Читать онлайн "И зверь был и демон"

Солнце, живой образ бога Яргана, щедро светило в это осеннее утро. Крестьяне собирали урожай на полях, ремесленники трудились в своих жилищах и мастерских, а волхв поддерживал огонь и приносил требы в святилище. Начинался обычный день в общине Околья, селяне трудились, дети помогали старшим. Община была довольно большой и богатой. Несколько укреплённых усадеб, окруженных рвом и частоколом на валу, образовывали городище, что стояло в сердце раскинувшейся на берегу небольшого озерца деревни. До замка господина далеко, а полный чудовищ лес, тянущийся до самого Межеланского Хребта, совсем рядом. Городище было насущной необходимостью.

Душа старосты-войта Околья Витуллы была неспокойна сегодня, хоть и день нарождался свежий и радостно светлый. Чу́ток был старик Витулла, и чутьё редко подводило его.

Покой утра был прерван дозорным всадником, галопом мчавшимся к укреплениям.

– Разбойники! – кричал дозорный. – Все за частокол!

Ударили в би́ло[1], и со всего посада побежали люди, хватая детей, к усадьбам городища.

– Сколь их? – спросил Витулла у дозорного.

– Два десятка, войт, все конные и при оружии.

– А не от князя люди?

Дозорный закачал головой:

– Лихого виду, чужие!

– Закрывай ворота́, как все с посада забегут! – приказал войт.

Охотники и прочие мужики, владеющие луком, выстроились на валу, а с ними Витулла, что в молодости был ратником в княжеской дружине.

Долго лихих ждать не пришлось. Небольшой конный отряд рысцой подошёл к окольскому городищу. Вооруженные топорами-чеканами, фальшионами[2], копьями, кистенями, луками и самострелами, всадники были облачены в сыромятную кожу и дорожные плащи. Вид у них был и правда лихой. Они подъехали к городищу на расстояние выстрела и остановились, видя, что на них нацелены луки. Сами лихие за оружие не хватались. Один из них подъехал вплотную ко рву, так что стало видно его обветренное лицо с сединами в тёмной неопрятной бороде.

Воздух звенел от напряжения, у Витуллы пересохло во рту. Боялся он не за себя, боялся он за общину, которую доверил ему князь.

– Слава Белым Богам! – благочестиво и громко возвестил подъехавший всадник и осенил себя знамением-молнией. – Не пугайтесь нас, общинники, мы не разбоем промышляем! Моё имя Делан из Арве́да, я и мои ребята – охотники на бесов и всякую бестию, что Умбре[3] служит и супротив человека живёт!

Воцарилось молчание, войт обдумал слова Делана и ответил:

– Витулла я, войт-глава Околья, и не верю тебе, Делан! Только Орден Игнингов имеет право истреблять чудищ и бесопоклонников! И уж сотни лет нету вольных охотников на нечисть, то карается имперским законом!

– А мы все кнехты[4] по рождению и с земель орденских происходим, милчеловек Витулла! И грамоту от Ордена на убивство чудищ имеем! А Орден, знай, даёт своим мужикам вольность на это, когда ланмейстер пожелает. Кто из вас там грамоте обучен, пусть чётывает всем! – сказал Делан и показал свиток и печатку, в которой зоркий дозорный разглядел орденский герб.

Витулла решил впустить Делана, но одного его. На том сговорились. Открыли ворота и выкатили настил над рвом, а когда предводитель чужаков заехал, то настил убрали и ворота вновь затворили. Чужак Делан был вонюч и телом силён, голос у него был грубый, взор недобрый. Насторожились жители Околья.

Волхва позвали, он грамоту прочёл и сказал, что подписана она ланмейстером-наместником Ордена в Веденском королевстве. А для пущей достоверности Делан достал из седельной сумки отрубленную голову страшилища и кинул перед людьми на суд войта. Понятно стало, отчего вонял Делан.

– Башка вурдалака-людоеда. От ихнего племени избавили мы Гладово урочище, что к югу отсюда, иначе бы тамошним скоро жопа пришла.

Впускать их было страшно, как всякого, кто фальшион носит, и не впускать тоже было страшно, ибо вдруг Делан челобитную ланмейстеру бить будет, а тот князю скажет! Витулла поддался советам и уговорам уважаемых общинников и стариков и решил впустить мракоборцев да продолжать день трудовой. Кроме того, тёмная опасность грозила Околью: лютая тварь сгрызла человека с неделю назад, но вой слышали не звериный, и охотники в тот день видели вдали огромного стоявшего по-человечьи волка.

– Какую награду возьмёте за оборотня? – спросил войт.

– Накормите и напоите нас, да ночлег дайте, а платит нам ланмейстер Иржмир из Ордена.

Так и порешили. Посадили гостей в середину городища, под усадьбу войта, перед корчмой и святилищем, где расставили столы и лавки буквицей "П", как то делают вельможи, чтоб никого из сидящих не обидеть. Охотники-мракоборцы перед едой помылись в банях и переоделись в кафтаны и рубахи, оставив сыромятную кожу. Но оружия не убрали даже за столом.

Все, кто не работал в поле, присоединились к застолью. Не часто в Околье что-то интересное и новое происходит!

Время летело быстро. Делан и его мужики оказались весёлыми ребятами, много сказывали шуток и много пили. А местные расспрашивали о деле мракоборческом. Ерушко-ремесленник спросил у Делана, каково чудищ убивать, хельнов всяких.

– А легко! – отвечал Делан, охваченный хмелем. – С лёгкой душой, я бы сказал! Сноровка нужна нечеловеческая – это да. Но сердцу легко тёмных в землю вбивать! Не то человека убить – это для меня всегда трудно было… Все ж мы братья, кто от Богов Белых происходит!

Общинникам пришлась по нраву хмельная искренность предводителя вольных мракоборцев.

– А поведай, мастер Делан, что тебе больше всего запомнилось из твоих странствий: колдовство какое тёмное аль монструм какой невиданный! – спросил Лад, окольский кузнец.

Глаза Делана блестели от выпитого пива.

– Больше мне не монструмы и бестии с колдовством запомнились, а один тенепоклонник. Взывал он мертвецов к жизни, поднимал тех, кого на погребальном костре не упокоили. А мы их убивали обратно… так, чтоб насовсем… и вот когда мы умертвий порубили да пожгли и добрались до энтого чернокнижника, он пал на колени и взмолил о пощаде и сказал при этом: "и зверь был и демон, да теперь сокрушаюсь об том!".

– А ты что?

– Рубил мечом его. Разбойник ли вор ещё может раскаяться… в это верю! Но коль ты Умбре-Мороку служишь, назад дороги нет!

Пили и веселились да разговоры вели, а ночью слышали бабский крик и рык куда мощнее звериного. Но мракоборцы спьяну не встали. Они младенчески крепко спали в корчме и домах лучших людей Околья, храпя и посвистывая. Утром вышли Делан со своими людьми и Витулла со своими на поля, где неподалеку от деревенских изб обнаружили растерзанное и обглоданное тело местной бабы – Итуньи, жены крестьянина Эжиха. Собралась вся община.

– Подбирается оборотень! – говорили местные.

– Совсем уж в Околье стал убивать!

– Я говорил вам: это Микула! А иначе зачем перебираться с деревни и хижину себе на пустырях отстраивать?

– Микула знает о том, что проклят, а всё равно людям беду чинит!

– Бедный Эжих!

Делан оглядел общинников и спросил небрежно и сурово:

– Где этого Микулу искать?

Днём видело всё Околье, как дым поднимается со стороны пустыря, где Микула поселился недавно. Вернувшись, Делан показал Витулле, волхву и дозорным большой жёлтый клык и чёрные когти.

Собрались за столы почтить память Итуньи, утешить Эжиха и восславить Богов за то, что Делана и охотников его послали и те оборотня извели. А охотники, как вернулись с пустыря Микулиного, так кожаный доспех не снимали. А Делан и вовсе надел кольчугу. Пить мракоборцы отказались.

– Вы пейте, люди, а нам сегодня выступать в путь-дорогу, – говорил Делан. – Оборотня мы вашего прикончили, а ведь много ещё где страдают от подобной напасти.

Витулла чуял недоброе. С тех самых пор, как поддался мнению общинников и впустил отряд Делана сюда. Поэтому войт не пил и людей с опытом ратным попросил не пить. Рассчитывал возможности Витулла, думал, как защищаться от лихих.

– Вы пейте! Богов и духов не гневите! Это нам в путь опасный, – говорил один из людей Делана, сидевший рядом с ним.

День сегодня стоял сумрачный, серость заволокла небо и образ Яргана не радовал своим присутствием.

И вдруг вой послышался и не звериный, а куда страшнее. Пробрало трезвых, пьяные протрезвели. По коже Витуллы пошли мурашки. Ужас сковал людей от долгого истошного воя.

– Вы ж убили бестию?! – возмутился войт.

– Это другая тварь! – уверенно отвечал Делан. – Иль ты думаешь, мы всё их сучье племя истребили разом?

И тут Витулла заметил, что дрогнули иные из отряда Делана и сам он душою мечется.

– Ну, вы, давайте, по домам! – кричал Делан общинникам. – Прячьтесь!

Принялись ударять в би́ло. Люди прятались по жилищам.

– Вы чего окоченели, оборотня не били никогда? – орал на своих Делан. – Луки и самострелы наизготовку! Куда побёг? Ты что баба иль пахарь в доме отсиживаться?!

Делан схватил одного из своих за шкирку и потащил на улицу, тот хотел было зайти в избу.

– Ты что, сука, бежишь?!

– Хватит Делан, слишком далеко зашло! Пора кончать с этим! – закричал в ответ тот.

Делан ударил его кулаком по челюсти так, что он едва устоял на ногах.

– Иди бей оборотня, пока я тебя не прирезал, – спокойно и властно сказал Делан и отвесил ему ещё и оплеуху.

Затем он обратился к войту:

– Витулла, в избу иди и все пусть по укрытиям сидят, дозорные тоже. Мы - мракоборцы, справимся.

– Я ведь всё давно уже понял, – сказал Витулла, заходя в избу.

– А я начинаю понимать только сейчас, – ответил, взяв щит, Делан.

А вой приближался. Оборотни быстры, ловки в прыжках. Частокол бесполезен.

Тёмно-серое бугрящееся мышцами существо в два человеческих роста. Оно с лёгкостью перемахнуло через частокол и оказалось в городище. Витулла наблюдал из щелей в ставнях, благо бычьи пузыри ещё не натянули к холодам.

Слышно было тетивы. Ни одна стрела или болт не попали в цель. Существо легко растерзало когтями первого попавшегося на пути арбалетчика и сразу прыгнуло на другого. Когти существа были подобны клинкам, а клыки кинжалам, и Витулла усмехнулся тому, что недавно выдавал Делан за когти и клыки оборотня. Тварь прыгнула на щитовика с фальшионом. Щит ненадолго остановил натиск, и в оборотня попали из самострела. Раздалось рычание, полное боли, гнева и злобы. Оборотень отскочил от щитовика и разворовал когтями человека, вооружённого топорами-чеканами, который не успел нанести ни одного удара. После тварь кинулась к другому щитовику, а пока она наседала на него, Делан подбежал сзади и хорошо рубанул её мечом, вложив весь вес своего крепкого тела. Тварь взвыла, обернулась и прыгнула на большой круглый щит, которым прикрывался Делан, сбила его с ног и тут же бросилась на бегущего к запертой избе делановского мужика и откусила ему голову.

Один за другим пали от когтей и клыков оборотня недобрые гости Околья. А Делан встал и пошёл на чудовище. Кружили они друг напротив друга и Делану удалось несколько раз рубануть бестию. Силён он был и выдерживал натиск добротным, обитым кожей и железом щитом.

Витулла смотрел затаив дыхание и держал рядом натянутый самострел. И тут хватил оборотень когтями Делана, и не спасла кольчуга. Плечо стало багровым и рука повисла, как плеть, меч упал на землю. Делан прикрылся щитом и попятился назад. А войт Околья отворил ставни, прицелился, выстрелил и попал самострельным болтом прямо в башку серой твари! Оборотень рухнул резко, а после упал и Делан.

Витулла вышел из избы и подбежал к раненому.

– И зверь был и демон… и об том сокрушаюсь… – хрипел Делан из Арведа. – Обо мне сказано ведь… Меня и зверем и демоном недавно купец нарёк… перед тем, как мои приморили его… Ежели выживу теперь, Витулла…ежели не дадите мне подохнуть… Богами и предками клянусь, только одна дорога в жизни мне будет… в Орден!

[1] Би́ло - древний сигнальный инструмент: подвесная деревянная или металлическая доска, по которой ударяют молотком или палкой.
[2] Фальшион - клинковое оружие с расширяющимся к концу лезвием и односторонней заточкой. Считается неблагородным оружием, клинком разбойников.
[3] У́мбра - мир искажения и тёмных чар, порождающий чудовищ.
[4] Кнехты - здесь: безземельные крестьяне.