родителям, в чём проблема? Обещаю быстро не возвращаться. Хотя, нет, сейчас я никуда не поеду, потому что у нас съёмки клипов, а я, в отличие от тебя, об этом ещё помню.
К концу высказывания голос всё же выдал обиду и горечь. Договорив, Дориан ушёл на второй этаж, хлопнула дверь ванной. Эван провел его вопросительным взглядом, затем посмотрел на оставшегося носителя фамилии Ихтирам-Катель.
- Леон, это уже перебор, - первым заговорил Леонард. – Ты чего так на Дориана накинулся?
- Да, - подхватил Прежан, - можно подумать, это он у тебя Кайсю отбил? А даже, если бы так, разве хоть одна женщина стоит того, чтобы вы из-за неё ссорились?
- Вот только не надо читать мне нотации, - скривился Леон. – Сам знаю, что перегнул палку. Но если вы не заметили, то ругался с ним не только я, но и он со мной.
- Да, Дориану тоже следовало бы реагировать спокойнее, - согласился Эван. – Но ты ведь первый начал?
- Чего вы привязались ко мне?
- Потому что ты в растрепанных чувствах, а людям свойственно в таком состоянии делать глупости. Наш дружеский долг не допустить этого и поддержать тебя.
- Тогда почему вы меня не подбадриваете, а упрекаете?
- Мы тебя не упрекаем, а пытаемся вразумить.
- А не надо меня вразумлять, я уже большой мальчик и в своих отношениях с Дорианом уж точно разберусь сам.
- Разберёшься, кто ж спорит. Но ты разбирайся так, чтобы потом разгребать последствия не пришлось. В общем, сейчас мы уйдём, а вечером вернёмся и будем твою хандру лечить, либо же лечить её и мирить вас с Дорианом, как пойдёт.
Эван подмигнул Леону, на что тот поморщился. Когда друзья ушли, Леон посидел ещё немного, затем пошёл на кухню за пивом, но его не было.
«Здорово, - мысленно хмыкнул он, смотря в пустой на желанный напиток холодильник. – И так хреново, а теперь ещё и похмелье ничем не снимешь».
Захлопнув его, Леон прислонился к нему спиной и скрестил руки на груди, смотря на пустующий дверной проём. Мысли, отравленные продуктами распада алкоголя, еле-еле ползали в голове, а душа полнилась растрёпанными чувствами.
Так непривычно было понимать, что больше не надо никуда лететь и спешить на встречу. Что не будет больше весёлых, полных эмоций дней и жарких ночей, после которых невероятно сушит. Что не будет больше её. И что всё вовсе было фальшивкой, пустышкой, только ему об этом не сказали. А ещё непривычно было то, что Дориан не сидел рядом с ним, надоедая своей навязчивой любовью, и не пытался любым способом сделать так, чтобы ему стало легче.
От всего этого реальность виделась совершенно не такой, как обычно, будто снятой с чужого плеча или украденной с сетчатки каких-то совершенно незнакомых ему глаз. А жуткое похмелье и сопутствующая ему неясность мыслей ещё больше намекала на то, что всё сон, и он скоро проснётся. А реальность – та, настоящая, будет удобной и правильной.
Но минуты шли, а сон всё никак не прерывался, упорно доказывая, что он и есть – реальность. Тяжело вздохнув, Леон выпил стакан воды, поскольку иного не имелось, и пошёл на второй этаж.
Открыв дверь ванной комнаты, он встал на пороге, подпирая плечом дверной косяк и смотря на Дориана, который умывался, склонившись над раковиной. Выпрямившись, он заглянул в зеркало и замер, потому что увидел в нём два отражения. Несколько секунд он не двигался с места, наблюдая за близнецом через зеркальную гладь, затем перекрыл воду и перешёл к душевой кабине.
Дориан чувствовал на себе взгляд брата, но решил не разговаривать с ним и, помедлив немного, снял футболку, а затем стянул и штаны с трусами и, включив воду, встал под тёплые струи. Также храня молчание, Леон подошёл к раковине и взял с полочки бритву.
Настроив воду ещё теплее, Дориан закрыл глаза и подставил голову под поток, сегодня её нужно было помыть, потому что в последние дни ему было совершенно не до этого. Через минут пять сквозь шум воды до его слуха донёсся звук открывшейся дверцы душевой кабинки, и он обернулся к Леону, хмуро смотря на него.
- Долго ещё плескаться собираешься? – поинтересовался старший.
- Сколько захочу, столько и буду.
- Я тоже душ хочу принять.
- Тогда тебе придётся подождать, - пожал плечами Дориан и отвернулся, наконец-то взял с полочки шампунь.
- А тебе тогда придётся подвинуться.
- Обнаглел? – младший вновь обернулся к близнецу, наградив его гневным взглядом.
- А что? Вспомним прошлое. Либо мойся быстрее.
Поджав губы, Дориан хотел закрыть дверцу, но Леон придержал её. Несколько секунд младший неотрывно смотрел на него, затем шумно и резко выдохнул, демонстрируя своё раздражение, и отвернулся, наконец-то приступая к мытью головы и делая вид, будто забыл про присутствие брата.
Раздевшись, Леон тоже шагнул в душевую кабину и забрал лейку душа; молчание было тягучим, словно смола. Дориан вслепую попытался забрать лейку обратно себе, но этого у него не получилось, пришлось обернуться.
- Отдай, - требовательно произнёс он, протянув руку.
- Ты ещё голову нормально не намылил, - невозмутимо ответил старший.
Поджав губы, Дориан попытался выхватить лейку из рук близнеца, но тот крепко сжал её. От соприкосновения рук по телу потекло тепло, растапливая хлипкий лёд, самодельно возведенный на сердце: не мог Дориан долго злиться на Леона. А надо, потому что он вёл себя, как последняя сволочь.
Желая сохранить непоколебимость, Дориан бросил:
- Хочешь мыться – мойся, - и нажал на первую попавшуюся кнопку.
Мощные струи хлынули со всех сторон, больно ударяя по телу. Шикнув от неожиданной боли, Леон выключил гидромассаж и полностью развернулся к близнецу.
- Ты долго на меня дуться будешь? – спросил он.
- А у тебя сегодня все вопросы будут связаны со временем? – также развернувшись к нему и вскинув бровь, поинтересовался Дориан. – И я не дуюсь. Просто мне не понравилось быть твоим мальчиком для битья, вот и веду себя тихо, чтобы не нарываться впредь и не раздражать тебя.
- Я тебя не бил… - Леон нахмурился, только сейчас заметив синяк под глазом брата. – Или бил?
- Это выражение такое, придурок.
- Знаю я. Так фингал у тебя откуда?
- А ты как думаешь? Есть тут у нас один: пьющий, злой из-за расставания с девушкой и очень похожий на меня… Знаешь такого?
Леон впервые за всё утро улыбнулся и потупил взгляд.
- Я вообще не помню, что было вчера… - проговорил он.
- Если хочешь, могу рассказать, но ничего особенного не было. Ты вернулся, с трудом дошёл до дивана, рассказал о том, какая Кайся блядь, наорал на меня, потом ударил за то, что я пытался уговорить тебя пойти спать в спальню. И в итоге ты всё равно спал на диване, а я рядом на полу.
- Извини… - Леон тяжело вздохнул. – Я не в себе был из-за Кайси… Да и сегодня тоже… Я не должен был на тебе срываться.
- Да ладно, срывайся. Только имей в виду, я молчать в ответ не буду, - Дориан улыбнулся, будто и не злился, и похлопал старшего по плечу.
- Ты только тормози вовремя, чтобы мы не поубивали друг друга.
- Не дождёшься, - фыркнул младший и скрестил руки на груди. – Подумаешь, подерёмся разок. Можно подумать, мы никогда раньше не дрались?
Леона от ответа отвлёк голос Аннис, раздавшийся из-за двери, она предусмотрительно решила спросить, зная, что работодатели не имеют привычки закрываться:
- В ванной кто-нибудь есть?
- Да! – хором крикнули братья и, пересмотревшись, тихо рассмеялись, зажимая ладонями рты.
Да, это странно, что взрослые парни вместе принимают душ. Но ведь им позволительно всё.
Глава 21
Да, я просто хочу выпить текилы со своим другом.
Она сказала, что изменяла мне потому, что пыталась преуспеть.
Чем больше я читаю об этом, да, тем больше сержусь.
Я так подавлен, я не могу перестать думать об этом.
Я публикую свою фотографию, потому что мне одиноко.
Все до одного знают, как я выгляжу,
Но ни один из них не знает меня.
The Chainsmokers, Everybody Hates Me©
Вечером, как и обещали, Эван и Леонард снова приехали к близнецам. Но после недолгого совета решено было сидеть не дома, а выбраться куда-нибудь, так сказать, устроить поминки отношений и любви.
Для выхода в свет Дориану пришлось потратить на макияж полтора часа, хоть он и не очень-то хотел краситься, но синяк под глазом надо было скрыть. И на протяжении почти всего этого времени он выслушивал дружеские шуточки Эвана по поводу того, что Грезэ, когда они жили вместе, собиралась за десять минут, а его все вечно ждут часами, как королевну.
- Если ты не заткнёшься, - проговорил Дориан, не отвлекаясь от зеркала, - я накрашусь, как клоун, и вам будет стыдно.
- Мелкий, мы такие твои образы пережили, что чувство стыда за твой внешний вид у нас атрофировалось за ненадобностью, - хохотнул в ответ Прежан.
- А я вас удивлю. Или не верите? – младший Ихтирам всё-таки обернулся к другу.
- Верим, лучше не удивляй, - ответил Леонард.
- То-то же!
- Долго ещё? – поинтересовался Леон, тоже заглянув в ванную.
- Если бы Эван меня не отвлекал, я бы уже давно был готов, - Дориан снова отвернулся к зеркалу и взял кисть для пудры.
- Ты мог бы и не краситься, - буркнул старший, подперев плечом дверной косяк.
- Я с фингалом на улицу не пойду. Мы немного не к той социальной группе принадлежим, для которой это нормально.
- Мог бы надеть очки.
- В клуб? – Дориан мельком обернулся к брату.
- Леон, а куда ты торопишься? – спросил Эван. – Клуб до утра точно не закроется.
- Я не тороплюсь. Я просто не люблю ждать.
- Да-да, - покивал Прежан, - вы же обычно вместе опаздываете, а тут одного Дориана все ждут. Непорядок!
Сделав ещё пару взмахов кистью, Дориан отряхнул её и бросил обратно в косметичку, после чего развернулся к остальным.
- Вы достали меня уже. И я готов.
- Наконец-то, - вздохнул Леон.
В начале одиннадцатого парни приехали в недавно отрывшийся, но уже успевший отлично себя зарекомендовать ночной клуб. Всю дорогу, как и большую часть дня, Леон был невесел, молчалив и отвечал на всё угрюмо или же едко. Увы, проблеска его хорошего настроения хватило ненадолго.
По прибытии на место парни заказали напитки покрепче – поминки, всё-таки, пусть и чего-то эфемерного. И когда заказ принесли, Леон сразу же хотел выпить, но его остановил Эван.
- Не торопись. Пить надо за что-то.
- Мне и просто так нормально.
- Просто так пьют алкоголики, а мы культурно отдыхаем. Так выпьем же за то, чтобы Кайсю её новый «любимый» бросил и наградил на память чем-нибудь венерическим. И пусть будет она безработная и больная!
- Я ей зла не желаю, - ответил Леон, но рюмку всё-таки поднял, поддерживая тост.
- А надо бы желать.
- Какой ты злой… - ответил Эвану Леонард.
- Я добрый. Но когда плохо поступают с моими близкими, я забываю об этом.
Леон угукнул и подпёр голову кулаком.
- Конечно, я же униженный и оскорблённый… Ладно, хватит полемики, давайте уже выпьем.
Он чокнулся с Эваном и залпом выпил стопку текилы. Дориан поступил так же и, поставив бокал на стол, повернулся к брату. Не подождав и полминуты, старший снова наполнил рюмку и осушил её. От горючей жидкости, разлившейся по венам, стало на один процент лучше, небольшое, но всё-таки достижение. Ещё каких-то девяносто девять порций текилы и всё станет хорошо.
Со временем Леон начал более или менее участвовать в разговорах, но пить медленнее не начал. Наблюдая за тем, как он опрокидывает в себя стопку за стопкой, Дориан взял его бутылку и наполнил свой бокал, из которого до этого пил бурбон.
- Ты не против, если я буду пить с тобой? – поинтересовался он, развернувшись к близнецу.
- Если ты хочешь выпить половину, чтобы мне меньше досталось, то оставь эту затею. Я новую бутылку могу заказать.
- Если ты выпьешь две бутылки текилы, мне придётся тебя нести домой на себе, - улыбнулся младший, чуть склонив голову набок и подперев её рукой. – А с учётом того, что пить я буду вместе с тобой, то понесут нас обоих.
Леон пожал плечами и влил в себя новую порцию огненной воды. Выдохнув, Дориан тоже опустошил бокал.
- Слушайте, - обратился ко всем Эван, - мне Фишер звонил, я ему сказал о том, что Леон вернулся. И он, конечно же, вошёл в его положение, но всё равно требует ответа, когда мы приступим к работе. Леон, что скажешь?
- К какой работе?
- У нас съёмки клипов, - подсказал Дориан, скосив глаза к близнецу.
- А… Мне без разницы.
- Нет, ты точно скажи, чтобы я передал это Фишеру, ты же сам знаешь его – ему необходимы чёткие временные рамки, - настоял Прежан.
- А почему вы меня спрашиваете? Когда начнутся съёмки, тогда и явлюсь на них.
- Они должны были начаться в понедельник.
Леон сощурился, недоверчиво смотря на друга. У него создавалось такое впечатление, что его обвиняли в том, что он сорвал съёмки, и ему это не нравилось. О том же, что так и было на самом деле, он не задумывался.
- Ну, извините, что я всё испортил, - ответил он и откинулся на спинку дивана. – Давайте, отчитайте меня за это, потом ещё Фишер наорёт.
- Леон, ты чего взъелся на нас? – удивлённо всплеснул руками Эван. – Не собирается никто тебя отчитывать!
- Это радует, - хмыкнул старший Ихтирам, скрестив руки на груди. – Не в первый же раз рабочий процесс у нас стопорится. Вон, из-за Дориана сколько раз его откладывали, но никто на него не наезжал за это.
Дориан медленно повернул к нему голову, в глазах его отразилось неподдельное неприятное удивление. Леон сравнивал то, что сейчас страдал и пил из-за Кайси с тем, через что пришлось пройти ему? Да ещё и упрекал его в том, что он был не в состоянии работать, но все относились к этому с пониманием? Эван и Леонард пересмотрелись, их тоже поразили слова Леона; повисла напряжённая пауза.
- Меня Фишер тоже торопил, - напряжённо ответил младший, не сводя глаз с брата, - и я старался работать, чтобы не подводить всех, несмотря на то, как мне было тяжело.
Условно праздничная атмосфера вечера стремительно улетучивалась.
- А я сказал, что тебе было легко? – развёл руками Леон. – Или отказался работать?
- Так, всё, не ссорьтесь! – встрял Эван, предупреждая очередную разборку близнецов.
- Мы не ссоримся, - поджав губы, ответил Дориан и снова развернулся к старшему, - мы просто отношения выясняем. Почти три месяца у нас не было времени, чтобы нормально поговорить, вот, навёрстываем упущенное.
- Здорово ты навёрстываешь, - хмыкнул Леон. – Мне и так хреново, а ты, как любящий брат, решил меня добить?
- А ты решил меня сделать виноватым в том, что так чувствуешь себя? Напомню, это не я спал с Кайсей за твоей спиной и не я сделал её блядью, она была такой изначально. Моя вина только в том, что я настоял на вашем знакомстве. Но я сделал это, потому что хотел как лучше для тебя.
- Да, Дориан, сводник из тебя так себе… - задумчиво проговорил Эван, чеша висок.
- По-моему, идея сходить куда-то была неудачной, - тоже высказался Леонард, наблюдая за близнецами, которые смотрели только друг на друга, сцепившись в зачинающемся скандале.
- Почему неудачной? – отозвался Леон, переключив внимание на друзей, и, наполнив стопку, поднял её. – Я хочу отдыхать и развлекаться, и у меня почти получается это делать!
Отсалютовав всем рюмкой, он выпил её содержимое и, поморщившись, звучно поставил её на стол.
- Что-то ты путаешь, - усмехнулся Эван. – Обычно, после разрыва идёт грусть, за ней злость, а только после желание уйти в такой загул, какого ещё не было. А у тебя всё вперемешку!
- А я не хочу сопли на кулак наматывать. Страдать лучше в антураже веселья.
- Всегда знал, что вы уникальны! – рассмеялся Прежан.
- Ну да, - кивнул Леон, - чего это всегда только Дориан должен всех удивлять? Я тоже могу.
- Вы только в соревнование это не превращайте, а то мир столько сюрпризов не выдержит.
- Я пока что в сторону отойду, - слегка улыбнулся Дориан, подперев голову рукой.
- Неужели ты научился уступать? – хмыкнул Леон, взглянув на него. Младший толкнул его за это локтем под рёбра.
- Уступать научился, а вот на критику нормально реагировать нет! – вновь хохотнул Эван.
Дориан попытался пнуть его за это под столом ногой, но не дотянулся.
- Вытяни ноги, чтобы я мог тебе отомстить, - потребовал он.
- И не идиот и не мазохист, чтобы пойти на это.
Вскинув бровь, Дориан взял пустую рюмку и, продемонстрировав её другу, спросил:
- Бросить?
- Блин, пора уже узнать, к какому врачу тебя надо отвести, чтобы вылечить от этого, - ответил Прежан.
- От чего? – непонимающе нахмурился младший Ихтирам.
- От синдрома: «По пьяни кидаться в друзей всем, что попадается под руку».
- А я не во всех кидаюсь, а только в тебя! – тоже рассмеялся Дориан и снова попытался ударить товарища ногой.
Не дотянувшись и в этот раз, на волне адреналина он полез под стол, чтобы свершить месть, но звучно ударился головой об столешницу и выматерился по этому поводу.
- Эй, ты там живой? – спросил Эван, заглянув под стол.
- Живой, - буркнул Дориан, потирая макушку. – И начатое я закончу.
- Картина маслом, - проговорил Леонард, тоже наклонившись к нему. – Помню, когда-то мне стало интересно, что же это такое за фанатское творчество, и я наткнулся на рассказ, в котором была очень похожая сцена: Дориан скрывается под столом, чтобы сделать задуманное…
- И что же я там хотел сделать? – сощурился младший Ихтирам.
- Не хотелось бы это озвучивать, потому что сделать ты это хотел именно со мной. Вернее, мне…
Поняв, что имеет в виду Норват, Эван рассмеялся и замахал руками.
- Господи, Леонард, и ты такое читаешь?
- Говорю же, мне стало интересно. Больше не читаю.
- Мне одному интересно, почему именно Леонард? – подал голос Дориан.
- А тебе больше нравлюсь я? – кокетливо поинтересовался Эван.
- Нет, не нравишься. Если честно, ты у меня даже отвращение вызываешь.
- Ты разбил мне сердце! Теперь я вынужден сделать больно и тебе и поставить тебе синяк под вторым глазом, для симметрии.
- Попробуй! Я Фишеру скажу, что из-за тебя не могу сниматься, потому что ты меня в нетоварный вид привёл!
- А ябедничать нехорошо.
- А что делать, если тут жизни моей угрожают?
- Загнул, так загнул, - вновь посмеялся Прежан. – Ладно, выбирайся уже оттуда.
- А зачем? – Дориан сел, скрестив руки на груди. – Мне и здесь неплохо. Только бокал мой дайте и наполните его перед этим, - он требовательно протянул руку.
- Не туда руку тянешь, твой бокал с другой стороны, так что проси его у Леона.
Кивнув, Дориан развернулся и, стараясь больше не стукнуться головой, пополз обратно. Выглянув из-под стола так, что оказался между ног близнеца, и, облокотившись на его бёдра, он спросил:
- Дашь бокал?
Эван вновь рассмеялся, смотря на это.
- Мелкий, что у тебя в бокале было, что тебя так вставило?
- Бурбон, текила… Вроде бы, всё.
- Нельзя тебе пить.
Проигнорировав слова друга, Дориан вздохнул и, положив руки на бёдра Леона, опустил на них голову, говоря:
- Судя по всему, не дашь…
Наполнив бокал, Леон передал его близнецу. Сделав пару глотков, младший всё-таки выбрался из-под стола и снова занял своё место.
- Спектакль уже окончен? – ухмыльнулся Прежан.
- У меня антракт.
- Леон, а ты чего с таким загадочным видом сидишь? В нирвану уже ушёл? – спросил Эван у старшего Ихтирам, который на протяжении нескольких минут задумчиво смотрел куда-то.
- Что? А… я просто задумался.
Развернувшись к Дориану, Леон тронул его за колено и добавил для него:
- Я в туалет.
- С тобой сходить?
- С чем с чем, а с этим я точно справлюсь самостоятельно, - усмехнулся старший и покинул их.
Оставшиеся парни продолжили пить и болтать, но постепенно Дориан начал говорить всё меньше, пока вовсе не выключился из разговора. Настроение вдруг стало каким-то напряжённым, будто дурное неосознаваемое предчувствие поселилось внутри, а взгляд начал нервно бегать. Дориан узнал эти ощущения, они были чем-то, вроде ауры панического приступа, его предвестниками. Они появились у него около трёх месяцев назад, примерно тогда же, когда вернулись и усугубились панические атаки, раньше ничего подобного не происходило. Даже руки задрожали, заставляя алкоголь в бокале волноваться. Сердце забилось быстрее, а дышать стало тяжело.
Дориан растерянно бегал глазами и напряжённо хмурился, пытаясь понять, почему это внезапно началось. Ответ мог быть только один – Леон ушёл. И что-то слишком долго он не возвращался…
- Леона давно нет, - проговорил он. – Уже минут десять…
- И что? – поинтересовался Эван. – В туалете может быть очередь. Или Леон мог снять кого-нибудь по пути к нему и забыть, зачем шёл. Зная его, второй вариант очень даже возможен.
Дориан помотал головой и встал.
- Я пойду за ним.
- Эй, Дориан, ты чего всполошился?
- Что-то не так.
- Что не так? – усмехнулся Прежан, не понимая странного волнения друга. – Что с ним в туалете могло случиться? В унитазе утопился?
Дориан снова покачал головой.
- Я пойду, проверю, - ответил он и быстрым шагом направился к уборным.
Зайдя в пустующий мужской туалет, Дориан прошёл вдоль кабинок, а затем позвал:
- Лео, ты здесь?
Из третьей с конца кабинки раздался родной смех.
- А ты так быстро соскучился? Или хочешь узнать, где свободно?
- Ты долго не возвращался, и мне показалось, что что-то случилось, - Дориан перешёл к нужной дверце.
- Всё в порядке, расслабься.
Через минуту Леон вышел из кабинки, случайно ударив близнеца дверцей, и сразу же обнял его за плечи, с улыбкой интересуясь:
- Ты теперь всегда за мной в туалет ходить будешь?
- Я просто…
Дориан мотнул головой и нахмурился, странное ощущение не покидало его, хоть дальше дело и не шло.
- Я странно себя почувствовал, потому и пошёл за тобой. Я испугался, что с тобой что-то случилось.
- В туалете? Что, в унитазе утопиться надумаю? – усмехнулся Леон.
- Эван точно так же мне сказал, - развёл руками Дориан. – Но не волноваться я не могу.
- Окей, - вновь улыбнулся старший, - обещаю дома нигде не запираться, чтобы тебе не пришлось двери ломать. Хотя… я и так нигде не запираюсь.
- Это я своим приступом паранойи так поднял тебе настроение? – также слегка улыбнувшись и повернув голову к брату, спросил Дориан.
- Паранойя, вообще, очень забавная штука, но только не для того, кто от неё страдает, - Леон потрепал младшего по волосам. – Ладно, пошли обратно.
Когда они вернулись к друзьям, Эван сказал:
- А мы уже с Леонардом спорили, кто следующим в туалет пойдёт, вас искать. А то там же бермудский треугольник – кто пошёл, тот пропал – страшно!
Все посмеялись над его словами, а он добавил:
- О, вижу, посещение туалета благотворно повлияло на твоё настроение, Леон. Колись, Дориан, что ты с ним там сделал, что он перестал смотреть на этот мир с ненавистью?
- Ничего такого он со мной там не делал, - с ухмылкой отозвался Леон. – Просто с пустым мочевым пузырём жизнь кажется лучше.
- Надо будет и нам в туалет сходить, - сказал Эван Леонарду, - как видно, он здесь волшебный.
- Ой, грустный я вам не нравлюсь, весёлый тоже не нравлюсь! Вам не угодишь!
- Нравишься-нравишься, просто мы счастью своему поверить не можем!
- И за это можно выпить, - высказался Леонард, подняв бокал.
Все поддержали его и, чокнувшись, выпили. За беседами и возлияниями парни не заметили, как вечер плавно перешёл в ночь и убежал далеко-далеко за полночь.
Только в половине пятого, когда небо уже заметно посветлело, изрядно напившись, все разъехались по домам. Но больше всех напился Дориан, потому что весь вечер смешивал в себе виски с текилой. Леону пришлось тащить его до квартиры на себе, а младший цеплялся за его шею, болтал что-то, путался в собственных ногах и смеялся, не переставая.
С трудом попав ключом в замочную скважину, Леон открыл входную дверь и Дориан, который стоял, прислонившись к ней, ввалился в квартиру, заходясь новым приступом пьяного хохота.
- А пол всё такой же твёрдый! – заключил младший, перевернувшись на спину и взмахнув рукой. – Я не буду на нём снова спать… Надо дойти до кровати!
- Тогда тебе придётся подняться, - Леон встал над близнецом.
- Помоги!
Леон взял Дориана за протянутые руки, пытаясь поднять на ноги, но тот, внезапно изменив своё решение, дёрнул его, валя на себя, и вновь заливисто рассмеялся.
- Так и будем спать? – поинтересовался старший, приподнявшись на локтях.
- А что? Я не против… Одеяло у меня уже есть… Вот только спине жёстко… Точно! – Дориан вновь взмахнул рукой, подчёркивая гениальность своей идеи. - Надо местами поменяться!
Перевернув их, он сел верхом на Леона, после чего нахмурился и лёг, подперев голову рукой и неосмысленно смотря на него.
- Вот так лучше. И мягко, и тепло, - произнёс он и потёрся носом об щёку близнеца. – Теперь можно спать.
- Зато мне жёстко и тяжело, так что нельзя, - усмехнулся старший.
- Ну и ладно, не очень-то и хотелось, - гордо вздёрнув подбородок, ответил Дориан и, ударив брата по плечу, встал.
Тоже встав, Леон скрестил руки на груди и с ухмылкой поинтересовался:
- И до кровати сам дойдёшь, раз обиделся?
- Дойду.
- Я обязан это видеть.
Фыркнув, Дориан направился к лестнице, но, не дойдя до неё три шага, снова упал. За спиной послышался смех Леона, подойдя к близнецу, он поставил его на ноги. Дориан тут же обнял его за шею и уткнулся носом в плечо, голова кружилась просто ужасно.
С трудом, но до спальни они всё-таки дошли. Несколько раз на лестнице им пришлось останавливаться, и Леон прислонял близнеца к стене, прижимая за плечи, потому что он всё время норовил упасть.
Рухнув поперёк кровати, Дориан огляделся и, обнаружив, что находится в спальне Леона, сказал:
- Я с тобой спать буду сегодня. Хорошо?
- А выбора у тебя всё равно нет, потому что ещё и до твоей спальни я тебя не потащу. Ложись нормально и двинься, - Леон несильно шлёпнул близнеца по ноге.
Дориан несогласно покачал головой. Забравшись на кровать, Леон взял его поперёк туловища и перевернул, кладя правильно. Не став протестовать, младший выгнулся и стянул кофту, бросил её на пол, затем туда же отправил джинсы и закрыл глаза, практически мгновенно проваливаясь в сон.
Глава 22
Ты живешь и делаешь все, что следует,
но какая-то мутная тень
постоянно рядом с тобой,
как несчастное маленькое привидение.
Что это?
Предчувствие или болезнь?
Михаил Айзенберг©
Ещё не до конца проснувшись, Дориан ощутил жесточайшую головную боль, раздирающую черепную коробку. Во рту было сухо и неприятно, а свет раздражал даже через закрытые веки. Да, хорошо вчера погуляли.
Разлепив веки и морщась от белого солнечного света, Дориан осмотрелся и, повернув голову к Леону, силился вспомнить, почему он здесь. Память, играя в партизана-интриганта, подкидывала лишь разрозненные обрывки вчерашнего вечера, которые было слишком сложно выстроить в хронологическом порядке.
С трудом встав, он сходил в туалет и, взяв из холодильника две бутылки минералки, вернулся в кровать.
- Я воды принёс, - сказал он, слегка потормошив брата за плечо. Голос с перепоя звучал сипло, незнакомо. Фишер точно будет ругаться, если услышит его сегодня.
Леон никак не отреагировал, продолжая лежать лицом в подушку. Вздохнув, Дориан лёг на спину рядом с ним, смотря в потолок, который слегка кружился, провоцируя дурноту.
- Зря я вчера столько пил, - снова заговорил он. – Что я, вообще, вчера пил? Всё, что было в баре?
Леон вновь не ответил, перевернувшись на бок, лицом к нему, младший тронул его за руку.
- Ты, что ли, вчера выпил ещё больше меня, что даже говорить не можешь?
- Нет, я выпил меньше, - едва слышно.
- Это радует… А что такое, ты плохо себя чувствуешь?
Леон утвердительно угукнул, не поднимая головы. Дориан вновь вздохнул и, помолчав немного, сказал:
- Очень жаль, что так… Я же на тебя надеялся, думал, ты поухаживаешь за мной, таблетки от похмелья принесёшь…
- Я не знаю, где они лежат.
Дориан поднял брови, удивлённо смотря на близнеца.
- Странно… По идее, если кто-то и должен знать, где они у нас хранятся, то это ты.
- Я их уже давно не пью.
- А, точно, ты же пивом обычно лечишься, - покивал младший и снова перевернулся на спину, прикрывая воспалённые глаза. – Сейчас я бы и сам выпил, потому что проснуться-то я проснулся, а вот жить пока что не получается.
- Вот видишь, - хмыкнул Леон, - теперь сам меня понимаешь, а раньше наезжал.
- Беру свои слова обратно. Хотя, я всё-таки склоняюсь к медикаментозному лечению похмелья. Вот только для того, чтобы выпить таблетку, мне нужно будет спуститься на кухню, а второй раз я такого подвига не совершу.
- Почему сразу не выпил?
- Не подумал. Я шёл тупо на автопилоте.
- Тупо на автопилоте ты пытался идти вчера, но у тебя не получалось.
Леон вновь отвечал крайне угрюмо, демонстрируя дурное расположение духа, но теперь этому хотя бы было объяснение – трудно с похмелья быть счастливым и радоваться жизни, потому Дориан не заострял на этом внимания.
- Я вчера падал? – уточнил младший.
- Да.
- Теперь понятно, почему у меня колени болят… - Дориан поднял ногу, смотря на набитые вчера синяки, после чего потёр кулаками глаза и скривился от того, что осыпавшаяся тушь попала в них, ещё больше раздражая. – Чёрт, я даже макияж не смыл… Почему ты не напомнил мне это сделать?
- Лучше бы спасибо сказал за то, что я тебя до кровати дотащил, а не на полу около двери спать оставил.
- А я хотел спать там?
- Ага. Со мной.
Дориан отвёл взгляд, потому что в душу закрались преступные предположения касательно того, что он делал вчера и чего пытался добиться от брата. Даже похмелье как-то отпустило.
Вяло поёрзав, Леон отвернулся от него. Подождав немного, Дориан придвинулся к нему и обнял со спины, упираясь подбородком в плечо.
- Уже почти два часа, - проговорил он. – Наверное, пора вставать.
Леон угукнул, но никаких действий за этим не последовало.
- Лео, ты слышишь меня?
- Слышу. Вставай, если хочешь.
- А ты?
- А я буду дальше спать.
- Ты же проснулся уже?
- И что с того? Я спать хочу.
- Какой ты злой с похмелья… - поморщился младший. – Кажется, мне всё-таки придётся сходить за таблетками, чтобы вернуть тебе человечный вид.
- Если хочешь помочь, то отстань. Я спать хочу, - буркнул Леон и накрылся с головой.
Вздохнув, Дориан отодвинулся от него и снова встал с кровати, отправляясь на кухню. Вернувшись со стаканом и лекарством от похмелья, он наполнил стакан водой и, бросив в него таблетку и подождав, пока она полностью растворится, тронул Леона за плечо.
- Выпей, - сказал он, протянув близнецу стакан. – Производитель обещает, что станет легче.
Несколько секунд старший просто хмуро смотрел на него, но затем всё-таки взял стакан и выпил его содержимое. Поморщившись и утерев губы, он снова лёг и закрыл глаза. Тоже приняв лекарство, Дориан сел рядом с близнецом, разглядывая его из-под чуть опущенных ресниц.
- Ну как, стало лучше? – спросил он через пару минут.
- Нет. Я по-прежнему хочу спать.
Леон снова отвернулся от брата и натянул одеяло повыше. Тоже лёгши, Дориан произнёс:
- Тогда, полежу с тобой. Мне тоже вставать особо не хочется.
- Только, будь добр, молчи.
Младший обиженно глянул на Леона и несильно ударил его локтем, тот ответил ему тем же, но куда более болезненно.
- Если так пойдёт и дальше, - проговорил Дориан, - то тебя кодировать нужно будет, потому что пьёшь не в себя, а с похмелья злишься на весь мир.
- Закройся, а?
- Не могу, я целую ночь молчал, а теперь хочу поговорить с тобой.
- А я не хочу с тобой разговаривать, мне плохо, - раздражённо ответил Леон и снова накрылся одеялом с головой.
Дориан потупил взгляд, украдкой поднимая его на близнеца. Ему невольно вспомнилось, как он сам точно так же прятался под одеялом от всего мира, когда ещё лежал в больнице, а Леон не отступал, оставался рядом с ним, продолжал разговаривать, пусть он и не отвечал. И он добился своего, он завоевал его заново. А теперь всё почему-то пошло наперекосяк.
Грустно улыбнувшись своим воспоминаниям, Дориан погладил старшего по голове поверх одеяла и лёг позади него, ненавязчиво обнимая за плечи. Конечно, то, что происходило с ним тогда, и то, что сейчас творилось с Леоном, нельзя было сравнивать, но отчасти они были схожи в своих состояниях. Им обоим требовалась помощь и они оба не хотели её принимать. Потому Дориан останется рядом с близнецом и потерпит его выходки.
Они пролежали почти до шести вечера. У Дориана уже все мышцы затекли, пусть он и крутился постоянно, Леон же вообще не двигался, но и не спал, не получалось заснуть, хоть и очень хотелось.
В очередной раз перевернувшись, на спину, Дориан сказал:
- Всё-таки, надо встать. Хотя бы душ принять и Лео выгулять, он и четыре часа назад уже сидел около двери с мученическим видом, я же его вчера вечером не выгуливал...
От одной мысли о том, что надо будет выйти из дома и пойти на прогулку, причём очень активную, потому что Лео был очень подвижным псом, Дориан закрыл лицо ладонями и застонал. Конечно, чувствовал он себя уже лучше, чем сразу после пробуждения, но покидать домашние стены ему крайне не хотелось.
Леон молчал несколько секунд, затем внезапно оживился и, привстав, предложил:
- А я давай я с Лео погуляю?
- Ты? – немало удивился Дориан и тоже сел. – Ты же плохо себя чувствуешь?
- Да, вот и проветрюсь. Говорят, прогулки на свежем воздухе помогают справляться с дурным самочувствием.
Дориан выгнул бровь, скептически смотря на старшего. Его странные смены настроения вводили в полное недоумение. Но Леон, как видно, настроился помочь и, выбравшись из кровати, добавил:
- Поделим обязанности: я выгуляю Лео, раз ты так не хочешь это делать, а с тебя ужин.
Быстро взяв из шкафа свежую одежду, Леон ушёл в ванную. Одевшись, Дориан спустился на кухню, и через пять минут на первый этаж пришёл и старший.
- Быстро ты, - подметил Дориан, выйдя в гостиную, где Леон обувался.
- Да, я старался.
Разогнувшись, Леон взял поводок и, подхватив Лео на руки, быстро покинул квартиру. Дориан вновь вскинул бровь, удивлённо смотря на безмолвную, захлопнувшуюся дверь, после чего вернулся на кухню. А следовало смотреть в окно. Так бы он смог заметить одну странную вещь – почему-то выгуливать Лео Леон отправился на машине.
Вернулся старший через час. Услышав, как открывается входная дверь, Дориан снова вышел в гостиную, встречать близнеца.
- Ты вовремя, я как раз только закончил с нашим ужином, ну и завтраком по совместительству. Пошли есть, - произнёс младший.
- Ага, сейчас только переоденусь в домашнее и приду.
Когда Леон скрылся на втором этаже, внутри вновь заныла непонятная тревога, но Дориан не придал этому значения. Отчего-то он был точно уверен в том, что сейчас у него не начнётся приступ, его ведь не случилось и вчера. Просто в последнее время он много нервничал, потому и одолевали его тревожные состояния. Но теперь они точно были беспричинны, потому что Леон был дома и Дориан знал, что ничего страшного с ним не происходило.
Наконец-то сев за стол, Леон потёр руки и сказал:
- Думаю, раз ты готовил целый час, то меня ждёт настоящий кулинарный шедевр!
- Не хочу тебя разочаровывать, но пищи Богов не будет. Я просто готовил медленно, с похмелья мозг тормозит, - ответил Дориан и, переложив порцию ужина-завтрака на тарелку, поставил её перед братом.
- Да, бывает, - кивнул Леон. – Ничего, будем есть, что есть.
Взяв порцию и себе, Дориан тоже сел за стол и ответил:
- А ты, я вижу, воспрянул духом? У нас в городе воздух стал каким-то волшебным?
- Волшебный туалет, волшебный воздух, - рассмеялся старший. – Не много ли волшебства?
- Туалет… - Дориан нахмурился, припоминая, почему эта фраза кажется ему знакомой. – А, точно, это же Эван вчера так сострил?
- Да, кто же, если не он? Это Эван у нас мастер складывать такие выражения, от которых живот от смеха лопается.
- Надо будет попозже и мне с Лео погулять, ты просто другим человеком вернулся, - Дориан улыбнулся и подпёр голову рукой, смотря на брата.
- Чего же тебя всё время тянет в ночь гулять? – усмехнулся старший.
- Не знаю даже… - деланно задумался Дориан. – Наверное, задница по приключениям соскучилась.
- Вот и я том же. А найдёшь приключения, потом плакать будешь.
- Почему ты так в этом уверен? Может, мне понравится?
Леон пнул его за это ногой под столом.
- Попробуй только! – громко, но не зло ответил он. – Хватит твоей заднице приключений! А если ещё хочется, то это исправимо…
- Коль вы запрёте дверь, я выпрыгну в окно! – театрально воскликнул Дориан, взмахнув рукой, совсем забыв про то, что не очень хорошо себя чувствует. – Порыв вольной души вы удержать не в силах!
Леон искренне посмеялся над его мини-спектаклем и похлопал в ладоши.
- И будут вас потом от асфальта отскребать, - в том же стиле, немного нараспев, ответил он. – Порыв волной души не даёт вам дар летать.
- Ну да, - уже нормально сказал Дориан, взглянув в сторону окна, - с седьмого или восьмого этажа прыгать не очень разумно.
- Зачем же ты согласился? Такая поэма получалась!
- Раз тебя так на творчество потянуло, может быть, песню за меня допишешь? А то у меня последний куплет никак не складывается.
- А может, и напишу, - пожал плечами Леон и, подперев голову рукой, добавил: - И останешься ты, вольная душа, без работы.
- О, хорошо, что ты напомнил про работу. Пока вы гуляли, Фишер звонил, спрашивал, когда мы собираемся приступать к съёмкам.
- Давай завтра, - без раздумий ответил старший. – Согласен?
- Абсолютно. Значит, перезвоню потом Фишеру, обрадую его, но сначала надо доесть.
- Согласен. Хоть ужин так себе, но это лучше, чем ничего.
- Сам в следующий раз готовить будешь! – беззлобно прикрикнул на близнеца Дориан.
Глава 23
На следующий день Леон начал удивлять Дориана с самого утра. Он не только был в приподнятом настроении, но и проснулся пораньше, приготовил завтрак и даже успел погулять с Лео. Дориан только сонно смотрел на него, поражаясь его внезапной энергичности.
Завтракать Леон не стал, сказал, что не голоден и ограничился кофе. Когда и Дориан собрался, благо, приводить себя в парадный вид не нужно было, этим займётся гримёр, они отправились к месту съёмок клипа.
В масштабном съёмочном павильоне их уже ждали Эван, Леонард, Рональд и съёмочная группа. Как только Леон и Дориан зашли внутрь, к ним подошли друзья.
- Этот день нужно отметить в календаре, потому что вы почти не опоздали, всего на пять минут задержались! – воскликнул Эван и по очереди обнял обоих близнецов.
- Когда же уже мы отметим в календаре тот день, когда ты обойдёшься без своих шуточек? – ухмыльнувшись, ответил ему Леон.
Заметив, что и братья Ихтирам приехали, Фишер тоже подошёл к ним, встревая в разговор.
- Ну, наконец-то, я думал, что уже никогда вас вместе не соберу.
- Нет уж, не надейся, так просто ты от нас не отделаешься, - отозвался Леон.
- Я не надеюсь, а ты шутник, не возникал бы, с тобой я ещё поговорю о твоём поведении.
Леон безмолвно перекривлял продюсера и повернулся к близнецу. Рональд продолжал:
- Но все разговоры потом. А пока – все на грим, одеваться, и приступаем к съёмкам!
- Рональд, где пожар? Не торопись ты так! – ответил ему Эван.
- Не торопился бы я в том случае, если бы мы начали съёмки в срок, и я был уверен в том, что всё будет идти, как надо. Теперь же я в этом не уверен.
- А, точно, я же такой человек – чуть что, сразу же сбегаю. А, нет, это не про меня, - ответил Леон и, улыбнувшись, потрепал младшего по волосам.
Дориан наморщил нос. Шутка с намёком ему не понравилась.
- Так, договоришься, попрошу гримёров тебе рот заклеить, - отозвался Фишер. – Всё равно ты в кадре на заднем плане. И так сойдёт.
Леон скривился на это и показал ему язык, а Дориан вступился за близнеца.
- Ничего не сойдёт! В клипе есть моменты, где Леон крупным планом. Или ты уже успел переписать его сценарий в обход нас? Что, хочешь снять видео с элементами садо-мазо и заклеенными ртами? Так мы молчать не будем! Мы на тебя в суд подадим за жестокое обращение…
- С детьми, - подсказал Эван.
- Да, с детьми! – воскликнул Дориан, затем нахмурился и повернулся к другу. – Какими детьми? Мы все уже давно совершеннолетние.
- А Рональд сам всегда нас детьми называет. И мне на ум пришло только это и жестокое обращение с животными.
- Иди ты, - фыркнул Дориан, толкнув Прежана в плечо. – Такую речь мне испортил.
- Молодец, Эван, - снова вступил Рональд, - иначе бы он ещё долго не успокоился.
Вновь переведя взгляд на солиста, он нахмурился и спросил:
- Дориан, что у тебя с лицом? Леон, за что ты его ударил?
- А почему сразу я?! – встрепенулся старший Ихтирам. – Хотя, в этот раз это действительно я.
- Вот видишь, я прав. И так происходит в девяноста девяти процентах случаев.
Леон хотел ответить, но Фишер не дал ему такой возможности, добавляя:
- Всё, разговоры сворачиваем, идите готовиться. И сценарии не забудьте, освежите в памяти, пока вас гримировать будут.
- Я на память не жалуюсь, так что обойдусь, - ответил Леон.
- Твоему честному слову я не доверяю, бери сценарий и повторяй, - Рональд протянул ему его экземпляр сценария.
Старший Ихтирам закатил глаза, но сценарий всё-таки забрал. Все удалились в гримёрную, где их уже ждали визажисты и костюмы для съёмок. Дориан повторял сценарий, терпеливо вынося боль от того, что его постоянно дёргали за волосы, пытаясь идеально расчесать их и уложить. К носу поползли дымные змейки; Дориан скосил глаза влево, к близнецу, который курил, также просматривая сценарий и не обращая внимания на то, что дым шёл прямо в лицо визажистке, вынуждая её часто моргать, потому что глаза слезились.
Вздохнув, Дориан вернул взгляд к страницам сценария. Табачный запах напомнил о том, что и он хотел покурить, но он решил подождать до конца укладки и устроить перерыв на перекур перед гримом. Чуть прикрыв глаза, он задумчиво наблюдал через зеркало за тем, как ему закрашивали волосы угольно-чёрным цветом.
Через час музыканты были готовы и вышли обратно в основное помещение. Выглядели они завораживающе: облачённые в глубокий чёрный цвет. А близнецы были вовсе одеты в одинаковые костюмы: обтягивающие, чёрные, застёгнутые под самое горло. Но даже в чёрном цвете Дориан выделялся на фоне всех, потому что помимо костюма в клипе он представал с чёрными, зализанными назад волосами и преувеличенно готичным макияжем глаз. Лица же им всем выбелили, стерев следы загара и отдыха, дабы добиться большей драматичности. Того требовала концепция клипа с претензией на постапокалиптику: пустые улицы замершего города, брошенные машины, хмурое, завёрнутое в тучи небо и общая атмосфера мрачности и тоски.
Скрестив руки на груди и притопывая в нетерпении ногой, Дориан недовольно наблюдал за Рональдом, который отдавал какие-то указания светооператорам. Так и не дождавшись внимания от продюсера, он повернулся к Леону и сказал:
- Я пойду, покурю.
- Я с тобой. Эван, если Фишер нас хватится, скажешь, что мы вышли покурить.
- Тогда и я с вами, - кивнул Прежан. – Леонард, передашь Фишеру…
- Я слышал, - отозвался Норват. – Вечно я остаюсь крайним, потому что не курю.
- Зато у тебя меньше шансов умереть от рака лёгких, - улыбнулся ему Эван и похлопал по плечу.
Дориан рассмеялся, после чего покачал головой.
- Здорово, Эван, - произнёс он, - одного друга подбодрил, двух других напугал.
- Пошлите уже, - прервал их Леон и направился к чёрному выходу.
Последовав за ним, Эван снова заговорил, обращаясь к Дориану:
- А мне Фишер доплачивает за то, чтобы я пугал тебя и отучивал от курения, ты не знал?
- Тогда ты не справляешься со своей подработкой, потому что меня заставят бросить курить только проблемы с голосом.
Эван только развёл на это руками. Когда они вернулись, Фишер уже договорил и ждал только их.
- Готовы начать? – спросил он.
Все кивнули и, получив ещё парочку наставлений, отправились на свои места.
Основной персоной в кадре естественно был солист и фронтмен. Дориан гулял по пустынным улицам, ища взглядом в потухших глазницах домов кого-то, но никого не находил; камера удивительным образом передавала ощущение холода и онемения не тела, но души. На заднем плане, мелькая параллельным видео, играли Леон, Эван и Леонард и лилась мелодично-трагичная музыка.
Босиком по песку;
Рухнули наши башни-близнецы.
Нет, не верь мне,
Я не грущу.
Но как мне не думать
О тебе?
Ускорение музыки. Ускорение сердцебиения. Дориан бежит туда, где ещё есть кто-то живой, туда, где его мёртвый, опустевший мир ещё не имеет прав.
Повороты и лестницы: бетонные, серые, холодные, как и всё вокруг. Ветер, врывающийся в щели и незапертые окна, бьющий в спину, будто ножом. Небо всё больше темнеет, чернеет и проваливается в никуда: ни звёзд, ни Луны не видно. Их больше нет.
Лицо искажено гаммой тяжелейших эмоций, а в глазах отчаянное стремление найти, успеть, не позволить холоду и тьме победить.
Музыка почти затихает и обрывается на те секунды, которые Дориан преодолевает расстояние до двери в помещение, в окнах которого ещё горит свет. Он нашёл их! Губы трогает улыбка, и дверь распахивается, но слишком поздно.
Друзья тают один за другим; музыка вновь начинает звучать громко, и от её переливов кровь холодеет и сворачивается в венах.
Звёзды - раны
На небесах;
К твоему праху мой прах...
Первым не стало Леонарда, он растаял на глазах, рассыпался бесплотной пылью. Крик отчаяния и неверия, который скроет музыка и слова песни. Но нежелание верить своим глазам ничего не в силах исправить.
Растворяется и Эван. Дориан кидается к Леону, надеясь спасти хотя бы его, хватает за руки. Но слишком поздно. Процесс умирания начинается с кончиков пальцев, которые рассыпаются прахом в его ладонях. Взгляд глаза в глаза: полный боли, полный того отчаяния, которое нельзя описать, его можно лишь почувствовать. И взгляд Леона: обречённый, смирившийся со своей участью, но и в нём плещется боль, просто она спокойна.
Как услышать ангелов,
Если демоны кричат?
Я в твоей жизни больше не участник
Спецэффекты потом наложат, и Леон рассыплется в руках близнеца. А пока, выжидая эти секунды, они разыгрывали трагическую сцену, сулящую вечную разлуку.
Взгляд глаза в глаза. Дориан касается ладонью щеки близнеца, его уже почти нет. И в этот момент в голове само по себе звучит:
«Я люблю тебя».
Слишком сильно Дориан вжился в роль, слишком глубоко прочувствовал потерю, после которой жить и невозможно, и бессмысленно. Сердце почти поверило в то, что он теряет Леона. Потеряет через три секунды.
Музыка достигает пика своего надрыва и резко обрывается. Он остался один. Только холод. Только темнота. Только пустые глазницы окон и распахнутые ставни, которыми играет ветер.
- Стоп, снято! – скомандовал режиссер.
Глава 24
Часто слышу во сне шум прошлых дней,
Пьяный хохот ночей бессонных
Мы играли в любовь… слезы, боль…
И вновь каждый вечер бегом из дома.
Спирт и сок, спорт и рок –
Все в этой жизни хотели успеть.
Но мир жесток, вышел срок:
Мы у черты, мы боимся взрослеть.
Tracktor Bowling, Черта©
Когда звонко пропел дверной звонок, Дориан несколько раз крикнул Леону, чтобы тот открыл дверь и, так и не дождавшись ответа, выбежал из ванной, одеваясь на ходу.
- Не могли вы на пару минут позже приехать? – возмутился он, открыв друзьям дверь. – А то мне штаны на бегу пришлось надевать, и я едва с лестницы не упал.
- Мог бы и в полотенце дверь открыть, - пожал плечами Эван, и они с Леонардом зашли в квартиру.
- Ага, - фыркнул младший Ихтирам, - открыл бы я, а потом что? Снова слушать твоё нытьё по поводу того, что тебя мой раздетый вид не устраивает?
Эван усмехнулся и покачал головой.
- Сколько вас знаю, столько убеждаюсь в том, что у вас уникальный талант делать всех вокруг виноватыми.
- Но если бы я слетел с лестницы и свернул себе шею, вы бы действительно были виноваты.
- Мы честно пытались опоздать, - положа руку на сердце, ответил Прежан, - хотели отомстить вам, но не получилось. Нет у нас таланта непунктуальности, это ваша прерогатива.
Наморщив нос, Дориан ударил его локтем в бок и отошёл. На первый этаж спустился и Леон.
- Леон, ты почему дверь не открыл? – обратился к нему младший. – Я орал-орал тебе из ванной, едва голос не сорвал.
- А я в наушниках был, музыку слушал.
- Это же на какой громкости надо музыку слушать, чтобы не услышать, как Дориан орёт? – усмехнулся Эван. – Повернись-ка, посмотрим, кровь из ушей не пошла.
Леон показал ему средний палец и ответил:
- Не дождёшься.
- А я и не жду. Глухой гитарист – не есть хорошо.
- Как сказал бы Фишер – это горе в группе и её позор, - вставил слово Леонард, насмешив всех.
На волне смеха все переместились в гостиную, расселись; в пакетах призывно позвякивали бутылки.
- Ди, ты волосы не хочешь высушить? – поинтересовался Леон, взяв бутылку пива и с характерным шипением открыв её.
- Поддерживаю, - тут же подхватил Эван. – А то с тебя так течёт, что скоро в луже сидеть будет. А ещё можешь простудиться, а потом мы будем виноваты.
- Сейчас лето, - буркнул Дориан.
- А когда это тебя останавливало от болезни?
Закатив глаза, Дориан утёр лицо от воды и потряс ладонями в сторону Прежана, стряхивая на него капли, после чего встал и удалился на второй этаж. Вернувшись с полотенцем, он энергично растёр волосы и, повесив его на шею, тоже взял бутылку.
Под разговоры первая партия алкоголя закончилась незаметно, пустые бутылки отправились на пол, а их место заняли новые.
- Надо пиво в холодильник поставить, - произнёс Дориан, обняв ладонями бутыль, - а то оно греется.
- Полностью согласен, ставь, - отозвался Эван.
- Почему это я?
- Потому что ты предложил, - хихикнул Прежан.
Поджав губы, Дориан встал и, взяв три бутылки, которые он, предположительно, собирался выпить, хотел пойти на кухню, но его за пояс штанов придержал Леон.
- Чего же ты вредный такой? – с улыбкой поинтересовался старший.
- Я не вредный. Отпусти, - Дориан извернулся и несильно ударил близнеца по руке.
Но Леон не отпустил, а сжал ткань только сильнее, хитро ухмыляясь. Потянув младшего на себя, он невольно немного стянул с него штаны. Недовольно наморщив нос, Дориан начал в шутку отбиваться от него, колотя по руке, но в итоге был притянут и усажен на колени.
- Всё, Эван, пойдёшь ставить пиво в холодильник ты, - сказал Леон, обхватив младшего поперёк живота, чтобы не сбежал, и упёршись подбородком ему в плечо.
- Так и знал, что вы что-нибудь придумаете.
- Давайте, я поставлю? – предложил Леонард и, получив от всех согласные кивки, потащил пакеты на кухню.
Довольно улыбнувшись, Дориан откинулся назад, налегая на брата и запрокидывая голову ему на плечо.
- Интересно, - произнёс он, - если бы вместо Леонарда был кто-то другой, у нас был бы шанс на протяжении стольких лет оставаться не просто коллегами по работе, а друзьями?
- Думаю, что нет, - ответил Эван и обернулся в сторону кухни, где Норват гремел бутылками, складируя их в холодильник. – Хоть Леонард и не очень общителен, но он у нас как цемент.
- Да, без него никуда, - согласился Дориан и, рассмеявшись, добавил: - Только расталкивать его и будить надо не забывать!
- С чего вы там так смеётесь? – поинтересовался Леонард, выглянув с кухни.
- С тебя! – отозвался Эван. – Это же закон компании – если один из неё выходит из комнаты, то он автоматически становится главным предметом разговоров!
- Всё, сворачивайте беседу обо мне, я возвращаюсь. Кстати, может быть, кому-то сразу новую бутылку взять?
Все проверили остаток пива в своих бутылках, Эван ответил:
- Мне возьми.
Передав Эвану пиво, Леонард вернулся в кресло. Сползя с колен Леона, Дориан сделал пару глотков и обратился к Норвату:
- Леонард, мы тут говорили о тебе, а давай теперь поговорим о нас. Я тут вдруг задумался, а что ты думал о нас, когда мы только познакомились?
- У него же на лице всё было написано! Он думал: «Уберите от меня этих психов»! – хохотнул Прежан.
- Эван, дай Леонарду сказать! – беззлобно прикрикнул на него Дориан и снова перевёл взгляд на Норвата.
- Даже не знаю, - пожал плечами Леонард. – Вы вызывали у меня много разных эмоций. Сначала, когда мы только познакомились и решили вместе играть, я думал: «О, здорово, я нашёл своих людей!», мне нравилось, что у нас куча общих увлечений, и вы мне казались очень интересными.
- А потом, судя по всему, мы тебе разонравились? – с лёгкой ухмылкой предположил Леон.
- Ну да, - согласился Леонард. – После первой совместной репетиции я был в некотором шоке, можно сказать, даже в разочаровании. Вы были жутко шумными, болтливыми и показались очень несобранными. Я даже задумался о том, что, возможно, мне с вами не по пути. Но потом решил попробовать ещё. И об этом своём решении я ни разу не жалею. Как-то незаметно получилось так, что раздражать и ставить в тупик ваше поведение перестало, и я начал считать вас не просто коллегами по мечте, а друзьями.
- Красиво сказал, - кивнул Эван, подняв бутылку, - за это можно выпить.
Его поддержали все, и, сделав несколько глотков, он добавил:
- Конечно, между тостами должны проходить хотя бы несколько минут, но у меня появился новый.
Все в готовности приподняли бутылки, внимательно слушая его. Эван продолжил:
- Годы идут, а ничего не меняется: близнецы наши всё такие же шумные и бесящие, Леонард, как и тринадцать лет назад, по большей части просто смотрит на происходящее и молчит, ну а я… Ну а я всё так же говорю прекрасные тосты. Так пусть так остаётся всегда! - он улыбнулся и подмигнул друзьям.
- А ещё ты болтаешь без умолку, - добавил к его словам Дориан, сделав глоток.
- И прикрываешь тостами желание выпивать почаще, - присоединился к брату Леон.
- Вот, кто бы говорил! – воскликнул Эван.
- Я говорю, - ухмыльнулся старший Ихтирам, - кто же ещё тебе на проблему укажет?
- И всё так же, как и тринадцать лет назад, Эван с Леоном не могут проговорить и получаса, не начав спорить… - покивал Леонард, отвлекши этим друзей и переключив на смех.
- И всегда именно ты нас останавливаешь, - отозвался Прежан.
- Не только я, ещё Рональд, когда он рядом.
- Но у тебя это получается лучше, - подметил Дориан и сделал пару глотков.
- Не буду спорить, - кивнул Леонард, также отпив пива, - меня вы хотя бы слушаете.
- Правильнее было бы сказать – хотя бы иногда, - прыснув смехом, поправил его Эван.
- Эй?! – возмутился Дориан и, встав, пересел на подлокотник кресла, в котором сидел Леонард, и как маленького прижал его к груди. – Не обижай Леонарда!
Эван заливисто рассмеялся и произнёс:
- Да… Экспромт-спектакль продолжается. Мелкий, тебе на съёмках игры недостаточно?
- Искусства не может быть много! – воскликнул в ответ Дориан. – И мне Леонард нравится: он молчит, слушает, не перебивает. Разве могу я его не защищать?
Склонившись к другу, он чмокнул его в губы. Леонард вопросительно посмотрел на него, мысленно склоняясь к тому, чтобы согласиться с Эваном в том, что Дориану пить нельзя. Сам же Эван вновь громко рассмеялся с этого действа.
- Спасибо, что не взасос, - произнёс Норват, рефлекторно утерев губы.
- Могу и взасос, - ответил ему Дориан. – Конечно, ты мне не настолько нравишься, но я могу потерпеть.
- Сюда иди, а то заносит тебя, - сказал Леон.
Решив побесить его, Дориан отрицательно покачал головой и обнял Леонарда за шею, снова прижимая к себе. Не став более размениваться на слова, Леон встал и попытался самостоятельно поднять близнеца и увести обратно.
- Полегче! – воскликнул Леонард, в которого Дориан вцепился мёртвой хваткой, пытаясь остаться на месте. – Вы мне шею свернёте!
- Спектакль продолжается, акт второй, – прокомментировал Эван происходящее. – В шоу вовлекаются новые действующие лица…
Послышался визг Дориана, Леон начал щекотать его, зная, что это действует безотказно, и не забывал больно щипать за рёбра в наказание. Не выдержав пытки, младший вскочил на ноги, быстро отходя на безопасное расстояние, потирая бока и опасливо смотря на брата.
- Попрошу больше не втягивать меня в ваши семейные разборки, - буркнул Леонард, потирая шею.
- Скажи лучше спасибо за то, что Леон тебя не убил, - ответил ему Эван.
- А меня за что?
- А когда это он разбирался? Леон же у нас Отелло-гомофоб! Помнишь, как когда-то на after-party к Дориану пытался мужик какой-то подкатить? Там же едва до драки не дошло, потому что у Леона на подобное реакция мгновенная и однозначная!
- Да, помню, - не смог не согласиться Леонард.
Постепенно шум вокруг очередной импровизации Дориана утих, все вернулись на свои места и перешли к обсуждению других вопросов.
- Я вот думаю: это я старею или Фишер реально озверел? – потянувшись, проговорил Эван.
- Ты о съёмках? – уточнил Дориан.
- Ага, о них. Задолбался я уже – почти две недели работаем без выходных, а конца этому всё не видно!
- Можно подумать, мы никогда не работали в таком ритме? – усмехнулся младший Ихтирам. – Это ещё цветочки.
- Согласен, - высказался Леонард. – И я тоже устаю, но я понимаю Рональда. Клипы же в начале августа уже должны выйти в эфир, но у нас ещё даже первый не готов, а потом ещё второй снимать.
- Понимаешь? – многозначительно переспросил Эван, развернувшись к нему.
- Вот только не надо мне тыкать в то, что съёмки стопорятся из-за меня, - ответил Норват, прекрасно понимая, к чему клонит друг.
- Но ведь так и есть!
- Сейчас будет драка, - тихо сказал Леон, потирая в предвкушении руками, на что Дориан прыснул смехом.
- Добрый ты, - также тихо ответил он, чуть склонившись к близнецу.
- А почему бы и нет? А то вечно пеняют на то, что мы отношения постоянно выясняем, вот, пусть сами поругаются, а мы вмешиваться и разнимать их не будем.
- Что-то мне подсказывает, что ссора слишком быстро закончится, потому что одна из сторон в ней – Леонард, - ответил Дориан и вернул взгляд к друзьям.
- Я же не специально дубли порчу, - говорил Норват. – И не понимаю я, чего от меня хотят, и что у меня не так с лицом.
- У тебя оно такое, будто ты смотришь помехи по телевизору – никакое, а клип требует драмы, - парировал Эван.
Леонард пожал плечами.
- Я стараюсь.
Вздохнув, Прежан перевёл взгляд на близнецов, говоря:
- Жаль, что вместо тебя не может сыграть Дориан, его игры лицом хватило бы на нас всех с лихвой.
- А я, значит, хреновый актёр? – возмутился Леон.
- Ой, всё, задели самолюбие злюки, - со смехом отозвался Прежан.
Отсмеявшись, он принял крайне серьёзный вид и добавил:
- Не хотел об этом говорить, но раз ты сам завёл эту тему… Никудышный из тебя актёр, просто тебе никто не решается об этом сказать, ты же критику совершенно не умеешь адекватно воспринимать.
К концу высказывания он не выдержал и всё-таки тихо захихикал.
- Зато ты какой гениальный актёр! В конце клипа у тебя вид не драматичный, а говорящий: «Я потерявшийся жираф, помогите мне вернуться в родную саванну»! – не остался в должниках Леон.
- Нет, - ухмыльнувшись, покачал головой Прежан, - саванны и прочая Африка не по моей части.
- Раз ты так говоришь, - отозвался Дориан, - то следующий отпуск мы точно проведём именно в Африке.
- Ага, - поддакнул Леон, - вывезем Эвана в пустыню и потеряем там.
- Только вместе с тобой, - покачал головой Прежан. – А за тобой по-любому пойдёт Дориан, а там и Леонард на огонёк подтянется. И стартует эпическое приключение под названием: «Музыканты в пустыне». Леонард сразу же сгорит, выроет нору и уползёт туда, чтобы посидеть в теньке и тишине. А вы подерётесь с верблюдом, потому что он в вас плюнет, а вы, как обычно, решите доказать, что вы круче!
Все дружно посмеялись, потому что данная фантазия действительно была очень забавна, а главное – построена на том, как они вели себя в реальной жизни.
Завтра у них были съёмки с самого утра, но понимание того, что надо будет рано вставать, не удержало их от того, чтобы засидеться допоздна. Уехали Эван и Леонард только около двух часов ночи. Пустые бутылки и тарелки никто убирать не стал, оставив их дожидаться Аннис, и Дориан и Леон разбрелись по своим спальням. Пока ещё был шанс поспать хотя бы шесть часов, и этим надо было воспользоваться. Но почему-то не спалось.
Дориан крутился в своей постели, не смыкая глаз и смотря в потолок. Состояние его было странным и противоречивым: и хотелось спать, о себе давала знать усталость, и совершенно невозможно было заснуть. Хотелось продолжения вечера, хотелось получить что-то ещё от этого и так насыщенного дня. Верно, на это толкал алкоголь, подмешанный к крови, слишком его было много. Под таким коктейлем просто невозможно уснуть.
Промаявшись полчаса, Дориан покинул постель и направился к Леону. Старший тоже не спал: лежал в кровати и в наушниках смотрел что-то по телефону. Усевшись на край кровати, Дориан бесцеремонно достал наушник из его уха и спросил:
- Чего не спишь?
- А ты чего?
- Не спится, - младший пожал плечами.
- А я фильм смотрю. Эван его нахваливал ещё полгода тому назад, а сейчас вот я вспомнил про него и решил наконец-то посмотреть.
- Надеюсь, кинозал не рассчитан на одну персону? – с ухмылкой поинтересовался Дориан и, не дожидаясь ответа близнеца, перелез через него и устроился на боку у него под боком, забрал один наушник.
- Думаю, удобнее будет без наушников, - улыбнулся старший и, отсоединив наушники, бросил их на тумбочку.
- А что за фильм? - Дориан устроил голову на плече брата, подложив под подбородок руку.
- Фантастика. Пока, вроде бы, интересно. На начало перемотать?
Дориан кивнул. Переключив фильм на начало, Леон немного поёрзал, устраиваясь удобнее, и запустил его.
Кино было действительно интересным, но чем больше его минут проходило, тем сильнее Дориан отвлекался от просмотра. Отвлекало мерное, убыстренное сердцебиение близнеца, которое он ощущал ладонью, лежащей у него на груди. Отвлекало тепло его тела. Отвлекали странные мысли, настырно лезущие в голову. И от всего этого было никак не оградиться.
Забывшись, поддавшись непонятному порыву, Дориан прикрыл глаза и провёл носом по шее Леона, вдыхая самый родной в мире запах кожи с примесью терпкого парфюма, прижался пахом к его бедру. Разум уплывал во тьму, сердце колотилось всё быстрее, набирая обороты, а кровь стремительно отливала от мозга.
Но наваждение в одночасье развеялось, когда Леон резко перевернул его, укладывая на лопатки и прижимая за плечи к матрасу. Дориан весь сжался, испуганно смотря в расширенные зрачки близнеца.
- Отпусти, - негромко потребовал Дориан и попытался убрать руки брата со своих плеч.
Но Леон не отпустил, а вдобавок ещё и сел на бёдра младшего, окончательно лишая возможности подняться и сильнее вжимая его плечи в матрас.
- Как же тебя штырит, - с ухмылкой проговорил Леон, продолжая смотреть близнецу в глаза, скользнул изучающим взглядом по его лицу.
Дориан заёрзал, пытаясь выползти из-под брата, но быстро понял, что у него не получится этого сделать. Вздохнув, он произнёс:
- Да, ты прав. У меня уже мозг отказывает на фоне отсутствия личной жизни.
- Да, я заметил, - ответил Леон, неспешно водя указательным пальцем по ключице младшего. – Даже к Леонарду сегодня приставал…
- Я прикалывался, - буркнул Дориан. – Я ни в жизни не полезу с сексуальным подтекстом ни к Леонарду, ни к Эвану. Я даже представить не могу того, чтобы посмотреть на них не как на друзей.
Склонившись так близко к его лицу, что почти коснулся губами его губ, Леон полушёпотом спросил:
- И со мной прикалывался?
- Нет, тебя я хочу, аж зубы сводит! – съязвил младший.
Леон рассмеялся, а после ответил:
- Очевидно, что у тебя сводит что-то другое.
Не дав близнецу возможности ответить, он взял его за подбородок и поцеловал. Достаточно быстро разорвав поцелуй, Леон как ни в чём не бывало встал с него и снова лёг на спину.
- И это всё? – деланно удивился Дориан, приподнявшись на локтях. Говорить серьёзно в сложившейся ситуации не получалось совершенно.
- Извини, дорогой, но я хочу досмотреть фильм.
- Родной, - язвительно поправил Дориан близнеца и вновь устроился у него под боком, по-хозяйски закидывая на него ногу и тоже сосредотачиваясь на экране смартфона.
Глава 25
Два шага до черты
И нам уже не повернуть назад.
Скажи, что впереди -
Желанный рай или дорога в ад?
Tracktor Bowling, Черта©
Дориан и Леон сидели на кухне, завтракали. Вокруг них крутился Лео, ожидая того, когда они доедят и выгуляют его, а также надеясь на то, что ему что-нибудь перепадёт со стола, хоть он и был сыт, но хозяйская еда всё равно пробуждала в нём живой интерес.
- Лео, не смотри так на стол, - произнёс Дориан, мельком взглянув на пушистого любимца. – У тебя полная миска своей еды.
- А чужая вкуснее, - подметил Леон, также взглянув на тёзку, который то скрывался под столом, то вновь появлялся из-под него.
- Сомневаюсь, что он будет есть овсянку с джемом.
- А почему нет? Собаки же не стопроцентные мясоеды, - ответил старший и, усмехнувшись, добавил: - Или ты это только что узнал?
Поджав губы и недовольно глянув на него, Дориан пнул его под столом ногой и ответил:
- Знаю я это. А ещё знаю, что собакам нельзя сахар, а в джеме его немало. Ну что, кто кого?
Недолго думая, Леон ударил его под столом в ответ, попав в колено.
- Один-один, - с ухмылкой отозвался он.
Дориан недовольно поморщился, потирая ушибленное место, и обратился к псу:
- Лео, ты же мой любимец, защитник, вот, куда ты смотришь, когда меня бьют?
- Представляю, сколько бы ора было, если бы он заслонил тебя, и я случайно пнул его.
- Хорошо ты меня знаешь, - Дориан подпёр голову рукой, смотря на брата.
- Ну да, не чужие, как говорится, друг другу люди.
Посмеявшись над этим, младший вернулся к овсянке, которая успела почти остыть и потому стала не такой вкусной. Запрыгнув на стул, Лео с интересом наблюдал за тем, как хозяин мешает кашу.
- Можешь не стараться, - проговорил Дориан, не смотря на пса, потому что если посмотреть в эти честные, просящие глаза, то стоять на своём будет намного сложнее. – Я тебе всё равно ничего не дам.
Встав из-за стола, Леон взял из холодильника шоколадку. Вернувшись на место и отломив кусочек, он протянул его Лео.
- Бери, малыш. Я не такой вредный, как твой официальный хозяин, и знаю, что запреты иногда нужно нарушать, так живётся веселее.
Он подмигнул псу и, когда тот с удовольствием съел сладость, почесал его за ухом.
- Эй?! – возмутился Дориан. – Не надо мне тут Лео на сахар подсаживать!
Он пересадил любимца к себе на колени, гладя по голове и недовольно смотря на близнеца.
- Ты же сам раньше не запрещал ему таскать сладости из твоей тарелки? – резонно напомнил Леон.
- Да, не запрещал. Но для собак это всё-таки вредно, теперь я хочу отучить его от этого.
- Всё, тёзка, закончилась твоя сладкая жизнь, - скорбно заключил старший.
Пока братья болтали, отвлёкшись друг на друга, Лео всё-таки добрался до тарелки и с аппетитом уплетал её подслащённое содержимое. Заметив маленькое преступление питомца, когда тарелка уже почти опустела, Леон заливисто рассмеялся.
- Ди, конечно, заботы и желания реализовывать её на деле у тебя хоть отбавляй, но умений никаких, не твоё это!
- А я тут ни при чём, это ты меня отвлёк, - невозмутимо ответил младший, гордо вздёрнув подбородок.
- Конечно…
- Да-да, - Дориан чуть съехал на стуле вниз и закинул ноги на колено близнецу, перекрещивая их.
- Ты только не пинай меня снова, а то я знаю твою меткость, ты мне точно между ног попадёшь.
- Поскольку я знаю, как это больно, не буду.
- Это радует, а то я пока что не готов от личной жизни отказываться, - Леон улыбнулся и, чуть склонившись вперёд, подпёр голову рукой, смотря на близнеца.
- Кто бы сомневался. Даже не знаю, что должно случиться, чтобы ты от неё добровольно отказался.
- Ага, учись, - кивнул старший и, отодвинув тарелку с недоеденным завтраком, взял чашку с кофе и сделал глоток.
Посидев так ещё немного, Дориан ноги всё-таки убрал и тоже перешёл к кофе.
- Слушай, у нас же сегодня свободный день? – заговорил Леон через пару минут, когда кружка наполовину опустела.
- Насколько я помню, да. Долгожданный выходной, - Дориан блаженно улыбнулся и потянулся.
Приняв исходное положение, он добавил:
- А что, у тебя планы какие-то появились?
- Пока что только появляются, - усмехнулся старший. – Хочу выбраться куда-то. Как ты относишься к вылазке в клуб?
- Почему бы и нет? Я за. Думаю, Эван и Леонард тоже с радостью присоединятся к нам. А можно и…
Дориан не договорил и широко распахнул глаза, смотря на лицо близнеца.
- Леон, у тебя кровь! – воскликнул он.
- Что? Где?
Старший коснулся лица и, взглянув на алые разводы на пальцах, выругался:
- Чёрт, опять…
- Опять?! Так, никакого клуба сегодня, к врачу едем.
- Ди, не включай тревогу, это всего лишь кровь из носа, - поморщился Леон и, взяв кухонное полотенце, зажал им нос.
- Это не всего лишь. Даже из носа кровь не идёт просто так.
- Я гемофилией не страдаю, так что жизни моей ничего не угрожает. Расслабься.
- Когда доктор скажет, что с тобой всё в порядке, тогда и расслаблюсь.
- Ни в какую больницу я не поеду. Чего ты всполошился так?
- А того, что я волнуюсь за тебя. А ты безответственно относишься к своему здоровью!
- Не больше, чем ты. Я, в отличие от тебя, больной по сцене не скакал.
- А ты с меня пример не бери. И ты сам, едва я закашляю, меня в одеяло кутаешь и лекарствами пичкаешь, так что не начинай.
- Это ты не начинай, я себя отлично чувствую.
- А почему у тебя тогда ни с того ни с сего кровь из носа идёт?
Леон пожал плечами.
- Давление, наверное, подскочило.
- В двадцать пять лет? Не рановато ли? И вообще, то у тебя усталость беспричинная и сонливость, то перепады настроения, то теперь это…
- Не раздувай из мухи слона. Ты так говоришь, будто уже хоронить меня собрался.
- Именно потому, что не собираюсь, я так и говорю. Леон, вдруг с тобой что-то не так?
Леон закатил глаза.
- По-моему, это с тобой что-то не так, у тебя развился какой-то особый вид ипохондрии, когда кажется, что не ты сам болен, а кто-то другой.
Он улыбнулся и, потянувшись через стол, потрепал младшего по волосам.
- Ну что, мир, и поход в клуб остаётся в силе? – спросил он.
- Я вот думаю… Жаль, что ночной клуб сложно перепутать с больницей. Но с другой стороны, всегда есть шанс привязать тебя к кровати и вызвать врача на дом.
Леон в шутку шлёпнул близнеца по лбу и снова сел ровно, отвечая:
- Как ты сам сказал – вольную душу внешние оковы удержать не в силах. А ещё я умею отвязываться.
- Даже боюсь представить, при каких обстоятельствах ты этот навык приобрёл… - покачал головой Дориан.
- Всякое бывало в жизни, - ухмыльнулся Леон.
Дориан вздохнул и вновь покачал головой. Допив кофе, старший проверил, продолжает ли из носа идти кровь, и, убедившись, что она остановилась, кинул полотенце на тумбочку.
- Надо будет не забыть закинуть его в стирку, - проговорил Дориан, подперев голову рукой. – А то напьёмся сегодня, спущусь ночью попить воды и инфаркт получу, увидев окровавленную тряпку.
- Значит, ты всё-таки согласен на клуб?
- А что мне остаётся делать? Нет, было бы неплохо отказаться в воспитательных целях, раз ты меня слушать не хочешь, но я не хочу лишать себя веселья и снова сидеть дома в одиночестве.
- Вот и правильно, потому что развеиваться просто необходимо, - одобрительно улыбнулся Леон.
Они поговорили ещё какое-то время, затем Леон забрал чашку Дориана и, сделав два глотка, встал из-за стола.
- Я в душ, - сообщил он.
- Эй, я тоже собирался!
- Собирайся дальше, а я пока помоюсь.
Быстро допив кофе, Дориан тоже встал из-за стола и ответил:
- Обойдёшься, жди своей очереди.
- А я первый сказал, так что очередь за мной. И я бы с удовольствием ещё поговорил с тобой, но давай продолжим спор через дверь ванной? – ухмыльнувшись, произнёс старший.
- Давай. Только имей в виду, вода шумит громко, могу не услышать, что ты там говоришь из-за двери, - победно ответил Дориан и, показав близнецу язык, кинулся к двери.
Но выбежать с кухни он не успел. Леон догнал его на пороге и притиснул к дверному косяку. Не желая так быстро сдаваться, Дориан попытался выскользнуть из футболки, за которую его держал брат, но зацепился за ворот носом, а после и вовсе запутался в ней.
Рассмеявшись с его дёрганий, Леон одним движением стянул с него майку и повесил ему на плечо. Дориан недовольно глянул на него.
- Не волнуйся, у тебя будет время, чтобы остыть и смириться с проигрышем, пока будешь ждать под дверью своей очереди, - проговорил старший и похлопал близнеца по плечу, после чего направился к лестнице.
Дориан пошёл за ним, не отставая и возмущаясь:
- Почему ты никогда не можешь мне уступить? И так с самого рождения!
- Если говорить о первенстве рождения, то я тебя спасал, потому что в роли старшего ты бы смотрелся нелепо, - чуть улыбнулся Леон, мельком обернувшись через плечо.
- Почему это нелепо?
- Потому что тебе эта роль совершенно не подходит. Ты взбалмошный, капризный и далее по списку.
Дориан набрал полные лёгкие воздуха, собираясь нелестно ответить Леону, но тот его опередил.
- Но всё равно я тебя люблю, - добавил старший, развернувшись к нему.
- Пытаешься отвлечь меня? – сощурился Дориан.
- Какой догадливый! – весело воскликнул старший и быстро заскочил в ванную комнату, захлопывая дверь перед носом близнеца.
Дориан недолго поколотил в дверь, подёргал её, после чего пнул и, скрестив руки на груди, недовольно поджал губы. Убедившись, что он успокоился, Леон щёлкнул замком, отпирая дверь.
Тоже зайдя в ванную, Дориан быстро подошёл к раковине и сказал:
- Дай хоть зубы почистить.
- Чисти, - пожал плечами Леон и встал рядом с ним, тоже взял зубную щётку.
Закончив с чисткой зубов, он сплюнул пасту и спросил:
- Кстати, а почему ты не хочешь воспользоваться ванной на первом этаже?
- Потому же, почему и ты, все мои вещи здесь.
- Так их можно перенести. А если ты хочешь ещё и накраситься сразу, то я помогу перетащить тебе туда косметичку, потому что в одиночку её поднять трудно, - старший хихикнул и получил тычок под рёбра.
Очередность принятия душа они всё-таки поделили и, проведя день за нехитрыми занятиями, вроде просмотра телевизора, как и планировали, отправились в ночной клуб. К музыкантам присоединился и Юлий, у которого как раз был перерыв в съёмках, и который вернулся в Гамбург.
Душа к вечеру начала требовать праздника, потому внешний вид Дориана сегодня получился особенно ярким. Он был одет в отдающую космической тематикой блестящую кофту, открывающую ключицы и чёрные, неприлично обтягивающие штаны, лоснящиеся в прерывистом свете клубных огней. Обут он был в ботинки со шнуровкой на невысоком каблуке. На руках его красовалось множество колец, а на шее ошейник со звездой. Довершал образ яркий изумрудный макияж глаз с двойными стрелками.
Увидев его, Эван присвистнул и, пожав ему руку, спросил:
- Ты сегодня отдыхать тут собираешься или выступать?
- Да вот решил, чего без дела сидеть? – ответил младший Ихтирам. – Спою. Может быть, и станцую.
- Насколько я знаю, здесь устраивают только шоу с раздеванием, - хихикнул Прежан.
- Да, - покивал Дориан и похлопал его по плечу. – Вам всем предстоит узреть мой новый талант.
- Что-то мне подсказывает, что надо тебя остановить, пока ты в самом деле на сцену не полез и раздеваться не начал.
- Да, стоит, - согласился с Эваном Леонард, - а то Фишер точно не выдержит стриптиз-экспромта Дориана, а мы к нему уже так привыкли за столько лет…
- Ладно, - нехотя согласился Дориан, - раз речь идёт о жизнь и смерти нашего любимого Рональда, то я откажусь от этой идеи и останусь просто певцом.
Все переместились в забронированную vip-зону, продолжая болтать то в шутку, то всерьёз.
- Ну, Юлий, делись новостями из мира кино, - проговорил Эван. – И рассказывай, на когда нам планировать поход в кино? Мы же должны поддержать твой новый фильм!
- Боюсь, вы устанете ждать, - мягко улыбнувшись, ответил Юлий. – Премьера запланирована на июнь следующего года.
- Съёмки будут длиться целый год? – нахмурился Прежан.
- А что тебя удивляет? – ответил ему Леонард. – Мы четырёхминутный клип почти месяц снимали, а тут полуторачасовой фильм.
- Двухчасовой, - поправил его Юлий. – А что у вас с клипом?
- Его концепция требовала того, чтобы мы показывали на камеру много эмоций, драму и трагизм, - отозвался Эван, - а у Леонарда это никак не получалось сделать.
- Но уже всё в порядке, - подхватил Дориан, - мы уже всё сняли…
- Но остался второй клип, на съёмки которого у нас всего неделя, - добавил к его словам Леон.
- Надеюсь, в этот раз процесс пойдёт быстрее, всё-таки, этот клип драмы не требует, - ответил младший.
Эван около минуты задумчиво смотрел на близнецов, которые сконцентрировались друг на друге и жарко обсуждали возможные сложности съёмок нового видео.
- Мне тут в голову идея пришла! – воодушевленно сказал он, привлёкши внимание друзей. – Надо будет в каком-нибудь клипе нам снять и Юлия. Идея же двойников популярна всегда? Но двойник у каждого из вас и так есть, а тут тройник! Думаю, это будет смотреться здорово! Обыграть можно как-нибудь мистично: зеркала там всякие, старинные помещения… Вот только песню под это ещё написать надо.
- Всё, Эвану больше не наливать, - хохотнул Дориан и забрал у друга бокал, но тот быстро вернул его на место.
- Наливать умеренно необходимо тебе, а то опять под стол полезешь, а я гениальную идею всем подсказал!
- А мне идея нравится, - вмешался Юлий. – Мне было бы очень интересно поработать с вами.
- Ага, - ухмыльнулся Эван, - а то прошлая твоя попытка это сделать закончилась не очень, помню, как ты петь пытался.
Все, кто тоже помнил этот момент, посмеялись, а Дориан сказал:
- Жаль, что я не слышал этого. Представляю, как ты без подготовки пытался выйти в диапазон контратенора, - он улыбнулся и повернулся к Юлию.
- Я и в тенорский диапазон вышел с трудом, - смущённо улыбнулся Юлий, вспомнив свои певческие потуги. – А потом просто голос сорвал.
- До сих пор не могу понять, как так получилось, что после всего мы стали друзьями, - высказался Леон.
- Да, - согласился Дориан, - пожалуй, это одна из самых странных историй дружбы в мире.
- Ага, - кивнул Эван. – Кстати, это была бы отличная идея для фильма! Дарю!
Все вновь посмеялись, и Дориан ответил на это:
- Что-то у тебя креативность сегодня зашкаливает.
- А то! Не только же тебе творческие идеи генерировать.
Разговоры продолжались и продолжались, звякали бокалы, лился смех. И чем ближе к полуночной отметке подбиралась стрелка часов, тем веселее становилось.
- Кажется, кому-то пора покупать памперсы, - ухмыльнувшись, сказал Эван, когда Леон в очередной раз собрался в туалет.
- А кому-то пора завязывать с глупыми подколками, если он не хочет остаться без парочки зубов, - не остался в должниках старший Ихтирам.
- Я о тебе забочусь, а ты в агрессию впадаешь…
- Нет, я просто поддерживаю тему младенчества.
- А при чём здесь зубы? – не понял Эван.
Дориан прыснул смехом с несообразительности друга. А Леон ответил:
- Попроси Дориана, пусть объяснит, а я пошёл.
Когда он ушёл, Дориан подпёр голову рукой и поинтересовался у Прежана:
- Ну что, начнём разъяснительную беседу?
- Злые вы, уйду я от вас, - буркнул Эван.
- Тоже в туалет? – с ухмылкой спросил младший Ихтирам.
Прежан скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся, всеми силами делая вид, что обиделся. Но надолго его не хватило, и он вернулся в разговор.
- Всё-таки не додумался до смысла сам и решил попросить моей помощи? – не упустил возможности подколоть его Дориан.
- Мелкий, я тебе сейчас вот этим бокалом по твоей крашеной головушке настучу, - ответил Эван и поднял увесистый бокал из-под виски.
- Так и у меня бокал есть, а ещё бутылка, - младший Ихтирам взял указанные предметы в руки. – Так что я отобьюсь.
- Не отобьёшься. Ты слабее и медленно бегаешь! – хохотнул Эван.
- Да?! – протянул Дориан, не сводя с друга взгляда, и встал, упёршись ладонями в стол. Спиртное разожгло азарт. – Так давай прямо сейчас проверим. Вставай!
- Проверить можно и сидя. Садись рядом со мной.
Дориан с гордым видом обошёл стол и сел рядом с другом, спросил:
- И что дальше?
- А дальше давай руку.
- Ты армрестлинг затеял? – уточнил Леонард.
- Да.
- А я согласен, - уверенно кивнул Дориан и развернулся к Эвану. – Но на левых руках.
- Знаю я. И как раз будет тебе сразу фора, потому что у меня левая рука не ведущая.
Поджав губы, Дориан поставил локоть на стол и потребовал:
- Давай руку.
Состязание продлилось недолго, и Дориан, как все и предполагали, проиграл, но это его не остановило, потому что проигрывать и отступать он не привык. Но восемь последующих попыток окончились тем же результатом, а локтевой сустав и запястье начали ныть от непривычной нагрузки.
Скривив губы, он потряс рукой и нехотя признал:
- Хорошо, ты сильнее.
- Так бы сразу, - улыбнулся Эван и потрепал его по волосам. – А теперь надо выпить, отметить твой проигрыш и мою победу.
Дориан толкнул его локтем в бок и вернулся на своё место. Наполнив бокал, он залпом осушил его, после чего повторил это действие.
- Я уже думал, что вы не успокоитесь, - покачал головой Леонард. – Хорошо, что Леона нет, а то это бы соревнование продлилось до утра.
- А где Леон? – непонимающе спросил Дориан, выхватив из высказывания друга только имя близнеца, и повертел головой, ища его взглядом.
- Наверное, всё ещё в туалете, - пожал плечами Прежан.
- В самом деле, что-то давно его нет, - произнёс Леонард. – Часа пол уже.
И снова тревога засела меж рёбрами, погоняя сердце и заставляя его забиться быстрее. И к ней примешалось гадкое чувство вины за то, что только сейчас заметил, что брат так долго отсутствует.
Будто почувствовав, что близнец собирается кинуться на его поиски, Леон вернулся сам: радостный и возбуждённый. Быстро подойдя к столу, он опёрся на него и с заговорщической улыбкой спросил:
- Вы не против, если я вас покину?
- Только успел вернуться и сразу снова убегаешь! – всплеснул руками Эван. – Куда на этот раз?
Юлий нахмурился, смотря на старшего Ихтирам. Что-то в нём настораживало, это проскальзывало на протяжении всего вечера, но теперь оно стало слишком очевидно. Слишком блестящий беспокойный взгляд, слишком широкие зрачки, слишком возбуждённое поведение. Но Юлий старался списать это на алкоголь и полумрак и не думать о другой возможной причине, знакомой.
Тем временем Дориан перевёл взгляд к входу в зал, где они сидели. Там стояла примечательная, вызывающе одетая платиновая блондинка, скрестив руки на груди и явно ожидая чего-то или кого-то. Её присутствие и желание Леона уйти несложно было сопоставить.
- А я тут познакомился кое с кем, - ответил Леон, подтвердив догадки младшего.
- В туалете, что ли? – усмехнулся Эван.
- Именно. В женском было занято и она пошла в мужской, вот и встретились.
Прежан развёл руками, даже слов сразу не находя.
- Только ты можешь пойти в туалет, а вернуться оттуда с девушкой, - всё-таки ответил он.
- Ага, потом мастер-класс дам, только напомни. Так что скажете? Ди? – Леон перевёл взгляд на близнеца.
Дориан пожал плечами.
- Иди, конечно.
- Отлично, рад, что ты не против. И мы из клуба уезжаем, так что не ищите меня здесь, если что.
- Хорошо, что предупредил. И я так понимаю, что в спальню твою мне лучше не заходить, когда вернусь домой?
- Почему нет? Заходи. Можешь даже спать там. Я ночевать буду не дома. Всё, меня ждут, пока-пока.
Забрав бокал близнеца, Леон залпом осушил его и, помахав всем, вернулся к своей новой пассии, и они вместе покинули зал. Дориан только провёл их взглядом и тяжело вздохнул.
Радостный настрой заметно спал, потому что без Леона веселье не могло быть полноценным. Но друзья сумели растолкать Дориана и не дали ему загрустить.
В самом деле, чего впадать в тоску? Леон повеселится и вернётся утром. И на маньяка или другого опасного элемента девица, с которой он ушёл, была совсем не похожа. Обычная девушка, решившая хорошо провести время и поставить в своём послужном списке жирную галочку с именем всемирно известного музыканта.
Потому Дориан запретил себе переживать и уж тем более злиться на Леона за то, что он предпочёл случайный секс им, и поднял бокал, поддерживая слова Эвана.
Глава 26
Ты заражен запретным вирусом —
Изменой, ложью, клеветой.
А в спину бес всё улыбается.
Вкуси. Попробуй! Он же ТВОЙ
… а бес вас чеком известит:
«Ваш грех. Придётся ОПЛАТИТЬ».
Grazia©
Дориан возвращался с вечерней прогулки с Лео. Попрощавшись с телохранителями около порога, он зашёл в квартиру и к своему удивлению обнаружил, что Леон уже был не один. Старший сидел на диване в компании двух длинноногих шатенок, явно близняшек, потому что они отличались лишь цветом платьев: у одной оно было тёмно-синее, а у второй цвета фуксии, но даже фасон их был одинаков. От этого обнаружения стало несколько неловко.
Растерянно подняв брови, Дориан спросил:
- Мне ещё погулять?
- Нет, тебе будет лучше остаться, - с лукавой улыбкой ответил Леон.
Дориан вновь окинул незнакомок взглядом, что-то подсказывало ему, что они были девушками по вызову.
- А ещё лучше будет, если ты присоединишься к нам, - добавил старший. – Как тебе предложение?
Дориан вновь поднял брови, удивлённо смотря на близнеца, того же ничего не смущало ни в его предложении, ни в том, что оно под собой подразумевало.
Он открыл рот, но сразу ничего не сказал, пытаясь сформулировать вопрос. Леон заговорил сам, развеивая все сомнения:
- Да-да, ты всё правильно понял. Юна для тебя, - он указал на девушку в фуксии. – Думаю, по цветовой гамме она тебе больше подходит.
Наконец-то отпустив с поводка Лео, который крутился вокруг него, Дориан тоже прошёл в гостиную и сел в кресло, задумчиво разглядывая брата и дам, сидящих по бокам от него.
- Они… - хотел уточнить он, но Леон договорил за него.
- «Работницы досуга».
Леон коснулся спины Юны, подталкивая к действиям, и она грациозно подошла к Дориану, окидывая с головы до ног изучающим взглядом с поволокой, сразу видно – профессионалка.
- Приятно познакомиться, Юна, - проговорила девушка – у неё был очень приятный голос – и протянула изящную ладонь.
Это действо – знакомство, казалось странным и неуместным, но Дориан подал руку в ответ и тоже представился:
- Дориан.
Улыбнувшись, Юна склонилась к нему, упираясь руками в спинку кресла, отчего вырез платья приоткрыл чуть больше тела и стал ещё сильнее цеплять взгляд. А после провела ладонями по его плечам.
- Ты так напряжён… Тебе необходимо расслабиться, - ладони скользнули на грудь, оглаживая.
- В самом деле, Ди, чего ты сидишь, как одеревенелый? – весело воскликнул Леон. – Нехорошо обижать дам своим безразличием!
- Поняла, - улыбнулась Юна, - надо действовать иначе.
Неспешно спустив с ног кружевные трусики и перешагнув их, она оседлала бёдра Дориана, по-кошачьи прогибаясь в пояснице и не теряя контакта с его телом, гладя плечи, грудь, шею. Последнее особенно раздражало нервы, рождая мурашки.
Теснее прижавшись к нему, Юна прошептала ему на ухо:
- Скажи, чего ты хочешь, и я исполню любое твоё желание, - и поцеловала в шею.
Дориан гулко сглотнул и невольно перевёл взгляд на Леона, тот времени даром не терял, но тоже наблюдал за ним, видно, хотел убедиться, что близнец не сбежит. И именно это Дориану хотелось сейчас сделать, потому что Юна была шикарна и умела в ласках, но подобная «любовь» была не по нему. А от понимания того, что Леон рядом и будет смотреть на них, и вовсе брала оторопь. Вот только бежать было поздно и слишком позорно.
Это всего лишь секс за деньги, ничего криминального, ничего противного. И он действительно был нужен ему, потому что от долгого отсутствия личной жизни с телом и головой творилось чёрти что.
Нужно было просто закрыть глаза и получать удовольствие. Но переступить через себя было сложно, и хотелось выпить для храбрости, отчего стало совсем стыдно. Он нормальный двадцатипятилетний парень и ничего не должно заставлять его бояться или избегать близости.
- Пока ты всё делаешь правильно, - ответил он и закрыл глаза, запрокидывая голову назад и подставляя шею под ласки.
Из гостиной они так и не ушли, сделав Лео, который крутился там, невольным свидетелем своих утех. Девушки провели с ними чуть больше двух часов, и когда они ушли, Дориан надел трусы и снова упал в кресло, тщетно пытаясь перевести дыхание.
Дотянувшись до журнального столика, Леон взял сигареты и, подкурив, глубоко затянулся крепким дымом.
- Ну как? – поинтересовался он, взглянув на близнеца.
- Даже не знаю.
- Плохо, что не знаешь, - усмехнулся старший. – А должно быть очень хорошо. А ещё лучше: «Вау, я теперь даже встать не могу!»!
- Вау, я теперь даже дышать нормально не могу! – воскликнул Дориан. – И не знаю, когда смогу.
- Так уже лучше, - довольно ответил Леон.
- Наверное, всё-таки да, - улыбнулся Дориан и опустил взгляд. – А то я же в прошлый раз, когда ты мне проститутку вызвал, не спал с ней…
- А вот я так и знал, что ты в тот раз соскочил.
- И потому в этот раз решил процесс лично проконтролировать?
- Почти. Я просто подумал, почему бы нам и сексом совместно не заняться? И, по-моему, классно получилось – мы близнецы, они тоже.
- Такого в моей жизни ещё не было, - слегка улыбнулся младший.
- Никогда не поздно расширять горизонты, - подмигнул ему Леон и, бросив окурок в пепельницу, встал и натянул джинсы на голое тело, после чего направился к лестнице.
- Ты куда?
- В туалет.
Когда старший ушёл, Дориан потянулся к сигаретам и тоже закурил. Это были сигареты Леона, потому от крепости дёрло в горле, но идти за своими было лень. Через пять минут, когда в пальцах тлела уже вторая сигарета, Леон крикнул сверху:
- Поднимайся ко мне!
- Сейчас!
Сделав ещё три затяжки, Дориан потушил сигарету и, надев штаны, поднялся в спальню близнеца, сел на край кровати. Старший же лежал на спине, раскинувшись на большую часть постели. Взяв новую сигарету и подкурив, он повернул голову к брату и сказал:
- А теперь рассказывай, чего у тебя вид был такой испуганный вначале? Что, девушка не понравилась?
- Понравилась, - Дориан пожал плечами и лёг рядом с близнецом, забрал у него сигарету и сделал затяжку. – Просто это было очень неожиданно и… не в моём стиле, что ли?
- С каких это пор секс не в твоём стиле? – рассмеялся старший.
- А вот не смейся, потому что я действительно начал опасаться, что это так. После визита прошлой девушки по вызову мне было дико неловко перед собой, потому что я понимал, что просто не хочу её. Я действительно начал задумываться, что со мной что-то не так! И хотел, и не мог!
- Но сегодня у тебя всё прошло отлично, насколько я видел?
Дориан скривил губы.
- Вот из-за понимания того, что ты будешь смотреть, мне и было так сложно решиться сделать это.
- Ой, чего я там не видел! – фыркнул старший.
- Видел. Но ты сам сказал, что подобного мы никогда раньше вместе не делали. Вот мне и было сложно сделать этот новый шаг, - Дориан снова забрал у близнеца сигарету и затянулся ею.
- Так ты же так любишь пробовать всё новое? И отдай сигарету, - Леон забрал у младшего свою сигарету, на что тот недовольно наморщил нос.
- Жадный ты.
- Я не жадный. Просто они для тебя слишком крепкие.
- Ладно… Жадный и заботливый.
- Нравится крепкий дым? – неожиданно спросил Леон, и Дориан непонимающе нахмурился.
- Что?
- Скажи: «да» или «нет»?
- Пусть будет «да».
Мимолётно хитро ухмыльнувшись, Леон сделал затяжку и, приблизившись к близнецу, выдохнул дым ему в лицо.
- Придурок! – воскликнул Дориан, ударив его по плечу.
- Сам сказал, что нравится.
- Не так же. Дым приятно вдыхать, а когда рядом курят, мне не нравится.
- Так надо было вдохнуть. Повторить?
- Обойдусь, - Дориан снова забрал у брата уже почти истлевшую сигарету и сделал затяжку, после чего отправил её в пепельницу. – И насчёт того, что я люблю пробовать новое – как видно, пределы какие-то у меня всё-таки есть. Потому что я никогда даже не предполагал, что буду участвовать в групповом сексе.
- Сомневаюсь, что это можно назвать групповым сексом. Мы же не взаимодействовали друг с другом, девушки тоже. И мы ими не менялись.
- Значит, я не знаю, как это назвать.
- Думаю, самое подходящее определение – совместный секс.
Дориан рассмеялся с этого определения. Совместный просмотр телевизора, совместные прогулки, совместная работа – в этом ряду секс смотрелся очень забавно.
Леон перевернулся на бок и подпёр голову рукой, разглядывая близнеца. Почувствовав его взгляд, Дориан повернул к нему голову.
- А как ты относишься к тому, чтобы продолжить? – спросил старший.
- Ты ещё кого-то вызвать хочешь?
- Нет, предлагаю исправить уже сделанное. Вернее, не сделанное, - загадочно, с лёгкой улыбкой ответил Леон и переместился, садясь на пятки сбоку от бёдер близнеца и чуть нависая над ним.
Дориан медлил с ответом, неотрывно смотря в потемневшие глаза брата.
- Что ты имеешь в виду? – спросил он.
Леон усмехнулся и, склонившись к лицу Дориана, поцеловал его, это было красноречивее любых слов. Но младший отвернул лицо, практически сразу разрывая поцелуй.
- Лео, зачем ты это делаешь? – тихо спросил он.
- А почему я не должен? – поцелуй в скулу, в косточку на нижней челюсти, путая мысли.
- Мы же уже не…
- От одного раза ничего не будет. И если не хочешь, то останови меня.
Новый поцелуй захватил рот. Хотелось сразу разорвать его. Нужно было остановить это через пятнадцать секунд, хотя бы через минуту, но не получилось.
За не зашторенным окном зависло чёрное летнее небо, звезды деловито подглядывали. Тихое поскрипывание кровати, прерывистое дыхание вперемешку со стонами. И Лео вновь стал свидетелем грехопадения хозяев, заглянув в приоткрытую дверь.
Глава 27
Трёхдневный отдых подошёл к концу, и сегодня стартовали съёмки второго клипа. Но этот факт не радовал.
С самого пробуждения Дориан чувствовал себя неважно, его состояние можно было охарактеризовать гриппозным, только температуры не было. А ранний подъём и унылая дождливость за окном не добавляли счастья. Леон был примерно в таком же состоянии, и Дориан с трудом разбудил его, потому что его вновь одолела непонятная сонливость, периодически нападающая на него. Постель старший покинул только за полчаса до выхода из дома и всем своим видом выражал дурное расположение духа: он был молчаливым, угрюмым и дёрганым.
Завтрак пришлось перенести на обед, только кофе кое-как они успели выпить и отправились к месту съёмок. Благо, пока они добирались туда по пробкам, дождь успел закончиться, и выглянуло солнце. Это было очень хорошо, потому что клип снимался на открытом воздухе.
Новое видео было масштабным и очень затратным, потому что для его съёмок пришлось привлечь огромное количество человек массовки и перекрыть целую улицу. Благо, у Фишера связи были практически везде, потому он смог договориться.
На месте их уже ждали Рональд, Эван и Леонард, которые, как обычно, приехали раньше, и огромная толпа массовки. Выйдя из машины, Дориан поздоровался с друзьями и спрятал зябнущие ладони в карманы розовой толстовки. Также покинув автомобиль, Леон кивком поприветствовал товарищей и обернулся, окидывая толпу хмурым взглядом.
- Чего такой невесёлый? – поинтересовался Эван, подойдя к нему, и обнял за плечи.
- С ноги не той встал, - огрызнулся Леон и передёрнул плечами, скидывая руку товарища.
- Как видно, я тоже, - включился в разговор Дориан.
- Кто бы сомневался, что «не та нога» у вас случится одновременно! – всплеснул руками Прежан.
- Ага, - согласился Дориан и, зевнув, обнял себя за живот. – Я и сам не особо хотел вставать и ехать куда-то, а пришлось ещё и Леона почти час будить.
- Лучше бы не будил, - буркнул старший и, отойдя от них, нервно сунул сигарету в рот и щёлкнул зажигалкой.
Эван вопросительно посмотрел на него, затем на Дориана.
- Что уже такого случилось, что ему свет не мил? – спросил он.
- Не знаю, - ответил младший Ихтирам, не сводя взгляда с близнеца, он делал прерывистые затяжки и постоянно оглядывался по сторонам. – Он с самого утра не очень разговорчив.
К ним подошёл Фишер с мегафоном в руках.
- Так, все в сборе? – он окинул взглядом присутствующих. – Отлично. Леон, докуривай быстрее, и все расходитесь по своим местам.
Старший Ихтирам скривил губы и даже не взглянул в сторону продюсера.
- Я пока тоже покурю, - сказал Дориан, ища по карманам сигареты. – Сомневаюсь, что в ближайшие часы у нас будет время на перекур.
- Хорошо, что ты это понимаешь. Но кури быстрее.
- Я ещё даже не начал, - Дориан снова похлопал себя по карманам и подошёл к брату. – Дай сигарету.
Зажав фильтр зубами, Леон достал пачку и зажигалку и грубовато сунул их близнецу в руки. Дориан вопросительно выгнул бровь и, тоже закурив, спросил:
- Ты плохо себя чувствуешь?
- С чего ты взял?
- Вижу. И чувствую.
Дориан потянулся ладонью ко лбу близнеца, желая проверить, нет ли у него температуры, но тот скривился и уклонился.
- Просто не трогай меня, хорошо? – жёстко произнёс старший.
В глазах Дориана вновь отразилось удивление.
- Леон, что с тобой? – серьёзно спросил он, пытаясь заглянуть близнецу в глаза - тот всё время смотрел в сторону, и коснулся его плеча.
Но Леон мгновенно перехватил его руку, сжимая запястье с такой силой, что Дориан невольно скривился от боли, и угрожающе смотря в глаза. Выдернув руку, младший потёр запястье и, недовольно глянув на брата, отошёл от него; оброненная сигарета так и осталась тлеть на асфальте. Леон тоже выбросил окурок и подошёл к остальным, становясь чуть поодаль.
- Так, соберитесь, идите на свои места и покажите класс, - говорил Фишер. – Потому что у нас не так много времени, и оно уже пошло. Дориан, иди в конец улицы.
- Почему нельзя снимать отсюда? – недовольно спросил младший Ихтирам, скрестив руки на груди.
- Потому что так запланировано. Не разглагольствуй и иди.
Дориан поджал губы, но покорно пошёл в конец улицы. Дойдя до места, он развернулся к остальным и поднял руку, показывая, что готов.
- Дориан, не забудь расстегнуть кофту! – напомнил в громкоговоритель Фишер.
- Мне холодно! – проорал в ответ Дориан, потому что они стояли далеко друг от друга.
- Ты сегодня с каждым моим словом пререкаться собираешься?
Вновь поджав губы, младший Ихтирам расстегнул толстовку. Будто издеваясь, поднялся пронизывающий ветер, ударяя в спину и заставляя поёжиться и обнять себя за плечи. Лето в этом году совсем не задалось. Девятнадцать градусов тепла – разве это приличная температура для июля?
К Дориану подошла и визажист. В клипе он должен был предстать в естественном, даже домашнем виде, без макияжа, потому работа гримёра сводилась к минимуму. Тем временем Фишер со съёмочной группой занялись организацией массовки.
Клип являлся концентрированным представлением звёздной жизни, в которой тебя постоянно рвут на части и нет ни минуты покоя, и состоял из нескольких фрагментов. Первым решено было снимать самый сложный отрывок, где Дориан шёл через жаждущую толпу.
Массовку выстроили таким образом, чтобы получился живой коридор.
«Надеюсь, толстовку мне не порвут», - думал Дориан, смотря на толпу, которая должна была стянуть с него кофту в процессе прохождения через неё.
Когда всё было готово, режиссер скомандовал:
- Готовность полминуты!
Массовка собралась, перестав галдеть и заниматься своими делами, а Дориан закрыл глаза, глубоко дыша, готовясь.
- Мотор!
Открыв глаза, Дориан шагнул в живой коридор, приветливо улыбаясь людям. Толпа кричала, их многоголосье било по ушам и так хотелось поморщиться, но нельзя было. Нужно было воспользоваться берушами.
Но в ответ на его приветливые улыбки, толпа ещё больше бесновалась, сходила с ума и шла в атаку, желая прикоснуться к кумиру.
Первый человек хватает за руку. Улыбнуться, мягко отстранить его руки. Но на смену ему приходит второй. Продолжать улыбаться, держать лицо. Они ведь любят тебя, и они просто хотят показать тебе свою любовь.
Но толпу не успокаивают ни лучистые, добродушные улыбки, ни попытки заговорить. Это распаляет её лишь сильнее. Эти люди хотят хотя бы пальцем прикоснуться к кумиру, почти божеству, отрицая его право на личное пространство, желая всё большего.
Всё новые и новые руки хватают то за запястья, то за плечи, дёргая из стороны в сторону, желая притянуть ближе, забрать себе и никому не отдать. Мой! Моя любовь!
Расстегнутая толстовка людскими стараниями съезжает с плеча, и Дориан поправляет её, продолжая улыбаться, но уже нервно, пытается идти быстрее. Но жертве нельзя бежать от охотника, ведь побег разжигает больше страсти в преследователе. А сейчас все эти люди – охотники.
Не каждый в толпе может себя контролировать, и их руки причиняют боль, а их поведение заставляет чувствовать себя загнанным зверем.
Его тянут из стороны в сторону, даже кости в запястьях хрустят, а мир в глазах нервно прыгает. Это причиняет уже не наигранное неудобство.
Резким движением кофту стягивают до локтя. Нервно передёрнув плечами, Дориан поправляет её и идёт ещё быстрее, почти бежит, но его вновь и вновь останавливают, дёргают за руки, хватают за одежду.
Чья-то рука быстро скользит по плечу и шее, касается щеки. Хочется мотнуть головой, чтобы уйти от этого прикосновения, но по сценарию нужно посмотреть на этого человека. Дориан играет роль и поворачивает голову, сердце колотится всё быстрее, а желание уйти от их рук, убежать крепнет с каждой секундой.
Крики бьют по ушам, а в глазах рябит от количества мелькающих перед ним лиц, искаженных эмоциями любви и обожания. В ушах начинает звенеть, толпа всё кричит, беснуется. А в голове начинает гудеть эхо слов, которые пока ещё невозможно разобрать.
«Останься с нами! Не уходи!» - отчаянным криком читается в их глазах.
- Да посиди ты ещё!
- Эй, да стой ты!
Эхо в голове оформилось в слова из страшного прошлого, заставив шумно втянуть воздух.
Идти становилось всё труднее, слишком часто его хватали, тормозили, рвали в стороны. Слишком сильно прыгали нервы, и глухо и мощно ухало сердце.
Кто-то хватал за плечи и руки, пытался обнять то спереди, то сзади. Кофта уже болталась на руках, сковывая их движения, опутывая.
- Ты куда собрался?
- А мы тебя отпускали?
Забывшись на мгновение, Дориан рывком высвободил руку, но тут же его вновь схватили - двое, трое, подходя всё ближе, окружая, давя на психику. Воздуха стало катастрофически не хватать, а в глазах начало темнеть.
Чьи-то руки освободили его от толстовки, и ветер лизнул голые руки, рождая дрожь. Осталось совсем немного, но сил оставаться в роли больше не было; в голове стремительно оживали, мелькая, тесня друг друга кадры той роковой ночи. Аромат мокрого асфальта вдруг стал таким похожим на запах холодного, грязного бетона, в который он столько раз утыкался носом. Этот запах проникал в нервы и разлагал их, замыкал. Ещё чуть-чуть и запахнет кровью – его кровью.
Собравшись, не позволяя себе поддаться наваждению, Дориан перекрестил руки в останавливающем жесте и крикнул:
- Стоп!
Кто-то из массовки не сразу понял, что съёмки остановились, и продолжил хватать Дориана, но через пару секунд его оставили в покое. Он отошёл влево, затем вправо, пытаясь встать подальше от толпы, но она была со всех сторон.
Нервно сглотнув, он развернулся и быстрым шагом пошёл к друзьям и продюсеру.
- Дориан, в чём дело? – строго спросил Фишер, когда солист подошёл к ним.
- Мне нужен перерыв, - на одном дыхании отчеканил Дориан и, обняв себя за плечи, огляделся, ища взглядом близнеца.
Леон сидел в стороне от всех, спрятав руки в карманах джинсов и смотря в асфальт. Хотелось обнять его, почувствовать тепло, которое всегда умело успокаивать и исцелять. Но старший по-прежнему был чернее тучи и всем своим видом выражал, что его лучше не трогать. Потому Дориан просто подошёл к нему и аккуратно рядом.
Казалось, Леон даже не заметил его появления, и от этого становилось обидно и тяжело на душе. Но Дориан не просто видел, что близнец не в духе, он чувствовал его напряжение, колючим панцирем окутавшее тело. От этого ощущения и самому становилось дико неуютно: будто кто-то медленно выкручивал суставы и невпопад водил по нервам смычком.
- Дориан, с тобой всё в порядке? – уже совершенно другим тоном, взволнованным, спросил Рональд, подойдя к братьям.
- Да. Я пять минут посижу, и продолжим. Извини, что испортил дубль.
К ним подошли и Эван с Леонардом.
- Что стряслось? – серьёзно спросил Прежан.
- Ничего, - Дориан покачал головой. – Я просто… немного разволновался.
Фишер тяжело вздохнул, мысленно ругая себя за то, что одобрил сцену с толпой. Стоило подумать о том, что она может всколыхнуть воспоминания о трагедии и спровоцировать Дориана. Но подумать об этом не получилось потому, что слишком давно у младшего Ихтирам не было никаких панических проявлений, напоминающих о случившемся.
- Дориан, скажи честно, - строго проговорил Рональд, - тебе стало страшно?
- Можно сказать и так. Но всё в порядке, честно. Я могу продолжать съёмку, и я продолжу, только покурю сначала, если ты не против.
- Кури, - вздохнул Фишер и громко обратился к съёмочной группе: - Перерыв десять минут!
Когда продюсер отошёл к режиссеру, Дориан повернул голову к Леону, прося:
- Дай, пожалуйста, сигареты и зажигалку.
- Ты мне их не вернул, вообще-то, - резко ответил старший.
Точно, и пачку сигарет, и зажигалку Дориан положил в карман толстовки, которая сейчас была где-то там, в плену массовки.
- Бери, - произнёс Эван, протянув ему открытую пачку.
Дориан кивнул в знак благодарности и, взяв сигарету, немного неловко подкурил, потому что руки дрожали. Пока он курил, Эван перевёл взгляд на Леона, вопросительно смотря и пытаясь понять, что с ним случилось. Это казалось до безумия странным: Дориан чувствовал себя неважно, а старший не начал носиться с ним, как курица-наседка, а вёл себя совершенно безразлично.
Наконец-то Леон обратил на близнеца внимание и, скосив к нему глаза, угрюмо произнёс:
- Ты бы успокоительное, что ли, пил, а то ненормально, что ты психуешь постоянно на ровном месте.
Эти слова задели и всколыхнули в душе злость. Напряжённо выпрямив спину, Дориан повернулся к брату и ответил:
- У меня хотя бы повод вести себя так есть. А ты на людей просто так кидаешься, так что за собой следи!
- Когда это я кидался на людей?!
- А то, что ты мне чуть руку не вывернул, не считается?! Ни за что! И то, что с самого утра на всех смотришь с ненавистью?! В том числе и на меня!
- Ошибаешься, только на тебя я так и смотрю, - едко огрызнулся Леон.
Шумно выдохнув, сверля близнеца гневным взглядом, Дориан натянул капюшон кофты ему на глаза. Сняв капюшон, Леон толкнул младшего в плечо и скрестил руки на груди, смотря перед собой, стиснув зубы от раздражения. Дориан также сложил руки на груди и демонстративно отвернулся от брата.
- Ты придурок конченый, ты в курсе? – произнёс младший, продолжая смотреть в сторону.
- А ты слишком любишь нарываться. И от этого у тебя в жизни все проблемы.
Углядев в этом намёк на то, что и в том, что с ним когда-то сделали, он тоже сам виноват – нарвался, Дориан наградил близнеца испепеляющим взглядом и уже не в шутку ударил в плечо, после чего встал и отошёл к Рональду.
- Одолжи пиджак, а то я замёрз, - хмуро попросил он продюсера. Настроение окончательно испортилось, и даже солнце вновь скрылось за тучами.
Но перерыв окончился, и эмоции свои пришлось усмирить и запрятать подальше. Вернувшись к толпе массовки, Дориан глубоко вдохнул и, натянув на лицо улыбку, развернулся к камере.
Потребовалось девятнадцать дублей, чтобы отснять этот эпизод, и руки и плечи уже болели от того, что за них бесконечно хватали. И хоть сцена с толпой длилась в клипе всего тридцать секунд, на её съёмки потратили почти три часа. Но это того стоило, потому что картина получилась очень атмосферной. Зрители такое любят. А сложности съёмок и синяки, которые наверняка проявятся завтра на руках, были малой платой за шедевр.
Дориан потирал ноющее плечо, задумчиво наблюдая за разбредающейся массовкой. К нему подошли справа, возвращая настрадавшуюся толстовку.
- Спасибо, - на автомате произнёс он и, забрав вещь, придирчиво оглядел её. Чужие руки её заметно поистрепали.
«Надо было надевать другую кофту на съёмки, - подумал он, поджав губы. – А то всего во второй раз надел, а выглядит она теперь так, будто я в ней полгода подъезды мыл».
Толстовка эта Дориану действительно очень нравилась и была куплена всего две недели назад, потому расставаться с ней не хотелось. Успокаивало только то, что она была из новой, недавно вышедшей коллекции и потому велики были шансы купить точно такую же.
Тучи так и не рассеялись, и начал накрапывать мелкий дождь; сердце отчего-то по-прежнему билось быстрее обычного, и общее состояние было возбуждённым, но Дориан не обращал на это внимания и списывал на адреналин рабочего процесса. Накинув толстовку на плечи, он подошёл к Фишеру и друзьям.
- Молодец, Дориан, - кивнул продюсер. – Эта сцена у нас готова, и мы как раз успели закончить до начала дождя.
Младший Ихтирам угукнул и поднял взгляд к небу, с которого падали всё более наливные капли.
- Так, сейчас обед, - командовал Рональд, - потом снимаем эпизод в кафе. Если повезёт, успеем сегодня отснять и его.
- Только дай нам сначала поесть спокойно, - отозвался Эван, оторвавшись от сигареты, - не тычь в лицо камерой.
- Я к камере не имею вообще никакого отношения, ею заправляет режиссер, - в громкоговоритель ответил Фишер, чтобы до подопечного точно дошло.
Злость и обида уже давно отпустили Дориана, и он огляделся в поисках близнеца, но в поле зрения его не было.
- А где Леон? – спросил он.
- Там… - Фишер указал рукой в ту сторону, где всё время сидел гитарист, и нахмурился, не договаривая, потому что его там не было.
Также оглядевшись в поисках подопечного, он обратился к Эвану и Леонарду:
- Вы видели Леона?
- Он же там… - Эван махнул рукой в сторону витрины, на карнизе которой восседал товарищ, и тоже оборвался на полуслове. – Уже не там? – он перевёл взгляд на Дориана. – А где он?
- Это я вас спрашиваю! – прикрикнул младший Ихтирам. – Я снимался, а вы здесь были!
- Тише, Дориан, не кричи, - ответил ему Фишер. – Сейчас найдём его. Он точно где-то здесь, может быть, в туалет отошёл.
- Или кофе выпить, - также предположил Эван. – Вот только мог бы и нас позвать, я тоже хотел.
Панику никто не поднимал, потому что это казалось глупым и неуместным. Леон не маленький и исчезнуть никуда не мог. Но вскоре поиски старшего Ихтирам начали видеться чем-то серьёзным и уже совсем не смешным.
Никто ни из съёмочной группы, ни из команды помощников не смог внятно ответить на вопрос, куда делся Леон. Все говорили, что он сидел там, на витрине, а потом… А потом никто не знал, куда он исчез.
От непонимания того, куда пропал близнец, Дориана начало колотить изнутри, и он был на пороге истерики, нервно заламывая пальцы и озираясь по сторонам в надежде увидеть родное лицо. А сознание терзали десятки колющих вопросов.
Почему Леон ушёл, никому ничего не сказав? Куда он пошёл? Что стукнуло ему в голову? И ведь он был в крайне дурном расположении и, мало ли, совершит какую-нибудь глупость. А ещё нельзя было списывать со счетов всех тех недоброжелателей, которые были у них, и которые могли приложить руку к внезапному исчезновению Леона.
- Я сейчас позвоню ему, - твёрдо сказал Фишер, обращаясь в первую очередь к Дориану.
Почему-то идея набрать Леона и узнать у него, где он, пришла в голову только сейчас. Вызвав его, Рональд ждал ответа, слушая длинные гудки. После пятого гудка старший Ихтирам ответил.
- Что, Рональд?
- Леон, как это называется? Ты где? – строго спросил продюсер.
- Я уже подъезжаю, минут через семь буду.
- Ты… Ладно, поговорим, когда приедешь, - стараясь не раздражаться из-за очередной выходки гитариста, ответил Фишер и, отклонив вызов, сказал: - Он скоро приедет.
- Не понял? – произнёс Эван. – А куда он уже мотался?
- Мне это тоже интересно, - кивнул Рональд.
Вскоре к ним подъехало такси и из него, как и обещал, появился Леон. Настроение его явно заметно улучшилось, на губах играла улыбка, а в глазах не было и проблеска раскаяния за то, что сбежал, никого не предупредив и заставив всех волноваться.
- Вы чего такие мрачные? – спросил он. – Будто я к вам не на такси приехал, а на катафалке в гробу!
- Где ты был? – негромко спросил Дориан, но его остановил Фишер.
- Подожди. Сначала я его поругаю, а потом уже вы поговорите, - проговорил продюсер и переключил внимание на гитариста. – Ты где был?
- Домой ездил, - как ни в чём не бывало пожал плечами Леон.
- А какого, прости, хрена ты туда ездил?
- Потому что вспомнил, что не закрыл входную дверь. Рональд, чего ты на меня накинулся? Всё равно я сидел без дела. А не хотелось бы, чтобы нас ограбили или кто-то влез в квартиру и затаился там.
- А потому накинулся, что это высшая степень безответственности. Нельзя было сказать о том, что тебе нужно уехать? Мы уже подумали, что что-то случилось с тобой!
- Ладно-ладно, - поднял руки Леон. – Я должен был предупредить вас, признаю, виноват.
- Хоть признал, что был неправ, - вздохнул Фишер. – Надеюсь, это было в первый и последний раз.
Леон кивнул и подошёл ближе к Дориану.
- Ди, хоть ты на меня ругаться не будешь? Ты не обижаешься на меня? – он примирительно улыбнулся и обнял младшего за плечи.
- Не обижаюсь.
- Всегда знал, что ты не будешь против меня, - вновь улыбнулся Леон и поцеловал близнеца в висок.
Снова встав перед ним, он снял с его плеч толстовку и, надев капюшон ему на голову, застегнул её до самого носа. На вопросительный взгляд Дориана Леон ответил:
- Сейчас промокнешь и простудишься. Пошли, - он снова обнял близнеца за плечи и повёл в сторону кафе.
- Дай хоть кофту надену нормально! – запротестовал Дориан и остановился. – Мне в коконе неудобно!
Леон тоже остановился и отпустил его, позволяя переодеться. Но как только Дориан надел кофту как надо, Леон хитро улыбнулся и вновь застегнул молнию до самого верха, а после оттянул ворот толстовки вверх, чтобы остались видны одни глаза.
- А тебе бы подошёл никаб*, - произнёс он.
В глазах Дориана сверкнули гневные огоньки. Открыв лицо, он толкнул близнеца в плечо.
- И как тебе такие гениальные идеи в голову приходят?! – поинтересовался он.
- Потому что никаб отлично подчёркивает глаза, а они у нас красивые.
Сбоку послышался смех Эвана, который успел догнать их и слышал этот потрясающий диалог. Решив поддержать мысль брата и развить её, Дориан обернулся к Фишеру, громко говоря:
- Рональд, я придумал себе новый концертный образ! В следующий раз на сцену я выйду в никабе!
- С учётом миграционной ситуации в странах Европы, сомневаюсь, что твой новый образ оценят, - ответил продюсер. – А ещё в некоторых европейских странах его ношение запрещено, если ты вдруг не знаешь.
- Знаю, - невозмутимо ответил Дориан. – Но никаб – традиционно женский головной убор, стало быть, его ношение под запретом для женщин. А я мужчина, так что имею право ходить в нём.
Рональд хлопнул себя по лбу, закрывая пятернёй глаза. А воображение услужливо нарисовало картину Дориана в женских мусульманских одеждах и последующую реакцию общественности на это.
Насладившись его реакцией, Дориан тронул Леона за руку и продолжил путь в сторону кафе, за ними последовали и друзья.
* Мусульманский женский головной убор, закрывающий лицо, с узкой прорезью для глаз. Как правило, изготавливается из ткани чёрного цвета.
Глава 28
Стены давят на меня.
Я не чувствую в себе уверенности,
Потому что знаю, что давление извне слишком сильное.
Я и раньше чувствовал себя таким –
Таким беззащитным.
Linkin Park, Crawling©
Дориан внезапно проснулся посреди ночи. Сердце колотилось, как сумасшедшее, скача за двести ударов в минуту. Где-то внутри черепной коробки низко гудело от бешеного, больного пульса.
Необъяснимая паника сковывала тело и наваливалась на грудь неподъёмным грузом. Дориан впился во тьму иступленным взглядом, отчаянно скользя глазами от одного едва различимого предмета к другому. Всё в комнате вдруг начало видеться чужим, опасным.
Пульс отчаянно бил по артериям, вибрировал под кожей, а ладони в противовес возбуждению тела похолодели почти до онемения.
С трудом сев, Дориан потянулся к настольной лампе, но руки так дрожали и не слушались, что на пол упал и ночник, и часы. Звук ударов об пол резанул по слуху, заставив вздрогнуть и зажмуриться, закрыть ладонями лицо.
- Леон… - севшим, свистящим от непонятного ужаса голосом позвал Дориан близнеца.
Этот страх был не похож на то, что он испытывал ранее. Он боялся не чего-то конкретного. Он просто боялся. Дико. До пульсирующей перед глазами темноты. До дрожи в руках и перебоев дыхания.
- Лео… - сорвался с губ новый сдавленный шёпот.
Но в ответ звучала лишь тишина. Густая, давящая на виски и барабанные перепонки. А в глубине мозга продолжался низкий гул, сводя с ума, подталкивая в объятия истерики.
С трудом управляя своим телом, Дориан откинул одеяло и, едва касаясь пола, побежал прочь из комнаты, будто, как в детстве, боялся, что монстры из-под кровати и кровожадные тени тёмных углов схватят его, и рассвет уже никогда не наступит.
Распахнув дверь в спальню близнеца, Дориан сбито заговорил во тьму:
- Лео, Леон, проснись, пожалуйста. Мне плохо…
Руки дрожали, и ладонь соскальзывала с дверной ручки, в которую он отчаянно вцепился, будто в спасительный якорь. Ответа на его слова не последовало.
- Леон? – снова обратился к близнецу Дориан. – Леон? Леон, проснись, пожалуйста…
Отпустив ручку, он сделал несколько шагов вперёд. Взгляд растерянно и испуганно бегал, ему никак не удавалось сосредоточиться на кровати брата, а в душу начали закрадываться пугающие подозрения. Слишком тихо было. Ужасающе тихо. Как в гробу.
- Леон? – громче позвал Дориан; сердце начало биться ещё быстрее. – Почему ты молчишь?
Гулко сглотнув, он вернулся к двери и, нащупав на стене выключатель, включил свет. Внутри всё спазматически сжалось, а после оборвалось. Постель была заправлена, и Леона в ней не было. Его не было и в комнате.
Губы нервно дрогнули, а руки сами по себе вновь начали искать то, за что можно будет схватиться, то, что поможет удержаться в реальности, которая вновь начала напоминать кошмарный сон.
- Леон? – обернувшись, позвал Дориан близнеца, но с губ сорвался лишь жалкий шёпот.
Прочистив горло, заставив себя отпустить дверной косяк, Дориан вышел в коридор и, глубоко вдохнув, крикнул:
- Леон! Леон, пожалуйста, иди сюда! Леон!
Он хотел просто позвать брата, но получилось истерическое требование; контролировать себя становилось всё сложнее. Тело немело, отказываясь двигаться вперёд, но стоять на месте было слишком страшно. А Леон не слышал его криков…
Старшего не оказалось и в ванной. Кое-как Дориан спустился на первый этаж. Захваченная ночью квартира ещё никогда не казалась ему такой огромной, такой пугающей. Он мялся на месте, отходя то в одну сторону, то в другую, обнимая себя за плечи и озираясь по сторонам, оглядываясь в попытке найти близнеца, который точно успокоит и поможет справиться с ужасом.
Но в душе Дориан чувствовал страшное – Леона не было дома. Только сознание отчаянно отказывалось верить в это.
- Лео, пожалуйста, спаси меня…
Дориан то ходил по квартире, то бегал, мечась, будто запертый в смертельном лабиринте. Нервы всё сильнее сдавали, истерика прорывалась наружу, а темнота и тишина гнели. Одиночество пустой квартиры становилось всё более невыносимым, сердце колотилось так, что темнело в глазах, а перебои дыхания становились всё сильнее, оно начало устрашающе свистеть.
Взяв мобильный телефон, Дориан сел прямо на пол, прислоняясь спиной к прохладной стене и прижимая колени к груди, набрал номер Леона.
- Пожалуйста, возьми трубку, - закрыв глаза, шептал – почти молил, он. – Прошу тебя, вернись. Лео, мне плохо, мне страшно…
Бесконечное звучание длинных гудков оборвалось. Леон не ответил. Пять последующих попыток дозвониться до него увенчались тем же нулевым успехом.
По щеке скользнула слеза страха и беспомощности. В груди нарастало напряжение, сдавливающее её. С каждым новым вдохом дышать становилось всё тяжелее, и на выдохах воздух выходил с трудом, свистя.
Запоздалое осознание того, что у него начинается астматический приступ, подстегнуло панику, заставляя совсем потеряться в ней. Сейчас у него начнётся удушье и всё, никто не поможет. Он один дома и вряд ли сможет вызвать скорую, а если и сможет, то она не успеет вовремя. И лекарств никаких нет, он так и не купил новый ингалятор после того, как у старого истёк срок годности.
Он пытался убедить себя успокоиться, но это не помогало. Слишком страшно было, слишком непонятно. Паника сковывала, оголяла нервы и замыкала их, а от ощущения нехватки воздуха становилось совсем жутко.
Снова спустившись на первый этаж, Дориан упёрся ладонями в стену и немного наклонился. Такая поза помогала дышать. Вот только с паникой ничто не могло помочь совладать. Только его близнец, которого почему-то не было рядом, который был непонятно где.
«Лео, прошу тебя, вернись, - мысленно взывал к брату Дориан, жмурясь, тщетно пытаясь справиться с тем, что терзало его. – Леон, мне очень плохо. Мне страшно. Мне тяжело дышать. Прошу тебя, вернись и помоги мне. Спаси меня…».
А на заднем фоне нарастающим эхом звучали точно такие же мольбы близнецу, которых он тоже не услышал.
«Леон, ты же всегда меня слышал, ты же всегда был рядом. Пожалуйста, услышь меня! Спаси меня! Пожалуйста! Я же знаю, что ты чувствуешь меня! Пожалуйста, приди! Прошу тебя!».
«Помоги мне, Лео, прошу тебя, помоги. Спаси меня, прошу тебя! Ты же меня слышишь! Прошу тебя, Лео! Лео! Леон! Спаси меня!».
«Лео, спаси меня. Где же ты?».
«Лео, пожалуйста…».
От этого стало совсем невыносимо, и горло сдавило от горечи. Он не услышал его тогда, не спас. И его не было рядом сейчас, когда он звал его, когда так нуждался в нём – ещё сильнее, чем обычно.
- Лео… - тихо, хрипло и бесполезно.
Со второго этажа в гробовой тишине слишком громко прозвучал звук распахнувшейся и ударившейся об стену фрамуги. Странно, что стекло не разбилось.
Это заставило мышцы напрячься и холодок пробежать по телу. Подняв голову, Дориан, не моргая, смотрел на верх лестницы. Сознание стало болезненно кристальным и готово было отключиться в любой момент. А дальше… А дальше ничего хорошего не будет. В состоянии приступа он не сможет защитить себя, сможет лишь покалечить.
«Леон, прошу тебя, вернись…».
Не сводя взгляда с лестницы, Дориан начал отходить назад. Он даже забывал дышать, лишая себя и без того скудного притока кислорода. А паника всё больше нарастала внутри.
Через пару минут ужас подобрался к своему пределу, грозясь сорвать предохранительные клапаны психики и разнести сознание в клочья. Не думая, что делает, просто желая спастись от непонятного наваждения, Дориан развернулся и выбежал из квартиры. За спиной захлопнулась дверь.
Осознание того, что он сделал, пришло с опозданием. Обняв себя за плечи, Дориан озирался по сторонам. Полумрак коридора угнетал, казалось, из-за того или иного угла вот-вот появится кто-то незнакомый, угрожающий, опасный.
Стараясь сосредоточиться на своём дыхании, пытаясь ровно вдыхать и выдыхать, Дориан ходил взад-вперёд по пустынному коридору. И здесь тоже его преследовала пугающая тишина, от неё было никуда не деться. И ему было никуда не деться: дверь захлопнулась, ключей не было, и он стоял посреди коридора в одних трусах, умирая от необъяснимого ужаса.
Полумрак напоминал тенистость склепа, а тёмно-красное ковровое покрытие коридоров с каждой минутой всё больше походило на разлитую кровь. И от этой ассоциации было никак не отделаться. Казалось, вот-вот она вскипит, начнёт пузыриться и пузыри на её поверхности, лопаясь, заполнят пространство удушающим сладковатым запахом.
Мотнув головой, Дориан сел под дверью и уткнулся лицом в согнутые колени. Нужно просто дождаться Леона, и всё будет хорошо. Дождаться и не позволить себе сойти с ума.
Дориан прождал близнеца больше часа, но он так и не вернулся. Паника постепенно ослабла, а на её место пришла усталость. Он не задыхался, но полноценно дышать на протяжении всего этого времени не мог, что вылилось в слабость и желание просто закрыть глаза и уснуть.
Подождав ещё пять контрольных минут, Дориан встал и медленно спустился на первый этаж, вышел на улицу. На открытом воздухе дышать было чуть легче, но в груди по-прежнему ощущалось давление.
Тяжело дыша, Дориан огляделся, пытаясь придумать, что ему делать. Он был практически голый, без телефона, денег и возможности попасть домой. Осознание всего этого не добавляло спокойствия. И успокаивало лишь то, что они жили в благополучном районе в центре города и неподалёку был полицейский участок, куда он мог при желании пойти, чтобы не ночевать на улице.
Но идти в полицию не хотелось. Он был ещё не в том состоянии, чтобы спокойно вынести общество незнакомых людей и объяснить им всё.
Редкие автомобили заставляли отходить подальше от дороги. Но когда на улице показалось такси, Дориан собрался и, подойдя к обочине, выставил в сторону руку, надеясь остановить его. Машина затормозила и водитель – женщина лет сорока, вопросительно выгнула бровь, окидывая взглядом фактически обнажённого парня. Внешность у водителя была явно не европейская. Сесть в машину к восточной женщине даже в таком виде было спокойнее, чем к любому другому человеку, потому Дориан решился и, открыв переднюю дверцу, сказал:
- Подвезите меня, пожалуйста. У меня входная дверь захлопнулась, и я не могу попасть домой. И у меня нет с собой денег, но я возьму их у друга и расплачусь, когда приедем.
Несколько секунд водитель молчала, решая, как поступить со странным ночным клиентом, затем ответила:
- Хорошо. Садитесь.
- Спасибо, - сев на заднее сиденье, ответил Дориан и измученно улыбнулся женщине.
До места назначения они добрались быстро, поскольку дороги были практически пусты. Поднявшись на нужный этаж, Дориан нажал на кнопку дверного звонка. Через две минуты ему открыл заспанный Эван в пижамных штанах. Несколько секунд он сонно таращился на незваного гостя, затем глаза его полезли на лоб и он шокировано воскликнул:
- Дориан, ты что здесь делаешь в таком виде?
- Давай, я потом расскажу? – попросил Дориан, обняв себя за плечи и переминаясь с ноги на ногу. – Можно зайти?
- Конечно, - Эван обнял его за плечи и провёл в гостиную, усадил на диван.
- А, Эван, и там такси ждёт. Одолжи, пожалуйста, денег, мне расплатиться надо.
- Сиди, я сам расплачусь, - уверенно отрезал Прежан и, найдя бумажник и надев какую-то футболку, ушёл.
Вернувшись, он застал друга в странной позе. Дориан стоял на диване на коленях лицом к спинке и упирался в неё руками, чуть склонившись вперед.
- Дориан? – напряжённо окликнул его Эван.
- Не обращай внимания, - немного сдавленно ответил младший Ихтирам, не поднимая головы. – Мне дышать трудно, приступ случился. А в таком положении воздух легче проходит.
- Может быть, скорую вызвать?
- Не надо.
Постояв так ещё пару минут, Дориан сел нормально и снова обнял себя за плечи. Найдя в куче одежды, которая вечно была разбросана по всей квартире, плед, Эван накинул его на плечи товарищу.
- Спасибо.
- Не за что. А теперь рассказывай, что случилось, - Эван сел рядом с Дорианом.
Вздохнув, Дориан опустил голову и, помолчав немного, пересказал другу произошедшее. Когда он закончил, Эван произнёс:
- Леон меня в последнее время удивляет… И куда его нелёгкая понесла посреди ночи?
Дориан лишь пожал плечами. Поговорив с ним ещё какое-то время, Эван сам набрал Леона. В этот раз дозвониться до него удалось, и уже через полчаса и старший Ихтирам приехал.
- Опять загул случился? – поинтересовался Прежан, открыв ему дверь.
- Потом поостришь. Что случилось?
Эван отошёл от двери и указал рукой в сторону гостиной.
- Дориан случился, а у него приступ, - ответил он.
Придя к близнецу, Леон сел рядом и тронул его за плечо.
- Ди, ты как?
- Уже почти нормально.
- Иди сюда, - Леон притянул младшего к себе и заключил в крепкие объятия, успокаивающе поглаживая по лопаткам. – Извини, что уехал. Я не думал, что ты проснёшься, и что тебе станет плохо.
- Я тоже, - устало вздохнул Дориан. – И я не знаю, почему у меня началась паника… а ещё и задыхаться начал… Наверное, зря я забросил работу с Хеленой…
- А ты разве уже не встречаешься с ней?
Дориан поднял голову, удивлённо смотря на близнеца. Они всё время были вместе, но Леон не заметил, что он не занимается с психоаналитиком? От этого хотелось ответить едко, поругаться, но сил не было. Потому Дориан снова уткнулся носом в плечо брату и негромко ответил:
- Нет, не встречаюсь.
- Да, надо будет возобновить работу…
Дориан угукнул и, помолчав немного, сказал:
- И напомни мне купить ингалятор. На всякий случай его лучше иметь под рукой…
- А по пути домой и купим, круглосуточных аптек достаточно.
- Вы домой собрались уже? – спросил Эван, сев в кресло слева от дивана. – Куда вы ночью поедете? Оставайтесь.
Дориан вновь поднял голову, смотря на близнеца.
- А может быть, останемся? – спросил он.
Ехать куда-то, даже домой, не хотелось, потому что двойной приступ отнял все силы.
- Оставайтесь-оставайтесь, - с готовностью закивал Прежан. – Спальня гостевая есть, правда, там кровать не очень большая… Но и вы не особо толстые, поместитесь.
Дориан слабо улыбнулся ему и вновь перевёл вопросительный взгляд на Леона.
- Если ты не хочешь никуда ехать, можем остаться, - пожал плечами старший. – Мне без разницы, - он обернулся к другу, добавляя: - Давай, Эван, размещай нас.
Прежан отвёл близнецов в гостевую комнату. Дориан сразу же сел на кровать и вновь обнял себя за плечи, потому что плед остался на диване.
- Всё, спите, и я тоже пойду, - сказал Эван. – И огромная к вам просьба – если вы вдруг решите поругаться, делайте это шёпотом. Потому что если вы разбудите Локи, он больше не уснёт, а я хочу ещё поспать.
- Хорошо, - кивнул Дориан.
- Эван, ты же знаешь, что мы и тишина – несовместимые понятия, - усмехнулся Леон, сев рядом с близнецом.
- Вот именно поэтому я и предупредил вас заранее.
Когда Эван ушёл, Дориан забрался под одеяло, сворачиваясь клубочком на боку. Быстро раздевшись, Леон лёг рядом, обнимая его со спины. В его объятиях становилось спокойно и тепло и хотелось спать. Но идеальную картину долгожданного покоя нарушал запах спиртного и приторных женских духов, отчётливо исходящий от старшего. Этот несложный коктейль ароматов окутывал облаком и не позволял быстро отойти в царство Морфея.
Любопытство оказалось сильнее усталости.
- Леон, а где ты был? – спросил Дориан.
- Тебе не понравится ответ.
Подумав пару секунд, младший предположил:
- В борделе?
- Не настолько не понравится, - усмехнулся Леон.
- А где тогда? Ты явно был с девушкой…
- А ты ревнуешь? – с лёгкой улыбкой поинтересовался старший и провёл ладонью вверх по бедру близнеца.
- Что ты делаешь? – вздрогнув, испуганно спросил Дориан.
- Ты чего шарахаешься? Или мне до тебя дотронуться нельзя?
- А… Можно. Просто я не то подумал…
- Ай-ай, кто-то ещё пошлее меня… - Леон мимолётно усмехнулся и уткнулся носом в затылок близнеца, пропитывая его волосы парами спиртного.
- Так мы же всё-таки близнецы, - хмыкнул Дориан. – И ты не ответил на мой вопрос.
- В клубе я был и познакомился там с девушкой, собственно, ради этого я в него и поехал. Потому я и на звонки не отвечал, не слышал, мы были очень заняты.
- Проснулся посреди ночи и понял, что тебе срочно нужен секс? – скептически уточнил Дориан.
- Почти. Мне не спалось и захотелось скрасить своё одиночество. Можно подумать, тебе это желание незнакомо?
- Ты становишься сексоголиком… - покачал головой младший.
- А ты занудой, - улыбнулся Леон и ущипнул близнеца за рёбра, после чего приподнялся и чмокнул его в щёку.
- Я ничего не имею против секса, но срываться куда-то посреди ночи, потому что тебе вдруг приспичило, это уже странно.
- Окей, в следующий раз, когда мне приспичит, я приду к тебе.
Дориан наморщил в ответ нос. Эти слова Леона казались шуткой, несмотря на то, что между ними недавно было.
- И вообще, - добавил Леон, подперев голову рукой, - я хотел вызвать проститутку, но решил, что ты не обрадуешься, если я притащу кого-то в дом без предупреждения, а мы бы тебя точно разбудили. И я думал, что успею быстренько съездить в клуб и вернуться. Я же не предполагал, что ты проснёшься, и у тебя приступ начнётся.
- Да, если бы вы меня разбудили, мне бы пришлось добавить вашему сексу громкости, потому что я спросонья злой, так что ты правильно решил. Но мог бы сказать, что собираешься уехать, чтобы я не волновался.
- Я же уже сказал, что думал, что успею вернуться, - примирительно улыбнулся старший. – Но в следующий раз обещаю, что извещу тебя о своём намерении отправиться на поиски приключений и любви.
Дориан немного неловко перевернулся, ложась лицом к близнецу.
- А пил-то ты зачем, если на поиски любви отправился? – без упрёка поинтересовался он.
- Потому что ночные заведения слишком располагают к этому. Но я выпил немного, честно, ты же видишь, что я не пьяный.
- Вижу, - улыбнулся младший. – Но нос подсказывает обратное.
- А ты им поменьше води, - Леон тоже улыбнулся и схватил его за нос, заставив недовольно замычать.
Отпустив близнеца, он добавил:
- Всё, спи, - и вновь заключил в объятия.
- Я подумаю об этом, - ухмыльнулся в ответ Дориан и, противореча себе, закрыл глаза.
Глава 29
Кабриолеты, истоптанные кеды.
И мы неслись под ветром, крутили пистолеты.
Кабриолеты, истоптанные кеды.
И мы неслись под ветром, и мы неслись под ветром.
Даша Суворова, Кабриолеты©
На следующий день после окончания съёмок клипа Фишер отправил группу на интервью: нужно было лишний раз напомнить о себе, о своём участии в музыкальных фестивалях, новых клипах и новом альбоме, работа над которым уже скоро должна была начаться. Музыканты таким поворотом были недовольны, потому что всем хотелось отдохнуть после напряжённых съёмок, а Леонард и вовсе собрался к родителям. Но Рональд всегда умел уговаривать и убеждать, что он прав.
Потому в обеденный час парни приехали в место, где должно было пройти интервью. Увидев их, журналистка улыбнулась и встала из-за круглого стола.
- Доброго всем дня, рада вас видеть, - проговорила она. – Присаживайтесь.
Близнецы Ихтирам сели напротив неё, Эван сбоку. Леонард же устроился ближе всех к журналистке. Тоже сев, журналистка передвинула диктофон на середину стола и обратилась к музыкантам:
- Я могу начать запись?
- Лучше не надо, - отозвался Эван, - потому что именно в начале интервью мы чаще всего говорим то, что лучше не записывать.
Все над этим посмеялись и журналистка ответила:
- Так даже лучше. Сомневаюсь, что вы скажете что-нибудь такое, чтобы поклонники от вас отвернулись.
- Например, что мы на самом деле ненавидим их? – подхватив шутливый настрой друга, предложил Леон и коротко рассмеялся, взглянув на близнеца, затем вернул взгляд к журналистке. – Шучу. Мы очень любим их. Как можно не любить тех, кто так любит тебя?
- А если бы вас не обожали, вы бы отвечали взаимностью?
- Если бы нас не любили, мы бы не знали всех этих людей, стало быть, и испытывать какие-либо чувства к ним не могли.
Журналистка слегка улыбнулась и ответила:
- Леон, ты говоришь так, будто лично знаешь каждого поклонника группы. Или ты к этому и стремишься?
- Ага, он всегда стремится к новым знакомствам, - с намёком поддакнул Эван.
- Мы бы были рады лично познакомиться со всеми теми людьми, которые любят и нашу музыку, и нас самих, - тоже высказался Дориан. – Но это, увы, невозможно, их слишком много. Но мы никогда не отказываемся от встреч с поклонниками, это все знают.
- Да, трудно не заметить, что вы очень открытые и дружелюбные молодые люди, - проговорила репортёр. – Особенно ты, Дориан.
Дориан улыбнулся в ответ, а Эван вновь встрял в разговор.
- Да, нелегка жизнь фронтмена – всегда на передовой!
- Вот спустя восемь лет ты и прокололся со своей завистью, - со смехом ответил ему Дориан и подпёр голову рукой, добавляя: - И что мы будем с этим делать? Будем воевать за роль первой фигуры в группе?
- Нет уж, воевать с тобой за это место я не стану! – замахал руками Прежан. – С учётом того, как ты любишь внимание и всегда рвёшься в бой, мне страшно пытаться подвинуть тебя с твоего места!
- Правильно, бойся меня, - довольно отозвался Дориан и скрестил руки на груди. – Я, может быть, и мельче тебя, но и питбуль не самая большая собака в мире…
Эван заливисто рассмеялся, хлопая ладонью по столешнице; журналистка с лёгкой улыбкой наблюдала за ними, казалось, про неё вовсе забыли.
- А с учётом того, что нас двое, у тебя вообще нет шансов на победу, - с ухмылкой высказался Леон и закинул руку младшему на плечи.
- Думаю, вас уже достали этим вопросом, но есть ли какие-то сложности или особенности взаимоотношений в группе из-за того, что в ней близнецы? – спросила репортёр.
- Если бы не они, и группы бы никакой не было, - ответил Эван, - потому что я, конечно, мечтал о том, чтобы донести свою музыку до масс, но дальше гаража едва ли бы продвинулся.
- Полностью согласен, - тоже высказался Леонард. – И сложности с нашими близнецами, конечно, есть, но положительных моментов куда больше. И сложности все скорее связаны не с тем, что Дориан и Леон близнецы, а с тем, что у них очень взрывной характер.
- И у них даже поучиться можно, - вновь заговорил Прежан, - потому что они всегда понимают и поддерживают друг друга, всегда друг за друга горой. Правда ссорятся они по двести раз на дню… - он коротко хихикнул и посмотрел на братьев Ихтирам.
- А вы действительно так часто ссоритесь? – спросила журналистка.
- Да, мы ссоримся постоянно, - кивнул Дориан, - можем на ровном месте скандалить начать, чуть ли не драться, но никогда это не бывает серьёзно. Мы просто остываем, переключаемся, и никто не вспоминает о том, что пять минут назад мы готовы были поубивать друг друга.
- Бедные их соседи, - заключил Эван, - потому что все знают, что у Дориана голос громкий и кричать он может долго. А когда они вдвоём начинают орать… Ядерная тревога отдыхает!
- Представляю себе эту картину, - улыбнулась журналистка. – И насчёт громкости, вы планируете принять участие в нескольких музыкальных фестивалях. Расскажите об этом подробнее.
- Думаю, подробнее лучше расскажут организаторы данных мероприятий, - улыбнулся Дориан. – Если честно, я даже не помню, кто там ещё будет выступать. Но мы выступим в Берлине шестого августа, там будет двухдневный фестиваль, но мы не уверены, что сможем задержаться до конца, потому что уже восьмого августа мы должны будем выступить в Брюсселе. Восемнадцатого августа мы будем выступать в Лондоне, там пройдёт самый маленький фестиваль, вместе с нами участвует всего пять групп и исполнителей, потому у нас будет почти полноценный концерт, - он коротко рассмеялся. – А потом будут ещё два мероприятия в сентябре. Трёхдневный фестиваль в Париже с первого по третье сентября, мы будем принимать участие во всём мероприятии, и выступать каждый день с разным материалом. И двадцать второго сентября, накануне нашего дня рождения, мы отбудем на фестиваль в Орхус*.
- Звучит впечатляюще… А какие у вас планы после этого?
- Хотелось бы сказать, что в планах у нас отдых, - вновь рассмеялся младший Ихтирам, - но это не так. Осенью мы начнём работу над новым альбомом.
- Что-нибудь скажете про него?
Дориан немного замялся, потому что у него по-прежнему не было готово и половины материала, но собрался и ответил:
- Пока ещё не весь материал для альбома собран, мы продолжаем находиться в творческом процессе, потому с точностью говорить о том, каким он будет, пока ещё рано. Но в нём будет множество стоящих и разных вещей.
- Хорошо, не буду у тебя выпытывать больше информации, - ответила репортёр. – Но скажи, будет ли новый альбом в вашем традиционном стиле? Или же от него стоит ждать какого-то нового звучания?
- Там будет и то, и то. Мы постоянно двигаемся вперёд и, наверное, в творчестве иначе нельзя. Но и полностью менять направление нашей музыки мы не собираемся, по крайней мере, пока.
- А что будет дальше – никто не знает, - улыбнулась журналистка.
- Вот именно, - согласился Дориан. – Мы находимся в постоянном движении и поиске новых решений и звучаний, потому ставить какие-то рамки и говорить: «Мы никогда не сделаем этого!» мы не будем. Одно могу сказать, мы вряд ли перейдём в рэп направление, потому я уверен, что у меня не получится его читать, - он посмеялся. – И в очень тяжёлую музыку, вроде дэт и блэк-метала, мы вряд ли уйдём, потому что мне жалко свои голосовые связки. А ещё потому, что мне не нравится такая музыка.
Получив развёрнутый ответ, журналистка кивнула и перешла к следующему вопросу. Дориан выслушивал Эвана, желая добавить от себя к его словам, но его отвлекло прикосновение к бедру. Он повернул голову к близнецу, полагая, что тот хочет обратить на себя его внимание, но Леон продолжал с невозмутимым видом смотреть вперед.
Забыв про это, Дориан вернул взгляд к репортёру, но через пару секунд ладонь по-хозяйски поползла вверх, перешла на внутреннюю сторону бедра, и он рефлекторно сжал ноги, бросил нервный взгляд на брата.
Но Леон не успокоился и на этом, продолжая свои раздражающие и дразнящие манипуляции. Шумно выдохнув, Дориан перехватил его руку под столом и попытался незаметно для остальных убрать от себя, но не получилось. Ладонь переместилась ещё выше, заставив вздрогнуть, и Дориан склонился к уху близнеца, шипя:
- Что ты делаешь?!
- А ты чего реагируешь так нервно? – усмехнулся Леон, будто не понимая смысла претензии.
- Потому что я тебе не девка, чтобы меня под столом за коленки трогать.
- А я тебя и не за колени трогаю…
- Вот и я об этом.
- Дориан, что-то не так? – спросила журналистка, заметив нервные движения младшего Ихтирам и его перешёптывания с близнецом.
- Всё в порядке, - улыбнувшись, ответил Дориан. – Мы просто выясняем, кто пойдёт выгуливать Лео, когда мы вернёмся домой. Обычно это делаю я, но сейчас чего-то не хочется, вот и уговариваю Леона погулять с ним.
- Хорошо, что ты заговорил про Лео, - подхватила тему журналистка. – Многие говорят, что ты назвал его так в честь Леона, скажи, это так?
- Да, это так. Именно Леон подарил его мне на наш двадцать второй день рождения. И я решил назвать его так, потому что мне хотелось, чтобы Леона было ещё больше в моей жизни.
Дориан говорил искренне, улыбался. Но вскоре брови его помимо его воли взметнулись вверх, потому что он почувствовал, как Леон неспешно расстегивает ремень на его штанах. Он сложил руки на животе и немного наклонился вперёд, прикрываясь от рук старшего и зло шипя:
- Леон, это уже не смешно.
- Ошибаешься. Лично мне очень весело.
- Перестань немедленно. А если журналистка увидит?!
- А ты меня, вообще, в клубе перед кучей народа и камерами поцеловал. И перед Эваном с Леонардом целовал.
- И ты решил отплатить мне той же монетой?!
- Нет. Мне просто нравится, как забавно ты нервничаешь и бесишься.
Склонившись к самому уху младшего, Леон прикрылся рукой и добавил:
- И вообще, с каких это пор тебя заботит, что о нас подумают?
Он ухмыльнулся и поцеловал близнеца под ухом. Дориан напрягся от этого действия и повернул к Леону голову, сталкиваясь взглядом с его совершенно чёрными из-за расширенных зрачков глазами. Это несколько покоробило, ведь в помещении, где они находились, было светло, но и натолкнуло на мысль.
Решив пойти другим путём, Дориан приблизился к уху старшего и прошептал:
- Леон, ты с огнём играешь. У меня же секс бывает редко и завожусь я с пол-оборота. Так что если ты продолжишь в том же духе, то когда мы вернёмся домой, я тебе устрою, братик…
- Что вы там без конца обсуждаете? – придвинувшись к близнецам, шёпотом спросил Эван.
- Мы о своём, - ответил Дориан. – Ты же сам говорил, что мы вечно выясняем отношения…
Несмотря ни на что интервью продолжилось. И к моменту его окончания Леон заметно сник, стал вести себя совсем тихо. Всю дорогу до дома он молчал, а как только они зашли в квартиру, ушёл в свою комнату.
А поздним вечером Леон утянул близнеца на прогулку, без охраны, потому что так интереснее и веселее. Прогуливаясь по почти ночному городу, полному огней витрин и света длинноногих фонарей, Дориан вновь испытывал непонятную тревогу, не то смешанную, не то плавно переходящую в смазанный страх.
Но Леон был рядом, и бояться не было смысла. Даже если у него начнётся сильный приступ, как когда-то, Леон поможет ему. Потому Дориан просто теснее жался к близнецу, не отпуская его руки.
*Орхус – второй по величине город Дании.
Глава 30
Дориан сидел за столом в своей спальне, занимаясь написанием песни. С самого утра у него было вдохновленное настроение, потому к обеду композиция была практически готова. Осталось только дописать третий куплет. Вот только он никак не желал становиться идеальным.
Дориан уже перебрал несколько десятков вариаций того, что хотел сказать и кучу синонимов, но ритм в одном месте всё равно сбивался. А ведь он дал себе обещание, что не пойдёт обедать, пока не допишет, потому стимул работать был силён.
Задумчиво прикусив кончик ручки, он пробежался глазами по уже написанным строкам, пытаясь придумать решение для текста, бормоча себе под нос:
- И всё равно я буду до хруста превращать себя ради тебя в искусство…
Помучившись ещё немного, он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Эта строчка так нравилась ему, только ради неё одной можно было написать целую песню, но после неё почему-то ничего не писалось. Будто ничего и не должно быть после, и нить внезапно оборвалась на счёт «три».
Поскольку обещание не курить Дориан себе не давал, он решил взять перерыв и взбодрить мозг никотином. Зажав фильтр сигареты губами, он несколько раз пощёлкал колёсиком зажигалки, параллельно пропевая в голове строки новой композиции:
«Держи меня за дыхание,
Будь моим океаном.
Дай пройти по воде ногами,
Как будто я – Бог,
А ты – Храм»
Через полминуты, когда зажигалка так и не исполнила своей миссии, Дориан потряс её и, вновь попытавшись подкурить, выругался. Зажигалка как назло не работала.
«Устроил себе перерыв», - мысленно буркнул он и, бросив бесполезную теперь зажигалку на стол, огляделся в поисках замены ей.
Другая зажигалка так и не нашлась, и Дориан вышел из комнаты и крикнул:
- Леон, у тебя есть зажигалка?
- Возьми в комнате! – отозвался снизу старший.
- Мог бы и принести! – в шутку огрызнулся Дориан. – Я работаю!
- А тебе идти ближе!
- Лентяй! Родному брату зажигалку принести не можешь!
- А брату курить вредно, так что я его спасаю!
Наморщив в ответ на это нос, Дориан зашёл в спальню близнеца и, найдя зажигалку и выудив из его пачки сигарету, наконец-то сделал желанную затяжку. Открыв окно, он сел на кровать, наслаждаясь крепким дымом, который был так кстати после долгого воздержания от никотина; рядом лежали чёрные джинсы Леона, которые он так и не убрал в шкаф.
Взяв их свободной рукой, Дориан несколько секунд задумчиво разглядывал их, затем зажал сигарету зубами и, встав и стянув домашние штаны, надел джинсы брата. Хотелось просто занять себя чем-нибудь и немного переключить мозг, чтобы потом сочинялось лучше.
Повертевшись перед зеркалом, он развернулся к нему лицом, окидывая своё отражение задумчивым взглядом, и засунул руки в карманы. В левом кармане нашлась ещё одна зажигалка. А в правом пальцы нащупали что-то, что так сразу опознать не удалось.
Нахмурившись, Дориан вытащил непонятный предмет. Это был прозрачный пакетик с белым порошком, похожим на стиральный или на сахарную пудру. Никаких мыслей не было в голове, только пульс напряжённо стучал в висках.
Дориан так хотел бы поверить в то, что это была треклятая сахарная пудра! Но быть идиотом не получилось. И осознание всего внезапно ворвалось в сознание, наконец-то объясняя многие странности, происходящие в последнее время с Леоном.
Эйфория, сменяющаяся ужасным настроением и раздражительностью. Непонятные приливы энергии и ужасная сонливость. Расширенные зрачки, носовые кровотечения… И чёртова «сахарная пудра» под носом!
Ответом на всё была неожиданная находка. Кокаин.
Швырнув окурок в окно, Дориан сжал пакетик в кулаке и почти побежал на первый этаж.
- Что это? – сурово спросил он, показав близнецу пакетик. – Точнее, что это, я знаю. Откуда?
- Ди, ты чего? – удивился Леон, поставив чашку на стол.
- Я чего?! Я у тебя кокаин нашёл, а ты ещё спрашиваешь! – голос сорвался на крик практически мгновенно.
- С чего ты взял, что это кокаин?
- А что это? Леон, ты меня за идиота держишь?!
- Нет, просто…
Договорить близнецу Дориан не дал, перебивая его:
- Хорошо, сейчас проверим, что это.
Он открыл пакетик, не особо представляя, что собирается делать и как проверять, что в нём, но это было и не важно. И Леон не позволил ему ничего сделать. Он встал и забрал у младшего свёрток.
- Хорошо, ты прав, это кокс, - сказал старший. – Только трагедию из этого не делай.
- Не делать трагедию?! Леон, ты, ты… - слова путались в голове, путались и мысли. – Ты давно уже употребляешь?
- Нет.
- Не ври мне.
- Ди, я не понимаю, чего ты разорался? – вплеснул руками Леон.
- Того, что ты начал употреблять наркотики!
- И ты меня автоматически записал в пропащие наркоманы?! Сам-то с удовольствием со всеми дурь курил. Или не помнишь?
- А ты не сравнивай. То была трава, а это кокаин. И мы баловались очень редко. А ты, судя по всем признакам, нюхаешь уже несколько месяцев.
- Ди, не играй в нарколога, - рассмеялся старший. - Какие признаки?
- Это не смешно.
- Смешно, - Леон взял близнеца за плечи, заглядывая в глаза. – Не делай проблему из ничего. Я не сижу на коксе, просто иногда при помощи него расслабляюсь, потому что он отлично поднимает настроение.
Дориан несколько секунд молчал, неотрывно смотря в глаза брата, затем с горечью произнёс:
- Леон, ты же и сейчас под кайфом…
Вздохнув, Леон нехотя ответил:
- Да, я недавно принял. Но это ничего не значит, и беспокоиться тебе не о чем. Просто у меня сложный период в жизни и я так лечусь.
- От чего же ты лечишься?
- От разбитого сердца.
С губ Дориана сорвался нервный смешок.
- И здесь эта дрянь белобрысая приписалась! – воскликнул он, а затем резко замолк, широко распахнутыми глазами смотря на близнеца.
До него внезапно дошло ещё кое-что. Ведь именно во время отношений с Кайсей у Леона начались все те странности, которым до сегодняшнего дня Дориан не мог найти объяснения. А значит, именно с ней Леон попробовал кокаин. С учётом её образа жизни совсем не удивляло то, что она нюхала и подтолкнула к этому и «любимого». А потом она упорхнула дальше, а кокаин остался с Леоном.
Кайся… Всего пять букв, а сколько проблем. Сколько ненависти.
Дориан никогда не считал себя человеком, любящим махать кулаками. И никогда он не думал о том, что захочет поднять руку на женщину. Но если бы сейчас Кайся оказалась рядом, красоту бы он ей сильно испортил.
- Сука… - выдохнул он, сжимая кулаки.
- Это ты мне?
- Это я о твоей любимой Кайсе. Это ведь она тебя подсадила на эту дрянь? Какая ирония! Дрянь подсадила на дрянь!
- Да, я попробовал впервые с Кайсей, - подтвердил Леон и без того очевидную вещь. – Но она меня на кокс не подсаживала, как ты выразился, мы просто баловались им, потому что под ним можно выпить намного больше.
- Леон, Господи, что ты несёшь?! – истерично рассмеялся Дориан, всплеснув руками, а после уже серьёзно добавил: - Пообещай мне, что ты больше никогда не будешь принимать. А если… ты уже не можешь сам отказаться, обратимся в клинику.
Леон скривил на это губы.
- Мне не нравится, что ты выставляешь меня конченым наркоманом, нуждающимся в лечении. И я не желаю продолжать этот бесполезный разговор.
Он развернулся и хотел уйти с кухни, но Дориан придержал его за руку и, протянув ладонь, сказал:
- Отдай.
- Ди, оставь меня в покое.
- Ты говоришь, что у тебя всё под контролем, так докажи. Отдай мне дозу.
Поджав губы, Леон достал пакетик из кармана и шлёпнул его на ладонь близнеца.
- Доволен?
- Да.
Дориан сначала хотел выбросить свёрток в мусорное ведро, но после передумал и, включив воду, разорвал пакетик и высыпал его содержимое в слив раковины. Леон молча наблюдал за его действиями.
- Надеюсь, больше я этого никогда не увижу, - произнёс Дориан, споласкивая руки, и, отряхнув их от воды, развернулся к брату.
- Ага, конечно, - бросил Леон и вышел из комнаты.
Теперь уже было совсем не до работы. Но когда Дориан всё-таки собрался вернуться к себе в спальню и к недописанной песне, на первый этаж снова сбежал Леон. Он был уже в уличной одежде и, ничего не говоря, стал обуваться.
- Ты куда собрался? – спросил у него младший.
- Хочу проветриться.
- Я с тобой, - уверенно заявил Дориан, подойдя к близнецу.
- Нет уж, ты мне и так весь мозг уже вынес, так что я предпочту одиночество.
Леон разогнулся и, взяв ключи от машины, вышел из квартиры. Плюнув на кроссовки, шнурки которых запутались и тянули время, Дориан бросил их на пол и босиком выбежал в коридор, быстро догоняя брата.
- Возвращайся домой, - не смотря на него, бросил Леон.
- Нет.
- Ди, я не маленький и сопровождающий мне не нужен, тем более тот, который будет всё время методично капать мне на мозг и обвинять меня во всех грехах.
- Я могу молчать. Но всё равно не уйду от тебя.
Оставив эту фразу близнеца без ответа, Леон вышел на задний двор дома и направился к своей машине, Дориан пошёл за ним. Поняв, что старший собирается не просто пойти куда-то, а поехать, он воскликнул:
- Ты что, за руль собираешься сесть?
- Собираюсь. А что тебя так удивляет?
- То, что ты под кайфом, - понизив голос, процедил младший.
Леон вновь проигнорировал его слова и открыл водительскую дверцу, но Дориан тут же захлопнул её.
- Даже не думай, я тебе не позволю сесть за руль.
- А я, если ты вдруг не заметил, разрешения твоего не спрашиваю.
Леон снова открыл дверцу и вновь Дориан захлопнул её, прислонился к ней, закрывая собой ручку.
- Если хочешь куда-то ехать, давай ключи. Я поведу, - произнёс он.
- Сомневаюсь, что ты помнишь, как водить, - усмехнулся Леон. – Так что ты угробишь нас с большей вероятностью, чем я.
Просунув руку между Дорианом и дверцей, он всё-таки открыл её, стукнув ею близнеца, и быстро сел за руль. Дориан быстро обошёл машину, желая тоже сесть внутрь, но дверца не поддалась. Леон успел заблокировать двери и с ухмылкой развёл руками, мол, ничего личного.
Дориан сперва опешил от такого поворота, впившись в близнеца негодующим взглядом, а после, недолго думая, залез на капот.
- Всё равно я поеду с тобой, пусть даже так, - громко заявил он, упёршись руками в лобовое стекло.
- Посмотрим! – несерьёзно ответил Леон.
- Давай!
Будучи уверенным в том, что близнец отступит, Леон завёл двигатель. От ощущения его низкой вибрации стало не по себе, но Дориан не намерен был отступать. Леон же не такой идиот, чтобы поехать с ним на капоте. Это просто очередная война – кто кого? А в этих боях младший обычно побеждал.
С вызовом смотря на брата, Дориан вскинул бровь, всем своим видом выражая, что он не сдастся. Хмыкнув, Леон плавно надавил на педаль газа, неспешно двигая машину с места.
Дориан от шока невольно распахнул глаза, пытаясь схватиться за что-нибудь, но кузов машины был слишком гладким, и ладони соскальзывали.
Подъехав к выезду со двора, Леон затормозил и сказал:
- Либо ты успокаиваешься и перестаёшь истерить, либо я реально поеду вот так.
- Езжай! – в сердцах крикнул Дориан.
Дважды повторять не надо было, и Леон поехал, на этот раз значительно быстрее. А после резко затормозил, не подумав о том, что по инерции младший просто упадёт с капота.
- Чёрт, Ди! – выругался Леон и выскочил из машины.
Дориан сам поднялся на ноги, сверкая гневным взглядом; они уже были на людной улице, и некоторые прохожие остановились, пытаясь понять, что происходит.
- Всё, немедленно пошли домой, - директивно сказал старший, на всякий случай придержав близнеца за плечо.
- Если вдвоём, то пошли.
- Вдвоём, - вздохнул Леон, принимая поражение. – И садись в машину, не брошу же я её здесь.
Кивнув, Дориан занял переднее сиденье, Леон вернулся за руль.
- Если так хочешь, то поехали, куда ты там хотел, - уже без вызова и агрессии произнёс младший, рассматривая содранный об асфальт локоть.
- Я хотел просто покататься по городу, может быть, погулять где-то подальше от центра.
- Я не против. Но давай всё-таки я поведу?
- С тобой страшно не соглашаться, - слегка улыбнулся старший, взглянув на близнеца. – Теперь я окончательно убедился в том, что у тебя нет тормозов.
- Главное, чтобы они были у тебя, - примирительно улыбнулся в ответ Дориан.
Они поменялись местами и поехали непонятно куда. Жаркая ссора, как и обычно, сама собой сошла на нет и больше они к ней не возвращались.
Через два с половиной часа, вырвавшись из очередной пробки, Дориан свернул к небольшому парку, разбитому на берегу реки.
- У меня рука болит, - произнёс он, поясняя остановку, и несколько раз согнул-разогнул пострадавшую во время падения правую руку. – Давай погуляем или просто посидим в машине.
- Погуляем, - кивнул Леон и, отстегнувшись, вышел из автомобиля. Настроение у него вновь испортилось, поскольку закончилось действие «белого счастья».
Дориан тоже вышел на улицу и переступил с ноги на ногу. Пока они катались, успел пройти небольшой дождь, и мокрый асфальт ощущался босыми ногами ещё неприятнее, чем сухой.
Леон, не оборачиваясь, пошёл вперёд, и Дориан последовал за ним. Парк был пуст из-за недавней непогоды, тут и там сверкали капли дождя, срывались вниз, скользили вниз по заборчикам и фонарям. Умиротворяющая картина. Вот только Леона она раздражала, и он периодически морщился, показывая прекрасной природе, что совсем не рад ей.
Дориан всё время шёл рядом с ним, тоже держа руки в карманах, смотрел себе под ноги и молчал. Он чувствовал, что близнец сейчас не хочет говорить, и тоже сохранял тишину, думая о своём и слушая едва уловимые шелестящие перешёптывания листьев и звонкие, но краткие трели невидимых птиц.
Но через двадцать минут прогулки Леон всё-таки нарушил молчание.
- Поехали домой, - угрюмо произнёс он.
- Поехали.
Вновь не став ждать близнеца, Леон быстрым шагом пошёл к выходу из парка, Дориан догнал его только на улице.
- Я поведу, - отрезал Леон, когда младший потянулся к дверце.
Сев в машину, он пристегнулся и положил руки на руль, нервно барабаня по нему пальцами.
- Видишь, как у тебя настроение скачет? – без упрёка, участливо проговорил Дориан, тронув близнеца за руку. – Разве это того стоит? А с твоими проблемами мы разберёмся. Вместе.
Леон скривил губы, но воздержался от того, чтобы огрызнуться. Вовсе не ответив, он завёл двигатель и, резко надавив на педаль газа, выехал на дорогу.
Как только они вернулись домой, Леон, даже не разувшись, направился на второй этаж. Резко обернувшись на пороге своей спальни, отчего Дориан, идущий следом, едва не врезался в него, он сказал:
- Не надо ходить за мной тенью. Я хочу побыть в одиночестве. Понимаешь?
Несколько секунд он молчал, исподлобья смотря на близнеца, и убедившись, что тот не собирается спорить, зашёл в комнату, захлопывая дверь перед его носом.
Постояв пару минут под дверью, Дориан тяжело вздохнул и ушёл к себе в спальню.
Глава 31
Сухое вино из Грузии, любимые мотивы блюзовые.
Как будто всё застыло, тебя я с рук кормила.
Мы нюхали наше любимое мыло.
И все в том же отеле на 5-ом.
Ты сказал, что мы очень богаты.
Даша Суворова, Кабриолеты©
Воспользовавшись тем, что до шестого августа они были совершенно свободны, Леонард уехал к родителям. Эван также повидался с семьёй, но к нему мама с папой приехали сами. И пока они нянчились с любимым внуком, он сбежал в гости к близнецам.
- Вот смотрю на родителей и удивляюсь, - произнёс он, с шипением отрыв бутылку пива. – Будто другими людьми стали! Меня они, конечно, любили, но вниманием слишком не баловали, я по большей части сам рос, а с Локи они просто с ума сходят! Никогда не думал, что они умеют так сюсюкаться.
- А ты ревнуешь? – усмехнулся Леон и сделал глоток.
- Да, беда, - согласился Дориан. – В твоём детстве родители всё время работой были заняты, а теперь то, что недодали тебе, Локи отдают.
- На отсутствие любви я никогда не жаловался, - насупился Прежан.
- Зато как нам всем на руку было то, что твои мама с папой постоянно были заняты на работе, - снова заговорил Леон. – Сколько весёлых гулянок у тебя дома было…
- Скорее – пьяных гулянок, - рассмеявшись, поправил его Дориан.
- Одно другого не исключает, - тоже посмеялся старший.
- А очень даже способствует ему, - подмигнув, добавил к их словам Эван.
- Ага, помню, как мы выпили дорогущий виски твоего отца, а наутро думали, как исправлять положение, - улыбнувшись, проговорил Дориан и опустил голову брату на плечо. – Весело было…
- Как чувствовали мы, что прославимся, потому заранее начали привыкать к качественному алкоголю.
- А по-моему, мы просто пили всё, что горит, - усмехнулся Леон.
- И с тех пор совершенно ничего не изменилось, - хохотнув, ответил Эван.
- Кстати, ты к нам до утра сбежал, чтобы не мешать родителям проводить время с любимым внуком? – поинтересовался Дориан.
- Нет, ночевать я у вас не хочу, потому что вы мне точно выспаться не дадите. А что, вы меня уже гоните?
- Да, ты нам мешаешь, - ухмыльнулся Леон. – Бедный-бедный Эван, и дома лишний, и в гостях не ждут…
Прежан в шутку кинул в него подушкой, которую старший Ихтирам тут же водрузил на колени брата.
- А вот не надо обижаться и кидаться вещами, - добавил Леон. – Мы же друзья, мы правду тебе говорить должны…
- Если бы мы не знали друг друга столько лет, я бы обиделся и даже ударил тебя. А так я знаю, что это бесполезно, твой ужасный характер ничего не исправит, - ответил Эван, захихикав в конце.
Отсмеявшись, он принял серьёзный вид и добавил:
- Более того, с возрастом он у тебя становится всё хуже. Так что ты имеешь все шансы претендовать на звание самого невыносимого старика в мире.
- И все эти годы вы будете со мной мучиться… - покивал Леон.
- Мы сбежать от тебя можем. Вот только Дориана жалко, он-то от тебя никуда не денется, - вновь хихикнул Прежан.
Леон бросил в него за это подушкой. Поскольку настроение у Эвана было очень хорошее, он решил продолжить тему и побесить друга.
- А может, и Дориан сбежит, - добавил он. – Вы, конечно, близнецы, но не сиамские же?
- Сомневаюсь, что Леон может сделать что-то такое, чтобы я от него сбежал. Только если по голове меня снова стукнут, и я забуду, куда возвращаться.
- Так-то, - довольно ответил Леон, показав другу язык, и чмокнул близнеца в щёку.
- Ладно-ладно, затронул святую тему, отступаю, - улыбнувшись, поднял руки Эван.
Вскоре, когда первая партия пива закончилась, решено было перейти на напитки покрепче. Коньяк благородно переливался янтарём в бокалах, а парни продолжали незамысловатое общение и постепенно вернулись к теме из самого начала вечера.
- Я вот всё думаю, - проговорил Эван, - а что было бы, если бы у вас появились дети и ваши родители тоже сошли с ума на их почве? С учётом того, как вы оба не терпите, когда вас обделяют вниманием, это была бы настоящая война!
- Сомневаюсь, что так могло бы быть. Наши же родители смогли равномерно распределить внимание между нами и ни меня, ни Леона не обделяли им, - ответил Дориан.
- А вот и неправда! – запротестовал старший. – Мама с папой уделяли тебе больше внимания, потому что ты постоянно болел.
- Так я же не специально это делал? И я с тобой не согласен. Что-то не припомню я такого, чтобы мама с папой дежурили около моей постели, когда я болел, а ты где-то там в одиночестве и забвении сидел.
- Правильно, - фыркнул Леон, - я с тобой сидел. И спал с тобой.
- Да… - мечтательно прикрыл глаза Дориан. – Помню, как однажды у меня был жар, мне было жутко душно, а ты меня крепко-крепко обнимал во сне. А я терпел и не будил тебя, - он взглянул на близнеца и улыбнулся ему.
- Ага, а потом болел уже я, потому что ты меня заразил.
- И я точно так же обнимал тебя, - заливисто захохотал Дориан.
Отсмеявшись, он переключил внимание на друга, говоря:
- А тебе, Эван, пока ещё придётся помучиться сомнениями, что же будет, когда у нас появятся семьи и дети, потому что данная перспектива у нас не маячит даже на самом далёком горизонте.
- Да, я тоже слабо представляю, что вы когда-нибудь обзаведётесь семьями. Для этого же надо начать жить раздельно и всё время проводить не друг с другом, а с супругой…
- Да ну её! – махнул рукой Леон.
- Бедная твоя будущая жена, - покачал головой Эван, - ещё даже не познакомились, а ты её уже послал.
- А вот и правильно! – воскликнул Дориан, поддерживая близнеца. – И я пока не представляю, что в нашей жизни появится кто-то, кто станет для нас важнее друг друга. А быть номером два ни одна женщина не согласится.
- Да, полагаю, вы и на пенсию выйдете холостяками, - улыбнулся Эван.
- Все мы выйдем, - рассмеялся Леон, а Дориан вновь воодушевлённо затараторил:
- Какая пенсия? Лично я и в семьдесят не собираюсь уходить со сцены! Разве для того, чтобы делать хорошую музыку и зажигать на концертах могут быть какие-то возрастные ограничения?
- Ага, - подмигнул ему товарищ, - суставы уже скрипят, песок сыплется, а шоу продолжается.
- И иначе никак, - довольно кивнул Дориан.
- И Фишер будет по-прежнему кричать, что мы ведём себя, как дети, и погонять нас, но уже не словом, а тросточкой! – загоготав, поддакнул Леон.
- Чёрт, непривычно так без Леонарда, - нахмурился Дориан, смотря на пустующее кресло. – Сейчас бы он выступил в защиту Фишера и сказал, что хотя бы в старости нам надо будет беречь его сердечный стимулятор…
- Это точно, - согласился Эван. – Втроём уже не то…
- Вот и спал радостный настрой, и началась тоска по покинувшему нас другу… - вздохнул Леон и подлил себе ещё коньяка. – Надо исправлять это.
Прежан с радостью одобрил его идею и, наполнив и свой бокал, залпом опустошил его. Дориан тоже выпил, но пару глотков.
В скором времени, ещё больше развеселившись, Эван с Дорианом решили, что они слишком сильно скучают по другу и позвонили ему. А через несколько минут к ним присоединился и вернувшийся из туалета Леон.
- Привет, Леонард! – прокричал в телефон старший Ихтирам и сел на свободный подлокотник кресла, на другом уже сидел Дориан.
Эван включил громкую связь, чтобы все имели возможность слышать Леонарда.
- Привет-привет, - отвечал Норват. – Вы там пьёте?
- А как ты догадался? – не понял Эван.
- Это очевидно, особенно по голосу Леона.
- А вот не надо на меня поклёп наводить! – возмутился старший Ихтирам. – Мы с Эваном пьём на равных!
- Ладно, не буду спорить, всё равно проверить не могу. Кстати, вам привет от мамы с папой.
- А ты сейчас с ними? – удивился Эван. – Всё, орать в трубку больше не будем. Им тоже привет передавай.
- И от нас! – хором крикнули близнецы, заставив Леонарда на том конце связи отодвинуть телефон от уха.
Слышно было, как Норват что-то сказал родителям, а после вернулся к друзьям:
- Всё, я отошёл, так что можете орать. Только предупреждайте заранее, когда звук будет особенно зашкаливать, я оглохнуть не хочу.
- Леонард, - протянул Леон, - ты нас слушаешь уже тринадцать лет, разве ты ещё не привык?
- Привыкание к вам – слишком философский вопрос, - отмахнулся Эван, перетягивая внимание на себя. – Так что лучше скажи, как ты там и когда обратно собираешься?
- Сомневаюсь, что у родителей мне могло бы быть плохо, - улыбнулся Норват. – Всё просто отлично. А когда обратно… Точно не знаю. Но думаю, что дней пять ещё побуду здесь и вернусь.
Запланированный недолгим разговор как-то незаметно растянулся на сорок минут. Но родители Леонарда с пониманием отнеслись к этому и не торопили его.
Сегодня сложилась достаточно уникальная ситуация, и парни не засиделись далеко за полночь, как это бывало обычно, а разошлись в половине двенадцатого.
Ещё какое-то время после ухода Эвана близнецы посидели в гостиной, болтая, а после тоже разбрелись по своим комнатам. Дориан прихватил с собой бутылку вина, так как выпил он за вечер не очень много, можно было и продолжить.
Спать не хотелось совершенно, потому младший устроился на кровати с тетрадью с текстами песен на коленях, задумчиво прокручивая в голове формирующиеся строки новой композиции и делая глотки прямо из горла.
Слова складывались удивительно складно и легко, покрывая гладь листа чуть неровной из-за алкоголя чернильной вязью. Но написав два куплета, Дориан отложил тетрадь.
Вектор настроения переменился, и спать по-прежнему не хотелось, хотелось получить что-то ещё от этого вечера. На это толкал и коктейль из разнообразного спиртного, текущий по венам. Забрав бутылку вина, Дориан направился к Леону.
Старший тоже ещё не спал, лежал на кровати на спине, слушая в наушниках музыку, подёргивая ногой ей в такт. Дориан прислонился к дверному косяку и, дождавшись, когда близнец вынет наушники из ушей, сказал:
- А дай и мне.
- Ты о чём? – не понял Леон.
- О том самом, о кокаине. Ты ведь принимал сегодня? Принимал, не пытайся спорить. Если я ничего тебе не сказал, это не значит, что я ничего не заметил. И я уверен, что сейчас ты тоже нюхал. В общем… я тоже хочу.
Леон удивлённо вскинул бровь, а Дориан подошёл к нему и сел на край кровати.
- Дашь или самому поискать? – вновь обратился он к близнецу.
- Ди, по-моему, тебе надо протрезветь.
- А я не пьяный. Я просто расслаблен. И я хочу расслабиться ещё больше. Сам же говорил, что кокс отлично поднимает настроение, вот и я хочу попробовать. Или не поделишься?
- А с чего ты взял, что у меня есть ещё? – усмехнулся Леон. – И вообще, спать иди.
- А я не хочу спать, - невозмутимо ответил Дориан и сделал глоток вина, после чего протянул бутыль близнецу. – Хочешь? Только оно кислое, сухое.
Леон тоже сделал глоток и поморщился, вкус вина ему совсем не понравился.
- Фу… - произнёс он, вернув бутылку брату.
- Может быть, - пожал плечами младший. - Но идти за чем-то другим мне лень.
Снова приложившись к горлышку, он добавил:
- Так ты дашь мне или нет?
Леон закатил глаза, после чего ответил, разводя руками:
- Всё, что найдёшь, то твоё.
- Ловлю тебя на слове.
Поиски надолго не затянулись, потому что найти что-то, спрятанное тем, кто думает, как ты сам, не составляет труда. Отыскав заветный пакетик, полный «белого счастья», Дориан повертел его в руках и небрежно высыпал его содержимое на поверхность тумбочки.
- Ты аппетит поумерь, здесь пять доз, - подсказал ему Леон.
Кивнув в знак того, что понял, младший выудил кредитку из бумажника брата и, немного неловко разделив порошок на полосы, склонился к нему и, зажав одну ноздрю, глубоко вдохнул. Леон молча наблюдал за его действиями. Он действительно не думал, что от одного раза может что-нибудь случиться, потому и не пытался остановить близнеца.
Мельчайшие кристаллы, попав на слизистую носа, принесли ощущение искр в голове, она даже немного закружилась с непривычки. А через несколько минут тело и сознание захлестнули удивительное блаженство и чистейшая эйфория, на губы легла улыбка.
Никто не думал о том, что делать этого было не нужно. Просто мир в глазах стал ярче, лампочки улыбчиво подмигивали, сердце билось бодрее и даже кислое вино начало казаться вкуснее.
Болтая взахлёб, наперебой, братья пили из одной бутылки, согревая её ладонями. Забрав бутыль себе, Дориан сделал три глотка и, стряхнув с сигареты пепел, сказал:
- Я тут кое-что вспомнил! Как мы делали когда-то…
Глубоко затянувшись дымом, он задержал дыхание и сделал ещё два глотка, после чего выдохнул.
- О да, - покивал Леон, тоже затягиваясь дымом. – Помню эту штуку – пить через затяг, и помню, как от этого разносит.
- В детстве разносило, - пожал плечами младший и бросил немного недокуренную сигарету в пепельницу, - а сейчас хоть бы хны.
Леон подобрался ближе к нему и взял его лицо в ладони, всматриваясь то в один глаз, то во второй.
- А глазки-то уже в кучку, - усмехнулся он.
Дориан показал ему язык, после чего ответил:
- Они просто танцуют, а ты ничего не понимаешь.
Леон заливисто рассмеялся и, придержав близнеца за затылок, упёрся лбом в его лоб.
- Как-то странно, что из всего тела танцуют одни только глаза, - задумчиво проговорил он.
Ухмыльнувшись, Дориан отстранился и начал елозить на месте, изображая танец под музыку, существующую лишь в его голове, поднял руки, извиваясь, а после плюхнулся на спину и рассмеялся.
- Всё, - произнёс он, немного успокоившись, - буду танцевать так – теперь только ногами!
Он задрал ноги, болтая ими в воздухе, едва не стукнул Леона пяткой по лбу. Когда младший всё-таки ударил его ногой по макушке, Леон перехватил его щиколотки и, сведя их вместе, уложил к себе на колени.
- Ну вот, теперь я русалочка, - заключил Дориан. – И ты мешаешь мне танцевать!
Быстро забыв про своё возмущение, Дориан продолжил двигаться в таком, скованном состоянии. Когда дыхание совсем сбилось, он привстал на локтях и взял бутылку, в которой ещё плескались остатки вина, сделал глоток.
Поставив бутыль на пол, он сел, смотря на тумбочку, на которой ещё остались крупицы наркотика.
- А крэк ведь разными способами употребляют? – спросил Дориан, взглянув на старшего.
- Я никак по-другому не пробовал.
- А я попробую.
Облизнув палец, Дориан собрал им порошок и отправил его в рот. Леон запоздало отдёрнул его руку от лица, отчего на губы и подбородок легла нить слюны, поблёскивая в свете люстры.
Зацепившись взглядом за губы близнеца, Леон произнёс:
- Теперь тебе придётся делиться.
- А я уже всё проглотил.
- Ничего, в слюне осталось, - усмехнулся Леон и, взяв Дориана за подбородок, притянул к себе и поцеловал.
Истинная цель поцелуя забылась практически мгновенно, а может, и никогда не была таковой. Сознание было возбуждено сильнейшим стимулятором, напряжено, и им управляли секундные порывы.
Никогда ещё они не целовались так: с таким упоением, взахлёб, до пошлых чавкающих звуков, отражающихся от стен. Каждое незначительное прикосновение горячих ладоней воспаляло возбужденные нервы, обжигало, заставляло выгибаться навстречу; руки срывали одежду, разбрасывая её по всей комнате.
Остановиться не получилось, не возникло даже такой мысли, потому что сиюминутное желание было совсем другим. И этот порыв не мог вместить в себя никакие приличия, выпуская наружу животные инстинкты и несдерживаемые эмоции.
Глава 32
Дориан открыл дверь в комнату Леона, и старший тотчас накрыл что-то на тумбочке ладонью, пряча.
- И когда ты научился так бесшумно ходить? – усмехнулся Леон.
Близнец застукал его на месте преступления, но поскольку действие прошлой дозы ещё не прекратилось полностью, это не заставляло нервничать.
Слегка ухмыльнувшись, Дориан подошёл к нему и, сев рядом, сказал:
- Не прячь, а делись.
- Что? – старший неподдельно удивился.
- А мне вчера понравилось, я повторить хочу.
- Какая-то странная у тебя метаморфоза произошла: пару дней назад ты истерику закатил из-за того, что узнал, что я нюхаю, а теперь вдруг сам захотел…
- Вдруг захотел я вчера, а сегодня я хочу повторить.
- Это сути не меняет. Признавайся, это план какой-то?
- Конечно! – покивал младший. – Это же старая истина – если не можешь подавить восстание, возглавь его. Не совсем в точку выражение, но суть оно отражает.
Выждав пару секунд для большей эффектности, он улыбнулся и добавил:
- Шучу я. Нет никакого плана. Я просто хочу принять. И я надеюсь, что ты снова поделишься со мной, потому что я понятия не имею, где кокс нужно покупать, и я не хочу никуда ехать.
Дориан попытался убрать ладонь Леона с тумбочки, но тот напряг руку, удерживая её на месте.
- Ди, ты серьёзно? – недоверчиво сощурился старший.
Дориан показательно закатил глаза и ответил:
- Более чем.
Несколько секунд Леон подумал, затем поднял ладонь, отряхнул с неё налипший порошок. Взяв из его бумажника купюру и свернув её в трубочку, Дориан опустился перед тумбочкой на колени.
- И откуда такие познания в употреблении? – с ухмылкой поинтересовался старший.
- А я что-то делаю неправильно?
- А я так похож на специалиста в данной области?
Дориан помедлил пару секунд с ответом, потратив их на вдох первой части препарата, затем сказал:
- Нет.
Вдохнув и вторую часть, он снова сел рядом с братом и добавил:
- Но у тебя был хороший учитель. Точнее плохой. Плохая-плохая учительница!
- А это уже звучит как название интересного кино, - рассмеялся старший.
- Ага, в жанре порно, - фыркнул Дориан. – Хотя, туда твоей учительнице и дорога с её наклонностями и способностями.
- Как же ты её любишь… - покачал головой Леон.
- А за что мне её любить? Это ты её любил, имел такую глупость. А мне не обязано нравится всё, что нравится тебе. И вообще, это был очень плохой выбор с твоей стороны.
- Ой-ой, всё, завёлся! – вновь хохотнул старший. – Даже ноздри раздуваться начали!
Дориан свёл глаза к носу, будто надеясь проверить, правду ли говорит близнец, затем вернул взгляд к его лицу.
- Не знаю, что там у меня раздуваться начало, но стерве этой очень повезло, что у нас нет никаких точек пересечения. Хотя… может быть, на какой-нибудь кино-премии встретимся, вот там я её за волосы и оттаскаю.
- За волосы таскать это как-то по-бабски, что ли?
- А может быть и ударю. На неё рука у меня точно поднимется. Вернее, это единственное, что у меня на неё поднимется, - Дориан закинул ногу на ногу и подпёр голову кулаком.
Леон усмехнулся и перетащил его к себе на колени, придерживая поперёк живота, чтобы не свалился.
- И откуда в тебе столько ненависти к ней? – произнёс он. – Вроде бы, бросила она меня, а всего самого наихудшего желаешь ей ты…
- Вот потому и желаю, что ты не злишься на неё в должной мере, - хмыкнул младший, ёрзая на коленях близнеца. – Компенсирую недостаток эмоций с твоей стороны.
- С учетом того, что я знаю, насколько страшен ты можешь быть в гневе, ей лучше ходить и оглядываться.
- Да. Бог, есть он или нет, всё видит и всё помнит. И я тоже.
Леон заливисто рассмеялся, едва не уронив младшего на пол.
- Ну, ты и загнул! Жаль, Эвана здесь нет, ему бы очень понравилась эта наивысшая степень самовозвышения и сравнения себя с Богом.
Дориан недовольно наморщил нос и, пихнув близнеца локтем, встал и развернулся к нему лицом.
- Вот ты меня отвлёк, и я едва не забыл, зачем приходил, - проговорил он.
- А ты ещё чего-то хочешь? Я думал, ты меня тупо обобрать пришёл.
- Не угадал. У меня к тебе ещё дело есть. Я вчера часть песни написал. Послушаешь?
- Конечно, неси.
Быстро сбегав в свою спальню, Дориан вернулся к Леону и забрался с ногами на кровать, ища нужную страницу.
- Нашёл, - сообщил он, отыскав нужный текст.
Немного передвинув тетрадь, Дориан прочистил горло и, пару секунд помычав для разминки, запел:
Мы там, где звёзды сжигают свободу,
и Бог курит толстые сигары.
Сердца, набитые битыми стёклами;
Вокруг пожары, да вулканы;
Сотни ночей кряду...
- Звучит отлично, - заключил Леон, когда младший допел первый куплет.
- Там ещё второй куплет есть.
- А давай сначала, и я наиграю?
Дориан согласно кивнул и, когда старший водрузил себе на колени гитару и бегло перенастроил её, заново пропел начало. С музыкой, без должной распевки и в самой примитивной акустической версии, композиция уже тянула на хит. По крайней мере, именно так казалось Дориану. Что-то совершенно особенное находилось сейчас в звучании исполняемых им слов, а музыка – немного неровная, потому что Леон сочинял её на ходу, идеально дополняла их.
Пришёл черёд и второго куплета.
Чайная Франция топит отчаянно в сердцах остатки веры.
Закат красит в футуристические краски Ривьеру;
И кто-то стреляет в Венеру...
- А почему Франция чайная? – поинтересовался Леон, когда близнец закончил.
Младший пожал плечами.
- Не знаю, так легли слова. А что, некрасиво звучит?
Хоть он и задал вопрос, но ответа на него ждать не стал, добавляя в свою защиту:
- И вообще, почему бы и не чайная? Какая ещё? Кофейная? Хотя… - он прикрыл глаза, смакуя каждое слово: - Кофейная Франция… Здорово! Да?
- По-моему, у тебя и без моего одобрения неплохо творческий процесс идёт, - усмехнулся Леон.
- Не могу с тобой не согласиться, как видно, правду говорят, и кокс отлично стимулирует мозги. Но твоё мнение мне всё равно интересно и важно.
- В таком случае, пусть будет «кофейная Франция». «Чайная» мне что-то не нравится…
- А я всё расскажу маме! – заливисто рассмеялся Дориан. – Что ты в одном предложении признался в нелюбви и к её родине, и к её любимому напитку!
- Какой же ты вредный, - Леон наклонил его и с силой почесал кулаком темечко.
Когда младший отбился от него, недовольно фыркнув, он добавил:
- И кстати, Франция же славится винами? Так почему бы это не использовать в тексте, сказать: «Винная Франция»?
- La vérité dans le vin*, - вытянувшись к близнецу, жеманно проговорил Дориан, а после, сев уже нормально, задумчиво повторил за ним: - Винная Франция… Нет, это слишком прямо, - он поморщился.
- Тогда пусть будет «кофейная». «Чайная» реально как-то не звучит.
- Теперь мне точно хочется оставить вариант с чаем, - улыбнулся Дориан.
- Вот зачем спрашивать чьего-то мнения, чтобы потом всё равно сделать по-своему? Да ещё и назло.
- Шучу я, - вновь улыбнулся младший. – Мне и самому больше нравится вариант с кофе. А у тебя опять куда-то делось чувство юмора. Есть ручка?
- Должна быть. На столе посмотри.
- А может, поухаживаешь за мной и подашь её?
- Иди уже, - усмехнулся Леон и толкнул близнеца в спину.
Дориан недовольно наморщил нос и показал ему язык, но встал и отошёл к столу. Сев за него, он внёс исправления в текст и, недолго покрутившись в задумчивости на стуле, вскинул взгляд к брату, говоря:
- А ты мелодию не хочешь записать? По-моему, она сложилась очень даже неплохо.
- Кинь тетрадь и ручку.
Взяв указанные предметы, Дориан замахнулся и бросил их. Пролетев кровать, тетрадь ударилась в окно и упала на подоконник, а ручка, отскочив от стены, укатилась куда-то под кровать.
- И в кого ты такой меткий? – поинтересовался Леон.
- Прицел сбился, - пожал плечами младший. – Как видно, всегда попадаю я только в Эвана.
- Не льсти себе, - фыркнул Леон и забрал нотную тетрадь. – В Эвана ты тоже попадаешь один раз из десяти.
В отместку Дориан бросил в него другой ручкой, которую старший поймал и вернулся на кровать. Посидев ещё немного за столом, он снова подсел к близнецу и заглянул в тетрадь, с интересом наблюдая за тем, как лист покрывают витиеватые нотные знаки.
Устав вскоре от этого занятия, Дориан перевёл взгляд на стену напротив, немного прикрыл глаза. В голове роились десятки, сотни слов, толкая друг друга, воюя за первенство в ряду, присоединяясь к уже написанным строкам. Постепенно слова начали срываться с губ едва слышным шёпотом. И когда они оформились в более или менее складные строки, Дориан щёлкнул пальцами и, схватив ручку, начал воодушевлённо записывать новый куплет. Буквы в словах плясали из-за переизбытка эмоций и возбуждения, которое владело психикой и телом, но для данной композиции это было уместно. Ведь в ней было так много взрывных моментов, так много эмоций на грани, когда непонятно, полёт ли это к звёздам и в их окружении или же блестящий взлёт перед смертельным падением.
- Ты там песню или поэму пишешь? – спросил Леон, видя, как младший быстро исписывает страницу.
- Песню. И она будет быстрой, так что в хронометраж уложимся.
- Так начало же было обычным?
- Да, - кивнул Дориан, не отрываясь от написания, зачеркнул два слова, переписал в лучшем варианте. – А после припева текст и музыка резко ускорятся.
Поставив точку, он бегло перечитал написанное, а после запел. С небольшим опозданием, потребовавшимся на то, чтобы уловить ритм, Леон начал играть.
Мы летали и прилунились к утру,
Стёрли имена, задышали конденсатом.
Под нами качается голубая волна;
Душа так молода и голодна
За нами визгливые сирены, как псы,
Мы пересекли две сплошные.
Мы спрячемся на тёмной стороне луны;
Вдруг ослабил гравитацию мир,
Чтобы мы спастись сумели
Выбор очевиден и ставки сделаны,
Мир повис на волосе.
Обменялись рукопожатием запястий бледные полосы,
И чьи-то пальцы зарылись в пропахшие дымом волосы
- хорошо, всё будет хорошо
К тому моменту, когда песня была доведена до начального идеального вида, Леона уже полностью отпустило. Дориан наблюдал за тем, близнец вдыхает новую дозу, и когда он разогнулся, протянул ладонь, прося:
- Дай и мне.
В его организме действие наркотика ещё не прекратилось, потому не возникало мысли о том, что не нужно продолжать, не существовало никаких стоп-сигналов. Не задумываясь, старший насыпал немного порошка ему в ладонь, и Дориан, хитро улыбнувшись, слизнул его.
- Чего ты его всё время в рот тащишь?! – прикрикнул Леон, вновь не успев остановить брата.
- Потому что я так хочу, - младший широко и глупо улыбнулся. – А что, разве внутрь его употреблять нельзя?
- Насколько я знаю, глотают кокаин только тогда, когда провозят через границу. И в таких случаях его глотают в защитной оболочке.
Дориан задумался на несколько секунд, затем пожал плечами и ответил:
- Если вдруг я отравлюсь, ты вызовешь скорую. Так что бояться мне всё равно нечего.
- А вот и не вызову, будет тебе уроком, - фыркнул Леон.
Младший толкнул его локтем в бок, а после перевернулся и сел на пятки рядом с ним, заговорщически улыбаясь.
- А хочешь, поделюсь?
Он поцеловал близнеца в уголок губ, в сами губы: мимолётно, невесомо, будто играясь. А после, резко сменив тактику, впился в его губы глубоким, жёстким поцелуем, вцепившись в короткие волосы на затылке. Эйфория захватила тело, и оно требовало ещё больше наслаждения. А мозгу было всё равно, ему тоже было хорошо.
*Истина в вине (перевод с французского языка).
Глава 33
Лёжа на спине, тяжело дышу и смотрю на свет.
Молюсь, чтобы мне не пришел конец, но, вероятно, это он и есть.
Лёжа на спине, сердце рвется из груди.
Я никогда не думал, не могу поверить, что я умру вот так.
Asking Alexandria, Room 138©
Дориан и Леон тоже планировали навестить маму с папой, но не сделали этого. Они не могли поехать к родителям в таком состоянии, и им было попросту не до этого.
Они продолжили нюхать кокаин вдвоём и употребляли по двенадцать доз в день, поскольку действия наркотика хватало ненадолго, а сдерживаться и скрываться больше не было смысла. Теперь они были в этом вместе и разделили ещё одно занятие, ещё одну тайну на двоих.
Дориана разносило едва ли не до галлюцинаций, он вёл себя совершенно неадекватно, но это казалось правильным и прекрасным. Эйфория дурмана умело усыпляла голос разума, самокритику и самоконтроль. А Леон с завистью смотрел на него и повышал дозу, пытаясь догнать близнеца и вернуть эйфорию первых приходов. Жизнь превратилась в обманчивый кокаиновый рай. Нон-стоп.
Приступы смеха и ощущение чистейшего счастья. Небывалый прилив сил и творческий подъём. Десятки отрывков песен, написанных дрожащим, перевозбуждённым почерком. Сон по три-четыре часа в день. Полное отсутствие аппетита. Грязный секс в забытьи, оставляющий после себя пунцовые засосы, синяки и ссадины. Без контроля, во власти животных инстинктов, до криков.
Лео периодически оставался без выгула, и шерсть его свалялась почти до колтунов, поскольку Дориан всегда вычёсывал его через день, а теперь забывал. По всей квартире были разбросаны деньги, которые Леон просто сгребал в охапку и расталкивал по карманам, собираясь за новой дозой. Тут и там валялись кредитные карты.
Абсолютное счастье. Дорогое и опасное. Но инстинкт самосохранения крепко спал.
И так продолжалось восемь дней. Восемь дней рая. Но всему рано или поздно приходит конец. И мнимый рай обернулся настоящим адом.
Дориан проснулся на рассвете от того, что ему не хватало воздуха. Катастрофически. Из носа шла кровь, затекая в дыхательные пути, удушая ещё больше.
Ничего толком не понимая спросонья, он распахнул глаза и начал хватать ртом воздух, пытаясь нормально дышать, пытаясь унять жжение в груди. И вдох ещё получалось сделать, а выдох нет, и от этого становилось ещё хуже. Новые порции кислорода просачивались в лёгкие, принося жгучую боль, распирая их так, что казалось, будто они сейчас взорвутся, не выдержав перегрузки.
Из глаз хлынули слёзы, а сознание захватила паника. Давясь кровью, задыхаясь, Дориан пытался откашляться, но из груди вырывались лишь сдавленные хриплые, свистящие звуки. От натужных попыток уменьшить давление в лёгких по лицу текла слюна, вспениваясь на побледневших губах.
Инстинкт твердил: «Делай вдох», заставлял вновь и вновь втягивать скудные порции кислорода. Боль в груди становилась всё более невыносимой, а сознание мутилось от неё, от шока и удушья.
Распираемая воздухом грудная клетка раздулась так, что рёбра не просто просвечивали через кожу - они выпирали через неё, расчерчивая грудь полосами.
Охваченное паникой, перетекающей в агонию, сознание не подавало телу никаких сигналов, кроме одного: «Выжить!».
- Леон… - пытался позвать Дориан близнеца, но из горла вырывался лишь жалкий, жуткий хрип, будто какое-то животное душили. – Леон…
Дориан вцепился в собственное горло в отчаянной попытке сбросить несуществующую удавку, царапая кожу.
- Леон…
Уже с трудом соображая, Дориан повернулся к близнецу и начал бить его по плечу, будя.
- Леон, я задыхаюсь… Леон!
Разбудить Леона оказалось чрезвычайно сложно, слишком сильна была посткокаиновая сонливость. Мышцы начало сводить судорогами, вынуждая Дориана конвульсивно дёргать ногами, елозить ступнями по простыне, скрючивая пальцы. Губы уже посинели. А глаза начали закатываться.
- Звони в скорую… - одними губами произнёс Дориан, когда близнец всё-таки проснулся и сел, непонимающе смотря на него.
Каждое движение давалось с трудом. Набрав номер скорой помощи, Леон слишком медленно и невнятно объяснял диспетчеру, что им нужна неотложная помощь и какого она должна быть рода. Отуплённое отходом от наркотика сознание неспособно было нормально функционировать. И его не стимулировало даже то, что рядом задыхался, мечась в агонии по кровати, самый родной человек.
Скорая помощь приехала через пять минут, к тому моменту Дориан уже потерял сознание. Не теряя ни мгновения, медицинская бригада повезла его в реанимацию, оказывая по дороге необходимую первую помощь.
Леон с ним не поехал. Он сидел и смотрел в стену, на которой играл красками и светом рассвет. В голове была пустота.
Он не думал о том, что Дориан мог умереть, и о том, что его промедление могло и всё ещё может стоить близнецу жизни. Не думал о том, что мог бы дать ему ингалятор, чтобы как-то облегчить его состояние. Не думал о том, что мог оказать ему первую помощь, ведь он знал эти приёмы наизусть с самого детства.
Ничего этого не было. Было лишь смутное понимание того, что в таком состоянии от него всё равно нет толка. А способ изменить это был только один. Слишком незаметным был переход от «Я принимаю, чтобы стало хорошо» к «Я принимаю, чтобы не было плохо».
Только приняв дозу порошка, вернувшую способность ясно мыслить, Леон быстро оделся и поехал вслед за машиной скорой помощи.
Глава 34
Время не станет ждать момента, чтобы изогнуть и сломить меня,
Но я не хочу быть настолько обессиленным, чтобы что-либо сделать,
Находясь в этой коме!
Bullet for my Valentine, Coma©
Кокаин провоцирует мощный выброс одновременно трёх гормонов удовольствия, даря ощущение ни с чем не сравнимой эйфории, и тем самым вызывает психологическую зависимость уже с первого приёма. В этом его коварная особенность. Потому пробуждение Дориана в больнице нельзя было назвать радостным.
Болели перенапряженные мышцы груди, болело и горло, надорванное натужными попытками откашляться и хрипами. Но хуже было не в физическом, а психологическом плане.
Ужасная усталость не позволяла даже полностью открыть глаза, они почти всё время оставались чуть прикрытыми и их раздражал белый больничный свет, почти белый цвет стен, белоснежное постельное бельё.
Сонливость заставляла то и дело засыпать, но сон не продолжался долго и не дарил спасения, выбрасывая в переполненную белым цветом реальность, сбивая чувство времени. Создавалось ощущение, что в одном дне уместились месяцы.
Не находя себе ни покоя, ни места, Дориан крутился в постели, простынь съезжала, обматывалась вокруг ног от постоянного ёрзанья, и каждое движение отдавалось вспышкой боли в болезненных после судорог мышцах.
Болело всё. Но больше всего болело сознание. И от этого было никуда не деться, не сбежать.
Посетителей к Дориану не пускали, врачи опасались того, что они могут принести на себе аллергены, которые спровоцируют у него новый приступ. Только медицинский персонал заходил к нему в палату с раздражающим постоянством.
И Дориан срывался на них. Он отказывался от процедур, не позволял ставить себе уколы и капельницы, а после, будто придя в себя, сам бежал за медсестрой, твердил, что он просто сорвался, был не в себе и соглашался на всё. Но потом всё начиналось сначала.
Он ругался с докторами, орал так, что в окнах звенели стёкла, посылал их прямым текстом, а после извинялся. Внезапно срывался в слёзы, почти в истерику. Твердил, чтобы его оставили в покое, что он хочет просто побыть в одиночестве и отдохнуть. И наоборот, просил медицинских работников остаться и посидеть с ним, но всякий раз молчал минут пять и прогонял их, падал лицом в подушку, скуля от безумия, охватившего разум, не понимая и боясь самого себя.
Время тянулось так долго, что Дориану казалось, что он провёл в больничных стенах уже год, на самом же деле прошёл всего один день. Попытки отвлечь себя просмотром телевизора ни к чему не привели. Мерцающий экран раздражал глаза, заставлял их слезиться, а качественный звук резал слух.
Прогнившие за восемь дней «рая» нервы сдавали, будучи не в силах справиться ни с чем. А в голове сидело желание вновь принять наркотик, убежать от ужасного раздражения и усталости в объятия искристой эйфории.
Но достать кокаин было негде, Дориан даже не пытался сделать это, понимая, что это бесполезно. И тогда на смену усталости и злости пришла сильнейшая депрессия с примесью паранойи.
Дориан раскачивался вперёд-назад, обняв себя за плечи, взгляд беспокойно бегал по комнате, цепляясь то за один предмет интерьера, то за другой. Ему казалось, что его все бросили, заперли в этих стенах, чтобы не мешал другим жить. И всё больше верилось в то, что эта больница на самом деле была психиатрической клиникой, просто ему об этом никто не сказал.
Это сводило с ума, заставляло искать пятый угол и в итоге привело к тому, что тревожный взгляд остановился на спасительном прямоугольнике окна. И Дориан действительно готов был прыгнуть, потому что был уверен, что лучше уже не будет, что чёрная тоска останется с ним навечно и будет мучить его, пока он не захлебнётся в её вязкой жиже.
Но Дориан не успел даже открыть окно, когда в палату зашла молоденькая медсестра. Её по-детски звонкий голос и аккуратные прикосновения тёплых ладоней сумели пробиться через кокон мучительной ломки, сковавшей сознание, и заставили осознать весь ужас происходящего и того, что он едва не сделал.
Словно в трансе Дориан позволил усадить себя на кровать и покорно протянул руку для инъекции, не сводя взгляда с темноволосой девушки, фактически ставшей его ангелом-хранителем.
Он едва не попытался покончить с собой, находясь во власти отхода от кокаина. И от понимания этого не стало легче, но появилась твёрдое желание бороться со своим состоянием и победить. А это уже было большой победой.
Глава 35
Навестить Дориана доктора позволили лишь на третьи сутки его пребывания в больнице, дни эти тянулись вечность.
Первым к нему пришёл Леон, и это заставило наконец-то улыбнуться. Но через пару минут в палату зашёл и Фишер, выглядел он крайне серьёзно.
- Дориан, конечно, ты в больнице и сейчас не самое подходящее время, чтобы ругать тебя, но промолчать я не могу, - произнёс продюсер, строго смотря на младшего Ихтирам. – У тебя в крови обнаружили кокаин.
Дориан опустил взгляд. Ему было и стыдно, и просто не хотелось говорить об этом, не хотелось вспоминать про наркотик.
- Я знаю, - негромко ответил он, не зная, что ещё сказать.
- Я рад, что ты не пытаешься отрицать того, что принимал. Но скажи, зачем?
Дориан не ответил. Подождав несколько секунд, Рональд добавил:
- Дориан, не молчи. Это серьёзная проблема, и я хочу выяснить, насколько всё запущено. Как ты додумался до того, чтобы начать принимать кокаин? Ты понимаешь, что мог умереть? А если бы ты не проснулся, когда у тебя удушье началось? Ты бы вообще не проснулся. Ты это понимаешь?
- Да…
- Рональд, всё кончай, - встрял Леон. – Хочешь, чтобы Дориану снова плохо стало от твоих нотаций? Я сам с ним поговорю.
- Скажи лучше, куда ты смотрел, когда он кокс нюхал? – резонно и строго спросил у него Фишер.
- Недосмотрел. Но больше я такого не допущу и буду лучше следить за Дорианом. И он и сам не идиот, чтобы продолжать.
Леон говорил так серьёзно и искренне, будто это было правдой. Дориан поднял взгляд, удивлённо смотря на близнеца.
- Надеюсь, что не идиот, - поджал губы продюсер. – Вы хоть не вместе нюхали?
- Нет.
Удивление в глазах Дориана стало сильнее. Леон нагло врал, сохраняя самый честный вид. И Рональд верил ему, потому всегда знал, что у Дориана намного сильнее развита страсть к разного рода экспериментам. А Дориан почему-то не выдавал близнеца.
- Дориан, как давно ты принимаешь? – Рональд вновь обратил внимание на младшего Ихтирам.
- Всего три раза, - немного запнувшись, соврал Дориан.
Фишер покачал головой.
- Хотел бы я тебе поверить, но после того, что ты выкинул, не уверен, что могу это сделать.
- Я выкинул?! – взорвался Дориан, перейдя едва не на ультразвук. – Да огромное количество музыкантов принимают наркотики, а я попробовал и всё – прокаженный! Во всех грехах виноват!
Поняв, что снова сорвался, он прикусил язык, испуганно и виновато смотря на продюсера. Несмотря на его крик, Фишер сохранил хладнокровие и спокойно ответил:
- Дориан, я не собираюсь тебя ни в чём обвинять. Но ты связался с очень опасным делом. И я прошу, скажи честно, нужна ли тебе помощь специалиста.
- Ты меня в наркологическую клинику упечь собрался? – удивленно пискнул младший Ихтирам.
- Рональд, в самом деле, это уже перебор, - снова вмешался Леон. – Дориан может себя контролировать, не надо делать из него больного.
- Хорошо, что ты всегда защищаешь его, но наркотики очень коварная вещь, и ты тоже должен понимать это.
- Я всё понимаю. Но Рональд, ты сгущаешь краски и пугаешь Дориана. А он и так в больнице, куда ты ему добавляешь ещё «радости»?
Вздохнув, Фишер перевёл взгляд на Дориана.
- Да, Рональд, я тоже всё понимаю, - произнёс он, поддерживая брата. – И я не буду больше принимать, обещаю.
Продюсер пару секунд молчал, думая над тем, как поступить, затем ответил:
- Хорошо, Дориан, я поверю тебе. Надеюсь, я не пожалею о своём доверии.
Дориан только кивнул в ответ на это. Да, он тоже надеялся.
- Хорошо, - вновь вздохнул продюсер. – Буду рассчитывать на то, что мы услышали друг друга.
- Рональд, ты в своём репертуаре, пришёл и всё нудишь-нудишь, - скривился Леон. – Ты даже не спросил, как Дориан себя чувствует.
- Я как раз собирался это сделать, - ответил Фишер и снова перевёл взгляд на Дориана.
- Я в порядке, - не до конца уверенно произнёс младший близнец. – Только мышцы ещё болят. И никак не могу до конца от слизи откашляться
- Да, я говорил с врачами, и они сказали, что у тебя был очень сильный приступ, - кивнул Рональд.
- Это точно, что сильный. Я совсем не мог дышать и даже подумал, что умру. Хорошо, что Леон был рядом и позвонил в скорую, сам бы я этого точно сделать не смог. Но теперь всё хорошо, я дышу без перебоев, вот только руки выглядят так, будто я заядлый героинщик.
Дориан слегка улыбнулся и опустил взгляд к исхудавшей за время кокаинового марафона руке со следами от инъекций.
- Главное, чтобы ты им не был, - также мягко улыбнулся Фишер.
Они поговорили ещё какое-то время, и Рональд собрался уходить. Перед тем, как сделать это, он сказал:
- Я позвоню и отменю ваше участие в ближайших фестивалях, так что спокойно поправляйся, Дориан.
- Нет! – неожиданно воскликнул младший Ихтирам. – Не надо отменять! Мы будем участвовать!
- Что? – удивился Фишер. – Дориан, ты в своём уме?
- Вполне. Я в состоянии выступать. Я же не при смерти лежу?
- Дориан, ты лежишь в больнице, а первый фестиваль уже послезавтра. Хочешь сказать, что ты в кратчайшие сроки после такого приступа собираешься выйти на сцену?
- Да, - продолжая удивлять продюсера, уверенно стоял на своём Дориан.
Ему по-прежнему было плохо и физически, и морально. И именно поэтому он так хотел участвовать в фестивалях. Он надеялся на то, что работа отвлечёт его, ведь он всегда уходил в неё с головой, а это сейчас было так необходимо. Слишком невыносимо было сидеть в четырёх стенах без дела, когда мозг страдает от ломки и что-то внутри подобно змею-искусителю нашёптывает: «Прими счастье, ты же хочешь этого…».
- Нет, - отрезал Рональд.
- Почему нет? Я нормально себя чувствую.
- Здорово, что ты так рвёшься работать, но лучше отдохни и восстановись. К тому же, на подобных мероприятиях всегда много пиротехники, а дым от неё тебе сейчас особенно противопоказан. А если тебе прямо на сцене плохо станет?
- Наши поклонники знают, что у меня астма, так что сильно их это не шокирует, не переживай.
- Мне всё равно, шокирует это их или нет, я за тебя переживаю!
Дориан благодарно улыбнулся продюсеру. Забота всегда приятна, особенно от того, кто обычно строг и руководствуется логикой и прагматизмом, нежели чувствами.
- Мне действительно приятно, что ты так волнуешься за меня, но не нужно, - проговорил он. – Я действительно хочу и могу выступать. И при мне будет ингалятор. Даже если у меня начнётся приступ, ничего страшного не случится, просто придётся прервать выступление.
Пару секунд Рональд смотрел на подопечного – спорить с ним, как и обычно, было катастрофически сложно, затем нехотя ответил:
- Ладно, я не буду пока что никому звонить, но это не значит, что ты победил. Я поговорю с врачами, и как они скажут, так и будет.
Когда Фишер ушёл, Леон наконец-то подошёл к близнецу и, поставив стул около кровати, сел. Дориан скользнул взглядом по его лицу и зацепился им за глаза, дыхание спёрло в груди. И до этого Дориан догадывался, что брат под кайфом, он просто чувствовал это. Теперь же он уверился в этом наверняка. Слишком красноречиво блестели у старшего глаза и слишком сильно расплылись по ним чёрные бездны зрачков.
- Леон, ты опять принимал? – негромко, будто боясь, что кто-то услышит, спросил Дориан.
- Да. И что?
- Зачем?
- А что мне было делать? – неподдельно удивился старший. - Ты в больнице, я был один дома и волновался за тебя!
- Леон, не надо прикрывать мной то, что ты не хочешь останавливаться, - в голосе Дориана скользнула горечь, он с болью смотрел на близнеца.
- Ну вот, опять двадцать пять! – Леон всплеснул руками. – Ты уж как-нибудь определись, как ты относишься к коксу. То ты нюхаешь вместе со мной, то снова драму устраиваешь. Что за перекосы?
- Вот именно, я нюхал ВМЕСТЕ С ТОБОЙ, потому что видел, что ты меня не слушаешь, и хотел понять, что ты в этом находишь. И увлёкся.
- А я всегда говорил, что ты не умеешь вовремя останавливаться, - несерьёзно бросил Леон и откинулся на спинку стула.
Он говорил так, будто по-прежнему не видел в происходящем проблемы. И он действительно не понимал, что что-то не так.
- Я не умею? – удивлённо переспросил Дориан. – А ты можешь остановиться?
- Могу.
- Так остановись.
- Ди, расслабься. Я могу остановиться, но не хочу. Зачем мне это делать?
- Зачем?! – прошипел младший, напрягшись. – Да хотя бы затем, что я в больнице! И мы оба знаем, из-за чего я здесь! Ты тоже хочешь сюда?!
- Да чего ты завёлся?! – Леон тоже повысил голос. – У тебя всегда были проблемы с лёгкими, вот ты и попал в больницу!
- Ты прикалываешься или действительно ничего не понимаешь?!
- Я действительно не понимаю, что тебе опять в голову стукнуло! Нет никакой проблемы! Не придумывай её!
- Леон, я едва не умер от нашего баловства! А ты не мог нормально объяснить диспетчеру, что мне немедленно нужна помощь!
- Но объяснил же?
- Леон, я не понимаю, почему ты не хочешь признать, что кокаин опасен? Ты… Ты уже не можешь остановиться? – голос сел, а в глазах отразились страх и боль за близнеца. – Леон, мне тоже сложно, мне тоже плохо. Но постоянно принимать – не выход. Я прошу тебя, остановись.
Леон слегка поморщился и ответил:
- Если ты и дальше планируешь мне истерические нотации читать, то я больше не буду к тебе приходить. Мне слушать это вообще не улыбается.
У Дориана вытянулось лицо. Он в шоке смотрел на брата, даже забыв, что надо моргать, и не узнавал его. Леон готов был бросить его только для того, чтобы защитить свою больную привязанность. От этого весь мир переворачивался с ног на голову.
Леон какое-то время молчал, пристально смотря на опешившего и притихшего близнеца, затем пересел на кровать рядом с ним и, обняв за плечи, спросил:
- Так что, вспомнишь, что ты мой брат, а не мамочка, и что читать нотации – не твоё? Или мне психануть и уйти? – он говорил с лёгкой улыбкой и смотрел на профиль младшего.
У Дориана на шее дрогнули жилы. За предоставление такого выбора хотелось послать Леона куда подальше. Но он понимал, что если старший уйдёт, то с ним может произойти всё, что угодно, и он не сможет проконтролировать его. Это заставило Дориана рефлекторно сжать ладонь близнеца, он боялся его отпустить, боялся потерять ту крепчайшую связь, которая всегда существовала между ними, потому что в таком случае остановить его он уже точно не сможет.
- Судя по тому, что ты всё ещё не наорал на меня и не столкнул с кровати, мне лучше остаться, - сам ответил на свой вопрос Леон.
Он слегка усмехнулся и чмокнул близнеца в висок, после чего добавил:
- А теперь двинься, я с тобой лечь хочу. Я же соскучился по тебе.
Глава 36
Я – закат. Я парю над землей.
Я горю в эту ночь
По клубам, забитым толпой.
Один бит, мы - одна волна.
Мы - пластинка с последним хитом,
Нас с тобой прожигает игла.
Stigmata, Против правил©
Рональд долго советовался с докторами, и в результате было решено, что несмотря ни на что выступление группы на берлинском фестивале состоится. И шестого августа музыканты во главе с продюсером отбыли в столицу.
Фишер очень переживал за Дориана, переживали и друзья, ведь живой концерт даёт немалую нагрузку, а он совсем недавно пережил столь острое состояние.
Два часа в отеле пролетели незаметно, и пришло время отправляться на место проведения фестиваля. Парни ожидали своего часа в гримёрной, атмосфера была достаточно напряженной, но её разбавляли разговоры, которые имели свойство не стихать, когда они собирались все вместе.
Со стороны сцены доносилась мощная, тяжеловесная музыка выступающей сейчас группы – «Шипы, розы и три пистолета». Леонард слушал её, а Эван бесконечно бурчал по поводу группы, потому что с ней у него были личные счёты, некогда он очень сильно поцапался с их гитаристом. По мнению Прежана, этот парень мнил себя Элвисом Пресли, а вёл себя, как алкаш из подворотни. И товарищи по группе были под стать ему.
- Эван, уже нет сил слушать твоё нытьё насчёт них, - проговорил Леон, когда друг в очередной раз нелестно высказался по поводу вражеской группы. – Давай уже после выступления подойдём к ним и по-мужски разъясним, кто прав и кто круче.
- У них в группе шесть человек, так что у нас есть все шансы проиграть, - ответил Эван. – А у нас Леонард-интеллигент и Дориан, который замахнётся и наверняка свалится со своих платформ.
- Я на тебя сейчас замахнусь и не промахнусь, - отозвался Дориан, подняв ногу, обутую в ботинок на увесистой платформе.
- А на меня-то за что? – всплеснул руками Прежан. – Я просто мыслю стратегически и просчитываю все риски.
- Для того, чтобы мыслить стратегически, надо руководствоваться логическим мышлением, а это не твоё, - ухмыльнулся Леон.
- Когда-нибудь вы меня достанете, - буркнул Эван, - поступлю в престижный университет, окончу его с высшим баллом и докажу вам всем, насколько вы не правы.
- Эван, ты и школу-то закончил только потому, что её руководство хотело от тебя наконец-то избавиться! – рассмеялся старший Ихтирам.
- Молчал бы лучше, что-то я и у тебя не припомню отличных отметок.
- А у меня была пятёрка по физике, могла бы быть ещё и по математике, если бы я не поссорился с учительницей и она меня не возненавидела. А по остальным предметам у меня были в основном четвёрки. Так что выкуси. Среди нас ты умственно слабое звено.
- Мне придётся прервать ваш спор, - вступил Леонард, - потому что отличником всегда был я, если не считать четвёрки по французскому языку.
- О да, - покивал Дориан и склонился вперёд, подперев голову кулаком, - помню, как накануне твоих выпускных экзаменов мы подтягивали тебя по французскому, а ты закатывал глаза к потолку.
- Да, как видно, это карма. С детства я ненавидел французский язык, и он мне не давался. А в результате моё ближайшее окружение в той или иной мере французы.
- Il ne pourrait en être autrement*, - с лёгкой ухмылкой ответил другу Леон, беся его.
- Tel est le destin, Leonard**, - подхватил за близнецом Дориан, наслаждаясь тем, как Норват показательно морщится от французской речи.
- Весело будет, если когда-нибудь Леонард встретит любовь всей своей жизни, а она окажется француженкой и не будет говорить ни на каком языке, кроме родного, - с хитрой улыбкой произнёс Эван.
- Всегда знал, что вы желаете мне добра, - хмыкнул Норват. – Нет уж, кто угодно, но только не француженка.
- А это уже нацизм! – воскликнул Дориан. – Надо тебе поскорее из Германии съезжать, а то в тебе националистический дух просыпаться начал!
- А для вас это особенно опасно, потому что в вас есть и еврейская кровь, - вставил своё слово Эван.
- Вот-вот, - поддакнул Леон, - а очень не хотелось бы однажды проснуться и обнаружить около своей постели Леонарда с топором.
Леонард закатил на это глаза, а все остальные дружно посмеялись. Успокоившись, Дориан откинулся на спинку кресла, обмахиваясь руками. Его сегодняшний концертный костюм был из плотной синтетической ткани, и в нём было жутко жарко.
- Разделся бы пока, раз так жарко, всё равно до нашего выхода ещё больше получаса, - произнёс Эван, наблюдая страдания друга.
- Если я сейчас сниму костюм, то вы меня потом не заставите его снова надеть, а в трусах на сцену выходить как-то не хочется. Так что лучше потерплю.
Взгляд Дориана зацепился за сигареты, и он гулко сглотнул. Он и так волновался перед выступлением, потому что был риск того, что что-то пойдёт не так и его лёгкие не справятся с нагрузкой. А ещё больше нервничать заставляла никотиновая ломка, о которой он периодически забывал, отвлекаясь, но она неизменно возвращалась. Но доктора строго-настрого запретили ему курить и пока что он держался.
Чтобы как-то отвлечься, Дориан достал из сумки ингалятор и обратился к близнецу:
- Леон, положи ингалятор к себе, у меня карманов нет.
Старший кивнул и, забрав баллончик, убрал его в карман. Прошли несколько минут, и он взглянул на часы и ушёл, сказав, что в туалет. Дориан какое-то время напряжённо смотрел на закрывшуюся за братом дверь, а после подорвался с места и быстро пошёл за ним.
- Уже и в туалет поодиночке не ходят, - пробормотал Эван ему в спину.
Помещение уборной ожидаемо пустовало. Оглядевшись, Дориан подошёл к дверце единственной закрытой кабинки и, дёрнув её, требовательно сказал:
- Открой.
- Ди, тебе свободных мест мало?
- А в других кабинках тебя нет.
- Это очень здорово, что ты настолько меня любишь, что и в туалет хочешь ходить со мной, но я предпочту сделать это без тебя.
Младший вскинул бровь и, вновь дернув дверцу, ответил:
- Я понимаю, зачем ты сюда пришёл, не надо строить из себя невинность.
- Я в туалет хочу! Что ты придумываешь?
- А ты открой и покажи, что у тебя в карманах, чтобы я не придумывал.
- Не подумаю.
- Открой!
Леон предпочёл не отвечать, показывая, что этот разговор ему надоел. Ещё раз дёрнув дверцу на себя, Дориан шумно выдохнул и, зайдя в соседнюю кабинку и встав на унитаз, заглянул к близнецу.
- Думаешь, закрытая дверь меня остановит? – проговорил он.
- Ди, это уже маразм! – раздражённо прикрикнул старший. – Чего ты хочешь от меня?!
- Хочу, чтобы ты завязал! Леон, у нас сейчас выступление, а ты прячешься по туалетам, чтобы принять! Это ненормально!
- Давай я и тебе дам, и ты успокоишься? А то ты нервный такой, невозможно просто.
- Не надо мне! И ты тоже не примешь!
Леон усмехнулся, давая понять, что слова брата просто смешны для него, и достал из кармана маленький пакетик с порошком.
Стиснув зубы от злости, Дориан спрыгнул на пол и быстро вернулся к кабинке брата. Оценив обстановку, он схватился за дверную ручку и изо всех сил дёрнул её на себя. После третьей попытки замок не выдержал, и дверца распахнулась, оторванная ручка отлетела на пол, звонко ударившись об кафель.
Развернувшись к близнецу, Леон удивлённо поднял брови. Но было уже поздно, под его носом виднелись белоснежные крупицы «счастья», которые он не успел стереть.
- Что ты делаешь?! – прошипел Дориан и толкнул брата в грудь, отчего тот вынужденно отошёл назад, споткнувшись об унитаз, и присел на бачок.
- Это ты что делаешь? – воскликнул в ответ Леон, но без агрессии. – Совсем умом тронулся?
- Я тебя остановить пытаюсь. А ты меня даже слышать не хочешь.
Дориан перестал кричать, но по тому, как почернели глаза, и как он тяжело дышал было понятно, что в любую секунду он может вновь взорваться.
- Леон, скажи, зачем ты это делаешь? – продолжал младший, пристально смотря на близнеца. – Побаловался и ладно, но пора уже остановиться. У тебя уже зависимость. А дальше будет только хуже. Неужели ты этого не понимаешь?
- У меня нет зависимости. Я принимаю, потому что мне это нравится. Ты сам видел, как это круто…
- Видел, - прервал брата Дориан. – А потом едва не умер и попал в больницу. И в окно выйти хотел, так мне мозги от отхода перекосило. Леон, я боюсь за тебя, ты это понимаешь?
Неожиданно старший улыбнулся и притянул близнеца за руку к себе, крепко обнял, негромко говоря в самое ухо:
- У тебя просто паранойя.
- Паранойя?! – зло переспросил Дориан и попытался отстраниться, но Леон крепко перехватил его поперёк спины, удерживая на месте. – Это у тебя чёрти что в голове происходит, что ты так себя ведёшь, а меня ещё и в чём-то упрекаешь! Отпусти!
Он ударил брата по плечам и попытался оттолкнуть от себя. Но Леон вновь среагировал быстро и, развернув младшего, усадил на бачок уже его. Дориан поднял взгляд, напряжённо смотря на него исподлобья.
- Не надо смотреть на меня зверем, - с лёгкой улыбкой произнёс Леон и погладил его по щеке, но Дориан дёрнул головой, уходя от прикосновения.
На мгновение комната наполнилась приглушенной музыкой, её впустила открывшаяся дверь. А через пару секунд за спиной Леона возник Эван.
- А вы чего там вдвоём? – удивлённо спросил Прежан, затем посмотрел на расколоченную дверцу и валяющуюся на полу дверную ручку. – Что у вас тут стряслось?
- Ничего, - быстро утерев нос, ответил Леон и обернулся к нему. – Просто Дориан решил соответствовать образу рок-звезды. Только по канону надо разбивать музыкальные инструменты на сцене, а он решил разгромить туалет.
Эван удивлённо поднял брови и перевёл взгляд на младшего близнеца, который так и сидел в раскорячку на бачке унитаза.
- Всё в порядке, - ответил Дориан, заставив себя кивнуть, и вновь посмотрел на близнеца. Леон снова врал, и это выбивало из колеи и пугало.
Договорить братья так и не смогли, Эван не оставил их наедине, а потом, в гримёрной, такой возможности тоже не предоставлялось. Всё, что мог Дориан, это кидать на близнеца взгляды и делать перед друзьями вид, что всё хорошо. Это гнело. Он ведь не привык ничего скрывать от товарищей, они никогда так не делали. А теперь вдруг получилось так, что у него с Леоном вновь появился секрет от друзей, который они не могли разделить с ними, потому что пока ещё Дориан и сам не знал, как относиться к тому, что происходило, и что с этим делать.
Вскоре пришёл Фишер и сообщил, что им пора выходить на сцену. Стоя около ограждения, Дориан не сводил с Леона напряжённого взгляда, пытаясь понять его, а тот увлечённо болтал с Эваном, обсуждая гитарную партию в одной из песен.
Давно Дориану не было так сложно выходить к публике, настроение было совсем не для выступления. Но по сигналу Рональда он вышел на сцену и, натянув на лицо улыбку, помахал толпе. Личные проблемы должны остаться за сценой, и шоу должно свершиться. Надо улыбаться и выступать, несмотря ни на что.
Поздоровавшись с шумной толпой, Дориан опустил микрофон и привычно обернулся к товарищам. Они показали, что готовы, и он объявил название песни. Музыка неспешно полилась из колонок-усилителей, постепенно убыстряясь, а на двадцатой секунде проигрыша к ней присоединились слова.
Кружат стервятники и ворон кричит,
Ворон кричит "Сдавайтесь!".
Мы поим друг друга из губ в губы водой;
Держаться. Нам нужно держаться
Но сбитые идолы падают в грязь,
И никто из нас не вернётся.
У нас с тобой, двух чёрных бабочек,
Крылья, опалённые пылающим солнцем
Дориан ходил по всей сцене, маневрируя между другими участниками группы и массивной аппаратурой, и пел, общался со зрителями в перерывах между песнями, чуть наклоняясь к ним, показывая, что они важны, что он хочет их слышать. Механизмы по краям сцены начали выбрасывать в воздух столпы дыма, прожекторы подсвечивали его синим, взрывали белоснежными молниями, создавая атмосферу грозы и волшебства.
То и дело Дориан оборачивался к близнецу, будто боясь, что пока он не видит, с ним что-то случится, и желая удостовериться, что он рядом, что с ним всё в порядке. Ловя его взгляды, Леон улыбался ему, и от этого было и светло, и одновременно тревожно. Потому что за широкой улыбкой старшего скрывался кайф.
Завершая заключительную, шестую песню, Дориан медленно подошёл к брату и, положив ладонь ему на плечо, пропел последние строки, смотря ему в глаза:
И когда весь мир будет видеть мою улыбку,
Я на коленях буду умолять тебя остановиться.
Последняя строка должная была звучать: «Я на коленях буду умолять тебя остаться», но Дориан допустил ошибку намеренно. Ведь именно об этом он просил брата – чтобы он остановился, и он надеялся, что старший его услышит.
Ошибка в тексте осталась незамеченной публикой, а те, кто обратили на неё внимание, решили, что так и должно быть, ведь нередко Дориан импровизировал на сцене. Когда они ушли за сцену, Леон обнял младшего за плечи и с усмешкой произнёс:
- А вот и неправда, на коленях ты меня не умолял ни о чём.
- Леон, ты издеваешься? – серьёзно спросил Дориан, повернув голову к близнецу.
- Нет, я просто подметил. А у тебя странная привычка со сцены говорить о личном.
- Эй, вы там идёте? – крикнул Эван, выглянув из гримёрной.
- Да! – раздражённо ответил Дориан, им вновь не дали поговорить.
Теперь их ждал час-полтора свободного времени. Возвращаться в отель или ехать ещё куда-то было нельзя, потому что после завершения выступлений была запланирована встреча с поклонниками. Ориентировочно они должны были освободиться только к двум часам ночи.
Устав сидеть в душной гримёрной и желая отвлечься от мыслей о сигаретах, которые после выступления стали ещё навязчивее, Дориан вышел на улицу подышать свежим воздухом. Тёплая летняя ночь была прекрасна и тиха, а высокое звёздное небо притягивало взгляд и склоняло к рефлексии.
Направляясь обратно к друзьям, Дориан услышал за спиной насмешливый голос:
- О, кто-то уже проституток вызвать успел! А где подруги?
Остановившись, Дориан развернулся к шутнику, одаряя его испепеляющим взглядом. Им оказался солист группы «Шипы, розы и три пистолета» - шатен с волосами чуть ниже плеч, одетый в традиционно рокерские тёмные цвета, по имени Курт.
- Ой, обознался, - добавил Курт. – Для девушки по вызову ты страшноват, хоть и косишь под неё, - он окинул младшего Ихтирам оценивающим взглядом.
Выглядел Дориан действительно очень вызывающе. Алая обтягивающая кофта с острыми выступающими плечами и вырезом почти до пупка, штаны в тон ей и яркий макияж.
Сперва Дориан хотел ответить наглецу грубостью, но потом решил поступить красивее. Он подошёл к нему практически вплотную, смотря на солиста «Шипов» сверху, поскольку тот и так был невысок, а благодаря ботинкам на шестнадцатисантиметровой платформе, в которые был обут Дориан, не доставал ему и до груди, и сказал:
- Я бы ответил тебе и даже поболтал с тобой, но врачи не рекомендуют долго стоять с задранной головой, поберегу твоё здоровье.
- А чем-то ещё можешь похвастаться, кроме роста? – не растерявшись, отозвался Курт.
- Могу. Но я вижу, что ты в этом плане обделён, а всегда приятно хвастаться тем, чего нет у других. Может быть, ботинки одолжить? – Дориан, не стесняясь, издевался, смотря в глаза оппоненту.
У Курта от злости сузились глаза и он ответил:
- Обойдусь. Не всем же на каблуках рассекать? А ты бы поосторожнее это делал, а то споткнёшься, головой ударишься и снова в беспамятство впадешь.
- Не знал, что ты интересуешься моей жизнью. Это приятно. Но ответить тем же я не могу.
- Эй, ты что здесь делаешь?! – прозвучал вопрос Леона, заставив Дориана обернуться.
Вопрос явно был адресован Курту, и он ответил на него:
- А почему не должен? У нас здесь, между прочим, тоже гримёрная неподалёку.
- Вот туда и иди. А здесь – наша территория!
Леон подошёл к близнецу и встал рядом, в упор смотря на чужака.
- Чего ты на меня наехал? – ответил Курт. – Хотя, и так всё понятно, сокровище своё защищаешь. В таком случае я пойду. А ты, Дориан, извини, возвращайся под крыло к старшему братику.
Дориана всегда задевало, когда кто-то тыкал его в то, что Леон оберегает его, пусть так на самом деле и было. На челюстях дрогнули желваки, и он толкнул Курта в грудь, сам едва не упав при этом, потому что неудачно поставил ногу, подвели высокие платформы.
Курт разразился громким смехом.
- Так ты не только выглядишь, но и дерёшься, как д…
Договорить он не успел, потому что Леон с размаха ударил его в челюсть. Курт от удара отступил на пару шагов назад и поднял к старшему Ихтирам негодующий взгляд.
- Ты что, охренел?! – рявкнул он, стирая кровь с губ.
- Охренею, если ещё раз рот откроешь! А ты тут ляжешь вместо коврика!
Леон походил сейчас на бойцовского петуха: мышцы напряжены, кулаки сжаты, а не моргающий почерневший взгляд впился в противника. На благодатной почве дурмана злость вспыхнула мгновенно, сделав ситуацию взрывоопасной, потому что он не думал, что делает.
- Леон, успокойся, - тихо сказал Дориан, видя состояние близнеца, и придержал его за руку.
- Послушай сестричку, Леон, - глумливо усмехнулся Курт.
Леон снова ринулся к нему, а в коридор на шум вышли Эван и Леонард и остальные участники «Шипов, роз и трёх пистолетов».
- Что здесь происходит? – спросил Прежан.
Тот самый гитарист, с которым некогда Эван повздорил, бросил взгляд на подбитого друга и ответил:
- Судя по всему, кто-то обнаглел.
- У кого из вас руки чешутся? – спросил ударник «Шипов».
- У вашего солиста язык чесался, вот я и полечил, - отозвался Леон.
Товарищи Курта пересмотрелись, и вперёд выступил второй гитарист, говоря:
- А может, нам тебя подлечить, а то зазнался сильно?
- Ты пыл поумерь, - ответил Эван, подойдя к друзьям и предусмотрительно закатывая рукава.
- Это, типа, угроза была?
- Это, типа, рты закройте и уходите, - передразнив недруга, ответил Дориан.
«Шипы» славились скандальным и буйным поведением, и поступок нелюбимого Эваном гитариста стал отличным тому подтверждением. Подойдя к Дориану и смерив его снисходительным взглядом, он резко схватил его сзади за шею и нагнул.
- Место своё знай.
Буквально озверев от такого поступка чужака, Леон бросился на него, сбивая его с ног, а через секунду на помощь близнецу кинулся уже Дориан. А дальше всё происходило слишком стремительно, только кулаки мелькали в воздухе и отборный мат отражался от стен пустынного коридора.
- А ну, разошлись! – громогласно рявкнул так вовремя появившийся Фишер, заставив парней остановиться.
Быстро встав между ними, он растолкал своих и чужих в разные стороны, строго и зло смотря и на тех, и на других.
- Что вы здесь за петушиные бои развели? – сурово спросил он. – Взрослые люди, музыканты, а ведёте себя, как шпана дворовая.
Поставив на место всех музыкантов, Рональд увёл своих подопечных обратно в гримёрную.
- Ладно, эти, они неадекватные и у них вся популярность построена на подобных выходках, но вы зачем до их уровня опускаетесь и рейтинги им делаете? – спросил он.
- Так случайно получилось. И они первыми начали, - отозвался Дориан и отвернулся к зеркалу, оценивая своё отражение и думая над тем, как замаскировать разбитую губу.
*По-другому быть не могло (перевод с французского языка).
**Такова судьба, Леонард (перевод с французского языка).
Глава 37
Горит закат
В морском бреду,
И я почти что опоздал
Сказать "прощай"
И ощутить лицом
Девятый вал.
В короткий миг
Оставить прах
И, оторвавшись от земли,
Сказать "прощай"
Всему тому,
Что сохранили мы.
Stigmata, Мои секунды©
Второй день берлинского фестиваля выдался очень насыщенным: ранний подъём, встреча с поклонниками, фото-сессия с ними, автограф-сессия, интервью и пресс-конференция в рамках мероприятия, где пришлось делить стол и с другими исполнителями, в том числе и с группой «Шипы, розы и три пистолета», с которыми накануне парни подрались. Но держать лицо умели все, и как обычно Дориан много болтал и улыбался и недругам тоже, не обращая внимания на саднящую боль в разбитой губе.
Потом были несколько часов свободного времени, которые пролетели, как один миг, выступление: запланированное и на бис, а в завершении всего – грандиозное закрытие фестиваля и неформальное общение с поклонниками, затянувшееся до четырёх утра. А уже в восемь утра музыкантов разбудил Фишер, потому что пора было отправляться в Брюссель, где должен был состояться следующий фестиваль. В бельгийской столице их тоже ждало множество дел.
Концерт в Брюсселе прошёл отлично и очень ярко, затянувшись заполночь. И после него снова не удалось вернуться в отель и отдохнуть, потому что поклонники жаждали провести время с любимыми исполнителями, а организаторы фестиваля пообещали им это.
Наконец-то попав в свои номера и положив головы на подушки, все заснули без задних ног. А наутро, посовещавшись, решили ещё немного задержаться в Бельгии и, арендовав машину, отправились в прекрасный город Остенде, знаменитый своими курортами, к морю.
Дориан сидел прямо на голом камне набережной, записывая в заметках в телефоне пришедший на ум куплет. Вокруг него бегал Лео, который всегда сопровождал их в поездках.
- Шикарно, - проговорил Эван, сцепив руки на затылке и щурясь от яркого ласкового солнца.
- Согласен, - кивнул Леонард и сел на свой рюкзак рядом с Дорианом. – И как так получается, что в Германии это лето дождливое и холодное, а здесь солнечно и тепло? Совсем же рядом страны находятся, граничат друг с другом…
- Загадка природы, - пожал плечами Прежан и перевёл взгляд на сверкающую в лучах солнца морскую гладь, вдалеке её рассекала небольшая яхта.
- Что ты там пишешь? – поинтересовался Леон, приземлившись рядом с близнецом и случайно несильно толкнув его плечом.
- Песню. Слова пришли на ум, а забыть их не хочется, - ответил младший, не отвлекаясь от печатанья.
Тихо хмыкнув, Леон опустил глаза в экран смартфона, читая написанные строки и одними губами проговаривая их:
Глупое сердце, не бейся в коробке из кожи, да кости!
В приступе ярой злости, одумайся, не разбейся.
Вдребезги о свои скалы там, где все краски тёмны,
И с южного берега машет девчонка
С чёрными, как ночь, очами
- Леон, ты мне мешаешь! – недовольно буркнул Дориан, передёрнув плечами, потому что старший шептал над самым его ухом и щекотал дыханием.
- Чем это я тебе мешаю?
- Тем, что бубнишь мне прямо в ухо и дышишь в него.
Хитро ухмыльнувшись, Леон крепко схватил близнеца, чтобы не вырвался, и с чувством дунул ему в ухо.
- Придурок! – прикрикнул Дориан, вырвавшись из его объятий, и ударил по плечу.
- Договоришься, я тебя за вредность окуну.
- Только попробуй, я тебе без боя не дамся.
- Поспорим? – вновь ухмыльнулся старший и снова заключил брата в крепкие объятия, прижимая его руки к корпусу, чтобы не дрался.
Пытаясь вывернуться из его рук, Дориан отклонился назад и в итоге упал на спину, а Леон на него, пытаясь завести его руки за голову, чтобы не получить ненароком по лицу.
- Ты мной решил набережную протереть? – недовольно спросил Дориан и поднял колени в надежде скинуть близнеца.
Но Леон не растерялся и, быстро сменив положение, сел на бёдра младшего, придавливая своим весом.
- А ты сам ёрзаешь, так что протирание набережной – это исключительно твоя инициатива, - с ухмылкой отозвался он.
- А ты мне предлагаешь смиренно лежать и не двигаться? С кем-нибудь другим этот трюк проворачивай. А мне не особо-то нравится, когда меня на лопатки укладывают, - фыркнул Дориан и снова начал крутиться, пытаясь выползти из-под брата.
Перехватив его руки и прижав их над головой, Леон склонился к его уху, шепча:
- Уверен, что не нравится?
Горячее дыхание вновь щекотнуло, заставив вздрогнуть и рефлекторно отвернуться от раздражителя. Эван и Леонард наблюдали за их странной потасовкой, за годы дружбы с близнецами они привыкли ко всему, потому их ничего не смущало.
- Всё, слезь с меня, - потребовал Дориан, несильно дёргая руками в захвате.
- Не слезу, - с усмешкой ответил старший и налёг на него всем корпусом. – Ты волшебное слово забыл.
- Я тебе сейчас целую волшебную тираду организую! – стремительно вскипая, рявкнул Дориан и начал вырываться в полную силу.
От того, как активно он ёрзал и крутился, футболка немного задралась, и теперь при каждом движении шершавый камень неприятно натирал голую кожу поясницы. Поняв, что таким образом освободиться не удастся, Дориан шумно выдохнул и резко поднял бёдра, подкидывая близнеца. Леон вынужденно пересел повыше, ему на живот.
Перехватив руки близнеца покрепче, Леон произнёс, издеваясь:
- Смирись и признай поражение. И тогда я тебя отпущу. Я же воспитанный человек и знаю, что тех, кто слабее, не обижать надо, а защищать.
- Интересно, у вас когда-нибудь детство в одном месте играть перестанет? – поинтересовался Эван, но близнецы его не слышали.
Издёвка сработала, окончательно взбесив Дориана. Вырвав руку из захвата близнеца, он ударил его в ухо, но не рассчитал силу. Леон слетел с него, морщась и зажимая ладонью ухо, в котором отвратительно звенело.
- Эй, вы же серьёзно не деритесь! – тревожно окликнул братьев Леонард.
Пропустив его слова мимо ушей, Дориан подскочил, вставая перед близнецом на колени и взволнованно тараторя:
- Извини, я случайно! Лео, ты в порядке? – он взял лицо старшего в ладони, испуганно вглядываясь в его глаза.
Ненормально широкие зрачки и лихорадочный блеск глаз. Это резануло по сердцу и заставило губы дрогнуть. Леон снова был под кайфом и это многое объясняло. А Дориан так бы хотел не видеть этого, позорно закрыть глаза на проблему, сделав вид, что её нет. Но всё было слишком очевидно.
- Леон, всё нормально? – уже спокойнее спросил он, положив ладонь старшему на плечо.
- Да, всё в порядке, только в ухе звенит, - кивнул Леон.
Когда Дориан помог ему встать, старший лукаво ухмыльнулся и, схватив близнеца в охапку, потащил к спуску к воде. Игра была ещё не окончена, потому что в крови бурлил адреналин и требовал выхода.
- Ты что делаешь?! – визжал Дориан, отбиваясь от брата, но это его не спасло.
Леон столкнул его в воду, громким смехом празднуя свою победу.
- Ты конченый на всю голову! – зло крикнул Дориан, вынырнув и отплёвываясь от солёной воды.
- А чего ты злишься? – как ни в чём не бывало поинтересовался Леон, склонившись к близнецу и упершись ладонями в колени. – Ты же без макияжа сейчас.
- Вообще-то, я с макияжем! Потому что губа у меня ещё не зажила, а светить синяками на физиономии я не хочу!
- Только хотел сказать, что жаль, что нет плавок, можно было бы и искупнуться, - произнёс Эван, спустившись к Леону.
- А с каких это пор отсутствие плавок запрещает купаться? – воскликнул Леон. – Держи!
Он вручил мобильный телефон другу и, скинув кроссовки, одна из которых слетела в объятия моря, тоже прыгнул в воду. Дориан зажмурился от брызг и, когда близнец вынырнул на поверхность, поджал губы, недовольно смотря на него. Подплыв к нему, Леон сказал:
- Вот видишь, можешь не обижаться, обратно промокший поедешь не ты один.
- Слабое какое-то утешения. И я не хотел купаться.
- Вы аккуратнее будьте, - подал голос Леонард, тоже спустившись к воде, - это судоходная набережная и здесь очень глубоко.
- Лучше быть бдительнее и следить за тем, чтобы какая-нибудь яхта не проплыла по ним, - хохотнул Эван.
- А ты не болтал бы, а тоже искупался, сам же говорил, что хочешь! – весело отозвался Леон.
Подумав немного, Прежан кивнул.
- Пожалуй, искупаюсь. Только я лучше разденусь.
- Э, нет! – возмутился старший Ихтирам. – Я с тобой раздетым море делить отказываюсь!
- Договоришься, на тебя прыгну! – со смехом пригрозил ему Эван.
Раздевшись до трусов, он тоже прыгнул в воду, окатив братьев брызгами. Леонард присел на край набережной, качая головой на их ребячество. Зря он это сделал. Потому что Леон, раззадорившись, схватил его за ногу и стащил в воду. А неподалёку, стараясь остаться незамеченной, притаилась девушка-папарацци, запечатлевая веселое времяпрепровождение именитых музыкантов.
Вынырнув и потерев глаза, Леонард произнёс:
- Вот вам и один за одного – и один за другим в воду.
- А чего ты хотел? – поинтересовался Леон.
- Я надеялся, что ты ограничишься Дорианом.
- А чего я один должен страдать, если у меня брат дебил?
В отместку за слова близнеца, Леон надавил ему на плечи, окуная с головой, и не отпустил, удерживая под водой. Эти действия не казались ему опасными, а Дориан наглотался воды.
Вынырнув на поверхность, Дориан отплёвывался от воды и хватал ртом воздух, пытаясь надышаться. Леон схватил его за плечи и прижал к камню набережной, от которой они так и не отплыли, припал к его губам, помогая дышать. Но внезапно в рот скользнул язык, и искусственное дыхание переросло в поцелуй.
- Эй, обороты сбавьте, - серьёзно окликнул близнецов Эван, опешивший от их последних действий.
- Всё в порядке, - бросил в ответ Леон, обернувшись через плечо.
Эван нахмурился, столкнувшись с кажущимся совсем чёрным, лихорадочно бегающим взглядом старшего Ихтирам. Только сейчас он обратил на это внимание.
- Пошлите на берег, - сказал Леонард, которого поведение Леона тоже несколько покоробило.
Направились обратно в Брюссель парни только тогда, когда небо уже окрасил алым закат. И всё время Дориана разрывали противоречивые чувства. С одной стороны всё было так здорово: интересная поездка, веселье с друзьями. Но с другой стороны его гнело то, что происходило с Леоном, и он попросту не мог его понять.
И до этого ведь Леон принимал наркотик, но некоторых его поступков кайф объяснить не мог. Что-то вдруг начало меняться в нём, и это пугало до оторопи.
Да, Леон всегда был очень вспыльчивым, они оба были, но то, с каким остервенением он бросился на днях в драку, было слишком даже для их характеров. Никогда прежде он бы не сделал ничего такого, что могло бы угрожать жизни близнеца, а сегодня, играя, едва не утопил. И никогда бы в жизни Леон не поцеловал Дориана на людях. Раньше. Теперь же он делал это всё с какой-то пугающей лёгкостью, будто не задумывался о последствиях и вовсе не видел ничего дурного в своих действиях.
Вернувшись в отель, парни разошлись по своим апартаментам, договорившись встретиться через час и пойти куда-нибудь поужинать; близнецы вместе ушли в номер старшего.
Леон снял ещё влажный тёмно-синий лонгслив, бросил его на стул, и у Дориана вытянулось лицо. Его мучил вопрос, почему близнец в последнее время, с того момента, когда он попал в больницу, носит одежду исключительно с длинными рукавами, и ответ на него неожиданно нашёлся. На сгибах локтей Леона чернели синяки от уколов, уродуя кожу.
Встав, Дориан быстро подошёл к близнецу и, схватив его за руку, перевернул её внутренней стороной вверх.
- Это что такое? – серьёзно спросил он, в упор смотря на брата. – Леон, ты колоться начал?
- Успокойся, Ди, для волнения нет никаких поводов, - усмехнулся Леон и вывернул руку из хватки младшего. – Просто меня задолбал насморк и то, что постоянно кровь из носа идёт, вот я и перешёл на такой способ употребления. И при нём действие ярче.
Дориан распахнул глаза, в шоке смотря на близнеца, а после крикнул так, что задребезжали стёкла и Леон поморщился от громкости, ударившей по ушам:
- А завязать ты не думал?! Ощущения, блять, ярче у него! Ты, вообще, понимаешь, что творишь?! Ты колоться уже начал! Ко-лоть-ся!
- Ты меня оглушить решил? – спросил старший, морщась. – Ты можешь говорить спокойно?
- А ты меня послушаешь, если я буду говорить нормальным тоном?
- Послушаю.
- Тогда остановись, прошу тебя. Завяжи.
Леон окинул близнеца взглядом с головы до ног и, встав с ним вплотную, задумчиво произнёс:
- Да… Сложно, когда мы не сходимся в чём-то.
Дориан хотел ответить, даже открыл рот, но Леон опередил его, с улыбкой добавляя:
- Ладно, Ди, расслабься, завяжу я, завяжу. Но чуть позже. А пока я в душ.
Он щёлкнул младшего по носу и быстро скрылся в ванной комнате.
Постояв какое-то время на месте, Дориан подошёл к двери, за которой шумела вода и, прислонившись к ней спиной, сполз вниз. В голове была гнетущая тишина, а на сердце тяжесть. Дориан так хотел верить Леону, всем естеством он желал этого. Но не мог. Слишком хорошо они знали друг друга и чувствовали. Только Леон будто забыл об этом, увлёкшись своей затягивающей игрой со смертью.
Глава 38
Парни вернулись в Гамбург. Никогда прежде домашние стены так не грели Дориана, не дарили ощущение покоя и защищенности. Но одновременно с этим они гнели, будто медленно и ненавязчиво сдвигались, грозясь раздавить. В последнее время его не покидало ощущение подобной двойственности. Словно в нём поселились два совершенно разных человека, у одного из которых всё было хорошо, а второй… А второй всё понимал.
И неожиданно для себя Дориан столкнулся с тем, что ему стало сложно оставаться наедине с близнецом. И дело было не в Леоне и не в его поведении, пусть всё чаще оно выходило за рамки привычного, ставя в тупик. Дело было в самом Дориане. Он, как и всегда, взахлёб болтал с братом, обсуждал всё на свете, бежал к нему, когда намечался текст новой песни, они так много смеялись, будто ничего страшного и не происходило.
Дориан действительно порой забывал о том, что Леон употребляет наркотики, наверное, он хотел забыть. И старший не принимал при нём, но это ничего не меняло. Дориан прекрасно видел расширенные зрачки близнеца, его возбуждённо взбудораженное состояние, которое порой доходило до того, что речь начинала путаться. Он чувствовал его состояние на клеточном уровне. Будто каким-то магическим образом кайф проникал и в его кровь, только вместо возбуждения и прилива энергии он дарил тревогу и убыстрённое сердцебиение, в такие моменты Дориан сидел, будто на иголках, исподлобья поглядывая на близнеца.
И раз за разом ловя себя на том, что трусливо закрывает глаза на проблему близнеца и делает вид, будто её нет, Дориан пытался достучаться до него, приводил аргументы против его увлечения и просто просил завязать. Но всякий раз Леон играючи и с улыбкой уходил от разговора, ограничиваясь словами «расслабься» и «успокойся». Дориан уже начал ненавидеть их. Леон не слышал его, не желал слышать, потому что в его реальности всё было прекрасно.
Ещё один день плавно перетёк в хмурый вечер, небо затянуло плотными облаками, которые странным образом отливали болотно-зелёным. В воздухе так и витало ощущение надвигающейся грозы: вечер был тих, кристален.
Дориан в одиночестве сидел в гостиной. Телевизор надоел ещё полчаса тому назад, и теперь он просто смотрел в погасший экран, нервно покачивая ногой и зачем-то продолжая сжимать в руке пульт.
Наконец-то бросив пульт на диван, Дориан развернулся к лестнице, устремляя взгляд на её верх. Там было сумрачно, складывалось такое ощущение, что не начавшаяся гроза уже успела просочиться в их квартиру и сконцентрировалась на втором этаже.
Леон не спускался уже давно; посидев ещё пару минут, Дориан поднялся наверх и зашёл в спальню близнеца. От увиденного челюсти непроизвольно стиснулись до боли, а ладонь сжала дверную ручку. Леон сидел за столом и тщательно собирал шприцом какой-то мутноватый раствор, перед ним лежали несколько пакетиков с порошком.
Быстро подойдя к старшему, Дориан рывком развернул стул с ним к себе и чётко произнёс:
- Не смей.
Леон поднял на него удивлённый взгляд.
- Ты чего?
- Ничего. Просто, раз ты не можешь решиться завязать, я сделаю это за тебя. Отдай шприц.
Дориан требовательно протянул ладонь. Но Леон лишь усмехнулся и хлопнул его по раскрытой ладони, после чего несильно сжал её. Для него всё было игрой, а серьёзность младшего забавляла.
- Нет.
- Леон, ты думаешь, я шучу? Ты думаешь, что это всё шутки?
- Ди, успокойся, - бросил старший и снова развернулся к столу, - не пыхти ты так. А то перенапряжёшься и снова в больницу попадёшь.
Дориан удивлённо поднял брови на такую наглость и опять развернул близнеца к себе.
- Хватит меня дёргать туда-сюда! – прикрикнул Леон.
- Ты же меня не слушаешь, когда я говорю тебе «хватит», так почему я должен?!
Дориан хотел ещё что-то добавить, язык в запале эмоций уже работал значительно быстрее мозга, но взгляд зацепился за пакетики с порошком, заставив переключиться.
- Вот и правильно, успокойся и не кричи, - хмыкнул Леон.
Заметив, куда близнец так пристально смотрит, он добавил:
- Тоже хочешь?
Дориан будто не слышал его вопроса.
- Что это? – спросил он, взяв один свёрток в руки и показав брату.
Содержимое пакетика было не привычно белого цвета, а голубоватого, что привлекло внимание и ввело в некоторое недоумение.
- Первитин, - пожав плечами, ответил Леон.
- Что? – Дориан непонимающе нахмурился.
- Мет.
Мозгу потребовалось несколько секунд на осознание услышанного, затем в глазах Дориана отразилась полная растерянность. Если с кокаином всё было более или менее понятно, и он и сам опробовал его, то все его познания о мете ограничивались одним сериалом, на который некогда всю группу подсадил Эван.
- Метамфетамин? – переспросил Дориан, будто надеясь, что ошибся.
- Да.
- З-зачем? – младший даже заикнулся от захлестнувших эмоций, взгляд заметался по лицу близнеца в поисках ответа, но не находил его.
- Что, зачем?
- Зачем ты начал принимать ещё и его? Ты что… мешаешь?
Дориан взял другой пакетик, в его содержимом легко угадывался кокаин. Он вертел оба свёртка в руках, сумбурно разглядывая их и отказываясь верить своим глазам. Мысли хаотично метались в голове, путались.
- Мешают вино с коньяком, а я смешиваю, - отозвался старший. – Мне подсказали, что так лучше. Да и кокс действует максимум два часа, а мет намного дольше.
У Дориана даже рот открылся от шока. Он широко распахнутыми глазами смотрел на близнеца и не понимал, как так могло получиться, каким глубоким сном спал рассудок Леона и почему он не понимал, куда скатывается.
Полагая, что младший оставил его в покое, Леон зажал пальцами вену на сгибе локтя и ввёл под кожу иглу. С небольшим опозданием среагировав, Дориан вырвал у него шприц, от этого неосторожного движения по руке старшего потекла тонкая струйка крови.
- Ты с ума сошёл?! – рявкнул на него Леон; Дориан быстро выплеснул содержимое шприца на пол и растёр ногой. – Такое чувство, что это ты себя не контролируешь!
- Да, не контролирую! – в сердцах крикнул младший и, схватив пакетики с разномастной дурью, ринулся прочь из спальни.
Леон догнал его только в ванной комнате, схватил за руку и дёрнул так, что в ней хрустнули кости. Но Дориан, скользя босыми ногами по полу, нагнулся, чтобы сохранить равновесие, выворачивая этим себе руку, и бросил пакетики в унитаз, дотянулся до кнопки слива и спустил воду.
Старший отпустил его, хмуро наблюдая за тем, как бурный водный поток уносит «счастье», затем поднял взгляд к лицу близнеца. Дориан тяжело дышал и держался за локоть, сустав ныл.
- Ты придурок, - каким-то непонятным тоном с нотками неприязни произнёс Леон.
- Я тебя спасаю.
- А меня не надо спасать, за собой следи, я тебе уже говорил об этом.
Шумно втянув воздух, Дориан сделал шаг к брату и влепил ему звонкую пощёчину.
- А так? – спросил он, в упор смотря старшему в глаза.
- А если отвечу?
- Отвечай.
И Леон ответил, но не пощёчиной, а ударил Дориана в лицо, да так, что тот отлетел и упал, ударившись спиной об унитаз, отчего позвоночник прошило вспышкой боли и перехватило дыхание. Перед глазами плясали разноцветные искры, он хватал ртом воздух, держась за пострадавшее место, но увидев, что Леон вышел из ванной, вмиг забыл о боли и, подскочив на ноги, побежал за ним.
Дориан пытался помешать близнецу, отбирал у него одежду, но остановить его не получилось даже силой. Леон вышел из квартиры, хлопнув дверью перед носом младшего, и запер её снаружи.
- Открой немедленно! – истерически орал Дориан, колотя в дверь кулаками, даже не обращая внимания на то, что кое-где сбил костяшки пальцев до крови. – Только попробуй сейчас уйти! Я позвоню родителям и всё расскажу! Если ты не хочешь меня слушать, то, может быть, хотя бы они тебя вразумят! Я Фишеру позвоню! Чёрт побери, если ты сейчас уйдёшь, я в наркологическую клинику позвоню!
Выслушав часть пламенной речи близнеца, Леон фыркнул и ответил:
- Ты остынь пока и постарайся об дверь не убиться, а я вернусь через час-два.
Даже поняв, что старший не послушал его и ушёл, Дориан продолжал кидаться на ни в чём не повинную дверь, но ей на его старания было абсолютно всё равно.
На руках и боках остались синяки, плечи ныли от попыток протаранить амбразуру, а на костяшках пальцев запеклись кровавые подтёки. Дориан так и не ушёл от двери, сидел около неё на полу, обняв свои колени. Рядом с ним стояла почти пустая бутылка из-под водки; Леон вернулся только через четыре часа.
Когда он зашёл в квартиру, Дориан поднял к нему хмурый, тяжёлый взгляд. Бросив ключи на тумбочку, Леон присел перед ним на корточки и взял его руки в свои ладони, провёл по сбитым костяшкам большим пальцем.
- Ди, зачем ты так? – ласково спросил он. Зрачки были невыносимо огромными, на лбу испарина, от него пахло алкоголем и чужими духами.
- Ты теряешь контроль над ситуацией, - негромко ответил Дориан, все силы ушли на борьбу с дверью. – А я теряю тебя…
Леон усмехнулся и погладил его по щеке.
- Глупый. Я никуда от тебя не денусь, - он склонился к лицу близнеца и коротко поцеловал, прихватывая губы губами. Дориан не ответил ему, но и не сопротивлялся. – Но смирись с тем, что я не обязан тебя слушаться. Я сам решу, когда мне остановиться.
Глава 39
Мы сбились с пути прямо по дороге,
Это всё лишь игра, которую я обязан вести.
И теперь падшие слабаки возвращаются к праху,
Побежденные в конечном итоге.
Breaking Benjamin, The dark of you©
Все привычно собрались дома у близнецов, к ним присоединился и Юлий, у которого вновь выдался мини-отпуск.
- Что-то у тебя часто выходные случаются. Или я чего-то не понимаю в процессе работы над фильмом? – произнёс Эван, разведя рукой с чипсами.
- Этот перерыв не запланирован, просто у моей партнёрши по фильму жуткая аллергия на что-то, никакие лекарства не помогают, а невозможно снимать, когда она постоянно чихает, и у неё текут слёзы. Именно из-за этого и в прошлый раз мы съёмки приостановили.
- И как партнёрша? – поинтересовался Леон и сделал глоток коньяка. – Служебный роман уже начался или только намечается?
Юлий смущённо нахмурился и глянул на него.
- Я даже не думал о возможности такого. Она…
- Не в твоём вкусе? – предположил старший Ихтирам, не дав другу договорить.
- Она лесбиянка.
- Беда, - изрёк Эван.
- Никакая это не беда, а вполне поправимое дело. Девушки так просто балуются: сегодня лесбиянка, а завтра замуж выходит.
- Сомневаюсь, что это про Ненси, - мягко отстаивал свою точку зрения Юлий. - У неё никогда не было мужчины, и свою ориентацию она поняла ещё в средней школе.
- Никогда не было мужчины? А вот это уже заманчиво! – хихикнул Леон.
- Ну, всё, нашего мачо потянуло на подвиги, - покивал Прежан. – Смотри, Юлий, обратно на съёмки поедешь с Леоном.
- А что? – воскликнул старший Ихтирам. – Это же здорово – вылечить закоренелую лесбиянку!
- Я бы на такое точно не решился, - отвечал Юлий. – К Ненси часто приходит её… Как это правильно сказать? Партнёрша. И я вижу, как они смотрят друг на друга, как разговаривают… И они действительно очень органично смотрятся вместе. И эта девушка очень симпатична мне.
- А, так тебе нравится не партнёрша, а партнёрша партнёрши? – по-дружески подколол его Эван.
- Как скороговорка звучит, - подметил Леонард.
Юлий вновь смутился и потупил взгляд.
- Да. На самом деле, она очень нравится мне и внешне, и как человек.
- Так в чём проблема? Отбей, - пожал плечами Леон и залпом допил содержимое бокала.
- Не учи Юлия дурному! – в шутку прикрикнул на него Дориан и толкнул в плечо.
- Я его жизни учу.
- Как видно, у Леона рефлекс учить и воспитывать всех, кто на них похож… - задумчиво проговорил Эван, наблюдая за близнецами.
- Беги, Юлий, - заключил Леонард, с чего Прежан заржал, как конь, держась за живот.
Юлий с некоторой настороженностью наблюдал за братьями, которые разговаривали на всё более повышенных тонах, развернувшись друг к другу и, казалось, забыв обо всех.
- Что у тебя за привычка вечно считать себя умнее других?! – уже почти орал Дориан, позабыв о том, что разговор начинался как шутка.
- А у тебя привычка заводиться с пол-оборота и орать так, что в ушах звенит! – не оставался в должниках Леон.
- Ха! Себя послушай!
- А я себя из-за тебя не слышу!
- Брейк! – скомандовал Эван, втиснувшись между близнецами, что было непросто.
Оказавшись по разные стороны живой баррикады, Леон и Дориан синхронно шумно выдохнули и поджали губы, сверля своё «отражение» взглядом.
- Успокоились? – поинтересовался Прежан, посмотрев сначала на одного, затем на другого. – А то у нас уже всех в ушах звенело от ваших криков, и страшно было, что вы друг друга поубиваете в пылу страсти.
Дориан слегка кивнул, не сводя с близнеца взгляда. А Леон гордо отвернул голову, воздерживаясь даже от невербального ответа. Увидев это, младший скрестил руки на груди и тоже демонстративно отвернулся.
Вздохнув, Эван обнял их обоих за плечи, ожидая, что они, как и обычно, не выдержат долго молчать и снова сцепятся языками: сначала продолжая ссориться, а потом переходя на простую болтовню. Но близнецы упорно продолжали молчать, смотря в разные стороны.
- У вас что, генератор слов в голове сломался? – пошутил Эван, слегка встряхнув братьев за плечи.
- А смысл мне с ним разговаривать? Он меня всё равно не слышит, - ответил Дориан, вкладывая в свои слова куда больше, чем друг мог понять.
- Я тебя слышу, - отозвался Леон.
- А почему тогда не слушаешь?
- Я тебя слушаю прямо сейчас, - улыбнулся старший и, схватив близнеца за плечи, дёрнул на себя, укладывая на колени к Эвану и к себе.
- Эй, меня в свои игры не втягивайте! – воскликнул Прежан, подняв руки.
- Терпи, Эван! – весело воскликнул Леон, удерживая Дориана в прежнем положении, пусть тот и брыкался и пытался подняться. – А это тебе за необоснованные обвинения!
Договорив, он несколько раз с силой шлёпнул младшего по заднице, вырвав из горла звучный недовольный вскрик. Эван пытался выбраться из их клубка и не получить ничьим локтём в нос. А Леонард покачал на происходящее головой и повернулся к притихшему Юлию. Его вид несколько озадачил: Юлий напряжённо следил за потасовкой близнецов, всё больше хмурясь.
- Как же ты меня достал! – воскликнул Дориан, наконец-то вернувшись в сидячее положение, и вцепился в локоть близнеца, тормоша его в отместку, резко дёрнул рукав вверх.
Дориан сам не понял, зачем он это сделал. Наверное, это была неосознанная попытка обратить внимание друзей на происходящее с Леоном, потому что где-то глубоко внутри себя он понимал, что не справляется с этим в одиночку.
Но Леон быстро одёрнул рукав и под смех несильно шлёпнул младшего по щеке, будто несмышлёному щёнку указал на его неправильные действия.
- Ты чего меня раздеваешь? – продолжая хихикать, спросил он.
- А почему нельзя? Ты же меня скрутил и отшлёпал! – раздражившись от унизительного жеста близнеца, ответил Дориан и, схватившись за низ его водолазки, попытался стянуть её.
Перехватив его запястья, Леон перекрестил их, сжимая так, что перекрыл кровоток.
- Мне больно, - поморщившись, произнёс Дориан и дёрнул руками, пытаясь освободиться, но Леон сжал их ещё сильнее и с усмешкой ответил:
- Какой ты нежный.
- Ещё и смеётся, сука! – уже совсем не в шутку рявкнул младший. – Отпусти меня немедленно!
- А ты вырвись! – весело воскликнул Леон, его происходящее забавляло, у него и в мыслях не было, что это как-то ненормально, и что он причиняет брату боль.
Дориан стиснул зубы, сверля близнеца почерневшим от негодования взглядом.
- Я тоже могу по-настоящему драться, - проговорил он. – Этого хочешь?
- А давай.
Не сумев вырвать руки из захвата старшего, Дориан пнул его ногой в бедро, за что Леон скинул его с дивана, вновь заливисто рассмеявшись.
- Конечно, вечер ещё в самом разгаре, но, по-моему, вам уже хватит, что-то вы разбушевались, - сказал Эван.
- Да, вы как-то странно себя ведёте, - согласился Леонард.
- Что странного? – спросил Дориан и вернулся на диван.
- Да, мы просто веселимся, - поддакнул ему Леон и залпом осушил свой бокал. – Мы же не морды друг другу бьём? А если бы даже так, имеем право. Вам наши семейные разборки не понять. Да, Ди? – он похлопал близнеца по плечу и улыбнулся ему.
Дориан мимолётно поморщился, но затем выдавил из себя ответную улыбку и кивнул.
- А вот это уже обидно, что нам вас не понять, - отозвался Эван. – Будто впустую прошли все годы дружбы!
- Вы нас, конечно, отлично знаете и неплохо понимаете, - ответил Леон, откинувшись на спинку дивана и не отпуская плеча младшего. – Но некоторые вещи всё равно остаются только между нами.
- Я уже даже боюсь представить, что же вы там скрываете, с учётом всего того, что мы о вас знаем! – со смехом воскликнул Прежан.
- Юлий, что случилось? - обратился Леонард к притихшему товарищу.
- Всё в порядке. Я просто слушаю.
- Совсем тебя наши близнецы подавили своей громкостью, - улыбнулся Юлию Эван, а затем перевёл взгляд на братьев Ихтирам. – И как вам не стыдно?
- А мы специально устраиваем для него учения и испытания, пусть учится голос подавать, а то внешне на нас похож, а ведёт себя ещё тише Леонарда! – ответил Леон.
- Вас заглушить и ядерная тревога не смогла бы, - хихикнул Прежан. – И это жестоко по отношению к миру – делать из Юлия такого же, как вы!
Леонард вновь взглянул на Юлия, хоть разговор и шёл о нём, он продолжал молчать.
- Чем нас больше, тем лучше! – гордо отозвался Леон и притянул Дориана к себе, крепко обнимая за шею.
Дориан закрутился у него под боком и попытался передвинуть его руку, потому что старший передавил ему горло.
- Мне дышать нечем! – прохрипел он и, всё-таки освободившись, отсел.
- Чего ты такой дёрганый?
- Вот мы и стали свидетелями того, что выражение «душить любовью» имеет и вполне физическое проявление, - покивал Эван.
- Вот именно, - согласился Дориан. – И мне это проявление не нравится. Никогда у меня не возникало такого желания, чтобы меня придушили. Не знаю, кому это может нравиться, но это точно не по мне. Хватит мне того, что иногда я из-за астмы дышать не могу.
- Сам я удушение не пробовал, но одна девушка меня просила об этом, - ответил Леон и, подлив себе коньяка, сделал два глотка.
Дориан поморщился на это, но ничего не сказал. Порно-рассказы брата ему никогда не нравились, а сейчас их слушать не хотелось особенно. Не в том состоянии был Леон, чтобы понимать, что прилично говорить, а что нет.
Вечер продолжался, Леон продолжал дёргать Дориана по поводу и без, но больше в столь явную конфронтацию они не входили, младший старался держаться.
- Конечно, я сказал, что вам уже не надо больше пить, но раз вы всё равно меня не слушаете, то и я бы не отказался от добавки, - произнёс Эван и поднял почти пустую бутылку коньяка.
- Я принесу, - кивнул Дориан.
- Апокалипсис не за горами! – воскликнул Прежан. – А где же традиционное: «Не хочу, не буду» и «Иди сам»?
- Вот и пойдёшь сейчас сам, - огрызнулся Дориан.
- Нет уж, ты первый сказал, что согласен. А первое слово дороже второго.
Наморщив нос, младший Ихтирам показал другу средний палец и, быстро перелив остатки коньяка к себе в бокал, забрал пустую бутылку и ушёл на кухню. Пререкаться на самом деле не хотелось даже из принципов, потому что Дориан испытывал острую необходимость вырваться из круга друзей, хотя бы минутку побыть в одиночестве и подумать. Слишком много тяжких мыслей рвали разум в разные стороны подобно псам.
Погрузившись в свои размышления, Дориан не услышал, как открылась дверь, и на кухню зашёл Юлий. Несколько секунд он молчал, смотря на спину друга, но всё же собрался с духом и спросил:
- Давно Леон принимает?
От этого вопроса Дориан напрягся и замёр, держась за ручку шкафчика, где у них хранился алкоголь.
- Ты о чём? – постаравшись сделать вид, будто он не понимает, о чём говорит друг, спросил он; глаза предательски забегали, но Юлий не имел возможности это увидеть.
- Я о наркотике. Не скажу точно, что это, но точно какой-то стимулятор.
- С чего ты взял? – усмехнулся Дориан, получилось как-то нервно. Жалкая попытка держать хорошую мину при плохой игре.
- Я неплохо разбираюсь в этом, - вздохнул Юлий и подошёл ближе к нему. – Я не один год был в среде тех, кто принимал, и я делал это сам. И, Дориан, я видел следы от уколов на руке Леона, когда ты задрал ему рукав.
- Не в ту профессию мы тебя направили, - вновь усмехнулся Дориан. Он и сам не понимал, зачем пытался уйти от ответа и отовраться. – Надо было тебе в наркологи-экстрасенсы идти, определял бы зависимость и её тип по одному лишь виду человека. Вот только с Леоном ты ошибся.
- Дориан, я ещё в прошлый раз, когда мы ходили в клуб, заметил, что Леон был под кайфом, но я не хотел делать поспешных выводов и обвинять его в том, что он что-то принимает. Но теперь я в этом уверен. Это очевидно. И я не так часто с вами встречаюсь, потому я вижу, как изменился Леон за последнее время.
Дориан болезненно скривился, к горлу подступали слёзы и истерика, слишком много напряжения; он сжал край тумбочки до побелевших костяшек пальцев.
- Леон не принимает наркотики, - на выдохе негромко ответил он, зачем-то продолжая стоять на своём и прикрывать близнеца.
Юлий потупил взгляд, он не хотел и попросту не умел спорить с пеной у рта.
- Это твоё право – не хотеть обсуждать со мной ваши проблемы. Но… не закрывай на это глаза, я знаю, к чему это приводит.
Дориан сжал край тумбы ещё сильнее, даже пальцы свело.
- Зачем ты всё это говоришь? – едва слышно спросил Дориан.
- Потому что меня в своё время никто не остановил, у меня попросту не было ни родных, которым не всё равно, ни настоящих друзей. А вы для меня не чужие люди, я не хочу, чтобы вы прошли через то же, что и я. Но, наверное, мне стоило раньше сказать об этом, потому что стимуляторы нюхают, курят или глотают на первых порах, а раз Леон колется, значит, он уже не балуется.
- Откуда такие познания? Ты же сидел на героине, а он, насколько я знаю, не стимулятор?
- У нас была компания, и да, большинство принимали героин, как и я, но были и другие. Среди нас была девушка – Стефания, не знаю, как её к нам занесло: у неё была благополучная семья, богатые родители. Она принимала кокаин: сначала нюхала, потом курила и втирала в дёсны, а после начала колоться, получила заражение крови, но её спасли. Родители пытались её остановить, но, как видно, не так. И в результате она выбросилась в окно и умерла. Ещё был Эд, он сидел на метамфетамине. Он умер от передозировки прямо на наших глазах, бился в судорогах, у него изо рта шла пена, но мы все были обдолбанные и даже не попытались его спасти. Мне до сих пор страшно об этом вспоминать.
У Дориана опустились плечи. От откровений Юлия стало жутко, и по коже пробежал холодок. Вот она – оборотная сторона кайфа от того, кто действительно видел её.
Но ведь у них всё иначе? Они не подростки, Леон не принимает в антисанитарных условиях, грозящих самыми страшными последствиями, и он не один. Дориан рядом с ним и он его не бросит.
Дверь шумно распахнулась, и на кухню зашёл Леон. Дориан вздрогнул и испуганно обернулся к нему. Сердце забилось чаще от страха того, что Леон слышал их разговор, непонятным абсурдным образом Дориан до одури боялся того, что о происходящем узнает кто-то ещё, и боялся, что об этом узнает Леон.
Внутри сидела стальная уверенность в том, что он должен спасти близнеца в одиночку и не должен никого вовлекать в это. Они справятся. Вдвоём. Как всегда. А иррациональность этого убеждения и то, что ни черта у него в одиночку не получалось, что всё зашло слишком далеко, сознание умело отрицало и подавляло. Он сможет, он всегда умел не сдаваться ни перед чем. И Леон ведь не законченный наркоман, он просто заигрался. Самообман – великая вещь.
- Вас все уже заждались! – воскликнул Леон. – И бутылочку, кстати, тоже. О чём шепчитесь?
- Не важно, мы просто болтали, - отмахнулся Дориан и, взяв наконец-то из шкафчика бутылку коньяка, вернулся в гостиную.
Вечер продолжался, и Дориану даже удалось забыть о своих тревогах и словах Юлия и влиться в общее веселье, но когда друзья ушли, всё это вернулось. Он поднялся вслед за Леоном в его спальню, надеясь наконец-то нормально обсудить всё и решить.
- Леон, давай поговорим о том, что ты делаешь?
- Ты о чём? Что тебя снова не устраивает? – отозвался старший, перекидывая разбросанную одежду с кровати на стул.
- Ты знаешь, о чём я, о том, что ты подсел на наркотики.
Леон закатил глаза и развернулся к близнецу.
- Ди, ты какое-то особое удовольствие испытываешь, капая мне на мозг этой темой? Повторяю – всё в порядке, всё под контролем. Я просто так снимаю стресс.
- Какой стресс, Леон? Ты просто не видишь, как ты себя ведёшь!
- И как я себя веду? – вскинул бровь старший и подошёл к Дориану.
- Я не буду сейчас перечислять всего. Но ты ведёшь себя ненормально. И это всё из-за кокса и мета. Или что ты там ещё принимаешь? Леон, прошу тебя, послушай меня.
- Я тебя слушаю. Но ты преувеличиваешь.
Дориан в бессилии закрыл ладонями лицо, с силой давя на него. Все его попытки достучаться до брата разбивались об глухую стену его нежелания его слушать и признавать свою проблему.
- Леон, ты так говоришь, потому что не хочешь бросать. Или не можешь. Но я прошу тебя – остановись. Это и так уже слишком далеко зашло.
- Да, ты прав, я не хочу завязывать, потому что не вижу для этого причин.
- Да ты просто не можешь уже остановиться! – в сердцах крикнул Дориан, нервы сдали. – Ты зависим и не понимаешь этого! И что дальше?! Мы же оба знаем, что было с Юлием, ты хочешь докатиться до того же?!
- А я не докачусь до такого! Не сравнивай! Он связался с какими-то мутными личностями, и у него не было денег, отсюда пошли все проблемы! И он просто слабый и не мог остановиться.
- А ты, значит, дурь у святых покупаешь?! И ты сильный?! Сильный?! Так докажи! Знаешь, я поговорил с Юлием сегодня, и он мне рассказал про двух своих друзей, они оба умерли из-за наркотиков! И как раз они принимали то же, что и ты: кокаин и мет!
- С чего вы вдруг обсуждали это? – непонимающе нахмурился Леон.
- С того, что он понял, чем ты занимаешься. И он пытался помочь.
- Было бы, кого слушать, - презрительно фыркнул Леон. – Не смей с ним это обсуждать.
- Ты мне приказывать будешь?
- Нет, я тебя прошу.
Леон улыбнулся и, шагнув к младшему, провёл ладонью по его щеке, зарылся пальцами в волосы, несильно тяня, поцеловал в щёку, в уголок губ. Дориан поморщился и передёрнул плечами, слабо пытаясь вырваться, но старший удержал его.
- Не надо никого втягивать в это. И не надо делать из меня конченого наркомана. Хорошо? – так нежно проговорил Леон, пытаясь поймать взгляд близнеца, но тот старательно отводил его.
Вздохнув, он упёрся лбом в лоб младшего и добавил:
- Зачем ты устраиваешь трагедию? Это веселье, не больше.
- Это слишком опасное веселье.
- Я завяжу, обещаю. Но сейчас мне хорошо так.
- Когда завяжешь? Когда-нибудь? Тогда может быть уже поздно.
- Тебе надо драмы писать, у тебя талант сгущать краски. А мог бы расслабляться вмести со мной, и всё было бы хорошо…
- Тебе мало того, что я один раз едва не умер?! – ощетинился Дориан, вскинув к лицу близнеца гневный взгляд, и оттолкнул его.
Но Леон тут же вновь притянул его к себе, ласково поглаживая по затылку, по лопаткам.
- Какой ты у меня нервный… - с усмешкой проговорил старший. – Ну, хочешь, я пообещаю тебе завязать в конкретную дату, раз для тебя это так важно?
Подумав немного, он продолжил:
- Я брошу после восемнадцатого августа. Отыграем концерт в Лондоне, оторвусь напоследок и завяжу. Тебя это устраивает?
Дориан несколько секунд молчал, внимательно смотря на близнеца, затем ответил, как бы подписывая их нематериальный уговор:
- Устраивает.
Он привык верить Леону, он хотел это делать. И он верил.
Глава 40
Я увидел другую твою сторону,
О существовании которой даже не знал.
Маленькие грязные тайны, маленькие грязные тайны,
Ты поддаешься своим примитивным инстинктам.
Bullet for my Valentine, Dirty little secret©
Дориан, Леон, Эван и Леонард поехали в Лондон заранее, накануне дня фестиваля, чтобы успеть насладиться кипучей ночной жизнью столицы Великобритании, слава которой выходила далеко за пределы королевства.
Клуб, знаменитый грандиозными шоу, лучшими ди-джеями и известными гостями, оправдал все ожидания, возложенные на него. Это был шикарный вечер, но завтра нужно было быть свежими и отработать концерт на высшем уровне, потому его решили не продлять до утра, как хотелось бы. И так в крови было так много алкоголя, нужно было хотя бы попытаться проспаться, потому что утром Фишер разбудит их и погонит на «очередной выход в люди».
Дориан уже был в кровати и почти заснул, когда дверь в его номер открылась; он почувствовал, как кровать позади него прогнулась под чужим весом, а шею обдало горячим дыханием с парами крепкого спиртного.
- Леон, уйди, я спать хочу, - буркнул младший, не открывая глаз.
- Не уйду, я к тебе пришёл, - ладонь огладила бок, остановившись на бедре, сжала, а подбородок упёрся в плечо.
Поморщившись, Дориан передёрнул плечами и попытался отодвинуться от близнеца, чтобы тот так сильно не прижимался к нему, но тут же был остановлен.
- Далеко собрался? – усмехнулся старший.
- От тебя подальше, - огрызнулся Дориан. – Мне не нравится, когда мне в затылок дышат.
- А мне нравится…
Поцелуй в шею заставил Дориана напрячься и вновь нервно передёрнуть плечами. Обернувшись к брату, он твёрже сказал:
- Леон, иди спать.
- Нет.
Леон вновь провёл рукой по боку младшего, скользнул на живот и обхватил поперёк него, ещё теснее прижимая к себе, поцеловал в основание шеи.
- Леон, что ты делаешь? – в голосе Дориана звучало всё больше раздражения.
- Можно подумать, ты не понимаешь? – усмехнулся старший и прижался бёдрами к ягодицам близнеца, не оставляя шансов не почувствовать его возбуждение.
- Нет.
- Да.
Леон повернул лицо Дориана за подбородок к себе и попытался поцеловать, но младший тут же отвернулся, не позволяя этого, и снова начал вырываться.
- Леон, ты выпил столько, сколько в коня бы не влезло, и этим не ограничился. Оставь меня в покое. И отпусти меня!
- Не подумаю, - максимально чётко, издеваясь, ответил старший, и снова поцеловал своё «отражение», под ухом, прикусил тонкую кожу.
Дориан вздрогнул и поморщился от ударившей по нервам боли, с новой силой завертелся в неожиданно крепких объятиях близнеца.
- Леон, это уже не смешно.
- Вот именно, так что заканчивай болтать и займёмся делом.
Дориан вскинул брови, опешив от столь наглого заявления. Но больше всего поражало то, что Леон говорил совершенно серьёзно. Почувствовав, что старший потянул его трусы вниз, Дориан распахнул глаза и вцепился в его руку, не позволяя себя раздеть, а после толкнул его локтем и, сев, зло прошипел:
- Ты что делаешь?!
Леон снова уложил его, прижимаясь всем телом со спины и шепча в самое ухо:
- Ляг и расслабься. А поломаешься как-нибудь в другой раз.
- Ляг и расслабься?! Ты до того обдолбался, что с бабой какой-то меня перепутал?! Эй, Леон, это я, твой брат!
- Я просто хочу тебя трахнуть, в чём проблема? И я всё равно сделаю это. Мы же всегда выручаем друг друга.
- А ничего, что я против?
- Ничего.
- Леон, ты прикалываешься? – Дориан вновь обернулся к старшему через плечо. – Всё, я оценил шутку. Достаточно.
Не обращая никакого внимания на его слова, Леон попытался уложить младшего удобнее для себя. Дориан встрепенулся от этого и снова начал вырываться, но Леон не отпустил; сердце забилось быстро-быстро, а в душу закралась паника.
- Смирись. Я всё равно сильнее тебя, - произнёс Леон и укусил младшего за мочку уха.
На мгновение опешив от слов близнеца, Дориан начал крутиться, брыкаться, пытаясь высвободиться из крепких объятий, но быстро успокоился. Он не мог даже допустить такого, что Леон сделает с ним что-то плохое, потому и бороться с ним по-настоящему не видел смысла.
- Отпусти меня, - твердил Дориан, пытаясь избегать настойчивых, грубых ласк, но старший крепко держал его. – Это уже переходит все границы. И если ты не остановишься… я закричу!
- Кричи, - насмешливо ответил Леон, будто всё было обоюдной игрой, и зажал ему ладонью рот, больно давя на щёки.
Дориан замотал головой, протестующе мыча, но не помогло. Свободной рукой Леон стянул его бельё до колен. Повертевшись ещё немного, безрезультатно пытаясь воззвать к разуму близнеца, Дориан затих, Леон всё равно не слышал его. Проще было смириться и согласиться, пусть он и не хотел этого, всё-таки, они же уже занимались сексом, ничего нового произойти не могло.
Как только Дориан перестал сопротивляться, ладонь исчезла с его губ.
На подготовку Леон не захотел тратить время, даже мысли о ней не возникло. И Дориан зажмурился, изо всех сил сцепляя зубы, чтобы не закричать от некогда знакомой распирающей боли, которая будила отвратительные воспоминания и помимо его воли увлажнила глаза. Но реальность была хуже памяти, потому что в ней боль причинял самый родной человек, не заботясь ни о чём, кроме собственного удовольствия.
Глава 41
Утром все собрались за завтраком. Дориан спустился в ресторан последним и, заняв свободное место, невольно поморщился от неприятных ощущений.
- Что с лицом? – поинтересовался Эван. – Вроде бы, кнопку на стул тебе никто не подкладывал.
- Сидеть больно.
- А в чём дело?
- Неудачно по лестнице спустился. Упал и копчиком стукнулся.
- Может быть, в больницу стоит обратиться, если так болит? – предложил Леонард. – Мало ли, трещина…
- Моя задница и не такое переживала, обойдусь, - безразлично ответил Дориан, всеми силами стараясь держаться и не смотреть на близнеца, слишком многозначительным получился бы взгляд.
Аппетита не было, но поесть хотя бы немного было необходимо, потому что следующий приём пищи планировался не скоро. Дориан придвинул к себе тарелку и взял в руки вилку и нож; нож никак не удавалось нормально взять имеющимися тремя пальцами, будто Дориан вдруг разучился жить со своей особенностью, и это заставляло раздражаться и хмуриться.
Перед глазами скакали кадры рокового вечера: как они ссорились с Леоном, как старший орал на него, обзывал последними словами, а после вышвырнул в ночь на улицу, как плешивую собаку, не думая о том, что с ним может случиться. Это ведь всё из-за него, Леона, из-за него Дориану пришлось пройти через ад. Эта память никак не желала затыкаться. Но сейчас она вызывала не панику и слезы, а злость на близнеца.
Нож в очередной раз выскользнул из руки, звякнув об край тарелки, и Дориан шумно выдохнул и раздражённо швырнул его на стол.
- Эй, ты чего так нервничаешь? – участливо спросил Эван, видя дёрганое и напряженное состояние друга.
- Потому что нож меня победил, - буркнул в ответ Дориан. – Ненавижу блюда, для которых нужны и вилка, и нож. Сразу неполноценным себя начинаю чувствовать.
- Тебе порезать помочь? – предложил Леон.
- Сам справлюсь. А если не смогу, буду голодным сидеть.
Так и не сумев нормально взять столовые приборы, Дориан плюнул на это дело и просто откусил от большого куска.
- Правильно, - усмехнулся Леон, наблюдая за ним. – К чему все эти приличия этикета? Можно ещё руками есть, чтобы совсем не париться.
- Отличная идея, - хмыкнул младший и, взяв кусок мяса пальцами, откусил от него. – Действительно, удобно.
- А красиво-то как! – хихикнул Прежан.
- Будем считать, что это дань традициям. Мы когда у бабушки с дедушкой в Марокко гостили, они часто ели руками. Не мясо, конечно, но всё же… - отозвался Дориан.
- Чтобы следовать традициям, тебе всё это дело ещё нужно запить несколькими стаканами мятного чая, - подколол его старший.
- Пришли на завтрак, а попали на лекцию-дискуссию о культуре востока, - проговорил Эван, подперев голову рукой. – Что ещё расскажете?
- Ничего, - ответил Дориан. – Это была очень короткая лекция.
- А я думал, что ты сейчас распинаться начнёшь так, что в лучшем случае только к концерту остановишься, - усмехнулся Леон.
- Не в этот раз. Настроения нет для болтовни по делу и без.
- Удивительно! – развёл руками Эван. – Дориан, ты уверен, что пятой точкой, а не головой ударился? Что-то ты странно себя ведёшь, разговаривать не хочешь…
- Если бы я головой ударился, я бы к вам не пришёл, потому что забыл бы вас. Или что там ещё может случиться со мной после новой травмы? – Дориан посмотрел на близнеца, поскольку он лучше знал о прогнозах и рисках в данном случае.
- Доктор Вальтер говорил, что нельзя предугадать, как на тебе отразится новая травма, - пожал плечами Леон.
Взяв сигарету, он подкурил, не заботясь о том, что рядом сидел младший, и что дым шёл прямо ему в лицо.
- Леон, ты бы хотя бы отошёл, чтобы Дориан дымом не дышал, - укоризненно сказал Эван.
- Всё в порядке, - отозвался Дориан и, выудив сигарету из пачки брата, тоже закурил.
- Эй, мелкий, ты чего? – не понял Прежан. – Ты же бросил? Почти три недели держался?
- Бросил. А теперь решил снова начать. Как раз за три недели мои лёгкие отдохнули, - кивнул Дориан и глубоко затянулся крепким дымом, наслаждаясь ощущением лёгкого головокружения и горечью во рту.
- Леон, ты ему хоть что-то скажи.
- Да, Дориан, глупо снова начинать курить, если бросил, - согласился с Эваном Леонард.
- Мне и так Фишер весь мозг проклюёт, когда узнает, что я снова закурил, не делайте этого хотя бы вы, - фыркнул Дориан.
- Интересно, когда он поймёт, что это бесполезно, и твоё «я бросаю» длится максимум пару недель? – задумчиво произнёс Леон, с лёгкой ухмылкой смотря на близнеца.
- А может быть, я бы и бросил. Но как мне это сделать, если ты всё время рядом куришь?
- Намекаешь на то, что я должен бросить вместе с тобой? И я же не на тебя курю, не так, - глубоко затянувшись, старший склонился к близнецу и выдохнул дым ему в лицо.
Дориан наморщил нос и отвернулся, часто моргая, потому что едкий дым резал глаза, но не ответил брату тем же, это удивило всех. Близнецы, вообще, вели себя странно, между ними ощущалось некое напряжение. Вернее, напряжёние исходило лишь от Дориана, оно сквозило в каждом его взгляде на близнеца и в оттенках голоса, которые не удавалось контролировать. Леон же напротив был спокоен и весел. И это тоже поражало Эвана и Леонарда, ведь обычно братья всегда были на одной волне, заражали друг друга эмоциями. Теперь же между ними будто встала глухая стена, не позволяющая им отзеркаливать друг друга.
Настроение у Дориана было ужасным, так хотелось послать всё ко всем чертям, но сделать этого он не мог. После завтрака, в одиннадцать утра, у них было интервью, показавшееся бесконечным. С трудом Дориан заставлял себя слушать журналистку и вести себя, как и обычно, непринуждённо и весело. Он улыбался, отвечал на вопросы, а сам ни на секунду не мог отвлечься от ноющей боли.
Даже на мягком диване сидеть было неприятно, а интервью всё никак не хотело заканчиваться. Хотелось просто лечь и не шевелиться, чтобы не тревожить нижнюю часть тела. И он бы обязательно прилёг на Леона, умилив репортёра, если бы не злился на него, если бы в груди не было этого зудящего раздражения. А старший ничего не замечал, воодушевлённо болтая, смеясь, размахивая руками. Он будто ослеп и оглох, в одночасье перестав чувствовать свою вторую половинку.
После интервью была фото-сессия, потом часовой перерыв на обед и прочие личные дела. А после – отбытие на место проведения фестиваля. Поскольку каждая участвующая в нём группа должна была дать почти полный концерт, организаторы мероприятия волновались о качестве выступлений и настояли на том, чтобы участники приехали заранее и провели саундчек.
Дориан стоял около сцены, скрестив руки на груди, и наблюдал за группой, которая сейчас прогоняла свой материал. Музыка и слова звучали слишком громко в тишине, гудели в воздухе и отражались от стен и потолка огромного, пока ещё пустующего зала.
- Надо опустить звук микрофона, - обратился к звуковикам ведущий солист чужой группы.
- Вы долго ещё копаться собираетесь? – недовольно спросил у них Дориан. – Вы здесь не одни.
Музыканты пересмотрелись, один из них ответил:
- Мы ваше время не занимаем, сейчас наша очередь.
- И это повод всё делать в темпе ленивцев?
- Так, Дориан, остынь, - одёрнул младшего Ихтирам Рональд, взяв за локоть. – Хватит мне одной драки с вашим участием. Не кидайся на них.
- А у Дориана сегодня особенно воинственное настроение, так что шоу обещает быть не просто зрелищным, а кровавым, - подойдя к ним, с усмешкой проговорил Леон и обнял близнеца за плечи.
Дориан лишь угукнул в ответ. Спорить и ругаться не хотелось, только не при свидетелях, потому что он наверняка наговорит лишнего и затронет те их личные темы, о которых никто не должен был знать.
Леон такой его реакцией остался доволен, посчитав, что младший согласен с ним, и переключился на Фишера, увлечённо обсуждая с ним что-то.
Репетиция состоялась; двери концертного зала уже оккупировали поклонники, с замиранием сердца слушая тренировочные отрывки песен любимых исполнителей.
Наконец шоу началось. «Ноты Римана» должны были отыграть четырнадцать песен, это минимум час живого выступления. Дориан всеми силами старался оставить все личные проблемы за сценой и выйти на неё лучезарной звездой, которой его привыкли видеть, но до конца забыться не получалось.
Всегда он очень много передвигался по сцене, он делал это и сейчас, и беготня его отзывалась болью. Но показывать этого было нельзя. Нельзя…
Держась, Дориан пел и улыбался, общался со слушателями в перерывах между композициями – вёл себя, как обычно, даже активнее, пытаясь дать публике ещё больше, чем они ожидали. И только одно отличало этот концерт от сотен предшественников – ни разу за время выступления Дориан не подошёл к Леону, он лишь бросал на него взгляды с края сцены.
Завершала выступление композиция, уже ставшая легендой и являющаяся гимном поклонников группы – «Ванилью пахнут облака». И исполняя её, Дориан вдруг совершенно иначе взглянул на её смысл.
Мне, наверно, будет больно,
И будет кровь на простынях.
Я определился своей ролью,
Всё должно быть только так…
Будет больно…
Оставшуюся часть песни Дориан пропел на автомате, не сводя взгляда с близнеца. И шумная толпа, и даже музыка, которая всегда была неотъемлемой частью души, отошли на задний план и потерялись на периферии внимания. Дориан с трудом дождался окончания концерта.
В отель парни вернулись только заполночь, настолько уставшие, что даже не стали устраивать традиционное празднование удачного выступления. Переодевшись, Дориан решительно направился в номер близнеца.
- Ничего не хочешь мне сказать? – твёрдо спросил он, скрестив руки на груди.
- Хочу. По лестнице аккуратнее ходить тебе нужно. А то весь день ходишь так, будто у тебя кол в заднице.
- Ты идиот? Не было никакой лестницы, я специально так сказал, чтобы вопросов ко мне не возникало. А хожу я так благодаря тебе.
- А я тут при чём?
Дориан усмехнулся, отведя взгляд в сторону, затем вернул его к лицу брата.
- А при том, что ты ночью постарался, - ответил он. – Или не помнишь, что было?
- Помню, - безразлично пожал плечами старший.
У Дориана на челюстях дрогнули желваки, он стоял, впившись взглядом в близнеца, будто ожидая, что тот скажет: «Шутка» и начнёт разговаривать нормально. Складывалось такое ощущение, что Леон вовсе не понимает смысла претензии.
- Раз помнишь, может быть, хотя бы теперь ты поймёшь, что пора завязывать с дурью, - проговорил Дориан, смотря в глаза брату. – Ты меня фактически изнасиловал.
Какой угодно он ожидал реакции от Леона, но только не смеха. А он именно рассмеялся и ответил:
- Говорю же – у тебя талант сгущать краски. Изнасилование – это когда не добровольно. А ты был согласен.
- А ничего, что я говорил «нет»? Что я не хотел, сопротивлялся и просил оставить меня в покое?
Леон вздохнул и сел на кровать, снисходительно смотря на близнеца, как на капризного ребёнка, который развёл истерику на пустом месте.
- Но потом же ты согласился?
- Согласился. А что мне было ещё делать? Довести до того, чтобы ты действительно меня силой взял? И я же не думал, что ты вот так со мной поступишь! Я же скулил от боли! И у меня до сих пор челюсти болят, так я сжимал зубы, чтобы не закричать, а ты этого даже не заметил! Или тебе просто наплевать было!
- Ди, я же не думал, что тебе было так плохо… А почему ты не сказал об этом?
- А ты меня слушал? И, по-моему, и так несложно догадаться, что если человек плачет, то ему минимум неприятно.
- Я не видел этого, честно. Ты же не лицом ко мне был.
Дориан горько усмехнулся.
- Не слышал, не видел… Что ещё?
Леон вновь вздохнул и подошёл к нему.
- Извини, Ди, я на самом деле не думал, что тебе так больно. Но в своё оправдание могу сказать, что я любя, - он мягко улыбнулся, но ответной улыбки не увидел.
- Классная у тебя любовь. Аж до крови!
- Всё так плохо?
Дориан промолчал, поджав губы и несильно кривя их. Это было самым красноречивым ответом.
- Прости, Ди…
Шагнув к близнецу, Леон обнял его. Несмотря на свою злость и обиду Дориан привычно уткнулся носом ему в плечо, тем самым показывая, что всё равно доверяет ему, что хочет быть рядом.
Леон гладил младшего по голове, слегка улыбаясь непонятно чему, повёл ладонью вниз по его спине. Почувствовав, как под ремень сзади проникает рука, Дориан распахнул глаза и оттолкнул брата, и сам отходя назад.
- Ты что делаешь? – напряжённо спросил он.
- Не пугайся ты так, - усмехнулся старший, вновь подходя к нему. – Я просто хотел проверить масштабы трагедии.
- За собой следи, - огрызнулся Дориан его же словами. – И надеюсь, что хотя бы этот инцидент докажет тебе, что наркотики до добра не доводят. Как раз сегодня восемнадцатое число, так что с завтрашнего дня у тебя начинается новая, точнее, прежняя жизнь.
- Уже восемнадцатое? – растерянно переспросил Леон, младший кивнул. – Ладно… Сейчас в последний раз приму и завяжу.
- А без этого никак? Подожди… Откуда у тебя? Ты что, с собой в багаже провёз?! Леон, чем ты думал?!
- Тише-тише, не кричи, - успокоил близнеца Леон, подняв руки. – Я вчера в клубе купил.
- Да, мне стало намного спокойнее, - фыркнул Дориан, затем уже серьёзно добавил, протягивая руку: - Леон, отдай мне, пожалуйста.
- Я и так уже пообещал тебе, что с завтрашнего дня завяжу, дай хотя бы в последний раз оторваться. Так и специалисты говорят – что надо чётко понимать, когда ты делаешь что-то в последний раз, так проще точку поставить.
Несколько секунд Дориан молчал, затем тяжело вздохнул и опустил голову.
- Хорошо. В последний раз. Но обещай, что с завтрашнего утра ты больше не подойдёшь к наркоте. Отказаться непросто, я понимаю, но мы справимся.
- Клянусь, что этот раз будет последним.
- Клясться надо чем-то, - усмехнувшись, поправил близнеца Дориан.
- Хорошо. Жизнью клянусь, что завяжу. А пока надо поставить красивую точку, - Леон улыбнулся и, потрепав младшего по волосам, отошёл обратно к кровати.
Смотреть на то, как близнец в последний раз портит кожу иглой, не хотелось. Потому Дориан, побыв с ним ещё немного, ушёл к себе в номер.
Глава 42
Слизни меня
С руки, со стекла.
Забей меня в пулю,
В два чёрных ствола,
Спусти в никуда.
Ты можешь остаться
Со мной, я не враг,
Я просто лекарство
От зависти,
От мелких обид.
Давай быстрей!
Меня уже знобит!
Jane Air, Drugdealer©
Восемнадцатое августа осталось позади, но ничего не изменилось. И хоть прошли всего три дня, но и они были весьма показательны. Леон не завязал, он даже не попытался это сделать, будто и не было никаких обещаний. Их он давал с той же лёгкостью, с которой после забывал данном слове.
Дориан сидел в своей комнате на кровати, обняв свои колени, и бездумно смотрел в телевизор. Фильм не увлекал, и Дориан даже не пытался им увлечься, просто хотелось для самого себя создать видимость, что он сидит здесь не просто так, и чтобы не было тишины. К нему зашёл Леон.
- Чего ты тут целый день сидишь, как принцесса в башне?
- Думаю, - бесцветно ответил Дориан, продолжая смотреть вперёд. - В последнее время я, вообще, очень много думаю.
- И о чём же? – старший присел рядом с ним.
- О разном… Например о том, что у тебя нет совести и силы воли. И о том, что с этим делать.
- Чего это у меня нет силы воли?
- Какое сегодня число?
- А у тебя опять амнезия случилась? – посмеялся Леон и потрепал близнеца по волосам. Дориан поморщился, но отбиваться не стал. – Двадцать второе сегодня число. А месяц – август, если что.
- Вот именно – сегодня двадцать второе число, - Дориан наконец-то развернулся к брату. – А это значит, что ты мне тупо наврал и на самом деле не собираешься завязывать с дурью. Вот я и думаю, как мне повезло с братом пустословом и как тебя спасать.
Леон закатил глаза.
- Опять началось? – спросил он.
- Опять началось у тебя. Или продолжилось… Не знаю, как в данном случае правильно сказать! А я…
- Т-с-с, - шикнув, Леон приложил пальцы к губам младшего, призывая к молчанию, но тот тут же оттолкнул его руку.
- Не надо затыкать мне рот! Это проблемы не решит!
- Решит, - пожал плечами старший. – Если я закрою тебе рот, ты не будешь орать.
- А кроме того, что я ору, тебя ничего не волнует? По-твоему, я просто так кричу?!
- Какой же ты громкий… - вздохнул Леон и попытался обнять Дориана, но он вырвался. – Обиделся? – он склонил голову набок, проникновенно смотря на близнеца. Но за взглядом его не было ничего, и, увы, Дориан не мог этого не замечать.
Старший походил на бездушную оболочку, подобие человека. Слова его ничего не значили, чувства и эмоции были яркими, но поверхностными, а действия примитивными, подверженными инстинктам.
- Просто я боюсь, на что ещё тебя может толкнуть твой «комбо-коктейль». Поэтому лучше нам держаться на расстоянии, - ответил Дориан и отсел от брата.
- Ах, так?!
Повалив младшего, Леон задрал его футболку и начал щекотать.
- Леон, хватит… - Дориан крутился, пытаясь уворачиваться от рук брата, упёрся одной рукой ему в грудь. – Хватит! – он оттолкнул Леона и отполз к спинке кровати.
- Что, опять больно?
Дориан поджал губы, укоризненно смотря на близнеца.
- Больно, - ответил он и коснулся груди. – Вот здесь.
- Ди, Господи, что за сантименты? – усмехнулся Леон и перебрался к младшему, обнял его за плечи.
- Это не сантименты. Это – я боюсь за тебя, Леон! – Дориан звучно выделил последнюю часть высказывания, самую важную.
- Опять будешь требовать, чтобы я завязал? – старший упёрся лбом ему в висок.
- Значит, ты не отрицаешь, что не сделал этого?
- Вот ты и подловил меня на слове… Окей. Да, я не завязал.
- А хотя бы попытался?
- Попытался. И понял, что пока ещё время не пришло.
Дориан несколько секунд молчал, думая. Опустив голову, он негромко, будто боясь произносить это вслух, предложил:
- Лео, давай обратимся в наркологическую клинику?
- Ди, не надо никаких клиник… - почти простонал Леон. – Я не наркоман. И лечить меня не нужно.
- А что с тобой делать? Ты обещал, что бросишь, и наврал. Получается, ты уже не можешь этого сделать!
- Ди, от того, что ты будешь ныть и истерики закатывать, ничего не изменится, - поморщился старший. – Ты этим мне только настроение портишь. А когда у меня портится настроение, я пытаюсь это исправить. Видишь связь?
- А, так я ещё и виноватым получаюсь?! – воскликнул Дориан, развернувшись к близнецу. – Извожу тебя, бедненького, своим волнением и не даю спокойно ширяться! Так, да?! А должен радоваться тому, что ты делаешь?!
- Нет, радоваться не обязательно. Но тебе следует просто спокойнее к этому относиться. У меня всё под контролем.
Младший хмыкнул, вновь подтянув колени к груди и обняв их.
- Если бы у тебя всё было под контролем, ты бы бросил тогда, когда обещал, - угрюмо ответил он.
- Всё, успокойся, - с улыбкой произнёс Леон и обнял брата, прикрыл ему ладонью рот, показывая, что ему на самом деле лучше замолчать.
И Дориан замолчал. Сил, чтобы спорить и ругаться, уже не было. В последнее время каждый разговор с Леоном приносил не удовольствие и радость, а высасывал всю энергию, оставляя измотанным и прожеванным.
На какое-то время воцарилась иллюзия спокойствия, жалкое подобие того, как раньше они проводили время, деля друг с другом всё-всё. Дориан безразлично смотрел в телевизор, Леон тоже, но с куда большим интересом, периодически комментировал происходящее на экране, на что младший лишь угукал или отвечал односложно.
Когда фильм уже близился к своей развязке, Дориан встал и сказал:
- Пойду, чай сделаю.
Зачем он извещал близнеца о своих намерениях? Он делал это по привычке. Хотя в душе сидело стойкое ощущение того, что Леону абсолютно наплевать на то, что он делает, и что он даже не заметит, если младший не появится дома несколько дней.
- А давай, я сделаю? – предложил Леон.
- Хочешь так извиниться за всё? Слабенькое какое-то извинение.
- Просто хочу поухаживать за тобой, - улыбнулся старший. – Садись, - он взял брата за руку и усадил обратно на кровать.
Вернулся он минут через десять с большой кружкой чая.
- Я и холодной воды долил, чтобы ты сразу мог пить, - проговорил он.
- Спасибо, - слегка кивнул Дориан и, забрав чашку, по инерции подул на напиток и сделал глоток. Леон сел рядом.
- Что-нибудь ещё посмотрим? – поинтересовался старший, взглянув в сторону телевизора, на экране которого уже шли титры.
Дориан пожал плечами, обнимая ладонями тёплые бока чашки.
- Можно. Мне как-то без разницы.
- Оставляешь право выбора за мной? – ухмыльнулся Леон.
- Типа того.
Забрав пульт, Леон переключил несколько каналов, затем зашёл в меню, бегло просматривая анонсы фильмов и передач. Выбрав фильм ужасов, он бросил пульт на кровать и откинулся назад, упираясь спиной в её спинку и касаясь плечом плеча близнеца.
Дориан не надеялся, что очередной хоррор сможет его заинтересовать, но с первых минут фильма картинки на экране цепляли и взгляд, и внимание, даже заставляли задумываться над тем, что же будет дальше. Это был несомненный прогресс, и фильму можно было присуждать Оскар только за то, что он сумел отвлечь Дориана от его раздумий и переключить на что-то внешнее.
Не отвлекаясь от экрана, Дориан делал глотки чая, невольно сжимая ручку кружки от напряжения, которое рождал сюжет кино.
- Мне кажется, зря она туда пошла, - проговорил он, когда героиня фильма зашла в мрачный дом, создающий впечатление пустующего.
- Нет, это было бы слишком предсказуемо, - не согласился Леон. – Хотя… Кто знает, что у сценариста было на уме? Посмотрим.
Резкий громкий звук заставил Дориана вздрогнуть и вцепиться в бедро близнеца, едва не расплёскивая чай на себя.
- Чёрт, - выругался он по этому поводу и, быстро допив напиток, поставил кружку на тумбочку.
- Иди сюда, - усмехнулся старший и обнял его за плечи.
Дориан согласно придвинулся ближе к нему, устраиваясь под боком.
- И почему все фильмы ужасов и триллеры строятся на подобных штуках, резких моментах? – недовольно проговорил он.
- С каких это пор ты такого боишься?
- Я не боюсь. Но резкие шумы и всякие неожиданности бьют по нервам, вот я и дёрнулся.
Это было правдой, резкий скачок громкости в фильме застал врасплох, испугав и заставив неосознанно вздрогнуть. Даже сердце забилось быстрее от выброса адреналина в кровь. Но на самом деле оно ускорило свой бег ещё до этого и никак не желало успокаиваться, разгоняясь всё сильнее и сильнее, рождая ощущение вибрации в груди. Даже как-то жарко стало, и мысли и тревоги стремительно улетучивались из головы.
Обычный чёрный чай по своему действию превосходил ведро крепчайшего эспрессо с пол литром коньяка. Дориан всё больше эмоционально болтал, обсуждая сюжет фильма и что-то своё, перескакивая с темы на тему, хватал Леона за руки.
- Господи, какие же все эти фильмы тупые! – протянул младший. – Всё-всё предсказуемо! Ску-чно!
- Ага, надо бы нам какой-нибудь сценарий замутить, снять бестселлер и показать всем, как надо делать кино, - отозвался Леон и затянулся дымом. – А что? Талантливые люди талантливы во всём.
- Согласен, - кивнул Дориан. Он чувствовал себя странно пьяным, но это было так приятно. – Будем не только в музыке преуспевать, но и в кино. Что там ещё есть? Модельный бизнес? Надо будет и в него податься, - он забрал у близнеца сигарету и тоже сделал затяжку.
- Надо будет. Как раз на каблуках ты ходить уже умеешь.
- У меня были ботинки только на платформе. Но сомневаюсь, что это так сложно – на каблуках ходить. Научусь. А почему сразу на каблуках? Я же не женскую одежду демонстрировать собираюсь!
- А в этой моде не разберёшься, - развёл руками Леон. – И мужчины в платьях ходят по подиуму, и женщины непонятно в чём.
- Может быть… Точно! Я нашёл себе новое дело! Буду учиться ходить на каблуках! Только купить туфли какие-нибудь сначала надо…
- Представляю, как ты будешь искать изящные лодочки на шпильке на свой сорок четвёртый размер, - хохотнул старший.
- А вот и найду, - гордо вздёрнул подбородок Дориан. – Завтра же и отправлюсь на поиски. Или, может быть, сегодня? – он развернулся к брату и, схватив его за локоть, воодушевлённо добавил: - Пошли по магазинам!
- Нет, лучше уж завтра.
- И то правда, - младший вздохнул и вновь устроился под боком близнеца. – Сам не хочу никуда идти… Или хочу?
- Ты уж как-нибудь определись, - рассмеялся Леон.
- А ты помоги мне! – Дориан уселся верхом на брата, лицом к нему, почти касаясь его носа своим. – А, старший братик? Давай, спасай, мне нужен твой мудрый совет.
- Дай подумать… - проговорил Леон, обхватив младшего руками за поясницу и лениво перебирая по ней пальцами.
- Долго думаешь! – хихикнул Дориан и лизнул кончик носа старшего, тут же пытаясь сбежать, но тот крепче схватил его, удерживая на месте, не обращая внимания на его недовольные писки.
Поняв, что его не отпустят, Дориан поёрзал немного, удобнее устраиваясь, и обхватил Леона за шею, вопросительно и выжидающе смотря на него, хотя и сам не понимал, чего он ждёт.
- О чём-то хочешь спросить? – поинтересовался старший.
- Теперь уже я думаю. Не отвлекай.
- Ладно, разбуди, когда закончишь.
- Гад! – воскликнул Дориан и ударил близнеца по плечам, ещё раз. - Не надо из меня тормоза делать! – он начал колотить старшего по плечам не то всерьёз, не то в шутку, и хмурясь, и улыбаясь одновременно, что выглядело комично и ненормально.
Перехватив его руки, Леон повалил его, подмяв под себя, и с довольной ухмылкой произнёс:
- Всё, птичка, полёт окончен.
Он опустил руки младшему на бока, несильно надавливая, чувствуя, как у того ходят рёбра от частого дыхания и как неистового колотится сердце, словно у той самой пойманной птички.
- Полёт окончен… - задумчиво повторил за ним Дориан, отведя глаза куда-то в сторону.
Подумав немного, он вернул взгляд к лицу близнеца и воодушевлённо затараторил:
- Мне кажется, пришло время дописать «Птицы тоже боялись»! Сейчас…
Он прикрыл глаза, думая несколько секунд, собирая скачущие в голове слова в строки, и запел:
Я буду свободен
От волны обстоятельств!
А как же птицы?
Они тоже боялись!
По лестнице в небо,
Но мой путь на ремонте.
Я неудавшийся комик
В мире пародий
Допев, Дориан блаженно улыбнулся и воскликнул:
- Всё! Я птица высокого полёта! Так что я хочу быть сверху!
Он начал вертеться, пытаясь перевернуть их, хихикая при этом. Но Леон только сильнее налёг на него, теперь уже всем весом, и насмешливо ответил над ухом:
- Обломись, птичка. Ты в силках.
- Сам обломись! – отозвался младший и показал ему язык, после чего поднял бёдра, пытаясь скинуть его.
Задумчиво нахмурившись, вглядываясь в лицо брата, Дориан повторил движение, потёрся пахом об его ширинку. Это рождало недвусмысленные приятные ощущения внизу живота и раззадоривало ещё больше.
Как-то само собой, поддаваясь порыву и жару в крови, Дориан приподнялся и прикоснулся к губам Леона, замер на мгновение, отстранился, повторил. Эти поцелуи были будто бы неумелыми, отрывистыми. Он раз за разом припадал к губам близнеца, заглядывал ему в глаза смеющимся взглядом. Становилось всё жарче и жарче, щёки пылали лихорадочным румянцем. А свобода, окутавшая тело и разум, убеждала, что не надо сдерживаться, что нужно делать всё, что захочется.
Очередной поцелуй незаметно продлился, затянулся, и Леон углубил его, закрывая глаза и проникая ладонью под футболку близнеца. А в тумбочке надрывался мобильный телефон, это уже в пятый раз звонил Фишер, но братья не слышали его ни до этого, ни сейчас.
Глава 43
Дориан проспал почти до пяти вечера следующего дня. Но столь долгий сон не подарил отдыха. Он чувствовал себя смертельно усталым, пусть даже ещё не успел открыть глаза.
В голове был туман и низкий гул. Сев, Дориан несколько минут бессмысленно смотрел перед собой. Все краски мира казались поблекшими, но тем не менее свет всё равно раздражал глаза. Ни единой мысли не было в сознании, казалось, оно продолжало спать, лишь их неясные призраки блуждали в чертогах черепной коробки.
Дориан понимал, что нужно встать и что-то делать, но кто-то будто перерубил все связи между телом и разумом. Тело отказывалось подчиняться невнятным приказам сознания. В голове медленно всплывали размытые картинки вчерашнего дня.
С трудом встав, Дориан пошёл в ванную, надеясь, что душ поможет окончательно проснуться и вернуться к жизни. Кое-как чистя зубы, он смотрел в глаза своему отражению, пытаясь понять своё состояние, но мозг работал еле-еле.
- Наверное, заболел… - одними губами прошептал Дориан и, набрав в ладони прохладной воды, плеснул ею в лицо.
Память ползала там, за глазами, постепенно становясь ярче, живее. Вот он сидит один в своей комнате, где и проснулся. Вот к нему приходит Леон, между ними происходит очередной сложный разговор, не приведший ни к чему. Вот он пьёт чай. Вот…
Дориан оборвался на полумысли, шокировано распахивая глаза и даже перестав дышать, отказываясь верить.
Чай. Обычный чёрный чай, от которого снесло крышу так, как не смогла бы это сделать бутылка виски. Обычный чёрный чай, который принёс ему Леон, и после которого тело охватили лёгкость и возбуждение, а все тяжкие мысли развеялись, как по мановению волшебной палочки. Обычный чёрный чай…. с чем-то необычным и запрещенным законом.
Дориан закрыл ладонями лицо, потёр его. В голове не укладывалось то, что Леон мог так поступить.
Не с первого раза закрыв кран, Дориан зашёл в душевую кабину, отсутствующим, неверующим взглядом скользя от угла комнаты к углу. Тёплые струи заскользили по коже, но и они не расслабляли. Тело было ватным, сил стоять не хватало, не было и воли, чтобы удерживать себя в вертикальном положении.
Позволив ногам подогнуться, Дориан сел прямо на пол душевой кабины и обнял руками колени.
«Как так?» - этот вопрос грыз истощенный наркотиком разум и причинял почти физическую боль.
Будто почувствовав, что близнец думает о нём, Леон зашёл в ванную комнату.
- Наконец-то ты проснулся, - задорно проговорил он. – А то я уже волноваться начал.
- Конечно. Повод для волнения был… - негромко ответил Дориан, не поднимая взгляда.
- Что ты там бормочешь? – старший подошёл к кабинке и открыл дверцу, чтобы лучше слышать брата.
Подождав пару секунд и так и не дождавшись ответа, он добавил:
- Ди, повтори, я не слышал, что ты там говорил.
- Зачем ты это сделал? – севшим голосом.
- Ты о чём?
- О чае. Зачем? – Дориан наконец-то посмотрел на близнеца, лицо его было искажено гримасой горечи и непонимания. – Как ты мог додуматься до того, чтобы опоить меня наркотой?
- А, ты об этом… Я просто хотел, чтобы ты расслабился, а то ты в последнее время такой напряженный… Вот я и решил тебе помочь.
- Помочь? И поэтому подсыпал мне дури в чай? Ты действительно не понимаешь, что сделал?
- Я помог тебе отлично провести время, - как ни в чём не бывало ответил старший.
- И опять не спросил моего мнения…. – удручённо заключил Дориан.
- Ди, что за упаднические настроения? Всё же хорошо!
- А могло быть иначе. Ты не подумал о том, что мог отравить меня? Это, вообще, можно употреблять внутрь?!
- Можно, я точно знаю. Мет часто размешивают в коктейлях и других напитках.
- И опаивают девок в клубах?
- И это тоже.
- И ты так же поступил со мной, - с горечью и долей отвращения проговорил Дориан и встал, желая уйти.
- Ди, стой! Ты чего на меня, как на врага смотришь? – Леон схватил его за плечи, предупреждая побег, младший скривил губы.
- А того, что ты меня без моего ведома наркотой накачал, а потом трахнул. Но так ведь и делается, да? Это нормально?
- Ди, я ничего против твоей воли не делал, - растерянно ответил старший. – Ты сам захотел…
- Ага. Сам захотел, сам виноват… Всё сам. Пусти, - Дориан толкнул близнеца в грудь и вышел из душа.
Сдёрнув с крючка полотенце, он повязал его на бёдрах и быстрым шагом покинул комнату. Общение с близнецом, наложенное на ужас от его поступка, придало сил. Впервые в жизни Дориану хотелось уйти подальше, чтобы не видеть брата, и спокойно обо всём подумать. А подумать было о чём. Ведь, если быть честным с самим собой и не закрывать глаза на правду, то этот поступок старшего был далеко не первой его выходкой, выходящей далеко за грань допустимого.
Леон пошёл за ним.
- Ди, ты куда?
- На первом этаже домоюсь. С твоего позволения, я хочу сделать это в одиночестве.
- Так там же нет никаких твоих вещей?
Леон вёл себя непринуждённо, говорил удивлённо, будто вовсе не понимал, в чём причина состояния близнеца. Это выводило из себя, подводя к точке кипения. Но на полноценный скандал сил всё равно не было.
- В самом деле… - Дориан резко остановился и развернулся к близнецу. – Обойдусь без душа. Пойду лучше, прогуляюсь. Голову проветрю.
- В таком виде? – Леон вопросительно выгнул бровь и взглядом указал на полотенце, кроме которого на младшем ничего не было.
- И опять ты прав. И что бы я без тебя делал? В таком виде я со стопроцентной вероятностью найду себе приключения на задницу.
Леон улыбнулся и, подойдя к нему, обнял. Иронии в словах близнеца он не заметил.
Дориан не вырывался, но и не обнимал брата в ответ, просто стоял, опустив руки вдоль тела, и из-под полуопущенных ресниц устало смотрел куда-то.
Безвольная кукла. А воли для чего-то действительно не было. Тело было измотанным, а по психике слишком сильно ударила вчерашняя «радость».
Вздохнув, Дориан отстранил близнеца и сказал:
- Пойду, прилягу. Спать ужасно хочется.
Леон кивнул и вновь тенью последовал за ним, младший ничего не сказал на это. Лёгши в измятую после вчерашнего кровать, Дориан закрыл глаза. Тепло близнеца, ощущаемое боком и животом, на котором лежала его рука, согревало, он чувствовал, как старший ненавязчиво водит пальцем по его боку. И всё это казалось иллюзией.
«Лео, ты убиваешь нас обоих, прошу тебя, остановись» - это хотелось сказать вслух, но сил хватило только на то, чтобы проговорить эти слова в мыслях и надеяться на то, что близнец услышит. Они ведь всегда умели слышать и понимать друг друга без слов.
По прошествии сорока минут, так и не сумев заснуть, Дориан почувствовал, что близнец встал с постели, через пару секунд за ним тихо закрылась дверь.
Хотелось как можно скорее уснуть. А потом проснуться и чтобы всё это оказалось сном. Кошмаром. А реальность оказалась бы прежней, в которой ничего не могло встать между ними, тем более какой-то ничтожный порошок – песок, сыплющийся из трухлявой смерти.
Глава 44
Продолжить шоу!
Продолжить шоу!
Да, с сердцем я ранимым
И полустертым гримом,
Но держусь с улыбкой...
Queen, The show must go on©
Рональд всё-таки дозвонился до близнецов и сообщил, что на днях группа будет участвовать в популярном телевизионном шоу. Конечно же, это не обсуждалось.
Просторный съёмочный зал, заинтересованные приглашённые зрители, моложавая брюнетка-ведущая из категории женщин неопределённого возраста и они – почётные гости и звёзды нового выпуска программы. Свет мощных прожекторов отражался от ткани цвета хаки с металлическим напылением штанов Дориана, заставляя её сверкать, его ловили стразы и камни на плечах и грудной части кожаной куртки.
- Думаю, для вас не будет секретом, что многие ваши поклонницы спят и видят, как бы выйти за кого-нибудь из вас замуж, - вещала ведущая. – Скажите, как вы относитесь к этому теперь, когда стали взрослее? Допускаете ли такую возможность?
- Не думаю, что такое возможно, - ответил Дориан. – Потому что если связать свою жизнь с поклонницей, то она будет видеть в тебе в первую очередь кумира, тот образ, к которому привыкла и в который влюбилась, а не человека, с которым ей просто хорошо, потому что он – это он. И, конечно, мы всегда стараемся быть предельно откровенными с нашими фанатами, но мы всё равно не можем показать всего, даже если очень захотим. Это нереально. И этот диссонанс между образом с обложки и реальным человеком может разрушить любую любовь, - он посмеялся. – Так, я дома не крашусь, одеваюсь в удобную спортивную одежду. И иногда, когда нам никуда не нужно идти, мне бывает лень принимать душ и даже чистить зубы, и я тяну с этим по полдня. Разве это ожидают увидеть те, кто привык видеть меня на экранах во всей красе?
- Теперь, когда ты это сказал, вашим поклонникам будет проще смириться с тем, что дома ты не совсем звезда, - сверкнув в улыбке фарфоровыми зубами, проговорила ведущая.
- А мне кажется, что никакую возможность нельзя списывать со счетов, - ответил за себя Эван. – Мечтать, как говорится, не вредно. И пока наши сердца свободны, любая может претендовать на место в одном из них.
- А если не на всю жизнь, то на время точно сойдёт любая, - произнёс Леон.
- Леонард? – ведущая обратила свой взор на отмалчивающегося Норвата.
- Я не буду категорично заявлять, что никогда не свяжу свою жизнь с поклонницей нашей группы, но я тоже считаю, что такой расклад вполне может осложнять отношения.
- Да, - поддержал его Дориан. – Идеальным вариантом было бы найти ту, которая и близко не знакома с нами и нашим творчеством.
- Но где такую найти? – продолжила его мысль ведущая. – Вас ведь знает весь мир.
- Да, это сложно, - вздохнул младший Ихтирам.
- В таком случае тебе, чтобы найти свою любовь, надо ехать в какую-нибудь глушь, где нет ни телевидения, ни интернета, и брать в жёны пастушку покраше, - усмехнулся Леон и похлопал близнеца по плечу.
- Осторожнее будьте со словами, а то ваши поклонницы бросят всё, переоденутся в ситцевые платья и уедут в далёкие, затерянные деревни дожидаться вас, - улыбнулась ведущая.
Все посмеялись, представив эту картину, а Леон ответил:
- А что? Звёздное небо, чистый воздух, любовь на стогах сена… Романтика!
- И овцы блеют, исполняя оду вашей любви! - гоготнул Эван. – Бе-е-е!
Все снова посмеялись; ведущая задала новый вопрос:
- Рассуждая о перспективах будущих отношений, вы говорили «поклонница», «она». А как же поклонники, просто мужчины? Их вы не рассматриваете?
- Опять двадцать пять! – всплеснул руками Леон, хлопнув себя по коленям. – Сколько можно из нас педиков делать?
- Никто из вас их не делает. Просто гомосексуализм и бисексуализм – вполне нормальные явления, особенно среди творческих личностей и представителей шоу-бизнеса.
- А у тебя когда-нибудь был секс с женщиной? – в лоб спросил старший Ихтирам.
- Да, был, - невозмутимо ответила ведущая.
- А у нас такого не было, - заговорил Дориан, как обычно, принимая удар на себя. – Ни у кого из нас ни разу в жизни не было гомосексуальных связей, симпатий, даже поцелуев. Это может прозвучать странно и неправдоподобно, но так и есть.
- А предложения поступали?
- Поступали.
- А предлагали ли вам продвижение в карьере через постель? Женщины, мужчины – не важно.
- Сегодня вечер копания в нашем грязном белье? – посмеялся Дориан. – Такова тема выпуска?
- Можно сказать и так.
- О таком надо предупреждать заранее, - снова посмеялся младший Ихтирам. – Мы бы подготовились.
- А это фишка нашего шоу – чтобы гости не знали заранее того, на какие темы им предстоит говорить и на какие вопросы отвечать.
- Жестоко, - усмехнулся Дориан.
- Немного, - лукаво улыбнулась ведущая. – И всё же, никто из вас не ответил на мой вопрос. Есть, что скрывать?
- Нет, скрывать нам нечего, - поспешил ответить Дориан. – Нам, как и большинству молодых музыкантов, поступали подобные предложения. Но их было очень мало, Рональд всегда оберегал нас от таких вещей.
- И кому же конкретно из вас эти предложения были адресованы?
Дориан немного смутился.
- Мне, - ответил он.
- И что было дальше? Ваш взлёт в своё время был действительно фееричным, и по сей день вы не сдаёте позиций…
- То, на что ты намекаешь, достаточно отвратительно, - поморщился Дориан. – Да, предложения такие имели место быть, но я никогда не соглашался на такую «взаимопомощь».
- А Леон? Вы же близнецы, мог бы тебя подменить. Или те люди принципиально хотели именно тебя?
- А тем людям жизнь и здоровье были дороги, - встрял Эван. – А у Леона в таких случаях разговор короткий – с размаха в челюсть.
- То есть, это были мужчины? – уточнила ведущая.
- Да, - кивнул Дориан.
- С Леоном всё понятно в этом случае. А ты, Дориан, насколько я поняла, не особо агрессивно реагировал на поступающие тебе предложения о связи с представителем своего пола. Всё-таки рассматриваешь такую возможность?
- Ты пытаешься убедить меня в том, что я гей?
Дориана посетило мощное ощущение дежа-вю. Точно, очень похоже он отвечал Хелене, когда она пыталась разобраться в природе его сексуальных проблем.
Отмахнувшись от этих воспоминаний, он продолжал:
- То, что я не кидаюсь с кулаками на мужчин, желающих разделить со мной постель, и не ору благим матом на тех, кто утверждает, что я гей – а таких людей всегда было немало, не означает, что у меня нетрадиционная ориентация. Просто я спокойно к этому отношусь, иначе никак. Если бы каждый раз, когда меня подозревали в гомосексуализме, я выходил из себя, я бы уже давно заработал себе нервный срыв.
- Да, - покивала ведущая. – Подозревать тебя уже давно стало традицией, и многие ждут твоего каминг-аута* с момента выхода вашего первого сингла.
- Не дождутся, - фыркнул Леон.
- Понимаю тебя, Леон, ведь у тебя репутация отъявленного бабника и было бы обидно в раз растерять её. А с учётом того, что вы идентичные близнецы, если Дориан окажется геем, то с большим процентом вероятности и ты тоже.
- Такой вероятности быть не может, в себе-то я уверен, - отозвался старший Ихтирам. – И в Дориане я уверен в той же степени.
Ведущая медленно растянула губы в хищной улыбке, а глаза её зажглись, давая понять, что сейчас она «укусит».
- Я верю вам. И всё-таки вы слукавили, сказав, что никогда не имели никаких сексуальных контактов с представителями своего пола.
- Ты о чём? – не понял Дориан.
- Я о вашем с Леоном поцелуе. Да-да, обсуждения вокруг него уже давно стихли, но это не значит, что о нём забыли.
- А, об этом… - улыбнулся Дориан и взглянул на близнеца. – Мы ещё тогда, когда это случилось, объяснили, что этот поцелуй был просто шуткой, подарком поклонникам, которые верят в то, что между мной и Леоном существуют отношения большие, чем братские.
- И каково было целоваться с родным братом?
- Ощущения были, будто целуешься с зеркалом, только оно не холодное и отвечает тебе, - рассмеялся младший Ихтирам, затем серьёзно добавил: - Шучу. Не могу сказать чего-то конкретного по поводу нашего поцелуя. Мы ведь оба понимали, что делаем это не всерьёз, потому и обсуждать тут нечего.
- А повторить можете?
- Что? – Дориан захлопал ресницами, делая вид, будто не понимает, о чём говорит ведущая.
- Раз отвращения у вас тот поцелуй не вызвал, почему бы вам не повторить его? Прямо здесь и сейчас? Многие же ваши фанаты продолжают спать и видеть вас в одной постели…
- Нет, - рассмеялся Дориан, а внутри напрягся. – Это была одноразовая акция.
- Чего же ты так, Ди? – воодушевился Леон. – Давай порадуем поклонников!
Обняв младшего за шею, он притянул его к себе; ведущая благоразумно не вмешивалась, наблюдая шоу, которое наверняка сделает выпуску ошеломительные рейтинги.
- А потом что, переспать нас попросят на камеру? – в шутку возмущался Дориан, уворачиваясь от близнеца и делая вид, что им нечего скрывать, и что у него внутри всё не сжалось от страха того, что Леон сделает или скажет что-то, что нельзя будет исправить.
Придержав его за подбородок, чтобы не вертел головой, Леон смачно поцеловал его в скулу, на что Дориан недовольно наморщил нос, играя на камеру.
- Ну, всё, - со смехом проговорил он, когда старший отпустил, - теперь нашим поклонникам впечатлений для фантазирования хватит на десять лет вперёд.
- Вот теперь я рад тому, что нашим близнецам всегда доставалось больше внимания общественности, потому что я бы точно не согласился целоваться с Леонардом! – со смехом воскликнул Эван.
- И правильно, не надо. А то увлечёшься, а у тебя сын растёт, не нужно подавать ему плохой пример, - с ухмылкой ответил Леон.
- Чтобы у Локи перед глазами не было плохого примера, надо оградить его от общения с вами, - беззлобно огрызнулся Прежан.
- Соглашусь с Эваном, - вставила своё слово ведущая, подливая масла в огонь. - Вы, безусловно, талантливы, трудолюбивы и прочее. Но некоторые ваши действия нельзя назвать положительным примером, особенно это касается Леона.
- Не вижу ничего неправильного в своих поступках, - непринуждённо ответил старший Ихтирам, пожав плечами.
- Да, я всё понимаю: секс, наркотики, рок-н-ролл. Но в определённый период времени, когда ты состоял в отношениях с Кайсей, твоё поведение было уж очень буйным. Хотя, правильнее будет сказать – ваше. Ох и накормили вы в то время папарацци…
- Да, это были жаркие месяцы, - улыбнулся Леон.
- Насколько я вижу, ты не особо страдаешь из-за того, что всё закончилось?
- Да, к чему страдания? Вся жизнь ещё впереди!
- Завидую твоему оптимизму, - улыбнулась ведущая. - Когда я рассталась с первым мужем, у меня была затяжная депрессия, а ты так легко относишься к разрыву…
- Так то муж, а здесь просто отношения, причём не очень продолжительные, - вставил своё слово Эван. – Хотя я тоже не плакал после развода, и мы с моей бывшей женой остались друзьями.
- Теперь я завидую и тебе, Эван. А тебе, Леон, даже не было обидно из-за того, что Кайся ушла к другому?
- Первое время я очень злился из-за этого факта, день примерно, а потом забил. Мне и без неё хорошо, - усмехнулся Леон. – Зачем мне рвать на себе волосы из-за того, что любовь прошла, если в одиночестве я всё равно не останусь? Да? – он хлопнул младшего по бедру, после чего обнял за плечи.
- Да, - улыбнулся Дориан. – В этом плане нам легче переживать разрывы и прочие неприятности, потому что мы делаем это вместе, а что-то плохое, разделённое на двоих, становится минимум в два раза незначительнее. И, конечно, у нас есть друзья, которые не бросят нас ни в какой беде, - он снова улыбнулся, на этот раз товарищам.
Съёмки продлились полтора часа. Когда время эфира подошло к концу, музыканты попрощались с ведущей и зрителями на камеру и без неё и направились к выходу.
Близнецы немного отстали от ушедших вперёд друзей. И когда они свернули за угол, оказавшись в тускло освещённом, пустынном коридоре, Леон внезапно схватил Дориана за грудки и прижал к стене.
- Ты что делаешь? – испуганно спросил младший, рефлекторно вцепившись в руки брата.
- Навёрстываю упущенное.
На губах Леона играла ухмылка, а глаза зловеще блестели в полумраке. Приблизившись к лицу младшего, он поцеловал его. Дориан тут же отвернул голову.
- Леон, ты с ума сошёл? – понизив голос до шёпота, спросил он.
- Нет. Просто ты заупрямился там, на съёмках, вот я и завершаю начатое, - усмехнулся Леон и поцеловал близнеца в косточку на нижней челюсти. – Или ты против? – он опустил ладони младшему на ягодицы и с силой сжал, вынуждая его встать на цыпочки и прижимая к себе.
- Я против. А ты не в себе. Леон, это не шутки. Отпусти меня, - твердил Дориан, часто вертя головой, чтобы не допустить нового поцелуя; прикосновение губ согрело скулу, висок.
Леон был под кайфом, и это пугало. Дориан не знал, чего от него можно ожидать. В отличие от кокаина, метамфетамин, которым всё больше увлекался старший, действовал очень долго, и невозможно было предугадать, когда произойдёт новая вспышка в сознании Леона и на что она его толкнёт.
Отчаявшись, Дориан перестал крутить головой и посмотрел близнецу в глаза, желая сказать, но Леон припал к его губам.
- Леон, здесь куча народа. С камерами, - шипел младший, пытаясь вывернуться из рук брата и стараясь делать это как можно тише. - Опомнись и отпусти меня…
Леон остановился, внимательно заглядывая ему в глаза, и произнёс:
- Только сейчас заметил, какой у тебя блядский вид, когда ты с макияжем и при полном параде. Тебе это очень подходит.
Дориан распахнул глаза, в шоке смотря на близнеца.
- Что ты сказал?
Леон не ответил и, взяв его за подбородок, снова поцеловал. Дориан шумно выдохнул, смиряясь и надеясь, что если старший получит то, чего хочет, то успокоится.
Открыв глаза, младший скосил их в сторону и столкнулся с взглядом Эвана, они с Леонардом вернулись, заметив, что друзья куда-то пропали. Некогда Эван говорил правду, и просто знать, что Дориан и Леон не только обнимаются, это одно, и совершенно другое – увидеть это воочию, тем более сейчас, когда все были уверены в том, что их небратские отношения остались в прошлом, когда они сами делали вид, что ничего подобного никогда не было.
Шокированный взгляд друга был подобен удару молнии. Оттолкнув Леона, Дориан быстро одёрнул задранную им майку.
- Мы уже идём, - бегло проговорил он, опережая вопросы друзей и старательно избегая смотреть им в глаза. – Пошлите, - махнув рукой, Дориан буквально побежал к выходу из здания.
В машине он сел с края, вжимаясь боком в дверцу, и, не отворачиваясь от окна, нервно курил, делая отрывистые затяжки.
Когда близнецы вернулись домой, нормально поговорить им вновь не удалось, Леон ушёл от разговора в прямом смысле этого слова – заперся в своей комнате. А примерно через час он сам пришёл к младшему, ещё более весёлый и сумасшедший.
*Процесс открытого и добровольного признания человеком своей принадлежности к сексуальному или гендерному меньшинству, либо результат такого процесса.
Глава 45
Стоящий на коленях ноутбук задорно пропел мелодией входящего звонка в Skype. Свернув документ с текстом песни, Дориан ответил на вызов.
- Привет, Юлий, - с улыбкой поздоровался он.
- Привет, - также приветливо ответил Юлий. – Дориан, отклони, пожалуйста, экран, а то я только твой подбородок вижу.
- Извини, - младший Ихтирам отклонил экран ноутбука. – Так лучше?
- Да.
- Отлично. Рассказывай, как дела?
- Всё прекрасно, снимаем в поте лица. Вот перерыв как раз выдался…
- Да, непростое это дело – участвовать в создании искусства.
- Может быть. Но мне это нравится. И со съёмочной командой мне и в этот раз очень повезло, на площадке царит исключительно дружеская атмосфера.
- Как же мило ты говоришь, - посмеялся Дориан. – Что же будет, когда ты словишь звёздную болезнь? А все рано или поздно с ней сталкиваются.
- Но вы же все не заболели ею?
- Думаю, я был близок к этому. Но меня спасла пробитая голова и амнезия.
Юлий слегка улыбнулся, потупив взгляд. Его всегда удивляло то, что Дориан с улыбкой и даже смехом говорил обо всём том ужасе, который произошёл с ним. А теперь в его улыбке сквозили горечь и боль, от чего становилось неловко, ведь Дориан так отчаянно пытался показать, что у него всё отлично. Он привыкал держать лицо не только перед публикой, но и в своей частной жизни.
- И в этом смысле хорошо, что всё получилось именно так, - продолжал Дориан. - Потому что иначе бы мы с тобой не познакомились и не смогли бы тебе помочь.
- Был бы мне урок, - невесело усмехнулся Юлий.
- Мёртвые уроков не усваивают.
- Не хочется с тобой спорить. Скажи лучше, как ты? Как… Леон?
Улыбка погасла на губах Дориана, и на лицо наползло выражение, отражающее то, что на самом деле творилось внутри. Он потупил взгляд.
- Всё по-прежнему, - голос сел. Само горло сжималось, препятствуя тому, чтобы Дориан озвучивал правду.
- Ты поговорил с ним?
- Я с ним каждый день разговариваю. Без толку.
Дориан прикусил губу. Последнее уточнение явно было лишним.
- Дориан, не бойся об этом говорить. Это важно.
- Я не боюсь, я не вижу смысла это делать.
«Вру, боюсь», - мелькнула в голове предательская мысль.
- Смысл в том, что в одиночку разобраться с этим сложно. А я могу помочь.
- И как же ты поможешь? Ты всё равно далеко. Или клинику наркологическую посоветуешь? Так ты же не лечился?
- Да, я не лечился. Но если нужно, я могу заняться подбором клиники.
- Я и сам могу это сделать, но… разве всё настолько плохо? – Дориан с надеждой посмотрел на друга, будто тот был волшебником и одним своим словом мог развеять их беду.
Но лавка чудес временно была на ремонте, и волшебная пыль закончилась. Осталась только суровая реальность.
- Думаю, тебе лучше знать, насколько всё далеко зашло. Но судя по тому, что я видел, Леон уже прилично подсел.
- Мне тоже так кажется… - совсем тихо.
Юлий помолчал немного и, вздохнув, произнёс:
- Дориан, расскажи мне всё, как есть. И я попытаюсь разобраться, насколько у Леона всё серьёзно, и посоветовать тебе что-нибудь.
- И что мне рассказывать?
- Как давно он принимает?
- Он попробовал с Кайсей, получается, где-то с марта-апреля он употребляет. Но в первое время он просто баловался, редко принимал.
- А с какого момента он начал принимать регулярно?
Дориан задумался, смотря в сторону.
- Я точно не знаю… Чёрт, я действительно не знаю! Кажется, с июня.
- Три месяца, - самому себе пробормотал Юлий, затем задал новый вопрос: - А что именно он принимает?
- Сначала это был только кокаин.
- А потом?
- Этот… мет… Метамфетамин. Он смешивал его с кокаином. А теперь, кажется, полностью перешёл на него.
- Это плохо. Зависимость от мета лечится намного сложнее.
- Ты думаешь, у него уже зависимость?
- Если он принимает уже несколько месяцев, то нет никаких шансов, что он не зависим.
- И что делать? – растерянно спросил Дориан.
- Спасать его.
- Как? Он меня не слушает.
- Неудивительно. Ни один наркоман не завяжет только потому, что ему сказали это сделать.
Дориан поморщился. Это слово – «наркоман» болезненно резануло по слуху и по надежде на то, что не так всё плохо, которую он лелеял внутри себя, пустив её кровь.
- Я ему не говорю, я его прошу… - как-то жалко проговорил он.
- Если он не хочет бросать, то просить его бесполезно. Нужно либо дождаться того момента, когда Леон сам захочет избавиться от зависимости, но тогда может быть уже поздно. Либо нужно, чтобы он воочию увидел, насколько опасны наркотики, и что они делают с людьми.
- И как это сделать? В наркологическую клинику его на экскурсию свозить? К тому же я уже едва на тот свет не отправился после очередной дозы, но Леона это задуматься не заставило.
- Ты тоже принимал? – в голосе Юлия слышалось неподдельное неприятное удивление.
- Да, неделю где-то… Я нюхал с ним кокс. Но потом у меня случился ужасный приступ удушья, я в больнице едва в окно не выпрыгнул, настолько мне плохо было из-за отхода, и я понял, что надо завязывать с этим.
- Хорошо, что ты успел остановиться. Если бы и ты подсел, Леона было бы некому спасти.
«Получается, не только я один считаю, что в этой истории я должен быть героем и вытащить его», - грустно усмехнулся про себя Дориан. Он спросил:
- Ты тоже думаешь, что только я один должен его спасать?
- Я думаю, что ни у кого, кроме тебя, это не получится. Просто я видел, какие у вас отношения, как вы поддерживаете друг друга и как следуете друг за другом во всём. И я на себе почувствовал отношение Леона, когда… притворялся тобой. У тебя в разы больше шансов, чем у кого бы то ни было, вразумить его.
- Может быть. Но он меня не слышит, твердит, что всё хорошо, и чтобы я не паниковал без повода.
- Понимаю, - кивнул Юлий. – Леон не сталкивался с ломкой, потому что у него всегда есть возможность купить ещё, а именно она наилучшим образом показывает, что ситуация вышла из-под контроля, и что наркотик начал управлять жизнью и ломать её.
- Тебе профилактические беседы по наркомании вести надо, - невесело улыбнулся Дориан.
- Я бы предпочёл всего этого не знать, и чтобы мне не пришлось рассказывать всё это тебе.
Дориан вновь грустно улыбнулся, лишь приподнял уголки губ, а после резко перевёл взгляд на дверь. К нему зашёл Леон; взгляд стал напряженным.
- Я перезвоню, - быстро проговорил Дориан и, не дождавшись ответной реплики, завершил вызов.
Леон вопросительно поднял на это брови и поинтересовался:
- И что у нас за секретные разговоры, которые нельзя продолжать при мне? – он подошёл к младшему и сел рядом.
- Никаких секретов, просто… - фраза не продолжилась, а глаза предательски забегали.
Чёрт, как же сложно бывает врать! Генератор бесконечной болтовни забарахлил так не вовремя.
- Что, просто? – напомнил о своём вопросе старший.
- Ничего, - Дориан поморщился и быстро захлопнул крышку ноутбука. – Просто я уже договорил, вот и всё.
Он хотел выйти из комнаты, но не успел даже встать. Леон повалил его на спину и прижал за плечи к кровати.
- Отпусти, я в туалет хочу, - недовольно потребовал Дориан. Естественная нужда была первым поводом сбежать, который пришёл в голову.
- Не хочешь.
- А ты знаешь мой мочевой пузырь лучше, чем я?
- Нет. Но я знаю, когда ты пиздишь, - невозмутимо ответил старший и полностью лёг на близнеца, положил руки ему на грудь, а на них голову, выжидающе смотря в глаза.
Дориан вновь поморщился.
- Мне дышать тяжело, встань.
- Не встану, пока ты не перестанешь изображать клинический дебилизм и не начнёшь говорить нормально.
Младший шумно выдохнул куда-то в сторону, прикрыл на мгновение глаза.
- Я с Юлием разговаривал.
- И почему сразу не сказал? – усмехнулся Леон. – Или между вами есть что-то, о чём мне не следует знать?
Будто не понимая, что причинит этим близнецу боль, он приподнялся, облокотившись одной рукой на его грудь, а кончиками пальцев второй провёл по его предплечью.
Дориан рефлекторно резко выдохнул от давления на грудную клетку, это уже было перебором. Внутри стремительно вскипали раздражение и злость, которые он давил в себе в последнее время.
Шумно втянув воздух, Дориан оттолкнул брата от себя и стремительно покинул спальню. Зайдя в ванную комнату и заперев дверь, он зачем-то включил воду и, сев на пол, обхватил голову руками, давя на виски. В них гудело, а черепную коробку распирало изнутри давлением того, с чем он хотел бороться и чему всякий раз проигрывал в ещё толком не начавшейся битве.
«Я придумаю что-нибудь, Лео», - проговорил про себя Дориан и запрокинул голову, упираясь затылком в стену и даже не заметив того, что ударился им, закрыл глаза.
Отчасти ему именно этого и хотелось – биться головой об стену, может быть, это сможет встряхнуть мозг и заставить его выдать верный ответ на вопрос о том, что делать с зависимостью Леона, с которой он не только не хотел бороться, но и которую не хотел признавать.
На мгновение в сознании даже промелькнула шальная мысль о том, что, может быть, это и есть выход, спасение? Нужно просто стиснуть зубы и со всей силы удариться головой об стену, а застарелые травмы сделают за него всё остальное. Может быть, если он вновь окажется в том беспомощном состоянии, в котором не сможет выжить без близнеца, Леон переключится и забудет про свою больную привязанность, все силы бросив на его спасение.
Хороший план. Но его следовало оставить на самый крайний случай, а пока попытаться спасти брата так, чтобы не погубить себя.
Глава 46
Теперь твой каждый новый день, словно понедельник;
До родных нет дела, вера сдана в аренду,
И твоя младшая сестра теперь зовёт тебя стервой,
А ведь когда-то ты была авторитетом первым.
За валютой в чужую сумку, пачкая руки,
Ради всего лишь дороги воруешь ты у подруги.
Великолепные трюки, глухие сердца стуки,
Ты конченая сука и, поверь, это не слухи!
Korona boyz band, Наркоманка©
День Дориан думал над их разговором с Юлием и над тем, что ему делать с Леоном и как вытаскивать его из той трясины, в которой он радостно барахтался и просил ещё. Решение было не самым оригинальным, но самым правильным – переходить к активным действиям.
Дориан уничтожал все запасы Леона, находить их было несложно, потому что старший не особо прятал свои «сокровища», безжалостно спуская в канализацию немалые суммы в порошковом эквиваленте. Но итог его действий был нулевым. Леон то злился из-за них, то смеялся, и отправлялся за новой дозой. Единственным результатом стараний Дориана стал в несколько раз повысившийся доход дилеров, снабжающих старшего дурью.
Не желая сдаваться, Дориан начал ездить с близнецом за наркотиками. Он надеялся, что Леону будет стыдно покупать при нём, и он хоть немного задумается о том, что делает. Но и этому плану было суждено провалиться. Леон не ощутил даже самого лёгкого укола совести. Он был только рад тому, что младший ездил с ним, с каким-то ненормальным энтузиазмом представлял его «продавцам счастья» и убеждал, что ему можно доверять, ведь немудрено, что эти тёмные личности не жаловали посторонних.
Дориан, не моргая, наблюдал за тем, как близнец мило болтает с этими моральными уродами, как меняет их кровно заработанные деньги на опасный кайф. Происходящее казалось дурным сном. Этого просто не могло быть на самом деле! Не мог его Леон, его близнец вести себя так, с блаженной улыбкой на губах падая всё ниже и ниже! От этого хотелось ущипнуть себя, защипать до болевого шока и потери сознания, только бы проснуться.
И в четвёртый их визит к дилерам Дориан не выдержал. Он развёл самый настоящий скандал, совсем не в шутку грозясь сдать их шайку в полицию. На продавцов его слова произвели впечатление. А Леон сделал то, чего Дориан никак от него не ожидал. Старший просто сгрёб его в охапку, закрыл рот и сказал, что он ненормальный и ничего на самом деле не сделает.
Это повергло Дориана в очень неприятный шок и заставило посмотреть на близнеца другими глазами. Неужели он был готов выставить его психически больным только ради того, чтобы не потерять доверие этих мразей, наживающихся на людских слабостях?
А потом, когда они уже собирались уходить, Дориана остановил один из мужчин и сказал: «Послушай, малыш, если ты на нас заявишь, то мы и вас сдадим. А твой брат у нас за раз приобретает столько, что легко пойдёт по статье за хранение наркотиков, а ты вместе с ним, потому что живёте вы под одной крышей и ты о его делах знаешь. Так что хорошо подумай, прежде чем открывать рот».
После этого разговора Дориан чувствовал себя так, будто его облили помоями. Какое-то время они ехали молча, затем он начал свой «любимый» разговор-попытку достучаться до близнеца, объяснить, что его привязанность к наркотику давно перешла все грани относительно безопасного баловства, и что она бьёт по ним обоим, рассказал о том, что ему сказал дилер. А ведь этот мужчина, какой бы тёмной личностью он ни был, был прав: Леон переходил не только все пределы допустимого, но и преступил грань закона. И если это всплывёт, то оно с лёгкостью перечёркнёт всё то, что они годами строили, чего добились. Закон не щадит никого, когда его нарушают. И если у Леона был шанс избежать наказания в таком случае, согласившись на принудительное лечение, то у Дориана его не было. Он несколько месяцев проживал в квартире, зная, что в ней хранятся крупные дозы опасных наркотических препаратов. Статья «За хранение наркотиков», «За сокрытие преступления» и «За бездействие», если таковая имеется. Дориан не слишком хорошо знал законодательство Германии и никогда не интересовался юриспруденцией, потому перспективы казались ещё более ужасающими, чем, возможно, они были на самом деле. В этом всём нужно было разобраться, но не было времени. Одно он понимал точно – это болото не щадит никого и оно в силах погубить их обоих.
В разговор очень быстро проникли нотки истерики, повысив голос, Дориан уже был просто не в состоянии говорить спокойно. Но до Леона его слова вновь не доходили. Он отшучивался и смеялся, говорил ненавистное: «Всё под контролем» и «Успокойся и не истери». Но Дориан не успокаивался и достаточно быстро шутливый настрой Леона сменился раздражением. В итоге, всего через каких-то десять минут, Леону всё это надоело. Свернув к обочине, он сказал:
- Выходи.
Поджав губы, Дориан покинул автомобиль и, скрестив руки на груди, устремил на близнеца выжидающий взгляд. Он ожидал, что старший тоже выйдет, и они продолжат скандал, предполагал, что тот его даже ударит, чтобы заткнуть ему рот. Но Леон поступил иначе.
- Погуляй и остынь, - бросил он и, захлопнув дверцу, надавил на газ.
Дориан лишь выгнул на это бровь, провожая брата взглядом. Он был уверен, что Леон вернётся, знал это. Но прошла одна минута, две, пять, а Леон не возвращался. Через пятнадцать минут Дориану пришлось признать очевидное – Леон не вернётся, он бросил его здесь, в чужом районе, неподалёку от наркопритона.
От этого на душе стало мерзко и обидно и захотелось выть от беспомощности перед лицом той ситуации, в которой они оказались, перед тем монстром, который поработил сознание Леона, став дороже собственного близнеца и превращая его в другого человека.
Дориан стоял и смотрел вдаль, туда, где скрылся Леон. Возвращаться домой не хотелось, не хотелось видеть брата, который так с ним поступил, который плевал на него; начал моросить дождь.
Дориан не знал, что ему делать, куда деться. Напрашиваться в гости к друзьям не хотелось, он был не в том настроении, чтобы делать вид, что всё хорошо. Он бы снял номер в отеле и отсиделся там пару дней, но денег не было. Всё, что у него было с собой, это мобильный телефон с тающим зарядом аккумулятора.
Только через три часа, промокнув до нитки и замёрзнув, Дориан позвонил Эвану и попросил его забрать его и отвезти домой. Видя его состояние, Прежан пытался выяснить, в чём дело, но Дориан только сказал, что они с Леоном поссорились, и что он не хочет об этом говорить. Больше Эван его не спрашивал, за годы дружбы с близнецами он успел выучить, что, если они серьёзно ругаются, то становятся злыми и замкнутыми и пытаться разговорить их бесполезно до того момента, пока они не помирятся.
Вернувшись домой, Дориан всё время молчал и ни разу не зашёл к брату; к ночи у него поднялась температура, но даже за лекарствами он ходил сам, чего раньше никогда не делал. А Леон не особо-то рвался позаботиться о нём, было похоже на то, что он даже не заметил, что младший себя плохо чувствует.
Больше суток Дориан не разговаривал с близнецом, после всех его выходок делать это просто не хотелось; они становились чужими людьми. Но в итоге Дориан не выдержал.
Видя то, как Леон собирается за очередной и явно не последней дозой, Дориан сорвался. Схватив бумажник старшего, который тот не успел убрать в карман, Дориан разорвал в клочья купюры и поломал кредитные карты; обрывки бумаги и куски пластика усыпали пол подобно очень дорогому, но отныне бесполезному конфетти.
Вопросительно выгнув бровь, Леон наблюдал за действиями близнеца; последняя кредитка, с тихим треском разломившись пополам, отправилась на пол.
- И что это было? – поинтересовался старший. – Психоз неожиданно настиг?
- Придётся тебе обойтись без новой порции дури, потому что без денег тебе её никто не даст.
Неожиданно Леон рассмеялся, а после произнёс:
- Будто это последние деньги в доме.
У Дориана вытянулось лицо. Обождав всего мгновение, он сорвался с места, убегая к себе в комнату, чтобы защитить от брата бумажник и не позволить ему отправиться за новой порцией яда. Но он не успел запереть дверь.
Сжимая в руке бумажник, Дориан исподлобья смотрел на близнеца, стоящего на пороге.
- Я не дам тебе денег, - проговорил он.
Леон усмехнулся.
- Ди, с учётом того, что счёт у нас общий, ты не можешь запретить мне пользоваться деньгами.
- Мне не нравится то, что ты на них покупаешь.
- Мне тоже не нравится большая часть того, что покупаешь ты. И что?
Дориан слегка скривил губы, удобнее перехватывая бумажник, сильнее сжимая его.
- Всё, Ди, брось эти игры. Отдай мне кошелёк, - старший протянул руку, но Дориан отрицательно покачал головой.
- Нет. Только если ты у меня его силой отберёшь.
- Окей.
- Ты что, серьёзно?! – воскликнул младший, испуганно смотря на приближающегося близнеца.
Он начал отходить назад и убрал руку с бумажником за спину, так по-детски пытаясь спрятать его.
- Леон, я не шучу, - твердил Дориан, пытаясь воззвать к брату. – Если ты сделаешь это, я… Я тебя никогда не прощу! Леон!
В поясницу упёрся подоконник, отступать было больше никуда. Подойдя к нему практически вплотную, Леон сказал:
- Всё, браво, Ди, ты меня очень впечатлил, но кончай уже этот цирк. Отдай бумажник.
Он попытался забрать кошелёк у Дориана, но тот дёрнулся в сторону, не позволяя ему это сделать.
- Всё, Ди, не испытывай мои нервы на прочность и не строй из себя мать-спасительницу.
- Ты даже не понимаешь, что говоришь и что делаешь из-за наркоты, - с горечью произнёс Дориан. В душе ещё теплилась надежда на то, что Леон адекватен, и что они сумеют договориться.
- Я всё понимаю, а ты меня уже достал. Считаю до трёх, и если ты мне не отдашь гребанный бумажник, я реально отберу его силой.
Дориан гулко сглотнул и перевёл взгляд на распахнутую дверь. Вот оно – спасение. Нужно только убежать из комнаты и уничтожить содержимое и своего кошелька. А ещё успеть схватить телефон, запереться где-нибудь, позвонить Эвану и Леонарду и предупредить их, чтобы ни в коем случае не одалживали денег Леону. Всего-то…
Собравшись с мыслями, чувствуя, как неистово колотится сердце от волнения, Дориан произнёс:
- Хорошо, твоя взяла, я дам тебе денег. Но позволь, я сам их достану.
- Так бы сразу, - довольно ответил Леон. – Видишь, Ди, нам совсем не обязательно ссориться. Давай, - он протянул ладонь.
Дориан кивнул, достал из-за спины руку с бумажником и, толкнув Леона в грудь, со всей мочи бросился к двери. Но он успел добежать только до середины комнаты, старший схватил его за руку, зло рявкая:
- Ну ты и сука!
- Отпусти меня немедленно! – заорал Дориан, срываясь почти на ультразвук. – Ничего ты не получишь! Я не позволю тебе и дальше губить себя, нас!
- Тебя забыл спросить о том, что мне делать и как жить!
Между ними завязалась борьба, Дориан ещё что-то кричал и на эмоциях ударил близнеца кулаком в лицо, попав в скулу.
- Да одумайся ты! – в сердцах крикнул он. – Посмотри, в кого ты превращаешься!
Игнорируя его слова, Леон дальше пытался отнять у него бумажник, повалил на кровать, пребольно давя согнутой рукой на горло, не давая нормально сопротивляться. Дориан затих, опасаясь того, что если близнец надавит ещё сильнее, то просто переломает ему хрящи гортани.
- Будь хорошим мальчиком, перестань ломать комедию, - с нездоровой усмешкой на губах проговорил Леон, ладонь его скользнула вниз по руке младшего и обхватила бумажник.
Рванув кошелёк, он отнял его и, толкнув Дориана обратно на кровать, когда тот попытался встать, покинул комнату.
Глава 47
Новый вкус – вот что ты ищешь,
У меня ничего не осталось, так что ты не можешь больше ничего взять.
Ты разжевал и выплюнул меня на землю.
Ты хватаешь свою жертву за горло.
Bullet for my Valentine, Dirty little secret©
Дориан стоял, опёршись руками на края раковины, и измученно разглядывал своё отражение. На шее винными и лиловыми оттенками цвели синяки, оставшиеся после позавчерашнего. Хорошо, что никаких рабочих мероприятий и встреч у них не было запланировано в ближайшие дни, иначе бы ему пришлось заматываться шарфом и притворяться, что у него болит горло. Впрочем, оно болело и на самом деле и периодически слабые с детства лёгкие разрывало кашлем, но это уже было не столь важно. Дориан забывал принимать лекарства и всё больше курил от нервов.
Покидать ванную комнату не хотелось, это замкнутое, лишенное окон пространство виделось бункером, в котором не существовало ни времени, ни проблем внешнего мира. Но поселиться здесь было нельзя, он же ещё не сошёл с ума.
Перекрыв воду, Дориан вышел в коридор и почти столкнулся с Леоном, мгновенно напрягшись от этого. Было похоже на то, что старший ждал его.
- Мне кажется, или ты меня избегаешь? – скрестив руки на груди, спросил Леон.
- Я не буду с тобой разговаривать до тех пор, пока ты не возьмёшься за ум. Такой ответ тебя устроит? – ответил Дориан, отзеркалив позу близнеца, и, не дожидаясь ответа, направился к своей комнате, но старший остановил его, придержав за руку.
- Нет, меня такой ответ не устраивает, - с лёгкой примирительной улыбкой проговорил Леон. – Ты же не замолкаешь с тех самых пор, как научился говорить, иначе я тебя и представить не могу.
Дориан поморщился и дёрнул рукой, пытаясь освободить её.
- Значит, мой план имеет шансы сработать. Ради этого я даже готов молчать. К тому же, ты же сам в последнее время постоянно затыкаешь мне рот.
- Глупый, - Леон вновь расплылся в улыбке и, обхватив скулы близнеца, поцеловал в лоб. – Я же тебя не прошу совсем молчать. Просто некоторые темы мне не нравится обсуждать, потому что на их почве ты совсем сходишь с ума. А я не хочу, чтобы ты рвал нервы и душу и себе, и мне.
- Вот именно, Леон, ты не видишь смысла. И не видишь того, во что превращается наша жизнь.
Старший вздохнул, закатив глаза, показывая, как близнец уже достал его.
- И во что же превращается наша жизнь? – спросил он. – Что изменилось, Ди?
- Слишком многое изменилось. Взять хотя бы то, что позавчера ты отнял у меня кошелёк и едва не задушил.
- Так ты сам сказал – забери силой. И ты меня, между прочим, ударил, а я тебе не ответил тем же. И я тебя не душил, а просто держал, это большая разница.
Дориан поднял на близнеца угрюмый взгляд. Леон врал? Или говорил правду? Во всяком случае, не приходилось сомневаться в том, что он действительно верит в каждое своё слово. Эта святая искренность, которой лучились глаза старшего, даже заставила Дориана усомниться в том, что всё на самом деле так, как ему кажется.
- Ди, ты же знаешь, что я никогда в жизни не причиню тебе боли, - добавил Леон, вновь обхватив лицо младшего ладонями, проникновенно заглядывая в глаза, - только если случайно. А если сделаю это, то сам себя возненавижу.
Несколько секунд Дориан молчал, смотря в глаза близнеца и пытаясь найти в них то, что видел всегда, что было запечатлено в памяти и на сердце вместе с самым первым воспоминанием. Но что-то изменилось в его глазах, и даже золото на радужках обратилось подделкой, ржавеющей бронзой.
- И как, ненавидишь? – негромко спросил Дориан.
- Ненавижу.
Это было откровенной ложью, за ответом Леона не стояло ни единой эмоции, кроме того обманчивого и поверхностного, во что он верил сам, и во что пытался заставить поверить близнеца.
Младший тяжело вздохнул.
- Ты врёшь и не краснеешь.
- А ты замкнулся в каком-то своём мирке, в котором всё плохо, и не видишь ничего вокруг, не замечаешь хорошего, - всё с той же улыбкой ответил Леон. – Ди, нельзя же так.
Он попытался обнять Дориана, но тот отступил на шаг назад.
- И в чём я на этот раз провинился перед тобой? – поинтересовался старший.
- Если руководствоваться твоей логикой, но ни в чём. Всё, Леон, достаточно, я действительно хочу побыть в одиночестве.
Дориан отвернулся от близнеца. Душу тут же начали терзать угрызения совести за то, что он бросал его, но сил для того, чтобы остаться и продолжать разговор, что-то делать уже не было. Дориан устал быть бездарным героем.
Леон вновь остановил его.
- Ди, подожди. Удели мне ещё пять минут, хорошо? У меня для тебя есть один сюрприз.
Дориан развернулся к нему, окидывая вопросительным взглядом, медля с ответом. Старший добавил:
- Неужели тебе жалко нескольких минут своего времени для родного брата?
- Нет, не жалко.
- Тогда пошли, - Леон улыбнулся и махнул рукой, подзывая близнеца. – Пошли-пошли.
Он взял младшего за руку и самостоятельно повёл в свою спальню.
- И что ты хотел мне сказать? Показать? – спросил младший, когда они зашли в комнату.
- Я же сказал – это сюрприз, - отозвался Леон и усадил его на кровать. – Садись.
Он говорил так непринуждённо и по-доброму, что это подкупало и развеивало тоску и горечь души. Даже губы тронула лёгкая улыбка. Как бы там ни было, заразность их эмоций продолжала действовать.
- Закрой глаза, - попросил старший.
Дориан удивлённо поднял брови, но просьбу исполнил. Несмотря на все поступки и поведение Леона в последнее время, он продолжал безоговорочно доверять ему.
Несколько минут ничего не происходило, затем пальцы Леона аккуратно обхватили запястье. У Дориана дрогнули ресницы, но глаза он не открыл, продолжая следовать просьбе близнеца, покорной марионеткой отдаваясь в его руки и позволяя сделать с собой то, чего тот хотел.
Сгиб локтя кольнуло лёгкой болью, и Дориан мимолётно нахмурился, но не заострил на этом внимания. Понимание того, с чем связана эта боль, ворвалось в сознание лишь через пару секунд. Он распахнул глаза и отдёрнул от близнеца руку, но было поздно, шприц был уже пуст. Доверие не оправдалось, и осколки его обернулись ужасом в глазах.
- Что ты наделал?! – в шоке крикнул Дориан, растирая место укола, будто это могло помочь вытравить яд из крови.
- Сюрприз, - беззаботно пожал плечами Леон. – Иногда тебе полезно расслабляться и принимать вместе со мной.
- А меня ты спросить не забыл?! Или ты решил посадить меня на иглу, невзирая на мои желания, для того, чтобы я перестал требовать, чтобы ты завязал, и ширялся вместе с тобой?!
- Тише ты, - Леон сел рядом с близнецом. – Сейчас полегчает.
Дориан смотрел на него широко распахнутыми глазами, так, будто видел впервые в жизни.
- Это уже перебор… - проговорил Дориан и, встав, быстро покинул комнату.
Леон пошёл за ним и нашёл его в его спальне с мобильным телефоном в руках.
- Больше я не намерен молчать, - сообщил Дориан. Он понимал, что у него мало времени для обдуманных действий, сердце уже начало биться в разы быстрее под действием дурмана. – Я звоню Фишеру, и пусть он подыскивает тебе клинику для лечения.
Нажав на кнопку вызова, он приложил телефон к уху, но даже не успел услышать гудок. В несколько шагов преодолев расстояние между ними, Леон выхватил у него аппарат и со всей силы швырнул об стену.
Дориан опешил от такого поворота событий и, не раздумывая, сорвался с места, направляясь обратно в спальню близнеца, за его телефоном. Но Леон догнал его в коридоре и, схватив за грудки, отшвырнул в сторону, словно бездушную вещь. Все это делалось с совершенно спокойным видом, даже злости не отразилось на лице старшего. Будто его действия были правильными и совершенно обыденными, вроде разговора за утренним кофе.
Младший упал, больно ударившись копчиком, непонимающе смотря на брата. Сердце билось всё мощнее, разгоняя по венам приправленную кайфом кровь; веки опустились, и по щеке скользнула одинокая хрустальная слеза.
Подойдя к Дориану, Леон опустился перед ним на колени, провёл ладонью по щеке, стирая солёную дорожку. При внутривенном введении наркотик начинает действовать практически мгновенно, и морщинки напряжения и страха постепенно разглаживались на лице Дориана, уступая место выражению блаженной эйфории. Трезвый разум заснул, и внезапно стало так спокойно и хорошо.
Дориан сам подался навстречу ладони брата, ища ласки, будто животное, и открыл подёрнутые пеленой дурмана глаза с расплывшимися зрачками.
- Видишь, я же говорил, что станет лучше, - с мимолётной улыбкой проговорил Леон. – Я же не хочу, чтобы тебе было плохо. Наоборот, я хочу, чтобы тебе стало хорошо. Чтобы мы снова были вместе…
Он был где-то не здесь, в другом мире, в котором его желания и поступки не были ужасающими и преступными. В этом мире всё было хорошо, он был светел и полон ярких красок и обещал не исчезнуть до тех пор, пока на счету не закончатся деньги.
И теперь и Дориан был в той прекрасной реальности, плутал в ней и терялся, летел в бездонную кроличью нору. По инерции он схватил близнеца за руку, чтобы совсем не затеряться в обманчивом счастье, от которого кипела кровь. Кончики пальцев покалывало от того, как нарастающее удовольствие било по нервам.
Губы медленно растянулись в улыбке. Дориан смотрел в глаза Леону, и за его взглядом теперь тоже ничего не скрывалось. Ни единой мысли. Только порывы, инстинкты и эйфория, затопившая тело и разум.
Глава 48
Психотические образы жесткой игры,
Думаю, это тебе не в новинку.
В пылающем сердце, которому не сбежать
От пламени – пылающий крест.
Картины хаоса подходят к концу,
Оживляя этот кошмар,
Но всегда нужно чем-то пожертвовать,
Чтобы достичь небывалых высот.
Bullet for my Valentine, Playing with fire©
Настал новый день. Настроение с самого утра было ни к чёрту и к вечеру не стало лучше. Чем только Дориан не пытался отвлечь себя, но ничего не помогало.
Так и не найдя себе места, раз за разом натыкаясь взглядом на счастливого, находящегося где-то не здесь Леона, Дориан отправился выгуливать Лео. Он не даст ему расслабиться и совсем раствориться в своей хандре и тяжких мыслях, и прогулка на свежем воздухе тоже не будет лишней. Движение, как известно, лечит и помогает справиться с проблемами. Или хотя бы убежать от них.
Вечерняя прогулка затягивалась, плавно перетекая в ночную. Дориан забыл поводок дома, а возвращаться за ним было лень, Лео же не волкодав и опасности и так никому не несёт. Потому сегодня не Дориан выгуливал пса, а тот сам правил парадом, заставляя хозяина следовать туда, куда хотелось ему.
Лео бегал далеко впереди, а Дориан плёлся фактически в другом конце улицы. Ему уже надоело бегать за любимцем, потому он просто старался не потерять его из вида, что было непросто, потому что периодически мысли всё-таки захватывали сознание, рассеивая внимание.
Громко, но недолго полаяв, будто пытаясь известить хозяина о своих намерениях, Лео скрылся за поворотом. Поджав губы, Дориан ускорил шаг, перспектива потерять Лео и потратить ночь на его поиски по подворотням его совершенно не прельщала.
За углом простиралась пустынная улица; метрах в ста впереди на лавке – кто на сиденье, кто на спинке – восседала компания из пяти парней, примерно ровесников Дориана. Со стороны они походили на обезьян, в их руках были бутылки и хот-доги, играющие роль закуски. Конечно же, Лео стоял около них, не сумев пройти мимо заманчивого запаха еды. Он всегда был редкостным попрошайкой и не упускал возможности выклянчить или стащить что-нибудь с людского стола.
Дориан шумно выдохнул, прикрыв глаза. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось разговаривать с кем-то или даже просто подходить к другим людям, но Лео нужно было забрать от этой компашки, которой он явно понравился.
Остановившись в двадцати шагах от компании, Дориан громко позвал:
- Лео, ко мне!
Пёс несколько секунд умоляюще смотрел на него, но всё-таки исполнил команду.
- А это не…? Этот… Чёрт, имени не знаю. Музыкант, короче, - донёсся до Дориана голос одного из парней.
- Да вряд ли, - махнул рукой другой. – Что ему здесь делать?
- А селебрити, типа, до прогулок по городу не опускаются?
- Он это! – встрял третий голос.
- Вот и мне кажется, что лицо уж больно знакомое…
- А мне как оно знакомо! – фыркнул всё тот же третий голос. – У меня сестра по ним фанатеет, вся комната плакатами увешана, аж заходить иной раз противно.
- Напомни, как группа называется?
- Ноты Римана. А это солист их, отвечаю!
Делая вид, будто не слышит воодушевленного обсуждения его персоны, Дориан продолжил путь, запоздало натянул капюшон сильнее на лицо.
- И всё равно мне кажется, что ты обознался, - продолжали спорить парни.
- Сейчас посмотрим! Эй, стой!
Догадаться о том, что кричали ему, не было сложно, но Дориан не остановился, предпочтя сделать вид, что не слышал оклика. Но он был не последним.
- И почему у нас знаменитости такие нелюдимые? Да стой же ты!
У Дориана дрогнули губы и жилы на шее, слова незнакомца неприятно резанули по болезненной памяти.
- В наушниках походу, - проговорил ещё один представитель пьяной компании, провожая фигуру Дориана взглядом.
Его друг, устав от криков над ушами и от того, что звезда игнорирует их, допил содержимое бутылки и бросил ею в младшего Ихтирам. Он промахнулся, но треск разбившегося стекла совсем близко от него заставил Дориана вздрогнуть и остановиться. За спиной послышался приближающийся топот ног.
- Ну, наконец-то, тормознул, - проговорил автор броска, подбежав к Дориану, и окинул его изучающим взглядом. С ним были и двое друзей.
- Слушай, сними капюшон, - развязно попросил тот, который доказывал, что перед ними солист «Нот Римана». – А то мне друзья не верят, что ты этот… Дориан из «Нот Римана».
- Ты обознался, это не я.
- Видишь? Не он, говорит.
- А давай поспорим, что он?
- И на что?
- Если он, то ты оплачиваешь мне всю выпивку в следующий раз.
- По рукам.
Пока навязчивые незнакомцы переключились друг на друга и отвлеклись от него, Дориан попытался уйти, но его остановил один из них, схватив за плечо. К ним подошли и оставшиеся парни.
- И куда ты так быстро собрался? У нас тут, вообще-то, важное дело.
- Убери руку, - как можно хладнокровнее и твёрже произнёс Дориан.
- Мало того, что нелюдимый, так ещё и заносчивый, - презрительно фыркнул один из подошедших.
- Какой есть, - огрызнулся Дориан и скинул чужую ладонь с плеча.
- Да сними ты уже капюшон! – с головы рывком сдёрнули капюшон. – Я же говорил, что это он!
Глубоко вдохнув, стараясь не выдать своего страха, который стремительно нарастал внутри, Дориан поднял к лицам окруживших его парней надменный взгляд и сказал:
- Не советую вам впредь позволять себе меня трогать, потому что моя охрана не станет разбираться в ваших намерениях, и вам не поздоровится.
- И где же она?
Дориан гулко сглотнул, на самом деле он блефовал и никакой охраны сегодня с собой не взял, о чём так сожалел теперь. Но он старался следовать своей игре.
- Она неподалёку. Просто мне не нравится гулять, когда за мной следуют по пятам, поэтому они всегда контролируют ситуацию с расстояния.
- Что-то не верится…
- А я не обязан вам ничего доказывать, - равнодушно пожал плечами Дориан.
- Лучше нам пыл поумерить, парни, а то положат нас тут всех, - со смехом произнёс тот, у которого сестра была поклонницей группы.
- Если только он сам, - фыркнул другой, - в чём лично я сильно сомневаюсь.
Шумно выдохнув и поджав губы, Дориан вновь попытался уйти, но его снова остановили.
- И куда ты так торопишься?
- Я тороплюсь.
- Да сядь ты уже!
Дориан ощутимо вздрогнул, что почувствовал и тот, кто держал его. Глаза испуганно забегали, ломая маску напускного спокойствия.
- Не трогай меня! - потребовал он. Голос дрогнул.
- Не трогайте меня!
- Вы посмотрите, какой пидор характерный.
- А пидор-то с характером…
Дориан весь напрягся, даже перестав дышать, и переводил испуганный взгляд с лица одного парня на другого. Он не понял, сказал ли эту фразу кто-то из них или она была ожившим эхом из прошлого.
- А он даже и не спорит! - гоготнул один из надоедливых товарищей.
- Слушай, а раз мы выяснили, что ты знаменитость, то, может быть, денег нам подкинешь? – с наглой ухмылкой поинтересовался другой парень. – А то вечер ещё в самом разгаре, а на добавку не хватает.
Дориан стоял, будто не слыша их, хотя это было не так. Он просто не знал, что ему делать.
- Тебе что, жалко, что ли? – с усмешкой спросил парень с сестрой и обнял его за плечи.
Дориан передёрнул плечами и отошёл от него, врезавшись в другого парня, опасливо огляделся.
- Слушайте, он под кайфом, походу. Либо просто шизанутый.
- Так говорят же, что в шоу-бизнесе все немного того.
- Так что там с деньгами?
Подумав, что это меньшее из зол, Дориан неуверенно достал бумажник. Двое с интересом заглядывали в него, а один представитель пьяной компании сказал:
- Да, давать он определённо умеет. Немудрено, что пробился.
Разум твердил: «Терпи и молчи», страх орал: «Не смей открывать рот и сделай всё, чтобы они тебя оставили в покое!». Но гордость взяла своё.
- А знаете, я передумал, - произнёс Дориан, захлопнув бумажник. – Не для того я деньги зарабатываю, чтобы их непонятно кому раздавать.
- Да как ты там зарабатываешь?! Жопу продюсеру подставляешь?!
- А мы, типа, непонятно кто?!
- Конечно! Мы же для него так, грязь!
- Сука!
Поняв, что ситуация из-за его несдержанности окончательно вышла из-под контроля, Дориан дёрнулся в сторону, но был остановлен ударом в лицо, задевшим и губы, и нос. Кто-то со всей силы толкнул его, валя на землю, но сделать ничего не успел, потому что ему в ногу с рыком вцепился Лео.
Воспользовавшись форой, дарованной верным любимцем, Дориан ударил ногой в живот главного нападающего, отталкивая от себя, и, подскочив на ноги и схватив Лео в охапку, со всей мочи кинулся прочь.
- Тварь!
- Сука, всё равно догоним! – летело в спину, а в голове звучало почти то же самое:
- Лови суку!
- Лови эту тварь! Он не мог далеко уйти!
Но бешеный пульс, разрывающий сердце и стучащий в висках, заглушал и реальные крики, и голоса из прошлого.
Дориан даже не представлял, что умеет так быстро бегать. В голове не было ни единой мысли, только безмолвным инстинктом стучало в мозгу: «Быстрее! Быстрее!». Он не остановился, когда крики за спиной стихли и преследователи отстали, даже не сбавил скорость. Наученный горьким опытом организм знал, что промедление может слишком дорого стоить, и выбросил в кровь такую дозу адреналина, которая позволила без остановки пробежать несколько кварталов и не оставила Дориану права на ошибку, попросту отключив сознание, оставив только инстинкты.
Только переступив порог дома, в котором они с Леоном жили, Дориан остановился и наконец-то отпустил Лео на пол. Перегретые внутренности болели, и его тошнило. Сердце неистово стучало в рёбра, пытаясь выбить на них трещины. Голова кружилась от сверхнагрузки, к которой тело было явно не готово. Только сейчас, когда угроза миновала, и сознание возвращалось к нему, Дориан ощутил всё это. Прислонившись спиной к стене, он закрыл глаза, тщетно пытаясь перевести дыхание и унять жжение в лёгких, боль в правом подреберье, боль всюду.
До квартиры он добирался едва не ползком, настолько обессиленным оставила схлынувшая волна адреналина; Лео верным хвостиком семенил рядом с ним, оглядывался, проверяя, идёт ли хозяин.
Ключ не попадал в замочную скважину, потому что руки тряслись. Попав в квартиру, Дориан практически побежал к Леону. Он всегда делал так, когда ему было плохо или страшно. Этот рефлекс не в силах было ничто искоренить.
Но открыв дверь в спальню старшего, Дориан обнаружил, что тот был не один, компанию ему составляла непонятная выжженная блондинка. Они были полуголые и развязно целовались, у обоих по лицам была размазана её вульгарно алая помада. На тумбочке валялся пустой шприц и стояла бутылка из-под водки, ещё один шприц лежал на полу.
Сейчас комната Леона напоминала грязный притон. И дама в его объятиях была похожа даже не на проститутку. Ей подходило только одно определение – блядь.
Мгновенно ощетинившись, забыв обо всём, Дориан почти прорычал:
- Пошла вон.
Наконец-то увлечённая друг другом парочка отвлеклась друг от друга и обратила на него внимание.
- А нас что, трое будет? – спросила блондинка.
По её глазам, голосу и общему виду было понятно, что она и в стельку пьяная, и обдолбанная.
- Ты меня слышала плохо? – снова обратился к ней Дориан.
Нервы сдавали. Он был в полушаге от того, чтобы схватить эту девицу за волосы и силой вышвырнуть за дверь. Наверняка, ей было не привыкать к такому обращению. И сейчас ему было не стыдно опуститься до подобного, он почти достиг предела терпения, за которым всегда следует большой взрыв.
- Что она здесь делает? – Дориан перевёл взгляд на брата.
- Ты слишком долго гулял, и мне стало скучно, - пожал плечами старший. – Кстати, ты можешь к нам присоединиться.
Он посмеялся и обнял новую пассию за плечи. Девушка тоже захихикала, ни капли не смутившись от перспективы оказаться в постели не с одним мужчиной, а с двумя.
- Обойдусь, у меня ещё осталось самоуважение, - ответил младший, поджав губы и сверля близнеца взглядом.
- В таком случае, не мешай другим развлекаться, раз сам не хочешь, - отозвался Леон.
Дориан вернул внимание к блондинке. Растрёпанные волосы, размазанный макияж, неосмысленный взгляд. Её вид вызывал отвращение.
- Значит так, красавица, - обратился он к девушке, - либо ты сейчас встаёшь и уходишь, либо я выставлю тебя за дверь силой. Либо, чтобы не марать руки, вызову полицию, там работает много мужчин, так что тебе понравится.
В итоге блондинка всё же ушла сама, хоть две извилины, но у неё продолжали работать. Дориан даже не стал провожать её до двери, что она будет делать за пределами спальни Леона, ему было абсолютно всё равно.
Внизу хлопнула входная дверь. Вальяжно раскинувшись на кровати и заложив руки под голову, Леон поинтересовался:
- И зачем ты мне секс обломал?
- Это не секс, а рассадник заразы, - процедил Дориан, со злостью смотря на близнеца, который ничего не понимал и не хотел понимать. – Она же на ногах еле стоит! И сомневаюсь, что с ней такое впервые!
- Для таких случаев человечество придумало презервативы.
- А я сомневаюсь, что в том состоянии, в котором ты постоянно пребываешь, ты додумаешься ими воспользоваться. Ты себе либо сифилис заработаешь такими темпами, либо ребёнка сделаешь непонятно кому! А я этого не хочу!
Дориан уже откровенно орал, его трясло от злости и глаза гневно сверкали. Он будто бился раз за разом об глухую стену, и от этого хотелось взвыть, и ладони сами с собой сжимались в кулаки.
Расстегнув толстовку, в которой было невыносимо жарко после незапланированного марафона, Дориан кинул её на стул, снова посмотрел на Леона, тяжело и шумно дыша от эмоций.
- А чего же ты хочешь? – поинтересовался старший и медленно подошёл к близнецу. – Чтобы я проводил время только с тобой и ждал тебя?
Дориана внутренне передёрнуло от его слов. Леон продолжал:
- А, точно, именно этого ты и хочешь. Этого ты добивался…
Он говорил всё более задумчиво, смотря уже не в глаза младшему, а куда-то в ключицы, провёл пальцами по его плечу. А после упёрся руками в стену по бокам от его плеч и поцеловал в мокрый от пота висок; запахи крепкого спиртного и пота смешались в тошнотворно пошлый коктейль.
Поморщившись, Дориан упёрся ладонями в грудь близнеца, пытаясь сохранить расстояние между ними.
- Леон, ты даже не спросишь, что со мной? – с горечью спросил младший. Но в глазах его продолжали плескаться отчаянная надежда и вера в то, что брат ещё способен его слышать.
Леон непонимающе нахмурился и с трудом, но всё-таки сфокусировал взгляд на крови на лице близнеца.
- Бедный… - проговорил он и большим пальцем провёл по губам Дориана, пытаясь стереть запёкшиеся подтёки, но только причинил этим боль, разбередив ранку, и пустил новую кровь. – Что с тобой случилось?
Дориан опустил взгляд, смотря куда-то в сторону, в пол.
- Я на пьяную компанию нарвался. Несколько кварталов от них убегал…
- Иди сюда, - ласково произнёс Леон, разведя руки.
Дориан сделал шаг вперёд, доверчиво отдаваясь в его тёплые объятия, по привычке закрывая глаза и утыкаясь носом в плечо близнеца, вдыхая его самый родной запах – то, что от него осталось. Они всегда так лечились и спасались от всех бед и всей боли.
Но под футболку скользнули ладони, задирая её и оглаживая спину, возвращая в реальность и напоминая о том, что она стала совершенно другой.
Дориан попытался вывернуться из рук близнеца.
- Леон, не надо…
- Брось, Ди. Ты же сам говорил, что секс тебе помогает, сам искал такого исцеления.
- Это было давно, - голос Дориана стал твёрже, и он начал сильнее вырываться; флёр забытья развеялся.
- Да? – усмехнулся старший, не обращая никакого внимания на сопротивление близнеца. – А кто мастурбировал на меня и целоваться лез? Ревновал почём зря и требовал внимания и того, чтобы я проводил время только с тобой? Не ты ли? Так ты добился своего, я весь твой.
Новый поцелуй, в скулу, глаза режет от паров спиртного в дыхании брата. Дориан вертит головой, пытается убрать от себя руки Леона и отойти, но всё тщетно. Ремень покинул петли на джинсах.
- Леон, нет!
- Да! Чего ты ломаешься? – Леон подтолкнул младшего к кровати. – Сам же прогнал эту… Не помню её имени. Ты же ревнуешь меня и хочешь занимать всё место в моей жизни. Так я не против.
- Леон, одумайся! Ты не в себе! Что ты делаешь?! – закричал Дориан, срываясь на визг, когда старший вновь схватил его, пытаясь повалить на постель.
Удар под колени заставил ноги подогнуться, уронив его животом и грудью на кровать. А рука грубо сжалась на загривке, удерживая и не позволяя встать. В этот момент началась неконтролируемая паника. Дориан вырывался и брыкался, царапался, но Леон его не слушал, и силы были не на его стороне.
Леон действительно всегда был сильнее. Потому что не пренебрегал занятиями спортом и держал себя в хорошей физической форме, а у Дориана с этим не заладилось с детства из-за астмы, накладывающей многие ограничения на физическую нагрузку, а повзрослев, он просто ленился заниматься спортом, привыкнув к тому, что ему нет места в его жизни. И потому что иногда бывает так, что в близнецовой паре один оказывается доминантным. Он с рождения крепче физически и в целом здоровее. И им всегда является старший близнец.
Никогда Леон не позволял себе пользоваться своим физическим преимуществом, только если в шутку, чтобы усмирить близнеца или уложить на лопатки. Никогда раньше. Но не теперь.
Отчаянная борьба – уже совсем не шуточная, едва не со слезами на глазах, не спасала. На запястьях затянулся ремень, больно врезаясь в кожу, вывернутые суставы ныли.
- Поиграть хочешь? Окей, - сквозь завесу собственных криков услышал Дориан слова Леона.
Джинсы скатились к коленям вместе с бельём. В этот раз Дориану даже для самого себя не удалось создать иллюзию добровольности.
Страшно. Больно. И обидно настолько, что захотелось умереть.
Глава 49
Дориан думал, что не сможет простить брату насилия. Что вовсе не переживёт этого, что сердце просто перестанет биться, не сумев вынести такое количество боли не столько физической, сколько душевной. Леон ведь знал о том, что с ним произошло: о его травмах и страхах. Он знал обо всём. Он сам помогал ему восстать из пепла, а теперь каждым своим действием разбивал на осколки.
Но в мире Леона его действия были чем угодно, но только не насилием. В его новой реальности всё преломлялось через призму кайфа, безжалостно искажающую каждое слово, каждый поступок. И в его глазах не отразилось даже тени сожаления ни сразу после того, что он сделал, ни на следующий день.
Дориану хотелось убежать и спрятаться, забиться в тёмный угол и просто перестать быть. Но почему-то он не ушёл, не нашёл в себе сил, чтобы сделать это. Он боялся. Боялся Леона. И боялся оставить его, хоть оставаться рядом с ним стало просто невыносимо. Дориан ходил, опустив голову, и больше не смотрел близнецу в глаза. Он вообще избегал на него смотреть.
Леон сломал его. Почти до основания.
Семь утра. Дориан не мог вспомнить, когда в последний раз просыпался в такую рань, если им не нужно было на работу. Хотя столь ранний подъём едва ли мог считаться таковым, потому что в эту ночь Дориан вовсе не смог заснуть, а к этому времени ему просто надоело бесцельно лежать в постели, смотря в потолок и мучась головной болью. В последние дни он почти не спал, только в ту ночь, когда Леон его изнасиловал, ему удалось это сделать, но скорее он просто потерял сознание от шока.
Дориан уже несколько часов бесцельно гулял по городу, на улицах которого было непривычно немноголюдно: все те, кому нужно было на работу, уже успели доехать и дойти до неё, те же счастливчики, которым этого не нужно было делать, продолжали наслаждаться мягкостью подушки или просто домашними стенами.
У Дориана не было ни маршрута, ни малейшего желания его наметить. Он просто шёл вперёд: медленно, с опущенной головой и спрятанными в карманах ладонями, убегал от того, что гнело его, почти убивало. Но оно и не думало отставать от него: оно жило в голове и в душе, сидело на плечах, заставляя сутулиться.
В какой-то момент ноги сами привели его к арке – входу в парк. Тот самый парк.
Около минуты Дориан стоял, смотря на мокрую из-за ночного дождя каменную арку, на пустующие лавочки за ней и занял третью скамью от входа.
Кажется, это уже стало традицией – приходить сюда, когда что-то не ладилось. В этот парк он пришёл, идя на поводу своей гордыни и решив проучить близнеца, когда тот выгнал его из дома. Здесь они оба сидели, прячась под покровом ночи от посторонних глаз и всех обязанностей, и Дориан отчаянно пытался справиться со своим страхом перед этим местом, мешая его с совершенно другими чувствами и эмоциями, перекрывая его ими, держал Леона за руку, прижимался к нему. И всё было хорошо, пусть изнутри и трясло от ужаса. И именно в этот небольшой парк забрёл когда-то Леон, погибая от одиночества и бессилия, от того, что не знал, где его «отражение», вторая половинка, его близнец, без которого он просто не умел жить. Об этом случае Дориан не знал.
Голова раскалывалась от недосыпа и в ней жужжали мысли - жирные шершни, неизменно обращающиеся размышлениями о путях спасения, бились о своды сознания. Врут все те, кто говорят, что оно безгранично.
Дориан думал о том, чтобы начать принимать вместе с Леоном. Это хотя бы поможет ему не понимать того, как ведёт себя близнец, и через год-два, когда наркотик сделает своё чёрное дело, умереть вместе с ним. А если постараться, то он даже сумеет сделать это быстрее. Дориан уже был почти готов к этому.
Второй мыслью было – бежать. Просто бежать. Чтобы не видеть того, во что превратился Леон, и не мучить себя. Не позволить и ему продолжать делать это.
Всё. Больше вариантов действий не было. Дориан не думал о том, чтобы попытаться по-настоящему спасти их обоих. Он устал вести борьбу с слишком сильным противником. И в его руках уже был белый флаг добровольного поражения, осталось только поднять его.
- Не подскажешь, сколько времени? – спросил негромкий женский голос, нарушив уединение.
- У меня нет с собой часов, - угрюмо ответил Дориан, даже не взглянув на собеседницу, и скрестил руки на груди, показывая и своей позой, что он не желает разговаривать.
- Ладно. Я и сама знаю, который час. Просто нужно было как-то завязать разговор. Это твой брат подсказал мне, что в таких случаях лучше всего спрашивать о времени.
Услышав упоминание близнеца, Дориан всё-таки повернул голову к собеседнице, окидывая её хмурым взглядом. Свободная вязаная кофта застиранного белого цвета с крупными пуговицами, джинсы с потёртостями на бёдрах и коленях, кеды с ленточками вместо шнурков и большие голубые наушники на шее. Сама она была худой, со светлыми, почти прозрачными волосами и огромными голубыми глазами, полное отсутствие макияжа не скрывало бледной кожи. Ни намёка на аппетитные формы или сексуальность. Слабо верилось в то, что Леон мог обратить на неё внимание. Только если их знакомство случилось после того, как он обзавелся новым «другом», на пару с которым было без разницы, с кем делить постель.
Оглядев девушку, Дориан вновь отвернулся от неё, надеясь, что она не окажется навязчивой и не станет настаивать на продолжении беседы.
- Можно сесть? – спросила она.
- Я предпочту остаться в одиночестве.
Девушка кивнула, но всё равно села, положила ладони на колени, задумчиво смотря вперед. Заметив это боковым зрением, Дориан раздражённо произнёс:
- Расшифровываю для особо одарённых: я не хочу ни знакомиться, ни разговаривать.
Незнакомка продолжила смотреть вперёд, никак не реагируя на его слова, будто вовсе не слыша их. Это начинало напрягать.
- Ты меня слышишь? – вновь обратился Дориан к девушке, вышло достаточно грубо.
- Тебе больно?
- Что? – Дориан несколько опешил от такого вопроса.
- Тебе больно, - уже не вопрос, а утверждение.
- Такому оригинальному способу поддержания беседы тебя тоже мой брат научил?
- Нет. Я просто вижу, что это так.
- Я настолько ущербно выгляжу? Или на калеку похож?!
- Нет. Но тебя ведь калечили? – совершенно спокойно спросила девушка и подпёрла голову рукой, смотря на Дориана.
От её слов холодок пробежал по коже, и Дориан передёрнул плечами. Какой-то слишком странной была эта девица, она походила на Алису из зазеркалья, а словами своими ставила в тупик и даже пугала. Но логическое объяснение последней её реплике всё же нашлось: он ведь рассказал общественности о том, что с ним произошло, потому не было удивительным то, что и она знала об этом.
- Я в принципе не хочу с тобой разговаривать, - вновь скрестив руки на груди и отвернувшись от незнакомки, проговорил Дориан. – А уж то, что со мной было, я не хочу обсуждать вдвойне.
- Твой брат тоже прогонял меня.
- И я его очень понимаю.
- Нет, не понимаешь…
И снова мурашки пробежали по спине. Дориан медленно повернул голову, хмуро смотря на странную собеседницу. Выждав несколько секунд, девушка снова заговорила:
- Мы разговаривали с твоим братом, когда он потерял тебя. Именно поэтому я не смогла не подойти к нему.
- Круто, что вы обсуждали это, - поджал губы Дориан.
Получалось, что Леон врал ему о том, что то, что он сбежал, было тщательно охраняемой тайной, а сам рассказал об этом первой встречной, причём, явно ненормальной, в чём Дориан сомневался всё меньше.
- Мы это не обсуждали, - пожала плечами девушка. – Просто видно, когда человек теряет кого-то очень дорогого.
- Ты психолог или экстрасенс? – съязвил младший Ихтирам. И откуда только силы на это взялись?
Незнакомка улыбнулась.
- Твой брат задал мне точно такой же вопрос.
- Это всё очень здорово, но я всё-таки попрошу тебя уйти.
Какое-то время девушка молчала, пристально разглядывая Дориана, затем произнесла:
- Не делай этого.
- Чего не делать? Не прогонять тебя? Уж извини, но меня твоё общество не радует.
- Нет. Не делай того, что хочешь.
- Я всегда делаю то, что хочу.
- А на него злишься за это… - вздохнула девушка и, встав, направилась вглубь парка, быстро теряясь среди деревьев и извилистых дорожек.
Этот разговор оставил неприятный осадок, как-то неспокойно стало, что ли. Но Дориан старался гнать это ощущение от себя прочь, ему и без этого хватало тяжёлых мыслей и неприятных чувств.
- Сумасшедшая какая-то, - пробормотал он, убрав зябнущие ладони в карманы, и закинул ногу на ногу. – Не парк, а цирк уродов без выезда. И ублюдки те здесь ошивались, и эта…
«И ты», - любезно дополнил список внутренний голос, и Дориан вновь передёрнул плечами.
Посидев около получаса он пошёл обратно. Пеший путь домой занял ещё полтора часа. Как только Дориан зашёл в квартиру, Леон, сидящий в гостиной, спросил:
- А где ты был в такую рань? И не говори, что Лео выгуливал, он дома был.
- Гулял, - односложный ответ, безразличный тон голоса, Дориан даже не взглянул на близнеца и, пройдя мимо него, направился на второй этаж.
- Эй, ты куда? – встрепенулся старший.
Дориан не ответил и не остановился, даже не оглянулся, продолжая путь и скрываясь из виду брата. Леон пошёл за ним, но натолкнулся на запёртую дверь спальни.
- Ди, что с тобой такое? – постучав, спросил старший. – Чего ты всё время убегаешь? Что случилось?
Дориан по ту сторону двери стиснул зубы и сжал кулаки. Искреннее непонимание в голосе близнеца резало нервы тупой бритвой. Чтобы не слышать его, Дориан надел наушники и включил музыку погромче, но слова Леона пробивались даже через её грохот.
- Ди? Ты меня, вообще, слышишь?
«Слышу, но не хочу. Как и ты», - мысленно отвечал Дориан близнецу, зажмурился, зажимая уши ладонями, вдавливая в них наушники.
- Зачем ты дверь запер? Ди, я просто поговорить хочу. Открой, пожалуйста…
Через пятнадцать минут Дориан не выдержал. Выдернув наушники из ушей, он быстро подошёл к двери и распахнул её.
- Поговорить, говоришь, хочешь? – спросил он, в упор смотря на близнеца.
- Да.
- А ещё чего хочешь? Хотя можешь не отвечать, и так знаю. Мы же всё-таки близнецы! Мне сразу раздеваться начинать?!
Напряжение последнего времени стремительно перерастало в истерику. Сняв футболку, Дориан швырнул её в лицо брату. Две секунды лицо Леона выражало недоумение, затем губы его тронула ухмылка.
- Я же говорил, что ты сам ищешь этого, - проговорил он.
Дориан резко и шумно выдохнул, на челюстях дрогнули желваки. Влепив близнецу пощёчину, он захлопнул перед его носом дверь и вновь запер её. Дойдя до кровати, Дориан упал лицом в подушку, вжимаясь в неё так сильно, что не мог дышать, сжимая в кулаках её края. В груди всё горело от немого крика, но озвучивать его не было смысла. Всё равно его никто не услышит, даже если он будет кричать так сильно, что никогда больше не сможет петь.
Глава 50
Я сдаюсь, прошлое не вспоминаю,
Но всё повторяется,
И я по-прежнему чувствую вкус твоего яда.
Ты знаешь, что прошлое я не вспоминаю,
Но всё повторяется,
Мне не нужен другой вкус твоего яда.
Bullet for my Valentine, Venom©
Очередная ссора с Леоном заставила убежать из дома, вновь забыв о том, что зарёкся выходить на улицу без охраны. Оставаться в домашних стенах было просто невыносимо, они стали капканом, силками – чем угодно, но только не его крепостью, не их крепостью. Хотелось сбежать подальше, чтобы не видеть деградирующего близнеца и оградить себя от той опасности, которую он нёс. Никогда Дориан не мог даже представить, что может наступить такой момент, в котором он будет бояться Леона. Теперь же он испытывал этот страх почти постоянно. Он не хотел разговаривать с братом, пусть тот и искал контакта, что в результате приводило к скандалам, не хотел даже находиться с ним в одной комнате. И каждый раз, когда старший подходил слишком близко, особенно когда это происходило в пылу ссоры, Дориан шарахался от него и вжимался в стену, отчаянно ища пути к отступлению. Он знал, что Леон запросто может ударить, причём силу он не рассчитывал, знал, что он может сделать что угодно под действием кайфа, во власти которого он находился всегда.
Это было так ужасно – бояться того, кому всю жизнь доверял больше, чем самому себе. Но новая реальность быстро научила этому. Боль, вообще, отличный стимул и воспитатель.
У Дориана вновь не было никакого маршрута, как и конечной цели пути – просто идти вперёд, пока ноги способны передвигаться. Хотя усталость брала своё: физическая, моральная – в последнее время она стала его неизменной спутницей.
Одна улица сменялась другой, уже давным-давно стемнело. Зайдя за очередной поворот, Дориан сделал двадцать шагов и остановился около погасшей витрины магазина, рассматривая в ней своё тёмное отражение. Жалкое зрелище. Дориан стал тенью самого себя и больше не был похож на того звёздного мальчика, которым являлся всегда, который с лучезарной улыбкой смог покорить весь мир и влюбить его в себя. Теперь он был чем-то средним между призраком и коматозником.
В груди вновь вился, пуская ростки-метастазы в сознание, тот знакомый и необъяснимый тревожный страх, сердце подрагивало от ещё слабых искр паники. Но теперь Дориану было не к кому бежать с этим и просить защиты и спасения, даже пробовать не хотелось.
Беззвучно вздохнув, Дориан подошёл к пустующей автобусной остановке. Хотелось немного посидеть, чтобы ноги отдохнули, но с исполнением своего желания он медлил, смотря на лавочку и будто ожидая разрешения сесть от тех, кого на ней в помине не было.
Так прошли несколько минут – в каком-то забытьи и трансе, и со спины кто-то тронул за плечо. Это прикосновение расползлось разрядами тока под кожей, заставив вздрогнуть и напряжённо обернуться.
Сердце ухнуло и упало куда-то вниз, а дыхание замерло в груди. Не моргая, Дориан смотрел на мужчину, стоящего перед ним.
- Ну что, куколка, вот мы и встретились, - с глумливой ухмылкой проговорил, увы, не незнакомец.
- Нет… - испуганно и едва слышно выдохнул Дориан, отходя назад, и через пару секунд врезался спиной в стенку остановки.
Перед ним стоял кошмар из прошлого – «песочный» в той же самой ветровке, хранящей запах его крови и боли, отчего становилось ещё страшнее.
Опередив попытку Дориана бежать, мужчина схватил его за грузки и притиснул к стенке, больно ударяя об неё позвоночником и затылком.
- Думал, всё кончено? – всё тот же глумливый тон с яркими нотками злости. – Я всегда заканчиваю начатое.
- Не надо, - проскулил Дориан, отвернув голову и жмурясь от ужаса. Только перед ними он умел так унижаться. – Умоляю, не надо… Тебе же хуже будет… - по щекам покатились слёзы.
- А в прошлый раз ты был смелее, сучёнок. Что, кишка тонка без оружия разговаривать? Так это поправимо…
Дориан на мгновение открыл глаза – в руке нападающего опасно блеснул нож, и снова зажмурился, готовясь к боли и неотвратимому.
- Глаза открой! – приказал «песочный», а после с ухмылкой добавил, поигрывая оружием перед лицом младшего Ихтирам: – Хочу, чтобы ты видел, как я буду отрезать от тебя по кусочку. И начнём, пожалуй, с того, на чём закончили.
Он схватил руку Дориана и прижал её к стенке около его головы. Через мгновение ладонь пронзило острой болью, и он надрывно закричал, мечась в силках крепких рук и животного ужаса. Нож сдвинулся с места, медленно разрезая ладонь, двигаясь к запястью.
- Не надо! Отпусти меня! Умоляю!
- Закрой рот, сука! Так и думал, что надо было с языка начинать, слишком много ты болтаешь!
Грубые пальцы сжались на подбородке, заставляя приоткрыть рот. Удар в живот пресёк жалкую попытку бежать и выбил воздух из лёгких.
- Прошу… - хрипло, уже почти без надежды.
В мокрых от слёз глазах отразился приближающийся кулак, но почему-то на лицо обрушился не удар, а пощёчина, затем ещё одна. В глазах поплыло, в ушах загудело, и фигура нападающего стала размазанной.
Ещё одна пощёчина.
Дориан резко открыл глаза, непонимающе таращась на незнакомого пожилого мужчину перед ним, начал испуганно озираться по сторонам. Мыслей не было в голове, была только дикая паника и непонимание.
- Парень, ты в порядке? – тревожно спросил незнакомец, пытаясь поймать мечущийся взгляд Дориана.
Он коснулся его плеча, но Дориан тут же оттолкнул его с такой силой, что мужчина упал, и подскочил на ноги, отбегая от него. Дыхание спёрло, на фоне приступа у него началось удушье. Из горла вырывались лишь сдавленные хрипы, схватившись за него, Дориан отчаянно пытался дышать, цепляясь за стену, чтобы не упасть, скребя по ней ногтями. Но кислород упрямо застревал в лёгких. От его недостатка, от шока и ужаса закружилась голова, и Дориан осел на тротуар.
Выругавшись, незнакомец подбежал к нему, присел перед ним на корточки, бегло оценивая его состояние. Дориан продолжал хрипеть, губы побледнели.
Стараясь действовать как можно быстрее, мужчина достал из кармана куртки ингалятор и надавил Дориану на челюсти, вынуждая открыть рот, сунул туда трубку баллончика и придержал за подбородок, чтобы он её не выплюнул, заставляя вдыхать лекарство. Это было в корне не гигиенично, но могло спасти жизнь. Дориану повезло в том, что незнакомец страдал тем же недугом, что и он.
Примерно через минуту дыхание Дориана более или менее выровнялось, и мужчина отпустил его и убрал ингалятор.
- Дышишь?
Дориан сдавленно кивнул, неосмысленно смотря на незнакомца, затем перевёл взгляд на свою ладонь, которую совсем недавно резали по живому. На ней не было ни царапины.
- Это хорошо, - вздохнул мужчина. – Ну и напугал ты меня, парень.
- Что произошло? Я не понимаю… - хрипло, со слезливыми нотками проговорил Дориан.
- Я и сам не знаю толком, что произошло. Я к тебе подошёл, хотел время спросить. А ты побледнел, бормотать что-то начал, а потом вообще закричал…
Дориан снова зажмурился и опустил голову, по щекам потекли новые горькие слёзы. Вот она – его седьмая секунда*. И спустя три года у него вновь случился приступ такой силы, что выбросил из реальности. Только в этот раз он не вернул в жуткое прошлое, а нарисовал на его основе новую кровавую картину с теми же героями и тем же исходом.
- Парень, ты как себя чувствуешь? – снова участливо заговорил незнакомец. – Может быть, скорую помощь вызвать?
Дориан отрицательно покачал головой и выдавил из себя:
- Не надо, я в порядке. У меня… бывает.
- Уверен?
Дориан снова кивнул и, придерживаясь за стенку дрожащими руками, встал. Небезразличный незнакомец хотел ему помочь это сделать, но Дориан отшатнулся от него, вытянул вперёд руки, обозначая своё личное пространство. Незнакомец на такое поведение непонимающе нахмурился.
- П-пожалуйста, не надо меня трогать, - запнувшись, попросил Дориан.
- Хорошо, не буду, извини.
- Я… пойду. Спасибо, за помощь.
- Подожди, парень, куда ты пойдёшь в таком состоянии? Позвони хотя бы кому-нибудь, пусть тебя заберут.
Дориан вновь отрицательно покачал головой.
- Не надо, я сам дойду. Я недалеко живу… - он огляделся и только сейчас понял, что совершенно не понимает, где находится. – Наверное…
- Нет, парень, так дело не пойдёт. Отпущу я тебя, с тобой случится что-нибудь, а я себе этого потом не прощу.
Дориан мимолётно улыбнулся, лишь приподнял уголки губ. Так странно было видеть заботу совершенно постороннего человека. В результате он согласился на помощь незнакомца.
- Можно у тебя попросить телефон на минуту? – спросил мужчина. – У меня аккумулятор сел, а нужно жену предупредить, что задержусь, чтобы она не волновалась.
- У меня нет с собой мобильного телефона…
- Ладно, тогда остановимся у таксофона.
Незнакомец провёл Дориана до самого крыльца, всю дорогу отвлекал от тяжких мыслей и дурного самочувствия забавными историями и просто рассказами о жизни, которую к своим шестидесяти двум годам он уже успел повидать.
Зайдя в квартиру, Дориан сразу же направился на второй этаж, но совсем не затем, чтобы поплакаться у Леона на груди, как делал всегда. И проходя мимо открытой двери в спальню брата, он увидел, что тот подготавливает к приёму новую дозу. Леон даже не подумал о том, чтобы волноваться за младшего, который непонятно куда ушёл в ночь. Это стало последней каплей. Просто замкнуло.
Быстро взяв пистолет в своей комнате, Дориан зашёл в спальню близнеца и сказал:
- Ты больше не будешь принимать.
Не мольба, не требование. Эта фраза была утверждением, произнесенным твёрдым, ровным тоном. Леон поднял к лицу младшего недоумевающий взгляд.
- Опять старая песня о главном началась? Ди, тебе-то самому не надоело?
- Нет, не надоело. И если тебе нужен стимул для того, чтобы отказаться от этой дряни, я тебе его дам, - проговорил Дориан и поднял к своему виску пистолет.
- Ты что затеял?
- Ставлю тебя перед выбором. Выбирай: я или наркотики.
Леон несколько секунд просто смотрел на близнеца, затем усмехнулся и ответил:
- Ди, не устраивай драму и положи пистолет на место.
- Я сказал – выбирай.
Леон поднял брови, снисходительно смотря на младшего.
- А подробности плана можно? – поинтересовался он. – Хочешь сказать, что застрелишься, если я откажусь тебя слушать?
- Застрелюсь, - дыхание становилось тяжелее от закипающего внутри гнева. Даже теперь Леон не воспринимал его слова всерьёз и не желал слышать. – Надеюсь, хотя бы это заставит тебя одуматься и завязать. Ради этого мне не жалко и жизнью пожертвовать.
- Очень благородно, - хмыкнул старший. – Но что-то не верится. Ди, хватит цирк устраивать, я слишком хорошо знаю и тебя, и все твои этюды, - он вернулся к подготовке.
У Дориана дрогнули губы, внутри уже всё клокотало, и к горлу подступала истерика. Он отказывался верить в то, что Леону абсолютно всё равно на то, что он стоит со стволом у виска, и всё меньше думал о том, что делает.
Сняв пистолет с предохранителя, Дориан прижал его к голове. Услышав щелчок, Леон вновь обратил на него внимание.
- И что дальше? – спросил он.
- А дальше ты либо остаёшься с моим трупом на руках, либо отправляешься лечиться.
Леон усмехнулся и покачал головой, это резануло по нервам, которые и без того были уже так слабы.
- Ты бы ещё на меня ствол направил, чтобы под страхом смерти заставить бросить.
Разум уже действительно отказал. Потому что Дориан отнял пистолет от виска и направил его на близнеца.
- Раз уж на мою жизнь тебе наплевать, может быть, хотя бы собственная тебе всё ещё дорога, - произнёс он.
- И до такого ты способен опуститься?
- Опустился это ты, а я пытаюсь тебя спасти, пока это ещё возможно.
- Браво! – Леон похлопал в ладоши. – Только я знаю, что у тебя никогда в жизни не хватит духа, чтобы спустить курок.
Резко втянув воздух, Дориан отвёл ствол от брата и нажал на курок. Ночник с треском разлетелся вдребезги, один осколок оцарапал Леону щёку, и порез мгновенно наполнился кровью.
- Ты реально больной, что ли?! – рявкнул старший.
- Да! Сам же убеждал дилеров в том, что я ненормальный! Только в одном ты, братик, ошибся, я кое-что могу сделать!
- Отдай пистолет, придурок!
- А что, испугался, что пристрелю тебя за всё, что ты сделал?! Правильно, бойся! Ты этого заслужил!
Леон быстро двинулся к Дориану, желая отнять оружие, но тот поднял его, вновь направляя на близнеца. Старший несколько опешил от таких действий, всё казалось слишком серьёзным, а после развёл руки в стороны и сказал:
- Давай, стреляй. Отомсти мне, раз я так перед тобой провинился, и докажи, что твои слова чего-то стоят.
Дориан стиснул зубы, неотрывно смотря на брата; сердце гулко ухало в груди. В голове за долю секунды пронеслись тысячи мыслей. Если он сейчас ранит близнеца, то всё будет кончено. Леон попадёт в больницу и без лечения его уже никто не отпустит, потому что врачи точно обнаружат, сколько в его крови наркотика, об этом узнает и Фишер, а он наверняка не оставит этот факт без внимания. Нужно только решиться. Ранение в руку или ногу – это ведь не смертельно.
Палец снова лёг на курок, вдавил его на два миллиметра. Пульс набатом бил по ушам, глаза слезились от того, что Дориан совсем не моргал. Отсчёт секунд кем-то свыше. И… рука расслабилась и безвольно опустилась. Он не смог выстрелить.
- Что и требовалось доказать, - хмыкнул Леон, тоже опустив руки. – А теперь свали из моей комнаты, если планируешь продолжать свои выкрутасы, мне они уже осточертели.
Он направился обратно к кровати, чтобы наконец-то принять желаемую дозу, но Дориан его опередил. В этот момент его сознанием овладел самый настоящий аффект.
Схватив с тумбочки шприц, Дориан воткнул иглу в руку прямо через рукав кожаной куртки и одним движением впрыснул его содержимое в тело. Он не думал о том, чтобы попасть в вену, и не задумывался над тем, можно ли вводить этот наркотик внутримышечно и чем такой способ введения может ему грозить.
- Ты что наделал?! – крикнул Леон, когда младший отбросил пустой шприц в сторону, и ударил ему хлёсткую пощечину.
- А я теперь всегда так делать буду! – в запале прокричал в ответ Дориан. – Буду с тобой принимать! Или вместо тебя! А организм у меня слабый, меня эта дрянь убьёт быстро! И пусть тебе всю оставшуюся жизнь будет стыдно за то, что ты довёл меня до такого! Всё равно то, что ты делаешь, отражается на нас обоих! И я тоже чувствую твой кайф, просто по-другому!
- У меня больше нет! – снова рявкнул старший, будто не слыша пламенной, надрывной речи брата.
Удар кулаком в лицо выбил из глаз искры и сбил с ног. Дориан упал, ударившись спиной об тумбочку, но даже не почувствовал боли от этого. Подняв к лицу близнеца тяжёлый взгляд, он медленно утёр кровь, вытекающую из разбитого носа. Это действительно было последней каплей.
Подскочив на ноги, Дориан убежал к себе в комнату. Леон ещё что-то говорил, кричал, но он его не слушал. Быстро закинув бумажник и прочие необходимые вещи в сумку, Дориан покинул квартиру и сел в первое попавшееся такси.
- Вперёд, - скомандовал он водителю и сразу же сунул ему крупную купюру, чтобы у него не возникло дополнительных вопросов.
Внутри всё клокотало, а наркотик, стремительно растекающийся по венам, не гасил эти эмоции, а только подстёгивал их, подливал бензина в горящий в груди пожар.
Дориану отчаянно хотелось отомстить близнецу, отплатить ему его же монетой и сделать что-то такое, чего он всегда боялся. Способ сделать это нашёлся совершенно неожиданно, и был так очевиден.
Обозначив водителю новое направление их движения, Дориан откинулся на спинку сиденья и, достав из сумки влажные салфетки и косметичку, начал приводить себя в порядок.
Через тринадцать минут такси затормозило около заведения с кричащей голубой вывеской над входом. Зайдя внутрь, Дориан огляделся и подсел к первому попавшемуся парню, блондину.
- Я тебе нравлюсь? – опустив приветствие, поинтересовался младший Ихтирам.
Блондин едва не подавился выпивкой, во все глаза смотря на него.
- Ты же Дориан И…
- Да, это я, - прервал его Дориан. – А ты не ответил на мой вопрос.
- Конечно, нравишься! – воскликнул блондин, аж заёрзав от эмоций. – Ты шикарен!
- Вот и славно. Пошли, - взяв «избранного» за руку, Дориан потащил его в сторону туалета.
- Меня зовут… - попытался представиться блондин, но Дориан вновь прервал его.
- Не важно. И то, что ты знаешь моё имя, всё только портит. Давай обойдёмся без формальностей и просто сделаем это.
Толкнув нового знакомого в кабинку, Дориан тоже зашёл в неё и защёлкнул задвижку, тут же впиваясь в его губы грубым, механическим поцелуем, шаря руками по его телу.
Почувствовав, что блондин уже готов, Дориан расстегнул ремень на его джинсах, приспустил их вместе с трусами и опустился перед ним на колени. Его эрегированный член был точно перед лицом Дориана, и он на мгновение замешкался. Опыта дарения подобных ласк у него никогда не было. Но кайф помогал не думать об этом и даже подавлял пресловутый рвотный рефлекс, когда чужая плоть задевала горло.
Когда всё закончилось, Дориан просто встал и ушёл, ничего не сказав случайному счастливцу. Для первого раза этого было достаточно. Вернувшись в основной зал, он сел за барную стойку и заказал текилы. Хотелось окончательно забыться. И гори оно всё огнём. Как раньше уже не будет. А будущее… А будущее может и не настать.
Выпив девять стопок, Дориан хлопнул на стойку деньги и покинул заведение. Встав около дороги, он устремил взгляд вдаль, ожидая, когда кто-нибудь его подберёт. Он даже не думал о том, чтобы самостоятельно остановить машину. И ему было абсолютно наплевать на то, что если его кто-нибудь сфотографирует здесь, около гей-клуба, то будет большой скандал.
Через пятнадцать минут около него притормозил чёрный представительский джип с тонированными окнами. Стекло опустилось, явив Дориану знакомое лицо хозяина машины. Им был статный, чуть полноватый мужчина в дорогом костюме – Рабан Адлер – владелец крупной звукозаписывающей фирмы, далеко не последний человек в музыкальном бизнесе и любитель прекрасного и необычного вне зависимости от половой принадлежности последнего. Он был одним из тех, кто когда-то предлагал Дориану помощь группе взамен на известные услуги, и которому Дориан отказал. Его поддержал и Фишер, несмотря на то, что понимал, что Рабан при желании может в два звонка поставить крест и на карьере его талантливых подопечных, и на нём самом.
- Неожиданно увидеть тебя здесь, Дориан, - проговорил Рабан. – Решил поискать себя в чём-то новом?
- Можно сказать и так, - Дориан мельком обернулся на светящуюся вывеску и убрал руки в карманы, закусил губу, оглядывая мужчину.
- Ждёшь кого-то? Или, может быть, тебя подвезти?
Гулкий удар сердца. И ответ сам собой сорвался с губ:
- Подвези.
- Садись.
Дориан занял переднее пассажирское сиденье, и Рабан вновь тронул автомобиль в путь.
- Жарко, - проговорил Дориан, не слушая собеседника, нагоняя двусмысленности.
Сняв куртку, он откинулся на спинку кресла и, запрокинув голову, закрыл глаза. Ему действительно было жутко жарко и душно и тяжело дышать. Грудь вздымалась часто и высоко, на оголенной шее блестели капельки пота. Украденная им у Леона доза была столь велика, что разогнала сердце до немыслимой скорости, заставляя тело гореть. В голове Дориана мелькали спутанные мысли о том, что, возможно, это убьёт его. Но сейчас ему на это было абсолютно наплевать.
- И куда тебя везти? – поинтересовался Рабан.
- Куда хочешь, - Дориан приоткрыл подёрнутые поволокой дурмана глаза, смотря на убегающую под машину дорожную разметку.
- Я ехал домой.
- Пусть будет так.
Где-то в глубине себя Дориан понимал, к чему приведёт эта поездка. Но и на это ему было абсолютно всё равно.
*Отсылка к высказыванию Макса Фрая: "Каждые 7 секунд 1 человек в мире сходит с ума. Я думаю, скоро настанет моя 7 секунда".
Глава 51
Всю ночь Дориан не мог заснуть, а ему этого и не предлагали, слишком сильным было возбуждение, вызванное наркотиком, а когда его действие иссякло, он не мог уже проснуться. Безвольной куклой лежал в чужой постели, не реагируя ни на какие внешние раздражители.
Из плена нездорового сна всё же вырвало то, что его упрямо тормошили за плечо. С трудом разлепив веки, Дориан попытался сфокусировать мутный взгляд на лице разбудившего его мужчины.
- Наконец-то проснулся. Я уже беспокоиться начал, - вздохнув, произнёс Рабан и сел в кресло в нескольких шагах от постели.
Дориан тоже сел, неосмысленно смотря перед собой. Сознание ещё определённо спало, потому что его не волновало ни то, что он проснулся в незнакомой комнате, ни то, что предшествовало тому, как он здесь заснул. В голове не возникало ни подобных мыслей, ни воспоминаний.
Рабан больше не заговаривал, просто сидел и разглядывал парня, которого когда-то возжелал, а этой ночью наконец-то заполучил. Во взгляде его читалось разочарование.
Прошли не меньше десяти минут, прежде чем Дориан что-то сказал.
- Который час? – тихо и хрипло спросил он, во рту было ужасно сухо, и язык еле ворочался и лип к нёбу.
- Восемь часов и девять минут.
Дориан едва заметно кивнул и перевёл взгляд на окно за белоснежными матовыми гардинами, пытаясь понять, утро ли сейчас или вечер. Но для отупленного мозга эта элементарная аналитическая операция была непосильно сложной.
В голове был сплошной вязкий туман, походящий на густую слизь; еле-еле, принося боль при проходе по проводам нервов, в сознании начали всплывать картины вчерашнего вечера и ночи.
«Леон», - подобно крику тревожной сирены прозвучало в голове имя близнеца.
Неимоверно захотелось к нему, даже лицо исказило эмоциями немого плача. Дориан, как маленький, просто хотел, чтобы его обняли и защитили от всего.
Неловкая попытка перебраться к краю кровати и встать, убежать отсюда окончилась падением на бок; тело было ватным и катастрофически не слушалось. Одеяло сползло до середины бедра, и Дориан тотчас натянул его повыше, сворачиваясь под ним в клубочек. Он отчаянно сжимал край покрывала в кулаках и прижимал его к груди, пытаясь скрыть свою наготу, пусть это и не имело смысла. Глупо пытаться прикрыться перед тем, с кем ты провёл ночь.
Рабан всё с тем же разочарованием в глазах наблюдал за его нелепым ёрзаньем. Малое дитя или полу-овощ – вот на что сейчас походил Дориан, он был совсем не тем блистательным и уверенным в себе молодым человеком, которым Адлер узнал его и привык видеть.
Дориан хотел предпринять новую попытку встать, но прошла одна минута, две, а он так и продолжил лежать на боку, смотря в стену чуть правее хозяина дома.
В конце концов, устав от созерцания этого однотипного спектакля, Рабан пересел на кровать, неспешно провёл взглядом по телу парня сверху вниз, после чего положил ладонь ему на бедро. Её тепло обожгло даже через ткань одеяла.
- Так и планируешь лежать? – поинтересовался он.
Дориан сперва кивнул, затем отрицательно помотал головой и, собравшись с силами, всё-таки сел. Рабан смотрел на него с холодом и безразличной похотью, как на кусок мяса, в его глазах не осталось и тени уважения и некого восхищения, Дориан сам показал своим поведением, что не заслуживает их. И ему очень повезло, что он не смотрел Адлеру в глаза.
- Я лучше пойду, - тихо проговорил Дориан.
- Нет, лучше останься, - твёрдо, не предложение, а почти приказ.
Дориан наконец-то поднял взгляд к лицу мужчины.
- Я не хочу оставаться. Мне домой нужно. Меня… Леон ждёт.
- Что-то я не заметил, чтобы ты к нему до этой секунды торопился. Что, дурь отпустила и всё начало видеться иначе? Я был о тебе лучшего мнения.
Дориан проследил взгляд Рабана и прикрыл ладонью сгиб локтя, на котором красовался кровоподтёк от неосторожной инъекции.
- Это моё личное дело, - ответил он.
- Наркомания – это болезнь общества, а не отдельно взятого человека. И куда же смотрит ваш хвалёный Фишер? Или ему всё равно на то, что вы делаете, пока вы приносите ему деньги?
- Не нужно его приплетать сюда, - поморщился Дориан. – Он самый лучший продюсер, которого только можно пожелать.
- Нужно будет поговорить с ним об этом, мне просто интересно узнать его мотивы.
- Не лезь к нему. Ты получил, чего хотел, теперь просто забудь про наше существование.
- Как же я могу про вас забыть, если вы регулярно светитесь тут и там? Только если сделать так, чтобы этого больше не было…
Дориан напрягся и медленно повернул голову к Рабану.
- Ты угрожаешь мне… группе?
- Я рассуждаю. Ты сам сказал – забыть про вас, а я предположил, как это можно сделать.
- Но ты же этого не сделаешь? – слова застревали в горле, и голос дрогнул. Дурное предчувствие душило.
Рабан хмыкнул и отсел к спинке кровати, откинулся на неё.
- Всё зависит от того, как ты меня об этом попросишь, - ответил он.
Сердце в груди Дориана испуганно ухнуло и упало куда-то в низ живота, внутренности скрутило в тугой узел. Он медленно покачал головой, не сводя взгляда с лица мужчины.
- Нет…
- Да, Дориан. Либо так, либо вы узнаете, на что я способен, когда мне что-то не нравится.
Дориан снова отрицательно помотал головой, в глазах отразилась мольба.
- Или ты ноги только под кайфом раздвигаешь? – жёстко добавил Адлер, заставляя парня поёжиться от того, насколько эта фраза была отвратительной и унизительной.
- Не надо со мной так разговаривать… - голос вновь дрогнул, и требование прозвучало попросту жалко.
- Как заслужил, так и разговариваю. Говорю же, я был иного мнения о тебе, думал, что у тебя есть гордость и принципы, потому в тот раз и простил тебе отказ. Но теперь я увидел, что у тебя нет ни гордости, ни мозгов.
- Раз мы выяснили, какой я ужасный, то я всё-таки пойду.
Дориан встал, пытаясь удержать покрывало, которое всё время норовило соскользнуть вниз. Но ему в спину подобно приговору прозвучала ответная реплика Рабана.
- Значит, выбрал забвение? Ну да, логичный выбор, всё равно у вас в последние несколько лет дела не очень идут: то одна беда случится, то другая… Это будет даже гуманно – помочь вам уйти на покой.
Дориан замер, судорожно сжимая пальцами покрывало. Через полминуты на плечо опустилась тяжёлая ладонь.
- Не надо, пожалуйста, - прошептал Дориан, иступлённым взглядом впившись в окно; вторая рука Адлера помогла одеялу упасть на пол, и голую кожу лизнул прохладный воздух… - Мне… надо время.
- Время? – хмыкнув, переспросил Адлер, водя кончиками пальцев по плечу парня. – А ночью тебе ничего не нужно было.
- Ты прав, я был под кайфом. А теперь… Я так не могу.
Дориан боялся обернуться и посмотреть на собеседника, всей душой надеясь на то, что его услышат, и что ему не придётся отбиваться силой, потому что в таком случае исход противостояния был предсказуем.
Рабан подумал немного и, скрестив руки на груди, ответил:
- Хорошо, я дам тебе время – до Рождества. А теперь можешь идти, куда хочешь. Но не думай, что я забуду о нашем уговоре.
Дориан кивнул, даже толком не понимая, что ему только что сказали, сейчас главным было то, что Рабан его отпустил. Максимально быстро натянув на себя ту одежду, которую нашёл, Дориан покинул шикарный загородный особняк. На улице уже было темно и жутко. Мобильного телефона у Дориана с собой не было, а возвращаться к Адлеру и просить у него позвонить хотелось меньше всего на свете.
Дориан пешком дошёл до черты города и, старательно пряча лицо под натянутым на глаза капюшоном, попросил у какой-то женщины телефон и вызвал такси. Ноги болели, он натёр их, потому что обул кроссовки на босу ногу. От ощущения налипшей на кожу грязи хотелось встать под кипяток и тереть тело до тех пор, пока не отнимутся руки. Но больше всего хотелось просто оказаться дома.
Когда Дориан зашёл в квартиру, к нему с радостным лаем подбежал Лео и тут же подлетел Леон. Он ждал его.
- Где ты шлялся целые сутки?! – с наездом спросил старший.
Дориан скривил губы от горечи, лишь их и было видно из-под тени капюшона. Он так спешил домой – прочь от кошмара, а дома его ждало то же, что и вынудило вчера бежать и сходить с ума.
- Пьяный, что ли? – не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, снова спросил Леон и сдёрнул с головы младшего капюшон.
Дориан поднял к его лицу замученный взгляд.
- Леон, прошу тебя, хватит, - тихо проговорил он, с мольбой и болью смотря на близнеца. – Мне плохо…
- Это же как тебе весело было вчера, что сегодня так хреново? Так ты мне говорил?
Младший вновь скривил губы.
- Мне и вчера было плохо. Мне теперь всегда плохо, но ты этого не замечаешь.
- А как мне что-то заметить, если ты всё время или прячешься от меня в комнате, или вообще из дома убегаешь?
Дориан покивал, опустив взгляд. Леон сказал достаточно, и продолжать разговор не было никакого желания. Предупредив желание близнеца уйти, Леон придержал его за руку.
- Ты не ответил на мой вопрос, - напомнил он.
- А почему я должен перед тобой отчитываться? – Дориан вздохнул и вновь поднял взгляд к глазам брата. – Ты же ведёшь себя со мной, как с чужим человеком, даже хуже. Почему я должен поступать иначе?
Старший фыркнул и скрестил руки на груди.
- Что у тебя за вечное соревнование со всем миром и со мной в первую очередь? Что и кому ты пытаешься доказать?
- Тебе я пытаюсь доказать многое. Но это не имеет никакого значения. Так ведь?
Дориан снова попытался уйти, но Леон только сильнее сжал его руку и встал прямо перед ним, преграждая путь.
- Чего ты от меня хочешь? – угрюмо спросил младший.
- Я поговорить хочу. Ты говоришь, что мне наплевать на тебя, но сам уходишь от разговора, когда я пытаюсь узнать, что с тобой было. А я волновался за тебя! Обзвонил всех!
- Теперь ты почувствовал себя в моей шкуре, - Дориан хмыкнул и вырвал руку из хватки близнеца. – И знаешь, этой ночью мы действительно поменялись местами, потому что ты ждал меня, а я весело проводил время в своё удовольствие, - он натянул на лицо широкую улыбку, изображая радость от воспоминаний о прошедшей ночи, пусть душа невыносимо болела и сердце кровоточило.
- И тебе было наплевать на то, что я здесь жду тебя?
- Да. Оказывается, так здорово быть тобой.
- Как же я ненавижу эту твою мстительность… - Леон поморщился. – Ты же на всё готов, лишь бы последнее слово было за тобой.
Дориан хотел ответить, но не сделал этого, от слов Леона его неожиданно осенило, это было самое настоящее прозрение. Он так и замер с открытым ртом, смотря на близнеца. Старший смотрел на него в ответ, пытаясь понять, чего его вдруг заклинило.
- Неужели у тебя слова закончились? – с усмешкой спросил он. – Ладно, будем считать это твоей капитуляцией и нашим перемирием.
Он шагнул к Дориану и обнял его. Дориан поддался и ответил на объятия.
- И всё-таки ты ответишь мне, где ты пропадал всё это время, - произнёс Леон и крепче сжал младшего, показывая, что от ответа он всё равно не уйдёт.
- По клубам ездил, стресс снимал, - пробормотал Дориан.
Правду он обязательно расскажет Леону, но когда-нибудь потом. А пока у него было дело куда более важное. И понимание этого придавало сил: активировался последний внутренний резерв.
Глава 52
Наступил сентябрь. Трёхдневный фестиваль в Париже прошёл, будто в трансе. Дориан, как и обычно, выкладывался на сцене на все сто процентов, но мыслями он был далеко и от яркого света софитов, и от кричащей толпы поклонников. Улыбнуться здесь, улыбнуться там, поговорить с публикой, подписать сотни блокнотов и прочих бумажек, а где-то даже тел. Подойти к Леону, петь ему, смотря в глаза, это ведь всегда было его фишкой – их фишкой. Поговорить с этими, теми, третьими, десятыми. И так три дня подряд. Дориан проделывал всё это с присущим ему профессионализмом, а про себя считал часы до возвращения домой. Теперь у него был план. И он обязан был сработать.
В первую ночь дома Дориан не сомкнул глаз. Сначала он ждал, пока заснёт Леон, а после подготавливал всё для претворения своего плана в жизнь. А потом было молочное раннеосеннее утро, несколько чашек кофе и умиротворяющая тишина, которую рано или поздно должно было нарушить пробуждение Леона. И тогда всё начнётся.
Леон проснулся около десяти часов утра. Потянувшись, он привычным движением открыл верхний ящик тумбочки и запустил в него руку, ища там шприц и прочие необходимые предметы, чтобы утро стало поистине добрым и светлым. Надобности в принятии новой дозы ещё не было, но это уже стало привычным ритуалом, потеснившим утренний кофе.
Но пальцы его ничего не находили, то и дело натыкаясь на пустоту и стенки ящика. Нахмурившись, Леон сел и выдвинул его полностью, теперь уже точно убеждаясь в том, что он пуст.
«Опять за своё взялся», - раздражённо подумал он.
Но действие дозы, принятой перед сном, ещё не иссякло, потому у него было время для того, чтобы приобрести новую порцию желанного яда. Торопиться было некуда.
Приняв душ, Леон оделся и спустился на первый этаж, застав в гостиной и Дориана. Младший заметил его появление боковым зрением и мгновенно напрягся, но вида об этом не показал, продолжая делать маленькие глотки сильно разбавленного молоком кофе, которые звучали слишком громко в тишине.
- Когда тебе уже надоест таскать у меня? – поинтересовался Леон, поправляя на ходу куртку, и притормозил около дивана. – Тоже ширнуться захотелось? Или снова решил таким образом заставить меня больше не принимать?
- Да, решил, - Дориан поставил кружку на стол.
Старший усмехнулся, качая головой.
- И когда ты уже поймёшь, что этот способ не работает? Я даже злиться на тебя за это не могу, потому что это презабавно.
- Никогда не пойму. Как видно, дали о себе знать отсроченные последствия травмы, и теперь я просто неспособен воспринимать некоторую информацию.
Леон вновь усмехнулся.
- Напомни потом отвезти тебя к врачу, а то мало ли, совсем мозг работать перестанет.
Договорив, он обулся и всё тем же привычным движением потянулся к бумажнику, который всегда оставлял на тумбочке около входной двери. Но его там не было.
- Не понял? – проговорил Леон, вернув взгляд к близнецу. – Куда ты мой кошелёк дел?
- Подальше от тебя.
- Блять, ты серьёзно?! – вспылил старший, вся эта ситуация начинала его бесить. – Когда уже ты оставишь эти свои фокусы?!
- Всё зависит от тебя.
Леон фыркнул и скрестил руки на груди.
- В прошлый раз ты обиделся на меня за то, что я якобы чуть не придушил тебя, так что давай в этот раз обойдёмся без этого, и ты отдашь бумажник сам.
- Нет.
Старший вскинул бровь.
- Прибереги своё упрямство для какого-нибудь другого случая. Я же тебя трогать не хочу, но ты меня реально выводишь своим своеволием.
Дориан не ответил, водя указательным пальцем по кромке чашки. Изнутри била нервная дрожь напряжения, но он понимал, что должен оставаться твёрд в своём намерении спасти близнеца. Только это у него и оставалось.
Не дождавшись ответа, Леон направился обратно на второй этаж, обернулся, проверяя, пошёл ли Дориан за ним, но тот продолжал смиренно сидеть на месте.
Леон обрыл всю комнату близнеца в поисках бумажника, но так и не нашёл его. Вернувшись в гостиную, он спросил:
- Что за дела? Решил попрятать от меня деньги, чтобы мне было не на что купить? Ты за кого меня принимаешь?!
- Как ты себя ставишь, так я себя с тобой и веду.
Вспышка злости застелила глаза. В несколько шагов подлетев к брату, Леон ударил ему хлёсткую пощёчину за такие слова. Но Дориан лишь поморщился, мимолётно коснувшись покрасневшей щеки, и договорил:
- И если иначе тебя не остановить, то пусть будет так.
- Придётся тебе обломаться и в этот раз. У нас деньги не только в кошельках хранятся.
- Это тебе придётся разочароваться, - ответил Дориан и поднял взгляд к лицу брата. – Я всю ночь не спал, облазил каждый угол квартиры и, поверь мне, в её пределах ты не найдёшь ни цента.
- Ты серьёзно?
- Ты можешь мне не поверить на слово и проверить, но лучше не трать на это силы.
Леон фыркнул и вновь ушёл на второй этаж. Он обыскал все места, в которых у них хранились деньги и в которые они теоретически могли их положить, но поиски не привели ни к чему. Он действительно не нашёл ни цента.
- Блять, что за дела?! – спросил старший, вернувшись к Дориану. – Куда ты все деньги дел?! И где мне их теперь искать?! – он огляделся по сторонам.
- Можешь не искать, в квартире их нет.
- Ты реально вынес из дома все деньги?!
- Да.
- Охренеть, - покачал головой Леон. – Это тебя надо лечить, а не меня. Это же надо было до такого додуматься!
Внезапно, как это часто бывало у него в последнее время, настроение Леона переменилось и он, разведя руками, добавил:
- Ладно, раз так, то мне придётся опуститься до того, чтобы взять у кого-нибудь взаймы.
Дориан ничего не ответил, что не насторожило старшего. Он подошёл к входной двери и попытался открыть её, но она не поддалась. У них на входной двери были установлены три замка, два из которых требовали ключа даже для того, чтобы отпереть их изнутри квартиры.
Несколько последующих попыток отпереть дверь тоже не привели к желаемому результату. Нахмурившись, Леон отвернулся от двери, ища взглядом ключи, но и их не было на привычном месте.
- Ты куда ключи дел? – спросил он.
- Туда же, куда и деньги, в квартире их нет.
В этот раз Дориан соврал, один комплект он оставил на случай непредвиденной ситуации, но спрятал его самым надёжным способом.
- Ты нас запер?! Ты вообще из ума выжил?!
- Нет, я хочу, чтобы ты наконец-то за ум взялся, - Дориан встал и развернулся к близнецу. – Теперь ты не сможешь принимать, потому что не сможешь выйти из квартиры. У нас есть еда, сигареты и прочее на неделю, даже больше, тебе главное продержаться хотя бы этот срок. А потом, если ты решишь, что самому тебе сложно бороться с зависимостью, ты ляжешь в клинику. Я как-нибудь договорюсь и лягу туда вместе с тобой, чтобы тебе было легче.
- У меня нет слов. Ты снова решил всё за всех и думаешь, что мне так будет лучше?!
- Так действительно будет лучше. И ты мне ещё спасибо потом скажешь.
- Мне будет лучше?! – сорвался на крик Леон, взмахнув руками. – Мне будет лучше, если у меня будет доступ к тому, что приносит мне удовольствие! Но тебе же на это насрать!
- Вот видишь, ты сам только что признал, что не можешь без наркотика. Леон, у тебя зависимость.
- Нет у меня никакой зависимости!
- Так докажи. Продержись эти семь дней без дури.
Леон хмыкнул и уже нормальным тоном ответил:
- Ты думаешь, я не смогу? Смогу. Потому что я не конченный наркоман, которым ты меня считаешь. А ты передо мной потом ещё извиняться будешь за то, что обвинял меня в чёрти чём.
- Если окажется так, то я буду только рад попросить у тебя прощения.
- Готовь речь, - фыркнул старший и ушёл в свою комнату.
Дориан провёл его взглядом и тяжело вздохнул. Он думал, что будет хуже. Но это было только началом. И первые настоящие сложности начались уже через пару часов, когда Леона стала отпускать последняя доза.
Старший стал мрачным и раздражительным. Бесцельно шатался по дому, очень много курил или просто ломал сигареты и морщился от одних лишь ему понятных неприятных ощущений.
Чем больше отход от наркотика набирал свою силу, тем хуже становилось. Леон ни с того ни с сего начинал орать на близнеца, цеплялся к нему по любому поводу и без, грубо толкал. Дориан стоически выдерживал всё это, никак не отвечая на нападки близнеца, дабы избежать скандала и вспышки его агрессии и не накалять и без того сложную ситуацию.
Пощёчины жгли щёки, и гордой душе от возмущения становилось тесно в груди, но Дориан сжимал зубы и терпел, стараясь максимально спокойно отвечать близнецу, но это вызывало лишь новые вспышки ярости с его стороны. Этот ад уже казался бесконечным и невыносимым, а ведь прошло всего полдня. Нужно было перетерпеть всё это, хоть головой об стенку биться, но справиться.
Всё стихло неожиданно. К трём часам ночи Леон просто заснул. Отключился прямо в одежде и обуви. Дориан присел на край кровати и гладил его по волосам. Он казался таким умиротворённым во сне, таким прежним. И казалось, что, будто в волшебной сказке, когда Леон проснётся, то все ужасы останутся позади и когда-нибудь они даже смогут посмеяться над этим. Осталось только дождаться того момента, когда чудо свершится и сказка станет былью.
Просидев с близнецом до утра и оставшись совсем без сил, Дориан прилёг рядом с ним и, едва его голова коснулась подушки, забылся сном.
Когда он проснулся, Леон всё ещё спал. Ресницы его не вздрагивали, глазные яблоки не двигались, он был словно в коме и проспал больше суток. Организм всеми силами пытался избавиться от яда, но проиграл этот бой. И когда Леон проснулся, всё повторилось, пошло по накатанной. И стало только хуже.
Начался второй этап отхода. Абстинентный синдром.
Леон выглядел разбитым, вёл себя крайне заторможенно, подолгу смотрел в одну точку и ни на что не реагировал. Старался лечь, потому что усталость и сонливость были просто невыносимыми, но уснуть у него больше не получалось.
А к вечеру его состояние изменилось. Апатия сменилась вспышками ярости по отношению ко всему миру и к самому себе.
Дориан застал близнеца на кухне с ножом в руках, которым он ковырял запястье. Обезумив от ужаса, Дориан попытался отнять у него нож, но Леон наотмашь махнул им, распарывая младшему и футболку на груди, и плоть под ней.
Дориан отшатнулся от него, широко распахивая глаза от шока и страха, даже не моргая. Но оказалось, что это было только началом, и подлинный шок наступил тогда, когда широкое острое лезвие блеснуло в паре миллиметров от лица. Дориан отскочил назад, врезавшись в тумбочку, едва не упав.
- Л-Леон, ты чего? – запинаясь, испуганно смотря на обезумившего близнеца, проговорил младший. – Положи нож. Отдай его мне.
Он протянул дрожащую ладонь, и через секунду руку обожгло болью. На запястье залёг глубокий косой порез. Вскрикнув, Дориан зажал ладонью сочащуюся кровью рану, с трудом успевая увернуться от нового удара.
Вынужденно ударив Леона, отчего тот обронил своё оружие, Дориан подобрал его и, схватив подставку с остальными ножами, опрометью бросился к себе в спальню.
Леон ломился в закрытую дверь, кричал такое, что кровь стыла в жилах. А Дориан сидел на полу, забившись в угол, изо всех сил жмурился и зажимал окровавленными ладонями уши. Происходящее было ирреальным кошмаром. И он просто обязан был проснуться.
Но вместо этого пришлось выйти из своего укрытия, когда Леон замолчал и ушёл, как бы ни было страшно. Он был в неадекватном состоянии, и его нужно было контролировать.
Старший нашёлся в гостиной. Он сидел на подоконнике и курил, стряхивая большую часть пепла прямо себе на колени. Благо, что окно было закрыто и, кажется, открывать его он не собирался.
Убедившись в том, что прямо сейчас бояться нечего, Дориан перевязал запястье и, взяв с собой аптечку, вернулся к близнецу, нужно было обработать и его рану.
Осторожно подойдя к нему, младший попросил:
- Леон, дай, пожалуйста, руку, её нужно обработать и перевязать.
Никакой реакции не последовало. Так и не добившись её, Дориан самостоятельно взял запястье старшего и стал его обрабатывать. Леон вообще не обращал внимания на его действия, смотря куда-то перед собой, а после резко и непонятно за что со всей силы ударил младшего кулаком в лицо.
- Я тебя ненавижу, - процедил он, спрыгнув с подоконника, и ушёл на второй этаж.
Глава 53
Я убивал ради тебя, даже умирал за тебя,
Ты никогда даже не пытался сопротивляться.
Маленькие грязные тайны, маленькие грязные тайны,
Ты поддаешься своим первобытным инстинктам.
Bullet for my Valentine, Dirty little secret©
Пощёчины на постоянной основе сменились побоями. Дориан еле успевал обрабатывать новые ссадины, а синякам и кровоподтёкам уже потерял счёт. Нормально разговаривать с Леоном не получалось, потому что он не слышал его и видел в нём угрозу.
Дориан привык спасаться бегством от близнеца, когда у того обострялся психоз, запирался в ванной комнате или спальне, а потом неизменно возвращался к нему. Потому что иначе не мог. И пусть уже самому впору было обращаться за медицинской помощью, и нервы сдавали, Дориан заставлял себя держаться. Он во что бы то ни стало должен был удержать Леона в квартире, а значит, и сам не мог выйти из неё.
Апогей кошмара пришёл на третий день их заточения. У Леона наступила ломка. Его охватила мания преследования, он не мог найти себе места и расчёсывал руки и шею в кровь, ему казалось, что под кожей что-то ползает. Он кричал от непонятной боли до хрипоты, это было подобно агонии. И Дориан тоже чувствовал её, она смешивалась с его собственной болью, и казалось, что сердце просто не выдержит этого. Он сидел на полу около близнеца, обхватив голову руками, и умолял его потерпеть.
Обезумив от мук ломки, Леон начал перерывать всю квартиру в поисках ключей, громил всё, что попадалось под руку. Дорогое убранство интерьера стремительно превращалось в хлам.
- Отдай мне чёртовы ключи! – орал Леон, продолжая переворачивать всё вверх дном.
- Леон, одумайся! Тебе нужно перебороть это! И ключи ты всё равно не найдёшь!
- Какое к чёрту перебороть?! Ты смерти моей хочешь?! Я так и знал!
- Вот именно, я хочу, чтобы ты жил! Нормально жил! И я тоже жить хочу! – Дориан кричал в ответ, находясь в полушаге от истерики и нервного срыва. – А ты меня уже десяток раз убить мог, если бы я быстро не бегал! Хотя бы над этим задумайся и пойми уже, наконец, что с тобой делают наркотики!
- Пока ты не влез, всё было отлично!
Леон схватил небольшую тёмную вазу и запустил ею в близнеца, она разбилась об стену чуть левее головы Дориана, заставив его вздрогнуть.
- Где ты спрятал ключи? – процедил старший, а после вновь сорвался на крик: - Где они, чёрт тебя дери?!
- Ты их никогда не найдёшь!
Леон зарычал от злости и сбросил книги с полки, а после оторвал с одной стороны и её саму.
«Нам предстоит капитальный ремонт», - отстранённо подумал Дориан, наблюдая за действиями брата, и усмехнулся собственным мыслям. Вот он – предел, когда психика пытается спастись, как может, и разряжает напряжение неуместным смехом.
Вдруг Леон остановился и обернулся к близнецу. И по его взгляду Дориан понял, что он догадался о том, где были спрятаны ключи. Это ведь известное правило – если хочешь спрятать что-то, положи это на самое видное место. Всё это время Дориан носил ключи в кармане.
Леон начал наступать на него, а Дориан, гулко сглотнув, отходить назад, пока не упёрся спиной в стену.
- Леон, нет… - младший выставил перед собой руки, с опаской смотря на близнеца.
- Отдай мне ключи по-хорошему.
- Нет… Делай что хочешь, но я тебе их не отдам.
- Значит, потом не плачь! – рявкнул старший так, что у Дориана зазвенело в ушах.
Он сорвался с места. Нужно было только добежать до спальни и запереться там. Двери у них крепкие. Но в этот раз Дориану это не удалось, Леон догнал его и схватил в охапку, пытаясь отнять ключи, матерясь сквозь зубы и криком прямо в ухо.
Вырвавшись, Дориан бегом устремился на второй этаж, но Леон настиг его на лестнице, повалил и дёрнул за ноги, стягивая на пол. Ступени пересчитали все рёбра и поотбивали их, но у Дориана не было даже мгновения на роздых, потому что в карман скользнула рука близнеца. Отчаянно крикнув что-то, он оттолкнул его и, подскочив на ноги, вновь побежал прочь. Сумасшедшая беготня по гостиной, адская свистопляска.
- Леон, одумайся! Я же твой брат! Ты не поступишь со мной так! – отчаянно взывал к близнецу Дориан, хоть и понимал, что это бесполезно, кидался то в одну, то в другую сторону, будто загнанный зверь. Но «хищник» наступал ему на пятки.
Бегать бесконечно было невозможно. В очередной раз отбившись от Леона, Дориан кинулся к окну, распахнул его и достал связку ключей. Но старший через мгновение оказался рядом. Между ними завязалась новая ожесточенная борьба.
Дориан перегнулся через подоконник, высунул на улицу руку с ключами. Леон схватил его за загривок, ударяя подбородком об оконную раму, младший прокусил губу почти насквозь, и алая кровь потекла по лицу, но он успел разжать пальцы и ключи полетели вниз.
- Нет! – надрывно крикнул Леон, отшвыривая близнеца от окна, и сам высунулся в него.
- Леон, отойди от окна, ты же…
Договорить Дориан не успел, удар в челюсть отшвырнул к стене. Он зажал ладонью щёку, жмурясь от боли, под закрытыми веками плясали разноцветные круги.
- Что ты наделал?! – Леон подлетел к нему и схватил за грудки, начал трясти. – Ты понимаешь, что мы теперь не выйдем отсюда?!
- Леон, это… для твоего блага! – младший давился воздухом и отчаянно сжимал запястья близнеца, пытаясь утихомирить его.
- Ты мне всю жизнь сломал! Всю жизнь! Сука!
Леон с силой ударил Дориана об стену, затылок его пронзило болью.
- Леон, отпусти меня! Леон!...
- Лучше бы тебя тогда не откачали! – ещё один удар.
- Отпусти!
После третьего удара боль растеклась по всей голове. Ещё один удар и ещё. В ушах начало звенеть, а перед глазами всё поплыло.
Леон отпустил Дориана лишь тогда, когда тот обмяк в его руках, и он тотчас рухнул на пол. Он отошёл назад и отстранённо смотрел на неподвижное тело близнеца, только сердце гулко ухало в груди.
Глава 54
Уходи в жестокий мир, который мы покинули,
И я стану тёмной стороной тебя.
Помолись за своё израненное сердце,
Когда я стану тёмной стороной тебя.
Breaking Benjamin, The dark of you©
Дориан пришёл в себя только через два с половиной часа. Он уже лежал на диване, голова его покоилась на коленях Леона, и старший гладил его по волосам. Память ещё не успела проснуться, была туманной, и Дориан даже подумал, что ему весь этот ужас приснился. Но реальность оказалась жестока. С тихим мучительным вздохом открыв глаза, он увидел перед собой лицо близнеца. В сознание болезненно ворвалась картина ненавистно расширенных зрачков брата, заставив прийти в себя; входная дверь была открыта.
Леон всё же нашёл спрятанный Дорианом телефон и попросил Аннис привезти запасной комплект ключей. Конечно же, на порог домработницу никто не пустил.
- Ди, я не…
Дориан не дослушал близнеца, отстранил от себя его руки и сел, а после встал. Его мутило и шатало, но он упрямо двигался вперёд; Леон говорил ещё что-то, но Дориан его не слушал. Выйдя из квартиры, он забрал сумку с ключами и прочим, висящую на крючке на внешней стороне входной двери, и спустился на улицу. Сел в машину и надавил на газ. Не оглядываясь, не думая, ничего не чувствуя.
Леон не вызвал ему скорую помощь, когда он валялся без сознания, даже не попытался сам хоть что-то сделать, помочь. Вместо этого он нашёл способ вырваться из заточения и отправился за новой дозой. Это была точка. И больше спасать его не хотелось.
Дориан чувствовал себя отвратительно, голова кружилась и раскалывалась, в глазах плыло. Когда он выехал на загородную трассу, стало совсем невыносимо. Он еле успел свернуть к обочине и открыть дверь, и его вырвало.
Доехав до небольшого городка близ Гамбурга, Дориан обратился в больницу. Избитый, одетый в домашнюю одежду, непричесанный, с забинтованным запястьем и отсутствующим взглядом – Дориан скорее походил на бездомного, нежели на кумира миллионов, лишь дорогое авто известной марки говорило о другом. Но доктора не зря дают клятву Гиппократу, они обязаны помогать всем,
Вердикт эскулапов был таков – сотрясение мозга средней степени тяжести, и трещина в черепе, которой Дориана наградила роковая ночь и стальная труба, стала чуть больше.
От госпитализации Дориан отказался, только переночевал в больнице, а наутро вновь отправился в путь. Рука зависла над навигатором, и после недолгих раздумий Дориан ввёл в него название первого пришедшего на ум города. Берлин. В голове так ярко ожили воспоминания о надписи на машине, которую он видел в то время, когда жил в России: «На Берлин!». Парень, с которым он путешествовал из одного конца необъятной страны в другой, перевёл ему эту фразу и объяснил весь её глубочайший сакральный смысл.
Даже смешно. Вперёд, на Берлин!
Вот только он не был русским и не желал восстановить справедливость или выиграть войну. Он не хотел вообще ничего. Просто переступить точку, которая уже была поставлена, и двигаться дальше, что бы там, впереди, не ждало.
В столице Дориан арендовал первый попавшийся дом на окраине города. Его владелица не хотела сдавать своё жилище, потому что у Дориана не было с собой никаких документов, кроме водительских прав, но его узнала её семнадцатилетняя дочь и заверила мать в том, что ему точно можно доверять, и что им крупно повезло. И когда сделка была заключена, эту же девушку Дориан попросил купить продуктов, потому что самостоятельно ходить по магазинам не было ни сил, ни желания. Она с радостью исполнила просьбу любимого музыканта взамен на совместную фотографию, а потом задержалась под предлогом показать дом, приготовила обед и всячески обхаживала гостя.
Дориан сам не понял, как получилось так, что они оказались в одной постели. Просто безумно хотелось чем-то заполнить зияющую чёрную дыру в груди. И это было низко – пользоваться этим юным наивным созданием в собственных целях, позволить ей прикоснуться к мечте, заведомо зная, что не позволит ей исполниться. Но принципы прежней жизни уже не работали, а новых он ещё не придумал.
А когда Дориан остался в одиночестве, активные движения, без которых невозможна близость, вылились в новый приступ головокружения и рвоты, полуобморочное состояние, вынудившее лечь в постель и забыться вскоре тяжёлым сном.
Всё время мобильный телефон, каким-то чудом не разрядившийся, разрывался звонками. Дориан не отвечал ни на один и даже не смотрел, кто звонит. Он и так знал ответ.
Ему почти всё время было плохо, голова раскалывалась, не переставая. Большую часть суток Дориан проводил в кровати, следуя постельному режиму, который ему прописали врачи. И ему просто не хотелось вставать и что-то делать.
Ужасно не хватало Лео, его тихого тявканья, преданного взгляда, тепла и шелковистости шёрстки, ощущаемой голой кожей, когда он устраивался у него под боком. В кровати было холодно и одиноко. В просторном доме было одиноко. Одиноко было в душе.
Но Дориан не мог вернуться за любимым питомцем. И не хотел. Потому что Лео слишком прочно был связан в его сознании и сердце с Леоном, потому что он был его частью и заменой, когда старшего не было рядом, помогал переживать тяжёлые времена разлуки. Но теперь всё было иначе, Дориан вычеркнул близнеца и всё с ним связанное из своей жизни. Потому что Леон на самом деле сделал это первым, забыл про всё, разорвав, казалось, их неразрывную связь, и заменил близнеца наркотиками.
Дориан ответил на звонок только на второй день своего отсутствия. Из динамика послышался голос Леона.
- Ди, не бросай трубку. Выслушай меня, пожалуйста. Я всё обдумал и… я действительно перешёл все черты, всё зашло слишком далеко. Я согласен завязать, я хочу это сделать, только вернись, прошу тебя. Я без тебя не могу.
Дориан безразлично выслушивал его, отстранённо смотря из-под полуопущенных ресниц в стену.
- Ди, теперь я понял, что дальше так продолжаться не может, - продолжал старший. – Я выбросил всё и больше не куплю, что бы ни случилось, не куплю. Вернись, прошу тебя. Я исправлюсь. Мы справимся с этим, и всё будет хорошо.
- А знаешь, Леон, я не верю ни единому твоему слову. Ты меня вдоволь накормил пустыми обещаниями, и я сыт ими по горло. Хочешь исправляться – исправляйся, но без меня. Хотя лично я глубоко сомневаюсь в том, что ты на самом деле будешь это делать. Ты показал, что для тебя в этой жизни важнее, и я больше не желаю в этом участвовать. Я не вернусь.
- Просто вернись и ты увидишь, что на этот раз я не вру!
- Значит, тебе придётся справляться со всем этим дерьмом в одиночестве, почувствуй, каково это, на себе, - тон голоса Дориана стал резче, слова начали сочиться ядом, который отравлял их обоих. – И если у тебя ничего не получится и тебя уже никто не спасёт, я не стану плакать.
Договорив, он отклонил вызов и, отключив телефон, бросил его на прикроватную тумбочку.
Глава 55
Что с того, что не смог ничего ты другим доказать?
Что с того, что все меряют тебя по себе?
Ты ложишься так поздно и встаешь, когда хочется спать;
И танцуешь, когда потушены сердца везде.
И это наш шаг, потерять себя или потерять других.
Это наш шаг, потерять себя или потерять других.
Это наш шаг, потерять себя или потерять других.
Лиза Громова, Шаг©
С момента побега Дориана прошли пять дней. Состояние его не улучшилось, но стало несколько иным. У него по-прежнему болела голова, его била странная дрожь и всё тело ныло, ломало. Но, несмотря на это, он решил, что с сидением в четырёх стенах пора завязывать.
Дориан прошёлся по магазинам в поисках нужной одежды и аксессуаров. Новая жизнь требовала нового имиджа, чтобы уже ничего не напоминало о прошлом. Он хотел убить в себе себя, чтобы сердце больше не сжималось болезненно при взгляде в зеркало. А упрямо идти к своей цели Дориан умел всегда, пусть теперь этот путь вёл на дно и во тьму.
Вся его новая одежда была исключительно чёрного цвета под стать настроению и в противовес тому, как он одевался всегда. Улыбчивый мальчик, облаченный во все цвета радуги, больше не имел права на жизнь. Солнце погасло. Осталась темнота.
И Дориан был намерен измениться не только внешне, он желал сломать себя изнутри, изжить в себе то, что было его естеством. А лучшего способа сделать это, чем пойти наперекор собственной природе и безоговорочной вере близнецу, не было. Дориан решил продолжить своё падение вниз, как бы ни было противно. Он сможет. Всегда мог. И пусть он никогда не был геем, он сумеет им стать. Назло Леону. Назло всему, что было. Запятнает искрящее солнце грязью.
С юных лет Дориан делал многие нетрадиционные для мужчин вещи: красил волосы, носил макияж. Но теперь он решил возвести это на совершенно другой уровень, довести до предела.
Место кроссовок заняли вульгарные ботфорты со шнуровкой. Он рисовал на глазах острые кошачьи стрелки, смешивая их с дымчатыми угольными тенями. Начал красить губы, отдавая предпочтение кричащим алым и бардовым оттенкам, чего не делал никогда прежде, считая это дело уж слишком женским. А красные волосы – отличительную свою черту, прятал под чёрным париком длиной ниже плеч.
Ему так часто указывали на его некоторую женственность и нередко упрекали в ней. Подавитесь. Теперь он стал почти женщиной. Его едва ли не с детства подозревали в гомосексуализме. И снова получите своё. Теперь он не откажет никому.
На Дориана всегда был спрос. И первый же поход в клуб стал отличным подтверждением того, что он не остановится ни перед чем, идя к своей цели, и оставил ощущение чужих прикосновений на теле, ставшим бесполезным и чужим. Потому что оно было идентично тому, от кого он открестился, но продолжало каждой своей клеточкой отчаянно чувствовать происходящее с близнецом, отзываясь на это ознобом. Но Дориан его не слушал.
Глава 56
В голове Дориана периодически появлялись мысли о том, что же будет дальше. До фестиваля в Дании оставалось меньше двух недель. Вернётся ли он к нему? Вряд ли.
Дориан вообще не думал о том, что будет делать со своими обязательствами перед группой и поклонниками. Точно он знал только одно – он не вернётся. Только не сейчас. Может быть, когда-нибудь… Когда ему станет на самом деле всё равно и он сможет смотреть на Леона, как на коллегу по работе, не более, если он, конечно, не сколется к тому моменту до летального исхода. А их поклонники подождут, они привыкли это делать.
Дориан ходил из комнаты в комнату, собирая необходимые вещи, которые были разбросаны по всему дому. В последнее время он стал совсем несобранным и не запоминал, куда и что клал.
Выходить куда-то не особо хотелось, но сигареты закончились, вынуждая это сделать. И если быть честным с самим собой, то у него уже крыша ехала от сидения взаперти и созерцания солнечного света лишь через окна. Ночные вылазки в клубы были не в счёт, хотелось подышать свежим воздухом, а не сигаретным дымом и чужим дыханием.
Наконец-то найдя ключи и бумажник, и положив в карман зажигалку, чтобы покурить сразу же, как купит сигареты, Дориан начал обуваться, но его отвлекло неизвестно откуда взявшееся странное ощущение. Это было подобно предчувствию чего-то плохого, только причин у него не было никаких.
Взгляд растерянно заметался, а в ушах стремительно нарастал гул. Перед глазами всё побелело и на этом фоне начали вспыхивать психоделические ослепляющие салюты. Дориана повело, и он схватился за стену, а следом пришла темнота.
Дориан открыл глаза, часто моргая, не понимая, что происходит. Над ним был высокий потолок, он лежал на полу в прихожей. Во рту был металлический привкус крови, он прикусил язык, а на губах и щеках блестели подсохшие подтёки слюны. Голова раскалывалась так, будто по ней вновь нещадно били куском железа.
Полное непонимание того, что с ним произошло, рождало панику, доводило почти до безумия, заставляя взгляд метаться от предмета к предмету, не цепляясь ни за что, из глаз градом хлынули слёзы. Дориан закричал в пустоту имя близнеца, зовя его и забыв обо всём от дикого беспричинного ужаса и ощущения сумасшествия. А после, поняв, что Леона нет рядом, и он не придёт, заставил себя замолчать и, свернувшись на полу калачиком, просто скулил от того, чего не в силах был понять, вздрагивая от рыданий.
Глава 57
Потрясающе, током бьет одного из близнецов, а шок испытывают оба.
Притворщик©
15 сентября.
Накануне вечером у Дориана повторился непонятный обморок. Он вновь очнулся на полу с невыносимой головной болью, но в этот раз справиться со своим состоянием было легче. Неизвестное больше всего пугает, когда сталкиваешься с ним впервые.
Впору уже было обращаться в больницу, но Дориан тянул с этим. Голова была занята другими мыслями, а именно – переездом. Он решил уехать подальше, чтобы в полной мере начать новую жизнь и иметь возможность быть тем, кем ему захочется. И снова Дориан был намерен отправиться в Азию, но на этот раз в Японию. Страна восходящего солнца виделась отличным местом, чтобы затеряться в толпе, оставалось только дождаться восемнадцатого числа и улететь на восток. Билет на рейс до Токио уже был куплен, а уже из столицы можно было перебраться в менее футуристический город.
Мобильный телефон продолжал звонить с настырной периодичностью. Дориан больше не отключал его, но и не отвечал на звонки. О чём ему говорить с Леоном? Выслушивать новую порцию пустых обещаний и красивого бреда, который старший всегда так складно умел придумывать? Наслушался уже.
И пусть боль от поступков близнеца уже утихла, и на самом деле Дориан дико скучал по нему, он не хотел возвращаться из принципов. Не желал даже слышать его. Пусть это будет Леону уроком. И, может быть, он действительно чему-нибудь научит его. Дориан не собачка, которая будет верно сидеть около своего хозяина, виляя хвостиком, и бежать к нему по первому зову. Давно пора было это показать. И теперь у Леона не будет шансов не понять, что гордость младшего уязвлять нельзя.
С самого утра Дориан чувствовал себя неважно. Голова уже не адски раскалывалась, но на смену разрывающей головной боли пришла тупая, ноющая. Настроение было подавленным и раздраженным, только сорваться было не на ком. Дориан бесцельно, подобно приведению, бродил по слишком большому для одного дому. Его уютный, выполненный в приглушенных тонах интерьер казался серым и унылым. Переходя из комнаты в комнату, Дориан вёл пальцами по чуть шершавым стенам, думая о чём-то тяжёлом, слегка хмурясь, когда на заднем фоне мыслей начали складываться строки песни:
«Не беги,
Давай поговорим!
Не бойся,
Я лишь твой пульс.
Не хочешь? Ну, давай;
Но я
Больше не вернусь»
Самое время для сочинительства. Это, конечно же, ирония. И эти строки уж больно напоминали реальность, творчество всегда было отражением того, что на душе.
Всё же записав пришедший на ум куплет, Дориан бросил тетрадь на тумбочку и упал спиной на кровать, смотря в потолок, а после перевернулся на бок, подтягивая колени к животу. Уже сгущались сумерки, и его продолжало непонятным образом ломать, создавалось такое чувство, словно все кости разом сместились со своих анатомически правильных мест, принося ужасный дискомфорт. Это заставляло крутиться, ложиться так и этак, но ни в какой позе не становилось легче.
Шумно выдохнув, Дориан переоделся и, взяв бумажник и натянув капюшон почти до носа, покинул дом. Ему безумно хотелось расслабиться и перестать маяться в собственном теле. И в голову пришёл только один действительно действенный способ сделать это.
Поиски желаемого лекарства заняли много времени, но домой Дориан вернулся с заветным свёртком в кармане. Соорудив из его содержимого самодельную сигарету, Дориан прямо в верхней одежде и обуви упал на кровать и глубоко затянулся сладким, дурманящим дымом. Комната быстро наполнилась характерным запахом, и перед глазами начали вспыхивать непрошенные картины памяти. Как они вместе с друзьями курили дурь, покатываясь со смеха с любой мелочи. Как изредка позволяли себе так расслабляться, когда напряжение безумного рабочего графика становилось невыносимым. И как в спёртом воздухе спальни Леона узнавался этот же самый сладковатый запах, когда они впервые переспали.
Дориан передёрнул плечами и, стянув куртку и бросив её прямо на пол, снова лёг на спину, делая очередную затяжку.
«Нам нужно было остановиться ещё тогда», - мысли расслаблялись и путались, но всё равно продолжали складываться в различимые слова. Неправильные предложения.
- Я не хочу думать о тебе, Леон, - прикрыв глаза, одними губами прошептал Дориан. – Ты меня обидел, а я не прощаю обид.
«И плевать, что я вру».
Косяк истлел, и веки как-то незаметно сомкнулись, и сознание захватил поверхностный сон. А когда он прервался, стало совсем спокойно, даже голос мыслей затих, лишь сердце как-то слишком громко и спешно стучало в груди. Оно будто куда-то торопилось.
Время проходило незаметно, утекало тихой водой, за окнами сгустилась темнота. А в глуби сознания и под рёбрами засело ощущение знакомой тревоги. Но Дориан отмахивался от него и открещивался, не желая думать о том, что происходит с близнецом, ведь он понимал, что чувствует его. Из принципов хотелось быть слепым и глухим.
«Ты не слышал, когда я, срывая голос, кричал,
Теперь умоляешь меня о шёпоте, но я поклялся молчать.
Уходи в пустоту, не найти нам верных ответов;
И один из нас не дождётся рассвета»
Дориан сложил эти строки, не задумываясь, пропел в мыслях, и от последней его передёрнуло. Они сложились как-то сами собой.
И вновь Дориан бесцельно ходил по дому. В гостиной шумел телевизор, создавая иллюзию чьего-то присутствия. Дориан не мог найти себе ни места, ни дела, а так хотелось отвлечься чем-нибудь, чтобы не слышать густой тишины и не ощущать её давления на плечи. До безумия хотелось с кем-нибудь поговорить, хоть иди и разговаривай с зеркалом. Одиночество всегда было самой худшей пыткой для него. Смешно. Хоть Дориан и наказывал Леона, мстил ему, но страдал от этого в итоге и сам. И в этот раз они всё поделили поровну.
Уже пришло время отправляться в ночной клуб, но делать этого не хотелось. Трёх поездок туда со всеми вытекающими хватило, чтобы одна мысль об этом вызывала отвращение.
Около одиннадцати часов вечера Дориан собрался прогуляться. Делать это в столь поздний час в чужом городе было опрометчиво, но район, в котором он снимал дом, был тошнотворно тихим и приличным. После десяти вечера здесь на улице можно было встретить редкого человека, который, скорее всего, являлся припозднившимся, прилежным отцом семейства, который спешил с работы к своим детишкам и супруге.
Дориан уже обувался, когда его голову внезапно пронзило сильнейшей резкой болью, будто кто-то выстрелил в упор, даже в глазах потемнело. Зашипев от боли и обхватив виски руками, он согнулся пополам. Голова закружилась и ноги подкосились. Прислонившись к стене, Дориан неловко съехал по ней вниз. Сердце в груди начало стучать невыносимо неистово. Словно в последний раз.
Закрыв глаза и упёршись затылком в стену, Дориан старался дышать глубоко и ровно, дабы совладать с очередным приступом непонятного состояния.
Боль ушла так же резко, как и появилась, только лёгкое головокружение осталось.
- Чёрт… Опять ты обдолбался до потери памяти, а страдаю я, - несвязно пробормотал Дориан.
Сняв ботинки, он со злостью бросил их на пол и встал. Идти куда-то в таком состоянии было нельзя, за что Дориан вновь злился на близнеца; только на душе было как-то неспокойно.
Поднявшись в спальню, Дориан разделся и, забравшись под одеяло, погасил свет. Ничего не оставалось, кроме как лечь спать. И ему удалось вскоре отойти в страну Морфея, но сон его не продлился до утра, как того хотелось бы.
Дориан проснулся через каких-то два часа от боли в груди. Распахнув глаза и хватая ртом воздух, не понимая, что происходит, он схватился за сердце. Дориан слышал его стук, но необъяснимым образом чувствовал, что оно не бьётся.
На автомате Дориан схватил телефон, желая позвонить близнецу и узнать, всё ли с ним в порядке. Но принципиальность успела проснуться, и, подумав, он положил мобильный на место и снова опустил голову на подушку.
Что бы он ни чувствовал, он сумеет это перетерпеть. И не такое переживал.
Конец.
20.10.2018 – 19.12.2018 года.
Валя Шопорова©
Дорогой читатель, хочу выразить сердечную благодарность тебе, прочитавшему мою книгу и дошедшему до этих строк!
А также уже традиционно хочу сказать спасибо всем тем, кто был со мной во время написания книги! Благодарность объявляется Татьяне Х. – моей подруге и рецензенту, Елене Топориковой, Лине Николаевне и Александре – тем, кто не был безразличен и давал мне вдохновение.
И отдельно хочется выделить Лину Николаевну, потому что без неё история осталась бы дилогией и данной, третьей, книги просто не появилось бы.
.
ЛитСовет
Только что
