Читать онлайн
"Судья, семья и честь"
На улицах маленького городка Марьян наступила глубокая зимняя ночь. Снег крупными хлопьями ложился на каменистые дороги, фонарные столбы и крыши домов. Было очень тихо, даже ветер не смел тревожить сон жителей.
За своим столом в полумраке маленькой комнаты, перебирая кипу бумаг, работал Айзек. Мужчина средних лет, плечистый, не высокий и не низкий, коротко подстрижен, одет с иголочки. Работая судьей, он был единственным человеком в родном городе кому дано было право наказывать и оправдывать людей. Айзек за свой короткий срок службы быстро заработал репутацию самого непредвзятого и неподкупного судьи. Решения справедливыми не переходящие границу закона. За всю свою жизнь, наполненную чтением книг, изучением сводов правил и познанием законов, он приобрел множество врагов.
Айзек снял свои круглые очки с носа и помассировал уставшие глаза. Тусклый свет почти выгоревшей свечи слабо подрагивал в такт его дыхания. Времени на отдых совсем не было, но он не жаловался. Мужчина натянул очки и уткнулся в очередное дело. И был только он, его стол, его бумаги, его перо и его свеча. Чтобы решать судьбы людей достаточно и этого.
Цокот копыт и грохот колес о неровную дорогу вывел судью из глубоких размышлений. Чей-то экипаж явно двигался в сторону здания суда.
Айзек отложил перо и посмотрел на массивные часы в углу. Из-за дрожания огонька стрелки часов не желали ровно выстроиться перед взглядом судьи. Тяжело вздохнув, мужчина встал с места, болезненно потянул спину и вышел за дверь. Пройдя по серому мраморному коридору, с множеством дверей расположенных с двух сторон, Айзек прошел в общий зал. Как он и думал, карета остановилась возле здания суда.
Из темного короба на колесах вышли жандармы в своей привычной строгой форме. Они вели под руки обессиленного мужчину, еле перебирающего ногами. Его курчавые волосы были длинные и спутанные, рубаха запачкана в грязи и несло от него резким запахом алкоголя.
Впереди идущий страж порядка поприветствовал Айзека:
-Добрая ночь, сир Фольери.
Род Фольери довольно знаменит в высших кругах общества. Айзек, как и его отец, приложили не мало усилий, чтобы он таким и оставался.
-Добрая, офицер. Кого ведете?
-Схватили на месте преступления, - строго ответил жандарм. - Осквернил церковь святого Николаса: иконы сняты и выброшены на улицу, церковная утварь сломана и еще куча всего; действовал скорее всего не один, но его мы поймали спящего возле дверей храма.
“Хула на священные места и строения довольно серьезное преступление, не обойдется без плети и долгого заключения в одиночной камере”, - рассуждал про себя Айзек.
Пьяный мужчина поднял голову и пустым взглядом прошелся по лицам присутствующих. Завидев судью, он болезненно скривил гримасу, в которой отображался весь ужас и стыд за происходящее.
В преступнике Айзек узнал своего младшего брата – Гастона Фольери.
В груди у судьи заполыхал праведный гнев. Никудышный братец своими выходками вновь пытается очернить доброе имя их рода. Однако, в этот раз простой попойкой не обошлось.
-Ведите его в последнюю камеру, хочу с ним лично поговорить, - сохраняя холодный тон, проговорил судья.
-Слушаюсь, ваше сиятельство! – хором ответили жандармы, уводя пародию на человека.
Через пару минут, собрав нужные документы, Айзек спустился по влажным ступеням в темницу, находящуюся в подвале здания. Неспешна пройдя меж камер, спящих заключенных, он подошел к самой дальней из них.
В углу на сене, свернувшись калачиком сидел Гастон. Он дрожал всем телом. Видимо спиртное совсем покинуло его тело и перестало согревать.
Судья с отвращением на лице вставил ключ в замочную скважину, отварил дверь камеры и вошел в нее. Младший исподлобья посматривал на своего брата, пряча свой стыдливый взгляд за сальными волосами.
-Они простояли так минуту. Один прожигал взглядом другого, пока тот пытался увести свой взор куда-угодно лишь бы не смотреть на старшего. Но судья будто занимал собой все пространство темной камеры.
Айзек сел на маленькую прогнившую табуретку напротив брата, достал чистый лист и свое перо. Писать приходилось на коленке.
-Имя, - сухо сказал судья.
-Брат, пожалуйста, - тихо ответил Гастон.
-Имя! – рявкнул тот.
-Гастон Фольери…
-Возраст.
-Двадцать шесть.
-Двадцать пять, - сказал Айзек. - Твой День рождения только через месяц.
-Ты помнишь… как это мило, - слабо усмехнулся Гастон.
-Еще играться со мной будешь?! – не выдержал судья, переходя на крик. – Твои похождения по кабакам очерняют всю репутацию дома Фольери! Ты хоть иногда думаешь прежде чем взяться за очередную бутылку? Однако, поздравляю, в этот раз ты превзошел себя и решил устроить погром в церкви! Молодец, доброе имя семьи загублено окончательно!
-Это был не я, - молящим голосом ответил младший. - Люмьер и Бронт. Я хотел отговорить их. Но это-же будет весело, говорили они. О нас потом в газетах напишут, говорили они. Я был против. Тогда меня поставили сторожить у входа, и я… заснул.
-Твои приятели смогут подтвердить эти слова? - поднял бровь судья.
-Гастон опустил взгляд и удрученно покачал головой.
-Вот тебе и друзья, - хмыкнул Айзек, вставая со стула. - Я могу устроить вам личную ставку по этому делу, но возьмут ли они вину на себя - это другой вопрос.
Он медленно вышел из камеры.
-Айзек, подожди! - Гастон выбрался из своего угла и подбежал к решеткам камеры, вцепившись в них тонкими пальцами. - Я понимаю, что не имею права просить тебя, но не говори ничего батюшке с матушкой. Пускай все пройдет тихо.
Судья развернулся к брату и закрыл решетку:
-По закону: на судебном заседании должен присутствовать хотя-бы один близкий член семьи.
-А ты? - с сияющими глазами спросил младший.
-А я не намереваюсь тратить свое время на непутевого брата, - холодно ответил судья и ушел из подземелья, не слушая просьбы заключенного.
На следующее утро Айзек написал письмо родителям с просьбой явиться на слушание. Как и ожидалось, они мигом сорвались выручать младшего сына.
Отец и матушка легко прорвались к отпрыску, пользуясь своим авторитетом.
-Господь милостивый, Гастон, с тобой все в порядке, что они с тобой тут делали?! – в ужасе восклицала госпожа Фольери. Полная женщина с сердобольной душой и крайне мягким характером не могла успокоить дыхание.
-Матушка, вам нельзя переживать с больным сердцем, - говорил ей младший сын. Женщина целовала руки и лицо сына через стальные прутья решетки.
Глава семьи обернулся к жандарму, который их впустил:
-Чего стоишь разинул варежку, а ну немедля открывай чертову клетку!
Молодой человек, не смея ослушаться приказа, открыл решетку и впустил старших Фольери.
В этот момент к ним спустился судья и попросил жандарма оставить их одних.
-Решили посмотреть в глаза преступнику, не дожидаясь слушания?, - проговорил он.
Господин Фольери вздернул густые брови:
-Айзек, как ты можешь? Он ведь твой брат.
Отец был высокого роста, сухого телосложения с идеальной осанкой. Лицо его украшали пышные усы.
-А еще пьянчуга и черная овца на нашем дворе.
Брат смущенно опустил голову, пока матушка крепко обнимала его.
Господин Фольери тяжко вздохнул и, выйдя из камеры, поманил старшего сына за собой. Тот не стал сопротивляться.
-За ним же нет греха, сам знаешь, - тихо сказал отец. - В письме ты четко сказал, что повинны его дружки.
-Верно, но у меня нет доказательств и свидетелей, чтобы оправдать его.
Старик протер носовым платком морщинистый лоб:
-Ты должен взять его дело, сын.
-Ни в коем случае. Он мой брат, близкий член семьи, я не могу вести его дело не под каким предлогом. По закону: я обязан отправить его в столицу где и пройдет суд. Можешь оставить матушку дома и поехать один.
-Я прошу. Нет, умоляю тебя, оправдай его, бога ради.
От возмущения у Айзека перехватило дыхание.
-У него тяжелые времена, сам знаешь, - покачал головой господин Фольери. - Жена ушла к другому, а дело его жизни прогорело. Он не справляется с болью. Смилуйся над ним.
Отец было хотел упасть на колени, но старший сын удержал его на ногах.
-Ты с ума сошел, отец? - не веря своим глазам, сказал Айзек. - В тюрьме он подумает над своими проступками, и не сможет больше запятнать нашу честь.
-Для тебя честь семьи важнее самой семьи?! - в сердцах выпалил старик.
Судья отвел взгляд и ничего не ответил, только попросил предков оставить подсудимого одного. Отец под руку увел плачущую мать к выходу из здания суда.
На утро следующего дня состоялось заседание. Судья, Айзек Фольери, сделал заключение: за неимением достаточного количества улик и отсутствие свидетелей, с подсудимого снимаются обвинения в богохульстве. Однако, за нахождение на территории монастыря в нетрезвом состоянии Гастон Фольери приговаривается к трем ударам плетью и ношению на шее таблички с надписью «пьяница» в течении недели.
Скрывать родство судьи и подсудимого было бессмысленно. Айзека наградили статусом некомпетентного судьи и запретили выходить на службу в течении месяца. Авторитет дома Фольри пошатнулся как никогда.
В один из солнечных дней в родном поместье Айзек нашел младшего брата, сидящего в гостиной. Он крутил в руках еще полную бутылку вина. Старший тихо подошел к нему и положил на стол перед ним кисти для рисования. Гастон недоумевающе посмотрел на брата.
-Давай займемся делом всей твоей жизни, - сказал тот с мягкой улыбкой. - Надеюсь, ты не забыл как держать их.
Младший оставил бутыль и крепко обнял Айзека.
.
ЛитСовет
Только что
