Читать онлайн
"Что вы цените в людях?"

Повесть
Автор - Лидия Шатилова

ЧАСТЬ 1

Если бы ее спросили, как она могла бы сама себя охарактеризовать в двух-трех словах, то Кира, пожалуй, ответила бы так: «Знаю, чего хочу!». Да, именно так бы и ответила. Это - если бы спросили.
Но никто ни о чем не спрашивал. И никого рядом не было.
Кира лежала одна в своей комнате на диване и никак не могла уснуть. Часы тикали и тикали, а сон не приходил. Зато мысли шли стройными рядами одна за другой, одна за другой. Надоели, хуже горькой редьки.
Кира вспоминала телепередачи, в которых проводили разные опросы среди знаменитых и не знаменитых людей. Их спрашивали:
- Что вы больше всего цените в людях? Что не любите? Что прощаете, а что нет?
И люди отвечали разное. Например, один говорил, что он человек скромный и стеснительный. В общем - очень положительный. Что ценит в людях доброту и не уважает глупость, что прощает при этом недостатки ума, но не прощает предательство. Другой же говорил о себе, что он растяпа, вечно все забывает. Что любит веселых, жизнерадостных людей и не любит нытиков. Что прощает опоздания, но не терпит занудства.
При этом Кира всегда понимала, что первый врет. Что он злой и мстительный и удавит любого, кто встанет у него на пути. А второй - «рубаха-парень», не умеющий устроить себе благополучную жизнь, потому что живет широко и открыто.
И многое другое отвечали люди. Всегда было интересно слушать и осознавать, что никто, или почти никто, не говорит правды. Люди знаменитые говорят заготовленные речи, для имиджа, а люди случайные не всегда успевают сообразить, найти нужные слова, теряются, стесняются и говорят что-то, а потом только задумываются, как же есть на самом деле?
Кира всегда внутренне готовилась к такому экзамену — вдруг и ей придется случайно ответить на подобные вопросы? Но время шло, проблемы и вопросы менялись, как и ответы на них. Сама жизнь стремительно менялась, а Кира все задавала себе вопросы, но никак не могла остаться довольной своими ответами — всегда что-то, да не так. А вот сейчас вдруг решила, что да, именно так она бы и ответила о себе.
А вот что любит или не любит в других — трудно ответить в двух словах. Точно знала, что не любит и не прощает пренебрежение и предательство — ни в каком виде! Это всегда больно, унизительно и оскорбительно. И человек, проявивший эти качества, уже не являлся для нее ни хорошим, ни плохим — он просто переставал быть вообще для нее кем-то. В остальном же, люди, как люди, с достоинствами и недостатками. Приходится принимать то, что жизнь посылает.
- Почему же тогда не можешь уснуть? - спрашивала она саму себя, - тоже не искренна, даже сама с собой? А еще о других рассуждаешь... Действительно ли знаешь, чего хочешь? Всегда? Во всем?
Очередной раз прокрутив в голове клубок событий, поступков, людей, в них задействованных, Кира решила окончательно: «Да, я действительно знаю, чего хочу! Вопрос лишь в том, что хотеть и иметь — разные вещи. Сейчас мне нужна работа! Но такая, чтобы не выкладываться из последних сил, чтобы был не очень широкий круг обязанностей и ответственности, за соответствующую оплату труда. Стаж будет идти, да и среди людей буду, что немаловажно.»
Кира споткнулась о свое же решение, потому что оно потянуло за собой целый ворох новых вопросов. И круг замкнулся. Как хорошо, что утром не на работу и пусть часики к четырем утра дотикали, а ей все думалось, думалось...
И думалось - исключительно о работе. Да и как о ней не думать, если она является единственным источником существования? Есть работа — есть деньги, есть деньги — дети сыты, одеты, оплачена учеба, квартира — тогда и спать можно крепко и спокойно. А нет работы — и пухнет голова, как та распаренная репа: что делать?
Часам к шести утра, после долгой и изнурительной беседы с самой собой, Кира, наконец, решила: ничего, выживем как-нибудь и на пособие. Деньги, конечно, совсем не большие, но как-то умудряемся же жить и на них. Главное, не впасть в отчаяние, не показать свой панический страх и не заразить этим ужасом детей. Кира старалась изо всех сил держаться бодро, уверенно и выражать только оптимизм. Ей это удавалось и жизнь текла своим чередом. Днем. Но вот по ночам все вылезало наружу...
А еще эта изнуряющая июльская жара! Зной, слава Богу, пережили и установилась хорошая погода.
Надо уехать на дачу. На природу, на воздух, пока есть такая возможность. Дети большие, у них друзья и своя, городская жизнь, к дачной они были совсем безразличны. Все равно гуляют допоздна, а на это тоже нужно много нервов. Как говорят, маленькие дети спать не дают, а с большими и сам не уснешь!
Да и дача — громко сказано. Так, кусочек земли в заболоченном месте. Одна глина. Чтобы там что-то вырастить, надо сначала завезти туда эту самую землю, а еще — щебенку, песок, чтобы приподнять уровень и не жить в болоте. Только потом можно ставить теплицы и сооружать грядки. Но на все эти дела у Киры нет ни средств, ни помощников. Поэтому ее дети не хотели туда, где нет комфорта и их друзей. Это маленьких можно взять за ручки и повезти с собой, а большие детки имеют свое мнение на то, как и где им проводить свободное время.
Кира не обостряла отношения. В конце концов, каждый имеет право на свою отдушину. А этот клочок земли и был для нее настоящей отдушиной. Там Кира чувствовала себя прекрасно. Жила, как абориген, а природа помогала справляться с тяжелыми мыслями. Конечно, хотелось всего: и дома с удобствами, и теплицу и грядок, но довольствовалась доставшимся от прежних хозяев маленьким железным кунгом, в котором не было ни света, ни печки. В «белые ночи» было совсем хорошо, но в августе день заметно сократился и ночи стали темными. Соседей почти не было, но были неподалеку друзья, к которым можно было сходить в гости. Если Кира ехала на сутки, то кипятила воду дома и везла в термосе, а если оставалась дольше — то можно было приготовить еду и вскипятить воду еще на сутки у друзей. Но они приезжали только по выходным, а в будни она была одна на этом большом пространстве среди берез, сосен и елей. Разводила костер, кипятила воду, жарила сосиски и картошку. Зато тихо и спокойно. И душа отдыхала, и страхи отступали.
А с детьми она всегда была на связи. С появлением мобильных телефонов стало намного проще и удобнее, всегда можно позвонить. На день рождения ей подарили друзья простенький мобильный телефон, но как она была рада! Правда, связь была плохой и дорогой. Однако, в двенадцать ночи они всегда перезванивались, что все живы-здоровы и не стоит волноваться. Котлеты в холодильнике нашли, борщ поели, пирожки тоже.
Так жизнь и текла. И ничего, выживали, как могли. Всем трудно. Кира надеялась, что за август она еще немного придет в себя после всех потрясений с сокращением, когда они в одночасье оказались безработными, когда рухнул привычный уклад жизни и все стало вокруг другим, словно чужим и незнакомым. Повезло еще, что сократили! Что смогла встать на биржу. Есть шанс найти работу.
Пособие платили сначала семьдесят пять процентов от среднего, потом шестьдесят, теперь сорок, а это совсем копейки. Сначала было легче, выручали небольшие сбережения — Кира всегда откладывала «на черный день», как делали ее бабушка, мама. И пригодилось, но за девять месяцев они все быстро и бесследно улетучились, хотя считалась и экономилась каждая копейка. А с работой не везло. Аналогичную биржа не могла предоставить, а если куда и направляли, то Киру просто не брали. Без объяснений. Ноги сносила, как говорят, пособия уже не хватало на поездки в поисках работы, а все безуспешно. Хоть подработку бы найти какую к ноябрю — снимут с биржи, не будет и этого пособия. Надо с новыми силами браться за поиски — таков был итог всей бессонной ночи.
С этими мыслями Кира, наконец, уснула. Решила после обеда уехать на дачу, силы восстанавливать. Предстояло еще приготовить детям еду на несколько дней, да с собой что-то надо взять.
Была пятница. Впереди выходные дни и настроение было не таким уж и плохим. Погоду синоптики обещали хорошую. Верилось, что не обманут.

Часть 2.

Часов в десять утра Кира проснулась довольно бодрой, словно проспала безмятежно всю ночь.
Накинув халат на ночную рубашку, пошла на кухню, чтобы сделать заготовки. Все спорилось. Кипели щи, варились картошка, яйца, сосиски. Сборы сумки прошли быстро и Кира зашла в свою комнату, за банным полотенцем.
На письменном столе, рядом с телефоном, лежали листы бумаги и ручка. Распечатки с центра занятости о наличии вакансий. Очередная ерунда. Кира знала, что ответят либо «пришлите резюме по факсу», либо, что уже приняли. В крайнем случае, сухо побеседуют, запишут телефон и пообещают позвонить.
Взгляд задержался на одной вакансии: фирме требуется начальник отдела с окладом плюс пятьдесят процентов премии. Странно то, что фирма, а оклад, как у бюджетников — три тысячи девятьсот сорок рублей. Внутренний голос сказал:»Звони!», но Кира заспорила с ним:»Какой смысл? Сейчас проторчу у телефона полдня, испорчу все настроение на выходные. Решено же другое и нечего ерундой заниматься. Там давно уже своих взяли, заявку не успели снять».
Кира накинула полотенце на плечо, пошла на кухню. Выключила плиту, разложила все продукты, кому что и куда, залила термос. Все готово. Теперь только в душ и на природу!..
А внутренний голос опять:»Звони. Узнай. Ты правильно чувствуешь — есть смысл!» И Кира уже не так и сопротивлялась:»Ладно, позвоню. Узнаю. В конце концов, зачеркну еще один вариант бесплодных поисков — меньше придется потом обзванивать.»
Решительно набрала номер и, что еще удивительнее, ей тут же ответили довольно приятным женским голосом. Поздоровались. Кира уточнила:
- Это отдел кадров? Анна Антоновна?
- Да. Я вас слушаю.
- Меня зовут Кира Степановна. Звоню вам по поводу вакансии начальника отдела, по распечатке Центра Занятости. Вам еще требуется работник?
- Да, нам требуется начальник общего отдела.
Кира немного волновалась — кадровички бывают разные. Некоторые так сразу нахамят, что дальше ничего и не надо, но эта была вежливая.
- Какие у вас требования к кандидату? - спросила Кира и по ответу поняла, что ее вопрос немного удивил Анну Антоновну. Та начала сумбурно что-то придумывать:
- Ну, наверное, знать эту работу, опыт работы... - на этом требования иссякли.
Кира успокоилась и почувствовала, что теперь можно спрашивать и ей.
- Анна Антоновна, скажите пожалуйста, что у вас за организация? Какой график работы? Сколько людей в подчинении? Основные требования? Вовремя ли платят?
- Предприятие у нас солидное, - и Анна Антоновна рассказала кратко о предприятии и о том, что коллектив дружный, много лет вместе работают, что отдел состоит из 30 человек и основная его задача — хозяйственное обслуживание и поддержание в порядке здания управления.
Анна Антоновна спросила, где работала Кира, кем? Кира ответила и поинтересовалась, можно ли подъехать и когда? И Анна Антоновна не сказала, чтобы прислали резюме по факсу. Это понравилось Кире — там, где с людьми еще беседуют лично, должно остаться что-то хорошее из прежней жизни. Хотя — беседуют нынче еще там, где работы очень много, а платят очень мало и не регулярно. Там да, могут и побеседовать, мило и любезно. Анна Антоновна назначила собеседование на понедельник, четвертого августа, в восемь тридцать.
Кира поняла, что поездку на дачу придется свернуть. В воскресенье вечером уехать обратно в город - большая проблема. Электрички идут редко и переполненные так, что не влезть. Придется утром в воскресенье уехать обратно, чтобы привести себя в порядок. Кире захотелось выглядеть хорошо, как раньше, когда все было еще так благополучно...
- Да, хорошо. Я буду. Анна Антоновна, вы мне про зарплату ничего не сказали, - все-таки решила уточнить Кира.

Не раз бывало, что в заявке писали одно, а в беседе выяснялось другое: обещанные тысяч десять состояли из двух-трех по ведомости, а остальные — в конверте. Обещанные три платили, а конверт на период испытательного срока, который был все шесть месяцев, как правило, забывали выдавать. Либо выдавали меньше половины и делали удивленные глаза, мол, о чем это вы? Но самое плохое было в том, что как только подходил к концу испытательный срок в течение которого было «не положено» или «положено, сколько сочли нужным», то работнику объявляли, что он не выдержал испытательный срок. Вручали обратно трудовую книжку и справку о зарплате, но не в десять обещанных тысяч, а в две. В результате — на биржу обратно не брали — положено отработать не менее девяти месяцев! А если и брали, то человек, получавший до этого пособие в пять тысяч, слетал на семьдесят пять процентов от оклада в две-три тысячи. А стресс? Обида? Некоторым и запись забывали сделать в трудовую, а фирма исчезала и ходи по судам, если есть средства и здоровье. Кира поэтому научилась не стесняться задавать вопросы о зарплате. Часто милейшие беседы после таких вопросов заканчивались внезапно похолодевшим голосом и ехать было не за чем.
Анна Антоновна все так же мило ответила:
- Да, у нас оклад именно такой и премия регулярно выплачивается. Ссуды дают, другие есть льготы.
- У вас действует Коллективный договор? - с удивлением спросила Кира.
- Да, - обрадованно ответила Анна Антоновна, - а вы знаете, что это такое?
- Да, хорошо знаю. Не по-наслышке.
- Кира Степановна, знаете, у нас его как раз сейчас перерабатывают. Не хватает специалистов и времени. Может, и вы поможете? Знаете что, приезжайте-ка вы прямо сейчас! Можете? - совсем уже просто спросила Анна Антоновна.
Кира посмотрела на часы, они говорили уже минут пятнадцать.
- Могу. Спасибо. Как раз после обеда, к четырнадцати часам и подъеду.
- Дело в том, что в пятницу мы работаем как раз до четырнадцати часов. Осталось полтора часа. А вам долго добираться?
- Говорите адрес, я соображу. - Кира записала адрес и поняла, что она успеет.
- Дело еще в том, что у нас есть два кандидата, мужчины. Боюсь, что в понедельник будет поздно, - добавила Анна Антоновна и Кира стала собираться.

Душ был принят быстро. Феном высушила волосы и заколола в пучок. Никакого макияжа. Надела любимый джинсовый сарафан — на удачу. Прихватив с собой дачную сумку и очки, Кира пулей вылетела из дома. До метро пять минут ходьбы. Уже сидя в вагоне, она думала так: "Не стоит строить иллюзий и рушить свои планы — дача не отменяется. Более того, весь путь по одной ветке метро. Выйду, схожу по адресу, потом вернусь и продолжу путь дальше, как и планировала, каков бы ни был результат.
Сумку придется с собой таскать, вот неудобство! Сумка-то хозяйственная, неловко как-то. Хотя - сумка была приличная, импортная. Приобретена, когда на предприятиях, в начале перестройки, зарплату выдавали продукцией: босоножками, телевизорами, макаронами, сумками вот. Люди обменивались, у кого что было. Сумка не большая на вид, аккуратная, но вмещала в себя много необходимого. Тот же термос, например. Раньше была не нужна, на антресолях лежала, а теперь просто незаменимая вещь оказалась. Ручки удобные, по земле не волочатся, а можно и на плечо одеть — ноша кажется в два раза легче... Если удастся с директором поговорить, то сумку можно оставить в кадрах. А в этой сумке помещалась и маленькая сумочка с документами — вот ее и возьму с собой."

ЧАСТЬ 3.

До нужной станции ехать минут пятнадцать. Кира и не заметила, как думая о сумке, уже приехала. Выйдя из метро, сразу нашла нужную улицу. Несколько небольших кварталов пешком и вот оно, нужное здание, дверь со скромной табличкой.
Кира поздоровалась с двумя женщинами-вахтерами и спросила, как пройти в отдел кадров. Ей выписали пропуск и любезно проводили до лестницы. Поднявшись на нужный этаж, посмотрела на часы - они показывали тринадцать часов тринадцать минут. «Фантастика! Сыр Хохланд.» - пошутила она про себя и, пройдя по коридору, вошла в открытую дверь. За ней был еще один коридорчик, еще одна открытая дверь. За столом, прямо напротив двери, сидела женщина лет сорока пяти, довольно простой и приятной внешности. Кира постучала и переступила порог:
- Вы Анна Антоновна?
- Да-а-а, - удивленно протянула та, но тут же обрадовалась: - а вы Кира Степановна? Быстро же вы!
Женщины радостно улыбнулись друг другу, так как обе не разочаровались в своих ожиданиях. А это самое первое впечатление было очень важным, что обе хорошо понимали.

О первом впечатлении у Киры имелось не просто свое отдельное мнение, а целая теория. И не просто теория, а опыт работы с людьми, который и выстроил убеждение в ее голове о том, что первое впечатление о человеке и есть самое правильное. Его надо всегда запомнить, чтобы потом не раскаиваться. Кире ее теория очень помогала. Вот увидел человека и сразу в голову приходит какая-то мысль: хороший человек, добрый, зануда, сволочь, нравится, не нравится, какая жуткая дрянь и так далее.
Например, познакомилась с кем-то и подумала:»Не нравится мне этот человек. Подведет. Нельзя с ним иметь ничего общего», но отношения развиваются, возникают всякие ситуации, а этот человек всегда рядом. Он вдруг становится нужным, без него не клеится, без него трудно. В какой-то момент другие не помогают, а он рядом, поддерживает. Начинают мучить угрызения совести:"Ну, как могла так плохо подумать об этом человеке? Стыдно даже." И Кира начинала относиться лучше, чем было надо, чтобы загладить свою, самой же придуманную и ей только известную, вину. И даже не обращала внимания на то, что при всей этой помощи, поддержке и стараниях дело-то все равно не движется, как надо и что-то не то, не так. А потом, рано или поздно, возникала ситуация, когда этот человек проявлял себя «во всей своей красе» и ему смело можно было вешать ярлык с надписью "Подвел. С ним нельзя иметь никаких дел. Этот человек мне не нравится!" И приходило позднее раскаяние, что ведь еще когда первый раз увидела, то знала, чувствовала, но сама себе не поверила — так и получила по заслугам!
Или другой пример. Думаешь при знакомстве:"Какой хороший человек. Какая умница. Мне бы такого рядом — не подведет!" , но потом с этим человеком не ладится дружба или деловые контакты. Так порой раздражает, что не знаешь, как поскорее избавиться. Сторонишься, не доверяешь, думаешь, почему это он мне показался таким хорошим человеком? Но опять же, наступает момент и это качество проявляется — именно этот человек помогает в трудную минуту. Именно он окажется порядочнее других и окажет поддержку, когда другие «верные друзья» просто отойдут в сторону и будут наблюдать, как ты сам справляешься.
Так что Кира давно не страдала этими «проверочными работами», а просто доверяла своей интуиции. Решала по первому впечатлению. Хорошее — зачем тратить время на проверки? Плохое — корректно сводила общение к нулю. В зависимости от ситуации, ведь с некоторыми людьми хочешь, не хочешь, а приходится общаться. Особенно, на работе.

Анна Антоновна показалась средней. Скорее, хорошей, чем плохой. С такими всегда стоит держать дистанцию — они делают хорошее вроде как для тебя, а на самом деле — исключительно свои решают проблемы. Вроде и помогли, сделали человеку добро, а себе так и совсем головную боль сняли.
- Проходите, садитесь вот сюда. Как вы быстро добрались. Рядом живете? - щебетала Анна Антоновна, убирая бумаги со стула и бегло изучая взглядом Киру со всех сторон, - Я вас примерно такой и представляла, серьезной и представительной дамой.

При этом она уже набрала нужный номер по телефону и спрашивала ангельским голоском:
- Раечка? Это Анечка. Скажи, управляющий пришел с обеда? Я ему начальника отдела хочу привести. Ага, уже выбегаем. Спасибо!
Анна Антоновна, с явным удовольствием на лице, достала расческу и причесала свои крашеные в желто-рыжий цвет волосики, подкрасила губки и с доброй, обворожительной улыбкой сказала:
- Пойдемте, Кира Степановна. Управляющий будет с минуты на минуту, я вас провожу.
Кира успела достать свою маленькую сумочку с документами, поставить хозяйственную за шкаф и глубоко вдохнуть-выдохнуть. Готова. Анна Антоновна все это время продолжала рассматривать Киру и мило улыбаться. Было понятно, что кто-то срочно нужен на эту должность и Анну Антоновну очень устроит свой человек на этом месте, а не те протеже, что придут в понедельник от других.
Кира тоже улыбалась радушному приему. Из радиоприемника громко звучал какой-то бравурный марш. На этой ноте и пошли к управляющему.

Снова из коридора в коридор, потом еще один лестничный пролет. Анна Антоновна открыла дверь с кодовым замком в очередной коридорчик, ступеньки вверх и поворот, снова поворот.
Кира вдруг поняла, что она здесь словно уже была. Как наваждение какое-то, но все так знакомо.
- Кабинет будет справа в углу, за следующим поворотом? - машинально спросила она.
- Да, а вы уже были у нас? По какому поводу? - удивилась Анна Антоновна.
- Похоже, что была, но очень давно. Нигде нет таких лабиринтов, вот и запомнила, - спохватилась Кира, пожалев о произнесенном вслух. Во сне, что ли, была? Но даже этот душноватый запах очень знаком, не говоря о полутемных поворотах, коридорах и лесенках. Опять мистика какая-то со мной?
Анна Антоновна не заметила внутренних переживаний Киры и продолжала полушепотом щебетать:
- Здание у нас старинное, памятник архитектуры. Здесь мы всего лет десять, как находимся. Раньше в другом месте были. Я уже больше двадцати пяти лет работаю на этом предприятии. Вас вот по телефону почувствовала, вы просто сразу наш человек.
Кира это тоже почувствовала, но шла молча и думала лишь о том, что если ее возьмут, то прямо сейчас она не готова выйти на работу. Ей бы хоть недельку-другую еще. Только в себя стала приходить, здоровье немного пришло в норму, август наступил — время заготовок. Но ладно, поговорит, узнает, а с сентября, когда все вернутся из отпусков, скорее всего и она приступит к работе.
Кабинет, действительно, был справа в углу коридора. Анна Антоновна вошла первой. В приемной было тесновато от собравшихся сотрудников, при чем, одних женщин. За столом секретаря восседала маленькая, аккуратненькая брюнетка, с короткой стрижкой и выразительными черными глазами. Все эти женщины что-то бурно обсуждали — не то кофточку одной из них, не то сумочку, но при этом совершенно в упор рассмотрели Киру оценивающим взглядом с головы до ног и не найдя в ее одежде ничего выдающегося, сверхмодного, тут же потеряли всякий к ней интерес. Они сгруппировались вокруг стола, наклонившись к какому-то журналу и продолжили весело и беззаботно галдеть о своем. Одной из них было плохо видно и она налегла на других сверху, совершенно не стесняясь того, что поворачиваться так пятой точкой к людям просто не прилично, да еще и демонстрируя под короткой юбкой то, что прикрывали ее стринги. Мода, однако... И на бесцеремонность тоже.
Раечка, выглянув поверх голов, предложила нам присесть — вот-вот будет. Она тоже пыталась увидеть Киру получше, но ее уже облепили, как мухи, жужжащие сотрудницы и все, что она успела, это доброжелательно кивнуть Кире. И на том спасибо. Анна Антоновна заметалась между мной и ними — там было любопытно, а тут служебный долг, как-никак.
- Вы подождите, посидите, сейчас будет, минут через десять, - говорила Анна Антоновна, свернув голову и пытаясь заглянуть сверху в вожделенный журнал. Любопытство брало верх.
- Анна Антоновна, может, вам нужны какие-то мои данные? Вы же со мной пойдете? - спросила Кира, но Анна Антоновна уже почти целиком перегнулась через головы коллег и была занята рассматриванием того, что на столе.
- Нет, нет, сами побеседуйте, - донеслось из-за стола.
Кире это напомнило фильм «Служебный роман» - что-то продается и все заняты делом: купить или не купить? Хорошая, однако, работа у этих тружениц... Но рано делать выводы. Кира настроилась терпеливо ждать. Может, придет управляющий, посмотрит на нее и говорить не захочет. Интересно, сколько ему лет? Судя по обстановке, он еще тот консерватор. И если не пенсионер, то уже почти. Скорее, худой и злой. Среднего роста, ничем не примечательной внешности. Сидит себе в кабинете, а остальные заняты своими делами. Вон как галдят! Кире захотелось разглядеть присутствующих получше и она повернулась.
В это самое время дверь открылась и в приемную вошел старичок.

ЧАСТЬ 4

В это самое время дверь открылась и в приемную вошел старичок — этакий дедушка в белом летнем костюмчике, с палочкой и белой панамочкой на голове, годов так пятидесятых. Кира чуть не рассмеялась — такой забавный, прям как персонаж известного фильма. «Ну, тут и личности!» - только и успела она подумать, как дальше все закрутилось-завертелось, как в том же кино — с молниеносной сменой кадра. Все галдящие дамочки пулей вылетели в еще не успевшую закрыться дверь, словно их и не было. В приемной остались Кира, сидящая на стуле у окна, Анна Антоновна, вытянувшаяся в струнку и секретарша Раечка, мигом накинувшая на журнал деловую папку и уже успевшая схватить трубку телефона. Моментальна образовалась деловая рабочая обстановка. Он, старичок, и успел-то сделать пару шагов, а как все переменилось. И Анна Антоновка уже стоит рядом.
Кира смотрела на старичка, а он из-под своей панамки — на неё. Глазки цепкие такие. Ай, да старичок, однако! При этом он уже спрашивал у Раечки, не звонили ли в его отсутствие?
- Нет-нет, - быстро отвечала Раечка, - к вам вот только Анна Антоновна.
Кира тоже поднялась со стула. Ясно, кто этот старичок! Кире он сразу понравился — такой неординарный типаж. Только ради того, чтобы его увидеть, стоило приехать.
- Лев Моисеевич! Не могли бы вы нас принять сейчас? - залепетала Анна Антоновна на присогнутых коленках.
- По какому вопросу? - спросил он, продолжая при этом неотрывно смотреть на Киру. Кира ясно поняла, что первое впечатление у них состоялось и оно было взаимно приличным.
- Вот, привела вам человека на должность начальника общего отдела. Будьте любезны, примите ее, - лепетала Анна Антоновна, почти проглатывая слова.
Лев Моисеевич уже держался за ручку двери в кабинет, но при этом посмотрел на Киру еще более внимательно и вопросительно.
- Да уж, пожалуйста, будьте так любезны, Лев Моисеевич! - весело поддержала Анну Антоновну Кира. Улыбка предательски повисла на ее лице и она готова была рассмеяться в любой момент. Ей даже стало все равно, возьмут ее на работу или нет. Был интересен сам процесс происходящего, как все лебезят и бояться. Не прост старичок, но ужасно интересен, как личность. Сколько же ему лет? Неужели в таком возрасте еще управляют производством?
- Незамедлительно буду любезен! - ответил Лев Моисеевич Кире в таком же шутливом тоне и прошел после этого в свой кабинет, плотно закрыв за собой две двери.
- Идите, идите, не бойтесь, - зашептала, округлив глаза, Анна Антоновна, - все будет хорошо.
- Анна Антоновна, я не боюсь. Думаю, что мы пойдем вместе, так вы мои документы посмотрите. - Кира открыла сумочку, достала документы. Она поняла, что старичок хоть и с юмором, но дело свое знает хорошо.
Анна Антоновна засуетилась: да, да, давайте, но в это время дверь открылась и Лев Моисеевич лично пригласил их войти. Он нравился Кире все больше и больше.
- И мне тоже? - Анна Антоновна побледнела.
- Обязательно. - донеслось из кабинета.
Кира успела шепнуть ей свою фамилию и они вошли. Лев Моисеевич уже успел дойти до стола и садился в кресло. Стол стоял в глубине кабинета, довольно большого, но пустого и неуютного. От двери до стола лежала красная ковровая дорожка, еще советских времен.
- Прошу вас, проходите. Анна Антоновна, представьте, пожалуйста, - сказал управляющий именно то, что Кира и предполагала услышать, но к чему была совершенно не готова Анна Антоновна. Она, не решаясь пройти дальше, так же стоя у двери, начала мямлить:
- Лев Моисеевич, вот, привела вам работника, в общий отдел нам же требуется начальник. Вот, зовут Кира Степановна. - это была вся информация от начальника отдела кадров, но явно не достаточная для этого случая. Анна Антоновна замолчала.
- Это все? - спокойно спросил управляющий, показывая при этом Кире жестом, мол, проходите к столу, садитесь. Возле стола стояли два стула, напротив друг друга.
- Разрешите, Лев Моисеевич, мне самой представиться, - спокойно спросила Кира, проходя вперед и присаживаясь на стул слева от стола. - Анна Антоновна могла и не запомнить, у меня очень сложная фамилия.
Анну Антоновну надо было выручать. Она так и стояла у двери, совсем как-то странно растерявшись. Но Лев Моисеевич сказал ей довольно любезно, что он не кусается и она может пройти и сесть с нами рядом. Та быстро прошла и села. Кира поняла, что управляющий бывает редко так любезен и что этой его поблажкой Анна Антоновна обязана Кире, но свое кадровичка еще успеет получить. Кире совсем не хотелось, чтобы у Анны Антоновны были неприятности. А Лев Моисеевич вновь обратился к Кире:
- Так как вас зовут, уважаемая?

- Кира Степановна Демидова.
- Демидова? - в его глазах засветился озорной веселый огонек, - Да, действительно, сложная фамилия, - и тут же спросил: - А лет вам сколько?
- Сорок.
- Откуда вы узнали, что нам требуется начальник общего отдела?
- Сведения получила в районном Центре занятости, где состою на учете.
- Где работали до этого? Кем? Почему ушли? Почему встали на биржу? Неужели же нет знакомых, друзей в бизнесе, почему не обратилась к ним?
Кира отвечала, а он засыпал ее вопросами дальше. Видно, что ему было не все понятно в ее поступках. Кира ответила, что в сложившихся обстоятельствах ей было лучше уйти и, как законопослушному гражданину, встать на биржу, что ничего постыдного в этом не видит — стаж идет, пособие платят, да и нужно было просто передохнуть от прежнего безумного ритма жизни. За сокращение — благодарна прежнему руководителю, что пожалел людей и не выкинул просто на улицу, что сделали бы новые хозяева. А друзья? В бизнесе нет друзей. И что она привыкла работать в интересах дела, а не в интересах друзей. Предложения от друзей были, но Кира не захотела не нужных и сомнительных обязательств. Время, что она стоит на бирже, позволило ей не только продержаться, но и выбирать.
- Чем же вас привлекло наше объявление? - с интересом спросил управляющий.
- Смешным окладом — почти год назад я ушла с такого же. Видно, что у вас не поднимали тарифы за этот период. Акционерное общество, а оклад — бюджетный. Подумала, что одна отрасль, а у меня выслуга есть, вот и позвонила уточнить свои предположения.
- Да, оклад, действительно смешной. Кстати, Анна Антоновна, а почему такой оклад? Хотя бы до четырех тысяч ровно округлите для начала, а то и неудобно Кире Степановне предлагать такой. Внесите изменения в штатное расписание.
Анна Антоновна попробовала что-то пискнуть, но Лев Моисеевич ее не слушал. Он говорил дальше:
- Кира Степановна, вы точно подметили, что тарифы давно не пересматривались. Но я могу вам обещать, что скоро положение измениться и вам будет предложен достойный оклад. Мы бывшая бюджетная организация, но другой отрасли. Выслуга у нас своя, от года. Документацию как раз начинаем перерабатывать. Как у вас было с Коллективным договором? Профсоюз был? Совет Трудового коллектива?
И далее потекла конкретная деловая беседа двух людей, знающих суть дела.
Анна Антоновна сидела, как вкопанная, широко открыв глаза и не проронив ни слова. Кира же спокойно спрашивала, какие требования к начальнику общего отдела, какие первоочередные проблемы предстоит решать в отделе, права и полномочия, кому подчиняться непосредственно?
Лев Моисеевич отвечал, явно пытаясь заинтересовать Киру и они очень хорошо понимали друг друга. Кира даже поинтересовалась, как давно он здесь работает? Выяснилось, что он не директор, а временно исполняющий обязанности. Директор в отпуске, а он - «калиф на час». Кира совершенно спокойно спросила:
- Простите, но если вы - «калиф на час», то какие у меня гарантии о ранее сказанном повышении оклада и прочих перспективах?
Анна Антоновна охнула и побледнела, а вот Лев Моисеевич закряхтел даже от удовольствия, так доволен остался вопросом. Он радостно сказал:
- Знаете что, Кира Степановна? Вы мне понравились. Приступайте-ка с понедельника к работе. И поверьте старику на слово — я здесь не последнее место занимаю и знаю, что говорю. Я беру вас на работу и не обижу. Уверен, мы с вами сработаемся. Анечка! - совсем подобревшим голосом обратился он к онемевшей Анне Антоновне, - вы позволите мне вас так называть? Вы же мне в дочери годитесь, старику.
- Да, да, конечно, конечно, Лев Моисеевич! Ну что вы, что вы! - радостно залепетала Анна Антоновна.
- Так вот, Анечка, оформляйте сейчас же контракт с окладом четыре тысячи рублей ровно, а в течение двух-трех месяцев мы ситуацию изменим к лучшему.
- То есть с испытательным сроком три месяца? - угодническим тоном уточняла осмелевшая кадровичка, понимая, что явно угодила управляющему с работником и будет прощена за допущенные ранее оплошности.
- Анечка! Какой испытательный срок? Ты слышала, кем она работала? Что она, трактор, чтобы ее испытывать? Это время, за которое мы переработаем документацию. С вашей, уважаемая Кира Степановна, помощью. Идите, девочки мои, идите, работайте! - ворковал довольный Лев Моисеевич, выйдя из-за стола и провожая их до двери.
- Кстати, Кира Степановна, напомните-ка нам еще раз вашу такую сложную фамилию, - уже совсем весело смеялся он, вспомнив и оценив начало встречи. Лев Моисеевич снова вернулся к столу, Кира следом — он записал себе в блокнот ее данные и даже телефоны, домашний и мобильный, потом обходительно проводил Киру до двери, попрощавшись до понедельника и пожелав ей удачи.

Анна Антоновна стояла в приемной и ждала. Секретарь Раечка была сплошным вопросом - ее недоумению не было предела. Конечно, она слышала про пожелание успехов. Да и сам разговор, скорее всего, слышала, не смотря на двойные двери кабинета директора. Кира знала некоторые особенности этих двойных дверей.

На прежней работе у директора тоже была двойная дверь, но в приемной, если встать у окна справа — отчетливо можно было слышать все разговоры, даже если они велись полушепотом. Директор же был глуховат и говорил громко, к тому же — внятно и четко. Кира быстро заметила, как отдельные начальники любили почему-то стоять у окна и терпеливо дожидаться окончания всех бесед. Лишь новые работники, не потому, что не отличались воспитанием, а потому что директор позволял им это — влетали в кабинет по первому зову. Только спустя время, их можно было заметить у окна, в ожидании, даже если и очереди в приемной не было.
Все директорские тайны ни для кого из сотрудников не являлись таковыми. Он менял секретарей и долго не понимал, откуда кто знает даже то, что он обсуждал по телефону, находясь один в кабинете.
Кира знала и другое - где надо садиться, чтобы ее никто не слышал из стоящих у окна в приемной.
Здесь только не сведущий мог думать, что закрыли две двери и ничего не слышно даже секретарю. Не зря же говорят, что и у стен есть уши. Старые здания всегда хранят множество тайн.

- Так что? - Раечка приветливо закивала Кире и Анне Антоновне. Кадровичка с нескрываемым изумлением сообщила, что принял на работу без испытательного срока, да еще и оклад велел округлить.
«Все, - поняла Кира, - к понедельнику будет гудеть весь встревоженный улей. Пришла тут какая-то и ей сразу условия? Или примерно так. Самое плохое во всем этом, что страдать от сплетен и зависти и не за что — если бы округлил достойно, а то как насмешка. Лишь повод, дразнилка, не более. Да, неоднозначно, неоднозначно примут меня здесь».
Раечка подтвердила догадки:
- Тогда, Кира Степановна, ждем вас в понедельник. Добро пожаловать в наш дружный коллектив. Вам у нас понравится — и работа хорошая, и люди достойные. Приходите!
- Спасибо. До свидания, - только и ответила Кира.

Когда вышли из приемной, Анна Антоновна тут же освоилась:
- Кирочка, вот видите! Я же говорила! Я знала, я была уверена. Двадцать пять лет стажа в кадрах — это ведь о многом говорит. Я по телефону еще поняла, что вы свой человек. Я так рада, Кирочка. Давай на «ты»? Зови меня просто Аней.
Кира вежливо улыбалась, без заискивания и благодарностей на лице — рано еще, пока ей так удобнее.
- Ну, что ты, Кирочка! У меня такое трудное сочетание, язык сломаешь. Проще — Анечка и все.
- Вы обращайтесь ко мне в личной беседе, как вам проще. А мне привыкнуть надо, да и у вас вполне звучное и красивое сочетание имени-отчества, - Кира не спешила вступать в панибратские отношения. Тем более, что о непосредственной работе было мало что ясно.
Вернулись в отдел кадров. Должностной инструкции начальника отдела в кадрах не оказалось, Положения об отделе тоже не было, а Коллективный договор у директора, должен рассмотреть.
Кира знала, что Коллективные договора рассматривают и утверждают не позднее апреля, а сейчас август. Директор в отпуске, договор не утвержден, а управляющий - «калиф на час». Мелькнула мысль: "И куда я попала?.."
Анна Антоновна искала, звонила, просила - наконец, принесли положение и инструкцию. Точнее — это было одно и тоже.
Прочтя полученные документы, Кира убедилась, что это по сути хозяйственный отдел, присоединивший к себе еще несколько служб. Поэтому и назывался общим. В штате — сборная солянка, как говорят, потому что тут и экспедитор, и завхоз, и комендант, и даже заместитель начальника отдела, не говоря о дворниках, уборщиках, вахтерах, электриках и сантехниках. Но — не комплект. Явно, что одни совместители, а кто будет работать? Инструкций и функциональных обязанностей не было. Кире предстояло организовывать и контролировать работу всех служб отдела, содержать здание и помещения в порядке.
- Это все? - спросила Кира.
- Да. - был ответ.
Пошли смотреть рабочее место, то есть кабинет. Спустились на первый этаж и долго шли по темному полуподвальному коридору — низкие потолки, трубы, духота. Наконец, пришли.
- Кстати, пока еще ваш завхоз на месте, но она с понедельника в отпуске. Пообщайтесь, познакомьтесь, но сильно ее не слушайте, - сказала Анна Антоновна, остановившись у двери. Кира ее внимательно выслушала и они пошли знакомиться.

ЧАСТЬ 5, заключительная

Вошли в так называемый кабинет начальника общего отдела. Кира увидела и кабинет, и завхоза. Как гласит известное выражение - «типично вангоговские рожи».
Завхоз, увидев их, сильнее вжалась в стул, словно ее хотят с него стащить — развалилась поудобнее и изобразила широкую улыбку на лице, явно выдающем любителя крепких спиртных напитков, но тщательно скрывающем это от окружающих. Похоже, в угоду ей, этого никто и не замечал. На наше «здравствуйте» прозвучало в ответ «здрасьте», скрипучим, клокочуще-шипящим голосом курильщика с огромным стажем. Тонкие худые руки, злое-презлое сморщенное и испещренное морщинами лицо с бегающими глазками. Тут первое впечатление было трудно переоценить и тем более, пересмотреть в будущем — оно было для Киры однозначным: вряд ли сработаемся, но придется.
Завхоз пыталась изображать саму «мисс приветливость». Анна Антоновна представила всех друг другу и заспешила домой, выразив уверенность, что в понедельник мы начнем работать вместе, дружно и слаженно — и никаких "но"! Завхозу она красноречиво показала кулак, мило улыбнулась и упорхнула.

Кира рассмотрела кабинет. Зрелище было впечатляющим: комната метров пятнадцать, прямоугольной формы, окно напротив двери. Полуподвал, что было ясно сразу: половина окна уходила вниз, а в верхней части были видны лишь стоящие под окном автомобили. Окно давно не мыли, в него нечего было и смотреть. Кира огляделась вокруг. Справа стол, за ним черный, ломаный шкаф с посудой разных видов, баночки, коробочки...
К полноте картины, напомнившей старую коммунальную кухню, добавил неизгладимое впечатление заметавшийся по остаткам крошек и сахара, усатый откормленный таракан. За шкафом едва вмещался старый громоздкий сейф, на котором стоял холодильник «Морозко». Завершал пирамиду электрический чайник с длинным черным шнуром, перемотанным в нескольких местах синей изоляционной лентой. Левее, на стене, висело зеркало, под ним стояла черная развалившаяся тумбочка, едва удерживающая главную техническую оснащенность кабинета — допотопный ксерокс. Рядом стоял черный стол, заваленный бумагами — за ним и восседала завхоз Таисия Викторовна. Содержание стола говорило о том, что его хозяйка чрезмерно загружена работой и едва со всем справляется, не до порядка ей на самом деле.
Кире же это говорило о том, что большая часть бумаг лежала там нетронутой месяцами, а то и годами — изрядно покрывшая их пыль была тому подтверждением. Так очень удобно — кто бы ни зашел, а завхоз всегда при работе, еле выглядывает из-за огромного вороха бумажной волокиты.
- Да, да, у меня всегда очень много работы. Вот все уже рванули на дачи, а я еще хвосты подтягиваю, - перехватывая Кирин взгляд, комментировала завхоз, - хоть день и короткий в пятницу, но директор еще здесь и я могу в любую минуту понадобиться.
Кира усомнилась: - «особа, приближенная к императору»? Так есть на самом деле или выдает желаемое за действительное, чтобы объяснить мне, кто здесь будет кто?» Перевела взгляд дальше. За столом завхоза, у стены, стоял такой же, как и вся предыдущая мебель, черный сервант, забитый туалетной бумагой, рукавицами, порошками и прочей хозяйственно-бытовой утварью. Тут же был и инвентарь: швабры, ведра, щетки, веники и прочее.
«Ну и бардак! - подумала Кира, - такую попробуй тронь — вони будет больше, чем от всего ее хозяйственного инвентаря».
- Да вы проходите, проходите, - вдруг кинулась завхоз, увидев, что Кира сама, без приглашения, пошла спокойно и уверенно к столу напротив серванта — видно было, что он пустовал.
- Да, это и есть стол начальника отдела, - защебетала завхоз, - Видите, как у нас бедно и убого! А зимой здесь очень, очень холодно.Двор-колодец, солнца не видим. Обогреватели — нельзя. Экономия. Директор у нас жадный, каждую копейку считает. Говорят, когда-то здесь были конюшни, лошади стояли в царские времена. Теперь мы работаем, - вещала завхоз.
Стол начальника отдела у окна и другой стол, по левую сторону от двери, были разделены еще одним, таким же черным шкафом. Третье рабочее место было полной противоположностью стола завхоза, хоть и стояли они напротив друг друга. Ничего лишнего, а то, что имелось — аккуратно разложено в определенном порядке. Возле стола стояла подставка для ног и тапочки в прозрачном целлофановом пакете..
"И здесь интересная особа, должно быть, - подумала Кира. Чисто канцелярская крыса, умеющая влезть в душу, мягко ступая тапочками по головам и умеющая писать во все инстанции".
- А кто работает за этим столом? - спросила она.
- Тут Аришка сидит, но она в отпуске. Я заведую хозяйством, а она всей канцелярией и делопроизводством. С понедельника как раз и выйдет, а я уйду на месяц, в кои-то веки отпустили, да так надолго. Так что вам будет очень трудно без меня. Вы же ничего не знаете! Людей нет, а работу будут требовать. Лучше бы вы не соглашались, - открыто посоветовала завзоз и добавила: - плохо вам у нас тут будет. У нас никто не задерживается, такой отдел. До вас была начальница, протеже одного серьезного арендатора, года не отработала. Хорошая была женщина, но убрали. Жаль. Вам после нее будет особенно трудно. Да и вы на Льва Моисеевича не ориентируйтесь — он временный управляющий, а наш директор другой. Не советую оставаться.
Кира слушала и думала, что вроде и открыто говорит, по-доброму, а в то же время отпугивает специально, потому что ей лично тут никто не нужен, она сама себе тут хозяйка. Почувствовала, что я смогу ущемить ее права, вот и угрожает так мягко, что сразу можешь и не понять — предостерегает по душевной простоте или предупреждает, чтобы на пути не вставала.
Кира сидела и слушала, а завхоз продолжала щебетать, пытаясь давать свои установки:
- Вы женщина еще молодая, зачем вам такая работа? У нас коллектив старый, мы по тридцать лет вместе работаем. Чужих у нас не примут. Все только свои, проверенные.
- Зачем же дали заявку? Назначали бы своих проверенных и дальше.
- Работа здесь сложная в отделе. Директор в отпуске, а Лев Моисеевич так решил. Наш придет и все отменит. Он не потерпит, что без него приняли работника, да еще и в период, когда тут все меняется. Так что только зря слетите с биржи. Да и платят у нас плохо. Премию дают через месяц, а то и два. А у вас детки, наверное, как вы будете жить? Не соглашайтесь, не слушайте Аньку. Она недавно стала начальником отдела кадров, в инспекторах просидела все годы, плохо понимает свое дело. Ей надо выслужиться, за назначение, вот она и берет первого встречного.
- Берет меня на работу не она, а директор, пусть и временно исполняющий. Она только рекомендует, - ответила Кира, прекрасно понимая, что здесь каждый решает только свои вопросы. Вот и ей надо учесть все возможные мнения и впечатления, чтобы принять окончательное для себя решение. Кира продолжила:
- Когда вы придете из отпуска, то я уже освоюсь. Кстати, а где мой заместитель?
- Да вы же мою работу не знаете! Я и заведую хозяйством, и материальную бухгалтерию веду сама, и все уборщицы у меня под контролем, все сантехники, электрики, вахтеры. Как вы с ними будете? - у завхоза наметилась истерика в голосе, так как она поняла, что над ней появился начальник.
- Не волнуйтесь, Таисия Викторовна. Разберусь. А если что-то без вас не смогу, то позвоню, с вашего разрешения, - Кира сидела в кресле начальника отдела - возможно,за своим будущим рабочим столом и говорила доброжелательно, но твердо и уверенно.
Таисия Викторовна засуетилась, но гнев на милость сменила:
- Да, конечно, конечно, звоните! Я приеду сразу, не далеко живу. А заместитель у вас есть, он сидит на третьем этаже, в отделе главного механика. Вы его только по понедельникам, на планерке и будете видеть, так что забудьте о нем! И о коменданте, начальнике охраны - тоже, - не унималась завхоз и совсем уже искренне, с отчаянием добавила: - Кира Степановна! Вы же не знаете, из-за чего убрали вашу предшественницу! Начальник общего отдела еще ведет арендаторов, но за это ничего не платят! Подумайте!
- Таисия Викторовна, я еще не устроилась. При заключении контракта со мной оговорят все условия работы и оплату труда. Работу я знаю, а что не буду знать в виду специфики производства — к вам обращусь за помощью. Надеюсь, будем работать дружно. Я не собираюсь отбирать чужой авторитет. Не мне вас учить. А вот работу отдела я обязана и буду контролировать. Начну работать, а дальше видно будет. Вам счастливо отдохнуть, крепкого здоровья, - подвела итог Кира и попрощалась с обескураженной заведующей хозяйством у двери кабинета.

На вахте все были уже в курсе событий. Уже знакомые вахтерши сразу мило запели:
- Вы идите непременно к нам работать! Таську не слушайте. Она, старая ведьма, всех ест поедом, никого не пропускает. Вы, главное, ее сразу на место поставьте, а то прежняя начальница на побегушках у нее была, она ее и подставила, пришлось ноги уносить. А вы придете — может, Таська и уберется на заслуженный отдых, все от нее устали давно. Приходите, Кира Степановна, у нас хороший коллектив.
Кира выслушала, вежливо поблагодарила добрых женщин и пошла к метро.
"Ничего, - говорила она себе, - приеду за город, на природе спокойно обо всем подумаю. Время есть у меня впереди — два дня и даже целых три бессонные ночи!"

Уже сидя в электричке, Кира думала о том, как лихо все получилось. Не успела опомниться, как почти устроилась на работу. Впечатлений было столько, что стоило их все непременно разложить по полочкам, но позже. А сейчас Кира смотрела в окно и наслаждалась любимыми видами.
Вот знакомый домик с перекосившимися окнами. Вот козочки мирно пасутся на лужайке, а вот и любимые сосенки и елочки, так загадочно мелькают и мелькают за окном. Природа в этих местах красивая, есть чем полюбоваться. Кира расслабилась и даже задремала не надолго.
Приехав на свою станцию, она зашла в магазин, а потом медленно побрела к своему участку в садоводстве. Придя, сразу занялась грядками: надо полить, прополоть, подрыхлить, подвязать. Трудотерапия — полезная вещь, хорошо переключает голову от ненужных мыслей. Когда устала, то нарвала листьев смородины, малины, мяты, душицы и заварила чай. Надо перекусить и подумать, чем она еще займется по-хозяйству.

Мысли о предстоящей работе так и стучали рефреном в голове, перебивая все остальные. Кира поняла, что надо разбираться, что делать со всем произошедшим сегодня. Главное — идти или нет на эту работу? Сколько уже было похожих случаев, когда ее тоже брали на работу, но лишь выйдя оттуда, она уже знала, что больше не придет. Но тогда еще было время выбирать. Теперь прошло девять месяцев — можно писать целое пособие о том, что такое быть безработным и что подстерегает человека на этом тернистом пути поиска работы. Сейчас же, когда после многочисленных мытарств, ее взяли на работу, Кира и задумалась, что делать. Работать все равно надо идти, а этот вариант — не самый худший, а даже самый лучший из ранее предоставляемых судьбой. И должность, и даже оклад — все вполне устраивало. Управленческий стаж пойдет дальше, а ответственности во сто крат меньше. Всего лишь задачи отдела, это не страшно.
Осень на носу, надо детям учебу оплачивать, надо много чего, а это уже стабильность хоть какая-то, на эти деньги можно выкрутиться. Может, повысят оклад, как обещали или доплатят что-нибудь. Одним словом, через два месяца все равно снимут с биржи и чем оказаться на улице, лучше уж пойти на эту удачно подвернувшуюся работу. Тем более, что Лев Моисеевич пообещал не вносить в течение месяца запись в трудовую и она сможет продержаться на бирже до конца, если работа не устроит. А отработанное время он сумеет оплатить, не о чем переживать. Люди же везде одинаковы, а хорошо только там, где нас нет.
Добираться до работы тоже удобно. До метро от дома десять минут ходьбы и от метро до работы минут пятнадцать — пешие прогулки полезны для здоровья. Хоть ноги расходятся, а то все сильнее и сильнее болят — не туда, видно, бегала все это время. Главное еще — в метро без пересадок, всего-то минут пятнадцать-двадцать.

Кира не то, чтобы не любила метро - нет, метро она ценила, как самый быстрый, удобный и надежный способ передвижения в большом городе, но она его просто физически переносила плохо. В метро у нее кружилась голова, одолевала слабость, Кира часто могла ездить по станциям, совершенно не понимая, где ей надо выходить. Особенно, если задумается, то точно проедет свою станцию. Но поразительно было и другое: если кто-то ехал с ней, то они тоже проезжали свою станцию, словно попадая под ее влияние. Кира предупреждала, что так может быть, ей не верили, но потом убеждались, когда Кира опомниться и спросит: "А какая это станция?" Приходилось выбираться обратно, тогда точно верили. Конечно, так было не всегда, но часто. Особенно тогда, когда надо было куда-то побыстрей, а Кире либо не хотелось, либо и не очень-то было и надо. Получалось, что ей кто-то как шел на встречу и переключал внимание. Но ведь ее желания не всегда шли на пользу работе, а на новую опаздывать никак нельзя, это будет не хорошо. Не объяснишь же потом, что ездила в метро непроизвольно только потому, что ей не хотелось на работу, например. Или что просто ноги не шли...
Да, и такое бывало. Доходила до определенного места и не могла идти дальше, хоть плачь. Ноги становились чужими, и не сесть, не лечь и не знаешь, что делать, хоть криком кричи. Встанешь, если есть к чему прислониться, глаза от боли и ужаса на лоб лезут и стоишь, пока усилием воли не заставишь себя шагнуть дальше.
Так было с ней неоднократно на прежней работе, когда она оставалась исполнять обязанности директора, а уважаемые сотрудники регулярно строчили анонимки на своего руководителя и комиссиям с их проверками не было конца. Вот тогда с Кирой и начало такое происходить. Всегда в одном месте, под мостом. Она переживала весь этот ужас и шла работать дальше. А что оставалось делать? Комиссии приходили и уходили, одной больше, одной меньше — у каждого своя работа. Кира знала, что только нервы потрепят, а нарушений финансово-хозяйственной деятельности, к которым можно бы основательно придраться, не было — на том и заканчивалась очередная проверка. Только мешали работать.
Но после проверок те же проверяющие если и не становились друзьями, то уж уважение проявляли однозначно и все чаще советовали "разогнать этот гадюжник" и набрать нормальных людей. Но эти вопросы решал директор, которому надо было доработать спокойно до пенсии и передать производство новым хозяевам — его все устраивало так, как есть. Уедет в очередную командировку или уйдет в отпуск, ляжет в больницу или на очередную реабилитацию в санаторий, а Кира исполняет обязанности. Будущий же директор открыто приходил и очень любил изучать опыт работы Киры, будучи уверенным, что она будет и его заместителем и они сработаются не хуже, чем с нынешним директором. И гадюжник разгонит, наберет своих людей и они вместе создадут процветающее производство. Но Кира приняла предложение своего директора уйти по сокращению, чем очень огорчила нового руководителя. Он ее не понял и обиделся даже, хотя потом неоднократно звал обратно, но Кира никогда не возвращалась туда, откуда однажды уходила раз и навсегда.

Все эти мысли и воспоминания прокрутились каруселью в голове Киры с бешеной скоростью, словно они были прожиты не в один десяток лет, а всего за один миг. Кира и не ждала, что ее встретят на новой работе с распростертыми объятиями и оркестром. Особенно после знакомства и беседы с завхозом. Каких только людей Кира уже не встречала на своем жизненном пути и своей трудовой деятельности. И такие были. Эта будет есть поедом, исподтишка и с аппетитом. Но другой альтернативы не было, а к человеческой низости не привыкать. Много лет Кира шла на работу со своим девизом: "Человеческой подлости и сволочизму нет предела!" И это очень помогало выстоять и не сломаться. Правда, за последний десяток лет здоровье было сильно подорвано на благо производства, но это были лишь проблемы Киры. Кира всегда так переживала за свою работу, что не умела расслабляться и отключаться. Трудоголики — таков диагноз подобным людям. Только после микроинфаркта она пересмотрела свои взгляды и научилась, как советовали оптинские старцы, не переживать там, где от тебя ничего не зависит. Выработала свои жизненные принципы и ценности. Например, приняла такие общеизвестные, как: "Все, что ни делается — к лучшему», но добавляя обязательно свое - "В разумных пределах!" Или: "Не было бы счастья, так несчастье помогло", конечно, с добавкой: "В разумных пределах!" Или другие, такие, как: "Всем угодить нельзя"; "Скажут, что столб стоит не там — и его уберут"; "Одним выговором больше, одним меньше, но бывают и почетные выговора!"; "Если нельзя, но очень надо — то можно!" И разные другие. Что-то сама придумала, что-то приняла и осознала из народной мудрости, высказываний умных людей. И когда нужно было принимать серьезные решения, Кира говорила сама себе: "Стоп! Отпусти ситуацию и судьба сама выведет тебя на нужную дорогу."

"Хватит,- решила Кира. - Сколько можно анализировать, перетирать - голова скоро лопнет. Иду работать начальником этого общего отдела, раз Бог посылает мне эту участь. Жизнь сама покажет, что к чему и за что. Не по силам Бог креста не дает!"

И пока Кира думала-гадала-рассуждала, она умудрилась перекопать весь свой огород, собрав ранний урожай картошки. Подготовила участок к следующей весне — вряд ли теперь будет время заниматься дачей. Потом искупалась в речке и, смыв все тяжелые мысли и освежив водой тело и душу, Кира пошла в гости к своим знакомым. Вечер пролетел беззаботно и весело, словно и не было этих трудных мыслей о работе. Да и не о чем говорить — решение принимать только ей самой, а на природе и в гостях надо просто отдыхать и не нагружать никого своими проблемами.
В двенадцать часов Кира созвонилась с детьми. Сказала, что приедет в воскресенье утром, потому что нашла себе новую хорошую работу. Дети были рады, будут ждать ее — не терпиться узнать подробности. Кира пошутила, что подробности будут значительно позже, когда начнется ее новая трудовая жизнь. Обменявшись на словах поцелуями и пожелав детям спокойной ночи, Кира тоже приготовилась ко сну.
Она думала теперь о том, что больше всего ценит в людях порядочность, искренность и доброту. Интересно, как с такими ее ценностями она приживется на новом месте? Но Кира всегда, всегда верила в лучшее. "Бог не выдаст, свинья не съест!" - иронично утешила она себя, подводя итог этого сложного, но судьбоносного дня своей жизни.
На небе светила необыкновенно яркая луна и было светло, как днем. Кира завороженно смотрела на лунную дорожку...
На душе было так хорошо и спокойно, что она и не заметила, как крепко уснула.

Август 2015 г.
(сокращенный вариант)

Все герои вымышлены, все совпадения случайны.